Три дня со Спайком

Спайк пытается ужиться со своей новой подругой(?).

Твайлайт Спаркл Рэрити Эплджек Спайк Колгейт

Охотник за сенсациями 3: замок безумного Понякулы

Хаусу выпало испытание, которое могло стать ему не по зубам, ведь какие скелеты в шкафу можно найти в древнем заброшенном замке?

Другие пони

Тот неловкий момент, когда...

Насколько сложно может быть взять книгу в библиотеке?

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Эплджек

Властелин Колец: Содружество - это магия

Рейнбоу Дэш снова прикладывается к катализатору талантов, который разработала Твайлайт Спаркл в фанатской серии "Double Rainboom". На этот раз радужную пегаску заносит в Средиземье - прямо в эпицентр разражающейся Войны Кольца, - и остальные Хранительницы Элементов Гармонии отправляются ей на выручку.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Человеки

Тайные чувства Флаттершай.

Все мы знаем очень тихую жёлтую пегаску, которая боится даже собственной тени. Что ж, так оно и есть. Флаттершай очень чувствительная пони. Она уже давно любит особую пони, но признаться ей трудно.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Энджел

Бесплатные обнимашки

Дерпи случайно приметила старую картонную коробку на рынке и решила найти ей новое, необычное применение.

Дерпи Хувз Другие пони

Хитиновая диверсия

В 1011 году после заключения Найтмер Мун на луне, королева чейнджлингов Кризалис объявила войну Эквестрии. Она и ее генералы верили, что миролюбивые эквестрийцы будут легко раздавлены гусеницами тяжёлых танков и отброшены назад их мощными винтовками. Однако чейнджлинги быстро убедились в своей неправоте, поскольку их силы натолкнулись на хорошо укрепленные оборонительные позиции пони. И вот после нескольких месяцев мучительного тупика, верховному командованию чейндлингов пришла в голову блестящая идея. Пользуясь дружелюбием пони к собратьям, они начали внедрять лазутчиков в эквестрийские укрепления, чтобы ослабить защитников и застать врасплох внезапной атакой. Один чейнджлинг из Роя был направлен на важное укрепление за несколько недель перед решительной атакой. И в обещанный день он ждал прихода своих братьев и сестёр. Но придут ли они? И, самое главное — что будет с кобылкой, с которой он подружился за это время, если они всё-таки придут?

Другие пони ОС - пони Чейнджлинги

Лицо под маской

Кроссовер с Dota 2. Последняя битва с королём скелетов должна была принести окончательную победу альянсу света. Лучшие герои света вышли на свой главный бой. Но, как известно, во время величайшего события целого мира, что-то должно пойти не так. Теперь, угроза хаоса пришла в Эквестрию.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони Человеки

Scalony: Рыцарь правосудия

История супергероя Эквестрии, Рыцаря Правосудия, Скэлони. Бен, также известный как путешественник Пони Без Метки, по стечению обстоятельств, становится супергероем.

My small self-insert

Многие мечтают попасть в Эквестрию, если вообще не каждый хотя бы немного знакомый с фэндомом, с той или иной целью. Что же, предоставляю вам на суд своё маленькое творение.

Твайлайт Спаркл Человеки

Автор рисунка: Stinkehund

Твайка

Твайка

Он всего один раз с ней заговорил, всего лишь дал ей имя, когда её, плюшевую сиреневую единорожку, ещё пахнущую магазином и перекошенную от долгого сидения в тесной подарочной упаковке, принесли в его дом на один из тех праздников, от которых не удавалось отсидеться взаперти даже такому угрюмому человеку, как её новый владелец. Тем вечером, высвободив её из душной и темной коробки, он с улыбкой назвал её: «Твайка!», а затем поставил на журнальный столик и с тех пор обращал на неё внимание только когда смахивал влажной тряпкой пыль со столешницы, и плюшевая лошадка ждала этих мгновений, надеялась, что однажды он прервёт на минутку свою уборку, возьмёт её на руки, и, быть может, скажет что-нибудь ласковое своим спокойным баритоном.

Но недели складывались в месяцы, а он только молчаливо приподнимал её, чтоб привычно протереть столик и тут же, поставив на место, уходил. И тогда, если бы Твайка не была туго набита изнутри сухим поролоном, её головка бы поникла, а на сиреневых глазках проступила бы влага. Увы, из-за мастерства раскройщика и совершенства автоматизированных швейных машин, плюшевые игрушки не могут ни грустно опустить голову, ни заплакать. А ещё этим игрушкам так необходимо, чтобы их обнимали – такая особенность наполнителя. Без ежедневных объятий они очень скоро начинают ощущать себя не нужными и заброшенными, а это самое горькое чувство на свете. Твайку не обнимали ни разу, потому она грустила с того самого праздничного дня, как появилась в этой квартире – квартире ухоженной, но стерильно тихой и чистой. И ещё у игрушек есть такая особенность: они так чистосердечно привязываются к своим хозяевам, пусть даже те и обращаются с ними с холодным безразличием, что нет для них ничего страшнее, чем быть передаренными. В силу этой удивительной привязанности Твайка искренне радовалась, если её хозяин был чуточку менее угрюм, чем обычно, переживала, когда он лежал на диване с высокой температурой, слушала вместе с ним скучную музыку, смотрела со своего столика его любимые длиннющие фильмы, в которых не было действия, зато было много разговоров, и надеялась, что однажды, во время одного из таких просмотров, её возьмут на руки, и она сладко разомлеет в человеческом тепле, и пусть тогда на телевизионном экране никогда не появится надпись «Конец», пусть видеоплеер будет крутить фильм бесконечно.

Ещё одна особенность плюшевых игрушек в том, что они не могут спать в одиночестве. Если не брать их с собой в постель, не укутывать заботливо одеялом, не рассказывать на бархатистое ушко спокойных сказок, то начинается такая знакомая Твайке бессонница, когда отсутствие близкого тепла и того уюта, который может быть только под одеялом, заставляет вглядываться в темноту, вслушиваться во вздохи и беззвучно умолять о скорейшем наступлении рассвета. А потом… Какой толк в наступлении утра, если тебя за завтраком в шутку не ткнут булочкой в плюшевый носик?

Однако, чем больше единорожка чувствовала безразличия к себе, тем сильнее ей был симпатичен её хозяин. Она наивно принимала напыщенность за мужество, грубость за силу, эгоизм за характер. И её беспокоили мысли о том, что она сама во всём виновата: сшили бы её гривку помягче, настрочили бы кьютимарку-звёздочку поярче, поставили бы внутрь пищалку с чуть менее идиотской песней, да и вообще, была бы она чуть повыше, то он, лучший мужчина на свете уж точно бы обращал на неё внимание, подбрасывал бы со смехом к потолку, кружил бы на вытянутых руках. От таких раздумий Твайка ощущала себя уродиной и радовалась тому, что в комнате с журнальным столиком не было зеркала, которое бы обязательно напоминало ей о том, что из мягких игрушек она ничем не выдающаяся, недостойная внимания, и вообще, купленная по недоразумению.

Однажды в их квартиру пришла женщина с маленьким суетливым ребенком, тут же забегавшим с криками по квартире. Но Твайка вдруг испытала не испуг от шума, устроенного малышом, а новое, до этого незнакомое ей чувство ненависти и зависти к женщине, видимо, матери этого ребёнка. Она была вульгарно накрашена, разговаривала сиплым голосом, курила и громко хохотала, глотая какую-то вонючую жидкость из стакана. Это было самое отвратительное существо, которое можно было себе только представить, но мужчина – Твайкин хозяин, Твайкин мужчина, да! Её мужчина! – уже усадил эту ужасную женщину к себе на колени. Он приобнял её и улыбался, что-то говорил тёплым, ласковым голосом – голосом, услышать который единорожка мечтала долгие месяцы.

А, когда набегавшийся малыш заснул, мужчина погасил в комнате свет, и плюшевая единорожка услышала в темноте смешки, шепотки, поцелуи, шорох одежды, нетерпеливо соскальзывающей на пол, затем тяжело выдохнул диван от тяжести двух взгромоздившихся на него тел, и его пружины отозвались всё ускоряющимся ритмическим поскрипыванием, к которому примешивались плохо сдерживаемые стоны. Потом раздался вскрик – звучавший всего секунду, но в него уместились все оттенки наслаждения, какие только возможны. После чего, наконец-то, к облегчению бедной Твайки до самого утра в комнате слышались только чуть различимые посапывания двух спящих, довольных людей. Единорожка опять, как и каждую другую ночь, ожидала рассвета, но это ожидание сейчас было более тяжёлым и изматывающим, чем раньше. Она задыхалась в запахах табака, той гадости, что ещё оставалась в стаканах, горячих испарений двух обнаженных тел, укутанных тем одеялом, оказаться под которым она так мечтала. Эти запахи пропитывали её плюшевое тельце, метя её самым тяжелым тавром на свете – знаком её ненужности.

Наконец, наступило утро. Зазвонил будильник в сотовом телефоне, растрепанные люди вылезли из-под одеяла. Они принялись одеваться даже не глядя друг на друга, и у Твайки затеплилась надежда: эта женщина ему на самом деле безразлична! Она сейчас уйдёт и никогда больше не вернётся. Мужчина проветрит комнату, займётся уборкой, приподнимет единорожку, чтобы, как обычно, протереть журнальный столик, и подержит её в руках чуть дольше, чем обычно. И он вдруг поймёт, что Твайка лучше этой бесстыдной гостьи – она не курит, не хохочет и не пьёт дурнопахнущую жидкость.

Проснулся и захныкал ребёнок. Женщина принялась его одевать, а он всё капризничал и капризничал. И тут мужчина вдруг подхватил Твайку и вручил её малышу. Тот пребольно ухватил растерянную единорожку за шею, но успокоился. Женщина с ребёнком вышли из квартиры, прошагали длиннющими лестничными пролётами и, наконец, открыли дверь подъезда, возле которого их уже поджидало такси. Твайку грубо запихнули в тёмную сумку, и она не успела в последний раз посмотреть в глаза того, кого она всё ещё продолжала любить.

Через некоторое время её, уже истрепанную, перепачканную, неаккуратно заштопанную, бросили на грязной, захламленной детской площадке.