Глава 2 "Могло быть лучше"
Разъяснения, что же натворила безрассудная Грин
Все пони Клаудсдейла столпились возле лежавшей на облаке пони. Несколько секунд назад они могли наблюдать как она столкнулась с другой пони, да так, что вторая вообще пропала из поля зрения, оставив после себя прореху в облачном покрове. Стоявшая рядом с ней пегаска, отлетела на пару метров и сидела в огромном шоке. Никто не обратил на нее внимания, все столпились возле виновника происшествия. Недолго думая кто-то закричал:
-Вызовите скорую кто-нибудь!
Светловолосая Клоудшосер вызвалась оповестить медиков, и по пути заметив Флиттер взяла ее с собой.
-Эт..т..о.. я не... я... Фла...флаттер.. Флаттершай.... Она исчезла.. она... надо.. найти ее....-задыхаясь пробормотала Флиттер.
Клоудшосер стала перерабатывать сказанные слова и решила об этом сказать врачу. Они наверняка что нибудь сделают, вызовут поисковую бригаду. Ну не оставлять же Флаттершай на произвол судьбы!
А толпа так и продолжала стоять над пони, лежавшей под крышей старого колониального здания. По ее мордочке стекала тонкая струйка алой крови, огромное красное пятно тянулось от правого уха и до носа. Начало пятна закрывали зеленые пряди. Через полчаса прибыли врачи. Забрав пони, кто-то из бригады попытался успокоить толпу, сказав что ей незамедлительно окажут первую помощь. Хоть это и было правдой, на других это не сильно подействовало, а когда они все увидали крадущуюся поисковую бригаду, то понеслось! Небольшая паника, тупые предположения, все в таком духе. Ну а скорая уехала, бригада смылась и пегасам только и оставалось что обсуждать произошедшее.
С трудом открыв глаза, Грин осмотрела затуманенным взглядом комнату. Голова гудела и болела, этого было достаточно чтобы понять что с ней что-то не так. Ну а комната была чистенькой, бледно серого цвета, с полочками и шкафчиками напичканными всякими книгами да лекарствами, окошко в центре комнаты с симпатичными цветочными занавесками и фиалкой в горшочке. Миниатюрная кровать с зелеными простынями, тумбочка... На все остальное Грин не обращала внимания. Зеленые простыни. Зеленые. Зеленые волосы. Смех. Злобный и надменный смех снова зазвучал симфонией противных насмешек в голове пегаски и голова заболела с новой силой. Нет. Хватит ей воспоминаний. Она никогда не будет ничего вспоминать. Ничего. Хорошего в ее жизни было очень мало. Родителям до дочки дело не было, в школе все над ней смеялись и... Вердер. Вердер... Его она вспомнит. Он-единственный лучик света в ее жизни, который способен поделиться красками дружбы, который всегда поддержит и никогда не бросит. Сейчас она очень нуждалась в своем друге, хотя поймала себе на том что она даже с некой влюбленностью вспоминает о нем. Нет, только не любовь. Она точно испортит ее жизнь, она поможет потерять единственного друга. Вырвавшись наконец из оков воспоминаний, он продолжила осмотр. Ничего нового она не нашла, только зеркало и еще одну тумбочку с кроватью на которой лежала сама. Комната была вполне уютной, но это точно не домашняя комната. Только тут ее внимание привлекла белоснежная дверь с каким-то плакатом. Грин не могла разглядеть что написано на плакате, как только она пыталась напрягать зрение, эти попытки отдавались новыми волнами боли. Забросив надписи на плакате, Грин стала прислушиваться что происходит за пределами комнаты. Слышались топот копыт, короткие реплики каких-то неизвестных ей пони. Из щели внизу двери пробивался теплый свет, но тут Грин неожиданно одолела усталость и она попыталась уснуть.
В спину резко что-то врезалось и боль прошла по телу Флаттершай. Не успев даже вскрикнуть, пегаска отлетела и провалилась вниз протаранив облачный пол. Бирюзовые глаза слезились, ветер дул прямо в лицо, а крылья отказывались работать, не отойдя от удара который буквально оглушил желтую пегаску. Оставив автограф еще на паре облачков, что немного замедлило падение, Флаттершай упала спиной на какую-то ветку. Еще один поток боли, и крылья наверное сломались, двигать ими просто нереально. Ну она хоть жива, это радует. Подозрительный хруст раздался под желтой пегаской когда она приподнялась. Не обратив на это должного внимания, Флаттершай предприняла попытки встать, но ветка все-таки сломалась и пони снова начала падать. Уже успев поорать, она подумала что еще и ноги переломает, но из раздумий ее вывела адская боль в груди.
В комнату вошли трое жеребцов. Один, по видимому был доктором, а два других на носилках завозили какую-то полуживую пони-пегаса желтого цвета, с красивой нежно-розовой гривой. Ее глаза были закрыты, а грудь, живот и крылья были перевязаны. С особой осторожностью, пегаску положили на койку у окна и стали подключать бедняжку к каким-то приборам, в которых Грин, честно говоря, не шпарила. Пока двое пони работали с "перевязанной", доктор сделал какие то записи в журнале и подошел к ранее привезенной пациентке.
-Грин Бриз?-спросил он глядя поверх очков.
Грин быстро кивнула и тут же скорчилась. Боль опять ударила по сознанию, но уже не так сильно. Записав что-то в журнале, доктор снова обратился к ней:
-У вас очень сильное сотрясение мозга и пара царапин. Не советую делать резких движений, особенно головой. Вы в состоянии говорить?
Грин снова кивнула, на этот раз медленнее. Вернувшись в свои записи, жеребец нахмурил брови и строго посмотрел на пегаску.
-Мисс Грин, вы можете объяснить причину своего необдуманного полета по Клаудсдейлу?
Маленькая пони помолчала, собираясь с мыслями и выговорила:
-Мне сломали жизнь.
Доктор посмотрел на Грин, как на наивную дурочку и четко произнес:
-Вы уже кому-то сломали жизнь, которую возможно потерять,-он кивком головы указал на лежащую в тишине желтую пони. Два других уже ушли. От вида спящей пегаски ее оторвал кашель доктора и хлопок двери. Она сломала ей жизнь? О Селестия, она ее покалечила? Что же случилось с этой бедной пони? Грин снова уставилась на соседку по палате. "Перевязанная" спала, и только еле заметно поднимающиеся бока отличали ее от мертвой. Ну и то хорошо что она живая. Жалко конечно ее, и что вообще с ней такое? Сломала крылья, это видно. Она не сможет летать! Больше никогда не ощутит ту прелесть полета, ветер в гриве и свободу! Грин сломала ей жизнь! О, как же она нуждалась в поддержке... Вердер? Образ друга всплыл в подсознании пегаски, и ей невольно захотелось прижаться к нему. Он был ей необходим. А если бы Грин не смогла летать? Она бы не смогла жить. Она бы никогда не вернулась бы в Клаудсдейл, никогда бы ни увидела Вердера! Но не потеряла бы жизнь точно! А доктор сказал...
Зрачки Грин расширились и она вновь взглянула на "перевязанную". Блестящие капельки выступили на шкуре Грин. До нее дошел смысл слов доктора. Она поняла что он хотел сказать.
Она сломала ей жизнь, которую можно потерять. Она лишила ее крыльев, и по ее вине... Она. Может. Умереть.