I can fix him

Глава 6

Тронный зал был погружён в мягкий полусвет — солнечные лучи, пробиваясь сквозь витражи, рисовали разноцветные узоры на мраморном полу. Воздух был тяжёл от духоты заседания, наполненного бесконечными докладами и дискуссиями. Селестия сидела на троне, неподвижная, словно высеченная из того же белого мрамора, что окружал её.

Канцлер Нэйсей, как всегда, держался с напыщенной серьёзностью, с важным видом переворачивая страницы своего доклада.

— …и если мы не увеличим финансирование школы одарённых единорогов, — продолжал он, даже не замечая, что Селестия уже едва сдерживала зевок, — то рискуем оставить без поддержки целое поколение гениев!

Селестия лениво повела ухом, надеясь, что он вот-вот подойдёт к концу.

— Это, безусловно, важные вопросы, которые я… — начала она, но не закончила.

Двери тронного зала распахнулись, нарушая строгий ритуал заседания.

Он вошёл неторопливой походкой, словно прогуливаясь по саду, а не являясь в зал, где обсуждали судьбу Эквестрии. Его грива была на удивление причесана.

Селестия вскинула бровь.

Не прошло и секунды, как он, не обращая внимания на изумлённые взгляды, без всякого церемониала опустился на пустующий трон Луны.

— Приветствую, господа, — произнёс он, лениво обводя взглядом потрясённых придворных.

Канцлер Нэйсей побледнел.

— Что… что за бесцеремонность?! — возмутился он, теряя дар речи.

Гвардейцы, стоявшие у колонн, уже напряглись, переглядываясь между собой. Один из них, откашлявшись, осторожно обратился к правительнице:

— Ваше Величество, нам следует…

— Вон! — отрезала Селестия, резко вдохнув.

В зале повисла мёртвая тишина.

— Все. Вон. Мы продолжим заседание в другой раз.

Придворные обменялись потрясёнными взглядами, но никто не посмел перечить. Гвардейцы нерешительно замерли, не торопясь покидать зал, но Селестия лишь устало вздохнула.

— У него нет магии, — напомнила она холодно.

После недолгой паузы последние присутствующие поклонились и, переминаясь с копыта на копыто, покинули тронный зал.

Селестия осталась наедине с тем, кого никто и никогда не ожидал бы увидеть здесь.

Она медленно обернулась, оглядывая его с ног до головы.

— Итак, — сказала она, скрестив передние копыта, — что за вид?

Сомбра, всё так же растянувшись на троне, расплылся в победной улыбке.

— Примерно так я выглядел, когда был советником королевы, — лениво ответил он, выдерживая театральную паузу.

— Пока, — холодно закончила за него Селестия, — не убил её и не захватил власть. Да-да, я знаю эту историю.

Она смерила его взглядом.

— Должна сказать, мне не слишком нравятся всплывающие аналогии.

Чего ты хочешь? Этот день и без тебя был достаточно утомительным.

Сомбра картинно хмыкнул, откинувшись назад.

— О, я прекрасно знаю, сколько у тебя этих скучных заседаний. По десять в день, не так ли?

Он взглянул на неё с лукавым блеском в глазах.

— Но я здесь не просто так. У меня есть сделка.

Селестия устало закатила глаза.

— Разумеется, есть.

— Сделка, которая решит все наши проблемы, — продолжил он, проигнорировав её скепсис. — Я получаю свободу…

Он замолчал, улыбаясь, давая ей возможность самой предположить, что она может получить взамен.

Селестия лишь медленно выдохнула.

— Если ты просто решил поразвлечься, мешая мне работать, я клянусь, что верну тебя в камеру прямо сейчас.

Но Сомбра лишь улыбнулся шире, не сводя с неё взгляда.

— Полагаю нам стоит найти гораздо более приятное место для разговора, не находишь?

Тишина окутала зал, когда они перешли в более уединённую часть дворца. Величественная, но на удивление скромно обставленная комната для аудиенций была освещена лишь мягким светом свечей. На низком столике между ними стоял заварник, из которого струился тонкий ароматный пар. Селестия молча разливала чай в фарфоровые чашки, тогда как Сомбра с ленивой улыбкой наблюдал за каждым её движением.

— Итак, — протянул он, беря чашку в копыто, — что с Луной?

Селестия глубоко вздохнула.

— Она всё ещё бродит в снежной пустоши, — её голос звучал устало, но без тени сомнения. — Я рассчитываю, что вот-вот найдёт твою лабораторию.

Она взглянула на него через пар от чая.

— Хотя, если бы ты сам сказал, где она, всё пошло бы быстрее.

Сомбра ухмыльнулся, делая маленький глоток.

— О, дорогая Селестия, — в его голосе скользнул оттенок веселья. — Возвращение Луны до моего освобождения — последнее, чего бы я желал.

Он откинулся назад, беззаботно жестикулируя свободной ногой.

— Пусть ещё немного погуляет. Ей полезно. Может, холод немного остудит её пыл.

Селестия лишь покачала головой, вновь поднося чашку к губам.

— Ты неисправим.

— Это правда, — легко согласился он.

Несколько мгновений они сидели в молчании, пока Сомбра не отставил чашку, ненадолго задумавшись. Когда он заговорил вновь, его голос был осторожнее, почти мягче.

— Какой она была? Твоя дочь?

Селестия замерла, удерживая чашку в воздухе, прежде чем медленно опустить её обратно на блюдце. Она не сразу ответила.

— Малышка Голден Фезер… — начала она, и её голос дрогнул на мгновение. — Заслуживала гораздо лучшей матери.

Сомбра внимательно наблюдал за ней, но ничего не сказал.

— Да и матерью я была для неё больше на словах, — продолжила она с горькой усмешкой. — Мы редко общались. Я с головой ушла в правление страной, и… я просто не могла на неё смотреть.

Её взгляд помутнел, словно она вновь увидела что-то далёкое, невидимое для других.

— Она слишком напоминала мне о её отце.

Селестия отвела взгляд, будто стыдилась самой себя.

— Это было… болезненно.

Она глубоко вдохнула, прежде чем продолжить.

— Она прожила достойную и счастливую жизнь. От рождения до старости, со своими бедами и радостями. Но...

Её голос стал тише, почти шёпот.

— В этой жизни не было меня.

Сомбра не перебивал.

— Она знала, что я её мать, но… мы почти не общались. С ранних лет за ней приглядывали слуги, а когда появились её собственные дети, они и вовсе были мне родственниками только на бумаге.

Она прикрыла глаза, сдерживая что-то, что не должно было вырваться наружу.

— Я видела её во снах.

Слабая улыбка мелькнула на её губах, но тут же исчезла.

— Видела, как мы были семьёй. Как всё должно было быть. Но…

Сомбра, не сводя с неё взгляда, отпил ещё немного чая. Затем, как бы невзначай, хмыкнул.

— Ты уверена, что её отец — это действительно мой двойник?

Селестия удивлённо моргнула.

— А кто же ещё?

Сомбра задумчиво изучал поверхность чая, прежде чем ответить.

— Знаешь, это удивительно, — его голос звучал задумчиво. — Всю свою жизнь я стремился карабкаться вверх, не считаясь ни с чем.

Он лениво перевёл взгляд на Селестию.

— А мой двойник просто родился с золотой ложкой во рту.

— Ты ничего о нём не знаешь, — тихо, но твёрдо возразила Селестия, сужая глаза.

Сомбра усмехнулся.

— Зато я достаточно знаю о себе, — произнёс он, не сводя с неё взгляда.

Он не спешил, смакуя каждое слово, будто проверяя, насколько глубоко они проникнут.

— Знаю, какого это — выживать на улицах Кристального города, когда еда является роскошью.

Селестия уже пожалела, что затеяла этот разговор, но молчала.

— Знаю, какого это — когда тебя ловят доблестные представители стражи, — продолжал он, опуская взгляд в чашку. — Когда твой дар к магии разглядывают не как благословение, а как материал для безжалостных экспериментов.

Он провёл копытом по краю стола, будто вспоминая что-то далёкое.

— Они смотрели, умру ли я в муках, используя магию тьмы. Или нет.

Он поднял глаза, и в них сверкнуло что-то холодное, не оставляющее места жалости.

— Знаю, какого это — прожить всю жизнь, не имея никого. Кроме себя любимого.

Селестия смотрела на него, не зная, что сказать.

— Я… не знала, — наконец, выдохнула она, опустив взгляд.

Сомбра хмыкнул.

— Я добрался до трона один. На протяжении всего пути у меня не было никого, кроме меня самого.

Он сделал паузу, позволяя её сознанию переварить каждое слово.

— А ты лишила меня этого, — добавил он. — Моего величайшего достижения. Моей награды за годы страданий.

Он ухмыльнулся, но в этой улыбке не было веселья.

— Потому-то я и ненавидел тебя так сильно.

Селестия прижала губы в тонкую линию.

— Я не знала о том, что ты пережил, — медленно произнесла она. — Но это не повод узурпировать власть и терроризировать народ.

Сомбра закатил глаза.

— Как же ты предсказуема.

Он наклонился вперёд, поставив чашку на стол.

— Дело не в прошлом. А в настоящем. У меня есть то, что нужно тебе.

Он медленно поднялся, изящным движением доставая из-за складок своего плаща небольшой осколок. Когда он положил его на стол, свет свечей заиграл на его поверхности, создавая завораживающие блики.

— Что это? — спросила Селестия, её голос сорвался от удивления.

— Осколок зеркала, — ответил он, усаживаясь обратно с видом победителя. — Который ты так и не удосужилась забрать из своей комнаты.

Селестия, не мигая, смотрела на осколок.

— Я изучил его, — продолжил Сомбра. — Мои знания в магических кристаллических структурах делают меня единственным, кто способен восстановить его.

Её глаза расширились, в них читался шок, смешанный с отчаянной надеждой.

— Но это невозможно… — начала она, голос её дрогнул. — Не спустя столько лет.

Сомбра покачал головой, задумчиво помешивая чай в своей чашке.

— Возможно, возможно. Но это потребует времени, а также некоторых… уступок.

Селестия прищурилась.

— Каких именно?

Он поднял на неё взгляд, полный хитрости и самоуверенности.

— Свободы. И моего рога.

— Сомбра, — резко ответила она, её голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Ты понимаешь, чего ты просишь?

— Прекрасно, — он улыбнулся, но его улыбка была словно лезвие, сверкавшее в темноте. — Но если ты хочешь вернуть зеркало, это твой единственный шанс.

Селестия потупила взгляд, на её лице отразилась глубокая задумчивость. Она провела копытом по краю чашки, обдумывая услышанное.

— Даже если я восстановлю зеркало… — спокойно продолжил Сомбра, наблюдая за её реакцией, — долго находиться там ты не сможешь. Если ты говорила правду, это будет постепенно разрушать оба измерения.

Он сделал паузу, отпивая чай с тем изысканным, почти насмешливым спокойствием, которое всегда выводило её из себя.

— Но это всё равно лучше, чем ничего. Не так ли?

Селестия глубоко вдохнула и устало вздохнула, покачав головой.

— Ты так и не изменился, Сомбра. Ты всё ещё представляешь угрозу. Как я могу тебя отпустить?

Сомбра слегка усмехнулся, откинувшись в кресле.

— Я не собираюсь больше пытаться силой вернуть своё, — признал он. — Поверь, мне тоже уже наскучила эта бесконечная борьба.

Его голос на мгновение стал тише, и в нём прозвучало нечто странное — не сожаление, но и не злорадство. Просто усталость.

— Однако это не значит, что я доверяю тебе.

Селестия внимательно всмотрелась в него, пытаясь уловить в его словах фальшь, но не нашла.

— И что ты собираешься делать на свободе?

Сомбра хмыкнул, сложив перед собой копыта.

— Если ты официально помилуешь меня, я не буду опасаться преследований. Возможно, отправлюсь путешествовать по Эквестрии.

Он посмотрел в окно, за которым ночное небо затягивалось тёмными облаками, обещая скорый ливень.

— Может, займусь изучением магии с новой силой, найду учеников. Признай, ваш уровень оставляет желать лучшего.

Он взглянул на неё краем глаза, выискивая реакцию, но Селестия хранила молчание.

— А может, уберусь подальше от Эквестрии, с всех ваших глаз долой. Буду искать свою судьбу. И никогда больше не вернусь.

Тишина повисла в комнате, нарушаемая лишь мягким потрескиванием свечей.

— Ты мог бы остаться здесь, — внезапно сказала Селестия, глядя на него с лёгкой улыбкой.

Сомбра удивлённо вскинул бровь.

— Здесь?

— Да. — Она кивнула. — Я могла бы сделать тебя своим советником. Твои знания, твой опыт — они уникальны. Ты мог бы принести много пользы.

Он внимательно посмотрел на неё, на мгновение задумавшись, а затем медленно покачал головой, с едва заметной грустной улыбкой.

— Сколько я здесь? Несколько дней? Этого мне хватило до конца жизни, — он вновь отпил чай, скрывая за этим жестом пробежавшую по лицу тень эмоции. — А ты хочешь оставить меня здесь навсегда?

Селестия на мгновение задумалась, прежде чем вновь заговорить.

— Возможно, в Кристальной Империи для тебя найдётся место. Каденс не помешала бы помощь.

Сомбра нахмурился, отложив чашку.

— Ты предлагаешь отправить меня служить аликорну что отобрала мою страну?

В его голосе зазвучало недовольство.

— Это не служение, Сомбра. Это возможность применить свои знания во благо.

Он тихо усмехнулся, склонив голову набок.

— Вместо того чтобы сделать меня очередным рабом аликорнов, может, ты уже просто вернёшь мне мой рог?

Его глаза блеснули тем же опасным светом, что и в те времена, когда он был королём.

— Тогда я смогу приступить к восстановлению зеркала.

— Это не совсем в моей компетенции, — наконец сказала она, тихо, словно бы сожалея о собственных словах.

Но Сомбра не намеревался отступать. Он пристально смотрел на неё, и в его глазах зажёгся знакомый хищный огонёк.

— За всю свою жизнь ты полюбила всего одного единственного пони, — негромко, но твёрдо произнёс он. — И сейчас я даю тебе шанс встретиться с ним.

Селестия вздрогнула.

Эти слова разбудили что-то глубоко внутри неё.

В её сознании вспыхнул спор.

Одна часть — холодная, логичная, та, что веками вела её по пути рассудка и долга, та, что напоминала больше машину, чем живую кобылу, — говорила ей, что она даже думать не должна о подобном.

Но другая…

Другая кричала.

Кричала прямо ей в ухо, требуя, умоляя: "Сделай это!"

"Ты исправишь свою древнюю ошибку!"

"Вы будете вместе! Навсегда!"

"Твоё сердце было разбито слишком долго!"

"Ты не просто так готовила Твайлайт занять твоё место! Забудь о долге!"

"Ты не принадлежишь этому миру, ты принадлежишь ему!"

Селестия тяжело вздохнула, подавляя дрожь.

Она подняла взгляд на Сомбру. В его глазах не было злорадства. Не было триумфа. Только скука и какая-то едва уловимая тоска.

Странная, глубокая… почти пронзительная.

Но, встретившись с этим взглядом, она наконец сделала выбор.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Идём.

Покои Луны стерегли двое ночных гвардейцев. Они стояли как две тени, застывшие в полумраке. Их жёлтые глаза в лунном свете сверкали холодным металлом.

Когда Селестия остановилась перед ними, те сразу же насторожились, а когда заметили её спутника, их выражение стало угрожающе жёстким.

— Ваше высочество, — один из них заговорил первым, бросая колючий взгляд на Сомбру, — могу ли я спросить, что он здесь делает?

— Ситуация требует дать мне доступ к спальне моей сестры, — спокойно, но с железной решимостью ответила Селестия.

Гвардейцы не шелохнулись.

— Вы не можете приказать нам открыть эти двери, принцесса, — мягко, но непреклонно ответил второй.

— Я знаю, — кивнула Селестия. — Поэтому я прошу.

Она смотрела на них с достоинством, но в её глазах горела какая-то странная решимость.

Гвардейцы бросили последний, откровенно недовольный взгляд на Сомбру. Его неприязнь к ним, казалось, была взаимной.

Но потом они склонили головы перед своей принцессой.

И растворились в тени.

Тьма нежно обволакивала покои принцессы Луны, наполняя их глубокой, бархатной синевой.

Тяжёлые занавеси скрывали свет звёзд, а едва тлеющие лампы отбрасывали мягкие, колеблющиеся блики на стены, расписанные древними созвездиями. Воздух был пропитан лёгким ароматом ночных фиалок и пергамента, а по полу, словно беспорядочный след мыслей владелицы, были разбросаны вещи: украшения, свитки, пушистый синий шарф, который Луна любила носить в прохладные ночи, и даже её личный дневник, небрежно раскрытый посреди всего этого хаоса.

Глаза Сомбры загорелись лукавым огоньком.

С самодовольной ухмылкой он потянулся копытом к дневнику, но в следующий миг что-то ударило его по затылку.

— Ах! — Он резко обернулся.

Селестия, чуть нахмурившись, стояла рядом, её рог всё ещё мерцал магией.

— Мы здесь не ради этого, — строго сказала она, но в уголках её губ мелькнула тень улыбки.

Сомбра помассировал затылок и фыркнул, но ничего не ответил.

Её внимание уже было приковано к другому.

Над кроватью Луны, на стене, словно охотничий трофей, висел рог —

красный, заострённый, словно оружие, грубо обломанное у самого основания.

Сомбра прищурился, а его взгляд стал тяжёлым.

— Как… унизительно, — протянул он.

Селестия ничего не ответила. Она лишь глубоко вздохнула и осторожно сняла рог с крепления.

Он был холодным.

Не физически — нет, он хранил в себе древнюю, чуждую магию, которая всё ещё дремала внутри.

Когда она обернулась к Сомбре, то вдруг замерла.

Он смотрел на неё… как зверь, выпущенный из клетки.

Его глаза сверкали, в них отражалось столько эмоций, с которыми он не сводил жадного взгляда с рога, что она на мгновение усомнилась в своём решении. Она сейчас подписывает себе приговор?

Но решение было принято.

Копыта Селестии протянули рог Сомбре.

И он принял его.

И, не колеблясь, приложил к месту, где когда-то он был отломан.

В следующую секунду тишину ночи разорвала вспышка магии.

Яркая. Ослепительная. Мрачная.

Темные волны закружились вокруг Сомбры, и воздух наполнился статическим электричеством.

В тот же миг в голове Селестии вновь вспыхнули воспоминания.

Давние. Ужасные.

Холодные стены, покрытые рунами.

Крик.

Тонкий, полный боли и безысходности.

Она даже не осознала, как осела на круп, дыхание стало сбивчивым, сердце гулко стучало в груди.

А перед ней…

Сомбра, но не тот, что стоял здесь мгновение назад.

Тёмная магия вновь сочилась из его глаз.

Вокруг него заструилась аура ужаса.

Он выглядел так, словно в следующий миг просто убьёт её.

Но он не сделал этого.

Вместо этого…

Он протянул ей копыто.

— Ты сделала правильный выбор, принцесса.

Селестия смотрела на него, всё ещё не в силах дышать ровно.

И всё же…

Её копыто потянулось к нему.

Она приняла его помощь.

Как только она поднялась, Сомбра отошёл назад и, слегка усмехнувшись, произнёс:

— У нас ещё много работы.

И в следующий миг его тело окутала тьма.

Он растворился в ней, исчезая, оставляя за собой лишь колеблющуюся тень, которая скользнула за дверь, покидая покои.

А Селестия осталась стоять посреди комнаты.

Одна.

Осознавая, что она только что сделала.

---

Тени медленно скользили по стенам, едва дрожа в мерцании вечернего света. В воздухе висел терпкий запах старой пыли, магии и чего-то ещё — чего-то почти неуловимого, но настойчивого, словно память, которую невозможно стереть.

Он сдержал своё слово.

Вместо того чтобы сбежать, он собрался с силами и взялся за работу. Старая рама, пыльная, тёмная, испещрённая царапинами, казалась давно забытым артефактом, спрятанным в кладовке, чтобы не напоминать о трагедии. Но теперь в ней снова отражался свет — слабый, робкий, словно робкие шаги по тропе, которая когда-то привела её к разочарованию.

Сомбра работал тщательно. Осторожно. Медленно.

Осколок за осколком.

Шов за швом.

Он не стремился закончить быстрее, не торопился и не искал лёгких путей. Его рог мерцал алыми всполохами, безупречно сплетая магию, сращивая стекло так, будто оно никогда не было разбито.

Целый день прошёл в этой работе.

Когда Селестия вошла в покои — теперь скорее его, чем её, — она несла на спине поднос с напитками.

И первое, что она увидела, — это хаос.

Раньше её комната была образцом порядка: идеально вычищенные мраморные полы, аккуратно сложенные свитки, лёгкий аромат лаванды в воздухе.

Теперь же...

Чёрные кристаллы прорастали прямо из пола, изломанными тенями расползаясь по поверхности.

Она замерла на пороге.

— Это был лучший кафель во всей Эквестрии, — выдохнула она, балансируя на кончиках копыт, чтобы не наступить на один из торчащих камней.

Сомбра, уже облачённый в свой алый королевский плащ, даже не отвёл взгляда от работы.

— Занятый по-настоящему интересной задачей, я могу сидеть над ней сутками, — сказал он, пропитывая каждое слово отстранённостью.

Селестия поставила поднос на стол рядом с ним.

— Ты не выходил отсюда весь день, — заметила она, внимательно глядя на него. — И посмотри, во что превратил мою комнату.

— Жертва во имя свободы, — с лёгким сарказмом ответил он и, отпив напиток, скупо поблагодарил её. — Сегодня закончу. Так что, возможно, ты уже этой ночью будешь снова хозяйкой в своих покоях.

Она посмотрела на него долгим взглядом.

— Знаешь, Сомбра… почему бы тебе не стать учителем в Школе одарённых единорогов? У тебя столько уникальных знаний…

Он хмыкнул.

Но не на неё.

На зеркало.

— Ты так упорно хочешь оставить меня под своим контролем… Для этого есть какие-то объективные причины?

Она не ответила. Только вздохнула, грациозно устроившись на кровати.

Одна из её передних ног легла поверх другой.

Сомбра взглянул на неё, задержав взгляд всего на секунду, прежде чем вновь вернуться к работе.

— Каким он был? — спросил он спустя минуту. — Мой двойник.

Селестия чуть нахмурилась.

— За что ты так любила его?

Она не сразу ответила.

— Он был… слишком безупречным.

В её голосе прозвучала теплая ностальгия.

— Он понимал меня слишком хорошо.

— Не чрезмерно ли ты его идеализируешь?

— Возможно, — задумчиво ответила она.

Он замер на секунду.

— Если бы вы не были из разных измерений… ты бы рассчитывала на что-то большее?

Она хмыкнула.

— Что-то большее? Я буквально… выносила от него ребёнка.

Сомбра поднял бровь, но не повернулся.

— Случайно, конечно, — добавила она, словно оправдываясь перед собой.

Тишина.

— Ребёнка, которого ты не хотела, — тихо, но чётко произнёс он. — И которого толком не любила. Погружённая в свои собственные проблемы и дела.

Селестия вздохнула.

— Я сама не знаю, могут ли аликорны… иметь полноценные семьи. Но если могут, я бы многое отдала за то, чтобы прожить жизнь с ним. Время, что мы были вместе… — её голос стал тише. — Оно никогда не уйдёт из моей памяти.

Сомбра ненадолго отвлёкся от зеркала и, почти лениво, но с пристальным интересом, спросил:

— Сколько прошло между твоим заключением в моей темнице и… моментом, когда ты узнала, что беременна?

Она нахмурилась.

— На что ты намекаешь?

Он замер.

Потом отложил осколок и посмотрел прямо на неё.

— Мне надоело.

Она чуть приподняла бровь.

— Что?

Он выдержал паузу.

— Это ответ на твой вопрос, который ты мне задала раньше.

— Вопрос?

Он отвернулся обратно к зеркалу, рог вспыхнул с новой силой.

— Не надоело ли мне ненавидеть.

Её сердце сжалось, но она не подала виду.

— Надоело.

Он поднял очередной осколок и безупречно вплёл его в раму.

— И когда я закончу… больше мы не встретимся.

Она ничего не сказала.

Просто молча смотрела, как он вновь погружается в работу, не оборачиваясь, не поднимая взгляда.

Зеркало было почти завершено. Магия в воздухе густела, словно невидимый поток вязкой, пульсирующей энергии. Осколки стекла, один за другим, вплетались в древнюю раму, что уже помнила былое величие и сокрушительное падение.

Селестия сидела рядом, её поза была непринуждённой, но исполненной достоинства. Передняя нога лежала на кровати, а другая элегантно свисала вниз, длинный переливающийся хвост мягко касался пола. Казалось, её внимание было рассеянным, но взгляд—тёплый, внимательный, проникающий в самую суть вещей—был устремлён на единорога.

— Каково это было… в изгнании? — наконец спросила она, нарушая напряжённую тишину.

Сомбра замер. На какое-то мгновение показалось, что он полностью ушёл в себя, а затем он заговорил, негромко, но в его голосе звучала усталость, запёкшаяся в словах, как кровь на древнем клинке.

— Одиночество. Вечное, сводящее с ума… и абсолютное, — его магия дрогнула, и один из осколков задрожал в воздухе, но он быстро вернул контроль. — Ты не представляешь, что это такое — быть разорванным на части, распылённым за пределами мира, чувствовать, как твоё сознание мечется в бесконечной пустоте, и знать, что это никогда не закончится.

Он вздохнул и добавил, почти с отстранённым удивлением:

— Никому бы такого не пожелал.

Селестия отвела взгляд, её уши чуть дрогнули, выдавая искреннюю печаль.

— Мне жаль… — прошептала она. — Жаль, что тебе пришлось испытать всё это. И до изгнания, и после… Ты не заслужил такой участи, даже ты.

Сомбра криво усмехнулся, но в его глазах не было ни злости, ни сарказма.

— Не смей, — его голос был тихим, но в нём чувствовалась сталь. — Не пытайся жалеть меня, Селестия. Это унизительно.

Она снова посмотрела на него, мягко, но настойчиво.

— Если бы не ты… — она на мгновение замялась, словно взвешивая слова. — Если бы не ты, я бы никогда не встретила его.

Сомбра хмыкнул, но не стал поднимать глаз от зеркала.

— Не заставляй меня пожалеть о своих поступках, — его голос был сух и колюч, но Селестия услышала в нём то, что он пытался скрыть. — Если реальность треснет, пока ты резвишься со своим жеребцом, то остаток отведённого мне времени, я буду вынужден винить себя в максимально глупой и абсурдной гибели мира.

Она недовольно нахмурилась и, не раздумывая, кинула в него подушку.

— Следи за языком!

Сомбра невозмутимо поймал её в воздухе магией, и без труда отбросил обратно. Заставив аликорна недовольно фыркнуть.

Селестия легла на спину, её крылья чуть разошлись по кровати, а беспорядочно растрёпанные волосы растеклись золотым водопадом по подушкам. Она уставилась в потолок, словно видела там неведомые звёзды, которых не было в этом мире.

— Спасибо, за то что помогаешь, — вдруг произнесла она.

Он лишь что-то невнятно проворчал, возвращаясь к своей работе, но магия в его роге вспыхнула чуть ярче.

Зеркало было почти готово.

Стук раздался неожиданно, словно удар грома среди ясного неба. Глухой, нетерпеливый, резкий. Через мгновение дверь в покои Селестии с грохотом распахнулась, и в комнату буквально влетел гвардеец, его дыхание было прерывистым, а в глазах застыл страх.

— Ваше Величество! — выпалил он, почти запинаясь. — Связь с принцессой Луной утеряна! Из Кристальной Империи поступило срочное донесение… Они атакованы!

Селестия резко вскочила, её золотая магия тут же вспыхнула, подхватывая корону, которая лежала рядом.

— Чем?! — её голос звенел напряжением.

— Существами… — гвардеец сглотнул, продолжая тяжело дышать. — Их описания соответствуют… пони теней.

Комната погрузилась в ледяную тишину.

— Это невозможно, — тихо сказала Селестия, но затем её взгляд медленно повернулся к Сомбре. Он застыл, глядя прямо перед собой, словно его душа в этот момент покинула тело.

— Саморепликация, значит, да? — её голос был острым, как клинок.

Сомбра вздрогнул. В его глазах метнулись искры паники, губы дрогнули.

— Н-нет… это не может быть… — его голос срывался. — Пони теней не может… Я… Он был абсолютно не опасен, когда…

— Замолчи! — рявкнула Селестия.

Она топнула ногой, и в тот же миг золотая магия вспыхнула, приковывая Сомбру к полу. Он ахнул, его тело содрогнулось от мощи, сковавшей его конечности.

— Ты солгал мне! — её глаза полыхали, словно сама заря пылала в них. — Ты предал моё доверие! Луна… Лучше бы с ней всё было в порядке! Потому что если она пострадала из-за тебя, то я…

— Это не может быть правдой! — выкрикнул Сомбра, прерывая её, его голос был полон отчаяния. — Позволь мне отправиться в Кристальную Империю! Я разберусь во всём, обещаю!

— Тебе нет веры, — Селестия отступила назад, но её магия не ослабла. — Ты разочаровал меня, Сомбра. Я сама отправлюсь за Луной. А ты… ты останешься здесь, под стражей. Мы решим твою судьбу после возвращения.

— Нет! — его голос сорвался, он дёрнулся вперёд, срывая магические оковы, и схватился за её ногу, вжимая лицо в холодное золото её подковы. — Без меня у тебя ничего не выйдет! Я… У меня ещё есть одно желание! И я желаю, чтобы ты отправила меня в Кристальную Империю!

Селестия смотрела на него сверху вниз, её губы сжались в тонкую линию.

— Ты сбежишь, стоит тебе покинуть дворец, — отрезала она.

— Тогда иди со мной! — Сомбра поднял взгляд, его глаза сверкнули мольбой, но и вызовом. — Лично следи за мной, держи под наблюдением если хочешь… Что угодно лучше, чем вечное заключение!

В его голосе появилась сталь. Он медленно поднялся, его дыхание выровнялось, а в глазах зажглось нечто иное — не страх, а решимость.

— Ты обещала мне свободу, за помощь с зеркалом, — его голос был холодным, но в нём сквозила глубокая, глухая обида. — Ты солгала. Я был прав, не веря тебе. Твоё слово стоит так мало…

Магия вокруг него сгустилась, воздух в комнате задрожал от переполнявшей её энергии. Из пола с треском начали вырастать новые чёрные кристаллы, их острые грани сияли зловещим светом.

— Если ты не пустишь меня… — его голос стал низким, мрачным. — Я выбью себе дорогу силой. И больше ты меня не найдёшь.

Селестия резко выдохнула. Её копыто сжалось в воздухе, а зубы скрипнули.

— Ты идёшь со мной, — наконец сказала она, её голос был напряжённым, но твёрдым. — Если таково твоё желание. Но я буду следить за каждым твоим шагом.

Сомбра медленно кивнул. В его глазах промелькнуло что-то, похожее на благодарность.