Не оглядывайся

Подарок судьбы

Глава, в конце которой ГГ вернётся туда, откуда всё началось.

Нужно было как можно быстрее уйти отсюда. Из этого места, из этого города, из этого мира. Селестия поселила меня во дворце, где я тонул в толще укоризненных взглядов и острых замечаний. Выходить из дворца мне было запрещено. Как говорила Селестия, ради моей же безопасности. Возможно, разъярённая толпа и не порвала бы меня на тысячи мелких кусочков, может толпы не было бы вовсе, но приключений себе я по случайности найти мог. Лишнее внимание мне сейчас не требовалось. Нет, новые знакомые это хорошо, но родители тех пропавших детей, ну или жеребят, требовали обвинить меня виновным в пропажах, заставить вернуть их чад и наказать меня за преступления. Вариант достаточно неоднозначный и спорный, хотя большинство советовало принцессе так и поступить, однако она не стала этого делать. В итоге я заперт в ненавистном мне дворце, обязан хранить тайну прибытия Слендера и по триста раз на дню рассказывать про него ещё и ещё, одно и то же лично принцессе Селестии.

-Значит, ты больше ничего не можешь мне рассказать?- в очередной раз спросила меня принцесса.

-Да, больше я ничего не знаю, простите,- машинально ответил я.

Всё это было прогнано уже по десятому кругу за сегодня, и если бы мне ещё раз пришлось рассказывать историю о появлении Тощего человека в нашем мире, я бы не выдержал и выбросился в окно. К моему счастью Селестия задумалась. Я тоже дал волю мыслям и на меня свалились сплошные вопросы. Меня не очень мучил вопрос, что делал в этом мире Слендер. Меня больше всего волновало, что в этом мире делал я. Как из пригородного леса я попал в другой мир? И что самое важное как сюда попала байка, которой пугают детей вечерами? Это всё было очень странно. Селестия ничего не отвечала мне по поводу моего прибытия и отбытия. Когда я упоминал о других, которые прибыли сюда из моего мира, она говорила, что они ушли и ушли сами, хотя большая часть, возможно, просто погибла в попытке уйти. Я прекрасно понимал, что её сейчас моя судьба волнует меньше всего.

Пришлось уйти. Сидеть там и молчать стало невыносимо. Так же невыносимо как бесполезно. Попасть домой до того как все проблемы, связанные со мной тут не будут решены не представляется возможным. Понять это дали достаточно чётко.

В раздумьях я дошел до своих апартаментов. Именно в это комнате я провёл уже два дня в размышлениях и раздумьях. Убранство этой комнаты по моему скромному городскому мнению было просто шикарное. Стены и потолок были сделаны из неизвестного мне материала, который в солнечных лучах менял свой цвет. Причём в разное время цвета были разными. Поначалу я пытался понять «как? и почему?», но потом оставил свои попытки и просто любовался этой красотой.

Большую часть апартаментов занимала кровать с пологом. Она была сделана из дерева, цвет которого был приятен моему глазу. Ножки были стилизованы под корни странных и сказочных деревьев, а полог уходил вверх шикарной кроной. Да, мастера в этом мире просто отменные. Несколько оконных проёмов были заняты витражами, изображавшие сцены, смысл которых я не понял вообще. «Наверно важные события этого мира»-подумал я-«это же так логично»Не последнее место тут занимал рабочий стол. Я никогда не видел настоящего золота, но как мне показалось именно этот стол был сделан именно из самого настоящего золота. Ювелир предал изделию такую форму, что этот стол больше походил на картину сюрреалиста.

Именно на этом столе меня ждал листок. Ничем не выделяющийся листок, вырванный из ученической тетради в клетку. Я закрыл дверь в шикарные апартаменты и подошёл к столу. Листок был слегка помятый, было видно, что его достаточно долго кто-то держал в руках. Я взял его и перевернул. На другой стороне был спрятан обычный рисунок карандашом. Два деревца. Деревья, как их рисуют маленькие дети. Две вертикальные палочки, палочки наискосок от вертикальных. Интересно кто мог его сюда положить. Что более странно кто мог его нарисовать. Ведь кто из местных пони рисует, так же как и я, когда мне было года три.В дверь постучали. Кого может принести нелёгкая сейчас. Я оставил лист на столе, предварительно зачем-то перевернув рисунком вниз, и подошел к двери. Стук повторился, но на этот раз стучали сильнее. Кому то очень хотелось меня повидать. Я открыл дверь.Прямо на уровне моего лица парила коробка.

-Вот вам посылка, — проговорила единорожка, которая эту посылку доставляла

-А от кого?- поинтересовался я

-Ни имени, ни обратного адреса, ничего,- последовал ответ — Указано только что доставить нужно именно в эту комнату во дворце. До свидания.

Я закрыл дверь и оглядел коробку. Обычная коробка для посылок. Её можно найти в любом отделении почты, если конечно ты находишься в том мире, где такие есть.

Я прикинул её на вес. Очень лёгкая. Практически ничего не весит. Интересно, что там.

К моему удивлению коробка была цельная. Не было ни намека на отверстие, сквозь которое туда поместили предмет. На такой случай у всех умных людей есть правило: «Если не можешь открыть аккуратно, то разорви». И я поспешил воспользоваться этим чудесным правилом. Я проделал в картоне дыру подходящих, как мне казалось подходящих размеров, и потряс коробкой над кроватью. Коробка извергла из себя кучу поролоновых шариков и небольшой продолговатый предмет в длину сантиметров десяти. Я взял его в руки и от неожиданности присел. Это был мой фонарь, которым я швырнул дней пять назад в Слендера.

Мой разум начисто отказывался воспринимать эту информацию. Я внимательно осмотрел фонарик. Он был всё тем же старым и всё тем же советским, а главное моим фонарём, которым я запустил Тощего. Я пощёлкал выключателем. Свет послушно появился и потух. Тут не нужно было быть гением, чтобы понять, что тут что то не чисто. Посидев ещё немного времени, в моей голове созрела идея исследовать ещё раз коробку. Но на ней ничего не было.

Я подошел к столу и взял рисунок. Что значат эти два дерева? Одни «что», «почему?», «кто?», «когда?» и «как?». Одним словом куча вопросов и не одного ответа.

Солнце село, и моё обиталище заполнила полутьма. Я лег на кровать и попытался спокойно заснуть. Но из моей головы не шёл тот проклятый рисунок. Он засел так глубоко в моём сознании, что никак не хотел оттуда уходить. Я вздохнул, нашарил рукой фонарь, который я бросил рядом, когда ложился, и щёлкнул выключателем. Зажёгся яркий свет и я направил его на листок бумаги с деревьями. Неожиданно над ухом кто-то ухнул.