Перемены к лучшему

Перемены к лучшему

Вселенная...

Некоторые говорят, что Вселенная не имеет границ. Другие утверждают, что они не совсем правы, и границы у Вселенной все же имеются. На что первые вопросительно поднимают брови и с улыбкой спрашивают, почему же их тогда нельзя увидеть? Вторые закатывают глаза и объясняют им, что границы Вселенной постоянно расширяются и прямо сейчас находятся на таком огромном от нас расстоянии, что порой обгоняют даже границы нашего воображения. Тогда первые понимающе кивают, делают умную мину и начинают рассуждать о том, что же это за границы такие, если к ним даже нельзя прикоснуться или хотя бы приблизиться. В этот момент вторые начинают скрипеть зубами и напоминают первым о том, что вообще-то границы Вселенной расширяются со скоростью, которая превышает даже скорость света, выше которой, как известно, разогнаться просто невозможно. “Но ведь они как-то до нее разгоняются? — с ехидной ухмылкой спрашивают первые. — И к тому же, можно ли считать границей то, чего нельзя достичь и пересечь? И да, кстати, любезнейший, не подскажите ли, раз вы такой умный, так что же находится за ними?”

Короче говоря, спор этот может продолжаться целую вечность ровно до того момента, как кто-нибудь не найдет компромиссное решение (что весьма маловероятно), либо до того, как все вдруг вспомнят, что на дворе уже поздно и всем давно пора расходиться по домам (что больше похоже на правду). Но факт остается фактом. Вряд ли найдется что-нибудь более безграничное чем Вселенная, особенно если поиски ведутся в ее пределах. Хотя, с другой стороны, во Вселенной есть всё. А если этого там нет, то его просто не может существовать. Но в основном это самое всё состоит из водорода, гелия, кислорода и еще парочки других элементов, которые изредка пускают к себе соседей для того, чтобы образовать новое вещество, которое, желательно, станет чем-то поинтереснее газа, потверже жидкости и, как продукт чистой случайности, возможно даже будет живым. Во всяком случае госпожа Наука полагает именно так, и кто мы такие, чтобы ее разубеждать, верно? Но, по секрету скажу вам, есть одна маленькая деталь, которую она всегда упускает. На самом деле есть еще два очень важных элемента, которым не досталось билета в периодическую таблицу. Они не имеют массы, их нельзя измерить, увидеть или попробовать на вкус, а если быть совсем уж честными, то и встречаются они довольно редко — только в животных, растениях, нескольких видах грибов и в плюшевых игрушках.

Их знают под разными именами, но нам они известны как Добро и Зло.

И, поверьте мне, различаются они гораздо больше, чем плюс и минус — ведь для того, чтобы минус превратился в плюс достаточно всего одной маленькой палочки, а вот чтобы из Зла сделать Добро нужно аж...

Впрочем, вы и сами это скоро узнаете.

Солнечный лучик начал свою утреннюю пробежку по каменной стене дворца, которая сверкала в золоте рассветного Солнца как самый дорогой бриллиант в колье известной певицы и была такой белоснежной, что снеговые шапки далеких северных гор просто таяли от зависти. Она была просто ослепительной, причем во всех смыслах этого слова — один взгляд на нее без солнцезащитных очков и вам еще долго придется носить их не снимая. В общем, стена была просто изумительна и больше всего тем, что этой изумительности никто не замечал, что было очень даже на лапу одной маленькой и юркой ящерке, которая в тот самый момент висела над землей на высоте в тысячу раз большей ее собственного роста. В самой ящерке на первый взгляд не было вовсе ничего странного. Это был самый обычный зверек со шкуркой, идеально сливающейся с цветом камня, четырьмя цепкими конечностями и длинным хвостом. Странности начинались тогда, когда вы, присмотревшись повнимательнее, замечали у ящерки рога, бороду и то, что она уже давно сама повнимательнее присматривается к вам. Она могла бы быть самой удивительной рептилией на свете, если бы не одно “но”. Это существо вовсе не было ящерицей, а с рептилиями его роднили только две общие буквы в названии.

Это был драконикус. Если вы слышали о нем раньше, то наверняка подозреваете, чем грозит знакомство с ним обычному пони, а если нет, то лучше не тратить время на всякие расспросы — поговорить об этом можно будет и в пути, когда вы все-таки купите билеты и отправитесь на свое новое место жительства подальше от любого признака его появления. И если драконикус вдруг появился в облике ящерицы, то знайте, это совсем неспроста. У него всегда имеется какой-нибудь хитрый план, и прямо сейчас он заключался в том, чтобы достичь небольшого подоконника, зацепиться за горшок с ромашками, уронить его, печально вздохнуть и быстро проскользнуть в комнату на вершине одной из башен Дворца. Конечно, эта комната ему не принадлежала, но если вы вдруг подумаете, что драконикусы наплевательски относятся к правилам, то это вовсе не так. То, что на дверной ручке висит табличка “Не входить” действительно запрещает входить в дверь, но про окно там ведь ничего не говорится, не правда ли?

Проникнув внутрь, ящерка огляделась, выгнулась и внезапно исчезла в клубах серо-буро-лавандового дыма с запахом старого словаря, а через несколько мгновений на ее месте возник единственный и неповторимый в своем облике (и наличии в одной отдельно взятой Вселенной) драконикус, на голове которого красовались огромные очки и завитой парик. Одет он был в обтягивающие белые штаны и куртку, которая, по сути, представляла собой один сплошной вырез, а в лапах он держал микрофон, который тихонько мурлыкал что-то о пылающей любви.

Драконикус задумчиво постучал когтем по микрофону. Микрофон проворчал что-то невразумительное и начал песню заново. Его хозяин пожал плечами, поправил очки и двинулся к письменному столику, уютно примостившемуся в углу комнаты. Его взгляд тут же упал на аккуратно сложенную стопку бумаг с пометкой “Не смотреть”, что, естественно, просто не оставило ему никаких шансов не взять самый верхний листочек и не пробежать глазами по его содержимому. Как он понял, суть бумаги, оказавшейся неподписанным указом, заключалась в разрешении кобылкам носить бороду длиною более двух шагов. Драконикус хмыкнул и хлопнул по нему печатью с надписью “Разрешить” — он всегда выступал за равные права, особенно в таких случаях тотальной дискриминации. Драконикус ещё немного покопался в ящиках, пытаясь задушить полыхавший внутри пожар любопытства с помощью дополнительных брандспойтов информации, и, спустя несколько минут и, как ему показалось, метров официальных бумаг он наткнулся на небольшую белую книжицу, которая, если сдуть с неё слой пыли толщиной с обложку, вполне могла называться "Личный Дневник Принцессы Селестии, Самою Ею Писанный в Годы Младые".

"Джек Пот, — подумал драконикус, в стеклах очков которого ясно можно было различить три огромные цифры семь. — Поведай мне, о маленькая книга, что смыслишь ты в загадках бытия?"

Он осторожно сдул с корешка пыль и раскрыл дневник на первой странице...

— ДИСКОРД!

Дверь в комнату издала тихий скрип, что было довольно странно, учитывая что при этом она превратилась в тысячу деревяшек, которые, может, были и слегка мельче, но зато гораздо острее. Полыхнула вспышка ярко-золотистого цвета, в нос драконикусу ударила волна, состоящая из солнечных лучей, запаха утренней росы и чистой, не прикрытой ничем ярости.

— Да как ты посмел?! — взорвалась Принцесса Селестия, чей светлый образ возник в проеме, когда слепящие лучи немного поблекли, а облако пыли и острых щепок медленно опустилось на пол. — Что ты вообще здесь делаешь?!

— Спокойствие, Тия, — Дискорд поднял лапы кверху. — Я сдаюсь тебе целиком и полностью. Главное, не кипятись — все в порядке. Ох, понимаю, в ближайшее время ты не успокоишься... Может тогда не будем терять энергию зря и поставим на тебя чайни... ой!

Небольшой лучик света кольнул драконикуса в бок, сбив с мысли, и позволив Селестии перейти в наступление.

— Это моя личная комната, — отрезала она. — Мой личный стол. Мои личные вещи. И, что самое главное, мой личный дневник. А ты!

— Тиечка, послушай...

— Не называй меня так! Сколько я уже от тебя вытерпела за то время, пока ты находишься здесь? И ладно бы ты ограничился на невинных розыгрышах и связывании хвостов стражников, так нет же! Исчезающий пол над бассейном! Окрашенные скамейки на Гранд Галлопинг Гала! Я уже не говорю про тот торт с сюрпризом!

— М-да, неловко тогда вышло, — поморщился Дискорд. — С тортом я действительно прокололся. Вы уже починили бальную залу?

— Да какая разница? Это было последней каплей!

— Селли, я могу объяснить!

— Для тебя я — Принцесса Селестия, Дискорд. И не вздумай отрицать свою вину.

— Тиюшка, давай для начала успокоимся, — предложил Дискорд, доставая из кармана трубку и выпуская из неё рой мыльных пузырей. — Будешь? Говорят, пузыри успокаивают...

— Твои глупые шутки надоели всему дворцу! За последнюю неделю уволились пять, ты слышишь, пять горничных! Это уже не идёт ни в какие рамки!

— Так значит не будешь? Зря. Я бы вдул, — разочарованно покачал головой дух Хаоса. — И вообще, чего ты на меня наезжаешь? Я стар, болен, к тому же я ветеран войны...

— Что?!

— Ветеран двух Войн с Дискордом, — драконикус гордо выпятил грудь, демонтируя две блестящих медали в виде ухмыляющегося себя. — Нравится?

— Но ты же...

— Это не мешает мне быть ветераном, не правда ли? — игриво подмигнул Дискорд. — Да и сама ты очень изменилась. Вот, например, твоя грива. Розовая, как мне кажется, шла тебе гораздо больше, потому что новая тебя полнит.

— Хватит нести чушь, этим тебе меня не пронять, — Селестия тяжело вздохнула. — Неужели твоя натура никак не исправится? Неужели ты не способен на добрые дела?

— Нет, — быстро ответил Дискорд, закидывая вещи в неизвестно откуда взявшийся чемоданчик. — Ну, мне уже пора, приятно было увидеться, целую, удачи. Адьё, мадмузель!

— Стоять! — воскликнула Селестия, пристально глядя на замеревшего в воздухе драконикуса. — Ты что, думал, что я отпущу тебя так просто?

— Ну, вообще-то да...

— Как бы не так!

— Но Селли...

— В наказание за твои проступки, — Селестия торжественно взмахнула гривой. — Я превращаю тебя в обычного пони ровно до того момента, пока кто-нибудь не поблагодарит тебя за доброе дело. Надеюсь, это будет уроком для тебя.

— Но ты не сможешь держать заклинание вечно! — Дискорд вскинул коготь, цепляясь за последнюю лазейку. — Я скоро вернусь!

— С моими силами, помощью лучших магов Кентерлота и Элементов Гармонии? — Принцесса вопросительно изогнула бровь. — О, конечно. Но уж пятьсот лет подобных мучений я тебе обеспечу.

— Ты не посмеешь!

— Ещё как посмею, — Селестия демонстративно зевнула. — И да, когда вернешься, почини, пожалуйста, дверь...

Дискорд пнул камень.

Мир был жестоким и несправедливым. Несправедливыми были, к примеру, ворота Дворца, которые тут же за ним захлопнулись, и стражники, которые принимали его за незнакомца и не пропускали обратно, и его отражение в луже воды, лишний раз напоминающее ему, в каком обличье он сейчас пребывает. "Завидует она мне, — мрачно думал Дискорд. — Просто завидует и все тут. У белой кобылы совсем нет чувства юмора. Какая-то пара невинных подколов, а она уже выходит из себя так, что и не запихнешь обратно. Ну ладно, признаю, тот торт был действительно провалом, но это же не повод вышвыривать меня на улицу. Да она мне даже крыльев или рога не дала! И что мне теперь делать? Наверное, пришла показать Кентерлоту немного Хаоса. Я могу делать особый уличный Хаос. Раз уж она считает меня злодеем, то можно оттянуться на полную катушку."

К несчастью для него внесение Хаоса в размеренную жизнь столицы началось не очень-то хорошо: камень, который должен был стать первым звеном в цепочке ужасных последствий, внезапно дал сдачи и принёс немного Хаоса самому Дискорду ну или, во всяком случае, его болевым рецепторам. Это заставило властелина Беспорядка ненадолго оставить план по охаосению Кентерлота и отступить на удобные позиции одной из парковых скамеек, где он и увидел маленькую кобылку-единорожку лавандового цвета, которая возможно бы показалась ему очень милой, если бы не издавала звуки, на которые способна не всякая паровозная сирена.

— Слушай, ты не могла бы не орать? — дружелюбно начал разговор Дискорд. Лично он считал, что уж кто-кто, а он умеет обращаться с детьми. Просто дети это не всегда понимали. — Давай просто посидим и послушаем тишину, потому что, когда я встану, она вряд ли продолжится?

Жеребенок взглянула на него и залилась целым водопадом слез. Дискорд почувствовал, что его хвост и репутация начинают медленно промокать.

— Ну ладно, хочешь я куплю тебе вкусный рожок? Или подарю вон тот красивый цветок? Или... — Дискорд обреченно поозирался по сторонам и, наконец, протянул кобылке позвякивающую чёрную сумочку. — Эх, ладно. Забирай мой любимый мешок.

— Не хочу! — всхлипнула кобылка.

— Так чего же ты хочешь? — удивленно пробормотал бывший драконикус, ныне пребывающий в форме земнопоникуса.

— Орать я хочу, — заявила жеребенок. — Понимаешь, да?

— Честно? Нет. Но, может быть, ты всё-таки перестанешь?

— А ты мне что? — кобылка хитро прищурилась.

— А я с тебя возьму обещание, что ты мне скажешь спасибо за то, что я взял с тебя обещание, — предложил Дискорд.

— Не, не катит, — заявила она. — Ты просто старый старик, вот ты кто. Я не обязана тебя слушаться!

— Так, мазель, — нахмурился очень и очень старый старик. — Примо, старших нужно уважать. Секундо, я ещё нахожусь в самом расцвете сил. Терцио... Скажи, ты слышала что-нибудь про тавтологию?

— Не-а, — помотала головой единорожка. — Тебе нужно моё спасибо, что ли?

— Ну, я бы не отказался, раз ты так настаиваешь...

— Тогда я хочу встретиться с Принцессой Селестией, — ультимативно прервала его кобылка. — Лично.

— Это не так-то просто провернуть, как кажется, — протянул Дискорд. — У неё там полно стражников, стражников ну и всяких стражников тоже хватает. Это, знаешь ли их работа, сделать так, чтобы Принцесса лично не встречала тех, кого не хочет встретить.

"Ну, или наоборот, — промелькнуло у него в голове. — Принцессы такие ветреные создания..."

— Я сказала своё слово, — кобылка гордо задрала нос. — А ты обещал!

— Ничего я не обещал, не привирай...

— Обещалобещалобещалобещалобещалобещал!

— Ах, ну ладно, ладно, — Дискорд беспомощно вскинул копыта. — Но и ты тогда обещай делать все то, что я говорю. Хм, а знаешь, что я подумал? В этом тоже есть какая-то долька Хаоса...

Важная особенность гениальных планов состоит в том, что рушатся они из-за совсем не гениальных ошибок.

Хотя поначалу все шло довольно-таки неплохо — калитка для слуг во Дворце охранялась только старым ключником, который знал значение старого грифонского слова "сиеста" и успешно пользовался им с двенадцати дня до наступления вечера. Хорошо смазанные петли, тихие шаги и зажатый копытом рот молодой спутницы обеспечили Дискорду безопасный проход на территорию дворцового парка, в котором была целая куча мест, где можно было спрятаться, переждать патруль или просто перевести дух — тысячелетнее заточение в камне абсолютно точно не является отличным способом для поддержания достойной физической формы. Но, в общем и целом, можно было сказать, что им удалось проникнуть в здание без особого шума. Пара упавших деревьев, три пруда с перепуганными рыбами и разбившийся фонарь в общий счёт, разумеется, не шли.

А потом... Потом начались неприятности. Начать хотя бы с того, что во Дворце абсолютно негде было спрятаться. Как будто при проектировании архитектору запретили сделать во всех стенах классические тёмные ниши, кучу бесполезных комнат с разными большими бочками и ящиками, а также петляющие коридоры, в которых искать случайного гостя могло прийти в голову только самому случайному гостю, особенно если с собой у него не было карты. Вместо этого ему сказали: "Сделайте нам широкие, просторные залы с удобным обзором для стражников, яркие факелы, огромные окна и такие полы, чтобы было слышно, как на них падает перышко." Короче говоря, они просто самым невежливым образом наплевали на все традиции построения хорошего дворца, из-за чего в данный момент сильно страдал один небезызвестный Дискорд, вынужденный маскироваться под кактус.

— Вот эта дверь, мы, кажется, пришли, — прошептал он небольшому фикусу. — Можешь уже не прятаться. Где моё спасибо?

— Откуда я знаю, может ты соврал, — недоверчиво отозвалась единорожка. И открыла дверь...

Есть такие поспешные решения, о которых мы потом долго жалеем. А есть и такие, о которых толком и пожалеть не успеваешь, особенно если в результате оказываешься на полу, прижатый к холодному камню четырьмя стражниками, которые, судя по их весу в детстве ни разу не отказывались от добавки. И от добавки к добавке. И от добавки к добавке к добавке, если уж на то пошло. В общем, весьма сложная ситуация, в которой обе стороны понимают, что все объяснения на самом деле лишние, но все равно продолжают их выкрикивать, пока какой-либо из сторон (в данном случае той, что находится на полу) не затыкают рот весьма несъедобным куском ткани.

— За что мне это? — простонал Дискорд, извернувшись и выплюнув кляп, слегка промахнувшись мимо несущего его стражника. — Ты что, не могла отличить тронный зал от казарм? Там же табличка есть!

— Я не умею читать, — огрызнулась кобылка.

— Ну, зато теперь твоя мечта исполнилась, нас несут к Селестии, — пробурчал недавний драконикус. — Что-то мне не улыбается возможность провести следующую вечность в камне. Я, знаешь ли, ещё на море хотел съездить.

— Да ладно тебе, — махнула копытом единорожка.

— Легко говорить, когда ты не связана и идёшь на своих четырёх...

— А ну тихо! — скомандовал сержант Стражи. — Сейчас вы предстанете перед судом Принцессы за незаконное проникновение во дворец, нарушение порядка и порчу дворцового кактуса. У вас есть право не причинять себе никакого вреда. Все, что вы скажете уже никому не важно. А пока что капрал Смарт зачитает вам список обвинений полностью.

— Как насчёт последнего желания? — с надеждой напомнил Дискорд.

— Валяй.

— Избавьте нас от его болтовни...

— С радостью, — хмыкнул сержант. — А теперь, прощайте. Да здравствует Принцесса.

Принцесса была абсолютно спокойна. Если сравнить ярость с огнем, то эмоции Селестии в тот миг представляли собой огромнейшую глыбу замерзшего льда. А теперь представьте себе состояние Дискорда, учитывая, что он чувствовал себя так, словно бы прыгнул в костер, но при этом пламя в нем было обжигающе холодным.

– Дискорд? – голос Принцессы звучал четко и звонко, как закаленная сталь. – Какой приказ ты получил этим утром?

– Возвратиться во Дворец как можно быстрее? – попытался угадать он. – Провести небольшие работы в саду? Полить кактус?

– Нет.

– Я сдаюсь.

– Ты намерено ослушался этого повеления! – Селестия похолодела еще больше. Во всяком случае, это было достаточным оправданием для того, что зубы Дискорда начали подрагивать. Не то чтобы он так сильно ее боялся, но Тиечка в гневе была такой непредсказуемой. В прошлый раз, когда она так с ним разговаривала, в самом конце дружелюбного диалога его внезапно превратили в статую, и ощущение дежавю уже подступало к горлу холодной наковальней. Принцесса повернулась к кобылке. – А ты что хотела, милое дитя?

– Не обижайте дядю, – захлопала ресницами единорожка, прибегнув к самому опасному оружию, которое имеют дети – у них лучше всех получается притворяться детьми. – Дядя хороший. Он привел меня сюда, потому что исполнял мое самое заветное желание.

– Это правда? – нахмурилась Принцесса.

– Ты же не поверишь мне вне зависимости от моего ответа, – скучающим тоном отозвался Дискорд. – Какой тогда смысл что-то говорить?

– Спасибо тебе, – всхлипнула кобылка. – Я все-таки умею держать обещания…

Пару секунд ничего не происходило, и драконикус начал было беспокоиться о том, что заклинание сработало неверно или ему не стоило брать тот тортик у Селестии вчера ночью, но затем он ощутил легкое покалывание в копытах, которые начали терять форму и менять цвет, перестраиваясь в некое подобие того, что может получиться, если забивать паззлы генетической мозаики молотком.

– Свобода! – выдохнул он. – Ну, наконец-то!

– Но как? – опешила Селестия. – Ведь я ничего не сделала…

– Милая Тия, не думай, что твои простенькие чары могли так просто лишить меня всех способностей. Я уже говорил, что в каждом драконикусе должна быть загадка?

– Так ты тот самый Дискорд, что сидел в каменюке? – с округленными глазами произнесла единорожка.

– Собственной персоной, — дух Хаоса вежливо снял шляпу. – Ты ведь меня не боишься, верно?

– Да ты чего? Это же так круто! Все кобылки в школе обзавидуются! – восторженно пропищала она.

– Ну что ж, похоже, что я была неправа, — Селестия смущенно улыбнулась. – Леопард действительно может сменить пятна. Прошу прощения за утро…

– Да ничего, ничего, – отмахнулся Дискорд. – Селли… Я имел в виду Селестия…

– Тия.

– Тия, — кашлянул драконикус. – Позволь мне в знак нашей восстановленной дружбы преподнести тебе этот небольшой презент. Я очень надеюсь, что ты его оценишь, потому что мы… ты и я… за это время… В общем, открой его, но только не на моих глазах. Некоторые вещи лучше узнавать в одиночку, ведь письмо не краснеет…

– Дискорд, я не знаю что сказать… – прошептала Селестия. – Ты действительно изменился.

– Прощай, мон амур, — откланялся драконикус. – Не буду томить тебя ожиданием…

… Путь до дворцовых ворот занял у Дискорда шестнадцать секунд. Еще одну отняло приземление. Долетев до них он остановился на три удара сердца, перевел дух одним вздохом и начал медленно считать про себя.

Три…

Она наверняка разворачивает упаковку…

Два…

Снимает ленточку, раскрывает коробку и видит там…

Один…

— ДИСКООООООООООООРД!!!

“А все-таки, – довольно улыбнулся драконикус. – Не быть злодеем очень и очень здорово…»