Fallout Equestria: Снег и Ветер
Глава 1. Встреча
Обыденная жизнь Айсгейза кардинально меняется, когда на очередном задании он сталкивается со странной кобылой.
Тьма. Лишь она одна существовала, затекала во все закоулки сознания, заполняя собой пустоты. К ней присоединилось странное, но приятное тепло, медленно накрывавшее всё тело жеребца. Затем пришёл гул. Низкий и противный, на грани слышимости, он начал приводить его в чувство. К нему добавился едкий запах гари. Не торопясь, белый единорог приоткрыл глаза и сквозь рассеивающуюся тьму увидел под собой землю, увидел капающую с себя кровь. Пони плыл над поверхностью, не касаясь её, а вся картина размывалась непривычным розовым свечением. Немного очухавшись, он начал осматриваться, вращая головой, но любое движение сразу же отдавалось болью в плече. Лишь привыкнув к окружавшей темноте, жеребец увидел источник свечения – его несла в своей магической хватке светло-бежевая единорожка в грязном комбинезоне. Оружие она левитировала рядом.
Первой мыслью, что посетила очнувшийся мозг единорога, стал вопрос «где я?». Только сейчас он обратил внимание на непонятные мелкие пятна, маячившие прямо перед глазами. Проморгавшись и помотав головой, он понял, что это не попавшие пылинки, ведь они меняли положение, стоило ему повернуться.
В панике, начиная догадываться об их источнике, пони посмотрел на передние ноги. «Ну да. ПипБак. Кто-то прикрепил мне его на ногу. Сам бы я такую глупость не совершил», — подумал единорог, щурясь от боли в правом плече. Посмотрев на её источник, жеребец почти вскрикнул. Весь туман из головы сразу же выветрился при виде небольшого металлического осколка, что торчал из плеча. — «Просто великолепно. Пора с этим заканчивать».
— Эм-м-м, опусти меня… пожалуйста, — прохрипел он, не узнав собственный голос.
— О, ты, наконец, очнулся! Я уже притомилась таскать твою тушку, — тихо проговорила остановившаяся единорожка.
Кобылка искренне обрадовалась возвращению жеребца из тьмы бессознательности. Она аккуратно опустила единорога на левый бок и плюхнулась рядом. Ей редко доводилось таскать такие грузы подолгу, и сейчас она просто лежала и сипло дышала, изредка покашливая. Аромат гари всё сильнее наполнял воздух.
Мелкие камушки, впивавшиеся своими острыми краями в бок жеребцу совершенно не беспокоили его, как не волновало и то, почему не выполняла свою работу система ввода зелий. Все мысли единорога были поглощены металлическим обломком. Собрав волю в копыта, пони решился вытащить его прямо здесь. Обхватив осколок магией и слегка сдвинув, единорог сразу же зашипел от резкой боли. «Главное не потерять концентрацию». Достав из седельной сумки лечебное зелье, он сорвал с него пробку и левитировал над раной.
Сжав покрепче зубы, он резко выдернул осколок. Хоть мысленно единорог и приготовился, но такой сильной боли он не ожидал и вскрикнул. Обломок с зельем сразу же выпали из магической хватки, но последнее, к счастью, вылилось на открытую рану, и процесс заживления потихоньку пошёл.
«Не удивлюсь, если мой возглас даже Анклав на небе услышал», — размышлял единорог, рассматривая валявшийся перед глазами осколок. — «Это что, радужные отливы?»
Возня и крик всполошили почти провалившуюся в сон единорожку, и она вскочила на ноги, будто и не валялась только что без сил. Не долго думая, она приблизилась к жеребцу и одарила его подзатыльником.
— Совсем из ума выжил? Кричишь, будто один на много миль. Теперь, если нас найдут, это будет твоя вина! — заворчала она. — Пойду проверю, нет ли за нами хвоста.
С этими словами она похромала на холм, где залегла около одного из камней и принялась оглядываться по сторонам.
— Добивать больного. Какая доброта, — пробормотал единорог, пытаясь сесть.
Не сразу, но ему удалось принять вертикальное положение. Рваная рана на плече практически зажила, а боль оттуда потихоньку уходила в голову. Вся правая нога была покрыта кровью. Заняв более-менее устойчивое положение, единорог приподнял левую ногу и всмотрелся в ПипБак на ней. Потёртый, со сколами на краях и следами от какого-то механического воздействия. «Что за тупая штуковина? Он даже не включен.» Жеребец понажимал магией на кнопки устройства, но никакой реакции не последовало – тёмный экран так и не зажёгся. Но метки в углу, где обычно располагался Л.У.М., показывались.
Забив на бесполезную штуковину, пони решил осмотреться. Особенно сильно его нервировала вонь, от которой некуда было сбежать. Потихоньку к странному монотонному гулу начали прибавляться посторонние звуки: потрескивания, отголоски падений каких-то предметов и крики. Ночь вошла в полную силу, но обыденная тьма не окутала Пустошь, позволяя единорогу осмотреться. Он сидел в овраге, окружённом с трёх сторон пологими склонами. Под ногами потрескавшаяся земля, лишь во время вчерашнего ливня почувствовавшая прикосновение влаги. Повсюду валялись камни, осколки металла и... фонарь? Помотав головой, единорог присмотрелся получше: там лежал покорёженный разбитый прожектор.
Внезапная яркая вспышка осветила всё вокруг. Жеребец вздрогнул и обернулся. За холмом позади возвышался исполинских размеров столб дыма с потрескивающими внутри него время от времени разрядами молний. Изредка из его низов вырывались огромные языки пламени. Окрасивший ночь в красно-бурые цвета пожарище и не думал останавливаться.
Именно в это пламя и горевшее окружение всматривалась единорожка. Пока её спутник приходил в себя, ей не оставалось ничего, кроме как следить за обстановкой.
От увиденного мгновением позже, кобылка чуть не поперхнулась; по её гриве прошли мурашки. Из-за столба дыма вылетел полыхающий Раптор Анклава, не переставая поливать огнём землю под собой и неизвестную цель за пределами её видимости. Противник его был вооружён ни чуть не хуже, а может даже и лучше летающего монстра. Одно за другим, несущие Раптора облака исчезали из-под него, как только яркие фиолетовые пучки неизвестной магии, летевшие слева, ударяли по ним. С каждым попаданием на секунду наступала оглушающая тишина. Даже надоедливый гул замолкал в эти моменты. Из махины беспорядочно вылетали пегасы. Начав медленно крениться, куча металла, бывшая когда-то мощной боевой единицей, рухнула за холмом. До двух пони докатилась лишь лёгкая дрожь по земле от удара. Звука падения не последовало.
Жеребец, почти полностью пришедший в себя, решил тоже подняться повыше и получше разглядеть происходящее. Тихо подкравшись к увлечённо следившей за далёкой битвой единорожке, он прилёг чуть поодаль от неё.
Одержавший победу противник не заставил себя долго ждать и появился на небосклоне. Потрёпанная, не уступавшая размерами Раптору, вытянутая сфера серого цвета бесшумно вылетела из-за холма и начала летать вокруг столба дыма. Раскинувшийся внизу пожар прекрасно освещал небесную махину. Несколько фиолетовых кристаллов по бокам работали по улетавшим пегасам и неизвестным наземным целям, выпуская оглушающие пучки. Выполнявшие, видимо, функцию защиты листы матового материала время от времени отваливались и, кувыркаясь, беззвучно падали вниз, оголяя внутренний каркас. На носу и корме махины вращались мощные прожектора, освещавшие поверхность и столб дыма своим зеленоватым светом в поисках противника. Порою они фокусировались в одном месте, и пучки фиолетовой энергии почти сразу же отправлялись в том направлении.
На днище воздушного судна, один внутри другого, светились два слепящих белых обруча. Воздух под ними дрожал. При заходе в очередной резкий поворот махина накренилась, и эти круги засветились ярче. От мгновенно усилившегося гула пони прижали уши к голове и зажмурились. Но стоило воздушному судну выйти из манёвра, как низкий вой снова уменьшился до еле заметного. Сфера сделала последний круг вокруг столба дыма и с неестественным ускорением скрылась вдали, напоследок осыпав землю несколькими деталями. Постепенно начали возвращаться звуки окружающего нас мира, заменяя собой таинственный гул. Отдалённые крики и взрывы пришли на смену тишине.
— Какого сена?! — Своим возгласом удивлённый жеребец изрядно напугал единорожку. Она тихо взвизгнула и дёрнулась, но затем успокоилась и, подойдя к спутнику, начала подталкивать его копытом в сторону спуска.
— Нам нужно уходить отсюда. Эта летающая коробка умотала, но живчики на земле остались, — сказала она, и не дожидаясь реакции спутника, порысила вниз по склону.
Там единорожка вновь собрала всё оружие в хватке своей магии и побежала дальше, пошатываясь из стороны в сторону. Не долго думая, единорог последовал за ней.
Пробежав достаточно далеко, он решил обернуться на ходу. На том самом месте, где они лежали несколько минут назад, в свете от огня виднелись силуэты двух пони… а может быть и не пони: уж больно стройными и высокими они были. Почти споткнувшись, жеребец решил посмотреть под ноги и найти во тьме более-менее ровный путь. Обернувшись во второй раз, он никого уже не увидел.
— Да что тут творится-то? — задал пони скорее риторический вопрос.
Единорожка, бежавшая почти в плотную, ответила не поворачиваясь:
— Давай сперва свалим отсюда…
Двумя днями ранее.
Единорог открыл глаза и уставился в темноту. Снова ночь пролетела без единого сновидения. Может оно было и к лучшему, ведь подружиться со своими снами у него никогда не получалось. Жеребец повернул голову и посмотрел на спарк-часы. Судя по ним, сейчас стоял полдень. От мысли об успешно пропущенном завтраке пони фыркнул. Ещё несколько минут он смотрел в никуда и всё-таки решился встать с кровати. Свою комнату жеребец знал как свои копыта, и поэтому ему не составило труда в темноте добраться до выключателя.
Как только зажёгся свет, взору жеребца предстал его собственный уголок мира и спокойствия, выкрашенный в монотонный серый цвет. В дальнем от выхода углу нахоидлась стандартная кровать стойла, девизом которой явно было «максимум комфорта при минимуме пространства». Ну, со своей задачей она, по крайней мере, справлялась. Рядом с ней стоял небольшой резной деревянный комод – отголосок довоенного мира, потрёпанный временем и предыдущими хозяевами. На нём лежали несколько перевёрнутых фотографий, отснятых на найденный давным давно фотоаппарат.
На стенах висело несколько полок с теми немногими книгами, что жеребец иногда находил в Пустоши. Особенное место среди них занимала серия «Копытоводство по Выживанию в Пустоши». Многие из этих книг, правда, он так и не прочитал. Слева от двери разместился простой, в цвет стен, металлический шкафчик с несколькими комбинезонами внутри. Зато справа от выхода была гордость такого типа комнат – дверь в отдельный сан-узел. Посмотрев туда, жеребец невольно заулыбался – первые дни после заселения он чувствовал себя в таких условиях почти принцем. Простояв под контрастным душем несколько минут и сделав прочие уже не совсем утренние дела, жеребец остановился перед зеркалом.
В отражении стоял белый единорог с давно не стриженой синей гривой, концы которой были чёрного цвета. Чёлка уже доставала до глаз, но копыта всё не доходили до стрижки. Может быть, когда-нибудь. Жеребец посмотрел в свои светло-голубые глаза и снова увидел этот холодный взгляд, эти красные сеточки в уголках. Начиная с шеи и заканчивая задними ногами, то тут, то там шкуру покрывали редкие шрамы, большая часть которых осталась напоминанием о тренировках и детстве. Единорог махнул хвостом – тот также требовал стрижки. Ну и дополняли эту идиллию кьютимарка в виде сломанного посередине рога, да постоянно уставшие выражение лица. «Ну почему я всегда хочу спать?»
— Что ж, Айсгейз, пора приниматься за дела насущные, — сказал единорог своему отражению и, накинув старый комбинезон, покинул комнату в стойле.
Ну как стойле. Может когда-то оно и являлось таковым, но сейчас было скорее спальным комплексом для группы наёмников, в которой он и состоял. Расположенное около отделявшего Кристальную Империю от севера Эквестрии горного хребта, оно простояло целых сто пятьдесят лет, будучи закупоренным. Пока в один прекрасный день дверь в Пустошь не открылась сама по себе. Но это не было случайностью или неожиданностью.
СтойлТек помимо базовых стойл с социальными, и не только, экспериментами построил и десять стойл для других целей. Название того проекта оставалось тайной. Данной группе стойл выдали общий индекс «Триста» и пронумеровали от одного до десяти. Данное стойло назвали Триста Седьмым. Эти цифры красовались на всех комбинезонах, дверях, люках, банках и даже на тарелках, так что не запомнить было невозможно. Причём по задумке дизайнера цифра «ноль» была стилизована под циферблат механических часов.
Об открытии двери знали заранее. В атриуме, у Смотрительницы и около самой двери висели гигантские спарк-часы, отсчитывавшие срок до окончания изоляции. Возможно, всё было идеально спланировано, но еды тогда ещё жителям стойла хватало как раз до этого срока. Способов переработки отходов в пищу или подобных хитрых устройств в стойле попросту не было. Пони не оказались безоружными перед необъятным миром. За год до открытия все динамики перестали наигрывать стандартную фоновую музыку и заговорили неизвестным голосом, рассказавшим обо всём том, что, может ожидать пони за пределами стойла, и что именно данной группе стойл предписано Принцессами прокладывать путь для остальных в освоении изменившейся Эквестрии.
Через час после этого почти на всех уровнях открылись потайные люки и двери, приведя жителей в отсеки с оружием, бронёй, лекарствами и прочей довоенной мелочью. Там же стояли законсервированные сады. У них оставался год, чтобы научиться давать отпор Пустоши. И слава Богиням, с этим умные пони справились.
Выйдя на просторы теперь уже Пустоши, пони столкнулись с… пустыней. Города лежали в руинах. Что не уничтожили удары мегазаклинаний, то добило время. Пони разбрелись в поисках выживших или таких же «первопроходцев» как и они. Так был найден мелкий городишко Плейтвиль. Точнее то, что от него осталось. Здешние пони оказались запуганными и хилыми, ослабленными. Позже выяснилось, что они постоянно страдали от нападок рейдеров. Идти им было некуда, вот и стояли они на том месте до последнего. Именно тогда была оказана первая помощь пони с поверхности: хорошо вооружённые жители стойла даже без боевого опыта зачистили всех рейдеров вокруг города, а заодно и блуждавших гулей. Так они и начали заниматься подобными вещами: от зачистки территории до охраны каравана. Сначала за «спасибо», потом уже за плату. Ведь запасы патронов не бесконечны.
Позже ряды наёмников начали пополняться. К ним присоединялись даже дашиты и грифоны. Внутреннего пространства стойла стало не хватать, и пони приняли решение построить собственную деревню. Полуразрушенный Плейтвиль разобрали на стройматериалы и воздвигли из них поселение наёмников вокруг холма, из которого выходил туннель в стойло. Над названием думали недолго и остановились на «Нью Плейтвиле».
Над входом в стойло же висела вывеска, гласящая «Контракторы Плейтвиля». Даже герб свой придумали: в виде меча с подковой вместо крестовины. Само стойло превратили в простой жилой комплекс для наёмников и их родственников.
Вскоре слухи о новых наёмниках разошлись достаточно далеко, чтобы их услугами начали пользоваться по всему северу Пустоши и даже в других местах. Поселение расширялось, пока не превратилось в мощную крепость для сотен пони, защищённую от атак как с земли, так и с воздуха. Из деталей с близ расположенных фабрик по образу и подобию охранных систем стойла были собраны различные дроиды и турели. Так и развивался этот городишко последние пятьдесят лет.
Выйдя из своей комнаты-квартирки Айсгейз двинулся по тускло освещённым коридорам, выкрашенным в зеленоватый цвет, в направлении бара. Находилось это заведение на основном жилом уровне.
Если стойло и превратили в те ещё далёкие времена в жилой комплекс, то подобное заведение в нём появилось сравнительно недавно. Его роль выполнял переделанный атриум. Количество осветительных приборов в нём уменьшили, придав тем самым особую атмосферу. Сколотили на скорое копыто столы и длинную барную стойку во всю стену. На поддерживающих колоннах висели доски с мелкими объявлениями. Часть атриума отделили, создав из неё небольшой склад и кухню.
Жизнь в стойле в это время кипела. На своём пути с нижнего жилого уровня Айсгейз повстречался со многими пони, торопившимися по своим личным делам. В основном, они просто обменивался кивками, но попадались и те, кто здоровался, называя единорога по имени. Попав в бар, он увидел стандартную картину: пони и грифоны сидели за столиками, пили, играли в карты и просто болтали. Окинув всех взглядом, жеребец высмотрел нескольких знакомых, но, решив пока не подходить, направился в обход к барной стойке. Как ни странно, у неё почти никто не сидел, лишь пара кобыл о чём-то беседовали с барпони в дальнем конце.
Айсгейз присел на самую крайнюю скамейку около стойки. Барпони обратил внимание на нового клиента, а как только признал в нём своего друга, то сразу же позабыл о беседе и подбежал к единорогу.
— О, с добрым тебя, Айс, — радостно сказал он, встав напротив своего клиента.
— И тебе привет, Панч, — ответил жеребец с усталой улыбкой. — Мне что-нибудь бодрящее.
Барпони кивнул и побежал готовить коктейль. Чёрный единорог с короткими фиолетовыми гривой и хвостом славился своим мастерством в смешивании всякой гадости. Одна только кьютимарка в виде шейкера для коктейлей говорила о многом. Лемонпанч был одним из немногих друзей у Айсгейза в этом месте. Они знали друг друга с детства, росли и даже тренировались вместе. Пока он однажды не смешал какую-то гадость на кухне и не получил за это свою кьютимарку. Дальнейшая его судьба была уже решена – о наёмничестве можно было забыть. Да и у него самого не возникало особого желания заниматься подобными вещами. Главным для Айсгейза оставалось то, что Панч не бросил общаться с ним даже после давнего инцидента. Сейчас лишь его, да ещё пять-шесть пони Айсгейз мог назвать своими друзьями.
Панч подбежал к Айсгейзу, балансируя стаканом с какой-то коричневой жижей внутри. Единорог с подозрением посмотрел на друга, а затем на напиток.
— Пей, — довольно улыбаясь, сказал барпони. — Мой новый рецепт. На вкус не очень, но сразу приводит в чувство.
— И снова я испытатель? — поинтересовался Айсгейз, приподняв бровь.
— Зато бесплатно, — с каплей обиды заявил барпони, магией пододвигая стакан к клиенту.
— Иногда мне кажется, что лучше заплатить за что-нибудь нормальное.
Панч лишь улыбнулся и убежал обратно к тем кобылам. Так уж повелось, что с того самого первого коктейля Айсгейз стал для Панча кем-то вроде испытателя и подопытного в обмен на снятие платы за еду и прочие напитки. Сам Панч называл это компенсацией.
«Долг зовёт», — мысленно приободрил себя единорог и наклонился к стакану. От запаха жеребец сразу же скривился. — «Да уж, запах соответствует цвету».
Зажав магией нос, Айсгейз всё-таки опустошил содержимое стакана. Чувство тошноты дало о себе знать почти сразу. Пересилив его, он попытался понять, что же только что впустил в себя. Яблоко из садов стойла, черника оттуда же и… и грязь… да определённо это была простая грязь. Тем не менее, голова немного прояснилась.
Айсгейз посмотрел на болтавшего с клиентками барпони и, решив не отвлекать его, направился выходу. Ещё предстояло выпросить какую-нибудь работку у Главного. Задумавшись об этом, единорог допустил непростительную ошибку: забыл обойти тот злополучный столик с компанией знакомых ему наёмников.
— А-а-а-а-а-йс!
Услышав крик, единорог на секунду замер. «Заметили». С ближайшей скамейки к Айсгейзу потянулся пегас и, схватив копытами за хвост, потянул жеребца в мягкую зону. Сопротивляться смысла уже не было, и единорог сам двинулся в том направлении. За столиком сидели трое – тот самый пегас, грифина, находившая уже в отключке, и земная кобылка. Для Айсгейза лишь грифина показалась незнакомой, а вот остальных он знал довольно хорошо, ведь ему довелось в своё время помочь им тем или иным способом. Серый пегас, довольно улыбаясь, стучал копытом по соседнему стулу, предлагая единорогу сесть. С выражением лица, полным безысходности, Айсгейз подчинился. Дерзкий летун с коротко стриженой синей гривой и кьютимаркой в виде облака на фоне луны сразу же полез наливать единорогу в стакан какое-то пойло, но тот магией заткнул бутылку пробкой. Судя по пелене в коричневых глазах, это была далеко не первая порция пегаса за сегодня. Пьянчугу звали Массивингом.
— Эй, ну чё ты как не родной?! — промямлил он на повышенных тонах, и жеребцу пришлось отпустить магическую хватку. — Так-то лучше!
Примерно год назад Айсгейз проводил свою первую самостоятельную разведку отдалённого склада с оружием. Тогда-то перед ним и предстала картина неравного боя нескольких пегасов: четверо против двоих. Они исполняли эффектные трюки в воздухе в попытках достать друг друга из своих винтовок. Иногда летуны сцеплялись в воздухе, нанося друг другу удары скорпионьими хвостами. Поначалу Айсгейз собирался просто пройти мимо и выждать конца захватывающего зрелища, но потом заметил, как один из пегасов упал на землю. Летун встал и, медленно похромал в сторону. Любопытство взяло над единорогом верх, и он направился за пони. Крыло павшего пегаса прострелили, а броня была покрыта опалинами и сколами. Летун никак не отреагировал на присутствие чужака и лишь окончательно свалился с ног.
Неудачником оказался, тогда ещё разведчик Анклава, рядовой Массивинг. Его отряд решил дезертировать в полном составе, но выжили лишь он и лейтенант, чьего имени Айсгейз не знал, да и не хотелось знать. К тому времени, как он помог павшему летуну добраться до ближайшего укрытия и напоил его зельями, воздушный бой закончился. Чья сторона выиграла, осталось неизвестно, но небо стало чистым. О разведке, естественно, речи уже и не шло. Единорог притащил горелетуна на базу к своим, где его подлатали и предложили выбор: либо валить на все четыре стороны, либо присоединиться к нам, ведь дома у него всё равно уже не было. Он выбрал второе. Броня его не подлежала восстановлению, и часть её пегас отправил в металлолом, оставив себе скорпионий хвост и винтовки, а Айсгейза отблагодарив модулем введения зелий и визором.
Поколдовав над подарком, единорог собрал себе боевое седло. Модуль тогда идеально вписался в его конструкцию, чем сильно порадовал жеребца. К седлу он присоединил мелкую сумку для хранения и подсоединения препаратов к трубкам модуля. Пришлось, правда, раскошелиться на отдельные матрицы заклинаний для работы его и визора. Зато теперь система впрыска лекарств интуитивно понимала, когда и какой жизненно-важный препарат использовать, оставив за носителем голосовое управление вводом прочей химии вроде боевых наркотиков. Со стороны это выглядело необычно. Прятавшиеся раньше за внешними слоями силовой брони, теперь многочисленные трубки и провода тянулись вдоль правого бока бронекомбинезона, сходясь у бедра задней ноги, где находилась та самая сумка с препаратами. Отныне их защищала лишь металлическая оплётка, на скорое копыто состряпанная механиками стойла.
Решив использовать возможности седла по полной, Айсгейз выторговал у различных торговцев и караванщиков детали для оружия, и мастер по ремонту Ганшоулдер собрал из них довольно неплохое крепление для длинноствольного дробовика с возможностью подачи малых лент с патронами, даже автоматическую перезарядку добавил. Мелочь, а приятно. Дробовик тот служил Айсгейзу верой и правдой с тех самых пор, как его приняли в наёмники. Сильно потрёпанный и неоднократно переделанный, он не раз выручал жеребца, но, к сожалению, прилично весил, сказываясь на боевых качествах. Так что решение перенести его на седло пони посчитал правильным. Визор же стал отличным приобретением для заданий, благодаря различным прелестям, наподобие ночного видения. Пришлось протянуть небольшой провод от него до батарей, прятавшихся в седельной сумке.
Как-то Айсгейз спросил у Массивинга, в чём же заключалась причина их дезертирства. Ответом ему послужила целая история о том, как сильно прогнил Анклав, о той лжи, какую он напридумывал про поверхность. После зрелища расправы над пони, увиденного на очередном задании, у одного из разведчиков сдали нервы, и тот решил уйти на поверхность. Его поддержал весь отряд. Они тогда не учли лишь одного: бывших Анклавовцев не бывает. Сам Массивинг гордился своим поступком и гордо называл себя дашитом, пусть даже соответствующего клейма и не носил.
Напротив Айсгейза и пегаса около грифины сидела земная голубая кобылка чуть младше единорога с кудрявой жёлтой гривой. С лёгкого копыта жеребца к синеглазой пони прицепилась кличка Лост, но она, собственно, и не возражала. Внимание Айсгейза всегда привлекала её кьютимарка: цветок в коме земли. Однако, от ответов на вопросы жеребца относительно этой метки и жизни кобылки в целом она всегда уклонялась.
А нашёл Айсгейз её где-то с месяц назад, зачищая на пути с задания скотный двор от группы рейдеров. Те намеревались внести её и ещё нескольких пони в свой список блюд на вечер, заточив в клетках, но единорог в группе с несколькими другими пони освободили их. Пленники сразу разбежались, даже не поблагодарив. Все, кроме неё. Она же прилипла к группе Айсгейза и следовала за ними до самой базы. Они даже пытались отогнать её, ругаясь, пугая, грозя смертью, но всё безрезультатно. Так она и оказалась здесь. Теперь Лост училась у Контракторов базовым приёмам самообороны и помогала во внутренних делах. При этом кобылка всегда успевала подтрунивать Айсгейза и постоянно просилась к нему в отряд. Однако, в настоящий момент единорога сильно мучил вопрос, как она связалась с этими летунами.
— О, Айс, да ты выглядишь посвежевшим? — спросила Лост, отбирая у пегаса бутылку и наглухо закрывая её пробкой. Затем она убрала пойло со стола и поставила его у своих ног подальше от летуна. Недопитый стакан кобыла так же отняла. Массивинг пробурчал что-то невнятное, но утих.
— Спасибо новому чудо-коктейлю, — ответил Айсгейз, притворно улыбаясь и указывая копытом в сторону бара. — Закажи себе тоже. В чувство приводит на ура.
Улыбка выдала единорога с потрохами, и кобылка даже немного отстранилась и, поморщившись, покачала головой.
— Что-то мне это не кажется хорошей идеей, — ответила она. Пегас, тем временем, начал зачем-то тыкать копытом в спящую грифину.
— «Нужно валить отсюда», — подумал Айсгейз. — «Всё это плохо закончится»
— Как знаешь, — пожал плечами единорог, затем указал копытом на летунов и пододвинулся к кобылке. — И что они празднуют с утра пораньше?
— Не знаю. Сама недавно пришла. Задание выполнили какое-то и веселятся. — Она мило улыбнулась и наклонилась в ответ, опустив ушки назад. — Лучше скажи, когда меня с собой возьмёшь?
— Ты уже знаешь ответ, — выдал Айсгейз заученную фразу, отстраняясь от Лост. — Ни-ког-да. Я работаю один.
А затем, не дав ей сказать и слова, он быстро вылез из-за стола и побежал к выходу, пока ещё кому-нибудь не пришло в голову пообщаться. Жеребец уже почти добрался до дверей в коридор, когда Лемонпанч окликнул его. «Вот непруха»
— Айс, чуть не забыл. Тебя Главный хочет видеть, — прокричал барпони и вернулся к своим делам.
Настроение Айсгейза окончательно испортилось. Одно дело, когда ты приходил к Главному сам, а другое, когда он хотел, что бы ты пришёл к нему. Сглотнув, единорог качнул головой в знак того, что услышал послание, и побрёл в бывший кабинет Смотрительницы.
По пути навстречу неизвестности Айсгейза посещали различные мысли о том, за что он заслужил визит к Главному. Где-то накосячил? Кто-то где-то накосячил, а ему разгребать?
И вот, единорог стоял перед раздвижными дверьми, боясь постучаться, и изредка бросал взгляд на на висевшую над ними камеру. «Ну, была, не была». Стоило ему занести копыто, как двери разъехались в стороны, и единорога втащили внутрь. Мир закувыркался, и мгновением позже Айсгейз уже сидел в прекрасно освещённой комнате на стуле перед деревянным столом с мониторами, книгами и разнообразной не интересующей его мелочью. На стенах, окрашенных в голубой цвет, висело различное холодное оружие: от простейшей финки до огромного молота, большинство из которых были боевыми трофеями. В углу стоял манекен с надетой на него поношенной силовой бронёй, одной из немногих, что хранились на закрытых складах стойла до его открытия. Из окна в стене открывался вид на бар-атриум. Противоположная от него стена была испещрена закреплёнными фотографиями наёмников.
Там же висела доска с непонятными для единорога цифрами около каждого из имён наёмников. Некоторые из них были собраны в кучи и обведены кружками. Имя Айсгейза ютилось в одном из них в гордом одиночестве. Жеребцу хватило пары секунд, чтобы понять схему: окружены были имена пони, отправленных на задания. Это-то и насторожило единорога. Засмотревшись на доску, он совсем позабыл о старике, чем тот не применул воспользоваться. Пока жеребец осматривал стол и стены перед собой, средних лет чёрный земной пони с седой гривой, злорадно улыбаясь, подкрался сзади и похлопал единорога по плечу. Не ожидавший такого Айсгейз заметно вздрогнул, от чего старик рассмеялся в голос. Айсгейз слегка покраснел и втянул голову. Уже не впервые он попадался на эту шутку старика, и каждый раз появлялся из разных мест.
— Ну, здравствуй, Айсгейз, — мягко поприветствовал гостя Главный, проходя мимо и садясь на своё место за столом.
— И вам доброе утро, Спидхувз, — пробормотал Айсгейз.
На памяти Айсгейза никто так и не смог внятно рассказать, как старик научился добиваться такой скорости передвижения, но понятия дальнего боя для него попросту не существовало. Да и навряд ли кто это знал на самом деле, а сам Спидхувз молчал на эту тему. Даже сейчас старик втянул единорога в кабинет и усадил, а Айсгейз и не заметил этого.
Пони выглядел слишком старым для своего возраста. Возможно, на нём сказались многочисленные стрессовые ситуации. Носил жеребец кьютимарку в виде размытой подковы, изборажение которой будто поймали во время движения. Спидхувз уже семь лет возглавлял Контракторов. За эти годы он наладил добрые отношения с Яйцеголовыми, ставшими нашими постоянными клиентами в этой части Пустоши. Раньше старик сам ходил в самые опасные рейды, порою в одиночку. Удача никогда не покидала этого жеребца. Сейчас, правда, ему было уже не до подобных самоотверженных миссий.
Спидхувз взял Айсгейза под свою опеку, ещё когда тот был жеребёнком, поэтому единорог смело мог называть его своим вторым отцом. И именно Спидхувз научил Айсгейза приёмам ближнего боя с холодным оружием.
Старик посмотрел на единорога, подняв на лоб свои затемнённые очки.
— Перейдём сразу к делу. У меня для тебя есть задание, Айс, — сказал он, не отрывая взгляда от гостя.
— Задание? Для меня? — в недоумении спросил Айсгейз. Старик очень редко ставил пони перед фактом, обычно разрешая тем самим выбрать поручение.
— А что тут такого? — будто прочитав мысли, спросил он.
— Да нет, ничего. Просто я думал, что тема разговора будет немного другой, — честно ответил единорог.
Спидхувз ещё мгновение смотрел на гостя, а затем извлёк и подтолкнул к нему старый потёртый диктофон.
— Держи, послушай. Легче было скинуть файл на ПипБак, но… — Старик посмотрел на передние ноги Айсгейза, затем снова опустил очки и повернулся к своим мониторам.
Айсгейз не носил ПипБак. Он в нём не нуждался. Для распознавания целей жеребец пользовался визором, за введение различной химии в организм отвечал подаренный Массивингом модуль введения зелий. Из оружия же у него были боевое седло с дробовиком, да два мачете для ближнего боя. А от ПипБака и его З.П.С. для последних толку было не очень много. А в содержимом сумок пони и сам как-то разбирался. Именно такими словами Айсгейз постоянно убеждал себя.
Мысленно пожав плечами, единорог нажал на кнопку воспроизведения и затих. Помехи… Помехи… Помехи… Айсгейз уже начал думать, что это шутка такая, когда треск исчез и послышался голос:
База! База! Это караван 309! Мы попали в засаду! Множество гулей! Их слишком много. И они… И они… разумные. Это не просто бездумный натиск. Они знают, где давить! На кого нападать первыми! Послышался треск, потом хлопок и снова тишина. Мы уже потеряли нескольких. Отступаем к придорожному городишке близ Станции «Кристальная». Просим помощи! Повторяю. Несём потери. Закрепимся в гостинице около Станции «Кристальная». Продержимся, сколько сможем. Повторяю… Снова треск, помехи и тишина. База! База! Это караван...
Айсгейз выключил запись с повтора. Спидхувз отвлёкся от мониторов и снова начал пронизывать гостя взглядом.
— И что это? — спросил единорог.
— Это задание Яйцеголовых. Пришло рано утром. Задание важное, — ответил старик, акцентируя внимание на слове «важное» и пододвигая к себе диктофон. — Ты прослушал последнее сообщение их связиста. Больше от них никаких вестей. Идёшь туда, помогаешь выжившим, забираешь ларец, который они несли к Хуффингтону, и с ними возвращаешься к нам. Большего сказать пока не могу. Цель ясна?
Спидхувз никогда не раскрывал все детали плана для крупных и важных заданий. Видимо, из каких-то важных соображений, но на любые вопросы, касающиеся этой темы, он отшучивался фразами в стиле «меньше знаешь – крепче спишь».
— Да-а. Позвольте вопрос? — поинтересовался Айсгейз, пододвигаясь к столу. Главный кивнул и начал улыбаться. — Почему я?
Старый жеребец вздохнул. Улыбка пропала с его лица – видимо, не этого вопроса он ожидал.
— Посуди сам. Лучшие мои отряды уже отправлены на задания. Новичков посылать туда нет смысла. Перебьют ведь неопытных. Да и, если честно, учитывая эту скудную информацию, в отрядах нет смысла. — Старик наклонился поближе к гостю и перешел почти на шёпот. — Легче послать того, кто знает толк в скрытном передвижении. Из опытных в этом деле на отдыхе лишь ты. — Он указал копытом на Айсгейза. — Пони-одиночка. Да и с твоими навыками махания железками мертвяки для тебя станут парой пустяков. Ещё вопросы?
Жеребец откинулся в кресле и широко улыбнулся.
— Хм-м-м-м. Нет… наверное, — ответил Айсгейз, потирая подбородок копытом.
— Ну, тогда свободен. Ах, да. Загляни к Ганшоулдеру. Он твою броню подлатал. Да и с железками что-то сделал, — произнёс Спидхувз, отвернувшись от гостя к мониторам и начав старательно что-то набивать на устройстве ввода.
Айсгейз вышел из кабинета и облокотился на стену. «Отлично, Айс. Хотел работёнку – получай работёнку». Жеребец даже забыл от неожиданности спросить, где находилась эта станция «Кристальная». Мысленно стукнув себя за такую оплошность, он пошёл дальше по направлению к оружейной. «Сегодня будет трудный день».
Любой пони, войдя в жилой комплекс, был обязан сдать оружие в оружейную. В ней над орудиями устрашения и убийства колдовали, улучшая или возвращая им рабочее состояние. Под оружейную переделали один из верхних технических уровней. Часть спарк-генераторов и модулей очистки воздуха демонтировали в виду их ненадобности при открытом стойле. Генераторы отправили в город наверху для обеспечения энергией систем защиты и зданий, а модули очистки воздуха просто отложили до лучших времён. Стойло в своей новой роли не нуждалось в половине своих уровней, и потому те успешно законсервировали. Соответственно, понизились и затраты энергии.
На замену оборудованию поставили стенды для оружия, ремонтные блоки для дроидов. Заправлял всем тут массивный единорог Ганшоулдер, никогда не вылезавший из своей силовой брони... по крайней мере, на посту. Гидравлически усиленная броня позволяла ему бегать и скакать как жеребёнку. На одном из наплечников красовался нарисованный герб. Впрочем, как и на любой броне в этом стойле.
В этот раз на уровне оказалось пусто – либо все отдыхали, либо уже разошлись по своим делам. Айсгейз спокойно прошёл по тускло освещённым коридорам в просторное помещение, разделённое металлической сеткой на приёмную и основной отсек. Задняя часть окрашенного в серый цвет зала была заполнена рядами стеллажей с разномастным оружием: от простых пистолетов и ножей до многоствольных пулемётов; и над каждым висела табличка с именем хозяина. На переднем плане стояли несколько верстаков и сборочных станков со вставленным в них оружием. Около одного из них и трудился, не заметив клиента, Ганшоулдер. Детали оружия, охваченные магией ремонтника, плавно перемещались вокруг него.
Айсгейз подошёл в плотную к сетке и молча наблюдал за происходящим, нервно постукивая передним копытом по полу. Простояв так несколько секнуд, он всё-таки не выдержал.
— Эй! Ганшоулдер! Клиента-то обслужи!
Вздохнув и опустив голову, жеребец в броне, обернулся к нахальному Айсгейзу.
— И тебе привет, Айс.
Оружейник аккуратно опустил детали на стол и не спеша порысил к окошку в сетке. Его шлем раскрылся, и на единорога посмотрел зелёный пони с глазами изумрудного цвета. Айсгейз на своей памяти помнил лишь два или три случая, когда заставал Ганшоулдера без своих доспехов. В те моменты этот пони обычно выпивал со своими друзьями в каком-нибудь дальнем углу атриума. Зато Айсгейз отчётливо помнил кьютимарку ремонтника в виде стилизованного магазина для оружия.
— Подлатал я твоё седло, — заявил Ганшоулдер, рассматривая планшет с расписанной бумагой. — Заменил крепление пушки. Теперь отдача не такая сильная. И автоматическая перезарядка будет проходить быстрее. Показать?
— Нет, — ответил Айсгейз. Единорог никогда не проверял оружие, полностью доверяя ремонтнику. — Как всегда, запиши на мой счёт. А что с мачете?
— Как ты и просил, я подобрал варианты полегче. Эта твоя болезнь всё усложняет. В общем, вещи ждут тебя, не дождутся.
— Хорошо. Подготовь всё. Мне ближе к вечеру выходить, — отчеканил Айсгейз, и Ганшоулдер кивнул в знак понимания.
Болезнь. Этот порок всегда всё делал на двадцать процентов сложнее. Сам Айсгейз старался не вспоминать об этой проблеме в его жизни. Порча поразила его мать во время беременности. Как ему самом потом говорили, большинство врачей считали, будто он родится либо уродом, либо умственно отсталым, а некоторые пророчили сразу оба пункта. Но этого не произошло – на свет появился нормальный жеребёнок. Он рос, развивался. Из отклонений у него заметили лишь больший запас магии, применяемый до начала выгорания, и высочайший даже для единорогов уровень её контроля. Жеребёнок мог одновременно левитировать десятки предметов неограниченно долгое время.
Но всё оказалось намного печальней. Когда Айсгейз в первый раз в детстве после долгого баловства с телекинезом достиг выгорания, ни через день, ни через неделю его рог не заработал; зато появилась кьютимарка, и её вид вызвал тогда много паники. Лишь через полтора месяца к нему вернулась слабая толика магии. Платой за большой запас магии стала её почти полная невосполнимость. При последующих выгораниях время восстановления изменилось в лучшую сторону, но комфортным так и не стало. Айсгейзу посоветовали не перенапрягаться, ибо в один прекрасный момент он мог бы уже и не восстановить магический запас и остаться земным пони с рогом. Дабы не искушать судьбу, он предпринял всё возможное для снижения нагрузки на рог: старался не левитировать тяжёлые вещи (в числе которых оказался дробовик), ну или максимально возможно уменьшать их вес.
Попрощавшись с оружейником, Айсгейз порысил обратно на жилые уровни. Нужно ещё было прикупить медикаментов и что-нибудь перекусить на дорогу. В планы жеребца входило управиться по-быстрому, но лучше подстраховаться, ведь бережёного Богини берегут.
Медотсек не был чем-то примечательным и практически не изменился со времён открытия стойла, лишь клиентов стало больше. Чистый пол из плитки, который постоянно мыли, стараясь соблюдать чистоту и стерильность. Белые стены с висевшими на них аптечками с изображением трёх бабочек.. Вдоль одной из стен стояли отделённые друг от друга занавесями кровати; у некоторых еле слышно попискивали хитроумные приборы. С другой стороны виднелись двери к отдельным палатам. Одна из них вела в кабинет главврача, являвшийся теперь скорее пунктом приёма заказов на лекарства. Несколько медпони бегали от одного больного к другому, помогая искалеченным или заболевшим пациентам. Айсгейз направился в кабинет.
Сидевшая за столом немолодая жёлтая кобыла с кьютимаркой в форме стетоскопа читала какие-то бумаги. Единорог остановился в дверях и обернулся, чтобы посмотреть на больных: у немногих тяжёлых пациентов виднелись следы от укусов и рваные раны. Врач, видимо, наконец-то заметила клиента.
— Как обычно? — спросила синегривая пони настолько тихим голосом, что Айсгейз даже не расслышал её, отвлёкшись на покалеченных пони. Поняв это, она повысила голос. — Ау! Я спрашиваю, тебе стандартный набор?
— Да, пожалуйста, — повернувшись к ней, ответил жеребец а затем кивнул головой в сторону покусанных больных. — Кто их так?
— Гули, — прошипела она, заполняя очередную бумагу. — Целыми стадами бегают. Так и лезут из подземелий и туннелей. Больно уж агрессивными они стали.
— «Не нравится мне это», — подумал единорог и добавил к заказу: — Эм-м-м. Мне ещё Страйка дайте… два шприца... Всё на счёт Айсгейза, и подготовьте к скорому выходу
Врач исподлобья посмотрела на единорога, вздохнула и ушла за медикаментами.
Страйком именовалась адская смесь из различной химии, начиная от Дэш-подобных препаратов и заканчивая Фиксером в роли стабилизатора, которую изобрели местные химики. Всё это изрядно разбавлялось различными лекарственными средствами и болеутоляющим. У принявшего данную гадость на короткий срок неимоверно улучшалась реакция и увеличивалась мышечная сила, но ужасная интоксикация и сильные побочные эффекты не давали данному препарату стать универсальным стимулятором. Реакция организма после прекращения действия препарата не заставляла себя ждать, сводя конвульсиями всё тело, а выводился он очень тяжело. Поэтому пользовались им лишь для ситуаций ближнего боя, и то очень редко.
Айсгейз снова направился в атриум. Компашка к тому времени уже разбрелась… к его счастью. Перекусив в баре бутербродами с какой-то дрянной растительностью, единорог снова направился в кабинет к Главному для уточнения местонахождения объекта, откуда был благополучно выдворен с картой в копытах. Благо, Спидхувз подробно разметил на ней, куда и как идти.
Ближе к вечеру Айсгейз уже стоял в полной экипировке у выхода из туннеля и смотрел на город перед собой. За год вылазок разглядывание жизни городка перед заданием стало для него чем-то вроде привычки. Одноэтажные деревянные и несколько двухэтажных наполовину кирпичных домишек выстроились в ровные ряды по краям главных дорог от стойла к воротам. На некоторых из них висели вывески различного рода: от закусочной до разнообразных магазинов и даже небольшого отеля для путешественников. Пони гуляли по улице. Кто-то просто болтал с друзьями, кто-то торопился по своим делам. Вздохнув полной грудью, Айсгейз направился к выходу из поселения.
Перед ним пробежали, радостно смеясь, несколько жеребят. Улыбнулся и сам единорог, но ненадолго – серое небо стёрло улыбку с его уст. Айсгейз бросил короткий взгляд на холм, где возвышалась большая радиоантенна, а затем, ещё несколько, почти мимолётных, на ряд башен по периметру города – турели, как и прежде, лениво посматривали из стороны в сторону, отмечая наличие или отсутствие любой возможной угрозы.
«Ну что-ж, пришла пора выдвигаться». Остановившись в воротах, Айсгейз ещё раз проверил снаряжение. Бронекомбинезон сидел как влитой, визор расположился на лбу, дробовик в седле заряжен и готов к бою, Мачете лежали за плечами. Довольно кивнув, Айсгейз порысил в сторону своей цели, на север.
Путь оказался чист и скучен. Айсгейз двигался по дороге с растрескавшимся асфальтом, окружённой небольшими холмами, камнями, да остатками цивилизации в виде дорожных указателей. Прочесть что-то на них не представлялась возможным, поэтому он не обращал на них внимание. Иногда попадались остатки старых повозок или ржавых небесных фургонов. Пару раз единорог замечал какое-то шевеление на холмиках, да слышал странные шорохи, но дальше этого не заходило. Один раз он натолкнулся на караван из нескольких нагруженных повозок с охраной, но, решив не беспокоить их, обошёл по широкой дуге.
Где-то через час пути Айсгейз натолкнулся на спрайтбота. Вроде обычная серая летающая машинка, но что-то в ней его обеспокоило. Пока робот не приблизился к жеребцу, из него лилась эта надоедливая музыка, но стоило их путям пересечься, как летающая машинка повисла в воздухе и уставилась на пони. Музыка оборвалась, и повисла тишина. Опасности эти роботы не представляли, и именно поэтому он ещё не разлетелся на запчасти. Айсгейз с минуту пялился на бота, всем своим естеством ощущая, как тот пронизывает его взглядом в ответ, а потом машинка улетела, снова наигрывая свою стандартную мелодию. Изрядно поёжившийся от странности происходящего единорог продолжил путь.
Дорога, ведущая к станции, делала крюк в обход каких-то старых угодий. Для экономии времени Айсгейз решил пойти напрямик. На его пути оказался лес из искривлённых мёртвых деревьев. Лишь обойдя его, он понял что находился на заросшем участке небольшой фермы. Приличных размеров жилой дом и обвалившийся амбар оказались тут единственными строениями. Из-за нехватки времени, вызванной долгими сборами, единорог лишь отложил место в памяти и двинулся дальше, решив рассмотреть дома получше на обратном пути.
И вот, уже ближе к позднему вечеру, Айсгейз оказался на месте. Он расположился на холме с южной стороны от станции «Кристальная» и начал рассматривать в бинокль окружающее её пространство. По обе стороны от разрушенного здания железнодорожной станции высились ещё штук по десять двухэтажных домиков. Двойная линия железнодорожных путей за домами тянулась в обе стороны на сколько хватало глаз. А с ближней к наблюдателю стороны весь город был обнесен дырявым сетчатым забором. Около станции нашли своё последнее пристанище сошедшие с рельс пассажирские и грузовые вагоны, а также так и не взлетевшие небесные фургоны. Единорог перевёл взгляд на сами строения. Разрушенные временем дома доживали свои последние дни: у одного обвалилась крыша, другой покосился на стоявшее рядом строение.
Повсюду виднелись следы недавней перестрелки. Прямо на улице лежали подгнивающие тела. А рядом с ними как ни в чём не бывало двигались другие… Около десяти гулей столпились перед каменным домом, расположенным на самом краю городка. На крыше дома через улицу жеребец заметил движение. Сфокусировавшись на ней, он приметил силуэт пони, к этому моменту почти исчезнувший внутри дома.
«Да что тут, Дискорд побери, произошло? Ладно, будем разбираться по ходу дела».
Мозг единорога натужно заскрипел шестерёнками, пытаясь придумать план действий. Двухэтажный домик, окружённый гулями, нёс на себе следы сильных повреждений. Недавно выбитые двери и ставни валялись около него, стены покрылись трещинами. Упавшая вывеска гласила «Гости…а». На крыльце виднелись ещё несколько трупов. Видимо, гули штурмовали здание, ну или, по крайней мере, пытались. Внезапный выстрел пронзил тишину, и один из гулей упал, разметав содержимое своей головы по соседям. Вопросов о том, в каком здании прятались выжившие, у единорога больше не оставалось, и он устремился с пригорка к ближайшему домику.
Заброшенная железнодорожная станция. Днём именно здесь кобылка наконец-то догнала караван, с которым разминулась в городе пару дней назад. Она рассчитывала как-нибудь разобраться с этими пони и получить нужный для своего задания груз. Но единорожка опоздала, и вместо небольшой группы отдыхающих странников перед ней предстала картина бойни: на улице то тут, то там виднелись воронки от гранат и тела пони, умерших как недавно, так и давным давно. Те из караванщиков, что выжили, укрылись в крайнем по улице доме и отстреливались по окружившим их гулям. Мертвяки сбегались к строению со всей округи и совершенно не боялись получить лишнюю пулю в свои тушки.
Поначалу опешившая от увиденного единорожка быстро взяла себя в копыта и рванула в укрытие, которым оказалось почти полностью уничтоженное здание старой станции. Именно здесь кобылка рассчитывала переждать, пока одна из сторон расправлялась с другой. Но на смену убитым гулям приходили новые, а надежда на малый боезапас караванщиков постепенно таяла.
Два часа единорожка провела в руинах здания, ожидая конца стычки. Еда закончилась ещё сутки назад, и в распоряжении кобылки остались лишь две бутылки с водой, чистота которой вызывала сомнения. Тем временем бодрая перестрелка на краю городка утихла и превратилась в простое стояние. Гули изредка бросались в атаку, но их пыл сразу же остужали свинцом. Для пони, уже давно мечтавшей хоть о чём-нибудь съедобном, это могло закончиться плохо, поэтому она решила подобраться поближе к месту противостояния и немного подтолкнуть стороны к активным действиям. Поправив винтовку на спине, пони покинула тихие развалины.
Слабость давала о себе знать, и вместо рывка на противоположную сторону улицы у кобылки получилась лишь вялая пробежка, закончившаяся посреди дороги около нескольких тел. Споткнувшись об очередной ухаб, единорожка рухнула в воронку за ближайшим из них. Им оказался караванщик серого окраса в простом комбинезоне. Бедняге перегрызли горло. Вместо седельной сумки на его боку лежала повреждённая коробка с несколькими кристаллами и тумблерами, свисавшими на проводах, и гнутыми антеннами разной длины. Этот пони служил в караване радистом.
Несколько гулей сразу же среагировали на шум, синхронно развернулись и двинулись в сторону новой цели.
— «Дерьмо-дерьмо-дерьмо!» — прокричала в мыслях кобылка, выглянув из-за трупа.
Единорожка мигом поднялась на копыта и шатаясь побежала в сторону более надежного укрытия. Пони добралась до двери в ближайшем одноэтажном домике и с разбегу ударилась в неё плечом. Полусгнившее дерево с треском поддалось удару и осыпало помещение градом щепок. Не рассчитывавшая на такое лёгкое проникновение кобылка потеряла равновесие и пролетела дальше внутрь комнаты, упав в кучу тряпок и мусора и сломав хлипкий стол. Единорожка закашлялась из-за поднявшегося облака пыли, неуклюже поднимаясь на ноги. Топот приближавшихся гулей привёл её в чувство, и она устремилась к двери. Когда та со скрипом вернулась в старое положение, единорожка побежала к стоявшему рядом раскуроченному автомату со Спаркл-Колой. Тяжёлый каркас с трудом поддавался скользившей по гнилому полу кобылке, но ей всё-таки удалось пододвинуть его к проёму; благо, что вместо половины ножек у него крепились колёсики. Наскоро заблокировав один выход, кобылка начала искать другой.
Пони оказалась в бывшем придорожном кафе со множеством забитых досками окон. Сквозь щели в них и потолке пробивался тусклый свет, которого едва хватало, чтобы осветить помещение, заполненное мусором и разбитыми столами. Кобылка включила подсветку на ПипБаке и осмотрелась. Вдоль деревянных стен стояли шкафы и другие сломанные автоматы со Спаркл-Колой, висели выцветшие картины и пустые рамки из-под них. За барной стойкой посреди дальней стены виднелись полки с разбитыми бутылками и кусками зеркал на них. Кобылка порысила к чернеющему справа пустому проёму. В коридоре за ним виднелись четыре двери. Первые три вели к уборным и заднему помещению, выполнявшему роль склада с пустыми стеллажами и деревянными ящиками. А вот над последней дверью висела табличка «Выход». В отличии от парадной эта была обшита металлом и закрывалась на засов. Кобылка попробовала поднять железную балку, больше похожую на кусок железнодорожной рельсы, но та не поддалась.
— Ну что за невезуха?! — взревела единорожка, сев на круп. — Ну давай же... поднимайся... дрянная... железяка.
После каждого слова кобылка пыталась сдвинуть засов, и лишь под конец он со страшным скрипом приподнялся.
С трудом потянув дверь на себя, единорожка вывалилась наружу. Гули позади продолжали биться в заваленную дверь. Пока до них не дошло, что ломиться внутрь уже не имело смысла, кобылка направилась дальше. Особого простора в выборе в направлении у неё не было – сетчатый забор вкупе с рядами разбитых и подгнивших деревянных деревянных ящиков давали ей лишь два варианта: либо дальше к крайнему дому и заветному грузу, либо прочь отсюда в надежде найти еду до того, как кончатся вода и силы. Единорожка выбрала первый вариант.
С её приближением к крайнему дому на Л.У.М.е появлялось всё больше красных меток как спереди, так и сзади. Хвала Богиням, они не двигались. Загнав сама себя в возможную ловушку, пони начала тыкаться в двери зданий, но в этот раз удача отвернулась от неё. Лишь дверь дома с разрушенным вторым этажом поддалась, и пони забежала внутрь. Кобылка упала на заваленный мусором пол, не в силах отдышаться, и начала оглядываться по сторонам в поисках того, чем можно подпереть её. Но первый этаж до неё прочесали бесчисленное множество раз, а время довершило работу собирателей, лишив тем самым единорожку возможности найти здесь хоть что-то полезное. Зато более-менее сохранилась лестница вдоль стены, ведущая на разрушенный этаж. Красные метки пришли в движение – видимо, их хозяева всё-таки засекли единорожку.
— «Нет времени на отдых», — мысленно успокаивала себя кобылка, вновь поднимаясь на трясущиеся ноги. — «Отдохнешь потом. Тебя дома ещё ждёт ужин».
Не без труда поднявшись по лестнице, единорожка поднялась наверх. С развалин второго этажа открылся вид как на дом, где укрылись караванщики, так и на соседние крыши. Снизу послышались шум и бормотание. Обернувшись на них, кобылка увидела несколько гулей, неуклюже топтавшихся около узкой лестницы, на их шеях висели ошейники со странными мигающими огоньками.
Единорожка взглянула на соседние крыши и закусила нижнюю губу, сделав неуверенный шаг назад – ближайшая, покрытая ржавой жестью, была конечно далеко, но если разбежаться, то и до неё можно было допрыгнуть. Не дожидаясь, пока преследователи поднимутся, единорожка отступила назад, пока не уперлась крупом в стену, и рванула вперёд, оттолкнувшись от самого края и машинально зажмурившись. Лишь касание передних копыт жести под ними заставило кобылку открыть глаза. Приняв на себя вес пони, хлипкая крыша с лязгом и треском начала прогибаться. Не сбавляя ходу, пони побежала дальше и совершила второй прыжок на следующую крышу. Она разошлась с кирпичным ограждением в нескольких миллиметрах и упала на усыпанную мелким мусором крышу, прокатившись по ней кубарем.
Забег с препятствиями выжал все соки из кобылки, и она просто лежала на крыше, пытаясь отдышаться и прислушиваясь. Бормотание и топот со стороны двухэтажного дома становились сильнее, но внезапно прервались металлическим грохотом. Кляня себя на чём свет стоит, кобылка всё-таки приподнялась и взглянула через край. Вместо хрупкой жестяной крыши теперь высилось облако пыли; из образовавшейся дыры доносились бормотание и вой. Несколько мертвяков, что не последовали слепо за своей добычей, сейчас стояли на втором этаже и смотрели в сторону единорожки. Издав нервный смешок, кобылка упала на спину и улыбнулась. Её радовало одно: здесь она была в безопасности.
Единорожка торчала на плоской крыше двухэтажного домика уже несколько часов. Пони лежала на спине и просто пялилась в темнеющее небо. К серой монотонности облачного покрывала добавлялись тёмные нотки, предвещавшие о дожде. Новенькая винтовка с массивным глушителем лежала рядом. Особой пользы от этого оружия для единорожки сейчас не было – в магазине осталась лишь половина патронов – всего лишь четыре – и их явно не хватало на всех.
Лишь изредка кобылка выглядывала за край высокого кирпичного ограждения, чтобы посмотреть на происходящее снаружи, предпочитая полагаться на показания Л.У.М.а. Мертвяки давно спустились со второго этажа, оставив попытки добраться до единорожки. Основной массой они как вкопанные стояли на улице меж домов, ожидая, когда кого-нибудь из них отстрелят караванщики, и лишь два гуля изредка обходили дом с пони, ожидая, когда та спустится.
Тем временем на Л.У.М.е появилась новая метка, причём жёлтого цвета. Её владелец двигался в сторону городка с юга. Сердце кобылки забилось сильнее, и она, позабыв про голод, начала вглядываться в пустой холм за городом; метка не двигалась.
«Никого. Может, брамин или ещё какой зверь забрёл?» — пронеслось в её голове, и кобылка вновь откинулась на спину. Но внезапно метка начала скачкообразно перемещаться по шкале. Единорожка вновь приподнялась над ограждением и увидела её носителя. Белый пони едва успевал переставлять копытами, сбегая с холма, и с разбегу нырнул в щель в заборе. Дальше кобылка ничего не смогла разглядеть, потому что для этого пришлось бы свеситься с крыши, но по показаниям Л.У.М.а пони отбежал подальше от крайнего дома и где-то там залёг.
Повисли долгие мгновения тишины, нарушаемые лишь сопением кобылки, да бормотанием и воем гулей внизу. Взгляд единорожки метался из стороны в сторону, пытаясь уловить в надвигающейся темноте хоть какое-то движение с той стороны. Пусть и не сразу, но, словно ответив на её мысленные мольбы, из дальнего переулка вылетел какой-то предмет и приземлился около толпы гулей. От удивления единорожка приподняла бровь. «Он что, хочет привлечь их?» Мертвяки тут же синхронно повернулись в сторону агрессора и нога в ногу двинулись к нему. «Ну что ж, ему это удалось». И в этот самый миг странный предмет, казавшийся кобылке лишь камнем, взорвался, оглушив не ожидавшую подобного пони. К сожалению, большая часть гулей давно покинула маленькую зону поражения, и лишь троих посекло осколками, лишив задних ног. Остальные шестеро перешли на бег.
Единорожка просто не могла упустить такой момент. Сейчас путь к караванщикам был свободен – нужно лишь пересечь улицу. Пони перезарядила винтовку, аккуратно осмотрела землю около парадной стороны дома и, найдя более-менее ровную площадку, спрыгнула с крыши. Падение с высоты трех метров прошло не так успешно, как планировала кобылка, и она громко ойкнула, неудачно сгруппировавшись. Тем не менее, пони тут же поднялась и побежала к гостинице. Два гуля, шедших последними, мгновенно среагировали на новую мишень и развернулись. Завидев это единорожка прибавила шагу и буквально взлетела по старым ступенькам на просторную веранду, ударившись о закрытую дверь. «Нет-нет-нет! Только не сейчас».
— Откройте дверь! Я своя! Я пришла помочь, — заорала кобылка, тарабаня передними копытами по дереву и оборачиваясь на приближавшихся гулей. Никакой реакции не последовало. — Я из Синстола!
Почти сразу послышался шум с другой стороны, и дверь открылась внутрь. Опиравшаяся на неё пони тут же упала на деревянный пол. Перед ней стоял серый земной пони в старой пластинчатой броне; седельная винтовка покоилась на его левом боку. Караванщик открыл огонь по подошедшим почти в упор гулям. Единорожка не поднимаясь заползла внутрь помещения и оказалась в прихожей, перегороженной поваленными шкафами и столами. Седой старый жеребец со скрипом закрыл дверь на засов. Свечи горели на верхушках импровизированной баррикады, бросая тусклый свет на двух пони. Молодой земной пони чёрного окраса высунул из укрытия голову с 9-миллиметровым пистолетом во рту и посмотрел на кобылку со смесью удивления и страха, пока старик целился в неё из потрёпанной седельной винтовки.
— Помощь? Одна единственная пони? — возмутился серошёрстный караванщик и встал рядом со своим напарником, обойдя баррикаду. — Как ты отвекла тех гулей?
— Я... я не одна. — поднявшись на ноги, ответила единорожка. — Гулей отвлекает второй.
От разговора о возможном спасении чёрный пони в простом бронекомбинезоне заметно расслабился, даже оружие вернул обратно в кобуру. Его более взрослый напарник не спешил радоваться.
— Что у вас там? Что происходит? — со второго этажа донёсся голос ещё одного жеребца.
— К нам пришла помощь! — не отводя взгляда от единорожки, прокричал старик, а затем обратился уже к кобылке: — Не думал, что наш радист всё-таки успел передать сигнал.
— Не-не, он успел, — промямлила кобылка. — Я... Мы пришли так быстро, как смогли. Надеюсь, груз вы не потеряли.
Услышав это, серый жеребец заметно помрачнел и отступил немного назад. Его напарник неуклюже подвинулся в сторону.
— Груз? Какой груз? — В голосе старика прозвучали нотки злости. — По радио запрещено говорить про какие бы то ни было грузы. Кто тебя послал? Как зовут командира?
Жеребцы выжидающе смотрели на кобылку, лишь двигавшую губами не в силах найти, что сказать. Вместо слов ответом стал зажёгшийся светло-розовым рог. Кобылка дёрнулась влево, выхватывая оружие из-за спины. Одновременно с ней отскочил назад и старик, сразу потянувшийся к узде со спусковым механизмом. Молодой пони исступлённо смотрел на происходящее и не спешил реагировать. Громкий хлопок одной винтовки, заглушивший собой тихий чих другой, сменился грохотом двух упавших на пол тел и криком молодого жеребца; с Л.У.М.а исчезла ставшая на мгновение красной метка. Единорожка, не вставая с пола, направила оружие на испугавшегося караванщика и прервала его крик еще одним тихим выстрелом. Погасла вторая красная палка, а вместе с ней ушёл на перезарядку З.П.С.. Его хватило ровно на два выстрела, которые единорожка отправила в головы противников.
— Что... Да что у вас там творится? — вновь донеслось со второго этажа.
С трудом кобылка поднялась на ноги и перебралась через баррикаду. На минуту она задержалась над телами только что погибших земных пони и окровавленного единорога в обычном комбинезоне. Единорожка покопалась в их сумках и выудила оттуда несколько сухарей и банку консервов, а со старика ещё и два полных магазина для винтовки. Пони скинула всё в небольшую сумку, взятую с лежащего рядом ящика, и двинулась к лестнице на второй этаж, на ходу разгрызая сухарь.
Тут и там по достаточно широкому коридору стояли свечки, кое-как развеивавшие темноту. На стенах висели картины, потерявшие свою красоту из-за времени и сырости. Осторожно наступая на подгнивший и скрипучий пол, единорожка двигалась по коридору, заглядывая в открытые двери. Везде царила пустота: лишь поломанные шкафы и столы, да провалившиеся кровати. Из самой дальней справа комнаты неравномерно лился свет. Л.У.М. показывал одну нейтральную метку в ней и ещё одну позади.
Единорожка подбежала к проёму и заглянула внутрь. Просторное угловое помещение с большими окнами, закрытыми сгнившими ставнями. Крыша в дальнем внешнем углу обвалилась, и теперь там зияла дыра. Штукатурка на стенах местами осыпалась, оголяя внутренние конструкции стен. Справа около двери лежал поваленный на бок деревянный шкаф с разбитой посудой. В центре валялась кучка досок, судя по всему, бывших когда-то столом, а теперь игравших роль щепок для аккуратного костерка, что горел у одного из окон под проломившейся крышей. Он хоть как-то освещал мрак, царивший в помещении.
И у этого костерка сидел коричневый земной пони в простом рабочем комбинезоне. Он соорудил над горящими дровишками подобие решётки и подогревал несколько картофелин и банок консервов. Увидев незнакомку, жеребец со светло-бежевой гривой слабо улыбнулся. Салатового цвета ларец лежал позади него.
— Присаживайтесь. Я так рад, что вы всё-таки добрались до нас, — произнёс пони тихим голосом. — Что это были за крики?
Вместо ответного приветствия единорожка навела винтовку на караванщика.
— Давай сюда груз, и тебе ничего не будет! — пригрозила она. — Живо!
Жеребец бросил все свои дела и дёрнулся к ларцу. Но вместо того, чтобы передать груз, он схватил его и начал пятиться от единорожки.
— Мне нужен ларец и всё. И ты свободен. Просто отдай ларец, — тихо проговаривала кобылка, приближаясь к испуганному пони.
— Я думал, вы пришли, чтобы помочь нам… — промямлил он, упёршись спиной в стену рядом с провалившейся кроватью, и дёрнулся к лежавшему около него пистолету.
Айсгейз выглядывал из-за угла дома и рассматривал стадо гулей на улице. Глупая идея почти сразу пришла в голову единорога. Всё просто: кинуть гранату, подождать фейерверка и добить оставшихся. Сказано – сделано.
Начало темнеть. Нацепив на глаза визор, Айсгейз ввёл его в боевой режим. Всё-таки хорошей штуковиной были эти сплошные очки. Окружение окрасилось в оранжевые цвета дополнительной подсветки. Прокрасться в город не составило усилий, и единорог выглянул из-за угла домика с проваленной крышей. Среди трупов около здания железнодорожной станции он заметил разорванного пони со странной коробкой вместо седельной сумки. Из неё торчали несколько обрубков проволоки. Видимо, «это» когда-то было их связистом.
Гули не обращали на единорога никакого внимания. Достав магией гранату и выдернув чеку, Айсгейз отправил её в полёт. Она приземлилась аккурат посреди гулей. От дальнейшего у жеребца прошли мурашки по спине. Все гули почти синхронно развернулись и строгим маршем направились в его сторону. Большая часть мертвяков ушла из зоны поражения, однако нескольких всё-таки накрыло.
«Ну, отлично». Отступив, Айсгейз скрылся в тенях между домов. Спрятавшись среди кучи мусора и хлама за одним из зданий, он вытащил светло-голубой магией оба мачете и приготовился встретить противника. Эти клинки и в правду казались полегче. Единорог даже успел крутануть одним из них в воздухе перед началом действия.
Первый пришедший к жеребцу мертвяк успел лишь что-то промычать и сразу же лишился головы от встречных ударов сплеча. Засмотревшись на разноцветные кристаллики, мигавшие на его ошейнике, Айсгейз позабыл об остальных противниках. Следующий гуль оказался не таким рассеянным и, брызгая слюной, набросился на жеребца сзади, успев даже укусить его. Ударом задних копыт единорог отбросил гуля от себя, после чего одна из передних ног мертвяка с тешащим слух хрустом отделилась от тела. Не без помощи мачете, разумеется. Гуль хотел что-то выкрикнуть, но не успел ничего выдавить из себя по причине обезглавливания другим ударом. Мигающий ошейник так же висел на шее.
Не дав единорогу перегруппироваться, на него кинулись ещё два мертвяка. Айсгейз сразу же занёс мачете для удара от себя по шее первого из них. Но его постигла неудача: попадание пришлось по ошейнику, и тот хоть и сломался под натиском с характерной магической вспышкой, но остановил погружение орудия. Единорогу ничего не оставалось, кроме как лягнуть копытом по застрявшему мачете, стоило гулю приблизиться к нему вплотную, тем самым протолкнув лезвие дальше в плоть. Клинок вырвался с противоположной стороны, отправив голову гуля в полёт. Слизь, заменявшая этим тварям кровь, оказалась на жеребце; туловище упало у его ног.
Айсгейз подхватил отлетевшее холодное оружие своей магией, и по восходящей дуге обрушил клинок на последнего бегущего беднягу. Его обезглавленное тело по инерции пролетело мимо единорога.
«Четыре трупа. Где остальные?» Около дома раздались очередные выстрелы. Испачканные мачете Айсгейз вытер о валявшийся рядом прогнивший тент и спрятал один из них обратно в ножны, продолжая левитировать перед собой другой.
«Что за ошейники? Они ручные, что ли? Не время думать об этом, Айс» Покачав головой, единорог порысил обратно к углу дома, чтобы осмотреться. Гулей видно не было, по крайней мере, целых. Лишь пара мертвяков с оторванными конечностями отползали от дымящейся воронки. Из дома доносился странный шум, и единорог направился к нему, добивая по пути калек.
Осторожно переступая через ступеньки и трупы на них, Айсгейз подошёл к входной двери и заглянул внутрь. Причина того, почему мертвяки не прорвались в здание, стала ясна почти сразу. В огромном холле всё было забаррикадировано поваленными шкафами, столами и прочей мебелью, создав тем самым неприступный для простого мяса подход, но самих защитников нигде не было.
Перебравшись через нагромождения, единорог нашёл их. Несколько пони валялось на полу за баррикадой. На одном из них поверх стандартного комбинезона была надета слабенькая пластинчатая броня. Против гулей она ведь достаточно хорошо защищала, но смутило жеребца не это. В головах двоих из них виднелись аккуратные пулевые отверстия. «Гули не умели пользоваться оружием. Застрелились?»
Тьма продолжала накрывать Пустошь, и даже подсветка не помогала обзору. На втором этаже послышались приглушённые голоса. «Ещё кто-то жив», — подумал единорог и рванул к лестнице. По коридору с редкими свечами, Айсгейз не останавливаясь пошел к дальней двери, из которой лился тусклый свет.
— Я думал, вы пришли, чтобы помочь нам… — произнёс голос жеребца из той комнаты. Затем тихий приглушенный выстрел и странный шум.
Айсгейз снял дробовик с предохранителя и вытащил второй мачете. Тихо подкравшись к двери, ведущей в ту комнату, он посмотрел внутрь. Увиденная картина его не порадовала. В углу просторной комнаты горел костёр, повсюду валялась сломанная и сгнившая мебель. В дальнем углу по стене близ просевшей кровати сползало тело земного жеребца с отверстием в голове. Рядом стояла светло-бежевая единорожка в комбинезоне с небольшой седельной сумкой, перезаряжавшая свою винтовку с глушителем. Нужный единорогу ларец висел в воздухе, окружённый её магией.
— Прости, но здесь я не для этого… — ответила кобылка скорее уже сама себе, замерев над телом.
«Отлично. Не думаю, что она будет рада моему появлению», — подумал Айсгейз, осторожно отступая назад. Своим дробовиком он случайно задел статуэтку пони, вставшей на дыбы, но сразу же попытался поймать её магией. К его несчастью, статуэтка развалилась на части, и в хватке магии осталась лишь её верхняя часть. Остальное упало и разбилось. Уши единорожки встали торчком, и она обернулась на незнакомца. Вслед за ней повернулась и винтовка. Ларец уплыл в сторону от кобылки. «Сегодня явно не мой день», — мысленно взвыл Айсгейз, готовясь к бою. На случай подобных конфликтов Спидхувз прочно вбил в голову жеребца несколько основных правил.
«Правило первое: не дай врагу прицелиться в тебя». Единорог кинул остатки увесистой фигурки в винтовку, стараясь сбить прицел. Это удалось, и пуля из отклонённого оружия с тихим хлопком пробила лишь кончик его уха вместо головы. Дальше счёт пошёл на доли секунды.
«Правило второе: сократи дистанцию и навяжи ближний бой». Айсгейз рванул к противнику, пытаясь магией удержать вражескую винтовку поднятой вверх. Но не тут-то было, рог кобылки оказался в разы сильнее, и она вырвала оружие из объятий жеребца, снова направив на него. Правда, было уже поздно. Айсгейз успел подбежать к единорожке в упор, и одно из летевших мачете уже почти добралось до её шеи, когда периферийным зрением он заметил движение справа, и в следующую же секунду в него влетел шкаф в магическом свечении, унося в направлении костерка и окон. «Да сколько у неё силы?!»
Попадание в тиски между стеной и летающей мебелью отозвалось болью в правом боку, выбив из единорога дух и почти полностью лишив контроля магии. Одно из мачете отлетело в сторону, но второе он всё же удержал. Модуль ввода зелий с жужжанием ввёл один из Мед-Иксов в бедро. Горящие и тлеющие дровишки разметало вокруг; завоняло палёным от попавшего в огонь кончика хвоста. Но даже в этом Айсгейз увидел плюсы: прикрытый шкафом, он находился в мёртвой для обзора кобылки зоне. Огонь от горящих позади единорога головешек принялся пожирать всё новые щепки и мусор.
Кобылка явно не ожидала подобной прыти от противника и растерялась. Момент для применения З.П.С. был успешно пропущен, и в панике единорожка начала стрелять прямо по шкафу, надеясь зацепить прятавшегося за ним жеребца.
«Правило третье: не сработал ближний бой? Плохо старался. Теперь можешь и пострелять!»
— Модуль, ввести Страйк, — приказал единорог модулю голосом, вжавшись в пол около стены и прикрываясь мебелью от выстрелов. В бок уколола игла, и мир вокруг пони сразу же замедлился. По телу прошла неприятная дрожь, и заныли мышцы; сердце глухо застучало в груди, даже зрение прояснилось.
Единорог отдал должное древним столярам: простоявший столько времени шкаф до сих пор неплохо держался против пуль. От их сквозных попаданий в стену на него сыпалась труха. Пулевые отверстия опускались всё ближе к его телу. Отлетавшие щепки ударяли по броне и комбинезону, иногда больно впиваясь в незащищённую шкуру.
После седьмой пули послышался тихий щелчок отвалившегося магазина. Поняв, что пони перезаряжается, Айсгейз откинул магией шкаф в направлении неё, а сам с места рванул в сторону. Мебель была поймана телекинезом кобылки в полуметре от неё и отлетела в сторону. Подпрыгнув, жеребец провернулся в воздухе и наотмашь выстрелил по единорожке из боевого седла. Единственная радость быть единорогом с седельным оружием в том, что у тебя нет необходимости в уздечке, ведь можно напрямую работать магией со спусковым механизмом. С другой стороны, единорогам седло, в общем-то, и не было нужно. Айсгейз промахнулся и попал ей в винтовку. В тот момент он всей душой надеялся, что хоть что-нибудь повредил в оружии. Надежды не оправдались – единорожка продолжила стрелять, но препарат позволял единорогу двигаться непредсказуемо и быстро для неё. Танцуя и бросаясь из стороны в сторону, он постепенно сокращал дистанцию с кобылкой. На одном из виражей обострённым зрением единорог заметил выпавший мачете и подобрал его.
На лице кобылки появились удивление и злость.
— Да сдохни же ты! — крикнула она, не прекращая стрелять и отправляя магией в жеребца всё тот же злополучный шкаф, одновременно прикрываясь им.
Айсгейз ожидал подобной реакции. Выстрелив из дробовика в уже порубленный её пулями предмет мебели и сделав из него два еле сдерживаемых вместе куска дерева, он окончательно превратил мебель в труху, разрубив вертикальными встречными ударами мачете, и рванул прямо сквозь град щепок на противника. несмотря на то, что глаза были защищены визором, жеребец всё равно инстинктивно зажмурился и вслепую шмальнул из дробовика, надеясь хотя бы задеть врага.
Единорожка вновь недооценила противника и начала отступать вбок к стене. Картечь прошла мимо, но всё-таки задела кобылку, и та на мгновение потеряла концентрацию над своим оружием, успев, однако, выстрелить.
Но было уже поздно. Этого момента единорогу хватило, чтобы снова приблизиться к кобылке вплотную и ударить мачете по винтовке, выбив ту из магической хватки. С искрами оружие отлетело в сторону. Стоило жеребцу приземлиться, как он сразу же развернулся на незадетой передней ноге и лягнул противника задними копытами. Единорожка с характерным хрустом от пропущенного в и так поврежденный бок удара отправилась в полёт до дальней стенки. Не упуская времени, он, хромая, сократил дистанцию, но обнаружил кобылку лежащей без сознания на боку в куче мусора и обвалившейся штукатурки.
Короткая битва закончилась. Лёгкое покалывание в правом ухе единорога давало о себе знать. В пылу боя он и не заметил скользящего ранения в правую ногу. Зелье уже занималось восстановительной деятельностью. Айсгейз положил кобылке на горло копыто заживающей на глазах ноги и поднёс острие клинка к закрытому глазу, осматривая противника. Бесконтрольно пожиравший комнату позади огонь позволил единорогу получше разглядеть павшего оппонента. Стройная бежевая кобыла с красного цвета гривой с оранжевой прядью по всей длине. За ней и длинным хвостом, обросшими, грязными и спутанными, она не следила. Внимание жеребца привлекла посечённая дробинками кьютимарка в виде маскарадной маски. Одета кобылка была в сильно помятый слабобронированный комбинезон охраны. Он не смог защитить её бок от тяжёлых повреждений. Из-за удара Айсгейза часть пластин в броне кобылки просто-напросто прогнулись внутрь, усугубив последствия. Из разорванной от удара сумки высыпались консервы. ПипБак на ноге; на воротнике красовался номер 308. «Хм. Одна из трёхсотых?» Вся истрёпанная и замызганная, а теперь ещё и окровавленная, кобылка лежала, тяжело дыша.
«Так дело не пойдёт.»
Пока единорожка не откинула копыта, Айсгейзу нужно было узнать у неё максимум информации. Определённо её целью являлся ларец. Жеребец посильнее надавил ей на горло в надежде хоть как-то привести кобылку в сознание. И это у него получилось. Задыхаясь, пони задёргалась и закашлялась; потихоньку начали открываться глаза.
Приподняв голову, единорожка посмотрела на жеребца ярко красными глазами, пытаясь встретиться с ним взглядом. Только так она могла в корне изменить ситуацию и разойтись с этим жеребцом. Сегодня на её счёт было записано достаточно смертей. Однако единорожка не увидела в глазах агрессора ничего, кроме сплошного тумана, и попытка внушения провалилась. Оставив надежду на разрешение конфликта мирным путём, кобылка отвела взгляд в сторону, опустив голову, и перестала двигаться. Повисший около глаза мачете перестал её беспокоить. Она слишком устала, чтобы сопротивляться или придумывать иной способ выкрутиться.
— Кто ты? — спросил Айсгейз так громко, как смог, однако ответа не последовало. Жеребец надавил ещё сильнее, но реакции не было, лишь дыхание стало заметно хриплым.
— Кто ты?! Зачем ты тут? За ларцом?! — продолжал единорог свой допрос на повышенных тонах. Никакой реакции. Лишь уши прижались к голове, и слёзы потекли из глаз кобылки. — Ты ведь не немая. Не молчи.
Айсгейз надавил рукояткой второго мачете на одну из ран на боку кобылки. Зрачки единорожки расширились, но потом она зажмурилась.
— А то что? Убьёшь меня? — почти срываясь на писк, прошептала она сквозь слёзы. — Мне нечего тебе сказать.
Единорог слегка отпрянул от кобылки. Одно дело убивать неразумных существ наподобие радтараканов, ну или не совсем живых гулей. Но другое дело – когда требуется убить живого пони. Айсгейз старался поступать так, лишь защищая себя или кого-то. Иногда этого требовало задание, но пони, становившиеся теми целями, обычно заслуживали подобной участи. Но сейчас... сейчас жеребцу почему-то не хотелось останавливать жизнь этой кобылы. Будто что-то у него в голове шептало на грани слышимости фразы в стиле: не убивай, не нужно этого делать, бой закончен, она не опасна.
Айсгейз нерешительно занёс мачете для последнего удара, но услышал внизу шум и неприятный слуху вой. Видимо, оставшиеся гули решили забраться наверх, услышав выстрелы. Всё усложнялось, и время было не на его стороне. единорога потихоньку уже начали накрывать отходняк и ломка от наркотиков. Дрожь подступала к раненой конечности; дышать становилось труднее из-за заполнявшего помещение дыма.
Оставив в покое единорожку, Айсгейз быстро начал искать ларец. Он мысленно сказал спасибо уже давно вышедшему за свои границы костерку за хорошее освещение. Кобылка тем временем открыла глаза и следила за метавшимся в поисках груза единорогом, удивляясь его действиям. Ларец нашёлся в куче какого-то мусора, и Айсгейз открыл его. Внутри лежали потёртый чёрный ПипБак и прозрачный шар с серой мглой внутри. Единорожка цикнула от разочарования. Вот он – груз для задания, так близко и так далеко.
— И из-за этого весь сыр-бор?! — в гневе прокричал единорог, смотря на кобылку у стены. — Из-за древнего ПипБака?
Единорожка промолчала. Ей нечего было ответить агрессору, но ему ничего и не требовалось. Он левитировал ларец над седельной сумкой и вытряхнул его содержимое внутрь. Кобылка снова закрыла глаза. Последняя её надежда на вынужденное погружение в шар памяти иссякла. Подойдя к единорожке, Айсгейз поглядел на неё сверху вниз, дозарядил дробовик и вытащил лечебное зелье из сумки. Кинул его ей со словами:
— Не знаю, зачем они тебе нужны, но забудь о них. — Она удивлённо посмотрела на жеребца. — В следующий раз пощады не будет.
Сказав это, Айсгейз поднял магией винтовку кобылки и, подойдя к окну, выкинул оружие сквозь гнилые ставни на улицу, а затем направился к двери. Перед самым уходом, краем зрения он заметил, как единорожка левитировала к себе зелье. После ухода из номера около лестницы его встретил слюнявый гуль. Заряд дроби в упор, и его остатки осели на пол. Пробегая мимо, Айсгейз для подстраховки полоснул по нему мачете. И снова шею мертвяка украшал мигающий ошейник. Внизу копошились ещё три гуля, но плевки дробовика, да взмахи клинков быстро утихомирили их. Озноб уже пробирал единорога.
Айсгейз вышел на улицу, когда уже стояла непроглядная темень. Однако теперь её слегка разбавлял разраставшийся пожар позади пони. Отойдя от дома, жеребец оглянулся. За ним никто не следовал. Единорог поднял взгляд на изливавшееся молниями небо. Спустя несколько секунд послышался раскат грома, и начал крапать дождь. Нужно было сейчас же сваливать из этой дыры, пока не набежали ещё враги. Весь в крови и слизи, он потихоньку побежал в направлении дома. «Как же я хочу спать», — эта мысль не покидала его голову.
Пожар набирал обороты. Не дожидаясь, пока скроется агрессор, единорожка открыла склянку. Понюхав содержимое и недовольно поморщившись, она выпила противную жидкость. Первым делом кобылка побежала к ларцу и проверила его содержимое. Ни двойного дна, ни пустот в деревянных стенках – обычный ларец без секретов. Вскрикнув от злости, кобылка кинула его в огонь. Единственная метка, принадлежавшая жеребцу, плавно двигалась по шкале Л.У.М.а. Кобылка никак не могла упустить его. Мысль о повторном поиске груза приносила чуть ли не физическую боль. В предварительно проверенную сумку караванщика кобылка сложила все найденные съестные запасы, нацепила её себе вместо старой порванной и поспешила вниз.
Когда кобылка выбралась из задымлённого помещения на улицу, уже шёл ливень. Небо и не думало останавливаться, обрушивая на Пустошь тонны воды. Пони сразу же побежала на задний двор. Винтовка лежала в луже рядом со сливом. Подобрав её и отряхнув от накопившейся воды, она поспешила в направлении, где исчезла метка единорога.
Как будто самой по себе ночи было недостаточно, так ещё и дороги мгновенно превратились в ручьи, а затем и в реки, соединявшиеся в озёра. И эти грязные водоёмы здорово тормозили и так не быструю единорожку. Вскоре на Л.У.М.е появилась жёлтая метка.
«Сильно сомневаюсь, что кто-то ещё решил поблуждать по Пустоши в такую ночь». Кобылка сразу же перешла на бег, но резкая боль в боку заставила её опомниться. «Просто так ломиться на единорога было опрометчиво, тем более учитывая, что осталось 3 патрона. Хотя можно попробовать З.П.С.. Нет!» — единорожка замахала головой. В конце концов, тот единорог по своей воле оставил её жизнь, а она привыкла ценить такое. Кобылка решила приблизиться к единорогу на расстояние видимости и пока придумать план действий.
Тем временем пискнул ПипБак. Остановившись, кобылка посмотрела на устройство. На его карте возникла новая точка с меткой «Ферма Хоупов». Через несколько минут пони уже смотрела на то, как единорог заходил в большой двухэтажный дом. От холодного дождя её пробрал озноб, и она тоже решила найти укрытие. Не решившись пока что заходить в тот же дом, единорожка обошла его по широкой дуге и забралась в полуразрушенный амбар. Почти сразу за входом она наткнулась на лестницу, ведущую в подвал и, аккуратно спустившись по бетонным ступенькам, оказалась в кромешной темноте. Включенная подсветка ПипБака лишь немного спасала ситуацию. В длинном и узком помещении на полу повсюду валялись разбитые стеклянные банки, поваленные ржавые стеллажи облокотились друг на друга и на стены. Пройдя вглубь, единорожка нашла сухое место и, недолго думая, плюхнулась прямо на бетонный пол. Ноги ныли, и страшно хотелось спать, но сначала нужно было поесть. Поэтому кобылка сразу же достала из сумки консервы.
— Кукуруза в томатном соусе, — прошептала вслух кобылка и невесело улыбнулась. — Ну что ж, попробуем.
Пони отогнула кольцо с крышки и дёрнула за него – с тихим хлопком банка открылась. Пока ела, единорожка осматривалась в помещении, подсвечивая ПипБаком. На одной из стен меж стеллажей она заметила странное углубление. Края идеально круглой ямочки еле заметно светились бледно-зелёным. Бросив еду, пони подошла к странной вмятине и, подумав с минуту, нажала копытом на неё. Камень в ямке ушёл ещё глубже, напугав кобылку сопутствующим шипением. Рядом из стены спокойно отталкивая стеллажи, выплыл кусок бетона а за ним и стандартный терминал. Экран устройства замерцал тёмно-зелёным и вывел сообщение:
>Здравствуйте, Уайт Хоуп.
>Пожайлуста введите пароль.
Единорожка с любопытством посмотрела на диковинное устройство и, подумав ввела «Хоуп». терминал сразу же ответил:
>Неправильный пароль.
>Осталось 3 попытки.
Кобылка, занервничав, фыркнула. Ей никогда не удавалось находить общий язык со всеми этими устройствами, а уж о взломе не шло и речи. Немного подумав, она ввела следующий вариант «Ферма». Ответ не заставил себя ждать.
>Неправильный пароль.
>Осталось 2 попытки.
Единорожка взбесилась и со злости начали бить по клавиатуре. Случайно ей под копыто попала и кнопка ввода. Терминал сразу же вывел на экран
>Неправильный пароль.
И ниже мигающее сообщение:
>Осталась одна попытка!
Единорожка зарычала и стукнула себя копытом по лбу. Не став испытывать удачу ещё раз (она и так за сегодня расщедрилась) пони с понурой головой побрела на своё место к банке с кукурузой. Простояв включенным несколько минут, терминал вновь скрылся в стене.
Поев единорожка откинула банку подальше от себя и легла прямо на бетон, скрестив передние ноги и положив на них голову. Не прекращавшийся ливень сопровождался регулярными вспышками молний и раскатами грома. При возведении этого места строители позаботились о многом. Например, вода, стекавшая по лестнице тоненькими ручейками, по слегка наклонённому полу прибивалась к стенам и дренажным отверстиям, хоть и забитым, но всё ещё справлявшимся со своей задачей. Сытость и усталость всё-таки сморили кобылку, и она незаметно для себя уснула.
Слякоть, слякоть, слякоть. Повсюду слякоть. Казавшийся поначалу небольшим дождиком, холодный ливень перешёл все границы разумного. Картину прекрасно дополняли дрожь от холодной воды и отходняк от Страйка.
Айсгейз принял решение переждать ненастье в домике на встреченной ранее ферме и заодно порыскать в нём. Может, что-нибудь осталось после многочисленных обысков рейдерами.
Пробравшись через являвшееся теперь скорее болотцем поле до строений, он забрался в скрипевший под натиском дождя и ветра жилой дом. Пробравшись внутрь через пустой дверной проём, единорог оказался на маленькой кухне. Подсветка визора еле справлялась с царившей здесь темнотой. Изредка ситуацию выправляли проскакивавшие вспышки молний.
Жеребец достал старый фонарик с почти севшими батарейками и сразу же приступил рыскать по полкам и ящикам в надежде найти хотя бы свечку. Со стороны двери, ведущей в остальные помещения, послышался шум упавших предметов и лёгкое перестукивание по полу. Единорог сразу же замер и даже перестал дышать прислушиваясь. Шорох становился всё громче, пока его источники не забежали на кухню – здание облюбовали радтараканы. Айсгейз облегченно выдохнул и убил наглых насекомых ленивыми взмахами клинков, а затем продолжил поиски, постоянно прерываясь и вслушиваясь в шелест дождя и скрипы деревянного дома. Но больше никто не заявлялся. Не нашлись и свечки.
Спотыкаясь в темноте о мусор и пустые стеклянные бутылки, по выломанной двери единорог выбрался в просторный главный зал. Луч фонарика выловил в одной изстен камин. Айсгейз огляделся в поисках возможного дерева для костра и нашёл небольшой столик. Разломав его остатки, он соорудил себе небольшой костерок и поджёг хворост от потёртой металлической зажигалки, что всегда носил с собой. Комната осветилась тусклым огнём от дровишек.
Теперь Айсгейз мог нормально осмотреться. Он оказался в просторном зале с несколькими панорамными окнами, забитыми деревом. Около двери на кухню виднелась ведущая на второй этаж лестница с поломанными перилами. Парадный выход в дальней стене был также забит досками изнутри. Везде царили типичные бардак и разруха. Прямо напротив камина стоял развалившийся от времени диван. Айсгейз снял с него наименее сгнившую подушку и положил поближе к огню.
Вдоль стен расположились покосившиеся шкафы с книгами. Единорог подошёл к ним в поисках уцелевшей литературы, но таковой не нашлось. На свободных местах на стенах красовались надписи в стиле «Мы все умрём», «Пустошь найдёт тебя», написанные то ли краской, то ли кровью. На полу около стен валялись картинные рамки. Айсгейз подошёл к одной из них и поднял её магией. Это оказалась выцветшая фотография трёх пони. Жеребец копытом вытер с неё пыль. Улыбающиеся пегас, кобыла единорог и малыш у их ног стояли на фоне зелёного дома. Айсгейз невольно улыбнулся и левитировал фотографию на видное место среди книг. Лишь сейчас он заметил в дальнем неосвещённом углу комнаты небольшой комод. Порывшись в нём, жеребец всё-таки нашёл огрызок свечки. Решив пока не торопиться поджигать его, он присел на гнилую подушку и уставился на огонь. С улицы то и дело доносился грохот грома, сквозь щели в окнах проскакивали вспышки от молний.
Отогревшись и просохнув, Айсгейз окончательно осмелел для более тщательного осмотра здания. Заново осмотрев заигравшую новыми красками кухню, жеребец нашёл там небольшую кладовку, к сожалению, хранившую в себе лишь древние швабры и пару ржавых вёдер. Не обнаружив ничего интересного, кроме нескольких крышек в мусорном ведре, он решил наведаться на второй этаж.
После подъёма по провалившимся ступенькам, одна из которых проломилась под весом пони, взору Айсгейза предстал небольшой коридор и несколько дверей, две из которых закрыты. Обои на стенах давно отклеились от старости и теперь свисали со стены бесформенными хлыстами. С потолка капала и местами текла тоненькой струйкой вода, пропитывая сгнивший коврик, тянувшийся по полу. Коридорчик изредка освещался сквозь окно в дальней стене проскакивавшими в небе молниями. Осторожно наступая на прогнивший пол, пони двинулся к открытой комнате. Ей оказался замызганный туалет. Никакого желания проходить внутрь у жеребца не возникло, и он двинулся дальше. Рядом, за почти идентичной открытой дверью, находилась ванная комната. Осколки зеркала лежали на полу, отражая попадавший на них свет. Завалившаяся на бок ванна и разбитая раковина. Напротив них находилась простая комнатка. Ничего интересного, за исключением следов от царившего в ней пожара. К жилым её могли отнести лишь чудом уцелевшие в уголках под потолком обои. Как ни странно, пожар эту комнату практически полностью уничтожил, но не вырвался за её пределы. Настала очередь закрытых помещений. Единорога не покидало ощущение, что в них его ждало что-нибудь интересное.
Подойдя к первой запертой двери, Айсгейз увидел, что её пробили зарядом дроби. На противоположной от неё стене виднелся вертикальный кровавый след. Поднося к пробоине свечу и заглянув внутрь, пони упёрся взглядом в торчащее дуло дробовика и инстинктивно отскочил. Осторожно подойдя к двери, он попытался открыть её, но без толку. Быстро перебежав на другую её сторону поближе к ручке, единорог развернулся и со всей силы лягнул задней ногой. Дверь влетела внутрь комнаты, разметав щепки по всему помещению. Жеребец осторожно заглянул внутрь.
Эту дверь не открывали несколько лет. Или десятилетий. Взору Айсгейза предстала детская. Прямо напротив него находилось заколоченное окно, сквозь щели которого пробилась вспышка молнии. Выцветшие обои с рисунком в виде жеребят, бегавших вокруг дерева, лишь в паре мест держались на стене. Маленькая кровать в углу у окна. Рядом с ней стоял небольшой комод. Повсюду лежали детские мягкие игрушки. Стул с прикреплённым к нему ржавым дробовиком валялся в стороне. От окна тянулась струйка воды, собиравшаяся в луже около него. В этой луже покоился скелет пони, с валявшимися рядом револьвером, банками с консервированными овощами и пустыми бутылками Спаркл-Колы. Диктофон лежал рядом. Айсгейз подошёл поближе и взглянул на тело. В черепе красовалась дырочка. «Застрелился». Диктофон и ржавый револьвер поднялись вверх в хватке его магии. Диктофон рабочий, а вот револьвер отслужил своё. Жеребец вернул оружие на место и нажал кнопку воспроизведения. Не став осматривать комнату, он вышел из неё, закрывая за собой дверь.
Тяжёлое дыхание… глубокий вздох….
Это… Это моё последнее сообщение… Прошла неделя… две… я потерял счёт, с тех пор как моё стойло пало… Запасы еды подошли к концу… В дверь постоянно ломятся…
Каждое слово давалось ему с трудом.
Я поставил у двери ловушку с дробовиком. Соседнюю комнату открыть не смог… да и уже не особо хотелось. Я устал… Ведь уже всё кончено… Я решил уйти… к своим друзьям… Это был последний житель стойла 308… Прощайте…
Звук выстрела. Резкий звук падения или удара. Запись прервалась.
Единорог на секунду задумался – где-то ему уже попадалось на глаза число 308. Левитируя диктофон и свечу рядом с собой, он направился к другой комнате, на ходу включая предыдущую запись. Голос на ней звучал ровнее и спокойнее.
Прошла неделя после падения нашего стойла. Это же надо, стойлу простоять 140 лет и вдруг выйти из строя. Все системы просто отказали. Я даже и не знаю, зачем вообще делаю эту запись. Сначала нас было пятеро. Все с технического уровня. Но после первой ночи двое пропали. Просто испарились. Ещё через день я остался один, без ПипБака. Вечером он был, а когда я проснулся – его не стало. И вот, идя в неизвестном направлении, я набрёл на старую ферму. Решил остановиться там. В подвале амбара нашлись несколько консервированных продуктов, этот диктофон и оружие. Дробовик и старый револьвер. Набил едой все сумки. Хоть что-то. Здесь всяко лучше, чем на улице, где серое небо постоянно давит на тебя. Пойду обустраиваться…
На заднем плане раздался грохот.
Что это…
Запись оборвалась.
«Своровали ПипБак? С ноги? С ноги живого пони? Весело было в те времена.» Стоп. Теперь единорог вспомнил, где видел то число – на комбинезоне той кобылы. Но если стойло пало, то откуда тогда... Айсгейз потряс головой, решив не забивать себя ненужными мыслями.
Жеребец стоял перед закрытой дверью. Диктофон отправился в сумку, чтобы позже оказаться у скупщика в Нью Плейтвиле. Пони прислонился к двери ухом. Тишина. Хотя... Тихое гудение. Решив не повторять опыт с дробовиком из соседней комнаты, Айсгейз вышел из возможной зоны поражения, навёлся и выстрелил в хлипкую ручку. Та разлетелась вдребезги вместе с замком и частью двери. Копытом единорог приоткрыл дверь. Взору предстала совершенно нетронутая спальня. Нетронутая... и пустая. В комнате когда-то явно шёл ремонт. Это было видно по незавершённой отделке одной из стен. Два раскрытых комода, накрытая белым покрывалом двуспальная кровать и терминал. Больше тут не было ничего. Последний ещё работал или, по крайней мере, гудел. Осторожно ступая, жеребец подошёл к нему и потыкал по запылённому экрану – тот ожил. Понемногу к экрану возвращались цвета, выводя сообщение о вводе пароля. Комната осветилась мягким зелёным светом.
В детстве Айсгейз часто забавы ради возился со всякими диковинными приборами, так что, хоть и не в совершенстве, но ему удалось овладеть основами взлома простейших систем. После десятиминутной возни с комбинациями различных символов в режиме администратора и провала почти всех попыток он подобрал пароль, оказавшийся словом «Гвоздика». «Хм, почему гвоздика?» В терминале присутствовали лишь два файла. Первым являлось входящее видеосообщение, а под ним – исходящее письмо. Начал Айсгейз с видеозаписи.
Перед его взором появилось голубое небо. От этого у жеребца расширились глаза, и он даже перестал дышать. Никогда раньше единорог не видел неба. Над Пустошью всегда висела эта завеса из вечно серых, да временами чёрных, облаков. Довольно резко камера опустилась вниз. Автофокус настроился на стоящего перед ней маленького синего жеребёнка-единорога с чёрной однотонной гривой. К копыту была привязана длинная верёвочка с парящим в воздухе шариком. Фоном пони служили многочисленные разукрашенные домики и павильончики. Вдалеке даже можно было разглядеть… крутящееся колесо обозрения. Звук передавал просто невыносимый шум из криков и возгласов радости.
— Пливет, ма-а. — заговорил малыш, еле сдерживая радость. — А мы с папой наконец-то в палке аттлакционов. — Он чуть ли не прыгал от счастья. — Здесь так весело, так клуто. — На секунду он погрустнел. — Жаль, что тебя нет с нами.
В этот момент в кадр попал взрослый пегас того же окраса. Единорог заметил кьютимарку в виде белой молнии.
— Мама болеет, Скай Делайт, — сказал он жеребёнку, гладя его крылом по голове. — Но она к нам скоро присоединится. Ведь так? — Последние слова были адресованы уже, видимо, матери, смотревшей это видео, так как пегас, говоря их особым тоном, глядел в камеру. — Ну да ладно. В общем, с нами всё хорошо. Веселимся на полную. Надеюсь, ты сможешь приехать к нам до окончания моего увольнения.
При этих словах он явно погрустнел. Взгляд его опустился, уши поникли.
— Конечно сможет, плавда ма-а? — прокричал жеребёнок. — Нам тут так весело. Плиезжай сколей.
Далее жеребёнок продолжил рассказывать про увлекательные мероприятия и различные аттракционы, на которых он побывал с папой за сегодняшний день. Единорог уже было хотел выключить видеоряд, но кое-что привлекло его внимание. Пока малыш пересказывал свои приключения, его отец, прищурившись, смотрел на небо за камеру. Все пони в кадре прекращали свои дела, останавливались и глядели куда-то в высь. Парк затихал, и теперь, когда уровень гама и шума уменьшился, Айсгейз услышал его – вой сирен воздушной тревоги. Гул толпы снова начал нарастать, только теперь звучали не крики веселья и радости, а вопли паники и отчаяния. Затем камера повернулась и посмотрела на источник волнения. В небе загорелось второе солнце. Рядом третье. «Что за...?» За кадром послышался голос того пегаса:
— Бежим, Скай Делайт. Не смотри на небо. Не смотри!
Камеру же продолжали направлять на светила. Регулятор яркости автоматически уменьшил силу света. Но глядеть на них всё равно было больно. Яркий свет почти исчез, и взору Айсгейза открылись его источники. Гигантские светящиеся объекты падали с неба, оставляя за собой зелёные хвосты пламени. Затем один из них исчез. Его просто не стало. Второй же продолжил приближение к земле, но в один момент вспыхнул так, что комната от света монитора озарилась как от вспышки молнии. Оправившись от неё, единорог сквозь многочисленные солнечные зайчики, увидел последствия. На землю медленно опускалось облако зелёного пламени непостижимых размеров. Оно закрыло собой всё небо. Хозяин камеры начал убегать в неизвестном направлении, удерживая её направленной на огонь. Где-то через пару минут камера, продолжая снимать, упала на землю. В кадр попал лежащий рядом оператор. Разобрать, кто это, уже не представлялось возможным. Тело плавилось в пламени. На заднем фоне также падали и другие пони. Крики затихали в разрывающем уши гуле пламени. Запись прервалась.
«Так вот какие они, эти мегазаклинания». Зайдя в другую папку, Айсгейз открыл письмо, датированное буквально парой минут после видео.
Кому: КНЦ №3
От кого: Г.И. УайтХоуп
ВСЁ! Мы не успели. Аварийный протокол 300. Запускайте проекты обороны. У нас не осталось времени. Передаю свои полномочия ближайшему к вам заместителю. Покидаю занимаемый пост. Да спасут нас Принцессы.
Статус сообщения: Ошибка при отправлении. Повторных отправлений произведено: 492.
Причина: Связь с мэйнфреймом потеряна.
Больше файлов не было. Не долго думая, единорог отодвинул терминал от стены, с помощью магии и мачете оторвал боковую крышку, вынул спарк-батареи и отправил их в сумку. Они ещё пригодятся. Сквозь окно пони взглянул на улицу. Судя по звукам, ливень за окном утихал. Единорог осмотрелся в комнате и в комоде слева от кровати увидел ещё один диктофон. «Мне прямо везёт на них», — улыбнулся Айсгейз и, подняв его магией, продолжил обыск. Ничего больше не найдя, он отправился на первый этаж, включая единственную запись. Решительный, но хриплый голос кобылы произнёс короткую речь, прежде чем запись кончилась.
Привет, Сан Бёст! Привет, Скай Делайт! Если вы слышите это, значит я уже в пути. Действуем согласно нашему плану, милый. Я буду ждать вас в КНЦ «ДаймондРок». Люблю вас. Пожалуйста… Да хранят вас Принцессы.
Отправив второй диктофон к первому, Айсгейз спустился вниз и сел около камина. Деревяшки почти сгорели, и он подкинул новых. Ему предстояла ещё долгая ночь, и главным противником для жеребца оставался сон. Одно его радовало: прошёл ненавистный отходняк.
Оставшееся время единорог провёл, гуляя по пустой комнате, да греясь около камина. Суровое раннее утро встретило его стайкой радтараканов, пожелавших срочной смерти, и головной болью от бессонной ночи. Потушив угли, пони вышел на улицу. Солнце только начинало подниматься из-за горизонта. Ночной дождь внёс свои коррективы в график единорога. Сейчас поля были похожи больше на болота, и Айсгейз понимал, что такими темпами ему ещё долго топать домой. Единственным плюсом стало то, что ливень, подобно душу, смыл всю ту дрянь, что попала на броню и одежду единорога при драке с гулями.
Айсгейз взглянул на второе строение. Зелёный амбар теперь представлял собой лишь тень от былого здания. Обрушившаяся крыша, завалившиеся внутрь стены. Единорог подошёл к нему поближе. Отсюда было видно лишь один поваленный стеллаж да кучу ржавых железных банок и разбитых стеклянных банок. Спускаться в темноту единорог не решился и просто пнул вниз по лестнице лежащую рядом жестянку. Та с прогромыхала почти на каждой ступеньке и исчезла в темноте. Выйдя из амбара Айсгейз заметил ещё одну цепочку следов, ведущую в него. Не заострив на этом внимания, он побрёл дальше. Настало время покинуть эту несчастную ферму.
Единорожку не разбудил даже звон катившейся банки. Лишь когда жестянка ударилась о её переднее копыто, пони проснулась и вскочила на ноги, машинально поднимая с пола оружие. Когда она посмотрела в сторону выхода, мимолётная тень уже исчезла, а по Л.У.М.у плавно перемещалась жёлтая метка.
«Вот это ты дура», — мысленно обругала себя за сон кобылка. Мало того, что она почти проспала момент ухода жеребца, так ещё и сама чуть не попалась. Но единорожке вновь способствовала удача, и агрессор не решился спускаться вниз. Вроде...
Пони дождалась, когда метка исчезла, и вышла из подвала. Видимо, буйной ночью единорожка была на нервах и не замечала дискомфорта, однако сейчас каждый шаг отдавался неприятной болью в боку от натирающих его пластин брони. Но с этим она ничего не могла поделать, и ей оставалось лишь терпеть.
На пропитанной влагой земле прекрасно сохранились следы копыт единорога, ведущие на юг. «Хоть какая-то польза от непогоды». Кобылка сразу поморщилась, увидев уже размытые дождём, но всё же различимые следы своих копыт, тянувшиеся через всё поле. Получше расположив винтовку на спине, единорожка побежала вдоль аккуратной дорожки следов за тем пони.
Догнала она единорога через несколько минут и держалась позади на грани опознавания Л.У.М.а. Путь этот единорог избрал не самый лучший – по всяческим ямам и скользким холмам. Единорожка не раз принимала грязевые ванны из-за неосторожного шага. Все те несколько часов преследования петляющего по Пустоши жеребца пони раздумывала, как же подойти и поговорить с ним, чтобы забрать у него груз и мирным путём. После долгих размышлений она всё-таки остановилась на варианте с бартером и решила приступить к делу. Но когда единорожка поднялась на вершину очередного холма, через который уже перевалил жеребец, то чуть ли на круп не плюхнулась от удивления. Прямо перед ней высился диковинный городок. Множество невзрачных деревянных домиков и холм с антенной были окружены забором и несколькими вышками с турелями. Карта ПипБака определила место как Нью Плейтвиль. Прямо на глазах у кобылки единорог зашёл в ворота сразу за караваном из пары браминов и пони-охранников.
Заходить с этого же направления единорожка не стала и решила по широкой дуге обойти город, чтобы попасть в него через другие ворота. Она остановилась перед восточным выходом из города. Охранников видно не было, а дорогу тут перепахали ещё больше чем у предыдущего северного – несколько повозок уже прокатились здесь после ливня. В отражении экрана ПипБака кобылка уловила свою мордочку и поправила волосы. «Не хватало ещё не пройти из-за неопрятной внешности». Кобылка вздохнула, выпрямилась и двинула по размытой дороге изредка оступаясь или поскальзываясь на неровностях. Но до фейсконтроля дело у неё так и не дошло. Как только единорожка попала в зону действия турелей, они повернулись в её сторону, но огонь пока не открывали. Сглотнув кобылка сделала ещё несколько шагов вперёд, пока Л.У.М. не определил степень их враждебности – красные метки сразу дали понять своё отношение к чужакам. Ещё один осторожный шаг вперёд, и ближняя турель сделала одиночный выстрел. То ли специально, то ли из-за слабой точности, но пуля выбила фонтанчик грязи в метре от пони. Единорожка вздрогнула от неожиданности и рванула к ближайшему укрытию, которым оказался камень. Пока она бежала, турели сделали ещё несколько неточных выстрелов и успокоились.
Отдышавшись в безопасности за огромным валуном, единорожка попыталась высунуться из-за камня, но пристрелявшиеся турели сразу же открыли огонь, выбивая кусочки из камня. Присвистнув пони приняла единственно верное решение – пошла прочь от города, прикрываясь камнем от бездумных машин. Путь в город был ей заказан.
Ближе к полудню Айсгейзпо по самое брюхо в грязи подходил к дому. «И почему весь путь назад у меня чесался затылок?» — подумал он, пропуская караван и заходя следом в город. Турели синхронно повернулись в сторону единорога, но, опознав своего, вернулись к своему патрулированию. Жеребец прошёл через ворота, поприветствовав охранников. Те лишь кивнули в ответ. Одетые в простые комбинезоны службы безопасности стойла, они являлись скорее сторожами, чем именно охранниками. Из оружия у них были простые дубинки. Роль основной защиты выполняли турели.
По пути к стойлу Айсгейз заскочил в магазин к первому попавшемуся торговцу. Распугав всех клиентов зелёному земному пони с жёлтой гривой и кьютимаркой в виде кошелька, единорог всё-таки обменял диктофоны и спарк-батареи на кучку крышек.
Сквозь туннель, ведущий к гигантской двери, Айсгейз зашёл в родное стойло. Часы, до этого всегда показывавшие стандартное время, теперь же отображали лишь набор нулей. «Сломались что ли?» Единорог остановился посмотреть на них. Рядом стоявший земной пони в рабочем костюме стойла увидел жеребца и сказал:
— Все спарк-часы в стойле резко обнулились.
— И давно?
— Ближе к полуночи, и с тех пор замерли на этой отметке. Даже перезапускать пробовал – безрезультатно, — проговорил он и, закинув стремянку на спину, побежал дальше.
— Интересно, — пробормотал себе под нос Айсгейз. — Уж не тогда ли я…
Помотав головой, единорог выбросил плохие мысли прочь и побежал дальше.
Сбросив у Ганшоулдера броню с оружием, и дав указания относительно них, Айсгейз первым делом отправился к Главному. Ему нужно было доложить о проделанной работе. Рассказ затянулся на добрые двадцать минут. Всё это время Спидхувз молча слушал.
— Значит, ошейники? Хм, — пробормотал Спидхувз, потирая копытом подбородок и смотря на единорога сквозь очки.
— Именно так. Я бы не сказал, что они как-то отличались от простых гулей, да и о координации действий речи не шло. Странно, что те пони не справились с ними сами, — ответил Айсгейз, стоя перед столом. Садиться он не решился в силу своего ужаснейшего вида. — Но обеспокоило меня не это. За содержимым ларца пришёл не только я. Какая-то кобыла перебила всех ради этих вещей.
ПипБак и шар памяти, лежащий на нём, аккуратно проплыли в магии единорога на стол.
— Снова у тебя всё идёт не так, как нужно. — Улыбнулся Главный. — И что с ней?
— Эм-м-м. Нейтрализована, — Задумавшись на секунду, ответил Айсгейз.
— Снова оставил в живых? Щедрая душа! — проговорил старик, катая по столу копытом шар. — Ладно, иди пока отдохни. Насчёт ошейников, я поищу информацию. Проспись пару часиков и затем отнеси эти вещички в Стойло 309. На карте отмечено. Там получишь крышки и обратно. Только помойся, я тебя умоляю.
— Могу идти? — спросил единорог, на что в ответ получил кивок.
«Теперь можно вымыться, перекусить и вздремнуть». Приняв контрастный душ, не только освеживший тело, но и прочистивший мозг, Айсгейз взглянул в зеркало и приуныл, увидев, что у правого уха не хватало кончика. В мыслях одарив ту кобылу нелестными эпитетами, он направился в бар. Атриум пустовал; лишь за несколькими столиками сидели клиенты, хотя время почти подошло к обеденному. Панч с Лост о чём-то весело беседовали, сидя перед барной стойкой. Айсгейз подсел к ним, и пони внезапно замолкли.
— Я помешал? — спросил единорог, нахмурив брови.
— Да нет, — добродушно ответила Лост. — Как прошло задание? Эм-м, и что с ухом?
Кобылка улыбнулась, сидя перед своей тарелкой с остатками бутерброда.
— Лучше не спрашивай. Гули, трупы, трупы гулей. А! Ещё гули. — С каждым словом Айсгейз видел, как исчезала её улыбка. Лост сильно не любила эту мерзость, и ответная реакция не заставила себя ждать.
— Фу-у-у-у! — протянула она и сразу же попыталась уйти от этой темы. — Кстати, видел бы ты, какими к нам после встречи с ними вчера пришли заблудшие караванщики. Бр-р-р-р. — Она поморщилась и посмотрела на недоеденный обед. Затем отодвинула тарелку. — Спасибо. Теперь мне и есть расхотелось. Ладно, пойду дальше работать. А то Главный с меня шкуру спустит.
Она, слезла со стула и, улыбнувшись напоследок двум единорогам, потрусила к выходу. Они помахали ей в ответ и вернулись к своим делам.
— Так что там с караванщиками? — спросил Айсгейз и улыбнулся. — И да, мне чего-нибудь пожевать.
Панч выгнул бровь, вздохнул и ушёл на кухню. Вернулся он уже левитирующим тарелку с едой и неплохим таким бутербродом с каким-то из растений с внутренних садов.
— Караванщики остановились у нас на ночь переждать непогоду. Рассказывали жуткие истории про гулей, рейдеров и прочие обычные неприятности Пустоши, — начал барпони, протирая стойку тряпкой. — Но! Одно меня насторожило. Из их уст вылетел слух про какие-то тёрки между рейдерами и работорговцами севернее Синпони. Будто бы там пошёл передел территории. Если верить этому, то назревает какая-то заварушка, и, возможно, наши услуги будут там востребованы. Главный, лишь услышав это, сразу же начал строить планы. — Панч улыбнулся.
— Хм. Может нам что и перепадёт, — ответил Айсгейз, проглотив остатки бутерброда, а затем привторно прищурился и спросил: — И всё-таки мне интересно, о чём же вы беседовали, что, завидев меня, сразу замолкли?
— А? Не понимаю, о чём ты, — мгновенно ответил барпони и замахал на друга тряпкой. — Всё! Обеденное время близится. Гуляй, свободен.
— Ладно, ладно, — ответил Айсгейз, прикрывая копытом лицо от ткани. — Уже ухожу.
«Они определённо что-то задумали». Именно эта мысль посетила единорога, когда он покидал атриум, кое-как протискиваясь в потоке идущих навстречу жителей – пони потихоньку начали занимать свободные места. Единорог же зашёл к себе в комнатушку, и, принюхавшись, поморщился. Система вентиляции снова барахлила. Нужно было бы сходить к ремонтникам и намекнуть о поломке, но он почувствовал накрывшую усталость и решил отложить этот разговор на потом. Заведя будильник и более менее приведя в должный вид кровать, единорог упал на неё и уткнулся лицом в подушку. Сон накрыл жеребца практически сразу.
~ ~ ~
Айсгейз открыл глаза. Вокруг него царила пустота. Серое ничто. Единорог посмотрел вниз и увидел свои ноги, стоявшие на невидимом полу.
— Есть тут кто? — спросил он, оглядываясь и прислушиваясь к эху. — Где я?!
Ответа не последовало. «Ну что это за кошмар». Пони пошёл вперёд, не представляя, двигался ли он вообще или просто перебирал ногами. Постепенно монотонная серость окружения начала заменяться туманным маревом вдалеке с блуждающими по нему тёмными пятнами. Затем всё потемнело и стало непроглядно чёрным. Жеребец попытался что-то прокричать, но понял, что не слышит даже сам себя. В абсолютной тьме он ничего не мог разглядеть. «Странный сон. Пора бы уже проснуться». Паника начала одолевать его.
Внезапно слева от Айсгейза в этой кромешной тьме появилась маленькая вспышка белого света, мгновенно увеличившаяся до размеров приличной сферы. Та, в свою очередь, начала терять невыносимую для глаз единорога яркость и превратилась в гигантский серый шар, состоящий из плотной мглы. В нём с завидным постоянством проскакивали молнии, сопровождаемые громом. Жеребца начало притягивать к нему. Он развернулся и попытался бежать, но тщетно. Ноги будто болтались в воздухе. Поняв неизбежность ситуации, пони просто сел на круп и стал ждать.
Где-то на краю слышимости он уловил ритмичное попискивание. «Будильник?»
— А-а-а-йс.
Тихий голос оказался в разы сильнее раскатов грома. Всё начало трястись, и как только Айсгейз приблизился к шару почти вплотную, тот растворился, а вместе за ним и всё остальное окружение. Мир озарился ярким светом, и жеребец проснулся.
~ ~ ~
Айсгейз открыл глаза под надоедливую трель будильника. На единорога почти в упор смотрела улыбающаяся Лост. Кобылка лежала рядом и еле заметно махала хвостом.
— Ну и крепко же ты спишь, — сказала она, отходя от кровати и садясь на подушку у двери. Айсгейз вопросительно взглянул на неё. — Меня попросили проверить тебя, когда ты не явился за вещами в назначенное время.
— Мне… приснился… А, неважно, — ответил он.
— Кошмар? — проговорила она. — Это было видно по твоему лицу…
Единорог просто посмотрел на кобылку, ничего не говоря. Затем взглянул на часы.
— Ох, Дискорд побери, вот это ты соня, Айс! — вскрикнул жеребец. — Извини, мне пора. Закроешь сама дверь.
Сказав это и надев комбинезон, единорог побежал к Главному.
У старика жеребцу довелось выслушать минилекцию о всех прелестях пунктуальности, и лишь после неё Спидхувз выдал ему обратно ПипБак с шаром памяти. «Что в них такого ценного?» Следующими пунктами стали мед-отсек и оружейная. И вот, впопыхах собравшись, Айсгейз уже стоял на улице, готовый к походу.
Снаружи всё ещё было светло, но надвигающийся вечер уже давал о себе знать. «Побыстрее бы управиться и нормально отдохнуть». Подбегая к восточным воротам, единорог заметил странную особенность: две турели вместо равномерного вращения просто смотрели в одну точку, никуда не отклоняясь. Жеребец подошёл к стражникам и расспросил их об этом. В ответ они лишь пожали плечами и указали на терминал, соединённый с талисманами наведения. Судя по нему, башенки просто смотрели на камень. Простой, изглоданный дождём и ветром камень. Один из сотен таких же вокруг города. Айсгейз отправился в путь на восток, посоветовав им перезапустить поочерёдно турели, а заодно проверить ту глыбу.
«Ну, по крайней мере, идти недалеко», — подумал Айсгейз и положил карту обратно в сумку. Ближе к вечеру хлюпающие болота и озёра вместо дорог начали уступать место сухой почве, что значительно увеличивало скорость передвижения. В ещё не до конца затвердевшей грязи виднелись следы от повозок. Единорог, обходя лужи, рысцой бежал по дороге, с одной стороны которой разлёгся овраг, а с другой небольшой пригорок. Ему постоянно приходилось перепрыгивать через ручейки, пересекавшие тропу. Снова зачесался затылок. «А я ведь даже от дома далеко отойти не успел». Сзади послышался тихий шорох скатывающегося с пригорка камешка. На всякий случай жеребец магией опустил визор на глаза и снял с предохранителя дробовик, но оборачиваться пока не стал.
Кобылка еле успела спрятаться на другом склоне пригорка, чтобы скрыться от возможного взгляда, но единорог не обратил на неё никакого внимания. Мысленно пнув себя под зад за неосторожность, она продолжила следовать за жеребцом, в этот раз лучше разглядывая почву под ногами. Несколько часов она кружила вокруг городка и ждала когда какой-нибудь караван придёт сюда. Возможно договорившись с ними, она смогла быть пройти внутрь, но груженые брамины лишь выходили из поселения. А тут ни с того ни с сего выбежал тот самый единорог и явно куда-то торопился. Такой шанс единорожка упустить не могла.
Спустя десяток минут, когда Айсгейз уже почти забыл про случай с камешком, раздался похожий звук. «Ну, всё.» Единорог развернулся, вытащив один мачете, и встал на изготовку, согнув одну из передних ног и пригнувшись к земле.
— Визор, боевой режим, — отчётливо, но тихо, проговорил он, чтобы барахлившая система распознавания голоса поняла приказ.
На модуле зажужжала матрица. Активировались подсветка, компас и дальномер. Жеребец резко бросал взгляд из стороны в сторону и, наконец, улучшенном зрении заметил маленькое движение за чередой камней на пригорке слева.
— Выходи! Не заставляй меня ждать! — прокричал единорог, обдумывая дальнейшие действия. «Рейдеры? Если это так, то, скорее всего, я окружён. Печально, но… была, не была.» — Повторять не буду!
Кобылка прижалась к камню. Как бы пристально она не следила за своими ногами, но всё же умудрилась задеть какой-то мелкий камешек. Единорожка не решилась доводить жеребца до нового конфликта и после недолгой паузы решила показаться. Сначала из-за камня на пригорке показалась охваченная магией винтовка, смотрящая вверх. Вслед за ней вышла и она сама. Единорог посмотрел на пони, что чуть не убила его в злополучной гостинице и сразу же направил на неё дробовик.
— Снова ты? — вздохнул Айсгейз, вытащив второй мачете. — По-моему я тогда ясно выразился. Ты же помнишь помнишь мои слова? — Единорожка кивнула. — Тогда, что тебе нужно? Они? — Он указал мачете на сумку. — Она снова кивнула. — Мда. Значит реванш?
— Нет! — крикнула звонким голосом кобылка, вытаскивая магазин из своей винтовки. — Я бы... не хотела с тобой драться.
— То есть, ты думаешь, что я просто отдам их тебе? — спросил Айсгейз, удивляясь. — Для начала спустись. Не люблю говорить с тем, кто выше меня.
Единорожка, прихрамывая, спустилась с холма и встала на пути жеребца. Повреждённые комбинезон и броня явно приносили ей дискомфорт при ходьбе. Увидев почти неповреждённое оружие кобылки, Айсгейз мысленно выругался. «Нужно было перед броском стукнуть её обо что-нибудь». Грязи, однако, на винтовку меньше не стало. Даже такой дождь не справился с данной проблемой.
— Нет, предлагаю обмен, — осторожно ответила единорожка. — Винтовку на ПипБак с шаром.
«Она серьёзно? Винтовку?» — У Айсгейза чуть челюсть не отвалилась от услышанного.
— Ты в своём уме? Не смеши. Меня не интересуют твои предложения. А теперь, с твоего позволения, я пойду дальше, — ответил жеребец, и начал осторожно обходить кобылку. — «Главное не расслабляться».
Но единороожку это, естественно, не устроило, и она снова встала на пути у агрессора. Айсгейз продолжил движение, пока не упёрся в неё. Сдвинулся влево, и она – туда же. В другую сторону – и та же ситуация.
— Ты ведь не нарываешься? — максимально дружелюбно поинтересовался он, поднимая бровь.
— У меня нет выбора. Отдай мне их… — попросила кобыла, глядя в глаза жеребцу, добавив мгновением позже: — Пожалуйста.
Айсгейз двинулся прямо на неё, заставляя единорожку отступить назад. Так они прошли несколько метров, повышая скорость, пока кобылка, наконец, не наступила на собственный хвост и не упала на круп. Как же ей хотелось в тот момент плюнуть на уговоры и ударить прикладом в тупую морду единорога. Но последующий конфликт и наличие всего трёх пуль в магазине останавливали её. Оставалось лишь терпеть.
— Ты балансируешь на острие, — прошипел Айсгейз и толкнул единорожку в сторону боком лезвия мачете. Кобыла упёрлась копытом в землю и не сдвинулась. Ещё раз, и тот же результат. Затем жеребец посильнее замахнулся и нанёс удар. Пони в ответ поставила блок своей винтовкой.
— Я не уйду, — произнесла кобылка, продолжая смотреть в глаза жеребцу.
«Да осудят меня Богини, она сама напросилась», — мысленно заявил Айсгейз, замахнулся вторым мачете и обрушил его сверху на неё. Удивление его было неописуемым, когда кобылка своей магией остановила клинок в опасной близости от своей головы. Данное действие слегка встревожило единорога. «Не подавай виду, Айс.»
— И сколько одновременно ты сможешь остановить? — спросил жеребец, начиная поднимать в воздух и кружить вокруг двух пони лёгкие камни и мусор. «Придётся поднапрячься». Единорожка нервно оглядывалась. — Просто отойди. Всё равно я их не отдам.
Кобылка вздохнула. Айсгейз ожидал услышать в ответ на свои слова многое: начиная от ещё одной попытки подкупа и заканчивая подобием боевого клича, но никак не того, что она протараторила на одном дыхании.
— Хорошо. Но я не могу тебя отпустить с ними. Позволь мне пойти с тобой. Если ты не отдашь их мне, то я поговорю с твоими заказчиками, — произнесла скороговоркой кобылка, магией откидывая от себя оба мачете и отползая от единорога к краю кружащегося в танце вихря из мусора.
Собравшись с мыслями, Айсгейз снова двинулся к ней и поднёс он клинки к её шее. Теперь пони не сопротивлялась.
— И ты думаешь, что я просто так возьму и позволю пони, пытавшейся меня убить пройтись со мной? Ха! — прошипел он.
— Забери моё оружие. Что угодно. Оставишь меня здесь, и я всё равно пойду за тобой, — проговорила кобылка, но увидев, что единорога это не убедило, вздохнула. Она предугадала подобный вариант развития событий. — Ну, или убей меня, только легко тебе это не удастся. Послушай. С тобой пролёт, это понятно. Но раз не получилось договориться с тобой, я попробую поговорить с твоим заказчиком.
— И что мне с тобой делать? — Айсгейз вздохнул. Его голову снова посещали странные мысли. Снова шёпот в закромах его сознания просил взять кобылку с собой. «У меня нет на это времени».
— Ладно. Винтовку мне, и идёшь впереди. И в темпе, — произнёс он, прекращая кружить камни.
На лице кобылки появилась улыбка, а вот морда жеребца так и осталась каменно невозмутимой. Единорожка поднялась на ноги, довольная тем, что хоть это удалось, и левитировала оружие на спину Айсгейзу.
— Визор, режим наблюдения, ночь. — Жеребец закрепил оружие лямками, держа одно из мачете магией. Сгущавшаяся темнота слегка прояснилась в оранжевой подсветке. Айсгейз вновь обратился к кобылке: — Звать-то тебя как?
Вопрос поставил кобылку в ступор. Желания называть настоящее имя у неё не было. Немного подумав, она улыбнулась и ответила:
— М-м-м, Редлайн. А тебя?
— Зови, как хочешь. Всё равно желания знакомиться ближе у меня нет, — фыркнул жеребец.
— Тогда я буду звать тебя… Айсом. — не оборачиваясь, произнесла Редлайн, хромая впереди.
— Что? Почему именно Айсом? — удивлённо спросил единорог, приподняв бровь. — «Может, где-то услышала моё имя?»
— Взгляд у тебя холодный, — спокойно ответила кобылка, обернувшись к Айсгейзу. «Отлично! Даже незнакомцы, видя меня, примечают это».
Где-то с полчаса пони шли в относительной тишине. Единорожка изредка пыталась разговорить жеребца, но его молчание было красноречивей любых слов. Вскоре они увидели лежащее на дороге тело. Приказав кобыле стоять на месте, Айсгейз подошёл к нему. Пони искусали и разорвали на части. Землю вокруг украшали кровь и внутренности – не самое приятное зрелище. Оружие валялось рядом, никем не подобранное. Единорог осмотрелся и приметил глубокие следы от копыт и колёс. Левитировав к себе потрёпанный дробовик, он разрядил его, отправив патроны в сумку, а оружие вернул на место. «Возможно, кому-нибудь оно и пригодится. Однако, где же остальные?»
— Гули. — Нахмурился Айсгейз, взглянув поближе на тело. — А я его где-то видел.
— Сегодня от вашего городка караван вышел. Он в нём был замыкающим, — ответила кобылка, встав рядом.
— Я же вроде тебе сказал стоять там. И откуда ты… Подожди… Теперь кое-что сходится. Уж не на тебя ли днём турели смотрели? — глядя на неё, спросил Айсгейз.
— Эм-м-м, да… хе-хе — Редлайн смущённо посмеялась. — Я подобралась слишком близко, но успела за камнем спрятаться.
— Ладно. Держи уши востро. — вздохнул единорог. — Возможно, мы тут не одни. Постой… Получается, ты следила за мной от той гостиницы? — Коыблка молча кивнула. — А во время дождя…
— В подвале амбара укрылась. Хотела подойти ещё утром, когда ты почти засёк меня там, но не решилась.
Айсгейз ничего не ответил и просто головой кивнул кобыле в сторону дороги. К счастью, она поняла намёк и двинулась вперёд. Жеребец пошёл за ней, время от времени оглядываясь. Редлайн тем временем начала потихоньку отдаляться от него.
— Надеюсь, ты умеешь постоять за себя без своей винтовки, — спросил жеребец. Кобылка тут же сбавила шаг и приблизилась к нему. — Видимо, это значит – нет.
Дорога поворачивала на север. Стоило Айсгейзу достать старую бумажку, как к нему сразу подбежала любопытная единорожка и вгляделась в неё. Жеребец постучал по её плечу и взглядом намекнул, что ей стоит побыть в сторонке. Редлайн что-то буркнула себе под нос и вернулась на прежнее место. Единорог проводил её взглядом, и они продолжили движение. Судя по карте, стойло было уже рядом.
Стоило двум пони выбраться на более-менее открытую поверхность, и взгляду Айсгейза предстала захватывающая картина. Горы. Огромная гряда разлеглась вдалеке во всё поле зрения. Земля вокруг была испещрена кратерами и воронками. В относительной близости высился небольшой холм со стоявшей на вершине покорёженной антенной. «Туда-то мне и нужно». Вдалеке за ним проходили двойные железные пути. Но внимание единорога привлекли несколько повозок, что стояли на полпути отсюда до холма. Засунув мачете в ножны, он левитировал бинокль, висевший на шее, и взглянул на них. Пусто, лишь гружёные повозки. Ни одного пони вокруг. Хотя нет – в нескольких местах виднелись лежащие тела. Но кому они принадлежали, разобрать не представлялось возможным. Откуда-то справа послышалась знакомая мелодия. «Спрайтбот». Единорог повернулся на шум и увидел пролетавшую метрах в тридцати от пони машинку. Редлайн рванула в том направлении.
— Я сейчас вернусь, — прокричала она, не оборачиваясь.
— Нужно было убить. Просто убить, — прорычал Айсгейз, следя за единорожкой.
Спотыкаясь и прихрамывая, кобылкаподбежала к спрайтботу, и тот не сразу, но остановился и развернулся к ней.
— Привет! — крикнула она вслед летящей машинке. — Ау!
Спрайтбот ещё немного пролетел вперёд и развернувшись остановился. Музыка прервалась и повисло молчание. Единорожка переминалась с ноги на ногу в ожидании ответа, но его не было. В конце концов она не выдержала и начала первой.
— Валет. Валет. Ответь. Ты тут?
— Эм-м-м-м. Тут нет никакого Вальта, — после долгой паузы ответил спрайтбот незнакомым голосом.
— А кто ты? — встревоженно поинтересовалась Редлайн, начав пятиться от машинки.
— Я? Моё имя Наблюдатель. А как зовут тебя? — всё тем же механическим голосом поинтересовался бот.
— Из... Извините. Я... ошиблась, — вяло ответила Редлайн и порысила обратно к Айсгейзу. Спрайтбот молча висел на месте, а потом вновь полетел в неизвестном направлении, наигрывая одну и ту же мелодию.
«Она начала… разговаривать с... роботом... со спрайтботом?» Единорог сидел с открытым ртом. Машинка полетела дальше, а единорожка подбежала к жеребцу и заметила его удивлённый взгляд.
— Так, решила посмотреть на них вблизи. — Улыбнулась она своей, ставшей уже коронной, улыбкой.
— Будто бы ты их до этого не видела, — пробурчал Айсгейз, не став расспрашивать о беседе с железякой. — Идём. Там впереди стоит караван, ну, или то, что осталось от него.
— Я видела. — Кивнула Редлайн, начав двигаться в сторону повозок. Теперь в её улыбке читалась грусть. — У меня хорошее зрение. Всегда было таковым. И в темноте неплохо вижу.
Больше пони не проронили ни слова. Ночь уже стояла на пороге, когда они приблизились к повозкам. Четыре нагруженных телеги стояли прямо на дороге. Вещи никто не тронул. Караван покидали в спешке. Айсгейз обежал все повозки, а затем подошёл к трупам, лежавшим рядом. Тела принадлежали гулям. Всё с теми же ошейниками, правда уже не мигавшими. Но где же сами караванщики?
Жеребец осмотрелся в поисках Редлайн. Единорожка просто сидела у последней повозки и возилась со своей бронёй. Дискомфорт усиливался, и терпеть боль становилось всё труднее. Айсгейз подошёл к кобылке.
— Что случилось? — спросил он.
— Угадай, — съязвила единорожка, не смотря на жеребца. — Один псих несколько раз в меня попал из дробовика и пнул вдобавок. Еле кости собрала.
Увидев молчаливую улыбку Айсгейза, она лишь фыркнула и продолжила поправлять магией пластины.
Странное жужжание донеслось сзади. Уши единорожки встали торчком, в то время как жеребец уже разворачивался, одновременно магией вытаскивая мачете и выходя вперёд. «Что за день сегодня?» — мысленно взвыл Айсгейз. Ещё один спрайтбот, но этот отличался от остальных. Покрашенный в чёрный цвет с белой полосой посередине и цифрами 309 спереди, он повис перед единорогами. Редлайн, встав на ноги, выглянула из-за жеребца. Летающая машинка внезапно зашипела.
— Я так понимаю, вы и есть те наёмники из Нью Плейтвиля? Принесли то, что я просил? — спросил робот. — Полагаю, что ответ – да. Оу, где мои манеры. Меня зовут Доктор Турмалин Вистл. И я – главный в Стойле 309. А это… — Спрайтбот кувыркнулся в воздухе. — …наш дворецкий. Он проводит вас в стойло. Ах да, и добро пожаловать.
«Ладно, разговоры с железяками – это не выдумка или причуда», — подумал Айсгейз и последовал за машинкой.
Пони последовали за спрайтботом к тому самому холму с кривой антенной. В узком проходе из камней их встретил пост охраны. Его роль выполняла простая, собранная на скорое копыто из подручного хлама, будка с прожектором на крыше. Рядом с ней стояли двое: единорог в броне охраны стойла с 10-миллиметровым пистолетом-пулемётом на спине и земной пони в боевом седле с неизвестными винтовками. Рог охранника засветился и прожектор повернулся в сторону незнакомцев. Спрайтбот же просто завис рядом с ними.
— Оружие можете оставить при себе. Просто разрядите. Система охраны внутри всё равно не позволит вам пострелять, — спокойно произнёс управляющий фонарём жеребец, пока другой обходил единорогов, осматривая. Он подозрительно взглянул на Редлайн. — Предполагалось, что будет только один наёмник.
— Вышла заминка, — ответил Айсгейз, магией отделяя ленту от дробовика. — Она со мной. Новенькая.
— А почему грязная-то такая? — спросил второй, улыбаясь, когда оба охранника отступили с пути незнакомцев.
Единорожка вопросительно посмотрела на Айсгейза. Сейчас всё зависело именно от него. Разница во внешнем виде между ним и Редлайн была налицо. Жеребец задумался. Он мог прямо сейчас рассказать охранникам всю правду о случившемся на станции. Единорожку или убили бы на месте или взяли бы под стражу. Но что-то остановило его от этого. Вместо этого он выдал первое, что пришло на ум:
— Камуфляж, — отрезал Айсгейз, кивая единорожке. — Идём, Чумазая.
Редлайн промолчала, но запомнила обращение и подарила жеребцу полный злобы взгляд.
Спрайтбот полетел дальше. Единорожка теперь держалась позади Айсгейза. Они шли за летающей машинкой и выбрались на большую открытую площадку с вытоптанной дорожкой посередине. Повсюду стояли переносные треноги с прожекторами, освещавшими всякие диковинные штуковины и пони рядом с ними. Провода от них тянулись вдоль тропинок к холму. Пони бегали и суетились, несмотря на то, что стояла уже ночь. Слева от Айсгейза жители стойла перебирали какие-то коробки. Справа пара учёных единорогов что-то яростно обсуждали, махая друг перед другом бумагами.
Вслед за машинкой два единорога пробежали мимо группы, хлопотавшей над каким-то странным устройством, больше напоминавшим простой чёрный столб высотой с пару пони на дополнительных опорах. От последнего его отличали странные, пульсирующие фиолетовым светом кристаллы, в случайном порядке расставленные по всей длине. К ним по каналам в столбе то и дело подбегали линии того же цвета. Стоявшие в халатах и комбинезонах пони рядом с ним спорили друг с другом о каких-то непонятных вещах.
— Как думаешь, что это? — почти шёпотом спросила единорожка, поравнявшись с жеребцом.
— Без малейшего понятия. Да и не наше это дело, — ответил Айсгейз, в последний раз взглянув на странное устройство.
В следующем освещённом прожекторами месте единорог приметил несколько бочек. Простых синих бочек. Земной пони в халате что-то записывал в лежащем рядом с ним планшете. Он взглянул на двух незнакомцев и, поправив очки, вернулся к своим делам. Засмотревшись на него, Айсгейз случайно столкнулся с другим представителем умников. Пегас в халате и очках сразу же извинился и побежал дальше к выходу, откуда пришли единороги. Впредь они старались аккуратно обходить кучки пони, спешащих в неизвестном направлении. Спрайтбот привёл их к освещённому тусклыми лампочками туннелю, ведущему вниз к открытой гигантской двери с числом 309 и таким же циферблатом вместо нуля, что и в стойле Айсгейза. Летающая машинка поднялась выше и улетела назад.
Единороги переглянулись и вошли в туннель. Сверху по нему тянулся монорельс, уходивший куда-то влево после выхода на поверхность. В самом стойле он исчезал за одним из поворотов. У круглой двери нас встретил старый земной пони в белом халате, сильно контрастировавшем с его тёмно-синей шкурой и бирюзовой гривой с налётом седины. На голове сидели очки.
— Здравствуйте, здравствуйте. Проходите. Через спрайтбота с вами я разговаривал. — Протараторил он хриплым старческим голосом, затем отошёл вбок и указал копытом в направлении нашего движения. — Я ждал вас чуть раньше. Но… а, неважно. Идите за мной. — И он зашагал по слабо освещённому коридору. Редлайн смогла разглядеть его кьютимарку в виде лупы с ручкой. — Извиняюсь за освещение. Спарк-генераторы не справляются с повышающимися запросами в питании.
Айсгейз не удивился этому, учитывая количество осветительных приборов снаружи.
Пони оказались в широком коридоре и прошли мимо таких же часов, как в стойле Айсгейза, и они тоже показывали одни нули. ПипБак Редлайн тихо пискнул, стоило пони спуститься на уровень ниже, и она остановилась, чтобы посмотреть в него. Пощёлкав, кобыла залезла в меню карты и увидела выплывшую надпись Стойло 309.
— Карта стойла прогрузилась, — прошептала она, догнав Айсгейза.
— Как прошёл ваш путь до нас? — спросил старик, двигаясь впереди гостей.
— Да нормально, вроде. Кстати, об этом. Вам известно что-нибудь про пони, у чьего каравана мы встретились? — произнёс в ответ Айсгейз, поднимая на лоб свой визор.
— Известно? Да благодаря нам они ещё живы. Сейчас отдыхают в мед-отсеке.
Сказав это, он остановился и развернулся к гостям. В его глазах полыхал огонь. Старый пони просто желал поделиться с кем-нибудь информацией по данному поводу.
— На них напали гули. Да какие! Скоординированные. Много гулей. Наша охрана кое-как избавилась от них. Но главное, мы схватили одного! — Пони набрал побольше воздуха в лёгкие. — У них! На шеях! Трансляторы! — он почти прокричал это в лицо Айсгейзу. — Все эти гули – ходячие радиоприёмники. Хотите, я его вам покажу? За мной.
И пони бодро побежал в один из множества узких боковых коридоров.
— Думаю, выбора у нас нет. — Пожала плечами Редлайн, на что единорог кивнул.
Пони пошли следом и догнали доктора лишь в большом техническом помещении. Из этого зала вытащили всё, что не было закреплено намертво. Сняли даже внешнюю обшивку стен, оставив лишь серые железобетонные конструкции. Несколько слабеньких ламп под самым потолком изо всех сил пытались развеять тьму. Половину помещения занимали самодельные клетки. Все они, кроме одной, пустовали. Перед ней стоял небольшой стол с инструментами и бумажным планшетом. Рядом валялись те самые ошейники. А внутри клетки гости увидели замершего гуля с мерцающим ошейником на шее.
— Это устройство превосходно, хотя ещё и не закончено, — слегка огорчённо произнёс старый пони, подходя к клетке. — Оно может контролировать его действия. Судя по нашим исследованиям нескольких снятых ошейников, он даже сможет вернуть ему некоторые функции мозговой деятельности. Но для этого его придётся долго дорабатывать. На контакт с нами гуль, к несчастью, не идёт. — Доктор взял зубами железную трубу, лежавшую рядом со столом, и провёл ей по прутьям решётки. Гуль никак не отреагировал, а гости слегка зажмурились от громкого звука, усиленного эхом в почти пустом помещении. — Видите? Мы посчитали, что из-за того, что мы сейчас под землёй, у него потерян сигнал с главным ретранслятором.
Айсгейз решил проверить одну гипотезу, мучившую его после первой встречи с ними.
— А давайте проведём эксперимент? — спросил он. Доктор приподнял седые брови. — У меня появилась одна догадка, и я хотел бы её проверить. Раз уж гуль здесь. Ему ведь уже всё равно.
— Хорошо, — немного подумав, доктор согласился и посторонился, положив палку на место.
Айсгейз подошёл к клетке и посмотрел в неподвижные глаза существу, бывшему когда-то пони. В них он увидел лишь пустоту. Ни капельки жизни. Тем не менее, единорога наполнило чувство, что эти глазницы улавливали каждое его движение.
— У меня для тебя кое-что есть. Ведь за этим вы тогда пришли?
Жеребец левитировал из сумки ПипБак, на что последовала ожидаемая реакция. Гуль взбесился и начал биться о клетку, брызгая слюной и пытаясь просунутыми сквозь решётку копытами достать до устройства.
— Что вы делаете?! Осторожнее с этим ПипБаком! Он очень ценен! — прокричал старый пони, выхватывая копытами прибор из хватки магии. Затем он начал что-то записывать на планшете. — Однако, как вы догадались до подобного?
— Когда я пришёл на место, эти зверюги уже окружили… — Айсгейз повернулся к единорожке. — …и перебили ваших пони. Ради него.
Кобылка никак не отреагировала.
— Очень интересно. Зачем им тогда нападать на недавний караван? — думал он вслух, потирая копытом подбородок. — Но, пожалуй, давайте перейдём к нашим делам. И поговорим в более приятной обстановке.
Кинув ПипБак в карман на боку, он двинулся в сторону двери. Гуль так и продолжал биться об клетку, истошно что-то крича.
Гости с доктором прошли в комнату довольно приличных размеров, окрашенную в светло-синие цвета. Она выполняла, судя по всему, функцию главного кабинета в стойле. Пожалуй, это первое прилично освещённое место в данном стойле. Огромный резной стол посередине, небольшой сейф слева, кучка подушек справа, выполнявших, видимо, ещё и функции кровати. Вдоль стен стояли шкафы, буквально ломящиеся от различных свитков и книг. Где не ютились шкафы, там висели доски, исчерченные вдоль и поперёк непонятными символами и графиками. Повсюду на полу валялась бумага. Проходя мимо ближайшего листочка, Айсгейз увидел на нём какой-то хитроумный чертёж. Лежащий рядом представлял собой писанину из разнообразных формул и закорючек. Под потолком в углах виднелись выходные люки для турелей. Так вот что имели в виду охранники. Во тьме коридоров подобных устройств единорог не заметил.
Старик жестом указал гостям сесть на подушки, а сам побежал к сейфу. Сев справа от единорожки, Айсгейз решил присмотреться к доскам. Содержимое одной из них его сильно насторожило. На аккуратно выведенной картине в центре красовался нарисованный белым мелком ПипБак и знак вопроса розового цвета рядом с ним. В разные стороны от него отходили стрелки к подобным кружкам с неизвестными ему названиями: Тартар, МегаПервое, Авлида. В остальных так же были нарисованы розовые вопросы. Однако содержимое обособленного кружка ближе к центральному оказалось знакомо единорогу. Надпись в нём гласила «ДаймондРок».
— Ну что ж. Вот ваша награда, — произнёс Турмалин Вистл, достав и бросив мешок с крышками на стол. — Три тысячи, как и договаривались с вашим начальником. Кстати, не забудьте про шар, он важен.
Айсгейз выложил сферу на стол. Редлайн посмотрела на неё. Настал момент для неё вступить в беседу.
— Позволите ли задать несколько вопросов про ПипБак? — спросила кобылка. Доктор молча кивнул головой. Единорожка посмотрела ему прямо в глаза. — Можете ли рассказать про него? Ради чего мы так рисковали?
Повисло молчание. Видимо старик задумался, стоило ли что-то говорить об этом. Но было видно, что ему прямо не терпелось поделиться своими предположениями и информацией. Вот уж и вправду говорят: «болтун – находка для шпиона». Айсгейз задался вопросом, как он вообще стал тут главным.
— От чего же нет. Конечно, могу. — Он сел за свой стол и облокотился на него. — Это, пожалуй, один из самых главных ПипБаков в истории. Но и самый странный. Никто за последние пятьдесят лет не смог его запустить. Он просто не принимал хозяев. Смотрите. — Он нацепил его на ногу и защёлкнул. ПипБак почти сразу отпал. Пони вздохнул. — Видите? Самое обидное, что необходимая нам информация находится в шаре памяти. — Он указал на сферу с дымком внутри, лежащую на столе рядом с ним. — А ключом к её прочтению и является этот ПипБак.
— А можно мне попробовать его надеть? Просто попробую. — Она помахала устройством на ноге. — У меня уже есть свой, если что.
Доктор снова задумался.
— Вероятность крайне мала, — пробурчал он себе под нос. Затем токнул устройство п остолу и произнёс: — Не вижу никаких проблем, —
Редлайн ловко подцепила устройство своей магией и нацепила на свободную ногу. Устройство отвалилось.
— Что же в том шаре такого? — спросил Айсгейз.
— А вот это, товарищ мой, уже загадка. Да даже если бы я и знал, этого уже не имел бы права вам рассказать. Итак наговорил лишнего, — улыбаясь, ответил доктор.
Тем временем Редлайн уже в третий раз цепляла ПипБак к ноге, но тот был непреклонен. На лице кобылки отображалась смесь из злости и отчаяния. Айсгейз с каменным выражением лица наблюдал за метаниями кобылки. «Зачем же ей этот ПипБак? Стоп! Или ей нужен не он, а шар? Так вот почему она так встрепенулась, когда я подобрал его в гостинице».
Затем единорожка совершила попробовала от безысходности прицепить этот проклятый Дискордом ПипБак к левой ноге Айсгейза… Он щёлкнул, экран мелькнул и… и всё. Он не отпал. Если бы челюсть Айсгейза могла отваливаться, то она уже валялась бы на полу. Как и челюсти всех в этой комнате.
— Твою кобылу! Сними теперь его! — закричал жеребец на Редлайн, тыкая копытом с устройством ей в бок. — Как такое вообще возможно?!
Кобыла никак не реагировала и просто смотрела на то место, где мгновение назад была нога жеребца. Она не могла поверить, что к ней устройство не прицепилось, а к какому-то случайно встреченному пони сразу пристало.
— Этого и в правду быть не может! Он ещё ни к кому не подходил. — Старик подбежал к Айсгейзу, надевая свои очки и, схватив своими копытами, начал крутить ногу единорога, тянуть за ПипБак и просто дёргать.
— Поразительно! Даже среза от соединения не осталось. Вы уникальны, товарищ. Но… мы не можем оставить его у вас.
С этими словами он вернулся к столу, доставая из него инструментальный ящик с нарисованным на нём ПипБаком.
— Полностью согласен! Снимите его с меня! — качая головой, согласился Айсгейз.
ПипБак начал заметно нагреваться. Визор пискнул. Единорог нацепил его на глаза и окончательно осел. На нём проскакивали столбцы неизвестных чисел, сменявшиеся какими-то таблицами и графиками. Пролетело объявление об активации Л.У.М.а, и на том сразу же отобразились две метки. Потом всё это исчезло, и, когда жеребец уже собирался с облегчением вздохнуть, появились надписи.
>Внимание! Новый пользователь. Происходит сбор данных.
>Состояние организма: в пределах нормы.
>Внимание! Обнаружена аномалия: Врождённое поражение Зельем Вынужденной Трансформации. Варианты лечения: отсутствуют.
>Внимание! Обнаружено новое оборудование:
>Модуль ввода зелий, интуитивный. Тип управления: голосовой. Модель: 92-К-2. Производство: Анклав.
>Внимание! ОШИБКА. Конфликт оборудования. Синхронизация невозможна. Отключение оборудования.
Айсгейз услышал, как затихало жужжание матриц заклинаний.
>Визор, стандартный. Модель: 3-Е-1.Производство: Анклав.
>Внимание! ОШИБКА. Конфликт оборудования. Синхронизация невозможн...
На этом экран визора погас. Вместе с ним погас и ПипБак. Зато вернулся компас Л.У.М.а, показывавший метки.
— Ну, твою кобылу, а! Этот ПипБак добил мои устройства! Снимите его уже! — Айсгейз снова посмотрел на кобылу рядом с ним. Редлайн просто сидела в прострации, глядя в одну точку. «Отлично, она не с нами». Турмалин Вистл подошёл к единорогу с ключами от ПипБака, и лишь тогда они оба поняли, какими дураками оказались. У устройства не было замка. Не было… паза для ключей.
— Незадачка вышла. — Покачал он головой из стороны в сторону. — Ну, выбора у нас нет. Придётся вам стать... кхм... калекой, мой дорогой товарищ, ради науки, разумеется.
Вновь он подбежал к ящику и достал из него медицинскую пилу. «Какого сена в ящике для ремонта ПипБака делает пила?!»
— Эй-й-й. Не-не-не! — прокричал Айсгейз, вскочив и пятясь, пока не зажался в угол. В ответ на его попытку взяться за оружие из потолка выползла турель и нацелилась на жеребца. Старик неторопливо приближался к единорогу. — Ну, отлично…
Редлайн наконец-то пришла в себя. Увидев происходящее, она быстро схватила магией ящик с инструментами и отправила его в полёт до затылка доктора. Земной пони от удара отрубился и рухнул на пол. Лишь сейчас единорожка осознала, как ей повезло, ведь системы защиты спокойно могли принять ящик за оружие и открыть огонь. Кобылка схватила зубами шар со стола и подбежала к ошарашенному единорогу. Аккуратно положив сферу в сумку, она дала слабую пощёчину Айсгейзу.
— Пора валить! — крикнула кобыла и рванула в коридор.
— Вот это я попал, — пробормотал Айсгейз, последний раз оглядев помещение и доктора и двинул за ней.
В этот момент пони ощутили лёгкую вибрацию и услышали отдалённый грохот.
— Это ещё что? — вскрикнула Редлайн.
Завыла сирена. Механический голос зазвучал в громкоговорителях стойла:
Внимание! Тревога! Внешний враг. В целях безопасности стойло будет изолировано до устранения опасности. Отсчёт до закрытия двери: Две минуты…
Дальше пони уже не слушали, несясь на полной скорости к основному коридору стойла. Побег осложнялся бегущими навстречу испуганными пони.
Прорвавшись в него, парочка еле успела пригнуть головы, когда над ними гигантская многоствольная турель с искрами проскользила по монорельсу в сторону выхода. Единороги рванули за ней. Установка выползла из туннеля, и ушла куда-то вправо. Айсгейз, проносясь мимо часов, заметил, что те начали просто считать время. Три минуты с мелочью. Наружу два пони успели выйти за считанные мгновения до закрытия двери.
На выходе единорогов ожидала ужасная картина. Большинство прожекторов теперь прорезали тьму над стойлом. Пони вокруг что-то кричали и метались из стороны в сторону. То тут, то там взрывалась земля от падающих сверху пучков энергий.
Внезапно все источники света почти синхронно повернулись в одном направлении. Айсгейз поднял взгляд и увидел освещённое прожекторами воздушное судно Анклава, кружившее над ними. «Что тут Раптор-то забыл?» Махина заходила на стойло с севера. Движимое несколькими пропеллерами, воздушное судно, напоминавшее скорее огромный ангар с посадочной площадкой, медленно плыло на своих грозовых облаках. С её стороны прилетали пучки разноцветных энергий. Турель, теперь уже перевернувшаяся в боевое положение, работала по небесному монстру, безрезультатно осыпая его градом крупнокалиберных пуль.
— Валим отсюда, быстрей! — крикнул Айсгейз кобылке, подбегая к ближайшему укрытию.
Им оказались те самые бочки с неизвестным содержимым. Единорог взглянул на странный столб. Тот всё так же пульсировал фиолетовым светом. Лишь время между вспышками сократилось.
— По-моему, ты выбрал неудачное укрытие! — ответила единорожка, проносясь мимо.
Жеребец мысленно согласился и отправился за ней. И вовремя. Они успели убежать на достаточное расстояние, когда один из пучков попал в эти бочки. Разноцветное, переливающееся всеми цветами радуги, пламя вперемешку с покорёженными прожекторами, кусками металла, мусора и просто камнями распространилось во все стороны. Огонь осветил всё вокруг, на мгновение превратив ночь в яркий день.
Этот взрыв можно было посчитать шикарным и впечатляющим, если бы не его последствия, задевшие жеребца. Он совершил ошибку, не вовремя обернувшись на бегу. Пламя слегка ослепило единорога, и он почти упал, споткнувшись о неровности. Затем на мгновение повисла оглушительная тишина, и ударная волна вместе с вихрем осколков добралась до него. Часть прожекторов сразу погасла, отнесённая воздушным ударом. Двух пони откинуло к камню. От удара из Айсгейза выбило дыхание, и от резкой боли в голове мир на секунду исчез.
Редлайн повезло больше. Айсгейз своим телом прикрыл её от большинства мелкого мусора и обломков. Единорожку лишь больно ошпарило тем странным веществом и откинуло на несколько метров.
Айсгейз приложился о глыбу левым боком, на котором крепился дробовик. Оружие, сыгравшее роль подушки, слетело с креплений и смешалось с мусором вокруг. Несколько осколков от бочки прилетели в его направлении. Один из них, пройдя по касательной, по счастливой случайности лишь разрезал лямку крепления оружия. Второй же, проигнорировав везение жеребца, впился в правое плечо, мгновенно погрузив тело и разум в пучину боли. Последним, что увидел единорог, было теперь уже непрерывное свечение от странного столба. Потом мир для него окончательно померк.
Редлайн поднялась на ноги, но, потеряв ориентацию, снова упала. Кобылку оглушило взрывом, и окружающая вакханалия доносилась до неё как сквозь вату. Не сразу, но она всё-таки поняла, где находится. Л.У.М, погряз в море красных меток, беспорядочно снующих вокруг. Сквозь головокружение, мешавшее стоять на ногах, кобылка вернулась назад и обхватила Айсгейза своим магическим полем, прихватив так же упавшие клинки жеребца и свою винтовку. Она никогда раньше не пыталась работать с живыми предметами, но сейчас не было времени для сомнений. Несколько усилий, и тело жеребца стало заметно легче. Редлайн сразу же рванула прочь отсюда, благо путь она запомнила.
Дальнейшие события приобрели устрашающий оборот. Странный столб попал под удар несколько минут спустя и взорвался на порядок сильнее бочек. Мощность оказалась таковой, что пережившие ударную волну ящики, осветители и прочий мусор окончательно раскидало по всей округе. Всё вокруг него начало полыхать. Огонь был настолько сильным, что плавились металлические конструкции.
Потом прилетел он. Неизвестный корабль на огромной скорости просто протаранил Раптор Анклава, отчего тот, потеряв равновесие, накренился. Что-то на борту судна пегасов сдетонировало, и его буквально за мгновения охватило пламя. Тем временем от пожара внизу начал подниматься густой дым с потрескивающими внутри него молниями.
Между небесными машинами завязалась битва, в которой у пегасов против манёвренного противника не было и шанса. Одновременно с этим с неизвестного судна, летавшего на приличной высоте, просто спрыгивали пони… или не пони… неизвестные индивиды. Кобылка еле успела унести ноги и Айсгейза.
Звуки пожара и неизвестных взрывов до сих пор достигали ушей пони. Они двигались так быстро, как позволяли их искалеченные тела. Тяжело дыша, единороги то и дело спотыкались о неровности. Редлайн хотела использовать фонарик на своём ПипБаке, но Айсгейз ссылался на скрытность, запрещая ей его включать. Поэтому они ориентировались лишь на компас в её Л.У.М.е и своё зрение.
В конце концов, Айсгейз не выдержал и сел, чтобы немного отдохнуть. Постоянно нывшее плечо и кружащаяся голова доканали беднягу.
— Позволь задать вопрос, — с одышкой прошептала кобыла, облокотившись на здоровый бок жеребца. Оружие брякнулось рядом.
— Слушаю, — прикрыв глаза, ответил он.
— Может быть не вовремя, но... как тебя всё-таки зовут? Моё имя ты ведь знаешь.
— И вправду не лучшее время. Как звала, так и зови.
— А серьёзно?
— Меня на самом деле зовут Айсом. Причину ты сама же и назвала, — проговорил единорог, предварительно вздохнув. — Мирные беседы оставим на потом. Сейчас главное – добраться до Плейтвиля. Там нам помогут.
Айсгейз обернулся. Пожарище и исходящий столб дыма было видно даже отсюда.
— А меня-то пустят туда? — спросила она.
— Что-нибудь придумаем. А теперь идём. Нельзя терять времени.
Пони встали и поковыляли дальше, бок о бок, поддерживая друг друга.
Заметка
Айсгейз:
Получен ПипБак. Параметры персонажа распределены.
Врождённая способность: Магии много не бывает.
Порча сыграла с Вами злую шутку. Ваш запас магии увеличен в два раза в обмен на уменьшенную на 75% скорость его восстановления.
Редлайн
Получен ПипБак. Параметры персонажа распределены.
Врождённая способность: Подруга ночи
Вы много времени провели в темноте. Теперь ваши глаза легче приспосабливаются к плохому освещению внутри помещений и сумеркам.