Руны зазеркалья
Привет, Абориген!
Они смогли загнать меня в угол. Трое, нет: четверо. И ещё двое возникли прямо из сумрака. Отвратительнейшие создания, дети тьмы и холода, они пришли за мной. Знаю что им нужно. Но свою душу я так просто не отдам. "ЭСПЕКТО ПАТРОНУС!" — Хлипкая вспышка даже не заставила их зажмуриться. Хотя чем жмуриться ИМ. Едва оставалось сил, чтобы удержать Палочку в руках. Изо рта валил густой пар, а лужица рядом превратилась в сплошной осколок льда. Шаг назад, и нога не найдя опоры потянула меня в пустоту. Время замедлилось, и я в полном беззвучии опускался на дно пропасти. Из сжатого кулака левой руки свисала цепочка. Раскрыв его, я так же медленно, и в абсолютной тишине посмотрел на маленькие песочные часики, обведенные золотым кольцом. Маховик времени. "Ты мог всё исправить. Всё могло быть по-другому". Слишком поздно.
Просыпаться было больно. Всё было больно, даже дышать. В нос ударил резкий запах. Я осторожно открыл глаза. Захотел провести рукой по лицу. Правая рука отозвалась резкой болью в плече. Левая в порядке. Ей я и откинул покрывало. Попытки сесть были бесцеремонно пресечены глухой, но сильной болью в забинтованной груди. Как оказалось, запах шёл от чем-то пропитанных бинтов. На сколько позволяет обзор, я осмотрел помещение, в котором находился. Светло- розовые и салатовые тона, не большая полка с книгами, стол, стул, шкаф. Все из дерева. Ног не видел, но чувствовал, что на кровати они не поместились, и чтобы колени безвольно не висели кто-то подставил кресло. Постель была короткой, но широкой (по моим меркам). Скорее даже квадратной.
Кажется, я подрался с драконом. Похоже, он меня отделал. Очевидно, Некто меня припёр из леса, и оказал помощь. У этого Некто появился должник. В "Гринготтсе" у меня имеется определённый депозит. Вернусь, отблагодарю за спасение как следует.
От мыслей меня отвлёк звук шагов нескольких пар ног. Не знаю почему, но я решил притвориться спящим. Наверно чтобы избежать неловкой сцены. Дверь открылась, и в комнату зашли несколько человек. Я их не видел, но отметил что они носят обувь с жесткой подошвой.
— Мне кажется, он ещё спит. — Произнёс тихий, я бы даже сказал робкий, девичий голос.
— Такие травмы, мне поверь, выдержит не каждый зверь. — Немного на распев произнёс другой голос. Женский, глубокий, и вроде как с акцентом даже. — Но всё же, я не поняла, так где же ты его нашла?
— Ну-у, я наблюдала за бабочками, и зашла далеко в лес, а потом случайно споткнулась о него. И принесла домой. — едва не извиняющимся тоном произнёс первый голос. Остальные, похоже в диалоге не участвовали.
— Где сила-то в тебе нашлась? Тяжёл он как грифонья масть! — Удивлённо пропела вторая.
— Но я же не могла его там просто так бросить. Ведь ему нужна помощь. — Тихо, но увереннее оправдалась первая.
— Ты удивлять меня не перестала, с тех пор как я тебя узнала. Но я пойду к себе домой, проснётся, выпить дай ему настой.
— Хорошо. Спасибо, Зекора. — Послышался удаляющийся звук двух пар ног.
Ладно! Заканчиваем спектакль.
— М-м-м-м... — Слегка дернув рукой, простонал я.
— Ой! — Хлопнули дверцы шкафа. Немного приподнявшись на локте, я увидел, как на меня через щель между дверцами кто-то внимательно, но испуганно смотрит.
— Э-м-м. Привет? — Я состроил дружелюбную мину.
— П-привет... — Мне ответили. Уже хорошо.
— Как тебя зовут? — Развиваем диалог.
— Меня... Я... Я Флаттершай. — Донеслось из шкафа.
— Почему ты в шкафу? — Не хотел давить. Просто было любопытно.
— Я просто испугалась... Ты так неожиданно проснулся...
— Неужели я такой страшный. — Пробормотал я, осознавая, что не помню, когда в последний раз брился.
— Что? Нет. Ты не страшный, в смысле я не хотела сказать что ты страшный, то есть я не хотела тебя обидеть, и ты не страшный, просто я... Прости меня. — Не понял, за что она извиняется? Это заходит слишком далеко. Надо менять направление.
— Я тебя прощаю. Но при условие, что ты выйдешь из шкафа. — Ласковая улыбка и добродушный тон. Что ещё нужно для готовой разреветься девочки?
Ага, девочки. Одна дверца шкафа приоткрылась, и мне стало ясно, почему мне послышалось большое количество народа. Прямо под свет солнечных лучей, заглядывающих в круглое окошко, на полу передо мной стояла маленькая пони. Нежно-жёлтая шерсть, розовая грива и крылья. Что?! Похоже я не ошибся. С каждого бока аккуратно свернувшись свисали два крыла. Ухоженные перья в тон шёрстке выдавали в моей собеседнице Пегаса. А ведь по данным Министерства, последний пегас был истреблен маглами ещё несколько тысяч лет назад. Поразительно!
— Что-то не так? — Моё удивление не могло не отразиться на лице, заставив пегасочку нервно переминаться с ноги на ногу.
— А? Нет, просто я никогда не видел раньше пегасов.
— Никогда не видел пегасов? — Удивлённо повторила она.
— Нет, не видел. Там, откуда я, пегасов не видели вот уже несколько тысячилетий.
— Как странно... А от куда ты? Я никогда не видела никого похожего.
— Не видела людей? Это тоже странно.
— Так ты человек? — С ударением на последнее слово произнесла пегасочка. Казалось, её удивлению не было конца.
— Хех, Вчера был. А сейчас я больше похож на отбивную. — Пошутил я по поводу покрытого синяками тела. — Кстати, ты не видела мою Палочку?
— Твою что?
— Мою волшебную Палочку. Ну знаешь, длинная, тонкая, такая полированная вся.
— О-ой! — В смысле "о-ой"? — Ты знаешь, когда я тебя нашла, ты держал в руке какую-то палочку, но я подумала что это просто ветка, и-и-и...
— Что и-и-и? — Тон я сохранял дружелюбный, но в душу закралось что-то очень неприятное.
— И я её выбросила... — Прошептала она.
Вот представьте, что будет, если джину сказать, что его кувшин сдали в металллом. На переплавку меди. Тогда я испытал нечто подобное
— О-о-о-х. — Со стоном я сбросил своё тело с затекшего локтя.
— Прости, я просто не знала, что она такая важная... я просто не думала... Я сейчас её найду!
— Стоять! — Горе-искательница замерла как вкопанная на трёх ногах. — Скажи, как ты думаешь, сколько тебе нужно времени, чтобы найти в огромном лесу маленькую палочку, среди зарослей кустарников, листьев, травы, и других веток?
— Наверное много... — Она перешла на обречённый шепот.
— Именно! Ты её не найдёшь. А я смогу. Только мне нужно добраться до того места, где ты меня нашла.
— Но ты не можешь сейчас туда идти! Ты ведь ранен. — Похоже, проявлять заботу — одно из основных её качеств. — Неужели это важнее твоего здоровья?
— Важнее. Ты не представляешь, на сколько это важнее. — Добраться до Палочки сейчас для меня стало первоочередной задачей. Тогда и подлечиться можно будет.
Кряхтя я попытался подняться. Судя по ощущениям у меня было сломано пару рёбер. Плюс растяжение связок. Добавьте обширные гематомы, синяки и ссадины, и станет понятно, почему никто не любит летать на драконах. Каждый мускул молил о пощаде. Суставы истошно выли, а в голове поселился общий болевой гул. Сесть мне удалось. Как выяснилось, я был раздет до пояса. Брюки остались висеть на мне жалкими лоскутами, безбожно разорванными на части. Видимо расстегнуть копытами и без того чересчур хитроумный замок ремня оказалось непосильной задачей для пегаса, и она оставила всё как есть. Попытался встать. Резкое головокружение едва не свалило меня на пол, но я успел опереться рукой на стол. Всё это время пегас наблюдала за мной. Удивительные создания. Огромные, невероятно выразительные глаза, подвижные ушки, и просто умилительная мордашка были способны выразить огромную гамму эмоций, а иногда и все сразу.
В таком состояние я до леса не доберусь. Это точно. В лучшем случае доковыляю до порога дома, а там свалюсь на месте. Значит надо подождать. Хотя бы до завтра. Оказавшись в таком неприятном состояние без палочки, я вдруг ощутил всю тяжесть своей беззащитности. Очень мерзкое чувство.
— Ты хочешь есть? — робкий голос прервал мою меланхолию.
— Да, не откажусь. Куриный бульон есть?
— Какой? — Упс! Сболтнул лишнего. Надо выкручиваться.
— В смысле... Э... Чай! Да, точно! Чай есть?
— Да, есть! Сейчас заварю! — Обрадованная пегасочка по цокала на первый этаж. Это же надо так чуть не облажаться. Мысль о том, что едва ли эти существа плотоядные пришла с большим опозданием.
Собрав в комнате всё что было мягкого, и подложив это себе под спину, я занял кровать в полу-сидячем положение. А через десять минут вернулась хозяйка дома, неся в зубах поднос на котором расположились чайник и две чашки.
— Я не знаю какой тебе нравится, поэтому заварила свой любимый. Надеюсь, тебе понравится. — Сказала она, наливая чай в чашки, от которого распространялся по комнате чарующий аромат букета лесных трав. Чай был хорош. Я не угадал в нём чайных листьев, как таковых, но вкус был насыщенный, наполненный различными оттенками.
— Флаттершай. — Допивая вторую чашку в до этого полной тишине, я решил не много поговорить. По делу. — Мне очень нужна эта палочка И как можно скорее. Найти её смогу только я. А значит мне нужно попасть, как я уже говорил, туда где ты меня нашла.
— Понимаю. — Расположившись в кресле слева от меня, она с завидной ловкостью держала свою чашку в копыте. — Я могу попросить Эппл Джек (где-то я уже слышал это имя) помочь. У неё наверняка найдётся тележка, на которой тебя можно будет туда отвести. Правда там совершенно нету дороги, так что всё равно придётся идти пешком. Ой! Как же я могла забыть! — Спрыгнув с кресла, она ловко схватила зубами какую-то бутылочку с мутно-зелёной жидкостью, стоявшую на подоконнике, и поднесла мне. — Вот. Ты должен это выпить. Это лекарство. — Обычно я не очень доверяю всяким зельям в баночках, к которым не имею отношения, но в этот раз спорить не хотелось. Проглотив оказавшуюся горькой на вкус жидкость, я поддался накатившей истоме. Откинул голову на бруствер из подушек, и провалился в сон. В сон без сновидений.
Проснувшись на следующий день, я если и не был как заново родившийся, так то, что чувствовал себя в десять раз лучше, было однозначно. Мышцы больше не болели, дышать стало легче, а гематомы практически рассосались, оставляя после себя фиолетовые пятна. Переломы за ночь не восстановились, но это не удержало меня от прогулки по комнате. Распахнув полу-круглые створки окна, я впустил тёплый летний воздух, наполненный ароматами цветов, и жужжанием пчёл. Как оказалось, сам домик располагался рядом с границей леса, рядом протекала речка, через которую был перекинут аккуратный мостик. Скворечники, клумбы с цветами, загоны для не крупных животных как-бы намекали о привязанности и любви хозяйки этих угодьев ко всему живому.
— С добрым утром! Э-э-м, прости, я не знаю как тебя зовут. — В комнату вошла Флаттершай. Видимо она была внизу, и услышала мои шаги.
— Питер Пенроуз. — Машинально ответил я. Все-таки за годы службы в Министерстве я уже привык к этому имени. Так пусть пока остаётся. — Но ты можешь звать меня Питер. Или Петя. Как тебе удобней. И утро действительно доброе! — Улыбнувшись я посмотрел на неё.
Когда меня пригласили к завтраку, у меня промелькнули опасения, что мне придётся перейти на "злаковую диету", а то и вовсе на сено. Но все они перемололись в порошок, и ушли на дно котла, когда я увидел свой завтрак: Овощное рагу, овощной салат, тыквенный пирог (и откуда у них рецепт?), картофельная запеканка и сладости. Огромная куча сладостей. Когда я их попробовал, то те кексы, которыми нас кормили в Министерском буфете, теперь напоминали мне безоаров камень. Проведя почти неделю на чайно-малиновой диете, у меня был настоящий праздник живота. В это время Флаттершай занималась своими питомцами. А их было много. Это я про разнообразие. Ещё было количество. Пернатые и пушистые, они пели, перекрикивались и чирикали, устраивая довольно шумный фон. Посреди этого буйства фауны порхала Флаттершай, насыпая в различные чашки корма, в соответствие с каждым представителем этой самой фауны. "Королём тусовки", как выяснилось был белый и очевидно нагловатый кролик. Пять минут упрашиваний что-ни будь пожевать не привели к успеху. Надо вмешаться.
— Скажи, а чем ты его кормишь? — Громко, чтобы перекричать этот гвалт спросил я.
— Овощной салат из капусты, моркови и помидоров, заправленый взбитыми сливками и украшеный вишенкой. — Ну вот как ей удаётся говорить так тихо, но при этом чтобы я мог расслышать каждое слово?
— Звучит крайне аппетитно! Ты не против, если я попробую?
— Что? Ну я не знаю, ведь это Роджеру, но если ты хочешь, я могу...
— Отлично! Я рад, что ты не против. — И я с самым хищным видом, на который был способен, двинул к кроличьей миске. План сработал. Серьёзно опасаясь за свой завтрак, кролик схомячил всё содержимое своей чашки до того как я успел к ней приблизиться. Когда под мой хохот до него дошло, что он был обведён вокруг пальца, у несчастного животного от злости чуть глаз не задёргался.
После завтрака, когда я наелся, ко мне подошла Флаттершай.
— Ты ведь не хотел съесть еду Роджера? — Скорей утвердила, нежели спросила она.
— Нет, не хотел. Просто решил тебе немного помочь.
— Спасибо. В последнее время Роджер ведёт себя несколько капризно.
— Незачто! Обращайся, если что.
— Вижу тебе уже лучше. Как ты себя чувствуешь?
— Достаточно хорошо для прогулки по лесу.
— О! Это здорово! Ты быстро идёшь на поправку. — Кажется намёка она не поняла.
— Вообще-то, я к тому, что мне надо отправиться за палочкой. Желательно сейчас.
— Ах, вот ты о чём. Но ты уверен, что достаточно хорошо себя чувствуешь?
— Уверен. Давай поскорее найдём её.
Мы шли по лесу. Пальто приняло на себя все тяготы жизни, приняв ещё более скорбный вид, нежели брюки. Зато рубашка превосходно сохранилась. Хлопковая и просторная, она не стесняла движений. В неё я и облачился для прогулки.
— Скажи, а зачем тебе одежда?
— Всмысле?
-Ну-у, когда я тебя нашла, ты был в одежде, и сейчас ты тоже в одежде.
— А вы её не носите?
— Только по особым случаям. Кроме эппл Джек: она всегда носит шляпу. Это ведь тоже считается, как одежда?
— Наверное да. А одежду мы, люди, носим всегда. На это есть ряд причин. Во первых она защищает нас от холода. Других альтернатив не имеется. Во вторых, наше общество основывается на том, что публичное появление без одежды как минимум возмутительно, и заслуживает порицания. Ну и в третьих, по одежде мы определяем социальный статус друг друга. — Мы прошли около километра, и дыхание начало давать сбой.
— Скажи, а далеко ещё идти? — Как можно более бодро спросил я. Флаттершай отвлеклась на созерцание бабочки и не заметила моей отдышки.
— Нет! ещё где-то два километра. — От услышанного мне поплохело. Но отступать было поздно...
— Нет... Я... В порядке... Сейчас вот... Отдохну... Малость... И... Пойдем... — Где-то через ещё один километор у меня закружилась голова, а дыхание сошло на нет. Теперь лежу, прислонившись спиной к дереву и набираюсь сил. От рассерженной пегаски меня уже не могла спасти даже стая бабочек, и она хлопотала вокруг меня со скорее напускным раздражением. Мне вообще не верилось что её можно разозлить по-настоящему. Оставшееся расстояние я преодолел где-то за часа два с половиной. С частыми перерывами и уговорами Флаттершай поскорее вернуться домой.
— Вот мы и пришли. — Она могла этого и не говорить: Обломанные ветки деревьев и земля, испещрёная бороздами прямо указывали на место аварийной посадки кого-то очень крупного. Кроме этих, других следов гигантской ящерицы не было. "Интересно, а почему он меня не сожрал на месте?" — Сейчас я в первый раз задумался над этим.
— Ты лежал вот тут: под деревом. — Действительно. И тут и там валялись кусочки ветровой ткани, а трава, куда она указала мне копытом была несколько примята.
Теперь самое интересное. У себя дома я бы начал лихорадочно обшаривать кусты, следя за каждым своим шагом, дабы не наступить ненароком на "мою прелесть". Но я не дома. Здесь вам не тут, понимаете-ли. отойдя на пару шагов назад, я поднял левую руку (правая ещё болела) вверх, закрыл глаза и сконцентрировался.
— "АКЦИО, ПАЛОЧКА!" — В кустах за спиной напугавшейся пегаски зашуршало, а через секунду в ладонь врезалось что-то твердое. Твёрдое, тонкое и длинное. Успех!
— "Авис!" — стайка птичек порхая крылышками уселась на ближайшей ветке. Палочка не забыла своего хозяина. Теперь займёмся медициной. "Епиксеи!" — от прикосновения палочки рёбра возвращались на место. Ещё пару медицинских заклинаний, которые непонятно из каких закромов памяти взялись в моей голове, поправили связки, устранили синяки и затянули царапины. Флаттершай всё это время с изумлением следила за моими махинациями с мед-магией. Когда же я закончил сматывать с себя бинты, она медленно подошла.
— Так вот зачем тебе так важно было получить её обратно... — Тихо прошептала она. — Прости я не знала... Просто не думала, что это может быть настолько важно... Какая же я была глупой... — Похоже ещё немного, и она разревётся. Не мудрено: насильно довела себя до грани срыва. Я знаю что делать!
— Успокойся, ты ни в чём не виновата. Я хочу тебе кое-что показать: смотри! — "Борбалетто!" — Даже невербального заклинания с лихвой хватило на то, чтобы из Палочки вырвался сноп разноцветных искр, а через секунду каждая искорка превратилась в перламутровую бабочку. Они кружили вокруг нас, переливаясь миллионом оттенков. Я взглянул на Флаттершай. Всё это буйство цветов отражалось в её влажных, от готовых только что хлынуть слёз, глазах. Она зачарованно смотрела, не в силах оторвать взгляд.
— Это было... Это было волшебно. — Произнесла она, когда последняя бабочка растворилась в воздухе.
— Нам пора возвращаться.
— Может сначала передохнёшь немного?
— Это не потребуется. — Я хитро улыбнулся и подошёл к ней поближе. — Держись за меня покрепче, и ни в коем случае не отпускай, пока я тебе не разрешу. Хорошо?
— Э-м, хорошо. — она поднялась на дыбы, обхватив меня передними ногами. Интересное дело: только что была мне едва по пояс, а сейчас в грудь дышит.
— Ну что, готова? — И не дожидаясь ответа я начал отсчёт. — Три! Два! Один!
-АЙ! — Испуганная пегаска прижалась ко мне, боясь открыть глаза.
— Всё, можешь отпускать. Мы на месте. — Мы действительно были на месте, и сейчас стояли посреди гостинной, которую я старательно запоминал ранее.
— Не знаю как ты, а я жутко проголодался!