Неприкаянный

Глава 2.

Октавия вела меня по цветным улочкам городка под названием Понивилль.

Я автоматически сравнивал всплывший в воспоминаниях мир людей с миром этих пока загадочных для меня существ, зовущих себя пони. Здесь многое устроено определённо не так, как в нашем мире, но и сходства есть. Нет удушливого запаха автомобильных выхлопов, как и самих автомобилей, нет шума и суеты, нет небоскрёбов, нет серых и унылых зданий и лиц. Нет пафоса. Нет лицемерия и лжи. Прохожие пони искренне улыбались Октавии и недоумённо смотрели на меня, но не было такого, кто не стал бы здороваться с нами. Дома были раскрашены ярко. Не так вызывающе броско и цветасто, как людская реклама, нет. Цвета были яркими, сочными, поднимающими настроение, радующими глаз, просто идеальными. Да и самой рекламы тут не было, лишь вывески типа «Сахарный Уголок» или «Гарцующий пони». И всё это не конфликтует друг с другом, а наоборот, ещё больше дополняет и приукрашивает, образуя что-то высшее, чем обычные постройки. Подумать только, обычные одно- и двухэтажные домики с черепичными крышами превращены в великое искусство, в одну большую композицию из стройматериала и сочных красок! 

Пальцы правой ноги внезапно ощущают камень, я теряю равновесие и с грохотом падаю прямо на вымощенную булыжником дорогу, в полёте нелепо махая руками в попытке за что-нибудь ухватиться.

Октавия и несколько прохожих резко обернулись и подбежали ко мне:

 — Are you okay?

На их лицах не было ни тени улыбки. Никто из них не находил моё падение чем-то смешным. Они сопереживали мне и маленькому несчастному случаю, что только что со мной приключился. Люди бы точно рассмеялись и пошли дальше…

 — I`m fine, — ответил я

Выругавшись на своём языке, я со вздохом поднялся и похвалил себя за то, что не поленился поставить винтовку на предохранитель, иначе во время падения у меня были бы все шансы случайно убить кого-то. Увидев, что я не переломал себе такие странные конечности, и мне ничего не угрожает, прохожие пожелали мне удачи и разошлись. 

Только сейчас я понял, что мою щеку здорово саднит. Я провёл двумя пальцами по щеке, которая отозвалась усилившейся болью, и осторожно лизнул их. Язык ощутил кисло-солоноватый привкус крови. Н-да, серьёзно я приложился.

Мы продолжили наш путь. Теперь я смотрел преимущественно себе под ноги, лишь изредка поглядывая на круп идущей впереди Октавии. Кстати, на её крупе был вытатуирован скрипичный ключ. У всех пони, кроме маленьких, были такие татуировки. Интересно, с чем это может быть связано?

Впереди показалась площадь, посреди которой возвышалось огромное ветвистое дерево. Постойте... Я вижу в этом дереве окно! А вот и балкон. И дверь тут имеется. Неужели это дерево выточено изнутри, и в нём кто-то живёт? Если да, то это может по праву считаться самой удивительной вещью, что я видел за всю свою жизнь.

Подойдя ближе, мы услышали какую-то возню за дверью и грохот, как будто упал тяжёлый шкаф. Я на всякий случай снял винтовку с предохранителя

Октавия открыла дверь и просунула мордочку внутрь.

— Hey, Twilight?

Исходящие из недр дерева звуки лишились такой значительной преграды, как деревянная дверь, и теперь различимы были топот и лёгкие постанывания хозяйки дома. 

— I`m sor-ry, but, — дёргаясь и прерываясь, ответила Твайлайт, — but the library is closed beca-ah! Because of technical reasons...

У неё, похоже, были явные проблемы с чем-то. Или кем-то.

Мы с Октавией переглянулись и решили войти без спроса. Нашим с ней глазам представилась довольно интересная сцена: лиловая единорожка с растрёпанной на данный момент фиолетовой гривой убегала от синего прозрачного осьминоговидного Нечта с огромными щупальцами, которое нелепо, но довольно шустро передвигалось по помещению, с помощью всё тех же щупалец круша всё на своём пути. Увидев нас, единорожка закричала:

— Help me! For the princesses an the magic of friendship, he-e-e-ah!

Я сдёрнул СВД с плеча, прицелился навскидку и выстрелил. Пуля прошила пол в десятке сантиметров от цели. Осьминог на мгновение замер на месте от грохота выстрела. Твайлайт и Октавия от внезапности звука будто по команде упали на пол и зажмурились. Я задержал дыхание; время как будто многократно замедлило свой ход. Я вижу внутренности противника. Я вижу его мозг. Я совмещаю целик с мушкой, а мушку – с жизненно важным органом Нечта. Я вдавливаю спусковой крючок в винтовку…

Ход времени вернулся в норму. Вновь прогремел выстрел, из ствола вырвалось пламя, а вместе с ним и порция свинца, положенная Нечту. Звуковые волны отразились от стен дерева и многократно усилили грохот. Конечности урода прямо на наших глазах начали увядать, а вскоре он и вовсе растворился в воздухе. Поставив оружие на предохранитель, я повесил его на плечо и выдохнул:

— Killshot.

Первой из оцепенения единорожка:

— What? What was that? How could you do such a noise? How did you kill him? What machine are you holding in hands? And… what kind of creature are you? 

 — He can hardly understand us, Twilight, — ответила за меня Октавия.

Единорожка многозначительно хмыкнула, подошла ко мне и посмотрела в глаза.

 — Seems like some kind of amnesia... Does he remember his name?

 — No, but... But Vinyl has already given him a name — Alex.

 — Okay, Alex, — лиловая обратилась ко мне, — now sit down, please.

Я пожал плечами.

 — Sit down, — она села. — Stand up, — она встала.

Я кивнул и сел. Её рог прикоснулся к моему лбу и слабо замерцал, но мерцание начало быстро усиливаться, за пару секунд перейдя в сильное нестабильное сияние. Хм, видимо, единорожка сперва накапливает энергию перед заклинанием, как конденсатор фотоаппарата накапливает электроэнергию перед вспышкой.

Похоже, я был прав, но только вспыхнул не рог Твайлайт, а мой мозг. Тысячи образов, картины далёкого прошлого, которые случались с людьми, чем-то похожими на меня, прочтённые мною книги, прослушанные песни, портреты моих друзей, мельчайшие детали всех моих разговоров со всеми, с кем я когда-либо говорил, навалились сразу и ниоткуда. Получив столько информации за такие короткие сроки, моя голова начала разрываться от боли, и я с криком отшатнулся от рога. Но когда боль стала утихать, я понял, что вновь не могу вспомнить ничего, что представало передо мной.

 — Strange... — констатировала единорожка. — I can`t reach his memory. It`s protected by some unknown mighty powers. Huh, lets go another way.

Она снова прикоснулась ко мне рогом, и я зажмурился, ожидая боли, но на сей раз вместо боли появился приятный исцеляющий холодок, обволокший всю мою голову. Примерно две минуты единорожка передавала мне холодок. Закончив, она отступила на меня на пару шагов.

 — Ты можешь вставать.

Стойте... я её понимаю?

 — Да, — она словно прочитала мои мысли, — теперь ты знаешь эквестрийский язык в такой мере, в какой его знаю я.

 — Но как, чёрт возьми? Как?

 — Заклинание передачи информации. Используется в особых случаях, потому что если что-то пойдёт не так, получатель в лучшем случае съедет с катушек. И сейчас был как раз такой особый случай.

Я осмотрел помещение поподробнее. Похоже, здесь была библиотека – перевёрнутые книжные шкафы и кучи книг на полу очень сильно на это намекали. Подойдя к одной из них, я наклонился, поднял её и стал читать. 

«Для призыва Октомонстра вам нужно представить его всего: его размер, цвет, длину и толщину щупалец и т.д. Также вам нужно будет представить его характер, будет ли он жесток или мягок с вами, будет ли он послушным или своевольным, укажите время, на которое вы бы хотели призвать его. Сконцентрируйтесь на его изображении в вашем сознании, а затем произнесите следующие слова…»

Мягкое лиловое свечение вырвало книгу из моих рук и быстро заставило книгу улететь куда-то, но я успел прочитать название книги: «Summoning». Глянув на единорожку, я заметил, что на щеках её отчётливо просматривается румянец.

 — Ты хотела бы узнать обо мне, так? — страдальчески проговорил я, поднял СВД с пола и поставил на предохранитель.

 — Да, это было бы неплохо. Я знаю, ты почему-то лишился памяти, но расскажи мне всё, что можешь.

 — Ну, начнём с того, что я – человек. Неужели вы тут о людях ничего не слышали?

 — Я читала несколько книг, в которых рассказывалось о двуногих существах, похожих на тебя, но я перестала считать их псевдонаучной фантастикой только десять минут назад. Кстати, у нас есть одна единорожка, которая считает... считала людей не выдумкой. Я думаю, она бы хотела с тобой познакомиться.

 — Надо же, обязательно к ней зайду. Далее. Я убил его вот этой вот штукой, — я снял с плеча винтовку и потряс ею. – Это называется... — я задумался на минуту, ибо нужных мне слов в словаре Твайлайт не оказалось. — Это называется «снайперская винтовка Драгунова». Не самая современная технология моего мира, однако же проста, надёжна и убойна, в чём вы, дамы, сейчас и убедились.

 — Ого.

Рог пони снова засветился, и магия бережно перенесла винтовку к Твайлайт, которая стала критически её осматривать.

Октавия поспешила ретироваться:

— У вас тут всё хорошо, я так посмотрю… ну, я пошла?

Занятая Твайлайт в ответ пробормотала что-то вроде «да-да, конечно», а когда дверь за серой пони захлопнулась, единорожка начала засыпать меня вопросами по поводу того, как устроена «СВД».

— Знаешь, — предложил я, — лучше я всё тебе наглядно покажу, так и тебе будет понятнее, и мне легче объяснять. Освободи стол, пожалуйста, и накрой его какой-нибудь бумагой, чтобы я случайно не запачкал его оружейным маслом…

Пони согласилась со мной, и мы вместе разобрали её стол, который был завален книгами и свитками, после чего я придвинул к столу два стула, жестом пригласил её сесть и сел сам.

— Когда я нажимаю на спусковой крючок, в боёк патрона ударяет вот этот ударник. Газы, вызванные взрывом пороха, выталкивают пулю из канала ствола с умопомрачительной скоростью, большой калибр пули обеспечивает высокую убойную силу (зачастую просто-напросто разрывая плоть противника на куски), а нарезы на канале ствола придают пули устойчивость в воздушных потоках и дополнительную начальную скорость. 

— Скажи, Алекс, а что такое этот твой «порох»? 

Её вопрос сильно меня удивил. Но через секунду я понял, что порох не очень нужен в мире, где есть магия.

— Это взрывчатая смесь. Если я вспомню третий компонент и пропорции, в которых нужно смешивать компоненты, то я обязательно продемонстрирую тебе его в действии. Ещё вопросы будут?

Твайлайт немного придвинулась ко мне.

 — Пока что один, — хихикнула она. – Чай будешь?

 — О, да, было бы неплохо, — рассмеялся я. – Одна не очень хорошая пони очень постаралась, чтобы я забыл про чай, приготовленный мне Октавией...

 — Что ж, — она мило улыбнулась, — тогда пошли.

Я прошёл на кухню за единорожкой. Обычная кухня, мало чем отличающаяся от такой, какой мне помнится человеческая. Холодильник, электроплита, электрочайник, навесные и напольные шкафы, раковина с водопроводным краном, круглый стол и четыре стула вокруг него.

 — Садись.

Я отодвинул ближайший стул, присел и стал наблюдать за хлопотами хозяйки. Она предпочла не терять времени и приступила к расспросам:

 — Ты можешь сказать, как ты сюда попал?

 — Нет. Я просто очнулся в лесу. При мне была только моя винтовка, горсть патронов к ней и штык-нож. Дальше я пошёл по тропинке, встретил жёлтую пони с розовой гривой и крыльями, которая затем превратилась в болотно-зелёного уродца, которого мне пришлось убить, набрёл на какое-то озерцо, вздремнул около него, пошёл дальше и уловил звуки виолончели.

 — И встретил Октавию... — Единорожка магией перенесла два стакана с чаем и несколько вазочек с печеньем и сахаром на стол. — Тебе очень повезло по двум причинам. Во-первых, немногие пони способны остаться на месте, встретив неизвестное существо в Вечносвободном лесу, и уж тем более вступить с ним в контакт. А во-вторых, если бы ты не повстречался с ней, то вряд ли вышел бы к Понивиллю дотемна, а в ночном Вечносвободном лесу шансы выжить у одиночки стремятся к нулю... Ты помнишь что-нибудь про свой мир?

Насладившись вкусом крепкого чёрного чая, я ответил:

 — Кое-что я вспомнил, кое-что понял, исходя из моего внешнего вида и винтовки. Например, то, что я был военным в своём мире. Или просто был на войне. Убивал. А ещё люди очень способны в создании штук, способных убивать.

Глаза единорожки округлились.

— Зачем вам создавать вещи, которые нужны для убийства? Зачем убивать?

Я задумался. На самом деле, хороший вопрос. Зачем людям убивать друг друга? Почему нельзя жить в мире и гармонии с самим собой и с другими? Люди не хотят доказывать что-либо умом, ведь доказать это силой либо гораздо проще, либо иначе это невозможно доказать никак. Человек не будет жить в мире с другим человеком никогда. Причины найдутся. Он не той расы, не того вероисповедания, не ходит и не одевается так же, как и я. Он еврей, он русский, он итальянец, он христианин, он слушает тяжёлый рок, он не слушает тяжёлый рок, его троюродная племянница по линии прабабки меня вчера случайно задела. Но истинная причина очевидна: у него есть то, чего у меня нет, и я не хочу трудиться, чтобы заполучить эту вещь, я просто убью соседа и заполучу вожделенную безделушку. Эти глупые и низменные создания – люди, возомнившие себя королями вселенной…

Что мне отвечать этому милому созданию? Если я расскажу то, что знаю – в лучшем случае, она захочет избавиться от меня, и удивляться этому нечего. А я на её месте вообще бы выставил такого гостя за дверь – если люди такие кровавые, как он говорит, и если он убивал и раньше (пусть и вынужденно), то нет абсолютно никаких гарантий, что он не станет убивать сейчас. Война ведь не проходит бесследно ни для кого. Война остаётся в памяти человека всю его жизнь. Она навещает его во снах, в мыслях, в поступках. Тебя три раза контузило, но ты выжил и дошёл до конца. Ты прошёл войну, живой, хоть и не очень невредимый. Ты начинаешь работать, поднимать страну из руин, отмывать её от крови и внутренностей. Ты заводишь семью. У тебя красивая любящая жена и славный сын, умный и любознательный мальчик. Ты живёшь обычной спокойной жизнью. Но в один не очень прекрасный момент ты осознаёшь, что не сможешь уснуть без помощи лекарств. Почему? Да потому, что как только ты закрываешь глаза, мозг непроизвольно вызывает из памяти боль, оторванные конечности, смерть лучшего друга у тебя на руках. Ты не в силах забыть того, что было с тобой. Ты обращаешься к врачам, они начинают колоть тебе снотворное. Некоторое время — месяц-два, не более – ты проживёшь. Но дальше ты понимаешь, что не можешь жить только благодаря ампуле с волшебной жидкостью. Ты достаёшь из шкафа свёрток пожелтевшей бумаги и разворачиваешь из неё именной пистолет, которым тебя наградили за взятие какого-то города. «А ведь там умер Славик, — думаешь ты, — и там же меня контузило второй раз». Мрачная слеза воспоминаний скатывается по твоей щеке. Звонкий щелчок предохранителя. Вытаскиваешь обойму. Там всего пять патронов, но тебе и одного хватит. Оттягиваешь затвор назад. Холодное дуло пистолета касается твоего виска. «Жена поднимет сына и одна, я не могу так больше жить». Ты зажмуриваешься и нажимаешь на курок…

Если я совру, то шансы, что она узнает правду, мизерные. Но я, наверно, не смогу придумать достаточно правдивую ложь.

Что лучше всего делать, когда ты не знаешь, как тебе поступить? Идти ва-банк. Я поведал ей всё, что только знал о людях, от событий древнего мира до наших дней. О себе я рассказал только то, что смог вспомнить — я убивал, меня пытались убить, и у меня не было никого, кому я мог бы доверять.

Твайлайт оказалась благодарным слушателем. Она не перебивала меня, не задавала вопросов не по моему рассказу, да что там – почти не шевелилась, когда слушала меня. Но взгляд её становился всё более холодным и ожесточённым, но в то же время – более понимающим. Чувствую себя так, будто я на приёме у психолога. 

Когда я закончил, она выдержала долгую паузу, словно переваривая ту информацию, что я ей дал, и изрекла:

— Ваша история запятнана кровью. Не понимаю, как вы до сих пор существуете? Пони ещё давно доказали: в какой бы то ни было вселенной всё, что на данный момент существует, существует только благодаря дружбе и гармонии между существами, населяющими эту вселенную.

 — Нет, ты меня не так поняла. У нас тоже есть хорошие ребята, и именно на них держится наш мир, но их очень мало!

Она встала со стула, подошла ко мне и стала смотреть прямо мне в глаза.

 — Я сама, как один из сильнейших волшебников Эквестрии, повидала немало, но мне всегда помогали друзья. А ты… ты выдержал это испытание в одиночку. Я не знаю, что такое война в вашем мире, ведь ты рассказал мне о таких устройствах, о которых здесь не помышляли самые закоренелые фантасты. Могу с уверенностью сказать только две вещи: война – это неописуемо ужасно, и, судя по твоему неизменному пульсу, ты мне не врал. — Пони положила копыто на моё плечо. – Я верю, что ты другой. Ты не такой, как люди, о которых ты рассказал. Тебе ведь негде жить здесь, так?

А ведь мне и правда негде жить…

 — Да, это так.

 — Можешь остаться у меня. Скажи, ты любишь исследования?

 — Не знаю, но попробовать стоит. Меня очень интересует ваша магия.

Единорожка убрала копыто с моего плеча и стала ходить по библиотеке.

 — В вашем мире нет магии?

 — В нашем мире даже обычный учитель физики сможет продемонстрировать желающему такие вещи, которые поначалу действительно кажутся магией. Но если в них разобраться – никакой магии и нет, а принцип работы этих вещей вполне объясним законами нашей вселенной. Но как же я останусь у тебя? Тебе ведь придётся тратить на меня деньги до тех пор, пока я не освоюсь здесь и не найду себе какую-нибудь работу. Или пока меня не вышвырнут из этого мира куда-нибудь ещё.

 — Я буду изучать тебя и строение твоего организма. Знания ведь бесценны, так? – она подмигнула мне. 

 — Ну… да, — я замялся и, кажется, покраснел от смущения. – Скажи, а ты можешь показать мне магию в действии ещё раз?

 — Безусловно.

Твайлайт встала в центр комнаты, приняла устойчивую позу. Её рог вновь засветился, вбирая в себя энергию, а затем все книги, что валялись по полу библиотеки, словно по команде взмыли в воздух. Сломанный шкаф превратился в пыль, а книги быстро разлетелись по шкафам. Те, что были в сломанном шкафу, заняли его место. Сияние её рога по мере действия заклинания всё больше угасало. Мне осталось только подобрать челюсть с пола и поаплодировать ей.

Волшебница смущённо шаркнула копытцем.

 — Да что там, всего-то заклинание небольшой уборки…

 — Я бы здесь часа два убирался. 

 — Не преувеличивай... Теперь надо послать принцессе Селестии письмо с просьбой о новом шкафе и ещё одной кровати. Где Спайк?

Дверь библиотеки стала со скрипом открываться, и в библиотеку зашёл маленький фиолетовый дракончик с зелёным брюшком и двумя бумажными пакетами в руках. 

 — Твайлайт, ты…

Он заметил меня и застыл на месте. Пакеты выскользнули из его рук. 

 — А, вот и ты, Спайк. Не бойся его, он – наш друг и по совместительству объект для моего нового грандиозного исследования! Подними покупки и проходи на кухню, сейчас будем ужинать. И ещё нам надо будет написать письмо принцессе.

Я подошёл к дракончику, чуть наклонился и протянул ему руку. Он понял жест и пожал мне два пальца (на большее он был не способен в силу размера рук, то есть, лап). Размером Спайк походил на среднестатистического пятилетнего ребёнка, только чуть шире и приземистее. Спину и хвост его разделяли на две половины небольшие шипы. Подняв пакеты, я прошёл с ними на кухню за Спайком, поставил их на стол и вернулся обратно к Твайлайт, которая искала какую-то книгу. Вспомнив про так и не собранную винтовку, я подошёл к столу и собрал оружие, после чего обратился к единорожке:

 — Эмм, Твайлайт, ты не могла бы показать мне место моего размещения?

Пони оторвалась от поисков.

 — Да, конечно. Пошли.

По деревянной лестнице мы прошли на второй этаж, где располагалась спальня Твайлайт. 

Она указала копытом на довольно большую кровать, на которой запросто уместились бы два человека.

 — У меня нет больше кроватей, придётся тебе располагаться там же, где и я…

Я смутился.

 — Твайлайт, я не хочу причинять тебе неудобств, я могу и на полу лечь, если будет нужно…

 — Нет, нет, что ты. Всё хорошо. Я сейчас освобожу место в тумбочке для твоих вещей…

Через пару минут рытья в тумбочке единорожка произнесла:

 — Вот, пожалуйста. Одежду, если будет нужно, сложишь в тот шифоньер. Спускайся на ужин… да, точно. А что ты ешь?

 — Люди по своей природе — хищники, даже строение челюсти говорит об этом. Но биологически человек всеяден, то бишь, овощи и фрукты я тоже перевариваю.

Пони улыбнулась мне и пошла на первый этаж. Я снял свою камуфляжную куртку, усиленную кевларовыми вставками, оставшись в своей футболке болотного цвета, с наслаждением потянулся и… 

…Понял, что очень, очень давно не принимал душ. Видимо, мне снова придётся взывать к помощи хозяйки. 

 — Твайлайт, можно тебя ещё кое о чём спросить? – обратился я к ней уже который раз за этот день, когда спустился на кухню.

 — Да, конечно, – единорожка ответила, не отвлекаясь от шинкования огурца при помощи магии.

 — Я давно не принимал ванную. Скажи, есть ли у вас ванная комната?

Моя лиловая собеседница взяла пятисекундную паузу.

 — У меня есть ванная, но нет электрического нагревателя. А греть воду с помощью магии довольно долго, – снова пятисекундная пауза. — Знаешь, что? Сходи-ка лучше к Лире, я думаю, что она будет рада увидеть человека, что называется, «живьём». Обязательно скажи ей, что ты от меня, и что я теперь верю в существование людей, хи-хи.

Далее я получил подробную пошаговую инструкцию «Как дойти до дома Лиры» и наставления по поводу некоторых правил приличия. Впрочем, о последних я и сам догадывался. Забыв о куртке, я пошёл в указанном Твайлайт направлении.

Остановившись у дома, который библиотекарша описала мне настолько подробно, что я и в кромешной темноте не спутал бы его с другим, я кашлянул в руку и постучался в дверь. Через полминуты ожидания, которые показались мне целой вечностью, я услышал стук копыт по полу.

 — Кто там?

Мне открыла единорожка с шерстью нежно-мятного цвета и гривой цвета на несколько тонов темнее шёрстки, посмотрела своими большими глазами в мои и буквально плюхнулась на круп от удивления. Было видно, что она приложила довольно большие усилия, чтобы выговорить что-то вроде «Че… че… человек…».

 — Привет, Лира! – я постарался сделать улыбку как можно шире и дружелюбнее. – Меня к тебе отправила Твайлайт, сказала, что ты веришь в существование людей, и что ты будешь рада тому, что к тебе пришёл человек.

Какой же несусветный бред я несу! Представьте, что к вам в дверь постучался господь Бог, инопланетяне, зомби, цветные кони, любое существо, в существование которого вы верили. Ну как вам? 

Бедняжка сейчас, наверно, места себе не находит и чувствует себя ну очень неловко. Надо как-то расположить её к общению со мной как с равным, а не как с высшим разумом.

Лира, тем временем, более-менее оклемалась.

 — Проходи! – она жестом пригласила меня внутрь. Я зашёл и закрыл за собой дверь.

 — Я Алекс. Слушай, я зачем пришёл-то…

Лира, кажется, совсем осмелела. Она смотрела прямо на меня большими милыми глазами, полными неподдельной радости и счастья. Вдруг она начала быстро-быстро тараторить.

 — Так, Алекс, я долго готовилась к этому дню. Скажи, ты проголодался? Может, хочешь принять ванну? И у тебя нет места для ночлега. У меня как раз есть незанятая кровать. 

 — Стоп, — прервал я её. – Давай по порядку. Да, было бы неплохо перекусить, но я пришёл сюда, чтобы искупаться. Если, конечно, можно. Скажи, ты…

— Да-да-да, конечно, конечно! Сейчас я дам тебе полотенце! Проходи вот сюда! Потереть тебе спинку? 

Я засмущался.

— Не надо, спасибо. Я лучше сам.

Единорожка была разочарована моим ответом. Видимо, она хотела изучить меня всего.

Потоки тёплой воды из душа обмывают моё уставшее и измученное тело, даря очищение и наслаждение. Сколько я уже не чувствовал себя так хорошо, так умиротворённо, как сейчас? Не знаю. Эти я купался лишь в крови своих жертв и смертельном свинцовом дожде. Они не расслабляют. Они ожесточают, они – жестокость, и они порождают жестокость. Я знаю точно, что никто не сможет дать мне такой кайф, кроме вот этих вот струек, стекающих по моему лицу, рукам, торсу, ногам, и падающих на пол.

«Капли – как солдаты», — подумал я. – «Они жертвуют собой для того, чтобы я очистился от противника – пота и грязи, которые очень долго скапливались на мне…»

Я отогнал грустную мысль.

«А может, мне всё-таки позвать Лиру? Она многократно усилит моё удовольствие, я уверен…»

Но и эту мысль я тоже отогнал. Нечего мне тут распоясываться. Я ещё молод для этого. Хотя есть немаленькие шансы, что Лира действительно просто потрёт мне спинку. Нет, всё же не надо. К хорошему ведь быстро привыкаешь.

Почему я, испытывая наслаждение, вспоминаю свои и чужие страдания?

С некоторой неохотой я выключил воду, вытерся полотенцем и оделся. Лира позвала меня на кухню, я прошёл и сел за стол, заставленный всевозможными овощными и фруктовыми салатиками и выпечкой. 

Признаюсь, от одного вида на всё это у меня началось интенсивное слюноотделение, а желудок начал напоминать о себе урчанием. Что ж, если меня принимают, как короля, нужно поддерживать статус короля. 

Я уселся на симпатичный угловой диванчик. Лира села рядом и прижалась ко мне. Ну и что во мне такого нашли эти пони? Я же обычный человек… Ах, ну да. Но зачем сразу лезть целоваться и обниматься? Всё же я обнял пони в ответ и почесал её за ушком. Она замурлыкала от удовольствия.

 — Алекс… Человек… Я бы отдала свой рог за возможность иметь такие пальцы.

 — Ну что ты. Пальцы – это всего лишь пальцы, а у тебя есть 

возможность использовать такую вещь, как магия!

 — Только бытовая или музыкальная магия. Дай мне свою руку, я хочу поближе рассмотреть её.

Она взяла мою свободную руку в одно копыто, а другим принялась водить по ладони и пальцам.

Признаюсь, мне было хорошо рядом с этой пони, да и с другими тоже. От них чувствуются волны тепла и любви к тебе и ко всему живому в мире. Гладя эту роскошную мятную шёрстку, я понимаю, что не хочу больше возвращаться в свой мир, не хочу больше воевать и проливать чужую кровь. Мне уже сполна этого «добра» хватило, я точно знаю. Хочу остаться здесь…

 — Скажи, Лира, — сказал я и принялся за её шейку, — ты хочешь, чтобы я остался?

 — Ну что за вопросы? – она посмотрела мне в глаза. – Я была бы счастлива, если бы со мной жил тот, о ком я мечтала с самого детства.

 — Ты не знаешь многого о мире людей, ведь я…

 — Так расскажи мне о нём.

В который раз за день я рассказываю о людях? Эх, ладно…

Когда просьба единорожки была исполнена, по её лицу можно было понять, что она очень разочарована. Её можно понять, и, возможно, мне стоило бы улучшить её мнение о людях, но врать здесь я не собираюсь никому. Пускай узнают всю правду о нас.

А где моя куртка?

 — Кажется, я забыл куртку у Твайлайт, — отодвинув мятную пони от себя, ответил я на свой же вопрос. – Я вернусь примерно через час.

Только выйдя на улицу, я понял, что уже давно стемнело. Пони на улице уже не встречались, в редких окнах горел свет. 

И в дереве, где проживала библиотекарша, свет тоже горел. Подойдя ближе, я подумал: «Интересно, чем она может заниматься в такое позднее время, ещё и создавая такой дикий шум…» 

Стоп, крики? Я слышу её крики? Чёрт…

Спринтерским темпом добегаю до дерева. Привычным жестом тянусь за винтовкой. 

«Так ты ещё и винтовку забыл?» — риторический вопрос самому себе.

Открываю дверь в библиотеку, чуть не вынося её из петель и еле удерживаюсь на ногах от увиденного. Такое же осьминоговидное существо, которое я убил несколько часов назад, только теперь гораздо больше, тремя парами щупалец удерживает Твайлайт за копыта, в то время как ещё одной парой жёстко насилует её. Единорожка кричит и извивается, из её рога энергия бьёт так, будто кто-то решил закоротить два проводника, и освещает всё вокруг. Ей не вырваться без чьей-либо помощи.

И почему я нахожу это зрелище чертовски возбуждающим?..

— Алекс! – закричала пони, увидев меня. – Алекс, помоги!!!

Со скоростью ветра я взбежал по лестнице в спальню, туда, где я оставил оружие спасения, но там его не оказалось. Да что такое сегодня, а?

Я снова спустился вниз и криком спросил:

 — Твайлайт, где моя винтовка?

 — Какая? Та штука, что ты мне, ааай! Показывал?

 — Да, да, она самая, говори быстрее!

 — Я её… Мммфм! 

Она не успела договорить. Чудовище нашло ещё одно свободное щупальце и пристроило его в рот Твайлайт.

Отлично. Чем мне теперь сражаться с этим уродцем? У меня даже ножа нет, мне его штык заменял. А штык остался на винтовке, которую Твайлайт непонятно зачем засунула неизвестно куда. Я не убью его голыми руками.

Ещё раз поднявшись в спальню, я принялся переворачивать всю комнату вверх дном. Мало ли, вдруг она убрала опасную штуковину подальше от любопытного дракончика? В шкафах нет, на шкафах нет, под кроватью нет, на балконе нет, нигде нет! Если винтовка и находится в этом дереве, то она однозначно на первом этаже. 

Спускаюсь по лестнице, чуть не упав из-за бешенного темпа. Осторожно просачиваюсь между щупальцами чудовища, невольно задерживая взгляд на том, как оно двигает щупальца, входя в Твайлайт и выходя из неё. Она так возбуждающе кричит и стонет… Ну вот, суток здесь не пробыл, а уже питаю сексуальные чувства к аборигенам.

«Ты так будешь стоять, как истукан, и смотреть, как огромный октомонстр трахает твою приятельницу, или же поможешь ей наконец?» 

Помогу, если ты заткнёшься, мистер внутренний голос. Я буквально перевернул всё на втором этаже с ног на голову, и то же самое я собираюсь сделать и с первым. 

К великому несчастью, моё рвение не оказывается вознаграждено. Куда она могла деть винтовку? Кто вообще просил её с места двигать? 

Пони закричала ещё сильнее, её спина выгнулась, а копыта задрожали в агонии болезненного оргазма. 

От бессильной злобы я разбежался и пнул желеобразную живую массу. 

— Алекс! – Твайлайт выплюнула изо рта щупальце. – Алекс, помоги скорее! Оно пытается войти глубже!

Матерь божья…

Почему я без оружия именно тогда, когда нужно? Если эта ожившая куча дерьма действительно хочет пройти Твайлайт насквозь, то это будет фатальным для последней.

Я не дам ей умереть. Я знаком с этой пони от силы часа три, но я не собираюсь отдавать её на растерзание октомонстру. Я спасу её, чего бы мне это не стоило. И у меня есть максимум тридцать секунд, чтобы вырвать её из лап захватчика. Был бы у меня нож…

Нож! Точно, нож! Как я сразу не додумался, дубина стаеросовая? 

Срочно, срочно на кухню.

Вот он, миленький. Лежит себе на столе, поблёскивает в лунном свете. Я схватил его, побежал в библиотеку и с животной ненавистью и упорством стал вонзать его в монстра, отрезать от него целые куски желеобразной плоти. Чудище начало издавать утробные звуки, отдалённо напоминающие рык.

Изо рта Твайлайт вырвался крик адской боли, и она ещё раз забилась в конвульсиях. 

 — Потерпи, Твайлайт, потерпи ещё немного!

Октомонстр взревел ещё больше. 

 — Что, скотина, — вскричал я, буквально озверев, — нравится? Так вот тебе!

 — Алекс, он, он… Быстрее… Аай-ай!

Вот он, мозг. Сероватая противная субстанция, по которой вообще нельзя сказать, что это, но я уверен, что это именно мозг. Последний, самый сильный мой удар в него, и чудовище испускает последний свой рёв. Краем глаза замечаю, что щупальца ослабляют свою хватку.

Обессилевшее тело единорожки падает на мои руки, и я плавно опускаю её на пол. 

 — Вытащи… их… из меня… — едва различимо говорит она.

Я осторожно кладу её на деревянный пол библиотеки. Продвигаюсь ближе к её крупу, беру в руки толстое щупальце и осторожно, сантиметр за сантиметром, тяну его из постанывающей единорожки. Насколько же оно глубоко вошло? Как бедняжка вынесла эту муку? 

Через минуту щупальце наконец было изъято.

 — Спа… сибо…

Резкий и невероятно возбуждающий запах кобылки ударил мне в нос. Мой взгляд ненароком упал на промежность Твайлайт. Эта восхитительная фиолетовая щёлка, прикрытая очаровательными лиловыми половыми губками…

Я осторожно поднял единорожку на руки, отнёс её на кровать и лёг рядом с ней. Даже в лунном свете на её шерсти были видны следы от крепкой хватки щупалец. Твайлайт, как же ты так…

Моя рука осторожно погладила её мокрый от щупалец животик. Я придвинул её к себе и крепко-крепко обнял.

 — Пообещай мне, — прошептал я в лиловое ухо, — пообещай, что больше не будешь так делать.

 — Обещаю.

Она приоткрыла глаза и посмотрела на меня. Наши взгляды пересеклись.

 — Зачем ты призвала этого монстра ещё раз? Только скажи честно.

 — Ну… Странно будет рассказывать это странному существу, которое я едва знаю. Понимаешь, я несколько лет назад достигла совершеннолетия, а у меня до сих пор не было жеребца. Мне так не хватало внимания, тепла, любви, ласки... Я решила посмотреть, что по этому поводу скажут книги, а книги посоветовали октомонстра…

 — Его же ты и днём призывала, да?

 — Да. Но и тогда, и сейчас я не смогла явственно представить его, и поэтому всё пошло не так, как надо.

 — А почему жеребцы не хотят с тобой встречаться? Ты же такая умная, такая красивая, такая обаятельная… — я легонько куснул её за ушко, подумав, что ей это будет приятно.

Она смущённо хихикнула, но улыбка быстро спала с её лица.

— Я ведь одна из сильнейших волшебников за всю историю Эквестрии, и к тому же протеже самой принцессы. Мало того, что на одного жеребца у нас приходится по три-четыре кобылки, многие считают меня птичкой слишком высокого для них полёта. Но я ведь тоже – пони, я хочу любить и быть любимой.

Кобылка обняла меня. 

 — Алекс, ты такой приятный. С тобой так хорошо.

 — Мне с тобой тоже очень хорошо, Твайлайт.

Мой нос снова почуял усилившийся запах единорожки. Рука непроизвольно переместилась вниз по её животику к заветной пещерке. Пальцем я собрал немного её соков (кобылка чуть слышно застонала от прикосновения к вульве), вдохнул сладкий аромат Твайлайт и осторожно облизнул палец.

 — Ты такая вкусная. Как молочный коктейль со черничным джемом.

 — Ох, Алекс…

Нет, мне нельзя заходить дальше. И кого-то тут не хватает…

 — А куда подевался фиолетовый дракончик?

 — А, Спайк… Он пошёл к Рарити, местному дизайнеру.

Я хочу остаться с ней. Лежать вот так вот в обнимку целую вечность. Я влюбился в неё.

«Ты влюбился в кобылу. Извращенец».

А мне ведь нужно уходить.

 — Твайлайт.

 — Да, Алекс, — сонно ответила пони.

 — Я вообще-то зашёл забрать куртку с винтовкой и сказать тебе, что Лира выделила мне место на ночлег. Я должен был уже вернуться к ней.

 — Останься… со мной, — она сладко зевнула и потянулась. — Пожа-а-а-алуйста. 

Я засмеялся и чмокнул её в лоб. Конечно, я останусь. Я сделаю всё, чтобы быть с ней. Я выполню всё, что она попросит. А Лире скажу, что меня забрали для разных научных опытов…

https://vk.com/public58950351 — паблик автора.