Венец творения
Арка третья. Часть 2.
В этот раз бомбисты превзошли сами себя.
Каменные своды не рушатся бесшумно, они гремят так сильно, что могут поднять даже мертвого. Но этому грохоту предшествовал куда более страшный для Артёма звук, который не должен был знать мир цветастых волшебных пони, вращающих планеты. Гулкий хлопок и волна жара откуда-то сверху выдернули его из сна за секунды до погребения в мешанине камней, но тот успел накрыть собой единственный переводчик.
Как любая система стремится оставаться в прежнем состоянии, так и сознание стремилось оставаться в теле, даже ощущая расходящиеся по нему волны нечестивой регенерации, что выдавливали осколки из пробитой плоти. Когда прекратился звон в ушах, у него вышло расслышать крики. Снаружи кучи плит очевидно звали, искали, пытаясь определить, где нужно раскапывать в первую очередь. Но разум был занят более приоритетной целью, чем подать признаки жизни вовне, чтобы скорее собрать онемевшее и переломанное тело. Не в панике, но в глубоком замешательстве он пытался понять...
"Почему здесь? Как? — это был взрыв, вне всяких сомнений. Он слышал их слишком часто за последние годы, чтобы перепутать и если дома, на порубежье, к ним можно было привыкнуть, то здесь даже одиночный хлопок выбивал из колеи. Этого не могло быть просто потому, что этого не могло быть здесь. И всё же было, — Газ? Вряд ли, палаты слишком высоко над землёй, а для метана... Откуда ему вообще взяться в нужном объёме? Магия? На весь Бастион всего два рога... Могла ли единорожка поддержать лунатиков? Бред, мы все здесь под колпаком Кошмаров. Значит взрывчатка. Порох? Сомнительно, его если знают, то только дневные и притащить... У них были разведчики. Могли ли они подсмотреть идею для порошкообразной смеси?"
Пока он вспоминал всё известное про серу и селитру с древесным углём, предполагая, какого объёма противнику пришлось бы заготовить эрзац-смесь для нужного эффекта, снаружи растаскивали камни. Темнота перед носом дополнилась полупрозрачным синеватым мерцанием, закрывший взор обломок поднялась и глаза резануло на деле всё такое же тусклое, но ныне для него ярчайшее освещение от поросли люминесцентных грибов на специальных нишах. От пыли и света Артём прослезился, но всё же с удивлением смог различить пред собой саму Найтмер, что в воздухе дирижировала канувшими при взрыве вниз остатками потолка.
Живая замена бульдозера что-то сказала, но правдомер под ним лишь заскрипел, придя в явно нарушенное движение. Самостоятельно разобрать речь было невозможно, несмотря на занятия с Лирой особого прогресса в изучении местных языков достичь не вышло. Не все звуки выходило воспроизвести, соответственно и запомнить, а письменность вовсе больше оперировала недоступным чувственным посылом, задавая настроения и ощущения, нежели передавая предметную информацию кодифицированной символьной системой. Чертова магия. Аликорн принялся вопросительно смотреть, ожидая чего-то. Нужно было ответить.
— Доброе утро, блять.
Набравший обороты алетиометр выплюнул камешек и огласил перевод. Найтмер кивнула, сочтя ответ подходящим.
Когда его полностью вытащили, оценив масштаб разрушений, Артём сердечно поблагодарил ту за помощь. Как бы справлялись сами фестралы с небольшой механизацией в лице Лиры, а в данном случае морды, представлять не хотелось. Блуждающий взгляд пытался нащупать место погребения граммофона, но случайно заметил сверху обломков какую-то скорлупу. На закономерный вопрос, что бы она могла тут делать, последовало довольно странное объяснение.
— Это определённо яйцо Жар-птицы, — ностальгически объявила Владычица кошмаров, — Вот уж не думала ещё раз такое увидеть. Метод проверенный, хотя само яйцо старое, протухшее. Слабое. От нормального мы бы несколько этажей не досчитались, если не всей секции.
"Эти твари пытались взорвать меня просроченной термобарической миной".
— Много ли таких «яиц» могло остаться? — "и что еще таит арсенал местных?" — Протащи такую смертник на завтрак и Бастион обезглавлен.
— Не думаю, — отстраненно, ещё дальше погружаясь в воспоминания говорила Найтмер, — Самих птиц не осталось ещё при мне, уж очень полезно выходило разорять их гнёзда. Но вы бы видели, как в столбах сияющего чистого пламени исчезают города и крепости, никакая осада с приступами не нужна... Спохватились правда поздно, в неволе они не высиживаются, там температура требуется похлеще нынешних печей. Могли, конечно, драконам отдать, но кто им доверять-то станет?
Продолжать тему Артём благоразумно не стал. К списку возможных претендентов на уничтожение поселений язычников-первопроходцев, не считая самого Хексариона, Дискорда и Белой, добавился ещё один аликорн.
Распрощавшись с Найтмер, он задумался над тем, как минимизировать проблемы от лунатиков. Палаты были обширны, просто переехать в соседнюю комнату ничего не мешало. Тем более здесь уже было привычно, собрано множество записей по истории, охрана выявила многие лазы, а потому позиция была относительно изучена и вновь пробиться противник смог бы лишь кардинально новым ходом... Который мог предпринять еще неизвестно великое множество раз, изыща ещё что-нибудь из своих тайников.
"Не будь там, где они могут поджидать, — рассудив о способах избежания опасности, он нашел самый очевидный, — Нельзя причинить вред тому, кто изначально находится в таком положении, при котором вред не могут причинить".
Отыскав Лиру и главу своей караульной службы, он велел им соотнести приглашения на встречи от кланов со списком изначально поддержавших переворот, а потом распланировать их посещения таким образом, чтобы им больше не требовалось возвращаться в выделенные под него палаты. Даже на сон. Дальше всё продолжалось своим чередом, идущая наугад работа Артёма над формированием судейского аппарата упёрлась во многие подводные камни.
Первым из них стало отсутствие опыта и знаний для организации управленческого процесса. За свои скромные двадцать три он успел увидеть его со многих ракурсов, побывать в рабочих коллективах и даже прочитать какую-то литературу по проектному менеджменту на элективных курсах для очередного зачёта... Сейчас это казалось столь далёким и размытым, что представляло мало ценности. Проблема была не с памятью, с ней-то всё было было нормально, но со спецификой. Это был опыт человека, а ещё точнее европейца, так ещё и двадцать первого века. Что из этого было возможно применить к фестральему племени, чьё население в массе своей не образовано, от чего суеверно, живёт крупными семьями, от чего в их отношениях процветает землячество, кумовство и круговая порука?
Самую суть. А остальное не важно, ему было не впервой перебирать привычные концепции под местный лад. Понадеявшись, что в этот раз выйдет успешнее, чем с Принцем, а также на то, что общие принципы организации как таковой едины и для лошадиного общества или будут хотя бы близки, Артём карандашом записал в свой честно выменянный на пони альбом ключевые вопросы любого управленческого решения:
«1. Что делать?
2. Кто это делает?
3. Сколько это стоит?
4. Как это сделать?»
Они были просты, практически элементарны. И всё же это был первый шаг. Настроенное вырабатывать ответы на представленные вызовы сознание методично приступило к планированию.
И не было для него особой разницы, решать о нужде забить первое попавшееся животное, находясь на положении экстремального туризма, рассудить о необходимости перебить сенат, что проголосует отличным от приемлемого образом, утвердить захват заложников, стремясь защититься от оглушающего обстрела, или же создать целую ветвь власти для чужой страны, лишь бы поскорее вернуться к важному делу.
Расцвечивания торжественные палаты резиденции клана Бреющих путей мозаикой цветных бликов, Артёма приятно удивила их люстра. Она была действительно яркой. Тяжелые каменные стены, украшенные искусной резьбой и гобеленами с изображением сюжетов жарких дебатов и торгов, хранили прохладу и тишину, в отличии от многих душных и переполненных помещений Бастиона.
С левой стороны просторного зала, на ложе из темного дерева, усыпанного подушками из расшитого шелка, восседал старейшина Педлер. Фестрал был необычного для серого племени бежевого цвета, так ещё и с сероватой аккуратно уложенной гривой. Напротив него, на таком же ложе с подушками устроился сам Артём, изредка беря фрукты со стола между ними.
Хозяин палат неспешно потягивал из кубка, отливающего серебром, некий терпкий отвар из душистых трав и ягод, взглядом скользя по человеку.
– Рад видеть тебя в моих покоях, Предвестник, – произнес пони, отставляя кубок на столик из черного дерева. – Жаль, нам не довелось встретиться здесь раньше. Очень многие, включая меня, хотят быть услышаны Владычицей, но остаются без внимания из-за ужасной текучки.
– Вряд ли Её Высочество пропустит нечто действительно важное, старейшина, – пожалуй самой большой сложностью при званых встречах стала потребность постоянно сохранять вежливую, но сдержанную улыбку, не скашивая её в зловещий оскал. – Она слышит всех, но стремится к процветанию и единству всей... конфедерации.
Фестрал усмехнулся, но в его глазах не было и намека на добродушие.
– Процветание, говоришь? – он медленно обвел взглядом палаты, словно подчеркивая их роскошь. – Это дело непростое, особенно когда начинаешь считать каждый медный грош.
Артём не ответил, ожидая, куда заведет разговор старый лис в понячьей шкуре.
– Вот, к примеру, – Педлер наклонился вперед, понизив голос, – Приходит ко мне недавно... Фермер, да, пусть будет фермер. Смотрит на наши аллеи, сады и говорит, что может на них вырастить вполне съедобные грибы. Убедительно говорит, прям верится. И предлагает он за столь важное знание цену, ну, скажем, в пятнадцать монет за каждый выращенный так гриб. А я, как делец опытный, вижу, что цена, ну, скажем, могла бы быть и двадцать…
Он сделал паузу, наблюдая за реакцией Артёма. Тот оставался невозмутимым, полезное свойство слетевшего естественного управления телом.
– … Но, – фестрал продолжил, – Найтмер Мун со своими новыми правилами запретила брать больше десяти монет за грибы. И меньше, кстати, тоже! И не только за грибы. Понимаешь, Артём, что это значит?
– Понимаю, старейшина, – "ты гниль перекупная, что других до нитки оберёт, а Найтмер пытается директивной ценой выправить дефицит, усугубляя ситуацию", – Она желает справедливости и прозрачности в торговых делах.
– Справедливости? – Педлер фыркнул, словно услышал нечто абсурдное. – Справедливость – это когда каждый получает то, что заслуживает. А если покупатель готов заплатить больше, то почему я должен отказываться от лишней прибыли? Это же неразумно!
Он снова наполнил свой кубок, плеснув настойки с избытком.
– И потом, – понь продолжил, – что за странность – запрещать брать меньше? Если я хочу сделать скидку старому другу, или, скажем, дать возможность молодому табуну встать на ноги, отпустив им товар по меньшей расценке, то почему я должен быть ограничен этими узкими рамками? Это же несправедливо!
Человек внимательно слушал, не перебивая. Он понимал, что Педлер не одинок в своём недовольстве и пытался донести, что новые правила Найтмер не соответствуют устоявшимся порядкам. Благо, недовольные ограничением их возможностей пока что только искали диалога.
– Я понимаю эти опасения, старейшина, – наконец сказал Артём, – И передам их Её Высочеству. Хотя вряд ли это что-то изменит, она хочет, чтобы все играли по одним правилам. Чтобы никто не злоупотреблял своим положением.
Фестрал откинулся на спинку ложа, задумчиво глядя на потолок, расписанный изображениями мифических или реально существовавших существ. Сидящие пони были странным зрелищем, всегда казавшимся чем-то неправильным.
– Правила, – пробормотал он, – Правила хороши там, где нас нет... Ну да не будем о грустном. Я слышал ты любитель музыки, а потому пригласил сюда пару приглянувшихся исполнителей. Давай насладимся их флейтой.
Играющие на флейте крыльями и копытами пони выглядели ещё странней сидящих, но справлялись для его слуха вполне себе хорошо. Эта встреча, в общем-то не представляла ничего уникального, таких теперь каждый день было полно.
Кто-то искал в нём голос, что может нашептать Найтмер их интересы. Артём не чурался быть таковым, если находил ситуацию действительно возможной к перемене к лучшему, правда не всегда в пользу просивших. Иногда аликорн его даже слушал, внося какие-то изменения в свои указы, если ему удавалось убедительно презентовать разрозненные знания и наблюдения со множества сфер. Иногда расхождения местного устройства и человеческих знаний были столь велики, что Найтмер журила его, расходясь в смехе за озвученную околесицу.
Кто-то просто пытался познакомиться. Вот так просто и без каких-то иных причин. Он был диковинкой и не прочь поболтать. Несмотря на весь происходящий вокруг кошмар, ему тоже не чужды сплетни, баловство и веселье. Вкупе с тем, что он видел способные поразить воображение волшебных лошадок, это делало его хорошим собеседником. Тем более слушал в ответ он не хуже, всё же вокруг него были инопланетяне, что не могло не привлекать искреннее внимание.
Кто-то хотел выразить почтение. С запозданием до него дошло, что он был не просто новым актором в сложившейся теперь иерархии, но и буквально вернувшим Принцессу фестральему народу. А для тех это значило многое. Особенно с учётом подавления альтернативного мнения и всё большим ожесточением кланов от продолжающихся действий остатков лунатиков. Сколь бы сильно не отличалась биохимия мозга, деление на свой-чужой работало одинаково хорошо даже для общества нетопырей.
Попутно с этим, Артём окончательно удостоверился, что быть в Бастионе и быть в безопасности было понятиями несовместимыми, но продолжал пытаться их соединить. Постоянное передвижение привело к тому, что теперь на него в основном покушались в пути, а не в покое.
"Если я не могу быть в безопасности, то нужно не показываться им на глаза".
Теперь между резиденциями он перемещался случайными маршрутами, пока на параллельных распускали слухи, что его видели или блокируя коридоры якобы для его прохода, а на сами банкеты он заявлялся без предупреждения. Это помогло, но не сильно.
Могло показаться, что праздные гуляния и попытки пережить лунатиков были всеми его занятиями. Но это было не так. Проведя дни в подготовке теоретических выкладок, встречах и консультациях с местными, Артём попытался провести время очередного завтрака с пользой, презентовав наработки по бюрократическому аппарату прямому начальству.
— Вам было велено решить вопрос сдавшихся, — чёрно-синяя владычица не оценила самодеятельности, — А не тратить ценных фестралов на попытки создания полноценного трибунала.
— Уверяю вас, Ваше Высочество, это далеко не последний прецедент, когда потребуется массовый судебный процесс для выявления противников вашей власти. — Найтмер сощурила на нём взгляд от такого заявления, — Очевидно, что в дальнейшем выкорчевать идейных последователей... Иных аликорнов придётся на куда большей территории с куда большим населением. Для такого нужна структура, организация, способная системно проводить фильтрацию с поддержанием интересов нового порядка. К тому же, уже существующая традиция разбирательств настолько аффилированная с родственными связями, что даже достоверно зная преступника нельзя гарантировать, что лично он понесёт ответственность.
В ответ лишь хмыкнули перед тем, как отхлебнуть браги из кубка, целиком закусив каким-то из цитрусовых. И ещё одним. Совсем не такого он ждал от царственной особы, пускай и лошади. Хотя Артём не был уверен, что после тысячи лет без благ, сам бы смог проявить сдержанность от земных наслаждений. И чревоугодие в том было бы не на первом месте.
— А вы, стало быть, личных предпочтений не имеете? — даже не в укор, а с искренним интересом осведомилась Найтмер. Она практически не прибегала к напускному безразличию, действительно получая удовольствие от общения со многими пони... И не пони, — Случись такому свершиться, с холодной головой рассудите и друга, и товарища по полной строгости?
"Конечно, — готовый отдать целый мир на растерзание, лишь бы выжить самому, стал бы он пытаться сберечь действительно важных попутчиков? — Имею".
— Лучше, — но это были не те слова, что сейчас были бы полезны, — Здесь я не имею власти, будучи целиком и полностью зависимым от вашей благосклонности. А случись нам иметь критические разногласия, не подниму смуты, ведь не изыщу вековых родственных связей, не добуду ресурсов из подконтрольных роду хозяйств и не выставлю поколениями верное ополчение из тех, чьи предки приносили мне присягу в самый страшный час истории.
Соответствуя титулу, Владычица кошмаров была довольно авторитарна. Что в первую очередь означало подход к управлению, со стремлением добиться прямого подчинения, лояльности структур.
— Хорошо, — и он предложил именно это, — Развлекайтесь.
"Не дай по себе попасть".
К чему принимать удар, если можно бежать, а когда станет некуда, пытаться увернуться? Инерция сознания и самоощущение были явно против таких действий, но в критический момент можно было и плюнуть на родную анатомию, изгибаясь под непредусмотренными углами в попытках проскочить меж мерцающих глеф, пока подходит подкрепление... Это скорее снижало ущерб, чем предотвращало. И то через раз.
Пункты схемы управленческого процесса были просты и даже так ответить на них оказалось сложно. Критическая неувязка возникла уже на втором. Кто это делает? Перечень требований к кандидатам не содержал ничего сверхъестественного — умение читать и писать, логически мыслить, достаточная воля, чтобы вынести приговор без оглядки на жалость и возможные преференции.
Вот только не было никаких заготовленных кадров, административного резерва, пула чиновников, доверенных морд и прочих. Их не существовало в природе, банально не было такого слоя населения. В Бастионе никогда не водилось госслужащих, ибо не существовало самого государства. Была лишь конфедерация дремучих кланов, что держалась на прямом родстве, вассальных клятвах, традиции и внешнем враге. Сколь бы они не были верны, из таких очевидно нельзя набирать судей и надеяться на труд на благо в первую очередь новой власти, а не своей семье. Иные кадры было неоткуда взять...
"Штрафные части, — отчуждённые от собственности, оторванные от всякого хозяйства, утратившие социальную иерархию в обществе, оставленные в живых лишь чтобы авангардом умереть за Найтмер, фестралы оттуда были деклассированы и превращены в люмпенов, если не хуже. Пушечное мясо. Искренне кающиеся из его числа, что на своей шкуре прошли дознание... — Будут самое то".
Взяв Лиру для копирования текстов, по возможности вспомнив ещё школьные тесты на логику и собрав кучу бумаги, он отправился за штрафниками, встретив запах плесени и сырости, едва ступив за порог каменного коридора, что вёл к Кающимся Копытам. Это было временное пристанище для ещё не распределённых, но уже прошедших проверку на лояльность. Хотя ирония названия прибавила веселья, место было гнетущим. Каменные стены, покрытые лишайником, влажным конденсатом и копотью, вызывали ассоциации с концлагерями.
Выйдя на каменный плац и велев офицерам собрать подопечных, он окинул взглядом стягивающихся грязных и изможденных пони, на местах отличительных марок которых были однотипные клейма. Пони с потухшими глазами плелись медленно, судя по виду и инвентарю оторванные от прокладки очередного туннеля, подгоняемые хриплыми криками надзирателей. Кормили их явно по остаточному принципу.
Одна из фестралок даже показалась Артёму знакомой, та что звалась Миднайт из числа капитанов клана разведчиков, на Собрании кланов заставив пересмотреть мнение об этом народе с античных дикарей до чего-то продвинутее. Когда-то гордая ночная кобыла, теперь была всего лишь тенью самой себя.
Стоять перед строем было непривычно, зашуганные пони ловили каждый жест, каждое движение. Отдельные из них сохраняли стоическое выражение, не дрожа и не отводя взгляда при их столкновении, но было очевидно. Все из них усвоили, что единственный шанс избежать окончательного уничтожения – это полная и безоговорочная служба темной правительнице.
Вероятно, он должен был искать не просто образованность и покорность, а что-то ещё.
— Те, кто умеет читать и писать, выйти из строя и построиться в две шеренги, — но сложно быть хорошим рекрутёром в армии зла, делая это впервые. Дождавшись затихания топота, он продолжил, — На благо всего царства мне требуются… особые кадры, что изъявят желание вести суд над совершившими преступления против власти Её Высочества Найтмер Мун. Вы, как никто другой, знаете, что такое неповиновение и вы знаете, как оно подавляется. Именно этим займутся те из вас, кто согласен и пройдёт тестирование. Вопросы?
Какое-то время фестралы переминались с ноги на ногу, пока из второго ряда не прозвучал вопрос.
— А что такое тестирование?
Миднайт была храброй пони. Она была во многих вылазках на земли дневных собратьев, лично встречалась с малочисленными информаторами из их числа и даже пару раз участвовала в налётах на почтовые поезда, похищая идущие в столицу отчёты целых провинций.
И всё же сейчас, сидя в небольшой каморке, которую ужасный Предвестник забрал под кабинет в их расположении, она боялась. Раз за разом перечитывая первый из множества вопросов на небольшом листе, она не понимала в чём подвох, боясь ошибиться и вернуться к унизительному существованию невольного шахтёра, источившего все копыта об горную породу.
А вопрос-то был прост:
«Шмурдик боится как мышей, так и тараканов. Какое из следствий отвечает условию?
1) Шмурдик не боится тараканов;
2) Шмурдик боится мышей;
3) Шмурдик боится мышей больше, чем тараканов, но и тараканов боится тоже».
У Миднайт задёргался глаз.
"Не дай себя пробить".
Далеко не сразу он дошёл до идеи обзавестись доспехом. Металл у фестралов был дрянным и болотным, к тому же кузнецы выполняли заказы под новые полки и явно не были мастерами делать броню на гуманоидное тело, а он был с одной рукой и не знал, как её носить, закономерно полагая, что ещё сильнее снизит свою мобильность в полутёмных низких коридорах. И всё же Артёма достало повседневно страдать от ударов и проколов, что было больно и унизительно.
К удивлению, из заказа к бронникам выстроился целый спектакль, от желающих сделать для него броню приходилось чуть ли не отбиваться, как и от вызвавшихся проспонсировать. Делали это из разных побуждений, престижа, чести, выгоды, заради рекламы и как способ подлизаться. Он никому не отказал. Итогом чего стало многослойное нечто...
Первым делом шёл черно-синий гамбезон — пропитанная солью и простёганная длинная узкая куртка, набитая конским волосом, паклей и ватой. Поверх неё ложилась кольчужная рубаха с рукавами. Далее шёл ламеллярный халат с наплечниками, доходящий до бёдер. Дефицит железа и общий уровень развития всё же сказался, ни о какой кирасе речи не шло. Халат состоял из металлических пластинок на манер чешуи, что крепились на какой-то лакированной коре и были сплетены меж собой льняными шнурами. Следующим надевался табард, подшитая красными полосами чёрная накидка с короткими рукавами, открытая с боков. Она почти не представляла защиты, но прибавляла сопротивления рубящим ударам, завязнув в ткани те могли просто соскочить. Картину довершала стёганая шапка с кольчужным капюшоном и наколенники из металлических пластин с заклёпками.
И это было не всё. С обратной стороны брони шаманы покрыли её рунами и глифами, уверяя в благосклонности духов, нацепили ему на шею каких-то оберегов из кривых зубов неведомых чудовищ и предлагали заучить несколько молельных кондаков. С последним они были посланы, но остальное Артём принял с радостью, пускай какого-то эффекта явно заметить не выходило. Зато он заметно прибавил в весе, стал скованнее, но вместе со случайным выбором маршрута это стало наилучшим решением.
Закончив мучить всех доступных фестралов тестами, удалось набрать сорок кандидатов. Не густо, но больше Артём вряд ли бы потянул организовать и проконтролировать.
Вопрос бюджета для собираемого трибунала решался просто. Экспроприацией имущества казнённых, пожертвованиями благодетелей за дружбу и конечно же неоспоримым всегда срабатывающим добрым словом, — "именем Её Высочество, ты выдашь паёк моим пони или я тебя сам сожру".
Похуже обстоял вопрос с тем, как им выполнять свою работу. Правдомер-то был всего один и отдавать его намерений не было. Следуя инструкциям фестралы смогли бы сами отсеять лишь явных противников, что не скрывают своего настроя или делают это плохо. Остальные бы прошли. Но даже здесь он нашёл, как выкрутиться.
Петляя по лабиринтам знакомых туннелей клана Спирит, он вышел к уютному помещению, где за небольшой заслонкой охраны обитал Нут. Он сидел за небольшим деревянным столом, перебирая травы и напевая себе под нос какую-то тихую мелодию.
– Нут, – позвал Артём, входя в комнату со стуком, — Привет.
– Какие гости! – шаман поднял голову с маской, очевидно улыбаясь под ней, – Давно ты к нам не заходил, совсем зазнался. Как там твои «кающиеся»?
– Все по-прежнему, – ответил человек, присаживаясь напротив. – Нихрена нет, квартирование чуть ли не силой выбивать приходится. Иногда я думаю повторить номер с Собранием, тогда все шёлковыми стали.
Понь вздохнул.
– Ну, хоть какое-то разнообразие, – пробормотал он. – А то они там в гнили совсем закиснут.
– Слушай, – Артём перешел к делу, – Я бы хотел извиниться за... Виноград. Перегнул, я не хотел доводить никого до слёз.
Шаман отложил травы и с интересом посмотрел на друга.
— И у меня тут к тебе небольшой вопрос. Суду нужны зелья… средства для допросов. Что-то, что заставит их петь как соловьи, понимаешь?
– Такие зелья… существуют, – проговорил он, глядя в пол. – Но их действие всегда отравляет. Лучше не надо.
– Меня интересует только эффект, – отрезал не гость, но Предвестник. – И побочные эффекты. Поверь, я с нарезки слечу, если буду их всех сам проверять. Две тысячи это уже слишком. Вам не нужна носящаяся по коридорам неубиваемая агрессивная туша. Одного раза хватило.
Нут задумался, почесывая подбородок копытом и глубоко дыша. Артём не торопил с ответом, принюхиваясь. В воздухе витал запах трав и дыма. Не от случайно горящих вещей, но от разгорячённых благовоний. Приятное место.
– Ну, есть один вариант, травы под который сейчас можно найти без проблем, – в итоге раздумий выдал шаман. – Отвар из корня лунного папоротника и ночного мака, один к одному, не больше чарки. Вызывает легкое головокружение, одышку, чувство эйфории и понос. Почти моментально, но пони становится более откровенным и разговорчивым, даже язык не заплетается. Если увеличивать объём, будет нести всякую чушь, потом не помня её. Если перегнуть, счастливо умрёт от диареи, но там уже от веса зависит.
– Спасибо, это именно то, что нужно, – побочные эффекты приводили в ужас от следствий их применения к тысячам фестралов, но аналитический разум уже прикидывал, сколько ему придётся стребовать шаманов для проведения этого, – Будем использовать его с осторожностью. Сможешь записать инструкцию к изготовлению и нужное количество ингредиентов на порцию?
– Конечно, – кивнул Нут. – Я приготовлю всё, что нужно. Но, Артём, – он посмотрел другу прямо в глаза, – Неужели Найтмер Мун так сильно сомневается в своих сдавшихся подданных? Я спускался к ним, видел, в каком они состоянии и как плохо их охраняют... Неужели собирайся они ударить нам в спину, то не разбежались бы по туннелям?
Шамана можно было понять, ему тоже было жалко всех тех фестралов, вот только...
– Они не разбегаются лишь оттого, что оберегов на всех не хватит, а Кошмары вскипятят им мозг в ближайшие дни от побега, — одного дня дознания хватило этого понять, — Настоящих врагов средь них не больше четверти. И всё же они есть.
Поговорив ещё какое-то время, они распрощались, а структура судейского аппарата приобрела законченную форму. Из трёх кающихся собиралась комиссия с правом отправлять пони в штрафчасти, на эшафот и к Кошмарам. Каждый из них вёл собственный протокол заседания, а решения они принимали коллегиально или с перевесом два к одному. Протоколы от трёх троек уходили к ещё одной ячейке из трёх проверяющих, что искали несоответствия и если таковых не нашли, подтверждали вердикт. На этом уровне также действовал приставленный шаман-зельевар, обеспечивая тройки указанным Нутом варевом.
Со скрипом и пробуксовкой, работа пошла, а Артёму оставалось проверять проверяющих на честность, попутно решая организационные вопросы. А тех оказалось изрядно, ведь у ночных пони не оказалось даже двойной бухгалтерии. Чек? Такого слова здесь не слышали. Зачем вам расписка об условиях крупной сделки в двух экземплярах? Вы не верите нам на слово? И так со всем. К тому же, если он сам ещё был способен кочевать от места к месту, организации требовалась штаб-квартира, где будет безопасно собраться, хранить документы и инвентарь. Под это дело была выбрана его резиденция.
Тем временем идея постоянной материальной отчётности понравилась Найтмер, стремясь к тотальному контролю, она утвердила её ведение практически для всех существующих структур, лично на досуге составляя правила заполнения. Довольно скоро в Бастионе настал дефицит бумаги, даже документы средней важности стали писать на берестяных табличках.
"Не дай себя убить".
И даже в доспехе он не избавился от проблем, лишь сократив частоту атак. Перестав гарантированно пробивать его традиционным образом, что только лунатики не начали использовать. На место привычных колотых ран и переломов, пришли обморожения и ожоги. Магическое эхо былых времён, какие-то кислотные смеси и даже аналог греческого огня, в ход шло всё.
В один из разов в него метнули с виду обычным шариком янтаря, способным уместиться в руке. Проплавив доспех, он прошёл в брюшную полость, обдав его нестерпимым жаром, от которого плоть сходила с костей. В агонии, ориентируясь по лей-линиям всё же вышло схватить шарик перчаткой и выкинуть из себя, чтобы понёсшись на обидчика вогнать в него истрепавшийся ледоруб, подстёгивая регенерацию.
Упав, шарик начал плавить пол. Как его вообще смогли притащить, хранить и метнуть, спрашивать было бессмысленно. Боевики давно превратились в смертников, перед непосредственной атакой затуманивая рассудок алхимическими смесями и доводя тело до апогея, к концу стычек внутри превращаясь в кисель. Иногда буквально.
Шарик не ловился в телекинез Лиры, его удалось остановить лишь принеся песка и обваляв в стеклянный ком, который утащили к Найтмер за ответом, что это вообще такое. Та поведала легенду о единороге-миротворце, который стремился высосать из душ других вражду со злобой, а куда её девать не придумал. Вот и накапливал в волшебные сферы, которые фестралы потом активно использовали для изготовления ядов. После достижения неспособного к испарению объема воды, шарики её отравляли.
Тенденции от противодействия лунатикам также коснулись набранных фестралов. Когда они наконец-то откормились, перед Артёмом возникли не месяц питающиеся объедками, но всю жизнь идущие по стезе воинов пони. Раздобыть им брони и оружия особых проблем не составило, его в Бастионе становилось всё больше.
Как и самих «судей». Удивительным образом бюрократия стремилась разрастись на все доступные ресурсы, множа всевозможных посыльных, завхозов, заместителей и прочее, прочее. Кающиеся пытались затащить в структуру своих друзей и знакомых из числа также прошедших дознание, а он им особо не мешал. Прошедшим тестирование и не умеющим читать даже нашли писарей из числа слабых телом младших детей ныне господствующих кланов. Работа на Предвестника была почётна, а рисков несла меньше, чем развернувшаяся аликорном мобилизация в собираемые полки.
За неимением большого запаса времени на обучение из-за стремительного исчерпания ресурсов крепости, Найтмер выбрала самый форсированный из возможных путей. Выживание. Новонабранных фестралов приставляли к ранее существовавшим отрядам, превращая отделения во взводы, а те в роты, какое-то время слаживали для установления иерархии, вдалбливая дисциплину и выкидывали за стены, не впуская обратно неделю.
Организованная тридцатка вооружённых пони на знакомой местности, с возможностью скоординироваться с прочими отрядами, так ещё и с традициями постоянного кочевья... Что может пойти не так? Например дискордовы отродья, пространственные аномалии и абсолютно ненормальная погода. Благо, хоть небо относительно устаканилось, вместо постоянной чехарды там теперь зависло тщательно выверенное бесконечное затмение.
И хотя Найтмер разбавляла кнут пряником, даруя своим подданным прелестные видения во снах, наяву фестралы заметно тяготились обществом своей богини, находя всё меньше ресурсов кормить её армию. Со временем начали подниматься волнения, стачки в шахтах и драки в столовых, неоднократно толпы пытались пробиться сквозь плохих старейшин к хорошей Владычице, полагая, что та не знает истинного положения дел... Ответом на них стал Артём с подопечными, в зону ответственности которым аликорн также перекинул подавление беспорядков. Не отвлекать же полки от муштры, когда под боком есть вооружённые отряды карателей, не делающих скидок на родовую принадлежность?
Эта рутина почти погребла его и всё же у неё был смысл. Окромя выполнения прямой задачи по фильтрации сдавшихся и внезапных поручений, расширение подконтрольного контингента и его вооружение преследовало действительно важную цель. Хранители знаний, местные архивариусы, библиотекари и просто заведующие историей народа... Эти глупцы думали, что он забыл про них и то, как они всячески саботировали попытки восстановить по косвенным следам историю человечества в этих краях. Наивные мелочные засранцы, стерегущие секреты своих родов от того, кому было глубоко на них плевать. Он ничего не забыл, лишь дав им расслабиться и потерять бдительность, ведя подготовку.
— Мы давно к этому готовились, — собрав капитанов давно перевалившей за две сотни фестралов организации в просторном зале своей резиденции, Артём был искренне рад предстоящим бесчинствам, — И время пришло. Бон-бон, будь добра, зачитай этот документ, — невозможность самолично взаимодействовать с текстами заставляла постоянно эксплуатировать для чтения и написания местных наречий принесённых с собой дневных пони.
Тяжело вздохнув и приняв восторженный вид, земная пони начала прокламировать:
«Операция Книжный червь.
Стратегическое целеполагание:
— Собрать всю архивную информацию о человечестве.
Оперативное целеполагание:
— Занять Зоны 1, 2, 3... 10.
— Отсортировать содержимое архивов Зон на предмет прямых и косвенных следов людей.
— Удержать Зоны до завершения переноса подходящей документации в Ставку.
— Изучить содержимое текстов и изготовить их копии перед возвращением.
— Удержать Ставку.
Командующие оперативных групп: Пепперминт Прайз, Брюнхед Дох, Миднайт Блоссом...
Командующий оперативным резервом: Артём Степанович Янсен.
Командующий охранением Ставки:
Дарк Марбл.
Действующие силы:
117 судей, 51 кающийся, 47 писцов, 25 посыльных...»
Так начался штурм Архивов по всему Бастиону.
Всем спасибо за прочтение.
Если бы у глав были названия, сия имела бы «Винтовка это праздник, всё летит в...». Потому что летит и стремительно, а ведь это у фестралов с и так низкой базой. Что там у народов продвинутее и сложнее в устройстве — представить страшно.
Если кому-то интересно, какими тестами пытали фестралов — https://omiliya.org/tests/logic