Очередной день из жизни Хувсов

Глава третья: Семейный завтрак

— Нет, маффинчик, ты не можешь держать Хрр'ктиква как домашнее животное, — сказала Дёрпи и поставила чайник разогреваться на плиту.

Динки вздохнула:

— Оу... Ну мамочка? Пожа-алуйcта?..

— Правило номер сорок три, — сказала Спарклер, выглянув из-за журнала мод. — Хм, новый дизайн от Рэрити выглядит довольно круто...

— Ты про детские карточные игры? — спросила Динки.

— Нет, маффин, другое правило сорок три, — ласково ответила Дёрпи и потянулась за кружкой, чуть не столкнув её на пол. В тот же миг она извернулась и поймала её, чудом удерживая баланс, даже когда кружка ручкой повисла на её правом ухе.

— Разумные формы жизни не могут быть домашними животными, будь они хоть органическими, хоть кремниевыми, хоть спектральными, — услужливо повторила правило Спарклер.

— Помнишь, что случилось с Тимом? — спросила Дёрпи. Вода в чайнике закипела, и тот тихо запел. Она подцепила копытцем ручку и убрала с плиты тихо зажужжавший и мягко засиявший зелёным светом чайник.

Спарклер фыркнула:

— Никогда бы не подумала, что сверхинтеллектуальные оттенки голубого могут быть такими... разрушительными.

Она перевернула страницу журнала и пустым взглядом посмотрела на плиту:

— Скажите мне, почему папа опять решил поставить звуковую плиту?

— Термоэлектронный нагревательный элемент! — довольно поправила Динки, а затем насупилась и прижала ушки:

— …Выходит, тогда Херви должна идти домой, да?

Дёрпи мягко кивнула, раскладывая чайные пакетики по всем четырём кружкам, расставленным по кругу.

— Да, маффин. У бедной Хрр'ктиква могут быть родители, которые волнуются за неё.

— Ох... — Динки ещё больше расстроилась.

Знакомый коричневый земной пони, споткнувшись, вошёл в дом и захлопнул за собой дверь. Шкурка его в некоторых местах была покрыта сажей. Он остановился на секунду повесить галстук и жилетку на крючок, обнажив свою кьютимарку в виде песочных часов, и поковылял на кухню.

— Что ж, — сказал он через секунду, широко улыбаясь. — У Агг’врак’итьяха весьма... интересные ритуалы прощания.

— Папочка! — счастливо вскрикнула Динки, прыгнула со стула, чтобы обнять, но упала перед папой и обвила копытцами его правую ногу.

— Доброе утро, Динки! — сказал Доктор, всё ещё сияя улыбкой. Он подбросил кобылку вверх и усадил на спину. — И как же твои дела?

Динки подумала секунду и ответила:

— Эм... Даже не знаю... и плохо, и хорошо.

Доктор опустил её на пол и погладил копытцем светлую гриву:

— Всё хорошо, Динки. Херви должна вернуться домой к семье.

Он притянул её поближе и шепнул на ушко, прикрывшись копытцами:

— Твои мама и сестра испортили всё удовольствие. Они не умеют нормально веселиться, хоть кол на голове теши!

— Папочка, ты смешной, — захихикала Динки.

— Хм, возможно, но скорее страшный и ужасно нелепый! — весело воскликнул Доктор и, встав на дыбы, ударился головой о низко висящий компьютерный экран. — Оу…

Тут же замигал яркий красный свет, и вслед за завопившей сиреной в доме загорелись огни. Дёрпи нажала кнопку на тостере. Сигнальные огни сразу выключились, и комната погрузилась в тишину.

— Ты не должен активировать процедуру на случай апокалипсиса до обеда! — выбранила она на жеребца и поставила перед ним кружку; её глаза скосились больше, чем обычно.

— Хочешь сказать, перед ужином, — поправил её Доктор.

— Перед обедом, или иначе никаких банановых маффинов всю неделю! — предупредила она.

— Ты не посмеешь!

— А ты переспорь меня, — сказала Дёрпи и покачала копытцем.

Доктор насупился:

— Никому не было до меня дела, пока я не задел эту штуку!

— Давай, сделай всё ещё хуже, — спокойно произнесла Спарклер.

Дёрпи кивнула:

— Вот именно. А теперь ты извинишься за то, что практически запустил процедуру на случай апокалипсиса.

— Хорошо. Извините меня за чуть не начавшуюся процедуру, — простонал Доктор, а затем наклонился и заговорщицки прошептал Динки:

— Как я и сказал, вообще никакого веселья.

— Я всё слышала!

— Ладно, ладно, — фыркнул Доктор. — Так что у нас сегодня по плану?

— С каких пор ты стал планировать? — фыркнула Спарклер.

— Ну, с прошлой недели…

— То был клон, и ты знаешь это. И не важно, полуидентичный геном или нет, — возразила Спарклер.

Доктор нахмурился:

— Хм... Подловила! Тогда придётся придумать что-то другое...

— Мамочка, маффины подгорают! — указала Динки.

Дёрпи широко раскрыла глаза:

— Что?..

И правда: несколько разложенных на углу морковных маффинов самопроизвольно воспламенились, мерцая ярко-зелёными флуоресцентными огоньками. Камень под ними потемнел, вероятно, покрывшись неким химически нестабильным пеплом.

— О нет! Мои крошки! — вскрикнула Дёрпи. — Не волнуйтесь, я спасу вас!

Без колебания она крутанулась вокруг и, метнувшись к краю стола, ухватила маффины.

— Горячо-горячо-горячо-горячо-горячо!

— Постой, мам! — крикнула Спарклер. — Только не вылетай наружу!..

Летя вверх ногами и сумасшедше махая крыльями, Дёрпи врезалась в дверь. Стекло с треском выбило наружу, и осколки посыпались на землю. Пони вздрогнули и прикрыли мордашки.

Дёрпи взмыла высоко в небеса. Как только пегаска достигла своего лётного потолка, она посмотрела вниз на противень с маффинами в своих копытцах: огонь давно погас.

— Фух, — выдохнула Дёрпи, наклонив голову. — Теперь всяко лучше…

Противень с маффинами взорвался голубовато-зелёной вспышкой. Дёрпи жёстко отбросило вниз, она рефлективно замахала крыльями, чтобы замедлить падение. Остальные Хувсы укрылись, смотря, как пегаска врезается в пол.

Спустя пару секунд Динки ткнула копытцем неподвижное тело мамы на полу кухни:

— Мамочка? С тобой всё хорошо?

— Я в порядке, — ответила контуженная Дёрпи. — Хотя бы… я спасла… маффины…

Она держала противень. Конечно, оставалась ещё парочка маффинов, целых, хоть и немного опалённых. Доктор лишь вздохнул.

— Забудь про маффины, взгляни на крышу, — пробормотала Спарклер, не спуская глаз с дыры в потолке. — Это уже пятый раз за месяц.

Доктор вздохнул ещё раз:

— Ну, хотя бы никто не ударился и не поранился.

— Кроме маффинов, — печально вставила Дёрпи.

Доктор кивнул с серьёзным видом:

— Кроме маффинов. Хотя я могу помочь тебе позже сделать ещё.

Дёрпи тут же оживилась:

— Уря! И можно мы сделаем морковно-тыквенно-банановые маффины, м?

— Разумеется! — взволнованно ответил Доктор и, ненадолго задумавшись, продолжил: — И да, мы больше не будем делать яблочные штрудели. Яблоки — это дрянь, ненавижу яблоки. Не говоря уже о грушевых маффинах…

— Эй, а мне они понравились! — сказала Динки, сложила копытца крестом и недовольно фыркнула.

Спарклер вздохнула:

— Что ж, кто предскажет, во сколько сегодня закончится сумасшествие?

Доктор оборвал свои пряные фантазии где-то на середине и ухмыльнулся:

— О нет, моя дорогая Спарклер. Сегодняшнее сумасшествие едва началось.