Над грифом «Секретно»

Пролог

Первый в этом году серьёзный снегопад надвигался с севера. Плотные, тяжёлые облака протискивались между вершинами горной гряды, серыми лохмотьями повисали на гребнях перевалов и седловин, выползали на последний рубеж, будто расталкивая громадные валуны, замирали, наслаждаясь открывшимся видом на завоёванные территории, и катились вниз по южным склонам, словно лавина, глотая редко стоящие сосны, горные луговины, расщелины и морены. Было холодно, и попавшему под облачный обвал грозило нечто большее, чем просто усеянные мелким бисером водяных капель перья;но Гильде было не до того. Она, как заворожённая, стояла на краю обрыва и любовалась неотвратимым наступлением облачного фронта.

Когда тёмно-серый вал подобрался к ней, на секунду остановился перед ущельем, разделявшим их, будто набираясь сил, и одним мощным броском преодолел это расстояние, у неё захватило дух — когда-то, давным-давно, ей довелось побывать на море, и сходство между накатывающей морской волной и приближающейся облачной стеной было настолько явственным, что она немного подалась назад, ожидая мягкого мощного удара. Но, разумеется, ничего такого не произошло — волна прокатилась мимо неё, походя окутав всё окружающее плотной серой пеленой, и теперь Гильда с трудом могла разглядеть противоположную сторону ущелья, хотя его ширина в этом месте не превышала пары дюжин ярдов.

Она постояла немного, оглядываясь, и бросилась с обрыва, тут же расправив крылья и переведя падение в набор высоты. Подолгу оставаться в снеговой туче было по меньшей мере неразумно, и она стремилась как можно быстрее пробить вязкую пелену, которая становилась всё светлее и светлее с каждым взмахом её сильных крыльев… и вдруг раздалась в стороны, уступив место чистой прозрачной синеве и ослепительному солнечному свету, заливавшему бескрайние белоснежные равнины, долины и холмы. Облачное Королевство!

Она широко улыбнулась, набрала ещё немного высоты и перешла в пике переворотом через крыло. Пронзительный победный клич грифонов, древний, как небо и горы, заполнил пустоту между ними, и в нём звучала первобытная радость крылатого хищника, переполнявшая сейчас сердце Гильды. Упасть камнем, сложив крылья, немного расправить их в последний момент, подставить потоку длинные маховые перья и выйти в горизонтальный полёт прямо над облаками, сбивая верхушки самых высоких пушистых холмиков, всё ещё не делая ни единого взмаха, тянуть до последнего, пока запас скорости не иссякнет совсем, вытягивая крылья в стороны изо всех сил, до дрожи, и, наконец, почти замерев в воздухе, вытянуть лапы и сесть на облако, складывая крылья…

…было бы очень здорово, но в момент, когда Гильда выходила из пике, ей наперерез пронеслось что-то не менее быстрое, чем она сама, небольшое, но сильное, поднявшее мощную воздушную волну и тут же развернувшееся с набором высоты, чтобы занять выгодную позицию прямо над ней. Впрочем, предусмотрительный манёвр незнакомца был лишним — Гильда, которую воздушный удар застал на грани управляемого полёта в момент выхода из отвесного пикирования, кувырком летела вперёд и вниз, являя собой комичный клубок из беспорядочно мельтешащих лап, крыльев, клюва и хвоста. Пробив облака, она наконец сумела погасить скорость, выровняться и ринулась назад, горя желанием оборвать шутнику крылья. Вынырнув из-под облачного покрова, она быстро огляделась, растопырив когти и готовясь отбить первую атаку или же, напротив, напасть самой.

Первое, что она увидела, была голубая пегаска с радужными гривой и хвостом, которая заливалась смехом, лёжа на маленьком облаке чуть выше неё.

— Ты бы видела, — пегаска перевернулась на спину, продолжая хохотать и пытаясь говорить сквозь смех, — ты бы видела себя… — она снова перекатилась, ударив копытом по облаку и подняв тучу брызг. Она очевидно была в восторге от своей шутки.

Гильда набрала воздуха в лёгкие, готовясь разразиться гневной отповедью, но Дэш смеялась так заразительно, что она запнулась, поперхнулась уже набранным воздухом, и не выдержала — рассмеялась, взобралась на облако и упала на спину рядом с ней.

Минут пять подруги хохотали от души, успокаиваясь, переводя дух и утирая слезы, смотрели друг на друга и снова не выдерживали, оглашая окрестности жизнерадостным смехом, которого спавшие под тучами горы не слышали уже очень давно. Наконец, Гильда выдавила, держась за живот:

— Да уж, представляю. А ты-то как здесь? Я глазам своим не поверила, когда тебя увидела, ты же даже не писала всё это время! Какими судьбами?

Дэш помассировала копытами заболевшие от смеха щёки и ответила:

— Ну, ты же просила связаться с тобой, когда я решу снова стать крутой. Вот, я и связалась!

Гильда немного недоумённо посмотрела на неё. От их последней встречи у неё остались далеко не самые приятные воспоминания, и она нахмурилась, вдруг вспомнив подробности своего визита в Понивилль. Дэш широко улыбнулась и продолжила более серьёзным тоном:

— Надо думать, я тут не просто проветриться. Как ещё у нас можно выбраться за границу, если не по спецвизе?

— Так ты теперь действительно крутая! — Гильда заинтересованно посмотрела на Дэш.

— А то! — Дэш села и гордо надулась, задрав нос. — Разрешите представиться: её королевского высочества принцессы Селестии погодной службы дежурный метеоролог северного зарубежного погодного поста!

— Чего-чего? — Гильда пощекотала её под рёбрами кончиком крыла; Дэш прыснула и моментально сдулась, изогнувшись и оттолкнув крыло грифоницы копытом. — Кто чьей службы и какого поста?

— Метеоролог. Что, съела, съела? Спорим, ты впервые слышишь это слово?

Гильда рассмеялась.

— Конечно, впервые! А экзамен по предмету, называние которого я слышу впервые, мы не с тобой на втором курсе два раза пересдавали, ага.

— Ну, то, что мы его в итоге сдали, ни о чём не говорит. Помнишь же старину Анемометра¹? «Вопрос на тройку: какой предмет вы пришли сдавать?»

Они посмеялись ещё немного, и Гильда продолжила:

— Зарубежного погодного поста, говоришь? Это где? На вашей базе чуть к западу от Гриффинбурга?

— Именно, — Дэш посмотрела на Гильду в упор. — А что тебе известно о ней? А? А? Ты шпионишь за нами?

— А то! — Гильда улыбнулась. — Прекрати, у нас только долётки не знают, что там творится. Мне, кстати, всегда было интересно, как ваши принцессы выбили из Совета Кланов согласие на размещение базы ваших воздушных сил прямо под Старой Столицей.

Дэш легла на бок и пожала плечами. Делать это, лёжа на боку, было неудобно, поэтому получилось, что она пожала одним плечом.

— Кто-то из отработавших на этом посту пару вахт рассказывал, что помимо официального «с целью раннего оповещения о грядущих изменениях погоды» и неофициального, но и так известного всем совместного патрулирования наши ещё и ходят в глубокие поиски за вашу северную границу. Думаю, ваши старички крепко побаиваются северных соседей, раз готовы терпеть пару сотен пегасов у себя под клювами в обмен на военную помощь и какие-то сведения. Хотела бы я знать, какие именно, — последнюю фразу Дэш произнесла как бы для себя, переворачиваясь на спину и глядя в бездонную синеву над ними.

Гильда перекатилась к краю облака и заглянула вниз. Лёгкий, но пробирающий до костей ветер нёс их к югу вместе с ватным одеялом снежных туч, и понять, что теперь было под ними, не представлялось возможным. Гильда прикинула скорость ветра и время, которое они потратили на разговоры — получалось, что ей пора было прощаться, если она думала поохотиться по первому следу.

Сейчас под облаками первые хлопья снега неторопливо падали на землю, покрывая её тонким ещё слоем хрупких белил. На таком снегу лучше всего видны с воздуха тёмные, продавленные до земли следы горных баранов, и десятки молодых грифонов из северных кланов покинули этим утром свои родовые гнёзда, едва узнав от ночной стражи, вернувшейся домой, о приближении снегопада — охота в горах была делом непростым, а уж выследить и взять барана, проносясь на скорости над деревьями в узком просвете между низким облачным потолком и неожиданно встающими прямо перед летящим охотником горными склонами, когда снегопад застилает глаза и не видно дальше собственного клюва — это считалось особой доблестью, и радостно встречали родители детей, возвращавшихся с Первой Охоты с добычей в когтях.

Продрогших, усталых, почти всегда — с синяками и ссадинами, молодых грифонов провожали к огню, укладывали на лучшее место, которое в обычные дни мог занимать только глава клана, и подавали наполненный до краёв горячим вином кубок, пока слуги на кухне разделывали их добычу. Гильда зажмурилась и живо представила тепло очага, аромат и вкус горячего вина и приятное гудение в натруженных за день крыльях. Перспектива насладиться всем этим и громогласными похвалами воинов клана впридачу приятно щекотала её самолюбие, а уж свежая и сочная баранина… Она открыла глаза, села и потянулась.

— Ты тут надолго?

— На месяц. Думаю, по окончании смогу задержаться на недельку — отпуск, все дела, а на то, что я не вовремя пересеку границу в обратном направлении, могут и закрыть глаза, если поговорить кое с кем, — Дэш неопределённо покрутила в воздухе копытом и повернулась к Гильде. — Короче, время пообщаться у нас будет. Я к военным никакого отношения не имею, по вечерам сама себе хозяйка, так что придумаем, чем заняться. А ты куда-то спешишь?

— Да, сегодня же первый снегопад.

— А-а, что-то я слышала про эти ваши варварские штучки. Слетать, что ли, с тобой?.. — Дэш на секунду задумалась. — Нет, не полечу. Так-то пара трюков над горами в сложных метеоусловиях самое оно для разминки, но вот то, ради чего вы это делаете… уволь. Лучше вернусь, проверю, как там Спайк устроился.

— Спайк? Этот мелкий дракон-недоросль? Ты и его притащила?

— Угу. Очень уж просился. Мол, мир посмотреть, своих повидать, хотя бы издалека, да и вами он что-то заинтересовался. Видимо, подрастает, с нашими ему уже неинтересно. Впрочем, если бы его отдали мне… Но куда там, Твайлайт и слышать об этом не хочет. Она и сюда-то его отпустила только под мою личную ответственность, и то, говорят, только после…

Дэш осеклась и подмигнула Гильде.

— Короче, он прикольный, так что скучать не придётся.

Гильда пожала плечами и протянула Дэш переднюю лапу.

— Ладно, посмотрим. Раз уж он тебе чем-то приглянулся… Удачи, подруга. Здорово, что ты здесь!

— А уж как я рада! — Дэш хлопнула копытом по протянутой лапе и подмигнула ещё раз. — Удачной охоты, Джи²!

— Спасибо! — Гильда приподняла крылья, аккуратно встряхнула их, приводя в порядок немного примявшееся оперение, снова сложила и нырнула в воздушный омут. Маленький, стремительно удалявшийся тёмный силуэт на фоне ослепительно белого облачного покрова – вот и всё, что увидела Дэш за те несколько секунд, пока Гильда, выйдя из отвесного пике, полого снижалась, прежде чем скрыться в облаках.

¹ Анемометр: метеорологический прибор для измерения скорости ветра. Прим. авт.
² Англ. “G”, сокращение от “Gilda” — в “Griffon the Brush Off” Дэш обращалась к ней именно так. Прим. авт.

— Доброе утро, Ваше Высочество!

— Доброе утро. Проходите, Куратор. Как дела у Калатеи? Есть что-нибудь новенькое?

— Да, вчера мы получили от капитана Номе второе сообщение. Они успешно достигли цели — Калатею высадили на южном побережье Архипелага. Послезавтра она рассчитывает выйти к порту и приступить… да.

— Послезавтра? Так поздно?

— Там сейчас шторм. Лодка не смогла подойти к берегу в расчётной точке — точнее, она вообще не смогла подойти к берегу. Калатее пришлось добираться вплавь под водой, и она довольно сильно промахнулась.

— Ах, да, эти ваши дыхательные автоматы… Неужели они действительно работают?

— Ваше Высочество! Вы же лично присутствовали на демонстрации серийных образцов!

— И именно поэтому знаю, чего эти демонстрации стоят… Она будет действовать под старой легендой?

— У неё нет оперативных данных. К сожалению, сейчас с ней нет связи — лодка возвращается в подводном положении, и мы не можем воспользоваться бортовым ретранслятором… да.

— Я понимаю. Есть какой-то иной способ передать ей актуальную информацию?

— Первый сеанс двусторонней связи запланирован только через три месяца.

— Другими словами, вы не намерены рассматривать иные варианты и готовы рискнуть?

— Здесь мы лишены возможности проявить инициативу, Ваше Высочество, но я верю в неё. Если кто-то и сумеет подстроиться под изменившиеся обстоятельства без указаний из Центра, то это Калатея.

— А я верю в вас, Куратор. Будем надеяться, что всё пройдёт благополучно, и на следующий сеанс она выйдет не только в добром здравии, но и с хорошими вестями. А как дела у северной группы?

— Неизвестно. Они не вышли на связь после телепортации. Пропущено уже два сеанса. Мы вызываем их круглосуточно, но пока… да.

— А ведь информация оттуда для нас важнее всего… я так надеялась на них. Не прекращайте попыток! Ни в коем случае. Это единственное, о чём я хотела бы настоятельно вас попросить. Впрочем, вызывала я вас не за этим.

— Криттер?

— Именно. Впрочем, взгляните сами…

Глава 1

Ясным и морозным утром Дэш летела над заснеженными горами, возвращаясь на метеопост. Она неслась почти на максимальной скорости, наслаждаясь тугим воздухом, на который было так приятно опираться крыльями, и свистом ветра в ушах. Переброшенная через плечо сумка с двумя лишними погодниками тормозила её, как парашют, но она была даже рада возможности потренироваться, и налегала на ремень изо всех сил, словно на упряжь. На подлёте к посту она заметила дежурную пару патрульных, уходившую с набором высоты в сторону северной гряды, и решила повременить с посадкой, облетев пост по периметру, чтобы дождаться сменившуюся ночную пару. И действительно, вскоре над верхним краем хребта показались две серебристые искры, которые быстро увеличивались в размерах, снижаясь к посту. Дэш помахала им, и они синхронно заложили вираж, уходя с глиссады и подстраиваясь к ней.
— Салют, Призма!
— Привет, Брейв! Как оно?
— Отвратительно, — патрульные поравнялись с ней, и Дэш, оказавшись в роли ведущего, начала разворачиваться, чтобы вернуться в посадочный коридор. Патрульную пару вёл её давний знакомый — белоснежный, довольно крупный жеребец, служивший раньше в королевской гвардии. Она вспомнила эпизод, благодаря которому они познакомились, и покраснела. Солнце отражалось в его начищенных до блеска доспехах, заставляя её щуриться, и она перевела взгляд вперёд.
— Чуть не околели, и ни на минуту не приземлялись, — Брейв чуть подтянулся к Дэш, чтобы не приходилось кричать. Расстёгнутый ларингофон болтался у него на груди, и Дэш улыбнулась — она тоже терпеть не могла эту сбрую, и застёгивала её только для переговоров с землёй. Ведомая пары — белая пегаска с небесно-голубым хвостом, которую звали Лайтнинг — махнула ей, и она помахала в ответ.
— Было что-то?
— Почти. С полдюжины этих тварей попытались перелететь Серую Щель вскоре после полуночи, но грифоны вовремя их заметили, вызвали нас и стянули ещё три своих патруля, благо у них как раз была смена караулов, — Брейв жестом попросил Дэш подождать, прижал ларингофон к шее и быстро проговорил что-то неразборчивое. Дождавшись ответа, он бросил: «Понял», — и снова повернулся к Дэш.
— Ну так вот, грифоны пошли вниз, в непосредственное заграждение, а мы подошли с запасом по высоте и прикрыли их, ну и заодно следили за обстановкой. Ночь, не видать ни зерна, но дальний контроль передал, что вроде не приманка и второй волны нет. Впрочем, драки так и не случилось, — Дэш и патрульные вышли в створ посадочной зоны и теперь снижались по прямой, практически не шевеля наполовину сложенными крыльями. Скорость росла, но никто из них даже не подумал начать торможение. В наушниках Дэш раздался щелчок, и она услышала немного искажённый голос РП3: «...то семьдесят, правая, повторяю, сто семьдесят, правая, площадка свободна, мягкой посадки!» — и лаконичный отклик Лайтнинг: «Приняли, спасибо».
— Виверны глянули на это дело, прикинули хвост к носу и повернули обратно, — Брейв повысил голос, чтобы перекрыть свист ветра. — Грифоны, понятно, расстроились, сама знаешь, им бы только черепов для коллекций набить, ну а мы пожали плечами и полетели обратно в свой сектор. И что бы ты думала? — Брейв поднял бровь, — не успели мы вернуться, как контроль выдаёт, мол, вроде бы разведчики, двое, на хорошей такой высоте идут вдоль старого русла Флодгейм. Мы к ним, на максимальной скорости, с набором, все дела, кое-как по наведению с земли нашли их, но они же тоже не дураки — как учуяли нас, моментально взяли к северу, мол, ничего не знаем, летим над своей территорией, какие к нам вопросы? А вопросов-то никаких, только с этой высоты они, если спикируют, за две минуты доберутся до Правого Клыка, а оттуда на грифонье Гнездо такой панорамный вид открывается — хоть картины пиши, вся база как на ладони. В общем, так мы и провожали их сперва в одну сторону, потом, когда они развернулись — в другую. Убили на этот променад три часа, вымотались, замёрзли, а они, главное, по этому морозу летают себе! Рептилии же, спать должны, как вон наши змеи или ящерицы зимой!
Дэш улыбнулась и подмигнула Брейву.
— Если бы спали, ты бы от скуки помер через неделю! — она бросила взгляд вниз, обнаружила, что они как раз пролетели ближний привод, установленный в полумиле от торца посадочной площадки, и крикнула:
— Первый, кто начнёт тормозить, вечером угощает!
За лихачество на посадке им грозила выволочка от руководителя полётов, но не похоже было, что Брейва и его напарницу это как-то беспокоило. Они прижали уши и вытянулись в струнку, целясь собой в створ посадочной площадки. В наушники ворвалась скороговорка РП:
— Третий, третий, здесь РП, вы за ближним приводом, начинайте торможение, повторяю, приказываю начать торможение!
Патрульные пегасы лишь ухмыльнулись и одинаковыми жестами щёлкнули по тумблерам, выключив свои радиостанции. Дэш широко улыбнулась, сделала то же самое и перевела взгляд вперёд, сдвинув брови. Сумка по-прежнему тормозила её, и ей пришлось почти полностью сложить крылья, теряя высоту в обмен на скорость. Теперь ей оставалось уповать на невнимательность патрульных — если они не сообразят, что благодаря сумке она сможет начать тормозить куда позже их и всё равно успеет остановиться, то победа у неё в кармане.
Но патрульным явно было не до её сумки. При таком заходе на посадку малейшая ошибка могла обернуться катастрофой, и Дэш, тоже понимавшая это, превратилась в автоматический дальномер, оценивая расстояние до белой полосы, отмечавшей начало посадочной площадки, собственную скорость и высоту и высчитывая момент, когда она будет вынуждена начать тормозить, чтобы не разбиться. Ещё немного... Ещё, ещё, ещё...
Сквозь свист ветра, доносившийся даже через наушники, она вдруг услышала резкий хлопок и увидела боковым зрением, как ведомая патрульной пары, не желая рисковать, качнулась и мгновенно отстала, расправив крылья и поставив их поперёк потока на манер тормозного парашюта. Они с Брейвом победно переглянулись и, затормозив куда более плавно, скользнули над торцом правой площадки, всплеснули крыльями в момент зависания, и элегантно коснулись задними копытами бетона, сев практически одновременно.
— Кажется, сегодня вечером нас ждёт угощение? — Брейв подмигнул Дэш и направился в сторону командного пункта, на ходу расстёгивая обвязку навигационного комплекса. Дэш кивнула, шагая рядом с ним.
— В городе, в шесть. Думаю, вы как раз успеете отоспаться и залечить крупы после выволочки.
Брейв засмеялся.
— Ну, в моём случае это хотя бы компенсируется дармовой выпивкой. А вот Лайтнинг не повезло.
Отставшая на посадке пегаска наконец догнала их и улыбнулась:
— Ничего, Брейв, в следующий раз я тебе точно не уступлю. Ладно, пошли на КП4, отчитаемся, получим петарду и спать, — она широко зевнула и зашагала шире, обогнав Брейва и Дэш.
— Ну так что, в шесть, в «Семикрылом сапсане»?
— Ага, я к вам зайду, полетим вместе — я-то там не была ни разу! — Дэш кивнула, махнула патрульным, сняла наушники, повесила их на шею и пошла в сторону маленького здания, приютившегося на задворках — как ни странно, на базе, которая по всем документам проходила под названием метеорологического поста, действительно был метеопост.

Спайк сидел в кабинете, откинувшись на спинку кресла и глядя в окно. Дэш открыла дверь и, не снимая комбинезон, прошла к своему столу, бросив на него сумку, наушники и ларингофон. Спайк повернулся к ней.
— Привет! Ну как, расставила погодники?
— Ага, сегодня вечером можно будет сделать первый хороший снимок. А ты тут как? — Дэш расстегнула ремни и сняла со спины компактную коробку радиостанции, положив её рядом с наушниками.
— Неплохо. Позавтракал, принял утреннюю почту, продолжил было разбирать архив, но плюнул. Сижу вот, глазею в окно.
— А чего такой скучный? — Дэш подошла к дракончику и потрепала его по голове. — Смотри, какая погода — воздух прозрачный, горный, свежесть такая, что дух захватывает, а ты уже третий день сидишь тут безвылазно.
— А что мне ещё делать, когда после прошлой смены тут форменный бардак? Твайлайт бы сюда, она бы вам объяснила, что такое порядок...
Недовольно бурча, он встал с кресла и направился к занимавшему всю ширину дальней стены стеллажу, заставленному пыльными папками. Сейчас половина папок была свалена прямо на полу, и из беспорядочной кучи начинали пробиваться макушки отсортированных Спайком стопок.
Дэш взлетела под потолок и ткнула копытом в сторону дракончика.
— Да ты же скучаешь по ней!
— Ничего я по ней не скучаю! — огрызнулся Спайк, возвращаясь к неторопливому перекладыванию папок из кучи в стопки. — Просто сама посуди: какой был смысл ехать за тридевять земель, чтобы опять наводить за вами порядок, мои милые пони?
— Ты прекрасно знаешь, какой. Уж кому, как не нам с тобой, Вайки, об этом знать? — Дэш приземлилась и подошла к дракончику, цокая копытами по дощатому полу. Встав рядом, она какое-то время наблюдала за тем, как он возится с архивом, после чего спросила, понизив голос:
— В утреннем пакете было что-нибудь от Куратора?
Спайк отрицательно помотал головой.
— Не-а. После вчерашнего письма — ни слова.
— Ну и отлично! — Дэш повернулась и пошла к выходу. В дверях она обернулась и сказала:
— Ты бы написал Твайлайт. Уверена, она будет рада.
Спайк не ответил.

Выйдя на улицу, пегаска мгновенно попала в объятия морозного свежего воздуха, который заставил её поёжиться. Солнце стояло довольно высоко, и яркие лучи заливали всё вокруг, заставляя щуриться при взгляде на покрытые снегом вершины. Дэш подняла голову и посмотрела на старый замок, который был вырублен в скале и поднимался под самый карниз, нависавший над базой на высоте примерно сотни ярдов — зрелище было впечатляющее, и она, хоть и пробыла тут уже неделю, не упускала случая лишний раз им полюбоваться. Вот и сейчас, шагая на командный пункт, она продолжала смотреть вверх и назад, и в результате врезалась в курившего рядом со входом на КП руководителя полётов.
— А-а-а, чертополохово семя... — Дэш шарахнулась в сторону, споткнулась и упала, довольно сильно ударившись плечом. РП, высокий, худощавый тёмно-синий пегас в красной фуражке и зелёном лётном комбинезоне с капитанскими нашивками на рукаве и надписью «Canter Flight II(А) 2 (REAF) Sqn. Ld.»5 поперёк спины, только немного покачнулся и расплылся в улыбке:
— Так-так-так, Рейнбоу Дэш собственной персоной!
Он выпустил струйку дыма, зажал сигарету в углу рта и протянул копыто, чтобы помочь Дэш подняться.
— Мало того, что нарушаем правила полётов сами и подбиваем на это патрульных, так ещё и по сторонам не глядим и толкаем старших по званию? Была бы ты моей подчинённой...
Он окинул Дэш взглядом, который совершенно не сочетался со смыслом сказанного — последняя фраза прозвучала не угрожающее, а, скорее, мечтательно. Дэш улыбнулась в ответ, отряхивая свой комбинезон от снега:
— К счастью, я не ваша подчинённая, господин капитан!
— К сожалению, Дэш, к сожалению. Тебя бы потренировать немного, и ты бы дала сто очков вперёд этим моим горе-воякам. Как ты обвела их вокруг копыта, а? Я только после того, как вы сели, сообразил!
Дэш засмеялась.
— Молодец, молодец. Смекалка в нашем деле — главное! А уж я бы не стал мариновать тебя в младшем лётном составе, о, нет! — капитан усмехнулся, сделал затяжку, нахмурился, обнаружив, что сигарета догорела до самого фильтра, и бросил окурок в урну. Дэш поднялась по ступенькам и открыла дверь; капитан поднялся следом.
— Идея, конечно, хороша, да и приглашениями командира крыла разбрасываться нехорошо, но ваши армейские порядочки... Увольте. И да, извини, что толкнула тебя, засмотрелась, — они поднимались по узкой металлической лестнице на верхний этаж контрольной башни, и идти приходилось гуськом. Слова и цоканье копыт по металлу отражались от голых стен и падали на дно лестничной шахты. — Почему, кстати, ты курил на улице?
— Сегодня с утра Дэззл дежурит.
Дэш усмехнулась.
— Да, а ещё эти ваши операторы без вредных привычек!
— Можно подумать, у вас мало этаких психов, и порядочки лучше армейских, — сказал капитан ей в спину. — А извиняться не стоит, надеюсь, ты не ушиблась?
— Вроде нет, спасибо. А порядочки наши, кстати, всё-таки посвободнее ваших.
— Ну, может и так, конечно. У меня знакомых в ваших сферах нет, мы пегасы простые, всякие приграничные стычки, поиски, фронтовая разведка — это мы понимаем, а вот что похитрее...
— Ну, ну, будет тебе прибедняться! — засмеялась Дэш. — Как там обстановка?
— Пока тихо. Утренние смены все на местах, наши только немного припозднились, но, по идее, уже должны быть в своём секторе.
Они закончили подъём и вошли в просторное и светлое помещение командного пункта, опоясанное по периметру высокими окнами. Здесь было тепло и почти тихо — только уютно гудели два спаренных ретранслятора, как обычно, сдвинутые друг к другу. Как обычно, их кожухи использовали вместо обеденного стола, и до панелей управления добраться было бы трудно из-за груды немытых кружек, тарелок, столовых приборов и объедков.
Дежурные операторы — светлогривая единорожка и тёмный, почти чёрный единорог — синхронно повернулись к ним и приветственно помахали копытами. Дэш помахала в ответ и вслед за капитаном подошла к посту РП. Пегас снял фуражку, повесил её на переключатель громкой связи и наклонился к микрофону.
— Незабудка, Незабудка, здесь РП, доложите обстановку!
В динамиках раздалось шипение, и далёкий голос неразборчиво проговорил:
— ридцать два...точнее...ряю, трид...вос... — голос окончательно утонул в помехах, и Дэш, переглянувшись с капитаном, пожала плечами и подошла к ретрансляторам. Какое-то время она внимательно разглядывала их, и единорожка-оператор окликнула её:
— Ручка тонкой подстройки вторая справа, и... Спасибо, что решила подстроить его! Это так мило с твоей стороны!
Дэш кивнула, не оборачиваясь, нашла наконец более-менее чистую кружку и пакет сенного чая, кинула пакет в чашку и пошла к бойлеру за кипятком. За спиной у неё РП продолжал вызывать патрульную пару:
— Незабудка, как слышите меня, приём!
Но, похоже, связь разладилась окончательно: реплики, пробивавшиеся сквозь шипение и треск, было совершенно невозможно понять. Капитан отставил микрофон и раздосадованно откинулся на спинку кресла:
— Ну вот за каким Дискордом изобрели дальнюю связь, если она то и дело перестаёт работать, и ничего с этим поделать не удаётся? А если у них там сейчас дискотека? Дэззл, попробуй подстроить его, что ли?
Тёмный единорог кивнул, надел наушники и закрыл глаза. Его рог начал светиться, сперва еле заметно в дневном свете, но постепенно разгораясь всё ярче. Гудение прекратилось, и в наступившей тишине стало слышно тихое бормотание закипавшего бойлера. Дэш обернулась — рог Дэззла сиял теперь так, что было больно смотреть, и она подумала, что даже Твайлайт редко прибегала к заклинаниям подобной силы. А операторам приходится настраивать и перезаряжать аппаратуру по два-три раза за дежурство — неудивительно, что командировки у них длятся вдвое меньше, чем у других военных.
Бойлер громко щёлкнул, закипев куда быстрее, чем обычно. Дэш ухмыльнулась и начала наливать кипяток в кружку, когда шипение помех вдруг прекратилось, ретрансляторы загудели громче, и на всё помещение КП загремел усиленный динамиками голос ведущего патрульной пары: «...тридцать миль восточнее Правого Клыка, две эшелонированные группы, запрашиваем поддержку, запрашиваем поддержку!» одновременно с возгласом единорожки, сидевшей перед экраном раннего обнаружения: «Тревога!»
— Чертополохово семя, ну точно дискотека, — прошипел сквозь зубы РП и притянул к себе селектор внутренней связи.
— Здесь РП, тревога! Тревога! Оперативному звену: готовность номер один! Командиру ОЗ немедленно явиться ко мне!
Дэш поставила кружку на ретранслятор и, повернувшись, выбежала из помещения. Уже в самом низу лестницы она столкнулась с молодым, довольно упитанным ярко-жёлтым пегасом в комбинезоне с нашивками флайт-лейтенанта. Его огненно-рыжая грива непослушными лохмами торчала во все стороны, и Дэш показалось, что его только что разбудили.
— Привет, Тай!
— Салют, Дэши, прости, спешу!
— Знаю, что спешишь. Задержись там на секунду, мне нужно кое-что тебе передать. Возьмёшь с собой в вылет.
— А... Хорошо! — он обогнул Дэш, споткнулся на ступеньках и заторопился вверх. Дэш проводила его взглядом, улыбнулась и пошла дальше.
До чего же странно видеть их всех здесь, подумала она. Брейв, которого она когда-то дразнила, а он невозмутимо стоял в карауле, не моргнув и глазом, несмотря на все её выходки; Тайфун, сын Спитфайр, которого, казалось, ещё совсем недавно она дразнила цыплёнком и показывала, как надо разгонять грозовые тучи; Спайк, внезапно повзрослевший и посерьёзневший всего за две недели без Твайлайт и за неделю в приграничье — все они не могли иметь отношения к этому месту и к тому, что тут происходило; они принадлежали совсем другому, счастливому и беззаботному миру. Они принадлежали совсем другой, счастливой и беззаботной Дэш. Она вздохнула и взлетела, торопясь к метеопосту, чтобы не задерживать вылет оперативного звена.
Когда она вернулась, Тайфун нетерпеливо расхаживал туда-сюда.
— Ну наконец-то! Сколько тебя можно ждать? — накинулся он на пегаску. Дэш опешила и не сразу нашлась с ответом:
— Я и так торопилась. Держи, — она протянула Тайфуну небольшую коробочку с несколькими короткими антеннами и парой рукояток и переключателей. — Он включён, делать с ним ничего не надо. Просто держи при себе. Вот тут защёлка для фиксации на плечевом щитке. По возвращении просто верни мне. И да, пытаться разобрать не советую.
— Не буду, — отрезал Тайфун. Он довольно сильно нервничал, и от его обычного болтливого благодушия не осталось и следа. Дэш хотела было сказать что-то ободряющее, но поняла, что не может найти нужных слов. Кое-как справившись с собой, она хлопнула его по плечу и шагнула в сторону. Тайфун неловко кивнул ей и повернулся к руководителю полётов:
— Кентер, брифинг проведёте на лету?
— Конечно, давай, давай, торопитесь! — руководитель полётов подошёл и тоже хлопнул его по плечу. — Удачи вам там, ребята!
— Спасибо! — Тайфун кивнул и исчез за дверью. Дэш посмотрела ему вслед, вздохнула и подошла к ретранслятору. Чай уже изрядно остыл, и его поверхность подёрнулась тонкой плёнкой. Взяв кружку, она отхлебнула, поморщилась и села рядом с Кентером, который уже сыпал в микрофон короткими, рублеными фразами, излагая задачу идущей на взлёт группе. Дэш подняла взгляд: из башни открывался отличный вид на все площадки, и она хорошо видела, как пегасы, с копыт до головы закованные в броню и увешанные аппаратурой, пара за парой разбегались, прыгали, расправляя крылья, и, разогнавшись в коротком снижении, начинали набирать высоту. Дэш улыбнулась, вспомнив, как удивлялась этому способу взлёта, который казался ей ненужным и неудобным — ведь можно же просто взлететь с места! — и как она однажды попробовала взлететь в полном боевом снаряжении, но не сумела даже оторваться от земли без разбега.
Оперативное звено обычно состояло из шести пар, но Дэш насчитала девять. Она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но Кентер опередил её.
— Я велел Тайфуну взять всех более-менее свежих ребят — в драке лишних не бывает... — он повернулся к экранам и быстро проговорил: — Лилейник, здесь ближний контроль, набирайте десять тысяч6 курсом сорок пять, повторяю, сорок пять, передаю вас дальнему контролю, следующая коррекция через пять минут, конец.
В динамиках прозвучало ответное: «Принял». Тайфун справился с нервами, и теперь его голос звучал деловито и сдержанно. Единорожка-оператор, имени которой Дэш не знала, коротко бросила: «Идут прежним курсом». Дэззл что-то сказал в микрофон, отодвинул его и взял карту и транспортир. Кентер повернулся к Дэш, но в этот момент динамики издали довольно громкий треск и кто-то из патрульных сказал:
— Здесь Незабудка, мы их провожаем, но близко не суёмся. Попробуем набрать высоту, прикроем наших, когда подойдут. Контроль, что там в глубине?
Дэззл поставил микрофон на карту и покосился на экран, перед которым сидела единорожка.
— Контроль в канале, чисто. Лилейник, слышите меня?
— Да, — Тайфун отозвался немного замедленно, видимо, отдавая команды своим по ближней связи.
— Коррекция несколько

раньше, чем планировали. Новый курс перехвата пятьдесят три, расчётное время до цели пятнадцать минут.
— Принял, курс пятьдесят три, пятнадцать минут, отбой.
Тайфун переключился, и теперь, должно быть, раздавал команды ведомым, выстраивая звено перед встречей с противником. Дэш кивнула Кентеру:
— Перекурить не хочешь? А то сейчас начнётся же.
— Хорошая мысль, — пегас поднялся, потянулся и пошёл к двери. — Хоть и бросила, но старые привычки дают о себе знать, хе-хе?
— Ага, — Дэш вышла следом. Единороги сосредоточенно работали, уточняя расчёт курса и готовясь руководить боем, и даже не обернулись на хлопнувшую дверь.
Когда Дэш спустилась, Кентер закуривал, прикрывая огонёк зажигалки от ветра крыльями. Она подошла и спросила:
— Мне кажется, или в последнее время виверны окончательно обнаглели? Второй инцидент за сутки, да ещё и средь бела дня.
Кентер выдохнул облако дыма и кивнул.
— Да, за три дня пять столкновений. Что-то будет, попомни мои слова. Кажется, им надоели мелкие стычки.
— А что грифоны? Делились мыслями?
— Ну, сама понимаешь, я на своём уровне только общаюсь. Что там думает командование, это надо у тебя спрашивать. А стражники, с которыми мы в прошлый раз пили, просто варвары, как и все грифоны, впрочем. Большие жестокие дети. Им чем больше драк, тем лучше — тут и веселье, и трофеи, и повод для хвастовства. Думаю, полномасштабная война их только обрадует — а ведь пока нас тут не было, виверны их гоняли в хвост и в гриву!
Дэш кивнула. Кентер сделал паузу, затянулся и выпустил пару колечек. Они плавно поплыли вверх, выделяясь на ярко-синем небе, повисели с полминуты и наконец потерялись из виду на фоне появившегося откуда-то облачка. Дэш посмотрела в ту сторону и увидела, что над горизонтом висела ещё пара таких же.
— Погода меняется, — словно прочитал её мысли Кентер. — Ну-ка, метеоролог, какой у нас прогноз на следующую неделю?
Дэш усмехнулась.
— Пока не делала.
— Вот она, гражданская расхлябанность! Что бы мы делали без армейских синоптиков? Планирования полётов попросту не было бы!
Дэш усмехнулась.
— Так точно, сэр! Разрешите идти, сэр?
— Вольно! И, кстати, мне действительно было бы интересно глянуть, что там у тебя получится. Наши всё-таки смотрят локально, а более-менее масштабную картинку мы сможем получить только от тебя.
— Да поняла я, поняла. Сейчас же пойду и займусь.
— То-то! И не задерживайся, а то всё пропустишь.
Дэш повернулась и зашагала в сторону метеопоста. Кентер сделал последнюю пару неглубоких затяжек, выкинул окурок и скрылся за дверью.

Когда Дэш зашла в кабинет, Спайк сидел за своим столом и сортировал заготовленные для отправки отчёты. Дэш улыбнулась ему.
— Ну ты как? Повеселел? Если нет, можешь сходить на КП, там сейчас будет жарко!
— А чего ты тогда тут? Уж кто-кто, а ты последняя, кто стал бы пропускать веселье!
Дэш опустила уши и отвела взгляд.
— На самом деле, я очень благодарна Кентеру за то, что дал мне повод оттуда уйти. Всё-таки я ещё не привыкла. Понимаешь, там Тайфун... и остальные...
Спайк встал, помедлил немного, подошёл и обнял её.
— Понимаю. Я тебя очень хорошо понимаю... Думаешь, почему я сутками сижу тут и даже носа не показываю наружу? После того боя... когда мы только прилетели сюда — на второй или на третий день — помнишь? Я тогда посмотрел в глаза тем, кто вернулся, и вдруг понял, что это не игрушки. Что детство кончилось, и я здесь не просто так. И ты тоже.
Дэш преодолела минутное замешательство и обняла дракончика в ответ.
— Знаешь, поначалу я даже опешила. Уже забыла, что можно просто подойти и обнять. Думаю, что, мол, за детские штучки... Спасибо, Вайки.
Спайк улыбнулся и смущённо отвернулся.
— Брось. Просто подумал, что мы оба начали замыкаться в себе и забывать, что мы друг у друга есть. А переживать это всё наедине с собой...
Дэш кивнула и обняла его крепче. Они простояли так какое-то время молча, думая каждый о своём. Наконец Спайк отпустил её, освободился и сказал:
— Ладно, пойдём на КП. Всё равно, если что-нибудь случится, мы узнаем. Раньше, позже, какая разница.
— Подожди, я сейчас сделаю снимок — хотя бы грубо. Я обещала Кентеру. Погодники хоть и работали всего пару часов, но кое-какие прикидки уже можно сделать.
— Хорошо, — Спайк отошёл к окну. Его настроение явно улучшилось, и он начал насвистывать какую-то весёлую мелодию.
Составление погодных снимков — довольно кропотливая работа, требующая полного сосредоточения, поэтому Дэш посидела с закрытыми глазами, пока приёмник включался, опрашивал погодники и выдавал закодированные данные. По завершении процесса он издал тихий писк, и Дэш, открыв глаза, стала выписывать на листок показания датчиков. Неаккуратные колонки цифр быстро ложились на бумагу, и вскоре Дэш уже получила примерное представление о распределении давления, направлении ветров, а также влажности и температуре практически по всему фронту северной границы Грифонленда и на сотню миль от границы к северу.
— Всё-таки здорово, когда можно расставить погодники в горах. Такой охват! — сообщила она вслух и, быстро набросав схему движения воздуха, удивлённо моргнула и перепроверилась. Из множества маленьких стрелок сложилась типичная, завивающаяся внутрь и закрученная против часовой стрелки спираль приближающегося с севера циклона, пока ещё очень грубо очерченная, но несомненная. Но вот её размеры... Она сверилась с температурой и влажностью, и, покачав головой, встала и махнула Спайку.
— Да, в ближайшую неделю тут будет не видно ни зги. Идёт здоровенный шторм — те облачка, которые мы застали, когда только прилетели, по сравнению с ним просто детские шутки. Нас завалит по самые носы.... Ладно, идём, узнаем, как там ребята.
— Идём! — откликнулся Спайк, вставая.
Когда они вошли на КП, Дэш не сразу поняла, что там происходит. Было жарко, шумно и суетно. Кентер, потный, без фуражки, в комбинезоне с расстёгнутым воротом, судорожно переключал каналы на радаре, зеленоватый дисплей которого усеивали стремительно движущиеся точки, меняющиеся в такт переключениям, и что-то кричал в микрофон чужим, лающим голосом. Единороги вторили ему, выбивая дробь по кнопкам на панелях перед собой и успевая бросать взгляды на экран раннего обнаружения — Дэш поняла, что каждый из них следил за кем-то из пегасов ведущего бой оперативного звена, информируя их об обстановке. В эфире царила каша:
— Есть, есть один!
— Подставляю, давай, ну...
— ...атакую! Тор, влево, влево!
Кто-то азартно распевал «Winter Wrap-Up», фальшивя и путая слова; ему подпевали.
Стараясь не мешать, Дэш и Спайк пробрались в угол и заняли стоявшую там кушетку. Когда они проходили мимо единорогов, Дэш услышала, как Дэззл отчётливо проговорил:
— Тандер, за тобой хвост, близко!
В ответ динамики выплюнули смесь из треска и как минимум трёх фраз, произнесённых одновременно. Наконец, сквозь шум пробился голос, принадлежавший, по-видимому, Тандеру:
— Дэззи, не разобрал, тут ни зерна не...
Голос сорвался на крик, и Дэш спохватилась, почувствовав боль в прикушенной губе. Кентер закричал:
— Тай, что с Тандером?
Повисла пауза, заполненная треском помех в канале. Дэш переглянулась со Спайком. Отрешённый голос Тайфуна прозвучал неожиданно громко и ясно:
— Контроль, здесь Лилейник, минус один, у нас минус один. Тандера сбили, конец связи.
Кентер выругался и ударил копытом по столу. Дэш опустила голову. Она видела Тандера всего пару раз во время пересменок, и не успела узнать его по-настоящему, но воображение живо нарисовало ей, как вернувшиеся с задания пегасы переодеваются, расходятся по душевым, возвращаются, вытираясь и пофыркивая, и выходят, оставляя на полу мокрые следы, а его шкафчик остаётся закрытым и нетронутым.
Сглотнув ком в горле, она подняла взгляд и увидела Спайка — тот криво улыбнулся и погладил её по плечу. Дэш благодарно улыбнулась в ответ и наконец вернулась к действительности. Кентер с Дэззлом, решительно сдвинув в сторону гору посуды и объедков, пытались перенастроить ретрансляторы — на сей раз непосредственно с панелей управления; Кентер довольно громко бормотал:
— ...теперь Тандер, и всё из-за треклятых железяк! Ребята слишком полагаются на нас и не смотрят по сторонам. Надо вообще отказываться от дальней связи, ближнего канала для группы более чем достаточно, раньше же как-то справлялись...
— Это по-своему разумно, конечно, но не забывай, что без неё...
— Заканчивайте быстрее, я почти ничего не вижу! Хотя бы верните как было! — светлогривая единорожка возмущённо обернулась к копавшимся с ретрансляторами жеребцам. Кентер кивнул, и в этот момент помехи вдруг исчезли. Дэззл выпрямился и вытер лоб. По контрасту с постоянным треском наводок даже сумятица галдящих наперебой голосов показалась тишиной, а потом умолкли и голоса, и в наступившем безмолвии раздался голос Тайфуна:
— Контроль, я велел своим отключить дальнюю связь — только мешает, оперативное сопровождение отменяю, все взаимодействия через меня, сообщайте, если... — фраза прервалась резким выдохом, когда он, по-видимому, совершал какой-то манёвр. На секунду даже через ларингофон стал слышен злобный рёв пронёсшейся мимо него виверны, — Если будут их подкрепления на подходе. Тут стало совсем жарко. До связи!
— Молодец, жеребёнок! — прошептал Кентер. — Как слышал, что я говорю. Весь в мать — не только летать, но и головой работать горазд.
Спохватившись, он наклонился к микрофону и отозвался:
— Тай, здесь Кентер, принял, удачи, ребята!
Тайфун не ответил. Дэш поднялась и подошла к радару. Разобраться в мешанине точек на экране она даже не пыталась и вопросительно посмотрела на Кентера. Тот подошёл ближе и объяснил:
— Вот эти светлые точки — наши, лучше видны на экране благодаря ответчикам. Но и без них, кстати, заметность у наших выше — из-за брони. А вот эти более тёмные — виверны... видишь, началась свалка, теперь будет бой накоротке. Даже если бы связь работала нормально, в такой каше никакое сопровождение не поможет.
Он сел и повернул какую-то ручку под экраном, увеличив изображение.
— Вот пара виверн взяла кого-то из наших в клещи. Если он сейчас не предпримет что-то... Ай, молодцы! Смотри, виверны отвлеклись на него и прозевали атаку — видимо, это патруль, они были сверху в начале драки... А вот... Уворачивайся, уворачивайся же, давай, ну!...
Кентер вдруг замолчал, и Дэш увидела, как одна из ярких точек замедлилась, потом замерла на томительно долгую дюжину секунд, а потом исчезла. Из динамиков зазвучал голос Тайфуна:
— Контроль, минус два, у нас минус два, Близзард сбили, конец связи.
— Лилейник, вас понял, — голос Кентера был сух, как удар похоронного барабана. Он повернулся к Дэш. Та сидела, опустив голову.
— Вот так, Дэши. Думаешь, наверное, что я привык? — он помолчал. — Ничего подобного.
Кентер встал и пошёл к выходу, на ходу доставая сигарету и закуривая. Дэззл даже ухом не повёл, когда по комнате расползлось облачко табачного дыма — он был слишком занят, пытаясь связаться с оперативным штабом и запросить подкрепление. Дэш уже собиралась пойти на улицу вслед за Кентером, но тут единорожка ткнула копытом в экран и воскликнула:
— Они отступают!
В подтверждение её слов из динамиков зазвучала скороговорка Тайфуна:
— Они отходят, повторяю, отходят! Контроль, мы их отогнали, приём!
Обменявшись радостными улыбками, единороги ответили почти хором:
— Отлично!
Дэш перевела дух и спросила, наклонившись к микрофону:
— Тай, это Дэш. А больше никто... ну...
— Нет, остальные в порядке... почти. Сообщите медикам, есть раненые. Мы сейчас возвращаемся, только удостоверимся, что это не какой-нибудь обходной манёвр... и да, Дэззл, запрашиваю сопровождение, их не очень хорошо видно, тут плотная дымка и начинают появляться облака.
Дэззл ещё раз глянул на экран раннего оповещения и ответил:
— Идут курсом триста пятьдесят, от вас на векторе триста пятьдесят пять, дистанция растёт. Поворачивайте при первой возможности, синоптики дают бурю, повторяю, резкое ухудшение в районе базы в ближайшее время.
— Вас понял, спасибо!
Дэш выдохнула. Ей было стыдно в этом признаваться, но она была рада, что почти не знала погибших. Если бы сегодня не вернулся Тайфун... Она встряхнулась, отгоняя непрошеную мысль, и заторопилась на улицу — обрадовать Кентера. Тот курил, по-видимому, вторую сигарету подряд, прикурив её прямо от первой. Дэш улыбнулась ему:
— Виверны отступили. Других потерь нет, только несколько раненых.
— Тай?
— В порядке.
Кентер кивнул.
— Что ж, неплохо. Если бы не Тандер и Близзард... — он замолчал. Какое-то время они стояли, глядя в землю и не говоря ни слова. Наконец, Кентер докурил и сказал:
— Ладно. Идём.
Дэш молча пошла за ним, прикрыв за собой дверь.

В помещении КП как будто стало светлее. Единороги, выдав оперативному звену обратный курс, сделали себе по кружке чая и о чём-то оживлённо беседовали; Спайк стоял рядом и слушал, улыбаясь и периодически вставляя что-то от себя. Кентер какое-то время постоял рядом с единорогами, слушая одновременно и его, и их, покачал головой, подошёл к бойлеру и сделал чаю себе и Дэш. Та благодарно кивнула, принимая кружку, и отхлебнула немного. Горячий ароматный чай успокаивал и согревал, казалось, не только тело.
— Спайк, будешь? — Кентер приглашающе указал на коробку с чаем.
— Нет, спасибо, капитан. Чай для меня слишком безвкусен. Вот нефтяной коктейль... — он мечтательно закатил глаза.
Дэш засмеялась, понемногу приходя в себя:
— Ого! Смотрю, у тебя вкусы меняются. Глядишь, скоро начнёшь дышать огнём как надо!
Спайк кивнул.
— Да, хватит уже по мелочам размениваться. Письма, отчёты... Буду пересылать армейские грузовики! А потом вот такие крейсеры! — он словно попытался обнять дерево, показывая, каких размеров крейсеры он будет пересылать. — Принцесса как-то обмолвилась, что отправка отчётов только ей — лишь временное ограничение, из-за того, что мне пока не хватает сил. А со временем...
Кентер невесело посмеялся и отхлебнул чаю.
— Вот это бы нам действительно не помешало. Представляете, целая рота в тылу у противника — р-раз! А над ними сразу два крыла прикрытия и штурмовики.
Дэш повернулась к нему.
— Ага, р-раз — а виверны веером в разные стороны и дёру от вашей бронированной пехоты!
— Зато можно было бы зачищать гнездовья. За неделю-две выбили бы им весь молодняк, а дальше можно и не воевать, сами вымрут.
— Это да, — кивнул Спайк. Дэш показалось, что ему неприятен этот разговор — всё-таки виверны были довольно близкими родственниками драконов, и она поспешила окликнуть оператора, чтобы сменить тему:
— Дэззл, они там далеко?
Тёмный единорог отвлёкся от беседы со своей напарницей и сказал:
— Нет, не очень. Через... четыре минуты отдаю их Кентеру, пусть заводит на посадку.
— Отлично! — Кентер встал, потянулся, поставил кружку на ретранслятор и подошёл к своему посту. Обежав взглядом экраны, он нажал на кнопку на каком-то аппарате и принялся внимательно рассматривать бумажный талон, который тот выплюнул в ответ.
— Смотри-ка, погода совсем никуда. Метель буквально наступает им на пятки; вовремя они возвращаются.
Дэш спохватилась:
— Да, Кентер, совсем забыла — я же сделала снимок. Получается пока не очень точно, но уже сейчас понятно, что идёт огромный циклон. Давление в центре раза в полтора ниже, чем было в центре Большой Бет — помнишь, как её усмиряли?
Кентер кивнул:
— Ещё бы. Тогда я, помнится, со Спитфайр и познакомился. И с Тайфуном, кстати. Тогда даже старшеклассников лётной академии и курсантов училища поднимали.
— Ага, ага. Короче, по нему я буду давать отдельное оповещение, потому что до Эквестрии он точно дойдёт, тут и гадать нечего. Придётся нашим потрудиться.
Кентер кивнул ещё раз.
— Что ж, славно. Для нас это как минимум недельная передышка — разве что лопатами придётся помахать больше обычного, ну да не в первой...
Его перебил Дэззл, успевший обменяться с Тайфуном парой реплик и повернувшийся к пегасам:
— Они на подходе, забирай.
— Понял, спасибо, — Кентер отвернулся к столу и взял микрофон. — Лилейник, здесь РП... — он сделал паузу и вгляделся в экран, — вы перед дальним приводом, готовьтесь, левый поворот на тридцать градусов через минуту, заход одновременный всей группе, повторяю, одновременный заход, круги нарезать будет некогда, увеличить дистанцию, приготовиться к торможению!
— Принял, — Тайфун выключил связь, ещё не договорив — видимо, торопился передать указания остальным.
Дэш выглянула в окно. Небо быстро затягивала низкая облачность, а в промежутке между облаками и землёй повисла плотная дымка, которая сильно ограничивала видимость. За скалами вокруг базы потянулись снежные шлейфы — ветер, усиливаясь, сдувал их белые шапки, и начинал посвистывать в антеннах на крыше башни. Времени на посадку у группы действительно было в обрез.
— Лилейник, внимание, поворот! Площадка сто семьдесят, левая, повторяю, сто семьдесят, левая!
— Есть, выполняю поворот, площадка сто семьдесят, левая.
Дэш смотрела во все глаза, пытаясь разглядеть первых идущих на посадку пегасов, но дымка становилась всё плотнее, к ней присоединились танцующие в вихрях снежинки, и она поняла, что группе предстоит непростой заход. Тайфун не замедлил подтвердить её опасения:
— РП, здесь Лилейник, не вижу площадку, наводите!
— Первая пара, проходите ближний привод, начинайте торможение, скорость снижения держите ту же, отлично идёте! Вторая пара, внимание... Начинайте! Третья, внимание...
Дэш вдруг увидела, как из снежной кутерьмы вынырнули два силуэта, едва различимых сквозь начинавшуюся метель — они явно промахивались мимо площадки, и стремительно неслись прямо к скальному выступу слева от зоны полётов. Дэш ойкнула, но Тайфун — а первую пару вёл именно он — вовремя заметил ошибку, успел отдать команду ведомому и они, синхронно развернув крылья, в последний момент изменили курс и устало скользнули к краю посадочной площадки, окончательно погасив скорость перед самым приземлением. Сильный порыв бокового ветра едва не сбил их с ног; Тайфун покачнулся и трусцой побежал к зданию КП, торопясь освободить площадку.
— Вторая пара, внимание, коррекция вправо, коррекция вправо! — Кентер напряжённо смотрел на экран посадочного локатора. Тайфун, отбежав в сторону, прижал копыто к горлу — видимо, он и после приземления не отстегнул ларингофон, продолжая командовать группой. Ведущий второй пары отозвался буквально через секунду:
— Принял, но нас и так туда сдувает.
Они появились так же внезапно, как и первая пара, но их заход был куда точнее. Слегка подкорректировав высоту, они аккуратно приземлились, ещё не остановившись, и немного пробежали по инерции, освободив место для третьей пары, которая уже показалась из-за снежной завесы. Теперь пегасы подлетали к площадке с точными интервалами, пара за парой, садясь без суеты и спешки. Дэш охнула, увидев, как кто-то из них, видимо, с повреждённой ногой, в момент касания упал на бок и проехался на нём, вспахав успевший завалить площадку снег. Упавшего тут же подхватили, положили на носилки и понесли в сторону медпункта; Дэш только сейчас заметила, что рядом с площадкой выстроились почти все дежурные медики.
Последняя пара села, и Тайфун, удостоверившись, что всё в порядке, развернулся и зашагал к КП, прикрываясь крылом от метели, разыгравшейся в полную силу. Вот он пропал из вида за нижним краем окна, и вскоре стало слышно, как он затопал на лестнице, оббивая с копыт снег. В помещение он вошёл уже без шлема, и Дэш бросилась в глаза его мокрая, слипшаяся от пота, несмотря на мороз, огненная грива. Все бывшие в комнате поднялись ему навстречу.
Он молча отстегнул от плечевого щитка приборчик, который дала ему Дэш, и положил его в кучу посуды на ретрансляторе, прямо в немытую тарелку — его копыто заметно дрожало; а вот голос, напротив, был спокоен, когда он вытянулся перед Кентером и произнёс:
— Разрешите доложить, оперативное звено боевую задачу выполнило. По наведению с земли была обнаружена, частично уничтожена и вытеснена с подконтрольной территории группа противника численностью двадцать восемь единиц, из которых было уничтожено шесть. Собственные потери составили две единицы. Командир звена — флайт-лейтенант Рейджинг Тайфун!
Кентер кивнул:
— Рапорт принял капитан Кентер Флайт. Благодарю за службу!
— Рад стараться, сэр!
Кентер улыбнулся, шагнул вперёд и обнял Тайфуна, похлопав его по спине. Тот, словно обмякнув, опустил голову и помотал ей из стороны в сторону:
— Было жутко, Кентер. Вы бы это видели...
Кентер отступил и достал из набедренного кармана алюминиевую фляжку. Свинтив

зубами колпачок, он щедро плеснул из неё в нетронутую им кружку с чаем и протянул Тайфуну:
— На вот, выпей.
Тот благодарно кивнул и разом проглотил половину и, переведя дух, тут же отхлебнул ещё.
— Спасибо.
— Не за что, парень. Что там с ранеными?
— Трое, в общем-то, все лёгкие, пара укусов и одно растяжение. Вортекс — у него, кстати, сегодня первая победа — неправильно сложил копыта, когда бил. Впрочем, виверне хватило. Вы бы видели, как он атаковал её! Снизу, из полупетли, в брюхо... — Тайфун сделал размашистый жест, показывая, как именно атаковал ведомый; в его глазах на мгновение загорелся боевой огонёк. Кентер усмехнулся:
— Иди-ка ты отдыхать, сегодня уже точно ничего не будет, по такой погоде даже виверны не летают. А что и как было, расскажешь потом. Молодец, кстати, что догадался отключить дальнюю связь.
Тайфун пожал плечами:
— Сделай я это вовремя... А так... Вы же знаете, в такие моменты голова работает сама по себе, потом только понимаешь, прав был или нет.
— На сей раз точно прав. Молодец. А Тандер и Близзард... Мне жаль, но ты не виноват.
Тайфун медленно покачал головой.
— Не знаю.
— Говорю тебе, не виноват. Иди, отдыхай.
Тайфун кивнул, глянул в сторону Дэш и пошёл к выходу. Та, простояв всё это время в стороне и не зная, что сказать, смущённо отвернулась. Собравшись с мыслями — дверь за Тайфуном уже закрылась — она повернулась к Спайку:
— Ну что, пойдём? Есть пара дел. Удачи, Кентер, заходи на кружку чаю, если хочешь. Всё равно тебе тут делать теперь нечего.
— Спасибо, непременно зайду, но сперва в медпункт. Надо глянуть, как там ребята.
— Хорошо, будем ждать! Идём, Спайк.
— Идём.
Дэш взяла оставленный Тайфуном прибор, и они со Спайком, помахав на прощание единорогам, которые собирались обедать, вышли на улицу. Только на лестнице Дэш вспомнила, что так и не узнала, как зовут единорожку, работавшую в паре с Дэззлом, и раздосадованно махнула копытом.
На улице творилось нечто невообразимое. Снег мгновенно залепил им глаза, и Дэш сощурилась, прикрыв мордочку копытом, а Спайк спрятался за ней, используя пегаску как защиту от ветра и снега. Наклонившись вперёд, они пробивалась через метель, и когда впереди замаячили контуры метеопоста, были готовы танцевать от радости. Мороз ослабел, но сырой ветер отнимал куда больше тепла, чем спокойный холодный воздух в ясную погоду, и за те минуты, что занимал путь от КП до метеопункта, Дэш успела основательно продрогнуть. Наконец, они ввалились в помещение, перевели дух, и Спайк проговорил:
— К рыцарям такую погоду.
— Куда-куда? — переспросила Дэш.
— Ну, это у нас, драконов, так говорится. Рыцари — это такие...
— Да, я что-то такое читала, — Дэш улыбнулась и пошла в кабинет. — Надо немедленно отослать запись. Этот «клоп», — она показала на коробочку, которую Тайфун брал с собой в вылет, — записывал переговоры виверн — ну, насколько их вообще можно записать. Ректор зачем-то очень хочет расшифровать их язык, а материалов нет совершенно, только невнятные фрагменты. Спасибо Тайфуну, настолько близко подобраться к ним и сделать достаточно продолжительную запись можно было бы только в большом бою, и он это сделал. Ну и мы с тобой молодцы, — она довольно улыбнулась. — Отправь пока вот эти отчёты, а я тем временем распотрошу его...
Дэш села и, высунув язык, углубилась в недра приборчика; Спайк вздохнул и принялся сжигать отчёт за отчётом.

Гильда встала и прошлась по комнате. Её дневное дежурство подходило к концу — в четыре пополудни её сменят. За всё это время не промелькнуло ничего интересного — относительно немногочисленный контингент королевских ВВС Эквестрии в Грифонленде был весьма лаконичен при обмене информацией по сверхдальней связи. С самого утра была отправлена лишь пара сводных отчётов, какой-то график и несколько докладов командиров подразделений. Учитывая, что почти все базы пегасы делили с грифонами, ничего нового там быть и не могло. Гильда села обратно за стол, широко зевнула и пролистала последнее сообщение. Как всё-таки наивны пони, полагая, что магические каналы связи неуязвимы для перехвата! Они даже не шифровали свои сообщения, что давало Слышащим возможность свободно читать те документы, которые они считали секретными. Да что там читать — она могла без труда сказать, откуда именно отправлялось то или иное сообщение! Ухмыльнувшись, она отложила бумагу и потянулась. Надоело. Нынче же вечером надо будет развеяться как следует!
Её приятные мысли о предстоящем вечере прервал резкий, на грани свиста, сигнал, и она надела наушники. Пошла передача, и Гильда взяла перо, готовясь стенографировать. Технические данные она пропустила мимо ушей, предпочтя потратить это время на то, чтобы запеленговать отправителя. Покрутив ручку настройки, она удивлённо посмотрела на приёмник: стрелка пеленгатора обежала по шкале полный круг, не задержавшись нигде, и пошла на второй. Гильда нахмурилась и пару раз стукнула по верхней панели массивного прибора, но это ни к чему не привело. Спохватившись, она поняла, что служебная часть сообщения уже закончилась и начался основной текст, и торопливо стала переносить на бумагу незамысловатые комбинации символов.
Не успела закончиться одна передача, как тут же началась вторая, а за ней без перерыва последовали третья, четвёртая... Большая часть пересылаемого представляла из себя метеорологические отчёты, и Гильда уже было расслабилась, когда — после небольшой паузы — началась передача, которая вогнала её в ступор.
Закончив записывать, она недоумённо посмотрела на то, что получилось, отложила перо и попробовала прочитать это вслух. Это был какой-то неизвестный ей язык — точнее, в заголовке письма было несколько понятных фраз, в которых упоминался какой-то Куратор и сообщалось, что ему пишет некий Цветик, но вот дальше... Она не знала подходящих звуков для того, что начиналось дальше, и Гильда, безуспешно попробовав пару раз, отступилась. Ещё раз посмотрев на беспомощно мотавшуюся туда-сюда стрелку пеленгатора, она свернула сообщение и, сунув бумагу в сумку, поднялась. Кажется, они всё-таки начали шифровать сообщения. И научились защищать свои передатчики от пеленгаторов. А раз это всё совпало с прибытием Дэш и Спайка...
Ей срочно было нужно встретиться с отцом.

— Вставай, лежебока! Уже вечер! Как спалось?
— Неплохо, спасибо. А у тебя как дела?
— Просто прекрасно! Взгляни-ка.
— Это то, о чём я думаю?
— Именно!
— Какая всё-таки она молодец! Нет, ты только посмотри, тут почти нет лакун — и это с такой примитивной технологией!
— Да, технология не блещет. Ей пришлось как-то обеспечить получасовое пребывание регистратора в непосредственной близости от активно общающихся виверн.
— И как она это проделала?
— В какой-то приграничной стычке, если не ошибаюсь; к чему тебе эти подробности? Скажи лучше, ты сможешь реконструировать текст?
— Разумеется. Кто лучше меня знает древние языки? А это очень древний язык, он происходит от одного корня с дракоником, но, судя по всему, разошлись они примерно пару тысяч лет назад... Очень, очень любопытно. Думаю, где-то через неделю у нас будет довольно полный словарь.
— Прекрасно! Кажется, мы наконец-то сможем получить хоть какую-то информацию о том, что происходит на севере.
— А разведчики?
— Даже не вышли на связь. То ли неудачная телепортация, то ли....
— Значит, только переговоры с вивернами... Как бы это устроить?
— Я ещё не думала об этом — сперва надо придумать способ, который бы позволял пони издавать такие... звуки, если это можно так назвать. Общаться, как они, затруднительно даже для меня.
— Да уж. А что твоя ученица со своим институтом?
— Твайлайт? У неё план расписан на год вперёд, да и результата бы она не добилась. Она отличный разработчик, но работа с такими.... противоестественными... заклинаниями — немного не для неё.
— Гармония... Да, конечно. И всё-таки, что же гонит виверн на юг?..
— Хотела бы я знать, сестра. Поторопись, пожалуйста. Я уже отдала приказ об установке регистраторов в глубине их территории — это поможет прояснить ситуацию...
— Ваши высочества! Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но Чрезвычайный и полномочный посол Объединения свободных городов Мидхерда и Нортхуфа ждёт вашей аудиенции в Белом зале!
— Ах, да, я совершенно забыла. Идём, Луна! Интересно, удалось ли им разузнать что-нибудь?

Глава 2

В небе над Грифонлендом бесновалась снежная буря. Ветер выл, закручивая вихри вокруг скалистых отрогов, сгребая снег в наносы, тут же подхватывая его и вновь поднимая ввысь. В непроницаемой белой круговерти было трудно дышать — воздух пополам со снегом набивался в горло, заставляя кашлять и отплёвываться, пряча голову в попытках вдохнуть — и почти не удавалось разглядеть что-либо; во всяком случае, два стражника на восточной башне замка давно оставили эти бесплодные попытки и теперь прятались, сгорбившись, под защитой парапета, который всё равно не спасал от пробирающего до костей ветра, несущего мелкий и сухой, похожий на песок, снег. Напасть в такую погоду на укреплённое родовое гнездо мог только безумец.
Тёмный силуэт вырос над краем парапета совершенно бесшумно — если какие-то звуки и сопровождали его появление, они растворились в вое метели. Перегнувшись через каменный зубец, он стремительно огляделся и сделал два неуловимых движения. Стражники, захрипев, почти одновременно завалились вперёд и ткнулись клювами в снег. Перемахнув через парапет и проверив пульс на их шеях, нападавший схватил обоих за шкирку и потащил к люку, который вёл во внутреннее помещение башни. Открыв его, он по очереди переправил тела вниз и нырнул следом.
Внутри было тепло и довольно светло — комнату освещали две масляные лампы, висевшие на стенах. От верхнего люка вниз вела приставная лестница. Деревянный пол караулки был застелен сеном, на котором лежало несколько бараньих шкур. Возле стены стояла стойка с несколькими копьями и парой секир; над ней висел арбалет и пучок стрел, перевязанных кожаным шнурком. На столе, стоявшем с противоположной стороны круглого помещения, лежал кусок сыра и стоял глиняный кувшин. Дощатая дверь, расположенная недалеко от стола, вела, по-видимому, на лестницу.
Закрыв люк и спустившись, Гильда — а это была именно она — встряхнулась, подошла к столу, понюхала содержимое кувшина и сделала хороший глоток. Переведя дух и глотнув ещё раз, она подошла к лежавшим друг на друге стражникам и вылила то, что оставалось в кувшине, им на головы. Поток тёмно-бордовой жидкости обрушился на грифонов, которые мгновенно пришли в себя, кашляя, чихая и отплёвываясь. Гильда рассмеялась.
— Ну, ну, не такое уж это было плохое вино, ребята! А теперь вытирайтесь и быстро наверх, и если ещё раз позволите себе щёлкать клювами на посту — сдам начальнику стражи!
Пришедшие в себя грифоны только испуганно кивнули и кинулись наверх, отряхиваясь на ходу. Гильда покачала головой и, открыв дверь, начала спуск по винтовой лестнице.

Асгрид лежал в большом зале, вытянувшись перед камином во весь свой огромный рост и щурясь на распространявшее приятное тепло пламя. Поднеся ко рту кубок с горячим ещё полчаса назад вином, он пробил клювом ледяную корочку и отхлебнул немного, наблюдая за пляской огня на дровах. Тяжело вздохнув, он поставил кубок на место, и почти одновременно с тихим стуком золота о камень услышал едва различимый скрип со стороны входной двери, находившейся у него за спиной. Не оборачиваясь, он сказал в пространство перед собой:
— Входи.
Его низкий голос раскатился по огромному каменному помещению, отражаясь от голых стен, теряясь в нишах, задрапированных длинными красными полотнищами, поднимаясь под сводчатый потолок — и наконец растворился последними отголосками в стрельчатых световых амбразурах. В ответ послышался шорох жёстких перьев, и сбоку от его ложа приземлилась, складывая крылья, его единственная дочь. Какое-то время они провели в молчании, глядя в огонь. Наконец, Гильда спросила:
— Как прошёл Гейм?
Асгрид сделал ещё глоток из кубка и, немного помедлив, ответил:
— Как я и ожидал.
— А Орлаф?..
— Как я и ожидал, — Асгрид поставил кубок на место и сощурил ярко-жёлтые глаза. Тёмные, почти чёрные перья над ними с годами выцвели, и больше не создавали того выгодного контраста, который некогда заставлял сердца юных грифониц биться чаще, но вот взгляд остался прежним — спокойным и властным, и только где-то в самой глубине зрачков угадывались искры тех безудержных веселья и ярости, которые были так хорошо знакомы его друзьям и врагам.
Гильда поняла, что разговор о Совете Кланов окончен, и достала из сумки лист с перехваченным сообщением.
— Отец, они научились блокировать наши пеленгаторы. Я так и не смогла узнать, откуда это было отправлено. Понять по тексту тоже не удалось — они начали шифровать сообщения. Вот, взгляни, — она протянула листок отцу. Асгрид взял его и застыл, вглядываясь в написанное. Гильде послышалось очень низкое и напевное бормотание, как будто он проговаривал текст про себя. Наконец, он оторвался от листа и вернул его Гильде.
— Это не шифровка, девочка. Это язык виверн. Когда-то... очень и очень давно — ещё до того, как я убил своего первого врага — мой дед со своими воинами ранил и поймал одну из них. Он подрезал ей крылья и держал в клетке, пока она не смирилась со своей участью, и через какое-то время стал брать её на Большую Охоту. Он отдавал ей пойманных баранов, коз или оленей, чтобы показать гостям, как она убивает добычу. Гости, разумеется, были в восторге... — Асгрид отпил ещё вина и продолжил, прикрыв глаза:
— Она прожила в нашем замке довольно долго, пока... Пока не сбежала. За это время я успел выучить довольно много слов из их языка, хоть это и было нелегко. Скажем, пони вовсе неспособны сказать на нём ни слова — их горло не приспособлено для того, чтобы издавать такие звуки, а мы, с рождения умеющие использовать Голос, можем научиться — хотя и ценой очень больших усилий, и полного взаимопонимания всё равно не добьёмся.
— То есть... они отправили сообщение на языке виверн? Но зачем?
— Например, чтобы попробовать его изучить. Или хотя бы расшифровать то, что написано в этом сообщении.
— Но зачем изучать язык, если ты не можешь им пользоваться? Это же бессмысленно!
Асгрид взглянул на Гильду и тут же отвёл глаза.
— Власть над знаниями даёт власть над миром. Бесполезных сведений не бывает.
Гильда потупилась.
— А что тут написано?
Асгрид почти незаметно улыбнулся.
— Давай попробуем разобрать. Вот смотри...
Гильда покачала головой.
— Отец, я сегодня собиралась в город. Можно, мы отложим урок на потом, раз уж ты не хочешь просто сказать, что именно там написано?
Асгрид помолчал, опустив голову. Наконец, он тихо проговорил:
— Жаль, что Додунг погиб... Что ж, иди.
Гильда вздрогнула, как от удара, но, совладав с собой, саркастически усмехнулась.
— Извини, мне жаль, что он погиб, и извини за то, что я жива. Он был бы достойным наследником, и он был хорошим братом.
— Иди!!!
Асгрид использовал Голос, и Гильда пригнулась, открыв клюв, чтобы ослабить акустический удар и не травмировать уши. Затем она склонилась и, не говоря ни слова, вылетела из зала.

Время тянулось медленно. За окном властвовала метель, и Дэш со Спайком от нечего делать играли в «Кексы и маффины». Они как раз начинали пятую партию, когда послышался стук входной двери и кто-то затопал в тамбуре, отряхивая снег, налипший на ноги. Дэш обернулась навстречу открывающейся двери в кабинет, и на пороге показался Кентер в окружении клубов пара, в который мгновенно превращался холодный воздух. Он стащил с головы капюшон куртки и выговорил, с некоторым трудом шевеля замёрзшими губами:
— Уф, ну и погодка! Вот, держите, с вас чай! — Он закрыл дверь, подошёл к столу и выложил на него свёрток, от которого по комнате мгновенно распространился аппетитный запах свежей выпечки.
Спайк принюхался и спросил:
— М-м, кексы?
— Плюшки! — Кентер снял парку, отнёс в тамбур, отряхнул её от снега и повесил на вешалку. — Кексы пекли вчера и позавчера.
— С корицей хоть? — разочарованно протянул Спайк.
— С корицей. И с сахарной посыпкой.
Дэш тем временем вышла, и из-за двери в кухню донесся шум воды и позвякивание чайника, который она ставила на плиту. Вернувшись, она встала рядом с дверным проёмом и спросила:
— Как раненые?
— В порядке, — Кентер кивнул ей и посмотрел на стол. — «Кексы и маффины», надо же. И кто выиграл?
— Конечно же, я! — Дэш посмотрела в сторону плиты и повернулась обратно. — Какие тут могли быть сомнения?
— На что играли хоть?
— На то, кто будет обсчитывать погодный снимок вечером, — Дэш ухмыльнулась. — Мне, если помнишь, кое-кто из твоих кое-что должен, и меня тут вечером не будет.
— А если бы ты проиграла?
— Нет, ну как ты себе это представляешь? — с кухни донеслось шипение закипающего чайника, и Дэш отвлеклась. Спайк поспешил помочь ей; вдвоём они быстро достали чашки, ополоснули маленький чайник кипятком, засыпали в него четыре ложки заварки и заварили чай. Накрыв заварочный чайник грелкой, Спайк составил всё на поднос и отнёс его в кабинет, а Дэш взяла чайник с кипятком и пошла следом. Пока они были на кухне, Кентер освободил стол, и, забрав у Спайка поднос и расставив чашки, развернул свёрток с плюшками. Наконец, все расселись вокруг стола, выждали немного, давая чаю завариться, и разлили его по чашкам. Дэш взяла свою и с удовольствием сделала большой глоток.
— Так ты что, всерьёз собираешься в город по такой погоде? — Кентер откусил кусок плюшки, запил его чаем и теперь жевал, глядя на Дэш из-под приподнятых бровей.
— Нет, ну, если продолжится такое, то, конечно, останусь. У ребят ещё завтрашний вечер свободен, как я понимаю?
— Да, у них закончились ночные дежурства, завтра они свободны, и послезавтра заступают на утренние.
— А, отлично. В общем, не переживай, я своего не упущу! — Дэш подмигнула Кентеру и повернулась к Спайку. — Слушай, Спайк, ты же был в Гриффинбурге только пролётом, в первый день. Может, ну его, этот погодный снимок, и айда с нами?
Спайк покачал головой, прихлёбывая чай и немного брезгливо поглядывая на плюшки. Наконец, он выбрал одну, которая, вероятно, показалась ему наименее невкусной, и, откусив маленький кусочек, со страдальческим видом принялся жевать. Прожевав и сделав глоток чая, он сказал:
— Нет, Дэш, я предпочту немного побыть тут. Мне... мне надо написать одно письмо.
Дэш улыбнулась и потрепала его по голове.
— Молодец. Она будет очень рада!
Спайк кивнул и сделал ещё глоток из чашки. Кентер с интересом посмотрел на него и спросил:
— То есть ты всё-таки пьёшь чай?
— Приходится! — Спайк развёл руками. — Кажется, ты должен был заметить, что нефтяных коктейлей на кухню в последнее время не завозили.
Они посмеялись, и Спайк продолжил:
— Я просто не люблю чай в пакетиках. Туда вместо сена какую-то люцерновую крошку вечно суют.
Кентер усмехнулся, откусил ещё кусок плюшки и посмотрел в окно. Метель вроде бы начинала стихать, и Дэш, тоже обратив на это внимание, отставила чашку, подошла к окну и посмотрела наружу. В сплошной стене снега, несомого ветром, начали появляться просветы, и в них иногда удавалось рассмотреть ближайшие к метеопосту скалы. Дэш повернулась к остальным:
— Кажется, сегодня всё-таки удастся выбраться. Надо будет зайти к ребятам пораньше, вдруг они решат, что раз такая погода, можно плюнуть и спать до утра?
Кентер ухмыльнулся, допивая чай.
— Ты, как пойдёшь, загляни сперва к Лайт, и... если никого не обнаружишь, к Брейву лучше без стука не входи, — он подмигнул.
Дэш кивнула.
— Я что-то такое предполагала, но... Словом, спасибо за совет. Пойду прямо сейчас, пожалуй, а то пока соберёмся, пока туда-сюда... Вы тут не заскучаете?
Кентер налил себе ещё чаю и ответил:
— Конечно, нет! Когда тепло, есть чай, плюшки и компания для партии в «Кексы и маффины», заскучать могут только совсем уж отпетые любители вечеринок наподобие тебя!
Дэш широко улыбнулась, хлопнула его по плечу и вышла из комнаты. Спайк и Кентер, переглянувшись, быстро расчистили стол, вернули на него игровое поле, карточки и кубики, и не успела захлопнуться за Дэш входная дверь, как Спайк уже выбросил пять на право первого хода.
На улице стало теплее, и ветер уже не вцеплялся в гриву, погружая ледяные пальцы до самой кожи; снегопад становился более размеренным, и снежинки стали крупнее. Дэш, тем не менее, предпочла не взлетать и потрусила наискосок через плац, который ещё не совсем замело. Перемена погоды радовала её, и она предвкушала празднично-неторопливый, сказочный в своём великолепии медленный снег, под которым так приятно бродить, ловя крупные снежинки на копыта и разглядывая их.
Войдя в казарму, она кивнула дневальному, обновлявшему списки личного состава на доске, и поднялась по лестнице на второй этаж. Комната Лайтнинг, которую та делила со своей давней подругой Медли, была заперта, и на стук никто не отозвался. Дэш, подождав немного, вернулась на лестницу и поднялась выше. На лестничной площадке третьего этажа стояли Тайфун, Вортекс и ещё несколько ребят из второго крыла; они молча курили, глядя в окно. В воздухе слоями висели табачный дым, пары алкоголя и неприкаянность.
Дэш уже было открыла рот, чтобы поприветствовать пегасов, но внезапно связала между собой этот воздух, это молчание, то, что делал дневальный внизу, и просто подошла и встала рядом, не говоря ни слова. Тайфун обернулся и кивнул ей, протянув пачку. Она покачала головой и снова замерла. Какое-то время все молчали; наконец, оливковая пегаска с серо-стальной гривой, стоявшая дальше всех от Дэш и докурившая первой, резким движением затушила окурок и вышла с площадки, ни на кого не глядя. Вортекс поправил эластичный бинт на правом копыте, посмотрел ей вслед, вздохнул и спросил Дэш:
— Будешь?
Та кивнула. Тайфун достал из набедренного кармана фляжку и протянул её Дэш. Она открутила пробку, обвела глазами смотревших на неё пегасов и, молча подняв фляжку, сделала из неё несколько больших глотков. Почти не морщась, она подождала, пока жжение во рту и в горле поутихнет, вернула фляжку Тайфуну и вытерла глаза, увлажнившиеся то ли от выпитого, то ли ещё от чего-то. Пегасы стояли, склонив головы и глядя себе под ноги. Наконец, Тайфун сказал:
— Пойдём.
Он повернулся и пошёл по коридору в сторону своей комнаты; остальные потянулись за ним. Дэш плелась в хвосте. После сцены молчаливого прощания с Тандером и Близзард она не чувствовала никакого желания веселиться, и начала стучать в дверь Брейва, практически решив, что никуда не пойдёт сегодня. После небольшой паузы послышалась возня, звуки шагов, и наконец дверь приоткрылась. Из неё выглянула физиономия Брейва, сонного и взлохмаченного.
— Привет! Что, уже пора? — пробормотал он, по-прежнему не открывая дверь полностью и загораживая проход.
Дэш помолчала, глядя вбок. Её опущенные уши и сжатые губы оказались достаточно красноречивы, чтобы Брейв даже спросонья понял, что с ней что-то не так. Он распахнул дверь и сказал:
— Так, заходи.
Дэш потопталась на пороге.
— Но ведь у тебя... Вы...
— Заходи, говорю, — Брейв шагнул в сторону и решительно махнул головой, веля Дэш зайти. Та повиновалась и остановилась в небольшом квадратном коридорчике, который они с Брейвом заняли почти полностью. Он закрыл дверь и протиснулся в комнату; оттуда донеслось неразборчивое бормотание, после чего Дэш услышала шевеление, скрипнула кровать и Брейв сказал:
— Проходи.
Дэш вошла в комнату. Шторы на окне были задёрнуты, и было довольно темно. На кровати сидел Брейв, выжидательно глядя на неё; рядом с ним из-под одеяла виднелась голубая взлохмаченная грива. Её обладательница натянула одеяло по самый нос, и, когда Дэш зашла, выглянула на секунду, махнула ей копытом, пробурчав что-то неразборчивое и недовольное, и снова спряталась. Дэш в смущении остановилась возле двери и сказала:
— Брейв, я пойду, пожалуй. Я просто хотела сказать, что, наверное, сегодня не полечу с вами в город.
Брейв нахмурился.
— Что случилось?
— Ничего... то есть... Сегодня была стычка, вы, наверное, ещё не знаете, — услышав это, Лайтнинг снова выглянула из-под одеяла и села на кровати, прижавшись к Брейву сзади и обняв его, — и Тандер... и Близзард... Они не вернулись.
Брейв и Лайтнинг переглянулись, и Брейв опустил глаза. Лайтнинг уткнулась мордочкой в его гриву, провела носом по шее и что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул и поднял взгляд на Дэш:
— Призма, ты только не вздумай замыкаться. Такие вещи нельзя переживать наедине с собой. Так что давай, иди собираться, а мы минут через двадцать тебя подберём. Поняла?
Дэш промолчала, не зная, что ответить. Опьянение от выпитого на лестнице постепенно и мягко обволакивало её, и она отдалась чувству отстранённости, которое оно принесло с собой. Лайтнинг посмотрела на неё из-под взъерошенной чёлки и сказала тихим, немного хриплым голосом:
— Дэши, лучшее, что ты можешь для них сделать — это жить. Жить так же, как жила, а если сможешь — то лучше. Иначе мы лишимся не только их, но и тебя. Ты этого хочешь?
Она помотала головой, отбросив лезшую в глаза прядь волос, слезла с кровати и исчезла за дверью в ванную. Брейв встал, подошёл к Дэш и сказал:
— Ну? Всё слышала? Давай, дуй собираться, и чтобы через двадцать минут была как штык! Мы опаздывать не будем, не надейся.
Дэш наконец нашла в себе силы кивнуть. Брейв проводил её и закрыл за ней дверь. Она постояла немного в коридоре, собираясь с мыслями, и направилась в сторону лестницы. Ей вслед из-за закрытой двери в дальнем конце коридора доносился нестройный хор голосов, напевавших что-то на мотив старого вальса, и она остановилась, пытаясь разобрать текст.
Снова на поле спустился сиреневый вечер,
Манит, немного пугает, и ждёт высота.
Небо — не море, и в нём не остаться навечно,
Но почему в капонирах пустеют места?
Встряхнувшись, она сбежала по лестнице и прямо с порога поднялась в воздух, торопясь к метеопосту, чтобы собраться вовремя.

Солнце село почти полчаса назад. Над Гриффинбургом нависли низкие облака, метель прекратилась, и шёл лёгкий снег. Было довольно тепло. В сгущавшихся сумерках узкие улицы, освещённые желтоватым светом фонарей, заваленные свежевыпавшим снегом и зажатые угловатыми боками домов, приобрели уютный, сказочный и немного нереальный вид.
Дорога до города заняла чуть меньше получаса, и Брейв с Лайтнинг всю дорогу дурачились, как дети, радуясь возможности полетать в спокойной обстановке и без боевого снаряжения; к концу пути их ребяческий настрой передался и Дэш. Она не застала Кентера, когда вернулась на метеопост — Спайк сказал, что он быстро проиграл партию и ушёл, сославшись на неотложные дела; дракончик также не преминул отметить, что от неё заметно пахнет алкоголем. Она всё ещё чувствовала себя немного пьяной, и когда они долетели, она с энтузиазмом приняла предложение прогуляться пешком, прежде чем идти в «Сапсан». Теперь она отдышалась и наслаждалась неторопливой прогулкой, смотря по сторонам и улыбаясь словесной перепалке с толканием боками, которую затеяли пегасы.
Они шли по узким и крутым улочкам города, который вырос вокруг одноимённой крепости на вершине старой и невысокой горы Гриффинберг задолго до того, как появился Грифонленд в его нынешнем виде, и стал первой столицей объединённого государства грифонов. Древность ощущалась здесь во всём, от меченых временем и непогодой стен домов, которые по мере приближения к центру становились всё более тяжеловесными и приземистыми, до мелькавших то тут, то там знаков ушедшей эпохи — старые жертвенники давно не использовались по назначению, но бережно сохранялись в первозданном виде. Навстречу гуляющим пегасам то и дело попадались спешащие по своим делам пешком и по воздуху грифоны. На перекрёстках иногда встречались патрули, состоящие из четырёх-пяти стражников с алебардами и факелами, и Дэш подумала, что в случае чего нарушителям порядка не поздоровится. Это успокоило её — полагаться исключительно на дружелюбие грифонов было бы по меньшей мере неразумно.
Заглянув в переулок, мимо которого они проходили, Дэш увидела силуэт колокольни: в самом конце переулка стояла часовня, маленький храм «новой веры», как называли Фральснинг7 грифоны. Чуть более тёмный, чем вечернее небо, контур тонкой и изящной башни, заштрихованный накрест падающим снегом — Дэш вдруг захотелось зарисовать его; иногда такие мысли приходили ей в голову, и

в последнее время это случалось чаще. Стремление запечатлеть то мимолётное, что существует считанные секунды, и то хрупкое, что может быть уничтожено в один миг, росло в ней, становилось сильнее, но она не удивлялась ему. Её блокнот постепенно заполняли наброски — горы, облака, портреты друзей и зарисовки интерьеров — сделанные преимущественно по ночам, при свете торшера, под аккомпанемент уютного сопения Спайка на соседней кровати, и она начинала подумывать над тем, чтобы обзавестись наконец учебником по рисованию.
Её размышлениям положил конец ощутимый толчок в бок. Она подняла глаза и увидела, что они пришли. Перед ними было необычно большое для этой части города каменное здание, возвышавшееся над окружающими домами примерно на столько же, на сколько их крыши возвышались над тротуаром. От входа пегаску отделяло полдюжины ступеней чёрного мрамора; над дверным проёмом красовалась деревянная вывеска, потемневшая от копоти и времени; на ней с трудом можно было различить надпись «Семикрылый сапсан» и изображение какого-то странного существа, казавшегося сплошной массой крыльев, из которой торчал клюв. Массивная деревянная дверь была открыта — Брейв опередил кобылок и теперь ждал, когда они поднимутся. Прямо в правое ухо Дэш воодушевлённо тараторила Лайтнинг, пребывавшая в самом прекрасном расположении духа:
— Эй, мы уже пришли! Смотри, Брейв даже открыл нам дверь. Это что-то уникальное, как необычно для неотёсанного мужлана! — она вприпрыжку поднялась по ступеням, чмокнула его в щёку и чуть взбрыкнула, дразнясь, когда проходила в дверь. Брейв успел хлопнуть её крылом по крупу, пропустил Дэш и вошёл следом.
Внутри было полно народу, и на Дэш обрушилась волна тепла и шума. Брейв и Лайтнинг сразу направились к стойке, и Дэш пошла было туда же, но в этот момент перед ними приземлился, элегантно складывая крылья ещё в полёте, большой тёмно-коричневый грифон. Он сделал шаг навстречу им и учтиво поклонился.
— Добро пожаловать в «Семикрылый сапсан», лучшее заведение старого Гриффинбурга...
— Да, да, да, мы знаем, — перебила его Лайтнинг и ослепительно улыбнулась. — Скажите, у вас есть столик для трёх голодных пегасов?
— К сожалению, сейчас всё занято, но вы пока можете посидеть у стойки, а я немедленно извещу вас, когда появится возможность предоставить вам достойные вас места!
Лайтнинг состроила недовольную гримаску и сообщила Брейву и Дэш:
— Мало того, что придётся платить за вас, обжор и выпивох, так ещё и сидеть в самом низу, возле стойки...
Брейв засмеялся и кивнул грифону:
— Спасибо, мы пока посидим у стойки.
Они с Лайтнинг прошли вперёд, а Дэш задержалась немного, чтобы оглядеться. Каменные стены поднимались вверх на огромную высоту — когда они подходили к таверне, Дэш и в голову не пришло, что она занимает всё здание до самой крыши, и что весь этот объём приходится на один громадный зал. Большинство облачных стульев вокруг деревянных столов, закреплённых на разных уровнях от пола до самого потолка и напоминавших издалека древесные грибы, занимали грифоны, но Дэш заметила также сидевшую в верхнем левом углу компанию пегасов — ей пришлось напрячь своё и без того безупречное зрение, чтобы разглядеть их знаки различия. Это оказались ребята из третьего крыла, которое делило с грифонами их Большое Гнездо чуть к востоку от Гриффинбурга, и Дэш помахала им, но они были слишком увлечены каким-то спором и не обратили на неё внимания. Она пожала плечами, подошла к своим, уже сидевшим перед стойкой, и звучно хлопнула Лайтнинг по крупу.
— Ну что, пора веселиться?
— Дэш! — Лайтнинг отшатнулась; на её мордочке отразилось сразу несколько сильнейших эмоций, и в какой-то момент она явно сдерживалась, чтобы не засветить пегаске между глаз. Брейв захохотал.
— Не обращай внимания, Лайт. Дэш поддерживает реноме.
Дэш ухмыльнулась и кивнула, садясь на высокий стул рядом с Брейвом:
— Ещё в академии обо мне распускали всякие слухи — что, мол, я не такая, что предпочитаю кобылок, что вроде бы кое-с-кем нас видели вместе, ну и всё такое... Я их не разочаровывала, более того, старалась подыгрывать. А теперь это скорее привычка.
— А на самом деле?
Дэш пожала плечами.
— А на самом деле... — она замялась.
— А на самом деле просто не родился ещё жеребец, который был бы достоин нашей Призмы! — приобнял её Брейв, пытаясь сгладить возникшую неловкость. В этот момент стюард за стойкой принёс их заказ — три кружки бейра, и Дэш с удовольствием погрузила нос в пышную ароматную пену. Брейв сделал большой глоток и продолжил:
— Впрочем, вот Тайфун определённо подаёт надежды. Так ведь, Дэши?
Дэш смутилась и немного помедлила с ответом:
— Тай да, молодец. Вот только подрастёт немного... — Дэш подмигнула Брейву. — Не хватало мне ещё обвинений в растлении жеребят! Спитфайр мне голову открутит!
— Ну-ну, он уже большой мальчик! — Лайтнинг ухмыльнулась и подмигнула Дэш.
— И насколько большой? — Брейв и Дэш задали этот вопрос хором и, переглянувшись, расхохотались. Брейв подставил копыто, и Дэш громко и с удовольствием хлопнула по нему. — Да ты, кажется, знаешь его куда лучше нас!
Лайтнинг покраснела и хотела было что-то сказать, но её прервал громкий возглас:
— Сожри меня виверны, кого я вижу!
К стойке подлетела Гильда и зависла рядом с пегасами, улыбаясь и размеренно взмахивая широкими крыльями.
— А я-то думала, с кем бы провести вечер! Айда за столик, вон там как раз освободилось.
— Уже? А мы вот только-только зашли, и нам сказали, что всё занято! — Дэш слезла со стула, взяв свою кружку, и подошла к ней.
— Это для пегасов, — подмигнула ей Гильда. — Низшим расам — низший приоритет! А для нас...
Дэш сделала неуловимое движение крылом и чувствительно щёлкнула подругу по клюву.
— Но-но, не зазнавайся! Ты давно в городе? — Брейв и Лайтнинг забрали свои кружки, и компания перелетела к столику, на который указала Гильда.
— Была тут с самого утра по делам. Потом слетала домой, немного повздорила со стариком, вернулась, захожу в свой любимый «Семикрылый сапсан», а тут вы, ребята! — Гильда села рядом с Дэш и помахала крылом, подзывая стюарда. — Ну, теперь-то вечер пойдёт как надо!
Дэш недоверчиво сощурилась:
— Потом слетала домой, говоришь? И как это ты могла слетать куда-то в такой буран? Наши едва успели приземлиться, как началось такое!..
Гильда удивлённо и насмешливо посмотрела на пегаску.
— Дэш, ты, конечно, летаешь быстрее меня, но вот в силе и выносливости я дам тебе сто очков вперёд. Неужели ты думала, что, раз вы не можете летать в такую погоду, то и все остальные на это не способны? Даже торнадо остановит не всякого грифона, а уж про какую-то метель и речи быть не может! Единственное, что может быть страшно для нас — обледенение перьев. Вот с этой бедой мы бороться не можем...
К ним подлетел стюард, и Гильда, прервавшись, скомандовала:
— Мне кувшин бейра и бараний крог!
Лайтнинг заинтересованно посмотрела в её сторону.
— Крог?
— Ага, — Гильда ухмыльнулась. — Кстати, здесь, кажется, подают и овощной тоже. Так ведь? — повернулась она к стюарду. Тот утвердительно кивнул. — Так что у тебя есть шанс попробовать!
— А что это?
— Своего рода суп, солёный и очень густой. Как отдельное блюдо его не едят, это горячая закуска к бейру — и, кстати, куда более подходящая, чем это ваше жареное сено!
Лайтнинг подумала и махнула копытом.
— Давай рискну. Овощной крог, пожалуйста!
— Мне тоже, и ещё один кувшин бейра, — вставила Дэш.
— Мне то же самое! — поднял копыто Брейв.
Стюард кивнул ещё раз, повторил заказ вслух и исчез. Брейв потянулся, зевнул и сказал:
— Хорошо, что на следующие три дня мы идём в утренние патрули. Спать днём и летать ночью всё-таки не по мне — иначе служил бы я в гвардии Луны, а не Селестии.
— Ага, и щеголял бы сейчас перепончатыми крыльями...
— Зато видел бы в темноте и гипнотизировал бы кобылок стильными вертикальными зрачками!
Лайтнинг засмеялась:
— Ну, с кобылками ты и так неплохо справляешься.
Дэш едва не упала со стула от смеха, и Лайтнинг, догадавшись, что сейчас последует, попыталась её перебить, но та заткнула ей рот копытом:
— Нет-нет-нет, Лайт, хватит откровений! Посмотри на Брейва, он уже покраснел. Ну нельзя же так, да ещё и в компании незнакомого грифона... Кстати! Знакомьтесь: Гильда, моя подруга по академии и совершенно потрясающий грифон! Гильда, это Лайтнинг Болт, старший сержант второго крыла, — Лайтнинг попыталась что-то сказать в ответ, но Дэш не убирала копыто, и у неё вышло только невнятное бурчание, — а это Брейв...
Брейв кивнул:
— Мы немного знакомы.
Лайтнинг наконец пришла в себя, оттолкнула копыто Дэш, лягнула её под столом и улыбнулась Гильде с самым невинным видом:
— Рада знакомству! Из какого ты клана?
— Клан Северного Ветра.
Брейв подмигнул Лайтнинг:
— Это сильнейшее из грифоньих семейств, так что ты сейчас заводишь очень полезное знакомство. Если не ошибаюсь, ваш лидер сейчас возглавляет Совет Кланов?
— Совершенно верно... кстати, я его дочь, и мне очень приятно, что вы настолько осведомлены о наших делах. Пони редко проявляют заинтересованность в таких вопросах.
«Вот оно», — напряглась Дэш. «Сейчас, Дэши, мы с тобой будем удивляться...»
Брейв прищурился, учтиво склонил голову и пару раз взмахнул крыльями, приподнявшись над стулом.
— А вот этого я не знал. Для меня честь делить с тобой пищу, грозная! — он с изяществом опытного дипломата смешал в одной фразе формальное выражение почтения и сугубо неформальный комплимент, и Дэш отметила про себя, что годы, проведённые в караулах на встречах самого высокого уровня, не прошли для Брейва бесследно, хотя большую часть времени он изъяснялся весьма незатейливо. Но сейчас было куда важнее бурно отреагировать на сообщение Гильды, и она открыла рот в притворном изумлении:
— Погоди-погоди... Твой старик? Руководит Советом? Но он же был...
— Обмен комплиментами завершён, Призма включилась в разговор, — Брейв засмеялся. Гильда улыбнулась ему:
— Но я всё-таки отвечу тебе. Благодарю, мне лестно слышать столь добрые слова. Я рада сидеть за одним столом с тобой, бесстрашный! — она слегка поклонилась Брейву и, покончив с формальностями, снова повернулась к Дэш:
— Да, он был Ведущим Защитников, но это было пять лет назад, — она какое-то время понаблюдала за озадаченной мордочкой пегаски и наконец засмеялась: — Ничего удивительного, что ты не в курсе, не так уж давно это и произошло. В начале этого года, если быть точной.
— Кру-уто, — протянула Дэш; она надеялась, что ей удалось разыграть удивление достаточно убедительно. — Поздравляю, хоть и запоздало. Жаль, что я узнала только сейчас — но... Мы же не общались всё это время.
— Ну, это-то уж точно не моя вина. Я как раз пыталась наладить контакты... — Гильда нахмурилась. — Сама помнишь, чем это закончилось.
Дэш поджала губы.
— Да, нехорошо тогда получилось.
Неловкую паузу прервал подлетевший стюард, который принёс заставленный кувшинами, кружками и тарелками поднос. Какое-то время общее внимание было занято перераспределением: сидевшие за столом выясняли, где чья тарелка и кружка, передавали друг другу столовые приборы и снедь, переливали содержимое кувшинов в кружки, и, когда с этим было покончено, переглянулись. Брейв поднял свою кружку и сказал:
— Будем!
Остальные кивнули, присоединяясь к лаконичному тосту, и приступили к утолению голода и жажды. Дэш, убедившись, что её маленькое представление прошло успешно, сосредоточилась на еде — она изрядно проголодалась, а горячий крог оказался неожиданно вкусным и в сочетании с бейром — сладковатым хмельным напитком из горного ячменя и лакрицы — прекрасно утолял и голод, и жажду. От тарелки с кружкой она смогла оторваться весьма нескоро, а когда наконец насытилась и прислушалась к разговору, то поняла, что Гильда уже некоторое время о чём-то увлечённо рассказывает:
— ...наши, разумеется, в долгу не остались и через два дня, собрав всех, кого смогли, впервые перешли границу и атаковали сами... Я-то всё это не очень хорошо помню, мне тогда всего три года было, но рассказов наслушалась вдоволь. Говорят, те, кто вернулся, долго не могли придти в себя, а кое-кто так и вовсе никогда не оправился. Такого поражения в истории Грифонленда не было — ни до, ни после, — Гильда сделала паузу, чтобы смочить горло хорошим глотком из своей кружки, и продолжила:
— Вернулась едва ли половина, да и те израненные и подавленные — там была такая резня, что только перья летели. Как виверны не воспользовались возможностью и не смяли нас ответным ударом — не понимаю, нас тогда можно было брать, как барана, упавшего со скалы... Но вот повезло — то ли они недостаточно сообразительны оказались, то ли просто наши силы переоценили и не рискнули связываться. Кое-кто говорил, правда, что и им тогда хорошо досталось, так что сразу контратаковать они не смогли, но, судя по тому, что они устроили следующим же летом, не так сильно им и досталось. Вот то лето я уже помню отлично — отец иногда брал меня со старшим братом в облёты границы, и попотеть приходилось не только от жары; было жарко во всех смыслах.
Лайтнинг увлечённо слушала её, навострив уши и глядя во все глаза; Брейв, и так довольно неплохо знавший историю Грифонленда, но никогда не упускавший случая пополнить свои знания рассказом очевидца, достал блокнот и делал в нём какие-то пометки. Гильда была отличным рассказчиком, как и большинство грифонов — устное предание передавалось у них из поколения в поколение, и дети зачастую заучивали наизусть «Песнь о Готфриде», ещё не умея летать — и Дэш, уже слышавшая эту историю не раз и не два, не удержалась от вопроса, который вставила в очередную паузу:
— Слушай, а как отец тебя брал в облёты, такую кроху? Ты же тогда только-только научилась летать?
— Угу, — Гильда кивнула и, прожевав, пояснила: — Разумеется, на передовые посты меня не брали — только Додунга, он к тому времени уже умел обращаться с копьём не хуже иного взрослого. А я оставалась на опорных постах, во второй-третьей линии, но и там впечатлений хватало. От всего этого дух захватывало — отцовская гвардия с ярко-бирюзовыми перьями на шлемах, пограничная стража, улетающая в засады в лохматых накидках из бараньих шкур, видимый ещё на подлёте блеск наконечников копий над помостами сторожевых башен, посиделки у огня до поздней ночи, когда стражники смазывают арбалеты, чинят доспехи, поют длиннющие баллады и рассказывают старые сказки про ледяных драконов, приносящих зиму, про северных лис или про призрак последнего короля — сказки по большей части жуткие, но до того интересные! А ещё вкус ячменной похлёбки с бараниной.
Гильда отхлебнула ещё бейра и замолчала, погрузившись в воспоминания. Пегасы посидели какое-то время, решив не беспокоить её, после чего, переглянувшись, подняли кружки и выпили в молчании. Дэш вспомнила сцену на лестнице, свидетельницей и участницей которой ей довелось стать сегодня днём, и помрачнела. Брейв, заметив это, незаметно подтолкнул Лайтнинг в бок, и та, поняв его без слов, спросила Гильду:
— А вы в то время ещё не успели заключить с нами союз?
Гильда вышла из задумчивости и помотала головой.
— Нет. Как раз события того лета и подтолкнули Совет к началу переговоров. Старый Одрунг понял, что без помощи нам не справиться, и принял меры. А меры были такими: во-первых, он потребовал от Совета, чтобы отцу было даровано звание Ведущего Защитников — старик действительно понимал, кто на что способен, и не давал никому покоя, пока не добился отстранения Строра, который был, конечно, громогласен и убедителен, но ничего не смыслил в тактике, и назначения на его место моего отца; а во-вторых, он отправил в Эквестрию посольство во главе со своим племянником, Гильдеваром. Уж не знаю, что именно он ему велел, чем грозил и что посулил, но с задачей тот справился прекрасно — ещё до начала осени ваше третье крыло перебросили к нам, и обстановка в приграничье стала улучшаться, а когда в следующем году перевели ещё второе и четвёртое, наши дела окончательно поймали ветер в крылья.
Брейв закончил записывать, немного посидел, обдумывая услышанное, и сказал:
— А я не знал, что у тебя есть старший брат. Я бы с удовольствием познакомился с ним — уверен, что он достойный сын своего отца и хорошо владеет не только языком железа.
Дэш опустила уши и глянула на Гильду. Та спокойно ответила:
— Он был достойным сыном своего отца. — Она сделала ударение на слове «был». — Клан лишился наследника... почти пять лет назад.
Она вновь наполнила опустевшую кружку и спросила:
— Говорят, в сегодняшней стычке у вас были потери?
Брейв кивнул.
— Двое.
Гильда посмотрела на каждого из пегасов по очереди. Брейв спокойно выдержал её взгляд; Лайтнинг криво улыбнулась в ответ и отвела глаза, а Дэш прижала уши, глядя в сторону. Посмотрев какое-то время на сидевшую рядом голубую пегаску, Гильда проговорила:
— Значит, сегодня мы поймём друг друга лучше, чем кто бы то ни было, и не станем говорить о том, что каждый встречает в одиночестве.
Ночью, когда пора засыпать, но почему-то не спится. Когда закончилась дневная суета, которая не давала тебе задуматься. Когда ты остаёшься наедине с собой. Когда привычно начинаешь вспоминать, что же произошло за сегодня. Когда погибшие приходят, чтобы уйти — на сей раз по-настоящему. Навсегда. Какое страшное слово — навсегда...
Она махнула лапой, как бы отгоняя грусть, и, внезапно развернув крылья, взлетела с места. Поднявшись к центру зала, она зависла в воздухе и прокричала:
— Грифоны и пегасы! У всех есть, что выпить?
Разрозненный гул голосов был ей ответом, на общем фоне угадывались отдельные возгласы: «Да!», «Конечно!», «Говори, говори!» Гильда дождалась, пока шум утихнет, и сказала — на сей раз обычным голосом, но всё же очень громко:
— Наш народ издревле славился умением непримиримо ненавидеть врагов и гостеприимно встречать друзей! А сегодня у нас в гостях моя старинная подруга — подруга, с которой мы были вместе много не самых простых для меня лет, подруга, на которую всегда можно положиться, подруга, с которой всегда есть о чём поспорить и которая всегда готова согласиться, подруга, с которой было бы не страшно в самом жестоком бою, самый быстрый пегас во всей Эквестрии — Рейнбоу Дэш!
Дэш растерялась, но Лайтнинг, не дав ей опомниться, сунула ей кружку, столкнула со стула и отправила к Гильде, снабдив крепким шлепком по крупу. Дэш возмущённо обернулась было, но, вспомнив, с чего начался их визит в «Сапсан», расплылась в ухмылке и одобрительно подмигнула белой пегаске. Та подмигнула в ответ и указала на Гильду, напоминая Дэш, что её ждут. Та кивнула и стремительно вылетела на середину зала, собираясь с мыслями на лету; маленький трюк, который она успела придумать, был довольно прост, но в случае провала грозил некоторыми неприятностями для посетителей — и для неё самой.
Разогнавшись немного, она подлетела к Гильде, всё ещё сжимая копытами полную кружку с бейром, оценила расстояние и, изменив траекторию, пролетела мимо подруги, поворачиваясь на бок и начиная входить в вираж. Начало и конец манёвра были самой сложной частью задуманного — именно в эти моменты, не рассчитав ускорение, было легче всего пролить напиток. С началом она справилась, войдя в поворот немного наискось, снизу, и теперь бейр в кружке, которая легла на бок вместе с пегаской, удерживало ускорение, не давая ему пролиться. Ей оставалось только аккуратно завершить манёвр, докрутив спираль, и она, слегка развернув кружку дном вперёд перед торможением, расправила крылья. Заключив Гильду в кольцо из радужного следа, Дэш затормозила и зависла в воздухе рядом с ней, сияя своей фирменной улыбкой и не пролив ни капли бейра из кружки, которую она демонстративно подняла над головой.
Обеденный зал «Сапсана» взорвался аплодисментами — хлопали

все без исключения, кто как умел — грифоны, явно впечатлённые её мастерством и яркими, разноцветными хвостом и гривой, стучали когтями по столам и хлопали крыльями; пегасы, наверняка узнавшие бывшего лидера «Вандерболтов», громко цокали передними копытами по перевёрнутым пустым кружкам. Дэш махала, поворачиваясь из стороны в сторону, и выглядела очень довольной. Наконец, Гильда обняла подругу одной лапой и подняла вверх другую, в которой была зажата кружка с бейром. Выждав, пока все умолкнут, она воскликнула:
— Так давайте окажем ей достойный приём и покажем, как умеют веселиться в старом Гриффинбурге! Добро пожаловать, Призма!
С этими словами Гильда потрепала Дэш по плечу, обвела воздетой кружкой присутствующих и парой длинных глотков опустошила её.
Впоследствии Дэш затруднилась восстановить события того вечера. Дружелюбие грифонов было буйным и неуёмным; они ценили тех, кто добился совершенства в своём деле, а главное, что появление подобного мастера всегда было достойным поводом для выпивки! Дэш вспоминались только отдельные картинки — вот их с пегасами из третьего крыла учат танцевать традиционный Танец Охотников, а они путаются, сцепляются крыльями и поминутно разрывают круг, хватаясь за животы от смеха; вот Брейв и Лайтнинг машут всем копытами, прощаясь со старыми и новыми знакомыми, и направляются к выходу, торопясь успеть на базу до отбоя; вот заглянувших в таверну стражников затаскивают в круг и заставляют выпить по две кружки подряд за опоздание, и, как они ни пытаются убедить всех, что они на службе и вообще не из этой компании, уговаривают остаться; вот весёлая толпа вываливается на улицу и, распевая песни, идёт гулять по опустевшему к полуночи старому городу, распугивая редких прохожих и немного бессвязно убеждая попадающиеся навстречу патрули, что всё в полном порядке — убеждая на удивление успешно, так что Дэш подумала, что зря, увидев их впервые, сочла городскую стражу такой грозной...
Наконец, в какой-то момент Дэш обнаружила, что она сидит за столом в маленьком, не очень чистом и почти не освещённом кабачке, а напротив неё взъерошенная Гильда допивает очередную кружку бейра. Толпа грифонов поредела, стала куда менее шумной, и те, кто остались, сидели у стойки, негромко обсуждая что-то. В голове шумело от избытка впечатлений и выпитого, и, чтобы немного придти в себя, Дэш огляделась по сторонам.
Заведение, в котором они оказались, представляло собой типичный кабак для небогатых городских жителей — должно быть, здесь под вечер собирались мастеровые, ремесленники и мелкие торговцы, чтобы обсудить цены на мясо и выборы в городской совет. Несколько столов для посетителей побогаче были распределены по стенам, но большая часть стояла на полу — простому сословию такая роскошь, как облачные стулья, которые завозили из Эквестрии, была ни к чему. За стойкой дремал хозяин — массивный пожилой грифон с короткой шеей и выраженной горбинкой от зажившего перелома на приплюснутом клюве. Сейчас в заведении было почти пусто, и только компания прибывших из «Сапсана» вносила в интерьер некоторое оживление. Негромкий гул голосов звучал убаюкивающе, и Дэш пришлось немного встряхнуться, чтобы понять, что Гильда тоже вносила свой вклад в это убаюкивающее гудение, и что её слова обращены к ней. Сосредоточившись, Дэш стала слушать.
— ...а прежде, чем уехать, я успела вдоволь на это насмотреться. Ты вот помнишь, как я озиралась весь первый год в Академии — ладно бы все эти ваши облачные дома и погодные фабрики, но еда! Ведь у вас было вдоволь еды! Трёхразовое питание, и никто не суетится, не толкается, все спокойно ждут своей очереди...
Гильда заглянула в кружку, обнаружила, что та уже пуста, взяла стоявший на краю стола кувшин и одним мощным глотком опустошила его.
— Понимаешь, Дэш, это ты выросла в уюте и сытости. А у нас тогда всего того, что ты сегодня видела, — Гильда обвела лапой стойку, столики и посетителей, — не было и в помине. Ты думаешь, наши охотничьи забавы — чистой воды развлечение? Способ сделать жажду крови хоть немного управляемой? Нет, это тоже верно, конечно, но в первую очередь это способ добыть пропитание. И ещё лет десять назад тот, кто не умел охотиться, был обречён на жизнь в голоде и нищете.
Дэш нахмурилась и опёрлась щекой на копыто, пытаясь сфокусировать взгляд на Гильде. Получилось неплохо; она поняла, что уже в состоянии вполне связно изъясняться, но предпочла пока помолчать, решив, что Гильде нужен не столько собеседник, сколько слушатель.
— Даже мой старик, — голос Гильды неожиданно потеплел, — а он не из тех, кто ждёт восходящих потоков, и уже в то время был не последним грифоном в Совете! — так вот, даже мой старик не всегда мог обеспечить нас. Что говорить про обычные семьи, голодал даже наш клан! Ты знаешь, каково это, когда отец не может не то что подарить тебе игрушку на день рождения — даже наскрести денег на еду в этот день не всегда ухитряется?
Дэш пожала плечами.
— Уж я-то точно не знаю. Своего отца я не видела ни разу, а мама предпочитала о нём не распространяться.
— И... извини, — Гильда подняла крыло и помахала им над головой, подзывая стюарда. — Знала же, но не подумала. Вечно я как ляпну что-нибудь... Этот кувшин за мой счёт. Считай его вирой.
— Брось, — покачала головой Дэш. — Всё в порядке. И эту свою виру можешь оставить себе.
— Ну нет. Я вполне в состоянии платить за обиды, нанесённые друзьям. Теперь-то есть чем. Смотри, — Гильда снова описала лапой широкий полукруг, указывая на окружающее и попутно уронив со стола пустой кувшин. Кувшин полетел вниз, упал на каменный пол и разбился вдребезги; Гильда посмотрела ему вслед и пожала плечами. Компания у стойки обернулась на звук, но, увидев, что ничего особенного не произошло, вернулась к разговорам. Хозяин открыл один глаз и, покосившись на разбитый кувшин, сделал жест в сторону стюарда; тот кивнул.
— Еды и питья вволю, отстраиваемся, Нойхем — заглядение... — продолжала тем временем Гильда. — Не была там? Новая столица. Обязательно слетай как-нибудь! Это... Это надо видеть. Границы на замке, хотя тут, конечно, не всё так радужно, но лучше, чем было раньше, и кланы довольны. Мы почти процветаем! Не совсем ещё, конечно, но летим к этому. Как под северным ветром летим... — она помрачнела. — А всё благодаря союзу с вами. Торговля, военная помощь, знания, и всё так терпеливо, с таким пониманием... Ах, вам сейчас нечем расплатиться? Ничего, мы дадим взаймы. Ах, ваши защитники не справляются? Давайте мы вам поможем...
Дэш навострила уши. Гильда посидела немного, глядя в тарелку и, кажется, потеряв ход мысли. Наконец, она подняла глаза, и Дэш поняла, что замолчала она не из-за этого. Нехороший огонёк горел в них, и Гильда явно сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего. Наконец, она продолжила, тщательно подбирая слова:
— Но по займам приходится платить вдвойне. Военная помощь оказывается нужна снова, и снова, и ещё раз, и мы, не успев опомниться, уже подписываем договор о передаче вам одного из лучших своих замков и пускаем пегасов в дюжину других. А что дальше?
Подлетел стюард с новым кувшином бейра, и вопрос повис в воздухе. Ловко разлив содержимое кувшина по кружкам, он предусмотрительно забрал его с собой, с неодобрением посмотрев на лежавшие внизу черепки. Дэш подняла кружку.
— А дальше, как ты понимаешь, победа дружбы и торжество магии. Тебя же не устраивает то, как вы жили раньше. И никого это не устраивает.
Гильда поморщилась и взяла свою кружку. Та качнулась, и на стол выплеснулось немного бейра. Дэш улыбнулась и сказала:
— Кажется, по вашим обычаям возлияние надо совершать у родового очага? Ты решила объявить этот кабак своим домом?
Гильда какое-то время помолчала, видимо, решая, считать ли это оскорблением, и улыбнулась в ответ.
— Здесь везде мой дом. И этот кабак — тоже мой дом. И пока он мой, у меня... и таких, как я... есть возможность жить так, как нам нравится. Ни на кого не оглядываться, ни на кого не равняться, никого не бояться и спокойно заниматься обустройством своей страны. Криво, может, медленно, но самим. А вы предлагаете нам одуванчиковое счастье в обмен на возможность быть собой, отращивать свои перья, самим учиться летать и биться в процессе о скалы своей собственной, а не чьей-то чужой, задницей. Мой отец просто хочет, чтобы у нас всех была возможность быть собой. И я тоже. И ребята у стойки. И вон тот пожилой грифон. Мы все хотим быть собой. Понимаешь? — Гильда посмотрела на Дэш и подняла кружку на уровень глаз. — За то, чтобы все, кому этого хочется, могли быть собой, и никакая сволочь бы этому не мешала!
Дэш кивнула и отхлебнула немного. Внизу стюард, вооружившись метёлкой и совком, сметал черепки разбитого кувшина. Гильда помолчала и продолжила:
— Ты, наверное, думаешь, что у меня детство под хвостом играет, что не наигралась я в независимость и слишком быстро забыла, что такое голод. Ничего подобного. Наоборот, я прекрасно знаю, что это такое, и не боюсь. Я прекрасно понимаю, через что придётся пройти ради сохранения нашей культуры, языка, традиций... Или ты думаешь, это всё ерунда? Пустой звук?
— Нет, отчего же. И ты напрасно думаешь, что сотрудничество с нами лишит вас культуры и традиций. Вон, Брейв за вами с блокнотом готов гоняться, конспектируя ваши байки. Да и сказки у вас довольно любопытные, чем-то, кстати, похожи на наши пегасьи — странно. История-то у нас разная, очень разная, а вот поди ж ты — сказки похожи.
Гильда небрежно отмахнулась и сказала:
— Вот именно, Призма. Сказки. Всё это... Сказ-ки. Про доброго правителя, про всеобщее благо, про любовь... Про дружбу. Ерунда это всё, — её взгляд остановился. — Ерунда. Сегодня у тебя всё это вроде бы есть, а завтра ты теряешь кого-то очень близкого и меняешься из-за этого так, что перестаешь понимать сама себя, и вдруг ты остаёшься совсем одна, и остаётся тебе только одно...
Она выпила ещё бейра и помахала крылом, подзывая стюарда. Дэш спросила:
— Ты уверена, что стоит продолжать? Тебе ещё домой лететь впотьмах.
Гильда пожала плечами, допивая то, что у неё осталось.
— Можно подумать, меня там ждут, — она поставила кружку на стол и опустила голову на передние лапы. Дэш посмотрела на неё какое-то время и потрепала её по затылку.
— Эй. Джи? Ты меня слышишь?
Гильда пробурчала что-то неразборчивое, но Дэш не отставала и продолжала её тормошить.
— Джи? Давай, ну же! Поднимайся, нам пора.
Она облетела стол и встряхнула подругу как следует, но та только отмахнулась и снова попыталась улечься на стол. Дэш вздохнула и, оставив её, слетела к стойке. Дремавший хозяин не обратил на неё внимания, и она негромко постучала копытом по пепельнице, стоявшей перед ним. Грифон немедленно открыл глаза, и она спросила:
— У вас есть нашатырный спирт?
Грифон молча вытащил из-под стойки маленький пузырёк тёмного стекла и протянул его пегаске. Та кивнула в знак благодарности, и, забрав пузырёк, вернулась к столу. Вытащив стеклянную пробочку, она подняла голову подруги одним копытом, а вторым поднесла к её клюву открытый пузырёк. Сделав вдох, Гильда задохнулась, закашлялась и попыталась оттолкнуть копыто Дэш, но та не сдавалась до тех пор, пока Гильда не взглянула на неё вполне осмысленно и не попыталась что-то проговорить. Тогда Дэш убрала пузырёк, закрыв его, и лаконично поинтересовалась:
— Полегчало?
— Да, — Гильда с трудом выдавила это короткое слово и вытерла набежавшие слёзы. Дэш, понимая, что ей будет трудно говорить ещё какое-то время, слетала к стойке, вернула хозяину пузырёк и расплатилась. Когда она прилетела обратно, Гильда уже полностью пришла в себя и на вопросительное: «Идём?» ответила коротким кивком. Они слетели вниз и, попрощавшись с хозяином и компанией грифонов, которые явно намеревались продолжать если не до утра, то уж до четвёртой стражи точно, вышли на улицу.
Было довольно холодно и сыро, и снова начал срываться снег. Надвигавшийся шторм, проведя разведку боем и взяв небольшую паузу, переходил в генеральное наступление. Дэш поёжилась, выдыхая затхлый, пропахший дымом и перегаром воздух кабака, и с удовольствием втягивая леденящий ветер, задувавший вдоль переулка. Гильда постояла, видимо, тоже приходя в себя, и, наконец, сказала:
— Спасибо.
Дэш покачала головой.
— Не стоит. Мы отлично повеселились — почти как в старые времена. Не наша вина, что теперь, напившись, мы жалуемся друг другу вовсе не на личные дела, да и вместо разборок по поводу шуточек над Флаттершай у нас теперь разборки геополитического характера, — она усмехнулась.
Гильда кивнула.
— Да, тогдашние проблемы были как-то... позитивнее. Впрочем, пошло оно всё к раугам! — она хлопнула Дэш по плечу и махнула ей лапой. — Удачи, Призма, и береги себя!
— Спасибо за вечер, ещё увидимся!
Они кивнули друг другу и Гильда, поднявшись в воздух, исчезла из виду за крышами домов; её немного покачивало на лету. Дэш посмотрела ей вслед, глубоко вдохнула, подпрыгнула и, набрав высоту в несколько сильных взмахов, полетела в противоположную сторону.

— Доброй ночи, Куратор. Вы хотели меня видеть?
— Доброй, проходите, Буллинc. Вы читали последний отчёт Цветика?
— Да, конечно.
— Отлично. Я рад, что она успешно восстановила контакты. На её месте я бы испытывал некоторые затруднения... да.
— Думаю, я бы тоже. Всё-таки задача, которую ей предстоит решить, весьма деликатного свойства...
— Буллинс, мы же уже обсуждали это. Постарайтесь не упоминать об этом вообще — даже в моём присутствии. Вы очень, очень верно подметили, что перед ней стоит задача весьма деликатного свойства, и распространяться о ней ни в коем случае нельзя. Если информация о ней станет доступна грифонам... впрочем, я бы предпочёл не говорить о том, что будет, если информация о ней станет доступна грифонам. Думаю, вы понимаете, чем это может закончиться... да.
— Прошу прощения. Итак, мы можем приступать к подготовке?
— Да. Пока нам не хватает точных данных о его образе жизни, привычках, передвижениях и охране, но в течение следующей недели я намерен получить подробный отчёт. За эту же неделю вашему отделу надлежит разработать сценарии — думаю, будет достаточно трёх — и, разумеется, вызвать Примулу в центр подготовки. Ей понадобится какое-то время, чтобы восстановить форму, и я бы не хотел, чтобы ей пришлось делать это ценой крайнего перенапряжения... да.
— Есть. Можно идти?
— Идите... И вот ещё. Через несколько дней Цветику будет отдан приказ об установке нескольких регистраторов за северной границей Грифонленда — это личное распоряжение Ректора. Позаботьтесь, чтобы авиационное командование было готово предоставить ей необходимые ресурсы... да. Приказ пусть проведут по своему ведомству, повод придумают — что-нибудь про глубокий поиск, про подготовку вероятного наступления — в общем, они там сами с носами, должны чуять.
— Сделаю. Что-то ещё?
— Да, и насчёт поисковой экспедиции за северной группой — увы, её не будет. Отказались не только от нашей идеи — запретили вообще всякие попытки переброски по этой методике. Как я понял, в отчёте Института сделаны очень жёсткие выводы относительно самой возможности телепортации на такие расстояния. Поговаривают, что Спаркл заявила на очередной планёрке в дирекции, что без прямого приказа никогда бы не разрешила подобный рискованный эксперимент — но, разумеется, поговаривают только шёпотом. Какие бы там у них ни были разногласия, это уж точно не наше дело. Так или иначе, теперь вся надежда на Криттера. Если он сумеет проделать этот путь, разумеется... да. Можете быть свободны.
— Так точно. Спокойной ночи, Куратор!
— Спокойной ночи, Буллинс. Жду вас с докладом в субботу.

Глава 3

Наутро Дэш проснулась с головной болью и переполненным мочевым пузырём. Соседняя кровать пустовала, и с кухни доносилось звяканье посуды — Спайк уже встал и теперь готовил завтрак. Помассировав копытами виски, Дэш вылезла из-под одеяла и поёжилась: в спальне было холодно. В небольшой ванной комнате, напротив, оказалось тепло и уютно, и она какое-то время посидела, включив горячую воду и наблюдая, как клубы пара оседают на бежевой стене мелкими каплями. Наконец, она встряхнулась и приступила к утреннему туалету. Горячий душ отлично помог от лёгкого похмелья, и она, вытершись насухо полотенцем с вышитой семицветной монограммой «RD», вышла из ванной, чувствуя себя вполне бодрой.
На кухне Спайк готовил блинчики, деловито подкладывая всё новые и новые румяные диски в уже и без того высоченную стопку.
— Доброе утро, Вайки. А у тебя это, похоже, на всю жизнь, — Дэш направилась к шкафчику и достала из него свою кружку. Спайк оглянулся на неё:
— Привет, Рейнбоу Дэш. Что у меня на всю жизнь?
— Привычка складывать всё в стопки, — Дэш хихикнула и потрепала дракончика по голове. Тот засмеялся в ответ:
— Похоже на то. Посмотрел бы я на тебя, если бы ты выросла с Твайлайт и большую часть жизни проработала её помощником! — он подмигнул наливавшей себе кипяток пегаске и уверенным движением подбросил блинчик на сковородке, перевернув его. — Кстати, она вчера ответила.
— Да? Здорово! Я уже спала, наверное, — Дэш насыпала в кружку немного сахара и села за стол, захватив верхний блинчик из стопки.
— И ещё как! Я пол-ночи под подушкой прятался от твоего храпа, — Спайк выключил плиту, взял себе с десяток блинчиков, банку джема и сел напротив Дэш, с аппетитом принимаясь за завтрак. — На самом деле, ответила она совсем поздно, я сам уже почти уснул, но тут разом пришли сообщения от неё и, — он сделал паузу, чтобы глотнуть чая, — от Куратора.
— Прочту позже, — Дэш откусила от своего блинчика небольшой кусок и зажмурилась. — М-м, вкусно-то как! Спасибо, Вайки! — Спайк расцвёл и смущённо отмахнулся. Дэш откусила ещё и спросила, не переставая жевать:
— Так как там дела у наших?
— Разъезжаются все куда-то. Рэрити с мужем уехали в Понивилль до праздников — у неё новая коллекция выходит, и она, как обычно, «ищет уединения в родном провинциальном уголке, чтобы отдохнуть перед новым годом новых забот». Ну, ты догадываешься, как они уединяются, угу, — Спайк саркастически кивнул и отправил в рот ещё один блинчик. — Эпплджек поехала с ними, помогать на ферме. Они там в панике укрепляют постройки и обрезают деревья, чтобы не поломало во время буранов. Твоё оповещение наделало шума! Погодная служба на ушах, Твайлайт пишет, что им пришлось отдать почти половину толковых сотрудников в группу поддержки патрулей, а тут ещё основные проекты, которые тоже не терпят отлагательств — их-то курирует сама Селестия! — словом, бардак и снежный ком... В буквальном смысле, ха-ха.
Дэш усмехнулась и взяла ещё пару блинчиков.
— Да, снега у них там будет вдоволь, равно как и бардака.
— Ага. А Пинки просто собралась куда-то уезжать, но, как обычно, совершенно внезапно и не говоря никому ни слова. Пинки!..
— ...такая Пинки, — закончила фразу Дэш, и они рассмеялись. — Да уж. Ладно, ты когда Твайлайт писать соберёшься, не забудь напомнить — пусть навестит Флаттершай.
Спайк кивнул.
— Не забуду. Да она и сама наверняка помнит.
Дэш доела блинчик и, ополоснув кружку, подошла к окну. Метель, которая застала её ещё вчера во время обратной дороги к посту, не прекращалась ни на минуту, и сугробы громоздились на лётном поле, как бастионы старого грифоньего замка. Несколько пегасов в огромных тёплых куртках с капюшонами разгребали дорожки, размахивая лопатами под командованием кого-то из старших, но Дэш не смогла рассмотреть их как следует — пони казались призрачными силуэтами, бродившими в метели, подобно виндиго. Едва это сравнение пришло ей на ум, как до её сознания добралось слышимое даже через окно завывание ветра, и она неуютно поёжилась, представив на секунду, каково было тем ребятам, которые несли сегодня караульную службу. Спайк за её спиной собрал посуду со стола и принялся мыть тарелки. Дэш повернулась и спросила:
— Где письмо от Куратора?
— У тебя на столе, как обычно, — Спайк быстро протёр вымытую тарелку, поставил её в сушилку и принялся за следующую.
— Спасибо, Вайки, ты просто чудо! Теперь я понимаю, почему Твайлайт не хотела тебя отдавать! — Дэш подмигнула ему и вышла из кухни.
Поверх вчерашнего наброска погодного снимка лежала более поздняя и подробная схема, нарисованная твёрдым почерком опытного писца, и Дэш, обнаружив её под письмом от Куратора, не смогла сдержать улыбку. Всё ещё улыбаясь, она распечатала свиток и начала читать его; с первых же строчек её улыбка начала сжиматься, и, становясь всё уже с каждым прочитанным словом, превратилась наконец в неподвижную маску крайнего сосредоточения. Дочитав, Дэш положила свиток обратно, так, что из-под завернувшихся краёв была видна только фраза «...обеспечить выполнение задания в кратчайшие сроки, не превышающие трёх суток, вне зависимости от погодных условий и тактической...», и внимательнее вгляделась в обновлённый погодный снимок. Водя копытом по переплетению стрелок, она бормотала себе под нос:
— Нет... нет... а если... тоже нет... Впрочем, неважно, — махнув копытом, она взяла свиток, вышла в прихожую, надела куртку и, сунув свиток в карман, собралась выходить. Спайк, услышав скрип открывшейся двери, выглянул из кухни и спросил:
— О, уже убегаешь? Что-то срочное от Куратора?
Дэш кивнула.
— Да, срочнее некуда. Вернусь — расскажу, а пока — вкратце — всё на редкость паршиво. Я бы подумала, что кто-то из моих врагов сделал карьеру в нашем ведомстве и теперь решил избавиться от меня таким вот топорно-элегантным способом... Я бы так подумала, если бы не гриф «Альфа».
Спайк присвистнул.
— Ничего себе! Ну хоть не прямо сейчас вылет?
— В том-то и дело, что прямо сейчас... — Дэш увидела округлившиеся глаза Спайка и усмехнулась. — Да нет же, конечно, нет. Вернусь через полчасика, всё подробно расскажу. Давай.
— Удачи, — протянул Спайк, махнул ей и остался стоять на пороге кухни, обеспокоенно глядя на закрывшуюся дверь.

Дэш попала в ледяную хватку метели, даже не успев спуститься с крыльца. Казалось, что ветер дул одновременно со всех сторон, задирая полы куртки и пытаясь забраться в рукава; снега намело столько, что Дэш всерьёз задумалась о том, чтобы не идти пешком, а взлететь. Впрочем, она быстро передумала — беспорядочные порывы, менявшие скорость и направление каждую секунду, каждый из которых мог бы легко закрутить её и дезориентировать, то и дело сменялись периодами, когда воздух вставал стеной и мог бы отнести её, ещё не пришедшую в себя, на скалы.
Пробившись наконец через сугробы, она вышла на расчищенную дорожку, которая уже начинала напоминать траншею благодаря высоченным снежным отвалам по сторонам, и зашагала в сторону КП. Свет, горевший на верхнем этаже контрольной башни, был еле различим сквозь плотную снежную круговерть. Поднимаясь по лестнице, Дэш тщательно отряхнулась, и вошла в помещение КП, почти полностью очистив куртку и копыта от налипшего снега.
В комнате было пусто, горели две лампы из четырёх и одна настольная — рядом со столом РП. За ним сидел Кентер и что-то писал; возле него стояла пепельница, полная окурков, и от неё поднималась в воздух струйка дыма. В углу браво возил туда-сюда шваброй дневальный. Кентер оглянулся на стук закрывшейся двери и приветствовал Дэш гостеприимным взмахом копыта.
— С добрым утром! Хотя какое оно доброе?
— Это точно. Ты сегодня один, я гляжу?
— Ага, разогнал всех. Полёты отменены, диспетчеры отсыпаются, сижу вот, рапорты пишу.
— Какие?
— О представлениях. На... Тандера. И на Близзард.
Дэш сжала зубы и кивнула.
— Слушай, мне надо с тобой переговорить... конфиденциально, — она выразительно посмотрела в сторону дневального. Кентер повернулся к нему и скомандовал:
— Нейгс, передохните немного. Закончите позже.
Дневальный козырнул, вытянувшись во фронт, и скрылся за дверью. Кентер затушил окурок в пепельнице, посмотрел на Дэш и спросил:
— И что же у тебя такого... Конфиденциального?
Дэш молча выложила перед ним свиток.
— Получено сегодня утром.
Кентер нахмурился и углубился в чтение. Закончив, он поднял взгляд и сказал, указывая за окно:
— Они там с ума сошли? Ты сообщала в Центр, что тут творится? Какие вылеты в такую погоду?
— Я сверилась с обновлённым прогнозом. У нас будет небольшое затишье — завтра, начнётся ближе к вечеру, или ранней ночью. Продлится почти до утра. Это отличный шанс сделать всё быстро и тихо. Впрочем, затишье будет относительное, сам понимаешь — даже близ центра циклона есть облака и снегопад, скорее всего, будет — но, с другой стороны, для нас же лучше. А с тобой, я смотрю, ещё не связывались по твоим каналам?
— Нет. Ладно, давай так: я сейчас быстро закончу эту писанину, а ты тем временем поговоришь с Тайфуном — он сегодня, кажется, дежурный офицер в столовой — и через полчаса соберёмся тут, спланируем маршрут. К тому времени уже наверняка спустят приказ, и тогда оперативно всё утвердим и согласуем. Дело серьёзное, чем больше времени будет на подготовку, тем лучше.
Дэш кивнула и, забрав свиток, направилась к выходу. Она спустилась по лестнице и вышла на улицу, натянув капюшон до самого носа. Возле крыльца, прячась от ветра, курил дневальный, переступая с ноги на ногу от холода.

В столовой было довольно много народу, но Дэш сразу обратила внимание на группу столпившихся вокруг одного из столов пегасов. Подойдя выяснить, что там такое происходит, она взлетела, чтобы заглянуть через головы, и увидела сидевшего на лавке маленького грифона, который за обе щёки уплетал фасолевую кашу. Ему было не больше пяти лет — в этом возрасте юные грифоны ещё не расстаются с детской упитанностью, но уже становятся немного неловкими и угловатыми. По тому, как неумело он управлялся с ложкой и постоянно порывался помогать себе лапами, было видно, что паренёк был из «летающих низом» и в его семье столовые приборы не жаловали. Перья у него на загривке беспорядочно торчали во все стороны, и половина из них была переломана; на задней лапе красовалась свеженаложенная повязка.
Дэш удивлённо посмотрела на него и, спустившись на пол, спросила стоявшего ближе остальных песочного жеребца с тёмно-оливковой гривой:
— Это кто такой? Откуда взялся?
Пегас оторвался от разглядывания маленького грифона и ответил:
— Патрульные нашли, совсем недалеко от базы, в сугробе. Совсем окоченел бедолага, когда его принесли, он еле шевелился и говорить не мог, только бормотал что-то. Ну, его, понятное дело, растёрли как следует, и потащили сюда — отогревать и кормить.
— Расспросить успели?
— Пытались. Не говорит ничего, только имя и удалось вытянуть. Назвался Биттером.
Дэш удивлённо покачала головой и протиснулась вперёд. Грифончик как раз закончил есть и поставил миску на стол, облизнувшись. Дэш подошла к нему и негромко сказала:
— Привет. Я — Рейнбоу Дэш, можно просто Дэш, так короче. А тебя как зовут?
Грифончик настороженно посмотрел на неё и ответил:
— Биттер.
Дэш улыбнулась в ответ.
— Рада знакомству. Что же привело столь отважного грифона к нашему очагу?
Паренёк явно растерялся — такое учтивое обращение, как взрослого к взрослому, было для него непривычно, и он не ответил, глядя на Дэш круглыми жёлтыми глазами. Та вдруг поняла, что ждать прямого ответа на такой вопрос было по меньшей мере глупо, и решила сменить тактику. Она села на скамейку рядом с ним и сказала:
— Слушай, а ты раньше видел пони?
— Где бы? — Биттер очень быстро оправился от неожиданности и заговорил в нагловатой мальчишеской манере, от которой многие грифоны не избавлялись и после того, как вырастали. Дэш сдержала улыбку и сказала:
— Ну, например, ты мог бывать на какой-нибудь нашей базе, если такие есть в окрестностях вашего гнезда. Из какого ты клана?
— У меня нет клана, — он успел отвернуться, но Дэш заметила, что его голос предательски задрожал. Пегасы расступились, и гомон голосов, обсуждавших нежданного гостя, стих — возле скамейки стоял Тайфун. Биттер уставился на него во все глаза, тут же забыв про слёзы: его непослушная огненно-рыжая грива, выбивавшаяся из-под фуражки, была настолько похожа на живое пламя, что даже Дэш, давно привыкшая к этому зрелищу, на секунду отвлеклась, любуясь её переливами. Тайфун строго посмотрел на юного грифона и спросил, ни к кому отдельно не обращаясь:
— Кто это и что он делает на территории базы?
За всех ответила Дэш:
— Это Биттер, он заблудился и чуть не замёрз. Но, к счастью, его нашли патрульные, и теперь с ним всё будет хорошо. Его накормили, отогрели, и как только погода станет лучше, его проводят домой. Правда, Биттер?
Глаза грифончика снова подёрнулись слезами, и он ответил, стараясь придать голосу твёрдость — и, разумеется, нещадно переигрывая, так, что только глухой мог не понять — он вот-вот разрыдается в голос:
— У меня нет дома.
— Ого, — Тайфун присел перед ним, чтобы их глаза оказались на одном уровне, снял фуражку и тряхнул головой, так что грифончик опять уставился на его гриву, открыв рот, — это уже серьёзно. Что-то случилось? На ваше гнездо напали? Кто? Виверны? Соседи?
Биттер помолчал, разрываясь между желанием поделиться тем, что переполняло его, и приличиями, запрещавшими воину рассказывать о своих несчастьях. Наконец, первое взяло вверх, и он сказал:
— Не напали. Моего отца убили. Летом, когда гады устроили большой налёт. А к матери стал ходить... Ну, один. Ну, там, я его и до этого видел, конечно. Но тут он стал ходить каждый вечер, они пили, и потом он начинал... Меня бить. И мать. Ругался, грозил что-то, кому-то показать. Я терпел, терпел... Но вчера вечером он не ушёл, а остался. И я сказал ему, чтобы он... ну... шёл к раугам. Велел убираться. Он, конечно, меня побил, мать попыталась меня защитить, тогда он и её тоже ударил, и я бы его убил — слово воина, убил бы! — но тут мать велела его не трогать и это... прекратить. Тогда я сказал, что если здесь теперь будет он, то я не буду, и улетел.
Наступила мёртвая тишина. Пегасы, до этого оживлённо делившиеся впечатлениями о маленьком госте, замерли. Дэш и Тайфун переглянулись. Тайфун выглядел ошеломлённым, да и Дэш чувствовала себя не лучше, и смогла задать следующий вопрос только немного погодя, когда к ней вернулся дар речи:
— То есть... У тебя дома происходило такое? И ты никому не говорил? Не звал никого на помощь?
Биттер усмехнулся, неожиданно взросло и цинично:
— Помощь? А кого звать-то? У нас в половине семей то же самое, только сами отцы творят, чего ж говорить-то... Кому бы это было надо, помогать?
Дэш помотала головой. Тайфун осторожно спросил:
— Так из какого ты клана?
— Северного Ветра.
— Это же клан Гильды! — воскликнула Дэш. — Я напишу ей, пусть поможет разобраться.
— Вы... Вы знаете дочь Асгрида? — восхищённо спросил грифончик, переводя взгляд с Тайфуна на Дэш и обратно.
Дэш кивнула и рассеянно протянула:
— Да, и очень давно... — она быстро обдумала что-то и продолжила, твёрдо и уверенно: — Вот что, твоей беде мы помочь сумеем. Завтра же вечером надо будет отправить кого-нибудь... свободного... проводить тебя домой. Письмо Гильде я напишу.
Грифончик кивнул — упоминание имени Гильды произвело на него волшебное действие, и он почти успокоился. Тайфун скомандовал:
— Ребята, отведите его в казарму. Пусть займёт койку Тандера.
Пегасы облегчённо заулыбались, и из толпы послышались голоса: «Хорошо», «Сделаем», и «Так точно». Кто-то обнял Биттера за плечи и повёл к выходу, задавая ему на ходу всякие отвлекающие вопросы. Судя по громкому и ясному голосу, которым тот отвечал, его настроение совсем улучшилось, и он поверил, что всё будет хорошо. Дэш взяла Тайфуна за рукав и потащила в сторону.
— Есть разговор. Никому ни слова. Я сегодня получила приказ, — пегаска достала из кармана свиток и развернула его перед Тайфуном. Тот начал читать.
— Выходим завтра, ближе к вечеру. Но, как видишь, задачка сама по себе не из лёгких.
Тайфун молча кивнул, продолжая чтение. Дэш сказала:
— Кентеру должен придти приказ по вашей линии, но он хотел собраться втроём и спланировать всё уже сейчас. Времени мало.
Тайфун снова кивнул и сказал:
— Окей. Подожди минутку.
Он отошёл к раздатке и вскоре вернулся с аппетитно пахнущим свёртком. Дэш вопросительно взглянула на него, и он подмигнул в ответ:
— Не годится думать о серьёзных вещах без плюшек!
Дэш рассмеялась, неожиданно для себя самой:
— Тебе скоро броню придётся менять, обжора! И так на каждом медосмотре втык получаешь насчёт комплекции.
Тайфун усмехнулся:
— А и пусть их. Им только клистиры прописывать!
Они дружно засмеялись и вышли из столовой, продолжая отпускать беззлобные шуточки в адрес персонала медпункта. Навстречу им в здание входили строем дежурные, закончившие уборку снега на территории и теперь спешившие в тепло, отогреваться и обедать.

Гильда вошла в кабинет своего начальника, борясь с головной болью и недоумением. Ингрид зачем-то понадобилось повторно вызвать её в самом начале дежурства, сразу после вводного инструктажа, и она терялась в догадках, пытаясь сообразить, что нового могло стать известно за прошедшие пятнадцать минут.
Ингрид не стала тратить время на хождение вокруг да около.
— У меня к тебе конфиденциальный разговор. Ночная смена перехватила вот это, — она протянула Гильде свиток со стенограммой передачи. — Обрати внимание, здесь фигурируют те же Куратор и Цветик.
Гильда взяла свиток и погрузилась в чтение. Ингрид тем временем продолжала:
— Источник по-прежнему не установлен. Впрочем, по смыслу и так ясно, что приказ адресован агенту, работающему в структуре ограниченного контингента REAF. Исходя из этого, из твоего рапорта о прибытии метеоролога Рейнбоу Дэш и её помощника Спайка, а также из того, что все эти события очень точно совпали по времени, я считаю, что агентом является один из них. Вероятнее всего, Рейнбоу.
Ингрид посмотрела на Гильду исподлобья.
— Ты, кстати, можешь сесть.
Та села, дочитала стенограмму и положила свиток на стол, глядя на Ингрид. Фамильные фиолетовые кончики перьев, которые придавали взгляду грифониц их клана особый шарм и которыми они издавна гордились, выглядели совершенно неуместно рядом с её жёсткими, вечно прищуренными глазами, широкими скулами и волевым подбородком, и Гильда подумала, что её тётка родилась женщиной только по явному недосмотру природы. Ингрид спокойно встретила её взгляд и продолжила:
— Поэтому я хочу поручить тебе задачу по уточнению этой информации. Ты находишься с ней в приятельских отношениях, и для тебя не составит труда выяснить, ошибаюсь я или нет. Вероятнее всего — нет, но мы должны быть уверены, прежде чем начнём реализовывать контрмеры.
Гильда помолчала, размышляя, и покачала головой.
— Нет. Я не буду работать против неё.
Ингрид хмуро посмотрела на племянницу.
— Гильда, мой брат — и твой отец — отправил тебя в Эквестрию не только для того, чтобы ты получила хорошее образование. Не так важно, что ты знаешь, важно, кого ты знаешь! Только ты знакома с ней достаточно близко, чтобы узнать всё, что нам нужно, не вызвав подозрений и лишних вопросов. Один-единственный визит, ты выпроваживаешь её под каким-нибудь предлогом и остаёшься в её комнате — на пять минут, не больше; но этого будет достаточно, чтобы мы поняли, с кем имеем дело и в чём состоит её задача. А это сейчас самая большая моя головная боль! — Ингрид встала из-за стола и подошла к окну, глядя в слепую снежную круговерть. Гильда тоже встала и подошла к ней.
— Это едва ли не первый раз, когда Сейм Слышащих не может точно сказать, что именно задумали

пони. А если мы позволим им обогнать нас не только технически, но и по времени, да ещё на несколько ходов — кто знает, чем это кончится?
Гильда молча смотрела в окно. Ингрид обернулась к ней и сказала:
— Я боюсь за Асгрида. В последнее время он стал очень странным. Почти не обсуждает со мной ту информацию, которую удаётся собрать, и совсем прекратил задавать свои бесконечные вопросы, на которые мы никогда не могли ответить вовремя. То ли он что-то задумал, то ли что-то узнал... И я боюсь, что это всё как-то связано с ним.
Гильда покачала головой.
— Не знаю. Но я точно знаю, что не буду работать по делу Дэш. Поищи кого-нибудь другого. Я не предаю друзей.
Ингрид внезапно раскрыла крылья, и прокричала, использовав Голос:
— Как ты смеешь артачиться, девчонка? Здесь старшая я!
Гильда пригнулась, пережидая акустический удар, и ответила — обычным голосом, который показался очень тихим после крика Ингрид, но твёрдо и уверенно:
— Мой ответ — нет, Ингрид. Я всё-таки дочь главы Совета, и — хоть ты и старше меня — моё слово тоже имеет вес.
Она развернулась и вылетела из кабинета. Обернувшись, чтобы закрыть за собой дверь, она увидела, что Ингрид вернулась к столу и бесцельно перекладывает бумаги с места на место, не глядя ей вслед. Гильда покачала головой и вернулась на пост. До конца дежурства оставалось ещё семь часов. За это время ей надо было придумать, что сказать отцу. Она очень не хотела работать по этому делу.

Дэш вошла в тепло, помотала головой и потянулась закоченевшими копытами к застёжкам у горла, чтобы начать снимать куртку. Ей навстречу встал из-за стола Спайк, обеспокоенно глядя на пегаску. Наконец, он не выдержал и спросил:
— Ну теперь-то расскажешь, в чём дело?
Дэш вдруг вспомнила, что не успела пересказать дракончику полученный ей утром приказ, и что все эти три с лишком часа, которые она потратила на разговоры, планирование и хождение туда-сюда по метели, он сидел тут, как на иголках, дожидаясь, когда же истекут обещанные «полчаса». Она стукнула себя копытом по лбу и сказала:
— Прости, Вайки, но мы там изрядно застряли с планированием вылета. Кентер с Тайфуном всю карту облазили с линейкой, выверяя, как бы пройти приграничную зону и с какой стороны подлетать к известным нам гнездовьям. В общем, смысл такой, — она прошла в кухню, поставила чайник и задержалась возле плиты, грея копыта над огнём, — надо расставить «клопы» вокруг гнездовий виверн. Причём не старые, а какие-то усовершенствованные — как я поняла, туда встроили передатчики от погодников — чтобы за записями летать не приходилось. Это, кстати, отдельный вопрос — как их будут нам переправлять в такую-то погоду. Южный фронт циклона уже над Эквестрией.
Спайк тем временем подошёл ко входу в кухню, многозначительно поднял палец и сказал:
— А об этом позаботится Вайки.
Дэш в недоумении повернулась к нему и спросила:
— В смысле? Неужели тебе разрешили?..
Спайк важно кивнул.
— Ага! Вскоре после твоего ухода пришёл приказ лично агенту Вайки, с грифом «Альфа». Первый адресованный лично мне!
— Ого! — Дэш широко улыбнулась и, отойдя от плиты, направилась к шкафчику, чтобы достать кружки. — Ты чай, кстати, будешь?
— Буду, — Спайк кивнул и уселся за стол, пока Дэш заваривала чай и раскладывала по тарелкам оставшиеся с утра блинчики. — Так вот, пришёл приказ осуществить переброску десяти дистанционных ин-фра-зву-ку-вых, — он запнулся на сложном слове, но мужественно преодолел остатки детской дислексии и продолжил, — регистраторов ISR-2 — за подписью Ректора. Пробовать будем сегодня вечером!
— Десять регистраторов? Ничего себе. А ты уверен, что справишься?
— Конечно, справлюсь! — Спайк беззаботно отмахнулся и принял чашку с чаем из копыт Дэш, — Спасибо!
— Не за что. Ох, Вайки, надеюсь, тебе это удастся. А то помнится мне, как ты отлёживался после пересылки всего-то пары сотен фотографий и записок.
Спайк помотал головой, жуя блинчик.
— Не переживай. Я с тех пор стал куда сильнее. Всё у меня получится!
— Будем надеяться, — Дэш скептически ухмыльнулась и погрузила нос в чашку. — Ну что ж, поздравляю, коллега. На шаг ближе к пересылке крейсеров, а?
Спайк довольно засмеялся и кивнул.
— Спасибо, коллега. Слушай, а что ты с ними дальше будешь делать?
— Мы установим их возле известных нам гнездовий виверн, и они начнут «слушать», периодически пересылая данные на тот же приёмник, который мы используем для погодных снимков. Правда, как считывать информацию, я ещё не знаю, из Центра должны прислать отдельную кодовую таблицу. Ну а дальше это всё выписывается и пересылается тобой.
— Ага. То есть начинаем шпионить ещё и за вивернами?
— Мне кажется, это была едва ли не главная наша задача. Работа по делу Асгрида, конечно, тоже важна... Так или иначе, сейчас в Центре хотят информации. Много-много информации, которую теперь можно использовать — та запись, которую мы сделали с помощью Тайфуна и его ребят, оказалась очень полезной, и Декан намерена закончить расшифровку в пределах недели. К тому моменту у них уже будет достаточно данных для обработки. Так что как минимум одну из своих задач здесь мы выполним... Если всё пройдёт благополучно, конечно. Всё-таки глубокий поиск, в такую погоду, да ещё и без точных данных по расположению гнездовий...
— У фронтовой разведки нет точных данных? — удивлённо спросил Спайк.
— Представь себе, нет. Точнее, они-то есть, но виверны почему-то постоянно перемещаются, будто ищут что-то, или что-то сгоняет их с насиженных мест... Никто ничего толком не знает, ни один глубокий поиск не дал даже намёка на возможные причины такого поведения — равно как и их стремления на юг. Об этом мы узнаем, только подслушав достаточно много — а чтобы подслушать достаточно много, надо понять, каким закономерностям подчиняются их миграции, чтобы найти хотя бы три-четыре свежезаселенных гнездовья в кромешной темнотище. Такой вот весёленький парадокс, — Дэш встала и пошла к раковине. — Чур, теперь моя очередь мыть посуду!
— Да уж. Не завидую я вам, — Спайк отдал ей свою кружку и тарелку. — А я, пожалуй, пойду вздремну. Передача назначена на семь, сейчас, — он бросил взгляд на висевшие в кабинете часы — пол-второго, самое время для пары часиков здорового сна!
Дэш кивнула.
— Ну да, ты же полночи просидел с этими передачами. Ложись, а я, пожалуй, пойду побеседую с одним интересным персонажем... Кстати! — воскликнула она вслед скрывшемуся за дверью спальни Спайку, — чуть не забыла рассказать. Знаешь, кого сегодня подобрали патрульные?
— Нет, — заинтересованно выглянул обратно Спайк.
— Маленького грифончика!
— Да ты что? — в глазах Спайка загорелись любопытные огоньки.
— Ага. Бедняга чуть не замёрз насмерть — у него дома творится что-то совершенно жуткое, и он сбежал прямо под вечер, провёл ночь на улице, видимо, случайно оказался возле базы, и там его уже подобрали наши. Когда его нашли, он даже говорить толком не мог — но, когда оттаял, оказался очень забавным собеседником. И, представляешь, он из клана Гильды!
— Так он должен быть не только забавным, но и очень полезным собеседником!
— Именно, — Дэш кивнула. — Так, я отогрелась, новости тебе рассказала, всё, можно бежать дальше — мёрзнуть и чесать языком во благо Родины!
Спайк захихикал и крикнул ей вслед:
— Дверь закрыть не забудь!

В казарме было тихо и пусто. Дневальный дремал, и Дэш, постучав копытом по столу, поинтересовалась, куда отвели маленького грифона. Дневальный оживился и махнул копытом вдоль коридора:
— В четырнадцатую, это в правом крыле. Презабавный паренёк. Я бы на его месте давно уже вырубился, после такой ночки на морозе, а ему хоть бы хны. Всё тут облазил, всех замучил вопросами, пытался уговорить поиграть с ним в догонялки, но Харрикейн как-то нашёл на него управу — у него своих двое, опыт! В общем, чем-то они там заняты.
Дэш кивнула и пошла по коридору. Из-за двери в четырнадцатую не доносилось ни звука, и Дэш было решила, что Биттера всё же сморило. Осторожно толкнув дверь, она обнаружила, что та не заперта; в комнате было светло — горел верхний свет. На кроватях сидели друг напротив друга Харрикейн — аквамариновый пегас с гривой и хвостом, в которых были перемешаны белый и цвет его шерсти — и Биттер. Харрикейн что-то рассказывал, а Биттер слушал его с разинутым ртом. Увидев Дэш, Харрикейн прервался и улыбнулся ей.
— Привет. А мы тут сказки друг другу рассказываем на спор, кто больше помнит. Ты не представляешь, насколько образованная персона нас посетила!
Дэш ответила, пряча улыбку:
— У меня даже сомнений на этот счёт не возникало! Слушай, Биттер, а как ты смотришь на то, чтобы рассказать нам не только сказку, но и быль? — она сделала Харрикейну знак молчать и села рядом с ним, напротив грифончика. Тот посмотрел на неё и спросил:
— А какую быль?
— Я очень давно не была у Гильды в гостях, — ответила Дэш, — и хочу сделать ей сюрприз. Но для этого надо сперва наведаться к ней так, чтобы никто из её родных меня не увидел. Поэтому мне нужно знать, кто и когда из её близких родственников бывает дома, когда из дома улетает, когда возвращается — словом, всё-всё!
Биттер настороженно посмотрел на неё, сдул свисавшие на глаза перья и сказал:
— А ты не шпион?
Дэш и Харрикейн засмеялись.
— Ну конечно, я шпион! И сейчас ты поможешь мне спланировать тайное проникновение в святая святых вашего клана!
Биттер нахохлился и ответил:
— Ха-ха, как смешно. Я серьёзно!
Дэш внезапно посерьёзнела.
— Нет, Биттер, я не шпион. В юности мы с ней очень любили розыгрыши — причём она как раз не очень любила, когда разыгрывают её, и предпочитала, чтобы разыгрывали кого-то другого. Причём, довольно часто — меня. Вот я и решила устроить небольшую месть и разыграть её, причём разыграть как следует, а для этого мне нужно знать распорядок дня её домашних.
Биттер успокоился — похоже, помощь кому-то в розыгрыше старой подруги в отместку за её старые дела отлично вписывалась в его картину мира, и он оживлённо начал рассказывать, как обстоят дела с распорядком дня у верхушки их клана. Дэш слушала внимательно, запоминая нужные ей подробности, которых, впрочем, было пока немного — Биттер охотно останавливался на рассказах о самой Гильде и об Ингрид — её тётке, каждая из которых, по-видимому, вызывала у него особое восхищение, но пока ни словом не упомянул Асгрида. Харрикейн слушал с интересом, периодически поддакивая, а вот Дэш уже начало утомлять подробное описание не только распорядка дня, но и привычек самой крутой грифоницы на свете — хотя по ходу повествования она начала понимать, у кого её подруга позаимствовала худшую часть своих манер — как вдруг в потоке слов проскользнуло нечто, заинтересовавшее её, и она навострила уши.
— ...но это бывает, когда Асгрида нет. А нет его с самого утра — он улетает по делам ни свет ни заря — и до позднего вечера. Обычно со своими гвардейцами соберётся ещё до окончания четвёртой стражи — и только ветер свистит в крыльях, а возвращается, когда уже началась первая. И если он застаёт Ингрид в такие моменты, они ругаются. Я однажды нёс заготовки в кузницу, и слышал, как они спорили — он говорил что-то про её влияние, но я почти ни слова не понял.
Грифончик продолжил было расписывать столь милую его сердцу тётушку Гильды, но Дэш перебила его:
— Ой, наверное, с ним летает столько гвардейцев, и все в богатых доспехах, с парадным оружием!
Тот поначалу не понял, о ком идёт речь, и уточнил:
— Может, «с ней»?
— Нет, «с ним». С Асгридом.
— Ах, с Асгридом... — протянул маленький грифон. Воодушевление на его мордашке уступило место почти мистическому страху; похоже было, что Ингрид он боялся — и боготворил, потому что она была грозна, но руководствовалась близкими ему понятиями и убеждениями, а Асгрида он просто боялся, потому что не понимал. — Да не так уж и много, шестеро. А доспехи у них и правда красивые. Я, когда вырасту, тоже буду гвардейцем!
— Конечно, будешь! — Дэш улыбнулась и потрепала его по голове. — Биттер, а куда он летает?
— Он глава Совета Кланов и наш лидер, а мы поэтому — самый богатый и уважаемый клан! И он каждый день должен летать на Совет в Нойхейм — это новая столица, там, говорят, очень красиво, но я там ни разу не был — или по каким-нибудь другим делам, но чаще на Совет. Отец рассказывал, что там собираются лидеры всех кланов и договариваются, как нам жить дальше. Чаще ругаются, конечно, но иногда всё равно договариваются.
Вспомнив об отце, Биттер внезапно сник. Дэш мягко улыбнулась и сказала:
— По-моему, кому-то пора отдохнуть. С тобой столько всего произошло, что поспать тебе просто необходимо.
Тот угрюмо кивнул. Дэш на пару с Харрикейном быстро застелили одну из коек, и вскоре Биттер, укутанный в шерстяное одеяло с печатью интендантства, довольно засопел в подушку. Дэш и Харрикейн погасили свет и уже стояли на пороге, когда из-под одеяла высунулся кончик ярко-жёлтого клюва, и звонкий голос, в котором только начинали появляться басовитые взрослые ноты, спросил:
— Дядя Кейн, а вы поможете мне победить Лиммеля?
Харрикейн остановился, и его лицо приобрело неожиданно жёсткое, собранное выражение. Он повернулся и сказал:
— Биттер, чтобы всё было хорошо, побеждать Лиммеля совершенно не обязательно. Мы с тётей Дэш что-нибудь придумаем, честное слово.
— Вы правда придумаете или просто говорите, как все взрослые, чтобы я отстал?
Дэш увидела, как Харрикейн дёрнул ухом.
— Я позабочусь о тебе. Обещаю. А теперь отдыхай, здесь никто тебя не побеспокоит.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Отойдя немного, Харрикейн повернулся к Дэш и начал говорить, быстро и приглушённо:
— Это же кошмар какой-то, что он рассказывает. Я послушал его рассказы — парня надо выручать, ему нельзя обратно, если этот Лиммель действительно устраивает у него дома такое. Наверняка же есть какие-то способы помочь — приюты какие-нибудь, ещё что-то, я не знаю...
Дэш вздохнула.
— Я сама не очень хорошо разбираюсь в грифонах, но судя по тому, что я о них знаю — это самое обычное дело.
— Обычное?! У меня грива встала дыбом, когда я узнал, как над ним издевались! Причём на глазах у его же собственной матери. Дэш, у меня двое жеребят, и я это так не оставлю. Если придётся забрать его отсюда к нам — так и знай, я его заберу; и уж точно не дам вернуть его домой, пока не буду уверен, что он не попадёт в те же условия. Только через мой труп, слышишь!
Дэш удивлённо посмотрела на разбушевавшегося пегаса.
— Не знаю, насколько Гильда сумеет повлиять, но обязательно напишу ей. Сегодня же. К сожалению, лично слетать я не смогу — сегодня погоды уже не будет, а завтра... Завтра не будет меня.
— А куда это ты? — они дошли до выхода из казармы, и Харрикейн остановился возле лестничной площадки, собираясь подниматься к себе.
— Да как обычно, метеорология, чтоб её.
Харрикейн удивлённо покачал головой и махнул ей.
— Ладно, удачи. Как получишь ответ — дай мне знать, хорошо?
— Конечно! — Дэш помахала в ответ и вышла на улицу.

Зимой темнеет рано, и хотя самая длинная ночь в году уже миновала, сумерки наступили в то время, когда летом надумавшим пить пятичасовой чай на веранде приходится прятаться под навесом от яркого и даже не думающего закатываться солнца. Дэш смотрела в окно, думая, что, наверное, здесь эта разница ещё ощутимее. Спайк проснулся недавно и теперь суетился, пытаясь одновременно перекусить, опечатать и подготовить к отправке отчёт о разговоре с грифончиком, который Дэш набросала, пока он спал, и осилить указания по пересылке регистраторов. Дэш повернулась к нему и заметила:
— А если бы ты проспал не четыре, а два часа, как собирался вначале, то сейчас бы лениво потягивался и зевал, сидя в кресле с кружкой горячего чая, а не метался, не зная, за что хвататься.
Спайк остановился, посмотрел на неё и ответил:
— Зато я так славно выспался!
— Не поспоришь, — Дэш вернулась к созерцанию снежных вихрей за окном и продолжила, неторопливо, словно рассуждая вслух:
— Данные о распорядке дня Асгрида есть. В общем-то, я и не думала, что это будет сложно, но что это будет так просто — тоже. С этим пареньком нам неимоверно повезло... Спайк, не забудь поставить печать с грифом.
Спайк кивнул.
— Конечно.
Он перевязал отчёт широкой лентой, быстро шлёпнул на неё лепёшку сургуча и припечатал сверху круглым штампом с надписью «Секретно». Подняв его к потолку, он выдохнул и одновременно разжал пальцы — язык зелёного пламени подхватил свиток, пожирая его на лету, и растаял, рассыпавшись зеленоватыми искрами. В комнате запахло горелой бумагой.
Дэш тем временем продолжала:
— «Клопы» сейчас примем, завтра с утра я их заряжу у кого-нибудь из операторов, и с этим тоже будет покончено. Остаётся поиск... До чего же не хочется лезть виверне в пасть, а?
Спайк остановился и посмотрел на неё.
— Дэши, всё будет хорошо. Слышишь? Ты же самый быстрый пегас во всей Эквестрии!
Дэш засмеялась и ответила:
— Я, конечно, самый быстрый пегас, но не когда я в шлеме, броне, с парашютом и полудюжиной регистраторов в подсумках. Тут меня даже Лайтнинг обгонит как стоячую — они в этой обвязке по шесть-восемь часов ежедневно летают. Да и случись что — неужели ты думаешь, что я брошу всех и кинусь наутёк? Нет, в драке от меня и правда толку мало, но бежать? Нет уж!
Она упрямо помотала головой, посмотрела на часы и сменила тему:
— Смотри, уже без десяти семь. Слушай, ты указания по пересылке как, хорошо запомнил?
Дракончик пожал плечами.
— Думаю, достаточно хорошо, чтобы справиться.
— Хорошо. Просто... Учти, что в магии я не понимаю ни зерна, и если вдруг что-то пойдёт не так, я тебе точно помочь не смогу.
— Не переживай, — засмеялся Спайк. — Конечно, что-то может пойти не так — но в худшем случае я просто начну тратить больше сил, чем надо, выдохнусь на середине и мы получим всего пяток «клопов» вместо десятка.
Дэш удовлетворённо кивнула и снова посмотрела на часы.
— Без пяти. Жду не дождусь — поскорее бы закончить... Хотя кому я вру — жду не дождусь, когда смогу это увидеть! Это должно быть круто!
Спайк подбоченился и подмигнул ей.
— Что, даже круче, чем когда у меня были усы?
— Намного! Внешний вид, конечно, важен, но куда важнее то, что ты умеешь делать. Ни одна кобылка не устоит перед мастером, который умеет что-то, чего не может никто!
Дэш изобразила влюблённый взгляд, и Спайк смутился и покраснел. Дэш расхохоталась и вдруг посерьёзнела.
— Давай, Вайки. От того, насколько хорошо ты справишься, зависит, получится ли у нас покончить с этим уже к послезавтрашнему утру. Представь только — все задания выполнены! Будем целыми днями бездельничать, шататься по округе, наконец-то выберемся в Нойхейм и вообще начнём радоваться жизни!
Спайк скептически на неё посмотрел.
— Что-то мне слабо в это верится. Обычно, когда все задания выполнены, тут же находятся новые. Во всяком случае, у Твайлайт всегда так, а она достойная ученица Селестии...
Он глянул на часы, оборвал себя и сел на диван. Дэш не знала, чем будет отличаться пересылка более крупных предметов от знакомой ей пересылки бумаг, и смотрела во все глаза. Дракончик, казалось, получил какой-то предупреждающий о начале сеанса сигнал — во всяком случае, никаких внезапных отрыжек на ровном месте не последовало. Вместо этого он нахмурился,

втянул носом воздух и широко открыл рот, наклоняясь вперёд и напрягая живот, будто его тошнило. Дэш сообразила, что рвота, в сущности, есть та же отрыжка, только более выраженная, и что было вполне естественно ожидать таких физиологических эффектов при приёме чего-то более массивного, чем обычные свитки — но это не делало зрелище более приятным. Дракончик обхватил живот, и на пике спазма из его рта вместе с потоком жидкого пламени вывалилась на пол коробочка регистратора. Дэш вскочила, готовая бежать на кухню за чайником, но дощатый пол совершенно не пострадал, несмотря на то, что зелёная огненная волна была куда плотнее и гуще обычного огня, которым дышал Спайк. Дракончик вдохнул, закашлялся, но на него снова накатило, и Дэш со смесью сострадания и отвращения увидела, как он выплюнул ещё один прибор.
— Спайк? Всё в порядке?
Тот судорожно кивнул — его опять скрутило, и он только махнул рукой, делая Дэш знак подождать на кухне. Та кивнула и вышла, сев за стол и пытаясь отвлечься от доносившихся из комнаты звуков. Наконец, наступила тишина, и она тихонько заглянула в кабинет. Спайк лежал на диване ничком, свесив одну ногу. На полу рядом с диваном лежала небольшая кучка регистраторов — Дэш насчитала шесть штук. Подойдя к Спайку, она осторожно коснулась его плеча и спросила:
— Ты как?
Спайк поначалу не отреагировал, но потом пробурчал что-то невнятное и повернулся на бок. Дэш покачала головой и сказала:
— Так, идём. Я отведу тебя в кровать.
Спайк снова пробурчал что-то невнятное. Дэш со вздохом взвалила его на плечо и, обхватив дракончика поперёк туловища, повела его в спальню. Его тело было ощутимо горячим, гораздо теплее, чем обычно. Кое-как протиснувшись через дверь, она включила свет, довела Спайка до кровати и осторожно сгрузила в постель, укрыв одеялом. Он лежал расслабленно, не предпринимая никаких попыток укутаться или свернуться поудобнее, как он обычно делал, и Дэш начала беспокоиться. Она тихо вышла из комнаты и, дойдя до кухни, где висела небольшая аптечка, взяла градусник.
Когда она вернулась, Спайк повернулся к ней и тихо сказал:
— Спасибо, Дэши. Что-то я действительно...
Дэш заткнула ему рот градусником и скомандовала:
— Молчи лучше, герой. «Я справлюсь, я справлюсь...» Нет, ты молодец, конечно, ты действительно справился, но зачем было делать это, надрываясь?
Спайк слабо улыбнулся.
— И это говорит мне Рейнбоу Дэш... — градусник во рту мешал ему, и реплика вышла невнятной, но Дэш разобрала сказанное и нахмурилась.
— Прекрати болтать, а то сейчас намеряем, — она уселась на свою кровать, не сводя со Спайка строгого взгляда:
— Держи-держи, хорошо держи, не отводи язык! А ну-ка...
Она вынула градусник, глянула на него и развела копыта в стороны.
— Как я и думала. И что мне с тобой делать?
Спайк пожал плечами.
— У меня обычное перенапряжение. Неужели ты никогда не ошибалась с нагрузками на тренировках? Отлежусь денёк, и буду в полном порядке. Ещё и вас завтра смогу проводить, вот увидишь, — он приходил в себя, и Дэш немного успокоилась. — А сейчас мне лучше поспааа...
Дракончик широко зевнул и отвернулся к стене. Дэш потрепала его по голове и сказала:
— Отдыхай.
Она вышла из спальни, погасив свет, и стала собирать с пола регистраторы. Сложив их на свой стол, она достала инструкцию и погрузилась в чтение.

Гильда сидела одна в своей комнате, погасив огни, и смотрела в темноту. Она вернулась довольно давно, но отправилась прямиком к себе, и до сих пор не ужинала. Всё это время она просидела так, решая, как быть. Ей уже стало казаться, что устраивающего всех выхода попросту нет, и когда раздался пронзительный клич стражника с южной башни и ответный приветственный крик — она узнала голос Бейринга, начальника личной гвардии отца, вздохнула с облегчением и встала, потягиваясь. Внизу хлопнули ворота, послышались шаги множества ног по каменной лестнице, по коридору, мимо её закрытой двери, и, наконец, раздался давно ожидаемый Гильдой гневный голос её тётушки — она проявила удивительное терпение, не встретив отца во дворе и не поторопившись пожаловаться на племянницу прямо там. Отец быстро проговорил что-то в ответ, хлопнула, закрываясь, дверь — видимо, в его покои — а по коридору снова затопали ноги, направляясь обратно к лестнице. Когда шаги опять поравнялись с её дверью, кто-то из гвардейцев отделился от остальных и постучал. Она отозвалась:
— Входи!
Дверь открылась, и в комнату заглянул Бейринг, смешно таращась в темноту после светлого коридора.
— Госпожа, ваш отец просил вас явиться.
— Спасибо, Бейринг, передай отцу, что я иду.
— С вашего позволения, госпожа, я не стану этого делать. С ним госпожа Ингрид, и они снова ссорятся.
Гильда кивнула, а потом, сообразив, что он её не видит, сказала вслух:
— Хорошо, тогда я иду прямо сейчас.
Она подошла к двери — Бейринг учтиво посторонился, склонив голову — и направилась ко входу в отцовские покои. Из-за двери доносились громкие восклицания Ингрид, перемежавшиеся низкими, тихими, но непреклонными ответами отца. Она постучала. За дверью воцарилась тишина, после чего послышался голос Асгрида:
— Входи.
Гильда открыла дверь и вошла. Асгрид лежал возле огня, отогреваясь и отдыхая после долгой дороги через метель. Рядом с ним стоял на низком широком столе, едва возвышавшимся над полом, кубок горячего вина и массивное блюдо с нетронутой четвертью бараньей туши. Ингрид стояла немного поодаль, расправив крылья и широко расставив передние ноги, будто готовясь броситься на него. Оба обернулись ей навстречу. Ингрид, сузив глаза, оборвала готовую сорваться фразу, пренебрежительно хмыкнула и пошла к выходу. Гильда посторонилась, давая ей пройти, и тоже ничего не сказала — после утреннего происшествия они не обмолвились ни словом. Асгрид посмотрел на неё тяжёлым взглядом и внезапно спросил:
— Ты голодна?
Гильда кивнула, взлетела и пересекла зал, сев рядом с ложем, стоявшим напротив отца. Тот подвинул к ней блюдо и жестом подозвал стоявшего в нише рядом с выходом слугу, велев ему принести большой кувшин вина. Слуга мгновенно испарился, а Гильда с удовольствием приступила к трапезе. Набив рот, она спохватилась и спросила:
— А как же ты?
— Я не голоден. И так кусок в горло не лезет из-за того, что творится в Гейме, — Асгрид нахмурился и отхлебнул вина, — Так и дома покоя нет. Прилетаю, а тут вы с Ингрид друг друга заклевать готовы.
Гильда насторожилась, ожидая нападения. Асгрид вздохнул и сказал:
— Ты можешь хотя бы не дерзить ей так прямо? Она готова душу из меня вытрясти, требуя, чтобы я привил тебе должную к ней почтительность, а мне сейчас совершенно не до неё. Я бы вообще предпочёл её сейчас не видеть, будь на то моя воля — но она же моя сестра...
Он утомлённо потёр лоб, и Гильда с удивлением, будто впервые, увидела его ввалившиеся глаза и еле заметные, но несомненные морщины в уголках рта, которых раньше не было. Вернулся слуга с кувшином горячего вина, поставил перед ней кубок и наполнил его. Ситечко под носиком кувшина закачалось, задерживая плававшие на поверхности вина травы и орехи; Гильда втянула пряный аромат и вопросительно взглянула на Асгрида. Тот покачал головой, показывая, что его кубок ещё почти полон, и негромко сказал:
— Тьянар, оставь нас. Мне нужно поговорить с дочерью наедине.
Слуга кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.
Асгрид помедлил и продолжил:
— Я ведь остался совсем один. Один... против целого объединённого королевства Грифонленд. Как мы радовались после подписания Договора — а чему радовались? Скажи, а?
Гильда помолчала, дожёвывая кусок мяса, и сказала:
— Сейчас мы сильнее, чем когда-либо. Если бы не объединение — нас бы просто смяли — те же виверны. Или ещё кто похуже.
Асгрид сощурился и посмотрел на неё.
— Виверны? Ты помнишь наш прошлый разговор?
Гильда кивнула, нахмурившись.
— Так вот, ты тогда предпочла не продолжать. А меж тем это очень занятный народ. Да-да, народ — они не просто примитивно организованные животные, общающиеся неким набором условных сигналов. По уровню развития они похожи на нас — в те времена, когда мы только пришли в Грифонленд и начали обосновываться здесь. Примитивное общество, та же иерархическая структура, то же доминирование силы, которое царит у нас и поныне... — он сделал большой глоток вина. Гильда заинтересованно посмотрела на него и спросила:
— А откуда ты знаешь всё это?
— Помнишь, я говорил о виверне, которую поймал мой дед?
Гильда кивнула, взяла свой кубок и отпила из него. Вино было горячим и терпким — северный виноград не набирал той сладости, которой могли похвастать южные сорта; в него по обычаю добавляли мёд, орехи, и ароматные травы — какие удавалось набрать за короткое горное лето. Она вспомнила тёплые дни, ранние рассветы, посиделки у костра ночь напролёт...
— ...и я начал тайком пробираться к её клетке по ночам. Я был довольно странным ребёнком, — усмехнулся Асгрид, — ловил кузнечиков не для того, чтобы отрывать им ноги, а чтобы разглядывать, потому что крылья у них, оказывается, разноцветные — у некоторых синеватые, у некоторых — красноватые, а есть даже такие, у которых крылья зелёные.
Гильда встрепенулась и начала слушать.
— А тут целая виверна, представляешь? Разумеется, я не мог удержаться и начал её подкармливать. И вот тогда я понял, что они — не звери. Она отказывалась есть, но не как пойманный зверь. Вместо этого она пыталась со мной говорить. Я приносил ей мясо, а она откладывала его в дальний угол клетки, садилась передо мной и долго и старательно произносила одни и те же звуки. Я был поражён, но никому не говорил ни слова. Никому до меня просто не приходило в голову, что с ними можно говорить — и меня бы подняли на смех, да ещё бы и выпороли — чтобы не болтал глупостей... Впрочем, это со мной случалось регулярно, — Асгрид засмеялся и сделал ещё один глоток из своего кубка, поставил его на стол и потянулся за кувшином, чтобы налить себе ещё.
— Так вот, не прошло и полугода, как я научился довольно сносно понимать её. Мы часто говорили о наших народах, о том, как и чем они живут — и у нас оказалось много общего, Гильда, куда больше, чем кажется на первый взгляд. Как ни жаль, мы недалеко ушли от них, хоть и научились строить каменные замки. А потом... А потом я помог ей сбежать. Она не могла летать — дед подрезал ей крылья, а я был мальчишкой, и не смог бы поднять её в воздух. Поэтому мы условились, что дождёмся Летнего Юла, когда все отправятся праздновать и встречать рассвет в горах, и я, улизнув с праздника, выпущу её. Но прежде мне надо было вызвать её соплеменников в заранее назначенное место рядом с нашим замком, чтобы они забрали её.
Гильда широко распахнула глаза.
— И ты... Отправился к ним? Один?
— Да. Ты не представляешь, как я боялся. Пока шла подготовка, бояться было некогда. Но в ту ночь, когда я сбежал из спальни через окно и полетел на север, мне стало так страшно, как не было никогда — ни до, ни после. Я уже пробрался мимо наших постов и забрался довольно далеко на их территорию, когда окончательно перетрусил и решил, что меня обязательно съедят. Повернул обратно, конечно, но было поздно, — Асгрид усмехнулся. — Так и совершаются деяния доблести — когда герой уже обгадился от страха и пытается сбежать, но ему не дают, и тут выясняется, что не так всё было и страшно. В общем, меня заметили, и, как я ни петлял по ущельям, загнали в угол. Тут-то я и вспомнил свой первоначальный план и на удивление бойко выдал пару фраз на их языке — что-то наподобие «Не убивайте того, чья жизнь дороже мяса, из которого он сделан!» и «Я — владыка жизни вашего сородича!» Владыкой жизни — если это можно так перевести — они называют того, у кого есть заложник; увы, в этом смысле их общество тоже очень похоже на наше.
Гильда молчала, глядя на него во все глаза. Асгрид смочил горло и продолжил:
— В общем, как-то всё обошлось. Видимо, они основательно обалдели — я в то время был сопляк сопляком, тощий, как ветка — еды не хватало, виверны нас тогда основательно потеснили с лучших угодий — и тут этакая мелочь Голосом сообщает, что, мол, держит в заложниках кого-то из их родичей. Так или иначе, они проводили меня к своим старейшим, те, конечно, засомневались, и сказали, что оставят меня в заложниках, а сами отправятся забирать пленницу. Я выкручивался как мог, объяснял, что никаких переговоров, кроме как со мной, быть не может, врал, блефовал и юлил, но в итоге они меня всё-таки отпустили — с условием, что в назначенную ночь я снова прилечу к ним, выпустив её, и буду вместе с их отрядом всё время, пока они не окажутся на своей территории.
— Так мы и поступили. Я сбежал с праздника, благо все изрядно набрались — мой наставник-опекун в первую очередь — и, выпустив виверну, осторожно вывел её из замка. Они на удивление быстро умеют передвигаться по земле, и мы незаметно убрались в сторону южной лощины.
Гильда, сообразив, о каком месте идёт речь, понимающе кивнула.
— С той стороны прямо под стенами начинаются такие заросли, что хоть дракона там прячь — не заметят.
Асгрид усмехнулся и спросил:
— А ты откуда знаешь, а?
Гильда смутилась и ответила:
— Кто ж не знает-то... Окна детских как раз в ту сторону выходят.
Асгрид довольно засмеялся.
— Да, я эти заросли отчасти потому и не тронул, когда мне все доказывали, что это полнейшая глупость с точки зрения фортификации. У детей должна быть возможность уходить и приходить незаметно, а родители должны иногда не замечать открытые окна.
Гильда смутилась ещё сильнее.
— Так вы с мамой знали...
— Разумеется, — усмехнулся Асгрид. — Ещё бы мы не знали. Так вот, я отвёл её туда и, указав холм, на котором она должна была ждать, полетел за её сородичами. Времени было в обрез — стояла самая короткая ночь в году, и я очень боялся не успеть. Впрочем, всё прошло как по маслу. Стража на северных постах у нас, кстати, тогда была отвратительной — когда за одну ночь мимо поста три раза пролетают нарушители, из них два раза — большой группой, и один раз — с неспособной летать виверной на загривках, это хороший повод отправить в отставку командира пограничной стражи. Собственно, это было первое, что я сделал, когда отец передал мне свой шлем. И, как помнишь, результаты не заставили себя ждать.
— Помню. Мы тогда буквально за пару лет перестали голодать, как только перекрыли вивернам путь в наши угодья — одомашнивать баранов-то мы тогда ещё не начали...
Гильда замолчала, удивлённо глядя на отца.
— Но ты никогда мне об этом не рассказывал. Почему?
— Потому, что не был уверен, что ты правильно поймёшь. Расскажи я об этом той же Ингрид — она бы выслушала, покивала, но покрутила бы у виска и выбросила бы эту историю из головы сразу, как только я повернулся бы к ней спиной. Она — достойная дочь нашего отца, твердолобая, уверенная, видящая только одну цель и считающая всё, что не относится к её достижению — блажью, словом, настоящий грифон старого поколения. Будь она отцу не дочерью, а сестрой — она стала бы ему неоценимой подмогой. Но сейчас настало другое время, и нам нужно становиться другими. А ты до недавнего времени демонстрировала скорее её задатки, нежели мои. Я ругался с ней, пытался сделать что-нибудь, чтобы ты не брала с неё пример, а потом... А потом погиб Додунг.
Асгрид замолчал. Гильда сглотнула. Голова у неё шла кругом.
— Ты вправе обижаться на меня, но доверять тебе в полной мере я решился только сейчас. С тех пор, как Додунг погиб... Слишком много надежд я возлагал на его крылья. Слишком много планов было создано с расчётом на его силы и характер. Но его больше нет, хотя, как знать — быть может, его Фральснинг вернёт его нам прежде, чем мы успеем уйти сами. А сейчас нам надо что-то делать, и ты — несмотря на недостаток многих важных качеств — единственный грифон, который сможет понять меня так, как надо. Твоя дружба с той пони — залог того, что я не ошибаюсь.
Гильда молчала, постукивая когтями по изумрудам и рубинам, которыми был инкрустирован её кубок. Наконец, она сказала первое, что пришло в голову:
— Значит, если бы я тогда не сошлась с этой радужногривой пегаской, мой собственный отец так и не доверился бы мне?
Асгрид посмотрел на неё исподлобья и проговорил:
— Ты очень горда и обидчива — как и все мы, впрочем — и совершенно неспособна к логическим умозаключениям, что для нашей семьи, напротив, исключение, — он усмехнулся, заметив, как насупилась Гильда, и продолжил:
— Сейчас ты путаешь причину и следствие. Я поверил в тебя не потому, что ты сумела подружиться с ней, а потому, что в тебе есть нечто, благодаря чему ты смогла это сделать — и благодаря чему она подружилась с тобой. В тебе есть то, чего лишены пока, к сожалению, многие грифоны, и что есть почти в каждом пони. Ты ценишь друзей выше, чем себя, и она это чувствует.
Асгрид сделал пару глотков вина и выдержал паузу, глядя на дочь. Та молчала.
— Ингрид рассказала, что сегодня ты отказалась брать в работу дело Дэш. Конечно, она требовала, чтобы я повлиял, наказал, заставил... неважно. Важно, что именно это убедило меня в том, что ты сможешь поддержать меня — и взяться за куда более важное дело. Моё дело.
Гильда обеспокоенно взглянула на отца. Тот тепло и открыто улыбнулся ей:
— Да, твоя чуткость тебя не обманула. Я действительно боюсь, что мне осталось недолго. Я вижу, что терпение Совета на исходе. Ещё чуть-чуть, и Гейм сместит меня, чтобы посадить на моё место Орлафа, который кричит о необходимости срочного ввода экспедиционного корпуса REA и совершенно не понимает, что наш народ не готов к этому. Не понимает, что как только мы увидим пони — по-настоящему много пони, таких, какие они есть: добрых, умеющих прощать и понимать, умеющих дружить и любить, создавших культуру и технологии, о которых мы не можем и мечтать — мы испытаем колоссальный шок и возненавидим их со всей искренностью ненависти к тем, кто недосягаемо прекрасен. А они увидят нас — народ, для которого мучить разумное существо на потеху себе и гостям — радость, а избивать собственных детей — способ сделать их подобными себе... да, знаю, у нас это называется «воспитание»... и отшатнутся в ужасе, выставив магические кордоны вдоль северной границы. Мы лишимся всякой надежды на их поддержку, на спасение от северной угрозы — и на то, что когда-нибудь мы сможем стать такими же, как они.
— Но, отец!.. — Гильда встревоженно нахмурилась, — Неужели ты ничего не можешь сделать?
— Я пытаюсь, Гильда. Я вру, изворачиваюсь и блефую, но немногие готовы слушать речи о независимости, когда над страной нависла смертельная опасность. А главное — сейчас интересы Селестии совпадают с интересами Орлафа, и я жду, что она вот-вот предпримет что-то, чтобы... Устранить меня. Лишить возможности влиять на события.
— Устранить? — Гильда в замешательстве вскочила едва дослушав его, — Что значит — устранить? Неужели ты считаешь, что пони способны...
Асгрид покачал головой.
— Она — не пони, и хотя она добра и исполнена благой воли, эта воля в первую очередь

устремлена на благо её подданных. А сейчас для их блага очень важно установить контроль над Грифонлендом и провести здесь полномасштабную военную операцию. Поэтому я для неё — досадное препятствие, и я не знаю, как далеко она может зайти, чтобы убрать его — то есть меня — с дороги.
— Но что мешает тебе дать согласие на ввод войск, и как-то изолировать их от нас? — Гильда подошла к его ложу и села на пол, глядя на него снизу вверх. Асгрид снисходительно улыбнулся.
— Так не бывает. Армию надо где-то селить и чем-то кормить. Она неизбежно соседствует с теми, через чьи земли идёт.
Он приподнял кувшин, чтобы налить себе ещё, понял, что тот пуст, и со вздохом поставил его на место.
— Даже сейчас, когда на весь Грифонленд приходится всего две сотни пегасов, они живут в наших замках, гуляют по нашим городам, пьют в наших трактирах и постоянно видят, каковы мы на самом деле. Это уже вред для наших отношений, пусть небольшой, но всё равно непоправимый — ведь они вернутся и расскажут об этом. Пока их немного — их рассказы поделят на десять и вскоре забудут. Но что будет, когда здесь побывают тысячи пони? А грифоны? Что будут думать грифоны, глядя на них? Пока они видят почти исключительно пегасов, очень близкую к нам во всех смыслах расу, но что будет, когда батальон магической поддержки в своём полном великолепии промарширует по улицам Нойхейма? Единственное, чего мы достигли к настоящему времени в плане общественной морали — наше хвалёное показное радушие. О да, в этом мы преуспели! Но вспомни, сколько наших саг начинается с убийства гостя — или хозяина — на пиру? Нет, Гильда, пока новая вера не принесёт свои плоды, пока не сменится ещё пара поколений, пока мы не научимся хотя бы смирению, не говоря уже о сострадании — нам нельзя допускать слишком тесных контактов. Мы слишком горды. Даже мне нелегко признаваться себе, что они обогнали нас на несколько сотен лет...
— Да, мы горды. Я только вчера говорила Дэш, что наша тяга к независимости — это желание быть собой! И я почти слово в слово повторяла то, что ты говорил тогда с трибуны, давая присягу. Слово в слово!
Асгрид кивнул.
— Я понимаю. Это непросто осмыслить, особенно если ты всю жизнь слышала, как я говорю прямо противоположные вещи. Но если бы я открыто говорил то, что только что сказал — меня бы сместили в мгновение ока, несмотря на всю мою популярность. Наш народ слишком горд. Совет готов внимать голосу Орлафа — ибо это голос самосохранения; ведь так просто позвать на помощь южных соседей, пустить их к себе, и ветер в крылья! Но никто не готов слушать, что мы — полудикий и невежественный народ, и поэтому сейчас должны справиться сами, чтобы сохранить возможность в будущем начать диалог с пони — как равные с равными.
— Но если мы откажемся от ввода войск, значит, нам надо как-то наладить контакты с вивернами?
Асгрид рассмеялся.
— Неужели ты думаешь, что я не обдумывал это? Были целые месяцы, когда я ни о чём другом не думал, ведь это уникальный шанс — хоть я и забыл половину из того, что знал, но связать пару слов на переговорах сумел бы. Но увы — договориться насчёт возвращения пленницы — это одно, а договориться о мире — это совсем, совсем другое. Они разобщены. Там просто не с кем было бы заключать мир.
Гильда посмотрела на него со смесью страха и надежды.
— Но как же нам быть?
Асгрид помолчал и тихо ответил:
— Не знаю. Но даже если нашему народу суждено уйти, мы уйдём, не запятнав память о себе, — он усмехнулся. — Всё-таки мы очень горды. Я не исключение.
Гильда заулыбалась и, кивнув, положила голову ему на плечо. Асгрид посмотрел на неё, скосив глаза, и обнял её крылом.
— Отец... Я тебя люблю.
— А я люблю тебя, маленькая.
Они посидели немного, обнявшись. Наконец, Асгрид сказал:
— Ну что ж, состраданию ты явно научилась. Осталось научить тебя смирению, — он лукаво покосился на дочь и взъерошил ей перья на макушке. — Прекрати дерзить Ингрид, слышишь? Этим ты сбережёшь мне массу времени и нервов!
Гильда засмеялась и кивнула.
— Хорошо. Но по делу Дэш я всё равно работать не буду!
— Вот как тут быть? — пафосно воздел лапу Асгрид. — Когда сострадание требует одного, а смирение — прямо противоположного, как быть бедному грифону, ищущему спасения?
В коридоре коротавшие время за игрой в кости слуги повернули головы, услышав доносящийся из покоев господина смех, и, обменявшись довольными взглядами, вернулись к своему занятию. Кто их знает, чего смеются — но когда господин в добром настроении, оно и служится веселее.

У Дэш ушло примерно полчаса на то, чтобы разобраться, как пользоваться новой моделью регистраторов и в чём именно заключались отличия. Включив на пробу один из них, она покрутила ручки настройки, удовлетворённо хмыкнула и собралась выключать приборчик, когда из спальни послышался голос Спайка. Она заглянула к нему, зажгла свет и спросила:
— Что-то случилось?
Спайк зажмурился и ответил:
— Не то чтобы случилось... Что-то я не могу уснуть, и самочувствие отвратительное, и мысли всякие в голову лезут... У нас нет какого-нибудь снотворного?
Дэш удивлённо посмотрела на него и ответила:
— Не думаю. Сейчас гляну, конечно...
Она вышла из комнаты и направилась в кухню. Обшарив аптечку, она, как и ожидала, не нашла никаких снотворных, и вернулась в спальню.
— Нет, ничего. Схожу в медпункт, попрошу у них. Скоро вернусь!
— Спасибо, Дэши.
— Не за что.
Она выключила свет, быстро оделась и уже собралась выходить, когда вспомнила что-то, хлопнула себя по лбу, вернулась в кабинет, щёлкнула выключателем регистратора и снова поспешила к выходу.
Вернулась она быстрее, чем ожидал Спайк — хлопнула входная дверь, послышались торопливые шаги, и в дверях спальни показалась обеспокоенная мордочка пегаски.
— Ну как ты тут?
— Вроде не особо плохо, хотя и не особо хорошо. Почти уснул, но в голову постоянно лезет какая-то чушь, в общем, только лежал да ворочался.
Дэш достала из кармана куртки пузырёк с таблетками и поставила его на тумбочку.
— Вот, держи. Кьюр, кстати, даже спрашивать ничего не стал. Похоже, за этим к нему ходят многие.
Спайк кивнул.
— Угу. Слушай, а можно мне воды?
— Конечно, сейчас, — Дэш вышла из комнаты, и вскоре вернулась, уже без куртки и со стаканом воды в копытах.
— Держи, Вайки.
— Спасибо! — Спайк достал из пузырька одну таблетку, положил её в рот и запил водой. Дэш забрала пузырёк и пустой стакан, отнесла их на кухню и вернулась, снова наполнив стакан. Поставив его на тумбочку, она сказала:
— Захочешь пить — вода вот. Ну и я, разумеется, где-нибудь тут буду.
Спайк кивнул.
— Ладно, попытаюсь уснуть. Спасибо за всё, Дэши!
— Не за что! — Дэш выключила верхний свет, зажгла ночник и улеглась на свою кровать, достав блокнот и карандаш. Вскоре тихое дыхание Спайка стало громче и ритмичнее, и пегаска поняла, что он уснул. Она тем временем целиком ушла в набросок, покрывая бумагу паутиной тонких линий, из которых постепенно стал проступать очень похожий на оригинал портрет Гильды — она была изображена почти в профиль, со взглядом, устремлённым куда-то вдаль, и казалась печальной. Дэш совершенно забыла о времени, и вздрогнула, когда Спайк заворочался и довольно громко пробормотал что-то неразборчивое.
Отложив рисунок, Дэш подошла к нему и потрогала лоб. Температура снова поднялась, хотя и не так сильно, как вначале, но дракончика явно беспокоило не это. Его глаза шевелились под закрытыми веками, ноги подёргивались, лоб сморщился в гримасе неудовольствия, и он тихо шевелил губами — ему снился не самый приятный сон, и Дэш осторожно погладила его по голове, надеясь, что он ощутит её прикосновение и успокоится. Спайк действительно успокоился, пробормотал: «Шейд?...» и блаженно улыбнулся. Дэш какое-то время полюбовалась им и уже собиралась вернуться к рисованию, когда обнаружила, что он открыл глаза и смотрит на неё.
— Привет. Тебе снилась какая-то ерунда, и я решила тебя успокоить. Извини, что разбудила.
— Ничего страшного. А насчёт ерунды ты совершенно права, — Спайк натянул одеяло по самый подбородок. — Такое приснилось, что и на уши не натянешь. Будто бы мы с тобой попали в какой-то замок — я так и не понял, было это подземелье или нет — и за нами гоняется злая сестра-двойник Селестии. Мы прятались от неё, она нас опять находила, а под конец поймала... И вот тут ты меня разбудила. Правда, прежде чем проснуться, я что-то вспомнил... Что-то очень приятное, но почему-то я знал, что этого никогда не было. И не будет. Знаешь, бывает такое, когда приснится что-то непостижимо прекрасное, и ты просыпаешься со смешанным чувством горечи от того, что это сон, и счастья от того, что ты это видел хотя бы во сне... — он замолчал и уставился в потолок.
Дэш кивнула.
— Конечно, знаю. Да и все, наверное, знают. Мама называла это прикосновением неба. Когда я была маленькой, она рассказывала, что самые заветные мечты живут где-то высоко-высоко в небе, так высоко, что ни один пегас не может туда долететь, но иногда — под утро, когда сон самый крепкий — они спускаются, чтобы попить радуги из наших бассейнов, и вот тогда-то те, у кого самые ясные сны, могут на мгновение увидеть их.
Дэш вздохнула и села на свою кровать. Спайк помолчал и внезапно спросил:
— Дэши, зачем ты здесь?
Дэш удивлённо воззрилась на него.
— В смысле?
— Что заставляет тебя делать то, что мы делаем?
— Ну и вопросики у тебя. Меня пригласил на работу Куратор, когда я закончила спортивную карьеру — а меня тогда заставлять не нужно было, не в том состоянии я была. Ты пол-жизни готовишься, мечтаешь, работаешь, и наконец вот он — заслуженный триумф, ты в основном составе команды, во всех газетах, на всех праздниках, тебя приглашают рекламировать шампуни и дезодоранты, но проходит пара лет — и ты понимаешь, что всё не так просто. Профессиональный спорт — это не шутки.
Дэш сгорбилась, и продолжила размеренно говорить в пространство, словно Спайка здесь не было:
— Делать Рейнбум раз в год, или даже в полгода — ещё куда ни шло, но когда он в программе, когда приходится повторять его раз за разом, неделю за неделей — это работа на износ. А публика ничего знать не желает, ей подавай шоу — и ты подаёшь, так подаёшь, что кости трещат на виражах и крылья на следующий день не раскрываются. Через пять лет такого ты уже никуда не годишься, а молодёжь наступает на пятки — что им шесть часов тренировок в день, ты и сама была такой, но теперь уже не та, и вот в один прекрасный день ты проваливаешь главный номер — нет, зрители, разумеется, поддерживают и аплодируют, команда рисует и оставляет в твоём шкафчике открытку с подписями и пожеланиями в духе «Ты всё равно лучшая, и мы тебя любим» — а это было просто потрясающе, ты не представляешь, как они меня приободрили — фанаты присылают цветы, и всё вроде здорово... Но через месяц ты проваливаешь его снова, и начинаются косые взгляды, пока ещё безмолвные, а потом, после пары следующих неудач, тренер, стараясь не смотреть в глаза, предлагает тебе место в резерве. Ещё полгода ты тренируешься вместе со всеми, тебя так же таскают по всем выступлениям — но теперь уже только выпуская на замены, если травмирован кто-то из основы — и наконец ты понимаешь, что, конечно, никто тебя прямо просить не станет, но делать в команде тебе уже нечего. И ты понимаешь, что цель всей твоей жизни, всё, ради чего ты жила, к чему готовилась и о чём мечтала — осталось в прошлом. И ты не понимаешь, что делать дальше. Как жить, когда у тебя всё было?
Дэш помотала головой, отгоняя воспоминания.
— В общем, мне казалось, что можно залезать на самый высокий шпиль Клаудсдейла — и в пике вниз головой. Как раз, глядишь, сделала бы последний Рейнбум, — она невесело засмеялась. — Тут-то меня и нашёл Куратор. Впрочем, «нашёл» — неподходящее слово, меня искать не надо было, наверняка он следил за моей карьерой — в нашем ведомстве вообще много бывших спортсменов, военных, полярников... Тех, кто привык ходить по краю, но больше не может делать это так, как делал всю жизнь. В общем, у нас состоялся разговор, и он напомнил мне, что, кроме спорта, есть ещё одно дело, которым я когда-то занималась, но забросила, и показал — украдкой, мы сидели в уличном кафе в Кантерлоте — шкатулку с тем ожерельем, которое, кстати, ты тоже когда-то успел поносить, — Дэш подмигнула Спайку, и они захохотали.
— Не думаю, что это было совпадение... Твайлайт бы просто так его на тебя не надела, — выговорила Дэш сквозь смех, постепенно успокаиваясь.
Спайк покачал головой.
— Может, и не совпадение, но мне никто никаких ожерелий не показывал. Твайлайт просто сказала: «Спайк, у принцесс есть особое задание для тебя!», я сказал: «Есть!», и вот я тут, пытаясь понять, зачем я это делаю.
— Делаешь что? Помогаешь Эквестрии избежать войны?
— Нет. Помогаю готовить убийство незнакомого грифона. А ты, кстати, помогаешь готовить убийство знакомого грифона — ну, во всяком случае, отца знакомого грифона.
Дэш вскинула взгляд на дракончика.
— Ты что такое говоришь? С чего ты взял, что кто-то намерен его убивать?
Спайк покивал, саркастически скривив губы.
— Угу, то-то мы уже переправили в Центр его распорядок дня. Дэши, они уже готовы нажать на курок.
Дэш упрямо помотала головой.
— Спайк, это просто невозможно. Несмотря на то, что нам не сообщили прямо, какова цель нашей работы по делу Асгрида, я не верю, что кто-то... Что сами принцессы — а такие вопросы могут решать только они! — способны отдать такой приказ.
— Мы уже видели, какие приказы они способны отдавать. Тебе напомнить, сколько пони не вернулись из вылетов за эту неделю?
— Спайк! — Дэш начинала сердиться. Она встала и прошлась туда-сюда, не сводя глаз с лежащего дракончика. — Они помогали грифонам! И, если уж на то пошло, берегли Эквестрию от войны.
— Да, это так. Но они пошли на смерть по приказу принцесс.
Дэш покачала головой.
— Нет. И ты очень сильно ошибаешься, если думаешь, что эти ребята каждый день поднимаются в небо, рискуя собой, только потому, что им приказали принцессы. Они делают это ради других пони. Ради нас с тобой. Ради Твайлайт. Ради Рэрити и Флаттершай. Ради всех нас. Они делают это потому, что чувствуют свою ответственность за нас...
— Ответственность? Они убивают, Дэши! Убивают, и при этом пытаются уйти от ответственности, объявив: «Это были не пони!» Да, это не пони. Это... драконы, — последнее слово Спайк выговорил очень тихо, но Дэш всё равно услышала его. — И всё это происходит по приказу принцесс — все эти никому не нужные смерти, вся эта дурацкая локальная война, это всё происходит по их повелению!
— Хорошо, — Дэш внезапно успокоилась. — А что ты предлагаешь взамен? Как, по-твоему, принцессы должны поступить в такой ситуации?
— Не мне решать, как поступать в такой ситуации, но уж точно не заставляя других убивать и не убивая Асгрида. Неужели принцессы не могут решить эту проблему сами?
— Что-то в этом роде я и подозревала. «Не мне решать», но после этого ты рассуждаешь об ответственности. Если ты не готов решать сам — прими решение тех, кто готов.
— Так я, в отличие от тебя, в операции участвую косвенно. Связь, посылки... «Клопы» вот эти, будь они неладны.
— Я, знаешь ли, тоже не главнокомандующий, и у меня нет причин считать, что я понимаю во всеобщем благе больше принцесс. То решение, которые они приняли, наверняка разумно и справедливо — и уж точно оно более приемлемо, чем отсутствие какого бы то ни было решения вовсе.
— Почему отсутствие? Я не верю, что принцессы не могли придумать что-нибудь лучше. Селестия могла бы вмешаться лично. Поставить какой-нибудь магический заслон на границе. Усыпить всех виверн — вон, Твайлайт усыпила целую Урсу, а Селестия куда сильнее её. Сделать ещё что-нибудь в этом роде, но не убивать!
— У тебя есть какие-то причины считать принцесс глупыми, или, может быть, жестокими злодеями?
— Нет. Но когда я вижу, что те, кого я всю жизнь считал самыми добрыми, сильными и умными в мире, принимают решения, которые могли бы принимать злые, жестокие и глупые, мне становится не по себе. Ведь может оказаться, что я ошибался!
— Издалека многие вещи могут выглядеть совсем не тем, чем являются на самом деле. Я вот провожу с тобой наедине столько времени, сколько могла бы проводить какая-нибудь извращенка, которой нравятся маленькие дракончики. Может, ты ещё и меня начнешь бояться? — Дэш усмехнулась, и Спайк засмеялся в ответ:
— Ха-ха-ха... Ой, ну ты как скажешь... Нет, Дэши, я, конечно, не стану тебя бояться. Но ты же не пытаешься меня... Э-э... В общем, ты понимаешь. А то, ради чего мы здесь — более чем реально. Ещё несколько дней — и Асгрида не станет, — он повернулся на спину и уставился в потолок отсутствующим взглядом. — И пони с вивернами продолжат убивать друг друга.
Дэш помолчала какое-то время, и проговорила тихим, ровным голосом:
— Да, не пытаюсь. Но вот, скажем, Гильда не знает, пытаюсь я или нет. И, на её взгляд, я вполне могла бы. Так же и ты — подозреваешь принцесс в чём-то ужасном, но на самом-то деле? Как тебе кажется, что более вероятно? Что принцессы — глупы и жестоки, а я — бездушный и фанатичный исполнитель, или что для такого решения могут быть серьёзные основания? Это вопрос доверия, Спайк. Я — верю, что принцессы не стали бы делать такой выбор там, где его можно было избежать. Я — Элемент Верности — буду верна им.
Дэш встала и пошла к выходу из комнаты. В дверях она обернулась и сказала:
— И, знаешь, это легко — обвинять тех, кто принимает решения, и тех, кто берёт на себя их исполнение. Но подумай о том, что иногда — ради блага всех пони — кому-то приходится делать страшные вещи. А потом им как-то надо с этим жить. Это легко — сказать Тайфуну, на чьём счету две дюжины сбитых, что он — аморальный выродок. Но как быть ему, сделавшему это ради того, чтобы жили две, три сотни, а может быть, тысяча пони? И не просто жили, а жили счастливо, так и не узнав, что такое война! Неужели он не заслуживает того, чтобы мы — из простой благодарности — сказали ему: «Ты не виноват. Это были не пони»? — Дэш посмотрела на Спайка долгим, тяжёлым взглядом и вышла в коридор.
Спайк услышал шум воды в ванной, повернулся набок и стал рассматривать стену, украшенную причудливыми узорами теней, которые отбрасывал абажур. Температура понемногу снижалась, и он начинал чувствовать себя лучше, но голова всё равно работала медленно, и рассматривание узоров растянулось почти до бесконечности — так, по крайней мере, ему стало казаться, когда шум воды вдруг затих, тихо стукнула, закрываясь, дверь ванной, и на пороге спальни показалась Дэш — на её мордочке блестели капельки воды. Свет ночника преломлялся в них, повторяя яркие и чистые цвета её гривы.
— Давай-ка спать, — сказала она. — Ты всё-таки ещё ребёнок, хоть и шпион, —

Дэш улыбнулась и погладила Спайка по голове.
— Давай, — дракончик выключил ночник и пробурчал: — Спокойной ночи, Рейнбоу Дэш!
— Спокойной ночи, Спайк, — ответила та, улеглась и почти мгновенно провалилась в сон.

— Добрый день, Ваше Высочество.
— Добрый день, Куратор, Буллинс, проходите. Вы уже ознакомились с шифрограммой?
— Не имели такой возможности. Документ поступил в отдел только что.
— Я велела доставить его к часу. У нас опять проблемы с доставкой корреспонденции? Хуфсон! Выясните фамилию дежурного и примите меры. Только, прошу, не переусердствуйте снова.
— Слушаюсь!
— Прошу прощения, джентлькольты, но в таком случае мне придётся прибегнуть к краткому пересказу. Криттер радировал, что добрался до места и вступил в контакт с оленями, так что, похоже, у нас появилась возможность получить хотя бы одного надёжного союзника в северной партии. И, кажется, мы наконец-то перешли из дебюта в миттельшпиль.
— Ваше Высочество, я бы рискнул предположить, что мы уже практически в эндшпиле.
— Куратор?
— Позвольте объясниться. Мы на пороге решения грифонлендского вопроса. Ещё немного — и у нас будет возможность получить представление о ситуации на Крайнем Севере; я, кстати, очень рад, что у Криттера всё в порядке... да. Так вот, маловероятно, что, получив почти одновременно столько фрагментов мозаики, мы не сможем увидеть всю картину — или, по крайней мере, её большую часть.
— Пожалуй, вы правы. Я осторожна в таких вопросах и предпочитаю воздерживаться от прогнозов, но вы правы — мы действительно вот-вот соберём в руках все нити. Однако, пока этого не произошло, не жалейте сил на решение тех вопросов, на которые мы можем влиять. Буллинс, это в первую очередь касается заброски регистраторов: уделите особое внимание взаимодействию с фронтовой разведкой. Ответственность за координацию я возлагаю лично на вас.
— Слушаюсь, Ваше Высочество.
— Можете идти. Куратор, вы что-то хотели сообщить мне наедине?
— Да. Калатея. Пропустила уже три очередных сеанса связи.
— Скверно. Очень, очень скверно... Я же говорила — опасно оставлять её без поддержки! Мы могли бы как минимум отдать приказ о временном возвращении субмарины, чтобы использовать её бортовой ретранслятор. Я уж не говорю о применении авиации!
— Ваше Высочество, мы стремились избежать любых шагов, которые могли бы нарушить секретность операции. К сожалению, потеря Калатеи для нас менее страшна, чем потеря доверия зебр и бизонов... да. Любая заметная активность на их территориях закончилась бы полным провалом дипломатической миссии.
— Я понимаю. Я также понимаю, что делать выводы ещё рано. Но если окажется, что мы её потеряли... Куратор, вы очень квалифицированный специалист, и я считаю, что подобные ошибки тем более непростительны для вас.
— Ваше Высочество, я готов понести ответственность за любые провалы своего ведомства.
— Я знаю, но вы также вправе ожидать награды за любые его успехи. А теперь идите, и будем надеяться на лучшее!

Глава 4

Наутро Дэш проснулась в хорошем самочувствии. Спайк мирно посапывал на соседней кровати, и она обрадовалась, что хотя бы сегодня сможет позаботиться о дракончике, приготовив завтрак. Встав и застелив постель, она внезапно вспомнила, что сегодня ей предстоит первый в её жизни поиск; моментально накатил лёгкий мандраж, и она попыталась успокоиться, сделав несколько гимнастических упражнений. Принимая душ, она понемногу пришла в себя, и под конец утренних процедур даже начала напевать что-то легкомысленное. Её настроение ещё немного улучшилось, когда она вошла в кухню и выглянула в окно — хотя снаружи продолжала бушевать метель, стало заметно светлее, чем было вчера днём. Видимо, облака становились тоньше по мере приближения центральной части циклона, и Дэш с довольным видом приступила к приготовлению завтрака. Омлет был уже практически готов, когда в кухню вошёл заспанный Спайк.
— Доброе утро, — он улыбнулся пегаске, налил в чайник воды из стоявшей рядом с плитой бутыли и собрался поставить его на огонь. Дэш отшатнулась и чуть не уронила сковородку, когда он лихо поджёг горелку плотным, сфокусированным факелом зеленоватого пламени, и воскликнула:
— Борода Селестии! Ты меня хочешь заикой сделать? И вообще, что ты вытворяешь? Вчера ещё лежал пластом, а сегодня уже плюёшься огнём по пустякам!
Спайк поставил чайник на огонь и расплылся в довольной улыбке:
— Вот видишь, значит, со мной всё в порядке. Зато я вчера понял пару штук... В общем, я ещё потренируюсь, но, кажется, я научился управлять плотностью пламени и его... м-м... зажигательной силой, что ли? Помнишь, вчера, когда я принимал «клопы», оно было как бы жидким, густым, и полу совершенно не вредило?
Дэш кивнула.
— Ну вот, методика была описана в инструкции, которую мне прислала Ректор. Я попробовал, и правда получается! А ещё я теперь явно трачу меньше сил на эти штуки... В общем, не зря я вчера страдал!
Дэш посмотрела на сияющую физиономию дракончика и не удержалась от смеха.
— Ну что ж, хорошо, раз так. Вот твоя половина, садись есть.
Они сели за стол и принялись завтракать. Спайк, откусив добрый кусок омлета, проговорил с набитым ртом:
— М-м, квашота! — он прожевал, сглотнул, и добавил: — Этого-то мне и не хватало! Сейчас поем и буду как новенький.
Дэш быстро и молча доела свою порцию, сняла с плиты закипевший чайник и сделала чай себе и Спайку. Сев на место с кружкой, над которой поднимался пар, она взяла из вазочки оставшуюся недоеденной с позавчера плюшку — из тех, что принёс Кентер, когда забегал на чай — постучала по ней копытом, вздохнула и положила её обратно. Спайк хихикнул и спросил:
— Какие планы?
— Сейчас соберу «клопы» и пойду искать кого-нибудь из операторов, чтобы их зарядить. Дэззла, наверное, попрошу, он во всякой технике разбирается лучше кого бы то ни было — всё равно от дежурств их сейчас освободили, по погоде, хотя к вечеру, может быть, и приведут в готовность пары две-три — будет просвет.
— Ага, я видел, — Спайк покончил с омлетом и взял кружку с чаем. — Это же я этот снимок и делал.
— Да ты вообще молодец, каких поискать! — Дэш послала дракончику воздушный поцелуй, и тот немедленно покраснел. — Ладно, пойду-ка я собираться. Ты сам что думал делать, кстати?
— Потренирую немного новые навыки, да обратно спать завалюсь. Ночью же надо будет за тебя волноваться!
Дэш нахмурилась.
— Тьфу на тебя. Не напоминай.
— Не буду. У вас когда вылет?
— Где-то в десять-одиннадцать, точнее глянем по погоде. Время вроде есть, но и дел немало — «клопы» зарядить, собраться, снаряжение подогнать, а в девять уже сбор группы и брифинг.
— Ну вот. Как раз высплюсь, провожу вас и буду сидеть на КП с Кентером, нервничать.
— Да прекрати ты, накаркаешь! — Дэш сплюнула через плечо и, потянувшись через стол, постучала копытом по лбу дракончика. — Голова твоя дубовая.
Тот попытался было увернуться, но, не преуспев, потёр лоб и ответил:
— Ну хоть не фаянсовая, а то бы раскололась.
— Так тебе и надо было бы, — Дэш встала, собрала со стола посуду и сгрузила её в раковину. — И сегодня твоя очередь мыть посуду!
Спайк демонстративно вздохнул и начал драить сковородку. Дэш показала ему язык и, выйдя из кухни, начала складывать в сумку регистраторы. Закончив, она вышла в прихожую, надела куртку и крикнула:
— Я пошла, удачи!
На кухне шумела вода, и Спайк промолчал, видимо, не услышав.

Дэш шагала в сторону казармы, когда ей навстречу попался торопившийся куда-то Тайфун. Он не остановился и крикнул на ходу:
— Привет, прости, спешу!
Дэш крикнула в ответ:
— Доброе утро! Дэззла не видел?
— Видел, сидит у себя, читает.
— Спасибо! — Дэш проводила взглядом удалявшегося бодрой трусцой пегаса и пошла дальше.
В казарме было тихо и тепло. Дэш кивнула Вортексу, который был сегодня дневальным, и сказала:
— Привет. Дэззл у себя?
— Ага. Двадцать первая, если вдруг забыла.
— Спасибо, а то я ведь забыла.
Они посмеялись, и Вортекс внезапно сказал, понизив голос:
— Слушай, Тайфун тут сказал, что ты сегодня с нами в ночной поиск пойдёшь?
Дэш кивнула:
— Вот трепло рыжее, а? Ничего ему доверить нельзя!
Вортекс ухмыльнулся и сказал:
— Это же у тебя первый раз, да?
Дэш снова кивнула. Вортекс немного помедлил и неловко сказал:
— Ну ты это... Не дрейфь только. Ничего в этом страшного нету. Я по первому разу трясся жутко — а потом, как только границу перелетели, сразу и думать про это забыл. Не до того там.
Совсем молодой пегас, недавно только закончивший училище, искренне и неумело пытался приободрить её, и Дэш, которую было развеселила эта неуклюжая попытка посмотреть на неё сверху вниз, вдруг поняла, что смеяться ей совершенно не хочется — в последних словах и в остановившемся взгляде Вортекса была какая-то жуткая, непонятная ей правда, и она действительно ощутила себя младше и глупее этого паренька. Ей стало неуютно, и она сказала:
— Спасибо, Вортекс. Постараюсь не трястись — всё равно толку с этого никакого. Спасибо.
Она кивнула пегасу и пошла в указанном направлении. Дойдя до двадцать первой, она постучалась и, дождавшись суховатого: «Входите!», открыла дверь.
Дэззл сидел за столом у окна и читал, подвесив книгу в воздухе перед глазами. Увидев Дэш, он сдержанно сказал: «Привет», и вернулся к чтению. Пегаска вошла и достала из сумки один регистратор.
— Привет. У меня к тебе большая просьба: сможешь зарядить вот эти штуковины?
Дэззл посмотрел на регистратор поверх книги, и в его взгляде появилась некоторая заинтересованность. Положив книгу, он поднял приборчик в воздух и покрутил, внимательно осмотрев его со всех сторон.
— Любопытно. Что это за штука?
— «Клоп», новая модель. Помнишь, который я давала Тайфуну? Вот то же самое, только с передатчиком, как...
— Как в погодниках, угу, — рассеянно перебил её Дэззл, закрыв глаза. Его рог засветился чуть сильнее, чем это было нужно для удержания регистратора, вспыхнул и тут же погас. Единорог открыл глаза и сказал:
— Более того, не просто «как», а прямо «из». Занятная штука. Сделано очень грубо, те, кто их придумывал, явно не утруждались, но для своих целей они вполне применимы.
Он положил регистратор на стол и сказал:
— Давай остальные, сейчас заряжу.
Дэш разложила перед ним оставшиеся регистраторы, и Дэззл приступил к процедуре. Он поднимал приборчик за приборчиком, практически не глядя, его рог начинал светиться, набирая яркость, вспыхивал, так, что Дэш приходилось жмуриться, чтобы не ослепнуть, и откладывал заряженный регистратор в сторону, принимаясь за следующий. Весь процесс занял у него не больше пары минут. Закончив, он посмотрел на неё и спросил:
— Что-то ещё?
Дэш отрицательно покачала головой и, сложив приборы в сумку, сказала:
— Спасибо тебе огромное! Ты всё-таки классный специалист!
Дэззл рассеянно кивнул, видимо, пропустив похвалу мимо ушей, и, взяв книгу, снова погрузился в чтение. Дэш успела увидеть часть названия, которая гласила «...фазированной решёткой», и, состроив гримасу, которая обычно сопровождается возгласом: «Ого!», вышла в коридор.

Вернувшись на метеопост, она бросила сумку на стол и позвала:
— Я на минуту, сейчас снова убегу!
Из спальни показалась мордочка дракона, и он сказал:
— Ага. А я вот как раз закончил, и собрался прилечь. А ты сейчас куда?
Дэш ответила:
— Пойду поищу Кентера, попрошу выдать мне обмундирование — надо заняться подгонкой. У меня не так много времени.
Спайк кивнул и пропал из виду, а Дэш вышла наружу и направилась в сторону КП. Кентер был на месте: пил чай и курил, развалившись в кресле и положив ноги на стол. Он радостно приветствовал Дэш:
— Привет, Призма. Как настроение?
— Неплохо. Я за обмундированием.
Кентер кивнул, встал и, затушив недокуренную сигарету и надев куртку, направился к выходу:
— Идём, сейчас провожу тебя к интенданту.
Интендантом оказалась крупная, весёлая земная кобылка с шерсткой насыщенно-бордового цвета, которая, не дослушав распоряжение Кентера насчёт «обеспечить мисс Дэш комплектом лётного обмундирования», вытащила из ящика стола измерительную ленту, быстро выполнила пару замеров, не дав Дэш опомниться, и исчезла среди стеллажей, напевая какую-то песенку. Дэш переглянулась с Кентером, и оба заулыбались, но, не успели они и рты раскрыть, как интендант вернулась, таща на спине нечто, выглядевшее как ворох ремней, металлических пластин и пряжек.
— Вот, это броня, примеряй, а я за шлемом!
Кентер помог Дэш разобраться с хитросплетением ремешков и пластин, и она втиснулась в свою новую броню. Интендант не ошиблась — после того, как Дэш затянула все ремни, доспех сел как влитой, и Кентер, отступив назад и полюбовавшись на неё, одобрительно кивнул. Кобылка тем временем вернулась и принесла шлем. Дэш надела его, опустила визор и осмотрелась — поляризующий светофильтр пропускал весь свет, и при взгляде через него в помещении склада не казалось темнее, как можно было ожидать, глянув на его иссиня-чёрную наружную поверхность — и при этом через него можно было бы смотреть прямо на солнце, не ослепнув. Кентер усмехнулся, глядя на неё, и сказал:
— Жаль, что лететь будете ночью и тебя никто не увидит — выглядишь ты потрясающе!
Дэш польщённо улыбнулась, подтянула ремешки подшлемника, затянула подбородочный ремень и постучала копытом по металлическому куполу, который глухо звякнул в ответ. Кентер сказал:
— Не так проверяешь. Стой смирно.
Он взлетел и, зависнув над головой пегаски, нанёс по ней довольно сильный боковой удар. Дэш возмущённо воскликнула:
— Эй! Ты мне шею сломать решил?
Кентер приземлился перед ней и сказал:
— Шею бы я тебе не сломал. А вот если в бою выяснится, что шлем плохо сидит, и ты останешься без него...
— Надеюсь, обойдётся без боя.
Пегас пожал плечами.
— Надежды — вещь хорошая. Если бы ещё они всегда оправдывались, — он поставил подпись в учётном листе, который положила перед ним земная пони, и поблагодарил её:
— Спасибо, Дейзи. Дэш, идём.
Пегаска пошла за ним, снимая шлем на ходу, но Кентер остановил её:
— Привыкай. Я бы тебе вообще посоветовал остаток дня проходить в нём. Это общевойсковая модель, довольно увесистая штука, и пока ты не привыкнешь вертеть в нём головой, будет неудобно. А кроме того, тебе сейчас придётся провести пару часов на тренировочной площадке.
— Зачем? — Дэш доводилось летать в боевом обмундировании, но перспектива полноценной тренировки в этой сбруе её совершенно не радовала. — Я же летала в полной выкладке. Оно и надо-то всего на один выход.
— По плану тебе предстоит совершить шесть посадок в горах, в незнакомой местности и в темноте. Пегас в полном боевом имеет тяговооружённость примерно вдвое меньше обычной, а ты ещё будешь тащить полдюжины этих своих «клопов». Так что сейчас, Дэши, мы с тобой будем проходить базовый курс, взлёт-посадка, — он озорно глянул на Дэш и направился в сторону площадки. Пегаска, вздохнув, зашагала следом.

Время обеда уже миновало, когда Кентер наконец заявил, что он почти доволен её результатами, и отпустил изрядно запыхавшуюся Дэш. Пегаска чувствовала себя усталой, но довольной — садиться и особенно взлетать в боевом снаряжении оказалось действительно непросто, и, когда у неё наконец-то стал получаться взлёт с короткого разбега, она даже ощутила что-то вроде гордости. Впрочем, Кентер немного охладил её пыл, сказав:
— Не забывай, на тебе ещё будут парашют, радиостанция и «клопы». Впрочем, главное ты поняла.
Та кивнула, высвобождаясь из доспеха, который надевала прямо поверх куртки. Сняв его, она сказала:
— Спасибо. Пойду-ка я перекушу и отдохну перед выходом. Брифинг в девять?
— Да. Не опаздывай, и постарайся поспать, если получится. Вам, конечно, выдадут по капсуле антрацита, но на свежую голову оно надёжнее...
— Антрацита?
— Да, гуаранин в капсулах — чёрные такие, отсюда и название.
— А-а, что-то такое я слышала. Кажется, входит в состав авиационных аптечек?
— Да. Неплохая штука, но лучше его принимать, предварительно выспавшись.
— Ладно, уговорил, — Дэш кивнула ему, прощаясь, и направилась в сторону метеопоста. — Сейчас поем и попытаюсь поспать.
— До вечера, — ответил Кентер и пошёл в противоположную сторону.
Вернувшись, Дэш заглянула в спальню. Спайк спал, укрывшись одеялом с головой, так что наружу торчал только кончик фиолетового хвоста. Дэш улыбнулась, тихо прикрыла дверь и принялась за окончательную подгонку брони, переодевшись предварительно в лётный комбинезон. Наконец, когда результат полностью её устроил, она с облегчением выпуталась из тяжёлого и неудобного железа, приняла душ, смыв с себя пот, надела куртку и пошла в столовую. Она опоздала, и в большом и просторном помещении не было никого, не считая раздатчицы. Дэш взяла суп из люцерны, неизменную фасолевую кашу, не особо вкусную, но сытную, и стакан компота. Сев за столик у окна, она принялась за еду. Каша подходила к концу, когда в столовую вошёл Тайфун. Она махнула ему, и он, быстро составив на свой поднос тарелки с супом, фасолью и салатом, положил сверху сэндвич с маргаритками, стянул из-под носа у раздатчицы не положенную ему по рациону тарелку жареного сена, и направился к столику Дэш, сияя победной улыбкой. Сев напротив, он переставил тарелки на стол, убрал поднос на соседний столик и спросил:
— Как дела? Нашла Дэззла?
— Дела отлично, Дэззла нашла, и вообще кучу дел переделала — «клопы» зарядила, обмундирование получила, подогнала, да ещё и потренироваться успела. Кентер решил меня не отпускать, пока я не докажу ему, что как-нибудь сумею взлететь с парой десятков фунтов на спине, — Дэш отхлебнула немного компота и спросила:
— А ты куда так торопился с утра?
— Ой, не спрашивай. Похоже, кто-то очень высокопоставленный дал нашей войсковой разведке хорошего пинка. Ещё вчера — сама помнишь — они даже не чесались, а сегодня не просто спустили пять приказов одновременно, но ещё и в директивном порядке потребовали согласования всех планов. Я всё утро мотался туда-сюда, досылая уточнения и коррективы к схеме вылета — но этого им показалось мало, так что с нами пойдёт — кто бы ты думала?
— Понятия не имею.
— Флитфут!
— Ого! Да им и вправду основательно причесали хвосты, раз они решили отправить её с нами. Она же сейчас...
— Майор. Майор разведслужбы REAF.
— С ума сойти. Слушай, но, получается, что группой тогда будет руководить она?
— Ага. В том-то и дело. Кентер взвился, как ужаленный, когда узнал, но помешать никак не мог, так что пришлось смириться... — Тайфун сделал паузу, прожевал и продолжил: — Но мне, кстати, тоже совсем не хочется тащить её на это дело.
Дэш согласно закивала.
— Да, она уже давно не в той форме, чтобы лично участвовать в операциях. Да и опыт командования группой у тебя побогаче.
Тайфун помотал головой:
— Нет, тут-то как раз проблем не будет. Она, конечно, смотрит на нас немного свысока — мол, молодёжь, вот мы в их годы — но когда дело доходит до серьёзных вещей, с ней можно договориться. Мама рассказывала, как они... Кстати, она тебе привет передавала!
— Спасибо. Что-то мы с ней давненько не переписывались.
— Да, она тоже что-то написала про «эту радужноволосую зазнавшуюся соплячку», — Тайфун рассмеялся, мило наморщив нос, и Дэш отвесила ему ощутимого пинка под столом в ответ. — Ай! Ты чего, это же не я, это она так сказала! Так вот, мама рассказывала, как они с ней ссорились, когда работали в «Вандерболтах» — но как только становилось ясно, что надо принимать решение немедленно, она всегда уступала, или, по крайней мере, шла на компромисс. Так что тут, я думаю, она не будет пытаться кому-то что-то доказывать, и группу всё равно поведу я.
— Хорошо, если так, но я бы вообще предпочла, чтобы она осталась на базе.
— А вот тут, думаю, ничего не выйдет. У неё свои приказы, и уж как минимум лично участвовать ей теперь придётся. А жаль, конечно.
— Да, не дело это... Слушай, вот ещё что! Помнишь того грифончика — Биттера?
Тайфун кивнул.
— Я, кажется, не успею уже до вылета ничего написать Гильде, а Харрикейн очень уж за него заступался. Он ещё у нас?
— Конечно! Койку Тандера он уже освоил, а от Харрикейна не отходит, — Тайфун звонко рассмеялся и спросил: — А что?
— Да я об этом и хотела попросить. Не выдворяйте его пока, ладно? Пусть уж побудет тут, после возвращения тогда займёмся.
— Да ты что, конечно, никто и не думал его выдворять. Ребята от него в восторге, — он проглотил последнюю ложку жареного сена и подмигнул пегаске:
— Ладно, до вечера. Ты, кстати, на брифинг в боевом не приходи — засмеют. Зайди в раздевалку, брось где-нибудь на скамейке — потом вместе со всеми и переоденешься... Удачи! — он собрал пустые тарелки на поднос и, отнеся его обратно к раздатке, вышел из столовой. Дэш посмотрела ему вслед, вздохнула, встала из-за стола, отдала поднос с посудой молодой и симпатичной земной пони, чья грива была аккуратно заколота и спрятана под белую шапочку, поблагодарила её и отправилась к себе — отдыхать.

Прямо на пороге её встретил Спайк со свитком наперевес. Протянув бумагу, он сказал:
— Только-только получил.
Дэш кивнула, ломая печать. Это оказалась директива с грифом «Секретно» — ничего срочного, но наверняка что-то важное. Кое-как стянув куртку, не выпуская при этом свиток из копыт, она повесила её, и, закончив чтение, сунула свиток Спайку.
— Вот и наше второе задание подходит к завершению. В Гриффинбург приезжает некая Примула, с которой мне надо встретиться и, передав дополнительную информацию об Асгриде — если таковая появится — оказывать ей всемерное содействие.
Спайк тоже дочитал и нахмурился.
— Дэши, у меня очень плохое предчувствие насчёт всей этой суеты вокруг грифона. Очень плохое.
Дэш прошла в спальню, и оттуда послышался громкий зевок.
— Вайки, мы же уже говорили об этом. Ну не верю я, что принцессы способны на то, в чём ты их подозреваешь; а если — допустим невероятное — даже и способны, то как ты представляешь себе пони, способную выполнить подобный приказ? Прекрати! Это даже не смешно, — дракончик услышал ещё один зевок. Пожелание «Спокойной... дня!» донеслось до него приглушённо, словно пегаска, ложась, накрылась одеялом с головой. Пожав плечами, он сделал себе чаю и погрузился в чтение методических рекомендаций по пересылке регистраторов, периодически хмыкая и делая какие-то пометки в лежавшем рядом блокноте.

Кентер ходил по свободному пространству между доской, на которой висела крупномасштабная карта северного Грифонленда, и несколькими рядами стульев, посматривая на часы. Было без пяти девять, и в конференц-зале уже собрались почти все участники предстоящей операции. Не хватало только Флитфут и Дэш. Большая стрелка почти доползла до двенадцати, когда открылась дверь и вошли две лазурные пегаски в лётных комбинезонах. Одна из них была заметно старше, но меньше ростом, с очень светлыми, почти белыми хвостом и гривой — на рукаве её комбинезона красовались майорские нашивки. Вторая собрала свою радужную гриву в конский хвост, чтобы та не лезла в глаза, и выглядела решительно

и одновременно весело. Они обменялись последними фразами из разговора, который, очевидно, происходил между ними по дороге на брифинг, и, пройдя к первому ряду, сели прямо перед Кентером. Тот неприветливо посмотрел на новоприбывшую пони в чине майора и, прокашлявшись, сказал:
— Прошу внимания, брифинг начинается. Предстоящий вылет имеет своей целью размещение наземных средств раннего обнаружения на территории, оккупированной противником. Задача по непосредственной транспортировке, размещению и активации средств раннего обнаружения возлагается на Рейнбоу Дэш — гражданского специалиста, в порядке исключения прикомандированного к группе по особому распоряжению командования. Задача группы: обеспечить сопровождение и прикрытие Рейнбоу в ходе выполнения операции. Маршрут следующий: пересечение границы несколько восточнее Правого Клыка, — он взял указку, лежавшую рядом с доской, и ткнул ей в карту. Пегасы дружно склонили головы, нанося путевую точку на свои карты, — и затем движение на запад-северо-запад вдоль нового русла Флодгейм с установкой средств раннего обнаружения здесь, здесь, здесь и здесь, — он поочерёдно коснулся нескольких точек на карте.
— Далее, в точке пересечения вектора ноль от базы и прежнего курса, поворот на север и установка средств раннего обнаружения в глубине территории противника, здесь и здесь. На каждую установку отводится пять минут, включая время на посадку, маскировку, активацию и взлёт. Во время пребывания Рейнбоу Дэш на земле группа остаётся в воздухе, обеспечивая прикрытие и наблюдение за обстановкой. По окончании операции — возвращение кратчайшим путём, вот так, — он провёл указкой по карте, прочертив прямую, которая закончилась над помеченной красным кружком базой, и отвернулся от доски, уперев указку в пол перед собой.
— Расчётная продолжительность вылета — один час двадцать минут. Связь будет односторонней, по инициативе командира. Командиром группы назначается майор Флитфут, позывной — «Астра».
Сидевшая рядом с Дэш пегаска встала и повернулась к остальным, давая себя рассмотреть. Пегасы поднялись, отдавая ей честь, и Дэш, обернувшись, увидела недовольные взгляды. Тайфун, стоявший рядом с ней, пожал плечами и прошептал:
— Я поговорил с ребятами, попытался объяснить, но — сама видишь.
Дэш нахмурилась, но не ответила. Флитфут обвела взглядом группу и сказала:
— Благодарю за представление, капитан Флайт. Рада знакомству. Я — майор разведывательной службы REAF, долгое время выступала в основном составе «Вандерболтов», была инициатором применения нашей пилотажной группы в операциях по обеспечению внутренней безопасности. По окончании спортивной карьеры перешла на военную службу в штаб Второго воздушного флота; два года назад в звании капитана была переведена в штат разведслужбы ограниченного контингента REAF в Грифонленде. За время прохождения службы здесь одно повышение, три успешные операции под личным руководством, дважды награждена медалями «За верную службу».
Пегасы, вежливо ударив в пол копытами по паре раз, расселись по местам. Кентер продолжил:
— Погодная сводка на ближайшие часы: облачность восемь-девять баллов на высоте шесть-восемь тысяч, незначительные осадки в виде снега, ветер от восточного до восточно-северо-восточного, пятнадцать-двадцать футов в секунду, влажность восемьдесят пять процентов, точка росы...
Кентер углубился в метеорологические подробности, и хотя какая-то часть сознания Дэш фиксировала их, но мысли её были далеко. Она в очередной раз проверяла, не забыла ли чего, перечисляя в уме то, что она свалила кучей на скамейку в раздевалке: «клопы», броня, шлем, радиостанция, ларингофон, наушники, навигационный комплекс, парашют — всё, что нужно было взять, она взяла, но успокоиться не получалось, и она поняла, что это — самое обычное волнение, так знакомое ей по мгновениям перед очередным шоу или соревнованиями. Она посмотрела на спокойную Флитфут — они успели немного поболтать перед брифингом, вспоминая общих знакомых и выясняя, кто чем занимается сейчас — и расслабилась. Волнение пройдёт, как только они поднимутся в воздух. Она вспомнила, как прощалась со Спайком, и подумала с улыбкой, что он волновался куда сильнее её.
Кентер закончил и сделал знак ждавшему в стороне единорогу в форме с нашивками медицинской службы. Тот кивнул и быстро прошёл по рядам, раздавая пегасам маленькие чёрные капсулы. Дэш взяла одну, переглянулась с Тайфуном — тот уже успел проглотить свою — и отправила её в рот. Кентер, убедившись, что с раздачей покончено, снова шагнул вперёд и сказал:
— Теперь всё. Удачи, ребята, да хранит вас Селестия!
Флитфут поднялась и спросила:
— Вопросы?
Пегасы покачали головами.
— Прекрасно. Тогда слушай мою команду: группа, на выход!
Все дружно поднялись и потянулись к двери. Выйдя в коридор последними, Дэш и Тайфун пошли в сторону раздевалки. Оба молчали.
В раздевалке сразу стало тесно и шумно — пегасы натягивали на себя броню, хлопали крыльями, проверяя, не мешают ли боковые пластины, застёгивали подбородочные ремни шлемов, подключали наушники и ларингофоны к радиостанциям и помогали друг другу с креплением парашютов, которое неизвестный разработчик придумал таким, что справиться с ним самостоятельно было почти невозможно. Флитфут и Дэш закончили позже всех, но, наконец, и они осмотрели друг друга, убедились, что всё сидит как надо, и Флитфут повернулась к остальным.
— Если кто-то думает, что я слепая, и ваших взглядов не видела, то он ошибается. Так вот, что хочу сказать: я не штабная крыса, своими погонами тут козырять не собираюсь. Оперативное руководство группой в вылете будет осуществлять Тайфун — отчасти поэтому мы и отказались от постоянной связи, кстати — чтобы потом не было лишних вопросов у командования. И вообще постарайтесь обращать на меня поменьше внимания; моя первоочередная задача — наблюдать, чем я и намерена заниматься.
Тайфун вышел вперёд и начал:
— Так, во-первых, насчёт связи. Вся внешняя коммуникация через майора Флитфут, чтобы к записи комар носа не подточил — не хватало ещё подставить её и себя. Во-вторых, насчёт построения: Дэш, пойдёшь с Флитфут ведомой. Вместе вы не летали, но обе были в «Вандерболтах», общий язык в воздухе найдёте. Построение группы двухэтажное, одна пара — Харрикейн, твоя — пойдёт сверху, будете прикрывать, остальные пять, включая мою — внизу.
Сине-зелёный пегас с белыми полосами в гриве, которая была почти целиком спрятана под шлемом, кивнул.
— Нумерация такая: первая пара — я и Вортекс, вторая — Рапид и Хайвиндз, третья — Бриз и Вэйв, четвёртая — Айсвинд и Циррус, пятая — Флитфут и Дэш, шестая — Харрикейн и Спрингер.
Возникло множественное движение, и пегасы построились в порядке, указанном Тайфуном.
— В-третьих, насчёт порядка работы на месте. Когда Дэш садится, остальные отходят немного в сторону, чтобы не привлекать внимания к ней — но так, чтобы не терять визуальный контакт. В случае тревоги — немедленно прерываем выполнение задания и отходим на свою территорию. Далее, четвёртое. То, что у нас обозначено на картах — очень примерный маршрут. Возможны коррективы прямо на ходу. И, наконец, упаси нас Селестия вляпаться прямо в гнездовье — смотрите во все глаза, иначе костей не соберём. Примерно так. Готовы?
Тайфун обвёл группу взглядом. В ответ на него смотрели из-под шлемов серьёзные, сосредоточенные глаза — небесно-голубые, красные, жётлые, карие. Пегасы по очереди кивали, вразнобой отвечая: «Да», «Так точно», и «Готовы». Он выдохнул и сказал:
— Ну, мустанги, попрыгали.
Пегасы развернулись к двери, которая вела на лётное поле, и вприпрыжку, как кролики, направились к выходу. Дэш удивлённо посмотрела на Тайфуна, мимо которого двигалась эта вереница, и тот сделал ей знак, мол, ничего не знаю, прыгай давай. Решив, что это какая-то странная традиция, она чуть было не прыснула, но вовремя заметила, что остальные были убийственно серьёзны, и тихо спросила, прыгая мимо Тайфуна:
— А зачем это?
Тот снисходительно усмехнулся, разворачиваясь и прыгая к выходу вслед за ней.
— Чтобы убедиться, что всё подогнано плотно и ничего не бряцает. Любой лишний шум на чужой территории — и всё, пиши пропало. Вот у тебя твои «клопы» позвякивают, кстати. А ну, стой!
Она послушно остановилась, и Тайфун, запустив копыта в её сумку, повозился в ней, тряхнул пару раз и велел:
— Прыгай!
Дэш подпрыгнула, и Тайфун кивнул с довольным видом.
— Совсем другое дело! — он вдруг хлопнул её по крупу и, рассмеявшись, выбежал из раздевалки, торопясь занять место во главе группы. Дэш не успела ничего сказать и, покачав головой, вышла следом.
Снаружи было темно и довольно холодно. Тяжеловесные облака лениво плыли в высоте, и в редких просветах виднелись маленькие, колючие звёзды. Заваленное снегом, но расчищенное к вылету группы поле было заметно светлее тёмного неба, и Дэш, посмотрев на север, увидела неровную зубчатую линию заснеженных гор, местами срезанную там, где вершины упирались в облака. Тёмный, однотонный пейзаж разбавляло несколько ярких пятен — по краям поля светились красным посадочные огни, торцы площадок были залиты ярким белым светом, а по правую руку виднелся обрамлённый красными габаритными огоньками силуэт контрольной башни, увенчанный освещённым изнутри аквариумом командного пункта. Где-то там сидели сейчас Кентер и Спайк.
Снег почти прекратился, видимость стала вполне приемлемой, и она хорошо видела силуэты членов группы, которые основательно опередили её и теперь строились попарно, готовясь к взлёту. Она догнала их, безуспешно попыталась поймать взгляд Тайфуна, и, понимая, что времени у них нет, заняла своё место рядом с Флитфут во второй паре с хвоста. Флитфут посмотрела на неё и сделала движение, будто щёлкая невидимым переключателем. Дэш, сперва не сообразив, что она имела в виду, спохватилась и включила радиостанцию. В наушниках мгновенно зазвучал слегка искажённый помехами голос Кентера:
— ...разрешаю, площадка триста пятьдесят, правая, доложите готовность.
Впереди поднялось копыто Тайфуна, и Флитфут проговорила:
— Есть готовность.
Кентер немного помедлил, видимо, ещё раз пробегая глазами по экранам, и наконец скомандовал:
— Первая пара, взлёт!
Тайфун и его ведомый начали разбег — неспешно, рысью, постепенно разгоняясь и переходя на галоп. Перед самым краем площадки они сделали несколько мощных прыжков, и, оттолкнувшись в последний раз, расправили крылья. Они разогнались настолько хорошо, что почти не просели после взлёта, и сразу же начали набирать высоту, мгновенно потерявшись из виду на фоне облаков.
— Вторая пара, взлёт!
Пегасы через две пары от них тронулись с места.
— Третья пара!...
Дэш вдруг поняла, что ещё чуть-чуть — и настанет их очередь. Флитфут спокойно, даже немного насмешливо посмотрела на неё, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замёрзнуть. Дэш перевела дух, сосредоточилась — это получилось на удивление легко, и она решила, что это начал действовать принятый недавно стимулятор — и приготовилась брать разбег.
— Пятая пара, взлёт!
Дэш опустила визор шлема и покосилась на Флитфут, ожидая, пока та начнёт разбегаться. Белогривая пегаска выдохнула, отчего её мордочка окуталась клубами пара, и сорвалась с места иноходью. Дэш припустила следом, стараясь не отставать. Добежав до конца площадки, они оттолкнулись и распахнули крылья, заработав ими изо всех сил. В воздухе скорость росла куда быстрее, но Дэш отметила, что ни Флитфут, ни она сама не набрали нужной скорости к моменту отрыва — обе основательно просели под уровень ВПП8, и только через дюжину секунд вернули себе ту пару сотен футов, что проиграли на взлёте. Флитфут работала крыльями размеренно, с оттяжкой, демонстрируя ту кажущуюся ленивой манеру полёта, которая бывает только у профессиональных спортсменов и которую Дэш не раз замечала за собой и другими «Вандерболтами» — бывшими и действующими.
— Здесь РП, подтягивайтесь, вы растянулись, курс сорок два, набирайте десять тысяч, далее связь по требованию, как поняли?
— Поняла хорошо, курс сорок два, набираем десять тысяч, отбой, — голос Флитфут звучал механически и прерывался шипением помех.
Она повернулась к Дэш — та держалась близко, и хорошо видела светлое пятно хвоста ведущей на фоне тёмных облаков — и указала вправо. Дэш кивнула, и она заложили синхронный доворот на указанный курс. В груди Дэш всколыхнулось давно забытое чувство восторга от хорошо скоординированного группового полёта, и она помотала головой, отгоняя приступ ностальгии. Сверившись с данными, которые выдавал навигационный комплекс, Флитфут продолжила набирать высоту, ещё активнее заработав крыльями, чтобы сократить разрыв с идущей впереди парой — теперь они летели прямо под нижним краем облаков, приближаясь к нему с каждой секундой, и у Дэш шёрстка встала дыбом в предчувствии влажного ледяного прикосновения: полёт в облаках зимой — удовольствие ниже среднего.
Лёгкий ветерок теперь дул почти навстречу, немного тормозя группу, но помогая набирать высоту, так что облачный слой они прошли менее чем за минуту, выбравшись наконец на указанную Кентером высоту. У Дэш захватило дух, когда она увидела ясное небо, усыпанное звёздами, и бескрайнюю облачную равнину, над которой летели её товарищи — когда они вышли из облаков, идущая перед ними пара оказалась совсем близко, так что им с Флитфут даже пришлось немного сбросить скорость. Группа построилась, и в наушниках Дэш послышался голос Тайфуна:
— Шестой, занимайте эшелон двенадцать тысяч, остальные — пока притормозим, ориентируйтесь на меня.
Дэш обернулась и увидела, как шедшие следом Харрикейн и Спрингер взмыли вверх, начав было отставать, но группа тут же замедлилась, и они набрали указанную высоту, почти не отстав. Харрикейн доложил:
— Есть двенадцать тысяч, встали в горизонт.
— Понял, разгоняемся.
Пегасы заработали крыльями, набирая крейсерскую скорость. Дэш почти окончательно успокоилась — манёвры и построение, отличавшиеся от привычных ей, не мешали старым навыкам пробуждаться, и она чувствовала, что с каждой минутой всё увереннее повторяет движения ведущей. Быстро сверившись с картой, она поняла, что до границы осталось совсем немного, и ещё раз прокрутила в голове путевые точки. Первый регистратор предстояло ставить в пяти милях за неровной прерывистой линией, обозначавшей размещение передовых сторожевых башен грифонов и считавшейся северной границей Грифонленда — меньше пяти минут лёта, и Дэш неосознанно дотронулась до ремня сумки с регистраторами, зачем-то поправляя его. Тайфун скомандовал:
— Внимание, левый поворот, курс триста пять... Три, два, один, начали!
Где-то впереди два маленьких силуэта — Тайфун и Вортекс — завалились на левый бок, закладывая вираж, и вся группа повторила манёвр, поворачивая к следующей точке маршрута. Тайфун быстро спросил:
— Шестой, как обстановка?
— Всё чисто, — Дэш подняла голову и увидела над собой пару прикрытия, парившую в высоте, как ангелы-хранители. Тайфун ответил:
— Отлично. Время до первой цели — две минуты, готовимся идти вниз. Астра, запросите у контроля сводку.
— Есть, — Дэш увидела, как её ведущая перебросила тумблер селектора на общую частоту, и на какое-то время на частоте ближней связи воцарилась тишина. Наконец, послышался щелчок, и Флитфут деловито и сухо сообщила:
— Астра в канале, всё чисто, насколько им хватает обзора.
— Спасибо, — Тайфун взял паузу, видимо, сверяясь с показаниями навигационного комплекса, и скомандовал:
— Внимание, подходим к первой цели. Увеличить дистанцию, снижение по команде, минимальная высота выхода пять тысяч... Три, два, один, пошли.
Идущие впереди пегасы пара за парой ныряли вниз, скрываясь в облаках; наконец, настала очередь Флитфут и Дэш, которые теперь были замыкающими, и они, не переглядываясь, начали снижаться. Дэш задрожала, снова попав во влажные, студёные объятия переохлаждённого пара, готового стать ледяной коркой на её крыльях, и, выйдя из облаков, встряхнулась, очищая шёрстку и перья. Горные склоны оказались неимоверно близко, прямо под нижней кромкой облачности, и она шарахнулась в сторону от неожиданности, увидев прямо перед собой морщинистый, испещрённый трещинами и ущельями бок очередной гранитной громады.
— Осторожно! — голос Флитфут привёл её в чувство, и она, осмотревшись, увидела ведущую сбоку от себя — та закладывала вираж, уходя от стоявшей на пути горы, и Дэш повторила манёвр. Где-то впереди виднелись остальные, и Тайфун, видимо, уже сориентировавшийся в обстановке, проговорил:
— Внимание, занять эшелон пять пятьсот, встаём в круг, ждём. Шестой, эшелон... шесть, кажется, под нижней кромкой облачности. Призма, видишь гору справа, на два часа? На ближнем склоне, над сосняком, такое тёмное пятно... И сразу над ним, на вершине отдельно стоящей скалы — гнездовье, видишь?
Дэш присмотрелась. Под облаками было совсем темно, и она с трудом различила названные Тайфуном ориентиры. Однако вскоре глаза немного привыкли, и она внезапно, будто с её взора спала пелена, увидела небрежно сваленные валуны, образовывавшие неправильное кольцо, большие брёвна, кое-как уложенные поверх камней, и белые вертикальные потёки помёта на склоне, над которым возвышалось гнездовье. Она сглотнула, и проговорила, прижав ларингофон к горлу:
— Вижу, готова приступать.
— Давай, удачи!
— Есть, пошла. Буду молчать, если что — вызывайте, — она отпустила ларингофон, оставив его болтаться на шее, и, выйдя из круга, в который построились пегасы, начала снижаться.
Подлетая к гнездовью, она лихорадочно высматривала подходящее место для посадки. Склоны были довольно пологими, но садиться в темноте, в незнакомом месте, и с нагрузкой, к которой она не привыкла, было всё равно очень опасно. Её глаза сузились, когда она увидела подходящую площадку и начала рассчитывать заход. Спикировав немного ниже, чем это было нужно для прямого захода, она плавно, не шевеля крыльями, подлетела к выбранному пятачку параллельно идущему на подъём склону, погасила скорость, и, всплеснув крыльями, окончательно затормозила, коснувшись камня всеми четырьмя копытами одновременно.
Склон был почти начисто выметен горными ветрами, и только несколько скрюченных сосен цеплялись за трещины в камне поодаль. Дэш осмотрелась в поисках чего-то, чем можно было бы замаскировать регистратор, ничего подходящего не нашла и, стараясь ступать как можно тише, направилась к верхнему краю площадки, на которую села. Склон, испещрённый трещинами, поднимался отсюда почти отвесно, и Дэш подумала, что, ошибись она при заходе, ей бы не поздоровилось. Выбрав подходящую трещину, она достала из сумки регистратор, включила его, ещё раз проверила все настройки и, сунув в ту же трещину несколько камней, чтобы хоть немного скрыть его от непогоды и посторонних глаз, удовлетворённо кивнула и подняла глаза к небу.
Тяжёлые облака проплывали над ней, иногда цепляясь за самые высокие пики. Ветра почти не было слышно — даже здесь, на вечно продуваемых высотах, бывает затишье, и хотя Дэш торопилась, она постояла немного, наслаждаясь относительной тишиной. Но в этот момент где-то наверху послышалось хриплое ворчание, скрежет когтей о камни, и пегаска, прянув ушами, поспешила к краю площадки. Взяв короткий разбег, она взлетела и изо всех сил заторопилась к остальным.
Увидев её, Тайфун обрадованно скомандовал:
— Внимание, курс триста десять, занять эшелон десять тысяч, шестой, вам двенадцать! Дэш, как прошло?
— Нормально, — сдержанно ответила она, хотя её трясло после пережитого испуга. Флитфут внимательно посмотрела на неё и подмигнула, показав жестом: «Молодец!» Дэш облегчённо улыбнулась в ответ, но тут они вошли в облака и почти потеряли друг друга из вида. Выбравшись наверх, они перестроились и припустили за остальными, успевшими изрядно их опередить.
Второй регистратор Дэш установила возле расположенного на самой вершине массивной, но невысокой горы гнездовья, в которое они едва не влетели, вывалившись из облаков. Дэш с содроганием увидела всего в паре сотен футов под собой тесно переплетённые тела спящих рептилий, и перестала работать крыльями, чтобы избежать лишнего шума. Бросив взгляд вперёд, она увидела поднятое копыто и замершие крылья Айсвинд и поняла, что Тайфун, оценив обстановку, отдал группе безмолвный приказ сделать то же самое. Беззвучно пролетев над гнездовьем, он повёл пегасов вправо, туда, где склон горы скрыл бы их от виверн, и только когда замыкавшая сейчас группу пара Харрикейна свернула за выступ, пробормотал в эфир:
— Ну ничего себе карта врёт!
Дэш вопросительно взглянула на Флитфут и собралась было задать вопрос, но Тайфун опередил её:
— Всё в порядке, они нас не заметили. Призма, пошла, остальные остаются тут. Визуального контакта не будет, связь по требованию.
Дэш ответила:
— Ясно, — и, отделившись от группы, полетела обратно. Подбираясь к гнездовью, она старалась оставаться ниже его, чтобы не попасться на глаза какой-нибудь случайно проснувшейся виверне. Склон, над которым она летела, зарос довольно густым кустарником, и она решила, что эти заросли — идеальное место для установки регистратора. Осмотревшись, она поняла, что сесть здесь совершенно негде, и растерялась было, но, быстро придумав, как быть, просияла и, заложив вираж, понеслась вниз. Достав из сумки регистратор прямо на лету, она включила

его, подкрутила сбившуюся ручку настройки чувствительности и, решив, что отлетела на достаточное расстояние, развернулась, направляясь обратно к зарослям кустарников. Плавно погасив скорость манёвром, идентичным тому, который она использовала для посадки в прошлый раз, она сбросила приборчик, выбрав особо густое хитросплетение ветвей, и, развернувшись полупетлёй, изо всех сил заработала крыльями, стараясь разогнаться прежде, чем просадка из-за потери скорости станет слишком большой и она приземлится в кусты.
Ей почти удалось это — контакт с растительностью в районе цели оказался кратковременным и обошёлся без последствий, не считая сухой ветки, которая всё-таки зацепилась за стык нижних пластин её брони и от которой она избавилась, только уже подлетев к ожидавшим её пегасам. Тайфун коротко бросил:
— Порядок?
— Ага.
— Отлично, курс триста сорок, эшелон пять тысяч, шестой, держитесь под нижней кромкой облаков. Дэш, сейчас увидишь Врата Флодгейм!
Он развернулся на указанный курс, увлекая за собой ведомого, и пегасы вереницей потянулись следом. Перевалив через пару гребней, они полетели над горной рекой, которая то ныряла на дно ущелий, скрываясь из виду, то вновь показывалась на глаза, весело прыгая по уступам и оглашая спящие горы своим шумом. Вот она устремилась в теснину, яростно рыча и ворочая камни; пегасы, следуя за своим командиром, снизились к воде, так, что водяная пыль едва не оседала на их доспехах, и Дэш начала глохнуть от рёва стиснутой камнем воды, но тут скальные стены расступились, под ней вдруг распахнулась просторная долина, а река внезапно провалилась куда-то вниз. Дэш обернулась, и увидела высокую, почти вертикальную стену, прорезанную узким ущельем, из которого изливалась белоснежная вспененная струя, образуя водопад высотой никак не меньше тысячи футов. В наушниках раздался голос Тайфуна:
— А? Как тебе? Красота!
Дэш не нашла слов и просто кивнула, но потом, сообразив, что такой ответ до собеседника не дойдёт, проговорила:
— Потрясающе. Я... обязательно это нарисую, когда вернёмся.
— Отставить! Я тебе дам «когда вернёмся». Не каркай.
В разговор внезапно вмешалась Флитфут:
— Тайфун, мы отклонились от маршрута.
— Знаю. Но это же такая красота! Когда бы ещё Дэш это увидела? — отозвался тот, выправляя курс и забирая южнее. — Курс... двести пятьдесят, расчётное время — три минуты.
Дэш начала привыкать к размеренному ритму, в котором проходил вылет. Пряча третий регистратор на берегу небольшого горного озера, куда, судя по многочисленным следам, постоянно приходили на водопой горные бараны со всей округи, она ощущала удовлетворение от хорошо выполненной работы. Такое место для охоты не могли не посещать виверны, и Дэш отметила, что они с Кентером и Тайфуном не ошиблись, планируя установку регистратора именно здесь — на каменистом берегу она увидела несколько длинных и глубоких царапин, оставленных большими и мощными когтями. Гнездовий в непосредственной близости не было, и Дэш, закончив, взлетела и направилась к ожидавшей её неподалёку группе. Тайфун, удовлетворённо хмыкнув в ответ на её краткое: «Готово!», сказал:
— Следующая точка — последняя в приграничной зоне. Дальше идут две в глубине их территории, прошу всех быть особо внимательными — ещё не хватало, чтобы мы притащили за собой хвост от границы, и там-то нас бы и прихлопнули. Сокращаем интервалы, шестой, не отходить ни на шаг, держаться строго над группой, смотреть во все глаза.
— Понял, — Харрикейн и Спрингер подтянулись к остальным, заняв позицию строго над ними. Тайфун скомандовал:
— Курс триста, высоты прежние.
Дюжина пегасов неслась над заснеженными горами — их силуэты бесшумно скользили по небу, изредка покачиваясь, чтобы выправить построение или облететь стоящую на пути вершину. Глаза Дэш окончательно привыкли к темноте, и она хорошо видела своих товарищей на фоне облаков и заснеженной земли. Приблизившись к четвёртой точке, группа заняла позицию немного поодаль, и Дэш, получив пожелание удачи от Тайфуна и взмах копыта от Флитфут в качестве напутствия, направилась к очередному гнездовью. Оно было крупнее предыдущих, и виверны жили в нём куда дольше — помимо многочисленных следов их помёта на окрестных скалах, Дэш увидела успевшую скопиться у подножия занятого рептилиями утёса большую кучу костей. Неуютно вздрогнув при мысли о том, чьи это могли быть кости, она сунула регистратор в ямку между корнями одинокой сосны, присыпала его смесью хвои и земли, и заторопилась обратно.
На сей раз Тайфун не стал дожидаться, пока она присоединится к группе, и, скомандовав: «Догоняй!», устремился на север. Дэш пришлось напрячься, чтобы догнать их, и она изрядно запыхалась. Заняв своё место в строю, она перевела дух и спросила:
— К чему такая спешка?
— Я же говорил — не хватало ещё притащить за собой хвост. Чем меньше мы оставались тут, тем меньше была вероятность, что нас заметят. Впрочем, всё обошлось, — он оборвал себя и, судя по всему, начал проверять правильность выбранного курса. Дэш перевесила сумку с регистраторами на грудь — она почти опустела и постоянно норовила сползти набок, мешая работать крыльями — и тоже сверилась с картой. Сейчас они удалялись от Флодгейм, уходя вглубь территории, которая даже в лучшие времена не принадлежала грифонам — горы внизу стали ещё более обрывистыми и дикими, и Дэш поняла, что желающих осваивать это царство неприветливых вершин и лишённых какой-либо растительности склонов не нашлось даже среди них.
Примерно через десять минут полёта горы внизу немного расступились, и впереди показалась широкая долина, по сторонам которой возвышались два круто уходивших ввысь пика. Их вершины немного не доходили до облаков, а лежавший на склонах снег казался мантиями, укрывавшими плечи стражей долины. Голос Тайфуна прошелестел в наушниках:
— Здесь. Дэш, смотри, гнездовье — на двенадцать часов от нас, под правой горой. Группа, за мной, будем ждать над левой вершиной — она ближе к следующей точке. Удачи, Призма!
Дэш бросила в ответ:
— Спасибо! — и отделилась от строя, стремительно уходя со снижением в указанную сторону. Присмотревшись к ландшафту, она поняла, что на стороне долины, ближней к гнездовью, сесть совершенно негде, зато на противоположной есть удобная площадка, рядом с которой она разглядела тёмное пятно соснового бора. Решив установить регистратор там, пегаска плавно снизилась, затормозила и села, пробежав немного по камням. Потерев слегка ушибленную при касании ногу, она потрусила под прикрытие сосен. Невысокие, скрюченные деревья были совсем не похожи на своих могучих и стройных равнинных собратьев, но под их переплетёнными ветвями стоял тот же смолистый запах, и Дэш с удовольствием вдохнула его, прикрыв глаза, прежде чем начать работать. Быстро присмотрев подходящую ямку, она сунула в неё регистратор, включила питание и замаскировала его, навалив поверх сухих сосновых веток.
Удовлетворённо оглядев дело своих копыт, она осторожно, стараясь не наступать на попадавшиеся под ноги сучья, вышла из сосняка и уже приготовилась взлетать, как вдруг из-за ближнего пригорка послышался низкий, рокочущий звук, будто всхрапнул во сне кто-то очень большой. Она начала осторожно отступать назад, под защиту деревьев, но не успела сделать и пары шагов, как над гребнем показалась голова крупной виверны. Рептилия осмотрелась и втянула воздух ноздрями — Дэш хорошо слышала её дыхание. Сердце пегаски бешено забилось; она легла, пытаясь отсрочить момент, когда её обнаружат, и выиграть время. Виверна ещё раз принюхалась с тем же низким, храпящим звуком, и, перемахнув через гребень, начала спускаться в сторону Дэш, толкаясь мощными задними лапами и упираясь в землю суставами крыльев, как летучая мышь. Дэш поняла, что уйти незамеченной не удастся, и, собравшись с духом, рванула с места. Разбежавшись по неровной и каменистой площадке, она прыгнула, отчаянно замахав крыльями. Виверна взревела, увидев её, и ринулась вдогонку.
— За мной хвост! — Дэш набирала высоту в сторону вершины, над которой должна была держаться группа, но, не успела она отлететь и на полмили, как наперерез виверне пронеслись две стремительные, тускло отсвечивающие сталью брони и шлемов ракеты, и Дэш, обернувшись, чтобы оценить расстояние, вдруг увидела, что та накренилась набок, громко закричала и, войдя в пике — «Неужели я успела набрать такую высоту?.. Нет, это просто склон ушёл вниз» — с глухим хрустом врезалась в невидимое для Дэш дно ущелья, погружённое в глубокую тень.
Дэш передёрнуло, а в наушниках раздался напряжённый голос Тайфуна:
— Уходим, уходим, не тормози, Дэши, давай, давай!
Дэш завертела головой, пытаясь понять, где группа, посмотрела на противоположный склон, и увидела, как он начал шевелиться, будто оживая. Резко отвернув в сторону от неожиданности, она, как заворожённая, следила за тем, как выгибаются чешуйчатые спины, расправляются кожистые крылья, и тут, будто кто-то щёлкнул выключателем, в её сознание ворвались звуки гнездовья: сонный хриплый рык, пронзительные трели криков проснувшихся, рёв взлетающих и громкое хлопанье крыльев уже взлетевших. Их было не меньше сотни: детёнышей, самок, стариков, молодняка, и бойцов — матёрых, крупных и тяжеловесных, которые ревели, вскинув головы, отталкивались от склона и, тяжело взмахивая крыльями, начинали разгоняться. Дэш поняла, что так просто им не уйти.
— Внимание, второй, вниз, помогайте Призме! Остальные, держите высоту, атакуйте проходами!
Дэш увидела, как сверху к ней спикировали две точки, стремительно увеличиваясь в размерах. Поравнявшись с ней, одна из них — это оказался Рапид — затормозила, и в её наушниках послышался голос:
— Добро пожаловать на дискотеку. Ты назад, назад погляди!
Дэш обернулась и увидела, как Хайвиндз, которая не стала тормозить, ушла обратно вверх боевым разворотом, а её место внезапно заняли две виверны. Рапид зло и весело покосился на Дэш и крикнул:
— Влево!
Мгновенно накренившись на девяносто градусов, он отвалил в сторону, и Дэш поспешила повторить его манёвр. Виверны бросились за ними, стараясь сократить расстояние, но тут Хайвиндз внезапно свалилась на них откуда-то сверху, точным ударом сбив ближнюю к ним рептилию прямо перед носом второй. Та злобно заревела и щёлкнула зубами, но поделать ничего не смогла — Хайвиндз пролетела ещё немного вниз, обогнав и Рапида, и Дэш, и начала разворот, возвращая себе потерянную высоту.
Дэш только сейчас сообразила, что её сердце бешено колотится, и ощутила предательскую слабость в крыльях. В наушниках слышались короткие возгласы, команды и окрики — группа подошла к гнездовью и теперь атаковала взлетавших виверн, не давая тем набрать высоту, но успевшие взлететь рептилии расползались в стороны, как муравьи из разворошённого муравейника, и пегасов было слишком мало, чтобы перехватить их всех. Она оглянулась в сторону Рапида, но там никого не было, и она отчаянно завертела головой, пытаясь понять, куда он делся. Где-то в стороне она увидела мелькавшую над горами пару лунно-белых хвостов и поняла, что Флитфут потеряла высоту, увлёкшись преследованием, и Рапид бросился ей на помощь. Она обернулась, и, убедившись в том, что виверна по-прежнему держится за ней, попыталась найти взглядом Хайвиндз. Та была почти незаметна на фоне тёмных облаков, но держалась неподалёку, ожидая подходящего для атаки момента.
Дэш решила попробовать упростить ей задачу, заставив виверну потерять скорость, и стала затягивать её в плавный вираж с набором высоты. Рептилия проглотила наживку и устремилась за ней, и Дэш сказала, прижав ларингофон к горлу:
— Хайвиндз, видишь нас?
Та отозвалась немного замедленно:
— Вижу, но вы далеко. Продолжай, сейчас я немного спущусь.
Дэш оглянулась и поняла, что если станет продолжать, это закончится очень плохо для неё, и перешла в снижение. Хайвиндз зачастила:
— Дэш, где ты, я вас потеряла, Дэш, слышишь меня, Дэш?
Та бросила в ответ:
— Иду со снижением обратно к гнездовью, на хвосте виверна, плотно, Хайвиндз, догоняй!
— Не успею, — темногривая пегаска взмыла обратно наверх и проговорила:
— Ребята, принимайте их, они уже ближе к вам, чем ко мне!
Дэш уворачивалась от плотно севшей ей на хвост рептилии, отчаянно петляя в надежде, что тяжёлая виверна не успеет затормозить и проскочит мимо. Виверна, впрочем, проскакивать мимо не спешила, очень успешно встраиваясь в манёвры Дэш и сокращая дистанцию на каждом проходе. Её широкие кожистые крылья громко хлопали, когда она распахивала их при перекладывании виража, и этот звук нервировал Дэш. Она поняла, что выбранная тактика неэффективна, и, выбрав подходящий момент, вместо очередного поворота нырнула и развернулась нижней полупетлёй. Высота не позволяла виверне повторить этот манёвр — она бы не вписалась в то расстояние, которое отделяло её от верхушек сосен, и рептилия остановилась, на время потеряв Дэш из виду. Она развернулась на месте, её маленькие глазки обежали окружающее пространство, замерли, и в зрачках отразился маленький силуэт радужногривой пегаски.
Виверна взмахнула крыльями, чтобы устремиться вслед за ней, но, словно почувствовав что-то, подняла голову. Из тёмного ночного неба прямо на неё падали две серебристые кометы, и она изо всех сил рванулась в сторону, пытаясь набрать скорость. Дэш поняла, что ей удалось оторваться, и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как пара прикрытия вошла в пикирование, атакуя замешкавшуюся виверну.
Момент был выбран как нельзя лучше, и Дэш вдруг поняла, почему воздушный бой всегда рекомендовали вести на скорости — отчаянно бьющая крыльями в попытке уйти из-под атаки виверна, должно быть, казалась стремительно атакующей паре пегасов не быстрее ползущей по патоке мухи. Два глухих удара, прервавшийся рёв боли — и виверна с переломанными крыльями провалилась куда-то вниз, а пегасы, не снижая скорости и помогая себе сильными, размеренными взмахами, вышли из атаки и заняли прежнюю высоту.
— Спасибо!
— Не за что, давай ещё! У тебя отлично... — спокойный и немного насмешливый голос Харрикейна внезапно сорвался на крик:
— Вниз, вниз!... — треск помех заглушил конец фразы, и Дэш, набиравшая в этот момент высоту, подняла взгляд.
Пару прикрытия атаковало сразу полдюжины виверн, свалившихся невесть откуда. Пегасы резко нырнули, увернулись от первой волны атакующих и попытались уравнять скорости в пикировании, но попали под удар второй. Харрикейн, лишившись крыла, беспомощно взмахнул уцелевшим, закрутился вокруг своей оси и пошёл вниз, оставляя за собой длинный след взбитых встречным ветром в туман капелек крови. Дэш проводила его взглядом, ожидая, что вот-вот распустится полотняным цветком парашют, но этого так и не произошло. Спрингер продолжил уходить вниз, падая почти отвесно, и в какой-то момент Дэш показалось, что он спасётся, но за ним устремились сразу три ящера, и, снижаясь более полого, чем он, перехватили его в момент, когда он уже вышел из пикирования и уходил над горами в сторону границы.
Бой закончился, и началась бойня. Виверны, получив численное и позиционное преимущество, взяли группу в клещи и начали методично уничтожать пегасов, отчаянно пытавшихся вырваться из западни. Кто-то попробовал выйти из боя над самыми скалами, но его перехватили зависшие в высоте и кружившие там, как стервятники, свежие ящеры. Дэш зажмурилась, услышав отчаянный крик, оборвавшийся в тишину, которая была ещё страшнее, и вдруг поняла, что это был первый услышанный ей крик боли, хотя у неё на глазах погибли уже трое. Отчаянно завертев головой, она попыталась найти глазами Флитфут и Рапида, но не сумела и начала пробиваться к остальным.
Тайфун понял, что бой проигран, и в эфире раздалось его убийственно-спокойное:
— Спасайтесь.
Дэш догадалась, что приказ означал: «Бегите без оглядки», но уцелевшие пегасы и не подумали подчиниться. Вместо этого они попытались отступить организованной, плотной группой, уворачиваясь от атак и прикрывая друг друга, но было слишком поздно — часть остававшихся внизу виверн, воспользовавшись численным превосходством, на время вышла из боя и набрала высоту; теперь они поочерёдно атаковали с превышения, не спеша загоняя и добивая сбившихся в тесный клубок пегасов. Дэш обнаружила, что к ней устремились сразу три рептилии, и её мир вдруг сузился до предела, превратившись в зацикленную последовательность оценок: расстояние до ближайшего атакующего, направление его полёта, оптимальная траектория уклонения, расстояние до следующего атакующего, направление его полёта, направление и расстояние до своих, вероятность того, что кто-то придёт на помощь, расстояние до... ай!
Очередная виверна едва не достала её, и хотя она в последний момент успела избежать удара в голову, зубы виверны глубоко вонзились ей в переднюю ногу, располосовав комбинезон, кожу и мышцы и почти достав до кости. Пегаска вскрикнула и отпрянула, а виверны, почуяв близость победы, окончательно остервенели. Дэш перестала понимать, где верх, а где низ, где север, а где юг, беспорядочно уворачиваясь от щёлкающих в дюймах от неё зубов и буквально сталкиваясь с зажавшими её ящерами. Она оказалась в центре большого клубка хлопающих кожистых крыльев, бьющих в разные стороны заострённых хвостов и щёлкающих челюстей. Пропустив ещё один укус в бок, прямо под крылом — как раз там, где в броне было небольшое окно — она снова закричала от боли. Помощи ждать было неоткуда, нужно было нападать самой.
Изогнувшись в немыслимом пируэте, она ударила задними ногами в голову ближайшей виверне, но, кажется, только раззадорила её — несмотря на подбитый глаз и пару выбитых зубов, рептилия заревела и попыталась ухватить Дэш за хвост. Сомкнув зубы, она резко дёрнула головой и вырвала здоровенный клок волос из хвоста пегаски. Дэш вскрикнула. Она понимала, что её единственный шанс заключается в том, чтобы пробить кольцо, в которое её взяли виверны, и постараться набрать скорость. Высота была вполне достаточной, чтобы разогнаться, и она сжалась в комок, готовясь к прорыву. Сейчас или никогда!
Шквал ударов обрушился на уже повреждённую голову ближайшей виверны. Дэш постаралась вспомнить всё, чему успела научиться в детстве, в академии и на курсах переподготовки, и неожиданно для себя била быстро, жёстко и точно. Удар в уцелевший глаз, связка по ноздрям с переходом на нижнюю челюсть, хлопок по ушам — Найтмэр её побери, где у этой твари уши? — и последний, самый сильный удар с разворота задними ногами в горло. Ослепшая и оглохшая виверна, не ожидавшая такой прыти от смирившейся, казалось бы, со своей участью жертвы, отпрянула, судорожно пытаясь вдохнуть и мотая головой из стороны в сторону. Дэш рванулась в образовавшийся просвет и устремилась вниз, вытянувшись и отчаянно работая крыльями. Две оставшиеся в строю виверны ринулись в погоню.
Не давая им сократить дистанцию, Дэш одним броском преодолела расстояние, отделявшее её от центра, вокруг которого свивала паутину своих виражей основная масса ящеров, и вдруг увидела мелькнувший языком пламени знакомый ярко-рыжий хвост. Её сердце радостно встрепенулось, и она кинулась к нему. Тайфун каким-то образом умудрился сохранить неплохую скорость, и, постоянно маневрируя и уворачиваясь от атакующих его виверн, пытался прикрывать пробивавшихся на юг Вортекса и Цирруса. Дэш похолодела, увидев, что осталось от группы, и рванулась к Тайфуну. Тот заметил её и крикнул так, что Дэш услышала его без наушников:
— Уходи!
— Нет! — она увернулась от ближайшей виверны и бросилась к нему. — Давай вместе, ну!
— Не выйдет, — Тайфун подавился окончанием фразы, пытаясь встретить сразу двух атаковавших его рептилий.
Она потеряла его из виду — чешуйчатые спины и беспорядочно бьющие крылья сомкнулись вокруг него, и перед ней вдруг оказалась широко распахнутая пасть свалившейся сверху виверны. Тварь зависла на мгновение, закричала — протяжный, скрежещущий звук заставил гриву Дэш встать дыбом под шлемом — и бросилась вперёд, вытянув шею. Пегаска едва успела отпрянуть и попыталась кинуться к Тайфуну на помощь, но рептилия отрезала её от него и щёлкнула челюстями, пытаясь вцепиться ей в плечо. Острые зубы скользнули по плечевому щитку, издав отвратительный скрежет, и Дэш, развернувшись на месте, бросилась вниз, разменивая остатки высоты на скорость. Виверна устремилась следом, издав призывный крик, в ответ которому послышались ещё два, и вскоре преследователей стало трое.
Дэш спикировала к самой земле, и, работая крыльями изо всех сил, понеслась на юг, уворачиваясь от встающих навстречу скал и то плавно поднимаясь вслед за горными склонами, то, напротив, снижаясь вместе с ними. Тёмные силуэты сосен терялись на фоне тёмного неба, и Дэш напрягала зрение ничуть не меньше, чем крылья, высчитывая оптимальную траекторию. Скала — бросок вправо, скала — бросок влево,

гребень — перевалить, едва не задев его, и тут же нырок — здесь можно набрать скорость! — а вот ущелье, и идёт в нужном направлении, скорее бы, только бы успеть...
Она поняла, что слёзы застилают ей глаза, несмотря на то, что они были закрыты от ледяного ветра визором, и шмыгнула носом, пытаясь заставить себя успокоиться. Осмотревшись, она не увидела никого — виверны уступали ей в скорости, и на какое-то время ей удалось оторваться от них. Облегчённо вздохнув, она подумала, что надо попробовать связаться с базой, но разнёсшийся над горами хищный крик возвестил о том, что радовалась она рано. Сделав ненужный крюк вслед за ущельем, по которому летела, она снова оказалась в зоне видимости кого-то из рептилий — её радужный хвост теперь сослужил ей дурную службу, играя яркими цветами на фоне чёрно-белого пейзажа — и погоня началась заново. Сверившись с навигационным комплексом на лету, Дэш постаралась прибавить ходу. До границы оставалось всего ничего, и если она продержится ещё немного...
Её сердце сделало пару лишних ударов, в ушах зашумело, а крылья, и без того уставшие, будто налились свинцом. Она перевела дух и осмотрела себя, только сейчас заметив, что комбинезон на правом боку насквозь пропитался кровью, которая продолжала сочиться из глубокого укуса под правым крылом. Виверны настигали её, и Дэш напряглась, надеясь успеть к ближайшей сторожевой башне грифонов прежде, чем окончательно выбьется из сил. У неё кружилась голова, и она вдруг поняла, что тех усилий, которые раньше позволили бы ей нестись быстрее любого пегаса, сейчас едва хватает для поддержания прежней высоты и скорости. На неё надвинулся откуда-то склон ближайшей горы, и она едва избежала столкновения. Помотав головой, она подумала было про парашют, но сообразила, что виверны не дадут ей пролететь и половины расстояния до земли. Надо было садиться, пока головокружение не обрекло её на неуправляемое падение на скалы.
С трудом заставив землю не двоиться, она нашла взглядом площадку, пригодную для посадки лишь весьма условно, и направилась к ней, пытаясь сохранить скорость до последнего, но помня, что тормозить придётся быстро. Дэш снижалась, почти полностью сложив крылья, и чувствовала, как что-то тянет её назад, что-то, переброшенное поперёк груди... Сумка! Как же она не сообразила избавиться от неё раньше! Она издала раздосадованный возглас, поняв, что, если бы вовремя вспомнила про этот висевший всё время у неё за спиной тормозной парашют, то уже могла бы быть в безопасности. Впрочем, нет худа без добра...
Она усмехнулась и бросила быстрый взгляд назад. Виверны приближались — три силуэта разошлись немного в стороны, чтобы перехватить её, если она надумает куда-нибудь свернуть, и сокращали дистанцию, хищно оскалившись. Пегаска из последних сил сделала несколько мощных взмахов крыльями, направляясь прямо к каменистому склону. Теперь ей оставалось уповать на невнимательность рептилий — если они не сообразят, что благодаря сумке она сможет начать тормозить куда позже их и всё равно успеет остановиться, то победа у неё в кармане.
Но виверны явно ничего не понимали в аэродинамике и продолжали держать прежнюю скорость, вытянув шеи и размеренно работая крыльями, чтобы не дать добыче ускользнуть. Дэш превратилась в автоматический дальномер, оценивая расстояние до белого валуна, лежавшего в начале облюбованной ей площадки, собственную скорость и высоту и высчитывая момент, когда она будет вынуждена начать тормозить, чтобы не разбиться. Ещё немного... Ещё, ещё, ещё...
Даже сквозь наушники она услышала громкий хлопок, зная, что этот звук издали её собственные крылья, когда она, выждав до последнего, поставила их поперёк потока на манер тормозного парашюта. Стремительно надвигавшаяся земля затормозила, качнулась, и Дэш, не до конца погасив скорость, коснулась площадки, пробежала по ней, споткнулась и упала на камни, задыхаясь от долгой погони и ослабев от потери крови. Повернув голову, она увидела, как ближайшая к ней, самая жадная виверна распахнула крылья, пытаясь отвернуть, но не сумела и врезалась в склон рядом с лежащей пегаской, свернув себе шею. Дэш обрадованно вскинулась, но две другие рептилии, более осмотрительные, держались на достаточном расстоянии и успели избежать столкновения. Они развернулись, и, затормозив, сели на край площадки, хлопая кожистыми крыльями.
Дэш поняла, что это конец. Она приподнялась и начала ползти, забиваясь в угол между валунами и затравленно глядя, как две уцелевшие виверны не спеша подбираются к ней. Их когти мерзко скрежетали по камню. Дэш устало вздохнула и попыталась встать, упираясь спиной в большой и шершавый камень. Её чувства начинали обманывать её, и твёрдая, бугристая поверхность валуна под лопатками почему-то ощущалась как мягкая, упругая и прохладная поверхность облака — причём не позади неё, а под ней, и ей захотелось расслабиться и целиком отдаться этому блаженству, не думая ни о чём. У неё уже не осталось сил, чтобы сопротивляться, и она приготовилась закрыть глаза, когда услышала протяжный пронзительный крик, который она бы не спутала ни с чем — охотничий клич грифонов.
Как сквозь сон, она смотрела, как виверны завертели головами, разинув рты и хлопая крыльями, как на них пикировали какие-то стремительные силуэты, проносясь над самыми их головами и мастерски уклоняясь от их укусов, как одна из виверн вдруг упала — из её правой глазницы торчало древко копья, а вторая попыталась взлететь, и тут весь мир заслонили два жёлтых глаза, обеспокоенно смотревшие на неё из-под бело-фиолетовых перьев, и она услышала чей-то знакомый голос:
— Эй, ты как? Слышишь меня? Отзовись! Эй!
Дэш собралась с силами и ответила:
— В порядке, только очень устала...
Но обладательница жёлтых глаз снова задала тот же вопрос, и Дэш поняла, что ей только показалось, что она ответила, и предприняла новую попытку в полной уверенности, что на сей раз у неё раз точно получится, но Гильда уже не слушала её. Она повернулась к своим, и, подозвав двоих, велела нести пегаску на пост. Грифоны, кивнув, бережно подняли Дэш в воздух и понесли в указанном направлении, но та уже не видела и не слышала ничего.

— Привет, как...
— Ха-ха-ха, ах-ха-ха-ха, хи-хи, ой, ну это надо же!.. Ха-ха-ха-ха-ха...
— Луна, что с тобой? Веселье снова удвоилось?
— Ох, вечная Вселенная, это просто великолепно... Ха-ха-ха-ха-ха...
— Да что с тобой такое?
— Я не могу... Хи-хи! Почитай, вон, на столе перевод... Уф. Нельзя же так, у меня живот заболел!
— Так-так... Не перенесёт зимы... Надо добить и... Ничего себе у них отношения!
— Нет-нет, не то. Там, в самом конце!
— ...спасти кладки весной... Маленько-шустрая-лохмато-белая-гибель? Что? Что за чушь?
— Я не успела исправить подстрочник — когда до меня дошло, о ком речь, меня разобрало так, что я минут пять не могла встать.
— Так о ком речь?
— Это же полярные лисицы, сестра! Маленькие, шустрые, белые и пушистые зверьки. Которые очень охотно едят яйца птиц, гнездящихся на приморских утёсах. И которые, видимо, после особо суровой зимы, когда стало нечего есть, мигрировали дальше на юг, чем обычно, и повстречались с вивернами — а яйца виверн очень крупные, и при этом их легко искать. И спрятаться от виверн для них не проблема, они поместятся... хи-хи... в любой мелкой трещине или... Ах-ха-ха-ха-ха, какая ирония!.. Громадные летающие рептилии в панике отступают на юг! Полярная лисица — гроза драконов!
— Полярная лисица. Песец.
— Ага!
— С ума сойти. Быть того не может! Это же...
— Всё сходится, Тия. У меня нет ни малейших сомнений. Мы, конечно, можем попытаться отправить туда кого-нибудь с проверкой, но это была бы совершенно самоубийственная миссия — сидеть под боком у виверн неделю, пытаясь пронаблюдать, как песцы мародёрствуют в гнездовьях...
— Не надо. Просто... Просто я ошарашена. Я ожидала чего угодно! Что это следствие наших недавних магических экспериментов, что надвигается какая-то глобальная катастрофа, что.... не знаю... что виверны вдруг обзавелись амбициями и решили покорить мир, в конце концов! Но песцы?
— Хи-хи... хи. Песцы.
— Ха-ха. Песцы?
— Ха-ха-ха-ха... Ага. Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
— Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха... Ой, Тия, прекрати, я гляжу на тебя и не могу остановиться!.. Ха-ха-ха-ха-ха-ха!..
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Глава 5

Луч утреннего солнца, пробившись через зарешеченное окно, упал на подушку и коснулся щеки лежавшей на ней радужногривой пегаски. Та наморщила нос, чихнула и открыла глаза. Перед её взором оказалась неровная стена, сложенная из крупных тёмных камней, стоявшие на столике рядом с кроватью многочисленные кувшинчики, флакончики и пузырьки и сидевшая чуть поодаль Гильда. Увидев, что Дэш пришла в себя, она встрепенулась и сказала:
— Привет. Ну наконец-то!
Дэш сфокусировала на ней взгляд и спросила:
— Где я?
— В нашем замке. Ты... помнишь что-то из позапрошлой ночи?
— Позапрошлой? — Дэш повернулась на спину и застонала от боли в боку и ноге. — Сколько я... проспала?
Гильда ответила:
— Пол-ночи, день, и ещё целую ночь.
Дэш приподняла одеяло из валяной шерсти, которым была укрыта, и осмотрела себя. Её раны были перебинтованы, причём, судя по состоянию бинтов — не далее, чем прошлым вечером, и, осторожно ощупав их, пегаска зашипела. Гильда подошла к ней и сказала:
— Из серьёзного: рана на боку — прямо под крылом, и на ноге. Всё остальное, в общем-то, ерунда — несколько сильных ушибов и ссадин. Переломов не нашли.
Дэш кивнула.
— Что с остальными? Кто-то ещё...
Гильда молча покачала головой, и сказала:
— Во всяком случае, нам об этом неизвестно.
Дэш откинулась назад и закрыла глаза, пережидая приступ головокружения.

...падая почти отвесно, и в какой-то момент ей показалось, что он спасётся, но за ним устремились сразу три ящера, и, снижаясь более полого, чем он, перехватили его в момент, когда он уже вышел из пикирования и уходил над горами в сторону границы...
«Значит, не вернулся никто. А я? Я же тоже не вернулась. Странно получается: не вернулся никто, но я жива, а они — нет...»

Помолчав немного, она спросила:
— Когда я смогу вернуться к своим?
Гильда замялась.
— Пока тебе к ним вернуться не удастся. Какое-то время — минимум неделю — тебе придётся пробыть здесь.
Дэш безразлично посмотрела на неё. Голова продолжала кружиться, и она снова закрыла глаза, проговорив:
— Почему?
— Твоё состояние... не позволяет тебя перевозить.
Дэш снова открыла глаза. Сквозь накатывающую дурноту она с трудом различала силуэт подруги.
— Тогда, вероятно, вы вызвали наших медиков сюда?
— Если будет нужно — мы так и поступим. Но пока и наши неплохо справляются. Отдыхай, тебе ещё рано вести такие длинные...
Окончание фразы Дэш уже не расслышала, снова провалившись в забытье.
Гильда постояла какое-то время рядом, покачала головой, и выглянула, позвав целителя. Пожилой грифон вошёл в сопровождении двух грифонов помоложе — видимо, учеников и помощников — и, раскрыв свою сумку, приступил к утренней перевязке. Гильда стояла в стороне и следила за тем, как он с помощью учеников осторожно снял бинты, смочив их каким-то настоем, обработал глубокую, воспалённую рану в боку пегаски и заново перевязал её. Так же он поступил и с раной на передней ноге. Быстро смазав какими-то остро пахнущими мазями многочисленные ушибы и царапины, он велел ученикам убрать старые бинты и подошёл к Гильде.
— Её состояние не внушает мне опасений. Не более чем через две недели она будет в полном порядке, а еще через несколько дней сможет летать, — целитель учтиво склонил голову и направился к выходу. — Я зайду к ней вечером — и, разумеется, зовите меня в любое время, если ей станет хуже.
Гильда кивнула, улыбнувшись. Да, грифон оправился бы от таких ранений через две недели. Пони будет в порядке максимум через неделю.
— Спасибо, Бьерген.
Ученики целителя вышли следом за ним, и Гильда увидела через открытую дверь стоявших в коридоре конвойных. Один из них подошёл к двери и закрыл её. Гильда вздохнула и подошла к окну, глядя на залитый ярким солнцем внутренний двор замка. Было довольно позднее утро, и ранняя суета уже улеглась, только спешил наискосок через сугробы какой-то паренёк из младших семей, сжимая обглоданную баранью ногу, на которой, впрочем, виднелось довольно много мяса — видимо, повезло при раздаче объедков, оставшихся после завтрака.

— Нет. Я не могу этого сделать, даже не проси, — голос Асгрида был твёрд и непреклонен.
— Но, отец, если мы не отпустим её...
— Подумай лучше о том, что будет, если мы её отпустим, — грифон отошёл от стола и повернулся к дочери. — Благодаря твоему упрямству Ингрид так рада этой добыче, что скорее рискнёт моим смещением, публично обвинив в попытке выгородить шпиона, чем согласится выпустить её из своих когтей — а моё положение в Совете достаточно шатко, чтобы её выступление с такими обвинениями могло закончиться отставкой.
Гильда склонила голову, молчаливо признавая его правоту.
— Это было бы первое, что я сделал, если бы не ваша ссора — предложил бы отпустить её, проследив, чтобы Слышащие ни о чём не узнали. А я бы проследил — так, что они даже не узнали бы, что она побывала у нас! Но теперь, когда Ингрид горит жаждой отомстить тебе... Она еле сдерживается, когда я уговариваю её не переправлять Дэш в темницу прямо сейчас, и дать ей время поправиться, а что будет, если завести речь об освобождении? Нет, Гильда. Я не могу так рисковать. От того, останусь ли я на своём посту, зависит сейчас слишком многое.
— И... неужели нет другого выхода? — Гильда посмотрела на отца с какой-то наивной, детской даже, надеждой, и Асгрид вспомнил, как она смотрела на него, когда училась летать: отчаянно барахтаясь в воздухе, она отрывалась от матери и преодолевала разделявшую их пару футов пустоты — комок растопыренных во все стороны перьев, беспорядочно размахивающих вдвое сильнее, чем надо, крыльев, и два огромных, перепуганных глаза, в которых светилась та же самая надежда — что отец поймает, если она начнёт падать. Он лукаво улыбнулся и сказал:
— Нет, почему же. Надежда есть всегда. Особенно если есть родители, которые умеют не замечать открытые окна... и могут помочь детям устроить так, чтобы их не заметили не только родители.
Гильда постояла немного, и, сообразив, просияла и кинулась отцу на шею. Тот рассмеялся, обняв дочь, и тихо сказал:
— Во-первых, я тебе ничего не говорил. Во-вторых, когда она окончательно придёт в себя, обсудите детали и предупредите меня заранее — а уж я позабочусь о том, чтобы в нужное время стража была слишком занята, чтобы смотреть в сторону южной лощины.
Гильда оторвалась от него на секунду, глядя на него счастливыми глазами, и снова обняла — так крепко, что Асгрид закашлялся и просипел:
— Осторожнее, я и так знаю, что моя дочь сильнее половины моих стражников! Не надо доказывать это, нанося мне увечья!
Гильда выпустила его, смущённо засмеявшись, и вылетела из комнаты.

Дэш очнулась от тяжёлого забытья, которое напоминало бы небытие, если бы не такие же тяжёлые сны. Она сморщилась — то ли от боли, то ли от жуткой, физически ощутимой пустоты где-то под рёбрами.
Тайфун.
Всю жизнь она считала, что «сосущая пустота в груди» — это красивое выражение, которое любят вворачивать к месту и не к месту в плохих романах, но сейчас она чувствовала нечто, что назвать по-другому не получалось. От этого чувства хотелось заплакать — но оно же и мешало, высушивая слёзы ещё до того, как они подступали к глазам, высасывая все переживания и воспоминания, питаясь ими и превращая в ту же самую пустоту. Дэш впервые ощутила, как погибшие, уходя, забирают с собой часть тебя, и ты, не знавший, что был цельным только благодаря им, понимаешь вдруг, чего лишился. Она застонала.
Гильда тут же встала и подошла к ней.
— Привет! Что-то беспокоит?
Дэш разлепила губы и ответила охрипшим голосом:
— Немного, — она закашлялась от сухости в горле. — Можно мне попить?
— Конечно! — Гильда взяла со столика наполненный водой стакан и подала его пегаске. Та пила жадно, ощущая, как прохладная влага течёт в пересохший рот, и, выпив всё до капли, с сожалением посмотрела на пустой стакан. Гильда налила ещё, взяв стоявший рядом со столиком кувшин, и Дэш опустошила второй стакан. Удовлетворённо кивнув, она поставила его обратно и спросила:
— Который час?
— Семь утра. Как ты себя чувствуешь?
— И лучше, и хуже. Как остальные? Вы нашли ещё кого-нибудь? — Дэш помнила, что уже задавала этот вопрос, но тот ответ, который услышала тогда, её не устраивал, и теперь она смотрела на Гильду со смесью тревоги и надежды, надеясь, что он изменится.
— Нет, — покачала головой грифоница. — Никого.
Дэш опустила голову и прошептала:
— Значит, никого...
— Мне жаль, — Гильда села на кровать рядом с пегаской и положила лапу ей на плечо. — Мне очень жаль.
Та отстранённо качала головой, не отвечая. Гильда не нашлась, что сказать, и просто сидела рядом, глядя в пол. Наконец, Дэш подняла взгляд и спросила:
— Когда я смогу вернуться к нашим?
— Не... не знаю, Призма, — Гильда смешалась и убрала лапу с её плеча. — Понимаешь... дело в том, что... Ты арестована.
Пегаска ошарашенно посмотрела на неё.
— Арестована? Что значит «арестована»?
— Это значит, что ты находишься под арестом по подозрению в шпионаже против свободной страны Грифонленд, народа грифонов и лично главы Совета кланов.
Дэш помолчала, переваривая услышанное.

...но попали под удар второй. Харрикейн, лишившись крыла, беспомощно взмахнул уцелевшим, закрутился вокруг своей оси и пошёл вниз, оставляя за собой длинный след взбитых встречным ветром в туман капелек крови. Она проводила его взглядом, ожидая, что вот-вот распустится полотняным цветком парашют, но этого так и не произошло. Спрингер продолжил уходить вниз...
«Кто-то ведь ждал их. Всех, и меня тоже. Но не дождались. Всех. И меня тоже. Тогда почему я жива, а они — нет?»

Она открыла глаза и спросила:
— Подожди, но с чего вы взяли...
— Взяли-то мы как раз с чего, — перебила её Гильда. — Я лично читала то сообщение, в котором ты информировала некоего Куратора о «возобновлении контактов» с одной грифоницей. Вы даже не утруждаетесь шифровать сообщения, — в её голосе звучала неподдельная горечь. — Так или иначе, ты под арестом, Призма. Более того — пони не знают о том, что ты выжила, им сообщили, что мы никого не нашли... Ах, да, ты же не знаешь. В самом начале боя кто-то из ваших, наплевав на секретность, сообщил по дальней связи, что вам крышка. Ваше командование хотело поднять по тревоге и отправить вам на выручку своих, но выяснилось, что на всех базах полёты в ту ночь не возобновляли, и дежурных звеньев, готовых вылететь немедленно, не было. Тогда они связались с нами и попросили о помощи. Мы, разумеется, тоже собрали достаточно многочисленную группу не мгновенно, а что из этого вышло, ты видела сама — бой уже закончился, и ты успела добраться почти до самой границы, когда мы только выдвинулись на север. Впрочем, тебя мы всё-таки спасли, чему я очень рада, — Гильда улыбнулась пегаске, которая недоумевающе посмотрела в ответ.
— Дэши, твой арест — не моя инициатива, — Гильда понизила голос и продолжила, оглянувшись на дверь:
— И я, и мой отец были против твоего задержания, я по-прежнему считаю тебя подругой, и сделаю всё, что от меня зависит, чтобы помочь тебе выбраться.
«А я? Готова ли я сделать всё, чтобы помочь твоему отцу избежать... Избежать чего? Ради чего мы собирали информацию о нём?» — Дэш замедленно улыбнулась подруге и проговорила с несколько напускным оживлением:
— Ох, приятно слышать. Я уже начала думать, что весь мир против меня!
— Не переживай, мы что-нибудь придумаем, когда ты немного поправишься. Точнее, я уже кое-что придумала, надо будет только согласовать детали. Главное — они уверены, что ты выздоровеешь только через две недели; но ты же, надеюсь, поправишься быстрее?
— Да. Максимум три-четыре дня, и я снова буду на ногах, и, возможно, даже смогу летать.
— Отлично. Значит, нам надо организовать всё до того, как они начнут стеречь тебя тщательнее.
Дэш кивнула, неуверенно улыбнувшись. После сообщения об аресте, свалившемся на неё и окончательно замкнувшем кольцо безысходности, у неё вновь появилась надежда увидеть Спайка, Кентера, Брейва, Лайтнинг... и вернуться домой. И увидеть там...

...потеряла его из виду — чешуйчатые спины и беспорядочно бьющие крылья сомкнулись вокруг него, и перед ней вдруг оказалась широко распахнутая пасть свалившейся сверху виверны. Тварь зависла на мгновение, закричала — протяжный, скрежещущий звук...
«Как я посмотрю в глаза Спитфайр? Что скажу ей? Как объясню ей, что я жива, а её сын — нет?»

— ...есть и моя вина — Ингрид, моя тётка, очень зла на меня за то, что я отказалась работать по твоему делу, ну и ты, разумеется, тоже в её глазах от этого не выиграла — хотя и хуже думать о тебе она тоже не стала. К вам она относится примерно так же, как и все старые грифоны — чем меньше пони, тем лучше.
Дэш спросила:
— Постой, но разве это не ты несколько дней назад заявляла мне как раз что-то в этом духе? Что пони нечего делать в свободном Грифонленде, что вы хотите сами учиться на своих ошибках, что...
Гильда остановила её жестом и сказала:
— Да, всё верно. Но с тех пор у меня с отцом состоялся один разговор... В общем, всё оказалось не так просто. Не знаю, правильно ли я поступаю, рассказывая это тебе, но та позиция, которую отец отстаивает с тех пор, как пришёл к власти — игра. Он играет на нашей гордости, а на деле он боится, что чересчур поспешное сближение наших народов может плохо кончиться — вы испугаетесь нас, диких и жестоких хищников, а мы начнём завидовать вам. Впрочем, завидовать у нас уже начали, и многие... А он очень этого не хочет, и считает, что только вместе наши народы смогут придти к настоящему расцвету. Нам есть чему поучиться у вас, а вам — какими бы мы ни были дикарями сейчас — наверняка будет интересна наша культура...
— Почему «будет»? — перебила её Дэш. — Уже! Одни эпосы чего только стоят!
Гильда кивнула и продолжила:
— Он изо всех сил старается не допустить ввода вашего экспедиционного корпуса и дальнейшего расширения связей. А для этого вполне можно играть на гордости и предубеждениях, что он и делал до сих пор — вполне успешно. Настолько успешно, что я сама искренне верила в это, и терпела пони только как способ сладить с вивернами. Но он прав: нам действительно надо идти вперёд вместе.
Гильда задумчиво посмотрела на Дэш и усмехнулась:
— Впрочем, тебе все эти высокие материи сейчас явно не интересны. Просто учитывай, что и он, и я искренне вас уважаем и очень хотим, чтобы когда-нибудь пони и грифоны смогли говорить друг с другом на равных. А пока к раугам эту ерунду, давай-ка снижаться. Ты как себя чувствуешь?
Дэш прислушалась к своим ощущениям. Ноющая, граничащая с чесоткой боль где-то рядом с правым крылом, пульсирующая под повязкой рана на ноге, лёгкий шум в голове и пустота в желудке... Желудок! Пегаска внезапно поняла, что очень голодна, и сказала:
— Жутко хочу есть!
Гильда засмеялась и сказала:
— Вот с едой для пони у нас вышел конфуз. Оказалось, ничего из того, что вы едите, в замке не припасено, так что придётся тебе солому из подстилок жевать!
Дэш скорчила обиженную гримасу:
— Ладно, попадёшь ты ко мне в гости!
Гильда засмеялась ещё громче и проговорила сквозь смех:
— Ох, я бы предпочла избежать визитов к тебе в таком... формате. Впрочем, если пригласишь — с удовольствием навещу тебя как-нибудь, — она снова понизила голос и сказала: — Потому что тебе к нам путь точно будет закрыт.
Дэш кивнула и ответила так же тихо:
— Не беда, главное, чтобы мне его от вас не перекрыли.
Гильда встала, чтобы позвать слугу, и бросила через плечо:
— Не перекроют. Главное — вернуть тебя на базу. Там ты будешь в безопасности, и сможешь вернуться первым же дирижаблем... Кстати, напиши записку своим. Мне надо будет нанести им визит.

...ты очень сильно ошибаешься, если думаешь, что эти ребята каждый день поднимаются в небо, рискуя собой, только потому, что им приказали принцессы. Они делают это ради других пони. Ради нас с тобой. Ради Твайлайт. Ради Рэрити и Флаттершай. Ради всех нас...
«Но нас послали туда именно принцессы. Мы никого ни от чего не спасали. Это была ненужная миссия с непонятными целями. Нас попросту...»

Гильда очень торопилась. Когда её дежурство закончилось, она решила зайти в какую-нибудь маленькую таверну на окраине, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и выбрала самую неказистую, которая помещалась в приземистом домике всего в паре сотен ярдов от места, где мощёная улица заканчивалась, превращаясь в истоптанную копытами домашних баранов дорогу, петлявшую вниз по склону Гриффинберга. Проведя с полчаса в наблюдении за посетителями и выпив кружку бейра, к которому ей подали миску отвратительного крога, она удостоверилась, что хвоста за ней нее было, расплатилась и вышла на улицу. Стемнело уже довольно давно, и снова шёл снег. Уходящий на юг циклон зацепил Грифонленд своим хвостом и принёс на нём ещё немного лёгких, тающих под любым неосторожным выдохом хлопьев. Гильда втянула ноздрями воздух, в котором отчётливо ощущались запахи навоза и шерсти, поморщилась, взлетела и заработала крыльями изо всех сил. Ей нужно было успеть домой до того, как закончат месить и поставят в печи утренний хлеб, а перед этим ей предстоял один очень серьёзный разговор. Пробиваясь через снегопад, она усиленно размышляла, как его начать, и, когда впереди показались огни базы ограниченного контингента REAF, окончательно решила плюнуть на дипломатию и говорить прямо. Она приземлилась, складывая крылья, и перед ней почти мгновенно выросли из темноты два силуэта. Один из них крикнул:
— Стой, кто идёт?
— Грифон, желающий говорить с пони!
Силуэты приблизились, и окликавший её внезапно оказался Брейвом. Он вгляделся в стоявшую неподвижно фигуру и воскликнул:
— Гильда! Что ты тут делаешь в такое время, да ещё и одна?
— Привет, Брейв. У меня есть к вам одно очень важное дело, которое касается... — она покосилась на второго патрульного, — одной нашей общей знакомой.
Брейв вопросительно посмотрел на неё и уточнил:
— Той самой, которая?..
— Ни слова больше, — Гильда огляделась и сказала: — Она велела мне искать капитана Флайта.
Брейв кивнул и бросил напарнику:
— Я скоро вернусь, — повернувшись в сторону Гильды, он сказал:
— Идём.

Кентер сидел за столом в своей комнате и что-то писал, когда послышался стук в дверь и приглушённый голос спросил:
— Кентер, ты у себя?
— Входите! — он обернулся, и увидел на пороге Брейва, который отступил, давая дорогу посетителю. Кентер встал ему навстречу, увидев перед собой грифоницу, довольно молодую, но сильную и хорошо развитую. Войдя в комнату, та остановилась в нескольких шагах перед пегасом. Склонив голову в приветствии, он представился:
— Капитан REAF Кентер Флайт, к вашим услугам. С кем имею честь?
Вошедшая кивнула и ответила:
— Меня зовут Гильда, и у меня есть к вам конфиденциальный разговор.
Кентер посмотрел на вошедшего следом Брейва, но Гильда покачала головой.
— Он может остаться. Не думаю, что вы стали бы опасаться меня, так что предлагаю это не из желания успокоить вас. Просто эти известия касаются и его.
Кентер кивнул и сказал:
— Говорите.
Гильда покопалась в сумке и выложила на стол пергаментный свиток. Отступив от стола, она посмотрела Кентеру прямо в глаза и твёрдо сказала:
— Вас дезинформировали насчёт того, что погибла вся группа, выходившая в поиск на территорию виверн почти трое суток назад. Дэш выжила, и вот её письмо вам, а вот, — Гильда указала на торчавший из-под сургучной печати пучок волос, переливавшихся всеми цветами радуги, — доказательство того, что его написала она сама, на случай, если вы не знаете её почерка.

Кентер кивнул и взял свиток, ломая печать. Гильда продолжила:
— Но сейчас она находится под арестом по обвинению в шпионаже.
Кентер и Брейв одновременно вскинули головы. Кентер пристально посмотрел на собеседницу, но та спокойно выдержала его взгляд.
— Её держат в родовом замке клана Северного Ветра. Лидер клана, Асгрид, и я, его дочь, хотим помочь ей бежать, но для этого нам нужна ваша помощь. Она ранена, и ей потребуются сопровождающие. Надолго покинуть замок в ночь побега не смогу ни я, ни отец — это навлечёт на нас подозрения.
Кентер, внимательно слушавший её, поднял копыто и спросил:
— Прошу прощения, Асгрид? Глава Совета кланов?
Гильда кивнула.
— Но что мешает ему просто отдать приказ выпустить её?
— Политика. Игры внутри клана, игры между кланами — мы далеко не то однородное и единогласное общество, которым являетесь вы.
Кентер позволил себе лёгкую усмешку:
— Вы ошибаетесь, думая, что наше общество так уж однородно, но я вас понял. Хорошо, что вы предлагаете?
— Бдительность приставленной к ней стражи из оперативного отдела нашей контрразведки пока что не на высоте — они не знают, что пони поправляются куда быстрее грифонов, и караулят её, не особо утруждаясь; но вскоре они начнут стеречь её по-настоящему. Нам надо спешить, пока они не начали следить за каждым её шагом. Думаю, она будет в состоянии бежать через день — и примерно столько же времени нам потребуется, чтобы подготовить побег. Таким образом, послезавтра ночью вам нужно будет прилететь в заранее условленное место и ждать там. Во время смены караулов — это будет между второй и третьей стражами — отец сможет ненадолго задержать их под предлогом выдачи особых распоряжений, а я в это время выпущу Дэш и помогу ей добраться до вас. Потом я сразу поспешу назад, чтобы не вызвать подозрений и по возможности помешать страже в поисках. Постарайтесь обойтись малыми силами — скрытность важнее.
Гильда достала из сумки карту, расстелила её на столе, и склонилась над ней вместе с пегасами:
— Вы будете ждать здесь. Наиболее удобные направления подлёта — отсюда, отсюда и отсюда, под прикрытием вот этого холма; все они не просматриваются из замка. К сожалению, известить вас об успехе или неудаче я не смогу, поэтому будьте на месте заранее — и ждите до окончания третьей стражи. Если мы не появимся до этого времени — уходите.
Кентер и Брейв кивнули. Гильда продолжила:
— Если всё пройдёт благополучно, побег заметят уже после моего возвращения. В этом случае всё будет просто идеально — нам с отцом не придётся вмешиваться в поиски, а вы в это время уже будете далеко. Если же побег заметят раньше... Вот тут возможны варианты.
Брейв посмотрел на карту и спросил:
— Здесь есть, где спрятаться от поисков с воздуха?
Гильда ткнула в карту:
— Вот здесь, — её коготь оставил вмятину на карте, совсем рядом с кружком, обозначавшим вершину холма, — есть небольшая, пригодная для посадки площадка. Ориентируйтесь по двум высоким, приметным камням и сосне с расщеплённой молнией верхушкой. На краю площадки растёт небольшая группа сосен — под ними смогут спрятаться несколько пони... думаю, не больше дюжины. Под ними вам, наверное, и стоит дожидаться нас.
Кентер покивал и сказал:
— Хорошо. И, если позволите, последний вопрос: откуда вы всё это знаете? Я верю в вашу добрую волю, но насколько точна та информация, которой вы располагаете?
Гильда остро глянула на него, помедлила, но всё-таки ответила:
— Раз я здесь, то, наверное, нет смысла темнить? — она усмехнулась. — Я — заместитель начальника контрразведки Грифонленда, так называемого Сейма Слышащих. Так что всё, что вы услышали только что, вполне достоверно.
Брейв промолчал, и только покачал головой. Кентер поднял бровь и сказал:
— Забавно. Спасибо, мне трудно выразить, как я ценю вашу помощь, и как я рад, что Дэш всё-таки жива...
Гильда перебила его:
— Радоваться будем, когда Дэш вернётся к вам. А теперь мне надо спешить. Ей передать что-нибудь?
Кентер ответил:
— Конечно, передайте ей, что мы сделаем всё, чтобы освободить её, и желаем ей скорейшего выздоровления. И что скоро увидимся!
Гильда кивнула и направилась к выходу, и Брейв вышёл следом за ней — проводить. Они подошли к ограждению периметра в том же месте, где Гильда приземлилась полчаса назад. Она посмотрела в тёмное небо, сыпавшее мелким снежком, с шумом втянула ночной воздух, и повернулась к Брейву.
— Ну что, до встречи?
Брейв улыбнулся — в темноте улыбка белоснежного пегаса выглядела странно, будто на белом полотне появился вдруг тёмный контур губ, внутри и вне которого было то же самое белое полотно — и сказал:
— До встречи. Спасибо тебе огромное.
Он дружески положил копыто на плечо Гильде, и вдруг хлопнул себя по лбу.
— Совсем забыл! Слушай, передай Дэш, что вчерашним рейсом прилетела её подруга — Пинки Пай. Я, правда, не знаю, зачем — я её не видел, и что она тут делает — понятия не имею, но, так или иначе, она сейчас в Гриффинбурге, и, думаю, будет очень рада видеть Дэш.
Гильда зло прищурилась.
— Это та самая... розовая земная пони?
Брейв кивнул.
— А вы что, знакомы?
— К сожалению, — процедила Гильда. Она посмотрела себе под ноги, потом наверх, и, бросив короткое «Удачи!», скрылась в снежной круговерти.

Наутро Гильда зашла к Дэш с подносом, на котором стояло несколько тарелок и стакан, когда та ещё спала. Растолкав пегаску, она громко сказала:
— Завтрак подан!
Дэш открыла один глаз, потянулась было, ойкнула, и, погладив бок, пробормотала:
— Какой-то у вас тут ранний завтрак...
Гильда поставила поднос на столик, расчистив место среди многочисленных пузырьков и склянок, и тихо проговорила:
— Вчера я побывала у ваших, — с Дэш мгновенно слетела сонливость, она села и навострила уши. Гильда села напротив и продолжила: — Передала твою записку и поговорила с Брейвом и капитаном... Как его? Кентером?
Дэш нетерпеливо кивнула.
— Так вот, побег назначен в ночь с завтра на послезавтра. Я выпущу тебя через окно.
— Но на нём же решётка!
— Да, именно поэтому я принесла тебе вот это, — Гильда разломила лежавший на одной из тарелок свежевыпеченный хлеб и достала из него проволочную пилу с мелкими зубцами. Дэш, воровато глянув в сторону двери, тут же спрятала её в своей набитой соломой подстилке.
— У тебя будет одна ночь — с сегодня на завтра — чтобы перепилить прутья. Не допиливай их до конца, оставляй тонкие перемычки, чтобы они не вывалились раньше времени, — Дэш внимательно слушала её, не спуская с подруги глаз. — Во время смены караулов между второй и третьей стражей я выломаю решётку снаружи, выпущу тебя и провожу к месту встречи. Оттуда тебя заберут свои.
Дэш помолчала, запоминая подробности. Гильда понаблюдала за ней некоторое время, и вдруг рассмеялась.
— Не переживай, Призма, всё идёт как надо. Давай-ка, принимайся за завтрак, а потом я покажу тебе наше родовое гнездо. Не думаю, что тебе представится вторая такая возможность.
Дэш кивнула и, ощутив, что живот уже подаёт ей сигналы нетерпеливым урчанием, приступила к еде.
— Да, кстати, — Гильда наморщилась, но продолжила, — Брейв передавал, что приехала эта твоя розовая подружка.
Дэш удивлённо подняла глаза и уточнила:
— Пинки? Но зачем?
— Не знаю, — Гильда отошла к окну. — Он сказал, что она прилетела вчера, остановилась в Гриффинбурге, и они её ещё не видели.

...не знает, пытаюсь я или нет. И, на её взгляд, я вполне могла бы. Так же и ты — подозреваешь принцесс в чём-то ужасном, но на самом-то деле? Как тебе кажется, что более вероятно? Что принцессы — глупы и жестоки, а я — бездушный и фанатичный исполнитель, или что для такого...
«А кто я на самом деле? О чём я думала, когда собиралась в поиск? О чём думаю сейчас? Почему Пинки приехала тогда же, когда должна была приехать Примула?... Нет. Не может быть. Не может быть...»

Гильда выглянула наружу, рассматривая внутренний двор замка.
— Весна будет многоводной, — сказала она после небольшой паузы, глядя на практически похороненные под зимним белым одеялом хозяйственные постройки и протоптанные в разных направлениях дорожки, напоминавшие скорее траншеи, выкопанные в глубоком снегу. — Реки принесут много нового камня.
Дэш подняла глаза от тарелки и спросила, прожевав то, что было у неё во рту:
— Камень? Для строительства, что ли?
Гильда улыбнулась и покачала головой.
— Нет. Доедай, и пойдём. Я покажу, для чего мне нужен камень издалека. Наш замок стоит на песчанике и известняке, это скучные и непрочные породы. Чтобы заполучить по-настоящему красивый камень, приходится ждать, когда реки в половодье принесут его с северных гор, — Гильда прикрыла глаза, и мечтательно проговорила:
— Зернистый гранит, чёрный, как летняя ночь, пронизанный молниями светлых прожилок. Белый, сияющий, как зимний полдень, мрамор. Серый и сырой, как осенний вечер, базальт. Зелёный, цветущий, как весеннее утро, малахит. Они появляются где-то глубоко под землёй, рождаются, растут, постепенно поднимаясь всё выше, и наконец выходят на поверхность. Вода и ветер точат их, медленно, век за веком, пока, наконец, однажды весной они не обваливаются с шумом вниз, в русло беснующейся на дне ущелья реки, и не спускаются вместе с ней к замкам грифонов...
Дэш подозрительно посмотрела на Гильду поверх стакана с компотом из сушёных фруктов. Такой она подругу ещё не видела. Гильда помолчала немного, и, решительно повернувшись к Дэш, сказала:
— Ну что, ты закончила?
Пегаска допила компот и решительно кивнула.
— Тогда вставай, и идём! У нас есть целый замок, и нам надо его осмотреть! — Гильда понизила голос и закончила, — чтобы ты тоже знала дорогу, которой нам предстоит бежать — на случай, если тебе придётся выбираться без меня.
— Так точно, мэм, есть мэм! — улыбнулась Дэш, вставая. Она напряглась заранее в ожидании боли, но её тело уже начало справляться с повреждениями. Рана на ноге ещё давала о себе знать, и она хромала, но в остальном чувствовала себя куда лучше, чем ожидала. Переступив с ноги на ногу, чтобы немного размяться, она направилась к выходу вслед за Гильдой, которая уже стояла в коридоре, глядя на неё через открытую дверь с улыбкой.
Дэш ни на секунду не забывала о конвое, но, увидев воочию двух вооружённых грифонов, стоявших по сторонам двери в её комнату, почувствовала себя неуютно. Это, разумеется, не ускользнуло от взгляда Гильды, и она увлекла пегаску за собой, шепнув:
— Я попросила их держаться поодаль. Постарайся просто не обращать на них внимания, ладно?
Дэш вместо ответа нахмурилась и сказала:
— Ладно, так куда мы идём?
— Осматриваем замок! — Гильда широким жестом обвела коридор, по которому они шли, и указала куда-то под потолок. — Причём начинаем прямо сейчас. Вон, видишь, барельеф в верхней трети стены? Его изваял мой дед, лично, — она довольно улыбнулась. — А вот в этой нише, кстати, стоит скульптура его работы.
Дэш заглянула в нишу и увидела там искусно высеченную из серого гранита гарпию высотой примерно в половину роста грифона, установленную так, что она скалилась прямо в глаза всем проходившим мимо. Неуютно поёжившись — зубы автор скульптуры явно ваял с зубов виверны — Дэш заторопилась вслед за Гильдой.
— Мы сейчас на третьем этаже, — сказала та. — Здесь находятся детские комнаты для старшей семьи — ты, кстати, сейчас живёшь в комнате, которую занимал когда-то мой брат — и библиотека. Для неё выбрали верхний этаж — самый светлый.
Коридор закончился широкой площадкой, от которой вниз спускалась плавно изгибавшаяся лестница. Пролётом ниже, на площадке между этажами, были установлены две скульптуры грифонов в шлемах и с копьями, из какого-то неизвестного Дэш камня — тёмный, он казался чёрным на первый взгляд, и только при внимательном рассмотрении и смене точки зрения начинал отливать синим. Гильда мимоходом погладила одну из скульптур по крылу, и Дэш вопросительно взглянула на неё. Та покачала головой, но ничего не сказала.
Спустившись по лестнице — конвойные добросовестно выполняли просьбу Гильды и действительно держались поодаль, почти не попадаясь на глаза — они повернули в коридор, и Гильда сказала:
— Это второй этаж. Здесь расположен большой зал, покои отца, тётки, моя комната, и несколько гостевых. Попади ты сюда немного раньше — занимала бы одну из них, — Гильда усмехнулась, ведя Дэш по коридору и указывая на ряд закрытых дверей. — А ещё здесь находится моя мастерская.
Они дошли до конца коридора, и Гильда открыла массивную двустворчатую дверь, укреплённую, как и все двери в замке, широкими полосами металла. Войдя внутрь, она посторонилась и позвала Дэш:
— Входи!
Пегаска замерла на пороге, не в состоянии вымолвить ни слова. Просторная комната — вернее было бы назвать её залом, с высоким сводчатым потолком и окном, занимавшим почти всю дальнюю стену — была целиком заставлена скульптурами, завершёнными и начатыми. Наброски и слепки, куски гипса и растрескавшейся глины, из которых под неожиданными углами торчали клювы, перья или когти, смотревший со своего насеста на шкафу мраморный глаз, грубый рабочий стол, почти полностью скрытый под большим куском полотна, полупустое ведро с водой, корытце с глиной, резцы, шпатели, куски медной проволоки... Дэш растерянно озиралась, а Гильда с улыбкой тихо наблюдала за ней. Наконец, Дэш выговорила:
— Это просто неимоверно потрясающе невыразимо несравненно круто!
Она повернулась к подруге, глядя на неё круглыми глазами.
— И всё это сделала ты? Сама?
Гильда кивнула.
— Вообще-то здесь по большей части наброски и незавершённые работы. Законченными вещами я украшаю замок. Так делал мой дед, так... — она вздохнула — делала мама, так же делаю я. Смотри, — она подошла к столу и откинула закрывавшее его полотно. Под ним оказалась маленькая скульптура, изображавшая грифона, падающего на добычу, из бело-коричневого камня — Гильда подобрала материал так, что голова скульптуры целиком пришлась на большое белое вкрапление, а тело было почти равномерно коричневым. Рядом со статуэткой лежало почти готовое деревянное копьё. Сходство с грифоном было поразительное, и Дэш восхищённо сказала:
— Как живой...
— Это она, — улыбнулась Гильда. — Я назову её «Охотница». Ещё немного, и она будет готова; осталось самое трудное — вырезать передние лапы так, чтобы в них держалось копьё.
Дэш, не отрывая взгляда от статуэтки, спросила:
— А до твоего деда кто-то у вас в роду занимался этим?
Гильда пожала плечами.
— Наверняка да. Мы, грифоны, вообще любим работать с камнем. С чем нам ещё работать-то? — она рассмеялась. — Уже в самых старых сагах есть упоминания о том, что мы украшали свои жилища скульптурой и резьбой по камню.
Гильда погладила «Охотницу» и, накрыв её снова, повела Дэш к выходу, продолжая на ходу:
— Самая древняя из них — «Песнь о Клане Крепкого Камня» — гласит, что когда Ингвар-Ваятель точил когти перед битвой с Эйвиндом Сильным, он заметил, что борозды на скале образовали красивый узор. Одержав победу, он стал хозяином угодий Эйвинда и, объединив его семью и свою, стал основателем клана Крепкого Камня. Он построил замок для нового клана и украсил его стены резьбой, а залы — многочисленными статуями. К сожалению, все они были уничтожены, когда его клан потерпел поражение в долгой междоусобице с кланом Когтей и Крыльев, и замок был разрушен до основания...
Гильда сощурилась, глядя вдаль; Дэш сказала:
— Жалко. Было бы здорово их увидеть!
Гильда повернулась к ней.
— Мы создали много такого, что было бы здорово увидеть. К сожалению, мы разрушаем лишь ненамного медленнее, чем созидаем. Нет, мы, конечно, идём вперёд, но могли бы делать это куда быстрее.
Они вышли на лестницу, и, спустившись, через короткую галерею попали во внутренний двор замка. Пегаска подняла голову к небу — она впервые увидела его за последние дни — и неосознанно пошевелила крыльями, пропуская лёгкий ветерок между перьев. Низкие облака проплывали, казалось, над самыми башнями, сложенными из дикого, пористого камня коричневого цвета; никаких следов скрепляющего раствора между валунами видно не было. В щелях разрасталась трава, сейчас высохшая и колыхавшаяся на ветру неопрятными жёлто-серыми лохмотьями. Сам двор был на удивление маленьким, а из-за завалившего его снега выглядел и вовсе миниатюрным, и Дэш подумала, что, вероятно, он использовался только для сбора воинов перед вылетом. Гильда, проследив её взгляд, пояснила:
— Да, наши замки делаются по одному и тому же древнему образцу, напоминающему гнездо. Просторные дворы нам ни к чему, да и сами замки тоже — наш, как видишь, не исключение. Раньше он вообще был одноэтажным, — Гильда махнула назад, и Дэш, обернувшись, увидела, что верхние этажи основного здания были явно построены намного позже первого — такого же тяжеловесного и одновременно рыхлого, как башни и внешние стены. Со второго же этажа начиналась более современная кладка: стены из серого, плотного камня стремились к небу, практически лишённые щелей, прорезанные стрельчатыми окнами, во многих из которых виднелись витражи. Полюбовавшись немного, Дэш восхищённо протянула:
— Да... Ваша новая архитектура — это что-то! Витражи ничуть не хуже, чем в королевском дворце в Кантерлоте!
Гильда усмехнулась.
— Ну, положим, до витражей Кантерлота нам ох как далеко — изображать целые композиции с детально проработанными персонажами мы ещё не скоро научимся, — Гильда понизила голос и продолжила:
— Кстати, обрати внимание — вон то окно, второе слева — твоё. Когда я выпущу тебя, мы должны будем незаметно перелететь вот этот открытый участок и оказаться под южной стеной, вон там, — она указала в названном направлении, и громко сказала:
— А насчёт архитектуры — говорю тебе, слетай в Нойхейм... Ах, да, какой тебе теперь Нойхейм. Извини. Так вот, очень жаль, что ты уже не побываешь в Нойхейме! — она покосилась на Дэш, пряча улыбку, но та сделала вид, что не заметила подколку. — Там весь город построен в таком стиле. Я когда туда впервые попала в детстве, рот закрыть не могла — а с тех пор он стал ещё лучше! Весь какой-то воздушный, возвышенный, устремлённый к небу... — она мечтательно посмотрела на далёкие вершины, и закончила:
— Словом, не черта Гриффинбургу. Этот старый, основательный, приземистый.
Дэш заметила:
— Мне, кстати, очень понравился Гриффинбург. Там как будто прикасаешься к вашим корням. Становится понятнее, почему вы такие, какие есть.
Гильда кивнула.
— Да, там действительно сохранился островок нашего прошлого. Зайдёшь в какой-нибудь переулок — и перед тобой картина, которую могла видеть твоя пра-пра-бабушка лет двести тому назад. Те же дома, громоздящиеся один на другой, те же выставленные у дверей на просушку тазы, те же дети, барахтающиеся в пыли...
Они дошли до ворот, и Гильда сделала знак стражникам. Те, повозившись, открыли небольшую дверцу, и Гильда собралась выйти через неё, но в этот момент державшиеся всё это время поодаль конвойные вмешались. Один из них остановил Гильду и вышел наружу первым. Второй встал у дверцы, жестом пригласив Гильду и Дэш проходить. Гильда усмехнулась и воспользовалась приглашением, пригнув голову, когда она проходила через низкую дверцу. Дэш вышла следом, второй конвойный за ней, и дверь закрылась.
Вокруг расстилалась заснеженная долина, вытянутая с юга на север и сжатая с боков двумя грядами довольно пологих холмов. Ворота замка выходили на север, и долина поднималась там к своему началу между отрогами высокого пика, первого из целого ряда стражей северной гряды.
Гильда махнула на север и сказала:
— Где-то за этим пиком, минутах в десяти лёта, наш передовой пост — на него мы принесли тебя, когда нашли. Ты была в ужасном состоянии, конечно — пока тебя перевязывали и вытаскивали из этой вашей сбруи, я раза три успела подумать, что ты того... Но ничего, обошлось. Ты всё-таки крепкая.
Дэш усмехнулась, не отрывая взгляда от северного горизонта.
— Мы, конечно, не грифоны, но вообще-то пегас обычно переносит контакт

с землёй на скорости без фатального вреда. Нет, бывает, конечно, всякое. Но обычно — выживают.
Гильда медленно пошла в обход замка, глядя за зубчатый поверх стены. Снег здесь был девственно-чистым и глубиной был почти по грудь пегаске. Дэш остановилась, почувствовав, что дальше идти у неё не получится, и позвала:
— Гильда, я тут не пройду!
Грифоница вышла из задумчивости и в два взмаха крыльев вернулась, сев рядом с подругой.
— Извини. Пойдём обратно, я покажу тебе стены.
Вернувшись в замок, они поднялись на стену по узкой винтовой лестнице в одной из привратных башен и медленно стали обходить замок по периметру. Дэш попинывала камешки здоровой ногой, глядя, как они падают со стены в снег, оставляя за собой тёмные дырочки, Гильда же внимательно разглядывала холм на противоположной стороне ущелья, в которое впадала начинавшаяся от южной стороны замка лощина. Дойдя до южной стены, Гильда остановилась и посмотрела вниз. Дэш тоже свесилась с парапета, глядя сверху на заросли рослых кустарников, похожих на деревья, и скрюченных низкорослых деревьев, неотличимых от кустарников. Гильда выразительно посмотрела на неё, и Дэш так же безмолвно кивнула в ответ. Указав в сторону возвышавшегося на противоположное стороне долины холма, Гильда негромко сказала:
— Ваши будут ждать тебя на вершине, с противоположной от замка стороны. Если придётся бежать без меня, спускайся по лощине к главному ущелью, и взбирайся на холм. Склоны довольно крутые, но даже в таком состоянии ты взберёшься не больше чем за полчаса.
Дойдя до ближайшей башни, Гильда направилась вниз, и, когда они снова оказались во дворе, спросила:
— Как тебе наше гнездо?
Дэш улыбнулась и ответила:
— Оно прекрасно! Я бы с огромным удовольствием погостила тут, если бы не то обстоятельство, что в настоящий момент я не могу перестать гостить тут!
Они рассмеялись, и Гильда сказала:
— Ладно, мне пора спать. Я на сегодня поменялась, буду дежурить ночью, но перед дежурством ещё к твоему окну подлечу, ну и с утра ещё увидимся. Ты, кстати, утром слишком рано не ложись, — Гильда заговорщицки подмигнула пегаске, направляясь ко входу в основное здание замка.
Дэш понимающе усмехнулась, шагая рядом с ней.
— Да, дневной сон мне завтра пригодится. Кстати, как думаешь, мне имеет смысл примериться к решению этой задачки уже сейчас?
Гильда пожала плечами. Они поднимались по лестнице мимо тех же двух скульптур, и она снова рассеянно погладила по крылу ту же статую.
— Думаю, это разумно. По крайней мере, ты сможешь рассчитывать, сколько времени у тебя это займёт. Но очень внимательно следи, чтобы тебя никто не заметил. Днём в замке затишье, но ближе к вечеру начнут готовить ужин, а там и отец вернётся, и вот тут придётся прерваться.
Дэш кивнула и махнула подруге, которая повернула в коридор второго этажа, направляясь в свою комнату. Поднявшись на третий этаж, она дошла до дверей в свою комнату, обернулась, увидела силуэты конвойных на фоне светлого пятна в конце коридора, и, вздохнув, вошла внутрь, закрыв за собой дверь.

Железо, из которого была сделана решётка, оказалось мягким, но прутья были довольно толстыми. Прерываясь всякий раз, когда во дворе кто-то появлялся, осторожно налегая на пилу и придерживая решётку, чтобы не производить лишнего шума, Дэш потратила около полутора часов на то, чтобы почти полностью перепилить один прут. Оставалось ещё семь.
Когда стемнело, в замке поднялась суета. По двору стала сновать туда-сюда прислуга, и Дэш волей-неволей пришлось сделать паузу. Было уже довольно поздно, когда суета вдруг улеглась, и раздался пронзительный крик стражи с южной башни. Ответный крик не заставил себя ждать, и вот в маленьком дворике приземлился Асгрид с шестью телохранителями. Его зычный голос раскатился по двору — он что-то спрашивал, отдавал распоряжения и, кажется, кого-то распекал. Наконец, он дал знак охране, и они, потряхивая крыльями, прошли ко входу в замок и пропали из виду. Пегаска осторожно осмотрелась, прислушалась и, сдув кучку железных опилок, вновь принялась за дело.
Ещё раз она сделала перерыв, когда улетавшая на дежурство Гильда показалась в окне, осмотрела плоды её трудов и, одобрительно кивнув — пегаска перепилила уже два прута и занялась третьим — скрылась в ночи. Следом сменилась стража, и Дэш вернулась к работе. От монотонных движений, требовавших постоянных усилий, начинали болеть мышцы, и к тому же одна нога Дэш была почти неработоспособна, но она не считала возможным прерываться чаще. Небо на востоке начинало понемногу светлеть, вот-вот должна была смениться третья стража, и на неё вдруг накатила паника — она испугалась, что не успеет, но тут же успокоила себя, напомнив, что у неё в запасе было ещё начало следующей ночи. В воздухе вкусно пахло нагретым железом, со лба катился пот, заливая глаза, а пегаска продолжала медленно и неторопливо перепиливать прут за прутом, зажав один конец пилы в зубах, а второй — между копыт. Уже почти рассвело, когда она, не чувствуя ног, закончила с последним прутом, спрятала пилу, растолкала по щелям солидную горку железных опилок и, упав на кровать, тут же уснула.
Гильда разбудила её спустя пару часов, укоризненно заметив: «Я же просила не засыпать. Где пила?» Дэш, не открывая глаз, запустила копыто в подстилку, и, нащупав пилу, отдала её. Гильда спрятала инструмент и сказала:
— Вот и славно. А то нашли бы ещё после тебя, начались бы вопросы, чья пила, все дела... А пила-то моя, таких на весь Грифонленд штуки три, не больше. Специально из Эквестрии везла, как знала, что пригодится, — она ухмыльнулась и сказала: — Ладно, спи давай. Вечером, главное, постарайся не проспать.
Дэш сонно кивнула и снова провалилась в дрёму.
Она проснулась, когда за окном было уже темно, и встревоженно вскинулась, испугавшись, что всё-таки проспала. Быстро встав, она выглянула в коридор и спросила ломким со сна голосом:
— Простите, а который час?
— Конец первой стражи, мисс, — ответил один из караульных, с неприкрытым любопытством разглядывая её гриву. — Вы что-то весь день проспать изволили, болит чего?
— А? А, да, я не очень хорошо себя чувствовала... Можно мне поужинать?
— Конечно, мисс, само собой. Бьёрн, кликни кого из слуг!
Дэш чувствовала себя отдохнувшей, свежей и очень голодной. Поглощая принесённый ужин, она разминала крылья, прикидывая, сумеет ли она воспользоваться ими сегодня ночью. Крылья работали вполне удовлетворительно, но вот боль в боку, сопровождавшая каждый взмах, хоть и была терпимой, всё же ограничивала силу и свободу движений. Решив, что летать она станет только в крайнем случае, Дэш покончила с ужином и, размявшись, принялась ждать, лёжа на кровати и поглядывая в сторону окна.

Прошло несколько часов, но Гильда не появлялась, и Дэш уже начинала беспокоиться, не случилось ли чего. Встав, она подошла к окну, и стала смотреть наружу, положив подбородок на копыта. Во дворе было так же пусто, как и прошлой ночью, и Дэш почувствовала лёгкую дрожь — волнение перед рискованным предприятием, затянувшееся ожидание и тянувший от окна холодок складывались в неприятное, знобкое ощущение.
Силуэт Гильды показался в окне внезапно, и Дэш отшатнулась от рамы, едва не сев на круп. Гильда жестом велела ей отойти к двери и, дождавшись, пока Дэш встанет навытяжку рядом с дверным косяком, одним движением выломала подпиленные прутья из решётки. Дэш прислушалась, проверяя, не привлёк ли шум внимания стражи за дверью, но всё было тихо. Тогда она отделилась от стены, переместилась к окну, и подняла раму. Гильда прошептала:
— Быстро, отец соберёт стражу на смене караулов минут на десять, не больше.
Вместо ответа Дэш протиснулась через решётку. Гильда поддержала её, и они полетели в сторону южной стены. Стояла ясная морозная ночь, луна уже зашла — как раз сменялись вторая и третья стражи, и видеть их было некому, но Гильда, не желая рисковать, спустилась на уровень стены, чтобы их силуэты не выделялись ни на фоне звёзд, ни на фоне покрытой снегом земли. Неуклюжее четырёхкрылое, восьминогое и двухголовое существо, в которое они превратились на время, проплыло по воздуху, с некоторым трудом затормозило перед самой стеной и, поднявшись над ней, перевалило через зубчатый парапет. Гильда перевела дух и сообщила:
— Успели.
В ту же секунду над замком пронёсся протяжный вопль, в котором слышались ярость и угроза — сигнал общей тревоги, и послышались ответные крики. Гильда ругнулась и быстро проговорила:
— И как раз две смены на ногах! Они мгновенно выяснят, что в замке тебя нет, и начнут прочёсывать окрестности. Вниз, скорее!
Они свалились в заросли орешника, которым поросла лощина, и быстро, насколько позволяло переплетение ветвей, стали спускаться к ущелью. Дэш обернулась и увидела какое-то движение на фоне звёзд. Присмотревшись, она различила силуэты стражников, которые неподвижно замерли на гребне стены, то ли увидев, то ли услышав что-то. Она толкнула Гильду, указав назад. Та кивнула, увидев стражников, и обе замерли, стараясь дышать как можно тише. Дэш почувствовала боль в боку и опустила голову, прижав копыто к ране и пережидая приступ, стараясь не шуметь и всё равно шипя сквозь стиснутые зубы. Стражники, видимо, решив, что им показалось, двинулись дальше, и Гильда, выждав ещё минуту, прошептала:
— У нас десять-пятнадцать минут, чтобы добраться до места встречи. Если за это время вы не улетите, вас заметят. Ты сможешь бежать?
Дэш отрицательно покачала головой.
— Я и идти-то могу с трудом, и чувство такое, будто рана вот-вот откроется.
Гильда помрачнела.
— Так, рана, не рана, но нам нужно идти. Второй попытки не будет.
Дэш угрюмо кивнула и закусила губу.
Идти оказалось проще, чем она думала, но бежать она бы всё равно не смогла, тем более по такому рельефу — на дне лощины постоянно попадались то камни, то корни, и ей приходилось смотреть в оба, чтобы не упасть. Рана на ноге, которой она опасалась куда больше, чем раны на боку, почти не беспокоила её, и она довольно быстро приноровилась шагать в ногу с Гильдой, которая, разумеется, сдерживала шаг, но и не плелась совсем уж медленно. Уклон становился всё более заметным, к шуму их дыхания и шагов прибавился шум воды, и наконец они выбрались к месту, где лощина впадала в главное ущелье долины. По дну ущелья бежал узкий, но быстрый ручей, который не замёрз, несмотря на стоявшие морозы, и его каменное ложе было обрамлено каймой многочисленных сосулек и пушистых ледяных наростов.
Спустившись к нему, они подняли глаза — отсюда им предстояло начать восхождение к вершине холма, стоявшего на противоположной стороне. Гильда бросила взгляд на небо и скомандовала:
— Хватайся за меня, быстро!
Дэш послушно обхватила её за шею, и грифоница перелетела через ручей, сев на другом берегу. Там орешник уступил место более обычным для этих мест соснам, которые росли поодаль друг от друга, но пока обеспечивали им достаточную защиту от чужих глаз. Местами попадавшиеся кусты не мешали идти, и они, не делая передышки, начали взбираться по склону — Гильда шла сзади, страхуя пегаску, и указывая ей направление шёпотом, Дэш — впереди, тяжело дыша и глядя себе под ноги, чтобы не оступиться и не уронить на Гильду какой-нибудь валун. С каждым шагом идти становилось всё труднее, ноги наливались тяжестью, и пегаска начала было помогать себе крыльями, но только ещё сильнее запыхалась. Поднявшись футов на триста, она остановилась, задыхаясь, и пробормотала:
— Давай... остановимся... отдохнём... немного.
Гильда кивнула — поначалу подъём давался ей легко, хотя грифоны были куда менее привычны к хождению, чем пегасы, но теперь и она начала дышать тяжело и часто — и села на первый подвернувшийся корень, расправив крылья, тряхнув ими и сложив их снова. Оглядев небо, она сказала:
— Может, рискнём взлететь? От замка мы уже достаточно далеко, а окрестности прочёсывать они ещё не начали.
Дэш стояла, наклонив голову к самой земле и дыша широко открытым ртом. Гильда повернулась к ней и сказала:
— Мы не одолели и четверти пути. Идти — медленнее, да и тебе не поздоровится, если мы продолжим пеший подъём. Давай, я тебя понесу.
Дэш хотела было запротестовать, но Гильда взвалила её на себя, не обращая внимания на вяло отбивающуюся пегаску, и взлетела коротким, мощным броском. Склон был слишком крутым, чтобы Гильда со своей ношей смогла набирать высоту прямо, поэтому она полетела вдоль склона, постепенно забираясь всё выше и выше. Ещё раз глянув в сторону замка, который теперь оказался ниже их, Дэш увидела, как над стенами поднялись несколько хорошо заметных на фоне светлого снега силуэтов. Её сил хватало только на то, чтобы слабо держаться за шею подруги, и она, пробормотав что-то, ткнула копытом в ту сторону. Гильда обернулась, увидела стражу и, снизившись к самым макушкам сосен, прибавила ходу, стремясь побыстрее облететь холм, чтобы он оказался между ними и замком. Крутой и обрывистый склон справа как будто застыл на месте: мимо проплывали одинаковые сосны, одинаковые камни, одинаковые обрывы и уступы, в то время как распахнувшаяся слева панорама долины постепенно поворачивалась, открывая новые и новые виды по мере того, как они летели вокруг холма, понемногу взбираясь к вершине.
Наконец, очередной каменистый гребень встал между ними и замком, и Гильда облегчённо вздохнула. С этой стороны склон был более пологим, да и сама вершина возвышалась над уровнем плато куда меньше, и она повернула прямиком к условленному месту встречи. Вот они миновали два приметных камня, вот сосна с расщеплённой ударом молнии верхушкой, и, наконец, площадка — совсем рядом с вершиной, но совершенно незаметная для того, кто смотрел бы на холм со стороны замка. Гильда подлетела к ней и осторожно приземлилась, придержав лежавшую у неё на спине пегаску. Дэш пошевелилась и медленно спустилась на землю, пошатываясь. Её немного мутило, но в целом она чувствовала себя значительно лучше, отдохнув за время полёта. Гильда подставила ей плечо и повела к росшим неподалёку соснам. Когда они практически подошли к ним, из тени выступили три пегаса, и знакомые голоса тихо воскликнули хором:
— Дэши!
Она подняла голову, и увидела обеспокоенно-радостные мордочки Кентера, Брейва и Лайтнинг. Улыбнувшись, она негромко сказала:
— Не ждали?
Пегасы набросились на неё, радостно суетясь и ощупывая. Охнув, она запротестовала, но тут вмешалась Гильда, тревожно следившая за небом:
— Мне надо возвращаться, причём как можно скорее. Вам я советую переждать здесь — в замке заметили побег и подняли тревогу. Патрули сейчас прочёсывают округу, и моментально заметят вас, если вы попытаетесь улететь — это уже не те патрули, мимо которых мой отец водил виверн, — и она хрипло рассмеялась. — Впрочем, здесь вы в относительной безопасности. Выждите два-три часа, и тогда уходите.
— Спасибо, Гильда, — Кентер подошёл к ней и учтиво склонил голову. — Мы не забудем того, что ты сделала для нашей подруги.
Гильда пожала плечами.
— Она в первую очередь моя подруга, — она вдруг подмигнула Кентеру. — А вам спасибо за безоговорочное доверие. Я бы на вашем месте решила, что это ловушка. Знаете, Кентер, когда тебе вот так верят — это прямо-таки заставляет тебя стараться быть лучше, чем ты есть на самом деле... во всяком случае, хотеть этого.
В этот момент Дэш, нерешительно мявшаяся в стороне, подошла к ним и сказала:
— Кентер, мне надо сказать Гильде пару слов. Наедине.
Он кивнул и направился к деревьям, сделав Брейву и Лайтнинг знак следовать за ним. Дэш подошла к Гильде вплотную и обняла её. Та неловко похлопала её по спине и попыталась отстраниться, но Дэш, не выпуская её, собралась с духом и прошептала, склонив голову к голове подруги:
— Гильда, я боюсь, что та информация, которую я собирала о твоём отце, нужна, чтобы организовать его убийство. Я не уверена, но, похоже, Пинки приехала, чтобы... чтобы сделать это. Я постараюсь помешать ей, и сделаю всё от меня зависящее, но этого может оказаться недостаточно, поэтому я предупреждаю вас. Попроси его быть осторожным. Пусть изменит распорядок дня и усилит охрану! — она крепко стиснула шею Гильды на прощание. — И спасибо. Тебе и ему. За всё!
Дэш разжала объятия, отступила назад и помахала, прошипев:
— Не показывай виду. Улыбайся!
Гильда растерянно посмотрела на неё, явно не успев осмыслить услышанное, и машинально улыбнулась, помахав в ответ. Придя в себя, она нахмурилась, коротко кивнула Дэш и взлетела с места, подняв вихрь вокруг присевшей на круп пегаски, которая проводила взглядом удаляющийся длиннохвостый силуэт и зашагала к своим.
— Почему вас всего трое? А если что-нибудь случится?
Кентер замялся, глянул в сторону Брейва, который подбадривающе кивнул ему, и ответил:
— Понимаешь, мы тут... Скорее в качестве частных лиц, если можно так выразиться. После того, что произошло, меня отстранили от командования крылом. До особого распоряжения по окончании расследования причин. Нет, не думай — тебя бы бросилось спасать всё крыло, всё, что от него осталось, но я не решился на такой риск, и сказал только Лайт — Брейв и так был в курсе, это он встретил Гильду, и Дэззлу — чтобы было кому завести нас на посадку ночью.
— Всё правильно сделал, — отрезал Брейв, но его перебил шипящий возглас Лайтнинг, которая всё это время следила за небом:
— Воздух!
Пегасы мгновенно легли, а замешкавшуюся Дэш Кентер буквально повалил на землю. Отфыркавшись, она долго вертела головой, пытаясь увидеть, откуда надвигается угроза, но разглядела промелькнувшие в небе силуэты грифоньего патруля, только когда он уже пролетел. Брейв встал и отряхнулся, сказав:
— Далеко.
Кентер бросил в ответ:
— Осторожность никому не вредила, — он протянул Дэш копыто, помогая ей подняться, и спросил: — Лайт, сколько их было? Я не успел сосчитать.
— Четверо.
— Обычный патруль. Значит, у них пока нет догадок, в каком направлении ты бежала. Надеюсь, вы с Гильдой не шли по земле?
Дэш ответила:
— Шли, но немного — спустились от замка до ущелья, и начали подъём от подножия холма. Снега там, конечно, в избытке, как и везде, но сверху поверхность не просматривается, так что вряд ли они что-нибудь заметят.
Кентер покачал головой.
— Грифоны — народ охотников, и в поиске следов с воздуха им нет равных. Впрочем, даже если они угадают направление, найти нас им будет непросто.
Брейв, стоявший всё это время в задумчивости, встрепенулся и сказал:
— Следы! Это отличная идея — навести их на ложный след, и дать остальным спокойно уйти. Пегас без доспехов обычно быстрее грифона, а повилять хвостом над холмами, и, оторвавшись, спокойно вернуться на базу — дело максимум часа.
Кентер усмехнулся, видимо, признав, что идея неплоха, и уже собирался что-то сказать, но тут Лайтнинг обернулась и решительно подошла к ним.
— Никуда ты не полетишь, слышишь? И ты тоже, — она повернулась в сторону Кентера и ткнула в него копытом. — Вы оба уже не жеребята, чтобы вытворять такие трюки. А вот я, пожалуй, справлюсь, — она озорно подмигнула Брейву, стремительно расстёгивая ремни. Тот сделал шаг вперёд, пытаясь схватить её, но она ловко увернулась, выскользнула из брони и подпрыгнула, повиснув у них над головами. — Я проведу их мимо вас, когда они проглотят наживку, чтобы вы знали, что можно взлетать!
Она кинула в Брейва шлемом, который тот как-то ухитрился поймать прямо перед носом, и, крикнув: «Увидимся!», перемахнула через вершину, скрывшись из виду за гребнем холма. Брейв растерянно покрутил в копытах шлем, вопросительно глядя на Кентера, но тот, как и Дэш, потерял дар речи, растерянно застыв на месте. Наконец, Кентер выговорил:
— Всё равно бы ты её не догнал. Ох, Лайтнинг, Лайтнинг...
— Дура, — зло и обречённо бросил Брейв, кидая шлем в кучу с бронёй и аппаратурой. — И ещё теперь кому-то придётся тащить на себе всё её снаряжение. Если грифоны его тут найдут...
Кентер покачал головой:
— Замаскируем и бросим. Это уже не

столь важно — у них всё равно осталось снаряжение Дэш. Впрочем, наши технологии для них бесполезны — вряд ли они сумеют разобраться, как устроена радиостанция или навигационный комплекс... Но куда её понесло, а? Отсиделись бы пару часов, и спокойно бы ушли все вместе. Нет, вольно ей было устроить шоу! Почуяла, что я уже не командир, и закусила удила.
Брейв покачал головой.
— Это я виноват — со своими идеями. Молчал бы лучше, — он сел на круп, горестно глядя перед собой. Дэш подошла к нему и погладила по плечу.
— Не переживай так. Всё будет хорошо.

...потеряла его из виду — чешуйчатые спины и беспорядочно бьющие крылья сомкнулись вокруг него, и перед ней вдруг оказалась широко распахнутая пасть свалившейся сверху виверны. Тварь зависла на мгновение, закричала — протяжный, скрежещущий звук...

Брейв поднял глаза — из-под поднятого визора шлема на неё смотрели два светло-голубых озера смертной тоски, и предчувствие беды сжало ей сердце. Дэш попыталась улыбнуться, но улыбка вышла довольно жалкой — слишком свежа была её собственная память о том, что всё не бывает хорошо. Она сжала непослушные губы, чтобы они перестали дрожать, и поспешно отвернулась. Кентер поднял голову, прислушался и скомандовал:
— Ложись!
Они снова прижались к земле, и тут Дэш услышала какие-то крики, которые с каждой секундой приближались, становясь громче. Вот их источник перевалил через гребень холма, и тут же у них над головами бесшумно пронеслась белая молния с голубым хвостом, а крики стали хорошо различимы, и Дэш услышала:
— ...брать живой, она помогала пленнице бежать! Головы оторву тем, кто причинит ей вред!
Звучный, низкий голос показался пегаске знакомым, и она попыталась разглядеть преследователей Лайтнинг через ветви сосен. Их было не меньше дюжины, и впереди летел крупный грифон в плаще и шлеме с высоким гребнем — его силуэт разительно отличался от прочих, и Дэш поняла, что это был Асгрид, и облегчённо улыбнулась. Пожалуй, он устроит своим воякам основательную разминку, и они знатно попетляют над холмами — а вот волноваться за Лайтнинг теперь можно было куда меньше.
— У неё хорошая фора, — проговорил Кентер, вставая.
— Да, и с ними Асгрид, который при первом удобном случае уведёт их по какому-нибудь ложному следу, — Дэш тоже поднялась и коснулась плеча Брейва. — Всё будет хорошо.
На этот раз её голос был исполнен настоящей веры в свою правоту, и Брейв почувствовал это. Кивнув, он поднял броню Лайтнинг и сказал:
— Не хочу бросать её тут. Найдёт ещё какой-нибудь грифон...
Дэш понимающе кивнула, и Кентер сказал Брейву:
— Ты сильнее меня. Я понесу броню, а ты помогай Дэш.
Бывший гвардеец молча отдал ему доспехи, шлем и оборудование и повернулся к пегаске. Та расправила и сложила крылья пару раз, разминаясь, и сказала, забирая у Кентера шлем:
— Я полечу сама.

Они летели низко, стараясь прятаться в складках рельефа там, где это было возможно, переваливая через низкие седловины, ныряя в ущелья и снова взмывая вверх, внимательно глядя по сторонам и не обронив ни слова — в командах не было нужды. На исходе долгой зимней ночи наступает самый крепкий сон, и они рискнули полететь коротким путём, мимо северной окраины Гриффинбурга. В окнах не горело ни единого огонька, и они, хотя и заметили невысокую вершину Гриффинберга издалека, увидели тёмный массив старых домов, кривых мощёных улочек и загонов для скота, который шапкой накрывал гору, запуская щупальца дорог в белые просторы вокруг себя, только когда оказались совсем близко. Они снизились к самой земле, чтобы случайный стражник, если вдруг найдётся такой, не спящий в эту глухую пору, не заметил их, и понеслись дальше, упруго отталкиваясь крыльями от морозного ночного воздуха, не так быстро, как могли бы, со скоростью, комфортной для раненой пегаски, которая ещё не восстановила силы, но спокойно и уверенно, зная, что с каждой минутой они становятся на милю ближе к теплу и безопасности.
На подлёте к базе они набрали немного высоты, заложили правый вираж, выходя в створ посадочного коридора, и Кентер пробормотал в ларингофон:
— Дэззл, слышишь меня? Мы подходим, наводи.
Выслушав ответ, он махнул копытом влево и начал плавный поворот, постепенно выходя на посадочный курс и снижаясь. Брейв и Дэш держались рядом, не отставая. Пегаска пристально вглядывалась в ночь, и едва сдержала радостный крик, увидев посадочные огни впереди — она должна была увидеть их на несколько дней раньше, той же ночью, когда пролетела над этими самыми скалами на северо-восток, набирая

...они снижались, выдерживая заданные интервалы. В наушниках звучал голос Кентера, заводившего группу на посадку, где-то далеко впереди мелькал огненный хвост Тайфуна; она покосилась влево — там спокойно и ровно, не совершая ни одного лишнего движения наполовину сложенными крыльями, парила Флитфут. Почувствовав взгляд, она повернулась и посмотрела на неё — через визор было не разобрать выражения глаз, но губы улыбались, и она тоже улыбнулась, радуясь...

резко вдохнула и увидела прямо перед собой приближающуюся посадочную площадку. Когда она успела пропустить команду на торможение? Она поспешно развернула крылья, гася скорость, и огляделась — Кентер и Брейв оказались довольно далеко позади, начав тормозить вовремя, и она помотала головой. Всё ещё не понимая, что произошло, она кое-как погасила скорость, сделав слишком высокую свечу перед касанием, и приземлилась, ощутимо ударившись задними ногами. Зашипев от боли, она отбежала в сторону, давая место товарищам, и остановилась немного поодаль, качая головой и безмолвно шевеля губами. Приземлившись, они подбежали к ней, спрашивая о чём-то, встряхивая её за плечи и заглядывая в глаза, но она не реагировала, погрузившись в странное безмолвное оцепенение. Наконец, Кентер и Брейв встали по бокам от Дэш и повели её навстречу выстроившейся вдоль края площадки толпе пегасов, готовых разразиться приветственными возгласами. Подойдя к ним, Кентер устало спросил:
— И кто проболтался?
В толпе возникло движение, и вперёд вышла Лайтнинг. Брейв, задохнувшись от радости, бросился к ней, но она отступила на шаг и, приставив копыто к его носу, спросила тоном прокурора:
— Ты мою броню не забыл?
Брейв с облегчением рассмеялся и ответил:
— Конечно, нет, вон она, у Кентера... — он перебил сам себя и начал медленно наступать на голубогривую пегаску. — Но если ты ещё раз вздумаешь учудить что-нибудь подобное, разговор с тобой у меня будет короткий. Поняла?
Лайтнинг взлетела задом наперёд, задрав круп в воздух, и, ткнув в Брейва копытом, ответила, глядя на него в упор:
— Ещё у кого с кем будет разговор!
— Дура, — коротко сказал Брейв, и притянул её к себе, крепко обняв. — Я чуть с ума не сошёл.
Лайтнинг повозилась у него объятиях, устраиваясь поудобнее, обхватила его в ответ, и тихо сказала:
— Но я же вернулась.
Брейв уткнулся носом в её гриву и прошептал что-то. Кентер посмотрел на них с улыбкой и повёл Дэш дальше, через расступавшуюся перед ними толпу радостно зашумевших пегасов.

— Как? Как вы могли допустить это? Я понимаю, когда задерживается внутренняя корреспонденция, хотя и это уже не раз вызывало неудовольствие Её Высочества, но когда остаются неотправленными документы первостепенной важности с грифом «Секретно»!.. Вы понимаете, что по вине вашего ведомства полевой агент оказалась вынуждена работать фактически вслепую?
— Да, понимаю, но в тот день поток отправлений...
— Для чего, по-вашему, придумана система приоритетов? Неужели ваши сотрудники не понимают, что именно на этот случай, на случай перегрузки каналов передачи и обработки служебной корреспонденции и разрабатываются все эти грифы, марки и цветовые коды?
— Я сделаю всё возможное, чтобы предотвратить повторение подобных инцидентов!
— Стэмп, вы прекрасный специалист, и руководите Объединённой канцелярией Её Высочеств уже восемь лет...
— Девять, Куратор!
— Девять лет, и всё это время и вы, и ваше ведомство работали безупречно. Да, конечно, бывали сбои, но в общем, как моим соседом по упряжке, я всегда был вами более чем доволен. Но когда происходит нечто подобное!... Как видите, ошибки канцелярских работников — далеко не всегда ошибки вполне безобидного свойства. К счастью, она сумела выполнить задание и без сводки — но что, если это бы оказалась не сводка, всего лишь описывающая тактические и стратегические цели, на достижение которых направлено выполнение задания, а какие-то жизненно важные сведения? Что, если бы она погибла из-за небрежности, допущенной вашим сотрудником?
— Это... это было бы ужасно...
— ...извините, Стэмп. Я что-то разошёлся. Простите меня, это всё нервы. Вы не представляете, какой ценой нам всем далось разрешение северного кризиса — хотя о чём я говорю, он только на пороге разрешения! Вот видите, старина, я даже в общих чертах об этом рассуждать спокойно не могу. В общем, вы уж проследите, пожалуйста, чтобы ваши такого больше не допускали, а я постараюсь не быть впредь таким вспыльчивым... да.
— Разумеется, прослежу. Я сам чрезвычайно расстроен подобным досадным происшествием...
— Ах, оставьте эти ваши манеры. Вот что, заходите ко мне в кабинет ближе к вечеру — мне привезли бутылку прекрасного вина, прямиком с южных склонов Трикорна... да.
— Потрясающе! Откуда у вас такая редкость? Хотя, да, глупый вопрос.
— Вот-вот. Нет, есть, конечно, на планете уголки, где ещё не побывали мои ребята... да... ну так на планете есть и уголки, куда вовсе не ступало копыто пони!
— Спасибо, Куратор, обязательно зайду.
— Буду ждать. Удачного дня!

Глава 6

Дэш проснулась и поняла, что не хочет открывать глаза. Она не помнила, почему на неё навалилась тяжёлая и тягучая, как патока, тоска — было ли это что-то уже произошедшее, или предчувствие того, что должно было произойти, или ей просто приснилось что-то — но, так или иначе, она открыла глаза, сделав заметное усилие, и не смогла понять, где находится. Низкий дощатый потолок казался знакомым, но она затруднялась сказать, какому из привычных для неё помещений он принадлежит. Библиотека Понивилля? Нет, там потолок цельный, и заметно выше. Замок Гильды? Но в той комнате, которую она занимала там, был каменный сводчатый потолок, и он вечно прятался в тенях где-то на недосягаемой для света высоте. Метеопост? Ах, да, побег, полёт через ночь, возвращение, Брейв и Лайтнинг...
Всё это пронеслись в её голове за мгновение, и, когда она повернула голову, осматриваясь и убеждаясь, что это действительно спальня метеопоста, солнечные лучи вспыхнули на её гриве, играя всеми цветами спектра, и она быстро закрыла глаза, тряхнув головой, и чуть приоткрыла их снова, чтобы дать им время привыкнуть к яркому свету. Оконный переплёт расчертил поток солнечных лучей на квадраты, и на полу образовалось нечто вроде поля для игры в «Кексы и маффины». Дэш ощутила приступ отвращения к яркому и радостному утру, и села в кровати. Раны отозвались лёгкой ломотой, но боли не было. Соседняя кровать пустовала, и с кухни доносились звуки какой-то возни; Дэш, спустив ноги на пол, посидела так какое-то время, собираясь с мыслями, потёрла щёки копытами, встала и вышла в кабинет.
— Доброе утро, Вайки!
С кухни выглянул Кентер с прижатым к губам копытом.
— Тсс, не шуми!
Дэш повернула голову и увидела, что дракончик спит на диване, закутавшись в куртку Кентера. Понимающе покивав, она тихо прошла в кухню и спросила, понизив голос:
— Что с ним?
Кентер поворошил омлет и ответил:
— Весь остаток ночи просидел возле тебя. Ты отключилась ещё в медпункте — Кьюр сказал, что тебе не надо было лететь самой, ты перенапряглась и, видимо, из-за этого начудила при заходе на посадку, и Спайк жутко заволновался. Я пытался убедить его лечь, но ничего не вышло — только когда уже рассвело, и он наконец-то начал клевать носом, удалось его уложить — и то, кстати сказать, он наотрез отказался спать на своей кровати, потребовав, чтобы я сидел с тобой вместо него, а сам пошёл спать в кабинет, — Кентер зевнул и подмигнул пегаске. — Ну а я, разумеется, дождался, пока он уснёт, улёгся и тоже поспал немного.
Дэш кивнула.
— Который час?
— Половина двенадцатого.
Дэш взяла свою кружку, налила в неё чаю и села за стол. Знакомый вкус и аромат немного подняли ей настроение, и она закрыла глаза, наслаждаясь каждым глотком и стараясь хоть немного побыть прежней, радостной и беззаботной Дэш. Подняв взгляд на Кентера, она сказала:
— Как же я соскучилась по чаю... И по душу, кстати. Грифоны, может, и древний народ с богатой культурой, но как можно не мыться каждый день, я не понимаю.
Дэш решительно отставила чай и направилась в сторону ванной.
— Буду через полчаса, не раньше. Не вздумай съесть всё в одиночку!
Кентер усмехнулся.
— А надо бы, — он отвернулся от плиты и посмотрел на Дэш. — Дэши, я рад, что с тобой всё хорошо.
Дэш помолчала, и криво улыбнулась ему.
— Я тоже этому рада. И благодарна тебе. И вообще вам всем. Спасибо, Кентер.
Она внезапно сделала шаг вперёд, и, чмокнув пегаса в щёку, скрылась за дверью. Кентер задумчиво потёр место, которого коснулись губы Дэш, и, услышав агрессивное шипение со стороны сковородки, тихо ругнулся и кинулся спасать пригоравший омлет.
Дэш вертелась под тугими струями, отчищая свою шёрстку от грязи. Она не мылась почти неделю, и к тому же грифоньи лекари натирали её какими-то жирными мазями, чтобы ускорить заживление ссадин; в итоге ей пришлось потратить на мытьё вдвое больше времени, чем обычно. Повязки снялись на удивление легко и безболезненно, и её опасения насчёт состояния ран оказались совершенно необоснованными — от обоих остались только покрытые корочками запёкшейся крови неглубокие борозды. Пока она мылась, корочки размокли и отстали, и она отстранённо рассматривала новую розовую кожу, будто эти свежие шрамы принадлежали кому-то другому.
Покончив с утренним туалетом, она вышла и отправилась завтракать. Спайка на диване уже не было, и, войдя в кухню, она едва устояла на ногах: маленькая фиолетовая молния бросилась ей навстречу, чуть не уронив на пол, и дракончик повис у неё на шее, обняв изо всех сил. Она чуть улыбнулась и обняла его в ответ.
— Эй, эй, Вайки, со мной всё хорошо. Смотри, я даже от повязок уже избавилась, — Дэш поднесла раненую ногу к глазам дракончика, но тот не обратил внимания, зарывшись носом в её шёрстку. Простояв так целую бесконечную минуту, он наконец отделился от пегаски — та уже начинала чувствовать неловкость, беспомощно поглядывая на Кентера — и сказал:
— Рейнбоу Дэш, пообещай, что ты больше никогда не будешь подвергать себя такой опасности! Я чуть с ума не сошёл, пытаясь представить, как напишу Твайлайт, что ты... что тебя...
Дэш обеспокоенно посмотрела на него, только сейчас сообразив, чем могло обернуться для подруг и родных её отсутствие:
— Надеюсь, им не успели сообщить что-нибудь в духе «погибла, исполняя долг перед Эквестрией...»?
Спайк отрицательно помотал головой.
— До окончания расследования никаких заявлений о чьей-либо гибели не делали, не считая обычного «группа не вернулась на базу своевременно, ведутся поиски». Но Твайлайт, думаю, была в курсе — всё-таки она очень хорошо информирована.
Дэш покачала головой, садясь за стол и принимая тарелку из копыт Кентера.
— Надеюсь, ей уже сообщили, что со мной всё хорошо.
Спайк кивнул.
— Я же и сообщил. Написал утром, прежде чем лечь спать, по возможности обтекаемо, без подробностей — потом, думаю, сами расскажем. Да, и ещё — тут из Центра пришло какое-то распоряжение на твоё имя, я, само собой, не вскрывал, глянь после завтрака, ладно?
Дэш кивнула, принимаясь за омлет. Кентер принёс стул из кабинета, и, сев, указал на стоявший на столе свёрток:
— Свежая выпечка к чаю. Специально, между прочим, в столовую с утра сходил.
Дэш благодарно улыбнулась и спросила:
— Как там Брейв и Лайтнинг?
Кентер усмехнулся.
— Как видишь, здесь их нет. Спят, наверное, у Брейва. Вчера у них, вроде как, обошлось без жертв и разрушений, — он посмеялся и сделал большой глоток чая. Дэш улыбнулась, а Спайк покраснел и спрятал нос в своей кружке. Остаток завтрака прошёл в молчании. Наконец, Кентер встал, убрал тарелку и кружку со стола и направился к выходу.
— Ладно, у вас тут, я смотрю, какие-то директивы, распоряжения, а меня что-то в сон клонит.
Дэш спохватилась, запоздало сообразив, что он, наверное, так и не ложился:
— Ты же всю ночь не спал, летал за мной и потом ещё целое утро меня караулил!
Кентер отмахнулся.
— Это ерунда, Дэши. Лежать неподвижно по двое суток в болоте, поджидая караван алмазных псов, куда труднее... но поспать я точно не откажусь. Эх, до чего всё-таки здорово быть отстранённым от командования! — он лукаво улыбнулся и ушел. Дэш покончила со своей порцией и спросила Спайка:
— А где распоряжение?
— На твоём столе, — дракончик зевнул и потянулся. — Слушай, Дэши, я хотел с тобой поговорить...
Дэш уже дошла до стола, взяв свиток и развернув его. Первые же строчки сообщения ударили её, словно молния. Она моментально вспомнила всё, что относилось к прибытию Примулы, и всё, чего она боялась в связи с этим прибытием. Её копыта дрожали, когда она дочитала свиток и положила его на стол, повторяя про себя последнюю строчку: «...надлежит исполнить незамедлительно.»
...так, что из-под завернувшихся краёв была видна только фраза «...обеспечить выполнение задания в кратчайшие сроки, не превышающие трёх суток, вне зависимости от погодных условий и тактической...», и внимательнее вгляделась в обновлённый...
«Директива с требованием исполнить что-то в кратчайшие сроки? А что дальше? Снова дюжина бессмысленных смертей? Нет. Нет...»
— ...не нравится. То, что Пинки приехала в то же время, что и эта самая Примула, все эти сборы информации...
— Спайк! — перебила его Дэш; её голос звучал напряжённо и собранно, и дракончик застыл с открытым ртом, не договорив. — Мы должны остановить это безумие. Больше никаких ненужных смертей.
Она опустила взгляд и посмотрела ему в глаза.
— Ты был прав, Вайки. Как это ни больно признавать, но ты был прав. Благие цели — сколь благими бы они ни были — не оправдывают того, что кто-то погибает ради их достижения. То, чего требуют от нас принцессы, не несёт с собой ничего, кроме горя и боли, — она замолчала, справилась с собой и продолжила, более тихо, но не менее решительно. — Я не хочу, чтобы кто-то страдал... И уж тем более из-за нас с тобой. Мы должны остановить Примулу... как там было, в приказе? «Незамедлительно.»
Спайк молчал, глядя на неё. Наконец, он нерешительно кивнул и сказал:
— Но как мы её остановим? И как нам быть дальше — даже если мы сумеем её остановить, что делать-то? Принцессы вряд ли потерпят такое непослушание.
Дэш кивнула. Она не обдумывала детали, но решения приходили ей в голову мгновенно, на ходу, будто она уже давно всё спланировала.
— Думаю, нам придётся перебежать к грифонам.
— Перебежать? — Спайк изумлённо посмотрел на неё. — Отказаться от возвращения домой? И... и не увидеть Твайлайт... И остальных?
Дэш кивнула и проговорила с горечью в голосе:
— И остальных. Но подумай сам — мы собираемся сорвать операцию, на проведение которой было затрачено огромное количество усилий. За это полагается наказание — и кто знает, каким оно может быть? — Дэш отошла к окну, поёжилась, глядя в бездонную синеву, и продолжила: — Значит, нам остаётся только одно — бежать. А бежать мы можем только к грифонам — тем более, что там есть Гильда и Асгрид, которые мне симпатизируют. К тому же, мы сорвём его убийство — а за это мне вполне могут простить даже шпионаж, — Дэш повернулась к дракончику и закончила:
— Решено. Ты со мной, Вайки?
Спайк помолчал какое-то время, размышляя. Наконец, он неуверенно начал:
— Не знаю. Но помогать убивать кого-то... — он сжал кулаки и решительно сказал: — Ты права. Я с тобой, Дэши. Я не хочу совершать что-то, о чём потом буду жалеть до конца жизни. И если ради этого мне придётся отказаться от возможности вернуться домой — что ж, я откажусь, — он поднял глаза, в которых загорелись зловещие огоньки, и твёрдо повторил:
— Я с тобой.
— Отлично! — Дэш просияла и обняла дракончика. — А теперь к деталям. Есть идея навестить Примулу и устроить чаепитие, — она улыбнулась улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. — Что там Кентер принёс к чаю? Плюшки?
Спайк сходил на кухню и заглянул в лежавший на столе пакет.
— Кексы! — сказал он, возвратившись.
— Тем лучше, — удовлётворённо кивнула Дэш. — Надеюсь, ты не израсходовал всё снотворное, пока меня не было?...

Ингрид стояла, уперевшись в стол, и пристально смотрела в глаза стоявшим перед ней навытяжку грифонам.
— В перехваченном сообщении содержатся адрес и приказ агенту эквестрийской разведки, работающему под псевдонимом «Цветик» и идентифицированному как пегаска по имени Рейнбоу Дэш, встретиться по указанному адресу с агентом, работающим под псевдонимом «Примула». С учётом того, про в нём использована формулировка «исполнить незамедлительно», приказываю, — Ингрид вышла из-за стола и прошлась перед подчинёнными, — обеспечить наружное наблюдение за домом, расположенным по указанному адресу. Дождавшись появления Рейнбоу Дэш, проникнуть в дом и, действуя по обстановке, арестовать находящихся в помещении пони, в случае оказания ими сопротивления — уничтожить. Рейнбоу Дэш совершила вчера ночью дерзкий побег из-под ареста, и сопротивляться будет отчаянно, — Ингрид многозначительно посмотрела на грифонов. — Надеюсь, вы понимаете меня? Она будет отчаянно сопротивляться.
Грифоны дружно кивнули и хором ответили:
— Мы слышим!
Ингрид удовлетворённо кивнула и продолжила:
— Приметы Рейнбоу Дэш: равномерно окрашенная голубая шерсть, радужные грива и хвост, кьютимарка — облако с трёхцветной молнией. Внешний вид Примулы нам неизвестен, но, полагаю, других пони там быть не должно. В случае обнаружения в доме грифонов — уничтожить. По завершении операции тела доставить сюда для опознания. Вопросы?
Грифоны вытянулись в струнку и дружно воскликнули:
— Никак нет!
— Отлично. Ветер в крылья!
— Удаче быть нашей!

Дэш приземлилась, складывая крылья, и Спайк, спрыгнув с её спины, огляделся и сказал:
— Ага, это тридцать девятый дом, а вон тот — тридцать седьмой. Значит, — он повернулся и указал вверх по улице, — нам туда!
Он махнул Дэш и сам зашагал в указанном направлении. Солнце светило ярко, отражаясь от снега, который уже утоптали на улице и который лежал пушистыми шапками на заборах перед домами, фонарях и деревьях, и Дэш не стала снимать тёмные очки, которые надела перед вылетом с базы. Навстречу им не попалось никого, и, пройдя немного, они оказались перед невысоким, основательным каменным строением с плоской крышей, которое почти полностью было завалено снегом. Ко входной двери, выкрашенной в коричневый цвет, вели три деревянные ступеньки, укрытые от снега деревянным же козырьком, украшенным затейливой резьбой.
Спайк посмотрел на висевшую на углу дома табличку, и, прочитав вслух: «Сорок два», поднялся по ступеням крыльца. Дэш подошла и встала рядом с ним. Они переглянулись.
— Готов? — спросила она шёпотом.
— Готов! — Спайк нахмурился, выдохнул, и тут же натянул самую радостную из своих улыбок.
Пегаска кивнула ему и постучала в дверь. Послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и Дэш увидела два больших голубых глаза, кудрявую розовую гриву, оживлённо стоящие торчком уши и неизменную улыбку Пинкамины Дианы Пай. Она улыбнулась ещё шире и воскликнула:
— Рейнбоу Дэш! Спайк! Я ждала-ждала, когда же вы наконец зайдёте, прождала всё утро, три раза вскипятила чайник, выпила всю заварку, сделала новую, а вы всё не шли и не шли...
— Привет, Пинки! — Дэш улыбнулась и спросила:
— Может быть, ты дашь нам войти?
Пинки спохватилась и отскочила, давая им дорогу. Спайк и Дэш вошли, и дракончик сказал:
— Привет!
— Привет, Спайк! — Пинки была так же оживлена, как и в последний раз, когда Дэш видела её, и, казалось, не подпрыгивала на месте только потому, что это мешало бы при разговоре. — Как у тебя дела? А? А?
— Дела хорошо, — Спайк улыбнулся, но Дэш ощущала, что это стоило ему немалых усилий. Она сняла очки и спрятала их в сумку. — А ты как?
Пинки радостно улыбнулась, проводя их к столу.
— Мои дела отлично! Лучше просто и быть не может. А сейчас я пойду ещё раз поставлю чайник, и мы с вами наконец-то попьём чаю, и вы мне всё-всё-всё расскажете про этого Асгрида, и...
Дэш напряглась и, кивнув, села на стул. Спайк расположился напротив, а Пинки исчезла в кухне, расположенной в небольшой пристройке, выходившей на задний двор и которую на лето можно было превратить в веранду, сняв большие застеклённые рамы. Дэш огляделась.
Комната была маленькой, но довольно уютной — выкрашенные в светлые тона стены, платяной шкаф в углу, небольшой диван — на нём, видимо, предполагалось спать, потому что двери в спальню Дэш не обнаружила; ножки стола и трёх стульев опирались на доски пола, старого и довольно щелястого, но чистого. Выходившее на улицу окно смотрело на такой же дом, стоявший на противоположной стороне; было видно, как солнце играет на свисающих с крыши сосульках.
— Дэши, доставай кексы! — шёпот дракончика вернул пегаску к мыслям о том, ради чего они здесь. Она сжала губы, кивнула и достала из сумки свёрток с кексами. Поставив его на стол, она позвала:
— Пинки, захвати тарелку побольше, мы тут кое-что принесли к чаю!
— Уже несу! — Пинки показалась из кухни, как-то ухитряясь нести одновременно заварочный чайник, чайник с кипятком, три чашки с блюдцами, сахарницу, большую тарелку, и ещё как-то говорить при этом.
— Это так здорово, что вы догадались что-то принести, потому что у меня тоже есть много всего вкусного, но про него я знаю, какое оно вкусное, и никакого сюрприза не получится, а вот того, что вы принесли, я не знаю, и поэтому для меня это будет сюрприз...
Дэш и Спайк вскочили, чтобы помочь ей, но розовая пони уже дошла до стола и ловко составила на него свою ношу, продолжая говорить. Быстро распределив чашки, она начала наливать гостям заварку.
— Да, кстати, Спайк, Твайлайт, когда мы виделись перед отъездом, очень просила передавать тебе, что она жутко скучает и ждёт не дождётся, когда же ты вернёшься, и сказала, что без такого замечательного помощника она как без рук!
Спайк немного напряжённо кивнул и глянул на Дэш. Та сунулась было помогать Пинки с чаем, но это было равносильно попытке помочь огню быстрее вскипятить воду — чайники, чашки и ложки так и вились вокруг неё, и не успела Дэш решить, за что же ей взяться, как всё уже было готово: Пинки и Спайк сидели на своих местах, чай был налит во все чашки, рядом с каждой чашкой лежала на блюдце чайная ложка, сахарница была открыта, а кексы сложены аккуратной горкой на большой тарелке. Дэш открыла рот, закрыла его и села на место. Пинки радостно воскликнула:
— Ну что же вы?! Давайте скорее приступать! Это ещё не вечеринка, но, думаю, как только мы закончим, мы обязательно устроим замечательную вечеринку, вторую пони-вечеринку в стиле Пинки, на которую придут грифоны, и на сей раз она точно будет совершенно несомненно абсолютно замечательной!
Она перевела дух, взяла лежавший на верху горки кекс и, широко открыв рот, проглотила его целиком. Дэш посмотрела на неё, взяла чашку, чтобы отхлебнуть чая, и тут же поставила её обратно. Её копыта тряслись настолько сильно, что чай чуть было не пролился, стоило ей оторвать чашку от стола. Спрятав их под стол и стараясь не подавать виду, она непринуждённо сказала:
— Так значит, ты тоже приехала по линии нашего ведомства?
— Ну разумеется! А разве тебе не сообщили? Куратор говорил, что ты должна быть в курсе всех подробностей, но раз ты не в курсе, ничего страшного, я с удовольствием тебе всё расскажу!

— Слушай, Орм, а этот фиолетовый — это кто?
— Понятия не имею. Впервые такого вижу. Ходит на двух ногах, как птица, но крыльев нету. Гребень, как у дракона, но...
— Точно! Может, это и есть маленький дракон?
— Допустим, но что с ним делать-то? У нас насчёт него приказаний не было! Убирать? Оставлять?
— Давай уточним?
— А если они за это время выдвинутся куда?
— Проследим. Уж средь бела дня они точно никуда от нас не денутся.
— Ладно, уговорил. Ты следи, а я пока до ближайшего поста слетаю.
— Давай, только быстро. Я, если что, направление поворотов на крышах стрелками рисовать буду — ну, если они тронутся, и я за ними пойду.
— Уговорились, я мигом.

Гильда вошла в кабинет Ведущего Стражу Слышащих, зевнула и проговорила сквозь зевок:
— Доброго дня!
После того, как она оставила пегасов на вершине холма прошлой ночью, ей ещё пришлось изображать активное участие в их поисках до самого утра, и, хоть ей потом и удалось поспать до полудня, она чувствовала себя уставшей и не выспавшейся. Начальник оперативного отдела контрразведки — крепкий, плотно сбитый грифон по имени Арнульв и по прозвищу Берси9, чуть старше среднего возраста, сильный и неглупый, любящий посмеяться и выпить — приветствовал её невнятным бурчанием, которое он издал поверх лежавшей перед ним кипы бумаг.
— Писанина? Дело хорошее, — Гильда села

напротив. С ним её связывали давние приятельские отношения; было время, когда он пытался сделать их не просто приятельскими, но что-то пошло не так, и с тех пор оба старательно изображали из себя друзей. Арнульв кивнул, не прекращая писать, и не глядя придвинул к ней стоявшую сбоку от него тарелку с вяленым мясом.
— Угощайся!
— Нет, спасибо. Я недавно завтракала.
— Везёт! — он подцепил полоску вяленого мяса и, переправив в рот, начал жевать, не отрываясь от бумаг. — Чего хотела-то?
Гильда усмехнулась и сказала:
— А ты как думал? Новостей по делу Дэш, разумеется! Мы за ней полночи по горам гонялись — даже следов не нашли, только отряд отца на какую-то белую пегаску наткнулся, но толку? Погонялись они за ней с полчаса, а потом она куда-то нырнула, и ищи её по ущельям, белую да на белом снегу...
Арнульв рассмеялся и отложил бумаги.
— По делу Дэш всё на мази! Пока вы там носились по горам, наши под утро, аккурат в четвёртую стражу, перехватили сообщение. Цветик — это же она, так?
Гильда насторожилась.
— Ну вот. Ловят ночью сообщение — мол, Цветику явиться на встречу с Примулой в Гриффинбург, в сорок второй дом по улице Старокожевенной, срок исполнения — незамедлительно. Ну, учитывая, что она от вас только прошлой ночью сбежала, да плюс время, чтобы ей придти в себя, собраться и выдвинуться... — грифон посмотрел на часы и удовлетворённо закончил:
— Да, примерно сейчас, по идее, она уже на месте. А ещё через десять минут там будут мои ребята. Так что не переживай, хоть вы и оплошали, — он захохотал, и, отсмеявшись, продолжил, — мы эту ошибку исправили.
Гильда справилась с волнением и небрежно спросила:
— Кто из твоих пошёл?
— Орм и Ульвар. Славные ребята, не должны начудить — тем более, им перед выходом Ингрид лично велела, мол, если что не так — не геройствуйте, убирайте на месте.
На этот раз Гильда с трудом овладела собой и встала, бросив:
— Отлично! Ну что ж, пойду ещё подремлю... Ингрид у себя?
Арнульв кивнул.
— Где ж ей ещё быть-то? Ты, кстати, вечером как, свободна? А то тут собирается небольшая компания...
Гильда улыбнулась, стоя на пороге.
— Нет, сегодня вечером я, скорее всего, буду занята. Как-нибудь в другой раз.
— У тебя вечно так, а потом тебя не поймать. Ладно, удачи!
— Спасибо, пригодится, — Гильда махнула ему и вышла из кабинета. У неё оставалось не больше пяти минут.

— Да, я давно работаю в Центре, — розовая пони налила себе ещё чаю и продолжила: — Я, собственно, и в Кантерлот-то переехала именно когда Куратор нашёл меня, вскоре после того, как вы все куда-то разъехались — Твайлайт получила это своё назначение в Институт, ты стала выступать с «Вандерболтами» и тоже уехала, потом Рэрити со своим замужеством и бутиком в Кантерлоте, даже Эпплджек и Флаттершай — все! Я чувствовала себя так, будто меня предали, и очень грустила... — Пинки вздохнула и сделала большой глоток из своей чашки. — Но он нашёл меня и сказал, что таких пони, как я, им очень не хватает, и предложил перебраться в Кантерлот, где я могла бы видеть вас всех и к тому же делать что-то очень полезное для всех пони. Я согласилась.
— Значит, ты работаешь в Конторе дольше меня года на четыре, — протянула Дэш. — И ты ничего мне не рассказывала? Ни единого слова за всё это время? — в её голосе слышалась горечь.
— Прости, Дэши, но, во-первых, ты тоже мне об этом не говорила, а во-вторых, как бы я могла тебе сказать? Я давала клятву принцессе никому и никогда об этом не говорить, а ты же знаешь, что нарушить клятву — это вернейший способ потерять друга... Навсегда! — розовая пони сделала страшные глаза. Пегаска вздохнула.
— Иногда, Пинки, вернейший способ потерять друга — это сдержать клятву.
— Нет, Дэши, это глупости. Так не бывает.
Дэш грустно покачала головой.
— Понимаешь, Пинки... Если бы я сдержала клятву, которую давала, ты бы... Убила Асгрида. А я была бы соучастницей.
Глаза Пинки расширились так, что Дэш, видевшая в её исполнении немало фокусов, испуганно отшатнулась.
— Убила? Убила?! С чего ты это взяла? Ты что, не читала сводку по своему заданию?
— Но я её даже не получала!
Глаза Пинки стали ещё больше, она вскочила и заходила по комнате.
— С ума сойти! Так ты всё это время думала... Святая Селестия! Этого так оставлять нельзя, я непременно напишу и потребую... — она остановилась и посмотрела на Дэш, хлопнув себя по лбу: — Ах, да, ты же ничего не понимаешь! Надо успеть тебе всё рассказать. Дэши, принцесса всего лишь попросила меня передать Асгриду приглашение в гости...
— Час от часу не легче! Не убить, а взять в заложники?
— Да нет же! Дослушай меня! — Пинки рассердилась всерьёз, и Дэш примолкла, давая ей продолжить. — Да, она предупредила, что Асгрид не очень обрадуется приглашению, и поэтому я должна была, нейтрализовав охрану...
— Нейтрализовав?! Пинки, с ним летают шестеро вооружённых до зубов вояк! Как ты собиралась их нейтрализовать, не причинив вреда?
Пинки засмеялась.
— Ты всё-таки очень любишь перебивать. А насчёт вояк — можно подумать, что ты первый год меня знаешь. Уж кто-кто, а я сумела бы устроить всё так, что они даже глазом моргнуть не успели бы.
Дэш растерянно кивнула — она и вправду немного недооценивала таланты подруги, но сейчас, вспоминая момент за моментом, эпизод за эпизодом, начинала понимать, почему для этой работы выбрали именно её. Да, если и была в Эквестрии пони, способная в одиночку решать такие задачи, то это была Пинки.
— Так вот, нейтрализовав охрану, я должна была передать ему бессрочное приглашение во дворец Её Высочества принцессы Селестии в качестве почётного гостя, и намекнуть, что такое наглое похищение главы Совета наверняка послужит достаточным поводом для разрыва всяких отношений между нашими народами. Так мы бы помогли ему добиться цели всей его жизни, которую Селестия и Луна, кстати, полностью разделяют — не допустить слишком поспешного сближения между грифонами и пони.
Дэш ошарашенно воззрилась на Пинки, открывая и закрывая рот, но не произнося ни звука. Спайк только вертел головой, переводя взгляд с одной подруги на другую. Наконец, он спросил:
— А... а как же виверны? Если бы пони поссорились с грифонами, кто бы помог грифонам разобраться с вивернами?
— А с вивернами всё просто, — засмеялась Пинки. — Они бегут на юг от нашествия полярных лисиц, и грифоны им нужны, как рога на ногах. Селестия сказала, что Криттер...
Дэш вышла из ступора и уточнила:
— Тот самый Криттер?
— Тот самый Криттер, который уже три года как оставил попытки покорить Северный Полюс и который теперь работает у нас. Так вот, он повторил своё одиночное путешествие десятилетней давности, добрался до побережья Северного океана, восстановил контакты с северными оленями и выведал, в чём причина миграции песцов на юг. Оказывается, их основная еда — это лемминги, а их за последние десятилетия стало мало — какие-то там у них, как выразилась Флаттершай, «естественные колебания численности» произошли. В общем, немного подкормив их в период размножения, можно добиться, чтобы их снова стало много, и тогда песцы сами вернутся на север, а вслед за ними и виверны. Когда я уезжала, ведомство Флаттершай изо всех сил работало над проектом, потому что начало размножения у леммингов в феврале, и надо очень спешить, зато, если мы поспешим как следует и успеем, то, наверное, уже этой весной в Грифонленде воцарится мир.
Дэш растерянно покачала головой, чувствуя, как щекам и ушам становится невыносимо жарко от прилившей крови. Наконец, она пробормотала:
— Пинки... Прости меня, пожалуйста. Как я могла такое подумать...
— Конечно, я тебя прощаю, Дэши! — радостно воскликнула розовая пони. — В общем, если бы ты не дала мне этот кексик со снотворным, всё бы так и произошло. А сейчас мне придётся вздремнуть, — она широко зевнула, — а за дверью...
Пинки сделала пару шагов к дивану, но на полдороги махнула копытом, легла прямо на пол, свернулась и захрапела. В этот момент входная дверь слетела с петель, и в комнату ввалились два необычайно рослых грифона. Один из них сжимал длинное копьё, второй был вооружён боевым топором. От их рёва у Дэш заложило уши, и она упала со стула, увидев при этом, как Пинки перевернулась на другой бок и прикрыла ухо копытом, недовольно пробурчав что-то. Дэш судорожно пыталась сообразить, как быть, когда за спинами нападавших раздался такой же рёв, и на пороге показалась Гильда, с ходу вогнавшая копьё в бок одному из нападавших. Тот взревел, выронил своё копьё, схватившись за торчавшее у него из бока древко, и упал на пол. Гильда метнулась в сторону и, растопырив когти, попыталась нанести косой удар второму грифону. Он не без труда уклонился и взмахнул топором, и пегаска увидела, как подруга согнулась и медленно, будто во сне, осела на пол.
Дэш бросилась к ней, но её опередил Спайк. Грифоны не обратили на него никакого внимания, и он, воспользовавшись этим, сумел подкрасться незамеченным. Выпрямившись, дракончик резко выдохнул, и Дэш, почти успевшая добежать до него, шарахнулась в сторону — длинная струя пламени ударила грифону в спину, подпалив ему перья и заставив заорать не своим голосом. Он обернулся и ударил топором наотмашь, промахнувшись по Спайку, и тяжёлое оружие ушло глубоко в доски пола, основательно застряв в них. Грифон с молодецким уханьем выдернул топор и приготовился нанести следующий удар, когда Гильда, пошевелившись, дотянулась до лежавшего рядом с раненым противником копья, приподнялась и бросила его в занёсшего топор над Спайком грифона. Тот кашлянул, посмотрел вниз, на торчавший из его груди окровавленный наконечник прошедшего насквозь через тело копья, удивлённо глянул на Дэш и умер.
Дэш потрясённо посмотрела на Гильду поверх его упавшего ничком тела — та слабо улыбнулась и приподнялась, упираясь в пол. Пегаска увидела длинную рану на её левом бедре, отсутствующую половину перьев в левом крыле и потрясённо спросила:
— Гильда? Что ты здесь делаешь?
Грифоница усмехнулась и ответила:
— Когда я узнаю, что за моей знакомой выслали бойцов с приказом «брать живой или мёртвой», и при этом в приказе содержится конкретный адрес, я обычно спешу по этому адресу в надежде успеть до того, как она станет мёртвой, — она скривилась и зашипела, зажимая рану на бедре.
Дэш перевела взгляд на Спайка. Дракончик полулежал рядом с мёртвым грифоном — он успел увернуться от падающего тела, и когда их глаза встретились, Дэш поняла, что он потрясён не меньше её. Из ступора их вывел протяжный стон, и они повернулись к лежавшему поодаль раненому грифону. Он вновь застонал, пытаясь пошевелиться, и Гильда, с трудом встав, подошла к нему.
— Вы вызвали подмогу?
Грифон открыл глаза и посмотрел на неё, не сказав ни слова. Гильда устало вздохнула и опёрлась на стену.
— Вы вызвали подмогу?
Молчание.
— Хорошо, — она взялась за древко копья, торчавшее из бока грифона, и он закричал, обретя вдруг дар речи:
— Нет, прошу, не надо, больно!
— Вы вызвали подмогу?
— Мы... Мы не успели. Мы уточняли запрос... Не было указаний про дракона... Нам было велено только...
— Взять голубую пегаску и розовую земную пони, так?
— Нет, были только приметы пегаски... Пожалуйста, не надо, мне больно!
Гильда кивнула и, выдернув копьё, быстрым движением прекратила его страдания. Дэш увидела, как он дёрнулся, услышала плотный хруст, с которым наконечник копья входил в его тело, и её затошнило. От второго тела по комнате распространялся душный, тяжёлый запах горелой плоти и перьев. Гильда сказала:
— Они из оперативного отдела контрразведки. Нам надо убираться. Подмогу они не вызывали, но кто-то из соседей вполне мог позвать стражу.
Она перевела взгляд на Пинки и скривилась.
— Эту оставим грифонам? Не убивать же её.
Дэш собралась с мыслями и сказала:
— Гильда... Это чудовищная ошибка. Моя ошибка. Со мной произошло что-то... Я перестала быть собой. Я позволила себе поверить, что она... что принцессы... Гильда, это кошмар.
Дэш села прямо на пол и обхватила копытами голову.
— Понимаешь, Пинки вовсе не должна была убивать твоего отца. Я... получается, что я фактически выдумала всё это, потому что не получила... один документ. На самом деле она должна была инсценировать его похищение, чтобы грифоны прекратили всякие отношения с нами, и... и не случилось то, чего он так хотел избежать.
Гильда посмотрела на Дэш. Смысл сказанного понемногу доходил до неё, и она нахмурилась.
— Подожди, но как же?...
— С вивернами уже разобрались, точнее, разберутся в ближайшем будущем, — перебила её Дэш. — Нашествие песцов. Экология. Представляешь? Все мы — военные, разведка, контрразведка — оказались попросту бесполезны. А нужны оказались те, над кем мы всю жизнь потешались...
— Ты про Флаттершай? — вздохнула Гильда.
— Про неё. Помнишь же, как мы над ней в академии...
— Помню.
Они замолчали. Спайк, сидевший всё это время рядом с Дэш, тихо сказал:
— Подумать только... Как я мог нести такую чушь? И ведь всё это началось с меня.
— Ты тогда очень нехорошо себя чувствовал, Спайк, и был под снотворным. Неудивительно, что ты наговорил... всякого. Но я? Как могла в это поверить я? Что со мной случилось?
Спайк прислонился к её боку.
— А с тобой случился тот поиск. После него... хорошо ещё, что ты чего-то похлеще не натворила.
Гильда, окончательно придя в себя, огляделась и сказала:
— Да мы уже натворили — в общем-то, хлеще некуда. Но сейчас нужно торопиться. Дэш, ты сможешь забрать её? — она указала на спящую Пинки.
Пегаска с сомнением кивнула.
— Отлично, потому что я сейчас вряд ли смогу поднять что-то крупнее этого дракончика. Давай, быстрее!
Гильда дохромала до Спайка и велела ему:
— Залезай на спину... Нет, не так, не вздумай давить на крылья! Вот так, хорошо. Дэш, ты готова?
Спящая Пинки показалась Дэш неимоверно тяжёлой. Кое-как взвалив её на себя, она сделала пару шагов к двери, но тут же остановилась и сгрузила её обратно на пол.
— Нет, Гильда, я не смогу лететь с ней. Всё-таки я ещё не совсем выздоровела. Нужно что-то придумать.
— И что ты предлагаешь? Я-то могу поднять взрослую пони, но сейчас, сама видишь, — и она указала на своё крыло.
— Постойте-ка... У меня есть идея.
Дэш и Гильда удивлённо посмотрели на Спайка. Тот задумчиво посмотрел на Пинки и пробормотал, будто вспоминая что-то:
— При массе свыше ста фунтов... ну да! Именно так! — он спрыгнул со спины Гильды и решительно направился к Пинки со словами:
— Выйдите из комнаты, быстро! Я догоню!
Дэш растерянно кивнула, и, подставив Гильде плечо, направилась к выходу. Та захромала ещё сильнее, и Дэш с опасением косилась на её раненое крыло, сомневаясь, что она сможет лететь. Гильду это, впрочем, не смущало — сквозь тихое шипение, которым сопровождался каждый её шаг, пегаска расслышала что-то наподобие «Ничего... только бы выйти... а там... Долетим.»
Открыв дверь, Дэш обернулась. Спайк неподвижно склонился над лежащей Пинки, собираясь с силами. Дэш застыла, поняв, что он хочет сделать, но тут её толкнули в бок, и Гильда сказала:
— Не мешай. Он молодец, только так мы сможем вытащить и её, и себя. Лучше помоги мне взлететь!
Дэш заторможенно кивнула и повернулась к выходу. Краем глаза она увидела, как помещение озарила зелёная вспышка, и, вздрогнув, поднялась в воздух, помогая подруге сделать то же самое. Следом за ними на крыльцо выскочил Спайк — его шатало. Сделав пару шагов, он вышел на открытое место, поднял к небу измазанную копотью мордочку, и увидел пикирующую на него Гильду, которая крикнула:
— Держись!
Дракончик не успел понять, как именно ему следует держаться — его схватили поперёк туловища и подняли в воздух, и вслед за провалившимися куда-то под ноги крышами домов и улицами он увидел заснеженные пики, бледно-голубое небо и ослепительно-яркое солнце, почувствовал прикосновение леденящего ветра и услышал торжествующий охотничий клич грифонов, который его едва не оглушил. Тряхнув головой, он наконец понял, где верх, а где низ, и обнаружил, что Гильда держит его, крепко прижав к себе, а рядом летит Дэш, обеспокоенно глядя на них. Сквозь свист ветра и звон в ушах он еле расслышал её крик:
— Как Пинки?
Спайк ощутил приступ головокружения, и вдруг сообразил, что он только что впервые в жизни переправил целую пони на огромное расстояние. Сквозь накатывающую дурноту он показал: «Порядок», и торжествующе проговорил:
— Гильда, слышишь? Скажи Дэш... Я... проследил до конца... С Пинки всё хорошо...
Гильда посмотрела на него и кивнула, показывая, что слышит. Спайк облегчённо улыбнулся и закрыл глаза.

Эпилог

«Домой,» — думала Дэш, прижавшись щекой к холодному оконному стеклу. «Домой.»
Транспортный дирижабль королевских ВВС Эквестрии «Принц Блюблад» лениво отвалил от причальной мачты и начал набирать высоту. Стояла ясная, морозная погода, и команде понадобилось лишних полчаса, чтобы устранить последствия холодовой декомпрессии. Немногочисленные пассажиры провели это время, распихивая багаж по рундукам и раскладывая по полочкам зубные щётки, полотенца и бритвы, переодеваясь и приходя в себя после перелёта по такому холоду. Возвращавшихся в Эквестрию пилотов второго крыла провожали торжественной музыкой, но на открытой палубе в этот момент находился только командир корабля, который стоял, отдавая честь, до тех пор, пока сводный оркестр ограниченного контингента, исполнявший марш, не стал еле различимым пятнышком на чуть более крупном пятне верхней площадки мачты. Тогда капитан снял фуражку, поёжился и, окинув взглядом бледно-синий, зазубренный горный горизонт, вернулся на тёплый мостик. Воздушное судно, повернувшись носом на юг и тихо жужжа двигателями, начало неспешно пожирать мили, отделявшие его от цели путешествия.
Дэш закончила раскладывать вещи, убрала свой чемоданчик под койку и спросила:
— Спайк, ты идёшь?
— Пока нет, Дэши. Позже подойду.
Дэш кивнула и вышла, захватив бутылку, которую она достала из чемоданчика вместе с вещами. В коридоре было пусто и темновато — свет проникал через одинокое окно где-то вдалеке, и через пару открытых дверей в каюты; большая часть дверей была закрыта. Навстречу ей шёл Биттер, ведя когтем по полированной стенной панели. Увидев Дэш, он отдёрнул лапу и пошёл дальше, отвернувшись и глядя в противоположную стену. Дэш, поравнявшись с ним, спросила:
— И что это ты делаешь, позволь полюбопытствовать?
Биттер повернулся к ней с совершенно невинным видом и сказал:
— Иду из туалета. В нашу... с Гильдой... — её имя он выговорил с трепетным придыханием, — каюту.
Дэш засмеялась и указала на длинную и глубокую царапину, тянувшуюся вдоль стены.
— А это тогда что?
Биттер удивлённо поднял брови:
— Не знаю. Кажется, что-то тяжёлое несли и поцарапали... Шкаф, наверное!
Дэш потрепала его по голове и строго сказала:
— Не делай так больше, ладно?
— Ладно, — протянул Биттер, моментально забыв про изобретённую на ходу легенду. — Тётя Дэш, а почему вы решили забрать меня с собой? Это чтобы Гильда не скучала в Эквестрии одна, да?
Дэш замерла и покачала головой.
— Нет, Биттер. Просто один очень славный пегас обещал о тебе позаботиться, помнишь?
Биттер закивал.
— Да, дядя Кейн обещал.
— Да. Но, к сожалению, случилось так, что он уже не сможет выполнить своего обещания. А обещания, данные детям, надо выполнять.
Биттер тихо спросил:
— Он тоже погиб? Как отец, да?
Дэш кивнула.
— Да, малыш. Он тоже погиб.
Биттер насупился и пошёл дальше. Дэш вздохнула и уже собралась идти, когда он вдруг обернулся и воскликнул, поднявшись на задние лапы и стиснув передние в кулаки:
— Дурацкая война! Когда я стану большой и сильный, я вызову её на поединок и убью!
Дэш растерянно кивнула, глядя на его вздыбленный силуэт — расправленные крылья, упрямо поднятая голова, широко расставленные задние лапы, прочно упирающиеся в пол — его детская фигура вдруг окуталась ореолом небывалой силы, которая может принадлежать только юности — воплощённому будущему, и у неё мелькнула мысль — а что, если и вправду вырастут они и хватит им сил, ума и доброты сделать так, чтобы не было больше войн, никогда и нигде? — а грифончик вдруг сник, повернулся и побрёл по коридору, опустив голову и волоча по полу хвост. Пегаска посмотрела ему вслед, и, наконец, собравшись с мыслями, пошла дальше. Дверь каюты Кентера была закрыта; Дэш постучала.
— А вот и ты. Заходи! — Кентер уже снял свой любимый чёрный свитер и остался в форменной рубашке с расстёгнутым воротом. — Только тебя и ждали. Спайк будет?
— Ага, но позже. Держи.
— Ого! — Кентер глянул на этикетку и присвистнул. — Ты где это взяла?
— Подарок, — Дэш зашла в каюту. Две узких койки были почти полностью заняты сидящими пегасами — здесь были все, кого она знала до того, как попала в Грифонленд, и почти все, кого она узнала здесь; Дэш с удивлением увидела среди пегасов Дэззла и его светлогривую напарницу — операторы редко составляли компанию лётному составу. Брейв тепло улыбнулся ей и указал на свободное место между окном и Лайтнинг. Та приглашающе похлопала копытом рядом с собой, и Дэш, протиснувшись к ним, села. Сидевшая напротив Гильда спросила:
— Ты как?
— Порядок. А ты?
— Отвратительно. Очень не хочется уезжать без отца.
Дэш пожала плечами.
— Насколько я знаю, герой, отправляющийся в изгнание за убийство — едва ли не лейтмотив всех ваших саг!
Гильда невесело засмеялась.
— Тут ты, конечно, права, но... В общем, жаль, что всё так по-дурацки получилось.
Дэш кивнула.
— Жаль. Ты успела с ним попрощаться?
— Да, и даже успела рассказать ему, что произошло, — Гильда наклонилась вперёд и заговорила шёпотом, косясь на сидевших рядом с ними пегасов:
— Он долго и высокохудожественно ругался и говорил, что если бы Селестия не считала себя самой умной в мире, то всё можно было бы обставить ничуть не менее естественно, но куда более элегантно, хотя и признал, что идея великолепна. Словом, он спровадил меня из замка через ту же южную лощину и на прощание велел помочь вам разработать способ связи, который был бы недоступен для перехвата, как только я доберусь до Кантерлота. Хорошенькая перспектива, учитывая мои таланты к точным наукам... А вообще-то, конечно, надо будет постараться, чтобы помочь ему поскорее выбраться оттуда. Он крепко сдал в последнее время, и что ему нужно сейчас, так это спокойная обстановка, мягкий климат и общество достойных его умов. Не думаю, что его будет сильно тянуть домой, — Гильда засмеялась, видимо, вспоминая своих соплеменников.
«Домой,» — думала Дэш. «Домой.» Она повернулась к окну. Видимость была отличной, и с этой высоты было особенно хорошо видно, насколько, в сущности, мал клочок суши, который называется Грифонлендом — но она не видела успевшие опротиветь ей чужие, заострённые зубцы гор. Перед её внутренним взором проходили те, кто остался тут: Тайфун, Харрикейн, Флитфут, Вортекс. Она вдруг поняла, что уже не сможет вернуться сюда — не потому, что её больше не впустят в страну, а потому, что она и без того останется тут навсегда. Домой вернётся какая-то другая, чужая и незнакомая Дэш, а она останется тут навсегда. Какое страшное слово — навсегда...
Разговоры в каюте вдруг стихли — Кентер открыл принесённую Дэш бутылку и разлил содержимое по стоявшим на столе кружкам. Разобрав их, пегасы переглянулись, и Кентер коротко выдохнул:
— За возвращение.
Все дружно кивнули и сделали по хорошему глотку. Дэш ощутила вкус вереска, северного ветра и ячменя, тут же вытесненный тяжёлой жгучей волной, ударившей в нос и горло. Она втянула воздух носом, выдохнула через рот и отломила кусочек от лежавшей на столе плитки шоколада. Лайтнинг последовала её примеру; жеребцы выпили, не закусывая, и тут же вернули кружки на стол. Кентер одобрительно крякнул, и тут же открыл и разлил ещё одну бутылку. Брейв, взяв свою кружку, оглядел присутствующих и тихо сказал:
— А мы молодцы. Все мы. Я-то давно в армии, а новичкам, думаю, теперь стало понятнее, от чего именно мы бережём Эквестрию. Не забывайте об этом там, дома. Если кто-то надумает вам что-то сказать... Что-нибудь глупое, злое... Не забывайте.
Он глянул в кружку и осушил её одним глотком.
Пегасы вразнобой ответили:
— Не забудем, — и тоже выпили. Кентер мотнул головой, поставил кружку на стол и сказал:
— Ну что, мустанги, пора, — он толкнул Дэззла в бок и добавил: — Доставай.
Единорог молча кивнул, встал и снял с верхней багажной полки гитару. Подстроив третью и четвёртую струны — вечно расстраивающиеся, если класть гитару колками вниз — он сказал своей светлогривой соседке: «Глейз, будь добра, подвинься немного», и, усевшись поудобнее, начал наигрывать старую и простую мелодию, на которую были написано множество старых, довоенных вальсов. Закончилось вступление, и Брейв запел:
Снова на поле спустился сиреневый вечер,
Манит, немного пугает, и ждёт высота.
Небо — не море, и в нём не остаться навечно,
Но почему в капонирах пустеют места?
Дэш вспомнила, что уже слышала эту песню — когда-то очень давно, целую вечность тому назад — и подтянула последнюю строчку, слыша, как тихо напевают и просто шепчут те же слова соседи.
Диким коням
Трудно понять
Почему уходившие в небо
Не забрали с собой и меня?
Диким коням
Плети огня
Подарили умение падать
Гордо головы к небу подняв.
На припеве в тихий хор включился неожиданно красивый и сильный голос Кентера — Дэш никогда не слышала, как он поёт, и невольно заслушалась и замолчала — как и все в каюте, так что последние две строчки Кентер повторил один. Он пел с закрытыми глазами, и, не обратив внимания на то, что остальные замолчали, начал второй куплет. Пегасы подхватили — громче и увереннее, и Дэш, не любившая хоровое пение, вдруг почувствовала себя частью чего-то большого, тёплого и цельного. Лайтнинг положила копыто ей на плечо, и она обняла подругу в ответ, прикрыла глаза и запела громче:
Мы улыбаемся реже — и это понятно:
В огненном небе все души сгорали дотла.
Но улыбнёмся, когда возвратятся обратно
Те, чьи сгоравшие души бросали тела.
Дверь открылась, и вошёл... Дэш на секунду показалось, что этот жёлтый заспанный пегас — Тайфун, и её сердце радостно встрепенулось — но вот он втиснулся на койку с краю, повернулся к Брейву и спросил хрипловатым спросонья голосом:
— Чего ж вы меня не позвали?
— А кто тебе виноват, что ты первым делом спать завалился? — ответил тот. — Подпевай давай.
И хотя Дэш теперь отлично видела, что он никак не мог быть Тайфуном, этот заспанный жёлтый пегас, но когда его голос влился в общий хор, она не смогла отделаться от ощущения, что вместе с ним незримо начал подпевать и Тайфун. И Харрикейн. И Вортекс, и Флитфут, и все, кто остались в безымянной долине за старым руслом Флодгейм. Их бесплотные голоса было так легко услышать в хоре живых, а там поди разбери, может, и вправду нарушили они все мыслимые и немыслимые запреты, и вернулись на пару минут, чтобы спеть самый последний, самый пронзительный куплет:
Выпьем за тех, с кем когда-то впервые взлетели -
С теми, кто здесь, и за тех, кого здесь уже нет.
Те, кто вернулись — за тех, кто, увы, не сумели.
Стоя, пегасы, все вместе! Последний куплет!
Встали все, кто был в каюте, дружно, не прерывая пения; Дэш услышала предательскую фальшь в своём голосе и увидела, что из-под опущенных век Кентера бегут слёзы. Его голос поднялся над хором, взяв последнюю ноту, самую высокую в песне, задрожал, и тут же обрушился вниз, куда-то к басам, начиная первую строчку припева:
Диким коням
Трудно понять
Почему уходившие в небо
Не забрали с собой и меня?
Диким коням
Плети огня
Подарили умение падать
Гордо головы к небу подняв.
Транспортный дирижабль королевских ВВС Эквестрии «Принц Блюблад» перевалил через последний отрог северной гряды, и одновременно с ликующим повтором, которым оборвалась песня, за окном распахнулись просторы Эквестрии: заснеженные долины, широкие, медленно текущие реки, спящие в эту пору леса, и далёкие — округлые, невысокие и родные — горы. Над разбросанными то тут, то там яркими, разноцветными домиками поднимались хорошо видимые в такую погоду белые дымки — пони грелись у своих очагов, радуясь тому, что середина зимы миновала, и до весны осталось совсем немного — хотя и достаточно, чтобы успеть насладиться катанием на коньках, игрой в снежки и хождением друг к другу в гости.
«Дома,» — думала Дэш, прижавшись щекой к холодному оконному стеклу. «Я дома.»