Сказки служивого Воя

Часть 13 Метка как приговор

Сотник Баян, изрядно вымотавшись, прибыл в лагерь ранним утром. Четким выверенным жестом правым копытом к виску дежурные отдавали воинское приветствие, когда командир проходил мимо. Возрастной состав подразделений Воев всегда был довольно пестр, но проявить неуважение к командиру, пусть даже и к молодому, себе не позволял никто. Пройдя в свою палатку, молодой командир надеялся хотя бы часа три отдохнуть перед дежурством. Тем не менее, единорог прошел и сел за стол, попутно скидывая шапку на ворох бумаг.

— Девочки, могу я вам помочь?

— Откуда вы узнали, что мы здесь? — спросила маленькая кобылка земнопони с лимонной шкуркой и красной гривой, вылезая из под кровати. Именно та, с которой сотник познакомился на ферме утром прошлого дня.

— Я говорила что это плохое место! — воскликнула оранжевая пегасочка с немного бесшабашной гривой сиреневого цвета, вылетая из «укрытия».

— Похоже метку разведчиков нам тоже не получить, — заключила белая единорожка со слегка кудрявой двухцветной гривой и таким знакомым очертанием мордочки.

— Не нашли бы, если бы кое-кто не стрекотал крыльями, — гневно проговорила Эпплблум.

— А кое-кто не высовывал свой конопатый нос каждый раз, когда что-нибудь услышал, — ответила оранжевая пегасочка.

— Девочки, не ссорьтесь, мы здесь по делу, — проговорила единорожка, встав между земной пони и пегаской.

— Я вас слушаю! – сказал единорог, приняв вид, с которым обычно школьные учителя выслушивают подготовленные учениками домашние задания.

— На внеочередном собрании мы решили официально пригласить вас вступить в наш клуб, — важно объявила единорожка.

— В какой клуб?

«Клуб меткоискателей!» прокричали кобылки хором так громко, что сотник Баян невольно прижал ушки к голове.

— Звали, товарищ сотник? — спросил дежурный, заглядывая заспанным взглядом в палатку.

— Да. Чаю крепкого, будь любезен.

— Сделаем! — только и проговорил вой, прежде чем скрыться.

— Весьма заманчивое предложение, и чем же вы занимаетесь?

— Мы пробуем себя во всём, чтобы поскорее найти свои отличительные знаки.

— А-а-а, вот оно что. Только, почему вы решили пригласить именно меня?

— Ну, Эпплблум сказала, что у вас нет кьютимарки, вот мы и решили, что, раз у вас нет кьютимарки и у нас их нет, то мы можем помочь друг другу их найти, — ответила единорожка.

Единорог на секунду задумался, подперев голову копытом. Полог палатки отодвинулся, и внутрь аккуратно вошел вой-единорог средних лет с зеленоватой шерстью и слегка седой гривой, одетый в однобортный чёрный мундир с желтыми погонами, голову венчала высокая черная, шапка, из овчины, сдвинутая на затылок. В общих чертах форма рядового и офицерского состава воев была практически идентичной. В зубах единорог нес чайник, который поставил на стол, после чего поспешил удалиться.

Сотник Баян разлил чай по кружкам и передал их кобылкам. Отпив из кружки солидный глоток, единорог выдохнул и, обращаясь ко всем гостям, сразу начал говорить: «Девочки, поймите, кьютимарка это не просто отличительный знак на теле и даже не талант. Кьютимарка — это особая часть живой души, ищущая выхода и проявляющаяся лишь в том случае, если ты неотступно следуешь её зову, не предавая при этом себя. В школе вам наверняка, говорили, что при рождении кьютимарок нет, но это не так, она есть, пусть где-то глубоко внутри, но есть. Поэтому простите, но я вынужден отказаться от вашего предложения».

— Но, почему? — удивленно спросила земная пони.

— Не положено, — ответил сотник.

Гостьи заметно приуныли, поэтому Баян решил немного поддержать меткоискателей.

— Не расстраивайтесь, вы молоды, обязательно получите свои отличительные знаки, когда время придет.

— А почему тогда у вас нет кьютимарки? — задала вопрос пегаска.

— Как бы тебе сказать Скуталу, я совершил ошибку и расплатился за неё тем, что делало меня особенным — своей кьютимаркой.

— То есть теперь вы «обычный»?

— Нет, скорее наоборот!

— Почему?

— Ну, а сколько вы знаете взрослых жеребцов без кьютимарки?

Вопрос поставил меткоискателей в затруднительное положение. Мордашки стали приобретать задумчивый вид. Тогда Баян подошел ближе и, проводя к выходу начал рассказывать: «Я понимаю, хвастать мне нечем, но только приглядитесь, — отодвинув полог сотник повел копытом указывая на оживающий лагерь с сонно шатающимися жеребцами в черных длинных мундирах, закипающими на кострах чайниками и котелками, со спускающимся с неба дозорными. — наша форма не просто так сшита, а целенаправленно, чтобы сгладить различия и скрыть кьютимарку в том числе».

— Но, зачем вам прятать свои метки?

— Затем, чтобы было как можно меньше отличий друг от друга, однообразность способствует сплочению, а без слаженной работы нельзя победить превосходящего врага. Поэтому мы как бы добровольно отказываемся от индивидуального, то есть личного, в пользу коллективного, чтобы вместе защищать и сберегать Эквестрию. Так что, я думаю, вам крупно повезло, потому что именно природное отсутствие меток сделало вас единомышленниками и друзьями, а это ли не чудо? Так что не торопитесь жить, девочки, в любом случае, за вас и за всех нас время будет решать, когда получать, а когда терять.

Маленькие пони от слов жеребца приуныли ещё больше и сидели, не решаясь задавать вопросы. Чай в жестяных кружках стремительно остывал, поднимаясь белым дымком в утреннем прохладном воздухе. Компания вернулась к столу и расселась вокруг. Почти без звука кобылки пили чай, смотря в пол.

— Простите нас за то, что прокрались к вам, — выдавила из себя голосом жеребенка, оправдывающимся за разбитое окно, Эпплблум.

— Ничего страшного. Хотя, признаться честно, я удивлен, что вас так рано отпустили гулять.

— Мы просто убежали, пока сестра Эпплблум спала, — отрезала Скуталу.

— Я мог догадаться.

— Пожалуйста, не рассказывайте нашим сестрам, что мы убежали к вам в лагерь через лес.

В этот момент в палатку ввалился массивный светлый единорог с кольцом на роге и с преодоленным волнением в голосе спросил: «Баян, где ты был? Дежурные сказали, что ты только вернулся и далеко не в лучшем состоянии. Что случилось?»

— Кольцо, не волнуйся, всё нормально. Я просто… «споткнулся» и «упал». Сейчас всё хорошо. Послушай, ты не мог бы проводить наших гостей до дома? — переводя взгляд на трех маленьких кобылок, попросил сотник.

— Конечно, за мной, барышни! — сказал единорог и нехотя побрел на выход.

Три маленькие кобылки, поблагодарив за чай, покинули палатку следом за хорунжим Кольцо. Сотник Баян, оставшись в одиночестве, невольно вспомнил, как в их возрасте тоже мечтал обзавестись своей кьютимаркой и целыми днями искал, в чем заключается его талант, правда, в одиночку. Жеребенком Баян усиленно пытался: демонстрировать безразличие к отсутствию отличительного знака. Припомнились единорогу и всевозможные обидные клички, которые на него навешивали: «Пустобокий», «Бездарь». С возрастом прозвища становились «оригинальнее»: «Тормоз», «Снежок», «Помидор» и другие, запоминать которые не хотелось, так как новые появлялись чаще, чем приедались предыдущие. Вот вопрос: а изменилась ли моя жизнь после появления кьютимарки? Бесспорно, жизнь, сделав финт ушами в воздухе, подарила незабываемые романтические мгновения с Твайлайт, а затем изрядно поломалась при неудачном приземлении, сделав меня сильнее, выносливее и, наверное, счастливее.

Хорунжий, ведя за собой меткоискателей по протоптанной между рядами палаток тропе, уловил краем взгляда группу воев, занятых приготовлением каши.

— Вы завтракали? — спросил Кольцо у жеребят.

— Нет!

— Не успели.

— Ясно! — проговорил единорог и свернул с тропинки к костру, на котором уже закипал котелок. — Садитесь!

Маленькие пони уселись напротив и сразу получили по кружке чая и котелку, представлявшего из себя оригинальную емкость формой, отдаленно напоминающей два объединенных цилиндра, до краев наполненный свежесваренной кашей. Хорунжий с таким же набором сел рядом. Некоторое время меткоискатели были заняты поеданием завтрака, но жеребячье любопытство вскоре взяло верх, и объектом расспросов стал сам Кольцо.

— А какая отличительная метка у вас? — спросила Эпплблум и перевела взгляд на «окальцованного» единорога, вызвав у последнего ступор. Кольцо не знал, что ответить и как отреагируют меткоискатели на его отличительный знак. Всё это время кобылки в ожидании ответа буквально «пожирали» глазами светлого единорога.

— Оригинальная! — с легкой улыбкой ответил единорог.

— Ну, всё-таки какая? — подхватила кудрявенькая единорожка.

— Не очень… симпатичная.

— Можно нам посмотреть? — вмешалась пегасочка.

— Нееееет!

— Почему? — синхронно спросили жеребята.

— Военная тайна. Извиняйте, девочки.

Кобылки вновь приуныли, чем заставили жеребца почувствовать себя виноватым, как будто он отказал им в помощи.

— Хотите, я вам расскажу что я делал чтобы получить кьютимарку? — спросил Кольцо решив реабилитироваться перед гостями.

— Давайте!

— Ну, слушайте! Когда я был маленьким жеребенком, то терпеть не мог есть кашу, и мама мне постоянно говорила, что если я не буду есть, то меня волк утянет в лес. Жил я тогда на хуторе, на самой линии границы с диким лесом. Пошли мы как-то раз с сестрицами в поле и решили через лес путь сократить. Идем мы по лесу и вдруг слышим рык волчий. Я оборачиваюсь, и тут на меня, оскалив зубастую пасть, выпрыгивает волк. Я от страху назад попятился, а сестрицы, понятное дело, закричали. В следующий момент, оценив ситуацию, хищник бросился на одну из них. Что мне оставалось делать? Подпрыгнув, я оттолкнул сестру с линии атаки и попытался ударить это клыкастое чудовище изо всех сил задними копытами, но зверь оказался ловчее и мигом опрокинул меня на спину. Секунда, и волк вцепился бы мне в горло. Но, признаться честно, тогда мне было не столько страшно, сколько стыдно, за то, что не смог защитить ни сестер, ни себя. Глядя в глаза смерти, со страха я закрыл глаза, что это дало не ясно, но в детстве всегда, кажется, что достаточно просто закрыть глаза, как вновь окажешься в безопасности. Через секунду горячее дыхание хищника резко прервалось, и следующий звук, который я услышал, был жалобный, сдавленный, визг. Я нерешительно открыл глаза и увидел, как массивный жеребец земной пони в оливковом мундире и фуражке с козырьком на тонком ремешке зажав зверя просто удавил его, буквально подмяв под себя и сдавив толстую шею волка между копытами. После этой непродолжительной схватки незнакомец подошел ко мне, и спросил: «Почему ты не схватил этого волчонка за шкирку и не отшвырнул в сторону?» Я растерялся такому вопросу: ведь волк был крупнее даже этого жеребца, не говоря уже обо мне, тогда я выдавил из себя лишь: «Я не смог, я ещё слишком маленький!» Он лишь слегка улыбнулся, потрепал меня за гриву и сказал: «Это лишь тебе решать, на что ты способен, а если хочешь быть таким…» — тут жеребец замолчал, прислушавшись к шороху листьев и ветру, стал озираться по сторонам. Затем подтолкнул меня в сторону, где сквозь густые заросли была видна тропинка, залитая солнечным светом, приказал мне и сестрам немедленно уходить, а сам жеребец схватил зубами с земли плащ-палатку и накинул на себя. Мы уже припустились бежать, как мне дико захотелось узнать секрет этой невероятной силы. Я обернулся и, подскакав к жеребцу, спросил: «Что мне нужно делать, чтобы стать таким же, как вы?» на что тот улыбнулся по-доброму и ответил: «Каши больше ешь!» С тех пор каша стала чуть ли не основным блюдом в моем рационе.

— И как каша поможет нам получить свои кьютимарки? — нетерпеливо спросила земная пони.

— Очень просто: ты её съешь, и твоя головка начнет работать, появятся силы для поисков, глядишь, и кьютимарка не заставит себя ждать.

— Приятного аппетита! – поздоровался серый пегас со светлым хвостом и слегка взъерошенной челкой.

— О, Петля, а ты чего это…?

— Посты проверял. А вы что, девочки, так рано в гости пришли? Или случилось чего? — переводя взгляд на кобылок поинтересовался пегас.

— И вы не скажете, какая у вас кьютимарка? — спросила Скуталу

— Простите, но нет. А зачем вам это?

— Мы ищем свои отличительные знаки, — ответила Свити Белль

— А я не брал!

— Нет, не в этом плане просто…

— Вот вы где, разбойницы! — послышался недовольный, но твёрдый голос.

К компании через лагерь приближались: три уже знакомые кобылки Эпплджек, Рейнбой Дэш и Рарити в сопровождении сотника Баяна. Судя по выражению мордочек жеребят, можно было сделать вывод, что за такую проказу им устроят меткоискателей — домашних арестантов на ближайшую неделю.

— Эпплблум, сколько можно повторять, что нельзя вот так просто убегать, когда тебе вздумается. Это опасно, а ты ещё маленькая чтобы гулять одной по лесу.

— Но я не одна, Свити Белль и Скуталу были со мной, — оправдывалась перед старшей сестрой кобылка с грустными янтарными глазками.

— А вам, юная леди, должно быть стыдно! — перехватила эстафету Рарити. – Не представляю, чтобы я делала, если бы с тобой что-то случилось! Переменив тон под конец фразы с сурового на сдержанно заботливый, белая единорожка подошла к младшей сестренке и обняла её.

Эстафета «старшей сестры» плавно перешла к радужногривой спортсменке.

— Эммм. Скут… если… в следующий раз задумаете убежать, то сперва предупредите меня, хорошо.

— Хорошо, Рейнбоу, — виновато процедила пегаска.

— Вот и славно.

Поймав на себе недоуменные взгляды подруг, Рейнбоу, пожав плечами, сказала: «Что? У вас свои методы, у меня свои». Затем, приземлившись, потрепала за гриву оранжевую пегасочку и, слегка прижав к себе, еле слышно шепнула: «Не пугай меня так, больше!» на что Скуталу понимающи подмигнула Рейнбоу левым глазом.

Немая сцена воссоединения сестер была мила, но, тем не менее, завершилась уже при участии сотника Баяна, который подвел итог: «Ну, что же, всё хорошо. Девочки нашлись. Вы высказались. А мы рады, что смогли помочь».

Выяснив отношения, кобылки бодро зашагали к выходу с территории лагеря. Хорунжий Кольцо, освободившийся после дежурства, вызвался сопроводить их до города. В пути жеребята шли тихо, виновато опустив головы. Кольцо шел замыкающим рядом с Эпплджек, Рарити и Рейнбоу Дэш; они находились во главе этой импровизированной колонны.

— Итак, девочки, — обратилась светлогривая фермерша к меткоискателям, — узнали, что хотели?

— Нет!

— А почему?

— Воям оказывается нельзя рассказывать и показывать свои кьютимарки.

— Хм, и почему же? — спросила Рарити, удивленно обернувшись назад, остановив колонну посреди лесной дороги.

— Вы неправильно поняли, у нас просто не принято рассказывать и показывать кьютимарки, считают это глубоко личным делом, да и к тому же…

Хорунжий резко оборвал фразу и прислушался. Лес сам по себе был таинственным местом, что подтверждают местные жители. Повернув голову к Эпплджек, краем уха Кольцо уловил шорох в кустах, затем другой уже с противоположной стороны.

— Надо уходить, — спокойно проговорил единорог.

— Ты что-то услышал?

— Да, а теперь уходим!

Светлый единорог стал подталкивать Эпплджек, не обращая внимания на протесты Рарити и остальных. Колонна медленно двинулась и уже начала набирать скорость, как на тропу перед Рарити и Рейнбоу выскочил, оскалив зубастую пасть, древесный волк. Послышалась команда: «Ложись!», опешившие кобылки тут же упали на землю, закрыв головы копытами. В следующую секунду над ними пронеслась горящая огнем разгневанной Селестии вспышка, а по ушам врезало оглушающим хлопком. Взрыв поднял столб земли на несколько метров вперемешку с древесным хищником, расчистив путь для отхода.

— Бегите! — вновь скомандовал единорог.

Вся колонна, вскочив, пустилась галопом до города, а сзади им «дышала вслед» целая стая взбешенных волков. Тропа местами извивалась и петляла, как уж, огибая овраги и небольшие впадины. Гонка продолжалась уже около десяти минут, но стая хищников и не думала отставать, возжелав получить себе на обед свежей конинки. Проскакивая по узкой тропе, Эпплджек обернулась удостовериться, что скачущий следом Кольцо не отстал, и его не настигли волки, в этот неподходящий момент, споткнувшись, Эпплблум покатилась по влажной глине в овраг.

— Эпплджек, спаси!!! — истошно завопила кобылка со дна грязной ямы.

— Эпплблум?! — остановилась светлогривая фермерша и уже, будучи готовой броситься обратно, вызволять сестру, пусть даже из пасти самого цербера. Но, Эпплджек была остановлена хорунжим Кольцо.

— Я приведу её, позаботься об остальных! — проговорил единорог.

Как только Кольцо повернулся, чтобы припустить к Эпплблум, его схватила и развернула к себе Эпплджек. Фермерша заглянула своими зелеными глазами в глаза хорунжего и спросила: «Обещаешь?»

— Обещаю! — ответил единорог, после чего фермерша разжала хватку и, освободив единорога, нерешительно оглядываясь, пустилась следом по тропе.

Эпплблум сидела в сырой грязной яме, прижавшись к стенке от медленно спускающихся к ней хищников. Извалявшаяся в грязи красная грива с распущенным бантом свисали на мордочку кобылки, частью закрывая её заплаканные глазки и испуганную мордочку. Некогда нежно желтая шкурка вымазалась и промокла. Волк, рыча, не спеша приближался, предвкушая сытную трапезу. Эпплблум закрыла мордочку копытами и сжалась в маленький дрожащий комок. Перед глазами пролетала вся жизнь, образы родных брата, сестры, бабули, мордочки друзей, любимой учительницы и кьютимарки, которой у неё так и не появилось. «Неужели всё так и закончится в грязной яме, без отличительного знака?» — промелькнула мысль в голове пони.

Хищник приближался всё ближе, кобылка уже чувствовала его горячее, зловонное дыхание на своей шее. «Что же он тянет?» — думала Эпплблум, как вдруг вонь из пасти сменилась горьким запахом дыма от костра, далее последовал резкий хруст и… «Не может быть».

— Эпплджек? — спросила маленькая испуганная кобылка, вскакивая на все четыре копыта и широко раскрыв янтарные глаза.

В паре сантиметров от испуганной Эпплблум валялся раскрошенный в щепки ворох старых веток, секунду назад являвшийся свирепым хищником Вечнозеленого леса. Чуть в стороне кобылка увидела, как огромный черный силуэт кромсал волков копытами, точными и выверенными движениями зажимал в захваты, и через мгновение древесный волк трещал и рассыпался, как застоявшаяся в гостиной после праздничная ель. Переменилась игра, теперь охотники стали добычей. Последний оставшийся в яме живой волк судорожно выл и пытался выкарабкаться, но лапы предательски вязли и плыли в мокрой глине. Тут на краю оврага появилось ещё несколько древесных волков, рыча и скалясь, они моментально оценили ситуацию и бросились на жеребца, прижавшего в это время их сородича к земле. Кольцо не стушевался и встретил одного на подлете, мощной магической вспышкой в упор, такой, что зверя отшвырнуло практически на исходную, а его дымящаяся туша повисла на краю. Второму «счастливчику» жеребец снес копытом половину головы, когда тот попытался вцепиться ему в горло. Третьему, до этого ищущему спасения, удалось, выждав момент запрыгнуть единорогу на спину, и вцепиться клыками в стоячий воротник. Но Кольцо просто с прыжка рухнул на спину, похоронив под собой и последнего из неудачных охотников.

— Ты чего, испугалась, Эпплблум? – обратился единорог к ошарашено стоящей в луже кобылке.

— Да, нет…

Вой-единорог подошел к извалявшейся в грязи и напуганной поняше и присел рядом. Отдышавшись, хорунжий, Кольцо поймал на себе слегка растерянный взгляд Эпплблум, ясно, что после такой схватки в грязи не возможно быть чистым, но во взгляде земнопоньки читалось нечто иное.

— А как вы получили такую кьютимарку?

Жеребец неожиданно понял, что вязкая грязь сваляла подол и оголила круп с отличительным знаком, черная, как под трафарет, голова волка оскалившего зубастую пасть.

— На службе.

— Расскажите? – спросила Эпплблум, прижимаясь к своему спасителю.

Кольцо слегка улыбнулся, а затем, обратившись к земнопоньке, ответил: «Потом! А сейчас идем, а то сестра твоя волноваться будет!».

Земная пони попыталась сделать несколько шагов, но не удержалась и плюхнулась в грязь.

— Кажется, я подвернула копытце.

— Ничего, до свадьбы заживёт! Держись! — сказал хорунжий и магией посадил маленькую кобылку себе на спину.

Единорог спешным шагом пробирался через заросли вечнозеленого леса, пока не вышел к уже знакомым рядам яблонь, огороженных белоснежным забором. Вот уже и ферма «Сладкое яблочко». На входе, не находя себе места, нервно расхаживала из стороны в сторону земная пони с пшеничной гривой и в ковбойской шляпе. Рарити сидела около забора, Рейнбоу Дэш кружила над ними, ежесекундно вглядываясь в даль уходящей дороги. Меткоискатели виновато тихо сидели около калитки.

— Идут, вон они! — прокричала радужногривая пегаска.

Раньше всех к хорунжему подскакала Эпплджек, за ней уже подтянулись все остальные.

— Что с ней? Она ранена? Не молчи, Эпплблум! – нервно спрашивала фермерша, теребя лежащую растрепанную и грязную кобылку.

— Всё нормально, она просто спит, — спокойным голосом ответил Кольцо.

— Эпплджек, я в порядке, — ответила красногризая кобылка, скидывая последние остатки сна.

Эпплджек обняла ещё лежащую на спине у воя-единорога сестру, украдкой, чтоб никто не видел, смахнув при этом слезу.

«А ведь день только начинается!» — мелькнула мысль у жеребца, когда Эпплблум поковыляла на ферму, поддерживаемая сестрой и подругами.