Эпилог-интерлюдия.

Никто не застрахован от ошибки.
Разделение идет просто для удобства. Если вам хочется узнать, что было дальше, то прошу в "Сказку о славном городе Троттингем".

Забавно, а он и не знал, что в нижнем Кантерлоте есть тюрьмы. Впрочем, как иначе – ведь гражданским в замок вход воспрещён, а преступники самим фактом своего правонарушения никак не могут превратится в орденцев. Хотя, с другой стороны, их вполне могут впустить на правах подопытных…

Жеребец врезал себе по лбу. Сопровождающий аж подпрыгнул.

Нечего пересказывать всякие нелепые байки, сколь бы тебе не хотелось в данный момент верить в их достоверность.

Еще один удар, послабее – благодаря начавшейся еще с утра мании лицо и так уже болело.

А все этот идиот.

Нет, он всегда был странным, но такой дури Биг Мак не ожидал даже от него.

Ну что, камера сухая и удобная, хоть всю жизнь живи.

— Уважаемый гражданин иного государства – обратился глава экспедиции к покрытой плащом спине – какого…

За все немалое время излияния накопившегося негодования по поводу его нелепой и, что даже хуже – еще один удар по лбу – неудачной попытки убить представителя Троттингема, Страшила не шелохнулся. Когда же Биг Мак выдохся, ему молча протянули всего один, слегка окровавленный рисунок. Нож, втыкаемый в красную лужу был перечеркнут, от него шла стрелка к кукле, находящейся в копытах Макинтоша.

— Ты шел не убивать? – поднял брови глава экспедиции – а зачем тогда взял ножи?

Спустя пару минут появился второй лист. Пони плюс ножи равно пони в капюшоне. Плюс ноли равно просто пони.

— Допустим – мрачно отозвался заместитель мэра – но на что тебе сдался Смарти Пэнтс? Или ты не собирался возвращать его мне?

Послание пришло мгновенно. Видно, он ждал этого вопроса и подготовился заранее.

Он сам с нитками к ногам, единорог расцветки главного трота с разинутой пастью.

— И это все? – возмущенно спросил красный жеребец – ты полез туда просто потому, что тобой манипулировали?

Пожатие плеч, качание головой. Иноземец наконец повернулся, явив ему несколько повязок на лице, ноге и груди. Найдя первый рисунок, он показал на Биг Мака с куклой.

— И зачем же ты хотел отдать ее мне? – бинтовался Страшила походу сам.

Неопределенное движение копытом и усталый взгляд. Видно это «сам догадайся».

Макинтош тяжело вздохнул. Зачем вообще сюда пришел? Ведь все уже решено.

— Ну и как же ты собирался это сделать? – дабы оттянуть неизбежное, поинтересовался глава экспедиции – троттингемец ведь небось…от себя ее не отпускает.

«Даже спит с ней» хотел было сказать Макинтош, но это, в общем-то, прямое назначение куклы сейчас почему-то казалось ему святотатством.

Еще одна заранее подготовленная картина. Ночь, пройти мимо спящих, взять куклу из ящика,, ударить по нему ножом – видно, сломать замок. Выйти, уехать сегодня утром с остальными. Вот так просто.

— На каком пункте провалился? – хмыкнул жеребец.

Птичья лапа.

Ну да, говорят, грифоны спят на порядок более чутко, чем пони, если им вообще позволили отдохнуть в присутствии столь ценной вещицы.

Стрелка вперед. Знак вопроса.

Надо было сказать это, пока злился.

— Понивилль официально отказался от тебя – собравшись, заявил Биг Мак как можно более нейтральным тоном – таким образом, ты не являешься его горожанином или хотя бы гражданином Эквестрии. Суд вынес решение, что дело носит частный характер и должно быть рассмотрено в Троттингеме. Ты уезжаешь с ними.

Макинтош уже собрался было выйти, дабы не портить себе настроения выслушиванием бессмысленных просьб и неизбежными отказами, но задержался, увидев нечто знакомое в его глазах. Усмешка, быстро перешедшая и на губы. Воплотившееся в жизнь опасение, презрение, горечь. Мол «как и следовало ожидать от вас».

Точно. Он уже видел такое – у солдат, изначально практически безнадежных, которых порой неделями убеждали, будто они поправятся и все будет хорошо.

К концу срока парни порой сами умоляли добить их.

Здесь впрочем, не было произнесено ни единой просьбы или жалобы.

Страшила просто кивнул и сделал копытом прощальный жест, после чего снова отвернулся.

Глава экспедиции принял решение выходить немедленно. Уже пройдя ворота, он снова достал свое недавнее приобретение. Ну что, красиво, элегантно и не очень дорого. Все оценят.

Ладно: он никогда не был одним из них и кто будет утверждать, будто с ним в итоге случится что-то плохое?

Или, лучше сказать, незаслуженное. В конце концов, они же так и не узнали его историю.

Да и вообще – не к тварям же едет, а к пони.