Загадочный доктор Адлер
Глава 6
Удар в сердце
ГЛАВА 6 «Удар в сердце»
Кобылка продолжала смотреть на розового жеребца.
«Он знает» — пронеслась мысль в её голове, от чего бедняжке стало совсем нехорошо.
— Ты неважно выглядишь – сказала Пинки.
Ничего не ответив, радужная прошла в пекарню. У плиты суетился её парень. Скорее, бывший парень. Он заметил гостью, но не отвлёкся от своих дел, к тому же, очередной его пирог сгорел, что несколько взбесило техника, хотя он знал, что сам виноват.
— Гриша? – неуверенно спросила кобылка.
Техник повернулся к сорванке. По её взгляду он сразу понял, что та обо всём догадалась.
— Тот поцелуй… это была ошибка! – начала оправдываться пони.
— И много таких ошибок ты допустила? Сколько ещё жеребцов ты охмурила за моей спиной? – злился Гриша.
— Это всего лишь поцелуй, любимый – краснела голубая.
— Да неужели? С Артуром в яблочном саду у вас тоже был просто поцелуй? – спросил техник.
Пегаска здорово удивилась и ещё больше раскраснелась.
— Те события были ошибочны – мямлила «крутая» пони.
— И как я понял, сообщить мне о страсти к Артуру ты тоже посчитала ошибкой? Я видел ваши странные взгляды, но не придавал этому значения. Я смотрю, ты любительница ошибок. Многовато их, не находишь? – спросил Гриша.
Бедняжка совсем растерялась.
— Я поцеловала тебя, потому что ты мне сильно напомнил Гришу. Того Гришу, по которому я скучала. Я виновата, что не удержалась, прошу, прости меня – пони с трудом сдерживала слёзы.
На мгновение, слова пегаски тронули сердце техника, но лишь на мгновение.
— Как бы я хотел простить… Но ты потеряла моё доверие – сказал Гриша.
— Но… — начала пони.
— Мне нужно работать, прошу, уходи – техник тоже прослезился, ибо сердце его переполняли злоба и боль.
Кобылка заревела и побежала прочь из пекарни. Техник вернулся к своей работе, попутно гремя всем тем, что только под руку попадалось.
— Что произошло? Я ещё никогда не видела, что Рэйнбоу так плакала. Я вообще не видела, что бы она пускала слёзы – прибежала озадаченная кудряшка.
Техник ничего не ответил, продолжая выполнять свою работу.
Радужная кобылка, пробежав десяток метров, взмыла ввысь со всей скоростью, с которой только могла, словно пытаясь оторваться от той боли, что сковывала её душу.
— Ему нужно время всё обдумать. Я его люблю, а он любит меня. Я это знаю – пегаска пыталась сама себя успокоить, но что-то ей подсказывало, что всё будет не так радужно, как её великолепная грива.
Выйдя из дома, я в очередной раз потопал на работу. Утреннее солнце ещё не так сильно жарило, что доставило мне некоторое удовольствие. Пение Понивильских птиц прибавляло мне уверенности, а радужный шлейф в небе от знакомой пегаски, заставил меня улыбнуться предстоящему дню. Но едва я приземлил взгляд на проходящих мимо, пони, груз неприятных событий вновь осел на мои плечи, но увы он не перхоть, которую можно стряхнуть. С таким непостоянным настроением, я добрался до работы. К своему удивлению, у входа в мастерскую я заметил стройную фигуру Флаттершай.
— Снова что-то сломалось? – улыбнулся я.
Кобылка посмотрела на меня жалостливым взглядом, от чего моё сердце внезапно сжалось.
— Флаттершай, что случилось? – спросил я.
Из глаз кобылки потекли редкие слёзы. От такого душераздирающего вида, моё сердце вообще ушло в пятки.
— Я… я… — что-то тихо бормотала пегаска.
— Не понимаю – сказал я.
Пони явно пыталась со мной поговорить, но ей видимо банально не хватало смелости и уверенности.
— Ты можешь мне доверять, ты же знаешь – сказал я.
— Да, я знаю – пропищал ангелок.
— Что тебя тревожит? — спросил я.
Кобылку могло расстроить что угодно, как кашель одного из её зверюшек, так и дождь за окном. Желтокрылая ко всему слишком чувствительно относится. В любом случае, я готов оказать ей помощь. В моей голове зародилось множество предположений, в том числе и безумных, но нет смысла гадать, пока не узнаешь истину.
— Я неудачница! – тихо вскрикнула пони, заплакала и убежала.
До этого момента, у меня возникло много вопросов. Теперь, их число увеличилось в десятикратном размере.
— Флаттрешай! – крикнул я, но пони была уже далеко.
Теряясь в догадках, я прошёл в мастерскую. День и так не совсем гладко начался, а здесь ещё такие сцены происходят. Что же терзает желтокрылого ангелка? Жаль, что она не до конца открылась мне.
Я несколько часов сидел в раздумьях, путаницей угнетающих мой разум. Посмотрев на полупустой стол, мне так захотелось увидеть на нём радиоприёмник, что я едва не свалился со стула. Эта тишина меня просто с ума сводит. Если бы я знал, что буду из кожи лезть вон со скуки, то непременно прихватил бы с собой радиоприёмник с Земли. Хотя, смысл? В Эквестрии нет радиостанций. А вдруг я ещё случайно обнаружу очередной сигнал Кратекса? То я точно окончательно свихнусь… А может, я уже свихнулся? Нет, хватит сидеть в замкнутом пространстве четырёх деревянных стен. Сегодня у меня будет выходной, всё-таки я сам себе босс как-никак.
Заперев за собой дверь мастерской, я отправился бродить по Понивилю. Это не просто прогулка. Это вынужденная прогулка. Свежий воздух и уличный шум приводили меня в некое равновесие, от чего мои мысли сами начали расползаться по своим полкам. Завернув на соседнюю улицу, я увидел столпотворение пони. Благодаря своему высокому росту, по сравнению с непарнокопытными, в эпицентре толпы я увидел знакомого жеребца-единорога, которого откуда-то знаю. Стоп. Так не его ли мне описывала та кобылица, искавшая пропавшего мужа? Движимый любопытством, я присоединился к куче пони.
— Давай ещё раз, что ты помнишь? – спросила мэр озадаченного жеребца.
— Я же рассказывал. Дважды – сказал он.
— Ты не рассказывал мне. О, уважаемый, прошу, это важно – сказала мэр.
— Хорошо. Я как всегда возвращался после вечерней смены. На улице было темно, а из-за тумана, ещё и непроглядно. Я шёл к себе домой, как услышал шум колёс. Обернувшись, я кажется… я не уверен, но видел большую чёрную повозку – сказал жеребец.
— Что было дальше? – выкрикнул кто-то из толпы.
— А потом, я очутился здесь и вокруг меня, собрались все вы. Ещё, у меня болит рог… – сказал жеребец.
— Странная у вас история – задумалась мэр.
— Да знаю я, что с ним такое. Наверняка после работы заглянул в паб и нажрался там как лошадь! – выкрикнул кто-то.
— Я вообще не пью, честно! – оправдывался жеребец.
— Тогда, как ты обоснуешь провал в памяти? – спросила мэр.
— Никак – сказал жеребец.
— Ты слышал звук колёс и видел чёрную карету? – вступил я, пытаясь перекричать толпу.
Жеребец кивнул.
— Случайно, не такую карету, как у нового жильца нашей деревни? – едва я договорил предложение, как наступила гробовая тишина, от чего я слегка содрогнулся.
— Очень похожа, но я не разглядел. Помню ещё, у повозки по бокам светили зелёные огоньки, словно глаза какого-то монстра… — говорил жеребец.
— Ох! – одна из кобылок упала в обморок, а другие, принялись приводить её в чувства.
— Госпожа мэр, расскажите нам о незнакомце! – кто-то выкрикнул.
— Да, расскажите! Вы единственная, кто его видел – продолжались выкрики, что свело недавнюю тишину на нет.
— Этот господин весьма уважаемый в научных кругах и попросил уединения, я не вправе о нём говорить – сказала мэр.
— Но он похитил Рэвила! – крикнула жена жеребца.
— Ещё не известно, что кто-то кого-то похищал! Не стоит кидать обвинения, я вам запрещаю! Собрание окончено, все по домам – отрезала мэр и вышла из толпы, которая осталась стоять на месте и продолжать гундосить.
Казалось бы, тихая, мирная деревня, но сколько событий через неё проходит. Я не знаю, действительно к ним причастен загадочный незнакомец или нет, но определённо, нечто таинственное он в себе несёт, в этом я уверен. В любом случае, хотел он или нет, но внимание деревенских теперь всецело приковано к его персоне.
Рабочий день Гриши подошёл к концу. Попрощавшись с Пинки Пай, парень отправился ночевать на опушку Понивиля. В домик возвращаться он не хотел по понятным причинам. Остановившись на полпути, техник поднял взор в сторону небосвода, где за линией горизонта, медленно скрылось дневное светило, отдавая ночную вахту лунному месяцу. Насладившись зрелищем, он продолжил путь до заветной поляны. Благополучно добравшись до места, Гриша приютился под сенью большого дерева. Он мечтательно посмотрел в центр опушки. Когда-то, именно в этом месте, Артур многократно открывал портал на землю. Своего рода памятное место для обоих людей, раскрашивающее их воспоминания о былом доме, от которого они добровольно отказались. Гриша начал жалеть о своём выборе.
Сверху раздался шелест крыльев и тут же, перед парнем грациозно приземлилась голубая пегаска. Техник печально посмотрел на её изумительные, женственные очертания и тяжело вздохнул. Ему было приятно её видеть, но от встречи с ней, он радости не испытывал.
— Здесь холодно, иди домой – сказала пегаска.
Гриша ничего не ответил.
— Если хочешь, я могу переночевать сегодня на небе, мне не в первой. Ты простынешь на голой земле – продолжила пони проявлять заботу и нежно улыбнулась.
— Рэйнбоу, я останусь здесь – сказал человек.
Кобылка присела рядом.
— Ты поступаешь совсем не круто, сидя здесь на земле, хотя и стараешься – говорила пегаска.
Техник снова промолчал. Злость пробудилась в фибрах его души, которую он старательно пытался удержать в себе. Ему не нравилось это чувство, но постоянные мысли об измене кобылки сделали своё дело, накрутив на разум техника обильный гнев.
— Прошу, хватит дуться. Будь на твоём месте любой другой жеребец, я бы его не поцеловала. Я же говорила, ты вёл себя как настоящий Гриша. Тот Гриша, которого я люблю – сквозь слёзы улыбнулась пони.
Техник посмотрел на кобылку. Одна его часть хотела примирения с пегаской, а другая полностью погрязла в злобе, которую, он сам же в себя и вогнал.
— Ты только теряешь время – монотонно сказал техник, поддавшись тёмной стороне своей души.
— Что? – удивилась кобылка, не веря своим ушам.
— Оставь меня в покое. Навсегда – Гриша продолжал изливать злобу, от чего ему становилось лишь хуже, но гнев как наркотик – подсядешь и не слезешь.
— Что? – дрожащим голоском переспросила радужная.
Техник едва было открыл рот, как его прервала Дэш.
— Пожалуйста, не надо. Всё не так плохо, как ты считаешь. Не говори того, что задумал – кобылка догадалась о ходе мыслей Гриши.
Слёзы пегаски медленно стекали по щекам, оставляя на них мокрые продолговатые следы. Она часто моргала, пытаясь избавиться от них, но слёзы лишь прибывали.
— Прошу, Гриша. Не делай этого… — последние слова, пони тихо прошептала.
Но Гриша словно ядерная бомба, цепная реакция уже запущена и хоть светлая часть его души яро борется, но локомотив злобы уже не остановить.
— Между нами всё кончено – произнёс он, то, что боялась услышать пегаска и отвернулся.
На пару секунд, цвет радужной кобылки стал сероватым и не удивительно, она услышала ужасные слова от того существа, которого любила всем сердцем. Искренне любила. Острая боль вонзилась в душу кобылки, заставив бедняжку сильно трястись. Кобылка ещё раз посмотрела на техника в надежде, что он осознает, какую глупость только что совершил. В надежде, что он повернётся и с любовью обнимет свою маленькую пони. Свою маленькую сорванку. Но мимолётным мечтам радужной пегаски не суждено было сбыться и она это поняла.
— Дурак! Ну зачем ты всё разрушил! – с горя прокричала кобылка и пулей взмыла в небо, стараясь как можно дальше улететь от несчастной поляны. Она сердилась, ненавидела Гришу, но всё равно, всё так же любила, ибо огонь любви затушить не просто.
Пегаска врезалась в первое же облако где и осталась, отдавшись на растерзание безграничному горю отверженной любви. Она винила себя, за свои огрехи перед Гришей, винила и самого техника, что тот неразумно отверг её. Бедняжка вспомнила все свои любовные неудачи, что вновь оживило былую боль в её душе. Стоило кобылке встретить свою любовь, настоящую любовь, которой она впервые за всю жизнь, всецело открылась, как та нещадно ударила её по морде. Ей ведь тоже хочется ласки и нежности. Ей ведь тоже хочется быть любимой…
Гриша напрочь отказывался покидать её голову. Да, он идиот. Но этого идиота безумно любит пегаска. Это не те мимолётные отношения, что были с Артуром. Это нечто… настоящее. Она не готова потерять его. Она не готова сдаться. Если она это сделает, то её дальнейшая жизнь станет пустой – именно так и считала Рэйнбоу. Она не мыслила жизни без Гриши, он стал неотъемлемой её частью. Пытаясь справиться с душевной раной, кобылка всё сильнее продолжала сжимать в объятьях облако, обильно оплакивая раскол в своём сильном, но ранимом сердечке.
Гриша всё же вернулся в небольшой домик, встретивший его темнотой и пустотой. Он знал, что Дэш там не увидит. Скорее, никогда больше не увидит. Злоба плавно начала отпускать техника, возвращая ему объективность сознания и попутно, понимание того, что он натворил. Бессонная ночь Грише обеспечена.