Восход кровавой луны
Глава IV
— Мммххх…
— Тия! Тия! Он очнулся!
Мун с трудом открыл глаза. Оглядевшись, он понял, что находится в госпитале дворца. Рядом стояла Луна, тревожно и в то же время радостно смотревшая на него.
— Долго я так валялся?
— Около суток. Ты как, в порядке?
— Да не совсем. Голова раскалывается.
— Кхм, кхм. – напонил о себе доктор. – Я всё понимаю, но ему нужен покой. Поэтому прошу вас покинуть палату.
— Хорошо. Сообщите нам, когда пойдёт на поправку.
— Обязательно, Ваше высочество.
Тем временем далеко-далеко от Кантерлота…
— Госпожа, у нас заканчиваются ресурсы. Народ на грани голода.
— Знаю. – немного уставшим тоном ответила Кризалис. – Но что делать?
— Что делать? – донёсся годос Найтмера. – Позвольте мне подсказать вам, Ваше высочество.
— Ты кто? Как ты попал сюда? Стража!
К Найтмеру подлетели два чейнджлинга. Но тот лишь засмеялся, вскинул копыта, и стражники отлетели головами в стены.
— Ц-ц-ц, Ваше высочество… Скромный демон пришёл к вам предложить помощь, а вы натравляете на него солдат? Не хорошо…
— И чем ты хочешь мне помочь?
-…захватить Эквестрию, только и всего.
— А как же хвалёное силовое поле? А магия Селестии? Это будет невозможно. Стража! Вышвырните его вон, наконец!
— Ваше высочество, вы абсолютно ничему не учитесь.
Взмахом копыта он как будто просто выключил всех стражников в зале.
— Поймите, всё это я беру на себя. Силового поля не будет, обещаю.
— Допустим. Но зачем ты хочешь помочь мне? Хочешь править сам?
— Ни в коем случае. Единственной королевой будете вы.
— Тогда зачем?
— Так скажем… У меня свои цели. Ну так что? Избавите свой народ от голода или будете дожидаться вымирания?
— Хорошо. Но если что-то пойдёт не так…
— Само собой, Ваше высочество. Но этого не будет. Эквестрия будет ваша.
Несколько дней спустя.
— Всё готово?
— Да, Ваше величество. Стража проинструктирована, замок украшен.
— Благодарю. – мягко ответила Селестия. – Свободны.
— Есть.
— О Тия, я так волнуюсь. – сказала Луна.
— Я тоже. Всё же, нечасто к нам родители приезжают. А в этот раз для них есть сюрприз. – принцесса кивнула на Муна, стоящего у окна.
Звуки горна прервали их разговор. Карета со скрипом подкатила к парадному входу дворца. Первым из неё вышел лакей и громко объявил:
— Королевская чета, Орион и Старлайт!
Из кареты мерно вышли два аликорна и подошли к дочерям. Первая не сдержалась Старлайт и бросилась обнимать принцесс.
— Девочки мои! Как я по вам соскучилась!
— Только по девочкам? – произнёс парадно одетый Мун. Старлайт подняла голову, и глаза матери встретились с глазами вернувшегося сына. Аликорн молча подошла и обняла его. Мун почувствовал слёзы на её щеке.
— Эмм… — Луна прервала паузу. – Обед подан, поэтому… Прошу за стол!
— Идите. Мы вас догоним. – пробасил Орион, с недовольством смотря на Муна. Все, включая единорога, поняли, кого он имел в виду под «мы».
В зале остались лишь Орион, Мун и стражники, вытянувшиеся по стойке «смирно» вдоль ковровой дорожки.
Единорог, как нашкодивший жеребёнок, боялся смотреть в грозные глаза отца. Он слышал тяжёлую поступь копыт и чувствовал горячее дыхание на затылке.
— Скажи мне, сын, зачем? Зачем ты сбежал?
— Ты не представляешь, как часто здесь звучал этот вопрос. И так же часто звучал мой ответ: мне стало стыдно. Стыдно за то, что я причинил боль миллионам пони.
Орион вздохнул.
— Ты переживаешь о том, что причинил боль миллионам, но забыл о двух. Знаешь, когда мы с твоей матерью узнали о твоём исчезновении, мы очень воловались.
«Ага», — подумал Мун. – «Ты меня никогда не любил, с чего тебе волноваться обо мне?»
-…я разочарован, сын. Сильно разочарован. Теперь пошли. Пора обедать.
Обед проходил в тишине. Было слышно лишь бренчание столовых приборов о фарфоровую посуду. Мун решился нарушить молчание.
— Мам, пап, почему вы никогда не рассказывали мне о нём?
— О ком? – переспросила Старлайт.
— О Найтмере.
Родители переглянулись.
— Просто… Мы думали, что ты был ещё не готов к такой информации…
— Не готов? Ну и когда вы собирались сказать мне это?
Ответом послужило молчание.
— Так вот. Уже поздно что-либо говорить. Он вырвался на свободу.
— ЧТО?! – гневно сазал Орион.
— Да, отец, ты не ослышался. Он заставил меня поднять кровавую луну, угрожая моими копытами убить Луну.
Принцесса ночи поперхнулась грибным супом.
— Ч-что?
— Прости, сестрёнка. Я не мог сказать этого раньше.
— Ты…оказался настолько…слаб, — с трудом подбирая слова чуть не прокричал Орион, — что шёл на поводу у демона? Это всё твоё воспитание, Старлайт!
— Орион. Не здесь. – казалось, Старлайт прихоит в бешенство.
— Нет, я скажу это здесь и сейчас! Нужно было воспитывать из него воина, а не кобылку!
— Хочешь сказать, лучше было бы, если он вырос бездушным и запуганным?
— Пусть бездушным, пусть запуганным, но сильным! – аликорн перешёл на крик.
— Это так ты заботишься о своём сыне?
— Откуда мне знать, что это вообще мой сын!
Наступило неловкое молчание.
— Я никак не ожидала такого, Орион. Ты прекрасно знаешь, что это неправда.
Мун встал из-за стола и, игнорируя многочисленные вопросы «Ты куда?» покинул столовую.
— Вот видишь, что ты наделал.
— Пусть идёт. Слабак.
Мун зашёл в городской парк, присел около дерева и бесцельно посмотрел в небо. В честь приезда королевской четы пегасы расчистили небо над Кантерлотом, поэтому солнце нещадно палило, и Муну вскоре стало жарко в плаще, накинутом для маскировки. Вдруг он услышал где-то рядом тихий плач. Единорог повернул голову на звук и увидел, что у соседнего дерева сидит та самая репортёрша, что брала у него интервью. Мун подошёл и, стараясь изменить голос, спросил:
— Почему вы палчете, мисс?
— Вам-то какое дело?
— Может, я мог бы чем-нибудь помочь…
Черри посмотрела на собеседника и удивлённо сказала:
— Принц Блад Мун? Это вы?
— Эмм… Нет, — опешил Мун, — вы, должно быть, ошиблись.
— Нет, это правда вы! Но почему на вас такой старый бесвкусный плащ?
Мун понял, что его маскировка с треском провалилась.
— Ну да. Это я. Только, пожалуйста, тише. Не хочу привлекать к себе внимание. Так что всё-таки случилось?
— Мне, право, неудобно об этом говорить с вами… Всё-таки, кто я такая, чтобы плакаться в жилетку королевской особы…
— А если эта «королевская особа» сама предлагает жилетку?
-Ну, если уж так… Начальница ненавидит меня. Она упорно не хочет пускать в тираж все мои работы. В том числе наше с вами интервью.
— Может, мне как-то повлиять на это?
— Не надо! Будет ещё хуже… Тем более, я, кажется, знаю, из-за чего она так поступает.
— И из-за чего же?
— Если вкратце, то… её муж (он тоже работает в редакции) начал проявлять ко мне…интерес, сами знаете в каком смысле. Я не знаю, что с этим делать. Наверно, придётся уезжать обратно к родителям на вишнёвую ферму…
— Нет, это совершенно не повод увольняться. Знаете, в Хувстралии мне рассказывали подобную историю, и вот что тогда сделала кобылка…
Мун шепнул что-то на ухо Черри.
— Вы думаете, это сработает?
— Конечно. Если сработает, то… с меня обед.
— Вы что, приглашаете меня на…свидание?
— Нет-нет-нет, просто…предлагаю отпраздновать победу.
— А если ничего не получится?
-…тогда это будет прощальный обед. Ну так что? По копытам?
Черри смущённо улыбнулась.
— Договорились.
— Значит, завтра встречаемся здесь?
— Ладно. Но, всё равно, мне немного неловко…
— Всё в порядке. Я всегда рад помочь какому-нибудь пони.
Мун вернулся домой поздно вечером, явно подвыпивший. Когда он вошёл в свои покои, там его ждала Селестия.
— Ну и где ты был?
— Тебе какая разница, Тия. – ответил он заплетающимся языком.
— Мун, да ты же пьян!
— Да, пьян, и что?
— Насколько я помню, мы уже говорили на эту тему. Это не подобает пони твоего уровня.
— Да ты что? А может, у меня горе? Может, из-за меня родители поссорились?
— Поговорим завтра. А сейчас проспись.
— С удовольствием.
Мун, сопровождаемый презрительным взглядом сестры, плюхнулся на кровать и тихо захрапел.