Кантерлотский детектив.

Глава 7. Старый дом.

Но уверенность жеребца была напускной. Он был растерян. Сильверинг обскакал его, из рассказа демона тоже ничего не ясно, а в деле о пропавших пони аликорн не продвинулся и на шажок. Но желудок и обязательные утренние дела не давали спокойно рассуждать. К счастью, пони, работающие в дневной страже, с пониманием отнеслись к проблемам коллеги и накормили лже-единорога. Вану было ужасно стыдно за то, что причиняет им столько неудобств.

Сытно, но, к слову, не очень уж и вкусно, перекусив в общей столовой, аликорн решил начать делать все по порядку. У него есть описание места ритуала. Значит можно начать с этого. Правда, если быть совсем уж честным аликорн просто хотел оттянуть встречу с тем, у кого собирался попросить помощи.

Таким светлым, солнечным днем аликорн мог не особо опасаться встречи с ночными пегасами. Не то, что бы они ни могли ходить под солнцем, но они предпочитали вести ночной образ жизни. Неизвестно, связанно ли это с тем, что они хотели угодить своей богине, которая грустила из-за того, что пони спят по ночам или же они так вели себя задолго до восстания Найтмер Мун.

Подходящих по описанию домов Ван нашел несколько и только один из них не был жилым. Трехэтажный, заросший плетями одичавшего винограда, когда-то давно покрашенный в жизнерадостно желтый, он должен был производит впечатления запустения и дикости. Но никак не пугающей мрачности. Проходившие мимо пони подсознательно это чувствовали и старались побыстрее миновать этот дом. Нигде не было видно лазов жеребят, а уж они бы наверняка попытались пробраться в сад, что бы полакомиться самым вкусным, соседским, виноградом. Но то, что пони просто чувствовали, Ван осознавал. В этом доме было что-то. Или кто-то. И оно все еще здесь.

Ван со вздохом подумал о той самой цепи, что опоясывала сундук в заклинательной комнате. Цепь бы сейчас очень пригодилась. Но и книгу нельзя оставлять без присмотра. Преодолевая некоторый внутренний страх, пепельногривый подошел к кованым, местами проржавевшим воротам и попытался толкнуть их. Петли ворот за столько лет не использования настолько прикипели ржавчиной, что наверное не каждый земной пони смог бы открыть их. Ван тем более не смог. Но призвавший восьмирукого, как-то же проник внутрь?!

Немного поболтав с местными пони, пепельногривый узнал, что за домами тянется узкий, кривой переулок, к которому как правило выходить задние двери . И в правду. Судя по следам на земле, кто-то недавно пользовался задней дверью в стене, что окружала особняк. Правда местные пони редко бывают в этом переулке. Поэтому никто и не видел, заходил ли в старый особняк какой-нибудь пони. Дождавшись когда переулок опустеет, Ван перенес себя за стену телекинезом.

Заброшенный сад зарос сорной травой. Даже здесь, в тени старых деревьев, аликорн ощущал чье-то недоброе присутствие. Полоса примятой травы вила к дверям дома, но Ван не торопился. Он вслушивался в окружавший его мир. Впитывал запахи. Внимал своему таланту. Ничего особого, кроме чувства присутствия чего-то… неприятного. Выбора не оставалось, не уходить же из-за того, что страшно зайти в дом. Он же демонолог в конце концов, имеет дела с опаснейшими демонами и сильными духами. Только вот смелее от таких мыслей как-то не становилось.

Дверь дома открылась с легким, но скользящим напильником по натянутым нервам скрипом, словно предупреждая то_что_обитает_в_доме о гостях. Внутри, не смотря на солнечный день, было темно. Окна были затянуты мутной пленкой пыли. Пыль была повсюду. На полу, на стенах, даже на потолке! Казалось, что все вокруг начало стариться очень быстро. Словно в этом отдельно взятом особняке время бежит гораздо быстрее, чем во всем остальном мире. И в пыли был четко виден след. Такой след оставляет длинный плащ. Уж Ван то знает, как выглядят следы от плаща. Не выдержав пыльного сумрака , аликорн направил магию в рог, тут же окутавшийся красным, в тон глаз жеребца, сиянием. Кухня, в которую и вел, черны ход, тоже окрасилась алым, тени удлинились, . Но Ван почувствовал себя гораздо лучше. Казалось, что родная, теплая магия разгоняла всю ту жуть, что накопил этот дом в себе.

Следы, как внутренне ожидал Ван, отнюдь не вели вглубь дома. Они сразу же сворачивали к неприметному проему, ведущему в еще одну комнатку рядом с кухней. Рядом валялась куча щепы и трухи. Похоже, кто-то, не сумев открыть заклинившую в косяке дверь, просто выбил ее. Здесь когда-то была кладовая. В потолок были вделаны крючья непонятного назначения, а на стенах кое-где еще сохранились полки. В углу темнел провал, судя по всему, ведущий в погреб. Но чему, ну почему всяких таких типов обязательно тянет под землю, поглубже во мрак? Может они, подсознательно опасаются наказания принцесс, что повелевают НЕБЕСНЫМИ светилами?

К счастью аликорна, ступени, ведущие вниз, были каменными и ему не грозило навернуться, наступив на подгнившую доску. Снизу же шел четко различимый даже сквозь поднятую движениями жеребца пыль, запах плавленого воска. Осторожно ступая, на подсвеченные его рогом ступени, жеребец спустился. В алом свете Ван заметил, что здесь кто-то старательно прибрался. Доски и обручи, видимо от бочек, лежали в углу. На полу, виднелись следы не очень старательно затертой пентаграммы призыва, вершины которой были заляпаны воском. Там стояли свечи. Ван криво улыбнулся. Даже не зная, что конкретно здесь было начертано, аликорн мог многое узнать о призвавшем. Фигура явно изобиловала сложными элементами, возможно рунами и письменами. Начинающий инзорцист оперирует простыми фигурами. Постепенно, ростом мастерства и опыта усложняются и используемые элементы. Но однажды настает такой момент, когда мастера вновь начинают упрощать свои конструкции. Им уже не нужно множество тратящих время условностей. Такие мастера имеют авторитет среди призываемых и репутацию. И те относятся к призвавшим с уважением. Сейчас же аликорн имел дело с пони использующего сложные фигуры. Еще не мастером. Но демон боялся призвавшего больше чем Вана, уже имеющего репутацию!

Не очень хорошо выспавшегося жеребца начало клонить в сон. Несколько раз громко зевнув, он уселся на пол. Каменный пол показался ему неплохой кроватью. Нет! Разум аликорна отчаянно заметался, пытаясь бороться со сном. Пепельногривый следил за собой, поэтому внезапная сонливость стала сигналом о то, что кто-то воздействует на него.

— Я… — дыхание Вана было хриплым, словно на его спину положили что-то тяжелое. – Не хочу… спать.

Ноги вороного пони подрагивали, а шкурка на лбу намокла от пота.

— Я не подаюсь гипнозу… — как мантру прохрипел пепельногривый.

Что-то его атаковало. Не так как чейнджлинги чаруют свои жертв, аликорнов таким не проймешь. Просто что-то было в этом воздухе. Что-то заставляющее Вана уснуть.

Чутье заставило вороного посмотреть на потолок. Десяток крупных, фиолетовых пауков ткали над вороным какой-то замысловатый узор. Они явно ткали заклинание! А с паутины сыпалась серебристая пыльца. Ну уж нет!

Аликорн уже улегся на пол, а пауки спустились вниз и начали оплетать его тело. Но он продолжал сопротивляться.

— Я пришел… — зашептал он слова девиза. Пыльца, сыплющаяся с паутины, уже покрыла его шкурку серым налетом. Похожим на пыль. – ..в этот мир… — нет, не какое-нибудь заклинание. Просто эти слова были его призванием. — … что бы бороться со злом!

А затем с его губ начали срываться слова экзорцизма. Тяжелые, похожие на каменные плиты, они не словно падали в окружающий мир. В них слышался звон цепей, скрежет замков. Они накладывали печать. Пауки попытались убежать, но, как и многие до них, опоздали. Они дали жеребцу время сосредоточиться. И вот скрепы, что держали этих странных существ в чуждом для них мире, изменились. В таком состояние Ван не мог исполнить полноценное изгнание. Но он смог изолировать пауков где-то между там и здесь. Любой знающий затратив не так уж и много времени сможет их освободить, но здесь и сейчас Ван от них избавился.

Нити, которыми оплетали жеребца, рвались металлическим звоном. Телекинезом, Ван ослабил ремень сдерживающий крылья. Еще одна пара конечностей просто не заменима, когда тебя шатает. Упершись ими в пол, аликорн поднялся на ноги и побрел к выходу. И чем дальше он уходил от места призыва, тем легче ему становилось. Преодолев лестницу и кладовку, аликорн выбрался на кухню. В ней ничего не изменилось. Но вот атмосфера. Вместе с запечатанными пауками пропала и гнетущая атмосфера. Дом как дом, тени как тени.

На крыльце жеребец задержался, пытаясь отдышаться от той гадости, которой дышал в погребе. Жаркое обеденное солнышко ласково грело его черную шкурку. Но за безмятежным внешне отдыхом скрывалась лихорадочная работы мысли. Это явно была ловушка. Ловушка, рассчитанная на того, кто сможет пройтись по следу демона. Не будь вороной настороже, он бы и не успел обратить внимания на свою странную сонливость. И уснул бы там, оплетенный паутиной.

Вану сейчас ужасно хотелось плюнуть на все эти тайны и вернуться к своей спокойной, размеренной жизни. Но он понимал, что не сможет так поступить. И не потому, что потом будет жалеть об этом. Нет. Потому, что он несет ответственность. Он стражник. Он должен защищать город. Он аликорн. Это не просто название его вида или там трон принца. Это, прежде всего ответственность за страну. За пони, которых должен защитить. И теперь ему предстояла не менее изматывающая встреча.

Сущность, к которой хотел обратиться за помощью Ван, обитала в лабиринте возле замка принцесс. Лорд хаоса, дух дисгармонии. Дискорд. Размышляя над тем, как искать пропавших пони аликорн понял, что обычными средствами их не найти. А раз логика здесь бессильна, может хаос найдет зацепку.

Вану ужасно не хотелось иди к этому странному существу, поэтому вороной пони предпочел оттянуть это, просто прогуливаясь по столице и смотря на жизнь пони. В этом было что-то завораживающее. В пони смешивались беззаботность и любовь к приключениям, доброта и своеобразная, проявляемая в основном на рынках, жадность, величественность и уютность. В каких-то пони больше одного, в других иного, но все вместе это создает неповторимую, чарующую картину.

Наконец решившись, аликорн поцокал к дворцу. Там, чуть в стороне зеленел лабиринт, теперь являющийся официальной резиденцией Дискорда в Кантерлоте. Хоть дух дисгармонии и завязал с переделкой мира по своему вкусу, этот лабиринт он себе отстоял. И мог делать в нем все, что ему захочется. Ну, почти все. Да и, если честно, он больше времени проводил в Понивиле, чем у себя «дома». Но сейчас он был в лабиринте. Особый талант аликорна буквально кричал о присутствие в лабиринте Дискорда.

Ван ступил на мягкую траву тенистых дорожек. Конечно н мог просто на просто проломиться сквозь живую изгородь, выламывая ветки телекинезом, но это было бы уже настоящим неуважением к хозяину. Поэтому приходилось терпеть. Периодически стены, прямо на глазах перемещались, укореняясь на новых местах и меняя лабиринт.

Сверху раздался топоток лапок по чему-то деревянному. Это было бы наверное даже жутко, если бы пепельногривый пони сегодня не посетил тот самый дом. Еще несколько раз Дискорд, а может лабиринт, кто сказал, что лабиринты не разумны, пытался развлечься, пугая незваного гостя, но тот лишь устало фырчал. Наконец, спустя пол часа прогулки по дорожкам лабиринта Дискорду наскучила кислая мина на мордочке Вана. Лабиринт расступился перед пони, открывая его взору деловой кабинет Дискорда. Сам дух дисгармонии сидел в красном мягком кресле, с высокой спинкой. Перед ним был массивный стол, заваленный какими-то бумагами. На столе еще стояла пластиковая фигурка какой-то смутно знакомой Вану пони, желтой, с розовой гривой, а над креслом, в строгой рамке, словно прибитый к воздуху висел портрет Найтмер Мун.

— Ты слишком скучный. – вздохнул Дискорд, хвост которого, без участия хозяина подписывал какие-то документы. Его же владелец явно был не в духе, то ли из-за того, что гость не желал развлекать хозяина, то ли по иным причинам. – Чего надо?

— Меня зовут Бел Ван Сапка. – ровным голосом представился пепельногривый. – Я детектив…

— Да знаю я, знаю. – как-то обреченно махнул птичьей лапой Дискорд. -

Экзорцист, инзорцист, охотник на нечисть и путешественник, так? А еще особый пони ее сиятельства, правительницы ночи, принцессы Луны Эквестрийской. И аликорн

— Откуда ты…

— Земля слухами полнится – перебил перепончатокрылого Дискорд. – Ну а по твоей гриве не поймет кто-ты такой на самом деле только глупец. Ну, по крайней мере, кто-нибудь такой же умный как я.

— Может ты еще и знаешь я к тебе пришел? – честно, Ван не хотел язвить! Это получилось как-то само собой. Впрочем, Дискорд проигнорировал тон Вана.

— Неа, не знаю. – дух хаоса развалился в кресле, свесив ноги через подлокотник. Хвост же его продолжал усердно трудиться. – Это ведь ты тянешь время. А у меня вон сколько дел! – лапа Дискорда указала на заваленный бумагами стол.

Скептически хмыкнув, Ван бесцеремонно подтянул к себе один из листов телекинезом. Казавшаяся издалека чем-то заполненной бумага, была девственно чистой.

— Я как раз пообедал. – с искренней улыбкой заявил Дискорд.

— Я разыскиваю периодически пропадающих в Кантерлоте пони. – Ван что с Дискордом лучше говорить прямо. Иначе скучающий дух будет еще долго болтать и развлекаться. – Ни обычные поиски, ни с помощью магии, не дали результатов.

— И ты решил, что раз логика и магия тебе не помогли, можно обратиться к хаосу. – в голосе Дискорда отчего-то послышалась угроза. Вокруг стало заметно темнее, поднявшийся ветер начал срывать со стола листки, которые закружились по поляне. Покосившись на верх, Ван заметил небольшую тучку, прикрывшую пони и драконикуса.

— Дискорд… — с укором в голосе, подражая Селестие, протянул Ван.

— Ладно, ладно. – хлопок и все стало как раньше. Даже листы вернулись на свои места. – Я всего лишь добавил в наш разговор патеки. Продолжим. А с чего ты решил, что хаос будет тебе помогать?

— Не ты ли обещал помогать Эквестрии?

— Не я ли разбираю кучу документов?

— Рисуя на них смешные рожицы и запуская воздушных змеев из них? – копыто жеребца указало на привязанный чуть в стороне воздушный змей сделанный из канцелярской бумаги. – Назови свою цену, за совет.

Дискор улыбнулся. Вана аж передернуло от этой улыбки. Она словно говорила: «Ты попал, мой маленький пони».

— Хорошо, ты должен будешь… — Дискорд насладился по театральному длинной поузой. — … выполнить мое желание.

— Если оно не будет вредить пони и как-то влиять на мои отношения с Луной. – после не менее долгой паузы ответил Ван.

Дискорд тут же очутился возле жеребца и начал энергично трясти его переднюю ногу.

— Вот и договорились. Не волнуйся, твоя душа теперь в надежных лапах. – но что-то во взгляде черного аликорна заставило Дискорда добавить. – Это шутка, разумеется, шутка.

Драконикус вернулся к себе за стол и облокотившись произнес:

— Четыре слова. Школа. Для. Одаренных. Единорогов. Даже не пытайся спросить почему, все равно не поймешь. Но я уверен, она связана с пропажами.

— Пэс… — тихо прошептал Ван. Нет, разумеется, это не она занималась похищениями. Она то и в Кантерлот приехала с месяц назад, вместе с Ваном. Но не многое могу укрыться от этой сплетницы. Что ж… теперь аликорн знает, откуда искать. Конечно, если Дискорд в очередной раз не пошутил.

— Спасибо. Пожалуй мне пора навестить «племянницу». – впрочем, особой радости в голосе жеребца не было. Он понятия не имел, что может попросить такое существо, как Дискорд.

— Иди, иди, я у меня еще не все облака пересчитаны. – как-то отстраненно попрощался драконикус. – Строгий учет очень важен для хаоса, да. А желание я озвучу, когда захочу.