Пони из преисподней
Клетка
Фларри лежала на животе, её крылья были раскинуты, кончики нервно подрагивали при каждом его движении, но лицо оставалось холодным, почти безразличным. Простыня под ней уже успела помяться и намокнуть от жара их тел. Она крепко сжимала простыню копытами, уткнувшись в неё лицом, чтобы скрыть свои эмоции. Лоб упирался в прохладную ткань, но это не помогало справиться с охватившим её жаром. Она стиснула зубы, пытаясь сдержать очередной стон, но всё было тщетно — напряжение, странная, болезненная смесь ненависти и странной тяги, охватывала её целиком.
— Ты... даже не представляешь... как я тебя ненавижу, — выдавила она сквозь частое дыхание, её голос дрожал от напряжения.
Этернал нависал над ней, его движения были резкими, почти рваными, но каждое из них словно умоляло о её внимании. Его тяжёлое дыхание обжигало её шею, а копыта сжимали её талию так, словно он боялся, что она исчезнет. Каждый раз, когда она чуть сдвигалась, он притягивал её ближе, сильнее, будто мог потерять её навсегда.
— Фларри... Фларри... — произнёс он хрипло, его голос дрожал так, что на мгновение она решила, что он сейчас сорвётся.
Она не ответила. Её тело содрогалось, её зубы снова стиснулись, чтобы не выдать звук, который рвался наружу.
— Ты слышишь меня? — его голос стал чуть громче, настойчивей, но в нём всё ещё был этот надрыв.
— Что? — выдавила она, сквозь сбившееся дыхание. — Что тебе надо?
Он замер на мгновение, будто собираясь с мыслями, а затем тихо произнёс:
— Я хочу... детей.
Фларри напряглась, её глаза широко распахнулись. Она попыталась повернуть голову, чтобы увидеть его лицо, но он удерживал её, прижимая своим телом.
— Чего? — её голос был резким, но в нём явно чувствовалась дрожь.
— Детей, — повторил он. — Я хочу, чтобы их жизнь была лучше... лучше, чем моя... лучше, чем твоя.
— Ты... ты бредишь, — выплюнула она, пытаясь отбросить его слова, но в голосе звучал страх, смешанный с гневом.
— Нет, — его голос становился всё тише, но от этого только проникал глубже, касаясь её, будто горячий нож скользил по её коже. — Я хочу, чтобы они... жили. Чтобы они не знали этого всего, чтобы они...
— Хватит! — выкрикнула она, изо всех сил стараясь заглушить его слова.
Он не слушал. Его копыта соскользнули с её талии, обхватили её плечи, его губы приблизились к её шее, туда, где перья её крыльев сходились.
— Пусть они будут счастливы... пусть у них будет всё, что у нас отняли, — его голос дрожал, почти ломался.
Она резко вскинулась, насколько позволяли его движения, её крылья задрожали, словно пытаясь оттолкнуть его.
— Ты сам... один большой отвратительный ребёнок, — выпалила она.
Он засмеялся, хрипло, глухо, почти как стон. Затем его губы прижались к чувствительному месту между её крыльями, заставляя её содрогнуться всем телом.
— А я люблю тебя, — прошептал он, но в его голосе было столько искренней боли и странной страсти, что она ненадолго перестала дышать.
— Ненавижу, — сдавленно выдохнула она, её голос оборвался на вскрике.
— Нет, не ненавидишь, — ответил он, его руки снова скользнули по её бокам, удерживая её, не позволяя вырваться. — Ты... моя, Фларри. Только моя.
Она содрогнулась, её копыта крепче вцепились в простыню, но она уже не спорила.
Тихий луч рассветного солнца пробрался сквозь массивное окно покоев принцессы Фларри Харт, осторожно касаясь двух фигур, лежащих на широкой кровати. Картина была не то чтобы романтичной: Фларри свернулась клубком, слегка храпя, а Этернал Лайт почти полностью свалился с края кровати, свисая вниз под углом, который казался совершенно невозможным для нормального сна. Его рот был широко открыт, а из него торчала часть розовато-бирюзовой гривы Фларри.
На его нос плавно опустилось перо, выпавшее из крыла Фларри. В одно мгновение Этернал резко чихнул, от неожиданности широко распахнув глаза.
— Что за...?! — прошептал он, осознав своё положение.
Пытаясь вернуть себе контроль, он приподнялся на копытах, но лишь сильнее соскользнул, оказавшись в ещё более нелепой позе. Его взгляд упал на Фларри, которая, не обращая ни малейшего внимания на его мучения, продолжала сладко спать. Её грива спуталась, несколько прядей падали на лицо, а перья крыла едва заметно шевелились в такт дыханию. Несмотря на всю растрёпанность, она всё равно выглядела... естественно красивой, как будто её неподготовленность только подчёркивала её природное очарование.
— Принцесса, — прошептал Этернал, тихо тронув её плечо. Она лишь сонно пробормотала что-то невнятное и повернулась на бок, неожиданно обхватив его лапами и крылом.
Его глаза расширились, а уши слегка покраснели.
— Фларри, вы что делаете? — он попытался аккуратно высвободиться, но она только сильнее прижалась к нему, как плюшевая игрушка.
Этернал вздохнул, обессиленно закрывая глаза.
— Это просто сон, — пробормотал он себе под нос. — И это просто утро.
Однако терпение не было его сильной стороной. Он снова потряс Фларри, на этот раз чуть сильнее.
— Принцесса, проснитесь! Это очень важно!
Она сонно повернулась, но только чтобы устроиться ещё удобнее, совершенно не реагируя на его призывы. Терпение Этернала иссякло. Сжав зубы, он дёрнул ближайшее перо из её крыла.
— Ай! — вскрикнула она, резко распахнув глаза.
— Тихо! — шёпотом вскрикнул он, моментально прикрывая ей рот копытом.
Фларри заморгала, глядя на него большими, полусонными глазами. Осознание её положения пришло быстро. Её щеки вспыхнули румянцем, и она попыталась что-то сказать сквозь его копыто, но он только плотнее прижал его.
— Нет, нет, нет, — быстро заговорил он, нервно оглядываясь на дверь. — Не кричите. Ни в коем случае не кричите.
Она замерла, кивая, и он осторожно убрал копыто.
— Что... что ты здесь делаешь? — прошептала она, её голос всё ещё был немного хриплым после сна.
— Я мог бы задать вам тот же вопрос, — сухо ответил он, осматривая её растрёпанную гриву. — Мы... кажется, уснули, смотря на звёзды. И, хотя в другой ситуации это могло бы звучать романтично, я практически уверен, что мне не стоит быть здесь, тем более без блокатора.
Она моргнула, вспоминая события прошлой ночи. Щёки снова порозовели.
— Прости... я не ожидала...
— Это не ваша вина, — быстро ответил он. — Это всё я. Уснуть в покоях принцессы... Надо же до такого додуматься.
Мягкий свет утреннего солнца заливал комнату, когда напряжённое молчание нарушил новый стук в дверь. С той стороны послышался знакомый голос, полный заботы и лёгкого удивления:
— Фларри? Ты всё ещё в кровати?
Этернал мгновенно напрягся, его глаза расширились от паники. Он молча посмотрел на Фларри, моля её о каком-либо плане.
— Да, мама! — ответила Фларри, её голос слегка дрожал. — Всё в порядке!
— В порядке? — раздался голос Каденс, теперь с нотками беспокойства. — Ты никогда не лежишь так долго.
До следующего удара в дверь оставались считаные секунды, и в последний момент Фларри, ошеломлённая, грубо пихнула Этернала под одеяло.
— Туда? — прошептал он, хватаясь за край кровати, но было поздно. Его голова исчезла под мягкими слоями ткани.
Дверь приоткрылась, и внутрь вошла Каденс.
— Фларри, дорогая, ты уверена, что всё хорошо?
Принцесса Кристальной Империи, как всегда, выглядела безупречно. Её грива мягко сверкала, а голос был одновременно строгим и ласковым. Фларри, потея как под летним солнцем, накрылась одеялом почти до самой шеи, притворяясь сонной.
— Мне кажется, я... заболела, — произнесла она, подражая лёгкому кашлю.
Под одеялом Этернал судорожно пытался найти хоть немного воздуха. Его морда прижималась к чему-то мягкому, и он чувствовал, как его щёки начинают гореть от осознания.
— Заболела? — Каденс слегка нахмурилась. — Но ты же аликорн. Даже твой иммунитет дал сбой?
Она подошла ближе, её взгляд задержался на слегка сбившемся одеяле. Лёгкая улыбка скользнула по её губам, и в глазах мелькнули нотки интереса.
— Уверена, что тебе не нужна помощь? — продолжила она, прищурившись.
Фларри нервно сглотнула, чувствуя, как внутри всё сжимается от напряжения. Она изо всех сил старалась не замечать, как Этернал шевелился у неё под одеялом, что делало её положение ещё более неудобным.
— Нет-нет! — поспешно выпалила она, её голос прозвучал чуть выше обычного. — Я справлюсь! Я уже взрослая!
Каденс сделала паузу, пристально глядя на дочь. Уголки её губ слегка приподнялись, как будто она уловила что-то невидимое для других.
— Заболела, — повторила она с задумчивой интонацией. — Конечно.
Её голос был тёплым, но в нём прозвучали странные нотки, которые заставили Фларри покрыться новой волной пота.
— Что ж, если тебе что-то понадобится... — добавила Каденс, направляясь к выходу. — Я всегда рядом.
Когда дверь наконец закрылась, Фларри позволила себе выдохнуть, смахивая пот со лба. Её сердце всё ещё бешено стучало. Она наклонилась к одеялу и шепнула:
— Ты можешь вылезать.
Этернал, покрасневший и вспотевший, с трудом выбрался наружу, жадно глотая воздух.
— Это был худший момент в моей жизни, — пробормотал он. — Теснота, духота... и то, что я был прижат... к...
Он замолчал, краснея ещё сильнее. Его взгляд нервно метнулся к Фларри, которая выглядела так же смущённо, как и он.
— Ой... — только и смогла произнести она, пытаясь скрыть улыбку, которая упорно лезла на её лицо.
— Я даже не уверен, как это воспринимать, — добавил он, утирая пот с лица.
Фларри тихо фыркнула, слегка отводя взгляд.
— Ну, по крайней мере, мы не попались, — пробормотала она, едва заметно улыбнувшись.
— Только чудом, — отозвался он, качая головой. — Ещё раз — и я точно поседею.
Они переглянулись, и напряжение медленно начало спадать, уступая место едва уловимому теплу, которое разлилось в комнате.
Этернал стоял на привычном утреннем построении, ловя себя на мысли, что впервые за долгое время чувствует себя… хорошо. Плотный, бодрящий воздух, который обычно вызывал раздражение, сегодня казался свежим. Утреннее солнце, скользящее по гладким камням двора, не слепило глаза, а только подчеркивало строгие линии окружающих зданий. Каждый шаг, каждый приказ отдавался с лёгкостью.
Он даже выполнял свои обязанности с энтузиазмом, почти с удовольствием. Будничная проверка экипировки, внимательный взгляд на новобранцев — всё это вдруг приобрело странный смысл. Его собственное отражение в полированных доспехах выглядело бодрым, почти сияющим. Непривычная мысль мелькнула в голове: может, его регулярные визиты к Фларри действительно пошли ему на пользу?
Но её лицо… её глаза. На мгновение он закрыл свои, чтобы прогнать всплывшую картину — как она, обхватив его копытами, пытается удержать дистанцию, даже когда они становятся физически ближе.
Этернал стоял на плацу, ровной линией с другими стражниками, когда к нему подошёл офицер.
— Капитан, немедленно отправляйтесь в медкрыло. Это приказ от короля.
Он удивлённо вскинул бровь, но только кивнул, выполняя приказ. Без лишних слов развернувшись, он направился к медицинскому корпусу, игнорируя нехорошее предчувствие, сосредоточившись на своих мыслях. Удивительно, что сейчас такого могло случиться? Он чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние годы, несмотря на все тяготы службы, что бы лишний раз посещать доктора.
Дверь медицинского кабинета захлопнулась за его спиной, отрезав шум военного лагеря. Уже знакомый, безымянный доктор в полностью идентичном облачении, не поднимая взгляда со своих бумаг, жестом предложил ему сесть.
— Снимайте доспех, — бросил он без предисловий.
— Уверены, что это необходимо? — Этернал поморщился, растёгивая ремень на привычной броне.
— Приказ короля. Проверить, с чего бы это вы ещё живы, — усмехнулся доктор, открывая папку с бумагами. — Даже удивительно.
— Жив? — переспросил Этернал, осторожно расстёгивая доспехи.
Доктор кивнул, не отрываясь от записей.
— Да. В ходе последней проверки, выяснилось, что после последних встреч с вами аликорн была… слегка подавленной. И это странно, учитывая, что новых физических повреждений у неё не обнаружено.
Этернал замер, снимая нагрудник.
— Подавленной? — медленно повторил он.
Доктор поднял взгляд, сверля его глазами.
— Именно. С тех пор, многие всё чаще задаются вопросом, почему вы до сих пор на этом свете, в отличии от ваших предшественников. По всем прогнозам, вы должны были уже давно умереть… ну, если опустить детали.
Этернал крепко сжал зубы, стараясь не выдать своих эмоций.
— Я исполняю приказ, — глухо ответил он, отводя взгляд.
Вскоре единорог сидел на деревянной скамье в стерильно-белой комнате медпункта. Магические кристаллы мягко светились, освещая стены, которые с каждым днём казались ему всё более скучными. Его тяжёлые доспехи были небрежно сложены в углу.
— Для солдата, который провёл четыре года в боях, вы удивительно хорошо сохранились, — заметил доктор, сканируя его магическим полем. Его рог излучал мягкий зелёный свет, который пробегал по телу Этернала, фиксируя все его повреждения. — Даже слишком хорошо.
— Приятно это слышать, — усмехнулся Этернал.
Доктор, нахмурившись, сделал несколько записей в своих заметках.
— Интересно... ваши показатели немного странные, — сказал он, глядя на листок. — Уровень тестостерона повышен, а также... — он замер, будто не был уверен, стоит ли продолжать.
— Ну же, говорите. Что там? — Этернал сложил копыта на груди, его тон был чуть насмешливым.
— Ваш окситоцин. Он тоже повышен.
— И, это что-то важное?
Доктор проигнорировал его тон.
— Как ваше ментальное состояние? — холодно спросил он, перекладывая листок. — Не чувствуете, что умрёте со дня на день?
— Доктор, — голос Этернала наполнился лёгким энтузиазмом. — Давно не чувствовал себя так хорошо. Бодр, полон сил. Готов к новым подвигам во славу нашей великой Кристальной Империи.
Доктор только скептически хмыкнул, отложив заметки.
— В таком случае, возможно... вы знаете, что с пленницей? — неожиданно спросил он, его голос прозвучал холодно и деловито.
Этернал прищурился, скрывая раздражение.
— Я всё ещё исполняю свои приказы, но способы их исполнения я выбираю сам.
Доктор посмотрел на него, будто разглядывал сломанный механизм. В его глазах мелькнуло подозрение.
— Вам виднее, но помните, она всё ещё аликорн. Когда она убьёт нас всех из-за твоего малодушия, будет весьма, и весьма неприятно.
Этернал в ответ только усмехнулся, напяливая нагрудник.
— Аликорн или не аликорн, она, в первую очередь, кобыла. И кобыла красивая. Тяжело вредить ей.
Доктор не стал спорить, предпочитая этому начать заполнять другие документы, когда его взгляд остановился на доспехах единорога.
— Где твой меч?
Этернал замер, глядя на своё снаряжение. Он перевернул все свои вещи, осматривая каждый угол, даже залез под кушетку, но ножны с мечом не нашёл.
Его сердце забилось быстрее. Всё внутри сжалось, когда воспоминания последних часов нахлынули на него. Осознание обожгло разум. Все мелочи сложились в одну цепочку — меч остался в её камере. Он побледнел, чувствуя, как гулкий ритм сердца заглушает окружающие звуки.
— Проклятье, — выдохнул он, выпрямляясь.
— Что случилось? — удивился доктор, отрываясь от бумаг.
— Я… — слова застряли в горле. Но времени на объяснения не было.
— Селестия побери! — прорычал он и, не дожидаясь дальнейших вопросов, сорвался с места, под удивленный взгляд доктора.
Его копыта стучали по каменным плитам, раздаваясь эхом по всему двору. Он мчался так, будто от этого зависела его жизнь. Впереди распахивались двери, удивлённые лица солдат мелькали на периферии, но Этернал не обращал внимания. Его разум был охвачен одной, единственной мыслью: он оставил ей меч.
Твайлайт Спаркл быстро шла по коридору, её копыта глухо стучали по мраморному полу. Она уже обыскала почти весь замок в поисках Этернал Лайта, но тот словно сквозь землю провалился. Оставалась лишь одна возможность: спросить у Фларри Харт. Если кто-то мог знать, где он находится, то это она.
Подойдя к двери в покои племянницы, Твайлайт подняла копыто, чтобы постучать, но замерла, услышав странные звуки. Изнутри доносились тяжёлое дыхание, стуки и… странные реплики:
— Ты никогда не попадёшь в меня с такой скоростью! — выкрикнул мужской голос.
— Это ты так думаешь! Я профессионал, ты даже не представляешь, на что я способна! — отвечала Фларри, её голос был полон решимости и какого-то… задора?
— Ай! Ты мне чуть нос не отбила! — снова раздался мужской голос, за которым последовал глухой удар и смех.
Щёки Твайлайт мгновенно стали пурпурными. Её глаза расширились, а уши навострились, как будто не веря тому, что она слышала.
— Что они там делают?! — пробормотала она себе под нос.
Она вслушалась. Шум усиливался, и вскоре послышались новые фразы:
— Вот это да, какая мощь!
— Ты сама напросилась, получай!
Твайлайт не выдержала. Она распахнула дверь, забыв о всякой осторожности.
— Фларри Харт! Этернал Лайт! Прекратите заниматься непотребством! — её голос прозвучал громко и строго.
Но зрелище, представшее её глазам, оказалось совершенно не тем, что она ожидала.
Фларри и Этернал действительно находились в комнате, но вместо того, чтобы застать их за чем-то компрометирующим, она увидела, как они оживлённо дерутся подушками.
Фларри, с растрёпанной гривой и горящими от азарта глазами, замахивалась огромной подушкой, а Этернал, с глуповатой улыбкой и взлохмаченным хвостом, ловко уворачивался от её ударов. Перья летали по комнате, оседая на полу и мебели.
— Тётя Твайлайт! — Фларри первой заметила вошедшую и, не раздумывая, отправила подушку прямо в её сторону.
— Заходите, не стойте в дверях, только закройте за собой, а то нас кто-нибудь услышит! — прокричала она.
Твайлайт только успела открыть рот, как мягкий снаряд с силой прилетел ей в лоб.
— Вы… вы что вообще здесь творите?! — возмутилась она, закрывая дверь копытом, как будто автоматически подчиняясь просьбе.
— Подушечная битва, — невозмутимо ответил Этернал, ухмыляясь. — А вы что подумали?
Твайлайт покраснела ещё сильнее, но Фларри уже подбежала к ней с новой подушкой.
— Ну что, присоединяешься или уйдёшь побеждённой? — с вызовом спросила она.
Твайлайт вздохнула.
— Я вообще-то пришла по важному делу…
Но они явно не слушали её. Подушка Фларри уже летела в её сторону, а Этернал лишь подливал масла в огонь, подзадоривая:
— Давайте, принцесса, покажите, на что способны!
Твайлайт бросила на них строгий взгляд, но, понимая, что разговаривать с ними бесполезно, резко выхватила ближайшую подушку.
— Вы сами напросились!
Через десять минут Фларри и Этернал лежали на полу, задыхаясь от смеха и явно сдаваясь. Твайлайт, победно стоя посреди комнаты с оставшейся подушкой в копытах, смотрела на них свысока.
— Итак, вы готовы меня выслушать? — строго спросила она.
Фларри, отдуваясь, подняла копыто.
— Да, да, мы готовы. Но это было… эпично, тётя Твайлайт.
Этернал только кивнул, вытирая со лба перья.
— Ваша техника… впечатляющая.
Твайлайт Спаркл устало вздохнула, на мгновение прикрывая глаза, как будто собираясь с мыслями.
— Ладно, — наконец сказала она. — Я нашла кое-что, что может оказаться полезным. Жду тебя на тренировочных площадках через полчаса. Завтра прибывают мои подруги, и я хочу использовать каждую минуту с умом.
Этернал прищурился, его лицо озарилось лукавой ухмылкой.
— Конечно, принцесса. Присоединюсь к вам. Но сначала я хочу забрать своё старое имущество.
Твайлайт, хмыкнув, сложила крылья и подняла бровь.
— Его уже изучили. Шлем, конечно, остался для нас загадкой, но остальное можешь забрать. Всё хранится в противоположном крыле дворца, в хранилище.
Она подняла копыто, и в воздухе закружился небольшой магический блокатор, который через мгновение полетел в сторону Этернала. Он поймал его на лету, и Твайлайт сухо добавила:
— Только не броди по дворцу без этого.
Этернал поклонился вежливо, почти насмешливо.
— Как скажете, принцесса.
С этими словами он развернулся и понёсся по коридору, на ходу надевая блокатор. Металлический обруч защёлкнулся на месте, холодно обхватив его рог.
Широкие коридоры дворца, освещённые мягким светом хрустальных ламп, казались пустынными, но Этернал не успел уйти далеко. На другом конце коридора появилась массивная фигура Шайнинг Армора. Его напряжённая поза и мрачное выражение лица не предвещали ничего хорошего.
Этернал, заметив его, приостановился, сохраняя нейтральное выражение. Он слегка поклонился.
— Принц Шайнинг Армор, — начал он, но не успел сказать больше.
Шайнинг стремительно подошёл и резко прижал его к стене, в ближайшем углу. Глухой звук от удара раздался в пустом коридоре.
— Где ты был?! — процедил он сквозь зубы, его голос был низким и напряжённым.
Этернал посмотрел на него спокойно, но напряжение в его теле выдало скрытые эмоции.
— Выполнял свои обязанности, — ответил он ровно.
— Выполнял свои обязанности? — Шайнинг говорил всё громче, в его тоне звучала почти ярость. — Ты исчез на весь вечер и утро, как будто тебе позволено делать всё, что захочется.
— Мне поручено служить, и я служу, — ответил Этернал, даже не пытаясь освободиться от железной хватки.
— Не притворяйся, что ты здесь на равных с остальными правах, — прорычал Шайнинг. — Ты — угроза. Ты был угрозой с самого начала, и я не позволю тебе причинить вред ни королевству, ни моей семье.
Этернал не ответил сразу. Он сохранял хладнокровие, но в его взгляде мелькнула тень презрения.
— Я не представляю угрозы, принц, — произнёс он, глядя прямо в глаза Шайнингу.
— И всё же ты находишься рядом с Фларри, — сказал Шайнинг. — Не думай даже смотреть на неё. Если будешь даже пытаться навредить ей, я лично позабочусь о том, чтобы ты исчез, быстро, и абсолютно незаметно, что никакая принцесса тебя не спасёт.
Эти слова, произнесённые холодно и с угрозой, словно пронзили Этернала. Всё его ледяное спокойствие треснуло в один момент. Он с яростью оттолкнул единорога, заставив его пошатнуться.
Шайнинг не собирался отступать. В тот же момент его копыто метнулось вперёд, нанося удар под дых. Этернал согнулся, упав на мраморный пол.
Боль была острая, но не она привела к вспышке. В его груди поднялась волна злости, такой яростной и всепоглощающей, что он больше не мог её контролировать.
В голове раздался металлический треск, и он почувствовал, как блокатор разлетелся на куски. Его дыхание стало рваным, тяжёлым, а глаза запылали фиолетовым пламенем.
Шайнинг замер, его взгляд был полон удивления и тревоги.
— Что ты…
Но Этернал уже ничего не слышал. Гнев заполнил его разум, сметая всё на своём пути. Мир вокруг стал размытым, а перед глазами стояла лишь одна цель...
Камера была впереди. Его сердце стучало так сильно, что казалось, оно разорвёт грудную клетку. Когда он с силой рванул дверь, та отлетела с грохотом.
Его глаза сразу упали на неё. Она стояла спиной к нему, клинок был направлен к её груди, её копыта дрожали, но решительность во взгляде била по нему сильнее, чем любой удар.
— ФЛАРРИ! — закричал он, не чувствуя, как голос срывается.
Её голова повернулась, и на мгновение их взгляды встретились. Её глаза — полные слёз, отчаяния и ненависти, смотрели прямо на единорога.
В следующий миг он бросился вперёд, чувствуя, как весь мир сузился до этого одного движения. Когда клинок блеснул в тусклом свете камеры, он врезался в неё, толкая так, что оружие ушло в сторону. Острие всё же прорезало её кожу, оставляя длинный глубокий порез, но не смертельный.
Они упали вместе, тяжело дыша, кровь Фларри капала на холодный каменный пол. Она вскрикнула, но не от боли — от злости, от бессилия.
— НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — закричала она, её голос срывался, превращаясь в рыдания. — Почему… Почему ты не дал мне это сделать?!
Этернал молчал, его копыта дрожали, пока он доставал бинты из своей сумки. Его движения были быстрыми, уверенными. Он не мог позволить себе чувствовать. Пока нет.
— Ты даже не дашь мне умереть, Этернал! — её голос был полон ярости, она пыталась вырваться, но он крепко держал её.
— Ты не умрёшь, — тихо, но с решимостью ответил он, перевязывая рану. — Не на моих глазах.
Её слёзы стекали по щекам, она била копытами по его груди, но её удары были слабыми.
— Ты… Ты монстр, — шептала она, хрипя от рыданий.
— Я знаю, — его голос был мягким, но твёрдым. Он закончил перевязывать её рану и прижал её к себе, несмотря на её сопротивление. — Но я здесь. И я не позволю тебе уйти.
Он прижался губами к бинтам, которые только что наложил, целуя её раны. Фларри лишь плакала в ответ, пока её тело содрогалось в его объятиях. Но она больше не сопротивлялась. Её копыта, дрожащие, обхватили его шею, хоть она и не произнесла ни слова.
Этернал всё ещё крепко прижимал Фларри к полу, чувствуя, как её напряжённое тело постепенно становится мягче. Её дыхание замедлилось, но взгляд оставался пустым, и это пугало его больше всего.
Он медленно наклонился, касаясь своим лбом её, пытаясь найти хоть что-то живое в её глазах.
— Никогда так больше не делай, — прошептал он, его голос дрожал. — Ты слышишь меня? Никогда.
Она не ответила. Только пустота, холодная и равнодушная.
Этернал, вздохнув, мягко провёл губами по её щеке, словно извиняясь за что-то, что он сам не мог понять. Затем он опустился ниже, нежно касаясь губами её шеи. Его движения были осторожными, почти робкими. Он терялся в её аромате, таком тонком и едва уловимом.
— Ты нужна мне, Фларри, — прошептал он, его голос был наполнен болью. — Я готов сделать всё, чтобы ты жила.
Её молчание было хуже любых слов. Он продолжил, уже не сдерживая дрожь в голосе:
— Если ты пообещаешь, что больше не будешь пытаться... я даже отнесу тебя на кровать.
Фларри, всё ещё смотря в пустоту, едва слышно прохрипела:
— Для тебя это всё игры? Я просто твоя вещь.
Этернал замер, его сердце сжалось.
— Нет, — твёрдо сказал он, глядя ей в глаза, надеясь, что хоть что-то пробудит её. — Ты не вещь. Ты — смысл моей жизни.
Она коротко, почти беззвучно рассмеялась.
— Бред... — её голос был хриплым, уставшим. — Ты говоришь это мне? Мне, навечно заключённой в этой тюрьме? Ты правда думаешь, что между нами хоть что-то возможно?
Этернал закрыл глаза, борясь с нахлынувшей болью, затем произнёс:
— Я уже не пытаю тебя. Я даже нарушаю приказы ради тебя.
Фларри ожила, словно её что-то пронзило. Её взгляд наполнился злобой, и она резко бросила:
— Да ты даже не предложил мне сбежать! Даже не попытался, Этернал!
Он открыл рот, чтобы ответить, но замялся.
— Я... я даже не задумывался об этом...
— Знаешь почему? — её голос дрожал от ярости. — Потому что всё, что тебе нужно от меня — это животное удовольствие. И ничего больше. Твоя "любовь", гроша ломаного не стоит.
Он покачал головой, пытаясь возразить, но она не дала ему шанса:
— Потому что ты знаешь: вне этих стен тебе бы в жизни не позволили прикоснутся ко мне. Ты наслаждаешься своим положением. Наслаждаешься тем, что я даже не могу отказать тебе!
Её голос становился всё громче, крики резали тишину камеры:
— Ты жалкий! Ты трус, Этернал! Ты думаешь, что я буду любить тебя за это? За то, что ты позволяешь себе делать такое, прикрываясь своей "любовью"?
Ты паразит! Ты ничтожество! Твоя "любовь" — это грязь, такая же грязь, как и ты сам!
Он не дал ей сказать больше. Его губы резко накрыли её, заглушив её крики. Поцелуй был жёстким, почти грубым, но в то же время наполненным отчаянием. Она напряглась, пытаясь вырваться, но его руки крепко удерживали её.
Фларри постепенно ослабела, её сопротивление стало менее решительным, пока она окончательно не сдалась. Этернал осторожно поднял её на копыта. Её тело было таким лёгким, почти невесомым.
— Ты ошибаешься, — тихо сказал он, глядя на неё сверху вниз. — Но если тебе нужно меня ненавидеть, что бы было легче, ненавидь.
Он понёс её к кровати, стараясь не думать о том, что в её словах было поразительно много правды.