Просыпайся, Скуталу

— Отпусти меня! — Скуталу оскалила зубы и что было силы дёрнула задним копытцем, но грязь продолжала удерживать её. Мышцы пегаски болели от тщетных попыток освободиться, а шёрстка слиплась от грязи и пота. Она не помнила, как долго блуждала по этому вонючему бескрайнему болоту, но сейчас силы почти оставили её. Каждый раз, когда Скуталу удавалось выдернуть одно копытце, остальные три, казалось, увязали ещё глубже. — Фу! Откуда вообще взялась вся эта гадость?

Грязь наконец-то высвободила заднее копытце пегаски, угрюмо хлюпнув напоследок. Но она не должна была расслабляться, ей нужно было идти дальше. Она сделала ещё один шаг. Тяжело дыша, Скуталу вытерла лоб почти чистой частью ноги и оглядела болото.

«Где я? В какой стороне находится Понивилль?»

Скуталу остановилась, чтобы перевести дыхание. Её снова охватило беспокойство, но дрожащие копытца мешали ей сосредоточиться. Больше всего на свете ей хотелось просто немного полежать и перевести дыхание.

«Это не может продолжаться вечно, но что ещё мне остаётся делать? Нет, Скуталу, ты должна продолжать идти! — Она тихо зарычала и вытащила другое копытце из вязкой грязи. — Но как я вообще умудрилась забрести в эту глухомань?»

Скуталу сморщила нос от миазмов трясины, которая вырвалась наружу, стоило копытцу освободиться. Каждый шаг всколыхивал вековые пласты разложившихся растений. Она смахнула пот со лба, прежде чем тот успел попасть ей в глаза.

«Вот бы мне наконец выбраться из этого всеми забытого места. Но вокруг сплошная трясина, как я вообще здесь сориентируюсь?»

Вглядываясь сквозь тонкий туман, пегаска, прищурившись, смогла разглядеть лишь несколько призрачных силуэтов деревьев и другие, менее узнаваемые очертания. Она блуждала здесь уже несколько часов, но, казалось, так и не добралась ни до одного из безмолвных стражей.

— Всё тщетно, это проклятая дорога никогда не закончится, — пробормотала она с тяжёлым вздохом.

— Тогда, возможно, тебе стоит взлететь, — прошептал ей на ухо нежный голос.

Сердце Скуталу подпрыгнуло к горлу:

— А-а-а! — вскрикнула пегаска, практически потеряв контроль над собой. Её передние копытца устремились вперёд, а задние взмыли в прыжке, в то время как крылышки попытались поднять её в воздух, но болото отказывалось отпускать малышку. Конечности Скуталу безнадёжно запутались, когда она плюхнулась в противную жижу. Кобылка попыталась снова найти опору, чтобы подняться, но вместо этого ещё глубже увязла в трясине, а грязь, словно выжидающий хищник, тут же обвилась вокруг неё, приготовившись проглотить свою добычу.

Здесь бы и сказочке конец, но элегантное копыто цвета ночной синевы обхватило кобылку и с удивительной лёгкостью вытащило из трясины.

— Прошу прощения, Скуталу. Я не хотела тебя напугать.

— Принцесса Луна! — пегаска обхватила копытцами шею аликорна, а затем внезапно отстранилась. — Ой, простите! Я забыла, что я... — Скуталу переводила взгляд с благородной шёрстки принцессы на своё собственное грязное тело и обратно. Она протянула покрытое грязью копытце и осторожно коснулась Луны. — Ого, грязь к вам не прилипает, — сказала она с благоговением в голосе.

— Конечно нет, дитя, — принцесса усадила Скуталу на свою широкую спину. — В конце концов, это моё королевство. И здесь я пользуюсь определёнными преимуществами.

— Так всё это сон? — удивилась Скуталу, стукнув себя копытцем по лбу. — Но почему я об этом даже не подумала?

Луна усмехнулась.

— В этом нет ничего удивительного. Такова природа сновидений. Они существуют, чтобы помогать пони и другим созданиям Эквестрии преодолевать жизненные обстоятельства; поэтому сны должны казаться реальными. Иначе мы бы не относились к ним серьёзно.

Скуталу посмотрела на бескрайнее и негостеприимное болото и вздохнула:

— Но вот мои мне почему-то совсем не помогают.

Луна выгнула бровь:

— Ты точно в этом уверена?

Скуталу вскинула копытца, разбрасывая грязь во все стороны.

— Да! Я застряла в большом вонючем болоте! Кажется, я куда-то бежала, но двигалась очень медленно, а потом каким-то образом оказалась в этой бескрайней трясине и... — она закрыла рот копытцами. — Ой, простите, принцесса! Я не хотела кричать на вас... тьфу! — пегаска скривила мордашку и выплюнула комок грязи и полусгнивших листьев.

— Успокойся, дитя. Ты нисколько не обидела меня, — прошептала Луна, улыбаясь. — Пришло время нам снова поговорить, но, возможно, ты могла бы сменить обстановку сна на что-то более приятное.

Скуталу нахмурилась.

— Но как?..

Луна описала копытом широкую дугу перед ними, разгоняя мрак.

— Разве тебе не хочется оказаться в каком-нибудь другом месте?

— Ну да, конечно, — ответила Скуталу, неуверенно кивая.

— Это твой сон, Скуталу, — сказала ей принцесса Луна. — И ты должна сказать ему, чего ты хочешь увидеть вокруг себя.

Пегаска с трудом сглотнула.

— П-простите, принцесса, но разве это не ваша работа? Ну, контролировать сны? Я совсем не знаю, как это работает.

— Ты права, моя маленькая пони, я могу прогнать эту тьму, но что это даст тебе, когда я уйду? Тьма вернётся. — Луна нежно прижалась к Скуталу носом. — Потому что это твоя тьма. Именно поэтому я и пришла сюда, дитя. Ты разучилась наслаждаться сном, а сон — важная часть нашей жизни. — Она кивнула в сторону затянутого дымкой болота. — Без снов ты лишаешься важной части себя.

Скуталу отстранилась от свисающей лианы. Она не была уверена, но могла поклясться, что лиана словно змея потянулась к ней, когда они проходили мимо.

— Как я здесь оказалась, если забыла, что такое сон?

— Есть сны, а есть сны наяву, Скуталу. — Луна легонько постучала копытом по грязи под ними. Её копыто оставило волнистую впадину, которая никак не хотела заполняться. — Видишь, как он на меня реагирует? Этот кошмар сторонится меня, не может вынести доброжелательности, которую мы испытываем друг к другу. Сны, подобные этому, рождаются из печали и гнева. Они зловредны и пагубны. Ты помнишь, когда мы разговаривали в последний раз?

Скуталу кивнула.

— Угу. Это было во время похода, когда я была напугана историей о безголовой лошади, но не хотела, чтобы Рэйнбоу Дэш знала об этом. И вы сказали мне посмотреть страху в лицо, и... и я это сделала! — она всхлипнула и указала на болото. — Н-но посмотрите, что окружает нас сейчас...

Луна сняла маленькую пегаску со своей спины и обняла её.

— Скуталу, за свою короткую жизнь ты испытала глубокую печаль. Я... кое-что знаю об этом. — Аликорн вытерла слезинку со щеки кобылки. — Раны, от которых мы страдаем, оставляют шрамы. Печаль, что напала в тот раз, всё ещё с тобой, глубоко внутри. Ты прячешь её, но делая это, ты не прогоняешь её, а позволяешь угнездиться и гноиться. Здесь, в твоих снах, ты можешь увидеть, что она сделала с твоим разумом. — Луна указала на бурлящую трясину у себя под копытами. — Ты видишь, как тьма тянется к тебе даже сейчас? Она стремится вернуть тебя.

Скуталу уткнулась лицом в грудь Луны и крепко прижалась к принцессе. Кобылка не хотела, чтобы аликорн видела её слёзы.

— П-простите меня! — пробормотала она дрогнувшим голосом. — Я не знаю, что делать. Рэйнбоу появляется в моих снах от случая к случаю, и она думает, что проблемы решаются одним взмахом крыла. Но она не понимает, что снедает меня! Пегасы рождены летать, и мои сверстницы давно оторвались от земли, но только не я! Даже Паунд Кейк умеет летать, а ему ещё и года нет!

Луна провела копытом по гриве кобылки.

— А как же твои подруги Меткоискательницы? Неужели они не заметили твоей печали? Я не поверю, что они настолько бесчувственны, что не хотят тебе помочь?

Всхлипнув, Скуталу отвела взгляд и в то же время крепче обняла Луну за шею.

— Они знают, принцесса, но им не понять того, что чувствую я. Поймите, я просто не могу им во всём признаться. Мне не хочется быть большой плаксой. — Скуталу снова уткнулась лицом в бархатистую грудь Луны. — Понимаете, они тоже не идеальны. Свити Белль едва умеет творить магию, но ей всё равно! Она говорит — всему своё время и не стоит позволять каким-то пустякам портить нашу жизнь! — плечи кобылки снова затряслись, а голос сорвался: — Я просто не понимаю, к-как она может быть такой легкомысленной, чтобы... Я имею в виду...

Луна крепче обняла Скуталу и молча укачивала её, пока подавленная кобылка плакала, прижимаясь к ней. Лёгким, как пёрышко, копытом она очертила контур лица кобылки.

— Не вини себя, Скуталу, твоё сердце молвит истину.

— Что? — спросила пегаска, широко раскрыв глаза.

Луна в последний раз обняла кобылку, прежде чем снова усадить себе на спину.

— Летать — неотъемлемое право каждого пегаса, так же как и каждого единорога творить магию. Нет ничего плохого в том, что ты чувствуешь. Это естественно.

Скуталу обхватила себя копытцами и начала покачиваться.

— Но все пони каждый раз говорят мне перестать беспокоиться об этом! Они настойчиво повторяют, что это рано или поздно случится, а если этого не произойдёт, то это просто не будет иметь значения!

— Просто подумай об этом. — Аликорн снова пустилась медленной рысью, а Скуталу погрузила копытце в гриву Луны и крепко сжала её. — Что бы ты сказала Свити Белль, если бы однажды она пришла к тебе в слезах? Что, если бы она призналась тебе, что боится, что никогда не станет единорогом? Что она никогда не сможет творить настоящую магию? — Луна вопросительно посмотрела на кобылку. — Что бы ты ей тогда ответила?

Рот Скуталу несколько раз открылся и закрылся, пока она искала ответ.

— Э-эм...

— Непростой вопрос, не правда ли? — Луна отвела взгляд от кобылки. — Твои подруги говорят тебе всё это, потому что любят тебя. И, увы, это единственное известное им лекарство. Но в глубине души они знают, что этого недостаточно, но это всё, что они могут для тебя сделать именно сейчас.

— Да, я знаю об этом, принцесса, — сказала Скуталу, понизив голос до шёпота. — Но что... — пегаска с трудом сглотнула. — А что, если этого никогда не произойдёт?

Луна расправила крылья и улыбнулась, когда Скуталу потянулась, чтобы дотронуться до них.

— Расскажи мне, как ты относишься к полётам, малышка?

— Я так сильно хочу научиться летать! — кобылка вскочила на копытца между лопаток Луны. — Я выбиваюсь из сил в бесконечных тренировках, но у меня всё равно ничего не получается и все говорят мне одно и то же и утешают, чтобы я была терпеливой, и когда я стану старше, у меня всё обязательно получится, но я знаю, что этого никогда не случится! Другие жеребята дразнят меня, когда никого нет рядом. Они говорят, что моей кьютимаркой будет свинцовый грузик или большой якорь! Конечно, я пытаюсь не обращать на это внимания, но иногда просто не могу, и...

Луна мягко откашлялась.

— Скуталу, ты рассказываешь мне о своём отношении к тому, что ты не можешь летать. А я хочу узнать, что пробуждается в тебе, когда ты думаешь о полётах и о бескрайнем небе.

Кобылка потёрла одним передним копытцем о другое.

— Я-я не знаю. Я очень хочу этого, но...

— Сама мысль об этом причиняет тебе боль? — подсказала Луна.

Скуталу кивнула, и её глаза снова наполнились слезами.

— Тогда у нас уже есть ответ. — Луна подняла Скуталу со своей спины и посадила малышку на плавучее бревно.

Неподалёку грязь растекалась вокруг гнилого ствола дерева, ища способ снова поймать кобылку в ловушку. Когда Скуталу повернулась, чтобы посмотреть на новую напасть, она могла поклясться, что на краю поля её зрения из грязи образовались цепкие когти и злобные морды. Малышка вертела головой, пытаясь увидеть монстров, но они исчезали, всплывая в другом месте. Кобылка с трудом сглотнула, не зная, что делать.

— Эм...

Луна положила копыто под подбородок Скуталу и подняла глаза кобылки вверх.

— Сосредоточься. Во сне всё возможно, но только для тех, чей взгляд не замутнён. Например, не лучше ли нам найти более приятное место, где можно было бы поговорить?

Скуталу отскочила на несколько шагов от того места, где грязь обвивалась вокруг торчащей ветки. Её дыхание участилось, и пегаска увидела, как верёвки из липкой грязи медленно растягиваются и твердеют, превращаясь в железную цепь. Она испуганно вскрикнула, когда цепь затянулась, не спеша затягивая упавшее дерево в болото.

— Что бы ты предпочла? — Луна наступила на цепь, и та, взвизгнув, словно живое существо, отпустила ветку и соскользнула обратно в грязь. — Скажи мне, где бы ты предпочла оказаться?

— Эм, я не знаю, — Скуталу отступила ещё на шаг, зажимая нос от едкой струи испарений, которая вырвалась рядом с ней. — В любом другом месте было бы лучше.

Луна покачала головой.

— Нет, Скуталу. Слова «любое» и «другое» здесь не подойдут. Ты должна выражать свои мысли яснее. Скажи, где именно ты бы сейчас хотела оказаться?

— В... в клубном домике! — воскликнула малышка.

— Тогда закрой глаза и расскажи мне об этом месте, — попросила принцесса. — Отбрось страх. Болото реагирует на твои мысли и чувства, затихая, когда ты чувствуешь себя в безопасности, и набрасываясь на тебя, когда ты не находишь себе места и ожидаешь нападения. Оно реально настолько, насколько ты позволяешь ему быть таковым. Обещаю, я буду оберегать тебя от его щупалец, но ты должна довериться мне.

Скуталу бросила последний опасливый взгляд на беспокойную грязь и закрыла глаза.

— Ну, наш клубный домик находится на землях фермы «Сладкое Яблоко», так что пахнет там намного лучше, чем здесь! — Скуталу прижала ушки к голове, пытаясь заглушить ужасные чавкающие звуки возле своих копыт. — Там много тени, когда становится жарко, но не слишком много, понимаете?

— Тебе нравится бегать в тех садах? Земля под твоими копытцами твёрдая или мягкая?

Скуталу просияла, неосознанно взмахнув крылышками.

— О да, трава там действительно нежная и красивая! Если ненароком упасть на неё, то больно не будет, а наоборот, будто ты падаешь на мягкое покрывало. Я с девочками можем толкать друг друга весь день напролёт, и от этого не останется и синяка!

— Трава нежная и совсем не царапается? — уточнила принцесса.

Скуталу задумалась и прижала копытце к подбородку.

— Ну, я не знаю. Трава там не такая жёсткая, как в Вечнодиком лесу, но, по-моему, поля там довольно дикие. Трава высокая и по-настоящему зелёная. А поблизости растут ягодные кустарники, на случай, если мы проголодаемся.

В голосе Луны зазвучали игривые нотки:

— Я вижу. Это и правда очень красивое место.

— Да, — ответила Скуталу, нахмурившись. Неужели принцесса решила подшутить над ней? — Ага, там куда лучше, чем в этом негостеприимном месте.

— О каком-таком «месте» ты мне говоришь? — хихикнув, спросила Луна.

Скуталу открыла глаза и недоверчиво уставилась на аликорна.

— О чём это вы... — пегаска умолкла и медленно повернулась кругом, любуясь новым пейзажем. — Ого! Всё изменилось! Мы рядом с клубным домиком!

Глаза Луны заблестели.

— И правда, удивительно, чего можно достичь, если настроить свои мысли на правильный лад. Там, где раньше тебя терзал страх, теперь ты твёрдо стоишь на вершине безопасности и привычности. — Она легонько коснулась копытом кончика носа пегаски. — Но эти перемены начинаются с тебя, дитя. Мгновением ранее ты позволила страху и несчастью завладеть твоим сердцем. А теперь пришло время для радости. Пришло время тебе насладиться полётом!

Скуталу уставилась на крылья принцессы, а затем на небо. Её глаза расширились, и она быстро запрыгала на месте.

— Вы имеете в виду... я могу сделать это здесь? Я действительно могу взлететь?

Луна улыбнулась кобылке в ответ:

— Да, но сперва тебе нужно будет понять, что на самом деле значит для тебя полёт. Точно так же, как тебе нужно было почувствовать это место, чтобы выбраться из болота, в твоём сердце должна быть настоящая любовь к открытому небу, а не грусть и обида. — Луна склонила голову набок. — В тебе ведь есть такая любовь?

Скуталу на мгновение прикусила губу.

— Я... я не уверена. Я имею в виду, Рэйнбоу иногда берёт меня с собой, чтобы я наблюдала за её трюками, но, глядя на них, я понимаю, что никогда не смогу достичь такого совершенства. — Она пошарила копытцем по земле и, выбив маленький камушек, отшвырнула его в сторону. — Не подумайте, мне это очень нравится, но потом я...

— И что потом? — Луна опустила голову, чтобы посмотреть прямо в глаза Скуталу. — Говори. Это важнее, чем ты думаешь.

Пегаска вздохнула и заставила себя встретиться взглядом с аликорном.

— А потом всё заканчивается и Рэйнбоу улетает по своим делам. А я снова остаюсь на опустевшем поле, и... — Скуталу быстро заморгала, пытаясь сохранить самообладание. — Когда Рэйнбоу Дэш улетает, она всегда оборачивается и бросает на меня такой.. такой взгляд. Как будто она действительно разочарована во мне, но моя сестра слишком любезна, чтобы сказать мне об этом напрямую. Как будто она думает, что я большая неудачница.

Скуталу отступила на шаг. На мгновение что-то промелькнуло в глазах принцессы. Что-то тёмное.

— Осторожнее, Скуталу, — предостерегла она, и в её мелодичном голосе послышалось раздражение. — Испытывать печаль — это одно. Обвинять в своих бедах других — совсем другое. Готова ли ты отстаивать свои претензии?

Скуталу задрожала.

— Я... э-э...

— Что такого тебе сделала Рэйнбоу Дэш, что заставила тебя о ней думать в таком неблаговидном свете?

Хотя Луна говорила тихо, Скуталу почувствовала, как земля под её копытцами задрожала от силы, которую нёс в себе каждый слог. Её губы беззвучно сжались, когда она внезапно ощутила сильную сухость.

— Она когда-нибудь пропускала ваши встречи?

— Нет, — ответила Скуталу, опустив взгляд.

Луна топнула копытом. Трава под ней потемнела и стала ломкой.

— Она плохо отзывалась о тебе при других?

— Я-я т-так не думаю, — еле слышно прошептала пегаска.

— Может быть, тебе кажется, что Рэйнбоу ленива или безразлична по отношению к тебе? Может, она хочет от тебя избавиться?

Скуталу вскинула голову.

— Нет! Я совсем так не думаю!

Выражение лица Луна смягчилось.

— Значит, ты веришь, что Рэйнбоу любит тебя и хочет для тебя самого лучшего? — пока Скуталу энергично кивала, Луна села и расправила крылья за спиной у малышки, чтобы обнять их обеих. — Тогда зачем окутывать её действия мраком? Подумай об этом, дитя. Может ли разочарование, которое ты видишь в глазах Рэйнбоу, быть связано с ней самой?

У Скуталу отвисла челюсть.

— Ни за что на свете! Рэйнбоу — лучшая из лучших! Она способна на всё, это лишь я не могу оторваться от земли.

— Давай я тебе кое-что покажу. — Луна вытянула копыта и закрыла глаза. Скуталу медленно отступила назад, за стену из перьев, подальше от потрескивающих магических дуг, проскакивающих между копытами принцессы. Воздух наполнился силой, когда энергия сгустилась в льдисто-голубой шлем. Открыв глаза, Луна показала Скуталу элемент доспеха. — Ты узнаёшь его?

Скуталу кивнула, её взгляд метался куда угодно, только не по лицу Луны.

— Я... это, э-э...

— Успокойся, Скуталу. Я бы не стала показывать его тебе, если бы это было небезопасно.

Скуталу глубоко вздохнула.

— Это шлем Найтмер Мун.

Взяв древний артефакт, аликорн протянула его кобылке.

— Возьми его.

Глаза Скуталу широко раскрылись, и она попыталась отползти от зловещего предмета.

— Что... нет!

— Твоя боль глубока, — заметила аликорн, подтолкнув Скуталу к шлему своими крыльями. — Мы должны выйти за привычные рамки, если хотим, чтобы ты выздоровела. — Сказав это, Луна бросила шлем в копытца Скуталу. — Что ты чувствуешь?

Скуталу упала, сбившись с копыт, когда шлем пригвоздил её к земле.

— Тьфу. Да он весит целую тонну!

— Он полон мрачных мыслей. — Голос Луны стал хриплым. — И из-за этого мрака носить шлем было очень тяжело. Этот сгусток в моём сознании формировался постепенно, с каждым воображаемым оскорблением, которое я испытывала. Прежде чем я осознала это, гнев, который я использовала, чтобы защитить себя, превратился в тюрьму. Всякий раз, когда я пыталась подняться над тем, во что я превратилась, он подавлял меня мыслями о ревности и неадекватности. Я думала, что все пони смеются надо мной, что они ненавидят меня. С каждым днём мой доспех становился всё тяжелее, и это продолжалась до тех пор, пока я не поняла, что его невозможно снять. Я стала пленницей своего гнева, потому что моё сердце больше не могло сопротивляться. — Луна коснулась груди Скуталу дрожащим копытом. — Я... я не желаю такой судьбы для тебя, дитя.

Скуталу накрыла копыто Луны своими копытцами, благодарная за повод снять отвратительный шлем.

— Но со мной всё в порядке! — воскликнула пегаска, погладив принцессу Луну по копыту. — Конечно, иногда я плачу, но в основном меня ничто не беспокоит.

— В основном всё в порядке, это именно то состояние, которое привело меня к катастрофе. — Говоря это, Луна несколько раз постучала по шлему. Вздрогнув, Скуталу отшатнулась от звука, который он издавал. Вместо ясного звона, которого она ожидала, шлем издал низкий, приглушённый звук. Это звучало как страдание. — Я здесь не случайно, Скуталу. Мрачные мысли — естественная часть жизни, и поэтому я часто вижу их во снах своих подопечных. Но для некоторых эти мысли становятся болезнью. Для этих пони ответы приходят не так, как следовало бы, и их сны становятся кошмарами.

Луна выпрямила спину и гордо вскинула голову. Нахмурившись, она ударила копытом по шлему, разбив его вдребезги. Искорёженные металлические осколки задрожали, прежде чем раствориться чёрным дымом.

— Моя сестра защищает всех эквестрийцев от внезапных угроз, но мой долг — защищать их от опасностей внутри. — Луна внезапно поднялась, расправляя крылья к небу. — Я не хочу видеть тебя закованной в цепи тьмы, когда вместо этого ты могла бы парить в небесах! — она посмотрела на Скуталу. — Ты готова бросить вызов своему страху, дитя?

Скуталу вскочила на копытца, и её глаза засверкали.

— Готова ли я?! Да я не могу дождаться!

Улыбка расплылась по лицу Луны, и она указала вверх.

— Тогда оставь страхи и сомнения позади. Сосредоточься на своих светлых мыслях. Небо ждёт!

Скуталу запрокинула голову и смотрела, как облака уплывают прочь. Небо словно приглашало её в свои бескрайние владения. Поведя плечами, она вздрогнула, когда они громко хлопнули.

— Ладно, на этот раз точно должно получиться! — расправив крылья, она превратила их в жужжащее оранжевое пятно. Тяжело дыша, она сантиметр за сантиметром начала поднимать в воздух. — Вау, я делаю это! Я взлетаю! — после чего магия исчезла и Скуталу стукнулась головой о землю.

Зарывшись лицом в сочную траву, Скуталу зарычала и несколько раз ударила копытцем по земле.

— И здесь тоже! — её голос звучал приглушённо, когда она кричала в траву. — Я думала, что вы сказали мне... ургх, но я никогда...

— Т-с-с, — Луна легла рядом со Скуталу и накрыла крылом дрожащую кобылку. — Это была всего лишь одна попытка, дитя. Тебе потребуется время, чтобы...

Скуталу вскинула голову, её перепачканные травой щёки были мокрыми от слёз.

— Я устала! Всегда есть эта дурацкая ещё одна попытка! И за ней будет следующая, и этот проклятый круг никогда не закончится!

Луна нахмурилась и покачала головой.

— Твоё сердце привязано к прошлому, Скуталу. Твоя боль слишком глубока. Давай попробуем другой путь. — Луна поднялась, осторожно поднимая Скуталу на ноги. — Что ты чувствуешь, когда Рэйнбоу уносит тебя в облака?

Скуталу вытерла слёзы.

— Это с-самое лучшее, что мы можем делать вместе! Иногда, когда я там, наверху, у меня почти получается! — она снова посмотрела на недостижимые облака и её глаза засияли. — Тогда мне кажется, что ещё чуть-чуть и я сама полечу!

— Тогда, возможно, нам нужно сменить обстановку. — Воздух вокруг Скуталу на мгновение замерцал, прежде чем принцесса подхватила её с помощью магии. — Приготовься, дитя, — Луна оттолкнулась своими сильными задними копытами и взмыла в воздух.

Скуталу ахнула. Её желудок от удивления оказался где-то внизу, на земле.

— Ого, вы даже быстрее Рэйнбоу Дэш! — смеясь, кобылка почувствовала, как кожа на её лице покрылась мурашками, когда Луна взмахнула крыльями, поднимая их в открытое небо.

Луна улыбнулась.

— Как я уже сказала — это моё королевство. И здесь я пользуюсь определёнными привилегиями.

От порывов ветра у Скуталу заслезились глаза, и слёзы, стекая, оставляли за собой ледяные дорожки. Когда Луна прижимала её к своей груди, малышке на мгновение показалось, что она сама по себе парит в облаках. Она чувствовала, что ей здесь самое место.

«Давайте, крылья! — мысленно подстегнула она себя. — Мы почти сделали это!» — Плотно прижав ноги к телу, она замахала крылышками и наклонилась навстречу ветру.

— Что говорит твоё сердце? — прокричала Луна сквозь рёв ветра.

Сердце Скуталу прокричало в ответ:

— Быстрее! Оно хочет двигаться быстрее!

— Может быть, оно готово попробовать самостоятельный полёт?

Скуталу резко повернула голову, широко раскрыв глаза.

— Нет! Не отпускайте меня! Я упаду!

Губы Луны изогнулись в лёгкой понимающей улыбке.

— Не бойся, дитя. Я обещаю, что не отпущу тебя, пока ты не будешь готова. — Луна взмахнула крыльями ещё энергичнее и устремилась вперёд с захватывающей дух скоростью. Скуталу взвизгнула от восторга, а улыбка Луны стала ещё шире. — Может, направимся к тому облаку?

Глаза Скуталу загорелись.

— Да! Я люблю, когда Рэйнбоу Дэш пролетает сквозь облака!

— Тогда давай посмотрим, что скрывает за этой тучкой! — взмахнув крыльями, Луна развернулась и устремилась к огромному кучевому облаку.

Скуталу взвизгнула от восторга и ударила копытцем по воздуху, когда они нырнули в облако. Несмотря на холод в верхних слоях атмосферы, она вспотела от напряжения. Там, внутри облака, её окутал прохладный пар. Скуталу раскинула копытца и наслаждалась шелковистой лаской.

— Ну как, Скуталу, теперь ты скажешь мне, что для тебя значит полёт? — спросила Луна приглушённым, почти отстранённым голосом.

Скуталу оглянулась, но густая дымка облаков скрывала почти всё. Малышка совсем не могла разглядеть Луну.

— Это самое лучшее, что есть на свете!

— Тогда опиши мне эту картину. Позволь мне увидеть твою радость мысленным взором.

Скуталу запрокинула голову и глубоко вздохнула.

— Внутри облака приятно пахнет. Конечно, здесь холодно и сыро, но пахнет чистотой и... и новизной, я думаю! — Взмахнув крылышками сильнее, кобылка выгнула спину дугой и резко приподнялась. — Очень скоро мы вырвемся из этого облака, и когда мы это сделаем, капли воды взлетят в воздух, и мы увидим радугу. Она будет сиять только для нас! Это продлится недолго, но Рэйнбоу Дэш говорит, что это нечто особенное, что существует только для пегасов. Когда мы поднимемся ещё выше, и будет светить солнце, делая верхушки облаков по-настоящему яркими. — Мысли Скуталу вернулись ко всем тренировкам, которые она проводила вместе со своей названной сестрой. — Тогда мы можем присесть на них и вздремнуть, если устанем. А иногда мы просто болтаем о всякой всячине. Ветер становится холодным, но солнце согревает нас, прячась за облаками. А когда мы чувствовали себя достаточно отдохнувшими, Рэйнбоу просила меня держаться покрепче и с головокружительной скоростью устремлялась к земле. Однажды мы даже отправились на охоту за восходящими потоками и взмыли очень высоко в воздух. Потом мы просто немного полетали и посмотрели вниз на всю Эквестрию.

Выбравшись из облака, Скуталу прикрыла глаза от внезапного яркого света. Как всегда, от яркого солнца верхушка облака стала на удивление тёплой. Она улыбнулась, увидев радужное кольцо, мерцающее в воздухе вокруг неё.

Луна парила рядом с кобылкой, с улыбкой глядя на неё.

— Не могу не согласиться, Скуталу. Полёт таит в себе много чудес. Мне приятно видеть, как ты видишь эти волшебные мгновения.

— Да, вот почему я... А-а-а! — глаза кобылки широко раскрылись. Луна, летевшая рядом с ней, нырнула и проплыла в воздухе, направляясь обратно к облаку, и помахала кобылке. — Вы... я... мне... — сердце Скуталу бешено колотилось в груди. Слова застряли у малышки в горле, пытаясь вырваться наружу. — Я... правда летаю? — Скуталу вытянула шею, лихорадочно осматривая пространство вокруг себя. Магия Луны исчезла. — Я лечу! Я действительно лечу!

Снова выгнув спину дугой, пегаска взмыла в открытое небо, позволяя разочарованию, скопившемуся в ней годами, выплеснуться наружу. Выше. Гораздо выше Клаудсдейла. Воздух начал становиться более разреженным, но она только сильнее замахала крылышками. Она так долго ждала возможности самостоятельно добраться до неба, и теперь ей захотелось прикоснуться к самой его вершине. Она хотела подтолкнуть себя.

— Будь осторожна, дитя, — снова прошептал ей на ухо бархатный голос Луны. — Даже во сне всё хорошее может таить в себе опасность. Поверь, есть причина, почему Рэйнбоу не брала тебя с собой так высоко. — Взяв Скуталу за копытце, она осторожно потянула её за собой. — Доверься мне, полетаем вместе.

Сделав вираж, пара начала спускаться по пологой спирали.

— Смотри на меня и делай, как я, Скуталу. Давай испытаем это вместе. — Взмахнув крыльями, Луна перевернулась на спину и пролетела прямо над кобылкой. Поймав взгляд пегаски, принцесса приподняла брови. — Ты готова?

Скуталу кивнула, пытаясь повторить манёвр. Когда Луна нырнула, Скуталу поднялась и полетела вверх тормашками прямо над принцессой.

— Ого! — хихикнула Скуталу, хоть ей и было совсем непросто удерживать равновесие. — Как-то странно вот так летать. Всё как будто перевернулось с ног на голову.

— Тогда как насчёт этого? — Луна развернулась в воздухе и описала петлю над Скуталу. Ухватившись за копытца кобылки, она наклонилась влево, взмахивая крыльями. Хотя они начали медленно, вскоре пара стала кружиться друг вокруг друга с головокружительной скоростью.

— Это... — только и смогла вымолвить Скуталу, прежде чем разразиться хохотом. Запрокинув голову, малышка рассмеялась и крепче обхватила аликорна. Взмахнув крылышками, она, как могла, усилила их вращение. — Ох, Луна, у меня перед глазами весь мир смешался! — наконец выдохнула она, качая головой.

Луна внезапно отпустила её, и кобылка развернулась в сторону.

— А теперь следуй за мной! — взмахнув крыльями, Луна устремилась обратно к облаку.

— Ладно! Сейчас я... уф! — Скуталу наклонилась и заколебалась. Кобылка изо всех сил старалась следовать за аликорном, но, казалось, что каждый раз, когда она поворачивала направо, мир вокруг неё поворачивался влево. Она фыркала, кувыркаясь в воздухе, и встречный ветер сбил её с курса. — Осторожно! Я не могу лететь прямо!

Луна улыбнулась и широко расставила копыта.

— Не волнуйся, дитя. Я поймаю тебя.

Смеясь, Скуталу изо всех сил старалась пробраться к принцессе, но не могла не заметить, что Луне пришлось несколько раз менять позу. Когда принцесса наконец подхватила её на копыта, крепко обняв кобылку.

— Так что же теперь говорит твоё сердце, Скуталу? Оно любит летать?

Скуталу не знала, что на это ответить. Часть её хотела оттолкнуть принцессу. Но когда она наконец вырвалась из объятий, то снова захотела подняться в воздух. Ей хотелось парить и нырять так, как она всегда себе это представляла. Но Луна была тёплой, а её шёрстка мягкой, как верхушки облаков. И пегаска обнаружила, что ещё крепче прижимается к аликорну.

— Эм, да, очень! Спасибо вам, принцесса!

Луна изящно опустилась на ближайшее облако. Расположившись на нём, она усадила Скуталу рядом с собой, но продолжала обнимать кобылку копытом.

— Нет, дитя. Это полностью твоя заслуга. Тебе просто нужно было подсказать направление, не больше. — Луна посмотрела вниз, и её лицо стало серьёзным. — Но это только начало, а не конец.

— Что? — нахмурившись, спросила Скуталу.

— Я говорю о твоей настоящей боли, Скуталу. — Луна легла рядом с кобылкой, почти касаясь её лица своим. — Помнишь, что ты мне сказала: «Рэйнбоу бывает рядом только иногда». Твои раны скрыты в этих словах. — Аликорн взяла пегаску за копытце и слегка сжала его. — Ты чувствуешь, что твои друзья тебя бросили? — слова были мягкими, как материнская ласка.

Скуталу опустила глаза, её дыхание стало прерывистым.

— Я... они...

Луна уткнулась носом в щёку Скуталу.

— Это нормально, скучать по близким пони и даже злиться, но это не должно поглощать тебя целиком. Это не был их выбор — оставить тебя.

Тяжело вздохнув, Скуталу прижалась к Луне.

— Но у меня нет близких пони, — прошептала кобылка дрожащим голосом. — У меня совсем никого нет.

Луна на мгновение поджала губы.

— У тебя никого нет? Как, по-твоему, отреагирует твоя тётя, если бы ненароком услышала эти жестокие слова?

Скуталу теребила облачко, отрывая от него кусочки и медленно разрывая их на мелкие кусочки.

— Я... я не знаю. Не подумайте, принцесса, я действительно благодарна ей за то, что она заботится обо мне, но...

— Но что, дитя? Скажи мне.

Скуталу опустила голову.

— Я не хочу быть плохой, — прошептала крошка.

— Скуталу, время от времени каждого из нас посещают тревожные мысли. — Луна взмахнула копытом перед ними, выделяя небо и облака. — Здесь, в моём королевстве, я становлюсь свидетелем страхов, которые терзают умы всех эквестрийцев. — Она подмигнула Скуталу. — Ты не первая, кто испытывает чувства, которые вызывают у тебя стыд. Они есть у каждого из нас, так что говори. Я обещаю, что сохраню твои секреты, как и всех моих подданных.

Скуталу с трудом сглотнула.

— Я... — её взгляд упал на копытца. — Я больше не хочу жить со своей тётей. И она не хочет, чтобы я была рядом. Она готовит и всё такое, но никогда не приходит проведать меня во время грозы, хотя прекрасно знает, что я очень боюсь грома и вспышек молний. И она забывает, когда у меня день рождения. Каждый год! — Кобылка попыталась поднять глаза на Луну, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Однажды, когда я была маленькой, — продолжила кобылка, понизив голос до хриплого шёпота, — у неё в гостях была подруга. Мне захотелось попить воды, поэтому я встала и пошла на кухню. А они... Я думаю, они меня просто не услышали и продолжили разговаривать в соседней комнате. Моя тётя рассказывала своей подруге о вазе, которую я случайно разбила. Она казалась очень сердитой, но когда говорила со мной об этом раньше, в её голосе не было злости. Она была скорее... — Скуталу покрутила копытцем, подыскивая подходящее слово, — разочарованной или что-то в этом роде. Но когда она рассказывала об этом своей подруге, то злилась. Она говорила, что есть причина, по которой она не хотела заводить жеребят. Она сказала, что я — сплошная головная боль.

Луна снова сжала копытце Скуталу.

— Мне очень жаль, дитя. Ты не должна была слышать такие жестокие слова от пони, которая обещала о тебе заботиться. Разочарование иногда заставляет нас говорить то, чего мы не имели в виду.

— Но в том-то и дело, — голос Скуталу задрожал. — Я думаю, это то, что она на самом деле имела в виду, и она просто пытается быть любезной со мной. Я хочу жить с кем-нибудь, кто действительно любит меня. Я... я хочу жить с Рэйнбоу Дэш. Я больше не хочу пугаться по ночам, если раздастся страшный звук, или... по стене проскользнёт зловещая тень, или произойдёт ещё что-нибудь. Я хочу, чтобы кто-то укладывал меня в постель. Я хочу, чтобы кто-нибудь был рядом. Я знаю, это звучит как-то по-детски, но...

Луна закрыла кобылке рот копытом.

— Скуталу, не нужно этого стыдиться. Все жеребята хотят подобной ласки. — Луна замолчала, нахмурившись. — Твои слова тревожат меня, дитя. Я подозреваю, что ситуация гораздо сложнее, чем ты думаешь, но для начала мне нужно собрать больше информации. Завтра ночью я отправлюсь на прогулку с твоей тётей, а пока, — лицо Луны расплылось в нежной улыбке, — если Рэйнбоу Дэш твоя сестра, то почему бы тебе не попросить пожить какое-то время у неё?

Пегаска задрожала, с несчастным видом глядя вниз, на пушистую вершину облака.

— Потому что я не умею летать! — наконец простонала она. — Я не могу просить Рэйнбоу всё время носить меня туда и обратно между её домом и Клаудсдейлом! Так что я продолжаю тренироваться, но каждый раз у меня всё идёт насмарку! И сколько бы сил я ни вкладывала, у меня всё равно ничего не получается! А потом у всех пони, которые поддерживают меня, появляются неотложные дела или... они отправляются домой, и я снова остаюсь совсем одна! — Она вытерла глаза, а затем обняла принцессу своими копытцами. — Этот сон прекрасен и всё такое, но когда я проснусь, я буду всё той же Скуталу с бесполезными крылышками. И я всё ещё буду одна.

Луна просунула копыто между ними и мягко подтолкнула кобылку, пока они не оказались друг напротив друга. Закинув ногу на ногу, Луна некоторое время молчала. Склонив голову набок, она внимательно смотрела на Скуталу.

— Ты уверена? — спросила принцесса.

Скуталу посмотрела на величественное копыто, а затем на непроницаемое лицо Луны.

— Я же вам сказала...

Луна изящно изогнула бровь.

— Подумай, дитя. Когда ты проснёшься, будешь ли ты такой же, как прежде? Неужели ты так и не научилась любить летать?

Скуталу отвела взгляд.

— Но это работает только во сне, а мне нужно, чтобы это было и в реальном мире.

Луна взяла кобылку за подбородок своим копытом и приподняла её мордашку, чтобы малышка смотрела на неё.

— Когда я говорила тебе, что любовь необходима для полёта, я не ограничивала это мечтами. Все, кто рождён для этого, любят летать. Ты боялась полётов, потому что боялась потерпеть неудачу и неизбежных последствий в виде жалости к себе. Но что ты чувствуешь сейчас? Если бы я поднялась в воздух, ты бы последовала за мной?

Скуталу потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что она машет крылышками.

— В мгновение ока!

— Тогда кто знает? — Луна подмигнула ей. — Возможно, это тот день, когда ты добьёшься успеха. Ты не узнаешь, пока не попробуешь, а чтобы попробовать, ты должна избавиться от своей боли. — Вытянув ногу, она поманила Скуталу к себе. Кобылка подпрыгнула, обхватив копытцами шею аликорна. — Это не значит, что ты вообще не должна испытывать боль, — прошептала она на ухо кобылке. — Печаль и гнев — естественная часть нашей жизни, но мы должны переживать эти вещи и преодолевать их, а не хранить их внутри себя вечно. Помни, дитя — прикованное сердце никогда не расправит крылья и не взлетит в небо. — Она обхватила щёки Скуталу своими копытами, глядя прямо в глаза кобылки. — Что говорит твоё сердце, Скуталу? Оно готово воспарить ввысь?

— Да! — малышка энергично закивала. — Я готова! Как никогда прежде!

— Тогда просыпайся, Скуталу! — подхватив кобылку, Луна подбросила её высоко в воздух. — Просыпайся и лети!

---

Скуталу стояла на краю обрыва и смотрела на озеро, слегка подёрнутое рябью в нескольких метрах внизу. Её расплывчатое отражение смотрело на неё в ответ. Её глаза горели предвкушением, но губы были плотно сжаты. Скуталу глубоко вздохнула.

«Расслабься. Ты сможешь это сделать», — прошептала она самой себе.

Над ней по небу лениво проплывали облака. Птицы кружили под ними, словно призывая пегаску присоединиться к ним в утреннем бодрящем воздухе. Она не могла вспомнить, когда в последний раз, глядя вверх, не испытывала зависти. Но сегодня всё было по-другому. Этот сон изменил всё.

Она глубоко вздохнула и улыбнулась. Воздух рядом с водой был влажным и ароматным. Под ней до самого горизонта простиралось соседнее с Понивиллем озеро. Из его блестящей поверхности выпрыгивали рыбы, чтобы поймать жуков, которые летели слишком низко. Снова поднялся ветер, принеся с собой аромат огромного яблоневого сада семьи Эппл. Для Скуталу весь предстоящий день был наполнен приключениями.

Облизнув копытце, она подняла его в воздух.

«То, что нужно, — подумала она, кивая. Воздух, охлаждаемый озером, устремлялся прямо в то место, где стояла Скуталу. — Рэйнбоу всегда говорит, что я должна стоять лицом прямо к ветру».

Пегаска стиснула зубы и потрусила назад.

«Ладно, сейчас или никогда! — пегаска расправила сперва одно крылышко, потом другое, разминая их, чтобы разогреть мышцы. Птицы над головой защебетали, пикируя и делая виражи как одна. — Осторожно, крошки! Сейчас будет мой выход!»

Она упёрлась задними копытцами в землю, разминая ноги, чтобы убедиться, что у неё надёжная опора. Скуталу хотела быть уверенной, что у неё лучший старт для разбега. На мгновение малышка замерла, наблюдая за птицами. Её глаза загорелись, а сердце воспарило вместе с ними.

Затем она бросилась вперёд, галопом направляясь к краю обрыва.

С каждым ударом копыт Скуталу чувствовала себя легче, счастливее и свободнее, чем когда-либо прежде. Широко улыбаясь, пегаска расправила крылышки и стала махать ими так быстро, как только могла. Скуталу подняла голову к небу. Наконец-то она поняла, где её место.

И на краю обрыва кобылка прыгнула, доверив свою судьбу вольным воздушным потокам.