Дружба на все времена
Глава 2
…Твайлайт пришла в себя и резко села.
Голова тут же отдалась колокольным звоном. Мир закружился и снова сделал попытку кануть во тьму.
Единорожка со стоном рухнула обратно на соломенный тюфяк, на котором лежала. Последнее, что она помнила — это ощущение магии, бегущей сквозь тело. Почти как вчера, когда непонятное заклинание взялось словно из ниоткуда.
Осмотр из лежачего положения показал, что находилась она в каком-то помещении типа сарая. Пустого, если не считать лежака. С земляным полом и стенами из неплотно пригнанных друг к другу жердей.
Вспомнив предшествующие события, Твайлайт похолодела и прислушалась к ощущениям. Не удовлетворившись, бегло ощупала себя, но никаких следов насилия не обнаружила, за исключением здоровенной шишки на затылке.
И прежде, чем она приступила к размышлениям и анализу, дверь открылась. В квадрате дневного света появилась небольшая оранжевая земнопони со всклокоченной гривой непонятного под слоем пыли и грязи цвета. Кьютимарку скрывала грубая накидка. Зеленые глаза глянули как будто знакомо, и Твайлайт не сдержала изумленного возгласа и даже привстала на тюфяке:
— Эпплджек?!
— Эпплтини, — хрипло отозвалась пони, и Твайлайт заметила, что шею собеседницы пересекает горизонтальный шрам, — Откель знаешь про табун Эпплов, рогатая?
Потрясенная Твайлайт поняла, что видит перед собой далекого-предалекого предка подруги.
«О, Селестия, но какое сходство!»
— Я… Меня зовут Твайлайт Спаркл, и я из будущего. Попала сюда в результате спонтанно отраженного заклинания. Утром на меня напала дикая банда каких-то жеребцов, а про Эпплов я знаю, потому что в будущем они — мои друзья… — выпалила единорожка на одном дыхании, но осеклась, увидев выражение мордочки Эпплтини.
— Литл Сиду хвост откручу, — воинственно пообещала земнопони, — шоб в следующий раз соизмерял силушку. Нельзя ж так кобылку по тыкве.
Единорожка выдохнула. Недоверие — естественная реакция не только дикаря, но и куда более образованного пони на подобные фантастические заявления.
— Кажется, я… не помню, — выдавила она, — у меня что-то с памятью.
Земнопони хохотнула.
— Агась. Эт называется «копытом по башке». Скажи спасибо, шо не топором. Короч, слушай сюды. Я, ежели вдруг запамятовала, Эпплтини, и в табуне Эпплов я типа за главную. Тот жеребец, шо тя принес, Литл Сид, сказал, что его брательники от твоей магии пропали. Эт так?
— Т-так… — пролепетала, запинаясь, единорожка, — Прости, я не знаю, как так получилось… Это просто… от страха, наверное! Но они… они хотели…
На глаза навернулись слезы от шокирующих воспоминаний. Что за отвратительное, дикое время!
Эпплтини только фыркнула:
— Да я прям не знаю, грустить мне теперича, иль радоваться. Литл Сид и один хоть всех кобылиц покроет, и он лучший среди братьев. Работящий, сильный. А от Топа и Вуда неприятности одни были, даром такая защита табуну не нужна. Тока и знали, что хавать наши запасы, сидр глушить, да кобылам хвосты задирать, от работы отвлекая. И ладно б своим, так еще и в чужие табуны ходить повадились! И Литла с собой все время тащили, шоб их…
Твайлайт покраснела, благословляя царящий в сарае полумрак, но все же нашла в себе силы спросить:
— Эпплтини, скажи, а… можно мне пока остаться у вас?
— В табуне? — Эпплтини почесала копытом затылок, — Однорожка — у нас?.. После всего? Ну, пусть солнце остановилось, и небо рухнуло… А шо ты умеешь, помимо колдунства? У нас такое не особо жалуют.
Твайлайт, на радостях не обратив внимания на удивление земнопони, уже раскрыла было рот, чтобы сказать про книги, но потом вспомнила, что подобный современному алфавит появится только через тысячи лет, и то не здесь, а в лесах единорогов.
Мысль о том, что в мире нет книг, свитков и даже малейшего намека на письменность, настолько глубоко потрясла Твайлайт, что она просто ткнулась носом в тюфяк и горько разрыдалась.
Эпплтини, впрочем, было так легко не пронять:
— Так-с, я вижу, ты еще не оклемалась. Лады, лежи пока. Можешь выходить, но из поселка не уходи, запрещаю. Похавать можешь брать, у нас нынче главных едоков нету, и по ходу не предвидится. Сидр не пить, к жеребцу не приставать. Усе ясно?
— Да, яснее не бывает! — Твайлайт подняла голову и вымученно улыбнулась, — Спасибо, Эпплтини.
— Погодь благодарить, я еще не решила, шо с тобой делать. И с энтим черным чудищем, на котором живого места нет.
Дверь сарая захлопнулась, оставив волшебницу наедине с мыслями и ноющей болью в затылке.
Очевидно, до утра он не вернулся, потому что попал в копыта местных.
Когда солнце передвинулось по небу, Твайлайт Спаркл рискнула высунуть нос из сарая.
Увиденное привело душу волшебницы в экстатический восторг исследователя. В памяти тут же всплыли книги по археологии и понилогии.
Поселение древних пони представляло собой с десяток строений, расположенных на вершине то ли холма, то ли кургана. В качестве основного материала для построек использовалось дерево и плетеные циновки. Печных труб на дерновых крышах видно не было, очевидно, отапливались дома по-черному.
Земнопони вокруг занимались естественными бытовыми вещами. Плели циновки и ремни из каких-то волокон, ладили инструменты и что-то, подозрительно напоминающее оружие. Целиком из камня или же деревянное с кремневыми вставками. При этом изредка в копытах пони мелькали медные инструменты, к которым относились бережно и даже с некоторым трепетом. Твайлайт увидела под навесом примитивный ткацкий станок, на котором, видимо, была изготовлена вся ткань поселка. Грубая, напоминающая мешковину, но все же лучше, чем ничего.
Вокруг холма высился редкий частокол из заостренных стволов деревьев, а у подножия раскинулось довольно обширное полукруглое поле. Сейчас на нем усиленно махали мотыгами полтора десятка разноцветных пони.
«Весна, — подумала Твайлайт, — И судя по всему, поздняя. Пахота и засев… Ну хоть не кочевники, и на том спасибо!»
Из одного строения валил дым. Судя по запаху, там варили что-то съедобное, но что — Твайлайт не взялась бы судить с точностью. Если верить книге, в это время пища готовилась так: в огромный общий котел скидывалось все, что удалось найти, и варилось. Иногда трава и сено подавались отдельно, а иногда также шли в варево.
Рассчитывать на выпечку или свежие фрукты не приходилось. Весной нет ни яблок, ни орехов, вообще ничего. Хорошо если в котле окажется свежая осока и цветы. Да и знают ли дикарки о такой вещи, как тесто?.. Не похоже.
А поле, скорее всего, засеивают овощами или овсом.
Живот издал отчетливое бурчание при мысли о простой, здоровой пище полудиких земнопони. Но стоило Твайлайт сделать шаг в сторону кухни, как внимание привлекло небольшое скопление местных кобылиц.
Даггера единорожка увидела почти сразу.
В клетке из жердей, подвешенной будто на специально построенном столбе. Единственном на весь поселок.
Фестрал был без сознания. Многие повязки уже пропитались кровью и требовали замены, но разгрузочной сбруи (а значит, и аптечки!) на месте не было.
Несколько взлохмаченных и неопрятных кобылиц торчали рядом с клеткой и шумно обсуждали внешность фестрала. И еще — что Эпплтини решит с «эдаким уродом» делать. Сменять соседям как диковинку, или просто в качестве дани налетчикам-грифонам — на съедение, или дракону, если тот прилетит раньше…
Твайлайт вздрогнула.
Пони стояли и всерьез обсуждали, не отдать ли другого хищным существам в качестве… пищи?
— Как вы можете! — вырвалось у нее, и четыре пары разноцветных глаз повернулось к ней. Взгляды ничего хорошего не сулили.
— А тебе-то что, приблуда? — спросила кобылица салатового цвета.
Твайлайт отметила, что в перевязи у нее тоже висит топор с составным лезвием, только гораздо меньший, чем у жеребца.
«Срочно что-то придумать», — билась паническая мысль, а разум судорожно пытался вычленить из полученных ранее знаний информацию об обычаях диких земнопони.
— Это… потому что я… — промямлила она.
Почуявшие слабость кобылицы сделали шаг вперед со злорадными улыбками, и перспектива драки с четырьмя дикарками подхлестнула сознание.
Твайлайт выпалила первое, что пришло в голову:
— Это МОЙ жеребец, ясно?!
Агрессивное выражение на мордочках кобыл сменилось недоумением.
— Погодь, ты хош сказать, шо вот это — жеребец? Твой собственный? — спросила одна, желтая с двумя яблоками на кьютимарке.
— Э… Да!
— Ну нифигасе, — в голосе желтой послышались нотки уважения, — и как тебя одной хватает?
Твайлайт мысленно сделала фейсхуф. О чем только думают эти пони! Одно на уме!
Впрочем, их можно было простить.
— О как, — раздался рядом хриплый голос Эпплтини, — все чудесатее и чудесатее. Однорожка, бродящая в компании летучего чудища. Хочет вступить в наш табун. Шо же нам с этим делать.
— Пустить ей кровь, — кровожадно прорычала салатовая, и Твайлайт внутренне похолодела, — и дело с концом! А то ходют тут по нашим землям!..
— Захлопнись, Робуста, — топнула ногой Эпплтини, — Покеда я тут главная, ты будешь делать, шо говорят, иль пожалеешь. Как я решу, так и будет, и твой совет мне тут в сено не нужен!
Твайлайт ожидала всего. Что салатовая начнет возражать, грубить, а то и вовсе набросится. Но та стиснула зубы и отвела взгляд от безоружной и не такой уж крупной пони.
— Как скажешь, — процедила она и, резко развернувшись, двинулась вдоль строений, сопровождаемая подругами.
Эпплтини повернулась к Твайлайт.
— Слухай, однорожка. Скажи-ка, а шо у тебя грива такая… красивая? — вдруг спросила она.
— Что?
— Грива. И хвост. Ровные такие. Эт колдунство?
Твайлайт пару секунд недоуменно смотрела на собеседницу. Потом хихикнула, спрятав улыбку в копытце.
— О, Селестия, конечно нет!.. Просто я их расчесываю!
Оранжевая кобылица улыбнулась в ответ.
— У меня к те дело есть. Даж два. И думаю, тогда позволю вам остаться. Шо думаешь?
— Думаю, мы сумеем договориться. Только верните нашу сумку…
…Даггер Стаб чувствовал, как его перевязывают.
«Кажется, такое пробуждение у меня уже было, — подумал он о посетившем его дежа вю, — и в прошлый раз там была Твайлайт Спаркл…»
Он открыл глаза и вправду увидел лавандовую единорожку. В сиянии магии вновь порхали бинты.
— Где мы? — спросил фестрал.
— И я рада тебя видеть, — натянуто улыбнулась Твайлайт, — Почему ты не вернулся?
Фестрал вздохнул, вспоминая события ночи. Затем сказал:
— Стыдно признаться, но я просто потерял сознание. Я подкрался к поселку, а потом… Сил оказалось меньше, чем я думал. Очнулся уже тут, снова в твоих заботливых копытах. Много дней прошло?
— Один. Ты не представляешь, что со мной чуть не произошло!
— Ты же сама говорила, местные пони могут оказать нам… горячий прием. Если ты вдруг забыла, мы заброшены в древние времена, и чудо уже то, что нас встретили не топорами. Особенно местные кобылки, для которых ты — соперница в битве за жеребца.
— Но я совсем не собираюсь биться за жеребца!
— Это ты им расскажешь.
— Ты не понимаешь! Местная банда жеребчиков, они меня… То есть пытались! Ты можешь себе представить, чтобы жеребцы так… с первой встречной кобылкой?!
Даггера эта немыслимая информация, казалось, не шокировала вообще. Он сказал:
— Ты безумно хорошенькая, Твайлайт Спаркл, так что я в этом не вижу ничего удивительного. Уверен, о тебе мечтают многие жеребцы. Даже не удивлюсь, если не только пони. Что уж с этих дикарей взять, у них разговор один — взять, что приглянулось, и точка.
Единорожка почувствовала, что покраснела до кончиков ушей. Такой комплимент из уст фестрала звучал трогательно и… еще как-то. С этим ощущением Твайлайт знакома не была.
Даггер тем временем продолжил, сменив тему:
— Скажи, как ты втерлась в доверие к дикаркам?
— Я не «втерлась»! Мы заключили взаимовыгодный договор с предводительницей, пока ты прохлаждался. Так что меня завтра примут в племя… то есть в табун, племен еще нет.
— Ну а все-таки, как?
Глаза Твайлайт заблестели.
— О, я такое придумала, такое! Представляешь, элементарные знания по уходу за собой — и вот я безо всякой магии волшебница в их глазах. Все кобылки хотят быть красивыми, а я хоть и не Рэрити, но тоже кое-что умею. Так что считай, что за еду и ночлег заплачено. Правда, целая история была, пока я умудрилась объяснить местной резчице по дереву, что такое гребешок и щетка.
— Вижу, времени ты не теряла, — улыбнулся Даггер Стаб, — только не расслабляйся. Они далеко не так глупы, как кажутся.
— Эпплтини — она тут главная — сказала, что после того как ты поправишься, тебе тоже придется поработать на благо табуна. Так что сам не расслабляйся.
— В эти дикие времена неудивительно, что им нужен воин.
Твайлайт кивнула:
— Наверняка. Тем более, ты крылатый.
Даггер пошевелил крыльями и сморщился от боли.
— Вряд ли я смогу взлететь дня два, — неуверенно произнес он, — а нормально летать — неделю как минимум.
— Вот и отдыхай. Давай, поспи еще. А когда проснешься, поешь.
В этот момент Твайлайт так напомнила фестралу далекое детство и строгую, но заботливую учительницу арифметики, что он не сдержал клыкастой улыбки. Но, тем не менее, послушно закрыл глаза.
Впрочем, была еще одна причина прервать разговор.
Твайлайт уже дважды оказала медицинскую помощь там, где ее по определению быть не могло. И еще успела договориться с дикими земнопони не только о себе. И все это несмотря на то, что буквально вчера он чуть не убил ее.
Даггер Стаб испытывал чувства, которые ввергали его в смятение.
Впервые в жизни лучшему Ночному Кошмару, верному слуге ужасной Найтмер Мун, было стыдно.
На рассвете следующего дня весь табун Эпплов вышел в поле на священный обряд. Солнечный лик только-только показался над горизонтом, когда полусотня разноцветных пони столпилась посреди исходящей паром пашни.
Твайлайт Спаркл совсем не так представляла ритуал посвящения. Ей почему-то казалось, что будут барабаны, пляски, пир… эдакая вечеринка в первобытном стиле. Наверное, сказывалось влияние Пинки Пай.
Впрочем, барабаны были.
Была даже пони, которую с натяжкой можно было назвать розовой: под слоем грязи цвет уже плохо угадывался. Твайлайт подумала было о предке подруги, но решила, что такое совпадение попросту нереально. К тому же, это же табун Эпплов, что тут делать чужим родам?
Кобылица без устали лупила копытами передних ног в два здоровенных барабана, но грохот тонул в оглушительных криках табуна. Казалось, каждая пони считала своим долгом завопить погромче, когда Твайлайт и Даггер Стаб проходили мимо них в сопровождении Эпплтини.
— Эпплы! — крикнула предводительница, и розовую пони оттащили от барабанов. Весьма грубо, но явно отработанными движениями. Очевидно, добровольно покидать ответственный пост местная Пинки не собиралась.
Эпплтини продолжила:
— Седня у нас великий день! Приблуда Твайлайт Спаркл становится одной из нас, внося достаточный дар на благо табуна!..
— Какой дар? Она ж нищехвостка! — раздался из толпы чей-то голос и пара одобрительных выкриков.
Предводительница среагировала немедленно:
— Завали пасть, пока я тебя… — далее следовало подробное описание всевозможного соития с крикуньей, вновь вогнавшее Твайлайт в краску.
Очевидно, авторитет Эпплтини был непререкаем. По крайней мере, возражений больше не последовало, за исключением громогласного, но при этом писклявого требования «пустить к барабанам».
Эпплтини первой продемонстрировала дар Твайлайт для табуна, скинув капюшон накидки и явив миру расчесанную и заплетенную в косу светлую гриву, которая немедленно вызывала у лохматых дикарок вздохи восхищения.
В этот момент она стала еще больше похожей на Эпплджек, и Твайлайт грустно опустила глаза.
Увидит ли она теперь подругу? Так обидно было бы застрять тут, в далеком прошлом, едва обретя друзей в настоящем…
— Твайлайт Спаркл явила нам красоту! При-че-сы-ва-ние! И энто тока начало! Да свершится новое рождение!
После этих слов табун пришел в движение. Розовой пони вновь дали возможность добраться до барабанов, и под лихой ритм началась пляска. Немного странная. Меся копытами влажную грязь пашни в ритме танца, кобылы постепенно становились боком друг к другу, буквально копыто к копыту. После чего замирали и словно ждали чего-то.
Когда все присутствующие построились в одну довольно длинную шеренгу, вдруг наступила тишина. Смолк барабан (потому что музыкант тоже встала в общий строй), утихли разговоры и выкрики…
Эпплтини подвела Твайлайт к крайней кобылице. Как раз той салатовой, что задиралась вчера. Копыта пони увязали в грязи, и единорожка про себя думала, нельзя ли было выбрать место почище.
— Давай, — подтолкнула ее Эпплтини, сама вставая в строй.
— Давать что?
— А, точно, ты ж однорожка и не знаешь. Ты как бы должна родиться заново. От табуна и земли. Для энтого надо проползти под всеми кобылами, способными родить, по главному полю, с которого мы кормимся. Усе просто.
Стоящий рядом Даггер Стаб закрыл копытом морду, изо всех сил давя хохот. Глаза его скрывали черные очки по случаю дня, и смеющийся взгляд остался для окружающих тайной. Только судорожно трясущиеся уши с кисточками выдавали веселье.
Вспаханное, удобренное и политое поле представляло собой месиво из черной грязи и не пойми чего еще, а уж поднимающийся из-под копыт запах… Самое оно для столичной волшебницы, привыкшей к чистеньким домам и прибранным улицам Кантерлота.
— А это… обязательно? — жалким голосом спросила единорожка, но земнопони будто не расслышала и даже отвернулась.
Неловкая пауза затянулась.
— Если ты откажешься, нас могут убить, — сдавленно шепнул фестрал, — или изгнать, что в принципе равнозначно, учитывая, что сейчас весна, в степи еды почти нет, а все хищники голодные.
— Шо застыла? — подхлестнул голос Эпплтини, — Земли испужалась?
— Сейчас, — пискнула единорожка и сделала первый неверный шаг.
«Ну же, Твайлайт, — мысленно сказала она сама себе, — это всего лишь грязь. Давай, отважный археолог-исследователь!.. Дэринг Ду не боялась испачкать копыта! Ну, и все остальное тоже. Три, четыре!»
Даггер Стаб шел рядом, пока Твайлайт ползла под животами дикарок в буквальном смысле по уши в грязи. Стоило единорожке миновать очередную кобылицу, как та выскакивала из строя и тоже шла следом. Когда же кажущийся бесконечным путь кончился, весь табун с восторженными воплями буквально набросился на единорожку в искреннем порыве обнять, хлопнуть по плечу или хотя бы ткнуться мордочкой.
Даже салатовая задира, казалось, улыбается искренне.
Эпплтини без обиняков заключила измазанную от кончика рога до хвоста единорожку в объятия и сказала:
— Добро пожаловать в табун, Твайлайт. С днем твоего нового рождения! Вечером усе будем пировать! А пока — за работу, мерзавки!.. Поле заново взрыхлить, еду приготовить! Так и быть, инструмент седня делать не надо! Бегом!.. А ты, наша новая сестра, зайди ко мне, как подсохнешь. Нам есть шо обсудить.
Твайлайт нашла в себе силы беспомощно улыбнуться.
Если подумать, даже в дикие времена пони во многом похожи на своих далеких потомков…