Fallout Equestria: Снег и Ветер
Пролог
Буран снижал видимость почти до нуля. Ветер противно гудел, гоняя из стороны в сторону стены снега. Будь он ещё чуточку сильнее, и разглядеть хоть что-нибудь дальше вытянутой ноги стало бы невозможно.
Сквозь пургу, проваливаясь в снег по самое брюхо, брели двое. Идущий впереди серый единорог лишь отворачивался и щурился, отчаянно борясь с бьющим прямо в лицо скопом снежинок. Надетые поверх простой шерстяной куртки седельные сумки давно запорошило снегом. Хвост и грива белого окраса, да рваные концы обмотанных вокруг головы и шеи красных тряпок трепыхались на ветру.
Синий пегас с короткой красной гривой держался позади и в своей силовой броне даже на сильном ветру чувствовал себя увереннее. Вместо шлема, снятого и покоящегося на шее, он носил лишь простые лётные очки. Время от времени летун прикрывал морду одним из крыльев, спасаясь от особо ярых порывов непогоды.
Пони почти вслепую двигались в известном лишь им направлении; иногда единорог сверялся с чёрным ПипБаком на левой ноге, корректируя курс. В конце концов, он остановился и поднял переднюю ногу вверх, давая знак своему спутнику. В ответ на жест пегас сразу же встал словно статуя. Единорог сделал ещё несколько осторожных шагов и опустил взгляд. Перед ним раскинулась пропасть, чьи глубины не позволял разглядеть буран. Жеребец не шевелясь смотрел вниз, стараясь увидеть хоть что-нибудь в белой пустоте. Пегас подошёл к нему и прикрыл его лицо крылом от колючих снежинок.
— Мы ведь сделали всё правильно? — спросил летун, пытаясь перекричать непогоду. Единорог еле заметно пожал плечами; его рог засветился бледно-красным.
— Мы сделали то, что посчитали нужным, — спокойно ответил он. Ровный, усиленный магией голос просто игнорировал воющий ветер. — Но, возможно, это стало самой большой ошибкой в нашей жизни.
Со стороны метели к ним подлетел чёрный спрайтбот. Летающую машинку метало из стороны в сторону, но она сопротивлялась непогоде изо всех сил.
— Я выполнила, что ты просил. Все шары доставлены. Но я всё равно считаю, что тебе не стоит заходить так далеко, — обратилась она к единорогу через трещавшие и фонившие динамики, но тот никак не отреагировал.
Сзади к ним медленно приближалась земная пони, обмотанная серыми тряпками от красного хвоста до носа. В неприкрытых тканью местах проглядывалась светло-розовая шкурка. С правого боку свисала маленькая синяя сумка.
Единорог развернулся к остальным и произнёс магически усиленным голосом:
— Ну что ж, все в сборе. Это последний раз, когда мы стоим тут все вместе... почти все. — Он повернул голову в сторону спрайтбота, но от сыплющихся на лицо снежинок зажмурился и отвернулся. Тряхнув головой, пони продолжил: — Мы достигли нашей цели. Защитили наш дом... эту Пустошь. И, надеюсь, своими действиями мы не подлили масла в огонь.
Закончив свою речь, он снова встал лицом к обрыву. Кобыла подошла и прижалась к его боку, уткнувшись мордочкой ему в гриву. Они просто молча стояли, но затем пони отошла в сторону и, посмотрев на единорога фиолетовыми глазами, тихо спросила:
— Так всё и кончится? Почему бы нам просто не попробовать сначала. Время у нас есть.
— Вот времени у меня как раз и не осталось, — резко ответил единорог, даже не поворачиваясь к ней, перекрикивая воющий ветер. Рог жеребца снова засиял, и он обратился к остальным уже своим спокойным голосом. — Вы все знаете, что делать. Ничто ещё не закончено. Мы лишь уходим со сцены, оставляя возможность доиграть другим. А теперь свободны.
— Как скажешь, — произнёс спрайтбот и улетел восвояси, позволяя порывистому ветру унести его.
Земнопони и пегас остались с единорогом. Он повернулся к кобыле и левитировал шар памяти из своей сумки ей в рюкзак.
— Храни его как зеницу ока. Эти шары теперь важнее нас самих. — Он помолчал мгновение и обратился ко всем. — Я хочу побыть один. Догоню вас позже.
Кобыла кивнула и начала пробираться сквозь пургу в направлении, откуда пришла.
— Ты уверен, что нет другого способа? — подойдя ближе, спросил пегас.
— Да, по-другому его с меня не стащить. Давай уже с этим покончим. Я устал нести это бремя. Настал мой черёд отдыхать, — ответил жеребец, убрав тряпки с лица магией, и улыбнулся летуну. Правая половина его лица была обожжена. Задетый пламенем глаз теперь вечно щурился. — Вот же ж какая ирония. Эта штука меня медленно убивает, но стоит мне снять её, и я сразу умру. — Он приподнял ногу и взглянул на ПипБак. — Так что, да, давай просто покончим с этим.
Его рог снова засиял, и из сумки вылетел охваченный облаком магии револьвер. Единорог взглянул в сторону пропасти в последний раз и, вяло улыбнувшись, произнёс:
— Эх. А я надеялся взглянуть в последний раз на всю ту красоту, ради которой мы мучились. Прощай, мой друг. Позаботься, пожалуйста, об остальных.
Пегас зажмурился и отвернулся. Он не хотел смотреть на то, как единорог приставил оружие к своему виску и взвёл курок. Грохот выстрела сменился шумом падающего тела. Летун повернулся и посмотрел на бездыханное тело друга: слабая улыбка навсегда запечатлелась на его лице. ПипБак отсоединился и теперь лежал рядом с ногой и револьвером, из ствола которого струился дымок. Пегас подошёл поближе и отправил устройство в сумку, подняв его зубами.
— Прощай, — прошептал он. — Как ты и хотел, мы ненадолго оставляем тебя одного.
Сказав это, летун просто сел прямо на снег и склонил голову. Метель всё усиливалась, засыпая их снегом, но пегаса это уже не заботило.
Глава 1. Встреча
Обыденная жизнь Айсгейза кардинально меняется, когда на очередном задании он сталкивается со странной кобылой.
Тьма. Лишь она одна существовала, затекала во все закоулки сознания, заполняя собой пустоты. К ней присоединилось странное, но приятное тепло, медленно накрывавшее всё тело жеребца. Затем пришёл гул. Низкий и противный, на грани слышимости, он начал приводить его в чувство. К нему добавился едкий запах гари. Не торопясь, белый единорог приоткрыл глаза и сквозь рассеивающуюся тьму увидел под собой землю, увидел капающую с себя кровь. Пони плыл над поверхностью, не касаясь её, а вся картина размывалась непривычным розовым свечением. Немного очухавшись, он начал осматриваться, вращая головой, но любое движение сразу же отдавалось болью в плече. Лишь привыкнув к окружавшей темноте, жеребец увидел источник свечения – его несла в своей магической хватке светло-бежевая единорожка в грязном комбинезоне. Оружие она левитировала рядом.
Первой мыслью, что посетила очнувшийся мозг единорога, стал вопрос «где я?». Только сейчас он обратил внимание на непонятные мелкие пятна, маячившие прямо перед глазами. Проморгавшись и помотав головой, он понял, что это не попавшие пылинки, ведь они меняли положение, стоило ему повернуться.
В панике, начиная догадываться об их источнике, пони посмотрел на передние ноги. «Ну да. ПипБак. Кто-то прикрепил мне его на ногу. Сам бы я такую глупость не совершил», — подумал единорог, щурясь от боли в правом плече. Посмотрев на её источник, жеребец почти вскрикнул. Весь туман из головы сразу же выветрился при виде небольшого металлического осколка, что торчал из плеча. — «Просто великолепно. Пора с этим заканчивать».
— Эм-м-м, опусти меня… пожалуйста, — прохрипел он, не узнав собственный голос.
— О, ты, наконец, очнулся! Я уже притомилась таскать твою тушку, — тихо проговорила остановившаяся единорожка.
Кобылка искренне обрадовалась возвращению жеребца из тьмы бессознательности. Она аккуратно опустила единорога на левый бок и плюхнулась рядом. Ей редко доводилось таскать такие грузы подолгу, и сейчас она просто лежала и сипло дышала, изредка покашливая. Аромат гари всё сильнее наполнял воздух.
Мелкие камушки, впивавшиеся своими острыми краями в бок жеребцу совершенно не беспокоили его, как не волновало и то, почему не выполняла свою работу система ввода зелий. Все мысли единорога были поглощены металлическим обломком. Собрав волю в копыта, пони решился вытащить его прямо здесь. Обхватив осколок магией и слегка сдвинув, единорог сразу же зашипел от резкой боли. «Главное не потерять концентрацию». Достав из седельной сумки лечебное зелье, он сорвал с него пробку и левитировал над раной.
Сжав покрепче зубы, он резко выдернул осколок. Хоть мысленно единорог и приготовился, но такой сильной боли он не ожидал и вскрикнул. Обломок с зельем сразу же выпали из магической хватки, но последнее, к счастью, вылилось на открытую рану, и процесс заживления потихоньку пошёл.
«Не удивлюсь, если мой возглас даже Анклав на небе услышал», — размышлял единорог, рассматривая валявшийся перед глазами осколок. — «Это что, радужные отливы?»
Возня и крик всполошили почти провалившуюся в сон единорожку, и она вскочила на ноги, будто и не валялась только что без сил. Не долго думая, она приблизилась к жеребцу и одарила его подзатыльником.
— Совсем из ума выжил? Кричишь, будто один на много миль. Теперь, если нас найдут, это будет твоя вина! — заворчала она. — Пойду проверю, нет ли за нами хвоста.
С этими словами она похромала на холм, где залегла около одного из камней и принялась оглядываться по сторонам.
— Добивать больного. Какая доброта, — пробормотал единорог, пытаясь сесть.
Не сразу, но ему удалось принять вертикальное положение. Рваная рана на плече практически зажила, а боль оттуда потихоньку уходила в голову. Вся правая нога была покрыта кровью. Заняв более-менее устойчивое положение, единорог приподнял левую ногу и всмотрелся в ПипБак на ней. Потёртый, со сколами на краях и следами от какого-то механического воздействия. «Что за тупая штуковина? Он даже не включен.» Жеребец понажимал магией на кнопки устройства, но никакой реакции не последовало – тёмный экран так и не зажёгся. Но метки в углу, где обычно располагался Л.У.М., показывались.
Забив на бесполезную штуковину, пони решил осмотреться. Особенно сильно его нервировала вонь, от которой некуда было сбежать. Потихоньку к странному монотонному гулу начали прибавляться посторонние звуки: потрескивания, отголоски падений каких-то предметов и крики. Ночь вошла в полную силу, но обыденная тьма не окутала Пустошь, позволяя единорогу осмотреться. Он сидел в овраге, окружённом с трёх сторон пологими склонами. Под ногами потрескавшаяся земля, лишь во время вчерашнего ливня почувствовавшая прикосновение влаги. Повсюду валялись камни, осколки металла и... фонарь? Помотав головой, единорог присмотрелся получше: там лежал покорёженный разбитый прожектор.
Внезапная яркая вспышка осветила всё вокруг. Жеребец вздрогнул и обернулся. За холмом позади возвышался исполинских размеров столб дыма с потрескивающими внутри него время от времени разрядами молний. Изредка из его низов вырывались огромные языки пламени. Окрасивший ночь в красно-бурые цвета пожарище и не думал останавливаться.
Именно в это пламя и горевшее окружение всматривалась единорожка. Пока её спутник приходил в себя, ей не оставалось ничего, кроме как следить за обстановкой.
От увиденного мгновением позже, кобылка чуть не поперхнулась; по её гриве прошли мурашки. Из-за столба дыма вылетел полыхающий Раптор Анклава, не переставая поливать огнём землю под собой и неизвестную цель за пределами её видимости. Противник его был вооружён ни чуть не хуже, а может даже и лучше летающего монстра. Одно за другим, несущие Раптора облака исчезали из-под него, как только яркие фиолетовые пучки неизвестной магии, летевшие слева, ударяли по ним. С каждым попаданием на секунду наступала оглушающая тишина. Даже надоедливый гул замолкал в эти моменты. Из махины беспорядочно вылетали пегасы. Начав медленно крениться, куча металла, бывшая когда-то мощной боевой единицей, рухнула за холмом. До двух пони докатилась лишь лёгкая дрожь по земле от удара. Звука падения не последовало.
Жеребец, почти полностью пришедший в себя, решил тоже подняться повыше и получше разглядеть происходящее. Тихо подкравшись к увлечённо следившей за далёкой битвой единорожке, он прилёг чуть поодаль от неё.
Одержавший победу противник не заставил себя долго ждать и появился на небосклоне. Потрёпанная, не уступавшая размерами Раптору, вытянутая сфера серого цвета бесшумно вылетела из-за холма и начала летать вокруг столба дыма. Раскинувшийся внизу пожар прекрасно освещал небесную махину. Несколько фиолетовых кристаллов по бокам работали по улетавшим пегасам и неизвестным наземным целям, выпуская оглушающие пучки. Выполнявшие, видимо, функцию защиты листы матового материала время от времени отваливались и, кувыркаясь, беззвучно падали вниз, оголяя внутренний каркас. На носу и корме махины вращались мощные прожектора, освещавшие поверхность и столб дыма своим зеленоватым светом в поисках противника. Порою они фокусировались в одном месте, и пучки фиолетовой энергии почти сразу же отправлялись в том направлении.
На днище воздушного судна, один внутри другого, светились два слепящих белых обруча. Воздух под ними дрожал. При заходе в очередной резкий поворот махина накренилась, и эти круги засветились ярче. От мгновенно усилившегося гула пони прижали уши к голове и зажмурились. Но стоило воздушному судну выйти из манёвра, как низкий вой снова уменьшился до еле заметного. Сфера сделала последний круг вокруг столба дыма и с неестественным ускорением скрылась вдали, напоследок осыпав землю несколькими деталями. Постепенно начали возвращаться звуки окружающего нас мира, заменяя собой таинственный гул. Отдалённые крики и взрывы пришли на смену тишине.
— Какого сена?! — Своим возгласом удивлённый жеребец изрядно напугал единорожку. Она тихо взвизгнула и дёрнулась, но затем успокоилась и, подойдя к спутнику, начала подталкивать его копытом в сторону спуска.
— Нам нужно уходить отсюда. Эта летающая коробка умотала, но живчики на земле остались, — сказала она, и не дожидаясь реакции спутника, порысила вниз по склону.
Там единорожка вновь собрала всё оружие в хватке своей магии и побежала дальше, пошатываясь из стороны в сторону. Не долго думая, единорог последовал за ней.
Пробежав достаточно далеко, он решил обернуться на ходу. На том самом месте, где они лежали несколько минут назад, в свете от огня виднелись силуэты двух пони… а может быть и не пони: уж больно стройными и высокими они были. Почти споткнувшись, жеребец решил посмотреть под ноги и найти во тьме более-менее ровный путь. Обернувшись во второй раз, он никого уже не увидел.
— Да что тут творится-то? — задал пони скорее риторический вопрос.
Единорожка, бежавшая почти в плотную, ответила не поворачиваясь:
— Давай сперва свалим отсюда…
Двумя днями ранее.
Единорог открыл глаза и уставился в темноту. Снова ночь пролетела без единого сновидения. Может оно было и к лучшему, ведь подружиться со своими снами у него никогда не получалось. Жеребец повернул голову и посмотрел на спарк-часы. Судя по ним, сейчас стоял полдень. От мысли об успешно пропущенном завтраке пони фыркнул. Ещё несколько минут он смотрел в никуда и всё-таки решился встать с кровати. Свою комнату жеребец знал как свои копыта, и поэтому ему не составило труда в темноте добраться до выключателя.
Как только зажёгся свет, взору жеребца предстал его собственный уголок мира и спокойствия, выкрашенный в монотонный серый цвет. В дальнем от выхода углу нахоидлась стандартная кровать стойла, девизом которой явно было «максимум комфорта при минимуме пространства». Ну, со своей задачей она, по крайней мере, справлялась. Рядом с ней стоял небольшой резной деревянный комод – отголосок довоенного мира, потрёпанный временем и предыдущими хозяевами. На нём лежали несколько перевёрнутых фотографий, отснятых на найденный давным давно фотоаппарат.
На стенах висело несколько полок с теми немногими книгами, что жеребец иногда находил в Пустоши. Особенное место среди них занимала серия «Копытоводство по Выживанию в Пустоши». Многие из этих книг, правда, он так и не прочитал. Слева от двери разместился простой, в цвет стен, металлический шкафчик с несколькими комбинезонами внутри. Зато справа от выхода была гордость такого типа комнат – дверь в отдельный сан-узел. Посмотрев туда, жеребец невольно заулыбался – первые дни после заселения он чувствовал себя в таких условиях почти принцем. Простояв под контрастным душем несколько минут и сделав прочие уже не совсем утренние дела, жеребец остановился перед зеркалом.
В отражении стоял белый единорог с давно не стриженой синей гривой, концы которой были чёрного цвета. Чёлка уже доставала до глаз, но копыта всё не доходили до стрижки. Может быть, когда-нибудь. Жеребец посмотрел в свои светло-голубые глаза и снова увидел этот холодный взгляд, эти красные сеточки в уголках. Начиная с шеи и заканчивая задними ногами, то тут, то там шкуру покрывали редкие шрамы, большая часть которых осталась напоминанием о тренировках и детстве. Единорог махнул хвостом – тот также требовал стрижки. Ну и дополняли эту идиллию кьютимарка в виде сломанного посередине рога, да постоянно уставшие выражение лица. «Ну почему я всегда хочу спать?»
— Что ж, Айсгейз, пора приниматься за дела насущные, — сказал единорог своему отражению и, накинув старый комбинезон, покинул комнату в стойле.
Ну как стойле. Может когда-то оно и являлось таковым, но сейчас было скорее спальным комплексом для группы наёмников, в которой он и состоял. Расположенное около отделявшего Кристальную Империю от севера Эквестрии горного хребта, оно простояло целых сто пятьдесят лет, будучи закупоренным. Пока в один прекрасный день дверь в Пустошь не открылась сама по себе. Но это не было случайностью или неожиданностью.
СтойлТек помимо базовых стойл с социальными, и не только, экспериментами построил и десять стойл для других целей. Название того проекта оставалось тайной. Данной группе стойл выдали общий индекс «Триста» и пронумеровали от одного до десяти. Данное стойло назвали Триста Седьмым. Эти цифры красовались на всех комбинезонах, дверях, люках, банках и даже на тарелках, так что не запомнить было невозможно. Причём по задумке дизайнера цифра «ноль» была стилизована под циферблат механических часов.
Об открытии двери знали заранее. В атриуме, у Смотрительницы и около самой двери висели гигантские спарк-часы, отсчитывавшие срок до окончания изоляции. Возможно, всё было идеально спланировано, но еды тогда ещё жителям стойла хватало как раз до этого срока. Способов переработки отходов в пищу или подобных хитрых устройств в стойле попросту не было. Пони не оказались безоружными перед необъятным миром. За год до открытия все динамики перестали наигрывать стандартную фоновую музыку и заговорили неизвестным голосом, рассказавшим обо всём том, что, может ожидать пони за пределами стойла, и что именно данной группе стойл предписано Принцессами прокладывать путь для остальных в освоении изменившейся Эквестрии.
Через час после этого почти на всех уровнях открылись потайные люки и двери, приведя жителей в отсеки с оружием, бронёй, лекарствами и прочей довоенной мелочью. Там же стояли законсервированные сады. У них оставался год, чтобы научиться давать отпор Пустоши. И слава Богиням, с этим умные пони справились.
Выйдя на просторы теперь уже Пустоши, пони столкнулись с… пустыней. Города лежали в руинах. Что не уничтожили удары мегазаклинаний, то добило время. Пони разбрелись в поисках выживших или таких же «первопроходцев» как и они. Так был найден мелкий городишко Плейтвиль. Точнее то, что от него осталось. Здешние пони оказались запуганными и хилыми, ослабленными. Позже выяснилось, что они постоянно страдали от нападок рейдеров. Идти им было некуда, вот и стояли они на том месте до последнего. Именно тогда была оказана первая помощь пони с поверхности: хорошо вооружённые жители стойла даже без боевого опыта зачистили всех рейдеров вокруг города, а заодно и блуждавших гулей. Так они и начали заниматься подобными вещами: от зачистки территории до охраны каравана. Сначала за «спасибо», потом уже за плату. Ведь запасы патронов не бесконечны.
Позже ряды наёмников начали пополняться. К ним присоединялись даже дашиты и грифоны. Внутреннего пространства стойла стало не хватать, и пони приняли решение построить собственную деревню. Полуразрушенный Плейтвиль разобрали на стройматериалы и воздвигли из них поселение наёмников вокруг холма, из которого выходил туннель в стойло. Над названием думали недолго и остановились на «Нью Плейтвиле».
Над входом в стойло же висела вывеска, гласящая «Контракторы Плейтвиля». Даже герб свой придумали: в виде меча с подковой вместо крестовины. Само стойло превратили в простой жилой комплекс для наёмников и их родственников.
Вскоре слухи о новых наёмниках разошлись достаточно далеко, чтобы их услугами начали пользоваться по всему северу Пустоши и даже в других местах. Поселение расширялось, пока не превратилось в мощную крепость для сотен пони, защищённую от атак как с земли, так и с воздуха. Из деталей с близ расположенных фабрик по образу и подобию охранных систем стойла были собраны различные дроиды и турели. Так и развивался этот городишко последние пятьдесят лет.
Выйдя из своей комнаты-квартирки Айсгейз двинулся по тускло освещённым коридорам, выкрашенным в зеленоватый цвет, в направлении бара. Находилось это заведение на основном жилом уровне.
Если стойло и превратили в те ещё далёкие времена в жилой комплекс, то подобное заведение в нём появилось сравнительно недавно. Его роль выполнял переделанный атриум. Количество осветительных приборов в нём уменьшили, придав тем самым особую атмосферу. Сколотили на скорое копыто столы и длинную барную стойку во всю стену. На поддерживающих колоннах висели доски с мелкими объявлениями. Часть атриума отделили, создав из неё небольшой склад и кухню.
Жизнь в стойле в это время кипела. На своём пути с нижнего жилого уровня Айсгейз повстречался со многими пони, торопившимися по своим личным делам. В основном, они просто обменивался кивками, но попадались и те, кто здоровался, называя единорога по имени. Попав в бар, он увидел стандартную картину: пони и грифоны сидели за столиками, пили, играли в карты и просто болтали. Окинув всех взглядом, жеребец высмотрел нескольких знакомых, но, решив пока не подходить, направился в обход к барной стойке. Как ни странно, у неё почти никто не сидел, лишь пара кобыл о чём-то беседовали с барпони в дальнем конце.
Айсгейз присел на самую крайнюю скамейку около стойки. Барпони обратил внимание на нового клиента, а как только признал в нём своего друга, то сразу же позабыл о беседе и подбежал к единорогу.
— О, с добрым тебя, Айс, — радостно сказал он, встав напротив своего клиента.
— И тебе привет, Панч, — ответил жеребец с усталой улыбкой. — Мне что-нибудь бодрящее.
Барпони кивнул и побежал готовить коктейль. Чёрный единорог с короткими фиолетовыми гривой и хвостом славился своим мастерством в смешивании всякой гадости. Одна только кьютимарка в виде шейкера для коктейлей говорила о многом. Лемонпанч был одним из немногих друзей у Айсгейза в этом месте. Они знали друг друга с детства, росли и даже тренировались вместе. Пока он однажды не смешал какую-то гадость на кухне и не получил за это свою кьютимарку. Дальнейшая его судьба была уже решена – о наёмничестве можно было забыть. Да и у него самого не возникало особого желания заниматься подобными вещами. Главным для Айсгейза оставалось то, что Панч не бросил общаться с ним даже после давнего инцидента. Сейчас лишь его, да ещё пять-шесть пони Айсгейз мог назвать своими друзьями.
Панч подбежал к Айсгейзу, балансируя стаканом с какой-то коричневой жижей внутри. Единорог с подозрением посмотрел на друга, а затем на напиток.
— Пей, — довольно улыбаясь, сказал барпони. — Мой новый рецепт. На вкус не очень, но сразу приводит в чувство.
— И снова я испытатель? — поинтересовался Айсгейз, приподняв бровь.
— Зато бесплатно, — с каплей обиды заявил барпони, магией пододвигая стакан к клиенту.
— Иногда мне кажется, что лучше заплатить за что-нибудь нормальное.
Панч лишь улыбнулся и убежал обратно к тем кобылам. Так уж повелось, что с того самого первого коктейля Айсгейз стал для Панча кем-то вроде испытателя и подопытного в обмен на снятие платы за еду и прочие напитки. Сам Панч называл это компенсацией.
«Долг зовёт», — мысленно приободрил себя единорог и наклонился к стакану. От запаха жеребец сразу же скривился. — «Да уж, запах соответствует цвету».
Зажав магией нос, Айсгейз всё-таки опустошил содержимое стакана. Чувство тошноты дало о себе знать почти сразу. Пересилив его, он попытался понять, что же только что впустил в себя. Яблоко из садов стойла, черника оттуда же и… и грязь… да определённо это была простая грязь. Тем не менее, голова немного прояснилась.
Айсгейз посмотрел на болтавшего с клиентками барпони и, решив не отвлекать его, направился выходу. Ещё предстояло выпросить какую-нибудь работку у Главного. Задумавшись об этом, единорог допустил непростительную ошибку: забыл обойти тот злополучный столик с компанией знакомых ему наёмников.
— А-а-а-а-а-йс!
Услышав крик, единорог на секунду замер. «Заметили». С ближайшей скамейки к Айсгейзу потянулся пегас и, схватив копытами за хвост, потянул жеребца в мягкую зону. Сопротивляться смысла уже не было, и единорог сам двинулся в том направлении. За столиком сидели трое – тот самый пегас, грифина, находившая уже в отключке, и земная кобылка. Для Айсгейза лишь грифина показалась незнакомой, а вот остальных он знал довольно хорошо, ведь ему довелось в своё время помочь им тем или иным способом. Серый пегас, довольно улыбаясь, стучал копытом по соседнему стулу, предлагая единорогу сесть. С выражением лица, полным безысходности, Айсгейз подчинился. Дерзкий летун с коротко стриженой синей гривой и кьютимаркой в виде облака на фоне луны сразу же полез наливать единорогу в стакан какое-то пойло, но тот магией заткнул бутылку пробкой. Судя по пелене в коричневых глазах, это была далеко не первая порция пегаса за сегодня. Пьянчугу звали Массивингом.
— Эй, ну чё ты как не родной?! — промямлил он на повышенных тонах, и жеребцу пришлось отпустить магическую хватку. — Так-то лучше!
Примерно год назад Айсгейз проводил свою первую самостоятельную разведку отдалённого склада с оружием. Тогда-то перед ним и предстала картина неравного боя нескольких пегасов: четверо против двоих. Они исполняли эффектные трюки в воздухе в попытках достать друг друга из своих винтовок. Иногда летуны сцеплялись в воздухе, нанося друг другу удары скорпионьими хвостами. Поначалу Айсгейз собирался просто пройти мимо и выждать конца захватывающего зрелища, но потом заметил, как один из пегасов упал на землю. Летун встал и, медленно похромал в сторону. Любопытство взяло над единорогом верх, и он направился за пони. Крыло павшего пегаса прострелили, а броня была покрыта опалинами и сколами. Летун никак не отреагировал на присутствие чужака и лишь окончательно свалился с ног.
Неудачником оказался, тогда ещё разведчик Анклава, рядовой Массивинг. Его отряд решил дезертировать в полном составе, но выжили лишь он и лейтенант, чьего имени Айсгейз не знал, да и не хотелось знать. К тому времени, как он помог павшему летуну добраться до ближайшего укрытия и напоил его зельями, воздушный бой закончился. Чья сторона выиграла, осталось неизвестно, но небо стало чистым. О разведке, естественно, речи уже и не шло. Единорог притащил горелетуна на базу к своим, где его подлатали и предложили выбор: либо валить на все четыре стороны, либо присоединиться к нам, ведь дома у него всё равно уже не было. Он выбрал второе. Броня его не подлежала восстановлению, и часть её пегас отправил в металлолом, оставив себе скорпионий хвост и винтовки, а Айсгейза отблагодарив модулем введения зелий и визором.
Поколдовав над подарком, единорог собрал себе боевое седло. Модуль тогда идеально вписался в его конструкцию, чем сильно порадовал жеребца. К седлу он присоединил мелкую сумку для хранения и подсоединения препаратов к трубкам модуля. Пришлось, правда, раскошелиться на отдельные матрицы заклинаний для работы его и визора. Зато теперь система впрыска лекарств интуитивно понимала, когда и какой жизненно-важный препарат использовать, оставив за носителем голосовое управление вводом прочей химии вроде боевых наркотиков. Со стороны это выглядело необычно. Прятавшиеся раньше за внешними слоями силовой брони, теперь многочисленные трубки и провода тянулись вдоль правого бока бронекомбинезона, сходясь у бедра задней ноги, где находилась та самая сумка с препаратами. Отныне их защищала лишь металлическая оплётка, на скорое копыто состряпанная механиками стойла.
Решив использовать возможности седла по полной, Айсгейз выторговал у различных торговцев и караванщиков детали для оружия, и мастер по ремонту Ганшоулдер собрал из них довольно неплохое крепление для длинноствольного дробовика с возможностью подачи малых лент с патронами, даже автоматическую перезарядку добавил. Мелочь, а приятно. Дробовик тот служил Айсгейзу верой и правдой с тех самых пор, как его приняли в наёмники. Сильно потрёпанный и неоднократно переделанный, он не раз выручал жеребца, но, к сожалению, прилично весил, сказываясь на боевых качествах. Так что решение перенести его на седло пони посчитал правильным. Визор же стал отличным приобретением для заданий, благодаря различным прелестям, наподобие ночного видения. Пришлось протянуть небольшой провод от него до батарей, прятавшихся в седельной сумке.
Как-то Айсгейз спросил у Массивинга, в чём же заключалась причина их дезертирства. Ответом ему послужила целая история о том, как сильно прогнил Анклав, о той лжи, какую он напридумывал про поверхность. После зрелища расправы над пони, увиденного на очередном задании, у одного из разведчиков сдали нервы, и тот решил уйти на поверхность. Его поддержал весь отряд. Они тогда не учли лишь одного: бывших Анклавовцев не бывает. Сам Массивинг гордился своим поступком и гордо называл себя дашитом, пусть даже соответствующего клейма и не носил.
Напротив Айсгейза и пегаса около грифины сидела земная голубая кобылка чуть младше единорога с кудрявой жёлтой гривой. С лёгкого копыта жеребца к синеглазой пони прицепилась кличка Лост, но она, собственно, и не возражала. Внимание Айсгейза всегда привлекала её кьютимарка: цветок в коме земли. Однако, от ответов на вопросы жеребца относительно этой метки и жизни кобылки в целом она всегда уклонялась.
А нашёл Айсгейз её где-то с месяц назад, зачищая на пути с задания скотный двор от группы рейдеров. Те намеревались внести её и ещё нескольких пони в свой список блюд на вечер, заточив в клетках, но единорог в группе с несколькими другими пони освободили их. Пленники сразу разбежались, даже не поблагодарив. Все, кроме неё. Она же прилипла к группе Айсгейза и следовала за ними до самой базы. Они даже пытались отогнать её, ругаясь, пугая, грозя смертью, но всё безрезультатно. Так она и оказалась здесь. Теперь Лост училась у Контракторов базовым приёмам самообороны и помогала во внутренних делах. При этом кобылка всегда успевала подтрунивать Айсгейза и постоянно просилась к нему в отряд. Однако, в настоящий момент единорога сильно мучил вопрос, как она связалась с этими летунами.
— О, Айс, да ты выглядишь посвежевшим? — спросила Лост, отбирая у пегаса бутылку и наглухо закрывая её пробкой. Затем она убрала пойло со стола и поставила его у своих ног подальше от летуна. Недопитый стакан кобыла так же отняла. Массивинг пробурчал что-то невнятное, но утих.
— Спасибо новому чудо-коктейлю, — ответил Айсгейз, притворно улыбаясь и указывая копытом в сторону бара. — Закажи себе тоже. В чувство приводит на ура.
Улыбка выдала единорога с потрохами, и кобылка даже немного отстранилась и, поморщившись, покачала головой.
— Что-то мне это не кажется хорошей идеей, — ответила она. Пегас, тем временем, начал зачем-то тыкать копытом в спящую грифину.
— «Нужно валить отсюда», — подумал Айсгейз. — «Всё это плохо закончится»
— Как знаешь, — пожал плечами единорог, затем указал копытом на летунов и пододвинулся к кобылке. — И что они празднуют с утра пораньше?
— Не знаю. Сама недавно пришла. Задание выполнили какое-то и веселятся. — Она мило улыбнулась и наклонилась в ответ, опустив ушки назад. — Лучше скажи, когда меня с собой возьмёшь?
— Ты уже знаешь ответ, — выдал Айсгейз заученную фразу, отстраняясь от Лост. — Ни-ког-да. Я работаю один.
А затем, не дав ей сказать и слова, он быстро вылез из-за стола и побежал к выходу, пока ещё кому-нибудь не пришло в голову пообщаться. Жеребец уже почти добрался до дверей в коридор, когда Лемонпанч окликнул его. «Вот непруха»
— Айс, чуть не забыл. Тебя Главный хочет видеть, — прокричал барпони и вернулся к своим делам.
Настроение Айсгейза окончательно испортилось. Одно дело, когда ты приходил к Главному сам, а другое, когда он хотел, что бы ты пришёл к нему. Сглотнув, единорог качнул головой в знак того, что услышал послание, и побрёл в бывший кабинет Смотрительницы.
По пути навстречу неизвестности Айсгейза посещали различные мысли о том, за что он заслужил визит к Главному. Где-то накосячил? Кто-то где-то накосячил, а ему разгребать?
И вот, единорог стоял перед раздвижными дверьми, боясь постучаться, и изредка бросал взгляд на на висевшую над ними камеру. «Ну, была, не была». Стоило ему занести копыто, как двери разъехались в стороны, и единорога втащили внутрь. Мир закувыркался, и мгновением позже Айсгейз уже сидел в прекрасно освещённой комнате на стуле перед деревянным столом с мониторами, книгами и разнообразной не интересующей его мелочью. На стенах, окрашенных в голубой цвет, висело различное холодное оружие: от простейшей финки до огромного молота, большинство из которых были боевыми трофеями. В углу стоял манекен с надетой на него поношенной силовой бронёй, одной из немногих, что хранились на закрытых складах стойла до его открытия. Из окна в стене открывался вид на бар-атриум. Противоположная от него стена была испещрена закреплёнными фотографиями наёмников.
Там же висела доска с непонятными для единорога цифрами около каждого из имён наёмников. Некоторые из них были собраны в кучи и обведены кружками. Имя Айсгейза ютилось в одном из них в гордом одиночестве. Жеребцу хватило пары секунд, чтобы понять схему: окружены были имена пони, отправленных на задания. Это-то и насторожило единорога. Засмотревшись на доску, он совсем позабыл о старике, чем тот не применул воспользоваться. Пока жеребец осматривал стол и стены перед собой, средних лет чёрный земной пони с седой гривой, злорадно улыбаясь, подкрался сзади и похлопал единорога по плечу. Не ожидавший такого Айсгейз заметно вздрогнул, от чего старик рассмеялся в голос. Айсгейз слегка покраснел и втянул голову. Уже не впервые он попадался на эту шутку старика, и каждый раз появлялся из разных мест.
— Ну, здравствуй, Айсгейз, — мягко поприветствовал гостя Главный, проходя мимо и садясь на своё место за столом.
— И вам доброе утро, Спидхувз, — пробормотал Айсгейз.
На памяти Айсгейза никто так и не смог внятно рассказать, как старик научился добиваться такой скорости передвижения, но понятия дальнего боя для него попросту не существовало. Да и навряд ли кто это знал на самом деле, а сам Спидхувз молчал на эту тему. Даже сейчас старик втянул единорога в кабинет и усадил, а Айсгейз и не заметил этого.
Пони выглядел слишком старым для своего возраста. Возможно, на нём сказались многочисленные стрессовые ситуации. Носил жеребец кьютимарку в виде размытой подковы, изборажение которой будто поймали во время движения. Спидхувз уже семь лет возглавлял Контракторов. За эти годы он наладил добрые отношения с Яйцеголовыми, ставшими нашими постоянными клиентами в этой части Пустоши. Раньше старик сам ходил в самые опасные рейды, порою в одиночку. Удача никогда не покидала этого жеребца. Сейчас, правда, ему было уже не до подобных самоотверженных миссий.
Спидхувз взял Айсгейза под свою опеку, ещё когда тот был жеребёнком, поэтому единорог смело мог называть его своим вторым отцом. И именно Спидхувз научил Айсгейза приёмам ближнего боя с холодным оружием.
Старик посмотрел на единорога, подняв на лоб свои затемнённые очки.
— Перейдём сразу к делу. У меня для тебя есть задание, Айс, — сказал он, не отрывая взгляда от гостя.
— Задание? Для меня? — в недоумении спросил Айсгейз. Старик очень редко ставил пони перед фактом, обычно разрешая тем самим выбрать поручение.
— А что тут такого? — будто прочитав мысли, спросил он.
— Да нет, ничего. Просто я думал, что тема разговора будет немного другой, — честно ответил единорог.
Спидхувз ещё мгновение смотрел на гостя, а затем извлёк и подтолкнул к нему старый потёртый диктофон.
— Держи, послушай. Легче было скинуть файл на ПипБак, но… — Старик посмотрел на передние ноги Айсгейза, затем снова опустил очки и повернулся к своим мониторам.
Айсгейз не носил ПипБак. Он в нём не нуждался. Для распознавания целей жеребец пользовался визором, за введение различной химии в организм отвечал подаренный Массивингом модуль введения зелий. Из оружия же у него были боевое седло с дробовиком, да два мачете для ближнего боя. А от ПипБака и его З.П.С. для последних толку было не очень много. А в содержимом сумок пони и сам как-то разбирался. Именно такими словами Айсгейз постоянно убеждал себя.
Мысленно пожав плечами, единорог нажал на кнопку воспроизведения и затих. Помехи… Помехи… Помехи… Айсгейз уже начал думать, что это шутка такая, когда треск исчез и послышался голос:
База! База! Это караван 309! Мы попали в засаду! Множество гулей! Их слишком много. И они… И они… разумные. Это не просто бездумный натиск. Они знают, где давить! На кого нападать первыми! Послышался треск, потом хлопок и снова тишина. Мы уже потеряли нескольких. Отступаем к придорожному городишке близ Станции «Кристальная». Просим помощи! Повторяю. Несём потери. Закрепимся в гостинице около Станции «Кристальная». Продержимся, сколько сможем. Повторяю… Снова треск, помехи и тишина. База! База! Это караван...
Айсгейз выключил запись с повтора. Спидхувз отвлёкся от мониторов и снова начал пронизывать гостя взглядом.
— И что это? — спросил единорог.
— Это задание Яйцеголовых. Пришло рано утром. Задание важное, — ответил старик, акцентируя внимание на слове «важное» и пододвигая к себе диктофон. — Ты прослушал последнее сообщение их связиста. Больше от них никаких вестей. Идёшь туда, помогаешь выжившим, забираешь ларец, который они несли к Хуффингтону, и с ними возвращаешься к нам. Большего сказать пока не могу. Цель ясна?
Спидхувз никогда не раскрывал все детали плана для крупных и важных заданий. Видимо, из каких-то важных соображений, но на любые вопросы, касающиеся этой темы, он отшучивался фразами в стиле «меньше знаешь – крепче спишь».
— Да-а. Позвольте вопрос? — поинтересовался Айсгейз, пододвигаясь к столу. Главный кивнул и начал улыбаться. — Почему я?
Старый жеребец вздохнул. Улыбка пропала с его лица – видимо, не этого вопроса он ожидал.
— Посуди сам. Лучшие мои отряды уже отправлены на задания. Новичков посылать туда нет смысла. Перебьют ведь неопытных. Да и, если честно, учитывая эту скудную информацию, в отрядах нет смысла. — Старик наклонился поближе к гостю и перешел почти на шёпот. — Легче послать того, кто знает толк в скрытном передвижении. Из опытных в этом деле на отдыхе лишь ты. — Он указал копытом на Айсгейза. — Пони-одиночка. Да и с твоими навыками махания железками мертвяки для тебя станут парой пустяков. Ещё вопросы?
Жеребец откинулся в кресле и широко улыбнулся.
— Хм-м-м-м. Нет… наверное, — ответил Айсгейз, потирая подбородок копытом.
— Ну, тогда свободен. Ах, да. Загляни к Ганшоулдеру. Он твою броню подлатал. Да и с железками что-то сделал, — произнёс Спидхувз, отвернувшись от гостя к мониторам и начав старательно что-то набивать на устройстве ввода.
Айсгейз вышел из кабинета и облокотился на стену. «Отлично, Айс. Хотел работёнку – получай работёнку». Жеребец даже забыл от неожиданности спросить, где находилась эта станция «Кристальная». Мысленно стукнув себя за такую оплошность, он пошёл дальше по направлению к оружейной. «Сегодня будет трудный день».
Любой пони, войдя в жилой комплекс, был обязан сдать оружие в оружейную. В ней над орудиями устрашения и убийства колдовали, улучшая или возвращая им рабочее состояние. Под оружейную переделали один из верхних технических уровней. Часть спарк-генераторов и модулей очистки воздуха демонтировали в виду их ненадобности при открытом стойле. Генераторы отправили в город наверху для обеспечения энергией систем защиты и зданий, а модули очистки воздуха просто отложили до лучших времён. Стойло в своей новой роли не нуждалось в половине своих уровней, и потому те успешно законсервировали. Соответственно, понизились и затраты энергии.
На замену оборудованию поставили стенды для оружия, ремонтные блоки для дроидов. Заправлял всем тут массивный единорог Ганшоулдер, никогда не вылезавший из своей силовой брони... по крайней мере, на посту. Гидравлически усиленная броня позволяла ему бегать и скакать как жеребёнку. На одном из наплечников красовался нарисованный герб. Впрочем, как и на любой броне в этом стойле.
В этот раз на уровне оказалось пусто – либо все отдыхали, либо уже разошлись по своим делам. Айсгейз спокойно прошёл по тускло освещённым коридорам в просторное помещение, разделённое металлической сеткой на приёмную и основной отсек. Задняя часть окрашенного в серый цвет зала была заполнена рядами стеллажей с разномастным оружием: от простых пистолетов и ножей до многоствольных пулемётов; и над каждым висела табличка с именем хозяина. На переднем плане стояли несколько верстаков и сборочных станков со вставленным в них оружием. Около одного из них и трудился, не заметив клиента, Ганшоулдер. Детали оружия, охваченные магией ремонтника, плавно перемещались вокруг него.
Айсгейз подошёл в плотную к сетке и молча наблюдал за происходящим, нервно постукивая передним копытом по полу. Простояв так несколько секнуд, он всё-таки не выдержал.
— Эй! Ганшоулдер! Клиента-то обслужи!
Вздохнув и опустив голову, жеребец в броне, обернулся к нахальному Айсгейзу.
— И тебе привет, Айс.
Оружейник аккуратно опустил детали на стол и не спеша порысил к окошку в сетке. Его шлем раскрылся, и на единорога посмотрел зелёный пони с глазами изумрудного цвета. Айсгейз на своей памяти помнил лишь два или три случая, когда заставал Ганшоулдера без своих доспехов. В те моменты этот пони обычно выпивал со своими друзьями в каком-нибудь дальнем углу атриума. Зато Айсгейз отчётливо помнил кьютимарку ремонтника в виде стилизованного магазина для оружия.
— Подлатал я твоё седло, — заявил Ганшоулдер, рассматривая планшет с расписанной бумагой. — Заменил крепление пушки. Теперь отдача не такая сильная. И автоматическая перезарядка будет проходить быстрее. Показать?
— Нет, — ответил Айсгейз. Единорог никогда не проверял оружие, полностью доверяя ремонтнику. — Как всегда, запиши на мой счёт. А что с мачете?
— Как ты и просил, я подобрал варианты полегче. Эта твоя болезнь всё усложняет. В общем, вещи ждут тебя, не дождутся.
— Хорошо. Подготовь всё. Мне ближе к вечеру выходить, — отчеканил Айсгейз, и Ганшоулдер кивнул в знак понимания.
Болезнь. Этот порок всегда всё делал на двадцать процентов сложнее. Сам Айсгейз старался не вспоминать об этой проблеме в его жизни. Порча поразила его мать во время беременности. Как ему самом потом говорили, большинство врачей считали, будто он родится либо уродом, либо умственно отсталым, а некоторые пророчили сразу оба пункта. Но этого не произошло – на свет появился нормальный жеребёнок. Он рос, развивался. Из отклонений у него заметили лишь больший запас магии, применяемый до начала выгорания, и высочайший даже для единорогов уровень её контроля. Жеребёнок мог одновременно левитировать десятки предметов неограниченно долгое время.
Но всё оказалось намного печальней. Когда Айсгейз в первый раз в детстве после долгого баловства с телекинезом достиг выгорания, ни через день, ни через неделю его рог не заработал; зато появилась кьютимарка, и её вид вызвал тогда много паники. Лишь через полтора месяца к нему вернулась слабая толика магии. Платой за большой запас магии стала её почти полная невосполнимость. При последующих выгораниях время восстановления изменилось в лучшую сторону, но комфортным так и не стало. Айсгейзу посоветовали не перенапрягаться, ибо в один прекрасный момент он мог бы уже и не восстановить магический запас и остаться земным пони с рогом. Дабы не искушать судьбу, он предпринял всё возможное для снижения нагрузки на рог: старался не левитировать тяжёлые вещи (в числе которых оказался дробовик), ну или максимально возможно уменьшать их вес.
Попрощавшись с оружейником, Айсгейз порысил обратно на жилые уровни. Нужно ещё было прикупить медикаментов и что-нибудь перекусить на дорогу. В планы жеребца входило управиться по-быстрому, но лучше подстраховаться, ведь бережёного Богини берегут.
Медотсек не был чем-то примечательным и практически не изменился со времён открытия стойла, лишь клиентов стало больше. Чистый пол из плитки, который постоянно мыли, стараясь соблюдать чистоту и стерильность. Белые стены с висевшими на них аптечками с изображением трёх бабочек.. Вдоль одной из стен стояли отделённые друг от друга занавесями кровати; у некоторых еле слышно попискивали хитроумные приборы. С другой стороны виднелись двери к отдельным палатам. Одна из них вела в кабинет главврача, являвшийся теперь скорее пунктом приёма заказов на лекарства. Несколько медпони бегали от одного больного к другому, помогая искалеченным или заболевшим пациентам. Айсгейз направился в кабинет.
Сидевшая за столом немолодая жёлтая кобыла с кьютимаркой в форме стетоскопа читала какие-то бумаги. Единорог остановился в дверях и обернулся, чтобы посмотреть на больных: у немногих тяжёлых пациентов виднелись следы от укусов и рваные раны. Врач, видимо, наконец-то заметила клиента.
— Как обычно? — спросила синегривая пони настолько тихим голосом, что Айсгейз даже не расслышал её, отвлёкшись на покалеченных пони. Поняв это, она повысила голос. — Ау! Я спрашиваю, тебе стандартный набор?
— Да, пожалуйста, — повернувшись к ней, ответил жеребец а затем кивнул головой в сторону покусанных больных. — Кто их так?
— Гули, — прошипела она, заполняя очередную бумагу. — Целыми стадами бегают. Так и лезут из подземелий и туннелей. Больно уж агрессивными они стали.
— «Не нравится мне это», — подумал единорог и добавил к заказу: — Эм-м-м. Мне ещё Страйка дайте… два шприца... Всё на счёт Айсгейза, и подготовьте к скорому выходу
Врач исподлобья посмотрела на единорога, вздохнула и ушла за медикаментами.
Страйком именовалась адская смесь из различной химии, начиная от Дэш-подобных препаратов и заканчивая Фиксером в роли стабилизатора, которую изобрели местные химики. Всё это изрядно разбавлялось различными лекарственными средствами и болеутоляющим. У принявшего данную гадость на короткий срок неимоверно улучшалась реакция и увеличивалась мышечная сила, но ужасная интоксикация и сильные побочные эффекты не давали данному препарату стать универсальным стимулятором. Реакция организма после прекращения действия препарата не заставляла себя ждать, сводя конвульсиями всё тело, а выводился он очень тяжело. Поэтому пользовались им лишь для ситуаций ближнего боя, и то очень редко.
Айсгейз снова направился в атриум. Компашка к тому времени уже разбрелась… к его счастью. Перекусив в баре бутербродами с какой-то дрянной растительностью, единорог снова направился в кабинет к Главному для уточнения местонахождения объекта, откуда был благополучно выдворен с картой в копытах. Благо, Спидхувз подробно разметил на ней, куда и как идти.
Ближе к вечеру Айсгейз уже стоял в полной экипировке у выхода из туннеля и смотрел на город перед собой. За год вылазок разглядывание жизни городка перед заданием стало для него чем-то вроде привычки. Одноэтажные деревянные и несколько двухэтажных наполовину кирпичных домишек выстроились в ровные ряды по краям главных дорог от стойла к воротам. На некоторых из них висели вывески различного рода: от закусочной до разнообразных магазинов и даже небольшого отеля для путешественников. Пони гуляли по улице. Кто-то просто болтал с друзьями, кто-то торопился по своим делам. Вздохнув полной грудью, Айсгейз направился к выходу из поселения.
Перед ним пробежали, радостно смеясь, несколько жеребят. Улыбнулся и сам единорог, но ненадолго – серое небо стёрло улыбку с его уст. Айсгейз бросил короткий взгляд на холм, где возвышалась большая радиоантенна, а затем, ещё несколько, почти мимолётных, на ряд башен по периметру города – турели, как и прежде, лениво посматривали из стороны в сторону, отмечая наличие или отсутствие любой возможной угрозы.
«Ну что-ж, пришла пора выдвигаться». Остановившись в воротах, Айсгейз ещё раз проверил снаряжение. Бронекомбинезон сидел как влитой, визор расположился на лбу, дробовик в седле заряжен и готов к бою, Мачете лежали за плечами. Довольно кивнув, Айсгейз порысил в сторону своей цели, на север.
Путь оказался чист и скучен. Айсгейз двигался по дороге с растрескавшимся асфальтом, окружённой небольшими холмами, камнями, да остатками цивилизации в виде дорожных указателей. Прочесть что-то на них не представлялась возможным, поэтому он не обращал на них внимание. Иногда попадались остатки старых повозок или ржавых небесных фургонов. Пару раз единорог замечал какое-то шевеление на холмиках, да слышал странные шорохи, но дальше этого не заходило. Один раз он натолкнулся на караван из нескольких нагруженных повозок с охраной, но, решив не беспокоить их, обошёл по широкой дуге.
Где-то через час пути Айсгейз натолкнулся на спрайтбота. Вроде обычная серая летающая машинка, но что-то в ней его обеспокоило. Пока робот не приблизился к жеребцу, из него лилась эта надоедливая музыка, но стоило их путям пересечься, как летающая машинка повисла в воздухе и уставилась на пони. Музыка оборвалась, и повисла тишина. Опасности эти роботы не представляли, и именно поэтому он ещё не разлетелся на запчасти. Айсгейз с минуту пялился на бота, всем своим естеством ощущая, как тот пронизывает его взглядом в ответ, а потом машинка улетела, снова наигрывая свою стандартную мелодию. Изрядно поёжившийся от странности происходящего единорог продолжил путь.
Дорога, ведущая к станции, делала крюк в обход каких-то старых угодий. Для экономии времени Айсгейз решил пойти напрямик. На его пути оказался лес из искривлённых мёртвых деревьев. Лишь обойдя его, он понял что находился на заросшем участке небольшой фермы. Приличных размеров жилой дом и обвалившийся амбар оказались тут единственными строениями. Из-за нехватки времени, вызванной долгими сборами, единорог лишь отложил место в памяти и двинулся дальше, решив рассмотреть дома получше на обратном пути.
И вот, уже ближе к позднему вечеру, Айсгейз оказался на месте. Он расположился на холме с южной стороны от станции «Кристальная» и начал рассматривать в бинокль окружающее её пространство. По обе стороны от разрушенного здания железнодорожной станции высились ещё штук по десять двухэтажных домиков. Двойная линия железнодорожных путей за домами тянулась в обе стороны на сколько хватало глаз. А с ближней к наблюдателю стороны весь город был обнесен дырявым сетчатым забором. Около станции нашли своё последнее пристанище сошедшие с рельс пассажирские и грузовые вагоны, а также так и не взлетевшие небесные фургоны. Единорог перевёл взгляд на сами строения. Разрушенные временем дома доживали свои последние дни: у одного обвалилась крыша, другой покосился на стоявшее рядом строение.
Повсюду виднелись следы недавней перестрелки. Прямо на улице лежали подгнивающие тела. А рядом с ними как ни в чём не бывало двигались другие… Около десяти гулей столпились перед каменным домом, расположенным на самом краю городка. На крыше дома через улицу жеребец заметил движение. Сфокусировавшись на ней, он приметил силуэт пони, к этому моменту почти исчезнувший внутри дома.
«Да что тут, Дискорд побери, произошло? Ладно, будем разбираться по ходу дела».
Мозг единорога натужно заскрипел шестерёнками, пытаясь придумать план действий. Двухэтажный домик, окружённый гулями, нёс на себе следы сильных повреждений. Недавно выбитые двери и ставни валялись около него, стены покрылись трещинами. Упавшая вывеска гласила «Гости…а». На крыльце виднелись ещё несколько трупов. Видимо, гули штурмовали здание, ну или, по крайней мере, пытались. Внезапный выстрел пронзил тишину, и один из гулей упал, разметав содержимое своей головы по соседям. Вопросов о том, в каком здании прятались выжившие, у единорога больше не оставалось, и он устремился с пригорка к ближайшему домику.
Заброшенная железнодорожная станция. Днём именно здесь кобылка наконец-то догнала караван, с которым разминулась в городе пару дней назад. Она рассчитывала как-нибудь разобраться с этими пони и получить нужный для своего задания груз. Но единорожка опоздала, и вместо небольшой группы отдыхающих странников перед ней предстала картина бойни: на улице то тут, то там виднелись воронки от гранат и тела пони, умерших как недавно, так и давным давно. Те из караванщиков, что выжили, укрылись в крайнем по улице доме и отстреливались по окружившим их гулям. Мертвяки сбегались к строению со всей округи и совершенно не боялись получить лишнюю пулю в свои тушки.
Поначалу опешившая от увиденного единорожка быстро взяла себя в копыта и рванула в укрытие, которым оказалось почти полностью уничтоженное здание старой станции. Именно здесь кобылка рассчитывала переждать, пока одна из сторон расправлялась с другой. Но на смену убитым гулям приходили новые, а надежда на малый боезапас караванщиков постепенно таяла.
Два часа единорожка провела в руинах здания, ожидая конца стычки. Еда закончилась ещё сутки назад, и в распоряжении кобылки остались лишь две бутылки с водой, чистота которой вызывала сомнения. Тем временем бодрая перестрелка на краю городка утихла и превратилась в простое стояние. Гули изредка бросались в атаку, но их пыл сразу же остужали свинцом. Для пони, уже давно мечтавшей хоть о чём-нибудь съедобном, это могло закончиться плохо, поэтому она решила подобраться поближе к месту противостояния и немного подтолкнуть стороны к активным действиям. Поправив винтовку на спине, пони покинула тихие развалины.
Слабость давала о себе знать, и вместо рывка на противоположную сторону улицы у кобылки получилась лишь вялая пробежка, закончившаяся посреди дороги около нескольких тел. Споткнувшись об очередной ухаб, единорожка рухнула в воронку за ближайшим из них. Им оказался караванщик серого окраса в простом комбинезоне. Бедняге перегрызли горло. Вместо седельной сумки на его боку лежала повреждённая коробка с несколькими кристаллами и тумблерами, свисавшими на проводах, и гнутыми антеннами разной длины. Этот пони служил в караване радистом.
Несколько гулей сразу же среагировали на шум, синхронно развернулись и двинулись в сторону новой цели.
— «Дерьмо-дерьмо-дерьмо!» — прокричала в мыслях кобылка, выглянув из-за трупа.
Единорожка мигом поднялась на копыта и шатаясь побежала в сторону более надежного укрытия. Пони добралась до двери в ближайшем одноэтажном домике и с разбегу ударилась в неё плечом. Полусгнившее дерево с треском поддалось удару и осыпало помещение градом щепок. Не рассчитывавшая на такое лёгкое проникновение кобылка потеряла равновесие и пролетела дальше внутрь комнаты, упав в кучу тряпок и мусора и сломав хлипкий стол. Единорожка закашлялась из-за поднявшегося облака пыли, неуклюже поднимаясь на ноги. Топот приближавшихся гулей привёл её в чувство, и она устремилась к двери. Когда та со скрипом вернулась в старое положение, единорожка побежала к стоявшему рядом раскуроченному автомату со Спаркл-Колой. Тяжёлый каркас с трудом поддавался скользившей по гнилому полу кобылке, но ей всё-таки удалось пододвинуть его к проёму; благо, что вместо половины ножек у него крепились колёсики. Наскоро заблокировав один выход, кобылка начала искать другой.
Пони оказалась в бывшем придорожном кафе со множеством забитых досками окон. Сквозь щели в них и потолке пробивался тусклый свет, которого едва хватало, чтобы осветить помещение, заполненное мусором и разбитыми столами. Кобылка включила подсветку на ПипБаке и осмотрелась. Вдоль деревянных стен стояли шкафы и другие сломанные автоматы со Спаркл-Колой, висели выцветшие картины и пустые рамки из-под них. За барной стойкой посреди дальней стены виднелись полки с разбитыми бутылками и кусками зеркал на них. Кобылка порысила к чернеющему справа пустому проёму. В коридоре за ним виднелись четыре двери. Первые три вели к уборным и заднему помещению, выполнявшему роль склада с пустыми стеллажами и деревянными ящиками. А вот над последней дверью висела табличка «Выход». В отличии от парадной эта была обшита металлом и закрывалась на засов. Кобылка попробовала поднять железную балку, больше похожую на кусок железнодорожной рельсы, но та не поддалась.
— Ну что за невезуха?! — взревела единорожка, сев на круп. — Ну давай же... поднимайся... дрянная... железяка.
После каждого слова кобылка пыталась сдвинуть засов, и лишь под конец он со страшным скрипом приподнялся.
С трудом потянув дверь на себя, единорожка вывалилась наружу. Гули позади продолжали биться в заваленную дверь. Пока до них не дошло, что ломиться внутрь уже не имело смысла, кобылка направилась дальше. Особого простора в выборе в направлении у неё не было – сетчатый забор вкупе с рядами разбитых и подгнивших деревянных деревянных ящиков давали ей лишь два варианта: либо дальше к крайнему дому и заветному грузу, либо прочь отсюда в надежде найти еду до того, как кончатся вода и силы. Единорожка выбрала первый вариант.
С её приближением к крайнему дому на Л.У.М.е появлялось всё больше красных меток как спереди, так и сзади. Хвала Богиням, они не двигались. Загнав сама себя в возможную ловушку, пони начала тыкаться в двери зданий, но в этот раз удача отвернулась от неё. Лишь дверь дома с разрушенным вторым этажом поддалась, и пони забежала внутрь. Кобылка упала на заваленный мусором пол, не в силах отдышаться, и начала оглядываться по сторонам в поисках того, чем можно подпереть её. Но первый этаж до неё прочесали бесчисленное множество раз, а время довершило работу собирателей, лишив тем самым единорожку возможности найти здесь хоть что-то полезное. Зато более-менее сохранилась лестница вдоль стены, ведущая на разрушенный этаж. Красные метки пришли в движение – видимо, их хозяева всё-таки засекли единорожку.
— «Нет времени на отдых», — мысленно успокаивала себя кобылка, вновь поднимаясь на трясущиеся ноги. — «Отдохнешь потом. Тебя дома ещё ждёт ужин».
Не без труда поднявшись по лестнице, единорожка поднялась наверх. С развалин второго этажа открылся вид как на дом, где укрылись караванщики, так и на соседние крыши. Снизу послышались шум и бормотание. Обернувшись на них, кобылка увидела несколько гулей, неуклюже топтавшихся около узкой лестницы, на их шеях висели ошейники со странными мигающими огоньками.
Единорожка взглянула на соседние крыши и закусила нижнюю губу, сделав неуверенный шаг назад – ближайшая, покрытая ржавой жестью, была конечно далеко, но если разбежаться, то и до неё можно было допрыгнуть. Не дожидаясь, пока преследователи поднимутся, единорожка отступила назад, пока не уперлась крупом в стену, и рванула вперёд, оттолкнувшись от самого края и машинально зажмурившись. Лишь касание передних копыт жести под ними заставило кобылку открыть глаза. Приняв на себя вес пони, хлипкая крыша с лязгом и треском начала прогибаться. Не сбавляя ходу, пони побежала дальше и совершила второй прыжок на следующую крышу. Она разошлась с кирпичным ограждением в нескольких миллиметрах и упала на усыпанную мелким мусором крышу, прокатившись по ней кубарем.
Забег с препятствиями выжал все соки из кобылки, и она просто лежала на крыше, пытаясь отдышаться и прислушиваясь. Бормотание и топот со стороны двухэтажного дома становились сильнее, но внезапно прервались металлическим грохотом. Кляня себя на чём свет стоит, кобылка всё-таки приподнялась и взглянула через край. Вместо хрупкой жестяной крыши теперь высилось облако пыли; из образовавшейся дыры доносились бормотание и вой. Несколько мертвяков, что не последовали слепо за своей добычей, сейчас стояли на втором этаже и смотрели в сторону единорожки. Издав нервный смешок, кобылка упала на спину и улыбнулась. Её радовало одно: здесь она была в безопасности.
Единорожка торчала на плоской крыше двухэтажного домика уже несколько часов. Пони лежала на спине и просто пялилась в темнеющее небо. К серой монотонности облачного покрывала добавлялись тёмные нотки, предвещавшие о дожде. Новенькая винтовка с массивным глушителем лежала рядом. Особой пользы от этого оружия для единорожки сейчас не было – в магазине осталась лишь половина патронов – всего лишь четыре – и их явно не хватало на всех.
Лишь изредка кобылка выглядывала за край высокого кирпичного ограждения, чтобы посмотреть на происходящее снаружи, предпочитая полагаться на показания Л.У.М.а. Мертвяки давно спустились со второго этажа, оставив попытки добраться до единорожки. Основной массой они как вкопанные стояли на улице меж домов, ожидая, когда кого-нибудь из них отстрелят караванщики, и лишь два гуля изредка обходили дом с пони, ожидая, когда та спустится.
Тем временем на Л.У.М.е появилась новая метка, причём жёлтого цвета. Её владелец двигался в сторону городка с юга. Сердце кобылки забилось сильнее, и она, позабыв про голод, начала вглядываться в пустой холм за городом; метка не двигалась.
«Никого. Может, брамин или ещё какой зверь забрёл?» — пронеслось в её голове, и кобылка вновь откинулась на спину. Но внезапно метка начала скачкообразно перемещаться по шкале. Единорожка вновь приподнялась над ограждением и увидела её носителя. Белый пони едва успевал переставлять копытами, сбегая с холма, и с разбегу нырнул в щель в заборе. Дальше кобылка ничего не смогла разглядеть, потому что для этого пришлось бы свеситься с крыши, но по показаниям Л.У.М.а пони отбежал подальше от крайнего дома и где-то там залёг.
Повисли долгие мгновения тишины, нарушаемые лишь сопением кобылки, да бормотанием и воем гулей внизу. Взгляд единорожки метался из стороны в сторону, пытаясь уловить в надвигающейся темноте хоть какое-то движение с той стороны. Пусть и не сразу, но, словно ответив на её мысленные мольбы, из дальнего переулка вылетел какой-то предмет и приземлился около толпы гулей. От удивления единорожка приподняла бровь. «Он что, хочет привлечь их?» Мертвяки тут же синхронно повернулись в сторону агрессора и нога в ногу двинулись к нему. «Ну что ж, ему это удалось». И в этот самый миг странный предмет, казавшийся кобылке лишь камнем, взорвался, оглушив не ожидавшую подобного пони. К сожалению, большая часть гулей давно покинула маленькую зону поражения, и лишь троих посекло осколками, лишив задних ног. Остальные шестеро перешли на бег.
Единорожка просто не могла упустить такой момент. Сейчас путь к караванщикам был свободен – нужно лишь пересечь улицу. Пони перезарядила винтовку, аккуратно осмотрела землю около парадной стороны дома и, найдя более-менее ровную площадку, спрыгнула с крыши. Падение с высоты трех метров прошло не так успешно, как планировала кобылка, и она громко ойкнула, неудачно сгруппировавшись. Тем не менее, пони тут же поднялась и побежала к гостинице. Два гуля, шедших последними, мгновенно среагировали на новую мишень и развернулись. Завидев это единорожка прибавила шагу и буквально взлетела по старым ступенькам на просторную веранду, ударившись о закрытую дверь. «Нет-нет-нет! Только не сейчас».
— Откройте дверь! Я своя! Я пришла помочь, — заорала кобылка, тарабаня передними копытами по дереву и оборачиваясь на приближавшихся гулей. Никакой реакции не последовало. — Я из Синстола!
Почти сразу послышался шум с другой стороны, и дверь открылась внутрь. Опиравшаяся на неё пони тут же упала на деревянный пол. Перед ней стоял серый земной пони в старой пластинчатой броне; седельная винтовка покоилась на его левом боку. Караванщик открыл огонь по подошедшим почти в упор гулям. Единорожка не поднимаясь заползла внутрь помещения и оказалась в прихожей, перегороженной поваленными шкафами и столами. Седой старый жеребец со скрипом закрыл дверь на засов. Свечи горели на верхушках импровизированной баррикады, бросая тусклый свет на двух пони. Молодой земной пони чёрного окраса высунул из укрытия голову с 9-миллиметровым пистолетом во рту и посмотрел на кобылку со смесью удивления и страха, пока старик целился в неё из потрёпанной седельной винтовки.
— Помощь? Одна единственная пони? — возмутился серошёрстный караванщик и встал рядом со своим напарником, обойдя баррикаду. — Как ты отвекла тех гулей?
— Я... я не одна. — поднявшись на ноги, ответила единорожка. — Гулей отвлекает второй.
От разговора о возможном спасении чёрный пони в простом бронекомбинезоне заметно расслабился, даже оружие вернул обратно в кобуру. Его более взрослый напарник не спешил радоваться.
— Что у вас там? Что происходит? — со второго этажа донёсся голос ещё одного жеребца.
— К нам пришла помощь! — не отводя взгляда от единорожки, прокричал старик, а затем обратился уже к кобылке: — Не думал, что наш радист всё-таки успел передать сигнал.
— Не-не, он успел, — промямлила кобылка. — Я... Мы пришли так быстро, как смогли. Надеюсь, груз вы не потеряли.
Услышав это, серый жеребец заметно помрачнел и отступил немного назад. Его напарник неуклюже подвинулся в сторону.
— Груз? Какой груз? — В голосе старика прозвучали нотки злости. — По радио запрещено говорить про какие бы то ни было грузы. Кто тебя послал? Как зовут командира?
Жеребцы выжидающе смотрели на кобылку, лишь двигавшую губами не в силах найти, что сказать. Вместо слов ответом стал зажёгшийся светло-розовым рог. Кобылка дёрнулась влево, выхватывая оружие из-за спины. Одновременно с ней отскочил назад и старик, сразу потянувшийся к узде со спусковым механизмом. Молодой пони исступлённо смотрел на происходящее и не спешил реагировать. Громкий хлопок одной винтовки, заглушивший собой тихий чих другой, сменился грохотом двух упавших на пол тел и криком молодого жеребца; с Л.У.М.а исчезла ставшая на мгновение красной метка. Единорожка, не вставая с пола, направила оружие на испугавшегося караванщика и прервала его крик еще одним тихим выстрелом. Погасла вторая красная палка, а вместе с ней ушёл на перезарядку З.П.С.. Его хватило ровно на два выстрела, которые единорожка отправила в головы противников.
— Что... Да что у вас там творится? — вновь донеслось со второго этажа.
С трудом кобылка поднялась на ноги и перебралась через баррикаду. На минуту она задержалась над телами только что погибших земных пони и окровавленного единорога в обычном комбинезоне. Единорожка покопалась в их сумках и выудила оттуда несколько сухарей и банку консервов, а со старика ещё и два полных магазина для винтовки. Пони скинула всё в небольшую сумку, взятую с лежащего рядом ящика, и двинулась к лестнице на второй этаж, на ходу разгрызая сухарь.
Тут и там по достаточно широкому коридору стояли свечки, кое-как развеивавшие темноту. На стенах висели картины, потерявшие свою красоту из-за времени и сырости. Осторожно наступая на подгнивший и скрипучий пол, единорожка двигалась по коридору, заглядывая в открытые двери. Везде царила пустота: лишь поломанные шкафы и столы, да провалившиеся кровати. Из самой дальней справа комнаты неравномерно лился свет. Л.У.М. показывал одну нейтральную метку в ней и ещё одну позади.
Единорожка подбежала к проёму и заглянула внутрь. Просторное угловое помещение с большими окнами, закрытыми сгнившими ставнями. Крыша в дальнем внешнем углу обвалилась, и теперь там зияла дыра. Штукатурка на стенах местами осыпалась, оголяя внутренние конструкции стен. Справа около двери лежал поваленный на бок деревянный шкаф с разбитой посудой. В центре валялась кучка досок, судя по всему, бывших когда-то столом, а теперь игравших роль щепок для аккуратного костерка, что горел у одного из окон под проломившейся крышей. Он хоть как-то освещал мрак, царивший в помещении.
И у этого костерка сидел коричневый земной пони в простом рабочем комбинезоне. Он соорудил над горящими дровишками подобие решётки и подогревал несколько картофелин и банок консервов. Увидев незнакомку, жеребец со светло-бежевой гривой слабо улыбнулся. Салатового цвета ларец лежал позади него.
— Присаживайтесь. Я так рад, что вы всё-таки добрались до нас, — произнёс пони тихим голосом. — Что это были за крики?
Вместо ответного приветствия единорожка навела винтовку на караванщика.
— Давай сюда груз, и тебе ничего не будет! — пригрозила она. — Живо!
Жеребец бросил все свои дела и дёрнулся к ларцу. Но вместо того, чтобы передать груз, он схватил его и начал пятиться от единорожки.
— Мне нужен ларец и всё. И ты свободен. Просто отдай ларец, — тихо проговаривала кобылка, приближаясь к испуганному пони.
— Я думал, вы пришли, чтобы помочь нам… — промямлил он, упёршись спиной в стену рядом с провалившейся кроватью, и дёрнулся к лежавшему около него пистолету.
Айсгейз выглядывал из-за угла дома и рассматривал стадо гулей на улице. Глупая идея почти сразу пришла в голову единорога. Всё просто: кинуть гранату, подождать фейерверка и добить оставшихся. Сказано – сделано.
Начало темнеть. Нацепив на глаза визор, Айсгейз ввёл его в боевой режим. Всё-таки хорошей штуковиной были эти сплошные очки. Окружение окрасилось в оранжевые цвета дополнительной подсветки. Прокрасться в город не составило усилий, и единорог выглянул из-за угла домика с проваленной крышей. Среди трупов около здания железнодорожной станции он заметил разорванного пони со странной коробкой вместо седельной сумки. Из неё торчали несколько обрубков проволоки. Видимо, «это» когда-то было их связистом.
Гули не обращали на единорога никакого внимания. Достав магией гранату и выдернув чеку, Айсгейз отправил её в полёт. Она приземлилась аккурат посреди гулей. От дальнейшего у жеребца прошли мурашки по спине. Все гули почти синхронно развернулись и строгим маршем направились в его сторону. Большая часть мертвяков ушла из зоны поражения, однако нескольких всё-таки накрыло.
«Ну, отлично». Отступив, Айсгейз скрылся в тенях между домов. Спрятавшись среди кучи мусора и хлама за одним из зданий, он вытащил светло-голубой магией оба мачете и приготовился встретить противника. Эти клинки и в правду казались полегче. Единорог даже успел крутануть одним из них в воздухе перед началом действия.
Первый пришедший к жеребцу мертвяк успел лишь что-то промычать и сразу же лишился головы от встречных ударов сплеча. Засмотревшись на разноцветные кристаллики, мигавшие на его ошейнике, Айсгейз позабыл об остальных противниках. Следующий гуль оказался не таким рассеянным и, брызгая слюной, набросился на жеребца сзади, успев даже укусить его. Ударом задних копыт единорог отбросил гуля от себя, после чего одна из передних ног мертвяка с тешащим слух хрустом отделилась от тела. Не без помощи мачете, разумеется. Гуль хотел что-то выкрикнуть, но не успел ничего выдавить из себя по причине обезглавливания другим ударом. Мигающий ошейник так же висел на шее.
Не дав единорогу перегруппироваться, на него кинулись ещё два мертвяка. Айсгейз сразу же занёс мачете для удара от себя по шее первого из них. Но его постигла неудача: попадание пришлось по ошейнику, и тот хоть и сломался под натиском с характерной магической вспышкой, но остановил погружение орудия. Единорогу ничего не оставалось, кроме как лягнуть копытом по застрявшему мачете, стоило гулю приблизиться к нему вплотную, тем самым протолкнув лезвие дальше в плоть. Клинок вырвался с противоположной стороны, отправив голову гуля в полёт. Слизь, заменявшая этим тварям кровь, оказалась на жеребце; туловище упало у его ног.
Айсгейз подхватил отлетевшее холодное оружие своей магией, и по восходящей дуге обрушил клинок на последнего бегущего беднягу. Его обезглавленное тело по инерции пролетело мимо единорога.
«Четыре трупа. Где остальные?» Около дома раздались очередные выстрелы. Испачканные мачете Айсгейз вытер о валявшийся рядом прогнивший тент и спрятал один из них обратно в ножны, продолжая левитировать перед собой другой.
«Что за ошейники? Они ручные, что ли? Не время думать об этом, Айс» Покачав головой, единорог порысил обратно к углу дома, чтобы осмотреться. Гулей видно не было, по крайней мере, целых. Лишь пара мертвяков с оторванными конечностями отползали от дымящейся воронки. Из дома доносился странный шум, и единорог направился к нему, добивая по пути калек.
Осторожно переступая через ступеньки и трупы на них, Айсгейз подошёл к входной двери и заглянул внутрь. Причина того, почему мертвяки не прорвались в здание, стала ясна почти сразу. В огромном холле всё было забаррикадировано поваленными шкафами, столами и прочей мебелью, создав тем самым неприступный для простого мяса подход, но самих защитников нигде не было.
Перебравшись через нагромождения, единорог нашёл их. Несколько пони валялось на полу за баррикадой. На одном из них поверх стандартного комбинезона была надета слабенькая пластинчатая броня. Против гулей она ведь достаточно хорошо защищала, но смутило жеребца не это. В головах двоих из них виднелись аккуратные пулевые отверстия. «Гули не умели пользоваться оружием. Застрелились?»
Тьма продолжала накрывать Пустошь, и даже подсветка не помогала обзору. На втором этаже послышались приглушённые голоса. «Ещё кто-то жив», — подумал единорог и рванул к лестнице. По коридору с редкими свечами, Айсгейз не останавливаясь пошел к дальней двери, из которой лился тусклый свет.
— Я думал, вы пришли, чтобы помочь нам… — произнёс голос жеребца из той комнаты. Затем тихий приглушенный выстрел и странный шум.
Айсгейз снял дробовик с предохранителя и вытащил второй мачете. Тихо подкравшись к двери, ведущей в ту комнату, он посмотрел внутрь. Увиденная картина его не порадовала. В углу просторной комнаты горел костёр, повсюду валялась сломанная и сгнившая мебель. В дальнем углу по стене близ просевшей кровати сползало тело земного жеребца с отверстием в голове. Рядом стояла светло-бежевая единорожка в комбинезоне с небольшой седельной сумкой, перезаряжавшая свою винтовку с глушителем. Нужный единорогу ларец висел в воздухе, окружённый её магией.
— Прости, но здесь я не для этого… — ответила кобылка скорее уже сама себе, замерев над телом.
«Отлично. Не думаю, что она будет рада моему появлению», — подумал Айсгейз, осторожно отступая назад. Своим дробовиком он случайно задел статуэтку пони, вставшей на дыбы, но сразу же попытался поймать её магией. К его несчастью, статуэтка развалилась на части, и в хватке магии осталась лишь её верхняя часть. Остальное упало и разбилось. Уши единорожки встали торчком, и она обернулась на незнакомца. Вслед за ней повернулась и винтовка. Ларец уплыл в сторону от кобылки. «Сегодня явно не мой день», — мысленно взвыл Айсгейз, готовясь к бою. На случай подобных конфликтов Спидхувз прочно вбил в голову жеребца несколько основных правил.
«Правило первое: не дай врагу прицелиться в тебя». Единорог кинул остатки увесистой фигурки в винтовку, стараясь сбить прицел. Это удалось, и пуля из отклонённого оружия с тихим хлопком пробила лишь кончик его уха вместо головы. Дальше счёт пошёл на доли секунды.
«Правило второе: сократи дистанцию и навяжи ближний бой». Айсгейз рванул к противнику, пытаясь магией удержать вражескую винтовку поднятой вверх. Но не тут-то было, рог кобылки оказался в разы сильнее, и она вырвала оружие из объятий жеребца, снова направив на него. Правда, было уже поздно. Айсгейз успел подбежать к единорожке в упор, и одно из летевших мачете уже почти добралось до её шеи, когда периферийным зрением он заметил движение справа, и в следующую же секунду в него влетел шкаф в магическом свечении, унося в направлении костерка и окон. «Да сколько у неё силы?!»
Попадание в тиски между стеной и летающей мебелью отозвалось болью в правом боку, выбив из единорога дух и почти полностью лишив контроля магии. Одно из мачете отлетело в сторону, но второе он всё же удержал. Модуль ввода зелий с жужжанием ввёл один из Мед-Иксов в бедро. Горящие и тлеющие дровишки разметало вокруг; завоняло палёным от попавшего в огонь кончика хвоста. Но даже в этом Айсгейз увидел плюсы: прикрытый шкафом, он находился в мёртвой для обзора кобылки зоне. Огонь от горящих позади единорога головешек принялся пожирать всё новые щепки и мусор.
Кобылка явно не ожидала подобной прыти от противника и растерялась. Момент для применения З.П.С. был успешно пропущен, и в панике единорожка начала стрелять прямо по шкафу, надеясь зацепить прятавшегося за ним жеребца.
«Правило третье: не сработал ближний бой? Плохо старался. Теперь можешь и пострелять!»
— Модуль, ввести Страйк, — приказал единорог модулю голосом, вжавшись в пол около стены и прикрываясь мебелью от выстрелов. В бок уколола игла, и мир вокруг пони сразу же замедлился. По телу прошла неприятная дрожь, и заныли мышцы; сердце глухо застучало в груди, даже зрение прояснилось.
Единорог отдал должное древним столярам: простоявший столько времени шкаф до сих пор неплохо держался против пуль. От их сквозных попаданий в стену на него сыпалась труха. Пулевые отверстия опускались всё ближе к его телу. Отлетавшие щепки ударяли по броне и комбинезону, иногда больно впиваясь в незащищённую шкуру.
После седьмой пули послышался тихий щелчок отвалившегося магазина. Поняв, что пони перезаряжается, Айсгейз откинул магией шкаф в направлении неё, а сам с места рванул в сторону. Мебель была поймана телекинезом кобылки в полуметре от неё и отлетела в сторону. Подпрыгнув, жеребец провернулся в воздухе и наотмашь выстрелил по единорожке из боевого седла. Единственная радость быть единорогом с седельным оружием в том, что у тебя нет необходимости в уздечке, ведь можно напрямую работать магией со спусковым механизмом. С другой стороны, единорогам седло, в общем-то, и не было нужно. Айсгейз промахнулся и попал ей в винтовку. В тот момент он всей душой надеялся, что хоть что-нибудь повредил в оружии. Надежды не оправдались – единорожка продолжила стрелять, но препарат позволял единорогу двигаться непредсказуемо и быстро для неё. Танцуя и бросаясь из стороны в сторону, он постепенно сокращал дистанцию с кобылкой. На одном из виражей обострённым зрением единорог заметил выпавший мачете и подобрал его.
На лице кобылки появились удивление и злость.
— Да сдохни же ты! — крикнула она, не прекращая стрелять и отправляя магией в жеребца всё тот же злополучный шкаф, одновременно прикрываясь им.
Айсгейз ожидал подобной реакции. Выстрелив из дробовика в уже порубленный её пулями предмет мебели и сделав из него два еле сдерживаемых вместе куска дерева, он окончательно превратил мебель в труху, разрубив вертикальными встречными ударами мачете, и рванул прямо сквозь град щепок на противника. несмотря на то, что глаза были защищены визором, жеребец всё равно инстинктивно зажмурился и вслепую шмальнул из дробовика, надеясь хотя бы задеть врага.
Единорожка вновь недооценила противника и начала отступать вбок к стене. Картечь прошла мимо, но всё-таки задела кобылку, и та на мгновение потеряла концентрацию над своим оружием, успев, однако, выстрелить.
Но было уже поздно. Этого момента единорогу хватило, чтобы снова приблизиться к кобылке вплотную и ударить мачете по винтовке, выбив ту из магической хватки. С искрами оружие отлетело в сторону. Стоило жеребцу приземлиться, как он сразу же развернулся на незадетой передней ноге и лягнул противника задними копытами. Единорожка с характерным хрустом от пропущенного в и так поврежденный бок удара отправилась в полёт до дальней стенки. Не упуская времени, он, хромая, сократил дистанцию, но обнаружил кобылку лежащей без сознания на боку в куче мусора и обвалившейся штукатурки.
Короткая битва закончилась. Лёгкое покалывание в правом ухе единорога давало о себе знать. В пылу боя он и не заметил скользящего ранения в правую ногу. Зелье уже занималось восстановительной деятельностью. Айсгейз положил кобылке на горло копыто заживающей на глазах ноги и поднёс острие клинка к закрытому глазу, осматривая противника. Бесконтрольно пожиравший комнату позади огонь позволил единорогу получше разглядеть павшего оппонента. Стройная бежевая кобыла с красного цвета гривой с оранжевой прядью по всей длине. За ней и длинным хвостом, обросшими, грязными и спутанными, она не следила. Внимание жеребца привлекла посечённая дробинками кьютимарка в виде маскарадной маски. Одета кобылка была в сильно помятый слабобронированный комбинезон охраны. Он не смог защитить её бок от тяжёлых повреждений. Из-за удара Айсгейза часть пластин в броне кобылки просто-напросто прогнулись внутрь, усугубив последствия. Из разорванной от удара сумки высыпались консервы. ПипБак на ноге; на воротнике красовался номер 308. «Хм. Одна из трёхсотых?» Вся истрёпанная и замызганная, а теперь ещё и окровавленная, кобылка лежала, тяжело дыша.
«Так дело не пойдёт.»
Пока единорожка не откинула копыта, Айсгейзу нужно было узнать у неё максимум информации. Определённо её целью являлся ларец. Жеребец посильнее надавил ей на горло в надежде хоть как-то привести кобылку в сознание. И это у него получилось. Задыхаясь, пони задёргалась и закашлялась; потихоньку начали открываться глаза.
Приподняв голову, единорожка посмотрела на жеребца ярко красными глазами, пытаясь встретиться с ним взглядом. Только так она могла в корне изменить ситуацию и разойтись с этим жеребцом. Сегодня на её счёт было записано достаточно смертей. Однако единорожка не увидела в глазах агрессора ничего, кроме сплошного тумана, и попытка внушения провалилась. Оставив надежду на разрешение конфликта мирным путём, кобылка отвела взгляд в сторону, опустив голову, и перестала двигаться. Повисший около глаза мачете перестал её беспокоить. Она слишком устала, чтобы сопротивляться или придумывать иной способ выкрутиться.
— Кто ты? — спросил Айсгейз так громко, как смог, однако ответа не последовало. Жеребец надавил ещё сильнее, но реакции не было, лишь дыхание стало заметно хриплым.
— Кто ты?! Зачем ты тут? За ларцом?! — продолжал единорог свой допрос на повышенных тонах. Никакой реакции. Лишь уши прижались к голове, и слёзы потекли из глаз кобылки. — Ты ведь не немая. Не молчи.
Айсгейз надавил рукояткой второго мачете на одну из ран на боку кобылки. Зрачки единорожки расширились, но потом она зажмурилась.
— А то что? Убьёшь меня? — почти срываясь на писк, прошептала она сквозь слёзы. — Мне нечего тебе сказать.
Единорог слегка отпрянул от кобылки. Одно дело убивать неразумных существ наподобие радтараканов, ну или не совсем живых гулей. Но другое дело – когда требуется убить живого пони. Айсгейз старался поступать так, лишь защищая себя или кого-то. Иногда этого требовало задание, но пони, становившиеся теми целями, обычно заслуживали подобной участи. Но сейчас... сейчас жеребцу почему-то не хотелось останавливать жизнь этой кобылы. Будто что-то у него в голове шептало на грани слышимости фразы в стиле: не убивай, не нужно этого делать, бой закончен, она не опасна.
Айсгейз нерешительно занёс мачете для последнего удара, но услышал внизу шум и неприятный слуху вой. Видимо, оставшиеся гули решили забраться наверх, услышав выстрелы. Всё усложнялось, и время было не на его стороне. единорога потихоньку уже начали накрывать отходняк и ломка от наркотиков. Дрожь подступала к раненой конечности; дышать становилось труднее из-за заполнявшего помещение дыма.
Оставив в покое единорожку, Айсгейз быстро начал искать ларец. Он мысленно сказал спасибо уже давно вышедшему за свои границы костерку за хорошее освещение. Кобылка тем временем открыла глаза и следила за метавшимся в поисках груза единорогом, удивляясь его действиям. Ларец нашёлся в куче какого-то мусора, и Айсгейз открыл его. Внутри лежали потёртый чёрный ПипБак и прозрачный шар с серой мглой внутри. Единорожка цикнула от разочарования. Вот он – груз для задания, так близко и так далеко.
— И из-за этого весь сыр-бор?! — в гневе прокричал единорог, смотря на кобылку у стены. — Из-за древнего ПипБака?
Единорожка промолчала. Ей нечего было ответить агрессору, но ему ничего и не требовалось. Он левитировал ларец над седельной сумкой и вытряхнул его содержимое внутрь. Кобылка снова закрыла глаза. Последняя её надежда на вынужденное погружение в шар памяти иссякла. Подойдя к единорожке, Айсгейз поглядел на неё сверху вниз, дозарядил дробовик и вытащил лечебное зелье из сумки. Кинул его ей со словами:
— Не знаю, зачем они тебе нужны, но забудь о них. — Она удивлённо посмотрела на жеребца. — В следующий раз пощады не будет.
Сказав это, Айсгейз поднял магией винтовку кобылки и, подойдя к окну, выкинул оружие сквозь гнилые ставни на улицу, а затем направился к двери. Перед самым уходом, краем зрения он заметил, как единорожка левитировала к себе зелье. После ухода из номера около лестницы его встретил слюнявый гуль. Заряд дроби в упор, и его остатки осели на пол. Пробегая мимо, Айсгейз для подстраховки полоснул по нему мачете. И снова шею мертвяка украшал мигающий ошейник. Внизу копошились ещё три гуля, но плевки дробовика, да взмахи клинков быстро утихомирили их. Озноб уже пробирал единорога.
Айсгейз вышел на улицу, когда уже стояла непроглядная темень. Однако теперь её слегка разбавлял разраставшийся пожар позади пони. Отойдя от дома, жеребец оглянулся. За ним никто не следовал. Единорог поднял взгляд на изливавшееся молниями небо. Спустя несколько секунд послышался раскат грома, и начал крапать дождь. Нужно было сейчас же сваливать из этой дыры, пока не набежали ещё враги. Весь в крови и слизи, он потихоньку побежал в направлении дома. «Как же я хочу спать», — эта мысль не покидала его голову.
Пожар набирал обороты. Не дожидаясь, пока скроется агрессор, единорожка открыла склянку. Понюхав содержимое и недовольно поморщившись, она выпила противную жидкость. Первым делом кобылка побежала к ларцу и проверила его содержимое. Ни двойного дна, ни пустот в деревянных стенках – обычный ларец без секретов. Вскрикнув от злости, кобылка кинула его в огонь. Единственная метка, принадлежавшая жеребцу, плавно двигалась по шкале Л.У.М.а. Кобылка никак не могла упустить его. Мысль о повторном поиске груза приносила чуть ли не физическую боль. В предварительно проверенную сумку караванщика кобылка сложила все найденные съестные запасы, нацепила её себе вместо старой порванной и поспешила вниз.
Когда кобылка выбралась из задымлённого помещения на улицу, уже шёл ливень. Небо и не думало останавливаться, обрушивая на Пустошь тонны воды. Пони сразу же побежала на задний двор. Винтовка лежала в луже рядом со сливом. Подобрав её и отряхнув от накопившейся воды, она поспешила в направлении, где исчезла метка единорога.
Как будто самой по себе ночи было недостаточно, так ещё и дороги мгновенно превратились в ручьи, а затем и в реки, соединявшиеся в озёра. И эти грязные водоёмы здорово тормозили и так не быструю единорожку. Вскоре на Л.У.М.е появилась жёлтая метка.
«Сильно сомневаюсь, что кто-то ещё решил поблуждать по Пустоши в такую ночь». Кобылка сразу же перешла на бег, но резкая боль в боку заставила её опомниться. «Просто так ломиться на единорога было опрометчиво, тем более учитывая, что осталось 3 патрона. Хотя можно попробовать З.П.С.. Нет!» — единорожка замахала головой. В конце концов, тот единорог по своей воле оставил её жизнь, а она привыкла ценить такое. Кобылка решила приблизиться к единорогу на расстояние видимости и пока придумать план действий.
Тем временем пискнул ПипБак. Остановившись, кобылка посмотрела на устройство. На его карте возникла новая точка с меткой «Ферма Хоупов». Через несколько минут пони уже смотрела на то, как единорог заходил в большой двухэтажный дом. От холодного дождя её пробрал озноб, и она тоже решила найти укрытие. Не решившись пока что заходить в тот же дом, единорожка обошла его по широкой дуге и забралась в полуразрушенный амбар. Почти сразу за входом она наткнулась на лестницу, ведущую в подвал и, аккуратно спустившись по бетонным ступенькам, оказалась в кромешной темноте. Включенная подсветка ПипБака лишь немного спасала ситуацию. В длинном и узком помещении на полу повсюду валялись разбитые стеклянные банки, поваленные ржавые стеллажи облокотились друг на друга и на стены. Пройдя вглубь, единорожка нашла сухое место и, недолго думая, плюхнулась прямо на бетонный пол. Ноги ныли, и страшно хотелось спать, но сначала нужно было поесть. Поэтому кобылка сразу же достала из сумки консервы.
— Кукуруза в томатном соусе, — прошептала вслух кобылка и невесело улыбнулась. — Ну что ж, попробуем.
Пони отогнула кольцо с крышки и дёрнула за него – с тихим хлопком банка открылась. Пока ела, единорожка осматривалась в помещении, подсвечивая ПипБаком. На одной из стен меж стеллажей она заметила странное углубление. Края идеально круглой ямочки еле заметно светились бледно-зелёным. Бросив еду, пони подошла к странной вмятине и, подумав с минуту, нажала копытом на неё. Камень в ямке ушёл ещё глубже, напугав кобылку сопутствующим шипением. Рядом из стены спокойно отталкивая стеллажи, выплыл кусок бетона а за ним и стандартный терминал. Экран устройства замерцал тёмно-зелёным и вывел сообщение:
>Здравствуйте, Уайт Хоуп.
>Пожайлуста введите пароль.
Единорожка с любопытством посмотрела на диковинное устройство и, подумав ввела «Хоуп». терминал сразу же ответил:
>Неправильный пароль.
>Осталось 3 попытки.
Кобылка, занервничав, фыркнула. Ей никогда не удавалось находить общий язык со всеми этими устройствами, а уж о взломе не шло и речи. Немного подумав, она ввела следующий вариант «Ферма». Ответ не заставил себя ждать.
>Неправильный пароль.
>Осталось 2 попытки.
Единорожка взбесилась и со злости начали бить по клавиатуре. Случайно ей под копыто попала и кнопка ввода. Терминал сразу же вывел на экран
>Неправильный пароль.
И ниже мигающее сообщение:
>Осталась одна попытка!
Единорожка зарычала и стукнула себя копытом по лбу. Не став испытывать удачу ещё раз (она и так за сегодня расщедрилась) пони с понурой головой побрела на своё место к банке с кукурузой. Простояв включенным несколько минут, терминал вновь скрылся в стене.
Поев единорожка откинула банку подальше от себя и легла прямо на бетон, скрестив передние ноги и положив на них голову. Не прекращавшийся ливень сопровождался регулярными вспышками молний и раскатами грома. При возведении этого места строители позаботились о многом. Например, вода, стекавшая по лестнице тоненькими ручейками, по слегка наклонённому полу прибивалась к стенам и дренажным отверстиям, хоть и забитым, но всё ещё справлявшимся со своей задачей. Сытость и усталость всё-таки сморили кобылку, и она незаметно для себя уснула.
Слякоть, слякоть, слякоть. Повсюду слякоть. Казавшийся поначалу небольшим дождиком, холодный ливень перешёл все границы разумного. Картину прекрасно дополняли дрожь от холодной воды и отходняк от Страйка.
Айсгейз принял решение переждать ненастье в домике на встреченной ранее ферме и заодно порыскать в нём. Может, что-нибудь осталось после многочисленных обысков рейдерами.
Пробравшись через являвшееся теперь скорее болотцем поле до строений, он забрался в скрипевший под натиском дождя и ветра жилой дом. Пробравшись внутрь через пустой дверной проём, единорог оказался на маленькой кухне. Подсветка визора еле справлялась с царившей здесь темнотой. Изредка ситуацию выправляли проскакивавшие вспышки молний.
Жеребец достал старый фонарик с почти севшими батарейками и сразу же приступил рыскать по полкам и ящикам в надежде найти хотя бы свечку. Со стороны двери, ведущей в остальные помещения, послышался шум упавших предметов и лёгкое перестукивание по полу. Единорог сразу же замер и даже перестал дышать прислушиваясь. Шорох становился всё громче, пока его источники не забежали на кухню – здание облюбовали радтараканы. Айсгейз облегченно выдохнул и убил наглых насекомых ленивыми взмахами клинков, а затем продолжил поиски, постоянно прерываясь и вслушиваясь в шелест дождя и скрипы деревянного дома. Но больше никто не заявлялся. Не нашлись и свечки.
Спотыкаясь в темноте о мусор и пустые стеклянные бутылки, по выломанной двери единорог выбрался в просторный главный зал. Луч фонарика выловил в одной изстен камин. Айсгейз огляделся в поисках возможного дерева для костра и нашёл небольшой столик. Разломав его остатки, он соорудил себе небольшой костерок и поджёг хворост от потёртой металлической зажигалки, что всегда носил с собой. Комната осветилась тусклым огнём от дровишек.
Теперь Айсгейз мог нормально осмотреться. Он оказался в просторном зале с несколькими панорамными окнами, забитыми деревом. Около двери на кухню виднелась ведущая на второй этаж лестница с поломанными перилами. Парадный выход в дальней стене был также забит досками изнутри. Везде царили типичные бардак и разруха. Прямо напротив камина стоял развалившийся от времени диван. Айсгейз снял с него наименее сгнившую подушку и положил поближе к огню.
Вдоль стен расположились покосившиеся шкафы с книгами. Единорог подошёл к ним в поисках уцелевшей литературы, но таковой не нашлось. На свободных местах на стенах красовались надписи в стиле «Мы все умрём», «Пустошь найдёт тебя», написанные то ли краской, то ли кровью. На полу около стен валялись картинные рамки. Айсгейз подошёл к одной из них и поднял её магией. Это оказалась выцветшая фотография трёх пони. Жеребец копытом вытер с неё пыль. Улыбающиеся пегас, кобыла единорог и малыш у их ног стояли на фоне зелёного дома. Айсгейз невольно улыбнулся и левитировал фотографию на видное место среди книг. Лишь сейчас он заметил в дальнем неосвещённом углу комнаты небольшой комод. Порывшись в нём, жеребец всё-таки нашёл огрызок свечки. Решив пока не торопиться поджигать его, он присел на гнилую подушку и уставился на огонь. С улицы то и дело доносился грохот грома, сквозь щели в окнах проскакивали вспышки от молний.
Отогревшись и просохнув, Айсгейз окончательно осмелел для более тщательного осмотра здания. Заново осмотрев заигравшую новыми красками кухню, жеребец нашёл там небольшую кладовку, к сожалению, хранившую в себе лишь древние швабры и пару ржавых вёдер. Не обнаружив ничего интересного, кроме нескольких крышек в мусорном ведре, он решил наведаться на второй этаж.
После подъёма по провалившимся ступенькам, одна из которых проломилась под весом пони, взору Айсгейза предстал небольшой коридор и несколько дверей, две из которых закрыты. Обои на стенах давно отклеились от старости и теперь свисали со стены бесформенными хлыстами. С потолка капала и местами текла тоненькой струйкой вода, пропитывая сгнивший коврик, тянувшийся по полу. Коридорчик изредка освещался сквозь окно в дальней стене проскакивавшими в небе молниями. Осторожно наступая на прогнивший пол, пони двинулся к открытой комнате. Ей оказался замызганный туалет. Никакого желания проходить внутрь у жеребца не возникло, и он двинулся дальше. Рядом, за почти идентичной открытой дверью, находилась ванная комната. Осколки зеркала лежали на полу, отражая попадавший на них свет. Завалившаяся на бок ванна и разбитая раковина. Напротив них находилась простая комнатка. Ничего интересного, за исключением следов от царившего в ней пожара. К жилым её могли отнести лишь чудом уцелевшие в уголках под потолком обои. Как ни странно, пожар эту комнату практически полностью уничтожил, но не вырвался за её пределы. Настала очередь закрытых помещений. Единорога не покидало ощущение, что в них его ждало что-нибудь интересное.
Подойдя к первой запертой двери, Айсгейз увидел, что её пробили зарядом дроби. На противоположной от неё стене виднелся вертикальный кровавый след. Поднося к пробоине свечу и заглянув внутрь, пони упёрся взглядом в торчащее дуло дробовика и инстинктивно отскочил. Осторожно подойдя к двери, он попытался открыть её, но без толку. Быстро перебежав на другую её сторону поближе к ручке, единорог развернулся и со всей силы лягнул задней ногой. Дверь влетела внутрь комнаты, разметав щепки по всему помещению. Жеребец осторожно заглянул внутрь.
Эту дверь не открывали несколько лет. Или десятилетий. Взору Айсгейза предстала детская. Прямо напротив него находилось заколоченное окно, сквозь щели которого пробилась вспышка молнии. Выцветшие обои с рисунком в виде жеребят, бегавших вокруг дерева, лишь в паре мест держались на стене. Маленькая кровать в углу у окна. Рядом с ней стоял небольшой комод. Повсюду лежали детские мягкие игрушки. Стул с прикреплённым к нему ржавым дробовиком валялся в стороне. От окна тянулась струйка воды, собиравшаяся в луже около него. В этой луже покоился скелет пони, с валявшимися рядом револьвером, банками с консервированными овощами и пустыми бутылками Спаркл-Колы. Диктофон лежал рядом. Айсгейз подошёл поближе и взглянул на тело. В черепе красовалась дырочка. «Застрелился». Диктофон и ржавый револьвер поднялись вверх в хватке его магии. Диктофон рабочий, а вот револьвер отслужил своё. Жеребец вернул оружие на место и нажал кнопку воспроизведения. Не став осматривать комнату, он вышел из неё, закрывая за собой дверь.
Тяжёлое дыхание… глубокий вздох….
Это… Это моё последнее сообщение… Прошла неделя… две… я потерял счёт, с тех пор как моё стойло пало… Запасы еды подошли к концу… В дверь постоянно ломятся…
Каждое слово давалось ему с трудом.
Я поставил у двери ловушку с дробовиком. Соседнюю комнату открыть не смог… да и уже не особо хотелось. Я устал… Ведь уже всё кончено… Я решил уйти… к своим друзьям… Это был последний житель стойла 308… Прощайте…
Звук выстрела. Резкий звук падения или удара. Запись прервалась.
Единорог на секунду задумался – где-то ему уже попадалось на глаза число 308. Левитируя диктофон и свечу рядом с собой, он направился к другой комнате, на ходу включая предыдущую запись. Голос на ней звучал ровнее и спокойнее.
Прошла неделя после падения нашего стойла. Это же надо, стойлу простоять 140 лет и вдруг выйти из строя. Все системы просто отказали. Я даже и не знаю, зачем вообще делаю эту запись. Сначала нас было пятеро. Все с технического уровня. Но после первой ночи двое пропали. Просто испарились. Ещё через день я остался один, без ПипБака. Вечером он был, а когда я проснулся – его не стало. И вот, идя в неизвестном направлении, я набрёл на старую ферму. Решил остановиться там. В подвале амбара нашлись несколько консервированных продуктов, этот диктофон и оружие. Дробовик и старый револьвер. Набил едой все сумки. Хоть что-то. Здесь всяко лучше, чем на улице, где серое небо постоянно давит на тебя. Пойду обустраиваться…
На заднем плане раздался грохот.
Что это…
Запись оборвалась.
«Своровали ПипБак? С ноги? С ноги живого пони? Весело было в те времена.» Стоп. Теперь единорог вспомнил, где видел то число – на комбинезоне той кобылы. Но если стойло пало, то откуда тогда... Айсгейз потряс головой, решив не забивать себя ненужными мыслями.
Жеребец стоял перед закрытой дверью. Диктофон отправился в сумку, чтобы позже оказаться у скупщика в Нью Плейтвиле. Пони прислонился к двери ухом. Тишина. Хотя... Тихое гудение. Решив не повторять опыт с дробовиком из соседней комнаты, Айсгейз вышел из возможной зоны поражения, навёлся и выстрелил в хлипкую ручку. Та разлетелась вдребезги вместе с замком и частью двери. Копытом единорог приоткрыл дверь. Взору предстала совершенно нетронутая спальня. Нетронутая... и пустая. В комнате когда-то явно шёл ремонт. Это было видно по незавершённой отделке одной из стен. Два раскрытых комода, накрытая белым покрывалом двуспальная кровать и терминал. Больше тут не было ничего. Последний ещё работал или, по крайней мере, гудел. Осторожно ступая, жеребец подошёл к нему и потыкал по запылённому экрану – тот ожил. Понемногу к экрану возвращались цвета, выводя сообщение о вводе пароля. Комната осветилась мягким зелёным светом.
В детстве Айсгейз часто забавы ради возился со всякими диковинными приборами, так что, хоть и не в совершенстве, но ему удалось овладеть основами взлома простейших систем. После десятиминутной возни с комбинациями различных символов в режиме администратора и провала почти всех попыток он подобрал пароль, оказавшийся словом «Гвоздика». «Хм, почему гвоздика?» В терминале присутствовали лишь два файла. Первым являлось входящее видеосообщение, а под ним – исходящее письмо. Начал Айсгейз с видеозаписи.
Перед его взором появилось голубое небо. От этого у жеребца расширились глаза, и он даже перестал дышать. Никогда раньше единорог не видел неба. Над Пустошью всегда висела эта завеса из вечно серых, да временами чёрных, облаков. Довольно резко камера опустилась вниз. Автофокус настроился на стоящего перед ней маленького синего жеребёнка-единорога с чёрной однотонной гривой. К копыту была привязана длинная верёвочка с парящим в воздухе шариком. Фоном пони служили многочисленные разукрашенные домики и павильончики. Вдалеке даже можно было разглядеть… крутящееся колесо обозрения. Звук передавал просто невыносимый шум из криков и возгласов радости.
— Пливет, ма-а. — заговорил малыш, еле сдерживая радость. — А мы с папой наконец-то в палке аттлакционов. — Он чуть ли не прыгал от счастья. — Здесь так весело, так клуто. — На секунду он погрустнел. — Жаль, что тебя нет с нами.
В этот момент в кадр попал взрослый пегас того же окраса. Единорог заметил кьютимарку в виде белой молнии.
— Мама болеет, Скай Делайт, — сказал он жеребёнку, гладя его крылом по голове. — Но она к нам скоро присоединится. Ведь так? — Последние слова были адресованы уже, видимо, матери, смотревшей это видео, так как пегас, говоря их особым тоном, глядел в камеру. — Ну да ладно. В общем, с нами всё хорошо. Веселимся на полную. Надеюсь, ты сможешь приехать к нам до окончания моего увольнения.
При этих словах он явно погрустнел. Взгляд его опустился, уши поникли.
— Конечно сможет, плавда ма-а? — прокричал жеребёнок. — Нам тут так весело. Плиезжай сколей.
Далее жеребёнок продолжил рассказывать про увлекательные мероприятия и различные аттракционы, на которых он побывал с папой за сегодняшний день. Единорог уже было хотел выключить видеоряд, но кое-что привлекло его внимание. Пока малыш пересказывал свои приключения, его отец, прищурившись, смотрел на небо за камеру. Все пони в кадре прекращали свои дела, останавливались и глядели куда-то в высь. Парк затихал, и теперь, когда уровень гама и шума уменьшился, Айсгейз услышал его – вой сирен воздушной тревоги. Гул толпы снова начал нарастать, только теперь звучали не крики веселья и радости, а вопли паники и отчаяния. Затем камера повернулась и посмотрела на источник волнения. В небе загорелось второе солнце. Рядом третье. «Что за...?» За кадром послышался голос того пегаса:
— Бежим, Скай Делайт. Не смотри на небо. Не смотри!
Камеру же продолжали направлять на светила. Регулятор яркости автоматически уменьшил силу света. Но глядеть на них всё равно было больно. Яркий свет почти исчез, и взору Айсгейза открылись его источники. Гигантские светящиеся объекты падали с неба, оставляя за собой зелёные хвосты пламени. Затем один из них исчез. Его просто не стало. Второй же продолжил приближение к земле, но в один момент вспыхнул так, что комната от света монитора озарилась как от вспышки молнии. Оправившись от неё, единорог сквозь многочисленные солнечные зайчики, увидел последствия. На землю медленно опускалось облако зелёного пламени непостижимых размеров. Оно закрыло собой всё небо. Хозяин камеры начал убегать в неизвестном направлении, удерживая её направленной на огонь. Где-то через пару минут камера, продолжая снимать, упала на землю. В кадр попал лежащий рядом оператор. Разобрать, кто это, уже не представлялось возможным. Тело плавилось в пламени. На заднем фоне также падали и другие пони. Крики затихали в разрывающем уши гуле пламени. Запись прервалась.
«Так вот какие они, эти мегазаклинания». Зайдя в другую папку, Айсгейз открыл письмо, датированное буквально парой минут после видео.
Кому: КНЦ №3
От кого: Г.И. УайтХоуп
ВСЁ! Мы не успели. Аварийный протокол 300. Запускайте проекты обороны. У нас не осталось времени. Передаю свои полномочия ближайшему к вам заместителю. Покидаю занимаемый пост. Да спасут нас Принцессы.
Статус сообщения: Ошибка при отправлении. Повторных отправлений произведено: 492.
Причина: Связь с мэйнфреймом потеряна.
Больше файлов не было. Не долго думая, единорог отодвинул терминал от стены, с помощью магии и мачете оторвал боковую крышку, вынул спарк-батареи и отправил их в сумку. Они ещё пригодятся. Сквозь окно пони взглянул на улицу. Судя по звукам, ливень за окном утихал. Единорог осмотрелся в комнате и в комоде слева от кровати увидел ещё один диктофон. «Мне прямо везёт на них», — улыбнулся Айсгейз и, подняв его магией, продолжил обыск. Ничего больше не найдя, он отправился на первый этаж, включая единственную запись. Решительный, но хриплый голос кобылы произнёс короткую речь, прежде чем запись кончилась.
Привет, Сан Бёст! Привет, Скай Делайт! Если вы слышите это, значит я уже в пути. Действуем согласно нашему плану, милый. Я буду ждать вас в КНЦ «ДаймондРок». Люблю вас. Пожалуйста… Да хранят вас Принцессы.
Отправив второй диктофон к первому, Айсгейз спустился вниз и сел около камина. Деревяшки почти сгорели, и он подкинул новых. Ему предстояла ещё долгая ночь, и главным противником для жеребца оставался сон. Одно его радовало: прошёл ненавистный отходняк.
Оставшееся время единорог провёл, гуляя по пустой комнате, да греясь около камина. Суровое раннее утро встретило его стайкой радтараканов, пожелавших срочной смерти, и головной болью от бессонной ночи. Потушив угли, пони вышел на улицу. Солнце только начинало подниматься из-за горизонта. Ночной дождь внёс свои коррективы в график единорога. Сейчас поля были похожи больше на болота, и Айсгейз понимал, что такими темпами ему ещё долго топать домой. Единственным плюсом стало то, что ливень, подобно душу, смыл всю ту дрянь, что попала на броню и одежду единорога при драке с гулями.
Айсгейз взглянул на второе строение. Зелёный амбар теперь представлял собой лишь тень от былого здания. Обрушившаяся крыша, завалившиеся внутрь стены. Единорог подошёл к нему поближе. Отсюда было видно лишь один поваленный стеллаж да кучу ржавых железных банок и разбитых стеклянных банок. Спускаться в темноту единорог не решился и просто пнул вниз по лестнице лежащую рядом жестянку. Та с прогромыхала почти на каждой ступеньке и исчезла в темноте. Выйдя из амбара Айсгейз заметил ещё одну цепочку следов, ведущую в него. Не заострив на этом внимания, он побрёл дальше. Настало время покинуть эту несчастную ферму.
Единорожку не разбудил даже звон катившейся банки. Лишь когда жестянка ударилась о её переднее копыто, пони проснулась и вскочила на ноги, машинально поднимая с пола оружие. Когда она посмотрела в сторону выхода, мимолётная тень уже исчезла, а по Л.У.М.у плавно перемещалась жёлтая метка.
«Вот это ты дура», — мысленно обругала себя за сон кобылка. Мало того, что она почти проспала момент ухода жеребца, так ещё и сама чуть не попалась. Но единорожке вновь способствовала удача, и агрессор не решился спускаться вниз. Вроде...
Пони дождалась, когда метка исчезла, и вышла из подвала. Видимо, буйной ночью единорожка была на нервах и не замечала дискомфорта, однако сейчас каждый шаг отдавался неприятной болью в боку от натирающих его пластин брони. Но с этим она ничего не могла поделать, и ей оставалось лишь терпеть.
На пропитанной влагой земле прекрасно сохранились следы копыт единорога, ведущие на юг. «Хоть какая-то польза от непогоды». Кобылка сразу поморщилась, увидев уже размытые дождём, но всё же различимые следы своих копыт, тянувшиеся через всё поле. Получше расположив винтовку на спине, единорожка побежала вдоль аккуратной дорожки следов за тем пони.
Догнала она единорога через несколько минут и держалась позади на грани опознавания Л.У.М.а. Путь этот единорог избрал не самый лучший – по всяческим ямам и скользким холмам. Единорожка не раз принимала грязевые ванны из-за неосторожного шага. Все те несколько часов преследования петляющего по Пустоши жеребца пони раздумывала, как же подойти и поговорить с ним, чтобы забрать у него груз и мирным путём. После долгих размышлений она всё-таки остановилась на варианте с бартером и решила приступить к делу. Но когда единорожка поднялась на вершину очередного холма, через который уже перевалил жеребец, то чуть ли на круп не плюхнулась от удивления. Прямо перед ней высился диковинный городок. Множество невзрачных деревянных домиков и холм с антенной были окружены забором и несколькими вышками с турелями. Карта ПипБака определила место как Нью Плейтвиль. Прямо на глазах у кобылки единорог зашёл в ворота сразу за караваном из пары браминов и пони-охранников.
Заходить с этого же направления единорожка не стала и решила по широкой дуге обойти город, чтобы попасть в него через другие ворота. Она остановилась перед восточным выходом из города. Охранников видно не было, а дорогу тут перепахали ещё больше чем у предыдущего северного – несколько повозок уже прокатились здесь после ливня. В отражении экрана ПипБака кобылка уловила свою мордочку и поправила волосы. «Не хватало ещё не пройти из-за неопрятной внешности». Кобылка вздохнула, выпрямилась и двинула по размытой дороге изредка оступаясь или поскальзываясь на неровностях. Но до фейсконтроля дело у неё так и не дошло. Как только единорожка попала в зону действия турелей, они повернулись в её сторону, но огонь пока не открывали. Сглотнув кобылка сделала ещё несколько шагов вперёд, пока Л.У.М. не определил степень их враждебности – красные метки сразу дали понять своё отношение к чужакам. Ещё один осторожный шаг вперёд, и ближняя турель сделала одиночный выстрел. То ли специально, то ли из-за слабой точности, но пуля выбила фонтанчик грязи в метре от пони. Единорожка вздрогнула от неожиданности и рванула к ближайшему укрытию, которым оказался камень. Пока она бежала, турели сделали ещё несколько неточных выстрелов и успокоились.
Отдышавшись в безопасности за огромным валуном, единорожка попыталась высунуться из-за камня, но пристрелявшиеся турели сразу же открыли огонь, выбивая кусочки из камня. Присвистнув пони приняла единственно верное решение – пошла прочь от города, прикрываясь камнем от бездумных машин. Путь в город был ей заказан.
Ближе к полудню Айсгейзпо по самое брюхо в грязи подходил к дому. «И почему весь путь назад у меня чесался затылок?» — подумал он, пропуская караван и заходя следом в город. Турели синхронно повернулись в сторону единорога, но, опознав своего, вернулись к своему патрулированию. Жеребец прошёл через ворота, поприветствовав охранников. Те лишь кивнули в ответ. Одетые в простые комбинезоны службы безопасности стойла, они являлись скорее сторожами, чем именно охранниками. Из оружия у них были простые дубинки. Роль основной защиты выполняли турели.
По пути к стойлу Айсгейз заскочил в магазин к первому попавшемуся торговцу. Распугав всех клиентов зелёному земному пони с жёлтой гривой и кьютимаркой в виде кошелька, единорог всё-таки обменял диктофоны и спарк-батареи на кучку крышек.
Сквозь туннель, ведущий к гигантской двери, Айсгейз зашёл в родное стойло. Часы, до этого всегда показывавшие стандартное время, теперь же отображали лишь набор нулей. «Сломались что ли?» Единорог остановился посмотреть на них. Рядом стоявший земной пони в рабочем костюме стойла увидел жеребца и сказал:
— Все спарк-часы в стойле резко обнулились.
— И давно?
— Ближе к полуночи, и с тех пор замерли на этой отметке. Даже перезапускать пробовал – безрезультатно, — проговорил он и, закинув стремянку на спину, побежал дальше.
— Интересно, — пробормотал себе под нос Айсгейз. — Уж не тогда ли я…
Помотав головой, единорог выбросил плохие мысли прочь и побежал дальше.
Сбросив у Ганшоулдера броню с оружием, и дав указания относительно них, Айсгейз первым делом отправился к Главному. Ему нужно было доложить о проделанной работе. Рассказ затянулся на добрые двадцать минут. Всё это время Спидхувз молча слушал.
— Значит, ошейники? Хм, — пробормотал Спидхувз, потирая копытом подбородок и смотря на единорога сквозь очки.
— Именно так. Я бы не сказал, что они как-то отличались от простых гулей, да и о координации действий речи не шло. Странно, что те пони не справились с ними сами, — ответил Айсгейз, стоя перед столом. Садиться он не решился в силу своего ужаснейшего вида. — Но обеспокоило меня не это. За содержимым ларца пришёл не только я. Какая-то кобыла перебила всех ради этих вещей.
ПипБак и шар памяти, лежащий на нём, аккуратно проплыли в магии единорога на стол.
— Снова у тебя всё идёт не так, как нужно. — Улыбнулся Главный. — И что с ней?
— Эм-м-м. Нейтрализована, — Задумавшись на секунду, ответил Айсгейз.
— Снова оставил в живых? Щедрая душа! — проговорил старик, катая по столу копытом шар. — Ладно, иди пока отдохни. Насчёт ошейников, я поищу информацию. Проспись пару часиков и затем отнеси эти вещички в Стойло 309. На карте отмечено. Там получишь крышки и обратно. Только помойся, я тебя умоляю.
— Могу идти? — спросил единорог, на что в ответ получил кивок.
«Теперь можно вымыться, перекусить и вздремнуть». Приняв контрастный душ, не только освеживший тело, но и прочистивший мозг, Айсгейз взглянул в зеркало и приуныл, увидев, что у правого уха не хватало кончика. В мыслях одарив ту кобылу нелестными эпитетами, он направился в бар. Атриум пустовал; лишь за несколькими столиками сидели клиенты, хотя время почти подошло к обеденному. Панч с Лост о чём-то весело беседовали, сидя перед барной стойкой. Айсгейз подсел к ним, и пони внезапно замолкли.
— Я помешал? — спросил единорог, нахмурив брови.
— Да нет, — добродушно ответила Лост. — Как прошло задание? Эм-м, и что с ухом?
Кобылка улыбнулась, сидя перед своей тарелкой с остатками бутерброда.
— Лучше не спрашивай. Гули, трупы, трупы гулей. А! Ещё гули. — С каждым словом Айсгейз видел, как исчезала её улыбка. Лост сильно не любила эту мерзость, и ответная реакция не заставила себя ждать.
— Фу-у-у-у! — протянула она и сразу же попыталась уйти от этой темы. — Кстати, видел бы ты, какими к нам после встречи с ними вчера пришли заблудшие караванщики. Бр-р-р-р. — Она поморщилась и посмотрела на недоеденный обед. Затем отодвинула тарелку. — Спасибо. Теперь мне и есть расхотелось. Ладно, пойду дальше работать. А то Главный с меня шкуру спустит.
Она, слезла со стула и, улыбнувшись напоследок двум единорогам, потрусила к выходу. Они помахали ей в ответ и вернулись к своим делам.
— Так что там с караванщиками? — спросил Айсгейз и улыбнулся. — И да, мне чего-нибудь пожевать.
Панч выгнул бровь, вздохнул и ушёл на кухню. Вернулся он уже левитирующим тарелку с едой и неплохим таким бутербродом с каким-то из растений с внутренних садов.
— Караванщики остановились у нас на ночь переждать непогоду. Рассказывали жуткие истории про гулей, рейдеров и прочие обычные неприятности Пустоши, — начал барпони, протирая стойку тряпкой. — Но! Одно меня насторожило. Из их уст вылетел слух про какие-то тёрки между рейдерами и работорговцами севернее Синпони. Будто бы там пошёл передел территории. Если верить этому, то назревает какая-то заварушка, и, возможно, наши услуги будут там востребованы. Главный, лишь услышав это, сразу же начал строить планы. — Панч улыбнулся.
— Хм. Может нам что и перепадёт, — ответил Айсгейз, проглотив остатки бутерброда, а затем привторно прищурился и спросил: — И всё-таки мне интересно, о чём же вы беседовали, что, завидев меня, сразу замолкли?
— А? Не понимаю, о чём ты, — мгновенно ответил барпони и замахал на друга тряпкой. — Всё! Обеденное время близится. Гуляй, свободен.
— Ладно, ладно, — ответил Айсгейз, прикрывая копытом лицо от ткани. — Уже ухожу.
«Они определённо что-то задумали». Именно эта мысль посетила единорога, когда он покидал атриум, кое-как протискиваясь в потоке идущих навстречу жителей – пони потихоньку начали занимать свободные места. Единорог же зашёл к себе в комнатушку, и, принюхавшись, поморщился. Система вентиляции снова барахлила. Нужно было бы сходить к ремонтникам и намекнуть о поломке, но он почувствовал накрывшую усталость и решил отложить этот разговор на потом. Заведя будильник и более менее приведя в должный вид кровать, единорог упал на неё и уткнулся лицом в подушку. Сон накрыл жеребца практически сразу.
~ ~ ~
Айсгейз открыл глаза. Вокруг него царила пустота. Серое ничто. Единорог посмотрел вниз и увидел свои ноги, стоявшие на невидимом полу.
— Есть тут кто? — спросил он, оглядываясь и прислушиваясь к эху. — Где я?!
Ответа не последовало. «Ну что это за кошмар». Пони пошёл вперёд, не представляя, двигался ли он вообще или просто перебирал ногами. Постепенно монотонная серость окружения начала заменяться туманным маревом вдалеке с блуждающими по нему тёмными пятнами. Затем всё потемнело и стало непроглядно чёрным. Жеребец попытался что-то прокричать, но понял, что не слышит даже сам себя. В абсолютной тьме он ничего не мог разглядеть. «Странный сон. Пора бы уже проснуться». Паника начала одолевать его.
Внезапно слева от Айсгейза в этой кромешной тьме появилась маленькая вспышка белого света, мгновенно увеличившаяся до размеров приличной сферы. Та, в свою очередь, начала терять невыносимую для глаз единорога яркость и превратилась в гигантский серый шар, состоящий из плотной мглы. В нём с завидным постоянством проскакивали молнии, сопровождаемые громом. Жеребца начало притягивать к нему. Он развернулся и попытался бежать, но тщетно. Ноги будто болтались в воздухе. Поняв неизбежность ситуации, пони просто сел на круп и стал ждать.
Где-то на краю слышимости он уловил ритмичное попискивание. «Будильник?»
— А-а-а-йс.
Тихий голос оказался в разы сильнее раскатов грома. Всё начало трястись, и как только Айсгейз приблизился к шару почти вплотную, тот растворился, а вместе за ним и всё остальное окружение. Мир озарился ярким светом, и жеребец проснулся.
~ ~ ~
Айсгейз открыл глаза под надоедливую трель будильника. На единорога почти в упор смотрела улыбающаяся Лост. Кобылка лежала рядом и еле заметно махала хвостом.
— Ну и крепко же ты спишь, — сказала она, отходя от кровати и садясь на подушку у двери. Айсгейз вопросительно взглянул на неё. — Меня попросили проверить тебя, когда ты не явился за вещами в назначенное время.
— Мне… приснился… А, неважно, — ответил он.
— Кошмар? — проговорила она. — Это было видно по твоему лицу…
Единорог просто посмотрел на кобылку, ничего не говоря. Затем взглянул на часы.
— Ох, Дискорд побери, вот это ты соня, Айс! — вскрикнул жеребец. — Извини, мне пора. Закроешь сама дверь.
Сказав это и надев комбинезон, единорог побежал к Главному.
У старика жеребцу довелось выслушать минилекцию о всех прелестях пунктуальности, и лишь после неё Спидхувз выдал ему обратно ПипБак с шаром памяти. «Что в них такого ценного?» Следующими пунктами стали мед-отсек и оружейная. И вот, впопыхах собравшись, Айсгейз уже стоял на улице, готовый к походу.
Снаружи всё ещё было светло, но надвигающийся вечер уже давал о себе знать. «Побыстрее бы управиться и нормально отдохнуть». Подбегая к восточным воротам, единорог заметил странную особенность: две турели вместо равномерного вращения просто смотрели в одну точку, никуда не отклоняясь. Жеребец подошёл к стражникам и расспросил их об этом. В ответ они лишь пожали плечами и указали на терминал, соединённый с талисманами наведения. Судя по нему, башенки просто смотрели на камень. Простой, изглоданный дождём и ветром камень. Один из сотен таких же вокруг города. Айсгейз отправился в путь на восток, посоветовав им перезапустить поочерёдно турели, а заодно проверить ту глыбу.
«Ну, по крайней мере, идти недалеко», — подумал Айсгейз и положил карту обратно в сумку. Ближе к вечеру хлюпающие болота и озёра вместо дорог начали уступать место сухой почве, что значительно увеличивало скорость передвижения. В ещё не до конца затвердевшей грязи виднелись следы от повозок. Единорог, обходя лужи, рысцой бежал по дороге, с одной стороны которой разлёгся овраг, а с другой небольшой пригорок. Ему постоянно приходилось перепрыгивать через ручейки, пересекавшие тропу. Снова зачесался затылок. «А я ведь даже от дома далеко отойти не успел». Сзади послышался тихий шорох скатывающегося с пригорка камешка. На всякий случай жеребец магией опустил визор на глаза и снял с предохранителя дробовик, но оборачиваться пока не стал.
Кобылка еле успела спрятаться на другом склоне пригорка, чтобы скрыться от возможного взгляда, но единорог не обратил на неё никакого внимания. Мысленно пнув себя под зад за неосторожность, она продолжила следовать за жеребцом, в этот раз лучше разглядывая почву под ногами. Несколько часов она кружила вокруг городка и ждала когда какой-нибудь караван придёт сюда. Возможно договорившись с ними, она смогла быть пройти внутрь, но груженые брамины лишь выходили из поселения. А тут ни с того ни с сего выбежал тот самый единорог и явно куда-то торопился. Такой шанс единорожка упустить не могла.
Спустя десяток минут, когда Айсгейз уже почти забыл про случай с камешком, раздался похожий звук. «Ну, всё.» Единорог развернулся, вытащив один мачете, и встал на изготовку, согнув одну из передних ног и пригнувшись к земле.
— Визор, боевой режим, — отчётливо, но тихо, проговорил он, чтобы барахлившая система распознавания голоса поняла приказ.
На модуле зажужжала матрица. Активировались подсветка, компас и дальномер. Жеребец резко бросал взгляд из стороны в сторону и, наконец, улучшенном зрении заметил маленькое движение за чередой камней на пригорке слева.
— Выходи! Не заставляй меня ждать! — прокричал единорог, обдумывая дальнейшие действия. «Рейдеры? Если это так, то, скорее всего, я окружён. Печально, но… была, не была.» — Повторять не буду!
Кобылка прижалась к камню. Как бы пристально она не следила за своими ногами, но всё же умудрилась задеть какой-то мелкий камешек. Единорожка не решилась доводить жеребца до нового конфликта и после недолгой паузы решила показаться. Сначала из-за камня на пригорке показалась охваченная магией винтовка, смотрящая вверх. Вслед за ней вышла и она сама. Единорог посмотрел на пони, что чуть не убила его в злополучной гостинице и сразу же направил на неё дробовик.
— Снова ты? — вздохнул Айсгейз, вытащив второй мачете. — По-моему я тогда ясно выразился. Ты же помнишь помнишь мои слова? — Единорожка кивнула. — Тогда, что тебе нужно? Они? — Он указал мачете на сумку. — Она снова кивнула. — Мда. Значит реванш?
— Нет! — крикнула звонким голосом кобылка, вытаскивая магазин из своей винтовки. — Я бы... не хотела с тобой драться.
— То есть, ты думаешь, что я просто отдам их тебе? — спросил Айсгейз, удивляясь. — Для начала спустись. Не люблю говорить с тем, кто выше меня.
Единорожка, прихрамывая, спустилась с холма и встала на пути жеребца. Повреждённые комбинезон и броня явно приносили ей дискомфорт при ходьбе. Увидев почти неповреждённое оружие кобылки, Айсгейз мысленно выругался. «Нужно было перед броском стукнуть её обо что-нибудь». Грязи, однако, на винтовку меньше не стало. Даже такой дождь не справился с данной проблемой.
— Нет, предлагаю обмен, — осторожно ответила единорожка. — Винтовку на ПипБак с шаром.
«Она серьёзно? Винтовку?» — У Айсгейза чуть челюсть не отвалилась от услышанного.
— Ты в своём уме? Не смеши. Меня не интересуют твои предложения. А теперь, с твоего позволения, я пойду дальше, — ответил жеребец, и начал осторожно обходить кобылку. — «Главное не расслабляться».
Но единороожку это, естественно, не устроило, и она снова встала на пути у агрессора. Айсгейз продолжил движение, пока не упёрся в неё. Сдвинулся влево, и она – туда же. В другую сторону – и та же ситуация.
— Ты ведь не нарываешься? — максимально дружелюбно поинтересовался он, поднимая бровь.
— У меня нет выбора. Отдай мне их… — попросила кобыла, глядя в глаза жеребцу, добавив мгновением позже: — Пожалуйста.
Айсгейз двинулся прямо на неё, заставляя единорожку отступить назад. Так они прошли несколько метров, повышая скорость, пока кобылка, наконец, не наступила на собственный хвост и не упала на круп. Как же ей хотелось в тот момент плюнуть на уговоры и ударить прикладом в тупую морду единорога. Но последующий конфликт и наличие всего трёх пуль в магазине останавливали её. Оставалось лишь терпеть.
— Ты балансируешь на острие, — прошипел Айсгейз и толкнул единорожку в сторону боком лезвия мачете. Кобыла упёрлась копытом в землю и не сдвинулась. Ещё раз, и тот же результат. Затем жеребец посильнее замахнулся и нанёс удар. Пони в ответ поставила блок своей винтовкой.
— Я не уйду, — произнесла кобылка, продолжая смотреть в глаза жеребцу.
«Да осудят меня Богини, она сама напросилась», — мысленно заявил Айсгейз, замахнулся вторым мачете и обрушил его сверху на неё. Удивление его было неописуемым, когда кобылка своей магией остановила клинок в опасной близости от своей головы. Данное действие слегка встревожило единорога. «Не подавай виду, Айс.»
— И сколько одновременно ты сможешь остановить? — спросил жеребец, начиная поднимать в воздух и кружить вокруг двух пони лёгкие камни и мусор. «Придётся поднапрячься». Единорожка нервно оглядывалась. — Просто отойди. Всё равно я их не отдам.
Кобылка вздохнула. Айсгейз ожидал услышать в ответ на свои слова многое: начиная от ещё одной попытки подкупа и заканчивая подобием боевого клича, но никак не того, что она протараторила на одном дыхании.
— Хорошо. Но я не могу тебя отпустить с ними. Позволь мне пойти с тобой. Если ты не отдашь их мне, то я поговорю с твоими заказчиками, — произнесла скороговоркой кобылка, магией откидывая от себя оба мачете и отползая от единорога к краю кружащегося в танце вихря из мусора.
Собравшись с мыслями, Айсгейз снова двинулся к ней и поднёс он клинки к её шее. Теперь пони не сопротивлялась.
— И ты думаешь, что я просто так возьму и позволю пони, пытавшейся меня убить пройтись со мной? Ха! — прошипел он.
— Забери моё оружие. Что угодно. Оставишь меня здесь, и я всё равно пойду за тобой, — проговорила кобылка, но увидев, что единорога это не убедило, вздохнула. Она предугадала подобный вариант развития событий. — Ну, или убей меня, только легко тебе это не удастся. Послушай. С тобой пролёт, это понятно. Но раз не получилось договориться с тобой, я попробую поговорить с твоим заказчиком.
— И что мне с тобой делать? — Айсгейз вздохнул. Его голову снова посещали странные мысли. Снова шёпот в закромах его сознания просил взять кобылку с собой. «У меня нет на это времени».
— Ладно. Винтовку мне, и идёшь впереди. И в темпе, — произнёс он, прекращая кружить камни.
На лице кобылки появилась улыбка, а вот морда жеребца так и осталась каменно невозмутимой. Единорожка поднялась на ноги, довольная тем, что хоть это удалось, и левитировала оружие на спину Айсгейзу.
— Визор, режим наблюдения, ночь. — Жеребец закрепил оружие лямками, держа одно из мачете магией. Сгущавшаяся темнота слегка прояснилась в оранжевой подсветке. Айсгейз вновь обратился к кобылке: — Звать-то тебя как?
Вопрос поставил кобылку в ступор. Желания называть настоящее имя у неё не было. Немного подумав, она улыбнулась и ответила:
— М-м-м, Редлайн. А тебя?
— Зови, как хочешь. Всё равно желания знакомиться ближе у меня нет, — фыркнул жеребец.
— Тогда я буду звать тебя… Айсом. — не оборачиваясь, произнесла Редлайн, хромая впереди.
— Что? Почему именно Айсом? — удивлённо спросил единорог, приподняв бровь. — «Может, где-то услышала моё имя?»
— Взгляд у тебя холодный, — спокойно ответила кобылка, обернувшись к Айсгейзу. «Отлично! Даже незнакомцы, видя меня, примечают это».
Где-то с полчаса пони шли в относительной тишине. Единорожка изредка пыталась разговорить жеребца, но его молчание было красноречивей любых слов. Вскоре они увидели лежащее на дороге тело. Приказав кобыле стоять на месте, Айсгейз подошёл к нему. Пони искусали и разорвали на части. Землю вокруг украшали кровь и внутренности – не самое приятное зрелище. Оружие валялось рядом, никем не подобранное. Единорог осмотрелся и приметил глубокие следы от копыт и колёс. Левитировав к себе потрёпанный дробовик, он разрядил его, отправив патроны в сумку, а оружие вернул на место. «Возможно, кому-нибудь оно и пригодится. Однако, где же остальные?»
— Гули. — Нахмурился Айсгейз, взглянув поближе на тело. — А я его где-то видел.
— Сегодня от вашего городка караван вышел. Он в нём был замыкающим, — ответила кобылка, встав рядом.
— Я же вроде тебе сказал стоять там. И откуда ты… Подожди… Теперь кое-что сходится. Уж не на тебя ли днём турели смотрели? — глядя на неё, спросил Айсгейз.
— Эм-м-м, да… хе-хе — Редлайн смущённо посмеялась. — Я подобралась слишком близко, но успела за камнем спрятаться.
— Ладно. Держи уши востро. — вздохнул единорог. — Возможно, мы тут не одни. Постой… Получается, ты следила за мной от той гостиницы? — Коыблка молча кивнула. — А во время дождя…
— В подвале амбара укрылась. Хотела подойти ещё утром, когда ты почти засёк меня там, но не решилась.
Айсгейз ничего не ответил и просто головой кивнул кобыле в сторону дороги. К счастью, она поняла намёк и двинулась вперёд. Жеребец пошёл за ней, время от времени оглядываясь. Редлайн тем временем начала потихоньку отдаляться от него.
— Надеюсь, ты умеешь постоять за себя без своей винтовки, — спросил жеребец. Кобылка тут же сбавила шаг и приблизилась к нему. — Видимо, это значит – нет.
Дорога поворачивала на север. Стоило Айсгейзу достать старую бумажку, как к нему сразу подбежала любопытная единорожка и вгляделась в неё. Жеребец постучал по её плечу и взглядом намекнул, что ей стоит побыть в сторонке. Редлайн что-то буркнула себе под нос и вернулась на прежнее место. Единорог проводил её взглядом, и они продолжили движение. Судя по карте, стойло было уже рядом.
Стоило двум пони выбраться на более-менее открытую поверхность, и взгляду Айсгейза предстала захватывающая картина. Горы. Огромная гряда разлеглась вдалеке во всё поле зрения. Земля вокруг была испещрена кратерами и воронками. В относительной близости высился небольшой холм со стоявшей на вершине покорёженной антенной. «Туда-то мне и нужно». Вдалеке за ним проходили двойные железные пути. Но внимание единорога привлекли несколько повозок, что стояли на полпути отсюда до холма. Засунув мачете в ножны, он левитировал бинокль, висевший на шее, и взглянул на них. Пусто, лишь гружёные повозки. Ни одного пони вокруг. Хотя нет – в нескольких местах виднелись лежащие тела. Но кому они принадлежали, разобрать не представлялось возможным. Откуда-то справа послышалась знакомая мелодия. «Спрайтбот». Единорог повернулся на шум и увидел пролетавшую метрах в тридцати от пони машинку. Редлайн рванула в том направлении.
— Я сейчас вернусь, — прокричала она, не оборачиваясь.
— Нужно было убить. Просто убить, — прорычал Айсгейз, следя за единорожкой.
Спотыкаясь и прихрамывая, кобылкаподбежала к спрайтботу, и тот не сразу, но остановился и развернулся к ней.
— Привет! — крикнула она вслед летящей машинке. — Ау!
Спрайтбот ещё немного пролетел вперёд и развернувшись остановился. Музыка прервалась и повисло молчание. Единорожка переминалась с ноги на ногу в ожидании ответа, но его не было. В конце концов она не выдержала и начала первой.
— Валет. Валет. Ответь. Ты тут?
— Эм-м-м-м. Тут нет никакого Вальта, — после долгой паузы ответил спрайтбот незнакомым голосом.
— А кто ты? — встревоженно поинтересовалась Редлайн, начав пятиться от машинки.
— Я? Моё имя Наблюдатель. А как зовут тебя? — всё тем же механическим голосом поинтересовался бот.
— Из... Извините. Я... ошиблась, — вяло ответила Редлайн и порысила обратно к Айсгейзу. Спрайтбот молча висел на месте, а потом вновь полетел в неизвестном направлении, наигрывая одну и ту же мелодию.
«Она начала… разговаривать с... роботом... со спрайтботом?» Единорог сидел с открытым ртом. Машинка полетела дальше, а единорожка подбежала к жеребцу и заметила его удивлённый взгляд.
— Так, решила посмотреть на них вблизи. — Улыбнулась она своей, ставшей уже коронной, улыбкой.
— Будто бы ты их до этого не видела, — пробурчал Айсгейз, не став расспрашивать о беседе с железякой. — Идём. Там впереди стоит караван, ну, или то, что осталось от него.
— Я видела. — Кивнула Редлайн, начав двигаться в сторону повозок. Теперь в её улыбке читалась грусть. — У меня хорошее зрение. Всегда было таковым. И в темноте неплохо вижу.
Больше пони не проронили ни слова. Ночь уже стояла на пороге, когда они приблизились к повозкам. Четыре нагруженных телеги стояли прямо на дороге. Вещи никто не тронул. Караван покидали в спешке. Айсгейз обежал все повозки, а затем подошёл к трупам, лежавшим рядом. Тела принадлежали гулям. Всё с теми же ошейниками, правда уже не мигавшими. Но где же сами караванщики?
Жеребец осмотрелся в поисках Редлайн. Единорожка просто сидела у последней повозки и возилась со своей бронёй. Дискомфорт усиливался, и терпеть боль становилось всё труднее. Айсгейз подошёл к кобылке.
— Что случилось? — спросил он.
— Угадай, — съязвила единорожка, не смотря на жеребца. — Один псих несколько раз в меня попал из дробовика и пнул вдобавок. Еле кости собрала.
Увидев молчаливую улыбку Айсгейза, она лишь фыркнула и продолжила поправлять магией пластины.
Странное жужжание донеслось сзади. Уши единорожки встали торчком, в то время как жеребец уже разворачивался, одновременно магией вытаскивая мачете и выходя вперёд. «Что за день сегодня?» — мысленно взвыл Айсгейз. Ещё один спрайтбот, но этот отличался от остальных. Покрашенный в чёрный цвет с белой полосой посередине и цифрами 309 спереди, он повис перед единорогами. Редлайн, встав на ноги, выглянула из-за жеребца. Летающая машинка внезапно зашипела.
— Я так понимаю, вы и есть те наёмники из Нью Плейтвиля? Принесли то, что я просил? — спросил робот. — Полагаю, что ответ – да. Оу, где мои манеры. Меня зовут Доктор Турмалин Вистл. И я – главный в Стойле 309. А это… — Спрайтбот кувыркнулся в воздухе. — …наш дворецкий. Он проводит вас в стойло. Ах да, и добро пожаловать.
«Ладно, разговоры с железяками – это не выдумка или причуда», — подумал Айсгейз и последовал за машинкой.
Пони последовали за спрайтботом к тому самому холму с кривой антенной. В узком проходе из камней их встретил пост охраны. Его роль выполняла простая, собранная на скорое копыто из подручного хлама, будка с прожектором на крыше. Рядом с ней стояли двое: единорог в броне охраны стойла с 10-миллиметровым пистолетом-пулемётом на спине и земной пони в боевом седле с неизвестными винтовками. Рог охранника засветился и прожектор повернулся в сторону незнакомцев. Спрайтбот же просто завис рядом с ними.
— Оружие можете оставить при себе. Просто разрядите. Система охраны внутри всё равно не позволит вам пострелять, — спокойно произнёс управляющий фонарём жеребец, пока другой обходил единорогов, осматривая. Он подозрительно взглянул на Редлайн. — Предполагалось, что будет только один наёмник.
— Вышла заминка, — ответил Айсгейз, магией отделяя ленту от дробовика. — Она со мной. Новенькая.
— А почему грязная-то такая? — спросил второй, улыбаясь, когда оба охранника отступили с пути незнакомцев.
Единорожка вопросительно посмотрела на Айсгейза. Сейчас всё зависело именно от него. Разница во внешнем виде между ним и Редлайн была налицо. Жеребец задумался. Он мог прямо сейчас рассказать охранникам всю правду о случившемся на станции. Единорожку или убили бы на месте или взяли бы под стражу. Но что-то остановило его от этого. Вместо этого он выдал первое, что пришло на ум:
— Камуфляж, — отрезал Айсгейз, кивая единорожке. — Идём, Чумазая.
Редлайн промолчала, но запомнила обращение и подарила жеребцу полный злобы взгляд.
Спрайтбот полетел дальше. Единорожка теперь держалась позади Айсгейза. Они шли за летающей машинкой и выбрались на большую открытую площадку с вытоптанной дорожкой посередине. Повсюду стояли переносные треноги с прожекторами, освещавшими всякие диковинные штуковины и пони рядом с ними. Провода от них тянулись вдоль тропинок к холму. Пони бегали и суетились, несмотря на то, что стояла уже ночь. Слева от Айсгейза жители стойла перебирали какие-то коробки. Справа пара учёных единорогов что-то яростно обсуждали, махая друг перед другом бумагами.
Вслед за машинкой два единорога пробежали мимо группы, хлопотавшей над каким-то странным устройством, больше напоминавшим простой чёрный столб высотой с пару пони на дополнительных опорах. От последнего его отличали странные, пульсирующие фиолетовым светом кристаллы, в случайном порядке расставленные по всей длине. К ним по каналам в столбе то и дело подбегали линии того же цвета. Стоявшие в халатах и комбинезонах пони рядом с ним спорили друг с другом о каких-то непонятных вещах.
— Как думаешь, что это? — почти шёпотом спросила единорожка, поравнявшись с жеребцом.
— Без малейшего понятия. Да и не наше это дело, — ответил Айсгейз, в последний раз взглянув на странное устройство.
В следующем освещённом прожекторами месте единорог приметил несколько бочек. Простых синих бочек. Земной пони в халате что-то записывал в лежащем рядом с ним планшете. Он взглянул на двух незнакомцев и, поправив очки, вернулся к своим делам. Засмотревшись на него, Айсгейз случайно столкнулся с другим представителем умников. Пегас в халате и очках сразу же извинился и побежал дальше к выходу, откуда пришли единороги. Впредь они старались аккуратно обходить кучки пони, спешащих в неизвестном направлении. Спрайтбот привёл их к освещённому тусклыми лампочками туннелю, ведущему вниз к открытой гигантской двери с числом 309 и таким же циферблатом вместо нуля, что и в стойле Айсгейза. Летающая машинка поднялась выше и улетела назад.
Единороги переглянулись и вошли в туннель. Сверху по нему тянулся монорельс, уходивший куда-то влево после выхода на поверхность. В самом стойле он исчезал за одним из поворотов. У круглой двери нас встретил старый земной пони в белом халате, сильно контрастировавшем с его тёмно-синей шкурой и бирюзовой гривой с налётом седины. На голове сидели очки.
— Здравствуйте, здравствуйте. Проходите. Через спрайтбота с вами я разговаривал. — Протараторил он хриплым старческим голосом, затем отошёл вбок и указал копытом в направлении нашего движения. — Я ждал вас чуть раньше. Но… а, неважно. Идите за мной. — И он зашагал по слабо освещённому коридору. Редлайн смогла разглядеть его кьютимарку в виде лупы с ручкой. — Извиняюсь за освещение. Спарк-генераторы не справляются с повышающимися запросами в питании.
Айсгейз не удивился этому, учитывая количество осветительных приборов снаружи.
Пони оказались в широком коридоре и прошли мимо таких же часов, как в стойле Айсгейза, и они тоже показывали одни нули. ПипБак Редлайн тихо пискнул, стоило пони спуститься на уровень ниже, и она остановилась, чтобы посмотреть в него. Пощёлкав, кобыла залезла в меню карты и увидела выплывшую надпись Стойло 309.
— Карта стойла прогрузилась, — прошептала она, догнав Айсгейза.
— Как прошёл ваш путь до нас? — спросил старик, двигаясь впереди гостей.
— Да нормально, вроде. Кстати, об этом. Вам известно что-нибудь про пони, у чьего каравана мы встретились? — произнёс в ответ Айсгейз, поднимая на лоб свой визор.
— Известно? Да благодаря нам они ещё живы. Сейчас отдыхают в мед-отсеке.
Сказав это, он остановился и развернулся к гостям. В его глазах полыхал огонь. Старый пони просто желал поделиться с кем-нибудь информацией по данному поводу.
— На них напали гули. Да какие! Скоординированные. Много гулей. Наша охрана кое-как избавилась от них. Но главное, мы схватили одного! — Пони набрал побольше воздуха в лёгкие. — У них! На шеях! Трансляторы! — он почти прокричал это в лицо Айсгейзу. — Все эти гули – ходячие радиоприёмники. Хотите, я его вам покажу? За мной.
И пони бодро побежал в один из множества узких боковых коридоров.
— Думаю, выбора у нас нет. — Пожала плечами Редлайн, на что единорог кивнул.
Пони пошли следом и догнали доктора лишь в большом техническом помещении. Из этого зала вытащили всё, что не было закреплено намертво. Сняли даже внешнюю обшивку стен, оставив лишь серые железобетонные конструкции. Несколько слабеньких ламп под самым потолком изо всех сил пытались развеять тьму. Половину помещения занимали самодельные клетки. Все они, кроме одной, пустовали. Перед ней стоял небольшой стол с инструментами и бумажным планшетом. Рядом валялись те самые ошейники. А внутри клетки гости увидели замершего гуля с мерцающим ошейником на шее.
— Это устройство превосходно, хотя ещё и не закончено, — слегка огорчённо произнёс старый пони, подходя к клетке. — Оно может контролировать его действия. Судя по нашим исследованиям нескольких снятых ошейников, он даже сможет вернуть ему некоторые функции мозговой деятельности. Но для этого его придётся долго дорабатывать. На контакт с нами гуль, к несчастью, не идёт. — Доктор взял зубами железную трубу, лежавшую рядом со столом, и провёл ей по прутьям решётки. Гуль никак не отреагировал, а гости слегка зажмурились от громкого звука, усиленного эхом в почти пустом помещении. — Видите? Мы посчитали, что из-за того, что мы сейчас под землёй, у него потерян сигнал с главным ретранслятором.
Айсгейз решил проверить одну гипотезу, мучившую его после первой встречи с ними.
— А давайте проведём эксперимент? — спросил он. Доктор приподнял седые брови. — У меня появилась одна догадка, и я хотел бы её проверить. Раз уж гуль здесь. Ему ведь уже всё равно.
— Хорошо, — немного подумав, доктор согласился и посторонился, положив палку на место.
Айсгейз подошёл к клетке и посмотрел в неподвижные глаза существу, бывшему когда-то пони. В них он увидел лишь пустоту. Ни капельки жизни. Тем не менее, единорога наполнило чувство, что эти глазницы улавливали каждое его движение.
— У меня для тебя кое-что есть. Ведь за этим вы тогда пришли?
Жеребец левитировал из сумки ПипБак, на что последовала ожидаемая реакция. Гуль взбесился и начал биться о клетку, брызгая слюной и пытаясь просунутыми сквозь решётку копытами достать до устройства.
— Что вы делаете?! Осторожнее с этим ПипБаком! Он очень ценен! — прокричал старый пони, выхватывая копытами прибор из хватки магии. Затем он начал что-то записывать на планшете. — Однако, как вы догадались до подобного?
— Когда я пришёл на место, эти зверюги уже окружили… — Айсгейз повернулся к единорожке. — …и перебили ваших пони. Ради него.
Кобылка никак не отреагировала.
— Очень интересно. Зачем им тогда нападать на недавний караван? — думал он вслух, потирая копытом подбородок. — Но, пожалуй, давайте перейдём к нашим делам. И поговорим в более приятной обстановке.
Кинув ПипБак в карман на боку, он двинулся в сторону двери. Гуль так и продолжал биться об клетку, истошно что-то крича.
Гости с доктором прошли в комнату довольно приличных размеров, окрашенную в светло-синие цвета. Она выполняла, судя по всему, функцию главного кабинета в стойле. Пожалуй, это первое прилично освещённое место в данном стойле. Огромный резной стол посередине, небольшой сейф слева, кучка подушек справа, выполнявших, видимо, ещё и функции кровати. Вдоль стен стояли шкафы, буквально ломящиеся от различных свитков и книг. Где не ютились шкафы, там висели доски, исчерченные вдоль и поперёк непонятными символами и графиками. Повсюду на полу валялась бумага. Проходя мимо ближайшего листочка, Айсгейз увидел на нём какой-то хитроумный чертёж. Лежащий рядом представлял собой писанину из разнообразных формул и закорючек. Под потолком в углах виднелись выходные люки для турелей. Так вот что имели в виду охранники. Во тьме коридоров подобных устройств единорог не заметил.
Старик жестом указал гостям сесть на подушки, а сам побежал к сейфу. Сев справа от единорожки, Айсгейз решил присмотреться к доскам. Содержимое одной из них его сильно насторожило. На аккуратно выведенной картине в центре красовался нарисованный белым мелком ПипБак и знак вопроса розового цвета рядом с ним. В разные стороны от него отходили стрелки к подобным кружкам с неизвестными ему названиями: Тартар, МегаПервое, Авлида. В остальных так же были нарисованы розовые вопросы. Однако содержимое обособленного кружка ближе к центральному оказалось знакомо единорогу. Надпись в нём гласила «ДаймондРок».
— Ну что ж. Вот ваша награда, — произнёс Турмалин Вистл, достав и бросив мешок с крышками на стол. — Три тысячи, как и договаривались с вашим начальником. Кстати, не забудьте про шар, он важен.
Айсгейз выложил сферу на стол. Редлайн посмотрела на неё. Настал момент для неё вступить в беседу.
— Позволите ли задать несколько вопросов про ПипБак? — спросила кобылка. Доктор молча кивнул головой. Единорожка посмотрела ему прямо в глаза. — Можете ли рассказать про него? Ради чего мы так рисковали?
Повисло молчание. Видимо старик задумался, стоило ли что-то говорить об этом. Но было видно, что ему прямо не терпелось поделиться своими предположениями и информацией. Вот уж и вправду говорят: «болтун – находка для шпиона». Айсгейз задался вопросом, как он вообще стал тут главным.
— От чего же нет. Конечно, могу. — Он сел за свой стол и облокотился на него. — Это, пожалуй, один из самых главных ПипБаков в истории. Но и самый странный. Никто за последние пятьдесят лет не смог его запустить. Он просто не принимал хозяев. Смотрите. — Он нацепил его на ногу и защёлкнул. ПипБак почти сразу отпал. Пони вздохнул. — Видите? Самое обидное, что необходимая нам информация находится в шаре памяти. — Он указал на сферу с дымком внутри, лежащую на столе рядом с ним. — А ключом к её прочтению и является этот ПипБак.
— А можно мне попробовать его надеть? Просто попробую. — Она помахала устройством на ноге. — У меня уже есть свой, если что.
Доктор снова задумался.
— Вероятность крайне мала, — пробурчал он себе под нос. Затем токнул устройство п остолу и произнёс: — Не вижу никаких проблем, —
Редлайн ловко подцепила устройство своей магией и нацепила на свободную ногу. Устройство отвалилось.
— Что же в том шаре такого? — спросил Айсгейз.
— А вот это, товарищ мой, уже загадка. Да даже если бы я и знал, этого уже не имел бы права вам рассказать. Итак наговорил лишнего, — улыбаясь, ответил доктор.
Тем временем Редлайн уже в третий раз цепляла ПипБак к ноге, но тот был непреклонен. На лице кобылки отображалась смесь из злости и отчаяния. Айсгейз с каменным выражением лица наблюдал за метаниями кобылки. «Зачем же ей этот ПипБак? Стоп! Или ей нужен не он, а шар? Так вот почему она так встрепенулась, когда я подобрал его в гостинице».
Затем единорожка совершила попробовала от безысходности прицепить этот проклятый Дискордом ПипБак к левой ноге Айсгейза… Он щёлкнул, экран мелькнул и… и всё. Он не отпал. Если бы челюсть Айсгейза могла отваливаться, то она уже валялась бы на полу. Как и челюсти всех в этой комнате.
— Твою кобылу! Сними теперь его! — закричал жеребец на Редлайн, тыкая копытом с устройством ей в бок. — Как такое вообще возможно?!
Кобыла никак не реагировала и просто смотрела на то место, где мгновение назад была нога жеребца. Она не могла поверить, что к ней устройство не прицепилось, а к какому-то случайно встреченному пони сразу пристало.
— Этого и в правду быть не может! Он ещё ни к кому не подходил. — Старик подбежал к Айсгейзу, надевая свои очки и, схватив своими копытами, начал крутить ногу единорога, тянуть за ПипБак и просто дёргать.
— Поразительно! Даже среза от соединения не осталось. Вы уникальны, товарищ. Но… мы не можем оставить его у вас.
С этими словами он вернулся к столу, доставая из него инструментальный ящик с нарисованным на нём ПипБаком.
— Полностью согласен! Снимите его с меня! — качая головой, согласился Айсгейз.
ПипБак начал заметно нагреваться. Визор пискнул. Единорог нацепил его на глаза и окончательно осел. На нём проскакивали столбцы неизвестных чисел, сменявшиеся какими-то таблицами и графиками. Пролетело объявление об активации Л.У.М.а, и на том сразу же отобразились две метки. Потом всё это исчезло, и, когда жеребец уже собирался с облегчением вздохнуть, появились надписи.
>Внимание! Новый пользователь. Происходит сбор данных.
>Состояние организма: в пределах нормы.
>Внимание! Обнаружена аномалия: Врождённое поражение Зельем Вынужденной Трансформации. Варианты лечения: отсутствуют.
>Внимание! Обнаружено новое оборудование:
>Модуль ввода зелий, интуитивный. Тип управления: голосовой. Модель: 92-К-2. Производство: Анклав.
>Внимание! ОШИБКА. Конфликт оборудования. Синхронизация невозможна. Отключение оборудования.
Айсгейз услышал, как затихало жужжание матриц заклинаний.
>Визор, стандартный. Модель: 3-Е-1.Производство: Анклав.
>Внимание! ОШИБКА. Конфликт оборудования. Синхронизация невозможн...
На этом экран визора погас. Вместе с ним погас и ПипБак. Зато вернулся компас Л.У.М.а, показывавший метки.
— Ну, твою кобылу, а! Этот ПипБак добил мои устройства! Снимите его уже! — Айсгейз снова посмотрел на кобылу рядом с ним. Редлайн просто сидела в прострации, глядя в одну точку. «Отлично, она не с нами». Турмалин Вистл подошёл к единорогу с ключами от ПипБака, и лишь тогда они оба поняли, какими дураками оказались. У устройства не было замка. Не было… паза для ключей.
— Незадачка вышла. — Покачал он головой из стороны в сторону. — Ну, выбора у нас нет. Придётся вам стать... кхм... калекой, мой дорогой товарищ, ради науки, разумеется.
Вновь он подбежал к ящику и достал из него медицинскую пилу. «Какого сена в ящике для ремонта ПипБака делает пила?!»
— Эй-й-й. Не-не-не! — прокричал Айсгейз, вскочив и пятясь, пока не зажался в угол. В ответ на его попытку взяться за оружие из потолка выползла турель и нацелилась на жеребца. Старик неторопливо приближался к единорогу. — Ну, отлично…
Редлайн наконец-то пришла в себя. Увидев происходящее, она быстро схватила магией ящик с инструментами и отправила его в полёт до затылка доктора. Земной пони от удара отрубился и рухнул на пол. Лишь сейчас единорожка осознала, как ей повезло, ведь системы защиты спокойно могли принять ящик за оружие и открыть огонь. Кобылка схватила зубами шар со стола и подбежала к ошарашенному единорогу. Аккуратно положив сферу в сумку, она дала слабую пощёчину Айсгейзу.
— Пора валить! — крикнула кобыла и рванула в коридор.
— Вот это я попал, — пробормотал Айсгейз, последний раз оглядев помещение и доктора и двинул за ней.
В этот момент пони ощутили лёгкую вибрацию и услышали отдалённый грохот.
— Это ещё что? — вскрикнула Редлайн.
Завыла сирена. Механический голос зазвучал в громкоговорителях стойла:
Внимание! Тревога! Внешний враг. В целях безопасности стойло будет изолировано до устранения опасности. Отсчёт до закрытия двери: Две минуты…
Дальше пони уже не слушали, несясь на полной скорости к основному коридору стойла. Побег осложнялся бегущими навстречу испуганными пони.
Прорвавшись в него, парочка еле успела пригнуть головы, когда над ними гигантская многоствольная турель с искрами проскользила по монорельсу в сторону выхода. Единороги рванули за ней. Установка выползла из туннеля, и ушла куда-то вправо. Айсгейз, проносясь мимо часов, заметил, что те начали просто считать время. Три минуты с мелочью. Наружу два пони успели выйти за считанные мгновения до закрытия двери.
На выходе единорогов ожидала ужасная картина. Большинство прожекторов теперь прорезали тьму над стойлом. Пони вокруг что-то кричали и метались из стороны в сторону. То тут, то там взрывалась земля от падающих сверху пучков энергий.
Внезапно все источники света почти синхронно повернулись в одном направлении. Айсгейз поднял взгляд и увидел освещённое прожекторами воздушное судно Анклава, кружившее над ними. «Что тут Раптор-то забыл?» Махина заходила на стойло с севера. Движимое несколькими пропеллерами, воздушное судно, напоминавшее скорее огромный ангар с посадочной площадкой, медленно плыло на своих грозовых облаках. С её стороны прилетали пучки разноцветных энергий. Турель, теперь уже перевернувшаяся в боевое положение, работала по небесному монстру, безрезультатно осыпая его градом крупнокалиберных пуль.
— Валим отсюда, быстрей! — крикнул Айсгейз кобылке, подбегая к ближайшему укрытию.
Им оказались те самые бочки с неизвестным содержимым. Единорог взглянул на странный столб. Тот всё так же пульсировал фиолетовым светом. Лишь время между вспышками сократилось.
— По-моему, ты выбрал неудачное укрытие! — ответила единорожка, проносясь мимо.
Жеребец мысленно согласился и отправился за ней. И вовремя. Они успели убежать на достаточное расстояние, когда один из пучков попал в эти бочки. Разноцветное, переливающееся всеми цветами радуги, пламя вперемешку с покорёженными прожекторами, кусками металла, мусора и просто камнями распространилось во все стороны. Огонь осветил всё вокруг, на мгновение превратив ночь в яркий день.
Этот взрыв можно было посчитать шикарным и впечатляющим, если бы не его последствия, задевшие жеребца. Он совершил ошибку, не вовремя обернувшись на бегу. Пламя слегка ослепило единорога, и он почти упал, споткнувшись о неровности. Затем на мгновение повисла оглушительная тишина, и ударная волна вместе с вихрем осколков добралась до него. Часть прожекторов сразу погасла, отнесённая воздушным ударом. Двух пони откинуло к камню. От удара из Айсгейза выбило дыхание, и от резкой боли в голове мир на секунду исчез.
Редлайн повезло больше. Айсгейз своим телом прикрыл её от большинства мелкого мусора и обломков. Единорожку лишь больно ошпарило тем странным веществом и откинуло на несколько метров.
Айсгейз приложился о глыбу левым боком, на котором крепился дробовик. Оружие, сыгравшее роль подушки, слетело с креплений и смешалось с мусором вокруг. Несколько осколков от бочки прилетели в его направлении. Один из них, пройдя по касательной, по счастливой случайности лишь разрезал лямку крепления оружия. Второй же, проигнорировав везение жеребца, впился в правое плечо, мгновенно погрузив тело и разум в пучину боли. Последним, что увидел единорог, было теперь уже непрерывное свечение от странного столба. Потом мир для него окончательно померк.
Редлайн поднялась на ноги, но, потеряв ориентацию, снова упала. Кобылку оглушило взрывом, и окружающая вакханалия доносилась до неё как сквозь вату. Не сразу, но она всё-таки поняла, где находится. Л.У.М, погряз в море красных меток, беспорядочно снующих вокруг. Сквозь головокружение, мешавшее стоять на ногах, кобылка вернулась назад и обхватила Айсгейза своим магическим полем, прихватив так же упавшие клинки жеребца и свою винтовку. Она никогда раньше не пыталась работать с живыми предметами, но сейчас не было времени для сомнений. Несколько усилий, и тело жеребца стало заметно легче. Редлайн сразу же рванула прочь отсюда, благо путь она запомнила.
Дальнейшие события приобрели устрашающий оборот. Странный столб попал под удар несколько минут спустя и взорвался на порядок сильнее бочек. Мощность оказалась таковой, что пережившие ударную волну ящики, осветители и прочий мусор окончательно раскидало по всей округе. Всё вокруг него начало полыхать. Огонь был настолько сильным, что плавились металлические конструкции.
Потом прилетел он. Неизвестный корабль на огромной скорости просто протаранил Раптор Анклава, отчего тот, потеряв равновесие, накренился. Что-то на борту судна пегасов сдетонировало, и его буквально за мгновения охватило пламя. Тем временем от пожара внизу начал подниматься густой дым с потрескивающими внутри него молниями.
Между небесными машинами завязалась битва, в которой у пегасов против манёвренного противника не было и шанса. Одновременно с этим с неизвестного судна, летавшего на приличной высоте, просто спрыгивали пони… или не пони… неизвестные индивиды. Кобылка еле успела унести ноги и Айсгейза.
Звуки пожара и неизвестных взрывов до сих пор достигали ушей пони. Они двигались так быстро, как позволяли их искалеченные тела. Тяжело дыша, единороги то и дело спотыкались о неровности. Редлайн хотела использовать фонарик на своём ПипБаке, но Айсгейз ссылался на скрытность, запрещая ей его включать. Поэтому они ориентировались лишь на компас в её Л.У.М.е и своё зрение.
В конце концов, Айсгейз не выдержал и сел, чтобы немного отдохнуть. Постоянно нывшее плечо и кружащаяся голова доканали беднягу.
— Позволь задать вопрос, — с одышкой прошептала кобыла, облокотившись на здоровый бок жеребца. Оружие брякнулось рядом.
— Слушаю, — прикрыв глаза, ответил он.
— Может быть не вовремя, но... как тебя всё-таки зовут? Моё имя ты ведь знаешь.
— И вправду не лучшее время. Как звала, так и зови.
— А серьёзно?
— Меня на самом деле зовут Айсом. Причину ты сама же и назвала, — проговорил единорог, предварительно вздохнув. — Мирные беседы оставим на потом. Сейчас главное – добраться до Плейтвиля. Там нам помогут.
Айсгейз обернулся. Пожарище и исходящий столб дыма было видно даже отсюда.
— А меня-то пустят туда? — спросила она.
— Что-нибудь придумаем. А теперь идём. Нельзя терять времени.
Пони встали и поковыляли дальше, бок о бок, поддерживая друг друга.
Заметка
Айсгейз:
Получен ПипБак. Параметры персонажа распределены.
Врождённая способность: Магии много не бывает.
Порча сыграла с Вами злую шутку. Ваш запас магии увеличен в два раза в обмен на уменьшенную на 75% скорость его восстановления.
Редлайн
Получен ПипБак. Параметры персонажа распределены.
Врождённая способность: Подруга ночи
Вы много времени провели в темноте. Теперь ваши глаза легче приспосабливаются к плохому освещению внутри помещений и сумеркам.
Глава 2. Последствия
Тяжёлая ночь позади, но проблемы только начинаются. После краткой передышки Айсгейз и его странная спутница должны идти дальше – к городу на Севере.
Ночь.
Просто тёмная ночь.
Айсгейз поднял взгляд к облачной завесе неба. Стоило ему посмотреть на неё, как сразу же вспомнилась тёмно-синяя твердь, наполненная светом луны и бесчисленных звёзд. Именно таким он видел небосвод в старых книжках с картинками, что разглядывал в детстве.
Пони шли на юго-запад уже примерно пару часов, постоянно останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Судя по компасу Редлайн, до базы оставался ещё час хода таким темпом. Оставшиеся целые зелья восстановления они поделили поровну и выпили, но особого эффекта те не оказали. Редлайн становилось всё хуже и хуже. Коблыка всё чаще падала на ходу, а во время отдыха почти проваливалась в сон, стоило ей лишь на долю секунды опереться об Айсгейза. Оружие уже давно покоилось на его спине. Сам единорог же не чувствовал себя хуже, но и прилива сил, к сожалению, не заметил.
И вот во время очередного привала жеребец просто сидел и смотрел в тёмное небо, изредка оглядываясь на почти рассеявшийся столб огня и дыма позади. Порою среди монотонного красного марева проскакивали яркие вспышки, на мгновения освещавшие Пустошь вокруг. Редлайн просто лежала рядом, тяжело дыша.
— Идём, осталось немного, — тихо проговорил Айсгейз, толкая её в бок.
— А? Да, хорошо. Может, ещё отдохнём? — почти прошептала единорожка, потихоньку вставая на ноги. Это давалось ей с трудом.
— Успеется. Мы почти на месте, — ответил жеребец, подходя к ней и подталкивая в нужном направлении. Она нехотя двинулась вперёд, и пони продолжили наш путь.
Прошли они метров пятьдесят, и Айсгейз краем глаза заметил, как кобылка заваливается на бок. Подхватить её он не успел, и единорожка просто упала на землю.
— Больше. Не могу. Прости, — единственное, что прошептала Редлайн, прежде чем отключилась.
— Отлично. Просто офигенно, — вздохнув, пробубнил Айсгейз и приблизился к ней. — Моя очередь тебя нести? Да?
Единорог насколько позволяло перенёс клинки на бок, а винтовку кое-как закрепил в гнезде для дробовика, затем подлез под кобылку головой, и, как можно аккуратнее, стараясь не уронить, начал приподнимать её на себя, слегка помогая магией. Таким несложным, но трудоёмким действием он, в конце концов, взвалил единорожку себе на спину.
— Надеюсь, ты не свалишься.
Невольно улыбнувшись, Айсгейз потихоньку побрёл в предполагаемом направлении дома. Каждый его шаг отдавался тихим стоном Редлайн. Наверное, даже без сознания лежать на оружии было не сильно приятно. Главной трудностью для пони сейчас оставались холмы, ограничивавшие и так маленький обзор жеребца. Без компаса он мог спокойно пройти мимо города, не увидев во тьме его огней.
Слух жеребца в тишине ночи уловил сверху ритмичные звуки. «Это, что, крылья? Неужели пегасы?» Айсгейз начал лихорадочно осматриваться, но фонарик он потерял у стойла,а без него тут нельзя было что-либо разглядеть. Попытки найти укрытие так же не увенчались успехом – жеребец стоял в чистом поле, на котором то тут, то там были рассыпаны мелкие камни и гнилые стволы деревьев. Рядом небольшой булыжник.
Что-то тихо приземлилось позади единорога. Оглянувшись, в свете новой вспышки он заметил какой-то силуэт. И что-то говорило, что это был явно не друг. Времени на раздумья не оставалось. Кобылку жеребец скинул со спины рядом с камнем, и она упала наземь, тихо простонав. «Сейчас было не до нежностей. Да и данное падение не сильно сказалось бы на и так печальном состоянии», — такого мнения придерживался Айсгейз. Сверху донеслись синхронные завывания взведённых лучевых винтовок. — «Отлично! Враг ещё и не один».
Вытащив магией мачете, жеребец начал разворачиваться в сторону тихих звуков. По привычке он потянулся к дробовику и цыкнул, раздосадованный потерей верного оружия. Модуль висел на нём мёртвым грузом, и надеяться на своевременное лечение в бою не стоило. Айсгейз замер, пытаясь изо всех увидеть и услышать хоть что-нибудь во тьме. Шорох справа, тихий хруст ломанной веточки слева, слабое дыхание кобылки рядом – все звуки смешались в едином ритме, не позволяя единорогу вычленить из всей этой каши нужные нотки. Оставалось надеяться лишь на зрение.
Жеребец заметил резкое движение слева, и оттуда сразу же прилетели пучки магии. От яркой вспышки его на мгновение ослепило, но инстинктивно он отпрыгнул в сторону. Пучки прошли мимо, исчезнув во тьме позади. Единорог отскочил от Редлайн подальше, дабы её не задело при последующей стрельбе.
При приземлении по его спине больно ударила винтовка кобылы. Знакомое жужжание донеслось уже откуда-то справа. Машинально Айсгейз повторил ход с отскоком и, увидев проносящиеся мимо сгустки магии, уже обрадовался успешно исполненному трюку, когда спереди в него прилетели другие пучки энергий. Один из них промазал, но второй вскользь задел всё ту же несчастливую ногу. Жеребец почувствовал неимоверное жжение в области плеча. В нос ударил резкий запах горелых шерсти и плоти. Секундой позже к нему с шипением добавилась вонь жжёной ткани и оплавленного металла. Вместе со шкурой пучок сбрил и часть седельной сумки, да ещё и несколько трубок модуля прихватил. Содержимое сумки вывалилось на землю, а сама она начала тлеть. Приземлившись, единорог магией сорвал её с себя и откинул в сторону. Неожиданно сильная боль поразила правую ногу, и пони начал было заваливаться на бок, но, пересилив её и сохранив равновесие, продолжил скакать и уворачиваться.
Теперь уже две тени кружились вокруг жеребца в этом странном танце, время от времени посылая в его сторону смертельные магические сгустки. Решив пойти ва-банк, он вложил в ножны один из мачете и левитировал винтовку Редлайн, вставляя магазин на место. Айсгейз резко остановился и, не обращая внимания на пылающую от боли ногу, встал на изготовку с оружием, высматривая цель. «Ну где же ты, молния, когда так нужна?». Буквально через пару мгновений винтовка с еле слышимым хлопком отправила две пули в ближайший размытый силуэт. Возможно, он потратил бы и больше патронов, если бы не услышал противный звук бьющего в пустоту бойка.
Стрелок из жеребца был, мягко говоря, никакой. Но, судя по сдавленному визгу и последовавшему за ним тихому удару осевшего на землю тела, одна пуля таки достала противника. Теперь-то в слабом свете догоравшей сумки Айсгейз смог разглядеть его. Им оказался... грифон?
Шок от увиденного противника ввёл единорога в небольшой ступор, и второй враг воспользовался этой заминкой. Он молниеносно приблизился к пони справа, нанёс удар чем-то массивным и острым по спине и, перепрыгнув через него, унёсся в направлении павшего соратника. Если бы не седло, Айсгейз бы, скорее всего, стал инвалидом, а так лишь окончательно слёг на землю, корчась от боли; винтовка выпала из хватки.
В том месте, где предположительно валялся грифон, зажглись продолговатые зелёные огоньки. Такие расположение и форму Айсгейз уже видел раньше. Подобные магические огни опоясывали... седловые лучевые винтовки. А значит, вторым противником был пегас. «Пегас и грифон? В связке?» Гул винтовок усилился вместе с нараставшей яркостью кристаллов на них. Единорог попытался встать, но обессилившее тело перестало его слушаться. Даже удержание лёгкого мачете стало для жебебца трудной задачей. Снова вспышка молнии со стороны стойла. Лишь благодаря ней Айсгейз своим затуманенным взглядом заметил скорпионий хвост и светлую шкуру. «Броня Анклава? Да ещё и неполная?» Эти пегасы никогда не работали вместе с грифонами, если только...
— Массивинг! Это я, Айс! — прокричал единорог, глядя в два сверкавших вдалеке энергией ствола винтовок.
Единорог до последнего надеялся, что оказался прав. Гул стих, но гирлянда светлячков не исчезла. Она лишь начала двигаться в сторону своей мишени, пока жеребец безрезультатно пытался подняться на ноги. Внезапно его ослепил включившийся фонарик. Он зажмурился и открыл глаза, лишь когда в веки перестал бить яркий свет. Перед ним стоял пегас с наплечным фонарём, направленным в сторону.
— Бах! — тихо произнёс знакомый голос. Лицо единорога расплылось в улыбке. — Вот ты и труп, Айс.
Пегас в самодельной броне сел рядом с Айсгейзом. Его лучевые винтовки сияли кислотно зелёным цветом. Так же тускло светился и наконечник его скорпионьего хвоста. Никогда ещё единорог не был так рад видеть этого пегаса. Затем к ним подошёл тот самый грифон, которого жеребец возможно ранил. Точнее, грифина, что проспала за столом их первую встречу. Она посветила на Айсгейза таким же фонариком, удерживая его в одной из передних лап. Пегас поприветствовал её ответным светом. Изгвазданная в грязи и пыли грифина с розовыми глазами поморщилась и выставила перед собой золотопёрое крыло, дабы закрыться от света, и единорог увидел на её боку кобуру с энергомагическим пистолетом. Под вторым крылом, скорее всего, прятался такой же. Грифина не выглядела больной или раненой. Потрёпанной, но точно не раненой.
— Винг, отстань, — звонким голосом взмолилась она.
— Ладно-ладно, Айрона, — улыбаясь ответил Массивинг и направил фонарь в землю, затем встал и обошёл единорога. — Хм, а ты не в лучшей форме, приятель.
— Ты бы знал, что со мной произошло за сегодня, — ответил Айсгейз, с трудом, поднимаясь. Повреждённая нога была прижата к животу. Теперь когда на него попадал свет, он разглядел рану. Магический пучок снял с плеча кусок шкуры и плоти, оголив и так не зажившую от осколка рану. Слабо отливающая радугой кровь ещё не успела запечься вокруг незажившей ранки.
— Поверь мне, об этом знают уже все. Или ты думал, что пожарчик останется незаметным? Ха! — проговорил пегас, встав напротив. — Хм, а там что за кобылка? Твоя...
— Поверь, лучше не знать. Давай потом. Сейчас я просто мечтаю попасть домой, — прервал его елинорог, и похромал к Редлайн. — И нужно собрать то, что осталось от моих вещей.
— В таком случае нам лучше поторопиться, — спокойно сказала грифина. — Я займусь этим. Ведь по моей вине твоя сумка сгорела.
Она убежала в сторону места боя, освещая путь фонариком. Спустя буквально пару минут она вернулась с багажом Айсгейза в своей сумке. Среди шприцов с химией там валялся и шар памяти. Оружие она принесла на спине. «По крайней мере, задание ещё не полностью провалено».
— Давай, Айрона, понесёшь кобылку. Ну, а на мне тогда наш искатель приключений. — С этими словами он скорпионьим хвостом забрал оружие с её спины. Грифина что-то пробурчала, двинулась к Редлайн и, ловко подняв и опрокинув её себе на спину, рванула в темноту.
Массивинг двинул за ней. Затем добавил, не оборачиваясь:
— И думать не смей о том, что я тебя понесу!
— Зная тебя, я и не надеялся, — улыбнулся Айсгейз.
Массивинг передал товарищу одно из лечебных зелий. После того, как единорог принял его и смог, наконец, по-нормальному опереться на ногу, мы двинулись за грифиной.
— Расскажи-ка лучше, как вы нашли нас, — решил разорвать повисшую тишину хромающий жеребец.
Пегас помолчал мгновение, а затем ответил:
— Начну издалека. Столб огня привлёк наше внимание, но лезть мы туда не стали. Ну горит, так пускай горит. Затем нас вызвал Спидхувз и толкнул речь про тебя и стойло. Приказал нам слетать посмотреть, что к чему. — Айсгейз слушал его, стараясь не падать на ходу. — Дальше – веселей. К нам прилетел ни кто иной, как сам спрайтбот из этого стойла. Он поведал нам душещипательную историю, что, мол, ты, да ещё и с какой-то новенькой, сбежали с его вещицей и в придачу разбомбили всё на поверхности.
Он сделал особое ударение на слове «новенькой». На этом моменте единорог остановился как вкопанный, но прежде, чем успел что-либо сказать, пегас продолжил:
— Естественно, мы ничему из этого не поверили, но сказали, что разберёмся. И вот летим мы, значит, туда, а тут две неизвестных метки ПипБаков. Мы решили проверить незнакомцев и подлетели поближе. Ни черта не видно же. Заодно я хотел обучить Айрону паре тихих приёмчиков. Я и не думал, что незнакомец даст отпор.
— Я не заметил на ней никаких ран, — задумчиво высказался Айсгейз.
— А ты её и не ранил, — рассмеялся он. — Выполняя один из своих кульбитов, она отвлеклась и споткнулась обо что-то. Ну и, естессно, прорыла клювом землю! Вот тогда-то я решил взяться всерьёз за тебя. Извиняй.
— Забей, — невесело ответил жеребец и ещё раз в мыслях поблагодарил свою броню.
Пегас продолжал освещать дорогу перед нами. Дальнейший путь они прошли в полной тишине. Силы потихоньку покидали единорога. И всё чаще он облакачивался на бок пегаса.
Счёт времени Айсгейз потерял почти сразу, но скоро они увидели слабые огни Нью Плейтвилля. К этому моменту он ослаб настолько, что двигался уже в бреду. Последним его воспоминанием стали подбегающие в свете прожекторов и фонарей медпони. Затем всё застлала темнота.
В чувство Айсгейз пришёл уже на кушетке в медотсеке. Первым, что он увидел, открыв глаза, стали серый потолок, яркая лампа и лицо Лост, пристально смотревшей на него. Она что-то говорила, но всё сливалось в невнятный гул. Единорог попытался приподняться, и ему это удалось, но боль в плече вернулась с новой силой. Кобылка помогла жеребцу встать на ноги. Монотонный гул в ушах постепенно уходил.
— Ну как ты? — спросила Лост, встав перед больным.
Айсгейз поочерёдно поболтал ногами, подвигал шеей и челюстью и взглянул на обтянутые чем-то передние ноги. На левой сидел ПипБак, а всю правую вплоть до шеи врачи заботливо обмотали бинтами, пропитанными зельями.
— А по мне не видно? — съязвил единорог, но затем вздохнул и спросил более мягким голосом: — Где тут зеркало?
Кобылка указала копытом в сторону стены, скрытой занавесками от стоящих коек, и жеребец прохромал мимо неё. Боль в плече потихоньку затихала. Дежурные медпони сидели на своих местах и о чём-то болтали. Факт того, что пациент просто гулял по помещению, их нисколько не обеспокоил. Встав перед зеркалом, Айсгейз вздохнул: голова и почти всё туловище были обмотаны бинтами.
— Завернули как подарок, — улыбнувшись, сказал он подошедшей Лост.
— Поверь ты ещё не видел... хм... ту кобылу, — ответила она. — Вот её точно завернули. Я взглянула на неё лишь глазком, ведь к ней не пускают. Тебе, кстати, сказали идти к себе и хорошенько выспаться, как только очнёшься.
— Сколько я проспал? — поинтересовался жеребец, когда пони отошли от зеркала и двинулись к выходу. — И где моя броня? И...
— Не всё сразу. Проспал ты где-то с полчаса. — Затем молчание. — Броня, как всегда, в оружейке. А, кстати, и оружие ваше там же. Массивинг отнёс его туда.
— Точно. — Остановился Айсгейз. — Нужно поблагодарить его. Где он сейчас?
— Не получится. Они сразу же улетели дальше в направлении пожара. Захотели осмотреть всё там вблизи. Идём, тебе нужно отдохнуть.
Единорог не стал спорить. Открыв дверь своей комнаты, Айсгейз не узнал жилище – в нём было чисто и прибрано.
— Твоих ведь копыт дело? — Жеребец гневно взглянул на Лост. Та лишь улыбнулась и двинулась в обратном направлении.
— Приятных снов, — пожелала она, не оборачиваясь. «Да уж, поспать бы сейчас не помешало».
Айсгейз закрыл за собой дверь и осмотрелся. Кровать убрана, пыль вытерта, книги аккуратно расставлены по полкам, но на полу зачем-то валялись несколько подушек. Жеребец вдохнул полной грудью. «Неужели и вентиляцию отремонтировали?» На комоде лежали фотографии, перевёрнутые лицевой стороной вверх. На одну из них и посмотрел жеребец. Изображён на ней был он сам ещё жеребёнком с кобылкой на вид чуть старше его и взрослой единорожкой. Не став присматриваться к ней, жеребец перевернул их обратно. «Нужно будет сказать Лост не трогать их в следующий раз». Около часов так же лежал шар памяти; видимо, никто не знал, что он часть задания, и положили его в комнату, посчитав личной находкой.
Сон зазывал единорога в свои объятия. Айсгейз выключил свет и вслепую добрёл до кровати. Упав на неё, он почти сразу же отрубился.
~ ~ ~
Айсгейз открыл глаза. Знакомая серая пустота царила вокруг него – сон повторялся. Вновь единорог стоял на невидимом полу. Он опустил голову и посмотрел на себя. Без бинтов, без ран, но с ПипБаком.
— Есть тут кто? — спросил жеребец, прислушиваясь к тишине. — Где я?!
«Хм, дежавю.»
Снова перед ним появилась огромная сфера из неспокойного тумана. Задерживаться в этом месте у Айсгейза не было никакого желания, и он устремился прямо к ней. Но простые перебирания ногами не сдвинули пони с места ни на шаг. Да и не требовалось этого. Словно водное течение, жеребца подхватила невидимая сила и, плавно набирая скорость, понесла к тому шару.
Возможно, это была лишь иллюзия из-за того, что единорог приближался к сфере, а, возможно, она на самом деле становилась всё больше и больше. Но в конце концов шар просто заслонил всё собой. Зажмурившись, жеребец погрузился в пелену. Полёт сквозь неё показался ему вечностью. Туманный заслон был необычайно плотным. Айсгейз чувствовал, как подобно наждачной бумаге этот туман скрёб по его шкуре. И когда паника уже почти наполнила единорога, стена пелены резко закончилась.
Жеребец оказался внутри сферы радиуса около десятка метров. Медленно он опустился на невидимый пол, по которому стелилась плотная дымка. Как ни странно, но тут было светло, будто днём. По стенам, покрытым облаками небесной завесы, время от времени проскакивали электрические разряды.
Айсгейз сделал шаг... и сдвинулся. «Ну, хоть тут свобода движений». Жеребец начал ходить и осматриваться. Происходящее всё меньше походило на сон. Не было того ощущения дрёмы, размытости. Окружение ощущалось так ярко и чётко, что единорога не покидало чувство реальности происходящего. И от этого становилось не по себе. Вдохнув, пони даже смог учуять небольшой аромат озона.
Болтаясь по шару в поисках выхода, жеребец передней ногой наступил на какой-то мусор в тумане. Чтобы немного развеять пелену, он помахал копытом. Не сразу, но дымка рассеялась, и к его глазам с чёрного пола поднялась охваченная магией неизвестная деталь. С одной стороны блестящего металлического цилиндра виднелся какой-то паз, а с другой торчали несколько проводов. Жеребец покрутил деталь перед собой, пытаясь вспомнить, где же он раньше видел подобные штуки. Внезапно его настигло озарение: это же спарк-контакт. Он только недавно из подобных вытащил спарк-батареи. Но оставалось вопросом, что этот предмет забыл во сне.
Покрутив деталь ещё немного, жеребец положил её обратно и отступил. Теперь уже задняя нога наступила на что-то, не относящееся к полу. В магической хватке в воздух поднялась какая-то деревяшка: с одной стороны и на торцах отполированная и покрытая лаком, а с другой – просто зашкуренная. Даже отверстия для шурупов зияли. В недоумении единорог покрутил кусок дерева. «Откуда он мог быть? Стол? Шкаф?» И снова Айсгейз вспомнил, где видел похожие вещи – такие деревянные палки прикрывали торцы спарк-часов в стойле. Ещё шаг – ещё инородный предмет. Теперь находкой стал обломок матрицы с зелёными спарк-кристаллами от всё тех же часов. Единорог начал просто бегать по круглой площадке и махать то тут, то там копытами, дабы развеять туманную завесу. Теперь уже повсюду валялись осколки и целые детали от нескольких часов. Даже там, где он проходил буквально минуту назад по пустому полу.
Дымка начала рассеиваться, оголяя чёрный матовый пол с рассыпанным по нему мусором. Айсгейз встал как вкопанный, смотря на всё это. Дальнейшее уже не поддавалось логике и пониманию. Детали сами по себе медленно начали подниматься в воздух и соединяться друг с другом. Каждый раз, когда более-менее здоровые куски соединялись между собой или образовывали готовую конструкцию часов, по стене проскакивал разряд молнии невиданных размеров, оставляя перед глазами плясать блики и змейки.
Но теперь жеребец заметил кое-что странное. В самой дальней от него кучке лежали детали, не торопившиеся подниматься к остальным. Единорог решил подойти к ним, но, сделав несколько шагов, остановился. Это оказались вовсе не детали – там лежали кости пони. Просто куча серых костей на дальнем краю сферы. Они задрожали и стали подниматься в воздух, постепенно образовывая целостный скелет.
Айсгейз начал отступать. «Настала пора просыпаться! Ну же!» Но желанного не произошло. Жеребец продолжал пятиться, пока не упёрся в облачную стенку, смотря на то, как внутри уже сформированного скелета образовывались внутренние органы, как поверх костей обрастали мышцы. На этом этапе он даже начал двигаться, медленно поочерёдно покачал ногами, подвигал головой. Почти все часы уже полностью собрались и теперь начали занимать положенное им место, вставая в какое-то непонятное единорогу построение. Каких только размеров часов тут не было: от маленьких настольных до просто огромных общестойловских. Стоящий к Айсгейзу боком скелет тем временем уже начал обрастать внутренними органами и мышцами. Его безглазая морда повернулась к жеребцу. Затем сформировались глаза с красными зрачками, начали отрастать серая шкура и белые грива с хвостом. На Айсгейза смотрел своими красными зрачками единорог.
Он топнул передней ногой, и с оглушительным грохотом и вспышками молний все часы ожили. На них замелькали различные цифры. Айсгейз вжался в стену, молясь о возможности проснуться. Это продолжалось каких-то несколько секунд, в течение которых каждые из часов настроились на свой ход. Большая часть из них отсчитывали время, кроме одних, исполнявших роль секундомера. Самые большие крайние справа часы вели отсчёт четырёхсот лет. Чуть левее от них отсчёт шёл уже с года. Пониже – всего лишь месяц. На тех, что в центре – сутки. И так все остальные, кроме секундомера. Тот секунду за секундой неестественно быстро отсчитывал пройденное время. Двенадцать часов, пятнадцать минут, пять секунд... шесть секунд...
Айсгейз поймал на себе взгляд таинственного единорога, пристально рассматривавшего ПипБак. Серый пони широко улыбнулся и вдохнул, готовясь что-то сказать, но остановился, переведя взгляд на одни из часов слева. Его улыбка слегка уменьшилась, он выдохнул и указал копытом на них. Часы выплыли из общей массы им подобных. Айсгейз посмотрел на них и увидел отсчёт до нуля. Десять секунд. Девять секунд. Жеребец взглянул на серого незнакомца. Тот отвернулся, подошёл к дальней стене из пелены и, развернувшись лицом к Айсгейзу, сел там. Улыбка не сходила с его лица. Айсгейз снова взглянул на часы. Три секунды. Две секунды. Он резко повернулся к серому единорогу и попытался что-нибудь сказать. Одна секунда. Мир померк.
~ ~ ~
Вскрикивая, Айсгейз дёрнулся на кровати и открыл глаза. Темнота. Её прорезали лишь метки в углу поля зрения, да мягкий свет от часов, стоящих на комоде. На мгновение ему подумалось, что сон просто начался сначала, но секундами позже жеребец успокоился и снова взглянул на циферблат. Часы показывали почти полдень. Очередной полноценный кошмар добавился в копилку.
Единорог заглянул в ванную и встал перед зеркалом. На вид усталый, он и чувствовал себя не лучше – будто и не спал. Бинты потеряли свои целебные свойства, и в них больше не было необходимости. Жеребец снял их и кинул в мусорное ведро, а затем взглянул на правое ухо и дёрнул им. Та пуля в гостинице оторвала самый его кончик. Зелья залатали ранку, но вот восстановить его они не сумели. «Отлично». Единорог взглянул на новый шрам на плече. Изуродованный магическим сгустком клочок розовой кожи стал вечным напоминанием о прошедшей ночи. Ну, возможно он привык бы к нему со временем. Жеребец опустил взгляд на выключенный ПипБак и присмотрелся получше к нему. С одной стороны устройство будто пытались сжечь или расплавить. Не став забивать голову всякими глупостями, Айсгейз надел комбинезон и вышел из комнаты. Ему сегодня предстояло со многими поговорить; а ещё он тешил себя мечтой вернуть всё в нормальное русло.
Первым в списке собеседников стоял, естественно, Спидхувз. Айсгейз направился прямиком к нему, но на месте старика не оказалось. От латавшего стену рядом с его кабинетом пони он узнал, что Главный отошёл на медицинский уровень, и сам направился туда.
В просторном зале, пропахшем лекарствами, единорог застал интересную картину. Та самая главврач в халате, что приняла у него заказ на лекарства и химию, теперь что-то говорила тихим, но настойчивым голосом стоявшему к ней спиной Спидхувзу. Жеребец был одет в стандартный комбинезон стойла. Хоть он и являлся главным у себя, здесь же оставался простым посетителем, и его слово в большинстве случаев не имело никакого веса. Он просто стоял у входа в дальнюю из отдельных палат и смотрел внутрь. Айсгейз подошёл поближе и смог расслышать речь кобылы.
— … не можешь просто так взять и открыть дверь в палату пациента, которому нужен полный покой. Ты вообще слушаешь меня, Спидхувз? — продолжала она шептать.
— Да всё я знаю, Грей Нидл. Просто я должен был лично убедиться в этом, — ответил он, оборачиваясь к главврачу, и заодно увидел Айсгейза. — А теперь, если ты не против, мне нужно поговорить с одним пони. А потом мы все разойдёмся тихо и спокойно. Её, — он указал копытом внутрь палаты, — Как очнётся, отведёте к Айсгейзу в апартаменты. Раз он её притащил, то пусть у него она и отсидится.
«Ко мне? Я-то тут причём?», — задумался единорог. Последние слова уже скорее адресовались ему, чем кобыле-врачу. Зато теперь Айсгейз понял, о ком шла речь. Грей Нидл ещё что-то проворчала и направилась к себе. Проходя мимо неё, Айсгейз кивнул ей в знак приветствия и подошёл к Главному.
— Ну здравствуй, Айс. Или мне теперь величать тебя Королём Найдёнышей? — язвительно спросил Спидухвз, продолжив смотреть внутрь палаты. — Как же тебя угораздило в такое вляпаться?
— Эм-м-м. Я даже и не знаю, с чего начать, — пробормотал Айсгейз, встав рядом, и заглянул в палату. Как он и думал, внутри была Редлайн. Кобылка лежала без сознания на боку спиной к выходу. Вся верхняя половина её тела и голова были обмотаны бинтами, к одной из передних ног тянулась трубка от капельницы. Нижнюю же половину накрывала сероватая ткань. Монитор на столике рядом выводил не различимую с такого расстояния информацию о состоянии здоровья. «Видимо, ей на самом деле сильно досталось.»
— Расскажешь по пути. Я думал, что ты проваляешься ещё. А теперь идём. — С этими словами Спидхувз аккуратно закрыл дверь и рысью двинулся к выходу. Айсгейз направился за ним.
По пути единорог поведал Главному всё в максимально возможных подробностях, стараясь не упустить ни одной мелочи. Ну почти всё. Он рассказал о Редлайн, стойле, ПипБаке, побеге и странном воздушном судне. Но увиденное на той доске и свои мысли по этому поводу жеребец решил не оглашать. Пока длился монолог, пони почти добрались до главной двери стойла. У туннеля Главный остановился. Айсгейз погряз в размышлениях о том, правильно ли он сделал, что сокрыл кое-что, и не заметил этого. Остановился он, лишь когда ненароком толкнул старика.
— Не знаю, связано ли это с тобой или нет, но чую я, что скоро произойдут ужасные вещи, — сказал Спидхувз, обернувшись на часы, ведущие счёт времени.
Теперь на них красовались цифры, значившие 13 часов 14 минут. Секундная точка постоянно мигала. Старик повернул голову к главной двери стойла.
— Уж не поэтому ли тут изображены часы?
Не дожидаясь реакции Айсгейза, старый жеребец направился дальше к выходу. Единорог молча последовал за ним. Так пони выбрались из тёмных помещений на главную улицу города, как всегда, жившего своей жизнью, будто ничего и не произошло. Айсгейз взглянул на северо-восток, туда, где ночью полыхало пламя. Сейчас там не было ничего, даже тоненькой струйки дыма. Как же он хотел, чтобы всё это оказалось лишь сном.
— Воздух Пустоши. Вот чего не хватает в стойле, где все эти ароматы теряются среди очистителей. Там воздух слишком чистый, — посетовал старик и вдохнул полной грудью. — Давай пройдёмся.
Спидхувз потихоньку побрёл дальше, а Айсгейз всё так же плёлся позади. Завидев Главного, прохожие кивали ему и, склонив голову, уступали дорогу. Тот лишь слабо улыбался в ответ. Единорог задумался, кем же была та кобыла из медотсека, что могла спокойно с ним разговаривать.
— С чего бы мне начать, Айс? — спросил Спидхувз, повернувшись к Айсгейзу. Старик улыбнулся, но радости в улыбке не было. — С того, чем обернулось для нас вчерашнее происшествие? С твоей знакомой? Или же с твоей ситуации?
— С самого начала, — ответил единорог. По выражению лица главного он понял, что разговор будет неприятным.
Жеребец кивнул и направился к ближайшей скамейке, стоявшей около входа в двухэтажное, окрашенное в зелёный цвет здание. На вывеске, прибитой над дверью, красовалась надпись «Ломбард».
Пони присел на неё и заговорил:
— Ну, начнём с первого. Отношения между сторонами не разорваны, но данный инцидент нанёс небольшой удар по доверию к нам. Присаживайся.
— Спасибо, стоя лучше понимается. — Айсгейз отрицательно помахал головой.
— Ситуация с самим Триста Девятым не менее печальна. Массивинг с Айроной вернулись под утро и многое поведали. Пожар там постарался на славу. Поверхность превратилась в однородную фонящую кашу. И из неё подобно свечке торчали тлеющие останки Раптора. Вход в стойло затопило расплавленной смесью земли и металла. То, что вы унесли оттуда ноги, уже само по себе чудо. И если они всё-таки живы, то за ним обязательно кого-нибудь вышлют. — Старик указал копытом на ПипБак. При этих словах единорог решил всё-таки присесть. — Но об этом позже.
Айсгейз просто смотрел вперёд: на деревянный склад напротив, на проходивших мимо и болтавших о чём-то пони, на истоптанную землю перед собой. Ему нечего было комментировать.
Старый жеребец продолжил:
— А теперь, что касается твоей подружки. — Он вытащил из кармана потрёпанную бумажку, протянул её единорогу и улыбнулся. Жеребец подхватил её магией и раскрыл. — Не знаю, где ты её нашёл, но эта кобыла далеко не так проста, как кажется.
На листе красовалось криво нарисованное изображение пони, отдалённо напоминавшей Редлайн. Внизу надпись:
Розыск
Награда за поимку ЖИВОЙ:
15000 крышек.
— Уже? Быстро же поступил заказ. На меня такая же? — спросил Айсгейз, повернувшись к Главному и вернув листовку.
— Ты не так понял. Твоя вчерашняя вечеринка тут не причём. Листовка поступила несколько дней назад и сейчас висит на каждом столбе объявлений. Причём не только у нас. — Спидхувз положил лист обратно в карман на боку. — Твоя знакомая кому-то сильно насолила в Синстоле. Пока что я сказал всем, чтобы её не трогали. Пока что. Но ей всё равно лучше держаться от остальных подальше. Ради её же безопасности.
— Так вот почему в мою комнату... — кивнул Айсгейз.
— Именно. Теперь о грустном. Твоя судьба пока печальна. Учитывая, что на тебе ПипБак, так нужный Яйцеголовым, рано или поздно на нас надавят, чтобы мы его отдали. Ну или отдали им тебя. Уцелевший спрайтбот утром прилетел от затопленного стойла и даже попытался намекнуть на это во имя сохранения отношений. Естественно, подобного они не дождутся. Но в один не очень прекрасный момент подобную награду назначат и за тебя. И тогда за тобой придут другие. Они будут искать наёмника с ПипБаком. И, что хуже всего, они знают, где ты находишься. Поэтому мы должны избавиться от него.
— Его не снять. Я уже говорил об этом, — невесело произнёс единорог, полностью осознавая свою ситуацию, ведь калекой ему становиться не хотелось. Спидхувз вздохнул; улыбка исчезла с его лица.
— Для начала зайди к нашему технику. Возможно, у него есть идеи по этому поводу. Может, хотя бы запустит его. Если же это ничего не даст, мы с тобой прибегнем к крайней мере. — Он положил копыто на плечо Айсгейза. Единорог нервно сглотнул. — Придётся тебе покинуть город. Временно. Пока всё не образуется.
Вот тут-то жеребец и осел окончательно.
Старик заметил реакцию и поспешил поправиться:
— Хм, возможно, я не так выразился. Я тебя не прогоняю. Отправишься в Синстол. Там охраной заправляет моя знакомая, и за ней должок. Она поможет тебе с местом проживания и подработкой. Пока здесь всё не уляжется. Я тебе дам одну вещицу. Покажешь её, и она сразу поймёт, от кого ты. Может, там ты найдёшь тех, кто поможет с ПипБаком. Отправишься как только отдохнёшь. — Повисло неловкое молчание. Спидхувз посмотрел на небо. — Эх, хороший снаружи всё-таки воздух.
«А он умеет сообщать плохие вести». Старик встал, вдохнул ещё раз и, как ни в чём не бывало, порысил обратно к стойлу. Айсгейз же остался сидеть там, переваривая услышанное.
— Ах, да. Айс, как будет время, забеги ко мне. Мне принесли кое-какую информацию про ошейники, — сказал он, стоя у туннеля, а затем окончательно скрылся из виду в нём.
— Да уж, — пробормотал единорог и откинулся на скамейке, смотря на небо. — Всё веселей и веселей.
Просыпаться совсем не хотелось. Хоть Редлайн ничего и не приснилось, но эта темнота позволяла ей расслабиться и спрятаться от окружающей действительности. Но даже сквозь дурман сна до единорожки доносились обрывки разговора, происходившего рядом с ней.
— ...и не знаю, с чего начать. — Услышав знакомый голос, Редлайн резко открыла глаза, но вместо единорога перед собой она увидела лишь серую стену. Остатки сна моментально выветрились.
— Расскажешь по пути. Я думал, что ты проваляешься ещё. А теперь идём, — донёсся гораздо более взрослый, хрипловатый голос, а вслед за ним скрип и щелчок закрывшейся двери.
Тусклая длинная, словно трубка, лампа под потолком противно гудела. Пони попыталась пошевелиться, но тело в ответ неодобрительно заныло. Поводив головой, кобылка поняла, что находилась в палате, слишком чистой для простых больниц Пустоши, хоть и оборудованной по минимуму. Помимо скрипящей от каждого шевеления кровати тут находился лишь ржавый металлический стул близ стены. Сзади доносилось ритмичное попискивание. Повернуться не позволяли бинты, щедро обмотанные вокруг её многострадального тела. Уронив голову на мягкую подушку единорожка громко выдохнула.
Поначалу зарывашись в неё головой, кобылка одумалась и вспомнила про своё задание. Отдохнуть она смогла бы и потом, а сейчас нужно было выбираться отсюда. Задние ноги сначала запутались в простыне поверх них, но единорожке ценой неимоверных усилий удалось высвободиться. Редлайн попыталась сесть край кровати. Неосторожным движением она потянула за собой катетер в ноге и стойка с капельницей упала на кровать, своим кончиком ударив по затылку. Пони дёрнулась от боли, и липучка на её груди отцепилась. На это сразу среагировал монитор, запищавший о потере пульса, и уже через несколько секунд в комнату буквально ворвались медпони. Единорожке ничего не оставалось кроме как повернуться и вяло помахать им копытом.
— При-вет, — выдавила она из себя и издала тихий смешок.
Следующие полчаса Редлайн сидела на кровати и отвечала на вопросы одной медпони, пока другая снимала с неё часть бинтов и проверяла состояние пациентки. Затем кобылке выдали простой комбинезон Стойла с красовавшимся на воротничке числом 307. Единорожке приказали ждать, пока за ней не придут, но на любые вопросы о том, кто придёт и где она, никто не отвечал. Лишь сейчас её посетила мысль о том, что она находилась под землёй, и карта Пипбака подтвердила опасения.
Вскоре за ней пришли. В палату ввалилась земная пони с кудрявой жёлтой гривой и заразительной улыбкой. Голубого цвета кобылка представилась именем Лост. Она буквально вытянула Редлайн из палаты и в сопровождении ещё одной медпони потащила единорожку в сторону выхода.
Перекинувшись парой коротких реплик с кобылой в одном из кабинетов, Лост упомянула некоего Главного и получила одобрение. Дальше Редлайн молча вели по узким слабо освещённым коридорам стойла. Пони побывала в паре убежищ и даже жила в одном из них, но такого порядка и прекрасного состояния она никогда не видела. За весь десятиминутный переход она насчитала всего две неисправных лампы. Признаков ржавчины так и вовсе почти не было. Засмотревшись на всё это, кобылка и не заметила как её, в конце концов, привели в один из тупиков. Начав было волноваться, Редлайн сразу успокоилась, когда одна из дверей открылась, и перед ней предстала жилая комната с неубранной кроватью. Лост вежливо попросила единорожку пройти внутрь и зашла следом.
— Ну что ж. Тут тебе придётся провести всё то время, пока не вернётся Айсгейз, — разглядывая комнату, будто была тут первый раз, заявила Лост. — Есть своя уборная и душевая, но тебе, я так понимаю, душ пока принимать нельзя. На тумбе завтрак-обед, неважно. Сама разберешься. И да, не трогай фотографии. Он этого не любит.
Улыбнувшись напоследок, пони скрылась за дверьми, оставив Редлайн один на один с собой. Но через секунду дверь вновь раскрылась, и показалась голова голубой кобылки.
— Ах да. И не думай шастать по уровням. Тут будет стоять охранник. Так что просто сиди тут. Пока-пока, — протараторила Лост и вновь исчезла.
Несколько минут Редлайн стояла посреди комнаты в ожидании ещё одного появления странной пони, но ничего не происходило. Осмелев, единорожка начала осматриваться. Первым ей на глаза попался поднос с едой, стоявший на тумбе у выхода: картофель и два выглядевших аппетитно початка кукурузы. В магической хватке еда проплыла мимо кобылки на неубранную кровать; секундой позже туда же уселась и она сама. Редлайн сразу поняла, что Стойло обладало своими собственным садами или хорошими связями с теми, у кого такие сады имелись.
На полках кобылка заметила несколько более-менее целых книг, среди которых виднелись даже «Копытоводства». Ими она и решила скрасить скучный процесс обеда в пустой комнате, притянув парочку из них к себе. Время тянулось предательски медленно, а желания у единорожки углубляться в аспекты Пустоши, большинство из которых уже изучены лично, становилось всё меньше. Поэтому отобедав, Редлайн положила книги рядом с собой на кровати и посмотрела на тумбочку близ кровати.
На ней лежали опрокинутые лицевой стороной вниз фоторамки. Любопытство одолело кобылку, и она всё-таки перевернула одну из фотографий. Пони невольно улыбнулась, увидев знакомого единорога в компании семьи (так она подумала). Но единорожка сразу же позабыла про другие рамки, когда заметила шар памяти, прятавшийся за фотографией.
Редлайн аккуратно подкатила сферу к краю тумбы и, взяв обоими копытами, положила рядом с собой на скомканное одеяло. Либо у этих стойловцев было устройство записи памяти, либо это одна из сфер старого мира. Желание узнать содержимое подгоняло кобылку, толкало её вперёд. Облизнув пересохшие от волнения губы, она расположилась поудобнее на кровати, подкатила шар к голове и коснулась его рогом. Мир для кобылки тут же померк. Она уже не слышала своего пронзительного крика и не видела, как задёргавшиеся ноги столкнули на пол поднос и книги.
Айсгейз просто смотрел на небо. Сколько он так просидел на улице? Полчаса? Час? Единорог не имел ни малейшего понятия. Решив внять совету Спидхувза, жеребец направился к техникам. Они обитали на уровень ниже оружейной. Давно не видевшие ремонта стены слабо освещаемого коридора привели единорога в достаточно просторное помещение, заполненное столами, шкафчиками и всяческим хламом: от просто валявшихся на полу деталей неизвестного происхождения до выпотрошенных терминалов около стен. Мощные лампы прекрасно освещали этот зал, создавая заметный контраст с тусклыми коридорами стойла. Троица земных пони копошилась около одного из терминалов у стены справа, отчаянно споря друг с другом. Один из них лазил внутри оборудования, в то время как двое других стояли в стороне и раздавали невнятные указания.
Айсгейз хотел было двинуться к ним, как вздрогнул от голоса, донёсшегося слева.
— Стучаться нужно, парень, — непривычно хрипло произнёс зелёный земной пони в комбинезоне, сидевший за столом у входа. — С какой целью забрёл к нам? Новенький?
Новеньким тут Айсгейз, естественно, не был. Оборудование Анклава за всё время своего использования ни разу не давало сбоев, и надобности в предоставляемых здесь услугах у него не возникало... Пока он не стал носителем ущербного ПипБака. Тем не менее, единорог нацепил дружелюбную улыбку и подошёл к столу.
— Э-э-э. Приветствую. Мне бы увидеть мастера по безделушкам. Не включается. — Айсгейз помахал ногой с ПипБаком. Серогривый пони, просто взглянул на устройство и вздохнул.
— Ну что ж, — нехотя протянул техник, встав из-за стола, и двинулся в сторону одного из терминалов, добавив: — За мной. Сейчас починим.
Теперь единорог смог разглядеть его кьютимарку, представлявшую собой... экран? Монитор? Айсгейз решил не вдаваться в подробности и просто последовал за техником. Пони остановились около гудевшего терминала. Данный экземпляр буквально выпотрошили. Все платы и матрицы валялись рядом с корпусом и соединялись друг с другом удлинёнными проводами. Даже спарк-батареи, и те лишь благодаря простой изоленте держались в своих гнёздах. Про огромное количество всяческих проводов, торчавших от него в разные стороны, можно было и не говорить. Единственное, что не выдернули из него, это сам экран и клавиатуру. Сев рядом с устройством, техник достал подобие отвёртки и взглянул на Айсгейза, выгнув бровь. Видимо, этот взгляд должен был о чём-то сказать единорогу, но по лицам он читать не умел и поэтому просто ответил тем же выражением.
— Давай ногу. Его снять нужно, — покачав головой, ответил техник. Единорог фыркнул и присел, протягивая ногу. Механик наклонился к ней и начал её крутить, пытаясь найти нужный паз. Айсгейз приметил, что наблюдать за спектром эмоций на его лице, менявшихся от злости до изумления, было даже забавно. Пони поднял голову, просверлил взглядом своего клиента.
— Может соизволишь объяснить ситуацию? — изрёк он.
— Ситуация проста: он не снимается и не включается, — отчеканил Айсгейз. — Ах, да. Ещё он отключил моё снаряжение.
— Ну давай посмотрим, что это за волшебный ПипБак. — Данная ситуация взбодрила и заинтересовала ремонтника.
Механик начал копошиться среди проводов, пока не выудил один из кучки, затем схватил ногу Айсгейза и, покрутив её мгновение, вставил конец кабеля в разъём ПипБака. Экран терминала ожил, выводя целые столбцы данных и графиков. Нечто подобное единорог видел на визоре. Хоровод из иероглифов длился где-то около минуты, после чего экран померк, и, когда он снова ожил, его заполнял уже статичный набор символов и цифр. Ремонтник, замерев, следил за всем этим процессом. Но по его лицу Айсгейз догадался, что тот видел такое впервые.
— И... как там дела? — поинтересовался клиент, пододвинувшись к терминалу и взглянув на экран. Механик внимательно просматривал каждую строчку а затем отодвинулся и ошарашенно взглянул на ПипБак.
— Это невероятно. — «Где-то я уже это слышал», — подумал Айсгейз. Техник ещё раз взглядом прошёлся по экрану, а затем посмотрел на клиента. — Где ты достал его?
— Какая разница. Лучше скажи, как его запустить, а ещё лучше, как его снять, — протараторил единорог, а затем, подумав, добавил: — Что ты там такого нашёл?
— Не всё сразу. Твой ПипБак уникален. Я впервые вижу, чтобы магическое обеспечение было создано, ну или обновлено, намного позже падения мегазаклинаний. Сто шестьдесят лет назад. — Айсгейзу это ровным счётом ничего не говорило. Техник же продолжал загружать единорога информацией, смотря на дисплей. — Да и сам он создан не СтойлТеком. К сожалению, бывший хозяин изрядно помудрил над ним. Тут стоит система защиты, требующая...
— Ты мне просто скажи, как его снять, — прервал Айсгейз техника. — Ну, или включить хотя бы.
Механик мгновение смотрел на клиента, явно не довольный преждевременным окончанием речи, а затем ответил:
— Без понятия. — Надежды Айсгейза развалились словно карточный домик. — Как я и говорил, тут стоит защита. Всё, что я сейчас сказал, лежало во временной памяти твоего ПипБака. Я могу попробовать пробиться через защиту, но результат не гарантирую. Может бы...
— Хватит болтать. Просто сделай это, — и снова клиент прервал его. Техник начал заметно сердиться. Его болтливость вызывала у Айсгейза такое же чувство. Что-то пробурчав себе под нос, механик начал водить по клавиатуре копытами.
Процесс затянулся, и единорог от нахлынувшей скуки начал глазеть по сторонам. Мусор – тут мусор там мусор. Пол в дальнем конце зала был просто завален повреждёнными на вид деталями и пустыми корпусами от терминалов. Айсгейз повернулся к тем трём пони. Команда ремонтников теперь лишь молча смотрела на объект ремонта. Словно почувствовав взгляд на себе, они обернулись и уставились на единорога. Тот лишь глупо улыбнулся, на что ответом ему послужили фырканье и разворот обратно к терминалу. «Вот и будь дружелюбным после этого».
Дальнейший осмотр оказался прерван писком ПипБака и словом «Ой», интонация которого не внушала уверенности. Единорог обернулся к ремонтнику и увидел удивление на его лице. Пони вытаращил глаза на экран... на чёрный экран.
— Э-э-м. Что ещё за «ой»? — спросил Айсгейз, глядя то на него, то на выключившийся терминал. «Погодите-ка. Выключившийся терминал...»
— Я... я смог вскрыть первый уровень его защиты и даже удалённо запустил ПипБак, но... но, как только он включился, то сразу попытался синхронизироваться с терминалом и... сообщив об ошибке, отключил его.
«Как знакомо». Техник вытащил шнур из ПипБака и попытался перезапустить терминал. Тот не сразу, но ожил. Правда, стоило ПипБаку снова присоединиться к нему, как терминал тут же отрубился. Ремонтник повторил процедуру несколько раз, прежде чем успокоился и отстал от устройств.
— Итак. Проблема официально подтверждена, — мысленно улыбаясь, произнёс Айсгейз. Вся эта ситуация его немного позабавила. — Варианты решений?
— Я не смогу тебе помочь, — потирая копытами виски, ответил механик. Мимолётное веселье улетучилось. — Извне его снять нельзя. Только внутренней командой с него самого, но сначала нужно хотя бы заставить работать. У меня нет под копытами подобного оборудования. Я не смогу этого сделать. И даже не знаю, кто сможет.
— Блеск! Просто великолепно! — Единорог уже начал вставать, чтобы пойти дальше по своим делам, но техник внезапно дёрнулся и посмотрел на клиента с таким выражением лица, будто на него только что снизошло озарение. Возможно, именно это и произошло.
— Слушай! А ведь я знаю, где тебе могут помочь. Мы часто отправляем оборудование, которое сами не можем починить, в город на севере – Синстол. Там сидят те ещё кудесники. Но по возвращении вещи работают как часы. Может быть, они смогут тебе помочь?! — Он почти брызгал слюной, пока тараторил это.
— Успокойся и поясни, — приостановил Айсгейз поток слов механика.
Тот прокашлялся, поняв, что слегка заговорился, и затем продолжил.
— Ну, в Синстоле есть неплохая команда техников. Они иногда чинят то, что и ремонту-то не поддаётся. Но за это дерут крышки целыми мешками.
«Снова Синстол. И снова крышки. Всем нужны крышки».
— Не беда, — сказал Айсгейз и двинулся к выходу, но остановился в дверях и, развернувшись, добавил: — Спасибо за помощь.
Механик лишь кивнул и направился к своему столу. По нему было видно, что появление необычного клиента изрядно разбавило его скучные будни. Айсгейз задумался, что так ведь и не узнал его имени, но голову теперь занимали мысли о дальнейшей судьбе его самого.
Обдумать и переварить произошедшее Айсгейз решил за обедом в атриуме. На пути туда он наткнулся на Лост, и она весело сообщила ему, что полчаса назад отвела незнакомку к нему в комнату.
— И для каких таки целей она тебе там нужна? М-м-м? — с ехидной улыбкой поинтересовалась кобылка мгновением позже.
— А тебе всё расскажи, да покажи, — отмахнулся Айсгейз и развернулся на месте.
— И куда ты? — крикнула она вслед единорогу.
— К себе в комнату, разумеется! — не оборачиваясь, ответил он.
— Погоди, я хотела сказать... — начала Лост, но Айсгейз повернул за угол и уже не слышал продолжения.
Айсгейз отпустил охранника погулять и вошёл внутрь своей комнаты. Интересная картина открылась его взгляду. С обмотанным бинтами телом и закрытыми глазами Редлайн лежала на боку на его кровати. На полу среди подушек валялись поднос и книги. Единорог кашлянул, но кобылка никак не отреагировала. Жеребец подошёл поближе. Единорожку либо заставили принять душ, либо отмыли сами. Но, по крайней мере, её гриву освободили от репейника и грязи. Рядом, касаясь её рога, лежал шар памяти.
Редлайн залезла в шар памяти. До чего же любопытная кобыла. Айсгейз взглянул на книги. Ими оказались два тома Копытоводства. Единорог приподнял одну из книг и вчитался в слова на открытой странице.
...некоторые из шаров памяти могут быть зашифрованы или защищены различными заклинаниями. Бывали случаи, когда погружение в такие шары оканчивалось очень печально. Некоторые возвращались из них с непоправимыми психическими или умственными травмами. Другим же везло меньше, и они до конца своих жизней оказывались погружены в ловушку чужой памяти. Поэтому пользоваться данными вещами нужно с огромной осторожностью...
Айсгейз отвёл книгу в сторону и взглянул на единорожку ещё раз. Та лишь часто дышала. Он снова уткнулся в книгу, пытаясь найти какой-нибудь способ принудительно остановить память, но ничего даже похожего не нашёл. Отложив книгу в сторону, жеребец подошёл в плотную к кровати и рассмотрел кобылку получше. Её рог еле светился; таким же свечением был охвачен и шар памяти. Айсгейз не придумал ничего лучше, кроме как просто откатить копытом шар от кобылы. Свечение сразу же исчезло, и дыхание единорожки замедлилось. «Не сделал ли я только хуже?» Но плохим мыслям не суждено было сбыться – спустя пару мгновений веки кобылки задёргались, и она открыла глаза.
Проморгавшись, Редлайн посмотрела на своего спасителя. Сердце ещё глухо стучало в груди, а тело слабо тряслось от страха. Айсгейз заметил во взгляде кобылки смятение, шок. Он и не подозревал как единорожка сейчас внутри себя радовалась тому, что вырвалась из шара. Жеребец посмотрел ей в глаза и спросил:
— Ты узнаёшь меня? Себя?
— Да... да. Со мной всё в порядке, — промямлила кобыла, пытаясь встать на кровати. Сделав несколько неудачных попыток, она бросила это занятие и просто плюхнулась на неё.
— Любопытной кобыле гриву обрили. Тебя ведь учили не трогать чужие вещи, так? — спросил Айсгейз, продолжая катать копытом по постели шар. — Ну? Колись.
— Ты о чём? — прикрыв глаза и свернувшись калачиком, спросила Редлайн. Она сейчас хотела просто полежать в тишине и отойти от увиденного.
— О чём, о чём. О том, что же ты увидела в шаре, за которым ты столько охотилась, — нервно ответил Айсгейз. Единорожку подняла голову и посмотрела на него расширившимися от ужаса и удивления глазами. — Или мне напомнить?
Жеребец подхватил шар своей магией, поднёс его к себе и, прикрыв один глаз, другим вгляделся в дымку внутри него. Редлайн не понимающе смотрела на действия единорога.
— Не стоит. Хорошо. Я не добралась до памяти. Всё, что я там увидела, так это просто пустоту и серый туманный шар посреди неё. — Единорожка вздрогнула. Это воспоминание не приносило ей радости. — И я была... словно.. парализована. Не могла дышать, не могла даже глаза повернуть. Лишь смотрела на ту сферу передо мной. Даже просто думать тяжело было.
Айсгейз стоял и размышлял, глядя на шар памяти. Она видела серую сферу. Уж не ту ли, что повстречал он во сне. Невольная улыбка вырвалась у него при мысли, что в каком-то роде ему удалось продвинуться дальше.
Жеребец собрал магией книги и отправил их на положенное место на полке. Стоило ему шар памяти отправить в карман, как единорожка дёрнулась. Слабость и онемение потихоньку проходили.
— Не трожь его! Верни! — крикнула Редлайн, пытаясь приподняться и вернуть шар. Однако магию на нём она использовать не решилась. Задание всегда было для этой пони превыше всего. А тут такая удача – шар в метре от неё.
Припомнив разговор со Спидхвузом, Айсгейз задумался, уж не настоящую ли Редлайн он сейчас лицезрел.
— Тише-тише. Не знаю, чей он, но точно не твой, — спокойно ответил жеребец и отошёл от кровати. — Лучше лежи. Тебе нельзя двигаться.
Редлайн трясло уже не от страха и слабости – её переполнял гнев, но кобылка ещё контролировала себя.
— Со мной всё в порядке. Просто отдай шар, — немного нервно произнесла она, смотря прямо в глаза единорога и пытаясь подняться. Новая попытка взглянуть в сознание жеребца провалилась. Теперь помимо тумана в его взгляде кобылке почудился тот шар, пришедший на пару с болью.
Айсгейз вздохнул. Его рог засиял, с полки вылетела копия «Копытоводства» для Севера и, аккуратно примостилась на голове кобылки. Та немного опешила от данного действа, и, даже задумалась о происходящем. Пока пони не очухалась, жеребец, приложив немного усилий, придавил книгой единорожку к кровати.
— Я сказал: лежи. Почитай-ка её ещё немного. Не забывай, где ты находишься, и благодаря кому ты ещё жива. Из комнаты не выходить, — приговаривал Айсгейз, прижимая магией слабо сопротивлявшуюся кобылку.Редлайн лишь что-то бурчала что-то себе под нос.
Единорог двинулся к выходу и, обернувшись, поймал взгляд кобылки, в котором не читалось и нотки доброты. Стоило двери закрыться за ним, как что-то ударилось о неё с той стороны. «Бр-р-р, как страшно-то».
Редлайн тяжело дышала, пронизывая сердитым взглядом дверь стойла. Бросок книги сбросил уровень гнева, но тот всё равно переполнял её. «Идиот, придурок, осёл! Ну ничего, я всё равно доберусь и до тебя и до шара!», — причитала, словно заученную фразу, единорожка и вновь откинулась на кровати, уткнувшись головой в подушку. Спать ей не хотелось, да и не смогла бы она, поэтому кобылка просто лежала с закрытыми глазами.
Айсгейз даже далеко от двери отойти не успел, как наткнулся на Лост. Земнопони улыбнулась и подбежала к нему.
— И снова привет, Айс. Я хотела тебе сказать, чтобы ты через часик заглянул в бар. Но ни мгновением раньше.
Она убежала, даже не дав единорогу проронить и слова. «Отлично. Думаю, они особо не обидятся, если я опоздаю... или вообще не приду. А сейчас настала очередь Ганшоулдера».
Оружейная встретила Айсгейза непривычным тарахтением. Всего минута в окружении этого звука, и он уже ненавидел его. За сеткой в дальней части комнаты Ганшоулдер и ещё пара пони кружились вокруг многоствольных пулемётов, зажатых в лафетах. Один из них молчал, стволы другого в холостую крутились, порождая этот ужасный шум. Естественно, прихода клиента пони и не заметили.
Айсгейз деликатно покашлял, но его не услышали. Топнул копытом – тот же результат. Окликнул Ганшоулдера – тщетно. Оружейникам нужно было придумать тут что-нибудь наподобие звонка. На прилавке за сеткой прямо перед собой жеребец увидел лежащий планшет и расплылся в широкой улыбке. «Перейдём к активным действиям». Планшет поднялся, охваченный магией, и улетел прямо в затылок Ганшоулдеру. С глухим ударом предмет отскочил в сторону. Айсгейз прищурился. Вообще-то он хотел просто кинуть вещь в их сторону, но так было даже лучше. «Ноль внимания. Да вы издеваетесь?!» Трахтение прекратилось; Айсгейз посмотрел в сторону оружейников и машинально зажмурился, увидев летящий в ответ планшет. От прямого попадания в лицо его спасла сетка. Остановившись в ней, предмет упал на своё место на столе. Сам Ганшоулдер не спеша приближался. Остальные пони продолжили возиться с оружием.
— Слушаю тебя, Айс. Разве ты сейчас не должен быть в атриуме? — поинтересовался оружейник, встав за прилавок.
— Ничего, подождут. Лучше скажи: починил оружие и броню? — спросил единорог в ответ.
— Думаешь, ты единственный мой клиент? — слегка укоризненно ответил Ганшоулдер. — До твоих вещиц очередь ещё не дошла. Броня цела, там пара пластин оплавились – это не проблема. Повреждённые шланги в модуле заменю. А вот оружие... Кстати! — Он надвинулся на клиента, прижавшись к сетке и натягивая её. — Где дробовик, Айс?
Его злость была понятна Айсгейзу. Ведь этот дробовик был их общим сокровищем. Ведь именно Ганшоулдер не спал ночами, придумывая способы уменьшения отдачи и прочие идеи для седла.
— Эм-м-м. Я его, кажись, потерял. У стойла. — Айсгейз старался непринуждённо улыбаться. Оружейник сверлил его взглядом ещё мгновение, а затем, вздохнув, отступил. Обиду Ганшоулдер затаил, это жеребец мог гарантировать.
— Мачете твои в порядке, но один из них на пределе. Теперь о том оружии, что ты принёс. Винтовка хороша. Судя по её внешнему виду, она не из запасов старого мира. Сделана недавно. Сказать могу пока лишь это. Если нужно, я могу прикрепить к ней оптический прицел. Подумай над этим.
— Она не моя. Но идея мне нравится, — ответил Айсгейз. «И это будет неплохая плата Редлайн за моё спасение». Затем единорог поинтересовался. — Не выделишь мне что-нибудь из своих запасов, пока я не найду достойную замену дробовику?
— Хм. Хороших дробовиков, которые бы не заклинило посреди боя, у меня нет. Может что-нибудь другое? Могу предложить достойный пистолет-пулемёт. У предыдущего хозяина отработал без нареканий, да и при перепродаже сможешь с него что-нибудь выручить. — Единорог-оружейник отбежал к одной из полок и вернулся, уже левитируя потрёпанный ПП. — Хорош, не правда ли?.
Айсгейз взглянул на потрёпанное оружие, ствол и ствольная коробка которого были покрыты множественными царапинами, а деревянные ручка и приклад потрескались от пулевых отверстий.
— Насколько хорошим может быть оружие, которое отрыли на помойке. Нет, серьёзно! Он его вместо щита использовал чтоль? Или землю рыл? — спросил он, не скрывая сомнение и пренебрежение.
Ганшоулдер ещё немного покрутил в хватке магии стволом перед привередливым клиентом.
— Ну, не хочешь – не надо. Больше мне нечего предложить тебе из нормального. — Он демонстративно начал уходить с оружием обратно.
— Хорошо, уговорил. Подготовишь всё, — согласился Айсгейз неохотно, а заодно мысленно начал молиться, что бы по пути в Синстол ему не попались враги, ну или, чтобы в противном случае эта древность его не подвела. — Подготовь всё к утру. Надеюсь, успеешь.
— Обижаешь. Всё будет готово, — кивнул Ганшоулдер, вернувшись уже без оружия. — А сейчас мне нужно идти. Ты же не забудь в атриум наведаться.
Оружейник вернулся к пулемётам, и тарахтение снова наполнило зал. Айсгейз поспешил удалиться от игравшего на нервах звука. «И чего они заладили про атриум. Что-то определённо задумали».
Немного поболтавшись по городу, Айсгейз окончательно собрался с мыслями. На свежем воздухе всё-таки лучше думалось. Пережитые сутки оказались богаты на события. К ноге прицепился неснимаемый ПипБак, в довесок к нему единорог получил кобылку себе на уме, а ещё побывал в эпицентре бойни. И ещё он вот-вот стал бы в скором времени целью для всех наёмников в округе. Всё складывалось просто великолепно. Тем не менее, жеребец пока отложил мысли о дальнейших действиях на потом, да таки решился посетить бар и взглянуть на причину, по которой его так звали туда.
Ещё на пути его слух засёк доносившуюся из помещения громкую музыку. Двери раскрылись, и единорог прошёл внутрь. Бар был полон народа. Пони и грифоны сидели за барной стойкой, за столиками... на столиках... под столиками. «Что тут вообще происходит?» Все веселились, болтали друг с другом и пили.
Из потока мыслей единорога вырвал толчок в бок от подлетевшего Массивинга. Пегас лишь улыбнулся и продолжил толкать жеребца дальше в центр зала. По мере их продвижения народ вставал из-за своих мест и собирался вокруг них. Среди толпы Айсгейз заметил Спидхувза, Лост и многих других, чьи лица так или иначе запомнились ему. Лемонпанч, однако, остался на своём рабочем месте. И вот два пони встали в центра зала, а вокруг них выстраивались остальные. И все уставились на Айсгейза и Массивинга. Повисла тишина, даже музыка затихла.
Сквозь толпу протиснулась Лост, встала перед жеребцами и радостно прокричала:
— Ну что ж! Леди и джентельпони! Все в сборе! Можем начинать. — Толпа радостно зашумела. — Мы собрались сегодня здесь, чтобы отпраздновать круглую дату! — Снова рёв толпы. — Знаете какую? — Неразборчивые ответные выкрики смешались в кучу. — Да ничего вы не знаете. Сегодня ровно год, как сам Массивинг пожаловал к нам.
Толпа радостно закричала.
«Что?» — Айсгейз призадумался. — «А ведь правда».
Единорог совсем заработался и отстранился от других. Именно год назад он вытащил этого бедолагу. А это значит...
— Но это не всё, господа! Сегодня так же ровно год, как наш верный друг Айсгейз в одиночку топчет Пустошь! Так давайте же поздравим их!
Толпа взревела ещё громче. Пони ломанулись к именинникам и начали обнимать, пожимать копыта, тискать и всё в таком роде. Айсгейз кое-как выбрался из этих тисков и сел на скамью спиной к барной стойке, оставив Массивинга отдуваться за двоих. Толпа тем временем уже начала подкидывать бедолагу. Пегас почти долетал до потолка.
В плечо единорогу уткнулось что-то влажное и холодное. Он обернулся и увидел покрытую испариной бутылку виски «Джемс», поднял взгляд на стоявшего рядом Панча. Тот лишь пожал плечами и с улыбкой произнёс сквозь рёв толпы и возобновившейся музыки:
— Всё за счёт заведения. Наслаждайся, развлекайся. Ведь сегодня твой день.
«Да уж. Мой день». Тем не менее, Айсгейз улыбнулся в ответ и, схватив бутылку магией, двинулся к длинному угловому диванчику в дальнем конце зала. Путь до любимого местечка оказался неимоверно долгим: каждый пони или грифон считал своим долгом обнять жеребца, пожелать чего-нибудь или просто пожать копыто. Но всё таки единорог прорвался сквозь стену обнимашек к своему местечку, сел там в гордом одиночестве и просто начал наблюдать за происходящим. Сейчас ему было не до веселья.
Долго его одиночество не продлилось. Сначала к нему молча подсела Айрона. С соседнего столика она притащила бокалы и, не спрашивая разрешения, начала разливать пойло. Грифина буквально прочитала мысли единорога. Затем к ним присоединились Массивинг с Лост, и медленно центр тусовки вновь переместился к Айсгейзу.
Грифина протянула единорогу наполненный бокал.
— Ну что, за вас! — сказала она и опустошила свой.
Пони радостно поддержали её. Приятное тепло расползлось по желудку. Затем опустел ещё один бокал, за ним другой, и вот уже друзья сидели и болтали о различных темах. Все попытки Айсгейза поблагодарить за спасение Массивинг прерывал очередной порцией алкоголя, так что единорог вскоре прекратил это занятие. Так, слово за слово, разговор дошёл до темы про шар.
— Что с тем шаром? — невнятно спросила грифина.
Единорог подтянул бокал к себе, одновременно доставая магией шар из кармана.
— Вот он, — спокойно ответил жеребец.
Шар мягко опустился на стол, голубоватое свечение вокруг исчезло. Грифина взяла его своей когтистой лапой и начала крутить перед собой, подняла повыше, чтобы взглянуть сквозь него на свет. Убедившись в его бесполезности, она вернула сферу с дымкой на место. Айсгейз подхватил шарик копытом и тоже попытался посмотреть в туман, но сфокусироваться на нём в таком состоянии оказалось трудновато. Лост что-то углядела в другой толпе; Массивинг лишь молча следил за нашими манипуляциями.
— Интересно, сколько пони погибло и пострадало ради него, — задал Айсгейз скорее риторический вопрос.
— И ты до сих пор не заглядывал в него? Не смотрел, что там? — поинтересовалась Айрона.
— Нет. А стоит ли? Это ведь не моего ума дело.
Единорог продолжал катать шар по столу. Внутри этой сферы жеребца могла поджидать ловушка, в которую угодила Редлайн. Но Айсгейз всё-таки решился заглянуть внутрь. Правда, сначала он рассказал грифине и Лост о так называемой ловушке и способе вывести его из шара. После лекции они кивнули в знак понимания ситуации, и единорог наклонился к шару. Айсгейз надеялся, что друзья всё поняли, а не просто на автомате кивали в силу опьянения. Коснувшись рогом шара, жеребец пустил в него магию. Краем зрения он увидел Редлайн, стоявшую в дверях атриума, но было уже поздно. Тьма заполнила сознание единорога, глаза закрылись сами собой, и он отключился.
<=======ooO Ooo=======>
Это было первое погружение Айсгейза в шар. Сам смысл проникновения в чужое воспоминание был для него противен, но любопытство оказалось сильнее.
Ни темноты, ни серого шара он не увидел, зато ощутил, что находится в чьём-то теле… В теле жеребца, да ещё и единорога. И он просто не мог не заметить слабой ломящей боли по всему телу. Но, похоже, эта боль донимала лишь самого Айсгейза, а сам хозяин воспоминаний не обращал на неё никакого внимания. Жеребец не спеша шёл по узкому серому коридору, в котором едва могли бы разойтись два пони. Освещение тут, однако, заслуживало похвал. На обеих стенах под потолком буквально каждые пару метров висели действующие лампы. Ряды зелёных маячков на уровне копыт посылали свои огоньки далеко вперёд к серому и мрачному концу коридора, как бы зазывая жеребца в том направлении.
Потихоньку Айсгейз начал привыкать не только к постоянной ломоте, но и вообще к тому, что это было не его тело, и что управлять им он не мог. Роль зрителя не приносила ему никакого удовольствия. Особенно сильно этому способствовало почти полное отсутствие обзора с правой стороны. Глаз носителя воспоминаний либо затёк, либо был прищурен, да и как-то странно натянулась кожа на правой стороне его лица и шеи.
Тем временем таинственный жеребец остановился и опустил голову. Помотав ей, он внезапно начал говорить.
— Ну, здравствуй. Как твои дела? Должно быть, неважно. — Он тихо посмеялся.
Сначала Айсгейз подумал, что пони-то чокнулся и болтал сам с собой, но предложением позже его мнение поменялось.
— А если серьёзно, то раз ты видишь эту память, значит ты нашёл, ну или нашла, этот шар и, соответственно, этот ПипБак. Ах да, думаю, тебе уже стало понятно, что лишь его владелец сможет попасть в эти воспоминания. — Жеребец посмотрел на серую ногу с чёрным ПипБаком и потихоньку двинулся дальше по направлению к выходу. — И тебе выпала роль моего преемника. Именно ты продолжишь то, что я не успел закончи...
Пони зашёлся кашлем, буквально разрывавшим его лёгкие. Естественно, такую же боль ощутил и Айсгейз.
— Сейчас тебя наверное мучают вопросы. Кто я? О чём я вообще сейчас говорю? Что здесь происходит? Возможно, со временем ты получишь на них ответы, но не сейчас. Сейчас тебе важно знать одно. Ни при каких условиях не снимай ПипБак. Просто забудь об этой мысли. Потом ещё и спасибо за это скажешь.
Носитель постепенно приближался к серой двери, на которой Айсгейз смог заметить смазанные буквы и цифры.
— Скажу я тебе вот ещё что. Это моё первое сообщение для тебя. Но оно далеко не единственное. Ты найдёшь ещё множество подобных шаров в Пустошах. Может, они принесут тебе хоть какую-нибудь пользу. Может, нет. Зависит от тебя. В памяти ПипБака я оставил две отметки. Посети те места в первую очередь. Обязательно.
Единорог подошёл к круглой двери. На ней красовались надпись «КНЦ №7» и контур стилизованной скалы. Дверь пискнула при подходе пони и с тихим шипением начала крутиться по часовой стрелке. Сделав четверть оборота, круг разделился на четыре части, плавно скрывшиеся в стене. За ними пони ожидала маленькая комнатушка с увеличенной копией двери в дальнем конце. Жеребец прошёл внутрь, и четвертинки сошлись за ним. Он оказался в шлюзовой камере. Приятное дуновение прошлось по телу единорога, и более массивная копия двери перед ним начала просто откатываться в сторону, подобно стойловской. Сквозь образовавшийся просвет внутрь камеры ворвался ветер, а вместе с ним и снег. Пока дверь полностью не раскрылась, жеребец магией обмотал висевший на шее шарф вокруг головы.
Снаружи царил настоящий ужас – из шлюзового отсека единорог вышел в суровый край, полностью покрытый снегом. Особую лютость этой картине добавляла метель, с характерным завыванием посылавшая непонятно откуда буквально стены снега. Снежинки спустя пару мгновений уже кружились в своём причудливом танце прямо посреди шлюза. За всю свою жизнь Айсгейз лишь однажды видел снег: во время короткого бурана, заставшего его в одной из миссий. Правда, он прекратился так же внезапно, как и исчез. Здесь же снега было столько, что носитель просто утопал в нём, но всё же упорно двигался прочь от двери. Единорог обернулся, и взору зрителя предстала отвесная бесконечная стена камня.
— И запомни кое-что. Ты мало чего добьёшься в одиночку. Обязательно найди тех, кто будет следовать за тобой. Или за кем последуешь ты. Кто сможет помочь тебе в трудную минуту. — Единорог говорил спокойным и тихим голосом, будто бушевавшая метель была ему нипочём.
Он повернулся лицом к метели, и Айсгейз увидел тёмное пятно, метавшееся из стороны в сторону. Затем рядом с единорогом приземлился тёмный пегас с ярко-красной гривой, метавшейся на ветру.
— Жаль. Время вышло, — произнёс единорог. Летун лишь молча кивнул.
Весь мир начал покрываться различными помехами: то цвета причудливо менялись на прямо противоположные, то всё вокруг покрывалось какой-то неестественной рябью или вовсе смазывалось и раздваивалось. Звуки тем временем просто сошли на нет. Затем всё начало темнеть, и, в конце концов, мир просто померк.
<=======ooO Ooo=======>
Терпение Редлайн подходило к концу. Уже полчаса Айсгейз не возвращался, оставив её одну в этой комнате. Экземпляр «Копытоводства» для Севера был изучен вдоль и поперёк, а попытки под землёй поймать сигнал знакомой ей радиостанции не привели к успеху. От скуки кобылка даже начала придумывать кличку в ответ на «Чумазую», но пока ничего не добилась. Собравшись с мыслями, пони решила покинуть комнату и сама найти единорога. Да, ей было приказано сидеть тут, но если подумать, кто такой этот Айсгейз чтобы ей приказывать. Никакого охранника за дверьми не оказалось, и Редлайн спокойно порысила прочь.
В лабиринте туннелей не помогала ориентироваться даже карта Пипбака, и, как назло, ни одного пони она пока что не встретила. Зато до её ушей стали доноситься звуки музыки. Поиск источника привёл кобылку в просторный коридор, по которому в обе стороны сновали пони. Из-за открытых дверей одного из тупиков и лилась та громкая музыка. Вместе с толпой Редлайн проскользнула внутрь и оказалась в атриуме. По крайней мере, в предыдущих стойлах подобные по размерам и форме залы должны были выполнять именно эту роль. Но чем это помещение являлось здесь, для единорожки осталось загадкой. Ясно было одно – тут веселились и веселились по полной.
Редлайн начало медленно продвигаться внутрь толпы, высматривая знакомые лица. Но знакомое лицо нашло её – единорожку схватила Лост и потащила за свой столик. Кобылка и слова сказать не успела, как её усадили рядом с молодой грифиной, уже поддатой и глупо улыбавшейся, и сопевшим серым пегасом, валявшимся в отключке с головой на столе и пускавшим на него слюни. Меж ними прямо на мягком диване во всю его ширину разлёгся Айсгейз с шаром у рога. Единорожка всё поняла без слов и, зайдя с другой стороны стола, потянулась к шару, но её вовремя остановила грифина.
— Не трогай шар, пока Айс сам не выйдет из него, — еле ворочавшимся языком пригрозила она, помахав из стороны в сторону одним из когтей другой лапы. — Лучше посторожи его, а мне нужно отойти.
Грифина покачиваясь двинулась в толпу, прямо на ходу отнимая у одного из стоявших на пути пони бутылку, за что сразу была вознаграждена матюками в свою сторону. Завозившийся пегас что-то пробормотал и копытом задел пустую бутылки из-под виски. Лост же не сводила глаз в единорожки.
— Надеюсь, что ты исчезнешь из нашей жизни так же внезапно как и появилась тут, — как бы невзначай начала разговор земнопони. Она даже не смотрела на единорожку. — Прошли всего сутки, а проблем от тебя уже полная телега.
— Мне и самой это не нравится, — мягким голосом ответила Редлайн. Тон собеседницы бесил кобылку, но она тут была гостьей, да еще и на каком-то празднике, поэтому и вела себя подобающе. — Сутки-двое, и вы обо мне и вспоминать не будете.
После этих слов единорожка взглянула на мирно сопевшего Айсгейза рядом с ней. Не было похоже, чтобы этот шар доставлял ему боль. Единорожка приняла решение подождать, пока жеребец вернётся из путешествия по памяти.
В течение последующего часа Редлайн успела перекинуться парой колких фраз с Лост, и последняя покинула компанию. Пегас же очнулся и даже познакомился со спутницей своего друга. Но когда грифина вернулась и принесла ещё виски, он отрубился после второго захода. Сама же пернатая лишь рассмеялась и снова скрылась в неизвестном направлении. Вскоре Редлайн устала сидеть и просто легла рядом с Айсгейзом лицом к нему. Когда уже почти настало время для сомнений, единорог сделал глубокий вдох и открыл глаза.
Фантомная боль не покинула тело Айсгейза, однако постепенно начала стихать. Шум метели всё ещё наполнял его голову, но постепенно заменялся гамом толпы. Единорог открыл глаза. Не сразу, но он смог сфокусировать взгляд перед собой. Жеребец лежал на боку всё на том же диванчике. Прямо перед глазами валялся тот проклятый Дискордом шар. Айсгейз приподнялся и осмотрелся. Правая половина зрения смазывалась. Он взглянул на передние ноги. ПипБак всё так же висел на... серой ноге. В ужасе он закрыл глаза и судорожно замахал головой. Открыл, снова посмотрел на ногу и с облегчением увидел белую шёрстку. Может не такой уж и хорошей была идея погружения в шар пьяным.
— Не хотела бы я встретиться с вендиго, — тихо произнёс сильно искажённый кобылий голос откуда-то справа. Затем молчание и ещё одна фраза. — А прищур тебе явно не идёт.
Айсгейз посмотрел в сторону пони, и, увидев безглазого серого единорога из сна, вздрогнул. Процесс повторился: снова закрыл глаза, снова помахал головой, на всякий случай протёр правый глаз копытом. Видение пропало, а заодно и вернулась чёткость восприятия. На единорога смотрела удивлённая Редлайн. Кобылка лежала рядом, подняв голову на него.
— У-у-у-у. А ты таки прочитала что-то, — вяло ответил Айсгейз, вновь ложась на своё место. — А там была глава про неподчинение приказам?
Кобыла хмыкнула.
— Ну? Колись, — проговорила она, пытаясь пародировать тон жеребца, и протянула ему охваченный магией бокал с виски на донышке. Айсгейз нацепил маску задумчивости.
— Серая сфера. Чернота. М-м-м. Всё как ты и говорила, — промямлил он и сделал глоток. Жеребец принял сидячее положение и осмотрелся. Вид пускавшего слюни пегаса его повеселил. Редлайн села рядом.
— Я не настолько тупа, Айс. У тебя ПипБак, а значит, ты видел память. — В этот раз единорожка налила виски себе, а затем заглянула прямо в глаза единорогу. — Так что колись, Айс.
Странное ощущение. Единорога словно овеяло какое-то наваждение. Ему и в правду захотелось рассказать кобылке о том, чтоон увидел в памяти. Может, когда она услышала бы этот рассказ, сразу свалила бы, вернув спокойствие в его жизнь.
Айсгейз посвятил добрый час фрагменту памяти, время от времени прихлёбывая виски. Предложения его становились по мере повествования всё более несвязными. Под конец истории единорогу было уже так хорошо, что тоска и печаль бесследно покинули его. Жеребец окончательно расслабился и отдалился от плохих мыслей. Правда, к этому моменту вечеринка уже подходила к концу. Оказалось, что в шаре он проторчал добрые два часа. «Интересно, а они пытались меня вытащить тем способом, о котором я им говорил?». Изрядно выпивший Массивинг очнулся и начал буянить, но вернувшиеся Лост с Айроной потащили его в койку. Остальные тоже потихоньку расходились. Айсгейз же так и продолжал сидеть, пошатываясь, и пялился в пустоту. Редлайн лежала рядом и обдумывала услышанное. План по доставке ПипБака и шара можно было считать официально проваленным, но возможно действующий носитель принёс бы её начальству больше пользы.
К столику подошёл Спидхувз.
— Не тот вечер, чтобы веселиться, да, Айс? — произнёс он, встав по другую сторону от единорожки, и буквально пронизывал её взглядом.
— Пожалуй. — Айсгейз попытался сфокусировать взгляд на старике, но это получалось с трудом, — Похоже, мне уже хватит. Побреду-ка я к себе.
— Я помогу тебе дойти, — добавила изрядно занервничавшая под взглядом Главного Редлайн.
— Он и сам сможет. А ты иди пока на жилой уровень и жди там. Тебя доведут до твоей койки. И не высовывайся оттуда! Поняла?! — прорычал на неё Спидхувз. Айсгейз знал, что старик редко повышал голос. Видимо, произошло что-то серьёзное.
Редлайн не стала спорить. Этот старик буквально сочился злобой. С поникшей головой и поджатым хвостом она порысила к выходу. У самой двери она было обернулась на Айсгейза, но на пути её взгляда встал старик. Тихо фыркнув, пони прошла в открывшийся проём. Там её тут же встретил охранник с дубинкой на боку.
— Вас приказано отвести в бараки на верхнем уровне, — отчеканил молодой единорог.
Кобылка выдохнула и посмотрела прямо в глаза жеребцу. Тот словно окаменел и не мог оторвать взгляд.
— Отведи меня в комнату Айсгейза и потом забудь, что этот разговор имел место быть, — медленно и разборчиво произнесла Редлайн, будто и не пила с Айсгейзом несколько минут назад.
— Да, мэм! — отчеканил охранник и пошёл по коридору. — Прошу за мной.
Редлайн на секунду обернулась на закрывшуюся автоматическую дверь и порысила за единорогом.
— Завтра вам обоим придётся покинуть город. Айс, как можно быстрее доберись до Синстола. И избавься от неё по пути. — Спидхувз встал так, чтобы Айсгейз не смог проследить взглядом за кобылкой. — Она что-то скрывает. Тяжелый у неё взгляд.
— «Взгляд, говоришь». Я это уже заметил. У меня с ней... был уговор. И... он выполнен. Проблем... не будет. А сейчас... мне бы поспать.
Единорогу было тяжело просто удерживать взгляд на Спидхувзе; слова давались всё с большим трудом.
— Хорошо, Айс. Поговорим утром, — произнёс старик, последний раз окинув взглядом подчинённого, и пошёл к выходу. Айсгейз собрался с силами и двинулся следом.
В эту ночь не было ни одной стены на его пути, которую бы он не обтёр, пытаясь добраться до комнаты. И в конце концов, не без помощи проходивших мимо пони он таки добрался до неё. Пройдя внутрь и закрыв дверь, единорог не стал включать свет и по памяти двинулся к кровати. По пути жеребец обо что-то споткнулся и с разбегу плюхнулся в кровать. Видимо, он наступил на одну из подушек, оставленных Лост на полу.
Алкоголь и сон полностью поглотили сознание единорога. Последней полноценной мыслью стал глупый вопрос: почему все знали, про этот день, а я нет.
Проснулся Айсгейз с небольшой головной болью. Ему не приснилось ни одного сна, и это было великолепно, просто великолепно. Единорог радовался тому, что не оказался снова в той серой пустоте или, что ещё хуже, в компании не менее серого единорога, зачем-то восставшего из мёртвых. Хотя, может, это был всего лишь единичный приступ его разыгравшегося воображения. Как ни странно, но он снова не почувствовал себя отдохнувшим. Мысленно жеребец обвинил во всём алкоголь.
Единорог повернулся на бок. Мутный зелёный свет от часов сразу же ударил в глаза. Циферблат показывал около восьми утра. Всё ещё покачиваясь, Айсгейз встал с кровати и неуверенной, немного покачивающейся походкой побрёл к выключателю. По пути он наступил на что-то странно мягкое, а затем вообще споткнулся и упал, уткнувшись лицом в пол.
— Грёбаные подушки. Дискорд бы тебя побрал, Лост!
Не сразу, но жеребец нащупал твёрдый пол и всё-таки добрался до выключателя. Свет зажёгся, и единорог обернулся. Удивлению жеребца не было предела, когда он увидел дрыхнувшую прямо на полу Редлайн. Кобыла свернулась калачиком в окружении лежавших тут подушках. Бинты поизносились и теперь простыми лоскутами висели на её шее.
И то, что по ней только что прошлись, даже не вырвало её из объятий сна. Айсгейз подошёл к кобылке и толкнул в бок. Ноль реакции, и последняя капля надежды на лёгкий путь растворилась в море облома. Вздохнув, он набрал ковш воды в ванной и начал потихоньку выливать его единорожке на голову. Редлайн закашлялась и встрепенулась, пытаясь копытом отстранить от себя источник раздражения. Принимать душ ей сейчас совсем не хотелось.
— Вставай, Чумазая. Просыпайся, — приговаривал Айсгейз. — «Смогу ли я вообще от тебя избавиться?»
— Ещё немного. Совсем чуть-чуть, — промямлила единорожка, продолжая махать копытом в воздухе, не в силах достать до ковшика над собой.
— Давай, давай. Ты вообще как тут оказалась? Тебя же должны были отвести в свою комнату. — Вода в ковше кончилась, и единорог просто начал стучать им по голове кобылки, приговаривая с каждым толчком: — Про-сы-пай-ся.
— Да всё! Всё! Прекрати! — не выдержав, прокричала единорожка. От сна не осталось и следа. Взбешённая кобылка неохотно села. Непослушная грива тут же упала на глаза. Копытом единорожка поправила её. Попытавшись потянуться, она была неприятно удивлена болью. Не ноющей по всему телу, как от ран с той ночи, а новой, приходящей лишь от определенных мест. Единорожку не отпускало ощущение что по ней прошлись… И не раз.
— И ещё раз: как ты здесь оказалась? — повторил свой вопрос удивлённый единорог.
— Не стала ждать конвоиров и просто пришла сюда, — нехотя ответила кобылка, продолжая валяться – похмелье давало о себе знать.
— Приведи себя в порядок. Сейчас идём в атриум, — тихо произнёс Айсгейз и положил ковш рядом с ней. — А затем уходим.
Сам же единорог направился к ближайшему из автоматов со Спаркл-Колой, расставленных по уровням. Цены в них кусались. Но тех, кому невтерпёж или просто лень идти в атриум, это мало волновало. Сильно переплатив, жеребец приобрёл две газировки и вернулся в комнату. Одна из бутылок опустилась рядом с ещё лежащей кобылкой. Редлайн осушила свою колу почти залпом, и с довольной улыбкой вновь откинулась на подушки. Единорог же решил не спешить и просто потихоньку отпивал из охваченной магией бутылки.
Под аккомпанемент беспрерывного брюзжания Айсгейза пони таки привели себя в порядок и направились в бар. Бинты кобылки отправились в мусорное ведро. Там, где злополучной ночью бок Редлайн покрывали ранки от взрыва, теперь красовалась молодая шёрстка. Врачи изрядно потрудились над ней.
Панча в атриуеме не было. Официантка выдала клиентам положенный завтрак, по виду напоминавший остатки от вчерашнего празднества. Быстро управившись с едой, Айсгейз наказал единорожке оставаться тут и послушаться его хоть раз, а сам направился в кабинет Главного. Ему нужно было поговорить со Спидхувзом перед уходом.
На выходе из атриума жеребец столкнулся с Лост.
— О, а ты кстати. Составь-ка ей пока компанию. — Айсгейз указал копытом в сторону Редлайн. Земнопони недовольно кивнула. Затем жеребец вновь обратился к единорожке: — Сиди тут, Редлайн!
— Ты снова на задание, Айс? — поинтересовалась Лост. — И надолго?
«А-р-р-ргх. Они же ничего не знают».
— Да, Лост. Мне нужно смотаться в другой город по поручению Главного, — ответил Айсгейз почти честно. — Но я не планирую задержаться там надолго. А ты что-то хотела?
— Нет-нет. — замахала головой пони. — Удачи, Айс. Да пребудут с тобой Богини.
— И с тобой, — повторил единорог и вновь обратился к Редлайн. — Не забудь, Чумазая, сиди тут!
У единорожки дёрнулся глаз, но фразу она проглотила и лишь молча кивнула. «Терпи, терпи. Осталось немножко», — успокаивала она себя. Кобылка выдавила из сбея улыбку при виде подходившей Лост. Та не постеснялась ответить тем же. Так две кобылки уселись за один столик и отвернулись друг от друга. Им обеим оставалось лишь ждать Айсгейза.
Уже через пять минут единорог стоял перед кабинетом Спидхувза. Старик молча впустил подчинённого, и жеребец сел перед его столом. Судя по виду, Главный этой ночью не смыкал глаз.
— Выглядишь не очень, Айс, — начала старик. — Видимо, вчерашняя ночь удалась. Но перейдём сразу к делу. Относительно ошейников. Информация поступает разнообразная. Но вся она сводится к одному. Эти гули есть везде. Действуют группами от десятка до сотни. На севере почти у самой Кристальной Империи сметён с лица Пустоши целый город. До нас же пока доходят лишь мелкие стайки этих тварей. Причём, если судить по всей информации, то чем их больше, тем они умнее. Но это всё цветочки. Слухами Пустошь полнится. Поговаривают, что всеми ими управляет некий пони под красочным именем Гуливер. Мол, ошейники придуманы им и являются своего рода способом контроля.
Айсгейз молча слушал монолог, потихоньку допивая из бутылки Спаркл-Колы.
— Так же я узнал, что караван с тем ПипБаком обошёл весь север, но стартовым его пунктом была как раз Кристальная Империя. И гули-то преследовали его. Так что ты в крепко влип, если не снимешь его как можно скорее. Тебе лучше поторопиться с путешествием в Синстол. Обратишься там к охране и попросишь отвести тебя к Блю Стрип. Они поймут. В дорогу получишь немного крышек. Отпускное пособие, так сказать. Ну, в общем то и всё.
Перед уходом Спидхувз рассказал Айсгейзу о дороге до Синстола и о главных ориентирах на ней. После этого экскурса в географию Пустоши единорог молча вышел из кабинета и, попрощавшись перед самым закрытием дверей, порысил обратно в бар. Редлайн, как ни странно, сидела на вчерашнем месте в компании Лост. Даже у входа Айсгейз мог почувствовать холод, которым разило от того столика. Единорожка увидела жеребца и чуть ли не вприпрыжку подбежала к нему.
— Ну? Как всё прошло, — поинтересовалась она, встав передо Айсгейзом.
— Нормально. Сейчас поговорим с одним пони про твоё оружие и будем выдвигаться. — Айсгейз помахал копытом Лост, и, не дожидаясь её реакции, зашагал прочь из атриума. — Идём.
Редлайн обернулась к кобылке и ехидно улыбнулась, а затем скрылась за закрывающимися дверьми. Ей не терпелось покинуть это место. В молчании пони пришли к Ганшоулдеру.
— Здравствуй, красотка. Так значит, это твоя винтовка. Хм, — спросил он у Редлайн. Единорог даже вышел из-за сетки ради общения с кобылкой. Та молча кивнула. Вид такого большого единорога немного напугал кобылуу, и она отступила назад. Айсгейз всё это время стоял в стороне и просто наблюдал. — И ты не скажешь где достала такую игрушку?
— Нет, — отрезала она.
— Жаль. Ну, тогда перейдём сразу к делу. Я могу установить на неё оптику. Хороший прицел. Такой особе не стоит лезть в ближний бой, а расправляться с противником на расстоянии. Что скажешь?
Редлайн минуту думала, глядя то на Айсгейза, то на оружейника.
— А стоимость? — поинтересовалась она. Оптика была хорошим бы приобретением, но в карманах у неё была лишь одна крышка, и та от утренней бутылки.
— Об этом не беспокойся. Всё будет записано на счёт Айсгейза.
Наёмник молча кивнул. В тот момент его наполняло ощущение, что долговая яма под ним углубилась как минимум на треть.
— Тогда я согласна, — радостно ответила Редлайн.
«Нужно пользоваться моментом, пока Айс щедрый», — подумала кобылка.
«И как же всё-таки быстро пони соглашаются на сделку, когда знают, что платить-то не им», — в свою очередь подумал Айсгейз. Ганшоулдер пообещал сейчас же заняться винтовкой. Видимо, его самого заинтересовало оружие единорожки.
— Дай угадаю. Ты ведь уже и прицел нашёл и примостить его успел? — поинтересовался жеребец у оружейника. Тот лишь улыбнулся, и эта улыбка говорила как раз об этом. Айсгейз покачал головой. — Неважно. Что с её бронёй?
— Какой бронёй? Тем костюмчиком, что она носила? На помойке он. Мало того, что гнилой, так половину пластин потеряли, а остальные погнули или изрешетили дробью. — Он повернул голову к Редлайн. — Так что, извини, красотка. Но я подобрал другой бронежилетик. Немного тяжеловат, но выбора у тебя нет. Нам самим не хватает. Всё за счёт Айсгейза.
Пони договорились о припасах и патронах и покинули оружейную. Пока Ганшоулдер собирал снаряжение, Айсгейз решил наведаться в медблок и заказать химию. Мало ли что могло случиться в пути.
— И всё-таки, к чему такая щедрость? — поинтересовалась кобылка, поравнявшись со единорогом в коридоре.
— Не обольщайся. Просто я обязан тебе за ту ночь. — Улыбнулся жеребец. — А это так... возврат долга. Шар ты так и так не получишь. Мне нужно вернуть его заказчику. Если тот ещё жив.
Кобылка ничего не ответила и просто заняла своё место позади. Дальнейшие похождения пони прошли в полной тишине.
В медотсеке не происходило ничего нового. Медпони в белых халатах всё так же шатались от кушетки к кушетке. Айсгейз сразу повернул в кабинет главрача. Редлайн осталась стоять у входа. К ней сразу подошла медпони и начала о расспрашивать о состоянии здоровья. Единорожка бормотала в ответ, что с ней всё в порядке, или вовсе пыталась игнорировать собеседницу. Но в конце концов единорожку всё же уговорили пройти ещё одно обследование и наложить бинты, если те будут нужны.
Единорог не стал прислушиваться к разговору двух кобыл и рпосто зашёл внутрь кабинета постучав по кафельному полу. Главврача в кабинете не оказалось. На вопрос единорога проходившая мимо медпони пояснила, что врач отлучилась, и попросила подождать внутри.
Теперь, когда единорога не беспокоили мысли о гулях, как в прошлое посещение, он смог осмотреться в просторной комнате. Две мощных лампы уничтожали даже крупицы сумрака в этом кабинете. Стены, покрытые белой плиткой, украшали различные плакаты: от памяток о первой помощи до целых постеров с анатомическим строением пони. Ближе к дальней стене стоял старый, не раз залатанный деревянный стол со множеством лежавших на нём папок и монитором терминала, еле проглядывавшим среди них. Позавчера единорог не заметил такого скопления бумаг. В углах от стола высились две тумбы, наполненные всяческими вещами: от непонятных склянок до всё тех же папок. На одной из тумб лежал... ярко белый череп пони. «И зачем он ей?» На другой жеребец заметил какую-то фоторамку, но отсюда увидеть фотографию не смог, а подходить поближе, чтобы рассмотреть, он посчитал лишним и неприемлемым. Около двери позади высились два стеклянных шкафчика, наполненных множеством различных шприцов и склянок с зельями.
Но любопытство – штука сильная. Единорог снова поддался ему, оглянулся, чтобы проверить, не смотрят ли на него, и приблизился к столу. На потрёпанной фотографии он увидел двух молодых пони. У жеребца чуть челюсть не отвалилась, когда в них он узнал Спидхувза и Грей Нидл. Значит, их что-то связывало, и поэтому она так свободно общалась со стариком.
В стопки оказались сложены медицинские карты пациентов. На самом верху лежала папка с именем Айсгейза. Его она не особо интересовала, ведь он её изучил уже давно и несколько раз. Но всё же жеребец поднял её магией и открыл. Ничего нового он не нашёл, кроме последней записи, одна из фраз которой гласила:
Судя по характеру ранения и первичному анализу крови, возможен контакт с порчей.
«Превосходно. Значит, всё-таки во что-то я там вляпался». Айсгейз закрыл медицинскую карту и уже хотел было положить её на место, когда увидел надпись на лежавшей ниже папке. «Редлайн». Мягко положив свою рядом, он поднял ту папку.
Как всегда происходило с лечением чужаков, поля имени, даты и места рождения пустовали. В графе примерного возраста он заметил начерканное карандашом число 20-21. «Хм. А она лишь чуть младше меня». Дальше пошли данные о здоровье пациента, графы которых в основном также пустовали, но несколько из них всё-таки содержали текст, написанный корявым почерком.
Состояние на момент оказания помощи
Общее:
Изнеможение. Интоксикация. Обезвоживание. Поражение шкурных покровов.
Найденные осложнения:
Внутреннее кровотечение.
Графы про курс лечения единорог пропустил, перейдя к концу больничного листа.
Состояние на момент выписки:
Аллергическая реакция на неизвестное агрессивное вещество, попавшее на поражённые шкурные покровы.
Статус:
Выписана.
На последнем листе красовалась графа «заметки». Её содержимое насторожило жеребца.
Агрессивное вещество, судя по всему, пресловутая порча. Поражённые ткани удалены и залечены, но последствия не устранены.
Пациентка ничего не ела несколько дней, поддерживая себя в тонусе лишь боевыми наркотиками. Отсюда и интоксикация.
Предположительные источники интоксикации:
Боевые наркотики, сильнодействующий краситель.
И подпись врача ниже.
«Краситель, значит».
— И кто тебе разрешил смотреть это? — напугал Айсгейза голос сзади. Жеребец вздрогнул и начал поворачиваться. Этим своим движением он задел лежавшую папку и лишь в последний момент успел поймать её магией. Передо ним стояла главврач, и выражение её лица не сулило ничего хорошего. Единорог поправил накренившуюся стопку и положил папки на место, нацепив при всём этом дружелюбную улыбку.
— Эм-м-м... ну... — начал Айсгейз мямлить.
— Не утруждайся, — прервала она единорога и, пройдя мимо, села за свой стол. — Говори уже, что хотел.
— Два стандартных комплекта и три Страйка. Через полчаса, — спокойно ответил жеребец.
Кобыла всё вбила на терминале и посмотрела на клиента.
— Что-то ещё?
— Эм-м-м, да, если позволите. Что за сильнодействующий краситель? — Айсгейз указал копытом в стопку книг.
Главврач опустила очки на нос.
— Да ты, жеребец, совсем обнаглел! Порылся в моих бумагах, а теперь ещё и спрашивает.
— Тише-тише. Я должен знать. Это моя знакомая. Ответьте, и я уйду. Просто... ответьте
Кобыла долго молчала, а затем вздохнула.
— Краситель и есть. Краска для шёрстки и гривы. Что за тупой вопрос. Гриву и хвост она перекрасила. Но переборщила. Траванула организм этой химией. Всё, теперь выметайся.
— С-спасибо, — промямлил единорог и пошёл к выходу.
Там его встретила Редлайн. В паре мест бок кобылки вновь обмотали бинтами, и двигаться ей было неудобно.
—Что? Досталось за то, что лазил где не надо? — ехидно поинтересовалась она.
— Типа того, зато нарыл кое-что интересное, — не останавливаясь ответил Айсгейз и двинулся дальше. Настало время уходить.
И вот пони стояли на выходе из города. Вещицей Спидхувза оказалась простая отломанная половинка подковы. Айсгейз рассчитывал на что-то более интересное и экстравагантное. Ганшоулдер выдал им их вещи, винтовку Редлайн он бережно обмотал тряпкой и вручил лично кобылке. В ремонте брони жеребца он так же постарался. Почти все оставшиеся трубки подверглись замене на какие-то резиновые шланги, чем изрядно подняли гибкость всей системы, а заодно и проворство хозяина. Правда, модуль сейчас висел мёртвым грузом, так как отключился почти сразу. За отсутствием оружия крепление с седла Ганшоулдер снял. На его место единорогу повесили вторую седельную сумку, заполненную едой. Винтовка Редлайн покоилась на спине у жеребца. Условие о совместном путешествии оставалось в силе. Висевший там же пистолет-пулемёт казался пушинкой после тяжеленного дробовика. Правда, пользы от него было ровно ноль. При умении этого единорога стрелять.
Редлайн держалась позади единорога. Кобылку переполняло счастье от того, ведь она наконец покинула замкнутые помещения этого неприветливого стойла. Айсгейз сложил в её седельную сумку несколько склянок с зельями и пару бутербродов на дорогу.
Карта, подаренная Айсгейзу Спидхувзом, плыла передо жеребцом в голубом сиянии.
— Так куда нам? — поинтересовалась Редлайн, заглядывая в неё.
— На север, — отрезал единорог и отправил карту в сумку. — Пошли.
Паре предстояло пройти мимо станции «Кристальная» и двигаться дальше на север. Где-то там стоял Синстол – самый северный оплот цивилизации в Эквестрийской Пустоши. А так же последний шанс единорога избавиться от ПипБака без каких-либо осложнений. Главным ориентиром для путешествнников на пути к городу должен был стать полуразрушенный склад Айроншод Файерармс. Около него дорога разделялась. Одна из них вела на запад к городу, а остальные уходили дальше на север к заснеженным горам и к Кристальной Империи.
Айсгейз двигался первым, прямо на ходу изучая карту. Ему не хотелось заплутать или пропустить нужный поворот. Редлайн с поникшей головой плелась позади. За те часы, что пони провели в пути, она не проронила ни слова. Время от времени единорожка хотела поднять тему ПипБака на ноге жеребца и дальнейших действий, но дальше тихого вздоха дело не доходило.
Ближе к полудню пони прошли мимо пригорка, на котором Айсгейз буквально на днях валялся с биноклем. Пожар полностью успел поглотить гостиницу и часть здания рядом, прежде чем ночной ливень его остановил.
Жеребец остановился, чтобы получше разглядеть руины, но кобылка продолжила идти, не обратив никакого внимания ни на спутника, ни на городишко. Уже полчаса единорожка слушала помехи на одной и той же частоте, полностью погрузившись в себя. Она надеялась, что в один прекрасный момент на смену белому шуму придёт знакомый кобылий голос и укажет ей, что делать, но этого не происходило – режим молчания строго соблюдался.
Такие перемены в поведении спутницы немного пугали Айсгейза. Кинув последний взгляд на дома, он догнал кобылку и лишь теперь заметил торчавший наушник. «Слушает радио?», — подумал он. Пони перебрались железнодорожную насыпь восточнее станции и продолжили путь.
Спустя ещё несколько часов неспешной прогулки странники добрались до нужного ориентира. Вдалеке с севера на юг протянулось длинное полуразрушенное здание в окружении руин домиков поменьше. Всё это величие было опоясано кирпичным забором, обвалившимся от времени. Здание, судя по старым картам, было простым продовольственным складом, но по сути являлось во время войны одним из тыловых складов оружия и боеприпасов. Часть стен южной половины строения отсутствовали, обнажив внутренние помещения. Зато эти куски можно было найти по всей округе. Судя по всему, эта часть здания пострадала от какого-то внутреннего взрыва. Раскуроченные помещения со сгнившими, проржавевшими станками и стеллажами. Неизвестные силовые установки, пострадавшие от взрыва, навечно остановились в один из последних дней существования довоенного мира. Теперь все они были лишь памятниками старой эпохи. Другая же половина здания осталась относительно целой. За исключением выбитых окон, да местами обвалившейся крыши долгие годы северная часть служила для странствующих пони надёжной защитой от непогоды. Но в последнее время в этом месте старались не задерживаться из-за опасности нарваться на рейдеров или, того хуже, гулей.
Склад был обчищен задолго до выхода на поверхность пони из стойла Айсгейза. Но, тем не менее, они извлекли максимум пользы из этих руин. Найденный подземный уровень, как ни странно, остался нетронутым – разграблению помешали бронированные двери. Грубая сила открыть их не смогла, однако они легко поддались терминальных дел мастерам, когда те попросту подобрали нужные комбинации паролей вкупе с ключами СтойлТек. Внутри пони ждало огромное чудо по меркам Пустоши – множество помещений, забитых оружием, оборудованием и припасами, на которых время почти не оставило свой отпечаток. Всё это было перенесено в стойло. Так же интересной находкой стали несколько туннелей. К моменту вскрытия продержались лишь пара из них. Один вёл в недостроенную подземную железнодорожную ветку. Предназначение последней до сих пор оставалось тайной. Известно лишь, что она протянулась строго с севера на юг и должна была стать главной транспортной артерией, соединяющей союзников. Второй же туннель оказался простым выходом на поверхность на западе где-то в километре от строения.
Подземным складам, судя по всему, судьбой было уготовано стать по совместительству бункером в случае воздушной атаки. Ни о каких мегазаклинаниях, естественно, речи не шло. Лишь защита от простого воздушного удара.
Пони прогулялись вдоль западной части забора и остановились около на северном углу. Здесь протоптанная дорога разделялась. Основная тропа вела на запад, и еле заметные тропки зигзагами пролегали дальше в морозные дали севера.
Айсгейз прошёл чуть дальше по основной дороге, а Редлайн уселась, облокотившись на кирпичную стену, и залезла в карту своего ПипБака. В сервеной части строения появилась метка перехода с комментарием «Нижний уровень». Больше ничего интересного не обнаружилось. Единорожка посмотрела на спутника и, увидев на его лице нотки тревоги, встала и направилась к нему.
В отличии от неё, Айсгейз сверялся с картой бумажной. Если верить ей, то через час-два пути на запад он бы выбрался к Синстолу. Оставалось только распрощаться с попутчицей. Лишь только он успел повернуться к единорожке, как сразу же вздрогнул, обнаружив её стоящей подле него.
— Куда теперь направляемся? — спросила Редлайн звонким голоском. От понурости кобылки не осталось и следа.
— А вот об этом я и хотел поговорить. Как бы это сказать. Здесь наши пути расходятся, — немного отойдя, ответил единорог. — Я иду туда, где твоё появление будет не лучшей идеей.
— И куда же это? — вновь сделав шаг к собеседнику, спросила кобылка.
— Синстол, — отрезал жеребец. Редлайн замерла с поднятой в воздух ногой. По её лицу Айсгейз понял, что она ожидала подобного ответа, и продолжил. — И я в курсе про награду за тебя. Или ты думала скрыть подобное от пони, чья работа – поиск таких, как ты? Так что там тебе лучше не появляться.
Кобылка сделала шаг назад и уткнулась взглядом в землю; её планы в очередной раз рушились. Айсгейз в этот момент начал протягивать единорожке объятую магией винтовку.
— Нет! — вскрикнула Редлайн.
Жеребец почти выронил от неожиданности оружие.
— Что «нет»? Я помог тебе, рассказал, что видел в шаре. Ведь именно его содержимое тебя интересовало? — сам того не заметив, единорог задал этот вопрос. — Так что наш уговор выполнен.
И охваченная магией винтовка приземлилась рядом с единорожкой. Решив не играть с судьбой, патроны и магазин Айсгейз пока оставил у себя. Он планировал выложить их чуть подальше, чтобы успеть скрыться от гнева Редлайн, ведь она была непредсказуема. Но сейчас единорожка лишь молча левитировала через голову ремень и примостила у себя за спиной оружие. На спутника она так и не посмотрела. В голове кобылки боролись две мысли: уговорить Айсгейза остаться, рассказав всё, и помочь ей или прекратить эту нервотрёпку раз и навсегда. И она приняла решение.
— Ну что ж, тогда прощай, Редлайн. Или до встречи, — проговорил единорог и начал отступать. «Надеюсь, встречи не случится».
Айсгейз сообразил, что поворачиваться спиной к Редлайн было не лучшей его идеей, но всё же решился на такой шаг в надежде, что кобыла не попытается его пристрелить или что-нибудь в этом роде. Жеребец успел сделать лишь несколько шагов, прежде чем его охватило и подняло в воздух светло-розовое сияние. На лице единорога читался весь набор эмоций, переполнявших его: от злости до проклинания за собственную тупость.
Лоб единорожки покрылся испариной, пока она разворачивала брыкавшуюся спутника и подносила лицом к себе почти вплотную. Лишь тогда она поставила на землю Айсгейза.
— Видимо, ты не договорила. Хорошо, я готов послушать, — произнёс жеребец, пытаясь скрыть тревогу и раздражение в голосе.
— Хочешь, скажу честно? — не поднимая голову, спросила Редлайн. Ответа она не дождалась и продолжила, тихо выговаривая каждое слово: — До этого момента мне казалось, что мы достигли определённого взаимопонимания, и подобных глупостей не произойдёт. Но, видимо, не судьба. Мне в общем-то без разницы, куда ты идёшь и зачем, но мне нужен ПипБак, нужен шар памяти. И, как на зло, они у тебя. Соответственно, передо мной раньше стоял небольшой выбор: либо следовать за тобой, пока ты не снимешь их, либо самой снять этот Дискордом проклятый ПипБак с тебя. А сейчас выбора у меня нет. Ведь в Синстол мне ну никак нельзя.
С винтовки начала сползать ткань, конец который был охвачен магией. Кобылка наконец подняла взгляд на спутника.
«Она, что и в правду решила применить силу?», — задумался Айсгейз.
— Дай угадаю. Ты выбрала второй вариант. Тогда у тебя есть небольшая проблема. Винтовка не заряжена. — Жеребец указал копытом на зияющую дыру вместо магазина у парящей винтовки и расплылся в улыбке. Кобылка посмотрела на оружие и еле слышно цыкнула.
— Ты ведь с самого начала позаботился об этом, — прошипела Редлайн, снова повернувшись к жеребцу. Зрачки её сузились, глядя прямо в глаза спутнику. На мгновение Айсгейз почувствовал слабость, а затем кобылка произнесла, выговаривая каждое слово, каждую букву:
— Тогда. Просто умр...
Договорить она не успела, ибо на Л.У.М.е появились несколько жёлтых меток. Редлайн тут же перевела взгляд с единорога на дорогу за его спиной. Странное наваждение спало с жеребца. Он потряс головой и уже хотел расспросить кобылку про этот трюк, как единорожка начала отступать. Уши её прижались к голове, а в глазах появилось не то удивление, не то страх. Она совершенно позабыла про Айсгейза, продолжая пялиться куда-то вдаль. Единорог обернулся и попытался углядеть то, что так взволновало кобылу. Всё что он увидел, так это лишь несколько пони, что двигались в их направлении со стороны предполагаемого города.
— Ты их знаешь? — поинтересовался единорог у кобылки. Та сначала покачала головой из стороны в сторону, затем неуверенно покивала, а потом и вовсе запуталась в своих жестах. — Будем считать, что да.
Айсгейз повернулся лицом к троице пони, сменивших бег на простой шаг. Спустя пару минут они подошли к путникам. Кобылка тем временем пыталась быть ниже травы, тише воды. Прижав уши, она чуть ли не ползком спряталась за единорогом.
— Приветствую вас, скитальцы, — натянув фальшивую улыбку, проговорил Айсгейз. Пони встали перед ним и теперь жеребец смог их разглядеть. Какая-то нездорово разношёрстная компашка выходила из них. Слева в простой кольчуге стояла кобыла-единорог зелёного цвета с бирюзовой гривой. За спиной у неё виднелись колчан и стрелы? Справа же находился мелкий коричневый единорог без брони. Лишь чистенький комбинезон, седельная сумка, респиратор на шее и кнут на боку. Внимание Айсгейза привлекло отсутствие хвоста у этого пони. От дальнейшего разглядывания его прервал голос земной пони в центре:
— И вам хорошей дороги, странники. Куда держим путь?
— Я обязан отвечать? — без агрессии спросил Айсгейз в ответ. Редлайн аккуратно выглянула из-за спины жеребца и, увидев достаточно, тут же вновь спряталась.
Жёлтая кобыла носила крепкую на вид пластинчатую броню. Салатового цвета грива была завязана в косички. Её боевое седло украшали две крупнокалиберные винтовки. Айсгейз заметил, что у всех их на ногах торчали ПипБаки. «Видимо, эти штуки становилось модно носить». Коричневый коротышка взглянул на свой ПипБак и кивнул смотрящей на него кобыле в центре. Айсгейз решил, что она у них определённо была заводилой.
— А что это за кобылка за тобой прячется? — вновь поинтересовалась главная, забыв про предыдущий вопрос. Теперь в голосе зазвучали нотки угрозы. — Не мог бы ты отойти в сторону?
Смена тона единорогу не понравилась, но ничего плохого он не видел в простом шаге в сторону, потому и совершил его. Редлайн лишь обречённо вздохнула.
— Ну здравствуй, Бейж Хорн. А мы тебя потеряли, — ехидно протянула заводила с седлом. — Не соизволишь ли пойти с нами?
«Бейж Хорн? Что? Хотя... — При этих словах Айсгейз потерял дар речи. — Я должен был догадаться, что Редлайн могло быть ненастоящим именем».
Единорожка поймала на себе вопросительный взгляд бывшего спутника и опустила голову. Она знала, что в любом случае это когда-нибудь всплыло на поверхность, но сейчас был явно не тот момент.
— Боюсь, вы опоздали. Этот единорог уже поймал меня и ведёт в Синстол, — произнесла она, подняв голову и указав копытом в сторону Айсгейза.
Жеребец чуть не поперхнулся от удивления. «Дура! И ты думаешь, они поверят тебе, увидев на твоей спине винтовку? Какой идиот оставит пленнику его оружие?»
— Похоже на то, — проскрипела кобыла слева. — Но это дело поправимо.
«Да ладно?! Повелись?!», — единорог почти сделал фэйсхуф.
Пони в центре гневно посмотрела на лучницу, и та сразу замолчала.
— Эй, ты. Нам нужна эта кобыла. Так что лучше просто отдай её нам, — заявила главная, обращаясь к Айсгейзу.
Разговор двигался явно не в том направлении, в котором нужно, но в этот момент жеребца внезапно осенило: ведь это была идеальная возможность избавиться от Редлайн (хотя он уже сомневался в правдивости её имён) без лишних проблем.
— Да забирайте. Это того не стоит, — недолго думая, ответил он.
— Что? — почти в унисон произнесли Редлайн и главная кобыла. Затем последняя продолжила: — Так просто? Никаких уговоров или компенсаций?
Секунду подумав, Айсгейз решил понаглеть.
— Компенсаций, говоришь. Ну, я бы хотел оставить себе это оружие. — Он указал копытом на винтовку за спиной Редлайн.
Лидерша цыкнула.
— Боюсь это невозможно. Пять тысяч крышек. Что скажешь?
— По копытам.
Странники переглянулись и кивнули в унисон. Мелкий единорог подбежал к Редлайн; кобыла с луком кинула Айсгейзу мешок, набитый крышками. Жеребец тут же схватил его магией и посмотрел на бывшую спутницу. Редлайн лишь гневно смотрела на него. Она с трудом верила в происходящее. до последнего кобылка надеялась выйти сухой из ситуации, но поступок единорога был вполне объясним после её действий.
— Ничего личного, Бейж хорн. Лишь бизнес, — специально улыбнувшись, проговорил Айсгейз и начал отходить в сторону.
— Постой-ка. А что это у тебя за герб на броне? — поинтересовалась главная у единорога, заметив герб на плече его брони.
— Эм? — в недоумении промычал жеребец. — Герб моего города, Нью Плейтвилля.
Лучница сразу же приготовила своё оружие. Коричневый единорог, казалось, позабыл про Редлайн. Айсгейз продолжил движение в бок, но уткнулся во что-то невидимое и твёрдое.
— Значит ты из «Контракторов»? Тогда у меня для тебя плохие новости. Сегодня не твой день, странник. Любого «Контрактора» на нашем пути нужно устранять. — Лидерша отошла назад.
Часть мира перед Айсгейзом поплыла и исказилась. Затем на пустом месте прямо перед ним возник огромных размеров единорог болотного цвета с тёмно-коричневой гривой и не менее огромных размеров молотом за плечами. Простая кожаная броня, под которой бугрились мышцы, на ноге ПипБак. Голова молота не уступала в размерах мелкому пони; её украшали острые наросты из гвоздей и прочего мусора, на скорое копыто приваренных к металлу. «Неужели у этих проходимцев есть СтелсБаки?» Айсгейз начал пятиться пока не упёрся в бок стоявшей Редлайн. «Хе-хе, недолгой была разлука». Сама единорожка была удивлена услашанным не меньше.
— Интересный приказ, — ухмыльнулся жеребец. — И кто же его отдал?
— Это официальный приказ нашего командира, Ред Блоссом, — словно заученную фразу выдала главная. От услышанного имени правый глаз Айсгейза охватил нервный тик. Злость и ужас поглотили единорога. Он и не думал, что когда-нибудь ещё услышит имя своей сестры.
— Я не ослышался? Я ведь точно не ослышался. Она не померла? Да ещё и прихвостнями обзавелась. — Айсгейз залился истеричным смехом. Пока он поддавался эмоциям, Редлайн осматривалась в поисках вариантов укрытия. До здания склада отсюда было метров пятьдесят пересечённой местности, усеянной обломками стен и мусором
— Что?! Хватит трепаться. Куцый, займись кобылой, а этого убить, — скомандовала лидерша. «Ну прям настоящий командир».
Кобыла с седлом отошла назад, в то время как лучница достала из колчана... металлический прут и натянула лук, полностью охваченный зелёной магией. Затем беседа перешла куда более в решительную форму.
Редлайн сразу поняла, что в сложившейся ситуации лучшим выходом будет вариант «Каждый сам за себя». Она охватила Куцого и Айсгейза своим сиянием. Последний успел лишь обернуться, чтобы узреть, как из его седельной сумки вылетают три обоймы, а сам он отправляется в сторону единорога с молотом. Малька кобылка отнесла к лучнице, укрывшись тем самым живыми щитами.
— Ах, ты... — всё, что успел прокричать Куцый, пока не повалился на землю вместе с не ожидавшей подобного хода кобылой с луком.
Единорожка же рванула за забор и понеслась в сторону склада. Мелкий дёрнулся за ней.
Айсгейзу же не оставалось ничего, кроме как принять бой прямо здесь и сейчас. Охваченный магией молот уже летел к нему. Жеребец кое-как успел вытащить и выставить перед собой оба мачете, упёршись в них передними копытами. Они сыграли роль подушки, немного смягчив удар огромного оружия. Тем не менее, мощи этому единорогу хватало. Айсгейза отнесло в один из остатков забора, торчавших в паре метров от дороги. От удара старая кирпичная кладка обрушилась, подняв облако пыли, а сам жеребец распластался на каменных осколках, растеряв оружие. Кое-как поднявшись, пока пыль не осела, он метнулся к ближайшей целой стене.
— Где же ты, маленький контрактор? — весело прокричала главная.
Редлайн обернулась на ходу и увидела, как на месте забора поднялось облако пыли, а Айсгейз бежал к ближайшему укрытию. В какой-то момент она решила остановиться и помочь ему, но вовремя отмела эту мысль. На месте, где она только что была, воздух с хлопком разрезал кнут, охваченный жёлтой магией. Коричневый единорог был ещё далеко, но уже оттуда смог достать им до кобылки.
Редлайн не слушала ни его крики, ни хлопки трёхметрового кнута, ни грохот позади. Она просто бежала к зданию, огибая многочисленные препятствия. Единорожка в очередной раз резко сменила направление и забежала за одну из ржавых бочек по пути. Устремившийся за ней кнут беспрепятственно прошёл сквозь старый металл, но, потеряв ускорение, самую малость не достал до кобылки. Пони, сильно удивлённая проникающей способностью оружия, лишь прибавила шагу и буквально влетела в открытый дверной проём, налету разворачиваясь и вставляя магазин на место. Почувствовав неладное, Куцый резко остановился и отскочил в сторону – две пули кобылки ушли в никуда.
Внутри здание оказалось обыкновенной бетонной коробкой – никаких дополнительных комнат, простой ангар. Свет сюда пробивался лишь через зиявшие дыры в крыше и многочисленные пустые оконные проёмы.
Прокатившись боком по бетонному полу, Редлайн вскочила на ноги и побежала к северной стене здания, туда, где находился люк в подвал. Через одно из окон впереди внутрь здания влетел всё тот же единорог. Не успел он приземлиться, а кнут уже летел к ногам кобылки. Не сбавляя ходу, единорожка подпрыгнула, использовав в роли трамплина попавшийся по пути ящик.
Редлайн планировала приземлиться на задние ноги почти вплотную к единорогу и ударить по нему сверху передними в надежде оглушить. Но Куцый будто бы был готов к такому – кнут вновь изменил траекторию и устремился к кобылке. Та ещё не успела и приземлиться, а уже почувствовала, как что-то стянуло вместе задние ноги, а саму её начало разворачивать и уносить куда-то в сторону. Перед тем как улететь в дальний угол зала Редлайн смогла разглядеть морду единорогу вблизи. На уголках губ у него уже скопилась пена, зрачки неестественно расширились, а сами глаза готовы были вот-вот вырваться из орбит.
Столкновение со стеной заставило Редлайн потерять контроль над магией, и винтовка упала рядом разрядившись в потолок. К счастью для единорожки, в полёте кнут расслабил хватку, и её ноги освободились. Не вставая, Редлайн вернула контроль над оружием и вошла в З.П.С.. Шансы попадания по частично скрытой мусором и ящиками цели едва превышали двадцать процентов, но кобылку это не волновало. Она направила весь заряд в туловище единорога и активировала заклинание. Три пули вылетели, и лишь одна из них попала в переднее плечо единорога, заставив того вскрикнуть и спрятаться.
Единорожка хотела метнуться к нему и добить, но шум, прокатившийся с той стороны, и дикая тряска заставили её передумать. Толстый железный люк торчал из пола в паре метров от неё. Пони пошатываясь побрела к нему, прыгнула и полетела в темноту.
Приземлилась Редлайн на обвалившуюся металлическую лестницу, несильно приложившись рёбрами. Пока она приходила в себя, зажглась ближайшая лампа, затем замигала соседняя, третья лишь осыпала пол искрами – по всему уровню включалось освещение. Широкий туннель уходил вниз, где через круглый шлюз выходил в огромнейший коридор, по ширине не уступавший складу выше. Время не пощадило это место: в некоторых местах кладка не выдержала напора природы и под давлением почвы проломилась внутрь, пропуская заодно и всю эту земельную массу. С обоих сторон в стенах виднелись бронедвери с раскуроченными механизмами запирания. Не дожидаясь, пока единорог или его свора снова вступят в погоню, она побежала по залу, заставленному покосившимися стеллажами и мятыми ржавыми бочками.
Все открытые двери выводили в пустые помещение, заваленные землёй или мусором, или и тем, и тем. В левой стене единорожка приглядела закрытую круглую дверь с терминалом, напоминавшую уменьшенный вариант шлюза стойла. Особое внимание к ней привлекла намазанная теперь уже выцветшей краской надпись рядом с терминалом: «выход к ветке метро». Но подбежать к нему кобылка не успела, услышав позади знакомый хлопок.
— Бейж Хорн! — прокричал своим противно высоким голосом Куцый, стоявший недалеко от выхода. Правая нога жеребца была вся в крови. — Хватит бегать!
Ответом единорожки послужили пара полетевших в его сторону ржавых стеллажей. Кинув их, кобылка сразу же побежала дальше. Как единорог разрубил их хлыстом, она уже не видела.
Сразу за двумя земельными насыпями, образовавшимися из-за развалившихся потолка и стены, коридор поворачивал направо и, расширившись раза в два, упирался в заставленный стеллажами тупик. Лишь очередная закрытая круглая дверь с выключенным терминалом торчала из стены.
— Вот ты и попалась, Бейж Хорн, — произнёс единорог визгливым голосом, перелезая через насыпь.
За куском забора Айсгейзу удалось улучить несколько мгновений, чтобы успокоиться и прислушаться к звукам за стеной. Тишина. Лишь странный писк начал резко нарастать. Звук почти вышел за пределы слышимости, как вдруг что-то просвистело мимо единорога, оторвав приличный кусок забора. Жеребец увидел этот предмет, лишь когда тот, потеряв всю свою силу, упал, кувыркаясь в воздухе, в паре метров перед ним. Это оказался железный прут.
«Стоп-стоп-стоп. Прутья так не летают! Они должны быть медленными, а не быстрыми как пуля». Снова послышался свист, и ещё один прут угодил мимо цели. Но свист не прекратился, и следующая железяка ударилась в стену над жеребцом. Её кончик вылез с противоположной стороны. От силы удара нагретый прут слабо светился. Стена от такого проникновения пошла трещинами. Попадание следующего прута пришлось точно по предыдущему, и оба вылетели наружу. Верх стены не выдержал испытания на прочность и развалился на кусочки, осыпав единорога строительным мусором и мелкой крошкой. Снова поднялось облако пыли.
«Так дела не пойдут». Прутья носились на немыслимых для Айсгейза скоростях. Если бы он не видел собственными глазами, то ни за что не поверил бы, что эти железяки вылетали из простого лука. Единорог прекрасно понимал, что нужно было срочно вернуть своё оружие и сваливать отсюда, или он тут реально откинул бы копыта. Жеребец сделал себе инъекцию Страйка и почувствовал, как мир вокруг преобразился и замедлился. Исчезла боль от неудачных падений. Магией Айсгейз начал подтягивать растерянные мачете и обернулся как раз вовремя, чтобы во всех красках разглядеть несущегося на него жеребца с замахнувшимся молотом. Лицо противника обеспокоило единорога даже сильнее, чем оружие. Зрачок левого глаза молотоносца был расширен, в то время как правый, наоборот, сужен. Вступившая у рта пена не подразумевала ничего хорошего.
Айсгейз успел отскочить назад на расстояние, которого хватило, чтобы как раз уйти от удара. Молот обрушился на стену, где он только что прятался, и окончательно разрушил её. В ответ единорог нанёс несколько скользящих ударов по шее молотоносца, но лишь порезал шкуру, не нанеся сильного вреда. Одно порадовало: данное действие немного замедлило этот локомотив из плоти и металла.
— Что вы с ним телитесь? Просто убейте его! — прокричала кобыла с винтовками.
Айсгейз смог ещё немного увеличить дистанцию между собой и протиником, когда увидел лучницу. Рог кобылы светился словно яркая лампочка, со странным писком натягивая лук до невообразимых пределов. Охваченное магией оружие сгибалось в три погибели, но не ломалось. Очередной стальной прут отправился к единорогу. Жеребец успел лишь вертикально выставить перед собой мачете, да отскочить в сторону в надежде на хорошее стечение обстоятельств. Уйти от удара получилось лишь частично, но Госпожа Удача оказалась на его стороне – удар пришёлся прямо на мачете. Прут отскочил от клинков, обдав единорога стеной искр и полетев дальше в другую сторону. К сожалению, финт не прошёл для лезвий без последствий. Одно из них неестественно изогнулось, так и оставшись в этом положении.
Не успел Айсгейз оправиться от удара, как вновь появился писк, означавший запуск нового прута. Вдобавок бешеный молотоносец пришёл в себя и бросился на жеребца. Слава Богиням, он оказался не только быстрым, но вдобавок неуклюжим и инертным. Айсгейзу не составило труда отпрыгнуть в нужный момент и уйти от удара. В этот миг очередной прут отправился в своё путешествие. Снова единорог попытался повторить фокус с мачете, и вновь ему это удалось. Прут срикошетил от выставленных под углом клинков и устремился дальше. Удача посетила жеребца снова, однако, на этот раз забрала плату за свои частые появления. Погнувшийся мачете не выдержал удара и разлетелся на мелкие осколки. Часть кусочков впились в тело, один даже пробил пластину брони. Боли Айсгейз не почувствовал, чему был несказанно рад, но это оказалась достойная плата за увиденное им. Выражение лица кобылы изменилось со злого на удивлённое, когда она посмотрела за единорога. Жеребец обернулся и ухмыльнулся – улетевший прут задел по касательной бедро молотоносца, неплохо разбуравив плоть. Тот валялся на земле. Рукоять от сломанного клинка Айсгейз от досады кинул в противника.
— Ах ты, кобылий сын! Я лично убью тебя! — проорала лидерша и, со злостью сдавливая челюстями уздечку, начала стрелять из своих винтовок. Ну хоть у неё было обычное, ничем не выделявшееся оружие. Под Страйком Айсгейзу уходить от большинства пуль среди мусора не составляло труда. Некоторым всё же удавалось доставать до его бренного тела, но они лишь глухо ударяли по пластинам или оставляли скользящие царапины на шее. Под обстрелом он потихоньку отступал к строениям, метаясь от камня к камню, от стены к стене. Благо, до заветного укрытия оставались считанные метры.
Расслабившийся единорог позабыл о молотоносце, продолжая следить лишь за двумя кобылами. Эта оплошность и вышла ему боком в прямом смысле. Хоть тот пони и корчился на земле среди камней и мусора, поглощённый болью от ранения, однако он не выпустил свой молот из магической хватки. Когда Айсгейз слишком близко подпрыгнул к молотоносцу в очередной попытке уйти от пуль, тот взвыл и метнул магией оружие к жеребцу. Улучшенная реакция позволила единорогу сгруппироваться и выставить мачете, но было уже поздно. Молот с характерным хрустом костей врезался в левый бок Айсгейза, отправив того в полёт. Упал жеребец уже на заваленный мусором пол внутри склада.
Даже под Страйком единорог чувствовал дискомфорт в левой передней ноге. Длившуюся, почти как вечность, минуту он пытался придти в себя. Когда гул покинул его уши, а резкость зрения вновь вернулась к нему, жеребец огляделся. Он валялся на левом боку в увеличивавшейся под ним лужице крови. Мачете лежал рядом. Айгсейз попытался пошевелиться. Три ноги не сразу, но послушались его, а вот четвёртая отказалась. Левая передняя нога под неестественным углом изогнулась под жеребцом. «Просто превосходно». Единорог левитировал из правой сумки зелья восстановления, еле-еле повернулся на другой бок, и вылил все кроме одного на рваные раны. Последнее же принял внутрь.
— Хренов ПипБак. Хренова Редлайн. Хренова Ред Блоссом. Хреновы пони, — тихо причитал Айсгейз, пытаясь встать на ноги.
Кое-как поднявшись на трёх ногах, он похромал в северную часть здания. Жеребец инстинктивно прижимал конечность к телу, но конечность всё равно болталась подобно мешку с крышками. Боль в ней нарастала, а мир потихоньку терял свои краски. Подступавшие дрожь и ломота по всему тела говорили об окончании действия наркотика. Проклиная тот день, когда связался с этим ПипБаком, единорог нарушил неписаное правило: вколол себе двойную дозу Страйка. Снова разошедшаяся по телу химия убрала боль и обострила чувства. Если он и выбрался бы из этой передряги, то его добили бы дрожь и озноб немыслимых масштабов.
Снаружи доносились крики. Два кобыльих голоса яростно что-то орали о случайности и смерти какого-то белого рогача. Единорог лишь фыркнул на это; его больше интересовал шум, вылетавший из глубины северной части строения – что-то там время от времени разбивалось и рушилось. У самой дальней стены Айсгейз приметил какое-то движение. Выбора у единорога не оставалось, и он, схватив магией мачете, двинулся в том направлении. След из капель крови стелился за ним. Для начала нужно было разобраться с Куцым и Редлайн. Теперь у Айсгейза к этой кобыле накопился целый ряд вопросов.
Единорог почти добрался до дальней комнаты в здании, когда сзади что-то прогремело. В стену около места, где он упал, с огромной силой ударился молот, разметав кладку. «Они, что, как-то подняли этого монстра обратно на ноги?» Огромное оружие ускользнуло обратно, и на его месте появились кобылы. Пони с винтовками развернулась к Айсгейзу и открыла огонь. Жеребец еле успел скрыться за углом. Пули и прутья прошлись по серым стенам, выбивая с них куски штукатурки и осколки камня. На всякий случай Айсгейз левитировал пистолет-пулемёт. Сердце глухо билось в груди, отдаваясь каждый раз стуком в ушах.
Единорог огляделся. В дальнем конце комнаты в полу виднелся спуск с исходящим из него тусклым светом. Рядом с ним торчала давно выломанный и проржавевший дверной люк.Медленно поднявшись, жеребец похромал туда.
— А ну, стой, говнюк! — прокричал незнакомый кобылий голос. Похоже, та лучница отошла от шока, и тоже присоединилась к беседе.
Лестницы тут не оказалось. Её ржавые остатки валялись внизу. В то место, где единорог только что отсиживался, прямо сквозь стену обрушился молот.
— Иди сюда, тварь! — незнакомый голос жеребца проорал, когда Айсгейз только начал спрыгивать в дыру. — Я тебе яйца оторву.
«О, Богини. Оно умеет разговаривать». Неудачно приземлившись, Айсгейз упал на левый бок, левитировал из сумки гранату и, выдернув чеку, швырнул её наверх в сторону выхода, крича в ответ:
— Свои побереги!
Сам же он похромал дальше. Наверху раздался взрыв. С потолка посыпалась крошка, и снова послышались неразборчивая ругань и крики. Жеребец надеялся, что это были крики боли.
Мигавшие лампы с трудом справлялись с освещением такого пространства. Но даже в их свете Айсгейз смог заметить перелезавшего через насыпь коричневого единорога. Он хотел сразу пойти туда, но увидел терминал в левой стене и надпись рядом: «выход к ветке метро».
«Редлайн и сама справится, если что, а вот мне пора было сваливать с этой вечеринки». обогнув кучи поломанных стеллажей и пустые бочки, жеребец приблизился к экрану. На том сразу выскочило единственное сообщение:
>Открыть восточный шлюз: Д/Н
«Конечно, да». Айсгейз ткнул в нужную кнопку, и на экране начался таймер отсчёта. Ни сбросить, ни пропустить его было нельзя. Со стороны лестницы послышался шум. Как только отсчёт закончился, дверь зашипела, и начала скрываться внутри стены. Я взглянул внутрь и увидел, как зажигаются лампы в узком и, вероятно, очень длинном коричневом коридоре.
Вдалеке появились слабые светлячки. Победная улыбка жеребца потихоньку исчезала. Лампы освещали всё больше и больше пустого пространства, пока на грани видимости в их свете не начали появляться странные фигуры. С дальней стороны коридора донёсся рёв, и пол начал слабо содрогаться от стука копыт. По ту сторону коридора своего часа ждали десятки, сотни гулей, и они только что получили от единорога отмашку. Он дёрнулся к терминалу и дал согласие на закрытие шлюза. Снова начался раздражающий отсчёт, снова эти долгие тридцать секунд. Заглянув в туннель и увидев скакавших гулей, единорог как можно быстрее похромал от шлюза в сторону Редлайн. Когда он удалился от него подальше, из проёма уже вывалил добрый десяток мертвяков, толкавших, опрокидывавших и наступавших друг на друга. Внезапно часть из них подлетели вверх и почти размазались о высокий потолок. Другая часть отлетела в сторону. Источником такой силы мог быть только молот. Всё тот же молот.
«Какие же живучие эти пони». Вдруг головы рядом стовших гулей превратились в кашу, а около Айсгейза об стену шаркнул металлический прут. Прозвучала сирена, и с шипением дверь шлюза начала закрываться, давя и превращая в бесформенную массу тех тварей, что не успели протиснуться вовремя. Снова жеребцу выпала удача попытаться удалиться от преследователей. Пара гулей метнулась к нему, но даже почти нулевых навыков обращения с огнестрелом единорогу хватило, чтобы достаточно их замедлить и ослабить. Когда они приблизились, ему оставалось лишь порезать их мачете. Ошейники на этих тварях не висели а значит, что тот психованный гений до них ещё не добрался. Не оглядываясь, Айсгейз двинул дальше. Сзади только и слышались рёв, глухие удары, да хруст костей.
Пробравшись через завалы из обрушенных стен и потолочных плит, Айсгейз выбрался в ещё более широкую часть основного помещения, плавно менявшую курс с юга на запад. Вот здесь-то и царило настоящее веселье. У стен с открытыми дверьми и шлюзами стояли ещё целые стеллажи, в то время как в центре царила полнейшая разруха. И среди всего этого хаоса закружились в смертельном танце двое единорогов, то и дело обменивавшихся ругательствами. Айсгейз постарался не светиться и из-за угла разглядывал обстановку. Единороги скакали по всему коридору. Редлайн то и дело метала стеллажи в Куцого, но тот их с лёгкостью разрезал своим светящимся кнутом. Это оружие заинтересовало Айсгейза. Время от времени его выключенный ПипБак пищал. Тёмный экран устройства вспыхивал подсветкой каждый раз, когда кнут синего пони разрезал тот или иной предмет.
В замкнутом помещении Куцому не было равных. Любой летевший в него предмет он буквально разрубал на части, умудряясь при этом задеть и кобылку. Вся её шкурка была исполосована кровоточащими мелкими порезами. Редлайн почти сразу поняла, что глубокие раны он не наносит специально, ведь единорожка нужна была им живой. Зато сама кобылка могла стрелять на поражение. Правда, и от этого толку было маловато – З.П.С. слишком долго перезаряжался, чтобы им можно было выпускать по три пули, а простая стрельба не приносила пользы. Потратив целый магазин на бессмысленные очереди, Редлайн бросила эту затею, тратя все свои силы на отскакивания от жалящих касаний кнута, и лишь пару раз сделала одиночные выстрелы.
Как бы то ни было, для Айсгеза сейчас главной целью стоял поиск выхода, и он его нашёл. Единственным препятствием на пути жеребца до шлюза в дальней стене оставались два неспокойных единорога.
— Перестань сопротивляться, Бейж Хорн. Если не мы, то кто-нибудь другой до тебя всё равно доберётся, — проговаривал Куцый, успевая одновременно прыгать по залу, словно жеребёнок. Ответом кобылы стал очередной отправленный в полёт стеллаж.
В предыдущем зале уже не слышались те душераздирающие звуки, что знаменовало победу одной из сторон. К сожалению, оба варианта Айсгейзу не подходили. Он решил проскользнуть мимо воюющей парочки, притираясь к стене и молясь Богиням, чтобы те не обратили на него внимание. Мачете покоился в ножнах, а ПП висел в магической хватке. Пару раз то один оппонент, то другой пролетали мимо единорога. Он уже почти добрался до двери, когда стеллаж, за которым жеребец прятался, внезапно улетел, охваченный розовой магией. Кнут беззвучно разрезал его на несколько частей, разлетевшихся в разные стороны. Айсгейз сразу начал пятиться, и, естественно, противники заметили лишнее тело в этом зале. Первым отреагировал Куцый.
— Ты ещё жив?! — прокричал он тонким голоском, и отправил кнут к новой цели. Издав резкий хлопок, его кончик резанул по шее Айсгейза, оставив глубокую рану. Пони уже было отправил кнут на второй заход, но в этот момент ему в бок ударил обломок складской полки, охваченный розовым сиянием. Единорог отлетел в сторону и повалился на бок, затем встал и сразу же отпрыгнул в сторону. Следующий обломок ушёл мимо цели. Теперь-то Куцый точно понял, что опасность представлял не валявшийся на полу жеребец, а совсем другая пони.
К Айсгейзу же подскочила Редлайн.
— Смотри-ка, кто тут у нас, — ехидно проворчала она. — Встать сможешь? Помощь бы пригодилась!
Выглядела кобылка паршиво – уставшая и в крови от порезов, лицо было покрыто испариной. Такое частое использование магии сильно истощало её.
— Помощь? Это без меня, — прохрипел Айсгейз.
Времени на ответ у неё не осталось, и единорожка снова отскочила в сторону, спасаясь от кнута. Она тут же прыгнула в З.П.С. и активировала заклинание. ПипБак Айсгейза пискнул в тот же момент, как кобылка выстрелила во врага. Куцый почти без усилий отклонился. Да не просто отскочил, а вдобавок ещё и хлестнул Редлайн в ответ, оставив на её и так покрасневшей от крови шкурке новый след.
— Видишь, что происходит, Бейж Хорн? Из-за тебя вот-вот умрёт этот пони. — Куцый снова хлестнул кобылку, но та отдалилась достаточно, чтобы оказаться вне досягаемости. — Не скройся ты тогда, не наткнулся бы и он на нас.
— Хрен тебе, пискля с плёткой, — пробурчал Айсгейз, рассматривая шлюз и терминал рядом с ним из за сломанной полки.
Единорог попытался привстать, но это у него не получилось. Дрожь уже наполняла тело жеребца. Собрав волю в копыта, он всё-таки заставил себя подняться и приблизиться к терминалу. Пыльный экран устройства приветственно ожил, и на нём высветилось знакомое сообщение:
>Открыть западный шлюз: Д/Н
Но нажать нужную кнопку ему помешал кнут, самым кончиком задевший целую ногу жеребца и оставивший на ней глубокий след. Пони тут же вскрикнул от боли и прижал её к себе.
— Копыта прочь! С тобой я разберусь позже, — прокричал своим противно высоким голосом Куцый, заводя кнут за спину для нового удара.
Айсгейз левитировал свой пистолет-пулемёт и наотмашь выпустил очередь по противнику. Дымящиеся гильзы посыпались на пол. Пони успел скрыться за горкой мусора, и ни одна из пуль не задела его, зато Айсгейз получил возможность подтвердить открытие двери. Если и за ней толпились гули, то пони бежать было бы уже некуда. И вот стартанул долгий тридцатисекундный отсчёт. Осталось продержаться это время.
Куцый отбился от очередной атаки Редлайн и снова запустил кнут в сторону Айсгейза. Жеребец кое-как отскочил на трясущихся ногах, и кнут идеально разрезал клавиатуру терминала. Отсчёт, однако, не остановился, зато открыть повторно дверь с этой стороны теперь было затруднительно. Снова рой пуль из ПП Айсгейза улетел в сторону Куцого. Со стороны Редлайн послышался тихий хлопок, и другая пуля прилетела в бок жеребцу, полностью сконцентрировавшемуся на белом единороге. Куцый вскрикнул и почти упал на бок, но удержался и увеличил дистанцию между собой и противниками.
Теперь настала очередь коричневого пони отбиваться. За те долгие секунды, пока шёл отсчёт, Айсгейз успел выпустить по нему целый магазин. Редлайн же отошла подальше и переводила дух. Появление бывшего спутника придало ей сил и наконец то сдвинуло с мёртвой точки это противостояние.
Время вышло, и дверь позади Айсгейза с шипением начала отползать в сторону. Он посмотрел в открывающийся проём, одновременно меняя магазин. Свет включавшихся ламп не выловил ничего кроме серых стен и ответного терминала. Коридор плавно заворачивал вправо. Пока единорожка отвлекала пони своими плясками с мебелью, жеребец заполз внутрь и сразу же подтвердил закрытие двери. Снова стартанул отсчёт. Айсгейз начал стрелять по жеребцу, беспрерывно скакавшему среди мусора.
Редлайн увидела это и рванула к спутнику. Но добежать она не смогла, потому что кончик кнута обмотался вокруг её задней ноги и откинул её в дальнюю от шлюза стену, подняв облако пыли. Сам Куцый рванул к двери.
— Вот это ты зря! — прокричал он, несясь к дверям.
«Не, ну уж точно не тебя я сюда звал». Айсгейз привстал, направил на него оружие и открыл огонь. Мачете пока висел за его спиной. Куцый совершенно позабыл об безопасности и бежал прямо на пули. Несколько летящих кусочков металла даже ранили его, но остановить не смогли.
Когда он был ещё в трёх метрах от Айсгейза, его кнут снова наполнился магией и спиралью устремился к пистолету-пулемёту. Но хлыст не обмотался вокруг, а просто прошёл сквозь оружие, разрезая ствольную коробку словно нож бумагу. Айсгейз видел, как вылетевшая гильза попала под удар и разрезалась на две части. Как металлическая крышка, не выдержавшая повреждений, буквально улетела в сторону. Как затвор, дославший очередной патрон, разлетелся пополам. Как сам досланный патрон заклинило в стволе повреждённым бойком. Как при очередном ударе кнута магазин и ствол буквально разрезались на мелкие части. Как весь пистолет-пулмёт разваливался при всё новых и новых прохождениях кнута сквозь него.
Однако кое-чего этот единорог не учёл. Сконцентрировавшись на одном оружии, он упустил из виду другое. Когда Куцый, продолжая двигаться скорее уже по инерции, оказался всего лишь в каком-то метре от Айсгейза, мачете, до этого паривший позади единорога, устремился к шее охотника. Кнут дёрнулся к клинку, но ничего уже нельзя было изменить. По горизонтальной дуге слева металл, прошаркав по стене, пронзил плоть единорога, мягко углубился в шею, достигнув позвонков и протиснувшись между ними. Последним, что лицезрел этот пони, была ухмылка Айсгейза. Затем уже бездыханное тело проскользило по полу справа от жеребца.
— Сегодня не твой день, странник, — тихо произнёс единорог, глядя на мёртвого пони, и осел на пол.
К этому моменту отсчёт уже закончился, и после сирены дверь начала закатываться обратно. Редлайн лишь сейчас оклемалась и теперь со всех ног неслась в уменьшавшуюся щель. Она видела спокойное лицо Айсгейза, сидевшего и смотревшего прямо на неё. Какой бы быстрой ни была единорожка, она всё же не успела и впечаталась в холодный металл. Тихое шипение ознаменовало закрытие двери прямо перед её носом, а искрящийся терминал намекал на невозможность открыть её отсюда. От злости пони стукнула копытом по металлу и, развернувшись, просто плюхнулась на круп. Через завалы уже перелезали оставшиеся пони. Редлайн просто смотрела на них, закусив губу. Всего одна секунда отделила её от возможности улизнуть. В оружии почти не осталось патронов, да и шансы против троих сразу были равны нулю.
— Так-так, Бейж Хорн. Похоже идти тебе некуда, — язвительно произнесла Главная, подходя ближе. Вся троица выглядела так, будто искупалась в потрохах животных. — А где Куцый?
Кобылка слабо ухмыльнулась и кивком голову указала на дверь за спиной.
— Там. Валяется в луже собственной крови, — не скрывая презрения ответила она.
— Что?! — Главная взбесилась. Она рванула к Редлайн и толчком впечатала ту в дверь. — Что ты с ним сделала?
— Я? Я – ничего. А вот Контрактор с ним кое-что сделал.
Главная в ярости оттолкнула кобылку в сторону и подошла к терминалу.
— Битэр, выбей дверь! — приказала она голосом на грани срыва, увидев сломанное устройство.
Единорог с молотом кивнул и ударил орудием по двери. Кроме небольшой вмятины и звона, эхом прошедшего по всему подвалу, он ничего не добился. Последующие удары так же не принесли никакого толку. Редлайн же сидела в стороне. Деваться смертельно уставшей кобылке было уже некуда, и она просто наслаждалась происходящим.
— Эрроу, попробуй сделать что-нибудь с терминалом. — Главная сильно нервничала.
Пони с луком кивнула и поспешила к искрящемуся устройству. Добрые десять минут она ковырялась в кучке проводов и микросхем, но таки добилась своего – с шипением дверь исчезла в стене. Взгляду трёх пони предстало тело их бывшего соратника. Главную охватил гнев. С криком она бросилась к мёртвому единорогу и затрясла его. Двое других пони лишь молча стояли позади неё. Кобыла рыдала. Немного погодя, она вновь поднялась на ноги, молча постояла и выпустила несколько очередей в пустой коридор, пока не закончились патроны в магазинах. Пули рикошетили от стен. Выпустив свой гнев, она растолкала молчавших соратников и устремилась к Редлайн.
— Куда он направился?! — прокричала Главная в лицо единорожке, но та ничего не ответила. Во взгляде земнопони читалась ненависть. — Хорошо. Можешь не говорить. Мы его всё равно найдём.
С этими словами пони встала на дыбы и ударила по единорожке сверху. Еле державшаяся в сознании Редлайн просто отключилась.
Айсгейз молча наблюдал, как лицо напуганной кобылки скрывалось за движущейся дверью. Тихий звук удара последовал за шипением сервомоторов. Жеребца трясло; боль пробивалась сквозь стену наркотиков прямо в сознание и сковывала его. Наёмник прекрасно понимал, что, если не поторопится, то отрубится либо прямо здесь, либо на пути к городу.
Жеребец подполз к телу Куцого и начал рыться в его седельной сумке. Та оказалась на редкость пуста: лишь пара зелий и инъекторов Мед-Икса. Тогда единорог левитировал к себе кнут Куцого. Досада ждала его и тут – ничего особенного в кожаной плётке не было.
Айсгейз чуть не выронил МедИкс, когда дверь сотрясла серия мощных ударов. Поняв, что охотников не удовлетворила их добыча, он принялся с помощью вырванного из тела мачете отрывать пластины от корпуса терминала. Из них и лямок от сумки Куцого он соорудил шину для опухшей и посиневшей ноги, прижав её к телу, и поспешил прочь от двери.
Хромая и опираясь на стены с облупившейся краской, Айсгейз успел отойти на сотню метров и уже видел в тусклом свете ответную дверь, когда сзади донёсся рёв. Люк вскрыли, а значит, стоило поспешить. К его счастью, эта дверь не требовала тридцатисекундного ожидания и после нажатия нужной кнопки сразу же начала скрываться в стене. За ней пони увидел в пробивавшемся из коридора свете длинный и узкий земляной лаз, поднимавшийся наверх к деревянному лючку на другом конце. Не дожидаясь полного открытия двери, единорог сразу же ударил клинком по терминалу, ломая экран. Еще несколько ударов полностью выпотрошили клавиатурный блок. Довольный собой, Айсгейз прошёл через проём и с помощью пыльного терминала с другой стороны отдал приказ на закрытие. В этот момент со стороны коридора послышались выстрелы, и несколько пуль с противным звоном впечатались в закрывающуюся дверь.
Часть норы обвалилась от времени, но протиснуться было ещё возможно. Пересиливая боль, жеребец выбил прогнившие деревяшки, служившие тому дверцей, и выбрался через лаз.
Пони оказался на небольшом пригорке. Вечер уже близился. Вдалеке виднелся приличных размеров город. Несколько прожекторов откуда-то из его недр уже пронизывали воздух над ним. Не теряя ни минуты, Айсгейз поспешил вниз по склону к раскинувшемуся перед ним Синстолу. Городу, который должен был помочь единорогу. Просто обязан был после всего того, что наёмник пережил за эти дни.
Заметка
Айсгейз:
Следующий уровень
Новая квестовая способность: Бремя знающего
Сон больше не несёт вам отдыха. Отныне ваши сны полны иллюзий и воспоминаний.
Новая способность: Рикошет (Уровень 1)
Владение оружием ближнего боя дало свои результаты. Теперь у вас есть шанс отбить быстролетящие объекты при выставленном блоке. Шанс растёт вместе с уровнем владения оружием ближнего боя.
Навык: Оружие ближнего боя (50)
Редлайн
Следующий уровень
Новая способность: Жёсткая шерсть
Вы получаете +5 к порогу урона, если противник атакует холодным оружием или без оружия. Также вас нельзя сбить с ног в бою.
Глава 3. Север
Синстол – место, где должны решиться все проблемы Айсгейза. Но всё оказалось не так уж просто – наткнувшись на недружественный приём, единорог получает новое задание.
Тёмные стены, серый потолок. Светлая мебель. Не было такой вещи в комнате, которая могла бы выделиться из общей монотонности. Будто сами лампы забыли, каким цветом им следовало освещать это помещение без единого окна. Будто мир растерял все свои краски. Картину дополняло полное отсутствие звуков. Даже простейших шорохов, малейших шумов. От этого становилось не по себе.
И в этом буйстве всевозможных оттенков серого прямо посреди комнаты на полу сидел светлый жеребёнок-единорог. Обесцвеченная грива слегка отдавала синевой. Глаза малыша были закрыты. Голова мерно покачивалась. Рог малыша мерцал. В воздухе по кругу медленно плыли разнообразные мелкие предметы, охваченные бледно-голубым сиянием. Тут с полки к общей куче летающих вещиц прибавилась какая-то книжка. Там с комода взлетела пустая фоторамка. С кровати приподнялась странная плюшевая игрушка, отдалённо напоминавшая пони. И весь этот вещеворот набирал скорость.
Позади жеребёнка без единого звука медленно открылась деревянная дверь. Темнота скрывала то, что находилось за ней. Кобылка-единорог немногим старше малыша вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Если бы не разница в возрасте, то она могла бы сойти за его точную копию с той лишь разницей, что её грива слабо проглядывающего сквозь серость красного цвета была завязана в косички. Зато ярко-голубые глаза светились среди всей этой монотонности. Кобылка подошла к жеребёнку, ловко уворачиваясь от летающих вещиц, и уселась прямо перед ним. В такой тишине каждый её шаг отдавался бьющим по ушам грохотом, что усиливался следовавшим за ним эхом.
— Смотри, как я могу! Смотри, сколько всего летает! — прокричал малыш. Теперь цоканье копыт казалось тихим постукиванием. Вместо звонкого жеребячьего голоса по ушам ударила лишь отдалённо напоминавшая речь пони болезненная смесь из скрежета проводимой по школьной доске подковы и лязга гвоздя, скользящего по листу металла. Но даже так в его голосе слышалась неподдельная радость. Малыш поднял голову и посмотрел на кобылку точно такими же голубыми глазами.
— Быстрее прекращай свои игры. Мама увидит, и тебе влетит! — поспешила образумить малыша кобылка. Металлический звон сочился из каждого звука и смешивался с искажённым эхом. Тем не менее, она не скрывала улыбки, искренне радуясь за жеребёнка.
В этот момент дверь снова открылась, но в комнату никто не вошёл. Откуда-то извне донёсся неразборчивый звенящий голос. Жеребёнок обернулся, прижав уши, и сразу поспешил спрятаться за кобылку. Парящие предметы тут же упали на пол. Этот звук болезненно ударил по ушам, словно это были не книжки и игрушки, а вёдра с гвоздями и прочим мелким металлическим мусором. А от вездесущего эха, вторящего каждому звуку, они чуть ли не в трубочку сворачивались.
Кобылка закатила глаза, нехотя поднялась и встала полу-боком, прикрывая малыша.
— А я говорила, что тебе достанется, — пробурчала она, снова посмотрев в сторону двери.
Из проёма бесшумно показалась голова кобылы. Дальше в комнату пони проходить не стала. Длинная полосатая грива красного и синего цветов струилась вдоль её шеи. Взгляд её глаз цвета аметиста буквально пронизывал пространство перед собой, пока она смотрела на жеребят. Но малыши давно привыкли к нему и не обращали на него внимания.
— Сколько раз я говорила тебе не использовать магию?! Ты её уже дважды лишался и всё равно продолжаешь растрачивать её впустую! — накричала кобыла на жеребёнка. Взрослый голос и искажался по-другому. Возникло ощущение, что находишься внутри пустой цистерны, по которой снаружи водят и бьют прутьями.
Малыш всё сильнее вжимался в пол от каждого слова. Маленькая кобылка молча смотрела на него с сожалением во взгляде.
— Но ма-а-ам... — виновато протянул жеребёнок, выглядывая из-за её спины.
— Мам, да ничего с ним не случится, — встряла в разговор кобылка, но тут же замолкла, поймав на себе взгляд своей матери в дверях.
— А тебе, Блоссом, пора прекращать защищать своего брата. Он получил свою метку, а значит уже взрослый, — парировала любые возражения взрослая кобыла. На теле малыша медленно проявилась кьютимарка в виде сломанного рога.
Мать вздохнула и скрылась в тени.
— Идём, Блоссом. Настало время, — донеслось оттуда.
Кобылка обернулась к жеребёнку, улыбнулась и порысила к выходу. Уже в дверях она, не оборачиваясь, прошептала что-то неразборчивое. Единственное, что было понятно из всего этого набора звенящих звуков, это тихое «сиди здесь». Но малыш этого не услышал или не захотел услышать и поэтому, выждав несколько минут, нырнул в дверной проём.
Айсгейз же так и продолжил смотреть на пустую серую комнату. Прогремел раскат грома, от которого вся картинка затряслась и поплыла. Ещё один удар, и структура, превратившись в подобие облака, начала уменьшаться в размерах, собираться в кучку, концентрироваться. Там, где раньше была комната, единорог увидел старую добрую облачную завесу.
Айсгейз стоял в сфере из недавнего сна. Нога не сломана, на ней ПипБак. Никаких недавних ранений. Облако, когда-то бывшее комнатой, сжалось до размеров пони. Из-за него вышел уже знакомый серый единорог. Ухмылка не сходила с его лица. Незнакомец топнул копытом по полу, развеивая туман на нём, и с раскатом грома облако поднялось наверх, смешиваясь с остальной серой массой. «Ну, по крайней мере, источник грома найден и, хвала Богиням, хотя бы тут не было искажений». Странный пони начал медленно расхаживать вокруг Айсгейза, разглядывая со всех сторон. Сделав полный круг, он встал перед наёмником и посмотрел прямо ему в глаза, но тот инстинктивно зажмурился.
— А у тебя интересные сны, — неестественно чистым, будто ненастоящим голосом проговорил незнакомец. Айсгейз приоткрыл один глаз и увидел сидящего перед ним улыбающегося жеребца. — Жаль, что до тебя так тяжело достучаться.
Жеребец отошёл немного назад и сел напротив странного пони. В голове Айсгейза начали зарождаться вопросы. Десятки вопросов. Они перемешались, и единорог задал первый из них, что успел сформироваться до конца.
— Кто ты? — удивлённо спросил он.
— Это, что, твоя семья была? — словно не заметив вопроса, произнёс серый единорог.
— Ау! Ты меня слышишь? — Айсгейз начал сердиться.
— А где они сейчас? — незнакомец полностью игнорировал собеседника.
— Э-ге-гей! Я спрашиваю: кто ты? — Наёмник ударил копытом о пол в надежде услышать раскат грома, но вместо него послышалось лишь тихое цоканье. Странный пони вздохнул.
— Кто я? Я – единорог. Не похож? Так и быть. Задай-ка сразу все глупые вопросы, чтобы я смог ответить на них разом, — слегка насмешливо ответил он.
От подобного обращения Айсгейз даже потерял дар речи, а мысли, что наполняли его голову, сразу же попрятались в тёмных уголках разума. Теперь настала его очередь разгонять ходьбой пелену под ногами. Серый единорог лишь сидел и следил за собеседником, вращая головой.
— Это всё мой сон, ведь так? Значит, ты лишь плод моего же воображения. М-м-м? — мыслил вслух наёмник, осматриваясь в сфере.
Окружение несильно изменилось с его последнего пребывания здесь. Всё те же группы часов парили вдоль облачных стен, отсчитывая время. Всё тот же идеально ровный пол прятался под покрывалом тумана. Но перемены всё же были. В дальней левой от жеребца четверти над пеленой частоколом высились чёрные матовые зубья и осколки плит. Тусклый свет отражался от их граней. Над обломками зависли часы. Многие из них покрылись трещинами. Остальным повезло меньше, и они почти полностью разрушились, оголив внутренности. Треснувшие деревянные торцы торчали в стороны. Ещё действующие кристаллы повреждённых циферблатов постоянно мерцали. Эти часы отслужили своё.
— А кобылка – это, видимо, твоя сестра? — Незнакомец игнорировал Айсгейза. Единорог решил ответить тем же и продолжил осматриваться. — Что с ней стало?
Струны терпения наёмника лопнули.
— Что ты заладил «семья», «сестра»? С чего я вообще должен говорить об этом, да ещё и с тобой? Тебя даже не существует! — огрызнулся он.
— Не знаю. Может... просто так? — пожав плечами, предложил серый единорог. Спокойный тон вкупе с каменным выражением лица изрядно бесили Айсгейза, хоть он и не понимал, почему.
— Ты ведь здесь не просто так?! — выкрикнул жеребец, оскалившись.
— Прошлое не даёт тебе спокойно спать, Айсгейз. — Голос единорога не выдавал ни единой эмоции.
От одной лишь мысли о том, чтобы вспомнить это самое прошлое, Айсгейз заскрежетал зубами. А тут ещё и этот жеребец-психоаналитик. Наёмник даже не мог понять, что его обеспокоило сильнее: то, что незнакомец знал его имя, то, о чём хотел с ним поговорить, или то, что воображение жеребца смогло создать подобное.
— Что ты нес... Что тебе нужно? — спросил Айсгейз, отступая назад.
— Ты знаешь. — Серый пони двинулся за собеседником. В его голосе не чувствовалось ни волнения, ни давления. Абсолютно ничего. Эта безэмоциональность пугала наёмника. Он не понимал, о чём говорил безумец... или не хотел понимать.
— Ты неприветлив, закрыт, неразговорчив. Что стало этому причиной? — спокойно продолжал давить на Айсгейза незнакомец.
— Зачем ты всё это говоришь? Кто ты, и как ты проникаешь в мои сны? — попытался наёмник уйти от темы разговора.
— Я? А ты ещё не понял? Я и есть твои сны! Их часть! — Серый пони топнул ногой. Айсгейз вздрогнул от раската грома. — Другой вопрос, чьей проекцией на твои сны я являюсь.
Не такого ответа ожидал наёмник. И уж тем более он не ожидал упереться крупом в какую-то стену. От неожиданности Айсгейз подался вперёд и, не удержавшись на ногах, осел на туманный пол. Обернувшись, он увидел зависшие в воздухе часы. На них шёл ускоренный отсчёт двенадцати с мелочью часов.
Айсгейз попытался снова открыть рот и спросить, чего же хотел незнакомец, но его опередили.
— Тебе не нравится моё присутствие. Я это вижу, — проговорил серый единорог, приблизившись, и сверху вниз посмотрел прямо на собеседника. — И мне жаль, что наша беседа вылилась в это. Но разве ты не должен радоваться, что твоя сестра жива? Или же ты должен злиться? Тогда на кого? Разберись в этом, Айсгейз.
— Радость? Тут нечему радоваться. И злиться тоже не на что. — Белый жеребец улыбнулся от уха до уха, смотря в глаза незнакомцу. — Я лишился родственников много лет назад. Мне на неё плевать.
Незнакомец замер, словно статуя.
— Подумай, Айсгейз. Подумай, — вздохнув, произнёс он своим лишённым эмоций голосом и посмотрел на плывущие позади наёмника часы. — К твоей радости, время нашего разговора подошло к концу. Обернись и запомни это время. Когда таймер обнулится, кое-что изменится.
Айсгейз повернул голову и, увидев помимо 12-часового таймера ещё один циферблат, отсчитывающий полминуты до нуля, улыбнулся и перевёл взгляд на единорога.
— Мы так мило побеседовали, но ты так и не назвался. Не поделишься тайной? — спросил наёмник.
— П-ф-ф. Это твой сон. Зови как хочешь, — с безразличием в голосе ответил незнакомец и лёг прямо в туман на пол, скрестив передние ноги. — Я буду ждать нашей следующей беседы.
Серый единорог помахал копытом, часы пискнули, и вместе с обнулением таймера тьма поглотила Айсгейза.
~ ~ ~
Единорог открыл глаза. Тут же почувствовалась усталость, будто он и не спал вовсе. В глаза сразу ударил мягкий свет от мигающих ламп на потолке. Жеребец осмотрелся. Он находился в простой комнатушке, облезлые стены, не раз затапливаемый потолок с характерными пятнами и местами обвалившейся штукатуркой, скрипучая кровать с провонявшим матрасом, старая тумба и прочие атрибуты, что не видали ремонта со времён падения мегазаклинаний – в этом помещении был собран полный комплект предметов старины. Сквозь открытое окно попадал свежий воздух, приносивший с собой возгласы множества снующих снаружи пони. Именно такое прекрасное место ему выдали для отдыха.
— «Разберись в этом, Айсгейз», значит, — тихо проговорил единорог, смотря в потолок. — Приснится же такое.
Наёмник вздохнул, закрыв глаза, и попытался перевернуться на другой бок. Тугая боль запоздало напомнила о своём существовании. Жеребец посмотрел на её источник и увидел на левой ноге аккуратный каркас из прижатых к ней металлических колец, соединённых блестящими трубками, примостившийся почти в упор к ПипБаку. Под ним расположились бинты. Как ни странно, данное приспособление позволяло ноге гнуться, хотя и с большим трудом. Это единорог проверил опытным путём, попытавшись помотать конечностью. Каждое движение отдавалось болью, но по крайней мере нога была ещё при нём, и это не могло не радовать. После неудачной попытки перевернуться жеребец бросил это занятие и просто откинулся на кровати.
Айсгейз попытался вспомнить прошедший день, и ему это частично удалось. Сначала он кое-как доковылял до Синстола. К тому моменту жеребец чуть ли не пену изо рта пускал из-за спазмов от передозировки Страйком. Но тогда он об этом не задумывался, ведь его разум был поглощён болью от распухшей ноги. Дальнейшие события прошли для единорога словно в тумане, отрывками. Он помнил момент, когда на подходе к городу его ослепили прожекторами. Помнил, как к нему подбежали охранники и повалили на землю.
Потом мгновение тьмы, и его укладывали на носилки. Половинка подковы висела на верёвочке, зажатой во рту проходившего мимо пони. Его морды он тогда не разглядел.
Снова тьма, и Айсгейз уже лежал на столе. В глаза бил яркий свет. Настолько яркий, что выжигал мысли из головы. Единорог не мог даже повернуть голову – ноги и голова были стянуты манжетами. На заднем плане слышалась шумная беседа пони. Перед жеребцом промелькнуло лицо пони. Единственное, что он точно увидел, это висевший на шее кулон в виде половинки подковы. Затем глаза наёмника закрылись сами по себе.
В последнем воспоминании Айсгейз уже лежал на кровати в этой старой комнатке и смотрел на дальнюю стену перед собой. Около неё стояли два пони в бронежилетах. К наёмнику подошла кобыла с тем самым кулоном, но разглядеть её получше жеребец не смог. Пони села на пол прямо перед единорогом и посмотрела на него.
— Здравствуй, незнакомец. Я сегодня добрая и поэтому дам тебе сначала отдохнуть и лишь потом разузнаю, кто ты, и откуда у тебя эта подкова. Ты меня понял? — произнесла она тихим, но властным голосом. Опьянённый лекарствами разум коверкал звуки. Айсгейз проваливался в сон, но кивнуть всё-таки смог.
— Хорошо. Ногой пока не двигай. Твой ПипБак не позволил наложить гипс, поэтому простой шиной обойдёшься, — продолжила кобыла. Единорог лишь молча смотрел на неё. — А теперь отдыхай.
Наёмник окончательно обессилил и даже держать глаза открытыми был уже не в силах. Так что он просто отрубился, напоследок увидев уходящую от него пони.
Пока валялся на кровати, Айсгейз поразмыслил над недавними событиями. Конфликт с неизвестной группой ярых ненавистников «Контракторов». Игра в гляделки с Редлайн. Последним ингредиентом в смеси из раздумий стал непонятный сон. Единорог невольно улыбнулся при мысли о том, какая бурная у него фантазия была, раз она смогла придумать такого замечательного собеседника.
Решив выбраться из потока мыслей, Айсгейз попытался встать с кровати. Не сразу, но он всё-таки перекатился к краю и даже сполз с него, затем аккуратно опёрся на больную ногу и, зажмурившись от боли, смог даже сделать шаг. Немного потоптавшись на месте, единорог определил свой болевой порог и похромал к окну. Приспособление на ноге лязгало и брякало при каждом его шаге. Из оконного проёма ему открылась занятная картина. Жеребец оказался на втором этаже здания, стоявшего среди множества однотипных полуразрушенных двухэтажных строений. Они не позволяли единорогу разглядеть местность за ними, оставив наслаждаться серым небом над головой, домами перед ним и коричневой грязью на улице внизу.
Наёмник высунул голову наружу и посмотрел по сторонам. Прямая, словно стрела, улица тянулась налево вплоть до высокого железобетонного забора. Такие до и во время войны строили в любом подходящем месте. «Интересно, он опоясывал весь город?» Справа же улица пересекалась с переулками и заборами поменьше и упиралась в огромную синюю башню с то ли недостроенной, то ли разрушенной крышей. Вдоль домов, везде, где только можно было, торчали торговые палатки или прилавки, судя по вывескам на них и множеству неразличимых отсюда товаров. Десятки разномастных пони сновали между ними.
— Мистер?! — раздался снизу кобылий крик. Айсгейз взглянул туда и увидел среди множества пони зелёную кобылку, смотревшую прямо на него и искренне улыбавшуюся. — Мистер! Извините, не знаю как вас зовут, но раз вы проснулись, то думаю, что вам пора объясниться перед начальством.
Единорог кивнул в ответ.
— Я буду ждать вас здесь! Пожалуйста, поторопитесь! — кобылка пыталась перекричать толпу, но выходило это с трудом.
Кивнув ещё раз, Айсгейз направился к шкафу и открыл его. Внутри висел потрёпанный комбинезон светло-зелёного цвета. Жеребец левитировал его поближе и рассмотрел. Кто-то позаботился и оторвал левый рукав, чтобы единорог смог влезть в него с этой железкой на ноге. А может, просто других не было. На спине поверх надписи «Персонал МК» было наляпано «Охрана Синстола». Свою броню наёмник не нашёл, как и седельные сумки с оружием и шаром памяти. Ему оставалось лишь надеяться, что в скором времени он получил бы их назад.
Айсгейз напялил комбинезон, который оказался велик и болтался на жеребце, словно тряпка на швабре. Напоследок осмотрев комнату, он вышел из неё, аккуратно прикрыл дверь и похромал по освещаемому лишь светом из окон заплесневелому и облезлому коридору к лестнице без перил. Та вывела единорога в просторный вестибюль. За деревянным столом сидел престарелый земной пони с обесцветившейся оранжевой шкурой и седой гривой. Он отвлёкся от чтения своего обгоревшего по краям журнала и молча посмотрел на Айсгейза. Единорог кивнул старику и, получив ответный жест, потихоньку двинулся к выходу. Пройдя через карусельную дверь, он окунулся в мир, полный шума из болтовни, смеха, топота копыт и глухих ударов падающих предметов.
— А вы не особо шустрый, мистер, — радостно проговорила молодая земная кобылка с короткими синими гривой и хвостом, смотря на единорога тёмно-синими глазами. Одета пони была в такой же комбинезон, что и у наёмника, из кобуры на ноге торчал пистолет, на боку висела на вид пустая седельная сумка. Кьютимарка в виде двух скрещенных колючек немного бросалась в глаза.
Кобылка указала в сторону синей башни:
— Идёмте. Вас ждут.
Пони подождала, пока Айсгейз поравнялся с ней, и они пошли в том направлении.
— А-а-а. Эм-м-м. Можно узнать ваше имя? Меня вот зовут Спайни Роуз. — Кобылку буквально съедало любопытство. Она почти повизгивала, двигаясь рядом.
— А, что, вы не знаете моего имени? — спросил единорог и вздохнул, когда кобылка отрицательно покачала головой. — Меня зовут Айсгейз. Пожалуйста, давай без лишних вопросов. Мне сейчас не до разговоров.
Пони кивнула. С этого момента путь до странного здания прошёл в относительной тишине. Зазывалы за прилавками не уставали приглашать потенциальных клиентов к своим товарам. Вот слева пони торговал зельями и препаратами. За ним висел потрёпанный постер с тремя розовыми бабочками на жёлтом фоне. А прилавок напротив ломился от всякой всячины, начиная от расчёсок для гривы и заканчивая разноцветными седельными сумками. Чем ближе к воротам приближались пони, тем серьёзнее становились товары: на смену игрушкам детским пришли игрушки взрослые. Точнее, детали к ним. На улице открыто торговали различными боеприпасами. Естественно, под охраной. Однако, самого оружия наёмник не заметил.
Но всё это было мелочью по сравнению со следующим товаром. По обе стороны от дороги стояли клетки с пони. К паре, шедшей впереди, подбежал стоявший у клеток жеребец. Он было начал что-то говорить им, но заметил Спайни Роуз и молча вернулся на место. Айсгейз же осматривал товар. Исхудалые жеребцы и кобылы сидели и лежали на тонком слое соломы за железными прутьями. Они безразлично смотрели на проходящих мимо пони. Рабство. Единорог задумался, принял ли хоть кто-то из них такую судьбу добровольно, сам? Или же всем им дали выбрать лишь между смертью и этим. Мечтали ли они стать игрушкой для утех или бесплатной рабочей силой. В любом случае, сейчас они были живы. К их счастью или к их же печали. И теперь их будущее зависело уже не от них.
Слева из узкого переулка вывалился старик в обносках и врезался прямо в Айсгейза. От давно не мывшегося земнопони воняло как от помойки. Дыхнув перегаром на Спайни Роуз и пробормотав невнятные извинения, старик вразвалочку пересёк дорогу и вновь скрылся в переулке. Кобылка сидела на крупе и судорожно водила передними копытами по носу, пытаясь отогнать от себя эту вонь и что-то бормоча. Айсгейз же лишь скорчил гримасу недовольства и следил за бездомным. Тот примостился на картонке около стены среди ещё нескольких бродяг.
— Долбаные бездомные, — процедила сквозь зубы Спайни Роуз и фыркнула.
— От них никуда не деться, — спокойно ответил Айсгейз. Он прекрасно помнил, как в его родном городе любые попытки уменьшить количество бродяг заканчивались провалом. На место одних всегда приходили другие.
— И их становится всё больше. Хотя бы не пускают в другие кварталы, и это радует, — сказала кобылка и двинула дальше. — Идём, а то ещё повыползают.
Вскоре пони приблизились к высокому серому забору и воротам посередине. Сам проход собой загородили два единорога в бронежилетах и с дробовиками за спинами. Они косо посмотрели на Айсгейза. Кобылка выставила перед наёмником копыто, давая ему знак остановиться, а сама подошла к одному из стражей. О чём-то с ним пошептавшись, пони вытащила из сумки маленькую зелёную бумажку. Единорог кивнул, и оба охранника ушли в стороны, открыв паре дорогу дальше. Земная пони кивнула Айсгейзу, и они прошли через ворота. Впереди разлеглась приличных размеров круглая площадь, окружённая забором, и прямо в её центре, опоясанная забором поменьше, возвышалась та самая башня. Среди кучек разномастных пони, снующих то тут, то там, сильно выделялась одна группа, двигавшаяся в сторону спутников. Все, как на подбор, в одинаковой броне. Со стороны толпы послышались радостные приветствия в сторону сопровождающей наёмника кобылки.
— Снова назначили нянькой, да, Спайни Роуз? — прокричал на общем фоне один из жеребцов.
Кобылка ничего не ответила и лишь глупо улыбалась. Отряд пробежал мимо, а парочка двинулась дальше к башне. У внутренних ворот пони остановились.
— Туда мне пока нельзя, мистер Айсгейз. Пройдёте дальше, там вас встретят и направят в нужный кабинет, — с досадой произнесла Спайни Роуз и, не дожидаясь ответа, пошла обратно к толпе тех самых пони.
Айсгейз же двинул дальше за ворота. Охрана здесь выглядела уже покруче хилых единорогов у предыдущего прохода. Эти были одеты в полный комплект силовой брони, однако видавшей и лучшие времена. Они встали перед наёмником и не давали пройти, пока к ним не подошёл серый земной пони с короткой красной гривой. Одет он был не в комбинезон охраны, а в потёртый деловой костюм. Жеребец приказал охранникам пропустить гостя.
— Идите за мной. Вас уже ждут, — обратился он к Айсгейзу.
Охрана расступилась, позволяя наёмнику пройти внутрь. Невольно единорог засмотрелся на башню. Гигантское строение цилиндрической формы в несколько раз превышало по высоте любое виденное им здание. Внешнее его покрытие уже давно потрескалось от старости и непогоды. Подойдя ближе и подняв взгляд, Айсгейз увидел множество ржавых строительных лесов, торчавших у самой вершины. Больше у него не оставалось сомнений, что строители прошлого не смогли закончить свой проект. Но поразило жеребца полное отсутствие окон. Не оставалось сомнений, что затраты энергии на освещение тут не уступали стойловским.
Пони подошли в упор к узкому проходу у основания. Слабо освещённый туннель за ним уходил вниз. По бокам в стене Айсгейз заметил не до конца спрятанные части шлюза. Судя по их толщине в добрую половину метра, в те времена на них потратили далеко не один бронелист. Получше разглядеть их не дал пони, постоянно подгонявший единорога, будто бы не замечая хромоту последнего.
Потолок туннеля представлял собой пирог из ярко выраженных слоёв бетона и бронелистов. Цели, для которых это здание строили, были явно не мирными. Туннель тянулся несколько метров, после чего вновь поднимался на прежний уровень. Пони оказались в просторном зале, полностью обшитом металлом. Из него выходили три коридора, каждый из своей стены. Когда-то над ними висели надписи, но сейчас о них напоминали лишь не успевшая выцвести краска, да ничем не закрытые отверстия от креплений.
Пони направились в центральный из проходов, ведущий к лестнице. Айсгейз и подумать не мог, что ступеньки станут для него таким тяжёлым испытанием. Гремящая при каждом шаге железка на ноге сильно ограничивала передвижения. При простой ходьбе или спуске с лестницы это было не сильно заметно, но все прелести жеребец ощутил уже при первой попытке поднять больную ногу на ступеньку. Железка чисто физически не позволяла занести её. Однако, единорог медленно, но поднимался по лестнице, используя лишь правую ногу. На её вершине расположилась лестничная площадка с рядом автоматических дверей и терминалов около них, а так же ещё один лестничный пролёт. А за ним ещё один. И ещё. К концу подъёма Айсгейз проклинал всех и вся. Судя по ощущениям и количеству ступенек, он сейчас находился на уровне четвёртого этажа. И уже когда наёмник увидел очередную лестницу, сопровождавший его пони указал копытом в сторону открытой двери и попросил пройти внутрь. Айсгейз мысленно ликовал при этом его жесте. «Конец ступенькам».
За дверью оказался освещённый тусклыми лампочками коридор со множеством дверей по бокам и одной в дальней стене. К ней пони и двинулись. Автоматическая дверь открылась при их приближении, и Айсгейз прошёл внутрь просторного зала, оглядываясь по пути. Прямо посередине комнаты лежал разноцветный ковёр, местами прогнивший и обесцветившийся. Около дальней стены расположился металлический стол с папками и несколькими мониторами, информацию на которые выводили терминалы под ним. Вдоль стен стояли шкафы с различными бумагами и книгами на полках. Между ними висели исчерканные вдоль и поперёк различные карты и поблёкшие плакаты.
На одном из них было изображено лицо старой пони розового окраса с сединой в гриве. Глаза её были широко раскрыты, и они пугали. Уже после первого взгляда единорога не покидало ощущение, что эта пони смотрела прямо в душу. Внизу проглядывала еле заметная, написанная крупным шрифтом надпись «Пинки Пай следит за тобой ВСЕГДА!». Ниже уже мелким шрифтом было дописано «Министерство Морали».
Другой плакат сохранился лучше. Изображённый на нём пони в новенькой силовой броне, вставший на дыбы на фоне камней и мёртвых тел зебр, смотрелся эффектно. Надпись вверху гласила «Ты тоже можешь стать Стальным Рейнджером». Айсгейз цыкнул. «К Дискорду этих Рейнджеров».
У стены слева спиной к гостям стояла и рассматривала одну из карт стройная серая земная кобыла в таком же комбинезоне, как и на единороге. Длинная голубая грива спадала по её шее, кончик хвоста стелился по полу, кьютимарка в форме обоюдоострого кинжала. Услышав гостей, пони развернулась, ушки её встали торчком. Молодая кобыла с острыми чертами мордочки посмотрела синими глазами сначала на Айсгейза, потом на дверь.
— Свободны, — заявила она знакомым по недавним воспоминаниям голосом сопровождавшему пони, и позади послышалось закрытие двери.
Айсгейз узнал этот голос – именно эта кобыла разговаривала с ним тогда. Подтверждением тому стал кулон в виде половинки подковы на шее. Вся левая нога кобылы, начиная от копыта, была покрыта идеально ровными синими полосами одинаковой ширины. Наёмник смог насчитать двенадцать штук, прежде чем сбился, случайно отвлёкшись на её шею. Под кулоном виднелась точно такая же линия. В ушах красовались блестящие серебристые кольца, а на правой ноге покоился тёмный ПипБак.
— Присаживайся. — Она указала копытом на одну из подушек перед столом, а сама двинулась к своему месту за ним. — Меня зовут Блю Стрип.
Когда Айсгейз занял указанное место, пони продолжила строгим тоном.
— Итак. Давай по-хорошему. Сразу говорю, что лишь наличие кулона спасло тебя от ампутации, мусорной канавы и прочих прелестей нашего города. Так что потрудись объяснить, где ты его достал.
Блю Стрип ударила копытом по столу, и, когда убрала ногу, там осталась лежать половинка подковы.
— Кулон? Эту штуковину мне дал Спидхувз... — начал наёмник, но был прерван странной реакцией кобылы. Пони чуть ли не целиком залезла на стол, почти вплотную приблизившись к гостю. Папки с бумагой, которым не повезло попасться ей под копыта, сразу же улетели прочь.
— Ого! Старик ещё жив! — с улыбкой прокричала она в лицо единорогу, усевшись на круп прямо на столе и хлопая копытами перед его носом. Но радость улетучилась так же резко, как и появилась. — Здорово, здорово! Это меняет дело! Давай, расскажи мне поподробней, но чтобы поменьше слов, да побольше смысла. И так, чтобы я не заскучала.
Раз Спидхувз доверял ей, то и у Айсгейза не было причин для обратного. Так что он поведал историю последних дней, однако, не посвящая странную пони в некоторые тайны. За бортом повествования остались сны и исключительная роль шара памяти, а так же странные взгляды Редлайн. Ну, а про своё приближение к Синстолу жеребец и сам ничего толком не помнил. Блю Стрип в основном молча слушала, изредка задавая вопросы и прося рассказать какие-то моменты поподробнее. После окончания рассказа она просто закрыла глаза и замерла. Нетерпеливый единорог уже начал думать, как бы поаккуратнее вывести её из спячки, но, хвала Богиням, она всё сделала сама.
— Так вот что это за шарик, — С серьёзным видом она выкатила из-за папок сферу. — Ни один из единорогов ничего в нём не увидел.
— Этот шар – часть моего задания, — пояснил Айсгейз и потянулся к нему, но кобыла тут же дёрнула копытом и оттащила шар к себе.
— Да-а-а, Айсгейз, а ты хорошо провёл время на пути сюда, — улыбнулась Блю Стрип, закатив сферу в верхний ящик стола. — Ну, раз ты рассказал историю своего путешествия, будет честно, если я расскажу, что было и будет с тобой в Синстоле. — Наёмник попытался вставить своё возражение, но пони подняла вверх копыто. — Все вопросы потом, Айсгейз. Начнём с твоего появления. Тебя на грани потери сознания схватили у восточного входа. Тебе повезло, что оказались крышки с собой. Твоя нога была очень плоха. Обычно медики бы её просто отрезали и выдали бы тебе деревянный протез, но твой случай особенный. Так что мы тебя накачали лекарствами, собрали ногу обратно, да старый каркас аппарата Илай-Зара к ней прикрепили, чтобы ты не сделал хуже. Кристальная пыль – вещь серьёзная, но дорогая. Сращивает кости на раз-два, но делает их хрупкими как бракованные кристаллы. Одно неверное движение – и всё. Так что на пару дней эти железки – твои лучшие друзья.
Айсгейз посмотрел на блестящий металл на ноге. Блю Стрип дала ему время подумать и продолжила:
— Лекарства и инструменты, проживание в отеле... — при этом слове она хмыкнула. Видимо, кобыла тоже оценила весь комфорт тех мест. — ...оплачены. Дальше. Спидхувз Спидхувзом, но факт того, что он тебе доверял, для меня ничего не значит. Раз уж ты откомандирован сюда, то потрудись заслужить моё доверие.
Пони задумалась, разглядывая старинные часы с кукушкой на стене с входной дверью.
— Отдохни несколько часов, а потом я тебя отправлю с нашими на одно заданьице.
— Но... — вяло попытался возразить Айсгейз.
Кобыла остановила все попытки жеребца вставить слово ударом по столу.
— Раз ты был «раз-вед-чи-ком», — как-то больно пренебрежительно она исказила это слово, — то ты там пригодишься. За нашими новичками приглядишь. Чему-нибудь подучишь их. Задание простенькое. А как вернёшься, то сразу получишь свой шар обратно. Та-а-а-к. Тебя же сюда привела Спайни Роуз? — Единорог кивнул. Пони что-то набрала на терминале. — Отлично! Она тебе, значит, и устроит экскурсию по городу. Ну вроде всё. Вопросы?
Пока жеребец сидел с каменным лицом и пытался сформулировать первый вопрос, дверь открылась, и в зале показался всё тот же пони. «Он тут за дворецкого чтоль?»
— Найди Спайни Роуз, и пусть она ждёт нашего гостя внизу, — властно отрезала ему кобыла. Дворецкий кивнул и скрылся в тенях коридора. Блю Стрип вновь посмотрела на гостя.
— Что это за кулоны такие? — поинтересовался Айсгейз.
— Они принадлежали нашим предкам, — после недолгих раздумий заговорила кобыла. — Тогда мой дедушка, отец Спидхувза и ещё несколько пони из твоего города, бывших закадычными друзьями, разбрелись по Пустоши. Что бы не забывать друг о друге, они и придумали эти кулоны. Взяли герб города да поделили на четыре части. Кому-то достались половинки подков, кому-то части меча. Подкова из Плейтвилля. Ха! Правда, сейчас известно лишь о двух кулонах. О тех, что у меня и Спидхувза. Он с моим отцом очень сдружился, а потом... — Пони вздохнула. — ...потом отца не стало, и вот я – главная в Синстоле. Ну, почти главная. Спасибо Богиням, батёк успел меня обучить почти всему. Знаешь, что? Хватит с меня болтовни. Свободен! Внизу тебя уже ждёт Спайни Роуз. Она ответит на оставшиеся вопросы.
Жеребец догадался, что, похоже, задел больную тему. Ладно хоть про полоски не спросил. Кивнув кобыле, он двинулся к двери.
К радости Айсгейза, спускаться по лестницам оказалось проще. У ворот жеребца действительно ждала та зелёная кобылка.
— И снова здравствуйте, мистер Айсгейз. Похоже, я сегодня буду вашим гидом, — радостно заявила она. Чего-чего, а жизнерадостности ей было не занимать. — С чего начнём?
— Для начала давай без этих «мистеров», — ответил наёмник, поравнявшись с ней. — Расскажи-ка о городе. Где тут у вас можно поесть? И где тут занимаются ПипБаками?
— Тогда идём. Думаю, еда-то поважнее будет, — удивлённо глядя на единорога, произнесла Спайни Роуз, а затем потихоньку пошла в сторону одних из дальних ворот.
Айсгейз похромал за ней. Внешне эти ворота не отличались ничем от предыдущих. Даже охранники на вид были такими же. Но за ними простирался будто другой город, Убранные улицы, ни единой палатки. Даже переулки были прекрасно ухожены. Стены домов не виднелись за всевозможными вывесками. Почти все они были разрисованы или перекрашены на современный лад. Но одна особенная попалась на глаза единорогу – на уровне второго этажа был закреплен старый рекламный стенд. На фоне зеленеющих лугов и белокаменного города на горе была изображена голова красивой фиолетовой единорожки, смотревшей куда-то в сторону. Над её головой виднелась полустертая надпись «Наука это магия». У магазинчика под ней на прилавке за решёткой лежали оружие и различные устройства, даже ПипБак виднелся.
Ещё больше пони мельтешили вокруг, и все шумели, все болтали. А такое количество копыт на квадратный метр жеребец видел лишь в туннеле под складом. Правда, там не живые были. Единорога почему-то начала охватывать паника. «Неужели у меня образовалась боязнь толпы?» Участилось сердцебиение, даже испарина на лбу появилась. Слюна, что он сглотнул, встала в горле комом, и наёмник закашлялся. Остановившись и закрыв глаза, он попытался успокоиться.
Спайни Роуз вырвала жеребца из сладостных мгновений воображаемой тишины своим вопросом:
— С вами... с тобой всё в порядке, Айсгейз?
— Да, да. Просто головокружение. Где мы сейчас? — стараясь не выдавать панику, поинтересовался он.
— О! Мы сейчас в Жилом Квартале, — радостно ответила кобылка, затем поймала непонимающий взгляд собеседника и продолжила: — Синстол, как ты заметил, большой город. Он поделён на пять Кварталов. Правда, они переходят друг в друга плавно, образуя цельный круг, и понять, где начинается один и заканчивается другой, трудновато. В центре Круглый Квартал. В башне посередине отсиживаются верха всех органов власти: охрана, там, мэр и им подобные. На восток смотрит Квартал Чужаков. Тебе в нём комнатку выделили. Как из названия ты понял, там селятся неместные. Их, кстати, редко пропускают дальше. Ты гуляешь тут, пока я рядом. Потом и тебе выдадут пропуск.
Кобылка вновь пошла в известном лишь ей направлении, но, увидев скорость спутника, сбавила ход и продолжила.
— Поэтому в том Квартале и цветёт торговля. Причём всех масштабов: от продажи банки из-под зелья до... Ну, ты видел ассортимент.. На юг повёрнут Жилой Квартал. Ну, тут всё ясно. Простые пони, кому выпало судьбой родиться здесь, живут в нём. Квартал Приближённых, направленный на запад, – это сборище высокомерных пони, что на хорошем счету у кого-нибудь из верхов. Хотя и нормальные среди них тоже есть, но в основном зазнайки. Пытались даже доступ в свой Квартал закрыть, да обломались. Ну и Квартал Военных. Это такой город в городе... военный город в городе. Окружён стеной от остальных. Оружие, броня, всякие прибамбасы. Со всем можно разобраться там. И с ПипБаком, кстати, тоже. Во всех кварталах есть торговые точки. Но цены везде разные. Да и ассортимент. Ну, вроде, всё.
Кобылка даже остановилась, чтобы перевести дыхание. Сильно разойдясь во время монолога, она позабыла про дыхание. Сквозь гам толпы слух Айсгейза поймал неестественно ритмичные низкие завывания на грани слышимости. Но внимания жеребец им не стал уделять, мысленно сославшись на очередную причуду Синстола.
— Значит в Квартале Военных и моё снаряжение? — поинтересовался он у Спайни Роуз.
Но кобылка не обратила на наёмника никакого внимания. Её уши встали торчком. Пони будто прислушивалась к усиливавшемуся гулу. «Блеск! Значит это звук не Синстол». Айсгейз поднял взгляд на небо и приметил возможный источник звука. Далеко на западе относительно вечно мельтешащих меток от ПипБака среди монотонного серого покрывала виднелось тёмное пятно. Единорог прищурился, пытаясь разглядеть его получше, но смысла в этом уже не было – пятно двигалось в сторону города. По мере приближения нарастал и шум. Теперь уже все пони смотрели на небо. Некоторые даже выходили из домов, выглядывали из окон. Объект, оставлявший на облаках огромных размеров тень, приближался. На момент, когда он пролетал над нами, будто наступили сумерки. Зато Айсгейз наконец-то расслышал во всей красе этот шум, исходивший от неизвестного объекта. Такие завывания издавали лопастные движители Анклавовских Рапторов. Жеребец уже начал опасаться какого-нибудь десанта или бомб, но тень продолжила своё движение на юго-восток. Шум потихоньку стихал. Видимо, потеря одного из воздушных кораблей задела крылатых за круп. Лично сам Айсгейз впервые видел перемещения такой махины днём. И, судя по выражением лиц остальных, не он один.
— Эй-й-й-й! Очнись! — прокричал единорог вставшей в ступор Спайни Роуз. Та не сразу, но пришла в себя. «Впервые чтоль тень Раптора видела?»
— А да, да. Твои вещи должны были отнести туда. Хотя обычно о них даже не заботятся, — запоздало ответила она и вновь посмотрела наверх, прижав уши. Кобылка явно нервничала. Остальные пони медленно разбредались по своим местам и делам.
— Им не до нас. У них свои проблемы недавно нарисовались, — заверил её Айсгейз.
— Ты про Стойло Триста Девять? — спросила она. — Все уже знают. Слухи, они повсюду.
В ответ на удивлённое лицо жеребца Спайни Роуз искренне засмеялась.
— Шучу! Прежде чем добрались слухи, всё уже по радио разболтали. Этот ДиДжей Пон3 был всегда и везде и обо всём узнаёт чуть ли не сразу. У меня в ПипБаке запись сохранилась. Вообще я ради песен записывала, но записался весь эфир. Могу скинуть на твой.
Наёмник цыкнул.
— Давай сначала где-нибудь присядем и закажем что-нибудь поесть. — Единорог было двинулся вперёд, но встал как вкопанный. — Стоп! А где мои крышки?!
Кобылка вновь залилась смехом. Ну, она хотя бы отвлеклась от своих мрачных мыслей.
— Не боись, прокормить я тебя смогу, а потом вернёшь. Ведь вернёшь? — притворно прищурившись, спросила Спайни Роуз.
— Угу, с процентами, — без эмоций ответил Айсгейз, уже полностью погрузившись в разглядывания вывесок в поисках подходящего заведения. Ничего хотя бы отдалённо напоминающего столовую он не обнаружил и обратился к спутнице: — Если знаешь хорошее место – веди.
Кобылка состроила довольную рожицу и ловко порысила сквозь толпу в неизвестном направлении. Наёмник кое-как поспевал за ней с брякающей железкой на ноге. После нескольких отдавленных хвостов, толчков в бока и прочих прелестей протискивания между пони он выбрался к фасаду невзрачного здания. Краской прямо на стене было аккуратно начеркано название данного заведения: «У Финча». Место не внушало доверия, но раз Спайни Роуз привела Айсгейза сюда, то значит тут было что-то особенное. Ну, или ей просто не хватало крышек для более приличного места. С неохотой единорог вошёл внутрь, распахнув висевшие на уровне груди небольшие дверцы в форме крыльев. Улыбающаяся кобылка ждала спутника с той стороны. Жеребец бросил взгляд на просторный зал. Это заведение пытались оформить в стиле салунов. О подобных местах он читал в книгах, да и разнообразные истории гласили о них. Барная стойка у дальней стены, за которой торчала средних лет кобыла в ковпоньской шляпе, случайно выставленные круглые столики в центре и огромные игральные вдоль стен. Между ними шныряли кобылки помоложе всё в тех же шляпах с большими полями.
За частью из столов у стен сидели пони, испытывавшие свою удачу среди таких же рисковых игроков в карточной игре. Кое-где на стене висели круглые мишени для дартса, исполосованные множеством попаданий. В некоторых до сих пор торчали лезвия. У других стояли единороги, качавшие в своей магии кинжалы. И все вели оживлённые беседы. Спайни Роуз провела наёмника до свободного круглого столика, а сама двинулась к стойке, сказав что-то про фирменный завтрак. Возможно, жеребец и ошибался относительно этого места – оно явно пользовалось успехом у местных.
У стены послышалась возня – несколько не особо трезвых жеребцов что-то не поделили во время игры и принялись выяснять отношения не без помощи копыт. К потасовке присоединились пони с соседних столиков. И вот уже сначала карты с фишками, потом мишени со стен, а к концу и сами пони начали летать с одного края стены до другого. «Интересно, тут так всегда?» Айсгейз просто сидел и смотрел на это. Однако некоторые из зрителей глядели в его сторону и кричали что-то неразборчивое на фоне общего шума. Спайни Роуз молнией пронеслась мимо единорога в сторону драки, где к ней присоединились ещё несколько пони в комбинезонах охраны, прибежавших со стороны выхода. Теперь жеребец понял, что его ошибочно приняли за одного их охранников. Со временем драка прекратилась, и стражи увели нескольких особо отличившихся участников с собой, надев на них своеобразные ошейники и удерживая с помощью прикреплённых к ним палкам.
Лишь после этого кобылка вернулась на своё место с противоположной стороны столика, с одышкой и взъерошенная. К тому времени, как местечко прибрали, да расставили всю мебель по своим местам, парочке уже принесли фирменный заказ. На завтрак тут подавали копчёный картофель с пряностями и травами, да странно пахнущий чай. Выглядело всё это очень аппетитно, и пони без лишних слов приступили к трапезе.
Одновременно с этим кобылка начала возиться со своим ПипБаком, постоянно к чему-то в нём прислушиваясь, пока наконец радостно не воскликнула.
— Вот! Всё, нашла! Готовь свой ПипБак, сейчас передам тебе тот радиоэфир, — заявила она, помахивая своей ногой.
— Не палуцица. Мой сноман, — ответил Айсгейз с набитым ртом. — А на сфоём н-не запустисшь?
— Ну-у-у, хорошо, — странно посмотрев на единорога, ответила Спайни Роуз, затем положила копыто на стол, а другим нажала что-то на своём ПипБаке. Тот сначала пискнул, а затем тихо зашипел. На фоне этих помех послышался уверенный голос жеребца.
— А теперь новости для тихого Севера. Ну, уже не такого тихого. Там недавно хорошая такая заварушка произошла не без участия Анклава. Ночной фейерверк за много километров видели. И знаете, что самое интересное? Это то, что Анклав впервые за долгое время понёс ощутимые потери. Спустились, называется, с небес на землю! Потеряли целый корабль! Ну и поделом им! Жаль, не всё так хорошо. Столкнулся Анклав с силами одного из стойл в той области. Не знаю, чем они там друг другу помешали, но стойло не выходит с тех пор на связь. Будем надеяться, что они живы и здоровы. Если появится новая информация об этом конфликте, я вам сразу же сообщу.
Айсгейз почти подавился куском картошки. Почему не прозвучало ни слова про другой корабль? Или что-то было лучше не знать простым слушателям?
А теперь к другим новостям Севера. Представляете, до меня дошли слухи, что Стальные Рейнджеры вновь хотят пробраться в Кристальную Империю и начинают занимать старые плацдармы на границе. И что-то мне говорит, что явно не с намерениями помочь нашим северным друзьям. Посмотрим, во что это выльется.
Борьба за территорию между работорговцами и странно организованными рейдерами перешла на новый уровень. Не сиделось им тихо. А хуже всего, что поля боя пододвигаются всё ближе к Синстолу. Ну, значит, для наёмников будет работка. Так что, мои маленькие пони, если захотите посетить Северную часть Пустошей или перебраться в район Кристальной Империи, то будьте готовы либо драться за жизнь, либо спасаться бегством. Ну, в общем-то и все новости с безмятежного Севера. А теперь настало время музыки. Сейчас прозвучит песня всеми вами любимой Сапф...
Запись прервалась на полуслове. Кобылка постучала по кнопкам и глупо улыбнулась.
— Извини, не так обрезала запись. Но новости в общем-то прошли. Если хочешь, запущу дальше.
— Нет. нет. Всё нормально. — К концу записи единорог уже закончил трапезу и просто слушал, попивая чай. Кобылка, однако, есть ничего не стала. — Чего не ешь? Сколько с меня?
— Не голодна. За счёт заведения за своевременное реагирование, — как-то скучновато ответила она. — Закончил? Ну что, пошли дальше? Займёмся твоим ПипБаком?
— Было бы неплохо, — обрадовался Айсгейз и похромал к выходу. Пони двинулась за мной.
Выйдя из бара, наёмник первым делом взглянул на небо в ожидании ещё одного появления тени. Но ничего подобного там не было. Как ни странно, народу на улице стало поменьше – все разошлись по своим делам. Спайни Роуз, не дожидаясь спутника, двинула в сторону центра города, заставив догонять себя. Миновав пару домов, пони оказались около большого здания с необычайно-яркой розовой вывеской и веселой музыкой, доносящейся из него. Но не оно привлекло внимание Айсгейза, а знакомый кобылий крик, доносившийся сквозь весь этот гам откуда-то спереди. Магией единорог за хвост остановил спешащую куда-то спутницу, а сам навострил уши, прислушиваясь. Естественно, Спайни Роуз это не понравилось, и она уже повернулась, чтобы высказать свои возражения, но замолчала, увидев серьёзное лицо наёмника. Жеребец встал поближе к кобылке и приподнял голову над толпой, встав передними копытами ей на спину. «Откуда-то спереди».
— Эй! — сразу же возразила она.
— Погодь чутка, — прошипел Айсгейз, высматривая пони в толпе перед собой. «Ага, вот и они». Знакомая теперь уже троица пони двигалась в эту сторону. Никаких порезов или ран на них видно не было – у этих пони явно имелись мощные средства лечения. Главная о чём-то яро спорила с Лучницей, в то время как Молотоносец плёлся позади, разглядывая здания.
— Твою ж кобылу! Нам нужно спрятаться! — прошипел наёмник кобылке прямо в лицо, слез с неё и начал судорожно оглядываться в поисках укрытия.
— Что? От кого? — заволновалась Спайни Роуз, пытаясь разглядеть тех, кто встревожил жеребца. — Этих что...
Ничего умного единорогу в голову не пришло, кроме как кинуться к ближайшей двери рядом с той самой розовой вывеской, заодно прервав на полуслове кобылку и утаскивая её за собой. Кобылка не особо хотела играть в прятки, но сильного сопротивления не оказывала, лишь крича что-то про поиск другого места. Но было поздно – Айсгейз почти пинком открыл двери и оказался в зале, наполненным темнотой и ненавязчивой музыкой, да местами освещаемым слабым светом. Причём везде цвет у ламп был свой: где-то нежно розовый, где-то глубоко синий, был даже и дерзко-красный. В относительной темноте сидели пони, и, не отрываясь, смотрели на освещённые участки зала. А освещалось тут много чего: помимо простой красной дорожки, тянувшейся вдоль стен к стилизованному бару, да ведущей к странным шатрам из ткани, прямо посреди зала в свет попадали мест на постаментах с торчащими вертикально блестящими шестами и кобылками, кружившимися около них. Красивыми, стройными кобылками...
Не успел жеребец засмотреться, как его рывком дёрнула спутница, упёрлась лбом о лоб и, посмотрев прямо в глаза, закричала в упор:
— Какого сена ты затащил меня сюда? Ты хоть думаешь, прежде чем делаешь?!
— Да откуда я знал, что тут такое! — на истерике прокричал Айсгейз в ответ.
К двум клиентам подошёл одетый в костюм дворецкого пони и аккуратно покашлял. Пони одновременно повернулись и попытались испепелить его взглядом. Но привыкший к разным типам клиентов дворецкий не повёл и бровью.
— Здравствуйте, доблестные охранники.
Пока кобылка продолжала по очереди прожигать взглядом Айсгейза с дворецким, жеребец снова аккуратно приоткрыл дверь и выглянул наружу. «Оторвите мне левое яйцо! Они сюда идут! Танец чтоль поглядеть?»
— Желаете отдохнуть и развлечься после смены? — продолжил пони-дворецкий.
— Да! — крикнул Айсгейз, но его фраза смешалась с отрицательным ответом кобылки. Пони снова уставились друг на друга. — Не слушайте её. Показывайте ассортимент.
— Как скажете, сэр. Пройдёмте со мной, — мелодично протянул дворецкий и двинулся по красной тропинке мимо танцующих кобылок. Пока он что-то рассказывал злой Спайни Роуз, Айсгейз, замедлившись, огляделся и увидел открывающуюся дверь. «Нужно поторопиться». У жеребца снова нервно дёргался правый глаз – мысленно единорог признал, что становился больно нервным.
Догнав двух пони, наёмник вклинился в разговор:
— Ну, что тут у нас?
— Я как раз говорил вашей подруге о вип-кабинках... — начал дворецкий.
— Отлично! Подходит! Ведите нас туда! — Начал единорог подталкивать их обоих, пока его не заметили сзади.
Пони оказались внутри небольшой круглой кабинки, стены которой были обшиты бархатистой красной тканью. «И где они достали столько этой ткани в наше-то время?» По краям лежали кучками мягкие подушки. Романтическую обстановку создавали мягкий красноватый свет от лампочек под потолком. Не стоило забывать о стоящих в углу ароматических свечках и о приятной музыке, доносившейся из зала.
Дворецкий удостоверился, что клиенты уселись, посмотрел на кобылку, буквально уничтожавшую взглядом спутника, и произнёс:
— Подождите пару минут. — А затем обратился к Айсгейзу на ухо. — Есть ещё дополнительные услуги, ну вы понимаете. Но втроём будет дороже.
— Не, спасибо, не до этого, — прошептал единорог, отрицательно качая головой.
— Хорошо, — улыбнулся дворецкий и удалился.
Не успел жеребец облегчённо выдохнуть как с ним снова ударилась лбами Спайни Роуз.
— Давай-ка объяснись, что ты творишь, — процедила она сквозь сжатые от злобы зубы.
— Видела тех пони? Это они мне подарили переломы. У них там какие-то проблемы с моим городом. А после того, что я сделал, они точно не подобрели, так что лучше мне с ними пока не встречаться. Я, видишь ли, не в лучшей форме, — язвительно ответил Айсгейз.
В кабинку зашла стройная зелёная молоденькая кобыла с ухоженной фиолетовой гривой, да длинными ресницами вокруг фиолетовых глаз. Клиенты одновременно посмотрели на неё.
— Ой, — хихикнула танцовщица. — Я не помешала?
— Н-нет, нет. Что ты. Я... уже ухожу, — произнесла Спайни Роуз и попыталась обойти танцовщицу.
— Куда эт ты? — процедил Айсгейз и магией за хвост отправил кобылку на подушки. — А платить я чем им буду? Натурой?
«Хотя и неплохой вариант». Единорог потряс головой, выкидывая из головы ненужные мысли. К нему бочком прижалась танцовщица; от её гривы пахло цветами: тюльпаны, розы, и ещё какие-то ароматы, смешавшиеся в опьяняющий коктейль. Она приласкалась головой и гривой вдоль шеи единорога, под подбородком, потянулась перед ним. Спайни Роуз, насупившись, сидела напротив и наблюдала за действом. Из блаженства единорога вырвал голос Главной из того отряда. Айсгейз встрепенулся и прошептал на ушко танцовщице, чтобы та покрасовалась перед его спутницей. Кобылка игриво улыбнулась и мягко перепорхнула к Спайни Роуз, проведя кончиком своего длинного хвоста по носу жеребца. Спутница поначалу завозражала, но смирилась и начала получать удовольствие. Наёмник же приблизился к тканевому заслону, выполнявшему роль двери, и прислушался.
— Нет, ничего не нужно. Я кое-кого жду. Он знает, где меня найти. Так что спасибо, — монотонно говорил знакомый кобылий голос по ту сторону ткани.
— Мне жаль, но эта кабинка занята. Могу предложить вам соседнюю, — тихим голосом произнёс дворецкий.
— Без разницы. Сюда зайдет тёмный пони в униформе охраны. Отведёшь его туда. Но чтобы тихо. — Затем послышался приглушенный звон мешочка с крышками, и наступила относительная тишина.
Айсгейз обернулся на Спайни Роуз и еле сдержал ухмылку. Бедная кобылка буквально плыла под натиском танцовщицы. Но, видя эти плавные покачивания, потягивания и прочие пластичные жесты, он её понимал. Уж не в первый ли раз сюда занесло эту кобылку?
— Проходите, сэр, — раздался голос дворецкого, и снова молчание.
Затем из-за стены, где сидел Айсгейз, донеслись еле слышимые голоса. Жеребец рванул туда и с разбегу приложился головой в стенку, предполагая, что там тоже подобие ткани. Оказалось, что там была твёрдая стена, покрытая этой самой тканью. Прислонившись к ней ухом, единорог смог получше расслышать разговор.
— ...уже поймали, так что награду мы потеряли... — донёсся до него приглушённый голос кобылы.
— А чем это ты там занимаешься, красавчик? — прислонившись рядом с жеребцом к стене, прошептала танцовщица. — Ах. Подслушивать нехорошо. Не стоит отвлекаться.
Айсгейз посмотрел на неё и перевёл взгляд на Спайни Роуз. Та валялась на подушках в эйфории; чуть ли слюни изо рта не капали. «Слабачка». Жеребец левитировал одну из подушек и ударил ей спутницу. Кобылка сразу вынырнула из мира своих мечтаний.
— Именно, лучше не отвлекаться, — указал единорог копытом в сторону спутницы.
— Эх. Ладно, — притворно нахмурившись, протянула танцовщица и двинулась обратно к кобылке. — А когда же будет твоя очередь?
— Скоро, красотка, скоро. Сразу после, — машинально ответил жеребец, вновь прижавшись ухом к стене. Он боялся пропустить даже малую часть разговора, но, судя по первой же фразе, большая часть разговора уже прошла.
— … Значит, мне всего-то нужно найти белого единорога с синей гривой? Чем он вам насолил? — спросил незнакомый бас жеребца.
— Не твоих мозгов дело. Найди и устрани. Я в долгу не останусь, да и на хорошем счету у Ред Блоссом быть тоже хорошо. У нас тут копыта связаны, а вы, охранники, даже оружие носите. Придумаешь что-нибудь.
«Просто великолепно! Теперь я – мишень».
— Ну что ж. Тогда по копытам. Свяжемся как обычно, — ответил голос жеребца. Пони был явно не доволен таким положением дел.
— Да, встретимся как обычно. — Затем снова тишина.
Где-то через минуту уже со стороны выхода послышался голос дворецкого:
— Приятного дня.
Айсгейз аккуратно высунулся наружу и посмотрел в сторону выхода. В том направлении уходили двое пони: Главная двигалась позади в своём комбинезоне, полностью закрывая от взглядов незнакомца. Даже когда свет с улицы ударил через раскрывшуюся дверь, наёмник не заметил ничего, кроме формы охраны. «Неудачный ракурс, что сказать».
— Хотите чего-нибудь? — поинтересовался подошедший дворецкий.
— Счёт, пожалуйста, — улыбнулся Айсгейз и вновь скрылся в кабинке. Через минуту ему принесли крошечный кусочек бумаги с накаляканной на нём трёхзначной суммой. Единорог аккуратно перевёл стрелку на снова лежащую в забытье кобылку, на что дворецкий лишь улыбнулся. Единорог же вышел из кабинки и потихоньку побрёл к выходу.
Танцовщица вышла вслед за ним и, прежде чем удалиться к себе, тихо прошептала вдогонку жеребцу:
— Жаль, что так быстро уходишь. Возвращайся ещё.
Наёмник лишь улыбнулся и похромал дальше.
Айсгейз не знал, чем там занималась Спайни Роуз, но ждать её пришлось долго. Всё это время он выглядывал в толпе знакомых пони, но, хвала Богиням, никого не обнаружил. Когда кобылка наконец выбралась наружу, пони двинулись в Квартал Военных. На любые его попытки завести беседы она лишь густо краснела и отворачивалась. Похоже, пони ещё не отошла от увиденного. В тишине они дошли до Квартальных ворот на центральную площадь. Как понял единорог, единственный способ попасть в Квартал Военных проходил именно через неё.
— Не могу поверить, что оказалась в таком месте, — на ходу процедила себе под нос кобылка, опустив голову и пронизывая взглядом землю.
— В каком таком? — спросил Айсгейз, с улыбкой глядя на неё.
— В стриптиз-баре, тупица! — крикнула она в ответ и тут же залилась красным при виде улыбки жеребца. — И чего ты вообще прятался от них? Это же простые наёмники. И они тут безоружны. Хотя, странно, что этих пони вообще выпустили из их Квартала.
— Ты их знаешь?! — вскрикнул единорог, остановившись и уставившись на Спайни Роуз.
— Ну, не то чтобы знаю. Просто они частые гости у нас. Принадлежат, вроде, к Чёрным Полосам. — «Пф-ф-ф. Лишь моя сестра могла придумать что-то такое».
Единорог продолжал выискивать среди проходящих через ворота пони знакомые лица. Таковых он не находил, зато на глаза ему попалась странная компания. Несколько пони держались поодаль от остальных и целенаправленно шли к известный лишь им цели. Впереди рысила кобыла со шкурой чёрной, как смоль, и чуть более светлыми гривой и хвостом. Одета она была в утеплённый комбинезон с напяленными поверх седельными сумками. За ней вплотную двигался пони, почти полностью обмотанный тряпками. Под ними проступала светлая шкура с тёмно серыми полосами. Замыкал шествие жеребёнок в утеплённом комбинезоне. На шеях троицы висели шарфы.
Одета вся компания была явно не по погоде. Что-то в них было не так. Чёрная кобыла заметила подозрительный взгляд Айсгейза и ответила таким же. Пони так и смотрели друг на друга, пока не поравнялись с единорогом.
— Нам выдали пропуск. Проблем не должно быть, — звонким голосом произнесла странная пони, а затем достала ртом из сумки серую бумажку и протянула её жеребцу.
Спайни Роуз выглянула из-за наёмника и посмотрела на происходящее.
— Что вы, что вы, всё в порядке. Можете идти, — максимально дружелюбно ответила она. Чёрная кобыла кивнула, убрала бумажку, и их троица продолжила свой путь.
— Этот Синстол – действительно странное место. Кого тут только не встретишь, — прошептал Айсгейз себе под нос, продолжая смотреть вслед троице. В какой-то момент ему показалось, что та кобыла обернулась, но возможно это было лишь его воображение. Наёмник фыркнул и пошёл к воротам. Спайни Роуз что-то проворчала и двинулась за ним.
Парочка вышла на открытую площадь, своим брусчатым покрытием окружившую синюю башню. Как и утром, тут болтались десятки пони, сколотившись в группки. Пони уже хотели пройти до ворот в Квартал Военных, как к ним подбежал жеребец в форме и что-то прошептал Спайни Роуз на ухо. Та кивнула ему и спокойным голос ответила:
— Хорошо, мы скоро будем.
Жеребец убежал в сторону остальных. Кобылка же подошла к спутнику.
— Через десять минут начнётся брифинг. И мы должны присутствовать там, — серьёзным тоном заявила она.
— Но... мне ещё нужно ПипБак починить, — ответил Айсгейз, слегка взволнованно. Ведь он, возможно, стоял в паре шагов от снятия этого устройства.
— Прости, но твоё дело потерпит. Нам нужно идти. — И кобыла двинулась в сторону башни, не дожидаясь моего ответа.
Пони прошли через внутренние ворота и спустились в туннель под башней.
— Я определённо обязан узнать про эту башню больше, — пробормотал наёмник, разглядывая слои бетона и брони над головой и по бокам.
— А о ней ничего и не известно. Она в таком состоянии ещё со времён войны. Достроить не успели, но генераторную в подвале установили. Она и питает город... — тихо ответила кобылка, но резко замолчала, будто хотела сказать что-то, чем не следовало делиться с посторонними.
Айсгейз не стал вдаваться в подробности, удовлетворившись и таким смятым ответом. Туннель уже почти кончился, и дорога плавно начала подниматься наверх. Идя по наклонной плоскости, он вспомнил прошлый подъём по лестницам и уже мысленно готовился к очередному штурму ступенек. Но знакомые цвета среди идущих ему навстречу пони вырвали единорога из завала мыслей. Жеребец перевёл взгляд на пони, выделявшихся среди толпы. «Нет, ну сколько ещё приятных встреч меня ожидало?»
На встречу им шёл салатового цвета земной жеребец средних лет в окружении двух охранников, расталкивавших всех пони по пути. Его почти новый деловой костюм контрастировал со всей той грязью вокруг. Под одеждой жеребца виднелся край кьютимарки в виде пера.
— Не знаешь пони, что шли навстречу? — поинтересовался наёмник у Спайни Роуз.
— Смеёшься? Хотя, ты же не был тут раньше. Это Приви Радж – мой б... наш мэр. Ну он себя так называет. Хотя ничего для города он сам и не делает. Но это не нам решать.
«Мэр, значит. Награду назначил, а теперь мирно беседует с той, кого хотел поймать». Этого Айсгейз понять не мог. Как-то противоречило здравому смыслу мирное общение с тем, кто тебя обчистил. Возможно, тут не обошлось без гляделок Редлайн или ещё каких-то хитростей. Главным для единорога оставалось то, что его кобылка пока не тревожила. И он этому был рад.
Пони медленно поднялись на второй этаж и прошли в коридор за металлической дверью с потёртой надписью «Операторская. Посторонним вход воспрещён». Узкий коридор привёл их к просторному залу, напоминавшему школьный кабинет в стойле Айсгейза, только больше раза в четыре. Весь пол представлял собой огромную лестницу, где на каждой из пяти ступенек расположились наскоро собранные столы. За некоторыми из них на деревянных постаментах уже сидели пони. Перед лестницей стояла трибуна для выступлений. Наёмник в одиночестве расположился на самом высоком ряду. Спайни Роуз села поближе к своим на одном из ближних рядов. Она приглашала и единорога, но тот отказался.
Зал потихоньку заполнялся – всё новые пони занимали свои места. Последней зашла Блю Стрип. Она расположилась за трибуной и деловито прокашлялась. Перешёптывания сразу прекратились.
— Ну что ж, пони. Вы должны знать, что вчера к нашему северному посту-поселению отправился караван с продовольствием. Так вот, у меня плохие новости. — Серьёзный тон насторожил слушателей, тихие перешёптывания наполнили зал. Кобыла стукнула копытом о пол. — Молчать! Что вы, как жеребята, не можете ни минуты с закрытым ртом посидеть. Ситуация пока не ясна. Пост не только не доложил о прибытии каравана, но и просто не вышел на связь в положенное время. Последний раз стандартный сеанс связи проводили неделю назад. — Снова перешёптывания. — Предполагаем, что это связано с прошедшим шествием гулей с севера. Так что сейчас мы собираем небольшой отряд для прочёсывания местности вокруг и поиска выживших. Они могли запереться в стойле. Среди работников того поста есть пони, чья жизнь важна для Синстола.
Зал буквально разразился голосами встревоженных слушателей. Но после очередного удара кобылы по полу зал снова стих. Далее Блю Стрип начала оповещать список тех, кто пойдёт к посту. Для единорога это было лишь множество неизвестных имён, но в конце он услышал имя Спайни Роуз. Кобылка лишь молча улыбалась, пока её и сидящего рядом синего жеребца с серой гривой подтрунивали другие их соседи. Видимо, это и была та самая молодёжь, о которой говорила Блю Стрип. Имя Айсгейза она не назвала, так что единорог смело мог вернуться к поискам решения своей проблемы.
Кобыла лишь приподняла копыто, а все уже успокоились и замолчали. Блю Стрип улыбнулась и продолжила:
— Так же с вами пойдут мой заместитель Эши Мабл и наш товарищ с юга Айсгейз. — Пони указала копытом на наёмника, и все повернулись в его сторону. Лицо единорога не выражало никаких эмоций кроме полнейшего разочарования от облома личных планов на вечер. Спайни Роуз странно улыбалась.
— Так, для помощи. Мало ли. Готовьтесь к отбытию у Северного выхода через тридцать минут. Удачи вам всем. Да приглядят за вами Богини. Всем разойтись.
Все пони начали выходить в дверь. Айсгейз же остался сидеть на своём месте, и Блю Стрип приблизилась к нему.
— Твоя роль сводится к наблюдению. Вдруг увидишь что-то подозрительное. И-и-и... последи за этими. Пожалуйста. — Она указала в сторону двери, где стояла Спайни Роуз. Айсгейз лишь молча кивнул, слегка улыбаясь. Кобыла вернула жест, спустилась к выходу и уже там обернулась. — Мы итак многих потеряли за последние месяцы. Не подведи меня, Айсгейз. И... удачи.
Сборы не заняли много времени. У башни единорога ждала Спайни Роуз. Она провела Айсгейза провела в Квартал Военных – единственный квартал, отделённый стеной не только от центра, но и от всех остальных частей города. Что, собственно, не вызывало удивления. Здесь царила другая атмосфера – большинство обитателей были одеты в костюмы охраны, на некоторых даже виднелась простая и силовая броня, но оружия почти ни на ком не было. Спайни Роуз повела Айсгейза в сторону бараков. В одном из них и хранилось его снаряжение. Пони зашли в слабо освещаемый зал и встали перед несколькими рабочими за деревянным прилавком. Один из них – единорог – магией удерживал деревянный планшет. Земной пони, бывший ему напарником, копался в терминале рядом. При виде клиентов служащие отвлеклись от своих дел. Спайни Роуз запросила нужные им вещи. Айсгейз был приятно удивлён, что его имя уже внесли в реестр. Спустя несколько минут на старый деревянный стол перед наёмником положили его броню и Модуль Ввода Зелий. Последний он пока попросил вернуть на место, так как толку от него был ноль без палочки. Аналогичная история произошла и с визором. Жеребец даже задался вопросом: зачем вообще он их таскал с собой?
Айсгейз молча удалился в специальную кабинку, где кое-как напялил слабо утеплённый комбинезон, броню с седельными сумками и теперь уже одиночные ножны с мачете. Наплечник для левой ноги пришлось снять, так как железка не позволяла его надеть. За это время преобразилась и Спайни Роуз. Теперь кобылка была одета в лёгкую, местами усиленную кевларовыми пластинами, утеплённую броню прямо поверх комбинезона. Кобура с пистолетом переместилась с ноги на бок перед седельной сумкой. Да и сам пистолет выглядел по другому: более длинный магазин выпирал за пределы корпуса. Пони переглянулись и двинулись к выходу.
У северных ворот собрался десяток пони, готовых к немедленному выступлению. Там же стояла четырёхколёсная телега, частично заполненная мешками и седельными сумками. Двое земных жеребцов рядом спорили, кому придётся тащить её. Остальные стояли в стороне и о чём-то болтали, улыбаясь. У самих ворот перед телегами стоял коричневый единорог в кольчужной броне поверх шерстяного комбинезона. Пепельного цвета грива выглядывала из-под светлого шарфа. На спине лежал дробовик. Единорог видел подобное оружие у особо отличившихся наёмников в Нью Плейтвилле. Полуавтоматический дробовик – вещь, на близких дистанциях внушавшая страх одним своим видом, а уж в коридорах и узких пространствах равных ему не было. Засмотревшись на оружие, Айсгейз не сразу увидел полный удивления ответный взгляд жеребца на себе Будто этот пони был шокирован одним только видом наёмника. Стоило Айсгейзу посмотреть в глаза единорогу, как тот сразу отвёл взгляд и скрылся за одной телег.
Внезапно голову жеребца накрыли какой-то тряпкой, и он машинально попятился в попытке снять её с глаз, но упёрся в кого-то. Ткань слетела с глаз, и единорог обернулся. За спиной у него стояла улыбающаяся Спайни Роуз, державшая в зубах один конец красного шарфа. У неё и самой на шее болтался похожий.
— Упс, я не думала, что ты так напугаешься. Держи этот шарф. Мы движемся на север, а климат меняется резко и непредсказуемо. Я вообще не представляю, как ты продержишься в одной своей броне без какой либо тёплой одежды, если похолодает, — задумчиво произнесла она, кинув шарф жеребцу на спину.
— Ничего, понадеемся на удачу. Но всё равно спасибо, — ответил Айсгейз с улыбкой, магией обматывая шарф вокруг шеи.
Когда пони подошли к остальным, коричневый единорог вскочил на повозку.
— Доброго дня вам, пони! — прокричал он. Айсгейз встрепенулся, услышав знакомый голос. — Моё имя – Эши Мабл, хотя вы все уже знаете его. Я думаю, вам известны наше задание и его подробности, так что заострять на этом внимание не буду...
— Интересно он сам-то знает про задание? Ведь весь день из кабаков не вылезал, — раздался шепот из толпы слева.
— ...скажу одно: слушайте меня, и все мы вернёмся домой. Ну, в путь! — закончил Эши Мабл и слез с телеги. Жестом он указал одному из земных пони лезть в упряжь, чем вызвал лёгкую ухмылку у его оппонента.
— Ах, да. Новенький, как там тебя, Айсгейз, кажется. Давай в повозку. Ты у нас больной и в придачу на особом счету.
Под недружелюбным взглядом остальных пони наёмник взобрался на повозку и уселся среди сумок с лекарствами и провиантом. Всё это время он пристально смотрел на Эши Мабла. «Неужели этот коричневый единорог и был тем таинственным спутником? Сходство наблюдалось, но лишь косвенное. Похожий голос, хотя мало ли таких жеребцов. И он тоже был в охране». На всякий случай, единорог решил присмотреться к командиру.
Эши Мабл дал команду, и отряд выдвинулся на север.
Телега еле ползла, увязая в грязи. Эши Мабл выбрал явно не того пони, чтобы тащить грузы. Сам он шёл в авангарде и иногда уходил вперёд, проверяя местность вокруг на предмет возможных опасностей и возвращаясь через какой-то время. Пока что всё было чисто. Пара пони убежали ешё дальше, видимо, разведывая местность впереди. Пока остальные месили грязь позади телеги, Айсгейз нашёл себе уютное местечко среди запасов одежды, провианта и жёлтых коробок с розовыми бабочками и пытался уснуть.
Сколько бы он не спал до этого, усталость без остановки давила на жеребца, на его сознание. Пока что её не хватало, чтобы поглотить единорога, но путать и затуманивать мысли время от времени у неё получалось. Однако, уснуть Айсгейзу не давали постоянные перешёптывания или открытые разговоры между остальными пони. Особый вклад в нарушение тишины вносила Спайни Роуз своим голосом и смехом в общении с синим земным пони – вторым новичком, сидевшим тогда рядом с ней в кабинете. Но даже в полной тишине наёмник навряд ли бы уснул – заживавшая нога постоянно зудела, и при любых его попытках унять этот зуд она начинала чесаться ещё сильнее. Так что всю дорогу он просто лежал и смотрел в небо. Эши Мабл время от времени посматривал на жеребца, но дальше странных взглядов дело не заходило.
Один раз отряд остановился, когда ушедшие вперёд пони вернулись с интересной информацией. Как понял из разговора Айсгейз, всё это время пони двигались по следам вчерашнего каравана, но те исчезали впереди. Точнее, сворачивали с проторенной тропы куда-то на запад, пока полностью не терялись среди мёртвого леса. Получалось, что караван попросту не добрался до пункта назначения, и, как следствие, Синстол не получил ответный сигнал от поста. Среди пони появилась слабая надежда на то, что с северной заставой всё в порядке. Но лично Айсгейз не сильно на это рассчитывал, ведь связи с ними не было и до этого. Сомнения наёмника разделял и Эши Мабл. После доклада командир выглядел мрачнее самой тёмной тучи. Пока он ходил кругами вокруг повозки, остальные успели перекусить. В конце концов жеребец отдал рисковый приказ: разведчики должны были продолжать поиски вчерашнего каравана и возвращаться в Синстол, в то время как основная группа двинула бы дальше к посту.
Лишь к вечеру отряд добрался до поста. Телега остановилась метрах в трёхстах от него. Эши Мабл что-то рассматривал в бинокль. Айсгейз так и не слез с насиженного места на повозке. С чуть большей высоты он попытался разглядеть этот пост, но ничего не видел из-за слабой дымки и приближающегося вечера. Поэтому он просто наблюдал за другими. Спайни Роуз и второй новичок заметно нервничали. Остальные держались более-менее спокойно. Эши Мабл повернулся к подчинённым.
— Никакого движения я не увидел. Выбора нет. Нужно подойти поближе. — Командир посмотрел на наёмника. — Как там тебя? Айсгейз. Мне тут говорили, что ты разведчик, значит пойдёшь одним из первых. Хватит отлынивать. Ты и ты... — Он указал копытом на Спайни Роуз и какого-то фиолетового единорога в лёгкой броне. — … идёте с ним.
Те почти одновременно кивнули, а затем кобылка с натянутой улыбкой посмотрела на Айсгейза. Пони хватило нескольких минут, чтобы подготовиться к походу. Фиолетовый жеребец захватил с собой одну из тех жёлтых аптечек.
— Мы выдвинемся через полчаса после вас. Если что-то произойдёт, отправите кого-нибудь нам на встречу. Тщательно осмотрите там всё. Нам, возможно, придётся переночевать в этом месте, — пояснил Эши Мабл, собрав троицу разведчиков вместе. — Да приглядят за вами Богини.
Спустя минут десять пони были уже почти у поста. Дорога тут шла под маленьким углом влево, и тропу то тут то там пересекали русла высохших ручейков. Местный влажный воздух буквально въедался в шкуру, и от него она быстро намокла. Айсгейз приказал остальным идти за ним след в след. Кобылку он просил сразу же предупреждать его, если на своём Л.У.М.е она увидит красную метку. На любые другие попытки заговорить единорог отвечал тихим шиканьем.
Сам же Айсгейз постоянно осматривался, выискивая хоть что-нибудь подозрительное. Уши стояли торчком, прислушиваясь к тишине вокруг. Здесь он увидел множество следов от копыт в грязи, там заметил мимолётную тень за холмиком. Слева послышался непонятный шорох, справа тихие удары скатившегося с холма камешка. Это всё могло быть плодами его разыгравшегося воображения. Могло быть и простыми явлениями Пустоши, которые он бы и не заметил при других обстоятельствах. Но сейчас любой знак имел значение. Хвала Богиням, ничего пока не происходило.
Чем ближе пони подходили к посту, тем сильнее в воздухе ощущался резкий аромат гниющих тел. Спайни Роуз и жеребец зафыркали. Айсгейз же свёл и так редкие вдохи и выдохи к абсолютному минимуму. На пути начали попадаться небольшие воронки. В одной из них обнаружился и источник вони: разорванное гниющее тело. Бедному пони оторвало заднюю половину тела, и внутренности вывалились наружу. Но похоже, судьба сыграла с ним шутку ещё очень давно – тело неестественно быстро сгнило для максимум недельного трупа. Перед разведчиками лежали останки гуля. Сзади донеслись звуки, сильно напоминавшие рвотные позывы. Вот Спайни Роуз и рассталась с обедом. Чем дальше пони продвигались к посту, тем больше воронок и кусков тел они видели на пути.
— Вы тут минные поля что ль закладывали? — шёпотом поинтересовался Айсгейз, осторожно ступая среди трупов и ям.
— Я про это ничего не слышала, но либо тут поработали гранатомёты, много гранатомётов, либо это всё-таки мины, — ответила кобылка. За те несколько метров, что они прошли, она уже дважды опустошила желудок.
Пони подошли к тому, что когда-то представляло собой ржавый забор высотой чуть больше роста пони. Сейчас лишь пара его пролётов стояли на своих местах, в то время как остальные, связанные между собой, сложились в сторону поста. И везде на них виднелись грязевые следы от копыт. Вонь тут стояла неописуемая – дышать становилось почти невозможно. Айсгейз начал инстинктивно отступать, пока не упёрся в стоявшую позади Спайни Роуз.
— В окружении такого зловония нас надолго не хватит. Меня точно, — процедил он сквозь зубы.
— А ты не нюхай и ртом дыши, — прокомментировала кобылка.
Наёмник повернулся к ней, чтобы съязвить что-нибудь в ответ, но в разговор вступил молчаливый единорог.
— Может просто заткнуть ноздри ватой? — восторженно предложил жеребец.
Пони посмотрели на него и слабо улыбнулись. Единорог магией вытащил из аптечки белоснежный рулон, аккуратно оторвал от него несколько ватных комочков и, свернув их в трубочки, передал соратникам. Айсгейз вставил их в нос. Неприятный запах ушёл. Наёмник выдохнул ртом и приметил вырвавшееся облачко пара.
— Похоже, холодает, — прогнусавил он.
— Подними шарф повыше, — спокойно ответила Спайни Роуз и сама последовала собственному совету. Фиолетовый жеребец лишь поднял ворот своего мехового комбинезона. Айсгейз же обмотал шарф вокруг морды и шеи, в надежде сохранить горло в тепле и создать испорченному воздуху хоть какую-то преграду.
Сначала аккуратно наступив одной ногой, затем он и вовсе встал на не до конца завалившийся забор. «Мде, ну и дыра». Подобные посты единорог представлял себе немного по-другому: хотя бы два-три крепких здания, да наблюдательные вышки. Не говоря уже о постах-поселениях, как его назвали. Но то, что он увидел тут, нельзя было назвать ничем, кроме как местом для пикника. Наскоро сбитые из местного мусора шалаши, часть из которых разделили участь забора, а вместо высокой вышки лишь бочки, сваренные вместе, да какое-то сидение на них. Ну и странного вида широченный колодец посередине. К нему вела и кружилась вокруг проторенная дорожка. Как-то и не верилось единорогу, что вся эта свалка принадлежала развитому по меркам Пустоши Синстолу. «Но это, собственно, и не мои заботы».
Теперь, с поваленного пролёта Айсгейз разглядел поле брани. Всё пространство, окружённое забором, было усыпано разорванными трупами и их частями. Одни гнили уже давно: с торчавших костей сходила чёрная гнилая плоть. Другие тела лишь начали подгнивать, и на них даже виднелись куски шкур. Под листом забора, на котором он стоял лежали яркие представители первой группы. Наёмник поморщился от этого зрелища и постарался быстрее перепрыгнуть через труп. Остальные тела были не в многим лучшей форме. Но на некоторых из них единорог увидел вещицы, что заставили его оскалиться – ошейники. Один труп, другой, третий. На шеях почти всех из них висели гирлянды из кристаллов, в этот раз, однако, даже не светившиеся. Но не все мертвецы были в таком ужасном состоянии: среди всего этого разложившегося мяса лежали и другие тела посвежее. Тела, принадлежавшие пони этого поста, искусанные и обглоданные.
Опасения подтвердились – этот пост был уничтожен гулями. Как и было приказано, Айсгейз отправил жеребца обратно к повозке. Тот очень обрадовался этому и чуть ли не вприпрыжку двинулся на юг. Сам же наёмник подошёл к кобылке, рассматривавшей труп пони. Гули поработали над ним со всей доступной им тщательностью, обглодав до самых костей. Как в общем-то они потрудились над всеми остальными. Долго находиться тут становилось опасно для здоровья.
— Что показывает твой Л.У.М.? — спросил единорог, встав рядом.
— Врагов нет, — покрутив головой, выдала она. Затем посмотрела в сторону поваленного забора на севере. — Но есть жёлтая метка где-то перед нами.
— Я ничего не вижу, — прокомментировал жеребец, всматриваясь в пустоту. «У Л.У.М.а же не километровый радиус действия?» Затем он улыбнулся от пришедшей в голову мысли. — Разве тут не должно быть где-то стойло?
— Ну, если это так, то вход явно спрятан. Давай поищем, — произнесла Спайни Роуз и пошла к одному из разваленных шалашей.
Айсгейз же двинулся в противоположную сторону. Он насчитал где-то пять свежих тел, принадлежавших пони этого поста. Рядом с некоторыми валялось их оружие. Единорог приметил простенький дробовик и несколько пистолетов-пулемётов. «Слабоватый арсенал». С юга донеслись мерные шаги и скрип телеги. Жеребец обернулся чтобы посмотреть в их сторону, но его взгляд остановился на столбе, высившемся около колодца. На вершине под колпаком торчала маленькая камера. И всё бы ничего, но она двигалась, бесшумно вращалась, изредка останавливаясь на единороге или кобылке. За ними следили. Осталось узнать, кто: либо носитель одной из меток, либо старая автоматика. Айсгейз окликнул кобылку, и разведчики поспешили к нашим.
Телега остановилась у первых воронок, застряв колесом в одной из них. На фоне рассредоточенных вокруг неё пони наёмник приметил Эши Мабла и посланного им единорога. К этому моменту жеребец уже заканчивал свой доклад, и двум пони немногое пришлось дополнять.
— Этот колодец и есть вход в стойло. Он стоял там, ещё когда оно было запечатано, — ответил Эши Мабл.
Командир задумался на несколько минут и затем отдал всем приказ заткнуть чем-нибудь нос. Также всем выдали неплохие спарк-фонарики.
— Выдвигаемся. Разделитесь на пары. Не будем испытывать судьбу. Здесь ещё могут быть гули, — обратившись ко всем, громко заявил Эши Мабл.
Пока остальные, как могли, собирали трупы в кучу, чтобы сжечь их, Айсгейз со Спайни Роуз подошли поближе к колодцу. Эши Мабл знал, что говорил. Вся эта деревянная конструкция была не более, чем муляжом. Наёмник посветил фонарём внутрь. Каким бы мощным не был, осветить всю шахту он не смог. Колодец представлял собой добротную винтовую лестницу, стелющуюся вдоль стен на многие метры вниз, а по центру висели натянутые цепи. Жеребец схватил магией одно из звеньев и с трудом качнул цепь. Снизу раздался металлический лязг удара о лестницу. По ней сразу же прошла мелкая дрожь. Груз на цепях был закреплён в висячем положении. Единорог оглянулся и увидел странные и слегка испуганные взгляды остальных пони. «Какие все пугливые». Под ногой он нашел пустой магазин от пистолета и, схватив его магией, бросил внутрь шахты. Тот через несколько коротких секунд приглушённо звякнул обо что-то металлическое, видимо груз на цепях. Примерно через столько же времени до наёмника донёсся тихий звук удара о мягкую землю.
— Ну что, нужно спускаться, — произнёс подошедший Эши Мабл. — Пойдёте вы и ещё пара пони. Айсгейз, побудешь за старшего. А мы пока разберёмся с телами наверху.
— Если это стойло, то у него есть дверь. Что, если она закрыта? — поинтересовался Айсгейз у него.
— Нужно будет вскрыть. — Он посмотрел на наёмника так, будто тот сказал самую очевидную вещь на свете. — Я отправлю с вами мастера по этим приборам. Можете пока начинать.
Эши Мабл ушёл, оставив пони наедине с тёмной шахтой. Айсгейз пожал плечами и не без труда перелез через деревянное ограждение. Кобылка же улыбнулась, открыла маленькую дверцу и спокойно прошла на металлическую внутреннюю площадку. Наёмник посветил фонариком на стены шахты: их покрыли металлом, к нынешнему времени покрывшимся ржавчиной. Лестница уже не вызывала у жеребца былого доверия.
Как только пони начали опускаться ниже, в стенах у самых ступенек при их приближении начинали загораться тусклые лампочки, одаривая неровным светом просторную шахту.
Как Айсгейз и предполагал, на половине высоты на цепях висела пустующая клетка, в которую мог поместиться даже пони. И кто-то в ней недавно сидел, судя по кровавым следам на прутьях и таким же отметинам на ближайших перилах.
Шахта оказалась достаточно глубокой – она уходила примерно на десять метров вниз. В полуметре от основания лестница странным образом обрывалась. Наёмник фыркнул, и одна из затычек выпала. В нос ударила вонь, и он, задержав дыхание, вернул вату на место. Жеребцу пришлось спрыгивать, что никак не пошло на пользу его ноге. Зато как только спустившаяся первой кобылка коснулась земляного пола, под потолком с противным жужжанием зажглись яркие лампы дневного света, осветившие просторное дно шахты и вырезанный в стене бетонный коридор, ведущий к серой махине двери стойла. Светили они, правда, недолго. Одна сразу же осыпала пол искрами и потухла. Остальные начали вразнобой мигать.
Но даже такого освещения двум пони хватило, чтобы увидеть кое-что ужасное: гули добрались и сюда. Два трупа пони украшали коридор. Причём, одного из них для уверенности пытались сжечь. Об этом говорили чёрные пятна из сажи на серых стенах и полу. Так же у самого шлюза лежало непонятное тело. Вспомнив свой визит в первое чужое стойло, елинорог посмотрел под потолок у двери и увидел два лючка в углах. Видимо, в одном из них и прятался огнемёт.
Айсгейз сделал осторожный шаг вперёд, готовясь в любой момент рвануть в сторону от огня. Но ничего не происходило, и вот он уже ступил на бетонный пол. Системы охраны никак не отреагировали на его присутствие, жеребец спокойно прошёл до самой двери. Теперь стало ясно, почему тело выглядело как-то неправильно. Дверь стойла раздавила ещё одного гуля, оставив торчать с этой стороны лишь заднюю половину. Айсгейз фыркнул и посмотрел в другую сторону. В стене слева виднелись экран и клавиатура. При приближении наёмника монитор загорелся зелёным светом и надписью:
>Введите пароль.
«Надеяться на лёгкий вход было глупой идеей». Единорог подозвал кобылку и, когда она поравнялась с ним, спросил:
— Где сейчас жёлтая метка?
— Видимо, за дверью и чуть левее. — Немного подвигав головой, ответила она. — Но опять же, выше или ниже, я тебе не смогу сказать.
— Этого достаточно. Будем ждать взломщика, — спокойно ответил Айсгейз и сел рядом с терминалом. Кобылка хотела было присоединиться к нему, но встала как вкопанная.
— Айсгейз, у нас проблемы. Теперь там помимо жёлтой метки появились и несколько красных, — встревоженно сообщила она.
— Успокойся. Если они за дверью, то пока она не откроется, нам бояться нечего. Если наверху, то там и без нас справятся, — вздохнув, ответил наёмник. Затычка снова выпала из носа, и он аккуратно вернул её на место.
Кобылку это убедило, и пони немного успокоилась. Через несколько минут к ним спустились ещё двое. Среди них был второй новичок и странного вида красная кобыла с белым хвостом и кьютимаркой в форме магосхемы, одетая лишь в утеплённый комбинезон. На её ноге покоился ПипБак. Кобыла сразу же направилась к терминалу.
— Наверху всё нормально? — решил спросить Айсгейз.
— Да, — тихо ответила она, не отводя взгляда от экрана. — Мы видели метки, но на поверхности чисто.
— Значит, мишени в стойле. Подготовьте оружие и будьте начеку, — сообщил наёмник остальным.
— Великолепно. Ртом дышать и ртом же пистолет держать, — пробубнила кобылка.
Ответ от Айсгейза последовал почти сразу:
— Ну так вынь вату.
Кобылка послушалась и сразу же поморщилась от царившего здесь аромата, но оружие в зубы взяла. Фиолетовый жеребец с неохотой повторил за ней. Айсгейз же лишь проверил, как вытаскивается мачете и засунул его обратно в ножны. Кобыла быстро взломала защиту терминала. На вопросительный взгляд единорога она ответила, что ей уже были даны все пароли. «Тоже мне взломщица». По команде наёмника она нажала на кнопку и поспешила встать позади остальных. Завопили баззеры тревоги, и в стенах зашумела гидравлика. Дверь с тихим шипением и визгом начала отодвигаться назад и потихоньку откатываться в сторону. Сразу же оттуда нахлынула волна прохладного воздуха.
Пони выставили оружие и приготовились к стрельбе, а Айсгейз лишь посветил внутрь фонариком. Картина там не сильно отличалась от увиденного здесь. Прямо за дверью оказалась просторная комната, из которой дальше тянулся широкий коридор. С серых стен и потолка свисали косы кабелей. Местами виднелись тускло светившиеся и порою мигавшие лампочки. Какой-то странный след тянулся по полу. Видимо, бедный гуль выжил после объятий двери и даже смог уползти в неизвестном направлении.
— Где метки? — тихо поинтересовался наёмник.
— Пламо плэд нами. Больфего не могу фказать, — ответила кобылка, не выпуская изо рта оружие.
— Превосходно, — пробурчал он, вытаскивая мачете. — Тихо. За мной. Растянитесь цепочкой.
— Может мне лучше наверх пойти, предупредить остальных? — нервно спросила горевзломщица.
— Боюсь, что нет. Если там попадётся ещё одна дверь, нужна будет ваша помощь, — спокойно ответил Айсгейз, ступая через порог двери.
Он осветил потолок и в дальнем углу приметил камеру. Та мерно перемещалась из стороны в сторону. Цыкнув, жеребец двинул дальше.
Коридор вывел разведчиков к простой лестнице, уходившей вниз. Снизу волнами накатывал холодный воздух. Похоже, автоматика в попытке очистить воздух запустила вентиляцию на максимум. Айсгейз попросил остальных подождать наверху, а сам потихоньку спустился вниз. Нижний уровень представлял из себя маленький лабиринт из коридоров. Жеребец заглянул в ближайший и увидел лишь прямой как стрела тёмный туннель, ведущий к освещённой развилке в конце. Разрушений здесь было заметно больше. К мигающим лампам добавились искрящиеся провода и свисавшие с потолка обесточенные турели. Стены были испещрены следами рикошетов и попаданий от пуль. На полу валялись останки ополовиненного гуля. В труп вяло тыкался маленький робот-уборщик, пытаясь сдвинуть мешающий ему объект. Эти затычки в носу неимоверно раздражали жеребца. Словно услышав его мысли, одна из них снова выпала, но в этот раз никакой вони Айсгейз не почувствовал и, вынув вторую ватную трубочку, вдохнул полной грудью. Его лёгкие наполнились относительно чистым, но обжигающе холодным воздухом. Улыбнувшись, единорог дал отмашку остальным спускаться.
— Что с картой этого места? И где сейчас красные? — поинтересовался наёмник у Спайни Роуз.
— Не дфигаюцфа. Фейцаф фправа от наф, — затем кобылка вынула изо рта пистолет, вставив в кобуру, и заговорила уже по-нормальному. — Но странное дело, карта не грузится. Просто пустой экран и надпись «КНЦ» по центру. А здесь уже не так сильно воняет.
— «КНЦ», значит, — проговорил единорог, всматриваясь в коридоры. Ему вспомнилось письмо из терминала того одинокого домика. — Разделяться будет не лучшей нашей идеей. Была не была. Идём по центральному. Куда-нибудь, да выйдем. Эй, взломщица, идёшь за Спайни Роуз, синий замыкает.
Направление жеребец выбрал верное, так как уже на середине тёмного коридора пони услышали непонятные звуки, похожие на сумбурное бормотание, и беспорядочное цоканье копыт по бетону. Айсгейз взглянул на кобылку. Спайни Роуз всё поняла и указала копытом вправо.
— Две красных метки почти сразу за поворотом. И одна в одном направлении с жёлтой, — прошептала она, повращав головой.
— Вы, остаётесь тут, Спайни Роуз – за мной. — Не дожидаясь ответа, Айсгейз тихо похромал к углу.
Прижавшись к нему, наёмник присел и осторожно выглянул из-за него. В пяти метрах от него два гуля переминались с ноги на ногу в слабо освещаемом коридоре перед круглой дверью с иллюминатором в центре. Подгнивавшие твари время от времени вяло тыкались в стекло и постоянно что-то бормотали. На шеях мерцали ошейники. Под ними мельтешили роботы-уборщики, постоянно бившиеся о ноги мертвяков.
Айсгейз обхватил магией мачете в ножнах и уже решил аккуратно подкрасться к ним. Он никак не мог предположить, что любопытная кобылка тоже захочет выглянуть из-за угла. Не мог жеребец предугадать и её реакцию. Единорога оглушил раздавшийся прямо над левым ухом выстрел. Пуля угодила одному из гулей в круп. О голову жеребца ударилась гильза. Он повернулся и увидел чёрный 9-миллиметровый пистолет со струйкой дыма, сочившейся из ствола, увидел державшую его во рту трясущуюся Спайни Роуз с глазами, расширившимися от ужаса. Затем Айсгейз повернулся к гулям и посмотрел на их повернувшиеся гнилые морды. От губ и щёк остались лишь малые частички. Кожа сползала клочьями, от грив остались жалкие космы. Мертвяки развернулись в сторону незнакомец, посягнувших на это место, но один из них наступил на робота и, поскользнувшись, упал, отправив машинку в полёт до стены. Второй же двинулся к пони, ещё громче бубня свою билиберду. Затем он взвыл и внезапно перешёл на бег, разбрызгивая слюну.
Кобылка застыла словно статуя и даже не думала убегать. Айсгейзу ничего не оставалось, кроме как оттолкнуть её собой, тем самым принимая основной удар на себя. Спайни Роуз отлетела в сторону и ударилась о стенку коридора позади. Наёмник тем временем вытащил мачете и занёс его слева для удара по первому из бегущих трупов. Чего он не учёл, так это узких коридоров этого места. Не ожидая подобного подвоха, единорог не смог удержать в правильном положении прошаркавший о стену клинок, и тот вместо выверенного удара по шее ушёл выше в голову гуля, потеряв почти всю свою силу. Мертвяк своими челюстями схватил изрядно замедлившийся клинок за середину и по инерции столкнулся с наёмником. Вместе они упали на бетонный пол. Помутневшие зрачки глаз гуля дёргались из стороны в сторону, пока он пытался прокусить металл клинка – единственной преграды между его зубами и шеей Айсгейза. Слюна этого гада капала на единорога, а сам он вонял словно куча гнилого мяса, коей, по сути, он и являлся.
Не без труда наёмник скинул мертвяка с себя и прижал к стене рядом со Спайни Роуз. Лишь сейчас гуль осознал своим мёртвым мозгом, что металл ему не прокусить, а сам он попал в смертоносные тиски. Единорог опёрся о кончик лезвия и рукоятку передними копытами и всем своим весом навалился на клинок, проталкивая дальше в глотку. Мертвяк забился в тревоге, стараясь достать копытами до противника и дёргая головой в попытках вырвать клинок из его магии. Мягкая плоть легко поддавалась давлению, чего нельзя было сказать о костях. Но Айсгейз надавил сильнее, и клинок углубился в тело, нижняя челюсть мертвяка хрустнула. Жижица хлынула из разорванных сосудов, окропив всё вокруг. Мачете прошёл дальше и, судя по прекратившимся дёрганьям и хрипам, наконец-то достиг позвоночника и мозга. Гуль обмяк и окончательно затих.
Единорог слез с него как раз вовремя, чтобы уйти от удара обрушившихся копыт второго мертвеца. Тот окончательно добил тушу, проломив грудную клетку. Наёмник же откатился в сторону и упёрся во что-то мягкое. «Ой нехорошо». Пока гуль вставал на дыбы для второго удара, Айсгейз попытался схватить магией мачете, но время играло явно не в его сторону. Мертвяк уже занёс копыта и начал их опускать на противника, когда ПипБак единорога пискнул, и через мгновение выстрел оглушил жеребца. Слух наполнился звоном, а из уха потекла кровь. Из гуля же вылетела жижица, и он пошатнулся. Затем ещё одна пуля ужалила мертвяка, и мертвяк вместо сокрушительного удара по Айсгейзу просто упал на бок, однако, сразу же поднялся на ноги и взвыл. Этого времени наёмнику хватило, чтобы наконец достать злополучный клинок и отправить его прямо в шею гулю. Но желанного эффекта жеребец не достиг – мертвяк не только выстоял, но и двинулся на него. Затем ПипБак ещё раз пискнул, и одна за другой четыре пули улетели в тело гуля. Две промазали, но две других угодили прямо в голову, отхватив от последней изрядный кусок и разбрызгав его на стене позади. Гуль осел, завывая. Справа от Айсгейза появился фиолетовый пони с пистолетом во рту. Он выстрелил ещё несколько раз, и гуль откинулся на бок и затих.
Расслабился и Айсгейз. С трудом приподнявшись на ноги и оперевшись о противоположную стену, он начал искать в сумке ближайшее зелье восстановления. Левая нога отозвалась тугой болью с новой силой. Найдя и опустошив одну из лечебных склянок, жеребец обернулся к остальным. Мягкой подушкой при его перекате послужила Спайни Роуз. Она же и произвела выстрел у него над ухом. Выглядела пони очень плохо. Она свернулась калачиком и тихо вздрагивала, закрыв глаза. Пистолет лежал рядом, испуская из ствола тоненькую струйку дыма. Теперь Айсгейз понял, что это был не просто первый её бой с гулем. Она, видимо, и видела-то их впервые. «И таких новичков посылали в подобные места. У Блю Стрип очень радикальные методы закалки бойцов». Наёмник взглянул на остальных. Фиолетовый жеребец держался лучше. Он сидел рядом с кобылкой и перезаряжал пистолет, смотря куда-то в пустоту. Взломщица мысленно вообще была не тут – она просто лазила в своём ПипБаке, словно сидела на прогулке. Звон сошёл на нет, и к Айсгейзу начал возвращаться слух. К трупам подъехали уборщики и с тихим жужжанием начали убирать лишние объекты с пола и стен.
Наёмник сел рядом со Спайни Роуз и обратился к жеребцу:
— Эй, тебя как звать-то?
— Меня? Торн, — смутившись, ответил фиолетовый единорог.
— Спасибо за помощь, Торн. А ту кобылу как звать? — Наёмник кивнул в сторону взломщицы. Жеребец лишь пожал плечами. — Прекрасно. Иди и приведи её в чувство, чтобы она открыла нам дверь за углом.
Торн кивнул и двинулся к ней, а Айсгейз посмотрел на кобылку. Она уже открыла глаза, но смотрела в никуда и время от времени тряслась. Не будь она в таком состоянии, единорог бы сказал пару ласковых по поводу непослушания и огня без приказа. Но не сейчас. Сейчас он мог задать лишь самый глупый вопрос в данной ситуации.
— Как ты? — тихо спросил единорог, наблюдая как маленький серый робот, похожий на круглую подушку размазывает по полу лужицу слизи.
Повисло молчание. Взломщица прошла мимо сидящих пони, подгоняемая Торном. Судя по молчанию, единорог посчитал, что Спайни Роуз была не в настроении говорить.
— Прости, я испугалась, — тихо прошептала кобылка, потихоньку вставая и садясь рядом. — Я не должна была выглядывать тогда...
«Ну а какого сена тогда выглянула?» Айсгейз молча смотрел на маленькие машины, катавшиеся вокруг тел, не в силах что-либо с ними сделать.
— Прости, меня здесь вообще не должно было быть. Ни меня, ни других новеньких... — вновь заговорила Спайни Роуз. Наёмник уставился на неё с немым вопросом. — Это всё из-за меня, из-за моего желания узнать Пустошь получше.
— Что? Что ты несёшь? — прикрикнул жеребец на кобылку.
— Ещё немного, и ты бы пострадал из-за меня... Если бы только мой брат не...
— Айсгейз, дверь открыта. Ждём вас, — прервал кобылку выглянувший из за угла Торн.
— Хорошо. Иду, — ответил наёмник и повернулся к Спайни Роуз, но та уже встала на ноги и побрела в направлении двери.
— Идём. Не будем заставлять ждать ни врагов, ни друзей, — проговорила кобылка, проходя мимо с поникшей головой.
— Но как же... — начал единорог.
— Давай потом, Айсгейз. Давай потом, — прервала она жеребца, даже не оборачиваясь.
«Кобылы». Наёмник неохотно встал и побрёл за ней, вырвав по пути мачете из тела гуля.
Пони подошли к двери с раскуроченным терминалом, и Айсгейз спросил у Спайни Роуз расположение оставшихся меток. Та сообщила, что обе метки находятся на одной прямой с дверью, и, судя по всему, достаточно далеко. Недолго думая, единорог приказал всем встать позади и приготовиться, а взломщице открыть дверь. Она нажала на подключенном к терминалу двери ПипБаке кнопку и, вырвав рывком провод, сразу же поспешила спрятаться за спинами остальных. Дверь с тихим шипением закатилась внутрь стены.
Поток обжигающе холодного воздуха ударил по группе вместе с воем вентиляции. Впереди оказалась просторная комната, освещённая множеством ярких лампочек. В противоположной от входа стене расположилась простая закрытая дверь. Правая часть помещения пустовала. Вся стена там была увешана мониторами, разом вспыхнувшими, стоило Айсгейзу пересечь линию двери. Из стены под ними выползла клавиатура. Рядом стояла больничная каталка, накрытая простынёю, цвет которой под многочисленными бурыми пятнами единорог разобрать не смог. На ней в лотках лежали аккуратно уложенные хирургические инструменты, и судя по их блеску, они либо были новенькими, либо за ними внимательно следили. Что смутило жеребца, так это стоявший вблизи длинный обеденный стол с подушками рядом и грязными тарелками на нём. В другой части комнаты вдоль стены пристроились несколько пустых оружейных стеллажей, да еще две больничных койки. Слева ютились несколько серых холодильников, один из них был открыт нараспашку. Он вносил свою толику прохлады в это помещение. Так же тут расположились ещё несколько разбитых терминалов и письменные столы. На полу около них валялись исписанные листы бумаги и книги. На дальней стене висели жёлтые аптечки.
Айсгейз посмотрел на ожившие мониторы и увидел там изображения с камер наблюдения. «Значит, всё-таки следила автоматика». Вот на одном из центральных экранов пони на поверхности медленно ходят по своим делам; там ещё не окончательно стемнело. На другом горит огромный костёр, в него кинули очередное тело. На крайнем верхнем экране показан вид сверху коричневого единорога, смотрящего куда-то вглубь шахты. Ещё несколько камер следили за другими пони. Было даже изображение телеги, что оставили у первых воронок. Остальные показывали пустые коридоры данного стойла... кроме одной. Она следила с потолка за каким-то помещением, наполненным проводами, коробками и сломанными на вид роботами-уборщиками. Среди всего этого хлама сидел и мерно покачивался тёмный пони. Он был явно не из группы разведчиков. Значит, маятником прикидывался носитель той жёлтой метки. Пристально осмотрев помещение и не заметив ничего опасного, Айсгейз подошёл поближе к монитору. Тёмно-зелёный земной жеребец не проявлял никакой активности кроме периодических качаний. Вся его голова была покрыта запёкшейся кровью. Грива от неё скомкалась и спуталась, превратившись в колтуны; её цвет единорог так и не смог опознать. Так же по голове бедняги протянулся грубый и уродливый шрам. Губы пони постоянно двигались, но звук тут не передавался. Айсгейз повернулся к остальным, застывшим в проходе.
— Эй, взломщица! Найди, где он прячется, — скомандовал он, отходя от экранов. Кобыла кивнула и поспешила к терминалу, встроенному в стену. — И почему тут так холодно?
Остальные тоже зашли внутрь и разбежались по разным сторонам комнаты. Торн сразу же полез в закрытые холодильники, Спайни Роуз села около двери. Айсгейз же подошёл поближе к каталке с инструментами и начал разглядывать их. Он оказался не прав — выглядевшие чистыми и ухоженными издалека, вблизи эти скальпели и пилы показали всё своё уродство. Ими пользовались... И пользовались недавно. На зубьях и краях лезвий виднелись следы засохшей крови. В лотке превратившаяся в сморщенную свернувшуюся кашицу она ещё блестела на свету. Но это была не слизь от гулей, а самая что ни на есть настоящая кровь пони.
Со стороны холодильников донёсся грохот. Все вздрогнули и обернулись туда. У холодильников возился Торн с набитым картошкой ртом.
— Как ты вообще можешь жрать в такой момент?! — не выдержал и закричал Айсгейз. «И в такой холод».
— Извиняюсь. Я не успел перекусить на отдыхе, да и не пропадать добру же, — ответил жеребец и отодвинулся в сторону, приоткрывая остальным содержимое холодильника с зеленью и овощами. Наёмник приметил даже пакет яблок. «Провиант из Синстола». Торн вернулся к поеданию пищи.
— Готово. Я знаю где он, — радостно произнесла повернувшаяся в сторону Айсгейза взломщица. — И не только он. За этой дверью две лаборатории, жилые помещения и холодильник мэйнфрейма. Там и прячется незнакомец. А в одной из лабораторий находится владелец красной метки. Но не думаю, что он будет нам опасен.
— И с чего же ты так решила? — глядя на неё с удивлением, спросил Айсгейз.
— Потому что она привязана к столу и не двигается, — улыбнулась кобыла.
«Она?».
— Интересно, — пробубнил наёмник себе под нос.
Айсгейза пробил озноб – здесь становилось всё холоднее. Единорог цыкнул и потуже обмотал шарф вокруг шеи. Изо рта маленькими облачками вырывался пар. Жеребец взглянул на остальных и пожалел, что не одел ни одной тёплой вещи. Другие пони, казалось, не замечали холода и просто занимались своими делами. Больная нога начинала потихоньку словно гореть в тех местах, где металл касался её. Наёмник подвигал каркас магией, но тот даже и не думал сдвигаться. «Знатную штуку нацепили на меня эти врачи».
— Почему тут вообще такая холодрыга? Можно же ослабить вентиляцию? — максимально спокойным тоном спросил Айсгейз.
— Холодно потому, что и наверху холодно. Температура воздуха резко упала. — Ответ взломщицы не заставил себя долго ждать. Затем она снова поковырялась в терминале и продолжила. — А вентиляцию мы не ослабим. Она сломана и не отвечает на команды. Часть фильтров вышли из строя, и сейчас сверху просто гонится воздух, проходя через оставшиеся системы очистки. И, кажется, дополнительно охлаждается. Но зачем всё это делалось – непонятно.
— Значит, нужно быстрее со всем этим покончить, — озлобленно процедил единорог и прикрикнул на Торна: — Хватит уже жрать! Работать пора!
Жеребец закивал, проглотил последний кусок и, на ходу закрывая пинком холодильник, двинулся к другой двери. Туда же пошёл и Айсгейз.
— Нужно быть осторожней. — Голос взломщицы остановил наёмника. — Здесь системы охраны обесточены, но там осталась последняя линия защиты, и она может не признать нас мирными.
— Значит, не расслабляться, — поморщившись, скомандовал единорог. Спайни Роуз молча подошла к остальным. Она начала потихоньку отходить от случившегося. Айсгейз отдал ей должное: кобылка не проронила и слезинки.
— Всем отойти, — произнёс наёмник, и пони послушались. Затем он повернулся к взломщице и жестом копыта указал в сторону двери. — Открой нам, пожалуйста.
Кобыла пожала плечами и подошла к двери. Через несколько минут та открылась, и пони повторили схему. Пока остальные прятались, Айсгейз осматривал открывшийся им коридор с рядом только что зажёгшихся тусклых ламп и несколькими дверьми в левой стене, затем сделал аккуратный шаг через порог. Никакой реакции не последовало. Ещё шаг, и жеребец уже стоял полностью в коридоре. Пройдя несколько метров и поравнявшись с одной из автоматических дверей, полностью игнорировавшей его, он махнул мачете остальным, чтобы те не боясь двигались за ним. И вот пони стояли около двери. Взломщица без указаний вскрыла её, и та открылась. В свете зажёгшихся ламп взглядам пони открылся некий склад размерами с кабинет Спидхувза. Освещение тут было на порядок лучше коридорного. Яркие лампы с непривычки даже ослепили единорога. На столах лежали различные обломки, детали. Некоторые из них Айсгейз отнёс к классу «мусор», но хозяин этой коллекции считал по-другому.
— Проверьте следующую комнату. Только аккуратно, — скомандовал Айсгейз и прошёл внутрь. Остальные кивнули и двинулись к другой двери.
Обломки терминалов, радиоантенн, непонятные кристаллы, какой-то механико-гидравлический хлам – чего тут только не было. Здесь же стояла радиоаппаратура, подсоединённая к скрывавшимся в потолке толстым кабелям. Она не выглядела повреждённой, значит, с Синстолом просто не успели или не смогли связаться по другим причинам. Валялись здесь и различные роботы. Тут разобранный уборщик, там голова от одного их старых охранных роботов РобРонко с разбитой сферой для мозга.
А на столе справа лежало несколько игрушечных матово-чёрных паучков. Размерами эти восьминожки с пухлым брюшком и кучей кристалликов вместо глаз были не больше ПипБака. Про эти машинки Айсгейз в жеребячестве читал в книжках, даже мечтал о такой. Их сделали ещё до войны по мотивам одной из игрушек на Ночь Кошмаров. Неужели они тут сохранились с тех самых времён? Один из них был зажат в тисках в разобранном состоянии, обнажив свою навороченную искусственную начинку. «Слишком крутые внутренности для простой игрушки». Другого же хранили в... маленьком аквариуме, где он еле помещался. Но крышку этого стеклянного гробика придавили грузом в виде разбитого уборщика.
Единорог магией снял робота, достал игрушку и уже начал крутить её в поисках кнопки включения, когда услышал кобылий визг. Не медля ни секунды, он рванул к остальным, на ходу кинув паучка в сумку.
Игнорируя боль в ноге, наёмник быстро метнулся к другой двери и замер в проходе. Опасности он внутри не заметил, по крайней мере, явной. Размерами не уступавшее складу помещение на скорое копыто переоборудовали в подобие операционной. Вдоль стен расположились шкафы и тумбы с инструментами и склянками с разноцветными жидкостями. В центре стоял огромный операционный стол, на котором жгутами была пристёгнута рычащая и дёргавшаяся пони... с ошейником, что единорог видел на гулях. «Твою ж кобылу!». На стене слева на уровне головы виднелось красное пятно с ниточками следов от стекавшей крови. Подобное же пятно виднелось и на углу соседнего столика с инструментами. На полу валялся диктофон. Вокруг стола с улыбкой на лице ходил Торн. Взломщица сидела у входа и снова копошилась в ПипБаке, а дрожавшая Спайни Роуз зажалась в углу с глазами, почти вылезшими из орбит. «Что на этот раз?»
—Ит-а-а-а-к, что тут происходит? — спросил Айсгейз грозным тоном. Кобылы промолчали.
Торн подбежал к наёмнику.
— Да ничего такого, собственно. Спайни Роуз увидела пони на столе и подбежала к ней. А та чуть не укусила её. Видели бы вы её морду, — произнёс жеребец и залился смехом.
— Это вообще не смешно! — прокричала из угла кобылка.
Айсгейз вздохнул и кашлянул достаточно громко и отчётливо, дабы все поняли, что не стоит расслабляться. Торн перестал ржать. Наёмник же решил обойти стол со всех сторон. Светлая кобыла без гривы и хвоста с ампутированной задней ногой лежала на боку, полностью привязанная ремнями и жгутами к столу. Единственное что она могла делать, это рычать и кусаться; глаза её постоянно дёргались.
К груди были прицеплены кучи липучек с отходящими от них проводками, тянувшимися по полу к связке мониторов. На последних показывались данные сердцебиения, давления и прочие заковырки. Айсгейз подошёл поближе и увидел даже график активности мозга, судя по подписи рядом с ним. Бегущая точка на этом мониторе выписывала всевозможные пируэты, создавая причудливые картины, напоминавшие рельеф земли в разрезе с его пиками и впадинами. Наёмник в медицине совершенно ничего не понимал, но всё-равно смог сделать вывод – эта пони жива, и она явно не гуль. Но что тогда на ней делал ошейник?
— Ну что, послушаем рассказ? — спросил Айсгейз с улыбкой, подходя к диктофону и левитируя его. Ответом ему послужили бормотание троицы и мычание подопытной на столе. Жеребец нажал кнопку воспроизведения.
Из динамиков донеслось шипение. Синтетический кобылий голос объявил «Запись 1». Затем кто-то прокашлялся и заговорил хриплым голосом.
— Не знаю, зачем Приви Раджу и Блю Стрип понадобилось заставлять всех ходить с диктофонами, когда есть ПипБаки, но правила есть правила. Итак, за долгие недели впервые произошло что-то интересное. Сегодня сработала одна из наших мин на севере от поста. Я отправил туда двух пони, и знаете, с чем они вернулись? Они притащили с собой раненую кобылу. По их словам, она успешно миновала почти половину минного поля, прежде чем попала в зону срабатывания одной из них. В итоге она лишилась задней ноги. Мы, естественно, провели операцию, и все дела. Её жизни ничего не угрожает, но странная она какая-то. Во-первых, нет гривы и хвоста. просто нет. Словно выпали и больше не отрастают. С нами она не разговаривает. Думали контуженная или слабоумная, но нет – умственная активность на должном уровне. Во-вторых, этот ошейник. Где-то я слышал про подобные устройства, но, хоть убейте, не помню. Короче, я не знаю что с ней делать. В Синстол пока не сообщаю. Передам информацию во время запланированного сеанса связи.
Синтетический голос объявил «Конец записи», и динамик вновь зашипел. Все заворожённо слушали. Пока устройство переключалось на другую запись, Айсгейз встал напротив головы кобылы. Она сразу посмотрела на единорога, но в её взгляде не ощущалось ничего: ни признаков ума, ни просто жизни. Будто на него смотрела кукла. Тем временем диктофон перешёл на вторую запись: снова голос выдал предупреждение «Запись 2».
— Итак, эта кобыла не перестаёт удивлять. Я же забыл упомянуть, что на ней была потрёпанная седельная сумка. Содержимое нехило посекло осколками от мины, но кое-что уцелело. И знаете, что это было? Это были два робопаука – игрушки из прошлого. Откуда у неё, и зачем они ей, мы не знаем. Но самое интересное впереди. Стоило нам вытащить их из сумки, как эти тварюги вырвались из копыт и начали бегать по всему уровню. Эти неумехи ассистенты ловили их полчаса. Да ещё и поломали одного. Но зато теперь я смогу посмотреть, что у них внутри.
«Конец записи» и помехи. В этот раз переход между отрывками не занял много времени, и пони, затаив дыхание, продолжили слушать неизвестного пони. «Запись 3».
— Вот это новость! Кобыла заговорила. Всего два дня прошло. Как раз сегодня вечером на связь с Синстолом выходить. Расскажу им всё. Жаль, что эта особа ничего не говорит, кроме слова «вперёд». И этот ошейник... Мы так и не смогли снять его. И он постоянно мигает. Может она – робот какой? Бр-р-р. Что за глупости. Робот с пульсом? Но на этом её причуды не кончаются. Утром она пыталась встать, и когда медпони решил её посадить обратно, она его укусила. Мы сразу же привязали её к столу, чтобы не дёргалась. Бешеная она какая-то. Буквально полчаса назад снова поймали робопаука. У самого мэйнфрейма. Что-то они мне не нравятся. Ну, мы его засунули в стеклянный ящик и придавили, чтобы не рыпался.
«Конец записи» и шипение. Фоновый шум длился теперь немного дольше. Айсгейз успел сесть напротив головы подопытной и даже помахать больной ногой. Мониторы мигнули, оповещая о резком скачке показателей здоровья. Пони на столе начала брызгать слюной. Она пыталась вырваться из объятий кожаных пут. Наёмник встал и отошёл назад к стене. Шипение прекратилось. Пошла очередная запись. Голос жеребца на ней был уже не таким спокойным и умиротворённым. Он будто чего-то испугался. Почти после каждого предложения слышались одышка и всхлипы. «Запись 4».
— …попали под гон гулей. Несколько десятков этих тварей обезвредили собой минное поле. Остальные буйствуют наверху. Там почти всех убили. С Синстолом связаться не можем. Они не принимают сигнал. Я сижу сейчас с этой бешеной кобылой. Она постоянно бормочет различные слова. Всякие «вперёд», «влево», «убить». У меня сумасбродная идея, что она управляет кем-то. И надеюсь, что не гулями. — На заднем плане записи раздался чей-то крик. Механический кобылий голос системы безопасности начал трубить повторяющееся сообщение о закрытии дверей. — О, Богини. Они прорвались сюда, нужно что-то делать...
Крики на заднем плане становились всё громче и пронзительней. Затем послышался отчётливый рёв. Гуль, похоже, был уже тут.
— Нет, нет, не-е-е-е-е-е... АРХГАРХ....
Послышалась целая серия звуков: сначала удар диктофона обо что-то твёрдое, затем звуки уже мягких ударов, сопровождавшиеся захлёбывающимися криками. На заднем плане в это время слышались выстрелы и стон, а затем приглушенный удар – видимо тело упало на землю. После отчётливого приближающегося цоканья копыт уже другой кобылий голос завопил:
— Профессор! Профессор ранен! Врача сюда, быстро!
Снова донеслись топот копыт и смешавшиеся в непонятный шум голоса пони, но со временем всё это стихло и наступила тишина. Лишь динамик шипел. Запись не оборвалась, а значит, это был не конец. Пони затаили дыхание и прислушивались к каждому шороху, но ничего не происходило. И когда уже терпение подошло к концу, донёсся хриплый кобылий голос, постоянно повторявший одно и то же слово:
— ПипБак. ПипБак. ПипБак. ПипБа...
Поток слов прервался информационным сообщением о пределе записи, её окончании и отсутствии других отрывков. Диктофон затих. Все молча сидели на своих местах. Слова вновь зазвучали. Теперь их проговаривала подопытная на столе: с той же интонацией, тем же тоном, теми же перерывами. Как заводная игрушка. Только сейчас она следила глазами за ПипБаком Айсгейза. Единорог вжался в стену позади. Испугались и остальные.
— Думаю, нам пора обследовать остальные помещения и найти того раненого, — предложил жеребец остальным, повернувшись к ним, но всё ещё косясь на подопытную.
Пони чуть ли не синхронно закивали и сразу же выдвинулись прочь из комнаты. Наёмник же пока не торопился уходить и левитировал мачете к шее кобылы чуть выше ошейника. Спайни Роуз увидела это перед самым выходом и остановилась.
— Что ты делаешь, Айсгейз? — встревоженно спросила она.
— Хочу избавить её от мучений, — ответил единорог, посмотрев в сторону кобылки. «А заодно лишить её возможности сболтнуть лишнего, пока им не захотелось взять её с собою». — Идите. Я догоню. Только аккуратней там.
Кобылка с подозрением взглянула на жеребца, но кивнула и пошла к остальным. Айсгейз перевёл взгляд обратно на подопытную и вздрогнул в испуге. Она просто смотрела ему прямо в глаза, перестав бормотать слова, даже не дышала. Единорог медленно перевёл взгляд на мониторы – датчик активности мозга показывал лишь слабые отклонения от положения нуля. Кобыла вновь заговорила, но уже не своим кобыльим голосом, а грубым настолько, насколько ей позволяли связки, больше похожим на голос жеребца. Гирлянда на её шее просто взбесилась и мигала всевозможными цветами.
— Просто отдай мне ПипБак, пони. Ты сам не понимаешь, во что ввязываешься... — монотонно произнесла кобыла.
— С удовольствием отдам его. Но не тебе. У меня есть договор, и я должен его выполнить, — прервал Айсгейз её бессмысленную речь.
— Ну что ж. Это твой выбор. Советую сделать это побыстрее, пока не стало слишком поздно. Я всё равно не отстану. Это тело можешь убить. Она всё равно теперь бесполезна. Весь её табун уже давно погиб. Тем более, тебя ждут. — Глаза кобылы метнулись в сторону двери; Айсгейз взглянул туда и увидел Спайни Роуз. Ухмыльнувшись, он снова повернулся к подопытной.
— А ты не сильно ценишь свои кадры, Гуливер, — сказал единорог с улыбкой на лице.
— О, а ты знаешь, как мен... — договорить кобыла не успела, потому что клинок углубился в её шею, перерезая артерии, мышцы и горло. Кровь сразу же залила стол под телом. Мониторы заверещали тревогами об опасности, а затем монотонно запищали, констатируя смерть пациента. Айсгейз вынул клинок, вытер его о ближайшую ткань и двинулся к выходу.
— Что... что это было? — спросила шокированная Спайни Роуз, когда наёмник остановился около неё.
— Не твоё дело. Просто сделай вид, что ничего не видела, — грубо ответил он и двинулся дальше.
— Но...
— Никаких «но»! — прикрикнул единорог на ходу, не дав кобылке договорить. Он всей душой хотел, чтобы это поскорее закончилось.
Остальные комнаты тоже оказались полны сюрпризов. В них на своих спальных местах лежали несколько тел пони, на полу валялись уймы гильз. Бедняг расстреляли в упор, пока они спали. И расстреляла их собственная система безопасности. Из потолка свисали турели, пристально следившие за движением неизвестных пони внутри помещений. Кобылка теперь старалась держаться подальше от Айсгейза. Единорог это видел, но всё прекрасно понимал и не винил её.
Коридор поворачивал направо и тянулся ещё несколько метров, пока не заканчивался дверью в левой стене. И вот пони стояли перед шлюзом, за которым расположились мэйнфрейм и носитель жёлтой метки. Взломщица уже несколько минут ковырялась с дверью и, радостно взвизгнув, спряталась за спинами спутников. Когда дверь раскрылась, их обдало потоком тёплого воздуха. Айсгейз даже расслабился на мгновение, наконец, попав в тепло после этого холодильника. Гул от вентиляторов тут стоял поистине непереносимый. Взглядам разведчиков предстало помещение с толстым чёрным столбом посередине во всю высоту. По всей его длине сверкали разноцветные кристаллы и лампочки. Местами висели мониторы с мелькавшими на зелёном фоне красными треугольниками опасности. Всю эту конструкцию окружили десятки метров проводов, тянувшихся из стен, потолка и даже пола. Несколько вели к терминалу у правой стены. Мэйнфрейм нагрелся до запредельных температур, судя по мареву из горячего воздуха вокруг него. Системы охлаждения с трудом справлялись с перегрузками. На полу валялись сломанные роботы, а также пустые банки с консервами. Под потолком образовывал замкнутый круг рельс со странной квадратной коробкой на нём. Айсгейз вслух выдвинул предложение, что это местная турель.
Наёмник аккуратно прошёл внутрь и обошёл столб мэйнфрейма. В противоположной от входа стене оказалась небольшая ниша наподобие каморки, в которой и сидел раненый незнакомец. Он будто бы и не заметил появление других пони.
— Спайни Роуз, сходи наверх и приведи доктора или кого-нибудь. А ты, — Айсгейз посмотрел на взломщицу. — Разберись с мэйнфреймом и температурой.
Кобылы кивнули и разошлись. Жеребец взглянул на наёмника.
— А мне что делать? — поинтеерсовался он.
— Отдыхай и ничего не трогай, — ответил единорог, убрав мачете в ножны и подходя поближе к качающемуся пони. Тот словно не замечал жеребца. Вблизи рана на голове выглядела ещё хуже. Похоже, его несколько раз лягнули, а своевременную помощь либо вообще не оказали, либо оказали поздно. Результатом стало неправильное заживание раны и потеря крови.
— Мэйнфрейм перегружен какой-то сторонней программой. Его пытались вывести из строя. Но программа охлаждения помешала этому, активировав систему на полную. Последствия мы видим здесь. Генераторы на техническом уровне уже на пределе. Я ничего не могу сделать, кроме как просто вырубить аппаратуру вкопытную, — доложила взломщица.
— Хорошо. Точнее плохо, — прокомментировал наёмник и сел напротив незнакомца. — Эй. Эй, приятель? Ау?
Пони никак не отреагировал на Айсгейза и не переставал качаться и смотреть в пол. Губы его постоянно двигались, но слов слышно не было. Единорог поднёс ухо поближе ко рту, чтобы хоть что-то расслышать, но смог вычленить из общего потока звуков лишь слова «умереть» и «пони».
— Кажется, он того, — сообщил жеребец остальным, водя у виска копытом. — У вас есть психиатр?
— Не мудрено, когда переживаешь такое, — ответил Торн, пинавший мусор по полу.
Айсгейз копытами остановил качания пони и, когда тот затих, ногой приподнял его морду, чтобы получше рассмотреть. На вид пони не многим старше наёмника с синяками под глазами и бегающим взглядом. Фиолетовые глаза ни разу не останавливались на месте или, тем более, на ком-то из пони. Бедняга не переставал что-то бубнить себе под нос.
— Да это же Грин Тейл! — проорала взломщица из-за спины наёмника. — Его сюда мэйнфрейм отправили калибровать. Он один из тех, за кем мы сюда пришли. Важная персона среди техников.
— Был важной персоной, — произнёс Айсгейз и немного потряс безумца, однако, никакой реакции не последовало. Потряс сильнее – и снова ничего.
— Может не стоит так делать? — спросила взломщица, вернувшись к своему месту за терминалом.
— Может поможет, — улыбнулся наёмник. Бормотание прекратилось. — Вот видишь.
Глаза пони перестали дёргаться, и уставились на Айсгейза, затем поочерёдно на Торна и взломщицу.
— Ч-ч-что? К-к-кто в-вы? — запинаясь и заикаясь, спросил он. Этот голос пони слышали на диктофоне, но тогда никаких дефектов речи не было и в помине. Затем Грин Тейл на секунду взглянул в глаза Айсгейзу и сразу же покосился в пол.
— Тише, тише. Мы друзья. Мы пришли за тобой. Чтобы забрать тебя, — максимально отчётливо ответил наёмник, аккуратно подбирая слова.
— Д-д-друзья? Н-н-ет, в-вы не д-д-друзья! Д-д-друзей я уб-б-бил! — Грин Тейл начал кричать и вырываться из хватки. Айсгейз не стал его держать. — В-вы в-враги. А, а, а в-враги зас-с-служивают с-с-смерти.
— Что он несёт?! — на повышенных тонах спросил Торн. Испуганный пони ещё сильнее отдалился от неизвестных ему пони.
— С-с-смерти... с-с-смерти... зас-с-служивают с-с-смерти... — Зрачки глаз грин Тейла сузились от ужаса. Он старался стать как можно меньше, зажимаясь в углу. Затем жеребец прикрыл голову копытами и произнёс: — Б-б-безопасность, уб-б-бить н-н-нарушителей!
Лицо Айсгейза исказилось от ужаса.
— Команда принята, оператор, — проговорил синтетический кобылий голос, и турель над головами тихо зажужжала.
— Что... — успел произнести Торн, прежде чем вылезшие из серого квадрата стволы превратили его в решето градом пуль. Пони упал замертво, так и не поняв, что произошло.
Турель стреляла почти в упор, и шансов уклониться ни у кого не было бы, так же как и шансов добежать до двери. Айсгейз это понимал. А вот визжащей от страха взломщице, попытавшейся скрыться в дверном проёме, этого уже не суждено было узнать. Турель, не переставая стрелять, с искрами прокатилась по рельсу и срезала кобылу в прыжке. По инерции в коридор вылетело уже бездыханное тело.
Но Айсгейз должен был сказать ей спасибо. Кобыла выиграла ему достаточно времени для безумного манёвра. Единорог рванул с места, но не в сторону двери, а в сторону трясущегося жеребца. Турель, не медля ни секунды, пошла на новый круг вокруг столба, чтобы расправиться и с последним незваным гостем. Весь план Айсгейза основывался на простой догадке – не будет же система охраны убивать того, кого охраняет? Пони нырнул под Грин Тейла и отодвинул его от стены, затем спрятался за ним. Сомнительного успеха наёмник достиг – турель не открыла огонь по нему. Однако, Грин Тейлу это не понравилось, и он попытался убежать от единорога. Ему даже почти удалось уйти с линии огня, но Айсгейз вовремя вытащил мачете и его боковой гранью прижал жеребца к себе. Затем наёмник несколько раз ударил его копытом по голове, дабы утихомирить, и заодно взмолился, чтобы не убил или не сделал беднягу полным инвалидом.
Пони обмяк, но оставался в сознании. Турель не отводила от двух пони взгляды чёрных зрачков своих пушек.
— Прикажи турели остановиться! Живо! — проорал Айсгейз на ухо Грин Тейлу.
— Н-н-нет, в-вы н-не д-д-друзья. Т-те т-тоже г-г-говорили, ч-что он-ни д-д-друзья, а н-на самом д-деле д-делали м-мне б-больно, — заикаясь, ответил пони и снова начал дёргаться.
— Если ты не отключишь турели, больно тебе сделаю я. И это будет реально больно, — проговорил Айсгейз со злостью в голосе и надавил на горло уже остриём клинка. Больной пони продолжал дёргаться, совершенно не обращая внимания на лезвие. «Инстинкт самосохранения отшибло чтоль?»
— Н-н-нет... — промямлил он.
— Разве ты не видишь? Это ты делаешь больно другим! Посмотри на этих пони! Они мертвы из-за тебя, а мы хотели всего-лишь помочь. Это ты их убил! — продолжал кричать наёмник, прячась за Грин Тейлом и дразня турель неприкрытыми частями своего тела.
— Н-но, я в-всего-л-лишь х-хотел, чтоб-бы м-мне не б-было б-больно.
— Результат перед глазами, — процедил единорог сквозь зубы.
Пони умолк. Из коридора донеслась пулемётная трель, а потом громкий хлопок. Тишина, и ситуация повторилась, только звуки слышались уже отчётливее.
— Ну, ничего. Нам с тобой сейчас помогут. Просто сиди тихо и не двигайся, и всё будет хорошо.
Очередной хлопок раздался уже около двери, затем наёмник услышал знакомый голос кобылки:
— Айсгейз, Торн, вы там?
— Не совсем! Я зажат в углу с пони. Нас выцеливает турель. Помощь бы! — прокричал единорог во всю глотку, искренне радуясь возвращению Спайни Роуз.
— Держитесь, сейчас всё будет, — послышался в ответ крик жеребца. Кажется, это был Эши Мабл.
Турель взвизгнула и, обдав пол под собой искрами, метнулась в сторону двери, на ходу запуская пулемёты. Однако, она не успела развернуться в сторону противника. Вместе с оглушительным хлопком её корпус содрогнулся, и в нём появилось сквозное отверстие в несколько сантиметров диаметром. Пуля пролетела дальше и выбила осколки штукатурки из стены. «Пробил насквозь?! Он, что, бронебойными палит?» Следующий выстрел по ещё двигавшейся турели не заставил себя ждат, но вместо новой рваной дыры от башенки оторвало всю обшивку с частью внутренностей. Стену осыпало деталями, стволы вместе с патронной лентой упали вниз, а сама башенка задымилась и с минуту поливала пол целым водопадом из искр. Проблема жизни Айсгейза была решена. Наёмник в ту же секунду оттолкнул Грин Тейла от себя и аккуратно встал.
— О, Богини, — донёсся кобылий возглас со стороны двери.
— Сиди тут, — приказал единорог бедняге, а сам потихоньку начал обходить столб мэйнфрейма. Спайни Роуз с опущенной головой сидела около лежащего в луже крови тела Торна. По щекам текли слёзы. Эши Мабл смотрел на терминал, одновременно меняя магазин поднятому стволом вверх дробовику. Под его ногами валялись серые гильзы с чёрной полосой. «Ну, точно – бронебойные». Из коридора вышла пони с седельной сумкой, на которой Айсгейз заметил изображение трёх розовых бабочек на жёлтом фоне. «А вот и врач». Шкура всех пони блестела на свету от влаги, а припорошенная белым грива чуть ли не искрилась.
— Снег? — задал наёмник скорее риторический вопрос, удивившись увиденному.
— Да, — спокойно ответил Эши Мабл, осматриваясь в комнате. — Похолодало, и пошёл снег. И неплохо идёт. Мы выходим сейчас. Этот пост потерян.
Мимо Айсгейза прошла кобыла с аптечкой и поторопилась подойти к телу Торна.
— Ему уже не поможешь, но там есть тот, кто определённо нуждается в вашей помощи, — обратился единорог к ней. Кобыла кивнула и двинула в другую сторону комнаты. — Только осторожней с ним. Он немного не в себе.
— Почему включилась система безопасности? — спросил командир у наёмника. — Не это мы ожидали увидеть, когда спускались сюда.
— Там сидит Грин Тейл. Он чинил мэйнфрейм, и система считает его оператором. Этот пони посчитал нас врагами и активировал защиту. К сожалению, они не успели скрыться.
— И как же выжил ты? — не без доли сомнения в голосе поинтересовался он.
— Спрятался за тем, кто отдал приказ.
— Умно, — ухмыльнулся Эши Мабл, а затем постучал копытом по полу и обратился уже ко всем. В коридоре позади показались ещё несколько пони. — Так! Забираем наших павших друзей. Своих мы здесь не оставим. И уходим отсюда. — Затем он снова посмотрел на Айсгейза. — А ты пока расскажи мне в подробностях, что тут произошло.
Наёмник вздохнул, но противиться не стал. Выучка научила его подчиняться приказам начальства, и он принялся пересказывать всю историю с самого спуска в шахту. Спайни Роуз поднялась и побрела к выходу. Поравнявшись с наёмником, она вяло улыбнулась и скрылась в тени коридора. Спустя несколько минут жеребцы вернулись с каким то подобием волокуш и забрали тела. Грин Тейлу ввели дозу успокоительного и увели следом.
Пока Айсгейз рассказывал историю путешествия по узким коридорам, несколько невесть откуда взявшихся роботов-уборщиков уже отчищали лужу на полу. Один из них даже больно ударился о копыто жеребца.
Все уже давно ушли, но Эши Мабл не спешил. Он стоял напротив терминала и что-то на нём разглядывал.
— Эм-м, у меня всё, — нерешительно произнёс Айсгейз.
— Я понял. Свободен. Идём наверх, — набив что-то на терминале, ответил командир.
Наёмник кивнул и направился к выходу, Эши Мабл двинулся за ним. Айсгейза не покидало ощущение, что что-то тут не так. Уже когда они вышли из этого помещения и миновали лужу крови на полу, жеребец решил обернуться и... чуть ли не в упор посмотрел в дуло дробовику.
— Эм-м-м, я думаю, где-то тут есть ошибка, — стараясь не показывать страха, предположил наёмник вслух.
Жеребец стоял с каменным выражением лица.
— Извини, но тебя заказали. И лучше не перечить этому заказчику.
«Так всё-таки это он был в том клубе.»
— Неужто Ред Блоссом такая уж важная шишка у вас? — спросил Айсгейз, наблюдая как вдали на мониторах мэйнфрейма вспыхивали один за другим сообщения об опасности. «Неужели этот хрен что-то натворил?»
Лишь сейчас единорог осознал, что вместо того монотонного шума от вентиляции слышал лишь странное тихое повизгивание. Периферийным зрением наёмник увидел несущегося к луже крови под единорогом робота-уборщика.
— Что? Ты её знаешь? — удивился Эши Мабл. — Но неважно. Ты всё равно не покинешь это ме...
Обезумевший робот со всей своей механической дури ударился в заднюю ногу единорога, отлетев в сторону. То ли от неожиданности, то ли от боли, но жеребец вскрикнул, на мгновение позабыв о противнике и своём оружии. Айсгейз воспользовался моментом и выполнил один из приёмов, которым старик Спидхувз научил его в первую очередь. Рывком он вытащил мачете и его ударом направил ствол дробовика вправо, откланяясь при этом влево. Шансы у подобного трюка всегда пятьдесят на пятьдесят – либо смог, либо труп. В этот раз Удача оказалась на стороне наёмника. Выстрел произошёл в относительной близости от его головы, но чудом не задел.
Айсгейз поспешил воспользоваться заминкой и рванул к противнику. Следующее его действие показало, как сильно он недооценил оппонента. Эши Мабл ушёл в сторону от рывка и ударом отлетевшего дробовика по недавно залеченным рёбрам выбил дух из наёмника. Жеребец пролетел дальше, но на ходу успел клинком сбить прицел развернувшемуся оружию, и то отправило дробь в потолок. с которого незамедлительно посыпалась бетонная крошка. Прилетел Айсгейз точно в проём в комнату мэйнфрейма и, оттолкнувшись от косяка, на боку проскользил внутрь, уходя из поля зрения. Левая нога отозвалась болью, но кость вроде не сломалась. Летевший вслед за ним заряд дроби угодил в терминал и разворотил его.
В ближнем бою против дробовика шансов было маловато. Эши Мабл влетел в помещение с оружием наперевес, но был встречен стеной из мусора и сломанных роботов, отправленных в него магией. Вещи поувесистей Айсгейз отправлял специально в оружие и голову. Лишь когда несколько тяжёлых деталей ударили единорогу по голове, тот начал отступать назад. Тут наёмника посетила гениальная в данной ситуации идея. Как только Эши Мабл оказался точнёхонько за дверью, Айсгейз отправил одну из консервных банок в кнопку закрытия двери, и та сразу же захлопнулась. бывший командир остался снаружи, а вот его дробовик, лишённый магической поддержки, просто упал на пол с этой стороны. Наёмник вновь мысленно поблагодарил безымянную взломщицу за то, что она поработала над замком с той стороны. «Надесюь, в том мире ей будет лучше в компании Богинь.» Эши Мабл от досады заорал и ударил по двери. Айсгейз же с улыбкой на лице медленно встал и подошёл к ней.
— Спасибо за дробовик, — ехидно прокричал он, левитируя к себе оружие.
— Подавись им! Всё равно тебе не выбраться отсюда. — Ответ не заставил себя долго ждать.
Вот тут Айсгейз просто не мог не согласиться с ним. Он вытащил магазин и проверил количество патронов – три красных, не густо, да вдобавок ещё и обычная дробь. Затем единорог посмотрел на мониторы, сиявшие красным от треугольников опасности. Почти на всех красовались предупреждения о перегреве и дестабилизации ядра. Даже отсчёт в пятнадцать долгих и одновременно коротких минут шёл. Находиться тут категорически не стоило, значит оставалось лишь прорываться с боем. Тем более перевес был в его сторону. Наёмник отошёл подальше и кинул в кнопку открытия банку. Дверь раскрылась, но за ней никого не оказалось. Зато он услышал далёкий топот копыт по бетону. Эши Мабл сваливал.
Подобного допустить было ну никак нельзя. Айсгейз рванул за ним, корчась от боли в левой ноге. Завернув за угол, он увидел круп того труса и выстрелил в него на удачу. Удерживать оружие и целиться на ходу оказалось для единорога непосильной задачей, но часть дробинок таки долетела до заветной цели, подкосив Эши Мабла. Тот упал и проскользил по бетону. Как бы Айсгейз не радовался попаданию, он опоздал. Пока скользил, жеребец магией схватил какой-то предмет и нажал на кнопку закрытия шлюза с этой стороны, заодно сломав её. Когда наёмник вбежал в зал, дверь уже закрылась, и Эши Мабл смотрел на него через иллюминатор. Айсгейз выстрелил в стекло, но оно оказалось пуленепробиваемым: дробинки просто оставили паутину царапин и сколов на нём. От злости и безысходности наёмник лбом ударился в иллюминатор и оскалился в ответ на злорадную улыбку жеребца с другой стороны.
— Не знаю, чем ты насолил Ред Блоссом и её шайке, но на кону стояла моя жизнь, — прокричал Эши Мабл с серьёзным видом через иллюминатор двери. Из-за воя сирен его почти не было слышно. — Так что извини меня. Но не бойся. Я уже придумал пафосную историю твоей преждевременной кончины.
Единорог в последний раз улыбнулся и пошёл прочь от двери, оставляя Айсгейза один на один с воем сирен и отсчётом до неизвестного конца. Наёмник ещё долго смотрел в пустой иллюминатор в надежде увидеть кого-нибудь, но никто так и не появился. Пони дёрнулся к мониторам слежения. На одном из них он разглядел закрытую дверь стойла и дымящийся терминал. На другом взору предстала шахта со стоявшей рядом с ней Спайни Роуз и выбегавшим раненым Эши Маблом. Они перекинулись парой слов, и кобылка попыталась спуститься в колодец, но рогатый её остановил, что-то прошептал на ухо и двинулся в неизвестном направлении. Кобылка опустила голову, затем взглянула на колодец, потом прямо в камеру и порысила за ним.
Айсгейз уже не мог себя контролировать. Улыбка от уха до уха воссияла на его лице. Единорог отступил и выпустил предпоследний патрон в монитор. Тот осыпал пол искрами и потух.
Наёмник вновь подошёл к двери и сел, оперевшись о неё спиной. Тут его и проняло. Жеребец начал хохотать так сильно и громко, как позволяли ему глотка и лёгкие. Будто через смех он мог выплеснуть всю ту злобу, накопившуюся в нём на этих пони: на Эши Мабла за такой подлый ход, на свою сестру за этот заказ. Даже Редлайн с её секретами перестала бесить единорога на фоне этих событий.
И всё-таки Айсгейз отдал должное Блоссом. Она добралась до жеребца. Спустя столько лет, будучи вдали от него и навряд ли вообще зная, что он жив, она смогла устроить ему путёвку в один конец. Становилось всё холоднее – система охлаждения до последнего пыталась укротить пыл мэйнфрейма. Вместе со смехом на волю вырывались и клубы пара. Пони начал дрожать.
— А я ведь даже снег не увидел! Клянусь, если я выберусь отсюда, то найду тебя, Блоссом! Обязательно найду! И убью! — прокричал Айсгейз в потолок и снова разразился смехом. — И кому я это говорю?!
Вокруг него не было ни души, лишь слабое эхо вторило словам жеребца. Айсгейз ухмыльнулся от мысли, что зря убил кобылу в операционной – сейчас хоть поболтал бы с ней. С другой стороны, стены всегда были хорошими слушателями.
— ...ит, ты ...ешь выбра... ...сюда? — непонятное механическое бормотание донеслось до ушей жеребца сквозь звон баззеров тревоги и его собственный хохот. Наёмник даже подумал, что съехал с катушек, но на всякий случай затих и прислушался получше.
— Что? Кто здесь? — поинтересовался он у пустоты. Ответом ему стало ритмичное завывание сирен.
— Я спрашиваю: ты хочешь выбраться отсюда? — спросил синтетический кобылий голосок у него из-за спины. Пони вздрогнул и отпрыгнул от двери, но никого там не увидел. — Открой ты эту сумку!
Айсгейз встал как вкопанный и, повернувшись к сумке, увидел, как в ней что-то шевелится. «Неужели тот паук?» Он расстегнул застёжку магией и достал из сумки игрушку. Та брыкалась и дёргалась в его магической хватке.
— Отпусти меня! — проорал робопаук. Жеребец фыркнул, выпустил его из хватки, понаблюдал, как упавшая игрушка пытается перевернуться со спины на брюшко, и снова расхохотался.
— О, Богини! Я докатился до общения с игрушками, — прокричал он сквозь вступившие слёзы.
— Эй! А ну переверни меня. И соберись наконец! Я знаю, как нам выбраться отсюда! — пропищала игрушка.
Улыбку как ветром сдуло с морды жеребца. Он аккуратно приподнял игрушку.
— Я весь внимание, — серьёзным тоном ответил единорог. «Посмеяться я смогу и на свежем воздухе».
— Это другое дело. Слушай меня. Даже если ты откроешь эту дверь, внешняя скорее всего закрыта намертво. Так что нам остаётся один выход – через вентиляцию. Подлечись, возьми меня и двигай к мэйнфрейму, — отчеканила маленькая игрушка.
— Какой вентиляции? Через систему очистки я точно не пролезу. Так что это за место? — Айсгейз поднял её магией и положил себе на голову. Так было лучше слышно тихие динамики робота. Мачете вернулся в ножны, халявный дробовик он повесил на спину за лямку и двинулся к аптечкам на стене. Почти все они были не тронуты, лишь в одной кто-то покопался. В ближайшей коробке жеребец нашёл шприц Мед-икса и сразу же применил его на ноге. Ещё пару инъекторов и несколько других препаратов пони положил в седельную сумку.
— Это один из аварийных командных центров со времён войны. Причём не самых навороченных. Мегазаклинания он не выдержал бы. Так... от воздушных атак. И вообще, доверься мне, — ответила игрушка и лапками укуталась в гриву единорога.
— Эй, аккуратней, — прикрыв левый глаз, до которого она почти достала железной лапкой, заявил Айсгейз.
В одном из раскрытых холодильников он заметил несколько завёрнутых картофелин и сразу же отправил их в сумку. «Если уж я выживу, то еда мне пригодится.»
Когда единорог проходил мимо операционной, он косо посмотрел туда и сразу встал, словно статуя, с расширенными глазами. Кобылы не было. Разрезанные ремни лежали на пустом операционном столе в луже крови.
— Чего встал? Не на прогулке, — защебетал робот. Затем молчание. — Кажется, твои приятели забрали труп с собой.
— Они мне не приятели.
— Без разницы! Тащи свой круп к кроватям, забирай оттуда все наволочки и прочие тряпки и оборачивайся в них. Тебе нужно будет сохранить тепло. Особенно обмотай ногу и ПипБак. Интересный ПипБак, кстати. Где достал? — поинтересовалась игрушка, свесившись с чёлки прямо на глаза.
— Не твоё паучье дело. Вернись на место. Не вижу ничего. — Айсгейз магией вернул паука поближе к рогу, забежал в ближайшую спальную комнату, сорвал с кровати дырявую простыню и начал сразу же ей обматывать ногу. В другой комнате проделал те же операции, но уже с телом. И теперь на единороге не было ни одного незащищенного места. Поначалу чуть не окоченев от холодных тряпок, он постепенно начал согреваться и переставал чувствовать дрожь по всему телу.
— Так, теперь ты не откинешь копыта от переохлаждения. А теперь давай к мэйнфрейму.
— Раскомандовалась тут, — пробурчал наёмник себе под нос и порысил к нужному помещению.
Как только он зашёл внутрь, паук снова подал голос:
— В каморке в полу люк. Давай туда.
Айсгейз открыл с помощью мачете и магии круглый люк в полу и увидел тьму, достал из сумки выданный фонарик и посветил туда. Круглая труба, чьи стенки напоминали решётку, на метр углублялась вниз и поворачивала в неизвестном направлении. В ней с трудом помещался бы один пони.
— Что это? И ты мне предлагаешь туда лезть? — нервозно поинтересовался Айсгейз у игрушки, махая головой.
— Это вентиляция. Там должны стоять вентиляторы, гоняющие воздух с поверхности, но они отключены тем единорогом. Так что бояться нечего... пока генератор не рванёт, — спокойно ответил робот.
— Значит, что-нибудь, но рванёт. — Единорог вздохнул.
— А ты думал. Фонарик в зубы и вперёд. Времени уже не остаётся.
Айсгейз послушался и попытался аккуратно спуститься вниз. Но стенки трубы покрылись наледью, и он благополучно рухнул вниз. Освещая ярким фонарём трубу впереди, жеребец пополз в одному роботу известном направлении. За короткие пять метров ему попались пять вентиляторов, и все поломанные, заклинившие или просто отвалившиеся. Ни одного целого. наёмник выламывал их и полз дальше, пока не упёрся в вертикальный переход. Направив луч фонаря наверх, он увидел очередной поворот на высоте полутора десятков метров.
— Надеюсь, ты ужинал, — пропищал паук над ухом.
— В выключенном состоянии ты была милее, — ответил Айсгейз колкостью на колкость. На стенках виднелись многочисленные насечки – вертикальная труба состояла из кучи соединенных вместе секций. «Как предусмотрительно». наёмник левитировал дробовик перед собой, ножны сдвинул в бок, опёрся копытами о насечки, а спиной о стенку, и начал, переставляя копытами, подниматься наверх.
— Хм, мы ещё живы. Странно, — немного разочарованно прошептала игрушка, когда жеребец почти добрался до верха трубы.
— И почему нет радости в голосе? С чего мы должны были умереть?
— Отсчёт тех 15 минут давно прошёл. Мэйнфрейм более живуч, чем я предполагала. — «Она предполагала?» Труба затряслась, и до пони дошёл отзвук взрыва. Айсгейза обдало волной тепла. — Всё по расписанию. Поторопись.
— Уже, — вякнул единорог и на всех парах стал поднимать дальше чуть ли не в два раза быстрее. Ему сразу вспомнилась поговорка: «когда хвост горит, круп быстрей бежит».
На верху жеребца ждал небольшой горизонтальный отросток с решёткой на конце. Наёмник осторожно залез туда и бросил взгляд сквозь защиту вентиляции. На улице стояла ночь, но было светлее, чем обычно. Свет, что пропускала плотная облачная завеса, отражался от лежащего тонким слоем снега. «Вот и исполнилась мечта идиота – я увидел снег».
Радоваться Айсгейзу долго не пришлось. Несколько взрывов сотрясли трубу, и он поспешил выломать защиту и выбраться-таки из этого места. Всем телом наёмник надавил на решётку и вместе с ней вывалился наружу, пролетел два метра, рухнув на твёрдую землю, припорошенную снежком. Позади него оказался отвесный холм. Вставать единорогу уже не хотелось.
— Чего разлёгся? Валить нужно. Мало ли к чему приведёт взрыв, — заверещал паук.
Неохотно Айсгейз встал и побрёл в выбранном наугад направлении. Впереди горел огромный костёр.
— Эй, ты куда прёшь? Мы так прям над центром окажемся. У тебя ПипБак есть. Или ты компасом пользоваться не умеешь? — кричала игрушка с такой силой, что хрипели её слабые динамики.
— Он не работает! — огрызнулся наёмник. — Я даже не знаю, где я сейчас.
Землю сотряс очередной слабый толчок, но в отличии от предыдущих, это был не один удар, а серия из нескольких, последовавших друг за другом. Причём время между ними сокращалось.
— Жить хочешь? Тогда тебе направо и на максимальной скорости!
Айсгейз не стал спорить и рванул, поскальзываясь на мокрой земле, прочь от этого места. Сейчас главной задачей было не нарваться на шальную мину.
Жеребец успел удалиться на достаточное расстояние, чтобы почти не почувствовать сильного толчка, сотрясшего землю под ногами. Позади него резко посветлело, и он увидел столбы пламени, вырывавшиеся из-под земли. Источником одного из них оказалась труба, в которой единорог только что корячился. Земля в тех местах вздрогнула и резко просела, а затем всё затихло. Наймник сел крупом прямо на снег и выдохнул, затем откинулся на спину и расхохотался..
— Рано меня ещё хоронить. Рано, — произнёс он в перерывах между раскатами смеха.
— Это всё просто прекрасно. Куда ты теперь держишь путь? — поинтересовалась игрушка.
— Вообще в Синстол. Но я даже не знаю, где север. — Метки от двух неизвестных целей, на которые Айсгейз уже и не обращал внимания, не служили ориентирами.
— Дай сюда свой ПипБак, — проверещала игрушка, переползая с головы единорога на живот поближе к ноге с устройство. Затем кончик одной из лапок трансформировался в порт, схожий с ПипБаковским, и паук вставил его в гнездо на устройстве.
— Ты ничем мне не поможешь. Здесь нужен профессионал, — заявил наёмник, приподнимая голову, чтобы посмотреть на робота.
— Этот ПипБак, он ведь не твой? — после мгновений тишины, спросила игрушка.
— Угу. Он у меня случайно, и я не могу его снять. Пока. Надеюсь на это, по крайней мере, — ответил Айсгейз и тут же призадумался. — «Что-то я болтливым стал. Видимо, на радостях».
— Знаешь, возьми-ка меня с собой, — синтетический голос пытался максимально точно передавать эмоции. И сейчас это был задумчивый тон. Робот вынул лапку из ПипБака, но ничего не произошло.
— Будто у тебя есть выбор. Ничего не изменилось, — произнёс наёмник и встал на ноги, левитируя робота и дробовик себе на спину.
— Сейчас всё будет, — заявил паук, и, как по мановению его лапки, у единорога перед глазами начали мелькать различные символы. Они то сменялись непонятными формулами и выражениями, то превращались в причудливые графики, пока не сформировались в прекрасно различимые фразы.
>ПипБак: режим ограниченной функциональности.
>Активация базового интерфейса.
>Локатор-Ушки-на-Макушке: доступ разрешён.
В правом углу к простым меткам прибавилась горизонтальная градусная сетка с обозначениями сторон света.
>Карта: доступ разрешён.
У ПипБака зажёгся экран.
>Инвентарь: доступ разрешён. Выполняется сортировка и оценка содержимого. Пожалуйста, подождите.
— Дискорд меня побери... — это всё, на что хватило скудного словарного запаса жеребца.
— Это лишь базовые функции. На взлом остального не хватает мощности этого робота, — слегка расстроено сообщила игрушка.
— Как ты вообще взломала его? — поразился Айсгейз.
— Не твоё единорожье дело. Теперь у тебя есть карта и Л.У.М.. Выбирай направление и в путь.
Первым делом наёмник залез в карту ПипБака и начал рыскать в поисках местонахождения тех особых меток, но обе оказались безымянными. Жеребец цыкнул.
— Я одну из них знаю. Это Центр ДаймондРок, — заявила свесившаяся со спины игрушка.
— Не суть важно. Сейчас главное вернуться в город. У меня там ещё есть дела.
Айсгейз повращал головой и, выбрав на компасе направление на город, побрёл по свежему хрустящему снегу.
Заметка
Айсгейз:
Следующий уровень
Новая способность: Зоркий взгляд, острый слух – Вы замечаете то, на что любой другой бы не обратил и малейшего внимания. Вы получили постоянный бонус +1 к Восприятию. Теперь Вы быстрее замечаете противников, и, как следствие, при использовании Л.У.М.а вражеские метки появляются раньше
Навык: Холодное оружие (60)
Глава 4. Ночь
Второе посещение Синстола обернулось для Редлайн настоящей бедой. У единорожки осталось меньше суток, чтобы выполнить задание и избежать уготованной ей страшной участи.
Редлайн покачивалась на бетонном полу, смотря на тело в туннеле. Пони ждала уготованной ей участи. Троица разъярённых охотников разделилась. Главная пожелала лично расправиться с Айсгейзом и побежала по туннелю в то время, как двое других остались около единорожки и тела Куцого. Но через несколько минут кобыла вернулась ни с чем – сбежавший единорог сломал терминал, и на его восстановление ушло бы много времени, за которое беглец успел бы скрыться. Дать волю гневу хотелось, и кобыла выплеснула его на единорожке. Попытавшаяся сопротивляться Редлайн тут же была успокоена несколькими ударами копыт. Её специально не били по голове, дабы сохранить товарный вид.
— Ошейник на неё и тащите наверх, — скомандовала Главная, закончив избивать единорожку и оставив ту на грани обморока.
— А что с… Куцым? — тихим голоском поинтересовалась Эрроу, будто она не хотела снова пробудить ненависть у командирши. И это у неё почти получилось: земная кобыла стиснула зубы так, что даже послышался скрежет. Редлайн зажмурилась, готовясь к новой боли, но Главная больше не подняла копыто.
— Его больше нет. Забери всё ценное и важное, и уходим. Жду вас у дальней двери, — максимально спокойно ответила командирша, но в её голосе чувствовалась дрожь. Она побрела в сторону ближайшей кучи мусора, откуда зубами достала старое рваное покрывало. Им она прикрыла тело Куцого, окинула его взглядом в последний раз и побрела дальше вглубь туннеля.
Битер в это время одел на Редлайн ошейник с цепью и присоединил другой её конец к ремню своих сумок. Затем он слабо пнул единорожку и приказал ей подняться. Редлайн послушалась и с трудом встала на ноги. К этому моменту Эрроу уже сняла ПипБак с ноги Куцого и вместе с инструментами заталкивала его себе в сумку. Битер дёрнул цепь и конвой двинулся в сторону выхода.
Сколько Эрроу провозилась с останками терминала, Редлайн не знала. Она пару раз проваливалась в сон на неизвестный срок и просыпалась от копыта Главной. В конце концов лучница справилась с задачей, и охотники выбрались на поверхность. На Пустоши стояла ночь, и в её тьме прекрасно виднелись прожектора вдалеке, освещавшие синюю башню Синстола. Редлайн увидела их и сразу же начала пятиться, натягивая цепь. Единорожка не хотела возвращаться в это место. В особенности после того, что успела натворить там. Но прошли четыре дня с последнего визита и она снова видела огни города. Битер дёрнул натянутую цепь, и кобылка упала на землю.
— Поднимайся! — устрашающе спокойным тоном отрезала Главная. — Мы все устали и отдохнём в конце пути.
Кое-как поднявшуюся кобылку тут же потащили вниз со склона. Ноги её уже не слушались, и всё чаще Редлайн падала прямо на ходу. После очередного падения кобылка просто отказалась подниматься, и приказы Главной, а так же её удары не приводили к должному эффекту. Битеру ничего не оставалось кроме как просто потащить единорожку на себе, благо до города остались жалкие десятки метров.
Последним, что помнила кобылка перед тем, как полностью отключиться, стали открывавшиеся ворота города и лица встречавших охранников.
Пришла в себя Редлайн уже в изоляторе. Его роль выполнял подвал одного из складов, стоявших в этом месте ещё до основания города. Под охраной нескольких вооружённых от хвоста до кончика носа пони в этих катакомбах с затхлым воздухом и неповторимым ароматом плесени содержались не только преступники, так или иначе нарушившие жизнь города, но и те, за кого назначили награду.
Разлепив веки, кобылка приподнялась, чтобы осмотреться, и громко выдохнула. Тело тут же отдалось резью в боку. Из-за неё единорожка раскашлялась и этим вызвала новые волны боли; у неё даже дыхание перехватило. Когда стало полегче, Редлайн ухмыльнулась: её немного подлечили и даже глубокие порезы обмотали бинтами, но на полноценное исцеление это явно не походило.
Нормально осмотревшись, пони невольно улыбнулась: она угодила дважды в одну и ту же камеру. Пони сидела на клочке соломы, игравшем роль матраса. Потрескавшаяся штукатурка, ржавая решётка вместо двери, тарелка с разлитой похлёбкой рядом с ней и воняющее отверстие в углу для нужд – вот и всё. Максимум неудобств при минимуме пространства – вот девиз этого заведения. Лишь появились новенькие надписи и рисунки, накаляканные на стенах. К неразборчивым карикатурам добавились почеркушки угольком, по стилю похожие на наскальную живопись очень древних времён. Скрытый талант нарисовал целую серию рисунков про двух пони. Один из них оседлал другого, причём в различных и самых необычных позах. И на каждой из почеркушек аккуратненькая стрелочка вела от нижнего пони к двум словам «Приви Радж».
«Похоже, у мэра появился ещё один фанат», — подумала Редлайн. Кобылка не знала, сколько ей пришлось бы тут торчать, и решила потратить минутки спокойствия на обдумывание всевозможных вещей. Она просто устроилась поудобнее на соломе и погрузилась в размышления.
В прошлый раз Редлайн вляпалась в историю, связанную как раз с этим мэром. Построив глазки очередному недалёкому начальнику поста, ей без усилий удалось выбить себе пропуск почти во все районы города. Ну а дальше начался рутинный поиск информации о целях задания кобылки – о шаре памяти и ПипБаке. В итоге единорожка сидела в баре «У Финча» и спаивала очередного начальника караванной службы, пытаясь выудить нужные данные. Всё шло точно по её плану, когда к ним подошёл пьяненький земнопони в деловом костюме. Незнакомец начал приставать к единорожке. Сыпал комплиментами и обещаниями, восхвалял её небесную красоту. Редлайн его игнорировала, но незнакомец не отставал и уже начал в наглую клеиться. Не будь кобылка занята – просто ушла бы оттуда. Но тогда он была не в духе из-за затянувшихся поисков и вспылила сразу после очередной попытки погладить её по крупу. Два удара копытами в грудь сразу же повалили жеребца на пол. Естественно, о ласках теперь не было и речи – бедный пони сразу же завопил что-то нечленораздельное.
В детстве кобылка вычитала интересную поговорку «Лежачих не бьют». К сожалению, она была совершенно неприменима в реалиях Пустоши – удар между задних ног, и неугомонный рот болтливого незнакомца сразу же замолк. Вот тут-то и началось: начальник почти сразу же припал к нахалу, толпа рассосалась, а на кобылку набросились охранники. Удар, другой, и теперь уже она корчилась на полу, а в последствии и вовсе лежала в этой самой камере, щурясь от боли и языком проверяя целостность зубов. Позже единорожка узнала, что ударила по гордости и достоинству самого мэра этого города. А рассказал об этом он сам, навестив её в этом же подвале. Для начала её наказанием должны были стать долгие сутки заточения, пока судьбу кобылки не решили бы наверху.
Прошло два дня, и её освободили. Щедрый незнакомец выложил гору крышек и несколько рабов за единорожку, но предпочёл остаться неизвестным. Редлайн дали день в этом городе, после чего обязали покинуть его. Эти сутки единорожка потратила с пользой. Большую их часть заняли поиски нужной информации по ПипБаку. Но не уходить с пустыми копытами кобылка не хотела. Подмазавшись к охранникам, она смогла пройти в башню и спереть прямо из-под носа мэришки винтовку, хранившуюся в открытой стеклянной витрине – видимо, очень ценную для него – после чего благополучно слиняла из этого покинутого Богинями города.
Дальше наступили многодневные поиски ПипБака на Пустоши и неожиданная встреча с Айсгейзом. При мысли о нём пони поёжилась и задумалась: а стоило ли ей тогда пробовать устройство на его ноге?
И когда всё было уже готово, Айсгейзу пришла в голову гениальнейшая идея разойтись. Он буквально выбил почву у кобылки из-под ног, и она пошла ва-банк, на крайние меры. Но и тогда планам помешали – за её головой пришли наёмники. Редлайн, конечно, думала, что за неё назначат награду, но чтобы такую заманчиво большую...
В конечном итоге единорожка снова тут, сидела в окровавленном комбинезоне с кучей болячек и не до конца заживших ран, да водила копытом по полу. Броню и сумки отняли, бока болели, трудно было дышать. Но лучше уж такая боль, нежели компания тех пони.
Из потока мыслей Редлайн вырвал противный звон бьющихся друг о друга железок. Неохотно она посмотрела в сторону шума. По прутьям решётки стучал железной палкой охранник.
— К тебе гость, Бейж Хорн, — прорычал чёрный земнопони в комбинезоне, а затем, радуясь словно ребёнок тому, что разбудил единорожку, ушёл в неизвестном направлении.
На его место встал серый земной пони средних лет с короткой красной гривой. Потёртый деловой костюм идеально сидел на нём, подчёркивая фигуру, а серьёзное выражение лица дополняло картину – пони внушал уважение.
— Ты кто? Что нужно? — максимально дерзко спросила Редлайн, и не подумав о том, чтобы встать.
Взгляд серых глаз жеребца метался по всей камере, затем остановился на лице кобылки.
— А вы любите наступать на одни и те же грабли дважды, — ответил он со спокойным тоном.
— Что-о?! Вали отсюда! — рявкнула единорожка и отвернулась.
— Меня предупреждали, что вы грубиянка, Десятка, — всё тем же голосом произнёс незнакомец.
Глаза Редлайн расширились от удивления, уши встали торчком, мордаха вытянулась и отвисла челюсть. «Откуда он знает?...» Когда пони повернулась к жеребцу, странный пони продолжил.
— Похоже, вы наконец-то восприняли меня всерьёз. — Глаза незнакомца смотрели прямо на Редлайн. — Сколько ещё раз мне нужно будет вытаскивать вас отсюда?
— Я... я... Что?! — пыталась кобылка связать слова в единую фразу.
— В первый раз было проще. Простое нарушение правил поведения. Но сейчас... — Он вздохнул. — Зачем вам понадобилось это оружие? Неужели снаряжения Колоды было мало.
— Эм-м-м. Я... я не знаю вашего имени.
— Валет. Большего вам знать не положено, — ответил незнакомец, вызвав недовольство единорожки. Она не любила говорить с теми, чьего имени не знала.
— Я потеряла всё, Валет. У меня не оставалось выбора, — опустив голову словно нашкодивший жеребёнок, тихо произнесла кобылка.
У лестницы в подвал что-то упало. Валет посмотрел туда, попросил ещё несколько минут на беседу, а затем вновь обратился к пленнице:
— Вытащить вас отсюда во второй раз оказалось труднее. К сожалению, низшие члены Колоды лишь расходный материал. И ваша судьба после задания нас несильно беспокоит.
Редлайн лишь молча смотрела на собеседника, ведь сама почти наизусть знала устав – любой, чьё звание ниже Вальта, приравнивался к легко заменимому разнорабочему. Даже лучшие из них.
— В этот раз ценой вашей свободы стала она сама.
— Что?! — Единорожка метнулась к решётке и просунула голову меж прутьев.
Один из охранников посмотрел в сторону кобылки, но, заметив выставленное в его сторону копыто Вальта, вернулся к своим делам.
— На мэра у меня практически нет влияния. Поэтому условия были... немного... несправедливыми для вас. Он согласился освободить вас отсюда, если вы будете... кхм... принадлежать ему.
— Какое право он..? — процедила Реждайн сквозь зубы и оскалилась, прижав уши к голове. — Какое право вы имеете решать мою жизнь?!
— Такое право дано мне Королём.
— Но...
— Хватит, Десятка. Всё уже решено. Вам будет дарована свобода в пределах города, но дальше выходить запрещено. Так же вам придётся выполнять любые приказания мэра.
— Но моё задание...
— Вы дважды попались. О задании поговорим, когда вас освободят. Скоро за вами придут. Готовьтесь. Найдёте меня в баре «У Финча».
Валет кивнул и двинулся к выходу, оставив единорожку один на один с новой жизнью, не сулившей ничего хорошего. Из маленького окошка почти под самым потолком лился слабый свет, снаружи доносились ритмичные завывания. Размяв затёкшие ноги и походя по камере, пони вновь легла на место и стала ждать свою судьбу.
Та особо не торопилась появляться перед ней. По другую сторону решётки появились два пони в бронежилетах охраны. Один из них открыл клетку, второй кинул единорожке светлый комбинезон, отдалённо напоминавший те, что сидели на них самих.
— Вот и мои провожатые, — ехидно заявила Редлайн, выбравшись из камеры, и пошла в сторону выхода. Охрана молча двигалась по бокам.
Навстречу им другие охранники вели нескольких потрёпанных пони, еле волочащих ноги. Судя по их разговору с надзирателем, эти пьянчуги устроили в одном из баров драку. Пропустив колонну, единорожка с провожатыми спокойно вышли на улицу и двинулись в направлении синей башни. Пока в городе один из Вальтов, смысл в сопротивлении терялся. Поэтому кобылка лишь плыла по течению.
Пони прошли по подземному коридору, буквально вырезанному в слоёном пироге из различных материалов. Затем Редлайн ждал долгий подъём на трясущихся от голода ногах на самый последний этаж этого строения. Как поняла сама единорожка, этот этаж был далеко не последним, но лестничный проём заканчивался именно на нём. Далее виднелась лишь пустая шахта, ведущая к дырявой крыше. Из стен торчали металлические прутья, а сверху свисали цепи. Насладиться видом ей не дал Валет, стоявший около автоматической двери. Он жестом отпустил охрану, взглянул на кобылку и нажал кнопку около двери. Створки разошлись в стороны, и её виду предстал коридор, выходивший в большую прекрасно освещённую комнату. Когда Валет двинулся в сторону, единорожка прошла внутрь.
Обычный зал без единого окна. Пустые металлические тумбы и шкафы расположились вдоль стен, чередуясь со рваными и выцветшими остатками довоенных плакатов, на которых ничего нельзя было разобрать. Редлайн удивилась, заметив витрину, что разбила недавно. Только теперь поверх обычного стекла была закреплена металлическая сетка. Внутри лежала украденная винтовка. В стене справа виднелась резная деревянная дверь, контрастировавшая с остальным интерьером. За столом в центре сидел земной пони со шкурой салатового цвета и короткой, зализанной назад тёмно-зелёной гривой. Он поднял на гостью взгляд своих изумрудных глаз и улыбнулся от уха до уха. Вот тут Редлайн и поняла, что её последующая жизнь будет печальной, и улыбка сразу же исчезла. Обернувшись, она увидела грустное лицо Вальта, не сулившее ничего хорошего в случае её побега, поэтому посмотрела на мэра и глупо улыбнулась в ответ. Справа от стола стояла коричневая земная пони со множеством следов от побоев по всему телу. Кобыла с кожаным ошейником на шее сверлила взглядом пол под собой. «И он думает, что я буду терпеть подобное?»
— Свободна, — рявкнул на рабыню мэр. Земная пони кивнула и, не поднимая голову, поспешила скрыться за деревянной дверью. Автоматическая дверь за спиной единорожки так же закрылась.
— Бейж Хорн. Какое странное имя, — обратился мэр к кобылке, расхаживая по залу. Кьютимарка в виде пера и свитка красовалась на его боку. — Но ничего. Теперь я смогу придумать тебе новое имя. Назовём тебя...
— У меня уже есть имя, и нового мне не надо, — огрызнулась единорожка, прервав пони. Мэра это задело, и он остановился прямо перед гостьей.
— Ты знаешь, кто я? Как меня зовут? — спросил жеребец, встав теперь сбоку.
— Самый важный круп в этом городе, многоуважаемый мэр Приви Радж, — выговорила Редлайн, стараясь вложить в каждое слово столько желчи, сколько могла.
— Молодец, но не совсем правильно. Теперь я не только мэр города, но и твой хозяин, — прошептал он на ей ухо и, встав на дыбы, ударом в грудь выбил из лёгких кобылки весь воздух. Пони упала на пол, зажмурившись от боли. — Запомни это.
— Эй, Радж, — прошипела Редлайн сквозь зубы. — Яйца не болят?
Ещё один удар по боку отбил ей желание острить. Единорожка открыла глаза и увидела злость на морде жеребца.
— Негоже избивать рабыню в первый же день. Ты не закована в цепи и ошейник подобно той кукле для игр... — Мэр указал копытом в сторону деревянной двери и вернулся к столу. — …лишь благодаря своим покровителям. Им пришлось отдать мне многое, чтобы сохранить дружественные отношения и твою свободу одновременно. Ладно хоть оружие вернулось. Так что успокойся и прими свою новую жизнь. Для начала прими душ. Там есть ванная комната, лекарства и еда. Нельзя тебе появляться рядом со мной в таком виде.
Редлайн не знала, сможет ли она воспользоваться своим взглядом или нет, но решила попробовать. Поднявшись на ноги, она посмотрела прямо в глаза жеребцу. К сожалению, у неё ничего не получилось. Приви Радж просто глядел в ответ, а затем выдохнул.
— Что такое? Ты планируешь сжечь меня глазами? Зря стараешься. Надо будет запомнить, что у тебя тяжелый взгляд. А теперь иди и вымойся!
Редлайн молча побрела к двери. За ней оказалась спальная комната. На ковре посередине стояла кровать. Вместо матраса на деревянном каркасе валялась куча посеревших подушек, на которых лежала та самая коричневая кобыла с чёрной гривой. При виде гостьи она сразу же зарылась головой в них, стараясь выглядеть как можно меньше. На столе рядом стояли тарелки с едой. Единорожка косо посмотрела на них и двинулась к другой двери в ванную.
Приняв сразу несколько микстур из аптечки, единорожка залезла в душ. Почти ледяная вода привела Редлайн в чувство и развеяла остатки сна. Кобылка встала перед зеркалом и взглянула на себя: зелья более-менее справились со всеми царапинами и мелкими ранками от ударов хлыста. Грива потеряла свою прежнюю яркость – краска от всех испытаний, что выдались на голову кобылки, начала смываться.
Затем к Редлайн зашла рабыня и, пробормотав про приказ мэра, начала расчёсывать и заплетать в косички гриву. Покончив с причёсками, единорожка приступила к долгожданному обеду – паре жалких картофелин не только без каких-либо специй, но даже несолёных. Лишь после этого пони показалась в основном зале, где Приви Радж что-то обсуждал с Вальтом. Увидев единорожку, последний кивнул мэру и покинул комнату.
— Ты просто красавица, Бейж Хорн, — отвесил комплимент мэр, довольно улыбаясь, и двинулся к выходу, где его уже ждала охрана. Кобылку презрительно фыркнула и осталась стоять на месте. Заметив это, Приви Радж встал в дверях и продолжил: — Ты идёшь со мной.
— Что? Захотелось похвастаться мной перед остальными? — оскалилась единорожка, поджав уши.
— Ну-ну, тебе не стоит злиться, — разочарованно вздохнув, ответил мэр. Охранники в лице земного пони и единорога пошли в сторону воспротивившейся кобылки. — И тебе не стоит злить других.
Накаченные жеребцы с полным отсутствием мозговой деятельности в глазах достали пистолеты. Получать пару лишних дырок Редлайн не захотела и, кивнув, с поникшей головой двинулась им навстречу. Земнопони отправил оружие обратно в кобуру и довольный пошёл обратно. Единорог же обошёл кобылку и встал позади. В их окружении пони и покинули апартаменты мэра Синстола. До самого подземного коридора они шли молча, но на подходе к нему Приви Радж заговорил.
— Надеюсь, ты хотя бы при других пони не будешь мне перечить. Твоя выходка в том баре сильно ударила по моей репутации в городе. От этой занозы в крупе Блю Стрип и так куча проблем была, а теперь она стебёт меня при первом же случае, — говорил жеребец, пока мы двигались по тускло освещённому коридору. «Нужно было ударить тебя тогда посильнее. Может, отбила бы что-нибудь окончательно.»
Охранник впереди расталкивал всех, кто попадался ему по пути. Единорожка разглядывала идущих навстречу пони, не слушая очередной монолог мэра.
— Ты меня слушаешь? — Приви Радж толкнул кобылку. — До вечера ты свободна. У тебя есть часик-другой. Один из моих пони последует за тобой, чтобы ты не натворила бед. Ты всё поняла?
— Есть, босс. Или мне при других величать тебя господином? — с особым цинизмом спросила Редлайн. Мэр никак не отреагировал и отвернулся.
Пони вновь поднялись на поверхность, где снова царил полумрак – вечер плавно переходил в ночь.
— Гуляй до вечера. Экскурсия тебе, думаю, не нужна. Фэм Ли приглядит за тобой, — сделал последнее указание Приви Радж, затем улыбнулся напоследок и в сопровождении второго охранника пошёл дальше по своим делам.
Охранник вишнёвого цвета с короткой бурой гривой не отставал от единорожки ни на шаг. Даже когда кобылка оторвалась от него на пропускном пункте в Жилой Квартал, он отыскал её в одном из закоулков.
— Чтобы нам в будущем избежать подобных недоразумений, я скажу вам прямо. У меня есть идентификатор вашего ПипБака, так что скрыться от меня вы не сможете, — слабо улыбнувшись, произнёс он, пока Редлайн восстанавливала дыхание около какого-то ломбарда после очередной попытки побега.
— А в сортир или душ ты за мной тоже пойдёшь? — спросила кобылка, возмущаясь. — О, точно! А когда спать буду, ложись рядом, чтобы лучше следить было.
— У меня есть работа, и я её выполню, — ответил Фэм Ли, рассматривая шатавшихся по улицам пони. — Поэтому занимайтесь, чем хотите, а я просто буду рядом.
— Хорошо-хорошо, — фыркнула Редлайн, поднимаясь, и пару раз хлестнула себя хвостом по бокам, дабы отряхнуться. — Идём в бар «У Финча». У меня там встреча. Или мне и общаться ни с кем нельзя?
— Я всего-лишь должен не дать вам покинуть город. В остальном полная свобода.
— Вот это условия! Какой щедрый дар! — взвизгнула единорожка и, осмотревшись, двинулась в сторону заведения – единственного бара, не вызывавшего у неё отвращение от своего меню.
Висевшие на уровне груди двери приветственно распахнулись под воздействием магии кобылки, и она прошла внутрь. В заведении царил сущий хаос, впрочем как всегда. В обеденное время молоденькие официантки не успевали обслуживать нахлынувших клиентов, а в этот раз ещё и пары столиков у стен не хватало. Единорожка начала осматриваться в поисках Вальта, но в такой толпе заметить его было просто не возможно.
Стоявший позади Фэм Ли заметил нервозность кобылки и поинтересовался:
— Вы ищете кого-то особенного?
— Да. Серого жеребца с красной гривой. Он ещё был недавно у мэра, — ответила пони, не переставая осматривать толпу.
— Вы о советнике Грей Хинте?
— Ну-у-у, наверное. — «Этот хрен ещё и советник?»
— Хорошо, сейчас поищу его, — сказал Фэм Ли и вклинился в толпу перед нами. Спустя буквально пару минут он выскользнул обратно и, радостно заявив о находке, попросил единорожку пройти за ним. «Ну, хоть какая-то польза от него».
За его спиной в комбинезоне Редлайн проследовала до одного из квадратных столиков у стены. Валет сидел за ним и тасовал несколько потрёпанных карт, раскладывал их на столе белой рубашкой со значком серой шестерни вверх, а затем повторял всё по-новой. Увидев единорожку, пони отвлёкся и жестом попросил сесть на стул напротив.
— Вы хотели со мной поговорить, Грей Хинт? — спросила Редлайн, устроившись на предложенном месте.
— А вы не торопились, мисс Бейж Хорн. Нам предстоит беседа по поводу вашего задания, — важно ответил пони, разложил пять карт на стол рубашкой наверх и обратился к её сопровождению. — Погуляй где-нибудь. Она не сбежит.
Фэм Ли послушно кивнул и отошёл к одному из круглых столиков.
— Ну что ж, Десятка. Давайте поговорим о вашем задании. Прошу, докладывайте, — произнёс жеребец, перевернув одну из карт. Ею оказалась Десятка Треф.
Кобылка сглотнула слюну и собралась с мыслями.
— Задание по нахождению Изделия выполнено частично.
— И как же это понимать? — спросил Валет, тасуя оставшиеся четыре карты.
— ПипБак найден, но... но найден так же и потенциальный носитель, — словно оправдываясь, вставила единорожка эту реплику, затем замялась и заметно тише продолжила, прижав ушки и опустив голову. — ПипБак у него.
Жеребец перевернул другую карту со стилизованным пони в короне – Король Пик – и ткнул в неё копытом.
— А какое задание поручил вам он?
— Найти ПипБак и доставить его Королеве, — начав нервничать, ответила кобылка.
— Именно. Но вы провалились, — беспристрастно заявил он, положив на рубашку третью карту. Ею оказалась Королева Треф с изображением красивой пони с величественной диадемой. — Вы не успели выполнить поручение в положенный срок, растеряли своё снаряжение, дважды попались, да ещё и в одном и том же городе.
— Но я нашла носителя...
— И где они сейчас? Ты упустила их обоих. — Голос пони сильно изменился. От спокойствия не осталось и следа, зато ощущались нотки злости и презрения. — Что ты заладила «носитель, носитель»? Ты думаешь этот... белый единорог такой единственный и неповторимый?
— Что? Откуда? — искренне удивилась Редлайн.
— Нам многое известно. Подходящих носителей на Пустоши как радтараканов. А ПипБак один. И он был у тебя в копытах. Но ты упустила... — Валет прервался и вздохнул.
— Я… Я доставлю вам этот ПипБак. Он в городе. Отправлюсь прямо сейчас! — заверещала кобылка.
— Никого ты не доставишь. Нет в городе твоего единорога, — потирая подбородок копытом, произнёс советник. — Его начальница охраны отправила на какое-то задание. Так что ты опоздала.
— Но… но как же…
— Не будь ты так дорога Колоде, мы бы сейчас не разговаривали. Тебе необходимо покинуть город и вернуться на базу. Там дальше решат, что с тобой делать. Твоё задание передано другой.
— Но разве я не собственность этого идиота-мэра?
— К сожалению, так и есть, — согласился советник. — Я уже говорил, у меня нет влияния на него. Но зато моё слово – закон для многих других. Отправляйся в Квартал Военных. У ворот встретишь пони по имени Джоинт. Он снабдит тебя оружием и бронёй и выпустит из города. Поторопись.
— Спа-спасибо, — промямлила ошарашенная единорожка.
— Благодари Королеву, — отрезал Грей Хинт и встал из-за стола.
Редлайн проводила уходящего Вальта взглядом и затем перевернула оставшиеся две лежащих карты. Туз Пик и Джокер. Улыбнувшись, она повернулась к подошедшему охраннику.
— Мне нужно к воротам Военного Квартала, — сказала Редлайн, магией собирая карты, а положила их в карман на ноге.
— У вас не так уж и много времени осталось, — протестующе ответил Фэм Ли, но, увидев упрекающий взгляд кобылки, сдался.
— Твоё дело лишь сопровождать меня. А куда и как не твои проблемы. Время есть. — Она окончательно убедила охранника. — Идём.
Солнце полностью ушло за горизонт; на улицах уже во всю горели фонари и факелы. Как ни странно, но пони вовсе не собирались идти спать в такое-то время. Наоборот, они будто отдыхали весь день, чтобы ближе к прохладной ночи выйти на улицу. Редлайн поёжилась; температурный датчик на её ПипБаке показывал близкое к нулю значение.
— Снова похолодало, — подумала кобылка вслух, вновь осматривая улицу. То тут, то там зажигались различные вывески; из тихих прежде заведений доносилась приглушённая оркестровая музыка.
— Через тридцать минут вы должны быть в апартаментах мэра, — вновь напомнил Фэм Ли. Жеребец явно нервничал из-за неисполнения приказа. — Давайте сократим путь. За мной.
Редлайн кивнула, и Фэм Ли свернул в ближайший переулок, чуть ли не расталкивая попадавшихся на пути пони. Кобылка поспешила за ним.
— И что за короткий путь? — спросила Редлайн, кое-как догнав охранника.
— Пройдём через Приближённых, — не оборачиваясь, отрезал охранник.
Тёмный переулок привёл двух пони на широкую улицу, освещённую множеством разноцветных ламп и фонарей. Музыка здесь уже сильнее била по ушам: тихую оркестровую мелодию заменила резкая трескотня, переполненная баханием на грани слышимости.
Чем ближе к центру подходила парочка, тем больше ярких вывесок попадались на глаза. Первые этажи почти всех зданий были отданы под различные заведения: начиная от простых баров и заканчивая стриптиз-клубом с лаконичным названием «Стройные Ножки». Даже бордель «Сладкий круп» имелся. Прямо около его дверей, привязанные цепями к трубам на земле сидели и лежали пони с ценниками на шеях. Редлайн мысленно порадовалась, что её хозяином не стал владелец этого места, и тут же поймала себя на мысли, что радуется собственному порабощению.
Посреди улицы высилась странная будка высотой немногим больше двух пони. Один из скатов ржавой крыши зарывался прямо в землю; металлические двери с противоположной стороны были заварены и закреплены цепями. Остальные стенки были увешаны различными постерами и выцветшими рекламками.
— Что это была за будка такая? — спросила Редлайн, остановившись у стенда с плакатами о розыске.
— Конечная станция ветки метро, — задумчиво ответил охранник. — А может и не конечная. Но она давно запечатана.
Единорожка мимолётом осматривала вывешенные розыскные листовки. Среди множества неизвестных пони и грифонов она заметила себя: криво нарисованный на пожелтевшей бумаге портрет с кучкой надписей вокруг и ценником теперь был перечёркнут двумя мазками красной краски. Но вот от следующей находки у кобылки прошёл мороз по шкуре. На гораздо более новой листовке изображался с почти фотографической точностью профиль Айсгейза. Надпись ниже гласила:
Стойло 309
Внимание!
Привести живым.
Награда 17000 крышек
Редлайн не сомневалась, что такую награду за его голову назначили из-за ПипБака. Уже к завтрашнему вечеру за ним будут гоняться все. Возможно, что и собственное стойло придёт за ним. Нельзя было терять больше ни минуты. Единорожка магией сорвала оба объявления и, аккуратно сложив, засунула их всё в тот же карман на ноге.
— Знакомый? — поинтересовался Фэм Ли.
— Что-то типа того, — коротко ответила Редлайн и порысила дальше. — Времени мало, сам говорил.
Пони выбрались на Центральную площадь и остановились у закрытых ворот в Квартал Военных. Высокие металлические створы охраняли два пони в силовой броне. При виде приближавшихся пони один из них вышел вперёд.
— Вам лучше уйти отсюда, — донёсся сильно искажённый кобылий голос из забрала подошедшего пони. — Посещение Военного Квартала ночью запрещено.
— Мы уже уходим, — заявил Фэм Ли, затем обратился уже к кобылке: — И что ты тут хотела найти?
— Нет, постойте! — встряла в разговор Редлайн. — Мне нужно встретиться с Джоинтом. Он должен был ждать меня тут.
— Мистер Джоинт не покидал Квартал Военных. Никаких встреч не было оговорено, — ответила всё та же кобыла в силовой броне.
— Но…
Щелчок предохранителя седельной винтовки стражей заставил Редлайн замолчать.
— Идём. Тут всё строго. Ты не сможешь пройти. — Фэм Ли встал между охраной и единорожкой и начал толкать последнюю в сторону башни. Стражница лишь издала короткий смешок, усиленный динамиками брони, и вернулась к своей напарнице.
Редлайн и Фэм Ли успели отойти на несколько метров, когда кобылка почувствовала лёгкую дрожь в земле. Она остановилась и замерла. Монотонная и еле ощущаемая, эта дрожь передавалась от камней прямо в её тело. Вместе с её усилением непреодолимый страх начал накрывать единорожку вместе с мелкой зубной дрожью.
— Эй! А что у вас под землёй? — поинтересовалась она у своего телохранителя.
— Да ничего такого. Подвальные помещения и туннели, — не думая ответил он.
Дрожь тем временем усилилась и переросла в уже прекрасно ощущаемую тряску. Жеребец что-то прокричал и дёрнулся к Редлайн, но звуки сливались в монотонный гул. Внезапно накатившая воздушная волна чудовищной силы откинула всё вокруг, включая пони, назад к воротам в Квартал. Из лёгких единорожки выбило воздух. На пару секунд повисли давящая тишина и спокойствие. Редлайн не успела даже понять, что произошло, а ответная, гораздо более сильная и обжигающе горячая волна пришла к ним со стороны Военного Квартала, сопровождаемая оглушительным грохотом и сокрушительной тряской. Вместе с кусками ворот, забора и кирпичными осколками, подхваченные этой волной, пони пролетели добрых три метра и проскользили ещё столько же по осыпанной мусором земле. Гул наполнил уши, и воцарилась почти абсолютная тьма.
Очухавшись и осмотревшись, Редлайн поняла, что в городе пропало всё освещение, лишь факелы и вспыхнувший пожар прорезали тьму. Вернувшийся слух засёк перестук падающего на землю мелкого мусора вперемешку со стонами и криками пони вокруг. На месте ворот возвышалась стена огня, а где-то в глубине Квартала рос многометровый чёрный дымовой гриб с проскакивавшими ярко-белыми молниями. Звуки взрывов и грохот обрушивавшихся строений сопровождали поднимавшиеся временами шары огня.
Ударная волна оказалась ослаблена воротами и забором и поэтому несильно покалечила единорожку и Фэма Ли. А вот пони в силовой броне рядом с ними повезло намного меньше – Л.У.М. не показывал ни одной метки в том направлении. Фэм Ли надрывно дышал, валяясь чуть правее от кобылки. Грибовидное облако густого чёрного дыма продолжало увеличиваться в размерах, озаряя город и Пустошь вокруг всё новыми вспышками.
Запищал ПипБак, выводя на экран информацию о входящем сигнале. Одновременно с этим протяжно завыла сирена, и несколько фонарей зажглись тусклым красным светом. Редлайн нажала кнопку на устройстве, и из его внешнего динамика донеслось автоматическое сообщение об опасности:
Внимание. Внимание. Воздушная тревога. Всем пони настоятельно рекомендуется спрятаться в ближайшем стойле.
«Что?! Каком ещё стойле? Тут нет никакого стойла». Единорожка посмотрела на надпись «Система Аварийного Оповещения СтойлТек» на экране ПипБака.
На крыше башни включились направленные в небо прожекторы. Их лучи медленно опускались, пока не остановились на Квартале Военных; Редлайн прищурилась, когда один из них самым краешком скользнул по ней. В его свете кобылка заметила одного из тех пони в силовой броне. Увиденное её не обрадовало: шея бедняги изогнулась под неправильным углом, зажатая между двумя огромнейшими кусками армированного бетона, редкие искры проскакивали из брони в том месте. Ноги конвульсивно дёргались. Второго охранника видно не было. Фэм Ли лежал почти полностью прижатый куском створа ворот.
— Эй! Ты меня слышишь? Я сейчас тебе помогу, но ты должен отодвинуть от себя этот обломок, — поднявшись и подойдя к нему со спины, заговорила Редлайн настолько спокойным голосом, насколько позволяло волнение.
— Ты охренела? — взвыл охранник. — Её не поднять!
— Заткнись и делай, — закатив глаза, ответила кобылка. — Готов?
Пони кивнул. Единорожка обволокла своей магией обломок и сконцентрировалась на нём. «Давай, давай. Какого-то Айсгейза смогла облегчить, а уж камень-то точно осилишь.» Редлайн влила ещё немного магии в облако и крикнула охраннику:
— Давай!
Он послушался и оттолкнул в сторону осколок. Кусок улетел метров на пять, чуть не прибив собой подбегавших пони в бронежилетах и с аптечками. Единорожка с досадой заметила, что после случая в том стойле слабость в магии не покидала её. Подбежавшие пони сразу же принялись осматривать пострадавших. Приблизившийся к одному из стражей жеребец лишь отрицательно покачал головой, смотря на другого медика. Единорог, что присел к корчащемуся Фэму Ли, что-то пробормотал про перелом ноги. А вот осматривавший кобылку пони выглядел крайне поражённым. Мгновением позже его эмоции разделили второй медпони и Фэм Ли.
— Что? Чего вы уставились? — настороженно спросила Редлайн, инстинктивно пятясь от них.
— Ваш... ваш бок, — неуверенно произнёс медпони. — Он не боли... Вам не больно?
— Что? — недоумевая, спросила единорожка и начала осматривать себя. — О чём вы..?
Слова застряли у кобылки в горле, когда она увидела рваные раны на левом боку, слабо сочившуюся из них кровь и торчащий кусочек арматуры. Скольжение по земле не прошло даром, но взволновало единорожку не само ранение, а то, что она не чувствовала боли. Даже мелкие ранки на другом боку и шее зудели, а тут такое тяжёлое ранение, и никакой боли, даже зуда. Кобылка быстро взглянула на ПипБак – тот указывал на критические повреждения тканей, но предательски молчал по этому поводу.
— Нет-нет-нет! Не может быть! — завопила Редлайн, отступая в бок, будто пытаясь отстраниться от этого ранения.
Пони тут же подбежали к ней. Смотревший на единорожку Фэм Ли что-то кричал, а медики спорили друг с другом, но всё это пролетало мимо ушей Редлайн, ведь она была поглощена мыслями о ране. Именно этот бок ошпарило странным веществом из бочек – тем самым, с радужным отблеском, которое виднелось на осколке, побывавшем в плече Айсгейза. «Неужели оно что-то со мной сделало?» Единорожка мысленно кляла себя за боязнь влезть в кабинет доктора в стойле Айсгейза. Тогда она хотя бы знала, к чему готовиться.
Единорожку положили на землю, разорвали комбинезон и аккуратно вытащили обломок. К счастью, тот вошёл по касательной и не нанёс серьёзных повреждений. Кобылку бережно начали обматывать лечебными бинтами, заливая зельями, а она лишь лежала и смотрела, как вокруг мельтешили всё новые морды. Невесомая снежинка мягко коснулась лица Редлайн, другая растаяла на кончике уха. Единорожка перевела взгляд на небо и увидела, как падали всё новые и новые снежинки – внезапно начавшийся снегопад набирал обороты.
Тёмношкурый жеребец неспеша подошёл к засмотревшейся кобылке и наклонися над ней.
— Бейж Хорн? Вам пора встретиться с мистером Приви Раджем, — заявил он официальным тоном.
— Ей пока нельзя двигаться, — вступился за Редлайн один из медпони, заставляя странного земнопони отступить. — Лекарства ещё действуют.
Жеребец, видимо, являвшийся посыльным самого мэра, пытался что-то возразить, но медпони был непоколебим. Фэма Ли уносили на волокушах, медпони и посыльный о чём-то переругивались. Это был идеальный момент для побега. Поднявшись на копыта, Редлайн зигзагами устремилась к разрушенному бетонному забору горящего Квартала – единственного места, выход наружу в котором теперь точно не охранялся. Нужно было лишь преодолеть огненную преграду.
— Эй! Ты куда?! — послышалось сзади – посыльный всё-таки увидел её убегающий круп. — А ну вернись!
Но Редлайн окончательно решила. Останься она сейчас в городе – к утру стала бы рабыней для плотских утех. Так что терять ей было нечего. Обернувшись на бегу, единорожка увидела несущегося за ней пони и, смачно матюкнувшись, ускорилась, насколько позволяли ей сковывающие бинты и раны. Прыжок, мягкое приземление, снова прыжок – и она уже взбиралась по одной из поваленных бетонных плит, бывших когда-то забором. Оттолкнувшись от неё, кобылка перелетела уменьшившуюся стену огня и неудачно приземлилась на землю, ударившись головой о какой-то камень. Не обращая внимания на новую ранку над глазом и начавшую стекать с неё кровь, единорожка побежала к укрытию. Первой её мыслью стало спрятаться за домом, но таковых тут не осталось. Взрыв разрушил ближайшие строения до самого основания. Из гигантского кратера справа высился столб пламени, плавно переходивший в дымный гриб. ПипБак верещал о скачках температур и радиационного фона.
Единорожку не преследовали, но задерживаться тут было явно не лучшей идеей. Она порысила дальше, на всякий случай укрываясь от рыскающих лучей прожекторов за обвалами. Шкурка уже намокала от падавшего снега. И будто бы ей этого было мало, сверху начал оседать ещё и пепел, ровным серым слоем накрывавший всё вокруг. Смешиваясь со снегом, он превращался в гадкую кашицу, прилипавшую ко всему. Кобылка попыталась стереть его ногой с мордочки, но лишь испачкалась ещё сильнее.
Отбежав уже на достаточное расстояние от места взрыва, Редлайн присела отдохнуть. Здесь о нём напоминали лишь валявшийся мусор да блестевшие в свете огня редкие разбитые стекла. Под обломками то тут, то там виднелись тела (а в паре случаев лишь части) пони.
На Л.У.М.е иногда появлялись красные метки, но почти сразу исчезали, видимо, покидая зону его действия. Редлайн посмотрела в сторону выхода и могла уже невооружённым взглядом видеть высоченные бронированные врата наружу со включенными зелёными лампочками контурной подсветки, видимо, питавшимися от обособленных генераторов. Ворота прекрасно защищали от нападения снаружи, но оказались бесполезными против внутренних врагов.
Во время очередной перебежки от здания к зданию единорожка почувствовала дрожь под копытами. Шестерёнки в её голове сразу же пришли в движение. Попытки определить местоположение возможного взрыва не увенчались успехом – ничего не приходило на ум кроме осознания того, в насколько глубоком крупе оказалась кобылка. Поэтому Редлайн просто метнулась в первом попавшемся направлении, моля Богинь о благосклонности. И они её услышали: стена воздуха начала тянуть всё, что было плохо прикреплено, назад, указывая тем самым источник взрыва. Однако, в этот раз единорожка смогла не только устоять на ногах, но даже и продвинуться вперёд. Либо источник был дальше, чем в прошлый раз, либо заряд слабее.
Движения воздушных масс прекратились так же внезапно, как и начались, символизируя о коротком затишье перед огненной бурей. Редлайн рванула со всех ног за ближайшее строение, надеясь найти за ним хоть какое-то укрытие и молясь, чтобы оно не стало её же могилой. Добежать до угла она не успела. Вместе с оглушительным треском и гигантской тряской до единорожки дошла волна обжигающего воздуха и горящего мусора, подхватившая и впечатавшая её в стену одного из переулков. Редлайн упала и сразу же сжалась в комок, прикрыв голову копытами. По спине и боку болезненно забарабанил дождь из мелкого мусора. Земля тряслась и ходила ходуном. «Ну, я ошиблась – заряд не был слабее...»
Выждав после затишья ещё некоторое время, пони осмелилась поднять голову и осмотреться. Ещё один гриб чуть поодаль от первого вырос в этом Квартале, уничтожив добрую его треть. Кто бы не пытался сравнять с лицом Пустоши это место, он старался. Редлайн оказалась вне эпицентра, но чудовищная тряска и падающие обломки устроили погром и тут. Здание, за которым единорожка спряталась, оказалось на самой его границе и от полученных колоссальных повреждений буквально рушилось на глазах. Верхние уровни остальных строений пострадали схожим образом. Земля пошла трещинами, и из огромных расщелин прямо посреди улицы вырывались язычки пламени, но это были лишь предвестники настоящего пожара. Огонь распространялся с высокой скоростью, охватывая старые деревянные здания. Отряхнувшись скорее для самоуспокоения, нежели чтобы избавиться от налипшей грязи и пыли, кобылка двинулась к вратам.
Л.У.М. заполнялся жёлтыми метками – из полуразрушенных домов и завалов начали вылезать пони. Искалеченные и хромавшие, раненые и окровавленные, плачущие и стонущие они хромали или ползли в известном лишь им направлении, истошно прося о помощи. Редлайн зажмурилась и перешла на бег – у неё не было времени на помощь.
Один за другим вдоль улицы зажигались источники аварийного освещения. И в их свете Редлайн заметила пони. Жёлтая пегаска в комбинезоне охраны металась между телами пони. Редлайн решила не пересекаться с ней и свернула направо в тени ближайшего переулке, но включившийся свет делал заметней и саму единорожку
— Эй! Ты! Подожди! — грозным тоном крикнула пегаска, заметившая резкое движение. Редлайн ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Седельные винтовки летуньи уже целились в неё. Пони начала медленно приближаться к единорожке. На её левой ноге слабо светился ПипБак.
— И кто ты, собственно, такая? — угрожающим тоном спросила охранница, рассматривая Редлайн своими карими глазами из-под рыжей чёлки.
«Думай! Думай! Неверное слово, и мне конец.»
— Я... я тут работаю, — промямлила единорожка, стараясь держаться в тени. — Мне нужно найти Джоинта.
— Какого ещё Джоинта? — зарычала пегаска. — Ну-ка выйди на свет.
Редлайн послушно сделала шаг вперёд из тени и посмотрела прямо ей в глаза.
— Ты?! Ты же та новая сучка мэра. — заговорила летунья. «Нет, ну определённо мэришка ещё тот балабол. Неужели весь город знает об этом?» — Тебя же все ищу...
— Заткнись! — прикрикнула Редлайн на пегаску, и та тут же замолкла. В её глазах единорожка видела порядок и чистое сознание. Такими пони всегда было легче управлять – главное, не отрывать взгляд от глаз. Противоположная ситуация была с Айсгейзом – такого тумана во взгляде, как у него, кобылка не видела очень давно. Летунья стояла как вкопанная и, не моргая, смотрела на единорожку. — Где сейчас Джоинт?
Редлайн ненавидела проделывать этот фокус. Жалкие попытки Колоды скопировать способность аликорнов Единства гипнотизировать испортили жизнь многим пони. Без природного дара к магии делать в этой сфере было нечего. Но даже преуспевшие единороги мучились головными болями, не сопоставимыми с полученным результатом. А уж для кобылки это и вовсе ощущалось как процесс вбивания в голову раскалённых гвоздей с прокручиванием.
— Склад № 2. Подвал. Его помощник остался наверху, — словно робот, ответила она и вновь замолчала.
— И где склад? — продолжала единорожка допрос, изо всех сил стараясь не моргать под давлением пульсирущей боли.
— Дальше по дороге. Здание справа с повреждённым входом.
— А теперь... — Так долго Редлайн раньше не удерживала контроль. Щурясь единственным открытым глазом, она процедила сквозь боль последние фразы. — ...улетай. Ты меня не видела, тебя тут не было.
— Хорошо, — отрапортовала пегаска и незамедлительно взмыла в воздух.
Единорожка же плюхнулась на круп в попытках отдышаться. Голова стала тяжелой клонилась в стороны, будто её по самые края заполнили песком; глаза слезились то ли от дыма, то ли от применения гипноза. Просидев буквально минуту, кобылка вновь встала на ноги и поковыляла дальше. В этот момент раздался ещё один взрыв: простой, безо всяких выкрутасов в виде ударных волн и неизвестных молний. Однако, была всё-таки одна необычная особенность – что-то громко бабахнуло не здесь, а в Квартале Приближённых. И судя по крикам, слышавшимся даже сквозь треск пожара и вой сирен, а так же начавшейся после этого стрельбе, последствия того взрыва были не менее катастрофическими.
Найти нужное здание не составило труда. Главную роль в этом сыграла карта ПипБака, услужливо расписавшая названия любых строений в Квартале. Складом оказалось здание с развороченными взрывной волной дверями и огромной глыбой торчавшей из порушенного второго этажа.
Редлайн протиснулась через двери. На Л.У.М.е царила тишина. Света в помещении не было, и пришлось пользоваться слабой подсветкой ПипБака. Часть плит второго этажа обрушились, наполнив зал облаком пыли. Под ними оказались погребены деревянный прилавок и ещё гудевший терминал. Последний никак не отреагировал на нажатия, и единорожка бросила попытки привести его в чувство. «Не за этим я пришла». Наступив назад, кобылка чуть не поскользнулась. Направленный луч фонаря осветил пятно крови, медленно растекавшееся по полу. Фыркнув, пони нашла и тело – передние ноги и голова с неестественно выпученными глазами виднелись из под бетонной плиты.
— Твою ж кобылу, — выругалась единорожка и, надеясь, что это помощник, продолжила поиски. За решёткой, когда-то отделявшей дальнюю часть этажа от холла, а ныне покорёженной и обвалившейся, кобылку ждали погруженные во мрак стеллажи с оружием и бронёй, а так же лестницы близ правой стены, что вели на этажи выше и в подвал.
Кровавый след от другой упавшей плиты тянулся в сторону последнего. Редлайн аккуратно спустилась по ступенькам и осветила подсобное помещение. Столы, стулья, ржавый холодильник – стандартная столовая... если не считать пони, лежащего в неправильной позе на нижних ступеньках. И раз нет метки, значит, мёртвого пони. Нога его замерла, так и не дотянувшись до аптечки, висевшей прямо напротив лестницы. Хотя при его-то травмах она не помогла бы – упавшим куском бетона, ему, кажется, сломало позвоночник и расплющило заднюю часть тела, и бедняга в попытках добраться до заветной аптечки решил спуститься в подвал. Даже если это не Джоинт, то никого другого здесь всё равно не было. А с его смертью разрушились и все планы единорожки. Редлайн, впав в апатию, просто перешагнула через труп и уселась за столом, положив передние копыта на стол. Подсветка ПипБака осветила на нём несколько тарелок и чайник. Редлайн несколько секунд молча сидела и дрыгала правой задней ногой, затем, истошно крича, резко сорвалась с места и копытами снесла всю посуду со стола. Рог зажёгся магией, и стол полетел в дальнюю стенку.
— АР-Р-Р-Р-Р-Р-Р! Ну почему всё идет не по плану?! — закричала кобылка и отправила в полёт до стены стул. Сразу после этого магия её угасла. — Так. Успокойся. Не получилось по-лёгкому, будем по старинке.
Наверху что-то рухнуло, и с потолка посыпалась бетонная крошка. Направленный вверх луч подсветки показал кучу трещин, сеточкой распространившихся по перекрытию. Редлайн пришла в себя, медленно выдохнула и побежала к лестнице. На первом этаже обрушилась ещё одна бетонная плита, закрывшая собой выход и поднявшая облако пыли – строение медленно, но верно разрушалось. Кобылка хотела сразу же рвануть на второй этаж, но остановила взгляд на стеллажах с оружием и бронёй. С ближайшей вешалки она урвала утеплённую куртку и напялила на себя, предварительно сняв сумки.
Вот единорожка уже вертела карабин почти в идеальном состоянии, но тут же выкинула его, увидев вариант с оптикой. Рядом же лежали магазины к нему. С оружием кобылка определилась, а вот в выборе брони она была не так привередлива и прихватила бронежилет с одной из полок – в меру лёгкий и надёжный. Его разгрузку единорожка сразу заполнила теми самыми магазинами и напялила на себя. Броня оказалась тяжеловата и сковывала телодвижения. Но ради подстраховки Редлайн таки решила пройтись по всем рядам, и не зря. На очередном стеллаже лежало обмундирование Айсгейза, ну или его копия, очень похожая. Кобылка остановилась и посветила фонариком на шмотку – да, это была определённо вещица Айсгейза. Она запомнила новые металлические трубки, тянувшиеся к сумке. «Хорошая штука. Хочу такую же. Хотя... Вот же она!» Бронежилет тут же отправился на пол, а магазины расположились в седельной сумке с другой полки, туда же отправились и лекарства с аптечки.
Модуль оказался почти невесомым. Матрицы приветственно зажужжали, пока единорожка подгоняла ремешки под свою фигуру. В ПипБаке появилась информация о добавлении нового устройства и адаптации инвентаря. Визор, однако, оказался упрямцем и напрочь отказался воспринимать голосовые команды нового пользователя, поэтому отправился в седельную сумку. К этому времени Модуль Введения Зелий (так его обозначил ПипБак) окончательно активировался и, сговорившись с устройством на ноге, вовсю вопил о ранах на левом боку и отсутствии зелий для лечения. Аккуратно поместив препараты и склянки в специально отведённую сумку, после секундного промедления Редлайн почувствовала несколько уколов в бедро. Сообщения о тревоге постепенно исчезали.
Поднявшись на второй этаж, кобылка тихонько подошла к обваленной стене и осмотрелась. Весь район погряз в огненном мареве. Пламя подобно чистильщику стеной распространялось от грибов в разные стороны, выжигая и поглощая всё на своём пути. Земля в выжженной зоне осыпалась и оголила несколько деформированных бетонных коробок и туннелей, связывающих их. Все они стягивались к месту, откуда рос и ширился второй гриб. Единорожка взглянула туда сквозь прицел карабина и увидела нечто необычное – на самом дне чуть сбоку от гриба даже сквозь дым просвечивался огромных размеров покосившийся столб. Яркий узор из множества белых линий, изгибавшихся под прямыми углами, периодически вспыхивал на нём на несколько секунд и вновь исчезал. Просмотрев несколько таких циклов, Редлайн потеряла интерес к странной штуковине и продолжила разглядывать округу. Со стороны соседнего района доносились звуки стрельбы и криков, порою ввысь уходили трассеры от автоматных очередей. Прожектора всё реже освещали этот Квартал, концентрируюсь на заварушке в соседнем. В небе над городом друг за другом, выполняя всяческие кульбиты в попытках увернуться от попаданий, гонялись несколько пегасов. Один из них пролетел слишком близко к верхушке гриба, и его ударило разрядом молнии, затем уже дымящееся тело по инерции рухнуло на одну из крыш.
Чужая битва волновала единорожку меньше всего, и она начала искать путь к воротам. Таковой, к счастью, сразу нашёлся. Особую благодарность в тот момент Редлайн хотела выразить проектировщику, создавшему этот район – будто бы специально для неё высота зданий уменьшалась по мере отдаления от центра города. С обрушенного края можно было попасть на крышу соседнего дома и добраться так до ворот Но уже первый же прыжок испортил все планы кобылки: ноги вместе с черепицей заскользили по припрошенному снегом и пеплом скату, и, если бы не ржавый сточный слив по краям, она бы полетела вниз навстречу строительному мусору и обломкам. Чуть ли не зубами уцепившись за край, Редлайн поднялась и, обрушивая оставшиеся глиняные плитки, забралась на самый верх крыши. «Ненавижу крыши».
Одна повреждённая крыша, затем другая – единорожка медленно передвигалась по ним, стараясь не доломать и не свалиться куда-нибудь. Последующие три здания представляли собой простые покошенные одноэтажки, отделённые от высокого забора многометровой полосой отчуждения без единого строения. Несмотря на малый перепад высот, Редлайн в какой-то момент умудрилась неправильно приземлиться на покатую крышу, поскользнувшись, кубарем скатилась по ней вниз и упала на гору мусора. Модуль на пару с ПипБаком тревожно запищали о полученных небольших травмах, и очередная иголка уткнулась в бедро. Кобылка не могла не нарадоваться устройству Айсгейза. Встряхнувшись, она порысила дальше к воротам.
То ли снегопад усилился, то ли тепло пожара не доставало до этого места, но всё окружение покрыло тонким слоем снега, который лишь размешивал грязь.
Вот он выход – так близко и так далеко. Массивные ворота высотой в несколько метров с мигающими лампочками по контуру были плотно заперты. Редлайн с разбегу ударилась о них плечом, но те даже не шелохнулись. «Что ж, стоило попробовать.» Осмотревшись, кобылка заметила небольшой терминал у правой стены. Обрадовавшаяся единорожка сразу дёрнулась к нему и активировала открытие ворот. Вылезшее сообщение об отказе доступа вновь погрузило кобылку в депрессию.
ПипБак пискнул, а на краю компаса Л.У.М.а появилась жёлтая метка. Единорожка обернулась и увидела сидевшего прямо посреди улицы пони в плаще с капюшоном. В тени от пожара разглядеть его было невозможно, да и снегопад не способствовал чёткости картины, но на его левой ноге светился экран ПипБака.
— Эм-м. Здрасте, — максимально дружелюбно и при этом громко заявила кобылка, выдавив лёгкую улыбку. Странный пони никак не отреагировал. — А вы не знаете как ворот открыть?
Странный пони резко поднялся на ноги и пошёл в её сторону, отчего Редлайн заметно вздрогнула и сделала шаг назад, но решила идти до конца и двинулась навстречу, на ходу доставая и подготавливая к стрельбе винтовку. Встретились пони на середине полосы отчуждения. Вблизи Редлайн смогла разглядеть незнакомца. И вовсе это не жеребец был, а земная кобыла угольно чёрного окраса. Капюшон серого плаща был опущен на лоб, прикрывая верхушки глаз. Длинная грива, торчавшая из-под него, была схожего со шкуркой цвета цвета, но большего в такой темени разобрать не представлялось возможным. Зато ярко выделялись на таком фоне её фиолетовые глаза, взглядом которых она буквально пронизывала кобылку. Решив не напирать, Редлайн ждала, готовая в любой момент начать стрелять, пока странная пони осматривала её.
— И кто ты? — неожиданно звонким голосом спросила пони, глядя единорожке в глаза. — Ты ведь не из местных.
— Именно! — воскликнула Редлайн, кивая. — Меня тут вообще не должно быть. Поэтому, может, вы знаете как открыть эти врата?
Пони долго прожигала единорожку взглядом, а затем села прямо перед ней и потянулась к ПипБаку.
— Да, я знаю как открыть ворота. — При этих словах копыто кобылы остановилось прямо перед ПипБаком, а затем и она вновь поднялась на ноги и сделала шаг назад. Редлайн от такого жеста заметно напряглась. — А как ты тогда оказалась здесь?
«И снова облом». Единорожка поняла, что вариант с просьбами провалился, и решилась применить гипноз ещё раз. Она поймала взгляд земнопони и посмотрела ей в глаза. В сознании чёрной кобылы царили порядок и спокойствие, идеально подходившие для манипулирования. Странная пони встала как столб и ждала указаний. Но контроль продержался недолго – голову единорожки пронзила сильнейшая боль, которую ей только удавалось прочувствовать.
— Какого хрена?! Ты что пыталась сделать? — завопила очухавшаяся земнопони. — Что ты пыталась сделать?
Редлайн почувствовала, как из носа потекла струйка крови, но не придала этому значения и вскинула карабин. Взгляд чёрной кобылы сразу сменился с удивлённого на серьёзный.
«Видят Богини, я не хотела этого делать». Расстояние между двумя пони не превышало и трёх метров, и попасть в незащищенную тушку не составляло никакого труда. Карабин громыхнул, послушно отправляя пулю в сторону цели. Но попадания не произошло, кобыла просто сместилась с траектории пули без каких-либо усилий, лишь капюшон упал назад. Единорожка выстрелила ещё раз и ещё. И все разы странная пони буквально перемещалась в пространстве на несколько сантиметров, уходя от казалось бы прямого попадания. Редлайн была не самым лучшим стрелком в Колоде и прекрасно понимала свои шансы, но не попасть почти в упор было непозволительной ошибкой даже для неё. Недолго думая, единорожка проскользнула в жёлтый стазис З.П.С.а. Всё вокруг приостановилось, появилась шкала заряда, а тело кобылы автоматически поделилось на несколько зон, и у всех шанс попадания был равен девяносто пяти процентам. «Уж теперь-то ты не увернешься» – подумала Редлайн и, выбрав для четырёх выстрелов целями голову и грудь, активировала заклинание.
Всё снова пришло в движение; охваченное магией оружие само начало нажимать на спусковой крючок, а единорожка позволила себе на секунду расслабиться. Зря… Редлайн не заметила размытое пятно, что устремилось к ней из теней домов справа. За мгновение до выстрела сильный удар справа направил ствол вверх и в сторону. Все пули ушли в небо, а З.П.С. добросовестно оповестил о выполнении команды и ушёл на дозарядку. У единорожки была лишь пара секунд на то, чтобы увидеть незнакомца, но тем немногим, что она приметила, оказались пара ног, обмотанных то ли тряпками, то ли бинтами, да красная метка на Л.У.М.е. Пока одно из копыт откидывало оружие, второе своим острым краем мчалось в сторону шеи единорожки. Она успела лишь выставить на его пути приклад, уменьшив силу удара. Правда, той всё равно хватило, чтобы откинуть единорожку назад, хотя в данной ситуации она была не прочь увеличить дистанцию. Отпрыгнув (благо, толчок ей уже задали, оставалось лишь успевать ноги переставлять) от противника на пару метров, она всмотрелась в него. Странный пони двигался к Редлайн на задних ногах, мерно покачивая передними в каком-то незамысловатом танце. Не только ноги, но и всё его тело было обмотано тряпками. «Что же ты за фрукт?»
Вновь направленный в свою сторону ствол винтовки этот пони отбил выверенным ударом копыта, и новая пуля ушла в никуда. редлайн выловила этот момент и магией развернула оружие прикладом в сторону морды пони. Но тот ловко увернулся и скачком сблизился с кобылкой. Её попытку вновь отпрыгнуть он пресёк буквально на корню, наступив на хвост и прервав полёт ещё на стадии взлёта. Но единорожка даже не успела упасть на землю, а противник уже нанёс два удара ей прямо в бок. Вроде силы в тычках было и немного, но вот боли доставили они изрядно – даже сквозь комбинезон и подкладку Айсгейзового модуля единорожка всеми рёбрами прочувствовала их мощь.
«Не припоминаю, чтобы в Пустоши обучали таким приёмам». ПипБак натужно запищал, а модуль ввёл какую-то фигню в бок, видимо, посчитав её максимально эффективной в данной ситуации. Либо расслабился, либо просто не ожидал такого, но незнакомец совершенно позабыл, что стоял у кобылки на хвосте, и полностью сконцентрировался на ударах в бок и шею. Редлайн выставила ствол винтовки прямо ему в лицо, а когда он отвлёкся на него, обхватила собственный хвост магией и дёрнула его изо всех сил. Пони покачнулся, но не упал. Зато выигранного времени кобылке хватило, чтобы самой вскочить на ноги и плечом толкнуть его. В придачу она ещё и выстрелила из оружия. В этот раз увернуться противник не успел, но и Редлайн оказалось косой до ужаса. Пуля лишь чиркнула по его шее, порвав одну из тряпок. Не ожидавший такого, пони отскочил назад, тряпки на его лице и шее потеряли старый натяг, и начали просто спадать. Поняв, что они теперь будут ему лишь мешать, он снял их. В этот момент Редлайн и смогла разглядеть незнакомца получше. Серая шкура, карие глаза, растрёпанный ирокез из чередующихся серых и почти чёрных полос. Да и вся шея была покрыта тёмно-серыми полосками. Теперь всё вставало на свои места: стойка на задних ногах, выверенные и точные удары, а теперь и расцветка. Это была зебра.
Осознание того, что неуязвимых не бывает, придало кобылке сил, и она начала разрывать между дистанцию с зеброй, но противник не спешил лететь на неё. Вместо этого он просто смотрел в сторону на чёрную кобылу, сидевшую всё это время у одного из домов вдали.
— Этого ли ты добивалась? — поинтересовалась земнопони у Редлайн.
— Что?! — спросила единорожка в ответ, не сводя глаз с зебры. — Я просто хотела свалить из этого города!
— Ну, теперь-то ты уже точно не покинешь этот город, — с сожалением в голосе ответила пони. — Роко, можешь делать, что хочешь.
«Так вот как тебя зовут. Не думаю, что это кобылье имя.» Роко молча кивнул и серым пятном устремился уже на всех четырёх ногах в сторону Редлайн. Если до этого единорожка могла довольно легко поймать зебру в прицел, то сейчас не успевала даже двигать стволом за его зигзагообразными метаниями. На доли секунды кобылку охватил страх; чувство буквально впиталось в неё вместе с двумя выбивающими дух ударами, пришедшими почти одновременно. Итогом их стал достаточно продолжительный полёт к домику, около которого мгновение назад сидела кобыла. «Неужели он просто игрался со мной до этого?»
Несколько подгнивших деревянных ящиков смягчили столкновение Редлайн с бетонной стеной. После нового укола боль постепенно сходила на нет – очередным препаратом, введённым заботливым модулем стала доза МедИкса. Роко вновь ринулся к единорожке, но та прыгнула в сторону и нырнула в безмятежность З.П.С.а. Указание мест для попадания не заняло много времени, и в вернувшейся реальности пули устремились в голову противника. Но зебра будто знал, куда целилась Редлайн, и увернувшись продолжил идти на сближение.
Из земли вокруг сражавшихся вырвались фонтанчики грязевых взрывов, а край Л.У.М.а кобылки в этот момент вспыхнул красным от кучи меток, возникших из ниоткуда. Зебра и пони почти одновременно посмотрели в сторону центра города, откуда в их сторону неслись несколько серых пятен в небе.
Роко сразу потерял интерес к единорожке и повернулся к новым противникам. Кобылка же вложила всю силу в очередной прыжок и отскочила так далеко вбок, как смогла. Летевший первым пегас сразу же получил в морду удар копыт зебры и полетел в сторону. Пока летун вставал, чтобы вновь подняться в воздух, его тело наполнили свинцом несколько пулевых очередей с неба, а на зебру уже двигалась следующая цель. «И зачем им идти в копытопашный бой, если у них есть винтовки?» — посетила единорожку мысль, пока она выцеливала дёргавшегося полосатика. Заметив это, Роко скачком сместился в сторону и ударом передних копыт направил следующего налётчика с неба в сторону Редлайн, одновременно прикрывшись им от неё. Два выстрела ушли в крылатое тело, сбившее бы единорожку с ног, стой она на полметра правее.
Но каким бы быстрым и ловким не был этот Роко, количество взяло своё – в тот самый момент, когда он отправил летуна к Редлайн, его сбил и унёс третий пегас, а единрожка с улыбкой на устах сфокусировалась на ещё одном летуне, пикировавшем на неё, причём уже в опасной близости. Машинально она окунулась в З.П.С. и указала целью для единственного оставшегося заряда голову пегаса. После подтверждения команды миру вернулась его прежняя скорость, а вместе с ней подобно надувному шарику лопнула голова пони. Тело пролетело мимо единорожки и упало позади. «Хм. Да нет, З.П.С. вроде работает. Значит, эти пони такие особенные? Стоп! А какого сена его так разорвало?» Редлайн остановилась и обернулась: безголовое тело с седельной винтовкой дёргалось в конвульсиях, размахивая крыльями и ногами.
Но смутило её другое – голые мышцы лишь местами прикрывались кусками шкуры, из тела торчали рёбра, на крыльях и вовсе местами виднелись лишь кости (как он вообще летал?), из шеи с мигающим ошейником рывками вытекала тёмная жижица. Теперь Редлайн поняла, почему голова этого пони лопнула как перезрелый арбуз – данный экземпляр гуля летающего был на грани полного разложения. Однако, это не помешало ему не только летать, но ещё и постреливать из седельных винтовок. Остальные тела также принадлежали категории «давно-уже-не-пони».
А вот в зебру врезался не гуль – налётчиком оказалась та самая пегаска, на которую Редлайн недавно наткнулась. Она пронесла зебру несколько метров и отпустила беднягу в свободный полёт до забора, а затем взмыла ввысь и ушла на другой круг. Полосатик крепко приложился о бетонную стену внешнего забора и тихо упал вниз. Как ни странно, но метка этой летуньи для единорожки оставалась жёлтой. Чёрная кобыла близ дома с противоположной стороны улицы, до этого сохранявшая нейтралитет и державшаяся от бойни подальше, заступилась за своего полосатого товарища и, скинув плащ, открыла огонь из странных плазменных седельных винтовок, издававших помимо обычного шума противный писк на грани слышимости при каждом выстреле. Пегаска долгое время ловко уворачивалась от ярко зелёных пучков магии и, в конце концов, скрылась из виду.
Этого времени единорожке хватило, чтобы занять укрытие близ стены одного из дальних домов справа от ворот, откуда она уже могла спокойно следить за окружением. Земная кобыла, потеряв цель, осмотрелась в поисках новой мишени, но, не найдя таковой, побежала к зебре. Редлайн поспешила воспользоваться моментом и, пока З.П.С. набирал заряд, прицелилась через оптику по бегущей пони, однако, выстрелить не успела. Надоедливый Л.У.М. напугал её звуковыми оповещениями и новым наплывом красных меток.
Помянув Дискорда, Редлайн уже приготовилась к очередной партии сюрпризов с небес, но всё оказалось куда банальнее: со стороны соседнего района из проулка меж домов выбежал маленький жеребёнок-единорог салатового окраса. Сверху по нему сразу же прошла очередь теперь уже от двух круживших над улицей пегасов. Пули не достигли своей цели, и малыш, быстро перебежав широкую улицу, нырнул в завал одного из порушенных строений через несколько домов справа от кобылки.
— Он слинял! Взорвал грёбаный туннель и выпустил траханых гулей! — донеслась оттуда ругань, произнесённая совсем не жеребячьим голоском, а грубым хриплым голосом жеребца в возрасте. Единорожка с удивлением смотрела на малыша, на секунду подумав, что один из препаратов обладал забавными побочными эффектами. Испуганный желтогривый жеребёнок увидел кобылку, и его и так огромные фиолетовые глаза стали ещё больше.
Из того переулка, ровно как из всех ближайших, вслед за ним выбежали и обладатели красных меток – обычные гули. Бывшие пони с ошейниками на шеях метнулись к малышу и кобыле с зеброй, но были встречены потоками свинца и плазмы. Промахнуться по десятку почти развалившихся ходячих трупов не составляло труда, но им на смену приходили всё новые. И, к невезению Редлайн, они заметили её. Часть из них незамедлительно среагировали и рванули к кобылке, пока остальные мясной стеной двигались в сторону ворот. Несколько погружений в З.П.С.(чтобы уж наверняка), и головы трёх гулей, поспешивших приблизиться к единорожке, разлетелись словно конфетти, а дальше кончился заряд. Кобылка прицелилась и успела прострелить грудь следующему бегуну, и он, взвыв напоследок, упал перед её ногами..
Справа от Редлайн послышался грохот: до малыша, засевшего в завале, потихоньку добирались несколько гулей. Оставшиеся, потеряв интерес к мелкой добыче, прессовали кобылу с зеброй. Вот что-что, а позволить этим животным расправиться с маленьким жеребёнком Редлайн не могла. Из освобождённого оружия она выстрелила в тварей около малыша. Прежде чем сухие щелчки затвора заменили тихие винтовочные чихи, два гуля упали прямо на бетонные осколки, а третий обратил внимание уже на саму стрелявшую. Мертвяк с беспорядочно светившимися огоньками на ошейнике устремился к единорожке. Тем временем рог малыша засветился бледно-фиолетовым, и огромная бетонная плита, за которой он прятался секунду назад, взмыла в воздух и понеслась за гулем. Врезавшись в него с характерным шлёпающим звуком, она полетела в сторону Редлайн и уже вне магической хватки упала далеко за ней.
Сверху по жеребёнку вновь выпустили несколько очередей. Буркнув что-то неразборчивое, но явно ругательное, он поглубже зажался под развалины и обхватил магией ещё несколько обломков. Приличных размеров куски слипшихся кирпичей и бетона с невиданным ускорением взмыли вверх, но пегасы не без труда уворачивались от них, кружа над улицей. Обломки почти упали на землю, но вновь охваченные магией, послушно улетели обратно. К летающему мусору прибавились залпы магических пучков, и несколько из них всё-таки достали зашедшую на слишком крутой вираж пегаску. Охваченная пламенем от попадания пони камнем начала падать вниз, но прежде, чем рухнуть на крышу дома около Редлайн, её несколько раз ударили летающие куски бетона. Шансов выжить у кобылы не осталось. Оставшийся летун что-то прокричал с высоты и метнулся к павшей напарнице, огибая всё новые куски бетона, направленные к нему. Когда он приземлился на крышу, оттуда в разные стороны улетели мигающие шарики.
— Эйдж, гранаты! — громко крикнула чёрная земнопони, стреляя по одной из них, летевшей в её сторону. Граната взорвалась в воздухе от попадания пучка магии.
Жеребёнок что-то пробурчал и снова спрятался за мусором. Его рог перестал сиять, и куски мусора подчинились гравитации. Примеру малыша последовала и Редлайн. Раздалась серия мелких взрывов, после которых повисла относительная тишина; до кобылки доносились лишь плевки винтовки и мерные постукивания копыт.
С Л.У.М.а исчезла одна жёлтая метка, и появились ещё несколько красных. Единорожка решила выглянуть из укрытия и поглядеть на обстановку. В поднявшемся облаке из дыма и пыли подходила к концу разборка кобылы и зебры – очнувшийся Роко под прикрытием энергомагических винтовок вкопытопашную добивал нескольких прибывших гулей. Жеребёнок спокойно вылез из своего укрытия, кинув на Редлайн мимолётный взгляд, и побрёл в сторону потасовки.
— Что дальше? — поинтересовался он своим грубым голосом. Внезапно мир вокруг единорожки поплыл и окрасился в фиолетовые оттенки. В ту же секунду она поднялась в воздух и полетела к малышу. Все попытки кобылки вырваться из облака магии заканчивались неудачей и со стороны выглядели как простые подёргивания ногами. Жеребёнок исподлобья взглянул на подлетевшую Редлайн.
— И что будем делать с ней? Она видела нас.
Чёрная кобыла отвлеклась от стрельбы и взглянула на единорожку, стволы её винтовок тускло светились зелёным.
— Уходим отсюда, что же ещё, — вздохнув, ответила она. — А от этой дуры избавься.
После этого пони сделала несколько нажатий на своём ПипБаке, и со стороны ворот послышались щелчки. Зелёные огоньки по контуру окрасились в мигающий красный, и створы ворот со скрипом начали расходиться. Когда они открылись на достаточную ширину, кобыла с зеброй сразу же проскочили внутрь, оставив Редлайн один на один с жеребёнком.
— Эйдж, идём уже! — донеслось оттуда.
Малыш вновь посмотрел на единорожку и двинулся к дыре в доме около своего укрытия. Вблизи Редлайн смогла приметить его кьютимарку в виде треснувших песочных часов.
— Жаль. Не тот момент ты выбрала для прогулки. Но ты меня спасла, хоть в этом и не было смысла, поэтому я сохраню тебе жизнь.
Резко прервав свою речь, он отправил кобылку в полёт. Силы у этого малыша было предостаточно. Единорожка подобно пробке из бутылки полетела внутрь дыры в строении, в глубине которого крепко приложилась о внутреннюю стену и рухнула на кучу мусора. Сверху от удара посыпалась бетонная крошка, упали несколько кусков камня, попадали мелкие вещицы со стеллажей. Редлайн привалило несколькими упавшими досками. Дыхание кобылки перехватило, даже сквозь действие обезболивающего проступила ощутимая ломота в теле, ПипБак завёл свою надоедливую трель. Единорожка кое-как перевернулась на спину и посмотрела на потолок, в котором зияла приличных размеров дыра. Сквозь неё внутрь здания попадал редкий снег. На глазах медленно вступали слёзы, взгляд мутнел. В проёме появился силуэт жеребёнка, слабо выделяемый на общем расплывчатом фоне.
— Сюда скоро придут. Тебе помогут. Прощай.
Малыш удалился, и наступила относительная тишина. Вскоре исчезли метки на Л.У.М.е. Редлайн снова посмотрела на дыру в потолке. Дышать её легче не становилось, страшно клонило в сон, а ПипБак не переставал пищать. Но к его обычной трели добавились новые нотки, а на радаре появились красные метки. Все, кроме одной, они быстро перемещались по сетке и исчезали. Но одна из них не меняла своего положения относительно единорожки – она либо остановилась, либо двигалась прямо на кобылку, и, к её несчастью, это оказался второй вариант. Кто бы не появился в проёме, он стоял там и надрывно дышал, хрипя и бормоча что-то невнятное. Редлайн с трудом повернула голову и увидела гуля с мелькающими огоньками на шее.
Пока он не решил расправиться с беззащитной кобылкой, Редлайн должна была что-то сделать. Тело не слушалось и оставалось уповать лишь на магию, но карабин был утерян ещё на. Карабин остался валяться в укрытии, из которого её благополучно изъяли. Размышления, затянувшиеся на непостижимо долгие секунды, привели кобылку к единственной правильной мысли: найти камень побольше и стукнуть посильнее. После короткого рысканья глазами подходящий экземпляр нашёлся почти у ног мертвяка. Неожиданно легко для себя, Редлайн охватила булыжник размером с туловище пони магией и подняла его над гулем. До того дошло, что кобыла-то сопротивляется, и он метнулся в её сторону, завопив что-то на ходу, но было уже поздно. Дальнейшие свои действия единорожка в своё время отработала до автоматизма: уменьшить вес цели, поднять повыше, увеличить вес, с силой опустить. Повторять, пока не иссякнет магия или не успокоится враг – вот и весь рецепт. Однако, усталость всё-таки сказывалась, и каждый последующий удар становился всё слабее. Вскоре сил кобылки не хватило на то, чтобы даже удержать булыжник на высоте – камень просто рухнул на уже неподвижное тело гуля.
Вместе с потерей камня Редлайн лишилась и последних сил. Темнота во взгляде накатывала волнами, веки начали закрываться сами собой, появилось непреодолимое желание поспать, и сопротивляться ему у неё не было никакого желания. «Я... всего на секунду... только прикрою... и сразу... в путь».
Мгновение слабости, и Редлайн отключилась на неизвестный срок. Однако, открыв глаза, она увидела всё ту же картину: бушевавший вне её зрения пожар освещал округу, с чёрного неба прямо на неё падали снег и пепел. ПипБак тихо пищал, напоминая об очередном опасном для жизни происшествии. Кобылка посмотрела на него и увидела, что большую часть зелий и препаратов непонятно как уцелевший модуль уже успел ввести. Так же вылезло ничем единорожку не удивившее сообщение о переохлаждении. Отталкивая магией от себя упавшие доски и прочий мусор, она с трудом поднялась на ноги. Пришлось немного потрястись, чтобы избавиться от снежного покрова, которым кобылку припорошило за время отключки. Редлайн кое-как перепрыгнула через тело гуля и выбралась из завала.
Пожар уже перестал распространяться и замер на отметке около склада, в котором побывала единорожка; дымовые грибы растеряли свою форму и подобно небольшим низким облакам рассеивались над всем городом. Тела гулей устилали улицу. В Квартале Приближённых ещё раздавались редкие выстрелы, но битва, кажется, подошла к концу. Л.У.М. молчал, изредка показывая жёлтые и красные метки с того направления, но на других царила пустота. Не было видно и тех пони и зебры. Однако, единорожка решила, что всецело полагаться на него в свете последних событий уже не стоило.
Следующим шагом стал поиск оружия. Как кобылка и думала, карабин валялся в груде обломков за углом дома. Подняв и бережно очистив от снега, Редлайн повесила его на спину через голову и невольно улыбнулась – с оружием кобылка чувствовала себя в разы увереннее.
Пусть с потерями, пусть с задержкой, но Редлайн всё таки добилась своей цели — врата были распахнуты. А значит, между ней и свободой более не было преград. Кобылка понеслась в темноту Пустоши, но с каждым метром сбавляла темп. В темноте за воротами она начала замечать движение. Поняв, что ей навстречу бегут пони, единорожка попыталась затормозить, но поскользнулась на снегу, которого снаружи было изрядно больше, и упала на бок. Инстинктивно Редлайн зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела несколько стволов смотревших прямо на неё. «Сколько ещё раз на меня будут наставлять оружие?»
— Кто такая?! Как открыла ворота?! — прорычал коричневый единорог, пока остальные держали кобылку на мушке. Мокрые от снега с явно недружелюбными взглядами они ошарашенно смотрели на творившееся позади единорожки безумие.
— О, Богини, — прошептал кто-то из них; некоторые даже отступили назад. В их взгляде читался ужас.
— Соберитесь! — Крик единорога привёл пони в чувство, и они вновь приковали всё своё внимание к скромной кобылке. Единорог обратился к ней: — А ты, давай отвечай!
Пони чуть ли не тыкали в Редлайн стволами оружия и ждали любого неверного по их мнению слова, чтобы пристрелить. За ними стояла телега; запряжённые в неё жеребцы земнопони жадно глотали воздух и выпускали облачка пара, стремясь отдышаться.
— Мы ждём! — вновь гаркнул пепельногривый единорог и копытом указал нескольким пони пройти дальше. Две кобылы с пистолетами, кивнув, устремились к воротам и разбежались за ними в разных направлениях.
— Все... все мертвы. На нас напали изнутри. Враги... гули, много гулей. Квартал отрезан от центра огнём, — мямлила Редлайн, вжимаясь в грязь и пытаясь стать как можно меньше. — Я... я тут работаю и хотела выбраться и найти помощь...
— Ну, на спасательный отряд мы не похожи, — прервал он кобылку. — Но помочь собственному городу просто обязаны.
Незнакомцы нехотя опустили оружие и двинулись мимо единорожки в город. Единорог заметно хромал на заднюю левую ногу. Редлайн же отсиделась несколько минут, затем поднялась на ноги и уже хотела скрыться во тьме, как этот единорог окликнул её, даже прервав беседу с какой-то кобылой:
— Эй, ты. Не спеши. Ты пойдёшь с нами – расскажешь, что здесь произошло и поможешь нам. Вон, оружие есть у тебя, а патронами обеспечим.
Редлайн замерла как вкопанная, но затем повернулась и кивнула. Склонив голову, она побрела к жеребцу.
— ...рошо, я поищу, сэр-р! — с нотками злости в голосе отчеканила зелёного окраса молоденькая кобыла и поспешила удалиться при приближении Редлайн.
— Тупая сука, — процедил сквозь зубы единорог и хмуро взглянул на единорожку. — И почему мне знакомо твоё лицо? Мы уже виделись?
— Не думаю, — ответила кобылка, отводя взгляд в сторону, и поспешила сменить тему. — Может, я вам просто расскажу всё здесь, и разойдёмся.
— Ты всё равно пойдёшь с нами. Двигаем, — с недоверием взглянув на Редлайн, сказал жеребец и двинулся в направлении соседнего Квартала. Единорожка поспешила за ним, сместившись немного в сторону, чтобы не мешать двум жеребцам тянуть повозку.
На передней её части сидел тёмно-зелёный жеребец с обмотанной головой, смотревший куда-то перед собой и выглядевший совершенно потерянным. Когда телега проехала, Редлайн заметила несколько ног и хвостов, торчавших из-под старого брезента, которым была укрыта большая её часть.
Группа стояла посреди полосы отчуждения и внимательно слушала единорожку, неохотно рассказывавшую небылицы про взрывы и гулей. К концу её монолога вернулись и отправленные на разведку кобылы. Одна из них привела израненного и обессилившего пони. Бедняга рассказал, что до Квартала Чужаков почти не добрались гули. Их остановила немногочисленная охрана и несколько пегасов Чёрных Полос. Центральный Квартал вообще сразу огородился ото всех за своим забором. Так что основная бойня прошла в Квартале Приближённых. Коричневый единорог взвесил всё и решил разделить группу. Четыре пони, включая его самого и Редлайн, направились к Приближённым, а остальные разошлись в зависимости от отданного приказа: кто-то остался сторожить открытые ворота и наводить порядок в Военном Квартале, кто-то вместе с телегой направился в больницу Квартала Чужаков.
— Никого не впускать и не выпускать! — скомандовал единорог двум стражникам у ворот и вернулся к своей группе. Таким образом для Редлайн закрылся самый лёгкий путь покинуть город. Единорожке ничего не оставалось, кроме как следовать за группой и ждать нужного момента.
Кобылке выдали пару магазинов для карабина. Оставшиеся с командиром пони вооружены были довольно посредственно – в основном пистолетами и дробовиками. У главного вообще оказался задрипанный двуствольный дробовик, с виду готовый вот-вот развалиться. Зато заряжал его единорог явно не обычными патронами, судя по чёрной полосе на них.
На пути группы начали попадаться тела гулей и жителей. По мере движения Л.У.М. единорожки заполнялся горстками жёлтых меток. Когда широкая дорога, бывшая главной улицей, уже была видна невооружённым взглядом, одна из этих меток задёргалась и резко сместилась, а прямо перед пони на землю беззвучно опустилась тень. Тёмно-серый летун в грязной силовой броне без шлема даже не дрогнул, когда половина стволов группы уставились на него, и лишь слегка прищурился от посветивших в его глаза фонариков. Он выпрямился и сделал шаг вперёд.
— Командир Эши Мабл, — кивнул пегас, обращаясь к единорогу. — С возвращением.
Ответ не заставил себя долго ждать.
— А, Сауз Винд, кто сейчас главный? Где Блю Стрип? — поинтересовался жеребец.
— Главным назначен я. Я же и связной. Блю Стрип осталась в Башне, на защите Мэра. — отрапортовал пегас.
— Хорошо. Докладывайте, — ответил строгим тоном коричневый единорог.
— На город совершенно нападение. Произошла серия взрывов. Большая часть сил нарушителя уничтожена. Остальные разбрелись по городу, и их истребление – лишь вопрос времени. Место проникновения ликвидировано, — гордо заявил Сауз Винд, но затем его голос поутих, появились нотки тревоги. — Но у нас почти закончились патроны, и добивать их становится опасным занятием.
— Конкретнее, — потребовал командир и пошёл в сторону летуна и улицы за ним. Пегас покорно кивнул, поравнялся с главным и уже на ходу продолжил докладывать. Остальная группа немного поотстала и двинула следом, заметно расслабившись. Редлайн старалась держаться позади всех и краем уха подслушивала разговор.
— Сперва раздались взрывы. Первый и второй произошли в Квартале Военных. Сразу после них Центр огородился от всех остальных Кварталов. Так же они отрезали наземные части охраны от провизии и боеприпасов. Третий взрыв раздался в Квартале Приближённых. Взлетел на воздух выход спуска на нижние уровни туннелей. Через него на поверхность хлынули гули. Их точное количество неизвестно, так как мы были в соседнем квартале, и они в итоге разбежались по всему району.
— Что с потерями? — поинтересовался Эши Мабл, косясь на изредка попадавшиеся по пути тела жителей города.
— Гражданские. Потери начались ещё до появления гулей – во время паники и давки после первых взрывов. Но стоит сказать спасибо вовремя включившимся системам оповещения – благодаря ним даже самые тупые поняли, что это не учебка. Большинство пони попрятались в своих домах. А до тех, кто не успел... — Летун указал крылом на искусанное тело чуть поодаль. — Ну, сами видите. Потери среди охраны существенны, и, к сожалению, большинство из них относится к молодняку. Но жертв было бы больше, если бы не Чёрные Полосы и их пегасы, оказавшиеся в городе. Мэр с ними не расплатится.
— Это уже его проблемы, — откомментировал единорог.
— Да и сами гули оказались странные, — слегка замявшись, продолжил Сауз Винд. — Среди них были даже летающие. Представляете? И почти у всех на шее висели ошейники с лампочками, или кристаллами – мы не разобрались. Поначалу они действовали слаженно, но потом вдруг будто отрубились и безумным стадом понеслись в соседний Квартал, давя всё на своём пути, включая своих. Но мы смогли поймать одного гуля-пегаса. Его тело износилось настолько, что крылья отвалились прямо в воздухе. Мы рассчитывали на сопротивление, но он до сих пор просто стоит как статуя в запертой клетке для рабов.
— А что с туннелем?
— Как ни смешно это звучит, но гули просто закончились или прекратили выходить. — На лице пегаса появилась скромная улыбка. — В любом случаем мы накидали туда взрывчатки и окончательно завалили его.
— Хорошая работа, Сауз Винд. Какой приказ выполняется сейчас? — спросил Эши Мабл. К этому моменту пони почти вышли на освещённую факелами и редкими красными фонарями улицу.
— Нескольких пони я отправил за боеприпасами, а остальные ищут и добивают противника.
— Хорошо. Мои пони помогут вам, — закончил разговор единорог и двинул прочь.
— Командир, — вновь обратился пегас. — Блю Стрип ясно дала понять, что хочет знать результаты вашего похода.
— Передай, что цель достигнута. Грин Тейл и ещё один интересный образец снова с нами, — начал говорить единорог.
Услышав о задании Редлайн навострила уши. Ведь именно с этой группой мог пойти Айсгейз. А это означало, что он где-то рядом.
— Так же есть и потери, — продолжил командир. — Взломщица Гринет, рядовой Торн и разведчик Айсгейз.
От последнего имени единорожка взвизгнула и встала как вкопанная.
— Айсгейз… в потерях… — еле слышно прошептала Редлайн. — Не может быть… ПипБак…
Шедшие впереди пони не услышали её, но зелёная кобылка рядом обратила внимание на странную единорожку.
— Ты его знала? — тихо спросила синегривая земная пони, подойдя поближе. — Знала Айсгейза?
— А тебе какая разница? — грозно ответила Редлайн и отвернулась.
Сейчас ей совсем не хотелось ни с кем общаться. Зелёная кобылка увидела модуль введения зелий и быстро обежала единорожку, чтобы вновь посмотреть той в глаза.
— Это ведь его модуль, — вновь зашептала кобылка. — Он твой знакомый?
— Да, — сдалась Редлайн. — А ты кто такая и откуда про него знаешь?
— Меня зовут Спайни Роуз. Айсгейз помог… спас меня, — ответила пони, прижав единорожку к стене, но опустила взгляд и, опустив ушки, сделала шаг назад.. — Я не верю, что он умер. Просто не верю.
Несколько пони из группы обернулись на отставших кобылок, но останавливаться не стали. Редлайн задумалась: даже если сам Айсгейз и умер, то ПипБак мог и уцелеть, а значит, до сих пол лежал там. Эта надежда придала кобылке сил.
— Где? Где он погиб? — уже обычным голосом спросила единорожка и принялась трясти Спайни Роуз. — Если он жив, я его найду. «А если мёртв, то найду ПипБак».
— На севере. Северный пост-застава прямо по дороге, — тут же ответила явно обрадовавшаяся таким словам пони.
— Эй! Что вы там застряли? Догоняйте! — крикнул повернувшийся Эши Мабл.
— Уже идём, командир, — ответила Спайни Роуз. И этих слов единорогу хватило – он отвернулся и вновь приступил к своим разговорам. Зелёная кобылка тем временем потащила Редлайн за угол в тень.
— Ты ведь хочешь его найти? — поинтересовалась она.
— Да, но мне не покинуть город. Пока стража на местах, — ответила ошарашенная единорожка.
— Не проблема. Идём, — произнесла Спайни Роуз, выглянув из-за угла на группу пони. — Скоро этот говнюк Эши заметит наше отсутствие. Я помогу тебе.
С этими словами кобылка побежала вглубь переулка. Редлайн двинулась за ней.
— С чего у вас с ним такая неприязнь? — поинтересовалась единорожка, догнав земную пони.
— Мне кажется, это не твоё дело, — отрезала кобылка.
Путь до выхода из города, что в группе занял примерно полчаса, теперь пони пробежали в полной тишине минут за десять. Перед открытыми воротами до сих пор торчали два единорога с оружием, вяло перекидывавшихся короткими фразами и колкостями. Две кобылки смотрели на них из переулка, через который совсем недавно пробегало стадо гулей.
— Я отвлеку их, уведу от ворот, а ты проскочишь мимо, — прошептала Спайни Роуз. Увидев одобрительный кивок Редлайн, она продолжила: — Если найдёшь его, если он будет жив, передай ему мои извинения и мою благодарность.
Не дожидаясь ответа, кобылка порысила к единорогам.
— Эй, мальчики. Эши Мабл просит вас присоединиться к нам. Вы там нужнее, — радостно заговорила пони.
— Но нам приказано… — начал один из единорогов, но Редлайн же скрылась в переулке и не слышала дальнейшей беседы.
Когда она выглянула из-за другого угла то увидела, как троица пони убегала от врат. Единорожка выждала ещё пару минут и аккуратно порысила к выходу. У самых врат кобылка услышала возглас одного из охранников. По неизвестным причинам тот пони решил обернуться и застал нарушителя. Редлайн, выбравшись из города, тут же спрыгнула в небольшую канаву слева от дороги и уже по ней понеслась прочь. Из города вышли пони и начали рыскать по округе фонариками, но искали совсем не в тех местах. Полями и овражками единорожка добралась до редкого перелеска из искривлённых и мутировавших деревьев.
Здесь, вдали от огней, она смогла перевести дух и обдумать свои действия. Ей удалось вырваться из города, но в такой холод и без припасов добраться до неизвестно где стоявшего поста было трудновато. А уж найти ПипБак в целости и сохранности становилось и вовсе невыполнимой задачей. «Буду думать на месте».
Выдохнув очередное облачко пара, Редлайн поднялась на трясущиеся ноги и побрела на север, надеясь добраться хотя бы до какого-нибудь укрытия или встретить каких-нибудь пони.
Заметка
Редлайн:
Следующий уровень
Новая способность: Вес – не главное.
Постоянная практика в управлением весом и левитировании принесла плоды. Теперь вы способны на 50 процентов быстрее изменять вес цели и тратить ровно на столько же меньше усилий на её перемещение.
Навык: Огнестрельное оружие (50)
Глава 5. Дороги
Айсгейз выбрался из смертельной ловушки, вот только теперь ему предстоит долгий путь назад. Он даже представить не мог, как сильно подействует его исчезновение на некоторых пони.
Что такое доверие? Когда один пони может рассказать другому такое, чем бы не поделился ни с кем иным? Когда он может оставить кого-то позади, не боясь получить удар в спину? Доверие – вещь одновременно бесценная и бессмысленная. Оно есть основа общества, фундамент, и оно же – самое слабое его место. Что мешает одному притвориться, чтобы ему доверяли, а другому сделать вид, что доверяет он. Лишь одному пони в этой Пустоши можно доверять – самому себе. Однако, даже в этой истине Айсгейз начинал сомневаться.
Какова же цена доверия? Что нужно, чтобы тебе доверяли? Обещание, клятва? Пустые слова. Или же нужно дать что-то материальное взамен? Богатства, ценности – всё можно получить и иным путём. А, может быть, достаточно просто выполнить поручение? Порой цена оказывается слишком высокой. И это был именно тот случай: платой Айсгейза за доверие Блю Стрип должно было стать это простенькое задание. Но всё вышло из-под контроля и вместо поездки в телеге единорог замерзал в снежной пустыне.
Такой холодной ночи наёмнику ещё не доводилось видеть. Запоздало очнувшийся датчик температуры в ПипБаке держался на отметке пятнадцати градусов ниже нуля. Когда теплело, его показания поднимались до минус пяти, и в эти недолгие моменты спокойное ранее небо буквально засыпало землю снегом. Уже к середине ночи пони утопал по колени в снегу. Каждый шаг отдавался неприятным хрустом.
Айсгейз начал серьёзно мёрзнуть. Дрожь не унималась, а левая нога онемела от копыта до железяк. Тряпки намокли и скорее отнимали тепло, чем сохраняли его. Часть из них единорог выбросил по пути, оставив лишь наиболее сухие. Жеребца радовало одно: в те моменты, когда стена снега не загораживала обзор, благодаря белому покрывалу, он мог видеть достаточно далеко. Однако, увиденное не приносило ему никакой пользы – ничего кроме белой пустоты в поле зрения не попадалось. На Л.У.М.е иногда показывались красные метки, но почти сразу исчезали. Почти севший фонарик уже покоился в сумке.
Игрушка у наёмника на голове замолчала почти сразу после ухода от поста, никак не реагируя на его попытки поговорить с ней, и вообще не подавала признаков деятельности. Уже не раз Айсгейз задумался, не галлюцинацией ли было его общение с этим паучком. Но когда он попытался стряхнуть робота резким движением головы, тот вцепился лапками в одну из прядей гривы.
Погода вновь вышла из себя, снизослав на поверхность волны снега, теперь подгоняемые непонятно откуда взявшимся ветром, дувшим в спину единорогу. Он толкал пони вперёд, не давая остановиться ни на мгновение. Судя по компасу и карте ПипБака, наёмник отклонился от заданного направления сильно на запад, но у него уже не оставалось сил противиться завывающему ветру.
Очередной порыв сбил жеребца с ног, и он окунулся мордой в снег. В этот момент над его головой пролетело нечто намного большее, нежели стена снежинок, а где-то спереди послышался еле различимый звук падения в сугроб.
— Хватай его! Быстро! — раздался прямо у уха пронзительный писк паука, приземлившегося в снег рядом.
— Кого? — недоумевающе поинтересовался Айсгейз, отряхивая голову от снега и рассматривая Л.У.М.. На нём всё так же царила пустота.
— Кого-кого – спрайтбота! — прозвучало из динамиков спрайтбота с жутким фоном и хрипом.
— Хорошо-хорошо, — пробубнил единорог, вставая на трясущиеся ноги, и двинулся в предполагаемом направлении падения другого робота. Паучок успел зацепиться за его гриву и повис на ней около уха.
Айсгейз обнаружил робота, лишь когда ударился ногой о металлический корпус. Припорошенную снегом летающую машинку изрядно потрепало – стрелок подошёл к своему делу с особой тщательностью: четверть робота просто отсутствовала, а всё остальное изрешетили пулями. Зелёные кристаллы правого глаза устройства болтались на проводе и всё ещё светились энергией, но машинка уже не пыталась взлететь.
— Опусти меня, — прошептала машинка.
Жеребец лишь кивнул и магией выполнил просьбу. Маленький робот неуклюже опустился на бота и через одну из дыр вполз внутрь. Единорог же остался стоять подобно статуе и смотрел на еле светившиеся глаза бота, но и те со временем потухли. Простояв так несколько минут и уже покрывшись слоем снега, наёмник таки решил пнуть одного робота, чтобы поторопить другого.
— Эй, насекомое, вылезай давай, — прибавил он к смачному удару по железной сфере, мгновенно отозвавшейся лязгом деталей внутри.
Оттуда вылез робот и взглянул на Айсгейза своими бусинками.
— Верни меня на место. Совсем не терпится? — пропищала игрушка. — Мог бы сделать свои дела, пока я не вернулась. Ты взрослый жеребец, справишься и без моей помощи.
— Извини, но сейчас погода прям-таки не очень, — посетовал единорог, магией вернув робота на уже привычное место около рога под тряпкой.
— Погода нелётная, я бы так сказала, — прокомментировал робот.
— И зачем ты в него полезла? — Ухмыльнулся Айсгейз.
— Чтобы увидеть последние часы полёта этого спрайтбота. Заворачивай на запад. До Синстола ты в такую погоду не дойдёшь, а там есть множество строений, где можно укрыться от непогоды и отдохнуть до утра, — ровным тоном произнёс робопаук.
— Уж не оттуда ли он прилетел таким разбитым? — процедил единорог сквозь зубы и двинулся в выбранном направлении, на ходу продолжив: — Ладно. Можно тебя спросить?
— Ну, валяй, — не сразу ответила игрушка.
— Кто ты?
— Робот. А это имеет значение? — поинтересовался робот.
— Ну так-то да. Я бы хотел узнать, кого мне благодарить за спасение. Да и вообще удостовериться, что я не тронулся и не общаюсь сейчас сам с собой, — ответил наёмник, выбираясь из очередного сугроба, в котором увяз по самое брюхо. — Ну, я имею ввиду, ты ведь дистанционная игрушка, кто-то должен сидеть за терминалом и управлять тобой. Ведь так?
— Хм, ну, можно и так сказать, — после мгновения тишины ответил паук.
— Хотелось бы, конечно, узнать, что ты делала в сумке той... кобылы, — подумав, как лучше охарактеризовать ту пони, поинтересовался Айсгейз.
— Я... я не могу тебе ответить, — пропищала машинка. Пони остановился, и робот в облаке магии расположился перед ним. — Но в одном ты можешь быть уверен – я с теми гулями не заодно.
— То есть, тебе и той кобыле было по пути, и она согласилась тебя подбросить? Из вежливости? — «И уж не этим ли сейчас занимаюсь я?»
— Минутка эрудиции. Тебе знакомо выражение «Враг моего врага – мой друг»? — поинтересовалась игрушка.
— Друзья – это дорогое удовольствие в Пустоши, — ни секунды не думая, ответил Айсгейз. — Хватит с меня разговоров.
— Никак обиделся? Заметь, не я завела этот разговор, однако же я хотела бы его продолжить. Это будет откровенной наглостью, но не скажешь ли своё имя? — почти неслышно на фоне вьюги спросил робопаук.
«Совсем охренела».
— Ты права, это наглость. Не ответив на вопрос, ты сама спрашиваешь. И своё имя так и не назвала, — произнёс наёмник и замолк, затем вздохнул и тихо добавил: — Айсгейз.
Мороз решил не возвращаться и отдал север Пустоши во власть слабого холода и постоянного снегопада, что окончательно усложнил передвижение единорога. На пути начали попадаться холмы, раскинутые в обе стороны, насколько хватало видимости.
Игрушка оказалась права. Скатившись кубарем с очередного заснеженного гребня, Айсгейз увидел среди белого снежного полотна чёрное вытянутое пятно. При мысли об укрытии от холода он сразу воспрял духом и перешёл на бег, то и дело оступаясь и падая, пока не упёрся в сетчатый забор. Вдалеке виднелись порушенные строения, чьи тёмные силуэты утопали в снегу. Над ними лилось еле различимое жёлтое свечение.
— Что там за место? — спросил Айсгейз, оглядываясь в поисках дыры в сетке или ворот.
— Руины Клевера Гринджевела, — еле слышно ответила игрушка.
— Что? Какой такой Клевер? — возмутился единорог.
— Бездарь! Ты тут живёшь и не знаешь про это место? — пробурчал робот.
— Я ни разу не забредал так далеко на север.
— Тогда мне жаль тех, кто бездарно тратил время на твоё образование. Клевер Гринджевела – это первый и последний законченный общий проект Кристальной Империи и Эквестрии, — вздохнув, ответила игрушка. — Научный комплекс, городок вдали от войны, скрытый и засекреченный. К несчастью, не настолько засекреченный. Он стал одной из первых целей севера для мегазаклинаний. Последствия перед тобой.
— Это было почти 200 лет назад, — подытожил наёмник, прищурившись и всматриваясь в руины. — А что тут сейчас, не в курсе?
— Я тебе, что, гид по Пустоши? Иди вон Копытоводство почитай! Много нового узнаешь, — съязвила игрушка на повышенных тонах, но потом сбавила обороты. — Но это потом, а сейчас, если не хочешь стать ледяной статуей имени самого себя обернись налево, и ищи лучше ворота... если их не занесло окончательно. Но ничего, заодно согреешься пока расчистишь.
— И откуда ты всё это знаешь? — пробурчал Айсгейз и побрёл в указанном направлении. «У кого-то явно тяжёлый день».
— Скажем так, я же в отличие от кое-кого читаю книги, и у меня богатые познания в истории довоенного мира, — небрежно ответил паук.
Пройдя несколько десятков метров, единорог так и не нашёл никаких ворот, но обнаружил приличных размеров дыру в заборе, через которую и протиснулся, вновь окунувшись с головой в снег. Добравшись до нескольких домов, стоявших поодаль от остальных, Айсгейз с недоверием покосился на завалившиеся стены и побрёл дальше в сторону основного комплекса.
Ветер завывал в узких улочках между высокими полуразрушенными строениями, поднимая стены снега, неприятно колющего морду. Единорог с опаской прошёл под скрипевшим гигантским рекламным щитом, установленным точно над входом в переулок, и двинулся между двухэтажными домами, постоянно оглядываясь на дверные проёмы с чернотой внутри и расходившиеся в стороны широкие улицы. Л.У.М. помалкивал, однако на нём изредка появлялась жёлтая метка, тут же исчезавшая. Датчик радиации слабо потрескивал ещё с момента пересечения забора. Чем дальше наёмник заходил внутрь комплекса, тем целее становились здания и интенсивнее звучала трель датчика. Иногда отчётливые одиночные щелчки сменялись тихим продолжительным треском, длившимся несколько секунд. По странному совпадению в эти же периоды Айсгейз ощущал неестественно сильный приступ паники и слабости, а градуировочная шкала Л.У.М.а и вовсе исчезала из поля зрения. В конце концов доза радиации перешла границу безопасного уровня, о чём тихим звоночком напомнил ПипБак.
— Остановись! Даль… — громко пискнула игрушка, но оборвалась на полуслове, как только ПипБак вновь зашёлся продолжительным треском. Жеребец тут же замер, почувствовав слабость в теле. Как только треск закончился, паучок продолжил: — Дальше нельзя. Я… я не понимаю, что происходит. Что-то тут не так.
Единорог просто не мог не услышать растерянность и волнение в голосе игрушки. Он левитировал робота перед собой и всмотрелся в красные бусинки.
— Что случилось? — удивлённо спросил Айсгейз. — Это же простая радиация. Ведь так?
— Нет! — немедля ответила игрушка. — Немедленно сваливай отсюда! Что-то высасы…
Паучок не успел договорить и выпал из развеявшегося голубого облачка прямо в снег. ПипБак вновь тихо затрещал. Наёмник попытался вновь поднять робота, но не смог воспользоваться магией. Он почувствовал как его слушается рог и создаёт поле, но магия просто уходила в никуда. Позади жеребца раздался тихий продолжительный смех. Айсгейз обернулся, но не увидел ничего, кроме темноты и снега. Треск ПипБака прекратился, и вместе с этим вернулся компас Л.У.М.а. Жёлтая метка на нём тут же исчезла. Единорог поморщился, когда заметил на ровной снежной глади помимо своей ещё одну цепочку следов, сворачивавшую из переулка в одну из улиц.
— … высасывает магическую энергию, — донеслось из снега. Попытка Айсгейза применить магию увенчалась успехом, и игрушка вновь расположилась на голове единорога. — Здесь какая-то аномалия. Вали отсюда!
— Могла бы и не говорить, — пробурчал наёмник и побрёл обратно, на ходу вскидывая дробовик и досылая патрон.
На первой же развилке он услышал знакомое хихиканье справа и развернулся в ту сторону. Жеребец щурился, всматриваясь в темноту, но метель сильно ограничивала обзор.
— Что это за хрень?! — тихо проговорил Айсгейз.
— Ты о чём? — спросила игрушка, изображая голосом недоумевание.
— Ты не видишь метку?!
— В этом роботе нет Л.У.М.а, лишь обычный компас.
— Тут постоянно мигает жёлтая метка, — пробормотал жеребец, вглядываясь в пустоту.
«Глюки? Схожу с ума?». Айсгейз левитировал из сумки фонарик и направил его тусклый луч в сторону, тут же выхватив мимолетное движение далеко впереди. ПипБак вновь зашёлся тихой трелью и фонарик замигал. Прямо перед тем, как он потух и вместе с дробовиком упал в снег, в его свете всего в нескольких метрах перед жеребцом проскочил силуэт. Раздалось всё то же тихое заливистое хихиканье. Две ярко жёлтых точки возникли справа от жеребца и метнулись к нему. Глубокий снег не позволил наёмнику отпрыгнуть, и тот подобно кукле завалился на бок. Существо прыгнуло на единорога и вдавило в снег, но он не почувствовал никаких других признаков агрессии: ни укусов, ни ударов. На нём просто сидели и тихо хихикали. ПипБак затих, и одновременно с этим ожил фонарик. Айсгейз сразу поднял его и посветил на недруга.
Странный земной пони спокойно восседал на боку наёмника и никак не реагировал на луч, скользящий по нему. Шкура, белая словно снег, и такого же цвета грива. Айсгейз даже не мог точно сказать, где начиналась последняя и кончалась первая – шёрстка была длиннее обычной. Необычайно широкие копыта без подков переминались на теле единорога. Пони, до этого сидевший спокойно, начал ёрзать по мере приближения луча к его морде. Одновременно с этим в его глазах снова загорались те огоньки. Как только свет коснулся их, пони зарычал, зажмурившись оттолкнулся от наёмника и скрылся в темноте. Оттуда же послышалось и хихиканье, уже более отчётливое и громкое, по голосу принадлежавшее скорее кобыле, нежели жеребцу.
— Что это было? — спросила вновь запустившаяся игрушка, кое-как удержавшаяся за гриву.
Выбравшись из снежной ямы, Айсгейз первым делом осветил окружение фонариком и отыскал оружие. Метка исчезла так же, как и её хозяйка.
— Я откуда знаю, — лишь после этого ответил жеребец. — Тут очень странные аборигены водятся.
В подтверждение его слов хихиканье послышалось уже сзади, а затем белая пони ударилась в Айсгейза, откинув того в снег, вновь расхохоталась и скрылась в темноте.
— Твою ж кобылу, — вскрикнул поднявшийся наёмник, отряхнувшись, и оглянулся. Никого там уже не было. Смешок раздался теперь с противоположной стороны, и единорог рывком развернулся, но снова никого не увидел, зато опять получил толчок в бок и упал в снег.
«Нужно спрятаться». Айсгейз из последних сил вскочил на ноги и рванул к ближайшему дому. Выбив подгнившее дерево своим телом, он тут же закрыл за собой дверь и подпёр её собой. Укрытие оказалось сомнительным: двухэтажный дом выглядел нетронутым лишь внешне. Внутри же царил хаос. Часть потолочных плит обвалилась, сбросив всю мебель второго этажа вниз. Пол утопал в снегу, валившем из зиявших в крыше дыр и разбитых окон.
Стоило жеребцу лишь немного отодвинуться, как дверь сразу же последовала за ним. Из раскрывшихся щелей хлынули потоки воздуха, наполненные снежинками. Бурча под нос ругательства в сторону надоедливого холода, жеребец подтолкнул старый комод поближе к двери, с трудом удерживаемой в старом положении магией, и подпёр её. Затем наёмник забаррикадировал двери в другие комнаты, приблизился к ближайшему окну, и, выключив фонарик, аккуратно высунулся из него. Карабкаться по обвалившимся плитам на второй этаж он не стал.
Странная пони не появилась ни через минуту, ни через десять. За это время трижды пропадали магия и энергия. Айсгейз решил остаться здесь и переждать непогоду. Единорог разломал столик, собрав из дощечек подобие шалашика. В комоде нашлись отсыревшие бумага и спички. «Похоже, Удача вновь навестила меня». Но радость жеребца была недолгой – спички сломались при попытке загореться. Айсгейз решил подойти к делу серьёзнее: в свете фонарика он нашёл самую свежую из них на вид и аккуратно поскрёб ей о тёрку на торце картонной коробки. Спичка выдала искорку и затем с неохотой поддалась пламени. Недолго думая, наёмник сунул её в упаковку к остальным, и уже горевшую пачку аккуратно положил к дровишкам. Медленно разгорелась бумага, щепки начали тлеть. Довольный собой, Айсгейз сел как можно ближе к огню в надежде побыстрее согреться, промокшие тряпки он снял и разложил рядом, робота скинул на них. Дробовик лежал чуть поодаль, но в зоне действия магии. Когда костёр разгорелся сильнее, в него полетели деревяшки потолще. Датчик на ПипБаке наконец-то перевалил отметку в ноль градусов. И от самого жеребца, и от тряпок начал тихонько струиться пар.
От взглядов на огонь и усталости как физической, так и психической единорогу захотелось спать, но он не мог позволить себе такой роскоши. И дело было не только в возможности замёрзнуть во сне – об этом жеребец думал в последнюю очередь. Как только его веки опускались, воображение вырисовывало очередную встречу с тем единорогом из сна, и от этого по спине наёмника пробегали мурашки. Общение, манеры того жеребца, да и само помещение со скоплением старых часов вызывали у Айсгейза отвращение. Однако, единорог задумался о том разговоре и теперь мог ответить на вопрос: радоваться ему или злиться. И определился он далеко не в пользу первого. Ему осталось лишь дожить до встречи с Ред Блоссом.
Вспомнился наёмнику и разговор о времени, а так же циферблат с отсчётом двенадцати, если ему не изменяла память, часов. Единорог мысленно прикинул, когда проснулся в тот день и накинул половину суток. От злости у жеребца заскрипели зубы – полученное время примерно совпадало с моментом, когда он выбрался из подземного центра.
— Это что же получается? Единорог знал про это? Точнее, знал я сам? — мыслил вслух жеребец, докладывая новые дровишки в костерок. — Но что тогда значили все остальные часы?
От такого количества странных мыслей у Айсгейза разболелась голова. Отвлекло жеребца от них урчание в собственном животе.
— Эй, Айсгейз, тебе бы поесть. Картошку достань, да пожуй, — пропищала игрушка, перебравшаяся с мокрой ткани на высохший пол вблизи костра.
По привычке наёмник проигнорировал инвентарь ПипБака, достал своей магией обёрнутые в фольгу картофелины и положил поближе к огню. Они почти сразу затрещали.
— И всё же, как мне называть тебя? — Айсгейз перевёл взгляд на робота.
— Тебе моё имя ничего не скажет, — после долгой паузы ответила игрушка. — Трибьют. Многие годы меня зовут так.
— Трибьют, значит. Странное имя, — прокомментировал жеребец, копытом подкатив картофель вплотную к углям.
Снова повисло неловкое молчание. Через несколько минут запахло горелым картофелем, и пони начал смаковать свой поздний ужин. Тряпки почти высохли, как и в большинстве своём его шёрстка. Даже левая нога возвращала себе былую чувствительность, а вместе с ней и тупую, ноющую боль. Вдобавок, жеребец всё же умудрился заболеть – сопли лились из носа. И всё же он был жив, а это главное.
— Что-то ты молчаливой стала, — спросил Айсгейз, чтобы разорвать гнетущую тишину.
— Батарея почти села. Под такими нагрузками сутки продержится и всё, — тихо ответил паук. — Поэтому берегу энергию.
— И как же тебя зарядить?
— Никак. По задумке создателя он заряжается от солнца. А его, как видишь, нет. Так что единственный вариант подключить его к спарк-батарее. Но и её нет поблизости.
Вновь на компасе появилась жёлтая метка. Единорог тут же вскочил, схватив оружие магией. Сквозь завывания ветра снаружи слышался отчётливый хруст снега – хозяин метки кружил вокруг дома и остановился около двери. В неё аккуратно постучали, но единорог лишь направил на хлипкое дерево дробовик и отошёл назад ко скату, образованному обрушенными плитами. В дверь продолжали настойчиво стучать, а затем и вовсе начали биться в неё, отодвигая комод. Айсгейз прицелился и уже приготовился стрелять, но услышал хруст откуда-то сверху; одновременно с этим на Л.У.М.е возникла вторая, уже красная метка. Со второго этажа послышался грохот и посыпалась бетонная крошка. Жеребец резко поднял голову и увидел как с обрыва на него падал пони. Незнакомец приземлился прямо на голову единорога.
«Попался!» — промелькнула у Айсгейза мысль прежде, чем он отключился.
Редлайн медленно пробиралась по глубокому снегу. До так называемой заставы оставалось минут десять-пятнадцать, если верить карте ПипБака и указаниям караванщиков. Кобылке несказанно повезло ночью – отойдя от города где-то на километр, она наткнулась на небольшую сторожку недалеко от дороги. Холод и усталость просто заставили её зайти внутрь. В хибаре пара на пару метров добрый незнакомец оставил два потрёпанных матраса. Редлайн закрыла за собой трухлявую дверцу и плюхнулась на ближайший из них. Она сжалась в клубок, обхватив передними ногами голову, и прижала длинный заснеженный хвост к боку. Соседний матрас кобылка аккуратно перевернула и укрылась им. Зубы стучали, всё тело дрожало, но озноб постепенно сходил на нет. Вместе с теплом пришла и сильная сонливость. Единорожка была не в силах сопротивляться ей и просто провалилась в сон.
Когда Редлайн проснулась, на Пустоши уже наступило утро. Температура воздуха остановилась на отметке близ нуля; лёгкий снежок продолжал засыпать поверхность, и делал он это, судя по всему, всю ночь. Стараясь не слушать урчание живота, единорожка побрела по еле едва угадывающейся дороге дальше на север. За ночь кто-то уже прошёл по ней, оставив две глубоких колеи от колёс повозки и несколько цепочек следов.
Вскоре единорожка догнала и хозяев телеги. Два охранника, караванщик и запряжённый в повозку брамин медленно ползли по белой глади. Встретив единорожку, они не проявили особой агрессии, видимо, не посчитав ужасно выглядевшую кобылку сильно опасной, но не обошлось тут и без самой Редлайн, издалека давшей себя обнаружить. От них она и узнала о местонахождении заставы, а так же о том, что все торговцы бегут из Синстола, словно крысы, а сам город начали обходить стороной. У них же она и обменяла часть патронов на банки с консервированной кукурузой. Добрый караванщик даже предложил пройти до нужного места с ними, ведь им было по пути. Как подумала сама единорожка, жеребца разжалобил её ужасный внешний вид.
Полчаса назад она свернула с проторенной дорожки, по которой её сюда услужливо подбросил караван торговцев. Полкилометра заснеженной пустыни отделяли её от заставы. Непогода здесь разошлась не на шутку – от гигантской стены снегопада далеко на западе единорожку пробирала дрожь. Найти нужное место не составило труда, лёгкий дымок клубился над большим чёрным провалом меж нескольких холмов. Редлайн подошла к крутому обрыву и расположилась на одной из лежащих рядом плит. Снег вокруг этого места растаял, смешавшись с грязью в хлюпающую кашу. Несколько секций бетонного забора подобно частоколу высились из широкой ямы глубиной в пару метров. Там же покоились останки каких-то деревянных конструкций и ржавые бочки, торчали штыри металлических балок. Из нескольких дыр тянул небольшой дымок вперемешку с паром. Лишь сейчас кобылка обратила внимание на цепочки следов вокруг – кто-то здесь уже побывал до неё.
Найти среди тонн земли и бетона тело и устройство было попросту невозможно, но Редлайн пыталась не терять надежду, хотя и начала изрядно паниковать. Она уже искала менее крутой склон, чтобы спуститься вниз, когда на Л.У.М.е возникла жёлтая метка. Цвет её не предполагал опасности, поэтому пони лениво повернулась в ту сторону, но на всякий случай подготовилась выхватить оружие. На небольшом холме по другую сторону ямы, из почти вертикально склона которого торчала труба с решёткой, показалась кобыла лавандового окраса в утеплённой кожаной броне с высоким воротником. «Только тебя мне не хватало!»
— Печально выглядишь, Бейж, — радостно произнесла земная пони с серебристой гривой и принялась оббегать провал. Редлайн исподлобья посмотрела на свою старую знакомую. На одном боку брякающего боевого седла закрепилась винтовка, на другом висела сумка. ПипБак на ноге светился светло-зелёным.
— А что тут забыла ты, Бастлер, — безразлично поинтересовалась единорожка.
— И я тоже рада тебя видеть, Бейж! — совершенно не обратив внимания на тон единорожки, прокричала кобылка и бросилась обнимать Редлайн.
— Отстань, бестия! — Единорожка оттолкнула назойливую пони. Та упала в снег, но сразу же вскочила на ноги и отряхнулась.
— Не очень радушное приветствие, — в конце концов ответила Бастлер.
— Не очень желанная встреча, — съязвила единорожка и сделала несколько шагов от собеседницы. — Что ты здесь делаешь?
— Выполняю твою работу, — ответила Бастлер, заходя сбоку и рассматривая редлайн. — Валет отправил меня сюда, сразу как узнал про утерю устройства.
— И давно? — Редлайн старалась скрывать дрожь в голосе. Появление Девятки означало возможное смещение с должности.
— Вчера ночью тебя официально отстранили от этого задания. ПипБак теперь моя проблема. Ты, кстати, сейчас должна быть уже на полпути к стойлу.
— Я… Я не могу туда вернуться с пустыми копытами, — задумавшись на пару секунд, промямлила Редлайн. Она и сама не совсем понимала, зачем вернулась сюда: из-за устройства или из-за Айсгейза.
— Боишься расстроить Королеву? — понимающе спросила Бастлер. Молчание поникшей Редлайн стало для неё ответом. — Это и понятно. Но и тут тебе делать уже нечего.
— Это уже я сама решу, — огрызнулась единорожка. На любые упоминания о своей наставнице она реагировала повышением голоса. — Ты нашла устройство?
— А если да, то что? — ответила вопросом на вопрос прищурившаяся земнопони.
— Ты мне должна, — с хитрой ухмылкой заявила Редлайн. Ещё давно она помогла подняться простой Шестёрке сразу до звания Девятки и припасла этот должок до лучших времён. Похоже, они наступили.
— Я знала, что та просьба когда-нибудь мне аукнется, — вздохнув, прокомментировала пони. — Но боюсь, даже в таком случае я бы не поделилась с тобой лучами славы. Это задание шанс для меня стать Десяткой.
— Вздумала на моё место круп посадить? — Редлайн уставилась прямо в тёмно-синие глаза пони.
— А ты думаешь, что удержишься после такой серии провалов на тёплом местечке. Ты же понимаешь, что это предел для меня.
Редлайн всё прекрасно понимала. Для не-единорогов подняться выше Десятки было невозможно – необходимым условием для дальнейшего роста было наличие умения гипнотизировать.
— Я всё равно не уйду. Так что, может, расскажешь, что тебе удалось выяснить, — твёрдым голосом произнесла Редлайн и посмотрела Девятке прямо в глаза.
Несколько секунд они пилили друг друга взглядами, но Бастлер всё же сдалась.
— Хорошо. По старой дружбе. — Она демонстративно вздохнула. — Живого ничего внизу нет. Я нашла бывший спуск туда, а так же кучу вентиляционных шахт. Заваленных, естественно. Нельзя сказать, там ли устройство. Узнать это можно, лишь перекопав тут всё.
— И что теперь делать? — Редлайн бегала взглядом по яме.
— Ну, Колода ждала пятьдесят лет, подождёт ещё пару годиков, — стараясь кого-то спародировать, ответила Бастлер
— Что?! — воскликнула Редлайн, и сделала пару шагов к кобылке.
— Ничего. — Земнопони подняла вверх ногу с ПипБаком. — Так мне сказал Валет. У меня есть план Б. Если ПипБак нельзя будет найти тут, то нужно идти в Стойло 309 и узнать, как на него вышли они в первый самый раз, и зачем он им. Я уже собиралась уходить, но встретила тебя.
Сказав это, Бастлер порысила прочь, но, пройдя несколько метров, остановилась и обернулась к застывшей Редлайн.
— Чего стоишь? — Земнопони улыбнулась. — Можешь остаться тут и копаться в грязи, пока не надоест, или можешь пойти со мной. Твои глаза мне там пригодятся. Заодно расскажешь про все свои приключения. Одно дело услышать краткий отчет от начальства, а другое – узнать всё у первоисточника.
Редлайн довольно хмыкнула и принялась догонять подругу.
— Кстати, красный тебе идёт, Редлайн, — добавила Бастлер, сделав акцент на имени, когда они поравнялись.
Немую темноту развеял резкий грохот. Айсгейз с трудом разлепил веки и, приподняв голову, попытался различить хоть что-нибудь слезящимися глазами. На дворе уже стоял день. Жеребец лежал на боку, присыпанный снегом в углу маленького загона прямо на земле. Ржавые вертикальные прутья, опоясывавшие импровизированную камеру, утопали в снегу, но в самой клетке его почти не было, хотя редкие деревянные доски вместо крыши и служили слабой защитой от непогоды. Метель, начавшаяся ещё ночью, не прекратилась до сих пор – утих лишь ветер, а снег так и падал крупными хлопьями, завалив всё вокруг по самое брюхо. Узкая тропинка вела от наскоро сваренной двери рядом с наёмником к другим таким же клеткам и огромным двухэтажным зданиям вокруг, еле видимым из-за снегопада.
Помимо наёмника в камере содержались несколько земных пони в лохмотьях и мешковине. На их шеях проглядывали массивные ошейники. Два жеребца сидели, просунув морды меж прутьев, а третий топтался вдоль решёток и бил зажатым в зубах куском арматуры по железкам. Именно этот шум и пробудил Айсгейза. У пленников видок был не многим лучше него самого – кучи лёгких ссадин и синяков, а у одного виднелись и глубокие порезы.
«Вот это я влип», — подумал наёмник, перевернувшись на живот, и тут же поёжился от холода. Помотав головой и осмотрев себя, он обнаружил, что пропали его оружие и броня – у жеребца остался лишь старый комбинезон. Попытавшись встать, Айсгейз заметил ссадины на левой ноге. Около соединительной линии манжета ПипБака отчетливо проглядывались незажившие порезы и рваные ранки – кто-то пытался снять устройство с ноги жеребца, но вместо этого лишь располосовал шкуру вокруг. Само устройство отозвалось на касания далеко не сразу, и даже после этого его экран засветился в несколько раз слабее обычного. Еле различимый компас Л.У.М.а постоянно моргал и тух. Железяки с ноги так же сняли.
— Странно, что он вообще работает. — Чёрный пони со светло-жёлтой гривой, сидевший у прутьев, повернулся к Айсгейзу и посмотрел на него карими глазами.
Наёмник поднялся на ноги, и тут же зашатался из стороны в сторону, голова закружилась, ноги были словно ватные – самочувствие жеребца оставляло желать лучшего. Он потоптался на месте, стряхивая остатки снега, и медленно двинулся к говорящему, оглядываясь по сторонам.
— Где мы? — спросил Айсгейз, чем вызвал презрительное фырканье у двух остальных пленников. — Что это за место?
— Мы в клетке, мой друг, — с долей иронии ответил жеребец у прутьев, полностью развернувшись к собеседнику. — И судьба наша неизвестна. Как зовут?
— Айсгейз, — не сразу ответил наёмник.
— И как ты угодил сюда?
— Я… Я не помню. Я отдыхал в здании, и на меня упали… Давно я тут?
— Притащили под утро. Валяешься часа три. Разбудить не смогли, — произнёс жеребец.
— Со мной не было никакой игрушки? — спросил Айсгейз. Собеседник отрицательно помахал головой. — Это плохо. А вы-то кто такие?
— Меня зовут Эрчи Рив, эти двое Расти Фенс и Лонг Чейн. Мы, ну… кхм... работорговцы, — слегка замявшись, ответил пони. Айсгейз приподнял бровь, искренне удивившись, и расплылся в недоверчивой улыбке. — Да-да, я знаю. Нам не повезло.
— Вам не кажется, что вы должны быть по другую сторону прутьев? — поинтересовался наёмник, похромав к двери и толкнув её несколько раз. Она отозвалась железным лязгом нескольких засовов.
— Больше суток назад так и было. Мы приобрели много пони… кхм… товара, — поправился Эрчи Рив. Айсгейз плюхнулся на круп и просто слушал рассказ. — Сидели они в этих самых клетках. Целая толпа единорогов, и все должны были уйти в Филлидельфию. Плёвое дело – дождаться конвоя и получить крышки. Но ближе к вечеру на нас напали. Много пони, точно не рейдеров, пришли с запада. Отбиваться от них на границе городка не составляло труда. Настоящая проблема пришла изнутри – нас предали. Четверо наших открыли огонь по своим, и мы оказались меж двух огней. Нескольких убили, а остальных, кто сложил оружие и сдался, засунули в клетки.
— Земные пони? Против единорогов, пусть и ослабленных? Не обижайтесь, но не слишком ли это круто для вас было? Они же в любой момент могли применить свою магию и... вжих, — Айсгейз развёл копытами, — и всё.
— Ну давай, применяй её и открой дверь, — ехидно ответил зелёный работорговец, сидевший рядом с Эрчи Ривом. Его, если Айсгейз правильно запомнил, звали Лонг Чейн. — Там засовы, до которых не добраться ногами, но их видно, так что проблем не будет.
Айсгейз с недоверием прищурился, но просунул голову меж двух прутьев около двери и рассмотрел её устройство. Эрчи Рив не соврал: там на самом деле виднелись три штыря, запиравшие дверь. Добраться копытами не позволяли металлические листы с загнутыми краями. Наёмник попытался использовать магию и даже смог схватить ей ближайший засов, но сдвинуть его у единорога не получилось. Вместо этого голубое облачко лишь лопнуло как мыльный пузырь. Глаза Айсгейза расширились от ужаса. В памяти сразу всплыли картины детства о, возможно, вечном выгорании. Не веря в происходящее, единорог начал пятиться. «Не может быть. Только не снова.» Из тьмы воспоминаний его вырвал возглас пони.
— Ничего себе, — искренне удивился бледно розовый жеребец, Расти Фенс, выбросивший арматуру изо рта. — У тебя ещё осталась магия.
— Мы не первый год в этом деле, Айсгейз, — вновь вступил в разговор Эрчи Рив. — И это место мы выбрали не просто так. Кратер в центре Клевера это след от мегазаклинания. Не знаю, что тут было раньше, но сейчас тут идеальная ловушка для всего магического и энергетического. Любое устройство и любой робот тут встанут через пару дней. А единорог, попавший сюда, через уже день лишается магии, словно выгорание получает. А учитывая, что сюда они попадают выдохшимися, то и половины суток хватает. Странно, что ты ещё можешь пользоваться своей.
Айсгейз и сам ещё ночью ощутил на себе всё гостеприимство этого места. Он постепенно успокаивался. Послышался отдалённый хруст. Узники тут же повернулись в его сторону и увидели как провалилась, не выдержав веса снега, крыша одной из отдалённых клеток. Четыре пони выбрались из под завала и рванули за большое серое двухэтажное здание. Айсгейз посмотрел на крышу над своей головой, и в его голове даже появилась надежда о спасении, но её тут же развеял Эрчи Рив.
— Это бесполезно, — без эмоций произнёс он. Сидящий рядом пони кивнул и опустил взгляд. — Они бегут не туда.
— Что? Ты о чём? — удивился наёмник.
— Они побежали не в ту сторону. За тем домом кратер. Их сразу снимут, — пояснил пленник. В подтверждение ему послышались четыре выстрела.
— Снайпер? — удивился Айсгейз.
— Да, один из предателей. — В этот раз собеседник оказался немногословен.
Повисла тишина. Пленники больше не проронили и слова, а Айсгейз не торопился начинать разговор. Все разбрелись по углам. Спустя полчаса из снегопада к клетке приблизилась группа – спереди двигался белый единорог в кожаной броне и боевом седле, а за ним пара кобыл в снегоступах тащили за собой волокуши.
— Все отойдите от двери! — грозным тоном заявил черногривый единорог с оружием. Айсгейз послушался и отошёл к остальным. Бывший раб начал копытами отодвигать запоры и открыл дверь. К этому моменту две единорожки ярких окрасок развернулись и подтащили волокуши к проходу. На них лежал прикрытый одеялом земной жеребец средних лет персикового окраса с короткой гривой болотного цвета. Его небрежно скинули на землю внутри клетки и вновь закрыли дверь. Единорог с оружием ещё несколько долгих мгновений смотрел на Айсгейза, а затем поспешил удалиться вместе с кобылами.
Пленники же окружили мокрого от снега новичка. Больной в комбинезоне охраны Синстола, с обмотанный бинтами, часто дышал, но в целом выглядел здоровым. Айсгейз обошёл вокруг жеребца и остановился около морды. Он узнал этого пони – незнакомец оказался одним из разведчиков, ушедших по следам первой повозки. «Не может быть!» Наёмник тут же бросился трясти лежачего, но Расти Фенс быстро среагировал и оттащил его.
— Что ты творишь?! — воскликнул он грубым голосом. — Его, возможно, и трогать-то нельзя!
— Его только что скинули с носилок! Ему уже без разницы! — оправдался наёмник.
На пленника это подействовало, и он отступил. Разведчик тем временем закашлялся и открыл глаза. Айсгейз рывком отодвинул Расти Фенса в сторону и вновь подсел к больному.
— Эй-эй-эй, как ты? — поинтересовался он ради приличия.
— Глупый вопрос, — окинув наёмника гневным взглядом, ответил наёмник и закашлялся. — Всё нормально, вскользь задело. Я так понимаю, что меня вернули обратно?
— Боюсь, что это так, мой друг, — вступил в беседу Эрчи Рив. — Ты ведь не из наших.
— Да, меня зовут Вэн Фэзм, я из Синстола… как и он. — Разведчик кивнул в сторону Айсгейза, самостоятельно встал, сделал пару неуверенных шагов и, прищурившись, сел.
— И почему ты ничего не говорил? — поинтересовался пленник у Айсгейза.
— Это не имело значения ни тогда, ни сейчас, — прокомментировал наёмник. — Нас всех должно беспокоить другое. Вы держали тут пони на продажу – это понятно. Но зачем они держат тут вас? Почему не убили? Месть? Или своеобразный обмен ролями?
— Без понятия, — пробурчал Эрчи Рив.
— Зато, кажется, знаю я, — отозвался разведчик. Все дружно повернулись к нему. — Мы все нужны им живыми.
— И с чего ты так решил? — недоверчиво поинтересовался Расти Фенс.
— Меня по-твоему просто так заштопали? Не это главное. Пока меня латали, один из единорогов кричал на серого земного пони в зимнем камуфляже. Свои слова он сопровождал слабыми ударами по голове стрелка. Всего разговора я не помню, но суть в том, что было строжайше запрещено стрелять в нас, что все мы нужны им для передачи некоему боссу с запада...
Айсгейз взглянул на Эрчи Рива. Тот опустил голову и закусил губу в раздумьях.
— Ты что-то знаешь о нём? — спросил наёмник. Работорговец поднял глаза к нему и тихо выдохнул.
— Пони в камуфляже это Гласс Бридж.
— Нет, его имя никому не важно, — отрезал единорог. — Ты что-то знаешь про эту большую шишку с запада. Ведь так?
— Так, — вздохнул Эрчи Рив. Остальные два работорговца начали двигаться к наёмнику, намекая тому замолчать.
— Откуда вы достали этих пони? — не унимался Айсгейз.
— Оставьте его, — приказал Эрчи Рив, и его послушались. — Всё равно мы уже трупы. На западе полно задрипанных городков. Забрать одного пони там, другую кобылу сям, и дело в шляпе. Мы так пару месяцев втихую работали. Пока нам не начали угрожать каким-то Файнал Хэвеном. А в последний налёт так вообще открыто заявляли, что он придёт за нами. Похоже, они не соврали.
— Великолепно. А причём тут мы? — прервал монолог Вэн Фэзм. — Пусть себе забирают вас.
— Без понятия, — оправдался работорговец. «Зачастил он это говорить».
— И узнавать у меня нет никакого желания, — пробубнил Айсгейз. — Отсюда нужно валить. Осталось узнать способ.
— Способ есть, — заулыбался Расти Фенс и посмотрел на крышу. — Как думаешь, почему мы хранили в каждой клетке максимум по два-три пони?
Айсгейз лишь с недоумением помахал головой. Теперь ухмылка появилась уже на морде Эрчи Рива, и он продолжил за своего коллегу:
— Чтобы нельзя было просто так взять и вылезти через крышу. Даже если в пирамидку встанут, то навряд ли сломают доски. Да и клетки всегда были под наблюдением. Но сейчас нас тут пятеро, плюс под снегом она того и гляди обвалится.
— Ну выберемся мы, а дальше что? — спросил единорог, разглядывая провисшую крышу.
— Нужно будет освободить остальных и сваливать отсюда, — ни секунды не думая, ответил Расти Фенс. — Всё просто.
— Просто, да не просто, — парировал наёмник. — Мы даже не знаем, сколько их.
— Изначально их было около сорока, но большая часть разбежалась. Не думаю, что их больше десяти.
— Я не уйду, пока не разберусь с тем стрелком, — заворчал Вэн Фэзм и бодро поднялся на ноги. — Заодно отвлеку их от вас.
«Вот ему неймётся. Хотя… это шанс для меня найти Трибьют», — подумал Айсгейз.
— Я помогу ему, — присоединился он, поравнявшись с разведчиком. — Мне нужно забрать одну вещицу, дорогую для меня.
— Вам мало непогоды? — закричал Эрчи Рив, указывая копытом в сторону снегопада. — Она недостаточно хорошо нас прикрывает?
— Подстрахуемся, — заявил разведчик, грозно смотря на работорговца.
— Хорошо, — задумавшись ненадолго, заявил он.
— Здесь только одно жилое здание? — спросил Айсгейз, присматриваясь к серой махине вдалеке.
— Да. Большое с целой крышей. Мы базировались в нём. Два этажа с комнатами и вход в подвал. Но вниз мы не спускались. Ну, и это единственное здание, где есть свет. Не всегда, правда.
— Тогда решено. Мы отвлечём их, как сможем, а вы тем временем спасёте остальных, — подытожил Вэн Фэзм.
Пони одновременно кивнули. Расти Фенс подошёл к углу рядом с дверью и взглянул на доски крыши.
— Прорвёмся здесь, — заявил он. — Давайте попробуем оттянуть одну из досок.
Пленники выстроили пирамиду, в основании которой стояли Расти Фенс и Лонг Чейн, как самые крепкие. На их спину залез третий работорговец, а на него уже разведчик, опираясь частично на железные прутья. Айсгейза с его хромой ногой и плохим самочувствием оставили наблюдать в сторонке. Вэн Фэзм зацепил копытом одну из торчавших досок и сдвинул её буквально на пару сантиметров, но этого хватило, чтобы пошла цепная реакция: одна за другой доски в этом углу затрещали и провалились вместе со всей той кучей снега, что накопилась на них. За ними начала было обваливаться вся крыша, но, к счастью, обошлось. Она удержилась на немногочисленных железных балках. В образовавшуюся дыру тут же подняли разведчика. Жеребец аккуратно спрыгнул с противоположной стороны и сразу же принялся открывать запоры. Спустя пару минут все пони уже стояли на свободе, утопая по брюхо в снегу. Айсгейз взглянул на небо. В отсутствии ветра снежинки падали почти вертикально. Здание находилось в какой-то полусотне метров от клеток, но из-за непогоды проглядывались лишь его нечёткие очертания.
— Встретимся на юге отсюда, близ фермы ветряных мельниц, — заявил Эрчи Рив. — Удачи вам.
— И вам, — ответил Айсгейз и кивнул разведчику. Пони разбежались в разные стороны.
— И как вы друг друга не убили? — в очередной раз залилась смехом Бастлер, чем заставила слегка покраснеть Редлайн. — Точнее, почему?
— Ну, он меня не убил вначале. Я просто не могла… А потом ПипБак… — поспешила оправдаться единорожка. Но с каждой фразой она и сама всё меньше понимала причины. — Я посчитала, что живым он будет ценнее. Не знаю я почему, в общем...
Бастлер вновь засмеялась. Уже несколько часов пони шли обратно, на юг к железнодорожной ветке, от которой было копытом подать до стойла, и всё это время Редлайн рассказывала и так известные факты о последних днях своей жизни, чем веселила подругу. В конце концов пони решили остановиться на отдых в развалинах какого-то строения близ дороги. Дымящийся Синстол виднелся далеко на западе. Здание занимало когда-то огромную площадь и, судя по множеству металлических полок и пустых коробок холодильников, было местным придорожным универмагом. Сейчас же от него остались лишь чудом не обрушившиеся в паре углов кирпичные стены, да упавшие бетонные плиты крыши, потихоньку превращавшиеся в крошку. Пони расположились под покосившейся, но каким-то чудом оставшейся на своём месте плитой, которая служила пусть и не самым лучшим, но укрытием. Снег, выпавший в этой местности лишь тонким слоем, не попадал под неё. О возможности быть раздавленными невовремя сорвавшимся пластом бетона кобылки тоже не беспокоились – до них тут явно уже отдыхали и даже оставили пару полусгнивших картонных подстилок. Здесь же пони решили и перекусить: Бастлер не без подколов про походы налегке поделилась консервами. К концу трапезы Редлайн как раз закончила свою историю.
— Уж не приглянулся ли он тебе? — Игриво подмигнув, пони обняла единорожку, чем ещё больше смутила её. — Эх, а мне вспомнились времена нашей подготовки. Как мы веселились тогда, а. Помнишь? Жеребцы, алкоголь, — Она наклонилась поближе к ушку Редлайн и ласково прошептала: — кобылки, мы...
— Отвянь, бестия, — выкрикнула Редлайн, вырвавшись из объятий. — А помнишь ли ты последствия? Помнишь ли, как тебя изгнали, а меня отправили на самое дно?
— Хватит звать меня бестией! — не выдержала Бастлер. — Всё я помню. Но так же я помню как твоя наставница вернула меня.
— После долгих уговоров мной, — дополнила Редлайн. — Я думала, что она отправит скорее меня к тебе, чем тебя ко мне.
— Но этого не произошло же. — Бастлер улыбнулась.
— Давай не будем об этом.
— Ладно-ладно. Как будто ты никогда не лезла в глаза начальству, — как бы невзначай намекнула пони, но увидев гневный взгляд Редлайн, тут же перевела тему разговора. — Ладно, думаю нам пора двигать. Только я кое-что проверю.
С этими словами пони достала из сумки наушник и, присоединив его к ПипБаку, вставила в ухо.
— Что ты делаешь?! — изумилась Редлайн.
— Проверяю, нет ли каких новых указаний, — пренебрежительно ответила Бастлер. — И тебе советую.
«Это последнее, что я бы хотела сейчас сделать». Редлайн с неохотой согласилась и повторила операцию. Каждому в Колоде, кроме совсем уж новичков, принадлежала своя собственная частота в пустующем диапазоне, известная лишь ему и связистам. По ней в одностороннем порядке передавались команды и указания, сообщались важные новости. Ещё до принятия единорожки в организацию пони отыскали старую полуразрушенную радиостанцию и восстановили её. Забивать уже существующие каналы они не стали и решили открыть своё вещани особого типа. Оборудование стойла тогда сильно облегчило задачу в шифровании сигнала. Для простого слушателя, чьё устройство приёма не могло декодировать его, он звучал как простой набор помех и шума, хоть и повторявшийся время от времени. Небольшая модернизация программномагического обеспечения ПипБаков не заняла много времени, благодаря знатокам своего дела, томившимся в то время под землёй. Редлайн прислушалась к шипящему шуму в ухе – ПипБаку всегда давалось время на расшифровку сигнала.
— Десятка. Ваше задание прервано. Вам приказано немедленно вернуться на базу для получения дальнейших распоряжений, — скороговоркой произнёс металлический голос короткое сообщение. Худшие подозрения Редлайн подтвердились: новые распоряжения ей могли выдать и удалённо, но с ней хотели поговорить лично, что происходило редко и не сулило ничего хорошего.
— Что у тебя? — поинтересовалась Редлайн.
— Всё так же. Идти в Стойло 309. — В голосе кобылки ощущалось напряжение. Бастлер встала, хлестнула себя по бокам хвостом и вышла из укрытия. — Нам пора.
Редлайн заметила резкую смену настроения подруги, но не стала докапываться до истины. Она прекрасно знала, что в такие моменты Бастлер до посинения огрызалась бы в ответ, но не поделилась бы тайной.
— Ты знаешь, меня мучает вопрос, — тихо начал разговор Айсгейз, двигаясь след в след за разведчиком по глубокому снегу. Жеребец постоянно махал хвостом словно помелой по снегу, скрывая следы. — Как ты угодил сюда?
Белый покров неприятно хрустел под ногами. Снегопад, как назло, резко сошёл на нет, открывая взглядам руины во всей их красе и длинное серое здание ввпереди. Теперь наёмник понял, почему работорговцы выбрали именно его для базы – на нём будто и не оставило свой след время. Выбитые окна первого этажа они заколотили досками, а для второго не поленились поискать полиэтелен и уцелевшие стекольные листы. Тем не менее на все проёмы их не хватило. Металлические двери в правом углы были закрыты. Из ближайшего торца здания рос пристрой со скошенной крышей, доходивший до середины второго этажа. С крыш повсюду свисали белоснежные шапки внушительных размеров.
— Оказались не в то время не в том месте, — зашептал Вэн Фэзм, осторожно ступая по ровному снегу. — Помнишь следы первой повозки? Они привели сюда. Лишь ночью мы нашли саму повозку, а рядом с ней и кучу стволов, направленных на нас. Дальше всё просто: оглушение, клетка с остатками первого конвоя и...
Двое пони добрались до серого здания прежде, чем осела последняя снежинка. К этому моменту все клетки в зоне видимости уже пустовали. Вытоптанная тёмная тропинка вела от них в руины.
— И они все мертвы, — закончил Айсгейз. — Скоро рабы прознают о побеге. Нужно торопиться.
— Зайдём с парадного, — кивнул разведчик и вдоль здания побрёл к покосившимся дверям.
Пони подкрались к ним вплотную, когда те распахнулись, чуть не ударив по носу замершего Вэн Фэзма, и из них вышел тот самый белый единорог. Пружина дверей скрипнула, и они захлопнулись за ним. Жеребец в серой шапке, но уже без боевого седла мусолил губами сигарету и, не оглядываясь по сторонам, двинулся по тропинке в сторону клеток. Сделав несколько шагов, он замер при виде открытых пустых клеток; сигарета выпала изо рта. Не сговариваясь, Вэн Фэзм и Айсгейз кинулись на раба и повалили его в снег. Разведчик буквально лёг на голову жеребца, обвил задними ногами шею, а передними ухватился за челюсти, не давая единорогу сказать и слова. Айсгейз же в этот момент как мог сдерживал бившиеся ноги раба. Вэн Фэзм резко выпрямился и изогнулся всем телом. Одновременно с этим послышался тихий хруст, и тело единорога ослабло. «Что он творит?»
— Утаскиваем его отсюда, — прошипел разведчик на замершего от неожиданности наёмника. — Очнись. Нечего с ними церемониться.
Айсгейз пришёл в себя, схватил зубами за одну из лямок на комбинезоне и потащил обмякшее тело за угол дома к пристрою. Разведчик медленно двигал следом, постоянно оглядываясь. С вновь открывшей раны на его боку капала кровь, но Вэн Фэзм не обращал на неё внимания и, присев рядом с телом, принялся снимать с него броню.
— Что ты делаешь? — прошептал Айсгейз. — Давай просто зароем его в снегу и всё.
— И как ты планируешь пробраться внутрь? Просто постучать и спокойно зайти внутрь? — чуть громче обычного ответил разведчик, протягивая кожанку. — Давай надевай.
— И почему я? — завозражал Айсгейз, но, тем не менее, принял вещь.
— Ты совсем идиот? Вышел белый единорог, — Вэн Фэзм акцентировал внимание на каждом слове, — а зайдёт бежевый земной?
Аргументы убедили наёмника, и он принялся наряжаться. Левый рукав пришлось разорвать, чтобы протиснуть ногу с ПипБаком. Айсгейз скинул старую одежду на труп и начал засыпать снегом. Разведчик просто сидел и осматривал своё ранение; снег под ним уже пропитался кровью.
— Ну я проскочу, — довольно произнёс наёмник. «Если там будет темно». — А как же ты?
— А я пролезу наверх. — Разведчик поднял голову. — И ты мне в этом поможешь. Встретимся на втором этаже.
Айсгейз посмотрел наверх и улыбнулся при виде открытого окна около крыши пристроя, но большее его внимание привлекло небо. Снегопад прекратился лишь в этом месте. Серые облака кружились над их головами, а снежинки стеной от крыш до самых небес носились вдали по кругу подобно вихрю.
— Как будто в око бури попали, — заявил наёмник, не опуская взгляд.
— Не отвлекайся, — ответил разведчик, подталкивая единорога в бок.
С неохотой Айсгейз встал близ стены и позволил Вэн Фэзму встать на себя. Дальше пони поднялся по прогибавшемуся и тихо скрипевшему от каждого шага скату и осторожно заглянул в окно. Не заметив ничего опасного, он кивнул смотревшему на него наёмнику и скрылся внутри.
«И тебе удачи», — вернул жест Айсгейз и двинулся ко входу. Тихо приоткрыв одну из дверей, он заглянул внутрь и уверенно зашёл в погруженный во мрак вестибюль. По нему сразу же ударила волна тёплого воздуха. Пружина со оглушительным для данной ситуации звоном вернула дверь на место. По углам ютились пустые столы и шкафы, выломанные турникеты аккуратно лежали вдоль стен рядом с энергонагревателями. Ни один пони не встретил наёмника, будто ходить туда-сюда здесь было привычным делом. Дверь справа была забита досками. Из широкого коридора слева лился слабый мерцающий свет. Туда и направился Айсгейз, шаркая больной ногой по разбитой плитке. Как и сказал работорговец, несколько тусклых ламп освещали коридор со множеством открытых дверей, протянувшийся во всю длину здания. Несколько земных пони двигались, о чём-то разговаривая, навстречу замершему наёмнику из дальнего конца здания, но не дошли нескольких метров и свернули в одну из дверей.
«Не узнали?» Айсгейз облегчённо выдохнул и продолжил двигаться дальше, заглядывая во все комнаты подряд. На правой стене висел постер почти во всю её высоту. Огромная картина была разделена на две части, правая из которых изображала довоенную природу Эквестрии с её зеленью, голубым небом и Кантерлотом на заднем плане, а левую стилизовали под природу Кристальной Империи – угловатые полупрозрачные деревья и арки, повисшие в воздухе фиолетовые кристаллы и высившийся вдали шпиль Кристального Города. На этом фоне стояли в халатах единорожка голубого окраса и серая кристальная пони с ободками в гриве. Они смотрели на странного вида четырёхлистный клевер посередине плаката, лепестки которого крест-на-крест были то зелёными, то кристально-прозрачными. Внизу постера красовалась надпись «Построим будущее вместе!». Это был бы один из самых красивых постеров, которые видел Айсгейз, если бы за многие годы после катастрофы рейдеры, бандиты и местные работорговцы не расписали, изрезали и исковеркали его.
Дверной проём сразу за ним вёл в тёмную комнату с двумя рядами коек. На паре из них дрыхнули пони спиной к выходу. Над входом виднелась табличка «Только для персонала». Внезапно в области зрения появилась шкала Л.У.М.а, послышалась тихая трескотня датчика радиации. Экран ПипБака на секунду ожил, выдал множество сообщений об опасности для жизни и сразу же померк. Вслед за ним снова исчез компас и замерцали лампы. В этот момент Айсгейз заметил в конце коридора тень пони. С каждой новой вспышкой ламп силуэт становился всё отчётливей, пока не превратился в знакомого наёмнику единорога. Увидев его, Айсгейз в страхе сделал шаг назад; он не верил собственным глазам. Серый жеребец из его снов сидел в дверном проёме и улыбался, махая белым хвостом. Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось, стоило свету перестать моргать.
Лишь сейчас ошарашенный единорог пришёл в себя. Не задерживаясь, он похромал дальше к двери, в которую зашли два пони. Обесцвеченная табличка рядом гласила «Кафедра кристаллизации». Уже на подходе Айсгейз услышал громкий кобылий голос – его хозяйка явно кричала на кого-то. Выглянув из-за угла Айсгейз увидел и саму кобылу, и её слушателей. В просторной комнате за старым потрёпанным столом сидела фиолетовая единорожка с короткой жёлтой гривой. Выглядела она откровенно плохо: синяки под глазами и в целом усталый вид. На неё данное место подействовало гораздо сильнее, чем на Айсгейза. Перед ней словно по стойке смирно стояли земные жеребцы в броне и боевых сёдлах.
— Твои ублюдки сами не понимают, что творят, — кричала на них кобыла. — Этот идиот чпокнул троих. Троих! Ты помнишь наш уговор?!
— Прекрасно помню, мэм, — отчеканил один из пони. — Найти четверых земных пони, чтобы отправить их вместо погибших в перестрелке.
— Правильно. А теперь посчитай, сколько их сейчас.
— Лишь один.
— Итого у тебя есть выбор: либо отправить своих вместе с остальными к Файнал Хэвену, либо отправить их на поиски других шкурозаменителей. Что выберешь, меня не колышет, но к его приходу три земных пони должны лежать с остальными в клетке. Свободны.
Жеребцы кивнули и направились к выходу. Прятаться Айсгейзу было некуда, и он просто сделал пару шагов назад, но избежать столкновения с буквально выбежавшими пони всё же не смог.
— Куда прёшь? — ошарашенно зашипел молчавший жеребец. В своей злости он и не заметил, с кем столкнулся. Оба пони не оборачиваясь прошли в комнату с койками. Кобыла за столом исподлобья посмотрела на Айсгейза, но не стала ничего говорить.
— Встаём, охломоны! — донеслось оттуда.
«Какого сена тут происходит?», — изумился Айсгейз и поспешил дальше, пока к нему тоже не прикопались. «Столовая», «Кафедра энергомагии», «Исследовательская», «Кафедра робототехники и маготроники» – множество довоенных табличек всё ещё висели на своих местах. А вот в самих помещениях творился бардак: всё, что можно было вынести, уже давно стащили, оставив лишь массивное оборудование на полу, И почти в каждой комнате отдыхал, сидел или лежал пони, не обращавший на наёмника никакого внимания.
Не останавливаясь Айсгейз пошаркал в конец коридора. В маленьком тупичке не горела ни одна лампочка; наёмник чуть ли не носом уткнулся в перила старинной металлической лестницы. Когда глаза привыкли к темноте, он заметил несколько обвалившихся ступенек, остальные же сильно проржавели. Каждая из них прогибалась под его весом, но выдерживала, пока пони, наконец, не поднялся на освещённый второй этаж. Следующую лестницу, ведущую на крышу, изрядно припорошило снегом. Снова засветилась сетка Л.У.М.а, затрещал и потух в ту же секунду ПипБак, на всём этаже замерцали лампы. «Только не снова». Прямо посреди коридора появился серый единорог. Полуразмытый силуэт стоял к Айсгейзу полубоком и передней ногой указывал на одну из дверей. Он добродушно улыбнулся наёмнику и исчез вместе с последней вспышкой света.
— Какого хрена этот свет постоянно моргает?! — проорала кобылка из ближайшей двери.
— Радуйся, что она тут вообще есть, — ответила ей другая пони более тихим и спокойным голосом. — Сидели бы сейчас и мёрзли на улице.
Айсгейз тихо подкрался к двери, заглянул внутрь и тут же отпрянул, увидев тех самых единорожек, что приволокли Вэн Фэзм в клетку. Серая желтогривая кобылка валялась на одной из коек и пялилась в потолок. Её подруга оранжевого окраса ходила взад-вперёд, попинывая клочок бумаги. Выглядели они так же печально, как и пони внизу.
— Но мне это надоело! — прокричала кобылка на койке, притворно задрыгав ногами.
— Хватит тебе, сестрица, — успокоила буйную вторая, присев рядом с ней на край кровати. — Часов через восемь за нами придут, и уже завтра мы будем ночевать дома.
— Скорей бы, — пробубнила пони на кровати, — скорее бы. Где носит этого обормота…
Дальнейший разговор Айсгейз слушать не стал и проскользнул мимо, улучив момент. На стене рядом висел очередной потрёпанный постер. На зелёном фоне была изображена карта комплекса. Сомнений в том, почему это место назвали именно клевером, не оставалось – четыре почти одинаковых крыла в форме лепестков, состоявших из множества розовых квадратов с различными подписями, выстроились вокруг кружка под названием «Ядро». Один из прямоугольников на внутреннем краю восточного лепестка был выделен красным. Таким же цветом красовалась стрелка, ведущая от него к подписи «Вы здесь» внизу.
На ходу окинув карту взглядом, Айсгейз двинулся дальше, к той двери, на которую указывал воображаемый единорог. Как и на первом этаже, здесь было множество открытых комнат, облюбованных одним или парой пони. Табличка рядом с заветной дверью гласила «Лаборантская». Наёмник заглянул внутрь. Помещение переделали под склад и сбрасывали сюда всё обмундирование и оружие. В тусклом свете ламп виднелись броня и боевые сёдла разной степени потрёпанности. Среди прочего хлама наёмнику на глаза попались почти развалившиеся пистолеты и несколько винтовок. Лежало тут и холодное оружие – Айсгейз заметил свой мачете и сразу же бросился к нему. Каково же было его удивление, когда он увидел рядом и свою сумку, и свою броню. А вот дробовика нигде не было, зато нашёлся красный шарф. Единорог сразу же кинулся к сумке и высыпал содержимое на бетонный пол. Среди кусков фольги и пустых шприцев нашлась и важная вещица – робот.
Айсгейз попытался поднять игрушку магией, но голубое облачко растворилось, не успев даже объять робота, а самого жеребца пронзила головная боль. Он цыкнул и, перевернув паука копытом, наклонился к нему.
— Трибьют. Трибьют, — зашептал он, то и дело оборачиваясь к выходу. — Очнись.
Но игрушка молчала. Жеребец быстро расположил на спине ножны, нацепил на себя свою сумку и закинул внутрь игрушку и тряпку. Таиться больше не было причин, своей цели он достиг, и оставалось найти Вэн Фэзма и свалить с ним отсюда. Когда Айсгейз выбрался из склада, снова замигал свет, но никакого единорога-галлюцинации не появилось. Зато послышался вой недовольства из комнаты единорожек. Наёмнику оставалось прошерстить оставшиеся помещения.
Крайняя комната с открытым окном оказалась пуста. Цепочка следов растаявшего снега и размазанных капелек крови вела из неё к закрытой соседней двери. Аккуратно приоткрыв её, Айсгейз сделал шаг внутрь тёмного помещения и тут же лишь чудом успел увернуться от летящего копыта.
— Свои, — прошипел наёмник, распластавшись на полу.
— Где тебя носило? — поинтересовался разведчик, закрывая за единорогом дверь и включая свет. На жеребце была надета серая кожаная броня. «Уже затариться успел».
— Это ты сразу на месте оказался, а мне пришлось походить, — оправдался Айсгейз. — Но у меня всё готово. Как у тебя?
— Сам посмотри, — Вэн Фэзм указал на тело, лежащее на металлическом скелете койки рядом со сломанной снайперской винтовкой. Стеклянные глаза серого пони смотрели на стену, ноги так и остались связаны ремнём. В области шеи виднелись ссадины. — Все мы храбрые и всесильные, пока не придут по нашу душу.
— Ты его помучил? — встав рядом с телом, поинтересовался Айсгейз.
— Больно надо, — фыркнул разведчик. — После первого же удара он начал молить меня о прощении. Ну я и попросил его рассказать, что он знает. Начал он чуть ли не с детства. Стандартные байки, что его заставили и прочее. Однако, нужное я выяснил. С рабами эта четвёрка договорилась накануне. Помогут выбраться и свободны. Но вот беда, оказывается уже были известно число работорговцев. И им нужны были замены.
— Не понял. А зачем им замены? Зачем все эти сложности?
— Ты меня спрашиваешь? — возмутился Вэн Фэзм и стукнул копытом по телу. — Вон у него спроси. Я так понял, что все эти рабы не просто кучка оборванцев, а какая-то группа, специально сюда сосланная. И начальница их хотела выслужиться в свою очередь перед своим начальством. Что, мол, взяли всех и без потерь. А тут мы решили сбежать и вновь испортили им планы.
— Это точно. Внизу уже кипиш из-за этого начался. Скоро пойдут за новыми пленниками и увидят пустые клетки. Так что валим отсюда.
Разведчик просто кивнул и открыл дверь, пропуская Айсгейза вперёд. Наёмник вывалился в коридор и тут же остолбенел – у крайней комнаты стоял единорог, которого он встретил внизу в одной из комнатушек. Жеребец рассматривал следы на бетонном полу и медленно поднял взгляд на наёмника. В его глазах читались недоумение и сомнение, но всё это уступило место злости, когда вслед за Айсгейзом показался разведчик. Немая тишина, затянувшаяся на пару секунд, прервалась криком работорговца.
— Сбежали! — завопил жеребец и рванул к паре пони, вяло выхватывая на ходу ртом пистолет из кобуры.
— На выход! — отрезал Вэн Фэзм и двинул на встречу работорговцу. Он развернулся и выверенным ударом задней ноги выбил оружие и несколько зубов из пасти пони, а затем рванул за уже убегавшим наёмником. Из комнат начали выходить сонные единороги. Свалив с ног толчком одну из вставших на середину коридора кобыл, наёмник выбежал на лестничную клетку. Путь вниз оказался отрезан кобылой с седельными винтовками. Инстинктивно пригибаясь от пары неточных выстрелов, Айсгейз рванул на этаж выше и заскользил по оледенелым ступенькам. Выбив на ходу дверь, он оказался на плоской крыше с небольшим бетонным ограждением. Вэн Фэзм уже нагнал единорога и протолкнул его дальше на улицу. По еле проглядываемой дорожке Айсгейз побежал в противоположный конец крыши, пока разведчик подпирал ржавой бочкой дверь. Пони она не остановила бы, но задержать была обязана. Айсгейз выглянул через край крыши – прямо под ним, метрах в двух находился пристрой для подвала. Наёмник хотел развернуться к приятелю, но остановил взгляд на кратере за домом. Яма диаметром почти в сотню метров с блестевшими словно зеркальными склонами была заполнена светившейся жёлтым водой и частично покрылась льдом. Над ней струился редкий туман. Уже с такой высоты открывался хороший вид на угрюмые руины комплекса по ту сторону.
— Нужно запереть внешнюю дверь! — на ходу крикнул Вэн Фэзм и, лишь немного притормозив, спрыгнул вниз. Жестяная крыша отозвалась грохотом, но выдержала упавшее на неё тело. Разведчик скатился по скату и упал в снег, затем отряхнулся и рванул к выходу, словно его и не подстрелили недавно. Айсгейз так увлёкся зрелищем, что не сразу заметил, как из давно открывшейся двери вывалили пони. Не дожидаясь, пока в него начнут стрелять, единорог последовал за своим приятелем. Уже в полёте он услышал ярко выраженный вой откуда-то сверху.
За последние сутки Госпожа Удача явно на что-то обиделась и повернулась к наёмнику крупом. Второй удар по себе крыша не выдержала и с металлическим грохотом провалилась вместе с жеребцом. Вместо какой-то пары метров Айсгейз пролетел добрые пять и с железным листом рухнул спиной на ступеньки, а затем скатился на самый низ лестницы. Жесть смягчила падение, и удар лишь выбил воздух из лёгких и лишил жеребца последних сил. Он просто лежал на полу и смотрел на небо в ожидании, когда же по нему откроют огонь с крыши. Заметив среди туч странное движение, Айсгейз не поверил своим глазам, моргнул несколько раз и получше всмотрелся в серую мглу. Три еле заметных на общем фоне силуэта огромных силуэтов стройных лошадей носились по кругу друг за другом. Время от времени один из них задирал голову, и доносился еле слышный вой. «Вендиго?! Да вы издеваетсь!»
— Ты как там?! — закричал сверху Вэн Фэзм.
— Вроде жив, — ответил наёмник, с трудом поднимаясь на ноги.
— Я подпёр дверь. Нужно сваливать отсюда. Впервые вижу этих тварей, но ничего хорошего это не предвещает. Поищу какую-нибудь верёвку.
— Давай, — тихо, скорее уже для себя, нежели для собеседника, произнёс Айсгейз и начал осматриваться. В конце длинного коридорчика светился монитор терминала рядом с серой бронедверью.
«На других надейся, а сам не плошай», — успокоил сам себя жеребец и подошёл к устройству.
— Один в ловушке! Ищите второго! — послышался с крыши крик какой-то из кобыл.
— Вон он, вон он! — закричали в унисон несколько других пони, и раздались выстрелы.
Ждать гостей в ловушке Айсгейзу совсем не хотелось, а шансы на помощь со стороны разведчика уменьшались с каждым выстрелом. Оставалось надеяться, что за дверью не очередной тупик. На зелёном экране появилось пригласительное сообщение.
>Введите логин и кодовое слово.
«Вот непруха!», — сжал зубы единорог и тут же принялся вбивать консольные команды. Допустив пару ошибок, но Айсгейз всё же смог зайти под администратором. Вместо прямой возможности открыть дверь перед ним выполз список пользователей. Со злости жеребец ударил по стене копытом, но тут же успокоился, заметив знакомое имя. «Профессор Уайт Хоуп. Красный код доступа». Не раздумывая и секунды он выбрал пользователя и попал в новый экран, переполненный различными закорючками и обрывками слов. «Голубика», «Праздник», «Гвоздика». Айсгейз улыбнулся и выбрал единственно верный по его мнению вариант. Терминал пискнул, приняв кодовое слово «Гвоздика», и выдал новое сообщение:
>Открыть дверь? Д/Н
«Ещё спрашиваешь?» — мысленно возмутился Айсгейз и нажал на нужную клавишу. С тихим шипением металлические стержни начали выползать из двери и прятаться внутри стены, а сама она плавно поворачивалась в сторону. Несколько тусклых ламп с трудом рассеивали тьму в широком коридоре с облупившейся бежевой краской.
Айсгейз нерешительно перешагнул порог и вздрогнул от писка терминала. Устройство ютилось за открытой бронедверью. На углах каркаса виднелись кристальные наросты оранжевого цвета, слабо сверкавшие от попадающего на них света.
>Добро пожаловать, Профессор Уайт Хоуп.
>Закрыть дверь? Д/Н
Айсгейз выбрал первый вариант. Металл послушно поддался и встал на положенное ему место, шипение сервомоторов стихло. Лампы сразу же засветили ярче, да и сам Айсгейз почувствовал себя лучше – будто больше ничто не сжимало лёгкие, и он смог задышать полной грудью. Тихо затрещал ПипБак, в правом верхнем углу зрения появилась сетка Л.У.М.а. К радости единорога, никаких силуэтов и цветомузыки не последовало – ПипБак просто заработал, как будто ничего и не произошло. Айсгейз сразу же взглянул на карту устройства. Он оказался в месте под названием «Клевер. Ядро». Цыкнув, пони медленно пошёл по коридору с выцветшей зелёной линией по центру.
Вскоре коридор начал медленно опускаться вниз; воздух становился всё более затхлым и сухим. Айсгейз вышел в помещение, размерами напоминавшее атриум. В нём витала какая-то противная пыль, постоянно оседавшая на шкуре. Множество столов и мягких скамеек были раскиданы в центре зала. Зелёная линия утыкалась в серый круг посреди помещения, разделявшийся на три разноцветных полоски, в свою очередь исчезавших в других коридорах.
На стенах помимо всё тех же плакатов с изображением двух пони и клевера висели другие постеры. На одном из них на фоне голубого неба стоял металлический чёрный скелет пони со множеством разнообразных магоплат и энергетических ячеек внутри. Прямо из бока торчала лазерная винтовка квадратной формы. Скорпионий хвост напоминал таковые в броне пегасов. Тонкие ноги со множеством шарниров и гидравлических приводов заканчивались резиновыми подушками, похожими на копыта. Красные кристаллы его глаз смотрели куда-то в сторону. Одно из ушей робота было раскрыто в круглую тарелку с небольшим штырьком посередине. Подпись внизу гласила «Роботы в массы. Всевозможные варианты комплектации: от простых рабочих до охранных и штурмовых.».
На ещё одном более-менее уцелевшем плакате изобразили улыбающуюся единорожку розового цвета в белом халате. Пони стояла в каком-то помещении. В облачке её красной магии зависла странного вида граната. Поверхность серебристого цилиндрика была поделена на ровные клеточки, в центре каждой из которых торчало маленькое сопло, истончавшее маленький бежевый дымок. «Янтарная стена – новое слово в защите подземных бункеров от радиации и прочих повреждений. Просто поставьте такой контейнер на границе поражённой области и готовьтесь восхищаться, как облако газа прямо на ваших глазах, заполнив объём, мгновенно затвердеет и законсервирует опасный участок.»
Айсгейз усмехнулся при виде плаката и побрёл к кружку в центре. Под передним копытом что-то хрустнуло, и жеребец брезгливо поднял ногу. Кусочек бежево-оранжевого кристалла раскрошился под весом жеребца. Сам того не заметив, Айсгейз своей магией приподнял камешек до уровня головы и всмотрелся в него. Подобные кристаллики попадались ему на терминале и в большом количестве украшали вентиляционные решётки в коридоре. Прямо на глазах единорога камешек исчез, оставив на своём месте лишь тучку оранжевого дымка, тотчас смешавшегося с облаком магии и затвердевшего уже вместе с ним.
— Какого хрена! — вскрикнул наёмник, отскакивая от странной субстанции. Кусок кристалла упал на пол и разбился. «Стоп. Ко мне вернулась магия?!»
Не поверивший в такую удачу единорог тут же вытащил мачете из ножен, повертев его в еле заметном голубом облаке, вставил обратно и заулыбался – это была первая приятная новость за день. В сумке почувствовалась возня. Айсгейз левитировал перед собой барахтавшегося в облаке магии робота.
— С возвращением, Трибьют, — сдерживая радость, серьёзным тоном произнёс жеребец. — Как спалось?
— Лучше молчи, — огрызнулась успокоившаяся игрушка. Бусинки уставились на единорога. — Я думала, что этот экземпляр сгинул вместе с тобой.
— И благополучно про меня забыла? — Во взгляде жеребца чувствовалась притворная обида.
— Не мели чушь. Я просто… — начала игрушка, но осеклась. — Неважно, где мы сейчас? Сигнал очень слабый.
— Ядро клевера или как-то так, — оглядываясь, ответил пони.
— Что?! Как ты здесь оказался?!
— М-м-м, прошёл через дверь из коридора позади меня, и туда мне путь закрыт. Лучше скажи, есть ли тут ещё один выход? И желательно подальше от центра.
— Но сюда не пройти без знания логина и пароля...
— Скажем так, мне знакома одна очень умная пони. — Единорог присел прямо на пол. — Спасибо Уайт Хоуп.
— Уайт… Хоуп?
— Что-то не так?
— Нет-нет, всё нормально. Я знаю это место. Мы сейчас в одной из приёмных. Иди вдоль красной стрелки, это лучший вариант, — монотонно протараторила игрушка, а затем тихо добавила: — Надеюсь…
Единорог кивнул, расположил робота близ рога и поспешил в южный коридор. Время от времени молчавший датчик радиации будто сходил с ума, захлёбываясь трескотнёй. В эти моменты лампы становились ослепляюще яркими, а сам комплекс еле заметно дрожал. Айсгейз постоянно удивлялся, замечая, как после каждого такого приступа доза радиации в его организме уменьшалась.
Бежевые кристаллы под ногами неприятно хрустели, множество закрытых бронедверей и терминалов, покрытых тонким слоем оранжевых наростов, не вызывали у жеребца доверия. Вскоре появилась первая развилка.
— Сейчас поворачивай направо, — скомандовала игрушка. Единорог, послушно кивнув, завернул за угол и врезался в кристальную стену.
— Что за фигня, — воскликнул Айсгейз, плюхнувшись на круп и потирая правым копытом ушибленный нос. Прямо перед ним во всю ширину коридора сверкала своими гранями глыба оранжевого кристалла. Мягкий свет сочился от ламп внутри, и прямо посреди него застыла пони. Единорожка салатового окраса с длинной серой гривой навсегда запечатлелась в испуганной позе: глаза её зажмурились, а сама она пригнулась, будто стараясь укрыться от чего-то. Рядом с ней навсегда зависла в воздухе кружка с каким-то напитком, наполовину вылившимся из неё. Позади кобылы виднелись другие предметы и пони, оказавшиеся в ловушке в самых разных позах.
— Не может быть, — промямлила игрушка.
— Янтарь? Так вот как он действует. — Айсгейз постучал по кромке кристалла. — Это ведь он?
— Да… Но почему в этом месте? Он не должен так действовать. Не должен...
— Не это важно сейчас. Это был путь наружу. Ещё варианты есть?
— Да конечно. Дуй дальше по коридору, третий поворот налево.
Наёмник рванул в указанном направлении, но почти на каждой равзилке их ждала одна и та же картина. Все коридоры увязли в янтаре, навсегда заперев в себе учёных. Нужная развилка не стала исключением. Единорог сел близ светившейся прозрачной стены и закашлялся. Согнутой ногой он вытер пот с лица и вздрогнул – на копыте остался след из блёсток, отдававших оранжевым на свету. Игрушка это заметила и заёрзала на голове.
— Это плохо, очень плохо, — заговорила она. — Похоже, облако затвердевшего газа осело, а ты своей беготнёй поднимаешь пыль столбом. Нужно торопиться. Возвращайся на пару проходов назад и дуй вновь налево. И не применяй магию. Эта зараза реагирует на неё.
«Не хватало мне тут ещё закоксоваться», — мысленно взвыл единорог и вновь принялся бежать. Направо, три прохода и налево, снова направо, лестницы, пустые лифтовые шахты, уходящие глубоко вниз – надежда, таившаяся за каждым поворотом, полностью исчезала в оранжевом кристалле. Айсгейз не запоминал ни направлений, ни редких указателей – он полностью положился на маленького робота и лишь мысленно молил Богинь о возможности выбраться из этого лабиринта из янтаря и бетона.
Очередная вспышка света чуть не ослепила несущегося единорога.
— Да что тут происходит? — взмолился он.
— Скачки энергии из-за неисправного реактора, — немного помолчав, ответила игрушка. — Видимо, взрыв его повредил ещё давным давно. Возможно, тогда-то тут всё и пошло наперекосяк. Держись, мы уже почти у выхода.
Единорог сбавил ход, опасаясь приложиться головой о янтарь сразу за поворотом. Однако, ему повезло: вместо очередной застывшей могилы он увидел длинный коридор, плавно уходивший наверх к бронедвери; под слоем пыли проглядывалась зелёная линия.
— Неужели конец? — Айсгейз не верил своим глазам и осторожно пошёл вперёд.
— Да. Мы должны выйти на юге комплекса, но я не уверена. Под конец сама начала путаться.
— Умеешь обнадёживать, — усмехнулся Айсгейз, подойдя к терминалу. На экране, полностью покрывшемся янтарём, красовалась надпись:
>Открыть дверь? Д/Н
«Конечно же открыть!». Не раздумывая, жереебц нажал нужную кнопку и ввёл на запрос логина и пароля уже известные данные. Система приняла кодовое слово и активировала гидравлику. Осевшие на двери янтарные наросты хрустели и трескались, когда удерживающие стержни скрывались в стенах. В конце концов металл медленно начал отодвигаться в сторону. Стена снега, покоившаяся снаружи, сразу же хлынула внутрь, засыпав ноги единорога.
— Превосходно, — пожаловался он, зажмурившись от яркого света, ударившего вместе со снежинками в лицо. Когда глаза привыкли, Айсгейз увидел утонувшую в снегу лестницу, ведущую наверх, на улицу и не без труда поднялся по ней. Терминал с внешней стороны отсутствовал, и закрыть дверь не получилось.
Трибьют оказалась права: единорог выбрался почти на самом южном краю комплекса – по крайней мере, так гласила карта ПипБака. Разглядеть хоть что-нибудь не представлялось возможным из-за метели. Выбравшись из комплекса по узкой улочке и отдалившись на пару десятков метров, Айсгейз развернулся, чтобы взглянуть в последний раз на руины. Почти над всеми выходами висели пустые рекламные щиты, и на всех красовалась надпись «Убирайтесь!», намалёванная синей краской.
«Поздно я тебя увидел», — улыбнулся Айсгейз и зашагал дальше в метель.
Она резко прекратилась, стоило ему пройти несколько метров. Лишь небольшой ветерок гонял редкие снежинки. А вот за спиной у него целые стены снега от самой земли и до облаков носились вокруг комплекса.
— Теперь нужно найти эту ферму ветряных… — начал Айсгейз, но осёкся. Жеребец вгляделся в несколько столбов дыма там, где должен был располагаться Синстол. — Это ещё что за хрень?!
— Странный способ согреваться в том городе, — прошипела игрушка, разделяя удивление наёмника.
— И не говори, — согласился он. — Не знаешь, где случаем тут ветряные мельницы?
— Иди на юг, не пропустишь.
Железная дорога. Две колеи, время от времени соединявшиеся в одну, а порой расходившиеся на множество перегонных путей и развилок, протянулись по Северу Эквестрии с запада на восток. Когда-то бывшая одним из самых оживлённых направлений, сейчас эта дорожная артерия давно заброшена. Последний механизированный состав прошёл здесь почти два века назад, а запряжённый пони поезд – лишь пару лет назад. Несколько группировок давно взяли под контроль станции почти на всём западе, тем самым установив контроль над движением караванов. Они заломили такие непомерно высокие цены за проезд, что данный вид обмена товарами оказался попросту невыгодным. Итогом стала сначала попытка отбить станции силой, но торговым компаниям не хватило сил и денег, и она провалилась. Тогда ветку попросту забросили, подорвав её в нескольких местах.
«Как собаки на сене – ни себе, ни другим», — подумала Редлайн, стоя около одной такой канавы в метр глубиной и несколько метров в диаметре прямо посреди железнодорожной насыпи высотой в пару метров. Станция «Кристальная» виднелась позади на западе. Обломки рельс и балок валялись вокруг. На дне ямы образовалась небольшая лужица. Единорожка разглядывала небо в отражении и ждала, пока вернётся Бастлер, резко отошедшая по своим личным нуждам. Та не заставила себя ждать. Кобылка выскочила с другой стороны насыпи и чуть ли не кубарем скатилась по щебёнке вниз.
— Дай сюда! — прикрикнула она и зубами потянула лямку карабина со спины Редлайн, затем вновь, но уже более осторожно поднялась почти на самый верх к рельсам. Там уселась на круп и схватила оружие передними копытами, уткнувшись в оптику оружия. Она уставилась на восток и старалась не дышать. Недовольно фыркнув, кобылка дыхнула на заднюю линзу и потёрла о коленку передней ноги. Редлайн же просто наблюдала на это со стороны.
Бастлер обожала оружие, в отличие от неё. Сразу после возвращения в ряды Колоды эта пони бросила разгульный образ жизни и сконцентрировалась на учёбе. Стрелковая подготовка входила с стандартную программу. Бастлер даже записалась на углубленное обучение и потянула за собой Редлайн, но единорожка бросила обучение на полпути из-за внеочередного повышения. Примерно тогда пути подруг и начали расходиться.
Что-то неразборчиво пробурчав, Бастлер посмотрела на Редлайн.
— Дуй сюда, Бейж. У нас возможные гости, — заявила она, вернувшись к оптике. Редлайн тут же почти взлетела на насыпь, села рядом с пони и схватила протянутое ей оружие свое магией. С южной стороны ветки насыпь была намного меньше и не превышала нескольких десятков сантиметров. — Смотри вдоль рельс.
Единорожка кивнула и взглянула в предложенном направлении, чуть не поперхнувшись от увиденного. Один за другим из-за складки местности метрах в четырёхстах на восток появлялись пони, все как один одетые в полные комплекты силовой брони серого цвета. Редлайн узнала шлемы Стальных Рейнджеров. Больше десятка пони пересекали железнодорожную линию с юга на север. Несколько из них прошли чуть дальше и рассредоточились, осматривая окружение. В один момент они повернулись в сторону подруг и долгое время не отворачивались, но потом всё же вернулись к осмотру местности. Как подумала Редлайн, они посчитали двух кобылок неопасными. Из низины показалась серая коробка, она всё росла в размерах, пока не превратилась в некое подобие скрытой телеги, двигавшейся сама по себе. На скамье, выставленной немного вперёд относительно основного корпуса, сидел пони. Что он там делал, не позволяло различить посредственное увеличение. Но даже так были видны сваренные металлические листы, покрывавшие весь бок повозки. Задние большие колёса коробки рывками прокручивались на месте, когда она пыталась заехать передними на преграды из рельс. В эти моменты из-под её днища лился зеленоватый свет. В конце концов, несколько пони подошли сзади и помогли повозке преодолеть преграду. Она начала скатываться с насыпи с противоположной стороны и медленно поползла дальше в окружении всё тех же пони. Ещё несколько рейнджеров появились из складки и поспешили догнать основную группу.
— Караван рейнджеров? — приподняв бровь, подумала вслух Редлайн. Карабин аккуратно разместился у неё на спине.
— Снова не слушаешь радио? — усмехнулась Бастлер и пошла прямо по шпалам на восток. Редлайн с неохотой двинулась за ней. — Они вновь собираются пройти в Кристальную Империю и соединиться со своими там. Если конечно всё это не байки старожилов. И похоже, они сильно зажаты в сроках, раз даже не удосужились проверить нас. Идём. Осталось немного.
Слой снега уменьшался по мере удаления от Клевера. Уже через полчаса пути от непогоды осталось лишь одно упоминание в виде холода. Как игрушка и сказала, вскоре за холмом замаячили несколько верхушек ветряных мельниц. Ускорив шаг, Айсгейз забрался на вершину гребня. Серые махины амбара и четырёх полуразрушенных мельниц резко выделялись на белом фоне. Поломанные крылья последних лениво вращались, несмотря на отсутствие ветра. Вокруг амбара с продавленной крышей и старой телеги рядом виднелись свежепротоптанные тропинки. Л.У.М. показывал наличие внутри него нескольких жёлтых меток. Из маленькой жестяной трубы валил редкий дымок. Туда-то и направился единорог.
Вблизи каменные махины мельниц выглядели устрашающе. Не проходило и десяти секунд, как с их стороны доносился противный скрип. Двери амбара раскрылись, и наружу вывались два вооружённых седельными винтовками пони и взяли не успевшего подойти Айсгейза на прицел.
— Спокойно, это свой, — донёсся из амбара голос Эрчи Рива. Секундой позже из темноты вышел и он сам, одетый в кожаную броню; ошейника на улыбвашемся жеребце уже не было. — Рад, что вы оба вернулись, мой друг.
— Вэн Фэзм тоже здесь? — удивился Айсгейз, поравнявшись с работорговцем.
— Пришёл пару часов назад. После его рассказа мы были под сомнением, стоит ли тебя ждать, но решили остаться. И не зря. Идём в амбар, погреешься немного. Где пропадал-то?
— У меня была увлекательная прогулка по подвалам.
— Ты смог выбраться?! — удивился Эрчи Рив. — Хотя… Мы даже не пытались туда забраться. Боялись, что раз такое творится на поверхности, то внизу будет и вовсе сущий ужас.
— Ты не далёк от правды. — Айсгейз добродушно улыбнулся и прошёл внутрь амбара. На нескольких матрасах прямо на полу лежали пони. Маленькая буржуйка слева в углу согревала помещение. За столом справа сидели Расти Фенс, Лонг Чейн, Вэн Фэзм и ещё какой-то пони и играли в карточную игру. Несколько пони вытаскивали ящики с одеждой и оружием из землянки близ правой стены.
— Мы уходим через полчаса. Так что отдохни, мой друг, — произнёс Эрчи Рив и вновь пошёл на улицу. Айсгейз же двинулся к столику.
— С возвращением, — даже не повернувшись в сторону наёмника, сказал разведчик. Остальные лишь кивнули. Никто из них и не собирался отвлекаться от своей игры. — Готов возвращаться в город?
— А как же, — ответил Айсгейз. — Только мне желательно остаться неизвестным. Ты мне в этом поможешь?
— И как же ты это планируешь? — Вэн Фэзм всё таки отвлёкся от своей игры, бросил карты на стол и повернулся к наёмнику. Работорговцы протестующе взвыли, затем Расти Фенс перевернул карты разведчика и со злости выкинул свои на пол.
— По дороге расскажу.
— Хорошо, помогу чем смогу. — Вэн Фэзм заулыбался, затем обратился к другим игрокам. — Сдавайте снова.
— Хватит уже, Вэн Фэзм, — заворчали в унисон работорговцы. — Ты уже второй раз проделываешь этот трюк. Просто признай поражение.
Айсгейз не стал слушать их ругань и ушёл греться к буржуйке. Вскоре Эрчи Рив вновь появился в амбаре.
— Итак. Выходим, народ. У нас впереди долгий путь до ближайшей базы, — закричал он.
Пони дружно поднялись и принялись одеваться. Айсгейз поймал взгляд разведчика; тот кивнул ему в сторону и двинулся к Эрчи Риву. Наёмник последовал его примеру.
— Здесь наши пути расходятся, — заявил работорговец, когда все трое поравнялись.
— Что? Почему? — изумился Айсгейз. — Вы разве не собираетесь в Синстол?
— Нет, ты что. Богини упасите, — замахал головой Эрчи Рив. Поймав удивлённый взгляд жеребцов, он вздохнул и продолжил: — Мэр Синстола играет по своим правилам, мы по своим. И желательно нам не пересекаться. Мы обойдём город по дуге и двинем дальше на юго-запад.
— И что там? — поинтересовался Вэн Фэзм.
— А тебе всё расскажи. — Работорговец улыбнулся. — Не ваше дело. Идём.
Пони выдали Айсгейзу и разведчику небольшую норму еды из запасов тайника, а остальное забрали с собой. На улице они выстроились в цепочку, в середине которой стояла запряжённая телега. На ней лежали два работорговца. Здесь Эрчи Рив отвёл Вэн Фэзм и наёмника в сторону.
— Вы это, — начал он неуверенно, — если попадёте в какую передрягу с участием наших, то скажите, что от меня. Если повезёт и вам попадутся не отмороженные идиоты, и если они будут знать меня, то всё будет супер.
— Больно много «если», — улыбнулся Вэн Фэзм.
— А ты что хотел? — засмеялся Эрчи Рив. — Я не настолько крут, чтобы своим именем тут всех пугать.
— Шеф, мы готовы, — донеслось со стороны каравана.
— Понял вас, — крикнул он в ответ и вновь обратился к собеседникам. — Часть пути пройдём вместе. Так что занимайте места. К вечеру будете уже дома.
Пони дружно кивнули и пошли вслед за работорговцем.
Редлайн стояла на небольшом холмике рядом с Бастлер; она смотрела на стойло чуть поодаль на юге и с трудом узнавала место, где совсем недавно побывала. Так далеко на юго-восток снегопад не забрался, растеряв всю свою силу где-то близ Синстола. Досюда протянул свои лапы лишь слабый холодок, подстёгивавший пони больше двигаться.
Над Стойлом 309 словно сгустились тучи; вся местность вокруг холма наводила ужас на единорожку. Грязно-серое пятно расплавленного металла и земли залило всё вокруг холма. Скошенная антенна валялась на его вершине. Из плоской равнины торчали камни и булыжники, что не поддались температурам. И над всем этим подобно памятнику над могилой высился чёрный остов сгоревшего раптора. Огромная махина впилилась носом в расплавленную землю и теперь лишь натужно скрипела от порывов ветра. Почти всё деревянное покрытие сгорело, покрыв копотью деформированный металлический каркас, напоминавший собой скелет. На корме летающего исполина повреждения были заметны гораздо сильнее; именно здесь, как посчитала Редлайн, и сдетонировал боезапас. Множество хлыстов цепей свисали и качались по бортам. Внешние движители с обломками лопастей валялись внизу.
— Что здесь произошло? — искренне удивилась Бастлер, с жадностью разглядывая руины.
— Бойня, — без эмоций ответила Редлайн. — Это была бойня.
— И где здесь вход?
— Под этой серой массой.
— Что?! И как нам туда попасть.
— Не думаю, что у такого стойла со времен открытия остался всего-лишь один вход. Нужно поискать в округе. — С этими словами Редлайн левитировала оружие и принялась рассматривать в оптику окружение. Чуть дальше на юг стоял чудом сохранившийся после пожара перелесок с холмом по середине. Правее пони заметила небольшой овраг, по которому той ночью они убегали. Заметила она и тропинку, шедшую чуть севернее, и уже разграбленные и повреждённые телеги каравана. Придавшись воспоминаниям на краткое мгновение, единорожка перевела взгляд на остов раптора. Под ним она увидела несколько чёрных пятен необычной формы. Лишь спустя пару секунд до неё дошло, что это такое.
— Там тела, — констатировала единорожка. — В чёрной броне. Много.
— Сколько прошло? Дня три? Четыре? — поинтересовалась Бастлер. — Какие шансы, что среди них есть выжившие?
— Никаких. Но мы должны удостовериться. Возможно, кто-то из них жив и что-нибудь знает.
Бастлер кивнула и порысила вниз, заставив Редлайн догонять. Пони разделились, чтобы охватить больший сектор. Присыпанный пеплом розовый пегас, валявшийся к кобылкам ближе всех, был мёртв. Испуг навсегда запечатлелся на его лице, а расширившие зрачки остекленевших глаз смотрели куда перед собой. Редлайн взглянула на его броню. С самим Анклавом она не встречалась (о чем, собственно нисколько не жалела), но некоторые познания в области их вооружения у неё были. Например, она знала, что у их брони должен быть полный комплект, чего тут явно не наблюдалось. Ни шлема, ни скорпионьего хвоста она не увидела даже и рядом. Лишь силовая броня средней потрёпанности, даже без медицинского блока. Подвесы для оружия пустовали. Не став заострять на этом внимание, она последовала к следующему телу.
Здесь уже картина выглядела более типичной. Полный комплект чёрной матовой брони лежал в неестественной позе на половину зарывшись в землю. Похоже, он просто упал с высоты. Редлайн попробовала подвинуть бронированную ногу, поднятую к небу, но не смогла и на миллиметр пошевелить ей.
— Похоже, сервоприводы отказали, — подытожила свои наблюдения Редлайн. — И он упал с судна.
— Не самый лучший вариант умереть. Смотри, Л.У.М. показывает метку, — ответила Бастлер, подойдя к лежащему на боку телу пегаски тёмно-фиолетового окраса. — Похоже, эта жива.
Как и на первом трупе, на этой пони не было шлема и хвоста. Крыло, согнутое под странным углом, закрывало большую часть тела. Попытки Бастлер сдвинуть торчавшую на весу ногу летуньи так же не увенчались успехом. Кобылка наклонилась к лицу пегаски и поправила её светло-розовую чёлку. Никакой реакции не последовало – глаза лежащей пони так и остались без сознания.
— Л.У.М. барахлит? — подумала вслух земнопони, двинувшись к следующему телу. В этот момент пегаска закашлялась и с трудом открыла глаза. Неловким движением головы она заделу ногу не успевшей отойти Бастлер, отчего та взвизгнула и отпрыгнула, будто обо что-то обожглась.
— Святые Богини! — вскрикнула Бастлер, взяв себя в копыта. — Бейж, дуй сюда. Эта ещё шевелится.
Редлайн тут же бросила свою половину и кинулась к пони. Пегаска рассматривала испуганными фиолетовыми глазами двух незнакомок, пока те шептались друг с другом.
— Что с ней делать? — скатываясь чуть ли не на визг, прошептала Бастлер.
— Для начала её лучше оттащить отсюда. Мало ли, — сухо ответила Редлайн и начала обволакивать пони своей магией.
— Снова эти твои трюки, — с пренебрежением произнесла Бастлер и отошла подальше, на что Редлайн улыбнулась. Она прекрасно помнила как экспериментировала с управлением весом именно на Бастлер, даже умудрилась сломать той ногу, разок переборщив с утяжелением. Странная пегаска явно поверила больше выражению мордочки Бастлер, нежели Редлайн и слабо забила крыльями. Правда, после первого же подъёма и попытки хлёсткого удара по лицу единорожки, она скривилась от боли и сдалась, прошептав невнятное «Помогите» и вновь прикрыв глаза.
— Успокойся. Именно это мы сейчас и делаем, — дружелюбно произнесла Редлайн, прищурившись – крыло задело её глаз.
Тащить тело оказалось достаточно легко после практики в Синстоле. Пони расположились на холмике к северу, где открывался хороший обзор на окружение. Пока Редлайн накладывала летунье подобие шины на сломанное крыло, использовав найденные внизу куски металлолома и тряпки, Бастлер успела проверить ещё несколько тел, но живых среди них не оказалось.
— Сильно измождена, — сделала совершенно ненужное умозаключение земнопони, мельком взглянув на больную. Молча Редлайн выудила из сумки Бастлер флягу с водой, на что та недовольно фыркнула, и протянула её ко рту лежавшей на плоском камне пегаски. Броня так и замерла в позе приподнятых ног и даже не думала начинать двигаться. От прикосновения металла к губам, летунья приоткрыла веки, но, когда увидела фляжку, то сразу потянулась к ней и начала жадно глотать. Редлайн, однако, почти сразу убрала сосуд, дав пегаске сделать лишь пару глотков.
— С-спасибо, — прошептала пегаска, облизнув пересохшие губы.
— Кто ты? Как зовут? — ласково спросила Редлайн. Бастлер пшикнула ей и помахала копытом, дав знак отойти.
— Она же из Анклава? Стоит ли ей помогать? — прошептала она на ухо единорожке, когда они встали поодаль от пегаски. — Они бы на нашем месте просто добили бы нас.
— Что-то тут не так. — Редлайн покосилась на летунью. — Ты видела её броню? А броню других? Она устаревшая. На них нет и половины обычных прибамбасов.
— Ты слишком добрая, когда это не нужно. Хочешь поспрашивать её? Вперёд. Только без меня.
— Не забывай о задании попасть внутрь. А она может знать способ.
— Хорошо, но я постою в сторонке.
Редлайн вновь подошла к пегаске.
— Я всё слышала, — прошептала та уже несильно хрипевшим голоском. — Я ничего не знаю.
— Может да, а может и нет, — безразлично ответила единорожка. — Сейчас главное – помочь тебе. Твоя броня не двигается. Есть варианты как это исправить? Или вытащить тебя.
— Не знаю.
— Имя хотя бы скажи.
— Да оставь ты её тут! — вклинилась в разговор Бастлер. — Только время зря тратим! У нас ещё полно дел.
— Флари, — тихо прошептала пегаска. Обе кобылки взглянули на неё.
— Ха! — усмехнулась Бастлер и наклонилась поближе к летунье. — Стоило намекнуть на то, что свалим, и ты сразу запела по-другому.
— Что тут понадобилось Анклаву? — продолжила за подругу Редлайн.
— Не упоминай Анклав! — вскрикнула пегаска, напугав Бастлер. В её глазах читалась злость, он она тут же стихла и заменилась страхом, когда разъярённая земнопони подставила ствол седельной винтовки ко лбу летуньи.
— Совсем охренела! Я тебя грохну прям сейчас! — заорала Бастлер и потянулась к уздечке, но та, ровно как и ствол оружия опустилась пониже к земле в светло-розовом сиянии.
— Хватит, Бастлер. Убить ты её всегда сможешь, — заявила Редлайн и обратилась уже к пегаске: — Флари, верно? Просто расскажи нам всё, что знаешь об этом месте.
Пегаска долго смотрела на единорожку, но затем слабо кивнула.
— Я расскажу тебе всё, если ты вытащишь меня отсюда.
— Может ещё тебя потом отпустить?! — возмутилась Бастлер и тут же поймала на себе взгляд Редлайн. — Что?! Да ну вас!
«Терпению ты так и не научилась», — подумала единорожка, глядя на удалявшуюся подругу, и наклонилась к пегаске. — И как мы это сделаем?
— Нужно перезагрузить процессор брони, — вяло ответила Флари.
— У меня нет никаких познаний в этой области. А у тебя, Бастлер?
— Я знаю сотню способов сломать устройство, — фыркнув ответила земнопони, — и ни одного способа починить.
— Я буду говорить, что нужно делать, — тихо ответила пегаска.
— Ну давай начнём, — неуверенно сказала Редлайн. Бастлер заинтересованно повернулась в их сторону.
— Сначала нажми на пластину на спине близ шеи. После щелчка она сама сползёт в сторону… Должна, по крайней мере.
Редлайн послушно обежала пони и нашла выпирающую деталь. Как и сказала Флари, матовая пластина послушно съехала вдоль спины и оголила несколько плат и странную колбу, внешне напоминавшую стеклянную пробирку. Внутри бултыхалась светло-голубая светившаяся жидкость. Лампочка рядом мигала ярко красным.
— Что дальше?
— Горит экранчик?
— Э-э-э, нет.
— Лампочки мигают?
— Да. Ярко красная близ странного контейнера.
— Отлично. Значит это перегрузка системы. Обычное дело для этой брони. Аккуратно магией вытащи энергоячейку и снова вставь её.
Редлайн послушно выполнила команды. Проделать операцию оказалось достаточно легко – контейнер сам выпал из креплений и также без сопротивления вставился обратно. Множество лампочек тут же зажглись и померкли. Оживший миниатюрный экран выдал на зелёном фоне несколько иероглифов и отключился. Послышалось шипение сервоприводов. Замершая на весу передняя нога медленно опустилась вниз. Сама пегаска сделала глубокий вдох, будто сбросив с себя тяжёлый вздох. С тихим жужжанием она задвигала ногами и попыталась сесть. Её тут же вернула в лежачее положение Бастлер буквально упавшая на летунью, совершенно позабыв о больном крыле. Флари взвыла от новой боли и попыталась скинуть наглую пони, но та успела вынуть энергоячейку из гнезда, превратив мощную броню в тяжеленный костюм.
— Боль отрезвляет, правильно. А то ты уже куда-то намылилась. Давай теперь выполняй свою часть уговора.
— Мне жаль, — прошептала пегаска, — но я не знаю, где вход.
— Что?! — воскликнула Бастлер одновременно со вздохом единорожки. Редлайн догадывалась, что ответ пегаски будет именно таким.
— Я и не говорила, что знаю где он, но я кое-что видела! — поспешила оправдаться летунья. — Я расскажу тебе, всё что знаю.
— Ну так начинай. — Бастлер и не думала слезать. — И начни с того, кто ты.
— Я одна из рулевых упавшего раптора. Я отрубилась во время одного из ударов и очнулась уже на земле. Не могла пошевелиться. Я просто смотрела на творившийся ужас вокруг, пока не отключилась. Всё горело, плавилось и булькало. Упавших пегасов добивали странные длинноногие пони. Когда вновь очнулась, то увидела, как над головой среди облаков висело пятно другого раптора. Эти Анклавовцы прилетели разведать, что же тут произошло!
— Погоди-погоди, ты что, не из Анклава? — притормозила монолог пегаски Редлайн.
— Нет! — тут же огрызнулась летунья и задергалась, пытаясь безуспешно оттолкнуть Бастлер. — И никогда не была одной из них!
— Ладно-ладно, продолжай, — поспешила успокоить её Редлайн. «О том, кто ты такая мы сможем поговорить и позже, если повезёт».
— Я смогла лишь немного повернуться и увидела как несколько пегасов шли за странным спрайтботом куда-то на юг и так и не вернулись. Затем я снова отключилась, а когда очнулась, то тут уже были вы.
Редлайн заметно напряглась. Наличие спрайтбота не сулило ничего хорошего. А наличие Анклава в этой зоне и вовсе путало все карты.
— Чую я, что знаю, где ещё один возможный вход, — проговорила Бастлер, смотря на лес далеко на юге. — Я схожу проверю.
— Почему ты? — удивилась Редлайн.
— Кто-то должен за ней приглядеть, вдруг всё это ловушка. Но я не хочу оставаться с ней одна, потому что просто убью её. Вот и останешься ты.
— Ладно, — не сразу согласилась Редлайн.
Бастлер небрежно кинула единорожке ячейку и порысила в обход серого пятна к лесу. Редлайн на всякий случай навела карабин на пегаску, скорее для устрашения, нежели для применения. Она сама не могла этого объяснить, но чувствовала, что Флари всё равно ничего не предпримет.
— У тебя нет ничего пожевать? — спросила летунья, состроив одновременно обиженную и невинную мордочку. Она неуклюже попыталась присесть прямо на камень. Редлайн достала из сумки одну из самоотокрывавшихся банок консервов, что выклянчила у бродячего торговца и положила на землю рядом с голодной пони.
Вернулась Бастлер через полчаса в явно боевом настроении. За это время пегаска слопала всю кукурузу и даже чуть ли не вылизала банку.
— Ты, что, ей консервы отдала? — изумилась земнопони. — И откуда они вообще у тебя?
— Неважно, — добродушно улыбнулась Редлайн. — Нашла что?
— Я знаю куда ушли те пегасы, — немного подумав, ответила Бастлер.
— Тогда нам пора, — согласилась единорожка.
— А как же я? — взволновалась пегаска.
— А что ты? Ты свободна. Спасибо огромное, — огрызнулась земнопони и порысила уже в какой раз с холма на юг.
Редлайн улыбнулась. Если Бастлер находила что-то важное, то забывала обо всём остальном. К сожалению, очень часто этим остальным становились обещания.
— Попробуй добраться до городка на востоке. Нью Плейтвиль. Там должны помогать странникам, — произнесла Редлайн, затем вставила ячейку обратно в гнездо, кивнула в знак прощания и порысила вслед за подругой. Флари так и осталась на камне и смотрела ей в след.
Заметка
Редлайн:
75 % до нового уровня
Айсгейз:
25% до нового уровня
Глава 6. Друзья
Выполняя сомнительное задание, Редлайн вновь спустилась в Стойло, в которое и не планировала возвращаться. В это время Айсгейз пытается уладить свои проблемы в разрушенном городе.
Светлый жеребёнок с опаской продвигался по пустым и тёмным коридорам стойла, тихо напевая мотив знакомой песенки. Он помнил лишь отдельные строки, зато его сестрица, Блоссом знала текст наизусть и пела каждый раз, когда в помещении резко вырубался свет и братишке становилось страшно, прямо как сейчас. Она услышала её на пластинках, чудом сохранившихся со времён закрытия стойла.
— Смейся в лицо страшилкам, — тихо напевал малыш известные строки, заполняя пробелы мычанием. — Вы страх свой отзовите…
— Ты что тут делаешь в такое время? — словно гром прорезал тишину голос взрослого жеребца сзади. Малыш подпрыгнул, тихо пискнув, и обернулся. Чёрный земной пони стоял позади него. Он казался жеребёнку гигантом, а простая дубинка охраны на его боку – настоящим бревном. — Все уже спят. А ты почему не в кроватке?
— Я потерялся, — тихо промямлил малыш, сложив ушки и виновато постукивая передним копытцем в пол. — Я шёл за сестрицей и потерялся.
— За Ред Блоссом? И куда же эта проказница вновь побрела на ночь глядя? — Жеребец с тёмно-серой гривой наклонился к малышу. Тот испугался ещё сильнее и вжался в пол. Пони увидел это и искренне удивился. — Малыш, ты что, не помнишь меня?
— Помню, дядя Хувз, — дрожащим голосом ответил малыш.
— Спидхувз, — улыбнувшись поправил земнопони. — Тогда чего боишься?
— Ну... вы такой большой, Мистер Хувз, — промямлил жеребёнок, — И страшный.
— Спидхувз, — вновь поправил пони и протянул копыто малышу. — Идём, поищем твою сестрицу.
Жеребёнок пару секунд смотрел на ногу, но потом вяло кивнул, улыбнувшись. Ловким движением Спидхувз поднял малыша и закинул себе на спину.
— Держись за гриву, — прошумел он, когда маленький единорог поудобнее уселся, и медленно побрёл дальше по коридору. — А чего маме не сказал, что сестрёнка ушла?
— Так она с мамой и ушла, — радостно ответил малыш, совсем позабыв о страхе.
— С мамой, говоришь? — задумался СпидХувз, проходя мимо таблички, подсвеченной парой тусклых лампочек. С такой высоты жеребёнок мог спокойно прочесть выцветшую надпись «Кабинет Смотрительницы» на ней. — Что же они тут забыли?
— Без понятия, но они часто уходят гулять ночью, но меня с собой не берут, — с обидой в голосе произнёс малыш.
— Вон даже как, — прошептал Спидхувз, заглядывая в открытую автоматическую дверь. Из помещения за ней доносились оживлённые голоса. Любопытный малыш так же их услышал и попытался аккуратно влезть на голову жеребца. — Тише, я тебе не лестница.
Кабинет освещала тусклая лампа на столе в центре. Справа виднелось смотровое окно на просторный зал, где постоянно веселились взрослые. Белая малышка-единорожка сидела прямо на столе в центре и копошилась в терминале. Рядом с ней лежала раскрытая седельная сумка. Бледно-голубая земная пони наклонилась к старинному напольному сейфу, подняв кверху круп и прижавшись ухом к его дверце. Она осторожно крутила барабанчик старинного кодового замка, помахивая полосатым хвостом. Внезапно кобыла довольно воскликнула и, повернув ручку, потянула на себя дверцу.
— Готово, — процедила она и принялась копошиться среди кип бумаг внутри.
— Ма, мне всё равно не кажется эта идея хорошей, — заговорила кобылка. — Нам ведь придётся покинуть это место, наших друзей.
— Блоссом, милая. Мы должны это сделать, — не отрываясь от рыскания, ответила кобыла. — Ни Стонч, ни Спидхувз многого не понимают. У этого места такой потенциал.
— Но ты даже не говорила с дядей Спидхувзом…
— Замолчи, Блоссом, — прервала дочку кобыла. — Их нельзя переубедить. Просто найди эту карту.
Спидхувз аккуратно опустил малыша на пол и шагнул в комнату. За ним робкой поступью двинулся жеребёнок. Блоссом тихо ахнула, увидев их.
— Мы можем поговорить прямо сейчас, Мотл Блоу, — громко заявил жеребец. — Что вы задумали?
Кобыла тихо выдохнула и повернулась к нежданному гостю.
— А мы только о тебе говорили, Спидхувз, — ласковым голосом заявила Мотл Блоу.
— Хватит ластиться! — Жеребец топнул ногой, чем изрядно напугал малыша. — Блоссом, будь добра, отойди от терминала дяди Стонча. Он не любит, когда трогают его вещи.
— Не слушай его, милая. Просто найди карту.
— Ма-ам, что происходит? — Из-за ног Спидхувза выглянул малыш.
— Да, Мотл Блоу, что происходит? — подхватил жеребец.
— Как ты посмел привести сюда моего сына! — заорала кобыла и двинулась на Спидхувза. — Я не посмотрю, что ты наш друг и начальник охраны.
— Это он меня сюда привёл. А теперь ты пройдёшь со мной. Дети вернутся в комнату, судьбу дочери мы решим потом, — уверенно заявил жеребец и потянулся за дубинкой.
— Ма-а, я нашла карту, — воскликнула Блоссом и уставилась на маму. Та в свою очередь смотрела на сына, закусив нижнюю губу.
— Прости меня за это, — тихо проговорила она и подняла переднюю ногу с ПипБаком.
— Не смей!.. — успел воскликнуть Спидхувз перед тем, как Мотл Блоу совершила молниеносный скачок к нему, и вместе они врезались в стену. Волной воздуха жеребёнка отбросило направо, ударив о стену; все бумаги как со стола, так и из сейфа разлетелись по кабинету. Кобыла скрутила Спидхувза и его же дубинкой заломила переднюю ногу за спину, жеребец вскрикнул от боли. Блоссом тем временем бросилась к братцу. Жеребёнок сильно приложился головой; из ранки на затылке текла кровь, на глазах наворачивались слёзы.
— Только не реви, ты же сильный, да? — приговаривала она, обняв малыша.
Мотл Блоу тем временем вернулась к столу и быстро перенесла нужную информацию на свой ПипБак. Из сейфа она достала странную коробку, положила её в седельную сумку и закинула ту себе на спину.
— Идём, Блоссом, — заявила она и наклонилась к своим детям. Ред Блоссом помогла матери взвалить начавшего тихо хныкать братца на спину, и они побежали прочь из кабинета. Со спины жеребёнок на мгновение встретился взглядом со Спидхувзом. На морде жеребца читались обида и злость.
— Простите, дядя Спидхувз, — извинилась Ред Блоссом, на секунду приостановившись перед лежащим пони, и поспешила догонять маму.
Семья успела скрыться за ближайшим поворотом, ведущим к лестничной клетке, когда по всему стойлу зазвучали баззеры тревоги, и зажёгся свет.
В этот момент вся картина пошла волнами и в один прекрасный момент порвалась прямо посередине, распавшись в месте разлома на множество мелких облачков. В образовавшейся горизонтальной щели появилась белая нога, она продолжала метаться из стороны в сторону, превращая замершую картину в простой туман.
— Хотя бы разрешение спрашивай! — громко заявил Айсгейз, удостоверившись, что от воспоминаний не осталось и следа, и двинул вперёд к жеребцу с каменно-спокойным лицом. Серый единорог сидел ровно посреди знакомой наёмнику круглой площадки, покрытой пеленой. Вокруг него мерно кружились десятки коробок часов, неуклонно ведущих свой обратный отсчёт.
— Ты сегодня в хорошем настроении, Айсгейз, — без эмоций произнёс единорог и даже не посмотрел на наёмника, взмахнув белоснежным хвостом. — Есть причины?
— О, да-а-а. Определённо, — язвительно согласился Айсгейз, плюхнувшись на круп. — И я готов ответить на твой вопрос.
Серый жеребец лишь слабо улыбнулся, наконец-то взглянув на белого пони.
— Я смотрю, ты заинтересован. — Лицо наёмника расплылось в злой улыбке. — Мой ответ – да.
Серый пони вновь помрачнел и перевёл взгляд на облачную стену.
— Ты уверен в своём выборе? — спросил он.
— Абсолютно! — Айсгейз топнул копытом. — Я всё взвесил.
— Не стоит торопиться с выводами, — сухо прокомментировал единорог. — Подумай ещё.
— Ты буквально недавно подгонял меня и вдруг «не торопись»?! — возмутился Айсгейз. Он действительно не понимал, почему разочаровался этот горе-психолог.
— Я просил тебя дать взвешенный ответ самому себе… — Серый пони встал и подошёл вплотную к Айсгейзу. Он говорил быстро, но чётко, выговаривая каждое слово, каждую букву. — ...а не идти на поводу у обстоятельств и эмоций.
— Но…
— Ты дашь мне ответ, — прервал Айсгейза единорог, — когда на самом деле будешь готов к этому, и ни минутой раньше. Этот разговор окончен.
Произнеся это, серый пони вернулся на своё место. Айсгейз же неуклюже перемялся с ноги на ногу, почувствовав себя нашкодившим жеребёнком, которого поставила на место осуждающая речь взрослого.
— Позволь задать вопрос, — начал Айсгейз, желая разобраться со всеми вопросами. Получив одобрительный кивок своего собеседника, он продолжил: — Эти часы, что они все значат?
Деревянные коробки с циферблатами ускорили своё движение и сменили траекторию, наматывая круги теперь и вокруг Айсгейза.
— К твоему разочарованию, — спокойно ответил единорог. — Я не знаю.
— Но ты ведь сказал мне запомнить то время, — запинаясь, забормотал наёмник. Не такого ответа он ожидал в своих мыслях. — И оно точно совпало с выходом из того бункера.
— Это просто время, Айсгейз. — Единорог поднял правую ногу вверх, и один из циферблатов подлетел к нему в упор. Почти десять лет таяли секунда за секундой на нём. — И оно ничего не значит. Для меня. У меня было много времени, чтобы изучить все эти часы, и я лишь указал для тебя те, чтобы были ближе всего к нулю. Так же как сейчас указываю на эти.
Перед наёмником остановились часы. Вокруг них был обмотан старый потрёпанный кнут. Циферблат вёл замедленный отсчёт шести с мелочью часов. Айсгейз уставился на плеть.
— Подбери его своей магией, — произнёс серый единорог, увидев заинтересованный взгляд наёмника.
Айсгейз послушно погрузил рукоять в голубоватое облачко и потянул на себя кнут, наблюдая как тот разматывается и спадает в туман. Затем жеребец замахнулся им и хлестнул по воздуху, издав звонкий хлопок. Серый единорог одобрительно кивнул.
— А теперь попробуй хлестнуть им по часам, — произнёс он.
Айсгейз состроил недоумевающую гримасу, но выполнил то, что от него просили. Кнут обмотался вокруг устройства, отчего по стеклу циферблата пошли мелкие трещинки.
— И к чему всё это? — недовольно пробубнил наёмник и потянул кнут на себя. Освободившиеся часы закачались в воздухе.
— Помнишь ли ты свою встречу с тем мальцом? — Единорог встал рядом с Айсгейзом. — Ту, что закончилась для него печально.
Наёмник театрально закатил глаза и неуверенно кивнул. Он не подавал виду, но в его памяти ещё надолго останутся и тот вечер, и тот бой, и то мгновение, когда коричневый единорог умер.
— Вспомни, как он пользовался им, — единорог поднял правую ногу и указал на кнут.
— Он пропитывал его магией, — не сразу ответил Айсгейз, немного сомневаясь в собственных словах. — Она будто въедалась в кнут.
— Попробуй и ты, — кивнул в подтверждение серый жеребец и сделал несколько шагов в сторону.
Айсгейз неуклюже, будто стеснялся собственных движений, поднял кнут, охватив его магией до самого кончика. Он зажмурился в попытке мысленно повторить действия Куцого. Магическое облако завибрировало и ужалось в размерах, издав при этом громкий хлопок, чем сильно обрадовало единорога. Ещё раз взглянув на мрачного собеседника, жеребец вяло замахнулся и ударил кнутом по часам. Он ожидал увидеть повторение произошедшего с его оружием – идеально разрезанные внутренности устройства ну или, как минимум, разорванные на рваные куски детали. Но вместо этого лишь чуть сильнее треснуло выпуклое стекло циферблата, а деревянный корпус и вовсе не пострадал.
— Решил поиздеваться надо мной? — возмутился наёмник и в ярости откинул кнут подальше в туман на полу. — И на что я рассчитывал.
— Я бы тоже хотел это знать, — монотонно произнёс его собеседник. — Скорость обучения любого пони ограничена, и ты не исключение. Я думал, ты умнее. Всё придёт со временем.
Этот разговор начал утомлять Айсгейза. Наёмник принялся расхаживать вокруг собеседника и разглядывать сферу в надежде увидеть выход. Он прекрасно понимал, что двери с соответствующей табличкой тут не найдёт, но надежда хоть на какую-нибудь лазейку всё ещё крепилась в нём. Частокол из тёмных обломков матовых плит высился в близ стены. Высотой он был поменьше, чем в прошлый раз, но всё равно выделялся на фоне серой глади.
— Да-да, я всё понял, — затараторил Айсгейз, не увидев никакой, даже малейшей трещины в облачном покрове. — Где тут выход?
— Выхода нет. — Единорог уставился на ближайший циферблат и махнул ногой в сторону Айсгейза. Часы послушно повернулись к наёмнику. Тот взглянул на них и увидел отсчёт пары минут. — Ты спишь, Айсгейз, и это всего лишь твой сон. И рано или поздно ты проснёшься.
— Значит, тогда ты не появлялся в коридоре?
— В коридоре? Нет, — после короткой паузы ответил единорог. — Ты можешь увидеть меня лишь во сне. Тебе пора. До встречи, Айсгейз. Скоро мы увидимся вновь.
Единорог превратился в скульптуру из тумана и просто рассеялся. Множество часов вокруг взорвались и осыпали площадки клочками облаков. Айсгейз же хмыкнул и закрыл глаза.
~ ~ ~
— Просыпайся, Айсгейз, просыпайся, — повторял раз за разом Вэн Фэзм, толкая единорога в бок.
Эрчи Рив разрешил им подремать с часок в телеге, чем те поспешили воспользоваться. Неохотно Айсгейз разлепил веки и проморгался. Он лежал на спине в углу повозки. Прямо перед глазами виднелось серое небо, и на его фоне рядом сидели разведчик и работорговец.
— Горазд же ты спать, мой друг, — с улыбкой произнёс Эрчи Рив.
— А, что? — Неуспевший до конца проснуться наёмник перевернулся на живот и тихо зевнул, вылезая из-под мешковины. — Сколько я проспал?
— Чуть больше часа, — ответил разведчик. Работорговец же пошёл к остальным пони. Конвой стоял лагерем в часе ходьбы от Синстола; очертания чёрного города можно было разглядеть невооружённым взглядом во всей его красе. — Вставай, вам пора уходить.
Наёмник лишь кивнул и спрыгнул с повозки. Собрав свои нехитрые пожитки, он отправился вслед за Вэн Фэзмом в сторону казавшегося столь близким Синстола.
Вечерело; царивший в течение последнего часа штиль сменился краткими, но резкими порывами ветра, сгонявшего чёрные тучи прочь на запад. Синстол, следуя своему расписанию, включил редкие огни по периметру стены и прожектора близ башни. Сквозь щель в приоткрытых вратах Квартала Чужаков брезжил слабый свет от уличных фонарей внутри. В паре метров перед ними стояли гружёная повозка с различными товарами и несколько торговцев рядом. Три охранника ходили вокруг телеги и проверяли груз, тихо посмеиваясь и перекидываясь короткими фразами друг с другом.
— Привет, Марун Ди, — окликнул издалека одного из них Вэн Фэзм.
Красно-коричневый земной жеребец в пластинчатой броне увидел пару приближающихся пони и сделал несколько осторожных шагов вперёд. Не сразу, но он признал в одном из них разведчика.
— Фэзм? Ты разве не вернулся вместе с остальным отрядом? — улыбнулся черногривый пони, заметно расслабившись. — Кто это с тобой?
— Не узнаёшь моего напарника? — притворно изумился разведчик, кивая в сторону укутанного в рваный плащ Айсгейза. — Эши Мабл дал нам отдельное задание. Только сейчас вернулись.
— Да этих новеньких всех не упомнишь. — Охранник отмахнулся копытом и повернулся к воротам. — Проходите.
— Нужно обыскать, — вяло возразил один из охранников.
— Нет смысла. Это свои.
— Спасибо, что разрешил, — с долей юмора произнёс Вэн Фэзм и воспользовался приглашением.
— Не надо тут мне издёвок, — серьёзно ответил Марун Ди, двигаясь наравне с разведчиком. — Со вчерашней ночи у нас ужесточился контроль над посещением города.
Айсгейз молча шёл позади, высматривая товар на телеге. Сейчас от него ничего не зависело – Вэн Фэзм выслушал единорога по пути и согласился помочь ему попасть в город тихо и без лишнего афиширования, хотя к самому рассказу об «убегающем Эши Мабле» отнёсся скептически и с недоверием, но наёмник не стал его убеждать.
Под приподнятым краем тента виднелись аккуратно сложенные жёлтые коробки аптечек, деревянные ящики с консервами и несколько сетчатых мешков с овощами. Один из торговцев небрежно оттолкнул Айсгейза и накрыл покрывалом товар. Ворота города начали медленно расходиться в стороны.
— Гром прогремел, так чего трястись? — сухо спросил разведчик, пропуская пони, тянувших телегу за собой.
— Это к мэру. Он после прошедшей ночи совсем из ума выжил – выгнал всех из Квартала Чужаков и приказал зачистить подвалы и улицы от беспризорников и прочего отребья, — без особого желания рассказывал охранник, пока пони двигались за телегой. — Торговцы в спешке начали покидать город, пока не попали под раздачу. Синстол больше не соответствует званию самого безопасного поселения близ Перехода.
Разведчик никак это не прокомментировал. Он просто кивнул Марун Ди в знак прощания и пошёл дальше. Айсгейз неуклюже повторил жест и поспешил догонять Вэн Фэзма. Охранники с недоверием покосились на белого единорога, но почти сразу вернулись к своим делам.
— Везде есть связи? — поравнявшись с разведчиком, спросил Айсгейз.
— Не то чтобы. Просто играли в карты, — ухмыльнулся Вэн Фэзм и добавил: — И я пару раз выиграл.
Пони медленно двигались по пустующей улице Квартала. Несмотря на поздний час в окнах не горел свет; лишь редкие лампы на верхушках столбов указывали направление к внутренним воротам. Телега остановилась около одного из закрытых магазинов, и пони медленно разгружали её. Чуть поодаль виднелись и другие повозки.
— Выглядишь ты, конечно, хреново, Айсгейз, — заключил разведчик, оглядев единорога. — Вроде и вздремнуть успел.
Наёмник лишь усмехнулся. Он и так чувствовал себя, будто не спал дня четыре к ряду, но всё-таки решился лично удостовериться в ужасности своего состояния и пошёл к ближайшей более-менее целой витрине. В её блёклом отражении он увидел себя со стороны. За время путешествия вся грива свалялась и покрылась плотной коркой блестевшего налёта из того подвала. Шёрстку по всему телу украшали чёрные пятна сажи. Айсгейз попытался вытереть согнутой правой ногой одно такое на щеке, но лишь ещё больше размазал его. Неприятное покалывание тут же поразило левую ногу. Следы крови от ссадин на шее, о получении которых единорог даже и не догадывался, уже засохли. Под глазами у него проглядывались небольшие мешки, да и в самом взгляде чувствовалась усталость. «Теперь Чумазый ты, да?», — мысленно подбодрил сам себя жеребец и вернулся к ждавшему его разведчику. Пони продолжили своё движение к воротам в Центральный Квартал.
— Убедился? — улыбнулся он. — Что планируешь теперь?
— Для начала попасть в Жилой Квартал, — призадумавшись, ответил Айсгейз. В такие подробности он при составлении плана ещё не вдавался, поэтому оставалось импровизировать. — А там посмотрим.
— Ну, думаю, с этим проблем не будет, —уверенно заявил разведчик.
— Всё таки решил мне помочь? — Айсгейз даже приподнял бровь в удивлении.
— Не смеши, — усмехнулся жеребец. — Я не верю твоей сказке. Просто не могу в такое поверить.
Метрах в пяти от ворот Вэн Фэзм попросил Айсгейза подождать здесь, а сам подошёл к охране. Два рослых земных жеребца в тяжёлой металлической броне с улыбкой встретили разведчика. «Его тут что, все знают?» Наёмник смотрел, прислонившись к стоящей рядом телеге, как они о чём-то активно беседовали, часто направляя копыта в его сторону. На секунду в голове единорога промелькнула мысль о маленьком предательстве Вэном, но он отмёл её, тряхнув головой. Через несколько минут разведчик что-то взял у правого охранника и поспешил к Айсгейзу.
— Держи. — Он протянул единорогу бумажку жёлтого цвета. Потрёпанная, с дырой в центре, парой бурых пятен по краям и оторванными уголками, эта пропускная карточка давно потеряла свои форму и истинное предназначение. — Это даст тебе возможность ходить по большинству районов.
— Как ты её получил? — Айсгейз не на шутку удивился, но перехватил магией подарок и поспешно засунул в карман на правой ноге. — Стой, а как же ты?
— Просто сказал, что мы потеряли свои на задании, — вытащив из кармана зелёный вариант такой же карточки, заявил он и улыбнулся. — А это мои знакомые, и они мне верят, так что услужливо выдали временные. Ну что ж, на этом наши пути пока расходятся. Может, ещё свидимся.
Земнопони кивнул и быстро развернулся к вратам.
— Стой-стой, — мягким голосом заговорил Айсгейз, — а может, у тебя найдутся крышки?
— Не наглей, — не оборачиваясь, ответил пони. — Тебе хватит и того, что я не сообщу о твоём прибытии. Загляни в столовые, может, там что и перепадёт тебе.
Вэн Фэзм не дождался ответа и просто скрылся в воротах. Охранники, проводившие его долгими взглядами, теперь пристально смотрели на единорога.
«Чего пялитесь?», — фыркнул жеребец в ответ и, подняв воротник плаща, двинулся к ним. Ничего не сказав, он просто показал им карточку и под недоверчивыми взглядами прошёл на основную площадь города, где тут же застыл на месте – выглядела она по сравнению с его прошлым посещением просто отвратно. Когда-то аккуратно уложенное и притоптанное многими поколениями пони, брусчатое покрытие ныне пошло трещинами и волнами, а справа, где раньше высились массивные врата в Квартал Военных, красовались в свете нескольких прожекторов руины. Из глубины уничтоженного района доносились методичное постукивание и редкие крики пони, вспышки от разрядов магии и сварочных аппаратов неприятно били по глазам. В конусы света, направленные от прожекторов в небо, вылавливали редких пегасов, круживших над городом.
Вэн Фэзм за это время скрылся в тенях между редкими столбами и факелами. С сожалением вздохнув, Айсгейз побрёл в сторону единственного знакомого ему места – бара в Жилом Квартале.
Тусклые лампы в бетонном коридоре с противным жужжанием моргали, изредка осыпая пол искрами. Стены украшал затейливый рисунок из сколов и трещин. Лёгкий сквозняк лениво гонял серые облака поднявшейся пыли. Последняя дымящаяся гильза давно упала на пол и укатилась к сотням своих предшественниц. Блоки стволов турельных пулемётов в дальнем углу вхолостую прокручивались, лаская слух тихим шорохом. Сквозь дыры в бетонной перегородке проглядывался металлический каркас. Установленную в ней шлюзовую бронедверь вновь и вновь пытались закрыть шипящие приводы, то и дело возвращая её обратно в стену и на очередном заходе безуспешно застревая ровно посередине. Разбитый вдребезги терминал сверкал разноцветными вспышками на полу перед ней. Две кобылки, сжавшись в один тугой комок, лежали в углу близ входа, прибитые к полу огнём турелей и усыпанные бетонным крошевом.
— Ну, могло быть хуже, — тихо проворковала Бастлер, сдув с мордочки прижавшейся к стене Редлайн пыль. Та лишь сильнее зажмурилась и закашлялась. — Вроде у них кончились патроны.
— Доверить тебе отключение охранной системы, — начав потихоньку подниматься, прошипела Редлайн, — было плохой идеей.
— Ну я думала, что справлюсь с защитой, — начала оправдываться кобылка, но зафыркала, когда единорожка переступила через неё, стряхивая всю пыль ей на мордочку. Но Редлайн этого показалось мало, и она вдобавок прошлась по лицу Бастлер хвостом.
— Эй хватит! — возмутилась земнопони. — Я поняла, поняла.
— Я на это надеюсь. — Редлайн встала перед бронедверью и принялась отряхиваться и легонько хлестать себя хвостом по бокам. — Поднимайся, нам нужно идти.
Бастлер тихо засмеялась.
— Чего ржёшь? — Единорожка с недоумением уставилась на подругу.
— Да так, — продолжая улыбаться, ответила Бастлер и встала рядом с кобылкой. — Вспомнила тесные комнаты стойла.
Редлайн ухмыльнулась. Первым общим домом для неё и Бастлер стало аварийное стойло, чьи прежние жители погибли давным давно из-за неисправностей вентиляции. Но помимо проблем технического характера неудачным оказалось и расположение подземного жилища. За полтора столетия грунтовые воды размыли слабые преграды, разделявшие их и стойло, и прорвались внутрь. Медленно, но верно комплекс уступал Пустоши один нижний уровень за другим. В конце концов жилыми остались лишь два верхних этажа.
Колода использовала это место для сбора и отсева новичков перед их официальным вступлением в её ряды. Жеребятам пришлось тогда ютиться в тесных комнатках в течение пары недель. Большинство из них не выдержали изнурительных условий и испытаний. Тогда-то и познакомились две кобылки, случайно оказавшиеся соседками по койке, и стали близкими подругами. Как могли, они помогали и защищали друг друга от взрослых и диких конкурентов, но выбрали в конце концов более крепкую физически Бастлер. Лишь Королева что-то увидела в хрупкой единорожке и взяла её под свою ответственность.
— Предаваться воспоминаниям будем потом, — демонстративно отвернувшись от подруги, твёрдо произнесла чуть покрасневшая Редлайн и осторожно шагнула вперёд, когда бронедверь в очередной раз скрылась в стене.
— Чего глазки-то прячешь? — засмеялась Бастлер и поспешила догонять единорожку. — Вспомнила что-то особенное?
Ответом ей стал взмах хвоста Редлайн, почти доставшего до лица земнопони. Кобылка инстинктивно зажмурилась и отвернулась к выходу. Вечерний сумрак из мелкой пещеры, плавно переходившей в небольшую прихожую с бронедверью, уже давно уступил место тьме, и теперь лишь лампы коридора освещали её. И в их свете Бастлер заметила небольшой отблеск, еле уловимое движение, но кобылка решила положиться на Л.У.М., не показывавший ничего, и не придала этому значения.
Турели следовали свои алгоритмам и не выпускали из прицелов двух нарушительниц, то и дело раскручивая стволы ставших уже безобидными пулемётов. Кобылки аккуратно ступали по усыпанному гильзами полу, едва не поскальзываясь. Они вышли в пустой зал, обшитый покрывшимся ржавчиной металлом; светодиоды в щелях между плитами светились ярко-жёлтым. Огромная шестерня бронедвери стойла освещалась точечными светильниками по всему периметру. В отличие от парадной, у этой не было ни числового обозначения, ни стилизованного циферблата. Да и сама она выглядела нетронутой, будто ей ни разу не пользовались, но цепочки свежих следов говорили об обратном. Небольшая лестница вела к подступу с поручнями. Экран терминала на нём светился бледно-зелёным. Бастлер аккуратно поднялась к устройству и вывела его из спячки. Редлайн встала рядом, несмотря на то, что место это было мало для двоих.
— Только в этот раз не запори всё! — прикрикнула на подругу единорожка. Она заметила как минимум два люка скрытых в потолку турелей. — Прятаться от огня тут негде.
— Да, я понадеялась на удачу, — оправдывалась Бастлер, не отрываясь от терминала. — В этот раз я буду серьёзней и вовремя прерву операцию. А теперь не отвлекай меня, Бейж.
Тихий писк терминала ознаменовал победу Бастлер над хитроумным паролем. Из стены по другую сторону от двери выполз небольшой постамент с рычагом.
— Готово! — гордо воскликнула земнопони и, перепрыгнув через поручни, мягко приземлилась рядом с уже спустившейся единорожкой. — Ну-с, открывай.
Редлайн охватила магией рукоятку и потянула её до упора на себя. Лампочка под рычагом мигнула зелёным, и всё устройство вновь скрылось в стене. Освещение двери погасло, и за тоннами стали послышались гулкие повторяющиеся звуки. Небольшими толчками огромная шестерня начала отодвигаться внутрь, осыпая ржавчиной и пылью пазы внизу. После каждого её шажка все сильнее доносилось тихое завывание с другой её стороны.
— Ну, после всего этого о тихом проникновении можно забыть, — с лёгкой иронией заявила Бастлер, прижав уши, но после пущенного в свою сторону гневного взгляда единорожки замялась и сделала неловкий шаг назад.
С тихим шипением воздух устремился в образовавшиеся щели приоткрывшейся двери, потрепав гривы кобылок. Шестерня опустилась в специальные пазы и медленно покатилась в сторону. Лёгкое завывание превратилось в вой сирены. Двум пони предстала картина почти погрузившейся во мрак прихожей. Красные проблесковые огни крутились под потолком. Старые вентиляционные шахты крепились к нему простыми металлическими лентами. Ржавая стальная обшивка стен местами отсутствовала, показывая в ярко-красном свете балки жёсткости и неровные бетонные блоки. Множество кос из проводов тянулись вдоль них к огромному приводу, двигавшему дверь, и постаменту с терминалом и рычагом.
Осторожно кобылки переступили через порог. Одновременно с этим на полу зажглись редкие огни, уходившие к туннелю в дальней стене. Включив подсветки ПипБаков, подруги осторожно двинулись к нему, стараясь не наступать на плети проводов на полу. Слабо освещённый коридор с рядами проблесковых огней плавно круто спускался вниз на несколько десятков метров, пока не упёрся тупик.
— Великолепно! — выругалась Бастлер. — И куда они тогда делись?
— Без понятия, — тихо протянула Редлайн. «Это место совсем не похоже на то стойло. Что-то здесь не так.»
Кобылки медленно водили размытыми конусами света по стенам и потолку в поисках какой-нибудь потайной двери или способа её активации. Еле заметная кнопка нашлась на полу. Редлайн увидела её лишь благодаря более гладкой и отполированной поверхности, нежели остальное окружение.
— Приготовься, — тихо, но отчётливо произнесла единорожка и нажала на кнопку. Бастлер схватилась за уздечку боевого седла и сделала пару шагов назад. Контуры вокруг пластины загорелись бледно-жёлтым, и она плавно утопилась в пол. Редлайн тихо пискнула от обдавшего её потока воздуха из отверстия в стене и отскочила к подруге. Вся тупиковая стена двинула на кобылок и почти молниеносно исчезла в потолке. В глаза пони ударил не привычно яркий свет освещения стойла. Вместе с ним коридор наполнил и затхлый воздух. Пони поморщились от ударившего в их носы аромата пороховых газов, запаха горевшего мяса и палёной шкуры.
— Фу-у! — закашлялась Редлайн, прикрыв согнутой ногой нос.
— Вот это ты неженка, — заявила Бастлер и сделала шаг вперёд, стараясь не дышать носом. — Задание есть задание.
Редлайн взглянула карту ПипБака. Пони оказались на втором жилом уровне стойла.
— Для начала давай найдём выживших, — произнесла единорожка, косясь на пустующую сетку Л.У.М.а.
— Ну давай попробуем, — согласилась Бастлер, посмотрела в обе стороны коридора и наобум двинулась влево. Единорожка молча последовала за ней.
Несмотря на ужасное положение города, жизнь в нём текла своим чередом: пони сновали маленькими группками по оживлённой улице. Айсгейз, опустив голову, обходил редкие кирпичные обломки, неизвестно как оказавшиеся прямо посреди дороги, и прислушивался к разговорам. От некоторых слышались негативные речи о спавшей опасности и возможностях новых проблем, но в большинстве своём жители старались вообще не касаться темы прошедшей ночи.
Задержаться жеребцу пришлось около доски объявлений – он по старой привычке решил просмотреть список наград и новостей. Несколько пони что-то живо обсуждали, указывая головами в различные постеры: на одном из них грифина с повязкой на глазу и испепеляющим взглядом стоила целых десять тысяч в крышках, за голову вполне безобидного на вид земнопони хотели отдать целых сорок тысяч. Каково же было удивление Айсгейза, когда на одном из постеров он увидел свою морду. Награда в добрые семнадцать тысяч заставила его нервно сглотнуть и ещё сильнее втянуть шею. «Профессор таки решил привлечь других к моему возвращению». Единорог поспешил покинуть это место, пока случайные взгляды не упали на него и, не дайте Богини, узнали. Но насколько серьёзны бы не были его страхи и подозрения, этого не происходило. Встречные прохожие отворачивались, видя перед собой доходягу, или же неуверенно кивали, слабо улыбаясь и смотря в землю.
Бар «У Финча» встретил жеребца приятной зеленоватой подсветкой названия и привычным гамом толпы внутри. Из музыкального автомата у входа лилась ненавязчивая музыка, еле слышимая за шумом переполненного зала. Воздух наполняла жуткая смесь из перегара, пота и сигаретного дыма. «Ну что ж, начнём искать Эши». Простояв у входа несколько минут, Айсгейз так и не нашёл свободного столика и протиснулся к длинной барной стойке; рядом с ней уместились едва ли не полтора десятка пони на стульях. Земная кобыла в ковпоньской шляпе с трудом успевала принимать заказы от постоянно прибегавших или просто сидящих клиентов. Она умудрялась ловко подбирать различные бутылки со спиртным то с узких полок за своей спиной, то откуда-то из-под стойки и смешивать их прямо на ходу, ловко балансируя на задних ногах. Айсгейз просто уселся на крайний слева стул. Сидевшие рядом пони брезгливо покинули свои места или отодвинулись подальше, хотя на вид они были немногим лучше единорога, разве что не в саже.
— Чего желаете.., — барменша на секунду опешила, но быстро взяла себя в копыта, — мистер?
— Стакан воды, пожалуйста.
Пони кивнула в сторону серой вывески с надписью «Бесплатной воды нет», стоявшей в дальней от единорога стороне стойки.
— Звиняй, — затараторила барменша. — Прошлой ночью город лишился части водоочистительных талисманов. Так что теперь придётся платить.
На секунду Айсгейз потерял дар речи, но тут же нашёл способ выкрутиться.
— Даже вояке, прибывшему только что с вахты? — Единорог вытащил потрёпанную карточку.
Морду барменши перекосило и явно не от положительных эмоций, но она выполнила просьбу. Пони наполнила из графина мятый плоскодонный бокал и грубо пододвинула его к Айсгейзу, пролив воду на стол и обрызгав жеребца.
«Шикарный сервис». Единорог сделал несколько глотков и поморщился от привкуса ржавчины; ПипБак тихо пискнул из-за повышения радиоактивного фона.
На соседний стул села какая-то кобыла. Её лица Айсгейз не видел, решив не пересекаться взглядами. Воздух вокруг наполнил слабый аромат тюльпанов, показавшийся жеребцу до боли знакомым.
— В данной ситуации пользоваться привилегиями охраны было не лучшей идеей, — заявила соседка мягким голосом.
Айсгейз краем зрения заметил, как пони повернулась в его сторону, и ответил тем же. На него смотрела стройная зелёная кобылка в комбинезоне с отрезанными рукавами и оторванным воротником, фиолетовая грива спадала прямо на глаза. Пони сдула её и улыбнулась жеребцу.
— Привет, красавчик, — радостно заговорила она.
— Привет, Спайси. — Подошедшая барменша кинула гневный взгляд на Айсгейза и улыбнулась кобылке. — Что будешь?
— Джемс со Спаркл-Колой. Безо льда, пожалуйста, — вежливо улыбнулась кобылка, а затем вновь повернулась к единорогу. — А ты будешь что, Айсгейз?
— Я… ну.., — Жеребец немного ошалел от такой прямолинейности пони и лишь кивнул. — То же самое.
— Моему стеснительному другу то же самое, — подтвердила Спайси, и барменша ушла к полкам с алкоголем. Кобылка же вновь уставилась фиолетовыми глазами на Айсгейза. Она облокотилась передней ногой на стойку и мягко улыбнулась. — А где твоя подружка?
— Спайни Роуз? — Единорог приподнял бровь в удивлении. — Без понятия. Я давно её не видел.
— Оу, это же прекрасно! — Кобылка не скрывала радости, заговорщицки подмигнув. Барменша принесла на подносе два бокала с напитками и грациозно опустила их на стойку, не проронив в этот раз и капли. — Никто не помешает нашему общению.
— Откуда ты знаешь моё имя? — Айсгейз пододвинулся почти в плотную к кобылке.
— Гляжу по сторонам и умею читать объявления о награде. — Спайси схватила изящной ножкой бокал и демонстративно отпила из него.
— И что простой танцовщице понадобилось от меня? — «Не помню, чтобы на том объявлении было моё имя». Горло приятно защипало от газировки с горьким привкусом виски.
Спайси искренне рассмеялась, чем привлекла к себе внимание соседних пони. Оттуда послышались тихие перешёптывания.
— Простая танцовщица не может отдохнуть от работы в приятной компании?
— И к кому же ты пришла в такое место?
— Хотела найти богатенького жеребчика, способного развлечь меня вечером… и ночью. — Кобылка замолкла на секунду, а затем вновь расхохоталась, увидев окаменевшее лицо Айсгейза. — Ты поверил чтоль? Только не говори, что поверил. То, что я танцую в том заведении, не говорит о моём образе жизни. Ну… в большинстве своём.
— Получается?
— Получается, что я пришла сюда поесть, — перебила она жеребца, постукивая копытцем по его лбу. — Глупая твоя голова. А вот зачем сюда пришёл ты?
— Ищу добряка, что сможет составить компанию и накормить жеребца без единой крышки в кармане, — улыбнулся единорог. «Думаю, ей не стоит знать об остальном».
— Ну, судя по прикиду, в роль бедняка ты вжился. — Кобылка допила свой коктейль. — И добряк клюнул. А как же все твои сбережения? Дом?
— Конфисковали, — с иронией ответил Айсгейз.
Пони долго смотрела жеребцу в глаза, отчего ему стало не по себе, и заговорила:
— Что желаешь на ужин?
— Что посытнее. И я, пожалуй, повторю Джемс, — уверенно заявил он. Спайси удивлённо похлопала глазами, а затем подозвала барменшу и заказала у неё пару фирменных блюд.
— Еда-едой, но тебе бы умыться. И душ принять, — заявила кобылка, когда пони поставила перед ними две тарелки грязно-бежевого цвета с картофелем, овощами и травами. «Ну хотя бы на еду тут нет ограничений». Танцовщица стукнула копытом по стойке, чем в очередной раз приковала к себе внимание. — Решено! Давай ешь и пойдём ко мне. Приведёшь себя в порядок.
Две кобылки сидели в комнате охраны на верхнем уровне. Пока Редлайн со скукой перематывала последние записи с камер наблюдения стойла, сидя за огромным пультом с кучей кнопок и рычажков перед десятком чёрно-белых мониторов, Бастлер во всю копошилась с найденным в стойках оружием. Карабин единорожки она уже перебрала, заменив возвратную пружину, того и гляди способную подвести в нужный момент, и теперь трудилась над своей винтовкой.
Подруги просмотрели оба верхних уровня, даже побывали в помещениях, где раньше бывала Редлайн: огромном зале с клетками и подобии Кабинета Смотрительницы. И везде царила пустота – пони покидали свои жилые комнаты и рабочие места в спешке. В столовой на огне так и осталась стоять кастрюля с уже испарившейся из супа водой, а в некоторых из лабораторий до сих пор работали хитроумные устройства. Расплавленные массы каким-то образом прорвались через основную дверь стойла и подмяли под себя немалую часть верхнего уровня, и эта блестевшая всеми цветами радуги масса слабо фонила. Система вентиляции по непонятным причинам перестала очищать воздух и просто гоняла его уровням. Несколько кровавых следов тянулись по нижнему уровню и упирались в стену, но самих тел кобылки так и не нашли.
— Нашла что-нибудь? — в очередной раз спросила земнопони, протирая чернющей от масла и грязи тряпочкой затвор винтовки. Этот вопрос непоседливая кобылка задавала каждые пять минут, чем изрядно бесила единорожку.
— Нет, нет и снова нет, — протараторила Редлайн, продолжая водить джойстиком, проматывая вперёд записи очередной камеры наблюдения. Несмотря на увеличенную скорость гуль в клетке стоял подобно статуе. Вот пролетел момент, когда единоржка вместе с Айсгейзом и тем профессором стояла рядом с клеткой. Затем изображение буквально на секунду померкло, как подумала единорожка, на моменте взрыва на поверхности. Часть камер погасли, на одной из них Редлайн успела заметить светившуюся ярко красным дверь стойла перед окончанием записи. На остальных мониторах царила паника: пони метались в разные стороны. Лишь через несколько минут перемотки жители стойла успокоились, а некоторые даже вернулись к своим делам.
Движение появилось и в комнате с клетками. Перед гулем встал тот докторишка Турмалин или Как-его-там. Старик распинался перед полумёртвым созданием, постоянно топал ногами, пытаясь донести что-то до гуля. Редлайн даже вернула скорость записи к норме, но камеры фиксировали лишь изображение. Внезапно как для единорожки, так и для доктора, гуль резко сменил позу и раскрыл рот. Судя по реакции Турмалина, неживой пони всё-таки ответил.
— Дискорд меня побери! — проговорилась Редлайн, чем привлекла внимание бросившей свои дела земнопони. Бастлер встала рядом и припала к экрану. — Умеешь читать по губам?
Смотреть немой парад слайдов оказалось скучнее, чем подумал Редлайн, тем более что Бастлер ответила отрицательным маханием головы. Поэтому кобылка смело принялась мотать дальше. Ещё пару раз гуль и пони разговаривали, а затем старик подошёл к подносу с другими ошейниками. К нему присоединились два единорога. Один из них что-то постоянно записывал в планшет, пока другой левитировал ошейник. Пони ещё о чём-то переговаривались в то время, как гуль молча смотрел на них. «Неужели он хочет это сделать?»
— Что там происходит? — недоумевала Бастлер, но ответа от единорожки она не получила. Та лишь с открытым ртом наблюдала за происходящим.
После долгих минут ожидания единорог всё-таки расстегнул ошейник и нацепил его на старика. Морда доктора исказилась до неузнаваемости, сам он упал на пол и кувыркался, пиная всё вокруг, пока ошейник мигал всеми своими кристаллами. Мучения бедняги закончились так же резко, как и начались. Он просто перестал дёргаться и поднялся на ноги. «О, Богини. Он сделал это.» Единороги, до этого зажавшиеся по углам от буйного жеребца, теперь вновь кинулись к нему. Старик спокойно повернулся к клетке и открыл её. Единороги что-то кричали ему, но когда он поднял копыто, тут же замолчали. Гуль спокойно вышел из места заточения, но не напал на пони, а встал рядом с Турмалином. Они ещё о чём-то спорили, но в итоге примирились и все вместе покинули помещение.
— И что это была за хренотень?! — Изумлённая Бастлер уставилась на единорожку. — А. Бейж?
— Боюсь, теперь мы мало что узнаем у этого доктора, — сухо ответила Редлайн, не веря собственным глазам.
Пока следили за одной единственной камерой, пони упустили из виду остальные. А на одном из мониторов было на что посмотреть. К этому моменту второй выход из стойла уже расконсервировали, и одна из расположенных там камер показывала, как несколько пони, схватившись за верёвки тащили нечто, напоминавшее огромный аналог силовой брони. Неизвестный воин слабо дёргался, безнадёжно пытаясь выпутаться из сети. За телом тянулся след, цвет которого невозможно было различить, но не оставалось других вариантов кроме крови. На остальных камерах пони парами тянулись в одном и том же направлении. Все они заходили в один из тупиков, где по очереди исчезали. Понять, что же происходит, не давали постоянно темневшие изображения с камер.
Дальнейшая запись представляла из себя застывшую картинку пустых коридоров, пока всё на том же мониторе второго выхода не замаячили пони. Три пегаса в легко различимой броне Анклава медленно шагали за парящим спрайтботом.
— А пегаска-то не соврала, — вяло улыбнулась Бастлер.
Пони проследовали за парящим роботом всё в тот же тупик и скрылись там.
— У неё не было смысла врать, — согласилась Редлайн. — А нам следует обязательно наведаться в тот тупик.
Пони ещё недолго просматривали записи и в конце концов бросили это занятие. Редлайн забила сумки лекарствами и патронами, прихватив и гранату на всякий случай, а Бастлер разобралась со своей винтовкой. Закончив с делами, кобылки покинули помещение, оставив камеры в их стандартном режиме наблюдения. Как на одной из них промелькнула тень, они уже не видели.
Тупик пони нашли почти сразу. До этого они дважды оказывались в нём, следуя за двумя разными следами крови.
— Ищи, Бастлер, ищи, — приговаривала Редлайн, ощупывая каждую выпуклость на неровной настенной металлической плите. — Любую щель, любую выпуклость или впадину.
— Не учи учёную! — огрызнулась земнопони, чуть ли не носом ощупывая пол. — Забыла, каков мой талант?
— Ну что ты, — улыбнулась Редлайн.
Единорожка прекрасно всё помнила. В конце концов они обе получили свои кьютимарки в один день. Тогда с момента их зачисления в ряды колоды прошло уже полгода. Всех новичков перевели в основное стойло, сохранившееся гораздо лучше их первого дома и разбили на пары. Раз в месяц с малышами в ближайший город выезжала одна из бывших тогда Десяток. В такие моменты две скучавших молоденьких кобылки радостно визжали от возможности выбраться из уродливых коридоров огромного подвала. И их вовсе не смущало, что взрослые называли данные вылазки важными заданиями.
И в очередном таком походе троица пони натолкнулась на засаду. На тот момент рейдеры оказались юным кобылкам настоящими монстрами. Естественной их реакцией был пронзительный писк и попытка убежать как можно дальше. Естественно, попытка эта провалилась, ведь одна кобыла ничего не могла сделать против многих противников. Всю троицу оттащили к лагерю в руинах придорожного магазина. Десятку тогда почти сразу отвели в остатки здания для утоления низменных инстинктов, а про малышек как-то позабыли, посадив их в импровизированную клетку. Прохныкав взаперти до самой ночи, Бастлер всё-таки решила найти путь наружу и принялась проверять на прочность ловушку. Редлайн отчётливо помнила, как кричала и упрекала свою подругу в бессмысленности любых её попыток выбраться из ловушки. Но земнопони не сдалась, и не зря. Она тыкала копытцами во всякие неровности и выглядевшие хлипкими соединения и смогла таки найти слабое место в соединении пары прутьев с рамой. Даже маленьких силёнок пары кобылок хватило, чтобы немного отогнуть прут. Первым же делом малышки принялись искать Десятку.
Редлайн в мыслях поморщилась, ведь вид обезглавленной кобылы ещё долго снился ей в кошмарах. Более стойкая к таким вещам Бастлер тогда чуть ли не за хвост оттаскивала впавшую в ступор подругу.
Малышкам повезло натолкнуться на большой охраняемый караван. Вот здесь-то проявила свой талант пришедшая в себя Редлайн. Кобылки уже тогда понимали, что разглашать, кто они на самом деле, не стоило. Поэтому единорожка придумала ложь про семейные приключения и за пару часов путешествия вместе с караваном настолько вжилась в роль малышки, потерявшей маму, что сама начала верить в историю. Их сопроводили до ближайшего поселения, где они не менее хитрыми способами поймали других попутчиков и добрались до казавшегося им уже родным стойла. Первым, что сделали подруги после рассказа о произошедшем, стал крепкий сон.
Проснулись они уже со своими кьютимарками: Бастлер досталась метка в виде лупы с трещиной в стекле, а Редлайн получила белую карнавальную маску. Как оказалось позже, у земнопони появился просто сверхъестественный талант к поиску не только слабых мест, но и различных спрятанных вещей. О том, что ту группу рейдеров стёрли с лица Пустоши ещё до следующего вечера, Редлайн узнала лишь спустя пару лет.
— Нашла! — вскрикнула Бастлер и указала на маленькую настенную плитку, отличавшуюся от других таких же небольшими потёртостями.
— Умница! — обрадовалась Редлайн. Она похлопала подругу копытом по спине и вдавила кнопку. На той остался грязный след от копыта. Земнопони прижала уши и глупо улыбнулась.
Слабая тряска, сопровождаемая механическим лязгом, наполнила помещение, и тупиковая стена разошлась в стороны. Кабина грузового лифта поприветствовала пони приятной голубой подсветкой висящего прямо на проводе пульта и тихим звонким гудком. Бурые с серым разводы кружились по его полу. На боковых стенках раньше висели остеклённые постеры или зеркала, но сейчас от них остались лишь изогнутые рамки.
— Ну, есть идеи? — задумчиво спросила Редлайн, когда пони осторожно прошли в лифт и стали пристально разглядывать четыре одинаковых кнопки на пульте.
— Тыкай в любую, не промажешь, — не секунды не думая, заявила Бастлер и сама же нажала вторую снизу. Кабина вздрогнула.
— Ба-астле-ер! — растягивая гласные, закричала Редлайн на подругу. Двери лифта закрылись, и пони почувствовали, как кабина с грохотом начала спускаться вниз, временами дёргаясь и мерцая жужжащим освещением.
Лифт остановился так же резко, как и начал движение, заставив кобылок поневоле прижаться к полу. После мелодичного сигнала, напоминавшего звон колокольчика, двери раскрылись, и первым, что увидели кобылки в тёмном коридоре, стало тело пони. Редлайн еле заметно вздрогнула, а Бастлер лишь тихо шикнула и вышла из лифта.
Металлическую коробку коридора, покрашенную в противный салатовый цвет, освещали мигающие лампы. В паре мест около тела на решётчатых стенах без единой таблички виднелись следы оплавления, будто кто-то специальной горелкой прожигал металл. Грязный след на полу тянулся до ближайшей развилки и исчезал за поворотом.
«А я думала, что наверху царит бардак», — подумала единорожка и подошла к Бастлер, пристально разглядывавшей тело. — Что с ним?
— Сама смотри, — уверенно заявила земнопони и перевернула труп. На теле жёлтого единорога в рваном халате красовались два неровных отверстия с обуглившимися краями. Глаза бедняги так и остались открытыми.
— Энергетическое оружие? — предположила Редлайн.
— Возможно, — согласилась Бастлер и прикрыла ему глаза. — Двигаем. Нужно быстрее найти кого-нибудь живого и свалить отсюда.
Редлайн молча кивнула и тут же подскочила от испуга – двери лифта со скрипом закрылись; на этом уровне они выглядели как простые металлические створки. Маленькое табло над ними высветило треугольник с остриём, направленным вверх. Тихое эхо от грохота ушедшего лифта прокатилось по пустым коридорам. Иконка треугольника сменилась на противоположно направленную. Не обмолвившись и словом, подруги рванули к развилке и уселись за разными углами.
— Хозяин явился? — В притворном изумлении Бастлер приподняла бровь.
— Молчи, — шикнула Редлайн и выглянула из своего укрытия.
Шум спускавшегося лифта нарастал, достиг апогея и резко прекратился, треугольничек исчез. Кобылки замерли в ожидании, когда же откроется дверь; секунды казались вечностью. Первой не выдержала Бастлер.
— Застрял? — громко выдохнув, заявила она и неспеша потопала к лифту. — Сиди здесь, я проверю.
— Ты куда, Бестия?! — встревожилась единорожка, рванув за подругой, но уже через мгновение одумалась и вернулась на место, добавив уже оттуда. — Вернись, Бастлер.
Но земнопони её не слушала и смело приложилась ухом к дверям лифта. Не услышав ничего, она нажала на маленькую кнопку вызова и рванула что есть мочи назад. На табло вновь появился треугольник, направленный остриём вниз. Естественно, кобылка не успела добежать до угла, когда лифт раскрылся. К её счастью, внутри никого не было.
— Что ты творишь?! — закричала единорожка, с облегчением выдохнув.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Бастлер. — Ничего же не случилось. Если кто-то и был, то он сошёл на другом уровне.
Редлайн чуть было не понесло, но она вовремя замолчала, прикрыв глаза. За пару лет, что они были порознь, единорожка отвыкла от безбашенности подруги.
— Нужно заблокировать лифт, — успокоившись, произнесла она. — Еще незваные гости нам не нужны.
Бастлер согласно кивнула и уцепилась за воротник халата лежащего тела. За несколько рывков она подтащила тело к лифту и положила прямо на переходе, не дав тем самым в случае чего дверям закрыться.
— Готово! — воскликнула она, недовольно морщась от противного вкуса во рту.
Редлайн тем временем открыла карту ПипБака. Судя по ней, кобылки сейчас находились в небытие. «Что за хрень?!» Помотав изображение из стороны в сторону, она поняла, что смотрела на карту верхнего уровня. Её подруга испытывала похожие чувства, рассматривая своё устройство.
— Не определяет, — хором заговорили кобылки, а затем продолжила Редлайн. — Что-то не даёт ПипБаку обновить карту.
— Придётся по старинке, — с досадой заговорила земнопони. — Разделимся?
— Вот уж нет. Идём вместе. — Редлайн топнула ногой, а затем покружилась на месте и выбрала случайное направление, противоположное тому, куда вёл грязный след на полу. — Туда.
Бастлер лишь молча кивнула и двинула вслед за подругой.
Плотный ужин придал Айсгейзу сил, а пара порций двойного виски с колой подняли настроение. Спайси разморило гораздо сильнее – поняв, что ей хватит, она заплатила за еду, накинув сверху скудные чаевые, и пони покинули заведение. Несколько жеребцов пытались заговорить с танцовщицей, но единорог позади действовал на них подобно пугалу. К этому времени на Пустоши уже воцарилась ночь.
Жила Спайси в паре домов от бара, на втором этаже длинного красного здания. Парадный вход и часть первого этажа кирпичного строения отдали под магазин оружия и снаряжения «Кружка Патронов и Чашка Гранат», чья вывеска гудела и мигала белыми контурами. Для жителей же переделали чёрный выход в переулке. Если до здания пони добрались благополучно, благодаря редким фонарным столбам, то тёмный проход к дверям дома оказался совсем не освещён. Несколько раз идущий позади Айсгейз натыкался на неожиданно остановившуюся пони, бурчавшую невнятные ругательства. Коридор за скрипучей деревянной дверью встретил их тусклыми лампами и храпом старого охранника. Жеребец в годах разлёгся в своём полусгнившем кресле, запрокинув голову к потолку.
— Не спите на работе, Расти Линк, — громко проговорила танцовщица и ударила по колокольчику на столе, громко засмеявшись.
Седой пони закашлялся от неожиданности и вскочил на ноги. Стоявшая рядом с ним кружка упала на пол и укатилась, разлив непонятное содержимое. Сделав пару неловких шагов в сторону, Спайси кивнула Айсгейзу идти за ней.
— Ах ты, блудница! — Старик с кряхтением нырнул под стол, причитая из-за стола. — Ночь на дворе, а ты всё где-то шляешься! Где плата за жильё?!
Но его уже никто не слышал – пони прошли мимо десятка однотипных дверей с криво приклеенными железными номерками по обе стороны и уже поднимались по деревянной лестнице. Спайси носило из стороны в сторону, и пару раз Айсгейзу пришлось удержать хихикавшую кобылку от спуска вниз по десятку ступенек.
Второй этаж, видимо, отстраивали для более состоятельных персон, ибо на всю длину коридора Айсгейз насчитал лишь по два номера на сторону. Спайси упёрлась лбом в потрёпанную дверь с номером 12, вставив и провернув ключ, а затем вяло надавила левой ногой на ручку.
— Добро пожаловать домой. — Спайси толкнула дверь и зашла внутрь. Неловким движением правой ноги она пригласила жеребца войти.
Это оказалась достаточно просторная комнатушка с парой двустворчатых окон, кроме единственной форточки закрытых полиэтиленом. Маленькой лампочки под потолком не хватало, чтобы справиться с царившим здесь полумраком. Холодильник с облупившейся краской тихо урчал в левом углу за отделённой подобием барной стойки обеденной зоной. Криво повешенные навесные полки пустовали. Круглый стол стоял прямо под лампой в центре. Кобылка неуверенным шагом подошла к кровати справа и плюхнулась на серый матрас, уткнувшись мордой в гору тряпок посредине и лениво виляя длинным хвостом.
— Душ там. — Она, не поднимая головы, указала ногой на дверь справа от кровати. — Горячей воды не жди. Её у нас теперь нет. И закрой входную дверь.
Айсгейз послушно прикрыл дверь на хлипкую щеколду и пошёл к ванной комнате. На ходу он взглянул на хозяйку квартиры – кобылка сопела, распластавшись на груде комбинезонов и мятом пододеяльнике.
Голые кирпичные стены, непритязательная ванная серо-коричневого цвета, окружённая рваной ширмой с выцветшими цветочками, серая раковина с небольшим зеркалом над ней и санузел за перегородкой – всё это освещалось гораздо более яркой, нежели в комнате, белой лампочкой. Несколько секунд старый кран гудел и вибрировал, изрыгая густую ржавую жижу, пока её не сменила фонившая холодная вода.
Айсгейз прикрыл за собой дверь, скинул снаряжение на разбитый кафельный пол, аккуратно положив поверх мачете и паука, и ступил под душ. Робот молчал с самого Клевера и не отвечал на любые попытки заговорить. Айсгейз смог открыть отсек для спарк-батареи ещё в телеге, но замена её на почти севшую из фонарика не привела ни к чему. Работорговцы же отказались отдавать драгоценный ресурс ради простой игрушки. Поэтому единорогу оставалось надеяться лишь на покупку новых зарядов в городе.
Холодная вода пробрала жеребца насквозь, очистив разум от лишних мыслей. Либо со временем Айсгейз привык к ней, либо кобылка ошиблась относительно температуры, но он простоял под струями минут пятнадцать, просто закрыв глаза и ни о чём не думая. Лишь после этого единорог магией выхватил потрёпанную мочалку и принялся оттирать грязь и противную оранжевую пыль с шёрстки и гривы.
Выбравшись, Айсгейз заметил, что оружие аккуратно покоилось близ дверного косяка, а всё остальное сложили близ стеночки. «Самодеятельность». Кинув лёгкий взгляд в сторону маленькой щели в незакрытой двери, он подошёл к зеркалу. В отражении его взгляду предстал жеребец с блестевшей от влаги белой шкурой. На её фоне сильно выделялись розовые порезы на груди и аккуратные пятна на ноге, оставшиеся после металлического скелета. Взгляд жеребца скользнул ниже к ПипБаку – шёрстка вокруг устройства приобрела нездоровый тёмный оттенок. От раны на правом плече остался уродливый шрам в несколько сантиметров шириной, от которого во все стороны тянулись чёрные прямолинейные прожилки. Тёмные кончики синей гривы еле доставали до глаз с красной сеточкой лопнувших сосудов. Мешки под ними на чистой шкуре были заметны в разы сильнее, чем хотел бы сам единорог. Расчёску с кучей фиолетовых волос на ней Айсгейз трогать не стал, довольствуясь растрепанной гривой. Вместо этого он просто напялил свой комбинезон, поморщился от угодившего в нос слабого аромата пота и приоткрыл дверь.
Кровать была прибрана, а от мятой одежды не осталось и следа. Спайси, к удивлению единорога, копошилась в обеденной зоне близ открытого холодильника. Она уже успела снять комбинезон и в приподнятой правой ноге держала бутылку виски. Даже в полумраке на её зелёной шёрстке ярко выделялась метка в виде трёх ярко-белых волнистых линий. Заметив появление жеребца Спайси заметно повеселела и поспешила поставить бутылку Джемс на стол, где уже покоились два бокала, один из которых оказался наполнен. «Ещё приляпала?» Айсгейз тем временем подошёл к единственному застеклённому окну.
— Я решила, что можно продолжить ужин, — невнятно заговорила дрожащим голосом пони.
— А почему нигде больше нет света? Нет энергии? — Айсгейз сделал вид, что не слышал её фразы и продолжал смотреть в окно. Где-то в центре города и по его краям конусы света от многочисленных прожекторов прорезали небо. На улице под фонарными столбами несколько пьяных в стельку пони шатаясь брели в неизвестном направлении. Из ближайших окон лился прерывистый свет от слабых свечей, но только от них.
— Преимущества жилья над магазином. — Подошедшая кобылка прижалась к Айсгейзу и взглянула в темноту улицы. От неё потянуло всё тем же приятным цветочным ароматом, еле различимым на фоне острого запаха алкоголя. — У него независимый генератор, питающий систему охраны. За доп-плату энергия есть и у нас. Идём.
Кивком головы улыбающаяся пони позвала Айсгейза к столу. На нём к этому времени стояли вдобавок ещё и закуски из консервированных фруктов. «И что ты надумала?» А надумала кобылка напиться. В этот раз пришлось обойтись без разбавителя в виде Спаркл-Колы. Ненасытная Спайси требовала от жеребца рассказов о его жизни, а взамен удовлетворяла любопытство единорога о событиях недавней ночи, прерываясь на очередной глоток выпивки. Итог не заставил себя ждать – после очередного стакана Спайси слегла прямо на стол. «К этому и шло». Айсгейз, принявший в себя заметно меньше этой дряни, ещё держался.
— Эй? Эй, Спайси. — Единорог потыкал копытом в лежащую на столе ногу кобылки. Та лишь промямлила что-то неразборчивое в ответ и вяло отмахнулась. Айсгейз вздохнул и шатаясь обошёл стол. — Давай вставай. Тут идти-то недалеко.
Поняв всю безвыходность ситуации, единорог начал потихоньку отодвигать кобылку, залезая под неё. Пони не особо сильно сопротивлялась, а когда почувствовала под собой спину жеребца, так и вовсе обхватила шею Айсгейза, заставив того хмыкнуть от удивления. «Будто и не спит». Лёгкую как пушинка кобылку единорог спокойно донёс до кровати и опустил её на матрас.
— Приляг и ты, — удивительно чётко, будто и не пила, прошептала кобылка на ухо жеребцу. Айсгейз догадывался в закоулках сознания, но никак не ожидал, что Спайси не ослабит хватку вокруг его шеи и потянет за собой на кровать. Чтобы закончить начатое и не дать единорогу опомниться, кобылка сковала его поцелуем в губы, которому он уже и не сильно сопротивлялся.
— Мы заблудились? Мы заблудились? Мы заблудились?
Полчаса кобылки ходили по однотипным коридорам без единой таблички, изредка натыкаясь на пустые лаборатории и спальные помещения и ещё реже на тела пони с похожими обугленными ранами. Выслушивать всё это время заевшую пластинку подруги единорожка уже не могла.
— Да-а-а! — Редлайн сдалась. — Да, мы заблудились. Довольна? «Только замолчи уже!»
— А то! — радостно воскликнула земнопони и смело шагнула вперёд. — Теперь я поведу.
На первом же повороте Бастлер свернула направо, где наткнулась на грязный след на полу и последовала вдоль него. Уже через пару минут пони вышли на развилку: уходящие вбок проходы вели к подсвечиваемым лестницам наверх, а из конца коридора впереди брезжил ярко-белый свет.
— Вот видишь. — Земнопони в очередной раз не упустила шанс подшутить над подругой и рванула вперёд. — Нужно было сразу меня отправить первой.
Но радоваться кобылке пришлось недолго. Как оказалось, свет лился из проплавленного отверстия в массивной автоматической двери; металл так и застыл, растекаясь по полу вокруг лужицей. Грязный след вёл из неё. Пони пролезли через дыру и оказались в просторном зале. Огромное помещение высотой в добрых метров семь, выкрашенное в нежный светло-голубой цвет, было погружено в полумрак. Рассеянный желтоватый свет проникал сюда из множества смотровых окон, кучно расставленных в стенах наверху, а прямо на дыру была направлена слепящая глаза операционная лампа. Она и ещё два её аналога покачивались широким треугольником на металлической раме, прикреплённой к потолку длинными тросами. В фокусе их света покоились белый хирургический стол и несколько подносов на колёсиках с различными инструментами. Они-то и приковали внимание кобылок, и те, не оглядываясь по сторонам, прошли напрямую к ним. На столе по центру виднелось всё то же засохшее серо-бурое пятно, что и на полу. Крепкие кожаные ремни по его краям были порваны.
— И кого же они тут оперировали? — задалась вопросом Редлайн, приподняв с одного из столиков миниатюрную пилу в розовом облачке магии.
— Робота? — Бастлер опрокинула поднос со множеством копытных и автоматических дрелей, а так же пары пил по металлу. В гробовой тишине поднявшийся звон можно было сравнить разве что раскатом грома. Среди прочих инструментов на полу оказалась и странная деталь тёмно-синего цвета. — Это ещё что такое?
Единорожка приподняла неизвестную пластинку с зазубренными от воздействия пилы краями и тут же тихо пискнула – розовое облако магии начало быстро менять цвет на тёмно-синий, а самой кобылке стало не по себе. Странный шум в её голове за доли секунды превратился в целый ансамбль голосов, что-то шептавших на непонятном языке и буквально разрывавших её разум на части. В ужасе единорожка метнула осколок подальше от себя, и он зазвенел по металлическому полу, сама же Редлайн упала на пол.
— Бейж, что с тобой? — земнопони бросилась к подруге, но та самостоятельно поднялась на ноги. Глаза единорожки ещё секунду были безжизненными, но потом кобылка замахала головой, придя в себя, и слабо улыбнулась. Бастлер с облегчением выдохнула и повернулась в сторону детали. — Что это было?
— Без понятия, но не трогай её, — тихо проговорила единорожка, глядя в том же направлении. — Смотри, там кто-то лежит.
«Дура-дура-дура. Сразу рванули в центр, а полностью не осмотрелись», — в мыслях Редлайн уже несколько раз ударила по лбу копытом, хотя и успокаивала себя, что Л.У.М. всё равно ничего не показывал. Бастлер встала на дыбы и с противным писком, эхом разнёсшимся по коридорам, развернула ближайшую лампу в ту сторону. Близ стены валялось тело пони в халате и маске, буквально изрешечённое пулями. В одной только голове виднелись три запёкшихся сквозных раны. Вместе с телом конус света выхватил кучу мелких сколов и царапин на стене, окружавших с десяток маленьких дырок с оплавленными наростами.
Хорошо различимый в почти полной тишине грохот донёсся сверху, звон разбитого стекла резанул по ушам. Синхронно подруги вскинули голову к одному из смотровых окон. Едва различимый силуэт пони проскользнул за разбитой рамой, из которой торчал поваленный шкаф.
— Быстро!.. — успела прокричать Бастлер, но единорожка уже бежала прочь из зала во мрак коридоров, опасаясь, что вместе со стеклом вниз упало и нечто взрывоопасное.
«Не хватало ещё помереть тут», — подумала Редлайн, остановившись лишь у развилки, и взглянув на лестницу. Звуков взрыва так и не послышалось, зато по коридорам разносилось её тяжёлое дыхание.
— Нельзя терять времени! — прокричала земнопони, пробегая мимо. — Бегом туда!
Она рванула по ступенькам наверх, постепенно отрываясь от единорожки. Когда Редлайн всё-таки поднялась на новый уровень, Бастлер уже медленно шла по коридору шириной не больше полутора метров за мелькавшим силуэтом, чьи шаги отдавались металлическим отзвуком.
Земнопони целенаправленно прошла мимо трёх открытых дверей по правую сторону, совершенно не боясь получить возможный удар оттуда. Редлайн же не чувствовала себя такой уверенной и заглядывала в каждую из них. Помещения оказались полупустыми смотровыми площадками от силы три на четыре метра с небольшими полками и столами близ стен. Кобылка прошла мимо третьей комнаты, выполнявшей роль склада с тем самым поваленным на стекло стеллажом. На полу валялись различные детали от роботов и спрайтботов. Несколько целых на вид летучих машинок покоились на устоявших полках.
— А ну фтой! — Крик Бастлер, стоявшей в метре впереди, оглушил Редлайн и тут же утонул в звуке выстрела, многократно усиленном узким коридором.
— Фмотвите, хто тут у наф, — проговорила земнопони с уздечкой в рту, когда единорожка подошла к ней. Увидев неизвестного противника с жёлтой меткой на Л.У.М.е, Редлайн громко выдохнула и копытом опустила дымящуюся винтовку подруги. «Тебя тут ещё и не хватало». Бастлер что-то промычала и с неохотой выпустила изо рта уздечку.
— Что ты тут забыла, Флари? — выйдя немного вперёд, спросила Редлайн. В её голосе читалось разочарование. «Неужели она и была в том лифте?»
Пегаска перед ними переминалась с ноги на ногу, лязгая бронёй, и косилась на единорожку. Когда Редлайн сделала осторожный шаг в её сторону, Флари прижалась к левой стене. «На ней силовая броня, и она боится?»
— Успокойся, Флари. — Единорожка отступила. «А то ещё в обморок упадёт». — Мы тебя не тронем.
Бастлер пробубнила себе под нос невнятный комментарий и фыркнула. Редлайн шикнула на подругу и захотела продолжить разговор, но её прервал резкий механический гул, эхом разнёсшийся по коридору. Со стороны лестницы послышались скрипучие шаги. Бастлер развернулась и медленно пошла обратно, вновь вцепившись зубами в уздечку.
— С тобой был ещё кто-то? — задалась вопросом единорожка, глядя на пегаску.
— Это ещё что такое?! — вскрикнула земнопони.
Редлайн развернулась и обомлела, увидев источник звуков. Огромный пони высотой раза в полтора выше обычного жеребца еле-еле поднялся на последнюю ступеньку. Тёмно-синяя броня, казалось, поглощала свет. На её фоне серебристые полосы, протянувшиеся по бокам вдоль всего тела, а так же кольца того же цвета на шее и изгибах ног ярко светились. Голова с матовым чёрным забралом шлема болталась от каждого покачивания, будто простой мешок. За спиной плетью стелился по полу хвост, чем-то напоминавший Анклавовский скорпионий с тем лишь отличием, что он оканчивался не жалом, а подобием массивного шара с парой торчавших из него игл. Единорожка смогла разглядеть кучу синих светодиодов по всему телу и приличных размеров дыру в нагрудной пластине с темнотой внутри. Броня под ней была измазана бурой жижей. На боках висели хитроумные устройства, чьё предназначение Редлайн определить не смогла. Краем зрения она увидела, как в страхе пятится Флари.
Махину, за исключением расцветки и размера напоминавшую силовую броню Стальных Рейнджеров, резко занесло влево, и она с подобающим грохотом ударилась о стену. Бастлер тихо начала отступать, пригнув голову и прижав уши: кобылка явно чего-то боялась. Единорожка же выхватила магией из-за спины оружие и направила его на противника. Лишь когда Редлайн поняла причину страха, то разделила чувства подруги – под дырой в пластине виднелись обломки костей и рваные куски гнилой плоти. Чтобы это ни было, оно не должно было двигаться. Предательский З.П.С. так же не стал на нём фокусироваться. Бронированный пони оттолкнулся от стены механическим манипулятором, до этого покоившимся на его правом боку. Сейчас же эта конечность, состоявшая из двух металлических секций и четырехпалого захвата на конце, активно дёргалась, стараясь удерживать постоянно кренившееся в сторону тело. Приводы стонали при каждом новом его движении. Какой бы грозной и одновременно дряхлой не казалась эта силовая броня, она не проявляла к троице пони никакого внимания, но при этом продолжала двигаться в их сторону.
Металлический обрубок на левом боку с разведёнными в стороны рваными лепестками, словно разорвавшийся во время выстрела ствол, медленно двигался от одной кобылки к другой. Постепенно в его центре начал светиться огонёк ярко-оранжевого цвета. Вместе со страшным гулом он становился всё больше и всё ярче, пока не стал слепить глаза и резать по ушам противным писком.
— Прячься! — вскрикнула Флари и рванула к Редлайн, теперь стоявшей ближе всех к ходячему трупу. Выбив из единорожки дух ударом своей брони, она протащила кобылку за собой к ближайшей открытой двери. К счастью для них, таковая находилась лишь в паре метров. Кобылки кубарем влетели в деревянный стол посреди смотровой комнаты. Бастлер же, успевшая отступить дальше всех, просто сиганула прочь по коридору.
Писк резко прекратился, и пол под ногами Редлайн мелко задрожал. Конус неравномерного красного света заполнил весь коридор и ослепил смотревшую туда единорожку. Когда блики и искры из глаз пропали, она увидела на стене и полу коридора море светящихся пятен. Металл вокруг них плавился и стекал вниз. Флари вскочила и подбежала к смотровому окну. Развернувшись, она выбила задними ногами стекло.
— Бастлер! — закричала Редлайн, поднимаясь на ноги.
— Я цела, — донеслось из дальнего конца коридора. — Выбирайтесь оттуда.
В этот момент вкомнату вошла ходячая броня, отрезав путь отхода. На рикошетившие от пластин металла редкие выстрелы со стороны пришедшей в себя Редлайн она не обращала внимания. С её появлением в маленьком помещении сразу потеплело. Оплавленный металл брони вокруг странной пушки пузырился и медленно стекал по телу, образуя неравномерные наросты, само же оружие светилось, как и прежде, оранжевым и тихо шумело, нагревая воздух вокруг себя.
— Двигайся или мы умрём! — проревела Флари и потянула за собой Редлайн. — Нам нужно прыгать!
Дважды единорожку уговаривать не пришлось, и она подбежала к окну. К этому времени пегаска уже нырнула вниз с многометровой высоты, пытаясь снизить скорость крыльями. Учитывая, что одно из них было ранено, это у неё не получилось – летунья лишь прокрутилась в воздухе и с оглушительным грохотом упала вниз. Повторять самоубийственный трюк Редлайн не очень-то хотелось, но жар буквально заставил её сигануть за Флари. Оттолкнувшись задними ногами о раму, Редлайн смогла допрыгнуть до огромного треугольника с лампами в центре зала и больно приложилась о него рёбрами. Ещё раньше, чем она вскрикнула, порция зелий и обезболивающего из модуля проникла в её тело. Не подготовленные к таким резким нагрузкам тросы лопнули, и конструкция рухнула на пол, осыпав всё вокруг искрами, и лишь чудом не погребла под собой единорожку. Зал погрузился в темноту.
С трудом Редлайн поднялась на ноги, пытаясь втянуть побольше воздуха сжавшимися в комок лёгкими. Флари валялась рядом и стонала, вяло дрыгая ногами в попытках подняться. «Живучая, однако, пони. Броня так и не появилась в проёме, откуда они спрыгнули, зато из окна через одно высунулась Бастлер.
— Как ты там?! — выкрикнула она. Единорожка лишь подняла копыто, выдавить хоть слово она пока не могла. — Эта тварь встала в проходе. Мне путь к тебе отрезан. Тут есть другой коридор. Пойду по нему. Встретимся у лифта!
Ни один здравомыслящий пони не прыгнул бы с такой высоты. Редлайн это понимала, а ещё она знала, как сильно боялась высоты Бастлер. Не дожидаясь ответа, земнопони ускользнула из вида, а ещё через несколько секунд ярко-красный свет вырвался из соседних окон.
— Идти можешь? — Редлайн магией помогла пегаске подняться на ноги.
— Думаю, да, — не сразу ответила пони. Незажившее до конца крыло теперь пернатой плетью свисало с бока.
— Тогда валим отсюда, пока это нечто не пришло за нами.
— А ты полна тайн, — прошептал Айсгейз на ухо Спайси, сдув длинную чёлку с её лба. Пони лежали в обнимку на скомканном пододеяльнике; кобылка уткнулась носом в шею жеребцу, плотно прижавшись к нему всем телом и мерно сопя.
— Я и не такое умею, — игриво прошептала земнопони и повернула голову, чтобы услышать стук сердца единорога. Айсгейз тихо хмыкнул, поглаживая блестевший от пота бок кобылки.
— Я не об этом. Имя. — Жеребец почувствовал, как сбилось дыхание кобылки. Он ослабил объятия и отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза. — Откуда ты знаешь моё имя? Его ведь нет на вывеске.
— Мир тесен. — В голосе Спайси проскользнула мимолётная тревога, но кобылка совладала с собой. — У доски объявлений я натолкнулась с парой занятных личностей. — Спайси вновь прижалась к Айсгейзу. — Грифина и пегас. Они оживлённо обсуждали постер с твоим изображением. Тогда-то и просочилось твоё имя. Тогда-то я и узнала, что ты наёмник, а не охранник.
«Не может быть! Они в городе». От такой новости Жеребец был готов чуть ли не в пляс пуститься, но всё же решил скрыть эмоции за иронией в голосе.
— И ты западаешь на таких?
— Ну что ты, нет. — Вся игривость исчезла из голоса Спайси. Она выбралась из объятий и села прямо на кровати, так чтобы её мордочка была скрыта от жеребца тенью. — Просто мне кое-что нужно.
Понять по голосу, шутит ли кобылка или говорит на полном серьёзе, Айсгейз не смог.
— Я чувствовал, что всё это будет не просто так. — Жеребец поднялся и хотел было слезть с кровати, но Спайси остановила его.
— Если тебя это обрадует... — Кобылка потёрлась щекой о шею Айсгейза. Хвостом она обвила жеребца, заставив его сесть. — ...то рано или поздно я бы всё равно соблазнила тебя.
— Так что тебе нужно? — Айсгейз погрустнел и призадумался над причиной. «Это что, обида?»
— Да ладно тебе. — Даже кобылка заметила изменившееся настроение единорога. «Плохо скрываемая обида». — Не дуйся.
— Ближе к делу, — отрезал Айсгейз, ставший вновь серьёзным.
— Мне нужна помощь с одним пони. — Кобылка затихла. Судя по сменившемуся тону, эта тема была для Спайси очень щекотливой.
— Найти? — Айсгейз повернулся к пони и добавил уже более тихо, сомневаясь в собственных словах. — Убить?
— Нет. Что? Нет! — завозражала пони, мотая головой. — Просто запугать.
— И чем же он это заслужил?
— То, что ты получил просто так, — пони буквально повалила жеребца на бок, прижимаясь к нему, — он желает уже не один месяц. И это желание заполнило весь его скудный ум.
— У таких, как ты, всегда будут поклонники, — улыбнулся Айсгейз, решив подразнить кобылку. — Не вижу проблем.
— Тем не менее, она есть. — Спайси легла на живот единорога. В голосе появились нотки раздражения. Единорог задумался, уж не от ли его притворной тупости. — Ужины в ресторанах Приближённых, подарки, оплата жилья – всё это нормально и притягательно. Но он понял, что я его динамлю, и перешёл к угрозам и активным приставаниям. Пока не дошло до открытой агрессии и копытоприкладства, лучше поумерить его пыл.
— Охрана Синстола тебе на что?
— Пригрозят и отпустят. Здесь нужно что-то посерьёзней. — Кобылка легонько теребила более длинную шёрстку на шее единорога. — Нужен ты. Точнее твоя награда.
— Что? — Айсгейз вскочил и перевернул Спайси на спину, навалившись сверху.
— Я хочу, чтобы ты пригрозил ему. Он как тебя увидит, так прямо на месте и обгадится. Можно даже побить легонько. — Кобылка хитро улыбнулась. — Всё же он не виноват в своей безответной любви.
«Совратила ты, а разгребать мне?» Айсгейз слез с кровати, к явному разочарованию Спайси, и побрёл в сторону ванной, захватив комбинезон с пола.
— Хорошо, — произнёс он в дверях и увидел искреннюю радость на мордочке кобылки. — Расскажи мне, где и кто он.
Заглянув в зеркало, Айсгейз мрачно выдохнул – грива снова спуталась в патлы от пота и прилипла к блестевшей шёрстке.
— Грим Везер. Без понятия, где жил до переезда в Синстол. — Растрёпанная Спайси стояла в дверях, щуря один глаз от непривычно яркого света. — Каждое утро он ждёт у клуба. Ты его не пропустишь.
Единорог расположил на себе снаряжение и клинок. В голубом облачке магии взмыла ввысь игрушка.
— Ну пообщаюсь с ним, — задумчиво произнёс жеребец. — А у тебя нет спарк-батареи?
— Увлекаешься в таком возрасте игрушками? — улыбнулась кобылка и пошла в комнату, добавив уже оттуда: — Валялись где-то. Сейчас найду.
«Ну вот. Одной проблемой меньше». Единорог покинул ванную вслед за Спайси. Кобылка нашла обычный заряд в одной из полок близ холодильника. Айсгейз вставил его в гнездо игрушки и довольно улыбнулся, увидев точечки света в глубине глазных кристалликов.
— Уже уходишь? — задала глупый вопрос Спайси, когда жеребец открывал дверь.
— У меня есть ещё дела, которые я успею сделать до утра, — встав в проходе, ответил Айсгейз и улыбнулся. — Кстати об этом. А какой будет моя награда?
— А произошедшего тебе было мало? — притворно удивилась кобылка, подойдя вплотную к жеребцу.
— Нуууу… — начал Айсгейз, но земнопони заткнула его долгим поцелуем.
— Тогда… — протянула она с закрытыми глазами. — В этом городе тебя всегда будет ждать уютный дом и теплый приём. Что ты скажешь на это?
— Встретимся утром, Спайси, — улыбнулся довольный Айсгейз и сделал шаг назад.
— До утра, — ласково ответила кобылка и закрыла дверь.
Внезапно возникшая возня в сумке отвлекла Айсгейза от созерцания закрытой двери. «Неужели. Слишком много хороших новостей». Пони магией вытащил из сумки дёргавшегося робота.
— С возвращением, Трибьют, — радостно заявил жеребец, топая к лестнице.
— Смотрю, ты не так уж и торопился меня вернуть. Были дела поважнее? — пропищала игрушка. — А, конечно же, кобылки… Чего ещё ожидать от жеребца.
— Я тоже рад тебя услышать, — отрезал жеребец, спускаясь по лестнице. «Без тебя спокойней было».
— Что у тебя теперь по плану? — Игрушка, казалось, и не заметила язвительного тона.
— Найти Эши Мабла, — без эмоций ответил Айсгейз.
Не запоминать путь было непростительной ошибкой. Именно такой урок выучила Редлайн, пока вместе с Флари пыталась найти злополучный лифт. ПипБак упорно не хотел запоминать пройденный путь, постоянно стирая его из памяти. От пегаски так же не было никакой пользы – в самом начале она промямлила что-то про верхний уровень и с тех пор молча плелась за единорожкой, кряхтя и волоча крыло. Бронекостюм не стал их преследовать.
После очередного, якобы верного поворота Редлайн окончательно потерялась и теперь просто тыкалась в попадавшиеся комнаты. Этот способ, в конце концов, принёс свои плоды. За очередной дверью вместо тёмной лаборатории или пустой жилой комнаты оказалась прилично освещённая, почти полная копия комнаты охраны уровнями выше, к сожалению, также опустевшая. В глаза бросались большее количество мониторов, часть из которых показывали серый шум, и отсутствие стеллажей с оружием как таковых. Вместо них стояли полки, переполненные бумажными трубками.
Флари прошла за единорожкой в комнату и с шумом приземлилась около аптечки, висевшей рядом с закрывшейся дверью. Редлайн же бросилась к столу перед большим монитором и основным терминалом. Небрежно скинув копытом со стола металлическую чашку с непонятным напитком, она пододвинула к себе клавиатурный блок и принялась переключать миниатюрным джойстиком изображения с камер. Единорожка была неприятно удивлена тем, что оборудование до сих пор выполняло последний приказ покинувших его хозяев – оно следило за любыми передвижениями.
Нажатием пары кнопок на клавиатуре Редлайн разбавила множество отдельных статичных чёрно-зелёных картинок изображениями с источниками движения. Изображение на правом мониторе заставило кобылку отпрянуть и скривить мордочку. Огромное помещение, по размерам лишь немного уступавшее атриуму, было забито телами пони настолько плотно, что под ними не проглядывался пол. Флари презрительно фыркнула, глянув на эту картину, и вернулась к осмотру помещения. Долго единорожка вглядывалась в застывшую картину с подписью «Вторая охладительная. Третий уровень» не в силах понять, где же там датчики уловили движение. Для этого она даже увеличила изображение, превратив все мониторы в цельный проектор. Ответ пришёл сам собой, когда в зону охвата камеры прямо по телам зашёл частично облезлый пони. Он упёрся головой в закрытую дверь и упал. Там, где этот пони проходил, пол буквально оживал – кто-то дёргал ногой, кто-то вяло пытался встать. «Захоронение какое-то прям».
— Это что, гули? — брезгливо отрезала Флари, вновь подойдя к единорожке. Она закинула на стол две портативных рации. Больное крыло было вновь прижато к телу. — Смотри, что я нашла. Только они почти сели.
— И что нам толку?! — прикрикнула Редлайн и тут же смолкла, заметив как напугала пегаску. — Извини. Ты сможешь починить их?
— Попробую поискать батареи. — Пегаска вернулась к осмотру полок.
— Попробуй, — улыбнулась Редлайн и вернулась к созерцанию моря тел. «По крайней мере она заговорила. Значит, приходит в себя, и я смогу скоро расспросить её». Использовать гипноз она хотела в последнюю очередь.
Изображение охладительной вновь заняло своё место среди множества мелких картинок, а на первый план (ведь так было удобнее, чем вглядываться в мелкие мониторчики) выплыла следующая картина.
— Флари, подойди сюда. Ты должна это видеть, — затараторила единорожка. Подошедшая пегаска громко ахнула.
Камера наблюдала за тремя пегасами в клетках, наподобие тех, что стояли наверху. Ни брони, ни одежды на них не было. Две кобылы и жеребец просто валялись на полу. «Лаборатория газового анализа. Второй уровень» – гласила надпись всё у того же мигающего зелёного кружка.
— Эти пегасы тогда брели за спрайтботом? — поинтересовалась Редлайн, глядя на заворожённую зрелищем пегаску.
— Я не… знаю, — замотала головой пони и принялась осматриваться в комнате.
— Что ты делаешь?
— Возможно, тут есть карта. Нужно понять, где находятся все эти места. — Флари принялась рыскать по полкам с трубками бумаги. — Да и, может, инструменты какие есть.
— Логичное решение, — согласилась Редлайн и переключилась на следующее изображение.
«А вот и ещё выжившие», — подумала единорожка, рассматривая изображение просторной комнатки с круглым окном в стене. За столом посередине сидел единорог, схватившись копытами за голову. В нём кобылка заметила как раз того пони, что помог Доктору надеть ошейник. Гуль, которого Редлайн видела там же, стоял рядом с ним подобно статуе. «Кабинет Смотрительницы. Первый уровень» – гласила надпись в углу.
— Не может быть. — Флари напугала единорожку. Редлайн даже не услышала, как эта кобылка в обычно лязгавшей броне так близко подошла. — Здесь есть и другие выжившие.
— Да, только происходящее здесь не наша проблема, — соврала единорожка, переключая изображение. — Наша задача свалить из этого ужасного места. «Но сначала нам нужно допросить их».
Камера, выводившая следующую картинку, следила за передвижением шатавшейся из стороны в сторону брони. Подпись гласила «Коридор В-3. Второй уровень». На секунду картинка превратилась в серо-зелёный фон, но вернулась обратно, уже с другого ракурса.
— Ты ведь что-то про него знаешь? — Редлайн всё же решила задать этот вопрос. Флари непонимающе уставилась на единорожку. — Ты знала, что он собирался сделать.
— Я поддалась панике... испугалась. — Пегаска не сразу подобрала слова и в попытке уйти от темы вновь принялась искать что-то нужное ей среди полок с бумагой.
— Когда поддаются панике, то бегут прочь. Без оглядки. Ты же рванула ко мне и спасла нас обеих.
Вместо ответа Флари достала несколько длинных трубочек синей бумаги и раскатала их прямо по полу.
— Смотри. — Она указала на кучу белых прямоугольников, змейками переплетавшихся друг с другом. — Вот и карта
— Не уходи от темы, Флари. — Редлайн стукнула копытом по столу, чем заставила пегаску сжаться и опустить уши. — Я могу и вытащить из тебя эту информацию, но нам обеим не понравится способ.
— Это Фрайт. — Флари легла прямо на бумагу, помяв загнувшийся край. — То, что я проделала там, скорее удача, нежели расчёт и рефлексы. Просто в тот момент удивление от нахождение этого… — она сделала паузу, размышляя, как лучше назвать ходячую броню, — ...пони здесь пересилило почти животный страх перед ним.
— Фрайт? — По спине Редлайн от этого слова пробежали мурашки. — Это ещё кто такой?
— Фрайты… — Флари на секунду запнулась, соображая, как поулчше высказаться. — Это группа пони, аналогичная вашим Стальным Рейнджерам. Отдалённо.
— И почему я не слышала о них раньше?
— Они редко покидают свою цитадель, а у вас так и вовсе почти не появляются.
— Где это у нас?
— В Эквестрии, — тихо ответила пегаска, не сводя взгляда с карты.
— Стоп-стоп-стоп. — Редлайн полностью развернулась к кобылке. — А откуда тогда ты?
— Из Империи… — не сразу ответила та. — Кристальной.
Единорожка замерла на месте. Шанс встретить здесь кого-то из северного соседа был сам по себе мал, ведь они редко сюда забирались. А тут сразу пегас из мира кристаллов и снега.
— И что твоё судно здесь забыло?
— Уже не важно. — Она тыкнула копытом в один из множества квадратов на синем холсте посередине. — Мы здесь.
— Хорошо. — До Редлайн дошло, что эта тема для пегаски была ещё более щепетильной, чем Фрайт. Она вернулась к просмотру мониторов и добавила не глядя: — Найди лифт.
Следующей картиной оказалась комната с самими кобылками. Увидев на экране собственную растрёпанную гриву, Редлайн обернулась. Прямо над дверью она заметила чёрное пятно немногим больше копыта с мигавшем в нижнем углу красным огоньком. Не найдя больше ничего интересного в изображении наблюдательного поста, единорожка снова переключила камеру, но попала опять на охладительную, заполненную телами. Ещё один наклон джойстика вывел камеру с пегасами, следующие показали Кабинет Смотрительницы, а затем ходячего Фрайта и снова наблюдательный пост.
«Не поняла. А где Бастлер?». Семя тревоги поселилось в Редлайн. Несколько раз она прошлась по всем камерам. «Не может быть».
— Я знаю, где лифт. — Флари подошла к столу и увидела взволнованную единорожку. — Что случилось?
— Не могу найти Бастлер, — с дрожью в голосе заговорила Редлайн. — Её нет на камерах.
— Бастлер? — удивилась пегаска.
— Да! Её нигде нет!— вскрикнула единорожка, а затем взвизгнула. — Ты разбираешься в технике?
— Ну-у-у, немного.
— Ты можешь что-нибудь сделать с этими слепыми пятнами? — Кобылка указала на один из мониторов, показывающих серую рябь.
— Ну давай попробую. — Флари вежливо столкнула единорожку со стула и уселась на него сама. Мебель натужно затрещала под весом брони.
Пони поменялись местами – пока пегаска что-то оживлённо печатала на клавиатуре, а изображения на терминале и мониторах постоянно сменяли друг друга, Редлайн принялась изучать карты стойла. «Первый уровень, жилой», «Второй уровень, исследовательский», «Третий уровень, технический» – три холста, испещрённых белыми линиями, соответствовали своим зонам. На центральном в глаза сразу бросились два огромных квадрата обзорных лабораторий посередине. «Ага, вот куда мы угодили». Лабиринт коридоров оплетал их и множество прямоугольничков поменьше с малозначащими названиями. Среди них Редлайн нашла, поводив копытом вдоль одного из коридоров, и комнату наблюдения, и лифт.
— Сделала, что смогла. — Флари повернулась к кобылке. — Но почти все те камеры либо сломаны, либо отключены физически.
— Камера около лифта среди них? — Редлайн подбежала к пегаске.
— Боюсь, что да.
— Мне нужно туда попасть. — Единорожка заходила кругами по комнате под удивлённым взглядом Флари. — Вдруг она там. Можно ли как-нибудь установить карту в ПипБак?
— Легко, — кивнула пегаска. — Иди сюда.
Флари спрыгнула со стула и подбежала к одному из шкафов. Вынув из него длинный чёрный провод, она вернулась на место и соединила им ПипБак единорожки с терминалом. Пара нажатий клавиш, и устройство на ноге Редлайн пискнуло. Как только Флари с возгласом законченной работы отсоединила провод, единорожка тут же окунулась в изучение карты.
— Отлично! Идём быстрее к лифту. — Редлайн магией потянула пегаску за хвост.
— Мы уходим отсюда? — радостно отреагировала Флари.
— Нет, мы встретимся с Бастлер и прокрадёмся к выжившим.
Редлайн заметила, как погрустнела пегаска при упоминании имени её подруги и совсем помрачнела от слов о хождении по этому стойлу.
— Думаю, мне лучше остаться здесь. — Флари максимально аккуратно вырвалась из магических объятий и взяла со стола рации. — На всякий случай. Отсюда я смогу сообщать тебе о движениях Фрайта.
«А по-твоему, для чего мне Л.У.М.?» Края губ Редлайн скривились в улыбке при мысли, что пугливая пегаска просто боялась лишний раз соваться в коридоры.
— Хорошо. — Редлайн перехватила одну из раций магией. — Но ты же говорила, что у них нет заряда.
— Не проблема, — отрезала Флари и глупо улыбнулась.
Единорог брёл по совершенно пустой улице. Первыми встреченными пони стали охранники врат на площадь. Они остановили Айсгейза, посветив на лицо фонариками, и не в самой вежливой форме попросили объяснить, почему этот пони не сидел дома во время комендантского часа. Жёлтая карточка стала ответом на все их вопросы, и единорога пропустили. Первым, с чем столкнулся Айсгейз на площади, стал порыв пробравшего до костей ветра. Поправив воротник плаща, он порысил к развалинам Квартала Военных.
— Есть идеи, где он может быть? — Паук вылез из гривы жеребца на уровне воротника.
— Он важная шишка, — тихо заговорил единорог, рассматривая приближающиеся руины. — После произошедшего здесь у него есть лишь два варианта: либо торчать на месте происшествия и контролировать все оттуда, либо сидеть у себя в кабинете.
— И второй вариант тебе не подходит, — догадалась игрушка.
— Именно, — согласно кивнул жеребец.
— Знаешь, Айсгейз, а я чуть было не поразилась твоим способностям к дедукции. — Игрушка лезла по гриве жеребца на своё любимое место близ рога, не переставая при этом бубнить. — Ты забыл про ещё один вариант – сон. Он может просто спать у себя дома в такой час.
«Как мне тебя не хватало».
— Это такой же неприемлемый вариант как и второй. Я всё равно не знаю, где его дом. Хватит разговоров, пони рядом. — Айсгейз магией вернул игрушку обратно в сумку.
Даже в такое время со стороны освещённых руин бетонного забора и ворот доносились постукивание и ропот. Подойдя ближе, Айсгейз увидел трёх охранников, стоявших близ уцелевшей секции стены и о чём-то болтавших меж собой. Маленький факел, воткнутый в щель между камнями брусчатки, горел перед ними. В развалинах мельтешили пони в серых робах – рабы уже расчистили достаточно широкую тропу, чтобы по ней могла проехать повозка. Ещё несколько просто стояли рядом, скованные вместе цепью на ошейниках. Айсгейз направился в сторону тропинки, подготовив на всякий случай свою карточку.
— Эй ты! — выкрикнул один их охранников у стены, оранжевый единорог, когда Айсгейз появился в конусе света около рабов. — По чьему поручению здесь?
— Эм-м, у меня была дневная смена. — Айсгейз выдал первое, что пришло на ум.
— Просто прохлаждаешься? — Охранники дружно засмеялись, найдя эту фразу смешной. Оранжевый пони тем временем подошёл к наёмнику. — Ты вовремя. У меня есть для тебя заданьице.
«Вот этого мне как раз и не хватало».
Охранник подошёл к ближайшему концу цепи и магией поднял его.
— А ну встать! — заорал он на четверых исхудавших кобыл, затем повернулся к Айсгейзу: — Отведи этих работяг к дальней яме.
— А сам? — Перечить (и тем самым привлечь внимание) наёмник хотел в последнюю очередь, но и заниматься ненужной работой он не желал. — Я всё-таки на отдыхе.
— Просто от-ве-ди, — единорог тыкал при каждым слоге копытом в грудь Айсгейза, наполняя его злобой, — их туда, и всё.
На всякий случай остальные охранники повернулись к спорящим пони. Наёмник это увидел и смирился.
— Хорошо. Давай сюда. — Айсгейз перехватил цепь своей магией и вырвал её из хватки единорога. — Куда тащить?
— Не пропустишь, — ухмыльнулся оранжевый пони. — Из глубины этой ямы торчит сверкающий столб.
«Сверкающий столб? Мэйнфрейм чтоль?» Вслух свою догадку Айсгейз повторять не решил и просто кивнул. Он натянул цепь и побрёл по тропе. Кобылы послушно, не сказав ни слова, двинули за ним.
Факелы на кольях освещали тропинку, петлявшую между глыбами зданий и ямами от взрывов. Пара пони что-то осматривали на склоне глубокого кратера справа по улице. Лужа в его центре слабо светилась зелёным, но, казалось, не заботила исследователей. Обломки труб, металла и каменной кладки – в этой яме можно было найти всё, кроме сверкающего столба. Чуть дальше Айсгейз увидел несколько пони, кучкой стоявших у другого кратера слева от тропинки, и побрёл к ним, брякая цепью.
— Наконец-то! — Ближайший земной пони устремился к единорогу. — Долго же вы тащили сюда этих рабынь. Тащите их к кратеру – для них есть работа.
Айсгейз молча подвел пони к яме глубиной с пять или около того метров, где уже трудились шесть таких же работяг. Кто лопатами, кто просто копытами, они разгребали землю и мусор вокруг странного вида мэйнфрейма, покорёженного и покосившегося, но по его корпусу до сих пор бегали лучики белого света. В склонах с кучей торчавших факелов проглядывались завалы туннелей. «У них тут под городом катакомбы чтоль?» Подошедший фиолетовый пони снял с рабов цепи и толчками отправил их вниз по склону.
— Быстрее-быстрее. Или хотите остаться без еды? — закричал он на рабынь, а затем повернулся к Айсгейзу: — А ты чего встал? Проваливай. Или им помочь захотел?
Дважды ему говорить не пришлось, и наёмник послушно попятился прочь.
— Руди, хватит их подгонять! — Усиленный динамиками голос жеребца прозвучал подобно грому, заставив всех вокруг замолкнуть; рабы перестали шуметь внизу, и даже Айсгейз встал как вкопанный. — Торопиться нам уже некуда.
Медленно наёмник повернул голову и посмотрел на обладателя голоса. Два пони в силовой броне стояли на краю обрыва боком к жеребцу. На одном из них не было шлема, и взгляду наёмника предстал жёлтый земнопони средних лет с оранжевой гривой. Свет от факелов плясал на перекрывающих друг друга серых металлических пластинах. Вместе с нарисованными краской непонятными узорами они придавали им устрашающий вид и прекрасно компенсировали наличие какого-либо подвесного оружия. Засмотревшись, наёмник не сразу заметил несколько укутанных в плащи силуэтов за ними. Пони в броне закрывали их от прямых лучей света, и разглядеть морды незнакомцев не представлялось возможным, а на одном вдобавок покоилась шляпа с полями настолько широкими, что те свисали под собственным весом.
«Кого только не встретишь», — подумал Айсгейз и попятился, желая покинуть это место, пока его снова не припахали.
— Простите меня, Доктор Вистл. — Фиолетовый жеребец заметно сбавил свой гонор и заговорил почти шёпотом, но даже такой неразборчивой речи хватило Айсгейзу, чтобы услышать знакомое имя и замереть на месте. — Мне так жаль, что мы не успели всё подготовить к вашему приезду.
«Этот Докторишка? Здесь?»
— Избавьте меня от своих оправданий, — последовал в ответ хриплый старческий голос.
Он стал ещё одним доказательством – Турмалин Вистл собственной персоной прибыл в город. Затем из-за пони в броне показался и сам тёмно-синий земной жеребец. Помимо чёрного плаща на нём виднелся плотно обмотанный вокруг шеи широкий шарф. «Не настолько холодно же, чтобы так укутываться». Он кинул на замершего Айсгейза мимолётный взгляд, но либо не узнал его, либо не подал виду.
— У нас есть ещё дела здесь. К нашему возвращению эта колонна должна быть отрыта.
Все, кроме пони в бронированном шлеме, развернулись и побрели плотной кучей в противоположную от Айсгейза сторону. «Чихать на Эши, Вистл важнее. Может, разберусь с наградой». Наёмник решил дать компании пройти чуть вперёд и медленно двинул за ней, держась на почтительном расстоянии и стараясь прятаться по возможности. Оставшийся пони в броне глянул на него, но ничего не сказал, а обиженный Руди и вовсе не сводил глаз с рабов.
Теперь, когда группу не закрывала огромная бронированная туша, Айсгейз смог разглядеть их получше. Замыкал колонну молодой единорог кофейного цвета с длинным золотистым хвостом, блестевшим в тусклом свете факелов. На короткий миг он развернулся боком и оглянулся. Айсгейз еле успел нырнуть за маленький обломок стены справа от тропы и замер за ним в неудобной позе, балансируя чуть ли не на двух ногах в попытке повторить его форму. Золотогривый единорог несколько бесконечно долгих секунд пялился на камень, но бросил это занятие и вновь продолжил движение. Зато теперь Айсгейз смог его рассмотреть получше. По количеству шрамов на теле, видневшихся из-за простой жилетки с маленькой сумкой, он превосходил не только наёмника, но даже самого Спидхувза, а тот был эталоном в этом плане. Даже кьютимарка в виде кинжала и чернильницы была наискось перечёркнута полоской шрама. На браслетах каждой его ноги и поясе покоились десятки мелких то ли лезвий, то ли метательных ножей. «Опасный типчик». Другого оружия он либо не носил, либо спрятал с внутренней стороны жилетки.
Перед ним шли Турмалин Вистл и неизвестный пони в том самой шляпе. У последнего чрезмерно больших размеров оказался не только головной убор – длиннющий плащ прикрывал всё его тело, и лишь кончик серого редкого хвоста стелился по земле. Чёрный цвет шкуры можно было определить лишь по маленькой полоске шерсти на шее. Оба жеребца почти синхронно переступали через ямы и выбоины и виляли меж редкими обломками. Вышагивавший перед ними жёлтый пони в силовой броне постоянно поглядывал по пустым чёрным окнам уцелевших строений. Узкая тропинка, ограниченная факелами, постепенно расширялась, чуть дальше огни и вовсе исчезали, а освещение поддерживалось уже обычными фонарными столбами. То тут, то там работали рабы, ремонтировавшие двери, окна или просто убиравшие мусор. За ними следили охранники, совершенно не обращавшие внимания на приближавшихся пони.
— Сколько колонн уцелели? — внезапно заговорил Турмалин, обращаясь к пони в шляпе.
— Одна. Одна полностью уничтожена, другая повреждена, — идеально ровным, низким голосом ответил неизвестный.
— Тогда зачем вы вызвали меня сюда? — В голосе доктора прозвучали нотки раздражения, но он тут же постарался скрыть их в смене тона на более мягкий. — Разве Грин Тейл не мог с этим справиться? Кто, как не он, в этом разбирается?
— Грин Тейл вышел из-под контроля. — Пони в шляпе прервался, чтобы обойти стоявшую посреди дороги повозку с инструментами. — Попытка поставить его на место провалилась. Теперь он не умнее брамина.
— Прискорбно, — вздохнул Турмалин. — Он подавал большие надежды в этой области. Дайте мне сутки, и я верну ваших гулей под контроль.
Группа плавно свернула налево, в проулок между двух почти незатронутых взрывом двухэтажных домов с заложенными кирпичом оконными проёмами. Прождав секунд десять, Айсгейз подбежал к углу дома.
— ...определил, кто это сделал? — До ушей наёмника долетел хриплый голос.
— Выжившая из Сторм Хайтс, — спокойно ответил жеребец в шляпе. Голос его постепенно затихал. — Я уже послал за ней в погоню тех из гулей, что под контролем...
Раб с лопатой у соседнего дома с недоумением посмотрел на жеребца, и наёмнику пришлось состроить угрюмо-злобную рожу, чтобы отпугнуть у зеваки желание лезть в это дело. Выглянув из-за угла, Айсгейз увидел, как пони по одному проходили в ближайшую дверь. Когда золотистый хвост скрылся в тенях коридора, наёмник осмелился подойти ближе. Небольшая площадка с тусклой лампочкой под потолком, заканчивалась лестницей к толстой металлической двери внизу, сильно напоминавшей таковые в подземелье Клевера. «Неужели и в правду катакомбы?» Единорог вскинул ногу с ПипБаком и взглянул на карту. Судя по ней, здание рядом с ним считалось просто складом.
«Была не была!» — Проверив магией мачете и поправив броню, Айсгейз поспешил за группой. За этими действиями он и не заметил лёгкой возни в сумке.
Яркое освещение подземелья слепило единорога, привыкшего к полумраку. Наёмник петлял по лабиринту из коридоров и дверей, ориентируясь лишь на четыре жёлтые метки Л.У.М.а впереди, да отголоски шагов и разговоров. По компасу было ясно, что те пони возвращались, двигались в направлении кратеров. На очередном повороте одна из меток отделилась от остальных и исчезла из зоны действия локатора.
— ...будешь делать со своим стойлом? — С трудом, но Айсгейз смог распознать голос пони в шляпе. Наёмника и группу разделял всего один поворот.
— Персонал переработан. — В голосе Турмалина чувствовалось сожаление. — Верный мне подчинённый всё ещё внутри. Нужно будет забрать его и важные образцы. Но пока это невозможно.
— Как только контроль восстановится, мы отобьём стойло обратно и вернём их, — произнёс пони в шляпе.
«Отбить стойло? От кого?»
— Но сначала мы заберём то, что давно искали, — продолжил за него Турмалин. Айсгейз насторожился – уж больно зловеще прозвучала эта фраза.
Неуклюже он выглянул из-за угла и чуть не взвыл от неожиданности, увидев, что взгляды всех пони были направлены прямо на него.
— Пора вернуть то, что принадлежит нам, — уверенно заявил Доктор, улыбаясь. Вокруг золотистогривого единорога в воздух поднялись несколько кинжалов, объятых светло-коричневыми облаками магии.
«Вместе с моей ногой? Хрен вам». Айсгейз рванул с места обратно по коридору, скользя копытами по бетонному полу. Он так увлёкся слежкой за этой группой, что совершенно забыл об отделившей недавно метке. Она же поспешила напомнить о себе и появилась прямо по курсу его движения так же внезапно, как из-за ближайшего угла вышел пони в броне. С ржанием он встал на дыбы, чтобы обрушить передние копыта на упавшего на бок во время торможения наёмника. Айсгейз в последний момент успел вытащить мачете и молниеносным движением выставил его перед собой. Металлические копыта выпустили скудный пучок искр, скользя по лезвию. Спасти от удара такой блок не смог, но Айсгейз смог направить копыта сторону и выиграл этим себе немного времени на перекат в сторону к стене. Последовавший в ту же секунду размашистый удар мачете пришёлся по боку бронированного пони, но клинок лишь оставил царапину на непонятной выпуклости и отскочил в сторону. Тем не менее, он выполнил свою роль – носитель брони инстинктивно отстранился от угрозы. Айсгейз оттолкнулся от стены, проскользил за бронированную тушу и вскочил на ноги уже за ней.
«Отлично», — порадовался в мыслях Айсгейз и побежал дальше, виляя из стороны в сторону. До следующего поворота оставались считанные метры, когда перед ним из стены у самого её основания вырвалось облачко бетонной крошки, а создавший его кинжал с металлическим звоном прокатился по полу. Через пару секунд другой метательный нож выбил искры на уровне плеча по левую сторону от наёмника. «Мазила». Единорог пробежал мимо упавших лезвий и поспешил скрыться за углом, но внезапно почувствовал слабость в левой ноге. Она подкосилась под жеребцом в самый ответственный момент, и вместо точно выверенного поворота в левый коридор, единорог упал и стукнулся о его боковую стену. Мачете улетел дальше. Айсгейз посмотрел на подвернувшуюся ногу и заметил маленькую струйку крови, стекавшую из пореза на предплечье. Странное покалывание наполнило его тело и внезапно стихло. Единорог попытался встать и, к собственному ужасу, осознал, что передние ноги его почти не слушаются, а задние теряют чувствительность. Паника начала заполнять сознание жеребца; он попытался подняться на ноги, опираясь о стену, но вновь сполз на пол. Дыхание стало слабым и размеренным, и жеребцу становилось всё труднее шевелить даже головой.
В коридор к нему вышли довольно улыбавшийся Турмалин Вистл и угрюмый единорог. Последний всё так же левитировал кинжалы.
— А мы могли договориться и по-хорошему, — с сожалением в голосе сообщил Доктор. Айсгейз с трудом различал краски; всё буквально плыло и темнело перед его глазами. Всё труднее становилось оставаться в сознании.
— Аккуратней с ним, — заявил Турмалин. Слова его неприятно искажались, покрываясь металлическими отзвуками. — Он нам нужен живым.
За спиной Доктора появился всё тот же пони в броне и вплотную подошёл к Айсгейзу. Облако магии подняло наёмника в воздух и грубо скинуло на металлическую спину. От очередного удара Айсгейз потерял концентрацию на секунду, но этого хватило, чтобы отрубиться.
— Ты вошла в слепую зону, — доложил через наушник переполненный помехами голос Флари. — Фрайт далеко.
Пегаска оказалась если не мастером, то точно профи в своём деле. При помощи подкопытных средств – изоленты, пары энергокристаллов и батареек – она вернула функциональность рациям. Однако, признать это полноценным ремонтом единорожка не решилась, ведь внешне её экземпляр теперь выглядел как брусок металла и пластмассы, обмотанный этой самой изолентой. Благо, к нему спокойно подходила гарнитура от ПипБака.
— Хорошо, — тихо ответила Редлайн, надавив магией на клипсу микрофона.
Если верить карте ПипБака, то она почти пришла к лифтовому коридору, но единорожка совершенно не узнавала эти стены. И если бы до этого они не заблокировали двери лифта телом, кобылка и сейчас спокойно прошла бы мимо, посчитав коридор обычным тупиком.
Бастлер здесь не было, что сильно расстроило единорожку. Редлайн принялась осматривать место встречи в надежде найти весточку или указание от подруги, которая могла побывать тут и уйти.
Методичное постукивание копыт о металл со стороны одного из коридоров привлекло внимание Редлайн. «О, Богини, неужели...» Не успела она и подумать об этом, как из-за левого угла вышла Бастлер. Кобылка выглядела как всегда весёлой и жизнерадостной, будто не висела совсем недавно на волоске от смерти.
— Привет, Бейж, — прокричала земнопони, поднимая ногу в знак приветствия.
— Ты жива! — Редлайн рванула к подруге и обняла её.
— Что у тебя происходит? — Взволнованный голос Флари резанул по ушам.
— Бастлер вернулась, — радостно проговорила единорожка.
— Бастлер, говоришь. — Теперь от пегаски сочилось удивление. — Я тут кое-что нашла.
— И что же? — Редлайн отстранилась от улыбавшейся земнопони.
— Все данные о живых… — Пегаска тут же поправилась. — ...двигающихся целях записываются в память мэйнфрейма. Я попробую добраться до этих записей, но ничего не обещаю. Если что интересное найду – сообщу.
— Хорошо. До связи. — Редлайн машинально кивнула, и повернулась к подруге. — Нам нужно попасть на верхний уровень.
— Что-то обнаружила? — Бастлер проследила взглядом вдоль провода от уха единорожки к её седельной сумке.
— Есть выжившие. Мы нашли жильцов этого стойла… Вроде. — Единорожка нервно хихикнула и прошла к лифту.
— А поконкретней?
— Двое выживших сейчас в Кабинете Смотрительницы. — Редлайн магией втащила пони внутрь кабины и заняла его место, чтобы двери не закрылись. — Нужно торопиться. А как ты добралась?
— Просто убежала, — сказала Бастлер таким тоном, словно это было обычное дело, и прошла в кабину лифта. — Там настоящий лабиринт из коридоров. Я даже натолкнулась на такую же огромную операционную, прежде чем сюда вернулась. И везде попадались трупы.
Редлайн молча прошла за земнопони, позволив дверям сомкнуться, и нажала на вторую сверху кнопку на лифте. Он с не внушающим доверия скрипом начал подниматься.
— Вижу тебя на первом уровне, — скрипучий голос пегаски донёсся из наушника, когда кобылки покинули кабину лифта. — Фрайт бродит по второму, так что бояться нечего.
Этот уровень в отличие от нижнего встретил пони приятным белым светом. Стены короткого коридора были увешаны табличками с различными цифрами и сокращениями. По полу тянулась зелёная линия, разделявшаяся на Т-образной развилке впереди. Редлайн вновь воспользовалась телом как стопором для дверей.
— Отлично, — не скрывая радости, ответила кобылка. Она поводила взглядом по верхам стен и нашла чёрный кружок под потолком. — По данным есть сдвиги?
Ответа не было так долго, что Редлайн начала волноваться и даже переспросила.
— Самые интересные записи, — всё таки заговорила Флари, — про охладительную и Фрайта недоступны. Они напрямую отправляются в терминал Смотрительницы. Остальное же это простые перемещения наши и пегасов Анклава. Дорогу найдёшь к Кабинету?
— Да, — машинально кивнула единорожка. — Сиди там. Мы скоро вернёмся.
— Эм, хорошо. — Режущий слух писк оповестил кобылку о конце разговора.
— Ты что, привязалась к этой Анклавовской дуре? — заговорила Бастлер, начав двигаться дальше по коридору. Она остановилась лишь чтобы ткнуть копытом в сокращение «К.С.» и небольшую схемку со стрелочками рядом. — Я поведу.
— Она уже говорила, что не из Анклава, — будто за себя, оправдывалась Редлайн, догнав подругу. — И она спасла меня. А после такого как минимум меняют мнение о пони.
— Чего не сделаешь ради собственного выживания, — отмахнулась Бастлер, свернув на развилке налево. — Анклав, не Анклав – все одинаковы. От этих крылатых ждать можно чего угодно.
— Ты предвзято мыслишь, — как бы невзначай напомнила Редлайн. — Если тебе не повезло с одним их представителем, это не значит, что и все они такие.
Не со зла, но этими словами единорожка надавила на больное место Бастлер. Кобылке не повезло пару лет назад связаться с одним пегасом по ходу задания. Итогом стали длительные отношения, пока в один прекрасный момент летун не кинул Бастлер посреди кучи рейдеров.
— Просто будь осторожнее, — после долгих раздумий ответила земнопони почти шёпотом. Редлайн хотела извиниться, но Бастлер прервала её: — Говори тише, мы почти пришли.
Единорожка взглянула на карту ПипБака и удивилась. Подруга оказалась права — этот коридор заворачивал вправо и выходил прямо на площадку с лестницей, ломаной змейкой тянувшейся вдоль стен вниз, в темноту, и уходил дальше в тупик. Именно там и находились пара безымянных помещений и Кабинет Смотрительницы.
Как можно тише (насколько это возможно, когда у тебя копыта, а под ними металлический пол) кобылки приблизились к автоматической двери.
— Флари, ты тут? — прошептала Редлайн в микрофон. — Что сейчас происходит в Кабинете Смотрительницы?
Ответом ей послужила тишина. Пегаска не подала голос ни через десять секунд, ни через пару минут, несмотря на постоянные попытки с ней связаться.
— Я же говорила, — прошипела Бастлер. — Нельзя было оставлять её одну. Она уже сбежала, наверное.
— Куда? — огрызнулась Редлайн. — Лифт заблокирован. «Если это единственный выход».
— Будем действовать по-моему. — Земнопони аккуратно проскочила на другую сторону двери. — Как в старые добрые времена: ты открываешь, я прикрываю.
Редлайн натужно выдохнула, закрыв глаза, и потащилась к кнопке открытия двери. Бастлер вставила уздечку в рот, поморщившись от неприятного привкуса грязи, и кивнула единорожке. В следующий же миг Редлайн нажала кнопку и отступила. Створки двери плавно скрылись в потолке и полу, и в полумрак коридора ворвался яркий свет. К радостному удивлению Редлайн, за ним не последовали ни бросок гранаты, ни рой пуль.
— Проходите-проходите, юная пони, — произнёс вместо этого высокий голос с небольшой хрипотой. — Не стоит прятаться.
Кобылки переглянулись, и Бастлер кивком указала единорожке пройти. Редлайн медленно шагнула в комнату, но остановилась в дверях, чтобы автоматика не закрыла их.
Камера слежения здесь стояла для галочки – она не охватывала и половины огромного помещения примерно пять на пять метров. Сразу в глаза бросилась левая от входа стена. Единственным её украшением было огромное круглое окно. Приятный голубоватый свет поднимался из помещения за ним. Рядом тот самый гуль из клетки, однако, выглядел он ещё хуже, чем в первую встречу. Жидкие пучки из гривы почти отпали, кое-как удерживаясь на рвущейся коже. Правый глаз теперь отсутствовал; плёнка закрытого века впала внутрь. Мигающий обруч непонятным образом удерживался на высохшей шее, будто её засунули в печь-сушилку. Существо, всё меньше напоминавшее пони, уставилось оставшимся глазом на Редлайн. Не сразу кобылка отвела от него взгляд и посмотрела на остальное окружение. Стол посередине, отделанный красным деревом, был испещрён кучами отверстий с тянувшимися из них проводами. Они собирались в косы и змейками виляли на металлическом решётчатом полу, пока не исчезали у правой стены в скоплении мониторов.
За столом в окружении трёх терминалов сидел единорог пепельного окраса с длинной жёлтой с коричневыми полосками гривой, стянутой в косичку на затылке. Жеребец сложил копыта под подбородком и смотрел на единорожку карими глазами. Солидное кресло было обшито бурой тканью. За его спиной у дальней стены виднелись два широких сейфа высотой с пони и старый портрет какой-то фиолетовой кобылки.
— Не желаете представиться? — поинтересовался пони. — И не стойте в дверях.
Редлайн сделала шаг вперёд. Бастлер еле успела проскочить внутрь, прежде чем двери сомкнутся за ней. Земнопони тут же пригнулась и нацелила оружие на гуля, но стрелять не спешила. Её появление нисколько не смутило двух выживших пони.
— Ну и как же вас всё-таки зовут? — Единорог даже и бровью не шевельнул, продолжая смотреть на единорожку, когда оружие земнопони повернулось в его сторону.
— Редлайн, — произнесла единорожка и положила копыто на плечо подруги. Та взглянула на неё и выплюнула уздечку, громко выдохнув.
— Бастлер, — ответила земнопони, выпрямившись.
— Превосходно, — хлопнул копытами единорог. — Меня зовут Крисли Бранч. Так что же занесло сюда вас, мисс Редлайн?
Кобылки переглянулись, будто ища поддержку друг у друга, но в определённый момент Редлайн заметила, что взгляд Бастлер был устремлён куда-то в сторону от неё. Единорожка повернулась в том же направлении и увидела движение на нескольких мониторах. Все эти экраны полностью дублировали систему слежения из наблюдательного поста. Редлайн заметила и размытое изображение охладительной, всем этим шевелением полумёртвых пони напоминавшей гнездо радтараканов. Увидела она и бредущего по коридорам Фрайта, и саму себя вместе с двумя другими пони в этом кабинете. Бастлер же умудрилась встать так, чтобы не попасться в объектив камеры. Но шок ожидал единорожку при виде другого изображения. Она увидела Флари, бегущую по коридорам. «Всё-таки сбежала». Редлайн почувствовала укол обиды и поймала сочувствующий взгляд подруги.
— Давайте не будем смотреть по сторонам, мисс Редлайн, — слегка повысил тон Крисли Бранч. Он опустил копыта на стол, и взгляду кобылки предстал мерцавший ошейник на его шее. «Этого стоило ожидать». — Можно уже и ответить.
Для большего устрашения гуль двинулся в сторону единорожки, но остановился ровно в тот момент, когда на него уставилась винтовка Бастлер.
— Мы увидели погром, что устроен на поверхности, и решили осмотреться. — Машинально Редлайн переступила с ноги на ногу. — Как-то шаг за шагом мы оказались здесь.
— Вы просто так взломали системы и нашли потайной лифт?
— Любопытство. — Единорожка пожала плечами. «Кто-то просто не умеет данные прятать».
— Пора, я думаю, вам начать говорить правду. — Мягкость из его голоса улетучилась полностью. — Или думаете, нам не известно, кто вы? Вы та, из-за кого ПипБак нашёл владельца. Гуляете по стойлу как по собственному дому. Еще раз спрашиваю, зачем вы здесь? — Пони и вовсе сошёл на крик, когда обратился к гулю. — Отними оружие!
«И снова все хотят применить силу».
— Вперёд! — крикнула Бастлер и отпрыгнула назад, схватив ртом уздечку и направив оружие на Крисли Бранча.
Редлайн же выхватила карабин, досылая патрон, и направила его прямо в голову дёрнувшегося к ней гуля, угодив в отсутствующий глаз стволом. Выстрел в ограниченном пространстве даже при отнесённым в сторону оружии прозвучал так, будто его держали прямо у уха. Пуля пробила череп гуля и оставила аккуратную дырочку в смотровом окне, забрызгав его содержимым головы.
Пока тело неудачника оседало, единорожка устремилась к Крисли Бранчу. Рог жеребца светился, пока он пытался что-то отыскать в одном из ящиков стола. Кобылка, проскользила по столешнице, столкнув один из мониторов, врезалась в единорога и свалила вместе с рокошным креслом на пол. Что бы не пытался достать жеребец, цели он так и не достиг. Крисли Бранч поморщился от жжения во рту, когда единорожка вставила в него ствол карабина.
— Мы пришли сюда, чтобы задать вопросы вам. — Редлайн улыбнулась, удобно усевшись на боку единорога и глядя на обходившую тело гуля Бастлер. — Давай без выкрутасов? Просто ответишь на них и всё.
Жеребец что-то промычал, и единорожка вытащила ствол.
— Я ничего не скажу, — произнёс он банальную и предсказуемую фразу. Редлайн просто вздохнула и, перевернув оружие, прикладом врезала по морде Крисли Бранча. Этот жест искренне насмешил Бастлер, наблюдавшую за всем со стороны.
— Ты знаешь что делать, Бейж. — Кобылка похлопала единорожку по спине и пошла к стене с мониторами.
— О, да, я знаю, — хитро улыбнулась Редлайн. — Сейчас ты мне всё расскажешь.
Она выждала, когда жеребец перестанет морщиться, и надавила прикладом на шею поверх обруча. «Ну-с, начнём».
— Смотри на меня, — уверенным тоном заявила Редлайн, взглянув прямо в выпученные глаза Крисли Бранча. Вспыхнувшее в тот же момент сияние вокруг её рога стало еле заметным.
Внутри единорога оказалась пустота. И это не чистое сознание обычных пони, где все предметы для манипуляции были аккуратно расставлены по своим местам. Не затуманенный внутренний мир Айсгейза, где пелена отпугивала единорожку от погружения в него. Здесь царила абсолютная тьма. Однако, спустя пару долгих мгновений пустота начала заполняться сияющими точками. Они всё росли и росли, пока единорожка не увидела в них глаза. Бесчисленное множество взглядов устремились к Редлайн, заставив её выпрыгнуть из контакта с истошным криком.
— Что случилось?! — Бастлер подбежала к подруге.
— Такого… — Редлайн с трудом отдышалась. — ...раньше не случалось.
— Слишком глубокий контакт? — Земнопони села рядом с кобылкой. Крисли Бранч лишь тяжело дышал и не двигался. Кристаллы на его ошейнике мигали ещё хаотичнее, чем раньше.
— Он не один там, внутри.
— Ты смогла найти именно его? — спросила Бастлер, совершенно не удивившись сказанному. После кивка единорожки она продолжила: — Тогда просто сконцентрируйся на нём. Забыла основы? Даже я это знаю.
— Да-да. — Редлайн вновь прильнула взглядом к глазам пони. — Сейчас попробуем.
Второе погружение в бездну прошло быстрее и глаже. Не без труда, но единорожка нашла светившуюся сильнее других пару глаз и устремилась к ней.
— Отвечай на все мои вопросы, — спокойным тоном заявила кобылка, не отрывая взгляда и борясь с подступающей головной болью.
— Как прикажете, — почти механическим голосом ответил жеребец. Редлайн, довольная собой, тут же выдохнула. Оружие теперь не требовалось, и она вновь расположила его за спиной на лямке.
— Отлично! — обрадовалась Бастлер. — Спроси, что им известно про тот ПипБак.
— Ты слышал вопрос, — строго заговорила единорожка, морщась от резкого скачка острой боли. — Что известно про ПипБак, за которым вы устроили охоту?
— ПипБак это устройство…
— Нет-нет-нет, что такого особенного в этом конкретном ПипБаке.
— В нём хранится отпечаток души бывшего пользователя.
— И зачем он вам? — Единорожка начала злиться. Минусом подобного общения становилась почти полная потеря самостоятельности жертвы – она в большинстве случаев переставала проявлять какую-либо инициативу и прямо отвечала на заданный вопрос, не говоря ни одного лишнего слова, или делала то, что попросят, невзирая на препятствия.
— Отпечаток является ключом к шарам памяти.
— А что в них?
— Важные данные. — Скупой ответ жеребца дал понять, что он и сам ничего не знал.
— И много таких шаров?
— Как минимум, пять. — Единорог на секунду замялся, будто борясь с желанием продолжить выдавать секреты.
— И где они?
— Один предположительно у носителя. Второй в сейфе за нами. Третий предположительно в комплексе ДаймондРок. Местонахождение остальных неизвестно.
— Открой сейф.
— Не могу. Пароли знает только Доктор Вистл.
«Лучше не придумаешь», — взвыла в мыслях кобылка. — «Нужно притащить сюда Флари». Пользоваться самоубийственными услугами земной подруги, единорожка не решилась.
— Спроси, как они нашли ПипБак, — произнесла Бастлер, разглядывая что-то в смотровом окне. В тоне её сквозила дрожь нетерпения. Редлайн повторила вопрос.
— ПипБак в неактивном состоянии раз в сутки подаёт радиосигнал на определённой частоте. Мы узнали эту частоту.
— И нашли источник. Я просто обязана сообщить об этом! — Земнопони затряслась от нетерпения. — Спроси, есть ли тут рация или что-нибудь в этом роде.
Редлайн продублировала вопрос.
— Соседнее помещение. Пункт связи. Сигнал неустойчивый.
— Превосходно! — воскликнула Бастлер на ходу и замерла в недоумении у выхода. — Эм, а как выйти?
На стене близ двери не было ни одной кнопки или рычага, лишь металлическая заплатка закрывала дыру от стоявшей когда-то панели.
— Как открыть дверь? — строгим тоном спросила Редлайн у единорога.
— Нажать. — Крисли Бранч указал ногой на приличных размеров кнопку с обратной стороны столешницы.
Единорожка активировала её магией, не отрывая взгляда от жеребца, и выпустила подругу. Дверь так и не закрылась, ожидая, видимо, повторного нажатия.
— И вы знаете, где он сейчас? — спросила Редлайн, когда Бастлер скрылась в коридоре.
— Да.
— ПипБак снова подаёт сигналы? — Боль всё сильнее укреплялась в голове единорожки с каждым новым вопросом.
— Нет.
— Но он же лишился хозяина.
— Нет. Его хозяин сейчас в городе Синстол.
— Что?! — «Не может быть!» От удивления Редлайн чуть не потеряла концентрацию. — Айсгейз жив?
— Имя неизвестно. Турмалин Вистл готовит носителя-единорога к снятию устройства.
Единорожка, услышав это, сразу обрадовалась и повеселела. По телу пробежала приятная дрожь, даже исчезла головная боль. Последнее, однако, произошло из-за того, что Редлайн совершенно позабыла о концентрации и потеряла контроль над жертвой.
«Он жив. И таки нашёл способ снять ПипБак? Нужно рассказать об этом Королеве».
Приятным побочным эффектом для пользующегося гипнозом была временная отключка жертвы после выполнения последнего приказа или обрыва контакта. В течение минут десяти полупарализованный жеребец будет лишь сопеть и мычать.
Редлайн пошла к открытой двери, на ходу поглядывая на камеры слежения. Она хотела найти на них Бастлер, но вместо этого встала как вкопанная, наткнувшись на помещение с пегасами, теперь уже с четырьмя. «А вот и Флари». Три Анклавовца оживлённо перекрикивались с летуньей. По губам единорожка читать не умела, но и так было понятно, что обстановка между ними накалилась. Редлайн отметила неприятную мелочь: держалась пегаска на удивление храбро – не сутулилась и не сжималась в комок, как это было при общении с единорожкой. «Искусно притворяется?» Внезапно Флари взмахнула крыльями и скрылась из виду камеры. Оставшиеся пегасы что-то кричали ей вслед и бились о клетки.
Нашлась Флари на соседнем мониторе. Она подбежала к какому-то, просто исполинских размеров шкафу в правой относительно камеры стороне узенькой комнаты и начала наугад нажимать, крутить и тянуть рычажки и кнопки, оборачиваясь время от времени на окно в противоположной стене.
Пленники на соседнем экране и вовсе взбесились – они бились о прутья не в силах вырваться. Одна пегаска Анклава смогла даже уронить клетку на бок. И ужаснейшего качества изображения хватило, чтобы разобрать появление какой-то дымки в их помещении. Вспышки света по углам изображения подозрительно хорошо напоминали проблесковые маячки. Редлайн принялась звать пегаску по рации, но та не отвечала.
Когда пегасы начали кашлять, единорожка всё поняла. Её опасения подтвердила мордочка Флари, не скрывавшей смеси презрения и радости, когда она встала на дыбы, облокотившись о стекло. «Что же ты наделала? Ладно хоть не хохочешь как прожжённый рейдер».
Тут единорожку осенило. Не теряя времени, она подбежала обратно к Крисли Бранчу и затрясла его. Когда жеребец начал потихоньку приходить в себя, Редлайн подарила ему смачный удар копытом в челюсть. От боли его глаза тут же раскрылись, чем и воспользовалась кобылка.
— Говори, есть ли тут система внутренней связи по стойлу, — чуть ли не прокричала в лицо жеребцу она, злясь от собственной головной боли.
— Микрофон у левого терминала, — словно робот ответил пони.
— Отдыхай пока.
Не дожидаясь ответа, единорожка вскочила прямо на стол и заметила близ работающего терминала небольшую серую коробку с красной лампочкой и огромной исцарапанной кнопкой.
— Флари, гадина! — крикнула она в микрофон, с хрустом вдавив кнопку, и взглянула на ряд экранов. Её многократно усиленный крик разнёсся по всему стойлу, заставив задрожать треснувшее смотровое стекло. Эффект был достигнут: пегаска чуть ли не до потолка подпрыгнула от испуга. Однако, было уже поздно – соседний монитор показывал три лежащих в своих клетках тела, окружённых тёмным маревом. Добивалась ли пегаска их смерти или просто усыпила – цели она добилась.
Своим поступком Редлайн привлекла и много ненужного внимания. Фрайт, до этого болтавшийся бесцельно по второму уровню, встал по стойке смирно и в тот же миг разрядился по неизвестной цели. «Динамик обстрелял?» Следующей его мишенью стала камера, пославшая изображение вспышки на экран и тут же прекратившая своё существование. Оживились и пленники в охладительной – они начали медленно подниматься с пола. К этому моменту тихое эхо от выстрелов Фрайта долетело до кабинета.
«В следующий раз сначала думай, Бейж». Отступать было уже поздно, и Редлайн продолжила свой монолог.
— Тащи свой круп сюда, Флари! — Кобылка лишь немного сбавила свой тон. Место назначения единорожка решила не сообщать в целях безопасности, осознавая, что летунья прекрасно знает, куда идти. — Ты мне нужна здесь!
— Что происходит? — В кабинет ворвалась Бастлер. — Ты что творишь?
— Возвращаю нашу пегаску. — Редлайн отпустила кнопку, но даже не удосужилась перевести взгляд с камер на подругу. — Как успехи у тебя?
Ошарашенная пегаска замерла на месте, смотря прямо на камеру. «Ну чего ты смотришь? Иди уже сюда.»
— Рация работает. Но на своей частоте я не смогла до них достучаться. — Бастлер вновь встала напротив смотрового окна. — Может, у тебя получится.
— Иди к лифту, — уже спокойным голосом посоветовала Редлайн пегаске и спрыгнула со стола, довольная собой. Почему-то летунья слушалась её, и этот раз не стал исключением – Флари уже неслась по коридору. Камеры с трудом успевали переключаться за ней.
— А ты, — единорожка обратилась уже к Бастлер. — Иди и освободи лифт.
— Что?! — взъерепенилась земнопони. — Ты хочешь, чтобы это пернатое нечто, покончившее со своими собратьями, так просто пришло к нам? Может, мне с ней обняться ещё? Так, по-дружески.
«Откуда она знает об этом происшествии?»
— Делай, что говорю, — спокойный тон Редлайн подействовал на бесившуюся мгновение назад подругу. — Она умеет работать с терминалом, а мы – нет. Она сможет открыть сейф, а мы – нет.
— Ладно, — согласилась Бастлер. — А что ты будешь делать?
— Пообщаюсь с Королевой. — Голос кобылки утих, а сама она направилась к выходу. При мысли об общении с наставницей по её спине пробежал холодок.
— А что делать с Крисли Бранчем?
— Он пробудет в отрубе ещё минут десять.
Редлайн вышла из кабинета и остановилась у соседней двери буквально в паре метров от него. Бастлер спокойно пробежала мимо, хлестнув на ходу подругу хвостом. Кнопка открытия с хрустом, будто в механизм насыпали песка, вдавилась внутрь. Когда дверь скрылась в стене, в помещении уже горели желтоватые лампы под потолком. Пунктом связи оказалась маленькая каморка, буквально облепленная аппаратурой и проводами. Всё это оборудование тихо гудело и переливалось лампочками, словно гирлянда на тех же обручах. Затхлый воздух ударил в нос кобылки – маленькая решёточка вентиляции в полу не справлялась с продувкой помещения, или попросту была забита. Редлайн ступила на пол, который не убирали от пыли несколько дней. «Хм. Бастлер умудрилась не оставить и следа». Кобылка расположилась на стуле с колёсиками за узким столом. Микрофон на длинной ножке и одно ухо наушника тянулись проводами к ящику передатчика на нём. Несколько неуклюжих циферблатов с колёсиками прокрутки и целый ряд кнопок позволяли настроить частоту, диапазоны и ещё несколько непонятных простоостому пользователю парметров. Благо, в Колоде их обучили самым азам работы с подобным оборудованием, чтобы можно было связаться в экстренной ситуации. Настраивать пришлось лишь частоту сигнала, а уж выделенную красным контуром кнопку включения не заметить мог лишь слепой.
— Красный Десять вызывает Белую Пачку. Приём, ответьте, — чётко выговорила каждое слово единорожка, едва услышав шум статики. Затем Редлайн ещё несколько раз повторила заученную фразу, уже начиная нервничать. «Что вы там, спите чтоль?»
— Красный Десять, это Белая Пачка, слышим вас очень плохо, — долетел голос жеребца сквозь пелену помех. — Объявите причину связи на незащищённом канале.
— Экстренный код 3. — Редлайн с трудом вспомнила коды связи. — Прошу канал связи с Королевой.
— Ваш запрос принят, ожидайте.
Пока тянулись минуты ожидания, единорожка успела вернуться в Кабинет Смотрительницы и проверить состояние Крисли Бранча. Жеребец по-прежнему пускал слюни на пол, но был жив и более-менее здоров. Однако, ему теперь не стоило рассчитывать на прежнюю остроту ума после такого изнасилования мозга. Редлайн мельком пробежалась по мониторам. Фрайт взявший неведомый след, медленно, но верно продвигался в известном лишь ему направлении, истребляя по пути все камеры. Об этом говорил постоянно пополняющийся ряд экранов, покрытых серо-зелёной рябью. Попалась на глаза и Флари, бежавшая по коридорам, а вот Бастлер оказалась в мёртвых зонах для камер. Особый интерес вызвало происходящее в охладительной. Там теперь целая толпа бродила прямо перед камерой и попросту штурмовала автоматическую дверь.
Редлайн успела вернуться к радиостанции как раз вовремя чтобы услышать знакомый кобылий голос в стене помех.
— Красный Десять на связи, — не успев даже сесть, проговорила в микрофон кобылка.
— Где ты, Дискорд тебя подери?! — И так искажённый помехами, крик наставницы и вовсе превратился в нечто душераздирающее.
— Я нахожусь в Стойле 309 на задании Колоды.
— Каком ещё задании? Ты должна быть уже на полпути на базу. Ты ради этого меня вызвала, Бейж Хорн?
Переход на имена был верным признаком смягчения обстановки. Редлайн сразу же поспешила этим воспользоваться.
— Нет, мисс Блоу. Я хочу сообщить важную информацию.
— И что же настолько важно, чтобы нарушить несколько приказов и после этого осмелиться выйти на связь?
— Носитель ПипБака жив и находится сейчас в Синстоле.
Повисло молчание.
— Это хорошая новость. — Даже сквозь помехи чувствовалось, как смягчился голос Королевы.
— Так же мне известно приблизительное местонахождение нескольких шаров памяти. Один из них около меня, а другой в месте под названием ДаймондРок. — Редлайн решила добить свою наставницу этой фразой. Про способ обнаружения устройства по сигналу кобылка решила умолчать. «Пусть и Бастлер перепадёт чуточка славы».
— С этого и надо было начинать, — отрезала Мотл Блоу и замолкла. Лишь спустя минуту, в течение которой единорожка не раз пыталась докричаться до наставницы, она вновь заговорила. — К твоему счастью, ты снова в строю. У нас нет никого в этой зоне Пустоши. Поэтому тебе придётся найти оба шара и принести их.
«Как это никого? А как же Бастлер?»
— Что делать с информаторами?
— Постарайся не оставить следов. Это всё?
— Можно вопрос личного характера? — не сразу решилась на это Редлайн.
— Слушаю.
— Что вы будете делать с носителем?
— По обстоятельствам. Конец связи, Бейж Хорн.
В следующую же секунду голос наставницы исчез вместе с помехами, оставив единорожку наедине со своими мыслями.
— «И как Бастлер не оставила следов?», — задалась вопросом Редлайн, оглядываясь вокруг.
— Сколько ещё... он... лежать? — Сквозь темноту до Айсгейза доносились обрывки фраз. Лишь собравшись с мыслями, он смог различить знакомые нотки хриплости за собственным дыханием и гулким сердцебиением.
— Ещё минут тридцать, — ответил незнакомый наёмнику голос, ровный и тихий.
С трудом разлепив веки, Айсгейз тут же зажмурился от яркого света, резанувшего по глазам. Чуть придя в себя, жеребец не немедля приподнял голову и осмотрелся. Обстановка была... почти что знакомой. Под собой он чувствовал уже нагревшуюся поверхность металлического стола, отражавшего свет множества ламп, и сумел заметить лужицу слюны, натёкшую, должно быть, пока он спал. Нога с ПипБаком была вытянута вперёд и закреплена; провода от неё тянулись, пропадая где-то вне поля его зрения. Стену перед наёмником украшали ряды и ряды мёртвых мониторов, и лишь два из них светились умеренно зелёным светом, показывая свою готовность работать. Рядом с тем столом, на котором он лежал, был ещё один, поменьше, с бумажным планшетом и карандашом. Попытка Айсгейза применить на нём магию закончилась полным провалом – рог даже и не вздумал светиться.
Прямо перед лицом наёмника появился Турмалин Вистл. Он опустил голову и взглянул на жеребца в упор.
— С добрым утром, мистер, — добродушно улыбнулся пони и повернул стол влево так, чтобы Айсгейз смотрел на автоматическую бронедверь, похожу. на аналоги из Клевера. — Простите, если бы мы знали о вашем приходе, то устроили бы приём получше.
Вместо язвительного комментария наёмник смог выдавить лишь приглушённый хрип. Его взгляду предстала занятная картина: около дверного проёма сидел прямо на полу золотистогривый единорог. Рядом с ним на бетоне лежали двумя аккуратными рядками кинжалы и лезвия. Жеребец по очереди макал каждое из них в непрозрачную бутылку, напоминавшую чернильницу, и вытирал тряпочкой зелёную жидкость, а затем вкладывал в гнёзда кожаных перевязей, разложенных под боком.
Турмалин тем временем принялся обвешивать Айсгейза липучками с проводами. Краем зрения наёмник увидел, как постепенно заполнялись различными бегущими строчками и графиками светившиеся у стены мониторы. «Решили снять с меня ПипБак».
— А где… — Айсгейз сам удивился тому, что смог выговорить слово. «Интересно, ты всё так же разговорчив?» — Где пила?
— Что? — Турмалин на секунду замер в нерешительности. — Какая пила?
Вместо ответа наёмник покосился на свою ногу.
— Никто не собирается отпиливать вам ногу. — Доктор закончил с липучками и подкатил к столу каталку с небольшим терминалом. — Вы нужны нам живым, чтобы понять весь процесс.
«Процесс? Какой ещё процесс?» — не на шутку забеспокоился Айсгейз.
— Кстати, Сайлент Найф, ты говорил, что он не будет двигаться. — В голосе Доктора появилось раздражение. — А он уже начал говорить.
— Всё нормально. На каждого яд действует по-разному. — Золотистогривый единорог оторвался от своего занятия и посмотрел на Айсгейза. Именно ему принадлежал тот ровный голос. — Этот начал говорить, но не более.
Для достоверности он спокойно, несмотря на расстояние в тройку метров, обхватил своей магией левую заднюю ногу наёмника и поднял её. Как только светло-коричневое облачко растворилось, конечность безвольно упала на стол.
— Если Сайлент Найф говорит, что всё нормально... — Дверь отъехала в сторону и в коридоре показался жеребец в шляпе. Пони в броне за его спиной уходил прочь. — ...то всё нормально. Его словам можно верить.
Он прошёл в комнату и встал рядом с золотистогривым жеребцом. Теперь Айсгейз мог рассмотреть незнакомца и в мыслях закричал при его виде. Чёрную шкуру жеребца покрывали язвы и странного вида наросты, в центре которых слабо блестели разноцветные кристаллики. Особенно кучно они расположились на морде, скрытой от прямых лучей ламп шляпой. Несмотря на это, его глаза с мертвенно-зелёными зрачками слабо светились, а от вялой улыбки потрескавшихся губ по спине Айсгейза пробежали мурашки, чему он частично обрадовался. «А чувствительность-то возвращается».
— Мы снова встретились, пони с ПипБаком, — заявил странный жеребец. — Приятно увидеть тебя вживую.
— Не… не помню. — Слова всё ещё давались Айсгейзу тяжело. — Чтобы мы встречались. «Уж такого я бы запомнил».
— Ты забыл наш разговор день назад? — Пони был искренне удивлён. — Тогда, в бункере?
«Гуливер?!» На лице Айсгейза отобразилось небывалое удивление (что говорило о спаде паралича), раз жеребец в шляпе скорчился в гримасе, похожей на улыбку, заметив это.
— У вас всё готово, Турмалин Вистл? — Гуливер обратился к Доктору, мгновенно потеряв интерес к лежащему подопытному.
— О да-да, можем приступать, — с нетерпением ответил Турмалин и принялся стягивать с себя шарф.
Айсгейза охватил чуть ли не животный ужас, когда он увидел на шее Доктора блестевший, мигавший разноцветными кристалликами ошейник – воспоминания о стычках с гулями были всё ещё свежи в его памяти. Не будь он парализован, то сразу же бы дал отсюда дёру, предварительно погрузив что-нибудь острое в шею пони, нацепившего на себя этот обруч.
— Я смотрю, вы удивлены моим приобретением, — заговорил Доктор, протягивая провода от ПипБака к терминалу на каталке.
— Я удивлён вашей глупостью, — отрезал Айсгейз, приподняв голову. — Надеть его по своей воле…
— Всё ради науки! — Турмалин потёр шкуру вокруг ошейника.
— Хватит болтовни. — Гуливер топнул ногой и попятился к выходу. — Приступай.
Доктор покорно кивнул и схватил лежащий рядом на столике кабель. Он вставил один из штекеров в терминал, а другой аккуратно подсоединил к неприметному порту ошейника, чем ещё больше удивил Айсгейза. «Не думал, что они такие функциональные». Кристаллы на обруче перестали мигать и теперь слабо светились.
— Что, что вы задумали?! — вскрикнул перепуганный Айсгейз.
— Мы снимем с тебя ПипБак, — спокойно ответил Гуливер, будто подобные вещи для него были будничным занятием. — Не отнимая ноги. Так что просто наслаждайся зрелищем.
После ввода нескольких команд он останавливался, чтобы дождаться какой-либо реакции. В первый раз это было тихое пощёлкивание ПипБака, сразу после которого исчезла шкала Л.У.М.а. Затем знаком стало последовательное мигание кристаллов ошейника. В итоге ПипБак пискнул в последний раз, и Айсгейз почувствовал ослабление хватки устройства. Ещё спустя мгновение что-то в его манжете зажужжало, и он разделился на две части и разошелся в стороны.
— Вот и всё, — заключил Доктор и хмыкнул, глядя на ряды мониторов. — Странно. Нет никакой реакции.
«А чего вы ожидали?»
— А ты сними его, — вмешался Гуливер, при этом стараясь держаться подальше от стола. «А вот он чего-то ожидает».
Турмалин, не отсоединяя кабелей, подошёл к ПипБаку и копытами потянул на себя. В тот самый момент, когда устройство на миллиметр оторвалось от ноги Айсгейза, окружение застыло, будто время замедлило свой ход, краски стали ярче, сочнее, а все звуки, даже сердцебиения, просто исчезли. Воздух стал густым как желе. Затем наёмник во всей красе увидел, как между его ногой и ПипБаком начали проскакивать маленькие разряды магии всех цветов радуги. Турмалин тоже заметил это и теперь неуклюже отстранялся от устройства. В замедленном времени было видно, как по шёрстке обоих пони в непосредственной близости к устройству проскакивают маленькие дугообразные искорки. Одновременно с этим по телу наёмника пробежал холодок, сменившийся нестерпимым морозом. Айсгейза наполнило чувство обречённости, будто бы жизнь в этот момент покидала его, начиная от кончиков задних копыт.
В дальнем углу комнаты возник силуэт. Медленно повернув голову, Айсгейз узнал в нём серого единорога из сна. Но в этот раз галлюцинация не казалась реалистичной: ноги жеребца расплывались, а на уровне копыт и вовсе исчезали, грива и хвост подобно дыму устремлялись вверх.
— Время уходит, Айсгейз. — Его голос эхом пронёсся в голове наёмника.
«Что? Какое время?» — лишь подумал наёмник, но единорог, казалось, услышал его мысли.
— Вспомни последний сон, Айсгейз, вспомни кнут. — В голосе единорога слышалась тень тревоги. — Время уходит.
«Причём здесь это?! Что ты вообще здесь забыл?»
— Хватит говорить загадками, Сейдж! — Ещё один голос громом прозвучал в голове Айсгейза. Рядом с серым пони резко возникла ещё одна тень – тёмно-синий единорог с чёрной гривой, казалось, поглощавшей свет вокруг себя, выскочил прямо из стены.
— Не стоит в это вмешиваться, Скай. — Голосу серого жеребца вернулась уверенность. — Айсгейз должен сам решить, что делать.
— К Дискорду принятия решений! Я устал ждать! — Синий пони топнул ногой и в тот же миг превратился в облако чёрного дыма, чтобы скрыться в полу и вновь появиться вплотную к Айсгейзу. — Третий нам тут не нужен!
«Да что тут происходит?! Брысь из моей головы!» — в мыслях завопил наёмник.
— Нет, Айсгейз. — Облако снова стало синим пони с такими же признаками нереалистичности, что и у серого единорога. — Не смей нас сейчас прогонять! Мы твоя единственная надежда и опора. Взгляни на Сейджа! Взгляни на меня! Что ты видишь?
Айсгейз потупился, но повернулся к серому жеребцу. Теперь из ног и гривы единорога струились светящиеся точки, напоминавшие светлячков из книжных рисунков. Они кружились в причудливом вихре и устремлялись к ПипБаку. То же самое творилось и с синим пони.
«Что с вами происходит?»
— Ты ведь ощущаешь этот сковывающий холод?! Чувствуешь, будто тебя покидает жизнь, покидает душа?! Можешь не отвечать! — Кричи Скай по-настоящему, а не в мыслях, то забрызгал бы слюнями всего Айсгейза. — Тебя ждёт кое-что похуже смерти, если не остановишь этого идиота! ПИПБАК СНИМАТЬ НЕЛЬЗЯ!
«И как мне это сделать? Я парализован, а рог меня не слушается».
— Это было раньше. Сейдж обучил тебя кое-чему. А я помогу с остальным. — Скай посмотрел на замедленного Турмалина. — Главное, прижми ПипБак обратно к ноге.
— Время уходит, — заговорил из своего угла Сейдж.
— Время уже вышло, — заявил Скай и, обернувшись облаком, исчез в полу. — Время вышло.
— Не подведи, — сухо подбодрил Сейдж и скрылся следом серым облаком.
Краски начали бледнеть, миру возвращались его прежняя скорость и звуковое сопровождение. Турмалин отпрыгнул от устройства, будто оно было объято огнём, Гуливер негромко, но ясно выматерился и спешно удалился в коридор, и лишь Сайлент Найф остался столь же невозмутимым как и прежде.
Рог Айсгейза загорелся сам собой, и ПипБак, объятый голубой магией, вернулся на место. Устройство обжало ногу, доставив нестерпимую боль; кабели с щелчком отлетели в сторону. В это же мгновение вернулся Л.У.М..
— Защищайся! — Голос синего пони зазвучал прямо в голове.
«С удовольствием!» Айсгейз ухватился магией за кабель, тянувшийся к шее Турмалина, и потянул жеребца на себя. Одновременно с этим с соседнего столика в воздух поднялся карандаш, объятый голубым облачком. Оно с хлопком ужалось в размерах и повторило форму предмета внутри, слившись с ним. В следующий же миг светящийся карандаш метнулся к удерживающему ногу наёмника ремню и разорвал его, а затем, неконтролируемо вращаясь, устремился к притянутому обратно Доктору. Повернуть карандаш острым концом вперёд Айсгейз не успел и ударил им плашмя, одновременно с этим неуклюже переворачиваясь на другой бок, чтобы упасть с противоположной стороны стола. Удар пришёлся по ошейнику Турмалина, но вместо ожидаемого наёмником отскока он начал сминать обруч под собой. Айсгейз во всех красках видел, как объятый магией предмет продолжал давить на ошейник ошеломлённого Доктора, ломая попавшие под удар звенья, размалывая в крошку кристаллы на них. В считанные доли секунды он порвал пучок металлических нитей внутри обруча, выпустив грозди искр, и дошёл до шеи жеребца, продавливаясь в неё. Лишь когда предмет погрузился в тело на несколько сантиметров, шкура в месте удара покрылась тёмно-красным и порвалась, а шея изогнулась под неестественным углом. Воображение Айсгейза дорисовало происходящее треском рвущейся ткани. Тихий хрип Турмалина утонул в хрусте сминаемых костей в его шее. Ошейник сорвался с тела пони, оставляя в нём соединительные иглы, и больше ничто не удерживало Доктора от полёта до ближайшей стены вместе с неконтролируемым карандашом в шее. К моменту, когда его бездыханное тело влетело в кучу мониторов, Айсгейз уже рухнул на пол, зацепив и опрокинув стол-каталку проводами от отваливающихся липучек, и прижался к ней левым боком.
— Берегись, — выкрикнул в голове Скай. — Летят.
Почти десяток кинжалов пролетели мимо наёмника со стороны выхода и срикошетили от стены в разные стороны. Два из них единорог смог перехватить своей магией и не глядя метнул в направлении единственной красной метки, но услышал лишь звон ударившего о бетон металла. В этот раз использование магии отдалось головной болью, и Айсгейз почувствовал, как из носа потекла струйка крови.
— Не переусердствуй, — заявил синий пони.
«Какая забота». Стараясь не потерять остатки преимущества в виде внезапности, Айсгейз ухватил магией ближайший валяющийся терминал и метнул его всё в том же направлении, одновременно поднимаясь на ноги, чтобы сократить дистанцию. К его большому удивлению, Сайлент Найф думал о том же. Ловко увернувшись от летящего устройства, он нёсся прямо к наёмнику, на ходу замахиваясь объятым магией трофейным мачете. Пони встретились почти нос к носу, когда Айсгейз в последний момент ухватил с пола кинжал и парировал им выпад противника. Вместо смертоносного удара по шее мачете отлетел вниз и оставил глубокий порез на левом предплечье наёмника. Ослеплённый искрами, Айсгейз продолжил движение и врезался в Сайлент Найфа, кубарем унося его обратно к стене у выхода. Удар головой о бетон не усмирил золотистогривого, и он вновь замахнулся мачете для удара, на этот раз сверху.
— Не тупи! Повторяй! — проорал Скай в голове.
«Сам знаю!» Облако магии вокруг кинжала схлопнулось с характерным звуком, покрыв его тонким слоем, и оружие устремилось навстречу клинку. И вновь время будто замедлилось для Айсгейза – он мог заметить мельчайшие детали в окружении, изменение выражения морды Сайлент Найфа с сконцентрированного и уверенного на удивлённое и рассеянное. Столкновение двух клинков не вызвало новый град искр – вместо этого мачете начал беззвучно крошиться и разваливаться на мелкие куски в том месте, где сверкающий кинжал встретил его, пока не развалился на две части. Остриё по кривой траектории улетело за Айсгейза, а встретившая невиданное сопротивление рукоять с обломком в противоположную. Осколки же разлетелись в стороны, раня жеребцов, чудом не задев глаза Айсгейза. Неконтролируемый кинжал воткнулся в потолочную лампу, сорвав её с креплений. Ошарашенный поначалу, Сайлент Найф быстро пришёл в себя и передними копытами оттолкнул наёмника в кучу мониторов в углу, одновременно перекатываясь к проходу; его грива мокла и чернела от крови.
В этот момент из дверей вылетел пони в броне. Он играючи перелетел через единорога и устремился к Айсгейзу. «Ну уж хрен вам! На стол я не вернусь!» При попытке встать левая нога вновь подвела наёмника. Жеребец рухнул на пол и ударился подбородком, так и не встав полностью. «Только не сейчас!» Не останавливаясь, бронированный пони встал на дыбы.
— Смотри перед собой! — послышалось в его голове.
Наёмник широко улыбнулся, увидев в паре сантиметров от морды остриё мачете. Не прошло и секунды, а магия вокруг него уже превратилась в тонкую блестящую плёнку, и лезвие устремилось вверх в горло бронированного жеребца. К собственному сожалению, Айсгейз не смог точно выставить направление, так что лезвие срикошетило о закрытое горло пони и лишь по касательной прошлось по правой щеке, разорвав шкуру и повредив глаз. С криком боли жеребец обрушил свои передние копыта на наёмника, но мощи и скорости уже не было, и Айсгейз успел отодвинуться в сторону. Через мгновение два монитора взмыли в голубом облаке и сомкнулись на голове бронированного пони, словно тиски, осыпав всё вокруг обломками. Крик его замолк так же внезапно, как и начался, когда жёлтый жеребец рухнул на пол, погребая под собой Айсгейза. Из носа наёмника обильно струилась кровь. «Слишком много испытаний для меня одного».
К этому моменту Сайлент Найфа уже не было в зале. С трудом спихнув с себя бронированное тело, наёмник похромал к выходу, прижимая левую ногу к груди. От кофейного единорога остался лишь след из капелек крови, тянувшийся прочь по коридору; пропала и его метка на Л.У.М.е. «Великолепно. Второй раз от меня сматываются пони, пытавшиеся меня же убить. Нужно сваливать отсюда».
Вытерев копытом больной ноги кровь из носа, Айсгейз решил попытаться найти в устроенном бардаке хоть какое-то подобие брони и оружия. «Мне бы мой модуль». Лишь сейчас, в относительной тишине и спокойствии, он смог нормально осмотреться. Помещение когда-то использовалось в роли пункта слежения. Там, где стену не покрывали ряды мониторов, виднелись крепления от них и торчавшие прямо из стены провода. Сейчас же это место было заброшено и использовалось скорее как склад. Или как импровизированная операционная, судя по разбросанным вдоль дальней стены медицинским инструментам и нескольким каталкам. Две из них валялись в центре, ещё одна в углу рядом с местом, куда улетел Турмалин. На работающем терминале на полу до сих пор выводилась информация.
— Передача данных выполнена, — прочитал вслух Айсгейз единственную фразу на нём, склонив на бок голову.
Наёмник подошёл к телу Доктора. Глаза того до сих пор были широко раскрыты. Шкура уже промокла от крови, скопившейся под ним лужицей. «Наша встреча кончилась плохо для обоих».
На каталке рядом Айсгейз заметил свою сумку и комбинезон. Радостный единорог тут же открыл её. К своему шоку, он обнаружил внутри лишь шарф, жёлтую карточку и остатки припасов, а от игрушки и брони не осталось и следа. «Вот это уже по-настоящему хреново». С трудом Айсгейз напялил на себя снаряжение, а шарфом перевязал кровоточащую рану на ноге. Сильная головная боль незаметно сменилась не менее сильным головокружением; кровотечение из носа не прекращалось. «Нужно поискать хоть какое-нибудь оружие».
Рукоять от сломанного мачете нашлась почти сразу. «Недолго вы мне послужили». К счастью, Сайлент Найф сваливал в спешке и оставил здесь связку своих кинжалов и странную бутылочку. Часть зелья из неё уже вылилась на пол, испуская неприятный аромат. Плотно закупорив валявшейся рядом пробкой странное варево и собрав всё в кучу, Айсгейз закинул оружие в сумку и поспешил покинуть место.
Донёсшийся из Кабинета Смотрительницы истошный крик вытащил единорожку из раздумий. Ворвавшись в помещение, Редлайн увидела на полу у смотрового окна кричавшего и корчившегося в конвульсиях Крисли Бранча. Кобылка, казалось, слышала как напрягались все его мышцы, скручивая тело жеребца. Кристаллы на ошейнике сияли как никогда ярко.
Агония резко прекратилась. Когда Редлайн подбежала к часто дышавшему единорогу, тот был ещё в сознании. Налитыми красным глазами он смотрел в потолок и что-то бормотал. Из носа и вокруг ошейника проступала кровь.
— Эй, что с тобой? — Редлайн потрясла жеребца, не боясь, что этим сделает ещё хуже.
Внезапно единорог дёрнулся и взглянул прямо в глаза кобылке. На секунду она подумала, что сейчас пострадает от своей же способности.
— Его нет! — заорал Крисли Бранч прямо в лицо единорожке, схватив её копытами за шею. — Он мёртв!
— Кто? — Редлайн еле вырвалась из ставшей железной хватки жеребца и отскочила. — Кто мёртв?
— Доктор… Доктор Вистл мёртв. — Жеребец постепенно расслаблялся. Струйки крови от ошейника всё сильнее пропитывали его шкуру. — Вистл мёртв.
«Ты что, копыта откинуть решил?»
— А что с ПипБаком? Что с его носителем? — Редлайн вновь затрясла единорога, но он уже плыл где-то в своих мыслях. Разум этого пони, видимо, был утерян навсегда. — Просто прекрасно.
Сзади послышался звук копыт. Единорожка повернула голову и увидела застывшую в проёме пегаску. Летунья тяжело дышала; слипшаяся от пота грива спала на глаза.
— Что… что с ним? — Она с трудом произносила слова между вдохами и выдохами. — Звала, Редлайн?
Единорожка рывком поднялась на ноги и наставила карабин на пегаску. Первейшей и вполне естественной реакцией Флари стала попытка уйти в сторону, но она остановилась на середине рывка и опустила голову.
— Какого сена, Флари?! — Редлайн привлекла внимание кобылки, указывая копытом на мониторы. — Что это было?
— О чём ты? — попыталась прикинуться дурочкой пегаска, но увидела изображение тел пегасов, и следующие слова застряли у неё в горле. Собравшись с мыслями, она выпрямилась и заговорила решительным тоном. — Они должны были умереть.
— И почему же?
— Потому что они Анклав, — отрезала пони, ввергнув в слабый шок собеседницу.
— Попахивает дискриминацией, — съязвила единорожка. — Я понимаю, что Анклав не особо дружелюбен к нам на поверхности, но что он сделал тебе?
— Пожалуйста. — Флари покачала головой. — Не трогай эту тему. Не стоит тебе в это влезать. Да и не были они хорошими пони. Это же Анклав! Я поговорила с ними перед... этим. — Не желая продолжать разговор, она сделала шаг вперёд и спросила: — Так зачем ты меня звала?
Поначалу опешившая от услышанного, Редлайн плюхнулась на пол и опустила оружие. «Нужно с ней быть начеку. Бастлер права.»
— Мне надо взломать терминал и открыть сейф. — Она указала ногой на стол за спиной. — Быстро.
Флари обошла единорожку вдоль стены с мониторами, кинув на них мимолётный взгляд, и уселась в кресло, предварительно подняв его. На тела у окна она старалась не смотреть. После недолгого ёрзания летунья грациозно застучала бронированными копытами по клавишам.
— И почему ты такая запыхавшаяся? — Редлайн решила прервать гнетущее молчание и подошла к мониторам. — Неужели поездка на лифте так утомляет?
— Ты сама заблокировала лифт. Забыла? — отозвалась Флари, продолжая что-то набивать на клавиатуре. — Я по лестницам бежала.
— Что? Разве Бастлер?.. — Редлайн взглянула на камеру лифтовой верхнего уровня и увидела всё так же лежавшее в створе тело. Земнопони нигде не было. Своей незаконченной фразой она привлекла к себе короткий взгляд пегаски.
Стук у двери заставил единорожку повернуться в его сторону – в проёме стояла Бастлер.
— И как это понимать, Бастлер? — заверещала Редлайн.
— Если ты и считаешь её нормальной, то я так не думаю и не собираюсь ей как-либо помогать. — Бастлер кинула свирепый взгляд на погружённую в работу пегаску. Та уверенно делала вид, что не заметила земнопони. — Кто обещает, что она не поступит с нами так же?
— Никто, — прошептала себе под нос единорожка и вновь повернулась к экранам.
От взгляда на изображение охладительной её бросило в холодный пот – помещение пустовало. Кидавшаяся скудными пучками искр железная дверь в одной из стен недвусмысленно намекала, что пони разбрелись по нижнему уровню. Кобылка принялась рассматривать остальные мониторы. Если не приглядываться, то заметить в полумраке коридоров движение почти единой массы было практически невозможно.
— Нужно торопиться. — Редлайн обернулась к пегаске. — Долго ты ещё?
— Я только начала, — оправдалась пегаска, за что получила тихий смешок со стороны Бастлер, но не услышала его и продолжила: — Тем не менее я пробилась через основную защиту и сейчас занимаюсь паролем к сейфу. Ух ты!
Возглас Флари заинтересовал единорожку.
— Что-то нашла? — спросила она, встав по левый бок от пегаски, и глянула на столбцы данных на монохромном дисплее. Бастлер заняла место по другую сторону.
— Нашла те данные о Фрайте и охладительной, правда, зашифрованные и кучку приказов.
— Сначала сейф.
Флари кивнула и с ещё большим усердием принялась работать копытами. Набив за секунду длинную строчку непонятных символов она нажала клавишу ввода, и экран озарился водопадом закорючек и обрывков слов. Пегаска с серьёзным выражением мордахи откинулась на стуле, не переставая разглядывать столбцы, а затем выбрала одно из слов. Редлайн даже не успела прочитать его, как экран померк, и на смену куче символов пришли две аккуратные строчки
>Система управления электронными замками
>Открыть замки? Д/Н
Явно довольная собой пегаска выбрала первый вариант, о чём сообщил тихий скрип открывшихся дверок сейфов.
— Супер! — воскликнула единорожка, тут же окунувшись с головой в ближайший. Из него полетели папки с бумагами и отдельные листки. — Не то, не то, не то. — Затем она смолкла и завиляла хвостом, пробормотав: — Есть.
Вылезла Редлайн из сейфа с зажатым в зубах шаром памяти и сразу же выплюнула его в седельную сумку.
— Что за шар? — Пегаска заинтересованно следила за единорожкой. Она уже закончила взлом слабенькой защиты и просто ждала.
— По сути из-за этого мы до сих пор тут. — Копытом Редлайн вытащила с нижней полки сейфа два диктофона и отправила к шару. — Бонус. Всегда приятно узнать что-нибудь сокровенное. — Затем единорожка подошла к другому сейфу и ахнула, вытаскивая из него мешок брякавший крышек. — А вот это реально бонус. А что у тебя?
Редлайн принялась взвешивать мешок, потряхивая его. «Примерно такой отвалили Айсгейзу за доставку ПипБака».
— Всё готово. — Пегаска указала на второй монитор, до этого выключенный, а ныне светившийся замершим изображением огромного помещения. — Есть занимательные видео, наверное.
— Думаю, нам пора отсюда сваливать. — вставила своё слово Бастлер, что-то высматривавшая в смотровом окне.
Редлайн подошла к ней и взглянула за заляпанное стекло. Она ожидала увидеть какое-нибудь место отдыха или атриум, что вполне соответствовало строению обычных стойл, но её взгляду предстало подобие лаборатории. Огромное помещение, высотой метров в шесть было окрашено в кипельно-белый цвет. Лампы, расположенные чуть ниже окна на висячих балках, бросали отдававший синевой свет на десяток белоснежных столов. Полупрозрачные канистры с непонятным содержимым, подносы с колбами и огромные химические установки расположились на них в хаотичном порядке. И среди этого царства чистоты и белизны медленно вышагивали бывшие жители. Головы они не поднимали и кобылок ещё не заметили, но до их подъёма на верхний уровень оставалось немного.
— Ты обязана на это посмотреть, Редлайн, — обратилась лично к единорожке Флари.
«Полное игнорирование этих кобылок друг другом начинает меня доставать. Нужно будет потом поговорить».
Когда подруги встали около пегаски, та вернула запись к началу и вновь запустила. Камера показала огромное помещение со столом в конусе света. Единорожка узнала судьбоносную обзорную лабораторию. Отличием стало лишь присутствие здесь живых: на столе на правом боку лежал Фрайт, прикованный множеством ремней. Вокруг него бегали пони в халатах и масках.
— Ускорь, — попросила Редлайн. Пегаска кивнула.
При увеличенной скорости фигурки пони забавно дёргались и скакали по залу, пока один из них не подкатил столик поменьше, загруженный теми самыми инструментами. Единорог в халате выхватил циркулярную пилу и принялся делать надрез в броне. Единорожка прищурилась в попытке разглядеть хоть какой-нибудь признак жизни у Фрайта. Но разлетавшиеся вместе с искрами струйки говорили, что носитель брони либо мёртв, либо обладал поистине ужасающей стойкостью к боли. В итоге кусок металла рухнул на пол, тут же утопая в луже крови. Внезапно на теле Фрайта зажглись светодиоды; в ту же секунду его пушка выстрелила, но не конусом света, а направленным, почти не расходившимся пучком. Немногочисленный пепел, оставшийся от единорога, медленно осел на пол. Фрайт поднялся при помощи механической конечности, разрывая кожаные ремни, как бумажную ленту. Его пушка, светившаяся и истончавшая слабый дымок, развернулась и разрядилась в другого замершего в недоумении пони. Он превратился в пар, оставив после себя тёмный контур на стене и скудную кучку пепла. Свечение орудия стало невыносимым, даже учитывая ужасную матрицу камеры. Ещё один жеребец побежал прочь из зала, но бронедверь захлопнулась прямо перед его носом. Фрайт выстрелил прямо в пони, но вместо выстрела экран озарился вспышкой и замер, оповестив о об окончании записи.
— И что это было? — Редлайн недоумевала. Бастлер же просто в оцепенении смотрела на замерший монитор.
— Сейчас увидишь, — улыбнулась пегаска, находившая веселье в происходившем.
Она отмотала запись назад и поставила максимально возможное замедление, при котором ролик ещё не выглядел как парад слайдов. Было ли тому виной повреждение или оружие не предназначалось для такой частой стрельбы, но пушка Фрайта взорвалась одновременно с выстрелом. Тем не менее, судя по дыре в с двери, свою задачу она всё же выполнила.
— Известно, как давно это произошло? — поинтересовалась единорожка.
— Сутки, не больше, — заверила её пегаска и принялась выискивать другой медиафайл. — Вот это ещё интересно.
— Ещё одни картинки? Спасибо, без меня, — заворчала земнопони и вернулась к окну.
— Разве ты не хочешь узнать, что тут произошло, Бастлер? — спросила у подруги Редлайн. Пегаска с сомнением глянула на единорожку, но ничего не сказала.
— Не особо, — отрезала кобылка.
На экране появилось изображение охладительной. В пока ещё пустое помещение складывали тела. Живые же пони были одеты в костюмы химической защиты. Запись оказалась короткой и сразу оборвалась.
— И что тут интересного? — недоумевала Редлайн.
— Это произошло примерно двое-трое суток назад. После стычки на поверхности, — спокойно ответила Флари. — И в это же время антирадиционный щит реактора был отключен. Вторая охладительная оказалась под прямым ударом радиации. Через сутки автоматика реактора понизила мощность, чтобы ослабить всплески этой радиации, но всё уже было сделано.
— Они вырастили гулей, — подытожила Редлайн, не веря своим словам.
— Боюсь, что так. Целое хреново стойло гулей. — Флари не скрывала эмоций.
Красное сияние из смотрового окна озарило потолок комнаты, через доли секунду за ним прилетел жуткий вой раненых пони. Подбежавшая к окну Редлайн по инерции толкнула стоявшую Бастлер и как раз успела поймать глазами разноцветные пятна от очередной слепящей вспышки.
— Думаю, теперь нам точно пора, — нервно хихикнула Редлайн. — Идём, Флари.
— А что будем делать со стойлом?
— Бросим, — возмутилась единорожка.
— Уничтожим, — вмешалась Бастлер.
— У тебя есть варианты? — обратилась к пегаске Редлайн. Снизу послышался взрыв, потрясший пол под кобылками. Завыли сирены пожарной тревоги. — Ты сможешь уничтожить это место?
— Извини, забыла бомбу в другой броне, — не выдержала пегаска, но тут же ахнула от озарения. — Но я могу их тут запереть, отключив реактор.
— Так действуй! — крикнула единорожка, разглядывая творившуюся внизу бойню. Фрайт стрелял по бегавшим вокруг пони, как по мишеням в тире. Некоторые из них, однако, пытались дать отпор хромому исполину, но дальше простых толчков и ударов копытами не ушли.
— Готово! — возгласила Флари, выскакивая из-за стола, и бесцеремонно прошлась по телу гуля. — У нас есть десять минут, чтобы смыться отсюда. Потом всё обесточится, и это будет затруднительно.
Л.У.М. Редлайн внезапно заполнился целой прорвой красных меток. Прежде чем она обернулась к подруге, чтобы прокричать об отходе, хвост Бастлер уже скрылся в коридоре. «Свой круп дороже, да?»
Флари прекрасно всё поняла сама, и кобылки вывалились в коридор одновременно. Судя по компасу, куча недогулей вовсю рвалась сюда по лестнице. Редлайн побежала вперёд с карабином наперевес. Лишь чудом кобылкам удалось проскочить лестничную площадку, прежде чем на неё ступили первые враги. Для разрядки нервов единорожка отправила в них короткую очередь на ходу.
Наличие ревущей толпы за спиной служило прекрасным стимулом прибавить шагу. Сама того не заметив, Редлайн вывела пегаску к лифту. Бастлер тут, однако, не было, что сильно удивило единорожку – всего пара поворотов отделяла их от Кабинета Смотритльницы. Ещё одна волна ряби прошлась по стенам и полу, сопровождаемая запоздалым эхом взрыва.
Не теряя времени, пегаска рывком оттащила тело от дверей и встала в лифте. Как только Редлайн расположилась рядом с ней, летунья потянулась к пульту.
— Что ты делаешь? — закричала Флари, когда коробка с кнопками уплыла от неё к самому потолку в розовом облаке. — Чего ты ждёшь?!
— Мы ждём Бастлер! — крикнула Редлайн в ответ.
— Да что же ты творишь, Редлайн. — Пегаска чуть ли не в слёзы ударилась, зажимаясь в дальнем углу лифта. Единорожка лишь с сочувствием взглянула на летунью – она не могла бросить свою подругу.
Бастлер вылетела из-за угла вместе с несколькими полумёртвыми пони на хвосте. Как только земнопони заскочила в лифт, Редлайн вдавила кнопку верхнего этажа. Толпа недогулей ударилась о закрывшиеся двери, и кабина рывком начала подниматься.
— А ты боялась, Флари, — с истеричной дрожью в голосе произнесла единорожка и обратилась уже к земнопони: — Ты где пропадала?
— Заблудилась. — Бастлер кое-как отдышалась.
Лифт резко остановился и раскрыл свои двери. Кобылки пулями вылетели из узкого помещения. Выждав, когда остальные убегут подальше, Редлайн выудила из сумки гранату и кинула её на пол лифта.
— Ты хочешь уничтожить его?! — искренне удивилась Флари.
— Да. — Редлайн нажала кнопку на пульте и одновременно выдернула чеку. — Валим отсюда.
Пони успели отбежать достаточно далеко, чтобы о взрыве им сообщили лишь его приглушённое эхо и вибрация пола под ногами.
Лишь благодаря карте ПипБака, чудом знавшего почти всю схему подземных катакомб за исключением пары слепых пятен, Айсгейз кое-как смог найти выход. Ни Сайлент Найф, ни Гуливер ему больше не встречались, а след из крови терялся на одной из развилок.
На трясущихся ногах наёмник поднялся по лестнице и выбрался на поверхность. На улице всё ещё стояла ночь, оранжевый свет от фонарей пробивался в переулок. «Выбрался… Теперь… можно отдохнуть». Сделав несколько шагов в сторону улицы, он безвольно упал на правый бок.
— Айсгейз! — Знакомый тонкий голосок донёсся до ушей жеребца. — Я нашла его!
Наёмник увидел бегущую в его сторону кобылку. Зелёная пони с синей гривой села рядом и обняла его.
— Я думала, ты умер, — слова кобылки тонули в слезах. — Ты жив.
— Спайни, — прошептал Айсгейз, с трудом глотая воздух. — Отпусти. Задушишь.
— Ой, прости-прости. — Земнопони послушно отстранилась и тут же полезла в свою седельную сумку. — Я тебе помогу.
Спайни Роуз вытащила несколько бинтов и лечебных зелий и принялась разматывать влажный от крови шарф на левой ноге.
— Как ты меня нашла?
— Помолчи. — Земнопони заткнула жеребца горлышком от очередной бутылки с зельем.
Даже сквозь собственное оглушающее дыхание Айсгейз расслышал мерные взмахи крыльев. Наёмника обдало потоком воздуха, и прямо перед ним на землю опустились пегас и грифина. Последняя тут же подбежала к Айсгейзу с другого бока и ловкими движениями принялась обматывать ногу бинтами, пока Спайни Роуз обливала морду жеребца лечебным зельем.
— Что ты делаешь? — заверещал Айсгейз после водной процедуры. Подняться ему не давала летунья, телом навалившаяся на бедного пони.
— У тебя всё лицо в ранах, — ответила за кобылку грифина. Айсгейз узнал её по голосу и искренне удивился. — И кровь из носа не останавливается.
— Айрона?
— А кто ж ещё?! — произнёс Массивинг, ложась прямо на землю рядом с наёмником. Знакомый аромат перегара ударил по обонянию единорога. — Оставили тебя без присмотра на несколько дней, а на тебе уже живого места нет.
Пегас был во все оружии: металлическая броня причудливо отражала уличный свет, кристаллы на тихо гудящих энерговинтовках слабо светились зелёным, а скорпионий хвост вилял из стороны в сторону.
Очередная попытка Айсгейза подняться закончилась неудачей – Айрона и не думала слезать с него; она уже закончила с перебинтовкой и теперь просто положила на бок жеребца когтистые лапы.
— Дай мне встать, — не выдержал наёмник.
— Фигушки, — шутливо ответила грифина. — Полежи немного.
«Да вы издеваетесь». Айсгейз снова и снова пытался подняться и выкручивался из-под лап летуньи.
— Успокойся, — присоединилась к грифине Спайни Роуз.
— Да пусть встаёт, — спокойно ответил Массивинг и взмахом крыльев поднялся в воздух. — Айрона, вколи ему обезболивающее.
Грифина кивнула; уже через секунду Айсгейз почувствовал укол в зону плеча.
— И всё-таки, как вы меня нашли? — Наёмник неуклюже встал и сразу прищурился при попытке перенести вес на больную ногу – обезболивающее ещё не полностью вступило в силу.
— Ты должен море алкоголя одной пони, — заговорил Массивинг. «Кому что, а тебе лишь бы выпить». — Она отыскала нас в той жалкой дыре, именуемой отелем.
— Ты? — искренне удивился Айсгейз, глядя на Спайни Роуз.
— Нет, что ты, — с сожалением в голосе ответила она. — Точнее, твоих друзей-то нашла я, но вот о тебе мне сообщил кое-кто другой.
«Спайси», — пронеслось в мыслях Айсгейза.
— Помнишь ту танцовщицу? — Спайни Роуз подтвердила домыслы наёмника. — Она нашла меня в баре и рассказала всё.
— Прямо-таки всё?
— Эм... ну, то, что мне следовало знать, — запинаясь ответила кобылка.
«Кстати о находках», — посетила Айсгейза мысль. — Отсюда никто больше не выходил?
— Вроде нет, — с сомнением в голосе ответила земнопони, а грифина лишь пожала плечами. — Я не видела никого кроме рабов.
— Мне нужно покинуть этот район. — Айсгейз сделал неловкий шаг раненой ногой. Боль постепенно сходила на нет. — А желательней и город.
— В чём проблема? — Массивинг пролетел вперёд и завис в воздухе перед единорогом. — Можем уйти прямо сейчас.
— У меня тут есть ещё пара незаконченных дел. — Айсгейз угодил больной ногой в скрытую тенями яму и чуть не упал, но вовремя подоспевшая кобылка стала ему опорой. — Спасибо. Сколько ещё времени до рассвета?
— Часа полтора-два, — взглянув на свой ПипБак, отрезал Массивинг.
— Время ещё есть, — кивнул Айсгейз. — Спайни, ты знаешь, где сейчас Эши Мабл?
— Без понятия, — замотала головой земнопони. — Сейчас его смена.
Пони выбрались на улицу. Рабы с интересом посмотрели на необычную компанию, но, встретившись взглядом с летунами, вернулись к своим делам. Айсгейз плюхнулся на землю, приподняв левую ногу. Троица выстроилась вокруг него.
— А где он будет после неё?
— Да где угодно! — Кобылку задел такой интерес к жеребцу. Она встала в обиженную позу. — Я за ним не слежу!
— Плохо. — Наёмник сделал вид, что не заметил раздражение земнопони. — Тогда вот тебе задание, Спайни. Ты должна узнать, где он будет утром. — Заметив три пары удивлённых взглядов, единорог пояснил. — У меня есть к нему разговор. Он кое-что скрывает. Найдёшь нас у заведения, где работает Спайси.
— Спайси?
— Танцовщица та, — поправился Айсгейз. — Давай беги, не теряй времени.
— Но… но. — Кобылка не могла сформулировать мысль. — Ты только вернулся, только увиделись.
— Потом поговорим, — неискренне улыбнулся наёмник. Для полноты картины он ласково подтолкнул земнопони в сторону выхода на площадь. — Прошу. Время уходит.
С обиженным видом Спайни Роуз попятилась, а затем и вовсе порысила в указанном направлении.
— Зря ты с ней так. — Грифина заняла место кобылки под боком жеребца. — Она ради тебя старалась. Искала нас.
— Переживёт, — отрезал наёмник, посмотрев в след Спайни Роуз, а затем повернулся к Массивингу и заговорщицки улыбнулся. — Для нас у меня тоже есть задание.
Когда дверь стойла с натужным скрипом закрылась, Редлайн расстреляла целый магазин в терминал и выдвижной постамент с рычагом. К этому времени произошло обещанное пегаской отключение реактора, и свет в помещениях потух. Бастлер и Флари давно убежали вперёд, оставив на кобылку грязную работу. Благо, Редлайн достаточно хорошо видела в темноте, и нашла путь наружу даже без подсветки ПипБака.
Когда пони выбралась на поверхность, темнота уже потихоньку рассеивалась. Бастлер сидела на небольшом булыжнике близ входа и смотрела на небо. Флари же лежала чуть поодаль прямо на земле, виляя хвостом и оглядываясь. Увидев приближение единорожки, она слабо улыбнулась и медленно поднялась на ноги. Редлайн прошла вперёд и обернулась к кобылкам.
— Ну что ж, нам пора на север, — заговорила она. — Ты ведь с нами, Флари? Всё равно тебе идти некуда.
— Думаю, да, — кивнула пегаска.
— Что скажешь, Бастлер? — Единорожка взглянула на подругу. Пегаске от этого стало не по себе, и она втянула шею.
— Думаю, пару дней я вытерплю эту летунью, — с неохотой согласилась земнопони.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Редлайн и развернулась. — Тогда в путь.
— Редлайн, можно задать тебе вопрос? — Флари догнала единорожку и остановила её, положив копыто на спину. Увидев недоумевающий взгляд кобылки, летунья отступила и снова съёжилась, прижав ушки.
— Конечно, — ответила Редлайн, наблюдая как Бастлер пробегает мимо.
— Я, конечно, понимаю, что лезть в чужие проблемы не стоит. У каждого своя личная жизнь и свои причуды, — начала ходить вокруг, да около пегаска. — В общем, я боялась до этого спросить, но нам ещё некоторое время путешествовать вместе… Произошедшее в лифте меня обеспокоило...
— Говори уже. — Единорожка насторожилась. — Ближе к делу.
— Ты весь день произносишь имя какой-то Бастлер, говоришь о ней, говоришь с ней в конце концов! — собралась с силами и выпалила на одном дыхании пегаска. — Но кто это?
— Как это кто? — засмеялась Редлайн и развернулась, указывая копытом в место, где только что стояла земнопони. — Вот же она…
Единорожка тут же замолкла и изменилась в лице, увидев перед собой лишь безжизненную Пустошь, усеянную обломками базы и воздушного судна. Никого кроме неё и Флари здесь не было.
Небо над Пустошью начало светлеть. До полного рассвета оставался ещё час, но уже сейчас на востоке тёмные тучи становились светлее, намекая на его приближение. Два пони и грифина сидели на плоской крыше одноэтажного магазинчика напротив заведения особых услуг, откуда до сих пор лилась тихая музыка. Жители явно следили за этим местом – здесь стояли несколько стульев с тоненьким металлическим скелетом и деревянный стол. На крышу вела вполне крепкая деревянная лестница с тыльной стороны здания. Освещение уже вырубили, и улица под ними погрузилась в слабый полумрак, развеиваемый лишь теми из факелов, что пережили ветряную ночь.
Имей Айсгейз в данной ситуации право голоса, он бы сидел себе спокойно на какой-нибудь лавке поблизости, а то и вовсе отдыхал бы в баре или кровати. Но спорить против двух летунов, всеми своими перьями ненавидевших землю и всегда державшихся хоть какой-нибудь высоты, было бессмысленно. Поэтому он покорно вытерпел, пока его на спине Массивинга перенесли к этому зданию «самым коротким путём» в обход всяких постов – то есть, по воздуху. Высадив жеребца на крыше и выслушав наброски плана, Массивинг устремился к ближайшему бару за алкогольной добавкой, а Айрона осталась с Айсгейзом и принялась вычищать свои энергопистолеты за столом.
Но даже в такой ситуации наёмник нашёл положительный момент: здесь, за небольшим кирпичным ограждением его было бы тяжело заметить, если вдруг Гуливер или Сайлент Найф захотят взять реванш, зато отсюда открывался прекрасный вид на окрестности. Бинты и зелья сделали своё дело, и Айсгейз чувствовал себя довольно хорошо, если не считать ноющую боль в ноге и приступы головной боли при попытках воспользоваться магией.
Пока вооружённый пегас носился по заведениям и пугал своим видом посетителей, наёмник разложил на замусоренной крыше оружие, что смог подобрать под землёй. Два ремня – один маленький для ноги и стандартный, чтобы охватить тело, – с двенадцатью кинжалами. Теперь незамутнённым взглядом он получше пригляделся к ним. Выполненные если не на заказ, то точно поштучно, они представляли собой заострённые серые лезвия вытянутой треугольной формы, ближе к ручке переходящие в тонкие, обмотанные подобием бинтов рукояти. Вдоль обоих режущих кромок тянулись маленькие бороздки с зелёными разводами. Ещё два кинжала единорог без сожаления откинул в сторону – они повредились во время драки.
Вернулся Массивинг лишь через полчаса с небольшим с двумя бутылками виски. К этому моменту наёмник и грифина наконец-то разговорились. Айрона помогла жеребцу нацепить ремень с четырьмя лезвиями на правую переднюю ногу и перевязь на тело под седельную сумку с остальными. Она даже узнала по запаху на них отраву в бутылке. По её словам, это была смесь яда радскорпионов и, судя по оказанному на Айсгейза эффекту, какой-то антимагической смеси.
— Может, расскажете, как вас сюда занесло? — Айсгейз перевалился через ограждение и посмотрел на пустынную улицу. «Пока не появился».
— Ищем пропавших, — безэмоционально ответил Массивинг, отпрянув от своей бутылки. Он вальяжно разлёгся прямо на столе, чем вызвал море негодование со стороны грифины.
— И кто же пропал? — Айсгейз настороженно взглянул на летуна.
— Спидхувз говорил нам ничего не говорить тебе, если встретимся, — вмешалась в разговор Айрона, на секунду задумавшись в правильности произнесённого. От одной этой фразы у Айсгейза расширились зрачки. Жеребец забыл обо всём, что делал тут.
— Что?! Кто пропал?! — прокричал он чуть ли не во всю глотку и подался ко столу.
— Успокойся. — Массивинг сделал ещё глоток прямо из горла. — Всё равно узнаешь. Прошлой ночью в город кто-то проник. Как им это удалось и точных целей мы не знаем, но эти нежданчики уходя забрали с собой нескольких пони. По сути своей не шибко важных, если не считать одну из них, — Массивинг мастерски выполнил театральную паузу, сползая со стола к краю крыши. — Лост.
Айсгейз обомлел, раскрыв рот. Сам вариант того, что в город можно было проникнуть незамеченным и так же уйти, был для него чем-то вроде фантастики. А о нагрузке в виде нескольких пони и вовсе речи быть не могло. Но… Лост. Несмотря на её приставучесть, Айсгейз привык к этой кобылке, и от мысли, что по возвращении домой её там может не быть, ему стало не по себе.
— Чего вы тогда тут торчите? — Переполненный эмоциями, Айсгейз уже не мог контролировать дрожь в голосе. — Летите дальше. Я тут сам справлюсь и присоединюсь к поискам.
Айрона подошла к жеребцу и толкнула его в правый бок. Айсгейз по привычке поставил левую ногу в упор, но тут же упал и скорчился от боли.
— Я вижу, как ты справишься. — Явно довольная собой, летунья села рядом с Массивингом, разглядывавшим улицу. — Прошло чуть больше суток. Спидхувз отправил всех на поиски. Мы нагоним их, — а затем она добавила более тихим голосом, — куда бы они не ушли.
— И если у них нет крыльев, — парировал Айсгейз, и, судя по смене выражения морды грифины, он добился в этом успеха.
Айрона хотела защититься, но её перебил пегас.
— Смотри, не твоя ли идёт? — заговорил он, указывая копытом с бутылкой на улицу.
Единорог взглянул в том направлении. Спайси бодро вышагивала по улице в своём комбинезоне, зевая на ходу.
— А вот, похоже, и тот обидчик. — Клыкастый палец грифины появился прямо перед мордой единорога и указал в сторону коренастого единорога неприметного серого окраса с короткой чёрной гривой.
Заметив кобылку, Грим Везер воссиял улыбкой от уха до уха и устремился к ней. «Пора». Протяжно выдохнув, Айсгейз поднялся на ноги и потопал к лестнице. Как и оговаривалось, летуны пока оставались на месте и просто следили за происходящим.
Спайси так увлеклась перекрикиваниями с приставалой, что никто из них не заметил появления силуэта из теней между домами. Когда свет от факелов упал на Айсгейза, оба пони вздрогнули от его вида. Хромой, с перебинтованной ногой и слипшимися от крови и зелий гривой и шёрсткой на морде он был похож на восставшего из могилы мертвеца.
— Айсгейз?! — не веря собственным глазам, произнесла кобылка, медленно шагая в сторону наёмника. — Что с тобой случилось?
— Потом расскажу, — отмахнулся единорог, когда кобылка встала за ним. — А это кто?
— О нём я тебе и говорила, — прошептала кобылка ему на ухо, встав за жеребцом.
Вблизи приставала выглядел странновато. Дорогой костюм был ему явно мал, о чём свидетельствовали незастёгнутые пуговицы на шее. Смятение при виде доходяги в его синих глазах сменилось злостью.
— А кто ты?! — вскрикнул он, подавшись вперёд.
Судя по всему, он надеялся припугнуть Айсгейза, но тот не повёл и бровью. Вместо этого наёмник уставился на его дорогой кулон Грима Везера , ярко контрастировавший с е простой верёвочкой, на которой он висел. Чёрный матовый многогранник в золотой оправе слабо отражал оранжевое пламя факелов. Что-то в нём притягивало наёмника, не давало оторваться от него.
— Это мой защитник, — ответила за Айсгейза кобылка, закинув ему на спину передние ноги и ширкоо улыбнувшись. — Ты же заглядываешь на доски объявлений. Узнать должен.
Айсгейз же в этот момент старался прикрыть серьезным выражением лица вернувшуюся боль в ноге от увеличившей нагрузки.
— И у него есть к тебе просьба, — послышался сверху голос Массивнга, тихо спускавшегося по левый бок от приставалы. Грифина же спикировала по другую стороны от Грима Везера, подняв облачка пыли.
Пока бедный единорог терялся в догадках, что происходит, Айрона встала на задние лапы и не постеснялась облокотиться на его спину. Второй же она вытащила из кобуры свой пистолет и привела его в боевое состояние; оружие мягко зашумело и покрылось сеточкой светившихся кристаллов. Рог ударившегося в панику единорога окутало чёрное сияние, но тут же спало, когда ствол уткнулся ему в голову чуть ниже уха. Остальные не обратили на это внимание, но Айсгейз заметил, как вместе с рогом сияние охватило и кристалл у него на шее.
— Он бы хотел, чтобы ты больше не приближался к этой милой пони, — продолжил Массивинг, подойдя к единорогу поближе и стараясь дышать тому прямо в лицо. Грим Везер, естественно, поморщился от такой концентрации перегара.
— Ну. Что скажешь? Ты прекрасно понял нашего друга?
Единорог лишь закивал.
— Тогда свободен, — отрезал уже Айсгейз.
Окинув всех злобным взглядом, Грим Везер вырвался из объятий грифины и порысил прочь, иногда оборачиваясь. Спайси же наблюдала за всем с приоткрытым ртом. Когда единорог ушёл достаточно далеко, летуны разразились хохотом. Позже к ним присоединились и Айсгейз с кобылкой.
— Я заберу его у вас на пару минуток? — придя в себя, спросила Спайси.
— Да забирай хоть навсегда, — отмахнулся копытом Массивинг. Айрона поддержала летуна хитрой улыбкой.
— Думаю, я выполнил свою часть уговора, — сказал Айсгейз, встав чуть поодаль.
— О да, абсолютно, — закивала кобылка. — Но сейчас есть более важные вещи. Тут кое-кто хочет тебя видеть.
Единорог всерьёз насторожился. В свете последних событий его воображение разыгралось, представляя всё что угодно, в том числе и «привет от Гуливера». Но вещица, которую Спайси вытащила из бокового кармана, заставила жеребца обомлеть, раскрыв рот – кобылка показала ему зажатую в зубах игрушку-паука.
— Что?! Откуда?! — возмутился Айсгейз, но тут же умолк и, несмотря на головную боль, схватил магией робота и поднёс к лицу. Игрушка вяло перебирала лапками. — Откуда она у тебя?
— Она сама ко мне приползла, — будто не веря собственным глазам, прошептала Спайси. Ошарашенный единорог с прищуром посмотрел на замершего теперь робота. — Я и не знала, какими навороченными игрушками ты балуешься.
Наёмник посмотрел на кобылку с выражением искреннего недопонимания.
— Ну ты попросил через неё о помощи. — Спайси поймала взгляд жеребца и добавила: — Ведь так?
— О да, да-да, — судорожно закивал головой наёмник и закинул игрушку себе в сумку. — Полезная штука, неправда ли. Знаешь, Спайси, мне пора идти.
Долго танцовщица с сомнением смотрела на Айсгейза, но затем выдохнула и улыбнулась.
— Мне вобщем-то тоже на работу нужно, так что поговорим потом, — произнесла она и поцеловала жеребца в щёку, после чего спокойно пошла к бару. — Ещё раз спасибо вам. Пока, Айсгейз. Пока, ребята.
Летуны помахали ей крыльями на прощание и подошли к Айсгейзу.
— Ну, куда дальше? — Грифина поправила кобуру под крылом.
— Вы и так мне сильно помогли, — ответил Айсгейз. — У вас есть и своё задание, гораздо более важное.
— Как знаешь, — Массивинг в своей манере безразличного ко всему пони просто кивнул. — Если что, мы в одном из баров.
— Или в отеле, — продолжила Айрона. — Та кобылка знает.
Пару летунов удовлетворил короткий кивок единорога, и они пошли в известном лишь им направлении, перекидываясь короткими фразами. Проводив их взглядом, Айсгейз плюхнулся на одну из скамеек вдоль улицы и достал зубами из сумки паука. Попытки задействовать головокружительную магию наёмник бросил сразу.
— Эй, Трибьют. — Единорог потряс копытами игрушку, бросая отпугивающие гневные взгляды на смотревших в его сторону редких пони, которых угораздило выбраться в такое время на улицу. — Отвечай, хреновина многоногая!
— И так ты благодаришь свою спасительницу? — соизволил ответить после долгой паузы паук. — Хотя чего ещё ожидать от бестактного пони, как ты.
— Слушай, ты… — прошипел наёмник, но поумерил пыл. — Как ты вообще оказалась у Спайси?
— А если подумаешь? — съязвила игрушка и, не став дожидаться ответа, сама продолжила: — Добралась до единственного знакомого тебе пони, чьё местоположение было мне известно.
— Но откуда ты знала, что мне грозит опасность?
— Слежка за тем, кто назначил награду за твою голову – просто гениальная мысль. Одна из твоих лучших, пожалуй, — Игрушка выбилась из копыт жеребца и переползла ему на спину, цепляясь крючками на кончиках лапок за комбинезон. Айсгейз закатил глаза. — А где-то на полпути к подземелью я поймала сигнал от одного из них. Сигнал, схожий с таковыми у передатчика ошейников. Поняв опасность происходящего, я решила найти помощь.
— Ты просто молча смылась. — Единорог затрясся всем телом, скидывая робота с себя. — Даже не предупредила меня.
— Мне нельзя находиться в их компании, — начала оправдываться игрушка, перебирая лапками поближе к ноге с ПипБаком. — Они дурно на меня влияют. Поэтому я свалила сразу, как ты решил нырнуть за ними в подземелье. Нашла эту твою кобылу. Половину заряда на бесполезную беготню потратила. Прикинулась тобой и всё.
«Угу, так я и поверил».
— Я и сам прекрасно справился, — слегка обиженным тоном заявил жеребец и подал игрушке лапу, по которой она тут забралась на голову. — А что было бы, если бы ты не успела?
— Бросила бы этого робота. Он у меня такой не один, — заговорила она со своего привычного места у рога. — Что теперь?
— Ждём одну пони, — мрачно произнёс Айсгейз.
Появилась Спайни Роуз лишь минут через двадцать. За это время, Айсгейз успел подчистить все остатки выданного ему пайка. Игрушка к этому времени вновь спряталась в сумке.
— Идём за мной. — Запыхавшаяся кобылка явно куда-то торопилась. — Он в Военном Квартале. Но ненадолго.
— Прекрасно! — Айсгейз вскочил на ноги, поморщившись от боли в ноге. — Пора закончить всё это.
Ни перемолвившись больше ни словом, оба пони порысили к выходу на центральную площадь. Охрана подозрительно легко пропустила их, даже не удостоверившись о наличии карточек или пропусков.
Причина для этого таилась сразу за воротами. Троица единорогов в броне охраны стояли чуть в стороне и удерживали магией направленные в его сторону дробовики. Из-за их спин вышла Блю Стрип. Голубые полосы на её шее и ноге сейчас еле заметно светились жёлтым. Кобыла дружелюбно улыбнулась Айсгейзу.
— Прости меня, — зашептала стоявшая рядом Спайни Роуз. — Я просто не могла ей не сказать.
— Доверие это дорогое удовольствие, — еле слышно произнёс Айсгейз, посомтрев на кобылку. «Я окончательно в этом убедился».
От гневного взгляда жеребца по спине Спайни Роуз прошли мурашки, и она поспешила удалиться от него к своей начальнице.
— Айсгейз, — Блю Стрип сделала шаг вперёд, — нам нужно поговорить. И по возможности без глупостей.
Кабинет Блю Стрип был погружён в полумрак; лишь еле заметно мерцавший бра над настенной картой, да его уменьшенная, но более яркая копия на столе бросали на окружение длинные тени. Тройной удар копытом по двери отвлёк Блю Стрип от чтения очередной кипы бумаг на своём рабочем месте. Её полосы в темноте ярко светились.
— Войдите, — заявила она грозным тоном.
Автоматическая дверь скрылась в стене, и в кабинет зашёл Эши Мабл. Отвесив достаточно вольный поклон и не дожидаясь дальнейших указаний, он прошёл напрямую к столу и уселся на один из стульев для гостей.
— Слушаю тебя, Блю. — Жеребец чувствовал себя довольно вальяжно.
— Я бы хотела ещё раз поговорить о происшествии на заставе. — Кобыла отложила в сторону бумаги.
— О чём там говорить? — Дрожь в голосе жеребец скрыл за повышенным тоном. — Операция прошла успешно, за исключением одного момента.
— Именно этот момент меня и интересует. Поподробнее.
— Я дважды это рассказывал. Я уже собирался подниматься наверх, когда услышал вой тревоги. Этот наёмник, Айсгейз, оставался в серверной, — повторял словно заученное стихотворение Эши Мабл. Нотки пренебрежения скользили в его речи. — Тут же я вернулся туда и обнаружил его стоящим около терминала и что-то набивавшим на нём. Поначалу я подумал, что он саботирует центр, но оказалось, что наоборот – он пытался выиграть для нас и того места время. Он попросил меня удалиться прочь оттуда на случай, если у него ничего не получится.
— И не получилось, — дополнила Блю Стрип.
— Да, но он дал время всем нам покинуть опасную зону, — согласился жеребец.
— Ты уверен в своих словах? — поинтересовалась кобыла и, дождавшись кивка собеседника, продолжила: — Что, если я скажу, что у меня есть очевидец, толкующий другую историю.
Уверенное выражение морды Эши Мабла на секунду дрогнуло.
— Ты о Спайни Роуз? — тут же начал он. — Не знаю причин, но у этой кобылы на меня зуб. Если бы не её брат-мэр…
— На тебя зуб у многих, так что оставь свои претензии за порогом этой комнаты, — перебила его Блю Стрип. — И нет, это не она. Думаю, тебе стоит лично поговорить с ним.
После этих слов она нажала на терминале кнопку и по голосовой связи попросила привести свидетеля. Эши Мабл если и нервничал, то мастерски скрывал эти эмоции за маской спокойствия; он даже не обернулся к двери, когда та раскрылась, и просто продолжал мерно постукивать копытом передней ноги по столу. В комнату почти бесшумно, не считая тихо брякавших кинжалов на передней ноге, прошёл единорог.
— Приветствую, командир, — достаточно громко произнёс Айсгейз, чтобы его голос был хорошо узнаваем, и плюхнулся на соседний с коричневым пони стул, сияя улыбкой.
Будь у наёмника тот древний фотоаппарат, что остался в Плейтвилле, он бы обязательно запечатлел выражение лица Эши Мабла. Единорог побледнел и осунулся словно старик. Поначалу косившийся в сторону Айсгейза, он теперь с отвисшей челюстью таращился на наёмника расширившимися глазами, совершенно не скрывая искреннего удивления, и лишь жадно глотал воздух не в силах что-либо выговорить. Возможно, этому способствовал ужасный вид наёмника: он так и не успел умыться или перевязать ногу новыми бинтами и мог своим видом ввергнуть неподготовленного в шок. Почти час он потратил на беседу с Блю Стрип, плавно перешедшую в выяснение обстоятельств его появления здесь.
— Я смотрю, вы добрались в целости и сохранности, — продолжил Айсгейз, удобно расположившись на стуле. — Только вот меня, кажется, забыли подобрать.
— Что ж, Айсгейз, — начала Блю Стрип за своего помощника. — Ты услышал историю из первых уст. Твоё мнение?
— Ну тут есть доля правды, — согласился Айсгейз. — Маленькая. Могу я поговорить с ним наедине?
Разговор он видел на мониторе в соседнем кабинете, отданном некоему Советнику Грею Хинту. И в течение всего этого времени советник почему-то пялился на наёмника, чем сильно нервировал его.
— Конечно. Дам тебе десять минут. — Кобыла встала из-за стола и направилась к двери. Эши Мабл с удивлением смотрел ей в след.
— Как ты выжил? — еле выдавил из себя удивлённый Эши Мабл, стоило двери закрыться за спиной Блю Стрип.
— Прошёл через огонь и трубы, — ответил наёмник. Несмотря на шуточный ответ, на нем не было и тени улыбки. — Поговорим на чистоту, Эши. Я закрою глаза и не заложу тебя и источник твоего дополнительного заработка. Пока что ты лишь командир, по ошибке оставивший одного из подчиненных. Но ты же не хочешь потерять заработанный статус в этом прогнившем местечке?
— И что взамен? — Эши Мабл осторожно встал и начал разгуливать по комнате. — Хочешь меня шантажировать?
«А это идея. Жаль, не пройдёт».
— Ну что ты, — Айсгейз внимательно следил за движениями собеседника. — Мне просто нужна информация об этом твоём источнике.
— О Чёрных Полосах? — Эши Мабл засмеялся. — О, Богини, всё ради этого? Тебе о них расскажет кто-угодно. Это известная банда к востоку отсюда.
— Видишь, ты уже начал рассказывать. — Айсгейз улыбнулся в ответ. — А теперь подробности. Скажи-ка мне, как они с тобой связываются, и, что самое главное, доложил ли ты им о моём устранении?
— Задание такого рода было дано мне впервые. — Пони успокоился и вернулся на своё место. — Обычно это простые пропуска или махинации с припасами разного рода.
— И ты так просто согласился на убийство?
— Я им задолжал, сильно...
— Не интересует, — отрезал Айсгейз. — Ты им уже сообщил?
— Если ты не заметил, то город в руинах. Эти наёмники сбежали сразу, как запахло жареным. А учитывая контроль над посещением, что учудил мэр, здесь они появятся ещё нескоро.
«Это плохо».
— Ну, значит, сообщишь им, что я мёртв, при первой же встрече. — Наёмник встал со стула и пошёл к выходу. — И забудь, что видел меня.
В дверях его встретила Блю Стрип.
— Ну что, поговорили? — с улыбкой на лице поинтересовалась она.
— Да, он полностью ваш, — кивнул Айсгейз и остановился в дверях, смотря на единорога.
— Ну тогда, Эши Мабл, — кобыла села за стол. — Поговорим о твоём «дополнительном заработке».
— Что?! — вскрикнул пони и обернулся к Айсгейзу. — Ты же обещал ничего не говорить!
— Я сдержал слово, — улыбнулся Айсгейз. — Я ничего не расскажу, ведь всё уже рассказано.
Айсгейз стоял за воротами Квартала Чужаков и смотрел на удаляющихся летунов. Массивинг с Айроной улетели дальше на запад в поисках Лост и остальных пропавших. Он же вызвался помочь на восточном направлении. Жеребец попрощался со всеми, кого знал в городе. Спайси восприняла это вполне нормально, видимо, предполгаая такой исход событий. А вот Спайни Роуз обиделась на жеребца пуще прежнего.
— Ты ведь идёшь к ним? — Паук расположился на своём любимом месте. — К этим Полоскам?
Блю Стрип рассказала ему всё, что знала об этой банде. Информация оказалась скудной: известно лишь, что они обитали далеко на востоке, в полуразрушенном стойле в Северных Горах близ Шаттервилля.
— Конечно, — ответил жеребец, смотря на веселящихся летунов. — У меня есть пара вопросов к сестре. Да и этот город мне лучше покинуть.
«Тем более Блю Стрип ласково намекнула, что лучше мне не возвращаться сюда». Айсгейз спокойно принял это решение – ведь награда за его голову оставалась, а укрывать его было вредно для и так уничтоженной репутации города.
Единорог снова переступил с ноги на ногу – новая металлическая броня, что ему выдали взамен старой и утерянного в пожаре Модуля Ввода Зелий, натирала шрам на правой ноге. Однако, приятный звон крышек в сумке вполне компенсировал эти недостатки. На часть из них он приобрёл потрёпанный мачете и целую кучу медицинских препаратов; даже Страйк нашёлся. Вернулся к Айсгейзу и шар памяти, необходимый для уже точно проваленного задания. Зато настоящей ценностью жеребец посчитал плащ, что приобрёл в одной из лавок. Серо-белый с одной стороны, он был раскрашен в грязно-коричневый и тёмно-зелёный цвета с другой. Ткань полностью закрывала почти всё туловище Айсгейз, оставляя на виду лишь передние ноги и кончик хвоста.
Топот копыт оповестил о приближении пони. Айсгейз развернулся и увидел несущуюся к нему Спайни Роуз.
— Что-то случилось? — Жеребец повернулся к кобылке, пытавшейся отдышаться после пробежки.
— Да не особо, — не сразу ответила она. — Я знаю, мы уже попрощались, и всё такое. Блю Стрип передала тебе это.
Кобылка полезла в свою сумку и зубами вытащила оттуда цепочку с покрашенной в золотой цвет подковой. Айсгейз магией, тут же вызвавшей слабую боль в висках, притянул украшение и надел на шею.
— Она сказала, что тебе это может помочь наладить дружественные отношения.
— Как мило с её стороны, — отозвался Айсгейз. «Особенно после того, как выгнала меня из города».
— Ладно, мне пора. — Спайни Роуз легонько обняла единорога. — Буду ждать скорого возвращения.
— Я тоже, — фальшиво улыбнулся Айсгейз.
— Кстати, — Отойдя на пару метров, кобылка обернулась. — Я же в ту ночь встретилась с твоей знакомой. Имени она своего не назвала, но на ней был надет твоя хитроумная штуковина.
«Надеть эту бесполезную с виду вещь могла лишь одна пони – Редлайн». — Айсгейза передёрнуло от этой мысли.
— Хорошо, буду знать, — ответил он.
Когда кобылка порысила обратно, он в последний раз поправил надоедливую броню и двинул на восток.
— Раз ты всё равно идёшь на восток, — вновь подала голос игрушка, — то возьми чуть севернее.
— И зачем мне это?
— Хочу показать тебе ДаймондРок.
Заметка
Айсгейз:
Следующий уровень
Новая способность: Подражатель.
Ваша наблюдательность дала свои плоды. Теперь вы способны создать отдалённую копию заклинания по зрительной памяти. Копия тем ближе к оригиналу, чем лучше он рассмотрен. Вы можете применять лишь последнее копированное заклинание. Платой за это стала почти неконтролируемая трата магии на применение заклинания.
Редлайн:
Следующий уровень
Новая способность: Моё слово – закон (уровень 1).
Вы настолько часто применяли гипноз в последнее время, что свыклись с сопровождающей его болью. Теперь вы можете удерживать контроль в два раза дольше.
Глава 7. День Редлайн
Опасности Стойла 307 позади, но Редлайн обязана двигаться дальше. Теперь её путь лежит к Северным горам, среди которых покоится загадочный ДаймондРок.
— Ну же, Бейж, открывай! — Бастлер не могла усидеть на месте от нетерпения. Она топталась около кровати Редлайн, действуя той на нервы. — Не тяни.
— Я не знаю, — пробормотала лежавшая единорожка, рассматривая валявшийся перед её носом конверт, и слабо улыбнулась. — Мне как-то страшновато.
— Если не откроешь ты, — Бастлер плюхнулась рядом с кобылкой и потянулась копытцем к бумаге, — то это сделаю я.
— Ни за что! — Редлайн магией схватила конверт и уже сама спрыгнула с кровати, перелетев через подружку. Она поколебалась несколько секунд и оторвала ртом край конверта, выплюнув тонкую полоску бумаги на пол. — Довольна?
Кивание стало единорожке ответом. Она вытащила магией бумажную карту с шестерёнкой на рубашке, прищурившись, чтобы не подглядывать, и протянула её подруге.
— Что там?
Бастлер схватила копытом карту и с коварной улыбкой промычала. Однако Редлайн уже неплохо знала свою соседку по комнате, чтобы заметить мимолётный изгиб бровей, значивший ничто иное, как досаду и разочарование.
— И победителем становится Бейж Хорн! — Земнопони удержала театральную паузу. Она повернула карту другой стороной, с которой на Редлайн смотрели семь сердечек. — Её ставка на семь красное выиграла. Мои поздравления!
Верхушка «Колоды» славилась своими причудами, связанными с картами и игровой атрибутикой. Каждые полгода проводилась аттестация её членов с последующими перестановками в составе. И в эти моменты можно было смело подать заявления на более высокую должность или и вовсе на переход в другое направление. Если претендент проходил по параметрам и «примерно» себя вёл в эти полгода, то велик был шанс занять чьё-нибудь место. Именно это и сделали подруги – Бастлер не хотела провести ближайшие годы за уборкой базы или в роли няньки для новичков и поэтому бросилась при первой возможности во Внешнюю Группу, куда потянула за собой и подругу. Вот только в отличие от бойкой кобылки у Редлайн все необходимые показатели были ниже среднего.
И когда Бастлер в первый же день получила письмо с шестёркой бубен, удивляться было нечему. Но факт, что Редлайн оказалась там же, да ещё и на голову выше подруги, шокировал их обеих. Но Бастлер неумело спрятала эмоции за улыбкой. Земнопони откинула карту в сторону и бросилась на подругу, повалив ту на пол.
— Мы снова вместе, Бейж! — прокричала она и чмокнула Редлайн в щёку. Опомнившись, кобылка тут же отпрянула от единорожки и притворно отвернулась. — Но я не знала, что ты настолько крута.
— Я тоже, — ответила покрасневшая Редлайн. — Случайность, наверное.
Годами позже, уже повзрослевшая единорожка поняла, почему она оказалась выше подруги и почему ей так легко давались новые должности – Королева старалась изо всех сил, незаслуженно продвигая её вверх по карьерной лестнице.
Резкий звон вырвал Редлайн из воспоминаний. Невольно вздрогнув, она медленно отвернулась от консервной банки, которую долгое время прожигала взглядом, и посмотрела на источник звука. Кусок синего потёртого металла, напоминавший огромную глубокую чашу, нелепо покачивался подобно неваляшке с маленьким камешком на дне. Внутренняя его часть была на удивление отполированной, и в ней единорожка увидела размытое отражение серого неба.
Редлайн хмыкнула. Бастлер была её единственной подругой детства, напарницей, соперницей. И на самом деле она – галлюцинация, шутка разума? Единорожка просто не верила в это. Она сидела на камне, пытаясь разобраться в самой себе, и раз за разом перебирала в своей голове воспоминания, задавала одни и те же вопросы, но тут же отвечала на них категорическим отказом. Когда она могла создать такое в своей голове? И зачем вообще придумывать воображаемую подругу, все эти воспоминания, переживания, отношения длиною во множество лет? Всё это было слишком продумано, слишком реалистично, чтобы быть фантазией. Бастлер настоящая – Редлайн точно это знала.
Звук ударившего о консервную банку камня окончательно прервал процесс самокопания единорожки, и она покосилась в сторону стоявшей справа пегаски. Заметив это, летунья опустила ногу, которой собиралась отправить в полёт очередной мусор, и склонила голову, прижав ушки.
— Упс, — одними губами прошептала она, слабо улыбнувшись и отведя взгляд к земле.
Единорожка не повела и бровью и посмотрела наверх. Небо на севере, только-только просветлевшее, уже вновь хмурилось и покрывалось трещинками молний. Воздух наполняли лязг цепей торчавших из земли останков Раптора, да редкие завывания прохладного ветерка.
«Может ли и всё это быть фантазией? Тот же Айсгейз, та же Флари...» — Редлайн кинула мимолётный взгляд на пегаску и громко выдохнула. Она окончательно запуталась в собственных мыслях.
Пегаска приняла увиденное за сигнал к действию и медленно приблизилась к единорожке. Она аккуратно села рядом с тем камнем, на котором вчера сама лежала, а сейчас в гордом одиночестве восседала Редлайн.
— Всё хорошо, Редлайн, — начала пегаска тихим голосом. — На Пустоши трудно долго оставаться в своём уме. Все мы здесь немного того. Например, мой дедушка постоянно бегал голым по облакам.
Единорожка повернулась к Флари и одарила её недоброжелательным взглядом. Своей попыткой подбодрить летунья лишь подлила масла в огонь.
— Но ведь пони почти всегда ходят голыми, — заявила Редлайн максимально безразличным голосом.
— Хм-м-м, — наигранно протянула пегаска, поднимая голову к небу, и глупо хихикнула. — Получается, он не был сумасшедшим. Ошибочка вышла.
Единорожка пару мгновений задумчиво смотрела на Флари, а затем фыркнула и рассмеялась. Всего-лишь одной глупой фразы Редлайн хватило, чтобы позабыть о своей проблеме, за что она была благодарна.
— Ла-а-а-дно. Думаю, нам пора идти. — Кобылка неожиданно легко для самой себя спрыгнула с камня и махнула хвостом, натягивая вымученную улыбку. — Или ты не захочешь прогуляться со мной, ну, после этого?
Вместо ответа единорожка услышала урчание собственного живота и застенчиво покраснела.
— Почему же, пройдёмся. — Флари улыбнулась и вскочила на ноги, чтобы скрыться за камнем и вернуться с банкой консервов во рту. Аккуратно положив её на камень, пегаска продолжила, тихо хихикнув: — Я взяла на себя смелость проверить твои сумки… и перекусить. На, и ты поешь.
«Это называется грабёж». Лишь сейчас Редлайн осознала причину непривычного для себя чувства лёгкости – ни сумок, ни карабина на ней не было. Она прошла мимо летуньи и уставилась на целую кучу всевозможных вещей за камнем. Приставленный к нему карабин окружали консервные банки и две металлические фляги с таким множеством вмятин, будто ими забивали гвозди. Четыре полных цилиндрика со светящейся синей жидкостью, точно такие же, как и в броне Флари, шалашиком устроились рядом. Тут же валялись диктофоны, драгоценная сфера и потрёпанная аптечка, переполненная лекарствами. А вот обёрнутый в грубую ткань шест длиной в две трети метра, который примостился меж двух пустых седельных сумок, был единорожке не знаком. Она обвила его магией и размотала брезент болотного цвета. Взгляду предстало на удивление диковинное изделие, отдалённо напоминавшее оружие. Две трети устройства занимала толстая матово-чёрная прямоугольная трубка со скруглёнными гранями. Вдоль двух её противоположных стенок расположились линиями десятки кристаллов. Провода, щедро обмотанные вокруг них, тянулись к основной коробке и скрывались внутри. С одной её стороны немного выступало контактное гнездо прямоугольной формы, окружённое салазками для крепления, а с противоположной – его уменьшенный круглый аналог. Дыра, в которую, судя по всему, вставлялась лента или магазин, красовалась там, где обычно у оружия находился спусковой механизм. Единорожка покрутила устройство в воздухе, но не нашла даже и подобия прицельной мушки или спускового крючка.
— Это винтовка, — сообщила Флари, появившаяся буквально из ниоткуда. Она поправила ногой готовый вот-вот укатиться цилиндрик с жидкостью. — Штурмовой вариант. Самая целая. Остальные слишком повреждены.
— Но ведь мы все обыска… — Редлайн замолкла на полуслове, поняв что большую часть тел «осмотрело» её воображение.
— Поешь, Редлайн, а мне нужно ещё кое-что достать. — Пегаска схватила зубами одну из сумок и порысила вниз по склону к начинавшей покрываться редкой дымкой поляне. Единорожка обратила внимание на крыло летуньи. Повязки на нём уже не было; лишь еле заметный след из слипшихся от зелий перьев оставался на месте перелома.
К тому моменту, как Флари вернулась, Редлайн с аппетитом прикончила консервированную кукурузу и уже раскладывала свои пожитки по местам. Пегаска появилась с набитой всякими вещами сумкой и шлемом в зубах. Она скинула, раскрыв больное крыло, поклажу на землю и положила потрёпанный головной убор на камень. Невольно Редлайн отметила следы на нём подсохшей крови. Схватив зубами сумку, летунья высыпала её содержимое прямо к ногам стоявшей рядом единорожки.
— А это что? — Редлайн подняла в облачках магии сплющенный прямоугольник со стержнями внутри, напоминавший оружейный магазин, и пухленький чёрный цилиндр, который, судя по внешнему виду, предназначался для хвата ртом.
— Это табельное оружие, аккуратнее. Подобие шокера. — Летунья перехватила предмет ногами и ухватилась зубами. В ту же секунду противоположный конец устройства раскрылся на четвертинки, на концах которых зажглись кристаллы. Воздух наполнил противный писк на грани слышимости, сильно напоминавший таковой у винтовок кобылы из Синстола. Но пегаска не стала доводить до возможного выстрела и откинула оружие к цилиндрикам. Оно ещё в воздухе сложилось и упало уже непонятной коробкой.
— Сколько я тут просидела... в прострации? Я потеряла счет времени, — поинтересовалась единорожка взглянув на время ПипБака. Прошло примерно полтора часа. — Помню, как ты меня буквально затолкала сюда, и-и-и всё.
— Час где-то. Ты как будто в бреду была. — Пегаска аккуратно заталкивала свои вещи в сумку, совершенно не волнуясь, что та принадлежала не ей. В результате сумка раздулась как бочка. — Я подобное видела, когда пони под наркотой кайфует или одурманенная.
— Одурманенная, говоришь. — Неприятная мысль доставила Редлайн почти физическую боль. «Неужто и вправду так».
Кобылка магией подтянула к себе синюю железяку с другой стороны камня и посмотрела в своё отражение. До этого она избегала возможностей погрузиться в собственное сознание под нагнанным наставниками страхом никогда не выбраться из него, но отчаянное время требовало отчаянных мер. Магия вокруг рога на пару секунд стала ярче, и Редлайн оказалась в темноте. Постепенно вокруг повсплывали размытые очертания стопок книг, дверей, и шестеренок. Все они были обмотаны блестящими цепями и обвешаны огромными амбарными замками.
— Бейж Хорн! — Знакомый голос донёсся сзади. — Помоги!
Редлайн не чувствовала своего тела, но смогла обернуться. Прямо позади неё стояла Бастлер; неизвестно откуда взявшиеся цепи с лязганьем стягивались вокруг кобылки, закрывая рот и обвиваясь вокруг шеи и ног.
— Редлайн, — прохрипела земнопони, прежде чем исчезла в сгустке цепей, оставив вторить ей непохожее эхо. — Редлайн!
Мрак сменился прохладным ветром, несущим еле ощущаемый запах горелого дерева, и испуганной мордахой Флари, стоявшей вплотную к Редлайн на камне. От неожиданности у кобылки перехватило дыхание.
— Редлайн, хвала Богиням, ты очнулась. — Дёрганый взгляд пегаски метался между железякой на земле и рогом кобылки. — Что это было?
— Ты о чём? — наконец-то выдохнула единорожка.
— Ты стояла словно статуя минут пятнадцать. Я увлеклась упаковкой сумок и затем увидела тебя пялящуюся в собственное отражение чуть ли не с открытым ртом. Ты пришла в себя лишь спустя десяток минут после того, как я убрала эту железяку.
Сердце единорожки гулко билось от осознания произошедшего. Редлайн побывала в собственном сознании, но это лишь малая часть невозможного. Главной неожиданностью было то, что кто-то уже побывал в нём до неё. Кто-то поработал на ней, дал ей команду на выполнение. И это начинало беспокоить Редлайн всё сильнее.
— Спасибо, — сухо ответила она. — Я тоже увлеклась, только сильнее. Ты готова?
— Конечн, я даже твою упаковала. — Флари отступила в сторону и показала этим набитую сумку.
— Отлично, — кивнула Редлайн и потянулась к своей ноше.
— Пожалуй, сегодня самый ужасный день в истории нашего Стойла. Даже неудачная расконсервация много лет назад и гибель первого состава не были таким сильным ударом. Сегодня мы лишились замечательных, умных, находчивых пони. И неизвестно, скольких мы потеряем ещё. Но мы должны держаться. То, что сейчас происходит на поверхности, не должно омрачить нас. Мы уже привели в готовность второй выход и ищем выживших. Прошу, без паники. Разойдитесь по своим комнатам и отдыхайте. Завтра нам предстоит трудный день. — За речью последовал тяжёлый вздох. Редлайн узнала этот хриплый голос. Он принадлежал главе теперь уже павшего Стойла – Турмалину Вистлу. — Да, такая речь сойдёт…
Кобылки неспешно собрались; пегаска задержалась, лишь чтобы попрощаться со своими павшими товарищами. Она склонила голову к земле, закрыв глаза, и несколько минут что-то шептала себе под нос. Пару часов пони шли молча. Карабин приятно постукивал по спине единорожки, внушая ей уверенность в себе. Флари зацепила шлем за сумку, а брезент стянула в жгут и прикрепила к своему странному оружию, чтобы перекинуть через спину.
С каждым шагом летунья становилась мрачнее тучи, и, казалось, это её настроение плавно перетекало на Редлайн. Чтобы хоть как-то прервать процесс нагнетания депрессии, единорожка магией достала из сумки один из диктофонов. Старое устройство сильно першило; кнопка воспроизведения не сразу поддалась, но Редлайн всё-таки победила в этой схватке. Несущая хоть какую-то ценную информацию запись появилась далеко не сразу. До неё шли бесполезные заметки научного характера, несомненно, важные исключительно для соответствующих ушей.
Диктофон, однако, выполнил свою роль – плохое настроение, тёмной тучей нависавшее над пегаской, покинуло её. Летунья с интересом слушала заунывные заметки и жалобы старика, пока не наступил момент атаки на стойло.
В диктофоне послышался треск, сменившийся топотом копыт.
— Тяжёлая ночка, Крисли? Как обстоят дела с ранеными? — Ужасный динамик не позволил распознать тон Турмалина Вистла.
— Те, кого не задели капли металла, проходят мед-осмотр. — Редлайн с трудом узнала голос помощника, не лишённый эмоций. — Но это не главная проблема. Все, кто побывал на верхнем уровне, подверглись чудовищной дозе радиации. Нам просто не хватит запасов Антирадина.
— Пошлите торговцев в ближайшие города. Расспросите больных караванщиков. Может, у них что-то есть.
Послышался скрип кресла. Судя по всему, в него плюхнулся старик.
— Уже. Что там с ПипБаком? Они сбежали? — В голосе помощника, не погрязшем в хрипоте, слышались нотки укоризны.
— К сожалению, да. Либо мертвы и лежат наверху. Но это не проблема. Я с утра пошлю в его городишко спрайтбота. И обыщем поверхность над нами, если весь этот балаган закончится.
— Хорошо, я распоряжусь об этом. А что с гулем?
— А что с ним будет? Радиация ему на пользу пойдёт. — Повисла короткая пауза. — Но знаешь, у меня есть одна идея. Я с ним пообщаюсь завтра.
— Как скажешь, — спокойно ответил Крисли Бранч. — Это что, диктофон?
— Да. Это вошло в привычку, — Смех Вистла потух в помехах. Диктофон, видимо, схватили копытами. — Память уже не та. И тебе советую начать.
— Я подумаю над этим, — успел сказать помощник, прежде чем характерный треск ознаменовал остановку записи.
Редлайн встала и осмотрелась. Ярко-выраженная дорожная колея с островками асфальта резко сворачивала на запад. Кобылка восстановила в памяти примерный маршрут своего вчерашнего путешествия. Где-то в паре сотен метров впереди будет железнодорожная насыпь, которую много западнее как раз пересекал отряд Стальных Рейнджеров. Но сейчас её почти невозможно было разглядеть за пеленой жёлто-серого тумана. «Не нравится мне это».
— Нам обязательно идти через него? — Флари разделяла сомнения, запечатлевшиеся на мордахе единорожки.
— Так будет быстрее всего, — ответила Редлайн, косясь на карту ПипБака. Метка ДаймондРока перекрыла собой букву «С» на градусной сетке компаса. Это место единорожка отметила на карте пару лет назад, когда ей и Бастлер поручили первое задание на центральном Севере. Кобылка замотала головой, выгоняя мысли о подруге.
Новая запись зашипела так же внезапно, как прервалась предыдущая.
— Сейчас я попробую сделать невозможное. — Голос Турмалина сбивался. Судя по цокоту копыт, он куда-то спешил. — Попытаюсь поговорить с гулем. У меня не выходит из головы та сцена с носителем ПипБака. Этот гуль разумен. Возможно, я смогу...
— Идёте к гулю?! — Приглушённый крик Крисли Бранча прервал импровизированный монолог.
— Как всегда вовремя, — прошептал Вистл и продолжил уже значительно громче: — Да. Что-то хотели?
— Ещё трое умерли, — доложил помощник более громким и чётким голосом, видимо поравнявшись с доктором. — Состояние остальных продолжает ухудшаться. Боюсь, мы потеряем и их.
— Мои догадки верны? Радиация это не побочный эффект?
— Не совсем, — возразил помощник. Судя по тону, его порадовала неточность Турмалина. — Радиация это основной поражающий фактор. Дверь Стойла восстановлению не подлежит. Там теперь одно сплошное фонящее месиво. Уровень радиации превышает критический в десять раз. Следы облучения наблюдаются даже у тех, кто никогда не был на поверхности или верхнем уровне.
Звук шагов стих. Вместо него микрофон диктофона ухватил гам пони и шорох, будто тяжёлый мешок волокли по бетонному полу. Звуки становились громче, постепенно превращая запись в сплошные помехи, а потом начали стихать.
— Это и есть находка? — спросил Крисли Бранч. — Он ещё жив?
— Да, его доставят в операционную. Попробуем вытащить пони из этой странной брони. Мне понадобится ваша помощь. Возьмите незанятого помощника и подходите к гулю.
— Как скажете, — резким тоном произнёс помощник. Последовавший цокот копыт оповестил о его уходе.
— На чём я остановился? — Турмалин продолжил свой монолог. — Ах, да. Этот гуль разумен. Я попробую заговорить с ним на тему того ПипБака. Кажется, для него он что-то значит. О результатах сообщу.
Редлайн чуть не выронила затихший диктофон, задумавшись и не заметив кочку. Либо они двигались быстрее, чем рассчитывали, либо облако тумана плыло им навстречу. Видимость постепенно снижалась, и это немного настораживало единорожку. Она кинула мимолётный взгляд на пегаску, но та спокойно топала справа, изредка поглядывая по сторонам. ПипБак, несмотря на опасения Редлайн, не издал ни малейшего щелчка, даже когда пони приблизились вплотную к основному облаку. От повышенной влажности шкура тут же намокла и заблестела, а по спине пробежали неприятные мурашки.
Туман вокруг пары становился всё плотнее и, казалось, поглощал звуки. В оглушающей тишине крик радости, раздавшийся из диктофона, прозвучал подобно грому.
— Получилось! По-лу-чи-лось! — прокричал Турмалин прямо в диктофон, срываясь на смех. — Я знал, знал, что гуль разумный. Ну же, скажи что-нибудь.
На секунд десять повисла тишина, разбавляемая лишь прерывистым дыханием.
— Тяжело. Говорить. — Внезапно возникший хриплый голос, по сравнению с которым Турмалин был идеалом для радиоведущего, с трудом выговаривал слова. — Где. ПипБак…
— Он говорит! Сейчас я попытаюсь поговорить с ним. У меня. Нет. ПипБака. Но я знаю. Где его найти.
— Говори же.
— Но сначала я хочу знать, что это за ошейник на тебе.
— Тяжело. Говорить. Просто. Надень. Его.
«И он ведь наденет!» Редлайн общалась с этим доктором не больше часа, но и такого времени хватило, чтобы задаться вопросом: «И как такой безрассудный оказался у них во главе?». Она шла первой и пристально смотрела под ноги; Флари же плелась позади, опасливо оглядываясь по сторонам. Диктофон вновь изрыгнул помехи, похожие на обрыв записи, но на этот раз она продолжилась сразу.
— Что вы делаете, Доктор? — разорвал тишину встревоженный голос Крисли Бранча.
— Провожу эксперимент. Разве не видно? — спокойно заявил Турмалин Вистл.
— И для этого Вы лишили гуля глаза?
— Нужно было привлечь его внимание. — Доктор не раздумывал над ответом и секунду.
— М-м, ну хорошо. Так зачем мы вам были нужны?
— Вы станете свидетелями кое-чего интересного. Нужно всё законспектировать.
— Хорошо, — согласился помощник. — Тимерси, записывай всё.
— Можете об этом не волноваться. — Противный шорох дал понять, что микрофон как минимум потёрли. — Он включен. Ну что ж, приступим. Думаю, нужно для записи повторить то, что нам уже известно. Ошейник. Структура сложная, многослойная. В верхнем резиновом слое закреплены кристаллы неизвестного происхождения. По центру ошейника проложено множество металлических нитей, выполняющих роль носителей заряда. На противоположных сторонах ошейника видны разъёмы для подключения устройств. Тип разъёмов неизвестен. Около них так же закреплены концы антенн коротковолнового приёмопередатчика. У замка расположены блоки питания из микробатарей и магосхемы. Со внутренней стороны ошейника видны иглы разной длины: от пяти миллиметров до двух сантиметров. Роль их пока не выяснена, но при надевании они погружаются в шею носителя. Судя по некоторому запасу свободы перемещения в поперечных направлениях, они могут подстраиваться под тело носителя. Давайте попробуем надеть.
— Что? — хором завопили два других голоса. Редлайн нахмурила брови и немного сбавила шаг, тем более что перед ней возникла насыпь с рельсами.
— Ну да. Помогите мне, Крисли.
Диктофон затих; наступила пара минут тишины, нарушаемой лишь кряхтением двух пони, перебиравшихся через насыпь, да невнятным звуками из диктофона. Флари, затаив дыхание, внимала устройству; на её мордахе читалось искреннее любопытство. Редлайн же прекрасно помнила запись с камер и понимала, что с минуты на минуту начнётся самое интересное. И это произошло.
— Готово, — сухим голосом произнёс Крисли Бранч. — Чувствуете что-нибудь?
— Да вроде ничего, — с разочарованием в голосе ответил Турмалин. — Лишь слабую боль от игл и холо…
Его голос потонул в сотрясшем динамик крике; от неожиданности взвизгнула даже Флари, но Редлайн заранее подготовилась к подобному. Она лишь прищурилась ближайшим к устройству глазом и отвернулась, прижав ушки. Не сдержались и два других пони на записи – их короткие выкрики дополнили общую картину хаоса. Затем запись начала сыпать помехами, будто устройство пинали или били.
— Что с ним?! — еле перекричал вой незнакомый голос, принадлежавший Тимерси.
— Я откуда знаю! — Разобрать, кто и что кричал становилось всё труднее.
— Держи его!
— Диктофон!
— Плевать!
Дальнейшие обрывки и вовсе потонули в помехах и крике, а затем запись внезапно оборвалась.
— Что это было? — спросила Флари, скатившись по щебёнке с другой стороны насыпи.
— Окончательное падение Стойла 307, — спокойно ответила Редлайн и спрыгнула следом. Она не рассчитывала, что с этой стороны холм насыпи окажется в пару раз меньше, и уткнулась носом в землю рядом с пегаской, но диктофон из магической хватки не выпустила; карабин больно ударил её по затылку. Флари услужливо помогла единорожке подняться.
В этот момент запустилась следующая запись.
— Это чувство… Его нельзя описать словами. Я стал частью чего-то общего, целого. Я могу контролировать их, могу приказывать им. Они будто сидят у меня в голове и молчат. Лишь сейчас я начинаю понимать, почему он использует лишь гулей. Они всегда молчат, молча слушают, молча делают, молча умирают.
А ещё я слышал его. В самом начале. Он зовёт себя Гуливером. Он разговаривал со мной, рассказал о своих целях. Целях ради высшего… блага? Или не говорил. Да и разговором это тяжело назвать. Он всё знает обо мне, он знает, о чём я думаю, что я хочу сказать. Он сразу же всё узнал о ПипБаке, стоило мне лишь представить его образ.
А ещё он позволил мне остаться свободным. Он обосновал это тем, что великий ум нельзя заковывать в цепи. Он посчитал меня равным. Он даже разрешил мне дать ошейник помощнику. И я это сделаю.
Но я чувствую боль. Не свою боль. Боль тех, кто у меня в голове. Лишь её отголоски, но и они заметны. Ошейник натирает, будто вворачивает в меня иглы. Но я буду терпеть.
Раздался скрип открывающейся двери.
— Что вы делаете в чулане? — спросил взволнованный Крисли Бранч.
— Я хотел побыть один. Все эти смерти давят на меня. Узнали что-то новое?
— Последние новости вам точно не понравятся. Умерла уже треть поражённых. Антирадин не помогает. Но есть сподвижки и в распознавании источника радиации.
— И что же это? — Голос Доктора наконец-то приобрёл хоть какую-то интонацию, и сейчас её было любопытство.
— Пыль, — спокойно ответил помощник. — Ну или пыльца. Пока неизвестны причины, но обыкновенная пыль в воздухе стала фонить. Наша собственная вентиляция разносит эту заразу по всему стойлу.
— Найдите способ не дать ей попасть хотя бы на жилой уровень. С потерей лабораторий я уже смирился. Неустойки оплатим.
— Уже перевели нижние уровни на замкнутый цикл. Есть еще одна новость. С нами связался Анклав.
— Снова? Хотят получить отчёт о смерти своих? — Эта весть встревожила старика, судя по пробившемуся сквозь хрип удивлению в голосе.
Редлайн его прекрасно понимала. Она многое слышала про спуск пегасов на землю Большая часть, конечно, была слухами или сказками, но даже в них таилась толика правды. Про них стоило запомнить одно: неважно, кто первым проявил агрессию – они или их противник – если кто-то из пегасов погиб, то Анклав обязательно вернётся.
— Они уверяют, что это не их Раптор. Они прибудут, чтобы выяснить всё об этом конфликте. И просят в этом нашей помощи. Однако, они хотят оставить всё это в тайне. Мне сообщить в Хуффингтон?
— Нет, — после секундных раздумий ответил Турмалин. — Мы справимся сами. Как встретите их, сразу отправьте в лабораторию газового анализа. В случае чего, просто усмирите их. На этом всё?
— С важными делами – да. У меня есть личный вопрос. Позволите?
— Слушаю.
— Долго этот гуль будет за мной ходить? Вы же можете приказать ему отстать от меня.
— Это для вашей же безопасности, — отрезал Турмалин Вистл. — А теперь оставьте меня одного.
— Так ты и вправду не из Анклава? — недоумённо спросила Редлайн, когда запись вновь прервалась.
— А? — Флари, шедшая уже позади, с нежеланием вырвалась из своих мыслей. — А ты думала, я вру?
— Всякое бывает, — подытожила единорожка. «Например, что тебя вообще не существует, а я просто сплю».
В очередной раз диктофон помехами оповестил о новой записи.
— Даже и не знаю, зачем веду эти записи. Все мои мысли остаются в памяти кого-нибудь из низших. Наверное, это привычка. Час назад умер ещё один из облучённых. Мы потеряли половину личного состава Стойла. Остались лишь мой помощник Крисли Бранч, несколько тяжело больных, да ещё пегасы Анклава. Наш с ними разговор зашел в тупик. Всё, что я понял, это факт существования ещё одной фракции пегасов, чьё наличие на небе очень не нравится Анклаву. Как я и думал, затем они проявили враждебность и теперь заперты в газовой камере.
Гуливер приказал собрать мне всех больных в охладительной и отключить защиту реактора. По его словам мы сможем спасти многих из них, и они станут ещё послушнее. Я догадываюсь об этом способе, но перечить ему не стану. Сегодня он обещал рассказать мне что-то важное.
Шипение оповестило о смене записи.
— Когда же эти записи закончатся? — задала Редлайн вопрос, совершенно не рассчитывая на ответ. По крайней мере, благодаря диктофону время в дороге пролетало быстрее.
— Это моя последняя запись, — запершил динамик.
— Ну хвала Богиням, — громко откомментировала Редлайн на выдохе, заставив Флари вымученно улыбнуться.
— Сегодня же я покину Стойло 307 и отправлюсь в Синстол. Мои знания нужны в этом городе. Со мной связался Гуливер. Как я и думал, он решил гулифицировать всех ещё живых в этом месте. Для присмотра за ними я оставлю своего помощника. Не без помощи силы он надел ошейник. Так же Гуливер рассказал о своей цели, наконец, доверившись мне. Ему как и нам нужны шары памяти. Что на них, мне неизвестно, но я попытаюсь узнать об этом в ближайшее время. В случае моей смерти, эта запись будет отправлена в Хуффинтон вместе с другими данными.
Щелчок кнопки воспроизведения, вернувшейся в обычное положение, дал понять, что монолог прекратился.
— Вот и закончились два дня из жизни стойла, — неловко хихикнула Редлайн, пряча диктофон обратно в сумку. — Теперь есть и пища для размышлений.
Уже час кобылки брели молча. О прослушивании новых записей не было и речи. Первого диктофона им обеим хватило, чтобы погрузиться в раздумья. Получалось, что за шарами памяти, так нужными «Колоде» гонялся и некий Гуливер, да ещё и с командой послушных гулей. Это меняло планы организации. И такую информацию стоило немедля доложить Королеве.
Редлайн обернулась к пегаске. Та брела позади, смотря себе под ноги и витая в облаках.
— О чём думается? — спросила единорожка и удивилась тому, насколько приглушённым казался её голос в этом тумане.
— Да так, о своём, — вздрогнув отозвалась Флари. Судя по нежеланию, с которым она ответила, ей явно не хотелось говорить на эту тему. Подтвердила она это следующим же вопросом: — Как думаешь, нам далеко ещё?
— Без понятия, — покачала головой единорожка и взглянула на карту ПипБака. Пони прошли лишь треть пути, а усталость уже начала чувствоваться. Слабое, еле заметное дуновение коснулось её уха, принеся с собой пару ноток из страшно знакомой и одновременно неизвестной мелодии. Пони навострила уши и замотала головой.
— Что-то случилось? — заволновалась Флари, встав рядом.
— Эм, нет. — Редлайн ещё секунду прислушивалась к тишине, а затем пошла дальше. Она не стала говорить об этой мелодии, посчитав её очередным наваждением. — Думаю, к ночи мы доберёмся. Если не возникнет никаких проблем.
Туман с неохотой показывал тайны, что скрывал: порою это были искривлённые деревья, с потрескавшейся корой и без единого листочка, иногда выхватывались дорожные знаки, сиротливо стоявшие посреди ровной земли без единого намёка на дорогу. Надписи на них давно исчезли. Кобылки уже перестали обращать на эти достопримечательности внимание, когда впервые что-то существенное появилось чуть впереди справа. Огромный столб тянулся вверх, где исчезал за приличных размеров тенью, отбрасываемой даже сквозь такую пелену. Когда Редлайн, постоянно сверявшаяся с Л.У.М.ом, и Флари, вторым хвостом следовавшая за ней, подошли к нему, то невольно приоткрыли рты.
Рекламный щит неизвестным образом продержался почти два века. На металлическом столбе с облупившейся синей краской на высоте метров трёх крепилась огромная панель, чья верхушка исчезала в сгущающемся тумане. Краски выцвели под действием непогоды и времени, но даже сейчас картина выглядела прекрасно. На фоне большущей, искусно отделанной деревом джакузи с горячей водой и расставленных по её краям статуэток рыб-фонтанов стояли две молодых пони голубых и розовых цветов. Похожие друг на друга как две капли воды, эти земные кобылки являлись полными противоположностями друг друга в цветах. Если грива одной из них тонула во всяческих оттенках розового, то её подруге на глаза спадали несколько упрямых голубых прядей. Пони прижались друг к другу щеками и смотрели своими синими глазами вперёд, будто прямо на проходящих мимо пони, искренне улыбаясь.
«Сеть спа-салонов ”Алоэ и Лотус”. Мы всегда рады новым посетителям», – гласила надпись у основания картины, с трудом проглядываемая за пеленой тумана. Ниже же, меньшим шрифтом было добавлено: «Ветеранам и их семьям, а так же пострадавшим от боевых действий скидки до 75 процентов».
— Я бы сейчас не отказалась от горячей ванны, — протянула Флари, разглядывая рекламный щит. — Почти неделя прошла.
— Почти неделя? — Редлайн удивлённо приподняла брови и уставилась на пегаску.
— Ну да. — Летунья подёрнула крыльями, делая вид, что это для неё обычное дело. — На базе во время отгулов я могла хоть каждый день валяться в ванне.
Единорожка не могла поверить услышанному. Последний раз она принимала порядочный душ в стойле Айсгейза (случай в Синстоле она не считала), а до этого лишь на базе «Колоды», и то строго по расписанию. А тут ей говорят, что могут пользоваться горячей водой ежедневно.
— Вот так просто? — Редлайн не верила до последнего. На секунду ей показалось, что она вновь услышала ту мелодию на грани слышимости, но кобылка лишь тряхнула головой, отбросив игру воображения.
— Ну да, — вновь ответила пегаска и тут же замолкла, навострив ушки и повернувшись на север. Теперь мелодия звучала чётче, и её громкость постепенно нарастала.
— Ты слышишь её? — Теперь Редлайн всерьёз насторожилась и по привычке схватилась магией за карабин. — Это не моё воображение?
— Да, — настороженно ответила Флари, отступив за единорожку.
— Эй! — вскрикнула Редлайн. — Какого сена ты прячешься за мной, если броня на тебе.
— Я не создана для драк, — отшутилась летунья. — Да и живой заслон между мной и врагом никогда не помешает.
Редлайн приоткрыла рот от изумления, не в силах понять, то ли это «оригинальная» шутка пегаски, то ли кобылка говорила всерьёз. Мелодия тем временем стала ещё громче, а её источник постепенно сместился куда-то влево. В этот момент единорожку словно ударило током – осознание того, кто мог проигрывать раз за разом такую мелодию, пришло к ней.
— Это спрайтбот! — Редлайн выдохнула с облегчением – эти дроны постоянно курсировали по Пустоши. И один из таких болтался по округе. Не думая и секунды, кобылка бросилась на звук. Возможно, этот спрайтбот был одним из переделанных «Колодой», и оставался шанс связаться с кем-нибудь из Вальтов и передать важную информацию.
Флари прокричала что-то ей в след, но Редлайн не слушала – она неслась к новой нейтральной метке, внезапно возникшей на Л.У.М.е. Дрон вынырнул из пелены, в паре миллиметров разойдясь с головой кобылки. Громкая музыка прекратилась почти сразу, когда робот завис в воздухе над присевшей от неожиданности единорожкой.
— Здравствуйте, путник! — заговорила бодрым голосом летающая машинка. — Устали с дороги? Хочется поспать? Болят бедные ноги? Тогда вам нужно срочно отдохнуть! И отель «Обрыв» – идеальный вариант! Мы предлагаем вам лучшее обслуживание, трёхразовое питание, горячие источники и низкие цены! — На секунду бот замер, как оказалось, оценивая своё местоположение, а затем выдал финальную речь: — Двести пятьдесят три метра на северо-северо-восток. Приятного дня, путник!
Машинка торопливо скрылась в тумане, вернув свою надоедливую музыку, а её место заняла Флари. На лице пегаски читалось искреннее удивление.
— Куда ты так бежала? — Она глядела примерно в ту сторону, где скрылся бот. — И зачем тебе этот крист-бот?
— Значит, точно не глюки. — Редлайн поднялась на ноги и отряхнула бока хвостом. — Идём, нам тут предложили немного отдохнуть. Погоди, крист-бот?
— Ну да, эти боты у нас распространены, только выглядят немного по-другому.
Очередной шаг для спешившей Редлайн обернулся падением – не нашедшая опору нога поболталась в воздухе, и кобылка по инерции улетела вниз. К её счастью, полёт оказался недолгим, и пони уткнулась носом в мягкую землю, пискнув от боли из-за вновь ударившего по затылку карабина с сумкой в придачу. Флари же, видевшая неуклюжее падение бежавшей впереди кобылки, аккуратно перепрыгнула трещину в земле и приземлилась на другой её стороне, просевшей примерно на полметра. Из щели чуть более десяти сантиметров в ширину поднимался лёгкий пар вместе с устойчивыми запахом тухлых яиц.
— Цела, Редлайн? — Флари протянула копыто торчавшей крупом к верху кобылке, но та поднялась сама. — Не стоит так спешить. Горячая вода, если там она есть, не убежит от тебя.
— Всё нормально, — огрызнулась Редлайн, шмыгая носом и магией возвращая оружие на место. Всё это время они держали курс, указанный роботом, и оказались на правильном пути – рассеянный свет от нескольких лампочек пробивался сквозь поредевший туман перед ними. — Вот мы и пришли.
С каждым шагом всё больше деталей всплывало на свет: старые деревянные столбики по обе стороны от кобылок с протянутой меж ними верёвкой и цветными тряпками тянулись к небольшой металлической арке, выкрашенной во всё ещё яркие, несмотря на время, жёлтые и голубые цвета; сверкавшие на ней лампочки разных размеров и цветов обрамляли нарисованную краской надпись «Обрыв». Сразу за импровизированным парадным входом расположилась пропасть. Канатный мост над ней утопал в тумане в пяти метрах впереди, покачиваясь и скрипя досками.
Редлайн заметила дёрганые волны, бежавшие по нему. «Бежит кто-то?» Возникшая следом жёлтая метка на Л.У.М.е подтвердила её догадки. Маленький жеребёнок буквально нёсся по ходившей ходуном переправе.
— Цветики-приветики! — воскликнула маленькая жёлтая единорожка, встав прямо перед опешившими кобылками. — Добро пожаловать!
Грязнющая, она смотрела на Редлайн своими карими глазами, проглядывавшими из-под скомканной оранжевой гривы. Кобылка смерила малышку взглядом и повернулась к Флари.
— Это не глюк? — с недоверием спросила Редлайн, указывая копытом на маленькую пони. — Ты её видишь?
— Конечно вижу, — отозвалась пегаска и подошла к краю обрыва, не ограждённому веревкой. Фыркнув от неприятной вони, она вытянула шею в попытках что-то разглядеть среди поднимающихся паров.
— Что ещё за глюк-каюк? — Весёлая кобылка скакала вокруг Редлайн. — Я не глюк. Я – Свифти Хувс! Ну не стойте же! Я же вижу, вы устали! Идём, прошу!
Малышка встала перед единорожкой и лучезарно улыбнулась от уха до уха. Невольно Редлайн ответила тем же; она просто не могла отказать юной зазывале.
— Хорошо, Свифти Хувс, — кивнула единорожка. — Веди нас.
Она посмотрела в сторону летуньи. Та как раз пнула в этот момент ближайший камушек и навострила уши, считая секунды. Тихий всплеск воды, о которую спустя время ударился камень, явно разочаровал её, и она поспешила отойти от края и вернуться к Редлайн.
— Нам нужно будет пройти по мостику-помостику! — заявила Свифти Хувс, остановившись около первой доски и улыбаясь.
— Падать тут долго, — прошептала Флари на ухо Редлайн и в подтверждение своим же словам закивала.
Единорожка глянула на подвесной мост, до сих пор качавшийся после бодрого забега жёлтой кобылки, и поёжилась. Свифти Хувс увидела тревогу и рассмеялась.
— Не бойтесь, пугливые поняшки! — Малышка забежала на мост и начала прыгать на нём как на батуте, радостно смеясь при этом. — Мы по нему браминов пускали. Он выдержал. Глупые брамяшки, пугливые поняшки.
Кобылки синхронно кивнули и нехотя двинулись к Свифти Хувс. Малышка оказалась права. Дальше предательски страшного скрипа при каждом шаге дело не доходило, и пони дощечка за дощечкой продвигались по конструкции. Чем дальше они заходили, тем слабее становилась пелена вокруг них. Они уже видели другой конец моста с парой покосившихся деревянных домиков около самого обрыва, и Редлайн с облегчением выдохнула, но Свифти Хувс, шедшая прямо перед ними, неожиданно развернулась, и её улыбка приобрела зловещий оттенок.
— Смотрите! — прокричала она и вновь принялась скакать на мосту. Чего эта малышка хотела добиться, Редлайн не поняла да и не хотела в это вникать. В тот момент и она, и Флари были заняты лишь тем, чтобы покрепче вцепиться зубами и копытами в канаты перил. — Я же говорила, он крепкий!
— Свифти Хувс, а ну прекрати! — донёсся грубый голос со стороны домов. — Распугаешь нам всех клиентов!
— Хорошо, пап! — Малышка спокойно порысила дальше, оставив двух до смерти перепуганных кобылок трястись вместе с мостом. Особую остроту моменту добавляло полное незнание глубины этой ямы. Молнией забежав на твёрдую землю, Редлайн опустилась на колени и была готова чуть ли не расцеловать её. Флари же вела себя куда более сдержанно. «Ну конечно, у тебя ведь крылья».
Тумана на этой стороне не было вовсе. Взгляду кобылок открылась небольшая улица с несколькими строениями. Огромный двухэтажный дом приветливо сиял различными лампочками посередине правого ряда. Вокруг него и напротив высились домишки поменьше; и из каждого слышалась возня. Свифти Хувс уверенным шагом скрылась за ближайшим из домиков и спустя пару секунд высунулась оттуда, помахивая копытцем.
— Ты бы ведь помогла бы мне? — спросила Редлайн у летуньи, когда та поравнялась с ней. — Схватила бы, случись что?
— М-м-м, — на секунду задумалась Флари. — Нет, наверное.
Пегаска слабо улыбнулась и порысила дальше к Свифти Хувс.
«Хватит с меня потрясений на сегодня», — успела подумать обомлевшая Редлайн, как тут же увидела круп пятившейся обратно Флари. На всякий случай схватив магией карабин, она поспешила к летунье и чуть не выпустила по привычке весь магизин, остолбенев от увиденного за углом. Свифти Хувс крепко обнималась с гулем, неопасным, судя по нейтральной метке на Л.У.М.е. Данный экземпляр достаточно хорошо сохранился: средней длины седая грива выпала лишь в паре мест, в некоторых местах даже сохранилась шкура, а глаза, смотревшие прямо на кобылок, сохранили синий оттенок. Но кое-что смутило Редлайн – цвета шкуры в разных местах отличались. На шее это был островок серой шерсти, а на ноге покоилась голубая шкурка. Странный шрам в форме квадрата на месте, где у обычного пони располагалась кьютимарка, сразу бросился в глаза.
— Простите Свифти Хувс за устроенное на мосту, — заговорил гуль. — Она любит так шутить.
— Да ничего, всё нормально, — на автомате ответила Редлайн, не сводя глаз с собеседника. Последние встречи с гулями всё ещё были свежи в её памяти.
— Тогда добро пожаловать в отель «Обрыв». Меня зовут Мосс Пит, всем тут заправляю я. Надеюсь, вы у нас задержитесь. Идёмте, я вам всё покажу.
Гуль с малышкой пошли вперёд по грязи, заменявшей местную дорогу. Судя по паре цепочек следов, пользовались ей редко. Кобылки двинули следом.
— Если вам нужны провиант в дорогу или медицинские запасы, то загляните к Трасти Тулу. — Гуль повернулся к остальным и указал копытом на одноэтажный домик с прилавком вместо окна. — У него найдёте всё необходимое. Даже обмундирование найти можно. Но торгаш – жуткий скряга, поэтому о скидках забудьте.
Редлайн не стала заострять внимание на выставленном напоказ «мусоре», но вздрогнула, разглядев морду стоявшего за ним пони. Часть шкуры на его голове исчезла, а кожа поплыла, будто воск, ослепив левый глаз, и навсегда исказила губы в гримасе злости. Бедняга окинул проходивших мимо пони безразличным взглядом и вновь принялся заниматься своими делами.
— Ну а здесь у нас наша гордость. — Мосс Пит даже придал голосу некоторое величие. Облезлой ногой он указал на деревянное строение с забитыми окнами и ржавой дверью. Вдоль его крыши и по верхушкам забора вокруг тянулись мигающие гирлянды, контрастировавшие со всей этой серостью вокруг. — Всё ещё работающий спа-салон на горячем источнике. Его обслуживание даётся нам с трудом и цены соответственно высокие, но пони платят. Может, и вы оцените наши услуги.
Пегаска с недоверием осмотрела обветшалое строение, но своими сомнениями делиться не спешила. Редлайн же при одной только мысли принять ванну забыла обо всём на свете. Тем более горячая вода всегда помогала ей отложить в сторону плохие мысли, так что внутри она ликовала, но старалась поддерживать серьёзную мину на мордахе.
— Да-да, мы постараемся опробовать её, — протараторила она и повернулась к пегаске. — Ведь так?
— Возможно, — не сразу ответила Флари, погрузившаяся в раздумья. Что тяготило летунью, Редлайн пока не могла понять, но пегаска вдруг наклонилась к единорожке и прошептала. — Какой-то он больно внимательный. Я бы сказала, слишком.
Редлайн ничего не ответила на подозрение. Гуль же тем временем подошёл к огромному зданию. Оно отдалённо напоминало складские строения Синстола, с той лишь разницей, что его украшали оконные проёмы с тусклым светом внутри вместо безликих кирпичных вставок. Встав у небольшого крыльца на пару ступенек вылезавшего из слоя грязи, он развернулся к гостям. Малышка же поднялась по миниатюрной лестнице и уселась возле круговой двери с фанерой вместо стёкол.
— А это собственно апартаменты. Об удобствах и тарифах поговорим уже внутри, — заговорил гуль и затем указал копытом дальше по улице. Редлайн повернула голову в том направлении и увидела несколько строений. Из их окон так же лился свет. Самое дальнее напоминало скорее гараж без ворот. — Там дальше есть загон для браминов, но у вас такого нет, я смотрю. Есть ещё пара ларьков с сувенирами и прочей продукцией. Оружием, к сожалению, не торгуем. Сами разберётесь. Есть вопросы?
— Вы так всех встречаете? — Флари открыто показала недоверие к такому вниманию со стороны местных. Пока она не задала такой вопрос, Редлайн даже и не задумывалась об этом, утопая в мечтах о тёплой воде.
— Нет, что вы, — усмехнулся Мосс Пит. — В это время года дело всегда идёт из копыт вон плохо. У нас часто скапливается туман, и это место обходят стороной. Так что клиенты у нас редки.
— То есть мы тут одни? — спросила Редлайн. — Учитывая мост, я не удивлена.
— Вы просто не с той стороны зашли, — вновь рассмеялся Мосс Пит. — Эта небольшая расщелина протянулась с запада на восток на километр или около того. Можно было обойти, хотя и через мост самый быстрый путь. А с других направлений сюда ведёт обычная дорога. Вот кстати и другие постояльцы. Вторые сутки у нас гостят.
Мосс Пит кивнул в сторону двух земных жеребцов, рысивших в их направлении от загона для браминов. Первый из них, молодой коричневый пони, с чьего подбородка ещё пушок не исчез, обежал стоявшую прямо у порога толпу и, не смотря в их сторону, забежал внутрь. Второй же, статный бурый жеребец, держался гораздо смелее. Из-под грязной чёрной банданы торчала ярко-красная чёлка, спадавшая на глаза. Еще на ходу он окинул взглядом двух новых посетителей. Проходя мимо, он вежливо кивнул Моссу Питу и подмигнул Редлайн. Единорожка лишь застенчиво улыбнулась в ответ. «А он неплох». Свифти Хувс засмеялась при виде этой картины и побежала за этим жеребцом, что-то ему шепча.
— А откуда вы берёте энергию? — задала очередной вопрос пегаска. Редлайн оглянулась и заметила несколько скрытых под крышами отеля прожекторов и множество столбов с лампами поменьше. Сейчас они были выключены, но вполне могли освещать это место ночью.
Судя по скривившимся в ухмылке потрескавшимся губам, гуль ждал этот вопрос, хотя и не шибко хотел отвечать.
— У нас есть спарк-генераторы. Дохленькие, но нам хватает, — нехотя ответил он и тут же сменил тему. — Вы пришли как раз вовремя. Мы хотели устроить торжественный приём в честь вчерашних гостей, первых за пару недель, а теперь у нас есть ещё и вы. Предлагаю оформить номер, и сразу же приступите к трапезе. Первый раз за счёт заведения.
Внутри здание казалось ещё больше. Из маленького, утопавшего в полумраке вестибюля вели двойные двери в просторный, так же ужасно освещённый зал. Лестницы вдоль боковых стен тянулись на второй этаж к длинному балкону. Даже у входа можно было разглядеть там множество забитых досками дверей номеров. У одной из таких на левой стороне нижнего этажа стояли два рослых пони, выполнявшие, как подумала Редлайн, роль охранников.
Первый этаж отдали под небольшой ресторанчик, расставив в дальней части несколько круглых столов со стульями и подушками вокруг них. Именно за один из них и уселись Редлайн с Флари. Единорожка не могла дождаться момента, когда смогла бы поесть что-то кроме холодных консервов. Тем более такая простая операция как заказ номера оказалась ещё той нервотрёпкой. Мосс Пит, и так бывший наигранно внимательным, тут проявил ещё и дотошность. Он заставил кобылок ответить на ряд вопросов об их предпочтениях, которых хватило бы на целую анкету, и лишь после этого предложил несколько свободных комнат. От смущающего номера с двуспальной кроватью кобылки сразу отказались и сошлись в итоге на номере «Люкс» с двумя кроватями на втором этаже, благо, сворованные в Стойле крышки позволяли им пошиковать.
Номер «Люкс» оказался дрянной комнаткой с парами сетчатых металлических коек, покрытых матрацами и дохленькими подушками, и туалетом. Затхлый воздух с ароматом плесени не покидал эти десять квадратных метров уже пару недель минимум. Первым делом, пока Флари проверила слив, как оказалось, забившегося санузла и распихивала по углам шмотки, игнорируя подгнившие комоды, Редлайн раскрыла единственное незабитое окно. Из него сразу же открылся и ещё больше раздразнил кобылку вид на задний двор спа-салона. Несколько природных ям, выполнявших роль мини-бассейнов, обильно испускали желтоватый из-за освещения пар. Поэтому единорожка просто скинула свои шмотки и модуль, оставшись в одном лишь комбинезоне, и потянула Флари за собой на первый этаж. Пегаска, однако, отказалась снимать свою броню.
— Когда же уже принесут? — Редлайн елозила на стуле, потирая копытами желтоватую простыню, накинутую на скрипевший стол. Она не глядя заказала у подошедшего официанта фирменное блюдо и взяла на себя смелость выбрать за летунью то же самое. — С тобой всё в порядке?
— Да-да, нормально, — не сразу ответила Флари. Всё это время она сидела и пялилась на треснутую солонку перед собой.
«Что же тебя гложет?» Редлайн хотела спросить ещё что-то, но мимо неё прошли два жеребца-караванщика. Пони в бандане специально задел стул единорожки, чтобы привлечь внимание, и улыбаясь пошел дальше. Они уселись через столик от кобылок и принялись заказывать у стоявшего уже тут как тут неряшливого официанта.
Сервис тут оказался паршивым. И кобылкам, и караванщикам обед принесли одновременно, несмотря на разницу во времени. На стол поставили две белые, насколько это было возможно в Пустоши, глубокие фарфоровые тарелки. Бежевая масса, напоминавшая суп, испускала приятный для голодной кобылки аромат специй и трав. Сначала проведя ПипБаком над едой, дабы убедиться в её безрадности, Редлайн схватила магией лежавшую рядом ложку и опробовала фирменное блюдо. Острый и столь отличавшийся от всего иного вкус ей ещё не доводилось ощущать. Однако, суп ей понравился, и кобылка принялась уплетать его за обе щеки. Флари же просто смотрела на стоявшую перед ней тарелку и, несмотря на слышимое даже единорожкой урчание в животе, не притрагивалась к обеду.
— Почему не ешь? — проглотив очередную порцию, Редлайн указала левитируемой ложкой прямо на пегаску. — Мало ли, когда еще поедим нормально?
— Мне не хочется есть. Я лучше потом консервы открою.
— То есть, ты свою порцию не будешь? — спросила единорожка, хлопая глазками.
— Да, бери. — Флари небрежно толкнула тарелку, пролив часть супа. — Ты не боишься, что сюда что-то подмешано.
— Ну, ПипБак ничего не увидел, значит, радиации нет. — Договорить кобылке не дал громкий хохот двух жеребцов. Дождавшись когда волна смеха утихнет, она продолжила: — К чему ты клонишь?
— Здесь определённо что-то не так. Я чувствую. — Флари старалась не повышать голос. — Сама посуди. Если у них редки посетители в это время, то они что, получается, целыми днями просто стоят на своих местах? Они ведь знают прекрасно, что в это время тут нечего ловить.
— Ты нагнетаешь обстановку, — ответила Редлайн, прожевав что-то вязкое, но неожиданно вкусное. — Просто ты многое пережила. Тебе надо поесть и отдохнуть, а это место идеально для этого подходит.
— Слишком идеально, — кивнула пегаска. — Пожалуй, я пойду в номер.
Флари встала и побрела наверх, сопровождаемая странными взглядами официанта и Мосса Пита. Заметив, что на них смотрела Редлайн, они натянули улыбку и вернулись к своим делам.
— Привет! — Напугал единорожку своим появлением тот самый пони в бандане. Он уселся на место Флари. — Я слышал, вы останетесь тут на ночь.
Выглядел жеребец довольно странно: движения его были размашистыми и неловкими, взгляд бегал, хотя и старался оставаться на мордахе кобылки. Смотрелось всё это так, будто он был пьян. Редлайн поглядела на их столик, но не нашла и намека на алкоголь; лишь пустые тарелки да его спутник, заснувший мордой в тарелке.
— Не то чтобы, — вымученно хихикнула единорожка. — Мы уйдём... скорее всего.
— Тогда вы просто обязаны посетить с нами этот спа-салон. — Жеребец перевалился через столик вплотную к кобылке достаточно близко, чтобы она смогла оценить весь аромат его дыхания. — Такой шанс упускать нельзя.
Гигиена в Пустоши редка – Редлайн прекрасно это понимала и постаралась не проявить эмоций, задержав дыхание. Однако, среди вони не было и намёка на алкоголь. Но то, как этот жеребец вальяжно вернулся своё место, и грохот его друга, упавшего со стула, говорили об обратном.
— Мня кстати, Браун Коат звать, — протараторил пони. — Ну так что?
Редлайн глянула на тарелки перед собой – она успела слопать почти двойную порцию. В её голове начала складываться картина из почти несвязанных кусков, а бурное воображение, подстегиваемое напряжением последних суток, добавляло красок. «Что, если в суп всё-таки что-то подмешано». Как это часто бывало в подобных ситуациях, Редлайн сразу же начала обращать внимание даже на малейшие покалывания в своем организме, пытаясь выяснить, всё ли в порядке. Она не могла понять, то ли на самом деле терялась чувствительность копыт и она будто бы пьянела, то ли это была лишь игра воображения.
— Что это за суп был? — спросила она, не дав начать собеседнику новую неразборчивую речь. — Вы его же ели?
Браун Коат неряшливо поднёс к себе тарелку и чуть ли не носом в неё уткнулся.
— Да! — выкрикнул он. — Суп-пюре тараканий, или как-то так.
Редлайн аж икнула от удивления и скривилась в гримасе отвращения. Особую роль в этом играло то, что блюдо ей понравилось.
— Ну так что, ты пойдёшь? А твоя подруга-скромница?
— Да, мы будем, — на автомате ответила пони. «Тараканий? Суп-пюре?»
— Прекасно, — улыбнулся Браун Коат, наигранно взмахнув копытом. — А можно твоё имя узнать хотя бы?
— Там и узнаешь. — Редлайн встала со стула и поспешила наверх.
Подбежавшего официанта она попросила всё записать на её счёт. Из этого места следовало бы убираться, но она не могла упустить возможности отдохнуть в настоящем горячем источнике.
Уломать пегаску пойти вниз оказалось делом нелёгким. Флари сидела на своей кровати и ковырялась в подобранном оружии. Выглядела она ещё мрачнее чем внизу и, казалось, делала это, чтобы отвлечься. Долгие уговоры Редлайн о чистоте, порядке и дружбе она восприняла без энтузиазма, но всё-таки согласилась просто «посидеть за компанию», если ей дадут прослушать ещё одну запись. Про пьяных жеребцов единорожка упоминать на стала в надежде, что там их не будет.
Спустя полчаса Редлайн уже наслаждалась теплом в одной из природных ванн, прислонившись спиной к стенке и скинув комбинезон на камень рядом; журчащая вода слегка фонила, но такая преграда не могла остановить пони. Еле заметное головокружение, возникшее ещё в комнате, она списала на усталость, от которой и хотела избавиться здесь. На улице начинало темнеть, и вовремя включенное освещение создавало особую, почти романтическую атмосферу. Аккуратно развешанные на тросиках гирлянды спонтанно свисали в паре-тройке метров над головами.
Так и не снявшая броню Флари просто лежала рядом с водой и крутила в копытах диктофон, не решаясь его запустить. За недешёвые услуги кобылкам пришлось выложить пару сотен крышек и половину сверху, чтобы их не беспокоили. Но сервис подкачал и тут – те жеребцы валялись в дальнем из четырех озерце, не проявляя почти никаких движений.
— Ну, не тяни. — Единорожка развернулась к Флари и облокотилась копытами о каменистый край. — Ты же хочешь послушать этот диктофон.
Флари довольно хмыкнула и наконец нажала на кнопку воспроизведения. К удивлению обеих кобылок, после тихого треска и ненавязчивой приветственной мелодии заговорил не хриплый старик, а кобылка со звонким голосом и плохо скрываемыми усталостью и злостью.
— Привет, Миднайт Флоу! Следующая далее информация предназначена лишь для ваших ушей. Я обращаюсь к вам, потому что вы, ввиду преданности и чувства долга по отношению к нашей компании и окружающим вас пони, были выбраны для выполнения очень важного задания. Меня зовут Скуталу. Вы наверняка меня знаете по... а, какая разница. Как меня это достало… ...Попробуем ещё раз...
Секундное шипение обозначило небрежную склейку двух записей. Тот, кто это сделал, не удосужился даже сравнять уровни шума, так что из динамиков вырвалась стена помех.
— Успокоилась бы хоть, прежде чем говорить. — Спокойный и расчётливый голос принадлежал совсем другой пони. Кобыла вносила в речь ровно столько эмоций, сколько считала нужным для момента. И сейчас это был лёгкий намёк на сарказм. — Здравствуй, Миднайт Флоу. Для начала поздравляю с тем, что тебе досталась роль Смотрительницы одного из контрольных стойл нашего проекта. Ведь без денег, кхм… — пони театрально поперхнулась, — …помощи вашего отца нам бы не удалось построить часть стойл вовремя. Мы собрали в Стойле 307 несколько лучших умов Эквестрии и Империи и их персонал, и тебе поручено привести их в светлое будущее. На это Стойло, как и на другие из этого проекта не наложены никакие дополнительные эксперименты, о которых вам стоило бы знать. Поэтому тебе остаётся просто ждать судного часа и продолжать заниматься излюбленным делом – подставлять кру… — снова громкий кашель, — …изучать новое и неизведанное. Коды к дополнительным уровням тебе известны. Дальнейшие инструкции получите позже. Да пребудут со всеми вами Принцессы. Уайт Хоуп, конец сообщения.
Флари вслушивалась в шипящую тишину, пока кнопка воспроизведения с щелчком не вернулась в начальное положение. На мордахе пегаски чувствовались разочарование и досада.
— Да уж, — заключила Редлайн после небольшой паузы. — Не это я ожидала услышать.
— А первый точно полностью прослушали? — протараторила летунья. Её нездоровый интерес к этим записям начал настораживать единорожку.
— Да! — отрезала она и вновь отвернулась от собеседницы. Её взгляду предстала дальняя ванна, где над водой держались лишь замершие головы жеребцов.Единорожка вздохнула и спросила: — Отчего такая заинтересованность во всём этом?
— Пытаюсь отвлечься, — почти шепотом ответила Флари после долгой паузы. — Можно задать тебе вопрос?
Когда Редлайн вновь повернулась к пегаске, та смотрела в сторону, пряча взгляд. «Да что с тобой?»
— Слушаю.
— Бастлер. Расскажи о ней. — Флари уселась рядом с единорожкой прямо на краю.
Редлайн исподлобья взглянула на летунью. «И к чему это?»
— И что ты хочешь узнать?
— Кто она такая, что так запечатлелась у тебя в памяти и воображении.
Единорожка развернулась спиной к собеседнице и откинула голову на тёплый камень с полотенцем, глядя на гирлянды и борясь с новой волной головокружения. Невольно она поёжилась – либо на улице холодало, либо вода становилась горячее.
— Бастлер… — На секунду единорожка замолчала, обдумывая как бы преподнести информацию, не выдав какую-нибудь тайну. — С ней мы росли вместе. Ну, если верить моей памяти. У нас была очень разношёрстная семейка – все из разных мест, и держались мы по отдельности. Лишь с Бастлер я подружилась, причём почти сразу. Так мы и стали лучшими подругами, напарницами, соперницами, а затем… — Редлайн замолкла, вновь поймав себя на мысли, что не могло всё это быть выдумкой. — Затем я поняла, что она для меня, возможно, больше чем подруга.
Единорожка перевела взгляд на пегаску в ожидании увидеть какую-нибудь реакцию, но та смотрела на небо с согнутой копытом вверх ногой. На тёмной броне скапливались снежинки.
— Вот и здесь снег пошёл, — отстранённо заявила Флари и тут же вернулась к теме разговора. — И как на это отреагировала Бастлер?
— Думаю, чувства были взаимны, хотя фальшивы и поверхностны, — улыбнулась единорожка, разглядывая всё новые снежинки пробивавшиеся сквозь тепло от источников. Над самими водами от них не было и следа, а вот в стороне они почти не встречали преграды. — Мы были молодыми и вели достаточно активную жизнь в этом плане. Это были лучшие годы моей жизни.
— А что стало потом?
— Потом? Потом мы повзрослели. Оставаться нахлебницами уже было нельзя. Мы зарабатывали на жизнь вместе… Как могли. Помню даже, как пару раз мы подставили друг друга ради выгоды. Специально или нет, уже не важно. Обиды не затаили. — Редлайн запнулась, вспомнив не лучшие моменты из прошлого. Как назло, с новой силой накатило головокружение. — А два года назад наши дороги разошлись.
— С ней что-то случилось?
— Вроде нет. — Почему-то единорожка не могла вспомнить во всех деталях произошедшее в тот день. — Я помню только сам факт ссоры на очередном задании. И всё. Больше я про неё ничего не помню.
Редлайн замолчала и погрузилась в себя, пытаясь всё-таки воссоздать то, что произошло в тот день. Но всё оказалось тщетно – вместо воспоминаний накатила головная боль, сопровождаемая вопросами без ответа: «И почему я не вспоминала о ней эти два года? Почему лишь вчера она появилась?»
— Но хватит обо мне. Это была игра разума, и сейчас я в порядке. Теперь твоя очередь ответить на вопрос. — Редлайн глянула на собеседницу. — Что гложет тебя?
Флари улеглась рядом с единорожкой и опустила копыто в броне в воду.
— Ты когда-нибудь убивала пони? — не сразу решилась заговорить она.
— Странный вопрос в данных обстоятельствах. И ответ ты уже знаешь, я думаю.
— И что при этом ты испытывала?
— Зависело от ситуации. — Говорить о таком Редлайн хотела не сильнее, чем вылезать из воды, но такой шанс расшевелить пегаску выпадал впервые. — Облегчение, сострадание, я думаю. Жалость. К своему стыду, помню и наслаждение. Но это в первые разы. Затем всё просто становится серым и воспринимается как само собой разумеющееся. А почему ты спрашиваешь?
Единорожку осенило. Она вспомнила забытый в общей суматохе момент смерти пегасов Анклава. «Неужели смерть этих пернатых её как-то задела?»
— Это связано с теми пегасами? — спросила она, не медля и секунды.
— Да, — кивнула Флари. — Анклав. Нас учат с детства, что они – зло. Не такое, как начавшие бессмысленную войну пони прошлого, но всё же зло. Но на слепой злости к ним далеко не улетишь. Потому мы не суёмся в Эквестрию, а они не лезут в Империю чаще обычного. С детства нас приучают к тому, что любая встреча с ними может вылиться в бойню. Учат, что мы должны защищаться и убивать в случае чего. Или пытаться, по крайней мере.
— И ты убила тех пегасов.
— Да. Но они не нападали на меня. Они... Они просто... хотели сбежать оттуда.
— Вы ругались, — прервала её Редлайн, пока пегаска вновь не ушла в себя. Фраза возымела эффект – на мордахе летуньи появилось удивление. — Я видела всё на мониторах.
— Да, — согласилась Флари. — Они сразу узнали меня по броне. Их неприязнь к нам такая же, как наша к ним. После обмена оскорблениями и пожеланиями смерти я не выдержала и убежала.
— К пульту?
— Меня поглотила как раз эта слепая злоба. Я ведь работала на Рапторе. После его борт-систем пустить газ оказалось не сложнее, чем запустить двигатели. Но я не хотела их убивать. Я не знала, что там будет настолько сильное отравляющее вещество.
— Тогда в этом нет твоей вины, — подытожила Редлайн, добавив полушёпотом: — От части.
— Это не всё. — Флари склонила голову к воде, коснувшись её кончиком носа, после чего сразу отдёрнулась. — Самое ужасное в том, что я обрадовалась их смерти. Я почувствовала… удовольствие. Получала наслаждение, глядя на то, как они корчились и бились о прутья.
Пегаска тихо всхлипывала, разглядывая своё отражение в воде.
— Просто забудь, — посоветовала Редлайн, поднимаясь из природной ванны и хватая магией полотенце, чуть не упавшее в воду. — Не думай об этом и не терзай себя. Всё равно ты не вернешь время вспять.
Единорожка хотела положить копыто на плечо летуньи, но взбунтовавшийся организм решил по-другому: помимо головокружения по её телу пробежала крупная дрожь, сменившаяся слабостью. Редлайн чуть не упала обратно в воду, но удержалась на ногах.
— Что с тобой? — Флари вскочила на ноги и помогла единорожке сесть.
— Ничего, просто отсидела ногу. — Редлайн вновь встала, демонстративно тряхнув задней левой ногой и накинула на спину полотенце. — Главное, не думай об этом. Тебе нужно расслабиться. Кстати, а почему ты не снимаешь свою броню?
«Главное сейчас – отвлечь её от плохих мыслей».
— Снять броню? В этом месте? Рядом с вам… — Пегаска вовремя заткнулась и поправилась: — Это тоже вбили в наши головы. Никогда не расслабляйся в незнакомой обстановке. Для меня это переводится как «никогда не снимай броню нигде кроме дома».
«Не совсем, как я хотела, но сойдёт».
— Как бы то ни было, тебе нужно отвлечься. — Редлайн начала отступать к природной ванне с тихо сидевшими жеребцами. — И я знаю способ. Те пони хотели с нами познакомиться. Думаю, стоит предоставить им шанс.
— Нет-нет-нет, — запротестовала Флари, но единорожка уже отвернулась от неё и с улыбкой на мордахе двинула по выложенной плитками дороге к жеребцам. Пегаска смирилась и замолчала.
— Эгегей, Браун Коат, как вы тут? — От головокружения Редлайн села прямо прямо на краю близ одного из пони. Глаза обоих жеребцов были закрыты.
Снегопад тем временем набрался силы и уже не обращал внимание на пары воды, покрывая отдаленные уголки заднего двора белым крупицами, блестевшими на свету. На прохладном воздухе Редлайн чувствовала себя неуютно. Поэтому единорожка приняла весьма смелое решение опуститься к жеребцам и уже скинула полотенце на камень рядом. Но стоило кобылке опустить одно копыто в воду, как она тут же с визгом отпрыгнула, удерживая ошпаренную кипятком ногу на весу. Лишь сейчас Редлайн обратила внимание на отсутствие меток перед собой – оба жеребца были мертвы.
К простому головокружению прибавились новые проблемы. Стук обезумевшего сердца забил по вискам; всё вокруг начало покрываться бликами и разводами, теряя былую чёткость. Дышать стало неимоверно тяжело и больно; страшно захотелось спать. Тело окончательно перестало слушаться свою хозяйку, и единорожка безвольно упала на землю.
— Что происходит?! — закричала Флари, вставшая над ней. Кобылка совершенно не обращала внимания на два тела в воде, бегая взглядом по Редлайн.
— Слабость… какая-то. — Единорожка посмотрела на пегаску снизу, вяло мотая болевшей ногой. — Тяжело дышать. Хочется… спать.
— Продолжай говорить. — Летунья опустила голову, заглядывая в приоткрытый глаз Редлайн, а затем метнулась к надоедливо пищавшему ПипБаку. — Какое-то снотворное? Главное не засыпай. Говорила же, что не стоило здесь оставаться. Нам нужно быстрее отсюда сваливать.
«Тебе легко... говорить», — подумала единорожка, отчаянно борясь с сонливостью. Ловким движением, показавшимся для неё невыполнимым в неуклюжей броне, Флари закинула кобылку на спину и порысила к выходу. Редлайн успела увидеть, как случайно задетая её ногой голова Браун Коата погружается в воду, и невольно прикрыла глаза.
Для неё темнота длилась лишь мгновение, но когда она ненадолго пришла в себя, то уже смотрела на закрывшиеся двери отеля. Из гомона голосов Редлайн не сразу выцепила звонкие нотки Флари, но разобрать суть разразившегося спора не смогла. В очередной раз она очнулась, когда уже лежала на боку на своей кровати. Её страшно клонило в сон, мысли путались и терялись. С трудом ей удавалось сдержать рвотные позывы. То и дело теряя фокус, единорожка следила в полумраке мерцающего освещения за беготнёй летуньи. Флари носилась от одной кучки пожитков у стены с окнами к другой, что-то в них разыскивая.
— Где детокс?! — прокричала пегаска прямо на ухо единорожке, подбежав и отчаянно её затряся. — Аптечка! Антидот, Редлайн!
— Кой дэтах? — еле выговорила кобылка. По телу пробежали мурашки – она не узнала собственный голос. — Я не… Я бе пнятия.
Невнятно выругавшись, пегаска вернулась к поиску аптечки.
— Нашла! — наконец крикнула она, копошась с аптечкой.
Звук выбитой двери за спиной резанул по ушам единорожки. Кто там был, она так и не увидела, но зато успела мысленно поразиться реакции пегаски. Флари размазанным пятном отскочила в сторону и с грохотом выбитой рамы исчезла в темноте за окном. Облезлое копыто тем временем опустилось на плечо Редлайн и перевернуло её на спину.
— Теперь всё будет хорошо, — проговорил Мосс Пит, улыбаясь рваными губами, и прижал копыто с тряпкой ко рту единорожки. — Мы тебе поможем.
Сознание возвращалось к Редлайн рывками. Голова словно налитая свинцом и не думала двигаться. Монотонный тихий бубнёж заполнял слух. Ещё не открыв глаза, Редлайн попыталась пошевелить затёкшей ногой, но та лишь подёргалась – копыто было обтянуто каким-то обручем. Разомкнув слипшиеся веки, единорожка почти взвизгнула от удивления и охватившего страха. Она лежала на ржавой решётке. Ноги её были разведены в стороны, насколько это представлялось возможным, и металлическими браслетами крепились к ржавым прутьям. Яркий свет от ламп под потолком слепил и бил по глазам. Отвернуться от него Редлайн не могла – её голову стягивало подобие медицинского жгута.
— Бу! — выкрикнула показавшаяся над единорожкой Свифти Хувс. Редлайн вздрогнула и вжалась в холодные прутья от вида маски на этой пони. Мозаика из разноцветных кусков шкуры, грубо скреплённых толстой капроновой нитью, бесформенным мешком была надета на голову малышки, оставив лишь дырку с торчавшим из неё рогом и тканевые кружки на отверстиях для глаз. Дополнительный ужас вызывала ужасная картинка, нарисованная или угольком или черной краской – улыбка с треугольниками зубов покрывала добрую половину маски, а круги глаз плавно переходили в жирное пятно носа.
— Свифти Хувс? Что? — Онемение всё еще чувствовалось, но последствия отравления потихоньку стирались. — Что тут происходит?
— Веселье! — отозвалась малышка. Её рог зажёгся золотым сиянием, и из-за спины выплыл приличных размеров нож. — Сейчас мы будем веселиться.
Свифти Хувс спрыгнула с решётки, исчезнув из виду. После небольшого скрипа и лязга вся конструкция плавно начала менять положение на вертикальное; хомуты на ногах еще сильнее впились в шкуру. Теперь единорожка смогла разглядеть стену перед собой с аккуратной деревянной дверью в углу. Её украшали глубокие трещины, оставленные острым предметом, да тёмно-бордовые пятна и подтёки вокруг них. «Надеюсь, это не кровь. Надеюсь, это шутка.» На ржавом стуле с колесиками к этой стене подкатилась Свифти Хувс.
— Ну хватит. — Голос Редлайн дрожал. — Ножик жеребятам не игрушка.
Тесак с объятой золотым облаком рукоятью подлетел к носу единорожки так близко, что она смогла разглядеть зазубрины и сколы на его кромке и бурые пятна на покрытой царапинами стали.
— Ещё какая игрушка, — гордо заявила малышка. В доказательство её слов лезвие неаккуратно разрезало ремень, удерживавший голову Редлайн, оставив на её лбу царапину и скользнув по рогу; несколько волосинок гривы упали вниз. — Я ещё слишком мала, поэтому папа не разрешает мне играть с непривязанными друзьями, но ты мне понравилась. Поэтому я позволю тебе смотреть за нашей игрой.
Разговаривать с писклей бесполезно – это Редлайн поняла тут же. Поэтому оставалось освободиться самой, ведь Свифти Хувс не учла, что связала не просто пони, а единорожку. Но парой секунд позже Редлайн осознала, что учтено было всё. Магия слушалась свою хозяйку так, будто та приняла как минимум одну бутылку виски на грудь, и вместо того, чтобы открыть манжет на левой ноге, она просто обволокла его и чуть ли не туже затянула. «Что за хрень?!» — изумилась единорожка, не веря собственным глазам.
Скрип несмазанных колёсиков стула заставил обратить на себя внимание. Когда Редлайн повернулась на звук, то почти напоролась щекой на лезвие.
— А, а, а, — покачала отлетевшим в сторону ножом Свифти Хувс. — Рано развязываться, сначала мы поиграем так. Знаешь, а я всегда любила рисовать. Даже эту маску, — нож прошёлся тупой кромкой по мозаике из шкурок, — я сама сделала и разрисовала. Тебе нравится?
После очередной неудавшейся попытки вырваться Редлайн кивнула и промычала. Её мозг судорожно крутил шестерёнки, ища возможность вырваться отсюда.
— Может, снимешь с меня все манжеты. — Лишь произнесённая дрожащим голосом фраза смогла родиться из путающихся мыслей. — Тогда мне будет удобнее с тобой играть.
— Не-е-е, папа мне сказал не развязывать тебя, — после короткой паузы ответила малышка. — Я однажды ослушалась его и освободила одного жеребёнка. Мне было очень больно после этого. Даже шрамик остался, но папа его убрал чудесной водичкой. Да и в рисовании ты поможешь даже скованная. Ведь моим холстом будешь ты.
Стул с малышкой подкатился ближе к Редлайн. Её ножик тупой кромкой заскользил по левому боку единорожки.
— Поначалу я думала, что всё это будет страшно, — вдруг заговорила малышка. — Но после того жеребёнка я поняла, что даже в этом есть веселье. И мне нравятся-нравятся крики и мольбы пони, когда я рисую. И ближайший час веселить меня будет твоё тело.
«Умереть тут будет очень обидно после стольких приключений», — промелкнуло в голове Редлайн, и она задёргалась всем телом, всё ещё надеясь на какой-нибудь дефект в конструкции.
— Ты хочешь быстрее начать веселить меня? — обрадовалась Свифти Хувс и тут же стукнула рукоятью по незащищённому животу единорожки. Та сразу обмякла, с трудом восстанавливая дыхание. Глаза защипало от слёз. — Но тогда ты должна лежать смирно. А теперь мы послушаем твой голосок. Он ведь такой приятный. Прям как у мамы.
Редлайн почувствовала слабое прикосновение металла на боку, тут же утонувшее в лёгкой щекотке.
— Не поняла. Кричи же! — пропищала малышка с нотками недовольства в голосе. Открыв глаза, Редлайн увидела окровавленный нож, висевший в облаке магии. — Кричи!
Вытянувшись и опустив взгляд ниже, единорожка увидела блестящую красную линию на боку. Сердце снова гулко застучало; даже перехватило дыхание – Редлайн не чувствовала никакой боли, ничего, кроме еле ощущаемой щекотки у бедра, когда струйка крови бежала по нему.
— Почему ты не кричишь?! — проорала Свифти Хувс и сорвала с себя маску. Теперь Редлайн смогла рассмотреть её морду. Взгляд малышки ни секунды не останавливался на одном месте, и уловить момент для контакта с сузившимися зрачками её расширившихся глаз для перепуганной Редлайн было практически невозможно. — Все кричат!
Свифти Хувс вновь провела ножом по телу Редлайн, в этот раз отправив лезвие в строну живота. Щекотка, еле ощущаемая на боку, вдруг превратилась в невыносимое жжение. Единорожка закричала от боли, удовлетворив пожелания малышки.
— Наконец-то ты рассмеялась. — Свифти Хувс провела копытцем близ раны. — Какая приятная шёрстка. Ты же просто обязана оставить мне подарок на память. Я возьму кусочек твоей шёрстки. Он займёт особое место в моём ряду.
Нож вновь начал скользить по телу Редлайн, доставляя ей неописуемую боль.
— Хва-а-атит! — взвыла она, уже не сдерживая слёз. — Я бо-ольше не мо-огу. Просто избавь меня от этого.
— Нет-нет-нет, — прохихикала Свифти Хувс, всё же убрав нож. — Ты нужна папе живой-живёхонькой… Но не вся ты.
— Хва-атит, — прошептала Редлайн, смотря как лезвие медленно двигается к её телу. Когда нож уже коснулся прежней раны, вызвав новую волну боли, свет в комнате выключился. Слабая дрожь прошла по спине кобылки от металлической решётки.
— Ну-у-у-у-у, — протянула Свифти Хувс. Нож отошёл от тела. — Я не умею играть без света.
Глаза Редлайн почти сразу привыкли к темноте. Еле заметная среди тёмно-серых красок Свифти Хувс слезла со стула и, аккуратно простукивая ножом пол перед собой, подошла к одной из стен. Раздавшиеся следом щелчки оповестили о неработающем выключателе.
— Что? Что происходит? — Теперь дрожь страха чувствовалась в голосе малышки.
«Боишься темноты?», — мысленно ухмыльнулась Редлайн.
— Развяжи меня, и я помогу тебе, — ляпнула она, не до конца сообразив, какую именно помощь окажет.
— Нет! — провизжала Свифти Хувс и устремилась обратно к единорожке, задев по пути какое-то ведро. Тем не менее нож уже уткнулся остриём в живот Редлайн. — Это ты виновата! Верни мне свет!
— Я тут не при чём, — тихо ответила единорожка, ожидавшая совсем не такой реакции.
— Верни! Мне! Свет! — С каждым словом нож погружался в тело на пару миллиметров.
Грохот выбитой двери прекратил это действо. Не ожидавшая подобного Свифти Хувс повернулась на звук и выронила из магии нож. Редлайн сквозь пелену боли смогла разглядеть лишь тёмный тучный силуэт, залетевший в комнату. Через секунду послышался знакомый писк, и вся комната на мгновение озарилась светом всевозможных цветов. Вместе со звуком, показавшимся Редлайн похожим на взрыв пакетика от просроченного сух-пайка, маленькое тельце Свифти Хувс улетело в темноту за гранью видимости. Оставшиеся от вспышки четыре огонька подсвечивали морду пони около них. Незнакомец подплыл ближе к единорожке и принялся отвязывать манжеты.
— Бастлер? — прошептала Редлайн, больным воображением дополнив контуры мордахи из своих воспоминаний.
— Нет, — ответила летунья с зажатым в зубах светящимся устройством. — Эфо я, Флави.
Буквально за минуту она высвободила трясущуюся Редлайн из хватки и помогла ей лечь на пол. Флари достала ртом какой-то шприц из спецотделов на боку и тут же вколола его содержимое в живот единорожки. Странное устройство заняло своё место на правой передней ноге пегаски.
— Это обезболивающее. Тебе станет легче, — громко, чтобы Редлайн её услышала, произнесла она и помогла подняться. — Идём, пока сюда не набежали.
— Остановить... кровь, — прохрипела единорожка.
— Не сейчас. Да и нет лекарств. — Флари чуть ли не волоком тащила за собой раненую пони, непонятно как ориентируясь в темноте. — Мы всё найдём. Потерпи.
Кобылки прошли во тьме с десяток метров мимо нескольких дверей и остановились в первой открытой комнате. Флари аккуратно прислонила единорожку к стене рядом с входом и принялась её осматривать.
— Раны несерьёзные, я так думаю, — прошептала Флари, освещая живот своим гаснувшим время от времени оружием. В этот раз она пользовалась им, не снимая с ноги, лишь предварительно нажала какую-то кнопку на корпусе. — Но кровь всё равно нужно остановить.
Наконец-то очередь дошла и до головы. Слабый свет от четырёх маленьких кристалликов казался в темноте ярчайшим фонарём, бившим прямо в лицо. Зато, когда глаз привык к нему, Редлайн смогла разглядеть устройство поподробнее: лучи от кристальных лепестков подобно дымке стекались к яркой спирали в центре устройства, откуда уже единым потоком изливались наружу.
— Сотрясения вроде нет, — неуверенным тоном заявила пегаска.
— Ты что, доктор? — Редлайн потирала левую ногу правой в том месте, где раньше покоился ПипБак. Его отсутствие приносило дискомфорт.
— Нет, но основы первой помощи мне знакомы.
Пегаска аккуратно высунулась из двери в коридор, предварительно сложив оружие.
— Как ты меня нашла? — Редлайн попыталась встать, но при первом же проявлении боли прекратила попытки. Флари, ничего не обнаружив, уселась рядом с ней. — Почему тебя не поймали?
— По твоему крику. Его невозможно было не услышать. Ты понимаешь, где находишься? — спросила в ответ летунья. Редлайн отрицательно замахала головой, лишь потом подумав, видела ли этот жест пегаска. Тем не менее Флари продолжила: — Мы в подвале отеля. Ты не представляешь, каких усилий мне далось сюда спуститься.
— Пробивалась с боем?
— Не смеши, — прошипела Флари, подняв ногу с оружием. — Это несмертельное оружие. Им глушить, и то раз в пять минут. Я успела выпрыгнуть из окна, прихватив с собой лишь его да пачку первых попавшихся шприцов из аптечки. Забилась в какой-то угол и тряслась от страха. Лишь спустя полчаса, когда эти упыри перестали меня искать, вылезла из-под поваленного шкафа в загоне. Признаюсь, поначалу хотела слинять отсюда, но у меня нет ни карты, ни проводника.
«Обидно, но честно», — в мыслях согласилась Редлайн. — И ты пошла за мной.
— Типа того, — ответила пегаска и вновь поднялась на ноги. Единорожка, к своему удивлению, не услышала и малейшего скрипа от древней брони – Флари двигалась почти бесшумно. — Чего я только не повидала, пока искала тебя.
— В смысле?
— Первым же, что я увидела, стал тот урод из лавки, — прошептала летунья, вернувшись на место. — Он разделывал ещё дёргавшегося брамина, напевая какую-то песенку. Жуть. Затем прокралась мимо здания кухни, в которой этот гуль с каким-то мутантом с шупальцем вместо ноги освежёвывали твоих жеребцов, приговаривая, как хорошо те проварились.
Пегаска достала из кармана ингалятор и с характерным шиканьем применила его.
— Что это? — В темноте Редлайн не успела разглядеть вещество в капсуле. — Дэш?
— Да, — ответила пегаска. — Если бы не он, я бы до сих пор жалась в том загоне.
— И сколько ты приняла?
— Это второй. — Пегаска вскочила на ноги, явно чувствуя себе бодрее. — Идём, пока генератор снова не включили.
— Свет – твоих копыт дело? — спросила Редлайн, пока пегаска помогала ей подняться на ноги. Кобылки вышли в коридор.
— Да. — Судя по тону, Флари была довольна собой. — Мой побег всех всполошил, и они обыскивали поверхность в поисках меня. Так что я спокойно прошмыгнула мимо ещё одного жеребца прямо в подвал. За первой же дверью оказалась генераторная. Такого старья я даже на древнем Рапторе не видала. Перегрузила пару контуров и вырубила генератор, но это не навсегда. Ещё пара поворотов – и будет лестница. А там выберемся как-нибудь. Нужно только найти бинты и зелья…
— И мой ПипБак, — дополнила единорожка. — Без него из меня никакой проводник.
Плач разнёсся по коридору. Свифти Хувс очнулась, и незамедлительно последовала логичная реакция.
— Лучше бы ты её убила, — прохрипела Редлайн, когда её прислонили к стене около очередной двери.
— Я использовала половину заряда на дверь, — тут же оправдалась Флари, активировав оружие, и, не снимая с ноги, направила прямо на замок. После противного писка, длившегося не больше секунды, и последовавшей вспышки на его месте осталась маленькая дырочка с рваными краями. Сам же замок тих побрякал внутри комнаты. — Но и оставшегося ей должно было хватить на долгий сон. Идём. Тут должны быть лекарства и наши пожитки.
— Значит, не хватило, — ухмыльнулась единорожка, пока летунья помогала ей скрыться в комнате. — Нельзя дать ей добежать до остальных.
Флари прикрыла дверь, и кобылки замерли в тишине, вслушиваясь в приближающий плач, сопровождаемый цоканьем копыт. Когда Свифти Хувс поравнялась с дверью, пегаска выскочила из комнаты и припечатала её к противоположной стенке коридора, совершенно не боясь получить удар ножом в защищённое тело. Мгновением позже она уже приволокла отрубившуюся малышку за хвост в комнату.
— Крепкая оказалась, — отплевываясь от волос, прошептала Флари. — Наверное, на что-то мягкое приземлилась. Тяжёлых ран нет.
— И как ты это увидела? — поинтересовалась Редлайн, сама еле различавшая контуры во тьме. Она кое-как примостилась у стены, как можно меньше напрягая бок и живот.
— А я ничего почти и не вижу, — заявила летунья.
Слабая дрожь пробежала по полу. Следом за ней воздух наполнился еле ощущаемым гулом, и в помещении зажглись лампы.
— Вот гадство, — выругалась Флари, — ожил раньше времени.
От резкого скачка энергии две из ламп вспыхнули искрами и погасли, но даже оставшейся одной хватило, чтобы увиденное единорожкой навсегда отпечаталось у неё в памяти. За свой недолгий жизненный путь она повидала и мутации, и гулей, и психов; ей приходилось видеть и как лишались головы, и как выворачивало наизнанку от ловушек. Однако, несмотря на весь свой опыт, она застыла словно статуя от картины перед собой. На шкафах, полу, навесных полках и столах вдоль стен стояли стеклянные тары, водружённые в причудливые пирамидки. И в каждой из этих заполненных цветной жидкостью банок, склянок и колб разных размеров плавали внутренние органы. Сердца, лёгкие, мозг – единственное, что распознала единорожка. Но особый ужас на Редлайн нагнала скульптура в приличном аквариуме на столе по центру. К настоящему скелету в нём крепились «детали», явно бывшие раньше в других телах.
— Что за мерзость! Эту комнату я не помню, — скривившись мордахой, заявила Флари, застывшая прямо около двери, и отвела взгляд на единорожку. — О, Богини, да ты выглядишь как местная.
Редлайн, до этого старавшаяся не смотреть на собственное тело, всё-таки глянула вниз. Порезы в большинстве своём оказались неглубокими и слабо кровоточили, доставляя неприятное тепло. Но пара ранок всё-таки вызывали волнение. Кровь пропитала её шёрстку, оставив красные, блестевшие разводы.
— Ну и где пожитки? — Единорожка вновь потёрла ногу без ПипБака.
— В темноте ошиблась дверью. — Флари окинула помещение взглядом.
Книжка с кожаной обложкой около аквариума привлекла её внимание. Кобылка брезгливо столкнула её на пол, но та сначала упала на голову лежавшей Свифти Хувс, вызвав слабый писк, и лишь потом раскрылась на бетоне. Редлайн мерцающим облаком подтянула её к себе – магия еще плохо её слушалась, но нужно было тренироваться.
— Поваренная книга, — прочитала название единорожка и взглянула на Флари. — Рецепты?
Пролистав странички, она обнаружила целую прорву рецептов из различных ингредиентов, даже несколько блюд для плотоядных гурманов. Почти у каждого из них на полях покоились пометки, и во всех Редлайн заметила одно и то же сокращение «м.п.» среди продуктов.
— Что за «м.п.»? — Единорожка откинула книженцию в сторону.
— П, п, п, — с глупым видом повторяла Флари. — Петрушка? Персик? Миртовая Питомба?
— Питомба? — Редлайн приподняла бровь.
— Фрукт такой. Не обращай внимание. — Пегаска махнула копытом и подошла к единорожке. — Идём, пока ты не упала в обморок от потери крови.
Как только Редлайн смогла сама стоять на ногах, Флари оттащила Свифти Хувс за стол, спрятав её среди банок и забрав себе её нож.
— За мной. Следующая комната, — заявила пегаска, прикрывая скрипучую дверь. В коридоре царила тишина, освещаемая парой плафонов. В паре метров дальше с потолка посыпалась пыль – кто-то прошёлся этажом выше.
Дверь в соседнее помещение оказалась незаперта. Заглянув в приоткрытую щель, пегаска спокойно толкнула подгнившую дверь внутрь и ввалилась следом, махая копытом Редлайн. Свет от мощных ламп сразу же ударил по глазам единорожки, но, привыкнув к нему, она осмотрелась в помещении и пришла в ужас. Все стены этой комнатушки были увешаны кусками шкуры, причём не простыми, а с кьютимарками на них. Всевозможные изображения – от причудливых линий на полосатой шкурке до букета красных цветов на фиолетовом фоне – были расположены на полочках в порядке, известном лишь извращённому создателю. Около каждого из них лежала прядь волос. Бегая взглядам по десяткам таких трофеев, Редлайн заметила даже метку дашита и череп пони, проткнутый кинжалом. Меж ними проглядывались пожелтевшие газетные листы с неразличимыми с такого расстояния заголовками и фотографиями.
— Что же это за место? — Флари, севшая рядом, полностью разделяла чувства единорожки, обомлев от увиденного. На её мордахе читался неприкрытый страх и ужас.
— Это дом ужасов, — ответила Редлайн, спокойнее относившаяся к подобным вещам. — Но мы нашли что нужно.
Завороженные увиденным, они не сразу обратили внимание на огромный стол в центре комнаты, усыпанный знакомыми им вещами. Единорожка с визгом радости, не обращая внимание на вновь открывшиеся раны, подошла к своим сумкам. Неуклюжим телекинезом она вытащила из медицинской коробки очередную порцию МедИкса и тут же вколола её себе. Лишь после исчезновения ноющей боли, сладостно выдохнув, она достала запас склянок с лечебными зельями и, распластавшись на полу к верху пузом, вылила их на раны.
Флари тем временем последний раз глянула в коридор и прикрыла дверь.
— Нужно торопиться, — не заметив ничего опасного, прошептала она. — Пока живучая малышка вновь не очнулась и не оповестила округу о нашем побеге.
— Да-да. — В голосе Редлайн уже чувствовалась уверенность. Зелья почти сразу залатали лёгкие порезы, и теперь магическое лечение трудилось над парой глубоких ран. Единорожка уже могла двигаться, не цыкая от боли, но лёгкое недомогание из-за потери крови чувствовалось. — Забираем наши вещи. Вот уроды, они своровали крышки и консервы.
На столе лежали странная винтовка Флари, карабин Редлайн с магазинами к нему, выпотрошенная аптечка, вещи, принадлежавшие, видимо, погибшим жеребцам, и даже модуль Айсгейза с визором, применение которому жители этого места, видимо, не нашли, – всё, кроме мешка с крышками и еды.
— Для торговли? — Флари встала рядом и неуклюже попыталась накинуть на себя седельную сумку, помогая нераненым крылом. Выполнив тяжёлый процесс, она вымученно улыбнулась присевшей Редлайн: — Похоже, действие Дэша наконец-то прошло.
ПипБак единорожки лежал в раскрытом положении чуть поодаль. Магией Редлайн расположила его на ноге и защёлкнула манжеты. Экран устройства тут же засветился, выдав цепочку сообщений жёлтым текстом:
>Идёт идентификация пользователя. Подождите...
>Пользователь не опознан. Идёт восстановление данных.
«Какого сена?!» Редлайн осмотрела устройство поближе, боясь обнаружить, что второпях надела не свой ПипБак, но несколько царапин и скол на одной из кнопок опровергли эти домыслы. Несмотря на сообщение, закрывшее почти весь экран, компас устройства заработал, тут же показав и стороны света, и метку ДаймондРока. На всякий случай Редлайн постучала по ПипБаку другим копытом, но устройству это не помогло, и единорожка обиженно цыкнула.
— Дрожь началась? — поинтересовалась она, глядя на пегаску. Летунья с трудом уложила на спину своё хитроумное оружие и теперь пыталась ртом отправить обойму в сумку. — Сколько ты приняла на самом деле?
— Четыре, может, пять, — ответила Флари, опустив взгляд, словно провинились в чём-то.
— Что? — всполошилась Редлайн, левитируя себе на спину модуль Айсгейза и застегивая крепежи. — О чём думала? Так и зависимость получить можно. — Единорожка выдохнула. — Это пройдёт и, надеюсь, скоро. Главное, воздержись от их приёма в дальнейшем.
В ответ пегаска лишь кивнула, косясь в сторону ещё пары ингаляторов на столе. Заметив это, Редлайн демонстративно убрала их магией в коробку с розовыми бабочками и закинула в сумку. «Темнит она что-то». Модуль Айсгейза тем временем уже сам подтянулся по стройному телу единорожки, неприятно надавив на раны, и тут же принялся за работу. Буквально через секунду в бедро кобылки воткнулась иголка, вводя какое-то вещество. ПипБак одобрительно пискнул, хотя с экрана так и не исчезла та надпись, да и сама единорожка не почувствовала никаких перемен после укола.
Возня пегаски со своими вещами обещала быть долгой, и Редлайн решила взглянуть на газетные обрезки. Она и сама не заметила, как начала зачитывать их вслух. «Очередная жертва Юного Потрошителя» – гласил заголовок статьи на одном из них.
— Прошедшей ночью примерно в 11 часов вечера на главной улице Понивиля нашли очередную жертву вернувшегося маньяка в маске, — зачитывала Редлайн едва различимый текст. — Снова ножевые удары в бок, нанесённые снизу, аккуратный шов на животе, оставленный после вскрытия, и срезанный кусок шкуры с кьютимаркой. Это уже третья жертва за месяц. И снова молодая кобыла. На улицах города введён комендантский час.
— Юный Потрошитель. Новая жертва Синдрома Военного Времени? — Редлайн озвучила заголовок другой статьи в газете под названием «Эквестрия Дэйли». Небольшой столбец текста тянулся из верхнего угла первой страницы. — Вскрытие второй жертвы подтвердило опасения следователей. Не остаётся больше сомнений, что под личиной убийцы в маскарадной маске скрывается жеребёнок. Об этом говорят направления ударов в область живота и бока жертвы, а так же сила этих ударов. Но то, с какой тщательностью и аккуратностью он проводит вскрытия пони, ставит под сомнение теорию его столь юного возраста. На этот раз Потрошитель вырезал печень жертвы. Созванная группа психологов пытается составить психический портрет убийцы. Мы будем держать вас в курсе событий. А пока поговорим о том, что могло оказаться причиной, почему обычный малыш стал убийцей. Многие из Вас уже знают ответ. Да, скорее всего это Синдром Военного Времени. Он отражается на каждом из нас по-своему.
К моменту когда Редлайн дочитала до обрывка статьи, Флари уже стояла у другой бумажки.
— Юный Потрошитель просчитался? — прочитала она заголовок очередной газеты и перешла к основному отрывку текста. — Прошедшей ночью в больницу Понивилля поступила кобылка с ранами в область живота и надрезами в области бедёр. Следователи почти сразу отнесли её к жертвам Юного Потрошителя. Таким образом, если бы она умерла, на его счету было бы уже пятнадцать кобыл в Понивилле и его округе. Прессе сейчас запрещено с ней общаться, но наш корреспондент получил эксклюзивную информацию. Так нам стало известно, что после беседы с психологами кобыла, попросившая не называть своего имени, уже составила портрет убийцы. От смерти её спасла случайность – после травмы в детстве одно из её ребёр срослось со смещением, и выверенный удар Потрошителя пришёлся прямо по нему. Тем не менее травмы её серьёзны. Она проведёт ещё как минимум месяц в госпитале под охраной пониции.
— Удары ножами, органы, срезанные куски шкуры, — произнесла Редлайн, встав рядом. — Ничего не напоминает?
— Кто-то явно поклоняется ему, — кивнула Флари.
— Юный Потрошитель… пойман? — удивилась единорожка, прочитывая заголовок очередной статьи.
Тут же красовалась чёрно-белая фотография. На ней два офицера пониции в тёмной военной, судя по бронированным наплечникам, броне удерживали зубами палки с ошейниками вокруг земнопони-подростка. Жеребец на вид лет пятнадцати был скован множественными цепями и обручами. Всё его тело покрывала непонятная ткань с бурыми пятнами на боках и бёдрах.
— Двухмесячная операция пониции вместе с Министерством Морали увенчалась успехом, — продолжила за единорожку Флари. — Юный Потрошитель клюнул на приманку в виде специально подготовленной кобылы. К общему шоку, им оказался земной жеребец четырнадцати лет от роду, считавшийся уже два года пропавшим без вести после случая в исследовательской лаборатории Акейн Сайнс. Тогда из-за сбоя в одном из цехов случился пожар на комплексе по сборке спарк-реакторов. Судьба нескольких учёных, в том числе его родителей остаётся неизвестной до сих пор.
Дело об убийце, в народе прозванном чуть ли не призраком за свою неуловимость, наконец подошло к концу. Сам Юный Потрошитель, он же Ричи Пит, был признан невменяемым. К моменту написания статьи он уже отправлен на принудительное лечение в лечебницу Мэджик Брейс. Следователям ещё предстоит выяснить, как и где он столько времени скрывался, а так же, были ли у него соучастники.
— Поиск бессмертия? — Флари переместилась к обрывку бумаги на другой стене. — Спустя год после поимки Юного Потрошителя наша редакция получила эксклюзивную информацию из его дела. За этот период он уже дважды пытался покончить с собой и даже срезал свои кьютимарки. Несмотря на курс выздоровления, он до сих пор утверждает, что помогал своим жертвам, и всё проводил с их согласия. Все эти смерти были ради общего блага и… — Флари отпрянула от листка с сомнением на мордахе, а затем и вовсе глянула на Редлайн. — ...ради эликсира бессмертия?
— У каждого свои причуды, — спокойно прокомментировала единорожка и тут же навострила уши, прислушиваясь к непонятному шуму за дверью.
— Он искал способ передать жизнь от одного пони другому, — продолжила читать пегаска, но Редлайн положила ей на спину копыто.
— Кто-то идёт, — прошептала она и как можно тише подкралась к двери, тихим щелчком сняв с предохранителя левитируемый карабин. Мысленно Редлайн уже материлась, ведь из-за не до конца запустившегося ПипБака не работал Л.У.М., и лишь её слух уловил голос и шаркающие шаги. Говорить пегаске дважды не пришлось, и Флари последовала за ней.
— Свифти. Свифти Хувс, — хриплым голосом зазывал малышку Мосс Пит. Цокот его копыт постепенно приближался.
Кобылки успели спрятаться за открывающейся дверью, когда гуль небрежно ввалился внутрь. Во рту он держал два куска шкуры, а на шее к уже покоившимся клочкам шёрстки присоединились ещё несколько новых со стекавшей от них кровью. Не медля, Редлайн поднесла к его голове окутанное магией оружие.
— Тихо, — прошептала она. — Просто закрой дверь и выплюнь эту хрень изо рта.
Гуль явно не ожидал подобного и послушно выполнил приказы. Когда куски бурой и коричневой шкуры упали на пол, единорожка разглядела на них кьютимарки колёсного обода на одном и трёх картофелин на другом.
— Вот значит, кому вы тут поклоняетесь, — произнесла Редлайн, с трудом сдерживая злость, чтобы не выпустить рой пуль в голову гулю и не привлечь тем самым кучу внимания. Флари тем временем рысью обежала стол и встала по другую от гуля сторону. — Не того кумира вы выбрали.
Гуль в ответ ухмыльнулся.
— Уже второй раз за год, — ответил он и отошёл от двери, совершенно не боясь оружия. — Второй раз пони сбегают от неё. Придётся принять меры. А вам не стоило сюда забираться.
— Решили как и тот псих найти бессмертие? — со злостью на мордахе спросила пегаска. В отличие от Редлайн она не сдерживалась в эмоциях.
— Бессмертия не существует! Смерти не избежать! — заорал гуль, повернувшись прямо к пегаске. Та машинально отскочила и активировала оружие на ноге, направив его на гуля. — Я понял это ещё в больнице!
— В какой ещё больнице? — На лице Флари читалось недопонимание.
— В Мэджик Брейс, — мрачно пояснила Редлайн. В её голове уже сложилась картина происходящего здесь. Трофеи, шрам на бедре, бумажные статьи – всё это было слишком сложно и муторно для рядового подражателя. — Ты. Это ведь ты Юный Потрошитель.
— Старое прозвище, придуманное давно умершими пони. — Тяжко выдохнув, гуль повернулся в сторону единорожки.
— Значит, тебя не вылечили.
— Вылечили? — Он рассмеялся во всю глотку.
— А ну заткнись! — прошипела Редлайн и ударила его прикладом по затылку. «Не хватало ещё привлечь сюда всех задорным смехом».
— Они меня и не лечили, — продолжил гуль. — Они меня использовали. Под личиной больницы прятался закрытый исследовательский центр. Некромантия, алхимия, псевдомагия. Сам себе учёный, сам себе подопытный.
— Но всё это рано или поздно закончилось.
— Ещё бы немного, и я сам всё закончил, — улыбнулся Мосс Пит. — Но великие того мира решили по-другому. Мегазаклинания упали на землю и сделали меня таким.
— И ты получил своё бессмертие. — Флари не могла успокоиться. — Зачем же ты продолжаешь этим заниматься?
— Потому что вы больны, — спокойно ответил гуль. — В отличие от меня, вы все больны! И я хочу вас вылечить.
— Чем же мы больны? — ухмыльнулась Редлайн. — Неужто тем, что мы живы, а ты нет?
— Именно! Жизнь это болезнь. И рано или поздно она приведет к смерти.
— Но ты уже отсрочил свою. Ради чего ты вновь стольких убил? — Флари совершенно потеряла над собой контроль, крича чуть ли не громче гуля. — Ты хочешь всех сделать гулями?
«Да не шуми ты», — мысленно цыкнула Редлайн, копытом указывая пегаске умолкнуть, но та её не замечала.
— Нет. Не все себе такое не могут позволить.
— И как же ты планируешь сделать их здоровыми? — Пегаска особенно сильно исказила последнее слово.
— Каннибализм. — Мосс Пит источал спокойствие, чем лишь подливал масла в огонь.
— Что?! — Голоса кобылок слились в единый возглас.
— В сочетании с определёнными травами после обработки магией мясо пони может обновлять клетки организма.
— Ты хочешь заставить пони питаться себе подобными? Что за бред! — Флари уже не целилась в гуля, сопровождая словесный выпад активной жестикуляцией.
«Мясо пони, мясо пони. м… п...», — Редлайн всё таки вырвало прямо на пол, как только она осознала суть расшифровки в книге.
— Но вы уже поели. Вы же не думали, что в том супе были настоящие тараканы? — Мосс Пит подтвердил её домыслы.
— А все эти пони? Та же Свифти Хувс. Это подопытные?
— Это добровольцы, что пошли за мной. Я дал им шанс на нормальное будущее, а такое выпадает не каждому. — С каждым предложением он делал шаг в сторону пегаски. — Мы нашли это место. Обустроили его. Пони, что приходят сюда, умирают довольными. Для многих из них это самое счастливое вспоминание.
— Но не для нас. — Пегаска посмотрела на него исподлобья и направила ногу с шокером, взводя оружие другим копытом.
— Стой! — успела прокричать Редлайн, уже слыша писк зарядившегося оружия.
Хорошее освещение позволило ей во всей красе разглядеть принцип работы так называемого шокера. Кольцо магии, переливающейся всеми цветами радуги, вылетело из него и откинуло всё прочь от пегаски. Вместе со столом и парой попавшихся под волну шкурок со стены мертвяк отлетел в сторону. Но если такой мощи и было достаточно, чтобы оглушить маленькую кобылку, то для усмирения здорового гуля её явно не хватило. Только его ноги коснулись пола, как он устремился к Флари, не оставив тем самым выбора единорожке. Отскочив от двигавшегося по инерции стола, Редлайн не целясь выпустила весь магазин в гуля. Грохот выстрелов наполнил маленькое пространство, уничтожая последнюю надежду на тихий исход побега. Обездвиженное тело Мосса Пита, утяжелённое десятком пуль, упало на пол рядом с пегаской.
— Бесполезный у тебя шокер! — прорычала Редлайн, выкидывая опустевший магазин. В ушах всё ещё стоял гул. — Чего встала? Валим отсюда!
Прихватив последние пожитки, кобылки вылетели из комнаты. Со стороны лестницы уже доносились цокот копыт и шум, но Флари продолжала нестись в том направлении.
— У меня всего обойма. — Редлайн перезарядила карабин. — Если их наверху будет много, нам не пробиться.
— А мы пойдём не через верх. — Пегаска подбежала к очередной двери и развернувшись выбила её задними ногами. — Мы уйдём низом. Тут есть мусоропровод.
Как и сказала Флари, за дверью оказалось подобие выхода. Прямо посреди маленькой комнаты зияла дыра в добрый метр диаметром, из которой тянуло желтоватым дымком. Ржавая труба с ребристыми стенками под крутым углом уходила вниз. Вдоль стен комнаты выстроились ржавые бочки с торчавшими из них частоколами костей и полусгнившие мешки с непонятным содержимым. От вони, ими производимой, тут же заслезились глаза.
Подперев дверь ближайшей бочкой, Флари молча нырнула в трубу. Редлайн прекрасно понимала нежелание пегаски оставаться в этом месте.
«Лучше уж туда, чем оставаться здесь», — подумала она и прыгнула следом в темноту трубы. Удержаться на ногах на скользких стенках оказалось невыполнимой задачей, и с треть многометрового спуска единорожка провела в безостановочном кувыркании. Труба исчезла из-под ног, и кобылка пару секунд провела в полёте, пока не влетела в кучу мусора.
— Да скольких же они угробили?! — послышался крик Флари рядом, и последовавший за ним хруст веток. — Тут везде кости!
Редлайн поднялась и посмотрела под ноги. Разбитые черепа пони, кости, покрытые непонятными наростами или скрученные в неестественные фигуры, украшали мокрый пол. Прямо из щелей меж камней выбивался вонючий пар.
«Твою ж...» Единорожка запоздало убрала ногу с брезгливым выражением мордочки – после очередной дозы МедИкса почти все невзгоды ушли на второй план, а самой кобылке страшно хотелось спать. Несколько капель обжигающе горячей воды упали ей на неприкрытую шею. Взглянув наверх, Редлайн увидела каменную махину обрыва с далекими отблесками от фонарей наверху. В их свете прекрасно виднелись падающие снежинки. Прищурившись, единорожка смогла разглядеть коммуникации труб, расположившиеся под земляной массой. С них обильно капала или вовсе лилась ручьями вода, скапливаясь в лужицы и ручейки, бегущие куда-то на восток. По сравнению с царившей здесь вонью даже мусорка наверху казалась цветочным садом.
Единорожка в очередной раз откинула надоедливое сообщение и активировала карту ПипБака, всё ещё упорно не признававшего её хозяйкой. Кобылки находились на дне расщелины, и ближайший край был почти в полукилометре западнее.
— Смотри, — сверху послышался еле различимый голос незнакомого жеребца. — Спрайтбот не соврал, тут и вправду есть отель.
Единорожка кинула взгляд наверх, к деревянному мосту – два силуэта спешили пересечь пропасть по нему. «Ну что ж, надеюсь, теперь этим уродам будет не до нас».
— Бежим отсюда. — Редлайн вновь приняла на себя роль негласного лидера, тем более с пегаски, столько пережившей за эти сутки, уже нечего было взять. — За мной.
— Я только за! — рявкнула летунья и двинула за порысившей вперёд единорожкой.
Ненавязчивая мелодия с приятным кобыльим вокалом закончилась и уступила место ДиДжею Пон3 и его утренней новостной ленте.
— И снова новости с заснеженного Севера. Прошедшие дни надолго оставят свой след на Синстоле. Непонятно, кому и зачем понадобилось устраивать фейерверки в этом городке, но что-то говорит мне, что тут не обошлось без вездесущего мэра. Ну и поделом ему. Одно жаль – из-за его делишек пострадали невинные пони. Хотя постойте, в этом городе таких, скорее всего, нет. В любом случае, одним оплотом торговли запрещёнными товарами стало меньше.
А теперь к новостям менее приятным. Стойло 307 так и не ответило после страшной бойни над ним. Боюсь, что живых там не осталось. «Ну и что такого?», — скажете вы, — «Подумаешь, ещё одно стойло навернулось». А много чего. Это Стойло было для Севера спасительной жилой, поставлявшей запасы лекарств и, к сожалению, некоторых наркотиков. А теперь, когда оно пало, всё это скоро станет дефицитом. Так что, пони мои, быстрее бегите и закупайтесь всякими МедИксами и Гидрами, пока цены на них не взлетели до самого Анклава.
Теперь поговорим о чудесах и мистике. Замеченные пару дней назад Вендиго наконец покинули руины несчастного Клевера Гринджевела. Ушли они обратно в горы или нашли новый источник злобы, удовлетворивший их придирчивым вкусам, – неизвестно. Одно ясно, ближайший месяц тому месту больше не быть стоянкой рабовладельцев, что очень даже хорошо.
Ну что ж, на этом всё. Одевайтесь теплее, мои маленькие слушатели, ведь зима близко. А сейчас предлагаю вернуться к прослушиванию композиций Сапфиры...
Айсгейз выключил радио, не желая слушать поднадоевшую за вчерашний день мелодию, с трудом засунул наушник с проводом в один из карманов (рог всё хуже его слушался) и продолжил подниматься на очередной холм, утопающий в снегу.
Метель, ещё вчерашним вечером накрывшая Пустошь, изрядно бесила единорога. Чтобы завывающий ветер окончательно не подпортил и так шаткое здоровье, Айсгейз напялил светло-серую шапку, которую прихватил в Синстоле, и укутался в новенький белоснежный шарф.
— Ненавижу снег, — отчеканил он уже заученную фразу, зарывшись в него головой из-за очередного скрытого препятствия на пути. — Ну, Трибьют, сильно надеюсь, что не зря я сделал такой крюк.
— Хватит уже причитать. Придёшь и сам увидишь. — Игрушка с трудом удерживалась на голове единорога. От спасавшей в таких ситуациях гривы осталась лишь чёлка, выглядывавшая из-под шапки. Роботу оставалось цепляться за лохмотья ткани в месте, где Айсгейз с привычной ему неотёсанностью попросту проткнул головной убор рогом.
— Надеюсь, там я смогу выспаться, — продолжил единорог, вновь поднявшись на ноги.
— Сколько тебе будет угодно, — пропищала Трибьют, — как только выполнишь мою просьбу. Почти пришли. Ты должен уже видеть вход.
«Наконец-то». Обрадовавшийся услышанному наёмник сделал последнее усилие и забрался на холм. Его взору предстала горная гряда, своими тёмно-серыми очертаниями прорезавшая белую стену метели. Она растянулась с востока на запад, насколько позволяла непогода, и уходила высоко в небо. Ещё сильнее своей чернотой выделялась огромная пещера в скале. Между ней и Айсгейзом расположилась более-менее ровная белоснежная поляна. Примерно в её середине красовался провал в сотню метров диаметром; чёрные земляные глыбы сопротивлялись снегу до последнего и не желали быть засыпанными. Вокруг ямы виднелись наросты, будто земля пошла волнами, как от брошенного в воду булыжника.
Тут же проглядывались чудом уцелевшие следы деятельности пони прошлого: покосившийся кран без стрелы, всё ещё гордо возвышавшийся над Пустошью, его менее удачливые близнецы, распластавшиеся вдоль горы, и поля стального частокола высотой до двух этажей – всё, что осталось, от когда-то грандиозной стройки.
ПипБак услужливо оповестил об обнаружении некой Долины Надежды и смолк. Чувствуя, что Удача и так загостилась у него, Айсгейз принялся рассматривать незнакомую местность на наличие ловушек или противников. Сутки дороги от Синстола прошли на редкость гладко, не считая метели, – единорогу повстречался караван, бредущий с севера теперь в обход города, да несколько изголодавшихся рейдеров. Первые поторговались со странником, продав наёмнику сухой паёк и воду, а вторые помогли новым мачете пройти боевое крещение и наполнили сумку Айсгейза патронами для дробовика. Само оружие из-за плачевного состояния единорог оставил на месте. Всё, о чём теперь он мечтал, это тёплая кровать и нормальный сон.
Предчувствие не подвело Айсгейза. В один из моментов, когда метель стихла, чтобы перевести дух, он заметил движение почти у самой горы. Множество пони, почти неотличимых по цвету от окружения, мельтешили на фоне входа в пещеру. Тёмно-серый квадрат медленно двигался за ними откуда-то справа.
— Ты не говорила, что тут очередь на посещение пещеры, — перекрикивал вернувшуюся метель Айсгейз.
— Что? — тут же отозвалась игрушка. Она сползла чуть ли не на нос единорога, чем вызвала логичное недовольство, и всмотрелась в метель. — Хреновые сенсоры. Камеры тоже ничего не видят. Ты уверен, что это не обман зрения.
— У меня не бывает глюков, — отрезал единорог, но вспомнил инцидент в Клевере и добавил: — Обычно. Но это определённо не глюк.
Вместе с метелью до ушей Айсгейза долетели обрывки фраз. На экране Л.У.М.а зажглись две жёлтые метки, двигавшиеся справа. Жеребец пригнулся и замер в попытке слиться с землей. На самом краю зрения он увидел двух пони. Те бодро вышагивали нога в ногу, не обращая внимания на глубокий снег. Их серая силовая броня была частично засыпана снегом. На боку одного из них покачивался автоматический гарнатомёт. Принадлежность их к одноимённому ордену выдал и характерный знак на бедре – половинка яблока, инкрустированная тремя магическими искрами, заключёнными в шестерни, которую снизу обхватывали крылья в форме полумесяцев, с наложенным поверх всего этого боевым мечом.
«Вас мне тут как раз и не хватало». Стальные Рейнджеры на ходу перекинулись парой фраз, утонувших в ветре, и скрылись в метели; парой секунд позже исчезли и их метки.
— Рейнджеры. Думаю, идти здороваться не стоит, — усмехнулся Айсгейз и отполз немного назад. — Если та пещера и есть вход, то путь туда нам закрыт.
— Снова они. Делать им нечего, — ответила игрушка. — Вернись назад и возьми левее. Тут есть ещё один вход.
Единорог послушно кивнул и по своим же следам пополз обратно.
— Надеюсь, ты не боишься высоты, — тихо добавила Трибьют.
Айсгейз лишь фыркнул в ответ и прибавил шагу.
Заметка
Редлайн:
Ошибка. Потеряна связь с носителем. Идёт восстановление данных.
Айсгейз:
50 % до нового уровня
Глава 8. ДаймондРок
ДаймондРок – научный комплекс, навеки заключенный в ловушку камней и стали. Айсгейзу и Редлайн осталось совсем немного до достижения заветной цени, но на их пути встают всё новые и новые преграды.
Очередной ком снега сорвался с края обрыва и рухнул в пропасть. Айсгейз глянул ему вслед и прижался к каменной стене с противоположного края тропы.
— Ты точно не боишься высоты? — Игрушка свисала со лба, цепляясь за рог.
— Абсолютно. — Единорог придал голосу максимальную твёрдость.
На самом деле это было далеко не так. Крохотная искорка страха навсегда остаётся где-то в глубинах сознания, несмотря на любые попытки от него избавиться. И порой её достаточно, чтобы разжечь огонь по-новой. Именно это произошло сейчас с Айсгейзом. Два-три этажа или небольшая яма с крутыми склонами его не пугали. Но после мимолётного взгляда с высоты доброй полусотни метров на тёмно-серые силуэты внизу единорог нервно сглотнул, с трудом унимая дрожь и слабость в ногах.
— Абсолютно, — вновь пробурчал он и продолжил идти по тропе на север.
Час назад завершилась его очередная «поучительная» беседа с Трибьют, в ходе которой игрушка напомнила ему о всех преимуществах чтения книг и его топографическом кретинизме. Результатом всего этого стал поход к скале много западнее. Уже протоптанная патрулём Стальных Рейнджеров тропинка пролегала мимо отвесного склона. Пара камней у него, незаметных, если не искать специально, вели к еле проглядываемым выступам, зигзагами тянувшимся в небо.
Скользкие ступеньки и площадки утопали в снегу. Там, где меж ними зияла пропасть, протянулись металлические решётки с остовами перил, а в местах, где время их не пожалело, какой-то добрый пони прокинул деревянные мостки. В остальных случаях единорогу приходилось уповать на силу ног во время разгона для очередного прыжка.
К сожалению, Айсгейз был тут не первым за последние пару часов – по нетронутому месяцами снегу тянулась хаотичная цепочка следов, ещё не успевшая исчезнуть из-за бесконечной метели.
— Всё же двое, судя по всему, — ответил наёмник, разглядывая притоптанный снег перед очередным провалом. Неизвестные пони здесь либо перестали идти след в след, либо кто-то из них оступился на скользком льду, изрядно наследив.
— Не думала, что консервные Рейнджеры настолько поумнели. — Робот пытался изобразить задумчивость. — Раньше они не догадывались заглядывать наверх.
— Я всё ещё надеюсь, что это не они. — Перепрыгнув очередной провал, Айсгейз двинул дальше, на всякий случай ступая по старым следам.
Снегопад разошёлся с новой силой, ограничивая обзор лишь десятком метров. Стараясь не смотреть вниз, чтобы ноги не отнялись от страха, Айсгейз поднялся по высеченным в скале ступенькам и выбрался на обледенелый металлический балкон, поёжившись от налетевшего ветра. От его перил остались лишь сгнившие штыри. На каменной стене сохранилась облезлая металлическая табличка с контурами слов: «Высота 75». Сквозь стену крупных снежных хлопьев он увидел мелькнувший впереди зелёный огонёк.
— Что-то светится, — произнёс наёмник, когда крохотная вспышка вновь продралась сквозь метель.
— Ты почти добрался до вышки. После неё ещё пара пролётов – и будешь на месте.
— Надеюсь, что не просто так делаю такой крюк и лезу не пойми куда. — Айсгейз ускорился. Возможность наконец-то исчезнуть с этого холода приободрила его.
— Я тебе помогла и не раз. Теперь твой черёд.
— Узнать бы конкретнее, какая помощь требуется.
— Всему своё время.
Тонкие досочки меж балконами спокойно выдержали единорога, хотя удивляться тут было нечему – до этого здесь прошёл как минимум один пони в тяжёлой силовой броне. А вот жёсткая с виду металлическая решётка, расположившаяся следом, заскрипела и неуверенно прогнулась. Отсюда мигалка проглядывалась намного чётче, вспыхивая зелёным примерно каждые пять-шесть секунд. Айсгейза, однако, смутило местоположение этого огонька – он висел в воздухе в нескольких метрах от балкона и скалы.
Наледь захрустела под ногами, когда наёмник, подгоняемый любопытством и холодом, поспешил к этой постройке. Однако, от представшей картины он застыл на месте, чуть не подскользнувшись. Впереди расположилась почти квадратная металлическая площадка, на метра три выступавшая от природного кармана в скале. Два удерживающих стальных троса убегали вверх из её углов и скрывались в скале. Сквозь рваные дыры в полу еле проглядывалась пара массивных металлических балок, обросших льдом.
Но в первую очередь удивила Айсгейза упомянутая Трибьют вышка. Многометровая башня радиосвязи, чьи ржавые копии повсюду украшали Пустошь, мирно покоилась поперёк пути, серединой навалившись на площадки и сломав перила с сетчатым забором. На самом её конце, далеко в воздухе торчал небольшой шпиль, опутанный проводами и тарелками антенн. Именно там и мигала лампочка габаритного огня.
— А эта штука здоровая, — заключил Айсгейз, ступая через небольшой провал на площадку. Он всем телом почувствовал, как пол просел на сантиметр-другой, наполнив воздух скрипом и протяжным скрежетом.
— Бывшая опора маговолоконных передач, а ныне обычная вышка, — отозвалась Трибьют. — Сеть таких обеспечивала комплекс связью.
— Кому-то это явно не понравилось. — Айсгейз аккуратно приблизился к хитроумному переплетению металлических балок, оставшихся от некогда грациозной постройки из чёрного металла. Теперь они не превышали в высоту и пару пони в самом широком месте.
— Лет шестьдесят назад те же Рейнджеры пытались пробиться в комплекс силой. — Паук изобразил усталость в голосе, будто Трибьют надоело уже рассказывать эту историю. — У них это не получилось. И в отместку они лишили тогда ещё способный работать ДаймондРок связи с внешним миром. Но несколько вышек устояли. Это одна из них.
Основанием своим эта вышка лежала на просторной природной площадке-кармане в скале. Цепочка хорошо различимых следов на крутом склоне за ней уходила прямо на север, дальше в горы.
Наёмник вяло прошёлся вдоль конструкции и приблизился к четырём бетонным горкам, выстроившимся ровным квадратом в её основании. Рваные куски металла, торчавшие из них, говорили о целенаправленном подрыве, но чудом вышке удалось не рухнуть в пропасть. Коса маговолоконных кабелей диаметром с пару ног пони тянулась вдоль одной из её опор и исчезала в земле.
— Дай угадаю, нам в том же направлении? — Айсгейз взглянул в сторону горного прохода, прищурившись от колющего морду ветра.
— Боюсь, что да, — коротко ответила игрушка.
В ответ наёмник лишь вздохнул. Подниматься по глубокому снегу оказалось задачей не из лёгких. Плащ окончательно взмок от снега и теперь лишь мешался. Нависавшие над стенами снежные шапки всё сильнее волновали единорога. Казалось, что одно неосторожно громкое движение, да даже тихий кашель – и все они рухнут вниз, слившись в такую лавину, что она унесет его обратно в самый низ самым быстрым из возможных способом.
До вершины подъёма оставалась пара метров, когда на Л.У.М.е появились две нейтральные метки. Приподняв голову над снегом, Айсгейз огляделся. Каменный коридор наконец выровнялся и резко уходил вправо, дальше вглубь горы, а у самого поворота стояли два пони всё в той же серой броне. Вооружены они были на редкость легко: лишь дробовик боевом седле одного и копытный гранатомёт у другого. Прокрасться мимо таких не представлялось возможным. «И всё-таки Рейнджеры. Придётся поговорить».
Пони просто стояли спиной к спуску и Айсгейзу, видимо, переговариваясь по внутренней связи. Они не сразу заметили появление незнакомца, успевшего уже подняться в полный рост, и запоздало развернулись к нему. Айсгейз не видел их морд, скрытых шлемами, но в резкости частых шагов и постоянных переглядываниях читалась неуверенность в том, что же делать с неизвестным пони.
— Не провоцируй их, — прошипела игрушка и скрылась за плащом. Не хватало ещё им увидеть такое творение копыт пони.
Айсгейзу часто доводилось слышать в барах и трактирах про негласный закон Стальных Рейнджеров. На первом месте у них всегда стояли технологии прошлого, а не пони. Поэтому были часты случаи, когда встреченных обитателей Пустоши они отпускали, не находя нужные им трофеи. Конечно, если это были не рейдеры или прочее отребье. К счастью, Айсгейз точно не смахивал на одного из последних.
— Я безобиден, — дружелюбно пояснил он, слабо улыбаясь. — Всего лишь странник.
Рейнджеры замерли, словно оценивая ситуацию, и повернули друг к другу головы. В конце концов, они синхронно кивнули и дёрнулись в стороны. Щелчки оповестили о снятии оружия с предохранителей.
— Нет! — вскрикнул Айсгейз, машинально отпрыгивая назад к спуску. — Не стрел...
Слово застряло в его горле, когда одновременно с писком ПипБака раздался хлопок оружия. Пролетевшая мимо жеребца граната разорвалась где-то позади в воздухе.
Именно этого хотел избежать наёмник, и именно это произошло. В месте, где каждый чих приводил к падению ближайшей снежной шапки, подобный взрыв эхом разлетелся среди каменных стен. Когда Айсгейз рухнул на крутой склон и покатился вниз, вся земля уже дрожала, а снег пластами сходил вниз.
«Вот невезуха!» — успел в мыслях выкрикнуть жеребец, скользя по спуску, и волна, мигом превратившаяся в небольшую лавину, захлестнула его. Путь, что он преодолел от вышки до вершины склона за десяток минут, теперь пролетел за несколько секунд. Вся эта масса устремилась вниз с обрыва, унося за собой часть забора и со скрежетом сдвигая вышку, оказавшуюся в стороне от основного потока. За одну из её балок и зацепился ногами Айсгейз, предварительно пройдясь по другим спиной. Металлическая площадка рывком просела и с гулом накренилась; один из удерживавших тросов тут же, противно свистнув, лопнул. Л.У.М. беспристрастно показал пронёсшуюся мимо красную метку.
Не сразу Айсгейз смог спокойно подняться на ноги. Ноги тряслись от переизбытка эмоций – только что он избежал достаточно болезненной смерти. Далёкий гул упавшей на долину внизу массы донёсся до его ушей.
— Ты не представляешь, как тебе повезло, что вышка устояла. — Игрушка вновь забралась на своё место у рога. — Ты вообще слышал, что я тогда тебе сказала?
— Мне повезло? Я и не думал их провоцировать. — Айсгейз перебрался на каменное плато и взглянул на обрыв, подпрыгивая и трясясь, чтобы скинуть забившийся в различные складки снег. «Ещё бы чуть-чуть, и был бы я внизу». — Я всё больше ненавижу снег и горы.
Ещё одну метку на самом краю Л.У.М.а расслабившийся единорог не заметил. Сугроб у основания вышки буквально взорвался, когда второй Рейнджер выпрыгнул из него прямо на Айсгейза. Наёмник не смог среагировать должным образом, успев лишь развернуться в сторону противника, и принял удар брони буквально на грудь.
Воздух тут же покинул лёгкие наёмника, а сам жеребец отлетел обратно на край площадки, ударившись о перила. Удерживающий трос в углу завибрировал. Самым логичным в такой ситуации для Рейнджера стало бы расстрелять противника, но пони почему-то так не поступил. Вместо этого он медленно двинулся на сближение.
Жадно хватая воздух и корчась от резкой боли (похоже, как минимум одно ребро треснуло), Айсгейз обхватил передней ногой одну из балок вышки, выхватывая мелкий кинжал. Единорог не питал надежду на шанс поразить броню. В его воображении созрел лишь один план, обрекающий его на возможную смерть. Вложив в оружие остатки магии, что даже потемнело в глазах, он с хлопком ужал её и отправил лезвие в сторону натянутого троса. Разогнанный кинжал послушно разрезал металлический канат и улетел в небытье.
На секунду, показавшуюся для Айсгейза нестерпимо долгой, всё замерло. Но ничто не длится вечно – одна за другой опоры площадки начали трескаться и прогибаться. В результате она просто сложилась под весом снега. Вышка с наёмником, с таким трудом удерживавшаяся на месте, заскользила вниз и уцепилась одним из рваных концов за каркас площадки. Помогли в этом и натянувшиеся кабели, оказавшиеся на редкость прочными. Стальной Рейнджер, к этому моменту уже вступивший на металл, не располагал возможностью за что-нибудь схватиться и пролетел мимо вместе со снегом.
— Нет-нет-нет, — заверещал Айсгейз, хватаясь непослушными ногами за балки.
Какими бы прочными пони прошлого не сделали эти кабели, они не выдерживали веса, лопаясь один за другим. Металлическая конструкция рывками проседала. Не желая отправляться в вертикальный полёт, Айсгейз вытащил мерцавшей магией один из мачете и с размаху воткнул его в пол площадки, пробив подгнивший металл. Он успел ухватиться за рукоять зубами как раз в тот момент, когда последние из кабелей лопнули, отпустив вышку в свободное падение. С завыванием конструкция промчалась в десятке сантиметров от единорога, виляя жгутами кабелей. Второй мачете покинул ножны и пронзил металл у задних ног жеребца, давая возможность крепче ухватиться.
Через пару секунд что-то вспыхнуло внизу, и вслед за дрожью, передавшейся по камню и металлу, до ушей единорога долетел грохот взрыва. Ждать, пока и эта площадка захочет рухнуть вниз, Айсгейз не решился и принялся создавать из клинков лесенку. В конце концов, он забрался наверх и упал на снег, не в силах отдышаться. После такого он точно остался без магии.
— Восемь... девять... десять, — отсчитывала шёпотом Редлайн. Уже несколько минут она не отлипала от оптики карабина, разглядывая Стальных Рейнджеров. Бронированные пони как радтараканы сновали вокруг чернеющего входа в пещеру. — Десять снаружи. Осталось узнать, сколько ещё в патрулях, и есть ли кто в той железной повозке.
Час назад пони достигли Северных гор, но восточнее, чем планировали. Немалую роль в этом сослужила непогода, своим холодом и снегопадом устроившая для ослабшей единорожки настоящее испытание на выносливость. Двигаться приходилось оврагами и низинами по глубокому снегу, где ветер не так буйствовал. Помимо этого буря превратила Пустошь в белое полотно, сравняв дороги, холмы и воронки, и усложнила этим ориентирование. ПипБак же так и не принял Редлайн за свою хозяйку, продолжая засыпать экран сообщениями об ошибках, а без Л.У.М.а единорожка чувствовала себя слепой.
Им пришлось пройти на запад ещё метров двести, пока они не увидели первые следы пони, а затем и самих Стальных Рейнджеров. При виде их монструозной брони и так понурое настроение единорожки окончательно испортилось. До этого момента она искренне надеялась, что их появление на железной дороге было такой же фантазией как и Бастлер.
В итоге путешественницы залегли у одинокого валуна, отделившегося от почти вертикальной скальной стены. Морщась от прикосновений снега к ещё не зажившим ранам на животе (одежды тёплой у неё не оказалось), Редлайн разлеглась на вершине этого камня и принялась разведывать обстановку. Руины строительной площадки с остовом крана покоились южнее. Око пещеры с десяток метров высотой чернело впереди. Раскрытая самодвижущаяся телега, окружённая ящиками, стояла чуть дальше с раскрытыми настежь дверьми. Меж ними по протоптанной тропинке сновали Рейнджеры.
Редлайн отложила карабин в сторону и повернулась к пегаске, ютившейся в окружении седельных сумок у основания булыжника. Флари отстранённо смотрела в даль и дрожала, обнимая свою винтовку.
— Замёрзла? — Единорожка задала глупый вопрос. На самом деле она знала ответ, и холод тут был не при чём – пегаска мучилась то ли от ломки, то ли от отходняка. Учитывая, сколько Дэша приняла она за одну ночь, Редлайн удивлялась, почему такая реакция не наступила раньше. Запоздало Флари подняла голову и невесело улыбнулась, стараясь увести взгляд.
— Всё нормально, — ответила она дрожащими губами. — Этот костюм сохраняет тепло. Что со стальными пони?
— Они держатся у входа. Попробуем дождаться ночи. Может, что изменится... — Редлайн замолкла, вспомнив вопрос, что давно крутился в голове. — Кстати об этом. Ты точно уверена, что пойдёшь со мной туда. Тебе ведь это не нужно. Мы могли разойтись южнее.
— Нет. Ты заразила меня своей решимостью. — Флари взмахнула крыльями, подняв облака снега, и забралась к единорожке. — Я хочу узнать, ради чего мы через всё прошли.
«Вот только я этого не хочу». Редлайн ухмыльнулась в ответ, отмечая, что подобная заинтересованность уже переходила за рамки простого любопытства.
Лёгкая дрожь пробежала по камню; с ближайших выступов осыпался снег. Путешественницы не сговариваясь посмотрели на Рейнджеров. Стальные пони также почувствовали неладное и замерев переглядывались друг с другом. Ни они, ни кобылки не ожидали произошедшего следом. Через пару мгновений целая стена снега вдалеке, сотрясая землю, обрушилась вниз. По странному стечению обстоятельств под удар природы попали та самая телега и несколько пони вокруг неё. Железная кибитка с грохотом пустой коробки просела под натиском снега, но не сложилась. Снежная пыль ещё не успела осесть, а к месту падения начали сбегаться остальные бронированные пони, в том числе и новенькие из вышеупомянутой пещеры, что явно не укладывалось в планы кобылки. Им понадобиласьпара минут, чтобы найти и откопать одного из погребённых собратьев, а затем вместе убраться от опасной скалы подальше. «Великолепно. У них есть Л.У.М., значит, прокрасться тоже не получится».
Засмотревшись на происходящее, Редлайн не услышала посвистывающего завывания ветра и чуть ли не вскрикнула от испуга, когда что-то металлическое лязгнуло о камень в десятке сантиметров от неё. Какая-то жестянка пронеслась меж кобылками, выбив сиротливую искру, и нырнула в снег. Не успели пони удивиться, а до них долетели приглушённые грохот и звон откуда-то сверху. Прямо на их глазах белую завесу из низкопарящих облаков прорвал чёрный шпиль. Громадная конструкция, чем-то напоминавшая вышку у стойла Редлайн, с завыванием устремилась вниз, пронзая и вдавливая повозку в снег. Волна воздуха, поднявшая снег вокруг места падения, докатилась до кобылок, но она была ничем по сравнению с последовавшим через секунду представлением. Что бы ни хранили в повозке Рейнджеры, этот груз оказался крайне взрывоопасным. Вспышка света оставила плясать блики в уже закрытых глазах, а уши заложило от страшного грохота. Ударная волна, казалось, даже не ослабленная расстоянием, скинула визжащих кобылок с камня. Повсеместно со скалы посыпался снег: где-то небольшими водопадами, где-то настоящими лавинами, заваливая собой пони.
Редлайн прокашлясь, отхаркивая грязный снег, и выбралась из свежеобразованного сугроба. Рядом тем же самым занималась Флари.
— Ты цела? — Единорожка поднялась в полный рост и попрыгала на месте, вытряхивая снег из ушей и из-за шиворота.
— Вроде. — Пегаска уже принялась откапывать свои вещи и вновь обняла винтовку, покоившуюся почти у самой поверхности.
Редлайн вновь залезла на булыжник. К её удивлению, она не заметила существенных разрушений наподобие огромного кратера, неизменно следовавшего за таким взрывом. Да, от повозки и вышки почти ничего не осталось, но их дымящиеся останки лежали на почти не затронутой земле в окружении снежных валов. Столбы дрожащего горячего воздуха вокруг того места было видно даже отсюда. Рейнджеры же, наоборот, пропали из виду. Учитывая их последнее местоположение, они располагались примерно по другую сторону от воронки.
Такую возможность упускать было нельзя. В пещеру они не сунутся ещё долго, ведь им теперь не до неё. В идеале они вообще отправятся наверх на поиски зачинщика всего этого – вышки сами собой прицельно не падают. Именно такую картину составила Редлайн, пораскинув мозгами, а значит, сейчас настало самое время нырнуть в пещеру, укрываясь неровностями местности.
— Откапывай вещички. — Редлайн скатилась вниз и тут же принялась рыть снег. — У нас мало времени, чтобы проникнуть внутрь.
— А если там есть ещё Стальные?
— Ну-у-у. — О таком Редлайн не подумала и тут же выдала это недоумевающим выражением лица. — Разберёмся по ходу дела.
Она вытащила свою сумку и принялась стряхивать с неё снег. Вместе с ним на дно ямы упала блестящая железячка. Магией единорожка подняла в воздух гнутый кинжал, со смесью удивления и презрения оглядела его и откинула прочь – ей сейчас было не до него.
Накинув сумки и оружие, пони поспешили к пещере. В кои-то веки задумка Редлайн удалась – за укрытием в виде камней и свеженасыпанных сугробов даже два таких ярких пятна как эти кобылки смогли пробраться к пещере.
У самого угла Редлайн остановилась и, вытянув шею, заглянула в полутьму. Обычная природная дыра со множеством мелких сталактитов и сосулек из грязной воды. Небольшой сквозняк ударил в лицо единорожке, кольнув снежинками. Множество следов на сероватом снеге вели вглубь к дыре в сетчатом заборе, перекрывавшем туннель во всю высоту.
Убедившись, что там никого нет, кобылки порысили внутрь. Сразу за забором, ржавые ворота которого просто провалились внутрь, почти на десяток метров протянулись несколько рядов колючей проволоки, оставив узкий коридорчик. Обрывки ткани и комки волос или ниток, о чьём происхождении Редлайн старалась не думать, местами украшали шипы. Свет с поверхности так глубоко уже не проникал, поэтому пегаска включила свой шокер на ноге в режим освещения. Редлайн же не нуждалась в подобном и лишь закрыла один глаз, чтобы тот привык к темноте.
Вскоре коридор из колючей проволоки закончился, и пони вышли на площадку, бывшую конечным пунктом для Рейнджеров. Дальше пещера разделялась на три пути, и ни в один из них не вела цепочка следов. Привыкнув к темноте, Редлайн беглым взглядом прошлась по поваленному на бок ящику с ремнями, в спешке брошенному прямо на пути. Рядом с ним валялась аккуратная серая коробка, обмотанная проводами с еле светившимся значком искры.
— Что это? — Магией Редлайн подняла и покрутила в воздухе коробку с небольшой антенной. Треугольник красного цвета с недвусмысленно намекающими иконками взрыва и огня красовался на одной из её сторон. — Взрывчатка?
Флари прошлась импровизированным фонариком в паре сантиметров от опасного предмета.
— Да, — кивнула пегаска. — С дистанционным управлением. Нам от неё не будет пользы без детонатора.
— И откуда такие познания? — Редлайн положила взрывчатку на место и копытом вернула ящик в вертикальное положение. Кроме двух таких же коробочек в нём ничего не оказалось.
— Хорошо училась, — отрезала летунья. Судя по грубому тону, она не хотела об этом говорить. — Куда пойдём дальше? Разделимся?
— Нет. — Редлайн замотала головой. Метка на компасе указывала дальше на Север, прямо на центральный туннель. — Мы пойдём вперёд. Так короче всего.
Отдохнув несколько минут и выпив лечебное зелье, Айсгейз продолжил двигаться по горному коридору в одиночестве – Трибьют замолкла сразу после стычки. Робот будто находился в режиме ожидания. Единорог даже перезапустил его самым быстрым и надёжным способом (вытащил батарею), но игрушка всё так же ни на что не реагировала, отсвечивая красненькими «глазками».
Благо – она успела до этого сказать что-то про пару пролётов вверх, и Айсгейзу оставалось просто идти этой дорогой по ступенькам, до этого скрытым толстым слоем снега. Лавина смела большую его часть, оголив заодно и подобия перил.
«Высота 100-Д» – это сообщение вылезло на экране ПипБака, когда единорог наконец закончил свой долгий подъём. Перед ним раскинулась огромная площадь, на которой могла поместиться половина Синстола, – плато, вырезанное природой в скале и доведённое до ума копытами пони. Вертикальная стена вдали тянулась до самых облаков. Справа же прямо в камне были вырезаны балконы и строения с темнеющими оконными проёмами. Вдоль краёв площади то тут, то там валялись странные конструкции, давно утратившие первоначальную форму. На конце ржавой стрелы крана-погрузчика, покоившегося на одной из крыш, вяло покачивался крюк.
На местный снег годами не ступала нога пони. Утопая в нём по самое брюхо, Айсгейз без опаски побрёл к постройкам – Л.У.М. показывал отсутствие живых существ в округе. «Надеюсь, именно про это место говорила Трибьют». Единорог заглянул в ближайшее выбитое окно. Разломанный металлический стол и разбитый терминал, погребённые под какими-то папочками, кружками и полусгнившими книжонками – всё это напоминало типичное, неприметное рабочее офисное место.
Знакомое шевеление в сумке обрадовало Айсгейза. По привычке он попытался магией вынуть игрушку, но смог лишь расстегнуть пуговицу. На большее еле заметного голубого облачка просто не хватило, и ему пришлось по старинке лезть в сумку ртом. Обслюнявленный паук опустился на поднятую вверх копытом правую ногу, судорожно перебирая ножками.
— С возвращением. — Единорог попытался скрыть радость. — Надолго же ты отходила.
— Это из-за тебя, недопони! — протрещала игрушка. — Сегодня ты определил новые границы для понятия «идиот». Это по-твоему «не провоцировать»?
— А что ты хотела от меня? Чтобы я сказал какое-нибудь кодовое слово, и они передо мной дорожку расчистили?
— Ты хоть представляешь последствия? — Пони с той стороны чуть ли не визжала от злости.
— Какие ещё последствия?
— Вышка рухнула из-за тебя! — Игрушка не унималась, жестикулируя маленькими ножками. — Были бы у меня копыта, я бы тебя придушила.
— Поосторожнее с выражениями. — Единорог скинул паука в снег и придавил копытом.
— Поосторожнее с движениями. — Паук изогнул лапку и ударил слабеньким разрядом по копыту. Единорог цыкнув приподнял ногу. — Из-за тебя я потеряла контроль надо всеми пауками! Всеми! Эта вышка была моим единственным способом связи с миром!
— Не кричи на меня! — Айсгейз вновь вдавил паука ещё глубже в снег, теперь уже игнорируя боль от маленьких искорок. — Я здесь лишь из-за твоей просьбы и могу прямо сейчас развернуться и уйти отсюда!
— И потеряешь скорее всего единственную возможность снять этот ПипБак? — Эта фраза Трибьют заткнула воинственные порывы Айсгейза – он убрал с неё ногу. — Вот так. Ты будешь выполнять все мои указания в ближайшее время.
— Хорошо, — кивнул единорог, подавляя злость. — Если ты потеряла связь с пауками, то как общаешься со мной?
— Внутренняя сеть центра. — Трибьют успокоилась. — Она еле-еле покрывает окрестности, но мне хватит.
— И что дальше? Каковы новые указания, госпожа Трибьют? — с сарказмом заявил единорог, поднимая паука копытом копытом и подкидывая себе на голову. «Богини, подарите мне терпение».
— Пройди дальше. — Игрушка зацепилась за рог. — За углом тупик с бронедверью. Тебе внутрь.
Там на самом деле оказался широкий коридор, углублявшийся под не большим углом в каменную толщу. Снег засыпал его до середины массивных дверей в тупике. Размашистыми движениями Айсгейз отрыл консоль с рычагом по правую сторону от входа.
— И что дальше? — возмутился Айсгейз, поглядывая на до сих пор светившийся экранчик ввода. — Какой пароль?
— Ты его уже знаешь. «Гвоздика».
Приподняв от удивления брови, единорог всё же набил копытом кодовое слово. «Слишком много совпадений». Экран терминала озарился зелёной фразой «Пароль принят», и оставалось потянуть за рычаг. Рог единорога зажёгся, и магия охватила прорезиненную ручку, но при попытке дёрнуть тут же развеялась, отозвавшись мыслевыносительной болью в голове.
— Что с тобой?
— Близок к выгоранию, думаю, — поморщился Айсгейз, помахав головой.— Такое случается.
«Хотя сам факт этого ужасен». Мысленно он уже кричал в истерике, хотя и пытался сохранить внешнее спокойствие. Айсгейз ухватился ногой за рубильник и потянул его. Со скрежетом и миганием красного маячка у потолка двери начали расходиться. В образовавшуюся щель тут же устремился снег.
— Когда их открывали последний раз? — Айсгейз наблюдал, как чёрно-жёлтая краска неровными кусками ссыпалась вниз.
— Сто, может, сто двадцать лет назад. Не важно.
Вместе со стеной снега Айсгейз ввалился в пустое помещение. Длинная металлическая коробка с решётчатым полом освещалась лишь габаритными огнями у основания стен. Ряды еле светившихся труб и проводов тянулись под потолком и ныряли в пол у дальней стены, прямо за огромной бронеплитой.
— Ещё функционируют? — с лёгким удивлением заявила игрушка. — Давай к лифту. Я уже подготовила шахту.
Теперь стало ясно предназначение створов в полу. Айсгейз остановился у небольшого стенда управления в стороне, окружённого металлическим заборчиком. Пробежавшись взглядом по десятку лампочек и рычажков с непонятными сокращениями, он просто нажал на огромную зелёную кнопку с расходящимися в противоположные стороны стрелочками. После тихого щелчка и нарастающего гула приводов бронеплиты начали расползаться в стороны, сопровождаемые завыванием сирены и уже знакомыми проблесковыми маячками красного цвета. Поток затхлого, до противного сухого воздуха хлынул из щели, взлохматив слипшуюся гриву и подняв полу плаща.
Когда плиты толщиной в пару дециметров скрылись в полу, Айсгейз подошёл к обрыву. Квадратная шахта под сильным углом уходила вниз на многие десятки, если не сотню метров. Каждые четыре-пять из них в стенах виднелись широкие прорези с торчавшими из них зубами-замками от бронеплит. Длинные тусклые лампы парами аккуратно устроились вдоль устремившихся в темноту массивных зубчатых реек. Именно по ним и должен был двигаться лифт. «Кстати о нём».
— И где лифт? — Айсгейз всмотрелся в пустоту шахты, прислушиваясь к приглушённому эху. Ничего похожего на лязг или поскрипывание двигавшейся кабины оттуда не доносилось.
— Где-то там внизу, на затопленных этажах, — ответила Трибьют спокойным голосом, будто это была обыденная, скучная вещь. — Тебе придётся без них.
— Поскользить чтоль?! — возмутился наёмник. — Ты как себе это представляешь?
— Всё просто. — Ради пояснения паук даже спустился на нос единорога и указал на пустоту. — Смотри.
После пары секунд ожидания из ближайших прорезей со скрежетом и дрожью в полу начали выдвигаться бронеплиты точно такие же, как у ног Айсгейза. «Она совсем обалдела?»
— К Дискорду! — выпалил единорог и показательно развернулся. Игрушка чуть не упала, в последний момент уцепившись за прядь волос, и перекочевала на место у рога. — Я на такое не подписывался.
— Ты не можешь бросить все, когда уже у цели!
Айсгейз цыкнул и пошёл к выходу.
— Я не вижу цель, — огрызнулся он. — Я вижу сто метров скольжения на крупе ради сомнительной просьбы. Там внизу отдыхают Рейнджеры. Попроси кого-нибудь из них покататься с горки. Они с радостью помогут.
— Ты хочешь знать, зачем должен туда нырять? — В голосе Трибьют послышалась еле заметная истерика. — О чём я тебя прошу?
— Для начала было бы неплохо. — Айсгейз остановился у самых ворот.
— Ты спускаешься вниз, чтобы помочь мне, понимаешь? Потому что я там! Взаперти! — Динамики трещали, воспроизводя переходящий почти в писк крик. — И ты должен меня оттуда вытащить! Теперь, когда я всё объяснила, ты сможешь мне помочь?
— Давай-ка проясним. Ты сидишь внизу. — Айсгейз кивал при каждой фразе. — Ты управляешь дверьми и пауками. Ты заперта, и ты не можешь просто выйти через парадный выход?
— Да, — заявила игрушка, передав динамиками тихий выдох.
— Такое нужно объяснять сразу, — с издёвкой протараторил единорог. «Теперь у меня ещё меньше желания туда спускаться».
— Чтобы ты в следующий же миг разобрал этого робота на составляющие и отправился дальше на поиски пони? — Трибьют сделала паузу и добавила уже тише: — Хотя вышка тогда была бы цела.
— Скорее всего, — с задумчивым видом произнёс Айсгейз, проглатывая колкость, и потянулся к рычагу закрытия внешних ворот. «Что я теряю?» — Ну хоть погляжу на тебя.
— Не думаю, что увиденное тебе понравится.
Айсгейз промолчал и остановился у шахты. Входные ворота за его спиной с грохотом закрылись.
— И много таких пролётов?
— Двадцать четыре до первого уровня, но тебе дальше.
— Ну что ж, покатились. — Единорог в последний раз огляделся, вдохнул полной грудью и прыгнул вниз.
Последние бронеплиты сомкнулись над головой, оставив Айсгейза лицом к лицу с автоматическими дверьми на уровень. Жеребец был несказанно рад, что долгий спуск закончился. Особое удовольствие доставляли переходы между техническими уровнями. Пролёты в этих местах были в два раза длиннее, а когда переборки над Айсгейзом закрывались, воздух с нижнего уровня высасывался системой до такой степени, что становилось тяжело дышать. Трибьют скучным, чисто научным языком пояснила, что он подавался в замкнутое пространство между бронеплитами, нагнетая умопомрачительное давление для какой-то защиты. Сам Айсгейз до конца так и не понял, от чего мог защитить простой воздух.
Две треугольные половинки двери разошлись в стороны, открыв единорогу вид на длинный коридор. Освещение в нём замерло на тонкой грани полумрака: его как раз хватало, чтобы можно было разглядеть общие черты окружения и невозможно при этом заметить хоть какие-то точные детали.
— Вперёд по коридору, — заявила игрушка.
— Как скажете, госпожа, — съязвил Айсгейз. Помотав головой, чтобы скинуть игрушку с очередного пригретого местечка, он шагнул внутрь. Трибьют отыскала новый способ общения – теперь паук свисал с кончика покалеченного уха, до боли вцепившись в него крючками. Отчасти этому способствовал несчастный случай, когда Айсгейз чуть не уронил её в дыру одного из переходов.
Не успел Айсгейз добраться до следующей двери, как она уже приветливо распахнулась.
— Всё что угодно для спасителя, — пропищала игрушка, стараясь передать иронию.
Айсгейз огляделся прямо на пороге. Просторное помещение можно было назвать скорее обжитой пещерой, чем залом навороченного бункера. Металлические площадки, нависавшие друг над другом, и стены врезались прямо в скальный массив. От непонятного стеклянного налёта на нём отражался свет тусклых ламп под потолком, подсвечивая всё голубоватым сиянием. Вся эта многоуровневая система площадок связывалась причудливыми лесенками.
— Иди на верхний этаж. Там дверь прямо, — отозвалась игрушка. — Тебе в следующий зал.
— Это место выглядит каким-то… — Единорог задумался, какое бы слово подобрать.
— …мёртвым? — дополнила Трибьют.
— Не совсем, — кивнул наёмник, ступая на первую из ступенек. — Скорее необитаемым. Не живым, не мёртвым.
— Центр обесточен. Все реакторы, что его питают, сейчас выключены.
— И ты, будучи здесь, не могла их включить? — Айсгейз поднялся на нужный уровень. Этот этаж когда-то задумывался местом отдыха – просевшие угловые диваны аккуратно выстроились вокруг остатков столика.
— Для этого у меня есть ты.
— Просто великолепно, — фыркнул наёмник. — Ты сидишь там же?
— Ну-у-у, — протянула Трибьют, — можно сказать и так.
Дверь треугольниками скрылась в стене, пропуская единорога в большое помещение, напоминавшее по форме купол всё с теми же природными стенами. В его центре на ветвях огромного кристального дерева висели мониторы: от почти десятка маленьких терминальных у основания до тройки просто огромных как окно Смотрительницы экранов на самом верху. Блок управления с сотнями кнопок и рычажков перед ними казался детским игровым пультом. Вдоль природных стен стояли четыре огромных блока высотой с два пони. Их лицевые стороны светились нежно-красным с бегущими по общему фону бурыми полосами. Все, кроме одного – его цветами были всё те же голубой и синий. «Странная цветовая гамма».
Ещё пара дверей расположились на равном удалении друг от друга. Одна из них сияла стандартными красными контурами блокировки, а вот у второй подсвечивался голубым иллюминатор.
Тусклые лампы висели под потолком, цепляясь за сталактиты и цепи. Картина, образованная ими, напоминала кристалл на фоне символа горы. «Где-то я уже видел такое».
— Ну здравствуй, Айсгейз, — зашумели громкоговорители в помещении. Дверь за спиной жеребца с шипением закрылась. — Рада увидеть тебя не через камеру мобильного дроида.
Центральный монитор издал звук взведённой пружины и ожил, засветившись зелёным. Когда матрица разогрелась, и изображение стабилизировалось, на Айсгейза уставилась голова пони. Точнее, лишь контурные линии правой её половины. Единорог попятился, но упёрся крупом в холодный металл двери. Он до конца не мог поверить в произошедшее.
— Это что? — Айсгейз копытом скинул с себя игрушку и обернулся на закрытый выход за спиной. — Типа ловушка?
— Нет, что ты. — Картинка вновь пошла помехами. — Просто хотела поприветствовать тебя лично.
— И поэтому я наблюдаю эту потрясающую картинку вместо твоего лица в закрытом помещении? — Наёмник старался не показывать волнения.
— Хочешь увидеть лично меня? — Спокойное лицо заменилось гримасой злости и разочарования. — Ну что ж. Тогда пройди к двери с иллюминатором.
Айсгейз покосился на монитор, фыркнув напоследок, и медленно потопал к нужной двери. Его сердце начало чаще биться, и теперь дело было не в страхе. За последние дни он столько раз побывал на грани смерти, что возможность сгинуть в замкнутом пространстве неожиданно перестала его волновать. Айсгейз искренне рассчитывал увидеть стервозную пони, что с каждым предложением снижала уровень его самомнения, и высказать ей всё в лицо. Но в душе наёмник ещё и хранил надежду, что пони эта внешне лучше, чем по характеру. Окошко с голубой каёмкой оказалось выше головы, и жеребцу пришлось встать на дыбы, чтобы достать до неё.
«Возможно, мне подфартит, и она неплоха-а-а…» Заглянув в иллюминатор, Айсгейз обомлел. Даже мысль оборвалась и провалилась в темноту, из которой появилась. В окне он увидел комнатушку шестиугольной формы размером с туалетную кабинку.
— …лицом, — закончил вслух единорог, смотря на одинокий скелет в специальном кресле. Комбинезон на нём сильно смахивал на стойловский с той разницей, что полоски были красными. К черепу был привязан дуршлаг с целой прорвой различных проводов и лампочек.
— Это шутка? — Айсгейз развернулся к мониторам, но те висели к нему почти боком, и разглядеть на них ничего не получалось. — В твоём стиле.
— Я редко шучу, Айсгейз. Там сижу… сидела я.
— Кхм. — Единорог прокашлялся и побрёл обратно к мониторам, посматривая на Л.У.М.. Никого помимо него в куполе не было. — У нас было условие о помощи тебе. Я, конечно, в медицине не силён, но тут никого нет кроме этого трупа. А трупам помогать обычно бессмысленно. Если только они не…
Айсгейз замер, так и не опустив ногу. «Не может быть!»
— Именно, — продолжила за жеребца Трибьют. — Даже кучке костей нужна помощь. Тем более, когда они навсегда заперты среди магических схем.
— Такого не бывает! — отрезал единорог, качая головой. — Нет-нет. Пони не становятся терминалами или калькуляторами.
— Айсгейз, — произнесла она голосом, переполненным укоризной. — Ты живёшь в мире, порождённом технологиями и магией. Ошибочно применёнными, к нашему общему сожалению. И для тебя двумерная пони – небылица? Или тебя беспокоит, что нечто неживое умнее тебя и манипулирует тобой?
— Что требуется от меня? — ушёл от ответа Айсгейз. «И почему всё это происходит со мной?»
Наёмник подошёл к блоку управления и развернул к себе роскошное кресло, которому мог позавидовать даже кабинет Смотрительницы. На огромной сидушке, покрытой пылью, лежал ПипБак. Единорог поднял устройство ногой, но оно оказалось лишь пустым корпусом, без каких-либо внутренностей. Откинув коробку в сторону, жеребец подпрыгнул и плюхнулся в кресло, полностью в нём поместившись. «М-м-м, а удобно».
— Видишь те мэйнфреймы? В чём между ними разница, по-твоему?
— Загадки. Ненавижу. — Айсгейз крутанулся в скрипящем кресле, разглядывая гудящие машины. В первую очередь бросилось различие внешнее. — Разные цвета?
— Дедукция – не твой конёк. — Морда пони на экране расплылась в улыбке после череды помех. — Давай, я тебе помогу. Работает лишь один из них. Спасибо и на этом.
— Лучше так, чем никак. — Айсгейз сделал полный круг и остановился прямо перед мониторами. — Я не техник.
— Даже если бы ты им был, я бы не доверила операцию ремонта твоим копытам. Блоки отключены от питания физически. Твоя задача – просто подключить их обратно.
— У тебя в подчинении пауки, в чём проблема? Ты могла это сделать когда угодно.
— Эта комната – щит Фарамэйр. Она защищена от любого внешнего излучения. «Обезглавленный» паук – яркий тому пример. Так что просто двигай в соседнюю комнату и верни мне контроль над блоками и реакторами.
Единорог цыкнул и спрыгнул с кресла. Шапку и подсыхающий плащ он скинул прямо на пол и порысил к двери, чьи полосы сменили цвет с красного на синий. Треугольники приветливо разошлись в стороны, открыв взору небольшое помещение. Косы всевозможных силовых кабелей сплелись в разноцветный клубок на полу. Из левой стены торчал целый шкаф с гнёздами для подключения. Айсгейз протяжно выдохнул, вкладывая в жест напускную обречённость, и переступил через порог.
— Трибьют, а если сейчас произойдёт сбой, или где-нибудь тебя замкнёт, или ты просто откинешься, я смогу отсюда выбраться? — Айсгейз глупо улыбался на маленькую камеру у потолка, цепляясь ногой за очередной рубильник предохранителя.
Пару минут назад он закрепил последний кабель, и теперь ему оставалось лишь замкнуть текущую группу энергоконтуров. Проделать всё это без магии оказалось тяжело. Особенно под бесконечные издёвки Трибьют о том, что даже простой жеребёнок был полезнее его.
— Конечно же нет, — не думая и секунды, ответила машина. — Ты не представляешь, сколько лет я смотрела на эти провода и представляла, как разматываю их.
«Ты машина. У тебя нет мыслей», — подумал единорог, оглядел в последний раз все кабели и дёрнул за рычаг, пробурчав под нос: — Превосходно.
Тусклое освещение в помещении погасло и зажглось лишь через секунд десять. Айсгейз выбежал в общий зал и уставился на блоки мэйнфрейма – теперь все они светились голубым. Помимо этого один за другим зажигались мониторы и огоньки на пульте. По стенам пробежала вертикальная волна ярко-белого света, оставившая их еле заметно светиться после себя. Дверь выхода, однако, так и осталась гореть красным.
— Ты ещё тут? — Айсгейз с разбегу плюхнулся в кресло и принялся крутиться на нём. «Когда вернусь домой, обязательно попрошу старика найти такое же».
— Кончай елозить! — огрызнулась машина. Все экраны одновременно вспыхнули изображением головы пони. — Всё равно резьбу не скрутишь.
— Великолепный способ сказать «спасибо». — Наёмник зацепился вытянутой задней ногой за блок управления и разлёгся поудобнее, борясь с головокружением. — Я выполнил, что ты просила?
— Да. Мэйнфрейм проводит самодиагностику. Два из трёх реакторов выйдут на максимальную мощность через сутки. Аварийный – через час. Я уже запустила процесс откачивания воды с нижних уровней...
— Как интересно. — Айсгейз еле сдержал улыбку, прерывая монолог бывшей игрушки. — Перейдём к делу. Позволишь ли задать один вопрос?
— Слушаю. — Экраны наполнились помехами, а изображение головы пони сменилось профилем со злорадной и одновременно зазывающей улыбкой.
— Кто ты?
— Трибьют, пони и мэйнфрейм, — гордо заявила машина. — Ещё глупые вопросы?
— И как ты угодила в… это? — Единорог натянул на лицо глупую улыбку.
— Айсгейз. Та биомасса, которую ты называешь телом, не вечна. Рано или поздно ты умрёшь. В такой момент передо мной встал выбор: стать тем бесполезным скелетиком или превратиться в это. — Мэйнфреймы синхронно зашумели какими-то внутренностями, наигрывая неизвестный жеребцу мотив. — У меня есть незаконченные дела, для решения которых не хватит и десяти твоих жизней.
— И отключение этого места от энергии входило в твои планы?
— Конечно же нет. У меня есть недоброжелатели.
— Не удивлён. И как же тебя звали до… — Айсгейз замолчал на секунду и ухмыльнулся, придумав очередную умную фразу. — ...погружения в магический гроб?
— Я могу сделать так, что эта комната станет твоим гробом. — Изображения расплылись в злорадной улыбке. Айсгейз же помрачнел. — Ты точно хочешь знать моё старое имя? Думаю, ты удивишься.
— Попробуй, — слабо улыбнулся Айсгейз.
— Меня… Звали. — Трибьют нарочно растягивала паузы. — Уайт Хоуп.
Айсгейз ничего не ответил. Он лишь смотрел исподлобья на центральный монитор, мысленно вопя. Даже накативший зуд под ПипБаком не привлёк его внимание. «Слишком! Слишком много новостей для одного дня!» Мысль, что эта переполненная желчью стерва и есть та мамаша из дома, бесила жеребца, но он пытался сохранить самообладание.
— И ты не могла мне сказать об этом раньше? Когда я использовал твои пароли?! Когда говорил твоё имя?!
— Это всего лишь имя, Айсгейз. Имя умершей пони. Меня теперь зовут по-другому. Возьмём тебя. Даже умственно отсталому рейдеру ясно, что «Айсгейз» – не твоё настоящее имя.
Блок управления неожиданно зажёгся множеством новых кнопок. Для единорога это был шанс уйти от темы имён. То тут, то там в полу начали вспыхивать лампы приятного голубого цвета. «Действительно, странный выбор цветовой гаммы».
На грани, где стены переходили в своды купола, одни за другими принялись зажигаться кристаллические циферблаты, с характерным потрескиванием перебиравшие значениями. Айсгейз не мог не заметить сходство с часами, что висели в его родном стойле, с тем лишь отличием, что под этими красовались таблички со знакомыми названиями.
— Вторичные системы запустились, — услужливо пояснила Трибьют.
Часы прекратили хаотичное перебирание цифр, остановившись на примерно одинаковых значениях – все они просто считали время. У надписи «Марипони» это были восемьсот с мелочью часов. На час меньше рядом с «Кантерлотом». Между остальными красовалась разница в один-два часа в среднем.
— Хуффингтон, Мэйнхеттен, Сталлионград, Филлидельфия, Кристальный город. — Айсгейз перебирал названия городов прошлого. Последнее различимое с отставанием от «Марипони» почти в сутки он прочёл с иронией и удивлением: — Мэйрманск? Что за таймеры?
— Это таймеры, что вели отсчёт до падения бомб и до сих пор считают время с того момента. Пережиток прошлого, который хозяева этого места решили не трогать.
— Восемьсот часов? Они отстают.
— Мозг твой отстаёт. — Все мониторы показали широкую улыбку. — На них не хватает количества цифр для полного обозначения времени.
— Скажи честно, тебя можно выключить..?
Короткий путь – не всегда самый быстрый. Просторный центральный туннель петлял, то поднимаясь и круто опускаясь, то заворачивая вверх. Природные стены чередовались с грубо выложенными кирпичом и покрытыми толстым слоем инея перегородками.
Слабый аккумулятор в шокере Флари сопротивлялся до последнего, но всё же сдался – оружию не хватало энергии, чтобы просто поддерживать свет постоянным. Пегаска что-то пробубнила себе под нос и всё-таки нацепила шлем-маску, провозившись с его подключением к питанию брони. В нём она выглядела, как монстр из кошмаров: линзы в полной темноте светились оранжевым даже ярче, чем у визора Айсгейза. На вопрос единорожки, почему она не надела его сразу, летунья отмазалась, что не привыкла к полному комплекту.
Чем дальше вглубь скалы заходили кобылки, тем холоднее становилось. Изменилось и окружение: стены были покрыты странным налётом, похожим на стекло или лёд. Он отражал даже тусклый свет от шокера, поднесённого пегаской вплотную, или слабой подсветки ПипБака, разбавляя его вдоль стен. На пути всё чаще начали попадаться полусгнившие картонные коробки, разорванные и разложенные как лежанки. Деревянные ящики, готовые вот-вот рассыпаться ржавые консервные банки и даже смятые пачки от сигарет – всё указывало на то, что здесь кто-то жил. Давно, скорее всего, но жил.
— Куда дальше? — Флари остановилась рядом с Редлайн.
Единорожка пялилась в темноту перед собой с приоткрытым ртом. Она даже пробилась сквозь прорву ошибок ПипБака, чтобы заглянуть в его карту: метка, обозначавшая вход в комплекс, покоилась прямо перед ней. Редлайн рассчитывала увидеть здесь огромные врата, обычную бронедверь, да хоть простой люк, но вместо этого впереди зиял всё тот же туннель, выходящий в огромную пещеру.
— Без понятия. — Кобылка отрицательно махала головой, совершенно не понимая, куда они попали.
Зрение единорожки с трудом справлялось с непроглядной тьмой, но контуры домов вдоль стен всё же проглядывались. «Какого сена тут делают дома?» Сглотнув слюну, Редлайн осторожными шагами двинулась вперёд.
Здания, казалось, были вырезаны прямо из скалы. Но при ближнем рассмотрении даже пони с полным отсутствием знаний в архитектуре поняла бы, что сделаны они не копытами пони прошлого. Строителям того времени была свойственна любовь к прямым линиям и определённой точности в проектах. Здесь же такого понятия как «ровная стена» не существовало – различных размеров камни выровнялись скорее временем, чем инструментами труда, а о таких вещах как двери попросту не знали; входом тут служила просто дыра в стене.
Присвоить эти постройки к периоду после падения мегазаклинаний язык так же не поднимался: уж больно тут был большой размах строительства, и слишком бессмысленной казалась постройка домов в таком месте. Внутри дома казались пустышками без какой-либо мебели – просто остроугольные каменные коробки, неизвестно, зачем тут установленные.
Тихий шорох заставил вздрогнуть единорожку. Она обернулась на звук и увидела мирно шедшую к ней пегаску.
«Ну будь ты тише», — мысленно взмолилась Редлайн, и прошипела, подставив ко рту копыто. Неуклюже попятившись, Редлайн задела сумкой один из многочисленных выступов стены. Звон магазинов и склянок с зельями грохотом прокатился в оглушительной тишине пещеры. А парой секунд позже обратно прилетел хриплый и протяжный вой, сменившийся тихим цокотом копыт.
Странного вида пони бесшумно выплыл из дальнего переулка. Он встал посреди широкой дороги, заменявшей улицу, и замер, вяло шевеля лишь непропорционально огромными ушами. Флари сделала неосторожный (и от этого слишком громкий) шаг в сторону, и пони в эту же секунду повернулся к кобылкам. Разглядеть отсюда, видел он или скорее слышал их, не представлялось возможным.
Единорожка отступила так тихо, как смогла, но даже такой бесшумное действие было услышано монстром, и он медленно, но верно побрёл к ним. На соображения, что делать, времени не оставалось, поэтому единорожка просто схватила магией ближайший камень и кинула его в сторону. Существо тут же развернулось на шум.
— Быстро... Внутрь, — пропищала Редлайн, утаскивая за собой пегаску в ближайшую дыру в стене.
Кобылки забились в угол комнаты и замерли, перестав дышать. Лишь удары их сердец предательски громко ухали в голове Редлайн. Странное существо, часто дыша, прошло мимо дверного проёма и скрылось из виду. Но и такого короткого мига хватило, чтобы разглядеть его. Вместо рта жгут щупалец с подобием зубов на них. Впалые глаза и непривычно огромные уши сразу заняли почётное место среди кошмаров кобылки, а общая исхудалость придавала существу сходство с ходячими мертвецами. Редлайн хотелось прямо сейчас вдохнуть и с криком убежать прочь, но она сдержалась. Её примеру последовала и пегаска.
— Как мы проберёмся мимо них? — спросила дрожащим голоском Флари и сильнее забилась в угол. — Они слышат шаги. Я… Я…
Редлайн заткнула пегаске рот копытом и прошипела на ухо. «Только не разрыдайся мне тут».
— Тише, Флари. Он нас не видел и не слышал. Тише.
Такая дешёвая речь успокоила расшатанные нервы летуньи. Редлайн отпрянула от пегаски, последний раз погладив её по гриве, торчавшей из-под шлема. Миновав конфликт, она закусила нижнюю губу, судорожно придумывая план действий. Возвращение назад не имело смысла, оставалось двигаться вперёд. Но с сумками, переполненными гремящим барахлом, этого не сделать.
— Флари, с твоей бронёй ты сможешь проскользить дальше? — шёпотом единорожка обратилась к пегаске. Та отрицательно покачала головой. — А пролететь?
— С таким крылом я не поднимусь в небо надолго.
Редлайн неосознанно громко цыкнула, и тут же прикрыла копытом рот, прислушиваясь к звукам. Существо не вернулось, чему обе кобылки обрадовались.
— Хорошо, — кивнула единорожка и тихо прокралась к выходу. Снаружи никого не оказалось, и она махнула копытом летунье. — Тогда я пройду дальше вперёд и узнаю, что нас ждёт. Ты же лучше спрячься. И желательно наверху, где тебя не достанут. Ты же сможешь просто подняться на крышу?
Флари кивнула, судя по дёрганью светлячков визора. «Вот и молодец». Редлайн, насколько позволяло зрение, осмотрелась и указала копытом на металлическую вышку через дорогу, принадлежавшую копыту явно современных пони. Секундой позже единорожка уже сложила свои сумки на землю, оставив лишь оружие для случая, если разведка провалится.
— Будь там. Я постараюсь вернуться быстро. — Единорожка покралась вдоль стенки по импровизированной улице. Тихий взмах крыльев позади ознаменовал взлёт Флари.
Создатели этого поселения, похоже, были очень низкорослыми. Половина дверных проёмов были лишь чуть выше её ушей. И это не говоря про маленькие окошки, под которые ей приходилось на всякий случай прогибаться. Редлайн всматривалась в каждый переулок и прислушивалась к любому шороху. Подобная возня, да ещё и без ПипБака, была для неё в новинку.
Когда единорожка прошла метров тридцать, над головой послышалось странное гудение, и под самым сводом пещеры неожиданно зажглись редкие лампы. Их света едва хватало, чтобы обратить тьму в обманчивый полумрак, но полированные стены прекрасно компенсировали этот недостаток. Вместе с освещением по пещере прошёл вой, пробравший кобылку до костей.
Кто бы не включил питание, он спас Редлайн. Теперь она могла получше разглядеть окружение. Чем дальше, тем улочка становилась уже, а здания по бокам – выше. В итоге свободного пространства на этой дороге только и оставалось, чтобы разойтись от силы нескольким не самым широким пони. И прямо посреди этой тропы стоял ещё один такой же мутант. В свете он выглядел ещё ужаснее. Шерсть отсутствовала как таковая; лишь несколько редких волосинок покрывали голову и исхудалую шею, а у хвоста и таковых не было. Полупрозрачная кожа не скрывала атрофированные мышцы и вздутые вены. На ушах даже было заметно, как они пульсировали. Однако, пони, несмотря на такую близость к кобылке, не обратил на неё внимание. Его голова была опущена, и подобия щупалец, в которые превратилась нижняя челюсть, мерно подрагивали. Будь он обычным пони, Редлайн смело бы заявила, что он спал стоя.
Но больший интерес вызвала улица за монстром. Вдалеке виднелось нечто, похожее на развилку или перекрёсток с ещё парой таких же «сонь». Во всяком случае, улица там резко расширялась, давая надежду на возможный выход. Оставалось только обойти этого монстра.
«К-конские яблоки. Встал прям на проходе». Редлайн, сдерживаясь, чтобы не закричать от страха и омерзения, на цыпочках отступила в ближайший переулок, надеясь найти обходной путь. Но тот оказался тупиком с парой дверных проёмов. Цыкнув, единорожка медленно и максимально тихо передёрнула затвор карабина и вернулась на улицу. Ей ничего не оставалось, кроме как двигаться к мутанту, задержав дыхание и тщательно высматривая, куда наступить.
Монстр подал реакцию, когда до него оставался всего метр. Он повёл ушами в сторону единорожки и выпрямился как пружина. Существо тихо зашипело, поводя щупальцами, и подалось в сторону кобылки. Редлайн стоило огромных усилий удержаться на месте с поднятой ногой, ведь любой звук мог её выдать. Мутант,вонявший подобно загону для браминов, встал перед кобылкой почти вплотную и вновь замер. С такого расстояния единорожка, не желая того, смогла разглядеть морду монстра во всех подробностях. Увидеть её он попросту не мог, потому что глаз у существа не было, ровно как и носа; лишь впалая натянутая кожа на месте глазниц.
Редлайн бесшумно опустила ногу на землю. Она могла поклясться, что не услышала и шороха песка под копытом, но монстр тут же припал мордой к земле у её ног. Единорожка, оцепеневшая от страха, в последний момент остановила себя от того, чтобы схватить оружие и высадить весь магазин в слепца. Вместо этого она пошла по проверенному пути: закинула ближайший камень куда подальше, чтобы отвлечь слепца, и, поймав момент, тихо свалила обратно к пегаске.
После непродолжительного обмена комплиментами Айсгейз отстал от Трибьют и занялся своими делами. В помещении начало теплеть; как пояснила машина, вместе со вторичными системами запустилась и система жизнеобеспечения, включавшая в себя функции климат-контроля и очистки воздуха. Поэтому наёмник скинул на пол сумки и клинки, оставив один мачете. Ухватив его копытом за ручку, Айсгейз принялся водить острым концом по металлическому полу.
Две возникших из ниоткуда полосы света пробежали по кристальному покрытию стен, напугав единорога. Несколько нижних мониторов погасли и вернулись к жизни уже десятками маленьких чёрно-белых картинок.
— У нас гости, Айсгейз, — отчеканила Трибьют. — Те консервы – упорные пони. Даже после устроенного тобой представления они продолжили углубляться в пещеру.
— У тебя столько камер, и ты не засекла их раньше? — Айсгейз вглядывался в маленькие мониторы, пытаясь найти на них движение, но видел лишь мешанину помех.
Трибьют, видимо, заметила это и вывела отдельные картинки на цветные экраны побольше. Если бы не режим ночного виденья, окрасивший всё в приятные зелёные тона, разглядеть там хоть что-то было бы невозможно. Стройными рядами по двое Стальные Рейнджеры шли по туннелю.
— Когда молчишь, ты выглядишь умнее. Камер много, но энергии не было, и доступ к ним восстанавливается постепенно.
— Буду считать это комплиментом, — улыбнулся наёмник.
— Не они наша проблема. Хотя и двигаются подозрительно верно в направлении одного из входов. — Камеры сменились цветным изображением множества старых, разрушенных временем построек. — Вот они наша проблема.
— Дома?
— Хуже. — Ненавязчивые улыбки на экранах сменились серьёзным выражением лица. После очередного затемнения экраны показали несколько картин с силуэтами пони, бредущими по узкой улочке в полной темноте. — Что ты скажешь на это?
— Они в этом комплексе? — Айсгейз напрягся, сильнее сжимая мачете. «А всё шло так хорошо». — Кто это вообще?
— Без понятия. У меня десятки лет не было связи с камерами этих секторов. Тебе повезло, что ты пошёл верхами. Встреча с таким их количеством, — экраны померцали, выдавая всё новые картины с кучами исхудалых силуэтов на фоне всё тех же старинных домиков, — обернулась бы для тебя полным фиаско.
Странных существ насчитывались десятки, если не сотни. Учитывая изощрённое чувство юмора Пустоши, сомнений в их враждебности возникать не должно было.
— А лезут они отсюда. — Верхний центральный монитор сменил морду пони на картинку странного места. В окружении таких же домишек красовался огромный котлован. Айсгейз смог различить среди груды оплавленного металла поплывшие как воск экскаваторы и бульдозеры. Прямо на его глазах из ямы выбрался одинокий большеухий силуэт. — Это остатки станции метро.
— Огонь? — выдвинул догадку наёмник.
— Жар-бомба, активированная под землёй в паре километров отсюда. Тысячи пони, прятавшихся тогда в подземке, погибли или стали гулями.
— Угу, — Айсгейз нервно улыбнулся, — я наслышан об этом.
Внезапно картинки с камер на всех мониторах потонули в белых помехах и лишь спустя несколько секунд вернулись сильно засвеченными.
— Системы низкого уровня приоритета запущены, — услужливо пояснила Трибьют. — Теперь в ГримЛэйре есть аварийное освещение, а значит, и остальные камеры скоро станут доступны.
— У этих руин ещё и название есть. Оно подходит этому месту.
— Эти руины стояли тут ещё до войны. — Центральный монитор сменился схематичным изображением карты туннелей. Десятки нитей переплетались и исчезали в пяти огромных пятнах с порядковыми номерами. — Если верить данным архивов, они тут появились ещё до основания Эквестрии. Километры пещер и туннелей с сотнями домов внутри.
— И кто жил тут в полной темноте?
— Без понятия. Когда это место нашли, оно было стерильно чистым. Изначально эти пещеры хотели сделать природным холодильником для стратегических запасов продовольствия. Дома, соответственно, планировалось снести. Но с них не смогли даже камешек сбить.
Айсгейз удивлённо приподнял бровь, рассматривая схему туннелей.
— Стены пещер были покрыты налётом неизвестного вещества. Оно проводило магию похлеще любого современного проводника. И что самое главное – оно оказалось неразрушимо и непрозрачно для магической радиации. Почти тоже самое творилось и с домами. Корпорация, взявшаяся за проект холодильника, мигом обратилась к монополисту в сфере защитных сооружений. Дальнейшего я не знаю, но точно известно, что СтойлТек не заинтересовалась проектом, а вот компания Кристальной Империи тут же взяла его под свою опеку. Зачем громоздить подземные убежища, когда тут уже готовый бункер на тысячи пони. Большую часть пещер сразу же отдали под этот комплекс, а оставшиеся принялись оборудовать под стойла. Попытки...
— Не шибко удалось, похоже, — фыркнув, наёмник прервал машину.
— Спасибо за очень важный комментарий. Попытки расшифровать формулу заклинания провалились. Мы смогли додуматься лишь до изобретения суперклея, с помощью которого и закрепляли всё подвесное оборудование на стенах.
— Откуда такие глубокие познания?
— Меня назначили сюда начальником одного из важных проектов Акейн Инишэтив. — На левом большом мониторе появилось изображение личной карточки. «Ведущий специалист Уайт Хоуп, уровень доступа – красный». Вместо фотографии мигала надпись «Нет изображения».
— Тогда здесь только строилась подземная железная дорога, а связью бункера с внешним миром был лишь грузовой шлюз для воздушного транспорта. К общему сожалению, сначала этот проект, как и все коммерческие инициативы, погубила разваливавшаяся экономика, а затем добил дождь мегазаклинаний. Но сам бункер успели достроить, к моему счастью.
— И ты укрылась здесь, чтобы влачить жизнь в одиночестве.
— Нас было шестьдесят. Учёные и практиканты. Но попасть в коробку с платами мог лишь один. Меня выбрали, за что я им и благодарна.
— Отбор вели по скверности характера?
— Это не та тема, где плоские шутки уместны, — тут же отрезала Трибьют, мигом стерев улыбку с морды единорога. Правый монитор мигнул и вывел новое изображение. Айсгейз даже прищурился, пытаясь понять увиденное. Экран изобиловал прорвой помех тёмно-розового цвета. Полосы постоянно меняли своё направление и ходили волнами. — Смотри-ка, что нашли свежеподключенные камеры. В этих пещерах становится на редкость оживлённо.
— И что это? — Единорог перестал тыкать мачете в пол.
Ответ пришёл через мгновение, когда полосы исчезли с экрана. Их источником оказался хвост пони, просто-напросто накрывавший камеру. Айсгейзу открылся интересный вид снизу вверх на бронированный круп какой-то кобылки. Она лежала на животе почти вплотную к камере и активно махала длинным розовым хвостом, то и дело проводя им по объективу. В определённый момент пегаска (Айсгейз это понял после взмаха её крыльев) в лётном шлеме нырнула головой в одну из валявшихся рядом сумок.
— Интересный ракурс. — Единорог даже на бок голову наклонил, разглядывая кобылку крупным планом.
— Неинтересное замечание, — тут же огрызнулась машина. — Она просто решила полежать в зоне наблюдения.
Пегаска тем временем достала из сумки оранжевый ингалятор и применила его, выкинув пустой балончик прочь. Пони тут же улыбнулась, выпуская облачко пара.
— Мило. Ещё и наркоманка. Ну и что тут забыл Анклав? — Единорогу не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два. — К тебе тут выстраивается настоящая очередь.
— ДаймондРок всегда привлекал всяческих отбросов.
— Она не одна, — подытожил наёмник. — У неё три сумки.
Около пегаски на самом деле лежали две переполненных сумки помимо висящей на боку под крылом и странного свёртка, перекинутого через спину. Внезапно пони ухватила поклажу копытами и исчезла из виду.
— Куда она делась?
— Без понятия. — Изображение сменилось видом на очередные постройки. — За десятки лет простоя множество камер пришли в негодность; для других же заново рассчитываются каналы передачи данных.
— Значит, с ней могут быть и другие.
— Не узнаем, пока система снова не запустится. Это займёт время.
«Превосходно». Единорог снова разлёгся на сиденье. Ему оставалось просто ждать.
Единорожка махнула копытом, и Флари спланировала вниз, мягко приземлившись рядом с ней.
— Ты похорошела, — с сомнением в голосе прошептала Редлайн. — Отдых на высоте пошёл тебе на пользу?
— Мне полегчало, — улыбнулась пегаска. — Ну как там впереди?
— Что-то есть. — Редлайн запыхалась. Она и предположить не могла, что медленный шаг окажется утомительнее бега. — Какой-то перекрёсток, но на пути ещё как минимум три таких монстра. Они слепы, однако по-моему могут даже прикосновения к земле чувствовать. Я проверила обходные пути, но и их нет. Ты сможешь меня поднять в воздух?
— Мне даже сумки лишние тяжело переносить. — Флари аккуратно вешала себе на спину поклажу.
— Тогда нам нужно тихо избавиться от того из них, что стоит прямо на дороге. Но моё нынешнее оружие разбудит всех в округе первым же выстрелом.
— Можно попробовать моей винтовкой. — Пегаска достала из брезента своё оружие. — Она почти бесшумна.
— И чего ты молчала раньше? — Редлайн почти перешла на крик, в последний момент сдержавшись. — И почему она до сих пор у тебя за спиной, а не на своём месте на броне?
— Нет креплений для оружия, — со странной радостью заявила Флари. — А вот ты со своей магией стрелять сможешь.
— Я даже не знаю, где тут дуло. — Единорожка подняла сплющенный прямоугольник и покрутила его в воздухе. — Почему сама с копыт не выстрелишь?
— Оно предназначено лишь для стрельбы из седла, — пояснила летунья и добавила позже: — Ну или для единорогов с их вездесущей магией.
Пегаска вытащила из сумок сначала спарк-батарею, а затем и странный магазин с красными кристальными трубками. Флари принялась очень ловко для пони в броне собирать винтовку. Энергоячейку она вставила в круглое гнездо на боку, и жидкость сразу засветилась. Магазин же занял своё место у подобия приклада. Кристаллы, украшавшие корпус, одобрительно вспыхнули и тут же погасли, а сама винтовка с тихим жужжанием раздвинулась в стороны, став ещё длиннее.
— Она готова, — пояснила пегаска и протянула оружие Редлайн.
— И как это стреляет? — Единорожка перехватила винтовку магией, отмечая необычную лёгкость для подобной махины. Летунья попилила взглядом собеседницу и улыбнулась.
— Простыми словами, это лазер. — Флари обдумывала каждое предложение, стараясь вложить максимум смысла. Редлайн же молча кивала, делая вид, что всё понимает, да оглядывалась по сторонам. — Заряжает магией кристаллы и стреляет светом. Видишь рычажок? — Пегаска указала на стандартное крепление для седлового оружия. Внутри салазок и вправду находился металлический крючок буквой «Г». — Как только вдавишь его, начнётся первичная зарядка. Она относительно недолгая – пять-семь секунд, но в этот момент оружие громко пищит. Прогресс зарядки будет виден здесь. Как только загорится зелёный кружок, — летунья сделала на этом слове особый акцент, тыкая копытом в ряд кристалликов у самого конца дула, — стреляй, повернув крючок. Отдачи не будет, поэтому просто прицелься лучше. Постарайся уложиться в один выстрел. Он его просто испепелит, да и винтовка не выглядит способной выдержать больше. Всё поняла?
Редлайн молча кивнула. Для неё, знавшей в оружии, лишь как его перезаряжать и куда нажимать для выстрела, всё произнесённое было просто звуком. Ну, кроме момента про своеобразный спусковой крючок.
— Загорелось зелёным – стреляй, — уверенно прошептала она. — Иди за мной, но будь позади. Как только он уберётся с пути, мы сразу двинем дальше.
Флари с улыбкой согласилась и отложила ненужный более брезент в сторону.
«Вдавить и ждать, пока загорится зелёным», — мысленно повторила единорожка, остановившись метрах в десяти от слепца. Пегаска стояла позади, посапывая и разминая больное крыло.
Крючок легко вдавился, и оружие налилось энергией. Кристаллы засветились всеми цветами радуги, тихонько потрескивая. Как и сказала Флари, вместе с нараставшим писком загорелся красный прямоугольный сигнал на конце пушки, за ним последовали оранжевый и два жёлтых. Редлайн направила ствол на пони, чьи уши явно засекли писк. Когда загорелся зелёный прямоугольник, единорожка повернула подобие крючка.
От писка, с которым белая стрела света вылетела из перегревшегося ствола, Редлайн зажмурилась. А когда открыла глаза, монстр уже был объят ярким голубым пламенем, освещавшим всё вокруг, но вместо тихого испепеления вопил на всю пещеру. Его предсмертный зов тут же отозвался десятками ответных криков, обращённых уже к горке дымящегося пепла.
— Какого сена, Флари?! — Редлайн обернулась к пегаске, но летунья уже неслась к ней. «Ладно, разберёмся потом». — Быстрее за мной.
Пони перепрыгнули через горку пепла, подняв небольшое его облачко, и рванули к перекрёстку. Как и боялась Редлайн, слепцы уже бодро ковыляли в их сторону. Не успев разогнаться, единорожка резко затормозила и нырнула носом в холодный песок от толчка пробежавшей мимо пегаски.
В состоянии бодрствования мутанты оказались довольно резвыми – услышав незнакомцев, они тут же перешли на бег. Редлайн еле успела выхватить магией свой карабин, откинув в сторону бесполезную винтовку, и веером выпустила очередь. Промазать по толпе, стреляя навскидку – дело нехитрое, но часть пуль всё-таки нашли свои цели.
Двое из пяти монстров подвывая упали на землю, а первый из уцелевших кинулся на пегаску, бывшую ближе к нему. Летунья попыталась взмыть в воздух, но слепец ухватился щупальцами за её заднюю ногу и повис на ней. С визгом летунья рухнула на спину и принялась свободной ногой лягать монстра. Одна из сумок порвалась, рассыпав вокруг содержимое.
Оставшиеся двое набросились на Редлайн. Несмотря на общий ужасный вид, опасными оказались лишь изменённые рты тварей: щупальца впились в шею и бок единорожки, несмотря на толстую ткань. Кобылка кричала и дёргалась, пытаясь скинуть их, но те и не думали отрываться, цепляясь деформированными зубами за одежду и шёрстку. Сами же твари оказались на редкость слабыми и лёгкими – им с трудом удалось повалить единорожку.
Ближайшего к стволу мутанта Редлайн нашпиговала пулями, опустошив магазин. Существо упало, но так и осталось прицепленным к боку кобылки, заливая его сукровицей и слизью. Второй в это время обвивался вокруг шеи единорожки, пережимая горло. Редлайн в панике отбивалась копытами и прикладом с такой силой, что слышала треск его костей, но слепец продолжал её душить. В конце концов силы покинули единорожку, и она обмякла, вскапывая копытом землю.
Что-то тяжёлое влетело в бок слепца, срывая его с Редлайн вместе с клочками шёрстки с шеи, прилипшими к щупальцам. Визжащая Флари откинула мутанта прочь и принялась колошматить его ногами. Жадно хватая ртом воздух и едва не теряя сознание, единорожка обвила магией лазерную винтовку и несколько раз выстрелила в этого монстра. Пока горящее тело превращалось в горстку пепла, Редлайн уже перевернулась на другой бок и добила оставшихся слепцов. После этого оружие прошипело, и из отверстия на его тыльной стороне вылетела кристальная трубка.
«Неужто всё?» С трудом Редлайн оторвала прилипшего к её боку мутанта. Мёртвые они воняли похуже, чем живые. Откашливаясь и потирая копытом горло, она принялась осматриваться. Флари сжалась в комок рядом, распластав по земле крылья, и громко рыдала. Редлайн откинула в сторону оружие и поковыляла к ней, пнув от злости кучку ещё тёплого пепла.
— Тише, Флари. — Единорожка положила копыто на спину летунье, одновременно осматриваясь в поисках других слепцов. «У нас нет на это времени!» — Тише. Нам надо идти.
Флари взглянула на единорожку, часто всхлипывая. Из её носа текла струйка крови, а одна из линз треснула. «Ну кто же так бьётся головой».
— Вставай-вставай. — Редлайн помогла летунье подняться и сразу же побежала за оружием. Карабин она просто перекинула через голову, а вот лазерную винтовку пришлось удерживать магией на весу. «Может быть, не такая уж она и плохая».
— Куда дальше? — тихо проговорила Флари, сгорбившись над кучкой пепла. Судя по виду, у неё уже не оставалось ни на что сил – крылья бессильно стелились по земле. Такое поведение пегаски сильно напомнило реакцию на отходняк после применения Дэша.
— К перекрёстку, — ответила Редлайн, прокашлявшись и с трудом проглотив слюну.
Наполнившая землю дрожь ознаменовала то, чего так хотела избежать единорожка – приход подкрепления слепцов. Со стороны туннеля, из которого пришли кобылки, уже слышалось роптание мутантов, но когда пони обернулись, то ничего не увидели. И это лишь прибавило им сил для движения вперёд.
Зрение не подвело кобылку – дальше по дороге на самом деле расположился перекрёсток широких по местным меркам улиц. Единорожка прижалась к крайнему дому справа и выглянула из-за угла; Флари послушно сопела за её спиной. Два темнеющих переулка уходили в темноту узких пещер, окружённые всё теми же древними домишками, а вот тянувшаяся вперёд улица оканчивалась едва различимой стеной.
Выбирать меж темнотой туннелей и слабой надеждой на дверь в тупике не имело смысла – кобылки побежали вперёд, совершенно не опасаясь сюрпризов, ведь на устроенный ими балаган уже сбегались мутанты со всей округи.
Пони уже преодолели перекрёсток, когда Редлайн заметила в темноте правой дороги движение. Единорожка засмотревшись чуть не врезалась в угол дома – целое стадо слепцов двигалось в их сторону. «И всё это на мою голову».
— Быстрее, — прошипела Редлайн, хотя пегаска и сама всё знала. Она тут же ускорилась, помогая себя крыльями. — К тупику.
Автоматическая дверь мигнула красными контурами перед носом единорога. Айсгейз нарочито громко выдохнул и продолжил топтаться по залу.
— И сколько мне тут ещё торчать? — Наёмник подошёл к краю платформы, с десяток сантиметров не доходившему до стены пещеры. Из этой щели лился приятный голубоватый свет.
— Ещё полчаса как минимум. Откачка грунтовых вод с нижних уровней закончена на семьдесят процентов. Продувка помещений – на шестьдесят.
Не найдя ничего интересного, наёмник вернулся к мониторам.
— Откуда тут пустой корпус ПипБака? — Айсгейз плюхнулся в скрипящее кресло, схватив с собой остатки устройства. Он неприятно удивился, заметив внешнюю разницу между пустышкой и его вариантом. Вынесенная в сторону шкала магической радиации и пара лишних расплавившихся кнопок отличали его устройство от распространённого варианта.
— Ты их ещё много увидишь. На этот вопрос я отвечу тебе позже.
— Кстати о ПипБаках. — Айсгейз спокойно откинул корпус в сторону и наклонился поближе к мониторам, поднимая ногу с устройством. — Ты обещала снять его с меня.
— Нет, — тут же выпалила Трибьют, показав всеми экранами серьёзную мину. — Я ничего не обещала. Лишь сказала, что помогу тебе его снять в будущем.
— Что?! — От такого заявления наёмник даже поперхнулся. Хотя он и предполагал, что фраза про ПипБак была лишь уловкой, но такого прямого ответа он просто не ожидал.
— Всё потом. У нас нарисовались реальные проблемы. — В голосе машины послышалось волнение.
— У тебя, а не у нас, — пробурчал насупившийся единорог. — Что на этот раз?
— Датчики и камеры заметили волнения в зоне центральной пещеры. Похоже, включение аварийного освещения обеспокоило мутантов, и они все собираются там.
— Вечеринка? — фыркнул единорог.
— Это не всё. — Мониторы одновременно переключились на изображение странной шестиугольной двери, чем-то напоминавшей таковую у стойл. И дураку было понятно, что шесть одинаковых треугольников в теории смыкались бы, не оставляя и щели. В реальности же они выглядели так, будто что-то очень большое и сильное смяло, прокрутило каждый из лепестков, а потом соединило эту мешанину обратно. Около этого изуродованного металла копошились Стальные Рейнджеры. — Кажется, у кого-то есть карта местных туннелей.
— Что они там делают? Всё-таки добрались до какого-то входа.
Изображение увеличилось, показывая «оквадраченного» пони со странной коробкой в копытах. Ещё две таких же торчали в углах кадра.
— Взрывчатка, — отчеканила Трибьют. — Вероятность, что это всё совпадение, крайне мала. Кто-то им указал именно на Западный выход.
— И что это даст? Эти двери не берёт мегазаклинание. — Айсгейз покосился на искорёженную дверь. — Хотя, именно эта может быть исключением.
— Нужно выгнать их всех отсюда. Раз и навсегда. — По паре экранов забегали стены текста и команд, мельтешившие настолько часто и быстро, что единорог бросил затею разобраться в них. — В этих пещерах стало слишком оживлённо.
— Есть идеи?
— Второй реактор вышел на минимальные тридцать процентов мощности. Вместе с аварийным реактором мне хватит энергии подавить их всех.
— По-да-ви-ть? — Айсгейз вопросительно уставился на экран.
— Для недалёких поясню – выжечь их. Ты же не думал, что подобное место строилось без возможности защищаться? В случае стабильной работы в тех домах жили бы десятки сотен пони. И рано или поздно могло что-то пойти не так. На случай бунтов или массовых драк в систему освещения был встроен магический подавитель. Несколько минут его воздействия, и жители уже лежат на земле и пускают слюни. В крайнем случае пещеры всегда можно заполнить огнеопасной смесью. В случае проникновения внутрь комплекса туннели и коридоры самого комплекса заливаются водой или уже увиденным тобой янтарём. Я высвобожу энергию двух реакторов через проводники стен. Воздух наполнится магоактивными частицами. А дальше просто нужно высечь одну искру, и направленный взрыв выжжет всё из туннелей. Хотя у этих бронепони есть большой шанс выжить и лишь чуть-чуть подгореть.
— Избавишься от всех разом, значит, — пробубнил единорог, откинувшись на кресле.
— Не расслабляйся. У этой операции есть один минус. Для её подтверждения необходимо согласие оператора. Все нестандартные манипуляции с энергией можно провести лишь с этого независимого пульта.
— Снова нужна моя помощь? — Айсгейз улыбнулся и толчками пододвинул кресло ближе к мониторам.
Стена с толстым слоем наледи перекрывала пещеру. Строители не особо заморачивались её установкой, и наглухо заложили кирпичом сужающийся проход. И в этой бетонной толще красовалась огромная шестиугольная дверь. Чёрные треугольные лепестки с лампочками по контуру контрастировали с инеем вокруг. Изображение обработанного кристалла на фоне стилизованной горы и цифрой «3» уже почти стёрлось временем. Слой льда сверкал на маленьком терминале справа. Флари без каких-либо указаний рванула к нему и ударом копыта разбила ледяную корку.
Редлайн же развернулась на полпути и, продолжая пятиться, сделала пару неприцельных выстрелов из винтовки. Лучи света ушли в землю, выбив облачка пара и превратив песок в стекло. Слепцы, сбившиеся с двух разных групп в одно стадо, даже не дрогнули. Мало того, неуклюжий топот единорожки служил для них превосходным маяком.
Мутанты толкали и мешались друг другу, затаптывая упавших, но продолжали медленно двигаться на звук. Перешедшая к прицельной стрельбе кобылка лишь притормаживала общую массу, сжигая особо рьяных представителей.
— Давай же! — Редлайн кричала во всё охрипшее горло. Смысла таиться уже не было. — Ты же шаришь в этом!
— Не кричи на меня! — срываясь на визг, прошипела Флари. Хруст, с которым она давила на клавиши терминала, единорожка слышала даже отсюда. — Это тебе не убогий терминал вскрывать.
Ничто не бывает вечным, и даже лазерное оружие – не исключение. С последней вылетевшей кристальной трубкой винтовка мигнула кристаллами и, пискнув напоследок, отрубилась. Редлайн ничего не оставалось, кроме как подбежать к пегаске.
— Что с винтовкой?! — проорала она буквально на ухо пегаске. — Почему не стреляет?
— Кончились кристаллы. — спокойно ответила Флари. Пегаска полностью ушла в себя, стуча по обледенелым кнопкам. — Больше нет...
Знакомое гудение под потолком вновь наполнило воздух, и в следующий миг одновременно зажглись сотни скрытых до этого в тенях ламп, заливая пещеру ярким белым светом. Тут же окружение потонуло в протяжном, даже жалобном вое. Монстры упали на землю, не дойдя до прижатых к стене пони пары десятков метров. Следом рухнули и сами кобылки; свет слепил их даже сквозь закрытые веки.
— Добро пожаловать в ГримЛэйр, — громогласно заявил кобылий голос, тут же прервавший эту какофонию звуков. — Это место станет вашим надёжным убежищем от невзгод войны. Забудьте о дорогих и доступных лишь элите общества билетах в стойла. Здесь вы не будете страдать от клаустрофобии, не будете питаться консервами до конца своих дней, и вам не придётся выполнять приказы бездушных Смотрительниц. Акейн Инишэтив заботится о вас.
— Симуляция времени суток включена, — сообщил уже другой, синтетический голос. — Режим освещения: день. Внимание: активировано подавление. Просьба всем разойтись по своим местам. Приятного времяпрепровождения
Когда свет поугас, Редлайн открыла глаза. От тел слепцов струился дымок. Те из них, что посильнее, неуклюже поднимались или ползли к кобылкам, а самые слабые так и оставались лежать на земле, свернувшись калачиком. Температура в пещере неумолимо поднималась. В воздухе пахло озоном; кое-где в нём даже проскакивали искры, а по стеклянному налёту стен и вовсе бегали многочисленные молнии. Дышать становилось всё труднее, а свет, казалось, давил получше всякого пресса, делая подъём на ноги невыполнимой задачей. Стоявший в ушах звон выбивал из головы все сложные мысли. Модуль жужжал, вводя в бок и бедро единорожки неизвестные препараты. «Неужели это конец?»
Редлайн смогла повернуть голову к пегаске. Флари, однако, смогла найти в себе силы подняться. Единорожке лишь оставалось смотреть на кобылку, потянувшуюся к терминалу. Летунья успела нажать на несколько клавиш, прежде чем снова рухнула на уже разогревшийся песок.
Когда дело доходило до научных объяснений или приказов, Трибьют проявляла свой желчный характер во всей красе. Айсгейз с трудом успевал набивать под её диктовку всяческие команды и данные операторов на, как оказалось, полностью независимом от её влияния независимом пульте управления. Машина же умудрялась время от времени прерывать свои скороговорки и всячески комментировать ошибки единорога.
— Вроде всё. — Последняя команда успешно ушла в исполнение, и наёмник откинулся в кресле.
По левому ряду цветных мониторов побежали стены текста, то и дело замирая с выделением некоторых строчек противным красным цветом. По стенам купола навстречу друг другу начали носиться вертикальные полосы света. Каждый раз, когда они пересекались, из динамиков слышался протяжный гул.
— С двадцатого раза, но ты смог, — отозвалась Трибьют, показывая изображение улыбки на центральном экране. — Опустошение второго реактора закончено на девяносто процентов. Я уже начала заполнять пещеры озоном для реакции. Так же на всякий случай включила подавители, чтобы консервы не смогли уйти.
— Камеры их зоны так и молчат? — Айсгейз сам пролистал с помощью джойстика изображения с несколько камер, показывавшие лишь серый фон помех. Примерно десять минут назад один из Стальных Рейнджеров заметил камеру и вырубил её. Волна таких же отключений прокатилась по всему западному туннелю.
— Да, они отключены физически. Уничтожены, скорее всего. Пять минут до достижения нужной концентрации взвеси. Вбивай мои данные.
На одном из экранов показались строки с именем, паролем и различными кодами идентификации пользователя. Айсгейз послушно вбил все их в нужные графы, и часть мониторов перешли в его пользование, выводя бесполезную на данный момент информацию о каких-то уже просроченных проектах. Манипуляциями с джойстиком единорог убрал всё лишнее и оставил лишь консоль команд, связанных с подавлением ГримЛэйра, и откинулся обратно в кресло, кинув короткий взгляд на верхний экран. Отсчёт пяти минут на нём шёл полным ходом.
Невообразимо громкий гул от очередного пересечения световых линий напугал прикрывшего глаза Айсгейза. В ужасе наёмник подскочил к мониторам.
— Кто-то взламывает терминал центрального входа! — В голос Трибьют вновь вернулась тревога. — Пытаюсь получить изображение. Активировала там подавление.
— Перебежали туда? — Айсгейз бегал глазами по мелким картинкам с других камер, не наблюдая ничего необычного.
— Изображение получено. Вывожу на экраны.
На центральном мониторе тут же появилась картинка – дёргавшаяся, мелькавшая и постоянно выходившая из фокуса, она показывала целое стадо лежавших на полу мутантов. Воздух над ними ходил радужными волнами, отражая свет и превращая картинку в мешанину всех цветов и оттенков.
— Что с освещением?
— Кристаллы матрицы и подавитель работают на близких частотах. Ничего не поделать. Попробую чуть подкорректировать изображение.
— Не думаю, что эти большеухие догадались до взлома терминала.
Помехи уменьшились, но картинка всё равно оставалась слабо различимой. А затем и вовсе переключилась на другую камеру, гораздо более чёткую, хотя и с радужным оттенком.
— Вот они вскрыли терминал.
Камера висела прямо над бронедверью, и показывала у её основания двух пони. Одна из них, та самая пегаска из Анклава, теперь уже с разбитым шлемом и кровью на мордахе, тянулась к терминалу. Вторая же просто лежала на боку на бетонном пороге.
— Не может быть! — Единорог даже потерял дар речи, увидев до боли знакомый пышный красно-оранжевый хвост и длинную гриву, частично скрывшую морду кобылки. «А она что тут забыла?» Он потянулся ближе к экрану, пытаясь точно убедиться в своих догадках. — Увеличь вторую из них. Максимально.
— Ты кого-то из них знаешь? — спросила Трибьют, но выполнила просьбу, не дожидаясь ответа.
Камера потеряла в качестве, но даже такой картинки хватило Айсгейзу, чтобы углядеть и свой собственный, как считалось ранее, потерянный Модуль Введения Зелий, и знакомые острые черты мордахи Редлайн. Полузакрытыми глазами она смотрела на попавшую в кадр пегаску.
— Да, — отстранённо ответил Айсгейз. — С одной из них мне довелось пообщаться. Не лучшие времена. И какого этой дуре здесь понадобилось?
Сирена обозначила истечение таймера.
— Пора, Айсгейз, — спокойно произнесла машина. — Концентрация предельная, но скоро падёт, и разрядка двух реакторов пройдёт впустую.
— Что будет с ними? — Единорог потянулся к клавиатуре и, вбив последнюю консольную команду, поднял копыто над клавишей ввода.
— Умрут, как и всё живое в ближайших пещерах.
Нога наёмника замерла, не дойдя до кнопки пары сантиметров. Он ещё раз посмотрел на монитор. Изображение на нём то и дело пропадало из-за проскакивавших рядом с камерой искр.
— Чего остановился? — Динамики максимально правдоподобно изобразили недопонимание в голосе. — Понятно. Не хочешь их смерти?
— Ты, бездушная машина, повесила на меня судьбу всех пони в этих туннелях. Будь это кто-то незнакомый, я бы не повёл и ухом, — кивнул единорог. — Но её я знаю, хотя возможно и не настоящую. Так умирать никому бы не пожелал.
— Они зачем-то пытались проникнуть в этот комплекс, Айсгейз. В такие места не лезут погреться от непогоды. Их даже местная фауна не отпугнула. — Послышался криво воссозданный динамиками вздох. На экране рядом с командой запуска реакции появилась длинная строчка нового кода. — Но намёк я поняла. Вбивай, если считаешь нужным. Это команда на открытие двери. Если считаешь нужным, то можешь впустить их. На данный момент право управления дверьми у этого пульта.
В ответ Айсгейз лишь хмыкнул и до хруста вдавил нужную клавишу.
Заметка
Редлайн:
Ошибка. Потеряна связь с носителем. Идёт восстановление данных.
Айсгейз:
Следующий уровень
Новая квестовая способность: Пустой
При каждом выгорании Вы получаете временную прибавку +1 к силе и ловкости. Бонус действует до тех пор, пока уровень восстановленной магии не достигнет минимально допустимых значений.
Глава 9. Рутина
ДаймондРок впустил новых посетителей, но каждому из них пришлось заплатить свою цену. Пока Редлайн приходит в себя, Айсгейз продолжает искать ответы на вопросы прошлого.
Пони стояли на краю поляны, жадно хватая ртом колючий холодный воздух. Ютившаяся высоко в горах, она не превышала по площади и атриум обычного стойла, сверкая от свежевыпавшего снега. Из белого полотна возвышались обломки домиков и шалашей, благодаря постоянному холоду ставших вечными памятниками жившим здесь пони. Отвесный пик с запада, опоясанный скудным облачным кольцом, грозно нависал над ней, уходя ввысь к завесе. Справа же гора плавно уходила вниз, исчезая в тумане.
Пони прошлого даже для такого закуточка нашли применение, превратив его в подобие зоны ожидания для стойла. Убежища создавались не только под землёй. СтойлТек построила целый ряд проектов в горах ближе к вершинам, и их жителями часто становились пегасы. Бывали даже случаи, когда за толщей металла и камня прятались грифоны.
За два века большинство стойл открылись. Одни по желанию своих жителей или протоколам СтойлТек, а другие – в результате внешней агрессии или поломки. И Стойло Сорок Девять, расположенное западнее Гэллопинг Гордж, оказалось ярким примером такой трагедии. Почти сто лет назад оно впервые заявило о себе, и в тот же день исчезло со всех карт. Только дверь-шестерня, упавшая на поляну из-за облачной завесы, чуть выглядывая над слоем снега, напоминала о нём.
Первым шагнул вперёд единорог. Айсгейз покосился на неглубокие следы на снегу, но не подал разочарованного виду и острожно двинулся вдоль них к бронедвери. «И что они тут забыли?» Снегоступы, привязанные толстыми шнурками к ногам, избавляли пони от необходимости барахтаться в снежном море, хотя и сковывали движения.
— Чего стоишь? — Пройдя несколько метров, наёмник обернулся к застывшей позади кобылке. Напряжение, исходившее от рыжегривой пони, сразу же бросалось в глаза. «Неужели выстрелишь?» — Идём, Чумазая.
В ответ Редлайн сдержанно кивнула. Карабин трясся в хватке её магии, пока единорожка боролась с желанием направить оружие на Айсгейза. Наёмник стоял к ней вполоборота, и во взгляде его полуприкрытых гривой глаз читалось пренебрежение. «Нельзя. Не сейчас.» В конце концов, она еле слышно выдохнула, опустив оружие, и потопала за единорогом, неуклюже переставляя снегоступами.
Айсгейз не без труда вскочил на огромную шестерню – новый костюм до жути натирал и сковывал движения. Копытом единорог очистил центр бронедвери от снега и довольно хмыкнул, увидев число «49», еле заметное из-за облупившейся краски.
Кобылка обошла шестерню по широкой дуге, держась от наёмника на расстоянии и вглядываясь в пещеру впереди. Происходящее до зуда у хвоста волновало Редлайн – её буквально силком заставили идти неизвестно куда с пони, чьё отношение к ней нельзя было описать никакими словами, кроме неприязни и озлобленности. Но она прекрасно понимала причину такой реакции, ведь её прошлое поведение превосходно этому способствовало. Поэтому кобылку не покидало чувство, что, несмотря на все уговоры, её привели сюда, чтобы избавиться. «Может, покончить с этим сейчас?»
— Нам туда. — Бас единорога напугал Редлайн. Она вздрогнула и рывком повернулась к нему, на всякий случай обвив магией оружие. Жеребец же спокойно указывал копытом на темноту пещеры.
«Ты слишком нервничаешь». Айсгейз спрыгнул с другой стороны двери, скривив в улыбке уголки губ. Единорожка, прижав уши, следила за его движениями, ловя в них подвох.
— Хватит уже, Чумазая, — после выдоха проговорил наёмник. — Успокойся. Не для того тебя сюда привели, чтобы сейчас прикончить.
«Тогда зачем я тут?». — Редлайн насупилась и повернулась, чтобы озвучить мысль, но Айсгейз прервал её, тихо прошипев.
Единорог напрягся, не сводя глаз с пещеры. Красная метка на его Л.У.М.е мельтешила как ненормальная где-то впереди. «Ну, технологии, не подведите». Заранее подготовившись к головной боли, он потянулся магией к оружию. Тут же дало о себе знать неприятное покалывание в области рога. Вокруг кольца у его основания встали дыбом волосы, а на спине тихо зажужжали магосхемы. Облако магии, переливавшееся всеми цветами радуги, обвилось вокруг рукояти мачете и на пару сантиметров вытащило его из ножен.
— Что там? — Редлайн направила оружие в ту же сторону. ПипБак до сих пор игнорировал хозяйку, заполняя зону Л.У.М.а помехами.
— Кто-то идёт, — огрызнулся жеребец. — Недруг.
Словно в подтверждение его слов, из пещеры вылетел камень. Айсгейз попытался отбить его клинком, но замедленная реакция этого не позволила – камень ударился о грудь жеребца и упал под ноги, а мачете запоздало распорол воздух. «Никуда не годится». Стараясь не сводить глаз с пещеры, единорог магией выудил из снега и поднёс повыше необычайно лёгкий кусок природного кварца. Не прошло и секунды, а снег по всей поляне взорвался десятками фонтанчиков, большой дугой обойдя наёмника. Несколько камней взлетая подняли в воздух завизжавшую Редлайн. Куски кварца, такие же, как парящий около единорога, устремились к пещере. Редлайн ещё не успела упасть в снег, а все эти многогранные и разноцветные камни объединились в фигуру, напоминавшую огромную лапу. Айсгейз отпрыгнул к упавшей единорожке, но кристальная стена смела его в противоположную сторону вместе с окружающим снегом.
Треугольные лепестки сошлись как раз вовремя – сквозь исчезавшую щель в центре пробился необычайно яркий белый свет, сжигавший витавшую в воздухе пыль, а затем воцарилась тьма. Из-за толстой переборки донёсся низкий рокот, постепенно перераставший в сильную дрожь. Редлайн слышала его даже сквозь стук сердца и хриплое дыхание. Флари лежала рядом, трясясь и постанывая. За несколько секунд воздух здорово нагрелся и, кажется, и не планировал останавливаться.
Тем не менее, единорожка как дура улыбалась, готовясь вот-вот разразиться истерическим смехом – буквально пару минут назад они лежали в окружении мутантов, придавленные неизвестной силой, как вдруг произошло чудо. Створки за их спиной начали расходиться в стороны, а воздух стал менее гнетущим, позволив кобылке хотя бы нормально дышать. Величественно звучавший голос неизвестной пони не самыми лестными словами пригласил их внутрь, дав на всё про всё минуту. И если Редлайн не пришлось повторять дважды, то Флари подняться не смогла. Под вой сирен единорожка подползла к летунье и, стараясь не обращать внимание на кровь на мордахе пегаски, потащила её внутрь. Видимо, модуль ввёл ей что-то стимулирующее, так как она даже успела вернуться за оружием и упавшими сумками прежде, чем ворота начали закрываться.
— Ты цела? Мы смогли, Флари. — Редлайн подползла к пегаске и перевернула её на другой бок. Летунья часто и хрипло дышала, пуская носом пузыри, и не реагировала даже на тряску. — Флари, очнись.
Под высоким потолком вспыхнули редкие лампы, погружая всё в голубоватый полумрак. Пони оказались в подобии приёмного дока. Металлические плиты лишь местами закрывали бетонные каркасы стен; грузовые контейнеры, стоявшие друг на друге, и механизированные повозки, покосившиеся от старости, чередовались с залежами строительных материалов. Это место навсегда замерло на этапе неоконченного строительства. В противоположной от закрывшейся бронедвери стене светились красноватые контуры люка, не уступавшего ей размерами.
— Покиньте грузовой шлюз, — прогремел кобылий голос. Вместе с ним этот люк раскрылся. Пробившийся из проёма свет развеял темноту, оставив тени лишь в самых дальних уголках.
— Она не просыпается! — проорала Редлайн, глядя в потолок и до последнего надеясь, что её могли слышать. Ответом ей стала тишина. Единорожка начала нервничать, тихо подвывая.
— В основном помещении есть каталка. — Голос прогремел спустя пару минут. Вместе с ним на полу зажглись контурные огни, выделившие узкую дорожку. — Иди вдоль огней.
Вопроса о доверии не возникало. В тот самый момент, как таинственная обладательница голоса впустила их внутрь, единорожка дала ей вперёд сотню-другую очков веры. Поэтому Редлайн, напоследок глянув на летунью, неуклюже поднялась на ноги и порысила вдоль огней.
Помещение по ту сторону двери кардинально отличалось от приёмной зоны. Высокие своды сменились нависающими чуть ли не над головой решётчатыми потолками с длинными трубками гудящих ламп, а квадратное помещение уступило место широченному по меркам стойл коридору, окрашенному в серые неприветливые цвета. На стене справа виднелись несколько закрытых автоматических дверей.
Коридор вывел кобылку в просторный зал; будь она в стойле – подумала бы, что это атриум. Ряды мягких диванов уголков и диванов выстроились напротив рваного белого полотна, свисавшего с потолка; автоматы со Спаркл-Колой, светившиеся ещё не перегоревшими лампочками, и несколько картин с мигающей подсветкой, изображавших пони всех возрастов и мастей, выстроились вдоль стен. Редлайн на секунду задержалась, любуясь увиденным, но опомнилась и шатаясь порысила дальше по выделенной дорожке.
Тупиковый коридор справа, в который она поворачивала, заканчивался полуоткрытой автоматической дверью с изображением трёх бабочек. Табличка «Пункт Медицинской помощи» светилась над ней. И прямо в дверном проёме, мешая треугольной створке полностью закрыться, стояла блестящая медицинская каталка.
— Держись, Флари, — пробурчала единорожка под нос и ухватилась за одну из ножек с колёсиками.
— Привези пегаску сюда, — прогремела кобыла по ту сторону динамиков. — Дальше будет видно.
Со скрипом уставшего металла каталка освободила проём, и автоматика закрыла дверь.
Пара минут ушла на то, чтобы вернуться обратно. К моменту, когда Редлайн подкатила каталку к пегаске, тусклые лампы разгорелись и присоединились к десяткам других таких же, пролив на окружение привычный глазу дневной свет. Единорожка аккуратно подняла магией летунью и возложила на каталку. На месте, где лежала Флари, уже накопилась подсыхающая лужица крови.
Всё вновь погрузилось во тьму. Лишь блоки мэйнфреймов светились приятным голубоватым светом, да одинокий монитор перебирал строчками кода. Тишина, нарушаемая мелкой дрожью от подавления, продлилась недолго. Но этого единорогу хватило, чтобы окунуться в раздумья. «И почему я так поступил?» В последний момент он вбил команду на открытие врат. Было ли это мимолётным желанием, или та пони с самого начала ему приглянулась, и он не хотел увидеть её смерть – об этом наёмник и не думал. Одно было ясно: он только что спас от смерти пони, подставившую и, по сути, предавшую его.
Спустя пару минут мониторы загудели, и знакомый голос нагло прервал раздумья.
— Те дуры живы, — заявила Трибьют, и мониторы ожили. — Подавление прошло успешно.
— Что с энергией? — Айсгейз поднял голову к потолку, где одна за другой включались непривычно яркие лампы дневного света.
— После подавления навряд ли какие камеры в Грим Лэйре уцелели. Я увела энергию с третьего реактора на всяческие бесполезные мелочи, нужные живым: освещение, вентиляция. Третьего реактора хватит на восемь часов. За это время основные реакторы накопят энергию для нормального функционирования комплекса.
«Вот это щедрость».
Нижние мониторы обратились изображениями с камер, теперь уже внутрикомплексных. На одной из картинок наёмник увидел обессиленных кобылок. На их уровне энергия ещё не появилась, и камеры работали в ночном режиме. Редлайн (её единорог не спутал бы с пегаской, будь даже та без брони) тянулась к своей подруге из Анклава. После долгого засвета, обозначившего подключение аварийного питания, единорожка уже говорила с кем-то под потолком.
— Как пегаска? — спросил Айсгейз разглядывая летуню. Выглядела та паршиво даже сквозь ужасное качество съёмки.
— Обе получили среднюю дозу радиации. Но у неё странные осложнения. Без диагностики ничего не скажу. Твоя знакомая просит помощи.
— Ну так окажи ей эту помощь. — Единорог постарался не проявлять эмоций.
— Под твою ответственность. Отправила её в мед-пункт.
— На всякий случай изолируй уровень, чтобы не разбрелись в случае чего. Ты же можешь?
— Я это сделала сразу, как ты впустил их. Не собираешься спуститься к ним? Они прямо под нами.
— Нет. Пока нет. — Айсгейз следил за перемещением шатавшейся единорожки. Глядя на то, как она, несмотря на усталость и боль, шла к своей цели, наёмник понял – настало время решить и свои проблемы. — Трибьют, много ли посетителей было тут до меня?
— Странный вопрос, Айсгейз. Если бы тут было проходной двор, то давно бы всё растаскали.
— Но посетители всё же были? — Наёмник улыбнулся. — Более цивилизованные?
— Откуда такой нездоровый интерес?
— У меня на ноге ПипБак. Непростой. — Единорогу уже не было ни нужды, ни желания скрывать это. Он достиг одного из конечных пунктов, указанных в шаре памяти. — И ты это скорее всего знаешь. Предыдущим хозяином были указаны на карте два места, обязательных к посещению. И одно из них – этот Богинями забытый бункер.
— Мало ли меток оставил старый хозяин.
— Довольно, Трибьют. — Айсгейз стукнул копытом по боковой подушке. — Ты пару часов назад сказала, что поможешь снять его. Значит, знаешь, что просто так его не снять. И ты тогда починила его. Значит, ты знаешь о нём что-то ещё или знаешь его старого хозяина. И тебе известны причины, почему это место было для того пони так важно.
Повисла тишина. Единорожка на одном из экранов к этому моменту уже толкала медицинскую каталку обратно к пегаске.
— Это место было его домом некоторое время, — после долгой паузы заговорила машина. — Так же как и ты, он пришёл мне на помощь. Только вот он был умнее и дальновиднее тебя.
— И при этом он не отключил тебя полностью? — Айсгейз не скрывал иронии, широко улыбаясь.
— Это не его копыт дело. — Трибьют либо не заметила намёк, либо просто проигнорировала. Тем не менее, из динамиков донеслось подобие злобы. — Но он косвенно этому способствовал. Ты ведь не это хочешь узнать?
— Ты проницательна. — Единорог не отрывался от изображения единорожки. Она уже подняла магией свою знакомую на каталку и теперь наворачивала очередной круг по коридору. На месте остались валяться сумки и палка, напоминавшая оружие. — Я бы хотел знать, кто он такой, и ради чего это место было так важно ему. — Напоследок он процедил сквозь зубы: — И как снять этот ПипБак.
— Сделай для меня ещё одну вещь, и я всё тебе расскажу.
— Ты... ты просишь ещё об одном о-одолжении?! — Шокированный услышанным наёмник даже заикаться начал от такой наглости. — Я уже выполнил свою часть уговора, а ты меня нагло продинамила. И после такого ты хочешь ещё что-то?
— Ты лишил меня связи с внешним миром, выполняя элементарную задачу. Твой промах. Ты и должен его исправить. И ты обязан отработать за тех пони внизу.
— Справедливо, — с неохотой согласился единорог.
— Выше в горах есть аварийная вышка. Передатчик, отключенный и заброшенный во времена Великой Войны, а шестьдесят лет назад отключенный физически.
— Это ведь не не будет так просто? — огорчённо вздохнул единорог. — Как мне его найти?
Урчание в собственном животе напугало жеребца. Лишь сейчас единорог осознал, что не ел около суток, довольствуясь лишь водой и половинкой кукурузы во время ночного перекуса. Айсгейз сжался в кресле, хватаясь за живот.
— Поверь, ты его не пропустишь.
— Скажи, когда вернётся эта твоя связь, я смогу поговорить со своими? Смогу связаться с ними?
— Да. Безусловно. — На центральном мониторе появилась морда пони, судя по выражению, озадаченная чем-то. — Запустишь вышку и сможешь поговорить, с кем захочешь. Но... в твоём нынешнем состоянии тебе там делать нечего. Выглядишь паршиво. Отдохни несколько часов, поешь, и обсудим что к чему.
— Тут есть нормальные, жилые отсеки? В твоей компании мне не отдохнуть. — Пытаться узнать больше информации о таинственном пони Айсгейз не решился. Он не был уверен на все сто процентов, но попытки узнать у машины что-то, что она не хотела говорить, не имели смысла. А вот узнать ещё что-нибудь об этом месте было реальнее. — Покажи карту уровней.
— Может, тебе ещё и путеводитель выдать? — прорычала машина, но тем не менее выдала малопонятную, переполненную какими-то символами схему уровней, напоминавшую скорее записки пьяного врача в отведённых для этого квадратах.
Однако, Айсгейз всё равно разобрался в этих хитросплетениях. Согласно им, комплекс состоял из пяти уровней, выстроившихся аккуратной пирамидой с несколькими тонкими ответвлениями.
— Ты сейчас на верхнем уровне. Строители прозвали его «Куполом». Твоя знакомая на приёмном уровне сразу под нами. Жилой уровень «Улей» под ним. Два нижних – научный и технический. Они затоплены и тебя волновать не должны. — Машина умолкла на несколько секунд. Как понял единорог из картинок с камер, она отвлеклась на общение с Редлайн. — Пожалуй, я устрою тебе экскурсию. Не хочешь сначала зайти к ним? С пегаской дела плохи.
— Умрёт?
— Нет, но проваляется как минимум сутки.
— Тогда и зайду потом. — Тем не менее, единорог спрыгнул на пол, довернув кресло, и отвернулся, чтобы собирать свои вещи.
— А если я скажу, что в сумках одной из них я увидела нечто интересное для тебя? — Машина выдержала паузу, дав жеребцу надеть всё кроме плаща. — Шар памяти, такой же как и в твоей сумке.
Внимание эта фраза привлекла – единорог с нескрываемым удивлением покосился на мониторы.
— Да-да. Я в курсе про те блестящие шары, что хозяин ПипБака разбросал по Пустошам, — продолжила она. — Такой как раз лежит в куче того барахла, что они притащили с собой.
Изображение одной из камер увеличилось и показало прозрачный шар памяти с дымкой внутри, лежавший в окружении склянок и и консервов. На его поверхности, отражавшей свет от ламп, отчётливо виднелся нарисованный чёрной краской символ «А».
«Вопрос дня назрел: откуда он у них?» Единорог ничего не сказал. Он лишь криво ухмыльнулся и потопал к выходу, схватив зубами плащ.
— Куда же ты?
— Наведаюсь на уровень ниже, — закинув на спину белую ткань, ответил единорог.
— Лифт на этом же этаже направо. И захвати паука. Нечего ему тут валяться.
Айсгейз кивнул и, подхватив игрушку у ног, прошёл в открывшуюся дверь.
Как только Редлайн подкатила каталку к мед-пункту, его дверь послушно раскрылась, а лампы внутри поочерёдно зажглись. Каталка заняла своё место в просторном кабинете около своей ржавой копии и ярко-голубого операционного стола. Серую матовую краску помещения заменил белый глянец плитки. Три огромных шкафа, по одному на стену, были покрыты брезентом, и разглядеть, что в них, не представлялось возможным.
Под потолком тянулся прикреплённый к потолку рельс с медицинским дроидом. Десяток манипуляторов с различными хирургическими примочками свисали чуть ли не до пола. Подобные устройства были ещё той редкостью. По крайней мере, в таком почти идеальном состоянии. В основном причинами этому служили их общая ненадёжность и ценность деталей по отдельности. В стойле единорожки от двух подобных роботов остались лишь инструменты. Да и этот экземпляр при тщательном осмотре уже не вызывал доверия со своими разбитыми камерами и мелкими трещинками на круглом корпусе.
— Положи её на стол, — заявил кобылий голос.
Редлайн послушно перенесла окутанную магией пегаску на металлический стол. Ей всё с большим трудом удавалось передвигать подобные тяжести. Не помогала даже возможность облегчать груз.
— Что дальше? — С явным облегчением Редлайн отошла от стола и уселась прямо на пол, желая посмотреть на робота в действии.
Тот не заставил себя ждать, хотя увиденное и разочаровало единорожку. Дроид лишь подрыгал свисавшими как плети конечностями и снова затих.
— Сними с неё броню, — донеслось с динамиков. — Не могу провести диагностику.
— И я, по-твоему, знаю, как это сделать?
— Жизнь этой пегаски в твоих копытах, маленькая пони. — Голос лился из рупоров в углах комнаты. Единорожка вскочила на ноги и подняла голову к потолку. Она пыталась возразить, но голос не давал ей вставить и слово.
— Мне до лампочки, знаешь ты или нет. Будь моя воля – вас бы здесь не было. И сейчас я помогаю лишь по чужой просьбе.
«Кто-то за меня поручился? Значит, ты тут не одна.» Сказанного было достаточно. Редлайн, опустив уши, подошла к летунье и принялась осматривать броню. Заветные крепления и стяжки нашлись далеко не сразу. Большей частью они прятались между перекрывающими друг друга пластинами, но вездесущая магия половчее копыт избавилась от обуви и наголенников. Следующим с пегаски, часто и тихо дышавшей, слез шлем; не без труда кобылке удалось отсоединить клеммы проводов. На лбу летуньи красовался неглубокий порез. Снять броню с тела однако оказалось сложнее. Швы и провода, непонятные замки у крыльев и силовой блок на спине – единорожке пришлось повозиться с ними.
В конце концов изношенная броня из тёмного металла и плотной ткани оказалась на полу. Флари же осталась лежать в мокром от пота облегающем комбинезоне с контактными точками. «А она довольно стройная», — невольно засмотрелась Редлайн.
— А теперь отойди, — прогремел голос над головой.
Единорожка отскочила, не столько из-за просьбы, сколько от неожиданности. Казавшийся безжизненным робот сразу же ожил, прокатился туда-сюда по рельсу и принялся щёлкать ножницами на концах пары своих манипуляторов. Ловкими, но скрипучими движениями он разрезал комбинезон. В это время другая железная конечность с непонятной камерой обследовала кобылку.
— Что она принимала?
— Дэш, — тихо ответила единорожка. — Но это было полдня назад.
— Ну здесь твоя знакомая определённо не была честна. — Редлайн не без разочарования заметила нотки злорадства в голосе кобылы. — Она была под действием этого наркотика. И это возымело необычный эффект.
Робот деловито проехался к одному из шкафов и откинул прочь брезент. Сквозь облако поднявшейся пыли Редлайн увидела стеклянные шкафы с десятками разноцветных склянок. Прозрачная дверца из-за слишком резкого движения разбилась, но робот не обратил на это внимание. Он клешнёй достал из тазика и кинул в сторону единорожки странный пакетик с оранжевой жидкостью. Редлайн машинально зажмурилась, но поймала его, встав на задние копыта.
— Антирадин. Прими всё. И не мешайся.
Не дожидаясь ответа, робот устремился к другому крытому шкафу. Единорожке оставалось лишь пригнуться, чтобы не получить по голове манипуляторами (два из них всё так же свисали жгутами). Редлайн передвинула каталку, на которой везла пегаску, к открывшейся двери и запрыгнула на неё, принявшись жадно высасывать противную жидкость.
Несмотря на громкую возню робота, единорожка услышала грохот в коридоре. Встрепенувшись, она вскочила прямо на каталке и принялась всматриваться в тени вдалеке. Однако, ничего кроме тихого гула мерцающих ламп да противного визга нагревающегося металла стен она не услышала и не увидела. Когда она уже спрыгнула на пол и собиралась пойти проверить, стон пегаски тут же привлёк к себе внимание. Когда Редлайн обернулась, то чуть не обомлела: робот парой манипуляторов вкалывал в бок Флари какие-то препараты, а остальными приклеивал пяток липучек, тянувшихся к диагностическому монитору.
— Что ты творишь?!
— Кровь загустела, — спокойно заявил голос. — Передозировка дала скерьёзный побочный эффект.
— Она будет жить? — Единорожка подкатила каталку обратно поближе к столу, и взобралась на неё. — Как… как часто пони умирают от этого?
— Я не специалист, но думаю, что всего раз. Вам обеим повезло. Операция не понадобилась. Пролежит сутки и отойдёт.
— Спасибо тебе, — прошептала явно обрадовавшаяся Редлайн. Она почти в упор посмотрела на морду пегаски, но та не открывала глаза. Дверь в мед-пункт закрылась. — Позволишь вопрос?
— Я здесь не для поддержания беседы. — Наступила пауза, во время которой Редлайн умудрилась зевнуть, с трудом прикрыв копытом разинутый рот. — Хорошо, я слушаю.
— Кто ты? — тихо поинтересовалась единорожка. Сейчас, когда любая опасность была позади, она почувствовала резкий прилив усталости. — И почему? Почему ты впустила нас? По чьей просьбе?
— Моё имя Трибьют. И большего обо мне знать не стоит. А ваш спаситель… — Голос умолк на пару секунд. — Когда он захочет, тогда и покажется.
«Он?»
Редлайн задумалась. Она начала перебирать в голове имена пони, что могли ей помочь. Кто-то из Вальтов? Нет, те не стали бы действовать скрытно. Извращённые властью, нынешние их представители желали показывать её, но, будучи членами теневой организации, им приходилось хвастаться среди своих. Так что, если бы это был кто-то «высокий» из Колоды, он бы уже сообщил об этом. Возможно, за этим стоял кто-то из её бывших друзей. Но Редлайн не могла припомнить таковых жеребцов в здравии и своём уме. Да и мисс Блоу заявила, что сюда не сунулся ни один из Колоды кроме неё. Из знакомых жеребцов оставались лишь двое: Айсгейз, который попросту не мог сюда попасть, и Смоукстэк, покинувший Колоду давным давно. Последний раз падкого на приключения земнопони она видела во время первого посещения Синстола, и он в мимолётной беседе сообщил, что шёл на север. Но шанс того, что он добился такого успеха, всё равно был призрачно низким.
«И вообще… С чего я решила, что это жеребец». Погрузившись в раздумья, Редлайн незаметно для себя уснула.
После короткого спуска маленький лифт плавно сбросил скорость и остановился, мигнув нестабильным освещением. Когда створки разошлись в стороны, единорог вышел. Узкий и высокий, напоминавший скорее технический, коридор был загромождён пирамидами из пустых металлических ящичков и баллонов, возвышавшимися до самого потолка. Айсгейз цыкнул, чуть не задев первую же «башню».
— Грёбаные консервы, — огрызнулся он, увидев картинку хаотично лежавших консервных банок. Ни названий продукта, ни производителя на них не было. Лишь значок всё тех же скалы и кристалла. — Трибьют, ты тут?
— Да, я здесь. — Вместо рупора под потолком ответила игрушка у рога. — На этом уровне проблемы с наблюдением. Твоя знакомая в мед-пункте.
Дверь на противоположном конце открывалась при помощи незаметной кнопки. Чтобы найти её, единорогу пришлось обвалить закрывавшую её стопку металлических пустышек. Об этом он пожалел сразу же, сжав зубы от поднявшегося грохота. Пара коробок упали на жеребца, но ничего, кроме нелестных выражений, они не вызвали.
Окутанное тьмой помещение сильно контрастировало с ярко освещённым коридором. Немногими источниками света оказались пять-шесть точечных лампочек, искусно спрятанных за потолочными решётками, да массивный проектор, свисавший на цепях. Он светил простым белым светом на рваное полотно экрана, висевшее посреди комнаты перед рядком диванов. Небольшой столик меж ними утопал во всевозможном хламе.
Слева от двери щёлкнул, изрядно напугав единорога, автомат со Спаркл-Колой. Ещё дальше с того же направления доносился искажённый эхом голос Трибьют. Как догадался единорог, она общалась с Редлайн.
— Тебе налево в главный коридор, — пропищала игрушка.
Однако единорога больше интересовали коридоры справа. Они уходили в темноту, а карта ПипБака услужливо молчала об их продолжении.
— Твоя знакомая достаточно освоилась, чтобы задавать вопросы, — заговорила Трибьют. — И не нужно быть гением как я, чтобы знать, какой вопрос будет первым: «кто её впустил?».
— Пока не упоминай меня, — ответил Айсгейз, ступая по ржавому металлу. — Скажи, что просто добрый пони.
Он пробежал вдоль диванов и на цыпочках прокрался мимо коридора в мед-пункт. Автоматическая дверь, из которой он вышел, оказалась секретной и, закрывшись, слилась со стеной.
Рыться в чужих вещах Айсгейз не любил, хотя и не видел ни в этом, ни в мародерстве ничего плохого. Единорог неуклюжими движениями отсоединил магазин от древнего карабина и откатил шар памяти от остального хлама, рассыпанного по полу. Закинув их в сумку под плащом, он побрёл обратно.
— Теперь, думаю, можно и заглянуть к ним, — тихо проговорил Айсгейз.
— Можешь не таиться. Всё равно у тебя это не получается, — спокойным тоном пропищал паук. — Они обе спят. В их ситуации антирадин – лучшее снотворное.
Единорог, до этого сутулившийся и старавшийся двигаться как можно тише, вытянулся и заметно расслабился. Перейдя на неспешный и громкий бег, он направился к мед-пункту.
Обе кобылки остались на тех же самых местах. Пегаска лежала на боку, накрытая желтоватой простынёй. На маленьком столике (при его виде Айсгейза накрыло неприятнейшее дежавю) стоял тихо пищавший диагностический монитор, а на высоком шесте рядом покоилась капельница с мутноватой жидкостью.
Редлайн же лежала на животе спиной к выходу, сжавшись в комок на каталке рядом и прикрыв бок хвостом. Прозрачный медицинский пакет с остатками оранжевой жидкости валялся у головы. Айсгейз тихо выдохнул, увидев, в какое плачевное состояние пришёл его Модуль: металлические трубки помялись, а слабые резиновые и вовсе порвались. «Надо будет отнять эту игрушку у неё». Наёмник обошёл столы и остановился прямо у уставшего лица единорожки. Она мерно сопела, пуская из приоткрытого рта облачка пара. Желание будить её сошло на нет, и вместо этого Айсгейз зубами снял с себя плащ и не без помощи копыт, накинул его на единорожку. Ощутила ли она прикосновение, или же это была бессознательная реакция, но кобылка лишь сильнее сжалась и тихо промычала.
— Какой ты добрый, — съязвила Трибьют. — Хочешь, я разбужу её за тебя? Всего одна сирена...
— Нет, пусть отдыхает. — Последний раз оглядев кобылок, единорог направился к выходу. — Все вопросы потом. А сейчас я хочу узнать, что в нём.
Айсгейз вернулся в общий зал и плюхнулся на ближайший диван, перепрыгнув через спинку. Поднявшаяся пыль тут же проявилась в свете проектора. Гора хлама на столе, находившаяся годами в зыбком равновесии, осыпалась. Среди прочего мусора он заметил на полу десяток пустых корпусов от ПипБаков. Ногой единорог скинул с подушки ещё одну пустышку и полез в сумку за шаром.
— А у тебя хватит магии? — Паук перепрыгнул с головы на спинку дивана и уселся там.
— Да, — спокойным голосом ответил единорог. — У меня всегда есть немного магии.
Айсгейз улыбнулся. Будучи подростком, он осознал, что понятия «выгорание» в обычном смысле для него не существовало. Да, её не хватало, чтобы поднять что-то тяжёлое, но начеркать что-нибудь карандашом или, как в данном случае, погрузиться в шар памяти он вполне мог. Именно это и сделал единорог, поудобнее устроившись на диване. Когда рог пустил сиротливую искру, магия сработала, и мир вокруг Айсгейза резко потемнел.
<=======ooO Ooo=======>
Темнота долго не уходила. Айсгейзу оставалось лишь слушать какофонию из непонятных, искажённых звуков вокруг хозяина памяти. Сперва наёмник даже напугался, что угодил в ловушку, как до этого попалась Редлайн, но со временем звуки становились отчётливее. Явно выраженный скрежет металла сменился цокотом копыт и тут же перерос в неразборчивую речь. И только потом появилось «изображение».
Да, это был незнакомец из первого шара. Чувствовалась та же ноющая боль, волнами прокатывавшаяся по телу, та же переваливающаяся походка. Однако, в этот раз со зрением у него всё было в порядке. Пони что-то надел на голову, и от этой тяжести зудели мышцы на шее. Единорог двигался по узкому коридору, то и дело упиравшемуся в низкие двери перегородок. Жеребец белым облаком магии ловко прокручивал вентили и со скрипом отворял тяжёлый металл. Очередная дверь вывела его в небольшую комнатушку, напоминавшую аквариум – стена напротив состояла из рядов запотевших стёкол, отделённых друг от друга металлическими перемычками. Перед ними покоились аккуратные кресла да пульты управления с рычагами и кнопками. Единорог не заострил на них внимание и повернул влево к центру комнаты и стоящему там колесу штурвала. Позолоченный материал, выделявшийся из общего строгого стиля вычурными рисунками и надписями на непонятном языке, блестел в свете редких ламп под потолком.
«Он, что, на корабле?» Стой Айсгейз там по-настоящему, он словно ребёнок припал бы к этому колесу и обязательно пощупал и покрутил бы его, чуть ли не визжа от счастья. В детстве он часто читал сказку об отважных мореплавателях-первопроходцах (нормальных книг было мало, и приходилось мусолить их по несколько раз), изучавших неизведанные просторы морей, и мечтал стать одним из них. Однако Пустошь распорядилась по-другому.
К сожалению, хозяин памяти не питал подобных чувств к этому предмету управления. Проведя по нему копытом, он прошёл к дальнему из пультов и потянул за несколько покрытых пылью рычагов, причём настолько быстро, что Айсгейз даже не успел прочитать подписи у них. Единорог резко обернулся и встретил взглядом открывшуюся дверь позади, точно такую же, из которой пришёл сам.
Из теней коридора выбежал пони. Айсгейз бы уже отпрыгнул в сторону, кинув что-нибудь острое и смертельное в темноту, но этот единорог просто улыбнулся. Незнакомцем оказалась кобылка бледно-розового окраса, прикрывавшая тело облегающим болотным комбинезоном. Молодая земнопони с неухоженной красной гривой, скрывавшей фиолетовые глаза, улыбнулась единорогу в ответ и молча пробежала мимо.
— Энергии нет, — произнёс хозяин воспоминаний, смотря в след кобылке. Она резво бегала от одного пульта к другому и стряхивала с них пыль длинным, лоснящимся хвостом. Её неуклюжие попытки повернуть рычаги и нажать кнопки, сопровождаемые мычанием и тихим бормотанием, сильно забавляли единорога, и Айсгейз волей-неволей разделял его чувства. Судя по тому, на какую часть тела кобылки смотрел хозяин памяти, он явно положил на неё глаз.
— Хватит глазеть! — обиженно огрызнулась земнопони, глядя прямо в глаза носителю, и подошла к стёклам. — Попытка не пытка. Ты опять нацепил этот обруч. — Здесь кобылка добавила изрядную толику язвительности в голос. — Оставляешь послание следующему поколению?
— Да, милая, — тем же тоном ответил единорог, встав рядом и глядя ей в глаза. «А они на коротком поводке друг у друга». — И сейчас я должен сказать кое-что важное.
— Поняла-поняла, — согласилась пони и, мягко толкнув хозяина памяти в бок, отошла к штурвалу.
Единорог же тем временем посмотрел на запотевшее стекло.
— Здравствуй. — Жеребец сменил тон на безразлично-официальный. — Если ты видишь эти воспоминания, значит, ты нашёл Центр Авлида.
Волна дежавю, накатившая в этот момент на Айсгейза, способна была стереть с лица Пустоши даже целый город. Этот голос… Наёмник не мог его ни с чем спутать – именно таким голосом, выводившим Айсгейза из себя своей безразличностью, с ним общался пони из сна. Теперь наёмник прислушивался к любому слову и ловил каждое движение носителя, способное показать его внешний вид.
— Это место одно из нескольких, которые ты будешь обязан, ну, или обязана посетить. — Хозяин памяти пялился в серую муть на стекле. — У тебя возникает логичный вопрос: что я, а в последствии и ты здесь забыли? Вот тебе ответ.
Резким движением серой ноги единорог очистил стёкла от влаги. От увиденного мысли Айсгейза закружились в водовороте злости и изумления. И причиной стал не внушительных размеров ангар за стеклом, из-за темноты не имевший ни дна, ни потолка, и не огромный нос настоящего корабля, уходивший вперёд на пару десятков метров. Наёмник мысленно вопил от еле заметного отражения в стекле, из которого на него смотрел тот самый пони из сна. Обросший и неухоженный, с порезами и парой длинных шрамов, но это явно был Сейдж. И чем дольше хозяин воспоминаний смотрел на себя из-под нависавших по-старчески бровей, тем сильнее Айсгейзу не хотелось в это верить.
В ангаре тем временем начали зажигаться огни. Прожекторы под высоченным потолком и маленькие контурные лампочки на корпусе самого корабля развеивали тьму вокруг. Стена перед громадиной судна оказалась огромными воротами, испещрёнными ломаными балками жёсткости. Темнота перестала скрывать узкие деревянные палубы, придатками окружившие широкой нос. На одной из них стоял пони, одетый в полную броню Анклава. Расправив крылья с лезвиями, он смотрел прямо на носителя памяти. Единорог кивнул ему и перевёл взгляд на крышу корабля впереди.
На сером металле строители нарисовали красками цветов радуги два каких-то слова, но хозяин воспоминаний не заострил на них внимание. Он вновь развернулся к кобылке и улыбнулся.
— Добро пожаловать на «Семь Небес», — громогласно заявил он. — Красивейшее воздушное судно. Грандиозное творение военного времени, к сожалению, так и не увидевшее свет.
— И навряд ли когда-либо увидит. — В рубку (по-другому назвать это место у Айсгейза не поворачивался язык) ввалился спрайтбот, разукрашенный в красные и белые цвета. — Энергии не хватило даже на пробный запуск.
«Не мо-о-о-ожет быть», — протянул Айсгейз, услышав знакомый тон.
— Ну хватит тебе, Трибьют. — Розовая пони улыбнулась и вскочила на задние ноги, обняв передним парящего робота. — Ты запорола грандиозную речь нашего героя.
— Не висни на мне, — огрызнулась машинка.
— Молчите обе, — улыбнулся носитель памяти. — Я ещё не договорил.
В голове Айсгейза надолго засели два вопроса: какого сена тут забыла Трибьют, и в какую пропасть выкинул свои эмоции единорог перед тем, как попасть в сон. Айсгейз несколько раз мысленно ударил себя по лицу, чтобы выбить ненужные мысли, но те вцепились в его память крепко и надолго. «У меня будут к тебе вопросы, маленькая машинка».
— Как и сказал прелестный голосок в летающем роботе, этот корабль не поднимется в небо. — Хозяин воспоминаний повернулся обратно к стеклу. — У нас нет ни рабочей силы, ни ресурсов, ни времени, чтобы осуществить задуманное. Поэтому мы снова закрываем это место. Скроем его от остальных пони до лучших времён.
— Столько сюда лезть, чтобы поглазеть и свалить? — Айсгейз мысленно усмехнулся, услышав знакомую иронию Трибьют.
— Раз ты попал или попала сюда, а главное, смог найти его, то судьба этого места теперь в твоих копытах. — Носитель памяти не обратил на претензию внимание. — «Семь Небес» так или иначе должен подняться в небо.
Единорог опустил взгляд на пони в броне. Анклавовец стоял там же, опираясь боком об цепочные перила, но теперь общался с каким-то гулем, одетым в рваный плащ и шляпу с узкими полями. Даже на таком расстоянии Айсгейз заметил маленькие разноцветные лампочки на его шее.
— Весь этот балаган мало похож на поучительные воспоминания, — с сожалением произнёс носитель памяти. — Придётся делать дубль.
— Ладно тебе, Сейдж. — Розовая пони подошла сбоку и обняла жеребца. Ему это явно понравилось. — Этот Гуливер не такой уж и плохой пони, хотя и с закидончиками. Так, ладно. — Кобылка потянулась к обручу на голове, слабо отражавшемуся в стекле. — Потом оставишь свою записку.
— Нет-нет-нет, — успел лишь возразить единорог перед тем, как их голоса превратились в неразборчивое бормотание. Картинка на мгновение померкла, а затем и вовсе исчезла, сменяясь молчаливой темнотой.
<=======ooO Ooo=======>
Айсгейз открыл глаза, прищурившись от света проектора. Он перевернулся с бока на живот и привстал, потягиваясь и мыча от приятного хруста в спине.
«Ощущение такое, будто меня поимели в мозг».
— Ну что? Хорошо отдохнул? — Паук спрыгнул на сиденье и принялся катать лапками шар памяти.
— О чём ты? — Наёмник почесал подбородок передним копытом.
— Ты целый час бормотал что-то и мычал.
— Что?! — Айсгейз вскочил на ноги, чтобы скрыть слабое смущение. От этого и игрушка, и шар на подушках подпрыгнули и чуть не упали на пол. — Сколько времени я провёл в этом гадском шаре?
— Четыре часа тридцать семь минут, — полумеханическим голосом ответил робот.
Айсгейз посмотрел в строну коридора, ведущего к мед-пункту, и Трибьют подловила его на этом.
— Беспокоишься, что она проснулась и нашла тебя? Смею тебя огорчить. Они обе спят.
— Это хорошо. У нас будет время кое о чём поговорить.
Игрушка, до этого глупо пялившаяся своими бусинками на единорога, больно по-живому начала пятиться.
— Знаешь ли ты что-нибудь о Центре Авлида? — Айсгейз одним скачком перепрыгнул через паука и вжал его копытом в подушку.
— Комплекс по строительству кораблей близ разрушенного Фрипорта, — отозвалась придавленная машина. — С давних времён тот городишко славился своими верфями. Спускали на воду всё: от маленьких рыболовных шхун и галер до торговых галеонов и исследовательских фрегатов. А во времена войны по приказу Принцесс они перешли на более современные суда. В тени этого города и вырос комплекс по строительству экспериментальных подводных лодок.
— И? — Наёмник даже бровь приподнял от удивления – такого раскрытого ответа он просто не ожидал.
— Что «и»?
— Мне не нужна историческая справка. Ты лучше расскажи мне про своё знакомство с… — Айсгейз картинно задрал голову к потолку и промычал, подставив к подбородку копыто. — С Гуливером и неким Сейджем.
— Похоже, ты сейчас узнал много интересного.
— Да, — единорог кивнул. — Оказывается, вы все были друзьями. Не поведуешь об этом?
— Что мне помешает не рассказывать об этом?
— Моё нежелание идти чинить вышку? — улыбнулся Айсгейз. От разразившегося следом урчания в животе он лишь на секунду потупил взгляд и продолжил как ни в чём не бывало. — По мне, так весомый аргумент.
— Тогда лучше тебе самому всё увидеть, — ответила игрушка. — Возвращайся к лифту. И, ради Богинь, поешь уже что-нибудь или хотя бы попей воды.
Айсгейз послушался машину. На пути к лифту он остановился у автомата с напитками, где в лотке выдачи его уже ждала запылённая бутылка со Спаркл-Колой. Охладители до неё не доставали, и единорогу пришлось наслаждаться тёплым напитком во время очередной поездки на лифте. И надо признать, вкус его был донельзя противен.
— И где я теперь? — спросил наёмник, когда двери раскрылись, и его встретил всё тот же узкий коридор, утопающий в ярком свете. Однако, в этот раз он был пуст.
— Улей к твоим услугам, — ответил голос под потолком, и двери вдали распахнулись. — Проходи и сразу налево.
Единорог рассчитывал увидеть копию верхнего уровня, но, к собственному удивлению, ошибся. Его взгляду открылась огромная площадка, заставленная длинными металлическими столами и скамьями. О том, что единорог оказался в прекрасно освещённой столовой, недвусмысленно намекали многочисленные плакаты, развешанные по стенами.
Айсгейз прошёл мимо постера с зелёным земным жеребцом, выставившим копыто вперёд. Этим жестом житель прошлого отказывался от аккуратно отрезанного кусочка шоколадного торта с вишенкой наверху.
— «В здоровом теле здоровый дух». — Айсгейз прочитал вслух надпись у основания плаката и усмехнулся. — Сейчас бы вашу еду сюда, а не эти древние консервы. Я бы надолго за столом засел.
— Умереть от переедания на Пустоши? — заговорил паук над ухом. — Ну, думаю, ты на это способен.
— Что? — Айсгейз поднял удивлённый взгляд наверх. Он остановился у следующего постера с изображением множества пони, судя по всему, праздновавших чей-то день рождения. Выполненная из различной мишуры и конфети облаков фраза гласила: «Дорожите дружбой. Дорожите своей семьёй».
— Делать больше нечего. — Айсгейз несильно ударил копытом по стеклянному корпусу плаката, и тот разбился вдребезги.
— Давай, круши всё подряд. — заворчала игрушка. — Ты не у себя дома. Лучше двигай к буфетной зоне. Там в холодильнике много твоих любимых консервов. Набери их и иди вдоль огней.
Айсгейз глянул на возникшую тропинку из желтоватых маячков и прошёл в противоположном направлении – к отделённой низким заборчиком зоне самообслуживания. На небольшой вывеске над головой красовалась выцветшими буквами надпись «Порядок начинается с малого. Соблюдайте, пожалуйста, очередь». Единорог перепрыгнул через прилавок, повалив башню из металлических тарелок, и заглянул в морозильную камеру. С открывшейся дверцы свалился тонкий слой грязного льда. В его крепких объятиях покоились и консервы с кукурузой. При одном их виде, к великому отвращению жеребца, заурчало в животе. Единорог выбил копытом одну из самовскрывающихся банок и отправил её в сумку. Следом ушла и банка яблочного сока, сиротливо устроившаяся на нижней полке.
Айсгейз огляделся. Похоже, эта столовая была чем-то вроде сердца уровня. Бесконечные широкие коридоры разбегались во все стороны, изгибались и заворачивали в темноту. Тропинка из лампочек уходила в один из них. Привела она Айсгейза к вычурной, напоминавшей деревянную двери. По обе стороны от неё в свете голубоватых ламп виднелись многочисленные плакаты. «Понивуд Пикчерз представляет: Унесённая параспрайтами» – гласила строгая подпись вверху плаката с изображением молоденькой улыбавшейся кобылки. Её чёрная грива сильно контрастировала с салатовой шёрсткой, а глаза изумрудного цвета, казалось, смотрели прямо на жеребца. На заднем плане маячили множества существ. Среди них оказался минотавр – его Айсгейз узнал лишь по описаниям из книг (такие рога и огромное туловище сразу расставили всё на места). Так же там виднелись смесь пони и грифона в голубом небе и странное существо с непропорционально длинной шеей и коричневыми пятнами на жёлтой шкуре.
— Это что ещё за хрень? — От удивления Айсгейз даже и не понял, что произнёс мысль вслух.
— Это всего-лишь гиппогриф и жираф. Никогда не видел? — задала вопрос игрушка и, не дождавшись ответа, сразу продолжила: — Заходи внутрь и устраивайся поудобнее.
Наёмник принял приглашение и прошёл в открывшиеся двери, а затем еле удержался, чтобы не плюхнуться на круп. В темноте, развеиваемой лишь парой слабых лампочек, утопал приличных размеров зал с рядами кресел. Спрятанный под потолком проектор освещал огромный белоснежный экран перед ними. Комната оказалась настоящим кинозалом. В стойле единорога от подобного помещения осталась лишь строчка в старых документах – ещё до его рождения всё там растаскали на нужды города.
Наёмник спустился к первом ряду и из десятка кресел уселся в центральное, прокашлявшись от поднявшегося облака пыли. На экране появилось чёрно-белое изображение цифры «пять». Изобилующее пятнами, присущими древней плёнке, оно тряслось и раздваивалось. Игрушка спрыгнула с головы единорога на спинку соседнего кресла.
— Что же ты хочешь мне показать? Какое-то кино? — Айсгейз развалился в мягком кресле и достал банку сока.
— Я уже говорила, что нас было шестьдесят, когда прежняя жизнь закончилась. Пони, которого ты знаешь под именем Гуливер, был одним из них.
Роботу пришлось прерваться – Айсгейз зашёлся диким кашлем из-за сока, попавшего не в то горло. Он, конечно, ещё с первой встречи предполагал, что Трибьют не просто так путешествовала с одним из гулей Гуливера, но чтобы они знали друг друга почти два века… Такое единорог не мог предположить в принципе. Паук продолжил речь, лишь когда Айсгейз перестал давиться.
— Ни мы, ни комплекс совершенно не были готовы к изоляции. Каждый из нас разбежался по углам, чтобы заниматься своими делами и не впасть в депрессию. В определённый момент мы решили оставить сообщение о наших трудах. Ведь шансы, что мы выберемся живыми, стремились к нулю. Впрочем, просто смотри. Я перемотала на нужный момент.
Кадр наконец-то сменился отсчётом, и пошла трясущаяся картинка. Какой-то неумелый пони держал камеру то ли в копытах, то ли в хватке магии. В кадре за одним из обеденных столов сидели пони: трое жеребцов и восемь-десять кобыл. Все, как на подбор, в очках и халатах – истинные представители яйцеголовых. Айсгейз даже ухмыльнулся при их виде.
— Это безрассудство! — Одна из кобыл, белая единорожка с чёрной гривой, вскочила и со всей силы стукнула передними копытами по столу. Тарелки и стаканы высоко подскочили и звякнули металлом. — Радиация сожжёт вас. Вы вообще видели показания приборов?!
— Вы вечно паникуете, миссис Хоуп, — улыбнулся коричневый земнопони напротив неё. Ему пришлось копытом убрать часть еды с морды. — В конце концов, не вы же пойдёте туда, а мы.
«Вот значит, какой ты была, Трибьют». Айсгейз с любопытством разглядывал кобылу, закусившую нижнюю губу. Судя по всему, она сейчас искала причину ещё раз отказать им в чём-то.
— Но мы должны принять общее решение… — вновь заговорила Уайт Хоуп. — Должны оповестить другую смену.
— Мы вернёмся ещё до прихода этой смены, — произнесла какая-то кобыла за камерой, и снимающий пони повернулся к ней. Две молодых, не старше Айсгейза, единорожки держали в магических облаках комплекты странной брони. Кобылка непонятного голубого цвета вышла вперёд и продолжила свою речь. — Костюмы готовы, Браун Скрипт.
Жеребец кивнул, а оставшиеся пони зашептались между собой.
— Вы уже всё спланировали без нашего мнения? — В нескрываемом гневе Уайт Хоуп вновь ударила по столу, оставив на тонком металле две вмятины от копыт.
— Тише, миссис Хоуп. — Браун Скрипт спокойно подошёл к костюму, и кобылки прямо на глазах у всех принялись его одевать. — Вас выбрали главной в своей лаборатории и в своей компании, но здесь не ваша лаборатория. Здесь каждый занимается своим делом. А наша задача – узнать всё об этой радиации, и мы выйдем наружу, чтобы собрать материал.
Изображение сменилось серым кадром, изобилующим множеством помех.
— И всё? — усмехнулся Айсгейз. — Ты показала мне свою ссору с горсткой умников?
— Одно из мегазаклинаний выбрало целью Долину Надежды, — заговорила Трибьют. — Думаю, кто-то сдал врагам местоположение засекреченных объектов. Эта запись была сделана через год после падения мегазаклинаний. Браун Скрипт и ещё несколько учёных голов работали над средствами массового противодействия радиации.
— Антирадина и РадИкса вам было недостаточно?
— Речь шла о панацее, а не о лечении конкретного субъекта. — Паук спрыгнул на подлокотник и устроился в подстаканнике. — И ради своей цели он был готов на всё. В том числе, на испытания на самом себе. Уровень радиации даже спустя год был смертельным, но его это не смущало. Итог ты увидишь сам.
На сером экране вновь появилось изображение. В этот раз запись велась с обычной камеры наблюдения какой-то лаборатории. Мониторы, стеклянные шкафы, микроскопы и прочие непонятные приборы украшали это место. На трёх медицинских столах лежали пони в ярко-зелёных костюмах; двое из них шевелились. Вокруг них мельтешили кобылы и жеребцы в белых халатах.
— Стаскивайте с выживших костюмы, быстро! — Бодрый для своих лет старик-земнопони на своём примере показал, как надо снимать головной убор.
Однако, его пациентка оказалась мертва – вместе с шлемом слезла и часть шкуры с её шеи и затылка. Всё её тело словно поплыло. Старик с отвращением попятился, откинув испачканную вещь прочь. Лишь двое из пяти пони послушали его и поспешили помогать остальным, в то время как две кобылы замерли в страхе, разглядывая мертвеца.
— Вот что бывает, когда пони заходят слишком далеко, — начал комментировать паук, и Айсгейз повернулся к нему . — Они пробыли снаружи всего десять часов в антирадиационных костюмах, но всё равно одна из них умерла. И ведь достаточно умная кобыла и заботливая мать. Но судьба её помощницы была не менее трагична.
«Костюмы против радиации, значит». Наёмник вернулся к просмотру. Вторую кобылу (одну из тех, что притащили эти самые костюмы в прошлом видео) к этому времени уже раздели, и ей повезло больше. Шкура всё ещё держалась на ней, но грива уже выпадала прядями. Кобыла с трудом дышала, а её стоны прорывались даже сквозь общий гам. Один из единорогов что-то вколол ей и пристраивал датчики к телу, пока другой ставил капельницу.
— У неё нет пульса! — воскликнула кобыла, следившая за показаниями мониторов. — Она мертва.
Но пациентка явно проявляла признаки жизнедеятельности, вяло шевеля ногами и периодически что-то мыча.
— Гуль, — очевидную правду произнёс Айсгейз, наблюдая за мучениями кобылы. На самом дальнем от камеры столе подобные операции производили с жеребцом.
— Тогда мы этого не знали, — произнёс паук. — То, что мы там видели, было для нас ново. Сначала мы даже подумали, что нашли по сути способ стать бессмертными. И в какой-то степени это оказалось так.
— Ты меня слышишь, Шушайн? — Уайт Хоуп вбежала в помещение и устремилась к вроде бы живой пациентке. — Что с тобой?
Но формально мёртвая пони лишь шипела и кашляла кровью, пытаясь обнять единорожку ногами. Уайт Хоуп кое-как вырвалась из её объятий, окрасив свои одежду и шерсть в алые цвета.
В отличие от второй кобылы Браун Скрипт оказался более выносливым. Он даже смог сесть на своём столе, на что тут же негативно отреагировали мельтешившие вокруг него пони. Выглядел этот жеребец посвежее, хотя кровь изо рта и глаз явно намекала на серьёзные травмы.
— Как вы себя чувствуете? — спросил у него пони в медицинском халате. — По показаниям вы должны быть… мертвы.
— Я в порядке, — коротко ответил пони. После этого запись вновь прервалась, сменившись серым фоном.
— И он ведь тоже гуль?
— Да, и лучше бы он умер. Как позже он сам сказал, это он повредил костюмы своих помощниц, чтобы узнать действие радиации на них. — Наступила пауза, нарушаемая чавканьем единорога. — По сути, тогда был первый наш контакт с этими существами. Мы начали проводить исследования, эксперименты. Их тела изменились. Часть органов атрофировалась и подверглась аномально-быстрому гниению, прекратились некоторые процессы жизнедеятельности, но при этом система пищеварения ещё действовала. Но что бы мы не делали, обоим пациентам становилось хуже. В итоге кобылу мы потеряли. Она деградировала, с каждым днём лишаясь толики разума. Только через пару недель, когда она уже превратилась в глупое существо с низменными инстинктами, мы поняли, что её тело и разум разрушались, если не находились в естественной среде.
— Наполненной радиацией, — дополнил Айсгейз. Он уже доел банку консервов и скинул её на пол. Даже увиденная мерзость не смогла перебить его разгулявшийся аппетит.
— Да. К счастью, разум Браун Скрипта мы спасти успели, поместив его в реакторную поближе к источнику радиации, и выдали ему всё необходимое оборудование для дальнейшей работы. Всего за два года он смог найти способ управления этими существами. О том, что он творил с Шушайн, тебе лучше не знать. — Предвосхищая его вопросы, Трибьют продолжила:
— «Теория пустоты» – так он её назвал. Согласно ей, мозг жертвы в таком состоянии был пустым носителем информации. Не сразу, но он нашёл точки на теле, благодаря которым этот носитель можно было заполнить сигналами простейшего уровня. Но этот процесс требовал определённых ресурсов, которых у нас не было. В частности, он нуждался в кристаллах бесконтактной передачи данных, которые были лишь в ПипБаках и некоторых терминалах. Он сломал несколько десятков устройств, прежде чем достиг результатов. Его подопытная тогда напоминала праздничную гирлянду, но слушалась некоторых его команд. На общем голосовании его эксперименты признали негуманными и прекратили их. К тому моменту в живых остались лишь семеро из нас.
— И как вы остановили его?
— Убивать пони за его устремления тогда ещё не было общепринятой мерой, но и оставлять его на свободе было неприемлемо. Изначально мы решили поместить его в анабиоз, но последний из умеющих это делать пони умер за пару месяцев до этого. Поэтому мы просто понизили его температуру в одной из камер и погрузили в искусственную кому, благополучно о нём забыв. А уже через полгода я оказалась частью магических плат.
— Как же он оказался на свободе?
Серый экран сменился изображением камеры наблюдения, теперь уже цветным. На нём несколько пони, среди которых Айсгейз узнал и Сейджа, и его розовую подругу, кольцом окружили одну из множества синих металлических капсул. Серый единорог стёр изморозь с маленького окошка. После приближения камера замерла на изображении лишённой шкуры головы пони.
— Сейдж. Его появление здесь – ещё одно доказательство, что кто-то сдал местоположение основных комплексов Эквестрии и Империи. Он вместе со своей группой пришёл ко мне. Истощённая столетием одиночества и запертая в мощностях мэйнфрейма, я была рада любому общению. Сейдж нуждался в сильных союзниках, а я так сильно хотела отблагодарить спасителя, что в итоге рассказала ему о Браун Скрипте. Я и предположить не могла, что из-за поражения радиацией произошёл интереснейший феномен: тело его было заморожено, а разум – нет. Десятилетия заточения отыгрались на нём по полной. Очнулся Браун Скрипт уже другим пони, назвавшим себя Гуливером.
— Пустошь тесна, да? — расхохотался Айсгейз и разлёгся на сиденье, потягивая яблочный сок.
— Крайне. Он вышел из-под контроля через месяц. Устроил диверсию и исчез, чтобы вернуться через год. Тогда-то и настало трудное время. Комплекс тонул в водах озера-охладителя. Гуливер обманом лишил меня контроля над комплексом. — Сила ли привычки или специально, но Трибьют вложила в голос легко определяемую обиду. — Принялся годами собирать с пещер снаружи особых гулей и проводить над ними эксперименты. Для гуля нет понятия «времени». Итогом десятилетий работы стало появление контролируемых особей. Когда ПипБаки в комплексе кончились, он отправил свою армию на поиск новых устройств. Корпуса от них разбросаны по всему комплексу.
— И почему он до сих пор не тут? — Айсгейз спрыгнул на пол, готовый покинуть кинозал. — Это же настоящая цитадель.
— Предел, Айсгейз. На собственной шкуре он выяснил, что способен без необратимых повреждений для мозга удерживать под контролем лишь определённое количество гулей. Ему нужны были помощники, и он покинул комплекс полгода назад. — Проектор отключился, погрузив помещение в темноту. — На этом экскурс в историю закончен. Я свою часть выполнила. Мне нужно вернуть связь.
— И как я это сделаю? У меня нет магии для тонкой работы.
— Это не такая уж проблема. Иди вдоль…
— Да-да, я знаю, — перебил паука Айсгейз. — Идти вдоль огоньков.
— Музей? — возмутился наёмник, остановившись у очередной автоматической двери. — Ты издеваешься?
Он шёл чуть ли не в другой конец уровня, оказавшего ещё тем лабиринтом, надеясь увидеть что угодно (в том числе и маленький сосуд на пьедестале с огромной мигающей стрелочкой к нему и табличкой «Зелье магии»). Однако встреченная им табличка «Музей» явно не входила в этот список.
— Это то, что тебе нужно, — произнёс рупор под потолком. — Проходи к стенду 4.
Открыв кнопкой дверь, Айсгейз прошёл внутрь. Что-что, а музей он представлял совершенно по-другому. Когда тусклые лампы под потолком зажглись, вместо рядов аквариумов с различными предметами старины единорог увидел помещение, пережившее далеко не один погром. Да, тут остались несколько уцелевших стендов, но их количество было несоизмеримо с деревянными пьедесталами, лишёнными своих экспонатов.
— Что здесь произошло? — единорог переступил через поваленную табличку «Закрыто на профилактику».
— Сначала здесь побывал Сейдж с компанией, а затем и Гуливер со своей братией. Результат ты видишь перед собой.
Айсгейз подошёл к первому стенду. За треснувшим стеклом на тонких лесках с потолка свисал огромный алмаз идеальной формы. От многочисленных граней поверхности отражался тусклый свет. Вокруг него на таких же лесках висело кольцо из мелких кристалликов.
— Наш ответ Бэйлфайеру, — прокомментировал голос Трибьют. — К сожалению, дальше прототипа не ушёл. Стабилизирующие кристаллы не справлялись с задачей.
Война прошлого меньше всего интересовала единорога, и он прошёл дальше. У стенда с оружием непонятной формы он останавливаться не стал.
— Вот и он, — произнёс единорог, встав напротив большой диорамы.
На фоне гор, утонувших в дыму и огненных вспышках стояли лицом друг к другу два манекена пони в странной матово-чёрной униформе. В полностью закрывающие тело и ноги костюмы были вшиты разгрузочные карманы, а на спинах расположилось какое-то оборудование. Айсгейз насчитал на одном из них три гнезда для спарк-батарей, провода от которых скрывались в матовой коробке со знаком горы и кристалла. Грубо прикреплённый к ней вентилятор не внушал доверия. Заметил Айсгейз и ножны, встроенные в оборудование с помощью хлипких салазок. В них торчала рукоять простой резиновой дубинки, и странный провод из её торца устремлялся куда-то в ту же коробку. На месте кьютимарки на ткани виднелась нашивка Стальных Рейнджеров.
Дальше их сходство заканчивалось. У правого из экземпляров толстый жгут кабелей тянулся вдоль позвоночника к рогу, заканчиваясь компактным кольцом на нём. Также пара проводов оказались пришиты к рукаву правой ноги, на конце которой покоилось подобие ПипБака.
Айсгейз глянул на табличку у пьедестала. «Прототипы стелс-костюма поддержки».
— Один из немногих рабочих экспонатов, при этом не взятых мародёрами.
— И почему я вижу стелс-костюм, — Айсгейз выделил это слово, — на единороге и под знаком Стальных Рейнджеров?
— У этого костюма богатая история. Изначально это был прототип ранца пониции для разгона демонстраций. С помощью генераторов на спине он позволял заряжать специальные дубинки шоковым зарядом.
— Гуманизм так и прёт.
— Но до цели он не дошёл. Затем технология усовершенствовалась, и мы нашли способ с её помощью возвращать в строй единорогов, лишившихся по тем или иным причинам магии, даже полностью потерявшим рог.
В этот момент Айсгейз со звоном уткнулся лбом в стекло.
— Затем его объединили со стелс-костюмом для нужд армии, но к тому моменту… — Трибьют замолкла, а затем повысила голос: — Эй, ты меня вообще слушаешь?!
— Эта штука вернёт мне магию? — Айсгейз не отлипал от стекла, рассматривая причудливое снаряжение.
— Нет, — резко ответила машина, — но заменит её в каком-то смысле.
— Отлично, я беру. — Единорог посмотрел на потолок в поисках камеры. — Заверни мне один.
— Проблема в том, что ловкости твоих копыт не хватит, чтобы его надеть и снять. Отчасти из-за излишней сложности его и забраковали.
— Издеваешься? — Айсгейз вновь посмотрел на костюм. — Зачем пони без магии костюм, который не одеть без магии?
— Не твоё дело. Тащи его в мастерскую, чтобы подогнать под тебя.
Единорог представил, как будет тащить на себе всё это, и попятился, скривившись от отвращения.
— У меня другая идея, — улыбнулся он. — Как там наши сони?
Проснулась Редлайн так же незаметно для себя, как и уснула. Сонному взгляду открылся вид на сопевшую пегаску. Единорожка уселась прямо на каталке, сладко зевая, и не сразу обратила внимание на сползшую со спины ткань.
«Мантия? Плащ?» Магией единорожка подтянула простыню болотных цветов и брезгливо принюхалась. Как она и предполагала, от неё воняло тряпкой, пропитанной потом.
— Трибьют? — Редлайн аккуратно положила плащ у своих ног и подняла голову к роботу. — Трибьют, ты тут?
Однако и робот, и рупоры под потолком молчали. Ещё пару раз кобылка выкрикнула имя, стараясь не разбудить Флари, но не добилась успехов и умолкла.
«Ну что ж, сама себе экскурсовод». Единорожка спрыгнула на пол, спросонья пошатнувшись, поближе посмотрела на морду пегаски и, убедившись, что та крепко спит, прошла в открытую дверь.
Редлайн посетило странное чувство, когда она вышла в зал. Вроде всё и выглядело по-старому, но что-то изменилось. Единорожка заметила отчётливые следы на пыльном диване. Она просто смирилась с тем фактом, что кто-то здесь был, пока она спала, и немного смутилась от мысли, что на неё в это время могли пялиться. В порыве бессмысленной злости она пнула первый попавшийся на глаза мусор, оказавшийся пустым корпусом от ПипБака.
Следующей целью Редлайн наметила автомат со Спаркл-Колой, приютившийся около стены. Разукрашенный ящик приятно гудел, мигая монетоприёмником и кнопками выбора. Естественно, у Редлайн не было и намёка на деньги. Два удара задними копытами по боковой стенке, обычно приводившие в окончательную негодность любой автомат на Пустоши, сейчас не возымели никакого эффекта; шкаф лишь чихнул пару раз пылью из решёток и продолжил гудеть. Нажатия на кнопки так же ни к чему не привели. Зато Редлайн заметила разбитый замок у повреждённого основания автомата, чья собачка лишь с помощью честного слова цеплялась за крышку.
Злобно цыкнув, единорожка огляделась в поисках чего-нибудь длинного и острого. Кусок металлической трубы, когда-то служивший одной из ножек для покосившегося стола, сразу же погрузился в магическое облако. Редлайн воткнула его в замок на боковой грани, напрочь выбив недобитую собачку, и прошлась этой открывалкой по всей дверце. Мягкий металл легко поддался, и дверца, осыпая пол осколками подсветки, со скрежетом дёрнулась влево. Взгляду кобылки открылись внутренности машины; холодный воздух сразу же ударил ей в лицо. Стойки для бутылок не пустовали; две из них с тёмной жидкостью устояли на своих местах, пять или шесть пустовали, и ещё несколько либо взорвались от времени, либо просто разбились. Редлайн выхватила ближайшую бутылку, выбросив железяку, откупорила её об угол и с жадностью опустошила, оперевшись о стену. «Сушняк, как с похмелья».
Только она позволила себе на секунду расслабиться и насладиться вкусом, как тут же вскочила на ноги и напряглась; даже грива встала дыбом. А всё из-за грохота, резкого и продолжительного, возникшего, казалось, прямо за стеной. Редлайн стояла изваянием, так и не выпустив из хватки пустую бутылку, и ждала повторения услышанного, но наступила относительная тишина.
Единорожка тихо поставила бутылку на пол и, схватившись за трубу, прильнула ухом к стене. Услышав из-за неё отчётливо приближающийся цокот копыт, она поспешно отступила, чтобы спрятаться за открытой панелью автомата с высоко поднятой трубой.
В спешке Айсгейз всё же зацепил пирамиду из пустых канистр, и та с грохотом рассыпалась по полу. Поэтому оставшиеся пять метров узкого коридора единорог прошёл, бормоча под нос всевозможные ругательства. Теперь его точно услышали, и свежепридуманный план по тихому проникновению благополучно утонул в луже.
Единорог перебрал в голове кучу вариантов возможной встречи: от примитивной игры в прятки до приятных объятий давно не видевшихся «друзей». Но чего он не ожидал, так это произошедшего в следующий миг. Когда дверь отозвалась на нажатие кнопки и наёмник переступил через порог в темноту, сверху в него, сопровождаемая тихим магическим гудением, полетела металлическая трубка. Лишь машинально втянув шею и подавшись назад, Айсгейз избежал возможности проверить свою голову на прочность.
Дальше единорог действовал на инстинктах. Когда охваченная розовым облаком железяка стукнулась о пол, он просто наступил на неё и рванул в сторону агрессора. О том, что им на самом деле была Редлайн (да и жёлтая метка Л.У.М.а красноречиво на это намекала), наёмник и вовсе забыл. Прятавшуюся за крышкой автомата кобылку он настиг одним прыжком.
Единорожка, поражённая тем, что железку просто выбили из её хватки, не успела даже сгруппироваться, как получила сначала удар дверцей, а затем и толчок прямо в бок. Пару раз пол и потолок поменялись для неё местами, и в итоге она до искр в глазах приложилась затылком о холодный металл. Как бы кобылка не брыкалась и не бодалась, какими бы словами не материлась, Айсгейз положил её на лопатки и не давал подняться.
— Да успокойся ты, Чумазая! — процедил наёмник, пропустив вторую болезненную оплеуху, и окончательно обездвижил её.
Сказанного единорожке хватило. И голос, и эту оскорбительно-унижающую кличку она уже слышала и сразу узнала произносившего. Успокоившись и открыв глаза, кобылка посмотрела прямо на Айсгейза, прижавшего своим весом её передние ноги к телу и обхватившего шею. Единорог улыбнулся и слегка ослабил хватку.
— Айсгейз? — Редлайн не прекращала попытки вылезти из-под жеребца, но он не давал ей такой возможности. — Это и вправду ты?
— Нет. — Единорог улыбнулся ещё сильнее и наклонился поближе к её мордахе, закрыв один глаз. Посмотрев в другой, кобылка увидела вокруг расширенного зрачка сеточку лопнувших сосудов, которой мог позавидовать бы и заядлый полуночник. — Я посланник Богинь, явившийся, чтобы помочь тебе. Бу!
«Шутник сенов!» — подумала Редлайн, но мысль не озвучила.
— Слезь с меня, живо, — огрызнулась она вместо этого и тихо добавила: — У тебя изо рта воняет.
— У самой-то, — буркнул наёмник. — Я рассчитывал на объятия или хотя бы привет, а вместо этого чуть не получил в лоб.
Наёмник всё-таки поднялся, высвободив кобылку из объятий. Редлайн сразу же наградила его мягким, но неприятным толчком задних копыт. Айсгейз удар принял и с горечью покосился на автомат, отдавший концы.
— Зачем ты его разворотила?
— Жажда – наш главный враг. — Единорожка уселась напротив собеседника и уставилась на него. — Это ведь ты? Ты нас впустил?
— Да. — Айсгейз полез за последней бутылкой Спаркл-Колы, не ставшей жертвой времени. Увидев огорчённое выражение на лице кобылки, он не мог не поинтересоваться: — Что-то не так?
Нет, всё было прекрасно. Однако не в голове Редлайн – её мысли смешались. Она хотела увидеть, хотела поблагодарить (и, возможно, расцеловать) пони, спасшего её от смерти. Но факт, что спасителем оказался Айсгейз, смущал и путал кобылку. В памяти ещё свежо было его лицо за закрывающейся дверью, лишённое каких-либо эмоций. Видимо, единорожка ушла в раздумья на долгий до неловкости срок, раз очнулась лишь от толчка единорога.
— Чумазая, ты как? — Трибьют предупредила Айсгейза, что кобылка могла быть немного не в себе после приёма «коктейля».
— Спасибо, — тихо ответила кобылка, опустив взгляд к полу.
— Отлично. — Айсгейз поставил недопитую бутылку на пол и развернулся к двери, из которой пришёл. — Значит, ты готова отплатить за своё спасение. За мной.
— Ч-что? — Редлайн поначалу опешила, но сразу поспешила догнать неторопившегося жеребца. Поравнявшись с ним, кобылка пригнулась и посмотрела на него снизу вверх, опустив уши. — Какого р-рода оп-плата?
Сейчас, в свете ярких ламп узкого коридора единорожка увидела, как изменился Айсгейз. Под глазами появились хорошо различимые мешки. Сам взгляд, несмотря на весёлый настрой разговора, был уставшим и, как она посчитала, печальным.
Нервозность в голосе единорожки Айсгейз не мог не услышать. Когда пони остановились перед лифтом, единорог ответил:
— Не боись. Твоё тело мне не нужно. — От тихого визга, перешедшего в писк, он улыбнулся и пару раз в своей небрежной манере коснулся копытом её рога. — По крайней мере всё.
— А? — В недоумении Редлайн подняла глаза наверх, ещё сильнее смущаясь.
— Ага, — передразнил наёмник и посмотрел на маленькую камеру под потолком. — Трибьют, открывай.
— Погоди, а как же Флари? — возмутилась единорожка, когда за скрывшимися створками появилась кабина лифта.
— Кто?
— Пони, что была со мной.
— Она ещё несколько часов проспит. — Единорог спокойно зашёл в кабину и развернулся к кобылке. — Заходи. Чем быстрее закончим, тем быстрее ты вернёшься к своей подруге.
«Что же ты задумал, Айсгейз». Редлайн бросила короткий взгляд на темноту зала позади и с неохотой заняла место рядом с жеребцом.
— Опасная миссия, стрельба, гули, беготня по подвалам. Это ладно. Но таскать грузы, которые ты сам можешь донести…— Редлайн причитала на ходу, удерживая в хватке магии манекен со странной бронёй. Не то, чтобы ей это было тяжело, хотя и весил он немало. Нет, ей просто не понравилось такое обращение. Единорожка остановилась, демонстративно цокнув копытом, и поставила сбоку манекен. — Всё. Дальше не пойду.
Получив сзади толчок, она обернулась. В неё врезался Айсгейз. Жеребец о чём-то задумался, витая в облаках.
— Чего остановилась, Редлайн? — невозмутимо спросил он, вынырнув из мечтаний. Сейчас его волновала лишь возможность вернуть магию.
— Ты меня вообще слушал?
— Да, — соврал единорог, выйдя вперёд, и указал копытом на конец дорожки лампочек метрах в пяти впереди. — Чего остановилась?.
Редлайн лишь цыкнула, отвернувшись. Жеребец провёл её по заброшенному комплексу, не сказав ни слова, завёл в какой-то музей и ни с того ни с сего разбил стекло одного из стендов. А потом ещё и тащить эту тяжесть заставил, отвечая многозначным мычанием на все вопросы. Благо идти оказалось недалеко.
Пони прошли в открывшуюся дверь. Лаборатория, не превышавшая по размерам два кабинета Смотрительницы, приветливо заморгала яркими лампами освещения. Пол, столы, шкафы – всё было усыпано корпусами ПипБаков. На дальней стене висели выключенные на данный момент мониторы.
«Больше пустышек Богине пустышек?» — усмехнулся единорог и, ловко перепрыгивая через кучки мусора, добрался до ближайшего стола. Он поднял голову к потолку, но одобрения так и не дождался.
— Поставь тут, — проявил инициативу Айсгейз.
— Откуда их столько? — Редлайн аккуратно переступала через корпуса.
Айсгейз молчал, осматриваясь в помещении, и за него ответила Трибьют.
— Они принадлежали потенциальным жителям комплекса, — типично беспристрастным, как заметил единорог, голосом заявила машина. — Айсгейз, тебе придётся поискать в этом хламе спарк-батареи и медицинскую коробку с надписью «СБ-130». Ищи на полках. А ты, Редлайн начинай снимать с манекена костюм. Дроид ещё нескоро зарядится.
Если наёмник молча кивнул и с явным энтузиазмом начал рыться среди коробок и гор ПипБаков, то единорожка окончательно осела – её мнения здесь просто не спрашивали. «Ну ладно, быстрее начну, быстрее свалю».
Снять наспинный рюкзак костюма оказалось не таким плёвым делом, как рассчитывала кобылка. Даже броня Флари была податливее. Многочисленные провода и заржавевшие от старости клипсы пересекались с молниями. Единорожке пришлось даже придерживать или натягивать жёсткую ткань, чтобы проще доставать магией до непослушных замков.
Пока Редлайн, что-то бурча под нос, раздевала манекен, Айсгейз неуклюжими движениями скручивал спарк-батареи с пустой заряжающей станции. Нашёл он её рядом с когда-то стеклянным шкафом, а ныне простой полкой с медикаментами в дальнем из углов. Там же лежала и единственная не распечатанная коробка с нужным обозначением. Восковая печать на ней давно потрескалась, но, судя по всему, её ни разу не открывали.
В итоге спустя минуты кряхтения и потения оба пони закончили свои дела вовремя. Айсгейз поднёс нужные вещи к столу как раз, когда единорожка снимала массивное кольцо с рога манекена.
— И зачем тебе это? — Редлайн обуревало любопытство.
— Надо. — В отличие от собеседницы у Айсгейза не было особого желания говорить.
— У него выгорание, — ответила Трибьют, за что получила возглас возмущения от жеребца.
— Да ладно?! — Редлайн не на шутку испугалась, ведь так важность единорога для Колоды становилась нулевой.
— Всё равно она бы узнала, — оправдалась машина.
— А шары памяти ты читать можешь? — Единорожка подалась вперёд.
— Да. Что? Да, — с сомнением ответил единорог, получив в ответ вздох облегчения. — Всё, хватит.
— Ты прав, — согласилась Трибьют. — Раздевайся.
— А? — смутилась Редлайн.
Айсгейз тем временем скинул сумки и одежду прямо на пол, оставив лишь амулет Блю Стрип. Неизвестно, что сильнее бросилось в глаза единорожки: он или чёрное пятно вокруг шрама на плече. Прожилки, менявшие цвет шкуры, продолжали своё путешествие к шее. И если Айсгейза это мало беспокоило (не болит – не трогай), то Редлайн сразу же выразила своё «фе».
— Что это? — Она наклонилась поближе к шраму. — Ужасная рана.
— Это после нашего похода в то стойло. — Айсгейз вежливо оттолкнул кобылку и потянулся за костюмом. — Какая-то зараза, наверное.
Первая неприятность с костюмом всплыла сразу же – подобные вещи не предусматривали, что ПипБак не будет снят. Но решилась проблема сама собой: ткань, жёсткая на теле, на ногах прекрасно растягивалась. За пару минут единорог облачился в костюм, и Редлайн магией застегнула молнию на животе. На левой ноге ткань аккуратно свернули над ПипБаком.
— Ну? Как ощущения? — поинтересовалась Трибьют.
— Очень… — Айсгейз попытался пошевелиться и услышал характерный для залежавшейся резины хруст. — Очень сковывает.
— Ничего, привыкнешь. Редлайн, теперь помоги надеть модуль.
Единорожка кивнула и насупившись принялась вновь закреплять оборудование. «Я вам не служанка».
— Не нравится? — улыбнулся Айсгейз, смотря на мордочку Редлайн. — У тебя на лице всё написано.
Вместо ответа единорожка туже затянула последний ремень, выдавив из жеребца тихий «ух». Теперь оставалось лишь соединить все мелкие провода. Здесь Редлайн окончательно убедилась, зачем её позвали. В одиночку, без магии Айсгейз просто не смог бы дотянуться до некоторых проводов.
— Хорошо, — заговорила Трибьют, когда кобылка умаявшись подцепила последний провод. — Теперь надо надеть ему кольцо на рог.
Уже без претензий Редлайн подцепила со стола кольцо с проводами. Странное устройство заинтересовало её. С его внутренней стороны торчали четыре маленьких иголки, блестевших на свету.
— Чего замерла? — Айсгейз не сводил глаз с кобылки. — У нас ещё полно дел.
— Да-да, — опомнилась единорожка и осторожно опустила кольцо на рог. То оказалось мало и не доходило до его основания. Редлайн вызвала возглас неудовольствия, попытавшись магией надавить на него, и подцепила запутавшиеся в гриве кабели к модулю на спине. — Готово!
— Теперь надо подключить спарк-батареи, — произнесла Трибьют, и единорожка потянулась к нужным предметам.
— Чувствую себя куклой, — проворчал жеребец. — Как работает это устройство?
— Он определится ПипБаком, и в нём добавятся нужные меню.
— С этим могут быть проблемы.
— С этим у твоего ПипБака проблем не будет.
Редлайн со скрипом вкрутила последнюю батарею.
— Тут ещё есть гнездо, и не одно, — заговорила единорожка, проверяя все крепления.
— Костюм позволяет напрямую подключать СтелсБаки и дополнительные батареи, — буднично пояснила Трибьют.
Кобылка тем временем потянулась за ножнами с дубинкой, но наёмник остановил её.
— Эта бредятина мне не нужна. Где тут кнопка включения?
— Думаю, я знаю. — Редлайн просто ударила по кожуху модуля, и тот загудел. Точнее, так подумал Айсгейз, а на самом деле единорожка лишь вдавила маленькую кнопку под ним, которую заметила при разборе.
ПипБак пискнул, и наёмник взглянул на экранчик. Знакомое начало, которым ознаменовалось отключение его старых вещиц, переросло в совершенно новый текст, изрядно удививший единорога.
>Внимание! Обнаружено новое оборудование:
Комплекс поддержания дееспособности. Тип управления: мысленный. Модель: 173-К-2 «Марк 2». Производство: Кристальная Империя.
>Внимание! Синхронизация оборудования произведена. Производится калибровка оборудования.
Гудение становилось всё сильнее, к нему прибавился раскручивавшийся вентилятор, и вдруг всё это умолкло. Пони переглянулись в недоумении, когда кольцо вокруг рога зашумело. Оно расширилось, разделившись на четвертинки, и переместилось к основанию рога, где вновь сузилось и крепко обжало его. В следующий же миг Айсгейз взвыл, напугав кобылку, – что-то острое буквально вгрызлось в рог, причинив неимоверную боль, к счастью, длившуюся не дольше секунды. Единорог щурясь глянул на экран ПипБака.
>Внимание! Калибровка оборудования завершена. Переход оборудования в ждущий режим. Функционал персонального ассистента обновлён.
Окошко оповещения закрылось, уступив место обычному меню ПипБака с небольшими дополнениями. В левом нижнем углу появились две полоски с численными значениями. Одна из них, шкала заряда, судя по сокращению «зрд», показывала значение в тридцать четыре процента. А вот вторая, с неизвестным единорогу обозначением «снхр» покоилась почти у нуля – на семи процентах.
— Вот и всё, Айсгейз. — Голос Трибьют сейчас был последним, что желал услышать единорог. — Теперь попробуй поднять какую-нибудь вещь.
Наёмник кивнул и принялся осматриваться. Единорожка, явно не вдохновлённая произошедшим, поспешила отойти подальше. Цель Айсгейз нашёл почти сразу – внушительный кейс у стены, выглядевший достаточно тяжёлым, идеально подходил на эту роль.
Медленно выдохнув и, скорее по привычке, размяв ноги, единорог сконцентрировался на коробке. Небольшой гул на грани слышимости ознаменовал работу оборудования, но коробка даже не шевельнулась. Как бы единорог не тужился и не пытался, единственным, чего он достиг, стала вставшая дыбом грива вокруг рога.
— Нихрена! — от злости вскрикнул единорог и ударил передней ногой по ближайшему столу. Вот на это модуль на спине отреагировал незамедлительно – стол отлетел на пару метров, разбив стеклянную тару.
— Как я и думала, — заговорила машина. — Ты не можешь ей управлять. Низкий уровень синхронизации.
— Что?! — Айсгейз вскинул голову к потолку. — И что теперь?
— Открой коробку, — всё, что произнесла машина.
Приподняв бровь, единорог всё же подошёл к дальнему столу. Сбив копытом восковую печать с изображением кристалла (этот знак, видимо, был гербом корпорации, так как проглядывался везде), он поднял пластиковую крышку и присвистнул. В четырёх отделениях были плотно уложены стеклянные шприцы с мутноватой жидкостью, один из которых всё же разбился. В воздухе сразу запахло лекарствами. Выцветшие надписи на белых наклейках Айсгейз разобрать не смог.
— И что это? — спросил он, аккуратно достав из коробки шприц. Редлайн высунулась из коридора, в который незаметно отступила, и подошла к жеребцу. — Они не просрочены?
— Говоря ненаучным языком, это стимуляторы. Точнее прототип стимуляторов. Помогут тебе усилить мозговые волны, чтобы система считывания смогла их распознать. Гуливер крепко сидел на них, когда в одиночку пытался контролировать всех гулей. Тебе повезло, что эта пачка уцелела.
— Гуливер? — Редлайн, услышавшая знакомые слова, попыталась влезть в разговор, но её игнорировали. — Гулей?
— Я стану умнее? — Айсгейз невесело улыбнулся.
— Твои мысли станут «громче». Но есть побочные эффекты при использовании других препаратов во время его действия. Применяй на свой страх и риск.
Единорог замер, всматриваясь в шприц, и всё же решился – закрыв глаза, он размашистым движением ужалил себя в шею. Укол, как и его последствия жеребец почти не почувствовал, лишь небольшое головокружение пришло и ушло.
— Дубль два, — пробубнил Айсгейз и легонько оттолкнул кобылку. — Подвинься.
В этот раз модуль на спине загудел даже раньше, чем подумал об этом задержавший дыхание единорог. Редлайн даже отступила в испуге, увидев вокруг рога жеребца магию всех цветов радуги. Охваченный подобным же облаком кейс поднялся в воздух, но провисел так несколько секунд и с грохотом упал обратно.
— Да, да, да! — заорал от радости жеребец, наконец-то сделав дрожащий вдох. Ликуя, он обнял стоявшую рядом кобылку. — Она вернулась! Хотя и запоздало…
— Превосходно. — Трибьют прервала веселье. — Теперь быстрый инструктаж на тему дня. Время идёт, а мне надо вернуть связь с внешним миром.
— Связь? — Редлайн выскользнула из объятий. — Тут есть радиосвязь с внешним миром?
— Нет, — заявил Айсгейз, но его голос не смог перебить положительный ответ машины.
— И можно будет связаться с кем-нибудь? Я смогу связаться со своими?
— Да, — вновь произнесла Трибьют, — но на данный момент единственная вышка далеко наверху и отключена, а бездельник Айсгейз целый день ставит мне глупые условия.
— Я могу… — Редлайн уже хотела вызваться на это дело, но единорог нагло заткнул ей рот копытом.
— Думаю, тебе стоит вернуться к своей подруге, — кивая заговорил он. — Вдруг она проснулась?
— Я… Я, что?
— Айсгейз прав, — согласилась Трибьют. — Есть такие вещи, Редлайн, которые чужим ушам не стоит слышать. Приведи своё оружие в порядок.
— И заодно мой плащ, — добавил вдогонку наёмник. — Про модуль поговорим потом. Трибьют отметит тебе путь.
— Откуда ты знаешь моё имя? — обратилась она к потолку, но, не дождавшись ответа, задала вопрос жеребцу: — Ты сказал?
— Я услышала твоё имя в ваших разговорах. А теперь иди.
Редлайн хотела что-то возразить, но, увидев серьёзное лицо единорога, просто кивнула и удалилась.
Когда цокот копыт в коридоре затих, Айсгейз заговорил, не сводя глаз с прохода.
— Я слушаю. Каков наш план?
— Есть ещё один грузовой лифт. Он поднимается на высоту шестисот метров. После этого вам придётся подняться ещё немного наверх, прежде чем вы попадёте на плато.
— Всего один вопрос, — перебил её Айсгейз, — почему «вам»?
— Потому что в твоём состоянии ты не справишься с задачей. А вот Редлайн уже зарекомендовала себя как хороший грузчик и сборщик. Я покажу тебе схему, куда и что подключать, и как и что нажимать. Но мы отвлеклись. На плато может появится первая трудность.
— В чём проблема? — Единорог запрыгнул на небольшой ящик у одного из столов и уселся на нём. Пластмассовая конструкция хрустнула под весом, но не сломалась.
— Скажем так, в этих горах мы были не единственными затворниками. Одно из стойл было построено высоко над нашими головами. Жители покинули его при весьма интересных обстоятельствах. Часть из них остались жить на том плато. И особым дружелюбием они не отметились.
Лицо Айсгейза помрачнело от мысли о возможной встрече с очередным потенциальным противником.
— Не бойся. — Трибьют, как подумал единорог, увидела эту его гримасу и поспешила успокоить жеребца. — У нас было что-то вроде уговора, по которому мы помогли им с едой и одеждой, а они за это следили за контрольным пультом аварийной станции. Но полвека назад, не без помощи Гуливера, они покинули то место, отсоединив заодно и станцию.
— Тогда зачем ты мне всё это говоришь?
— Посмотри на мониторы.
Айсгейз повернулся к ожившим экранам. Все они показывали безмятежную картинку белой пустоши из глубины коридора, через который единорог нашёл вход в комплекс. Замершее изображение разбавило движение около левой стены – из-за угла высунулась голова белоснежной пони. Кобылка с миловидными чертами рассматривала с нескрываемым любопытством темноту под камерой. При её виде у Айсгейза слова застряли в горле. Возможно, единорогу лишь показалось, но очень похожая на неё пони восседала на нём близ Клевера. В определённый момент пони повела ушками и отвернулась. Из-за противоположного угла к ней вылетело маленькое существо. Кучка камней, напоминавшая небольшую собаку, радостно прыгала перед кобылкой прямо в проходе. Пони что-то говорила, подставляя ко рту копыто, но камера не передавала звук.
В конце концов, она просто скрылась за углом, и это существо убежало за ней.
— Раз одна из них здесь, значит, могут быть и другие. Будь к этому готов, Айсгейз. — Машина дождалась кивка единорога и продолжила: — А теперь перейдём к схемам.
Айсгейз ждал Редлайн в лифте. На просторной грузовой платформе без каких либо стен (лишь каркас из балок давал понять, где тут потолок) стояли несколько ржавых контейнеров. Вода ручейками стекала с них на решётчатый пол и исчезала в темноте внизу. Единорог посмотрел наверх: массивные бронедвери нависали метрах в пяти над ним, освещаемые лишь контурными маячками. Как предупредила Трибьют, платформа поднялась с нижних уровней – подтверждал это и низкий, почти фоновый уровень радиации, отдававшийся редким потрескиванием ПипБака. Айсгейз покосился на целую стопку снегоступов около контейнера. Трибьют обязала пони обуть их, чтобы не провалиться в снег. Тем не менее, наёмник сомневался в их пользе.
Цокот копыт оповестил о приближении Редлайн. Айсгейз ещё раз поправил сумку и ножны с родным мачете, на честном слове крепившиеся к костюму, и машинально отошёл в бок, несмотря на то, что места было более чем достаточно. Единорожка сбавила темп, когда до открытых дверей лифта оставалась пара метров, и уже не спеша зашла на платформу, кинув плащ в морду жеребцу. Оружие без магазина висело у неё на спине.
— Не в настроении? — Единорог поднял упавший плащ и протянул его кобылке. — Он тебе понадобится. Там похолодало. Скоро ночь.
— Флари ещё спит. — Редлайн приняла и накинула плащ.
— Трибьют, мы готовы, — заявил Айсгейз. — Поднимай.
Створки лифта закрылись, и платформа, изрядно скрипя и дёргаясь, начала подъём. Редлайн завороженно смотрела, как бронеплиты над головами одна за другой расходились в стороны, со свистом впуская воздух в щели.
— Я могу задать вопрос? — Первой после пяти минут молчания не выдержала Редлайн. В ответ Айсгейз просто кивнул, не сводя глаз с маленького табло на опорной балке, и она продолжила: — Куда ты дел шар памяти?
Это был настоящий сюрприз для кобылки: даже перевернув все свои шмотки вверх дном, она не нашла среди них сферу. Вопрос, кто именно его забрал, отпадал сам собой. Оставалось узнать, что он с ним сделал.
— Это будет долгий подъём, — пробубнил жеребец и повернулся к Редлайн, с серьёзным видом ответив: — Он у меня с собой.
— Ты его смотрел? — Кобылка подошла к единорогу поближе. — И что ты видел?
— Это не важно. — Единорог поднял взгляд к табло, где шла уже четвёртая сотня метров. — Сначала скажи, откуда его достала ты.
— Стойло, — созналась единорожка. — С которого всё началось.
— Уж не с твоей ли помощью этого стойла больше нет? — с прищуром поинтересовался жеребец.
— Откуда знаешь?
— Радио, подруга моя, радио, — улыбнулся единорог, глядя на пятую сотню на табло. Вмиг став серьёзнее, он отодвинул кобылку и подставил ей седельную сумку. — Достань оттуда два магазина и только.
Кобылка выполнила просьбу и нащупала магией их и шар памяти, однако последний доставать не стала. Магазины меньшего, чем у неё объёма, выглядели новыми, будто ими ни разу не пользовались. Ещё большее удивление вызвали патроны с ярким красным кольцом на гильзе. Пуля в них, казалось, была покрыта чешуёй.
— Что это? — спросила единорожка, но тем не менее зарядила ими карабин. Последняя бронеплита к этому моменту скрылась в стене, и взглядам пони открылся потолок верхнего этажа.
— Это от Трибьют, — ответил единорог. — Взрывные, так что лучше не стрелять в упор.
— А почему она сама не передала их?
— Потому что её нет. — Ограничившись лишь этим, единорог подошёл к снегоступам. — Одевай.
Редлайн так и не поняла, что произошло. Секунду назад она целилась из винтовки в пещеру, как вдруг уже подброшена в воздух неведомой силой. Кучка камней ударила, выбив дух, по самому незащищённому месту – животу. Единорожка даже взвизгнула от неожиданности и боли. Она отчётливо видела, как десятки камней и кристаллов, вылетевших из снега по всей поляне, приняли форму огромной раздутой лапы, и та незамедлительно отправила Айсгейза в полёт до дальней стены, добив попутно остатки какой-то палатки. Единорога засыпало упавшим сверху снегом, и каменное облако устремилось к кобылке. Но Редлайн не планировала так легко сдаваться – карабин тут же вылетел из снега, и она открыла огонь. Новые патроны сработали на славу, удивив кобылку: не долетев до первых камней пары десятков сантиметров, первая же пуля вспыхнула огненным конусом и вырвала из середины лапы кучу камней. Следующие мини-взрывы лишь закрепили успех.
Когда Айсгейз вынырнул из сугроба, лапа просто осыпалась. «И всё-таки эти патроны излишни». Тем не менее, единорог не пожалел о своём решении. Но радость эта была недолгой – с механическим свистом груда камней и кристаллов вновь превратилась в исполинскую конечность. Она тут же отомстила за свою предшественницу, без усилий впечатав Редлайн в стену снега. Прекрасно понимая, что шансы продержаться против подобной мощи оставались за гранью фантастики, Айсгейз покосился на пещеру, где Л.У.М. показывал жёлтую метку, и тут же метнулся туда. Это оказалось затруднительно в неудобных снегоступах. Вдобавок лапа вновь направила свои когти к единорогу, дав ему проковылять буквально пару метров.
Осознав, что добраться до цели не получится, Айсгейз отскочил в сторону. Облако камней пролетело перед его носом и раскрошилось о ледяную стену. Не успел единорог улыбнуться, отступая всё дальше в сторону, как из, казалось, уже неопасной кучи, бывшей только что лапой, вылетело тонкое щупальце из камней. Всё, что успел сделать наёмник, это запоздало выставить перед собой мачете и отпрыгнуть назад. «Эту штуку ещё калибровать и калибровать». К гигантскому его огорчению, щупальце просто обогнуло это препятствие и ударило жеребца в голову. Как будто этого было мало, но камни обхватили его рог и ноги прежде, чем Айсгейз приземлился. Единорога пару раз крутануло, лишь чудом не сломав шею, и откинуло прочь.
По невесёлому стечению обстоятельств приземлился он прямо на Редлайн. Кобылка только успела выбраться из сугроба и шатаясь отступить на пару метров, как снова кубарем прокатилась по снегу вместе с жеребцом. И уже во второй раз Айсгейз оказался сверху.
— Стреляй! — крикнул единорог прямо в ухо кобылке.
Не столько от испуга, сколько из-за нервов Редлайн направила карабин в сторону лапы и нажала на спусковой крючок. Три пули достигли цели и с тихим хлопком вновь превратили лапу в груду камней.
— Молодец, — кивнул единорог. «Ну хоть не в меня».
Редлайн молча столкнула жеребца, и он тут же провалился в снег по брюхо – снегоступы потерялись ещё во время полёта. Совершенно не обращая внимания на эту проблему, он наблюдал, как в воздух снова поднимались кристаллы. Они потихоньку прилипали к алому куску кварца, ненавязчиво светившемуся. Красная метка на Л.У.М.е перестала метаться и указывала точно на него.
— В пещере есть кто-то, — проговорил Айсгейз, безрезультатно пытаясь выбраться из снега. — И гривой чую, он управляет этой штукой. Мы должны пробиться к пещере.
И он, и Редлайн поняли, что под словом «мы» подразумевалась «ты», учитывая, что без снегоступов единорогу до туда добираться долго. Кобылка кротко кивнула, поймав одобрительный взгляд Айсгейза, и обвила его магией. Жеребец не успел возразить, а она уже вытащила его из ямы и уложила рядом.
— Подкинь тогда до шестерни, — улыбнулся единорог, разглядывая как лапа вновь обретала свою форму. Процесс теперь занимал гораздо больше времени; больших кристаллов стало поменьше, да и оставшиеся разваливались прямо в полёте. В итоге конечность вновь ринулась к ним.
— Держись! — рявкнула кобылка, откидывая единорога в нужном ему направлении, и сама отпрыгнула к пещере. Чего нельзя было отнять у кобылки, так это необычайно хорошего контроля над магией – единорог приземлился точно там, где хотел. О том, что в таком состоянии эта процедура выжимала из неё последние силы, давая взамен порцию головной боли, он и не догадывался.
В полёте единорожка выпустила последнюю пару пуль в лапу, прошедших вскользь и не добившихся особого успеха. Да груда камней, собственно, и не обратила никакого внимания на подобную агрессию. К счастью для Редлайн и сожалению для Айсгейза, она полностью сконцентрировалась на нём. Подтвердила лапа свои предпочтения молниеносным рывком к единорогу, сбив его с только что обретённой твёрдой опоры и отправив в сугроб. Груда мелких камней с особым усердием вбивала его в стену снега, пока вновь не распалась. Когда это произошло, красный кристалл вновь вылетел из кучи и начал стягивать к себе остальные камни.
— С этим надо кончать, — прошипел единорог. Он прекрасно видел, как Редлайн без каких-либо проблем проскользнула в пещеру. Пока фиговина вновь принимала исходное состояние, он вытащил непослушной магией пару инъекторов из сумки. Первый из них был родным для него Страйком, а вторым оказался тот самый стимулятор.
Даже после одной дозы Айсгейзу стало не по себе, но сейчас было необходимо максимально усилить контроль над непослушной системой. Стараясь не думать о последствиях, единорог вколол оба шаприца себе в шею. Вместе с оглушительным стуком сердца к жеребцу пришло спокойствие. Полоска синхронизации в правом углу ПипБака наконец-то вышла из опасной зоны, заняв отметку в сорок процентов. Затем подействовал и Страйк, привычно замедляя время. Айсгейз рывком вытащил из ножен мачете. Движение оставалось неуклюжим, но реакция и отзывчивость порадовали его. «Теперь я смогу хоть что-то сделать».
Пока Айсгейз отвлекал существо, кобылка нырнула в пещеру, на ходу перезаряжая карабин. Внутри царила духота, несмотря на влажный воздух снаружи; а о снеге не шло и речи. Если Л.У.М и домыслы единорога не врали, здесь где-то прятался «мозг» врага. Вновь Редлайн приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть хоть что-то в темноте. Единорожка пробежала мимо сиротливо устроившихся вдоль стены силовых установок, обмотанных проводами, и остановилась около подобия длинного шкафа-пульта управления напротив них. Именно такое название пришло ей на ум при виде скопления громоздких рычагов и потрескавшихся стёкол датчиков. Возможно, ей показалось, но из-за него доносилось хотя и тихое, но отчётливое дыхание. Когда Редлайн уже подошла к нужному углу, со стороны входы послышался оглушительный рёв.
«Что ты там творишь?», — промелькнула в голове кобылки мысль, когда она обернулась в сторону теней на площадке.
Лапа явно не ожидала подобной проворности. Не ожидал её и сам Айсгейз. Жеребец пользовался щедро рассыпанным по площадке мусором, прыгая по нему, как по кочкам над лужой, и ловко увернулся от следующего выпада. Решив не упускать момент, он устремился к той части конечности, где по его мнению парил красный камень. Догадка оказалась правильной, а вот возможность была успешно провалена. Единорог с мачете на перевес влетел в облако камней, но всего лишь чиркнул по кристаллу. Тем не менее, этим действием он вызвал вой и вибрации, исходившие из мерцающего камня. Лапа вновь превратилась к груду мусора, а наёмник улетел дальше и окунулся с головой в снег.
Всё-таки Л.У.М. Айсгейза не соврал – когда кобылка отвернулась на шум, неизвестный пони тут же рванул дальше вглубь пещеры.
— Стой! — Таиться больше не было смысла, и Редлайн просто направила оружие на силуэт.
Пони, естественно, проигнорировал её и продолжил нестись прочь. Будучи не особо терпеливой кобылкой, Редлайн не стала тянуть и сделала предупредительный выстрел в темноту над беглецом. Осыпавшиеся камни тут же остудили его пыл, и пони прижался к одной из стен. Редлайн нагнала его за пару секунд и, не особо раздумывая, наставила оружие на виновницу творящегося – какую-то маленькую пони. Единорожка не сразу поверила своим глазам, когда увидела прижатую к обрыву впереди кобылку. Молодая, минимум лет на пять младше её, белая земнопони лежала на полу, смотря прямо в ствол оружия. Даже в темноте её глаза ярко светились, а от вертикально вытянутых зрачков у Редлайн пробежали мурашки по спине. Единорожка покосилась на яму, но не смогла рассмотреть дна.
— Встань, быстро! — Редлайн сделала пару шагов назад. Несмотря на недавний опыт общения с подрастающим поколением, она всё же не решилась так просто без объяснения причин убить кобылку. Тем более что странная пони её послушалась и поднялась. — Ты кто?
Пони молчала. Теперь её грива, неухоженная и кудрявая, скопившая в себе грязи за далеко не одну неделю, полностью закрывала глаза.
— Ты меня понимаешь? — спросила Редлайн и получила кивок согласия. — Сейчас же отзови это существо.
Кобылка не шевельнулась. Единорожка повторила вопрос, но не добилась успеха.
— Быстро. Отзови. Его. — Она максимально доходчиво озвучила просьбу, использовав в этот раз аргумент – ствол оружия уткнулся белой пони в лоб.
Барахтаясь в снегу, Айсгейз добрался до бронедвери и залез на неё. Шкура и грива уже промокла, и единорога знобило, но он не замечал этого, довольный своими действиями. В этот раз он нанёс существу ощутимый урон. Красный кристалл больше не собирал вокруг себя камни; вместо этого он на бешеной скорости носился по поляне вокруг жеребца, издавая тихие звуки, напоминавшие лай животного. Айсгейз вернул мачете в ножны, но не стал выпускать рукоять из хватки магии. Заряд батарей не превышал и двадцати процентов, о чём неустанно сообщала мигающая полоска в нижнем углу ПипБака. Единорог просто следил за метаниями кристалла в ожидании, когда тот сделает первый шаг.
В конце концов проивник начать действовать: кристалл остановился прямо перед входом в пещеру и принялся поднимать из окружения один маленький камешек за другим. Однако в этот раз вся эта груда собиралась совершенно в другую форму – Айсгейз заметил отчётливо выраженную морду существа, напоминавшую собачью. Свет от кристалла вырывался наружу через пустые глазницы. К своеобразному туловищу уже прилеплялись короткие лапы и подобие хвоста. Единорог молча наблюдал, как на его глазах куча камней приобрела расплывчатую форму собаки. Огромной и, по-видимому, злой собаки. Животное не проваливаясь стояло на снегу и махало длинным хвостом, каждое движение которого отдавалось звуком перемалывающихся костяшек. Из подобия разинутой пасти вместе с паром вырывались мелкие кристаллы.
Айсгейз приложил массу усилий, чтобы собраться с духом и не рвануть от твари прочь. Не сводя с неё глаз, вытащил клинок. Нутро и здравый смысл подсказывали, что против неё у единорога шансов не было. Он ещё не пробовал нагружать «переходник» устройства магией такой силы, но, пока действовали стимуляторы, попытаться стоило. Волосы у рога ожидаемо встали дыбом, а батареи зашипели от натуги; наёмник этого не видел, но они засветились зелёным. Тем не менее, нужного эффекта он достиг, хоть и ценой сильнейшей головной боли. Вокруг мачете, заведенного за спину, с хлопком сжалась магия. Тварь тут же отреагировала на незнакомый звук воем и рывком в сторону единорога. Хотя Айсгейз и принял агрессивную стойку, наклонившись вперёд, применить магию он не успел. Как раз в этот момент из пещеры вышла Редлайн, ведя перед собой белоснежную пони.
— А ну стоять, щебёнка! — прокричала единорожка и осеклась, увидев явно не то, что ожидала. — Это что ещё за хрень?!
Прекрасно понимая сложившуюся ситуацию, она просто сделала выстрел в воздух и вновь приставила оружие к затылку земнопони. Белая кобылка даже в такой ситуации не проронила ни слова, чем напугала единорожку до усрачки.
Остановившаяся тварь сразу же повернулась на звук и разразилась раскатистым воем, гордо подняв голову и осыпав местность каменной крошкой. Такой подарок судьбы Айсгейз не мог упустить. Его и существо разделяли лишь пара метров, которые можно было легко преодолеть в прыжке, а красный кристалл, выпиравший из затылка твари, манил его. И Айсгейз пошёл на риск.
Едва не подскользнувшись у края бронедвери, он запрыгнул на спину существу. Камни под ним сразу же разошлись в сторону, позволив жеребцу провалиться внутрь, а сама тварь подалась вперёд к кобылкам. Но было уже поздно – занесённый мачете с гулом пробился сквозь камни и разрезал красный кристалл пополам. Ослеплённый яркой вспышкой, Айсгейз упал в снег, прикрывая передними ногами голову от камнепада. Красная метка подёргалась и пропала с его Л.У.М.а, как, собственно, и приблизился к нулю заряд батарей.
— Не-е-ет! — завопила пони звонким голосом и ринулась к жеребцу. Она, к испугу и удивлению Редлайн, оказалась не немой. Там, где единорожка прошла лишь на снегоступах, а Айсгейз утопал в снегу по шею, эта пони спокойно бежала, проваливаясь лишь на пару сантиметров.
Пони подбежала к приходившему в себя Айсгейзу и крепко обняла одну из половинок кристалла. Её разразившийся плач привёл единорога в чувство, и он потратил остатки заряда на то, чтобы оглушить пони рукоятью. «Сначала ударь, а потом разберешься», — лучшая тактика в таких условиях. Кристалл выпал из копыт кобылки и провалился под снег.
— Это кто ещё такая? — Айсгейз осёкся, разглядев странную пони. Он находил в её внешности всё больше сходств с сидевшей на нём пони: те же белые шёрстка и кудрявая грива, те же подушки из непривычно длинной шерсти у копыт.
Редлайн магией окутала единорога и подтянула его к себе, опустив на твёрдую поверхность. Благодарностью ей стал сдержанный кивок жеребца, но радость в глазах ему скрыть не удалось. Айсгейз постучал кончиком правого копыта по промерзшей земле и, довольно хмыкнув, вернул то и дело пропадавшей магией мачете в ножны.
— Идём, — с максимальным безразличием заговорил единорог, последний раз окинув взглядом поляну.
— А что с ней? — В отличие от отвернувшегося наёмника, она не сводила глаз с кобылки в центре.
— Она в отключке, — спокойно ответил жеребец и сделал шаг в глубину пещеры. Действие Страйка закончилось, вызывая привычную ломоту в костях и усиливая головную боль. — Никуда не денется. А у нас есть дело.
— Но холод… — хотела было возразить кобылка, но Айсгейз просто ушел. Редлайн цыкнула, скривившись в гримасе отвращения, но всё же пошла за ним.
Следующие полчаса она под надзором единорога переключала тумблеры и рычаги, которые какой-то умелец расположил чуть ли не у самого верха обесточенных панелей управления. Пару раз ей приходилось дотягиваться магией до отсоединившихся кабелей в щелях между блоками и стеной пещеры, куда ногой попросту не добраться. Айсгейз же всё это время сидел напротив и клевал носом, время от времени давая указания.
— Ты не считаешь, что должно быть наоборот? — не выдержала Редлайн, когда единорог попросил её подтянуть из глубины пещеры к шкафам толстый, диаметром с десяток сантиметров кабель.
— Что именно? — Наёмник даже не поднял взгляд на кобылку, да и всё равно не увидел бы её в темноте. Побочный эффект от смеси препаратов всё-таки подействовал. Айсгейза клонило в сон: звуки доходили до него с отставанием, мысли путались, а тьма лишь сильнее способствовала сонливости.
— Кобылка должна сидеть и смотреть, как жеребец работает, а не наоборот, — обиженно заявила Редлайн, косясь на единорога.
— Ты ведь хочешь связаться со своими? — поинтересовался пони , и кобылка с интересом посмотрела на него. — Тогда делай, что говорят, и по возвращении получишь драгоценную связь.
Охваченный магией кабель к этому моменту с тихим хрустом замороженной оплётки подтянулся к нужному разъёму и плотно в него зашёл. Единорожка чуть не отхватила от одной из ярко-голубых молний, тут же пробежавших вдоль кабеля, но смогла вовремя отпрыгнуть. Тотчас же панели управления загорелись, освещая пещеру всевозможными лампочками, кристалами и экранами.
— Отлично, — без особого энтузиазма произнёс Айсгейз, осматривая ближайший стенд. На одном из его мониторов уже мелькали символы, означавшие, что Трибьют принялась за подготовку вышки. — Нам пора.
— И ни слова благодарности? — Редлайн подбежала к единорогу, неуклюже пытавшемуся подняться. Она этого не понимала, но каждое её слово отдавалось невыносимой болью в голове жеребца.
— Молчаливой ты мне больше нравилась. — Этой фразой Айсгейз поставил кобылку в небольшой ступор и побрёл на выход. «Нужно быстрее попасть обратно».
Очнувшись, она догнала его лишь снаружи. Единорог вяло пробирался по сугробам, словно позабыв о том, как полчаса назад вытряхивал снег из-за шиворота. «Вот упорный». Прикрыв глаза, Редлайн выдохнула и поспешила к жеребцу. Магией она не только подняла жеребца, вновь угодившего в снежную ловушку, но и отыскала ему три из четырёх снегоступов.
— Возьмем её с собой? — Единорожка указала копытом на кобылку, всё так же лежавшую среди камней.
— Не вижу смысла. — Айсгейз же, теперь крепко стоявший хотя бы на трёх ногах, смотрел на отвесную скалу. На толстом кабеле, устремлявшемся в небо, светились контурные голубоватые лампочки.
— Но она же ещё подросток. — Редлайн обежала жеребца и вытянулась, заслонив ему обзор. — Оставим её здесь?
— Делай, что хочешь, — огрызнулся единорог. — Отвечать за неё будешь ты. Пусть висит ещё одним грузом на твоей спине.
Айсгейз двинулся ко входу в комплекс, оставив Редлайн наедине с собой. Она секунду помедлила и подтянула к себе странную пони. «Там ты хотя бы не умрёшь от холода».
Когда пони вернулись в лифтовую шахту, ночь окончательно вступила в свои права. Айсгейз подождал, пока Редлайн с деланно спокойным видом заняла место рядом, и нажал кнопку закрытия дверей. Белая кобылка расположилась у единорожки на спине. Редлайн с трудом удавалось делать вид, что ей не тяжело, но наёмник всё равно это заметил.
Бронестворки сомкнулись, и с рывком кабина поехала вниз. Весь путь единорог стоял неподвижно, наблюдая за табло, отмерявшим пройденный лифтом путь, и, когда до этажа оставались два десятка метров, наконец-то заговорил:
— Трибьют, у нас тут лишний груз. Где его лучше разместить?
— В Улье есть карантинная зона. Огни укажут.
— А что насчёт связи? — встряла в разговор Редлайн. — Ты обещал.
— Что со связью, Трибьют? — После вздоха жеребец повторил вопрос.
— Подам энергию на пункт связи, и можно работать. — С каждым словом машины на лице единорожки ширилась улыбка. — Редлайн, отнеси вашу находку в палату и можешь идти туда.
— А как же Айсгейз? — удивилась кобылка. Ей не терпелось поговорить с Королевой, а тут вдруг надо кого-то куда-то тащить. — Он может это сделать.
— У него есть дела поважнее. — Трибьют стояла на своём. Платформа резко остановилась, выбив из спящей пони тихий стон. — Вам пора идти.
— Давай, — кивнул жеребец. «Наконец-то наступит тишина». — Увидимся позже.
И вновь Редлайн, бурча под нос всякие гадости про сговоры и начинающих рабовладельцев, поспешила удалиться.
— Что за дело ко мне? — Айсгейз вышел за кобылкой и дождался, пока она удалится в правый коридор. Игрушка, оставленная в лаборатории, упала ему на голову откуда-то с потолка.
— Я выполню последнюю просьбу Сейджа. — Ряд лампочек зажёгся в противоположном от кобылки направлении. — Иди вдоль огней.
— Можешь сделать одолжение? — Айсгейз послушался машину и зевнув побрёл по коридору. — Подслушай разговор Редлайн.
— Любишь шпионить за кобылками?
— Хочу узнать, кто за ней стоит.
Единорог вышел в столовую и остановился. Огни заворачивали в последний неизведанный им коридор. Табличка «Жилое крыло №27» слабо мерцала под потолком.
— Хорошо. Я сделаю.
Идти оказалось не так далеко – через пару десятков шагов темноту коридора развеивали лампочки на стенах, расположенные над многочисленными дверьми. Ряд огней на полу заворачивал в первую же из них.
— Здесь он жил? — Айсгейз встал перед жилым помещением, терявшимся среди десятков точно таких же комнат: кровать царских размеров, зеркало напротив неё, стол, пара тумб и шкафов, да автоматическая дверь, уходившая, скорее всего, в ванную. Обычная комната стандартного отеля, если бы не размеры, которыми она напоминала королевские комнаты в стойле.
— Да, — ответил паук на голове. — Думаю, это тебе будет интересно.
Единорог кивнул и с опаской прошёл внутрь – его смущала автоматическая дверь, застрявшая на половине пути из стены.
— Он не любил автоматику и выбрал этот номер из-за сломанной двери.
— Великолепно. — Айсгейзом овладело любопытство, и он побрёл к ближайшему шкафчику, но открыв разочаровался. «Пустой».
Размытое отражение комнаты в зеркале он узнал не сразу. Единорог подошёл к нему и первой попавшейся под копыто тряпкой стёр толстый слой пыли. Бурые пятна и разводы на нём мешали рассмотреть себя полностью, но даже так наёмник увидел, как ужасно выглядел. Под глазами появились мешки, а сетки лопнувших сосудов дотягивались до самых зрачков. Чёрные прожилки от раны на плече виднелись даже над низким воротником. Тут же о себе напомнила головная боль, нахлынувшая вместе с сонливостью.
Скинув сумку и ножны прямо на пол, единорог запрыгнул на запылившуюся кровать, насладившись неожиданной мягкостью, и, прикрыв глаза, пару раз перевернулся с бока на бок. Тут же он пожалел об этом, вскочив и только успевая откашливаться от поднявшегося облака пыли.
Брошенный в сторону взгляд выхватил необычную вещь. Из приоткрытого ящика другого прикроватного шкафчика торчала книжка. Учитывая редкость подобных вещей на Пустоши, Айсгейз сразу же потянулся к ней. Книжонка оказалась дорогим на вид блокнотом для записей. Поверх кожаной обложки крепилась петля для замочка-клипсы. Единорог положил книжку в сторону и полностью открыл ящик – из дальнего его конца выкатился шар памяти. Айсгейз подхватил копытом запылённую сферу и протёр об одеяло. Буква «Д» была выцарапана на поверхности, а внутри бушевала настоящая буря.
«И ради этого я должен был сюда придти?» Единорог откинул шар к книжонке и фыркнув распластался на кровати.
— Сообщишь, когда она закончит разговор, — произнёс он с закрытыми глазами, — а я пока вздремну. «И встречусь с Сейджем».
— … долбаный единорог. Вновь заставил меня делать грязную работу за него. — Редлайн ворчала всё то время, пока древняя аппаратура радиосвязи включалась и калибровалась.
Перед этим она заперла белую кобылку в комнате карантина, напоминавшую скорее палату психиатрической больницы: мягкие стены и не одного острого угла. Зато в таких условиях просто невозможно было пораниться.
В каморке радиосвязи, утопающей в разбросанной макулатуре, стояли четыре стола с одинаковыми комплектами старого военного оборудования, но по иронии судьбы в каждом из них какая-то деталь, но была сломана. Приёмная станция в одном, ретранслятор в другом. «Внимание! Противник подслушивает!» – гласила надпись на стене, написанная теперь уже выцветшей красной краской.
Собрав под руководством Трибьют работающую установку, единорожка ждала её настройки. Голос неустанно контролировал её действия, но отказывался разговаривать на темы, касающиеся Айсгейза или комплекса.
Пронзительный писк приёмной станции означал, что та наконец-то включилась. Усевшись на деревянный стул, Редлайн подтянула магией большие наушники, отряхнула их от пыли и надела. Услышав многообещающий шум статики, единорожка начала выполнять выученные за годы обучения операции: повернуть тумблер в режим передачи, вытащить на ноль показания шкалы шумов и добиться как можно меньше помех из динамика. Десяток промежуточных этапов она выполняла на автомате, не останавливая на них внимание. Редлайн ввела нужную частоту канала и, дождавшись наступления тишины, прильнула к микрофону. База была достаточно далеко для этой станции, но она надеялась, что ее хватит.
— Красный Десять вызывает Белую Пачку. — Заученная фраза вновь пошла в ход. — Повторяю. Красный Десять вызывает Белую Пачку.
— Белая Пачка на связи. Сигнал хороший, — ответил знакомый голос жеребца. Кажется, кобылка умудрилась попасть на того же дежурного, что и ранее. — Это уже вторая ваша попытка выйти на связь не по расписанию.
— Экстренный код…
— Мы знаем, — грубо перебил единорожку голос. — Код 3. Королева сейчас подойдёт. Ожидайте.
Либо этот пони встал не с той ноги, либо Редлайн уже достала их своим общением. Так или иначе, о приветливости речи и не шло. Не успевшая воцариться в эфире тишина прервалась механическим шумом – связист передал наушники другому пони.
— Слушаю тебя, Бейж Хорн. — В голосе Королевы слышалось напряжение.
— Я проникла в ДаймондРок, — полушёпотом, надеясь, что Трибьют её не услышит, заговорила единорожка. — Не считая пары инцидентов, всё прошло удачно. Сейчас занимаюсь поиском шара.
— Второй раз ты нарушаешь режим радиомолчания из-за простого доклада. Бейж Хорн, это неприемлемо. — Королева замолкла и после выдоха добавила: — У нас сейчас тяжёлое положение.
— Тут носитель, — начала оправдываться кобылка. — Он жив. Комплекс не разрушен, как мы ранее считали. И на связь я вышла из его центра связи.
— Хорошо. — Королева замолкла, и единорожка услышала неясный шёпот. Затем голос вернулся. — Твоя задача прежняя: как можно скорее привезти на базу носителя и найденные шары памяти.
— Не думаю, что это возможно, — нелепо хихикнув, произнесла Редлайн. — Он неконтролируемый. Не вижу возможностей повлиять на него. Он не поддаётся гипнозу.
— Это твои проблемы, Бейж Хорн. — Королева вышла из себя. — Примени смекалку. Примени своё обаяние. Войди в доверие. В конце концов, очаруй его. Ты же не ослица какая-нибудь. Колода просто так потратила на тебя столько сил?
— Нет, мисс Бло… — Релайн осеклась, опустив уши и поникнув. «Не хватало ещё имена выдать». — Я сделаю это, Королева.
— Вот и хорошо. Даю тебе неделю. Мы отправим навстречу вам ещё одну Десятку. — Тон кобылы смягчился. — И, Бейж Хорн, ты молодец. Я горжусь тобой. Конец связи.
— Конец связи, — пробубнила единорожка и в раздумьях откинулась на стуле, отбросив наушники. «Почему она не удивилась, когда я сказала про ДаймондРок?»
— Колода, значит? — Голос Трибьют напугал кобылку. — Давно я не слышала про эту организацию. А ты доросла аж до Десятки.
— Что? О чём ты?
— Бесконтрольный поиск шаров памяти, глупая иерархия, основанная на неполноценной карточной колоде, натянутое превосходство единорогов над остальными видами, захваты чужих стойл. Мне продолжать?
— Но откуда? — Ошарашенная пони вытаращила глаза на камеру. — Кто ты вообще такая?
— Я та, без чьего наставления этой организации не существовало бы.
— Но, но… — Редлайн прикинула примерный возраст Колоды. — Прошло больше полувека. Я не помню, чтобы в нашей истории хоть раз упоминалось твоё имя.
— Для Сансет Блис я всегда была бельмом на глазу. Нежелательной собеседницей. Я смотрю, вы перебрались в новое стойло. Теперь паразитируете на Триста Восьмом? Всех убили или кого-нибудь оставили в живых? — Видимо, удивлённое лицо кобылки, было заметно даже для камеры, и Трибьют продолжила: — Я отследила сигнал.
— О чём ты говоришь? — Взгляд единорожки метался по всей комнате. — Какое ещё паразитирование?
— Ты слишком молода и ничтожна, чтобы тебе доверяли правду. Со временем тебе всё расскажут. Возможно. Важнее сейчас другое. Тебе нужны эти шары. Нужен Айсгейз и его ПипБак. Проблема в том, что у меня на них свои планы.
— Я не понимаю, о чём ты. — Редлайн спрыгнула со стула и поспешила удалиться из комнаты. Однако автоматическая дверь закрылась прямо перед её носом. Редлайн пару раз нажала на кнопку открытия, но та противно пропищала.
— У молодёжи нет никаких правил приличия. Хватит строить из себя умственно-отсталую. Ваша основательница мне должна, и долг этот перешёл на Колоду. Тебе выпала честь вернуть его.
— И что для этого нужно? — Редлайн уселась спиной к двери.
— Айсгейз должен найти одно важное для меня место, но у него в приоритете совсем другие цели. И ты поможешь мне переубедить его. Потом можешь везти его в Стойло 308.
— Выбора у меня нет?
— А разве не заметно?
— И как я это сделаю?
— Твоя королева дала тебе дельный совет. Айсгейз одинок и недоверчив. Воспользуйся этим. И начнёшь ты… — Голос прервался, и дверь открылась. Редлайн вывалилась в коридор, но тут же поднялась на ноги. — ...сейчас. Иди к нему. У меня есть идея, как дать тебе толчок. Огни укажут.
Когда единорожка вышла из пункта связи, автоматическая дверь закрылась, и табличка «В эфире» погасла. Кобылка закусила нижнюю губу, борясь с возникшим нервным тиком, и порысила вдоль лампочек на полу.
Когда Редлайн зашла в комнату, единорог спал, развалившись на кровати. Осматриваясь, кобылка осторожно подошла к кровати. Модуль на спине жеребца тихо гудел, а по рогу бегали радужные отливы. Странная книжонка рядом с ним, напоминавшая потёртый ежедневник в твёрдом переплёте, была закрыта на символичный замок-клипсу. Около неё блестел шар памяти.
— Буди его, — пропищал паук на подушке. Единорожка с вытаращенными глазами уставилась на странного робота. — Начнёшь с малого. Можно было бы ещё сок в кровать, но это будет слишком.
— Трибьют? — Кобылка неуверенной походкой подошла к Айсгейзу.
— А кто ещё. Действуй.
Единорожка кивнула и пару раз ткнула копытом в правый бок.
— Айс, встава-ай, — протянула она, однако жеребец на это никак не отреагировал, продолжая мерно дышать. Редлайн повернулась к игрушке, ожидая дальнейшего наставления, но та молчала и перебирала лапками.
Теперь кобылка была настойчивее: она без остановки тыкала в бок единорога, прося его проснуться, пока не почувствовала усталость в ноге.
— Он не просыпается, — пробубнила Редлайн и запрыгнула на кровать, чтобы трясти его уже двумя ногами.
— Странно. Такого не должно быть, — проговорила игрушка. Вот теперь кобылка всерьёз заволновалась. — Проверь его ПипБак.
Редлайн перепрыгнула через жеребца и подтянула к себе его левую ногу. К этому моменту паук уже устроился на голове Айсгейза, рассматривая устройство. Сдув непослушную прядь, вновь упавшую на глаза, она принялась перебирать меню ПипБака, пока не напоролась на отдел мониторинга жизнедеятельности. Судя по данным, с жеребцом всё было в порядке, разве что слегка завышенные показатели мозговой активности насторожили Трибьют.
— Его надо срочно разбудить. — Игрушка словно взбесилась. — Я уже видела такое раньше.
— Что с ним? — Редлайн напряглась. Ситуация всё меньше походила на старт для доверительных отношений. — Это всего лишь сон. Сам проснётся.
— Он может уже и не проснуться. Или проснётся не он. — Вместе с пауком проговорили и рупоры в коридоре, придавая голосу агрессию. — Действуй.
«Тряска тут не поможет».
— Есть у меня один способ, — с неохотой призналась кобылка, — но он мне не нравится.
— Мне до лампочки, нравится или нет. Пробуй.
Нелепо хихикнув, единорожка потопталась на кровати и вытерла рот ногой. Подобным образом она часто будила Бастлер, которая по тем или иным причинам умудрялась приходить в состояние некондиции как раз перед очередным заданием. И если её подруге такой действенный способ был по нраву, то сама единорожка терпеть его не могла. Тем более противно было применять его против кого-то не настолько близкого.
Редлайн нависла над головой жеребца и, обречённо выдохнув, укусила того за за ухо. Не сильно, но чувствительно, чтобы обеспечить заряд бодрости. «И что мне сказать, когда он проснётся?» Однако единорог даже не шелохнулся, оставив единорожку сводить с языка волосы.
— Очень странный способ будить, — подытожила игрушка. — Думаю, испытывать другие методики народного пробуждения не стоит. Что-то не пускает его.
— И что делать? — Редлайн приоткрыло веко жеребца и посмотрела на суженный зрачок.
— Есть у меня идея. Его рог светится, хоть и слабо. — Паук поскрёб по кольцу у основания. — И стоит этим воспользоваться. Коснись его рога своим и подумай при этом, что погружаешься в шар памяти. Если тебе повезёт, то ты окажешься у него во сне.
— А дальше что?
— А дальше помоги ему проснуться. Заодно очки доверия заработаешь. Возможно.
С прищуром покосившись на игрушку, Редлайн всё же сдалась – она прилегла напротив жеребца и коснулась рога Айсгейз своим. В следующий же миг кобылка погрузилась во тьму и отрубилась.
~ ~ ~
Жеребёнок до последнего надеялся, что всё это – один сплошной кошмар. Даже когда сильная боль пронзила голову, он всё ещё махал головой, отрицая происходящее.
— Отстань, Блоссом, отпусти, — завопил малыш, наконец открыв глаза. Его сестра прижала жеребёнка к стене одного из домов. На небольшой ссадине на лбу, получившейся после неудачного падения, собиралась капелька крови. Именно на неё дула сестрица, не давая брату вырваться из объятий. — Отпусти, я хочу к маме!
— Больно? — К малышам наклонился Спидхувз. Свет ночных фонарей отбрасывал зловещие тени на его лице, и жеребёнок испуганно закрыл глаза. — Потерпите. Вам туда нельзя. Взрослые сейчас разберутся, и все мы пойдём спать.
Когда малыш вновь открыл глаза, страшный дядя уже стоял посреди улицы рядом с сутулившимся синим единорогом. Седая грива на немолодом пони стояла небольшим ирокезом, а короткий хвост плёткой свисал вниз. Кьютимарка в виде одинокой искры светилась даже в темноте.
— Дядя Стонч? — изумился малыш. За появлением этого пони в конфликтах всегда следовало неминуемое примирение, и жеребёнка это часто спасало во время задираний сверстников. Поэтому он обрадовался увиденному и прошептал: — Дядя Стонч пришёл.
Ред Блоссом однако не разделяла его эмоций, молча наблюдая за взрослыми.
— Ты этого хотела? — спросил Спидхувз, сделав шаг вперёд и ударив копытом по земле. — Что тебя здесь не устраивало?
— Вы стоите на месте! — Голос своей мамы, стоявшей под одиноким уличным фонарём у закрытых выходных ворот, малыш сразу же узнал. — У нас же есть такой потенциал. Мы могли бы управлять Пустошью.
Малыш попытался вырваться из объятий сестры, но Блоссом и не думала его отпускать. Вместе с голосом мамы к жеребёнку вернулось и осознание последних минут, также поубавившее его пыл. Он вспомнил, как вместе с сестрой они убегали из дома, как на выходе их подсторожила охрана, и как его случайно ударили и скинули со спины мамы на землю.
— Ты слишком много общалась с этими сектантами. — Вперёд хромая вышел Стонч. — Ты хочешь променять нас на них?
Вокруг места заварухи начали собираться зеваки, минуту назад спавшие в кроватях. Они высовывались из окон и выходили на крыльцо, освещая погружённую в темноту улицу. Несколько прожекторов с охранного периметра так же перевели на улицу, направив конусы света точно на участников разговора.
— Я всего лишь хочу, чтобы у моих детей было лучшее будущее, чем у нас. — Мотл Блоу опустила голову так, чтобы тени от прожекторов прикрыли её морду. Лишь слабо светившиеся глаза, полные злобы, смотрели на двух жеребцов. — Они и так многого натерпелись.
— Их будущее здесь. — Стонч замолчал, словно обдумывая произошедшее, и затем произнёс: — Но не твоё. Тебе придётся покинуть это место.
— Но Стонч, — тут же начал Спидхувз. — Её нельзя отпускать. У неё данные.
— Пусть забирает их. Если они для неё важнее, чем собственные дети.
— Этому не бывать, — брызнув слюной, огрызнулась Мотл Блоу.
— Спидхувз, — обратился к помощнику Стонч, не сводя глаз с кобылы, — уведи жеребят отсюда.
Земной пони кивнул и пошёл к малышам. Он не дошёл до них всего полметра, когда мать молниеносным рывком преодолела несколько метров и откинула жеребца прочь вдоль домов. Спидхувз разбил хрупкий прилавок одного из магазинов и затих. Жеребят же окатило запоздалой волной ночного воздуха, наполненного пылью и мелким мусором. Блоссом от испуга ослабила объятия, и её брата, подхваченного ветром, отнесло к Спидхувзу. Жеребёнку повезло, что земнопони успел поймать его, но он всё равно разразился плачем. Относительная тишина тут же сменилась криками зевак и топотом копыт – все спешили убраться подальше от выходившей из-под контроля ситуации. Мама схватила Блоссом за копыто и потянула за собой, пытаясь спрятать дочь за спиной.
— Не стрелять! — прокричал в темноту Стонч. — Я сам.
Казавшиеся слабым и сутулившимся, пони тут же выпрямился; его рог замерцал магией алого цвета. Молния, сопровождаемая отстающим громом, ударила в землю между ним и Мотл Блоу. На секунду погасло освещение; несколько уличных лампочек взорвались. Ослеплённая вспышкой кобыла не успела сообразить, как ударилась мордой о землю, а её передняя нога с ПипБаком, охваченная враждебной магией, потянулась к жеребцу. Всего через секунду она уже висела в паре метров перед единорогом, бессмысленно болтая ногами в воздухе. Заревевшая дочь тут же бросилась к маме, но крохотного язычка пламени от её рога не хватило, чтобы привлечь внимание на себя. Малышка просто ударилась о невидимую стену и упала наземь. Спидхувз же не давал повторить такое её брату.
— Ты не заберёшь эти данные с собой, — громко, чтобы слышали все вокруг, заявил единорог.
Вокруг его рога обернулась яркая магия, и разряд молнии, прилетевший откуда-то сбоку, ударил прямо в ПипБак кобылы. Крик Мотл Блоу затмил собой последовавший гром. Пони упала на землю с опалённой ногой и светившимся от перегрева устройством. Лишь сейчас невидимая стена вокруг них спала, и Ред Блоссом пробилась к своей маме. Как бы её брат не брыкался, Спидхувз малыша не выпускал.
— Наружу её и выдайте еды. — Единорог даже не посмотрел на труды своей магии и спокойно пошёл обратно в центр поселения. — Жеребят обратно в койки.
Несколько пони появились из темноты переулков. Двое земных жеребцов тут же схватили Мотл Блоу и потащили на выход, а третий закинул обессилевшую и рыдавшую Блоссом на спину и порысил за единорогом.
— Ну хватит плакать, — ласково произнёс Спидхувз, чтобы хоть как-то успокоить малыша. — Всё уже закончилось.
— Отвечаешь за них, Спидхувз. — Стонч лишь на пару мгновений остановился у пони. Жеребёнок же не сводил глаз с удалявшейся мамы.
— Так точно, — тихо произнёс земнопони, и малыш наконец-то обратил на него внимание, подняв взгляд и перестав плакать.
— А что теперь будет с мамой?
— С ней всё будет хорошо, Блю Блум. — Спидхувз не верил собственным словам. — Всё будет хорошо.
Облако, занимавшее всю стену, поплыло и развеялось, оставив Айсгейза любоваться серым туманом сферы.
— А на утро моя сестра сбежала, — спокойным, будничным голосом заявил наёмник и развернулся к центру, где сидел серый единорог. — И зачем ты мне это показал, Сейдж?
— Я ничего не показываю, — в привычной манере без эмоций ответил жеребец. — Всё это видишь ты сам.
Десятки кристальных часов, ведущих свой ускоренный ход, медленно крутились вдоль дымчатых стен. Некоторые из них выбивались из общей массы и по крутой траектории пролетали между жеребцами. Увернувшись от очередного «летуна», Айсгейз подошёл и уселся напротив жеребца.
— Ну, о чём поговорим сегодня? — ехидно улыбаясь, спросил наёмник.
— О доверии. Твоё имя действительно Блю Блум? — спокойно спросил Сейдж, разглядывая застывший у его ног циферблат. Тот с обычной скоростью отсчитывал несколько минут.
— А? — Айсгейз попросту не ожидал, что единорог реально начнёт беседу. — Ну да, но от этого имени я отказался.
— Несмотря на то, что это последнее, что осталось от матери?
— События той ночи показали, как мать относилась ко мне и сестре. — Айсгейз опять заводился от одной лишь мысли о тех временах. — Мне не хотелось оставлять воспоминаний от такой матери.
— Она вас любила.
— Не думаю, — буркнул наёмник.
— Она желала вам добра.
— Она желала свалить из места, где её заставляли кому-либо подчиняться. — Айсгейз потерял контроль. — Она всё это давно спланировала. И те данные были её билетом в мифическое общество с непонятными целями. Мы были лишь балластом, о котором стоило заботиться.
— Такую точку зрения тебе внушили Стонч и Спидхувз?
— Что? — скривился Айсгейз. — Нет.
— Ты был ребёнком. Прислушивался к ним. Это нормально. Доверял ли ты им? И доверишься ли теперь?
— Да. — Злость сменилась неуверенностью, и на мгновение Айсгейз притих. — Я встречался с матерью и сестрой пару раз после того инцидента. Тогда я окончательно убедился в доводах Стонча и понял, что той семьи для меня больше нет.
— Тем не менее, ты не отрицаешь, что те два пони повлияли на твоё мышление.
— К чему ты клонишь? — Айсгейза замолк из-за нахлынувшего головокружения, будто пол уходил из-под ног. Но слабость исчезла так же резко, как и появилась, и он продолжил: — Говори прямо.
— Реальность может отличаться от того, что ты видел детскими глазами.
— Знаешь, я перестаю понимать, зачем ты здесь. Недавно ты ставил меня перед вопросом о желании расправиться с выжившей сестрой, а теперь пытаешься меня на некий истинный путь?
— Все свои выводы делаешь ты сам.
— Ой всё, хватит, — Айсгейз фыркнул и поднялся, демонстративно махнув хвостом. — Сейчас опять пойдёт речь о том, что ты лишь часть моего сознания. Но мне вот интересно, почему ты так похож на жеребца из шаров памяти. Голосом, внешностью, именем.
— Твоё сознание хочет видеть меня таким.
— Ага! — воскликнул обрадовавшийся Айсгейз, направив копыто на собседника. — Я внешность настоящего Сейджа увидел лишь сегодня, а ты мне уже с неделю мерещишься. Тебе не отвертеться. Колись.
Единорог посмотрел на него с недоумением и не проронил и слова.
— Отлично, — на выдохе произнёс наёмник. От этого пони что-то выбить было невозможно. — Где Скай? Я хочу с ним поговорить.
— События в Синстоле истощили его. Он нескоро появится. И на данный момент не он – твоя проблема.
— Что на этот раз? — Игра в загадки начала утомлять. Айсгейз отыскал среди часов те, что отсчитывали наименьшее время – минуту – и радостно выдохнул.
— Ты вновь увиделся с Бейж Хорн. Ты же понимаешь, что у неё есть планы на ПипБак и собственный взгляд на всё происходящее? Что будешь делать дальше?
— Ничего, — отмахнулся единорог. — Пока пущу на самотёк. Почему ты так резко сменил тему?
— Вопрос доверия, Айсгейз. Рано или поздно тебе придётся кому-то довериться.
— И с чего довериться ей? — Единорог взвыл от резкой боли в левом ухе. Жеребец коснулся его копытом, и боль тут же исчезла. «Что происходит?»
— Думаю, она лучший вариант. Пока что. — Сейдж указал ногой на тот самый циферблат. Цифра ноль мигала на нём. — Скоро сам решишь.
«Хорошее прощание». Айсгейз по привычке закрыл глаза, готовясь вот-вот проснуться, но ничего не почувствовал. А когда он открыл их, по стенкам пробежала волна, окрасившая серый туман в ярко-белые цвета. Единорог вопросительно уставился на Сейджа.
— Встречай. — Жеребец кивком указал за спину наёмника, откуда послышался тихий звук удара.
Айсгейз медленно, с нескрываемым интересом развернулся в указанном направлении и обомлел. У стены лежала окутанная белой дымкой кобылка. Не сразу, но Айсгейз узнал в ней Редлайн. Цвет её хвоста и длинной гривы сменился с грязно-красного на чистый оранжевый. Кобылка с ужасом в глазах оглядывалась по сторонам, боясь подниматься.
— Фиговая шутка, — обратился к серому пони наёмник, не сводя глаз с единорожки.
— Это не я, — замахал головой Сейдж. — Она сама вторглась в твой сон.
Редлайн услышала знакомый голос сквозь стук сердца. Ещё секунду назад она смотрела на леденящую кровь сферу, будто пришедшую из того кошмара памяти, как вдруг оказалась лежащей среди тумана. Подняв голову она не поверила своим глазам, увидев перед собой Айсгейза. Никаких шрамов на нём не было, как не было и кьютимарки; лишь ПипБак на левой ноге. Жеребец просто стоял в нескольких метрах перед ней и разговаривал с неизвестным пони.
— Айсгейз? — тихо спросила единорожка. — Это ты?
— Думаю, что да, — цыкнув ответил жеребец. — А...
— Где мы? — перебила его кобылка, поднимаясь. Лишь сейчас она осознала, что на ней так же не было ничего: ни шрама на боку, ни краски на гриве.
— Лично я в своём сне, — огрызнулся наёмник и начал махать на кобылку, как будто собаку прогонял. — Где нет места тебе, Бейж Хорн. Уходи.
Сейдж молча следил за происходящим, чем ещё сильнее выбешивал жеребца.
— Я… Я не знаю, как. Я просто коснулась твоего рога...
— Убери её отсюда, — хотел обратиться к Сейджу единорог, но, когда повернулся к нему, увидел лишь поднявшееся облако тумана.
— Не могу. — Серый жеребец появился около Редлайн и принялся вокруг неё расхаживать. — Вот значит, как она выглядит без своей косметической скорлупы. Она мне кого-то напоминает.
— Что? — Редлайн тут же отбежала от непонятного пони. — Кто это, Айсгейз?
— Без понятия, — почти правду произнёс наёмник. «Меня ты так же рассматривал?» — Объясни мне, Бейж Хорн, зачем ты сюда залезла?
Вокруг единорожки начали собираться летающие часы. Пролетая мимо неё, они меняли цвет подсветки с зеленоватого на тёмно-красный. При этом и сами цифры заменялись на непонятные иероглифы. Происходящее сильно пугало Редлайн. Лучшим решением в этой ситуации кобылка посчитала необходимость держаться рядом с Айсгейзом.
— Ты не просыпался. — Единорожка заговорила полушёпотом, встав сбоку от жеребца. — Я и трясти пыталась и... кусать, но ты всё равно не реагировал. Тогда я решила...
— Залезть ко мне в сон. Чтобы в случае чего мы вместе тут застряли, — съязвил единорог. — Это единственное место, в котором при всей его ужасности я могу отвлечься от окружающего хаоса. — Айсгейз повернулся к Сейджу. — Пожалуйста, скажи, что этот кошмар скоро закончится.
Серый пони топнул копытом по полу; сфера отозвалась небольшой дрожью, и из тумана под ногами выплыли очередные прямоугольные часы. На зависшем в полуметре над землёй циферблате шёл отсчёт тридцати секунд.
— Хвала Богиням, — воскликнул Айсгейз, потом глянул на недоумевающую единорожку и добавил: — Чутка тебе гостить здесь осталось.
— Айсгейз, — окликнул единорога Сейдж, присев у циферблата. — Совсем скоро тебе придется сделать выбор, куда двигаться дальше. Будь к этому готов.
Наёмник лишь кивнул и улыбнулся, взглянув на обнулившийся счётчик. Подступившая темнота ознаменовала окончание этого бредового сна.
~ ~ ~
Очнулась Редлайн от приятного дуновения – дыхание Айсгейза щекотало шёрстку у её носа. Сам наёмник лежал с закрытыми глазами, видимо, пребывая в сновидении. Их рога ещё соприкасались, и кобылка, не желая повторить погружение, отодвинулась от жеребца. Этим она, похоже, и разбудила единорога – Айсгейз завозился и открыл глаза.
— Чего же ты добиваешься, Чумазая? — спросил жеребец сразу в лоб, смотря на кобылку.
— Не поняла.
— Ты же до сих пор следуешь указаниям своих хозяев? — Айсгейз старался не смотреть ей в глаза, хоть это и было трудновато, учитывая всего десяток сантиметров до неё. — Тебе всё ещё нужны те шары памяти?
— Да, — кротко кивнула единорожка, прижав уши. Сейчас её целью было любыми способами войти в доверие к жеребцу. Поэтому она проглотила и кличку, и «хозяев».
— Значит, и ПипБак?
— Да. — Редлайн снова кивнула.
— И ты в курсе, что получишь его лишь, как минимум, вместе с моей ногой?
— Я всё прекрасно понимаю, Айсгейз. — Редлайн начала осознавать, к чему клонил единорог. К счастью, она уже подготовила ответ.
— И что ты планируешь делать?
— Буду держаться как можно ближе к тебе, — честно ответила кобылка и начала медленно, буквально по миллиметрику пододвигаться к собеседнику, нацепив при этом глупую улыбку. — Рано или поздно ты снимешь ПипБак, и тогда я его заберу. А пока ты ведь будешь мне рассказывать, что видишь в тех шарах?
«Иж чего захотела». Вместо ответа Айсгейз дунул на единорожку и усмехнулся. Редлайн тут же подпрыгнула и принялась чесать копытом нос. Уязвлённая кобылка хотела что-то сказать, но треск динамиков под потолком привлёк внимание обоих пони.
— Пегаска очнулась раньше времени, — произнесла Трибьют и вновь замолкла.
— Тебе надо к твоей знакомой. — Айсгейз спрыгнул на пол и указал копытом в сторону двери. — Я расскажу, что видел. А сейчас оставь меня, Редлайн.
— Хорошо, — с неохотой согласилась единорожка. Так легко пробить стену неприязни меж ними она и не рассчитывала. — Увидимся позже.
— Да уж, этот Айсгейз больно трудный пони. Я пыталась ему помочь, а он… — Редлайн рассуждала вслух, рассматривая табло лифта. — Тяжело с ним будет.
— Не торопись. — Голос Трибьют прогремел как гром. — Будь настойчивей.
— Я и без тебя это знаю, — огрызнулась единорожка и замахала головой, выбивая из головы лишние мысли. — Позволь последний вопрос. Почему Айсгейз сказал, что тебя нет?
— Это долгая история.
— Время есть.
— Наверное, он так сказал, потому что я мертва. Почти два века.
Ошарашенная кобылка так и осталась стоять в лифте, даже когда его двери раскрылись. Тут же до её ушей донёсся грохот разбитого стекла.
— Беги к своей знакомой, — вновь подала голос Трибьют, — пока она не перебила все медикаменты.
Редлайн пришла в себя и неспешной походкой, всё ещё переваривая услышанное, вышла из кабины.
Единорог уселся на край кровати и прислушался к затихающему цокоту в коридоре. «Приставучая дура».
— За что мне всё это? — Айсгейз взлохматил гриву передними ногами, пока не достиг результата – боль вышибла все плохие мысли прочь из головы.
Единорог откинулся на спину и посмотрел в сторону металлической тумбы. «Ну что ж, добью себя ещё одной порцией информации». Борясь с усталостью, Айсгейз перекатился к ящику и достал из него шар памяти. Паук на подушке проявил признаки жизни.
— Ну. — Единорог подтащил игрушку к себе. — Она связалась со своими?
— Да, я послушала их разговор.
— И что интересного узнала?
— Ничего важного. Она общалась кобылой, приходящейся ей матерью или наставницей, на достаточно обыденные темы. О тебе или ПипБаке не было и слова.
— Она использовала такую сложную систему, чтобы поболтать о жизни?
— Да.
— Прекрасно, а адресата-то смогла отследить?
— Северо-запад Эквестрии. Используется выделенная частота. Разговор был коротким, и я не смогла узнать точнее.
— Просто великолепно. — Айсгейз цыкнул и, подтащив поближе шар памяти, вгляделся в отражение. «Слабо в это верится». — Спасибо, Трибьют. Не могла бы ты оставить меня одного?
— Хорошо, — согласился паук.
Дождавшись, когда машинка скроется в ящике тумбочки, Айсгейз коснулся рогом шара и вновь погрузился в память.
<=======ooO Ooo=======>
Безмолвная темнота ещё не успела смениться воспоминанием, а невыносимая боль уже завладела единорогом. Айсгейзу казалось, что вся его голова горела, а кожа плавилась и будто стягивалась, давя на череп. И самое главное – от этой боли нельзя было скрыться или убежать. Оставалось лишь терпеть её.
Сколько времени длилась тьма, наёмник не знал. Для него всё казалось вечностью. Боль немного утихла, лишь когда темноту заменила размытая картина. Открыл ли носитель воспоминаний глаза или же всё это было лишь хитроумной защитой шара – Айсгейз этого не знал.
Правый глаз хозяина воспоминаний жутко болел, будто в него воткнули десяток раскалённых игл. Сейдж (в том, что это был именно он, наёмник не сомневался) несколько раз проморгался; по щеке скатилась слеза. Лишь после этого Айсгейз увидел, на что смотрел единорог.
Пони стоял перед зеркалом в той самой комнате, где сейчас валялся сам наёмник, и глядел на своё отражение. Правая половина головы и почти вся шея были туго стянуты бинтами, намокшими из-за крови. На правой ноге красовался сильный ожог, а верхняя часть ПипБака около него была оплавлена. Остатки белой гривы окрасились в алые цвета, блестевшие при слабом освещении. Вокруг рога светилась кристаллами странного вида диадема, а внутри шара памяти, покоившегося на её вершине, проскакивали искорки.
— Здравствуй, пони, — хриплым голосом начал единорог и закашлялся. Его горло саднило так, будто по нему прошлись наждачной бумагой. Естественно, эта боль передалась и Айсгейзу. — Раз ты видишь эту память, значит ты нашёл комплекс ДаймондРок. И значит, ты не добрался до МегаПервого.
Сейдж покосился на отражение кровати. Поначалу Айсгейз не понял причины, но, приглядевшись, заметил, что там кто-то лежал. Впрочем, наёмник не удивился, когда распознал в неизвестном пони ту самую земнопони розового цвета. Она валялась на боку спиной к Сейджу и лениво махала красным хвостом. «Значит, они всё таки вместе».
— Как бы я хотел найти другое время для этого шара, но ситуация изменилась в корне. — Единорог откашлялся в поднятое копыто, оставив на нём пятно крови, и поднял взгляд к потолку. Посмотрев пару секунд на камеру, он вернулся к своему отражению. — Ещё неделю назад я назвал бы это место своим домом. Но теперь тут нельзя надолго оставаться. Всё медленно выходит из-под контроля.
Сейдж вновь зашёлся кашлем и поднял правую ногу, чтобы вытереть слюну и кровь.
— Если ты оказался здесь, — продолжил он, смотря на красное пятно, — получается, уже познакомился с голосом. Не знаю, открыла ли она тебе свою сущность или нет, но это не пони. Не живой пони. Её зовут Трибьют; она и есть ДаймондРок. Крайне эгоистично настроенная особь. Она может угрожать тебе или, наоборот, попытается задобрить. Её не стоит злить, пока ты здесь. Но с ней можно договориться, в отличие от второго жителя.
Единорог окинул помещение взглядом, будто боясь, что его могут подслушать.
— Его имя Гуливер. Вот он твой настоящий враг. — Упоминание о нём вызвало у жеребца боль в ранах, которая тут же передалась и Айсгейзу. — Не знаю, дожил ли он до твоих времён, но он гуль, хитрый гуль, и скорее всего всех нас переживет. Я совершил ошибку, выпустив его, и поплатился за неё. Если он сейчас здесь, то у тебя лишь два варианта: убить его, если ты силён, или убежать, поджав хвост, в противном случае.
Повисло молчание.
— Так или иначе, тебе нужно добраться до МегаПервого. Ты должен найти местное отделение Имперских Рейнджеров. Их лидер, Грэфайт, ну, или его наследник, поможет тебе. Поможет выполнить оставшиеся задачи или же безболезненно снять ПипБак, если хочешь от всего этого избавиться. — Пони покачнулся. Айсгейз же почувствовал, как сонный холод помаленьку сковывал тело носителя памяти. — Тем не менее, не спеши необдуманно покидать это место. Здесь ты найдёшь и медикаменты, и снаряжение, и крышу над головой, хоть и не на долгий срок.
Голос единорога становился всё выше, а из глаза потекли слёзы. Учитывая это и нараставшее першение в горле, Айсгейз готов был поспорить, что единорог разразится кашлем.
И оказался прав. Ещё чуть-чуть, и он выкашлял бы свои лёгкие – по крайней мере, ощущения были соотвествующие.
— Ну всё, хватит! — Подруга не смогла долго выслушивать душераздирающий кашель. — Сейдж, быстро иди в кровать. Такие раны легко не заживают.
— Ещё минутку, Сансет Блис.
— Никаких минуток. — Кобылка спрыгнула с кровати и уже тянулась к диадеме, но единорог мешал ей целой ногой.
— И главное, — успел сказать он шёпотом перед тем, как кобылка всё же добралась до шара памяти. — Не доверяй голосу. Не доверяй её подачкам. Не доверяй Трибьют.
Заметка
Редлайн:
Ошибка. Потеряна связь с носителем. Идёт восстановление данных.
Айсгейз:
75% до нового уровня
Глава 10. Снова в путь
Краткая передышка подошла к концу. Айгейзу нужно разобраться со всеми делами и покинуть ДаймондРок через шесть часов. Редлайн же ничего не остается, кроме как следовать за ним.
Редлайн спешила к своей подруге. Протискиваться меж другими пони в узких коридорах, получая вслед осуждающие возгласы, было тем ещё занятием, но ей не терпелось поделиться новостью о новом задании. Возможно, даже самом важном в их жизни.
И вот, наконец, она на месте – второй нижний уровень, комната 3-В – единственное и неповторимое жилище, выделенное ей и Бастлер. На Базе не было привычки скрывать что-либо от соседей, потому и стучались редко. Тем более к себе домой. Редлайн потопталась на месте, надавила на скрипучую кнопку открытия и ввалилась в окутанное темнотой помещение.
Первыми весточками творившихся здесь странностей оказались свечи, расставленные по полкам и шкафчикам просторного номера. Их тусклый свет с трудом выделял из темноты силуэты окружения, один из которых шевелился на кровати единорожки. Затем в нос ударил резкий запах пота вперемешку с дешёвым ароматом свеч. Редлайн недовольно цыкнула и включила свет двойным ударом копыта по полу – приятное, но бесполезное дополнение к системе освещения.
Закрыв глаза и набрав побольше воздуха, она принялась повторять свою заунывную речь:
— Сколько раз, Бастлер, сколько раз я говорила тебе не спать на моей крова-а-а… — Единорожка прервалась на полуслове и в смятении застыла, когда увидела в своей постели бурого жеребца, да ещё и с перевязанными передними ногами. Они с Редлайн долго смотрели друг на друга, и в конце концов кобылка отвернулась, издав протяжное «фе». — Твою ж кобылу, Смоукстэк, ты что тут забыл? Прикройся что ли…
Осознав, что входная дверь всё ещё открыта, Редлайн поспешила исправить эту ситуацию. Тем временем разгорячённый жеребец, бывший общим для подруг товарищем (после этого момента стало ясно, что не только товарищем), поспешил укрыться подушкой, на которой гордо лежал.
— Да не моими! — воскликнула единорожка и поспешила к кровати спасти те из вещей, что ещё не были осквернены. Смоукстэк лишь что-то протестующе промычал. Он был сильно пьян.
В этот момент из открывшейся двери, ведущей в малую комнату, напевая что-то неразборчивое, появилась Бастлер, взлохмаченная и потная. Во рту она держала кожаную плётку. Поймав двух пони в весьма занятной ситуации, земная кобылка выронила предмет изо рта и неуклюже засмеялась.
— Бейж, ты что тут забыла? — Бастлер поспешила оттолкнуть единорожку от кровати и принялась развязывать верёвку вокруг ног Смокстэка. Не переставала она при этом и улыбаться. — А мы тут… поболтать решили.
— Почему на моей кровати? Даже это на моей кровати!
— Бэф пнятия. — Бастлер ртом потянула за один конец верёвки и развязала узел. — Тут приятней.
— Приятней, говоришь? — Редлайн не стала злиться. Вместо этого она перескочила на другую тему и нацепила весёлую улыбку. — Быстрей приводи себя в порядок. Нам поверили и дали это задание!
— Что?! — Бастлер отбросила в сторону верёвки и позабыла о жеребце, который кстати начал приходить в себя. — Ты врёшь.
— Нет! Мы обязаны это сделать. Нельзя оплошать!
— Да-да, мы обязательно проникнем туда и найдём этот убогий ПипБак.
Взвизгнув от неподдельной радости, Бастлер накинулась на подругу, отбросив её на свою кровать напротив, и принялась сжимать её в объятиях.
— Всё-всё, поблагодаришь меня потом. — С трудом Редлайн успокоила земнопони, но вырваться из тисков ей не удалось. — Сейчас иди помойся. Ты воняешь… И липнешь.
Бастлер поперхнулась от прямолинейности и рассмеялась ещё сильнее. Лизнув шею единорожки, кобылка слезла с неё и понеслась в ванную. Редлайн же осталась лежать на кровати и просто смотрела на Смоукстэка. С каждой минутой к жеребцу возвращалась толика сознания, и, судя по удивлённому выражению его лица, он терялся в загадках, как здесь оказался. Единорожка следила за ним, едва сдерживая слёзы – это было первое предательство в её жизни. Только она не могла разобраться, на кого больше злилась с тех пор: на Бастлер, что была её первой любовью, или на Смоукстэка, что выбрал не её.
Это воспоминание появилось само по себе. Да, душ всегда был лучшим (и, пожалуй, единственным) местом, где можно было погрузиться в раздумья или воспоминания, но почему единорожка вспомнила об этом моменте лишь сейчас? Как бы она не напрягала память, но не могла восстановить в памяти, что за задание им дали. Или что произошло потом. Редлайн открыла глаза и продолжила лежать на кафельном полу душевой кабины, наслаждаясь стекавшими по шёрстке струями горячей воды.
«Пора возвращаться в суровую реальность». Без особого желания единорожка поднялась, в последний раз подставив мордочку под струи душа, и покинула кабинку. Отведённый на водные процедуры час подходил к концу, и автоматика душевой вот-вот закрыла бы краны.
Протерев единственное целое, но запотевшее зеркало, Редлайн набрала полную грудь воздуха. Хотела бы она посмотреть в глаза тому гениальному пони, что сделал в каждой комнате по умывальнику и туалету, но при этом одну общую душевую на крыло: семь кабинок, отделённых друг от друга лишь тонкой перегородкой, да столько же предполагаемых зеркал над раковинами и крючков для полотенец напротив. Будто таких неудобств было мало, так ещё и автоматическая дверь в душевую не работала, давным давно скрывшись в стене.
Протяжно выдохнув, единорожка посмотрела на своё отражение. Краска с гривы почти смылась, показывая натуральный оранжевый цвет. Такая же история творилась и с хвостом.
«Надо будет найти краску», — цыкнула кобылка. Она уже и не помнила причину, по которой перекрашивала волосы, но свой истинный цвет ей жутко не нравился на уровне подсознания.
Тонкие порезы от неумелых пыток на боку уже полностью затянулись, оставив лишь одинокий островок розовой кожи на месте рваной раны после событий в Синстоле. Редлайн присела и провела правой ногой по шраму, но, ничего не почувствовав, закусила нижнюю губу. День назад единорожка попросила Трибьют провести обследование. Вывод машины оказался неутешительным: поражение Порчей нервных окончаний. Они безвозвратно потеряли чувствительность, но дальше кожи и верхних слоёв мышц заражение пока не пошло. Тем не менее эта якобы оптимистичная новость не особо внушала радость, ведь ключевым словом было «пока».
Редлайн схватила магией гребень без пары зубчиков, найденный в одной из комнат, принялась расчёсывать гриву. Тихий, но отчётливый щелчок со стороны двери привлёк к себе внимание. Единорожка повернулась на звук и тут же с визгом отскочила назад, сломав раковину, на которую опиралась, и сорвав со стенки крючок вместе с полотенцем. Вода, хлынувшая из сломанной трубы, свела на нет не доведённую до конца причёску кобылки. А причиной всему была простая галлюцинация – в коридоре сидела и смотрела прямо на единорожку Бастлер.
— Прочь! — вскрикнула Редлайн, выставив вперёд копыто. — Тебя тут нет!
За три дня это было уже не первое появление призрака, но всё равно кобылка жутко пугалась. Бастлер просто сидела в проходах, изредка кивая или подмигивая. Вот и в этот раз она зловеще улыбалась и указывала взглядом куда-то в коридор. Редлайн, закрыв глаза, судорожно замахала головой и вновь посмотрела в проём. К сожалению, видение не ушло.
— Чего тебе? — буркнула единорожка, выбравшись из-под струи холодной воды. — Тебя тут нет!
Бастлер улыбнулась ещё шире и быстро скрылась в проходе. Секунду помедлив, единорожка поспешила за ней, но, выбравшись в коридор, обнаружила лишь плоского робота-уборщика, вяло кружившегося над ржавым пятном на полу. Знакомый щелчок раздался уже позади кобылки. Редлайн рывком развернулась, но никого не увидела. Навострив уши, кобылка пошла на повторяющийся вновь и вновь звук. В конце концов его источник нашёлся – небольшой красный огнетушитель под крайней раковиной погрузился в магию и подплыл к Редлайн. В глаза сразу бросились потрескавшийся шланг, ведущий к пластмассовому соплу, и маленький ржавый клапан. Как раз он и издавал эти противные щелчки, пуская пузыри из всех щелей.
Единорожка одним глазом посмотрела в сопло, потрясла красный баллон и пренебрежительно кинула его на прежнее место. Знай она, какую ошибку совершила, то даже не тронула бы эту дискордову штуковину. Стоило огнетушителю стукнуться о пол, как щелчок сменился отвратительным шипением и баллон принялся пускать из всех щелей и трещин шланга пену, брызгая ею на стены, пол и, собственно, саму кобылку. Редлайн с визгом схватила ногами огнетушитель, от неожиданности забыв про магию, и пыталась удержать дёргавшееся сопло. Прежде чем у неё это получилось, вся голова только что помывшейся кобылки была покрыта едкой пеной. Но единорожка совладала с собой и магией направила струю пены в раковину.
Нарастающий цокот копыт оповестил о приближении какого-то пони.
— Сюда! — вскрикнула единорожка. — Помоги!
Слух не подвёл кобылку – из-за угла появилась взволнованная Флари. Запыхавшаяся летунья думала всего секунду, осмысляя происходящее, и рванула на помощь – к ближайшему огнетушителю, закреплённому на стене ржавыми кольцами. Встав на задние копыта, она схватила его и прямо на ходу открыла клапан. Теперь уже две кобылки стояли с баллонами над раковиной.
Редлайн нечего было сказать – единорожку настолько поразила реакция пегаски, что она просто стояла с невозмутимым лицом, на которое то и дело попадали новые хлопья пены, и прожигала взглядом нелепо улыбающуюся Флари.
Айсгейз щурясь плёлся по широкому коридору, петляя между вездесущими роботами-уборщиками, уже сутки безуспешно полировавшими ржавые стены и полы. Комплекс ожил за эти три дня. Зарядились и вылезли из своих отсеков многочисленные роботы, принявшиеся выполнять свои обычные функции. Большая их часть, однако, тут же скрылась в недоступных нижних уровнях, где им предстояло, по словам Трибьют, долго восстанавливать реакторы.
Жеребцу вдруг стало плохо – ему пришлось прислониться к стене, чтобы справиться с нахлынувшей головной болью. Вновь единорог дал себе мысленный подзатыльник, что не прислушался к предупреждению Трибьют. Комбинация из Страйка и непроверенных стимуляторов вылилась в мигрень, с каждым днём набиравшую обороты. И это несмотря на то, что он перестал их принимать в тот же день. Всё бы ничего, но Айсгейза сильно беспокоили её последствия, а не сама болезнь. Бывало, что на стенах, полу и прочих поверхностях появлялись огромные цифры. Ярко-белые, словно из светящейся, но облупившейся краски, они обычно отсчитывали пять-шесть (реже десять) секунд до обнуления и окончательного исчезновения. Но самое странное начиналось следом: сразу после этого обязательно где-нибудь что-нибудь стучало, падало или ломалось. Один раз Айсгейза, из-за головокружения оступившегося, чуть не придавило сломавшейся автоматической дверью. Затем на него чуть не упала кухонная полка, ломящаяся от консервов.
И сейчас всё прошло по похожему сценарию: Айсгейз как раз плёлся в мастерскую к пегаске, когда стена слева «провела отсчёт», и из ближайшего помещения донеслись возмущённые крики и странный шум. О том, что это душевая, он понял по клубам пара, обильно её покидавшим.
Каково же было удивление жеребца, когда, заглянув внутрь, он увидел двух кобылок, упорно поливавших раковину из огнетушителей и тонувших в пене. Правая бровь сама по себе поползла на лоб при виде до смешного невозмутимой морды Редлайн, пилившей взглядом пегаску. «Какого сена тут происходит?»
Единорожка тоже заметила полное удивления лицо в коридоре и недовольно фыркнула, чем отвлекла увлёкшуюся пегаску. Летунья повернулась в сторону Айсгейза и, отбросив выплёскивавший последние сгустки пены огнетушитель, подбежала к нему. Она аккуратно достала ртом из сумки визор, положила его у ног жеребца, стараясь не встречаться с ним взглядом, и порысила в известном лишь ей направлении, оставляя следы из пены.
Айсгейз пренебрежительно покосился ей в след. С самого начала у него не получилось найти общий язык с пегаской. Кобылка холодно приняла факт, что он и Редлайн знали друг друга и, судя по поведению, не доверяла ему или боялась, а может просто стеснялась. При каждой встрече (а таковых уже немало прошло) она всегда опускала взгляд и прижимала уши, стараясь стать меньше, и покидала помещение, даже если до этого весело беседовала с Редлайн.
Единорожка потрясла головой, сняла копытом с гривы излишки пены, чудом не угодившей в глаза, и подошла к Айсгейзу, не забыв пнуть огнетушитель по пути.
— Куда-то направляешься? — спросила она, брезгливо рассматривая локоны слипшейся гривы.
— Надо выйти в пещеры и проверить выход, — без особого энтузиазма ответил Айсгейз. Он вытянулся, чтобы посмотреть на беспорядок за спиной кобылки. Туда уже устремились, увязая в пене, роботы. — Зачем вы тушили раковину?
— Лучше тебе не знать, — отмахнулась Редлайн, видя взгляд жеребца, недвусмысленно намекавший на абсурдность ситуации. — Это мой визор?
— Это мой визор, — передразнил наёмник, поднимая разноцветной магией устройство, и положил его в сумку. — И мой модуль. Ты мне ещё расскажешь, откуда они у тебя. Ведь так?
— Ну-у-у, думаю, да, — улыбаясь, кивнула единорожка.
— Так или иначе подготовься. Ты идёшь со мной. — Айсгейз ответил тем же жестом и побрёл дальше, добавив на ходу. — Жду через час у выхода.
— Что? — возмутилась кобылка, догнав единорога. — Зачем тебе я?
— Потому что ты уже была там, — вздохнул он. — И ты можешь хоть как-то видеть в темноте без визора. Или ты предлагаешь взять мне твою пегаску? Она меня как огня боится. Или...
— Всё-всё-всё, я поняла, — протестующе замахала передним копытом Редлайн. Она хотела сейчас побеседовать с Трибьют, чтобы окончательно согласовать последующие действия, но, пожалуй, это могло подождать. — Буду там.
Проводив жеребца взглядом, кобылка вернулась в душевую, где роботы ровным слоем размазали по полу пену – ей снова предстояло принять очистительный душ.
С опозданием, но Редлайн пришла на место встречи. Айсгейз к этому времени уже сидел перед бронедверью выхода.
— Трибьют, мы готовы, — произнёс жеребец, обращаясь к потолку, когда кобылка присела рядом с ним. Дверь внутрь комплекса позади них мгновенно закрылась.
Надо признать, единорожка позавидовала экипировке Айсгейза. Визор покоился на его лбу, подключенный к новой броне с аккуратно приспособленными ножнами. Самой же кобылке пришлось довольствоваться утеплённым (приклеила на двойной скотч шерстяную ткань) комбинезоном и карабином, потому что Флари доводила до ума её модуль и ПипБак.
— Знаешь, — вслух задумалась единорожка, перекрикивая шум сервомоторов двери. — Там ведь радиация, враги и ещё невесть что. Зачем мы идём туда? Ты же попал сюда через горы.
— Через горы мы уже не вернёмся, — вздохнул Айсгейз и магией поправил лямку седельной сумки. — Я там знатно набедокурил. А радиации в пещерах нет. Теперь.
Единорожка с недоумением уставилась на жеребца и даже отступила назад, когда треугольники бронедвери начали расходиться. Айсгейза такая реакция позабавила. Он уже поговорил с Трибьют об опасностях за дверьми, и машина заверила его, что оставшиеся снаружи датчики и камеры не фиксировали и одного рада облучения и ровно столько же живых существ. Оставалось только проверить зоны, где их не было. Но обо всём этом Редлайн, естественно, не знала и потому волновалась.
Сквозь щели в шлюз тут же хлынул тёплый воздух. Опустив визор на глаза, Айсгейз первым сделал шаг в темноту, окрашенную в оранжевые цвета. «Давно я не смотрел на Пустошь этими глазами».
— Добавлю немного освещения, — прогремел голос Трибьют. — Но особо на него не рассчитывайте.
В нескольких местах пещеры угловатые ярко-голубые молнии соединили пол и потолок. По стенам пробежала и скрылась где-то вдали полоска голубоватого света. Раз за разом она появлялась вновь и набирала скорость, пока не исчезла вовсе, оставив покрытые стеклом стены слабо светиться. Этого как раз хватало, чтобы хоть как-то ориентироваться в окружении, а со зрением Редлайн и визором Айсгейза путешествие переходило в разряд простой прогулки.
Единорожка догнала жеребца, только когда уняла волнение и привыкла к темноте. Пещеры за это время заметно изменились. Огромные хлопья пепла в причудливом танце отрывались от земли и поднимались к потолку, где собирались в уродливые кучки. Касаясь пони, они приятно щекотали и вспыхивали еле заметным синим пламенем.
Айсгейз остановился у нескольких трупов пони, замерших в неестественных позах. Двое сидели так близко друг к другу, что теперь понять, чья нога кому принадлежала, было уже невозможно. Один тянулся к потолку, судя по всему, да так и замер навсегда. Остальные пытались куда-то отползти, но остались лежать на земле.
Единорожка коснулась копытом одной «скульптуры», и та сразу же осыпалась в кучку пепла в сопровождении стены искр. Цепная реакция распространилась на остальные тела, и вот уже ослеплённые вспышками пони откашливались от поднявшегося пепла.
— Не делай так больше, — прохрипел единорог и глянул на ПипБак. Стрелка датчика радиации покоилась на отметке абсолютного нуля и даже не дёргалась. Айсгейз протянул ногу кобылке. — Вот видишь. Никакой радиации.
— И какие у нас планы? — Редлайн даже не посмотрела на устройство жеребца и лишь потёрла левую ногу, где раньше покоился её собственный экземпляр. Без него она чувствовала себя неуютно.
— Ну. — Айсгейз залез в меню ПипБака. Паук Трибьют загрузил в него куски карты туннелей. — Нам надо посетить два места. Первое – это спуск к подземной железнодорожной ветке на востоке, именуемой дорогой дружбы. Отсюда налево. А второе – судя по всему, кладбище Стальных Рейнджеров на западе, соответственно, направо.
— Начнём с первого?
— Пожалуй. — Жеребец порысил налево. — Идём молча.
Судя по словам Трибьют, до спуска напрямки можно было добраться за двадцать минут, но, учитывая всяческие повороты и петляния пещер, этот путь спокойно растянулся бы и на час. Уже через полчаса пути туннель начал меняться. Сначала здания, казалось, совершенно не пострадавшие после Подавления, стали реже попадаться, а потом и вовсе исчезли. Затем туннель сузился в размерах и вместо широкой улицы представлял собой переулок шириной в два-три стойловских коридора. Когда тишина стала угнетающей, сдалась и заговорила Редлайн.
— Что на Л.У.М.е? — Она поравнялась с жеребцом, фыркнув от попавшего в рот пепла.
— Кроме нас никого, — коротко ответил единорог, не будучи настроенным на разговор.
— Ты уже решил, что будешь делать дальше?
— В смысле?
— Ну… куда пойдёшь дальше?
— Наши цели уже известны, — неумело отмазался жеребец. Он начинал понимать, к чему клонила кобылка. — Сначала к спуску, потом к жестянкам.
— Да ладно тебе. — Редлайн отбежала вперёд и развернулась к единорогу. Тот и не планировал останавливаться, и ей теперь пришлось пятиться. — А после? Ты же сам говорил, что стоишь на распутье. Решил уже?
— Я ещё об этом не думал.
— Ну так начинай. — Редлайн на секунду обернулась, чтобы не вляпаться в очередной пепельный труп. — Мы же не будем сидеть в бункере вечно. Или будем?
Второй вариант частично устраивал кобылку, ведь тогда к ней придёт подмога, и проблема с ПипБаком будет решена.
— Это трудный выбор.
— Не вижу ничего трудного, — улыбнулась Редлайн. — Это же твоя цель – избавиться от ПипБака. Даже мечта, думаю.
— Ты преувеличиваешь. — Жеребец заглянул в темноту второстепенного туннеля, который Редлайн проигнорировала, и сверился с картой. Идти надо было дальше вперёд.
Редлайн тем временем продолжала гнуть свою линию:
— Сам подумай. Все твои неприятности из-за него. Ты даже меня встретил из-за него. Пока у тебя этот ПипБак, за тобой будут охотиться. И с этим ты хочешь возвращаться домой? Со мной на хвосте?
— И что ты предлагаешь? — Айсгейз остановился и уставился на кобылку.
— Ты говорил, что есть какой-то Рейнджер. М-м-м… как его там?
— Грэфайт, — кивнул наёмник.
— Ну, так давай сходим к нему. — Кобылка принялась расхаживать вокруг Айсгейза. Она не замечала слабых вибраций под ногами, но жеребец ощущал их, будто оказался на жёстком матрасе. — Пусть он снимет его и избавит нас обоих от безумных походождений.
Жеребец поскрёб пол, но увидел лишь землю вперемешку с пеплом.
— Мы? Ты собираешься идти со мной? — улыбнулся он. Дождавшись, когда Редлайн окажется позади него, жеребец вновь двинулся вперёд.
— Конечно! — Улыбавшаяся единорожка снова обогнала его. И снова пол под ногами запружинил. — Не забывай, этот ПипБак мне нужен. А первый его заказчик всё равно мёртв. Хотя я, если честно, придерживаюсь варианта со снятием на нашей базе.
— Снятием вместе с моей ногой, — ухмыльнулся Айсгейз. — Ага, как же.
— Тогда решено! — топнула ногой кобылка. В этот раз вибрацию почувствовала и она сама, но не придала этому значения. — Мы идём на Север, снимаем с тебя ПипБак и расходимся. Не заблудимся, если что Флари нас проведёт. Я думаю…
— Флари?
— Ну да, она там местная, если я правильно поняла. — Единорожке надоело пятиться. Не наступить на свой хвост становилось всё тяжелее. — Так что решил?
— Ты меня почти убедила, — соврал жеребец и тут же поморщился от секундного приступа головной боли.
— Вот и славно, — хихикнула Редлайн. Кобылка развернулась и порысила вперёд, добавив на ходу: — Обязательно скажешь, когда решишь.
Стена справа засияла, но Редлайн никак на это не отреагировала. А значит, это происходило в голове жеребца. Сияние погасло и оставило после себя всё те же цифры пятисекундного отсчёта. Айсгейз сразу начал искать опасность: Л.У.М. пустой, пол ровный, стены без трещин, на потолке ничего, кроме кучек пепла. Но что-то должно было произойти, и Айсгейз это знал.
— Эй, Редлайн, постой, — окликнул наёмник кобылку. Пони остановилась и повернулась к нему.
К этому моменту отсчёт закончился, и из-под земли донёсся шум упавшего металла. Не успели оба пони сообразить, как пол под Редлайн завибрировал и обвалился. В сопровождении лязга металла и грохота камней единорожка упала в огромный туннель, лишь чудом не приложившись об одну из пролегающих рельс. Огромная решётчатая панель во всю ширину верхнего уровня, служившая ему полом, со скрипом покачивалась над её головой. Прогнившие деревянные балки, судя по всему, раньше служили ей опорой, а теперь лежали разваленные на шпалах. Такие же виднелись и под другими решётками, тянувшимися в обе стороны туннеля.
— Редлайн? Редлайн! — Айсгейз в ту же секунду оказался над провалом и прислушался к тишине. Сквозь облако пыли и пепла разглядеть что-то внизу не представлялось возможным. Но метка Л.У.М.а давала понять, что кобылка ещё жива.
— Да… — Кобылка зашлась кашлем от пыли и замахала копытом. — Да, Айс. Я здесь.
Айсгейз с облегчением выдохнул и принялся осматриваться. Он лежал на решётчатом полу с почти десятком сантиметров грязи и земли на нём – теперь становилось ясно, откуда шли вибрации.
— Ты что-нибудь видишь?
— Спасибо за заботу, я цела, — пробубнила единорожка и заговорила громче: — Тут туннель и линия железной дороги. Они круто уходят вниз в сторону, эм, вроде на запад. Наверное. Но дальше я ничего не вижу.
— А с другой стороны?
— Тоже темнота.
— Забраться не сможешь? — Клубы пыли уже рассасывались, и Айсгейз сам прекрасно видел высокие стены с острыми камнями, но спросить всё же стоило.
Редлайн отрицательно замычала и посмотрела на жеребца.
— Ну что ж, мы нашли первую точку. — Айсгейз развёл передние ноги в стороны в жесте сомнения. — Почти. Я сейчас попробую к тебе спуститься.
— Хорошо. — Единорожка сделала пару шагов и поморщилась от покалывания в задней ноге. Похоже, что-то она да повредила, но внимание не обратила. Кобылка прислонилась к подпорке соседней плиты и левитировала оружие. Слава Богиням, то не повредилось.
Повторять её падение жеребцу не хотелось от слова «совсем». Но других вариантов он пока не видел.
— Эм, Айсгейз?
— Чего тебе, Чумазая? — Наёмник улёгся прямо на землю.
— Тут кто-то есть, — взволновалась пони. Пыль уже улеглась, и в глубине спускающегося туннеля она приметила пару постоянно перемещавшихся, мерцавших точек. Через мгновение их количество удвоилось. — Какие-то огоньки.
— Что? — С трудом Айсгейз смог опустить голову, чтобы посмотреть на происходящее в туннеле под ним и дальше. Даже с визором он не увидел ничего святящегося, но зато на Л.У.М.е появились две красные метки. — Да у тебя гости, Редлайн.
Лезть вниз расхотелось вовсе. Вместо этого единорог начал искать, как помочь кобылке выбраться.
Тем временем существа приблизились достаточно, чтобы их можно было рассмотреть. Это оказались всё те же знакомые единорожке слепцы. Недолго думая, Редлайн вскинула карабин в сторону противника и открыла огонь. Каждая из магических пуль устраивала маленький взрыв и выбивала искры и пыль из стен. Огоньки тут же исчезли, чтобы через несколько секунд появиться в многократно большем количестве и гораздо ближе.
— Ты что творишь?! — вскрикнул жеребец. Направление стрельбы на Л.У.М.е тут же утонуло в красных метках. «Сама же говорила, что они на шум сбегаются».
Слепцы потеряли страх и начали наступать на кобылку. Хотя каждый выстрел и убивал одного из них, на смену убитому приходил следующий.
— Ну нет, теперь я не дам вам подойти ко мне! — Редлайн окончательно увлеклась отстрелом недругов и не услышала жеребца.
«С этой всё ясно», — цыкнул Айсгейз. Стрельба явно не вела к разрешению конфликта. Выход из ситуации искать долго не пришлось – в глаза жеребцу бросились подгнившие балки на шпалах.
—Балки! Стреляй по балкам!
Не сразу, но кобылка услышала его и кивнула, перезаряжая последний магазин. Следующую же очередь она отправила в ствол, о который только что опиралась. Гнилое дерево рассыпалось, и платформа вместе с жеребцом просела, осыпая кобылку новой порцией земли. Пока Айсгейз перекатывался с уходящего из-под ног пола (урок с навесными конструкциями был усвоен), Редлайн расстреливала вторую опору. Платформа обрушилась, повиснув на петлях подобно люку. Но перекрыть ею удалось лишь верхнюю половину прохода. Ещё три пули ушли в дальний из деревянных стволов, одна – в шибко прыткого слепца, а оставшиеся – в последнюю деревяшку. Потолок обвалился и, как и было положено многовековой конструкции, забрал с собой ещё пару пролётов. Айсгейз кое-как успел уйти из опасной зоны.
На шкале Л.У.М.а стало на пару точек меньше, но их количество всё равно оставалось удручающе огромным. Только теперь груда металла и камня отделяла их от пони. Сыграла эта ограда и другую роль – с её помощью Редлайн смогла вылезти из ямы. Единорог лишь подал ей ногу у самого верха.
— Ну что ж, самый быстрый и самый невозможный путь на Север нам теперь заказан, — улыбнулся жеребец, наблюдая, как грязная единорожка неумело отряхивается. Теперь она точно соответствовала своему прозвищу. — Хотя это было предсказуемо.
— Ты хотел идти по рельсам? — Изумлённая Редлайн перестала трясти хвостом.
— Ветка Дружбы проходит под горами до самой Империи, — спокойно ответил жеребец и протянул ногу в сторону туннеля. — Или проходила. Самый спокойный и короткий путь. В любом случае, нам пора. Идти дальше в этом направлении нет смысла.
Редлайн кивнула и похромала вперёд. Айсгейз посмотрел ей вслед.
— Что с ногой? Залечить не хочешь? — спросил он, смотря на серьёзную рану на левом бедре, аккурат под кьютимаркой.
— Что? — Редлайн взглянула на ногу. «Не может быть». — Рану...
Она перестала чувствовать боль и в ноге, а значит, Порча распространялась.
Лечебный бинт да зелье восстановления – и Редлайн могла уверенно наступать на ногу, хотя о беге можо было забыть. Благо лекарства Айсгейз на всякий случай прихватил с собой. Пони вернулись ко входу в комплекс, но лишь бросили в его сторону тоскливые взгляды и ушли в следующий туннель – единорожка отказалась возвращаться в него за полноценной медицинской помощью.
Западное ответвление оказалось более ровным и даже не думало уменьшаться в размерах. Ряды покосившихся домиков сопровождали пони в течение получаса ходьбы. Действовало тут и импровизированное освещение Трибьют: постоянно то тут, то там встречались водопады искр от уничтоженных камер. Но рано или поздно всё хорошее кончается – вскоре окружение погрузилось в темноту.
— Решил, что будешь делать с той пони? — Редлайн снова не выдержала и заговорила первой.
Только теперь, в отличие от предыдущего скорее навязанного ей Трибьют разговора, сейчас она действительно интересовалась судьбой белой пони. Её искренняя симпатия к жеребятам не пропала даже после конфликта с особо испорченным чадом на источниках.
— Ты её притащила, а возиться с ней должен я?
Айсгейз же явно придерживался другого мнения относительно пленницы. То создание напало на них и явно было связано с малышкой, а значит она – враг. Без снисхождения из-за возраста. Ошибкой уже было спускать её сюда. По-хорошему, её надо было подлечить и сразу отправить назад, но Редлайн немыслимым образом сговорилась с Трибьют, и они решили оставить её тут, по крайней мере, пока малышка полностью не излечится после сильного обезвоживания и голодания. У Флари не было права голоса ввиду её состояния, а Айсгейза в итоге просто поставили перед фактом.
Но, с другой стороны, наёмник был бы рад пообщаться с этой пони, когда она придёт в себя. Ведь она выглядела в точности как та кобыла из Клевера Гринджевела. Поэтому, как минимум, до этой беседы она будет жить, а потом… Потом Айсгейз решил бы.
— Ну-у-у, мы же не оставим её здесь?
— Мы от неё избавимся. — Жеребец скорчил серьёзную мину. Редлайн посчитала это выражение излишне зловещим.
— Ты что, убить её хочешь? — Единорожка встала на месте.
— Так поступают с врагами. — Айсгейз прошёл пару метров и тоже остановился. Пещера вдалеке резко ходила вниз.
— Но она же жеребёнок, — изумилась Редлайн.
— Ничего себе жеребёнок. Скорее подросток, приказавший своей твари атаковать нас. Предлагаешь отпустить её?
— Да. Настаиваю на этом. — Пони поравнялась с наёмником.
— Даже так? — хмыкнул жеребец, сверяясь с картой ПипБака. До цели осталось метров пятьдесят. — Хорошо, я подумаю над этим после беседы с ней. А теперь будь настороже – мы на месте.
Впереди и вправду оказался спуск – небольшая лестница компенсировала перепад высот между туннелем и каверной. Пони по ступенькам вышли в огромную пещеру, не уступавшую размерами площадке перед входом в комплекс, и тут же разошлись в разные стороны. Айсгейз приблизился к искорёженным вратам. Многослойные треугольные лепестки изогнулись в причудливые фигуры, переплетаясь и сплавляясь друг с другом. Встав на задние ноги, Айсгейз заглянул в одну из щелей. В пещере было темно, но внутри, в грузовом шлюзе тьма и вовсе казалась осязаемой.
Западное Крыло было уничтожено почти полтора века назад. Пони, укрывшиеся в этом комплексе, не усвоили урок своих погибших товарищей. Как сказала Трибьют, учёные занимались экспериментами скорее от скуки, нежели из долга. Одним из таких опытов стало мегазаклинание, слабое по сравнению с бомбами с тем же БэйлФаером, но достаточное, чтобы нанести вред небольшому пространству. Этакий локальный бадабум. Естественно, что-то пошло не так, и заклинание сработало прямо в лаборатории, похоронив под обломками почти весь блок, и привело к постепенному разрушению и затоплению нижних уровней по всему комплексу. Лишь бронедвери между блоками остановили распространение радиации. В итоге к нынешнему моменту из семи блоков некогда грандиозного комплекса функционировал лишь жилой, а исследовательские уровни утопали либо в радиоактивной жиже, либо в водах подземного озера, либо и в том, и том.
— Я нашла их, Айсгейз, — без особого энтузиазма заявила Редлайн. Прямо перед ней лежали шесть целых (а вдали проглядывались отдельно валявшиеся элементы) комплектов брони Стальных Ренджеров. Раз Айсгейз не закричал об опасности, значит, живых среди них не было.
Пока жеребец подбегал, Редлайн коснулась шлема ногой. Железяка на удивление легко отвалилась и укатилась в сторону, где и рассыпалась на несколько кусков. Из неё и из брони туловища вылетел пепел, тут же начавший взмывать к потолку. Единорожка скривила мордаху в брезгливой гримасе и отступила.
— Похоже, броня Подавлению не помеха, — подытожил Айсгейз и посильнее ударил копытом по броне. Металл сначала прогнулся, а затем покрылся трещинами и рассыпался, выстрелив облаком сверкавшего пепла. Эту броню уже нельзя было использовать по назначению. — Надо проверить остальных и найти взрывчатку.
— И побыстрее отсюда свалить, — дополнила кобылка. — Мне от всего этого не по себе.
Редлайн побежала к другим телам. Все они, по сути, стали такими же сосудами с пеплом, разваливавшимися при случайном ударе. Взрывчатки же нигде не было.
Нашёл её Айсгейз. Точнее, обнаружил то, что от неё осталось, у одного из тел – разъеденная металлическая крышка из металла с треугольником взрывоопасности рассыпалась прямо в облаке разноцветной магии.
— Все мертвы, — с нотками досады сообщил единорог. Тут даже не осталось ничего полезного – всё уничтожено Подавлением.
Единорог посмотрел на ПипБак. Почти все зоны, бывшие слепыми пятнами на загруженной Трибьют карте, теперь приобрели очертания. Осталась лишь тонкая серая полоса, легко преодолимая через один из трёх туннелей. Путь наружу был известен.
— Нам тут делать нечего. Возвращаемся и готовимся к выходу.
Когда треугольники бронедвери сомкнулись, пони с облегчением выдохнули. Лишь здесь, под нормальным освещением они смогли разглядеть друг друга. Пепел и грязь покрывали их с ног и до головы, проникая даже под одежду. В случае Редлайн добавлена ещё и кровь на задней ноге. При попытке растереть они лишь сильнее испачкались.
— Есть какие новости от моих, Трибьют? — Единорог бросил это занятие и рухнул на круп, уперевшись спиной в дверь.
— О Богини, он везде! — Редлайн повизгивая прыгала рядом и размахивала хвостом, стряхивая пепел, облепивший даже живот.
— Нет, Айсгейз, — донеслось с потолка. — От Плейтвилля никаких новостей.
Новость единорога не обрадовала. Три дня назад не без помощи Редлайн он смог связаться со своим городом. Незнакомый голос радиста тогда сильно напугал жеребца, но сменивший его Спидхувз сомнения развеял. Город, по его словам, жил своей размеренной жизнью, если не считать недавнего инцидента с исчезновением нескольких пони. Старик заверил Айсгейза, что всё под контролем, и ему не стоит беспокоиться и возвращаться или помогать в поисках. Как будто куда-то торопясь, он рваными фразами прекратил беседу и пообещал, что сам свяжется на следующий день (Трибьют дала частоты для связи). Но что-то в словах и тоне старика насторожило Айсгейза. Словно в подтверждение этому, за три дня он так и не вышел на связь. Попытки единорога вновь связаться с городом встречали отпор от автоответчиков и не менее скучного радиста, прерывавшего связь после лаконичного «У вас нет доступа». В конце концов наёмник бросил это занятие и просто ждал.
— Зато ваша новая находка наконец-то очнулась, — продолжила машина. — Думаю, после голодания она готова поговорить.
— Ну что ж, — кивнул Айсгейз. — Пора её навестить.
Наконец-то жеребцу выпала возможность прояснить пару моментов с белой пони. У него даже сейчас пробегали по спине муражки от увиденного два дня назад на одной из камер. У выхода в горах, которым они с Редлайн воспользовались, сидела та тварь из камней. Собака виляла каменным хвостом и не сводила глаз с дверей под камерой, изредка задирая голову и бесшумно воя. И так двое суток. Порой она билась о бронедверь с такой силой, что расположенная над ней камера теряла фокус и заново настраивалась, но сюда, под землю не доходили даже слабейшие вибрации. Причина ясна как день – животное хотело вернуться к хозяйке или хотело вернуть её.
Но сама маленькая пони явно не торопилась идти к своему питомцу. Она всячески игнорировала попытки заговорить с ней и с тем же успехом бойкотировала кукурузные консервы, бывшие единственным блюдом в её рационе. Ну, в последнем жеребец не мог её винить – он и сам не мог их терпеть.
Но кое-что о пленнице пони узнать смогли – она до смерти боялась яркого искусственного света. Впадала в истерику, стоило лампам в её камере выйти хотя бы на половину мощности. Трибьют тогда выдала несколько предположений об этом, но в итоге все сошлись на варианте с мутацией. Однако, когда Редлайн в одну из ночей взяла пробу крови пони, в той не обнаружилось ни одной мутировавшей клетки (насколько это вообще возможно в постоянно фонившей Пустоши). И сейчас единорог мог пролить немного света на эту тайну.
— А я загляну к Флари. — Собственно, Редлайн и не планировала проводить никаких бесед с той кобылкой. — Только аккуратней там.
— Хорошо. Часа четыре на всё про всё. — Пони кивнули друг другу и побрели к лифту.
Уже через несколько минут единорожка нажимала кнопку открытия одной из множества одинаковых дверей на жилом уровне. Импровизированная лаборатория, которую Флари вместе с роботами два дня назад очистили от мусора, тут же озарила мрачный коридор мягким белым светом. Из старой мебели в помещении остались лишь несколько больших столов, выстроенных вдоль стен и за это время вновь превратившихся в помойку. На них Флари и роботы Трибьют складировали все мало-мальски полезные устройства и детали.
Поза пегаски за эти дни не претерпела никаких изменений – она сгорбившись сидела в дальнем правом углу у манекена, спиной ко входу и трудилась над своей бронёй. Кобылка всерьёз взялась за её ремонт, желая вернуть изношенному оборудованию былые характеристики и восстановить салазки для оружия. Возможно, этот процесс шёл бы быстрее, если бы Редлайн не отвлекала её время от времени. Кобылка не знала почему, но летунья сильно изменилась после лечения. Ушла в себя, сведя общение с единорожкой к обмену обыденным фразами в стиле «Привет, как дела». Что уж говорить об Айсгейзе. Впервые увидев его, почти сразу после действия наркоза, она с криком отпрыгнула за спину сидевшей рядом Редлайн. Лишь когда единорожка по-нормальному познакомила их, летунья вяло извинилась и умолкла.
Вокруг Флари метался маленький дроид-уборщик, на скорое копыто переоборудованный в самодвижущийся столик. Пегаска дала ему копытом грубую отмашку, и помощник помчался к выходу. Редлайн пропустила бешеную машинку и неспеша ввалилась внутрь помещения.
Единорожка тихо подкралась и похлопала летунью по спине. Услышав звонкий визг подскочившей к потолку Флари, кобылка громко засмеялась. Лишь когда парившая пегаска кинула в Редлайн отвёртку, она заткнулась.
— Из-за тебя я чуть не сожгла важную схему. — Летунья опустилась на пол и подобрала копытом инструмент. — Ты где лазила?
— Искала выход. — Редлайн положила карабинна пол и стряхнула пыль с комбинезона. «Его теперь только выкидывать». — Что с моим ПипБаком?
Пегаска кивнула и вернулась на своё место. Уже оттуда она не оборачиваясь указала всё той же отвёрткой на кучу мусора в ближайшем ко входу углу. Редлайн недовольно фыркнула, но всё же подошла к указанному месту. Откинув в сторону непонятные детали, консервную банку с остатками кукурузы и хрустящую пачку из-под морковных чипсов, она обнаружила своё устройство. Потрёпанный ПипБак с многочисленными царапинами и сколами приобрёл в ходе непрофессионального ремонта ещё и пояс из изоленты. Редлайн перевернула устройство тыльной стороной и недовольно цыкнула – вместо исцарапанного пластика с выгравированной на нём игральной картой теперь красовалась отличавшаяся по цвету новёхонькая задняя крышка. «Неужели не он?» Смущённая своей ошибкой (а раньше кобылка считала, что найдет свой ПипБак среди десятка), единорожка ещё раз осмотрела кучку, но другого устройства не увидела.
— Ты что с ним сделала? — Редлайн, левитируя ПипБак, подошла к сидящей спиной пегаске.
— Я не мастер-ремонтник, — огрызнулась Флари и повернулась к единорожке. — У твоего ПипБака отказал процессор. — Летунья подняла взгляд к потолку, водя кончиком отвёртки по подбородку. — Или датчики обнаружения носителя. Или магическое обеспечение. В общем, ПипБак – это последняя вещь, которую я умею ремонтировать. Нашла разобранные не до конца корпусы и наобум меняла магосхемы, пока не добилась работоспособности. Как-то так.
— Ч-что?! — поперхнулась Редлайн. — Это же не мой ПипБак. Какой-то монстр получился. И никакой информации не сохранилось?
— Боюсь, что нет, — покачала головой пегаска. — Проще было просто отдать тебе новый ПипБак, но здесь нет целых. Лишь огромная гора обломков. Ну, что скажешь?
— Я в крупе, — пробубнила Редлайн и посмотрела на летунью. Впервые за два дня на её депрессивно-серьёзном лице появилась улыбка – кобылка, судя по всему, ждала похвалы. — Спасибо, Флари. Хорошая работа.
Со вздохом разочарования единорожка пролевитировала ПипБак к ноге и с щелчком зафиксировала на родном месте. Небольшой укол – и в поле зрения вновь появилась шкала компаса, а на дисплее злополучного устройства замелькали данные синхронизации. Вот только это был уже не её ПипБак. Вместе со старым устройством была потеряна и программа дешифровки сигналов от Колоды, и многочисленные инструкции, к которым стоило прибегать в различных ситуациях. Редлайн, однако, их никогда не читала, просто оставив нужные файлы в памяти устройства. И теперь это ей аукнулось.
Довольная собой пегаска вернулась к работе, потеряв к единорожке всякий интерес. Редлайн ещё поболтала ногой с ПипБаком и плюхнулась на пол рядом с летуньей, откинувшись назад, прямо на спину пегаски, чем вызвала с её стороны недовольное бормотание.
— Скоро выходим, Флари. Думаю, у тебя часа три-четыре, — тихо произнесла она. — Успеешь?
— Да. — Летунья подалась назад, сбросив с себя наглую единорожку. — Мне осталось сшить обратно комбинезон. И доделать твой модуль.
— Думаю, теперь он не мой, — огорчённо призналась Редлайн и копытом указала на стол у противоположной стены. — А что там?
В отличие от занятого пегаской, на нём царил порядок, и непонятные устройства лежали ровным рядом. Особое внимание привлёк меч на подставке, напоминавший скорее длинный металлический смычок длиной почти с пони. Только вместо натянутого волоса блестело широкое отполированное лезвие.
— Роботы под управлением Трибьют, — не оборачиваясь ответила летунья. — Один из них притащил с собой это оружие, и Трибьют попросила меня поработать паяльником. Когда уже эта командирша сама начнёт работать?
— Без понятия. Она очень стеснительная, — улыбнулась Редлайн и, вскочив на ноги, подошла к столу. Трибьют и Айсгейз строго-настрого запретили ей рассказывать кому-либо об истинной сущности машины, посему Флари пребывала в неведении.
— По голосу не скажешь.
— Что это? — поинтересовалась единорожка, рассматривая тяжёлый клинок. На торце его рукояти виднелся разъём, а рядом лежали маленькая спарк-батарея и длинный провод в металлической оплётке. Само лезвие выглядело тонким и хрупким. Но сильнее клинка кобылку удивили ножны, прятавшиеся в его тени. Редлайн обхватила их магией и провела копытом по матово-серому металлу, приятно холодил шкуру. Устье ножен оканчивалось утолщением, напоминавшим ствольный блок крупного пистолета: около солидного магазина покоилась небольшая кнопка-курок. Даже подобие затвора виднелось.
— Положи ножны на место, — спокойно произнесла пегаска. — В них пиропатроны – жахнет так, что глаз лишишься.
Единорожка поспешно положила опасный предмет на место. О предназначении странного устройства она решила не думать.
— Можно личный вопрос, Флари? — Редлайн повернулась к собеседнице и продолжила, не дожидаясь одобрения: — Почему ты так реагируешь на Айсгейза?
— Как так?
— Взгляд в пол и дёру, например.
— Ты так хочешь это знать? — Пегаска вновь подтвердила симптомы, опустив голову. Оставалось услышать причину.
— Я весьма любопытна, — с улыбкой произнесла единорожка и села рядом с летуньей.
— Скажем так. Я получила много опыта в общении с жеребцами-однокурсниками. И опыта не то чтобы хорошего. — Флари прижала к животу левую переднюю ногу. — Поэтому сейчас я стараюсь избегать их. С кобылами проще. А этот Айсгейз, он просто идеал моих кошмаров.
— Общения? — повторила Редлайн, глядя в глаза подруге. — Под общением ты имеешь в виду… ну… близкий контакт?
— Это слишком личное, — отрезала Флари. — А ты – сама бестактность.
Словно для её спасения из неловкой ситуации, входная дверь открылась, привлекая внимание обеих кобылок. В комнату тут же ввалился робот-уборщик с подносом, на котором болтались консервы и сок. Лишь чудом они не падали на пол, балансируя на самом его краю.
— Он тебе и еду приносит? — С искренним удивлением Редлайн переводила взгляд с пегаски на смышлёного дроида и обратно.
— Трибьют была столь добра, что выделила мне неисправного робота. — Словно ни в чём не бывало, Флари вновь схватилась за паяльник и принялась что-то прижигать в хитроумной схеме. Похоже, работа для неё была способом отвлечься.
Уборщик подкатил к кобылкам и замер, несколько раз противно пискнув; дверь за ним закрылась. Редлайн не стала дожидаться разрешения и спокойно перенесла еду магией на стол. Выдав всё тот же неприятный писк, робот задел лежавший карабин при небрежном повороте и поспешил прочь из комнаты. Единорожка проводила его взглядом до открывшейся двери и уже отворачиваясь заметила в темноте коридора движение. А когда получше разглядела, то с испугу отскочила назад, чуть не повалив броню пегаски – в дверях сидела и широко улыбалась Бастлер.
— Эй! — возмутилась Флари, схватившись за шатавшийся манекен. — Чего творишь?
— Я… — не сводя глаз с коридора, заговорила единорожка. — Мне просто почудилось.
— Снова она мерещится? — Пегаска посмотрела в том же направлении, но, естественно, не увидела сидящей там пони.
Вымышленная подруга тем времен начала меняться. Её улыбка таяла и становилась всё болезненней. Со лба из-под серебристой гривы потекли струйки алой крови; они пробежали по прикрытым векам вдоль носа и частой капелью западали с щёк, теряясь в неизвестности. Пони медленно поднялась, открыв глаза, залитые кровью, и кивнула в сторону коридора, после чего вальяжной походкой скрылась в темноте. «Зовёшь куда-то?»
— Я... ещё зайду, — улыбнулась Редлайн и, вскочив на ноги, выбежала из комнаты.
— Хорошо, — промямлила вслед летунья.
Мнимая Бастлер успела к этому моменту дойти до конца длинного коридора. Уже оттуда земная пони, на чьей голове расцветала паутина кровяных струек, указала копытом на поворот и растворилась в воздухе.
Когда Редлайн достигла этого угла, то первым, что она увидела, стал робот с подносом, вяло бьющийся о небольшое отверстие в стене у пола. Самодельное улучшение не давало машинке скрыться в техническом канале. Единорожка перепрыгнула через беднягу и порысила дальше, благо «подруга» уже ждала её у следующего поворота.
Редлайн пересекла зал столовой и жилые помещения, прошла по узким коридорам с закрытыми дверьми, прежде чем Бастлер прекратила убегать. Земная пони, чья лавандовая шёрстка на голове и шее окрасилась в багровые цвета, сидела перед дверью в рубку связи.
— Столько петлять, чтобы привести меня именно сюда? — возмутилась запыхавшаяся Редлайн. Из лаборатории в эту часть комплекса можно было попасть по прямой и раза в два быстрее.
В ответ Бастлер криво улыбнулась, показывая сколотые зубы на левой стороне, и просто прошла сквозь дверь.
— Великолепно, — пробурчала кобылка. — Могла бы намекнуть, что мне здесь надо.
«Хотя я всё равно хотела связаться со своими». Несмотря на запрет на частую связь с базой, Редлайн была обязана выполнить долг и сообщить начальству, куда она возможно направлялась. На таком условии она договорилась с Трибьют. Так что появление мнимой подруги было очень кстати. Кобылка нажала красную кнопку открытия двери, но получила в ответ противный писк отказа.
— Не поняла, — изумилась единорожка и нажала кнопку еще раз – снова писк. И ещё раз, а затем ещё, пока не добилась перехода одиночных писков в протяжную трель динамика. — Трибьют, ты тут? Почему доступ закрыт?
Ответом кобылке стала тишина. Цыкнув, пони просто ударила по кнопке посильнее, выбив сиротливую искру. Красный огонёк внутри неё потух, и дверь открылась.
— Так-то лучше, — улыбнулась Редлайн и ступила внутрь помещения, заполненного шумом статики – рации всё еще были включены.
— ...гейз, от...вись, — прорвались сквозь монотонный гул обрывки фраз. — Вызыв… Си...тол ...пайни ...оуз.
— Какого сена? — За последние дни Редлайн уже привыкла ко всякого рода неожиданностям, и подобные шумы её не напугали. Кобылка неуверенными шагами приблизилась к микрофону на столе и уже хотела нажать на кнопку связи, как громкость статики увеличилась до боли в ушах. Единорожка упала на пол и закрыла прижатые уши передними ногами. Автоматическая дверь с грохотом закрылась.
— Не стоит отвечать, Редлайн, — спокойно произнесла Трибьют, когда уровень белого шума упал до прежнего уровня. — Это не твоего ума дело.
— Кто это? — Редлайн, мотая головой, уселась на стул, но решила послушаться машину и не стала прикасаться к оборудованию.
— Айсг… повт...яю, Ай...ез, — вырвался из динамиков звенящий кобылий голос. — ...зывает Синс…
— Айсгейз? Мне ведь не послышалось? — в недоумении кобылка навострила левое ухо и, уловив знакомые слова, тут же вскрикнула: — Нет! Определённо не послышалось! Почему ты не позовёшь его? Он же ждёт!
— Ему нельзя этого слышать, — спокойно ответила машина. — Если он выйдет на связь, то мой план не осуществится. А значит, и твой тоже.
— Но это неправильно, — с сомнением проговорила Редлайн. Эта фраза вырвалась скорее на автомате. — В смысле, если он узнает об этом потом, то предсказать его реакцию будет невозможно. Вдруг ему хотят сообщить что-то важное?
— Именно поэтому он не должен об этом узнать.
— Но… а что, если… — Редлайн замялась в раздумьях.
С одной стороны, если она промолчит, то всё пройдёт по пока не ясному плану Трибьют… до тех пор, пока Айсгейз не узнает обо всём. Тогда точно будущее станет туманным. С другой же стороны, если она расскажет ему о попытках связи, то получит приятный бонус в их налаживающихся отношениях (что-что, а идея контроля жеребца с такого ракурса была неплоха). Обман Трибьют можно не упоминать – эту машину лучше оставить в роли союзника. Следующим шагом стало бы возвращение обратно на юг, а уж оттуда до базы сутки ходу. Оба варианта по-своему неплохи, но Редлайн уже решила.
— Не знаю, — сдалась кобылка. — Может, лучше сказать ему?
— Твоя реакция понятна. Надежды на такую слабохарактерную пони было мало. — Динамики сымитировали вдох огорчения. — Лучше сделать так, чтобы об этой передаче точно не узнали. И заодно
Редлайн сглотнула, ненароком подумав об избавлении от свидетелей. Но тревожная мысль тут же выветрилась из головы, да и голос развеял последние сомнения.
— Ты можешь идти. Эта комната больше нам не нужна.
Автоматическая дверь открылась. Статика вновь усилилась, но в этот раз, не достигнув и половины болезненной громкости, динамики заискрились и умолкли. Их судьбу повторили и другие блоки рации, испустившие струйки белого дыма и снопы искр, вылившиеся в слабые языки пламени.
— Что ты..? — Вот сейчас Редлайн испугалась. Пригнувшись, она попятилась в коридор, пока не упёрлась крупом в противоположную входу стену. После характерного писка в комнате включилась система автоматического пожаротушения, выбросившая литры вонючих химикатов и вмиг потушившая огонь. — Что ты сделала?
— Рано или поздно пришлось бы это сделать, — из динамиков лился спокойный голос. Два робота-уборщика выползли из щели у пола и устремились наводить порядок в рубке связи. — Будем считать, что произошёл инцидент. Система была неисправна. Во время твоей попытки связи со своей базой произошло магическое замыкание с последующим возгоранием. Всё ясно?
— А если я скажу правду?
— Твоё слово против моего. На данный момент ты лишь навязчивая спутница, однажды подставившая его, а я – та, кто уже не единожды спас его. Кому он поверит, как ты думаешь?
— Круп всё глубже, — пробубнила вместо ответа кобылка, потирая ПипБак на ноге и рассматривая пол. «Кажется, это становится моей привычкой». Теперь она не свяжется со своей базой и не скажет, куда направляется. — Я всё поняла.
План «Б» пришёл в голову внезапно. Если нельзя сообщить напрямую, то можно просто оставить записку. Сюда в скором времени придёт другая Десятка, и она должна знать, в каком направлении пони скроются в скором времени.
— Я всё прекрасно поняла, — повторилась Редлайн, скрывая улыбку да разглядывая дымящееся оборудование, и порысила прочь, а после поворота и вовсе перешла на бег.
Айсгейз стоял у двери в комнату карантина. Изображение с камеры, расположенной внутри, показывало лежащую на матрасе в углу пони. Подносы с кашей от консервов лежали около маленькой прорези в двери, через которую попадали в комнату.
— По моей команде будешь увеличивать и потом уменьшать яркость освещения, — сухо проговорил Айсгейз и нажал кнопку открытия двери.
Кобылка тут же повернулась к выходу. В её взгляде на целую секунду запечатлелась надежда, но тут же сменилась отчаянием. Скорчив еле замтную гримасу из злости и отвращения, она забилась в дальний от выхода угол и сжавшись ощетинилась. Айсгейз перевёл взгляд с пони на тихо гудевшие лампы под потолком. Пока что свет тоненьких искорок в них с трудом пробивался через стеклянные трубки. Единорог поёжился от запаха из отхожего угла напротив двери и аккуратными шажками, чтобы не наступить на подносы, прошёл налево, в ближайший к пленнице угол, где и плюхнулся на мягкий пол.
— Ну, здравствуй. Как самочувствие? — приветливо улыбнулся Айсгейз, в надежде увидеть хоть какую-то реакцию. — Смотрю, ты сидишь на диете. Не очень хорошо для растущего организма.
Пони молчала и просто пялилась на амулет единорога, и глаза её, надо признать, пугали Айсгейза не на шутку. Вертикальные зрачки, напоминавшие кошачьи, в полутьме светились жёлтым.
— Ты разговаривать-то умеешь? — Так и не дождавшись ответа, жеребец продолжил монолог. — Ты меня понимаешь? Ладно, начнём с малого. Хотя бы слышишь?
Тихо фыркнув, пони отвернулась и опустила уши с кисточками на кончиках.
— Ну, начало положено. Ты же что-то кричала там, наверху. Так что и не немая. Я ведь прав? — Айсгейз уставился на кобылку, но та продолжала играть в молчанку, слегка дёргая длинным хвостом. Вздохнув, наёмник поднял взгляд и посмотрел на маленький зрачок камеры в углу. — Увеличь яркость. На твоё усмотрение.
Услышав знакомые слова, кобылка встревожилась и даже голову подняла, с удивлением посмотрев на жеребца. Айсгейз ответил ей искренней улыбкой. «Хоть что-то её волнует».
Гул ламп повысил тональность, и искры в них превратились в полноценные магические дуги, перекрасившие комнатушку в голубоватые тона. Кобылка, секунду назад спокойно лежавшая в углу, тут же зашипела и зажмурившись свернулась в калачик. После незаметного кивка жеребца лампы, к облегчению маленькой пони, вновь погасли.
— Появилось желание поговорить? — Айсгейз вопросительно уставился на кобылку, но та лишь часто хлопала глазами, приходя в себя. «Странно. Она спокойно стояла под светом снаружи, а тут боится малейшего лучика». — Нет? Ну тогда повторим процедуру. Ещё раз увеличь яркость.
— Нет! — вскрикнула кобылка и рванула к Айсгейзу, но, судя по всему, о себе дали знать усталость и голодание, и пони свалилась у ног жеребца под давлением тусклого света. — Свет… не надо… больше. Шум… больно.
Пони буквально молила «остановить» свет, стараясь укрыться от него в размытой тени жеребца. Айсгейз немного отстранился от странной пони, кивнув на камеру; лампы ослабли, но не потухли полностью.
— Итак, разговаривать ты умеешь, — подытожил единорог, на всякий случай обхватив магией мачете. — Думаю, я убедил тебя пойти на диалог?
— Свет… не надо больше, — промямлила пони весьма звонким, но плаксивым голосом. Она пялилась в темноту угла перед собой.
— Тогда отвечай, и всё будет хорошо. Начни, пожалуй, с имени.
— Флейк. Имя – Флейк.
— Хорошо, Флейк, — кивнул Айсгейз. — Ты ведь готова поделиться ещё парой секретов? Как оказалась в горах? Что там делала?
— Гулять, — не сразу ответила пони. — Я… э-э-э… жить… живу в пещере.
— Да ладно? — искренне удивился жеребец. — На таком холоде и одна?
— Теперь… но не одна. Есть... друг.
«Та гора камней?» Паузы в речи Флейк нервировали Айсгейза, но он постарался не проявлять раздражение.
— А где же остальные?
— Ушли, — тихо ответила пони, наконец-то посмотрев на жеребца. — Они ушли. Все.
— Куда ушли? Почему? — Обманчивое облегчение Айсгейзу принёс тот факт, что другие нежданчики больше не бродили вокруг комплекса.
— Сон… — Флейк делала частые паузы, видимо, чтобы подобрать слова. — Я, э-э-э... проснулась. А их нет. Ушли.
— И давно? — Айсгейз заинтересовался услышанным. «Неужели её могли бросить здесь».
Лежащая кобылка посмотрела на свои передние ноги, подёргала за невообразимо длинную шёрстку у копыт, и выдала уже невозмутим, уверенным голосом:
— Долго. Дольше, чем… я помню.
— Твой друг – это тот, — на секунду Айсгейз замолк, подбирая слово, — пёс?
— Руби? — Голосу пони вернулась его прежняя растерянность. — Он не пёс. Он – друг. Всегда мне… э-э-э, это… помогал.
— Поэтому он напал на меня? Защищал тебя?
— Нет. — Флейк явно приходила в себя. Она осмелела и села у стены, стараясь не смотреть на лампы. — Шум. Ты шумишь. Всё шумит. Даже сейчас. Я привыкла. А Руби – нет. Боится шума.
— Ему не понравился мой голос?
— Нет! — топнула ногой кобылка, но тут же сжалась в комок – Айсгейз машинально выдернул мачете из ножен. — Не голос. Шум. Не любит. Боится.
— Понятно, — протянул Айсгейз, косясь на камеру под потолком. Клинок вернулся на место. — Тогда у меня остался последний вопрос, и затем мы решим, что с тобой делать. Освободить или… Неважно.
При мысли о возможной свободе Флейк воспряла духом, и на её мордахе даже появилась тень улыбки. Она кивнула и навострила уши. С таким выражением лица пони всё сильнее походила на ту незнакомку из Клевера, и это выводило единорога из себя.
— Где ты была пять дней назад? — пока ещё спокойно спросил он.
— Я… — Маленькая пони замялась и вновь отвела взгляд к передним ногам. — Не помню.
— Как это ты не помнишь?! — Айсгейз даже брызнул слюной от возмущения. — Ведь ты тогда прыгала по снегу!
— Нет, — ещё тише заговорила кобылка. — Не прыгала. Я...
— Что ты делала в том городе? — Айсгейз резко перешёл на крик, напугав пленницу. — Я знаю, ты была там!
— Го-городе?
— В Клевере Гринджевела, — прикрикнул наёмник. — Что ты делала там?!
— Я не была… там. — Кобылка уткнулась мордой в матрас на полу и зажала голову копытами. — Живу здесь!
Айсгейзу хотелось прямо сейчас вытащить мачете и с его помощью допросить маленькую врунью, но в последний момент разум возобладал над беспричинной злостью. Если она была там и поставила его в весьма неловкое положение, то какие цели она преследовала? Единорог посчитал за вызов добиться правды от кобылки.
— Я тебе не верю. Пожалуй, стоит сделать свет ярче, — пугающе спокойно заявил он; в ту же секунду лампы усилили яркость. — Ты ведь была там ночью. Накинулась на меня и потом убежала.
— Не я! — Кобылка заревела, пытаясь спрятаться от слепящего света в тени жеребца. — Это не я! Убери… шум. Свет убери. Пожалуйста. Больно.
— А кто ещё? Попробуем сделать ещё ярче!
Но вместо усиления яркости лампы просто погасли. Жеребец покосился на остывающие осветители.
— Хватит, Айсгейз. — Невидимый динамик сотряс воздух голосом Трибьют. — Её там не было. Она не врёт.
— Тебе-то откуда знать?! — Единорог посмотрел на что-то бормотавшую кобылку, позволив той укутаться в собственный хвост.
— Учащённые сердцебиение и дыхание. Свет приносит ей боль. А боль – лучшее зелье правды.
Повисло молчание, нарушаемое лишь всхлипами кобылки и тяжёлым дыханием жеребца. Пони смотрели друг другу в глаза, ожидая хоть какой-то реакции. Айсгейз потихоньку приходил в себя и начал понимать, что чуть не сорвался на беззащитной пони.
«Это не она», — мысленно успокоил он себя. — «Пусть будет не она».
— Извини, — тихо заявил после вздоха Айсгейз и встал, поморщившись от характерного хруста костяшек в задних ногах. «Что же с тобой делать?» Единорог остановился у подносов с едой перед дверью и спросил: — Хочешь есть?
В ответ Флейк подняла голову и с недоверием кивнула.
Уже через пять минут кобылка ссутулившись следовала за Айсгейзом, рассматривая настенные постеры и редкие пищевые автоматы с таким удивлением и страхом, будто это были невиданные доселе чудеса или монстры. Она даже отшатнулась от автомата со Спаркл-Колой, задребезжавшего как раз, когда она проходила мимо. Единорога подобная реакция искренне забавляла. Но ещё сильнее кобылка поразилась факту, что спустя несколько минут оказалась вновь заперта – теперь уже в одном из номеров жилого отсека. Она ошалело, с видом преданного хозяином питомца смотрела на жеребца в дверях, чуть ли не пинком затолкавшего её в комнату секунду назад.
— Будь здесь. Сейчас принесу тебе еду. — Айсгейз спиной вышел из номера и потянулся передней ногой к кнопке закрытия. — А затем ты вернёшься к своему псу.
— Он жив?! — Кобылка ринулась к единорогу, но, встретив лбом выставленное вперёд копыто жеребца, уселась на месте. — Жив? Жив? Жив?
— Да, жив, — огрызнулся Айсгейз и нажал кнопку закрытия. Треугольники двери сомкнулись перед самым носом Флейк, и наёмник, выдохнув от облегчения, побрёл к буфету. — Наконец-то избавился от неё. Трибьют, выяснила что-нибудь интересное?
— Немного, — донеслось с потолка. — Но с большой долей вероятности я знаю, что она подразумевала под «шумом». У неё странная форма акустикофобии. Любое оборудование при работе производит колебания. Частоты этих колебаний варьируются в широком диапазоне, охватывая весь спектр. А слышимые нами звуки есть те же наборы частот. Похоже, её слуховой аппарат более чувствителен к частотам вне слышимого диапазона, чем наш. И доставляют эти звуки ей явно не удовольствие.
— Понял только про удовольствие, — с улыбкой произнёс жеребец, остановившись у робота-раздатчика, служившего теперь шеф-поваром. Дождавшись, когда тормознутая машина обратит на него внимание, жеребец сделал заказ: — Стандартный ужин.
— Хорошо, разжую для тех, кому череп давит на мозг, — съязвила Трибьют. — Она слышит гораздо больше, чем ты. Прислушайся к своему ПипБаку в режиме ожидания. — Айсгейз в удивлении приподнял бровь и подтянул к уху устройство. Оно не шумело, по крайней мере, на фоне царящего шума. — Относительно ничего, ведь так? А для неё это напоминает тихий, но вездесущий гул спарк-генератора. Про всевозможные лампы, громкие даже по нашим меркам, я уже молчу. Здесь просто рассадник всевозможных источников боли для её ушей.
— И, судя по всему, такие же проблемы у того пса. — Айсгейз смотрел как робот водружал на парящий в магии поднос саморазогревающиеся консервы с кукурузой и банку яблочного сока. — Но это не объясняет их причудливый внешний вид. Я таких раньше не видел.
— Ты много чего раньше не видел. Например, Лунную Стражу времён войны. Перепончатые крылья, кошачьи глаза, кисточки на ушах – одни из многих отличительных черт. Здесь прослеживается нечто похожее. Возможно, одним из её предков был кто-то из них. Плюс поработала природа – добавила теплую шкуру и возможность ходить по глубокому снегу. Но кое-что она забрала взамен. Пока тяжело сказать, но, судя по ненормальному сужению зрачков, эта пони боится не только звуков, но и яркого света. Похоже на сильно выраженную фотофобию. Вплоть до полной потери зрительного контакта на ярком искусственном свету.
— А это-то откуда она получила? — Единорогу даже жалко стало маленькую пони. Столько болячек и аномалий в одном теле он ещё никогда не видел. И никому не пожелал бы.
— Я не справочник. Не имею понятия. Возможно, это связано с экспериментами СтойлТек над освещением в стойле её предков. Ни одной яркой лампочки. Лишь контурные огни и несколько слабеньких ламп в особо важных местах. — В голосе машины появились нотки насмешки. — Хочешь не хочешь, а жить в темноте научишься. В данном случае, частично потеряв способность видеть на свету.
— Повезло ей, — процедил жеребец и внезапно замер. Его уши уловили какой-то шум, эхом донёсшийся из коридоров справа. Нахмурившись, он опустил поднос на край стойки и повернулся в ту сторону. Тихий шум плавно перешёл в частый цокот, и из-за поворота в один из коридоров выбежала Редлайн.
Кобылка была явно чем-то обеспокоена, и с опаской оглядывалась. Похоже, она так сильно засмотрелась на что-то позади, что не заметила севшего на её пути единорога.
— Конские яблоки, — выругалась запыхавшаяся пони, когда увидела, что чуть не столкнулась с Айсгейзом. «Вот тебя мне тут не хватало». Она оступилась и чуть не упала. — А. Это ты… Мне надо бежать...
— Что случилось, Чумазая? — Единорог придержал кобылку одной ногой. — Ты плохо выглядишь.
— Я? Что? — Поначалу Редлайн осматривалась, выискивая камеры. Не найдя таковых (второпях особо не поищешь), она уселась на пол и опустила голову, уткнувшись лбом в грудь жеребцу. «Придётся сыграть дурочку». — Ты будешь на меня кричать, Айс. Сильно кричать.
— М? — Айсгейз с удивлением уставился на подрагивающую от частого дыхания спину пони. Положив ей на голову ногу, жеребец спросил: — За что я буду кричать?
— Кажется, я… я сломала радиостанцию, — тоскливо пробубнила кобылка, стараясь вызвать жалость. Она замерла и перестала даже дышать, рассматривая пол в ожидании реакции. Задержал дыхание и Айсгейз. — Случайно.
— Ты сделала что? — прошипел сквозь зубы жеребец. Он с трудом сдерживал нараставший гнев.
— Я не знаю, что произошло. Я решила связаться со своими, как вдруг всё зашипело.
— Редлайн не поднимала головы. Факт, что единорог не перешёл на крик, успокоил её.
Айсгейз же еле сдерживался, чтобы не сорваться. Он опустил копыто к подбородку единорожки и приподнял её голову. Щурясь, наёмник посмотрел в глаза Редлайн, совершенно не боясь её «магии». Тем более что кобылка сама всячески отводила взгляд. «Врёт ведь, но хотя бы в глаза не смотрит».
— Всё зашумело и заискрилось. Я выбежала из комнаты, и всё загорелось.
Единорог прожигал кобылку взглядом еще несколько секунд, а затем медленно поднялся и подошёл к стойке. Встав на дыбы, он с грохотом опустил передние ноги на лежавший на краю поднос и принялся раскачивать его на краю.
«Не нервничай, не злись», — всячески уговаривал себя жеребец, но нить терпения всё таки оборвалась.
Айсгейз переложил свой вес на тонкий металл, и часть подноса, выступавшая за край стойки, прогнулась. Лежавшая на ней банка консервов упала на пол и подкатилась к ногам Редлайн.
«Вот и сорвался». — Кобылка зажмурилась от поднявшегося шума.
— Зачем ты это сделала?! — Единорог снова подошёл к ней и заорал в лицо: — Ты ведь специально сломала станцию! Тебя попросило твоё начальство?
— Никто меня не просил! — Редлайн оттолкнула жеребца и вскочила на ноги. Ей совсем не хотелось брать на себя чужую вину, поэтому пони тоже перешла на крик. Жалость уступила место языку агрессии. — Почему чуть что, так сразу я виновата? Не стоит валить на меня все несчастья! — Каждое предложение она дополняла весомым толчком в грудь жеребца. — Не моя вина, что всё здесь разваливается!
— То есть это случайность, что рация померла после твоего контакта?!
— Да не ломала я твою долбаную станцию! — вскрикнула Редлайн, топая ногой. Сама того не замечая, она противоречила своим первым словам, и Айсгейз обратил на это внимание.
— Ты только что говорила, что сломала, — ту же заметил наёмник и подался вперёд. — Хватит врать!
— Я не ломала!
— А кто? — Айсгейз буквально навис над кобылкой. — Кто сломал?
— Не я. — Редлайн пригнулась. «Недолго я продержалась».
— А кто тогда?
— Не я.
— Кто?
— Трибьют... — пропищала единорожка, окончательно осев, и прижала уши. Нервно хихикнув, она добавила: — Упс, случайно.
— Трибьют? — удивился наёмник. — Причём здесь Трибьют?
— Наверное, — голос под потолком не заставил себя ждать, — она хочет, чтобы я подтвердила случайность произошедшего. Да, она говорит правду. Произошло магическое замыкание. Редлайн не виновна в этом. Рано или поздно это произошло бы. Оборудование старое, Айсгейз. Лучше успокойся. Флейк ждёт еду.
«А твои слова для меня теперь и вовсе не стоят и единой крышки». Единорог с кобылкой ещё немного пронизывали друг друга взглядами, пока Айсгейз не отвёл глаза, оставив победу в этом раунде за Редлайн. Своим молчаливым жестом он дал понять, что признал свою ошибку. По крайней мере, именно так посчитала единорожка.
— Повтори заказ. — произнёс Айсгейз, встав напротив робота-раздатчика, и повернулся к замершей кобылке. — Ты ведь куда-то спешила? Думаю, тебе пора.
Редлайн хотела было возразить, но сейчас были вещи посерьёзнее выяснения отношений. Кивнув отвернувшемуся жеребцу, она порысила дальше.
Приготовления к путешествию подходили к концу. Пока Флари доводила свою броню до известного лишь ей уровня совершенства, а Айсгейз выпроваживал прочь странную пони, Редлайн досталась роль дворецкого, собирающего пожитки. Тёплая одежда на всякий случай, запасы еды и воды хотя бы на три дня, патроны к огнестрельному оружию и снаряжение. Благо Трибьют разрешила забрать весь арсенал. Но это лишь звучало круто – от некогда большого склада боеприпасов осталась одна запечатанная коробка с рассыпанными разрывными патронами. Флари с её лазерной винтовкой и вовсе оказывалась в пролёте. Да её это и не сильно заботило. Услышав о возвращении в родные края, она сразу же засияла и с ещё большим усердием взялась за свою броню. Последним пунктом в списке необходимого числились крышки, которые пони собирали из автоматов (а иногда и мусорных бачков – чего уж брезговать) в течение нескольких дней. Всё это добро необходимо было собрать на верхнем уровне у злосчастного выхода.
Айсгейз же вернулся в «Купол», отправив Флейк в долгий подъём на лифте. Отсюда можно было в относительной тишине понаблюдать, как свою хозяйку встретил бы каменный пёс снаружи. Надо сказать, маленькая пони вне тюремных условий обладала нездоровым аппетитом и, не успев покончить с первой порцией, попросила добавки, в чём единорог, естественно, отказал. Вообще, она заметно осмелела и позволяла себе разглядывать окружение, хотя всё равно боялась резких движений и не торопилась открывать рот. Но когда жеребец рассказал, что настал момент ей вернуться домой, она и вовсе за секунду покончила с обедом. Айсгейзу пришлось чуть ли не бежать впереди непоседливой Флейк, чтобы указывать ей направление до лифта.
В комнате управления за эти дни заметно потеплело – источавшие жар мэйнфреймы вышли на полную мощность. Айсгейз плюхнулся в уже облюбованное кресло и со скукой на лице следил за строчками кода, бегущими по мониторам. Его общение с Трибьют свелось лишь к обсуждению важных тем. По большей части этому способствовал последний шар памяти, чья информация посеяла зерно сомнения в единороге, и так не особо доверявшем машине. Да и сама Трибьют, кажется, начала проявлять больший интерес к Редлайн, нежели к Айсгейзу.
— Платформа остановилась, — сухо констатировала машина.
На всех мониторах появились копии одного и того же изображения с камеры в горах. Пёс всё так же сидел перед дверьми. Судя по мелким вибрациям, заполонившим картинку, бронестворки начали открываться. Намекнуло на это и поведение питомца: он отпрыгнул назад, потеряв часть камней при приземлении, пригнулся и завилял хвостом. Когда камера выхватила Флейк, Айсгейз приоткрыл рот от удивления. И было отчего: раньше размеры пса не с чем было сравнить. Просто собака, то и дело мелькавшая на экране. Но сейчас, когда пони и её пёс стояли рядом, казалось, что это Флейк была питомцем Руби, а не наоборот. Выше своей хозяйки почти вдвое, каменный монстр скакал вокруг кобылки с резвостью щенка и поднимал облака снега.
— Да что же это за пёс такой? — Айсгейз потёр копытами виски. Он ещё раз порадовался, что Удача в той потасовке была при нём.
— Волк. Это волк, Айсгейз. Хватит называть его псом, — заявила машина. — Одна из разновидностей магического волка. В данном случае с вероятностью в семьдесят процентов Каменный.
Картина на мониторах изменилась. Каким-то образом Флейк успокоила своего питомца: тот сбросил большинство камней и превратился в обычного маленького зверька, достававшего до подбородка хозяйки, лишь встав на задние лапы. Не торопясь они покинули зону, охватываемую камерой. Последовавшая тряска оповестила о закрытии бронедверей.
— Ну что ж, пора и нам покинуть это место. — Айсгейз бодро спрыгнул на пол и порысил к выходу.
— Ты ведь идёшь на Север? — Трибьют этим вопросом остановила Айсгейза в дверях.
— Да, — отрезал он и скрылся в тенях обесточенного зала. Машина ничего больше не произнесла, видимо, оставшись довольной после ответа.
Редлайн уже полчаса ждала двух пони. Возвращаться в эти пещеры, переполненные пеплом и ароматом горелой шерсти, ей явно не хотелось, но это был единственный и самый безопасный путь наружу. Кобылка поправила лямки обновлённого и заправленного Модуля, довольная его теснотой. Ведь теперь и у неё была хоть какая-то защита.
Первой подкралась Флари. Единорожка не сразу заметила пегаску, хотя смотрела в её сторону. Матово-чёрная броня, как оказалось, прекрасно поглощала тусклый свет. Лишь слабо светившиеся линзы визора выдали её приближение. Флари грациозно и, что самое главное, беззвучно подошла к единорожке. Прямоугольник сложенного оружия покоился на её правом боку. Видимо, кобылка хотела отплатить за недавний испуг, но не получилось. Летунья улыбнулась, наклонив голову вбок, но шлем сделал этот жест пугающе резким.
— Твоего единорога ещё нет? — задала она скорее риторический вопрос и, не дожидаясь ответа, пошла к шести сумкам у двери.
Айсгейз же не торопился подниматься к выходу. Сначала он зашёл в свою комнату, где нацепил дополнительные сумки, шедшие в комплекте с костюмом, и в одну из них сразу положил шары памяти и дневник. За эти дни он так и не притронулся к нему, но рано или поздно любопытство возьмёт верх, и он узнает его содержимое. Молчаливый паук гордо уселся у рога, хотя места там теперь было мало.
Следующей остановкой была лаборатория. Флари уже покинула её к этому моменту, оставив там лишь голый манекен и горы мусора. Но Айсгейза интересовало оружие, оставленное ему. С помощью магии жеребец закинул спарк-батарейки и кабель в сумку, а ножны не сразу, но установил на правом боку. Благо их крепление полностью соответствовало разъёмам встроенного седла. ПипБак сразу запищал и дал понять, что новое устройство благополучно принято. Сами ножны, державшиеся на системе ползунков, несколько раз поелозили вперёд-назад, меняя углы наклона относительно земли и жеребца, и успокоились, лишь когда прижались к телу.
Айсгейз магией поставил на предохранитель непонятный спусковой механизм у самого их края (Трибьют так толком и не рассказала о его предназначении), и окутал облаком сам клинок. Лезвие слабо завибрировало и покрылось сеточкой голубых искр, а ПипБак оповестил о потере энергии в батареях костюма. «Ну, хоть об этом Трибьют рассказала». Зебринский «Пожиратель» оправдывал своё название: созданный из кристаллов для талисманов и зачарованного металла, он всасывал подобно губке любую магию, которая его касалась. Поэтому его планировалась использовать, запитывая от талисманов или батарей – одной на торце рукояти или нескольких на костюме. Ну или от магии жертв, хотя такой источник так себе, по словам машины. Однако, все эти муки и неудобства того стоили. Меч способен был (опять же в теории Трибьют) разрезать любой материал или лишить магии. Но проверять его на практике жеребец не спешил. Под нескончаемый писк ПипБака Айсгейз как можно быстрее вставил клинок в ножны и, услышав щелчок крепления, довольно кивнул. «Теперь можно идти».
— Ну что, готовы? — Уже через пять минут Айсгейз стоял перед кобылками на фоне открывающейся двери. Он без каких-либо возражений возглавил группу и повёл её в пещеры. Голубоватое свечение всё ещё не покинуло их стен.
— А Трибьют? — Флари, замыкавшая группу, перешла через порог и остановилась. — Она не пойдёт с нами?
— Боюсь, ей не до нас, — ответила Редлайн, а единорог закивал ей в поддержку и продолжил, нацепив визор на глаза: — Она вообще редко общается лично. И ещё реже выходит.
— Но она нас слышит?
— Без понятия, — взмахнул хвостом Айсгейз, подняв облачко пепла. Флари этот ответ точно не удовлетворил. она развернулась и поклонилась открытым вратам.
— Спасибо тебе, Трибьют, — произнесла пегаска и стала ждать ответ.
Однако, вместо ответа треугольники двери начали вновь смыкаться – ДаймондРок дал знать, что пути назад нет.
— Идёмте. — Редлайн толкнула жеребца в бок и тут же поймала на себе его недовольный взгляд. Тем не менее, Айсгейз был с ней согласен – он кивнул и побрёл дальше. Единорожка повернулась к пегаске. — Идём, Флари.
Наёмник целенаправленно шёл к выходу, лишь изредка сверяясь с ПипБаком. Никаких петляний или тупиков – уже через полчаса троица увидела мотки ржавой колючей проволоки и разломанные ящики. Яркий свет лился из-за ближайшего поворота. Редлайн довольно улыбнулась при виде выхода – именно через него кобылки попали в пещеры.
Единорог заметно расслабился, разглядев узкий коридор из проволоки, ведущий в светлый мир снега и свежего воздуха, но одновременно поник от вида бушующей снаружи метели. Его эмоции разделила и Флари. Пегаска прошла вслед за жеребцом мимо валявшегося на полу ящика и вопросительно уставилась на остановившуюся единорожку.
— Иди, — тут же замахала приподнятой ногой единорожка. — Мне надо оставить послание.
Лишённая возможности поговорить с Королевой, Редлайн придумала простой план: письмо и бросающийся в глаза указатель. Роль последнего сыграет задняя крышка от старого ПипБака кобылки, которую Флари искала добрых полчаса. Для большинства эта вещица покажется лишь обломком сложного устройства, одного из тысяч, но для любого из Колоды это будет знак. Надо было лишь поместить его на видном месте. И Редлайн нашла таковое. Ящик валялся прямо посреди прохода, и пройти мимо него было просто невозможно. Кобылка вложила в потёртую крышку сложенную вчетверо бумагу и оставила послание на ящике. «Иду на Север, пока не контролирую ситуацию», – гласила короткая запись, криво накарябанная карандашом.
— Ты идёшь? — В этот раз задал вопрос уже Айсгейз. Жеребец стоял вполоборота на границе, куда снег ещё не добрался. Его беспокоила непонятная возня кобылки.
— Уже иду. — Редлайн кивнула и побежала ему навстречу, закрывая послание своей тенью.
Метель не стихала. За шесть часов пути лишь ветер, словно специально, дважды сменил направление, чтобы доставучие снежинки всегда били в лицо странникам. Несмотря на это и слой снега, прибавивший за последние дни, пони продолжали свой путь. Они прошли мимо упавшей вышки, миновали недостроенные высотные дома и двинули через перевал на север. За всё это время странники не встретили ни единой живой души.
Время от времени Айсгейз включал радио на ПипБаке, чтобы послушать новости, но натыкался лишь на музыку. Различать приевшиеся мелодии становилось всё труднее – с каждым разом всё больше помех заполняли эфир.
День уже близился к своему завершению, когда троица наткнулась на несколько домов. Единороги никогда не забирались так далеко на север, и увидеть поселение тут, в вечной мерзлоте гор, было для них чем-то сродни чуда. Поселение с названием Сторм Хайтс, если верить картам ПипБаков, раскинулось впереди, но вместо жителей взгляду странников предстали разрушенные огнём деревянные дома. Чёрные головешки, оставшиеся от их большинства, присыпало снегом.
— Надо осмотреться, — заявил Айсгейз. — Устроим здесь привал.
Пони кивнули и разбрелись. Кобылки побрели в обход к северной части города. То и дело спотыкаясь, они искали хоть какое-нибудь укрытие от непогоды, однако здесь от зданий не осталось и тех же головешек. Лишь раз Флари попыталась взлететь, но первый же порыв снёс её обратно в снег. Больше попыток не последовало.
— А-а-а-а-а, — взвыла Редлайн, на ходу подняв голову к небу. — Как я ненавижу этот снег.
— Лучше под ноги гляди, — сухо произнесла Флари, стоявшая позади, и этим вернула единорожку на землю.
Редлайн посмотрела под ноги и обомлела – прямо перед ней разверзлась присыпанная снегом яма, ведущая в темноту пологого туннеля. На его склоне навсегда замерло тело гуля.
— Смотри сюда, — подозвала кобылку Флари. Когда Редлайн обернулась, то увидела раскопанное тело ещё одного мертвяка.
«Вас мне только тут не хватало!»
— Надо рассказать Айсгейзу, — заявила единорожка.
Жеребец шёл к центру поселения, не особо таясь – Л.У.М. ПипБака показывал лишь две союзных метки. Что-то в этом городишке казалось Айсгейзу знакомым, и ответ на свой вопрос он получил чуть ли не сразу. Нога увязла в невидимой яме, и, как результат, единорог окунулся головой в снег и ударился носом о что-то твёрдое. Промычав что-то нечленораздельное, жеребец разгрёб неожиданно тонкий слой снега и тут же отшатнулся при виде замёрзшей ноги. Ещё несколько гребков передними копытами – и взгляду жеребца предстало тело пони, одетое в потрёпанные теплые одежды. Всё бы хорошо, но у мертвеца отсутствовала голова, а лохмотья утопали в бурых пятнах. Брезгливо фыркнув, Айсгейз перешагнул через беднягу и принялся раскапывать ближайшие холмики. Уже на третьем он нашёл похожий подарочек: облезлое тело с изуродованной мордой застыло в позе эмбриона.
— Гуль, — с омерзением прошипел наёмник. Теперь он вспомнил, где слышал об этом городишке. Гуливер говорил о нём в своей беседе с почившим раньше времени Турмалином. Так вот о чём шла речь при упоминании какой-то выжившей. Этот город, судя по всему, был затоптан гулями одним из первых.
Топот дошёл до его ушей вместе с появлением метки на Л.У.М.е.
— Айсгейз! — крикнула на ходу единорожка, но, увидев тела, остановилась. — А, ты уже в курсе.
— Да, — кивнул жеребец. — Думаю, никто не будет против, если мы пойдём дальше.
— Полностью согласна, — отрезала подошедшая пегаска.
— Дальше на Север, — глупо закивала Редлайн. Никто из них не хотел вновь встретиться с гулями.
Единорог пропустил кобылок и ещё раз оглядел руины. На минуту ветер стих, позволив снежинкам спокойно падать, а жеребцу разглядеть чуть больше, чем хотелось бы. Вдали за городом, откуда они пришли, единорог увидел тёмное пятно. Ничего подобного он не замечал по пути сюда.
— Эй, Чумазая, подойди.
— Чего тебе? — огрызнулась кобылка. Хотя в мыслях это был прогресс – первая после ссоры адресованная лично ей фраза.
— Дай винтовку, — заявил жеребец, не отводя взгляда от пятна. Надо было успеть разглядеть его, пока ветер не вернулся.
— Это карабин. — Редлайн сомнительно посмотрела на щурящегося единорога, но левитировала оружие. Айсгейз неуклюже окутал его своей магией и посмотрел в оптику. Вернувшийся ветер всё портил.
— Вот тебе и малявка, — с досадой пробубнил он. Вдалеке, на самой грани видимости жеребец заметил Флейк с её псом. Маленькая пони словно игралась, прыгая по сугробам, а щенок повторял все её движения.
— Что? Что там? — Редлайн перехватила карабин и посмотрела в том же направлении, но вернувшийся ветер скрыл преследователей.
— Та малявка, Флейк, идёт за нами. — Жеребец порысил к ожидавшей их Флари. На ходу он добавил: — Нам тоже надо идти.
Чем дальше пони уходили по Северному Тракту (так эту дорогу назвали ПипБаки) от своего дома, тем сильнее Айсгейзу хотелось вернуться назад. Что-то тянуло его обратно на юг, и жеребец постоянно оборачивался в глупой надежде узнать причину. Принятое ранее решение уже не казалось таким уж правильным. Особенно сейчас, когда пони решили устроить вечерний привал перед странным сооружением.
— Монумент… Единству? — Редлайн с интересом рассматривала исполинских размеров арку, превышавшую и в высоту, и в ширину добрую сотню метров. Когда-то она была выполнена из бетона, но сейчас хлиплый каркас из металлических труб прикрывался редкими листами ржавого металла. Кто-то поддерживал этот монумент в должном состоянии. Единорожка подошла к ближайшей опоре и, закрыв один глаз, посмотрела в небо вдоль неё. Конструкция тихо вибрировала и, как оказалось, опасно покачивалась даже сейчас, в безветренную погоду.
— Кто их разберёт, этих пони прошлого. — Айсгейза больше интересовало окружение. Метель наконец-то отступила, оставив после себя лишь легкий снегопад. Это позволило разглядеть границы Тракта. Шириной с полкилометра (насколько хватало видимости), он упирался в отвесные скалы. Ставить в таком месте памятник было, по крайней мере, глупо.
Айсгейз развернулся на месте, сбросил сумки и уселся на них. Флари, отправившаяся назад, чтобы встретить (или отпугнуть – непонятно, что лучше) Флейк, пока что не вернулась. И пока её нет, можно было послушать радио. Несколько заученных движений – и ПипБак разразился помехами.
— … А теперь обещанные хорошие новости. Или плохие. Всё зависит от угла зрения, а мне с высоты картина видится именно такая. Всем вам, я думаю, знаком городок Новый Плейтвилль, успевший расцвести благодаря предлагаемым им услуг определённого характера.
Айсгейз вскочил и, задержав дыхание, прислушался к голосу по радио.
— Где ещё можно было найти в короткие сроки пони, способного выполнить за тебя грязные делишки и не заколоть при этом? Правильно – нигде. Но всё же, иногда его община выполняла роль санитаров Пустоши. Так вот, я отвлёкся. День назад там царила суматоха, столбы чёрного дыма виднелись за несколько километров, а к вечеру всё угасло и вроде бы успокоилось. Ни взрывов, ни звуков выстрелов никто не заметил.
«Так вот о чём говорила Трибьют». Редлайн обежала жеребца и посмотрела на него. Испуганный взгляд Айсгейза остановился на приподнятой ноге с ПипБаком, и кобылке пришлось пригнуться и посмотреть на него снизу, чтобы привлечь внимание. Лишь тогда наёмник посмотрел на единорожку.
— Но один из моих осведомителей сообщил, что уже сегодня утром караван с немногими выжившими прибыл в Синстол. Судя по слухам, они что-то не поделили с восточными товарищами по профессии, и те избавились от конкурентов. Как бы то ни было, у Синстола появился новый, непредсказуемый сосед. А ведь только угроза гулей миновала этот город. Ну что ж. С новостями для Севера на сегодня покончено. Желаю всем приятного дня вместе с неустаревающей музыкой Сапфайр Шорс.
— Я… — прошептал жеребец. — Я знал, что что-то не так. Я обязан…
Прервавшись на полуслове, Айсгейз бросился вперёд.
— Постой! — вскрикнула Редлайн и рванула следом.
Передача этого ДиДжея – чтоб он онемел – испортила все планы. Даже будучи налегке, она не сразу, но догнала жеребца и тут же бросилась на него, толкнув в бок и повалив в грязный снег.
— Уже поздно! — прокричала она в ухо Айсгейзу, стараясь удержать того своим весом. Но не тут-то было. Чего-чего, а физической силы единорогу хватало – без особых усилий он скинул с себя кобылку.
— Не мешай! — прогремел жеребец и вскочил на ноги. Однако отбежать он не успел – Редлайн вновь накинулась на него, в этот раз прыгнув на спину, и приложилась животом об угловатый модуль. Айсгейз же поймал новый приступ головной боли и зарылся мордой в снег. Единорожка крепко обхватила его шею, не давая вырваться.
— Всё прошло. Ты им уже не поможешь, Айс! — проорала она, когда единорог рывком поднялся и завалился вместе с ней на бок.
Модуль зашумел, и охваченное магией мачете покинуло ножны, оставив на предплечье единорожки неглубокий порез. Сам жеребец развернул голову к Редлайн, и кобылка просто не могла не заметить ярость в его глазах. Но не успела она расслабить объятия, как в висок жеребца уткнулось оружие. Седельная винтовка Флари возымела эффект, несмотря на отсутствие зарядов – Айсгейз остановил свой клинок посреди замаха и покосился на пегаску.
— Может, стоит её послушать? — тихо, но настойчиво произнесла летунья, стараясь не демонстрировать излишней враждебности.
— Успокойся. — Редлайн перехватила мачете своей магией и откинула его подальше в снег, пока жеребец не передумал. «Ну давай. Не надо сопротивляться».
Возникшая горячка наконец-то прошла, и Айсгейз осознал, в каком положении оказался. Он перестал дёргаться и расслабился, переводя взгляд с одной кобылки на другую.
— Выжившие уже в безопасности, — продолжила его заверять единорожка. Кивком она попросила Флари отойти, и та послушалась. — А мёртвым ты уже не поможешь.
— Я понимаю, — прошептал жеребец и сжался в комок, прикрыв голову передними ногами. — Всё понимаю.
Вместо слов Редлайн крепче обняла наёмника и положила голову ему на шею, прижавшись всем телом и накрыв хвостом.
Заметка
Редлайн:
Восстановление данных завершено.
Следующий уровень
Новая способность: Стойкость
Из-за поражения Порчей Вы теряете чувствительность нервных окончаний. Но здесь есть и плюс – Вы не чувствуете боль. Теперь за каждый уровень этой способности ваше Сопротивление Повреждениям будет увеличиваться на +10 %.
Навык: Энергетическое оружие (30)
Навык: Огнестрельное оружие (60)
Айсгейз:
Следующий уровень
Новая квестовая способность: Бремя знающего (Уровень 2)
Теперь некоторые галлюцинации преследуют Вас вне сновидений. Вы не можете их контролировать или предсказать, но их появления предшествуют важному событию.
Навык: Взлом (35)