Свет, падающий на нас

Пролог

Зимнее морозное утро не сулило ничего хорошего. Больше морозу – больше снега, а значит, больше работы.

Голден Лайт был самым обыкновенным дворником, который подметал обыкновенные улицы в обыкновенном сером городишке на окраине Эквестрии. Может, где-нибудь в "теплых" местечках каждый и мог найти работу по призванию, по своей кьютимарке, но тут ничего связанного с светящимся золотым шаром на боку не находилось, и вряд ли когда-либо нашлось. Жаль, конечно, но жить как-то надо, так что Голден устроился на одну из немногочисленных работ, которые были актуальны везде и всегда.

Он посмотрел на солнце, которое являлось единственным светящимся золотым шаром в округе, и подумал, что простому единорогу никогда до него не дотянуться, а участь его незавидна.

— Ну что же, пора за работу, быстро все закончим и отдыхать! – попытался он себя подбодрить, но вышло не очень убедительно.

Каждый день быстро закончить не удавалось, и отдохнуть, конечно, тоже. Голден Лайт снова глянул на солнце, в отчаянии плюнул на землю и воскликнул:

— У этих принцесс райская жизнь, знай поднимай-опускай это чертово солнце, и все тебя будут любить, а мне приходится горбатиться над тем, что я даже не должен делать, и получать жалкие гроши!

Он грозно топнул по земле, но это никто не услышал. В общем-то, грозно это было лишь по его мнению – вряд ли кто-нибудь хотя бы отскочил от него, если бы он так сделал рядом.

— Эххх... ладно, выбора у меня все равно нет. За работу.

Он подхватил метлу и лопату, и они полетели рядом с ним. Одно из небольших преимуществ единорогов в этой работе — не надо таскать все в зубах и седельных сумках. Земнопони еще и часто ломали зубы в процессе работы, правда, на стоматологов денег у них редко хватало.

Голден в который раз порадовался своему небольшому преимуществу и начал сгребать снег в кучу, используя свой телекинетический дар. К сожалению, научить его другим заклинаниям было некому, так что он остался на самом базовом уровне. Может, этот золотой шар был связан с магией? Но где же взять денег на обучение... Книги в библиотеке были для него словно внеземной грамотой, со всеми их замудренными терминами и отсутствием внятных иллюстраций.

— Да, надо будет научиться чему-нибудь... – пробормотал он, когда в воздухе послышался вой сирены.

Голден Лайт сразу вздернул голову и прислушался. Сирена звучала издали, но её было хорошо слышно, и это могло значить лишь одно...

Айси Лэйк был городом у самой границы, и сюда в последнее время стекалось много гвардейцев. Ходили слухи, что между грифонами и пони назревает конфликт, но они тщательно замалчивались, и большинством считались не больше чем параноидальным шептанием старых бабулек. Впрочем, у Голдена было свое мнение, так как несколько грифоньих семейств спешно выехали из города, и даже тот небольшой поток приезжих, который проходил через него, иссяк. Да и более успешный дядюшка Голдена, живущий около Филлидельфии, писал ему о правдивости слухов и просил уехать из города поскорее.

— И на какие шиши я должен был уехать? Заложить свою метлу? – зло подумал Голден, пока раздумывал, как же ему теперь быть.

Раздумывал он не очень долго – здание, рядом с которым он стоял, разорвалось на куски, его обдало горячим ветром и отбросило на несколько метров назад, после чего он тихо и без стонов потерял сознание, чего нельзя было сказать о ком-то, упавшем рядом и тихо плачущем.

1. Алый цветок

Дым вился над городком, и нигде не было видно ни одной живой души. Уцелевшая часть пони уже сбежала в сторону более крупных поселений, а остальные остались лежать под завалами камня, оставшимися после воздушного налета. То тут, то там раздавались тихие стоны, и эти стоны встретили Голден Лайта, когда он наконец смог очнуться. Множество стонов шло издали, но один из них выделялся и был намного ближе к нему. Он звучал так, словно стонала совсем маленькая кобылка. Голден с трудом приоткрыл один глаз, и увидел перед собой залепленную грязью и пылью маленькую пони вроде как белого цвета, с ослепительно яркой гривой алого цвета, которая словно светилась даже в пыли и грязи.

— Мама... где мама? Я хочу к ней... – послышался тихий зов с её стороны, и Голден пошарил по улице глазами. Его взгляд зацепился за еще одну пони белого цвета с такой же гривой. Она была безмолвна, а её шерстка была заляпана красными пятнами. Когда он пригляделся получше, то заметил, что её задняя нога, хоть и лежит рядом с телом, отделена от него, а на животе у неё глубокая рана, несовместимая с жизнью.

— Тише... твоя мама сейчас не может ответить, но я попробую тебе помочь... – тихо начал жеребец, но его резко оборвали:

— Она... она умерла? Она умерла, да? Она бы ответила... Но мама не может умереть, нет... мама должна жить...

— Тише... может, она еще сможет тебе ответить... я посмотрю.

Голден с трудом подполз к кобылке покрупнее и осмотрел её. Нет, ни одного признака жизни. "И как я скажу ей это? И что мне с ней теперь делать?" – пронеслось в его голове. Разумнее всего было бы попытаться спасти свою шкуру и выбраться из города одному, но оставить жеребенка-сироту на верную смерть... это было бы слишком жестоко.

— Мама... мама больше не может отвечать... у тебя есть отец? – дрожащим голосом спросил Голден.

— Н-нет... он давно ушел от нас... мама... почему маму убили? Что она сделала? Почему?

Кобылка с алой гривой начала рыдать, и жеребцу не оставалось ничего, кроме как начать её успокаивать – не только из жалости, их еще и могли услышать.

— Пожалуйста, не плачь, все будет хорошо, я попытаюсь тебе помочь, честное слово, только успокойся...

— Я тебя даже не знаю! Кто ты такой? Почему я должна тебе верить? Отстань от меня!

Не успел Голден открыть рта, как белая поняшка вскочила на ноги и быстро начала убегать, цокая копытцами по кладке улицы. Жеребец не стал её преследовать. Зачем бежать за проблемами, если они сами убегают от тебя? В первую очередь он отряхнулся и убедился, что его золотистая шерсть в порядке и нее имеет кровавых пятен на себе. Черная грива тоже была в порядке, как и голова, которую она покрывала. В общем, Голден Лайт легко отделался.

Только он собрался подумать о том, что же он все-таки будет делать дальше, как услышал громкий крик маленькой пони, видимо, той, которая только что от него сбежала. Золотистый жеребец встал перед выбором: лезть ли в опасную ситуацию, чтобы спасти кобылку, или искать безопасное место для себя?

Тихо вздохнув, он побежал в сторону, куда убежала маленькая пони с алой гривой, и подумал о том, какой же он идиот.

В процессе бега он задумался о том, что он только что видел, что вообще произошло, и содрогнулся. Святые Селестия и Луна, он ведь только что видел мертвую пони! И не просто мертвую, а убитую с жестокостью... Это было ужасно. Несмотря на кажущуюся неприветливость, черногривый жеребец был добр внутри, как и большинство пони, населявших Эквестрию, и содрогнулся еще раз от той мысли, что он даже задумался о том, чтобы бросить кобылку-сироту.

Внезапно он услышал голоса из-за угла. Разговаривали грифоны, это было понятно по небольшому акценту, и доносился приглушенный плач. Плач явно принадлежал белой поняшке.

— И что нам с ней делать? Она мне нахрен не сдалась, но ребенка убивать я не буду, еще чего.

— А если не убьем, она еще расскажет кому-то, что видела, где мы окопались, и жди беды. Прикончи её и не парься, Джибрил.

— Эх... ладно, выбора у меня так или иначе нет. Прости, малышка, ничего личного.

С бешеным криком Голден Лайт выскочил из-за угла, но это не принесло никакой пользы — в его ногу угодила пуля из винтовки, и он повалился на землю, корчась от боли.

— Еще один идиот. Его тоже кончаем? – спросил, по видимости, Джибриль.

— Да, конечно. Как же эти пони достали, быстрее бы от них избавится и жить спокойно.

Второй грифон подошел к золотистому жеребцу, передернул затвор и словно бы с сожалением покачал головой. После этого он наставил ствол ему на голову и покачал своей еще раз.

Вдруг с неба раздался громкий крик:

— Во имя Селестии и Луны, остановитесь, или вы пожалеете о том, что сделали!

Грифоны вскинули головы вверх, и увидели с десяток пегасов, вооруженных винтовками, ведомых кобылкой голубого цвета с гривой радужной расцветки.

— Дерьмо... – прошептал один из грифонов, и попытался улететь, резко разогнавшись с места. Его настигло сразу несколько пуль.

Голден Лайт разглядел, как скривилось лицо голубой поняшки, когда она увидела падающего грифона, и подумал, что и она вовсе не хочет никого убивать.

Второй грифон выкинул винтовку и отошел от кобылки, но это его не спасло — он тут же был расстрелян. На кобылку с широко раскрытыми глазами, полными ужаса, брызнуло немного крови, и она наконец закричала во весь голос. Теперь алым играла не только её грива, но и шерстка, и это было отнюдь не милое зрелище.

Главенствующая пегаска кивнула двум другим и полетела дальше, увлекая за собой остаток группы, а выбранные ею двое начали спускаться вниз. Белоснежная кобылка явно этого испугалась, подбежала к Голден Лайту и прижалась к нему, посчитав его куда менее страшным, чем пони с винтовками.

— Мы вам поможем, у нас задание вас эвакуировать! – выкрикнул с высоты один из пегасов, у которого была черная окраска с светло-серой гривой, красиво отливавшей бы на солнце, если бы его не застилал дым.

Это не успокоило кобылку, и она продолжила тихонько всхлипывать, обняв золотистого жеребца за бок.

— Давай... агххх... успокоимся, милая... и познакомимся... вот меня зовут Голден Лайт... а тебя?

— Вермейл Флауэр...

— Какое красивое имя... вот сейчас эти дяденьки отведут нас в безопасное место и все будет хорошо, только успокойся, Вермейл... хорошо?

— Ладно... Я постараюсь...

— Вот умница.

Голден Лайт с трудом сдерживал крик, а по ноге у него струилась кровь, но он старался не пугать маленькую кобылку зазря. Впрочем, пегасы легко заметили рану на его ноге, и, как только подлетели ближе, обработали её и перевязали. Пока они это делали, завязался разговор.

— И куда вы нас отведете?

— Тут рядом разбит лагерь для беженцев. Сначала туда, а потом в более безопасные места — это ведь ваша девочка? Не будем вас разлучать, иначе, возможно, отправили бы на фронт.

— Ну, вообще... – начал Голден, но был прерван Вермейл Флауер:

— Да, это мой папочка, и я останусь с ним!

— Хорошо. – улыбнулся пегас – Отдохните немного, и тронемся. Вряд ли мы сможем вас нести дотуда, даже если у вас раненый и ребенок.

— Ладно... – рассеяно ответил черногривый жеребец.
"Папочка?"

2. Долгая дорога в...

2
Спустя пару часов Голден Лайт почувствовал, что может, хоть и хромая, идти, и пегасы не замедлили этим воспользоваться.

— Хорошо, в дорогу. – сказал черный, которого звали Аутшайном, и Брокен Миррор, имевший светло-синюю окраску и блестящую серую гриву лишь немного темнее той, что была у Аутшайна, быстро схватил винтовку и помог подняться новоявленной семье на ноги.

— Путь неблизкий, – продолжил он – но мы можем пройти его за пару дней. Конечно, это учитывая хромую ногу золотистого и ребеночка. По пути не шумим и стараемся быть незаметными. Если видим еще выживших – подбираем. Это все.
"Хммм, он казался добрее" – подумалось золотистому, но, в общем-то, он не обижался, так как пегасы спасали его жизнь, рискуя своей, и имели право на вольность в общении. В конце-концов, они были военными, а военные редко отличаются аристократическими манерами.

Аутшайн, очевидно, был по званию выше Брокен Миррора, так как все приказы раздавал он, а второй держался рядом с ним, как говорится, вытянувшись в струнку.

— А почему тебя назвали Брокен Миррор? – вдруг спросила в основном молчавшая до этого Вермейл Флауэр, обращаясь к синему пегасу.

— Это недолгая история, хех, – неожиданно дружелюбно откликнулся он – сразу после рождения я разбил зеркало в операционной. Моему отцу показалось остроумным назвать меня так, хотя, вроде, разбитое зеркало – примета неудач. Отец не прогадал — как бы его не отговаривали, назвал меня так, и с тех пор я чертовски везуч. Наверное, это и есть моё призвание – быть везучим.

Пегас указал на свою кьютимарку, где было две игральных кости, на каждой из которых выпала шестерка.

— Самая удачная комбинация! – воскликнул он, и захохотал.
"Вот бы мне такой талант, чтобы он сам за мной ходил, а не приходилось его искать." – с некоторой завистью подумал Голден Лайт, но, конечно, промолчал.

— Спасибо, что рассказали... – тихо сказала белая кобылка.

Голден заметил, что у неё еще нет кьютимарки. Крыльев или рога, кстати, тоже не наблюдалось, но огромная грива, которой бы не постыдилась и взрослая модница, была достаточно хорошим отличительным фактором. И её цвет... он не только был ярким... она правда светилась... или это лишь иллюзия? Золотистый жеребец не стал долго размышлять над этим и забивать голову. Со временем узнаем, подумал он. Жаль, что такая прелестная девочка осталась без семьи, а теперь еще и облита кровью.

— Отставить разговоры! До вечера осталось немного, а нам еще долго идти! – вдруг послышался выкрик.

Все безмолвно пошли за черным пегасом, который так же быстро и четко, как отдал, начал выполнять свой приказ.

Ходьба шла своим чередом уже несколько часов, и единорог с кобылкой, не привыкшие к длинным переходам, с трудом передвигали ногами. Особенно это отражалось на Вермейл, которая с трудом передвигала копытцами и высунула язык изо рта, несмотря на царивший холод.

— Мы можем отдохнуть? – выпалила она, с трудом найдя силы на простую фразу.

— Никак нет, – ответил Аутшайн – грифоны, скорее всего, уже нашли трупы и ищут нас.

— Но я очень устала...

— Давай я тебя повезу. – вдруг сказал Брокен Миррор, не подававший признаков усталости.

Белая кобылка благодарно кивнула и залезла на спину наклонившегося пегаса, а он, в свою очередь, приподнял крылья, чтобы не дать ей упасть.

Аутшайн хмыкнул, но промолчал. Путь продолжился.

Еще через час Голден и сам был готов молить об остановке, но, глядя на спокойно вышагивающих пегасов, собрал свою гордость в копыто и заткнул им рот.
"А дворник — не такая уж херовая работа, хоть устаешь меньше." – в очередной раз подумал он про себя. Говорить не хотелось.
"Папочка? Почему она так сказала? Это расчет или она правда ко мне так привязалась за час? Она маловата, чтобы что-то делать из расчета, я думаю... Эх, что бы ни было, придется её защищать. Не то чтобы я на это подписывался, но это кажется правильным..."
— Ладно, привал. Тут среди развалин сохранился домик, осмотрим его и передохнем внутри.

Домик, дверь которого открылась от хорошего пинка, оказался пуст да беден. Аутшайн запретил разводить огонь или включать свет, так что путники остались в темноте и холоде. Вермейл нашла одеяло и укуталась в нем, пегасы достали четыре банки с каким-то питательным пюре и фляжку с водой. Пюре оказалось не особо вкусным, но все всё равно быстро его уплели, так как переход отнял много сил. Маленькая кобылка уснула, как только её банка опустела, и у жеребцов завязался разговор.

— И почему грифоны напали? У нас ведь были мирные отношения. – золотистого жеребца этот вопрос донимал больше всего.

— Не знаю. – коротко ответил Аутшайн.

— Ходят слухи, что у них сговор с кем-то на чрезвычайно выгодных условиях. Видел, как они разбомбили город? Думаешь, они сами бы сделали столько высококачественных бомб? Это сколько сил надо, а разведка говорит, что у грифонов ничего, выпускающего подобное, нет. – добавил Брокен Миррор. – Вообще, это мутная история. Грифоны, конечно, куда более воинственный и хищный народ, чем мы, но как они собираются с нами тягаться и насколько большим должно быть предложение, чтобы оно затмило выгоду от сотрудничества – непонятно.

— Ясно... ясно, что ничего не ясно.

— Вот то-то и оно. – подытожил черный пегас, и комната погрузилась в тишину. Еще через минуту она нарушилась.

— Будем будить кобылку? Мы собирались продолжить путь ночью. – спросил Брокен Миррор.

— Нет, – ответил Аутшайн – она устала, пускай отдохнет.

Голден Лайт не смог сдержать улыбки, прежде чем сам погрузился в мир грёз.

Вырвал его оттуда отчаянный мат, звуки перестрелки и испуганный крик.

— Они, блять, нас нашли, так что вытаскивай пистолет из сумки, снимай предохранитель и начинай стрелять! – выкрикнул Брокен Миррор, прежде чем схватил винтовку в зубы и не начал целится сквозь окно.

Голден быстро левитировал к себе сумку синего пегаса, и вытащил оттуда пистолет.
"Блять, блять, блять, я даже не знаю, как этот предохранитель выглядит! Так, вот эта херня из металла смахивает на то, что я о предохранителях слышал... сдвинулась, отлично, попробую нажать на курок..."
Отдача от выстрела чуть не раздробила Голдену зубы, пуля, к счастью, вгрызлась в пол, а он сам остался лежать, с трудом пытаясь откашляться.
"Блять, как больно... блять, какой у меня узкий запас мата. И мозгов. У меня же есть телекинез, я могу стрелять, не получая удар в зубы каждый раз!"
Золотистый единорог подбежал к окну и слевтитировал к нему же пистолет. За окном витало три грифона, и еще пара лежала на земле, а под ними растекались кровавые пятна. Голден навел на одного из грифонов, зависшего на секунду в воздухе, ствол, после чего надавил на курок, но ничего не произошло.

— Зттор! Пээдени зттор! – крикнул ему Аутшайн, и единорог снова начал осматривать пистолет.
"Ага, затвор..." – подумал он, потянув еще одну деталь сбоку, которая тут же вернулась на свое место.

Стоило ему это сделать, подоконник окна, у которого он стоял, разлетелся на куски. Если бы пуля прошла чуть выше, от жеребца остались бы одни воспоминания, и осознание этого заставило его повалиться на пол. Только он коснулся животом пола, Вермейл вскрикнула и подбежала к нему.

— Пожалуйста, не умирай! Пожалуйста! Я не хочу никого больше терять! – крикнула она, видимо, подумав, что произошло прямое попадание.

— Не беспокойся, я буду в порядке... только спрячься, пожалуйста... милая...

Услышав последнее слово, кобылка покраснела и убежала за свое импровизированное убежище — перевернутый тяжелый грубо сколоченный стол.

Голден тихо выматерился, подполз к другому окну и снова поднял пистолет. Ему повезло, один из грифонов был прямо на мушке и не замечал его. Единорог начал давить на курок, и тут в его голове промелькнула мысль.
"Я ведь убью его..."
Черногривый жеребец никогда никого не убивал и не испытывал особой тяги к жестокости. Конечно, иногда он желал смерти некоторым пони, но это случается с каждым, и для него скорее являлось исключением, чем правилом.

Грифон вскинул винтовку и прицелился. Голден видел, что если он не выстрелит, то, возможно, погибнет кто-то из его новых друзей... но убить кого-то... разве это не зло?

Он зажмурился и выстрелил, комната заполнилась шумом. Грифон покачнулся и упал на землю, но вместе с этим упал и Брокен Миррор. Второй еще дышал, и Вермейл Флауэр подбежала к нему.

— В-вы ранены?

— Не беспокойся, крошка... хехе, это лишь царапина...

Было видно, что Миррор врал, чтобы успокоить кобылку, поскольку кровь из его раны около крыла хлестала потоком.

— Я... я попробую помочь... – вдруг сказала Вермейл.
"Как?" — только и подумал Голден Лайт, как вдруг грива Вермейл засветилась, и, надвинутая вперед, расступилась, показав под собой загоревшийся красным цветом маленький жеребячий рог.
"Невероятно... у неё наверняка есть не один туз в... гриве?"
На ране Миррора появилось слабое свечение, и кровотечение остановилось. Она даже слегка затянулась перед тем, как силы Вермейл иссякли, и она упала оземь.

Это могло показаться не особенно впечатляющим результатом, но для жеребенка, еще даже не заработавшего кьютимарку, это было крайне сложное заклинание. Голден это знал, так как пытался изучить подобное по книге, но потерпел полное фиаско. Во всяком случае, почти все единороги ограничивались базовыми заклинаниями, так что он мало расстроился.

— Спасибо... – удивленно выпалил синий пегас и потерял сознание – рана оставалась серьезной.

На улице, по видимости, осталось всего два грифона. Послышался выстрел и крик боли из-за окна. Нет, только один.

Вдруг последний грифон слетел со своей позиции и направился в сторону границы, видимо, за подкреплением.

— Твою мать... скоро тут будет больше, а у нас нет никаких шансов отбиться. И связи. У нас нет нихрена. И убежать не выйдет. В любом случае, у меня приказ вас вывести отсюда, и я его должен исполнить, но товарища бросать я тоже не стану, а с ним мы пойдем слишком медленно. Наилучшим будет сделать так — вы с кобылкой тихо и скрытно уходите, а я стараюсь задержать грифонов. Это не обсуждается. Пистолет от имени Брокен Миррора дарю вам. – быстро отчеканил Аутшайн, практически не тратя время на разговоры.

У Голден Лайта, образно, отвисла челюсть. Он начал возражать:

— Нет, я должен помочь. Видел, как я попал по грифону? Отличный выстрел был! Я могу помочь!

— Это стрелял я, а не ты, твоя пуля ушла мимо. Думаешь, можно с первого раза взять и попасть в далекую цель, еще и держа оружие телекинезом? Если вы не уйдете, шанс вашей смерти будет стремиться к ста процентам. Умрет ребенок, понимаешь? Не спорь со мной и быстрее уноси её отсюда, времени мало.

Спорить было глупо, и Голден коротко кивнул Аутшайну. Тот схватил Вермейл и взвалил на спину Голдену, зацепил к ней ремнем. Накрыл сверху одеялом, которое было белого, как снег, цвета.

— Побежишь. Не шуми. Удачи. – еще кратче, чем обычно, сказал он, открыв дверь и указав на коридор под развалинами, который он приметил.

Золотистый жеребец лишь склонил голову в молчаливом поклоне и тихо выдавил:

— Спасибо...

— Не за что. Беги!

Он последовал приказу и выбежал из дому, спрятавшись за руинами. Снова начал идти снег, еще сильнее, чем раньше, они начали наполняться им, что давало хоть какие-то шансы импровизированному камуфляжу. Голден Лайт пошел, прячась за каждым углом, по направлению, которого они держались вчера. Снег запорошил одеяло, но, конечно, жеребец не сбрасывал его.
"Лишь бы не заболела..." — подумал он про Вермейл – "...хотя скорее стоит беспокоиться, как бы её не убили. Эхххх..."
Где-то вдалеке послышались выстрелы. Голден обернулся, но ничего не увидел, кроме чего-то, похожего на метающуюся в небе крошечную радугу. Вдруг она камнем полетела вниз, и наверху остались лишь серые грузные облака.
"Эх..." – снова вздохнул он – "Или исчезло маленькое чудо, или я схожу с ума."

Беженцам удавалось продвигаться незамеченными почти час, но дольше это продолжаться не могло. Жеребец то и дело замечал разведчиков грифонов в воздухе, и лишь чудо помогало ему успеть спрятаться. В конце концов он, с трудом таща свою ношу, выбился из сил, и не успел убежать в укрытие от очередного разведчика. Его остановил резкий крик:

— Стой! Кто идет? Стой, буду стрелять!

Голдену не осталось ничего, кроме как ответить.

— Я... я беженец, иду с дочерью из города... Может, там нам смогут помочь... Пожалуйста, оставьте в живых хотя бы малышку, она еще совсем мала...

Грифон изрядно задумался. Было видно, что он изменился в лице и отчаянно боролся с чем-то.

— Идите, – вдруг выпалил он – только не попадитесь кому-нибудь еще, он вряд ли будет таким добрым. И мне тоже не попадайтесь.

Жеребец во второй раз за день благодарно поклонился, а потом начал убегать так быстро, как мог.
"А эти грифоны не так плохи..."
Он вспомнил расстрел бросившего оружие бойца и содрогнулся. Грифон, конечно, был врагом, хотел убить жеребенка, но это все равно было против всех правил...

Прошли часы... Голден Лайт не чувствовал ног, но продолжал вышагивать, словно заводной солдатик. Вермейл успела очнуться, и он сказал ей, чтобы та тихо лежала у него на спине, пока они идут в безопасное место. Она коротко утвердительно промычала, и путь продолжился.

Они успели пересечь границу города, и по дороге не было видно ни одной живой души. Это было странно, ведь весь город не мог сбежать одновременно и так быстро.

На горизонте забрезжил свет костров, а в небе показалось несколько точек, быстро приближавшихся к паре единорогов.
"Конец?" – подумалось Голден Лайту, но скоро он разглядел, что точки превратились в пегасов, и у них были носилки.

Увидев это, он просто повалился на землю, в то время как пегасы, подлетев к ним, сняли с него Вермейл, уложили обоих на носилки и унесли к лагерю.

Когда он очнулся, они уже находились в довольно большой палатке, которая, правда, была тесно набита. Вермейл о чем-то говорила с другой кобылкой похожего возраста, и выглядела довольно спокойно. Удивительное дело — большинство жеребят сильно переживало по поводу потери крова, а зачастую и близких, но белая кобылка выделялась из их ряда.

— Вермейл? Ты в порядке? – окликнул её золотистый жеребец.

— Да, папочка, всё хорошо. – получил он утвердительный ответ.

— Ладно... ты играешь?

— Да. Эту девочку зовут Саншайн Флауэр! Почти как меня!

— Очень приятно познакомиться, Саншайн.

Саншайн Флауэр была прелестной желтой кобылкой с белоснежной гривой и черными глазами. Она правда смахивала на цветок, и странно, что её не назвали Камомайл.

— Здравствуйте... – робко сказала она, и Голден улыбнулся – ваша дочка очень добрая. Она мне залечила ранку на ножке.

— Правда? Какая она молодец. Вермейл, пожалуйста, подойди ко мне.

Вермейл быстро прискакала к жеребцу, и он шепотом спросил:

— Где ты научилась этому?

— Меня мама учила. Говорила, что у меня неплохо выходит. Она медсестрой была...

— Ты по ней, наверное, скучаешь...

— Не очень... она плохая была, била меня и ругала часто... а этому научила, чтобы я синяки залечивала и никто про это не знал...

— Она тебя до синяков била?

— Иногда до синяков, иногда сильнее... но у меня больше никого не было... а ты выглядишь добрым... папа тоже был добрым, но мама его выжила из дома... вот я и жила с ней... немного загрустила даже, когда она умерла, у меня же никого нет больше...

— Не бойся, милая... я буду с тобой добр... постараюсь заменить отца...

— Может, ты будешь моим папой?

— Хорошо... доченька... Я буду.

— Спасибо...

В палатку вошла медсестра с толстым журналом и пером.

— Здравствуйте, меня зовут Редхарт, я пришла вам помочь.

— Откуда пришли? – послышался выкрик какого-то жеребенка.

— Из Понивилля. – коротко ответила она и улыбнулась. – А теперь я запишу ваши имена.

Редхарт принялась опрашивать находившихся внутри, и черед дошел до Голден Лайта и Вермейл.

— Я – Голден Лайт, а это Вермейл Флауэр. – сказал первый.

— Дочь? – спросила медсестра, указав на красногривую кобылку.

— Да, дочь. Мать погибла... она вся в неё... внешностью...

— Понимаю... ладно, спасибо.

Голден подумал, что он теперь и правда "папочка".

Не так уж и плохо.

В палатке постоянно слышалось перешептывание. Жеребец прислушался к нему.
"...напали на мирных жителей — очень странно, и... восемь с половиной часов, вроде... кажется, над городом видели странн... а лекарства вообще... то видел летящих... мама, а тут есть книжки... к грифонам, а с ними контакт... хотя, может, это была лишь... принцессы посетят... у меня был хороший дом... ставки ставят, можно и подзаработать... может быть, слух... скоро... а её убили, и что-то ф... когда будет обед, моя дочка уж..."
Что за бред, подумалось ему. Ничего не вычленить. Надо сходить разведать обстановку.

— Вермейл! Пойдем, прогуляемся немного, хорошо?

— Хорошо, папочка.

Пара вышла из палатки. Снаружи она выглядела меньше, чем внутри, но все равно была довольно впечатляющей.

Лагерь был заполнен несчастными. Большая часть потеряла близких, многие — здоровье, и почти все — кров. У одного из плачущих на улице жеребят была оторвана нога, и Голден быстро отвел взгляд. Куда более чувствительная Вермейл начала всхлипывать. Он пожалел, что вытащил её наружу. Хотя, конечно, она все равно бы рано или поздно это бы увидела...

К ним подбежала Саншайн Флауэр, за которой шла её мать, видимо, решившая тоже поблагодарить Вермейл.

К удивлению золотистого жеребца, мать подошла к нему, а не к белой кобылке.

— Благодарю вас, ваша дочь нам очень помогла.

— А вы поблагодарили её?

— Ну, нет, зачем?

Голден был немного ошарашен глупостью этих слов, но вдруг в небе взвился дымок, и оттуда вырвался широкий зеленый луч света, полетевший к лагерю, что мгновенно привлекло внимание. Птица попала на его путь, и её жизнь жестоко оборвалась — она сгорела меньше, чем за секунду.

Со всех сторон послышался дикий крик, лучу оставались считанные десятки метров до лагеря, как вдруг вокруг него поднялся двойной магический щит ярко-розового цвета.

— Принцессы здесь. — послышались в унисон два мелодичных и спокойных, но в то же время громогласных голоса — И мы вас защитим.

Луч распустился на щите ядовитым цветком, пытаясь его прогрызть, но был вынужден признать поражение, не нанеся ущерба даже первому слою.
"Магический луч? У грифонов? Они ведь не творят магию! Что происходит?"
Зрелище было впечатляющим — луч был в диаметре добрые(а скорее — злые) десять метров, и мог выжечь значительную часть лагеря одним проходом.

Как только луч пропал, несколько, по видимости, сопровождавших принцессу гвардейцев бросилось в полет к его источнику, но вскоре вернулись ни с чем.

— Пожалуйста, не паникуйте и вернитесь в палатки, там будет безопаснее всего! – послышался снова мелодичный унисон – Мы вас выведем отсюда и уведем в безопасное место!
"Разве не это — безопасное место? Хотя, очевидно, нет."
Голден Лайт с Вермейл повиновались гласу принцесс и ушли в палатку, где стоял еще более жуткий гвалт, чем раньше.

— Папочка, мы точно выберемся отсюда?

— Я уверен, что выберемся, все же здесь принцессы, и их сила безгранична.

— Я тоже хочу стать принцессой, чтобы помогать и спасать всех точно так же.

— Конечно, станешь, милая.
"Интересно, как появились принцессы, и появляются ли новые? Ладно, это вопрос на будущее, а пока что надо просто подождать указаний."
Жеребец приобнял маленькую кобылку, шепнул ей что-то на ухо, и та расплылась в улыбке, после чего они продолжили тихо лежать, не обращая внимания на суматоху вокруг.