Над грифом «Секретно»

Глава 5

Луч утреннего солнца, пробившись через зарешеченное окно, упал на подушку и коснулся щеки лежавшей на ней радужногривой пегаски. Та наморщила нос, чихнула и открыла глаза. Перед её взором оказалась неровная стена, сложенная из крупных тёмных камней, стоявшие на столике рядом с кроватью многочисленные кувшинчики, флакончики и пузырьки и сидевшая чуть поодаль Гильда. Увидев, что Дэш пришла в себя, она встрепенулась и сказала:
— Привет. Ну наконец-то!
Дэш сфокусировала на ней взгляд и спросила:
— Где я?
— В нашем замке. Ты... помнишь что-то из позапрошлой ночи?
— Позапрошлой? — Дэш повернулась на спину и застонала от боли в боку и ноге. — Сколько я... проспала?
Гильда ответила:
— Пол-ночи, день, и ещё целую ночь.
Дэш приподняла одеяло из валяной шерсти, которым была укрыта, и осмотрела себя. Её раны были перебинтованы, причём, судя по состоянию бинтов — не далее, чем прошлым вечером, и, осторожно ощупав их, пегаска зашипела. Гильда подошла к ней и сказала:
— Из серьёзного: рана на боку — прямо под крылом, и на ноге. Всё остальное, в общем-то, ерунда — несколько сильных ушибов и ссадин. Переломов не нашли.
Дэш кивнула.
— Что с остальными? Кто-то ещё...
Гильда молча покачала головой, и сказала:
— Во всяком случае, нам об этом неизвестно.
Дэш откинулась назад и закрыла глаза, пережидая приступ головокружения.

...падая почти отвесно, и в какой-то момент ей показалось, что он спасётся, но за ним устремились сразу три ящера, и, снижаясь более полого, чем он, перехватили его в момент, когда он уже вышел из пикирования и уходил над горами в сторону границы...
«Значит, не вернулся никто. А я? Я же тоже не вернулась. Странно получается: не вернулся никто, но я жива, а они — нет...»

Помолчав немного, она спросила:
— Когда я смогу вернуться к своим?
Гильда замялась.
— Пока тебе к ним вернуться не удастся. Какое-то время — минимум неделю — тебе придётся пробыть здесь.
Дэш безразлично посмотрела на неё. Голова продолжала кружиться, и она снова закрыла глаза, проговорив:
— Почему?
— Твоё состояние... не позволяет тебя перевозить.
Дэш снова открыла глаза. Сквозь накатывающую дурноту она с трудом различала силуэт подруги.
— Тогда, вероятно, вы вызвали наших медиков сюда?
— Если будет нужно — мы так и поступим. Но пока и наши неплохо справляются. Отдыхай, тебе ещё рано вести такие длинные...
Окончание фразы Дэш уже не расслышала, снова провалившись в забытье.
Гильда постояла какое-то время рядом, покачала головой, и выглянула, позвав целителя. Пожилой грифон вошёл в сопровождении двух грифонов помоложе — видимо, учеников и помощников — и, раскрыв свою сумку, приступил к утренней перевязке. Гильда стояла в стороне и следила за тем, как он с помощью учеников осторожно снял бинты, смочив их каким-то настоем, обработал глубокую, воспалённую рану в боку пегаски и заново перевязал её. Так же он поступил и с раной на передней ноге. Быстро смазав какими-то остро пахнущими мазями многочисленные ушибы и царапины, он велел ученикам убрать старые бинты и подошёл к Гильде.
— Её состояние не внушает мне опасений. Не более чем через две недели она будет в полном порядке, а еще через несколько дней сможет летать, — целитель учтиво склонил голову и направился к выходу. — Я зайду к ней вечером — и, разумеется, зовите меня в любое время, если ей станет хуже.
Гильда кивнула, улыбнувшись. Да, грифон оправился бы от таких ранений через две недели. Пони будет в порядке максимум через неделю.
— Спасибо, Бьерген.
Ученики целителя вышли следом за ним, и Гильда увидела через открытую дверь стоявших в коридоре конвойных. Один из них подошёл к двери и закрыл её. Гильда вздохнула и подошла к окну, глядя на залитый ярким солнцем внутренний двор замка. Было довольно позднее утро, и ранняя суета уже улеглась, только спешил наискосок через сугробы какой-то паренёк из младших семей, сжимая обглоданную баранью ногу, на которой, впрочем, виднелось довольно много мяса — видимо, повезло при раздаче объедков, оставшихся после завтрака.

— Нет. Я не могу этого сделать, даже не проси, — голос Асгрида был твёрд и непреклонен.
— Но, отец, если мы не отпустим её...
— Подумай лучше о том, что будет, если мы её отпустим, — грифон отошёл от стола и повернулся к дочери. — Благодаря твоему упрямству Ингрид так рада этой добыче, что скорее рискнёт моим смещением, публично обвинив в попытке выгородить шпиона, чем согласится выпустить её из своих когтей — а моё положение в Совете достаточно шатко, чтобы её выступление с такими обвинениями могло закончиться отставкой.
Гильда склонила голову, молчаливо признавая его правоту.
— Это было бы первое, что я сделал, если бы не ваша ссора — предложил бы отпустить её, проследив, чтобы Слышащие ни о чём не узнали. А я бы проследил — так, что они даже не узнали бы, что она побывала у нас! Но теперь, когда Ингрид горит жаждой отомстить тебе... Она еле сдерживается, когда я уговариваю её не переправлять Дэш в темницу прямо сейчас, и дать ей время поправиться, а что будет, если завести речь об освобождении? Нет, Гильда. Я не могу так рисковать. От того, останусь ли я на своём посту, зависит сейчас слишком многое.
— И... неужели нет другого выхода? — Гильда посмотрела на отца с какой-то наивной, детской даже, надеждой, и Асгрид вспомнил, как она смотрела на него, когда училась летать: отчаянно барахтаясь в воздухе, она отрывалась от матери и преодолевала разделявшую их пару футов пустоты — комок растопыренных во все стороны перьев, беспорядочно размахивающих вдвое сильнее, чем надо, крыльев, и два огромных, перепуганных глаза, в которых светилась та же самая надежда — что отец поймает, если она начнёт падать. Он лукаво улыбнулся и сказал:
— Нет, почему же. Надежда есть всегда. Особенно если есть родители, которые умеют не замечать открытые окна... и могут помочь детям устроить так, чтобы их не заметили не только родители.
Гильда постояла немного, и, сообразив, просияла и кинулась отцу на шею. Тот рассмеялся, обняв дочь, и тихо сказал:
— Во-первых, я тебе ничего не говорил. Во-вторых, когда она окончательно придёт в себя, обсудите детали и предупредите меня заранее — а уж я позабочусь о том, чтобы в нужное время стража была слишком занята, чтобы смотреть в сторону южной лощины.
Гильда оторвалась от него на секунду, глядя на него счастливыми глазами, и снова обняла — так крепко, что Асгрид закашлялся и просипел:
— Осторожнее, я и так знаю, что моя дочь сильнее половины моих стражников! Не надо доказывать это, нанося мне увечья!
Гильда выпустила его, смущённо засмеявшись, и вылетела из комнаты.

Дэш очнулась от тяжёлого забытья, которое напоминало бы небытие, если бы не такие же тяжёлые сны. Она сморщилась — то ли от боли, то ли от жуткой, физически ощутимой пустоты где-то под рёбрами.
Тайфун.
Всю жизнь она считала, что «сосущая пустота в груди» — это красивое выражение, которое любят вворачивать к месту и не к месту в плохих романах, но сейчас она чувствовала нечто, что назвать по-другому не получалось. От этого чувства хотелось заплакать — но оно же и мешало, высушивая слёзы ещё до того, как они подступали к глазам, высасывая все переживания и воспоминания, питаясь ими и превращая в ту же самую пустоту. Дэш впервые ощутила, как погибшие, уходя, забирают с собой часть тебя, и ты, не знавший, что был цельным только благодаря им, понимаешь вдруг, чего лишился. Она застонала.
Гильда тут же встала и подошла к ней.
— Привет! Что-то беспокоит?
Дэш разлепила губы и ответила охрипшим голосом:
— Немного, — она закашлялась от сухости в горле. — Можно мне попить?
— Конечно! — Гильда взяла со столика наполненный водой стакан и подала его пегаске. Та пила жадно, ощущая, как прохладная влага течёт в пересохший рот, и, выпив всё до капли, с сожалением посмотрела на пустой стакан. Гильда налила ещё, взяв стоявший рядом со столиком кувшин, и Дэш опустошила второй стакан. Удовлетворённо кивнув, она поставила его обратно и спросила:
— Который час?
— Семь утра. Как ты себя чувствуешь?
— И лучше, и хуже. Как остальные? Вы нашли ещё кого-нибудь? — Дэш помнила, что уже задавала этот вопрос, но тот ответ, который услышала тогда, её не устраивал, и теперь она смотрела на Гильду со смесью тревоги и надежды, надеясь, что он изменится.
— Нет, — покачала головой грифоница. — Никого.
Дэш опустила голову и прошептала:
— Значит, никого...
— Мне жаль, — Гильда села на кровать рядом с пегаской и положила лапу ей на плечо. — Мне очень жаль.
Та отстранённо качала головой, не отвечая. Гильда не нашлась, что сказать, и просто сидела рядом, глядя в пол. Наконец, Дэш подняла взгляд и спросила:
— Когда я смогу вернуться к нашим?
— Не... не знаю, Призма, — Гильда смешалась и убрала лапу с её плеча. — Понимаешь... дело в том, что... Ты арестована.
Пегаска ошарашенно посмотрела на неё.
— Арестована? Что значит «арестована»?
— Это значит, что ты находишься под арестом по подозрению в шпионаже против свободной страны Грифонленд, народа грифонов и лично главы Совета кланов.
Дэш помолчала, переваривая услышанное.

...но попали под удар второй. Харрикейн, лишившись крыла, беспомощно взмахнул уцелевшим, закрутился вокруг своей оси и пошёл вниз, оставляя за собой длинный след взбитых встречным ветром в туман капелек крови. Она проводила его взглядом, ожидая, что вот-вот распустится полотняным цветком парашют, но этого так и не произошло. Спрингер продолжил уходить вниз...
«Кто-то ведь ждал их. Всех, и меня тоже. Но не дождались. Всех. И меня тоже. Тогда почему я жива, а они — нет?»

Она открыла глаза и спросила:
— Подожди, но с чего вы взяли...
— Взяли-то мы как раз с чего, — перебила её Гильда. — Я лично читала то сообщение, в котором ты информировала некоего Куратора о «возобновлении контактов» с одной грифоницей. Вы даже не утруждаетесь шифровать сообщения, — в её голосе звучала неподдельная горечь. — Так или иначе, ты под арестом, Призма. Более того — пони не знают о том, что ты выжила, им сообщили, что мы никого не нашли... Ах, да, ты же не знаешь. В самом начале боя кто-то из ваших, наплевав на секретность, сообщил по дальней связи, что вам крышка. Ваше командование хотело поднять по тревоге и отправить вам на выручку своих, но выяснилось, что на всех базах полёты в ту ночь не возобновляли, и дежурных звеньев, готовых вылететь немедленно, не было. Тогда они связались с нами и попросили о помощи. Мы, разумеется, тоже собрали достаточно многочисленную группу не мгновенно, а что из этого вышло, ты видела сама — бой уже закончился, и ты успела добраться почти до самой границы, когда мы только выдвинулись на север. Впрочем, тебя мы всё-таки спасли, чему я очень рада, — Гильда улыбнулась пегаске, которая недоумевающе посмотрела в ответ.
— Дэши, твой арест — не моя инициатива, — Гильда понизила голос и продолжила, оглянувшись на дверь:
— И я, и мой отец были против твоего задержания, я по-прежнему считаю тебя подругой, и сделаю всё, что от меня зависит, чтобы помочь тебе выбраться.
«А я? Готова ли я сделать всё, чтобы помочь твоему отцу избежать... Избежать чего? Ради чего мы собирали информацию о нём?» — Дэш замедленно улыбнулась подруге и проговорила с несколько напускным оживлением:
— Ох, приятно слышать. Я уже начала думать, что весь мир против меня!
— Не переживай, мы что-нибудь придумаем, когда ты немного поправишься. Точнее, я уже кое-что придумала, надо будет только согласовать детали. Главное — они уверены, что ты выздоровеешь только через две недели; но ты же, надеюсь, поправишься быстрее?
— Да. Максимум три-четыре дня, и я снова буду на ногах, и, возможно, даже смогу летать.
— Отлично. Значит, нам надо организовать всё до того, как они начнут стеречь тебя тщательнее.
Дэш кивнула, неуверенно улыбнувшись. После сообщения об аресте, свалившемся на неё и окончательно замкнувшем кольцо безысходности, у неё вновь появилась надежда увидеть Спайка, Кентера, Брейва, Лайтнинг... и вернуться домой. И увидеть там...

...потеряла его из виду — чешуйчатые спины и беспорядочно бьющие крылья сомкнулись вокруг него, и перед ней вдруг оказалась широко распахнутая пасть свалившейся сверху виверны. Тварь зависла на мгновение, закричала — протяжный, скрежещущий звук...
«Как я посмотрю в глаза Спитфайр? Что скажу ей? Как объясню ей, что я жива, а её сын — нет?»

— ...есть и моя вина — Ингрид, моя тётка, очень зла на меня за то, что я отказалась работать по твоему делу, ну и ты, разумеется, тоже в её глазах от этого не выиграла — хотя и хуже думать о тебе она тоже не стала. К вам она относится примерно так же, как и все старые грифоны — чем меньше пони, тем лучше.
Дэш спросила:
— Постой, но разве это не ты несколько дней назад заявляла мне как раз что-то в этом духе? Что пони нечего делать в свободном Грифонленде, что вы хотите сами учиться на своих ошибках, что...
Гильда остановила её жестом и сказала:
— Да, всё верно. Но с тех пор у меня с отцом состоялся один разговор... В общем, всё оказалось не так просто. Не знаю, правильно ли я поступаю, рассказывая это тебе, но та позиция, которую отец отстаивает с тех пор, как пришёл к власти — игра. Он играет на нашей гордости, а на деле он боится, что чересчур поспешное сближение наших народов может плохо кончиться — вы испугаетесь нас, диких и жестоких хищников, а мы начнём завидовать вам. Впрочем, завидовать у нас уже начали, и многие... А он очень этого не хочет, и считает, что только вместе наши народы смогут придти к настоящему расцвету. Нам есть чему поучиться у вас, а вам — какими бы мы ни были дикарями сейчас — наверняка будет интересна наша культура...
— Почему «будет»? — перебила её Дэш. — Уже! Одни эпосы чего только стоят!
Гильда кивнула и продолжила:
— Он изо всех сил старается не допустить ввода вашего экспедиционного корпуса и дальнейшего расширения связей. А для этого вполне можно играть на гордости и предубеждениях, что он и делал до сих пор — вполне успешно. Настолько успешно, что я сама искренне верила в это, и терпела пони только как способ сладить с вивернами. Но он прав: нам действительно надо идти вперёд вместе.
Гильда задумчиво посмотрела на Дэш и усмехнулась:
— Впрочем, тебе все эти высокие материи сейчас явно не интересны. Просто учитывай, что и он, и я искренне вас уважаем и очень хотим, чтобы когда-нибудь пони и грифоны смогли говорить друг с другом на равных. А пока к раугам эту ерунду, давай-ка снижаться. Ты как себя чувствуешь?
Дэш прислушалась к своим ощущениям. Ноющая, граничащая с чесоткой боль где-то рядом с правым крылом, пульсирующая под повязкой рана на ноге, лёгкий шум в голове и пустота в желудке... Желудок! Пегаска внезапно поняла, что очень голодна, и сказала:
— Жутко хочу есть!
Гильда засмеялась и сказала:
— Вот с едой для пони у нас вышел конфуз. Оказалось, ничего из того, что вы едите, в замке не припасено, так что придётся тебе солому из подстилок жевать!
Дэш скорчила обиженную гримасу:
— Ладно, попадёшь ты ко мне в гости!
Гильда засмеялась ещё громче и проговорила сквозь смех:
— Ох, я бы предпочла избежать визитов к тебе в таком... формате. Впрочем, если пригласишь — с удовольствием навещу тебя как-нибудь, — она снова понизила голос и сказала: — Потому что тебе к нам путь точно будет закрыт.
Дэш кивнула и ответила так же тихо:
— Не беда, главное, чтобы мне его от вас не перекрыли.
Гильда встала, чтобы позвать слугу, и бросила через плечо:
— Не перекроют. Главное — вернуть тебя на базу. Там ты будешь в безопасности, и сможешь вернуться первым же дирижаблем... Кстати, напиши записку своим. Мне надо будет нанести им визит.

...ты очень сильно ошибаешься, если думаешь, что эти ребята каждый день поднимаются в небо, рискуя собой, только потому, что им приказали принцессы. Они делают это ради других пони. Ради нас с тобой. Ради Твайлайт. Ради Рэрити и Флаттершай. Ради всех нас...
«Но нас послали туда именно принцессы. Мы никого ни от чего не спасали. Это была ненужная миссия с непонятными целями. Нас попросту...»

Гильда очень торопилась. Когда её дежурство закончилось, она решила зайти в какую-нибудь маленькую таверну на окраине, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и выбрала самую неказистую, которая помещалась в приземистом домике всего в паре сотен ярдов от места, где мощёная улица заканчивалась, превращаясь в истоптанную копытами домашних баранов дорогу, петлявшую вниз по склону Гриффинберга. Проведя с полчаса в наблюдении за посетителями и выпив кружку бейра, к которому ей подали миску отвратительного крога, она удостоверилась, что хвоста за ней нее было, расплатилась и вышла на улицу. Стемнело уже довольно давно, и снова шёл снег. Уходящий на юг циклон зацепил Грифонленд своим хвостом и принёс на нём ещё немного лёгких, тающих под любым неосторожным выдохом хлопьев. Гильда втянула ноздрями воздух, в котором отчётливо ощущались запахи навоза и шерсти, поморщилась, взлетела и заработала крыльями изо всех сил. Ей нужно было успеть домой до того, как закончат месить и поставят в печи утренний хлеб, а перед этим ей предстоял один очень серьёзный разговор. Пробиваясь через снегопад, она усиленно размышляла, как его начать, и, когда впереди показались огни базы ограниченного контингента REAF, окончательно решила плюнуть на дипломатию и говорить прямо. Она приземлилась, складывая крылья, и перед ней почти мгновенно выросли из темноты два силуэта. Один из них крикнул:
— Стой, кто идёт?
— Грифон, желающий говорить с пони!
Силуэты приблизились, и окликавший её внезапно оказался Брейвом. Он вгляделся в стоявшую неподвижно фигуру и воскликнул:
— Гильда! Что ты тут делаешь в такое время, да ещё и одна?
— Привет, Брейв. У меня есть к вам одно очень важное дело, которое касается... — она покосилась на второго патрульного, — одной нашей общей знакомой.
Брейв вопросительно посмотрел на неё и уточнил:
— Той самой, которая?..
— Ни слова больше, — Гильда огляделась и сказала: — Она велела мне искать капитана Флайта.
Брейв кивнул и бросил напарнику:
— Я скоро вернусь, — повернувшись в сторону Гильды, он сказал:
— Идём.

Кентер сидел за столом в своей комнате и что-то писал, когда послышался стук в дверь и приглушённый голос спросил:
— Кентер, ты у себя?
— Входите! — он обернулся, и увидел на пороге Брейва, который отступил, давая дорогу посетителю. Кентер встал ему навстречу, увидев перед собой грифоницу, довольно молодую, но сильную и хорошо развитую. Войдя в комнату, та остановилась в нескольких шагах перед пегасом. Склонив голову в приветствии, он представился:
— Капитан REAF Кентер Флайт, к вашим услугам. С кем имею честь?
Вошедшая кивнула и ответила:
— Меня зовут Гильда, и у меня есть к вам конфиденциальный разговор.
Кентер посмотрел на вошедшего следом Брейва, но Гильда покачала головой.
— Он может остаться. Не думаю, что вы стали бы опасаться меня, так что предлагаю это не из желания успокоить вас. Просто эти известия касаются и его.
Кентер кивнул и сказал:
— Говорите.
Гильда покопалась в сумке и выложила на стол пергаментный свиток. Отступив от стола, она посмотрела Кентеру прямо в глаза и твёрдо сказала:
— Вас дезинформировали насчёт того, что погибла вся группа, выходившая в поиск на территорию виверн почти трое суток назад. Дэш выжила, и вот её письмо вам, а вот, — Гильда указала на торчавший из-под сургучной печати пучок волос, переливавшихся всеми цветами радуги, — доказательство того, что его написала она сама, на случай, если вы не знаете её почерка.

Кентер кивнул и взял свиток, ломая печать. Гильда продолжила:
— Но сейчас она находится под арестом по обвинению в шпионаже.
Кентер и Брейв одновременно вскинули головы. Кентер пристально посмотрел на собеседницу, но та спокойно выдержала его взгляд.
— Её держат в родовом замке клана Северного Ветра. Лидер клана, Асгрид, и я, его дочь, хотим помочь ей бежать, но для этого нам нужна ваша помощь. Она ранена, и ей потребуются сопровождающие. Надолго покинуть замок в ночь побега не смогу ни я, ни отец — это навлечёт на нас подозрения.
Кентер, внимательно слушавший её, поднял копыто и спросил:
— Прошу прощения, Асгрид? Глава Совета кланов?
Гильда кивнула.
— Но что мешает ему просто отдать приказ выпустить её?
— Политика. Игры внутри клана, игры между кланами — мы далеко не то однородное и единогласное общество, которым являетесь вы.
Кентер позволил себе лёгкую усмешку:
— Вы ошибаетесь, думая, что наше общество так уж однородно, но я вас понял. Хорошо, что вы предлагаете?
— Бдительность приставленной к ней стражи из оперативного отдела нашей контрразведки пока что не на высоте — они не знают, что пони поправляются куда быстрее грифонов, и караулят её, не особо утруждаясь; но вскоре они начнут стеречь её по-настоящему. Нам надо спешить, пока они не начали следить за каждым её шагом. Думаю, она будет в состоянии бежать через день — и примерно столько же времени нам потребуется, чтобы подготовить побег. Таким образом, послезавтра ночью вам нужно будет прилететь в заранее условленное место и ждать там. Во время смены караулов — это будет между второй и третьей стражами — отец сможет ненадолго задержать их под предлогом выдачи особых распоряжений, а я в это время выпущу Дэш и помогу ей добраться до вас. Потом я сразу поспешу назад, чтобы не вызвать подозрений и по возможности помешать страже в поисках. Постарайтесь обойтись малыми силами — скрытность важнее.
Гильда достала из сумки карту, расстелила её на столе, и склонилась над ней вместе с пегасами:
— Вы будете ждать здесь. Наиболее удобные направления подлёта — отсюда, отсюда и отсюда, под прикрытием вот этого холма; все они не просматриваются из замка. К сожалению, известить вас об успехе или неудаче я не смогу, поэтому будьте на месте заранее — и ждите до окончания третьей стражи. Если мы не появимся до этого времени — уходите.
Кентер и Брейв кивнули. Гильда продолжила:
— Если всё пройдёт благополучно, побег заметят уже после моего возвращения. В этом случае всё будет просто идеально — нам с отцом не придётся вмешиваться в поиски, а вы в это время уже будете далеко. Если же побег заметят раньше... Вот тут возможны варианты.
Брейв посмотрел на карту и спросил:
— Здесь есть, где спрятаться от поисков с воздуха?
Гильда ткнула в карту:
— Вот здесь, — её коготь оставил вмятину на карте, совсем рядом с кружком, обозначавшим вершину холма, — есть небольшая, пригодная для посадки площадка. Ориентируйтесь по двум высоким, приметным камням и сосне с расщеплённой молнией верхушкой. На краю площадки растёт небольшая группа сосен — под ними смогут спрятаться несколько пони... думаю, не больше дюжины. Под ними вам, наверное, и стоит дожидаться нас.
Кентер покивал и сказал:
— Хорошо. И, если позволите, последний вопрос: откуда вы всё это знаете? Я верю в вашу добрую волю, но насколько точна та информация, которой вы располагаете?
Гильда остро глянула на него, помедлила, но всё-таки ответила:
— Раз я здесь, то, наверное, нет смысла темнить? — она усмехнулась. — Я — заместитель начальника контрразведки Грифонленда, так называемого Сейма Слышащих. Так что всё, что вы услышали только что, вполне достоверно.
Брейв промолчал, и только покачал головой. Кентер поднял бровь и сказал:
— Забавно. Спасибо, мне трудно выразить, как я ценю вашу помощь, и как я рад, что Дэш всё-таки жива...
Гильда перебила его:
— Радоваться будем, когда Дэш вернётся к вам. А теперь мне надо спешить. Ей передать что-нибудь?
Кентер ответил:
— Конечно, передайте ей, что мы сделаем всё, чтобы освободить её, и желаем ей скорейшего выздоровления. И что скоро увидимся!
Гильда кивнула и направилась к выходу, и Брейв вышёл следом за ней — проводить. Они подошли к ограждению периметра в том же месте, где Гильда приземлилась полчаса назад. Она посмотрела в тёмное небо, сыпавшее мелким снежком, с шумом втянула ночной воздух, и повернулась к Брейву.
— Ну что, до встречи?
Брейв улыбнулся — в темноте улыбка белоснежного пегаса выглядела странно, будто на белом полотне появился вдруг тёмный контур губ, внутри и вне которого было то же самое белое полотно — и сказал:
— До встречи. Спасибо тебе огромное.
Он дружески положил копыто на плечо Гильде, и вдруг хлопнул себя по лбу.
— Совсем забыл! Слушай, передай Дэш, что вчерашним рейсом прилетела её подруга — Пинки Пай. Я, правда, не знаю, зачем — я её не видел, и что она тут делает — понятия не имею, но, так или иначе, она сейчас в Гриффинбурге, и, думаю, будет очень рада видеть Дэш.
Гильда зло прищурилась.
— Это та самая... розовая земная пони?
Брейв кивнул.
— А вы что, знакомы?
— К сожалению, — процедила Гильда. Она посмотрела себе под ноги, потом наверх, и, бросив короткое «Удачи!», скрылась в снежной круговерти.

Наутро Гильда зашла к Дэш с подносом, на котором стояло несколько тарелок и стакан, когда та ещё спала. Растолкав пегаску, она громко сказала:
— Завтрак подан!
Дэш открыла один глаз, потянулась было, ойкнула, и, погладив бок, пробормотала:
— Какой-то у вас тут ранний завтрак...
Гильда поставила поднос на столик, расчистив место среди многочисленных пузырьков и склянок, и тихо проговорила:
— Вчера я побывала у ваших, — с Дэш мгновенно слетела сонливость, она села и навострила уши. Гильда села напротив и продолжила: — Передала твою записку и поговорила с Брейвом и капитаном... Как его? Кентером?
Дэш нетерпеливо кивнула.
— Так вот, побег назначен в ночь с завтра на послезавтра. Я выпущу тебя через окно.
— Но на нём же решётка!
— Да, именно поэтому я принесла тебе вот это, — Гильда разломила лежавший на одной из тарелок свежевыпеченный хлеб и достала из него проволочную пилу с мелкими зубцами. Дэш, воровато глянув в сторону двери, тут же спрятала её в своей набитой соломой подстилке.
— У тебя будет одна ночь — с сегодня на завтра — чтобы перепилить прутья. Не допиливай их до конца, оставляй тонкие перемычки, чтобы они не вывалились раньше времени, — Дэш внимательно слушала её, не спуская с подруги глаз. — Во время смены караулов между второй и третьей стражей я выломаю решётку снаружи, выпущу тебя и провожу к месту встречи. Оттуда тебя заберут свои.
Дэш помолчала, запоминая подробности. Гильда понаблюдала за ней некоторое время, и вдруг рассмеялась.
— Не переживай, Призма, всё идёт как надо. Давай-ка, принимайся за завтрак, а потом я покажу тебе наше родовое гнездо. Не думаю, что тебе представится вторая такая возможность.
Дэш кивнула и, ощутив, что живот уже подаёт ей сигналы нетерпеливым урчанием, приступила к еде.
— Да, кстати, — Гильда наморщилась, но продолжила, — Брейв передавал, что приехала эта твоя розовая подружка.
Дэш удивлённо подняла глаза и уточнила:
— Пинки? Но зачем?
— Не знаю, — Гильда отошла к окну. — Он сказал, что она прилетела вчера, остановилась в Гриффинбурге, и они её ещё не видели.

...не знает, пытаюсь я или нет. И, на её взгляд, я вполне могла бы. Так же и ты — подозреваешь принцесс в чём-то ужасном, но на самом-то деле? Как тебе кажется, что более вероятно? Что принцессы — глупы и жестоки, а я — бездушный и фанатичный исполнитель, или что для такого...
«А кто я на самом деле? О чём я думала, когда собиралась в поиск? О чём думаю сейчас? Почему Пинки приехала тогда же, когда должна была приехать Примула?... Нет. Не может быть. Не может быть...»

Гильда выглянула наружу, рассматривая внутренний двор замка.
— Весна будет многоводной, — сказала она после небольшой паузы, глядя на практически похороненные под зимним белым одеялом хозяйственные постройки и протоптанные в разных направлениях дорожки, напоминавшие скорее траншеи, выкопанные в глубоком снегу. — Реки принесут много нового камня.
Дэш подняла глаза от тарелки и спросила, прожевав то, что было у неё во рту:
— Камень? Для строительства, что ли?
Гильда улыбнулась и покачала головой.
— Нет. Доедай, и пойдём. Я покажу, для чего мне нужен камень издалека. Наш замок стоит на песчанике и известняке, это скучные и непрочные породы. Чтобы заполучить по-настоящему красивый камень, приходится ждать, когда реки в половодье принесут его с северных гор, — Гильда прикрыла глаза, и мечтательно проговорила:
— Зернистый гранит, чёрный, как летняя ночь, пронизанный молниями светлых прожилок. Белый, сияющий, как зимний полдень, мрамор. Серый и сырой, как осенний вечер, базальт. Зелёный, цветущий, как весеннее утро, малахит. Они появляются где-то глубоко под землёй, рождаются, растут, постепенно поднимаясь всё выше, и наконец выходят на поверхность. Вода и ветер точат их, медленно, век за веком, пока, наконец, однажды весной они не обваливаются с шумом вниз, в русло беснующейся на дне ущелья реки, и не спускаются вместе с ней к замкам грифонов...
Дэш подозрительно посмотрела на Гильду поверх стакана с компотом из сушёных фруктов. Такой она подругу ещё не видела. Гильда помолчала немного, и, решительно повернувшись к Дэш, сказала:
— Ну что, ты закончила?
Пегаска допила компот и решительно кивнула.
— Тогда вставай, и идём! У нас есть целый замок, и нам надо его осмотреть! — Гильда понизила голос и закончила, — чтобы ты тоже знала дорогу, которой нам предстоит бежать — на случай, если тебе придётся выбираться без меня.
— Так точно, мэм, есть мэм! — улыбнулась Дэш, вставая. Она напряглась заранее в ожидании боли, но её тело уже начало справляться с повреждениями. Рана на ноге ещё давала о себе знать, и она хромала, но в остальном чувствовала себя куда лучше, чем ожидала. Переступив с ноги на ногу, чтобы немного размяться, она направилась к выходу вслед за Гильдой, которая уже стояла в коридоре, глядя на неё через открытую дверь с улыбкой.
Дэш ни на секунду не забывала о конвое, но, увидев воочию двух вооружённых грифонов, стоявших по сторонам двери в её комнату, почувствовала себя неуютно. Это, разумеется, не ускользнуло от взгляда Гильды, и она увлекла пегаску за собой, шепнув:
— Я попросила их держаться поодаль. Постарайся просто не обращать на них внимания, ладно?
Дэш вместо ответа нахмурилась и сказала:
— Ладно, так куда мы идём?
— Осматриваем замок! — Гильда широким жестом обвела коридор, по которому они шли, и указала куда-то под потолок. — Причём начинаем прямо сейчас. Вон, видишь, барельеф в верхней трети стены? Его изваял мой дед, лично, — она довольно улыбнулась. — А вот в этой нише, кстати, стоит скульптура его работы.
Дэш заглянула в нишу и увидела там искусно высеченную из серого гранита гарпию высотой примерно в половину роста грифона, установленную так, что она скалилась прямо в глаза всем проходившим мимо. Неуютно поёжившись — зубы автор скульптуры явно ваял с зубов виверны — Дэш заторопилась вслед за Гильдой.
— Мы сейчас на третьем этаже, — сказала та. — Здесь находятся детские комнаты для старшей семьи — ты, кстати, сейчас живёшь в комнате, которую занимал когда-то мой брат — и библиотека. Для неё выбрали верхний этаж — самый светлый.
Коридор закончился широкой площадкой, от которой вниз спускалась плавно изгибавшаяся лестница. Пролётом ниже, на площадке между этажами, были установлены две скульптуры грифонов в шлемах и с копьями, из какого-то неизвестного Дэш камня — тёмный, он казался чёрным на первый взгляд, и только при внимательном рассмотрении и смене точки зрения начинал отливать синим. Гильда мимоходом погладила одну из скульптур по крылу, и Дэш вопросительно взглянула на неё. Та покачала головой, но ничего не сказала.
Спустившись по лестнице — конвойные добросовестно выполняли просьбу Гильды и действительно держались поодаль, почти не попадаясь на глаза — они повернули в коридор, и Гильда сказала:
— Это второй этаж. Здесь расположен большой зал, покои отца, тётки, моя комната, и несколько гостевых. Попади ты сюда немного раньше — занимала бы одну из них, — Гильда усмехнулась, ведя Дэш по коридору и указывая на ряд закрытых дверей. — А ещё здесь находится моя мастерская.
Они дошли до конца коридора, и Гильда открыла массивную двустворчатую дверь, укреплённую, как и все двери в замке, широкими полосами металла. Войдя внутрь, она посторонилась и позвала Дэш:
— Входи!
Пегаска замерла на пороге, не в состоянии вымолвить ни слова. Просторная комната — вернее было бы назвать её залом, с высоким сводчатым потолком и окном, занимавшим почти всю дальнюю стену — была целиком заставлена скульптурами, завершёнными и начатыми. Наброски и слепки, куски гипса и растрескавшейся глины, из которых под неожиданными углами торчали клювы, перья или когти, смотревший со своего насеста на шкафу мраморный глаз, грубый рабочий стол, почти полностью скрытый под большим куском полотна, полупустое ведро с водой, корытце с глиной, резцы, шпатели, куски медной проволоки... Дэш растерянно озиралась, а Гильда с улыбкой тихо наблюдала за ней. Наконец, Дэш выговорила:
— Это просто неимоверно потрясающе невыразимо несравненно круто!
Она повернулась к подруге, глядя на неё круглыми глазами.
— И всё это сделала ты? Сама?
Гильда кивнула.
— Вообще-то здесь по большей части наброски и незавершённые работы. Законченными вещами я украшаю замок. Так делал мой дед, так... — она вздохнула — делала мама, так же делаю я. Смотри, — она подошла к столу и откинула закрывавшее его полотно. Под ним оказалась маленькая скульптура, изображавшая грифона, падающего на добычу, из бело-коричневого камня — Гильда подобрала материал так, что голова скульптуры целиком пришлась на большое белое вкрапление, а тело было почти равномерно коричневым. Рядом со статуэткой лежало почти готовое деревянное копьё. Сходство с грифоном было поразительное, и Дэш восхищённо сказала:
— Как живой...
— Это она, — улыбнулась Гильда. — Я назову её «Охотница». Ещё немного, и она будет готова; осталось самое трудное — вырезать передние лапы так, чтобы в них держалось копьё.
Дэш, не отрывая взгляда от статуэтки, спросила:
— А до твоего деда кто-то у вас в роду занимался этим?
Гильда пожала плечами.
— Наверняка да. Мы, грифоны, вообще любим работать с камнем. С чем нам ещё работать-то? — она рассмеялась. — Уже в самых старых сагах есть упоминания о том, что мы украшали свои жилища скульптурой и резьбой по камню.
Гильда погладила «Охотницу» и, накрыв её снова, повела Дэш к выходу, продолжая на ходу:
— Самая древняя из них — «Песнь о Клане Крепкого Камня» — гласит, что когда Ингвар-Ваятель точил когти перед битвой с Эйвиндом Сильным, он заметил, что борозды на скале образовали красивый узор. Одержав победу, он стал хозяином угодий Эйвинда и, объединив его семью и свою, стал основателем клана Крепкого Камня. Он построил замок для нового клана и украсил его стены резьбой, а залы — многочисленными статуями. К сожалению, все они были уничтожены, когда его клан потерпел поражение в долгой междоусобице с кланом Когтей и Крыльев, и замок был разрушен до основания...
Гильда сощурилась, глядя вдаль; Дэш сказала:
— Жалко. Было бы здорово их увидеть!
Гильда повернулась к ней.
— Мы создали много такого, что было бы здорово увидеть. К сожалению, мы разрушаем лишь ненамного медленнее, чем созидаем. Нет, мы, конечно, идём вперёд, но могли бы делать это куда быстрее.
Они вышли на лестницу, и, спустившись, через короткую галерею попали во внутренний двор замка. Пегаска подняла голову к небу — она впервые увидела его за последние дни — и неосознанно пошевелила крыльями, пропуская лёгкий ветерок между перьев. Низкие облака проплывали, казалось, над самыми башнями, сложенными из дикого, пористого камня коричневого цвета; никаких следов скрепляющего раствора между валунами видно не было. В щелях разрасталась трава, сейчас высохшая и колыхавшаяся на ветру неопрятными жёлто-серыми лохмотьями. Сам двор был на удивление маленьким, а из-за завалившего его снега выглядел и вовсе миниатюрным, и Дэш подумала, что, вероятно, он использовался только для сбора воинов перед вылетом. Гильда, проследив её взгляд, пояснила:
— Да, наши замки делаются по одному и тому же древнему образцу, напоминающему гнездо. Просторные дворы нам ни к чему, да и сами замки тоже — наш, как видишь, не исключение. Раньше он вообще был одноэтажным, — Гильда махнула назад, и Дэш, обернувшись, увидела, что верхние этажи основного здания были явно построены намного позже первого — такого же тяжеловесного и одновременно рыхлого, как башни и внешние стены. Со второго же этажа начиналась более современная кладка: стены из серого, плотного камня стремились к небу, практически лишённые щелей, прорезанные стрельчатыми окнами, во многих из которых виднелись витражи. Полюбовавшись немного, Дэш восхищённо протянула:
— Да... Ваша новая архитектура — это что-то! Витражи ничуть не хуже, чем в королевском дворце в Кантерлоте!
Гильда усмехнулась.
— Ну, положим, до витражей Кантерлота нам ох как далеко — изображать целые композиции с детально проработанными персонажами мы ещё не скоро научимся, — Гильда понизила голос и продолжила:
— Кстати, обрати внимание — вон то окно, второе слева — твоё. Когда я выпущу тебя, мы должны будем незаметно перелететь вот этот открытый участок и оказаться под южной стеной, вон там, — она указала в названном направлении, и громко сказала:
— А насчёт архитектуры — говорю тебе, слетай в Нойхейм... Ах, да, какой тебе теперь Нойхейм. Извини. Так вот, очень жаль, что ты уже не побываешь в Нойхейме! — она покосилась на Дэш, пряча улыбку, но та сделала вид, что не заметила подколку. — Там весь город построен в таком стиле. Я когда туда впервые попала в детстве, рот закрыть не могла — а с тех пор он стал ещё лучше! Весь какой-то воздушный, возвышенный, устремлённый к небу... — она мечтательно посмотрела на далёкие вершины, и закончила:
— Словом, не черта Гриффинбургу. Этот старый, основательный, приземистый.
Дэш заметила:
— Мне, кстати, очень понравился Гриффинбург. Там как будто прикасаешься к вашим корням. Становится понятнее, почему вы такие, какие есть.
Гильда кивнула.
— Да, там действительно сохранился островок нашего прошлого. Зайдёшь в какой-нибудь переулок — и перед тобой картина, которую могла видеть твоя пра-пра-бабушка лет двести тому назад. Те же дома, громоздящиеся один на другой, те же выставленные у дверей на просушку тазы, те же дети, барахтающиеся в пыли...
Они дошли до ворот, и Гильда сделала знак стражникам. Те, повозившись, открыли небольшую дверцу, и Гильда собралась выйти через неё, но в этот момент державшиеся всё это время поодаль конвойные вмешались. Один из них остановил Гильду и вышел наружу первым. Второй встал у дверцы, жестом пригласив Гильду и Дэш проходить. Гильда усмехнулась и воспользовалась приглашением, пригнув голову, когда она проходила через низкую дверцу. Дэш вышла следом, второй конвойный за ней, и дверь закрылась.
Вокруг расстилалась заснеженная долина, вытянутая с юга на север и сжатая с боков двумя грядами довольно пологих холмов. Ворота замка выходили на север, и долина поднималась там к своему началу между отрогами высокого пика, первого из целого ряда стражей северной гряды.
Гильда махнула на север и сказала:
— Где-то за этим пиком, минутах в десяти лёта, наш передовой пост — на него мы принесли тебя, когда нашли. Ты была в ужасном состоянии, конечно — пока тебя перевязывали и вытаскивали из этой вашей сбруи, я раза три успела подумать, что ты того... Но ничего, обошлось. Ты всё-таки крепкая.
Дэш усмехнулась, не отрывая взгляда от северного горизонта.
— Мы, конечно, не грифоны, но вообще-то пегас обычно переносит контакт

с землёй на скорости без фатального вреда. Нет, бывает, конечно, всякое. Но обычно — выживают.
Гильда медленно пошла в обход замка, глядя за зубчатый поверх стены. Снег здесь был девственно-чистым и глубиной был почти по грудь пегаске. Дэш остановилась, почувствовав, что дальше идти у неё не получится, и позвала:
— Гильда, я тут не пройду!
Грифоница вышла из задумчивости и в два взмаха крыльев вернулась, сев рядом с подругой.
— Извини. Пойдём обратно, я покажу тебе стены.
Вернувшись в замок, они поднялись на стену по узкой винтовой лестнице в одной из привратных башен и медленно стали обходить замок по периметру. Дэш попинывала камешки здоровой ногой, глядя, как они падают со стены в снег, оставляя за собой тёмные дырочки, Гильда же внимательно разглядывала холм на противоположной стороне ущелья, в которое впадала начинавшаяся от южной стороны замка лощина. Дойдя до южной стены, Гильда остановилась и посмотрела вниз. Дэш тоже свесилась с парапета, глядя сверху на заросли рослых кустарников, похожих на деревья, и скрюченных низкорослых деревьев, неотличимых от кустарников. Гильда выразительно посмотрела на неё, и Дэш так же безмолвно кивнула в ответ. Указав в сторону возвышавшегося на противоположное стороне долины холма, Гильда негромко сказала:
— Ваши будут ждать тебя на вершине, с противоположной от замка стороны. Если придётся бежать без меня, спускайся по лощине к главному ущелью, и взбирайся на холм. Склоны довольно крутые, но даже в таком состоянии ты взберёшься не больше чем за полчаса.
Дойдя до ближайшей башни, Гильда направилась вниз, и, когда они снова оказались во дворе, спросила:
— Как тебе наше гнездо?
Дэш улыбнулась и ответила:
— Оно прекрасно! Я бы с огромным удовольствием погостила тут, если бы не то обстоятельство, что в настоящий момент я не могу перестать гостить тут!
Они рассмеялись, и Гильда сказала:
— Ладно, мне пора спать. Я на сегодня поменялась, буду дежурить ночью, но перед дежурством ещё к твоему окну подлечу, ну и с утра ещё увидимся. Ты, кстати, утром слишком рано не ложись, — Гильда заговорщицки подмигнула пегаске, направляясь ко входу в основное здание замка.
Дэш понимающе усмехнулась, шагая рядом с ней.
— Да, дневной сон мне завтра пригодится. Кстати, как думаешь, мне имеет смысл примериться к решению этой задачки уже сейчас?
Гильда пожала плечами. Они поднимались по лестнице мимо тех же двух скульптур, и она снова рассеянно погладила по крылу ту же статую.
— Думаю, это разумно. По крайней мере, ты сможешь рассчитывать, сколько времени у тебя это займёт. Но очень внимательно следи, чтобы тебя никто не заметил. Днём в замке затишье, но ближе к вечеру начнут готовить ужин, а там и отец вернётся, и вот тут придётся прерваться.
Дэш кивнула и махнула подруге, которая повернула в коридор второго этажа, направляясь в свою комнату. Поднявшись на третий этаж, она дошла до дверей в свою комнату, обернулась, увидела силуэты конвойных на фоне светлого пятна в конце коридора, и, вздохнув, вошла внутрь, закрыв за собой дверь.

Железо, из которого была сделана решётка, оказалось мягким, но прутья были довольно толстыми. Прерываясь всякий раз, когда во дворе кто-то появлялся, осторожно налегая на пилу и придерживая решётку, чтобы не производить лишнего шума, Дэш потратила около полутора часов на то, чтобы почти полностью перепилить один прут. Оставалось ещё семь.
Когда стемнело, в замке поднялась суета. По двору стала сновать туда-сюда прислуга, и Дэш волей-неволей пришлось сделать паузу. Было уже довольно поздно, когда суета вдруг улеглась, и раздался пронзительный крик стражи с южной башни. Ответный крик не заставил себя ждать, и вот в маленьком дворике приземлился Асгрид с шестью телохранителями. Его зычный голос раскатился по двору — он что-то спрашивал, отдавал распоряжения и, кажется, кого-то распекал. Наконец, он дал знак охране, и они, потряхивая крыльями, прошли ко входу в замок и пропали из виду. Пегаска осторожно осмотрелась, прислушалась и, сдув кучку железных опилок, вновь принялась за дело.
Ещё раз она сделала перерыв, когда улетавшая на дежурство Гильда показалась в окне, осмотрела плоды её трудов и, одобрительно кивнув — пегаска перепилила уже два прута и занялась третьим — скрылась в ночи. Следом сменилась стража, и Дэш вернулась к работе. От монотонных движений, требовавших постоянных усилий, начинали болеть мышцы, и к тому же одна нога Дэш была почти неработоспособна, но она не считала возможным прерываться чаще. Небо на востоке начинало понемногу светлеть, вот-вот должна была смениться третья стража, и на неё вдруг накатила паника — она испугалась, что не успеет, но тут же успокоила себя, напомнив, что у неё в запасе было ещё начало следующей ночи. В воздухе вкусно пахло нагретым железом, со лба катился пот, заливая глаза, а пегаска продолжала медленно и неторопливо перепиливать прут за прутом, зажав один конец пилы в зубах, а второй — между копыт. Уже почти рассвело, когда она, не чувствуя ног, закончила с последним прутом, спрятала пилу, растолкала по щелям солидную горку железных опилок и, упав на кровать, тут же уснула.
Гильда разбудила её спустя пару часов, укоризненно заметив: «Я же просила не засыпать. Где пила?» Дэш, не открывая глаз, запустила копыто в подстилку, и, нащупав пилу, отдала её. Гильда спрятала инструмент и сказала:
— Вот и славно. А то нашли бы ещё после тебя, начались бы вопросы, чья пила, все дела... А пила-то моя, таких на весь Грифонленд штуки три, не больше. Специально из Эквестрии везла, как знала, что пригодится, — она ухмыльнулась и сказала: — Ладно, спи давай. Вечером, главное, постарайся не проспать.
Дэш сонно кивнула и снова провалилась в дрёму.
Она проснулась, когда за окном было уже темно, и встревоженно вскинулась, испугавшись, что всё-таки проспала. Быстро встав, она выглянула в коридор и спросила ломким со сна голосом:
— Простите, а который час?
— Конец первой стражи, мисс, — ответил один из караульных, с неприкрытым любопытством разглядывая её гриву. — Вы что-то весь день проспать изволили, болит чего?
— А? А, да, я не очень хорошо себя чувствовала... Можно мне поужинать?
— Конечно, мисс, само собой. Бьёрн, кликни кого из слуг!
Дэш чувствовала себя отдохнувшей, свежей и очень голодной. Поглощая принесённый ужин, она разминала крылья, прикидывая, сумеет ли она воспользоваться ими сегодня ночью. Крылья работали вполне удовлетворительно, но вот боль в боку, сопровождавшая каждый взмах, хоть и была терпимой, всё же ограничивала силу и свободу движений. Решив, что летать она станет только в крайнем случае, Дэш покончила с ужином и, размявшись, принялась ждать, лёжа на кровати и поглядывая в сторону окна.

Прошло несколько часов, но Гильда не появлялась, и Дэш уже начинала беспокоиться, не случилось ли чего. Встав, она подошла к окну, и стала смотреть наружу, положив подбородок на копыта. Во дворе было так же пусто, как и прошлой ночью, и Дэш почувствовала лёгкую дрожь — волнение перед рискованным предприятием, затянувшееся ожидание и тянувший от окна холодок складывались в неприятное, знобкое ощущение.
Силуэт Гильды показался в окне внезапно, и Дэш отшатнулась от рамы, едва не сев на круп. Гильда жестом велела ей отойти к двери и, дождавшись, пока Дэш встанет навытяжку рядом с дверным косяком, одним движением выломала подпиленные прутья из решётки. Дэш прислушалась, проверяя, не привлёк ли шум внимания стражи за дверью, но всё было тихо. Тогда она отделилась от стены, переместилась к окну, и подняла раму. Гильда прошептала:
— Быстро, отец соберёт стражу на смене караулов минут на десять, не больше.
Вместо ответа Дэш протиснулась через решётку. Гильда поддержала её, и они полетели в сторону южной стены. Стояла ясная морозная ночь, луна уже зашла — как раз сменялись вторая и третья стражи, и видеть их было некому, но Гильда, не желая рисковать, спустилась на уровень стены, чтобы их силуэты не выделялись ни на фоне звёзд, ни на фоне покрытой снегом земли. Неуклюжее четырёхкрылое, восьминогое и двухголовое существо, в которое они превратились на время, проплыло по воздуху, с некоторым трудом затормозило перед самой стеной и, поднявшись над ней, перевалило через зубчатый парапет. Гильда перевела дух и сообщила:
— Успели.
В ту же секунду над замком пронёсся протяжный вопль, в котором слышались ярость и угроза — сигнал общей тревоги, и послышались ответные крики. Гильда ругнулась и быстро проговорила:
— И как раз две смены на ногах! Они мгновенно выяснят, что в замке тебя нет, и начнут прочёсывать окрестности. Вниз, скорее!
Они свалились в заросли орешника, которым поросла лощина, и быстро, насколько позволяло переплетение ветвей, стали спускаться к ущелью. Дэш обернулась и увидела какое-то движение на фоне звёзд. Присмотревшись, она различила силуэты стражников, которые неподвижно замерли на гребне стены, то ли увидев, то ли услышав что-то. Она толкнула Гильду, указав назад. Та кивнула, увидев стражников, и обе замерли, стараясь дышать как можно тише. Дэш почувствовала боль в боку и опустила голову, прижав копыто к ране и пережидая приступ, стараясь не шуметь и всё равно шипя сквозь стиснутые зубы. Стражники, видимо, решив, что им показалось, двинулись дальше, и Гильда, выждав ещё минуту, прошептала:
— У нас десять-пятнадцать минут, чтобы добраться до места встречи. Если за это время вы не улетите, вас заметят. Ты сможешь бежать?
Дэш отрицательно покачала головой.
— Я и идти-то могу с трудом, и чувство такое, будто рана вот-вот откроется.
Гильда помрачнела.
— Так, рана, не рана, но нам нужно идти. Второй попытки не будет.
Дэш угрюмо кивнула и закусила губу.
Идти оказалось проще, чем она думала, но бежать она бы всё равно не смогла, тем более по такому рельефу — на дне лощины постоянно попадались то камни, то корни, и ей приходилось смотреть в оба, чтобы не упасть. Рана на ноге, которой она опасалась куда больше, чем раны на боку, почти не беспокоила её, и она довольно быстро приноровилась шагать в ногу с Гильдой, которая, разумеется, сдерживала шаг, но и не плелась совсем уж медленно. Уклон становился всё более заметным, к шуму их дыхания и шагов прибавился шум воды, и наконец они выбрались к месту, где лощина впадала в главное ущелье долины. По дну ущелья бежал узкий, но быстрый ручей, который не замёрз, несмотря на стоявшие морозы, и его каменное ложе было обрамлено каймой многочисленных сосулек и пушистых ледяных наростов.
Спустившись к нему, они подняли глаза — отсюда им предстояло начать восхождение к вершине холма, стоявшего на противоположной стороне. Гильда бросила взгляд на небо и скомандовала:
— Хватайся за меня, быстро!
Дэш послушно обхватила её за шею, и грифоница перелетела через ручей, сев на другом берегу. Там орешник уступил место более обычным для этих мест соснам, которые росли поодаль друг от друга, но пока обеспечивали им достаточную защиту от чужих глаз. Местами попадавшиеся кусты не мешали идти, и они, не делая передышки, начали взбираться по склону — Гильда шла сзади, страхуя пегаску, и указывая ей направление шёпотом, Дэш — впереди, тяжело дыша и глядя себе под ноги, чтобы не оступиться и не уронить на Гильду какой-нибудь валун. С каждым шагом идти становилось всё труднее, ноги наливались тяжестью, и пегаска начала было помогать себе крыльями, но только ещё сильнее запыхалась. Поднявшись футов на триста, она остановилась, задыхаясь, и пробормотала:
— Давай... остановимся... отдохнём... немного.
Гильда кивнула — поначалу подъём давался ей легко, хотя грифоны были куда менее привычны к хождению, чем пегасы, но теперь и она начала дышать тяжело и часто — и села на первый подвернувшийся корень, расправив крылья, тряхнув ими и сложив их снова. Оглядев небо, она сказала:
— Может, рискнём взлететь? От замка мы уже достаточно далеко, а окрестности прочёсывать они ещё не начали.
Дэш стояла, наклонив голову к самой земле и дыша широко открытым ртом. Гильда повернулась к ней и сказала:
— Мы не одолели и четверти пути. Идти — медленнее, да и тебе не поздоровится, если мы продолжим пеший подъём. Давай, я тебя понесу.
Дэш хотела было запротестовать, но Гильда взвалила её на себя, не обращая внимания на вяло отбивающуюся пегаску, и взлетела коротким, мощным броском. Склон был слишком крутым, чтобы Гильда со своей ношей смогла набирать высоту прямо, поэтому она полетела вдоль склона, постепенно забираясь всё выше и выше. Ещё раз глянув в сторону замка, который теперь оказался ниже их, Дэш увидела, как над стенами поднялись несколько хорошо заметных на фоне светлого снега силуэтов. Её сил хватало только на то, чтобы слабо держаться за шею подруги, и она, пробормотав что-то, ткнула копытом в ту сторону. Гильда обернулась, увидела стражу и, снизившись к самым макушкам сосен, прибавила ходу, стремясь побыстрее облететь холм, чтобы он оказался между ними и замком. Крутой и обрывистый склон справа как будто застыл на месте: мимо проплывали одинаковые сосны, одинаковые камни, одинаковые обрывы и уступы, в то время как распахнувшаяся слева панорама долины постепенно поворачивалась, открывая новые и новые виды по мере того, как они летели вокруг холма, понемногу взбираясь к вершине.
Наконец, очередной каменистый гребень встал между ними и замком, и Гильда облегчённо вздохнула. С этой стороны склон был более пологим, да и сама вершина возвышалась над уровнем плато куда меньше, и она повернула прямиком к условленному месту встречи. Вот они миновали два приметных камня, вот сосна с расщеплённой ударом молнии верхушкой, и, наконец, площадка — совсем рядом с вершиной, но совершенно незаметная для того, кто смотрел бы на холм со стороны замка. Гильда подлетела к ней и осторожно приземлилась, придержав лежавшую у неё на спине пегаску. Дэш пошевелилась и медленно спустилась на землю, пошатываясь. Её немного мутило, но в целом она чувствовала себя значительно лучше, отдохнув за время полёта. Гильда подставила ей плечо и повела к росшим неподалёку соснам. Когда они практически подошли к ним, из тени выступили три пегаса, и знакомые голоса тихо воскликнули хором:
— Дэши!
Она подняла голову, и увидела обеспокоенно-радостные мордочки Кентера, Брейва и Лайтнинг. Улыбнувшись, она негромко сказала:
— Не ждали?
Пегасы набросились на неё, радостно суетясь и ощупывая. Охнув, она запротестовала, но тут вмешалась Гильда, тревожно следившая за небом:
— Мне надо возвращаться, причём как можно скорее. Вам я советую переждать здесь — в замке заметили побег и подняли тревогу. Патрули сейчас прочёсывают округу, и моментально заметят вас, если вы попытаетесь улететь — это уже не те патрули, мимо которых мой отец водил виверн, — и она хрипло рассмеялась. — Впрочем, здесь вы в относительной безопасности. Выждите два-три часа, и тогда уходите.
— Спасибо, Гильда, — Кентер подошёл к ней и учтиво склонил голову. — Мы не забудем того, что ты сделала для нашей подруги.
Гильда пожала плечами.
— Она в первую очередь моя подруга, — она вдруг подмигнула Кентеру. — А вам спасибо за безоговорочное доверие. Я бы на вашем месте решила, что это ловушка. Знаете, Кентер, когда тебе вот так верят — это прямо-таки заставляет тебя стараться быть лучше, чем ты есть на самом деле... во всяком случае, хотеть этого.
В этот момент Дэш, нерешительно мявшаяся в стороне, подошла к ним и сказала:
— Кентер, мне надо сказать Гильде пару слов. Наедине.
Он кивнул и направился к деревьям, сделав Брейву и Лайтнинг знак следовать за ним. Дэш подошла к Гильде вплотную и обняла её. Та неловко похлопала её по спине и попыталась отстраниться, но Дэш, не выпуская её, собралась с духом и прошептала, склонив голову к голове подруги:
— Гильда, я боюсь, что та информация, которую я собирала о твоём отце, нужна, чтобы организовать его убийство. Я не уверена, но, похоже, Пинки приехала, чтобы... чтобы сделать это. Я постараюсь помешать ей, и сделаю всё от меня зависящее, но этого может оказаться недостаточно, поэтому я предупреждаю вас. Попроси его быть осторожным. Пусть изменит распорядок дня и усилит охрану! — она крепко стиснула шею Гильды на прощание. — И спасибо. Тебе и ему. За всё!
Дэш разжала объятия, отступила назад и помахала, прошипев:
— Не показывай виду. Улыбайся!
Гильда растерянно посмотрела на неё, явно не успев осмыслить услышанное, и машинально улыбнулась, помахав в ответ. Придя в себя, она нахмурилась, коротко кивнула Дэш и взлетела с места, подняв вихрь вокруг присевшей на круп пегаски, которая проводила взглядом удаляющийся длиннохвостый силуэт и зашагала к своим.
— Почему вас всего трое? А если что-нибудь случится?
Кентер замялся, глянул в сторону Брейва, который подбадривающе кивнул ему, и ответил:
— Понимаешь, мы тут... Скорее в качестве частных лиц, если можно так выразиться. После того, что произошло, меня отстранили от командования крылом. До особого распоряжения по окончании расследования причин. Нет, не думай — тебя бы бросилось спасать всё крыло, всё, что от него осталось, но я не решился на такой риск, и сказал только Лайт — Брейв и так был в курсе, это он встретил Гильду, и Дэззлу — чтобы было кому завести нас на посадку ночью.
— Всё правильно сделал, — отрезал Брейв, но его перебил шипящий возглас Лайтнинг, которая всё это время следила за небом:
— Воздух!
Пегасы мгновенно легли, а замешкавшуюся Дэш Кентер буквально повалил на землю. Отфыркавшись, она долго вертела головой, пытаясь увидеть, откуда надвигается угроза, но разглядела промелькнувшие в небе силуэты грифоньего патруля, только когда он уже пролетел. Брейв встал и отряхнулся, сказав:
— Далеко.
Кентер бросил в ответ:
— Осторожность никому не вредила, — он протянул Дэш копыто, помогая ей подняться, и спросил: — Лайт, сколько их было? Я не успел сосчитать.
— Четверо.
— Обычный патруль. Значит, у них пока нет догадок, в каком направлении ты бежала. Надеюсь, вы с Гильдой не шли по земле?
Дэш ответила:
— Шли, но немного — спустились от замка до ущелья, и начали подъём от подножия холма. Снега там, конечно, в избытке, как и везде, но сверху поверхность не просматривается, так что вряд ли они что-нибудь заметят.
Кентер покачал головой.
— Грифоны — народ охотников, и в поиске следов с воздуха им нет равных. Впрочем, даже если они угадают направление, найти нас им будет непросто.
Брейв, стоявший всё это время в задумчивости, встрепенулся и сказал:
— Следы! Это отличная идея — навести их на ложный след, и дать остальным спокойно уйти. Пегас без доспехов обычно быстрее грифона, а повилять хвостом над холмами, и, оторвавшись, спокойно вернуться на базу — дело максимум часа.
Кентер усмехнулся, видимо, признав, что идея неплоха, и уже собирался что-то сказать, но тут Лайтнинг обернулась и решительно подошла к ним.
— Никуда ты не полетишь, слышишь? И ты тоже, — она повернулась в сторону Кентера и ткнула в него копытом. — Вы оба уже не жеребята, чтобы вытворять такие трюки. А вот я, пожалуй, справлюсь, — она озорно подмигнула Брейву, стремительно расстёгивая ремни. Тот сделал шаг вперёд, пытаясь схватить её, но она ловко увернулась, выскользнула из брони и подпрыгнула, повиснув у них над головами. — Я проведу их мимо вас, когда они проглотят наживку, чтобы вы знали, что можно взлетать!
Она кинула в Брейва шлемом, который тот как-то ухитрился поймать прямо перед носом, и, крикнув: «Увидимся!», перемахнула через вершину, скрывшись из виду за гребнем холма. Брейв растерянно покрутил в копытах шлем, вопросительно глядя на Кентера, но тот, как и Дэш, потерял дар речи, растерянно застыв на месте. Наконец, Кентер выговорил:
— Всё равно бы ты её не догнал. Ох, Лайтнинг, Лайтнинг...
— Дура, — зло и обречённо бросил Брейв, кидая шлем в кучу с бронёй и аппаратурой. — И ещё теперь кому-то придётся тащить на себе всё её снаряжение. Если грифоны его тут найдут...
Кентер покачал головой:
— Замаскируем и бросим. Это уже не

столь важно — у них всё равно осталось снаряжение Дэш. Впрочем, наши технологии для них бесполезны — вряд ли они сумеют разобраться, как устроена радиостанция или навигационный комплекс... Но куда её понесло, а? Отсиделись бы пару часов, и спокойно бы ушли все вместе. Нет, вольно ей было устроить шоу! Почуяла, что я уже не командир, и закусила удила.
Брейв покачал головой.
— Это я виноват — со своими идеями. Молчал бы лучше, — он сел на круп, горестно глядя перед собой. Дэш подошла к нему и погладила по плечу.
— Не переживай так. Всё будет хорошо.

...потеряла его из виду — чешуйчатые спины и беспорядочно бьющие крылья сомкнулись вокруг него, и перед ней вдруг оказалась широко распахнутая пасть свалившейся сверху виверны. Тварь зависла на мгновение, закричала — протяжный, скрежещущий звук...

Брейв поднял глаза — из-под поднятого визора шлема на неё смотрели два светло-голубых озера смертной тоски, и предчувствие беды сжало ей сердце. Дэш попыталась улыбнуться, но улыбка вышла довольно жалкой — слишком свежа была её собственная память о том, что всё не бывает хорошо. Она сжала непослушные губы, чтобы они перестали дрожать, и поспешно отвернулась. Кентер поднял голову, прислушался и скомандовал:
— Ложись!
Они снова прижались к земле, и тут Дэш услышала какие-то крики, которые с каждой секундой приближались, становясь громче. Вот их источник перевалил через гребень холма, и тут же у них над головами бесшумно пронеслась белая молния с голубым хвостом, а крики стали хорошо различимы, и Дэш услышала:
— ...брать живой, она помогала пленнице бежать! Головы оторву тем, кто причинит ей вред!
Звучный, низкий голос показался пегаске знакомым, и она попыталась разглядеть преследователей Лайтнинг через ветви сосен. Их было не меньше дюжины, и впереди летел крупный грифон в плаще и шлеме с высоким гребнем — его силуэт разительно отличался от прочих, и Дэш поняла, что это был Асгрид, и облегчённо улыбнулась. Пожалуй, он устроит своим воякам основательную разминку, и они знатно попетляют над холмами — а вот волноваться за Лайтнинг теперь можно было куда меньше.
— У неё хорошая фора, — проговорил Кентер, вставая.
— Да, и с ними Асгрид, который при первом удобном случае уведёт их по какому-нибудь ложному следу, — Дэш тоже поднялась и коснулась плеча Брейва. — Всё будет хорошо.
На этот раз её голос был исполнен настоящей веры в свою правоту, и Брейв почувствовал это. Кивнув, он поднял броню Лайтнинг и сказал:
— Не хочу бросать её тут. Найдёт ещё какой-нибудь грифон...
Дэш понимающе кивнула, и Кентер сказал Брейву:
— Ты сильнее меня. Я понесу броню, а ты помогай Дэш.
Бывший гвардеец молча отдал ему доспехи, шлем и оборудование и повернулся к пегаске. Та расправила и сложила крылья пару раз, разминаясь, и сказала, забирая у Кентера шлем:
— Я полечу сама.

Они летели низко, стараясь прятаться в складках рельефа там, где это было возможно, переваливая через низкие седловины, ныряя в ущелья и снова взмывая вверх, внимательно глядя по сторонам и не обронив ни слова — в командах не было нужды. На исходе долгой зимней ночи наступает самый крепкий сон, и они рискнули полететь коротким путём, мимо северной окраины Гриффинбурга. В окнах не горело ни единого огонька, и они, хотя и заметили невысокую вершину Гриффинберга издалека, увидели тёмный массив старых домов, кривых мощёных улочек и загонов для скота, который шапкой накрывал гору, запуская щупальца дорог в белые просторы вокруг себя, только когда оказались совсем близко. Они снизились к самой земле, чтобы случайный стражник, если вдруг найдётся такой, не спящий в эту глухую пору, не заметил их, и понеслись дальше, упруго отталкиваясь крыльями от морозного ночного воздуха, не так быстро, как могли бы, со скоростью, комфортной для раненой пегаски, которая ещё не восстановила силы, но спокойно и уверенно, зная, что с каждой минутой они становятся на милю ближе к теплу и безопасности.
На подлёте к базе они набрали немного высоты, заложили правый вираж, выходя в створ посадочного коридора, и Кентер пробормотал в ларингофон:
— Дэззл, слышишь меня? Мы подходим, наводи.
Выслушав ответ, он махнул копытом влево и начал плавный поворот, постепенно выходя на посадочный курс и снижаясь. Брейв и Дэш держались рядом, не отставая. Пегаска пристально вглядывалась в ночь, и едва сдержала радостный крик, увидев посадочные огни впереди — она должна была увидеть их на несколько дней раньше, той же ночью, когда пролетела над этими самыми скалами на северо-восток, набирая

...они снижались, выдерживая заданные интервалы. В наушниках звучал голос Кентера, заводившего группу на посадку, где-то далеко впереди мелькал огненный хвост Тайфуна; она покосилась влево — там спокойно и ровно, не совершая ни одного лишнего движения наполовину сложенными крыльями, парила Флитфут. Почувствовав взгляд, она повернулась и посмотрела на неё — через визор было не разобрать выражения глаз, но губы улыбались, и она тоже улыбнулась, радуясь...

резко вдохнула и увидела прямо перед собой приближающуюся посадочную площадку. Когда она успела пропустить команду на торможение? Она поспешно развернула крылья, гася скорость, и огляделась — Кентер и Брейв оказались довольно далеко позади, начав тормозить вовремя, и она помотала головой. Всё ещё не понимая, что произошло, она кое-как погасила скорость, сделав слишком высокую свечу перед касанием, и приземлилась, ощутимо ударившись задними ногами. Зашипев от боли, она отбежала в сторону, давая место товарищам, и остановилась немного поодаль, качая головой и безмолвно шевеля губами. Приземлившись, они подбежали к ней, спрашивая о чём-то, встряхивая её за плечи и заглядывая в глаза, но она не реагировала, погрузившись в странное безмолвное оцепенение. Наконец, Кентер и Брейв встали по бокам от Дэш и повели её навстречу выстроившейся вдоль края площадки толпе пегасов, готовых разразиться приветственными возгласами. Подойдя к ним, Кентер устало спросил:
— И кто проболтался?
В толпе возникло движение, и вперёд вышла Лайтнинг. Брейв, задохнувшись от радости, бросился к ней, но она отступила на шаг и, приставив копыто к его носу, спросила тоном прокурора:
— Ты мою броню не забыл?
Брейв с облегчением рассмеялся и ответил:
— Конечно, нет, вон она, у Кентера... — он перебил сам себя и начал медленно наступать на голубогривую пегаску. — Но если ты ещё раз вздумаешь учудить что-нибудь подобное, разговор с тобой у меня будет короткий. Поняла?
Лайтнинг взлетела задом наперёд, задрав круп в воздух, и, ткнув в Брейва копытом, ответила, глядя на него в упор:
— Ещё у кого с кем будет разговор!
— Дура, — коротко сказал Брейв, и притянул её к себе, крепко обняв. — Я чуть с ума не сошёл.
Лайтнинг повозилась у него объятиях, устраиваясь поудобнее, обхватила его в ответ, и тихо сказала:
— Но я же вернулась.
Брейв уткнулся носом в её гриву и прошептал что-то. Кентер посмотрел на них с улыбкой и повёл Дэш дальше, через расступавшуюся перед ними толпу радостно зашумевших пегасов.

— Как? Как вы могли допустить это? Я понимаю, когда задерживается внутренняя корреспонденция, хотя и это уже не раз вызывало неудовольствие Её Высочества, но когда остаются неотправленными документы первостепенной важности с грифом «Секретно»!.. Вы понимаете, что по вине вашего ведомства полевой агент оказалась вынуждена работать фактически вслепую?
— Да, понимаю, но в тот день поток отправлений...
— Для чего, по-вашему, придумана система приоритетов? Неужели ваши сотрудники не понимают, что именно на этот случай, на случай перегрузки каналов передачи и обработки служебной корреспонденции и разрабатываются все эти грифы, марки и цветовые коды?
— Я сделаю всё возможное, чтобы предотвратить повторение подобных инцидентов!
— Стэмп, вы прекрасный специалист, и руководите Объединённой канцелярией Её Высочеств уже восемь лет...
— Девять, Куратор!
— Девять лет, и всё это время и вы, и ваше ведомство работали безупречно. Да, конечно, бывали сбои, но в общем, как моим соседом по упряжке, я всегда был вами более чем доволен. Но когда происходит нечто подобное!... Как видите, ошибки канцелярских работников — далеко не всегда ошибки вполне безобидного свойства. К счастью, она сумела выполнить задание и без сводки — но что, если это бы оказалась не сводка, всего лишь описывающая тактические и стратегические цели, на достижение которых направлено выполнение задания, а какие-то жизненно важные сведения? Что, если бы она погибла из-за небрежности, допущенной вашим сотрудником?
— Это... это было бы ужасно...
— ...извините, Стэмп. Я что-то разошёлся. Простите меня, это всё нервы. Вы не представляете, какой ценой нам всем далось разрешение северного кризиса — хотя о чём я говорю, он только на пороге разрешения! Вот видите, старина, я даже в общих чертах об этом рассуждать спокойно не могу. В общем, вы уж проследите, пожалуйста, чтобы ваши такого больше не допускали, а я постараюсь не быть впредь таким вспыльчивым... да.
— Разумеется, прослежу. Я сам чрезвычайно расстроен подобным досадным происшествием...
— Ах, оставьте эти ваши манеры. Вот что, заходите ко мне в кабинет ближе к вечеру — мне привезли бутылку прекрасного вина, прямиком с южных склонов Трикорна... да.
— Потрясающе! Откуда у вас такая редкость? Хотя, да, глупый вопрос.
— Вот-вот. Нет, есть, конечно, на планете уголки, где ещё не побывали мои ребята... да... ну так на планете есть и уголки, куда вовсе не ступало копыто пони!
— Спасибо, Куратор, обязательно зайду.
— Буду ждать. Удачного дня!