Всего хорошего, и спасибо за пони

Глава 20: Королевский Кантерлотский Голос

— Зачем вы вернулись?

Голос Селестии грозным эхом разнесся по обширному пустому залу. Она вот уже несколько столетий намеренно не пользовалась Королевским Кантерлотским Голосом, и наслаждалась бы им, не будь она так зла.

 — Эм.

ЧЕРТ. Джелц силился придумать подходящий ответ.

— Я все могу объяснить.

Впечатление от такого, казалось бы, простого утверждения было не настолько хорошим, как ему бы хотелось, так как обе принцессы были способны понимать практически любой существующий язык и, соответственно, не нуждались в Вавилонской рыбке. Это значило, что в отличие от наших героинь, они слышали настоящий голос вогона, вместо психического факсимиле, производимого рыбкой. Данный аргумент был совсем не в пользу вогона. Сказать, что язык вогонов звучит отвратно – категорически переоценить силу этого слова. Язык вогонов, для подавляющего большинства существа, способных слышать или еще каким-нибудь образом воспринимать вибрации воздуха, совершенно омерзителен. А все потому, что, по крайней мере отчасти, они практически не изменились с тех пор, как были морскими существами, их щеки и челюсти развились таким образом, что мешают полностью избавить рот от слюны, скапливающейся над дыхательным горлом. Кроме того, постоянное образование флегмы в задранном носу, который возвышается над остальным лицом вогона, гарантирует, что ни один воздушный поток не пройдет через нос без постоянных шумных сморканий. Из этого следует, что вогоны брызжут, булькают, хрюкают и давятся, выговаривая мерзкие звуки, которые составляют их речь, не слишком полагающуюся на согласные. В целом, говорящий вогон похож на простуженную корову, тонущую в канализации, или на француза с очень сильным акцентом.

По вышеописанной причине, принцессы не слишком прониклись заверениями вогона. До сведения Джелца это было доведено весьма недвусмысленными выражениями.

— Объяснить? Нечего тут объяснять. Либо ты немедленно покидаешь эту планету, либо твой флот будет полностью уничтожен. Мы ОБЯЗАТЕЛЬНО защитим наших подданных.

Ужасно трудно собраться с мыслями и говорить уверенно, когда ты не можешь даже перекричать собеседника. Это приводит к чувству некоей неполноценности.

— Вообще-то, эм, я…

— Что выбрал ты?

Теперь был черед Луны кричать. Это ей хотелось сказать строчку про защиту подданных, а еще она сомневалась, использовала ли Селестия королевское «мы» или нет. У неё было стойкое чувство, будто про неё постоянно забывают, взять, к примеру, недавнее вторжение чейнджлингов, которое она умудрилась проспать, или вспомнить кратковременное второе правление Дискорда, тогда у неё едва ли кто попросил совета. Но если все зайдет слишком далеко, решила она, то всегда можно повторить над ними Найтмэр Мун; теперь-то она знала, где живут элементы, поэтому проблем не возникнет.

Джелц тем временем собрал остатки мужества и попробовал честность.

— Я… сначала хотел снова вас взорвать… но на самом деле я прилетел извиниться.

— Извиниться?

— Мне жаль, что я взорвал вашу планету и всех ваших подданных. Я очень сожалею, что постоянно пытался истребить все живое, и теперь я ясно вижу, что геноцид нельзя оправдать заказами на строительство.

Последовала пауза, принцессы обменялись взглядами. Настоящая непокорность, на их взгляд, не было тем, что хотя бы один вогон смог бы изобразить. Факт того, что вогон мог сказать подобное, был не просто невероятен, он был немыслимым.

Селестия почувствовала магическую силу, пытающуюся пробиться в тронный зал: телепортация или что-то в этом роде. Она, не задумываясь, с легкостью заблокировала её. Никто не должен вмешиваться, пока она не разберется с этим.

— Ты думаешь, мы поверим, что ты привел флот обратно, однажды уже уничтожив нашу планету, лишь только ради извинений? Это плохая ложь.

Джелц отчетливо видел три исхода событий. В первом, он смог убедить принцесс, что не хотел вредить им. Во втором, он незамедлительно сбежал вместе со всем флотом и вернулся на Вогшар, чтобы объяснить трибуналу, почему он не взорвал планету. В третьем, он не сбежал и не объяснился перед разъяренными богинями, смотрящими на него, как на отвратительного червяка. Он быстро сообразил, что последние два не включают его выживание. С такими мыслями в голове и невозможностью отвести поросячьи глазки от кончиков рогов принцесс, он попытался в последний раз.

— У меня на борту кое-кто из ваших пони!

Учитывая все обстоятельства, он мог бы произнести эту фразу и получше. Вогоны хорошо известны своим отсутствием как такта, так и интеллекта. И так уже пылающие яростью глаза Принцессы Селестии вспыхнули еще сильнее, а Принцесса Луна побледнела от гнева.

— Что ты сказал?

Она более не кричала, но сама земля тряслась от мощи её голоса.

— Эм, — черт! — Просто…

— Ты смеешь угрожать моим подданным? Кого ты захватил?

— Одна из них, вроде, зовет себя Пинки Пай или как-то так. Она и её друзья…

*

В нескольких километрах от замка, пони по имени Твистер Снапс строил карточный домик, с целью разогнать вечернюю скуку. Этот самый день не слишком хорошо подходил для постройки карточных домиков. Если подумать, то этот день был не слишком хорошим для всех, живущих в пределах Кантерлота и имеющих окна.

Он поднялся на трясущихся ногах, слушая сквозь звон в ушах звяканье осыпающихся осколков.

— На луну? — повторил он.

*

Щекочущее ощущение великой силы и материнской нежности коснулось Твайлайт, и она обнаружила себя окруженной золотым свечением. Чувство знакомой теплоты почти заставило её расплакаться, когда она поняла, что возвращается домой. Не имело значения, что она не могла телепортироваться на планету, каким-то образом тот вогон донес до принцесс, что пони нуждаются в помощи. Она смотрела, как золотой свет распространяется на всех её друзей, включая Зафода. Почувствовав секундную невесомость, пони внезапно обнаружили себя в знакомом тронном зале. Металлическая сырость вогонского корабля сменилась гладким камнем и светом.

Ничто так не повышает настроение, как помещение с огромной фреской, изображающей твою победу над злонравным сверхсуществом; особенно, когда ты узнаешь, что это самое существо остро нуждается во второй победе над собой. Таков был великий тронный зал Кантерлота, сквозь высокие витражные окна которого пробивались лучи заходящего солнца. Магия Селестии безопасно опустила пони на пол с настолько безграничной заботой, что у телепортируемых пони не возникло ни малейшего признака тошноты или дискомфорта.

Принцесса Селестия стояла на верхних ступенях, ведущих к трону, и пока спускалась, говорила. Она использовала свой по-матерински нежный голос, вместо другого, выражающего сокрушающую мощь.

— Мои маленькие пони! — а затем, голосом, который использовала только для своей обожаемой ученицы, — Твайлайт, что случилось? Ты и твои друзья в порядке?

Переполненная эмоциями Твайлайт чуть ли не плакала.

— Принцесса!

Селестия склонила голову, и обе обнялись. Это не было тем, что любой уважающий себя двуногий назовет объятиями, но пока они прижимались головами, значение было тем же самым.

— Принцесса, было так ужасно…

— Совершенно в этом уверена, Твайлайт, но сейчас все в порядке. Что случилось? Как он похитил вас?

— Простите?

— Вас похитил вогон, как это случилось? Вы в порядке?

Только сейчас пони заметили отсутствие вогонов в тронном зале. К тому же здесь явно не хватало принцессы ночи, если присмотреться получше.

— Но… он не похищал нас!

— Прости, дорогая, но это не совсем так… — начала Рарити.

— Ну, он не похищал нас сегодня!

— Нууу…

— Он никогда не похищал нас с самой Эквестрии!

Принцесса Селестия удивленно переводила взгляд между двумя единорогами.

— Сегодня? Он похищал вас до сегодняшнего дня… откуда-то из другого места?

— Принцесса, нас не было несколько дней! — Твайлайт помолчала. — Дней? Мне почему-то казалось, что гораздо больше…

Пинки кивнула,

— По ощущениям похоже, что прошло даже больше года, — сказала она, поглядывая вверх на невидимую фигуру, ответственную за это.

Селестия нахмурилась.

— Но я вчера получила один из твоих отчетов о дружбе! Рэйнбоу Дэш, он был от тебя, и там ничего не говорилось о похищении! Там было о твоем обучении магии чтения. Написанное Спайком, нужно добавить.

— Чтения? Я разве похоже на яйцеголовую? — возмутилась Рэйнбоу. — Такая чепуха только для ботанов типа Твайлайт. Не обижайся.

Твайлайт тряхнула головой.

— Ооох, ну конечно, мы же продолжали жить здесь все это время! — Она шлепнула себя по лбу копытом, оба которых уже начинали побаливать. — Принцесса, вам нужно кое-что знать – последние несколько дней мы странствовали в межзвездном пространстве! После самого первого прибытия вогонов!

Глаза Селестии расширились.

— Вы… вы избежали конца Эквестрии?

— Да!

— Тогда ты… Твайлайт Спаркл, я понятия не имела... — она взволнованно замолчала. — Я была уверена, что вы мертвы. Как вы смогли избежать этого?

Пинки выступила вперед.

— Эммм… есть кое-что, что вы не знаете обо мне…

— Ты пришелец. Того же вида, что и президент, пытающийся спрятаться за вами. Я знаю. Кстати, приветствую тебя, Зафод, давно не виделись.

Зафод нервно ухмыльнулся, пытаясь вспомнить, спал ли он когда-нибудь с этим существом.

— Приветик… — он замешкался, — …вам!

Но у Селестии были более важные дела.

— Твайлайт Спаркл, все вы, я не знаю, как объяснить, но сейчас существуют точные копии вас. Они такие же вы, как это — Эквестрия, а также все пони, которых вы встретите, являются теми, кем были.

Твайлайт шаркнула передним копытом.

— Пинки рассказала нам. Именно тогда мы поняли, что не можем вернуться.

Рэйнбоу Дэш вмешалась,

— Не хочу прерывать вашу маленькую дискуссию, но я вынуждена спросить, что случилось с тем, кто освободил нас?

— Освободил? — моргнула Селестия.

— Ну да, вогон или как его там.

— Самый первый хороший вогон! — добавила Пинки. — Я его зову Воги-Моги, а он себя – Джелц!

— Хороший вогон?

*

Простетник Вогон Джелц на собственной шкуре испытывал вогонское обращение к пленникам.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! — прокричала Луна, волоча его вдоль серых стен, вырезанных из лунного камня.

Хоть Джелц и удерживался синим сиянием магической энергии вместо зеленого сияния жирной вогонской руки, он не мог не ощущать всей прелести бытия пленником, сопровождаемым к месту заточения. Ну, может не сопровождаемым, а бесформенным мешком, затаскиваемым при помощи магии.

— Простите, но произошла…

Луна же, напротив, по-полной наслаждалась происходящим.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО!

Кто бы мог подумать, что ей так скоро представится шанс использовать лунные темницы? До чего же приятно, что дорогая сестра разрешила ей попрактиковаться в бросании существ в темницу по месту их изгнания, наконец-то у неё будет испытуемый для изысканно смоделированных темниц, которые она построила для своего лунного замка. Она быстро шагала, не удостаивая вогона взглядом. Джелц удерживался на одном уровне с ней мощной силой вокруг его шеи и широкой талии, что держало его в приятном полупридушенном состоянии, позволявшем дышать и негромко жаловаться, но не слишком громко, дабы не беспокоить её.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! — Снова прокричала она, потому что, ну правда, когда ей вновь удастся воспользоваться этой фразой? Вряд ли когда-нибудь еще, подумалось ей. Поэтому сейчас она старалась максимально использовать потенциал фразы.

Джелц решил не пытаться заговаривать снова, так как это, несомненно, приведет к еще одному ушераздирающему крику от принцессы с легкими из чистого адамантия. Он чувствовал, что кармически говоря, заслужил это. Подай он сейчас жалобу в головной офис кармы (по чистой случайности расположенный на пятой планете звездной системы на приличном расстоянии от нашей галактики с табличкой «Закрыто» на входе), был бы только вопрос времени до его неминуемого наказания; но ведь согласитесь, немедленное, последовавшее сразу же после первой концептуализации Джелцом приятности не слишком-то и вдохновляло на становление его, как хорошего вогона? Контрпродуктивно – вот как это было. Если бы он экспериментировал с подобным, то его мгновенно бы постиг полный провал. Но, по крайней мере, эти пони вроде как не практиковали смертную казнь, и он верил, что, возможно, те, кого он освободил, смогут говорить от его имени. Он опробовал эту мысль на вкус и нашел её приятной. Долго он здесь не задержится. Наверное.

Он внезапно ощутил, как его голени обо что-то бьются, и, взглянув вперед и вниз, увидел, что в данный момент его тащили по довольно крутым каменным ступеням. Он отчаянно пытался предотвратить повреждение голеней, правда с тем же успехом, что и у пьянчуги на неосвещенной фабрике журнальных столиков. Моментами позже, к его невероятному облегчению, он был поднят и швырнут в открытую дверь, ведущую во что-то, сильно смахивающее на тюремную камеру или даже темницу.

Он решил попытать счастье и объясниться еще раз.

 — Я клянусь, что вернулся не с целью уничтожать! — отчаянно булькал он. — Клянусь, что освободил их!

Лицо Луны оставалось холодным, как у постоянно недовольной королевы ледяной планеты Адскижаркоепекло (на местном языке это переводится, как «Обморожение»). Она с презрением посмотрела на него.

— Вскоре нам придется разобраться с тобой. А пока, мы рекомендуем тебе начать обдумывать свою историю.

Дверь темницы захлопнулась, и Джелц оглядел резные каменные стены. По сути это был куб, вырезанный из камня спутника этой планеты, и в ней полностью отсутствовало то, что обычно называется удобствами. Хотя, часть стены торчала, словно скамейка или низкая полка. Он тяжело сел и прислонился к стене. Затем рассеяно пошарил по резиновой униформе в поисках маленькой бутылочки, содержащей густую коричневую жидкость. Но вдруг он обнаружил кое-что еще. Оружие. Божечки. В его голове промелькнула сцена. Он с легкостью смог бы выбраться из клетки; дверь быстро откроется после воздействия на него фирменного Смерть-Вужаса (анализ волновых форм включен в торговую марку корпорации «Смерть-Вужас»). Но… что потом? Его не покидало чувство абсолютной неподготовленности к данной ситуации. Надо признать, что огневой мощи его флота хватило, чтобы, по крайней мере, обратить на себя внимания какого-нибудь мелкокалиберного божка, но у него не было ни сил, ни желания пускать его в ход. Ему пришло в голову, что не претерпи он… какие бы там ни было изменения, у него не осталось бы выбора, кроме как взорвать планету, её божеств и себя самого без промедления. Врожденная злоба настояла бы на этом. Он осторожно отложил оружие и достал бутылку. На данный момент это казалось наилучшим решением.

*

История Твайлайт немало удивила Селестию. Она резко обернулась и уставилась в потолок, её глаза расфокусировались. Она сканировала, оглядываясь вокруг, пока не остановилась, смотря в точку чуть правее от заходящего солнца.

— Да, — выдохнула она, — конечно.

— Принцесса? — нервный голос Твайлайт вывел её из задумчивости.

— Существо, известное, как Дискорд более не изолирован в Эквестрии. То, что поймано в статуе в саду…

Её прервала Рэйнбоу Дэш.

— Она все еще в саду?

— Конечно. Не выкидывать же её?

— Ну, я тут просто вспомнила, что случилось прошлый раз, когда вы оставили её на открытом месте…

— Ты имеешь в виду отсутствие таблички?

— И то, что простой спор жеребят легко освободил его!

— Естественно мы осознали эту оплошность, поэтому переместили его!

— Тогда… хорошо!

— Сейчас она стоит прямо под окнами комнаты с настольными играми, где можно не бояться споров. Как бы то ни было, статуя удерживает только часть Дискорда, часть реальности хаоса, обретшей живую форму. Но там — в галактике… он гораздо сильнее. Слишком силен даже для Элементов Гармонии.

Она устало закрыла глаза.

— Однажды мы пытались. Хотели привнести гармонию в остальную галактику так же, как в Эквестрию. Но… мы не смогли даже поцарапать его. Поэтому удовлетворились тем, что держали это место вне его влияния.

— Здесь мы в безопасности? — Вопрос Флаттершай идеально вписался в разговор.

Селестия тепло улыбнулась ей.

— Конечно. Здесь он не сможет тронуть нас; здесь он не сильнее меня или моей сестры, мы с легкостью сможем сдержать его, даже если не можем победить окончательно. — Она повернулась ко всей группе. — Но меня по-прежнему беспокоит вогонский флот, висящий над нами. Вы утверждаете, что капитан стал хорошим, но он привел сюда флот, и все еще остается потенциальным агентом Дискорда. Не знаю, сколько пройдет времени, пока какой-нибудь вогон на борту одного из этих корабле не найдет протокол, позволяющий стрелять без капитана, потому что в обратном случае мы будем вынуждены всех их уничтожить. Я не вынесу потери всех моих подданных второй раз…

Её голос затих. Она смотрела прямо на Твайлайт.

Она обучала эту необыкновенно талантливую единорожку с малых лет и прекрасно знала выражение на серьезном личике Твайлайт. Она уже видела его раньше, когда Твайлайт только-только обучилась игре в шахматы и молила о возможности сыграть с мировым гроссмейстером, когда тот зашел на чай. Жеребец средних лет с легкостью выигрывал большую часть партии, пока Твайлайт не осталась с двумя пешками, заблудшей ладьей и окруженным королем. Окончательный результат известен только трем пони, и Селестия объяснила, что это было упражнением в милосердии. Это её выражение, если кратко, значило, что вскоре случится нечто очень интересное.

Это было выражение идеальной сосредоточенности; сдвинутые брови означали, что необходимое число кусочков головоломки, наконец, встали на место, и что Твайлайт только что поняла, что в предоставленных ей фактах есть кое-что значительное, подбери она правильный путь рассмотрения проблемы. Селестия изучала его, тщательно рассматривая каждый изгиб её маленького нахмурившегося лица. Она терпеливо ждала, совершенно неподвижно, боясь нарушить концентрацию маленькой единорожки. Все пони поняли это, кроме Зафода, который отвлекся на собственное отражение на полированном мраморном полу.

Глаза Твайлайт широко распахнулись, в них на мгновение вспыхнула искорка. Искорка вдохновения. Она улыбнулась и глянула на Селестию.

— Нужно вернуть вогона, у меня есть план!

— Для чего, моя верная ученица?

Твайлайт уверенно улыбалась, как и подобает существу, заявляющему подобное:

— Мы собираемся спасти галактику!

Подобный тип заявления, обычно, нуждается в приличном количестве сторонней поддержки.