Амальгама

09. Радио и фотография

2700 год до н. э.

Пролетая над морем вблизи большого острова, который местные антро называли Крит, техники Фулгур и Вере Фолиум заметили корабль. Небольшой, деревянный, похожий по форме на большую лодку с приподнятыми носом и кормой, он шёл на восток под единственным прямоугольным парусом. Они тут же доложили об увиденном командиру миссии наблюдения.

— Осмотрите побережье острова, — немедленно распорядился Вентус. — Корабль таких размеров предполагает наличие порта, а порт — это уже признак настоящей цивилизации.

Он не ошибся. Пролетев над северным побережьем Крита, эквиридо обнаружили причалы и скопления деревянных кораблей сразу в нескольких бухтах. На побережье рядом уже выросли поселения, достаточно крупные, чтобы называться городами.

Открытие воодушевило исследователей, которым изрядно надоело несколько тысяч лет наблюдать за полудикими племенами охотников-собирателей на севере и за более развитым, но однообразным бытом жителей Иерихона, окрестных селений, и за трудом крестьян на полях в дельте реки Хапи.

— Отправляемся вчетвером, — решил Вентус. — Кристал, ты, как врач, оставайся на базе.

Кристал Отумнус огорчённо кивнула. Из-за множества медицинских артефактов, вживлённых в перепонки крыльев, врачи эквиридо не могли летать. Это её очень огорчало, но она понимала, что её работа для команды важнее её желаний.

— Я тоже останусь, — добавила Стелла Люкс, техномаг команды наблюдателей, она же, по совместительству — артефактор и астроном. Каждый из наблюдателей вынужденно освоил несколько профессий. — У меня много работы по созданию артефактов, да и разбирать и собирать телескоп, потом его снова юстировать не хочется, а небо на Крите не отличается от здешнего.

— Спасибо, Стелла. Тогда я отправлюсь с техниками, и мы возьмём сомнаморфа, — резюмировал Вентус.

Крит впечатлил их сложностью общественных отношений. Здесь была развитая торговля, мореплавание, полноценные города, достаточно сложноустроенное общество, письменность, религиозный культ быка и даже спортивные состязания.

— Изучать такую развитую культуру с помощью единственного сомнаморфа будет сложно, — справедливо заметил Левис Алес.

— Расставим камеры наблюдения, а сомнаморф установит звукорбы, — предложила Фулгур.

— И будем сами наблюдать с гор через оптические приборы, — добавил Вере Фолиум. — Я слетаю на базу, привезу оптику. Предупредите Стеллу, чтобы всё подготовила.

— Надо будет проследить за их кораблями, выяснить торговые маршруты, куда они ходят и какие товары возят, — Вентус взялся составлять план исследований. — Выяснить, какая у них система образования, оно должно быть, раз есть письменность. Изучить язык и расшифровать письмена. Выяснить, как у них организовано общество, какая система государственного управления, есть ли медицина, на каком она уровне.

Длинный свиток бумаги постепенно заполнялся всё новыми и новыми пунктами. Работы предстояло много, и она обещала быть интересной.

Слежение за кораблями привело наблюдателей на круглый остров вулканического происхождения, расположенный примерно в двадцать одной лиге севернее Крита (морская лига = 5556 м.). Здесь тоже был город, он выглядел даже более развитым, чем города на Крите. Местные жители называли свой город Фера, а сам остров за его круглую форму назывался Стронгила (современная Тира/Санторини). В гавани вблизи города стояло под разгрузкой множество кораблей. Население острова было не слишком велико, на всём острове было лишь несколько небольших поселений. Архитектура города выглядела сходной с архитектурой критских городов.

— Возможно, это критская колония, небольшая, но достаточно богатая из-за своего географического положения на перекрёстке торговых путей, — предположил Вентус.

В ходе дальнейшего изучения оказалось, что заселение острова произошло даже ранее заселения Крита, но позже выходцы с Крита и материка приплыли на остров и основали здесь торговую колонию.

Сомнаморф, высаженный на Крите, через пару сотен лет наблюдения и нескольких смен облика легализовался в столице острова, Кноссе, под видом торговца. Он вначале фрахтовал корабли у других владельцев, а затем сумел купить собственный корабль и неоднократно посещал колонию Фера, продавая там разные товары с Крита.

Изучение общества изнутри приносило намного больше ценнейшей информации, чем только внешнее наблюдение. Так удалось выяснить, что мореплаватели Крита не боялись совершать морские переходы между островами вне видимости берегов, ориентируясь ночью по звёздам и используя песочные часы для отсчёта времени. Также они знали и использовали примитивный магнитный компас, в виде простой намагниченной стрелки, указывающей на север. Секрет изготовления компаса тщательно хранили.

— Вероятно, Стронгила потому и стала одной из первых критских колоний, что первые мореплаватели просто плыли «по стрелке», в направлении, которое указывал компас, — предположил Вере Фолиум. — А потом они увидели высокую гору на горизонте.

-=W=-

2022 год н. э.

Готовясь к следующему сеансу связи, Андрей Петрович перефотографировал все страницы загадочной книги, а также составил таблицу обозначений в принципиальных электрических схемах и таблицу единиц измерения, используемых в радиодеталях, выписав их определения. Ему пришлось изрядно помучиться, чтобы последовательность определений единиц измерения получилась логичной и легко проверяемой. Он также нашёл в интернете несколько схем радиоприёмников и передатчиков, не использующих микросхемы, собранных на отдельных транзисторах. Из найденных схем он отобрал несколько вариантов с улучшенной стабильностью генератора высокой частоты, собранного из резонансной LC-цепи на дискретных компонентах.

Дмитрий тоже готовился, он нашёл в интернете сделанный фанатами эквестрийский шрифт.

— Нет никакой гарантии, что все символы в нём правильные и привязаны к кодам таблицы символов в правильном порядке, — пояснил он. — Но это мы проверим с помощью поней. Если что-то будет неправильно, сделаем свою версию шрифта, правильно расставив символы.

Они провели половину субботы, сравнивая символы на фотографиях книги с символами шрифта. Сходство, несомненно, было. В книге нашлись два или три символа, которых в шрифте не было, но в остальном всё сходилось. О порядке расстановки символов судить было рано. Также они отметили, что символы в книге выглядели несколько иначе, чем в шрифте, более вычурно.

— Ну, это как у нас куча разных шрифтов, так и у поней, видимо, тоже шрифты различаются, — предположил Дмитрий. — А может ещё это потому, что книга очень старая, шрифт с тех пор мог упроститься.

Андрей Петрович нашёл несколько научных статей о методах расшифровки древних языков. Просмотрев их, Дмитрий взялся попробовать написать программу для частотного анализа, выявляющую частоту употребления того или иного символа в тексте.

— Это на тот случай, если пони по какой-то причине не смогут нам помочь с расшифровкой, — объяснил он. — Но на самом деле у нас тут сразу две загадки. Текст книги и надпись на украшении обложки. С текстом, я надеюсь, помогут пони. А вот надпись на серебряном круге, сделанную другими символами, они могут и не прочитать. Шрифт я переделаю, если понадобится, когда пони нам скажут, какой звук на самом деле каким символом кодируется.

Вечером они снова уселись перед зеркалом. Андрей Петрович переставил компьютер на сервировочный столик с колёсиками и подкатил его к зеркалу. Дмитрий принёс один из двух своих мониторов. Его подключили к компьютеру, повернув экраном к зеркалу.

— Так мы сможем показывать поням любую книгу в электронном виде, и они смогут её сфотографировать, — пояснил он.

-=W=-

Понивилль.
1004 год от Восстания Найтмер Мун.

Саншайн и Лира снова уселись перед зеркалом, и Саншайн отстучала позывные, а затем отправила голосовой вызов. «Человеки» ответили сразу, видимо, они тоже ждали сеанса связи. Зеркало осветилось, и в нём появилось изображение.

— Привет!

— Здравствуйте!

Обе пони помахали собеседникам, и те тут же ответили.

— Привет, Лира, Саншайн!

— А как вас зовут? — спросила Саншайн.

— Меня — Андрей, а его — Дмитрий, — ответил человек, выглядевший постарше.

— Можно просто Дим, если вам так проще, — добавил молодой.

— Саншайн, давайте уточним насчёт обозначений и единиц измерения, пока связь держится, — предложил старший из человеков.

— Давайте! Я составила таблицу, — пегаска показала в зеркало большой лист бумаги с рисованными обозначениями. — У нас основные единицы измерения определяются… м-м-м… как бы это сказать… через воду. Например, градус температуры — это одна сотая интервала между точкой замерзания воды и точкой кипения при нормальном атмосферном давлении у поверхности Эквуса.

— Отлично! У нас то же самое! — человек улыбнулся. — Держите вашу таблицу, я её сейчас сфотографирую.

Он взял фотоаппарат, очень маленький по сравнению с теми, что использовали пони, и сделал пару снимков таблицы.

— Я постараюсь разобраться в ваших единицах измерения и вычислить перевод из ваших в наши и обратно, — сказал старший человек. — Если что-то не пойму — спрошу. Скажите, у вас есть фотоаппарат? Вы тогда могли бы фотографировать всё, что мы будем вам показывать. Я сделаю похожую таблицу, и вы её заснимете.

— У меня фотоаппарата нет, но вообще фотоаппараты в Эквестрии есть! — обрадовалась Саншайн. — Попробуем у понибудь одолжить.

— Вы вчера не договорили про Старлайт Глиммер и доверие, — напомнила Лира. — Я уже собралась ехать в Кристальную…

— Старлайт не в Кристальной. Там Санбёрст. Его найти проще всего через библиотеку, он набрал там много книг, и у библиотекаря есть его адрес, — ответил Дмитрий. — Старлайт управляет небольшим поселением, называемым Нашгород, к северо-западу от Мэйнхэттена.

— Э-э… но там нет поселений до самого Рэйнбоу-Фоллз, — Саншайн посмотрела на карту Эквестрии на стене.

— Её поселение появилось недавно, его может не быть на картах, изданных раньше. О нём должны знать в курьерской службе или на почте, — подсказал Дмитрий.

— Спросим у Дитзи, она должна знать, — тут же сориентировалась Лира.

— Со Старлайт проблема в другом. Она в детстве рассталась с Санбёрстом, когда тот получил кьютимарку и уехал учиться в Кантерлот, и очень тяжело переживала потерю друга.

— У-у, я её понимаю! — кивнула Саншайн. — Когда Айвори, моя подруга, получила свою метку, я тоже боялась, что она сразу уедет. Хорошо, что мы закончили школу в Ванхувере вместе.

— Старлайт тяжело восприняла его отъезд, она решила, что во всём виноваты кьютимарки, — продолжил Дмитрий. — У её семьи не было средств, чтобы платить за её учёбу, поэтому она училась в Сайрс-Холлоу.

— Учёба в Школе одарённых единорогов бесплатная, — возразила Лира. — Я сама там училась. Но вот снимать жильё в Кантерлоте иногородним очень дорого, это верно. В общежитии при школе места есть не для всех учащихся, многим приходится снимать жильё. У меня в Кантерлоте живут родственники, я жила у них.

— Старлайт — очень одарённый и сильный маг, она нашла заклинание, способное снять с пони кьютимарку, — рассказал Дмитрий. — Она собрала группу последователей, и они основали собственный посёлок в пустоши северо-западнее Мэйнхеттена, почти у южной стены Кристальных гор.

— Снять кьютимарку? — изумилась Лира. — Но зачем?

— Она считает, что кьютимарки — зло, разлучающее друзей под предлогом предназначения, — пояснил Дмитрий.

— Пустошь я видела только на картах, — вставила Саншайн. — Не знала, что там кто-то живёт.

— Старлайт отобрала у всех пони кьютимарки и держит их в хранилище в пещере в горах. Если вы просто придёте в Нашгород, Старлайт отберёт кьютимарки и у вас, — предупредил Дмитрий. — Она немного зациклилась на этом. Вам лучше сначала установить контакт с другими жителями Нашгорода. Всех мы не знаем, конечно, но из тех, кого знаем, вам может помочь связаться со Старлайт земной пони Дабл Даймонд, он белый, с белой гривой, глаза серо-синие.

— А кьютимарка? — уточнила Лира.

— Три синих снежинки, но сейчас в Нашгороде все пони носят вместо кьютимарки знак равенства.

— Гм…

— Ещё там есть Шугар Белль, она единорог, пекарь, розовая, с гривой вишнёвого цвета и глазами цвета красной вишни. Оригинальная кьютимарка у неё — маффин или кекс с вишней, — продолжил Дмитрий. — Ещё из известных нам пони там есть пегаска Найт Глайдер, серо-синего цвета, грива двухцветная, белая с серо-сиреневым, глаза голубые.

— Про неё спросим в курьерской службе, все пегасы там на учёте, — подсказала Саншайн.

— Наверняка кто-то из них ездит за покупками в Мэйнхеттен, — предположил Дмитрий. — Нашгород слишком маленький городок, чтобы полностью обеспечивать себя всеми товарами. Вам надо постараться убедить Старлайт, что проблема не в кьютимарках.

— Проблема неравенства не в кьютимарках, а в имущественном разделении на бедных и богатых, — добавил старший человек, Андрей. — Мы могли бы передать для Старлайт книги, где проблема неравенства разобрана и объяснена подробно, но эти книги написаны на нашем языке. Нам надо научиться переводить тексты с вашего языка на наш и обратно, — он что-то нажал на доске, лежащей перед ним, и на большой прямоугольной табличке, стоявшей на столе перед зеркалом, вдруг сменилось изображение. Теперь на ней была изображена раскрытая книга.

— Ого! Откуда у вас это? — удивилась Лира.

— Я получил книгу в наследство, — ответил Андрей. — Как она попала в наш мир, я не знаю.

Он отодвинул табличку с изображением от зеркала и показал поням большой фолиант в кожаной обложке, с серебряной звездой в круге, испещрённом таинственными рунами. Раскрыв книгу, он перелистнул несколько страниц перед зеркалом.

— Найдите фотоаппарат, и сможете её переснять, — предложил человек.

Лира копытцем вернула на место отвисшую челюсть.

— Вау!!! Это очень древняя и ценная книга! Я не успела толком прочитать, но это книга о магии единорогов и аликорнов! — она на секунду задумалась. — Фотоаппараты есть у Эплджек и у Голден Харвест. Можно у них попросить. Фотоплёнка и реактивы продаются в магазине «Перья и диваны», я видела. Ну и в Кантерлоте можно купить.

— Мы зарисовали символы из книги, — сказал Дмитрий. — Вы можете сказать нам, какие символы какие звуки означают?

— Только примерно, — ответила Лира. — Эта книга написана на древнеюникорнийском. Его символы хоть и похожи на наши, но выглядят немного иначе, и некоторые из них читаются по-другому. В древнеюникорнийском даже количество символов в алфавите отличается от современного эквестрийского. Мы вам в следующий раз принесём современную книгу. Но если хотите, могу назвать те, что помню. Только они тут не по алфавиту стоят.

Дмитрий начал по очереди показывать на символы, Лира называла звук, а Андрей записывал его. Часть символов Лира не помнила, к тому же они шли не в алфавитном порядке. Затем «человеки» точно так же показали поням символы своего алфавита. В нём было тридцать три буквы.

— Э! Это же сталлионградский алфавит! — узнала их Лира, едва посмотрев на табличку, на которой появилось изображение.

— Он вам знаком? — удивился Дмитрий.

— Конечно! Первая буква у них А, потом Б, как и у нас, но выглядят буквы иначе… — ответила Лира. — Сталлионградский язык я не могу сказать, что хорошо знаю, всё-таки, когда я училась, он считался мёртвым языком, но алфавит знаю и читать могу, хоть и медленно. В Школе одарённых единорогов мы изучали несколько языков, в том числе и сталлионградский, но совсем немного. А как так получилось, что вы пользуетесь сталлионградским алфавитом?

— Это загадка, которую ещё предстоит разгадать, — ответил Дмитрий. — Мы вообще не были уверены, что Сталлионград существует, на тех картах Эквестрии, что есть у нас, он не отмечен.

— Сталлионград долгое время был отделён от Эквестрии Снежным Занавесом, это случилось ещё до исчезновения Кристальной Империи, тысячу лет назад, — рассказала Лира. — Многие считали Кристальную и Сталлионград легендой, но буквально недавно Кристальная Империя вдруг появилась, словно вернувшись из небытия, а затем появились сообщения, что Снежный Занавес слабеет и разрушается. В течение пары недель Занавес рухнул. В рескрипте принцессы Селестии говорилось, что заклинание Сомбры потеряло силу, когда он был развоплощён магией Кристального Сердца. Сейчас идут переговоры принцесс с роговодителями Сталлионграда. Принцесса Селестия уже официально подтвердила, что договор о дружбе и взаимопомощи, заключённый тысячу лет назад, остаётся в силе и продолжает действовать.

В этот момент связь прервалась.

— Ух ты! Сегодня долго говорили! — радостно сказала Лира. — Жалко, конечно, что связь рвётся.

— Возможно, атмосферные условия благоприятные, — предположила Саншайн. — Выходит, человеки разговаривают на сталлионградском? Раз используют их алфавит?

— Может быть, — согласилась Лира. — Думаю, мы это позже узнаем, сейчас они с нами говорят по-нашему, только произношение у них непривычное. Со Старлайт всё сложно.

— Боюсь, что до неё будет нелегко достучаться, — кивнула Саншайн. — Детская психологическая травма — это серьёзно.

— Человеки дали нам важную подсказку насчёт истинной причины неравенства, — вспомнила Лира.

— Про бедных и богатых? — уточнила Саншайн.

— Конечно! Отсутствие неравенства бедных и богатых — это же официальная идеология Сталлионграда, об этом в газетах писали! — Лира сияла. — А это значит, что в Сталлионграде должны быть книги об этом! Может быть, даже на эквестрийском. Надо раздобыть такую книгу и отправить её Старлайт!

— Вау! А это идея, да… — Саншайн задумалась. — Я отправлю запрос по телеграфу в Сталлионград. Насколько я слышала, телеграфная связь уже восстановлена.

— А я попробую одолжить фотоаппарат и забегу к Дитзи, спрошу, знают ли на почте что-то про этот Нашгород, и можно ли отправить туда письмо или посылку, — Лира вскочила со своей подушечки и поскакала к двери. — Я скоро!

-=W=-

Связаться со Сталлионградом оказалось сложнее, чем ожидала Саншайн. Телеграмму нужно было кому-то адресовать, но кому? Она никого там не знала. Поразмыслив, она решила просмотреть газеты, вдруг там будут какие-то подробности. На следующее утро, сняв и передав по радио показания приборов, она отправилась в библиотеку.

В библиотеке Понивилля в отсутствие Твайлайт хозяйничал маленький зелёно-фиолетовый дракончик, которого Саншайн видела на приветственной вечеринке.

— Привет, я — Спайк! Ты ведь Саншайн? Чем могу помочь?

— Привет, Спайк! Да, я — Саншайн. Мне бы полистать газетные подшивки?

— Иди за мной, всё здесь. Мы выписываем несколько газет, в основном из Кантерлота, но есть и мэйнхеттенские, и филлидельфийские издания, — рассказал дракончик. — Есть также «Pegasus morning» из Клаудсдэйла, пара ванхуферских газет, есть даже «Альманах казино и спортивных состязаний», издающийся в Лас-Пегасусе, и «Светская хроника Эпплвуда». Правда, её только Рэрити и читает… — имя «Рэрити» Спайк произнёс слегка мечтательно.

Саншайн провела пару часов в библиотеке, изучая подшивку «Кантерлот Геральд». Солидная столичная газета посвятила немало статей ситуации вокруг вернувшейся из небытия Кристальной Империи. Про Сталлионград писали тоже много, но в основном, всякие небылицы. Тем не менее Саншайн нашла упоминание сталлионградского комиссара Блэкрока, который вёл переговоры с принцессой Кэйденс и принцем-консортом Шайнингом Армором в городке Галлопинг-Гордж.

— А скажи, Спайк, — спросила метеоролог, возвращая дракончику газетную подшивку, — нет ли у вас в библиотеке, чисто случайно, каких-нибудь сталлионградских изданий по радиотехнике?

— Есть, и не случайно, — заулыбался «первый помощник» принцессы. — Как только распался Снежный Занавес, Твайлайт тут же выписала для библиотеки всю научную и техническую прессу, издающуюся в Сталлионграде. А издают они много! Иди сюда, я, кажется, знаю, что тебя может заинтересовать.

Следующие несколько часов Саншайн провела, изучая подшивку сталлионградского журнала «Радио», изучая схемы и выписывая обозначения радиодеталей, которые могли ей пригодиться. Пару схем приёмников и передатчиков она тут же перерисовала себе в блокнот. Как оказалось, в Сталлионграде радиотехника тоже была хорошо развита. Там даже уже выпускались твердотельные транзисторы, о которых говорил человек, хотя в большей степени были популярны лампы. Вакуумной электроники в Сталлионграде производилось множество, в том числе такая экзотика, как миниатюрные стержневые радиолампы. Но Саншайн всё же сконцентрировала внимание на транзисторах, тем более, что в нескольких случаях она, как это ни было удивительно, заметила совпадение обозначений транзисторов, которые производились в Сталлионграде, с теми, что ей показал человек. В Сталлионграде они назывались «полупроводниковый триод». Более того, в Сталлионграде даже производились радиоконструкторы для жеребят, для самостоятельной сборки приёмников и передатчиков.

Вернувшись на метеостанцию, Саншайн тут же отослала телеграмму в Сталлионград, комиссару Блэкроку.

-=W=-

Сталлионград.
1004 год от Восстания Найтмер Мун.

Комиссар Блэкрок был донельзя озадачен лежащей перед ним телеграммой. Её прислала какая-то пони с метеостанции городка Понивилль. Комиссар ещё раз перечитал текст:

«Уважаемый комиссар Блэкрок тчк Нас очень заинтересовало учение вашего лидера Сталлиона об имущественном неравенстве и социальной справедливости тчк У нас есть знакомая зпт считающая зпт что корень неравенства в кьютимарках тчк Мы хотим её переубедить тчк Нам очень нужна книга Сталлиона на эквестрийском тчк Пришлите её зпт пожалуйста зпт если возможно тчк Мы вам заплатим тчк Саншайн метеостанция Понивилля».

Комиссар почесал копытом подбородок, пытаясь понять, розыгрыш ли это, или эта пегаска из Понивилля действительно настолько наивна? С другой стороны, а что он теряет, если отправит книгу из своей личной библиотеки в заштатный городок где-то в центральной Эквестрии? Комиссар встал, пробежался взглядом по книжным полкам, и вынул телекинезом несколько книг. В основном они были на сталлионградском, но после падения Занавеса в Сталлионграде начали печатать книги и на эквестрийском, и Блэкрок, как образованный пони, обзавёлся несколькими изданиями, заодно помогавшими ему поддерживать знание эквестрийского языка.

Библиотека политической литературы у комиссара была обширная. На самом деле, «сочинения Сталлиона» были в большинстве своём изданными под его именем статьями и монографиями из собрания сочинений Владимира Ильича Ленина, обнаруженные после раскопок в развалинах легендарного «опорного пункта № 17» [1]. Некоторые находки в подвале «опорного пункта № 17», ставшие спасением для экономики и жителей разрушенного войсками Сомбры города и определившие вектор его развития на тысячу лет, были засекречены, но большинство из них было пущено в ход под видом разработок и изобретений сталлионградских учёных и специалистов. Точно так же поступили и с собранием сочинений Ленина — просто чтобы не было лишних глупых вопросов, типа, «а кто это изображён на обложке, и почему он не похож на пони?» Конечно, с текстами была проведена огромная работа по адаптации персоналий и топонимов к тогдашним местным реалиям. Но грабительская сущность феодализма и прораставшего сквозь него капитализма не менялась от смены королевы Виктории на принцессу Аморе, а Луи Бонапарта на Сомбру.

Перебрав книги, комиссар остановился на недавно изданном на эквестрийском языке сборнике произведений Ленина, в который вошли такие основополагающие работы, как «Развитие капитализма в России», представленная в виде сборника выдержек и цитат под изменённым названием «Развитие капитализма», «Что делать. Наболевшие вопросы нашего движения», «Три источника — три составных части марксизма», статья «Империализм как высшая стадия капитализма», монография «Государство и революция» и ещё несколько статей. Сборник был издан под номинальным авторством Стила Сталлиона, это было подарочное издание для эквестрийских дипломатов и чиновников, с профилем Сталлиона на обложке, золотым тиснением, в красочной суперобложке и прочими атрибутами дорогой подарочной книги. Перелистав её, комиссар вложил под обложку карточку, на которой написал несколько ответных слов приветствия, и отправился на почту. Книгу он отослал бандеролью, а заодно отправил пегаске из Понивилля ответную телеграмму:

«Уважаемая Саншайн тчк Спасибо вам за проявленный интерес к учению великого Стила Сталлиона тчк Я отправил вам сборник его важнейших произведений на эквестрийском тчк Надеюсь зпт он поможет вам переубедить вашу подругу тчк Никакой платы не нужно зпт это подарок тчк При необходимости не стесняйтесь обращаться за помощью тчк Искренне ваш зпт комиссар Блэкрок».

-=W=-

Понивилль.
1004 год от восстания Найтмер Мун.

Отправив телеграмму, Саншайн решила заглянуть к Лире в магазинчик Бон Бон, а заодно купить конфет. Бон Бон встретила её радушной улыбкой, предложила несколько сортов конфет на выбор. Лиры в магазине не оказалось, Бон Бон сообщила, что «эта зелёная непоседа с утра убежала на почту». Расплатившись и поблагодарив хозяйку магазинчика, Саншайн вышла, взлетела в небо и сделала круг над городком.

Лиру она увидела на Морковной улице, ведущей к морковной ферме. Зелёная единорожка шла бок о бок с жёлтой земной пони с оранжевой гривкой, похожей расцветкой на саму Саншайн. Метеоролог вспомнила её, их знакомили на приветственной вечеринке у Пинки. На боку земной пони висел чехол с фотоаппаратом и седельные сумки. Саншайн спланировала вниз и приземлилась перед ними.

— О-о, привет, Санни! — Лира широко улыбнулась, обнимая подругу. — Это Голден Харвест, ты её помнишь, наверное. У неё морковная ферма, вон там.

— Привет, Голден! Да, мы виделись на вечеринке Пинки.

— Привет, Саншайн! — Голден Харвест тоже обняла пегаску. — Как ты устроилась?

— Спасибо, всё хорошо!

— Голден согласилась одолжить нам фотоаппарат, но она хочет тоже посмотреть, ей очень интересно, — пояснила Лира. — К тому же, я не умею фотографировать. И ты тоже, так ведь?

— Да, я не умею, — подтвердила Саншайн.

— Голден хорошо фотографирует, она хоть и фотолюбитель, но с опытом, — сказала Лира.

— Я взяла штатив, — земная пони кивнула на свою спину, где между седельных сумок была приторочена сложенная деревянная тренога.

— Ещё я была на почте, — рассказала Лира. — Мы с Дитзи искали этот Нашгород. Никаких записей на почте о нём нет, но мы запросили Мэйнхеттен по телеграфу. Оттуда ответили, что почту в Нашгород присылают «до востребования» в одно из почтовых отделений в Мэйнхеттене, и её оттуда по средам забирает пегаска, похожая по описанию на Найт Глайдер. Также туда иногда отвозят посылки курьеры частной службы доставки «Пони-экспресс».

В этот момент послышалось беспорядочное хлопание крыльев, и перед подругами буквально свалилась Дитзи Ду со своей неизменной почтовой сумкой на боку.

— Привет, Саншайн! Тебе телеграмма из Сталлионграда!

— Да ну? — Саншайн нетерпеливо развернула телеграмму. — Ого! Комиссар Блэкрок уже ответил! Вау! Он отправил нам книгу! Спасибо, Дитзи! Скажи, сколько дней идёт посылка из Сталлионграда? У них же ещё не установили почтовую колонну?

— Не-а, ещё нет, — покачала головой Дитзи. — Почту из Сталлионграда доставляют в Галлопинг Гордж, а туда её привозят сталлионградские пегасы. Они летают ежедневно, так что как только твоя бандероль окажется в Гордже, её в тот же день переправят на нашу почту, если он послал срочной бандеролью. Думаю, придёт завтра, или послезавтра, если комиссар не успел отправить до вылета пегасов. А если обычной, поездом, то дня три, наверное.

— А сколько пойдёт бандероль до Мэйнхеттена? — спросила Лира.

— Если срочная, через почтовую колонну, то в течение дня, время нужно только на сортировку, а если обычная, то тоже пара дней, пока привезут поездом, пока рассортируют, — ответила Дитзи.

Почтальон попрощалась и взлетела, направившись дальше по маршруту.

— Сейчас ещё рано, — сказала Саншайн, оценив высоту солнца над горизонтом. — Ты не рано отвлекла Голден?

— Не-а, я всё равно собиралась сходить к Бон Бон за конфетами, а потом зайти в «Сахарный уголок», — ответила Голден Харвест. — Миссис Кейк просила меня сфотографировать её малышей для семейного альбома, а от неё и Пинки ещё никто не уходил быстро и голодным. Я к вам вечером приду.

— Будем ждать! — Саншайн распрощалась с Голден Харвест и повернулась к Лире:

— Лира, мы же вроде собирались держать всё в секрете?

— Ну… да… но я же не могу взять у Голден фотоаппарат и не объяснить, зачем он мне нужен! Тем более, мы с тобой всё равно не умеем фотографировать, — развела копытцами Лира. — Я ничего не говорила про зеркало, просто сказала, что нам надо сфоткать редкую книгу. Да что ты беспокоишься, Голден — обычная фермерша, не побежит же она к Твайлайт докладывать! Тем более, что Твайлайт сейчас нет в Понивилле. А к её возвращению Голден уже и забудет про зеркало.

— Ну-у… не знаю… — с сомнением ответила Саншайн.

-=W=-

Кристальная Империя.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Марбл Абакулус пригласила всех пройти в следующее обнаруженное археологами помещение. Пони вышли из обнаруженной кузницы, прошли немного по коридору и остановились перед соседней дверью. Дверь, такая же как предыдущая, с грохочущим лязгом поднялась вверх, едва Марбл подошла к ней.

— Прошу за мной, — археолог пригласила гостей внутрь.

За дверью и коротким коридором им открылся ещё один похожий цех. Здесь тоже были рельсы на полу и под потолком, трубы вентиляции, трубы для воды на стенах, толстые изолированные электромагопроводы, висевшие на мощных крюках вдоль стен, мерцающие кристаллы магической системы освещения на стенах. Но вот оборудование в цеху стояло совсем другое. Вдоль стены расположились длинные, стоящие наискосок машины, в которых Твайлайт сразу признала токарные станки, только очень большие и немного не такие, какие она видела в учебниках. В углу стоял ещё один станок, нависавший над столом для крепления деталей. Из его патрона ещё торчала изрядно поржавевшая торцовая фреза. У перпендикулярной стены со смещёнными в сторону воротами стоял стальной стеллаж для инструмента.

Возле противоположной торцевой стены рядом с другим стальным стеллажом тоже стоял станок, Твайлайт опознала в нём сверлильный. Не то чтобы аликорн разбиралась в станках, но книг она прочитала много, да и торчащее из патрона ржавое сверло как бы намекало. А по другую сторону от стеллажа стояло устройство, изрядно озадачившее всех пришедших пони. Они подошли поближе, чтобы лучше его рассмотреть.

Из мощного каменного постамента поднималась такая же каменная колонна прямоугольного сечения с вделанными в неё сбоку вертикальными направляющими. Между боковых направляющих, справа, если смотреть на устройство спереди, торчали пять каменных выступов один над другим. По направляющим когда-то ходил вверх-вниз стальной рычаг, точнее, два рычага, соединённые горизонтальным цилиндрическим стержнем, как на электромагических рубильниках. Сейчас рычаги были покрыты ржавчиной и вряд ли сдвинулись бы с места. Спереди на постаменте было возвышение, как бы срезанное наискосок. В плоском наклонном срезе было сделано большое круглое углубление с плоским дном, тоже наклонённым вперёд.

Из верхней части колонны вперёд торчал короткий рычаг с парой шарниров. На конце рычага была укреплена массивная цилиндрическая стальная головка, на нижнем её конце поблёскивала большая линза, искусно сделанная из прозрачного кристалла. Головка нависала над круглым наклонным углублением.

Слева, сбоку от аппарата, располагался пульт управления, тоже каменный, с тремя массивными многопозиционными переключателями на обращённой к оператору наклонной панели, и двумя педалями копытного управления, торчащими из передней стенки под панелью. Из пульта выходила то ли труба, то ли вал, соединявшая его с аппаратом, и ещё два изогнутых короба квадратного сечения, входившие в стенку вертикальной колонны по бокам от вала, входили другим концом в пол.

— Кто-нибудь знает, что это такое? — спросил Шайнинг Армор. — Впервые вижу такое устройство.

— Видимо, это тоже какой-то станок, — предположила археолог. — Но что он делал — это вопрос. Ни разу не встречала ничего подобного.

Рэрити подошла к пульту и осторожно приложила копытце к педали, не нажимая её. Педаль по диаметру была на треть больше её копытца.

— Что бы это ни было, на нём работали очень высокие пони, ростом даже больше аликорна, — заметила модельер.

— Ты права, дорогая, — Кэйденс тоже подошла к пульту. Переключатели на пульте были на уровне её мордочки. — Они даже для меня расположены высоковато, а ведь я аликорн. Пульт как будто на тётю Селестию рассчитан.

— Я как-то плохо представляю себе принцессу Селестию, работающую на станке, — неожиданно задумчиво произнесла Рэйнбоу Дэш. Она внимательно осматривала цилиндрическую головку, нависающую над наклонным столом аппарата. — Интересно, зачем тут линза?

Твайлайт тоже заглянула под головку станка.

— Несомненно, это — рабочий орган этого устройства. Линза предполагает, что через неё проходит свет или магия, — аликорн просканировала аппарат заклинанием. — Ого! У него очень сложное устройство внутри. Это не просто кусок камня! Я не понимаю, что оно делает, но его делал очень искусный мастер. Внутри множество мелких деталей, и в них как бы впечатана очень необычная магия. Линза даже не стеклянная, она выращена целиком из кристалла горного хрусталя. Её не вытачивали, а сформировали сразу такой, какая она есть.

— Это технология местных кристальных дел мастеров, — подтвердила Марбл. — Я с ними беседовала. Большинство устройств из кристаллов, производимых здесь, в Кристальной, именно выращиваются сразу в заданной форме, а не вытачиваются.

— При этом кристаллическая решётка остаётся в целости, что важно для внедрения в кристалл магической матрицы, — пояснила Твайлайт. — Именно поэтому кристаллы, произведённые в Кристальной Империи, так ценятся. Они лучше всего подходят для зачарований. Я знаю, что в пещерах под Кантерлотом тоже добывают горный хрусталь и другие кристаллы, но кантерлотские мастера не смогли освоить технологию выращивания кристаллов.

— У них и не получится, скорее всего, — ответила Кэйденс. — В Империи очень высокий магический фон, природная аномалия. В районе Кантерлота ничего подобного не наблюдается.

— Так, если через линзу проходит свет или магия, то она должна была светить в это углубление, — Шайнинг Армор тоже подошёл ближе и внимательно изучал станок. — Думаю, что сюда вкладывалась заготовка, — он указал копытом на углубление.

— Да, и похоже, я несколько таких заготовок нашла, — отозвалась Рэрити, изучавшая предметы на стеллаже.

Единорожка взяла телекинезом довольно большой плоский блин из горного хрусталя, подошла к станку и аккуратно вложила заготовку в наклонное углубление.

— Ну да, она как раз примерно под линзой, и форма соответствует, — подтвердил Шайнинг Армор.

После его слов в тишине вдруг послышался отчётливый механический щелчок, но ничего не произошло.

— Что это? — пони испуганно переглянулись.

— Это сработал включатель, — первой догадалась Марбл. — Когда мисс Рэрити положила заготовку на предметный столик, включатель сработал под её весом. Но магия к станку сейчас не подведена, поэтому он не включился.

— Рэрити, пожалуйста, будь осторожнее, — попросила Твайлайт. — Мы имеем дело с неизвестными устройствами, сделанными Селестия знает кем. Мы даже не понимаем, что они делают и как работают!

— Ну, в станке не ощущается никакой магии, я поняла, что он сейчас безопасен, — ответила модельер. — Но ты права, я была неосторожна.

— М-да… Ощущаю себя дикарём, столкнувшимся с изделием высокоразвитой цивилизации, — раздосадованно произнёс Шайнинг Армор. — Удивительно неприятное чувство.

— Дорогой, попытайся думать об этом с другой точки зрения, — посоветовала Кэйденс. — Глядя на все эти чудеса магии и технологий я понимаю, что мы стоим на спинах гигантов. Если мы разгадаем эту загадку, возможно, мы сами сможем подняться на новую ступень развития.

— Ну, так-то оно так… Если сможем… — мрачно ответил принц-консорт.

— Заготовку мы нашли, но для чего она? Что с ней делал этот станок? Для чего эта штука потом использовалась? — спросила Рэйнбоу.

— Сложно сказать, — отозвалась Марбл. — Я ни разу не видела ничего подобного.

— Я всё же приглашу для экспертизы учёных из MIT, — решила Кэйденс. — И из Сталлионграда тоже. Надеюсь, у них получится разобраться.

Из тоннеля послышался приближающийся топот копыт. Кто-то явно очень торопился.

— Мисс Абакулус! Мисс Абакулус! Принцесса и принц с вами?

— Мы здесь! — крикнул в ответ Шайнинг Армор и направился к двери. — Что случилось?

Ввалившийся в подземный цех единорог из группы археологов, которыми роговодила Марбл, едва не сбил его с ног, и лишь немалая ширина двери позволила ему вовремя уклониться.

— Ох! Простите, Ваше Высочество! — бежевый желтогривый единорог затормозил всеми четырьмя подковами, высекая снопы искр из древнего бетонного пола. — Мисс Абакулус! Ваше Высочество! Принцесса! Находка! Невероятная, фантастическая находка!

— О чём вы, Олд Скрипт? — Марбл повернулась к вошедшему, чувствуя холодок, бегущий по спине от предвкушения возможной научной сенсации.

— Идёмте со мной, мисс Абакулус, Ваши Высочества! — обычно степенный, благообразный пожилой единорог, известный археолог, был сейчас взволнован и чем-то явно взбудоражен.

— Идёмте, леди, — пригласил всех Шайнинг Армор. — Академики без причины не бегают.

— О, да! — воскликнул пожилой учёный. — Вы всё увидите сами!

[1] см. «Падение Снежного Занавеса»