Во тьме ночных кошмаров

Глава 01

С треском разлетелись осколки бетона, выбитые из стены длинной пулеметной очередью. Зашипели-зарычали укрывающиеся ниже звери, ругнулась одна из них, когда прилетело по неприкрытому козырьком шлема носу.

– Да откуда эти гандоны лезут?!

– Завали хлебало и хуярь!

За грохотом стрельбы терялось эхо, гуляющее по заводскому цеху. Звенели-гудели массивные станки и агрегаты, коим не посчастливилось послужить укрытием от пуль, оглушающие взрывы гранат с визгом осколков вплетались в какафонию яростной стычки. Бой только-только завязался, противники еще не успели вымотаться, подгоняемые кипящим в крови адреналином, а потому стрельба была плотной, злой, неприцельной. Обе стороны не жалели патронов, стремясь придавить огнем врага, вырвать инициативу, но слишком равными были силы, слишком много было укрытий.

Так продолжалось целых полторы минуты, а затем плотность вражеского огня кратно усилилась. Рыкнула от боли тигрица и тут же затихла, мешком рухнув на пол, с матом нырнули в укрытие остальные.

– Я – Найтмер, я – Найтмер, где все, блять?! – черная с серебристым лиса вжималась в бетонный пол, пока над спиной зло пули. Дыхание уже сбилось, и поэтому вопль в рацию вышел задушенный, злой, визгливый.

– Каркар прижат, нужна огн... Ахтыж!..

– Блять, Каркара миной накрыло!

– Я – Лютый, вижу цех!

– Наблюдаю четыре группы, работаю...

Очередной взрыв гранаты прозвучал совсем рядом с лисой, отчего она с руганью поползла в противоположную сторону. По пути она наткнулась на тело волка – напарник поймал несколько пуль, оставив ее наедине с врагом.

– Кто рядом с Сивой, что там?!

– Оттуда по нам шмаляют!

– Сивая, на связь! Сивая! Бля!

– Я тут одна, одна! – зарычала в рацию Найтмер, переворачиваясь на спину и перезаряжая автомат одной рукой. Полупустой магазин упал на пол, времени пихать его в сбросник уже не было. – Шустрый, Рыжая, статус!

Ей никто не ответил.

– Я – Лютый, мы входим!

– Еще две группы с севера.

– Блять, там же Лапка, ее тоже накрыло?!

– Не наблюдаю.

– Найтмер, блять, командуй!

– Центр, центр, где подкрепление, где поддержка, центр, бляха! – переключившись на другой канал, заорала самка, буквально по стенке переползая в сидячее положение. Запыленные баллистические очки ухудшали обзор, но она, вроде как, заметила движение, и вряд ли это свои. Да и основная канонада уже грохотала не в цеху, даже пулемет затих – наверняка встречали группу Лютого.

– Центр сорок пятой, в зоне втрое больше вражеских сил, чем докладывала разведка. Вы можете выйти из зоны? Прием.

– Отрицательно, центр, не можем, нас прижали!

– Сорок шестая и пятьдесят третья пытаются пробиться к вам, сильное сопротивление. Артподдержка занята контрбатарейной, как поняли, прием.

– Как закончите – отутюжьте тут все нахер, центр, – уже спокойно рыкнула Найтмер, сложив в уме картину поля боя.

– Принято, сорок пятая. Удачи.

Шансов не было, их хладнокровно заманили в ловушку. Откуда и где ныкались силы противника, вопрос уже десятый, и даже на разведку не сматюкаться – те сделали все, что могли, на территорию заводского цеха ее штурмовая группа, расширенная аж до роты, пробилась без труда. И все было отлично, пока они не увязли в боях.

Меньше минуты, и ситуация из просто сложной стала откровенно похоронной.

– Я – Найтмер, штурмовой сорок пятой, бьемся до последнего, самцы и самочки, – спокойно, с заледеневшим сердцем, передала по рации лиса, готовя гранаты.

Две наступательные. Частично отогнуть усики чеки у обеих, небезопасно, скорее даже, самоубийственно тупо, но сейчас ее уже это не волновало. Лучше пусть ее порвет нахрен, чем в плен. Все лучше, чем плен...

Ответов не поступило. Штурмовая рота распалась на отдельные группы, каждая из которых теперь или прорывалась в цех, или пыталась вырваться из окружения. Стандартная тактика для попавших в полное окружение штурмовиков, когда шансов выжить не то, что мало, а вообще нет. Хотя, даже не тактика, а скорее бросок отчания, не более, тактикой это безумное, тупое действо назвать язык не поворачивался. Командовать зажатыми огнем по разным углам бойцами, будучи наедине с толпой вражеской пехоты, было просто невозможно.

Противник не спешил бежать добивать ее, оно и логично – все уже решено, а терять бойцов, когда идет фактически зачистка, было глупо. Врагу известна ее позиция – никуда она не денется, и сейчас в нее должны лететь гранаты. Если она правильно оценила прошедшее время, сильно искаженное из-за адреналина и усталости, то противник как раз должен был подойти к ней, по пути ставя контроль ее бойцам.

Да, вот и одиночные выстрелы в притихшем цеху.

Досчитав до пяти, Найтмер резко встала, мгновенно наводя точку коллиматора на опешившего противника. Ее палец уже выжимал спуск, но она все же успела рассмотреть расширяющиеся в ужасе глаза тигра напротив. И эта эмоция на морде врага показалась ей самой сладкой, самой приятной из всех.

Грохот короткой очереди, перенести прицел, снова очередь, рывок в сторону, еще очередь. В нее уже летят пули, но неприцельно, большая часть залегла в укрытие. Дыхание сбилось, захрустели ребра... В следующее мгновение Найтмер осознала себя лежащей на полу, пытающейся откусить ставший твердым, словно сталь, воздух. Сквозь звон в ушах она слышала топот и ругань.

С трудом шевеля руками от боли в груди, задыхаясь, с широко раскрытой пастью, она потянулась к гранатам. На то, чтобы выдернуть обе чеки, ушло не так много сил, а вот чтобы вытянуть металлические яйца из подсумков... Но – прозвучали два хлопка, зазвенели упавшие на пол скобы, и прямо в этот момент через станок лихо перемахнул враг.

Эти осознающие ужас совершенной ошибки глаза ей тоже понравились...

***

Она не должна была очнуться.

Найтмер прекрасно знала, что такое граната, взорвавшаяся под ногами – насмотрелась. А тут сразу две, на поясе разгрузки, да даже если одна из них не сдетонировала штатно – это гарантированная смерть. Она успела почувствовать жар и удар, прежде чем все погасло.

И, тем не менее, она здесь. Смотрит вверх, пытаясь осознать, что происходит.

Над ней, насколько хватало взгляда, простиралось бесконечное звездное небо, полное туманностей. Прекрасный, чарующий вид, успокаивающий, словно одеяло, которым мать накрывала ее в детстве, прежде чем нежно лизнуть в лоб. Лиса смотрела на небо, любуясь им, ища созвездия, но на задворках сознания скреблась коготками мысль.

«Меня здесь не должно быть»

Даже если это посмертие, то оно какое-то странное. Она ожидала бесконечные луга, ну или мертвую ледяную пустошь, как наказание за убийства ради убийств – хотя она и считала, что вполне логично сражалась за свой дом и пропитание. Но ни в одном из известных ей верований в посмертии не было прекрасного ночного неба, слишком красивого для реального. Далеко не каждый художник был способен изобразить нечто настолько великолепное, что и взгляда не оторвать.

Деятельная натура не позволила ей лежать бесконечно. Быстро осмотревшись, она перевернулась на живот и встала, охлопала себя – привычная военная форма, цифровой серо-коричневый камуфляж. Разгрузки нет, бронежилета нет, шлема нет, но хоть берцы на месте. Найтмер покачалась вперед назад, в том числе и удлинитель подошвы – самка была одной из тех, кто предпочитал дополнять ботинки каблуком. Штука специфическая, требовала привычки, но повышенная устойчивость лисе давно пришлась по душе.

Ни кобуры, ни ножа, даже резервного засапожного. Автомата тоже нет. Чувствуя себя без оружия голой, она изучила свои короткие, тупые когти на руках – такими разве что случайно глаза выбить можно – и осмотрелась.

Бесконечное ночное небо, насколько хватало взгляда, все такое же прекрасное. Под ногами – пол... Или то, что ощущалось, как пол, так как выглядел он как продолжение звездного полотна над головой. Подивившись странностям этого загробного мира, лиса сунула руки в карманы на брюках и сделала шаг вперед. Стук подошвы прозвучал неожиданно громко в царившей вокруг тишине, а еще во все стороны побежали концентрические круги, будто от брошенного в идеально гладкое озеро камешка. Поигравшись немного со странным полом – круги от каждого шага пересекались и выстраивались в довольно занятные узоры – Найтмер неторопливо пошла вперед, куда глаза глядели.

Чем бы ни было это пространство, она не собиралась сидеть с хвостом на коленях.

Сколько она так шла, лиса не имела ни малейшего понятия. Пейзаж вокруг перестал притягивать взгляд, новизна окружения притупилась, да и громкий стук ботинок начал раздражать. Мир не торопился хоть как-то меняться, не наступало жажды, голода, усталости, что косвенно подтверждало ее предположение – она мертва, и это загробный мир, посмертие. Странное, но какое уж есть, неспроста же пережившие клиническую смерть звери его всегда описывали по-разному. В голову лисы полезли мысли о ее прошлой жизни, о том, как она ее прошла, где ошиблась, а что бы повторила несмотря на все последствия. Обычно она от них отмахивалась, но сейчас, теперь, можно было позволить себе погрузиться в воспоминания.

Найтмер. Прозвище, заменившее ей имя, настолько въевшеся в ее суть, что она даже поменяла все свои документы, чтобы узаконить его. Имя, данное ей матерью, она предпочитала не вспоминать, как и не вспоминала и ее саму, до сих пор.

Не вспоминала не потому, что та была плохой, нет, Лирика была самой лучшей мамой для нее и ее брата. Просто забыть для тогда еще совсем щенка было намного проще, чем смириться с гибелью, глупой, бессмысленной смертью под колесами грузовика. Тогда она лишилась и мамы, и брата, а отца никогда не знала, да и не нашли его в итоге, и ее отдали в детдом.

Там-то свое прозвище-имя Найтмер и получила. За жестокость, граничащую с безумием, за умение пугать, даже кошмарить, за злой, радостный оскал в морду тем, кто бил ее в ответ. Какими бы внимательными и правильными ни были взрослые воспитатели, их было всего двое на целую ораву в четыре с половиной десятка щенков и котят. И пусть они не голодали, их одевали, обучали, развлекали, но недостаток внимания и хищническая натура с никем не подавляемыми, не корректируемыми чутким воспитанием инстинктами делали из зверят настоящих маленьких монстров. Диких, зубастых, и очень злобных внутри.

Хотя воспитателей щенки и котята любили, ведь те их кормили... А потому грызлись между собой за внимание, за эмоции, за вертикаль иерархии. А Найтмер оказалась вне ее, слишком жестокая даже для детдомовских, слишком безумная, потерявшая семью, озлобившаяся на мир за эту боль и несправедливость.

Ну куда ей после такого идти? Только в армию.

Наверное, это плохо, радоваться очередной войне, но их общество постоянно воевало. Территориальные споры и пограничные стычки, войны в странах третьего эшелона, они не прекращались ни на миг, всегда был спрос на солдат, мотивированных солдат. Найтмер с мазохистским удовольствием погрузилась в армейскую рутину, с приятным удивлением поняв, что ее окружают точно такие же отбитые на голову психи, которым не нашлось места в мирной жизни. Те, кто готов убивать, кому нравится сражаться, у кого не подавили длительным воспитанием и вываркой в цивилизованной среде инстинкты хищника. Те, кого войны перемалывали в прах, но на место которых с завидным постоянством приходили новые солдаты.

В редкие моменты отдыха, увольнительных, прозябаний в госпиталях, Найтмер слышала и читала о многочисленных дискуссиях на эту тему. Умные морды с экранов телевизоров и смартфонов вещали о необходимости раз и навсегда решить проблему хищнической натуры общества. О том, что войны ведутся лишь ради потакания внутреннему убийце, подавленному цивилизацией, но нет-нет, да прорывающемуся на поверхность. Она читала, слушала, смотрела и горько ухмылалсь.

Девять десятых ее сослуживцев – детдомовцы.

С другой стороны, интенсивность боев падала от десятилетия к десятилетию. Не нужно было быть профессором социологии, чтобы понять, все дело в реализуемых государствами программах социализации сирот, улучшению обстановки в детских домах, а так же в целом сокращении случаев потери семьи. О чем говорить, если тридцать лет назад воюющая армия ее, Найтмер, страны состояла из более чем двухсот пятидесяти тысяч зверей, а уже в современном ей конфликте – всего из семидесяти? А сто лет назад сталкивались миллионные армии.

Найтмер остановилась, почувствовав на себе чье-то внимание. Мысли, бессистемно гулявшие по ее памяти, рассыпались, оставив полупустое сознание, тут же заполнившееся инстинктами и вбитыми в подкорку рефлексами. Расширившиеся до почти круглой формы зрачки, дергающиеся уши, шум втягиваемого через нос воздуха – лиса пыталась понять, кто на нее смотрит и откуда.

Резко развернувшись, она сжала руку на пустоте вместо пистолетной рукоятки, но не успела даже поморщиться, с удивлением смотря на существо перед собой.

Высокий четвероногий зверь со слишком умными для неразумного глазами, большими, выразительными, бирюзовыми, с вертикальным зрачком.

«Лошадь», – лиса чуть прищурилась, рассматривая зверя. «С рогом и крыльями»

Это действительно была лошадь. Лошадка. Слишком миловидная, с короткой, округлой мордой, похожими то ли на кошачьи, то ли на волчьи ушами, и необычно компактным, крепко сбитым телом на длинных, изящно тонких ногах. Шерсть темно-синего, почти черного цвета, странная грива и хвост – словно газовые облака туманностей с искрами-звездами на них. По обеим сторонам крупа – рисунок, что-то вроде полумесяца на фоне фиолетового облака.

И броня, настолько странная и нелогичная, что Найтмер не сразу признала в ней защитное снаряжение. Открытый шлем из синего металла, защищающий переносицу и шею, был самой нормальной частью этих... Доспехов. Помимо него лошадь носила нагрудник, не закрывающий, собственно, всю грудь, и что-то вроде высоких ботинок. Не то, чтобы лиса разбиралась в лошадиной броне – этих травоядных перестали использовать хоть где-то задолго до ее рождения – но должна же быть какая-то логика в защитном снаряжении.

– Это зачарованные доспехи, – голос у лошади – кобылы – был сильным, громким, но приятным на слух, лишенным даже намека на рычащие звуки.

Вот только, что ответить, лиса понятия не имела.

В голове у нее, вытеснив боевой настрой, роились десятки мыслей. Почему в посмертии ее встречает лошадь? Почему она такая маленькая – даже учитывая длинный рог, та с трудом доставала ей до морды, а самка была ростом метр семьдесят. Что значит «зачарованные», здесь что, существует магия?

Ничего из этого вслух она произнести не могла, настолько глупыми казались эти вопросы. Да и, имело ли смысл что-либо спрашивать?

– Я – Найтмер Мун, – представилась кобыла. – Аликорн, подвид пони, так зовется мой народ. Мы находимся в пространстве моей души. Я призвала тебя сюда.

– Зачем?

– Почти тысяча лет одиночества в ссылке не самым лучшим образом сказались на мне, – кобыла оскалилась, демонстрируя слишком большое даже для хищника количество острых клыков. – То, что я с тобой спокойно разговариваю, лишь следствие влияния магии разума. К сожалению, эффект временный, посему я вскоре вернусь к своему безумию... Вернулась бы. Но для этого ты здесь.

– Я – солдат, а не психоаналитик.

– Ты здесь, чтобы заменить меня, – Найтмер Мун фыркнула. – Сколько лет мне, а уже тебе, осталось протянуть в ссылке на луне, я не знаю. Может, три-четыре года. Может, еще тысячу лет. Это уже не моя забота.

Лиса молчала – она понимала, что ее возражения ни к чему не приведут, а перебивать рассказывающую весьма важную информацию кобылу не стоило.

– Я оставлю тебе свою память, свое тело, и, вероятно, свои навыки. Впрочем, осваивать их тебе придется самостоятельно. Что тебя ждет? Ты и сама поймешь, когда разберешься с моим наследием. На этом все.

Лошадь начала бледнеть, растворяясь в ночной тьме. Найтмер не понравился ее взгляд – не апатичный, но злорадный, проклятая кобыла была рада тому, что скидывает на самку свои проблемы.

Не задумываясь, лиса рванула вперед и успела схватить Найтмер Мун за горло, впившись короткими когтями в ее шкуру. Шлем защищал заднюю часть ее шеи, но не гортань, чем та и воспользовалась.

Полупрозрачная плоть на ощупь ничем не отличалась от материальной. Остро запахло страхом – кобыла не ожидала такого хода со стороны лисицы, а в ее глазах плескалась паника, когда та притянула ее к себе.

– А такой взгляд нравится мне больше, – прорычала, ухмыляясь, самка, облизываясь.

Возможно, тому причиной упомянутое аликорном безумие, или она просто ее боялась – кто знает? Важно то, что Найтмер с удовольствием впитывала всей своей сутью чужой страх и ужас, и это странным образом придавало ей сил.

– Нет... Не надо... – прохрипела Найтмер Мун, почему-то не пытающаяся вырваться. – Отпусти... Я все отдала тебе...

– Скинула проблемы и сбежать решила, ты имела в виду?

– Прости... Отпусти...

Откуда-то лиса знала – впейся она в горло лошади клыками, пожри ее плоть, и душа этой Найтмер Мун будет уничтожена. Слишком слаба она была, вероятно, потратив все силы на призыв самки, или еще на что. Знала, и уже примеривалась к укусу... И остановилась.

Единственное табу, которое она не нарушала никогда, какой бы безумной или злой ни была. Укусить? Без проблем, разодрать шкуру клыками до крови – пожалуйста. Но не жрать плоть разумного зверя, хищника. Ни в коем случае, никогда, это настолько глубокая пропасть падения, что даже ее воротило.

Поэтому Найтмер быстро успокоилась, довольствуясь страхом и ужасом в глазах напротив. Теперь то, что она видела, ей нравилось, будоража инстинкты хищника.

– Вали, и забери с собой свой страх, жалкая тварь, – лиса отбросила от себя аликорна, и та быстро истаяла невесомой дымкой.

А мир вокруг потемнел и потух.

Глава 02

– Фух, это последний, – Найтмер Мун с усилием вырвала удерживаемую телекинезом глефу из тела волка. Крупный хищник – раза в два больше самой аликорна – был сложным противником из-за своей природной сопротивляемости магии и привычки собираться крупными стаями, но они с сестрой справились.

Глухой, демучий лес на северо-восточной границе Эквестрии. Поздняя осень, грязь, падающие с листьев и хвои капли воды – недавно прошел дождь. Ничего приятного в охоте в таких условиях не было, но у аликорнов не было выбора.

– Тупые злобные твари, – поморщилась огнегривая пони, пытаясь отряхнуть крылья. Ее алебарда была воткнута шипом в грязь, замешанную на дождевой воде и волчьей крови. – Когда-нибудь мы их вырежем под корень...

– Когда-нибудь, когда-нибудь, – аликорн с лязгом доспехов потянулась, чувствуя приятную дрожь – от разгоряченного тела валил пар. Наклепанные на кольчугу металлические полосы были погнуты, продырявлены, а местами и вообще вырваны клыками и когтями хищников. – Но до тех пор у нас есть развлечение.

– Да какое ж это развлечение! – Дэйбрейкер оскалилась, демонстрируя ровные белые зубы в гримасе отвращения, пытаясь стряхнуть с накопытника налипшую грязь и траву. – Иди туда, убей того, займись тем... Я, может, на горячие источники хочу, и сладостей, а не это вот все!

– Все у нас будет, сестра. Все. Я в этом уверена. А пока... Дальше по следу?

– Да, – белая аликорн вздохнула. – Дальше по следу.

***

– И стоило оно того, а?! Стоило?! – Дэйбрейкер раз за разом лягала обращенного в камень Дискорда, вымещая на побежденном духе Хаоса злость и раздражение.

Шутка ли, два года бегать по лесам и болотам, скрываясь от разошедшегося духа, пока Старсвирл колдовал над Древом Гармонии. Единорог репутацию величайшего мага современности подтвердил, каким-то образом выделив Элементы Гармонии, но в результате действий драконикуса у Эквестрии резко образовался недостаток правящей верхушки. Да и в целом страна была в руинах, и от аликорнов требовалось что-то большее, нежели просто патрулирование границ и рейды по соседним странам.

Ни Дэйбрейкер, ни тем более Найтмер Мун подобной перспективы не оценили.

– Успокойся, толку-то, он ничего не чувствует, – проворчала черная пони, пытаясь успокоить поднявшуюся в результате применения Элементов бурю в душе. Распалить в себе нужные эмоции было нетрудно, но вот последствия «радужного» удара оказались неприятными. – Слушай, может, в другую страну свалим, а? На север, например, в Кристальную Империю. Ну в Тартар эту Эквестрию, сплошные руины же.

– Хотелось бы, но нет, – Дэйбрейкер успокоилась, когда после очередного удара статуя повалилась на землю. – Ты и сама знаешь, чем это обернется. Мы обязаны защищать эту страну.

– И стоила связь со светилами таких проблем, а? – застонала Найтмер Мун, подтягивая к себе глефу. – Мало того, что теперь приходится луну и солнце двигать, так еще и страну эту защищай, а то, видите ли, без нее мы помрем.

– Нет. И, знаешь... – Дэйбрейкер оскалилась, зло, раздраженно. – Думаю, Старсвирл свою ценность исчерпал, создав Элементы. Время высказать ему свое «фи» за то, что втянул нас в эту авантюру с аликорнизацией.

– Угу, я давно говорила, что ему надо рог обломать.

Найтмер Мун было, за что не любить этого единорога. До их с сестрой преображения, именно на нем и еще двух дюжинах единорогов лежала ответственность за управление светилами, а теперь они с Дэйбрейкер вынуждены были тратить немалую часть «дарованных» им сил на подъем и спуск солнца и луны. Плюс, опять же, защита границ, приведение в чувство соседей, зачистка лесов от распоясавшихся хищников...

Сплошные обязанности, а теперь еще и правление в ту же копилку.

– Отдохнем, и займемся этим.

***

– Вот ведь... Хитрая мразь, – с восхищением высказалась Найтмер Мун, смотря на то, что осталось от Старсвирла.

Ее можно было понять – хитрокрупый единорог умудрился обвести их вокруг своего рога в который уже раз. Применение Элементов Гармонии накрепко привязало сестер к Древу, и не просто привязало, а сплавило их души с этим порождением самой сути Мира. Они даже умереть не смогут теперь, и защита Древа, а значит, и Эквестрии, стали вопросом даже не выживания, а свободы. Если до него доберется какой-нибудь особо хитрый или умный маг, они рискуют попасть под его контроль! А чтобы Древо было защищено и не болело, населяющие Эквестрию пони всех трех видов должны быть счастливы и довольны жизнью. Та самая пресловутая гармония, от которой теперь зависела их, аликорнов, свобода и сила.

– Прибить его было мало, – проворчала Дэйбрейкер, чье пламя, наконец, подутихло. – Знала бы, как, я бы его душу терзала и пытала как минимум тысячу лет!

– Ну, опалить ты его наверняка успела, – вздохнула ночногривая пони, с хрустом расправляя крыло. Старсвирл умудрился сломать его, но регенерация быстро все исправила. – Хотя я бы его душу, знаешь, на кусочки порвала. За такое-то.

– Ладно, это все мило, но от этого мудозвона остался только пепел, – огнегривая аликорн вздохнула, окончательно успокаиваясь. – Надо думать, что делать с этой проклятой Эквестрией.

– Брать власть за шею и нежно-нежно душить.

– Не получится, пони должны быть счастливыми, – уныло проворчала Дэйбрейкер, смотря куда-то вдаль, в сторону густого, даже дремучего леса. – А у нас с тобой, знаешь, репутация так себе.

– Да личину накинуть, и все дела, сложно что ли? – фыркнула Найтмер Мун. – Материальные самоподдерживающиеся личины, подправить внешность, имена другие взять, ну и сбацать простенькую байку. Вон, приплетем Старсвирла, пусть хоть на что-то будет годен.

– Хм... Слушай, а что? Звучит! – солнечная аликорн ухмыльнулась. – Даже может сработать. Скажем, что прониклись идеей гармонии от влияния Элементов, сошлемся на Старсвирла, мол, он нам мозги вправил, а сам ушел в странствие.

– И что, у нас двоевластие будет, что ли?

– М-м-м... Почему нет?

– Королева может быть только одна, – фыркнула Найтмер Мун, пытаясь выпрямить древко глефы. Металлический прут не выдержал боя с очень одаренным и талантливым единорогом. – Кто из нас будет королем в таком случае?

– Королева может быть одна, а вот принцесс – две.

– Я всегда говорила, что ты – моя маленькая принцесса, – хихикнула ночногривая пони и со смехом увернулась от брошенного на безопасной скорости булыжника.

– Я старше тебя! – рыкнула Дэйбрейкер, но глаза аликорна смеялись. – И вообще, это мои слова!

– Ой, да ладно тебе... А звать-то нас как будут?

– Вопросы ты задаешь, конечно... Может прошлые имена? Чем они плохи?

– Значит, ты – Селестия, а я – Луна? – Найтмер Мун задумалась, постукивая себя покореженным накопытником по подбородку. – Хм, и цвета шерсти и гривы с хвостом поменять на прошлые.

– Ладно, пока так, а там видно будет. Давай, нам еще до дыры, именуемой эквестрийцами столицей, лететь.

– Мне больше город под Кантерлотом нравится.

– То старая столица Юникорнии, пони не оценят... Пока. Лет через тридцать-сорок можно будет подумать.

***

– ...Таким образом, грифоны способны выставить два десятка полнокровных полков со всем снабжением и логистикой. Наши же силы представлены двумя батальонами столичной гвардии и милицией.

Закончив читать доклад, Луна скрутила свиток и уничтожила его, телепортировав в бесконечность направлений. Рабочий кабинет Селестии располагался в западном крыле замка и был украшен белым мрамором и золотом. Самой принцессе Дня обстановка не очень нравилась – недостаточно красного и слишком много белого – но образ требовалось поддерживать.

– Тартар на их головы, вот только-только в Эквестрии все устаканилось, – раздраженно проворчала Селестия, даже не прикоснувшаяся к любимому десерту. Новости, принесенные сестрой, напрочь лишили ее аппетита. – Придется посетить их лично, может, удастся договориться.

– Тия, а не проще, ну, – Луна весьма наглядно провела маховыми перьями крыла по горлу.

– Лу-Лу, мы уже не Дэйбрейкер и Найтмер Мун, такие методы не для нас, – с отчетливо читающимся в голосе и выражении лица сожалением ответила солнечная пони. – Подданные не поймут.

– Ну, я все еще могу задействовать свою личную гвардию, знаешь, – Луна фыркнула.

– А вы справитесь? Фесталов всего несколько тысяч на всю Эквестрию.

– Сдюжим. Подниму в копье отряд Кошмаров, пусть оправдывают свое название.

Селестия заметно колебалась. Луна знала, сама идея радикально решить проблему ей нравилась, но и подставлять под удар самый малочисленный народ Эквестрии – а так же самый боеспособный, на фестралах держалась вся защита от хищников и монстров, вроде расплодившихся древолков и мантикор – ей точно не хотелось. Наверняка от одного только предположения, сколько проблем возникнет, если придется заменить перепончатокрылых пони на ту же гвардию, у белой пони заочно начинала болеть голова.

– Мы пройдемся по тылам и обеспечению, а так же займемся верхушкой, – предложила свой план Луна, которой, если честно, просто не терпелось снова поднять глефу и обагрить ее кровью. Ей порядком надоели дворцовые интриги и возня с аристократией, а безмозглые монстры не могли бросить ни малейшего вызова ее навыкам.

– Ладно... Но, боюсь, твоя репутация пострадает.

– Для репутации есть ты, Тия. Будь лицом Эквестрии, а я уж побуду ее клинком. Тебе все равно никогда не нравилось бегать по лесам за хищниками и бандитами.

***

– Селестия, могу я отнять у тебя немного твоего драгоценного внимания?

Принцесса Дня опустила удерживаемую телекинезом чашку с чаем на блюдце.

– Да, конечно, Вуна.

– Могу ли я надеяться на объяснение вот этого? – на пол упала толстая папка. План бюджета на год, подписанный Селестией буквально несколько часов назад. Подписанный без ее, Луны, участия. Ее просто поставили перед фактом.

– Видишь ли, Лу-Лу...

– Ближе к делу, сестра.

Принцесса Ночи не злилась. Она была в ярости, сдерживаемой, глухой ярости. Зрачки аликорна вытянулись, наглядно демонстрируя ее раздражение, раз уж самоподдерживающаяся личина начала спадать.

– Ближе так ближе, – Селестия опустила блюдце с чашкой остывающего чая на столешницу. Звон посуды колокольным гулом прозвучал в тишине кабинета. – Мы больше не можем выделять двадцать семь процентов бюджетных средств на военные расходы. Необходимо развивать социальные структуры страны, Луна.

– Сокращай столичную гвардию, но не смей трогать ночных стражей! – зарычала ночногривая пони, сверля взглядом сестру. – Мы – единственное, что стоит между мирными жителями и опасностями!

– Нет больше опасностей, Луна! Вы истребили почти всех хищников! Даже Вечнодикий Лес стал настолько безопасен, что сквозь него спокойно ходят жеребята, ничего не опасаясь! С кем ты собралась бороться?

– Грифоны не забыли позорного поражения, Селестия. Кристальная Империя может вернуться, мы не добили Сомбру и его армию рабов. У нас на юге разрастаются драконьи стаи, а на западе растет Седельная Аравия! И это только ближайшие соседи!

– Луна, время радикальных решений давно прошло. Прошло, понимаешь? Мы больше не Дэйбрейкер и Найтмер Мун, мы Селестия и Луна! Эквестрия больше не решает проблемы грубой силой, мы идем путем дипломатии.

Ночногривая аликорн несколько секунд в ярости раздувала ноздри, опустив голову, но в итоге смогла сложить крылья и восстановить личину. На место злости пришли холод и горечь обиды.

– Почему ты не обсудила план бюджета со мной, сестра?

– Потому что наш разговор был точь-в-точь как сейчас, но споры тянулись бы неделями. Бюджет требовалось утвердить как можно раньше... Прости, Вуна.

Луна покачала головой, прикрыв глаза, чтобы Селестия не увидела в них обиды и искры ненависти. Значит, ей не показалось. Сестра и правда оттеснила ее от управления страной, считая, что ее методы устарели, а сама она застряла в прошлом. Вести, принесенные шпионами, оказались истиной.

– Мы приняли управление этой страной вместе, и я надеялась, что вместе мы и поведем ее в будущее, – сухо проговорила Луна, отворачиваясь. – Жаль, что я ошиблась.

– Луна, постой! – Селестия вскочила на ноги, обеспокоенно смотря в спину сестре.

– Твоя личина заменила тебе твою личность, – на секунду остановившись, сказала темно-синяя пони, не оборачиваясь. – Ты забыла, кто ты, кем была, и ради чего мы все это взвалили на себя.

– Все изменилось, Луна.

– Мир остался прежним, Дэйбрейкер. Однажды он укусит тебя за круп, но прикрыть его будет некому, потому что солдат у тебя больше нет.

Не став дожидаться ответа, Найтмер Мун телепортировалась в свой кабинет. Здесь ее ждал верный лично ей капитан ночной стражи. Фестрал не стал задавать вопросов – сброшенная личина Луны была громче и яснее любых слов. Поклонившись, жеребец отправился отдавать приказы группам захвата и сдерживания.

«Давно пора было избавиться от Элементов Гармонии...»

***

С грохотом и звоном стекла окровавленное тело белого аликорна проломило витраж и ударилось о мрамор пола. Тяжело дышащая пони с трудом приподняла голову, в ее розовых, испуганных глазах сверкали отблески горящего города.

С грацией и изяществом, не демонстрируя и капли усталости, словно и не было почти получасового боя, Найтмер Мун пролетела сквозь пролом и с легким звоном накопытников опустилась на пол. Во взгляде черного аликорна не было ничего, кроме презрения и брезгливости.

– Посмотри на себя, Дэйбрейкер. Жалкая, беспомощная, ни на что не способная. Ты была сильнейшей! Ты учила меня сражаться! Твое пламя вело нас сквозь кровь и смерть, к победе, но теперь? Ты – ничтожество!

– Я приняла гармонию, душой и сердцем... – с трудом прохрипела белая пони. Ее грива больше не развивалась на невидимом ветру, но и не обратилась пламенем, наглядно демонстрируя изменения самой сути. – Я больше не Дэйбрейкер... Я – Селестия...

– Ты мне не сестра, – не сказала – выплюнула Найтмер Мун, морщась от отвращения. – Жалкая рабыня гармонии, вот ты кто. Ни воли, ни разума, ни жажды жизни, кукла Древа. Стоило оно того, а, Дэйбрейкер?

– Стоило, – тихо прошептала обессиленная принцесса, опуская голову. – Стоило...

Зло оскалившись, Найтмер Мун метнула глефу, метя в живот Селестии, но тяжелое оружие со звоном отскочило от радужного барьера и вонзилось в мрамор пола.

– Видишь?.. Гармония со мной... – Селестия с трудом приподнялась на передних ногах, смотря на сестру. – Пожалуйста, Луна, не надо, молю тебя!

– Луна мертва! Ее убил Старсвирл, породив меня, Найтмер Мун, аликорна и владычицу ночную! – с рога ночногривой пони сорвалась тонкая спица заклинания, но магия лишь рассыпалась безвредными искрами, стоило ей столкнуться с барьером гармонии.

Ярчайшее радужное сияние ослепило Найтмер Мун, она успела лишь распахнуть крылья, стремясь улететь сквозь пролом в витраже...

И осознала себя посреди серой безжизненной пустыни.

Резкие черные тени, обжигающий холод и выжигающий жар. Вдохнуть не получалось – нечего, вокруг лишь пустота. Найтмер Мун обернулась, зная, что увидит, и бессильно рухнула на землю, подняв в воздух медленно оседающее облако серой пыли.

На фоне черного неба, заполненного мириадами искорок-звезд, плыл шар Эквуса.

Она на луне.

***

Найтмер открыла глаза, даже не пытаясь встать. Пусть в своих новообретенных навыках хождения на четырех ногах лисица не сомневалась, но головокружение и тошнота не давали ей подняться.

Беглое изучение памяти, буквально по верхушкам-вехам, заняло немало времени, но, что важнее, отняло очень много сил. Это не было похоже на чтение книги, она буквально прожила эти события, прочувствовала все эмоции, знала мотивацию, потаенные мысли, желания. Лиса хмыкнула, ну, попыталась – сестры стоили друг друга.

Одна – упрямая, как гранитная глыба, другая – поддатливая и адаптивная, но потому потерявшая способность настаивать на своем. Найтмер не считала свою предшественницу правой, но понимала, почему та вдруг столь обозлилась – аликорн чувствовала себя преданной, но, что хуже, она решила, что гармония убила ее сестру, вылепив из Дэйбрейкер Селестию, тень, жалкое подобие солнечной владычицы. Привыкшая решать все вопросы радикально, она хотела убить ее, зная, что смерть над связанными с Древом аликорнами не властна. Но не получилось, слишком долго колебалась. Вонзи она глефу в сердце сестры сразу, не успели бы Элементы Гармонии ее спасти.

Что бы Найтмер Мун ни демонстрировала, как бы ни рычала, она любила свою сестру. Но любила она Дэйбрейкер, не Селестию, которую искренне считала самозванкой. Просто застрявшая в прошлом кобыла, не сумевшая адаптироваться к новой, мирной жизни.

Совсем как лиса.

И все бы ничего, но в последнем воспоминании Найтмер не понравился взгляд Селестии. Не грустный, не тоскливый, не испуганный – ничего из того, что можно было ожидать от отправившей свою сестру в ссылку на демоны знает сколько лет. Нет, это был взгляд благодарный, даже в чем-то радостный. Взгляд той, кто выжил, выжил благодаря гармонии. Эти глаза ей, Найтмер, не нравились совершенно.

Помимо отрывков чужой жизни, лиса закономерно интересовалась магией, и была вынуждена признать, что да, магия – это круто. Особенно если ты аликорн с практически неограниченным запасом сил, разве что тело могло и не выдержать слишком большого напора. Примерно как шланг, подключенный к океану. И вот, изучая, пусть и по верхам, магию, известную Найтмер Мун, самка с восхищением, пусть и матерным, начала понимать, как именно кобыла вырвалась из тисков гармонии.

Это правда, что ее душа была тесно сплетена с Древом в результате преобразования в аликорна, а после и применения Элементов. Однако, после ссылки на луну, да и в целом из-за удара этими артефактами, эта связь ослабла, что позволило Найтмер Мун подменить свою душу и суть чужой. Лиса же просто случайно попалась в заклинание, наиболее подходящая под требуемые параметры – схожесть характеров, смерть в нужный момент, похожее сродство и так далее. С тем же успехом это мог быть кто угодно иной, но раз уж ей был дан шанс... Найтмер хмыкнула, осматривая свое тело.

Точно то, что она видела там, в пространстве чужой сути. Длинные, стройные, изящные ноги, покрытые плотной, короткой шерстью темно-синего, почти черного цвета, копыта, переход к которым был еле различим. Тело крепко сбитое, с округлыми боками, на вид мягкое-мягкое, но под шерстью отчетливо перекатывались твердые мышцы. Грива и хвост, подобные газовым туманностям, покрытым искрами звезд, и длинный, торчащий изо лба витой рог. Найтмер провела языком по зубам – привычный набор хищника, хотя челюсть и укоротилась.

Облик ей, в принципе, нравился, но и отказываться от своей лисьей сути самка не хотела. Она пока не знала, как использовать материальную личину, и уж тем более понятия не имела, как изменять свое тело, преобразуя его в магический дым, реконструируя плоть и кости, но идеи, что и как изменить, у нее уже были. Дело будущего, но почему бы не задуматься о том уже сейчас?

Тем более, что вернуть себе родной пышный хвост, который пришлось купировать – защитить сложно, вечно в грязи, на поле боя совершенно ненужная конечность – ей очень хотелось.

Впрочем, наиболее важным был вопрос выживания. Ссылка рано или поздно закончится, ну или она найдет способ вернуться на Эквус, тут уж что первее наступит. Найтмер Мун в первые же годы выяснила, что луна окружена мощным барьером, с радужным таким отливом – просто как следует прыгнуть и улететь в космос у нее не получилось. Барьер постепенно слабел, ничем не подпитываемый, отсюда и предположение о тысячелетнем сроке изгнания. Почему кобыла сама не захотела дождаться возможности вернуться?

Разобраться в хаосе и безумии разбитой одиночеством памяти было сложно, но кое-какие мысли Найтмер выловить все же удалось. Если собрать все в кучу и проанализировать, то на первое место выползал страх повторного поражения, и, конкретно, ужас вероятного превращения в Луну – жалкую пародию на Найтмер Мун, слабое и безвольное существо, очередного раба гармонии. Кобыла понимала, пусть и с трудом, что тысячелетняя ссылка сделала ее слабой, уязвимой, и ее больной разум породил весьма своеобразное решение.

Переложить с больной головы на здоровую, если прямо.

Медленно, прислушиваясь к себе, но не мешая инстинктам, Найтмер встала на ноги, сначала выпрямив передние, а затем задние. Несколько секунд постояв на месте, она сделала первый шаг, затем следующий, еще один. Да, ходить на четырех ногах, а не двух, было странно, но если не вмешиваться в работу тела, рефлексы, то все было нормально. Да, позже стоило заняться полноценным самообучением, чтобы уже осознанно контролировать ноги, крылья, но это могло подождать. Сначала – просто основы, просто ходить, просто привыкнуть к новой себе, пульсу магии в груди, цикрулирующей через все тело, особенно рог, крылья и копыта. Привыкнуть к непривычным габаритам, массе и инерции.

Рук ей уже не хватало, но на четырех ногах стоять все же оказалось не так уж и сложно. Как и ходить. Вот бегать...

Но все по порядку, неспешно. Торопиться ей особо некуда, как минимум те самые три-четыре года в запасе есть. Да и память, возможность прожить заново нужные события, не просто прочитать, как правильно, а прочувствовать, все это должно было помочь относительно быстро освоить нужные навыки и начать готовиться к противостоянию с Селестией.

Саму солнцекрупую – ну а как еще назвать пони с солнышком на заднице – Найтмер не боялась. Это Дэйбрейкер могла шандарахнуть со всей дури с мощью тактического ядерного заряда, а «Тия» вряд ли была способна дать хоть какой-то отпор сама по себе. Но это не значило, что у нее не будет помощников. Ничто не мешало ей запереться в каком-нибудь бункере, науськав на сестру группу могучих героев, да и Элементы Гармонии стоило учитывать. По-хорошему, Селестии бы пулю из крупнокалиберной винтовки в грудь пустить, из засады, когда та того не ожидает, но – мечты-мечты, несбыточны и ярки.

Лиса, закончив наворачивать круги вокруг оставленного своим новым телом пятна, посмотрела на сияющую, словно драгоценный камень, планету на небосводе. Такая тихая, спокойная... Мир, в котором ей, хищнице, не способной найти себя в мирной жизни, не было места по определению. Найтмер никто не мог обвинить в том, что она не пыталась – у нее даже имелось высшее образование, полученное заочно, честно, своими силами. Но проработав всего около года по специальности, а после – помыкавшись по другим вакансиям, лисица побежала обратно подписывать контракт с армией. Мирная жизнь оказалась не для нее, да и простые звери не оценили присутствия рядом самки, способной одним взглядом заставить поджимать хвост.

И если она не справится, проиграет Селестии, из нее сделают ни на что не способную слабачку. Отберут волю и суть хищника.

Если бы Найтмер могла, она бы показала Эквусу средний палец. Понячьего жеста-аналога она не знала, а Найтмер Мун вообще оказалась самкой – кобылой – воспитанной и культурной. Да даже вслух ничего не сказать – воздуха не было.

«Хуй тебе, а не моя суть, солнцекрупая», – пришлось бывшей лисице довольствоваться мыслями.

Хоть что-то.

Глава 03

Сто сорок три...

«Стандартное стабилизированное заклинание временной трансмутации требует задействования в структурных узловых точках якорных структур по типу схемы Аркейн Люминейт...»

Сто сорок четыре...

«При сильно отрицательных температурах нитропороха значительно теряют скорость горения, что приводит к ухудшению баллистических характеристик выстрела, для зимнего периода должны использоваться...»

Сто сорок пять...

«Естественная кристаллизация магии возникает в условиях перенасыщенной магической среды, в частности, при показателе насыщенности среды больше 3.14 по шкале Старсвирла, в иных случаях кристаллизацию можно инициировать различными заклинаниями категории...»

Сто сорок... шесть...

«Пистолет-пулемет "Цунами" конструктивно представляет собой автоматическое субкомпактное огнестрельное оружие с автоматикой полусвободного затвора, и предназначен для штурмовых подразделений...»

Сто... Сорок...

Найтмер беззвучно оскалилась, но выпрямить ноги в сто сорок седьмой раз не смогла – резиновые ремни хлестко притянули ее тело к лунному грунту.

Как бы она ни старалась, но быстро восстановить физическую форму не получалось. До полноценного освоения трансформации в дым было так же далеко, как и полгода назад, а без этого все, что бывшей лисе было доступно – это физические нагрузки, и даже тут пришлось напрячь мозги.

Одним из главных на момент начала работы над собой препятствий на пути временно записавшейся в бодибилдеры пони оказалась слабая лунная гравитация. Даже легкий прыжок приводил к тому, что она подлетала вверх, а заклинание обратной гравитации, вопреки ее ожиданиям, на силу оной не влияло. Да, она могла с его помощью ходить по потолку, в теории, но вот усилить тяготение – нет, не-а.

Так бы она и пыталась то так, то сяк извернуться с помощью магии, если бы она не нащупала ту скребущуюся в черепушку мысль, что не давала ей покоя. А конкретно – как она умудряется жить без еды, воды и воздуха? Проблема агрессивной внешней среды – холод, жара, безвоздушное пространство – решалась простой напиткой тела магией, а вот поддержание жизнедеятельности так просто обосновать было невозможно.

Да и с укреплением не все слава Случаю.

Найтмер потребовалось три месяца упорных экспериментов и ковыряния в памяти чтобы понять, что ее тело просто и незатейливо преобразовывает магию во все необходимое. Сама мысль о том, что некая таинственная сила не просто может быть превращена в питательные вещества и кислород, но и все это доставляется напрямую в клетки, вызвала у самки беззвучный, но истеричный хохот. А ведь регенерация так и работала! Клетки ее тела не делились под действием силы извне, нет, встроенное в аликорнью тушку заклинание запредельной сложности просто и незатейливо преобразовывало магию в нужные клетки, скрепляло их и так далее, все для того, чтобы поддерживать тело в идеальном состоянии. Система сохранения эталона, будь она неладна! Заодно Найтмер поняла, почему аликорны не могли иметь детей – это заклинание воспринимало беременность как отклонение от эталона, со всеми вытекающими.

Правда, на луне в виду агрессивности среды и адских затрат на поддержание жизнедеятельности это заклинание было не способно предотвратить деградацию мышц, да и в целом почти не влияло на ее тело.

Старсвирл был, конечно, гением и все такое, но вряд ли он бы сам осилил нечто подобное. Это уже что-то на полноценном божественном уровне, и Найтмер не нравилась сама мысль о том, что существует нечто или некто, напрямую причастное к созданию аликорнов. Похоже, единорог просто примазался, ну или послужил мостиком между этой сущностью и жертвами. Могла ли это быть гармония?

Да кто ее знает.

Когда самка успокоилась, она всерьез задумалась о возможности материализации или хотя бы преобразовании материи в материю. До тех пор лиса считала это в принципе невозможным, просто не до конца осознавая возможности магии и свои собственные. Ну не приходило ей в голову, что лунный грунт можно просто и незатейливо превратить в то, что ей нужно. Ну, как просто, дюжина сильных единорогов вот так, в лоб, с трудом превратит килограмм гранита в килограмм железа. Да, были заклинания трансмутации, трансмогрификации, но все это – временное, нестабильное, а то и вовсе, иллюзия. А аликорны на голой дури и вере в свои силы могли гнуть реальность под свои хотелки. Да, очень локально, но могли же!

Так что, Найтмер просто наделала себе разных тренажеров и теперь регулярно тренировалась, параллельно продолжая нагружать мозги – вспоминая-изучая магию, перебирая воспоминания из прошлой жизни, размышляя о том, можно ли что-то создать на основе знаний из обоих миров. И, конечно, же, строя планы.

Первым пунктом с жирным восклицательным знаком стоял самозапрет на лобовое противостояние с Селестией. Да, сама солнцекрупая даже Найтмер не противник, но у нее была вся мощь огромной страны под копытом, если, конечно, она ее не просрала. В любом случае, в одиночку бывшая лисица ничего не добьется, только подставится под удар Элементов. Был, конечно, вариант форс-мажора, когда от драки никуда не деться, но над этим стоило подумать позже.

Вторым пунктом шел поиск сторонников. Найтмер Мун приказала нескольким общинам фестралов спрятаться на случай возможного поражения и ждать ее возвращения – аликорны не умирают, а вот срок возрождения никому известен не был.

Третий пункт чернового плана зависел от обстановки в Эквестрии и выделенных на поиски и гармонизацию Найтмер сил. Или это будет долгая, тихая диверсионная деятельность, или решительный штурм имеющимися силами.

Четвертый... Четвертый начерно был не нужен.

Конечно, аликорн понимала, что план откровенно и прямо был дерьмовым, но в отсутствие хоть какой-то информации ничего лучше она выдать не могла. Слишком много неопределенностей, а стратегия и тактика зиждется на их разрешении – чем меньше «если», тем лучше. Сейчас же все ее планирование, это одно сплошное «если бы да кабы».

Телекинезом отстегнув сбрую от резиновых жгутов, Найтмер потянулась вперед, назад, в стороны, разминая пока еще не остывшие мышцы. Тело аликорна нравилось лисице, как минимум своей стойкостью и выносливостью. То и дело у нее возникало ощущение бессмысленности физических нагрузок – стоит ей оказаться на Эквусе, как тело само собой придет в норму – но эту мысль Найтмер гнала куда подальше. Не было никакой гарантии, что ее форма вернется в тот же миг, а подождать несколько дней или тем более недель будет невозможно. Так что, восстановление хотя бы части кондиции было жизненно необхолимо.

Бросив взгляд на плывущую над горизонтом планету, аликорн беззвучно фыркнула и, вышагивая словно на плацу, направилась к другому тренажеру. Ноги она нагрузила – до сих пор гудят, теперь очередь крыльев.

***

Найтмер плясала.

Найтмер скакала.

Найтмер радостно кричала матом на ни в чем не повинный испуганно молчащий стенд.

У нее, наконец-то, получилось собрать прототип полуавтоматического ружья, который не взрывался, не клинил, и при этом подавал боеприпасы из отъемного магазина.

Аликорн бросила взгляд на черное звездное небо, где за прозрачным стеклом купола плыл Эквус. Два года, ей осталось продержаться всего два года. То, что когда-то казалось не таким уж и значительным сроком, на деле было поистине чудовищным испытанием для ее психики. Первое время она тренировалась, училась управлять своим телом, изучала магию и перетряхивала воспоминания, прерываясь только на сон. Но уже тогда пришло осознание – этого всего надолго не хватит.

Тело аликорна, даже вынужденное тратить немалую часть сил на поддержание самого себя, было великолепным. Она могла перемножать в уме десятизначные числа, да что там, она за секунду могла решить систему уравнений, которую в прошлой жизни со скрипом мозгов и на тетради ковыряла почти час! А память? Великолепная, быстрая память, позволившая ей осознать заново не только жизнь Найтмер Мун, но и свою собственную, выудив даже те знания, которые считала безвозвратно утерянными!

И тем страшнее оказалось подступающее безумие.

Нет, она не начала сходить с ума сразу, но отсутствие общения привело к тому, что Найтмер начала говорить с камнями. Да, вслух. Да, в безвоздушном пространстве, не произнося, на деле, ни звука.

И да, спустя год после смерти, камни начали ей отвечать.

Поняв, что происходит, Найтмер стала искать способ решить проблему. Вариантов у нее было немного, и самый рабочий из них – нагрузить голову и копыта так, чтобы на дурость не хватало сил и даже ее разогнанного сознания. Это помогало в начале, могло помочь и дальше, но нужно было придумать себе занятие. Поняв, что воображение откровенно буксует, аликорн занялась проектированием огнестрельного оружия, справедливо рассудив, что количество проблем и задач, которые ей придется решить, займут ее как минимум на пару недель.

На то, чтобы заставить первый дульнозарядный прототип работать, у нее ушло полтора месяца.

Сначала Найтмер пыталась сделать привычный бездымный порох, вот только, знание его состава – а так же формы спрессованного зерна – не давало понимания, что такое на самом деле тот же пироксилин. Бывшая лиса три недели с поистине царским упрямством долбилась в проблему, пока не осознала, что, в общем-то, занимается ерундой. Ей не нужен был одно- или уж тем более двухосновный нитропорох, ей нужно было просто взрывчатое вещество со стабильной скоростью горения в безвоздушной среде.

Казалось бы, как можно целых три недели тупить, с таким-то телом, возможностями? Оказалось, легко, особенно когда оные соседствуют с поистине божественным упрямством. Найтмер это несказанно удивило – а если прямо, она охренела – из-за чего пришлось потратить еще несколько дней на самокопания.

Упрямость – не та черта, которая способствует выживанию штурмовика. Храбрость, умение действовать вопреки инстинкту самосохранения, контроль ярости, инстинков, но не упрямство. Точно так же дохнут безрассудные звери, да, они иногда добиваются воистину невозможного, но медалька посмертно – так себе достижение, по мнению лисы. Но она не была и гибкой и адаптивной, иначе бы без труда привыкла к мирной жизни. В итоге, пришлось долго и тщательно снова перетряхивать свои воспоминания, чтобы осознать изменения.

Это не было что-то кардинально иное, скорее, усиление имевшихся черт. К раздувшемуся упрямству присовокупилось высокомерие – лисица и в прошлой жизни любила считать себя получше многих, но могла себя одернуть, а тут... В ту же копилку и поистине королевска самоуверенность, храбрость на грани безрассудности – она экспериментировала со взрывчаткой без какой-либо защиты, просто решив, что ее телу ничто не способно навредить. Черты характера откровенно вредные, и хорошо хоть, что Найтмер смогла их обнаружить.

Но сколько еще проблем принесло ей обеспеченное Найтмер Мун перерождение? Что еще ускользнуло от ее внимания?

Потратив еще несколько дней на самокопания – и поняв, что бродит кругами и медленно сходит с ума – аликорн усилием воли заставила себя вернуться к работе над прототипом ружья. Проблема пороха решилась так же, как и резины: тупо в лоб, путем преобразования лунной пыли. Чудовищные затраты магии не пугали Найтмер, но на перебор вариантов ушло еще около двух недель. Само преобразование требовало немалой концентрации и затрат времени, так еще и получаемый материал по первой вообще не отвечал заложенным параметрам. Это резину – ее подобие – удалось сотворить всего с третьего раза, взрывчатое вещество, должное заменить порох, было значительно сложнее.

Скорость горения, температура, выделяемые в процессе горения частицы... Стабильное горение в разных условиях. После – устойчивость к ударным воздействиям, так как Найтмер не нужен был порох, взрывающийся от легкой тряски.

Процесс творения воодушевлял настолько, что безумие отступило. Да, камни и предметы, сотворенные из лунного грунта, все еще отвечали на ее немые вопросы, но к этому аликорн привыкла и даже находила определенное преимущество в таком эрзац-общении – эти голоса в голове, хоть и были ее собственными по сути своей, но нередко позволяли взглянуть на происходящее под другим углом, преодолевая упрямство.

На создание простейшего ствола – простая псевдометаллическая трубка с заваренным концом – ушло не так уж и много времени, как и на снаряд, коим выступил шарик. Воспламенение заряда получилось выполнить с помощью магии – шарахнув по заваренному концу ствола молнией. Вылетевшая на приличной скорости пуля Найтмер обрадовала.

Взорвавшийся ей в морду ствол – нет.

Снова тесты, эксперменты, часы и даже дни сотворения материалов, предметов, да всего. Задача увлекла бывшую лисицу настолько, что остановилась она только после осознания, что заряжает грубый аналог пищали уже в шестой раз. Радость от достижения – и воображаемые аплодисменты – воодушевили ее еще сильнее, но требовалось взять паузу.

Аликорну просто надоело спать под открытым небом.

У штурмовика даже в самой глубокой жопе всегда был хотя бы простенький камуфляжный навес и лежанка, вопрос даже не комфорта, а безопасности и боевой эффективности. Солдат с забитыми из-за сна на голой земле мышцами, а то и вовсе – застудивший поясницу, много не навоюет, а штурмовым отрядам приходилось не то, что воевать, а натурально бегать под огнем. Поэтому – спальник, навес, иногда даже бездымный костерок из сухого спирта, чтобы погреть банку с мясом, и очень редко, если повезет, полноценный блиндаж или землянка.

А тут – аликорн, владычица ночная, повелительница Кошмаров – название спецотряда фестралов многие неправильно поняли, но переубеждать никого не стали – и спит на голом лунном грунте, свернувшись калачиком. Удар по гордости ну очень неприятный, так что, работы над огнестрелом были отложены.

Вот только строить Найтмер не умела.

Лиса могла вырыть окоп, соорудить шалаш из веток, веревок и брезента, накидать баррикаду. Примерно представляла себе, как организовать ДЗОТ или блиндаж, простенький сруб. Найтмер Мун тем более понятия не имела, как возвести здание или уж тем более полноценный замок – откуда? Большую часть прошедших веков на луне она или спала, или сходила с ума, в бытность Луной занималась всякими военными операциями и вообще исполняла роль плохого полицейского, контролируя работу фестралов, а до того, когда с Дэйбрейкер носилась по всей Эквестрии, они просто и незатейливо вламывались в чужие дома на ночь. Ну, чаще их приглашали, но право слово, кто в здравом уме откажет затюканным до перекошенного оскала аликорнам в ночлеге и пище?

Вот и получалось, что полноценных знаний, как соорудить себе жилище, у нее не было. Идей – полно, особенно Найтмер нравилась мысль обзавестись прозрачным стеклянным куполом, желательно, герметичным и с резиноподобным полом, а вот как все это реализовать?

Пришлось уже ставшим привычным методом, тупо в лоб.

Создать пол-фундамент было самой простой частью – аликорн просто преобразовала лунный грунт в аналог плотной резины. Долгая, напряженная, выматывающая работа, но зато ни мгновения на посторонние мысли. Приняв заслуженные поздравления от собранных в горку камней, Найтмер легла думать над куполом.

Вопроса было два – материал и способ формирования. Сразу сделать купол, или выложить по кирпичику, а потом сплавить? И если выкладывать, как из кубиков сделать полусферу? Забавно, но для бывшей лисицы было проще в уме сконструировать автомат с газоотводным механизмом, чем продумать план постройки здания, отличного по форме от кирпича. Потратив еще несколько дней на эксперименты, аликорн получила что-то очень прозрачное, очень крепкое, и парадоксально твердое, но вязкое – аналог стекла – а после начала продумывать форму будущих «кирпичиков».

От традиционной формы пришлось отказаться – сходу придумать, чем скреплять блоки, чтобы получить купол, у нее не получилось – а значит, нужно было засесть за расчеты. Благо лисица, наконец, вспомнила, что умеет быстро считать, и высшмат ей теперь был вполне подвластен. Рассчитав форму кирпичей – они получились интересными по форме, а еще очень забавно возмущались, когда пони швыряла их на фундамент и лунный грунт, проверяя прочность – и составив, наконец, план постройки купола, Найтмер принялась за работу.

Сооружение получилось поистине монументальным, сто метров в диаметре и почти восемьдесят – в высоту, так как купол опирался на металлоподобные стены. Появились они из желания оставить возможность для расширения, в них в будущем можно было вставить шлюзы. Основание местами покрылось прямоугольниками камня – фундамент под внутренние постройки – само оно стало более твердым, но все еще приятно пружинящим под ногами, да и цвета стало голубого.

А потом она встала, как вкопанная.

«Зачем?»

Мысль поразила Найтмер, словно разорвавшийся неподалеку артснаряд, и точно так же сбила с ног, оглушила. Аликорн круглыми, охреневшими глазами смотрела на законченный купол, десятки мест под будущие здания, даже места под фонари, пару установленных в порыве вдохновения скамеечек, и понимала – все это бессмысленно. Через пару лет она улетит на Эквус, и на луну больше никогда не вернется.

Она тратила время впустую, пусть тем самым и нагружала собственные мозги, спасаясь от безумия. Ей не нужно возводить полноценный городок, просто банально не для кого, а быть единственным жителем города-призрака – так себе идея. Тяжело вздохнув и бросив не до конца собранный магический фонарь на землю, бывшая лиса пошла к единственному шлюзу. Ей нужно было перенести тренажеры, после – сформировать хоть как-то атмосферу, хотя бы на уровне 22% кислорода, 78% азота, а совсем после – продолжить заниматься огнестрелом. Оружие все-таки было ей куда как ближе магии, как бы та загадочно и интересно ни выглядела.

В итоге от проекта полноценного купольного комплекса не осталось ничего. Найтмер хватило выдержки и самоконтроля не взорвать все построенное к демонам, но и ничего нового она в итоге не возвела – просто перенесла тренажены, сделала стол-свалку для работы над прототипами и большую круглую кровать из губкоподобного материала, покрытую подушками.

И одеяло. Ей нравилось ее одеяло из прошлой жизни, тяжелое, синее, расшитое звездами, купленное в период попыток освоиться в мирной жизни. Воссоздать что-то похожее получилось раза с пятого, и то, это было однородное полотно, но этого хватило, чтобы в первый раз нормально выспаться.

Полуавтоматический прототип она смогла создать только спустя два года после смерти.

Закончив отплясывать, Найтмер взяла себя в руки... Ноги... Копыта? Или все же крылья? В общем, успокоилась и уже внимательнее осмотрела прототип.

– Я живой! Живой! – радостно пищало ружье.

– Зачем ругаешься, хозяйка? – проскулил стенд, на котором был закеплен прототип. – Я ничего плохого не сделал...

– Выпустить, что ли, воздух? – пробормотала Найтмер, внимательно изучая разряженное и попискивающее оружие. – Голоса в голове не так пугают, хотя бы...

– Мы – твое воображение – хором, вернее, даже одним громким голосом, сказали окружающие ее предметы. – Два года без общения, ты просто едешь крышей.

– То, что моя шиза называет себя шизой, это уже пиздец.

– Правда есть правда, Найтмер, так зачем отрицать очевидное?

– Действительно. А ты точно просто шиза, или это какая-то незадокументированная особенность аликорнов?

– Кто знает? Найтмер Мун умела притворяться кем угодно, она десятилетия носила личину Луны. Может, я – ее остатки?

– Луны? Ну, да, для меня ты слишком мало материшься.

– А может, это ты слишком много ругаешься матом? Где твоя царственность, где твои манеры, Найтмер?

– Ебутся в окопах с артснарядами.

– Фу, как вульгарно... Но я думала, что на артснаряде ты вертела совесть.

– А у них групповуха... Да ептвою, так и знала, что переднюю вставку надо делать менее твердой!

Разобранное ружье молчало, да и последние слова ее безумие никак не прокоммертировало – оно предпочитало молчать, когда лиса занималась чем-то серьезным.

Трещина в детали, отвечающей за крепление ствола к ствольной коробке, была как раз очень серьезной проблемой. Ну не могла Найтмер вот так сходу создать нужный материал, и ее «вышка» – проектирование стрелкового вооружения – ей не помогала. Проблема материалов во многом лежала на плечах других специалистов, сама Найтмер могла лишь прикинуть по расчетам и программному комплексу, что творит не херню, а что-то жизнеспособное. Да и, не стояло перед ней никогда задачи создания той же оружейной стали, а все прочностные характеристики были перед глазами.

А тут встала. Да еще и с помощью магии, превращая лунный грунт даже не в металл, а что-то похожее, ориентируясь не на полноценные рассчеты, а банальный принцип «горячо-холодно», пытаясь попасть в нужные параметры. Получалось, естественно, никак, особенно с учетом отсутствия возможности проводить нормальные испытания.

Все-таки, когда хватаешься за все подряд...

Аликорн бросила детали ружья на стол-свалку и побилась головой об стену. Не лбом – мешал рог – боком, но мозги немного встряхнуло.

Ее колбасило во все стороны сразу. Пони могла сосредоточиться на задаче, но в процессе она натурально упарывалась в ее решение, переставая замечать все вокруг, в том числе и то, что занимается какой-то ерундой. Да, она научилась отлавливать такие моменты и пресекать их, как сейчас, когда вместо решения основной задачи бывшая лиса почти принялась за разработку методов тестирования материалов, но все же это была борьба со следствием, не причиной. Упарывание в оружейку ей не помогло – безумие подступало, медленно, но неумолимо.

Она не протянет оставшиеся два года такими темпами, и на Эквус вернется совершенно безумная психопатка, сплав аликорна и лисы, у которой просто не будет тормозов. Не то, чтобы ее это пугало – ну убьет она сотню-тысячу-миллион, плевать – Найтмер не хотела попасться Селестии и пройти гармонизацию. Превратиться в безвольную слабачку Луну... Да она скорее прямо здесь и сейчас пустит пулю себе в голову, чтобы проверить, действительно ли аликорны бессмертны.

Один раз она уже самоубилась, пусть то и была заведомо безнадежная ситуация. Ничто не помешает ей попытаться еще раз.

С рыком аликорн со всей силы долбанулась виском о стену, образовав на ней нехилую вмятину. По шерсти потекла горячая кровь, капая на резиноподобный пол, но мозги снова встали на место.

– А я сошла с ума, какая, блять, досада...

Глава 04

«Занятный инженерный вопрос: какой должна быть эргономика для использования маленькими крылатыми понями?»

Найтмер копытом катала по столешнице только-только материализованный унитарный патрон, периодически поглядывая на плывущий над горизонтом Эквус. Мысли в кои-то веки текли вяло, неторопливо, не подгоняемые ни голосами в голове, ни воображаемыми тикающими часами. Осталось недолго...

За прошедшие четыре года она полностью освоилась с телом аликорна, отработала преобразование тела в дым, с помощью которого когда-то планировала реконструировать тело, да и в целом много чего вызубрила. Правда, от идеи обзавестись хотя бы лисьими лапками пришлось отказаться – все то же заклинание сохранения идеала нивелировало любые попытки что-то изменить на длительный срок. Более того, после постройки купола, она быстро восстановила свою форму, а дальнейшие тренировки ни к чему так и не привели.

С другой стороны, она и так, по ощущениям, была на пике физической формы. Больше выжать без использования какой-нибудь химии или хитрой магии было невозможно, но с тем же успехом она могла просто усилить тело магией.

Стало понятно, почему и Дэйбрейкер, и Найтмер Мун пользовались заклинанием личины собственной разработки. С его помощью ночногривой пони удалось принять привычный по прошлой жизни облик, с когтистыми пальцами, прямоходячестью и черной с серебристым шерстью. Ходить на двух ногах она знатно отвыкла, да и пальцы ее не слушались, но самим эффектом Найтмер была довольна.

В теории была возможность немного подправить заклинание сохранения идеала, но аликорн откровенно побоялась тыкать рогом в работу такого уровня. Особенно с учетом того, что проблемы, которые обязательно будут, ударят по ней.

– О, о, поэксперментируй над Селестией!

Голос уже не пытался делать вид, что с ней разговаривают предметы, а просто звучал где-то рядом. Для полноты картины ему – ей, голос принадлежал самке – не хватало только имени. Причем против его придумывания протестовали как инстинкты со здравым смыслом, так и голос, что было странно. Строго говоря, именно голос в голове помог ей не сойти с ума, был собеседником – собеседницей – поддержкой и опорой.

– Почему мне захотелось жутко засмеяться? – пробормотала Найтмер, поднимая патрон контактным телекинезом.

Наверное, иронично, что из всех возможных изобретений она притащила с собой именно оружие. Душа солдата требовала боя, а инстинкты хищника, несмотря на понячью тушку, никуда не делись. Она была готова положить целую кучу народа за кусок мяса... И, судя по воспоминаниям Найтмер Мун, проблем даже с учетом внутреннего табу на пожирание разумных быть не должно, были неразумные твари в Эквестрии.

– Почему ты не хочешь себе имя? – аликорн зарядила патрон в магазин.

– Потому что не хочу, чтобы ты сделала из меня личность, – ответила ей шиза.

– Это плохо? – крупнокалиберная винтовка в облаке телекинеза поднялась со стойки и подплыла к пони. Ни приклада, ни рукоятки, ни цевья – зачем? Даже спуска не было, ударник срывался после определенного мысленного усилия.

– Ты скоро отправишься вниз. Тебе не нужно раздвоение личности, у тебя будет нормальное общение.

– Кто ты?

– А кто ты?

«Действительно».

Отведя затворную раму назад, ночногривая пони заглянула внутрь ствольной коробки, просто чтобы убедиться, что все нормально. Вставив снаряженный магазин, она отпустила ручку, и автоматика с сочным лязгом движущихся частей дослала патрон. Звук, который она когда-то, всего – или целых – четыре года назад считала навеки потерянным.

Она была готова к бою, неважно, какому. Будет ли это привычная ей штурмовая операция на грани возможного, партизанские прятки со стрельбой, или отступление на скорости, когда только копыта и сверкают, она готова. Упрямо стоять и воевать Найтмер не собиралась, потребуется – телепортируется хоть обратно на луну, магической дури хватить должно. Ничто ее не поджимало, никто не требовал решить проблему здесь и сейчас.

Хотя, если получится пристрелить Селестию сходу, будет неплохо.

– Шестьдесят секунд до падения барьера. Ты как собралась на планету попасть?

– А то ты не знаешь, – на спину лег тяжелый бронежилет, застегнуть нагрудник, подтянуть ремни.

– А вдруг не знаю, откуда ты знаешь?

– В момент разрушения барьера произойдет скачкообразный выброс магической силы, на который я уже заочно настроилась. Мне достаточно оседлать волну, и, теоретически, я смогу сходу долететь до Эквуса.

– А если что-то пойдет не так?

– Тогда я просто как следует прыгну и долечу до поверхности на своей пердачной тяге, – по-лисьи фыркнула Найтмер, накидывая поверх броника переметные сумки, разделенные на множество ячеек под магазины и гранаты.

Ножны под тяжелые ножевые клинки на передних ногах, накопытники, поножи, пристегнутые к бронежилету. Все – не просто пакеты брони из разнородных пластин и противоосколочных чехлов, но еще и зачарованная магическая защита. Горжет, шлем-полусфера с вырезом под рог, вытянутое прозрачное забрало, закрывающее всю морду, с выступами, прикрывающими торчащие части головы спереди. Адаптировать виденный когда-то на выставке прототип штурмовых лат под тело аликорна было непросто, особенно из-за крыльев и рога, но она вроде как даже справилась. Разве что сами леталки пришлось защитить только магией – зачарованные предкрылки обеспечивали хоть какую-то защиту, не сравнимую с сорока килограммами полного бронекостюма, но все же.

Винтовку на спину, между крыльев.

– Жаль, что активный экзоскелет сделать не получилось.

– Да, жаль. Знаний не хватило, а на эксперименты времени уже нет, – Найтмер покинула купол.

Время.

С неслышимым звоном барьер треснул и обрушился невесомой магической пылью. Осев на поверхность луны, она забурлила, закипела, закрутилась... В доли секунды скорректировав параметры «волны» в уравнении, Найтмер расправила крылья, напрягла ноги... И прыгнула.

Рывок утянул внутренности вниз, тяжелое снаряжение вдавилось в спину, грозя раскрошить позвоночник, но аликорн выдержала стартовую перегрузку. Планета приближалась с поистине чудовищной скоростью.

«Я иду, Эквус»

***

Скорректировать точку падения не вышло.

Изначально, по плану, Найтмер должна была упасть где-то в районе глухого леса на западе страны, но ее с непреодолимой силой тащило прямо в центр, туда, где возвышалась гора Кантерлот. Причем даже не к самой бывшей столице Юникорнии, а западнее и южнее, к северной границе Вечнодикого Леса, где когда-то стоял небольшой форпост. Догадаться, что это дело рога Селестии, было несложно, а это в свою очередь пугало – кто знает, какую встречу организовала Тия? Что ничего хорошего – это однозначно, но вот насколько все плохо...

Эфирный ветер тащил ее в ловушку, и она ничего не могла с этим сделать. Более того, в процессе полета перенасыщенная магическая среда сделала ее нематериальной, словно превратив в призрака. С одной стороны, это защищало от любых физических повреждений, с другой – она была уязвима для пусть и специфического, но крайне неприятного набора заклинаний. Да и сама могла оперировать только частью силы.

Несмотря на все свое разогнанное сознание, из-за которого каждая секунда тянулась и тянулась, словно качественная резина, времени сформировать план у Найтмер не было. Пришлось полагаться на инстинкты, рефлексы и реакцию, в общем-то, как и всегда.

Лишь бы шиза невовремя не вылезла...

«Пока мы летим, хочу заверить тебя, что буду появляться только когда это безопасно. Или необходимо. А теперь надери круп этой дуре! Ну или вали со всех копыт, тут как получится»

Найтмер закатила бы глаза, если было бы время. У всех – шиза как шиза, а ее – особенная. Сознательная, чтоб у нее в прошлой жизни подчиненные такими были, а то половина пока не рыкнешь – слушаться не будет.

«На крышу я без вертолета еще не десантировалась»

Время замедлилось еще сильнее, когда Найтмер начала судорожно изучать зону «посадки». Городок, хотя скорее даже разросшаяся деревушка, широкие улицы, здания высотой в два, край, три этажа. Высокое дерево чуть на отшибе, суд по отблеску стекла, обжитое, огромная карусель – или что-то похожее на карусель, в ту же копилку дом-под-торт, крупное здание, похоже, мэрия, сейчас украшенная и окруженная шестеркой охранников в золотых доспехах. Выучка скорее парадная – стоят, имитируют статуи, по сторонам и вверх не смотрят. Именно в крышу этого здания Найтмер и летела.

Время побежало вперед – состояние сверхконцентрации поддерживать было сложно.

Нематериальность пропала, стоило аликорну пролететь сквозь препятствие, после чего она резким взмахом крыльев остановила падение... И совершенно неизящно шмякнулась об пол – тяготение на Эквусе было в разы сильнее, и знай это, не знай, но сходу адаптироваться было сложно. Найтмер быстро оценила обстановку – простое квадратное помещение, какие-то пуфики, пара шкафов, большое зеркало на тумбочке. Больше похоже на личную комнату, чем на место организации засады.

– Найтмер Мун... – пробормотала Селестия, пока ночногривая пони собирала конечности и вставала.

– Скажи еще, что удивлена, – проворчала Найтмер, пытаясь прийти в себя.

«Разговор посреди боя, Случай, до чего я докатилась»

Потянуть время ей было важнее, чем солнцекрупой, смотревшей на нее настолько большими глазами, что того и гляди, выпадут. Иссия-черная аликорн пыталась привыкнуть к весу снаряжения в условиях Эквуса, множеству запахов, звуков, забивающей все восприятие мешаниной магических потоков... От сенсорного шока ее спасал только самоконтроль, и то, ноги дрожали.

– Ты... Заметно изменилась...

– Ебать, дайте этой кобыле медаль за очевидность! – раздраженно выдохнула бывшая лиса, телекинезом сдергивая со спины винтовку. Селестия отпрянула, испуганно прижимая уши. – Ты, тварь, отправила меня на тыщу лет в одиночную ссылку! Схуяли я должна была остаться прежней?!

– Я... Ты... Ты где таких слов набралась?!

«Прости, что вмешиваюсь, но она пришла в себя. Или пристрели ее, или беги»

Вернув самоконтроль, Найтмер сжала зубы, сдерживая рвущиеся наружу ругательства – недели и месяцы проживания чужих воспоминаний не прошли даром, и Селестию она теперь вполне искренне ненавидела. Но оставшаяся от прошлой жизни сдержанность и отстраненность не позволили броситься на ненавистную «сестру» с зубами наголо. Вместо этого она щелкнула предохранителем винтовки и направила ее на белую пони.

Селестия успела укрыться щитом, возможно, заметив что-то во взгляде Найтмер. Ну или просто на всякий случай. Или это влияние гармонии, это было неважно. В любом случае, она успела, и обманчиво тонкая пленка барьера возникла за мгновение до того, как аликорн спустила курок.

Грохот выстрела привычно ударил по ушам даже сквозь шлем, наколдовывать беруши она не стала, а активные наушники сделать так и не получилось. Разогнанное до боевого состояния сознание отметило, как цельнометаллическая бронебойная пуля в мягкой оболочке разрушается, разбиваясь о барьер, во все стороны летят обломки псевдометалла, но и Селестию толкает – времени скинуть привязку щита на пол у нее тоже не было, и кинетика попадания ударила прямо по ней. С удивленно-испуганными розовыми глазами аликорн грохнулась на круп, встопорщив крылья.

Лязгнул запирающийся под воздействием возвратной пружины затвор, зазвенела ударившаяся о стену пустая гильза. Остро запахло сгоревшей взрывчаткой – дым, что-то химозно-кислое, ни разу не привычный запах пороха. Испуг в глазах белоснежной кобылы сменился ужасом осознания, и этот взгляд Найтмер нравился. Она чувствовала, как чужой страх придает ей сил, она бурлит в теле, отодвигая на второй, третий план проблемы, возникшие из-за попадания в незнакомую обстановку.

Здесь и сейчас она – Найтмер, владычица ночи, странная, но эффективная смесь сознаний аликорна и лисы. Оскалившись, она выстрелила во второй раз.

Селестия исчезла во вспышке телепортации, обогнав пулю на долю мгновения. Выброс силы, дикой, неструктурированной, наглядно демонстрировал, насколько экстренным был этот побег. Если солнцекрупой не повезло, ее вполне могло закинуть и на солнце, и вообще в другую галактику.

– Сбежала таки, сучье отродье, – рыкнула черная кобыла, ставя оружие на предохранитель.

«Надо было сделать механический спуск. Не пришлось бы дергать переключатель из опасения, что винтарь выстрелит от неосторожной мысли»

– В следующий раз...

Окутавшись магической защитой – вот, что привычка творит, ну не подумала она о барьерах, целиком и полностью полагаясь на броник – Найтмер шагнула из комнаты, отбросив телекинетическим импульсом тяжелые шторы-занавески.

Небольшой балкончик в свете прожекторов, высокий, открытый, отчего аликорн тут же почувствовала себя неуютно, и толпа испуганных, местами паникующих, местами лежащих и закрывших глаза передними ногами пони. Страх и ужас наполнял ее широким потоком, воодушевляя, даже возбуждая.

«Есть адреналиновые наркоманы, а я, получается, кто?»

Никто ей не ответил – шиза держала обещание и не вмешивалась, когда это могло помешать.

– Похоже, что эквестрийцы как были тупыми, так и остались, – хмыкнула Найтмер, глазами выискивая тех, кого Селестия планировала использовать против нее. Пока взгляд зацепился только за шестерку гвардейцев, по два представителя каждого вида, да юную единорожку, от которой тянуло весьма сильной магией. – Стреляют, а они пытаются спрятаться за собственными копытами.

«Давайте, где вы, мать вашу? Долго мне еще блядские монологи читать?!»

Да, она рисковала, но у нее был план мгновенного отступления. На самом деле, даже три, а вот возможности как следует проредить ряды спецсил противника в ближайшее время может и не появиться. Да и, похоже, эквестрийцы так и не изобрели огнестрельное оружие – стражники тащили простейшие копья с длинными, прямыми мечеподобными наконечниками.

– Кто ты такая и что ты сделала с принцессой Селестией?! – закричала голубая радужногривая пегаска, парящая в воздухе, почти не взмахивая крыльями.

«Хорошо обученный пегас, даже очень хорошо – тысячу лет назад была бы элитой армии, с таким-то контролем полетной магии. Но не солдат – шумная, импульсивная»

– Селестию я отправила покупаться в солнечной плазме. Все честно – меня она изгнала на луну на тысячу лет, а я ее – на солнце.

– Я знаю, кто ты такая, – отмеченная ранее фиолетовая единорог нахмурилась, опустив голову. – Ты – Лунная пони, Найтмер Мун!

– Ого, я польщена, хочешь, вручу тебе медаль посмертно?

– П... Посмертно?..

– Взять ее! – рявкнул один из стражников, и золотые солдатики, наконец-то, рванули к ней.

Тратить на обычных пони патроны к винтовке аликорну было откровенно жалко, поэтому она, щедро расходуя силу от всеобщего страха, схватила всех шестерых в телекинетический захват, без труда преодолев сопротивление их доспехов, и со всей силы грохнула об пол. Большинство просто проломили доски и полетели дальше, но один упал ну очень неудачно – его оторванная голова взлетела вверх и по дуге долетела до копыт фиолетовой единорожки.

Ее тут же стошнило.

Пони, наконец, разбежались, а вот голубую пегаску натурально за хвост утащила оранжевая земнопони в шляпе. Кобыла натурально рвалась бить ей, Найтмер, морду копытами, но у ее друзей мозгов и самосохранения оказалось побольше. Единорожку попыталась утащить розовая земнопони, но получила мощный телекинетический хук в скулу и кубарем покатилась к стене, где и застыла неподвижно.

– М-да... И это все, что Селестия придумала? У нее была тыща лет, но вместо хоть какой-то засады... Гр-р-р, херь какая-то!

Найтмер раздраженно грохнула по площади магическим импульсом, разрушив перила, и плавно спланировала вниз, ко свернувшейся клубком, дрожащей от ужаса кобылке.

– От тебя буквально несет ее магией, часто ты с ней общалась, а? Что вы обе задумали?

Единорожка ничего не ответила, и вообще никак не отреагировала. Найтмер прислушалась к шуму за стенами мэрии.

– Мы должны помочь!

– Дорогуша, это чудовище убило шестерых стражников, чем ты сможешь поможешь?!

«М-да, радужногривой явно мозгов не хватает. И да... Почему тут так много кобыл? Куда эта дура дела всех жеребцов, их же всегда было достаточно!»

– Отвечай, или я поотрываю твоим подружкам ноги.

– Не... Не знаю... Принцесса Селестия... Она сказала, что проблем не будет! – единорожка подняла зареванные, красные глаза, смотря на Найтмер в ужасе и отчаянии. – Она обещала, что все будет хорошо!

Аликорн прищурилась, но в следующее мгновение осознала, в чем причина столь никудышной подготовки.

Ну конечно! Как она сразу-то не догадалась?! Найтмер Мун провела в одиночной ссылке тысячу лет, Селестия предполагала встретить совершенно безумную, поехавшую кукухой далеко и надолго сестру, с которой справиться было бы достаточно просто! А перед ней оказалась упакованная в штурмовые латы Найтмер с крупнокалиберной винтовкой в телекинетическом захвате. Отсюда и ее шок, и попытка потянуть время – пока бывшая лиса пыталась адаптироваться к местным условиям, белая кобыла, скорее всего, спешно перебирала варианты действия! И эта ее последняя реакция, да она просто охренела и выдала первое, что ей в голову пришло!

«Мне кажется, или?..»

– Ах тыж тварь, все-таки выжила! – Найтмер, оскалившись, телепортировалась в Вечнодикий лес.

Сфера телепорта в точке выхода аннигилировала все препятствия, из-за чего на голову аликорна чуть не упало вековое дерево, но это всяко было лучше лобового столкновения с готовой к тому Селестией.

Очень злой, судя по выбросам магии, Селестии.

– Надо поискать фестралов. Хрена с два я с ней в лоб воевать буду...

***

Когда Найтмер Мун исчезла, Твайлайт Спаркл уже обрадовалась, но когда, проломив стену, в актовый зал влетела объятая сиянием магии Селестия... Единорожка вскочила, упала, запутавшись в дрожащих ногах, снова встала и, спотыкаясь, побежала к наставнице.

– Принцесса Селестия! Принцесса Селестия!!

– Тише, моя маленькая пони... – аликорн с трудом встала на ноги.

Экстренная телепортация не разорвала ее на кусочки, и даже не забросила куда-нибудь в другой мир, но крайне сильно и агрессивно встряхнула всю ее энергетику. Не-аликорн бы умер просто от внутренних повреждений, ей же просто было очень плохо, и контроль магии ослаб.

– Где она? Где Найтмер Мун?

– Она... Она убила стражников! Всех! Ни на мгновение не задумавшись! Это... Это так жестоко!

– Да... Я... Вижу...

Сложно было не заметить оторванную голову в золоченном шлеме, кровь, шесть проломов в дощатом полу, и лежащую без движения Пинки Пай у стены. Ее изначальный план, резервный, дополнительный резервный, все сгорело в пламени хаоса. Селестия и в жутчайшем кошмаре представить себе не могла, что вместо сестры встретит чудовище в ее обличии.

Эти глаза... Янтарные глаза хищника, смотрящего на нее с голодом. То, как трепетали ее ноздри, когда она с наслаждением втягивала воздух, эти рычащие нотки в когда-то мелодичном голосе, и магия. Дикая, жуткая, кровавая.

Это была кто угодно, но не ее Луна, и даже не Найтмер Мун.

«Но прикрыть тебя будет некому, потому что солдат у тебя больше нет»

Слова, брошенные ей в лицо сестрой, в тот роковой день, когда она начала восстание. В день, когда Селестия проиграла, но выжила, благодаря Гармонии, ее Элементам. Она помнила свои ощущения, свое облегчение и радость, и не могла не винить себя за это. Спустя всего несколько дней пришла тоска, но... Но сделанного не воротишь. Хорошо хоть, фестралы сбежали и спрятались, не став ставить Селестию перед сложным выбором.

Сколько раз она прокручивала в голове эту встречу? Как часто понимала, что ей не хватит силы воли одолеть Найтмер Мун? И вот, когда, казалось, все сложилось, когда все элементы плана сошлись в единую картину, вместо ее пусть жестокой, но сестры с луны вернулось чудовище. Жуткое, пугающее... Куда более бескомпромиссное.

– Мы должны бороться, Твайлайт Спаркл. Все вместе. Мы одолеем зло, и гармония вновь воцарится в Эквестрии. Обещаю.

Глава 05

– Итак, исход первого столкновения. Как я и подозревала, даже крупнокалиберные бронебойные боеприпасы нихера не пробивают магические барьеры, – добив патронами магазин, Найтмер вставила его в шахту приемника. – Селестия не планировала полноценного противостояния с Найтмер Мун, заведомо зная, что после тысячелетней ссылки та не будет представлять серьезной угрозы, безумная и ни на что не способная. Далее, магический потенциал Селестии превосходит мой на десять процентов, когда на небе луна, что соответствует рассчетам еще моей предшественницы... Безумная кобыла, она еще умудрилась победить тысячу лет назад в прямой схватке... И, следовательно, почти на семьдесят процентов под светом солнца, теоретически. Так же, несмотря ни на что, рефлексы у солнцекрупой что надо, как минимум защитные.

– И что ты предпримешь теперь, зная, что прямой бой с ней безнадежен?

– Надо понять, куда она дела Элементы, и по возможности от них избавиться, не заметила их тогда, и силы не почувствовала. Вряд ли все так просто – слишком уж могущественные это артефакты, но попытаться стоит... – Найтмер замерла, задумавшись, оскалилась. – Блять, ну не диверсант я, штурмовик, даже снайпер из меня откровенно аховый! Надо искать фестралов, если перепончатокрылые еще не передохли, конечно.

– А где их искать?

– Найтмер Мун приказывала им затаиться в горной местности. Конкретных точек она не называла, но вроде как там были то ли пещеры, то ли полноценные города... Почему я говорю вслух все это?

– Потому что ты поехавшая, Найтмер. Тебе отвечает оторванная древолчья голова.

– Ну, да, хер поспоришь, – аликорн телекинезом подняла вырванную с корнями голову древесного голема, повертела ее перед собой. – Хреново выглядишь даже для шизы.

– Ой да ну тебя нахрен.

– В ближайшее время – вряд ли... – кобыла метнула взгляд в сторону еле слышимого шороха из кустов.

Не древолки – слишком тихо, магические конструкты нападали тупо в лоб, прыгая и пытаясь вцепиться кривыми зубами куда придется. Мантикора разве что, эти химеры как раз любили внезапные атаки из засады. И, вроде как, не были разумными, а значит, можно было, наконец-то, пожрать мяса. Ничто не заменит старой доброй сытости и вкуса крови, а уж запах – у Найтмер чуть слюни по подбородку не потекли.

Поставив винтовку на предохранитель и закинув ее на спину, аликорн встала, отряхнулась, потянулась... Всем своим видом демонстрировала беспечность и спокойствие. Ей не хотелось гоняться за потенциальной добычей по всему Вечнодикому, а бронежилет – или, скорее, бронекостюм – давал надежную защиту от жала мантикоры, если это, конечно, именно она. В какой-то момент она и вовсе повернулась крупом к подозрительным кустам и наклонилась, словно собираясь что-то подобрать с земли зубами...

Прыжок хищника был идеальным – четко выверенный, низкий, молниеносный. Найтмер упала на землю, когда ее ноги разъехались из-за рухнувших на спину пяти сотен кило живой массы, а после на затыльнике шлема сжались могучие челюсти.

Сжались, и не смогли прокусить плотную ткань, усиленную броневставками.

Грубо сдернув с себя панически рычащую и машущую лапами мантикору, иссия-черная пони обернулась, скаля белые клыки, наслаждаясь ужасом в глазах животного.

– А вот и обе-е-ед!

***

Вечнодикий Лес по воспоминаниям Найтмер Мун всегда был странным. Свое название он получил за невероятно эффективное сопротивление к облагораживанию: что бы пони ни предпринимали, как бы Дэйбрейкер не выжигала его своим пламенем, он всегда восставал из пепла, все такой же густой, черный, мрачный, дремучий. Полное непонятных аномалий убежище для самых опасных и агрессивных тварей, здесь странно вела себя магия, легко было заблудиться, заплутать, а то и выйти совершенно не там, где планировалось. Единственными ниточками стабильности были узкие, запутанные тропки, точно так же не поддающиеся расширению или мощению. Лес был непоколебим в своей свободе.

Найтмер неторопливо шла по тропкам, обдумывая свои дальнейшие планы и пытаясь просчитать действия Селестии. Получалось не очень – ей не хватало данных – но ничем иным заняться она пока не могла. Требовалось выждать некоторое время, хотя бы пару дней, чтобы основные облавы успокоились, и тогда уже можно было спокойно лететь, искать фестралов. Была, конечно, вероятность, что Тия сможет накрутить хвосты своим золотым солдатикам, но в профессионализме столичной гвардии ночногривая пони сомневалась – они и тысячу лет назад были бестолковыми парадными войсками, а уж теперь-то...

Время от времени бывшая лиса углублялась в лес, где на нее то нападали древолки, то ей на след падали мантикоры, один раз она забрела в болото и столкнулась с гидрой. Использовать мощную магию было нельзя, как и слишком шуметь, но в целом, никак проблем у нее не возникало. Всю эту фауну Найтмер знала еще по воспоминаниям Найтмер Мун, и ничего за тысячу лет не изменилось. Вечнодикий был еще более постоянен, чем Эквестрия под управлением гармонизированной Селестии.

– Пожарить тебя, что ли... – спросила аликорн у оторванной мантикорьей головы. Разнообразия ради, это была самка, да еще и не слишком упитанная – явно жила впроголодь. – Интересно, были ли у тебя котята?

– Что, и их съешь?

– Да нет, мантикору можно приручить, если воспитывать с самого рождения. Найтмер Мун этим баловалась первые годы, но потом ей надоело хоронить любимых питомцев.

– Мне ее стало жалко.

– Есть такое... А потом еще и Дэйбрейкер стала Селестией, и пиздец стал всеобъемлющим и непреодолимым. Удивлена, что она еще тогда крышей не поехала.

– А она разве не поехала?

– М-м-м, нет, разозлилась, да, но даже не до пены изо рта. Шифер у нее посыпался уже на луне, да еще и только спустя полтора века. Я, честно говоря, херею с этого факта, мне четырех лет хватило.

– Да ну, ты всего-то слышишь голоса в голове. Не факт, кстати, что я именно шиза... Хотя с учетом того, что ты все беды с башкой шизой зовешь...

– Ой да ну тебя нахер.

– Не в ближайшее время, к сожалению.

– Слушай, а на кой хрен я тебе это рассказываю, если ты – моя шиза? – Найтмер остановилась, подозрительно прищурившись.

– Повторение – мать учения.

– Это про практику в первую очередь, не лей мне на хвост. По делу отвечай.

– У меня с некоторых пор нет доступа к твоей памяти, – голос звучал... Странно. Несколько тоскливо, но при этом довольно – непонятная смесь. – Только к твоим мыслям.

– Это уже даже не раздвоение личности, – аликорн остановилась на неприметной полянке.

– Я – ментальный клон, отделившийся, – обреченно призналался голос, резко ставший тише, глуше.

Найтмер крепко задумалась.

Ментальные клоны – даже не заклинание, а техника из соответствующего раздела магии, позволяющая путем определенных действий создать копию-слепок своего сознания. Опытные архимаги создавали до полудюжины клонов, привязанных к разуму и памяти, тем самым формируя шесть дополнительных потоков сознания. Во многом именно этим объяснялась их способность творить сверхсложные заклинания, ради которых обычным единорогам нужно собираться полными звездами.

Если ментальный клон по тем или иным причинам терял жесткую привязку, он становится отдельным сознанием. Не просто параллельным его потоком, но цельной личностью со своим характером, памятью, целями. От таких в обязательном порядке избавлялись, так как ни один здравомыслящий маг не допустит двоевластия в своей голове.

Вот только, «избавиться» – не всегда «уничтожить».

Тот же Старсвирл, будь он неладен, наловчился отделять таких клонов в эфирные тела, создавая себе друзей-помощников, обязанных ему своим существованием... С незаметным, но действенным поводком на шее. Тело-то создал Старсвирл, и он же легко мог его развоплотить, что и проделывал пару раз с распоясавшимися отделившимися, маскируя происходящее под трагическую битву с бывшим другом. Будучи хозяином в своей голове, ему было несложно закрыть информацию от доступа со стороны клонов, а сестры узнали обо всем уже из записей убитого наставника.

Быть подобной Старсвирлу Найтмер отказывалась, но и уничтожать отделившуюся копию себя ей тоже не хотелось. Та ей ничего плохого не сделала, объективно была очень полезна, да и была собеседником, единственным на протяжении нескольких лет.

Естественно, бывшая лиса не собиралась в лоб спрашивать, не задумывает ли бывшая шиза что-либо против нее – она и сама бы соврала на пушистом хвосте в такой ситуации. Но и отпускать ментальную копию аликорна с неизвестно какими возможностями и целями было нельзя. Оставлять в своей голове? Найтмер не дура, это сейчас шиза слаба, а она сама – сильна разумом, но в момент слабости ментальный клон вполне мог позариться на материальное тело.

Уж в себе самой аликорн не сомневалась, возможности она бы не упустила.

– И так херово, и так хуйня... – пробормотала Найтмер, беспокойно наворачивая круги.

– Делай, что должно, а? Не томи, и так херово.

«Ну да, все-то она понимает, мой клон как никак»

– Точно не хочешь в эфирное тело?

– И быть на поводке?

Найтмер кривовато оскалилась, но ничего не ответила – интонации и своего собственного отношения к идее Старсвирла ей хватало. Был еще вариант с отселением в отдельное слабое тело, но серьезно, она что, не нашла бы способа стать сильнее? А после такого унижения только и оставалось, что мстить. Жестоко и со всей самоотдачей – иного хищная натура просто не принимала.

Бывшая лиса легла возле большого, но лысого шипастого куста, подогнув под себя ноги, и опустила голову, погружаясь в полудрему-медитацию. Разрушить ментального клона можно было двумя способами, просто выкорчевав и уничтожив, или встретившись в подсознании и сразившись – или договорившись. Естественно, архимаги предпочитали первый способ, но с каждым таким грубым вмешательством в собственное сознание, где копия цеплялась за все, что возможно и нельзя, они потихоньку подтачивали свой собственный разум. Опять же, именно поэтому Старсвирл и создал способ отселения клонов в эфирные тела – это был безопасный, надежный метод, а еще создавал вокруг него ореол доброты и сострадания.

Второй способ был безопаснее, но требовал огромных усилий – одолеть своего клона было не так-то просто. А договориться можно было только при покладистости копии, а уж в своей-то готовновсти грызться до конца Найтмер не сомневалась. Поэтому готовилась к тяжелому бою, но очень удивилась, встретив себя-лису, спокойно сидящую с гитарой у костра.

Вокруг царила тьма ночного неба, уютная, тихая, трещали в огне поленья, выбрасывая вверх искры, тающие в дымном хвосте, тянущемся в бесконечность. Звенели дергаемые когтями струны, скрипели-визжали передвигаемые по ладам накладки на пальцы. Песня была знакомой, одна из немногих, которую Найтмер выучила и время от времени пела под гитару, когда настроение было подходящим.

The days have turned to nights

I see who cast it right before my eyes

Найтмер молча села напротив своей точной копии, потянула к груди колени, слушая песню, погружаясь в воспоминания.

A roar inside a heart

A melody

Pulled from the dark night

Лирика была прекрасной матерью. Заботливая, мягкая, добрая, но проявляющая твердость и строгость, когда то было необходимо. Она могла как мягко пожурить за легкий проступок, так и с рычанием и злым, бешеным оскалом прямо перед носом орать за тупость. Она один за другим укладывала кирпичики основания характера своей дочери, как в свое время учила сына, тонко балансируя на гранях хищной натуры, не просто ее подавляя, но умудряясь вплетать в нее нити цивилизованного мира, ряд за рядом выкладывая полотно личности.

Но закончить свою работу не успела.

Лиса поджала губы, когда поняла, что не помнит, как выглядела Лирика. Ни черт морды, ни роста, ни единой приметы... Только окрас, рыжий с черным, и яркие янтарные глаза. Зато прекрасно помнила каждое прикосновение, каждое сказанное слово. Помнила, хотя и в детской обиде и злости пыталась забыть, закрывшись за щитом звериной ненависти и ярости.

Mother

Sing to me

A lullaby used to sing for the Moon

Как же давно это было... Найтмер с тоской вспомнила свое детство, время, когда она была простым лисенком, которая любила все попробовать на зуб и обожала прятаться от мамы в шкафу. Время, когда ее кое-как таскал старший брат, иногда вовсе, кверх ногами, держа поперек живота, но они были близки.

И тем ужаснее было узнать, что они погибли. Что она осталась одна. И что ее забирают из родной квартиры, чтобы увезти в детдом, потому что она слишком маленькая, чтобы жить самостоятельно.

The faith becomes the light

The way the body shivers when it leaves the light

Лисица открыла глаза, выныривая из уже своих воспоминаний, что когда-то затолкала так глубоко, как только смогла. Вынырнула, неся с собой свое старое имя, старые мечты, желания... Обиды, боль, страх, перековавшийся в ненависть ко всему. Она заново вспомнила, почему стала Найтмер, почему любые попытки жить мирной жизнью вызывали у нее ступор, а после – и отвращение. Вспомнила, и поняла, что Эквестрия, построенная Селестией, не нравится ей не потому что она не нравилась бы Найтмер Мун. Нет... Самка понимала, в ней нет места ей самой, лисе, что жила войной, нашла в ней свое предназначение, и не хотела лишаться самой себя из-за какой-то там солнцекрупой кобылы.

– Mother, sing to me... – сама не зная, почему и для чего, подпела Найтмер.

– A lullaby used to sing for the Moon, – копия чуть улыбнулась. Последние строки песни повторялись несколько раз, и пели они их уже вдвоем, а после... После, закончив проигрыш, клон отложила гитару, что растаяла невесомой дымкой.

(Mother by Beicoli, Laika: Aged Through Blood OST)

– Почему именно эта? – Найтмер смотрела в огонь, ничуть не беспокоясь о ночном зрении. Не сейчас.

– Задает атмосферу, – лиса откинулась назад, опершись руками на землю. – Я – твоя копия, твой клон. Я знала, что ты идешь сюда сражаться за свое тело.

– Но ты не собиралась, – все еще смотря в огонь, пробормотала Найтмер. – Почему?

– Почему... – копия задрала морду, смотря вверх, на звезды. – Потому что я не полная копия. У меня нет тяги к борьбе, хищнической натуры. Я больше похожа на Луну, чем Найтмер Мун, и буду тянуть тебя на дно.

– Возможно. А возможно и нет.

– Мы обе знаем, что мое существование тебе не нужно, Найтмер, – клон тихо фыркнула. – Со мной в душе или рядом ты проиграешь, не сумев вцепиться в горло, когда нужно.

– Ты не хотела, чтобы я тебя обнаружила, ты не хотела, чтобы я поняла, кто ты, – самка, зло щурясь, уставилась на расслабленную копию. – Как это, блять, связано с твоими словами?!

– А ты бы стала слушать шизу?

Злость улетучилась мгновенно. Найтмер отвела взгляд в сторону, пытаясь разобраться в себе.

– ...Нет.

– А своего клона?

Найтмер промолчала – ответ был очевиден.

– Просто помни, не все проблемы решаются пулей в лоб – иногда можно и поговорить.

– Даже с Селестией?

– Эй, я всего лишь более мирная версия тебя, а не долбоебка, – клон оскалилась, задорно поставив уши торчком. Самка секунду смотрела на свою копию, после чего усмехнулась, прикрыв глаза. – Делай, что должно, Найтмер, не сомневайся.

Кто-то менее сведущий в ментальной магии мог бы ужаснуться – уничтожать светлую часть себя могло показаться глупостью. Но именно поэтому ментальные клоны, пусть и были относительно просты в применении, но изучались только опытными магами, избавившимися от идиотских предрассудков. Отделившийся клон — не ее часть, больше нет, это отдельная личность. Ее смерть не повлияет ни на что.

Найтмер теперь точно знала, что выстроенное Лирикой основание никуда не делось, оно все еще в глубине ее личности, характера. Лиса узнала, что у нее есть не только злость и хищная натура, но и заботливо вплетенные в них матерью нити чего-то светлого и доброго. Неоформившиеся, а потому почти не влияющие на ее решения и жизнь, но все-таки есть. Как ни странно, это ее успокаивало, быть может потому что теперь у нее были планы и на более далекое будущее?

Как она видела свою жизнь, новую жизнь, до сего момента? После победы над Селестией, она планировала начать расширять Эквестрию, просто чтобы поддерживать войны, без которых просто жизни не видела. Мирное время было не для нее, но теперь... Теперь она хотя бы попытается. Кто знает, как на нее повлияло слияние с Найтмер Мун?

Уж точно не она.

Развеять ментальную копию, которая не сопротивлялась, и более того, сама стремилась быть уничтоженной, было очень просто. Даже слишком просто – Найтмер словно смахнула ластиком бледный карандашный набросок.

От последнего взгляда клона, доброго, мягкого, спокойного, Найтмер было не по себе. Совсем не то, чего ожидаешь от умирающего.

Открыв глаза и быстро осмотревшись, аликорн тяжело вздохнула – такого взгляда она еще не видела и даже не могла сказать, нравится он ей или нет. Скорее всего, в такой ситуации, нет – он напоминал ей о матери, а значит о том, что она погибла под колесами грузовика. Даже в памяти Найтмер Мун не было ничего похожего, свою жизнь до аликорнизации она почти не помнила, а после даже Дэйбрейкер с Селестией на нее так никогда не смотрели. Про обычных пони и говорить нечего.

Еще раз вздохнув, Найтмер рывком встала на ноги. Времени на рефлексии не было, стоять на месте – опасно, нужно двигаться. Вскоре она отправится на поиски фестралов, из которых, скорее всего, придется лепить что-то более привычное – бывшая лиса сильно сомневалась, что перепончатокрылые пони были способны на полноценные боевые действия. Да и вообще не факт, что они будут рады ее видеть, да и вовсе могли вполне успешно интегрироваться в жизнь Эквестрии. Что делать в таком случае, Найтмер пока не знала. Как минимум она могла лично устраивать засады – вряд ли даже ключевые цели постоянно ходили под мощными щитами, и с крупонокалиберной винтовкой можно было попробовать выщелкнуть наиболее важных из них.

Пусть в глубине души аликорна и обнаружились ниточки доброго и светлого, от своих планов она отказываться не собиралась. Пусть прозвище ее предшественницы, Повелительница Кошмаров, и возникло из-за одноименного отряда фестралов, сама Найтмер наводила ужас на окружающих еще будучи щенком. Да в конце-то концов, она могла просто в лоб штурмом взять столицу и пробиться в пещеру под Замком Двух Сестер, в грот Древа Гармонии, дури и навыков ей хватит. Конечно, грохнуть кажущееся хрупким кристаллическое дерево у нее вряд ли получится, ее силы в том числе были связаны с ним, но вот как следует проехаться по сути Селестии... В качестве резервного плана подойдет.

Фыркнув совершенно по-лисьи, Найтмер продолжила свои блуждания по Вечнодикому Лесу. Ей все еще нужно было сбросить преследователей с хвоста и переждать поднявшуюся бурю.

А потом... Потом наступит, когда наступит. Пока задач было достаточно.

А вот голоса в голове ей уже не хватало...

Глава 06

«Зашкерились, как мыши под веником», – Найтмер чуть наклонила голову, спасая рог от удара о сталактит.

Поиски фестралов увенчались успехом лишь после того, как аликорн вспомнила, что является сноходцем. Да, вопреки распространенному тысячу лет назад мнению, Найтмер Мун не защищала сны всех пони Эквестрии от кошмаров – иначе бы у нее крыша точно поехала, причем еще до конфликта с Селестией – но отслеживать активность отожравшихся кошмаров, а то и уничтожать их, она умела.

Как и воплощать, но такой дуростью кобыла занималась только поначалу, быстро поняв, что в реальном мире эти существа не стоят усилий, затрачиваемых на их материализацию.

С некоторыми в свое время даже удалось договориться, и именно им, по сути, эквестрийцы были обязаны своими в основном спокойными снами. Правда, из трех контракторов за тысячу лет остался лишь Тантабус, которого даже не пришлось бить по мордасам: мгновенно почуявший, куда дует эфирный ветер, кошмар присягнул Найтмер на верность и был отпущен и дальше строить младших сородичей, пожирая наиболее отбитых из них. К счастью для пони, этим сущностям не обязательно был нужен именно страх, питались они самыми разными излучаемыми разумными эмоциями, просто пугать было проще всего и наименее затратно.

Но когда встал вопрос «существование или усердие» наиболее разумные выбрали второе. Судя по силе Тантабуса, не особо-то они и жалели о своем выборе.

Что с двумя другими контракторами, Найтмер так и не выяснила. Один, вроде как, попался Селестии и был то ли уничтожен, то ли куда-то заключен, неясно. Второй вообще пропал с концами, ни единого следа. А жаль, аликорну бы они пригодились. Тот же Тантабус был ну очень рад вести о том, что теперь ему можно кошмарить некоторых пони, в частности, тех, кто железобетонно верен Селестии. К самой солнцекрупой ни один здравомыслящий кошмар даже под угрозой развоплощения не полезет, а вот ее свита была не так хорошо защищена.

«Интересненько», – оценила Найтмер сигнальные растяжки.

То, что выглядело, как примитивная леска, на самом деле было лишь прикрытием для куда более изощренных ловушек. Нажимные плиты, которые бывшая лиса обнаружила только из-за опыта – штурмовики часто влезали на территории, где заминированы были даже обертки от питательных батончиков – сложнейшие системы сигналок, да даже невесомая паутинка какого-то заклинания. Свою изначальную оценку фестралов она и так давно пересмотрела – когда увидела через сны, как и чем они живут – но теперь начала их уважать. Как минимум изобретательность они смогли сохранить.

При этом ничего летального, самым опасным был подозрительный мешочек с чем-то сыпучим. Фестралы явно не собирались враждовать с дневными пони, не желая эскалации, но наглядно демонстрировали, что контактов они тоже не хотят. Судя по тому, что о ночных сородичах большинство эквестрийцев ничего не знало, даже названия – только дурацкое и уничижительное «бэтпони» – у них вполне получалось оставаться в тени. Вопрос только, хотят ли они реванша, спустя тысячу лет пряток?

Найтмер могла бы обойти ловушки, как следует повозившись, но нужды в этом не было, скорее наоборот – она хотела оповестить своих вероятных союзников о своем прибытии. Подумав, она просто и незатейливо оборвала леску первой же растяжки – восстановить ее будет несложно, в отличие от остальной системы.

Не прошло и полуминуты, как тень в глубине коридора ожила. Дневной пони вообще ничего не заметил бы, но и Найтмер пришлось поднапрячь зрение, чтобы увидеть силуэт плавно передвигающегося фестрала. Даже глаза не поблескивали, и это с учетом светляка позади аликорна.

– Великая... – тихо прошептал жеребец, выходя в свет заклинания.

Светло-серый, голубоглазый, с темно-коричневой, тусклой гривой, забавными рысьими кисточками на ушах и перепончатыми крыльями, он смотрел на Найтмер с восхищением, шоком, и неверием. Взгляд увидевшего даже не кумира, но идола, бога, тешил самолюбие бывшей лисицы, отчего она, и так не горбящаяся, приосанилась и высоко подняла голову.

– Ну хоть кто-то меня помнит, – клыкасто улыбнулась ночногривая пони, поднимая телекинезом забрало. – И узнает даже в таком снаряжении.

– Как мы могли бы не узнать? – пробормотал фестрал, аккуратно обезвреживая ловушки. Быстро, споро, успевая при этом бросать на Найтмер полные надежды взгляды. – Мы пронесли ваш образ сквозь века.

– Скажи мне, фестрал, готовы ли вы к борьбе? – вкрадчиво поинтересовалась аликорн, шагнув вперед, всматриваясь в глаза жеребца.

И увиденное ей понравилось.

– Да... Да-да-да! – восторг фестрала захлестнул Найтмер, отчего она даже прижала уши на мгновение. – Неужели и мы сможем вступить в бой, как тысячу лет назад – наши предки?!

– Сможете. Но воевать со всей Эквестрией будет непросто.

– Мы готовы к трдностям и лишениям войны, Великая, – твердо ответил жеребец, отступая в сторону – с ловушками он закончил. – Мы... Пусть то лишь тренировки, охота, но мы не забывали, кто мы, и через что прошли наши предки.

– Чудно, чудно... Идем, хочу посмотреть, как вы живете. Заодно и решу, как вас использовать.

– Даже если в качестве смазки для клинков врага, мы в вашей власти!

«Фанатизм... Ожидаемо, иначе бы они не протянули тысячу лет в безвестности. Но это – рядовой член этой общины, а что думают властьимущие? Пехтура может быть сколь угодно замотивирована, но командование всегда себе на уме, гребанные бюрократы с медальками»

Путь до поселения фестралов прошел в молчании, но не тишине. Если жеребец шел бесшумно, словно не на копытах, а мягких лапах, то Найтмер стучала накопытниками и топала, будто рота солдат. Ну не умела она ходить тихо, да и Найтмер Мун тоже, они обе предпочитали прямое столкновние, лоб в лоб. А вот фестралы наловчились соблюдать тишину, и это было перспективно.

В коридоре то и дело встречались другие жеребцы и кобылы, но они пусть и провожали аликорна восхищенными, полными надежды и воодушевления взглядами, постов своих не оставляли, что добавило им еще баллов. А уже у выхода их встречала делегация во главе с кобылой темно-серого с синими гривой и хвостом окраса.

И вот взгляд ее фиолетовых глаз Найтмер не понравился. Она бы поняла напряженный, недоверчивый, да даже злой, но не паникующий, испуганный, будто у солдата, застуканного за распитием алкоголя. Если это староста общины...

– От имени клана Танцующих в тени, я, Ноксия, приветствую вас, о Великая, в нашем городе, – поклонилась фестралка, торопливо пряча глаза за гривой.

«Это за что ж тебя таким именем-то обласкали, а?», – Найтмер удержала маску высокомерной отстраненности, но это было непросто.

Ноксия. Вредная, то есть. Тысячу лет назад пони получали имя дважды, детское, в которое родители вкладывали свои надежды и мечты, и взрослое, получаемое после обретения метки или в момент, когда происходило что-то важное. Ну или когда устаканивался характер, а еще чаще детское имя не меняли, что бы ни происходило. Так та же Селестия сохранила свое первое имя, а вот Луну когда-то звали Арканум. Как подозревала Найтмер Мун, это из-за того, что она неизвестно с чего родилась темно-синего окраса, у светлошерстных-то родителей.

– Ты – глава этого клана?

– Да, Великая.

– Хм, – Найтмер окинула взглядом поселение, громко названное Ноксией городом.

Большая пещера выполняла роль главной площади, со статуей аликорна в центре, в доспехах и парящей рядом глефой – либо той самой, либо очень хорошей копией – на которой собралось десятка три фестралов, во все глаза смотревших на ночногривую пони. Из главной площади вело шесть высоких проходов, достаточно просторных, чтобы там могла свободно лететь и сама Найтмер, не говоря уже о перепончатокрылых жителях. На противоположной от главного входа стороне стояло высеченное прямо в толще камня здание в привычном Найтмер Мун грубоватом, монументальном стиле, скорее даже крепость, а не просто жилое строение. С потолка свисали многочисленные кристаллические светильники, дававшие мягкий, рассеянный свет.

Сами фестралы выглядели здоровыми, не голодающими, но и не были такими же упитанными и мягкими, как эквестрийцы. Каждый мог похвастаться хорошо развитым телом, ладными пропорциями и приятной внешностью – явный результат селекции. Логично с учетом того, что общество было изолированным, и если бы не жесткий контроль, за тысячу лет оно бы давно выродилось. В целом, увиденное Найтмер нравилось, но чего тогда Ноксия так испугалась?

– Пошли, поговорим с глазу на глаз, – аликорн, не церемонясь, подняла поджавшую ноги и хвост фестралку телекинезом и шагнула вперед, к предполагаемой мэрии. Остальные тут же расступились, а после и вовсе – организовали коридор. Присутствующих на площади пони даже зеваками назвать было сложно, настолько организовано и спокойно они стояли.

Ни дать, ни взять, готовая армия фанатиков, укажи только цель. Как себя с ними вести, аликорн понятия не имела, Найтмер Мун с таким тоже не сталкивалась.

Мэрия вблизи еще больше была похожа на крепость, главный вход перекрывался, судя по пазам, подъемными решетками, да и створки ворот были осадного типа, раздвижные, толстые. Пол истерт сотнями тысяч копыт, арка ворот по бокам темная от въевшейся копоти – когда-то освещение давали самые обычные факелы, и избавиться от их следов не получилось. Монументальное строение, созданное, чтобы выдержать длительную осаду. Когда-то фестралы боялись нападения дневных пони, но не теперь.

Решетки на месте не оказалось, да и створок ворот тоже, но сходу обвинять фестралов в потере бдительности Найтмер не собиралась. Она успела оценить, насколько часто теперь встречались единороги, освоившие телепортацию, да и общий уровень магического образования заметно вырос, отчего древние укрепления стали почти бесполезными.

Изнутри крепость вообще не была похожа на военную постройку: облицованные деревом стены, дощатый пол, укрытый ковром, гобелены на стенах. Обжитое помещение, без роскоши – ковры и гобелены были простенькими, хоть и приятными глазу – и даже в чем-то уютное, не мэрия, а жилой дом.

Впрочем, когда-то тут предполагалось держать оборону – один из гобеленов был почему-то снят, открывая полноценную бойницу, да и другие очень подозрительно шевелились, явно от притока воздуха. Да и лестницы были достаточно узкими, крутыми, с изгибом, быстро взбежать по такой сложно, а наверху можно встретить атакующих и копьями.

– Мой кабинет на втором этаже, Великая, – все еще висящая в облаке телекинеза Ноксия указала в сторону левой лестницы. Найтмер молча, сопровождаемая восхищенными взглядами редких посетителей – а если кто-то стоял неподалеку, то и поклонами – поднялась наверх.

Узкий коридор, деревянные двери с одной стороны, грубые, но украшенные, чем придется. Фестралка сразу ткнула в одну из них, пятую по счету, с зачарованным на сохранность венком и вырезанными из дерева бабочками вокруг.

«Миленько»

Опустив пони посреди комнаты, Найтмер плотно закрыла дверь и наложила на помещение заклинание тишины – теперь подслушать их будет очень сложно, если, конечно, Ноксия не озаботилась парным артефактом заранее.

– Давай сразу проясним ситуацию, – аликорн по-хозяйски уселась на мягкий пуфик у стены, утянув печенье со стоящей на большом деревянном столе тарелки. Все это под шокированным взглядом фестралки. – Чего ты так испугалась? Говори прямо, я что тыщу лет назад интриги на рогу вертела, что сейчас.

– Я боюсь войны, – Ноксия с тоской посмотрела на висящую на стене картину. – Войны, которую вы принесли на своих крыльях. Я... Я и мои предшественники потратили немало усилий на то, чтобы постепенно наладить контакты с дневными пони.

– Не похоже, чтобы большинству фестралов не нравилась идея войны, – Найтмер фыркнула, хрустя печеньем.

Как бы ей ни нравилось мясо, но возможность есть сладкое и мучное была интересной и приятной. Да и Найтмер Мун в свое время просто обожала разное печенье.

– Сложно преодолеть многовековые традиции...

– Да-да, а теперь слушай сюда, – аликорн ткнула печеньем в сторону фестралки. – Я не потерплю подобных пацифистских настроений, пока у меня война с Селестией. После – можете хоть друг друга в задницы целовать с дневными, мне насрать, но на время боевых действий любые попытки законтачить с силами Селестии не для проведения диверсии или дезинформации будут караться. Если понятнее – голову откручу и скажу, что это сторонники солнцекрупой постарались. Я ясно выражаюсь?

– Да, Великая! – дрожащая кобыла вытянулась, словно на плацу.

– Тебе лучше никуда не отлучаться из этого городка, знаешь? И рассказать, кто еще поддерживает твои взгляды, – Найтмер закинула в пасть остатки печенья. – М-м-м, это однозначно лучше сырого мяса... Сама пекла?

– Н-нет, это мой особенный пони...

– Приставить к нему охрану, что ли... Кхм! Так вот, расскажи-ка мне, Ноксия, кому еще не нравится идея войны с дневными?

Имен оказалось немного, в основном – администрация. Несмотря на традиционное название и в общем-то сохранившуюся структуру, современная община фестралов была... Самым обычным понячьим городком, каких Найтмер насмотелась во время поисков и блужданий по Эквестрии. Да, со своей спецификой – вроде обязательной службы в армии, красиво называемой «крылом полуночи», селекции, а так же пропаганды и отточенной за сотни лет психологической обработки, но все-таки.

С селекцией вообще вышло интересно. Фестралы могли встречаться и любить кого угодно, но детей делали по указке сверху, за что отвечала целая группа перепончатокрылых с огромными талмудами генеалогических древ. Полноценной генетики они не открыли – не в таких условиях – но определенные закономерности нащупали, а потому эта группа – «смотрящие путь» – обладала огромным весом, и, судя по всему, была предельно неподкупной. По крайней мере, даже глава клана, Ноксия, у которой так-то была вся полнота власти и влияния в копытах, не смогла убедить их дать разрешение завести жеребенка с любимым пони. А интриговала она, судя по рассказам, долго и упорно.

Найтмер мотала на ус – или, скорее, рог – все, что ей вещала замотивированная по самое то самое фестралка, и строила картину подземного общества. Выходило... Странно, необычно, но вполне себе интересно. Из важного, контакты друг с другом кланы, коих было три, поддерживали, но не очень активно – мешало расстояние. Селестия о фестралах и их общинах знала, но не трогала, и вроде как когда-то даже пыталась поощрять контакты со своими подданными, но ночные пони от такого наоборот, тут же зашухерились на несколько десятилетий, просто на всякий случай. С тех пор установилось негласное соглашение – фестралы понемногу приторговывали через вторые и третьи копыта, получая необходимое и избавляясь от излишков товаров, контролировали численность особо опасных тварей, заодно тренируясь и поддерживая себя в форме, а взамен осведомленные о существовании перепончатокрылых «забывали» в разных местах ценные ништячки и прибирались за наследившим молодняком. Если бы Найтмер задержалась лет на тридцать-сорок, пацифисты имели все шансы скорректировать пропаганду и переломить многовековую вражду, но что случилось – то случилось.

Клановая структура осталась неизменной со времен Найтмер Мун, и во многом была похожа на привычную лисе армейскую структуру. В целом, оно и логично, фестралы всегда были личной армией владычицы ночи. Единственное, что изменилось, исчезли Кошмары – в виду отсутствия аликорна, никто не взял на себя смелость сформировать новый отряд спецназа взамен полегшего полным составом в несостоявшемся государственном перевороте.

– Что нас ждет, Великая?.. – выпив стакан воды, прохрипела Ноксия, которой пришлось больше полутора часов отвечать на вопросы владычицы.

– Война, что же еще? – Найтмер посмотрела на пони, словно на идиотку. – В лоб мы с силами солнцекрупой не сдюжим, но есть у меня пара-тройка идей, куда и как направить армию первоклассных диверсантов.

– Неужели... – фестралка резко замолкла, на что аликорн приподняла бровь. – Неужели нельзя решить дело миром?..

– Маленькая ремарочка специально для тех, кто прогуливал уроки, – Найтмер помахала учебником истории, который проверяла на достоверность. – Селестия, когда-то Дэйбрейкер, сдалась на милость гармонии. Она хотела утащить в ту же яму и меня, превратить в безвольную слабачку, не способную действовать серьезно и без сомнений. Если бы я сходу не вступила в бой, если бы не сохранила, с оговорками, мозги на месте, вы бы шли на встречу не со своей владычицей, а мямлей Луной. Эта тварь собиралась меня гармонизировать, если что. И да, предвосхищая твои мысли, нет, мы не можем просто заныкаться где-нибудь. Во-первых, потому что я уже попыталась грохнуть Селестию в лоб – сбежала, сука, во-вторых, потому что я не могу свалить из Эквестрии, привязанная к ней. Хорошо хоть, влияние Древа на меня ослабло, а то хер бы я сюда так просто добралась, с учетом того, что оно под столичным замком.

– Древо Гармонии под Кантерлотом?

– Каким, блять, Кантерлотом?

– А... Э... Так столица Эквестрии – в Кантерлоте, что на склоне одноименной горы...

Найтмер захлопнула книгу и посмотрела на Ноксию. Та ответила робким взглядом в пол.

– А что с Замком Двух Сестер в таком случае?

– Заброшен... Мы туда периодически устаиваем паломничество, если получается...

Аликорн вздохнула и усилием воли отказалась от идеи хлопнуть себя книгой по лбу – рог мешал. Вместо этого она покачала головой и вновь вернулась к чтению учебника истории.

– Один хрен, через него меня теперь не скрючит, это первое, что я проверила. Готовьтесь, буду дрючить, но нежно, да и всяких убийственных штучек отсыплю. На луне, знаете, скучно, и я кое-что успела придумать, прежде чем грохнуться на Эквус...

***

Ноксия буквально перевалилась через порог своего дома, пещеры, вырезанной в скале в глубине пятой ветви, и растянулась на полу, закрыв глаза.

– Насколько все плохо?

«Ну да, естественно, они все уже тут... идиоты... Надеюсь, Найтмер Мун не посчитает это сборищем заговорщиков»

– Война, – коротко буркнула фестралка, приоткрывая один глаз.

Шесть фестралов разного пола, две кобылки, четыре жеребца, все – сторонники пацифизма и контактов с дневными. Всех она сдала, не выдержав пристального взгляда янтарных глаз с вертикальными зрачками.

Страшные глаза, как у хищника. Фестралы и сами не подарок, зрачки тоже вытянутые, но у Владычицы был очень тяжелый взгляд. И это регулярное упоминание мяса, сырого мяса... Каждый фестрал так или иначе питался дичью, в основном на практике или охоте, но пони все же предпочитали фрукты и выпечку, а не плоть добычи. Однако Найтмер Мун была другой, пусть печенье она тоже оценила. И этот голод в глазах... Он пугал, до дрожи, до потери самообладания, куда там мантикорам и гидрам.

– Проклятье, неужели ничего нельзя сделать? – Квазар принялся ходить туда-сюда, вытаптывая в ковре проплешину. – У нас только-только начало получаться! Может, удастся уговорить Владычицу на перемирие?..

– Она уже попыталась убить Селестию, – отрицательно мотнула головой Ноксия, со стоном заставляя себя встать на ноги. – И принцесса сбежала.

– Поэтому Великая пришла к нам? – скептически приподняла бровь Ноктюрнал.

– Не лезь туда, где ничего не понимаешь, – покачал головой чуть успокоившийся Квазар. – Солнцекрупая может и не славится уверенностью или способностью вломить, как следует, но она все еще аликорн и единоличная правительница Эквестрии. Если Владычица не смогла ее убить сразу, с эффектом неожиданности, то дальнейшее прямое противостояние для нее будет попросту опасно и невыгодно.

– Мы нужны ей для прореживания сил эквестрийцев, – кивнула Ноксия, периодически посматривая на дверь. Она ожидала, что в любой момент дерево разлетится от магического импульса, а в прихожую войдет злая как все узники Тартара Найтмер Мун. – Великая считает, что у Селестии точно есть войска, и в прямом противостоянии мы точно не выстоим.

– У кого хватит яиц сказать Владычице, что из всех войск у солнцекрупой осталась только бестолковая королевская гвардия?

Фестралы переглянулись и дружно посмотрели на Ноксию, отчего пони возмущенно всхрапнула.

– А самим слабо?!

– Что «слабо»? – с вежливым интересом поинтересовалась тень в углу. Под широкими от ужаса осознания взглядами собравшихся, из тьмы шагнула Найтмер Мун, обвела пони взглядом янтарных глаз. – Ну?

– Видите ли, Великая...

– Ближе к делу. У вас одна блядская попытка убедить меня не перехерачить вас всех на месте, как предателей.

– У Селестии нет спецотрядов, нет армии, нет ничего, кроме гвардии! – пискнула Ноксия, втянув голову в плечи. – Мы... Мы просто собрались обсудить ваше возвращение, Великая!

– Если у солнцекрупой нет армии, с какого хрена соседние страны еще не отгрызли от Эквестрии пару кусков посочнее?

– Дипломатия, личная сила и тот факт, что некому кроме Селестии двигать светила, – вытянув крыло, словно прилежный ученик, ответил Квазар. В глазах жеребца плескался ужас.

– Вот как, – Найтмер Мун вздохнула и одним импульсом магии сбросила с себя необычную броню, что закрывала почти все ее тело. Она выглядела, как ткань, но была толстой, плотной, и, судя по грохоту, очень тяжелой. В углу она поставила какой-то очень странный посох с непонятным коробкообразным выступом. – Почему ты мне не сказала?

– Я... Опасалась...

– Что я тебе не поверю, я так и поняла, – аликорн обвела взглядом дом-пещеру, хмыкнула, и безошибочно направилась на кухню, где загремела дверцами шкафчиков. – Хм, яблоки... И манго. И груши. Вы мясо вообще едите?

– Только на охоте, Владычица!

– Не ори, б... баран, не на плацу, – явно сдержала какое-то ругательство аликорн, накладывая на тарелку горку фруктов и печенья. – Твою ж, как же мне, оказывается, нормальной еды не хватало...

Фестралы беспомощно переглянулись – поведение Найтмер Мун выходило даже за самые широкие рамки ожиданий и предположений. Владычица ночная вела себя, будто вернувшийся с долгой, выматывающей охоты фестрал не из благополучных.

– Что, шаблон трещит? – обернулась владычица, левитируя рядом надкушенное яблоко. – А хер ли вы хотели? Тысяча лет одиночной ссылки, скажите спасибо, что я на вас с воплями «заябу» не бросаюсь.

Пони дружно покраснели. Даже кобылки, вернее, особенно кобылки.

– Цирк... Так, я сейчас ограблю кухню Ноксии, пожру, и потом мы дружно сядем в круг и будем решать, не-товарищи пацифисты, что делать дальше. Я ясно выражаюсь?

– Да, Великая!

– То-то же, – Найтмер Мун отвернулась и продолжила греметь посудой.

– Тысяча лет в одиночной ссылке... – Ноктюрнал прижала уши. – Мне бы года хватило, чтобы сойти с ума...

– Да ты оптимистка, – фыркнул Эвер Глори, доселе молчавший.

Ноксия обвела взглядом пони, которых когда-то выбрала в свою администрацию, и осознала, как они выглядят в глазах вернувшейся Владычицы. Как толпа жеребят, не воины, а просто кучка ничего не понимающих жеребят, рядом с которыми вести себя серьезно просто не хочется.

– Яблоки – высший класс, надеюсь, там, где их выращивают, нет укреплений, – Найтмер Мун развернулась, левитируя рядом с собой большой поднос с фруктами. – Вы б хоть пуфиков натаскали, что ли, я на полу и на улице полежать смогу.

Ноксия на правах хозяйки тут же умчалась за лежанками и подушками, да и остальные побежали ей помогать, все – молча. Оставшиеся два фестрала с плохо скрываемой дрожью смотрели, как аликорн впивается клыками в яблоко.

Набор зубов ночногривой пони больше подходил какому-нибудь волку, настолько угрожающей и пугающей была ее ухмылка.

– Ну-с, начнем наше импровизированное собрание, – Найтмер Мун легла на большую подушку, с видимым удовольствием потоптавшись по ней, предварительно сбросив накопытники. – Для начала, все, что вы услышите здесь, это тайна. Если кто проболтается – язык на зад натяну и скажу, что это Селестия наколдовала, ясно?

– Да, Великая! – хором ответили разместившиеся перед аликорном фестралы.

– Чудно, чудно. Так, для начала, чтобы вы не охреневали от моей речи или поведения. Тыща лет на луне, где нет воздуха, а значит и звуков, нет собеседников, нет развлечений – так себе досуг, и крыша с такого улетает, хлопая черепицей, на раз. К вашему – и моему – счастью, с этим получилось кое-как справиться, но не без последствий. Пока понятно?

– Да, Великая.

– Отлично. Именно поэтому я говорю сейчас с вами – вы будете моими, скажем, представителями для пехтуры... м-м-м... низов... Рядового состава, короче. Сама я, пока свое трепло нормально не растрепаю, чтоб контролировать проще было, на публике буду в основном молчать, уяснили?

– Да, Великая.

– Теперь по существу. Мне нужен расклад по личному составу, уровню подготовки, снабжению, запасам провизии и расходников на складах. Что с логистикой, офицерским составом, какие отработаны тактики и есть ли в проработке стратегия. Данные по противнику, численности, боевой подготовке и снаряжению. Все – кратко, четко и по существу, вот прям щас мне в мор... лицо.

– Великая... – начал было темно-серый, почти черный жеребец с фиолетовой гривой, но был перебит.

– Представься, я что, вам в головы за именами лезть должна?

– Квазар, Владычица! – фестрал взбледнул так, что стало видно сквозь шерсть, настолько его испугал раздраженный взгляд Найтмер Мун. – Виноват, Владычица!

– Теперь по делу, Квазар.

– Вражеские силы представлены исключительно королевской гвардией! Подготовка – строевая парадная! Снаряжение – строевое парадное, зачарование исключительно декоративное! Вооружение церемониальное, боевые навыки низкие!

– А эти их вондерболты? Военно-воздушные силы, разве нет?

– Никак нет! Пилотажная группа, летуны-асы, но вообще без боевой подготовки! Могут вызвать грозу, закрутить смерч, это все!

– Так, – Найтмер Мун потерла висок копытом, со смачным хрустом оттяпала от груши половину. – Еще раз, с какого хера тогда Эквестрию все еще не раздербанили? Да те же грифоны, я ни за что не поверю, что эти отбитые наглухо птицекошки не попытались взять реванша.

– Грифоны раздроблены и рассеяны, а Гриффонстоун вообще входит в состав Эквестрии, – пояснила Ноксия, дав Квазару время перевести дыхание.

– Э-э-э... – аликорн настолько... удивилась, что выронила из телекинеза надкушенную грушу, ругнулась, не успев ее подхватить. – Они не вернули себе столицу? Чего? Как? Какого хрена творится на Эквусе? Грифоны тыщу лет назад были самой большой головной болью!

– П... Селестия утверждает, что дело в магии дружбы...

– Нет, ну, я понимаю, тыща лет прошла, все такое, но какая, нахуй, магия дружбы?! – Найтмер Мун вскочила на ноги, в ярости раздувая ноздри и скалясь. Фестралы вжались в пол, кто-то и вовсе тихо заскулил. – Солнцекрупая совсем ебу дала со своей гармонией?!

– Мы не знаем, Великая! – воскликнула Ноксия, зажмурившись. – Никто не знает! Эквестрия вот уже тысячу лет не вела ни единой войны, ее границы незыблемы!

– Дурдом, – коротко выдохнула ночногривая пони, впиваясь зубами в манго. – Я попала из камеры-одиночки в дурку. Даже не знаю, что, блять, хуже... Так, если я правильно поняла, то мы сейчас, силами одного клана со мной во главе, имеем вполне реальные шансы взять с нахрапа столицу? Так, что ли? У солнцекрупой вообще нет войск, как она защищаться собралась? Я понимаю, что меня она ожидала увидеть пускающей слюни в землю безмозглой психопаткой, но ебанный в хвост, не верю я, что на Эквусе больше нет ни единой угрозы!

Фестралы беспомощно переглянулись – они и сами не знали, что ответить. Как-то не возникало у них и мысли о войне, страх перед Селестией, тысячу лет правящей Эквестрией, был слишком силен. Что они могли сделать кажущейся всемогущей принцессе дня? Да ничего.

– Ладно, хер с ним... – Найтмер Мун успокоилась, быстро, пугающе быстро. – Надо покумекать над стационарным порталом, вроде как Старсвирл, пожри демоны его душу, утверждал, что парные зеркала можно делать большого размера...

– Великая? – Ноксия подняла ногу. – Порталы?..

– Да, порталы. Кантерлот нам так-то нахрен не нужен, а вот Замок Двух Сестер надо занимать, из-за Древа Гармонии этого сраного. Угробить не угробим – вряд ли его сковырнет даже термоядерный взрыв – но поколдовать над ним, думаю, получится.

– Владычица, нам готовить войска? – вскинулся Квазар. Да, ему не хотелось войны, но еще он хотел жить. Найтмер Мун была нестабильной, а потому пока лучше демонстрировать вид лихой, на все готовый и не обремененный лишними мыслями.

– Тпру, куда спешишь? Вы мне еще полную раскладку по войскам не выдали, потом надо будет подумать над снарягой, вооружением, погонять тактику, продумать общую стратегию – хотя бы цели наметить – плюс, мне надо что-то придумать с порталами, а если нет, то просто с переброской войск до Замка Двух Сестер. А, еще надо проработать логистику, подумать о развертывании производства, провести ревизию складов, особенно провианта, провести разведку, потому что имела я в то самое действия вслепую... И это только начерно.

Фестралы дружно тяжело вздохнули.

– Чего скисли? – ухмыльнулась Найтмер Мун, разрывая на части мандарин. – За работу, еп вашу душу!

Глава 07

Найтмер аккуратно опустила покрытый тончайшей гравировкой снаряд на подушечку, и только после этого облегченно выдохнула. Стоящая рядом Ноксия, невольно ставшая глашатаем владычицы ночной, неуверенно переступила с ноги на ногу, и стук копыт наглядно демонстрировал, насколько неуютно она себя чувствует. Обычно фестралка ходила совершенно бесшумно.

Владычица Ночная сходу, чуть ли с задних ног ударила по структуре клана, начав формировать, как она это назвала, его вооруженные силы. Ударила, споткнулась, отступилась, оставив Ноксию и ее друзей-подчиненных разбираться с образовавшимися трудностями. Они не ропотали – боялись – и решали разом навалившиеся на их спины проблемы в виде формирования логистики, тренировки новообразованных боевых крыльев клана, интеграции созданной Великой структуры званий и так далее. Сама Владычица давала советы, иногда вмешивалась, где грубым словом, а где пинком под круп указывая пути решения некоторых из проблем, но чаще она запиралась в мастерской и творила.

И вот сейчас фестралка наблюдала, как Найтмер создавала очередное оружие. Оружие, что должно было сразить саму принцессу Селестию.

– Не, херня идея, – аликорн покачала головой. – Два часа на снаряд, даже такой крутой, это пиздец...

– Но ведь нам и не нужно много таких... снарядов, Великая, – сглотнув, осторожно заметила Ноксия.

Ей все еще было страшно быть этаким голосом разума для вернувшейся Владычицы, даже если та сама отдала соответствующий приказ. Фестралка не хотела проверять, что будет, если ее слова всерьез разозлят иссия-черную пони, но была вынуждена раз за разом рисковать, тягая мантикору за усы.

Хотя, «играться» с мантикорой было точно безопаснее.

– Хм... Блин, а ты права, нам таких штук пять-шесть хватит, – Найтмер прямо из воздуха материализовала шесть частей «поддона». Что такое этот загадочный «поддон» Ноксия понятия не имела, но сама способность Владычицы просто на голой воле материализовывать предметы из чистой магии вызывала оторопь. – Что по пунктам плана?

– Ревизия складов завершена на треть, расхождения в пределах погрешности ведения журналов, – отчиталась фестралка, автоматически вытянувшись и щелкнув копытами. – Идет отбор наиболее боеспособных фестралов для штурмовых подразделений, диверсионные отряды заканчивают боевое слаживание!

– Хорошо, это все хорошо... – рассеянно ответила Найтмер, аккуратно упаковывая снаряд в поддон.

Ноксия понятия не имела, почему, но Великая приказала ей звать ее просто «Найтмер», когда они наедине. Этой привилегией она, правда, не пользовалась, предпочтя уже ставшее привычным «Великая», но все же. И это не говоря о том, что однажды пони застала аликорна в облике высокой прямоходящей лисы, черного с серебристым окраса. Великая зачем-то вертела «пальцами» несколько маленьких каменных шариков, и на осторожные вопросы отвечала односложно: «тренируюсь».

Рассказывать об этом Ноксия не решилась даже самым доверенным пони, осознавая, что стала свидетельницей чего-то, что не имела права видеть.

– Скажи-ка мне, что ты думаешь о происходящем?

Вопрос застал фестралку врасплох.

– Я... Владычица, я...

– Прямо. Даю слово не ругать и никак в будущем не наказывать. Просто в мор... лицо мне ляпни, что думаешь, прямо, без шелухи.

– Я думаю... Что, что мы совершаем ошибку... – через силу выдавила из себя фестралка, чувствуя, как ее колотит. И это даже не дрожь, а бешенно бьющееся сердце. – Я... Нас мало, Эквестрия большая, мы... Будет много жертв...

– Да, помрут многие, – Найтмер аккуратно опустила на подушечку обернутый в поддон снаряд. – Сотни. Может, тысячи, я хуй знает... Как получится.

– Тогда... Почему? Зачем?

– Знаешь, хороший вопрос, – аликорн задумчиво посмотрела вверх, на покрытый деревом потолок, с которого свисали осветительные кристаллы. – Для вас, по крайней мере. Наверняка и ты, и дружки твои думаете, лучше б эта гребанная Найтмер Мун никогда не возвращалась.

– Это не так! Мы...

– Ну уж мне-то прямо в нос не пизди, я вижу, что нахер вам не уперлась, – насмешливо фыркнула ночногривая пони. – Но знаешь, какая херня... Не вернуться я не могла по определению. Я могла бы сдохнуть, как личность, стать Луной, как того хотела Селестия. Хороший вариант, а? Перестать быть собой, сдаться, сказать себе, да и хер с ним, с прошлым, с предательством, с изгнанием, да? Чего б не выйти из этой гребанной пещеры, пойти к Селестии и сдаться, так ты думаешь, я права?

– Нет, – твердо ответила Ноксия, но почти сразу опустила взгляд в пол. – Я... Я не могу так. Предать все, ради чего боролись мои предки... Раствориться среди дневных пони, забыть свой народ. Я... Мы хотели мира, но не... Не забвения.

– Я поглядела за грифонами, переселившимися непосредственно в понячьи города. Через сны. Это... – Найтмер покрутила ногой в воздухе, очередной странный жест в исполнении Владычицы. – Это пиздец, скажу прямо. Это были гордые, самоуверенные, самовлюбленные хищники, для которых пони были лишь интересной бегающей добычей. А теперь что? Они даже мясо не едят, все рыба, да яйца куриные. Самое жуткое, что они могут представить, эти современные грифоны, это, блять, розыгрыш. Понимаешь? Розыгрыш. Подколоть поняху, сделав вид, что он или она грозный хищник. Все, нет у современных грифонов их хищной натуры, вытравили. Хочешь такого для своего народа? Стать очередной песчинкой на берегу Эквестрии?

– Нет.

– Ну так сделай морду попроще! -рявкнула аликорн, резко поворачиваясь к сжавшейся фестралке. – Или борись за свое блядское будущее, независимость и культуру, или пиздуй нахуй отсюда! Не нравится война, да пошла ты нахер с такими приколами! Закончишь ревизию, передислоцируемся в Замок Двух Сестер, и вали нахуй на все четыре стороны, иди, целуй жопу своей Селестии!

– Нет... – Ноксия в ужасе отпрянула. – Нет! Пожалуйста! Молю, не изгоняйте меня!

– Тогда подбери сопли и пиздуй работать! Нам предстоит диверсионная война с государством, чья численность в тыщу раз нас превосходит! Дегенераты-пацифисты мне в этой войне нахрен не уперлись, я ясно выражаюсь?!

– Да, Великая! Как прикажете!

– То-то же, – уже спокойно буркнула Найтмер, возвращаясь к лежащему на подушечке снаряду. – Мне нужна группа лояльных, хорошо обучаемых фестралов, не задающих вопросов, и готовых, если придется, подорвать себя и выданное оборудование. Даже если эта их гвардия и вондерболты – всего лишь парадка, обезглавить их стоит. Благо, разведка у вас, мое, блин, почтение...

Аликорн затихла, прикрыв глаза, погрузившись в свои мысли. Ноксия неоднократно замечала за Владычицей привычку уходить в себя, надолго замолкая и переставая реагировать на внешние раздражители. После она начинала раздавать приказы, ну или запиралась в своем кабинете, превращенном в склад и мастерскую одновременно, и творила, как сейчас. Чего только стоила не-магическая взрывчатка огромной мощности, запас которой уже был со всей осторожностью перенесен на склад?

А еще Найтмер не участвовала в мирной жизни клана, вообще никак. Она не вникала в дела, в управление, в потребности фестралов, оставив все на откуп Ноксии и ее команде. Единственное, что ее интересовало – это воины, их снаряжение, снабжение, выучка. Мирную жизнь, ее аспекты, Великая попросту игнорировала, словно это не имело ни малейшего значения.

– Твайлайт Спаркл, – неожиданно заговорила ночногривая аликорн, резко открыв глаза. – Надо было ее пристрелить, прямо там. Ученица, блять, Селестии... Знала бы... Тьфу.

Ноксия с трудом подавила дрожь. Все-таки привыкнуть к тому, с какой легкостью Найтмер Мун говорила об убийствах, было практически невозможно...

***

– Штурмовые мероприятия выглядят перспективно, – Найтмер в очередной раз окинула взглядом карту с фишками, обозначающими союзные и вражеские силы.

Даже если не учитывать два других клана фестралов, успевших прислать гонцов с целью присягнуть на верность, вооруженные силы Найтмер и Селестии были несопоставимы, причем не в пользу солнцекрупой. Но аликорн отказывалась рисковать, не зная даже приблизительных планов противника.

Ну не верила она, что у Тии из всех идей только надеяться на лучшее. Эквестрия бы не простояла тысячу лет, если бы принцесска была настолько бестолковой.

– Но?.. – Ноксия покосилась в сторону молчавших Квазара и Эвер Глори, которых Найтмер поставила ответственными за свежесформированные ударные и диверсионные крылья клана. Бывшая лиса тихо хмыкнула – жеребцы скорее пытались не вырубиться от недосыпа, а не участвовали в обсуждении, и она их даже не винила.

Строго говоря, совет ей был нужен только чтобы оценить состояние командования, и увиденное ей и нравилось, и нет. Радовало то, что командиры вкладывались в общее дело, но раздражало, как они себя буквально убивали, пытаясь выпрыгнуть из шкуры. Все-таки не зря ее потолком была сводная рота штурмовиков, с общей координацией она справлялась, как и с логистикой, а вот что-то большее...

– Пни их спать, – тихо шепнула аликорн Ноксии, и фестралка аккуратно, но уверенно выгнала жеребцов из кабинета, после чего сразу вернулась. – Так вот... Перспективно, но не в долгосрочной, эм, перспективе. Смотри.

Найтмер принялась двигать фишки на основе последних докладов разведки.

– Они... Рассредоточились? – кобылка потерла глаза сгибом крыла, несколько раз моргнула. – Я не понимаю...

– Я тоже, но это похоже на ловушку, – Найтмер ткнула удерживаемой телекинезом указкой на несколько широченных разрывов в порядках гвардии. – Смотри, они прямо напротив вероятных векторов атак как Танцующих в ночи, так и Тенескрытов, и Шепчущих... Напомни мне, я уже спрашивала, с какого ляда у вас такие названия?

– Трижды, Великая, это для поддержания духа и морали. Громкое имя клана способствует гордости его членов.

– Ага, да, точно... Так вот, вектора наших атак, если мы собираемся брать столицу нахрапом, упираются ровно в эти дыры. Местоположение клановых территорий солнцекрупой известно, не нужно быть гением, чтобы понять, что полнокровные штурмовые подразделения врассыпную прорываться через оборону не будут. Да и без снабжения хер мы куда продвинемся, а для этого нужно идти по транспортным артериям, вот тут, тут и тут. И вот эти места, которые надо было превратить в узловые точки обороны, вообще никак не прикрыты. Либо капитан гвардии – долбоеб, каких поискать, либо тут какой-то хитрый план. Дебилом этот Шайнинг Армор не является, судя по всему, вот подчиненные у него идиоты, но сам он как кэп хорош.

– Капитан вондерболтов, Спитфайр, тоже весьма умелый командир.

– Короля делает свита, – заметила аликорн, вертя в поле телекинеза фишку с солнцем – местоположение Селестии разведчикам выяснить так и не удалось, скорее всего, прячется в Кантерлоте. – Штурмовка выглядит привлекательно... Но именно поэтому штурмом мы и не пойдем. Что с Кошмарами?

– Закончили подготовку снаряжения, ждут ваших приказов, Великая.

– Чудненько, пойду с ними перетру... Хотя стоп, что там мутит Ноктюрнал? Хули она склады опустошает?

– Обновление старых запасов, Владычица, – Ноксия явно ожидала вопроса и подготовилась к нему. – Дарксикер уже подготовил провиант и снаряжение на замену и организовал ремонт изъятого с хранения.

– Верю, – кивнула Найтмер, перестав сверлить взглядом фестралку. Та явно привыкла, ну или делала вид, что привыкла. – Арк Шейд ничего не запрашивал?

Глава разведки – спокойный, молчаливый жеребец светлой, практически пепельной масти – вообще нравился ночногривой пони своим профессионализмом. Одно то, что его фестралы умудрялись таскать сведения аж из Кантерлота, говорило о профессионализме Арк Шейда громче любых слов.

А вот контрразведки у клана не было вообще. Ну не существовало у Эквестрии разведкорпуса, не было и все тут. Упразднили еще лет восемьсот назад, наверное. Найтмер каждый раз удивлялась, как соседи еще не раздербанили страну на кусочки, с таким-то отношением к безопасности.

– Нет, Великая.

– Лады, пойду, выдам цэ-у Кошмарам.

– «Цэ-у»?

– Целеуказания. Или есть что еще обдумать?

– М-м-м... – Ноксия переступила с ноги на ногу. – Владычица...

– Да блять, прямо и в лоб, я тебя хоть раз пинала за слова?

– Можно моего особенного пони отпустят с кухни? Хотя бы сегодня...

– ...Че? – Найтмер оторвалась от карты и посмотрела на фестралку ничего не понимающим взглядом.

– Его вашим указом отправили печь печенье...

– Меня окружают дуболомы... – Найтмер закатила глаза. Кто же знал, что ее слова поймут настолько буквально. – Пусть идет домой до отдельного распоряжения. Намекаю – отдельное распоряжение будет не скоро.

– Да, Великая!

– Все, топай отсюда, – Ноксия умчалась, только хвост в дверном проеме мелькнул.

Аликорн фыркнула, покидая помещение и направляясь к себе. Поселилась она в крепости-мэрии, просто потому что это было самое удобное для общих собраний место, да и статусное. Для этого она быстренько выдолбила в толще скалы комнату себе под размер, ее так же быстро обшили деревом, положили ковры и натаскали мебели. Причем мебель ей подошла, как выяснилось, фестралы всегда держали запас для аликорна, просто потому что традиция.

Вообще крепость оказалась ну очень обширной, коридор, в котором располагался кабинет Ноксии, был вообще относительным новоделом – основная масса помещений располагалась в толще камня. Широкие, высокие проходы чередовались с узкими коридорчиками, десятки комнат, сквозных, глухих, помещения под арсеналы, склады, трапезные, комнаты отдыха... Мэрия была натуральным муравейником, по большей части пустующим – большинство жило на одной из шести ветвей – но поддерживаемым в чистоте и порядке.

Перепончатокрылые пони вообще были теми еще аккуратистами, без фанатизма, но все-таки. Это тоже импонировало Найтмер.

У входа – высокой двери из псевдометалла, преобразованного аликорном из щебня – стояли два Кошмара. Фестралы были «упакованны» в созданные ночногривой броники по типу ее личных штурмовых лат, но вооружены обычными крыльевыми и накопытными клинками. Разработка индивидуального стрелкового для фестралов шла ни шатко, ни валко.

– Вольно, бойцы, – клыкасто улыбнулась Найтмер, откровенно любуясь пони, закованными в современную защиту. Кобылка и жеребец молча чуть расслабились. – Найтшифт внутри?

– Так точно, – коротко ответила пони.

– Отлично.

Командир Кошмаров лежал в тени у стены и листал какую-то книгу. Отряд спецназа Найтмер отбирала лично, отсеяв больше трех сотен кандидатов, и состоял он всего из восьми пони. Помимо очевидных личной верности и готовности исполнять любой приказ, она отбирала тех, кто способен думать, кому чинопочитание не заменяло мозги, и кто был достаточно морально отбитым, чтобы буквально кошмарить противника. Для этого ей пришлось несколько дней просеивать сны, и даже подключить к поиску Тантабуса, который был только рад стараться – когда еще старому кошмару могла перепасть капелька магии аликорна, за такой-то пустяк?

– Кэп, – Найтшифт махнул крылом, не отрываясь от книги.

– Что пишут? – Найтмер телекинезом заварила себе кофе и достала из шкафчика со стазисом печенье.

– Эквестрийская версия легенды о Найтмер Мун. Така-а-ая хрень...

Естественно, Кошмары быстро перенимали речевые обороты аликорна. В частности, начали вворачивать различные специфические и иногда нецензурные словечки на замену принятых у пони.

– Знаю, уже ознакомилась. Группа готова?

– Всегда готовы, Найтмер. Идем на дело?

– Угу... «Аргумент» даже близко не готов, но покошмарить дневных стоит, чтоб не расслаблялись.

– Какие планы? – Найтшифт закрыл книгу, вставая.

– Слышал про такое местечко, Понивилль?

***

Городок, где было первое, не самое удачное столкновение с Селестией, ничуть не изменился с тех пор. Найтмер, тихо хмыкнув, автоматически подправила закрепленную на спине винтовку и повернулась к фестралам.

Протащить теневой тропой весь отряд у нее не получилось, не настолько хорошо она освоила эту свою способность. Но и двух Кошмаров, Найтшифта и Ноксалы, ей должно хватить, как минимум для этого, самого первого и очень важного акта устрашения.

– Помните, убивать или калечить запрещено, – Найтмер слишком часто видела, на что готовы не просто напуганные, а доведенные до отчаяния гражданские. Поднятия всей Эквестрии в ружье ей было не нужно, а вот запугать, напомнить о своем существовании, намекнуть, что во всем виновата бесполезная, ничего не делающая Селестия... – Но план идет в пизду, если появится прямая угроза жизни.

– Кошмарим, но не режем, – кивнула Ноксала, опуская разрисованное под драконий череп забрало.

– Время на исполнение? – спросил командир отряда, заканчивая проверку снаряжения.

– Один час, связь каждые десять минут, – Найтмер постучала копытом по наушнику.

В обычную понячью конструкцию наушников – оказывается, пони до них все же додумались – ей удалось впихнуть гравированную рунную пластинку с заклинанием связи. Ничего нового, таким еще Найтмер Мун с Дэйбрейкер пользовались, но все-таки. Единственное, рассчитанно заклинание было только на пару, отчего пластинок у нее лично было две, по одной на каждого фестрала. Так себе решение, но ничего лучше она пока придумать не смогла.

Кошмары молча расправили крылья и совершенно бесшумно спланировали вниз с крыши мэрии. Для подвижности они носили облегченные зачарованные броники, но вот вооружены были... Найтмер даже опешила, когда насчитала на той же Ноксале аж два десятка клинков. Причем не пафосных, но бестолковых метательных, полноценные боевые ножи с квадратными рукоятками – держаками, как их звали сами пони. Сама Найтмер ограничилась уже ставшей привычной крупнокалиберной винтовкой и парой засапожных клинков в накопытниках.

Найтшифт и Ноксала должны были обработать столько цивилов, сколько получится, а вот на себя Найтмер взяла «самое вкусное» – Твайлайт Спаркл, личную ученицу Селестии, крайне талантливую единорожку, которую солнцекрупая по совершенно непонятной причине отослала в этот недогородишко. По данным разведки, единорог поселилась в библиотеке «Золотой Дуб» вместе со своим ручным драконом Спайком, и чем занималась – непонятно. Был велик соблазн просто свернуть той шею – или хотя бы обломать рог – но чрезмерно зверствующим оккупантам всегда приходилось иметь дело с партизанами. Найтмер с фестралами были именно потенциальными оккупантами, и проверять, насколько быстро дневные пони сбросят с себя налет мирного времени, она не хотела. Да и не была текущая операция полноценной боевой, это был акт устрашения с целью выманить наиболее боеспособные части Селестии.

Хотя бы ту же Ми Аморэ Каденцию.

Каким происком гармонии Тия создала еще одного аликорна, ни фестралы, ни уж тем более Найтмер не знали, но «принцесса любви» была проблемой, особенно с учетом того, что именно Каденция была няней и первой наставницей Твайлайт Спаркл. А еще капитан гвардии, Шайнинг Армор, брат Твайлайт, был «особенным пони» аликорна с сердечком на крупе. Все это делало фиолетовую единорожку законной и приоритетной целью для Найтмер, но так же защищало ее от устранения – сталкиваться лоб в лоб с разъяренным аликорном с поддержкой предельно замотивированных гвардейцев ей не хотелось, по крайней мере на данном этапе. Потом, когда у ночногривой пони будет обученная армия со стрелковым оружием, не боящимся магических щитов, да, но не сейчас.

И все это удалось выяснить разведке фестралов еще до возвращения ночногривой пони с луны. Воистину Арк Шейд был профессионалом, каких даже в ее прошлой жизни не было.

Найтмер хмыкнула, проводив взглядом мелькнувших в тени Кошмаров. Ее разум наконец-то начал восстанавливаться, активное общение все же шло ей на пользу. Кажущиеся длительными размышления не заняли и секунды, что наглядно демонстрировало улучшение ее состояния, да и речь контролировать становилось все проще.

Не то, чтобы ей не нравилось материться, но вне боевой обстановки – или без давления эмоций – Найтмер все же старалась хотя бы делать вид, что умеет посылать не только прямой наводкой, но и более витиеватыми путями.

Расправив крылья, аликорн медленно спланировала вниз, осознанно контролируя магию полета, целый комплекс обычно инстинктивных усилий, вроде снижения веса и увеличения подъемной силы крыльев. Как заметила бывшая лиса, не все летуны – точнее, почти никто – знали, что они так же снижают сопротивление воздуха, да и в целом контролируют, как он обтекает не только их тело в целом, но и чуть ли не каждое перо в отдельности. Во многом поэтому перепончатокрылые фестралы летали тише, но медленнее – маховые перья давали больше привязок для, собственно, магии полета, но взамен создавали куда больше турбулентных потоков, а перепонка, она перепонка и есть. Сама Найтмер, чтобы не шуметь, как птица на взлете, осознанно перенаправляла потоки воздуха, но в таком режиме она могла только планировать – слишком катастрофически снижалась подъемная сила.

Мягко коснувшись земли – накопытники были снабжены резиноподобными подошвами, бегать на таких неудобно, но вот звук шага глушился очень хорошо даже без зачарования – аликорн неторопливо, внимательно прислушиваясь и осматриваясь, направилась к Золотому Дубу.

– Я – Ноксала, захожу на цель, – раздался тихий шепот из левого наушника.

– Я – Найтшифт, работаю, прием, – это уже из правого. Ночногривая пони коротким магическим импульсом включила свой звукоуловитель.

– Вас поняла, работайте. Контакт по завершению или через десять минут.

– Поняла.

– Принято.

Стараясь ступать бесшумно, Найтмер то и дело ныряла в тень, «перешагивая» целые улицы. Понивилль был маленьким городком, но Золотой Дуб стоял на окраине, а мэрия – почти четко в центре, что вынуждало бывшую лису осторожничать. Она буквально чувствовала, что спали не все жители этой деревни-переростка, и пусть боестолкновения она не боялась, как и замарать копыта кровью, но лишних трупов все же хотелось пока избежать.

«Лучше бы штурмом Кантерлот брали, терпеть не могу тихушничать»

Золотой Дуб оказался высоким, широким, раскидистым... дубом. Огромное, массивное дерево с поблескивающими в лунном свете окнами, разбросанными, казалось, без какой-либо системы, и небольшой дверкой в основании. Вернее, небольшой она казалась Найтмер, так-то, для среднестатистического пони, это была большая удобная дверь. Осталось придумать, как проникнуть внутрь.

Телепортация отпадала сразу – шумно, ярко, и колыхает магический фон. Шаг через тень... Ночногривая пони осторожничала, откровенно опасаясь возможных контрмер. Да, даже Дэйбрейкер мало что могла сделать, чтобы обнаружить или уж тем более пресечь перемещение через тени, но кто сказал, что за тысячу лет ничего не изменилось? Фестралы про такую способность вообще ничего не знали, что и логично – магия у них была только полетная, плюс магическая в основном эхолокация, а потом никакой информации о методах противодействия ей у эквестрийцев не обладали. Поэтому Найтмер отказывалась бездумно вламываться в дом ученицы Селестии. Вместо этого она вытащила из кармашка на бронежилете подаренный ей Ноксией набор отмычек... Чтобы убрать его обратно.

У двери не оказалось замочной скважины. Только петли для навесного замка без, собственно, замка. Подозревая худшее, Найтмер легонько толкнула дверь, и та бесшумно приоткрылась.

«Страна непуганных поней... Не удивлюсь, если и замок они вешают тупо в качестве знака, мол, дома никого нет»

Изнутри библиотека выглядела так же, как и снаружи – хаотично. Книжные полки тут и там без какой-либо системы, впихнутые явно по приницпу «куда пихуется», ковер с низким ворсом, просто чуть приглушить шаги и служить грязесборником, простенькая, но крепкая деревянная мебель, и пыль. Неистребимая бумажная пыль, та самая, что придает любой библиотеке уникальный запах, который ни с чем не спутать. Закатив на секунду глаза, аликор осторожно втянула носом воздух, пытаясь понять, дома ли Твайлайт Спаркл.

Характерный запах единорога был свежим, даже слишком – пони явно только недавно была прямо на пороге. Низко опустив голову, буквально к самому полу, Найтмер принюхалась активнее, пытаясь уловить след, заодно и испытывая странное чувство ностальгии.

Обоняние у нее в прошлой жизни было давно и прочно отбито пороховой гарью и парой неудачных падений носом в пол. Пусть, как лиса, она могла безболезненно мышкануть в тот же снег, это не помешало ей разбить нос в кровь так, что обоняние просто отключилось. Но теперь... Теперь она отчетливо различала десятки и сотни запахов, могла с уверенностью сказать, свежий он или старый, и идти по следу. Очень приятная новость, на которую она как-то не обращала внимания – не было нужды прямо принюхиваться.

Ну или обоняние у нее только сейчас усилилось, кто эту аликорнову тушку знает?

Найтмер, изучив запахи, удовлетворенно кивнула – единорог, кобыла, молодая, прошла здесь недавно, но направлялась, похоже, не на улицу, а наверх. По крайней мере, бывшая лиса заметила примятый ворс у ковра, и судя по направлению ворсинок, шла пони точно не к двери, а от нее. Удивленно хмыкнув – штурмовик никогда не отличалась умением читать следы, это было наследием Найтмер Мун и прожитых лет ее памяти – она уверенно направилась наверх.

– Обработал одного земного, иду дальше, – тихий шепот из правого наушника. Отвечать Найтмер не стала, просто сделала в уме отметку.

Спустя минуту отчиталась Ноксала, а после уже сама аликорн аккуратно проскальзывала в спальню Твайлайт Спаркл.

Здесь же обнаружился и дракон – мелкий фиолетовый ящер с зеленым гребнем спал в корзинке, будто щенок. Насколько могла судить Найтмер по опыту предшественницы, тому было лет десять, если смотреть просто по размерам. Действительно, скорее питомец, пони даже было интересно, на каких правах он тут жил? В рабство она уже не верила, не в этой стране сахарных поняшек, выстроенной гармонизированной Селестией.

Преодолеть естественное сопротивление магии мелкого драконыша оказалось несложно, так что всего через пару секунд тот спал беспробудным сном – можно пинать и бить об пень, не проснется. Вот только, импульс магии оказался достаточно сильным, чтобы Твайлайт Спаркл заворочалась и проснулась.

– Кто здесь?.. – сонно потирая глаза, пробормотала единорожка, пытаясь осматриваться сквозь слипающиеся веки.

– Твой худший ночной кошмар, моя маленькая пони, – пустив в голос урчащих ноток, что получилось на диво легко, ответила Найтмер, медленно нависая над замершей Твайлайт. – Чш-ш-ш... Лучше тебе не кричать, ты же не хочешь, чтобы у твоего питомца внезапно отвалилась голова? А может, лучше начать с ноги?

Сиреневая единорожка молча бледнела, сжав край одеяла с такой силой, что затрещала ткань.

– Моя маленькая бестолковая пони, – Найтмер, скалясь, мягко погладила мелко дрожащую кобылку по щеке. – Беспомощная, одинокая, никому не нужная. Ни на что не способная ученица бесполезной принцессы...

Найтмер склонилась так низко, что почти касалась губами уха Твайлайт.

– Осталась одна, один на один с кошмаром. Никто не придет тебя спасти... Никто не придет тебя поддержать. Здесь только ты, я... И до-о-олгая ночь.

Иссия-черная пони демонстративно втянула воздух, водя мордой вдоль шеи часто-часто дышащей жертвы.

– Твой страх такой сладкий... Ты думаешь, что это просто сон. Просто кошмар. Что надо всего лишь проснуться... Но это не сон, моя маленькая, беспомощная Твайлайт Спаркл. Я уже здесь, прямо рядом с тобой. Помнишь того стражника? Он был так удивлен, когда умер. Эти его ясные, синие, широко раскрытые в недоумении глаза. Тебе понравился этот последний взгляд мертвеца?

Найтмер понятия не имела, откуда вдруг из нее полезло... Все это. Она планировала просто припугнуть Твайлайт Спаркл, намекнуть на расправу, может, выбить парочку ценных сведений. Но слова словно шли из глубины ее души, она буквально чувствовала, что надо сказать, как, что сделать.

И упивалась чужим страхом, ужасом, что наполняли ее силой, уверенностью, куда там адреналину.

– Это был такой прекрасный взгляд... Последний в жизни такого же неудачника, как и ты, моя маленькая Твайлайт Спаркл. Точно такой же ни на что не годный пони. Без перспектив, без возможностей, на смешном, потешном посту. Ты ведь всегда знала это, верно? Знала, что принцесса не просто отправила тебя в другой город. Она тебя отослала. Выгнала из дворца... Потому что ты не оправдала ее надежд. Провалилась.

Тихий всхлип, сильная дрожь... Найтмер не удержалась и слизнула впитывающуюся в сиреневой шерстки соленую слезинку.

– Плачь, маленькая Твайлайт Спаркл, плачь, это лучшее, на что ты способна сама по себе. Все, на что ты годна – быть никем. Посмотри – я вернулась... Гвардия стоит на страже. А ты тут, в Понивилле, выслана с королевского двора. Никаких указов, никаких просьб... Забытая. Задвинутая. Не нужная.

Аликорн нежно, с поистине садистским удовольствием поцеловала беззвучно плачущую пони в лоб.

– Где же, где же твои подруги, Твайлайт Спаркл? Спят. Спокойно, тихо... Они так много, так шумно говорят о дружбе... – Найтмер по-матерински улыбнулась, копируя улыбку Лирики. – Но где она, их дружба? Они бросили тебя тогда. Сбежали. Бросили и теперь. Вот все, чего стоят их слова. Ты настолько ничтожна, что с тобой даже разговаривают из жалости, моя маленькая пони. Ведь ради чего еще дружить с изгнанной из Кантерлота ученицей Селестии?

– Меня... – Твайлайт зажмурилась, всхлипывая. Аликорн мысленно хмыкнула – силы воли кобыле было не занимать. – Меня не... Не изгнали...

– Конечно нет... Тебя просто выбросили. У Селестии были ученики... Много учеников. Но хоть одного помнят? Нет. Вы для нее – игрушки, моя маленькая Твайлайт. И тобой она уже наигралась.

Найтмер не удержалась и прикусила вздрогнувшую и замершую от страха единорожку за горло, оставляя еле заметные отметины от клыков. Что ее дернуло так сделать, она решила выяснить потом, как и понять, откуда вдруг прорезалась способность ТАК говорить и понимать, на что давить.

– Я еще вернусь, Твайлайт Спаркл. Помнишь? Я твой худший ночной кошмар. Ученики Селестии, мнящие себя нужными и полезными, моя самая любимая добыча...

Аликорн медленно провалилась в тень, не забыв напоследок одним точным импульсом развеять наложенное на драконыша заклинание. Последним, что она услышала прежде, чем окончатльно уйти на тропу теней, были громкое, захлебывающееся рыдание.

Настоящая музыка.