Dear princess Luna...
Dear princess Luna...
Селестия была сама не своя: она опасливо оглядывалась, содрогалась от каждого шороха и была напряжена, о чём говорила вздыбившаяся шёрстка и взъерошенная поблекшая грива, не развеваемая магией.
Аликорн боялась встретиться со стражниками, а особенно со своей сестрой и носительницами Элементов Гармонии и всё не просто так. Её терзала боль и жар, но это не была простуда, грипп или потеря магии – это было раскаяние, совесть, которая слишком долго спала, а сейчас пришла и не хочет уходить как бы сильно её не прогоняли. Когда-то нам приходиться делать то, что в корне изменит не только нашу жизнь, но и жизнь других.
Аликорн бежала в подвал, а оттуда хотела попасть в одно место, где хранится прошлое, где время пересекается между настоящим и прошлым, где ночь правит балом и никогда не покидает то место.
Небольшой зал, где всё отделано исключительно в тёмно-синие тона лишь усугублял боль в душе Селестии, но именно этого она сейчас и хотела, когда чистые чувства не могут больше прятаться под масками и хотят выйти наружу.
Аликорн материализовала перо, чернила и пергамент и стала писать последние слова, которые способны не выразить всё, что накопилось за тысячу лет, но отдалённо что-то передать. Воспоминания нахлынули сами собой…
Солнечные дни сменились мрачными тучами, закрывшими тёплый свет солнца и принёсшими лишь уныние и нескончаемый дождь, но вместе с ним принесли и ещё кое-что.
-Луна! – прокричала Селестия, пытаясь найти сестру по всему замку. – Где ты?
Нервы белой аликорн были натянутой струной – она уже несколько часов не может найти свою сестру и беспокоиться по этому поводу.
-Луна!
Тёмно-синяя аликорн тут же появилась.
-Где ты была?! – рыча спросила Селестия, пытаясь сдержать свой гнев.
-Я медитировала. – беспристрастно ответила Луна. – В это время я всегда медитирую, или ты забыла?
-Я не забыла! Но ты помнишь, что у нас сегодня посол из Зебрики приезжает?! А точнее он уже был тут, но уехал! Как ты думаешь, каково это было? Краснеть и разослать всю стражу, которую я только могла найти на твои поиски?!
Селестия разгневана на Луну и не хочет тихого скандала, а наоборот, кричит усиленным магией голосом на весь дворец. Отношения между сёстрами на тот момент были очень прохладными и это знали все, но никто не желал вмешиваться, боясь гнева двух аликорн.
Луна знала, что попытка успокоить Селестию приведёт лишь к ещё большему скандалу, а если телепортироваться куда подальше, то и вовсе не знаешь, чего можно ожидать в следующую секунду.
-Ох… — закатила Луна глаза и удручённо вздохнула. – Ты снова забыла, что когда я медитирую, то магией меня звать надо, а не словом?
Медитация. Это была лишь капля в море, а ведь они орали друг на друга чуть ли не каждый день и своды дворца дрожали каждый раз. Штукатурка и каменная крошка сыпались на головы многочисленных слуг, и они тут же спешили покинуть дворец, дабы избежать падения на них потолка или колонн.
-Я никогда и ничего не забываю!
-Не забываешь?! – рыча возразила Луна. – Ты забыла, что вчера мы вместе должны были слушать просьбы подданных! Забыла, что позавчера мы должны были принимать аристократов! Забыла, что неделю назад нам надо было в Кристальную Империю заключать договора! Забыла, что у меня сегодня день рождения!
Принцесса Ночи высказала далеко не самое главное из всего списка, что Селестия забывала, а лишь самое важное. Порой Луне казалось, что она и держит всю политику Эквестрии и не даёт развязать никому ненужную войну, как и её сестре. Они обе делали многое вместе, но потеряли ту самую нить единства, которая их когда-то связывала и вела на борьбу со злом.
Селестия решила исчезнуть, не сказав ни единого слова. Луна фыркнула и позвала дворецкого, а затем приказала ему передать остальным, что она сегодня никого не желает видеть, а сама телепортировалась к себе в комнату и зарыдала горькими слезами.
-Селестия… Почему?! Почему ты такая нервная?! Злая?! Что я тебе такого сделала?! – говорила принцесса Ночи, захлёбываясь слезами и глубокой болью в душе. – Ты… Ты… Ты…
-Я ненавижу тебя! – произнесли сёстры одновременно.
Только одна из них плакала и желала всё вернуть, но ничего не могла сделать, ведь любой её шаг тут же шёл поперёк как косточка, застрявшая в горле и вызывал острые скандалы.
Луна помнила прошлое, помнила улыбки, помнила смех и радость, которая когда-то украшала этот дворец. Он был таким заразным, что даже слуги и стража смеялись вместе с сёстрами.
Это были моменты, наполненные теплом камина и душевной теплотой. Радугой, украшавшей души не только сестёр, но и пони, окружавших их. Они всех заражали своей жизнерадостностью. Дружбой, которая прошла через всё, что только можно придумать и была крепче самой крепкой стали. Улыбками, не сползавшими с лица даже тогда, когда всё шло под откос, и надо было плакать. Они улыбались всегда. Смехом, заливавшим всё в округе и заражающим всех, кто только его услышит. Сестринской любовью, которую Луна и Селестия испытывали друг к другу. Синяками и ссадинами, оставленными после очередных приключений, которые сёстры могли найти где и когда угодно. Сломанными от неудачных полётов перьями и головной болью, вызванной неоднократными попытками научиться пользоваться магией.
Теперь всё это сгорело, подобно бумаге и остался пепел, развеянный ветрами раздора, посеянного между сёстрами, подобно сорнякам, отчаянно цепляющимися корнями за землю. Ненависти, заставившей забыть о сестринской любви и всех тёплых моментах, которые когда-то были. Серости, которая искажала вокруг сестрё воздух, и вымывала все краски, оставляя лишь чёрные цвета. Дисгармонии, которая заставила сестёр забыть о том, что важно не только для них, но и для подданных.
Ночью был последний скандал, который подвёл черту ко всему и вызвал Найтмер Мун.
Луна не выходила весь день из своих покоев и то и дело, что бросалась в плач, терзаемая собственными мыслями, касающихся Селестии и её слов.
Белая аликорн появилась неожиданно, прорвав магическую защиту своей сестры от магии и стала кричать:
-Не ищи ответов своим длинным носиком! Ты их всё равно никогда не найдёшь! Моя ужасная, плохая, отвратительная сестра, которую я всем сердцем ненавижу! Я никогда тебя не любила и не буду любить!
Слова слышала только Луна. Голос её сестры был коварен, ядовит как яд кобры и вводящий в необъятный ужас. Клыки змеи глубоко вонзились в сердце.
Слёзы пошли новым потоком, сильным и неудержимым. Сердце разбилось как хрупкая ваза, и осколки разлетелись по разным уголкам души принцессы Ночи и каждый из них отдавал болью, такой болью, которая затмевала всё, а яд медленно распространялся по венам, вызывая лавинообразные вспышки ненависти. Луна больше не могла терпеть всего, что говорит Селестия: все гадости, всю неправду и грязь, которой она поливает её.
-Всё! Хватит! Больше я не буду терпеть к себе такого отношения! – прорычала Луна и устремила свой взор в место, где несколько секунд назад стояла Селестия. – Никогда!
В тронном зале Луны больше не стало, и появилась Найтмер Мун, вскоре изгнанная Элементами Гармонии.
На пергамент капали горькие слёзы и размывали и без того неразборчивые слова, написанные чернилами, но Селестию это не волновало – она хотела как можно быстрее выложить всё на бумаге лишь потому, что не может сказать Луне всё сама.
-Селестия! Открывай! – раздался из-за массивной двери голос Луны.
-Нетнетнетнетнетнетнетнетнет!!! – панически проговорила Селестия и ускорила и без того быстрый темп письма, делая буквы ещё неразборчивее.
Луна ждала всего полминуты, а потом телепортировалась в зал и услышала последние слова, сказанные своей сестрой:
-Прощай. Я всегда буду любить тебя.
Она исчезла, оставив после себя лишь неразборчивую записку, которую Луна открыла и тут же спроецировала в воздухе все слова, которые благодаря магии стали разборчивы и слёзы неудержимым потоком нахлынули на бедную аликорн.
Дорогая принцесса Луна.
Я у тебя никогда не просила прощения за прошлое своё поведение. Ты чувствовала боль, которую я тебе целенаправленно причиняла и ты страдала, но, тем не менее, ты пыталась меня образумить, но всё было бесполезно – я не хотела слушать.
Всю эти тысячу лет я чувствовала невыносимую боль и молча её несла с собой, никому не рассказывая об этом. Может мне стоило хотя бы Твайлайт Спаркл рассказать об этом? Наверное, это пошло бы даже на пользу, но я уже никогда не узнаю, какие последствия могли бы иметь мои слова для её бедных ушек.
Я – плохая сестра и правительница. Я, я – чёрное пятно, испортившее тебе всю жизнь. Не нужно меня прощать за все мои грехи – мне нет прощения, и никогда не будет.
Прошу, позаботься об Эквестрии и передай Твайлайт, что люблю её, и всегда буду любить, и тебя тоже.
Прощай.
Ужасная сестра, Селестия.
-Селестия! – плакала горькими слезами принцесса Луна, свернувшись в клубочек.
Её сердце снова разбилось и на этот раз осколков стало намного больше, но они уже не отдавали той самой болью, которая была тысячу лет назад, а слабее, но всё равно было тяжело и больно. Старые плохие и хороши воспоминания давили на Луну подобно каменным стенам, готовым вот-вот раздавить бедную пони.
-Я… тебя… люблю… Моя бедная и запутавшаяся сестра… Я всегда тебя… любила… и буду любить…
Вы были вместе и прошли все горести и радости, держась друг за друга, но вот приходит момент, и слёзы становятся судьями, а хаос и дисгармония – жизненными позициями, которые мы боимся разрушить, обрекая тем самым себя лишь на существование в роли собственной тени.