Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят: Зимние каникулы
Глава 23
В кинотеатре было немного зрителей, но длинная-предлинная вереница пони, в которой оказался Сумак, была сама по себе толпой. Когда его толпа приблизилась к этой толпе, одна пони отделилась и начала двигаться к Тарнишу. Сумак наблюдал за ней, и что-то в этой пони показалось ему знакомым. На ней была шляпа-клош, тяжелый плащ и очки. Что-то в ней было, но он не мог понять, что именно. А еще она была темно-серого цвета, и он понял, что именно это его и сбивает с толку.
Он уже встречал эту пони раньше, в Кантерлоте, во время свадьбы. Это была мисс Йерлинг.
— Я не думал, что ты придешь, — негромко сказал Тарниш, пока переодетая пони приближалась к нему. Когда она приблизилась, он изогнул свою длинную шею, опустил голову и поцеловал ее в щеку. Когда он начал отстраняться, она снова притянула его к себе крыльями. — Я скучала и беспокоилась о тебе.
— Я не была уверена, что справлюсь. — Через мгновение она добавила: — А где Рейнбоу?
Винил, двигаясь медленно, наконец добралась до Тарниша. В тишине она зашипела на переодетую мисс Йерлинг, и Сумак задумался, что происходит. Он был в замешательстве, причем очень сильном, учитывая, как сильно мисс Йерлинг и Тарниш, похоже, ненавидели друг друга во время свадьбы. Низ был верхом, верх был низом, и улыбка превратилась в хмурый взгляд. Как там говорится в старой поговорке? Сумак не был уверен в этом и не хотел отвлекаться на размышления.
— Вы ненавидели друг друга на свадьбе, — сказал Сумак, не заботясь о том, что раскрывает какой-то большой секрет. Очевидно, что здесь имел место подвох, и ему было не все равно. Совсем. Что-то в этом беспокоило жеребенка, и он чувствовал себя так, словно ему солгали. Нахмурившись, он бросил на них свой лучший неодобрительный взгляд.
— Это сложно… — начал говорить Тарниш.
— Мы с мистером Типотом старые друзья. — Замаскированная мисс Йерлинг улыбнулась Сумаку, стоя шея к шее с Винил. — В то время мы с мистером Типотом были глубоко погружены в роли, которые нам обоим предстояло играть, и мы поддерживали наш кажущийся конфликт, чтобы не расходиться во мнениях и характерах.
— Вы шпион? — спросил Сумак.
— О боже, нет, — ответила мисс Йерлинг, а затем начала хихикать.
— Это как раз то, что сказал бы шпион. — Глаза Сумака сузились, а под ним начала смеяться Твинклшайн. — Меня не проведешь, я знаю, что ты делаешь.
— Вообще-то я уже закончила свои шпионские дела, просто не могу избавиться от красителя на шерсти. — Хихиканье мисс Йерлинг перешло в полноценный смех, но лишь на мгновение, а затем она успокоилась и стала прежней сдержанной. — Приятно снова быть честной.
— Я в предвкушении весны, — сказал Тарниш Дэринг, и он действительно выглядел взволнованным. В нем было почти жеребячье оживление, а его голубые глаза светились счастьем. — Я имею в виду, что это немного не в моей компетенции, но я просто умираю от желания расширить свой послужной список и пополнить портфолио новыми вещами.
Сумак не понимал, что все это значит, это был редкий случай взрослого разговора, который он не смог понять. Когда Тарниш и мисс Годлинг продолжили разговор, он отключился, потеряв к нему интерес. Он посмотрел на Пеббл, которая все еще сидела на спине у бабушки, но ей было неинтересно смотреть на него. Более того, она просто игнорировала его, и он понял, почему.
Маленький жеребенок вздохнул, переживая момент, когда ему стало совсем плохо.
— Эй! — крикнула Лемон Хартс, указывая вверх. — А вот и Рейнбоу Дэш!
Не успел Сумак запротестовать, как его усадили в кресло вместе с Пеббл. Коренастая кобылка помогла усадить его в вертикальное положение, и с ней было легче сидеть. Она по-прежнему старалась не обращать на него внимания и не обернулась, когда Бумер взобралась на его рог. Сумак понимал, что каким-то образом задел ее женские чувства, но не знал, как исправить ситуацию. Казалось, что попытки исправить ситуацию только ухудшат ее.
Сидя позади него, Тарниш, мисс Йерлинг и Рейнбоу Дэш болтали тихими голосами, а Винил молчала. Сумак задумался, почему, — возможно, потому, что Винил наслаждалась тем, что хранит секрет от мисс Йерлинг. Он не мог этого знать. Слева от него сидела его мама Трикси, справа — Пеббл, а по другую сторону от Пеббл — Пинни.
Сумак подумал, не будут ли их рога мешать пони, сидящим сзади, смотреть кино.
— Ты сердишься, Пеббл?
— Нет. — Ее голос ничего не выдал.
— Ты выглядишь расстроенной.
Она отвернулась, и Сумак почувствовал, как у него сжалось горло.
— Мне очень жаль…
— Не извиняйся, — сказала Пеббл, все еще глядя в сторону. — Просто сейчас все… странно…
— Неужели? — Сумак понял, что сказал это не совсем правильно.
— Да. Так и есть. — Пеббл все еще смотрела в сторону.
— Я думал…
— Да. Ты думал о том, чтобы делать со мной мерзкие и странные вещи. Вот к чему ведет наша дружба, не так ли? — Пеббл повернулась, чтобы посмотреть на Сумака, и даже в тусклом свете кинотеатра было видно, что ее глаза затуманены. — Теперь все станет сложнее, потому что я никогда не смогу перестать думать о том, что ты хочешь со мной сделать.
Когда Сумак почувствовал прикосновение копыта, он чуть не выпрыгнул из кожи. В панике он не сразу понял, что мать гладит его, пытаясь утешить его в этот момент. Сумак, ошеломленный и подавленный, испытал нечто вроде пробуждения, осознания своей принадлежности к полу, но это было слишком сложно для его разума.
— Почему ты все усложняешь? — спросил Сумак, и, к его смущению, голос его надломился. Это было хуже всего. Теперь, скрипя зубами, он продолжал: — Я просто хочу быть твоим другом… Я просто хочу л-любить тебя, — заикаясь, он с трудом продолжал, — Я просто хочу быть твоим другом, но ты всегда все так усложняешь! Это потому, что ты кобылка или потому, что ты мозговитая?
Глаза Пеббл сузились, лицо на мгновение потеряло всякое выражение, но каменная маска треснула, и она выглядела… рассерженной:
— То, что я кобылка, не имеет к этому никакого отношения. Кто-то из нас должен думать и планировать, и это точно не ты!
— Я думал наперед. — Сумак, чуть не зашипев, откинулся назад и подальше от Пеббл. — Именно это и привело к тому, что все случилось.
Пеббл ничего не ответила, но продолжала смотреть, издавая сердитое фырканье.
— Ах, хорошо, Пеббл понимает, что она ошибается. — Пинни Лейн, наклонив голову, легонько подтолкнула внучку. — Думаю, это один из тех моментов, которые Твайлайт могла бы назвать уроком дружбы. Вы двое поссорились, теперь помиритесь и покончите с этим.
— Да, — сказала Трикси, подталкивая сына копытом. — А теперь приступайте к чмоки.
— Мама!
— Фу, нет!
Трикси самодовольно усмехнулась, продолжая поглаживать Сумака.
— То, что он сказал, заставило меня почувствовать себя странно. — Пеббл сложила передние ноги на груди, а уши навострила вперед. — Мне было очень неловко, и мне это не понравилось.
— Пеббл, у маленьких кобылок и маленьких жеребят есть некоторые различия. Этого не избежать. — Пинни вздохнула, подняла голову и, повернув ее в одну сторону, хрустнула шеей. На мгновение она скорчила гримасу, разминая затекшую шею, а потом улыбнулась. — Все будет хорошо, Пеббл, я обещаю.
— Нет, не будет. — Пеббл повернула голову и посмотрела на бабушку. — Я толстая и противная. Часть меня потеет и пахнет. И то, что он сказал, заставило меня подумать обо всем этом и о том, что мне придется с этим смириться, что он увидит меня, а я не хочу, чтобы меня видели, и тогда я начала паниковать и…
— Тише, — сказала Пинни, закрыв рот Пеббл одним копытом, и кобылка затихла. — Когда фильм закончится и мы снова окажемся дома, ты и я, мы выпьем чаю и поговорим об этом, хорошо? И, может быть, мы соберем еще несколько кобыл, и мы все поговорим, и найдем способ сделать это лучше, хорошо?
Когда Пинни отдернула копыто, Пеббл кивнула и ответила:
— Хорошо.
— Не знал, что из-за меня ты так испугалась, — прошептал Сумак.
Пеббл ответила шепотом, и ее голос звучал так же напряженно и визгливо, как и голос жеребенка рядом с ней:
— Если бы ты увидел, какая я толстая и грубая, я бы тебе не понравилась.
— Да, я бы…
— Нет. Не понравилась бы.
— Нет, не не понравилась бы.
— Ты не знаешь, о чем говоришь. Тебя бы стошнило.
— Нет, меня бы не стошнило.
— О да, ты бы это сделал.
— Я пойду куплю несколько жевательных конфет, чтобы ваши маленькие рты были заняты, — объявила Трикси. — Надеюсь, я вернусь до начала фильма. А теперь трепещите, вы оба!
На экране заиграла музыка. Сумак, жуя кусочек кислой вишневой конфеты, боролся со слюной, заливавшей рот, и болью в щеках. Он был почти уверен, что мама вернулась с суперкислой ириской, чтобы наказать его и Пеббл. Рядом с ним грызла ириску Пеббл, и он чувствовал, как она бросает в его сторону осторожные взгляды, когда думает, что он не смотрит.
Дэринг Ду и культ Колли Ма!
Сумак, как завороженный, следил за тем, как слова прокручиваются на экране, и яркие, живые цвета ослепляли его глаза. Клацанье проектора было приглушенным фоновым звуком, погребенным под пронзительной музыкой, а звук жевания и чавканья Пеббл рядом с его ухом был почти единственным, что он мог слышать.
Поморщившись, Сумак с ужасом увидел, что пегаска, играющая в Дэринг Ду, была ярко-желтой, бросающейся в глаза. Казалось, с ней что-то не так, и маленький жеребенок нахмурился. Кобыла, игравшая Дэринг Ду, была накрашена тушью, тенями для век и ярко-красной помадой. И тут Сумак решил, что она ему не нравится. Совсем не нравится. Ни капельки.
У Дэринг Ду был спутник — большой, нет, огромный громила-единорог, бледно-слабо-коричневого цвета, с огромными, пульсирующими, потными мышцами. На мгновение Сумак испытал такой шок от увиденного, что его рот открылся, и обильная слюна от кислой ириски потекла по подбородку на пончо.
Хуже всех пришлось агенту Короны Крэшу. Зануда, робкий книжный червь, которая следовала за двумя красавчиками, выглядя при этом жалко и боязливо. У нее были очки, и все было сделано для того, чтобы она выглядела как можно более придурковато. Сумак, потрясенный, ошеломленный, собирался что-то сказать, но…
— БУ-У! — Рейнбоу Дэш закричала у него за спиной. — Кино — отстой!
— Меня… меня ужалила пчела? — спросил Тарниш тихим шепотом с места, где он сидел прямо за Сумаком.
Сумак наблюдал, как камера отъезжает, показывая широкий ракурс, на котором троица собиралась войти в захудалый бар. Он был слишком взволнован, чтобы вспомнить, как все происходило в книге, но знал, что они вышли на след какого-то драгоценного камня, и теперь агенту Короны Какао предстояло раскалывать черепа, пока он не получит то, что хотел.
Дверь распахнулась, когда Какао ударил по ней ногой, и здоровенный грубиян первым вошел внутрь. За дверью бар был заполнен захудалыми, сомнительными личностями, все они были грязными и ни одна из них не была такой красивой, как герои. Какао выхватил свой хлыст, размотал его, и он упал на пол.
— Не может быть! — громким шепотом воскликнула Рейнбоу. — Это случается только после того, как кто-то из пони совершает какую-нибудь глупость!
— Заткнись, Рейнбоу!
— Я ищу адмирала Бэнкса, — сказал агент Короны Какао рокочущим баритоном. — Адмирала Клауда Бэнкса. Где он?
— Его здесь нет, — ответила пони с хитрым взглядом, и камера начала медленное увеличение.
— Как вы думаете, можно ли показать в этом фильме нашу с Бэнксом драку? — спросил настоящий Тарниш.
— Ты толкнул его в пропеллер дирижабля, — тихо прошептала Дэринг.
— Нет, я не! — ответил Тарниш. — Сколько тебе повторять, он споткнулся…
— Твой хлыст запутался у него в ногах!
— Он ударил тебя в рот!
— Заткнитесь все! — скомандовала Клауди.
— Я здесь, чтобы устроить плохой день, — прорычал агент Короны Какао, угрожая хлыстом грязной толпе.
Что-то в этой фразе было не так, но Сумак был слишком перевозбужден, чтобы понять, что именно. Кислый вкус ирисок, его небольшая размолвка с Пеббл, звуки музыки, сияние экрана, все, что говорилось вокруг, и теплое, приятное ощущение, что Пеббл сидит рядом с ним. Вздохнув, он позволил себе прижаться к ней, найдя для себя мягкое и удобное место для отдыха.
Она была идеальна.