Судьба Аликорнов

Глава первая и последняя

Ночью за день до Летнего Солнцестояния

По пустому коридору королевского замка раздавался цокот копыт принцессы. В эту ночь, как и каждый год до этого, она приходила сюда, чтобы прикоснуться к своему прошлому. К истории, которая никогда полностью не будет записана в учебники, и не осталось никого кроме неё и сестры, кто наблюдал и переживал её.

Привычно отперев дверь, которую могла открыть только она, Селестия вошла внутрь. Закрыв дверь, она коснулась рогом ближайшей лампы и та засветилась ровным желтым светом, поджигая по цепочке все остальные светильники в башне. Как и многие другие стены, эти были украшены витражами, но сама башня при этом не имела окон наружу. Светильники располагались в пространстве между наружной и внутренней стенами, прямо напротив витражей, позволяя посетителю рассмотреть каждый фрагмент мозаики. Селестия стала подниматься по винтовой лестнице, охватывающей всю башню, осматривая каждое изображение, проходящее мимо неё. Она продолжала приходить сюда чтобы всегда помнить в деталях все события своего прошлого, темных и светлых страниц истории, изменившей судьбу Эквестрии, Луны, её самой и всей их расы.

Первым она прошла изображение всех трех рас пони, основывающих Эквестрию. Эту историю знают все от жеребят до седых грив. Её даже постоянно рассказывают в представлении на «Канун Дня Согревающего Очага»: единороги, пегасы и земные пони сумели найти гармонию между собой, преодолеть все разногласия и изгнать Вендиго обратно, откуда они пришли. В этой истории нет упоминания принцесс, и никто уже не задается вопросом почему. Ответ на него прост – тогда «принцесс» ещё было.

Следующий витраж – три расы у входа в величественный замок. Встречающие выше их и каждый имеет рог и крылья. Селестия помнила тот день: когда пони пришли к ним с просьбой о помощи. Основав Эквестрию, расы встали перед серьезной проблемой – какую политическую и государственную структуру создать в новой стране. Ни одна из трех, присущей каждому народу, не подходила для двух остальных, а попытки объединить вместе элементы из монархии единорогов, военного государства пегасов и общинности земных пони закончились неудачей. Отчаявшись разрешить противоречия самостоятельно, всепони отправились за помощью к четвертой расе – аликорнам.

Тогда аликорны жили в отдаленной провинции, не пересекаясь с интересами остальных рас, и были известны высокой организованностью и порядком в общественной жизни. Главы племен пришли к ним их замок, Регулинойс, с просьбой о помощи в проектировании системы юной страны. Аликорны с радостью откликнулись на эту просьбу и отправились вместе в Эквестрию. Там они построили замок, который стал её столицей, а затем заняли все руководящие посты для организации общества и поддержания его бесперебойного функционирования. Поначалу такое «порабощение», как казалось многим, вызвало недовольство, но благодаря организованности аликорнов и их природному стремлению к порядку и контролю, юная Эквестрия расцвела и вскоре пони начали стремительно заселять и осваивать новые неизведанные территории. Сами аликорны с готовностью помогали решать любые проблемы и заботились о жизни каждого своего подданного, подстраивая организацию жизни под каждое отдельное поселение и жителей в нем, помогая разным племенам лучше понимать друг друга и меняться к лучшему. Ничего удивительного, что вскоре их руководство стало чем-то само собой разумеющимся. На трон Эквестрии взошли самые талантливые из аликорнов – Королевы Селестия и Луна.

«Королева Селестия…» — с ироничной улыбкой подумала принцесса. Витраж показывал тогдашнюю столицу Эквестрии, белого и синего аликорнов с коронами на их головах, вокруг которых разные пони прославляли их. Тогда Селестия и её сестра были совсем другими, хотя также желали для своих подданных только счастья. Аликорны по своей природе всегда стремились к порядку и четкому контролю над происходящим. Это казалось им самым главным и неизменным залогом счастливой жизни, поэтому требовали от пони жить по четкому распорядку. Даже солнце и луна в итоге были поставлены под контроль королевских особ. Довольно долго это никого особенно не волновало, учитывая насколько счастливо стали все жить после тяжелого периода раздоров и бурь Вендиго. Однако, в конечном итоге, абсолютный и нерушимый порядок наскучил. Жизнь, в который ты знаешь, что тебя ожидает завтра, послезавтра и послепослезавтра, , начинает казаться серой. Некоторые пытались что-то сделать, чтобы разбавить рутину, но аликорны сразу пресекали такие попытки. Будучи неспособными понять счастья иного образа жизни, они не могли и не хотели решить эту проблему. Однако гармония, это равновесие всего в мире. И если создается абсолютный порядок, то для равновесия ему…

Селестия посмотрела на очередной витраж. Итог правления, о котором никто тогда и подумать не мог. Драконикус, нависший над столицей, и аликорны, бегущие от него. Желание любого изменения в бесконечном порядке, какого-то, пусть и небольшого, хаоса, проецированные множеством пони на источник этого порядка, дали рождения духу хаоса – Дискорду. Рожденный всеми пони он оказался слишком могущественным, чтобы даже аликорны могли ему противостоять. В итоге они бежали из Эквестрии в Кристальную империю. Империя была также управляема аликорнами, но кристальные пони были более склонны к порядку, и поэтому управляла там лишь одна королева-аликорн. Совместными усилиями они создали Кристальное сердце, которое бы защитило империю на случай появления Дискорда. Но драконикус не стал преследовать бывших правителей Эквестрии. Он просто стал устраивать хаос и наслаждаться полной свободой и отсутствием всяких правил. Селестия и Луна искренне хотели помочь пони, но понимали, что их собственная магия не способна одолеть создание хаоса. В итоге, они стали искать такую силу и сумели её найти под своим бывшим замком.

Принцесса прошла мимо витража, на котором они с сестрой стоят возле древа гармонии. Иронично, но как полный порядок дал рождение воплощению хаоса, так и место его рождения, то, что потом будет названо вечнодиким лесом, дало рождение воплощению равновесия – дереву гармонии. Селестии с сестрой удалось получить его плоды – элементы гармонии – и с их помощью победить Дискорда, обратив его в камень. Отображающий эту победу витраж, вместе с показывающим деяния драконикуса, также были и в главной части замка. Однако элементы подействовали не только на воплощение хаоса, но и на носителей порядка. Именно тогда Селестия поняла, что в жизни пони должен быть не только абсолютный порядок, но и немного хаоса и неопределенности, чтобы каждый мог наслаждаться своей жизнью. Элементы привнесли гармонию в её с сестрой души.

Празднуя победу, аликорны вернулись в Эквестрию. Пони приветствовали их, радуясь концу постоянного хаоса. Однако королевские сестры были опечалены. Они знали, что если ничего не изменить, то внутренне желание пони избавиться от постоянного порядка снова даст свободу Дискорду. Королевы решили с помощью элементов подарить гармонию каждому из их рода, и ради этого инициировали совет, на котором собираются все аликорны в их замок.

К сожалению, их надеждам не суждено было сбыться. Аликорны заметили изменения в сестрах и решили, что Дискорд заразил их хаосом, поэтому они решили временно лишить их магии, чтобы помочь им. Задуманное они решили осуществить во время совета, на котором же после выбрали новых правителей Эквестрии. Им удалось лишить магии Луну, и Селестии ничего не оставалось, как использовать элементы. К сожалению, её собственных сил было недостаточно, чтобы элементы сработали так, как она хотела. Принцесса сморгнула непрошенную слезу, глядя на очередной фрагмент прошлого – белый аликорн магией запечатывает замок, убирая его из реальности. Жестоко, что подобному потом было суждено повториться.

Вернувшись в Эквестрию, сестры доверили руководство на местах обычным пони, оставив за собой лишь общую координацию и поддержку стабильности жизни подданных. Они даже сменили титул на «принцесс», чтобы показать, что больше не являются властью и контролем абсолютно всего в этой жизни. Но вскоре на Селестию обрушились проблемы, словно в отместку за изгнание всего своего рода.

Нужно было занять пустой трон Кристальной империи. Поскольку сестры были слишком важны для жизни Эквестрии, скованные контролем небесных светил, они решили отправить туда самого лучшего и способного пони. Им стал выдающийся единорог по имени Сомбра. Он был талантливым магом с лидерскими качествами и искренним желанием помогать другим пони. Витраж его коронации был похож на коронацию сестер, только вместо трех рас были кристальные пони и дворец империи. Поначалу все было прекрасно: принц Сомбра идеально подошел на роль правителя, и Селестия вздохнула с облегчением. Изучая дворец, Сомбра нашел книги о магии аликорнов, которые ранее передавались между королевами. Единорог любил постигать новое, а потому жадно принялся изучать их. Он обнаружил, что, несмотря на различные виды, магия аликорнов доступна единорогам и решил постичь её. Но магия аликорнов была неразделима с их природой. Вместе с ней, в Сомбру проникли и желание держать все под контролем и действовать с максимальной эффективностью. В душе единорога эти желания сильно исказились и превратили некогда доброго принца в тирана – Короля Сомбру. Сестрам пришлось положить конец его правлению, но единорог сумел наложить проклятье, которое запечатало и изгнало Кристальную империю из реальности, как потом оказалось, на тысячу лет. Для Селестии это отразилось болезненным напоминанием о судьбе своих родных. И сейчас, глядя на изображение падения Кристальной империи, принцесса с сожалением подумала, что все могло бы быть совсем по-другому.

Следующим ударом стало превращение собственной сестры Луны в Найтмер Мун. Впоследствии Селестия поняла, что стало причиной такой трансформации. После того как элементы привнесли гармонию в души сестер, они стали бороться с собственной природой, которая призывала их к полному порядку и контролю. Та же природа аликорнов, извращенная в Сомбре, вступила в резонанс с магией сестер. Мелкий червячок обиды, которую хранила в себе Луна, позволил этой силе найти путь в её душу, передавая на неё свое искажение. В итоге, все это время подавляемая природа аликорна вырвалась на свободу, исказив принцессу так же, как до этого Сомбру. Селестия была вынуждена изгнать сестру на луну, окончательно уверившись, что это расплата за, пусть нежеланное, но изгнание своей расы. Желая начать всю историю с чистого листа, Селестия перенесла столицу в город знати Кантерлот и изъяла все книги, связанные с магией аликорнов, чтобы никто и никогда не повторил подобную судьбу.

Но не все книги дошли до столицы. Одну единорожку-ученую, проводившую свои исследования на границе Эквестрии, заинтересовало произошедшее с Сомброй. Она стала проводить эксперименты с магией аликорнов и изучать, как она соотносится с магией единорогов. Результат был поразителен – обе магии были во многом идентичны, и при определенном корректировании магию аликорнов можно было назвать эволюцией магии единорогов. Какую финальную цель единорожка ставила перед собой, Селестия так и не узнала, но по остаткам исследований, что попали к принцессе, она сделала вывод, что ученая искала возможный способ превращения единорога в аликорна. Возможно, она в этом случае надеялась стать будущей правительницей. Как бы то ни было, в итоге её исследования завершилось взрывом и выбросом экспериментального состава магии на все прилегающее к лаборатории поселение. Если единорожка действительно мечтала стать аликорном, то отчасти её желание сбылось – она действительно приобрела себе крылья вдобавок к рогу, но физиология её и всех жителей необратимо изменились. Они больше не могли существовать бок о бок с обычными пони, и Селестия была вынуждена изгнать их из Эквестрии. Принцесса прошла мимо изображения этого момента – черный аликорн, улетающий в пустынную местность и рой мелких черных существ, улетающих за своей королевой.

Исследования, проводимые Кризалис, заинтересовали Селестию: возможно ли создать из единорога полноценного аликорна, который не будет подвержен их природе постоянно контроля и организации всего? У неё ушла тысяча лет на изучение этой возможности, и в итоге все увенчалось успехом. Первый опыт с Кейденс прошел успешно и хотя Селестия никогда не думала о ней как о подопытном кролике, по сути, так оно и было. Обрадованная успехом, она стала искать единорога, которому в случае чего сможет доверить Эквестрию. Кейденс стала отличной принцессой, но её метка намекала, что ей предстоит стать правителем совсем другой страны. Но теперь есть Твайлайт – пони, которой Селестия готова доверить любое поручение и быть уверенной, что она выполнит его и решит любую проблему, которая бы не встала перед Эквестрией.

На обратном пути вниз Селестия остановилась перед витражом со сценой падения Регулинойса. Принцесса понимала, что рано или поздно без поддержки элементов магия дерева гармонии ослабнет и их нужно будет вернуть. Когда Дискорд вырвался на свободу спустя тысячу лет после заточения, Селестия беспокоилась, что в таком случае его угроза будет неодолима. Теперь, когда познав магию дружбы, драконикус перестал представлять угрозу, один вопрос все равно не давал принцессе покоя: если элементы вернуться на дерево гармонии, какая судьба ждет её изгнанную родину?

В залитой бледным светом комнате возле небольшого стола стоял статный белоснежный аликорн. Со стены на него безучастно смотрели портреты выдающихся представителей их рода. Взгляд аликорна был прикован к окну. Он ещё помнил те времена, когда из него открывался величественный вид на находившийся у подножья горы лес, но сейчас кроме дымки, окружавшей снаружи весь замок, ничего не было видно. Казалось что через неё, как через простой туман или облако можно спокойно пройти, но попытавшийся просто выйдет из неё в том же месте, что и вошел, искренне уверенный что шел только вперед.

Аликорн прищурился. Ещё с утра он почувствовал, что что-то изменилось, и уже некоторое время неотрывно смотрел из окна. Что-то должно произойти. Обязательно должно…

Внезапно дымку прочертила тонкая трещина. С обычным туманом такого случиться не могло, но здесь об «обычном» речь не шла уже очень давно. Аликорн слабо улыбнулся.

«Время наконец-то пришло».

Открыв магией дверцу стойки с напитками, он отлевитировал на столик бокал и бутылку. Не успел он открыть пробку, как за стеной раздался быстрый цокот копыт, а затем их обладатель, распахнув дверь, влетел в комнату.

— Братик, ты тоже это видел? Это правда?!

— Плутос, угомонись, – повернулся к вошедшему аликорн. – Да я это действительно видел.

— Ура! Ура! Барьер наконец-то ломается!

Невысокий серый аликорн с радостью прыгал вокруг своего брата. Тот с улыбкой следил за ним. Плутос всегда был гиперактивным и всегда бурно реагировал на обычные вещи. А уж если такое событие…

— Наконец-то, наконец-то! Я так ждал, что этот тупой барьер пропадет! Я счастлив! А ты счастлив, братик?

— Отчасти, — мягко ответил брат.

— Отчасти? – Плутос непонимающе наклонил голову.

— Да. Если печать сломана, значит, наша родня потерпела поражение. Возможно, даже мертвы.

— Оу, я не подумал об этом, — серый аликорн потупился. – Но ведь они предали нас. Разве нет?

— Это не имеет значения. Они – часть нашего рода. Их смерть в любом случае трагедия для нас.

Плутос уставился в пол, чувствуя себя виноватым за неуместную радость.

— Ну, не грусти, — белоснежный аликорн потрепал его гриву. – Ты кому-нибудь об этом рассказывал?

— Нет, к тебе прибежал первым.

— Так почему бы тебе не рассказать остальным? Я ещё никому рассказал, — подмигнул аликорн.

— Правда? – расцвел Плутос.

— Ага. Так что можешь сбегать, ну скажем, к нашим сестрам.

— Йу-ху! – серый аликорн подскочил и вынесся из комнаты, чуть не сбив входившего аликорна в броне. – Уранус! Нептун! Большие новости!

Проводив брата улыбкой, белоснежный сразу посерьезнел.

— Армия? – обратился он к вошедшему.

— Уже приводится в готовность, принц Юпитер! – отрапортавал тот, сняв шлем. – К моменту полного освобождения мы будем готовы немедленно выступать.

— А мой брат?

— Принц Сатурн готов возглавить отряд. Мы долго ждали этого дня, ваше высочество!

— Все мы. Свободен.

Надев шлем, аликорн вышел, закрыв за собой дверь. Юпитер магией быстро вытащил пробку и наполнил содержимым бокал. Подняв его, он сквозь него посмотрел на один из портретов. С него смотрела такая же белоснежная, как и он, аликорн. На её голове была корона. Точно такая же, как и на метке принца.

Сквозь трещину в дымке пробился тоненький луч света, пронзивший висящий бокал.

— Мама. Тетя. Скоро мы будем дома.