Моя мамочка/ My Mommy

Мисс Черили задала классу написать об их самой любимой пони и это работа Динки.

Черили

Тёмные уголки

Все порой боятся тьмы. Страх перед неизвестностью, воплощающийся в темноте, естественен для всех, по крайней мере для большинства. Порой, правда, мрак символизирует отнюдь не неведомое.

Твайлайт Спаркл Человеки

Санни пробует квашеную рыбу или Ужасы Сюрстрёмминга

Пипп и ее сестра Зипп пригласили Санни, Иззи и Хитча сняться в новом вирусном видео, на котором Пипп решила угостить своих друзей весьма необычным деликатесом – Сюрстрёммингом. Эх, знали бы они, чем все это кончится.

Другие пони

Серый

Кто-то считает, что мир окрашен в чёрное и белое, другие — что в оттенки серого. Правда, как всегда, где-то посередине. Где-то же посередине одна одарённая кобылка размышляет о причинах и смыслах.

Октавия

Табунные зарисовки

Серия зарисовок на основе предложений от поклонников, о том кто был бы хорошим пополнением в табуне. От переводчика: Рассказ принадлежит к вселенной Ксенофилии.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Эплджек Лира Человеки

я том, откуда появился том, откуда появился том, откуда появилс

О вселенной, её 13,7-миллиард-летней истории и о камне по имени Том - тысячи слов вполне достаточно.

Другие пони

Меткоискатели и электрический погрузчик

Однажды Меткоискатели решили сделать необычный подарок Черри Берри. Казалось бы -- что может пойти не так? 888-)

Эплблум Скуталу Свити Белл Черри Берри

Селестия тоже любит маффины

Селестия выкраивает час на отдых.

Принцесса Селестия

Обратный виток

Когда последствия вполне себе рядовых событий могут оказаться до абсурда неприятными...

Другие пони ОС - пони

Добрый народ

Да, фариси. Добрый народ. Знаю я о них. Слышал, их самки не летали — куда там, плыли по воздуху, а у самцов на макушке был золотой гребень. Всем нам, как меня наущали, лучше бы поучиться на их примере.

Автор рисунка: Devinian

На дорогах

В Эквестрии много дорог – есть и гладкие, черные, как ночной небосвод, шоссе, подрагивающие под ровным галопом правительственных курьеров, и серые, запылённые просёлки, знающие только спокойный шаг земледельцев, возвращающихся с полевых работ. И, наверно, нет во всей Эквестрии ни одной дороги, по которой не ступали бы эти восемь копыт – четыре побольше и четыре совсем маленьких.

Снова и снова катится по жаркому мареву или ледяной измороси этот фургончик, крытый латаным брезентом. Его борта расписаны крикливыми, но уже осыпающимися от времени изображениями драконов и фантастических морских пони, изношенные оси кряхтят, когда колёса перекатываются через очередную кочку, и в этом кряхтении слышится сожаление о тех временах, когда фургончик был еще новеньким и свежеокрашенным.

Полог сзади фургона приподнимается, и оттуда прямо на ходу выпрыгивает малышка-жеребенок, рыженькая, как осенняя рощица, конопатая, как гречишная россыпь и смеющаяся, как беззаботная птаха. Она подбегает к взрослой пони, впряженной в оглобли фургончика и размеренно шагающей по грунту, укатанному множеством ранее проехавших тут повозок. Та приветливо оборачивается к малышке, встряхивает выгоревшей на солнце гривой и ласково улыбается:

— Рябинка, ты, никак, решила ножки размять?

— Да во-о-от, надоело в повозке сидеть, ску-у-учно! Я лучше с тобой рядышком пойду. Можно?

— Можно, непоседа ты моя, — смеётся взрослая пони, — только, если устанешь, скажи мне: остановимся, передохнём.

— Ольха, а скоро будет город?

— Скоро, Рябинка, скоро. К вечеру дойдём до Понивилля.

— И я буду читать стихотворение?

— Конечно, ты ведь его читаешь лучше всех.

— И все будут мне аплодировать? – Полуспрашивает-полурадуется жеребенок.

— А как же иначе! Обязательно будут. – Поддерживает её взрослая пони.

В предзакатный час фургончик вкатывается в Понивилль и останавливается на городской площади. К нему тут же сбегаются окрестные жеребята, а за ними подходят и взрослые. Ольха достаёт из фургона несколько гимнастических снарядов, и представление начинается.

— Почтеннейшая публика! Только здесь и только сейчас! Уникальные и опасные трюки, которым меня научили великие мастера из секретных школ Седельной Аравии! Слабонервных прошу не смотреть! – И Ольха принимается выполнять акробатические трюки.

На самом деле, любой гимнаст выполнит их лучше и интереснее, но ведь уличное представление имеет свой особый шарм, не так ли? Вот понивильцы и наблюдают, раскрыв рты, за, казалось бы, обычными упражнениями, известными им ещё со школьных уроков физкультуры.

Раздаются аплодисменты, и Ольха раскланивается:

— Я рада, что моё искусство доставило вам всем столько удовольствия, но исполнение таких сложных трюков возбуждает аппетит, поэтому моя ассистентка сейчас пройдёт среди вас со шляпой, и вы сможете нас отблагодарить, кто чем может. Бросите в шляпу монетку, скажем вам спасибо, не бросите – тоже будем вам благодарны только за одни ваши аплодисменты.

Рябинка шмыгает со шляпой в толпу и, обойдя всех, возвращается к фургону и начинает читать зрителям простенькое детское стихотворение, единственное, которое она знает. Её голос слаб и тонок, Рябинка постоянно запинается, но умиленная публика от души аплодирует ей, и снова в шляпу падают монетки, теперь уже вперемешку с конфетками.

Представление закончено, но у Ольхи и Рябинки ещё есть дела в Понивилле. Когда на город опускается вечерний сумрак, к фургончику, всё ещё стоящему на площади, украдкой пробираются тёмные фигуры. Ольха запускает копытце под брезент, слышится позвякивание и булькание, Рябинка весело считает очередные монетки, а таинственные визитеры спешат удалиться прочь, воровато пряча от посторонних глаз приобретенные у бродячих артисток бутылки.

— Ну вот, и вся палёнка продана. — Ольха удовлетворенно кивает головой вслед последнему покупателю, а потом смотрит на Рябинку. – Да ты уже носом клюешь! Устала, солнышко?

— Да не о-о-очень! – зевает жеребёнок.

— Оно и видно. — усмехается пони. – Полезай-ка в фургон, а я пойду куплю нам поесть.

— А можно пойти с тобой?

— Ага, ещё заснёшь на ходу, и мне придётся тебя нести. Лучше побудь здесь, я скоро вернусь. Если что, кричи, я услышу.

— Принесёшь мне рогалик?

— Обязательно принесу.

Ольха направляется к магазинчику, виднеющемуся на краю площади.

— Я сегодня хорошо прочитала стихотворение? – робкий вопрос вдруг слышится у неё за спиной.

— Даже лучше многих знаменитых артистов! – оборачивается к жеребёнку Ольха. – Вот вырастешь, и обязательно прославишься, будешь блистать на сценах Кантерлота и Кристальной Империи, у тебя будут и большой дом, и роскошные платья, а от знатных поклонников отбоя не будет.

— А ты?

— А что я?

— Ты тогда всё ещё будешь рядом со мной? – Неожиданный вопрос застаёт Ольху врасплох. И возвращаются те мысли, которые она постоянно гонит прочь из головы – о своих годах, которых уже так много, о том, как мало в её жизни было хорошего, и сколько ещё её ждёт впереди плохого. А сейчас к этим тревогам добавляется уже и фантазия о повзрослевшей Рябинке, окружённой восторгами и роскошью, владелице дома, в котором таким, как Ольха, нет места. И пусть сейчас это кажется неосуществимым, но всё же, Рябинка повзрослеет, и что будет между ними тогда?

Пони проглатывает солёный комок, так некстати подступивший к горлу и через силу отшучивается:

— Конечно, ведь кто-то же должен будет стирать твои наряды да прибираться в том роскошном доме.

— Вот ещё выдумала! Мы с тобой будем жить вместе в этом доме, и платьев у тебя будет столько же, сколько и у меня.

Рябинка подбегает к Ольхе и принимается весело скакать вокруг неё.

— Ладно, ладно, егоза, всё так и будет. Иди отдыхать.

Рябинка забирается вглубь фургона и минуту спустя уже сладко посапывает. Через некоторое время Ольха возвращается с покупками, ставит сумку в изголовье постели, целует спящего жеребёнка и ложится рядом.

— Рогалик… — Бормочет Рябинка во сне.

— Принесла. – Отвечает Ольха и обнимает её.

Рябинка оборачивается и прижимается к ней. Это не объятия между кобылой и её жеребёнком, лучащиеся лаской, нежностью и бескорыстной родительской заботой, и не шутливые обнимашки двух озорных сестричек, это возможность для двух существ, чужих по рождению, но сведённых сейчас вместе, почувствовать тепло друг друга, и не существует в мире такой стужи, от которой сейчас Ольхе и Рябинке стало бы зябко. Такая особенная сила этих объятий, не размыкающихся до самого рассвета.

А утром, пока ещё весь Понивилль спит, Ольха осторожно, чтоб не разбудить спящего жеребёнка, выбирается из фургончика, набрасывает на себя хомут, впрягается в оглобли и тихим шагом выходит на очередную свою дорогу, неважно, какую – будь это гладкое шоссе или ухабистый просёлок. Главное на всех этих дорогах то, что кто-то, ставший близким тебе, сейчас ещё досматривает, лёжа в повозке, свой последний утренний сон, а потом, проснувшись, весело выскочит из неё на ходу и побежит рядом с тобой.

Комментарии (10)

0

Очень приятная зарисовка, но по моему, эпизод с паленкой лишний, нарушает атмосферу.

Skydragon
Skydragon
#1
0

андрей игнатов курит план фывафпфпвыпрыварврппарапрапрапафыпфыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы

последнийтроль
#2
0

Елена Белова курит план ыфпппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

последнийтроль
#3
0

фывпппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

последнийтроль
#4
0

фывпппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

последнийтроль
#5
0

фывпппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

последнийтроль
#6
0

фывпппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

последнийтроль
#7
0

фывпппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

последнийтроль
#8
0

фывпппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

последнийтроль
#9
0

"Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей, и от дыхания вулканов в туманах немеет крыло... Лукавый, смирись — мы все равно тебя сильней, и у огней небесных стран сегодня будет тепло", — это оно, да?

emerald_splash
emerald_splash
#10
Авторизуйтесь для отправки комментария.