Мифы и наследия

Глава 7: Семья

Цитадель Света пылала.

Шиара, тяжело дыша, бежала по коридорам, стены которых содрогались, как при землетрясении. Проносясь мимо одного из окон, она увидела как летят камни, пущенные требушетами армии олимпийцев, за которыми тянулись шлейфы искр и дыма от горящей смолы. Они расчерчивали ночное небо, и рушились будто тысячи звёзд на Цитадель. Щит стонал под обстрелом, и кобылка, закрыв глаза, закричала, зовя свою мать.

Повсюду она ощущала энергии своих тетушек, кузин и матери. Некоторые из них были слабыми и мерцающими, в то время как другие ярко вспыхивали и затем гасли. Кроме своей семьи Шиара ощущала и другие энергии, те, что исходили от олимпийцев. Их было слишком много, и они перемещались так быстро, что кобылка не понимала, в какую сторону двигаться, поэтому она просто бежала, петляя по коридорам рушащейся Цитадели.

Постоянный низкий грохот швыряемых камней и бочек со смолой эхом отдавался в коридорах и в костях Шиары. Запах горящей шерсти и густой дым наполняли ноздри кобылки, а крики раненых в сочетании с резкими ударами металла о металл заглушали ее голос.

Она бежала все глубже и глубже, маленькие копытца подрагивали и скользили, попадая на скользкие красные лужицы на полированном мраморе. Шиара старалась не думать о том, что это за лужицы, выбросив эти мысли из головы, и сосредоточиться на беге и попытках не упасть.

Раздавшийся впереди злобный смех заставил ее резко остановиться.

Минотавры − три чудовища с бычьими головами − преградили ей путь. Сразу за ними находился вход в покои Тир. Толстая дубовая дверь, окованная стальными полосами, была расколота и выбита; следы крови тянулись через порог и пятнами расходились по стене. Не было видно никаких следов стражей, что должны были присматривать за кузиной Шиары и защищать ее.

Кобылка стояла неподвижно, как статуя, жалея, что не может исчезнуть или просочиться сквозь стену. Это было непозволительное чувство для юного аликорна, но с тех пор, как началась осада, она все чаще и чаще испытывала его. Медленными, уверенными шагами она начала отступать. Шиара остановилась и, прикусив губу, посмотрела на сломанные двери. Была ли Тир все еще в своей комнате? Напрягая слух, кобылка пыталась уловить хоть какие-то звуки, доносящиеся из-за минотавров, но слышала только непрерывный глухой грохот обстрела.

Кобылка оглянулась в ту сторону, откуда пришла. Будь Тир поблизости, Шиара не сомневалась, что кузина затеяла бы драку или, по крайней мере, позвала бы своих стражей. Убедившись, что Тир либо в безопасности либо ей уже не помочь, она снова начала отступать, но наступила на осколок фарфора, который с громким треском раскололся.

Три монстра, как один, повернулись на звук, их глаза горели жаждой крови и жестокостью, когда они уставились на Шиару.

− Богинька, − прорычал самый крупный из минотавров, указывая бугрящейся мускулами рукой на кобылку. − Схватить ее и доставить лорду Аресу.

− Стоять! Хоть один шаг в мою сторону, и я применю против вас магию, − крикнула Шиара, надеясь, что излучает силу и уверенность, но чувствовала, как дрожат ее ноги.

Два минотавра, которые шли к ней, замерли, оглянувшись на своего командира в ожидании указаний. Фыркнув, тот протиснулся мимо подчиненных и медленными размеренными шагами направился к кобылке.

− Она всего лишь богинька, у них еще нет магии.

Он махнул огромной рукой, в которой сжимал трехголовый цеп. Стальные шары выбили искры из мраморного пола. Шиара сглотнула и быстро попятилась от возвышающегося над ней чудовища.

− Давай, малышка, используй свою магию. Сорви плоть. Взломай грудную клетку, чтобы я мог увидеть последние удары своего сердца. Вырви кости из моего тела. Действуй.

При виде мерзкой ухмылки минотавра кобылка отступила назад, и по спине у нее пробежал легкий холодок. Сжав челюсти, она попыталась применить магию. Все, что получилось, − это несколько серебристо-голубых искр, которые погасли, отскочив от пола и копыт минотавра. Хватая ртом воздух, Шиара почувствовала, как слабеет ее контроль над магией, и попятилась к стене.

− Жалкая попытка.

Минотавр наклонился к ней, испуганная кобылка-аликорн была не в силах отвести взгляд от мрачных красных глаз чудовища. Внезапно мелькнула серебряная вспышка и рука этого создания взметнулась в воздух в облаке алых брызг. Взревев, минотавр схватился за обрубок, цеп с грохотом рухнул на пол. Он только начал поворачиваться к нападавшему, когда лезвие пронзило его грудь и горячая кровь брызнула на лицо Шиары.

Мертвый минотавр упал на бок, открывая взору своего убийцу.

− Трикселион! − воскликнула кобылка, ни разу, за все свои восемьдесят пять лет, так не радовавшаяся встрече со смертной.

Ее спасительница не ответила, повернувшись лицом к двум оставшимся минотаврам. Убийство их командира было настолько быстрым, что ни у одного из них не было времени осознать произошедшее. Подняв топор и меч, два монстра оценивающе посмотрели на врага.

Трикселион была высокой и стройной, шерсть была выкрашена в насыщенный фиолетовый цвет, а кольчуга из позолоченной бронзы ниспадала на плечи. Из-под шлема выбивалась серебристая грива. Сквозь отверстие в шлеме торчал короткий округлый рог, объятый сине-белой аурой. Рядом с ней парил кавалерийский меч с длинным лезвием, магия удерживала его лишь за золоченую рукоять. На месте меток на доспехах была изображена огромная двенадцатиконечная звезда Астреи, Богини Звезд.

Не сводя глаз с минотавров, Трикселион проговорила:

− Леди Шиара, не высовывайтесь, я вас защищу, − затем, обращаясь к минотаврам, она добавила: − Мерзкие твари, что вы сделали с леди Тир? Где она?

− Лорд Арес уже захватил ее, − усмехнулся левый минотавр, сжав пальцы на рукояти топора.

Прячась за мертвым монстром, Шиара пыталась следить за схваткой. Она слышала в песнях и легендах рассказы о героях и о том, как они сражались. По ее мнению, Трикселион была одной из величайших героев всех времен. Долгое мгновение обе стороны смотрели друг на друга, а затем в потоке лязгающего металла и искр бросились в атаку.

У минотавров не было ни единого шанса против героини.

Пригибаясь и извиваясь, драгунша с привычной легкостью уклонялась от их предсказуемых атак. Кончик меча обогнул топор, которым защищался минотавр, и рассек его шею. Опустившись на колени, Трикселион скользнула под другого минотавра. Вскочив, она развернулась и с громким треском раздробила колено чудовища. Крики монстра разнеслись по коридору. Крики, которые быстро сменило бульканье.

− Жаль, я ожидала большего от минотавров, − выплюнула кобыла, развернулась и потрусила к Шиаре, клинок скользнул в ножны на боку. − Миледи, вы...

Закончить вопрос она не успела, с рычанием развернувшись. Осколки камня и мусор застучали по доспехам, осыпав дождем, когда боевой молот, покрытый шипами и кровью, разбил пол в том месте, где только что стояла Трикселион. Вокруг древка молота мерцал ореол жуткой зеленой магии, безумно хихикая над героем.

− Мефодон, − прорычала кобыла, снова вытаскивая меч из ножен.

− Он самый, − раздался хриплый, полный злобы голос из темных покоев Тир. − Я подозревал, что кто-нибудь придет искать пропавшую богиньку, типа отважного героя. Кажется, как обычно, я был прав.

Из комнаты вышел Мефодон. Его шерсть была серо-стального цвета, копыта потрескались и были черны, как сажа. Желтые зубы и грива, глаза сияли голодным ликованием, глядя прямо в глаза Трикселион. Неуклюжего жеребца можно было легко принять за некрупную лошадь, а не за пони, его тело без доспехов излучало звериную мощь. Шрамы пересекали его холку и спину крест-накрест, образуя паутину белых линий, словно их создал пьяный паук, плетущий паутину. Из центра лба, подобно гордому копью, торчал рог, по всей длине оплетенный зубами, каждый из которых был взят у пони, убитого копытами жеребца.

Король Ариэна, генерал армий Лорда Ареса и избранный чемпион Бога Резни. Среди тех, кто поддерживал олимпийцев, не было никого более опасного или смертоносного.

− Леди Шиара, отойдите, − приказала Трикселион, прыгнув вперед, ее клинок по изящной дуге метнулся к шее Мефодона.

Тот с громоподобным ревом бросился вперед, отбив клинок рукоятью молота.

Кобылка стояла, завороженная разворачивающейся перед ней битвой. Невероятная скорость и мастерство против грубой силы и превосходства, Трикселион и Мефодон кружились в танце битвы, обмениваясь ударами снова и снова. Пока меч и молот сталкивались, оба чемпиона творили заклинания, пламенные и яростные, одно за другим в нарастающем крещендо сверкающих взрывов, пока стены не начали плавиться от жара переженного эфира. Шиара не могла уследить за бойцами, они двигались со скоростью и яростью, которые не поддавались разумному объяснению. Только что Трикселион парила с помощью заклинания левитации, а в следующее мгновение огромные мраморные глыбы с потолка начали падать вокруг нее, кобыла отклонялась то в одну, то в другую сторону, ища брешь в обороне противника, в то время как Мефодон просто отбрасывал обломки в сторону. Синий эфир затрещал вдоль коридора, когда Трикселион воплотила чары; несколько ее копий возникли одновременно, каждая пустила в ход магию и клинок.

На мгновение показалось, что кобыла находится в полудюжине мест одновременно, атакуя Мефодона со всех сторон. Клоны или иллюзии были уничтожены разом, когда жеребец исторг поток чистого эфира, прежде чем метнуть молот Трикселион в голову. Удар разбил ее шлем и заставил растянуться на полу.

Мефедон ринулся к поверженной драгунше, та тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, и даже откатилась в сторону, когда жеребец торжествующе прокричал:

− Победа через смерть!

Кобыла двигалась слишком медленно, чтобы избежать удара, молот с тошнотворным ликованием опустился на ее спину. Оглушительный треск ударил по ушам Шиары, и она прижала их к голове, когда Трикселион закричала. Задние копыта подергивались, кобыла лежала, прижатая к полу.

Как всегда непокорная, она плюнула Мефодону в лицо, заставив того на мгновение отвернуться. В этот момент клинок, окутанный остатками слабой мерцающей ауры, рухнул вниз. Жеребец слишком поздно заметил лезвие и отдернул голову. Полетели искры, когда клинок расколол его рог, отрубив последнюю треть.

Взвыв, когда сырой эфир хлынул шипящим потоком, Мефодон отшатнулся на задних копытах, прижав передние к ране, как будто они могли остановить поток эфира. Безумие вскипело в его глазах, когда жеребец начал приходить в себя, но тут же был поражен в голову простым телекинетическим ударом, который заставил его пролететь сквозь разрушенные стены и начать долгое падение на дно долины.

Задыхаясь, Трикселион позвала Шиару, прислонившись к одному из мраморных обломков, устилавших некогда прекрасный коридор.

− Леди Шиара, молюсь, чтобы вы не пострадали, − прошептала кобыла.

− Д-да, я в порядке, − пробормотала та, не сводя глаз с дыры, в которую выпал Мефодон, ожидая, что тот может вернуться в любой момент. − Мы должны двигаться... И найти маму. Она знает, что делать.

− Согласна, но вам придется идти без меня, − Трикселион положила копыто на холку кобылки, разворачивая ту к неповрежденной части Цитадели, где, как героиня надеялась, собирались защитники.

− Я не могу! − немедленно запротестовала Шиара, прижав ушки к голове при мысли, что ей снова придется бродить по цитадели в одиночестве. − Идем со мной, я требую.

Тихо рассмеявшись, Трикселион улыбнулась.

− Если бы я только могла. У меня сломана спина, а весь эфир потрачен.

− Но… − кобылка помотала головой, пытаясь опровергнуть истинность слов героини.

Трикселион отвела взгляд и посмотрела на ночное небо, едва различимое из-за непрекращающегося обстрела.

− Приятно снова увидеть звезды.

− Н-нет, ты не можешь оставить меня... − голос Шиары дрогнул, когда она заметила аликорна, направляющегося прямо к ней.

Прежде чем кобылка успела выкрикнуть предупреждение или пригнуться, оставшиеся стены взорвались. Осколки отскочили от доспехов Трикселион и шерстки Шиары, когда драгунша из последних сил притянула ее к себе, защищая от острых осколков. Моргая и кашляя от пыли, кобылка сдавленно ахнула.

− Мама! − закричала она, пытаясь броситься вперед, но героиня удержала ее. − Отпусти меня, это моя мама!

Ноги Трикселион обмякли, и она отпустила кобылку, но та не смогла пошевелиться. Ее копытце вляпалось в растекающуюся красную лужу, заставив замешкаться и оглянуться на свою защитницу. Та смотрела вперед безжизненными глазами.

С полузадушенным вздохом, сорвавшимся с губ, Шиара отпрыгнула от мертвой защитницы, сердце подскочило к горлу. В спину Трикселион вонзилось каменное копье, длиннее, чем все тело кобылы, острие копья торчало из ее груди. Оно убило бы и Шиару, если бы не последние действия Трикселион.

Прежде чем паника успела охватить ее по-настоящему, Шиару потрясло ощущение от присутствия еще одного аликорна. Кобылка отшатнулась, зашипев от боли. На ее Осознание словно плеснули кипящим маслом. Этот аликорн мог быть только олимпийцем, преисполненным кипящей яростью и садистским ликованием от бойни, идущей в Цитадели Света. Было лишь два аликорна, способных получать удовольствие от подобного. И оба варианта заставляли Шиару дрожать.

Сквозь густой слой пыли она разглядела, как тень шествует вперед и останавливается перед чем-то, прислоненным к стене, очертания тени буквально светились от тускло-рыжей магии.

− Это игра была приятной, но она подходит к концу, и ты снова бессильна у моих копыт. Ты должна была быть одной из сильнейших среди нас, только отец и Гемера могли бы превзойти тебя в могуществе, но посмотри теперь на себя. Сломленная и слабая, скоро ты станешь лишь воспоминанием и эхом, которое постепенно исчезнет из жизни.

Пока олимпиец говорил, пыль осела, открыв взору огромного рыжего жеребца, облаченного в тускло-серые доспехи. Их поверхность покрывали прорехи и вмятины, свидетельствующие о жизни, полной постоянных сражений. Золотисто-русая грива беспорядочно ниспадала на лицо и частично скрывала яркие зеленые глаза. На метке три изогнутых черных меча формировали расходящуюся спираль. Рядом с жеребцом в магической ауре парило короткое копье, с которого капала кровь.

Последняя надежда Шиары угасла, когда она в ужасе рассматривала Ареса, Бога Бойни.

Улыбаясь, Арес обратился к кобылке:

− Не думай, будто я не знаю, что ты тут, маленькая Шиара. Не бойся, вскоре ты присоединишься к своим товарищам-жеребятам. Вообще-то ты последняя.

− Нет, Арес, ты их не получишь. Из последних сил я плюю на тебя. Последней своей волей я проклинаю тебя. Последними каплями любви я спасу мой табун. Используя последние капли магии, я отправлю их туда, где ты никогда не сможешь их найти, − у Шиары подкосились ноги, когда она услышала злобу и страх в голосе матери. − Я всегда буду защищать свою дочь.

Волна невозможной магии ринулась в ночь, а затем, одна за другой, звезды начали падать серебряными копьями, обрушиваясь дождем на осажденную цитадель. Прежде чем кто-либо успел пошевелиться или ответить, ослепительная стена света вырвалась из-под обломков, скрывавших мать Шиары, и поглотила всю гору.

Взвизгнув, кобылка вскочила, ее глаза бешено метались в поисках Ареса, Трикселион или своей матери. Все, что она видела, − ярко раскрашенный интерьер фургончика Трикси.

− Снова кошмар? − спросила фокусница, повернувшись на кровати, чтобы взглянуть на кобылку.

− Да.

− Ты не хочешь... рассказать об этом Трикси? Великая и Могучая Трикси много путешествовала, может быть, она сможет помочь.

Вздохнув, Шиара снова закуталась в толстые одеяла. Фокусница подождала достаточно долго, дабы убедиться, что аликорн по-прежнему не станет рассказывать ей о ночном кошмаре, прежде чем перевернуться на другой бок и закрыть глаза.

− Что ж, постарайся немного поспать. Нам еще предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы доберемся до Ванхуфера.

Слабо кивнув, кобылка придвинулась поближе к Трикси, закрыла глаза и вскоре снова заснула. Фокусница только закатила глаза и снова откинула голову на подушки.

---

− Хорошо, Твайлайт, а теперь осторожно дотянись до звезд, − попросила Луна, глядя на младшего аликорна, когда они вдвоем сидели на вершине башни с покоями Твайлайт.

Та медленно кивнула, подавляя дурные предчувствия. Вокруг них Эквестрию окутывали сумерки. На западе висела мягкая красноватая дымка, а на востоке на горизонте виднелся краешек луны. Над головой был лишь чистый чернильный гобелен, который только и ждал, когда Твайлайт украсит его своими звездами.

Своими звездами. Эта идея все еще казалась чуждой.

Закрыв глаза, она начала вытягивать себя наружу, в небо. Твайлайт чувствовала и видела, что Луна все так же рядом с ней. Ночная принцесса превратилась в белый туман, когда они обе тянулись к своим подопечным. От прикосновения Луны Селена удовлетворенно вздохнула и поприветствовала Твайлайт сонным «Привет». Та в ответ помахала копытом или попыталась это сделать, но получалось не очень, так как она по сути была массой фиолетовой звездной пыли. Миновав луну и оставив ее позади, она поднималась все выше и выше. Впереди уже был различим ее пункт назначения − Полярная Звезда, мягко мерцающая во сне.

− Когда ты будешь готова, Луна, − обратилась Твайлайт к старшей богине.

Та приблизилась к луне, пока они, казалось, не слились воедино, а затем, в серебристом сиянии, обе начали подниматься в ночь. В то же время Твайлайт подлетала все ближе к Путеводной Звезде, ее сущность трепетала совсем близко к ней.

− Полярис, пора просыпаться, − тихо проворковала она.

Спящая звезда застонала и перевернулась на другой бок, становясь немного тусклее, как будто пыталась спрятаться.

− Полярис, вставай, не будем затягивать. Опять, − прорычала Твайлайт, подталкивая звезду копытом.

«Еще пару минут, пожалуйста», − пробормотала звезда, и Твайлайт могла поклясться, что видела, будто звезда зажмурилась. Как именно подобное было возможно, учитывая, что звезды были сгустками энергии и света, вгоняло Твайлайт в замешательство.

− Вот уж не сегодня. На этой неделе мы и так каждый вечер опаздываем. Я уже получила три жалобы от Гильдии астрономов, и еще одну от Гильдии астрологов. Сегодня мы сделаем все вовремя. Понятно?

Под негромкий гул звезда потянулась, ответив:

«Хорошо, госпожа. Какие-нибудь особые распоряжения на сегодняшний вечер?»

Это заставило Твайлайт задуматься. Полярис задала тот же вопрос, как и когда юная аликорн впервые будила звезды. Позже Луна объяснила, что Путеводная Звезда интересовалась, не хочет ли Твайлайт внести какие-либо изменения в ночное небо. Из-за всего происходящего у нее не было времени даже подумать, собирается ли она что-то менять или нет.

− Э-э, не сегодня, − Твайлайт почувствовав, что Полярис разочарована, и добавила: − Но, возможно, скоро.

«Хорошо, − ответила звезда с ноткой недовольства в голосе. − Что ж, полагаю, нам следует начинать будить остальных».

По небу Эквестрии заплясали отсветы, когда Твайлайт и Полярис протянулись к небу, пробуждая другие звезды. Накатывающей волной возникли созвездия, звезды мерцали и потягивались, прежде чем начать свое бдение над головами пони и других существ внизу. Луна уже начала получать письма с комплиментами и вопросами о том, насколько изменился внешний вид звездного неба.

Обрадованная тем, что задержка была совсем небольшой, Твайлайт начала спускаться в свое тело. Но ее остановил зов из созвездия Дракона.

«Госпожа! Госпожа!» − закричала Арракис, несясь сквозь ночь во всю мощь своих несуществующих ног.

Луна и Твайлайт одновременно повернулись к приближающейся звезде, Арракис замедлилась, когда была всего в нескольких десятках лиг от них.

− Да? Могу я тебе чем-нибудь помочь? − спросила Твайлайт, и ее неуверенность проявилась в виде каскада фиолетовых искр, рассыпавшихся по эфирному телу.

«Я просто… Ну…» − Арракис остановилась на небольшом расстоянии от пары бестелесных аликорнов, ее свет сменился на приглушенно-розовый.

Пытаясь улыбнуться, отчего ее лицо приобрело успокаивающий голубой оттенок, Твайлайт направилась к звезде:

− Все в порядке. Я не кусаюсь и не буду злиться.

Отступив на несколько шагов, Арракис пробормотала:

«О, я знаю это, госпожа! Это просто... странная просьба, вот и все».

− О, правда?

«Да... − звезда немного приблизилась к Твайлайт, прижимаясь к ее эфирному телу, как кошка, устраивающая берлогу в смятом одеяле. − Как вы знаете, я Танцовщица, верно?»

Твайлайт кивнула.

«Но дело в том, что… На самом деле, я никогда этого не делала. В смысле не танцевала. Я смотрела, как танцуют пони, зебры, грифоны и даже драконы, но… Никогда не делала этого сама, − пока она говорила, свет звезды стал меланхолично-серым, в ее словах сквозили неуверенность и тоска. − Селестия всегда была непреклонна в том, чтобы мы оставались там, где есть, а до этого Луна была занята либо упавшими звездами, либо сама была такой грустной, что ей почти ничего не хотелось делать. А до того мы особо не задумывались и не задавали вопросов. В прежние времена со звездами, которые ставили под сомнение естественный порядок вещей, случались плохие вещи, и Полярис всегда так беспокоилась за нас, так что я не хотела...»

− Да, конечно, ты можешь потанцевать, − хихикнула Твайлайт.

Арракис, казалось, не услышала ее, продолжая тихонько бурчать себе под нос:

“Ты должна быть осторожна, Арракис! Посмотри, что случилось с Тали. Одна оплошность − и бац, ты набираешь скорость, чтобы врезаться в диск и расплескать свой драгоценный эфир по небесам”.

− Не думаю, что Полярис говорила именно так, − Твайлайт в ответ поджала губы.

− Нет, нет, очень на нее похоже, − Луна хихикнула в нескольких шагах от них, ее сущность затряслась от сдерживаемого смеха.

Взвизгнув, Арракис метнулась между Твайлайт и Луной, воскликнув:

«Вы сказали «да»? Я могу потанцевать? Я могу потанцевать!»

Издав восторженный вопль, Арракис взмыла еще выше в небеса, прежде чем рухнуть обратно, оставляя за собой шлейф сверкающей пыли.

«Спасибо, спасибо, спасибо! − звезда снова и снова тыкалась в Твайлайт, одаривая ее быстрыми поцелуями. − Я... должна сначала решить, какой танец выбрать! Может быть, танго! Или вальс! Всегда хотела станцевать вальс».

Арракис поспешила прочь, утянув с собой дюжину сестер, и направилась обратно к своему созвездию, сопровождаемая бурными вздохами и радостными криками. Твайлайт и Луна смотрели им вслед, чувствуя, как их далекие сердца внизу на диске наполняются радостью. Когда звезды отлетели достаточно далеко, чтобы их голоса превратились в тихую бессмыслицу, два аликорна продолжили путь обратно к своим телам.

Луна, стоявшая рядом, смотрела, как Твайлайт потягивается, со смешанным чувством веселья и облегчения. Она слегка улыбнулась, прежде чем сказать:

− Что ж, я думаю, это было лучшее начало ночи на сегодняшний день. Не могу припомнить, чтобы видела звезду, столь счастливую от чего-то настолько простого. Хотя Сириус все еще отсутствует.

Подавив стон, Твайлайт проследила за взглядом принцессы, направленным на созвездие Большого Пса. Конечно же, Сириус снова не было на ее месте.

Стиснув зубы, она снова начала подниматься в небо, но была остановлена легким рывком. Обернувшись, Твайлайт увидела, что Луне каким-то образом удалось схватить ее. Связь была прохладной как мята и пахла свежим дождем. Принцесса отпустила ее так же быстро, как схватила. Чувствуя себя немного ошеломленной, Твайлайт не могла избавиться от ощущения, что ей чего-то не хватает, но она не была уверена, чего именно.

− Не беспокойся сейчас об Огненной Звезде, − хотя можно было заметить, что Луна и сама обеспокоена, несмотря на фальшивую улыбку.

− Принцесса, что это было? Когда ты прикоснулась ко мне, это было похоже на прохладный зимний ветерок, и я не могла думать, когда ты отпустила меня.

− Ах да, − Луна отвела взгляд, и в свете ранней ночи Твайлайт могла поклясться, что та покраснела. − То, что ты только что почувствовала, нечто гораздо более... интимное, чем обычное прикосновение. Это немного похоже на то, как единороги делятся своей магией. Наши сущности смешались, и мы, э-э, ощутили скрытую силу друг друга. Кстати, твои прикосновения на вкус как те завитые шипучие леденцы.

Луна наклонилась ближе, стреляя глазами по сторонам, выискивая какие-либо признаки присутствия сестры, и заговорщицким шепотом добавила:

− Селестия похожа на халапеньо и пахнет корицей.

Прикрыв копытом смешок, Твайлайт улыбнулась, на время забыв об исчезновении Сириус.

− Ладно, перейдем к сегодняшним урокам, − Луна дважды стукнула копытами и подняла голову, словно пытаясь разглядеть в ночи намек на то, что же это должны быть за уроки. Твайлайт не могла скрыть нетерпения, ее крылья затрепетали, а на лице появилась широкая улыбка. Взглянув на нее и продолжая считать, что предстоящая лекция была спонтанной, Луна негромко рассмеялась: − Ага, точно! Разновидности аликорнов.

− Разновидности? − Твайлайт сморщила нос, как будто почуяла что-то неприятное. − А у нас есть разновидности?

− Конечно! − Луна пару раз кивнула. − Например, мы с Селестией − физические. Ты тоже… мы полагаем.

− Полагаете? − Твайлайт рассмеялась и тряхнула гривой, звезды внутри засверкали немного ярче.

Настала очередь Луны сморщить нос.

− Нас всегда было мало. Еще несколько дней назад мы с Селестией знали только о семи аликорнах, включая тебя. В общем, да, мы трое − физические аликорны и привязаны к одному из небесных тел.

− Подожди, семеро? − Твайлайт наклонила голову, ее смех затих. − И кто же...

− Это мы обсудим позже, − Луна одарила Твайлайт строгим взглядом, который отточила до совершенства. − Но, да, физические аликорны.

Принцесса указала копытом на себя с Твайлайт, а затем указала на башню Кейденс.

− А вот она − эмоциональная… зачастую буквально, − последние слова были добавлены ворчливым тоном. − В то время как мы черпаем свою магию из связанного с нами небесного тела, или тел, в твоем случае, Кейденс связана с постоянно меняющимися потоками любви. К сожалению, я знаю лишь немногим больше. Честно говоря, не уверена, что даже она сама до конца понимает собственную натуру.

− А третий тип? − любопытство Твайлайт не на шутку разыгралось, молодая кобыла придвинулась ближе к Луне и наклонилась, навострив уши, чтобы уловить каждое слово.

− Мы называем их... ее неощутимыми, − решив не заострять внимание на оговорке Луны, Твайлайт постаралась терпеливо дождаться продолжения. − Она связана с концепцией Судьбы или представляет ее.

− Ты говоришь о своей матери, Дарующей Имена, − заметила Твайлайт, потирая подбородок.

Луна расправила крылья, глядя на горизонт и Селену, осторожно поднимающуюся по своей обычному весеннему пути. После нескольких мгновений молчания она глубоко вздохнула.

− Кажется, я недостаточно тщательно обдумала эту лекцию. Прости, Твайлайт, − принцесса медленно встала и взмахом крыла попросила следовать за ней. − Мы вернемся к этой теме в другой раз. А пока тебе нужно начать готовиться к завтрашнему дню.

Луна нежно улыбнулась младшему аликорну, потягиваясь.

Твайлайт хотела продолжить этот разговор. Сотни разных вопросов роились в ее голове как пчелы, и каждый из них жаждал быть озвученным. Но за последние несколько дней она уже научилась различать, когда Луна станет потакать ее любопытству, а когда нет. Сейчас был один из тех случаев, когда попытка вытянуть информацию не принесет ничего, кроме суровых взглядов и ледяного: «Спокойной ночи».

Вместе два ночных аликорна спустились во дворец и окунулись в шум и суету, которые в любое время суток царили в нем. Через несколько мгновений они расстались, Луна направилась в тронный зал, а Твайлайт в сторону королевских апартаментов. Царившая здесь суета резко отличалась от той, что была, когда она была ученицей Селестии. Если раньше дворец по ночам был тихим и безмятежным, то теперь повсюду сновали пажи и стюарды, выполняя работу по обеспечению ночной части двоевластия. Слуги вокруг вносили последние штрихи к готовности к завтрашнему мероприятию.

Вопросы не давали покоя, пока Твайлайт пробиралась по коридорам. Она понятия не имела, чего от нее будут ожидать в будущем, лишь только знала, что уже через несколько часов ее представят нации как живую богиню. Придется ли ей проводить аудиенции? Надо ли будет жить во дворце? Будет ли у нее своя личная гвардия? По крайней мере, скорее всего жить в храме с Сестринством ей не придется. Ведь не придется же?

Вопросов была масса, большинство из них оставались неозвученными, что на уроках по управлению способностями аликорна, что на уроках полетов под руководством Дэш. Затем шли вопросы от прессы. Твайлайт была просто благодарна, что ее представителей не пускали на территорию дворца. Из-за всего этого у нее едва оставалось нескольких минут в день, чтобы просто присесть и расслабиться.

И дворяне! В общении со знатью новичком она не была, так как это являлось неотъемлемой частью воспитания наследницы одного из старейших, если не сказать самого влиятельного Дома. По большей части Твайлайт удавалось избегать общения с другими Домами, что всегда было сильной стороной ее матери. С тех пор как юная аликорн переехала в Понивилль, она почти полностью выпала из поля зрения знати. Даже ее титул графини Вечнодиколесской не вызвал особого ажиотажа. Графиня леса, населенного чудовищами, на землях которой не жило ни единого пони, была лишь немногим важнее самого обычного пони. У нее не было ни богатства, ни особых привилегий, связанных с титулом, он даже не давал места в Палате Леди.

Пробираясь по оживленным коридорам, Твайлайт недовольно хмыкнула. Изначально она направлялась в свои старые покои, где ее должны ждать друзья. Вместо этого копыта понесли ее в другую часть дворца.

Не то чтобы она не хотела видеться с подругами. Конечно, заискивание Рэрити начинало надоедать, а ликование Пинки могло сломить даже самых терпеливых. Эпплджек и Флаттершай восприняли перемены стоически, и хотя обе были искренне рады за Твайлайт, ни одна из них не могла полностью скрыть опасений, что ее Пробуждение означает конец их маленькой компании. К добру ли или к худу, но прежним уже ничего не останется.

Возможно, у нее получится воспользоваться каким-нибудь из тех заклинаний трансформации, о которых рассказывала Луна, и вернуться к жизни в Понивилле. От этой мысли на душе Твайлайт всегда становилось немного легче, а постоянный комок напряжения в животе на мгновение рассеивался. Но длилось лишь до того момента, как она осознавала, что это просто невозможно.

«Все возможно, госпожа», − раздался резкий смешок.

Твайлайт остановилась посреди коридора, из-за чего один из слуг едва не врезался в нее.

− Сириус, − резко бросила аликорн, привлекая любопытные взгляды слуг. − Где ты была?

«Я была... занята».

Твайлайт прищурилась, прислушиваясь к звукам и пытаясь высмотреть хоть какие-нибудь признаки звезды. Она чувствовала, что Сириус где-то близко, в самом дворце, но точное ее местоположение оставалось неясным. Взгляд аликорна замер на доспехах, и когда она уже собиралась искать дальше, слабый отблеск за забралом шлема выдал скрывающуюся звезду.

Сделав вид, что пропускает горничную, Твайлайт боком двинулась в сторону доспехов и проговорила:

− О-о-о, занята. Готова поспорить, своими звездными делами. Сверкала, позволяла наблюдать за собой, а возможно, снова играла роль знамения.

Добравшись до доспехов, аликорн прыгнула вперед и сорвала шлем:

− Попалась! − но пришлось сразу же нахмуриться.

Сириус в доспехах не было.

Заглянув внутрь шлема, Твайлайт убедилась, что и в нем звезда отсутствует.

«Меня гораздо труднее поймать, госпожа», − смех Сириус эхом разнесся где-то под потолком, среди люстр.

− Спускайтесь сюда! − аликорн швырнула шлем обратно на подставку, оставив небольшие вмятины там, где магия сдавила его слишком сильно.

Сириус молчала. Когда она заговорила снова, то голос доносился из-за гобелена.

«Если хотите знать, я помогала кое-кому», − звезда выплыла из-за гобелена и, покачиваясь, направилась в середину коридора.

Твайлайт шагнула к ней, но остановилась, когда Сириус отлетела на несколько шагов и замерла между ушами испуганного пажа.

− Вернись ко мне, − прорычала Твайлайт, прищурившись, глядя на непокорную звезду. −Тебе нужно вернуться на небеса, где твое место.

«Неа», − Сириус сжалась, превратившись в угрожающий красный маяк.

− Леди Спаркл, что происходит? − паж переводил взгляд с Твайлайт на звезду, парящую прямо над его головой.

− Ничего. Просто оставайся на месте. Не думаю, что она причинит тебе вред, − аликорн успокаивающе помахала копытом, не отрывая взгляда от Сириус.

«Конечно, я не причиню вреда этому пони».

Твайлайт почувствовала, как звезда закатила глаза, и это движение заставило ее задеть ухо пажа. Взвизгнув, тот пригнул голову, прежде чем умчаться прочь, оставляя за собой тонкую струйку дыма, поднимающуюся с опаленного кончика уха.

«Это был несчастный случай…» − Сириус смущенно порозовела.

− Хорошо, так что ты можешь рассказать мне о нем или о ней? − Твайлайт села, стараясь выглядеть безобидно.

«О ком?»

− О том, кому ты помогала!

«Ничего».

− Что? − крик Твайлайт отразился от каменных стен, заставив любого пони, оказавшегося поблизости, вздрогнуть и отпрянуть. Левый глаз аликорна задергался, и она прорычала сквозь стиснутые зубы: − Что значит, ничего не можешь мне рассказать? Хватит упрямиться.

Сириус рассмеялась. Судя по раскатистому тембру, Твайлайт представила, как звезда хватается за живот, запрокинув голову. Если бы у звезд были животы или головы. Сириус стала нежно-голубой, медленно поднимаясь на несколько метров вверх.

«Я просто подражаю своей госпоже. Но, если вам действительно нужно знать, это была одна из теней».

− Что? − Твайлайт открыла рот от удивления, в голове роились вопросы и опасения. − Они опасны! Зачем тебе им помогать?

Сириус опустилась к полу, зависнув почти перед носом Твайлайт.

«Это не так. Она другая. Кроме того, неужели вы и правда столь низкого мнения обо мне, что полагаете, будто я стала бы помогать тому, кто может навредить вам?»

− Я... не знаю, − пробормотала Твайлайт. − Я стала Звездами всего пять ночей назад.

В коридоре начала собираться небольшая толпа. В то время как некоторые пытались проскользнуть мимо, обходя Твайлайт стороной и держась у дальней стены, большинство сбилось в кучку неподалеку от нее и Сириус.

«Госпожа, я люблю вас всей своей сущностью. Я просто не способна на иное. Но это не значит, что вы мне нравитесь или я вас уважаю. Я не такая, как Полярис или другие, я не буду плясать под вашу дудку только потому, что вы так сказали. Вы должны заслужить мое уважение. Но я не допущу, чтобы с вами что-то случилось или чтобы вы подверглись опасности. Если вам от этого станет легче, знайте, что эта тень находится очень-очень далеко и вы ей не интересны».

Прежде, чем Твайлайт успела ответить, Сириус исчезла, провалившись сама в себя с отчетливым звуком телепортации. Аликорн надеялась, что звезда вернулась на свое место в небе, но знала, что если пойдет проверять, то ее там не окажется. Немного поворчав, она продолжила свой путь. Слуги разошлись, провожая ее странными взглядами, но Твайлайт была слишком занята мыслями о встрече с Сириус.

Звезда не считала тень, за которой она наблюдала, угрозой. Это хорошо. Сириус также не уважала Твайлайт, что многое объясняло. Не зная, как вести себя с ней, аликорн продолжила идти по коридорам, пока не добралась до маленькой двери в западном крыле. За ней находилось одно из самых защищенных мест во дворце.

Твайлайт вежливо постучала в белую дубовую дверь, как в старые добрые времена. Селестия на протяжении многих лет пыталась донести до ученицы, что рада видеть ее в рабочем кабинете в любое время, но та не хотела менять этот маленький ритуал. По мнению юного аликорна, слишком много всего случилось за очень непродолжительный период времени, и хоть что-то должно было оставаться неизменным.

Проскользнув в кабинет, Твайлайт увидела принцессу, сидящую за широким письменным столом. Помещение было обставлено исключительно практично, без особых изысков. Здесь бывало крайне мало пони, поэтому кабинет оставался почти пустым. У одной стены стояла пара книжных полок, антикварный шкафчик с различными безделушками, длинный низкий стол с чайным сервизом на золотом подносе и несколько подушек, на которых Селестия могла устроиться, читая отчеты перед камином. Над каминной полкой висели старинные часы с кукушкой, тиканье шестеренок смешивалось с тихим потрескиванием огня. На противоположной стене располагались три высоких окна, занавешенных алыми шторами.

Кабинет всегда казался Твайлайт уютным и безопасным, как будто именно тут ее наставница показывала свою истинную природу, а остальные покои, покрытые сусальным золотом и гобеленами, были просто видимостью, созданной для подданных.

Подняв взгляд от стопки отчетов, Селестия устало улыбнулась ученице.

− Все еще без результатов? − спросила Твайлайт, устраиваясь на мягкой подушке набитой утиным пером.

− Без. Ни аликорнов, ни теней. Просто... тишина, − вздохнула принцесса, сворачивая пергамент перед собой и перекладывая на поднос с надписью «Сжечь». Взяв следующий отчет из огромной стопки, она спросила: − А как у тебя дела? Как там твоя ночь? Я почувствовала, что рядом появилась звезда, но, кажется, снова исчезла.

− Это была Сириус. Прямо здесь, во дворце, − Твайлайт помахала копытом, подражая движениям звезд в танце. − Сияла и мерцала.

− Поражена, что подобное возможно. Когда звезды падают, они… меняются. Никогда не слышала о звезде на поверхности диска, которая не стала бы валлой.

Твайлайт склонила голову набок, услышав смутно знакомое слово. Оно было старым, даже древним, но точное значение и происхождение вспомнить не удавалось. Валла каким-то образом были связаны со Старсвирлом Бородатым и Великим переселением, но подробности словно скрывались в тумане.

Прекрасно понимая, что скрывается за нахмуренными бровями и тем, как сморщилась мордочка ученицы, Селестия пояснила:

− Валла были звездами-воительницами, которые в трудные времена решили покинуть небеса, чтобы помочь смертным.

− Ох... Они так могут? − Твайлайт удивленно моргнула. − Ну, то что звезды могут упасть, я в курсе, но что звезда сама может решиться на подобное…

Голос аликорна затих, когда она сосредоточенно нахмурила брови, любопытство сменилось беспокойством.

− А если звезда не сама решила упасть, то получается пони могут украсть мои звезды?

Твайлайт сжала челюсти при одной только мысли о том, что у нее могут украсть звезду. Она прижала уши и нахмурилась, сердце забилось быстрее, а дыхание стало прерывистым и резким. Несколько тонких струек дыма закурились над кончиками гривы и хвоста.

− Твайлайт, тебе нужно успокоиться, − заметила Селестия, ее мягкий взгляд успокаивал больше, чем целый час дыхательных упражнений. Прежде чем Твайлайт успела начать извиняться, принцесса продолжила: − Да, некоторые звезды решают упасть сами. Некоторые были украдены или того хуже. Луна знает больше моего. Во время правления Дискорда у нее украли звезду, и она потратила много времени, разыскивая ее.

− У нее получилось?

− Насколько мне известно, нет. Но в то время мы не общались. Это было незадолго до того, как…

Принцесса замолчала, старые воспоминания давили на нее. Твайлайт опустила ушки, повторив страдальческое выражение лица Селестии.

− Но это все в прошлом, − принцесса, глубоко вздохнув, отбросила воспоминания. − Что сказала Сириус?

− Что наблюдала за тенью, − Твайлайт зарычала, не в силах скрыть гнев по отношению к звезде и к самой себе, что разбередила старые раны наставницы, пусть и непреднамеренно.

Селестия отложила отчет в сторону, в уголках губ появилась морщинка.

− За тенью? Как она могла поступить настолько глупо? Нет, это Сириус, и она совсем не глупа. Упрямая, непреклонная, высокомерная − да. Но верная до предела, когда эта верность заслужена. Чего мне никогда не удавалось добиться. Сириус всегда создавала проблемы, однако не такого масштаба. О чем она только думала?

− Что это лучший способ вести себя как придурошная, − Твайлайт слегка расправила крылья и стиснула зубы. − Вот буквально только что она мне грубила и увиливала от ответов, а в следующий момент заявила, что у нее нет иного выбора, кроме как любить меня. Я не понимаю.

Селестия вздохнула, вышла из-за стола и села рядом с Твайлайт. Та подняла глаза, и раздражение немного улеглось, когда принцесса накрыла ее своим крылом. Это напомнило ей тот день когда она впервые прибыла во дворец в качестве ученицы Селестии, и они сидели вместе и читали книги по теории магии.

− То, что она сказала о любви к тебе, в некотором смысле правда, − Селестия смотрела в окно, наблюдая за тремя мерцающими звездами, и на ее лице играла легкая улыбка. − Сол − мой возлюбленный. Я не могу представить свою жизнь без него. Но это и не навязчивая любовь. Мне не нужно быть с ним все время, или что-то такое. И это не та любовь, что бывает между матерью и дочерью или между супругами. Любовь, которую я разделяю с Солом, ту, что Луна питает к Селене, и ты испытываешь к своим звездам, − это особая, неповторимая любовь. Кейденс подтвердила это. Судя по глупой ухмылке, ты со мной согласна.

Твайлайт поднесла копыто к лицу и обнаружила, что там и правда красуется кривая улыбка. Это была правда, несмотря на то, что Твайлайт пробыла аликорном всего пять ночей, но уже не могла представить жизнь без звезд.

− Возможно, − улыбка стала еще шире. − Их постоянная негромкая болтовня все время звучит на краю сознания. Они всегда вспыхивают немного ярче, когда я обращаю на них внимание. Или любая из постоянно растущего списка их маленьких причуд. Арракис, например, тихонько попискивает, когда просыпается… Это все довольно мило.

Щеки почти болели от настолько широкой улыбки, мысли Твайлайт устремились к звездам, сияющим за окном.

− Необходимо будет должным образом представить тебя Солу. − усмехнулась Селестия, возвращаясь на свое место за столом и просматривая отчет, который ранее отложила. − Возможно, мы сможем положить конец вражде между ним и звездами. Может быть попозже, когда ты немного освоишься со своей новой ролью. Ладно, что еще Сириус сказала или намекнула насчет тени?

− Мало что. Удалось узнать только то, что тень далеко и что угрозой для меня не является.

− Что ж, − Селестия умело скрыла разочарование с умением, что тренировала веками. − По крайней мере, это больше, чем мы знали раньше. Не сильно поможет определить местонахождение тени, но даже такая информация полезна.

Затем, с давно отработанной легкостью, перевела разговор в другое русло.

− А как дела с обучением? Все еще испытываешь трудности с полетами?

− Эм-м-м, небольшие.

Селестия одарила Твайлайт невозмутимым взглядом.

− Хорошо, большие, − юная аликорн еще глубже вжалась в подушку, расправляя крылья. Когда она так сделала, в мышцах, отвечающих за полет, появилась легкая боль. − Рэйнбоу продолжает утверждать, что мне нужна лишь практика. Но, похоже, единственное в чем я практикуюсь − это падения. Мне кажется, мы просто не подходим друг другу как преподаватель и ученик. Она, возможно, самая быстрая летунья из ныне живущих, но мне это не помогает.

Она расправила свои большие, величественные крылья, маховые перья которых почти касались противоположных стен. Твайлайт встопорщила перья, и мерцающий свет от камина заиграл на заостренных кончиках темно-синими и фиолетовыми бликами.

− У Дэш длинные тонкие крылья и худощавое телосложение характерное для подрасы пегасов-сапсанов. Как и у всех них, это придает ей исключительную скорость, особенно при пикировании, и маневренность, значительно превышающую среднюю. Однако хорошо тренированные, атлетически сложенные вороньи пегасы часто могут не отставать в горизонтальных, или, как их чаще называют, «плоских» гонках, и они гораздо более ловкие. Скорость, особенно скорость пикирования, часто является основной целью тренировок пегасов-сапсанов, входящих в легионы. Самый известный легион Сапсанов − это Вондерболты, которые до сих пор служат короне как в качестве каскадеров на шоу, так и в качестве элитных сил быстрого реагирования, если Эквестрии что-то угрожает. У меня же крылья имперского пегаса. Они намного больше, чем у сапсанов, и больше подходят для улавливания восходящих потоков и парения. Прорезные концы перьев уменьшают лобовое сопротивление и турбулентность, позволяя мне планировать на гораздо большие расстояния и с легкостью улавливать восходящие тепловые потоки.

Слова Твайлайт сыпались одно за другим, пока она не замолчала, чтобы вдохнуть и продолжить объяснение.

Воспользовавшись паузой, Селестия спросила:

− Ты не думала о том, чтобы спросить совета у Флаттершай? Насколько я помню, она из легиона имперских пегасов.

− Ф-флаттершай? − у Твайлайт пересохло во рту при мысли, чтобы попросить застенчивую пегаску научить ее летать. − Н-нет, не думала. Полагаю, было бы лучше, если бы ты научила меня летать. Или, может быть, Кейденс, если ты слишком занята.

Она сглотнула, когда Селестия опустила отчет в стопку, предназначенную для сжигания.

− Я бы попросила Луну, но она уже учит меня, как общаться со звездами, и я подумала, что было бы немного чересчур просить ее учить меня еще и летать.

− Я бы с удовольствием помогла тебя, Твайлайт, но выкроить время будет сложно, − принцесса взяла следующий отчет из стопки. − Насчет Кейденс, тебе не кажется, что Тир и так отнимет все ее время?

− Кажется… − крылья Твайлайт с грустно поникли.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь случайным шорохом, когда Селестия подхватывала магией новый свиток, и тиканьем часов на каминной полке.

Когда принцесса отложила один отчет и потянулась за другим, Твайлайт сокрушенно вздохнула.

− Даже не знаю, мне начинает казаться, что я не смогу научиться летать.

Подняв глаза и озабоченно нахмурившись, Селестия обратила все свое внимание на ученицу, отложив свиток еще до того, как сломала на нем печать.

− На самом деле ты переживаешь не из-за полетов, − принцесса изобразила успокаивающую улыбку. − Почему бы тебе не рассказать мне настоящую причину, по которой ты сейчас прячешься в моем кабинете, а не приводишь в порядок гриву перед коронацией?

На мгновение Твайлайт побледнела, затем испустила долгий вздох, когда напряжение покинуло ее тело.

− Я не знаю, мне просто кажется, что все происходит слишком быстро. Вчера я твоя ученица и простая сельская библиотекарша. А сегодня я Богиня. Конечно, за предыдущие годы у меня было несколько приключений, и да, я графиня, но все случилось как-то очень резко. Теперь у меня в голове тысячи голосов, и все они относятся ко мне как к давно потерянной подруге. Я прохожу ускоренный курс по магии и истории аликорнов. Не говоря уж о уроках полетов, хотя тут скорее речь об уроках падений. И в довершение всего, все вокруг меня ходят на цыпочках, как будто пробираются через драконью сокровищницу.

− Но на самом деле тебя беспокоит совсем не это, верно?

В этот момент Твайлайт почти пожалела, что пошла сюда. Ее наставница была слишком мудрой и слишком хорошо знала ученицу, чтобы не заметить.

− Да… Это мои подруги, − наконец призналась юная аликорн, как самой себе, так и Селестии. − Они все так рады за меня, даже Эпплджек и Флаттершай, которые беспокоятся о том, как все изменится. Рэрити так много прыгает и поет, что ее можно спутать с Пинки. Но все, о чем я могу думать, находясь рядом с ними, что очень скоро от них останется лишь надгробный камень на кладбище.

Принцесса вздохнула, обходя стол, чтобы положить крыло на холку ученицы и нежно обнять ее.

− Твайлайт, я знаю, что мне не нужно повторяться, у тебя уже были подобные разговоры со Спайком, когда он грустил и впадал в депрессию из-за того, что переживет всех пони, но я расскажу тебе то, что сказала мне моя мама. Ни одна из смертных рас не знает, как долго продлится их пребывание в этом мире. Слишком часто события, не зависящие от них, забирают их молодыми; война, болезни или просто несчастные случаи всегда их подстерегают. Лучшее, что мы можем сделать, − это дорожить временем, проведенным с ними, а потом вспоминать о них, когда они нас покинут. Так что не прячься от них, поскольку боишься, что будет завтра. Смейся, люби, живи и наслаждайся сегодняшним днем. Это будет больно, не стану обманывать. О, как же это иногда ранит, но твои подруги не хотели бы, чтобы ты тратила вечность на страдания или оплакивала их уход. Особенно, когда они все еще рядом. Боль пройдет, и со временем ты заведешь новых друзей. Так же, как это сделала я. Несмотря на все это, у тебя всегда будут Луна, Кейденс и я, возможно, теперь еще и Тир.

Твайлайт медленно кивнула, чувствуя, как у нее сжимается сердце. Однако слез не было, по крайней мере, пока.

− Спасибо, принцесса, − юная аликорн одарила свою наставницу слабой, но искренней улыбкой и начала вставать. − Мне нужно было об этом напомнить.

− Я всегда буду здесь для тебя, Твайлайт, всегда, − ответила Селестия, нежно ткнувшись носом в ученицу. − А теперь тебе лучше начать готовиться к завтрашнему дню. Он будет важным.

---

− Звезды снова ведут себя странно, Оренда. Они не должны так двигаться. О, нет, нет, нет, не должны. Иногда перемещаться и двигаться друг за другом − да. Каждую ночь немного меняться местами − точно-точно. Но эти танцы и гонки? Что там происходит? Дурные предзнаменования... Очень дурные предзнаменования...

Затуманенные сном глаза Гильды приоткрылись, когда до ее ушей донесся густой раскатистый голос. Застонав от боли, пронзившей бок, грифина попыталась перевернуться на маленькой кровати, но обнаружила, что привязана к ней. Вся сонливость разом исчезла, когда она заметила веревку, обмотанную вокруг тела и притягивающую ее к кровати. Несколько мгновений она безуспешно пыталась избавиться от пут, потягиваясь и тяжело дыша. Делая короткие, прерывистые вдохи, Гильда огляделась в поисках чего-нибудь, с помощью чего можно было бы освободиться.

Не удалось высмотреть ничего, кроме горшочков и зелий всех цветов радуги, что стояли на полках вдоль стен. В центре комнаты на большом костре кипел котел. Со своих мест на стенах на грифину пялились резные маски.

− Где, перья разбери, я нахожусь? − прорычала Гильда, продолжая дергаться.

− Пха, глупая лиса, конечно, звезды не должны танцевать, − голос пренебрежительно фыркнул. − Это неправильно и неестественно.

Грифина перестала дергаться, когда ритмичный стук дерева и цокот копыт возвестили о приближении голоса. Связанная и беспомощная, Гильда прикрыла глаза, чтобы увидеть, своего пленителя, когда он войдет в проем, занавешенный бусами, но и не дать ему знать, что она очнулась.

− Зубу знает, что ты не спишь, птицекошка, − произнес голос, когда посох отбросил бусы в сторону, пропуская в хижину покалеченного зебра. − Он вырастил семь дочерей и обучил пятерых учеников. Зубу знает, когда кто-то притворяется, что спит. Тем более, ты в этом не сильно хороша.

Фыркнув, Гильда попыталась сесть, кровать заскрипела, когда веревки натянулись.

− Кто ты? Где, лягать, я нахожусь? − грифина прорычала вопросы, напрягаясь и дергаясь несколько раз.

− Могучий и в целом Великолепный Зубу, к твоим услугам, − шаман отвесил неуклюжий поклон, прежде чем прислонить посох к двери и проковылять к Гильде. − Ты находишься в его доме в джунглях Великих Обезьян. Ну, не сильно в джунглях. Почти на самой опушке.

Гильда замерла, ее кровь застыла в жилах. Они с Блинкой слышали легенды о джунглях и больших белых обезьянах, которые жили под их кронами. Ужасные монстры охотились на всех, кто вторгался в их лес, и могли передвигаться по верхушкам деревьев, как призраки. Поговаривали, что грифоны, которые летели слишком низко, были пойманы лианами и разорваны острыми клыками и когтями. Даже самые закаленные и сильные грифоны гнездовья ежились, предупреждая бывших изгнанников о джунглях.

− Не беспокойся, птицекошка. Эти дикие звери живут гораздо дальше в джунглях, − Зубу усмехнулся и, приблизившись, здоровым копытом поднял повязку на груди Гильды.

Она подняла голову, чтобы самой глянуть, и увидела часть сбритой шерсти и выщипанных перьев как раз там, где они меняли друг друга. Грифину охватила волна смущения, когда шаман, недовольно хмыкнув, намазал рану густой, остро пахнущей мазью.

− Кроме того, Зубу заключил с ними сделку. Он остается на своей территории. Они остаются на своей. Хорошая сделка. Честная сделка. Они очень благородны… для зверей, − шаман безмятежно усмехнулся и начал накладывать свежую повязку. − Ты быстро поправляешься. Заставила Зубу некоторое время беспокоился, то и дело проваливаясь в глубокий обморок. Не раз думал, что ты отправишься к своим предкам. Но Зубу хорошо знает свое дело. Очень хорошо. Использовал последний корень мунгуса, так что от болей, которые у тебя точно будут, ничего кроме как потерпеть предложить не могу. Как ты себя чувствуешь?

Гильда недоуменно моргнула, услышав вопрос. Ей было... больно. У нее болели крылья, лапы, спина и даже клюв. Тяжело вздохнув, грифина отвела взгляд от шамана, не желая признавать, насколько ужасно она себя чувствует. Жеребец еще раз усмехнулся и начал развязывать веревки, приковывающие к кровати.

− Прошу прощения за это, но ты бы ужасно дергалась, когда тебе снились кошмары во время лихорадки и болезни. Оренда предложила связать тебя.

− Оренда?

− Оренда! − с широкой маниакальной улыбкой на морщинистом лице Зубу указал на языки пламени, ласкающие котел. − Она довольно застенчивая. Не любит незнакомых птицекошек… Ха-ха!

− Угу, − пробормотала Гильда, когда последняя веревка была снята. Скатившись с кровати, грифина с трудом поборола накатившую на нее волну усталости и тошноты, отчего хижина закружилась перед глазами. − Послушай, спасибо, наверное, за помощь, но мне нужно найти мою кузину и Талону.

− Кобылку-богиню? Дочь Мудрости и Бойни? Какое странное сочетание. Мудрость и Бойня? Никогда раньше о них не слышал. Но Зубу сложно следить за богиней... Она в гнездовье, − шаман бросил веревки в угол, рядом с кучей грибов и старых тряпок. − Насчет кузины, молодая птицекошка? Сломанное крыло, да?

Гильда медленно кивнула, в основном потому, что при малейшем движении у нее кружилась голова и сжимался желудок.

− Она мертва.

Слова были произнесены с простой окончательностью. Без предисловий, ничего, что могло бы смягчить удар, только суровая правда. У Гильды открылся клюв, и она упала обратно на койку.

− Мертва? Значит... они убили ее? Из-за сломанного крыла?

− Таковы обычаи птицекошек. «Вернуть земле» тех, кто не может внести свой вклад. Таким образом они накормят траву, трава накормит газель, а газель накормит птицекошек. Какой от солдата толк, если он не может летать?

− Ей можно было помочь! Или она занималась бы что-нибудь, не связанным с полетами, если бы с крылом ничего не вышло! − Гильда вскочила в порыве гнева и почти сразу же рухнула, едва не угодив головой в котел и пламя.

− Вы обе вернувшиеся изгнанники, да?

Грифина кивнула, когда ей помогли вернуться на кровать.

− Тогда вы не ремесленники и не знатные птицекошки. Считается, что вы можете быть полезны только как солдаты, не более того. Не в качестве ученого, пекаря или мясника. Даже не в качестве чернорабочего. Лишь сражаться за свое гнездовье, охотиться для своего гнездовья и умирать за свое гнездовье. Таков путь птицекошек, − шаман прищелкнул языком. − Пустая трата жизней.

Обойдя хижину, Зубу начал рыться на полках. Пока он этим занимался, Гильда сидела, уставившись в пространство. Она не могла поверить, что Блинка мертва, оставленная гнить под деревом. После ссоры с Рэйнбоу Дэш, Блинка была единственной, кого грифина по-настоящему знала или с кем общалась. Во всей Эквестрии было всего три семьи грифонов, и остальные изгнанники любили Гильду не больше, чем жители Понивилля.

Именно Блинка утешала ее, когда грифина вернулась обратно оттуда. Именно Блинка вытащила Гильду из депрессии, вызванной потерей Рэйнбоу Дэш. Именно Блинка предложила им немного попутешествовать, посетить другие поселения изгнанников. Однако именно Гильда захотела отправиться в гнездовье, когда до них дошли слухи, что их изгнание отменят, если они вступят в армию.

Теперь единственная подруга остававшаяся на всем диске, мертва, украденная этим генералом из Шпилей Южного Камня, когда все, чего они с кузиной хотели, − это найти новый дом. Низкое рычание вырвалось из груди грифины, когда она посмотрела на свои когти.

Они забрали у нее Блинку и бросили умирать, а себе оставив кобылку-аликорна. У Гильды ничего не было, она была никем. Она едва могла стоять на ногах.

− Очень неприятный взгляд, мхм, очень-очень, − произнес Зубу, наблюдая за происходящим. − Ты думаешь о том, чтобы сделать что-то очень глупое, мхм.

− Они забрали у меня Блинку, − прошептала Гильда, сжимая когти. − Я просто собираюсь отплатить им.

− Месть − это не выход, − шаман покачал головой.

− Да, но я же не какой-нибудь хромой старый калека, − прорычала грифина. − Пони, зебры, вы все одинаковые. Лучше бежать, чем встретить свои проблемы лицом к лицу.

Лицо шамана потемнело, его здоровый глаз превратился в опасную черную жемчужину. В мгновение ока он пересек хижину, и оказался так близко к Гильде, что она не могла не почувствовать запах табака и гнилых зубов, исходивший изо рта. Искалеченная нога взметнулась вверх, тыча короткой палкой под клюв Гильды.

− Зубу простит тебе это замечание, потому что ты невежественна, мелкая птицекошка.

Усмехнувшись над подобной угрозой, Гильда попыталась отвести палку в сторону. Быстрый, как кобра, шаман схватил ее за лапу и вывернул назад, причинив боль, пронзившую конечность.

− Ой, эй! − вскрикнула Гильда, обнаружив, что не может пошевелиться.

− Молодые, такие упрямые и самонадеянные, особенно вы, птицекошки. Быстро бросаетесь вперед и думаете, что Йока вам что-то должна. Никогда не задумываясь, можно ли было избежать трагедии. Как отцам, которым приходится хоронить своих детей, − Зубу отпустил грифину и, фыркнув, отвернулся, хлестнув хвостом ей по клюву.

Гильда сидела в ошеломленном молчании и массировала запястье.

− Тебе нужно отдохнуть. Мстить не будем ни этой ночью, ни в ближайшие несколько ночей. Сейчас спи. Утром у нас будет достаточно времени для разговоров, − Зубу схватил свой посох, лежавший у двери, и вышел в джунгли.

Оставшись одна, Гильда откинула голову на комковатую подушку, пытаясь унять боль в теле и сердце. Подушка пропиталась слезами задолго до того, как она снова заснула. В голове у грифины была только одна мысль: найти генерала и заставить страдать от той же боли, что испытывала Гильда.

---

Все было готово.

Тронный зал был украшен гобеленами сливового цвета, а лаванда, лилии, розы и гвоздики стояли в букетах рядом с рядами кресел, под окнами, или лепестки были разбросаны по пышному ковру, ведущему к возвышению, на котором обычно располагались Солнечный и Лунный троны. На их месте возвышался пьедестал с точной копией Элемента Магии на вершине.

Пони собрались со всей Эквестрии, заполнив внутренние дворы и площади Кантерлота. Большинство из них старались подобраться как можно ближе ко дворцу, с пристальным вниманием разглядывая витражи на северной его стороне. Новости о коронации достигли даже Ванхуфера на северо-западе и Кристального города на северо-востоке. В течение нескольких дней постоянно пребывали различные высокопоставленные лица. В отличие от простых пони, они должны были расположиться в тронном зале.

Знать начала прибывать за несколько часов до начала церемонии, герольды выкрикивали их имена и титулы. Аристократы шли вперед с высоко поднятыми головами, в лучших нарядах, чтобы занять свои места. Некоторые с завистью поглядывали на передние ряды, отведенные для семьи и друзей Твайлайт.

Укрывшись подальше от знати, Твайлайт сидела в окружении шумного облака косметических средств для гривы, пудры и веселых голосов. Помещение было набито битком, так что трудно было пошевелиться. Вместе с Рэрити и Вельвет к Твайлайт присоединились ее матери-сотабуншицы, Виспер и Глиттердаст, а также все ее сестры: Лаймлайт, Пеннант, Стар, Элегант и Мелоди. Прошло много времени с тех пор, как Твайлайт по-настоящему виделась с семьей, последний раз это было на свадьбе Шайнинга.

То семейное воссоединение было не самым приятным, и не только из-за вторжения чейнджлингов.

Из всех родителей Твайлайт, Виспер Рунс оказала наибольшее влияние на нее, в значительной степени затмив Глиттердаст и даже Вельвет. Именно Виспер была больше всего похожа на Твайлайт, разделяя одну и ту же радость научного поиска, не обращая особого внимания на мир за пределами запыленных старых книг. Виспер всю жизнь работала над грандиозной монографией, которая, возможно, должна была положить начало четвертой Реформации. Тихая, но острая на язык, Виспер покидала поместье только для того, чтобы провести время с одной из сотабунщиц, обычно с Глиттердаст.

На другом конце спектра была Глиттердаст, общительная молодая кобыла, полная жизни, энергии с легким игривым нравом, которая так сильно напоминала Пинки. Она присоединилась к табуну вскоре после появления Твайлайт, всегда оставаясь ближе к Шайнингу, чем к ней. Глиттердаст привнесла в табун изюминку и радость, которых не хватало стоическому безразличию Комета, погруженности в книги Виспер и всегда озабоченной делами Дома Вельвет.

Дочери Виспер, Лаймлайт и Пеннант, сильно отличались от Твайлайт, но каждая по своему. На три и четыре года младше, они были такими же постоянными участниками становления Твайлайт, как Шайнинг и их брат Ту-Степ. Лаймлайт, как и следовало ожидать, пошла по стопам Глиттердаст, в то время как Пеннант, всегда завидовавшая Твайлайт, стремилась проявить себя, вступив в военно-морской флот. Твайлайт потеряла связь с обеими, как и с большей частью семьи, когда поступила в школу Селестии для одаренных единорогов. Судя по тому, как Пеннант поджала губы, она ничуть не изменилась. Лаймлайт, напротив, сияла от радости, сидя с бокалом вина рядом с Рэрити.

Стар, старшей из жеребят Глиттердаст, только что исполнилось пятнадцать. Она пошла по стопам Твайлайт, поступив в школу Селестии для одаренных единорогов в прошлом году. Хотя, возможно, тут скорее повлияла Вельвет, чем она, должна была признать Твайлайт. В отличие от своих сестер, Элегант и Мелоди, Стар ненавидела быть младшей дочерью Дома Спаркл. Не то чтобы она ненавидела Дом, ничего подобного. Стар ничего так не желала, как титула Главы Дома, титул, который всегда был недосягаем для нее, а теперь и для Твайлайт.

Болтающие с Рэрити о моде, искусстве и музыке близнецы Элегант и Мелоди были еще совсем юными. Прошлой осенью Элегант обнаружила свою метку в танцах, и все, о чем она могла говорить, − это то, как она собирается выступать на Бродвее в Мейнхэттэне. Мелоди все еще не нашла метку, хотя все в семье знали, что она прекрасно играет на скрипке, и ее талант неизбежно будет связан с музыкой в том или ином виде.

В комнате отсутствовали только отец и братья Твайлайт. Они уже сидели за столом или, как в случае с Шайнингом, занимались делами по подготовке к коронации. Помимо Шайнинга, у Твайлайт было еще два брата: Ту-Степ − студент-философ, и младший сын в семье, Адамант.

Глиттердаст, работавшая костюмером в Мэйнхэттене, почти сразу же сблизилась с Рэрити, и они с неподдельным рвением набросились на прическу и макияж Твайлайт. Виспер сидела в углу и смотрела за происходящим поверх очков в роговой оправе, в то время как Вельвет дружески болтала с Твайлайт.

Та не могла точно вспомнить, о чем говорила мать, знала только, что ее голос создавал в комнате приятную и теплую атмосферу. Тем не менее, это могло лишь немного сгладить беспокойство, охватившее будущую принцессу.

− Ты уверена, что с тобой все в порядке, дорогуша? − спросила Рэрити в десятый раз. Ее все больше беспокоило, как дергается уголок глаза Твайлайт и как аликорн постоянно поглядывает на окна, словно ища путь к отступлению.

− Д-да, я в порядке, − пробормотала Твайлайт между вдохами. Последние полчаса она выполняла дыхательные упражнения, пока приближался момент войти в тронный зал и предстать перед всеми этими ожидающими пони. Глаз снова дернулся, когда эта мысль промелькнула в голове.

− Конечно, «наша идеальная Твайлайт» в порядке, − фыркнула Пеннант, в седьмой раз поправляя форму.

− Прекрати, Пен, − прорычала Лаймлайт, игриво взмахнув копытом и хлопнув сестру по затылку, попутно взъерошив той гриву.

В то время как сестры начали препираться, остальные обменялись обеспокоенными взглядами, которые ясно сказали Твайлайт, что никто из них в этом не уверен, но продолжать никто не стал. Рэрити потребовалось всего три целых четыре десятых секунды, прежде чем ее глаза засияли от восторга, а от возбужденного хихиканья грива подпрыгнула.

− Почти готово, Твайлайт, просто потерпи еще немного.

− Это так волнующе, − проворковала Мелоди, поставив копыта под подбородок и устремив на Твайлайт мечтательный взгляд. − Подумать только, через несколько минут ты станешь коронованной принцессой Эквестрии.

− Вообще-то, не стану, − ответила Твайлайт, одарив сестру настолько теплой улыбкой, насколько возможно при настолько расшатанных нервах. Казалось, она в сотый раз начала объяснять, что она не принцесса Эквестрии. По крайней мере, так всем казалось.

− Но ты могла бы ей стать, − настаивала Элегант, облокачиваясь на стол.

− Элегант, следи за своими манерами. Мы не лежим на столах, − мягко упрекнула Глиттердаст, не отрываясь от работы над гривой Твайлайт.

Как и Рэрити, она широко улыбалась, болтая и суетясь вокруг аликорна.

− Я все мечтала об этом дне с тех пор, как ты появилась в той маленькой корзинке, − прокомментировала Виспер, поправляя очки, прежде чем нервно рассмеяться. − Вэл всегда так сильно переживала за тебя. Ты бы видела выражение ее лица, когда мы получили известия о поражении Найтмэр Мун, возвращении принцессы Луны и твоей роли во всем этом. Я думала, у нее сердечный приступ случится.

− Или она отправится в Кантерлот, чтобы заставить Селестию ответить, как она посмела отправить Твайлайт сражаться с древней злой богиней, − хихикнула Глиттердаст.

− Я дала обещание, − ответила Вельвет, закатив глаза, − и собиралась его сдержать.

− Только потому, что ты была под чарами, − насмешливо фыркнула Виспер.

Ответа на это не последовало, Вельвет молчала, а Твайлайт просто смотрела прямо перед собой в зеркало. Сосредоточившись на отражении, она отвлеклась от чрезмерного анализа действий матери.

Макияж был простым и в то же время стильным − яркий пример того, что меньше значит больше, благодаря чему глаза казались ярче. Из-за того, как грива была уложена вокруг головы и шеи, черты лица казались длиннее. Слегка прищурившись, Твайлайт поняла, что они и правда стали длиннее. Луна и Селестия говорили, что Твайлайт немного вырастет и изменится, чтобы соответствовать новой роли, но она не предполагала, что это произойдет так скоро. Повернув голову, чтобы рассмотреть резкие черты лица, которые так походили на черты других аликорнов, Твайлайт вынуждена была признать, что выглядит потрясающе.

− Шайнингу всегда было любопытно, откуда ты взялась те первые несколько лет. И не заставляйте меня рассказывать об остальном Доме, − произнесла Вельвет с притворным возмущением в голосе. − Я была уверена, что кто-нибудь догадается о твоем удочерении, «запечатывании» или как вы там это называете. И когда Селестия появилась на пороге нашего дома в сопровождении гвардейцев, я чуть не упала в обморок.

− Да прям уж, − Виспер ухмыльнулась за стеклами очков. − Ты почти набросилась на нее с кочергой, когда она подняла Твайлайт и прижала к себе.

− Жаль, что я этого не видела, − промурлыкала Глиттердаст, заправляя гриву Твайлайт за ухо.

Элегант и Мелоди захихикали, причем последняя, понизив голос, пробормотала:

− Ты не причинишь вреда моей прелести, Солнечная Кляча!

− Мелоди! Следи за языком! − Вельвет и Глиттердаст произнесли это одновременно, и их родительский авторитет заставил близняшек поникнуть.

− Должно быть, это ужасно − иметь такой секрет и не иметь возможности им поделиться, − в голосе Рэрити послышалось немного сочувствия. − Не знаю, смогла бы я справиться с подобным.

− На самом деле, все было не так уж плохо. Из-за...

− Из-за гейса, − закончила Твайлайт, когда голос матери затих. − Я собираюсь найти способ снять его, мама.

− Ох, не стоит беспокоиться. Я привыкла к... нему, − Велвет покачала головой, прежде чем открыть ящик стола магией и вытащить маленькую коробочку. − Кроме того, если ты не заметила, теперь, когда ты Пробудилась, он, кажется, слабеет.

− Что там? − спросили Мелоди и Элегант в один голос, наклоняясь к матери, чтобы получше рассмотреть содержимое.

− Это, − начала Вельвет, открывая коробку, − было в корзинке у вашей сестры. Это принадлежит тебе, Твайлайт.

В коробочке лежали простая платиновая цепочка и медальон. В нем не было ничего, способного привлечь внимание, только несколько растительных мотивов вокруг странного символа, который Твайлайт не узнала. Чего не мог видеть глаз, но можно было почувствовать, так это заклинания, глубоко вплетенные в металл. Твайлайт различила три разных защитных печати, а также несколько других, которые она не смогла распознать.

− Она придет? − спросила аликорн почти спокойным голосом, с легким намеком на надежду, когда она взглянула на медальон. − Я имела в виду, мою биологическую мать.

Надевая медальон на шею дочери, Вельвет ответила:

− Все твои мамы будут здесь, Твайлайт. Все, кому ты небезразлична. В этом можешь быть уверена.

Твайлайт не могла сказать, действительно ли она хочет носить этот медальон, но уступила, поняв, что он может быть связан с появлением ее биологической матери. Поправив украшение, она глубоко вздохнула и произнесла:

− Думаю, я готова.

Несколько мгновений спустя раздался стук в дверь, и голос, донесшийся из-за нее, возвестил, что последние представители знати и чиновники расселись. Глубоко вздохнув, Твайлайт встала, стараясь не помять платье, которое сшила Рэрити.

Это было одно из самых великолепных платьев, которые Твайлайт когда-либо видела. В подол и шлейф были вшиты крошечные бриллианты, по одному на каждую звезду в ночном небе. Сама ткань была окрашена в темно-синий цвет, таким образом, что платье казалось продолжением гривы. Накопытники из платины украшали ноги. Чтобы завершить ансамбль, ее гриву причесали и уложили так, что она ниспадала подпрыгивающими локонами вокруг лица и спускалась по левому боку, а звезды, появившиеся в гриве после Пробуждения, сияли ярче, чем когда-либо.

Все вместе они направились ко входу в тронный зал, и там Рэрити и матери Твайлайт быстро коснулись будущую принцессу носами, прежде чем проскользнуть в двери и отвести ее сестер на места.

Однако Твайлайт в коридоре осталась не одна. Рядом с дверью с широкой улыбкой на лице стояла леди-камергер, миссис Фестив Даст, жизнерадостная, активная пони, которая координировала все мероприятия в замке − как официальные, так и нет − в течение последних десяти лет. Хотя назвать ее подругой Твайлайт не могла, у нее с этой кобылой никогда не возникало проблем, и они довольно хорошо ладили в те разы, когда она участвовала в различных мероприятиях в качестве ученицы Селестии.

Рядом с Фестив, в своих лучших одеждах, стояла Почтенная Говорящая Кантерлота и всех окрестных земель, Блессед Хармони. Как и у всех жриц, ее шерсть была выкрашена в снежно-белый цвет, а грива − в ржаво-красный, в подражание Дарующей Имена. Твайлайт встречалась с ней всего один раз, когда случайно попала на встречу между Говорящей и Селестией. Возможно, эта кобыла являлась самой важной пони, не являющейся аликорном, во всей Эквестрии, поскольку возглавляла Нотр-Дам-де-ла-Шансон. Так как Кантерлот являлся единственным городом, где постоянно проживал один из аликорнов, его кафедральный собор и жрицы обладали огромной властью.

− Твайлайт, − произнесла Блессед, низко кланяясь, вытянув правую ногу вперед, левую подогнув под себя, а задние выпрямив. − Для меня большая честь снова встретиться с тобой.

− Почтенная Говорящая, − ответила юная аликорн, с трудом подавляя желание поклониться в ответ. − Спасибо, что занимаетесь этим.

− Это заслуга Селестии в той же степени, что и моя, дитя, − глаза кобылы сверкали от восторга и веселья, когда она медленно выпрямилась. − Хотя, признаюсь, в этот раз пришлось на нее слегка надавить. Ни я, ни Дарующая Имена, не желаем повторения того, что произошло с возвращением Луны.

− Да… Я слышала истории о том, что происходило в Кантерлоте. − Твайлайт неуверенно хихикнула.

Блессед рассмеялась вместе с ней, и смех казался куда более искренним, чем у Твайлайт, в то время как Фестив просто вздрогнула.

− Да уж. То была интересная ночь. Кейденс приготовилась встретиться лицом к лицу со своей матерью в битве добра и зла, которую будут воспевать на протяжении веков. Знать носится туда-сюда как цыплята при виде лисы. Селестия пропала. Паника, смятение и преданность демонстрировали свою истинную силу. И потом, когда все казалось погрузилось в самые глубины тьмы, ты вернула нам свет, − Блессед подошла к Твайлайт, неторопливо направилась к двери, а затем к дальней стене, медленно описывая круг, продолжая говорить: − Мы, то есть Сестринство, уже некоторое время знали о скором возвращении Луны, но не были уверены, как все разрешится. Только то, что звезды возвестят о возвращении одной Богини и скором приходе другой. После той ночи я поняла, что это будешь ты. Это объясняло многие действия Селестии по отношению к тебе, Твайлайт.

− Вы все это время знали?

− Подозревала, предполагала и была уверена настолько, насколько это вообще возможно, но да, − пожилая кобыла одарила Твайлайт еще одним веселым смешком, в то время как аликорн лишь раздраженно поморщилась.

Вздохнув, она отвела взгляд от Почтенной.

− Вы могли бы сказать мне, или письмо написать, или еще что-нибудь сделать.

− Не в наших правилах вмешиваться в дела Дарующей Имена или ее табуна. Мы здесь для того, чтобы служить, как богиням, так и тем, кто находится под вашей опекой. Это наш способ собрать все, чему вы можете нас научить, и убедиться, что это будет передано всем пони, − Блессед перестала кружить по коридору и встала перед Твайлайт. − Это была прерогатива Селестии − сказать тебе правду. Ее и никого другого.

Твайлайт склонила голову набок, услышав подобное заявление, на ее подкрашенных губах заиграли морщинки.

− Что? Не моей матери, хоть родной, хоть приемной? А как насчет Луны или Кейденс? Кейденс моя… была моей невесткой, разве она не должна была что-то мне сказать?

Говорящая лишь пожала плечами.

− Не берусь утверждать, что знаю, почему богини решили не сообщать тебе об этом раньше. Насколько я понимаю, ваше высочество, это потому, что они желают одного исхода, но в глубине души знают, что результат будет иным.

От внимания Твайлайт не ускользнуло почтительное обращение, и она навострила ушки.

− Ты знаешь, кто моя родная мать.

− Да, Дарующая Имена показала мне это.

− Кто она? − Твайлайт почувствовала, как у нее пересохло во рту от вырвавшегося вопроса. − И, пожалуйста, не отвечай «Все откроется позже». Мне сейчас не нужен весь этот мистицизм.

Подойдя к двери в тронный зал и положив копыто на древнюю, из белого дуба, дверь, Блессед Хармони не ответила, лишь продолжила улыбаться. Затем она вошла в тронный зал под гром аплодисментов и топот копыт, которые прекратились, когда Почтенная Говорящая поднялась на возвышение и королевский хор Кантерлота запел «Конечно, в эту сияющую ночь».

− Пора, − произнесла Фестив, заняв свое место перед Твайлайт, и повела ее через двери туда, где стояли принцессы Эквестрии. По обе стороны от прохода сидела знать и высокопоставленные лица, море пристальных и любопытных глаз. Большинство из них впервые видели юную аликорна. Глядя прямо перед собой и стараясь не наступить на подол платья, Твайлайт старательно игнорировала взгляды, полные благоговения или любопытства, которые бросала на нее толпа. Двигаясь вперед, будущая принцесса посмотрела направо, ища поддержки у семьи и друзей.

Все они улыбались.

Присутствовала вся семья Спарклов, от двоюродного дедушки Пумиса Спаркла до всех тетушек, дядюшек и кузенов Твайлайт, а также табун ее матери. Даже с учетом побочных ветвей, их было немного, едва ли больше нескольких десятков. Дом Спаркл был небольшим, но гордым, счастливым и необычайно могущественным Домом, благодаря своим связям с короной и Домом Инвиктус.

Наследница Дома, леди Сатин Спаркл, и ее единственный жеребенок, Тартан Спаркл, сидели рядом с ближайшими родственниками Твайлайт. Она знала о них очень мало, только то, что ее тетя Сатин была небольшой, хрупкой кобылой, а ее дочь − задумчивой и вечно раздраженной. Когда они проводили время вместе, Тартан постоянно издевалась над ней. Не до жестокости, но с постоянной, гнетущей волной зависти и неприязни. Позже Твайлайт поняла, что Тартан завидовала ей и ее сильным матерям, что не душили чрезмерной заботой. Сегодня она улыбалась и хохотала, держа мать за копыто и подбадривая ее, когда Твайлайт шла мимо.

За Спарклами сидели Арморы. Дом Арморов и Дом Спарклов были давними союзниками уже на протяжении сотен лет. Отец Твайлайт родился в Доме Арморов, хотя не слишком заботился об имени.

− Дарующая Имена, пожалуйста, пошли мне дочерей, чтобы у них были более нормальные имена, − часто ворчал он, когда Твайлайт была младше.

По эквестрийской традиции, сыновей называли в честь первоначального дома отца. Поскольку его звали Комет, все братья Твайлайт носили фамилию Дома Арморов.

Шайнинг, как член Дома Инвиктус, стоял сбоку от помоста вместе с Тир. Выпяченная грудь и начищенные медали и награды, заработанные как во время вторжения чейнджлингов, так и ранее, сияли словно медные и серебряные звезды. Жеребец одарил Твайлайт самой широкой улыбкой из всех и подмигнул.

Тир теребила розовое платье с оборками, которое была вынуждена надеть, на ее лице отражались растерянность и угрюмое страдание. Для всего мира она была самым обычным единорогом, усыновленным Шайнингом и Кейденс. Под фальшивой внешностью Твайлайт все еще ощущала истинную природу кобылки, вибрирующее сплетение эфира, запечатанного в клетку, пощипывающее кончики перьев и гриву Твайлайт. Почувствовав подобное, она сразу поняла, почему Селестия и Кейденс были так уверены в ее будущем и прошлом.

Между знатью и возвышением выстроился почетный караул, их лица застыли в маске стоицизма, пока Твайлайт проходила мимо. Единороги, напополам драгуны и боевые маги, все были вооружены мечами, закрепленными ремнями на боках. Земнопони опирались на пики, в то время как пегасы, казалось, были экипированы только отполированными доспехами.

Твайлайт с трудом подавила улыбку, поднимаясь на возвышение медленными размеренными шагами. Поднявшись, она по очереди поклонилась принцессам, начав с Селестии и Луны, прежде чем повернуться к Кейденс. Сотни пони вокруг них, затаив дыхание, наблюдали, как каждая из принцесс кланяется в ответ. В глазах Кейденс заплясали веселые искорки, когда она немного дольше держала голову опущенной, прежде чем подняться.

Все три принцессы были одеты в платья, похожие наряд Твайлайт. Ни одно из них не было таким изысканным, но все они, казалось, были созданы, чтобы подчеркнуть достоинства принцесс. Платье Селестии было выдержано в светло-золотистых и медно-желтых тонах, отделано рубинами и алым шелком, создавая впечатление восхода солнца. Одеяние Луны было бледно-серебристым, словно лунный свет превратили в саван и его накинули ей на спину. Розовые и красные фигуры переплетались в виде сердечек по всему платью Кейденс. Даже по отдельности одного взгляда было достаточно, чтобы у большинства пони перехватило дыхание. Вместе они лишили толпу дара речи.

Сделав глубокий вдох, Твайлайт повернулась лицом к собравшимся пони. Ее демонстрируемое спокойствие почти разрушилось под взглядом устремленных на нее глаз. Она чувствовала что угодно, но не спокойствие. Взгляды всех, не принадлежавших к ее семье и друзьям, казались, осуждающими. Для Твайлайт была приготовлена небольшая скамья, задрапированная королевским пурпуром с белой отделкой. Собравшись с духом, юная аликорн уселась на скамью, Селестия, Луна и Кейденс последовали за ней.

Голоса хора усилились, а потом смолкли, оставив после себя тишину.

Все присутствующие пони затаили дыхание, опасаясь, что кто-то может нарушить этот момент. Блессед медленно подошла к Твайлайт. Почтенная Говорящая поклонилась сначала Твайлайт, а затем каждой из принцесс по очереди, прежде чем повернуться к толпе.

− В Книге Гармонии записано, что когда Йока была юна, среди пони появилась Дарующая Имена вместе со своей сестрой, Приносящей Весну. И хотя Приносящая Весну покинула нас, Дарующая Имена осталась, чтобы направлять и заботиться обо всех пони.

Голос Блессед гремел над тронным залом, пока она говорила, произнося слова с торжественным почтением к каждому из них.

− Хотя прошло много лет с тех пор, как ее в последний раз видели среди нас, присутствие Дарующей Имена ощущается каждый день нашей жизни. Мы наслаждаемся миром и гармонией. Безопасностью, позволяющей растить наших жеребят и наслаждаться уютом наших табунов. И имена, под которыми мы все известны. Каждое из них − ее первый и величайший дар каждому из нас, и хотя поначалу имена не всегда имеют смысл, каждое из них говорит о наших более глубоких связях с диском и друг с другом.

Замолчав, Блессед оглядела толпу, и хотя она не смотрела ни на кого конкретно, каждый пони в толпе знал, что она смотрит на него и только на него.

− Более тысячи лет, с тех пор как Эпоха Хаоса подошла к концу, нас защищали и направляли дочери Дарующей Имена: Селестия Инвиктус и Луна Инвиктус, а также ее внучка, Кейденс Инвиктус. И теперь еще одна присоединяется к ним в священном служении всем нам. Леди и лорды, уважаемые гости и друзья, я представляю вам ее высочество, Твайлайт Эбигейл...

Твайлайт начала подниматься, когда в зале раздался резкий треск и по нему разнесся запах озона. Она вздрогнула, когда мощные древние защитные заклинания, вплетенные в стены, начали взрываться подобно фейерверкам, осыпая гостей радужными искрами. Второй треск последовала за первым, оставшиеся защитные чары разлетелись под сокрушительным ударом магии.

В центре прохода вспыхнул серебристый огонек, вращаясь и сверкая, чистый эфир пульсировал словно сердцебиение.

Пока Селестия и Луна обменивались обеспокоенными взглядами, Кейденс наклонилась в сторону двери, больше с любопытством, чем с тревогой. Пони по всему залу оглядывались, некоторые вопросительно перешептывались, не является ли происходящее частью церемонии. Они не могли чувствовать того, что ощущали Твайлайт и принцессы.

Того, что, по-видимому, почувствовала Тир, когда начала кричать.

− Это Гера! − заорала кобылка во весь голос, ныряя под крыло Кейденс.

Твайлайт едва успела задаться вопросом, кто такая эта Гера, прежде чем сияющий огонек увеличился в размерах, потом снова и снова, пока не превратился в купол, заполнивший проход. Ближайшие пони пятились, по залу разнеслись панические крики. Прищурившись, Твайлайт смогла разглядеть десятки рун, которые ровными линиями расчерчивали поверхность купола. Некоторые из них то появлялись, то исчезали, в то время как другие бурлили и шипели. Отдельные руны искривлялись и перетекали из одной формы в другую, лишая всякой надежды четко идентифицировать все используемые символы.

Заклинание рассеялось само по себе, и перед всеми предстала высокая пони, закутанная в зеленый дорожный плащ. Он был отделан пятнистым белым мехом, а золотые накопытники громко цокали во внезапной тишине, опустившейся на тронный зал подобно савану смерти, когда пони повернулась, чтобы осмотреться. Хотя плащ был накинут так, чтобы скрывать черты лица, но скрыть сущность того, кто под ним находится, он не мог. Сквозь прорези на спине виднелась пара белоснежных крыльев, а из отверстия в капюшоне торчал длинный тонкий рог. По толпе пронесся робкий ропот замешательства.

Твайлайт слышала, как бешено колотится ее сердце. Горло перехватило, и несколько простых слов эхом звучали в голове: «Это моя мама?»

Аромат дождливого утра и сосновой хвои витал вокруг Твайлайт. Он был смутно знакомым, словно воспоминание о сне. Юная аликорн сделала шаг в сторону незваной гостьи, но была остановлена Селестией, пролетевшей над Твайлайт и Почетной Говорящей за один взмах крыльев. Гнев и жар волнами расходились от старшей принцессы, накопытники грохнули, как гром, при приземлении. Шайнинг и другие стражи расправили плечи, а те, кто был вооружен, обнажили клинки. Все они были готовы в любой момент броситься на помощь своей принцессе.

− Иридия, тебе здесь не рады, − заявила Селестия, ее слова были полны огня и яда.

Иридия. Дрожь пробежала по спине Твайлайт, она знала это имя из доклассической истории, еще до основания Эквестрии. Ужасный тиран, она маршировала во главе черной армии, убивая всех, кто попадался ей на глаза. Дарительница Смерти, Черная Звезда, Та-чье-имя-нельзя-называть, Кровавогривая, у нее было много титулов, и ни один из них не был приятным. В хрониках говорилось, что именно Кловер Смышленая выступила против Мрачной Королевы, остановила ее натиск и низвергла в огненные бездны Тартара.

− Оставь, Тия, не нужно ни мелодрамы, ни театральности, − голос аликорна был холоден, как свет весенней луны, с богатым серебристым тембром. Отвечая Селестии, она откинула капюшон, открывая глаза, чистые, как пруд под лучами утреннего солнца, и гриву медово-желтого цвета с вплетенной золотисто-пшеничной лентой. − Прошу прощения, если мое появление напугало, но я опаздывала.

− Как ты смеешь вторгаться сюда? − прорычала Селестия свой вопрос.

− Вторгаться!? Я думала, что всю семью Твайлайт пригласили на церемонию, − выпалила Иридия, расправив крылья. − В конце концов, я ее мать. У меня есть право быть здесь.

От этого заявления Твайлайт вздрогнула. Счастье в груди боролось со смятением и сомнениями, оставляя мысли в полном беспорядке. С барабанящим как безумное сердцем она переводила взгляд со своей родной матери на Селестию, наблюдая, как аликорны пристально смотрят друг на друга.

Иридия на мгновение расправила крылья и продолжила более мягким голосом.

− Этот день должен был стать радостным, и нам не следует ссориться. Мы можем уладить наше маленькое недопонимание позже, − Иридия криво улыбнулась: − Кроме того, я думала, ты будешь счастлива, Тия, что я хоть раз поступила так, как делала твоя мать. Я запечатала силу Твайлайт и не вмешивалась в ее жизнь, подарив ей нормальное детство, которого заслуживает каждый пони.

− Счастлива? − Селестия повторила это слово с резкой, почти недоверчивой ноткой в голосе. − Дальше ты будешь утверждать, что «сделала то, что должна была», проклиная последствия и игнорируя тех, кому причинила вред в процессе. Ты прячешься за этими словами, как за щитом. Если бы тебе действительно было не все равно, ты появилась бы здесь раньше. Ты бы, как минимум, участвовала в ее жизни.

− Я прибыла так быстро, как смогла, у меня все же есть и свои обязанности. Если бы ты удосужилась должным образом уведомить меня, этого фиаско можно было бы избежать. Ты хоть представляешь, как трудно ускользнуть из Торнхейвена хотя бы на несколько часов? Или, может быть, все это устроено, чтобы выманить мою сестру. Ведь так? Ты пыталась устроить ловушку, используя мою дочь?

Не веря своим ушам, Селестия сделала шаг вперед и тихо произнесла:

− Убирайся сейчас же и никогда не возвращайся в мои земли.

Лицо Иридии исказилось, как будто ее ударили, и она отступила на полшага назад, после чего перевела взгляд с Селестии на потолок, задумчиво наморщив лоб, а затем кивнула и, посмотрев на Твайлайт, произнесла:

− Дочь, мне жаль. Если захочешь найти меня, приходи в наш замок в Рейналле. Только... будь осторожна, если соберешься.

Иридия начала разворачиваться, и это движение заставило Твайлайт сделать быстрый шаг вперед и вытянуть окованное платиной копыто.

− Что? Нет, я... Пожалуйста, − Твайлайт перевела взгляд с Селестии на Иридию, − прекратите, вы обе.

− Согласна. Сестра, пожалуйста, − Луна подошла к Твайлайт.

Селестия перевела взгляд со своей сестры на Твайлайт, а затем на Иридию. Резко повернувшись, принцесса возразила:

− Нет, только не с ней. Этому... монстру не стоит появляться рядом со мной.

− Вижу, что не могу заставить тебя прислушаться к голосу разума, − Иридия медленно покачала головой. − Ты такая же упрямая, как халла, племянница. Если ты настроена вести себя безрассудно, то так тому и быть. Это ошибка, и серьезная.

Иридия направилась к выходу, но ее снова остановил умоляющий голос Твайлайт.

− Подожди.

Пони в тронном зале вздрогнули, услышав в нем нотки отчаяния, и на мгновение Твайлайт тоже растерялась, потому что не хотела, чтобы это слышали.

− Не уходи, − попросила она. − У меня так много вопросов. Мне нужны ответы на них, прежде чем мы продолжим.

По толпе пронесся тихий ропот, когда Селестия оглянулась на Твайлайт, неодобрительно нахмурившись.

− Ну, мы же можем отложить оставшуюся часть церемонии, разве нет? Я в том смысле, пока со всем не разберемся. Надеюсь, это не займет много времени, − Твайлайт перевела взгляд с Селестии на Луну и родителей, прежде чем взглянуть на Блессед.

Вместо нее ответила старшая принцесса:

− Нет, мы доведем все до конца. Иридия… ты можешь остаться.

Твайлайт вздрогнула, заметив, как принцесса бросила на Иридию взгляд, полный древнего отвращения. Все еще излучая жар, Селестия повернулась обратно к возвышению, щелкнув хвостом в воздухе.

Иридия, со своей стороны, просто лучезарно улыбнулась и ответила:

− Очень хорошо, − прежде чем прочти рысью взбежать на возвышение и устроиться на сотворенной магией подушке.

Когда она проходила мимо Блессед, Почетная Говорящая низко ей поклонилась:

− Большая честь видеть вас, Приносящая Весну.

Оставшаяся часть церемонии прошла для Твайлайт как в тумане. Она была слишком занята дыхательными упражнениями и пыталась успокоить бешено колотящееся сердце, чтобы обращать внимание на происходящее. Постоянные взгляды, которые она бросала на Иридию, конечно, тоже не помогали. Блессед возобновила свою проповедь − позже Твайлайт сказали, что она была очень достойной, хотя временами слишком акцентирована на теме искупления и прощения, − а затем должным образом представила Твайлайт собравшимся.

− Леди и лорды, почетные гости и друзья, не откладывая больше ни на минуту, я представляю вам Ее Божественное Высочество Твайлайт Эбигейл Туилерию, Принцессу Тайги, Богиню Звезд и Желаний, Ночную Смотрительницу и Тюремщицу Хаоса.

Твайлайт обнаружила, что ее рот открывается все больше и больше по мере того, как Блессед перечисляла ее титулы, а затем отошла в сторону, поклонившись, показывая, что Твайлайт пора сделать шаг вперед. Подобно тому, как Твайлайт была не в состоянии вспомнить проповедь, она пребывала в оцепенении, произнося свою маленькую речь, наизусть повторяя то, что тренировала в одиночестве. Позже подруги заверили ее, что она демонстрировала образец самообладания с сильным голосом, что разносился за пределы тронного зала и был слышен в Кантерлоте. Ее слова были воодушевляющими, успокаивающими и ободряющими, как Твайлайт и намеревалась, когда писала речь.

Затем она села и церемония завершилась. После выступлений началось Божественное Шествие, Блессед Хармони возглавила его с высоко поднятой головой. На мгновение возникло замешательство, когда Селестия и Иридия одновременно подошли к Твайлайт, чтобы занять место рядом с ней.

Переглянувшись за спиной новой богини, они обнаружили, что та идет без них, и быстро присоединилась к Твайлайт: Селестия − справа, а Иридия − слева. Луна и Кейденс последовали за ними, гордо подняв головы. Хор пел древний гимн, который Твайлайт не узнала, пока процессия шла из тронного зала в сады, где начиналось Гала в честь коронации.