Заппи
Ночная воровка
— Тужься, сахарок, тужься… уже немного осталось…
Принцесса дружбы лишь молча кивнула, и еще раз опустошила содержимое своего желудка в заботливо подставленное Эпплджек корыто — уже четвертое за этот вечер. Спайк лишь заботливо протянул сиреневой аликорночке чашку с холодным зеленым чаем.
— Не… не надо…
— Пей давай! — Эпплджек раздраженно отодвинула тазик с отвратительно пахнущей смесью из пены, рвоты и какой то зеленоватой слизи. — После зеленого чая блевац легче будет, сеном клянусь! Ежели еще чево у тебя в кишках осталось, то надо энто вывести…
— У-у-у-у… — Твайлайт снова загнулась над заботливо подставленным тазиком.
Морщась от неприятных звуков рвоты и последующего за ними плеска, фермерская земнопони перевела взгляд на рабочий стол подруги, на котором среди склянок с реагентами и кип исписанными заковыристыми формулами бумаг лежало то самое злополучное письмо из Кантерлота.
Именно Селестия и была источником сегодняшних проблем и страданий Твайлайт. Еще после того, как Кантерлот оправился от явления королевы Кризалис и ее полчищ ненасытных оборотней, солнцезадая богиня-принцесса заставила придворных алхимиков начать разработку способа, который мог бы проявлять Чейнжлингов. Было перепробовано множество зелий и заклинаний, но результат не двигался даже на полшажочка. Даже спустя почти год, когда Твайлайт стала принцессой, прогресс продвинулся настолько незначительно, что Селестия была просто вынуждена прислать Твайлайт письмо с личным приказом: доработать разработки придворных алхимиков. Само собой, к письму прилагались толстенные кипы бумаг с готовыми наработками, а все реагенты были спонсированы лично диархами из королевской казны. Была даже бутылка с тем, что в описании было названо «Кровь чейнжлингов. Настоящая. Донорам была оказана медицинская помощь перед изгнанием обратно в бесплотные земли». Твайлайт тогда, зеленея от отвращения и ужаса, запрятала жуткую бутыль в самый дальний угол стола и накрыла несколькими рядами тряпок. Да, этот реагент был бесценен за неимением непосредственно пленных чейнжлингов для тестов, но для миролюбивых пони сам факт наличия бутылки с кровью был источником настоящих кошмаров. И даже то, что при сборе крови никто не пострадал, мало помогало делу…
Твайлайт снова согнулась над тазиком, но ничего, кроме пары капель мутной пены и слюны, из ее раскрытого рта не вышло.
— Все… Не выходит больше…
— Вестимо, сахарок.
Эпплджей помогла подруге дойти до кровати, перепоручив ее Спайку. который уже спешил с новой чашкой чая, дабы смыть кислые и жгучие остатки с горла.
— Я вот чаво не пойму, сахарок… Накой тебе самой-то енту дрянь пить?
Твайлайт слабо улыбнулась и сделала пару глотков. Ее зеленоватая бледность заметно спала.
— А если там для пони смертельный яд будет?! Эпплджек, ты и девочки для меня все, что мне дорого! Я ни за что не позволю вам… уйти.
Глупая ж ты. Ты ж аликорн, а значит, однажды…
Эпплджек лишь пряданула ушами, отгоняя невеселые мысли, и тепло улыбнулась подруге.
— А, я-то все забываю, что аликорны-то живучие не тока в плане возраста. Ну и что ты теперь аликорн, а не единорог — тоже… Ай да и ладно, сегодня лучше закончи, сахарок, лады?
Получив кивок согласия и обещания Спайка присмотреть за своей непутевой хозяйкой, Эпплджек вышла из теплого дома-дерева в прохладу понивильского вечера. Большинство пони уже давно закрыли двери и ставни, и лишь редкие ночные гуляки нарушали вечерний покой и тишину. Луна уже было выставлена на свое законное место, и Эпплджек невольно ею залюбовалась. Большая, круглая… Зря все-таки принцесса Луна переживала те тысячу лет назад и превращалась в Найтмэр Мун.
— А, сено, мне ж еще сестричку надо забрать… Она ж с подругами вечерний пикник со страшилками устроили, а ну как еще не успели разойтись-то? Хоть проверю…
— …и говорят, что Бледный мясник то после того не умер! Ходит он по ночам от города к городу, и до сих пор может твое желание исполнить!
— Скутс, а ты бы согласилась на его сделку?
Оранжевая пегасенка закашлялась, поперхнувшись пирожным.
— Блуми, блин! Нет конечно же, мне и отдать то особо нечего было бы… Только если вас. А вы для меня гораздо важнее каких то… — Она мрачно взглянула на одно из своих крыльев.
— Да и я бы не согласилась…
— А я бы согласилась.
Две пары глаз воззрились на Свити Бэлль, которая от смущения спряталась за своими волосами.
— Что ж ты такое бы попросила?!
— Ну… крылья для Скуталу. — Малышка смущенно отвернулась. — Даже если бы мне пришлось отдать свой рог и что-нибудь еще, не думаю что я бы от этого сильно бы страдала. А вот вы и ваше счастье…
— О чем болтаете, мелюзга? — Эпплджек вышла из практически ночной тьмы в оранжевый свет костерка. Трио малышек встретили элемент Честности сперва дружным визгом, а потом дружно залились смехом.
— Эй, Эпплджек! Мы тут про Бледного мясника рассуждаем! — Скуталу приветственно ткнула своим копытцем в подставленное копыто сестры подруги. Услышав зловещее имя, фермерша лишь приподняла бровь, и поэтому пегасенка пояснила:
— Это из новой книги Леди Хуфкрафт, о ней вся школа говорит! Вроде, есть, значит, одна пони. Сама она бледная, как выбеленная кость, грива красная, как кровь, а глаза черные-черные!..
— По моему, у нее нет глаз же, она глаза у других пони забирает! — Вклинилась в разговор Эпплблум. — Она может выполнить одно твое желание, но в качестве платы забирает глаза у того, кто желание загадал.
— А вот Снилс и Снейлс говорят, что она забирает не глаза, а крылья! — Возразила Скуталу. — А потом они эти крылья жарит и ест!
— А разве она не сама выбирает, какую часть тела взять в обмен на желание? — Тихо переспросила Свитибэль.
Эпплджек аж присвистнула. Нет, она, конечно, знала о том что Меткоискательницы не из робкого десятка, но подобные страшилки и у взрослой пони бы вызвали как минимум бессоницу или ночные кошмары. Тем более книги леди Хуфкрафт...
— Мне кажется, такие истории не для маленьких кобылок, сахарки. — Эпплджек строго смерила напрягшихся детишек взглядом. — Леди Хуфкрафт пишет не просто ужастики энти ваши, а делает это максимально мерзко, расписывая, значицца, вообще все ужасы и раны что получают герои еёйных историй. Вам такое точно читать нельзя! Где вы вообще такую мерзость-то достали?!
— А! — Троица дружно потупили взгляд в землю. — Простите… Просто это все Твист, она у кого то нашла очень-очень страшную книгу и рассказала одну историю из нее. Мы просто думаем, как это историю сделать еще страшнее, и потом на большом классном походе хотим эту улучшенную историю рассказать! Меткоискатели — рассказчики страшных историй! — в ночное небо устремились три маленьких копытца. Эпплджек лишь усмехнулась.
— С такими историями вы, конеш, всех переплюнете, токо как бы вам потом не пришлось у медсестры Рэдхарт справку о психическом здравии получать. — При словах о медсестре малышки дружно поджали ножки с пристыженным видом. — Ибо серьезно, с такими страшными историями как бы не решили, что вы для всепони опасны или вовсе чем нехорошим-то занимаетесь…
Меткоискательницы совсем уже поникли, и Эпплджек решила остановиться. Ласково взъерошив прически Скуталу и Свитибэль, элемент Честности легким подзатыльником отправила Эпплблум в сторону родной фермы.
— Блум, ты покеда домой шуруй, и без выходок! — Последние слова были сказаны с нехорошим нажимом — уж больно хорошо вспоминалась та недавняя жуткая ситуация, где Блуми убежала в лес, считая, что Эпплджек словила проклятие. Пони так и не выяснили, что именно тогда притворялось ею, но Эпплблум с того инцидента целую неделю боялась даже за пределы фермы выйти. В школу ее приходилось буквально везти на спине, ибо сама она даже в Понивилль отказывалась идти без сопровождения сестры.
— А вас, сахарки, — Обратилась Эпплджек к Скуталу и Свитибель. — Я провожу до ваших домов, идет?
— Идет! — Дружно ответили кобылки.
Луна, уже давно безраздельно властвовалвшая в ночном небе, теперь более чем наполовину скрывалась за темными тучами. Точно, сегодня ж ночью погодники обещали дождь… Из-за туч большую часть звезд также не было видно, поэтому Эпплджек возвращалась в довольно некомфортной тьме, под почти полностью черным небом. В последний раз такое небо было лишь в одном из снов, который даже кошмаром сложно было назвать — лишь небо, полностью черное как смоль, и бесконечный луг вокруг. Ничего страшного не происходило в том сне, но Эпплджек вспоминала бескрайнее море травы с содроганием…
Невольные размышления пони были прерваны бесцеремонным чавкающим звуком откуда-то со стороны Яблочной аллеи. С трудом поборов желание крепко выматериться, Эпплджек осторожно сделала пару шагов в сторону звука. Если это опять эти дискордовы мыши… Она точно поговорит на их тему с Флаттершай.
Хрусь. Чавк. Ум, ум, ум…
Звук разносился не со стороны кроны яблони, а снизу — с ее корней. Осторожная пара шагов в сторону — и взгляду ошарашенной фермерши предстала…
Пони.
В ночной тьме, белесый силуэт пони словно расплывался, не давая себя хорошо разглядеть — впрочем, Эпплджек точно могла сказать, что ни крыльев, ни рога у незнакомки не было. Темнела грива, собранная в две длинные косы, хвост же был очень коротко острижен, так что над мясным листиком красовалась совсем уж короткая мочалка — короче, чем у Рарити в тот день, когда шестерка подруг шла останавливать Найтмэр Мун и элемент Щедрости обрезала свой хвост, чтобы заменить им ус морского змея.
Незнакомка, не замечая хозяйку фермы, грызла одно из яблок. Ее мордочки было не видно со спины, но были заметны проступающие сквозь белесую кожу ребра… Точнее, ночная воришка вообще выглядела словно живой скелет, туго обтянутый шкуркой. Длинные ноги, впалый живот, короткий хвост…
Она коротким движением откинула в сторону черенок — все, что осталось от яблока, которое было съедено вместе с кожурой и семечками. Рядом было заметно еще несколько черенков, что означало, что эта загадочная пони уже съела явно не одно яблоко.
— Эй, сахарок. Эти яблоки вообще-то мои.
Конечно же, Эпплджек не стала бы закатывать скандал из-за одного яблока, особенно учитывая жуткую худобу ночной воришки. Но все указывало на то, что яблок было съедено уже больше десятка, а значит, следовало уже и разобраться…
ОХ ТЫ Ж СЕНО!
Эпплджек отшатнулась, когда пара пустых, черных глаз уставились на нее. Сперва и вовсе казалось, что глаз у загадочной пони нет, но присмотревшись, Эпплджек сообразила, что у незнакомки просто очень большие зрачки — настолько огромные, что они занимали собой почти весь глаз. А отсутствие ярких источников света, которые могли бы отразится от этих бездонных глаз, лишь усиливали иллюзию пустоты, создавая крайне жуткое впечатление. Мордочка ж у незнакомой пони была не чисто белой, а скорее уходила к розовый и красноватый оттенок, особенно на носу. Передние ж ноги, худые как спички, тоже переходили из грязно-белого цвета к темно-красному градиентом, начинавшемся на коленях и заканчивая копытцами.
— А…
Тихая. Почти как Флаттершай, но не робкая — скорее, безэмоциональная, как Мод Пай, со слегка шипящим звучанием. Пони потянулась за седельной сумкой, лежащей рядом с нею (от глаз Эпплджек не укрылось, насколько сумка была грязной и перештопанной) и начала рыться в ней, что-то ища. Наконец, она медленно повернулась к Эпплджек, протягивая ей… Нож.
— У меня… нет битсов. — Голос пони был совершенно пустым, как и ее глаза. — Из ценного, я могу лишь предложить в качестве оплаты мой инструмент.
— В рот мне копыта… — Эпплджек нервно сглотнула ком, глядя на нож — на удивление, инструмент выглядел идеально отполированным и заточенным, пусть и слегка красными разводами — видимо, им постоянно нарезали помидоры. — Слух… Не нужен мне твой нож. Тебе вообще нечего есть что ли?
Пони кивнула, неприятно хрустнув шеей.
— Но мне нечем платить…
— Угх… — Все в этой незнакомке вызывало у фермерши какие-то крайне неприятные ассоциации. Резкие, дерганные движения, влажное похрустывание костей, жуткая худоба, неживой голос… — Слушай, может, пойдешь со мной? Ты не думай, но уж давай мы тебя нормально накормим, вместо того чтобы ты яблоки воровала. Их нам еще продавать, знаешь ли… — Заметив, как пони замотала головой (опять этот жуткий хруст!), Эплпджек решительно ухватила незнакомку за переднюю лапу и потащила за собой, не забыв прихватить и сумки. — Да не упирайся уж ты, блин! Я ж тебе зла не желаю… Кстати, меня Эпплджек зовут. Твое имя то такое?
— Заппи… — Тихо выдохнули тонкие губы незнакомки.
Заппи… Странное имя. Звучало как будто молния, такое имя подошло бы веселой, резвой пегаске — уж точно не худой тихой земнопони, выглядевшей так, словно отдала душу Селестии еще неделю назад, но забыла об этом.
— Ты откуда такая болезная то будешь? — Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Эпплджек пыталась завести разговор.
— …Мэйнхеттен. Я там… работала.
Заппи покорно следовала за Эпплджек, не сопротивляясь но и не торопясь.
— Мэйнхеттен? Далековато…
— Я знаю. Долго оттуда добиралась.
Долго… И что то подсказывала Эпплджек, что незнакомка, которая не имеет битсов даже на пару яблок, добиралась из того города отнюдь не на поезде. Впрочем, лишний раз расспрашивать пони не собиралась, и лишь скрипнула входной дверью в дом Эпплов, проводя Заппи за собой. Вся семья уже давно спала, поэтому парочка остались наедине.
— Пирог будешь? — Эпплджек, слегка косясь на гостью. — У меня и сок яблочный есть. Сидра к сожалению нет, не сезон еще…
— Мне нечем платить.
Да жеваное ж ты сено!
— А я и не прошу оплатить. — Буркнула Эпплджек. — Я просто делюсь с тобой тем, что есть. Это подарок.
— Зачем?
Эплпджек аж зависла от такого вопроса.
— Что значит зачем? У меня есть что то вкусное, а ты выглядишь голодной.
— А какая тебе от этого польза, если я даже не могу оплатить твою доброту?
Я тебя сейчас ударю
— Никакой. По крайней мере на моей ферме не будет… голодной пони, которая потеряла сознание от голода. — Помедлив, ответила хозяйка. — Просто ешь, сахарок. Если уж настолько хочешь меня отблагодарить, то ответь потом на несколько вопросов, и все.
Заппи медленно склонила голову вбок, немигающим взглядом уставившись на Эплджек.
— Понятно. Собираешь информацию, которая может быть полезна в будущем. Хорошая привычка…
Голос Заппи был по-прежнему тихим, слегка хрипящем.
— Если тебя устроит история… бесполезного мяса, как я, то я не против.
— Больше не смей говорить о себе ничего подобного! — Эплпджек аж передернуло от того, как Заппи назвала саму себя. — И просто… лучше не говори про… мясо. — Фермерша медленно отложила в сторону свой кусок пирога, ощущая неприятные потуги из живота. — Ешь давай, жеванное ж ты сено…
Слегка хмыкнув, гостья принялась за еду. Жевала она неспешно, и рот открывала совсем понемногу — что не вязалось с ее обликом голодающей.
— Мне казалось, ты съешь побольше, сахарок. — Эпплджек с сомнением осмотрела стол.
— Я умру, если буду есть много. — Заметил, как побледнела фермерша, Заппи поспешила объяснить. — Я не ела довольно долгое время, поэтому большое количество пищи может вызвать осложнения, белковый шок или вовсе разрыв желудка. К тому же я уже успела съесть несколько яблок.
— Да уж… — Эпплджек прикрыла глаза и глубоко вздохнула, отгоняя панические мысли. — Ты их аж с семенами ела!
— Йод.
— Ась?
— В яблочных семечках много йода. Учитывая мое недоедание… — Заппи намекающе постучала себя по выступающей ключице — я старалась получить как можно больше критических элементов, и взять при этом как можно меньше.
— Вот как? Честно говоря, не знала.
— Тебе и незачем. У тебя нет причин беспокоиться о недоедании. — Заппи прикрыла рот копытцем и смачно рыгнула. — Урррп… Спасибо, Эпплджек. Пожалуй, я пойду.
— Куда это? — Эплпджек решительно встала между гостьей и дверью. — На улице ж ночь!
— Я не хочу вас больше беспокоить.
Фермерша с шумом втянула воздух.
— Слухай, ночью все пони спят, тащем-та. Да и к тому же, ты мне должна хотя бы историю о себе. А я сейчас слишком устала, чтобы слушать твои рассказы — Эпплджек намекающе поиграла бровью. — Так что давай ты хотя бы переночуешь у нас, позавтракаешь, расскажешь историю и потом, сытая и отдохнувшая, отправишься дальше, куда бы ты ни шла. Если ты опаздываешь, мы даже попросим машиниста тебя довезти.
— Я… Не опаздываю.
— Ну значит, договорились?
Заппи отвела взгляд, издав влажный, хлюпающий звук глазами.
— Мне нечем платить.
— Да в рот мне копыта! Заппи, растудыть твою налево! Если ты так трясешься над оплатой, мы тебе завтра можем работу дать на ферме. Отработаешь денек-другой, и мы в расчете! Не нужны мне битсы, тем более что у тебя их и нет!
— А это… вполне неплохая сделка.
— Ась?
Эпплджек даже поверить не могла своему счастью.
— Неужто согласна?
Заппи медленно кивнула, слегка приподняв самые уголки губ.
— Работа — это хорошая альтернатива. Я постараюсь отработать и пищу, и ночлег, и яблоки. Ненавижу быть обязанной…
— Ну вот и договорились.
Эпплджек сперва хотела уложить гостью на нормальную кровать, но быстро махнула на это копытом — уломать Заппи принять радушие фермеров было сложнее, чем уговорить того дракона уйти подальше от Понивиля. Поэтому Эпплджек повела белесую земнопони в свой сарай, где соорудила для гостьи небольшой гамак. Заппи сей жест оценила и, еще раз поблагодарив фермершу за щедрость, растянулась в гамаке, практически мгновенно уснув.
— Ох, ну и проблемы же с тобой… Хм?
Внимание пони привлек круп гостьи — такой же жесткий и костлявый, как и все остальное тело. Лишь там, где у пони находится кутимарка, у Заппи виднелся Z-образный шрам, перетянутый скобами в нескольких местах.
Жуть какая…
Эпплджек даже осторожно коснулась шрама — и лишь затем, чтобы сообразить, что это на самом деле и была кутимарка гостьи. Жутковатая, невероятно реалистичная — но все-таки кутимарка.
— Что ж у тебя за талант-то такой… — Пробормотала Эпплджек, закрывая за собой дверь сарая.
— Доброго утра, внученька!
— И тебе того ж, бабуль.
Солнце уже встало, подчиняясь велению Селестии, и жизнь в доме била ключом. Памятуя о ночной гостье, Эплджек отложила лишнюю тарелку в сторону, что не укрылось от зорких глаз бабули Смит.
— Внученька, ты кому энто еще тарелку отставила? Никак, гостя ждешь?
— А, я ее ночью еще в гости привела...
Эпплджек в паре слов пересказала бабуле Смит и Биг Маку свою встречу с Заппи, стараясь не сгущать краски и не слишком много описывать свои впечатления от этой странноватой пони. Впрочем, и этого было достаточно для крайне неодобрительного взгляда пожилых глаз зеленокожей главы семейства.
— Вона оно как... Сдается мне, с нею плохо обращались с жеребячества, вот она и боится принимать добро. — Вздохнув, старушка закинула в рот кусочек яблочного пирога и зашамкала, пережевывая сладкую массу. Натужно сглотнув, бабуля Смит продолжила. — Ступай уж, внуча, отнеси энтой Заппи завтрак.
— А разве не лучше...
— Большой Маки, Заппи по описанию Эпплджек не из тех пони, которая за стол сядет, не коря себя потом за свою жадность. — В голосе пожилой пони звенела сталь. — Пусть лучше поест в сарае, и не мучается совестью. Как думаешь, Эпплджек, сможешь поручить ей какую нить самую легкую работу?
Коротко кивнув, старшая дочь семьи Эпплов взяла поднос с дымящейся сладкой яблочной кашей и парой стаканов свежего яблочного сока — густо желтого, почти медового, с сладким ароматом и легкой кислинкой.
Утренний сарай встретил Эплпджек заткхым запахом древесины, свежего сена, многочисленной мелкой пыли, сверкающей в утреннем теплом воздухе и полосами оранжевого, уютного света, просачивающимися в это сонное царство сквозь редкие мелкие щели между досками. И — резким, неприятным визгом затачиваемого ножа.
Заппи сидела перед точильным камнем, с каким то остервением затачивая свой нож — все такой же в легких бордовых разводах. Теплый полумрак сарая периодически освещался яркими желтыми, словно золото на копытах принцессы Селестии, искрами. Заметив вошедшую хозяйку, гостья прекратила свое действие.
— Доброе... утро.
— Заппи, я тебе покушать принесла.
Черные, как сама пустота, глаза уставились на поднос немигающим взглядом.
— Полагаю, мне придется... поработать.
— Успеешь еще, сахарок!
Заппи коротко кивнула и отошла от попахивающего дымом точильного камня. Присев у подноса, пони крутанула в копыте алчно сверкнувший нож и принялась есть. Эпплджек лишь присвистнула, когда Заппи не стала пользоваться ложкой и начала поддевать комки каши прямо своим инструментом.
— Не неудобно-то, есть то с ножа? Чай, ложкой то сподкопытнее будет?
Заппи шумно сглотнула и перевела взгляд на фермершу.
— Всю свою жизнь я оттачивала мастерство работы с ножом. — Она закинула в рот еще один комок каши. — Даже моя кутимарка связана с ними...
— О, кстати об этом... Заппи, какой была твоя работа до этого? По кутимарке я не могу понять...
— . . .
Заппи не ответила, лишь опрокинув в себя стакан сока. Эпплджек терпеливо ждала, возвышаясь над гостьей, и так наконец то ответила.
— Врач... вроде того. — Прикрыв глаза, продолжила Заппи. — Во времена, когда Гармония правит над всей Эквестрией, у меня стало довольно мало клиентов, которым был нужен мой талант. Вот почему я и покинула Мейнхеттен — в нем уже месяцами ничего не происходит.
Эпплджек изогнула бровь, и потянулась за опустевшим подносом.
— Врач, и ты работаешь с ножом... Ты шо ж, хирург, штоле?
Заппи коротко кивнула и слегка похлопала себя по заметно округлившемуся животу, жутко контрастирующем с ее болезной худобой.
— Да. Хирург широкого профиля. Могу сказать, что мертвым от меня еще никто не уходил. — Губы пони скривились в усмешке. — Даже если они очень старались.
Стало до неприятного тихо — лишь было слышно, как какая то мелкая мошка звенит в воздухе, пытаясь приземлиться на горячий и округлый круп Эпплджек. Впрочем, хлесткий взмах хвостом быстро оборвал попытку несанкционированного прикрупления.
— Оу... Довольно... мрачновато. Зато многое объясняет.
— Могу ли я приступить к работе?
Ох уж эта Заппи. Эпплджек хотела бы расспросить ее и почаще, но что то подсказывало ей, что ответы ей очень не понравятся. А если не дать Заппи хоть какую то работу...
— Пошли. — Буркнула пони, со вздохом повернувшись к выходу. — Хоть познакомлю тебя с семьей.
— ...а я и говорю: Свити, нам от этой книги так влетит! И влетело уже, Эпплджек когда... нас...
Эпплблум резко замолчала, квадратными глазами уставившись на Заппи, вошедшую в домик. Маленький ротик жеребенка тут же раскрылся, готовясь выводить первую букву алфавита на повышенной громкости — но сморщенное копыто бабули Смит вовремя прикрыло его, заставив младшую внучку непонимающе мигнуть.
— Так ты и есть та самая Заппи, милочка? ЭлДжей про тебя уже успела рассказать...
Заппи коротко поклонилась.
— Да. Простите, что помешала и что украла яблоки.
— Да не переживай ты так, милочка! — бабуля Смит цепким взглядом изучала гостью, не забывая, впрочем, следить, чтобы сереющая с каждой секундой Эпплблум не развела панику. — Блуми, перестань трястись, словно покойника увидела!
— Но... Разве она не... БЛЕДНЫЙ МЯСНИК?!
Никто и охнуть не успел, а младшая из кобыл уже успела вывернуться из обнимашек бабули и вихрем отлетела в дальний от Заппи угол дома, трясясь, как банный лист.
— Бледный... мясник?
Глаза Заппи были прищурены так, что казались плотно закрытыми. В воздухе, казалось, неожиданно похолодало.
— Она про новую книгу от леди Хуфкрафт!
Эпплджек глубоко вдохнула, успокаивая нервы.
— Хуфкрафт... — Заппи прикрыла глаза. — Звучит знакомо.
— В смысле? — Эпплджек изогнула бровь, но гостья и сама уже ответила.
— Я читала из интереса ее работы. И должна признать, "Черная Кость из Далекой Башни" было довольно хорошо прописана.
— Фу... — бабуля Смит лишь поморщилась. — Читала я энту мерзость. Неделю потом спала хуже Эпплблум... Энто ж надо было, столько расписать...
— И тем не менее... Это напомнило мне одного пациента, с которым я работала.
В доме стало тихо.
— Чевось?
— Говорю, сцена гибели одного из персонажей описана очень хорошо. — Уклончиво пробормотала Заппи. — Напомнило мне, как мне пришлось работать с одним из пегасов... Как его звали, Лаки Февер?... Его крыло было в ужасном состоянии. Его кости кишели личинками мясоедской мухи...
Раздался сдавленный звук со стороны Биг Мака, зажавшего себе копытами рот.
— Само собой, пришлось отрезать ему крыло, пока они не добрались до основного тела. То еще зрелище было, конечно... — Уголки губ Заппи медленно поползли в стороны в совершенно безумной улыбке. — Все крыло буквально вибрировало и подергивалось, даже когда я его наконец то бросила в чан. Уверена, двигайся эти личинки более слаженно. и крыло могло бы даже сгибаться и разгибаться... ну и работенка, конечно. Сама удивляюсь, откуда у этого однокрылого идиота столько битсов. Но раз уж были...
— Заппи. — Коротко одернула ее Эпплджек.
Атмосфера в теплом утреннем доме, казалось, продирала до самых костей. Ничего более отвратительного, казалось, на всей ферме никогда не произносилось за всю ее историю.
— А разве в книге того пегаса, ну...
Все дружно посмотрели на Эпплблум, и малышка смутилась, отведя взгляд куда то в сторону.
— В книге, тот пегас...
— Помер. — Заппи склонила голову вбок с легким хрустом. — А вот мой пациент с похожим именем до сих пор топчет землю где то в Мейнхеттене. Я даже больше скажу — мы смогли найти ему достойную замену потерянному крылу.
Копыта бледной пони зацокали через всю кухню, заставив Эпплблум вжаться в стену, немигающим взглядом воззрившись на пугающую гостью, возвышающуюся прямо над ней.
— Знаешь, дитя... Тебе, конечно, не стоило читать подобное, но я довольно удивлена, что ты вообще знакома с трудами леди Хуфкрафт... Какие еще книги ты читала?
Блум лишь пискнула, словно стараясь провалиться сквозь половицы.
— Воспоминание о пони Сэмюэле Хуфсоне...
— Ишь ты. Это не самый известный рассказ этого автора — но явно самый первый.
По губам широко улыбающейся Заппи потекли алые струйки, которые ни с чем нельзя было бы спутать. Эпплблум сглотнула, немигающим взглядом глядя на кровавую улыбку гостьи.
— Честное слово, я очень удивилась, когда прочитала его и впервые увидела описание некоего... ммммм... Кровавого Вивисектора. — Заппи продолжала улыбаться, словно не замечая крови, сочащейся из ее треснутых губ. — Довольно... знакомое описание. Из-за этой книги многие меня так еще называли... И Бледным Мясником, и Кровавым Вивисектором, и кем-то еще. вы не представляете, как все эти фанаты ее книг мне надоели. Неужто я настолько не вышла собой... О.
Словно заметив свое кровотечение, бледная пони вытерла копытом губы.
— Заппи, у тебя...
— Тонкие губы. — Тихо прошипела пони, вытираясь еще раз. — Я и не улыбаюсь обычно потому, что тонкая кожа на губах часто лопается. Прости... Блуми, так? Я немного увлеклась. Нечасто можно увидеть столь юную фанатку леди Хуфкрафт...
Эпплджек протянула Заппи салфетку, и та с благодарностью приняла подачку, вытерев губы.
— Спасибо. И простите еще раз.
— Так, дорогуша, вот энти яблоки видишь?
Заппи кивнула, немигающим взглядом сверля гору алых, сочнейших яблок, которые еще полчаса назад свисали где то на ветках Яблочной аллеи. Бабуля Смит пододвинула к себе большую стеклянную банку с заранее засыпанным сахаром и махнула копытом, привлекая внимание кобылки.
— Смотри, вот берешь энти яблоки... Обрезаешь кожуру, вырезаешь сердцевину и семечки, а то что остается, режешь аккуратно вот такими кубиками и ссыпаешь...
В воздухе раздался звук, похожий на короткую барабанную дробь — и горстка идеально нарезанных яблочных кубиков проскользнула по столу прямо в указанную бабулей Смит банку.
— ... сюда... Ох ты ж сена, вот энто ты могешь! Я даж разглядеть то не успела! — Старушка с восхищением оценила работу.- В общем, вот так и режь яблочки!
Заппи коротко кивнула — и в воздухе снова раздалась короткая дробь ножом по доске. Яблоки буквально текли потоком, Смит еле-еле успевала подносить банки под поток аккуратных маленьких кубиков.
— Хей, мы тут еще яблок... Какого сена?!
Бабуля Смит лишь копытом махнула, и Эпплджек аккуратно начала разгружать новую порцию яблок рядом со стобом, как завороженная следя за действиями Заппи. Нож метался в воздухе с такой скоростью. что воспринимался скорее как мерцающее металлическое облако, издающее беспрестанную барабанную дробь.
А ведь она не зря говорила, что всегда тренируется работать с ножом... Вон, даже завтракала только с его помощью!..
Солнце висело в зените, когда Заппи наконец с шумом вытерла копытом пот со лба.
— Простите. Я... мне нужно отдохнуть.
— "Простите"? Сахарок, да ты нас просто выручила! — Эпплджек с восхищением окинула взглядом стройные ряды заполненных до краев банок, над которыми хлопотали бабуля и Биг Мак. — Мы столько яблок обычно за неделю еле-еле в банки закатать успеваем, а ты за полдня все пошинковала! — Помедлив, Эпплджек хмыкнула. — Отдыхай давай, мы уж как нибудь сами управимся!
Коротко кивнув, Заппи, слегка шатаясь, покинула кухню, и скрылась за дверью сарая.
— Кстати, у нас обед скоро, тебе что нибудь принести? — Эпплджек запоздало сообразила, что надо было спросить это немного раньше.
Ответом ей стало лишь хриплое сопение из сарая. Заппи спала, прижав к щеке свой нож.
Часть 2. Проблемы Рарити
— Какой ужас… Это тело-настоящее преступление против моды!..
Рарити с тяжелым вздохом убрала копытца с весов. И все-таки зеркало не врало — элемент Щедрости знатно набрала в весе! Да и неохотно застегивающееся платье из новой коллекции, получается, сшито как надо и без ошибок — это сама Рарити не подходит под свой новый шедевр!
Это же кошмар! Как она в таком непристойном-то виде на традиционный еженедельный пикник с подругами-то явится?! Да, возможно та ж Эпплджек не заметит разницы, а Флаттершай не рискнет из-за своей стеснительности сказать что-то плохое…
Но Рэйнбоу Деш!
Рарити прижала ушки, словно наяву услышав задорный хохот голубой пегаски, которая появилась во внутреннем видении модницы и тыкала копытом на ее заметные округлости в районе живота и крупа.
Да, Рэйнбоу точно не промолчит! А там скорее всего и другие подтянутся — Эпплджек уж точно вспомнит Малышку Лиззи — свою особенно пухлую свинку, настоящую гордость фермы Эпплов! О, Селестия…
Этого нельзя допустить! Но как сбросить эти несколько килограмм до конца недели? Тут поможет только что чудо…
Чудо…
Магия…
Твайлайт! Точно! Навернята у самой умной пони в команде найдется подходящее заклинание для похудения! И неважно, если это заклинание может причинить боль — во имя моды, Рарити стерпит любую, даже самую ужасающую пытку!
— Твайлайт, дорогуша, как продвигаются твои исследования?
Библиотека золотого дуба встретила Рарити молчанием. Вздохнув, модница все-таки вошла, помедлив в дверях для приличия. Запах был… странный. Что —то неприятно кислое в самом воздухе, но неуловимо знакомое, щекотало белоснежной единорожке ноздри.
— Твайлайт?
Нет ответа. Окинув взглядом полутемное помещение, Рарити обратила внимание на корявую записку от Спайка:
«Ушел за покупками. Спрятал все опасные реагенты от Твайлайт. Если что, Твайлайт наверху».
Наверху…
Что-то теплое и липкое неожиданно капнула за шиворот к Рарити, заставив единорожку взвизгнуть от неожиданности. Сердце резко забилось чуть ли не в затылке, а внутренности, казалось, ухнули куда-то в самые копытца.
— Т… Твайлайт?!
Сиреневая аликорна лишь хихикнула, глядя на Рарити с потолка. Глаза принцессы дружбы, казалось, жили своей жизни, вращаясь в орбитах как попало, крылья упирались в потолок, словно Твайлайт пыталась ползать на них, а изо рта тянулась длинная пенистая нить слюны — такая же, какая только что и падала на шею единорожке пару секунд назад.
— Ра-раааарка… Почему ты на па-таа-лке?.. — Твайлайт пьяно хихикнула, покачиваясь рядом с лампой. — Ах-хахаха… Смищная Рарка… слез-зааай… Или мои лета-ающие… слюнки…
Рарити с коротким визгом отскочила от очередной пенящейся нити слюней, и в следующий мир зажгла рог.
— Дорогуша, да ты просто в ничто! Это совершенно неприемлимо!
— Ууууу… — Твайлайт снова хихикнула. — Смотри, маи с-слюнки, они в-верх текут…
— Твайлайт! А ну живо слезай с потолка! Сейчас же!
Вместо ответа аликорна, глупо хихикая, совершенно по-паучьи побежала по потолку к канделябру и слегка пихнула его мордочкой, заставив свечи погаснуть.
— А ты па… пай-май меня, вооот! Иихихихихи…
— Ах ты!..
Рарити открыла рот, собираясь высказать своей пьяной вдрызг подруге -но метко залетевшая прямо в нее нить слюны быстро заставила единорожку пожалеть.
— Мммм! Ну все, дорогуша, я разозлилась!..
— Ох… Голова…
— Так тебе и надо. Между прочим, дорогуша, принцессы дружбы не превращают своих друзей в подушечки для крупа!
Твайлайт лишь издала нервный смешок, со смущенным видом почесав затылок. Последние пара часов вообще помнились так смутно, что если бы не возмущенное мычание белой подушки с узором в виде трех сапфиров — Твайлайт и сама бы не поверила! И лишь крайне возмущенная (и смущенная) Рарити, на белоснежной шкурке которой остался темнеющий силуэт от зада самой Твайлайт, смогла рассказать о том, что все-таки произошло. Узнав, что пару часов она скакала по потолку и стенам дома, как какой-то таракан, Твайлайт лишь взвыла — она вообще не могла вспомнить, что за заклинание использовала! Впрочем, после смущения и досады быстро пришел ужас и неизмоверный стыд.
— Между прочим, Твай, твоя задница жутко потеет! Я словно под душ попала!
— Ну… в некотором роде мы обе попали под… душ… — Принцесса потупила взгляд. упорно разглядывая копытца подруги. Рарити лишь фыркнула.
— Ну, знаешь, когда я сбила тебя с потолка заклинанием Струи, я не ожидала ответа в таком виде!..
— Прости.
Твайлайт тяжело вздознула.
— И почему из всех заклинаний я могу вспомнить только это…
— Запиши уж его. Как-нить попробую его на каком нить наиболее надоедливом клиенте. — Рарити снова фыркнула, но на ее губах играла почти незаметная улыбка. — И к слову, дорогуша, у тебя довольно мягкий круп, но вот помыться тебе не помешает.
Сиреневая аликорна почувствовала, что ее мордочка меняет цвет на ярко-красный.
— П-прости…
Рарити еще несколько минут сверлила подругу уничижительным взглядом, но неожиданно смягчилась.
— Ох, дорогуша… Говоря о крупах, я тут вспомнила кое-что… — Заметив непонимающий взгляд, Рарити вздохнула. — Видишь ли, мой собственный, он… — Замявшись, единорожка все-таки продолжила. — немного более пышен в последнее время, чем мне хотелось. И, к сожалению, не только он… Я сшила просто потрясающее платье, специально к еженедельному пикнику, но я теперь просто не могу в него влезть! Скажи-ка… милая ты моя…
Твайлайт закрыла глаза и с сожалением замотала головой.
— Прости. Если такое заклинание и существует, я его сейчас не вспомню…
— Хмпф!
Библиотеку белая единорожка покинула в крайне раздраженном состоянии, которое не смогли исправить ни чай с особым мороженным от извиняющейся Твайлайт, ни полчаса неги в горячем душе. Да, Во всем произошедшем не было особой вины принцессы — просто зелье оказалось чем-то вроде убойнейшего алкоголя, с которым не могло сравниться ни минотаврья ракия, ни грифонье пойло с непроизносимым именем, ни даже лава, смешанная со спиртом — излюбленная выпивка драконов, которая этих ж самых драконов валила с ног штабелями. И даже то, что эту адскую жижу Твайлайт под присмотром единорожки записала в провалы и сожгла листок прямо в библиотеке, не сильно успокаивало. Хотя заклинание превращение в подушку… Все-таки не зря Рарити его записала, пообещав Твайлайт однажды незабываемый вечер под своим крупом в качестве наказания. Впрочем, все еще красная от стыда аликорна сама предложила…
— Хэээй, привет, Рар! — Перед глазами мелькнуло что-то розовое, а ноздрей коснулся сладкий аромат.
О НЕТ
— П-привет, Пинки…
— Рар, смотри! Тортик с сахаром, медом, лимоном и пиписинками! — Все поле зрения Рарити заняла какая то сладко пахнущая масса. — А? Что такое пиписинки? Глупенькая, я их у Дискорда взяла! Представляешь, приходила сегодня к Флатти за вдохновением, а у нее на столе апельсинки! Только они на ножках бегают и пищат так умилительно — ну, знаешь, «пи, пи, пи!», вот я их и назвала Пи-Пи-Синки! Дискорд мне их подарил, вот я и решила из них что-нибудь приготовить! Я еще и черничку добавила, я ж знаю что ты обожаешь черничку! Кстати, а ты пробовала прошлые кексики с медом, мороженым, белыми облачками, белым маслом и белым шоколадом? Спайк их так нахваливал! О. кстати, Рар, ты не видела вокруг ни одного нового пони?
— Что? — Рарити ухватилась за секундный вопрос как за соломинку, чтобы хоть как-то отвлечь Пинки от пихания в лицо настолько аппетитного и восхитительного тортика с… пиписинками.
— Новый друг где-то в Понивилле, а я не могу его найти! — Пинки на миг сделала грустную моську. — У меня трясется хвост, дергается левое ухо и чешется правое заднее копытце! — Названная часть тела буквально ткнулась в щеку белоснежной единорожки. От розовой подушечки в центре копытца веяло теплом и чем-то солоновато пряным. Сыр? — И я проверила, это вовсе не потому что я на что-то наступила! Но я уже весь Понивиль оббежала, но почему-то не могу найти этого нового друга! А если я не найду нового друга, я не смогу закатить в его честь приветственную вечеринку! А если я не закачу новую вечеринку, пони будет очень-очень-очень-преочень-разочень грустно!
— П-понятно… — Рарити мягко оттолкнула от лица ножку Пинки и смущенно улыбнулась. — Ну, удачи тебе с поисками…
— Несомненно! Кстати, этот торт с пиписинками — твой! У меня еще четыре тортика дома доходят до нужной констинстенции, да и с тортом будет сложно искать нового друга! Пока!
— Что… — Рарити моргнула, невидящим взглядом взглянув на огромную. соблазнительно пахнущую слабость в своих передних лапках. — О, пинки, из всех моих кошмаров ты смогла воплотить самый худший…
Ответом ей была лишь тишина — Пинки успела ускакать прочь, оставив пытающуюся бороться с лишним весом подругу наедине с настоящим воплощением кулинарного исскуства. Хотя, Кулинарное искушение было бы более точным выражением…
Это плохо. Если Рарити не избавится от сладости, то о сбросе лишних килограммов (и новом наряде!) придется забыть, возможно, даже не на ближайшие пару недель!
Тортик нужно кому-то сплавить, и как можно скорее. Отнести домой и отдать малышке Свити? Нет, такое предательство против фигурки родной сестренки — это перебор… А вот ее подругам… Они все равно слишком активно двигаются… С трудом сглотнув набежавшие слюни, Рарити двинулась в сторону Яблочной Аллеи, стараясь упорно не смотреть на тортик в передних копытцах…
Солнце все еще стояло в зените, ласково грея своими золотыми лучами Яблочную аллею и ее обитателей. Особенно тех, кто с утра таскал горы яблок.
— Пфффрууу!
Эпплджек с довольным фырканьем выдернула голову из бочки с холодной водой, наслаждаясь долгожданной прохладой, а потом сделала шаг в сторону, позволяя миниатюрному желто-красному метеору буквально влететь в бочку, окатив все вокруг сверкающими брызгами под радостные визги.
— Полегче, сахарок, всю воду разбрызгаешь…
— Да ладно тебе, сестренка! — Эпплблум вынырнула из бочки, радостно хихикая. — Для тебя там еще хватит воды!
— А то.
С легким «хи-хи» Эпплджек опрокинула на себя всю бочку, прямо вместе с сидящей в ней сестренкой, под веселые визги кувыркнувшейся в воздухе жеребенки. Развалившись пожд копытами сестры, Блуми лишь хихикала, сложив лапки к груди.
— Вижу, вы тут вовсю веселитесь, дорогуши!
— Рарити! — Вскочив, Эпплблум бросилась обнимать взвизгнувшую единорожку. Впрочем, возникший голубой энергетический щит не дал чумазой малышке заляпать белоснежную шерстку.
— Тише, д-дорогуша… Я чуть было не уронила подарок…
— Подарок? — Эпплблум потерла ушибленный о щит носик.
Вместо ответа, Рарити протянула вперед тортик. Лица фермерш синхронно вытянулись.
— Ничего себе! С чего бы тебе это нас тортиками угощать?
— Ну… — Единорожка смущенно отвела взгляд. Проклятье, и не соврешь ведь — Эпплджек, как элемент Честности, сразу просечет любую фальшь! Поэтому, слегка помявшись и убедившись, что их никто не подслушивает, модельерша с виноватым видом придвинулась вперед. — Понимаете… Я на диете. Я сшила новые. совершенно удивительные костюмы для нас всех к следующему нашему пикнику, но… мой костюм… — В голосе модельерши прорезались драматические нотки. — Я совершенно не могу влезть в свой собственный!
С этими словами Рарити картинно осела на землю, запрокинув голову и приложив к ней копыто в драматичном жесте.
— Поня-ятно. — Хмыкнула Эпплджек. — И ты, сахарок, сама хотела бы съесть этот тортик, но во имя стройности решила свалить бремя по его поглощению на нас…
Это был не вопрос.
Рарити кивнула.
— Лучше скушайте его побыстрее, пока я не захлебнулась слюной… И не надо так громко смеяться, дорогуши! Я и так боюсь, как бы кто не узнал…
— Ладно уж… Спасибо за тортик, Сахарок! А насчет похудения — может, завтра поработаешь на ферме вместе с нами? Труд сильно помогает!
Рарити демонстративно замотала головой. Сама мысль о том, что ей придется надрываться, таская тяжеленные тележки с яблоками, и копаться в грязи, была просто ужасной! Определенно должен быть более быстрый и легкий способ!
— Думаю, я сперва схожу в больницу и поспрашиваю о возможных методах еще и там. Если ж нечего не сможет помочь мне с моей ужасной бедой… — Рарити снова демонстративно приложила к голове копытце. — Что ж, мне, законодательнице моды в Понивилле, придётся опуститься до ковыряния в грязи, ведь красота и мода порой требуют ужасающих жертв! О, времена, о, нравы!
Ответом ей было лишь куриное квохтание — сестры Эппл успели уйти в дом, во время драматичной тирады. Впрочем, единорожка вовсе не обижалась — все-таки фермеры были довольно простыми пони и предпочитали приступать к делам пораньше. Тем более если это дело — поедание вкуснейшего, ароматного тортика!
…С пиписинками.
Вот ведь привязалось это слово! Рарити не могла понять, почему ее бросает в краску до самых кончиков ушей при одном упоминании пищащих апельсинов, и, честно говоря, не очень-то и хотелось узнавать.
Тихо посмеиваясь своим глупым мыслям, пони развернулась было к выходу с фермы — но застыла. Что-то было не так.
Рарити не могла точно сказать, в чем проблема. Вокруг ровным счетом ничего не изменилось, но подсознание било тревогу, отдаваясь в затылке истеричным «на нас смотрят, и это не друзья». Ощущение слежки было таким, что у единорожки шерсть дыбом на спине встала. Взгляд метнулся было в сторону видневшегося на окраине Вечнодикого леса, но не нашел ничего страшного. Алллея? Тоже нет. Дом так и вовсе излучал спокойствие, да и не вызвали бы Эпплы столь резкого приступа паники…
Но тогда отку…
Рарити замерла, когда ее взгляд метнулся полуоткрытой двери сарая Эпплджек. Солнце почти не проникало за створки, и поэтому внутри сарая царила совершенно ночная тьма… в которой что-то белело. Бледный, слегка смазанный во мраке силуэт — и темный, почти черный круг там, где у силуэта пони (это же пони?!) должен был бы быть глаз. Только глаз имел бы блики, или радужку — здесь ж на Рарити немигающим взглядом уставился совершенно черный кружок с нечеткими краями.
Сердце элемента Щедрости гулко забилось, отдавая куда-то в затылок. Судорожно вздохнув, Рарити закрыла глаза… и тут же распахнула их со всей силы, чтобы увидеть самый обычный летний амбар. Двери были крепко закрыты, и ничего призрачного и жуткого между ними не было.
Показалось?
Проморгавшись для надежности, Рарити медленным шагом покинула ферму Эпплов. По мере приближения к Понивиллю, грациозный шаг единорожки сменился паническим галопом, вздымавшим тучи из горячей летней пыли.
Хватит с нее на сегодня впечатлений!
— Та белая единорожка…
— Ее зовут Рарити, и она элемент Щедрости. — Эпплджек протянула Заппи тарелку, на которой виднелся кусочек нежнейшего белого тортика. — И она моя очень близкая подруга.
Заппи мягко отодвинула тарелку, но Эпплджек покачала головой.
— Считай, что сегодня ты, понимаешь, своей помощью заработала еще и на вот энту вкусняшку. Так шо ешь давай, а то на тебя смотреть страшно — шкура да кости…
Кривая усмешка — и нож Заппи воткнулся в тортик, отрезая аккуратный маленький кусочек.
— Ты совершенно не умеешь торговаться.
— А вот тут ты, сахарок, очень сильно ошибаешься. Просто я не трясусь над каждой мелочью, и многое делаю для друзей бесплатно…
Заппи аж скривилась.
— Когда-то я тоже… так делала.
— И с тобой потом что-то произошло?
— Я… не очень хочу это вспоминать.
И снова секреты. Пони тяжело вздохнула.
— Кстати, ты как-то странно на нее смотрела тогда из амбара…
Рот Заппи сомкнулся на ноже, и аккуратно стянул с не очередной кусочек торта. Тонкие губы мерно задвигались, когда зубы пони превращали сладость в жидкую смесь крема и слюны под методичные чавкающие звуки. Наконец, Заппи отправила очередную порцию вниз по своей неимоверно худой шее и слегка осклабилась.
— Я слышала ее жалобы на жир.
— Оу.
Эпплджек как завороженная продолжала смотреть, как ее гостья ест с помощью ножа. Выглядело это, конечно, травмоопасно, но Заппи орудовала ножом так виртуозно, что элемент Честности невольно залюбовалась идеально отточенными движениями.
— Честно говоря, — неожиданно продолжила Заппи. — Я по долгу службы частенько работала с… лишним весом. Думаю, если бы эта пони…
— Рарити.
— Рарити… — Эхом повторила гостья. — Обратилась бы ко мне, я решила бы ее проблему с лишним весом, думаю, примерно за полчаса.
Она аккуратно облизала нож и отложила его в сторону. Тарелка, принесенная хозяйкой амбара, была пуста.
— Спасибо за еду…
— Ой, да ладно уж тебе, сахарок. Сама я такие торты не очень люблю, а отдавать почти половину торта Эпплблум — тоже идея не лучшая. Как бы у нее зубы от такого количества сладкого не заболели.
Заппи усмехнулась.
— Если заболят, ты знаешь, к кому обратиться.
— Ты и зубы лечишь?
— Я много чего лечу.
С уставшим вздохом Эпплджек забрала тарелку и поднялась на ноги.
— Что ж, будем знать, сахарок. А с Рарити я попробую потолковать, но тут сама понимаешь… Я не знаю насколько ты хороша в своем деле врачебном-то, хотя, вроде, и не врешь.
— Я понимаю. И… — Заппи неожиданно замялась. — С… спасибо.
Солнце уже медленно опускалось за горизонт, ведомое волей принцессы, а Эпплджек стояла в прохладном вечернем воздухе с широкой улыбкой. Смущение Заппи было на удивление приятным зрелищем, хотя и вызывало гораздо больше вопросов. Впрочем, главное, что Заппи в итоге останется жить на ферме! Как успела выяснить Эплпджек, ее странной подруге все равно особо некуда было идти, а тут и дом, и пища… И пусть Заппи упорно отказывалась переселяться из сарая непосредственно в дом, Эпплджек надеялась однажды исправить и это недоразумение.
О, кстати. Надо бы Заппи с остальными девчатами познакомить. Уверена, они смогут проломить недоверчивость этой новенькой. Все равно Пинки так или иначе закатит ей приветственную вечеринку, а значит, нет смысла лишний раз тянуть...