3 дня революции

Пролог. Капитан мертвецов.

На нос упала снежинка, тут же растаявшая. Зима на носу, а сверху приказ пришёл — мол моё звено одно из лучших среди гвардии её величества, да и среди армейских соединений не последнее. А значит и организовывать почётный караул будут из нас. Далее в документе расписывалось, конечно, в стандартных формулировках, насколько это почётно, круто и тому подобное. Кто помоложе, да рангом пониже прыгали от счастья, низший офицерский состав улыбался виновато, да искали, где бы взять давно пропитое церемониальное оружие, а я умирал от скуки, ибо за 40 лет, проведённых на службе у её величества, не раз присутствовал на таких вот «мероприятиях». Именно из-за этого я и придавался созерцанию вечернего неба, вместо того, что бы пытаться научить этих бестолочей хоть чему угодно.

Организм, за годы службы капитаном, уже привык к крепкому, здоровому послеобеденному сну, да вот обстоятельства не позволяли. Что бы перед принцессой не опозорится, нужно всё же научить подчинённых стоять, словно истуканы на протяжении нескольких часов. Наблюдать за этим было, понятное дело, скучно, да и ни кто не мешал мне назначить на это дело старшего лейтенанта Шарпа Блейд, что я и незамедлительно сделал. Пусть помучается да подумает над тем, что уходить в самовол — это не есть хорошо. Я же, удобно пристроившись на лавочке в сторожке, предался думам.

Я, Рестлесс Спир, проработал в королевской гвардии чуть более 40 лет, пройдя непростой путь от уличного патруля до капитана третьего звена. Многие уважали меня за мой жизненный опыт, да не понимали, зачем стране, войн в которой не было уже больше 1000 лет, охрана принцессы. Да, я осознавал, что являюсь представителем профессии, которая себя не окупает, да и в целом есть лишь пережиток прошлого. Хотя это, конечно, философия. На мнение этих расфуфыренных аристократов мне было плевать с высокого холма, просто потому, что я только с мечом обращаться и умел, а переучиваться в мои 56 лет было бы глупо. Я был доволен своей профессией, своим государством и не совсем доволен жизнью в целом. Она как то не сложилась сразу. Родился в провинции, в семье фермера, был задиристым и сильным, не смотря на то, что единорог, что сказалось на получении кьютимарки в виде меча. Отец хотел отправить меня в пограничники, да вот я не хотел. Всё это сыграло свою роль, и в 10 лет я всё же сбежал из дома, да отправился в Кантерлот, где на удивление легко вступил в стражу, а потом и в гвардию, представшую в моём воображении, как группа великих воинов. Это потом я осознал, что основным занятием и одновременно развлечениям этих «воинов» является откосы от заданий старших чинов, заключающихся, в основном, в приказе «сбегать до ближайшей таверны за бутылкой вина или пива». Если все пони косели после бокала вина, а после бутылки уже и ходить не могли, то гвардейцы настолько подняли своё умение в уничтожении алкоголя, что и после 2 бутылок вели душевный разговор. Хотя уровень умения и зависел от ранга, да.

Дослуживши до младшего лейтенанта, я осознал всю прелесть власти. И теперь уже я отдавал приказы типа «Сбегай, купи ещё”. Наверное, стал циничней и… проще что ли. Шли года, меня повысили до лейтенанта, потом до старшего лейтенанта, и, наконец, дали капитана. Только вот выше уже не поднимешься, так как что бы стать капитаном отделения и выше, нужна родословная, а у меня её не было. Да её не у кого из нынешних капитанов звеньев нет. Такие дела.

С тех пор уже лет 10 прошло, пони приходили и уходили, начинали выпивать и спивались, а я всё командовал третьим звеном. За это время у меня сложился чёткий распорядок дня: проснуться в 5 утра по давней привычки, до 7 провалятся в постели, стараясь не разбудить жену и младшую дочь тяжёлыми вздохами, потом встать, привести себя в порядок после вчерашней пьянки, осознать, что успешно опоздал к 6 часам, в итоге выйти в 10, а прийти на пост к часу дня. Там отчитать лейтенанта и его старшего собрата за то, что сами позже меня пришли, похвалить остальной состав за самостоятельность, распить с капитаном братского нам пятого звена Хугом Хов бутылку красного хуфингтонского, после этого дать основному составу какое нибудь трудоемкое задание, вроде передавания кирпичей по кругу друг другу без помощи магии. После этого можно часов до восьми покемарить в сторожке и, встав, раздать всем на орехи за то, что не передают кирпичи. Потом можно вместе с Хугом отправится в кафе, где благополучно набить морду каким нибудь кичливым сынкам аристократов, после чего с чувством выполненного долга отправится домой.

Сей распорядок нарушался только в двух случаях: это, во-первых, праздники, когда я прямо с утра шёл в кафе, и дни на вроде этого, когда принцессе приходило в голову растормошить стражу. Приказ пришёл вчера вечером, немало удивив меня. Обычно принцесса отправляла такие письма за месяц – полтора до, собственно, мероприятия, а тут… 2 дня. Всего два дня…

Тут мои мысли были бесцеремонно прерваны младшим лейтенантом, с шумом открывшем дверь сторожки и пропускающим холодный вечерний воздух внутрь.

-Капитан Спир, — пытаясь отдышаться, прохрипел он, — разрешите обратится!

-Обращайся, что уж тут, — с грустью сказал я, — Только дверь закрой, а то холодно.

Младший лейтенант, крепко сбитый серый единорог, был парнем не плохим. Не отказывал никогда, приказы выполнял исправно, да и подсобить в избиении армейцев в День Армии мог. Он прошёл через комнату, и, нарушая все правила субординации, сел на стоящий напротив меня стул. Ну да перед развалившемся на лавке капитаном можно.

-Копья, капитан, нашлись. — Выпалил он, — Ну, те, что церемониальные.

-А с мечами что?

-Этого знать никак не могу!

-Продали небось, да на винцо деньги истратили, — вглядываясь в единорога, произнёс я, — Вас бы под трибунал…

Жеребец сразу как-то сжался, на лбу выступил пот, а копыта мелко задрожали, что только подтвердило мои догадки.

-Да ладно, успокойся, шучу я. – В глазах единорога почувствовалось облегчение, — Старшак, небось, пропил всё, да с вами не поделился? — Я подмигнул и улыбнулся ему.

Да-да… Разрешите идти? — Проблеял он.

Я, кивнув, вышел за ним. Парней надо было подбодрить, что я и сделал, толкнув пространную речь о доблести, великой истории и отважной гвардии. Никто ничего не понял, но пафосный стиль всем понравился. После этого, ещё раз напомнил, что любой, кто опоздает, будет с позором выгнан из гвардии, я отправился домой.

По пути размышлял о работе, высоком и прочем. Вспомнил, что дочери обещал купить подарок на день рождения, да, слава Селестии, вспомнил о том, что день рождение у неё было полгода назад. С ней вообще я общался мало. Не смотря на то, что и жена, и я были единорогами, обе дочери родились пегасками. Две очаровательные пегасочки с разницей в один год. Старшенькая цвета неба, с гривой цвета радуги, а младшенькая цвета молодого листа клёна, с более тёмной гривой. Старшая хоть скрывала свою ненависть, пряча её за слащавой улыбкой. Нынче она, закончив с отличаем летательный институт Клаудсдейла, работала где-то в провинции, в городке Поннивиль.

Младшая, решивши стать художником, училась в Кантерлотском институте прикладных искусств. Но это днём, а ночью же отправлялась в эти новомодные клубы. В остальное время она лишь хаяла меня, обзывая меня жмотом, отбросом общества и прочими нехорошими вещами. Первое время я терпел, мотом скандалил, а теперь пропускал все оскорбления мимо ушей. Вот и сейчас,

зайдя в прихожую, и услышав причитания любимой доченьки, я как можно скорее отправился спать.

Утро выдалось ясным и на удивление тёплым. Гвардейцы третьего и пятого звеньев стояли в две шеренги напротив друг друга. Ожидание тянулось бесконечно. Пони изнемогали от недвижимости уже 2 часа. Не почесаться, не переступить с ноги на ногу. Ужасно.

Из-за угла появилась делегация из двух зебр. Собственно из-за них и был устроен это каламбур. Одетые в какие-то странные одежды, они выглядели как минимум оригинально. Но принцесса не появлялась. Минута, две, три… Одна из зебр, судя по наиболее пышным одеждам, главная, явно начинала нервничать. А Селестии всё не было. Это становилось странным. Зебра была уже готова уйти, как из-за угла величественно выплыло Её Величество. Грива, как обычно развивалась на волнах магического ветра, напоминая кто это. Будь здесь гражданские, то должны были бы пасть ниц перед её святейшеством. Но сейчас в воздух взметнулись клинки (успешно найденные с утра), приветствуя своего правителя.

Принцесса гордо прошествовала под этими клинками, и вопросительно поглядела на делегацию. Те уже собирались что-то сказать, как вдруг рог одного из гвардейцев, стоящих напротив меня, засветился сильнее. Магия скрутила моё нутро, из-за чего колени мои подогнулись и я стал заваливаться куда-то в бок. Одновременно с этим гвардейцы, и третьего и пятого звеньев, нацелили мечи на Селестию. Кто-то по юрче, подскочив к принцессе, нацепил ей на рог блокирующее магию кольцо. Короткий вскрик, и одна из зебр свалилась с перерезанным горлом, две остальные были поставлены на колени. Всё это продолжалось лишь несколько секунд.

-Что за хрень? – выдавил я из себя.

-Ничего, мой дорогой, просто маленькая революция! – Весело ответил мне Хуг, капитан пятого звена, — Шайнинг решил, что принцесса… Не справляется со своими обязанностями. Кстати, уведите принцессу, — обратился он уже к гвардейцам, — да поакуратней, она может давить на ваши чувства... Патриотизма.

Он ухмылялся. О, доброта, как противно он это делал!

-Но зачем? – Задал я самый главный вопрос.

-Зачем? Она не правитель, она пережиток. — Ответил он.

И пошёл.

— Но сэр, — промолвил один из оставшихся гвардейцев, — Что нам с ним, — он указал на меня копытом, — делать?

Хуг задумался лишь на какую-то секунду.

— Я бы отдал его Блюбладу, но эта кровожадная ссука не достойна была жить, — сплюнул Хуг, — по этой причине я расплатился с ним, как он со многими… Я оставил разглядывать его свои кишки. Именно из-за этого просто… просто убей его.

Он развернулся и, насвистывая какую то песенку, вышел.

Что же, достойный конец достойного пони, и это я уже про себя.

Шеи коснулся холодный металл клинка.

Мёртвый патриот.

“Не смотри на меня, принцесса. Не я виноват в том, что среди окружения твоего враги, точащие кинжалы в темноте. Зачем смотришь так на меня, будто спасти тебя могу? Нет, я безволен. Я молчалив. Я не пони вовсе. Я – лишь тень великой нации. Когда таким я стал? Не знаю. Но однажды я понял – я не пони вовсе. Я трус. Я лжец . Я вор. Я ничтожество. И я не приду спасать тебя из копыт врагов твоих. Ибо я тень того, что остаётся от пони. Я – твой народ.”

Солнце светило во всю, позволяя ещё немного насладиться летом перед приходом холодной зимы. Зимы, сложной для Эквестрии. А я спешил на площадь перед дворцом, дабы увидеть саму принцессу Селестию. Это был знаменательный день. Как и вчерашний, впрочем. Нынче принцесса сделает заявление. Она откажется от престола, и тем самым спасёт нашу великую страну. Правда, от чего, было не ясно. Часы пробили без четверти полдень. Скоро.

Не я один шёл в ту сторону. Туда шли абсолютно все. Мы шли на зрелище. В конце концов, за чем же мы ещё живём? Только ради представлений. И сегодня будет зрелище, равного которому ещё не проводилась. Я не знал подробностей. Их ни кто не знал. Но будет интересно.

Конечно, в душе был страх. Что-то творилось в замке, что-то бурлило в нём. Когда сутки назад объявили о задержании Селестии, все были в шоке. Никто этого не ожидал просто потому, что именно она поднимала Солнце, а её задержание подразумевало ограничение её магических способностей, что, по логике, должно было вызвать… Но всё обошлось. Было созвано несколько сотен единорогов, кои опустили Солнце и подняли Спутник. Да, принцесса Луна исчезла. Кто-то считал, что её по-тихому убрали, кто-то, что она задержана, а кто-то, что она в бегах. В любом случае, она исчезла, оставив свои обязанности.

Правящий пост временно занял капитан королевской стражи Армор. Он же был и тем пони, который всё это придумал и воплотил. Так что все понимали, что значит временный. Ну, пони ведь смертны?

Я, наконец, вышел на площадь. Часы показывали без десяти. Было время пробиться поближе к ступеням парадного входа дворца, дабы увидёть всё. И, знаете ли, это было тяжело. Пони было столько, что дышать становилось тяжко. Но я справился и могу быть горд собой. Маленькая, но победа.

На дальней крыше заметил пегаса. Крутой парень, раз не только не сбежал, но и пришёл на такое событие. Пегасов в городе стало чертовски мало. Новости разносятся с огромной скоростью, а официальные новости и вовсе не остановить расстоянием. Клаудсдейл узнал о задержании Селестии вчера вечером. И сразу отозвал всех пегасов из всех городов Эквестрии. Более того, эти взбалмошные пегасы не признали Шайнинга и остались верны принцессе. В итоге Армор, не долго думая, объявил всех, кто не признал власть нового монарха, врагами государства и его жителей, по простому – мятежниками. После этого несколько колебавшихся городов, всё же решили, что Шайнинг – вполне годный правитель.

Хм, Шайнинг. Приближённый к Селестии пони. Очень верный. Его верность не оставляла сомнения. Никто не ожидал того, что он сделал. Видимо ему хотелось власти. Возможно, он хотел показать, что принцессы всего лишь пережиток. И если это так, то он, несомненно, смог это доказать. Смещение Селестии, говорят, прошло быстро. Почти ни кто не пострадал, за исключением нескольких стражников. И, кажется, капитана какого-то прирезали. Но это лишь слухи, официально там никто не пострадал. А зебр там и вовсе не было. Вот так вот.

Часы пробили полдень. Момент настал. По площади прокатилась последняя волна шума, после чего все замолкли в ожидании. Оно длилось не долго. Главные ворота открылись, и из них вышло звено стражи. За ним ещё одно. И ещё. Все они спустились со ступенек и выстроились широким полукольцом вокруг лестницы, образуя живую стену. Видимо, боялись волнений. В это время из ворот вышел Шайнинг Армор собственной персоной. Его красивое, аристократичное лицо знали многие, но сейчас оно скрывалось под тяжёлым шлемом. Король вышел.

После этого в воротах показалась Она. Принцесса. Даже под стражей она выглядела величественно. Её грива слабо развевалась, и всё бы ничего, только ветра не было. Да, это магия. Она настолько сильна, что избыток этой энергии развивает ей гриву. Принцесса, прихрамывая, прошествовала к краю платформы, к месту, что ей было определено. Хотя стражники и не дали бы ей встать где либо ещё.

По толпе прокатился ропот. Они били её. Они. Били. Принцессу. Более того, они, кажется, искалечили её. Шкура была покрыта синяками, а бока и вовсе стали синими. Правое переднее копыто было, кажется, сломано. На длинный рог было насажено блокирующее магию кольцо. И, что ещё странней, она улыбалась. В этой улыбке сквозили укор и грусть. Она молча окинула толпу взглядом и, тяжело вздохнув, с трудом повернулась к Шайнингу.

Тот смотрел на неё. А потом снял шлем. И громко, настолько громко, что стало ясно, что без помощи магии тут не обошлось, произнёс:

-Принцесса Селестия, я, единорог Шайнинг Армор, обвиняю вас, правительницу нашей великой страны, в предательстве,- в толпе послышались удивлённые возгласы,- продаже своего народа,- возгласов стало больше,- нашим врагам и сокрытие вопиющего поведения вашей сестры, принцессы Луны. Я, представитель правосудия, говорю, что вы виновны. Вы с этим согласны?

Селестия замерла на секунду, уставившись куда-то в стену, после чего кивнула. Моему удивлению не было предела. Да что там, все обалдели от такого.

-Это означает, что я, по праву пользуясь своей властью, осуждаю вас и приговариваю к отречению от престола. И казни через отрубание головы.

Толпа замерла, шокированная. Селестия, кажется, тоже.

-Но…- попыталась высказаться она.

-Селестия, я, как высший орган судебной власти, прошу принародно отказаться от своего титула.

Молчание.

-Селестия, я повторяю, что… — договорить ему не дал камень, прилетевший из толпы ему в голову. Несколько стражников бросились за дебоширом. И это была ошибка. Огромная ошибка. Одного, как мне показалось, чем-то пырнули, второго же повалили, стащили шлем, и начали методично бить его по голове. Из толпы вылетело ещё несколько камней, а ближайшие к оцеплению пони начали буквально выдирать стражников. Истошно завопила какая-то кобыла. Всё пришло в движение.

-Отставить!- Заорал оклемавшийся Армор, заметив, что стража пытается вытащить своих из копыт пони.- Сомкнуть ряды!

Его не слышали. Кто-то из стражников телекинезом выхватил меч. Его тут же отобрали. И им же зарубили стражника. И тут случилось это. Селестия побежала. Прямо в толпу. И её пропустили. Кто-то накинул на неё то ли плащ, то ли покрывало, что бы её белоснежная шкура не так выделялась.

Шайнинг не растерялся. Он, выхватив меч, бросился за ней. Он выглядел грозно. И пони расступились перед ним. Он сорвался в галоп. И тут я понял, что нужно действовать. Я сделал то, что я сделал. Я встал у него на пути. И я бросил в него осколок кирпича с помощью телекинеза. И попал. Шайнинг запнулся, но устоял. Он, дискорд его побери, влекомый кинетической силой, остановился лишь около меня. Пони, стоявшие вокруг нас, попытались отойти ещё дальше, но задние ряды не позволяли этого сделать. А Шайнинг ударил меня наотмашь закованным в сталь копытом, из-за чего я аж отлетел. Голову заволокла красная дымка. И это приложение силы на меня, этот удар стал последней каплей. Последней каплей терпения пони, окружающих меня. Они, впав в праведную ярость, бросились вперёд. Их не страшил уже капитан королевской гвардии, он был ненавистен им. Для них исчезло всё, кроме цели. Цели убить Армора. Десятки пони бросились вперёд. Они забыли всё. Они забыли обо мне. Я почувствовал, как чьё-то неосторожное копыто проломило мне голову.