Одиночка
Предательство
Время неумолимо. День за днем, месяц за месяцем, год за годом – оно не останавливается никогда, отсчитывая секунды, не считаясь ни с чьими чувствами и желаниями. Никто не в состоянии повернуть его вспять или хотя бы замедлить.
Но время можно использовать в своих целях. Заполнять утекающие минуты тем, что составляет нужную тебе форму, которая, в свою очередь, используется в течение всей жизни.
Клаудволкер хорошо понимала это. Она знала, как рационально использовать отпущенное ей время, чтобы не приходилось жалеть о его утрате.
Но между знанием и практикой лежит бездонная и широкая пропасть, имя которой – реализация. С этим и была связана ее главная проблема. Она не могла воплотить свои желания в жизнь. Давно существующая, и со временем приобретшая просто немыслимое влияние на психику пегаски, фобия (а точнее – целый список фобий, скомбинированный с невольной изоляцией) просто подавляла ее все ее потуги, обрекая Клаудволкер на безрадостное существование.
И тут, будто по волшебству, появляется она – и сразу разрушает это проклятие, помогая ей стать такой, какой она всегда хотела быть. Бесплатно, ничего не требуя и не отбирая. Будто воплощение деликатности, понимания и терпения, Эплджек с поистине удивительным умением преодолела все препятствия и смогла добиться ее доверия, стать ее другом. Даже больше, чем другом – за невероятно короткое для такого события время, они стали настолько близки в духовном плане, что могли без проблем понимать друг друга без слов, просто используя зрительный контакт.
Как личность с творческим складом ума, пегаска придумала термин для их отношений: «ментальные союзницы». Эплджек долго смеялась, когда Клаудволкер поделилась с ней этим. Потом, немного успокоившись, она сказала, что пегаске вовсе не обязательно классифицировать чувства, которые они испытывали друг к другу. Самое главное – это поступки, а мишура заголовков приложится сама собой.
Длина и продолжительность прогулок становились все больше. Теперь Клаудволкер не ограничивалась закоулками – маршруты прокладывались через оживленные улицы и площади. Еще одним положительным сдвигом было то, что теперь прогулки совершались днем. То есть в присутствии других жителей города. Для этого земнопони тоже приходилось маскироваться, напяливая на себя одежду. К тому же пришлось составить расписание: Эплджек по роду занятий не могла отлучаться надолго, соответственно дневные прогулки, в отличие от вечерних, были не очень долгими. Но сам факт того, что Клаудволкер смогла преодолеть себя и даже начать наслаждаться неспешной ходьбой — его невозможно было переоценить. Пегаска с каждым днем делала все большие успехи, чем несказанно радовала Эплджек, которая жаждала представить ее своим друзьям – тем самым завершив свой грандиозный труд.
Этот день пришел. После многочисленных разговоров, обсуждений и споров, следовавших за любым упоминанием земнопони об этом. Клаудволкер знала, что рано или поздно придется прекратить прятаться от мира за Эплджек, если она вообще хотела кардинальных изменений (а она их очень хотела). Поэтому ей пришлось буквально по частям собирать и восстанавливать сломленную за годы ужасного существования силу воли, почувствовать себя сильной и независимой личностью, способной не бояться окружающих и без особых проблем общаться с ними.
Это была сугубо ее задача, поэтому пегаска попросила Эплджек на пару дней оставить ее в покое, назначив при этом дату и время, в которое она будет готова к встрече с ее друзьями. Место же земнопони должна была выбрать сама, и привести туда пегаску, зайдя за ней.
Эплджек была взволнована, разумеется. Она чувствовала: если сейчас Клаудволкер не справиться с собой – дальнейшие ее усилия пропадут понапрасну. Она останется единственной, с кем разноглазая сможет общаться. Этого нельзя было допустить – но ее копыта были связаны. Теперь все зависело от пегаски.
Эплджек вошла к пегаске в дом, как она привыкла входить за последнее время.
–Клаудволкер? Ты готова? – неуверенно позвала она.
В комнате появилась пегаска, на лице которой была написана такая решительность, которой земнопони никогда не видела.
–Я готова, Эплджек. Идем.
Они молча вышли наружу и направились на встречу. Был вечер, но не поздний – сумерки даже еще не начали сгущаться всерьез.
Дойдя до местоназначения, представлявшим собой местную пекарню, Клаудволкер остановила Эплджек и тихо сказала:
–Ты предупредила их обо мне?
–Разумеется. Я сказала им, что хочу познакомить с тобой и…
–Нет, я имею в виду о моих… особенностях.
–Внешний вид?
–Да.
–Если честно, я намеренно не упомянула эту деталь.
–Почему?
–Потому что это прекрасный показатель непредвзятости и дружелюбия. Нет, я в своих друзьях уверена полностью – просто хочу, чтобы ты убедилась самостоятельно.
–Справедливо. Ладно, идем… — ее голос едва не сорвался на последнем слове.
Эплджек заботливо приобняла ее и спросила:
–Ты как? Может, не стоит…
–Я не могу. Если я сейчас сдамся – моя жизнь окончательно будет уничтожена. Вперед.
Земнопони кивнула и, отпустив разноглазую, постучала в дверь.
Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стояла Пинки.
Земнопони похолодела. Она не ожидала, что пегаске придется столкнуться с самым тяжелым испытанием так скоро. Но ничего было не изменить.
–Привет! Я Пинки Пай! Я тебя раньше не видела, так что мне не удавалось устроить для тебя вечеринку! Но сейчас есть такая возможность и у меня все готово! Кстати, как тебя зовут? – на одном дыхании выпалила та, глядя на пегаску.
Эплджек тоже посмотрела на нее и сразу поняла ее состояние: Клаудволкер была в панике. Все старые фобии будто восстали из мертвых и ринулись возвращать себе власть над психикой пегаски. Если она не выдержит, произойдет что-то ужасное.
Но не зря она потратила несколько дней на самосовершенствование. И усилия земнопони тоже не пропали даром.
Клаудволкер подняла голову, посмотрела прямо в глаза уже начавшей подпрыгивать от нетерпения Пинки и, улыбнувшись, сказала:
–Меня зовут Клаудволкер. Приятно познакомиться.
–Мне тоже! Пойдем внутрь – познакомишься с остальными! – зачастила розовая, уже втаскивавшая в здание пегаску. Эплджек, вконец ошеломленная, механически шагала следом.
Взору разноглазой представилась довольно колоритная компания. Четверо, о чем-то оживленно переговаривавшиеся, но с приходом гостей, как и полагается правильным пони, тут же закончили общение и переключились на новоприбывших.
Клаудволкер, стиснув зубы и взяв себя в стальной захват, подошла к ним и, не обращая внимания на удивленные взгляды, почти с незаметным волнением, проговорила:
–Всем доброго вечера … Меня зовут Клаудволкер…
Первой отозвалась фиолетовая единорожка, производившая вид либо ученой, либо сдвинутой на книгах:
–Приятно познакомиться с вами. Я Твайлайт Спаркл.
Второй взяла слово белая единорожка, носившая довольно изысканную прическу и, очевидно, знавшая, что к чему в мире моды:
–Добрый вечер, дорогуша. Меня зовут Рэрити.
–Рейнбоу Дэш – самая быстрая в Эквестрии, — гордо заявила светло-синяя радужногривая пегаска.
–М-меня з-зовут… Фл-латтершай – застенчиво прошептала желтая пегаска, нерешительно улыбаясь Клаудволкер.
–Рада со всеми познакомиться. Эплджек много рассказывала о вас хорошего… — прежде чем пегаска успела закончить фразу, Дэш спросила:
–Кстати – ты очень странно выглядишь. Я имею в виду, ну там… шерсть, седые волосы и, особенно, глаза жуткие – я таких в жизни не видела.
Клаудволкер была на грани. Она в отчаянии бросила взгляд на Эплджек, но внезапно передумав обращаться к ней за помощью, посмотрела на Рейнбоу и сказала:
–А я никогда не видела, чтобы у пони в гриве было больше двух цветов.
–Ты на что намекаешь? – тут же вскинулась пегаска, резво подлетев к Клаудволкер, — что я крашусь?!
–А у тебя есть иное объяснение? – с ехидной ухмылкой спросила Клаудволкер. Злость на Дэш послужила отличным источником сил — она почти не боялась.
–Дэш, не нужно… — попыталась утихомирить ее Твайлайт, не на шутку встревоженная: пегаска всегда съезжала с катушек, когда кто-нибудь намекал на искусственное происхождение оттенков ее прически.
Но Рейнбоу не отреагировала. Она уже кричала:
–Это мой натуральный цвет, если ты не поняла еще! И благодаря этому я выгляжу классно – в отличие от тебя! Ты вообще похожа на ненормальную, с таким-то внешним видом!
Эплджек уже хотела вклиниться между пегасками, но Клаудволкер, отстранив ее, сквозь зубы прошипела, с нескрываемой ненавистью глядя на Рейнбоу:
–Странно, Эплджек мне рассказывала совсем иное. Я не знала, что ты так трясешься над своей внешностью… наверное, ты завсегдатай в спа?
Все. Это был финиш. Теперь, когда Клаудволкер разбередила оба комплекса Дэш, та была вне себя от ярости. Прежде чем Твайлайт и Рэрити совместными усилиями оттащили ее от разноглазой, она успела слегка задеть ее копытом.
–Спасибо за столь теплое приветствие… навряд ли я достойна проводить время с такими, как вы. Всего хорошего… — почти плача от несправедливости, сказала Клаудволкер, прежде чем покинуть здание.
Эплджек понеслась за ней.
–Да что на тебя нашло, Рэйнбоу?! – возмущенно произнесла Твайлайт, отпуская пегаску.
–Ты все видела – она меня оскорбила! Я не собираюсь тихо сносить это!
–А куда делись Клаудволкер и Эплджек? – спросила объявившаяся Пинки, которая несла громадный торт.
–Клаудволкер, прошу, не нужно так уходить. Я уверена, это всего лишь мелкое недоразумение, — успокаивающе говорила земнопони, обнимая плачущую пегаску.
–Я… я не могу… вернуться туда. После того, что она сказала…
–Все будет нормально. Дэш просто вспыльчивая, вот и все.
–Вспыльчивая? Нет, она просто неуравновешенная. Ты… слышала, как… она назвала меня?
–Ну, вообще-то после того, как ты намекнула на то, что она красит волосы… — осторожно сказала земнопони.
Клаудволкер, замерев, подняла голову и осведомилась:
–Ты… защищаешь ее?
–Нет! То есть… в общем… я же говорила тебя, что нужно обходить эту тему стороной и… предупредила об этом…
–Эплджек! – воскликнула пегаска, не веря своим ушам, — она же первая начала!
Ее собеседница поморщилась:
–Не будь ребенком, Клаудволкер. «Она первая начала»… Несерьезно, правда.
Разноглазая отстранила от себя земнопони и, не глядя на нее, холодно сказала:
–Понятно… Я думала, ты будешь на моей стороне… после всего, что произошло…
–Я на твоей стороне, — выкручивалась Эплджек, — просто пойми меня. Мы с Дэш столько лет дружим…
–Что ж – дружите дальше. Желаю удачи, — ровным, лишенным эмоций голосом произнесла пегаска и побрела прочь.
–Клаудволкер, подожди! Я имела в виду, что…
–Мне уже безразлично, что ты там имела в виду – с этими словами разноглазая расправила крылья и взлетела, постепенно набирая высоту. О многолетнем перерыве между полетами напоминало только непривычное ощущение легкости.
Эплджек в отчаянии смотрела вслед давно уже скрывшейся из виду пегаске.
–Улетела? – подошедшая Твайлайт села рядом с земнопони, глядя на нее сочувственным взглядом.
–Да. Хорошее знакомство получилось, не так ли? – горько усмехнулась земнопони, переводя взгляд на единорожку.
Та вздохнула:
–Согласна, очень неприятно вышло.
Помедлив, она добавила:
–Я поговорила с Рейнбоу и, знаешь… мне кажется, вряд ли в случившемся только ее вина. Я имею в виду, что она, конечно, спровоцировала конфликт, но тем не менее…
–Я понимаю, Твайлайт. Но Клаудволкер понять не захотела. А когда я начала разговор об этом, он просто ушла.
–Не хочу выглядеть грубой, Эплджек… но мне кажется, что Клаудволкер… она… в общем, она немного неадекватно отреагировала на замечание Рейнбоу.
Земнопони поникла и грустно сказала:
–Мне стоило рассказать вам.
–О чем?
–О нашей с ней истории знакомства.
–Так расскажи сейчас. Пойдем обратно, мы внимательно тебя выслушаем.
–Да какой смысл…
–Лучше поздно, чем никогда – рассудительно сказала единорожка, помогая Эплджек подняться. Та тихо ответила:
–А еще лучше не допускать таких ситуаций.
Твайлайт промолчала. Они направились к Пинки, чтобы там выслушать всю историю Эплджек.
Клаудволкер собирала вещи. Ей до тошноты надоел этот дом, и весь город. Она хотела убраться отсюда как можно дальше. Куда-нибудь, где мало пони и много свободного места.
Теперь, когда она взаимодействовать с другими, найди более-менее нормальный род занятий было не так трудно, как раньше. Соответственно, направлялась она не без плана о дальнейших действиях.
Пегаска погрузила в рюкзак последний набор карандашей и огляделась. На столе остался незаконченный альбом, пестрящий разной сложности рисунками, изображавшими Эплджек. Она хотела преподнести его ей на день рождения.
Она подошла к альбому, и уже было хотела порвать его, как что-то остановило ее копыто. Вместо того, чтобы уничтожить свое неоконченное произведение, пегаска бережно положила его в рюкзак, почти не задумываясь о своих действиях. Потом она погасила свет, бесшумно покинула дом и зашагала по направлению к станции. Она решила выбрать пункт назначения прямо там.