Шанс для Троицы, Сестричек и Старого скрипача
Пролог + Глава I
Пролог
Отрывок из мемуаров мистера Эппл Бенедиктина:
Сложно сказать нравится ли мне заполнять эти страницы своим новым похождением. Возможно, я надоел ли тебе, мой дорогой читатель, своим вечным нытьем по любому поводу. Сомнения в красоте вечера на мосту или же встреча с бесконечной силой природы, в любом случае напоминают мне мое прекрасное прошлое.
К чему был подобный пролог? Ответ прост: нас приглашают на очередное семейное собрание в Понивиле. Если вы читали второй том моим воспоминаний, то должно быть помните мое отношение к этому празднику. Конечно, я люблю своих родных. Но одно дело любить их, когда ты окружен почетом службы искусству и совершенно иное встретить сразу всех своих родственников, будучи покинутым и брошенным стариком. Встреча будет скучной, я чувствую это.
Если вы, все же, осилили мои работы, то, дорогой мой читатель, Вы помните, что с уходом из Королевского оркестра вся моя жизнь кажется мне скучной. Даже когда вижу нечто прекрасное, о чем я старательно заполняю строки этих томов.
Хотя есть шанс. Он всегда есть, мой друг. И он у меня будет. Если конечно дети меня отпустят, что вряд ли. Штрейфлинга мы встретим по дороге, он наверняка вгонит нашу кампанию в унылые часы рассказов о своих сделках. Эппл Крамбл, что тут говорить, Вы, мой дрогой читатель, и так помните какие между мной и ней отношения. И когда я только успел потерять своих детей? Сын торгаш и дочь неврастеничка. Разве этого заслуживает лучший скрипач Королевского оркестра, который неоднократно имел честь быть Первой скрипкой?
Но шанс есть. Он всегда есть.
Глава I
Собрание семейства Эппл – один из самых значимых дней для всего яблочного клана. Для них это было нечто большим, чем просто праздник. Сотни родственных душ стекались в колыбель семейства на ранчо «Сладкое яблочко» в Понивиле, дабы встретится и пообщаться, не забывая об играх и выпечке.
Сегодняшняя встреча была самой огромной в истории семейного сбора, с самого ее начала. Эпплы собрались со всей Эквестрии и ее границ. Понивиль стал настоящим центром сосредоточия северных, западных, восточных и южных семейств. Если бы каждый них принес бы по яблочку, и из этих яблок испекли бы пирог, то он наверняка заполнил бы собой площадь Понивиля, при этом убрав с места магазинчик игрушек.
Суматоха была, самая что ни на есть, безумная. Летняя жара и теплые приветствия извергали столько тепла, что яблочные оладьи пеклись сами, без огня. Эпплы приезжали со всего света, дирижаблем, поездом и каретами и каждый из них приносил столько обширной и разнообразной информации о своих делах, это ни в сказке сказать, ни пером описать.
Среди разноцветной родни в спешке спотыкаясь, торопился Бэйкед Эппл – единственный юноша, одетый в черный мрачный пиджак. Складывалось ощущение, что юноша ошибся праздником и вместо панихиды случайно забрел на семейное сборище и в данный момент искал выход. Это можно было заметить по его растерянному взгляду и спешной проверке каждого пони.
Бэйкед Эппл, несмотря на мрачность своего костюма, имел довольно яркую, светло-коричневую гриву и бурый окрас шерсти. Юноша полностью походил на свою Метку, в честь которой он и был назван – запеченное яблоко, что естественным образом давало представление об его таланте в приготовление этого блюда.
Костюм и жара измотали Бэйкеда. Ведомый яблочным ароматом он пробирался среди родственников, попутно здороваясь с каждым кого помнил, приближаясь все ближе к бочкам со знаменитым понивильским сидром.
Родственные души всегда родственны. У самой бочки Бэйкеда ждали его любимые кузены – Пепин и его старшая сестра Эппл Фритер. Пепин был молодым жеребцом, светло-красного цвета. Его сестрица Эппл Фритер имела более светлый солнечный окрас шерсти, но обоих пони объединял зеленый цвет гривы, подобный молодым лепесткам яблони.
Дружные родственники несколько раз обнялись, прежде чем приступить к традиционным вопросам о жизни вдали друг от друга, не забывая о великолепном пенистом сидре, чья влага помогала пони выжить в этой духоте.
— Великолепное зрелище, столько незнакомых пони, но при этом каждый готов обнять, как самый близкий друг. – Заметила Эппл Фритер, наливая себе еще одну кружку.
— В этом и есть вся прелесть собрания семейства Эппл. – Бесчувственно, но с улыбкой ответил Пепин.
— Ты сегодня припоздал, Бэйкед. Мы ждали тебя у остановки дирижаблей.
Эппл Бэйкед приготовил себе большую кружку и наполнил ею сидром до самых краев.
— Матушка решила сменить транспорт. Она боялась что дедушка, если уж не упадет с края дирижабля, то не переживет перехода через воздушное пространство. – Ответил Бэйкед.
— Твоя мама все так же думает, что каждый день дедушки Бена будет последним? – Все так же ответил Пепин.
— Верно. – Ответил Бэйкед, отхлебнув сидра. – И поэтому пытается сделать каждый его день достойным для завершения мемуаров, грезя о том, что последняя сточка упомянутого творения будет посвящена именно любимой дочери.
— И ты из-за этого одет как на похороны? – Спросила Эппл Фритер.
— Агась!
Налив себе еще по кружке, родственные души отошли под тень ближайшей к бочкам яблони.
— Вот смотрю я на тебя, дорогой брат и думаю, что это мрачный вид вызван не очередным ожидаемым панихидам твоей матери по твоему дедушке. – Применил свое чутье на Бэйкеде Пепин.
— Да, колись кузен, в чем дело? – Толкнула Бэйкеда Эппл Фритер.
— Новость у меня не самая приятная. – Начал Бэйкед с грустью. – Вы помните моего дядю? Штрейфлинга?
— Забудешь этого диктатора! – Эппл Фритер передёрнуло от неприятной мысли. – Он до сих пор носит эту жуткую бороду?
— Я мечтаю о том, что она вырастет до то момента, когда он споткнется об нее и ударится головой, тем самым вдолбив в свой разум доброе намерение. – Эти слова Бэйкед произнес с самой искренней нелюбовью, но при этом сдержанно. – Видите ли, мы его подобрали по дороге из Филлидельфии и во время поездки, этот бородатый родственник заявил мне, что нашел мне невесту в виде дочери «одного его компаньона».
Закончив предложение, Бэйкед залпом опустошил свою кружку и с досадой бросил ее за яблоню, попав по проходящему мимо троюродному дяде, или еще какого троюродного родственника.
— Вот ужас! – Ответила Эппл Фритер. – И ты согласился?
— А мне давали выбор? Я даже рот не успел открыть, как он начал талдычить о свадьбе, о новом пополнении и что это брак принесет его ферме небывало выгодную партию. – Бэйкед сжал губы и ударил по яблоне. – Торгаш бородатый! А обо мне кто подумал?
Одно из яблок, почувствовав сотрясение от удара Бэйкеда, легонько покачнулось. Ветка, не выдержав тяжести раскачиваемого плода, отпустила яблоко, на что этот фрукт тут же выбрал себе цель в виде головы Пепина.
— А что твоя мама? – Сохраняя свой холодный характер, ответил Пепин, потирая свою голову от недавней встречи с яблоком.
— А что мама? Мама в тот момент была сконцентрирована на пульсе дедушке, пока тот с грустью наблюдал в окно купе. – Ответил Бэйкед.
— А что твой отец? – Спросила Эппл Фритер.
— Папа же в Кэнтерлоте, я не упоминал? Он как раз должен быть здесь. Правда, толку от него минимум. Отец супротив дяди Штрейфлинга, это все равно, что тля супротив стрекозы.
— Скорее как рыбешка супротив кракена. – Подправила Эппл Фритер.
— Бородатого кракена. – Подправил сестру Пепин.
— В общем ситуация такова: твой дядя откопал в своей бороде невесту, не подозревая о твоей помолвке с Джэнтел Соул, и полностью уверен, что ты как миленький пойдешь под алтарь? – Подытожила Эппл Фритер.
— Яснее невозможно выразиться. – С досадой ответил Бэйкед.
— Ну, так в чем проблема? Мы можем просто взять и сказать твоему дяде о твоей помолвке с Джэнтел Соул.
— Сказать дяде Штрейфлингу о том, что он лишиться своей лучшей сделки, только потому, что его единственный ближайший и подходящий кандидат в виде племянника уже помолвлен с обычной девушкой? – Удивился Бэйкед. – Вы не представляете, что будет! Он прикончить меня на месте, если я скажу подобное.
-Ну а друзья у тебя на что? Мы тебе поможем, сыграем на его чувствах, пробудим в нем ностальгию, романтические воспоминания о глупой молодости, когда он сам влюблялся в девушек, потому что они были просто красивыми, а не выгодными. – Мечтательно ответила Эппл Фритер.
— Вы не знаете дядю, он родился с жаждой выгоды, со скверным характером и подозреваю, что с бородой! – Неприятный образ тут же вонзился в сознание Бэйкеда и вызвал в нем омерзение. – Брррр!
— Но ведь мы же Эпплы. – Заступился за сестру Пепин. – Мы не убегаем от опасности.
— Верно, попытка не пытка, кузен! – Сказала Фритер, толкнув Бэйкеда.
Беседу заговорщиков против дяди Штрейфлинга прервал голос Эпплджек из рупора:
— Все пони, пожалуйста, соберитесь у большого красного амбара!
Тем временем, на стоянке у самого входа в ранчо, к одному общему столпотворению карет присоединилась маленькая невзрачная повозка. Как только колеса резко затормозили, а пони-возница чуть было не перелетел через кареты, стараясь не врезаться в них, из повозки вышла молодая пара пони.
— Девочки, поторопитесь! – Произнесла кобылка оставшимся в повозке жеребятам.
— Ну, ма-ам! – Послышались из повозки мелодичные, но грустные голоса двух девочек-жеребят. – Нам обязательно нужно было надевать эти шляпы?
— Обязательно девочки, вашим тетушкам очень понравится, когда вы в них будете читать их любимые стихотворения. – Строго сказал отец. – Вы же хотите получить подарки от них?
— Я лично больше хоть раз вернутся домой не испачканной в сиропе. – Ответила одна из девочек.
— Это ваши проблемы, нужно быть аккуратнее. – Так же строго сказала мать.
— Но ведь это…
— И не начинайте опять говорить о братьях Кальвиль, мы это уже проходили! Давайте выходите!
Из кареты вышли две светло-желтенькие сестрички – Сильвестрис и Сиверс. Обе были одеты в скромные, но милые платьица и шляпки сине-голубого цвета, но их это не радовало. Две единственные поняшки с грустным видом направились на ранчо, ведомые яблочным ароматом. Они были погружены в грустные мысли в ожидании злобного начала.
— Не знаю что хуже, выступать перед тетушками в этих шляпах или пережить новые издевательства от Кальвиля и Джуниора. – Печально начала Сиверс, снимая шляпу и отмахиваясь от духоты, обнажив свою короткую коричневую гриву, заплетенную в две маленькие косички. – И это в наше первое собрание!
— Зато эти шляпы не будут жалко, когда они нас снова обольют какой-нибудь гадостью. – Ответила Сильвестрис.
— Жаль, что эти шляпы не защитят нас полностью. В последний раз я еле как вымыла остатки сиропа из своей гривы.
У самого дома Эпплджек сестричек уже ждали многочисленные тетушки – сестры их матери. Каждая из них словно пухлый пирожок сидели за круглым столом, как на тарелке. В данный момент они были заняты бросанием комплиментов в адрес своих головных уборов, и не заметили своих единственных племянниц, что было редкостью. Дело в том, что у каждой их них было по сыну, и не у одной не было дочерей, тем самым Сильвестрис и Сиверс стали жертвой их обожания в виде вечных примерок платья и стихотворений.
— Вот и снова, сестренка. – С печалью сказала Сильвестрис, в сторону тетушек.
— Да, снова стихи перед тетушками и снова встреча с Кальвилем и Джуниором. – Так же ответила Сиверс, возвращая шляпу на голову. – И не важно, праздник это или нет.
— Но зато мы можем повеселиться. – Блеснул миг надежды у сестренки. – Например, мы можем победить в гонках
— И ты думаешь, мы победим? – Не разделила радости Сиверс.
— Сегодня победим сестренка! Я верю в это!
За одним из столов сестричек подслушал одинокий юноша (вполне вероятно один из их кузенов) в темных очках, соломенной шляпе, клетчатой крутке и банджо. Услышав сестричек, что-то вдохновило его в их звонких голосах. Подправив очки, он снял со своей спины банджо и ловко заиграл копытом по струнам, запев свежесочиненную песню:
— Они искренне верят в свои силы,
Сестры, что желают больше всех,
Провести день как лучше! Очень мило!
И я верю, что их будет ждать успех!
Верить и достигнуть мечты!
Верить и бороться до конца!
И никто уж не упрекнет, не я не ты,
Двух сестричек, чьи надеждой горят глаза!
Девочки не расслышали песни странного музыканта. Его импровизацию перебил голос Эпплджек из рупора:
— Все пони, пожалуйста, соберитесь у большого красного амбара!
Со стороны вокзала приближалась такси-карета, из которой доносился чей-то громкий и злобный крик. Когда карета остановилась, из нее вышел обладатель голоса: мистер Штрейфлинг был огромным темно-коричневым жеребцом. Его плохой настрой, и скверный характер был виден в глазах утопающих за огромными бровями. Но мало ли кто сумел его заметить, не обратив внимания на свисающую с подбородка длинную лохматую бороду. Сразу было видно, что мистер Штрейфлинг игнорирует не только существование бритвы, но и понятия гигиены для бороды.
Пока Штрейфлинг разбирался с водителем, по поводу уплаты и всячески высматривал сбежавшего племянника, из кареты вышла его сестра – молодая Эппл Крамбл. Она нервно смотрела на всех и тащила на себе сумочку, в которой уже покоились все нужные вещи, включая похоронную вуаль, но она старались не думать о ней, в силу любви к своему отцу.
Последним же вышел отец этого семейства – Бенедиктин резко вышел из кареты, явно напоминая о ловкости его копыт. Лучший скрипач Южной Эквестрии не может скрыть свой талант за старыми костями, но Эппл Крамбл не верила в это и поэтому взвизгнула, когда отец спрыгнул с кареты, решив, что он упал.
Бенедиктин (или дедушка Бен, как его называли в семье) внешне крайне отличался от других стариков. Пока другие его ровесники с каждым все больше и больше походили на старые деревья, Бенедиктин мог похвастаться наименьшим количеством морщин на мудром лице и крепкой спиной. Его грива, несмотря на то, что уже была седа, имела при себе молодежную челку, ловко зачесанную на бок.
Одет он был, согласно переживаниям дочери, в свой лучший пиджак, лацкан которого украшала маленькая, но почетная медалька за отличную службу в рядах Королевского оркестра. Одним из доказательств его несменного таланта была скрипка с яблочной веткой вместо грифа, которая красовалась на Метке старика.
Бенедиктин своим видом явно обманывал свой почетный возраст, правда это не останавливало Эппл Крамбл, которая знала о состоянии здоровья своего любимого отца. Подобные переживания вызвали в молодой пони страх и паранойю.
Странная троица из бородатого и хмурого джентелькольта, грустного, на вид молодого старика и нервной молодой пони отправилась сквозь многочленные ряды родственников, ведомые яблочным ароматом. Дочь Бенедиктина по пути нервно проверяла свою сумочку, засунув в нее свою мордочку.
— Итак: зубные щетки, расчески, запасные запонки, горшок, косметика, аптечка, вторая аптечка… – Спешно бубнила себе под нос Эппл Крамбл,
— Сестра успокойся, мы все взяли! – Сердито перебил Крамбл Штрейфлинг, остановившись и вытащив ее из сумки. – Не позорь нас! Лучше бы ты проследила за своим отроком! Этот наглый су…
Его ругательство резко перебила брошенная со стороны бочек с сидром огромная деревянная кружка. Сей предмет отскочил от головы Штрейфлинга, издав мелодичный звук, который бывает при стуке двух деревянных ложек. На удивление Бена, сын совершенно не обратил внимания на кружку и спустя секунду продолжил:
— …с-су-против моему высокоблагородному предложению выйти замуж за дочь мистера Попкорна посмел просто сбежать из кареты, перебив меня. Терпеть не могу, когда меня перебивают! Не понимаю молодежь! Ты же знаешь, какие у мистера Попкорна поля с золотыми колосьями, эта свадьба обеспечит нам…
— Мемуары! – С ужасом вспомнила Эппл Крамбл и вновь проверила сумку. – Селестия великая, только не говорите, что я забыла их в купе! О, Селестия, я забыла их в купе, мы должны вернуться и найти их, я забыла их в купе!
Эппл Крамбл уже было направилась вдогонку за поездом, но брат резко остановил ее.
— Успокойся, это не сами мемуары, а просто записная книжка! – Прорычал он. – Уверен, у папы за пазухой есть еще несколько! – Он обратился к Бену. – Ведь так, отец?
В качестве доказательства слов сына, Бенедиктин нежно провел копытом по гриве дочери, мгновенно ее успокоив. Этот прием работал с самого рождения Крамбл. Неважно, каким было ее горе, будто царапина или проблемы с парнем, Бен всегда знал, как успокоить ее.
— Вот так вот. – Кивнул Штрейфлинг. – Лучше сходи и поищи своего мужа! А я пойду и поищу возможность сделать эту встречу более продуктивной, не скучай.
Солдатским шагом и взглядом Годзиллы Штрейфлинг направился на поиски своего блудного племянника. Эппл Крамбл, вернувшись в свое паническое состояние, решила вновь проверить свою сумку. Бенедиктин тем временем скрылся под тенью ближайшей яблони, устав от летней жары. Его ухо уловило знакомые голоса:
-Ну а друзья у тебя на что? Мы тебе поможем, сыграем на его чувствах, пробудим в нем ностальгию, романтические воспоминания о глупой молодости. Когда он сам влюблялся в девушек, потому что они были просто красивыми, а не выгодными.
— Вы не знаете дядю, Штрейфлинга он родился с жаждой выгоды, с скверным характером и подозреваю, что с бородой! Брррр! – Голос внука он смог узнать где угодно.
— Но ведь мы же Эпплы. Мы не убегаем от опасности.
— Верно, попытка не пытка, кузен. – Последние голоса Бен тоже узнал, благо внук никогда не стыдился своих друзей.
Бенедиктин скудно улыбнулся, Штрейфлинг явно не заметил племянника, продолжая искать его среди других, и любящий своего внука дедушка решил промолчать.
Крамбл тем временем высыпала все содержимое сумки на одном из ближайших круглых столиков и теперь собирала все обратно. Бенедиктин подошел ближе к дочери и помог ей с сумкой. Его ухо вновь уловило звонкие молодые голоса, но на этот раз мало знакомые.
— Вот и снова, сестренка. – С печалью сказала маленькая пони в синем платьице и коричневой гривой. Ее Метка украшала веточка с ранним бутоном яблочного цветка.
— Да, снова стихи перед тетушками и снова встреча с Кальвилем и Джуниором. – Ответила ее светлогривая сестра, одетая в то же платье и той же веточкой на Метке, но уже с начинающим плодом на месте цветка.
— Но зато мы можем повеселиться. Например, мы можем победить в гонках
— И ты думаешь, мы победим?.
— Сегодня победим сестренка! Я верю в это!
Опыт и довольно сильный мыслительный процесс помог старику понять, что кое-кто из его родственников переживают проблемы. Будучи сердобольным, он предвкушал, как он, словно рыцарь в латах помогаем племянницам и внуку, но словно увидев в своей дочери кандалы на своих копытах, тихо вздохнул.
Его мысли перебил голос Эпплджек из рупора:
— Все пони, пожалуйста, соберитесь у большого красного амбара!
Все семейство Эппл огромной толпой собралось у красного амбара, готовясь к началу веселья. Перешептывания закончились, когда внучка Гренни Смит поднялась на платформу.
— Всем привет, и добро пожаловать на Сбор Семейства Эпплов! – Произнесла в рупор организатор собрания. – Меня зовут Эпплджек, и я хочу, чтобы вы знали, у меня для вас запланирована просто куча всего! Мы начнём с полосы препятствий для детишек, приготовления пирожков и шитья для не-совсем-детишек. И еще много всего будет после этого. Надеюсь, вам всем понравится!
Яблочный аромат, гонимый ветер простерся по всему семейству и запутался в седой гриве Бенедиктина, чуть было, не сбросив его челку на глаза. В нем он почувствовал, как две сестрички и его внук словно приготовились к битве. Старик кротко улыбнулся и мысленно дал клятву помочь им, если имя ему не сэр Эппл Бенедиктин.