Голод
Глава 3
— Ты драматизируешь, маленькая Флаттершай...
— Но я не маленькая... прости. — добавила она, понизив голос. В квартире было тихо, мягко горели красивые зеленоватые светильники в виде полусферы с красивым серебристым ободом в из двойных колец, наполняя комнату приятным, успокаивающим полумраком.
Сергей улыбнулся, и потянулся за новой печенюжкой на столике. Небольшой стеклянный журнальный столик стоял между двумя большими креслами, обитыми толстым коричневым велюром, с очень массивными и мягкими подлокотниками. На одном кресле сидел сам Сергей, на втором лежала Флаттершай, удобно положив голову на подлокотник кресла так, чтобы смотреть на человека. Она уже выпила свой чай, и больше не хотела, разве что с интересом рассматривала печенье на серебристом подносе, которое было двух видов: квадратное и круглое. Простое, печатное печенье, в первом немножко орешков, но было в нем что-то этакое...
— Думаю, все образуется. С чего ты взяла, что эти портреты тебя раскроют? Это ведь вполне может быть просто абстракция, не более. Никто ведь не знает о людях кроме тебя. А вообще-то, я не ожидал такого от Рейнбоу...
— Ах... Знаешь, сначала мне было так больно оттого, что она меня обманула, но... наверное ты прав. Она хотела мне добра, а я так боялась... Ведь как бы я показалась подругам, если бы они узнали, что я... ну... — Флаттершай запнулась и посмотрела на большую картину на гладкой монотонно-бежевой стене напротив. На картине была изображена дубовая роща и речка. Очень красиво.
Повисла пауза, но она совершенно не была неловкой. Флаттершай чувствовала себя одинаково хорошо с человеком, хоть бы он говорил, а хоть бы и молчал. Она уже второй раз находилась в его обществе, и оба раза в ее душе царила такая безмятежность и покой, такое спокойствие, о которых она уже и думать забыла. Даже с подругами ей приходилось быть начеку, но тут — совсем другое дело.
— Флаттершай, я вот что... может, таки передумаешь? — Сергей посмотрел в глаза пегасочке. Та отвернулась и ничего не сказала. — Сколько ты можешь продержаться?
— Я... не знаю точно. Прошлый раз полтора месяца, а потом совсем плохо. А потом нужно было ехать в Кантерлот всем нам, как оказалось, освободился Дискорд, и я снова... просила. Просила человека. Его тоже звали Сергей.
— Извини, маленькая.
— Я не маленькая! — вскинулась Флаттершай, но тут же сникла: — Ой, я нечаянно. Просто... я не маленькая, я уже взрослая.
— Ну, по сравнению со мной ты все-таки маленькая, да? — Сергей улыбнулся, и Флаттершай тоже захотелось улыбнуться, что она и сделала.
— Хорошо, если... если ты так хочешь.
— Вот. Люблю, когда ты улыбаешься. Значит так, Флаттершай, у нас есть около полутора месяца. Думаю, можно будет кое-что поискать, и нечего отчаиваться. У нас тоже очень много историй про вампиров, и, возможно, кое-что полезное по этому вопросу мы найдем и поможем тебе. Я подключу своих друзей. Ты только держись, ладно?
— Я... знаешь, я согласна. — Флаттершай потянулась и достала еще одно квадратное печенье, и налила себе еще чайку из небольшого заварника. Сергей с любопытством наблюдал как она ловко все это проделывает без помощи рук. Могло показаться, что это будет сложно для копытного, но первое впечатление было очень обманчиво, и пони без каких-либо затруднений орудовала приборами с маленькими ручками, и даже вовсе без них.
— Одно удивительно: ваш мир волшебный, но никто ничего про вампиров не знает, даже принцесса. Это очень странно. — человек поставил пустую чашку на стол, и отрицательно покачал головой, когда пони предложила ему еще чаю, все еще не выпустив заварник.
— Да, ничего толкового. Но я недавно узнала у Твайлайт, что... что вроде вампирами описывали людей... — совсем тихо закончила она.
Сергей задумался, а Флаттершай тем временем пила чай.
— Очень любопытно. Значит, истинными вампирами были люди... Это хорошо, хорошо, да... — протянул Сергей.
— Почему хорошо? И почему именно люди? — неуверенно подняла взгляд пегасочка.
— Ну как же... высокие, двуногие, бородатые. Кто ж еще. А хорошо потому, что и ответы нужно искать не у пони, а у людей. Поэтому у нас есть шансы, и неплохие. Точно.
Флаттершай вдруг стало так хорошо на душе, так спокойно. Это отразилось на ее лице, и Сергей заметил, и тоже улыбался ей.
— Я... спасибо тебе. Ты так много для меня делаешь. Даже не знаю что было бы если бы не ты. Ты очень хороший. — улыбаясь, говорила поняша.
— Эх, много ты знаешь, Флаттершай. — отмахнулся Сергей, — ладно, уже поздно. Я постелю тебе тут, на диване. Согласна?
Флаттершай кивнула.
— Ну вот и славно. Допивай чаек.
Когда Флаттершай улеглась, то человек накрыл ее большим розовым махровым полотенцем, и провел рукой по улыбающейся мордочке и по носику. Флаттершай непроизвольно подалась вперед, и они на мгновение задержали друг на друге теплые взгляды. Потом человек развернулся, погасил светильник, и закрыл дверь чтобы не мешать поняшке спать.
Флаттершай улыбалась себе, засыпая, и в душе у нее было радостно, и какое-то тепло грело внутри, и расходилось по телу мягкими приятными волнами. Впервые за долгое время у нее появилась надежда.
Сергей проснулся рано. Он уже неделю был в отпуске, и потому привык просыпаться поздно, да еще и вчера до полночи в интернете про вампиров выискивал, правда, одна галиматья попадалась. На Табун он заходил, и ему страшно кортело рассказать про Флаттершай, но он понимал всю глупость этой затеи. А сейчас нужно пойти на кухню, и что-то приготовить. Точно, Флаттершай тут, нужно придумать что-то получше бутербродов и печенья. Да и колбаса ей вряд ли придется по вкусу.
Он медленно встал, потер лицо, на котором уже стала появляться ощутимая щетина, и распрямился, потягиваясь. И тут он услышал запах. Чего-то очень вкусного. Определенно вкусного... Хм... И-и-и... У Сергея похолодела спина: кто-то пришел! Батя, или мачеха! Или сестра! Блядь, там же Флаттершай спит в комнате!!! Это ж пиздец будет полный!
Он на ватных ногах выскочил на кухню прямо как спал, в своих синих обтягивающих трусах-шортах, и в условно-белом носке на одну ногу, зато с совершенно не условно, а вполне натурально белой физиономией и выпученными глазами.
На кухне на него удивленно уставилась... Флаттершай. Сначала она немного испугалась, но чем больше она рассматривала растрепанного еле одетого Сергея с глазами навыкате, и в одном не совсем одетом и волочащемся носке, тем больше ее мордочка расплывалась в улыбке, а вскоре она и вовсе прикрыла рот копытцем и тихо хихикала.
— О-о-ох... Флаттершай, меня чуть кондратий не хватил: я думал, что кто-то пришел. Фууух. — человек вытер ладонью холодный пот с чела. — Блин, чуть сердце не выпрыгнуло. Капец. А ты чего прешся? Ржешь, спрашиваю, с чего?
Щечки Флаттершай покрылись небольшим румянцем, и она с улыбкой и негромким смешком показала на него копытцем:
— Ты почти без одежды. Я еще не видела людей без одежды, хи-хи. — она снова прикрыла крот копытцем с стеснительном жесте и отвела глаза.
— А... Ах, ешкин блин. А, все равно я у себя дома, и я не голый формально. Короче, я щас. — он развернулся и потащился в ванную, смешно шлепая полуодетым носком на одной ноге. Флаттершай опять подняла на него взгляд, и теперь рассматривала сзади, тихонько хихикая.
Через минут пять Серега вернулся, уже одетый в белые шорты и синюю футболку. Флаттершай только сейчас как следует рассмотрела Сергея: среднего для человека роста, среднего телосложения, короткая темно-русая грива и небольшая небритость на лице, острые, очень приятные черты лица, намного горбатый нос, но это только придавало ему шарма.
— Извини, Флаттершай, я проспал. Это я тебе должен был приготовить завтрак, прости...
— Чего? — Флаттершай повернулась, и на мордочке ее было выражение крайнего удивления, — Как это ты должен был готовить? Жеребцы не готовят еду, если рядом есть кобылки. Ты что, совсем уважения к себе не имеешь? Ой, прости... — она смутилась под непонимающим взглядом Сергея.
— О... Хм... Это забавно. — почесал колючий подбородок человек. — Гм... Ну, тебе, наверное, очень сложно было разобраться, тут ведь электрическая плита, посуда не ваша...
— Да нет, все в порядке... Я уже встречала подобные плиты, и посуда у тебя просто отменная и очень удобная. Да, и продуктов в холодильном шкафу тоже хватает. Идеальные условия, мне очень понравилось. Особенно эти острые ножи, вообще прелесть. Флаттершай ловко сделала пару финтов ножиком, отчего у Сергея чуть не вылезли глаза из орбит.
— Оу... Ты меня удивляешь, Флатти... Кстати, ты не против, если я тебя так буду называть?
— Что? Нет... конечно нет. Что ты. — пегасочка немного засмущалась.
— Да, кстати, там в холодильнике, ты не смотрела же да, там... — Сергей немного замялся, — ну, это...
— Ты про мясо? — Флаттершай подняла на него глаза, — Да, я видела.
— И ты... ну, не обижаешься?
Флаттершай немного подумала прежде чем ответить:
— Как тебе сказать?.. Мы, пони, не едим мяса, но... знаешь, я с пониманием воспринимаю это. Ведь многие звери едят мясо, но я не перестану их любить из-за этого, ведь это ну... — пегасочка задумалась, удерживая в ножке кастрюлю и медленно что-то там помешивая, — как бы... ну, в общем это их сущность, их природа. Они такие есть. И вы тоже такие есть, вы едите мясо и оно вам нужно, значит... значит, я принимаю вас такими как вы есть, ведь это тоже часть вашей, ну... — она теперь говорила совсем тихо, — вашей природы.
Когда она закончила, то вопросительно подняла взгляд на Сергея, и тот смотрел на нее с нескрываемым интересом:
— Хм... Знаешь, Флатти, я не думал, что ты сможешь так сильно меня удивить. Серьезно. Ты... Очень необычная. — нашел правильные слова человек. Флаттершай отвернулась плите, и только тогда улыбнулась, когда человек уже не видел. И щечки ее снова покрылись небольшим румянцем.
— Да, а что ты готовишь? Вкусно так пахнет.
— О... — Флаттершай снова развернулась к Сергею, — пустяки, рагу с соусом Тарки и сладкую морковку под чесночным соусом.
— Соус Тарки? — вскинул бровь Сергей.
— Да. Скоро будет готово, попробуешь. — и Флаттершай снова вернулась к плите. Несмотря на то, что плита, да и вообще кухня была приспособлена для человека, пони легко и просто справлялась со всем. Даже холодильник у нее никаких вопросов не вызывал.
Наконец, пони закончила готовить завтрак, и пресекая при этом любые попытки человека помочь ей. Только чай и десерт (сырный десерт из холодильника) Сергей приготовил сам.
Завтрак действительно был очень вкусным, даже с учетом того, что мяса в блюдах не было. С удивлением отметил Сергей, как Флаттершай поливает свою морковь большим количеством соуса:
— А это... тебе разве можно чеснок?
— Хм? Ах, да, конечно. Обожаю чесночный соус. — и Флаттершай продолжила кушать, ловко справляясь вилкой.
— Хм... Дааа...
Остальную часть завтрака они провели молча, только усиленно сопели над горячими блюдами.
— Завтрак был очень вкусным, спасибо тебе, Флаттершай. Просто объедение.
— Да пустяки. — она снова начала мило смущаться. Тем временем Сергей убрал посуду и разлил чай.
— А ты... ты говорил, что кто-то еще мог прийти? — Флаттершай вопросительно смотрела на человека, надпивая чай.
-Ах, да. Ну родня с ключами, и Светка могла зайти, тоже ключ есть.
— Какой ключ? — не поняла поняшка.
— От двери ключ. К замку.
— А у тебя что, дверь на замке?
— Ну да, а что? — удивился Сергей.
— Ну... не знаю. — смутилась Флаттершай. — А... а Светка — это кто?
— Моя девушка. Ну, особенная по вашему.
— Да? — ушки у Флаттершай немного дрогнули. — Ясно. А она что, тебе еду не готовит?
— Кто, Светка? Ну, мы с ней если встречаемся, то в какую-то кафешку идем. А утром, ну... ну да, я готовлю.
Флаттершай сначала немного покраснела и опустила ушки, но потом вдруг вскинулась решительно:
— Как ты? Что значит ты?! А она что делает?
— Эмм... ну, спит.
Флаттершай ничего не ответила, только нахмурилась и засопела сердито.
— Ты чего? — удивился человек.
— Что? Не, ничего. Извини. — Ответила Флаттершай, но на это раз в ее голосе были необычные нотки.
Сергей еще немного помолчал, и Флаттершай тоже, думая каждый о своем. Наконец, человек спросил:
— Слушай, а как ты меня нашла?
— Я... я даже не знаю. Я чувствую. Я просто хочу оказаться рядом, и захожу в зеркало у себя в комнате. И выхожу уже тут, из самого ближайшего к тебе зеркала подходящего размера. Вот, ближайшим было то большое, в твоей комнате. И вот так... — она вскинула бровями, что на ее выразительном лице было просто невероятно красиво. Она заметила как Сергей рассматривает ее, и снова покрылась небольшим румянцем.
Время завтрака подошло к концу, и Флаттершай засобиралась обратно в Эквестрию.
Сергей закрыл все жалюзи, чтобы солнце, которое уже поднялось над домами, не проникало внутрь и не причиняло неудобство поняшке.
— Значит, договорились. Через пару дней я жду тебя, к тому времени постараюсь накопать максимум полезного. Ты там не раскисай. Держи хвост пистолетом. — Сергей улыбался, и Флаттершай тоже улыбалась ему в ответ, хоть ей было совсем непонятно отчего.
— Хорошо, я приду.
— Ну, иди сюда. — Сергей нагнулся, и Флаттершай неожиданно для самой себя запрыгнула ему на плечи, и крепко прижалась. Сильные руки человека обняли ее и немножко сдавили, отчего она почувствовала себя такой хрупкой и маленькой. И тогда она прижалась к его шершавой и колючей щеке, и стала нежно тереться о нее, и это было так... так...
— Ох, ну не надо облизяк делать... — смеялся человек, перебирая руками ее роскошную розовую гриву. Флаттершай вдруг очнулась от этого забытья и с удивлением обнаружила, что ее язычок теперь скользит по колючей щеке человека, немножко задевает ухо, отчего он смешно дергался. Флаттершай совсем залилась краской и испуганно отстранилась, встав на все четыре ноги.
— Ой, извини... — еле слышно пискнула она.
— Ха-ха-ха... — смеялся Сергей. — Щекотно. Или ты грызнуть меня хотела?
Флаттершай тут же скривилась, и грустно посмотрела на Сергея:
— Не... не надо, не шути так... Пожалуйста. — и опустила ушки.
— Ладно, извини, не хотел. — он погладил ее щеку, повел рукой за ушком, и снова ее настроение стало чудесным, а ушки теперь весело торчали. — Ну, удачи.
— И тебе. — улыбнулась поняшка, и прыгнула в зеркало на шкафе-купе, по нему прошла небольшая рябь, но вскоре улеглась, осталось только отражение Сергея.
Она быстро управилась с хозяйством, и теперь сидела у окна с северной подсолнечной стороны домика, со стаканчиком морковного сока.
Из окна открывался чудесный вид, зеленый лужок, разноцветные цветы на нем, но все больше фиалки. Ярко светило солнышко, порхали разноцветные бабочки, по полянке деловито сновали кролики и куры, а Энджел уверенно ими руководил. Флаттершай улыбалась. Все это было привычно, но почему-то вызывало у нее какую-то отрешенную и глупую улыбку, которую она даже сама не осознавала. Наверное, Энджел бы очень удивился, заметив на ней эту... полуулыбку. Да, наверное он так бы и подумал, но ничего бы не сказал. Ведь он не умеет разговаривать.
Энджел удивился бы этому еще больше, чем сегодня утром, когда вернулась Флаттершай. Потому что тогда, когда он начал настойчиво требовать от нее не морковки, а изысканного салата, она не побежала сломя голову готовить его, а просто посмотрела на него. Ласково и с улыбкой, и Энджелу тут же перехотелось салата, и он принялся покорно хрумать морковку с самым довольным видом. Удивился он уже потом. Впрочем, сейчас он уже не удивлялся, только залихватски давал какие-то свои кроличьи команды стайке кроликов, что бегали по лугу, казалось, совсем бессистемно.
Флаттершай смотрела на травку. Короткую, зеленую, весело колыхающуюся в такт ветру. Именно ее вид вызывал у нее эту странную улыбочку. Она, эта травка, она тоже такая нежная, такая шершавая, как... что?
Флаттершай вдруг поймала себя на этой мысли, и щечки ее смешно порозовели. Но она смущалась очень недолго, потому что ей понравилось это ощущение, и это... понимание?
Флаттершай увидела Рейнбоу Деш, которая вертелась поблизости, и это отвлекло ее. Наверное, она не решалась зайти. Время было уже около полудня, и в это время от голода крови ей должна была болеть голова. Но почему-то не болела. Чуть-чуть чувствовалась, но гораздо легче чем обычно. Наконец, в дверь постучали.
-Флаттершай... — на пороге стояла Рейнбоу Деш. Она была растрепанная, ушки опущены, и глаза ее смотрели в пол.
— Проходи, Деши. — тихо пригласила ее Шай.
— Я... ну, это... — Рейнбоу потупила взор и ковыряла пол копытом. — Ну... ты же знаешь, что иногда такая дура, да? Ну, это...
— Деши... — Флаттершай подошла к ней и дотронулась носиком до синего ушка. Сегодня она была готова простить кого угодно.
— Я... ну, покричи на меня. Я не буду ничего отвечать... — Деши закрыла глаза и прижала ушки. — Ну, давай! Накричи на меня, пообзывайся, что хочешь делай, я все сто пудов не стану тебе отвечать. Ругайся, слышь?
Флаттершай еще раз поводила носиком по ушку подруги, и у Деши выступили слезы на крепко зажмуренных глазах:
— Шай, слышь?.. ну, что хочешь делай, поколоти меня, ну не молчи, Шай... Не молчи, слышь?
Флаттершай обняла Рейнбоу, и прижала к себе, и та громко заревела, иногда всхлипывая:
— Ой... ну пожа.. пжалста... Шай, я такая дура... набитая дура, не прогоняй... меня. Шай, слышь...
Так она плакала пару минут, но все беды и невзгоды забывала она в теплых объятиях, под нежными ласками подруги.
— Шай, прости меня. Я... я больше никогда так не буду.
— Да, Рейнбоу. Я тебя прощаю.
И Деши тут же обняла подругу, и у нее как будто камень с души свалился. Так они сидели, иногда шептали друг другу что-то теплое и нежное.
Уже на кухне, за вкусным свежим соком, Деши сбивчиво рассказывала:
— Я ваще, слышь, всю ночь напролет. Честное слово, всю ночь напролет тебя искала. Ты нас так напугала. Все тебя искали, но я всю ночь, слышь?
— Я... я не хотела доставлять вам такие неудобства, простите. — тихо ответила Флаттершай.
— Ох, как же я искала. И где ты была, ума не приложу. А где ты была?
— Я... ну, в одном месте. Тайном.
— Оу, тайном? Не, серьезно? Слушай, а мне покажь? — у Рейнбоу заблестели глаза.
— Ну... нет.
— Гм... — поперхнулась соком Деши, — Э... что?
— Нет, Рейнбоу, я не могу. Прости. — Флаттершай отвернулась.
— Ну ладно. — Удивленно сдвинула плечами Деши.
— Да, Рейнбоу, я могу у тебя попросить, чтобы ты мне кое-что пообещала? — Шай вдруг пристально посмотрела в глаза подруге.
— Эм... да, давай. Что? — Деши снизила голос и внимательно смотрела прямо в бирюзовые глаза подруги. Флаттершай немного замялась:
— В общем... Ну, когда у тебя будет... Ну, кто-то особенный... То обещай, что будешь готовить ему вкусную еду и... ну, ухаживать за ним и помогать... во всем...
— Че? — Деши сделала голову набок.
— Обещай, что будешь помогать своему особенному жеребцу, хорошо? — Флаттершай говорила тихо, но опять в ее голосе были эти... нотки. Лицо Рейнбоу Деш настолько сильно выражало удивление, насколько это вообще возможно.
— Обещай мне это, Рейнбоу. — повторила Шай.
— Эм... ну, да, хорошо. Само собой. Гм... Конечно, я обещаю. — и Деши вдруг закашлялась, подавившись соком. Но быстро взяла себя в копыта и состроила невозмутимую мордочку, — Так ты... не сердишься за ту картину? Я ее уже вернула, все в целости и сохранности.
— Картину? Я немного обиделась, но уже не сержусь. Да, кстати... я не против, чтобы ты, или кто-то другой посмотрели. Я уже переосмыслила это, и... ты была права, мне не стоит это прятать.
Деши пыталась сохранить на лице хоть какое-то приличное выражение, но ей это совершенно не удавалось.
Она с нетерпением ждала вечера. Прошло два дня, и голод крови давал себя знать. Если в первый день симптомов почти не было, то сегодня днем опять болела голова, и ноги будто налились свинцом. Под вечер отпустило, а сейчас, когда она уже дожидалась ночи чтобы снова прийти к Сергею, настроение было просто замечательным. И он наверняка что-то найдет полезное. И... она хотела, чтобы он был небритым.
“Плохая пони!” — наругала себя мысленно Флаттершай, и улыбнулась.
Она кое-как занимала себя после заката: уложила всех спать, прополола грядки с капустой, потом искупалась в ручейке, и теперь сидела перед зеркалом, проверяя хорошо ли уложена грива. Хорошо.
Наконец, часы ударили полночь, и она осторожно зашла в зеркало, и аккуратно ступала по мягкому ковру в большой комнате, в которой она два дня назад говорила с человеком и спала под мягким махровым полотенцем.
Сначала она хотела быстро открыть дверь и вприпрыжку поскакать по коридору, но потом одумалась, что вдруг в доме может быть кто-то еще? Она прислушалась, насторожено ведя ушками. Точно, в спальне Сергея слышались какие-то голоса. Один голос она узнала, это был голос Сергея. А вот второй... это был женский голос. Кто это? Это... Да, та самая Светка. Так ее Сергей и называет. И...
Копытце в нерешительности замерло на ручке. Ей нельзя туда. Они вместе, им нельзя мешать. Но она не отпускала ручку. Теперь... Да, они... Она услышала характерные звуки, они мало отличались от звуков пони, и это значит, что Сергей сейчас кроет эту Сссссс...ветку, а она утром не будет его кормить, будет храпеть вместо этого.
А сейчас он с ней, и ...
Ушки у Флаттершай опустились, по щечке побежала горячая слеза. Она скрипнула зубами с досады, и на мгновение радужная оболочка ее глаз вместо бирюзовой стала красной.