Мифы и наследия
Глава 10: Медицина, политика и вера
Карета стремительно неслась по залитым лунным светом улицам Кантерлота, покачивая своего единственного пассажира на поворотах, которые были куда более резкими, чем требовалось. Впряженному в нее пони очень недвусмысленно намекнули, что его пассажиру необходимо как можно скорее добраться до дворца. Нельзя было терять ни секунды. Охваченный мыслями о дерзкой погоне, наемных убийцах или шпионах, он несся изо всех сил.
Не то чтобы пони в карете заметил, что дорога по городу стала не такой спокойной, как обычно.
Он оперся на копыто, глядя в окно на раскинувшуюся внизу долину, и думал о письме, полученном три дня назад. Письме, запечатанном королевской печатью.
Худощавый жеребец средних лет был примечателен лишь своим неопрятным видом: коричневая грива была коротко подстрижена и растрепана, а кремово-белая шерсть не вычесана. Даже жилет, который он носил, с золотой цепочкой карманных часов, свисавшей спереди, был ничем не примечателен и слегка выцвел, а единственным его отличительным признаком были застарелые пятна кофе рядом с воротником. Этот вежливый образ нарушали глаза жеребца, пара холодных, расчетливых водянистых зрачков, которые, казалось, смотрели сквозь других пони, заставляя их вздрагивать и избегать разговоров с ним.
Подъехав к боковому входу во дворец, жеребец бросил вознице пару бит и направился мимо гвардейцев, лишь коротко кивнув и показав им письмо. Трижды ему пришлось останавливаться, чтобы уточнить дорогу, прежде чем он нашел комнату для чтения. Стражи у этой двери доставили ему гораздо больше хлопот, оглядывая неопрятного жеребца с ног до головы, пока проверяли подлинность письма, прежде чем пропустить его вовнутрь.
Хорошо обставленная комната с книжными полками из темного клена, почти до отказа забитая подушками, и низким чайным столиком перед потрескивающим камином создавала уютную атмосферу, теплую и домашнюю. Селестия лишь подняла взгляд, когда дверь открылась. Вложив закладку, чтобы отметить нужное место, принцесса обратила все свое внимание на посетителя.
− Доктор Таймли Краун, полагаю?
Жеребец поклонился:
− К вашим услугам, ваше божественное высочество.
Никак не отреагировав на обращение, Селестия указала на подушку и потянулась за бутылкой вина.
− Спасибо, мэм, − тихо ответил доктор, беря протянутый бокал и усаживаясь напротив.
Повторно наполнив свой бокал (Селестия уже некоторое время расслаблялась), она спросила:
− Вы знаете, почему вы здесь, доктор Краун?
− Не совсем, мэм. Ваше письмо было кратким и прекрасно сформулированным, но вам удалось изящно обойти суть. «Приезжайте как можно скорее по делу крайней срочности» − это будет самая подходящая цитата.
− Да, прошу прощения, что пришлось соблюдать секретность, − принцесса коротко усмехнулась.
− Должен признаться, мэм, − начал Таймли, отставляя бокал с вином, − я не совсем понимаю, с какой целью может быть вызван самый обычный медицинский работник, как я. Конечно, у вас есть свои врачи, если вам потребуются их услуги. К тому же я практически не занимался лечением на суше в течение многих лет, и, как вы, без сомнения, знаете, морская медицина сильно отличается от медицины, практикуемой моими коллегами на суше.
Селестия склонила голову, юмор из ее взгляда исчез.
− Да, именно так. Однако я вызвала вас именно из-за ваших знаний в области морской медицины.
− Серьезно?
− Моя кузина скоро отправится в путешествие в Зебрику, − пояснила принцесса, поднимая со своего стола старинный том и передавая его Таймли. − Я знаю из достоверных источников, что вы один из лучших врачей на флоте. Лорд Сэйл предложил вас сразу же, как только я рассказала ему о характере и продолжительности путешествия.
Таймли благоговейно взял фолиант, восхищаясь деревянной обложкой.
− Правда? Это довольно мило с его стороны, − жеребец похлопал по фолианту пару раз, затем положил его рядом с собой. − Должен сказать вам, мэм, что вынужден отказать, несмотря на то, что знакомство с фауной Зебрики доставило бы мне бесконечное удовольствие. Да что там, увидеть леопарда и зебриканскую золотую кошку является моей мечтой! Не говоря уже об обезьянах или легендарных шимпанзе. Чего бы я только ни отдал, чтобы увидеть шимпанзе в их естественной среде обитания... Но нет, это совершенно невозможно.
Селестия нахмурилась, когда Таймли встал, готовясь прощаться с ней.
− И почему же?
На секунду жеребец, казалось, смутился, склонив голову набок и сощурив глаза.
− Потому что я дал обещание.
− Вашему другу, капитану Харди?
Таймли вздрогнул, услышав это имя, а затем успокоился, пробормотав:
− Конечно, вы знаете его. Естественно, вы провели расследование.
− Естественно, − повторила Селестия, когда Таймли вернулся на подушку, подогнув под себя ноги. − Его имя упоминалось среди возможных кандидатов на должность капитана в этом путешествии.
Селестия вытащила из-за стола толстую папку. Открыв ее и положив на стол, она вытащила несколько листов пергамента, на которых все свободное место было заполнено убористым почерком.
− У него выдающаяся карьера. Он захватил в плен не один десяток пиратов, бороздивших наши воды. Совершил два плавания к Понезийским островам. Побывал на краю диска и вернулся обратно. У него множество рекомендаций от коллег и нескольких сотрудников Адмиралтейства. Если бы не эта история с его сестрой-радикалкой, перешедшей на сторону Блэкуэлла во время долгой ночи, вызванной возвращением моей сестры, и ее постоянные призывы к свержению королевской власти, − он бы уже стал баронетом.
Принцесса убрала листы обратно в папку. Поверх нее она положила новый лист пергамента, на котором был виден королевский герб, а под ним − герб Адмиралтейства. Таймли без тени сомнения знал, что Харди получит приказ принять командование любым кораблем, который доставит принцессу Твайлайт на центральный континент.
− К тому времени, как вы вернетесь в Балтимэйр, он уже получит свои приказы и инструкции. Вас я пригласила сюда, чтобы вы получили свои, а также необходимые инструменты, − Селестия кивком указала на книгу. − На ее страницах вы найдете все, чему меня учили и что я знаю о физиологии аликорнов, доктор Краун.
Взглянув еще раз на фолиант, Таймли удивленно посмотрел на него, его раздражение рассеялось. Повернувшись к принцессе, он спросил:
− Почему я? Королевский лекарь был бы более уместен.
− Такова была и моя первоначальная мысль, но, когда я переговорила с ним, он признался, что ему не хватает знаний о методах лечения, используемых в море.
Со стороны жеребца раздалось веселое фырканье.
− Не удивлен. Океанические эфирные течения нарушают работу чувствительного оборудования, на которое так полагаются врачи, не говоря уже о качке, сырости и соленых брызгах. Благословенные дураки. Забери у них устройства и зачарованные камни, и они будут такими же бесполезными, как самый распоследний ученик. Моя кобылка-фельдшер и то справится лучше.
Селестия разделила юмор ситуации, заметив:
− Он сказал то же самое, хотя, естественно, гораздо менее пренебрежительно отозвался о своей профессии.
Открыв старинный том, Таймли начал просматривать содержимое, и на его лице удивление сменялось замешательством, а затем снова удивлением. На некоторые разделы он просто бросал взгляд, в то время как другие внимательно изучал.
− Знания на этих страницах... Качество диаграмм. И эти формулы заклинаний... Я узнаю не больше четверти рун в каждой из них.
− Это потому, что они потеряны. Даже я больше не могу их вспомнить.
− Мне трудно в это поверить, мэм. Считается, что забыть руну, если она синхронизировалась с вашей магией, невозможно.
Допив вино, принцесса устало и безрадостно рассмеялась.
− Забыть руну можно, но этот процесс необратим. Луна и я... мы решили отказаться от многих рун, полагая, что это поможет защитить наших пони от еще одного Дискорда. В то время это казалось правильным решением. По здравому размышлению...
− Третья реформация?
Селестия просто кивнула.
Захлопнув книгу, Таймли снова встал.
− Похоже вы не оставили мне выбора, мэм. Очень хорошо, я приму ваше предложение.
У выхода из кабинета Таймли заколебался, обернулся и спросил:
− Мэм, если это не будет слишком самонадеянно с моей стороны, но зачем вообще путешествовать на корабле? Ведь принцесса Твайлайт могла бы телепортироваться прямо в Зерубабу, выполнить любое задание, которое ее там ожидает, и вернуться как раз к вечернему чаю.
− Вы никогда не изучали магию ограждения?
− Нет. Как вы знаете, медицина и магия уже не так тесно переплетены, как раньше. Боюсь, я не самый искусный заклинатель.
Селестия улыбнулась откровенной честности и любопытству, прозвучавшим в ответе.
− Телепортация − интересная дисциплина, доктор Краун. Твайлайт может воспарить в небеса и оттуда осмотреть каждый город на диске, изучить каждую дорогу, канал, лес или долину. И она никогда не сможет использовать магию, чтобы попасть туда. Это все равно, что смотреть на сад с вершины башни. Мы можем видеть большую, величественную картину и различать многие детали, но перспектива все портит. Если у вас нет маяка, который служил бы якорем, или какого-либо другого способа определить местоположение, телепортация на большие расстояния − слишком большой риск. Это лишь дополняется другими деталями, касающимся расстояния, силы и тому подобного. Спросите Твайлайт об этом, я уверена, она с удовольствием объяснит все нюансы.
− Возможно, я так и сделаю, мэм. У нас обязательно найдется время.
Закончив с делами, Селестия позвала пажа, чтобы тот помог доктору найти выход из дворца.
Тишина, нарушаемая только ровным ритмичным тиканьем старинных часов, царила в посольском особняке Пранции. Слуги собрались на нижнем этаже и, сидя за старым потрепанным столом, рассказывали друг другу истории, наслаждаясь поздним ужином из остатков трапезы их хозяев. Смех и дружеские поддразнивания не долетали до Флёр и Фэнси, расположившихся в библиотеке.
Кобыла сидела за письменным столом, накинув на плечи домашний халат, рядом с ней стоял чайник с парящим чаем, а в настенном подсвечнике мягко мерцала свеча. В ее нежной золотисто-желтой магической ауре парило перо, кончик которого нырял в открытую чернильницу, прежде чем вернуться к странице дневника. Большая ее часть уже была исписана плавным почерком Флёр, повсюду виднелись маленькие завитки.
Последним росчерком она закончила записывать мысли, когда часы пробили семь и тяжелые удары разнеслись по затихшему поместью. Подавив зевок, Флёр взглянула на мужа: он сидел в своем старом кресле с книгой перед самым носом. Кобыла тихонько заворчала, начав убирать письменные принадлежности. Фэнси отказывался пользоваться очками для чтения, что Флёр купила ему в канун последнего Дня согревающего Очага.
Опустив глаза, она стала убирать дневник.
Флёр словно ударило током. Тряхнув головой, чтобы привести в порядок мысли, она попыталась прогнать сонливость, опускавшуюся на нее подобно густому туману, стелющемуся по долинам под Кантерхорном.
Толку от этого было немного.
Неделя недосыпания и то, что ей удалось урвать вечером, мучимой снами, нанесло решительный ответный удар. Подбородок упал на удивительно удобный стол, глаза закрылись, и она прошептала: «Фэнси», прежде чем сны поглотили Флёр и Эквестрия исчезла.
Первое, что она заметила, когда мир снова обрел четкость, был запах благовоний и отдаленное ритмичное пение. Флёр вдыхала теплые запахи, шагая по открытому коридору. Здесь не было стен, только зубчатые колонны, поддерживающие расписной потолок. С одной стороны был разбит сад вокруг гранатового дерева, а с другой простиралась открытая площадь с фонтаном со статуями аликорнов. Пони в мантиях, с надвинутыми капюшонами, чтобы скрыть лица жеребцов или украшенных бусами и драгоценными камнями кобыл, передвигались небольшими группами, на их шеях висели украшения, символизирующие бога или богиню, которым они служили.
− Она сердится на нас? Как ты думаешь, она знает?
Флёр посмотрела налево, в ее тени на длинных, сильных ногах шагала пони. Выше Флёр, возможно, даже выше Селестии, она держалась гордо и решительно. Ее шерсть была цвета коричневого сахара, а желто-зеленые глаза, похожие на пару яблок «грэнни Смит», наполовину прятались за вьющимися прядями пшеничной гривы, шоколадная полоска проходила сразу за рогом. Одетая в свободное белое платье с коричневой каймой и бронзовую пейтраль с ее меткой − переплетенные стебли пшеницы в окружении факелов.
− Не имеет значения, − Флёр пожала плечами, переключая внимание на происходящее.
Быстро подойдя к ней, ее спутница прищелкнула языком, издав звук, похожий на звук камня, падающего в колодец.
− К матери нельзя относиться легкомысленно, Афина.
Приподняв бровь, Флёр ответила:
− Я и не отношусь, Деметра. Она не может знать, как далеко продвинулись наши планы. Мы спасем...
− Приветик!
Флёр, к ее чести, не вскрикнула. По крайней мере, недостаточно громко, чтобы ее услышал кто-нибудь, кроме Деметры.
Перед ней, на расстоянии пера, находилась пара глаз кристально-голубого цвета, смотревших поверх сверкающей улыбки на розовой, как конфета, мордочке.
Отшатнувшись, Флёр рявкнула:
− Аутея! Как часто тебе нужно говорить, чтобы ты так не делала?
Склонив голову набок, как растерянная собака, Аутея вместо улыбки совсем слегка нахмурилась. Невысокая и пухленькая, с крыльями, которые едва достигали краев ее метки, с коротким рогом, торчащим из мягкой дымчато-серебристой гривы, она была далеко не красавицей. Совсем простушкой ее тоже нельзя было назвать, не с таким веселым блеском в глазах, в общем, она была где-то посередине.
− Простите, я только что вернулась с Олимпа, и, клянусь бородой Зевса, у меня просто отваливаются крылья.
Аутея подождала, не засмеются ли Флёр или Деметра, которые лишь обменялись усталыми взглядами.
− Нет, правда, − она обмякла, прислонившись к Деметре. − Ты когда-нибудь летала с Олимпа? Там же летишь, летишь и летишь! По меньшей мере тысяча лиг.
− На самом деле, четыреста пятьдесят три, − фыркнув, поправила ее Деметра, отталкивая от себя Аутею. − И что ты делала в гостях у олимпийцев после всего, что они сотворили?
− Я была не там. Ну, во всяком случае, не у олимпийцев. Я была у Лахесис, − Аутея подкрепила свое заявление радостным кивком, за которым последовал смешок. − Она пригласила меня в их пещеру у подножия горы.
Флёр сразу же почувствовала усталость. Сама она никогда не слышала этого имени, но ее «я» во сне, казалось, знало пони, о которой шла речь.
− Чего хочет эта ведьма?
− Чего хочет? Ничего. Мне кажется. Ее трудно понять, − кобыла задумчиво постучала копытом по подбородку. − Я в том смысле, ты же знаешь, какая она всегда...
Застонав от разочарования, Деметра уточнила:
− О чем вы говорили?
− А! Она рассказала мне, почему в последнее время надежда угасает, что надвигается большая буря, которая пронесется по реальностям и изменит основы всех наших миров. Или что-то типа того. В тот момент я не особо обращала внимание, что она там бормочет, так как копалась у нее в шкафу. В нем...
− Надежда угасает? − Флёр расправила крылья − все еще необычное чувство, даже после стольких снов. − Надежда на что?
− Просто надежда. Вся надежда, − Аутея взмахнула копытами, охватывая весь храм и, возможно, весь мир за его пределами. − Я там чуть не уснула. Но она сказала не беспокоиться, и что надежда восстановится.
Наступила пауза, во время которой Флёр начала обходить Аутею, но остановилась, услышав:
− О, и у меня есть сообщение, которое, по ее словам, я должна тебе передать.
Когда никакого продолжения не последовало, Флёр остановилась и обернулась. Аутея раскачивалась из стороны в сторону, как будто вот-вот упадет.
− Ты хотела мне что-то передать, кузина, − подсказала Флёр.
− А? О! Как же там? Она сказала, что нужно будет повторить слово в слово. Дай мне подумать.
Ударив себя по голове с такой силой, что можно было бы расколоть камень, Аутея воскликнула:
− Все, вспомнила! Следуй за Звездами на восток. Если она хочет добиться успеха, ты должна отправиться на восток вместе с ней. Но остерегайся трех чудовищ: морского змея, дракона в золотой тюрьме и света, ставшего тенью. Найди путь к дочери Мудрости, сегодня ночью, при дворе, где заседает Луна. Только через их спасение ты найдешь свое собственное.
Флёр нахмурилась.
− У меня нет дочери, Аутея.
− Будет! − та чуть не подпрыгнула на месте, на ее лицо вернулась широкая улыбка. − Разве это не здорово?
− Нет. − Флёр оттолкнула Аутею. − Я не испытываю желания заводить жеребят. И почему они всегда говорят загадками? Это все белиберда.
Расправив крылья, Аутея продолжила:
− Сообщение было не для тебя, Афина. Оно для Флёр.
− Кто, во имя всего сущего, такая Флёр? − зарычала Флёр, расправляя крылья и надвигаясь на Аутею.
Та снова пожала плечами.
− Не знаю. Лахесис сказала, что я должна передать это тебе, и что сообщение дойдет до Флёр де Лис, и она будет знать, что делать.
Шагнув вперед и озабоченно наморщив лоб, Деметра добавила:
− Мойры никогда не ошибаются, кузина.
− Нет, но они...
− Ой! Я кое-что забыла! − Аутея подскочила к Флёр, схватила ее за голову и повернула к себе так, что их носы почти соприкоснулись. Голосом, который разнесся по всей долине, она крикнула: − Проснись!
Флёр отскочила назад, пытаясь уклониться, при этом свалилась со стола и опрокинула чернильницу. Сердце бешено колотилось, и кобыле потребовалось несколько секунд, чтобы узнать свою библиотеку по ровному тиканью часов. Прикосновение копыта к боку чуть не заставило ее выпрыгнуть из кожи вон, шерсть встала дыбом, и испуганный возглас, похожий на тот, что прозвучал во сне, наполнил библиотеку.
− Любимая, с тобой все в порядке? − спросил Фэнси, его грива упала на одну сторону лица, когда он откинулся на спинку стула.
− Я... Oui, я так думаю, bien-aimée.
Изобразив одну из своих лучших улыбок, Флёр встала на ноги, с некоторым отвращением заметив, что чернила растеклись по ковру и запачкали ее шерсть. Застонав при виде такого беспорядка, единорожка потянулась за промокашкой, но остановилась и с изумлением увидела, как чернила соскользнули с ее шерсти и капнули на ковер. На ней не осталось ни малейшего пятнышка.
Взглянув на Фэнси, Флёр увидела на его лице такое же выражение шока, как и у нее.
− Клянусь гривой Селестии... Как?
Оставив этот вопрос без ответа, кобыла принялась вытирать чернила, мысленно прокручивая в голове сон. Взглянув на часы, она заметила, что сейчас было около девяти. Ночной Двор начнет прием через несколько часов, у нее будет достаточно времени, чтобы собраться и добраться до дворца.
− Фэнси, любовь моя, ты мне доверяешь? − спросила Флёр, потянувшись к шнурку звонка, чтобы вызвать дворецкого.
Вопрос немного сбивал с толку, и прошла почти секунда, прежде чем жеребец ответил:
− Конечно, дорогая. До самого края диска, если необходимо.
− Тогда поверь мне, что это, − Флёр указала на место, куда на нее попали чернила, − не самая большая проблема.
− Что случилось? Тебе снова приснился сон, да?
− Oui, − она не сразу перешла к объяснению, снова открыв дневник и достав из шкафа новую чернильницу. Взяв перо, чтобы записать последний сон, пока он был еще свеж в памяти, она продолжила: − Знаю, это кажется глупым, Фэнси, но я верю, что сны − это послания. Почему и как? Не знаю, но должна следовать им, куда бы они ни привели.
Прежде чем жеребец успел ответить, в дверях появился дворецкий и тихо спросил:
− Вы звонили, миледи?
− Oui. Прикажите немедленно подготовить и подать к парадному входу мою карету. Мне нужно во дворец. Ох, и пусть мисс Поттс принесет ведро с мыльной водой.
− Очень хорошо, миледи, − взгляд дворецкого скользнул по лицам его работодателей, пятну на ковре и раскрытому дневнику, по страницам которого без присмотра летало перо. − Экипаж ко входу, и мисс Поттс нужно прибраться.
Когда он ушел, Флёр повернулась к мужу, ожидая, что тот, возможно, начнет спорить или предложит отложить поездку на завтра, посетив Дневной Двор. Вместо этого кобыла обнаружила, что тот пристально смотрит на нее.
− Фэнси, с тобой все в порядке?
Шагнув вперед, чтобы потереться о кобылу носом, он сказал, уткнувшись в ее гриву:
− Нет, но только потому, что ты не в порядке.
− Я в порядке, bien-aimée.
− Вот тут ты ошибаешься, любимая, − Фэнси вздохнула, не разжимая объятий. − Ты только что сотворила заклинание записи мысленных образов третьего класса, даже не взглянув на свой дневник. Никогда не знал, что ты настолько хороша в магии.
У Флёр кровь застыла в жилах. Она повернулась к дневнику, наблюдая, как перо заканчивает работу, издав резкий щелчок, прежде чем опуститься в чернильницу.
− Вижу... − прошептала единорожка. Подхватив седельные сумки, она сунула туда дневник, а потом закинула их на спину и одарила Фэнси прощальной улыбкой. − Увидимся утром.
− Ты уверена, что хочешь отправиться одна? − спросил муж с беспокойством в голосе.
− Oui, − Флёр поцеловала жеребца в переносицу, затем скользнула к двери, задержавшись на мгновение в дверях между библиотекой и гостиной. − Мне нужно справиться с этим в одиночку, Фэнси. Ты всегда был сильным, оказывал мне поддержку, в которой я нуждалась. На этот раз моя очередь. Вернусь поздно.
− Я буду ждать тебя. Тебе незачем возвращаться в холодный, темный дом. Попрошу мисс Поттс приготовить чай, скажем, к часу ночи.
Флёр улыбнулась, помотав головой, удивляясь, что же она такого сделала, чтобы заслужить этого жеребца, и снова поцеловала его. Она была старшей женой, а именно старшая жена должна была защищать остальную часть табуна, даже если этот табун состоял всего из двух пони. Рядом с Фэнси всегда было наоборот.
Накинув легкий плащ, чтобы защититься от холода весенней ночи, единорожка вышла в вестибюль, где ее встретил мистер Кей.
− Карета подана, как вы и просили, миледи, − сообщил он, открывая дверь, демонстрируя подозрительное отсутствие привратника.
Слегка улыбнувшись дворецкому, Флёр спросила:
− Вы хотите меня отговорить, monsieur Кей?
− Ничего подобного, миледи, − усмехнулся жеребец, провожая ее к ожидающему экипажу. − Я хотел пожелать вам всего наилучшего и... и сказать... не хочу показаться дерзким, но должен заметить, что мы все поддерживаем вас. Принцесса Луна сможет помочь. Уверен в этом.
Он осторожно закрыл дверцу экипажа, кивнул возничьему, а затем вышел на улицу и подождал, пока карета скроется за поворотом, прежде чем вернуться в поместье.
В столь поздний час на улицах Кантерлота было мало пони. Стайки подвыпивших молодых кобыл и жеребцов, пошатываясь, возвращалась домой из клубов. Пара гвардейцев шли, глядя прямо перед собой, но тем не менее отслеживая все, что их окружало.
С ростом активности звезд по ночам, последовавшей за коронацией Твайлайт, количество ночных вечеринок увеличилось. Наблюдать за звездами стало модно, клубы закрывались позже, а сады были украшены гирляндами фонарей со свечами. Флёр не верила, что звезды надолго останутся в моде. Такая же реакция последовала после возвращения Луны, как и спад активности спустя всего несколько месяцев.
Толпа гуляк, медленно шествующая к окраинам города, замедлила, а затем и вовсе остановила их экипаж. Поблагодарив возничьего, единорожка проделала остаток пути до дворца пешком. Время прогуляться еще было, часы на башне неподалеку показывали, что до открытия Ночного Двора еще добрых полчаса. Подняв голову и вдохнув свежий воздух, Флёр залюбовалась красотой ночного неба, созданного Луной и Твайлайт. Тонкая улыбка тронула губы, когда пара звезд закружилась в танце высоко над горами Драконьего Хребта на западе.
Она не могла удержаться от смеха, когда парочка юных влюбленных начала ворковать при виде звезд, в то время как пара жеребцов постарше с метками на ночную тематику только качали головами и тихо ворчали. Среди наиболее преданных своему делу наблюдателей за звездами все чаще раздавался ропот недовольства по поводу изменений, происходящих по ночам.
Даже другие послы и посольства выразили обеспокоенность. Хотя еще должно было пройти некоторое время, прежде чем из их родных стран начнут поступать письма с вопросами о внезапных изменениях и странном поведении ночного неба. Все послы знали, что они прибудут. Делегация с Миноса зашла так далеко, что объявила танцующие звезды знамением Конца света. Большинство других послов просто закатывали глаза при виде минотавров; не проходило и недели, чтобы какое-нибудь событие, по их мнению, не предвещало конца света.
Среди пони беспокойства или расстройства происходящими переменами, как правило, не было. Как и юные влюбленные на террасе, многие наслаждались зрелищем. Художники, музыканты и поэты, в частности, наслаждались «звездными выходками», увековечивая их в своем искусстве.
Флёр оставалось только гадать, как новая, нервная принцесса справляется с жалобами и обожанием.
У дверей в зал Ночного Двора собралась приличная толпа, пони тихо перешептывались друг с другом, в то время как пара ночных стражей стояли у дверей по стойке «смирно». Между ними, сверяясь с записями, как делала каждый вечер, стояла сенешаль Луны, Квик Квилл.
Довольно молодая для этой должности Квик Квилл была темно-фиолетовой кобылой с тускло-розовой гривой. Каждые несколько секунд она сдувала с глаз прядь, выбившуюся из аккуратного пучка, в который была убрана грива. Когда Флёр приблизилась, на ее лице за стеклами очков промелькнуло удивление, которое быстро сменилось деловым выражением.
− Посол, − Квик Квилл слегка кивнула Флёр. − У вас есть запрос к Ночному Двору?
− Oui, − единорожка хотела добавить что-то еще, но просто закрыла рот.
Сенешаль, казалось, не слишком заинтересовалась или обеспокоилась, записывая имя Флёр и корректируя список. В то время как Селестия следовала политики «в порядке живой очереди», Луна и ее Ночной Двор придерживались более традиционной манеры. Традиции − это синоним привилегий, отдающих предпочтение важным пони перед обычными. Неудивительно, что имя Флёр оказалось почти на самом верху списка.
Отойдя в сторону, она окинула взглядом толпу. Там было много простых пони, как просто любопытствующих, так и тех, у кого были насущные проблемы, требующие внимания двора. Группа астрономов стояла рядом с главой своей гильдии, лордом Параллаксом. Супруг графини Луламун, лорд буквально насмехался над простыми пони, каждый его жест излучал презрение и стремление к самовозвеличиванию, от положения шеи до наклона головы.
Неподалеку от лорда и его свиты сидела группа единорогов, с темной шерстью, которые могли быть только цыганами. Все они были одеты в жилеты или шали ярко-зеленого цвета в красную и желтую клетку, на головах у всех были повязаны банданы, из-под которых торчали длинные рога. В ушах многих висели золотые серьги, у всех жеребцов коротко подстриженные хвосты, а кобылы носили браслеты на ногах. Играя в кости, группа не обращала внимания на остальную толпу.
Флёр собиралась осмотреть следующую группу, когда двери тронного зала открылись и их пригласили внутрь. Ряды кресел, установленных для коронации, убрали, а троны-близнецы вернулись на свои места. Продвигаясь вперед, толпа рассеялась по залу, сразу поделившись на группы.
Луна сидела на своем обсидиановом троне с деловой улыбкой как на губах, так и в мерцающих глазах, когда принцесса наклонилась, чтобы поговорить с Твайлайт. Младшая принцесса сидела на простой бархатной подушке, подняв голову, чтобы лучше слышать Луну. Трудно было сказать наверняка, но Флёр была уверена, что заметила румянец на щеках Твайлайт. Обе принцессы посмотрели на толпу и отвесили традиционный короткий поклон.
Заняв свое место справа от Луны, Квик Квилл подозвала первого просителя.
Или, скорее, целую группу благословенных единорогов, которых Флёр приняла за цыган, которая направилась к открытому пространству у подножия ступеней, ведущих к тронам.
Низко поклонившись, лидер группы произнесла:
− Принцесса, Богиня Звезд, − один из астрономов фыркнул, − Дочь Весны, я Аланотта, из Элезианских стад, и мы принесли вам дар.
Флёр навострила уши, пробиваясь через сильный зборский акцент кобылы. Она никогда не видела вживую ни одного из горных единорогов из пограничных областей между Старыми Королевствами и владениями пегасов. В детстве она слышала истории о бродячих единорогах, о том, что они предпочитали горы и леса холмистой местности, переезжая в своих фургонах-домиках из города в город, где продавали свои магические зелья и чары, которые, как поговаривали, произошли от тех, что практиковали древние единороги Тулезии и потерянного Марелантиса.
Она представляла их себе... повыше.
Коренастые, крепко сложенные единороги совсем не походили на высоких экзотичных пони с картин и из книг в Пранции. У них даже не было нестриженных щеток или диких, густых спутанных грив и хвостов.
Взяв у одного из жеребцов предмет, обтянутый темным атласом, Аланотта преподнесла Твайлайт их дар.
− Нашим предкам, в настолько давние времена, что мы уже потеряли счет годам, была доверена священная обязанность охранять один из даров вашего табуна.
Изогнув бровь, но ничего не сказав, Твайлайт взяла предмет и развязала шнурки, стягивающие ткань. Приподняв складку, она издала тихий восторженный визг, магическая аура закипела, отбросив остатки атласа в сторону и демонстрируя большую книгу.
− Это потрясающе! − копыта Твайлайт скользили по узорам и символам, выгравированным на обложке книги, но Флёр не могла разобрать ни одного из них. − Никогда раньше не видела такой тонкой работы с рунами на книге.
Она повернулась к Луне и начала описывать, что видела:
− Трехслойная система, переплетенная в семиступенчатую вязь демиургических рун, запечатывающих… Нет, это невозможно. Что это за материал? Ничто не может выдержать такие печати.
Луна просто нахмурилась, глядя на книгу, а затем спросила Аланотту:
− Кто, по словам твоих предков, доверил им эту книгу?
− Боюсь, что память о передавшей книгу затерялась в веках, Пастырь Ночи, − кобыла снова поклонилась. − Я знаю лишь, что в день летнего солнцестояния Дарующая Имена явилась мне в видении и велела мне и моим родственникам отправиться на запад, за океан, и там я узнаю, кому отдать ее.
− Ясно, − прошептала Луна тихим, почти угрожающим голосом. − Значит, она снова взялась за свои игры.
Не отрываясь от книги, Твайлайт спросила:
− Ты знаешь, что это, принцесса Луна?
Несколько секунд ночная принцесса молчала, и выражение ее лица сменилось с изумления на едва скрытую гримасу.
− Это, Твайлайт, Книга Весны. Но подобное не должно быть возможно. Все копии ее были уничтожены вместе с оригиналом, − постучав копытом по подставке для ног, Луна устремила на Аланотту пронзительный взгляд. − Однако, похоже, ты допустила ошибку. Наша тетя тоже появилась и сейчас находится во дворце. Книга Весны принадлежит ей.
− Не буду утверждать, что знаю больше вас, принцесса Луна, я лишь знаю в глубине души, что я должна была передать книгу Твайлайт. Никому более. Именно в день ее вознесения мы прибыли на ваши прекрасные земли. Звезды начали собираться как раз в тот момент, когда я ступила на берег. Несомненно, это знак, указующий на того, для кого предназначалась эта книга.
− То, что два события произошли одновременно, еще не свидетельствует о какой-либо взаимосвязи, − заметила Твайлайт. Прижав книгу к груди, она добавила: − Спасибо. Я позабочусь о том, чтобы она нашла хорошее, надежное пристанище. Могу я чем-нибудь отблагодарить вас?
Аланотта постучала копытом, словно набираясь смелости, чтобы объявить, чего она хочет.
− Все, о чем мы просим, − служить вам.
− Зачем? − Твайлайт склонила голову набок. − Мне не нужно, чтобы кто-то «служил мне».
− Чепуха, ваше Божественное Высочество, − рассмеялась Аланотта, и из ее груди вырвался громкий, раскатистый смех. − Всем великим пони нужны те, кто служит им, защищает их интересы или занимается делами, что ниже их достоинства или не соответствует их положению. Или на которые у них просто нет времени.
Указав на ночных стражей вдоль стен, кобыла закончила:
− Кроме того, разве у ваших кузин нет гвардии и целого народа, что им служит?
− Но Луна... Селестия не… − начала протестовать Твайлайт, но тут же замолчала.
Луна рядом с ней почти тряслась от смеха, в уголках глаз принцессы собрались морщинки.
− Это не смешно, − фыркнула юная принцесса, скрестив копыта.
− А по моему даже очень, − Луна потрепала Твайлайт крылом по холке. Своим официальным тоном принцесса обратилась к Аланотте: − Как именно вы хотели бы служить моей кузине?
− Все мои дочери и сыновья сильны телом и быстры разумом, и от нашего внимания не ускользнуло, что принцессе Твайлайт не хватает гвардии.
− Но я не хочу гвардию! − запротестовала Твайлайт, приподнимаясь. − Мне она даже не нужна.
У Луны, похоже, было другое мнение и она ответила:
− С одной стороны, идея неплохая. Но мне не хочется доверять пони, которые только что прибыли в Эквестрию. Мы ничего о вас не знаем. Разумнее обратиться к королевской гвардии.
Ощетинившись, Аланотта выругалась на своем родном языке, а затем ответила:
− Мы отдали одно из величайших сокровищ на всем диске! Какого еще доказательства вы могли желать?
− Может, это и великое сокровище, − Луна согласно склонила голову, − но оно не доказывает ни вашей чести, ни верности. Или способности защитить богиню.
Ночная принцесса тряхнула гривой.
− Кроме того, ты утверждаешь, что вас послала моя мать, и одного этого достаточно для отказа. Я не доверила ей дать имя моей дочери, я не доверю безопасность одной из самых близких к моему сердцу пони тем, кого она послала с книгой, которой лучше было бы сгинуть.
Вежливое покашливание остановило принцессу.
− Я ценю твою заботу, но, думаю, что решение принимать мне, верно? − Твайлайт мило улыбнулась Луне. Слегка обиженная, та не стала спорить, хотя и продолжала показательно демонстрировать недовольство. Встав и обратившись к цыганам, Твайлайт продолжила: − Готова признать, что мне могут понадобиться личные стражи. Однако, этого недостаточно, чтобы сразу решить, кому и как исполнять эти обязанности. До этого момента я приглашаю тебя и твоих близких быть гостями во дворце.
Повернувшись к Луне, юная принцесса добавила:
− Если только ты не сочтешь это неприемлемым.
Луна что-то буркнула, но возражать не стала. Одному из ночных стражей было приказано помочь группе устроиться и найти им временное место для отдыха, пока не будет найдено окончательное решение. Поблагодарив обеих принцесс, цыгане поклонились и ушли, широко улыбаясь, а несколько наиболее юных зашли так далеко, что стали танцевать, подражая движению звезд за окнами.
В течение следующего часа прием шел относительно спокойно и безынтересно, в основном просителями были пони, которым было любопытно познакомиться с Твайлайт, их проблемы были в высшей степени незначительны. Луна позволила Твайлайт разбираться с ними, облокотившись на спинку трона и поглядывая на происходящее с веселым блеском в голубых глазах.
Это дало Флёр возможность еще раз обдумать, что она собиралась сказать. Будучи не новичком в придворной политике, она регулярно посещала Дневной Двор с тех пор, как была еще кобылкой. Родители полагали, что для нее будет лучше приобщиться к политике в самом раннем возрасте. С тех пор как они умерли, став жертвами краткой эпидемии холеры, охватившей Эквестрию, Флёр стала послом Пранции, что способствовало ее погружению в политику.
И она все еще не была уверена, что говорить.
Как можно сообщить двум живым богиням, что ей приснилось, будто она такая же богиня, как они?
Флёр вывел из задумчивости резкий голос Квилл, призывавшей лорда Параллакса и Гильдию астрономов.
Уверенной походкой жеребец направился к подножию лестницы, ведущей к тронам. Он едва заметно поклонился, прежде чем начать:
− Принцесса Луна Инвиктус, графиня Твайлайт Спаркл, я...
− Принцесса Твайлайт Туилерия, − фыркнула Луна почти скучающим тоном.
Твайлайт покраснела еще сильнее и слегка опустила голову, что-то пробормотав старшей принцессе. Лорд Параллакс, разинув рот, как рыба, выпрыгнувшая из аквариума, с усмешкой исправил ошибку.
− Принцесса Твайлайт Туилерия.
У Флёр сложилось впечатление, что подобные исправления происходили все время, что Твайлайт начала участвовать в жизни Ночного Двора. Отсутствие уважения со стороны лорда Параллакса было явно не слишком обычным явлением, судя по тому, как Луна выпрямилась и сузила глаза, ее взгляд сейчас был способен пронзить закаленную сталь.
Флёр не была уверена, что двигало лордом − преднамеренное невежество или высокомерие. Параллакс, несомненно, имел среди знати репутацию напористого, упрямого пони, чрезмерно балуемого своей женой, милым, но робким созданием. Она нравилась Флёр куда больше, чем сам лорд.
− Мы пришли потребовать, чтобы звезды вернулись на свои места на небе, − хотя явно это сказано не было, но было очевидно, что он имеет в виду других членов гильдии астрономов, которые тоже присутствовали.
− Прошу прощения?
Любые следы застенчивости и смущения в голосе Твайлайт исчезли.
− Конечно, мы не хотим проявить неуважение. Но эти вмешательства в естественный порядок вещей должны прекратиться. Звезды...
− Мои! − Твайлайт топнула копытом.
Параллакс переводил взгляд с одной принцессы на другую, и на его лице отразилась целая гамма эмоций, прежде чем оно застыло в презрительной усмешке.
− Позволю не согласиться. В судебном решении Дома Спектралов против Сонкейв Параболик от 1253 года принцесса Селестия постановила, что ни один пони не может владеть небесным телом. У меня есть необходимые документы, если вы сомневаетесь в моих словах.
Твайлайт несколько раз моргнула, пока Луна подхватила магией предложенные бумаги с суровым выражением лица По мере того, как она листала документы, выражение лица становилось все более суровым.
− Он прав. Согласно этому, моя сестра постановила, что ни один пони не может «владеть чем-то, не располагающимся на диске Йоки».
− Что? − Твайлайт бросила на кузину недоуменный взгляд и потянулась за бумагами.
Самодовольная ухмылка лорда Параллакса становилась все шире, пока принцесса читала, а затем перечитывала древнее постановление.
Она нахмурилась. На всякий случай перевернув бумаги, чтобы посмотреть, не написано ли что-нибудь на обороте, Твайлайт пробормотала что-то себе под нос.
− Поверить не могу, − фыркнула Твайлайт, в последний раз просматривая бумаги.
Возвращая их лорду Параллаксу, она ответила:
− Да, ты прав. Звезды мне не принадлежат, − Твайлайт оскалилась по-волчьи, что привело в замешательство астрономов, стоящих рядом. − Я и есть звезды.
Она тряхнула гривой, словно только что вылезла из бассейна, и с нее посыпались десятки звезд. Зал ахнул, многие астрономы отскочили назад, как будто на них летел рой пчел. Глянув в окно, Флёр заметила, что часть неба потемнела, на нем не осталось огней, которые всего несколько мгновений назад весело там кружились. Звездное облако с жужжанием пронеслось по тронному залу, пролетая над головами пони или между их ног.
Плотно прижав уши и поджав хвост, Параллакс тихонько заскулил, когда одна из них остановилась прямо над кончиком его носа.
− Что ж, если ты хочешь убедить их прекратить танцевать, вот он твой шанс, − Твайлайт приложила усилия, чтобы скрыть скептицизм по поводу шансов жеребца.
− Но это же звезда! Нельзя разговаривать со звездой! − воскликнул Параллакс, отступая на пару шагов, но звезда и не думала отставать от него.
Твайлайт снова нахмурилась, еще сильнее, чем раньше.
− Как же тогда, скажи на милость, я могу их остановить?
«Ага! Ты не сможешь помешать нам танцевать, маленький пони. Мы будем кружиться, танцевать шимми, ча-ча-ча, танго и вальсировать всю ночь напролет, да-да, будем!»
Звезда над Параллаксом хихикала, раскачиваясь из стороны в сторону, как боксер, готовый нанести удар. Смех и насмешки эхом неслись от звезд, кружащих над головой.
Наклонившись, Луна что-то прошептала Твайлайт, не скрывая, как ее забавляет происходящее, особенно когда младшая принцесса недоверчиво фыркнула.
− Что значит, он не может их слышать? − Твайлайт махнула копытом в сторону жужжащих звезд.
− Именно так, − веселье ночной принцессы снова сменилось суровостью. − Чтобы научиться слышать духов, нужны годы тренировок.
− Но звезды − не духи! − запротестовала Твайлайт, указывая копытами в сторону скопления огней, которые начали собираться над толпой.
Флёр с напряженным вниманием наблюдала, как несколько звездочек опустились к полу вокруг нее и еще нескольких пони. Одна из них, более яркая, чем все остальные, опустилась ей на нос. От звезды исходило прохладное покалывание, щекоча шерстку. Скосив глаза, единорожка обнаружила, что может заглянуть в плотное ядро звезды, преодолев световое гало. Полосы плотного эфира, образованные чередующимися черными и серебряными нитями, пульсировали в такт биению скрытого сердца.
Она была так поглощена зрелищем, что пропустила несколько фраз Твайлайт и Параллакса. Флёр была застигнута врасплох, когда принцесса вскочила на ноги и голосом, который был слышен даже в Понивилле, прокричала:
− Звезды только мои!
Гривы присутствующих отбросило назад, люстры задребезжали, а лорда Параллакса и пару астрономов, стоявших прямо за ним, опрокинуло и выкинуло из комнаты как перекати-поле. У остальных округлились глаза, и им потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями и направиться по коридору к выходу из дворца.
Тяжело дыша, с подергивающейся правой стороной лица, Твайлайт обратилась к оставшейся толпе:
− Здесь есть еще кто-нибудь, кто хочет заявить, как я могу или не могу обращаться со своими звездами?
Несколько пони переступили с копыта на копыто, прижав уши, но никто не произнес ни слова.
− Вот и замечательно, − принцесса решительно кивнула и села обратно.
Взмахнув крылом, она призвала звезды обратно к себе, их рой нырнул в гриву принцессы и небо за окнами снова ожило. Все, кроме звезды, которая устроилась на носу Флёр.
− Вега? − Твайлайт поднялась со своей подушки, снова взмахнув крылом. Звезда подтащила единорожку на несколько шагов к принцессе. − Иди сюда. Я не позволю тебе улететь.
“Что-то не так с этой пони, милая”, − запротестовала Вега, крепче прижимаясь к Флёр и заставляя ту вздрогнуть от удивления.
− Это Флёр. Она моя знакомая, наша с тобой. Оставь ее в покое.
Предостерегающий тон Твайлайт был хорошо отработан. Спускаясь по лестнице от трона, перепрыгивая через две ступеньки за раз, она подошла ближе.
− Мне правда жаль, что так получилось, Флёр.
Единорожка попыталась сказать, что все в порядке и что никто не пострадал, но обнаружила, что язык отказывается ей повиноваться, онемев от прикосновения Веги. Волна страха заставила ее прижать уши, Флёр попыталась дотянуться до звезды магией, чтобы оттолкнуть ее. Когда магия коснулась Веги, раздался легкий треск, за которым последовал резкий хлопок, заставивший пони, находившихся поблизости, броситься врассыпную. Ошеломленная, единорожка упала на спину с мягким ударом, в ушах у нее звенело, а в глазах прыгали десятки точек, словно она пыталась рассмотреть солнце.
Когда зрение прояснилось, Флёр увидела Вегу, парящую над головой Твайлайт, принцесса тоже терла глаза и что-то бормотала.
«Она мертва, милая. Вернее, часть ее мертва, − воскликнула Вега, слетев вниз и зависнув между Твайлайт и Флёр. − Или была? Или не была, но стала? По крайней мере, она ощущается мертвой. Или нет».
Застонав, звезда засветилась темно-фиолетовым, почти таким же оттенком, как шерсть Твайлайт.
− Я не мертвая, − запротестовала Флёр, и слова удалось выдавить с трудом, когда оцепенение прошло.
«Не ты. Другая ты,» − Вега фыркнула, и у единорожки сложилось отчетливое впечатление, что звезда скрестила бы копыта, будь они у нее.
− Подожди, ты ее слышишь? − Твайлайт нахмурилась.
− Oui. Словно щебечет маленький бурундук.
«Щебечет? Бурундук? Да будет тебе известно, что мой голос описывают как гордый и хрипловатый. Щебечущий бурундук... Никогда еще меня так не оскорбляли. Я всего лишь пыталась помочь».
Вега надулась, погружаясь в гриву Твайлайт и возвращаясь на ночное небо.
− Ты в порядке? Она же не причинила тебе вреда? Сириус случайно обожгла ухо пажа на прошлой неделе… − Твайлайт оглядела Флёр с ног до головы, проверяя, нет ли где каких-либо повреждений.
− Нет, я в порядке. Просто охватило оцепенение, вот и все.
На лице принцессы отразилось облегчение.
− Хорошо, − отметила Луна официальным тоном. − Посол Флёр де Лис, рада видеть вас при нашем дворе. Чем мы обязаны вашему визиту?
Единорожка облизнула губы, и на мгновение ей захотелось соврать и вернуться домой, к толстому одеялу и теплым объятиям мужа. Это было бы так просто, тем более это были всего лишь сны. Глупо было говорить с Богиней Луны о снах, ведь верно? Флёр стряхнула задумчивость, осознав, что слишком долго молчит, пока принцесса ждет ее ответа.
Сделав глубокий вдох, единорожка решила говорить правду.
− Мне снятся сны с тех пор, как я посетила Понивилль. Они становятся все более частыми и более… интенсивными. Незадолго до того, как я отправилась сюда сегодня вечером, я... Ô Célestia, donnez-moi le courage. Я заснула всего на пару минут, но во сне… Ну, я перенесла воспоминания в дневник.
Пока она говорила, веселое выражение Луны сменилось мрачным, а глаза потемнели, словно безлунная ночь.
− Сны, − голос принцессы был холоден, как самый пронизывающий зимний ветер, − посещают любого единорога только раз в году.
Взгляд Луны на мгновение метнулся к Твайлайт, прежде чем вернуться к Флёр.
− Так было еще до времен основания Эквестрии. То, что ты видела, может показаться сном, но это не он.
Флёр слегка склонила голову.
− Я, конечно, знаю об этом, ваше высочество. Именно поэтому я принесла вам свой дневник.
− Дневник сновидений? − Твайлайт радостно захлопала копытцами. − У меня у самой был такой же. Можно мне глянуть?
Достав дневник из седельной сумки, Флёр была немного удивлена, когда ее золотистая магическая аура сменилась пурпурным сиянием, и книга поплыла в сторону принцессы, остановившись прямо перед ней. С книгой в копытах, или, скорее, в магии, Твайлайт вернулась на свою подушку. Несколько долгих минут она что-то напевала себе под нос, просматривая записи, быстро перелистывая страницы. На некоторых из них юная аликорн задерживалась, перечитывая записи или уставившись на определенное слово или предложение. Флёр чувствовала, как легкий румянец заливает щеки, когда ее самые сокровенные мысли были раскрыты двум из самых важных и влиятельных пони.
Пока Твайлайт читала, Луна попросила очистить зал. Некоторые пони ворчали, так как им так и не представилась возможность поговорить с принцессами, но большинство понимали, что происходящее сейчас не них. Многие обсуждали, как Твайлайт без особых усилий призвала звезды, и их голоса затихли, как только двери тронного зала закрылись, оставив Флёр наедине с принцессами и их стражами.
Наконец Твайлайт подняла книгу и практически сунула Луне под нос.
− Посмотри сюда, посмотри, что тут написано, − едва разборчиво проговорила юная аликорн, ее слова путались сами собой от волнения.
Глаза пробежались по строчкам, брови Луны взметнулись вверх.
− Ты же не думаешь?
Твайлайт пропустила вопрос мимо ушей, ее тон был полон надежды и сомнения одновременно.
− Вега − Проводник Душ, когда-то считалось, что она отводит мертвых в Элизиум. Вега всегда обладала необычайным даром угадывать желания заблудших душ.
Луна постучала копытом по подставке для ног, глядя на Флёр так, что та поежилась.
Наклонившись, ночная принцесса что-то прошептала своему сенешалю. Квилл быстро поклонилась Луне и быстрым шагом вышла из зала. Дневник вернулся к Флёр в бело-голубом сиянии магии, в то время как Луна и Твайлайт вполголоса обсуждали то, что привлекло их внимание, так что единорожка не могла их расслышать.
В конце концов, боковая дверь открылась. Флёр потребовался весь ее дипломатический опыт, чтобы не выдать удивления, когда в зал вошла принцесса Кейденс, Тир трусила рядом с матерью, протяжно зевая.
− Надеюсь, это важно, мама. Тир пора спать.
− Всего несколько минут, − Луна одарила Кейденс умиротворяющей улыбкой. Повернувшись к Тир, она добавила: − Появилась новая информация о той ночи, когда ты прибыла, дорогая.
Осмотрев всех в комнате, Тир выпятила грудь.
− Я никого не выдам.
− Это совсем не то, о чем мы просим, − Луна спустилась со своего трона, подошла к кобылке и опустилась на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне. − Леди Флёр де Лис, возможно, в опасности, и мы хотим ей помочь. Она узнала несколько имен, и мы хотим, чтобы ты помогла узнать о них побольше. Ты не обязана сообщать нам ничего, что может быть тебе неприятно.
− Думаю... я могу это сделать, − взгляд Тир метнулся к Флёр, а затем снова к Луне.
Лучезарно улыбаясь, принцесса продолжила:
− Очень хорошо. Итак, можешь ли ты рассказать нам что-нибудь о Деметре, Аутее или Лахесис?
− Лахесис? − кобылка взвизгнула, прижимая уши. − Ее же здесь нет?
Обхватив Тир крылом, Кейденс спросила:
− Она плохая пони?
− Нет... но от нее одни неприятности. Большие неприятности, − Тир дрожала, прижимаясь к приемной матери. − Лахесис − богиня Судьбы, и одна из Мойр. Никто не имеет дел с Мойрами. Ну, кроме…
Кобылка закрыла рот, виноватый румянец залил щеки под кремовой шерсткой.
− Аутеи? − подсказала Луна.
Подскочив от этого имени, словно перед ней только что появилась змея, Тир помотала головой, но через несколько секунд все же покорно кивнула.
− Да. Откуда ты все это знаешь? − кобылка наклонила голову, чтобы взглянуть на Флёр, спрятавшись между ног Кейденс. − Это из-за нее?
Выйдя из под защиты ног матери, Тир подошла к единорожке.
Дрожь пробежала по спине Флёр от кончика хвоста до основания рога, будто к ней прикоснулись кубиком льда, и по коже побежали мурашки. Ухо кобылы дернулось, в ее сознании возник звук, похожий на отдаленный грохот упавшей коробки со столовыми приборами. За этим последовали замешательство и ощущение бестелесности, как будто она одновременно и присутствовала, и отсутствовала в зале. На несколько мгновений Флёр раздумывала, не спит ли она до сих пор и не приснилось ли ей все происходящее.
− Тир! − Кейденс, Луна и Твайлайт закричали одновременно, все три принцессы подскочили к кобылке, их рога засветились.
Флёр подняла копыто и была бы потрясена, увидев тонкую пленку сияющего света, окружавшую ее, так же как и чувство бестелесности. Это не она потянулась вперед и откинула гриву Тир, заправляя локоны кобылке за ухо.
− Так-то лучше, − произнесла единорожка, хотя голос не был ее собственным. Она бы не поверила, что говорит, если бы не звук, отдающийся в горле. − Мама всегда говорила, что нужно смотреть прямо перед собой и не прятать глаза, Тир.
− Афина? − голос кобылки задрожал, она отступила на шаг, а затем спряталась за Кейденс и Луной, когда они выступили вперед. − Ты вселилась в смертную?
− Да, − неожиданно для себя произнесла Флёр, и этот ответ вызвал у нее приступ головокружения. − Она скоро вернет себе контроль.
Царственно подняв голову, единорожка обратилась к Луне.
− Я Афина, некогда богиня Мудрости, дочь Любви и Мужества, а ныне потерянная. Я не желаю ни тебе, ни твоим близким зла.
Луна слегка нахмурилась.
− С Флёр де Лис все в порядке? Что ты с ней сделала?
Наклонив голову единорожки, Афина ответила:
− Я совершила нечто ужасное, и нет, с ней далеко не все в порядке. Уверена, ты попытаешься найти способ помочь ей. Я вижу это по твоим глазам. Знай, только она сама сможет спастись. Проявляя себя таким образом, я подвергаю ее еще большему риску. Однако я должна была поговорить с вами, чтобы предупредить. Твайлайт собирается отправиться на восток, верно?
− Да… − юная аликорн обошла Луну и Кейденс с боку. − Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш и я собирались отправиться через несколько дней.
− Мы, Флёр и я, тоже должны ехать с тобой.
Моргнув от такого заявления, Твайлайт присела.
− Не уверена, что это хорошая идея. Ты...
− Это не обсуждается, − перебила Афина. − И Мойра, и Аутея сказали, что мы должны следовать за тобой. Попытки бороться с судьбой никогда не приводят к успеху.
− Ладно, для начала, какого сена мы должны верить сумасшедшим призрачным аликорнам, которые вселяются в пони? − огрызнулась Твайлайт, расправляя крылья. − Не лучшая способ заслужить доверие!
Протиснувшись мимо Луны и Кейденс, Тир прыгнула между ними и Афиной. Флёр показалось очень милым, как кобылка пыталась встать на кончики копыт, чтобы казаться больше. Дрожь пробежала по телу единорожки, и чувство бестелесности исчезло, когда Тир попыталась возражать Твайлайт.
− Она моя сестра. Я знаю ее всю свою жизнь. Афина никогда бы не нарушила табу на вселение, не будь это абсолютно необходимым, − огонь в голосе кобылки немного поутих, когда она обернулась и увидела, что единорожка сбрасывает остатки контроля Афины.
− Флёр, с тобой все в порядке? − Кейденс и Твайлайт спросили одновременно.
Ответ вертелся у единорожки на кончике языка, но не хотел формироваться. Не в силах вымолвить ни слова, Флёр только помотала головой. Потребовалось несколько мгновений, чтобы обрести дар речи, и наконец она вымолвила:
− Я... Я не знаю...
− Моя сестра! Дайте мне еще раз поговорить с сестрой! − Тир прыгнула на единорожку, забарабанив своими маленькими копытцами по ее ноге.
Кобылка взвизгнула, когда ее окутала магическая аура Кейденс и оттащила от Флёр. Опустив Тир на землю и бросив на нее предупреждающий взгляд, принцесса обратилась к единорожке.
− Почему ты не пришла к нам раньше?
Присев, чтобы помассировать голову, Флёр устало вздохнула.
− Это казалось таким глупым − беспокоиться о снах. Но так же я не хотела, чтобы они прекращались… В них было такое ощущение силы. Что вы собираетесь со мной делать?
Луна фыркнула.
− Мы, конечно же, будем наблюдать за тобой и постараемся помочь. Но происходящее с тобой… Должна предупредить, что видела подобное один единственный раз, и методы, используемые для спасения пони в твоем положении… повторить не выйдет, − успокаивающе положив крыло на спину единорожки, принцесса мрачно продолжила. − Есть лишь одна пони, которая, возможно, могла бы помочь тебе, и ее никто не видел очень, очень долго. Но даже в этом случае, не уверена, что результаты будут хоть сколько-нибудь успешными или желаемыми.
В горле Флёр встал ком от фатализма и сожаления, пронизывающих голос Луны и ее прикосновение. Слова прозвучали почти так же, как у доктора несколькими неделями ранее, поразив до глубины души и заставив пошатнуться. Тронный зал закружился, лица принцесс слились в одно, и Флёр осознала правду − Луна даже не пыталась увиливать − она умирала.
Дыхание участилось, когда Флёр охватила паника. Рядом с ней появилась Твайлайт и поддержала единорожку, когда та закачалась.
Кто-то начал давать инструкции, советуя делать глубокие вдохи и повторять короткую мантру. Флёр не до конца осознавала слова, когда начала их повторять. Только после четвертого или пятого повторения туман паники начал рассеиваться.
− Спасибо, − пробормотала единорожка, устало улыбнувшись Твайлайт и Кейденс.
В какой-то момент Тир отошла от всех и подняла дневник Флёр. Перелистывая страницы, она остановилась на самой последней записи.
− Ты должна взять ее с собой, − произнесла Тир, а потом повторила громче, когда ее проигнорировали. − Понимаю, что ты ей не доверяешь, но я доверяю. Если бы не она и Артемида, меня бы здесь не было. Меня схватили и отвели к... к очень плохому пони. Богу Бойни и Войны. Они спасли меня, когда…
Кобылка сделала глубокий, дрожащий вдох.
− Аутея сказала: «Только через их спасение, ты найдешь собственное»! Флёр, или Афина, или, возможно, обе помогут Твайлайт. Я знаю это. Так же, как Афина помогла мне.
Твайлайт перевела взгляд с Кейденс на Луну, затем на Флёр. Та затаила дыхание, пока принцесса размышляла, губы беззвучно шевелились, пока она прокручивала в голове детали.
− Хорошо, Флёр поедет с нами.
− Твайлайт, нет! − Кейденс почти закричала, в то время как Луна покачала головой, словно говоря: “Это ужасная идея”.
Легкий смех наполнил тронный зал, Твайлайт покачала головой.
− Это пророчество. Мне казалось, что я покончила с ними, но, похоже, это не так.
В животе у Флёр клокотал страх, она не была уверена, как расскажет об этом Фэнси. По крайней мере, у нее появилась небольшая надежда, и, учитывая обстоятельства, единорожка понимала, что это само по себе небольшая победа.
Живописный городок Бридлшир, расположенный в самом сердце северной части Эквестрии, представлял собой все, на что только мог надеяться пони, желающий скрыться от городской суеты и шума. Построенный у подножия одноименных водопадов, с простыми домиками, соломенными крышами и цветочными горшками на выкрашенных в зеленый цвет подоконниках, этот городок излучал деревенское очарование и умиротворение. Пони были дружелюбны, на рынке было тихо, несмотря на субботний день, и даже жеребята вели себя прилично, без крика и беготни, которыми они обычно славятся.
Единственной необычной вещью были сами водопады. Темно-сапфировые воды, без намека на белую пену или туман. Местная легенда гласила, что в этом городе жила Смарт Куки и именно она создала водопады, чтобы остановить какое-то зло. Легенды, как и следовало ожидать, были достаточно туманны в отношении точной природы зла или того, как она запечатала его в ловушке водопадов. Некоторые легенды утверждали, что монстром являлся злобный водяной дух, который заманивал и топил пони в ближайшем озере, являющимся истоком реки, и Смарт Куки превратила его в саму реку. Другие легенды утверждали, что это был демон, который был замурован в темной преисподней, попасть в которую можно было лишь через дверь, скрытую за водопадом и видимую только при прямом лунном свете, а поскольку водопад был таким темным, свет Селены не мог осветить дверь.
Сама Трикси полагала, что, скорее всего, водопад просто большую часть дня скрывался в тени высоких деревьев, и это была обычная оптическая иллюзия, из-за которой вода казалась такой темной.
Не то чтобы она уделяла водопадам внимания больше, чем пара мимолетных мыслей.
Получив разрешение от мэра, библиотекаря и владельца отеля в одном лице, Трикси поставила свой фургон рядом с городской площадью и начала подготовку к шоу. Оглядев дневных покупателей и пони, которые с любопытством разглядывали и ее и фургон, Трикси решила, что обычная программа с юмористическими подколками публики не слишком подойдет. Пони, казалось, были готовы разрыдаться и убежать. Хотя когда-то подобное было ее целью, единорожка давно обнаружила, что, зля подобную толпу, получает куда меньше бит. Зато в городах, где пони часто смеялись над неудачами соседей, это представление пользовалось большим успехом. Но не в центральных районах.
− Ладно, и какие фокусы мы собираемся показывать сегодня вечером? − спросила Шиара, натягивая зубами веревку.
На кобылке был простой синий жилет, который скрывал ее крылья за относительно несложной иллюзией. Без него Трикси просто не выпускала Шиару из фургона, особенно когда рядом были другие пони. Кобылке жилет не особенно нравился. Это был неподходящий наряд для богини, и от зачарований у нее чесались крылья. Или из-за шерсти. Шиара предпочитала винить зачарование.
− Трикси не думает, что надо что-то… резкое. Возможно, трюк с исчезающей ассистенткой, какие-нибудь фокусы, иллюзии, чревовещание. Как обычно.
− Ох... как же это все скучно, − запротестовала кобылка, отпуская веревку, из-за чего тент, который она натягивала, рухнул. − Почему ты никогда не показываешь настоящую магию?
Фыркнув, Трикси подхватила веревку и дотянула ее до места, напустив на себя обиженный вид.
− Великая и Могучая Трикси − величайший маг Эквестрии со времен Кловер Смышленной. Она просто не хочет пугать местных пони демонстрацией своей истинной силы.
− Ну да, ну да, − проворчала Шиара, скрестив копытца. − Я тебе понадоблюсь сегодня вечером, или мне можно немного погулять?
Трикси забила колышек, удерживающий веревку, не переставая размышлять.
Очевидного вреда от прогулки быть не должно. В городке было так тихо, что даже белки выглядели скучающими, полуприкрыв глаза развалившись на ветках.
− Трикси не видит ничего плохого в том, чтобы позволить тебе немного осмотреться. Просто возвращайся вовремя, чтобы помочь собраться после шоу. Ты узнаешь об окончании по...
− Фейерверку. Я знаю. Спасибо, Трикси! − крикнула Шиара, уже мчась галопом прочь.
Покачав головой, единорожка вернулась к работе, радуясь короткой передышке.
Как только фокусница и ее фургончик скрылись из виду, кобылка перешла на рысь и повернула к водопаду и единственному высокому зданию во всем городе. Стилизованное золотое солнце на крыше привлекло внимание Шиары, когда они въезжали в город. Она узнала храм, как только увидела его, и решила разузнать что-нибудь о местных правящих богинях.
Построенный на небольшом острове чуть ниже водопада, храм вблизи не представлял собой ничего особенного − простое прямоугольное здание с маленькими окнами из цветного стекла. Низкий мост был перекинут прямо над быстрой, но спокойной рекой, статуя богини стояла в стороне, в небольшом промежутке между берегом острова и полированной коричневой дверью храма.
Шиара остановилась у статуи, разглядывая аликорна. Внешне она не сильно отличалась от многих богинь Геи. Грива, выкрашенная в ржаво-красный, была распущена, а не заплетена в косы или уложена, вместо венка на голове была корона, но в остальном кобылка затруднилась бы отличить эту статую от статуй большинства своих родственников. Поза была немного странной, скорее царственной, чем указующей, с более материнским видом, когда аликорн сидела, поджав хвост. Серые, как сталь, глаза смотрели на Шиару сверху вниз, казалось, пронзая насквозь и вызывая легкую дрожь на спине.
Оставив статую, кобылка направилась в храм.
В отличие от внешнего вида, внутреннее убранство храма было гораздо величественнее, с замысловатой резьбой и фресками, выгравированными на деревянных колоннах и решетчатом потолке. Первую половину храма занимали скамьи. На другом конце стоял аналой, за которым в апсиде находился саркофаг, а сбоку − большое непонятное приспособление. В задней части апсиды находился алтарь, уставленный зажженными свечами. Двери, ведущие, предположительно, в кабинет жрицы, были спрятаны в укромном уголке между скамьями и апсидой. Строение было слишком маленьким, чтобы вместить и жилище жрицы, если только оно не находилось под землей. Учитывая озеро, Шиара сомневалась, что в храме вообще есть некрополь.
− Привет, юная кобылка, − произнесла низкорослая единорожка, выходя из кабинета. Судя по одежде, она была жрицей.
Как и у статуи, у нее была рыжая грива и белая шерсть, а на лице та же материнская улыбка.
Шиара ответила не сразу, ей потребовалось некоторое время, чтобы сформулировать мысль.
− Эм-м, здрасте. Я Шай Луламун, дочь Трикси Луламун. Мы только сегодня прибыли в город, и я подумала, что хотела бы засвидетельствовать свое почтение Селестии.
За этим последовал поклон, похожий на тот, который молящиеся в храмах отвешивали ее настоящей матери, кобылка склонилась так низко, что нос почти коснулся пола.
− Ох, как вежливо. Меня зовут Солемн Химн, и добро пожаловать в храм Дарующей Имена. Чем я могу тебе помочь?
− Я... не уверена, − Шиара нахмурилась, не зная, о чем спрашивать. Ей нужна была информация, но как ее получить или о чем спрашивать, не вызывая подозрений, кобылка не знала. − Что ты можешь рассказать об этом месте?
− О храме или городе? − единорожка сопроводила вопрос легким хихиканьем.
И то, и другое обсуждалось в мельчайших подробностях в течение следующих нескольких часов. Шиара ходила за жрицей, пока та занималась своими обязанностями. Солемн была открытой, честной, быстро отвечала и хихикала. От нее кобылка узнала много новой информации, особенно о пантеоне богинь Эквестрии.
Поначалу ее шокировало, что статуя изображала не Селестию, а ее мать, и именно этой богине жрица и служила.
− Не то чтобы мы так же не служим Селестии, но хочу заметить, что Арбитры гораздо ближе к ней, чем мы. Между принцессой и Сестринством было много разногласий, которые тянулись, э-э-э… с третьего века? Да, верно… Хотя в записях не сохранилось, что послужило причиной раскола, − единорожка меняла свечи, от которых остались лишь огарки. − Затем, когда Луна вернулась, началась настоящая суматоха. И не заставляй меня даже начинать разговор о Кейденс. Будем надеяться, что Твайлайт будет немного дружелюбнее, хотя с ней тоже есть... сложности. Но это не в моей компетенции, и пусть Почтенные Говорящие разбираются в этом сами.
Когда она протирала саркофаг, Шиара набралась смелости спросить, что она имела в виду под «сложностями».
− Да ничего такого, − Солемн не торопилась вытирать пыль, очищая камень нежнейшими прикосновениями.
Оставив эту тему, кобылка вместо этого спросила о саркофаге. Она никогда раньше не видела, чтобы для пони, даже величайших из героев, устраивали такое погребение. Некрополи с гробницами героев были популярными местами для искателей приключений и более гнусных типов, жаждущих наживы, которых привлекали артефакты или остатки магии, дарованной бывшими покровителями героев. Это, естественно, вело к тому, что боги и богини расставляли ловушки, как магические, так и механические, чтобы отпугнуть потенциальных грабителей. Было почти немыслимо, чтобы саркофаг просто стоял на открытом месте.
− Не слишком ли это мрачно? − спросила Шиара, выслушав рассказ о подвигах Смарт Куки. Солемн рассказала ей об основании Эквестрии после окончания Долгой Зимы и поражения Иридии. − Вот так оставлять тело пони лежать посреди храма?
− Есть немного, − согласилась единорожка, закончив с пылью и начав расправлять белую ткань, накинутую на аналой.
− Почему тогда здесь нет других гробниц? − кобылка оглядела помещение, словно ожидая увидеть саркофаг, который не заметила, войдя в храм.
Хихикая, Солемен, закончила с хлопотами и сходила за парой стаканов лимонада.
− На кладбище за городом есть несколько склепов. Но Смарт Куки была особенной. Земная пони и маг, владеющая давно утраченными чарами. Она была первой из Основательниц, ушедшей из жизни, пожертвовав собой, чтобы защитить этот город. Когда она запечатала демона, появилась Дарующая Имена, и именно она создала этот маленький остров, гробницу, и поместила внутрь Смарт Куки, провозгласив святой за ее многочисленные деяния.
Встав на задние ноги, чтобы лучше видеть, и пытаясь расправить крылья под жилетом, Шиара прислонилась к резной каменной стенке, чтобы лучше разглядеть фигуру, изображенную на крышке. Электрический импульс пронзил ее копыто, заставив кобылку взвизгнуть и отступить на шаг назад. Сердце бешено колотилось, когда у нее внезапно возникло ощущение, что за ней наблюдают, словно над головой навис огромный глаз.
В тот же миг над центральной площадью взорвался сине-зеленый фейерверк.
− Ой, я опаздываю! − взвизгнула Шиара, бросаясь прочь из храма, подальше от давящей тяжести взгляда.
− А вот и ты, − заметила Трикси, когда кобылка добралась до фургона. − Ужин скоро будет готов. Можешь помочь Трикси собираться.
− Я... − Шиара попыталась расправить крылья, скривившись от неудобства.
Холодный взгляд, брошенный на нее Трикси, заставил кобылку замереть. Поджав хвост и низко опустив голову, она присоединилась к фокуснице со сборами, превращая при помощи хитроумных раздвижных стен и пола сцену обратно в жилой фургончик. Никто из них почти ничего не говорил, Трикси провела вечер, подсчитывая и пересчитывая то скудное количество бит, которые она получила за выступление.
Как раз перед тем, как они улеглись спать, единорожка объявила:
− Думаю, мы уйдем завтра. Ванхуффер ждет нас, а этот городок слишком сонный. Он слишком напоминает мне… − Трикси вздрогнула и обняла кобылку, прижимая к себе.
Незадолго до рассвета единорожка впряглась в фургончик, и, пока Шиара все еще спала, они покинули город.
Останься они подольше, то, возможно, заметили бы, что водопады стали прозрачными, белый туман застилал их подножие и плыл над храмом. Группа горожан собралась поблизости, глазея на это и встревоженно перешептываясь.
Ухо Шиары дернулось, когда они покатили по простой сельской дороге, и страх вторгся в ее беспокойный сон.