Сказка, в которой тяжело добраться до Дракона

Во славу Истинной Веры.

Безумству храбрых поем мы песню.

https://www.youtube.com/watch?v=RRkIQ1Djlbs

https://docs.google.com/document/d/1Vp7tnsJIpOMGHz0k5pCHF6JNuLrzDf1ShC3EUg4cx68/edit

Диана сняла с себя уже порядком надоевший сверток с драконом и растянулась на кровати – после целого дня брожений с укушенной в определенное место безрогой оное обыденное действие сумело вознести Защитницу Короны на вершину блаженства. Необходимо признать: постели проклятые демоны делать умеют. Конкретно предоставленные им образцы вряд ли кто назвал бы элитными, однако и они немногим уступали стоящему в опочивальне ученицы Королевы роскошеству.

Вдруг нахлынула тоска по дому.

Нежно переливавшийся на заре всеми цветами радуги резиденция правительницы, прекрасная игра света на крыше Дома Ушедших и открывавшийся с балкона ее особняка великолепный вид на целиком искрящееся в лучах солнца Убежище. Воистину в сем веке прибежище давних изгнанников имело полное право именоваться Изумрудным Городом, бо «ткань» пользуется повсеместно, по сути успешно заменив собой все остальные отделочные и крепежные материалы.

С головой окунувшись в приятные воспоминания, ушедшая так далеко от дома страдалица постепенно расслаблялась, погружалась в дрему. Притупленные в хождениях чувства обострялись. Сперва на горизонте образовалась серая глыба невозмутимости дрыхнущего Спайка, а потом выплыла тихая радость засыпавшей Рейнбоу.

Утром служанки разводили в стороны тяжелые занавески и впускали ласково будящее госпожу солнце. Ванная с густой пеной, ароматическими маслами и трудолюбивыми массажистками. Широкий стол в малом зале с расставленным на нем сервизом из золота и хрусталя. А какие на нем были кушанья! Грибное рагу, при одной мысли о котором любой местный житель истечет слюнями, появлялось в меню исключительно в честь поминовения мучений предков, вынужденно живших в несравненно менее комфортных условиях.

Вот традиционно смоченное легким презрением ко всему миру спокойствие Лентуса. Чуть погодя – пламя, полыхающее в рыжике. Кобылка лениво удивилась интенсивности сего горения в столь поздний, а вернее ранний, час. Дремотное сознание секунд пятнадцать перекатывало данную аномалию из угла в угол и по итогам отправило в утиль – мало ли какие терзания способны мучить жителя треснутой скорлупы.

Стоило же дневному светилу зайти, как повсюду зажигались сотни лампадок, освещавшие избранным путь во Дворец — на производимый там едва ли не каждую неделю, а то и через сутки роскошный бал. Поразительно, сколь утомительно порой быть счастливой. Особенно в этом смысле запомнились заключительные дни длившегося почти месяц марафона празднеств по случаю юбилея восхождения Королевы на престол – ведь Диана, будучи замыкающим звеном одного из самых молодых родов, обязана всюду сопровождать виновницу торжества. Впрочем, и это полусонное стояние на негнущихся ногах не чуждалось лишено забавных моментов — ведь Защитницу Короны всегда окружали поклонники. Десятки родовитых жеребцов, минимум на словах готовые в лепешку расшибиться ради благосклонности завиднейшей невесты Убежища…

Кобылка распахнула еще немного и окончательно сомкнувшиеся бы веки и уставилась в потолок – туда, где сквозь толщу камня мерцала острая ледяная игла.

Сонливость спешно собрала раскиданный песок и отвалила, уступив желанию разобраться.

Ученица Кризалис сосредоточилась и распустила представшую пред внутренним взором удавку на отдельные нити.

Стыд, отчаянье, горе.

Раскаянье.

Боль.

Что за ерунда? Днем с рыжиком уходил максимум капельку более мрачный, нежели обычно.

Хотя какая ей-то разница? Чай, очередная Хреновина лопнула.

Наследница великих предков повернулась на бок и попыталась заснуть. Увы, любопытство не желало сдавать позиции, отважно обороняясь от всяческих попыток усталости вновь набросить на перевертыша сети.

Наконец полуночное противостояние стало Диане совсем невмоготу и вынудило-то встать, вернуть на место снятые на ночь части доспеха – личина личиной, а голой опочивальню и младшие не покидают — и сходить проведать источник всех бед.

Вошла без стука. Урод неподвижно лежит на кровати под простыней. Латы, куртка, даже казалось бы неотъемлемая маска сложены на столике в изголовье. Глаза широко раскрыты.

— Эй! Это я! – непонятно с чего занервничала кобылка, принимая настоящий облик.

Ноль реакции. Ощущающая себя в высшей степени странно воспитанница Королевы пересекла комнату и встала у окна:

— Откуда столько печали? – ох, до чего же ненатурально звучит язвительность. – Очередную металлическую дочку от порчи не уберег?

Молчание. В груди зародилось жжение.

— Ты. Не. Спишь, — четко выделяя каждое слово, процедила посетительница. – На всякий случай замечу: мне очень не нравится подобное отношение.

Выродок и головы не повернул. А стоит безрогой только отвернуться, так тут же бежит за ней едва ли не вприпрыжку. Заботится. Оберегает. Аж «попросил» Защитницу присматривать.

Да как смеет проклятый урод ее игнорировать!?

— С тобой разговариваю! – шаг к постели.

Пусто. Она для него мебель.

На кой ляд сему пню вообще сдалась жизнь, коли и прямо перед своим носом видеть ничего не желает?

Лезвия вышли с легким скрипом – давно не смазывались. Ничего, сейчас увлажнятся.

Рывок. Клинки пришпилили простыню к кровати.

От пришедшего в следующий миг удара перевертыш полетела подобно пушинке, грохнувшись посередь комнаты. Спасибо доспеху за облегчение последствий.

Жеребец стоял перед ней с тупым отсутствующим видом и ни на йоту не изменившимся фоном.

Будто от букашки какой отмахнулся. Никаких причин беспокоиться или хотя бы отвлечься от тяжких дум.

Смачный плевок имел бы меньший успех.

Кто бы измерил всю разверстую им бездну ненависти.

На сей раз Диана не отступит.

Обманный маневр. Взлет. Полоснула клинком.

В пустоту.

Новый пинок. Чуть не выбросило в окно.

Опять этот пустой взгляд сквозь нее.

— УРРРОД! – шипение не хуже змеиного. – СДОХНИ!

Плевать на защиту. Лишь бы убить.

Удар. Еще. ЕЩЕ…

ЕСТЬ. Маленькая царапина на плече, кровь на лезвии.

Ученица Кризалис поприветствовала стекающие с меча капли торжествующим смехом.

Двумя десятками секунд позже, лучшая из Народа обнаружила себя лежащей на полу лицом вниз.

Клинки бессмысленно рассекают воздух.

Одно копыто осталось фиксировать наследнице шею. Другое же легло на голову.

Ближайшее будущее построилось перед мысленным взором с достойной истинного пророка ясностью. Целая цепь событий – трагических и мучительных – кои во внешнем мире выразятся максимум в виде негромкого “хрусть” и последующего краткого шебуршения недолгой агонии.

А у него внутри ничего не измениться – с тем же успехом мог бы и дальше лежать, пялясь в потолок. И ведь наверняка ровно с той же незаинтересованностью вернется в кроватку, стоит только бездыханному телу перестать скрести ковер.

Будто прихлопнул муху.

Слезы бессильной ярости и обиды потекли по щекам Защитницы.

Почему проклятый выродок отказывается ее видеть?

Нога с силой надавила на шлем.

Нос уткнулся в пыльный ворс.

Мгновение настало.

А потом пришло следующее – смертная же тень прошла мимо.

Позвонки целы. А ведь казалось бы, якобы уже слышен их треск.

Более того: никто кобылку не держит.

Былая охотница поспешила воспользоваться шансом и перевернулась на спину, больно прижав крылья и выставив вперед мечи.

Принц стоял над ней, не замечая собственной наготы, и смотрел в очередной раз пощаженной убийце в глаза. Ни укора, ни обиды, ни гнева. Лишь печаль и сожаление.

— Оставьте меня, — ни следы эмоций или властности. Так вещали бы статуи. — Мне надо поговорить.

Кобылка оглядела пустую комнату. Вопреки всему произошедшему, не смогла не спросить:

— С кем?

— С Создателем.

-
С окончания высокопарной речи прошло минут пять. Никто не двинулся с места.

— Ну чего встали — выполняйте! — с достойной дракона надменностью гавкнул рогоносец. И, в тщетной попытке придать словам веса, добавил. – Такова воля Лордов!

— Да ясен хрен, — не сдержавшись, почтил-таки посыльного реакцией командир. – Точь-в-точь все остальные “ценные указания”, — кавычки сделаны кончиками крыльев, — коими ваша братия кормит нас третий месяц. Мы УЖЕ опозорились перед предками, без единого генерального сражения применив шкуродер против сброда – а теперь требуете еще и…- офицер с трудом заставил себя подавить недостойный порыв воспользоваться запрещенным в условиях военного времени нецензурным лексиконом. Только очередной пачки нелегальных дуэлей из-за оскорблений им не хватает. Тем не менее, суть таки донес. — Коли руководство требует от нас подобного, то почему бы ему по крайней мере не известить нас о том лично?

— Смеешь сомневаться в его мудрости? – поднял подкрашенные по их бабской моде брови маг. – Думаю, нет – иначе шарился бы по иную сторону стены, в обминку с драгоценными грязевыми червями. Да и с чего бы ныть? В конце концов, основная работа и сопряженная с ней опасность традиционно на нашем роде – вы всего лишь грузчики.

Наглый оскал, полный идеально ровных никогда не касавшихся чего-либо тверже яблока и вреднее леденца зубов. Почти столь же блестящих, сколь и образовавшееся десятком сантиметров ниже лезвие.

— Я защищал Родину всю жизнь – как родители, их предки и предки предков, — четко выделяя каждую букву, прошипел воин. – Если бы не ваши вечные козни и трусость, то сейчас спал бы во внешних воротах, держа за спиной умиротворенный Город – либо с сохраненной, а то и преумноженной честью покоился в могиле.

— Всё сказал? – пусть в голосе насмешка и пренебрежение, но глаза не скроют страха.

— Почти, — не отнимая карающей ноги, кивнул пегас. – Я НЕ собираюсь тащить сию…МЕРЗОСТЬ. Тем паче – приказывать то подчиненным.

— Прээээ-лестно, — презрительно протянул единорог и, не меняя тона, продолжил. – Теперь живенько начинаем транспортировку, по окончании которой ты самостоятельно и со всеми подробностями напишешь рапорт о свершаемом тобой ныне нарушении субординации. А знаешь почему?

Крылатый не ответил. И клинка не убирал.

— Ибо это – твой долг.

-
— Вот прям все…того? – с придыханием уточнил новичок из вчера прибывшего пополнения.

— Некоторые успели убежать, кого-то откопали, – мрачно отозвался сержант, глядя в огонь разведенного посреди временных казарм костра. – Где-то с сотню наберется. До вечера вряд ли доживут. Ежели смерть ими побрезгует, то тем паче завидовать нечему – таким лучше сразу в гроб.

— Ну что ты – что ты! Побойся Единого, – сотворил знамение другой новенький.

— Капитан, сбежавший еще до бомбежки, тоже говорят в него верил, – ветеран презрительно зыркнул на перебившего его пони. – Только помысли у меня проявить ту же «неведомую храбрость» — лично пристрелю и на фарш проверну. Никакой воображаемый друг не поможет. С тем отбросом вообще вся бригада встретиться жаждет…

Речь прервал оклик часового – вернее, часовых – когда до зернохранилища осталось всего ничего лучше поберечься. Кто-то шел со стороны свежих руин. Как только разглядели, в предрассветной-то кромешной тьме.

— Стоять! – прикрикнул старший по званию на кинувшихся открывать ворота рядовых. – Руководство сказало стоять на страже, пребывать в полной боевой готовности, расположения не покидать — куда намылились?

— Ну…наши ж! – не столько говоря, сколько жестикулируя, объяснил один из непосед. – Чай в подвале переждали, а там и отрылись. Сам рассуди – не станут крылатые так медленно плестись.

— Приказ дан, – отрубил начальник. — Живо на стены! Смогли вылезти – смогут и на свет выйти. Там разберемся.

Солдаты столпились у окон и напряженно наблюдали за приближающимися силуэтами. Много, несколько десятков, в куче, ни слова членораздельно не произносят, а исключительно стонут и кашляют.

Наконец доползли до фонаря у стены.

— Агась, они, – сглотнув, дрогнувшим голосом признал сержант. – Ну чего стоите!? Помогите им! – и, подавая пример, первым бросился открывать ворота.

Бедолаги выглядели ужасно и видать данный факт осознавали, пытаясь прикрыть отсутствие кожи полуистлевшими тряпками. Небось ободрали более удачливых товарищей – одежды слоя три намотано. Впрочем, никто в здравом уме не стал бы нечастных за то винить – учитывая, сколько несчастные провели в облаке, коллеги должны еще «спасибо» сказать за заботу об их душевном здоровье.

Одним из первых достигший нуждающихся новичок вдруг отскочил назад, зажал ноздри и удивленно выдал:

— От так вонища – ну чисто…

— Заткнись! – рявкнул старший по званию, с трудом подавив желание перейти к членовредительству. – Тебя бы в заваленный подвал, да живьем разлагаться, заодно наслаждаясь аналогичными видами товарищей – небось тоже не цветочками бы пах.

Он переводил через узкий мост уже третьего – к столпившимся же у входа десяткам инвалидов из темноты прибывало всё больше и больше.

-
Грохот, лязг, треск пламени, панические вопли, пропитанный животным ужасом воздух и хаотическое мельтешение под окном. Весьма интригующее начало нового дня. А тут еще и уродец с до колик странным пугающим и противоестественным комком чувств в сердце, а также огнем в глазах собрал народ и одновременно со сборами вещает о необходимости срочной эвакуации:

— Лейтенант Лентус, руководство операции доверяю вам. Задача непростая: сотни солдат в данный момент бегут в направлении, противоположном фронту и Верховный вряд ли намерен разбирать каждый отдельный случай. Вероятнее всего, поднятие боевого духа будет произведено массовыми экзекуциями и заградотрядами. В случае моей гибели, переходите под командование Унвера, — ох и передернуло же рогатого-то. Тем не менее, на лице и мускул не дрогнул. Молодец. – Благо, сами уже небось давно поняли: наша миссия выходит за рамки банальной пропаганды. Слушайтесь его как меня, вплоть до выполнения требования обеспечить транспорт на территорию цитадельцев. Всё ясно?

— Так точно, капитан! – салютование.

Рыжик злорадно усмехнулся потенциальному подчиненному и наглым тоном осведомился у выродка о причинах, могущих побудить его “отпустить” доверенный дедушкой раритет в свободное плавание.

— Несмотря на вашу сильную и даже не побоюсь сказать, противоестественную, привязанность к некой опасно белой персоне, данное завуалированное предложение помощи вынужден отклонить, – идиот закончил разбирать гранаты и рассыпал их по футлярам. – В конце концов, неразумно тратить ваши «особые» навыки на совершенно невосприимчивых к ним противников.

— Будто чего знаешь о моих умениях, — голос, поза, выражение мордашки – прямо олицетворение небрежности. А под скорлупой-то сжался.

— В сущности – ничего, — покладисто согласился замаскированный мерзавец, приступая к облачению в офицерский доспех. – Бо влиятельные и популярные в народе единороги на самом деле ничуть не менее внезапно смертны, чем их менее одаренные собратья. Да и мало ли какие интересные побрякушки привыкли постоянно носить при себе жители Цитадели, — негромкий зловещий хохоток. – Так или иначе, “сокровище” необходимо сохранить любой ценой и Старейшина – единственный, на кого я могу положиться. Безопасность же наших дорогих спутниц вы разумеется обеспечите и без каких-либо дополнительных просьб, чисто из врожденного благородства.

Последняя ремарка стала сигналом для чувствующей себя в основном потерянной и невыспавшейся радужной, естественно заголосившей и потребовавшей дружка никуда не ходить и ни в какие авантюры не ввязываться – по крайней мере, в одиночку. Завязывающий на кирасе шнурки уродец выслушал ее вдумчиво и спокойно, а после с пугающе светлой и спокойно улыбкой твердо произнес:

— Так надо. Коли не переживу сей битвы, то прошу вас покинуть Город. Или, на крайний случай, можете поступить на службу к Волькену – никто лучше него не сумеет оценить выдающиеся способности почтенной собеседницы. Предрекая следующий вопрос, говорю сразу: нет. Спайк нуждается в друге, — аккуратный тычок в отнятый у Дианы четверть часа назад заветный мешок. — Поэтому — эвакуироваться. Это приказ. Вы обещали.

Безрогая закрыла рот и поникла, фонтанируя целым спектром эмоций от злости до скрытного-скрытного и кажущегося ей до зубной боли постыдным облегчения.

Источник всех бед меж тем развернулся к Диане. Ну то есть, грудь на нее, а голова развернута чтобы рассмотреть крючки на плече:

— Вам инструкции известны, сверх обозначенного не даю. После передачи груза красно-коричневым считайте себя свободной, — он отвлекся от обмундирования и обвел окружающих дружелюбным взглядом. — Если принципиальных вопросов нет, то приступайте к выполнению. Да будет Единый к вам милостив.

Прислужники немного потоптались, выдали в меру собственной испорченности и вменяемости слова прощания и отчалили. Кроме Защитницы. Ибо последней надо отмереть от ступора, вызванного лицезрением настолько безбрежной наглости.

Свободна, понимаешь, по доставке дракона демонам.

Наследница великого дома и воспитанница Королева низведена до девочки на побегушках.

Ой, да чего уж там – она же вообще рабыня.

Ублюдок.

— Раз уж задержались, то позвольте также попросить прощения за…неаккуратность ночной беседы, — минут через десять вдруг возобновил общение Принц, не глядя на нее. – Впрочем, конечно мысль о том, что оставшихся после него синяков никто не увидит, в некоторой степени успокаивает.

Неопределенное хмыканье-напевание, сопровождающее процесс сбора копья. Охотница смотрела на открытую, беззащитную, манящую к себе спину и с неожиданной ленцой размышляла о том, почему до сих пор изображает статую. Причем дело не в якобы удачной возможности для нападения – ясен хрен же ничего не выйдет, да и вообще авось сам вскорости помрет – а в кое-чем совершенно ином.

Любопытстве.

Праздном. То бишь, не связанным с изысканием уязвимых мест и формированием будущей тактики. И тем не менее жгучим.

Так за чем же дело встало?

— Почему ты идешь туда? – без предисловий приступила к удовлетворению себя кобылка. – Можешь скрывать от других сколько угодно, а я ВИЖУ извивающуюся ледяную змею страха у тебя в нутре. Никогда прежде любимый господин так не боялся – зачем же ему отправляться навстречу ужасу?

— Ради выполнения своего долга, разумеется, – с достойной камня степенностью и размеренностью ответствовал жеребец, делая пробный взмах в ее сторону.

— Какого долга!? – перевертыш всё же не смогла выдержать сего невероятного контраста между внешним и внутренним миром пустого, сорвавшись на крик. – Перед кем!? Вдруг возжелал победы революции? Али выслужиться перед славно отделавшим идиота вчера пегасом?

— У вашего покорного слуги много долгов, – не меняя тона, отозвался монстр, отворачиваясь и надевая на правую ногу широкий браслет с лезвием.

Клинки в поручах почти физически зачесались, однако разум, и без того пристыженный глубоко непрофессиональным всплеском эмоций, сумел одолеть и ставшую привычной за время общения с отбросом жажду крови. Диана не прекратит данный разговор, пока не ПОЗНАЕТ:

— Действительно, — голос удалось сделать практически идеально ровным. – Много. Например, перед собственной “Родиной”. И нами – от чего бы не заняться сперва ими?

Тишина.

Ни гнева, ни раздражения, ни удивления, ни одобрения. Пусто. Он тут один.

О Королева…

— ХВАТИТ МЕНЯ ИГНОРИРОВАТЬ! – неоднократно провалившийся палач с недостойной снизошедшего звания поспешностью обежала смертника кругом. Села напротив. Взяла уродливую морду под подбородок. Подняла. – Посмотри мне в глаза и ответь: почему? Ты бросаешь Город, друзей, самую жизнь ради возможности схлестнуться со случайно появившимися из ниоткуда чудовищами, которых боишься больше смерти. ПОЧЕМУ?

Пару минут над ними довлело молчание. А потом калека с неведомо откуда взявшейся безнадежностью вздохнул и объяснил:

— Пони судят о вере по действиям ее последователей. Свершенное мной бегство опозорило путь Единого. Услышав о том, многие поколеблются, а то и вовсе отвратят сердца от Спасителя. Причем именно сейчас, когда нуждаются в Нем больше, нежели когда-либо. Моя трусость будет стоить им души. Я не могу этого допустить. Не имею права.

Сказано, будто само собой разумеется. Продолжения не последовало.

Челюсть медленно и неотвратимо начала отваливаться.

Псих спокойно высвободился из ослабевших копыт и продолжил приготовления.

Ученица Кризалис долго не находила сил вымолвить ни слова. Чего там – хотя бы собрать расколотые в труху мысли. Пока наконец не заорала:

— СОВСЕМ СОШЕЛ С УМА!? – Защитница снова поймала его за морду – Ты идешь на верную ГИБЕЛЬ, дабы ПАРА НЕИЗВЕСТНЫХ ТЕБЕ ПРИДУРКОВ не говорила гадостей о твоих ДОЛБАННЫХ СУЕВЕРИЯХ!?

Жеребец поморщился от обрушившейся на него громкости.

— Вернитесь к маскировке. Истинный облик, пусть в данных очах уже и не ощущающийся настолько уж омерзительным, гарантированно приведет к немалому непониманию со стороны не привыкших к подобной экзотике местных, — Диана только сейчас заметила факт преобразования в нормальный вид.

Странно — раньше такого не случалось.

Не важно.

— Отвечай на вопрос – что за бред несешь? Какое ТЕБЕ дело до в жизни не виденных дегенератов? –до сих пор не вполне умиротворённо, но всяко тише продолжила допрос кобылка, не выпуская жертву душевного расстройства. – Это их дело – верить или не верить в вашего божка. Они САМИ будут нести за всё ответственность. ТЫ-ТО ВООБЩЕ ЗДЕСЬ НИКАКИМ БОКОМ, ИДИОТ!

— Забавно: а ведь глаза и правда не совсем пустые – вроде бы различаю радужку и зрачок, – неожиданно дружелюбное замечание заставило посланницу Народа поперхнуться. – Может и вы не такой монстр, каковым привык вас считать, – ничего себе признаньеце. – Так или иначе – решение принято.

Защитница короны смолкла.

— Многие дороги ведут к Пламени Испытующему, однако куда большее число идет во Тьму Бездны и порой маленький камешек – вроде слуха о бегстве с поля боя верующего капитана – способен заставить пони свернуть не на тот путь, – снисходительная улыбка, будто бы при объяснении очевидных вещей. – Пусть даже оный несчастный будет единственным – Творец отдал себя за каждого из нас. И кто имеет достаточно знаний для ОЦЕНКИ души? Проклят совративший с верной дороги хотя бы одного, — глубокий вдох. Расшатавшееся нутро вернулось в прежнее невероятное самоубийственное воодушевление. – А теперь — выполняйте приказ.

Сумасшедший вернулся к сборам.

Диана же вскоре отмерла и вместо тысячи не могущих произнестись одновременно слов просто возложила копыто на лицо и застонала.

-
— В общем, приехали. Сейчас наплюем на все обязательства, спрыгнем вниз — и мечта о героизме осуществиться. Доволен?

Все доводы ниспровергнуты еще с утра.

Враги меж тем не подходе. Глупо ожидать от мертвых страха перед огнем или ловушками. С другой стороны, сколько-то они остановили – значит, не зря солдаты рисковали, активируя нехитрую защиту.

— Я не хочу.

Непосредственно “Принц” не удержался и усмехнулся – уж желания-то его точно никого никогда не интересовали.

Головы рубить по сути бесполезно – пришедшие многим оборонявшимся схожие идеи наглядно потерпели крах, бо атакующие и с голой шеей не собираются останавливаться. Ноги нынче тоже сплошь и рядом в дефиците, что умертвий не смущает. Остается торс.

— Ну, хоть провозгласи чего-нибудь героическое, напоследок-то.

Хорошо.

Жеребец встал на балконе во весь рост, наполнил воздухом грудь и проорал:

— Ад маджо… — пауза. Техническая. Откашляться от дыма плюс поднять очень уместное в такой момент копье над головой. – Ад маджоре! — копыта оттолкнулись от кладки и восходящее солнце блеснуло на не нуждающемся в полировке лезвии. — Дэи глория!

Приземление вышло на диво удачным: под брюхом хлюпнул расплющенный первый, второго рассекло на две почти ровные половинки, а третий лишился четверти тела на обратно взмахе.

Тлеющая, дымящаяся, воняющая подобно вырвавшимся из Бездны грешникам река живых мертвецов застопорилась. Во многим смыслах и глубинах лишившаяся носа орда воззрилась на неожиданное препятствие бельмами и срезами. Дабы спустя считанные мгновения потечь дальше — прямо на сверкающее острие древнего оружия. Разрубаемые с легкостью масла кости, шкуры и кишки полетели во все стороны.

Вместе с ними на импровизированное поле боя опустилась первое из несомненно многих ждущих очереди облачко “шерсти”. Белой-белой. Пушистой-пушистой.

Изгнанник испытал новый прилив животного ужаса, слава Пламени не обративший в бегство, а придавший сил рвануть навстречу застопорившемуся врагу. Меч на длинном древке аж взвизгнул, входя в частично расчлененный передний ряд и с чавканьем вырвался из него тремя разрубленными мертвяками спустя.

Только тогда былой наследник утраченного величия заметил отсутствие собственного дыхания. Организм несмотря ни на какие коврижки не соглашался считать себя мертвым и сам предпринял отчаянную, бессмысленную попытку по крайней мере на минуту отсрочить проникновение заразы.

Воистину, живое желает жить.

А мертвое порой проявляет немалое упорство в жажде убивать.

Принц отскочил от прущего вперед месива и, с некоторым трудом разлепив губы, полной грудью вдохнул смерть.

Теперь никуда не уйдешь. Бежать поздно. Конечно, шанс у добровольного смертника еще есть и не настолько уж маленький, да только...

Мэх.

Неслучившийся картограф театрально помахал ножкой уходящим за горизонт надеждам и перспективам. После чего с поразительной радостью на душе и искренним смехом на устах ринулся на неповоротливых чудовищ из своих кошмаров.

-
Всё. Конец. Единственный пропущенный удар – и голова трещит, норовя вот-вот развалиться. Проклятые трупы сильны немерено.

Сержант собрался и поднял тускнеющий взор от земли. Встретившись взглядом с некогда вероятно бывшей пони образиной. Отросшие клыки, лохмотья разлагающейся плоти, проглядывающее из расколотой черепной коробки гнусное варево сгнившего мозга. Мертвая пустота в лишенных очей глазницах.

Порвет – со спокойствием неоднократно смотревшего в лицо гибели подумал старый служака.

По ощущениям еще больше замедлившаяся тварь подняла бесформенную культю и пнула лежащего. Однако жуткое костяное лезвие внезапно не распороло брюха, а лишь слегка укололо бедро – монстр же без предупреждения развалился на две неравные части, обдав окружение облаком смрада.

Дрожащий от омерзения солдат оттолкнул упавшую на него тухлятину и судорожно вытерся. Новая склонившаяся над ним морда не сильно уступала прежней в отвратительности. Кожаная. Сшитая. Видать совсем разваливалась. А открывающийся-закрывающийся рот нормальный вроде.

Неужели пытается чего-то сказать?

— Вы еще и говорить умеете? – непослушными губами прохрипел сержант.

Враг запрокинул ему голову – и вдруг вместо перегрызания горла влил туда нечто из дорого выглядящего флакона. Жертва отплевывалась, кашляла, двигала шеей – впустую. Хватка больно крепка.

Будто расплавленного металла хлебнул.

Тело забилось в агонии.

Миг же спустя – обмякло. Сознание прояснилось. Боль исчезла. Сил – как после хорошего сна.

— Готов!? – опять появилась в поле зрения неведомая образина. Точнее, просто белый пони в маске…

БЕЛЫЙ ПОНИ В МАСКЕ!?

Издав нечленораздельное бульканье, служака чисто на инстинктах пополз прочь от ходячей эпидемии, во сто крат превосходящего кошмарностью не случившегося убийцу. Тут под нос сунули табличку. «Исцел».

Нахлынуло облегчение. Следом – осознание.

— К-ка-капит-а-ан! – заикаясь, признал спасителя солдат, норовя перейти из лежачего положения непосредственно в «смирно».

— Наконец-то, – офицер притянул его к самому носу и заорал. – Сгоняй солдат – все отходим на четвертую! И держать позицию!

— Н-но т-там, – вялое протягивание копыта к казармам, куда отряд и пробивался ради спасения забаррикадировавшихся там товарищей и гражданских.

— Выполняй приказ – ими займусь лично, – бродячее чудо отпустило подчиненного, снова махнуло в сторону предпоследней линии обороны, и понеслось дальше.

-
— БЫСТРО! – улетевшая в окно граната расчистила площадку перед входом.

Заодно снеся с петель и без того едва державшуюся дверь.

— Здесь полковая казна! – в пятый или шестой раз во всю мощь легких закричал находящийся на грани обморока каптенармус. — И пища! Не успели вывезти!

— ИМ, — широкий взмах диковинным копьем. – ОНО НЕ НУЖНО — на четвертую! -явственно проявились истерические нотки.

Старик и тогда не унялся и хотел продолжить спор, да псих не дал – подскочил вплотную и жутким загробным голосом объявил о принятии всей ответственности на себя. Плюс слегка побрызгал на бедолагу кровью из широкой раны от осколка над левым веком. Последняя капля – верный страж общинного добра лишился чувств.

Реакция неадекватная – хрен знает из какого ада вылезший спаситель расхохотался и с достойным лучшего момента весельем приказал столпившимся в уголке легко раненным тащить и нового неходячего. Кинув затем через плечо очередной смертоносный шарик.

Успевших набраться мертвяков разнесло заодно с косяком. По стенам пошли трещины.

— БЕГОМ! – неизвестный по-танцевальному развернулся и с разбега проткнул лезущего первым здоровяка с шипами на хребте.

Обитатели стремительно рушащегося здания отбросили всякую робость и поволокли носилки с мешками наружу.

Под ногами хлюпало, хрюкало и иногда стонало. По бокам пламя и рушащиеся постройки. Позади сумасшедший смех, лязг и кашель.

При этом совершенно случайно оказавшемуся посреди всего этого помощнику главного бухгалтера ничуть не страшно. Поздно. Штаны в любом случае менять придется.

Так – в дыме, шуме и вони – дошли до уже подожженной и при том почему-то не лишенной гарнизона четвертой линии. Тамошний народ столь же бит, испуган и окровавлен. У края те же твари. Зачем вообще шли?

Оглохший и отупевший парень просто тащил, краем уха различая ругань и крики товарищей – пока заполонившую разум муть не разрезал давешний чуточку истерический голос:

— Никакого “отходим”!

Некто с сержантскими погонами рискнул возразить, тараторя про возможное окружение, захват “ими” госпиталя и тыча в разломанные вторые ворота. Неведомый спаситель думал над головоломкой недолго:

— Легкораненные – с мешками и неходячими – к ставке. Остальные – со мной. Надо задержать.

Толпа с неожиданной быстротой разделилась. Счетовод слишком поздно осознал факт нахождения на неправильной половине.

-
— Едрить вас в тушу, мать их благородие! – в сердцах позволил себе выразиться “солдат”, под тяжелым взором на миг заткнувшийся, но быстро заведясь обратно. – С третьей отошли! Четвертую вот-вот возьмут! Почему молчим?!

— Потому что видим дальше носа! – в кои-то веки не сдержался также и пегас.

— Куда тут видеть!? – не унимался бескрылый. – Скоро твари досюда доберутся, а вы всё птичек считаете! Нашим поддержка нужна!

Сын неба окинул прибежавшее к нему на батарею нечто презрительным взглядом, досчитал до двадцати и рискнул объяснить:

— Мы не можем стрелять: одно попадание – и весь фронт покойники! – артиллерист протянул закопченному “офицеру” подзорную трубу и указал на более-менее просматриваемый участок павших укреплений. – Смотри.

— Ой, да чего вы там увидали…- не уважающий кадровых военных бездарь не договорил. У него поджилки затряслись.

— Вижу проникся, – хмыкнул крылатый. – Подснежники. Крайняя стадия. Сотни. “Шерстки” хватит при случае на Город целиком. Часть распределена по потоку. Основная же масса держится сзади.

— Ааа….делать-то…эээ? – с трудом совладал с языком земной пони.

— Ждать и держатся, — ровно ответствовал настоящий командир. – Сообщение отправлено. Верховный найдет выход.

-
— Потери велики – под тысячу отсоединились. Следовательно, вдвое больше пало, – не открывая глаз, умиротворенно сообщил координатор. Его рог вспыхивал каждые пару секунд, принимая послания от операторов.

— Даже не дойдя до зернохранилища, – задумчиво заметил Лорд магии, глядя на карту с движущимися разноцветными точками. – Пора вводить пегасов.

— Через мой труп, – четко проговаривая каждое слово, отрезал крылатый брат. – Условие прежнее: – только после вывода из строя главной батареи.

— Повелитель, – решил зачем-то вмешаться в разговор вышестоящих юный Принц воздуха. – Оборона вскрыта, боевики бегут и стоит нам…

Юнец осекся – очень вовремя.

— Я сказал: нет, – буравя преемника уничтожающим взором, повторил отказ Близ. – Конструктов более чем достаточно для вскрытия внешних укреплений. В зданиях же как-нибудь сами справимся.

— Бунтовщики скоро оправятся, – флегматично предостерёг Мирак.

Пегас безразлично передернул плечами.

Свободные от непосредственного руководства армией “нежити” маги переглянулись.

— Пустите «пушистиков» вперед, – наконец принял решение автор затеи. – Так и так внутри не пригодятся.

-
— Хватай! – на едва держащегося на ногах сержанта упал наверное пятнадцатый раненый. – Быстрее!

Сколько можно повторять одно и то же?

Хотя ведь и правда быстрее получается.

Получалось.

Который час уже бьются?

Первое окружение. Второе. Бег через рушащийся конкретно на них госпиталь. Опять твари.

Отряд, разраставшийся до пяти сотен. Сокращающийся до нескольких десятков.

Рубеж за рубежом.

Ну ничего: переберемся, подорвем и хоть минут пять отдохнем.

Сам псих устал.

Или нет. Вон как легко двоих сразу срезал.

Впрочем, зелья-то в промышленных объёмах глуша и не такое учудишь, а уж с копьем минимум небесного происхождения…

Машинально курсировавший туда-сюда по узкому мостику служака остановился, вгляделся в происходящее на той стороне и, не веря, протер слезящиеся глаза.

— ОНИ ОТХОДЯТ! – заорал ветеран. За спиной будто крылья выросли — аж бросился за откатывающейся волной – ВПЕРЕД!

— НАЗАД! – уже на залитой всякой дрянью земле перехватил энтузиаста носитель дивного орудия. – ВСЕМ ЗА СТЕНЫ!

— Твари же бегут! – более-менее повиснув на начальстве, возразил солдат.

— Выполнять приказ! – опять же традиционно отрезал офицер. – Вдруг ловушка?

— Да какая еще…- сержант вовремя опомнился и отсалютовал – Есть!

Вне укреплений еще толпилось с дюжину наименее адекватных сорвиголов, когда из-за спин остановившейся в трех десятках шагов орды вышли ОНИ. Эвакуация превратилась в бегство – несколько бедолаг чуть не свалились в ров. Крики разнеслись по округе.

У ветерана, естественно оставшегося позади всех и заодно с чудесным руководителем следившем за перебирающимися в безопасность подчиненными задрожали колени, а уста едва слышно вымолвили страшнейшее слово:

— Подснежники…

-
— К-ка-п-пит-т-тан, – заикаясь, произнес солдат справа. – В-вы в-ведь исц-цел. Н-не за-а-а-ра…

— Заражусь, как и любой из вас, – с мертвенным усталым спокойствием возразил Принц.

Буквально почувствовав после сего признания шарящие по нему удивленные взгляды.

— От них – заражусь, – сравнительно нейтральным образом подтвердил обманщик.

Сознание окутала поразительная тишина и спокойствие. Даже боевое бешенство, проистекавшее из забиравшего разум страха, куда-то улетучилось.

— Храбрость уже доказана. Незачем идти туда.

Но что же делать?

— Ты капитан. Прикажи.

Не пойдут.

— А с какой радости тебе переться? Табличка иммунитета-то не дает.

Тем не менее, ко многому обязывает.

— Не хотел же ее брать. Заставили.

Однако взял, зная о наличии последствий. Сам вырыл себе могилу.

— Как же долг? Там ждет стопроцентная смерть.

Хватит. Тысячу раз обсудили.

— Сержант! – сказал сын Города вслух. – Все на стены. В бой не вступать. Не бомбить. Я справлюсь.

Непонятным образом до сих пор живой без зелий и артефактов служака кивнул.

Ну-с, выпьем очередную – силы ох понадобятся. Да и обезболивающее тоже не повредит.

— Это же бред! Безумие!

Равнодушное пожатие плечами – и улыбка родившейся в глубинах идее повторить ритуальное выкрикивание запоминающейся фразы.

— Гот митт унс! – жаль прыгать тут только в длину, а оно не пафосно.

-
— Волькен наконец вылетел из гнездышка. Причем в сторону фронта, — Бриз опустил телескоп и фыркнул. – Старый хрыч никак не уймется.

— А у него есть выбор? – иронически поинтересовался никогда не любившего этого бескрайне гордого выскочку Лорд магии. – Лес или петля – лучше уж в бою погибнуть. Тем паче вашему брату.

Координатор поднял копыто, привлекая внимание:

— Владыка, срочное сообщение – у бунтовщиков исцел.

— Что? Откуда? Ведь мы не на… – Мирак запнулся и зарычал. – Чую измену. Ладно — не важно, — тучный единорог встопорщил густую влажную гриву, заметив. — Это объясняет причину, по которой в центре гаснут белые. Он ведь у главных ворот?

— Так точно, – капельку напряженно отозвался собеседник. – Операторы утверждают, якобы его из-за скорости и рассмотреть-то толком не получается. Плюс, рассекает носители направо и налево.

— А прочие стоят и глазеют? Их же там сотни! Чисто массой способны завалить, — маг раздраженно скрипнул зубами, глядя на стремительно уменьшающуюся кучку “пушистиков”. – Если не хватает трупов – стянуть с флангов. Полчаса на преодоление периметра.

-
Зелья – прекрасная вещь!

Ни страха. Ни боли. Ни усталости.

Имею возможность радоваться виду взлетающего пуха.

А это чудное ощущение поддерживающей и направляющей могучей ноги.

Очередной бедолага развалился надвое.

Скоро придет конец.

Не белые и не пушистые наконец проснулись.

Трех разом. Последний почти дотянулся.

По крайней мере, не придется ощутить на себе прелести Снежницы.

Бежать стало тяжелее. А, чья-то кость попала между пластинами.

О, крылатики. Нападают на уродов. Видно наши.

Подснежников они сторонятся. Умные. Не Принц.

Ладно, возьму на себя.

Благо, немного осталось.

-
— Проклятье! – ругнулся Мирак, глядя на предпоследнего погасшего подснежника в центре. Глубоко вдохнул. Успокоился. – Близ, вынужден вновь просить послать штурмовиков немедленно – в ином случае наступление грозит провалиться.

— У вас еще несколько сзади и по бокам, не говоря уж про тысячи обычных – справитесь, – продолжил играть тот в барана.

— Время также на исходе – по плану давно внутри должны находиться. Бунтовщики подтягивают подкрепления и сам слышал – их крылатые вступили в бой, – Лорд магии сурово воззрился на собеседника. – Нас буднично задавят превосходящими силами. Вынужден настоять.

— Говорю же…- пегас запнулся, пристально посмотрел на единорога и произнес уже другим тоном. – Да будет так, брат.

Не успел волшебник поблагодарить названного родственника за понимание, как снова раздался негромкий спокойный голос координатора:

— Артиллерия открыла огонь по нашим позициям. Пока осторожный – бьют широкой дугой вокруг тел подснежников. Видимо, корректируют через крылатых. Потери весьма значительные.

Тут же влез преемник:

— Шпионы сообщают о мобилизации резервов. Если не дать распоряжение на саботаж, первая волна прибудет максимум через сорок минут.

— Даю, – преисполняясь неприятных предчувствий, стукнул по столу Мирак. – Всем, способным хоть сколько-то их задержать. И конструктов – ВСЕХ – включая экспериментальных и производственных – на поле. По меньшей мере, от вони избавимся.

— Далеко же зашли, — прокомментировал Близ, отсылая подчиненного с приказом. И хмыкнул. – Бьюсь об заклад: Волькен нынче едва не помирает от восторга. Всегда масштабностью упивался, безголовый…

-
Ух. Снова выветрилось.

Выбора в целом нет.

По пятой.

Али седьмой?

Может, десятой?

Ой, да без разницы.

Неизвестно какой по счету флакончик распрощался с содержимым.

По жилам пробежался огонек.

Меньший, нежели прежде.

Тем не менее, в голове чуточку прояснилось, а разноцветные сполохи перед глазами преобразовались в пусть исковерканный, но таки более-менее читаемый пейзаж.

Аж удалось рассмотреть точки в небе.

Дополнительная пачка перьемозгих.

Судя по направлению движения – не наша, а верная Городу.

Ха-ха.

О вон кстати кусок ноги буквально на веревочки висит.

Когда только оттяпать успели?

Отрезаем и суем в карман.

Ибо нефиг мусорить.

Да и вообще – своё не бросаем.

Эх, жаль от мира осталась всего-навсего половина.

Кровью видно залило.

Однако разве ранка не над другим веком образовалась?

Кому какое дело — глянь лучше, до чего весело разлетается этот красавчик.

Совсем уж на пони не смахивает, бедолага.

Три ноги, нет шеи, хвост костяной.

Нынче враги все такие разные.

Вон чуть ли не линг лежит.

А этот на медведя шестиногого смахивает.

И ме-едленно так время течет.

Далековато ушел.

Местности не узнаю.

Эх, вот бы на дне футляра нашлось еще гранат.

-
— Сержант! Дышишь! – к ставшей ему временным пристанищем стене привалился второй земной пони – На передовой же стоял!

— Агась. С самого утра веселюсь – и до сих пор почти целый! — демонстрация набухших повязок на плече и бедре. – Сам-то каким макаром из родных трущоб выбрался?

— Ну так возвернули — едва под бомбежку не подставив! – старый товарищ протянул ему фляжку. – Глотни, пока пыль не улеглась! Кстати, тут-то бросают наши али ихнии?

Ветеран благодарно принял дар и выдул до дна.

— Ясен хрен наши – там чай тоже не дураки сидят и собственных упырей пластовать не станут,– он потряс емкость в мимолетной надежде. — Где грибную-то настойку взял?

— Да это еще из того бочонка, до сыновьей свадьбы недонесенного, – прогремевший с той стороны взрыв скрыл печальный вздох. – Много с передка-то дошло?

— Все перед тобой, – сосуд вернулся законному владельцу. – Как начальник сбег, так и потерялись остальные.

— Что, опять? – заржал старый приятель. – Везет же некоторым с руководством – вчера же тоже свалил. Ну теперь-то точно вздернут дезертира.

— Да не, в этот раз в правильном направлении, – часть защищавшей их кладки развалилась. – Когда линия сломалась, капитан мне и куче других ребят жизнь спас. Собрал, организовал, вывел – и в одиночку пошел всю орду подснежников забарывать.

— Он псих? – после долгого молчания, наконец выдал вертящееся на языке собеседник.

— Хуже – верующий, – сержант отряхнул с останков мундира грязь и встал. – Слышишь, чего за клич солдатня орет? У него переняли.

-
Последнее скопление точек мигнуло и погасло.

— Финита! – единорог опустошенно откинулся на спинку кресла. — Кончено. Лучший, наименее опасный для инфраструктуры и жителей шанс подавить никчемных бунтовщиков и спасти Родину – провален. Не справились.

— Фортуна переменчива, — пожал плечами Близ, отдавая приказ отступать. – Долг же вечен. Ты всегда прав, пока верен долгу.

— Да, естественно, — Лорд магии отер пот со лба. — Увы, правый – не значит выигравший.

— Неправые же проиграли по факту собственной неправоты, — пегас накрыл брата крылом. Будто в молодые годы. – Не печалься: потери мизерны. Конструкты же вовсе от начала недостойная Города пакость. Подумай только, сколь неудобно было бы описывать данный путь к победе в будущих учебниках истории.

— Действительно, — чуть менее мрачное хмыканье. – Небось и иллюстрации пришлось бы делать, а значит возрастные требования проставлять отдельно. Океан мороки.

— Наш день придет, — по лицу повелителя неба пробежала скупая улыбка. – Пошли поедим, а то еще похудеешь, в глазах студентов вес потеряешь...

-
Драгоценный дневник, я жив.

Внезапно.

И аж цел.

Самому с трудом верится.

С момента нашего последнего общения произошло неожиданно много событий.

Вверенный новоиспеченному капитану объект подвергся атаке правительственных войск. С применением распыленной в воздухе кислоты. По словам Унвера, она именуется Мертвецкой тучей и некогда использовалась при подавлении восстания в Цитадели – собственно что и позволило ему вовремя опознать по рассказам готовящееся действо, вытащив с позиции по крайней мере меня. В ином случае сейчас бы этого не писал.

Раствор вызывает жестокий ожог тканей, буквально съедая всё, с чем соприкасается. Вряд ли кто из пострадавших выжил.

Видел всего одного – мне хватило. «Лицо» долго будет сниться в кошмарах. Несчастный будто бы обратился в не-мертвого из отнюдь не детской книжки.

Объятый ужасом, я побежал, пренебрегши честью и долгом.

Сия ошибка стоило дорого и вероятно неоднократно аукнется в будущем, бо ради ее исправления пришлось совершить другую. Хотя справедливо ли называть оплошностью выполнение долга?

Нападение, насколько в данным момент возможно понять, имело двойную цель. Во-первых: разрушение первых двух рядов укреплений – как-то не до защиты, когда твоя кожа растворяется. Во-вторых: создание необходимых условий для следующей фазы операции.

В ту же ночь, перед рассветом, изумленным взглядам солдат предстали «выжившие» — замотанные с головы до ног, страшно воняющие, молчаливые, на вид не способные и мухи обидеть. Описанная маскировка позволила правительственным силам –анимированным и модифицированным трупам под удаленным управлением единорогов – беспрепятственно пересечь первую линию обороны. В полном соответствии с ожиданиями автора затеи, столь неэффективная с чисто военной точки зрения “униформа” нанесла поистине чудовищный, вполне могший стать фатальным урон морали повстанцев. Ибо не только лишь изгнанник испытывает определенного рода…робость перед в высшей степени заблудшими душами.

Весьма значительное число солдат разбежалось, разнося панику вглубь фронта. И без того перегруженная событиями дня транспортная система разродилась целым ворохом разнообразнейших аварий, в итоге встав и вынудив перебрасывать резервы чуть ли не пешком. Не получающие приказов подразделения пытались действовать самостоятельно.

Короче, категорически неприемлемая в военное время сумятица.

Одновременно с наземной атакой правительство устроило множество ограниченных бомбардировок по краям, тем самым организовав идеальную ситуацию для продвижения своих ужасающих войск.

На этом этапе в бой вступил намедни опозорившийся офицер. Выпрыгнув из окна выделенного нам под казармы домика прямо перед наступающей рекой оживленных трупов. Много-много взмахов клинков, взрывов гранат и выпитых бутылочек спустя вашему покорному слуге посчастливилось выйти с собранной по нитке сотней спасенных к еще держащейся позиции.

Казалось бы шанс закрепиться и перевести дух. К сожалению, не получилось. Ибо Лорды вывели на доску крупную партию ранее встречавшегося в сугубо косметической пропорции чудовищного оружия, одним видом могущего обратить в бегство кого угодно. Кроме исцела.

На поле вышли подснежники.

Белые и пушистые подобно одуванчикам.

На ходу разбрасывающие семя будущей скорби.

Вот и аукнулся былой надежде Города невольный обман с табличкой. Незаслуженная честь потребовала оплаты выданного наперед почетного звания. И получила ее – иначе расплачиваться бы пришлось другим.

Произошедшее потом расплывается, превращаясь в живописную кашу из кишок, пуховых туч и обгоревших ворот взятого в первые же мгновения битвы передового поста. Эк куда зелья-то занесли.

Собственно разосланные Волькеном во все стороны крылатые санитары обнаружили изгнанника аж посреди расчищенных Мертвецкой руин. Истекавшим сворачивающейся на глазах сукровицей и блюющим радугой.

В результате оказался здесь. В особой палате отдельного пегасьего госпиталя. Окруженный заботой аж трех рогатых, более-менее собравших пациента по частям и утверждающих, якобы уже могу бегать.

За наличие при себе отрезанных и откусанных частей удостоился похвалы. А вот злоупотребление зекориными микстурами врачи категорически не одобрили, объявив оное стоявшим им на порядок сильнейших хлопот, нежели банальная хирургия. Впрочем, и то и то по факту должно было загнать пишущего сие в могилу – однако напитки убили бы меня дважды. “В вашей алхимии крови не обнаружено”.

В общем, спасла своевременность вмешательства, обилие недобровольных, но не способных возразить вследствие смерти доноров и обыкновенное чудо. Последнее немного смущает – аж неприятное ощущение, будто отнял везение у кого-то другого – тем не менее, вдохновляя на новые подвиги.

Верховный в восторге от моего выступления. Письмо пришло утром.

Неслучившийся картограф почти не дрожащей ногой поставил точку и отложил писчие приборы, откинувшись затем на подушку.

Восхитительное ничегонеделание.

Самое время прикорнуть.

Проснулся счастливчик под вечер – до крайности вежливый и деликатный единорог сообщил о прибытии посетителей. Неожиданно приятных.

Встреча началась в теплой радостной обстановке. Аж пошалить захотелось:

— Неужели же никто виновника торжества не обнимет? Эх, Унвер, Унвер…- сокрушенное покачивание головой.

Надо заметить, разочарование не совсем уж притворно. После пережитого Принцу весь мир казался ярким и полным надежды, а спутники – друзьями. Увы, даже пегаска, на чью непосредственность и импульсивность пациент втайне надеялся, поприветствовала его хоть и энергично, но довольно отстраненно. Тихий голос на краю сознания верно заметил: оно, пожалуй, к лучшему…

Сын Города затряс головой, норовя избавиться от ненужной мысли. Он в полном порядке.

— От чего же? – вдруг вышла на передний план Диана, пять минут назад выразившая всю полноту отношения к соверену предельно кратко и нелицеприятно. – Покорная рабыня с удовольствием поприветствует любимого хозяина.

Ну, на безрыбье и рак рыба. Да и не дура же – при всех резать. С другой стороны, подобная доброжелательность зело настораживает и внушает здоровые подозрения касательно истинных мотивов…

Пока новоиспеченный герой раздумывал о причинности, чудовище успело подобраться вплотную и слегка откинуть скрывавший лицо капюшон. Ровно на столько, сколько необходимо для демонстрации полуразложившийся морды вроде тех, кои вселенная щедро показывала повстанцам в последней битве.

Повезло: страх напрочь парализовал члены, таким образом спася от позорного крика или бегства. Разум успел переварить информацию и выдать решение. Выразившемся в резком прижатии не ожидавшего подобного отклика монстра к себе и злобном шепоте на ухо:

— С ума сошли? При всех же перевоплощаться! Если они узнает, КЕМ вы являетесь…

— И в мыслях не имела когда-либо жертвовать собственных весельем ради твоих интересов, – медово промурлыкала в ответ изменчивая тварь, также обхватывая владыку за шею и одновременно меняя облик.

— Моим интересам ничего не угрожает, — чуть успокоившись, заверил былой наследник трона. – В конце концов, всегда могу без лишних слов дать вас нейтрализовать, впоследствии заявив о злонамеренном внедрении с намерением меня убить, – земной пони отпустил неудавшегося палача и улыбнулся краешками губ. — Правду говорить легко и приятно.

Забавно: ведь действительно без дураков зрачки. Аж нечто вроде выражения...

— Каковы дальнейшие действия, майор? – разорвал потенциальную идиллию Лентус.

В сторону пустые размышления. Родина ждет.

— Я получил необходимое для… дела письмо, – собравшийся Принц обернулся к магу. – Более того: Верховный Главнокомандующий проявил дополнительную любезность, не только сверх оговоренного повысив в звании, а и назначив встречу с представителем Серебряных. В близлежащем Зале Памяти. Ночью.

Тот почему-то задумался. Причем так…озабоченно.

Раздавшееся сбоку хихиканье отвлекло изгнанника от исследования рогатого соратника.

Отодвинутое чудище снова прильнуло к нему…и опять, елки-иголки, продемонстрировала отвратительную рожу. Ну то есть, не естественную, а гниющую. Заодно опустившись до предельно детского “буканья”. Вот прям при всех.

Зубы сжались, а копыта стали подавать явные сигналы – де, отличный момент для почесывания их о кого-нибудь злобного и дырявого. Последовавшее спустя считанные секунды хихиканье лишь упрочило позиции инициативных конечностей – ибо мало что настолько разлагает персонал, как убеждение в собственной безнаказанности.

К счастью, оный недостойный порыв удалось сдержать, а получающую от происходящего тонны удовольствия тварь – сравнительно вежливо отпихнуть. А там и рогоносец очнулся, пояснив причины тяжести дум: достичь обозначенного места с помощью транспортной инфраструктуры не представляется возможным. Ибо примерно часовая часть пути недавно превращена в гору щебня.

То есть, до куда-то доедем, а потом придется пешочком. Более-менее под прицелами единорожьих установок. Из утешающего: никакой военной значимости интересующий нас квартал отродясь не имел и разбомбили его скорее всего исключительно в качестве мелкой мести за поражение – а значит есть неплохой шанс отсутствия наблюдения со стороны далеко не многочисленных волшебных пушек.