Венец творения
Арка первая. Часть 9.
В тёплом свете магического светильника до глубокой ночи кипела работа.
Твайлайт заканчивала налаживать воедино все элементы Лотоса перевода, как они с Дюком назвали самодельный артефакт, в основу которого лёг алитиометр. Последние часы они разбирали ядра мелких бытовых магических приборов и крепили их на множество серебряных пластинок, перед тем исписав словами силы для концентрации, усиления и перераспределения будущих сигналов.
Эти листы были где-то соединены в пазы, а где-то спаяны в бутоны, что с обеих вершин покрыли правдомер, оставив лишь редкие прорези меж плотно прижатых лепестков, сделав его похожим на нераспустившийся цветок серебристого лотоса. Лотоса куда более сложного, чем обычные переводчики, способные распознать слова уже когда-то изученных языков.
Их самоделка, в спешке и кофейном кураже собранная из деталей музыкальных шкатулок и самописных говорилок, должна была видеть сквозь шелуху форм, добираясь до самой сути и передавая дух, а не букву сказанного. И делать это в обе стороны. По крайней мере, так было в теории и блок-схеме, написанной на ходу из имеющихся деталей.
Один из бутонов был сложной волшбой настроен Дюком на разум и голос пришельца, который сдержанный цепями восседал напротив. Пони были благодарны за то, что тот не сверлил их налитыми кровью маленькими глазами с голубой радужкой, а уткнулся куда-то в стол.
Объект в целом был недвижим, своей статичностью напоминая мраморную статую, от которой его отличала лишь пробежавшая по белой коже сеть, будто впитывающих окружающий свет чёрных узоров. Несмотря на отсутствие чётких контуров, на морде Объекта легко различался прямой нос и заостренный подбородок, что в купе со слегка вьющимися чёрными волосами создавало ощущение динамики, будто бы тот застыл во времени прямо в движении.
Иногда Твайлайт жестами просила его заговорить, чтобы устройство запомнило колебания в тембре. Лишь тогда неподвижная маска на его морде трескалась, а единорожка тут же передёргивалась от начинавшейся речи с неприятным присвистом, входящим в резонанс с мурашками на её шёрстке. Что-то с лёгкими этого существа было сильно не так.
С короткой вспышкой на кончике рога последняя пластинка была подключена к прочим, устройство было готово. Внешний контур Лотоса состоял из наложенных заклинаний ветра, направляющих выдаваемый переводчиками звук вовне. Перевод речи Объекта широко распределялся вокруг, голоса же прочих наоборот направлялись к его ушам.
— Всё готово, — Твайлайт сняла защитные очки и подготовила чернила для записи предстоящей беседы, — Можем начинать.
Ревизор степенно отпил кофе из чашки и, откашлявшись, нажал на большую розовую кнопку в середине устройства, которую они недавно сняли с одного из светильников.
— Здравствуйте, от имени Принцесс я рад приветствовать вас на землях Эквестрии и выражаю надежду на дружбу между нашими народами, — алитиометр отзывался оранжевым светом, фиксируя ложь. Официальное приветствие для новых рас было произнесено единорогом легко и непринуждённо, но казалось Твайлайт совершенно неуместным в отношении съевшего бедную пегаску монстра, — Понимаете ли вы меня?
Внутренний контур первого бутона загудел и пришёл в движение, перебирая в сознании пришельца ассоциации, подходящие под поступившие с правдомера мысле-образы, превращая произнесённую на эквестрийском языке речь в знакомые чужаку слова. Прошла минута, устройство затрещало и выплюнуло тихую тарабарщину в сторону Объекта.
Твайлайт ожидала увидеть на морде того шок, удивление, одобрение или живой интерес к её трудам. Хоть что-то, кроме безмолвия, но ничего не было. Маска вновь треснула лишь для того, чтобы издать несколько звуков.
Второй бутон подобно верному псу чутко улавливал весь спектр оттенков чужеродного голоса, чтобы придя в движение с точностью искусного ткача воспроизвести его со словами на эквестрийском.
— Дайте пить.
Только сейчас она заметила, что всё это время взгляд Объекта был направлен на термос, стоящий на столе. Придя к той же мысли, Дюк левитировал перед ним залитую кофе крышку, позволив отпить. Несмотря на поднимающийся пар, чужак даже не поморщился, опустошая ёмкость.
— Меня зовут Дюк Маск, я пони-единорог, подданный эквестрийской короны, нахожусь на службе Их Высочеств, Принцессы Селестии и Принцессы Луны. Представьтесь, пожалуйста, подобным образом.
Лотос отозвался мерным зелёным светом, существо же наклонив голову набок теперь проявляло заинтересованность, говоря размеренно, будто пробуя слова на вкус.
— Моё имя Божий дар Невредимый Венец. Я человек, европеоид, гражданин Российской Федерации. Никому не служу.
Учитывая паузы меж переводами, Твайлайт легко успевала записывать разговор, также отмечая пометки и показания Лотоса, который на последних словах вновь окрасился в оранжевый. Заметив это Ревизор осуждающе покачал головой:
— Должен попросить вас воздержаться от лжи и говорить правдиво, иначе нам придётся применить дополнительные методы воздействия. — Лотос вернулся к зелёному цвету, — Кроме того, вам выдвинут ряд очень серьёзных обвинений. Чтобы избежать вечного заключения в Тартаре, я настоятельно рекомендую вам сотрудничать с нами.
— Вечного... Ты второй, кто угрожает мне вечностью. — названный Невредимым разошёлся в невесёлой улыбке, — Прекрасно, Розовый. Я служу Хексариону, но не то чтобы успел что-то выполнить. В чём конкретно меня обвиняют?
— Рад, что мы друг друга поняли. Список предъявленных вам обвинений начинается с незаконного пересечения границы и нахождения на территории Эквестрии. По мере своего движения вы нанесли ущерб окружающей среде, распугав всю живность в заповедных лесах и собирая валежник.
Вы причинили смерть эквестрийской подданной с отягчающими обстоятельствами в виде пониедства, а также обвинены в систематической ксенофагии и психическом насилии над пятьюдесятью пони с рейса Балтимэр — Филлидельфия. Половина из них теперь заикается.
Вы пытались скрыться с места преступления, оказали сопротивление аресту, напали на представителя власти и нанесли ему тяжкие увечья. Уже после попадания сюда предпринимали попытки препятствовать следствию. Всё ли вам понятно?
С нарастающим гулом вращение бутонов Лотоса набирало обороты, пытаясь перевести большой объём информации.
— Систематическое поедание? Та пегаска была первым встреченным мной живым существом за всё время здесь. Если пропал кто-то ещё, это вопрос не ко мне.
— Это обвинение выдвинуто на основании найденных консервов в ваших вещах. Хотя мы не знаем символов, изображения говорят сами за себя... — Дюк прервался, чтобы через миг спросить с надеждой в голосе, — Было ли нами неверно истолковано их предполагаемое содержимое?
— Верно, там действительно была свинина или говядина, я уже не помню, — кончик пера надломился от внезапного усилия, единорожка была в ужасе от того, с какой простотой чудовище перед ней признало существование целой индустрии по переработке разумных существ в пищу, даже не придав им значения, — Но неужели здесь незнакома концепция хищничества? С таким же успехом можно упрекать волка в том, что он живёт. К тому же наше государство гарантирует за людьми право на достаточное питание.
— Не подумайте, что вас обвиняют в собственной природе. Нам знакомы хищные виды и мы с пониманием относимся к их рациону. До тех пор, пока он не включает в себя умных и близких к нам существ.
— Но свиньи и коровы просто скот, сельскохозяйственные животные. И даже так у нас есть множество законов для их защиты от жестокого обращения.
Алитиометр всё ещё был зелёным, подтверждая, что Объект искренне верил в свои слова.
— Чем хороши эти законы, если они всё равно отправляются в пищу? — розовый единорог попробовал зайти с другого угла, будто говоря с жеребёнком.
— Они не допускают насилия большего, чем необходимо для утоления потребностей. Никто не любит причинять излишние страдания и лоббисты прав животных у нас не редкость.
Исходящий от Лотоса гул усилился и он задрожал, разгоняя внутренние контуры. Теперь перевод шёл с запозданием в десяток секунд и комнату наполняло эхо разноголосицы.
— Но ведь у них тоже есть мысли и чувства. Я имел дело со множеством свиней и коров в своих командировках, а потому хочу заметить их крепкие семейные узы. Ваши действия обрекают на ужасные страдания как самих жертв, так и их родственников.
— Розовый, это какая-то чушь. Человечество вкладывает огромные усилия в попытках изучения сути разума, вплоть до прогресса в создании полностью искусственного интеллекта. Уверяю, уровень когнитивных способностей свиней и коров недостаточен для признания их разумными.
"Что же они считают достаточным мерилом разума?" — Твайлайт была возмущена таким определением, она тоже встречала свиней и, хотя те любили испачкаться, считала их смышлёными и дружелюбными.
— Пусть так. Кроме них, вы знали вкус... конины до инцидента. Не смеете же вы отрицать, что потребляли сей "продукт" ранее? В показанных вами образах кони были в составе элитных войск, они тоже недостаточно разумны?
Пришелец впервые не нашёл, что ответить сразу, а Лотос начал замедляться, сбавляя гул. Через пару секунд в наступившей тишине человек зашёлся в приступе громкого хрипа, содрогаясь всем телом, будто то было грохочущим оркестром. Твайлайт не сразу разобрала в этом страшном звуке смех.
— Хе-хе-хе... Кажется я понял, в чём меж нами прошло недопонимание. Там, откуда я, есть похожие на вас создания. Они весьма умны, логистика нашего вида тысячи лет была подвязана на их предков. Рыцарские кони были достаточно дисциплинированы для строевых манёвров. Некоторые даже по сей день живут в городах, катают там детей и всякое такое...
"Звучит неплохо", — начало было обнадёживающим и вселяло в Твайлайт надежду на возможное сосуществование, — "Может даже такие существа знают магию дружбы?"
— Но их мозга не хватит для большего. Я видел несколько записей, как лошадям давали чистый холст и кисть, на выходе получалась мазня. — чужак обвёл мягко-зелёную комнату взглядом, что-то ища — У вас же тут вполне приятное убранство. Они не имеют ни рогов, ни крыльев, даже расцветки куда скуднее ваших. Они никогда бы не смогли наколдовать что-нибудь подобное. Земные пони вам не ровня, не может быть никакого сравнения.
На сей раз слов не нашли пони, Дюк уткнулся мордой в копыта и тяжело дышал, глаз Твайлайт нервно дёргался от услышанного и ни разу не мигнувшего зелёного цвета Лотоса. Подобное было ужасно и нестерпимо. И она вспылила:
— Да как ты можешь говорить такие злые вещи!? Земные пони такие же умные, как мы. Среди них полно отличных художников! Это прекрасные, добрые пони! Немедленно извинись!
— Это не имеет никакого отношения к вам, я же говорю про...
— Достаточно, — прикрикнул на них розовый единорог, собравшись с мыслями, — Молчать!
— Мисс Спаркл, пожалуйста, не поддавайтесь на провокации и вернитесь к записи. Больше мы не будем отвлекаться на этот вопрос. — он обратно повернулся к чудовищу, — Что же касается вас, продолжение подобных речей приведёт к обвинению ещё и в разжигании ненависти меж племенами.
— Отлично, — пришелец сокрушённо кивнул, — просто прекрасно, теперь лошади обвиняют меня в natsizme.
Вновь успевший разогнаться Лотос так и не смог подобрать перевод для последнего слова.
— Давайте вернёмся в конструктивное русло. Вы говорили, что являетесь гражданином. Всё ли это, никаких титулов? При вас найдено довольно много качественной одежды при разнообразной геральдике.
Это был очень важный вопрос, ведь если этот вид смог снабдить даже рядовых граждан самовосстанавливающиеся рунической системой, разница в их развитии шла бы на порядки.
— Нет, ничего такого нет. У нас давно упразднены все привилегии дворянства, любой гражданин равен перед законом. Символика же просто декоративна или указывает производителя.
— Как же это допустили ваши Принцессы? Движение светил вашего прежнего места заставляет думать, что у них всё идёт не очень хорошо.
— Не совсем понимаю, причём тут светила... — человек задумался о своём, пока вдруг не перевёл взгляд на солярный символ на потолке, — Вы типа инков, правители их собой воплощают, да?
Пони переглянулись меж собой и с сомнениями кивнули, подобное описание с большой натяжкой, но подходило.
— Можно сказать и так. Так всё же, как подобное допустили?
— Ну, их вроде как сперва отправили в ссылку, — человек даже не сменился в лице, объявляя немыслимое, — А потом расстреляли. Тяжело чему-то мешать из гроба.
Пазл в голове Твайлайт сложился. Абсолютная жестокость, роспуск дворянства и равенство всех, вне зависимости от заслуг предков, включая право на "достаточное" питание, поддерживаемые исключительно для избранного народа...
Все описанные ужасы отлично совпадали с тем, что ждало бы Эквестрию при гипотетической победе Найтмер. За той лишь разницей, что фестралы пили кровь, а не ели мяса.
—... Допустим, с этим разобрались. — с натянутым спокойствием выдавил Дюк после колебаний, наконец-то они подбирались к сути сегодняшнего разговора, — Вы сказали, что служите Хексариону. Кто или что это? Расскажите подробнее.
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Это окончательное решение?
— Да.
— А придётся, — в характерной вспышке рога Ревизор Твайлайт легко узнала след ментального заклинания, — Нас это очень интересует...
После начала ментального воздействия человек потерял сдержанность, несколько раз пытаясь вырваться с места и уткнувшись в цепи. Когда это не помогло, он быстро нащупал один нюанс вынуждающего говорить заклинания. Оно задавало лишь направление речи, не в состоянии определить детали.
Он намеренно уводил тему в сторону, сперва рассказывая о неправильности местных цветов или прочей лабуде, вынуждая единорога обновлять быстро слетающую из-за лей-линий ворожбу. Это было состязанием риторики и магического резерва, которое пришелец имел весомые шансы выиграть, учитывая временами перегревающийся алитиометр.
Чем ближе они подбирались к основной теме, тем более ужасные подробности про участь лошадей сообщал человек, пытаясь вывести их на истерику. К глубокому сожалению Твайлайт, Лотос горел зелёным на каждой из них, от объяснения, почему раненных коней почти никогда не лечили, до пояснения их большей уязвимости к болезням, чем у далёких предков.
Так они и провозились до утра, отмечая на карте всё новые и новые пристанища, которые ждали своего часа. Большая часть из них ложилась сеткой на земли, где когда-то правил Дискорд, сосредоточившись в центре континента.
Было довольно странно, почему, кроме активного, их не было на востоке, хотя человек шёл именно туда. Но мысли пони слишком путались в сонных головах, чтобы заметить противоречие.
Отпущенная спать и пытающаяся разгадать, что же значила оброненная под конец беседы фраза Объекта про "рогатых gestapovtsev", единорожка уже не слышала обсуждения добытой информации меж Капитаном городской стражи и пришедшим к нему Ревизором.