Fallout : New Canterlot

Глава 14

Глава 14

Утро встретило Панацею затёкшей ногой, мягким светом в лицо и тупой болью в культях. Все вокруг уже успели проснуться и занимались своими делами. Тано проверял всё оружие на боеготовность, Фенита на этот раз решила сама приготовить, что-нибудь на плитке, а Фреш-Де-Лайт раскладывала все вещи из сумок, решая, какие взять с собой, а какие оставить тут на хранение. Внезапно её взгляд упал на деревянную подкову, которую они с Панацеей когда-то подобрали у мёртвого курьера. Эта вещь лежала на самом дне сумки, заваленная всевозможным барахлом, поэтому о ней никто долгое время не вспоминал, она даже выпала из прорванного под массой ненужностей бумажного пакета и теперь лежала, ожидая пока на неё обратят внимание.

— Хувс! – обратилась единорожка к своему наножному устройству – у меня тут есть вещь, которую тебе нужно было доставить!

— Извиняюсь? – переспросила её программа, если конечно такое сравнение до сих пор может быть приемлемым по отношению к нему.

— Ну вот! – произнесла Фреш, поднося дисплей к подкове.

— Ааааа, ты об этом, честно, я уже забыл о ней.

— То есть как? Неужели она тебе не нужна?

— Нет, это просто безделушка, которая должна была отвлечь внимание бандитов от основного груза, так что можете спокойно выбросить её подальше.

Синяя пони почувствовала, как её начинает переполнять гнев по отношению к этому искусственному интеллекту, но в первую очередь по отношению к той, кто нашёл эту чёртову подкову. Челюсти сами собой стали сжиматься, тело начала бить мелкая дрожь, а в задней ноге началось интенсивное покалывание, что скорее было следствием неудобного положения во время сна, чем эмоционального прилива.

— Фрешечка – обратилась к ней Панацея елейным голоском.

— Ч-ч-что? – испуганно ответила ей единорожка, начиная медленно отходить к выходу из комнаты.

— Не могла бы ты подойти поближе, а то мне кричать не хочется.

— Дааа… я и отсюда всё прекрасно слышу.

— И кстати, за эту подкову курьер уже получил свои крышки, так что она теперь вообще ничего не стоит.

Это был предел. Плоская поилка терпения синей пони была начисто смыта волной бесполезности их приключения, в котором она потеряла больше, чем когда-либо находила. Синяя пони резко вскочила на задние ноги и устремилась в сторону единорожки, которая с воплем уже успела вылететь в коридор. Она понеслась куда подальше, задевая по пути густых жителей убежища, с удивлением обнаруживших, что за ней, ловко цокая двумя ногами по стальному полу, устремилась другая пони, ничуть не проигрывая первой в скорости.

— Что это с ними случилось? – удивился Тано, на миг оторвавшись от своей винтовки.

— Не обращай внимания, милые бранятся – только тешатся – заявила пегасиха, обжаривая лук в масле.

Погоня, тем временем, продолжалась. Фреш успела выиграть некоторое количество времени, пробежав по лестницам на нижестоящий этаж и прошмыгнув в один из обширных залов, совмещающих в себе три комнаты с проходами без двери. В этих помещениях хранилось всё то, чему не было место в остальных комнатах убежища. Тут присутствовала целая коллекция пустых пластмассовых бочек, нагромождённых друг на друга, старый стол с тремя ножками, картонная коробка со старыми игрушками, целая вешалка с детскими комбинезонами и ещё куча всего. Единорожка помчалась насквозь через эти помещения, слыша, как за ней следует её спутница с туманными намерениями, из которых явственно выступает лишь желание догнать и задать трёпку. Внезапно, позади скачущей Фреш-Де-Лайт послышался лёгкий «тук», короткий «ой» и громкий «шмяк», с последующим «бадыщбадабум». Обернувшись назад, она поняла, что её преследовательница споткнулась о высокий порог при переходе между частями зала и упала на живот, где тут же была припорошена несколькими коробками с журналами и одной деревянной шваброй.

Повисла тишина. Единорожка немного потопталось в нерешительности на месте, после чего стала медленно приближаться к завалу.

— Эээ… Панацея? Ты там ещё жива?

Ответом ей было приглушённое «уууу» из под завала. Синяя пони попыталась подняться, но в виде такой особенности, как отсутствие необходимой опоры, у неё это не получилось, коробки с журналами крепко прижали её к полу.

— Я тебе помогу, если пообещаешь обойтись без ногоприкладства.

В ответ раздалось нечто наподобие утвердительного бормотания, что можно было расценивать, как «ДА».

Фреш осторожно начала снимать все коробки с лежащей лицом вниз пони, пока на ней не осталась только швабра и несколько просыпанных журналов. В этот момент Панацея резко поднялась, опёршись на здоровую часть своих передних ног, и крепко схватила единорожку зубами за ухо.

— Ай-ай-ай! Ты же пообещала – простонала Фреш-Де-Лайт.

— Я обещала обойтись без ногоприкладства, а это всего лишь зубы – проговорила пони, начиная подниматься на задних ногах во весь рост. Единорожке, которую потянуло за ухом вверх, тоже пришлось подняться на задние ноги, чтобы не рисковать оторвать его напрочь. Именно в таком неудобном положении ей и пришлось тащиться за Панацеей, ойкая при каждом неловком движении, которое обычно сопровождалось наворачиванием слезинки на глаза. Таща единорожку по убежищу, Панацея вдруг поняла, что вся злоба выветрилась из неё ещё на верхнем этаже, так что она даже не представляла, зачем продолжает держать в зубах ухо своей спутницы. Но и отпустить просто так, особенно после подобного захвата было как-то глупо. Таким образом, дойдя до лестницы, синяя пони отпустила уже порядком покрасневшее ухо Фреш-Де-Лайт. Единорожка тут же облегчённо опустилась на четыре ноги. Даже после такой короткой прогулки в подобном положении её бёдра и живот пробирала лёгкая дрожь от непривычно больших нагрузок, что на следующий день выльется в болезненные ощущения при каждом акте их напряжения. Она невольно поразилась, какие мышцы на задних ногах должна иметь её спутница, чтобы с такой скоростью мчаться за ней по коридорам, что вернуло её к мыслям о надвигающейся взбучке. К её удивлению, вместо того, чтоб получить хорошую порцию нотаций или люлей, как дело встанет, Панацея легла на спину Фреш-Де-Лайт и указала следовать в направлении их комнаты.

— Иии всё, мне больше ничего не будет?

— Думаю, с тебя хватит, я сама тоже виновата, что вообще согласилась на подобную авантюру – заявила пони миролюбивым голосом.

— Слушай, если ты так хорошо управляешься на двух ногах, что ты тогда всё время бесплатно катаешься на мне?

— Может тебе всё-таки прописать по первое число, так, для профилактики?

— Вопрос снят. Но всё равно, как ты научилась так быстро бегать на двух ногах?

— Во-первых, у меня хорошая подготовка и сильные бёдра, во-вторых, я каждую ночь тренировалась овладеть таким способом передвижения в совершенстве. Ну а в-третьих, если наметится бой, то я не хочу быть просто кусочком туловища, за которым только и можно, что спрятаться от автоматной очереди.

— Что ты такое говоришь? Ты не кусочек туловища, ты такая же пони, как я или Фенита с Тано. Просто, у тебя пока временные трудности.

— Временные? Хм, всё же ты ещё наивней, чем я думала.

— Конечно временные! Мы обязательно найдём способ, как заработать тебе на новые ноги, будут лучше, чем прежде!

— Эх, хотелось бы тебе верить, хотелось бы верить.

— По моим вычислениям, шанс подобного исхода составляет менее пяти процентов – прокомментировал Хувс.

— Неважно, пусть даже минус сто! – категорично заявила Фреш.

— Отлично, тогда переведём эти пять процентов в девяносто девять! – вновь раздался голос из ПИП-ПОН-И.

— А ты всё больше начинаешь походить на пони, нежели на калькулятор – одобрила Панацея, поудобней устроившись на спине единорожки.

Когда массивная дверь убежища с лязгом захлопнулась за спинами наших героев, пред ними предстала неизменная пещера со светлым пятном впереди, означающим выход. Колодец, в который они спустились, совсем не наполнился песком за время бури, что было очень странно, учитывая обилие песчинок, поднятое в воздух маленькими смерчами. Вся группа не спеша поднялась на поверхность, которая за время их пребывания в убежище совсем не изменилась. Вообще создавалось впечатление, будто никакой бури и в помине не было, но никто на это не стал обращать внимание, так как в сотое убежище стоило заглянуть в любом случае, хуже бы от этого точно не стало.

Дальше по заданному направлению из-за очередного холма начали вырисовываться многоэтажные строения, явно заброшенного типа. На вершине холма партии открылся грустный вид на умерший город, некогда носивший гордое название «Саедл». Некогда это был город, славившийся отличными швейными мастерскими и множеством магазинчиков, продающих всевозможные тканевые изделия. Сейчас же это просто брошенные остатки старого мира, неприглядные даже для Объединённой Гвардии и их новоиспечённого врага – Империи, возглавляемой неким Александром, по причине малой ценности и изолированного местоположения от основных пунктов командования с той или иной стороны. Выглядело это место удручающе. Пустые провалы окон на упавших и покосившихся домах заглядывали прямо в душу, рождая неприятный холодок внутри груди, завывания ветра, стоном отдававшиеся из чрева города, создавали впечатление предсмертного стона города и всех его жителей, а пустые улицы и проржавевшие напрочь столбы просто наводили великое уныние на всех и каждого. В этот город, можно даже сказать, город-призрак, вели несколько потрескавшихся дорог, почти потерявшихся в окружающих песках, будто пустошь хотела медленно поглотить эти развалины без остатка, сровняв их с окружающим ландшафтом. Размером этот город был раза в два меньше, чем Новый Кантерлот, хотя это было сложно утверждать, учитывая его архитектуру. С подобным успехом можно было на глаз определять, что имеет больший объём: золотая диадема или слиток золота. Тем не менее, у этого города была ещё одна особенность, из него выходила прямая, как маршрут в куда подальше, старая железная дорога, по которой уже никогда не станут ходить поезда.

— Никогда тут раньше не была – прошептала Панацея, разглядывая это увядшее великолепие.

— Это Саедл, город, находящийся почти на самом краю Эквестрии – осведомил всех Тано – из него выходит первая железная дорога, соединяющая множество городов и поселений в одну цепочку.

— Как бусы на верёвочку? – подхватила единорожка.

— Да, бусы, бусинки которых входят внутрь страны и потом выходят из неё, а потом снова входят… – хихикнула Фенита, явно думая о чём-то своём.

— Ты пошлячка, тебе говорили об этом? – поинтересовалась синяя пони, не вставая со спины Фреш-Де-Лайт.

— Да, и не раз, но я по крайней мере не прижимаюсь на протяжении всего пути к чужому телу.

— Эй, я сама решала, что понесу её! – вступилась за Панацею белогривая единорожка.

— Ну, тогда понятно, у вас, похоже, всё по обоюдному согласию – снова захихикала пегаска.

— Так, бабы, хорош трепаться, выдвигаемся – скомандовал зебр, оторвавшись от оптического прицела на своей винтовке – там, похоже, всё чисто.

Тихо пробираясь внутрь пустых стен Саедла, компания зашла в одно из наружных зданий, стоящее более или менее прямо. Этот дом осел на половину первого этажа, так что забираться внутрь приходилось через окно без стёкл. На первом этаже была целая куча ничего, так что пони стали продвигаться наверх, чтобы с крыши оглядеть весь город. На втором этаже при обыске был обнаружен полуразложившийся труп пони в броне лесничих, но от него исходило такое приятное благоухание, что обобрать труп ни у кого не поднялось копыто. Третий и четвёртый этаж были наглухо завалены строительным мусором, мебелью и просто, обломками стен и потолка. Пятый этаж выделялся только тем, что единственная дверь, находящаяся на нём вела в никуда, шаг – и пропасть. На шестом этаже была обрушена часть лестничной площадки, так что пройти по оставшемуся островку смог бы только один пони, без риска свалиться вниз и встретить зубами нижележащий лестничный пролёт. Седьмой и восьмой этаж так же, как и на пятом имели двери для самоубийц, но а на девятом этаже стоял чёрный, массивный сейф, застрявший в куче мусора на полу таким образом, что торчал только его угол и кусочек дверцы. Расчистив пространство от кусков бетона, Тано начал осматривать интересную находку. Этот чёрный ящик явно был не потревожен, так что его имело смысл взломать. К сожалению, дело оказалось дохлым, сколько пони ни бились у этого сейфа, он продолжал сохранять свою неприступность, как и многие годы до этого. В итоге все просто плюнули на него, и пошли дальше вверх, оставив эту находку будущим поколениям. Конечно, можно было попытаться взорвать его динамитом или гранатой, но тогда на взрыв может сбежаться множество нежелательных кадров, к тому же, в том редком случае, если эта затея выгорит – от содержимого может уже ничего не остаться.

Десятый этаж порадовал всю группу тем, что не таил в себе никаких опасностей, ровно как и вкусностей, но зато на одиннадцатом этаже, в одной из комнат, был найден старый деревянный шкаф, закрытый на замок. Единорожка было хотела предложить попытаться взломать его отмычкой и шпилькой, но в ответ увидела только презрительные мины сопартийцев. Вопрос с замком решился очень просто, а именно одной пулей из 10-мм пистолета, пущенной через старый матрас, чтоб заглушить выстрел. Замок, не готовый к подобной постановке вопроса, услужливо отвалился, позволяя старенькому шкафу распахнуть дверцы в широких объятиях. Заглянув внутрь, Фенита обнаружила довольно миленькое содержимое, а именно: летнюю дамскую шляпку с длинными полями, несколько комплектов женского откровенного белья, целый набор деловых дамских костюмов и, что было особенно приятно, потускневшую шкатулку с украшениями. В ней находились пара браслетов, серьги, кольца на рог и даже одно колье из искусственных самоцветов. Вещь может и дешёвая, но уж больно на глаз приятная. Фенита не удержалась и просто обчистила весь шкаф начисто, мысленно благодаря даму, некогда проживавшую в этой квартире. Скорее всего, именно её обугленные кости лежали на кровати, с которой был сдёрнут матрас.

— Слушай, я не думаю, что тебе надо брать с собой столько одежды, вдруг дальше мы найдём что-нибудь более ценное? – поинтересовался Тано.

— Вот когда найдём, тогда и поговорим, а пока не мешай маленькому женскому счастью – огрызнулась в ответ пегаска, давая ясно понять, что без веской причины она не расстанется с этими тряпками. Даже Панацея, предпочитающая свободную одежду, либо вообще её отсутствие, не могла не заглядеться на эти экземпляры женского покроя. Что ни говори, а шить в этом городе действительно умели на отлично, это синяя пони понимала даже со своим электронным зрением, окрашивающим всё в зелёный цвет.

Наконец, двенадцатый этаж встретил их комнатами без потолка, и именно потому он мог по праву считаться крышей. С верхушки этого дома виднелась большая часть опустевшего города, исключение составляли лишь участки, скрытые либо остальными сооружениями, либо просто находившиеся за пределами поля зрения. Город казался полностью необитаемым, что только усиливало чувство трагедии, постигшей его. Тано несколько раз обозрел окрестности в прицел, заглядывая во все возможные окна, щели, дыры, провалы, но так и не обнаружил следов пребывания прочих пони. Путь казался безопасным, но нельзя обманываться кажущимся спокойствием этого места, в любом закоулке может быть засада. Тано собрал народ в кучку и растолковал всем план действий, из которого следовало, что пока он будет сидеть с Фенитой на крыше этого дома, Фреш и Панацея осмотрят несколько близлежащих зданий изнутри под прикрытием со стороны снайперов. Панацея, которой выступать в качестве червячка на рыбалке было совсем неинтересно, покривила физиономию, но таки согласилась, решив, что протестами только усугубит своё положение в данной команде. Единорожка же, наоборот, отнеслась к данной миссии с детским энтузиазмом, предвещающим для синей пони множество проблем, которые, впрочем, лучше будет решать по мере их поступления.

— Что ж, решено. Вы двое идёте сперва в то трёхэтажное здание, из него выходите на улицу и перебираетесь в бутик, из которого, если всё пойдёт хорошо, переходите в участок охраны правопорядка, пока мы вас прикрываем. Вопросы есть? – произнёс Тано, загружая пять патронов пятидесятого калибра в свою винтовку, находящейся в полной боевой готовности.

— Да, меня интересует одна вещь – подала голос Фреш-Де-Лайт.

— Что именно тебе непонятно?

— Нууу… твоя винтовка же магического типа, так?

— Ну да.

— Тогда почему ты загружаешь в неё пули, а не лупишь заклинаниями?

— Я тебе отвечу на этот вопрос – встряла пегаска, уже успевшая приготовить своё снаряжение к возможному бою – при стрельбе заклинаниями эта винтовка оставляет такой луч света, что по нему нас можно отследить с самой луны. При стрельбе же пулями единственное, что может навести врага на наше местоположение – небольшой хлопок из дула винтовки, который, поверь уж мне, более незаметен, нежели полоса света, бьющая с крыши.

— Хорошо, вопросов больше не имею.

— Вот и ладненько, а теперь пошли – скомандовала Панацея, поудобней пристроившись на спине единорожки.

Синяя пони и лимонная единорожка без проблем забрались в трёхэтажный дом. Даже при беглом осмотре было понятно – поживиться тут нечем. Все его внутренности, похоже, когда-то уничтожил пожар, забравший с собой всё, что только могло гореть, оставив от дома лишь пустую оболочку. То тут, то там в углах, маленьких комнатках и просто на полу валялись давнишние угольки. Иногда в них можно было разобрать что-нибудь напоминающее стальную ножку табурета или просто почерневший кусок стены, отвалившийся либо от жара, либо от старости. Пони не останавливаясь пересекли это здание и вышли через пустой дверной проём, напротив которого красовался бутик, слегка тронутый пожаром, но тем не менее сумевший сохранить своё убранство.

Тем временем, на крыше здания команда снайперов продолжала наблюдать за окрестностями. Тано, как обладатель мощной оптики, высматривал любое нежелательное движение во всей округе, а Фенита, у которой вместо прицела был бинокль с мощными линзами, оглядывала ситуацию вокруг Фреш и Панацеи.

— Видишь что-нибудь? – поинтересовался Тано, через какое-то время ломания глаз об окружающие закоулки, в которые приходилось пристально вглядываться.

— Две аппетитные задницы.

— А если не придуриваться?

— А если не придуриваться, то вокруг так же пусто, как у могилы моей матери.

— Понятно, продолжаем наблюдение – произнёс зебр, в очередной раз укоряя себя, что не взял в убежище хоть какие-нибудь рации.

Бутик встретил Фреш-Де-Лайт и её наездницу захламлённым помещением, в котором смешались пустые вешалки из-под одежды, опрокинутые декоративные колонны и битое стекло от витрин. В воздухе неуловимо попахивало чем-то странным, чем-то неуловимо знакомым, но сложно определяемым из-за множества других запахов, населяющих это место. Единственное, что заслуживало внимание в этом магазинчике – была касса, как ни в чём не бывало, стоящая на деревянной стойке, за которой обычно должен находиться продавец. Подойдя ближе, Панацея слезла со спины своей напарницы и осмотрела кассу. Она была закрыта чуть ли не на шпингалет, так что с этим замком не было никаких трудностей. Внутри пони ожидал приятный приз в виде нескольких золотых монеток, которыми до катастрофы расплачивались пони. Они и сейчас прекрасно ценятся, особенно учитывая состав золота, аж 750-й пробы. Раньше этого металла в Эквестрии было навалом, и ему не придавали особого значения, опуская его по ценности ниже железа. Сейчас же, когда высокие технологии могут на равных соперничать с древней магией, золото резко набрало баллов, по причине отличной совмещаемости с организмом пони, и, как следствие, являющийся начинкой практически каждого протеза или устройства, вживлённого в плоть. А ещё он красиво блестит и из него получаются хорошие украшения.

Сложив денежку в кармашек, пони хотели было выйти из бутика, чтобы проследовать в последнее здание, как вдруг им в ноздри, будто поезд в стену, врезался тошнотворный запах, исходивший из деревянного люка под ними. Его сложно было не заметить, так как лишь он был очищен от грязи и вековой пыли, осевшей на полу этого помещения. Чем ближе пони подходили к люку, тем сильнее таранило по обонятельным рецепторам. Обе девушки уже знали, что находится под этой крышкой, но всё равно открыли её. Да, так и есть, там лежала разлагающаяся мертвечина. Присмотревшись к этому шматку гниющего от жары мяса, Панацея определила, что это как минимум трое пони, освежёванных и брошенных друг на друга, чем тут же поделилась с Фреш-Де-Лайт.

— Неужели снова минотавры? – удивилась единорожка, недоумевая, как эти гиганты могут до сих пор оставаться незаметными.

— Нет, на этих трупах следы понячьих зубов, а значит мы набрели на одну из нычек пониедов.

— Пониеды?

— Ой, не заставляй меня объяснять тебе, кто это такие.

— Каннибалы, которые переступили через свою понячность?

— Дура что ли? Пониеды – это одичавшие гули, питающиеся исключительно белковой пищей. Они обычно собираются в большие группы, где охотятся днём, а ночью приносят добычу и складывают её в общую кучу. Сейчас, кстати, уже вечер. Город должен кишеть ими.

— Гули, гули. Это что, голуби? – удивилась Фреш, представляя, как стая ободранных птиц, приняв построение клином, тащит свою очередную жертву, куда-нибудь в гнездо.

— Да нет же – возразила синяя пони, вспоминая, что эта единорожка по-прежнему ничего не знает об этом мире.

— Тогда кто?

— Это облучённые магией пони, которые не погибли при первой волне заклинаний. Эти несчастные смогли прожить в состоянии, когда их ткани и органы медленно пожирал некроз на протяжении часа, после чего их накрыло второй волной заклинания. Эти два заклинания, встретившись в их измученных телах, пришли в конфликт, в результате чего уничтожили друг друга, породив интересный побочный эффект, благодаря которому эти пони не могут умереть от старости. Большего я, к сожалению, не знаю, да и вникать мне в это не особо хочется.

— То есть, гули – это такие же пони, как мы?

— Да.

— Тогда почему они едят понину? – совсем запуталась единорожка.

— Её едят только дикие гули. Это гули, потерявшие свой разум, в результате тяжёлой психической травмы при осознании того, чем они стали, другие же могли просто подсесть на наркоту и не сумели вовремя остановиться. Есть, конечно, ещё такой вариант событий, как третья сила.

— Третья сила?

— Да, это третий тип магического вмешательства в их тело, к примеру это может произойти из-за неосторожного применения Стелс-пони…

— Почему ты замолчала?

— Нам нужно валить отсюда, немедленно! – прошептала Панацея, у которой, от осознания нависшей над ними угрозы, кровь превратилась в маленькие сосульки, способные вызвать мурашки даже на обратной стороне сердца. Пони уже хотела повернуться к выходу, как в воздухе прогремел первый выстрел мощной винтовки, за которым последовал, пронзающий душу, хлюпающий вой множества глоток, исходящий со всех окраин города.