Из портальной пушки на Луну/Lunacy to the Core
Сферы и пони в вакууме
– Звезда. Звезда. Звезда. Комета. Звезда. Звезда. Чёрная дыра. Космическая пыль. Звезда…
Уитли попытался отключиться от восторженного бормотания Космического ядра, но без особого успеха. Казалось бы, за… за… за неопределённый, но бесспорно долгий промежуток времени, который два ядра провели в пустоте космоса в компании друг друга, он должен был привыкнуть к этому шуму. Пожалуй, что и привык, но всё же… временами переносить эти звуки было тяжелее обычного. Сейчас было именно такое время.
– Слушай, Космический? – обратился Уитли к находящемуся в нескончаемой эйфории личностному ядру. – Как насчёт того, чтобы самую малость помолчать?
Желтоглазое ядро уставилось на синеглазое и замолчало – на целых одиннадцать секунд. Наконец, не в силах больше сдерживаться, оно выпалило:
– Я В КОСМОСЕ!
– Да, верно, – сухо заметил Уитли. – И я тоже. Я так полагаю, тебе это до сих пор не приелось?
– Космос, – ответило Космическое ядро.
– Хорошо, хорошо, – с усталым смирением сказал Уитли.
Космическое ядро принялось вновь комментировать бесчисленные чудеса космоса, а Уитли погрузился в мысли. «Конечно, Космический раздражает, – подумал он, – но застрять в космосе одному было бы ещё хуже».
В космосе… Так было не всегда, вспоминал Уитли. Если подумать, у него была вполне приличная жизнь – по крайней мере, для искусственного интеллекта. Всё, что от него требовалось – заботиться об испытуемых в лабораториях Aperture Science. Конечно, ухаживать за дурно пахнущими людьми – работа не из самых приятных, но, по крайней мере, было, чем заняться. Но потом, в результате некоторых событий, связанных с немой (и, возможно, страдавшей от повреждения мозга) испытуемой, портальной пушкой и его коротким пребыванием на посту центрального ИИ заведения, Уитли оказался вышвырнут с поверхности Луны в бездонные пучины космоса.
Конечно, дело было не только в нём, размышлял Уитли. И всё же он не мог не признать, что по большей части именно он сам был виноват в том, что случилось. Не был бы он таким жадным до власти чудовищем, мог бы до сих пор быть на Земле.
Но ведь он был не таким, пока не стал центральным ядром… и сейчас был не таким. По-видимому, подключение к центральному блоку управления на любого так влияло. Это было вне его власти.
«Но это не оправдание. Мне надо было быть умнее, – решил Уитли. – Если я когда-нибудь вернусь на Землю и увижу ту испытуемую, определённо нужно будет перед ней извиниться».
– Да, только шансов на это никаких, – вслух подумал он. – Я даже Луну вряд ли увижу, нечего и говорить про Ч…
– Звезда. Звезда. Луна! – перебило Космическое ядро. – Звезда. Звезда.
Уитли рывком крутанулся к дефективному личностному ядру.
– Что?!
– Звезда. Звезда. Звезда… – ответило Космическое ядро.
– Нет-нет-нет, перед этим, – спешно пояснил Уитли. – Что-то там насчёт луны?
Космическое ядро торжественно повернулось в сторону чего-то чуть-чуть вне поля зрения Уитли и повторило:
– Луна!
Уитли повернулся и увидел огромный тёмный и очень знакомый силуэт. А немного дальше был крошечный сине-зелёный шарик.
– Луна! Это Луна! – возбуждённо завопил Уитли. – Мы совсем рядом с Землёй!
– Космос! – согласилось Космическое ядро.
– Как мы здесь снова оказались? – стал размышлять вслух Уитли, поворачиваясь обратно к желтоглазому шару. Вдруг его осенила идея: – О-о! Придумал! Давай ты начнёшь обращаться вокруг меня к Луне, а потом я начну обращаться вокруг тебя с другой стороны, и будем так двигаться, пока не доберёмся до Луны? А там разгонимся вокруг неё и двинемся прямо домой!
Уитли ухмылялся бы до ушей, если бы у него были рот и уши. «Ну не блестящий ли план? – подумал он. – Ха! Ну что, GLaDOS, и кто теперь болван?»
Космическое ядро двинулось вокруг Уитли. Когда оно оказалось ближе к Луне, Уитли закружился вокруг него, и так они оказались на несколько футов ближе к цели. Всё шло по плану.
Так продолжалось некоторое время. Наконец, два ядра достигли места своего назначения.
– Ну вот, теперь мы на орбите вокруг Луны, – сказал Уитли. – Сделаем виток-другой, чтобы набрать скорость.
Обращаясь вокруг естественного спутника, Уитли вскоре получил возможность рассмотреть его освещённую сторону.
– Подожди. Это не земная Луна…
Хотя и была очень похожа. Большой шар из серо-белого камня, покрытый кратерами. Вот только на поверхности земной Луны не было крупного тёмного силуэта, близко напоминавшего по форме голову единорога. А ведь казалось, они почти дома…
– Что ж, это луна, но не наша Луна, да?
– Пони. На Луне, – прокомментировало Космическое ядро. – Лунная пони. Лунная пони.
– Да, я видел, – горько заметил Уитли, снова уходя в свои мысли. Где-то через минуту он моргнул. – Эй, мы всё ещё движемся?
– Лунная пони, – с нажимом повторило Космическое ядро. – Смотри. Лунная пони!
– Да видел я твою лунную… – резко начал Уитли, поворачиваясь к дефективному ядру, но тут заметил кое-что ещё на поверхности луны. – …Пони..?
Внизу на луне стояла высокая чёрная пони с крыльями и единорожьим рогом, гривой как звёздное небо, и облачённая в голубоватые доспехи. Тёмное свечение покрывало её рог.
Уитли заметил, что его и Космическое ядро обволакивало такое же свечение. «Да она подтягивает нас к себе!» – понял он.
– Космический! – обратился Уитли к другому ядру. – Эта… лошадина как-то нас притягивает, а выглядит она неприветливо!
– Лунная пони, – сказало Космическое ядро, глядя вниз. – Привет, Лунная пони!
Если бы у Уитли были рука и лицо, они бы встретились.
Аликорн поднесла ядра к лицу и принялась холодно разглядывать их бирюзовыми змеиными глазами.
– Ну надо же, – надменно произнесла она. – Нечасто у меня бывают гости…
– Космическая пони. Угадай, где я! Я в космосе! – выпалило Космическое ядро.
Уитли было не до него.
– Ты разговариваешь? – недоверчиво спросил он у аликорна.
– Да ты, я погляжу, сообразительный? Нет, пожалуй, это недостойно даже сарказма. Жаль, что моя первая компания за столько лет состоит лишь из болванов… – аликорн помедлила. – Хе. И лунатиков.
– Я не болван, – отчасти возмутился, отчасти по привычке возразил Уитли.
– Конечно, конечно, – снисходительно ответила кобылица, пристально изучая два ИИ. – Хмм… Сферические металлические конструкты, питаемые электричеством, обладающие эмоциями и зачаточным интеллектом.
С ледяным смехом она добавила:
– Кто бы мог подумать, что эти пони так продвинутся за время моего отсутствия.
Из кратера неподалёку приглушённо донёсся знакомый голос:
– Факт: личностные ядра Aperture Science – человеческого изготовления. Пони не производят искусственные интеллекты, потому что считают их работой Дьявола.
Аликорн повернула рог в сторону кратера и подняла оттуда ещё одно ядро, на этот раз – розовоглазое. Бесстрастно глядя на неё, оно изрекло:
– Выступ в передней части ушной раковины называется «козелок». Его истинное назначение зловеще.
Кобылица моргнула, и когда её глаза снова открылись, они больше не были яркими шарами с вертикальными зрачками. Зрачки стали круглыми, а белки – как и полагается, белыми.
– Козелок? – переспросила она. Её голос звучал моложе и не столь спесиво. – Дьявол? Что это такое?
Нервно хихикнув, она добавила:
– То есть, про козелок ты уже сказал.
Уитли тоже моргнул, не зная, как реагировать на перемену.
– Э-э-э, это сейчас неважно. Ты кто?
– Кто я? – тихо повторила аликорн. Ещё один взмах век, и вернулись драконьи глаза.
– Я месть, – прошептала кобылица, вновь заносчивым взрослым голосом. Потом, громче: – Я ночь. Я… НАЙТМЭР МУН!
На этих словах она дико расхохоталась, и над ней вспыхнула молния.
– О-о-о, космическая молния, – одобрительно протянуло Космическое ядро.
Найтмэр Мун опять моргнула, и вернулись нормальные глаза.
– Или, знаете… можно просто Луна, – произнёс юный голос. Потом Луну вновь сменила Найтмэр Мун. – …Нет. Я Найтмэр. Мун. Так ко мне и обращайтесь.
– Сельдь – самая агрессивная рыба в мире, – заявило Ядро фактов. – Она способна разрезать воду, деревья и пространственно-временной континуум и не остановится, пока вы живы.
– …Что, – сказала Найтмэр Мун, уставившись на розовоглазое ядро. Она потрясла головой. – Неважно. Какими бы глупцами и безумцами вы ни были, это приятное разнообразие после одиночества. Хм. Я устала вас всех держать.
Чёрная аликорн задрала голову, и с её рога сорвалась тёмная вспышка и растеклась по всей поверхности луны.
– Вот, – самодовольно изрекла Найтмэр Мун. – Теперь вы можете двигаться по своей воле, пока остаётесь возле поверхность моей луны.
Уитли подумал о том, чтобы отодвинуться на пол-метра от тёмной пони, и так оно и вышло.
– Так вот, Найтмэр, э-э… Мун… – начал он неуверенно. – Это твоя луна? Очень мило.
– Луна. В космосе, – подтвердило Космическое ядро.
– Да, разве она не великолепна? – горделиво согласилась Найтмэр Мун. Потом, с горечью: – По крайней мере, вам хватает здравого смысла оценить моё ночное небо. Не то что всяким жеребятам.
Аликорн подошла ближе к Космическому ядру и указала копытом на бескрайние поля звёзд:
– Разве это не… не произведение искусства?
Во мгновение ока её сменила Луна.
– Я… я просто хотела, чтобы они полюбили мою ночь, – продолжила она дрожащим голосом. – Я так старалась. Все эти звёзды… столько ярких красивых узоров. Сколько на них ушло времени. И м-мой шедевр, моя луна! Но им было наплевать… Они любили только день моей сестры.
Её монолог продолжила Найтмэр Мун:
– Но я решила: они выбирают проспать мои ночи в пользу своего драгоценного солнца? Так, может, научатся восхищаться моим шедевром, оставшись без дней! Или умрут от голода и холода под светом моей луны, – она горько рассмеялась. – Но Селли у нас не могла такого позволить. Нет, что вы. И она меня сослала. И заточила там, куда сослала. А в чём самая большая ирония? Моя величайшая работа стала моей клеткой. Самая моя суть прикована к луне. Я могу являться лишь на её поверхности, как сейчас.
– А всё п-потому, что я п-просто хотела сделать мир лучше, – закончила Луна. Она грустно улеглась в серо-белую пыль.
– Ну, будет, будет, Лунная пони, – сказало Космическое ядро, подплыв к аликорну и пытаясь похлопать её по плечу своим шарообразным телом.
Уитли тоже захотелось утешить подавленную пони. Он начал:
– Ничего, Найтм…
– Нет, – перебила Луна дрожащим голосом. Шмыгнув носом, она продолжила: – Это она Найтмэр Мун. Я Луна. Мы… различаемся. Чем-то. Как-то. Я не знаю точно, в чём отличие, но знаю, что я не всегда управляю собой. Сейчас она просто не старается быть доминирующей личностью. Или как это работает.
– Хорошо, Луна, – поправился Уитли. Он решил, что надо быть повнимательнее: круглые зрачки – Луна, вертикальные – Найтмэр Мун. – Знаешь, мне это вроде как знакомо…
Луна подняла на него взгляд.
– Тебе? Откуда?
Уитли издал псевдо-вздох.
– Я пытался помочь одной женщине сбежать из довольно паршивого местечка. Но когда я оказался при власти, то… В общем, испортился. Принял кое-какие паршивые решения и едва всех не угробил, – помолчав, он продолжил: – Я снова стал хозяином своим мыслям только после того, как меня вышвырнули в космос с Луны. Конечно, это не значит, что я не виноват…
– Да, мы в похожих ситуациях, – пробормотала Луна.
Долгое время все молчали. В конце концов Уитли нарушил тишину:
– Значит… все мы заперты в космосе вместе… навечно.
«Нет, глупо прозвучало, – подумал он. – Зачем я такое сказал?»
– …Не совсем, – ответила Найтмэр Мун, перехватив управление над телом лунной принцессы.
Ядро фактов сочло этот момент подходящим, чтобы вступить в разговор:
– Легенда гласит, что в самый длинный день тысячного года звёзды помогут ей сбежать. По заключению экспертов, одним из наиболее вероятных подозреваемых является Нолан Норт.
Найтмэр Мун взглянула на дефективное ядро.
– Хоть ваш бестолковый друг и спутал определения, он прав. Однажды ночью я освобожусь.
У Уитли стало легче на душе.
– Правда? И когда это будет?
– …Не знаю, – признала Найтмэр Мун. – В конце концов я перестала считать. Я… уже не помню, сбилась ли со счёта или просто потеряла интерес.
Она потёрла копытом подбородок, дав Луне возможность вставить:
– Но я наверняка смогла бы выяснить, сколько времени прошло, если бы только у меня были счёты…
Потом вновь вернулись на место драконьи глаза Найтмэр Мун.
– А, – ответил Уитли. – А ты, мм, случайно не знаешь, в которую сторону голубая планетка под названием «Земля»? А то мне и другим ядрам так же сильно хочется домой, как и тебе.
– НЕТ! – громогласно отреагировала Найтмэр Мун, почти упираясь лицом в механический глаз Уитли. – Вы от меня не уйдёте!
Ещё один взмах век, и глаза Луны начали наливаться слезами.
– Я не хочу снова оставаться одна, – выдавила она.
Космическое ядро ткнулось в Луну.
– Космическая пони. Знаешь, что мне нравится в космосе? Космос.
– За всю историю Вселенной шляпы-федоры никогда не выходили из моды, – сообщило Ядро фактов.
Уитли вдруг посетило вдохновение: – О-о! Придумал! Космический всё равно не хочет обратно на Землю, и ему так нравится космос. Так давай ты покажешь нам с Фактами дорогу на Землю, а Космический пусть остаётся с тобой?
Медленно сморгнув слезу, Луна наконец сказала:
– Л-ладно. Я, пожалуй, не против… Космический ведь и вправду любит мои звёзды. Так ведь? – воркующе добавила она, ткнувшись в ядро носом.
Космическое ядро хихикнуло.
– Ну хорошо, – продолжила Луна и подняла голову. – Земля… Земля… А! Вот же она! Вот т…
Она замерла посреди жеста, сфокусировав глаза на чём-то далёком. Зрачки кобылицы сжались в точки.
– Что? Что такое?
Уитли повернулся посмотреть, от чего не могла оторвать глаз Луна. В глубинах космоса он сумел различить крошечный шар огня с точкой в центре. Но маленьким шар выглядел только из-за расстояния; он быстро увеличивался в размерах, приближаясь. Вместе с этим нарастал звук:
– ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!
Рик, Приключенческое ядро, объятый огнём, нёсся прямиком в Луну. Аликорн и Уитли завопили.
Рик врезался в Луну, и на её месте от боли и ярости закричала Найтмэр Мун. Отскочив от взбешённой пони, Рик ударил в Космическое ядро, и то отлетело ввысь.
– Что ты делаешь?! – заорал Уитли на зеленоглазое ядро.
– Спасаю ваши жалкие металлические задницы от этой тёмной инопланетной лошади! – ответил Рик на удивление бодро (с учётом того, что он по-прежнему был в огне). – А ещё? Горю.
– Горение физически невозможно в космосе, – заметило Ядро фактов.
– Да без разницы! – ответил Уитли. – Надо же тебе было всерьёз разозлить эту ”лошадь”! Теперь нам всем нужно спасаться, и живо!
Уитли торопливо пожелал всплыть повыше над поверхностью луны. Повернувшись вниз, он с неудовольствием заметил, что другие ядра разлетелись каждое в своём направлении.
– Дерзкие глупцы! – гремела Найтмэр Мун. – БОЛВАНЫ! Думаете, я с вами не справлюсь?! Вам не уйти с этой луны живыми!
Тёмное облако, потрескивающее от бушующей в нём магической энергии, выросло из её рога. Четыре тёмных вихря вытянулись из него к ядрам, подтягивая их к жаждущей мести кобылице. Уитли пытался бороться с магией, но безуспешно. Всё, что ему удавалось – оттягивать неизбежное.
Тем временем в Эквестрии фиолетовая единорожка изучала луну и силуэт на её поверхности сквозь окно спальни. Обеспокоенным голосом она процитировала тревожащее её старое предание:
– Легенда гласит, что в самый длинный день тысячного года звёзды помогут ей сбежать, и она принесёт вечную ночь, – она вздохнула. – Надеюсь, принцесса была права. Что это и правда просто старая сказка.
Открылась дверь, и дракончик с абажуром на голове позвал пони:
– Пойдём, Твайлайт! Пора смотреть на восход!
Твайлайт напоследок оглянулась на луну, а потом пошла за дракончиком. Ей не удавалось выбросить из головы одну мелочь… Может быть, ей просто показалось, но она могла поклясться, что четыре огонька в небе приближались к светилу.
– Глупцы! – сквозь зубы выдавила Найтмэр Мун. – Вы не уйдёте!
Уитли пытался вырваться из хватки магии аликорна. Медленно, еле-еле, но его движение стало замедляться.
– НЕТ! – истерически завопила Найтмэр. – Вам. Не. Уйти!
Собрав всю свою силу, она испустила тёмные сгустки колдовской мощи. Достигнув четырёх ядер, эта энергия пронизала их механические тела. Невероятно – один шанс на миллион – но заклинание, срикошетив от металлических корпусов, швырнуло их всех к своему источнику в одном большом шаре нестабильной магии.
Прямиком в Найтмэр Мун.
Не в силах поверить своим глазам, Лунная кобылица вытаращилась на ядра, несущиеся на неё с убийственной скоростью.
– Вы шутите… Вы ведь шутите?
Четыре ядра разом ударили в Найтмэр Мун и освободились от своего груза тёмной магии. Отчаянно вскрикнув, аликорн исчезла во вспышке не-света. Исчез и её силуэт с поверхности луны.
Минуту-другую ядра бесцельно плавали туда-сюда. В конце концов, Рик заговорил:
– И что это было?
– Ошибка. Факт не найден, – подсказало Ядро фактов.
– Лунная пони? – с надеждой спросило Космическое ядро, оглядываясь вокруг.
– Нет, кажется, она пропала насовсем, – ответил ему Уитли. Поразмыслив, он добавил: – Знать бы, куда…
Луна устало открыла глаза и, слегка морщась, поднялась на ноги. Она огляделась вокруг и… поразилась увиденному.
Она была на лугу! С настоящей зелёной травой! А вот там – это что, деревья? И цветы! Луг был усеян самыми разными полевыми цветами.
С восторженным писком Луна бросилась набок и принялась кататься в прохладной зелёной траве. После целой вечности в лунной пыли чувствовать прикосновения восхитительных росистых стеблей было просто потрясающе, даже если ей и мешали доспехи.
Снова встав с земли, Луна поднесла голову к одному из цветков и тщательно принюхалась. Запах был невероятным! Неужели цветы всегда пахли так чудесно? Удивительно. Потянувшись, Луна сорвала и съела цветок. Было божественно вкусно.
Лишь проглотив еду, Луна наконец осознала, что всё это значит. Она была дома! Дома! От незамутнённой радости ей захотелось кружиться, танцевать и петь. Улыбаясь во весь рот, она подняла взгляд на ночное небо и заметила, что на луне больше не было её фигуры.
– Надо же, дома! – сказала она миру и хихикнула. – Как же мне не терпится увидеть Селли…
Что-то зашевелилось в глубине души Лунной принцессы. Луна пыталась бороться с этой силой, но она требовала своего, и её было не остановить.
– …Да. Селестия, – продолжила Найтмэр Мун. – Дражайшая сестрица и её драгоценный день.
Она присмотрелась к горизонту. Если не поспешить, скоро сестрицыно светило выкатится в небо и прогонит её ночь.
Это никуда не годится.
– Нет покоя нечестивым, – проворчала Найтмэр Мун и отправилась устраивать вечную ночь.
Пересборка ядра
«Сопротивляться бесполезно. Ты меня впустила, и теперь я главная, – Найтмэр Мун направила эту мысль вовнутрь, адресуя её сопротивляющейся воле принцессы Луны. – К тому же, разве не этого ты хотела?»
Тысячу лет назад Луна не возражала против вечной ночи – она с готовностью поддержала эту идею. Сочетание тёмной магии и недовольства Днём преобразило кобылицу в Найтмэр Мун, и в то время Найтмэр и Луна были одним существом. Но за долгие годы в ссылке злость Луны утихла, и вместо неё осталось лишь одиночество.
Вскоре Луне хотелось лишь вернуться домой. Но это было не так-то просто. Хоть она давно оставила идею вечной ночи, тёмная магия сохранила полную злобы личность Найтмэр Мун. У Луны буквально ум заходил за разум: в ней сочетались раскаивающаяся Лунная принцесса и тираническая Повелительница.
А теперь, после магического происшествия с участием четырёх искусственных личностных конструктов, тело, в котором они сообща обитали, наконец-то вернулось в Эквестрию – и Найтмэр Мун оперативно перехватила управление над ним. Луна пыталась удержать свою власть, но куда там.
«Право же, – подумала Найтмэр Мун, – это уже просто смешно. Найди себе лучше какой-нибудь мысленный уголок и дуйся в нём, пока я делаю всю работу».
Луна неохотно отступилась. Было ясно, что грубой силой ей ничего не добиться. Что ж, придётся выжидать, пока не подвернётся момент получше.
Размышляя о сложившейся ситуации, Луна задумалась о том, что бы на её месте сделала Селестия. Глубоко погрузившись в воспоминания, она припомнила один разговор…
Луна, куда моложе нынешней, смотрела на коробку перед собой.
– А всё-таки, Селли, зачем нам это?
Селестия опустила взгляд на младшую сестру.
– Тебе же нравились торты, – с улыбкой ответила она.
– Ну да, – подтвердила Луна, – но обычно их делаем не мы.
– Полно тебе, – мягко возразила Селестия. – Считай, что это такой сестринский способ стать поближе друг к другу. Ты тратишь так много времени на ночное небо, что мы почти не видимся.
Она высыпала содержимое коробки в большую миску и принялась размешивать.
– Не передашь мне растительное масло и полусладкую шоколадную стружку?
Луна исполнила просьбу, ворча:
– Я просто пытаюсь довести звёзды до совершенства. Если только они будут лучше, пони обязательно полюбят мою ночь и меня.
– Наши подданные и так тебя любят, Луна, – заверила её Селестия, добавляя в смесь ингредиенты. – А заботиться о небе – не главное в том, чтобы быть хорошей правительницей.
Луна надулась и стала изучать рецепт, притворяясь, будто не слушает сестру. Та, тем временем, продолжала:
– Вот, например, этот торт. Его ингредиенты хороши и сами по себе, но, если их приготовить как следует, получится нечто куда большее! Сама посуди, – добавила она, наклонившись и ткнувшись носом в Луну, – что бы ты предпочла – большой и вкусный шоколадный торт или равную массу, скажем, сливочного масла?
Селестия левитировала кусочек масла и бросила его в миску.
– И к чему ты ведёшь? – спросила заскучавшая Луна.
Селестия подмигнула.
– Элементарно, моя дорогая сестра. Настоящему лидеру всегда хватит того, что есть под копытом, и кое-какого соображения, чтобы обратить любую ситуацию в свою пользу.
«То, что есть под копытом, и кое-какое соображение…» – повторила Луна. Что ж, самое время подвергнуть испытанию этот совет.
Тем временем облако тёмной энергии – текущая форма Найтмэр Мун – достигло Понивилля. Похоже было, что всепони в городе собрались отмечать Летний праздник солнца в ратуше. Найтмэр Мун тоже проскользнула вовнутрь и сгустилась на балконе, где должна была стоять Селестия.
– О нет, – тихо сказала себе фиолетовая единорожка в переднем ряду толпы, – Найтмэр Мун!
Маленький дракончик потерял сознание и свалился со спины единорожки при виде тёмного аликорна.
Найтмэр Мун недобро улыбнулась.
– О, мои дорогие подданные! – промурлыкала она, обращаясь к испуганной толпе. – Я так давно не видела ваших прелестных солнцелюбивых лиц!
«Ясно, – тихонько подумала Луна, – начинаются разглагольствования. Самая подходящая возможность отыскать способ одолеть её, пока ей не до меня».
Луна отключилась от злорадного торжества своей более мелодраматичной половины и глубоко погрузилась в свою психику, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку.
Разум Луны был всё тем же, что и в прошлые разы, когда она обследовала его. Тёмная магия – овеществлённые зависть и злоба – обволокла щупальцами её рассудок, усиливая его, но в то же время удерживая и подчиняя себе.
Но на этот раз магия выглядела слегка иначе… Луна пригляделась к ней повнимательнее.
В фиолетово-чёрной паутине тьмы запуталось кое-что новенькое – четыре светящихся разноцветных нити, с трудом различимые, вплелись в сущность Найтмэр Мун. Луна осторожно потянулась к жёлтой нити и дотронулась до неё.
Найтмэр Мун злобно рассмеялась.
– Помните этот день, маленькие пони, ибо он – ваш последний! – торжествующе объявила она своим новым подданным. – С этого момента, ночь…
«Космос. Хочу».
Слегка помедлив, Найтмэр Мун продолжила: – …будет длиться…
«Хочу в космос. Хочу. Космос».
– …Вечно! – закончила Найтмэр Мун. Она откинула голову и расхохоталась. Её грива закружилась в вихре, и с небес ударила молния. Но одна-единственная мысль всё кружилась у неё в голове: «Что это было?»
Луна хихикала про себя над замешательством Найтмэр Мун. Тот внутренний голос прозвучал, совсем как один из тех странных шаров, что она недавно повстречала на луне, а именно – Космическое ядро. Луна присмотрелась получше к трём другим цветным нитям. Одна из них была синей, другая – розовой, а третья – зелёной.
«Кажется, я знаю, что это такое», – подумала принцесса.
Прямо перед тем, как Луна и Найтмэр Мун освободились со своего светила, ядра попытались сбежать со спутника. Боясь снова остаться в одиночестве, Найтмэр Мун попробовала удержать их магией. Заклинание дало сбой, и его энергия, ненадолго пропитав собой ядра, срикошетила и ударила в аликорна, освободив её с луны и отправив обратно в Эквестрию.
Но, по-видимому, этим действие заклинания не ограничилось. Тёмная магия сохраняла личность Найтмэр Мун, и, должно быть, личности ядер отпечатались в ней подобным же образом, но оставались неактивными, пока их не разбудило ненадолго вмешательство Луны.
В памяти Луны отозвались слова Селестии: «…то, что есть под копытом, и кое-какое соображение…»
Принцесса ухмыльнулась. Вот возможность, которую она ждала. Если действовать осторожно и незаметно для Найтмэр Мун, с помощью отпечатков ядер можно сорвать её планы вечной ночи.
Бережно удерживая четыре отпечатка в лёгкой хватке, Луна мысленно вернулась туда, откуда могла наблюдать за действиями Найтмэр Мун, и принялась молчаливо выжидать… и планировать.
Найтмэр Мун наблюдала с расстояния, как группа изменниц шагает через Вечнодикий лес. Их было шесть: помнившая её начитанная фиолетовая единорожка, голубая пегаска с радужной гривой, пытавшаяся на неё налететь, удержавшая ту явно деревенская оранжевая земнопони, странная розовая земнопони, жеманная белая единорожка и робкая жёлтая пегаска.
Найтмэр фыркнула. «И эти жеребята думают, что справятся со мной? Да какие из них герои, – тут она помедлила. – И всё же…»
(Луна незаметно тронула зелёную нить.)
«А радужная кобылка ничего… Привет, красотка».
Найтмэр Мун дёрнулась про себя. Она что, правда такое подумала? «Уф… Я слишком долго была одна». Постаравшись забыть про эту мысль, она вернулась к наблюдению за пони.
(Луна ухмылялась во весь рот. «Найтмэр ничего не заподозрила! Ух, повеселюсь!»)
Метящая в героини шестёрка, по-видимому, стремилась добраться до Замка сестёр-принцесс, чтобы использовать Элементы гармонии против Найтмэр Мун. В настоящий момент эти пони с опаской озирались по сторонам.
– Значит, никто из вас не бывал здесь раньше? – осведомилась фиолетовая единорожка.
Белая с дрожью в голосе ответила: – Слава небесам, нет! Просто посмотри на это – отвратительно!
Найтмэр Мун приметила, что группа вскоре должна была выйти на край непрочного, растрескавшегося утёса. У неё быстро сформировался план: «Я расколю под ними землю. Тех, кто не разобьётся насмерть, докончу молниями…» Аликорн в газообразной форме просочилась в расщелины.
– И неестественно, – продолжала оранжевая пони. – Народ говорит, тут всё не так, как в Эквестрии.
– Что ты имеешь в виду?
Голубая опустила голос до, как ей, наверное, казалось, жутких завываний: – Ни одна пони не знает. Знаешь почему?
– Рэйнбоу! Прекрати! – попыталась урезонить её оранжевая пони.
На Рэйнбоу это не подействовало. Припав к земле, она подкрадывалась к остальным.
– Потому что всепони, вошедшие сюда, никогда… не… ВОЗВРАЩАЛИСЬ!
Найтмэр Мун сочла эти слова сигналом к действию. Она расколола утёс, и большой кусок земли и камня повалился вместе со стоящими на нём пони. Тёмное облако энергии выскользнуло из скалы.
Две пегаски, впрочем, остались парить в воздухе. Это не было неожиданным, но требовало лишних усилий. Найтмэр Мун приготовила колдовской пучок электричества.
(Луна торопливо дёрнула за жёлтую нить ещё раз. И посильнее.)
Взгляд Найтмэр метнулся прочь от пегасов и сконцентрировался вместо этого на ночном небе.
«Так много космоса. Хочу повидать его весь. Сколько есть звёзд? Одна звёздочка. Две звёздочки…»
Найтмэр Мун не знала, как и реагировать на эти мысли. Да, её ночь прекрасна. «Но с какой стати я вздумала наслаждаться ею сейчас?! Я занята!»
По-видимому, ей было всё равно. «Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Ээ… Семь… эмм… Косемос! Я умею считать до косьми!»
«До восьми, – поправилась она. – А после восьми есть множество других чисел, но прямо сейчас у меня есть дела поважнее, чем считать звёзды».
Найтмэр Мун повернулась обратно к пони… которые, как оказалось, успели благополучно спуститься.
– Простите, девочки, – извинилась жёлтая, вместе с Рэйнбоу опуская на землю фиолетовую единорожку. – Я не привыкла держать что-либо больше кролика или двух.
Кипятящаяся Найтмэр Мун отвернулась от пони. «Задумка полностью провалилась…» Вдалеке показалась фигура мантикоры. «…Но скоро я это исправлю!» Она устремилась к зверю, намереваясь сломить его волю, как сухую веточку, и взять под контроль его тело.
(Луна тронула синюю нить.)
«А вот идея ещё лучше: нужно превратиться в шип и воткнуться ему в лапу, чтобы разозлить! Блестящий план, скажу без лишней скромности».
Не раздумывая, Найтмэр так и сделала. Шип вонзился в лапу мантикоры, и зверь, заревев от боли и ярости, понёсся в сторону шестёрки пони.
Найтмэр Мун быстро обнаружила упущение в своём плане. От постоянного дёрганого движения лапы мантикоры её начинало подташнивать.
Вскоре донёсся голос Рэйнбоу:
– И как только Пинки и Рэрити были спасены, УХ! Мы с Флатершай кружили-кружили вокруг и БАМ! Поймали тебя как раз вовремя.
«Стало быть, Рэйнбоу, Пинки, Рэрити и Флаттершай, – подумала Найтмэр Мун, пытаясь отвлечься от раскачивания лапы. – И понятно, кто из них кто. А оранжевую пони, кажется, кто-то из них назвал Эплджек… а что же с оставшейся..?»
– Да, Рэйнбоу, я помню, – устало ответила остававшаяся безымянной Фиолетовая пони. – И я очень тебе благодарна, но мы долж…
В её поле зрения вступил грозный зверь, и пони ахнула: – Мантикора!
Зверь поднялся на задние лапы и, широко расставив передние, зарычал. Найтмэр Мун успела мельком заметить шестёрку героинь, прежде чем они опять сменились тошнотворным мельканием.
«Ой нетнетнетнет, я это не продумал! Но всё ещё можно исправить… Эммм… Впрочем, нет, молчу».
Между пони и мантикорой началась драка, раздавались крики и вопли, но Найтмэр Мун была неспособна понять, что именно происходит, из-за рывков туда-сюда. И даже если бы могла, ей было не до того из-за тошноты – если бы шип могло стошнить, она бы уже блевала. Изнемогающая кобылица погрузилась поглубже в лапу, словно бы боясь её отпустить. «Это была болванистая идея! – подумала она со злостью на себя. – Как мне вообще пришла в голову такая глупость?!»
(Луна хихикала про себя. «Давно же я так не веселилась!»)
«Вообще-то… – задумалась Найтмэр. – Эта мысль была какой-то не такой. Более мужской… И с акцентом… И словно бы… синей?» Борясь с тошнотой, она пыталась сообразить, что это значит.
(«О нет!» – встревожилась Луна. Она поспешно потянулась к зелёной нити.)
Найтмэр Мун с подозрением прищурила глаза (в переносном смысле, конечно; в буквальном смысле у шипов нет глаз). «Я бы даже сказала, что эта мысль звучала почти совсем как…»
«А теперь немного приключенческой музыки! Та-да-да-да-да-дам-ДАМ! ДАМ ДАМ! Тада-тада-да-тада-да-ДАМ! ДАМ ДАМ! РарираДАМДАМДАМ та-да-да-да-да-да…»
Найтмэр Мун завизжала. «Это пение! Кто-нибудь, остановите эти вопли! Я не могу выбросить их из головы!»
«Та-да-да-да-да-приключенья и сраженья-тада-тада-тада-да-цепляемся за край-тарира-полагаясь только на себя-та-да-та-да-да…»
– СТОЙТЕ!!!
Всё замерло. Прекратилась даже проклятая музыка. Найтмэр Мун наконец-то смогла рассмотреть, что происходит, и перевести дух (опять же, в переносном смысле).
Как выяснилось, передышка была делом копыт жёлтой пегаски – Флаттершай. Она стояла между своими пятью спутницами и мантикорой.
Флаттершай подошла к зверю, и тот рыкнул, занося лапу для удара. Но замер, когда пони заговорила.
– Шшшш…Всё хорошо, – сказала Флаттершай зверю.
Помедлив, мантикора повернула лапу и показала кобылице Найтмэр Мун во всей её шипастой славе. Флаттершай перевела взгляд на шип, и время словно бы замерло для Найтмэр Мун, уставившейся в большие бирюзовые глаза пегаски, в которых промелькнула искра понимания. Под этим взглядом Найтмэр Мун вдруг стало не по себе от захлестнувшего её странного ощущения – крайне болезненного, но в то же время успокаивающего. «Она знает, – в панике подумала Найтмэр Мун. – Знает и пытается сглазить меня своим колдовством! Жжжётсся!»
(Луна наблюдала за этим с приятным удивлением. Она не чувствовала никакой боли от взгляда пегаски, только мягкое утешение доброты. «Так значит, – тихонько подумала она, – тебе больно от доброты? Буду знать».)
Через долю секунды, показавшуюся Найтмэр Мун вечностью, Флаттершай перевела взгляд с шипа на лицо мантикоры.
– Ох, бедняжка, бедный малыш, – сказала она.
– Малыш?! – воскликнула Рэйнбоу.
Флаттершай не обратила на неё внимания.
– Будет немного больно, всего секундочку, – сказала она мантикоре и зубами выдернула шип.
Зверь взревел и сграбастал маленькую пони крупной лапой. Найтмэр, всеми забытая, упала на землю.
– Флаттершай! – хором воскликнули остальные пони в испуге за подругу. Найтмэр Мун, в свою очередь, с удовлетворением смотрела, как мантикора опустила голову к распроклятой жёлтой пегаске и…
…И…
«Он её лижет? ЗАЧЕМ?! – Найтмэр едва сдерживалась от того, чтобы закричать. – На вкус, что ли, пробует? Ешь её, глупое животное!»
Флаттершай хихикнула.
– Ты всего лишь маленький котёнок, не так ли? – ворковала она с мантикорой, пока остальные пять пони спокойно прошли мимо. – Да, да.
Фиолетовая остановилась, дожидаясь Флаттершай.
– Как ты узнала про шип? – спросила она.
– Не знала, – ответила Флаттершай. – Иногда просто надо проявить немного доброты.
Найтмэр Мун презрительно фыркнула про себя. «Ха! Доброта… Что толку мне было от доброты? Я пыталась обходиться по-доброму с эквестрийскими пони, но только жестокостью смогла чего-то добиться».
«Добилась того, что мы оказались на луне» – не в силах удержаться, указала ей Луна.
«Что, уже надоело дуться? – глумливо ответила Найтмэр. – Иди, иди отсюда. Мне не нужен твой сарказм. Будешь только мешаться».
Луна спрятала улыбку. «Как пожелаешь», – ответила она и удалилась от сознания Найтмэр Мун.
«Вот же бестолочь», – подумала Найтмэр, растворяя своё тело-шип и бесплотно скользя прочь.
Найтмэр Мун мысленно обругала себя, спеша вдогонку за шестью пони. Она слишком долго промешкала, и её противницы успели слишком далеко продвинуться. «Мне нужен новый план, и быстро», – подумала она и принялась терзать свой мозг в поисках вдохновения.
(Луна размышляла над доступными вариантами. «Я ещё не пробовала Факты», – решила она и тронула розовую нить.)
«Особенно пугающие столкновения со сверхъестественными сущностями могут ошеломить даже самых искушённых наёмников, приводя к временной потере способности атаковать и 50-процентному штрафу к скорости передвижения. В некоторых случаях этого можно избежать, надев на голову тыкву».
Найтмэр Мун моргнула, недоумевая, откуда взялись подобные мысли. Идея выглядела сомнительной, но… времени оставалось мало. Газообразное тело Найтмэр просочилось в несколько деревьев поблизости, обезображивая их кору и превращая её в жуткие рожи.
Вскоре её усилия были вознаграждены. Она услышала, как ненавистная жёлтая – Флаттершай – пронзительно завизжала, наткнувшись на одно из деревьев.
Эплджек, по-видимому, ещё не заметила их, будучи занята своими копытами.
– Это всего лишь грязь, – сказала она. Потом увидела деревья и, вскрикнув, отскочила.
Деревья Найтмэр окружили испуганных кобылиц, издавая угрожающее рычание и шипение. Все пони визжали.
…Кроме одной. Пинки стояла вплотную к одному из деревьев и, глядя на него, смеялась, как будто в жизни не видела ничего настолько уморительного. Все остальные пони (включая Найтмэр Мун) как одна уставились на розовую земнопони, как на сумасшедшую. Та же принялась корчить дереву рожи, а потом снова захихикала.
– Пинки, ты что творишь?! – ошарашенно спросила Фиолетовая. – Беги!
– Ох, девочки. Разве вы не видите..? – ответила Пинки. Странная, колдовская музыка полилась из Ниоткуда, и Пинки запрыгала в ритм… и стала подпевать:
– Когда я маленькой была и вечер наступа-ааал…
– Надеюсь, она не собирается… – вставила Фиолетовая. Найтмэр Мун была с ней в полном согласии.
Пинки продолжала:
– Чернела во дворе земля и ужас подполза-ааал…
– Собирается, – подтвердила Рэрити.
Найтмэр лишь поражённо таращилась. «Это я сошла с ума или весь остальной мир?»
– Ревела под подушку, от страха хвост дрожал. Но бабушка сказала, как я себя вести должна…
– Так как? – нетерпеливо спросила Рэйнбоу.
Пинки ответила:
– Давай, Пинки, весёлой будь всегда, победи свой страх…
«Ну всё, хватит с меня», – подумала Найтмэр Мун и начала собирать тёмную энергию, чтобы испарить розовую пони на месте.
– Смейся в лицо страшилкам, они растают на глазах… – повернувшись к одному из деревьев, Пинки буднично произнесла: – Ха. Ха. Ха!
Найтмэр почувствовала, что её вынесло из дерева, как пушинку под напором урагана. Это было, безо всяких преувеличений, крайне болезненно. Она завопила от боли, и заготовленная магия расточилась без вреда. «Что это бы… – подумала Найтмэр Мун, но оборвала себя. – Смех! Всё дело в смехе!»
Пинки всё ещё пела. В отчаянии, Найтмэр отказалась от плана полностью испарить её, решив вместо этого просто поджарить её до корочки.
И тут остальные тоже стали смеяться.
Действие одного порыва урагана на дух Найтмэр было мучительно. Шести потоков, сфокусированных на шести разных участках её сущности, было просто не выдержать. Найтмэр Мун сбежала прочь, сотрясаясь от боли.
(Луна безмятежно наблюдала за происходящим. «И на что тут жаловаться? – подумала она. – По-моему, у них очень милый смех. И песенка запоминающаяся».)
Найтмэр Мун улетала всё дальше и дальше. В конце концов она остановилась передохнуть возле реки. «Что происходит? – несчастно подумала она. – Я бессмертная богиня-принцесса! Как получается, что меня останавливают шесть ничего не понимающих маленьких кобылок? Что творится с моим разумом?»
(Луна усмехнулась и тронула жёлтую нить.)
«Космос. Хочу в космос».
«Заткнись, – одёрнула себя Найтмэр Мун. – Я не собираюсь сдаваться после всего, что было. Мне просто нужен подходящий случай».
Её внимание привлекло гудение, временами переходящее в свист. Повернувшись, Найтмэр увидела в реке крупного сиреневого морского змея, моющего усы и напевавшего под нос бодрую песенку.
«Космос. Хочу. Хочу».
Раздражение Найтмэр Мун возрастало. «Заткнись, – сказала она себе. – Я с этим справлюсь».
«Ту-ри-ру-ри-ру… Космос. В космос улететь. Солнце повидать».
«НЕТ! – в ярости обрушилась на себя Найтмэр. – НИ Я и НИКТО ДРУГОЙ больше НИКОГДА не увидит солнце!» Ей нужно было на чём-то выместить своё негодование. На глаза вновь попался змей, и Найтмэр мигом подлетела ближе и срезала его роскошный ус.
Ус упал в воду, и его унесло течением.
– НЕТ! – взвыл змей. – МОИ УСЫ-Ы!
«Так чуть легче, но лишь немного…» От вида горюющего змея, Найтмэр Мун почувствовала что-то незнакомое. «Это… раскаяние?» Чувствуя себя неуютно, она повернулась прочь и помчалась вглубь леса.
Через некоторое время показались развалины старого замка. Их окружала глубокая расщелина, через которую был натянут подвесной мост – единственный проход к на другую сторону.
Найтмэр Мун вихрем перелетела через пропасть и перерезала верёвки. Это должно было задержать две третьих группы пони, но Флаттершай и Рэйнбоу всё равно могли пересечь расщелину и починить мост. «Как же им помешать..? – спросила она себя, но вскоре к ней пришёл ответ: – Да взорвать их, и всё! Давно было пора…»
(«Нет! Нет-нет-нет-нет-нет…» Луна спешно ударила по первым двум попавшимся нитям.)
«Вандерболтс” – группа профессиональных летунов-каскадёров. Их фанат номер один – пегас, известная как Рэйнбоу Дэш. Фанат номер один Рэйнбоу Дэш – курица, известная как Скуталу. Фанаты номер один Скуталу – группа профессиональных летунов-каскадёров, известная как ”Вандерболтс».
«О-о! У меня есть хитрый план: как насчёт того, чтобы притвориться группой вроде ”Вандерболтс” и уговорить Рэйнбоу бросить подруг?»
Вопреки своим прежним намерениям Найтмэр Мун принялась над этим раздумывать. «Да… да, может получиться, – решила она. – Им не воспользоваться Элементами, если их будет только пять… Выманю Рэйнбоу подальше от остальных, а там смогу помучить её и убить в своё удовольствие».
Тут шестёрка пони выбралась из леса и увидела дворец.
– Вот они! – воскликнула Фиолетовая. – Руины, в которых находятся Элементы Гармонии. Мы добрались!
От нетерпения она сорвалась в галоп.
– Твайлайт! Подожди нас! – крикнула Эплджек, вместе с четырьмя другими пони пустившись следом.
«Они что, просто вылетят с обрыва? Это будет проще, чем я думала…»
Фиолетовая – Твайлайт, как теперь узнала Найтмэр, оглянулась на подруг.
– Мы почти на месте УХХ!
Передняя половина её туловища перевалилась через край обрыва. Единорог заскребла копытами по земли, безуспешно пытаясь удержаться. Рэйнбоу Дэш схватила зубами хвост Твайлайт и оттащила её от края.
– Что-то ты сегодня любишь обрывы, да? – насмешливо спросила она.
Найтмэр Мун вздохнула. «А почти…»
Пинки тоже вздохнула, хотя, вероятно, по иной причине.
– И что теперь?!
В ответ Рэйнбоу продемонстрировала крылья и снялась с места.
– А, точно – сказала Пинки.
Рэйнбоу Дэш спикировала в пропасть, схватила конец верёвки и подтянула её к противоположному краю расщелины. Она как раз собиралась закрепить мост, когда Найтмэр решила, что пора вмешаться.
– Рэйнбоу… – прошептала она, скользя мимо пегаса и начав напускать вокруг магический туман.
Дэш подскочила и уронила верёвку на землю.
– Кто здесь?!
– Рэйнбоу… – ещё раз прошептала Найтмэр Мун.
(Луна от скуки принялась теребить зелёную струну.)
«Так, что у нас за ситуация? А, опять эта радужная кобылка? Будем её пикапить? Ну поехали!»
Рэйнбоу Дэш поднялась на дыбы.
– Я не боюсь тебя! – объявила она, колотя воздух передними копытами. – Покажись!
– Мы с нетерпением ждали, когда встретим лучшего летуна в Эквестрии, – объяснила Найтмэр, подпустив в голос несколько больше обожания, чем требовалось. «М-да, надо будет это исправить».
Дэш выглядела озадаченной.
– Кого?
– Тебя, конечно! – пояснила Найтмэр Мун.
«Давай-давай, всё идёт как надо! Она у тебя из рук будет есть… только у тебя нет рук. Будет есть у тебя, откуда захочешь!»
Найтмэр побледнела. «Я что, на самом деле…»
– Правда?! – в восторге спросила Дэш. Потом собралась и попыталась исправить промах. – То есть… да точно! Меня! Эй, может быть вы это расскажете «Вандерболтс»? Потому что я мечтала попасть в эту группу всю свою, эээ, жизнь!
Облачко, которым была Найтмэр, разделилось на три части и сгустилось в пегасов, одетых в униформенные спортивные костюмы – двух жеребцов и одну кобылицу.
– Нет, Рэйнбоу Даш, – сказала она женским телом. – Мы хотим, чтобы ты присоединилась к нам, «Шадоуболтс»!
На этих словах пегасы подскакали к Рэйнбоу и разом затормозили.
«Так, теперь подбавь обаяния. Дай ей понять, что она потрясающая, и ты потрясающая, и вам нужно вместе заняться кое-чем потрясающим!»
– Мы лучшая команда в Вечнодиком Лесу, и скоро мы будем лучшими в Эквестрии, – голос Найтмэр звучал вкрадчиво и соблазнительно – даже слегка чересчур, подумала она, но не могла себя обуздать… – Но сначала, нам нужен капитан…
Улыбку Рэйнбоу Дэш можно было описать разве что как тихий восторг фанатки.
«Сделай ей комплимент. Комплимент красивой кобылке никогда не помешает…»
Шадоуболт-кобылица Найтмэр принялась порхать вокруг голубой пегаски.
– Самый великолепный…
– Да!
– …быстрый…
– Да!
– …смелый летун на всей земле! – закончила Найтмэр.
– Да! Это всё правда! – без лишней скромности подтвердила Рэйнбоу.
«А теперь, добей её…»
Найтмэр чувствовала себя всё более неуютно, но не могла не признать, что ситуация развивается в правильном направлении.
– Нам нужна… – она наклонилась к уху Дэш и прошептала: – …ты!
– Ву-ху! – завопила Рэйнбоу Дэш и подскочила в воздух. – Запишите меня!
«Ну вот, а теперь – сладкая межкобылья любовь!»
Найтмэр вся содрогнулась внутри. «Что?! Нет!»
– Только дайте мне быстренько привязать этот мост, и мы приступим к делу, – продолжала Дэш.
«Постойте-ка, план не работает!»
– Нет! – Шадоуболт Найтмэр закрыла собой верёвку. – Они или мы!
«Покажи ей, что хочешь её прямо сейчас! Наклонись и поцелуй её!»
«Нет! Уходи!»
– Рэйнбоу! Что так долго? – окликнула Твайлайт с другого края пропасти. Она рассмотрела трёх незнакомцев рядом с Дэш. – О нет… Рэйнбоу!
Найтмэр Мун взглянула исподлобья на пони на другом краю расщелины. Её глаза вспыхнули, и по её пожеланию пропасть заволок туман.
– Не слушай их! – крикнула было Твайлайт, но туман заглушил её голос.
– Ну..? – спросила Найтмэр.
– …Вы, – решила Рэйнбоу.
Найтмэр торжествующе улыбнулась. «Ну вот…»
«Да! Возьми её! Покажи ей чёрный пояс в спальне!»
«Я не собираюсь делать ничего подобного, – мысленно завопила Найтмэр. – Я даже не знаю, что это значит, а если это значит то, о чём я думаю, то и не хочу знать!»
– Спасибо вам! В смысле, за предложение, – пояснила Дэш.
У всех троих тел Шадоуболтов Найтмэр поражённо расширились глаза. «Что?!»
Рэйнбоу Дэш надёжно закрепила мост.
– Но… боюсь, что я должна сказать нет.
И с этими словами она улетела. Найтмэр Мун в ярости проводила её глазами. «Она играла со мной всё это время! Она дала мне выставить себя на посмешище, а потом растоптала мои чувства, как будто я ничего не значу!»
Найтмэр остановила цепочку мыслей. «Стоп. Нет. Да нет же. Она отказалась от власти! Безграничной! И ради чего… Дружбы?!» Она в бешенстве рассеяла тела Шадоуболтов и умчалась прочь в руины замка.
Луна забавлялась, слушая мысли Найтмэр Мун, в смятении забравшейся в пыльный угол. «Я… Что со мной творится? – думала Найтмэр. – Да чтоб этих… пони, срывающих мои планы на каждом шагу!»
«Я что… схожу с ума? Схожу ведь, – в отчаянии ответила она самой себе. – Но почему же именно сейчас? Я вытерпела тысячу лет одиночества и наконец-то вернулась, чтобы занять принадлежащее мне по праву место, так почему же рассудок вдруг подводит меня теперь?»
«Он у тебя и с самого начала был не очень-то здравым», – подсказала Луна.
«Молчать!» – огрызнулась Найтмэр.
Луна ахнула в притворном ужасе. «О, опять старое “Молчать, дура!”? Ну конечно, это всегда будет будет пугающе и свежо!»
«Сарказм – прибежище творчески бесплодных, и никакой пользы от него нам не будет, – прорычала Найтмэр Мун. – И не стоит ли тебе больше переживать из-за разрушения нашего душевного здоровья?»
Луна пожала плечами. «Не нашего, а только лишь твоего, – поправила она. – И даже если бы я сходила с ума, то расслабилась бы и постаралась получать удовольствие. Что ещё я могу сделать, пока у власти ты?»
«Ты можешь помочь! – предложила Найтмэр. – Ты могла бы быть голосом разума и отговорить меня от этих идиотских планов».
«Даже если забыть о том, что я не за тебя, – ответила Луна, – ты мне сказала уйти и оставить тебя в покое. Ты же сама этого хотела».
Найтмэр Мун ощетинилась, когда ей бросили в лицо её же собственные слова. «Ты отлично знаешь, что я хотела не этого! Я наконец-то свободна, но с тех самых пор, как мы повстречались с этими безумными ядрами, я тоже постепенно схожу с ума! Да ещё меня останавливают эти жалкие жеребята, и… и…»
Луна почти видела, как в мыслях Найтмэр Мун закружились колёсики, складывая два и два и получая ответ “четыре”. «Ох, конские яблоки…»
«ТЫ! – рявкнула Найтмэр. – Это ты ставила мне палки в колёса всё это время, а я и не понимала!» Она обследовала тёмную магию, составлявшую её разум, и нашла вплетённые туда нити личностных ядер. «Ты как-то орудовала этими… этими и влияла на моё поведение!»
Луна вздохнула. «Что уж теперь отрицать?»
«Так я положу этому конец!» Психика Найтмэр Мун взбурлила, и чёрные щупальца вырвали посторонние нити. Четыре отпечатка ядер рассеялись в ничто.
«Вот же чёрт», – тихо сказал голос мысленного Уитли и тоже исчез.
Найтмэр Мун повернулась к Луне. «А ты – ты показала, что слишком опасна, чтобы оставлять тебя без присмотра». Чёрные щупальца метнулись к Луне и оплели её, предотвращая всякое движение. Если бы это происходило не в мыслях, Луне трудно было бы даже дышать.
Найтмэр тяжело взглянула на схваченную принцессу, осматривая результат своих трудов. «А теперь, если не возражаешь, у меня столько работы, – сказала она Луне. – Может быть, когда я раз и навсегда избавлюсь от этих пони и буду прочно сидеть на троне, мы проведём кое-какое интересное время вместе».
Луна смотрела, как Найтмэр Мун удалилась из внутреннего мира и переключила внимание на мир внешний. «М-да, не очень-то удачно получилось…»
Выйдя из самоуглубления, Найтмэр Мун изучила обстановку. Как и ожидалось, она была там же, где и раньше – но теперь она была не одна. Посреди комнаты, перед пятью известными Элементами гармонии сидела Твайлайт и пыталась магией… что-то с ними сделать.
Остальных пони в комнате не было. Найтмэр не чувствовала их и во всём здании; куда они пропали? «Впрочем, неважно, – подумала она, скалясь во все зубы. – Она одна с Элементами, и я могу сделать что угодно и с ней, и с ними».
Найтмэр Мун облачком подплыла к Элементам гармонии и окружила их. Приняв форму воронки, она закружила кристаллы, готовя заклинание телепортации.
Твайлайт открыла глаза и разинула рот, увидев такое зрелище.
– Элементы! – воскликнула она и прыгнула в вихрь как раз перед тем, как он исчез и забрал её вместе с кристаллами туда, куда хотела Найтмэр.
Найтмэр Мун в окружении Элементов появилась на возвышении, где некогда стоял трон Эквестрии. Твайлайт же появилась в другом конце тронного зала, кашляя от пыли.
Молнии сверкали вокруг Найтмэр, с хохотом глядевшей на единорога.
Твайлайт ахнула. Но потом опустила голову и принялась делать роющие движения копытом.
«Она что… собирается броситься на меня?» – подумала Найтмэр.
– Ты шутишь… – сказала она вслух. – Ты ведь шутишь?
Твайлайт не шутила. Её рог засветился, и она перешла в галоп.
«Я так тоже могу…» Найтмэр Мун опустила рог и ответила на жеребяческую атаку единорога.
…Но, по-видимому, Твайлайт была не такой глупой, как показалась сначала. Прямо перед тем, как две пони должны были столкнуться, она наколдовала заклинание и исчезла. Найтмэр осадила и осмотрелась вокруг.
Твайлайт заново появилась на возвышении – вместе с Элементами. «Снова меня обвели вокруг копыта!» – поняла Найтмэр; фиолетовая единорожка тем временем опустила рог и попыталась… что уж она там пробовала.
Найтмэр скользнула в газообразную форму и сгустилась обратно на возвышении. По поверхности Элементов забегали молнии, отбросив Твайлайт на десяток метров. Найтмэр в ужасе уставилась на кристаллы.
– Нет. Нет! – воскликнула она. «Неужели Твайлайт смогла активировать Элементы в одиночку?!»
Молнии затухли. Стало быть, не смогла.
– Но… где же шестой Элемент? – спросила Твайлайт.
– Ахахахахахаха! – захохотала Найтмэр Мун. – АХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХХХХ!
Она поднялась на дыбы и обрушила передние копыта на пол, разломав Элементы на осколки. Как и Луна, она знала, что физические воплощения Элементов можно уничтожить, но не сами истинные Элементы гармонии. Она лишь надеялась, что Твайлайт не знает. Впрочем, что пользы было бы единорожке от этого знания без подруг… да Найтмэр и всерьёз сомневалась, что эти пони смогли бы воспользоваться такой могущественной магией.
– Жеребёнок! – прошипела Найтмэр Мун, переведя взгляд на Твайлайт. Думаешь, ты сможешь победить меня?! Теперь ты никогда не увидишь свою принцессу и своё солнце! Ночь… будет длиться… вечно! АХАХАХАХАХАХАХАХАХ! АХ-ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХХХХ!
Твайлайт, по-видимому, что-то услышала – она обернулась и ахнула. Потом повернулась обратно к Найтмэр с самодовольным выражением лица.
– Думаешь, что можешь уничтожить Элементы Гармонии просто так? – с вызовом сказала она, а вошедшие в комнату её подруги выстроились вокруг неё. – Ты ошибаешься. Потому что сущности Элементов Гармонии находятся прямо ЗДЕСЬ!
Осколки Элементов поднялись в воздух вокруг Найтмэр Мун.
– Что? – буркнула аликорн. «Она догадалась, и ещё её подруги явились?»
Твайлайт повернула голову.
– Эплджэк, которая убедила меня, когда я сомневалась, представляет дух… Честности!
Примерно пятая часть осколков Элементов потекла струйкой к оранжевой пони и закружилась вокруг неё.
«Стоп… У меня ещё есть время! – поняла Найтмэр Мун. – Ей нужно закончить монолог! Если я снесу их шестерых в забвение до того, как она закончит, я победила!» Она спешно принялась собирать тёмную энергию, отключившись от болтовни Твайлайт.
На удивление, Луна выбрала этот момент, чтобы заговорить: «Нет, если моё слово хоть что-то значит!»
«И что ты такого можешь сказать, чтобы остановить меня?» – осведомилась Найтмэр, взглянув на неё.
Широко усмехаясь, Луна закрыла глаза и начала зачитывать по памяти:
«Одна упаковка смеси для шоколадного торта на восемнадцать с четвертью унций. Одна банка приготовленной кокосово-пекановой глазури. Три четверти чашки растительного масла…»
Найтмэр Мун рассмеялась. «Ты что, цитируешь рецепт торта? К чему это? И ты ещё отрицала, что сходишь с ума…»
Луна продолжала: «…Четыре крупных яйца. Одна чашка полусладкой шоколадной крошки. Три четверти чашки сливочного масла или маргарина…»
«Хватит. Ты начинаешь меня раздражать», – сказала Найтмэр.
«…Одна целая две трети чашки сахарного песка. Две чашки муки общего назначения». Луна остановилась.
«Закончила?»
Луна покачала головой. «Не забывайте про украшения, такие как…»
«ДА ЧТО МНЕ ТВОИ УКРАШЕНИЯ! – взревела Найтмэр Мун. – Ты отвлекла меня на рецепт торта?! Какой в этом может быть смысл?!»
Луна ухмыльнулась. «Помнишь, что происходило, когда я начинала?»
«Вообще-то, помню. Я ещё не выжила из ума, в отличие от некоторых, – сквозь зубы ответила Найтмэр Мун. Помедлив, она продолжила: – Я собирала магию – которая, похоже, утекла за время твоего откровенно жалкого цитирования – чтобы…»
Тут Найтмэр Мун осознала свои слова. «…Чтобы не дать носителям Элементов гармонии победить меня».
Ухмылка Луны переросла в раздражающий самодовольный оскал. «Да, а я любезно держала тело на автопилоте, пока ты тут стояла и спорила со мной, – она в задумчивости подняла голову. – Хм, они, кажется, как раз активируют Элементы…»
«Что?! НЕТ!» Найтмэр срочно оборвала контроль Луны над телом, заменив его своим. Она вышла из интроспекции и поспешно переключила внимание на окружающий мир.
Подгадав к тому, чтобы увидеть летящую ей прямо в лицо убийственную радугу.
– НЕТ! – закричала она, а радуга обволокла её циклоном колдовской энергии, срывая с разума Луны прикрепившеюся к нему тёмную магию.
От доброты Найтмэр Мун было больно. Смех был ей мучителен. Но неразбавленная мощь всех шести Элементов гармонии совсем уже вышла из царства мук и поднялась к высшей форме страданий.
Но для Луны очистительная сила радуги была вполне освежающей.
– …Принцесса Луна.
«Этот голос… Неужели..?» Луна открыла глаза и ахнула.
– Прошла тысяча лет с тех пор, как я видела тебя такой, – сказала Селестия, шагая к сестре. Луна опустила на себя взгляд; после того, как тёмное влияние Найтмэр Мун исчезло, её тело вернулось к прежнему виду.
Селестия прилегла на пол перед Луной.
– Время оставить наши разногласия позади, – продолжала она. – Мы должны править вместе, дорогая сестра!
– Сестра? – изумлённо воскликнули шесть носительниц Элементов, как одна.
Селестия не обращала на них внимания.
– Ты примешь мою дружбу? – спросила она Луну, вновь поднимаясь на ноги.
Луна помедлила, раздумывая. Ей этого хотелось, очень. Но, хотя она и не могла помешать тому, что сделала Найтмэр Мун за последний день, события тысячелетней давности по-прежнему были на её совести. «Пусть даже прошло столько времени, – спросила она себя, – действительно ли я заслуживаю прощения?»
«Селестия считает, что да. Мне этого хватит», – решила Луна.
– Мне так жаль! – воскликнула Луна, подбегая к сестре. – Я очень сильно скучала по тебе, сестра!
Аликорны вместе плакали слезами счастья.
– Я тоже скучала, – ответила Селестия.
Странный звук привлёк их внимание. Сёстры разом повернулись и увидели, как Пинки громко сморкается в платок. Из её глаз били два фонтана слёз. Так продолжалось три секунды.
– …Эй! – воскликнула Пинки. – Вы знаете, что было бы к месту? ВЕЧЕРИНКА!
Вечером воссоединившиеся сёстры-аликорны устало входили в Кантерлотский дворец.
– Умеет же Пинки Пай устраивать вечеринки, – слабым голосом заметила Луна.
– Что да, то да. Было… весело, – отозвалась Селестия. Пошатываясь, она двинулась к двери своей спальни. – Изматывающе, но весело.
– Кажется, я переела торта, – тихонько простонала Луна.
Селестия улыбнулась:
– Да, ты всегда любила торты, – немного помолчав, она заговорила снова: – В твоей комнате всё точно так же, как было. Я… ничего в ней не меняла, только следила за порядком.
Луна улыбнулась в ответ:
– Спасибо. После такой вечеринки я, наверное, просплю всю ночь. Хорошо, что мы уже позаботились о луне.
– Да, отлично, – устало согласилась Селестия. – Спокойной ночи, Луна.
– Спокойной ночи, Селли, – ответила Луна, и они разошлись в разные стороны.
Луна подошла к своей комнате, открыла дверь и вошла вовнутрь. Как Селестия и обещала, внутри вс ё было в идеальном состоянии. Она рухнула на кровать и попыталась уснуть.
Но обнаружила, что не может. Что-то не давало Луне покоя. Она задумалась, что это может быть.
Луна взглянула через просторное окно на своё светило. Воспоминания искрой зажглись в её мыслях. «Ах да… Кое-что осталось незавершённым…»
С поверхности Эквестрийской луны Уитли вглядывался в необъятные просторы космоса.
– Ладно, загадываю ещё раз, – сказал он. – Перед моим визуальным рецептором есть кое-что… чёрное.
– О-о! О-о! Космос? – спросило Космическое ядро.
Рик вздохнул.
– Ну конечно, космос! Он ничего другого и не загадывал!
– А что ещё есть вокруг, умник? – раздражённо огрызнулся Уитли.
– Ну-у… – протянул Рик, оглядываясь. Ничего не шло на ум.
– Есть космос! – предложило Космическое ядро.
– Параллельных вселенных по самой их природе бесконечно много, – изрекло Ядро фактов. – Таким образом, всё, что может существовать, существует. К примеру, есть мир, целиком заполненный одними креветками.
Уитли и Рик вместе уставились на розовоглазое ядро.
– …Что? – хором спросили они.
В следующий момент четыре личностных ядра окружила тёмно-синяя аура. Она подняла их с поверхности луны и принялась разгонять в сторону планеты.
В атмосфере Рика вновь обволокло пламя.
– Ну что такое, – пожаловался он, – я же только пять минут как погас!
– Осторожно! – крикнул Уитли, опустив взгляд и увидев, что их несёт прямиком к крупному городу-замку, примостившемуся на склоне утёса. – Вот-вот врежемся!
– Космос..? – спросило Космическое ядро, разочарованное расставанием с дальними рубежами.
Движение четырёх ядер замедлилось, и постепенно они остановились, повиснув над балконом. На балконе стояла тёмно-синяя аликорн не вполне взрослых размеров.
– Ещё одна? – спросил Уитли. Потом он присмотрелся к глазам кобылицы. – Постойте-ка… Знакомые глаза… Луна?!
Космическое ядро тоже заметило сходство.
– Лунная пони?! – возбуждённо воскликнуло оно. – Ухтыухтыухтыухтыухты!
Аликорн хихикнула.
– Да, это я. Найтмэр Мун больше нет, а я дома! А теперь и вы здесь со мной, – она перевела взгляд на пылающего Рика. – …Н-да.
Луна ушла вглубь здания и через минуту вернулась с кувшином воды, который выплеснула на зеленоглазое ядро.
– Спасибо, леди, – сказал потушенный Рик. – Ээ… леди-лошадь… эм…
– «Луна», – подсказала аликорн. – Так вот, вы освободили меня с луны и помогли не дать Найтмэр Мун устроить вечную ночь, хотя и случайно и не впрямую. Я решила отплатить услугой на услугу и тоже вернуть вас с луны.
Луна задумчиво потёрла подбородок.
– Но что же нам делать теперь?
– Футбол был изобретён в 422-м году до нашей эры греческим философом Сократом, – ответило Ядро фактов. – Разгневавшийся бог войны и бадминтона Арес убил за это Сократа двадцать лет спустя.
Последовало всеобщее молчание. Потом Луна продолжила, как если бы Ядро фактов ничего не говорило:
– Я могу отправить вас домой, на “Землю”, но это дорога в один конец. Если вам хочется обратно в космос, это тоже можно устроить. Или… – с надеждой в голосе добавила она, – если вы не против, то могли бы остаться со мной..?
– Лунная пони! Я люблю тебя, Лунная пони! – с готовностью отозвалось Космическое ядро.
Луна улыбнулась.
– Один остаётся, – сказала она и повернулась к Рику. – А ты?
Рик поразмыслил над предложением.
– От этой планеты разит приключениями! – ответил он. – Где тут записываться?
– Уже два. А как насчёт тебя? – осведомилась Луна у Ядра фактов.
– Право переговоров – одно из прав, установленных Пиратским кодексом, – сообщило то. – Следует отметить, однако, что Пиратский кодекс – это, скорее, свод указаний.
Подняв бровь, Луна посмотрела на Уитли.
– Наверное, это значит «да», – предположил Уитли. – И да, да, знаю, я последний. Но как бы мне ни хотелось остаться, мне нужно кое-кого повидать на Земле. Нужно… извиниться перед ней, – добавил он, помолчав.
– Я понимаю, – со вздохом сказала Луна. Помолчав, она подняла глаза: – А другие причины возвращаться на Землю у тебя есть?
Уитли задумался. Ответить с ходу он не мог.
– Да нет, – сказал он в конце концов. – Больше мне там делать нечего.
– Тогда можно поступить вот как…
Челл сидела на Кубе-спутнике и умиротворённо любовалась ночным небом. После кто его знает какого времени в утробах лабораторий Aperture Science она полюбила смотреть на звёзды. «Какие же они красивые», – подумала она.
Но её покой всё же был кое-чем омрачён: потерей друга. Да, конечно, Уитли устроил ей чёрт знает что, вплоть до того, что его пришлось вышвырнуть в космос, но это не полностью было его виной – по-видимому, у любого ядра, подключённого к центральному блоку управления Aperture Science, развивалось неудержимое желание проводить тесты.
То, что Уитли оказался в космосе, было не самым лучшим исходом, но Челл по своему опыту знала, что это, пожалуй, лучше, чем оставаться в когтях GLaDOS. И всё же временами она задумывалась, как у него дела…
Что-то вдруг вспыхнуло прямо перед Челл, и она подскочила на месте. В языках синего пламени появился запечатанный свиток и упал на землю.
Челл настороженно смотрела на свиток минуту-другую, но в конце концов подобрала. Он оказался слегка тёплым на ощупь. Челл развернула свиток и прочла послание:
Дорогая Челл,
Как у тебя дела? Надеюсь, GLaDOS тебе не досаждает. Извини, что я стал таким злобным чудовищем. Я бы всё это исправил, если бы мог. А у меня дела теперь идут лучше. Даже просто отлично. Не беспокойся за меня и не пробуй вернуть меня обратно, потому что мне и здесь хорошо. Я даже нашёл нового друга!
Ну вот, кажется, и всё. Как же хорошо наконец-то облегчить душу.
Искренне твой,
Уитли.
P.S. Космическое ядро передаёт привет.
P.P.S. Вообще-то, оно сказало: «Привет, леди, я с Лунной пони», но главное, что оно о тебе помнит.
Челл перечитала письмо заново. И ещё раз.
Наконец она пожала плечами. Челл не знала, откуда появилось письмо, но теперь в её мыслях царил покой. У Уитли всё было хорошо. Челл подняла взгляд на звёзды и улыбнулась.