Лунный перерыв

Запоздалый рассвет

Не очень понимаю почему эта часть вообще появилась и, как мне кажется, она даже лишняя здесь. Изначально предполагалось, что лёгкость из первого произведения сгладит более серьёзный тон второй главы. Однако после написания сам текст казался незавершённым. Получается, что с точки зрения тона и ощущений третья часть, вроде бы, не нужна, но для завершённости истории она необходима.

И да, кажется некий учёный пони сказал однажды: "Глаза — это зеркало души" Интересно, что он имел в виду?

Ни единого звука не нарушало тишину этого огромного и одновременно пугающе пустого зала. Лишь слабый холодный свет касался белого мрамора, оставляя за собой длинные, причудливо искривлённые тени, напоминающие когтистые лапы, что тянулись вглубь пространства, имея полное право погрузить это место в вечный мрак.

Она неспешно шагала по залу и, всё же, звук её копыт словно пробуждал это сонное царство. Здесь было слишком тихо. Слишком пусто. Её собственные шаги казались ей чужими. Ненастоящими. Всё вокруг было пропитано вязкой тягучестью, которую ощущал не только разум, но и сам воздух. Когда она в последний раз слышала чей-то голос? Чью-то речь, кроме своей? Кошмар затянулся слишком надолго.

В зеркале, покрытом тонким слоем пыли, отразилась высокая фигура. Горящие злобой глаза встретились с её собственным взглядом. Незнакомка в зеркале. Откуда взялось зеркало? Несколько неуверенных шагов вперёд, и всё же отражение оставалось затуманенным, будто затянутое утренним мороком.

— Ты... — прошептала она, но голос прозвучал не её. Она ли?

А кто она?

Ответ ускользал, как песок сквозь копыта. Память выдавала разрозненные обрывки: солнечный свет, ласковый голос, смех. Обещания. «Я всегда буду рядом». Чьё обещание? Кто дал его ей? Или... это она дала его кому-то?

Шаг в сторону. Тени на полу подёрнулись, как если бы они почувствовали её. Даже здесь, в этом забытом солнцем месте, они боялись её. Шаг обратно. Тени не последовали. Они предпочли остаться в своём уединении.

Она закрыла глаза. Вспоминать было больно.

«Сестра».
Глаза распахнулись.

Комната изменилась. Теперь здесь были книги. Огромные полки, наполненные свитками, бумагами, дневниками. В одном из дневников они вместе записывали свои детские переживания. Записи из прошлого, будущее, к которому готовил... её учитель?

Смутное чувство тревоги сдавило грудь. Что-то явно не так. Она подошла к полке и вытащила один из свитков. Почерк был знакомым и изящным, с лёгким наклоном. Она провела копытом по бумаге и ощутила... тепло. Запах чернил. Словно когда-то давно писала его сама.

«Я надеюсь, ты спасёшь меня».
Свиток выпал из копыт. Сердце застучало громче. Что это значит? Кто произнёс эти слова? Внезапно в зеркале что-то шевельнулось. Она медленно обернулась. И застыла. На неё смотрели два бирюзовых глаза. Но это было не её отражение.

Зеркало исказилось, вслед за ним исказилась и реальность вокруг. Комната погрузилась во мрак, оставив лишь отражение — высокую тёмную фигуру с бирюзовыми глазами. Теперь они оставались единственным источником света.

— Как долго ты пыталась быть кем-то другим? — прошелестел где-то над ухом такой знакомый голос.

— Я... — дыхание перехватило. — Это невозможно...

Отражение склонило голову, с печальным превосходством, будто уже зная ответ.

— Ты понимала, что это неизбежно. Ты знала что я вернусь. И в глубине души мы всегда были вместе. Всегда. И всегда будем.

Тьма сомкнулась вокруг неё, укутав её своим холодным, шелковым покрывалом. Всё исчезло.

Найтмер Мун улыбнулась.

Как глупо было пытаться убежать от себя.

Это был конец самого обычного дня...