Лунная тень
Глава 6
Заряженный магией воздушный шар служил средством быстрого сообщения между горным городом и остальным миром. В начале каждого часа он спускался к подножию гор, останавливаясь на центральной площади Понивиля, и возвращался обратно. Большая корзина могла вместить пятерых, но редко когда в нее садилось больше одного — двух пони. Большинство предпочитало сэкономить несколько монет, пробежавшись пешком по серпантинному спуску. Прискакав за полчаса до отхода, Карви Вуд стал оглядываться в поисках подруги. Дитзи нигде не было видно, и он, вытащив деревянную брошку, проверил, высох ли клей. Успев с утра сбегать в скобяную лавочку, он купил металлический зажим и приклеил его к украшению. Побродив десять минут по платформе, единорог заметил, как подлетает подруга, и поскакал навстречу. Пегасочка приземлилась и, намеренно оставив крылья развернутыми, повернулась боком, чтобы любимый мог ее получше разглядеть. Проведя все утро за приготовлениями, она, как и любая кобылка, хотела покрасоваться уложенной гривой и фигурно расчесанной шерстью на боках. Узорное расчесывание шерсти было особым искусством. Если уложить шерстинки в разные стороны и встать под углом к источнику света, то, в зависимости от направления шерсти, одни участки шкуры становятся светлее, а другие — темнее. Для узора «ромбиком» достаточно несколько косых движений бархоткой, а над более сложными требовалось повозиться подольше. Самое обидное, что такой узор держится не больше часа, постепенно разглаживаясь, и естественно, что Дитзи решила продемонстрировать его в первую очередь. Под косыми лучами солнца на боку пони-пегаса выступил рисунок облака, звезд и даже угадывался силуэт единорога. На гриве красовалось несколько деревянных заколок, а в хвост были вплетены красные ленты.
— Здравствуй, милая, ты сегодня просто очаровашка! — поприветствовал ее Карви, любуясь узором.
— Приветик! Это Куна меня расчесала, правда миленько? — ответила Дитзи и Вуд покивал головой.
Внезапно до него дошло, что крылья она так и не сложила. «Стояк крыльев!» — пришла в голову пошлая мысль, и он непроизвольно фыркнул. Догадавшись, о чем он думает, Дитзи раскрыла крылья еще больше и, рассмеявшись, слегка помахала. У пегасов-подростков была такая особенность, что при виде привлекательной пони противоположного пола (или при мысли о ней), крылья имели свойство самопроизвольно раскрываться. Это послужило почвой для появления множества пошлых шуток, а тому бедняге, чьи крылья раскрылись, например, посреди урока, приходилось потом весь день выслушивать подколки приятелей.
Подойдя ближе, Карви куснул подругу за ушко и, вытащив брошку из сумки, положил у ее ног.
— Это тебе, — сказал он Дитзи.
— Ой, какая красивая! — восхитилась пегасочка. — Какой необычный цвет, из чего она сделана?
— Это — махагони.
— Что за махагони?
— Красное дерево, — уточнил он.
— Но… тогда она стоит кучу денег! — помотала она головой. — Я не могу принять такой дорогой подарок.
— Смотри, тут твои инициалы, значит, кроме тебя никто больше ее не сможет носить, — смеясь, ответил единорог и шутливо пригрозил: — Раз она тебе не понравилась, придется ее сжечь.
— Понравилась, но Карви, если ее делали на заказ, я даже не могу представить, во сколько она тебе обошлась!
— Да не волнуйся ты так, я ее сам вырезал.
— Так ты — резчик по дереву? — Дитзи задумалась, глядя на его кьютимарку. — А не твои ли статуэтки продавались в мамином магазинчике?
— Если твоя мама — Салли Ду, то мои, — подтвердил он.
— Вот, блин… — ушки пегасочки легли вразлет от смущения.
— Что?
— Э-э-э… ты обещаешь не смеяться? — спросила она, пряча глаза.
— Я постараюсь, — осторожно ответил Вуд.
— В общем… я… тут тоже хотела тебе подарить… вот… — Дитзи вытащила из нагрудной сумки деревянную статуэтку длинногривой единорожки.
— Милая, ты не представляешь… почему ты выбрала именно эту? — взволнованно воскликнул он.
— Она была самая красивая. Я как увидела, сразу выпросила. А что?
— Понимаешь, это — моя мама. Я не хотел ее продавать, просто, когда мой друг собирал статуэтки на продажу, он заодно и ее сгреб, а я только потом заметил. Это просто чудо! — радостно отвечал единорог, пряча статуэтку в свою сумку. — Самый лучший подарок!
— Ой, я так рада, — повеселела пегасочка, пристегивая брошку к своей гриве. — А твой подарок самый-самый замечательный!
Мелодичный звонок оповестил о посадке, и Карви побежал занимать место в корзине.
Шар плавно опускался, отдаляясь от Кантерлота. Пролетев над городом, он продолжил путь мимо многочисленных уступов, с небольшими фермами. На одном из уступов Карви заметил хозяйство с яблочным садом, где светло-зеленый пегас махал крыльями, раздувая огонь в большой глиняной печи. Потом шар миновал горную дорогу, по которой два пыльных земнопони тащили длинный дилижанс. Дитзи лениво парила неподалеку, наслаждаясь неспешным полетом. Внезапно рванув в сторону, она притащила маленькое серое облако и придала ему форму сердца, а потом отлетела и, изображая стрелу, пронзила его насквозь. Единорог застенчиво махал ей копытом. Хотя поблизости никого не было, столь публичное выражение чувств его очень смущало. Спустя двадцать минут корзина опустилась на площадь в Понивиле, и Карви выбрался на брусчатку. Оглядевшись вокруг, он сразу ощутил сельскую атмосферу. Пони здесь почти не носили одежды и ходили неторопливо, без суеты. Невысокие дома, выкрашенные в белый цвет, были покрыты соломенными крышами. Неподалеку с нескольких тележек торговали яблоками, морковкой и прочими овощами, а на стене ратуши висел большой плакат, приглашающий на осеннюю ярмарку.
— Куда пойдем? — спросил он у пегасочки, приземлившейся рядом.
— Давай сначала позавтракаем в Сахарном Уголке, — отозвалась она и повела единорога в сторону магазина.
— Доброе утро, миссис Кейк, — поприветствовала она синюю земнопони с розовой гривой, входя в лавочку.
— Доброе утро, Дитзи, ты за маффинами? — спросила продавщица.
— А как Вы догадались? — сказала Дитзи, сделав большие глаза, и они вместе засмеялись.
— Карви, ты маффины будешь? — спросила Дитзи у любимого.
— Конечно, как я могу отказаться от лучших маффинов в Эквестрии? — ответил он.
— Нам шесть штук и чаю, — сделала заказ пегасочка.
— Пинки, два чая в зал, — крикнула мисс Кейк в сторону кухни и выложила выпечку на тарелку.
— Окки-докки-локки, — донесся ответ, и на кухне что-то загромыхало.
— У Вас новый работник? — поинтересовалась Дитзи.
— Да, это же Пинкамина. Этим летом ее как будто подменили. Каждые выходные стала прибегать со своей фермы и крутиться возле магазина, так я и решила ее к делу пристроить.
Из кухни появилась юная розовая земнопони с курчавой гривой, несущая в зубах поднос, и необычными прыгающими шажками поскакала к столику. При каждом прыжке чашки взлетали над подносом, но каким-то чудом Пинки умудрилась ни капли не расплескать.
— Вы надолго в Понивиль? — спросила она, поставив поднос.
— Нет, вечером улетаем обратно в Кантерлот, — ответила Дитзи.
— Ух, ты! Я так мечтаю попасть в Кантерлот, там праздник «Проводы лета» — весело будет! А у нас скоро ярмарка, тоже весело будет, вы приедете на ярмарку? — затараторила курчавая пони, прыгая вокруг стола.
— Пинки, не приставай к гостям! — строгим голосом прервала ее миссис Кейк.
— Оки, — юная пони упрыгала, напевая под нос веселый мотивчик. Скрывшись на кухне, она тут же выглянула и скорчила рожицу.
Насладившись маффинами, пони вышли на площадь, и пегасочка предложила посмотреть ее старый дом. Свернув на засыпанную гравием улочку, они прошли почти до окраины деревни. Домик ничем особо не выделялся из окружающих, такие же белые стены, такая же соломенная крыша. Хотя чувствовалось некое запустение, он был в отличном состоянии, веранда была чисто выметена, а дорожка посыпана свежим гравием. Попросив подождать ее на веранде, Дитзи побежала к соседнему дому и постучалась.
— Доброе утро, мисс Черили, — сказала она, выглянувшей фиолетовой земнопони. — Мама спрашивала о Вашем здоровье и просила передать небольшой подарок.
— Ну что ты, Дитзи, не надо мне никаких подарков, — смущенно ответила земная пони. — У нас все хорошо, недавно после грозы в вашем доме прохудилась крыша, но я уже попросила залатать. Лучше скажи, как родители поживают?
— Не могу принять отказа, — пони-пегас вынула из сумки деревянную шкатулку и положила у ног Черили. — У нас тоже все хорошо.
Поклонившись, Дитзи вернулась обратно к приятелю. Они вошли в дом, и пегасочка углубилась в воспоминания. Рассказывая о разных забавных случаях из детства, она указывала на связанные с ними вещи. Вот следы копыт на потолочной штукатурке — ее здорово отругали тогда за хождение по потолку, а это печка — однажды она в ней спряталась и потом весь день отмывалась от сажи. Пони вышли из задней двери на улицу, и экскурсия продолжилась в поле за пределами деревни. На пригорке рос вековечный дуб в три обхвата, на ветвях которого был удобный наблюдательный пункт, там и сейчас прятались два жеребенка, играя в разведчиков. Дитзи рассказала, как однажды запуталась крыльями в ветках, пытаясь устроиться повыше, и ободрала все бока, а дома потом долго допытывались, с кем подралась. Медленным шагом влюбленные спустились с пригорка, обошли вокруг голубого озера и по едва приметной тропинке направились в лес. В предчувствии осени листья дубов поблекли, потеряв летнюю яркость, а на кленовых уже начала проступать желто-красная кайма. Свернув с тропинки, Дитзи повела друга в чащу леса сквозь кусты малины и заросли крапивы. Через несколько минут они выбрались на небольшую поляну, поросшую высокой травой.
— Вот тут моя секретная полянка, — похвасталась пегасочка. — Я еще никогда и никому ее не показывала.
— Красиво тут! — сказал Карви. — Наверное, только пегасы могли бы ее найти.
— Нет, с высоты ее совсем не видно, только если лететь низко над лесом. Я сейчас устрою местечко. — Дитзи сняла сумку и стала кататься по траве, уминая травяную подстилку.
— Постой, милая, давай я, а то твоя грива совсем растреплется! — Карви бросился на траву и тоже стал перекатываться спиной.
— Что-то мне подсказывает, что она в любом случае до вечера растреплется… — тихонько прошептала она.
Пони легли рядышком, подставив бока солнцу. Тишину нарушало только стрекотание кузнечиков и поскрипывание деревьев, покачивающихся на слабом ветерке. Карви стал покусывать ушки любимой, поглаживая копытом крыло. Дитзи терлась носом о шею друга. Видя его нерешительность, она прошептала: «Продолжай, милый, я сегодня буду пай-девочкой», — и провела головой по его подбородку, подставляя гриву.
Карви Вуд проснулся и поднял голову. Дитзи лежала рядом на примятой траве и укрывала его своим крылом. Почувствовав шевеление, она тоже открыла глаза и стала вставать. Пегасочка потянулась поочередно передними и задними ногами, а потом развернула крылья и помахала. Солнце почти скрылось за деревьями, и длинные тени подкрадывались к влюбленным, предвещая наступление вечера.
— Милый, посмотри, все заколки на месте? — спросила она. — Мне их надо Куне будет вернуть.
— Нет, одна упала, — ответил единорог, поднимая ее из травы.
— Вот, вся грива растрепалась, как я и думала, — Дитзи мотнула головой, и вторая заколка полетела на землю. — Давай лучше сниму их.
Они собрали заколки в сумку и направились в деревушку. Всю дорогу с мордочки пони-пегаса не сходило потрясенно-счастливое выражение.
— Карви, ведь ты же меня любишь? — спросила она на подходе к Понивилю.
— Да, милая, конечно же, я тебя люблю! — горячо заверил он подружку. — А что?
— Ничего, мне просто нравится, когда ты так говоришь.
— Постараюсь делать это чаще, — шепнул единорог в ушко любимой.
На деревенской площади Вуд сел в корзину воздушного шара. В сопровождении кружащей около шара Дитзи, он долетел до Кантерлота, и пони в нерешительности встали около выхода с платформы.
— Ну, пора прощаться? — грустно сказала Пегасочка.
— Вообще, еще рано, может, чуть прогуляемся? — Карви явно не хотелось расставаться.
— Мне надо вернуть заколки.
— Ну, вот вместе и вернем!
Повеселев оттого, что расставание отложено, они порысили к «Мыльному бочку». Часы пробили восемь вечера, и, подбежав к бане, они увидели, как Ракуна запирает дверь своего заведения.
— Привет, сладкая парочка! — весело закричала она, обернувшись на перестук копыт.
— Здравствуй, Куна, — ответили они хором.
— Чудинка, вижу от моих утренних трудов не осталось и следа! — шутливо возмутилась синяя пони. — Но думаю, старания были не напрасны, вы бы видели сейчас свои довольные морды!
— Это было просто произведение искусства, — высказал свое мнение Карви.
— Раз уж вы здесь, давайте в кафе посидим, — предложила Куна.
— С удовольствием, — обрадовалась Дитзи.
Они не спеша пошли вверх по Фаир-стрит. Навстречу выскочили двое одинаковых бурых земнопони-подростка. Первый был пустобокий, а кьютимарка второго выглядела как шутовской колпак. Карви почувствовал, как напряглась подруга, и, оглянувшись, заметил злой прищур глаз Ракуны.
— Братья пересмешники, — прошептала синяя пони.
— После того, как мы им всыпали, они не посмеют… — стала быстро говорить пегасочка, но она ошибалась.
Подбежав ближе, пони с колпаком заржал и продекламировал.
Что за пугала у нас
Вышли погулять?
Кривонос и косоглаз —
Есть над кем поржать!
Второй подросток тоже расхохотался. «Порву на кусочки», — прорычала Ракуна, пригибаясь для низкого старта. Когда до Карви дошла суть происходящего, его глаза полыхнули гневом, а рог внезапно зажегся яркой аурой. Вздернутый телекинезом за уши насмешник стоял, едва касаясь земли задними ногами, и громко заверещал: «Дядечка, дядечка, пустите, я больше не буду!» Проволочив до бочки, Вуд макнул его несколько раз вводу.
— Карви, пожалуйста, пусти его! — испуганно зашептала Дитзи, и единорог мотнул головой, прерывая действие магии.
Подростки со всех ног бросились в переулок. Вздрагивая от пережитого стресса, синяя пони опустила голову, от стыда желая провалиться сквозь землю.
— Куна, послушай… — заговорил Карви.
— Заткнись! — заорала земнопони и побежала вниз по улице.
Поспешив следом, Дитзи с приятелем увидели, как она вбегает в дом и хлопает дверью.
— Открой, давай поговорим, — сказала пегасочка, стучась в дверь с розой.
— Убирайтесь! — донеслось сквозь рыдания.
— Куна, я ничего не слышал! — закричал Карви.
Рыдания сменились редкими всхлипами, и через минуту Ракуна отперла дверь.
— Спасибо, красавчик, — тихонечко сказало она, приглашая войти. — У меня есть свежие ромашки, давайте дома поужинаем.
Куне хотелось выговориться и, строгая бутерброды с цветами, она объясняла свое поведение. «Это всегда меня преследовало, — говорила земнопони. — Я постоянно боюсь, что кто-то узнает. Я легко знакомлюсь с жеребцами, но каждый раз боюсь что он, узнав о моем прошлом, будет смеятся и рву отношения. Даже от посторонних тяжело принимать насмешки, а если бы это был тот, кого я полюбила, то я бы, наверное, просто сразу умерла. Я часто завидую тебе, Дитзи. Ты такая спокойная и уверенная в себе, и тебя не волнует так твоя внешность, ведь ты даже смогла отказаться от возможности стать красавицей».
— Но ведь я бы тогда не смогла бы так летать, как сейчас! — возразила пегасочка.
— Это я и имела в виду, для тебя есть что-то главнее внешности. Тебе нечего скрывать, и ты легко можешь довериться своему любимому.
— Но Куна, ведь на самом деле ты очень красивая, а жеребцов не слишком волнует тот факт, что когда-то ты была… э-э-э… не такой красивой, — успокаивающе сказал Вуд. — По правде говоря, все пони вырастают из маленьких неуклюжих жеребят.
— Да, я понимаю. Умом. Но все равно боюсь, — Ракуна вздохнула. — Спасибо вам, ребята.
За дружеским ужином к синей пони постепенно вернулось хорошее настроение, и неприятный инцидент был оставлен в прошлом.