Сказка о павших божествах
Готовим встречу конца света.
Ну и заодно долги отдаем.
https://www.youtube.com/watch?v=LFt-iSxjmGs
— Ах, Кантерлот, сладкий Кантелот! – шумно вдохнул до сих пор пахнущий пожарищем воздух владыка тварей. – Такое ощущение, будто только вчера моя армия прошла через сей чудный город, сокрушая дома и превращая защитников в фарш под гудение зажжённого вами же пламени, свист заклятий и вопли отчаянья. А сколь прелестно смотрелась в лучах заходящего солнца стекающая по разноцветной мостовой кровь…
Ноль реакции.
Не прекращая ностальгически болтать, Силин извлек из памяти пару весьма неаппетитных – хотя это еще как посмотреть — образов и нарочито замахал ими перед носом единорожки.
Капля пустопорожнего интереса – и Твайлайт снова вернулась к горестному созерцанию руин родного города. Это впрочем не остановило «врага всего живого» и он еще где-то в течении пятнадцати минут и так и этак пытался расшевелить впавшую в болезненную апатию кобылку. Издевательство над чувствами эквестрийцев и самим званием пони продолжалось бы и дольше – благо целеустремленности Силину не занимать – вот только прилетевшее в голову серебряное копыто не дало продолжить сей занятнейший монолог:
— У вас амулет сломался? – вправив челюсть, проскрежетал дракоаликорн. – Я же сказал…
— Ни в коем разе, — с хищной улыбкой отозвалась Рейнбоу Даш. – Просто разве есть что-то могущее лучше развеселить победительницу тварей, нежели вид избиваемого Создателя?
— Судя по отсутствию результаты – наверняка, — кивнул глава Семьи в сторону не обратившей на них внимания волшебницу.
— Зато встречающим определенно понравилось, — плеснула кобылка довольством, делая замечательный удар ногой с разворота, не причинивший однако бронированной туше ни малейшего вреда, и тут же отпрыгнула к коллегам.
Машинально почесав слегка запачканную грудную пластину, Силин с тревогой взглянул на явственно затрясшуюся Твайлайт и попытался найти причину столь…своеобразной эмоциональной реакции. А затем прислушался к скандируемому собравшимися у ворот толпами.
— Встретимся в ратуше, — передал он Магистрессам, обвивая хвост вокруг «простившей нечестивых Спасительницы», и телепортировался в город.
Очень удачно – пустой переулок как раз рядом с площадью.
Единорожку била крупная дрожь, а в уголках смотрящих в никуда глаз застыли вот-вот готовые пролиться слезы. Излучаемые же чувства вызывали жгучее желание закрыться и больше никогда не подсматривать за чужим внутренним миром.
Дракоаликорн вздохнул и приложил копыто к лицу. Необходимо признать: план по экстренному приведению Преподобной в работоспособное состояние официально провалился. Да, встреча с подругами и особенно внезапно живой Рейнбоу на какое-то время помогла ей отрешиться от размышлений о своем поведении, но увы – проснувшаяся совестливая натура вновь безжалостно ткнула магичку в кучу собственных свершений, высосав едва появившиеся капли желания жить.
А теперь еще и эти «твайлииты».
Монстр окинул несчастную представительницу прекрасного пола задумчивым взглядом – а стоило ли вообще бежать? Быть может, если бы они увидели свой идол в таком виде…просто бы заявили, что эта разбитая кобылка – не Твайлайт Спаркл. Или обвинили «Создателя Чудовищ» в порче их имущества, в смысле «великой и непобедимой госпожи». В конце концов, фиолетовые ведь верят в могучую, сильную, отважную и никогда не сомневающуюся победительницу тварей, которую так легко боготворить и восхищаться…
Новый удар эмоций отвлек главу Семьи от несколько затянувшегося внутреннего диалога.
Единорожка сидела у выхода из переулка и смотрела на вереницу одетых в черно-желтые плащи пони, тащивших через площадь некий груз. Ничего предосудительного или необычного – обыкновенные гробы из некрашеных досок, может даже пустые и уносимые за ненадобностью. Семь больших и два маленьких, прежде наверняка бывших ящиками для фруктов. И с чего спрашивается так переживать?
Соленые капли начали тихо падать на покрытую подпалинами мостовую.
«Враг всего живого» опустил потянувшееся обнять ее крыло и вместо этого легонько коснулся шеи, вкалывая очередную дозу антидепрессанта.
Слезы покапали еще немного и высохли, сменившись ненормальной, почти пугающей улыбкой.
В принципе, так может продолжаться годами – как только у нее выработается толерантность к одному составу, переходим на другой, а затем на третий и далее. Теоретически, возможно даже осуществить такой растянутый и переменчивый медикаментозный цикл, что ни один препарат так и не вызовет привыкания, оставаясь эффективным и через много лет.
Вот только разве кто-то назовет жизнью существование, в коем наркотики необходимы чуть ли не как воздух? Да еще и зависимость с побочными эффектами…
Жеребец не удержался и бросил взгляд на область воздействия недавно использованной инъекции. Вряд ли она будет против конкретно этого изменения. Вот только в его арсенале столь удачно адаптированных под представительниц прекрасного пола химических соединений раз-два и обчелся – последствия приема остальных куда менее…общественно одобряемы.
Может и правда не стоило вываливать на нее всё вот так сразу?
Дракоаликорн презрительно усмехнулся и пригладил растрепавшуюся фиолетовую челку – как будто сейчас ему что-то мешает просто взять и очистить хранящий тайны прошлого участочек мозга. Три дня, десять, месяц, пятнадцать лет – хоть стереть всю ее жизнь и позволить «Спасительнице» взглянуть на пошедший не тем путем мир глазами не ведающего за собой зла ребенка.
Ни ненависти, ни мести, ни потери – даже Селестия перестанет существовать для своей любимой ученицы. Как впрочем исчезнет и сама Твайлайт Спаркл.
Острый коготь аккуратно очертил лицо одурманенной кобылки.
А затем лапа собралась в кулак.
Прибережем данный выход для будущего. Да и вообще, давно пора заняться делом.
Несколько минут манипуляций – и фиолетовые глаза расчистились, посмотрев на мир с легким недоумением.
— Думаю, разумнее всего будет первым делом торжественно проследовать на поклон к Принцессе Луне, — он показал на ратушу с плещущемся над ней королевским штандартом и пояснил. – Дабы у местного народонаселения не возникло сомнений касательно вашей поддержки избранного ею курса на дальнейшее сближение с убившими ее сестру тварями.
Она полыхнула ненавистью.
— Вы же не собираетесь снова ввергать страну Селестии в бессмысленную и кровопролитную войну, да еще и на фоне конца света? – нагло усмехнулся искренне довольный сей вспышкой и решивший развить успех «враг всего живого».
Немного поколебавшись, единорожка таки предпочла последовать данному совету вместо попытки превратить взбесившего ее монстра в желе. Замечательно.
Мгновение спустя настроившаяся на представление возвратившаяся звезда уже шла через площадь. А с другого конца к ней как раз подошла процессия временно оставшихся на вторых ролях Магистресс в сопровождении внушительной кучи наверняка ощущающих себя обманутыми в лучших чувствах твайлиитов, сойдущих за массовку. Ну а длинная очередь выстроившихся перед нынешней резиденцией примадонны просителей примет на себя почетную обязанность зрителей.
Злодею же в данной постановке места нет.
К счастью для всех, Принцесса Луна углядела-таки происходящее и соизволила под звуки в большинстве своем фальшивящих фанфар выйти на сцену под открытым небом, тем самым не лишая большую часть аудитории счастья лицезрения спектакля.
Вот все три кусочка мозаики остановились друг напротив друга, видимо ожидая, что первым начнет кто-нибудь другой…
— Спасительница! – с истерическими нотками в голосе выкрикнул некто в фиолетовом балахоне со стороны Магистресс, знаменуя начало пьесы. – Прости нас!
Гвалт подобных же страстных выкриков и искренних просьб, завершившийся когда кто-то умный додумался просто упасть перед своим божеством на колени, тем самым показав коллегам пример, коему они в большинстве своем поспешили последовать к вящему неудовольствию и смущению основных действующих лиц.
Итак, вступление завершено.
Акт первый.
— Приветствую тебя, Твайлайт Спаркл, победительница Создателя Чудовищ, — на всю площадь разнеслись слова Принцессы Луны. – Героиня, ради которой подданные забыли сотни лет заботившихся о них владычиц…
Копыто встретилось с лицом.
-
-…короче говоря, вы меня очень сильно разочаровали, ваше высочество, — не скрывая осуждения, завершил свою речь Отец. – Если бы у столь неприязненно встреченной вами кобылки не хватило бы сил молча стерпеть сие издевательство и вместо покорного становления на колени сбежать, то вы бы получили толпу разъяренных покушением на их идеал твайлиитов вкупе с кучей просто недовольных столь бессердечным обращением обычных пони.
Аликорн выслушала всю отповедь с выражением каменного презрения на лице, однако благодаря чейнджлинговому наследству Силин четко видел, что разглагольствовал не зря – монарший гнев окончательно затух, а стыд за содеянное превратился из пары едва заметных искорок во вполне приличный костерок раскаянья.
— Кстати, к форме подачи также имеются нарекания, – добавил, пользуясь случаем, враг всего живого. – На будущее рекомендую использовать другой усилитель звука — использованное на сегодняшнем представлении заклятье совершенно лишает слушателя возможности насладиться вашим мелодичным голосом. Постоянное же применение множественного числа несколько усложняет восприятие.
Кобыла не удержалась – левая бровь снова в удивлении приподнялась, однако затем почти сразу вернулась в стандартное положение.
— На этом прошу считать предоставленную мне аудиенцию законченной, — изящный поклон. – Благодарю за внимание и – прошу прощения, если это прозвучит чрезмерно грубо – рекомендую принести извинения пострадавшей от королевского неудовольствия подданной, — вспышка негодования. — Впрочем, чего это я? Вы ведь и сами намеревались тотчас же это сделать.
Дракоаликорн еще раз изящно выгнулся и отошел к стоявшему у входа адъютанту.
— Простите, ваше высочество, — прозвучало как издевка, — однако не кажется ли вам, что чтение нотации законной правительнице Эквестрии иначе как безмерной наглостью не назовешь? Особенно вами?
— Не кажется, — отозвался Силин. – Вот когда я разбил ее войска, разрушил столицу и саму взял в плен, заставив под угрозой выжимки крови подписать договор о капитуляции – вот это была наглость.
— А разве вы не согласны с какой-либо высказанной ею мыслью? – не принял намек дырявый подчиненный. – К тому же, насколько мне помнится, Первый никогда не говорил об убийстве Принцессы в случае отказа от заключения мира.
— Ну, оно как бы само собой подразумевалось, — усмехнулся владыка тварей. – А про выступление – таки да, не согласен. По большей части не с текстом – он-то подобран весьма аккуратно – а с обвиняющим тоном и внутренним посылом о попытке некой фиолетовой единорожки перетянуть одеяло священнокоровства на себя. Как-никак фиолетовые стали поклоняться ей исключительно по собственному посылу, хотя и не без помощи не оправдавшей возложенных на нее надежд Луны…
Упомянутая персона наклонилась и чего-то прошептала вошедшему на звон колокольчика секретарю. Та тут же помчалась к дверям и спустя пару минут вернулась с в который раз барахтающейся в безднах уныния и самоедства героиней, не смеющей и глаз поднять на столь неласково принявшую ее владычицу.
— Твайлайт Спаркл, — тем же громким официальным голосом начала правительница, но, увидев как реципиент вздрогнула при произнесении собственного имени, сбавила тон до чуть более понячного. – Мы сожалеем…
«Создатель Чудовищ» покачал головой и переключил внимание на также не очень внимательно слушающую королевские «извинения» волшебницу, устремившую взгляд на стоящий перед самодельным троном штандарт. Вернее, на изображенного там видимо в дань традиции бело-золотого аликорна. Ее захлестнула очередная волна депрессии с четко просматривающимися суицидальными позывами.
Грустный вздох и взгляд в пол. Железы послушно начали вырабатывать нужные для состава компоненты…
— Мне правда очень жаль, — тихо раздался гром в ясном небе и сошедшая к своей подданной Принцесса ласково приподняла ее за подбородок, после чего с извиняющейся улыбкой продолжила. – Я не имела никакого права так нападать на тебя, тем более видя, насколько любимой ученице моей сестры плохо.
Черно-синие крылья обхватили от удивления выпавшую из своего личного мира тьмы Спасительницу:
— Ты ведь простишь меня?
Фиолетовая волшебница несколько секунд стояла в оцепенении, после чего порывисто вцепилась в обнявшую ее Луну и зарыдала, а та в ответ стала гладить разрушившую их с Селестией королевство единорожку по голове и что-то тихо шептать ей на ухо.
— Кажется у Призвавшей Тартар появилась новая самодвижущаяся жилетка для плача, пусть скорее всего и одноразовая, — задумчиво заметил враг всего живого, откладывая почти готовый препарат до худших времен. – Думаю, мы тут лишние.
Лентус согласно кивнул и жеребцы тут же телепортировались за дверь.
— Вынужден признать: твое сердечное начальство вовсе не та бессердечная, озабоченная только своей властью и ребенком гордячка, коей я ее представлял, — он повернулся к сидящей за столом кобылке и произнес. — Владычица Эквестрии в ближайшее время наверняка будет занята. Рекомендую ее не беспокоить.
— А что с Твайлайт? – поинтересовалась озабоченно вышагивающая по приемной Серебряное Копыто. – Когда она вернется?
— Скорее всего, нескоро. Между нами — оно и к лучшему, — отозвался дракоаликорн, задержав взгляд на внезапно напомнившем кого-то своим видом секретаре. – Так понимаю, ваши коллеги не дождались нас и сбежали на какой-нибудь военный совет?
— Не твое дело.
Копыто встретилось с лицом.
— Мы на одной стороне, пусть может и временно. Почему вы никак не желаете этого признавать?
— Потому что ты враг, которого я поклялась уничтожить даже ценой жизней всех своих солдат, — дала она ответ не оставляющим сомнений в искренности тоном.
— То есть возложение вашего собственного существования на алтарь как бы само собой разумеется, — усмехнулся Силин, разворачиваясь к остановившейся пегаске. – Думаю, нам пора серьезно поговорить.
Хвост она отбила, а вот опустившийся сверху кончик крыла – нет.
Как результат, они оба оказались на пустом склоне горы, с обратной стороны которой стоит стольный град.
— Верни меня назад, — оценив обстановку, потребовала радужногривая, готовясь к бою.
— Верну, — кивнул дракоаликорн. – После разговора.
Он заслонил чрезмерно легко одетую для такой погоды собеседницу от пронизывающего ветра и начал:
— Видите ли, мне хватает хлопот и с одной маниакально-депрессивной бывшей Хранительницей Гармонии. Этот конь не выдержит двоих…- Маршал выкрикнула нечто малоосмысленно-вызывающее, от чего владыка тварей только поморщился и продолжил. – Видите ли, мой предшественник, сколь бы злыми не являлись его намерения и изломанными пути, оказался как минимум частично прав насчет вас: Рейнбоу Даш почти пуста и практически единственная цель и ценность, заставляющая ее еще идти вперед – это мы.
— Мечтай! – презрительно хмыкнула заземленная кобылка. – Вы оба – всего лишь препятствие, надоедливая колючка на пути к возрождению счастливой Эквестрии…
— И чем же знаменитое Серебряное Копыто будет там заниматься? – перебил не желающий тратить времени больше, нежели необходимо, Силин. – Вероятнее всего бесконечно повторять свою типичную не связанную с истреблением тварей и руководством армиями активность – заспиртовывать собственную тушку для потомков. Разве не так?
— Да что ты знаешь? – с тем же выражением фыркнула представительница прекрасного пола.
— Почти всё – как-никак память Страшилы теперь у меня, — усмехнулся враг всего живого, аккуратно перемещаясь вслед за изменившим направление ветром. – И могу уверенно заявить, что даже просто летать ради своего удовольствия вы почти перестали, всецело посвятив свою жизнь единственной в целом бессмысленной задаче – мести «отнявшим у меня всё» тварям.
Он придвинулся поближе и наклонился, дабы их глаза оказались на одном уровне:
— Ну так вот – не мы отобрали у вас мир, а вы сами отказались от него, последовательно отвергая один его дар за другим, не знаю уж по глупости, трусости или велению долга. И ваша страстная натура не нашла иного выхода, кроме как сконцентрировать все имеющиеся и не находящие выхода эмоции на оставшихся в поле зрения объектах – выпивке, друзьях и противнике. Нет смысла скрывать – Серебряное Копыто искренне огорчилось смерти моего предшественника…
— Потому что собиралась добраться до него сама! – злобно выкрикнула кобылка, преобразуя протез в оружие. – И с тобой уже так не оплошаю.
— Как всегда пытаетесь агрессией скрыть и заглушить остальные чувства и переживания, — покачал головой владыка тварей. – Врете и себе и всем вокруг, причем довольно неумело. Также как разглагольствовали о бесчисленных копуляциях с тоннами самцов, сами по ночам рыдая в подушку при воспоминании о…
В нижнюю челюсть вошло узкое лезвие и, пропоров нёбо, ударило изнутри в носовую пластину. Какое-то время он просто смотрел в выражающие крайнюю степень решимости глаза, после чего вздохнул и снялся со стилета:
— Не смей даже упоминать его имя, правильно? – Маршал кратко кивнула и вернула усилием воли превратившееся обратно в копыто серебро на снег. – Всё-таки во всех вас есть нечто похожее.
— Верни меня назад, — дернула частично переваренными крыльями пегаска. – Твайлайт может нуждаться…
— Вряд ли: скорей уж в данный момент она сама выполняет роль жилетки, принимая в себя королевские слезы – в конце концов, кому плакаться отвергнутому божеству, как не заменившему ее «Мессии»? — «Создатель Чудовищ» собрался с мыслями. – Поймите: перед вами не Страшила. Мне вы не интересны – ни в качестве источника страданий, ни как объект для привнесения Справедливости, ни каким-либо другим образом. Если Силин что и испытывает к стоящей перед ним кобылке, так это сочувствие…
— Оставь свою жалость себе, — отрезала собеседница.
-…и стыд за содеянное над Рейнбоу Даш мной и моим дядей, который кстати до самого последнего момента его испытывал – просто каждый раз успешно заталкивал все подобные эмоции в самый дальний угол сознания, дабы не мешали идти по избранному пути, — кучка воистину печальных воспоминаний. Жеребец замотал головой. – Но мы сейчас говорим не о нем, а о вас.
— Не о чем говорить! – отвернулась радужногривая, тем не менее стараясь не выходить на ветер. – Ты – отвратительное чудовище. Я – гражданин Эквестрии, которому суждено избавить от него мир.
— Ну хоть что-то, — хмыкнул Отец. – Однако хочу напомнить: у этой героини есть друзья, которые существуют далеко не только для истового служения им и страна, помимо требований еще и дающая. А также целая жизнь впереди, совсем не обязательно посвященная охоте на детей или почиванию на лаврах, будто какой-то не имеющий ничего кроме боевой славы старый генерал.
Задувший с противоположной стороны холодный воздух заставил Маршал инстинктивно сделать пару шагов назад, чем поспешил воспользоваться Силин.
— Эй! – возмутилась схваченная пегаска, пытаясь развернуться и чего-нибудь в него воткнуть. – А ну быстро поставил…
Ее лба коснулся рог и загребущая лапа врага всего живого по локоть опустилась в трепетно хранимую сокровищницу где-то болезненных, где-то счастливых, но неизменно драгоценных воспоминаний, начав тщательный перебор, сопроводившийся затем бесстыдным грабежом.
Спустя полчаса поставленная обратно на снег представительница крылатого племени еще долго качалась и бессмысленно глядела вдаль, пытаясь разобрать устроенный в голове беспорядок:
— Что…ты…сделал? — наконец прошептали губы.
— Уборку, — честно ответил владыка тварей, любуясь расширившимися в ужасе глазами. – В вашем мозге имелось слишком много мешающего жить мусора, вроде не способствующих никакой практической цели терзаний по поводу мучений некоего жеребца или картин разрываемых на части подчиненных. Не волнуйтесь: всё в целости и сохранности сохранено в глубинах моего разума – там места полно…
— Отдай! – прыгнула кобылка на него разъяренной кошкой, бросив поддавшегося монстра на землю и заиграв перед его лицом дрожащим мечом. – Верни мне мою жизни ты,…!
— Верну, – вновь пообещал дракоаликорн оседлавшему его Маршалу. – Как только вы докажите, что всё еще ею пользуетесь – а то ведь жалко будет выбрасывать такую хорошую штуковину на ветер.
— Ты что, не понял!? – заскрежетала она зубами, почти втыкая протез ему в глаз. – Немедленно…
Укол собеседница не почувствовала – оказалась слишком занята внезапно лизнувшем ей щеку шероховатым языком. А в следующую секунду ее уже сжимали в объятиях, не давая сделать чего-либо о чем в будущем стоило бы пожалеть. На пегаску составу понадобилось пять минут.
— Вот и прекрасно, — аккуратно отстранил он нашедшею временную гармонию с миром Рейнбоу Даш. – Вы замечательная, отважная, верная, умная и очень красивая молодая кобылка – так почему бы не воспользоваться всем этим в более продуктивных целях, нежели уничтожение несчастных тварей? Если не сейчас, то хотя бы когда закончится война?
Смешок завершился грустным вздохом.
— Молодая, как же, — заторможенно фыркнула с трудом фокусирующая на нем взгляд уроженка воздушного племени. – Да к тому же во мне всё равно всегда будут видеть одно лишь Серебряное Копыто.
— Вы слишком хорошего мнения о своих подчиненных, — снял ее с себя враг всего живого и перевернулся в стандартное положение. – Да к тому же всегда можно найти кого-то, вовсе не имеющего уважения к чинам. На крайний случай — стадзера.
Не самый удачный пример – даже несмотря на лошадиную дозу антидепрессанта Маршал вздрогнула и машинально вытерла протез о снег.
— Ну а про упущенные годы, — сменил тему враг всего живого. – Поверьте: у вас еще вся жизнь впереди. Посмотрите хотя бы на Принцессу – больше тысячи лет, а эмоции прямо-таки через край бьют!
Силин вежливо приобнял улыбнувшуюся пегаску и телепортировался обратно, сдав «умаявшуюся» представительницу прекрасного пола горожанам, кои тут же после подтверждения приказа от секретаря потащили ее в ближайшую спальню.
Понадобится еще как минимум две инъекции, соответствующее количество бесед, обязательное восстановлении крыльев – и тогда, может быть, мир станет чуть лучше, получив обратно одну из своих потерявшихся дочерей. А Семья лишиться казалось бы непримиримого врага.
Улыбающийся дракоаликорн посмотрел на двери в зал.
Радостное настроение стремительно сошло на нет.
Жаль далеко не со всем можно справиться столь же просто.
— То есть, Эквестрии угрожает голод? – уточнил «Создатель Чудовищ».
— Нет, — покачал головой алый пегас. – Отрыв почти половины трудоспособного населения от выполнения прямых обязанностей, а также последовавший за отменой патрулей разгул бандитизма нанесли нашему агропромышленному комплексу огромный урон, однако в этот год сама природа оказалась на стороне Эквестрии и своей щедростью возместила наше пренебрежение, — на стол легла толстая папка отчетов. – Вероятно, не будь Последнего Похода, прошедший сезон стал бы лучшим со времен Селестии.
— История не знает сослагательного наклонения, — холодно заметила Магистресса Рэрити. – Откуда вы получили данные?
— От городов, разумеется, — усмехнулся жеребец. – Даже самые ярые фиолетовые не посмели ослушаться королевского посланника, а уж «бунтовщики»-то и подавно сами стремились как можно скорее засвидетельствовать законной правительнице Эквестрии свое почтение.
— Ясно, — спустя секундную заминку, кивнула единорожка.- Значит, продовольственная ситуация опасений не вызывает. Что насчет медикаментов?
— Точных данных по стране нет, — зарылся в свои бумаги бывший мэр. – Однако судя по информации прошлого года, запросам армии перед Походом и уровнем цен во время последней ярмарки, в обозримом будущем дефицит нам не грозит, — он передернул плечами. – Хотя позволю себе заметить, что если бы фиолетовые поделились захваченными в Лесу трофеями вместо того, чтобы загребать всё…
— Прошу вас впредь оставлять подобные замечания при себе, — прервала его Принцесса Луна. – И помнить, что Орден Сумерек состоит из таких же полноправных и любящих свою Родину эквестрийцев, как и вы.
— Простите, ваше высочество, — тут же склонился перед правительницей пегас. – Такого больше не повториться.
— Мы ушли от темы, причем довольно далеко, — стукнул по столу щупальцем Силин. – Мне, откровенно говоря, не интересны все эти мелкие детали вашего снабжения и организации – я лишь спросил, возможно ли сконцентрировать население в нескольких укрепленных населенных пунктах, дабы снизить негативные стороны поломки портала до минимума.
— И получил ответ: нет, — отозвалась Эпплджек. – Эквестрия не собирается без боя отдавать большую часть своей территории тартаровцам.
— Почему? – спокойно поинтересовался враг всего живого. – Ведь как вы слышали, продовольственная безопасность обеспечена.
— А жилье? – усмехнулась оранжевая кобылка. — Топливо? Сам факт, что пони будут вынуждены бросить столько лет с трудом возводимые дома и напрашиваться в гости к наверняка не шибко гостеприимным жителям крупных городов?
— Воистину: гордыня и привычка строить между собой стены – вероятно худшие черты понического племени. Страшнее только ваша жадность и эгоизм, — Силин замотал головой и вернулся к обсуждаемому вопросу. – Это всё решаемо: погодный контроль, магия плюс наличие тысяч излучающих тепло тел в одном месте – и ваши сограждане даже не заметят, что вокруг зима. И какое кому в конце концов дело до эмоций, когда на кону жизни?
— Как будто тебе есть дело до жизней, — фыркнула земная пони.
— Ваше высочество, — повернулся дракоаликорн к сидящей во главе стола Луне. – У меня нет ни малейшего желания терять время на споры – по вашей стране бродит куча небольших отрядов противника, теоретически не представляющих большой опасности для укреплений, но являющихся почти верной смертью для слабозащищенных деревень. Если вы цените своих подданных, то отдадите приказ о начале всеобщей эвакуации. А Магистрессы, — взгляд на фиолетовых, — будучи законопослушными гражданами, не колеблясь его выполнят.
Лентус попытался воззвать к остаткам вежливости, однако оказался проигнорирован, как и возмущение возомнивших о себе не пойми чего кобылок.
— Итак?
— Мы считаем предложение о консолидации рациональным, — наконец произнесла правительница, тут же добавив. – Но не в полной мере. Оставление целых областей не является разумным шагом и помимо сильнейшего удара по народному хозяйству и моральному состоянию граждан также предоставит противнику удобные плацдармы для накопления сил. Посему эвакуации подвергнуться лишь наименее защищенные места проживания с последующим расселением по могущим принять их городам. Ответственными за проведение операции назначаются зарекомендовавшие себя Кримсон Хорайзон и Магистресса Рэрити.
— Воля ваша, — отмахнулся в целом довольный компромиссом враг всего живого и обратился к Снежной Принцессе. – Вы уже разослали сообщения о нашем союзе?
— Да – с указанием на его мягко говоря, ненадежность, — вскинула голову Эпплджек.
— В таком случае осталось попросить только об одном, — золотисто-синие глаза вновь обратились к роялистской партии. – А именно – о предоставлении вашему покорному слуге в аренду недавно вступившей в число придворной свиты некой голубой единорожки с отвратительным характером, вялотекущим раздвоением личности и выдающимися познаниями в магии.
Принцесса вопросительно вскинула бровь.
— Мне нужен сторож для ныне отдыхающего в ваших покоях величайшего волшебника современности, в последние дни страдающий от ни в какую не желающей уходить депрессии, — пояснил владыка тварей. – Как-никак, в ближайшие дни все мы, включая меня, будем очень-очень заняты и не сможем обеспечить ей должный присмотр, а ставить к этому монстру в симпатичной упаковке кого-то слабее просимой личности просто не имеет ни малейшего смысла. К тому же, насколько я могу видеть, вы сами ее не больно-то и используете.
— Вообще-то именно благодаря данной персоне…
— Прошу прощения, но у меня очень мало времени, — устало вздохнул «Создатель Чудовищ». – Я могу оставить свою отобранную у Тартара добычу на единственного представителя рогатого племени, заслужившего-таки одобрение моего предшественника или мне всё же придется пожертвовать наращиванием военной силы для нашего альянса в пользу работы нянькой?
— Если она согласится, — сжала губы в тонкую черту оскорбленная подобным поведением Луна и позвонила в колокольчик.
Вместо секретаря в распахнутые двери влетела искомая кобылка, видимо подслушавшая под дверью:
— Согласна! – она вскинула голову и посмотрела на пытавшего ее трюфелями зверя. – Но только ради возможности лично понаблюдать за самой Спасительницей.
— Отлично, — улыбнулся враг всего живого, кидая ей один из любезно предоставленных Рэрити медальонов-аметистов. – Он позволит связываться напрямую с Магистрессами и отслеживать носящую точно такой же артефакт Твайлайт, — в глазах единорожки зажегся научный интерес. – Не рекомендую его вскрывать – таких всего-навсего десяток и принцип действия основан на методах связи Семьи.
Дракоаликорн встал:
— Так или иначе — желаю успехов. Всем, — он сделал короткий поклон Луне. – Отныне официальным представителем коллектива назначается Лентус Унлехрер – меня в городе уже завтра скорее всего не будет. Пора отправляться за подкреплениями, — он закрыл глаза и начал телепортацию, как вдруг в голову стукнулась давно просившая внимания мысль. – Кстати, мой предшественник лично уничтожил всех фелинообразных членов Семьи еще когда только-только разжижился – посему рекомендую незамедлительно свернуть вашу программу по их отлову.
Лентус бросил на него удивленный взгляд. Силин пожал плечами:
— Как-никак мы теперь полноценные союзники и превращение эквестрийских городов в очаги переносимых грызунами заболеваний более не входит в мои планы. Как и уничтожение кошек. Всё – до скорой встречи.
-
-…не заботьтесь для души вашей, что вам есть и чего пить. Взгляните на птиц: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы — и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? И об одежде что беспокоитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут, но говорю вам: и мудрейший из царей земных во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Создатель так одевает, кольми паче вас, маловеры! – разносился над в кои-то веки притихшим кварталом голос прикованного к кровати инвалида. – Не задумывайтесь о земном, потому как всего этого ищут язычники, и потому как Взирающий на вас с Небес знает, что вы имеете нужду во всем этом…
Несколько тысяч пони – всё оставшееся от некогда великого Города население – молча стояли на крохотной площади и в переулках, с благоговением слушая избранную ими Истину.
-…ищите же прежде Царства Единого и правды Его, и это всё приложится вам, — державший над лицом калеки пухлую книгу единорог закрыл ее. — Итак, друзья мои: сам Агнец сказал нам не бояться завтрашнего дня или неопределенного будущего. Даже на одежду и питье Вседержитель распространяет Свое попечение и не один волос не упадет с головы нашей без ведома сотворившего нас. Да и хотя бы собственным плотским разумением рассудите – если Он с нами, то кто против нас? Разве зная сие возможно нам ужасаться?
Земной пони с шестернями на балахоне приподнял кровать до состояния глубокого кресла и явил аудитории излучающее спокойное дружелюбие лицо Савьера:
– И более того скажу вам, родные мои: не нам страшиться гибели тела, ибо она есть лишь переход из существования в сей юдоли скорби в жизнь вечную за Седьмыми Небесами, который всякий из следующих за Ним совершит в назначенный ему день и час к вящей славе создавшего нас Сущего во исполнение данного свыше предназначения и плана, утвержденного от начала вселенной — и нет в мире силы, способной то изменить, — широкая улыбка. – Итак, братья и сестры: возрадуемся, ибо все мы умрем! На молитву!
Почти синхронное преклонение колен и подобный шуму прибоя дружный шепот, перемежающийся краткими и громкими фразами отдельных индивидов.
Силин отключил слух – с его точки зрения подобные разговоры ну никак не предназначались для чьих-то ушей, однако со своим уставом в чужой улей не ползают – и снова разрешил себе слышать лишь когда горожане поднялись на ноги, начиная расходиться по домам.
Савьер ждал его, резонно предположив, что высящийся надо всеми дракоаликорн пришел именно к нему и даже поблагодарил за терпение:
— Не мог же я прервать столь своеобразную проповедь, — вежливо улыбнулся слегка нервничающий враг всего живого. – А почему по-эквестрийски?
— Неужели не очевидно? – ответил тем же пегас. – Чтобы пришедшие послушать нас местные жители также смогли понять о чем там болтают эти иностранцы. Ну и, разумеется, ради дальнейшего совершенствования моих сограждан в языке аборигенов.
— И вы правда верите в сказанное? – хмыкнул дракоаликорн.
— Разумеется, — кивнул калека. – Разве возможно Последователям бояться чего-либо в сем бренном мире? Ведь как-никак Ревнитель с нами.
— Забавное утверждение из уст практически не могущего двигаться существа, чей дом буквально на днях сожгли, а его народ взяли в плен, согнали с земли отцов и с тех обращаются где-то на уровне не очень домашних животных, — усмехнулся Силин, присаживаясь на ступеньки. – Или план на самом деле не так уж и неостановим?
— А с чего вы взяли, будто разрушение Города не являлось его частью? – развеселился Савьер.
Владыка тварей вопросительно поднял брови:
— Разве возможно для любящего Творца причинять созданиям столько горя и боли, разрушая самое средоточие их вселенной и выкидывая несчастных в желающий лишь их смерти мир?
— Кого любит Отец, того наказывает, порой попуская отсечь член, — он подвигал едва заметным кусочком левой ноги, — чтобы спасти душу. И разве существует родитель, столь ненавидящий детей, что попускает своим отпрыскам идти во тьму?
— И за какой же грех наказали Город? – поинтересовался враг всего живого, внимательно вглядываясь в собеседника. – Уж не за неуважение ли к властьпредержащим – печально известную Революцию?
— На мой взгляд — нет, — покачал тот головой. – Потому как восставшие уже давно сами пожали плоды своего возмущения, практически истребившись в междоусобице и последовавших за ней годах сражений. Мне кажется, наша Родина сгорела по другой, куда более важной причине, вполне вероятно даже не являющейся наказанием, но напротив – последней возможностью для всех нас, «стадзеров», выполнить-таки некогда возложенное на сию нацию Истиной и понячностью предназначение.
Инвалид замолк и устремил взор вдаль.
— И каково же оно? – не дождавшись продолжения, спросил дракоаликорн.
— «Итак идите, научите все народы, погружая их во имя Создателя и Спасителя и Господина, уча соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аменц», — закончил он по-городски, после чего посмотрел в лицо собеседнику. – Странно, что вы этого не помните, ваше высочество. Впрочем, чего уж там – весь «ди Стадз» на долгие века намеренно забыл о нем, предпочтя закрыться со снизошедшим к нам Спасением в своем крохотном мирке и пренебречь долгом перед вселенной. Точь-в-точь, как когда-то поступил и Избранный Народ, — на его губах расцвела улыбка. – Слава Всеблагому за его безмерное милосердие – дарование нам еще одного шанса исправить причиненное собственным безразличием и леностью зло.
— То есть, вы РАДЫ уничтожению своей Родины? – добавил в голос пораженных ноток враг всего живого.
— Честно говоря, ваш покорный слуга бы предпочел, чтобы Город жил и благоденствовал до скончания времен, а его жители безбоязненно несли славную весть вдаль, всегда имея надежный дом у себя за спиной, – искренне ответил калека. – Но увы: мы пренебрегли данной свыше задачей, как делали это на протяжении многих поколений. А всё не оправдывающее своего предназначения, подлежит уничтожению.
— Не слишком ли радикально?
— Ничуть, – покачал он головой, — ведь всякое дерево растет и питается за счет солнца, воды и земли, отнимая их у другого, не произросшего на той же почве. И если оно не приносит доброго плода – значит живет зря и не имеет права занимать чужое место и потреблять ресурсы, которые мог применить более достойный.
— И кто же определяет «доброту» результата и достоинство иного? – прищурился Силин.
— Тот же, кто и срубает негодных, бросая их в огонь, разумеется, — еще шире улыбнулся Савьер. – Посадивший, взрастивший и собирающий.
— И какова же градация? Насколько «добрым» должен быть продукт, чтобы растению дали жить дальше?
— Он либо есть, – крыло вверх, — и тогда давший его живет – либо нет, — кончики перьев вниз, — в таком случае милостивый хозяин обычно обкапывает бесплодное и удобряет, даруя ему еще одну возможность оправдать свое существование. Если же оно этого не делает…
Международный жест отрубания головы.
— А если все плохи? Неужели весь сад будет уничтожен? – поднял бровь дракоаликорн. – И кто тогда будет возвещать Истину?
— Избранный Народ тоже думал, будто с ними ничего не случится лишь по причине избранности – данных их прародителю обетований — и потому не имел должного благоговения, зачастую не боясь нарушать указания свыше, — усмехнулся собеседник. – Они оказались не правы и отвергнуты — отдали свое место нам. Не возьми его Последователи или исчезни – и новые дети Поверившего Отцу воздвигнутся хоть из камней. Свидетели никогда не закончатся, ибо если план того потребует, то и мертвые воскреснут к жизни и с неба сойдет пламя и солнце с луной остановятся.
— Думаю, последний аргумент у местных жителей как-то особого впечатления не вызовет, а с прошлой недели – и второй уже не такая диковинка, — задумчиво хмыкнул враг всего живого. – Да и если вспомнить некого побежденного Спасительницей монстра, то и первый как-то не катит.
— Значит, подберем другие, — покорно склонил голову собеседник и неожиданно заметил, даже не меняя тона. – Скажите, а вы ведь не Кровавый Принц, не так ли? Что с ним случилось?
Силин сбился с мысли и надолго замолчал.
— На самом деле, я как раз и есть одно из тех двух существ, коих вместе прозвали «Кровавым Принцем». Конкретно родившееся из крови и смерти в жертвенном резервуаре, по идее уже не имеющее право на титул наследника Лордов, — перед ним зажегся извлеченный из памяти Лентуса образ восставшего из озера крови монстр. – Общавшийся же с вами жеребец достоин его как никто другой, ибо отдал ради Города всего себя и заплатил куда большим, нежели просто жизнь – собственной свободой. Стал используемым ради развлечения и получения прибыли рабом, — взятая оттуда же картинка с трудом выкарабкивающегося из ямы нового «Создателя Чудовищ». — Причем не просто безгласным инструментом, а всецело осознающим положение вещей инструментом в чужих копытах.
Дракоаликорн вздох и развеял изображения, заменив их воспоминанием из центра бури:
— Он сломался и покинул этот мир.
Собеседник повел себя в точности так, как и ожидалось – у него внутри разлилось огорчение и стыд, а губы прошептали:
— Значит, еще одна душа ушла в вечность, не примирившись с Создателем. Да простит меня за то Спаситель и даст мне в будущем дерзновение и мудрость не допустить подобной ошибки, — минута молчания, после которой Савьер поднял глаза. – Зачем вы пришли сюда, ваше высочество? Не говорить же о проповедях.
— Пожалуйста, не называйте меня больше так – и одного заместителя хватает. Имя мне Силин, — разобравшись тем самым с деталями, враг всего живого постарался собраться с мыслями. – Кстати, не вижу ничего плохого в том, чтобы обсудить провозглашаемую вами Истину. Как-никак я двенадцать лет носился бесплотным духом в окрестностях жертвенного резервуара и собрания некоего тайного общества в близлежащих руинах являлись для меня практически единственным регулярным развлечением. Ну, если конечно не считать за таковое приливающие сцены смерти детей и порой прилетающую поиздеваться надо мной Спасительницу.
— Неужели? – шевельнулось в нем удивление. И опасливое подозрение.
— Не волнуйтесь: «божественное вдохновение» изображал не я. В большинстве случае, — улыбнулся забавным воспоминаниям бывший пленник. – И хотя в целом многое из говоримого там мне нравилось, не могу не заметить заметить: далеко не все высказываемые вами и вашими соратниками мысли казались кровожадному монстру этичными.
— Как и моему предшественнику, — с легкой грустью кивнул пегас. – Однако и он и, позволю сделать предположение, вы, наверняка согласитесь с тем, что ради Высшего Блага приходится идти на жертвы. И под лежачий камень вода не течет, — калека вздохнул. – Впрочем, чего уж там: я был молод, идеалистичен и верил в собственные силы, как и право решать за других. Откровенно говоря, порой мне кажется, будто всё это, — обвод здоровым крылом остального тела, – не просто испытание, но наказание за те мечты и планы. Мы ведь готовились – по крайней мере, на словах – принести собственным согражданам столько страданий, сами не…
Инвалид ненадолго замолк, разгоняя скопившуюся внутри тьму, а затем продолжил:
— Это всё уже не важно, – чуть ироничная улыбка. — Слава Создателю за то, что Он в великой милости своей и всезнании не допустил нас до свершения сего греха, Сам, как и должно, соделав свою Справедливость и произведя Суд. Ныне светильник сдвинут – и нет в том нашей вины.
— Ну да, всё уже разрушили за вас, — фыркнул «Создатель Чудовищ». – На самом деле мы, как ни странно, очень похожи – я точно также пытался выполнить возложенный на меня долг и создать лучший мир, готовясь принести ради него в жертву очень и очень многое. И многих. Вот только меня остановили куда позже, чем следовало бы – и теперь мир пожинает плоды моих трудов.
— Твари, Орден Сумерек, Призвавшая Бездну и нашествие Тартара, — без грамма страха покивал Савьер. – Что кстати намерены делать по последним двум поводам?
— Да так, мелочи всякие, — отмахнулся враг всего живого и собрался перейти на детали, как вдруг углядел нечто, заставившее его остановиться на полуслове и резко сменить тему. – А что ОНА тут делает?
— В основном – смотрит в волшебный шар с картинками, — переведя взгляд в сторону с трудом передвигающейся в толпе жеребят зебры, отозвался инвалид. – Честно говоря, подобная одержимость немного настораживает, — он фыркнул. – Впрочем, как и само наличие представителя южных народов в сих краях, да еще и говорящего на трех языках. Вернее шепчущего.
— А я-то еще думал, куда это его дел, — задумчиво заметил враг всего живого. – Простите, мне нужно на минутку отойти.
Ребятня, судя по наличию лишь парочки индивидов в одежде по большей части местная, тут же при его приближении ретировалась, потерпев неудачу в своей кратковременной попытке утянуть за собой и отвлекшуюся от Хозяина Зекору. Кроме одного маленького стадзера, решившего сыграть в героя. На него никто не обратил внимания.
— Вечер добрый. С вами всё в порядке? – кобыла смерила его испытующим взглядом и кивнула. – Можно?
Она бестрепетно отдала транслирующий нечто полосатое артефакт.
— У тебя слишком мало времени, чтобы заниматься еще и ей, «Создатель Чудовищ», — раздался насмешливый голос в голове, — и можешь не волноваться: данный индивид хоть тоже является весьма интересным, однако дополнительных услуг не требует, а за оказываемые платит честно и твердой валютой. Следовательно – от меня ему ничего не грозит. Иди работай.
— Да, — выдохнул вздрогнувший дракоаликорн, не то чтобы совсем по своей воле протягивая белоснежного монстра обратно. – Только поаккуратней с ним. И про сон с едой не забывайте, хорошо? Я попрошу горожан о вас позаботиться.
Зебра прошептала слова благодарности и вновь уставилась в показывающие ее соплеменников глубины. Стоило ужасному врагу всего живого отойти, как уроженку далеких земель тут же окружили высыпавшиеся из укрытий жеребята, а давешний защитник вновь потянул полосатую кобылу куда-то в сторону жилых домов.
— На самом деле ваш заместитель уже дал соответствующие распоряжения, заметив при этом, что она де «отвлекала Малыша», — Савьер подавил зевок. – Мы, разумеется, предоставим сей экзотической фигуре максимально возможный в современных условиях комфорт.
— Ей сейчас немного надо, — задумчиво покачал головой смотрящий вслед очередной жертве Силин. Затем посмотрел на появляющиеся в небе звезды. – Да я и правда опаздываю. К делу: вы часом не хотели бы их вернуть? — кивок на ноги и обрубок летной конечности.
— Не знаю даже, глупый ли это вопрос или просто издевка, — откровенно заметил Савьер где-то спустя полминуты. – Потому как ответ очевиден. Впрочем, сомневаюсь, что это пустопорожний интерес и потому говорю сразу: у меня нет намеренья…
— Не волнуйтесь: душу за исцеление забирать цели не имею, — не удержался от хищного оскала Силин. – На самом деле всё наоборот – моя чудовищность жаждет принести достойный плод покаяния.
— Тогда вам лучше начать с тех, кого вы действительно лишили чего-то важного, — отозвался вскинувший голову пегас, запинывая поднявшуюся внутри волну чувств. – Потому как можете мне поверить: я счастлив таков, какой есть и мой внутренний мир не зависит от внешнего благополучия. В отличие от…
Кивок на едва освещенный Кантерлот.
— Очень благородно. И глупо, — усмехнулся дракоаликорн. – Не беспокойтесь: в списке вашего покорного слуги МНОГО пунктов. И мало времени. Тем не менее, «тот идиот, что спас эту…неприятную личность» стоит в нем одним из первых. И поэтому жуткий владыка тварей просит вас позволить ему оказать вам помощь – во спасение собственной и не только души.
— Праведный верою жив будет, — степенно возразил Савьер. – Делами же прощения не заслужить.
— Помню, — смиренно кивнул Силин. – Но всё же, скажите честно: вы хотите вернуть себе конечности – хотя бы ради лучшего управления надеющимися на вас?
Собеседник совсем разнервничался, видимо подозревая какой-то подвох. Еще чуть-чуть – и он ответит нет…
— Да, — неожиданно выстрелил калека и облегченно вздохнул, восстанавливая внутренний покой. – Если конечно это не нанесет вреда мне или другим.
— О последнем не беспокойтесь, а вот с первым есть проблем, – враг всего живого ненадолго задумался и вывалил как есть, — а именно весьма много боли на протяжении как минимум нескольких дней. Ну и, разумеется, некоторая приобщенность к Семье – без какого-либо контроля разума, разумеется.
— Эх, а я-то уж понадеялся, будто вы просто пришьете мои неведомым образом сохранившиеся ноги обратно, — понимающе кивнул калека и серьезно посмотрел в глаза чудовищу. – Вы правда делаете это в покаяние? Обещаете, что не воспользуетесь моим согласием для порабощения?
— То есть, собственно частичное превращение в члена Коллектива вас не беспокоит? – уточнил дракоаликорн.
— Пока мой дух и душа свободны, а тело им подчиняется – нисколько, — легко отмахнулся пегас. – Откровенно говоря, не возражаю даже и против небольшой модификации – меня всегда восхищали те мембраны на крыльях…пардон. Не буду наглеть.
— Я обещаю, — торжественно дал слово Силин, откидывая одеяло и оценивая объем работ. – Увы, одним «встань, возьми постель твою и ходи» мне ограничится не удастся, но результат тем не менее почти гарантирован – один раз-то получилось. Вроде бы. Главное – не увлекаться…