Сказка о новом Понивилле

В один прекрасный день.

Добро пожаловать в Понивилль.

— БЕРЕГИСЬ!

Крик оказался лишним – тело среагировало само, едва глаза увидели стремительно увеличивающуюся тень.

Когда здоровенный блок материалов с грохотом ударился о землю, он был уже достаточно далеко.

Строительный шум мгновенно стих – все затая дыхание смотрели на медленно поднимающего голову вверх жеребца.

Вот его глаза увидели пони, по чьей вине от него чуть было не осталось мокрое место.

Плечи сразу поникли, тело расслабилось, а из уст, вместо гневной отповеди или обвинения вырвался вздох.

Впрочем, без резких слов все равно не обошлось:

— Кто дал ей инструменты?! – народ начал возвращаться к работе — что она вообще здесь делает?!

— Я дал – к нему подошел один из новых беженцев – Фрути Милк – ты же знаешь: нам не хватает рабочих копыт и я думал, что уж с этим-то она справится – ведь прежде Дерпи работала в службе доставки…

— Агась – Красный жеребец мрачно посмотрел на бригадира – и порой даже доставляла. Пусть идет домой.

— Но я хочу помочь! – раздалось сверху и обсуждаемая персона довольно успешно приземлилась, никого не задев и не поранившись – не знаю, что пошло не так!

— Агась – Биг Мак вздохнул и в который уже раз попытался объяснить ей суть проблемы и единственный метод ее устранения…

В итоге все-таки удалось упросить мисс Хувс заняться менее опасными для окружающих делами, а Фрути получил еще один мрачный взгляд и пообещал больше так не делать. Его тоже можно понять – времени мало, а чуть ли не треть пони, могущих быть отвлеченными на стройку, приходится забирать на охрану.

Чего ради они вообще затеяли расширение частокола? Ведь и так же на все хватало?

Нет – сразу возразил он сам себе. Это было правильное решение: сейчас-то может и хватает места, но ведь пришли новые пони и они тоже хотят кушать, а запасы не бесконечны. К тому же – почему бы не расширится, если есть возможность? Ведь мы же все рассчитали, заготовили, разметили…

Кто мог знать, что Ордену вдруг понадобятся понивилльцы? К тому же столько?

Жеребец вздохнул.

Да еще и так надолго?

Он уже начинал беспокоится – пусть сестра и была очень занята, но обычно хоть раз в месяц-то от нее можно было ожидать весточки. Особенно теперь, когда с ней ушло чуть ли не половина его бойцов. Большую часть тех, что остались, никак не назовешь воинами, поэтому и приходится удваивать охрану, а о рейдах вовсе забыть.

А ведь скоро должны быть яйца…

Красный жеребец закусил губу и глянул в сторону мрачного леса. Вроде кто-то из новичков предлагал использовать его на частокол. Совсем они там не понимают, ЧТО он такое. Это хорошо – значит нигде больше такой погани нет. Сколько раз они его жгли, а проклятый бурелом все возвращается. Не сразу и не весь, но все равно – тварям всегда есть откуда приходить. И они идут, год за годом, раз за разом вновь проверяя их стены и сердца на крепость.

Он посмотрел на трех охранников, вытянувшихся при его приближении и сейчас с бравым видом смотрящих вдаль. Закатные лучи отправляли зайчиков во все стороны, касаясь их золотых доспехов и копий. Они-то как раз внушали уверенность, в отличие от своих носителей. Даже спустя десяток лет и немалое количество владельцев металл не помутился и все так же сверкал, напоминая о былом величии и благоденствии.

Когда вся эта долина была засажена садами и огородами, между которыми ничего не боясь ходили маленькие жеребята.

Еще один тяжелый вздох – как-то слишком часто они стали появляться.

С чего бы это? Ведь все же идет. Пусть медленно, но Эквестрия восстанавливается от этого ужаса…

Нет.

Не думать об этом.

Никакой крови вокруг.

Биг Мак зажмурился и досчитал про себя до двадцати. Воспоминания схлынули.

Он улыбнулся – Эпплджек еще говорила, что от математики нет никакой пользы. Небось, сама уже лучше его знает все эти цифры. Все-таки одна из Магистресс, а не просто девочка с фермы.

Взгляд упал на заинтересовавшихся странным поведением начальника бойцов. Те мгновенно вернули на лица зверское выражение и снова уставились на расстилающийся за частоколом пейзаж.

Молодцы, ничего не скажешь – стараются, по крайней мере.

Пожалуй, зря он беспокоится: чудища год от года хилеют и уходят вглубь своих владений, до сезона еще далеко, а понивилльцы вернутся — разве может быть иначе? Ведь речь-то идет об Ордене Сумерек – тех самых отважных жеребцах и кобылках, что не жалеют себя, стремясь вернуть Эквестрии прежнее великолепие и процветание.

И отомстить.

За все.

Сколько уже этих мерзких тварей пало под их копытами и скольким это еще предстоит. Благодаря им в нашу несчастную страну вернулась надежда, а со временем – вернется и счастье. Милостью Твайлайт и Принцесс.

Жеребец улыбнулся заходящему солнцу и продолжил вечерний обход.

Да, этот частокол скорее отсутствует, чем присутствует. Конечно, если бы они разобрали второй ряд, то работа пошла бы быстрее, но лишать их источники пищи защиты было бы уж слишком безответственно – что бы ни говорила новый мэр, а за безопасность здесь отвечает он и пока это так в Понивилле не будет стен меньше, чем две.

Новая волна воспоминаний.

Ночь.

Свет от факелов на склизкой броне твари, что переломила толстенное бревно.

В ее голове пять копий, но свое дело она сделала – стены больше нет. Целый кусок частокола упал и в образовавшуюся дыру готовятся хлынуть монстры.

Паника, крики, многие бегут.

Он прыгает вниз, вместе с несколькими…

Кровь.

НЕТ!

Это была не его вина. Ничья вина. Только Безумца и его тварей.

А ведь тогда все уже поверили, что кошмар закончился.

Даже поезда начали ездить как раньше.

Слава Луне, что Понивилль задело только краешком и уже на обратном пути…

Все.

Не надо ворошить прошлое.

Такого больше никогда не повторится. Орден не допустит.

Биг Мак встряхнулся и огляделся. Никто вроде не глазеет.

Продолжим обход.

Третий пост, четвертый…

Сверкающие доспехи на неподходящих для них телах, кивки, вытяжки, серьезные выражения, доклады типа «вон там что-то шевелилось».

Все как всегда. В порядке. Мирно.

Что с ним такое сегодня? С чего это память взбесилась?

Неужели он так давно не был в опасности, что инцидент с блоком так его взбудоражил?

Не к добру.

Что-то случится.

Жеребец тряхнул головой, прогоняя непрошенные мысли.

— На хэдданс не похоже – раздалось сбоку – значит, мысли вытряхиваешь. В чем проблема?

— Воспоминания – не поворачиваясь, отозвался Биг Мак.

— Понимаю – голос заметно погрустнел – хочешь поговорить о них?

— Спасибо, но нет – он пошел дальше.

С ней точно не стоит говорить об этом – ведь в ту ночь погибла ее подруга. Вряд ли вообще можно найти в Понивилле хоть кого-то, не потерявшего дорогих ему существ во время первой войны или Безумного похода. Значит – вовсе не стоит вспоминать те страшные дни.

Ладно. Все посты проверены.

Можно идти внутрь.

Глаза сами собой еще раз оглядывают территорию.

И замечают кое-что интересное.

Цветы, выросшие на этом выжженном поле. Прямо за камнем – поэтому он их и не заметил, когда шел туда. На обратном пути обычно всегда есть о чем подумать и приглядываться некогда.

Ромашки.

Как у нее.

Зубы сжались.

Ему вдруг захотелось растоптать их. За то, что заставили снова вспомнить.

Биг Мак поднял копыто. Большое, сильное. Как и все его тело.

Вот только тогда оно не помогло…

Нога опустилась. Не на цветы, а рядом – ведь они ни в чем не виноваты.

Проклятые воспоминания.

Ни на что больше не глядя, заместитель по безопасности отправился в город.

Стража на вторых воротах отсалютовала ему, вырвав из пучины горестных мыслей, а представший перед глазами вид окончательно развеял их: до самого первого частокола тянулись их сады и посадки. Что может больше развеселить прирожденного фермера?

Аккуратные террасы с корнеплодами, рассаженными точно по линиям и орошаемым без всякой магии – спасибо тому агроному из Лас-Пегасуса. Хотя на взгляд Макинтоша все это было как-то уж слишком заковыристо – Кэррот Топ, например, спокойно обходилась лейкой, да и ее морковь не выглядела солдатами на параде.

Лучше бы перенесли капельку этого порядка на кустарники, а то ведь не пройти. Да и вообще их участок выглядит как некое коричнево-зеленое облако. Но жеребятам нравится. Только их слишком мало, а собирать надо еще и сверху. Ладно – хватит ворчать: ведь раньше-то справлялись, да и жеребят теперь больше.

С обеих сторон от дороги потянулись сады. Сердце забилось чуть чаще.

Биг Мак все-таки свернул с дороги налево.

Яблони. Яблони семьи Эпплов. ИХ яблони.

Чуть ли не половина всех плодовых деревьев нынешнего Понивилля и лишь пятая часть того, что когда-то росла на ферме. Эпплджек не было рядом, когда они пришли, а у него самого просто не хватило сил.

Он не сдержался и обнял ближайший к нему ствол. Бабушка Смит. Еще одна потеря проклятой войны, чьи ядовитые побеги продолжают терзать Эквестрию даже спустя столько лет. Но растения ничего о ней не знают и знать не хотят, вместо пустых переживаний просто продолжая жить и плодоносить несмотря ни на что. Нам есть чему у них поучится.

Вдруг жеребец заметил жука чуть ли не у самого своего глаза.

Плодожорка – когда-то чуть ли не архивраг, а сейчас он был почти ряд видеть это, в сущности, почти безвредное и неопасное создание природы. Для пони, по крайней мере. Впрочем, его радость не отменила ее приговора – тяжелое копыто превратило вредителя в едва заметное коричневое пятно.

Воистину: мир должен был перевернуться, чтобы представитель семьи Эпплов был рад этому паразиту. Он это и сделал – явив ему почти то же насекомое, только с него размером и явно не имеющее ничего против того, чтобы закусить им самим, не забыв и о его яблонях.

Ну ладно, хватит обниматься с деревьями, а то еще подумают чего…

Биг Мак усмехнулся и продолжил путь.

Первые ворота, открытые, но охрана все равно салютует – подозреваю, что им это просто нравится.

Впрочем, почему нет?

Ведь на работу их никто не гонит и можно целых полдня валятся кверху копытами, если конечно начальник не заметит. Ну а когда наскучит можно будет начать хвастаться перед проходящими кобылками выданными красивыми доспехами и копьем, которые наверняка до них принадлежали какому-то герою. Слово за слово и уже есть возможность, что удастся пригласить кого-нибудь на ужин, а лучше – самому напросится в гости.

Жизнь идет.

Сам Понивилль кажется почти прежним. Аккуратные домики, соломенные крыши, мощеные дороги. Только отсутствие бутика сразу бросается в глаза – Рэрити было просто не до него. Впрочем, не стоит обольщаться: раньше их городок был куда больше, к тому же имел железную дорогу и вокзал. Ну и конечно главное отличие – стены. До войны их не было.

В то время и представить было сложно, что они когда-то могут понадобится. Ведь Эквестрия была мирной страной. Раем на земле. Просто большинство никак не хотело это признавать.

Ничего – она еще станет таковым.

Он об этом позаботится.

Вдруг послышался плеск и громкий визг. Биг Мак рефлекторно в прыжке развернулся на источник звука и приготовился ринуться навстречу опасности. Вот только ее не было, о чем его почти сразу известил веселый смех и летящие во все стороны брызги – просто жеребята резвились у фонтана. Один из них видимо пытался продемонстрировать свою ловкость и пройтись по узкому и скользкому парапету. Как и следовало ожидать, он свалился в воду.

Там, естественно, неглубоко – первоочередной задачей строителей всегда была безопасность, что определенно не мешало им строить красиво. Стыдно вспомнить, как он в свое время высказывался против восстановления их фонтана. Сам-то камень почти не пострадал, а вот коммуникации были буквально распотрошены. Причем по всему городу – иначе бы ему и в голову не пришло возражать. Тогда казалось, что сперва надо отремонтировать водопровод в домах, а не тратить время и, что куда важнее, крайне ограниченный запас целых труб на «ненужное увеселение».

К счастью, большинство было «за». И вот результат: все живы, пусть и не у всех есть вода в домах. Но никто и не думает что-то менять, потому как эти взвивающиеся к небу струи уже принесли им больше радости, чем целый акведук.

Так приятно видеть ничего не боящихся жеребят, с веселым визгом разбегающихся от брызг надувшегося соратника. В его жизни были моменты, когда уже и надежды не было узреть подобную картину вновь.

— Биг Мак? – окликнули его сзади.

— Да? – обернулся он с улыбкой на губах и мечтательным выражением.

 — Не хочешь конфету? – предлагаемое подношение уже было протянуто.

— От твоей – не откажусь – жеребец искренне обрадовался возможности загладить недавнюю неловкость и постарался продемонстрировать максимальную степень удовольствия от принятой сладости.

— Вкусно? – участливо поинтересовалась Бон-Бон.

— Агась – абсолютно честно ответил Макинтош, проглатывая угощение – а еще есть?

— А ты как думаешь? – кобылка протянула ему еще несколько шариков в кульке. Без отдельной обертки для каждой – ее стало слишком дорого производить, да она и не нужна – даже столь выдающееся произведение кондитерского ремесла обычно не покидало этих стен.

— А я-то думал: куда пойдет весь тот сахар, что мы везли с последней ярмарки? – для поддержания разговора произнес жеребец.

— Уверяю тебя – его здесь не так уж и много – с хитрой улыбкой отозвалась кобылка и уже собралась было что-то добавить, но их прервали.

Весьма странным и нехорошим образом.

Внезапно поднялся сильный ветер и над фонтаном образовалась яркая фиолетово-оранжевая точка, которая начала стремительно расти. Из нее начали бить ветвистые синие молнии. Жеребенок, оставшийся за бордюром отчаянно завизжал и попытался выбраться. Биг Мак бросился туда, но его помощь не потребовалась – остальные дети совместными усилиями вытащили своего соратника из воды и почти мгновенно оказались на другом конце площади.

Главный по безопасности поспешил последовать их примеру, заодно отогнав их любопытные мордочки подальше и громко созывая охранников.

Уже через две минуты от прежней умиротворенности и даже лености городка не осталось и следа – площадь оцепили и из-за каждого угла выглядывали золотистые наконечники копий, молоты и прочие орудия защиты.

Точка превратилась в сферу размером больше его самого и в ее глубине начали проявляться чьи-то черты.

Макинтошу вдруг вспомнился рассказ о Твайлайт-из-будущего. Может это она?

Хватит. Разве жизнь не приучила тебя готовится к худшему?

Но сердце надеялось.

А когда стало видно, что внутри пони – почти уверилось.

Еще миг – и шар лопнул, а странная фигура без звука упала в фонтан.

Плеск.

Все напряглись, готовясь сразить или, в случае с Макинтошем, обнять поднимающееся из воды существо.

Но оно не спешило демонстрировать себя.

Пони начали старательно прислушиваться, но никаких звуков из фонтана не доносилось.

Наконец Биг Мак начал очень осторожно продвигаться к центру площади, выставив копье перед собой..

А затем он увидел кровь в воде и, наплевав на собственные инструкции, рванул вперед.

Его постигло жестокое разочарование.

Впрочем, что еще может быть, когда поддаешься глупой надежде?

В воде лежал неизвестный ему жеребец. Довольно-таки уродливый.

С обширной раной на голове – все-таки фонтан оказался недостаточно безопасным для тех, кто падает в него вниз головой с высоты двухэтажного дома.

Вроде дышит.

Сердце заныло в предчувствии неприятностей.

Собачка с дамой.

Жизнь идет.

— Итак, он не-Зараженный – лучше уточнить – и не-Тронутый?

— Насколько я могу судить – да – опять немного уклончиво ответил единорог.

— Агась – кивнул Биг Мак, в который раз удивляясь его страсти к увиливанию. Как будто в Понивилле есть кто-то, чье суждение может быть правильнее.

— Жизнь пациента вне опасности – правильно истолковав его взгляд продолжил объяснение Док – большинство ран поверхностны и часть из них уже заживает. В крови наличествуют следы отравляющих веществ, однако они не опасны. Возможно сотрясение мозга вследствие травмы…

— Насколько она была серьезна? – вновь перебил его заместитель мэра.

— Несмотря на значительный внешний эффект – не очень – слегка хмуро отозвался Стэйбл – столь беспокоивший вас шрам весьма стар и в целом потеря сознания обусловлена скорее истощением организма, чем приводнением в наш фонтан.

— А что по поводу его появления? – не отставал земной пони.

— Я врач – покачал головой единорог – единственное, могу сказать: скорей всего — это не его копыт дело. Рога, как видите, нет. Магический фон сильный, но не поддающийся определению. Как и известные вам случаи в том году.

— Агась – новый кивок – то есть, опасности не представляет?

— Не больше, чем любой другой пони – усмехнулся Док.

— Спасибо – доктор собрал инструменты, дал кое-какие указания медсестре и вышел, оставив их втроем. Пегаска что-то поколдовала над койкой и вскоре также ушла.

А Биг Мак все смотрел на таинственного гостя. Вся эта ситуация ему очень сильно не нравилась.

Этот пони выглядит странно. Что-то в его внешности говорит об инородности, чуждости. Слишком развитые передние копыта? Ну, мало ли – культурист какой-нибудь, пусть и не очень похож. Кьютимарка? У Дерпи она тоже непонятна, пока не пообщаешься. Куча шрамов от маленьких порезов до этой безобразной кляксы на голове и спине, из-за которой он лишился гривы?

Эппл коснулся собственной повязки над пустой глазницей – не ему говорить о подозрительности шрамов. Сейчас-то он привык, а когда только очнулся, ему постоянно казалось, что все вокруг смотрят только на его изувеченное лицо. Если бы не она…

Стоп – не надо.

Лучше подумай о том, как забавно, что тебе до сих пор нет нужды приобретать себе повязки – Пинки разбросала свои «чрезвычайные» тайники по всему городу. Причем порой там, где и представить-то сложно.

Нельзя сказать, что воспоминания о другой жертве помогли, тем более, учитывая обстоятельства и розовую масть обеих…

Но вернемся к лежащему без сознания жеребцу. Вернее к причинам на вид беспочвенной неприязни. Возможно всему виной истощение – года четыре назад он бы наверняка попытался просто выкинуть этого загадочного типа, который пользы может и не принести, а вот еды и сил на его откорм придется потратить изрядно. Однако сейчас все в порядке и отказывать в помощи нет никаких причин.

Ладно: допустим, что с ним самим проблем нет, хотя вряд ли эта сеть шрамов получена на кухне.

А что насчет его появления? Согласись – прибытие в магическом шаре с громом и молниями не является нормальным способом попросится на постой. Но Док все указал достаточно четко.

Глаза сами собой вновь скользнули по перевязанной голове – рога нет, а пока что не было случаев применения магии без него. Кроме Пинки. Скорее всего, не то.

Те случаи…

Что ж, это все бы объяснило – в том смысле, что никакого смысла или объяснения в этом нет.

Просто еще одна жертва «дискординки».

Лицо непроизвольно скривилось от неприятных воспоминаний.

Мы ничего о нем не знаем, однако перед нами пони в беде и вряд ли кто-то посмеет отказать ему в помощи. Сейчас, по крайней мере.

Макинтош зевнул. Все, хватит не сегодня. Вернее на вчера.

Утром поставлю сюда охранника – все равно у первых ворот их столько не надо.

-
Собрание закончилось.

Он и не собирался вставать, зная, что сейчас произойдет.

— Мистер Эппл, не могли бы вы остаться на минутку? – разумеется.

Когда все ушли, мадам мэр пересела поближе к нему:

— Вы можете что-нибудь добавить к сказанному?

 — Неа – тряхнул головой жеребец.

— То есть нам остается только смирится с мыслью, что кто угодно может просто взять и оказаться посреди города? – она явно осталась недовольна его ответом.

— Агась – сказать-то, в сущности, нечего.

— Опять вы за свое – кобылка с усталым видом поправила очки и встала – вы ведь мой заместитель по безопасности.

— Агась – кажется, он перебарщивает.

Мэр видимо тоже так подумала и в раздражении начала ходить вокруг стола. Биг Мак с преданным видом смотрел на нее, думая при этом, что серый цвет ей не идет. Какой смысл придерживаться традиций в совершенно изменившемся мире?

Хотя кто знает – может именно благодаря им пони и удалось не скатится в пропасть?

— Вы узнали кто он? – немного успокоившись, задала она следующий вопрос.

— Неа – я же вроде сказал, что гость без сознания. А если бы не так, то наверняка сообщил бы об этом в докладе.

— Да — вы говорили, что вторженец в обмороке – снова тронула очки – но что вы думаете о нем?

Надо отдать ей должное – при всем желании взять полноту власти на себя, новая мэр все-таки способна прислушиваться к советам и мнениям других.

— Ему сильно досталось – лучше не делать преждевременных выводов – может быть полезен.

— Он опасен? – снова села напротив него.

— Неа – помотал головой жеребец – истощен.

Кобылка облегченно вздохнула.

— Что ж, тогда на этом все – больше вас не держу.

-
Выйдя из мэрии, Биг Мак снова зевнул – все-таки он сильно недоспал этой ночью.

Ничего. Сейчас все сделает, проверит, расставит и можно будет прикорнуть на пару часиков.

Ага, как же – к тому моменту уже будет обед и сна ни в одном глазу.

Такова жизнь.

За работу.

Проходя мимо детской площадки, жеребец остановился, дабы через забор послушать последние новости.

Все как и ожидалось: на Понивилль напал страшный монстр, а один из малышей, до этого безупречно прошедший по ЖУТКО скользкому бордюру, успешно отразил его агрессию и сбросил злодея в фонтан. Воспользовавшись помощью своих соратников, разумеется – а то бы они его сдали.

Неужели он тоже когда-то был настолько маленьким и глупым, чтобы верить в подобное?

Хотя, с другой стороны – расскажи ему кто до войны про гигантских понеядных жуков – он бы поднял рассказчика на смех. А уж после Победы Твайлайт порой происходит такое…

Ага, а сейчас там обсуждаются способы расправы над монстром. Все-таки дети могут быть очень жестоки. И хорошо, если только на словах.

Ну ладно, хватит уже подслушивать чужие переговоры. Так: сперва за охранником на первые ворота.

-
День пролетел незаметно: проверка постов, тренировки, немного работы на стройке, обед, чистка и обслуживание вооружения, тренировки, немного работы на стройке, проверка постов. Ничего нового – и это хорошо.

До чего же приятно вот так просто ходить по своему родному городу, кивая уже почти родственным лицам и периодически останавливаться, дабы бросить суровый взгляд на незавязанный ремешок у постового. Тишь и благодать. Всегда бы так.

Таинственный гость днем как-то забылся, поэтому уже вечером Макинтош решил потратить еще каплю своего времени бодрствования на то, чтобы навестить пациента.

Не зря.

Как только зевающий во весь рот жеребец вошел в здание госпиталя, к нему тут же подскочила давешняя медсестра и потащила в охраняемую палату. Сонливость исчезла мгновенно, а мышцы напряглись и подготовились отразить предполагаемую угрозу.

— Вы быстро – кивнул ему ждущий у двери Док – чувства Эпплов?

— Неа – махнул головой Макинтош, расслабляясь – раз единорог шутит, значит бояться нечего.

— В таком случае — рад что вы оказались неподалеку – не стал продолжать врач – просто хотел сообщить вам, что пациент ведет себя…аномально.

— Агась? – поднял брови заместитель мэра.

— Он все еще без сознания, однако темпы заживления его ран – он на мгновение задумался, подбирая слова – удивляют. Как и скорость восстановления организма с количеством потребляемой еды: пришлось удвоить…

Биг Мак уже и сам это видел – изо рта лежащего торчало две трубочки с непрерывно подаваемой жижей. Сам гость выглядел на порядок лучше: ранее голые участки кожи покрылись короткой шерстью, копыта выглядели уже не рассыпающимися песчаными замками, а мелких ран почти не осталось. Хотя он все равно никак не мог претендовать на звание «Мистер Понивилль». Кстати, действительно просто белый.

Впрочем, радоваться тут нечему.

— Когда? – повернулся он к единорогу.

— Даже при столь впечатляющей скорости регенерации пациент вряд ли встанет до конца недели – отозвался Док – источник аномалии установить не удалось. Вероятно, что суть в том же магическом фоне.

— Агась – задумчиво кивнул Макинтош. Что ж, этого следовало ожидать: он не любит ЛОМАТЬ игрушки – тогда с ними становится не интересно играть.

Или парень действительно не просто земной пони.

Глаза скосились на его лоб. Рога все еще нет.

Поставлю-ка я второго охранника.

-
До полудня все шло спокойно. Стэйбл заявил, что темпы выздоровления странного гостя постепенно снижаются. Видно все действительно из-за дискординки.

Не успел он прийти в хорошее настроение от этой новости, как перед ним приземлился пегас в золотых доспехах, весь запыхавшийся от недолгого, но очень быстрого полета. Без копья. В мозгу сразу отпечаталась пометка о предстоящем выговоре. Однако ей пришлось подождать: посланник принес весть о твари, вылезшей из леса.

К тому моменту, как главный по безопасности добежал до третьей стены, все уже пришло в норму. Так и не успевшие эвакуироваться строители возвращались к работе, причем с явно большим энтузиазмом, чем до появления основной причины строительства.

Судя по описаниям слегка дрожащих постовых, они видели «собачку». Столь ласковое название для монстра с пони величиной объяснялось просто: он казался маленьким ласковым зверьком по сравнению с большей частью прочих Тварей. Это чрезвычайно быстрое, опасное и, слава Твайлайт и Ордену, редкое ныне чудовище. Когда-то их были тысячи.

Опять нахлынули воспоминания.

Вот он стоит во втором ряду копейщиков на склоне горы.

Отступать некуда – позади Понивилль.

Орда жутких тварей, даже красивых в своей безобразности.

Страх, от которого трясутся колени и горло превращается в пустыню.

Подлая, недостойная жеребца и друга надежда, что Принцесса ответит «да».

Отдаст чудовищам Твайлайт.

Спасет их всех от огня исковерканных драконов и клыков переросших насекомых.

В конце концов, она же не умрет – монстр сам об этом сказал.

Так хочется верить в благородство врага.

Но глупые надежды приводят лишь к разочарованию.

Зеленый луч, ударивший в грудь Луне.

Лес разноцветных вспышек, буквально изрешетивших чудище.

Мгновение тишины и ужасного осознания.

Рев, от которого содрогнулись небеса.

Несущаяся на них волна…

— Мистер Эппл?! – его кто-то потряс за плечо.

— Агась? – он оглянулся и увидел слегка испуганное лицо постового.

— Я надеюсь, мы все правильно сделали? – тот сглотнул – я не воевал прежде. Только убегал. И знаю, что этого монстра не убежать.

Верно — если только он сам тебя не отпустит. Чудеса порой случаются.

— Агась – кивнул Биг Мак, отгоняя остатки воспоминаний – все по инструкции.

Посланник, эвакуация, штыри и временные заграждения, копья, ждать указаний. От одного бы они оборонились, а вот будь их хотя бы пяток…

Но для этого у нас есть стены, не так ли?

— А откуда он здесь взялся? – заметно приободрившись, продолжил расспросы боец – вы не знаете?

— Неа – пожал плечами Макинтош – живет в лесу или убегает из Эквестрии.

На этом разговор был закончен. У него появилась новая пища для размышлений.

Собачка — это очень нехорошо. Они редко ходят поодиночке и питаются отнюдь не одной только травкой. Самое же плохое, что за ними порой приходят другие. Треугольные.

Поскорей бы его пони вернулись.

Остаток дня прошел спокойно. Дети обсуждали новые методы уничтожения тварей – горчица и брокколи. Вернее, это они думали, что предлагаемые способы являются инновационными. Было время, когда нечто подобное не только высказывали на полном серьезе взрослые дяди и тети, но еще и рисковали чужими жизнями, испытывая их. Самое же странное, что порой они действовали: Хуфингтон был освобожден с помощью местной зеленоватой соли. Увы, ни в одном другом месте эти кристаллики не помогли. А ведь на них так надеялись…

Судьба не дала легких путей освобождения от этой напасти. Только традиционный – кровью. Их и своей. Рано или поздно, но ее будет пролито достаточно для того, чтобы возродить Эквестрию. И судя по всему, черта будет пройдена уже довольно скоро – эти детишки будут жить в правильном, добром и безопасном мире.

По дороге домой натолкнулся на Бон-Бон. Снова угостился конфетами.

Ему вдруг пришла мысль, что они как-то уж очень часто стали встречаться. Конечно, городок стал еще меньше, но все-таки странно.

Ей наверняка тоже одиноко. До сих живет одна, как и он сам. Раны войны затягиваются очень долго, хотя она, по крайне мере, обошлась без телесных – все такая же красавица, как и до начала всего этого ужаса. В глазах только стала порой появляться печаль.

Да и сладости для нее теперь всего лишь хобби – работать в основном приходится на стройке и огородах. Печально, что ей, как и ему, пришлось отказаться от своего любимого дела ради блага города.

В голове сама собой появилась пометка как-нибудь напросится к ней в гости. Завтра, например. С этой мыслью он и уснул.

Увы, жизнь внесла в прекрасный план свои коррективы – еще когда Биг Мак проводил утренний обход, его нашла медсестра. Пациент очнулся, встал.

И начал проявлять агрессию.

Суровые.

Вот только решишь устроить себе отпуск...

К его приходу, ситуация уже вроде наладилась.

Крови и криков нет. У входа в комнату спокойно стояли его охранники и Док.

— Пациент определенно чувствует себя лучше – после приветственного кивка, заметил единорог – мы не стали его лишний раз нервировать, решив подождать вас. Пойдем сейчас?

— Агась – чего медлить-то?

Дверь медленно открылась и двое представителей Понивилля вошли в палату к возбужденному пришельцу.

Разгром есть, но весьма умеренный – стойки с питательной жижей опрокинуты, столик лежит на боку, на полу осколки.

Постель лишилась белья — оно было намотано на сжавшемся в углу жеребце. Биг Мак вдруг почувствовал сочувствие к бедолаге: сам в первые дни после ранения хотел только того, чтобы окружающие перестали пялится на его лицо, а у этого парня полтела – один большой шрам. Так что он вполне мог понять его попытку закрыться от мира. Хотя осколок зеркала в зубах держать, пожалуй, не стал бы.

— Доброе утро – вежливо улыбнулся Док – счастлив видеть вас в столь бодром расположении духа.

Гость сжался еще больше и выставил вперед свой кусок стекла.

— Не волнуйтесь – вам ничто не угрожает – Стэйбл продемонстрировал пустые копыта и Макинтош повторил этот жест, не акцентируя внимания на ноже под гривой.

Тот вроде стал смотреть менее враждебно.

— Смею вас уверить – мы желаем вам только добра – голос врача стал прямо-таки медовым – не могли бы вы выплюнуть этот явно несъедобный и опасный для желудка предмет?

Молчание.

Пришелец переводил взгляд с одного понивилльца на другого. Глаза светились недоверием и каким-то диким огнем. Доктор повторил свой призыв и еще раз продемонстрировал отсутствие оружия. Наконец сжавшееся в углу тело расслабилось и уже довольно сильно окровавленное стекло упало на пол. А затем он начал говорить.

— Вы что-нибудь понимаете? – как можно незаметнее спросил Док у Биг Мака.

— Неа – громко ответил заместитель мэра. Кое-какие отдельные слова казались знакомыми, но не более того.

— Я тоже – более не скрываясь, произнес единорог и обратился к замолчавшему пациенту – простите, однако мы вас не понимаем.

Тот внимательно смотрел на его губы, тоже явно испытывая похожие проблемы. Кивнул. Произнес еще пару фраз.

— Не понимаю – коснулся уха, одновременно качая головой, Док.

Гость поморщился и легонько постучал себя по лбу. В ответ на недоуменные взгляды он еще раз скривился и начал водить копытами, стучать себя по лбу, показывать на единорога и производить странные звуки.

— Нет – моя магия ничем не может помочь – наконец догадался Стэйбл.

Как ни странно, но пришелец сразу прекратил театр, пробормотав что-то неблагозвучное.

— Вы нас понимаете? – удивленно спросил врач, на что получил пожатие плеч и неуверенный кивок.

Дело пошло быстрее.

Биг Мак не принимал участие в «разговоре», сосредоточив все свое внимание на языке тела и мимике незнакомца. Дерганые, резкие движения – вероятно из-за далеко не блестящего состояния здоровья. На это же можно было списать и по большей части негативные эмоции, отражавшиеся на незакрытой части лица. Хотя, конечно не иметь возможности что-либо сказать также наверняка не способствует хорошему настроению.

Доку удалось-таки уломать его вылезти из угла и Макинтош приметил, что Кьютимарка закрыта простыней. А также, что стоит он, мягко говоря, нетвердо – скорей всего, не будь так, то уже сбежал бы. Пришелец лег на постель и позволил себя осмотреть.

— Ну что ж, рад вас поздравить: вам уже значительно лучше – добрый тон сопроводился широкой улыбкой – только впредь не делайте так.

Ответный взгляд был далек от благодарного.

— Думаю, с ним проблем не будет – уже обращаясь к заместителю мэра, заявил врач – даже с учетом снижения темпов регенерации через несколько дней пациент уже сможет приносить пользу обществу. Однако я не думаю, что его стоит сейчас о чем-либо расспрашивать.

— Агась – кивнул Биг Мак и покинул палату, дав приказ обоим охранникам быть настороже.

Что ж, он и без допроса узнал не так уж мало об их таинственном госте.

Во-первых: иностранец. В свое время Макинтош видел довольно много не-эквестрийцев – Принцесса позвала соседей на помощь во время Войны Тварей. Хотя такого языка представитель семьи Эпплов вроде не слышал. Гавкающий и при этом какой-то…сипящий? Зыкающий? Зискающий?

Какая разница?

Вполне вероятно, что Макинтош встретился с сослуживцем – все-таки некоторые слова показались ему знакомыми и должен же был этот иноземец где-то научится понимать эквестрийский? Армия – как раз то место, в котором ты должен больше слушать, чем отвечать.

Во-вторых: парень боевой. Или не в себе. А может и то и то. Война терзает не только плоть и далеко не всем повезло оказаться после ранения в кругу друзей. Учитывая, что, по слухам, стало с северными странами после Безумного похода, душа этого парня может быть искромсана сильнее, чем у любого эквестрийца – ведь их родина так и не пала. А уж если после всего этого ты застрял в чужой стране, где никто не знает твоего языка…

Вдруг мелькнула мысль, что он как-то больно расположен к этому незнакомцу – воображение уже рисует благородного иноземца, помогавшего защищать Эквестрию и потом брошенного на произвол судьбы. Ведь это может быть обыкновенный бандит, который, убегая после очередного разбоя, напоролся на дискординку.

Нужно готовится к худшему.

Но в любом случае – выбрасывать его пока не за что, да и убирать охранников тоже не стоит.

Надеюсь, от него хотя бы будет польза.

Ладно. Хватит об этом. Понивилль вокруг этого пришельца не вертится.

-
После обеда мрачные мысли о таинственном незнакомце выветрились из головы и размышления вернулись к обычному своему руслу. Нельзя сказать, что оно было таким уж веселым.

Собачка никак не хотела покидать его помыслов. Хорошо если тварь просто пробегала мимо и в одиночку, а если нет? Вдруг в лесу появилось какое-нибудь новое гнездо? А они даже на обычную охоту за яйцами вполне могут опоздать.

Когда же Орден вернет солдат?

Пустое.

Не стоит беспокоится о том, с чем все равно ничего не можешь поделать.

Оружие в полном порядке. Планировать пока ничего не надо. Можно конечно пойти на стройку…

Макинтош вдруг почувствовал себя очень уставшим. Когда он в последний раз уходил в отпуск?

Счет перевалил за второй год.

Жеребец бросил это бессмысленное занятие. Все равно ответ один – самое время для нового!

Случайные прохожие могли наблюдать очень редкую картину: заместитель мэра по безопасности, один из самых уважаемых и ответственных пони в Понивилле ни с того ни с сего направлялся в яблоневые сады. Внимательный наблюдатель заметил бы также несвойственную этого могучему жеребцу летящую походку и загадочно-предвкушающее выражение лица.

-
Щелчок.

Раненый вздрогнул.

Затем раздался вздох облегчения.

— Все? – взволнованно поинтересовалась какая-то кобылка сзади.

— Агась – отозвался Биг Мак, поднимаясь с колен и демонстрируя собравшейся толпе все еще подергивающуюся голову твари.

Рана оказалась не такой страшной, как многие себе уже вообразили: просто ряд отчетливо видных кровавых ямок. Постовому несказанно повезло – он успел отмахнуться во время броска, попав точно между пластинами твари. Ее челюсти еще успели вцепится в его плоть, но вырвать кусок мощным рывком уже не удалось – тело валялось несколько в стороне. Голова так и осталась висеть на завопившем от боли и неожиданности раззяве.

Народ тут хоть и не самый опытный, но понимает, что просто так ничего не бывает и на все нужно умение. Однако вместо вполне логичного в данной ситуации Дока и ассистентов пони почему-то бросились искать Биг Макинтоша Эппла. И это в первый за неизвестно сколько лет выходной!

К счастью или к сожалению, но его нашла Бон-Бон. Прямо во время акта. Она ничем не показала своего удивления, а просто сообщила, что заместителя мэра все ищут, так как на третьем частоколе кому-то нужна помощь.

С этим надо что-то делать.

Однако в первую очередь – прямые обязанности. Раненого – в госпиталь. Посту – выговор за то, что подпустили тварь так близко. Конечно, трагедии удалось избежать, но что если бы она вообще проползла мимо них и добралась бы до жеребят? Да и взрослым такой гость вряд ли понравится.

Несмотря на весьма обличающий тон и суровые слова, Макинтош был даже рад, что случилось нечто подобное – это наконец заставит пони серьезней относится к своим обязанностям, причем без обычно предваряющих усиление безопасности жертв.

Проведя воспитательную работу, Биг Мак приказал прислать сюда одного бойца из госпиталя, а дохлую гусеницу отнести Берри Панш – может, выйдет чего полезного.

После этого пришло время для личных дел.

Бон-Бон отыскалась быстро – он еще утром узнал, где ее участок и теперь переминался с ноги на ногу, не зная как начать.

— Я так понимаю, что ты решил немного отдохнуть тогда – избавила его от раздумий спустившаяся кобылка – подобные вещи всегда случается именно в тот момент, когда пытаешься расслабиться.

— Ээээ…Агась – слегка неуверенно подтвердил Биг Мак, смотря в землю.

— Знаешь, мне даже стало немного завидно – она улыбнулась – это выражение райского наслаждения на твоем лице…

Он почувствовал, как краснеет, что впрочем, было очень малозаметно для окружающих.

— Уверена, что и дереву это тоже очень нравилось — как ни в чем ни бывало, продолжила Бон – как нежно и заодно с тем уверенно ты это делал – сразу виден опыт. Ты ведь занимался этим с юности, не так ли?

— Раньше – Макинтош на всякий случай отвернулся.

— Тем более – весело произнесла она, прикладывая к лицу влажное полотенце – та яблонька была очень тонкой – совсем молодой. Думаю, это был ее первый раз, а может даже еще и рановато. Повезло, что ей попался именно ты.

— То есть ты…не осуждаешь? – удивленно повернулся к ней заместитель мэра.

— А с чего мне это делать? Поверь – уж кто-кто, а я тебя понимаю – немного грустнее ответила кобылка – эта проклятая война отняла у нас многое из того, что мы любили и порой так хочется вернуть хотя бы мгновение из того счастливого времени.

— Агась – он задумчиво смотрел, как она съедает конфету – а ты не могла бы никому об этом не говорить?

— А что в этом такого? – подняла брови Бон – в конце концов, каждый имеет право расслабится и кому какое дело до способа?

— Я – главный по безопасности Понивилля – объяснил Макинтош – мне не положено.

— Ой – да ладно тебе – усмехнулась кобылка – впрочем, если так хочешь, то готова дать тебе Пин…

Неловкая пауза. Тяжело отвыкнуть от некоторых вещей.

-…обещание — закончила она, отвернувшись.

— Не нужно – верю – он положил копыто ей на плечо и мысленно плюнул на то, что это выглядит как подкуп – могу я напросится к тебе в гости?

Та удивленно посмотрела на него, однако через пару мгновений хитро улыбнулась и поинтересовалась:

— А почему бы тебе самому не пригласить меня?

— У кобылок обычно дома аккуратнее – ответил Биг Мак на ее улыбку – а угощения больше и оно лучше.

-
Макинтош вновь почувствовал, что краснеет.

Принцессы и Твайлйт наконец-то наказали его за подслушивание чужих разговоров.

Девчонки за забором жарко обсуждали его личную жизнь, а именно ту ее часть, где находился недавний визит к Бон-Бон. Ясное дело, что там не произошло ничего особенного – они просто очень мило поговорили о старых и новых днях, успешно обойдя непростые для них темы. Оказалось, что сладостей, на которые он втайне рассчитывал, у нее не так много – она раздавала большую часть еще в день приготовления. Однако ему, ей, как, в общем-то, и всем остальным, вполне понятно, что истинная цель визита была довольно слабо связана с конфетами.

Так уж устроен нынешний Понивилль.

Он и прежде был довольно маленьким и небогатым на развлечения городком, а теперь жители могут порадоваться только во время танцев или довольно-таки редких праздников. А другая сторона – всем все видно, в первом кольце, по крайней мере. Стоит кому-то чихнуть, как он услышит сразу штук пять пожеланий здоровья, даже если до этого ему казалось, будто вокруг никого нет. В итоге практически единственный способ получить немного приватности – это сходить в гости. И все сразу понимают, что наши пони просто так в гости не ходят. А уж если они разного пола…

Доказать кому-либо, что жеребец просто решил нанести визит вежливости старому другу теперь, скорее всего, не представляется возможным. Да и пытаться как-то не тянет. Тем более, что Биг Мак уже нацелился на новый поход в конце недели.

До этого еще надо дожить – попытался он спустить себя с небес на землю.

Не помогло. На сердце все еще было спокойно и радостно.

Видно придется поднапрячься, чтобы осуществлять уже ставшие традиционными суровые взгляды.

Впрочем, заместитель мэра быстро смог вспомнить о том, что легко может испортить ему настроение до нужного уровня – и отправился в госпиталь.

— Все в порядке – разочаровал его Док – новый пациент чувствует себя нормально и его ранения не представляют ровным счетом никакой опасности. Завтра вернется в строй.

— Агась – кивнул Макинтош – а старый?

— Нуууу, довольно сложно назвать его таковым – протянул единорог с немного смущённым видом – судя по всему, ему лет двадцать-двадцать пять…

Красный жеребец вскинул брови – столько шрамов за такую короткую жизнь?

-…хотя с памятью у него проблемы уже сейчас – это было произнесено как неловкая шутка.

— Агась?

— Пойдемте – он повел его к палате. Охранник скучал, оставшись один, однако был достаточно благовоспитан, чтобы не надоедать окружающим. Он явно обрадовался начальнику и наверняка замыслил попросить у него на обратном пути перевода на другой пост.

Гость жадно ел, причем, судя по горе тарелок рядом, это была далеко не первая порция. Биг Мак принюхался и удовлетворенно кивнул: кормили этого проглота далеко не деликатесами, а то мало ли – может от него и пользы-то никакой не будет.

— Рад видеть, что у вас столь здоровый аппетит – поприветствовал его Док, входя в комнату первым – я хотел бы представить вам нашего заместителя мэра по безопасности — Биг Макинтоша Эппла.

Иноземец оторвался от пищи и непонимающе глянул на них. Стэйбл повторил ту же фразу, но в более простых выражениях. Снова никакого успеха. Видно какое-то культурное расхождение. Пора брать ситуацию в свои копыта.

— Я – показал на себя – Биг Макинтош. Один из главных.

Кивок.

Молчание.

— А как тебя зовут? – указал на него.

Реакция была неожиданной – пришельца перекосило и он опять произнес что-то с сильной эмоциональной окраской.

— В том-то и проблема – обратил на себя внимание единорог – насколько я понял, он либо не хочет говорить свое имя, либо не помнит его.

— Агась – он показал глазами, что ждет продолжения.

— Поскольку извлечение утаенной информации не является моей задачей, то я взял за основу предположение об амнезии – правильно понял Док – тем более, что в ее пользу говорит поведение во время попытки представиться. Со стыдом вынужден признать, что в тот момент я повел себя несколько бестактно…

Их прервал гавкающий звук со стороны гостя. Тот показал на еду, на себя, а потом на них и сделал характерный жест копытом.

— Нам лучше выйти – кивнул врач.

Подобная наглость определенно не понравилась Биг Маку.

Впрочем, вся ситуация стала казаться ему еще более неприятной.

Во-первых: парень скорей всего не участвовал в войне – в войсках жеребят не было. То есть если он и получил свои раны в бою с тварями, то уже во время Безумного похода. Но где тогда смог так странно научится эквестрийскому?

Во-вторых: амнезия или крайняя несговорчивость. И то и то весьма скверно и вряд ли будет способствовать благу города.

Но была и хорошая новость – Макинтош все-таки получил то, зачем пришел: весь остаток дня суровость взгляда была на должной высоте.

Приобщение.

Лишним не будет.

Заместитель мэра по безопасности мрачно смотрел на ночной «улов».

Гусеница. Еще одна.

Слава Твайлайт, на той неделе был этот инцидент с первой – иначе бы наверняка никто бы и не заметил. А сейчас все четко: тварь не успела даже проползти под заграждением со штырями, когда копье пригвоздило ее к земле. Страшно представить, что могло бы случится, если бы монстр пролез за частокол, где спокойно бегают жеребята, да и взрослые порой не прочь прикорнуть на земле во время перерыва.

Парню была объявлена благодарность. А сразу после этого – приказ всем обшарить территорию между второй и третьей стеной на случай, если какое-нибудь из этих ползучих чудовищ все-таки смогла пролезть внутрь. К счастью, ничего не обнаружили.

Однако все равно ситуация сильно беспокоит: до сезона еще больше месяца, а твари уже начинают тревожить их дом.

Яйца. Проклятые яйца, до которых просто так не добраться – даже весь его отряд ветеранов лишь в последний год смог вернуться без потерь. В первый раз погибло сразу семеро, но их жертва была не напрасна: в тот год нападение тварей в кои-то веки перестало быть катастрофой, хотя все равно без похорон не обошлось.

Биг Мак не сомневался: затребованные Орденом пони вернуться. Но что будет, если они опоздают?

Спокойно.

Еще есть как минимум неделя.

Там посмотрим.

Нужно поговорить с мэром.

-
— И что же вы предлагаете? – немного нервно спросила глава города.

Макинтош пожал плечами:

— Начать тренировки для всех жеребцов. Пойти на охоту.

— То есть вы считаете, что посылать в смертельно опасный лес толпу практически необученных горожан является приемлемым выходом из данной ситуации? – она резко встала и заходила по кабинету – а вы подумали, что станет с городом, если они нападут, в то время, как все будут на вашей «охоте»?

— Прежде не нападали.

— А если вы не вернетесь? – кобылка раздраженно поправила очки – к тому же только представьте сколько наших пони погибнет – неужели вы правда хотите…

— Спасти Понивилль – мрачно прервал ее жеребец – яйца нужно уничтожить.

Несколько минут молчания.

— Зачем? Ведь у нас есть стены? – уже спокойней спросила мэр – да и твари с каждым годом наседают все слабее…

– Потому их и меньше, что мы уничтожаем яйца – Биг Мак почувствовал, что из этого разговора ничего путного не выйдет.

Так и вышло.

Глава города, конечно, тоже права – посылать даже опытных солдат в лес очень опасно, а сейчас соотношение сил в обороне явно в их пользу: стены теперь лучше, выше и их больше, а чудовищ действительно славно потрепали за прошедшие с Похода годы. Вот только не стоит думать, что все закончилось.

Эквестрия еще не скоро станет тем раем, которым была когда-то.

Ладно – от этого плана пока придется отказаться.

Попробуем по-другому.

-
— Нет. Не так – в который уже раз сказал Биг Мак – вот так.

Он переложил копье в нужное положение.

Пришелец опять крайне раздражающим образом приложил копыто к лицу и попытался снова примотать копье к простыне, в которую был обернут.

Макинтош не сдержался и повторил его жест, вызвав тем самым взрыв уже не скрываемого смеха в кучке «добровольцев». Одного сурового взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить их замолчать, но проблемы это не решило.

Его надежда на то, что покрытый шрамами иноземец является хорошим воином, лопнула как мыльный пузырь. Видно он действительно получил все эти раны на кухне. На копье этот тип смотрел с явной гадливостью, при этом совершенно не умея им пользоваться и даже держать.

Вообще, парень нравился ему все меньше и меньше – от него прямо-таки веяло агрессией и конфликтностью. Причем это проявлялось во всем. Слова, естественно, никто не понимал, но судя по звучанию, ничего хорошего за все это время им сказано не было. А уж взгляды…

Сейчас Биг Мак уже не верил в то, что Док смог донести до него мысль о необходимости приносить пользу городу. Скорее этому уроду просто захотелось наконец выйти из госпиталя.

Ладно. Не важно. Не хочет или не может помогать – пусть сваливает с первым караваном. Вот только его еще надо дождаться, а раз он непригоден для воинской службы, то придется этому иностранцу заняться обычной для всех новичков работой.

Макинтош попросил одного из крутившихся неподалеку жеребят отвести этого странного, завернутого в простыню типа к Фрути Милку и передать указания, а сам вернулся к выполнению своего плана – превращения этих скрытно гогочущих охранничков в солдат.

-
— Повторяю еще раз, попроще – уже закипая, произнес жеребец – лопата – кидать – возить – кидать.

Ночной кошмар снова оскалился, что-то прогавкал и отодвинул инструмент.

— Он точно меня понимает? – снова спросил он у увязавшегося за ними жеребенка.

— Мистер Эппл сказал, что да – кивнул тот, на минуту выглянув из своего укрытия, в которое сбежал едва увидев лицо этого типа

— Отлично – Фрути снова повернулся к иностранцу – в этом городе существует правило: каждый должен приносить пользу. Поскольку ты новичок и, судя по всему, ничего не умеешь, тебе дают самую простую из возможных работ – золотаря.

А ведь бывший беженец обрадовался, услышав о новоприбывшем. Пусть он сейчас уже был бригадиром на стройке, однако это не освобождало его от этой не сложной, но весьма неприятной работы, которая, увы, была совершенно необходима. Милк не знал, как так получилось, что Понивилль остался без куска канализации. Его просто поставили перед фактом: продукты жизнедеятельности нужно переносить из одной, ближней и неглубокой отстойной ямы, в другую – дальнюю и имеющую отвод.

Так что нет ничего удивительного в том, что неожиданная наглость и нежелание новичка освободить уже заслуженного понивилльца от ассенизационных работ сильно его огорчила. Тем более, что очередь Фрути должна прийти уже через несколько дней.

Эта мысль вывела его раздражение на новый уровень и жеребцу начало казаться, что этот непередаваемый урод наносит ему личное оскорбление.

— Слушай сюда. Копай или вали из города. Думаешь ты…такой важный? — он с трудом удержался от того, чтобы просто не нагрубить этому типу – ведь рядом ребенок. Однако тот видимо почувствовал эмоциональный настрой последней фразы и произнес что-то по своему.

Милк также четко понял посыл, но и в этот раз смог сдержаться, просто сунув ему черенок.

— Копать – характерный жест и пара эмоциональных слов шепотом.

У иностранца что-то сверкнуло в глазах. Он протянул вперед ногу и взял инструмент.

Бывший беженец не успел издать облегченный вздох – лопата улетела прямо в предмет спора, а урод произнес пару фраз в значении которых не возникало ни малейшего сомнения.

Копыто само полетело в наглую морду…

-
— Мистер Эппл! Мистер Эппл! – раздалось снизу и перед глазами появился жеребенок. Тот самый, с которым не так давно был отослан иноземец.

— Агась? – малыш сильно запыхался и какое-то время ему пришлось восстанавливать дыхание.

— Там…Страшила…дерется…у ямы…- наконец донес он свою весть.

Больше и не надо – Макинтош велел «солдатам» продолжать, а сам поспешил выяснить, что случилось. Только задиры ему еще в городе не хватало.

Придя на место, он обнаружил любопытнейшую, хотя и весьма неаппетитную сцену. Урод в уже сильно порванной и окровавленной простыне дрался сразу с двумя его охранниками – вроде они дежурили у задних ворот. Причем один из них орудовал острой стороной копья, что было уже совершенно недопустимо против пони. Как ни странно, но этот не знающий с какой стороны браться за оружие тип отбивался довольно-таки успешно, а судя по еще двоим понивилльцам вылезающим из ассенизационной ямы…

Тьфу ты – чего он думает?

— Прекратить!

Услышав голос начальника, бойцы вздрогнули и чисто рефлекторно начали вытягиваться по струнке. Иноземец воспользовался этим, сделав подсечку копьеносцу и практически мгновенно после этого лягнув его напарника с такой силой, что тот присоединился к двоим в яме. Меньше, чем через минуту та же судьба постигла и вооруженного охранника.

Разобравшись с его подчиненными, гость обратил внимание на Биг Мака. В его хвосте мелькнул нож, видимо выроненный одним из охранников в драке. Глаз не успел заметить, как острое лезвие успело оказаться в бочке буквально в копыте от тела заместителя мэра.

Агрессор что-то прокричал по-своему и продемонстрировал второй клинок. Выглядел иностранец весьма потрепанным – множество синяков и порезов, а также сильно хромающая задняя нога. Что ж, значит бойцы все-таки не настолько безнадежны, как Макинтош уже было подумал – по крайней мере, отделали они его неплохо и наверняка смогли бы скрутить пришельца, если бы не отвлеклись.

Хотя вдвоем на одного, только что вышедшего из госпиталя…

Да еще и с копьем на безоружного.

Красный жеребец покачал головой. Стыдно.

— Что здесь произошло? – обратился он к все еще стоящему наготове пришельцу.

— Я скажу! Я знаю! – снова завертелся под ногами давешний жеребенок.

Рассказ был сумбурный, неточный и наверняка предвзятый. Если кратко, то получается, что первым напал все-таки Фрути, хотя поведение новичка также отнюдь не фиалками пахло. На помощь явно проигрывавшему в драке с неведомым монстром понивилльцу поспешил случайный прохожий, а когда стало ясно, что они не справляются, малыш поспешил за подмогой. Дальше понятно.

Парень с копьем пытался оправдаться, будто не сразу понял, что перед ним пони, а не какая-нибудь жуткая тварь из леса. Ну а потом вообще как-то забылся и просто пытался победить в битве. Можно отчасти понять, но выговор он все-таки получил и надо будет провести дисциплинарное наказание. Однако это потом.

Сперва самое интересное.

— Ты умеешь драться? – полуутвердительно спросил заместитель мэра успокоившегося и севшего, но все еще продолжавшего злобно косится на них пришельца.

Пожатие плеч, кивок, указание на копье, брезгливое выражение и резкие движения головой туда-сюда.

— Понял, копьем не можешь, а чем?

Наглая усмешка и кивок в сторону уже начавших подсыхать и наверняка страстно мечтавших помыться понивилльцев. Потом указание на дерево шагах этак в десяти. Нож, который вряд ли можно назвать метательным, попал недалеко от центра спиленного сучка.

— А еще что-нибудь? – с надеждой спросил Биг Мак.

Новое пожатие плеч.

— Ну ладно, инцидент исчерпан: все свободны – обратился заместитель мэра к измазанным нападающим.

Они мгновенно сбежали, а Макинтош внезапно понял, какое будет наказание у копьеносца: ведь лопата все еще где-то там.

-
Главный по безопасности с сожалением проводил глазами молот.

Это был последний вариант. Причем на этот раз, безусловно неудачный.

Результаты проверки оказались неутешительны: уродливый гость совершенно не умеет сражаться большей частью эквестрийского оружия. Он пытался что-то объяснить Биг Маку про копье, но в итоге приложил копыто к лицу и просто кинул его в кучу уже отвергнутого оружия. Кое-какие надежды подавало его владение мечом, но пока уровень довольно-таки низок. А без оружия на тварей идти смысла нет. Метательные ножи в армии Принцесс как-то не прижились, поэтому пришлось ограничиться обычными.

Ну что ж – это все равно лучше, чем ничего. По крайней мере, парень явно не робкого десятка и кажется, действительно понимает, что работать ему все-таки придется. Конечно, хотелось бы кого-нибудь более приветливого, но они не в том положении, чтобы выбирать. Надо решаться.

— Ты готов защищать Понивилль? – на всякий случай еще раз уточнил заместитель мэра.

Иноземец странно на него посмотрел и кивнул.

— Хорошо, в таком случае пойдем – Макинтош повел его в «казарму».

С койкой, распорядком дня и туалетом проблем вроде не возникло. Кроме его издевательских ухмылок и непонятных слов успевшим вымыться, но не вернутся на свой пост стражникам. По счастью, эти двое тут не спали – большая часть охранников уже давно обзавелась собственными домами и сейчас этот барак был заполнен в основном недавними беженцами.

А вот с доспехами вышла заминка.

— Ты не привык? – высказал очередную догадку главный по безопасности и на этот раз попал в точку.

Иноземец повторил свои движения, вновь акцентировав внимание на хвосте.

Действительно – в типовой кирасе метать ножи вряд ли получится, как и драться без оружия.

— Ладно: можешь ходить так – все равно его ни с кем не спутаешь.

Снова выражение неудовольствия и разочарования в мире. Он оттопырил клок свой разодранной простыни и скривился, затем обвел себя копытами и снова начал выражаться на своем языке. Вообще складывалось впечатление, что его наречье состояло исключительно из чего-то вроде армейских команд – резких, четких и грубых. Или просто он сам иначе не выражался.

Не отвлекайся.

— Тебе нужна новая простыня? — опять начал играть в угадайку жеребец.

«Собеседник» приложил копыто к лицу и зарычал…

-
— Ну, как прошел твой день? – почти сразу, как они начали посиделки, поинтересовалась Бон-Бон.

Макинтош сделал непонимающее выражение лица – ведь наверняка уже и так обо всем знает. Сдалась кобылка быстро – меньше, чем через пять минут ерзанья. Шепот был умеренно заговорщицкий:

— Я слышала про нашего таинственного гостя – будто бы он напал на трех охранников одновременно и заставил их...- она вдруг покраснела.

— Нет. Все было иначе – дабы не вводить ее в еще большее смущение и сохранить свои уши от чьих-то больных фантазий Биг Мак рассказал ей о странном госте и произошедших сегодня событиях. Получилось довольно долго – хозяйка даже успела поставить заново чайник.

— То есть он иностранец, который может понимать, но не говорить по-нашему. Скорее всего, где-то попавший в аномальную магическую зону и теперь страдающий амнезией – по-умному сказала Бон-Бон – умеющий кидать ножи, драться копытами и сам не знающий чем еще?

— Агась – слегка удивленный столь емкой и точной характеристикой подтвердил заместитель мэра.

— И что же ты будешь с ним делать? – она пододвинула конфетницу к нему поближе.

Макинтош пожал плечами:

— Он готов сотрудничать, а нам нужны бойцы.

Бон-Бон какое-то время молчала, явно ожидая продолжения.

— И все? – наконец не выдержала кобылка – а разве тебе не интересно, кто он на самом деле? Как попал в Понивилль, где учился?

Она начала с горящими глазами выдвигать тезисы и предположения. Получалось довольно-таки захватывающе. Ему особенно понравилась идея, будто этот искалеченный тип с дурными манерами является проклятым принцем из какой-нибудь далекой страны. Сюда бы еще принцессу-чудовище, которую он должен расколдовать поцелуем…

Забавно. Никогда прежде не замечал у нее такой фантазии. Как и пристрастия к загадкам. Столько лет они прожили рядом, а Биг Мак даже и не подозревал в этой серьезной и ответственной кобылке мечтательницу.

Заместителю мэра вдруг пришла в голову в общем-то очевидная мысль: он вообще не так уж и много знает о хозяйке — прежде они не то что бы часто общались. Просто кивали друг другу при встрече, сотрудничали на общественных работах, перекидывались парой слов в случае надобности…

Это надо исправить.

-…уверена: за всем этим стоит какая-то таинственная история – закончила Бон-Бон свой восторженный монолог и выжидательно уставилась на него.

— Агась – согласно кивнул жеребец, ничего не добавив.

Она какое-то время смотрела на него, а потом рассмеялась:

— Какое остроумное замечание, мистер Эппл.

— Агась.

Поход.

Школа — место, приносящее боль.

— Это ваше последнее слово? – сурово спросила мэр, глядя прямо ему в глаза.

— Агась – с вызовом ответил заместитель по безопасности, не отводя взгляда.

Хорошо, что все остальные уже ушли – не стоит понивилльцам видеть, как два главных пони в городе готовы чуть ли не подраться.

Вот только Биг Мак знал, что прав, а она только надеялась.

И они оба это понимали.

— Хорошо: поступайте, как знаете – сдалась кобылка – но я прослежу, чтобы в поход пошли действительно только добровольцы.

Он наконец-то смог отвести глаза. Все-таки подобные дела не по нему.

— Агась – кивнул жеребец и, чтобы как-то сгладить ситуацию, добавил – так надо.

— Надеюсь, вы правы – слабо улыбнулась мэр – да прибудет с вами благословение Твайлайт и Принцесс.

Хоть это и была победа, но Макинтош никак не чувствовал себя победителем – видно где-то глубоко в душе он все время надеялся, что она убедит его отказаться от этого самоубийственного предприятия. Пригрозит, в конце концов.

Опять глупая надежда и следующее за ней разочарование.

Главный по безопасности тряхнул головой.

Назад пути нет. Разрешение дано.

Так, первый пост…

-
Ощущение, как будто тебя предали: добровольцев оказалось почти вдвое меньше, чем он рассчитывал. Итого пойдет всего пара десятков пони, большая часть из которых плохо обучена и не имеет никакого представления о лесе.

Но разве у них есть выбор?

От Ордена по-прежнему никаких вестей.

Яйца вот-вот начнут вылупляться. Если выйти сейчас, то они успеют уничтожить хотя бы часть тварей и история четырехлетней давности не повторится.

Но даже те, кто никогда не был в пуще, понимают, что соваться туда — верная смерть. Однако идут, чтобы защитить остающихся. Отгул до утра – ничтожно малая награда для этих героев. Все же лучше, чем ничего.

Биг Мак мрачно посмотрел на остающихся постовых.

Он рассчитывал на них.

Те старательно отводили глаза.

Красный жеребец отвернулся – незачем пытаться давить на парней взглядом. Может это и вынудит их пойти с ним, но тогда уже вряд ли можно будет назвать такой героизм добровольным.

Так, что еще можно сделать?

Точно.

Страшила.

Макинтош усмехнулся.

Очень подходящая для него кличка. Вряд ли он понимает, что она значит, но ее звук явно ему импонирует. Хотя, с другой стороны…

Главный по безопасности прислонился к стене.

…этому типу определенно нравится пугать детей, в самый неподходящий момент показывая лицо. Уже было несколько жалоб от родителей. Биг Мак дал им самим разобраться друг с другом и пришелец получил еще одну порцию развлечений – на этот раз демонстрируя свои шрамы взрослым, причем с почти тем же эффектом. Вообще, парень далеко не лучшего склада характера: зловредный, наглый, быстро раздражается и лезет в драку, а в спокойном состоянии мрачен и угрюм. Постоянно одет.

Макинтош вздохнул. Нет ничего плохого в том, что кто-то предпочитает все время ходить, завернутым в ткань. Тем более, учитывая внешний вид объекта, с его стороны это даже выглядит услугой обществу. Однако этот тип любит недвусмысленно показывать, что те, кто НЕ НОСИТ одежду -…

Не знаю. Что-то нехорошее.

Видно пословица «живя в Понивилле живи как понивиллец» выше его понимания. Хотя надо признать – его «платье» больше, чем просто покрытие для тела. Ради него он попортил всем немало нервов и даже довел их портниху до истерики, но все-таки превратил несколько рулонов ткани в нечто многокарманное и хитрое. Даже пытался кидать ножи с ног, используя рукава как крепления. Не получилось.

Ладно. Главное, что иноземец понимает идею о принесении пользы обществу и готов этим заниматься. Как ни странно, парень даже вроде не прочь пойти на верную смерть. Во всяком случае, при слове «убивать» у него загорелись глаза. Стоит попробовать пригласить его с собой.

— Не знаете, где Страшила? – обратился он к первой попавшейся кобылке, которая как раз делала глоток воды.

— Я совсем недавно видела этого отвратительного типа в школе – мгновенно отреагировала та и Биг Мак узнал одну из жаловавшихся – как вы только даете этому ужасному…

— Спасибо – он поспешил удалиться.

Плохо.

Очень плохо.

Именно то место, которого заместитель мэра старательно избегал не один год – с ним слишком многое связано. Даже мелькнула мысль послать кого-нибудь за ним.

Не стоит: Страшила может просто проигнорировать посланца, а то и начать свару, наплевав на детей вокруг. Придется самому.

-
Вот оно.

Одно из немногих строений, оставшихся от старого Понивилля.

Частично, по крайней мере.

Так много воспоминаний.

И старых – когда он, совсем еще маленький конопатый жеребенок сидел здесь за партой.

И новых – как уже взрослый и уважаемый мистер Эппл, ветеран войны, ждал здесь свою «очень особенную пони», вооружившись пышным букетом. Ты никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь и даже самые очевидные глупости могут привести к непредвиденным последствиям. Конечно, они расстались тогда, но вот после войны…

Слеза прокатилась по его щеке, когда он дотронулся до калитки. Новая, естественно – от старой остались одни щепки. Но место то самое.

Если бы только…

Хватит – это было счастливое время. Не важно, как оно закончилось. Имеет значение лишь то, что тогда они были вместе.

А сейчас у него здесь другие задачи – аккуратно вытащить из набитого детьми здания мерзкого типа, к которому у него серьезный разговор.

Макинтош, не без внутреннего содрогания, прошел во двор. Урок все еще идет. Лучше подождать.

Он прислонился к стене и, за неимением лучшего, начал прислушиваться. История.

Зубы сжались.

Та самая.

-…и вот так получилось, что второй поход вглубь леса тоже оказался неудачен. Наши солдаты дрались отважно, но чудовищ было просто слишком много. Принцесса Луна дала приказ отступать и армия вернулась в Эквестрию – голос учительницы был спокоен и ласков – как будто то была не жуткая мясорубка с горами трупов, когда твари лезли буквально из-под земли. Весь этот разрушенный город был одной здоровенной ловушкой.

— А что в это время делала Принцесса Селестия? – раздался детский голосок.

— Кое-кто невнимательно слушал – послышался мягкий укор – я же рассказывала еще на позапрошлом занятии, как Солнечная Кобыла была захвачена злобным монстром и именно поэтому преподобная Твайлайт и Принцесса Луна и пошли в Вечносвободный лес.

Саркастическая улыбка появилась на губах красного жеребца.

Нет – все правильно. Дети еще слишком малы. Потом, в старших классах, им расскажут о том, как их властительницу предательски убил и поглотил Создатель Чудовищ, пообещавший затем уничтожить Эквестрию.

В первый поход они пошли ради мести за повелительницу, чьей силой монстр создал своих Тварей. Это была первая встреча с ними. Армия даже не дошла до города – среди ночи на лагерь напали «собачки», в тот момент сочтенные ужаснейшими порождениями ночи. И хотя от них удалось отбиться, но чудища увели обоз, а без еды в лесу было делать нечего.

Во второй раз они были подготовлены на порядок лучше и шли не ради отмщения, но чтобы защитить Эквестрию. Уже тогда Твайлайт продемонстрировала свое величие – в одиночку уничтожила одного из первых детей Создателя, но это, увы, спутало все планы Принцессе: армия была вынуждена пойти в бой без отдыха и разведки. Так, по крайней мере, ему рассказывала Эпплджек – сам-то Биг Мак был простым солдатом и знал только, что их внезапно погнали в руины чуть ли не сразу после марша.

Это был кошмар, полный крови и огня. Сигнал к отступлению показался тогда подобным райскому пению.

И это было только начало…

— А что было потом? – уже другой тонкий голосок.

— На следующем уроке узнаете, а теперь давайте запишем домашнее задание…

— Простите, а правда, что после второго похода Пинки Пай предала Эквестрию? – прервал преподавательницу тот же малыш.

— Молодой жеребец. Разве вас не учили не перебивать старших? – в голосе прорезалась строгость.

— Простите – Биг Мак бы не поверил этому раскаянью – но мне просто очень хочется знать: это правда?

— На следующем уроке – учительница была неумолима.

Наверное, просто не хочет врать детям и надеется, что потом они просто забудут об этом. Еще рано им про это знать.

Макинтош вздохнул.

Несмотря ни на что ему было сложно поверить. Но факты – вещь упрямая.

Впрочем, какое это имеет значение сейчас?

Создатель мертв. Безумец мертв. Предательница, если она и правда предала, тоже скорей всего мертва.

Погрузившись в мрачные мысли, заместитель мэра чуть не упустил того, за кем пришел – Страшила уже успел дойти до калитки.

-
Его настроение несколько улучшилось – иностранец с радостью вызвался пойти на охоту, как только услышал, что сможет кого-то убить. Лет десять назад это привело бы понивилльца в ужас, а сейчас он вполне мог понять его. Даже появилось некоторое любопытство.

— Скажи, а зачем ты ходишь в школу? – спросил Макинтош.

Тот наградил его очередным странным взглядом и снова началась пантомима. Он пытался положить что-то в голову. Достаточно очевидно.

— Ты хочешь учится – констатировал Биг Мак – но почему в школу для малышей?

Сердитое передергивание плечами и какая-то фраза с вопросительной интонацией.

— Что? – не понял жеребец.

Саркастическая усмешка и еще два повтора предыдущего гавканья.

— Не понимаю.

Копыто к лицу и снова те же звуки. При этом выражение, будто пытается показать нечто очевидное…

-
Макинтош закончил вечерний обход.

Все приготовления завершены.

Результаты скорее положительные: двое добровольцев нашли его и заявили, что не могут завтра пойти в поход – видимо родные отговорили, но зато трое ранее отказавшихся изменили свое решение.

Не зря он заготовил пару лишних пакетов. Все как положено: еда, лекарства, карты на каждого — увы, только самого края пущи, ножи, палатки, мешки и прочие необходимые в лесу вещи. Все-таки только двое были до этого в рейде и он – единственный, кто провел среди «деревьев» сколь-либо значимое время.

Страшила в лучшем случае ненадежен – этот тип вполне может просто бросить отряд прямо посреди леса. Не говоря уже о том, что довольно-таки тяжело поддерживать связь с пони, который говорит на другом языке. Даже была идея оставить его здесь, однако в этом случае получалось, будто он вообще ничего не делает для Понивилля.

С другой стороны – о нем никто горевать не будет. Весьма значимый плюс. Хотя лучше бы до этого не дошло.

Надо быть готовым к худшему.

На площади Биг Мак остановился. Утром он надеялся еще разок погостить у Бон-Бон, однако после всех тех воспоминаний у школы…

Нет. Лучше сразу домой.

-
Он не любил это место.

Нельзя сказать, что здесь были раскиданы вещи или повсюду лежала пыль. Напротив: все было прибрано, аккуратно разложено, помыто. Везде царил строгий военный порядок – месяцы службы в армии приучили. Но никакого уюта не чувствовалось.

Просто это помещение никогда не было его…ну, ДОМОМ. Просто огороженное пространство, где мистер Эппл спит и ест.

Как дома Биг Мак чувствовал себя на улице – в Понивилле . И среди яблонь.

Это действительно места, которым он принадлежит.

За них Макинтош готов умереть. Причем уже завтра.

Быстро поужинав, жеребец в очередной раз потянулся к своему доспеху. Такой же золотой и сверкающий, как и носимые охранниками. Пусть и слегка помутневший от долгого простаивания в помещении. Размер увеличенный.

На плечах лежат знаки младшего офицера.

Он никогда не хотел командовать окружающими. Даже на ферме предпочитал отдавать эту ношу сестре – ей это явно доставляло удовольствие. Однако так уж сложилась судьба: слишком много ветеранов гибло на войне, изо всех сил пытаясь спасти новобранцев. Их нужно было кем-то заменить.

Копыто коснулось вмятины на боковой пластине. Биг Мак не стал ее заделывать.

В память о сержанте, закрывшем собой глупого, невнимательного юнца. Костяной клинок прошил его тело насквозь и силы удара еще хватило, чтобы бросить далеко не маленького Макинтоша на землю.

Тот миг, когда Треугольный склонился над ним и занес лапу для удара, долго преследовал солдата в кошмарах. Как ни странно, тварь не пригвоздила его к земле. Вместо этого внезапно застыла и начала пятится, а отойдя на некоторое расстояние – сбежала. Никто так и не узнал, с чего это чудовища не стали преследовать остатки разгромленной армии. В тот момент некоторые даже высказывались в том ключе, что война закончена и монстры уходят обратно в лес.

Глупая надежда и жестокое разочарование.

Потоки крови, текущие по разноцветным мостовым Кантерлота…

Стук отвлек от очередной порции мрачных воспоминаний.

— Можно? – в приоткрытую дверь просунулась Бон-Бон.

От неожиданности он выронил шлем.

Раздался звонкий лязг.

— Приму это за приглашение – кобылка вошла в комнату – мы ведь все равно обычно не носим одежду.

Макинтош улыбнулся – видно не его одного уже достал этот иноземец.

— Агась – он устремил на нее вопросительный взгляд.

— Надеюсь, что я не помешала? – Бон-Бон от чего-то смутилась и открыла свою сумку – просто захотела нанести ответный визит.

Корзинка со свежими конфетами сразу бросилась в глаза.

Однако нет смысла обманывать самого себя — ее носительнице Биг Мак обрадовался несказанно больше.

-
Проводы были пышными.

Мэр произнесла речь о храбрых защитниках Понивилля, кобылки и жеребята кидали в них цветы и сласти, а остающиеся охранники салютовали.

Но вот они вышли за третью стену и пошли по выжженной земле. Звуки городка стихли и настала тревожащая тишина. Сам-то Биг Мак нисколько не волновался – поле совершенно безопасно, если не зевать, а вот его «солдаты», большая часть которых вряд ли вообще выходили за частокол с самого прибытия, явно были не в своей тарелке.

Впрочем, было аж четыре исключения: проверенные сослуживцы, оставшийся в свое время из-за болезни охранник каравана и Страшила. Однако последний скорее псих, чем храбрец. Все-таки нормальные пони не склонны радоваться опасности.

Дойдя до края леса, Макинтош объявил привал, а сам с двумя соратниками пошел осматривать ближайшие растения. Пришелец зачем-то увязался за ними.

Увы, никаких изменений. «Деревья», вновь выросшие в четыре понических роста всего за год, все так же мало похожи на привычные им дубы, осины или березы. Кустарника почти нет. Трава, в основном серо-зеленая. Какой-то едва заметный мох. Ни цветов, ни зверей, ни грибов, а эти ягоды даже на вид отвратительны – будто яйца какой-то огромной мухи. Вполне возможно, что они и есть.

Заинтересовавшись новой мыслью, Биг Мак попытался осторожно расковырять одну из них. Разумеется, с его габаритами сие почти ювелирное занятие и так было почти наверняка обречено на провал, но экспериментально проверить бессмысленность вскрытия маленького шарика в этот раз ему не удалось.

Главного по безопасности отвлек предупреждающий крик и последовавшая за ним перебранка.

А затем был взрыв.

Туда.

Порой ожидания некоторых чересчур завышены.

— Это была дискординка – повторил пегас и в этот раз решил объяснить более подробно – они стали появляться после того как Создатель Чудовищ поглотил духа Раздора во время Войны Тварей.

Страшила вновь несколько минут тупо смотрел на него, а затем зарычал и возобновил свою пантомиму.

— Не знаешь: чего ему надо? – обратился бывший караванщик за помощью к Биг Маку.

— Неа – покачал головой заместитель мэра, так же непонимающе смотря на кривляния и движения их попутчика.

Тот распалялся все больше и больше, наконец, что-то заорал и внезапно вцепился в мешочек с болтами на плече у своего спасителя.

— Эй! – выкрик опоздал: кусочки металла полетели на траву, а пришелец начал скакать вокруг них, яростно жестикулируя.

Хватит.

Тяжелое копыто опустилось на плечо нарушителя спокойствия.

— Тихо – Макинтош сурово посмотрел на ощерившегося Страшилу.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Иностранец не выдержал и отвел глаза.

— Агась? – уточнил понивиллец.

Тот кивнул и протянул один из болтов на копыте. После этого сделал вид, что пытается швырнуть.

Затем снова поднял глаза, однако вместо требования там светилась просьба.

— Мы кидаем их перед нами, когда подозреваем ловушку – снизошел до ответа Биг Мак – частица Хаоса реагирует на упорядоченное. Например, взрывом. отя может и чем угодно другим. Ты, скорее всего, тоже попал к нам именно через дискординку.

Иноземец снова попытался начать представление, однако глава отряда уже не смотрел на него – давно уже пора сниматься с лагеря. Эта ерунда спутала им все планы. Все из-за Страшилы.

Этот бездарь как ни в чем ни бывало пытался пройти на очевидно неправильную полянку: трава примята ровно по кругу, точно в середине гриб, ни одна ветвь не идет внутрь. Караванщик успел остановить его, но вместо благодарности получил кучу грубо звучащих выражений и явно недружелюбные движения. Слегка ошарашенный такой реакцией пони попытался объяснить этому неучу, во что тот едва не вляпался, а потом просто бросил внутрь болтик.

Взрыв наверняка переполошил всю округу.

Однако этому уроду все еще что-то надо и он продолжал надоедать им, мешая свернуть лагерь.

От него одни проблемы.

Все. Хватит ворчать.

-
-…уже в самом конце войны преподобная Твайлайт смогла заставить этого самого Дискорда помочь ей сразится с Создателем Чудовищ – заканчивал свой рассказ ветеран – монстр смог сожрать этого старого урода, но тем самым лишь повредил себе – Дух Раздора взорвался, разворотив чудищу брюхо и дав нашей спасительнице возможность победить его. С тех пор самого Дискорда никто не видел, однако по всей Эквестрии стали появляться странные штуки – дискординки или, по-умному, аномальные магические зоны…

— С каждым годом их все больше и больше – добавил один из сидящих у костра, но на него зашикали.

— Сама Магистресса Рэрити занималась ими и в конце концов объявила, что это нечто вроде кусочков Духа Раздора – старик размял ноги – этакие пятна чистого Хаоса, которые не вдруг заметишь. А если попадешь туда, то с тобой вообще может произойти все, что угодно…

— Хвост отвалится. Окрас сменишь. Говорить начнешь по-девчачьи. Ног прибавится – снова раздалось от огня.

— А то и чего похлеще – кивнул рассказчик – скажем, в капусту превратишься или унесет тебя за тридевять земель и хорошо если целиком. Причем на камни там или траву они не реагируют. Нужен либо пони, либо какой-нибудь изделие. Что-то обработанное, упорядоченное. Так и живем, кидая перед собой старые болты да гайки. Понял теперь?

Страшила неуверенно кивнул и отвернулся.

Столь положительное отношение к скандалисту было вполне оправдано – этот тип, как ни странно, очень неплохо умеет вести себя в лесу. Ходит тихо, не дрожит, не спотыкается, по сторонам глядит. За сегодня уже успел избавить отряд от крупных неприятностей – обнаружил затаившуюся под камнем гусеницу. Тварь наверняка как раз собиралась вцепится кому-нибудь в ногу, однако вовремя кинутый нож нарушил ее планы, а копыта Макинтоша превратили в лепешку.

Заместитель мэра уже не жалел, что взял его с собой.

Вообще, им пока очень везло – за целый день всего одна зверюшка. Впрочем, они ведь еще только вошли. Дальше все будет хуже.

Самое плохое в этих походах – то, что совершенно неизвестно, куда идти. Твари далеко не столь глупы, как хотелось бы и не склонны свивать свои гнезда в одних и тех же местах. Хотя и это правило необязательно, как показал прошлый год. Вообще, единственной постоянной зависимостью оказалось наличие рядом с яйцами их родителей. Порой больше, порой меньше, но охрана есть всегда. Причем зачастую в засаде.

Хотя чудовища часто уделяли внимание пещерам. Что нисколько не радовало охотников – вряд ли можно найти менее удобное место для атаки отрядом.

Ладно, пока это не важно.

Пора распределять часовых.

В этом смысле народ здесь тертый – все знают, что такое ночное дежурство. Кроме одного…

— Не думай, что убив одну гусеницу, ты стал героем – посоветовал уже слегка раздраженный этим «разговором» Биг Мак – твоя очередь и так самая лучшая: первая. Так что вставай и не выкручивайся.

Страшила злобно посмотрел на него и усмехнулся. Провел копытом по горлу. Вот мразь.

— И что дальше? – презрительно ответил Макинтош – вернешься в Понивилль? В лучшем случае – выгонят. И кому ты тогда нужен? Теперь отстоишь полночи.

На его кривляния внимания больше не обращали.

Уже когда все укладывались, явно обрадовавшись новому порядку заступления на дежурство, он распределил с проверенными всю ночь на четыре части – лучше немного недоспать, но быть уверенным. Себе взял худшую – вторую.

Уродец видимо смирился.

-
Проснулся Биг Мак мгновенно – частые ночные кошмары тоже могут приносить пользу. Разбудивший его караванщик сразу отправился спать.

Костер горит, однако Страшилы что-то не видать.

Забавно, неужели после угрозы перерезать их всех во сне его пожалели? Или просто сбежал, а наблюдатель решил никого не беспокоить? Жаль, спросить нельзя – пегас уже дрых без задних ног.

Ну ладно – утром разберемся.

Значит, можно не прятаться. Хотя он и так бы не стал: что-что, а щадить чувства этого хмыря не было никакого желания.

Подбросил веток в костер, начал обход.

И обнаружил потерянного урода.

А если быть более точным, то к его горлу вдруг приставили нож.

Стыдно сказать, но было страшно. Впрочем, он лишь вздрогнул.

Страшила наверняка ожидал чего-то более интересного.

Не дождался.

Где-то через минуту заместитель мэра был отпущен.

Напавший на него пони каким-то образом смог тихо и незаметно для остальных взобраться на дерево и довольно удобно устроиться – широкие и толстые ветки легко выдерживали тощее тело.

Биг Мак был вынужден признать – хорошо спрятался, зараза. И сна ни в одном глазу.

Жеребец вдруг почувствовал сожаление – не будь этот парень таким придурком, вышел бы отличный солдат.

Хотя с другой стороны – может он и стал таким умелым из-за своего отвратного характера?

Ай, да какая разница?

Макинтош просто продолжил обход.

-
Это ОЧЕНЬ не хорошо.

Жеребец в раздражении ударил копытом.

Слегка при этом измазавшись.

Целая гора продуктов жизнедеятельности.

Не собачка, а может даже и не треугольный.

Почему именно сейчас?

А ведь все остальные тоже видят.

У страха глаза велики – небось уже до неба выросла проклятая куча.

Ну и что теперь делать?

Он оглядел свое доблестное войско. Передние стоят спокойно, не дрожат и даже будто бы скучают. А вот задние вовсю шушукаются. Причем, судя по всему, очень эмоционально.

— Вперед – наконец скомандовал Биг Мак — не вляпайтесь.

-
Биг Мак чувствовал удовлетворение, которое вполне могло соперничать с естественной гадливостью.

Первое гнездилище нечисти сейчас будет уничтожено.

Место нашлось прямо-таки чудом. Чудища сами помогли: заместитель мэра сразу смекнул, что они явно не просто так на дереве сидели. Небольшие – в пол собачки с кучей конечностей. Как раз чтоб лазать по всему вертикальному и нападать сверху. Например, на проходящих пони. Парень чудом спасся: первая тварь только слегка порезала его во время падения, а во вторую Страшила метнул нож. Не попал, но помешал нормально прыгнуть.

Меньше, чем через десять минут они уже перестали быть опасными.

Дай Твайлайт, чтобы твари оказались не ядовитыми.

Ловить в этом проклятом лесу им некого. Значит охраняли. Так что он приказал разбить лагерь и отправился на разведку.

Маленький ручеек, куча камней и собачка. Вдвоем ее валить не стали – вернулись к остальным, составили план, окружили, закидали издали. Никто даже не ранен. Не знаю уж, что там с ней было: сон или болезнь, но реакция у нее почти что никакая. Может это из-за новой Твари.

Вряд ли – чудища не конкурируют друг с другом.

Когда он вскрывал труп, всех новичков затошнило.

Кроме этого психа.

Тот стоял и смотрел как зачарованный.

Взгляд пробирал до костей.

А когда Макинтош уже забрал все самое ценное – если что, остальное подберут на обратном пути — Страшила вдруг сам начал резать несчастную тварь и в итоге добрался до какой-то железы в голове. Его радости не было предела.

Этот оскал на залитом кровью и внутренними жидкостями лице, вероятно в будущем не раз посетит его в кошмарах. Биг Мак с трудом смог сконцентрироваться на реальности.

Их все еще ждал главный плод их победы: четыре здоровенных, склизких, отвратительных яйца, погруженные в какую-то ороговевшую плесень. Проблема была, чтобы вскрыть их быстро, достать все полезное и сбежать – твари очень не любили, когда кто-нибудь покушался на их потомство, а как только скорлупа лопалась из нее вырывалась такая вонь, что ее бы учуял даже мертвый. Уничтожение яйца равносильно созыву чудовищ со всей округи.

Но внутри лежат сокровища.

Караванщик ничего в этом не понимает, новичков просить бесполезно.

Макинтош вздохнул.

Ну да, естественно.

— Страшила? – иностранец отвел алчный взгляд от яиц и уставился на него. Предложение убить еще даже не рожденное существо вызвало небывалый восторг.

В тот момент Биг Мак даже решил про себя выбросить этого ненормального как только они вернуться в Понивилль – даже Твайлайт не знает, что от него можно ждать.

Впрочем, к вечеру Биг Мак остыл: если этот парень проявит себя с лучшей стороны и умудрится выжить, то по крайней мере стоит дать ему шанс. Уже то, что Страшила долго не может заснуть говорит в его пользу – может где-то там, внутри, еще осталась совесть.

Вообще, день прошел хорошо – начало истреблению свежей поросли чудовищ положено.

-
— Агась – кивок.

Пауза.

— Ну и…вот – делегат замялся еще больше.

Макинтош все так же молча смотрел на него.

— Это все, что мы хотели донести до вас – парень не выдержал этого взгляда и ретировался.

Глава экспедиции отвернулся и тяжело вздохнул. Что ж, этого следовало ожидать: пони устали.

Они ходят по этому проклятому лесу уже вторую неделю, а толку почти никакого. Яиц за все это время уничтожили всего-навсего пару десятков, а в прошлый раз за восемь дней удалось разорить около двадцати кладок, включая одну на дюжину детишек. А нападений считай, что и не было – скорее это пони нападали на местных обитателей, большая часть из которых будто впала в прострацию. Спят охотники тоже будто в Понивилле – ни одного ночного гостя за все время экспедиции!

Ребята уже вслух говорят о том, что твари в большинстве своем давно ушли от Понивилля и весь этот поход был, в сущности, бессмысленным. Слава Твайлайт, что никто даже серьезно не поранился – иначе бы бывшие постовые просто бросили бы все и вернулись в город.

И ведь периодически попадающиеся горы удобрений их несколько не смущают.

«Ну, мало ли какой здоровяк тут бегает» — подозреваю, что это уже общее мнение.

Странно, что только сегодня они решились донести до него свое недовольство сложившейся ситуацией. Причем в весьма мягкой форме. Видно годы службы на благо Эквестрии все-таки принесли плоды.

Вот только уважения надолго не хватит.

Красный жеребец поднял голову вверх и сощурился на проглядывающее солнце. Еще одна странность – прежде нелетающие пони неделями не видели неба: кроны «деревьев» создавали сплошной полог и даже днем иногда приходилось пользоваться светильниками и факелами. Значит не зря понивилльцы жгли эту мерзость – лес редеет. Приятно понимать, что усилия были не напрасны и в итоги все-таки приведут их к победе.

Впрочем, до нее еще далеко, а сейчас главное – решить, что делать дальше.

Ответ, вроде, очевиден: еды запасли только на двадцать дней, а есть местную растительность он не пожелал бы и врагу. Понивилль уже давно ждет своих защитников с распростертыми объятиями, особенно вынужденные работать вдвое больше постовые и мэр. За первую неделю удалось обойти почти столько же территории, как за позапрошлый поход. Трофеев, естественно, немного, но все же достаточно, чтобы ехать на ярмарку не с пустыми копытами.

Все говорит за возвращение.

Кроме внутреннего голоса, которому он научился доверять еще во время войны. Все слишком хорошо. Глупо надеяться на то, что твари, столько лет осаждавшие Понивилль, просто взяли и ушли. Вообще весь этот поход идет совершенно не так, как планировалось…

Хватит.

Как будто чудища должны плясать под его дудку. На самом деле, вопрос только один – когда поворачивать: сейчас или еще денек пройти вдоль гор. Все упирается в запасы. Причем нужно еще помнить, что они могут пробыть тут дольше, чем собирались – карт-то нет, так все и идем по чутью да светилам со звездами.

Биг Мак хмыкнул. Правильно говорят: да укажут вам путь Принцессы и Твайлайт.

Ладно.

— Сворачиваемся! – народ явно остался недоволен столь кратким отдыхом.

— Сегодня еще пройдем дальше вглубь, а завтра повернем домой – с улыбкой утешил их глава экспедиции.

Бывшие охранники сразу почувствовали себя на порядок счастливее и начали рваться в бой.

Зря он все-таки беспокоится. Ведь факты – вещь упрямая, а сейчас они гласят, что даже в самом лесу тварей осталось совсем немного.

Просто мистер Эппл стал слишком пессимистичен в последнее время и не верит даже в то, ради чего жил все эти годы.

Эквестрия уже почти освободилась от монстров и совсем скоро расцветет.

Все будут счастливы.

Там.

Особенности национальной охоты.

Что ж, пространства для сомнений не так уж и много.

Можно возвращаться.

Биг Мак кивнул спутнику и тихо пошел назад.

— Что думаешь? – отойдя на приличное расстояние, поинтересовался он чужим мнением.

— Почти уверен, что чудище в этой пещере – отозвался караванщик – место отличное, след явный, никаких других тварей или свидетельств их пребывания, кучи ни одной нет, когда в округе их полно. Не удивлюсь, что тварь там даже не одна.

— Агась – кивнул глава экспедиции.

Тишина.

Только тихое шуршание под копытами умелых лесовиков.

— Будем брать? – в свою очередь поинтересовался пегас.

— Агась – а он-то уже надеялся, что удастся спокойно вернуться.

Хотя нет – уже когда он с чего-то решил сделать этот бессмысленный и довольно большой крюк, было ощущение грядущих проблем. Впрочем, разве не за тем вообще шли?

Придя в лагерь, глава экспедиции собрал свой «ближний круг» для обсуждения возникшей ситуации. Остальным решили пока не сообщать – они вряд ли даже заметили все эти пугающие признаки, целиком и полностью погрузившись в радостные мечты о возвращении.

Их врач, в мирное время — ассистент Дока – снова перечислил свои предположения по поводу размеров и вида чудовищ. Весьма размытые – ведь у него были только груды удобрений и следы зубов на недогрызенных пнях. Твари были в диапазоне от здоровенных до огромных. То есть от пол пони до полутора за один укус. Очень нехорошо.

Каптенармус – старик, который воевал еще с Создателем – четко дал понять, что еды у них уже в обрез и устроить полноценную облаву с ловушками, кострами, баррикадами и выкуриванием вряд ли удастся. Заодно напомнил о куче сломанных копий и паре погнутых доспехов – монстры тоже не хотят умирать.

Ну а бывший караванщик, который в итоге стал неофициальным заместителем по разведке, предложил заняться именно ею. Неизвестно, как глубоко идет пещера, какого она вида, ветвится ли, высота и ширина какие, да и там ли твари. Тем более, что это вообще может быть ловушка – некоторые из детей Создателя удивительно умны. Глупо просто так лезть всем отрядом в щель, где два пони с трудом разойдутся.

Если и посылать кого-то, то в одиночку, а значит – почти на верную смерть. Кандидатура нашлась удивительно быстро и трогательно единодушно.

Страшила.

Разумеется.

Поначалу этот парень вызывал сочувствие и интерес – все-таки жизнь его немало отделала. Потом, когда мерзкий характер стал очевиден для всех, иностранца начали презирать и вряд ли есть хоть кто-то во всем отряде, кого он не раздражал. Затем, благодаря непонятно откуда взявшимся навыкам лесовика, парня зауважали, хотя ни о какой симпатии речи не шло.

А сейчас его боялись.

Причем, судя по всему, больше чем любой твари.

Началось-то все еще с той собачки, но мало ли что бывает при первом успехе. А вот после истории с летучей мышью даже прежде довольно положительно относившийся к нему каптенармус начал испытывать серьезные проблемы в общении с ним. Сомнений о психическом состоянии пришельца ни у кого не осталось, зато появились вопросы касательно видовой принадлежности.

При этом воспоминании Биг Мака передернуло.

Ситуация была нормальная, все как обычно – на них напала стайка перепончатокрылых тварей, не очень опасных, однако на диво живучих. Отряд разделался с ними достаточно быстро. Никто даже не поранился. Однако к тому моменту как они закончили счищать останки с копыт, обнаружилось отсутствие всем-понятно-кого.

Кто-то вспомнил, в какой стороне скрылся Страшила, преследуя пытавшуюся бежать зверюгу. Обнаружив, ЧЕМ он там с ней занимается, с обедом распрощались даже старик с караванщиком, да и Биг Мак лишь страшным усилием воли смог подавить рвотный позыв.

Твари не повезло — этот тип приколол ее за крылья к дереву.

И начал вскрывать.

Заживо.

Макинтош вряд ли бы поверил, что когда-нибудь сможет испытывать сочувствие к чудовищам, разорившим его родину и убивших возлюбленную. Но мир часто преподносит неожиданные сюрпризы. В тот момент он испытал, казалось бы давно забытое чувство – страх.

Перед этим монстром, который улыбался и хихикал, надрезая несчастной животинке кожу и растягивая мышцы, режа и зажимая капилляры, оголяя нервы и кости, причиняя боль.

Он наслаждался всем этим и от каждого нового отчаянного писка жертвы его улыбка, казалось, становится только шире.

Маленькое чудище наверняка сотню раз успело проклясть тот день, когда родилось таким живучим.

Когда же глава экспедиции попытался прекратить это истязание, Страшила сперва не реагировал, а затем вовсе дал понять, что то же самое сделает с ним, если будет мешать. Одни Принцессы знают, чего стоило в тот момент сдержаться от превращения этого мерзавца в отбивную.

В итоге они плюнули и бросили живодера домучивать свою жертву в одиночку. Это считай, был смертный приговор – без отряда в лесу еще никто не выживал.

Единственный раз в жизни Макинтош желал тварям вкусно пообедать. Однако вселенная явно не хочет делать ему ничего приятного — Страшила к вечеру догнал отряд и, как ни в чем ни бывало, пристроился в хвосте. Даже не потрудился смыть кровь.

Заместитель мэра фыркнул.

В тот день они прошли рекордное расстояние, наплевав на технику безопасности – никто не хотел находится рядом с живодером, однако ни у кого еще не поднималась нога просто выгнать пони на верную смерть. Даже такого. Видно этот момент наконец наступил.

Не удивительно – ведь дальше было только хуже.

Страшила начал что-то бормотать про себя, периодически срываясь на рев. Резать ножом местные «деревья», выкапывать их корни, собирать какие-то скорлупки, мастерить некие странные приспособления во время привалов. На ночное дежурство его уже никто не ставил – даже было высказано предложение сбежать, пока уродец спит. Шутник явно надеялся, что его воспримут всерьез. Как ни странно, его ожидания оправдались. Увы, пришелец стал плохо спать – чутко и порой с криками просыпаясь.

А уж эта улыбка и хихиканье…

Сумасшедший огонь в глазах.

Однако он все еще был частью отряда. Поэтому, когда пришелец провалился в замаскированную дыру, глава экспедиции спас его. Если бы он не успел схватить падающего, то от иностранца осталась бы только кучка изломанных костей в кровавой луже – пещера была на удивление высока. Исследовать ее не представлялось возможным. Впрочем, большинство понивилльцев куда больше огорчились поступку своего лидера.

Макинтош и сам пару раз ловил себя на мысли, что ему не стоило быть таким расторопным: слишком уж жутким стал их попутчик – солдаты сами вызывались стоять по двое во время ночного дежурства, лишь бы быть уверенными в отсутствии у этого маньяка возможности перерезать им глотки во сне.

Страшила тоже не дурак и заметил новое отношение. Сперва пытался пугать постовых, многих – весьма удачно, но после разговора с Биг Маком бросил это занятие. Видно ощущал себя обязанным за спасение жизни. Потом иноземец стал уходить – просто убегал вперед во время движения отряда. Каждый раз они надеялись, что он не вернется и ему определенно доставляло удовольствие видеть разочарование на лицах пони. Причем почти всегда в его сумках была новая добыча.

Тогда начала проявляться еще одна странность: как только урод уходил, шансы встречи с тварями возрастали многократно. Напрашивающийся вывод вряд ли верен – судя по той радости, какую испытывает их спутник от убийств, это скорее дети Создателя избегают его.

Причем изверг наслаждался теперь не только смертями – редко какое существо было столь везуче, чтобы избежать «прижизненной вивисекции», как назвал это их врач. Он же, кстати, утверждает, будто в действиях пришельца заметен намек на профессионализм – значит, Страшила и раньше занимался чем-то подобным.

Биг Мак был вынужден признать – теперь и ему стала интересна эта история.

Откуда такое могло вылезти?

Впрочем, знание его прошлого ничего бы не изменило: как только они вернуться в город, иностранец будет выкинут – он явно сам способен о себе позаботится, а с такими замашками недалеко и до препарирования мирных жителей.

Но даже несмотря на свое решение, глава экспедиции не собирался посылать доверившегося ему монстра на смерть. Мистер Эппл сам пойдет на разведку, что и было сообщено «ближнему кругу».

Они пытались отговорить его. Даже попросили разрешения пойти кому-нибудь из них. На всякий случай, официально приказал этого не делать. Выдвигаться решили через час.

-
Биг Мак в десятый раз проверил все ремешки и пластины. Как и раньше ничего и не думает заедать или быть не в порядке.

Откуда такая нервозность? Как будто он впервые.

Сколько раз со времен Безумного нынешний заместитель мэра шел на смерть?

Даже не сосчитать – в основном, конечно, из-за того, что осознавал опасность опосля. В бою размышлять как-то неудобно. Хотя он, естественно, не был одним из тех безбашенных парней, что бросались в самую гущу не думая о последствиях – иначе бы его никогда не назначили главным по безопасности и заместителем мэра.

Нет, представитель Эпплов всегда тщательно все продумывал и взвешивал, искал альтернативы и пытался снизить предполагаемые потери. Вот только когда доходило до сечи, он как будто засыпал, полностью отдаваясь сражению. Душа воспламенялась и вся та горечь и боль, что твари причинили стране и ему лично, выплескивалась на них самих. В такие моменты, вселенная улыбалась ему.

Но сейчас этого почему-то нет. Даже предвкушения.

Забавно: Биг Макинтош, офицер уже погибшей армии Эквестрии, кажется, боится.

Нет, о трусости речи не идет – после того, что ему довелось видеть во время Войны Тварей, он вообще не знает этого слова. Просто как-то особенно не тянет умирать.

Вдруг захотелось сладкого.

Совсем расклеился.

Да и откуда столько драмы? В конце концов, может там и нет никого…

Ага, как же.

Хватит.

— Грхм! – громко прочистил горло глава экспедиции.

Солдаты, уже давно сидящие как на иголках и напряженно ждущие выступления, споро построились. Слава Твайлайт: до сих пор никто из них даже не ранен. А что будет вечером?

Впрочем, если все действительно обстоит настолько плохо, как утверждает внутренний голос, то он этого, скорее всего, потерей не увидит.

Как ни странно, привычное утешение не сработало.

Не важно.

Он вдруг обнаружил нечто странное.

— Где они? – отрядный врач легко должен понять, о ком речь.

— Вот-вот должны вернуться – как-то подозрительно быстро отозвался единорог смотря в сторону.

Так. Спокойно. Никакой паранойи. В конце концов, это же опытные лесовики, «ближний круг». Что с ними может случится? Они же сами сказали, что выдвинемся через час – может, решили провести дополнительную разведку…

— Они ведь не нарушили моего приказа? – догадка пришла с опозданием.

— Ну что вы. Конечно же нет – Биг Мак облегченно вздохнул – они не нарушили ничего из того, что вы изволили приказать.

-
— И сколько он там? – стараясь сохранять спокойствие, полюбопытствовал Макинтош.

— Полчаса, скорее всего, есть – смотря в землю, отозвался пегас.

Приказа они действительно не нарушили – ни один из них в пещеру не полез.

«Ближний круг» послал туда Страшилу.

Почему вселенная так любит издеваться над ним? С какого бодуна этот маньяк послушался кого-то, кроме Биг Мака именно в тот момент, когда его захотели послать на смерть? С чего пони, которым он легко готов был доверить свою жизнь…

Пустое.

— Ну и?

— Зашел Страшила нормально, а потом, минут через десять – старик сглотнул – крики, видать ругательства. Лязг, скрип, что-то неописуемое. Еще рев. Потом опять вопли и странные звуки. И еще. Хрип. Мы уж были внутри, когда он замолчал. А затем…

Рассказчик развел руками и беспомощно посмотрел на спутника.

— Как будто перещелкивание. Ритмичное – закончил караванщик – я слышал такое. Во время Безумного похода.

Холодок пошел вдоль хребта. Что же за тварь на них свалилась? Членистоног или Косарь? А может Сороконожка?

Спокойно. Может ему просто привиделось. Или это какая новая тварь, помельче.

Но если там действительно что-то подобное, то…

Надо готовится к худшему.

Со Страшилой, скорей всего, покончено.

Стоп.

Значит оно ЗНАЕТ, что здесь кто-то есть.

— Смотреть в оба! Занять оборону – прокричал Биг Мак шепотом и первым подал пример, отойдя с поляны в лес.

-
Прошло уже достаточно времени – и ничего. Никаких чудищ не явилось по их душу.

Может этот выход слишком мал для неведомой твари и она потратила столько времени, так как обходила?

Нет: если она такая умная, то понимает, что добыча разбежится или, еще того хуже – доберется до яиц в ее отсутствие. Это если она одна.

Предположений можно строить сколько угодно. Нужно решить, что делать.

В любом случае идти внутрь придется – нельзя допустить, чтобы чудища размножились. Нынешний Понивилль вряд ли переживет даже одного из действительно больших детей Создателя, не то, что целый выводок.

Самое ужасное, что они так ничего и не узнали. Какой идиот будет посылать на разведку жеребца, который не умеет говорить? Все как-то забыли об этом, сосредоточившись на его поведении.

Почти наверняка там тесно и темно. Отрядом нет смысла.

Что ж, значит и план менять не надо – только слегка подкорректировать.

Макинтош подозвал каптенармуса и запросил их «особую» сумку. Тот понятливо кивнул – когда ж еще применять их, как не в такой момент. Они были в его копытах меньше, чем через пять минут.

Маленький подарок от того времени, когда Эквестрия была живее всех живых, но уже поняла, сколь ужасный враг ей противостоит. Единороги применили свою магию ради разрушения и усилия были не тщетны. Армия получила оружие, способное сравнять шансы. Увы, его было слишком мало, пусть магические мастерские и работали днями напролет. Однако даже несмотря на это немало тварей пало благодаря им под Понивиллем и Кантерлотом.

Большая часть участвовавших в производстве магов погибла во время Опустошения, а Безумный поход унес чуть ли не всех оставшихся. Такой мощи, как раньше их ученики достичь не смогли, но новодел все равно неплох. В городке хранилось немного и того и того, но увы – большая часть запасов ушла с затребованными Орденом солдатами. Все, что осталось, лежало сейчас в этой сумке.

Однако и этого достаточно, чтобы при умелом использовании один пони мог превратить членистонога в груду обгорелых останков.

— Я иду внутрь. Один.

-
Темно и тихо.

Страшно.

Враг может таится за каждым поворотом.

Все еще узко, но высоко.

Мало ли кто здесь живет.

Приходится пользоваться маленьким фонарем. Использовать факел – все равно, что кричать «я здесь»!

Все: ветра нет, свет от входа давно скрылся.

Горло пересохло. Совсем скоро он дойдет до места, где задавили Страшилу.

Вот-вот.

Копыто само достало бабахалку. Настоящую, не новодел.

Пока что поворотов нет.

Наверняка вон за тем, дальним и сидит.

Сердце бешено билось, пот лился градом.

Когда же?

Шаг. Еще один.

Вот что-то мелькнуло, двинулось.

Спокойно. Это просто воображение.

Пол скользкий. Неужели кровь?

Нельзя отвлекаться, нельзя смотреть вниз. Вперед, только вперед.

Опять движение.

Больше не могу.

Оно сожрет меня.

Надо кинуть.

Спокойно.

Еще пару шагов – чтобы наверняка.

Шанс только один.

Раз.

Два.

Земля ушла из под ног.

Внутре.

Удары склонны прочищать головы.

Долгое скольжение наконец завершилось.

Чем-то мягким.

Биг Мак с трудом сконцентрировался.

Что-то пушистое и влажное…

Сердце пропустило удар.

Тихо. Это совсем не обязательно то, о чем сейчас подумал. А даже если и так, то ты все еще жив.

Успокойся.

Вдохни глубже.

Прислушайся.

Ничего не слышно, хотя это ни о чем не говорит – просто уши еще заложены после грохота и лязга, который ты тут устроил.

Подумай, вспомни, осознай.

Дыра в полу.

Скользкая поверхность под большим углом.

Доспехи должно быть задели выступающий камень.

Он перекувырнулся. Выронил бабахалку. Взрыв.

Осколки барабанят по металлу и бьют по неприкрытым частям тела.

Обвал, скольжение наперегонки с валом.

Повороты, удары, кувырки.

Он во мху.

Без бабахалки, с чуть было не свернутой шеей и расхристанных доспехами.

Копыто судорожно дернулось.

Все в порядке. Остальные подарки при нем.

Впрочем, случись с ними чего, он бы вряд ли сейчас мог думать.

Так. Попробуем подняться.

— АХС – прошипел Биг Мак, валясь обратно.

Все тело болит.

Этот спуск здорово его отделал.

Слава Принцессам, вроде ничего не сломано и не вывихнуто.

Так, нужно подумать…

Звук. Тихий.

Что-то вроде металлического звона.

Друг за другом.

Добавился перестук.

В горле мгновенно пересохло и из сумки появилась зажигалка.

Еще что-то.

Спокойно.

Все больше и больше.

Ближе.

Упорядоченней.

Что-то вроде мелодии.

А затем был голос, который мог бы показаться даже ласковым, если бы не был таким замогильным.

Вспыхнул свет.

-
— Нет, я не дам ее тебе – Биг Мак спрятал зажигалку обратно в сумку – все. Выдвигаемся.

Красный жеребец с трудом поднялся.

Боль вроде, поуспокоилась – Страшила, оказывается, умеет не только калечить. Впрочем, куда более странным Макинтошу показалось само его желание лечить главу экспедиции, члены которой, в сущности, бросили иностранца на смерть. Хотя, кто знает, что в голове у этого типа.

Если он все правильно понял, то никакого столкновения с монстрами не было. Иноземец просто провалился в дыру на полу, так же как и сам заместитель мэра. Лязг, скрип и «что-то неописуемое» были результатом его попыток остановить скольжение по тоннелю. Они же привели к ране на спине Биг Мака – уже внизу он вытащил из себя кусок кинжала, отломавшийся, когда Страшила пытался им затормозить.

Рев, вопли и крики издавал сам пришелец, которые благодаря местной акустике становились на выходе чем-то ужасающим. А неожиданное прекращение концерта объяснилось еще проще – он охрип, однако не сдался и начал выстукивать непонятные мелодии. Тут одно из двух: либо парень лишен слуха, либо это были какие-то специфические иностранные сигналы. Причем скорее первое. Так или иначе, со своей ролью членистонога Страшила справился – оказался достаточно убедителен, чтобы запугать несколько десятков здоровенных жеребцов и заставить их потратить в никуда драгоценную игрушку единорогов, заодно завалив ею выход отсюда.

Ладно. Они бы все равно не смогли подняться по скользкому склону.

К тому же не стоит забывать об очевидно хорошей новости – никакого жуткого, покрытого толстенным панцирем и вооруженного гигантскими лезвиями монстра здесь нет, а есть только один худощавый, также сильно побитый и истрепанный пони, который просто пытался подать своим «соратникам» знак, чтобы его вытащили. Не получилось.

Зато смог дождаться компании. Причем если бы Страшила не был столь «деликатен» при встрече, то перетрусивший главный по безопасности превратил бы его в пепел. Откровенно говоря, парень вел себя настолько рационально, что Биг Мак даже немного забеспокоился. Видно удар головой об стену вправил ему мозги. Или это только так кажется?

Во всяком случае, пламя в его глазах зажглось только когда речь зашла об единороговом оружии. Интересно…

Копыто прошло сквозь предполагаемый пол.

Макинтош резко сдал назад и лишь с большим трудом смог удержатся на краю обрыва.

Ругнулся про себя.

Толчок сзади чуть не сбросил его вниз.

Послышались знакомые гавкающие звуки. Только сейчас весьма хриплые.

Не щелкая клювом — тем более в кругу таких «друзей».

Ты еще не в Понивилле.

Его фонарь превратился в лепешку во время падения, факелы намокли, а единственный уцелевший источник света – прозрачная емкость со светящимися жуками из запасов Страшилы – скорее подчеркивал тьму, чем разгонял. Однако это уже было не так важно: чернота вокруг них сменилась тусклостью. На другом конце огромной подземной залы что светилось.

А внизу виднелось что-то округлое…

-
— Назад – зашипел Биг Мак, преграждая маньяку путь.

Страшила заворчал и снова начал бешено жестикулировать. Ему не терпелось запустить свои ножи в очередную жертву. Только посмотрите: глаза горят, зубы оскалены, копыта дрожат от предвкушения.

Может приложить его о стену? Авось поможет…

Макинтош вдруг фыркнул, осознав ситуацию.

Дожили – офицер армии Эквестрии, заместить мэра Понивилля по безопасности, грудью встает на защиту яиц, готовых вот-вот выпустить в этот мир очередную порцию чудовищ.

Вот только если дать этому психу возможность осуществить свои фантазии, то от них вряд ли останутся даже кости – родители наверняка где-то по близости и, судя по размеру детишек, гостей им хватит ровно на два укуса. Страшиле-то может и все равно, а вот Биг Мак, как ни странно, все еще хочет жить.

— Да не собираюсь я их тут оставлять – шепотом ответил он на бешеную пантомиму спутника, который, похоже, уже успел обвинить его в измене родине и предательстве собственного вида – пойми, нас же здесь прихлопнут еще прежде, чем мы успеем их расковырять. Они ж уже почти вылупились…

В итоге этого идиота удалось привести в относительно спокойное состояние – видимо перспектива погибнуть, не убив перед этим все, что только можно никак его не устраивала. В горящих глазах появился намек на осмысленность.

Взгляд переместился на сумку.

А что, идея и правда неплоха.

-
Так. Заряд поставлен: несколько бабахолок из новоделов и одна настоящая зажигалка, чтобы их всех взорвать. Конечно, немного не то, но на яйцо или, если им так уж не повезет и рождение произойдет прямо на их глазах, маленького монстра хватит. Должно хватить.

Биг Мак еще раз проверил свою конструкцию.

Где же этот урод? Неужели так сложно найти выход и вернуться? Ведь родители могут навестить своих детишек в любой момент.

Да. Это, пожалуй, самая слабая часть его плана – он вынужден понадеяться на честность сумасшедшего. Ну, или по крайней мере, на его жажду крови. Впрочем, себе-то можно сказать честно: необходимость обнаружения пути отхода не единственная причина — Макинтошу никак не улыбалось заниматься сложным, требующим внимания и сосредоточенности занятием с неуравновешенным иностранцем за спиной. Страшила выглядел даже хуже, чем обычно. Вероятно, просто прошел шок после падения и накатила боль…

Не важно.

Они слишком расслабились: заместитель мэра, узнав, что звуки производил его подчиненный, и думать забыл о куда более важном и зловещем признаке – этой странной штуке на полу, которую, за неимением лучшего, можно назвать «мхом». Склизко-пушистая непрестанно шевелящаяся масса. Никто из его знакомых, включая Магистресс, так и не смог ответить, ЧТО это такое. Однако все сходились во мнении касательно крайней опасности нахождения рядом с ним.

Эта пакость всегда присутствует в гнездах. Настоящих – не той ерунде, на которую они обычно охотятся. Только действительно большие Твари могут похвастаться ее наличием. И местные жители определённо заслуживают свой мох – судя по размеру яичек, каждое из которых было в полтора раза больше немаленького Эппла. Шуршащих, пульсирующих, даже чем-то красивых вместилищ жизни, по сравнению с которой пони выглядят неконкурентоспособными.

Макинтош снова провел по ближайшей склизкой поверхности. Ощутил ее тепло и шероховатость, движения почти готового выйти на свет монстра. В этом было что-то завораживающее. Они как будто звали его.

Нет, никаких голосов в голове или вспышек перед глазами. Что-то тоньше, скрытнее, спокойнее.

Будто легкий ветерок на коже и пламя свечи за спиной.

Ничего, детишки, я вас не оставлю. Даже если этот придурок вовсе бросил меня помирать здесь, я возьму вас с собой. Туда, где нет боли…

Красный жеребец сам не заметил, как начал гладить пульсирующий кокон и бормотать ласковые слова.

Он не услышал шелеста и похрустывания за спиной.

Удар, от которого доспехи чуть смялись, а тело отправилось в полет.

Недалеко – до ближайшей стены.

Дикий лязг, чудовищная боль, потемнение в глазах.

Огромный, непрестанно движущийся силуэт.

Кровь изо рта. Не получается вздохнуть.

Чернота и смрад.

Зажигалка на копыте.

Яркий свет озарил пещеру, когда волна пламени ударила прямо в морду хозяина.

Рев, от которого могли бы рушиться стены и новый полет.

Удар.

-
Во тьме виднеются проблески.

Появляется кровавая муть.

Просыпается разум.

Приходят вопросы.

Кто я?

Биг Макинтош Эппл.

Вспышка. Вселенная приняла ответ.

Что со мной?

Темно и страшно. Опасно. Враги.

Зачем?

Обещания. Мысли. Желания.

Спокойно.

Клетка начала пропадать.

Сознание больше не в тюрьме.

Можно воспринимать мир.

Холодно.

Какое-то шевеление.

Его двигают.

Ритм.

Раз-два-три-четыре.

Запах. Знакомый.

Нечто живое. Опасное.

Важное.

Раз-два-три-четыре.

Звуки. Приглушенные.

Звяканье, дыхание, шаги.

Слова. Не разобрать.

Раз-два-три-четыре.

Вдох.

Свежий воздух.

Но что-то в нем есть.

Раз-два-три-четыре.

Все равно не понятно.

Видно, придется открыть.

Веки не так тяжелы, как кажется.

Раз-два-три-четыре.

Белое, красное, черное…

Оскал.

Смерть.

-
-…ну кто ж знал, что ты как раз в тот момент очнешься – старик умоляюще уставился на него – прости уж нас, а?

Биг Мак перевел взгляд с одного на другого, подумал минуту и наконец прошептал:

— Агась.

«Ближний круг» в лице каптенармуса и ассистента Дока облегченно вздохнул.

— Нет, мы правда старались его отгонять – любому же понятно, чего этому придурку надо было…-запел ту же песнь единорог, но заместитель мэра прервал его.

— Замяли – говорить тяжело, как и дышать, но боли нет.

Хорошая все-таки штука – личный врач. Всегда бы так.

— Расскажите, что случилось – решив, что уже достаточно окреп, попросил Макинтош.

Их рассказ был не очень связным – маг постоянно перебивал ветерана, зачем-то стремясь смягчить формулировки. Как будто могло произойти что-то более мерзкое. чем картины на войне.

Услышав крики, лязг и последовавший за ними взрыв, отряд пришел к однозначным выводам и в этот раз рванул внутрь уже целиком. Очень, ОЧЕНЬ глупое решение. Будь они в армии, всех бы разжаловали. Пони набились как огурцы в банку, начисто лишившись маневренности, а заодно и чуть ли не самой возможности драться. Слава Принцессам, взрыв вышел знатный – тоннель просто завалило, так что его солдаты далеко не ушли.

Затормозить мчавшаяся со всех ног по узкому проходу колонна смогла только, когда в куче-мале было уже штук пятнадцать понивилльцев. «Ближний круг», который, ясное дело, бежал впереди всех, буквально впечатали в преградившие проход валуны. Хорошо, что к моменту освобождения они и сами уже поняли весь идиотизм своего поведения и никто из подчиненных наказан не был. Как ни странно, столь болезненная встряска положительно повлияла на их мыслительные способности: первым приказом было начать поиск другого прохода, вторым – разбор завала.

В итоге, пригодились оба.

Приятно, что в итоге бабахалка оказалась потрачена не зря: под валунами, дальше по коридору, оказались ошметки твари. Неизвестно какой – пони обнаружили проход вниз и, в полной мере осознавая невозможность моего выживания под расплющившими монстра камнями, начали копать в сторону, еще подающую надежду на спасение главы экспедиции. Она оправдалась.

Тут врач особо настойчиво стал просить прерваться, дабы не тревожить больного, однако его быстро удалось убедить в том, что не узнав главного пациент разнервничается куда больше, чем от очередной слегка окровавленной истории со счастливым концом – ведь в итоге все остались живы. Хотя, сказать честно, я бы предпочел, чтобы каптенармус все-таки не так красочно расписывал мое искалеченное тело в погнутых доспехах, зацепившихся за сталагмит. Причем настолько удачно, что сперва им показалось, будто каменное острие проходит сквозь меня.

Все оказалось далеко не так страшно: всего-навсего куча сломанных костей, синяков, ушибов и порезов. А так же пара вывихов. Учитывая, с ЧЕМ я столкнулся, везение просто сказочное – ведь эта пещера была обиталищем «генерала».

Проще всего эту тварь можно описать как гигантскую улитку, таинственным образом парящую над землей. Из-под панциря свешивается множество щупалец, в копыто толщиной, которыми он с впечатляющей скоростью и силой хлещет во все стороны. Помимо этого монстр снабжен немаленькой пастью и самое страшное – мощным интеллектом. Их и прозвали так за то, что они, судя по наблюдениям, действительно были вождями чудовищ, как бы странно это ни звучало.

Конечно, как и все остальные чудища, улитки подчинялись дракоаликорнам – первенцам убийцы Селестии, одним из которых был Безумец – однако их разумность, в отличие от прочих исковерканных созданий, практически неоспорима. Как и то, что «генералы» способны влиять на других тварей. Наверное, этих летунов правильнее было бы назвать «лейтенантами».

Судя по произошедшему в пещере, их мысленному воздействию могут быть подвержены не только дети Создателя.

Биг Мак не был точно уверен в последних минутах перед нападением, однако помнил, что вел себя определенно ненормально. Вроде даже с яйцами начал разговарить. В любом случае: должно было произойти нечто экстраординарное, чтобы такой опытный – перед самим собой скромничать смысла нет – солдат взял и не заметил тварь размером с трехэтажный дом. В принципе, она могла бы превратить его в лепешку одним ударом, однако совершила ошибку, сперва аккуратно отшвырнув нарушителя от драгоценной кладки.

Вообще, все сложилось удивительно удачно: генерал был столь небрежен, что попытался съесть его живьем, получил поток огня в морду и издох, что само по себе уже является чудом – прежде ни разу еще не удавалось завалить такого монстра без потерь, подавляющего численного преимущества и куда большего количества магического оружия. Пришедшие вскоре понивилльцы имели возможность вскрыть представителя одного из самых редких и опасных видов тварей, одни только щупальца которого ценятся больше, чем половина всех собранных за этот поход трофеев. И это еще не говоря о яйцах.

Макинтошу вдруг стало мучительно досадно, что он не принимал участия в потрошении. Такого никогда прежде не было – жеребец отродясь не испытывал удовольствия от копания во внутренностях, пусть они и были источник нынешнего процветания Понивилля. Сейчас остается только надеяться на профессионализм его соратников, который, как ни крути, скорее всего, оказался недостаточным: ведь ни один из них до этого никогда и близко не участвовал во вскрытии «генерала» — туши обкладывали льдом и целиком увозили на исследования в Орден. А уж его вот-вот готовые родится потомки…

От одной мысли обо всех неизвестных им и по этой причине не взятых сокровищах у Биг Мака заныли зубы. Хозяйственность, от рождения присущая этому достойному представителю семьи Эпплов, чуть ли не вопила от возмущения.

— Прости меня Твайлайт – вдруг прошептал красный жеребец.

— Что-что? – дернулся успевший о чем-то задуматься врач.

— Прошу прощения у кобылки, не пожалевшей собственной жизни ради нашего спасения – также тихо ответил глава экспедиции – за то, что, едва не потеряв свою жизнь, горюю о груде ошметков, в которых МОЖЕТ БЫТЬ осталось что-нибудь достойное быть отмародеренным.

Он усмехнулся.

На какое-то время все замолчали, а потом каптенармус дорассказал, как они аккуратно и тщательно распотрошили кладку, в том числе взяв с собой целиком одно из яиц и затем соединились с нашедшим другой вход отрядом, после чего воспользовались их находкой для бегства.

Старик уже начал извиняться за их очередную глупость – не подумали, что в пещерах может быть еще монстры и потратили кучу времени на вскрытие коконов, пусть и сделав кое-какие магические приготовления, когда Биг Мак прервал его:

— А где вы нашли его – кивок в стороны только что попавшегося на глаза Страшилы. Парень только что приковылял в лагерь с сразу свалился на ближайшую расстеленную постель.

— Вот этого ты точно не хочешь знать – мгновенно отреагировал единорог. Как ни странно, в этот раз каптенармус согласился с ним, тем самым лишь раззадорив любопытство начальника.

После долгих уговоров они начли плести какую-то байку про тварей в боковых коридорах, которым не повезло встретится с их спутником и павших смертью храбрых. Вот только Макинтош не верил им ни на грош: помимо явной путаници в деталях, эта история никак не объясняла столь стойкое нежелание рассказать ее с самого начала.

В итоге, ему пришлось пригрозить отказом от лечения. Только тогда они, после совещания с присоединившемся к ним пегасом, решились поведать ему правду.

— Видишь ли…точно не известно, что случилось – глядя в сторону, начал единорог – вполне возможно, что мы ошибаемся.

— Агась – подбодрил их Биг Мак.

— Такое дело, кажись зажигалка-то генерала того, не совсем укокошила – продолжил старик – он, видать, повернуться успел, так что пламя-то внутрь не все пошло, а больше по панцирю, вроде…

Все интереснее и интереснее.

— Короче, когда они пришли на место – пегас кивнул в сторону соратников – этот…индивид частично высовывался у монстра из глазницы.

Макинтош непонимающе поднял брови.

— Меня самого там не было – чуть запоздало пояснил караванщик – но я смотрел потом в пасть, хоть и мерзко было. Там была здоровенная пропалина и раны, как от ножа. А еще дыра. Очень большая.

Что за бред.

— Это кажется невероятным, но другого ответа мне найти не удалось – вновь вступил врач – существует возможность, что наш…спутник каким-то образом смог удержаться в ротовой полости сего существа и не дать себя заглотить. Видимо, ножами. Затем, вероятно, используя их же, он смог прорезать твари небо и пролезть вверх…

Он также замолчал, подбирая слова.

— Этот парень заставил животину жрать собственные мозги – в голосе каптенармуса был ужас вперемешку с восхищением – он ему буквально всю башку прочистил. Причем помер бедолага не сразу – еще успел побиться о камни. Нет, ты только представь себе…

Не стоило ему этого говорить – Биг Мак послушался.

Его стошнило впервые за много лет.

Обратно.

Приятные потери.

Биг Мак внимательно рассматривал объект своих подозрений.

Спору нет – отделали его славно. Все тело один сплошной синяк, да еще врач сказал, что пришлось приживлять здоровенный кусок мяса к задней ноге. Странно, что он вообще ходить может. Впрочем, особого выбора ему, как понял глава экспедиции, не предоставили – из пещеры-то вытянули, да первый день тащили на себе, а потом уже на своих. Просто все отказались даже находится рядом с этим существом, тем более везти на спине.

Караванщик по секрету рассказал, будто белого думали вообще оставить там. Что ж понивилльцев вполне можно понять:только представив себе покрытого кровью и мозгами маньяка, с улыбкой высовывающегося из пустой глазницы, Макинтош снова излил свою душу земле. Парня спасло отсутствие сознания – все-таки эквестрийцы не настолько подлы, чтобы бросить беззащитного пони рядом со вскрытыми яйцами. Даже такого. А затем они уже все обдумали и пришли к выводу, что обязаны ему за спасение заместителя мэра и потому никак не могут оставить без помощи. К тому же, это все-таки пони.

Насколько Биг Мак понял, была как минимум еще одна причина решения взять иностранца с собой – страх. Ведь он рано или поздно очнется, обнаружит сколь неподобающе с ним обошлись и наверняка захочет отомстить. Было бы глупо не считаться с жеребцом, который завалил генерала с помощью всего-навсего ножей. Но это все-таки было вторично: любому очевидно, сколь плачевно нынешнее состояние Страшилы.

Знать бы еще, КАК ему удалось убить генерала. Каптенармус довольно подробно описал труп страшилища: вся левая половина морды была обуглена, губ не было по тем же причинам, а в «зубах» была здоровенная дыра с почерневшими краями. Вряд ли бы монстр издох от этих ран, а даже если и так, то ему наверняка хватило бы времени до вылупления потомства и превращения отряда в корм для детенышей – эти летающие улитки просто удивительно живучи. Во время войны Макинтош видео одного из них, сражавшегося уже почти без щупалец, с выгоревшими глазами и кучей копий в брюхе.

Самый же животрепещущий вопрос: с чего это озверевшее, наполовину ослепшее и вопящее от дикой боли чудище вдруг потащило в частично сгоревшую пасть очередного пони? В конце концов, он же должен был как-то попасть в рот. Биг Мак долго пытался, но так и не смог вообразить себе возможность случайного попадания Страшилы внутрь монстра.

Иначе остается только предположить, что маньяк полез туда сам…

Не важно.

В любом случае, в храбрости ему не откажешь, как и в умении обращаться с ножами.

Что же он такое?

Ну, один ответ точно есть: парень, который спас их всех.

Не убей он генерала, весь отряд скорей всего был бы превращен в лепешку. Детишки бы вылупились. И что бы тогда стало с Понивиллем? До чего же обидно, что никто может сказать, каково будет его следующее деяние. Сейчас-то Страшила выглядит достаточно мирно, но это, скорей всего, исключительно из-за ран. Скажем начистоту: иностранец – одержимой жаждой убийства маньяк, обладающий прямо-таки ужасающими возможности к ее удовлетворению. Разве можно даже помыслить о том, чтобы одать ему возможность жить с нами?

Хватит.

Пару дней назад Макинтоша чуть не убили – почему он не может просто воспользоваться ситуацией и немного отдохнуть? Его конечно, подлатали, но единорог говорит, что требуется нормальная госпитализация – ему хватает умения глушить боль и сдерживать кровотечении, однако для выздоровления, во всяком случае, полноценного, необходимы Док, операция и покой.

Проще говоря, пора спать.

-
— СВЕРХУ! – сон разлетелся на тысячу мелких осколков.

От мерного шага очередного носильщика не осталось и следа – он как будто забыл о своей ноше, припустив прямо-таки с невозможной для такого веса скоростью. Биг Мак почувствовал, что съезжает и попытался обхватить пони за шею. Как раз в этот момент земля сбоку от них взорвалась и уши наполнил жуткий переливчатый вой.

Глава экспедиции почувствовал, что летит и уже через мгновение расслабленное магией тело покатилось по земле. Ребра отозвались нестерпимой болью. Мутнеющие глаза успели заметить темный силуэт в небе, а воздух наполнился криками ужаса, среди которых пробивались четкие, уверенные приказы каптенармуса. В пространстве под листвой заплясали огни.

Макинтош наконец остановился и попытался встать. Предупреждающий оклик, тень, отчаянный бросок в бок. Удар.

Тьма.

-
— Мистер Эппл? – его легонько потрясли за плечо.

Биг Мак недовольно заворчал.

Ему некогда: вся семья в сборе, на ферме. У них гости – подруги Эпплджек, его друзья, Чэрили, родственники, сержант…

Все улыбаются, смеются, едят пироги.

Ему завязывают глаза и дают хвост – осталось найти пони.

— Мистер Эппл? – чуть громче и куда настойчивей.

Нет. Не отвлекайте меня.

Уже раскручивают.

Со всех сторон летят подсказки. Эпплблум наверняка опять пытается его запутать.

Однако брата не проведешь — он давно ее раскусил и копыта уверенно ведут его к картине на стене, изображающей белую кобылку с сине-фиолетовой гривой.

— Мистер Эппл! – хватит орать, иначе он не сможет прицепить хвост.

А куда же она без него?

Вот так, осторожненько нащупывая губами ранее оставленные дырочки.

В конце концов, это же просто игра — вполне можно сжульничать.

Есть.

Друзья удивленно ахнули и начали аплодировать.

Только почему кажется, будто они удаляются?

Биг Мак снял повязку.

Но тьма осталась.

На него обрушилась тишина.

— Эй! Ему хуже!

-
Солнце.

Наконец-то.

У края леса деревья росли намного гуще и уже давно не давали уставшим путникам наслаждаться лучами дневного светила.

Биг Мак сощурился отвыкшими от столь щедрого освещения глазами.

А вон и Понивилль. На вид целый.

Слава Твайлайт и Принцессам.

До него еще как минимум полдня – все-таки они заплутали и вышли в совершенно незапланированном месте.

Но какая разница?

Отряд выжил, сбежал из проклятого леса, выполнил свою задачу. Совершил практически невозможное – убил генерала.

Но самое радостное — никто не погиб.

Когда они шли туда сопротивления, в сущности, не было, а на обратном пути их дважды чуть не сожрали. Лес удивит даже того, кто ходит по нему годами. Все-таки он был слишком оптимистичен, допустив мысль о скором возрождении Эквестрии. Оно обязательно наступит, но не сегодня. Твари никуда не ушли, а только освободили побольше места невесть откуда взявшимся настоящим монстрам – вроде тех кликуш.

Скажи, Твайлайт, откуда в наших местах взялись эти крылатые бестии? И как им удалось оставаться незамеченными все это время? Да и как нашли нас? Это засада чуть не стоила понивилльцам жизни – если бы не старик, то все бы эти салаги разбежались и их отловили бы поодиночке. Только благодаря ему удалось создать грамотное построение, сконцентрировать огонь единорогов и защитить добычу с ранеными. Даже сбили одну из них, как раз в тот момент, как она выхватила одного земного из строя. Парень отделался ушибами и распоротой ногой – успел подставить ее под коготь, который должен был лишить его лица.

Это была славная охота. Понивилль спасся от ужасного врага и на ближайшей ярмарке наверняка произведет настоящий фурор. Все будут счастливы.

И если спасительница и Принцессы смилостивятся над ним, то и он сможет увидеть это. Проклятые летучки так и не добрались до его тела – спасибо караванщику, успевшему оттащить за спины подчиненных. Однако врач должен был участвовать в бою и потому не мог поддерживать лечащее заклятье. К тому же валяние по земле никак не способствует здоровью при внутренних повреждениях.

Сейчас-то все вроде более-менее, однако, ассистент Дока сразу сказал, что положение стало намного хуже. Вероятно, одно из ребер пронзило легкое. Дышать и правда как-то тяжеловато. Он утверждал, что все будет в порядке. По глазам сразу было видно – врет и не краснеет.

Ничего. На крайний случай, хотя бы труп домой довезут.

Забавно: так хочется жить, но умирать не страшно.

Это была хорошая жизнь. Несмотря ни на что.

А судя по этим счастливым снам – потом все будет еще лучше.

Его родные и друзья ждут. И Чэрили тоже.

Он еще прикрепит не один хвост и соберет много яблок.

Жаль только, что Понивилль останется без главного по безопасности.

Но ничего – Орден позаботится о нем.

Разве может быть иначе?

— Мистер Эппл? – подошел к нему единорог – время для процедур.

— Агась – он безропотно сполз с уже еле ноги переставлявшего жеребца и с посильной помощью врача перевернулся на спину.

Пока его лечили, все остальные также устроились на привал – ведь в отряде были и другие раненые, да и просто приятно было повалятся на этой привычной, нормальной зеленой травке. Некоторые даже сразу начали жевать – припасы кончились еще вчера. Не важно. Уже вечером они будут дома, где смогут не только набить желудки, но и рассказать своим подружкам о только что совершенных великих геройствах.

Это первый его поход, после которого салаги так и остались салагами. Что ни говори, но Эквестрия исцеляется и скоро в ней наконец-то не будет места подвигу. А также таким героям, как Страшила. Да, именно так – героям. Звучит неправильно, но как иначе назвать пони, в одиночку задавившего генерала? Кстати…

— А как там наш иностранец? – доктор непонимающе уставился на него.

Ишь ты, они уже опять успели забыть, что этот маньяк является подданным другого государства. Пусть, скорей всего и погибшего. Может даже понивильцы его и за пони-то не считают.

— Со Страшилой все в порядке? – со слабой улыбкой произнес Биг Мак – все-таки полноги потерять не шутки.

Пусть ему и не место в Понивилле, но хотя бы довести его до туда мы обязаны – как минимум ради чести Эквестрии. Дать денег, припасов, карты и сопроводительные письма, с языком чего-нибудь придумать, только недолго. Ну и вылечить, естественно – все ж таки за них он кровь свою проливал. Может и шрам как-нибудь удастся замаскировать. Парень явно страдает из-за этой кляксы…

— Не могу ничего сказать по этому поводу – наконец закончил процедуру маг, напоследок обдав пациента волной тепла и спокойствия. Макинтош настолько отдался появившемуся чувству расслабленности, что не сразу понял его слова.

— Он не с нами – все так же видя вопрос в широко раскрытых глазах, единорог снизошел до более распространенного объяснения.

Их прирученный монстр несколько раз подходил к каптенармусу с какими-то головоломками, вполне вероятно, просясь к кому-то на спину. Во всяком случае, он часто указывал в сторону раненных, показывал свою ногу и изображал челюсти. Бедолаге отказали, чем явно не привели в восторг и пришелец не преминул продемонстрировать свое недовольство. Бесполезно.

А идти было наверняка все тяжелее: кусок мяса-то ему приставили, но пока еще нормально ходить сможет. Да и лечили его после поднятия на ноги из копыт вон плохо – все просто боялись лишний раз приближаться. Оглядываться они также старались поменьше. Результат вполне предсказуем: Страшила как-то незаметно отстал. А может сам ушел. Так или иначе, его отсутствие обнаружилось только после налета. О поисках не было и речи — народ радовался и махал флажками. Фигурально, разумеется.

-…ну и вот – закончил единорог, уже поднимаясь – в конце концов, мы же его не выгоняли. И в любом случае в Понивилле ему не место, а когда бы Страшиле об этом сказали, он мог бы и разозлится. Так лучше для всех.

— Агась – безнадежно отозвался глава экспедиции, безропотно позволяя взвалить себя на спину следующему подчиненному.

Уже засыпая под воздействием магии он успел услышать, как единороги спорят сколько ему осталось.

-
Их увидали еще издали.

Но они были готовы – несмотря на требования врачей о скорейшей доставке раненых в госпиталь, Биг Мак настоял на том, чтобы солдаты привели себя в порядок, хотя бы по минимуму. Конечно, нет большей радости для близких, нежели видеть своих жеребцов живыми, но все же не стоит лишний раз напоминать им о том, в сколь жестоком мире приходится существовать. Очистить кровь и слизь с доспехов, поменять повязки – делов-то на полчаса, тем более что из тяжелораненых только он один.

Ослушаться они не посмели. Как минимум из нежелания лишний раз беспокоить. Зато на его требование облечь заместителя мэра в доспехи и поставить на ноги последовал категорический отказ. Что ж, следовало ожидать. Хотя бы шлем разрешили надеть.

Пони построились по трое, за каждым волокуша с трофеями. Головы гордо подняты, золотые доспехи сверкают на солнце, острия копий грозят небу…

Прекрасное зрелище, которое портит только начальник, лежащий на спине подчиненного. Даже впечатляющие габариты носильщика не компенсируют столь вопиющую леность. Что ж, видно он хочет слишком многого.

Отряды, которые он под шумок посылал в последние часы ничего, разумеется, не обнаружили. От их странного гостя сейчас уже наверняка не осталось и костей.

И что теперь делать?

Как он посмотрит в глаза Твайлайт, когда она спросит с него?

Впрочем, многознающая спасительница поймет. Биг Мак не хотел. Пытался. Не вышло. Подобно Стальному генералу, да хранят Принцессы его душу в покое и мире.

Как и мою.

И пусть светила и звезды смилуются над несчастной душой и явят ему благосклонность, кою он не видел на земле…

Хватит.

Ты еще жив – так покажи им это.

Чтобы сердца понивилльцев вдохновились твоим примером.

Рано или поздно, но пони перестанут умирать от когтей и зубов тварей.

И не важно, что будет после.

Макинтош не успел сползти со своего скакуна, как к нему с двух сторон подбежали единороги, хором упрашивая не упрямится и залезть обратно.

Пусть лучше помогут.

Видно что-то в его взгляде заставило их послушаться. Магия влилась в ноги и они крепко оперлись о кормившую поколения его предков землю. Его землю.

Землю Понивилля.

— Копье – дышать трудно, приходится шепотом.

Приказ был исполнен мгновенно и маги поддержали его, чтобы было не так тяжело.

Вперед.

Встреча была пышной.

За почти достроенную третью стену высыпало все население городка. Кобылки и жеребята кидали в них цветы и лишь чудом удерживались от того, чтобы не испортить торжественность момента, бросившись своим родным и любимым на шею.

Оставшиеся охранники выстроились по бокам и непрестанно салютовали.

Мэр начал произносить речь о храбрых защитниках Понивилля, вновь вернувшихся с победой из когтей самой смерти.

Но окончания Биг Мак не услышал – грудь пронзила острая боль и он мешком повалился на землю.

Пациент.

Время спокойствия.

— Победителем становится – драматическая пауза – БИГ МАКИНТОШ!

Собравшиеся зааплодировали. Герой гордо взошел на помост и дал Пинки повесить себе на шею «Знак Великого Пожирателя». Предполагалось, что Кексов – просто слово не влезло. Но не выбрасывать же столь заботливо сделанный орден, на изготовление которого у Рэрити ушел целый час. И почему лучший устроитель вечеринок Понивилля не попросила свою подругу заодно нанести на раззолоченный кругляшек еще и надпись? Сие есть тайна, покрытая мраком.

Красный жеребец постарался выглядеть как можно более пафосным и представительным – ведь на него с улыбкой смотрела некая учительница. Он вскинул голову к небу и свет солнца на мгновение ослепил его.

Но вот аплодисменты стихли и розовая пони начала объявлять следующие пункты программы. Биг Мак смог наконец сойти вниз и начал проталкиваться к Чэрили. Но на старом месте ее не оказалось – только очень знакомый хвост как раз исчезал за углом. Однако, когда он дошел до него, там опять никого не было. Вдруг изнутри донеслись голоса: ее и какого-то жеребца. Эппл заглянул в амбар и снова не увидел ни души.

Внутри возникло беспокойство, которое тут же было срезано успокоительной мыслью: наверное, просто отлучилась в дамскую комнату. Звуки празднования кажется стали тише. Забавно, неужели все уже заканчивается? Как-то рано.

— Сюрприз! – красный здоровяк с трудом удержался, чтобы не отпрыгнуть. Все-таки ей нужно что-то решать с внезапностью появлений. А то ведь так и до инфаркта довести можно – мы решили, что раз ты такой умелый победитель кексов, то и пони не будет для тебя проблемой.

Он с легкий смущением принял хвост. Все-таки ему уделяют слишком много внимания. Надо же и другим гостям дать возможность побыть в центре событий, а то вон их еще сколько. Макинтош оглядел улыбающиеся лица своих друзей и родных. В груди вновь зашевелилось легкое беспокойство.

— А где сержант? Карамэл? Лира? – шепотом поинтересовался он у ведущей ее к стене розовой кобылки.

— Они устали и пошли домой – беззаботно отозвалась та, завязывая ему глаза – мы же не в праве их удерживать — пусть отдохнут.

Биг Мак почувствовал какую-то тревогу, несогласие внутри, но его уже начали вращать дружеские копыта.

— Иди вперед! – раздался звонкий голос Пинки и кто-то даже шлепнул его по крупу, видимо желая сказать, чтобы он поторопился – все остальные тоже хотят поучаствовать.

Смех, радостные крики, разговоры, шум ветра, музыка, чьи-то указания и жаркий шепот.

Он знал, где находится пони, нуждающаяся в его помощи. Белая кобылка с сине-фиолетовой гривой.

Только бы не споткнуться. Звуки становится все тише, а толчки в круп – все настойчивее.

Снова появилось беспокойство. Почему-то начало казаться, что если сейчас же не развернуться, то случится нечто ужасное. Он уже начал поворачивать голову, когда услышал драгоценнейший голос в мире.

— Ну, давай, вперед, она же ждет тебя! – и нежное прикосновение к лицу, направляющее в нужную сторону. Сердце наполнилось покоем и радостью. Кому еще верить, как не ей.

Уже не боясь падения, Биг мак стрелой понесся к стене, которая, казалось, пытается сбежать от него. Но никто не уйдет от влюбленного Эппла. И вот она прямо перед ним. Теперь нужно быть осторожным и мягким. Прицелится…

Стоп.

А где все?

Спокойно – просто стараются не помешать тебе попасть.

Стена какая-то больно твердая, зубами не вбить. Ну да ничего.

Забавно – под копытом оказалась довольно-таки мягкой.

Не важно.

Биг Мак сорвал с глаз повязку и уже начал оборачиваться к друзьям, когда кобылка со стены ойкнула и дала ему сдачи.

-
— С радостью сообщаю вам, мистер Эппл, что с сегодняшнего дня вы можете выходить из госпиталя – единорог символически отодвинул и без того открытую занавеску – ваше состояние не вызывает никаких опасений и я не сомневаюсь, что столь ответственный и разумный жеребец, как вы, не совершит ничего, могущего изменить подобное положение.

— Агась – согласно кивнул Биг Мак и начал эпичный подъем с койки. Эпичный в том смысле, что очень медленный – он заранее договорился с Бон-бон: она не будет как обычно бросаться ему на помощь, а он в свою очередь будет предельно аккуратен.

Уже у самого пола заместитель мэра не сдержался и все-таки ускорился до быстроты улитки, за что тут же был покаран – кобылка мгновенно оказалась рядом и поддержала его, таким образом и в этот не дав ему встать самостоятельно. Вздох досады сорвался с его уст почти одновременно с ее смешком.

— Ты же слышала, что сказал Док – вновь попытался образумить медсестру главный по безопасности – я вполне здоров и даже имею право нормально ходить по городу. Может уже хватит?

— Ходить – пожалуйста – она демонстративно отпустила его – однако насчет поднятия с постели никто ничего не говорил.

Уже ставшая привычной немного ироничная улыбка.

Вот ведь…

А ладно, кого он пытается обмануть — такой она ему нравится куда больше, чем когда рассыпается в извинениях. Тем более если учесть, что в тот момент просить прощения должен был как раз Биг Мак: все-таки это он шлепнул ее по крупу, а не наоборот. И обознатушки в стиле «это был горячечный бред» в таких вопросах вряд ли стоит воспринимать всерьез. Хотя с другой стороны, намерения покусится на честь Бон-Бон у него в тот момент и рядом не было, а ущерб ему был нанесен явно больший.

— Ну и чего стоим? – выгнула брови разглядываемая особа – на выход, гражданин – к долгожданной свободе от злобных врачей…

Милое личико приняло соответствующее зверское выражение.

-…вы ведь так долго мечтали об этом – переигрывает, хотя придыхание вышло убедительно вдохновенным.

— Агась – не стал спорить Макинтош и направился к выходу в сопровождении своей в последнее время постоянной спутницы.

После их ухода твари появлялись на горизонте еще несколько раз и тем самым привели понивилльцев в состояние, предшествующее панике. То самое, когда пони способен убивать себе подобных ради жалких крох пищи или начать пахать сутки напролет как проклятый. Слава Твайлайт, что первый вариант остался в прошлом и уже никогда не вернется – общество просто не допустит повторения этого ужаса, когда своего собрата боишься больше, чем твари.

Третий частокол возводился ударными темпами – за день удавалось сделать вдвое больше и сейчас осталось только поставить ворота. Увы, за все надо платить: построенные в спешки части стены выглядели не столь внушительно, как их более ранние собратья, хотя ни о какой ненадежности и речи нет. Куда хуже было другое последствие паранойи: травмы посыпались как из рога изобилия.

По счастью, ничего серьезного, однако потребность в медперсонале значительно возросла. Учитывая, что к тому моменту большая часть частокола уже была собрана, удалось освободить многих непрофессионалов от строительных работ и перевести их на другие нужды. Так Бон-Бон и попала в госпиталь, где по прибытии охотничьего отряда была приставлена к чересчур самоуверенному заместителю мэра.

Ему вновь повезло, как и тогда. Чэрили тоже была медсестрой-добровольцем, причем тот факт, что двум понивилльцам удалось встретится в том хаосе, в который погрузилась армия после Кантерлота, вряд ли можно объяснить иначе, чем благословением Принцесс. Если бы не ее помощь и поддержка, то Биг Мак, скорее всего, стал бы одним из тех несчастных парней, кто пусть и смог сохранить свои оболочки, был уничтожен войной. Смешно вспоминать, как окрепнув внутренне и внешне он пытался сопротивляться ее нежной заботе. Старался показать свою мужественность и силу.

Она точно так уже улыбалась, кивала и невозмутимо продолжала свое черное дело.

А ведь несмотря ни на что, ему это нравилось.

Как игра.

— Вот она, долгожданная свобода – Бон-Бон раскрыла перед ним двери госпиталя – наслаждайся, но помни: вечером чтоб вернулся.

— А то что? – вскинул брови заместить мэра.

— Вы можете уйти – ее тон сменился на угрожающий, а глаза заговорщицки сузились – но помните: у нас длинные ноги.

— Агась – с ухмылкой подтвердил Макинтош, смерив упомянутые конечности взглядом.

Она фыркнула и протиснулась мимо него в коридор. Интересно, это только его воображение или она и правда немного покраснела?

Погрузившись в розовые размышления, заместитель мэра совсем забыл о своем далеко не блестящем состоянии здоровья и начал спускаться, будто бы никакого похода не было. Тело быстро напомнило, кто тут главный, а у кого нет мозгов – ребра взорвались болью, а копыта начали предательски подрагивать.

Через пару минут стояния со стиснутыми зубами, все пришло в норму.

Не стоит забывать, в каком мире мы живем.

Он не просто так домогался у Дока возможности выйти в город. Обязанности ждут. Обычные: проверка постов, распределение платы, обмундирования и задач по его обслуживанию, планирование. Впрочем, последним он займется как-нибудь попозже, тем более, что сейчас на нем висят еще и «почетные»: распределение и оценка добычи, а также тяжкие размышления как сохранить все это богатство от гнили до ближайшей ярмарки. Как-то прежде у них не было настолько богатых трофеев и чучельной жидкости наверняка не хватит.

Ладно – это все мелочи жизни, по сути, приятные. Вечная слава спасительнице и светилам, что в этот год они избавили его от самой страшной и тяжелой обязанности, идущей нога в ногу с полномочиями главы экспедиции: разносить похоронки. Не то, чтобы в этом какая-то насущная необходимость – вряд ли бы кто мог не заметить отсутствия близкого существа в мире живых. И все понимают, на что идут их любимые, отправляясь в поход. Однако это был его долг. Как перед оставшимися, так и перед ушедшими.

Впрочем, сейчас у него тоже есть одна крайне неприятная, но необходимая городу обязанность. Касающаяся пони, которого бы все жалели, если бы не боялись.

Страшила вернулся.

Именно так: с виду обычный земной пони, пусть и сильно побитый жизнью, смог не только в одиночку выжить в лесу в течении нескольких дней, но еще и выбраться к Понивиллю. И это с его так полностью и незажившей ногой. Поневоле задумаешься, а кто тут собственно считает себя опытным лесником?

Когда Биг Мак услышал об этом, то решил, что это просто кто-то решил жестоко над ним подшутить. Однако Бон-Бон подтвердила эту информацию и неверие как-то сразу отвалилось. Даже несмотря на абсолютную неправдоподобность. Впрочем, детали сделали это событие еще менее осмысленным, хотя казалось бы, что дальше некуда.

Иностранца привела Дерпи.

«Я просто нашла его в лесу» — вроде такую цитату ему выдали. Как, откуда, с какого бодуна – никто не знает. Эта пузырчатая личность является тайной покруче, чем их ужасающий гость, причем именно потому, что вся ее жизнь прошла перед их глазами и при этом никто все равно не знает, чего от нее ждать. Подозреваю, что она еще и спросила: «можно мне его оставить?»

А даже если и нет, то ответ все равно готов – нет.

Это было трудное решение, однако другого он не видит. Этот маньяк слишком опасен. И чужд. К тому же не стоит рассчитывать на его глупость – даже полному идиоту должно быть понятно, что соратники попросту бросили Страшилу умирать в кишащем тварями лесу. Он даже не пошел в госпиталь после своего прибытия – сразу в казармы и спать, несмотря на множество мелких ран и все так же приволакиваемую ногу. Скорее всего, иностранец вернулся ради мести. Или же, в лучшем случае, чтобы затребовать свою долю от добычи и свалить из Понивилля.

Так что их интересы вполне могут совпадать, а значит – стоит сразу прояснить ситуацию и подготовить почву для его последующего ухода пришельца в свободное плаванья. Естественно, не без награды, да и надо убедить его сходить к Доку. Впрочем, даже если он и не собирается уходить, Биг Мак твердо намерен убедить его сделать этот шаг. Два дня думал над своей речью. Вроде неплохо.

Осталось найти объект.

— Агась. Спасибо – Биг Мак в очередной раз тепло улыбнулся на приветствие и пожелания доброго здоровья – скажите, а где Страшила?

Фрути Милк мгновенно сдулся. Его радостная улыбка поблекла, а в глазах зажегся страх. Макинтош вдруг припомнил, какую роль бывший беженец сыграл в «становлении» иностранца и ему сразу стало совестно – не мог что ли спросить у предыдущего? Или следующего? Хотя, конечно, такая реакция все-таки чрезмерна. Впрочем, если учесть, что после возвращения иностранца его неблагодарные сослуживцы начали вовсю чесать языками, а потом все эти рассказы варились в общем котле слухов…

Короче, вполне вероятно, что его сейчас почитают чуть ли не за Создателя Чудовищ. С соответствующим отношением. Еще одна причина, по которой он должен уйти.

Бедолага даже начал заикаться, причем вместо ответа попросил защитить Понивилль и его лично от «этого монстра». Ладно, спорить бессмысленно – подходящее определение для существа, наслаждающегося болью и страхом. И способного завалить генерала.

Лишь после того, как заместитель мэра пообещал заняться этим, Фрути сообщил, будто видел Страшилу около школы. Опять.

Вперед.

-
Странно, в этот раз никакой боли в груди нет.

Ну, вернее, она есть, только телесная, а не духовная.

Вот только не уверен, что это хороший знак.

Неужели я начал забывать ее?

Биг Мак сосредоточился и воспоминания вновь встали перед ним во всей красе.

Вот двое сидят в восстановленном Сахарном Уголке. Перед ними на столе несколько кексов, но никакого внимания прекрасной выпечке не уделяется – они как будто тонут в глазах друг у друга. Нет, ничего страшного или магического, вроде того зелья. На душе тепло, мягко. Слова не нужны. Вот их прервали и спросили, нужен ли еще заказ. Она на мгновение отвлеклась, дав ему возможность полюбоваться на свой прелестный профиль. Макинтош тогда едва сдержался, чтобы прямо здесь не поцеловать это премиленькое ушко…

Зачем он давил это?

Чего ради отказывался от самых искренних проявлений своих чувств?

Ведь все могло бы сложиться иначе.

Они могли бы успеть…

Хватит.

Поздравляю – ты только что успешно растравил едва зажившую рану. В несчастье видишь счастье свое, не так ли? Что ж, значит, тебе повезло – наверняка сейчас отвалят по полной.

А теперь заткнись и работай.

Везение.

Когда идя за одним, находишь другое.

Опять история.

Удивительно, как ему везет.

Ну что ж, ладно. Заодно узнает, чему учат нынешних пони.

-…таким образом столица нашей родины была разрушена чудовищами – судя по звуку, учительница как раз решила сделать глоток воды. Странно, почему они так не далеко продвинулись – ведь месяц уже прошел.

Ах да, ведь мэр привлекала детей на всякие строительные работы и сбор раннего урожая. Было бы несправедливо, если бы это время исключали из их отдыха. Так что сейчас Макинтош сможет сполна насладится одним из худших воспоминаний его жизни.

— Принцесса Луна была захвачена войсками Создателя и ей ничего не оставалось, кроме как предложить капитуляцию. Эквестрия пала – преподавательница снова замолчала.

А заместитель мэра вдруг почувствовал злость. Чуть ли не ярость.

И ЭТО ВСЕ? – захотелось ему крикнуть.

Больше она ничего не может сказать о том дне? Об этом проклятом, недостойном освещавшего его солнца времени, когда Принцесса вышвырнула в Тартар все, за что они сражались? Причем ее тон едва ли не более оскорбителен, чем содержание. Такой спокойный и чуть ли не сюсюкающий. Как будто битвы под Понивиллем не было…

Биг Мак вдруг снова очутился под свинцовым небом, в окружении своих сослуживцев.

Неостановимая волна тварей, которая вот-вот не заметив сомнет первые ряды и драконы, сжигающие пегасов пачками. А потом будут монстры из-под земли, вызванные единорогами камни с неба, отрывающие головы охране Луны дракоаликорны, пожирающие пони заживо мухи, оплёвывавшие солдат кислотой сколопендры…

Вопли боли и отчаянные приказы.

Кровь.

Она была повсюду. Пони буквально купались в красной и не только жидкости.

Войска размазали и погнали на другую сторону склона. На самом деле, эта бойня только называется «под Понивиллем» — до города были дни хода. Принцесса надеялась не пропустить тварей в Эквестрию и отогнать их обратно в лес. А получилось, что они проиграли еще до того, как враг пересек границу. Если бы не внезапный отход чудовищ, то от армии не осталось бы и воспоминания.

А дальше паническое бегство, лишь на третьи сутки превратившееся в организованное отступление. Проходя мимо его родины они эвакуировали всех оставшихся жителей, даже тех, кто категорически отказывался уходить – как бабушка Смит. Помнится, он с Эпплджек тогда схитрил: дождались, пока она заснет, вынесли вместе с кроватью и загрузили на поезд. Бабуля проснулась как раз в момент проезда по тоннелю. И очень испугалась – решила, что ослепла. Впрочем, узнав об их дерзком плане, расстроилась еще больше.

Матриарх семейства Эпплов хотела умереть в городе, которой родился благодаря ей. Внук и внучка лишили ее этой возможности, взамен смогши лишь развеять пепел бабушки Смит на столь обожаемые ею грозовые яблони. Многие месяцы спустя смерти.

Но в тот момент им казалось, будто они поступили правильно. Хотя и сами понимали, что это не более, чем отсрочка: ситуация была практически безнадежна – после двух неудачных походов в лес и разгрома под Понивиллем, от армии Эквестрии осталась едва ли половина.

Иноземные войска понесли еще больший ущерб – многие из них просто заблудились во время бегства и не смогли выйти из леса. После всего произошедшего иноземцы, естественно, отнюдь не горели желанием умирать за нашу родину. Их заставили – просто заявили, что железнодорожное сообщение с Кантерлотом перегружено подъезжающими резервами и эвакуировавшимися гражданскими. Никакие уговоры, угрозы и мольбы иностранцам не помогли. Им оставили только один вариант: храбро сразится и умереть за чужую родину.

То же самое предложили и всем легко раненным. Так Биг Мак вернулся в строй с раненной ногой и несколькими недостающими кусками кожи. Там были и более вопиющие случаи: например парень с недавно ампутированным копытом или пегас со сгоревшими крыльями. Но скажем прямо – большая часть из них пошла в почти безнадежный бой добровольно.

За Эквестрию и Принцесс.

Макинтош вдруг почувствовал слезу, тянущуюся из здорового глаза. Вторая щека была суха.

Он потерял тогда не только глаз. Его соратники падали один за другим, покрывая выложенные разноцветными плитками улицы прекрасной столицы красной пленкой, а твари шли волна за волной, превращая их тела в бесформенные груды мяса. Эквестрийцы гибли тысячами, но никто из них не побежал – ведь они уже были в Кантерлоте.

Наконец Принцесса подала приказ к отступлению. Его отряд тогда уже оттеснили за город и он видел с горы как Луна пыталась прорваться сквозь казавшиеся бесконечными ряды врага. Ему удалось узнать, чем это закончилось лишь через день – именно столько понадобилось врачам времени на то, чтобы спасти его жизнь после особо неудачного удара чьей-то лапы.

О том, что Эквестрия пала, больному рассказали только когда его жизнь была вне опасности. К тому моменту, он и сам уже догадывался об этом, однако не хотел верить. Боль была страшнее, чем от пустой глазницы. Слава Принцессам, что Чэрили тогда оказалась рядом…

-…таковы были условия, к которым Создатель принудил Принцессу – меж тем продолжала учительница – то есть, если сказать проще: Эквестрия должна была отдать тварям очень много еды. Чудовища имели право ходить по нашей стране, где им вздумается. Наша правительница становилась их пленницей. Также он вновь потребовал отдать ему преподобную Твайлайт и Магистресс. В обмен, монстр обещал прекратить кровопролитие.

Заместитель мэра хмыкнул: «вновь потребовал» — значит, детям все-таки рассказали о том, как Создатель предложил Принцессе мир в обмен на спасительницу. Он явно предчувствовал свою смерть и даже знал того, от чьей магии падет. Интересно, что случилось бы, если бы Луна все-таки приняла это предложение? Неужели войны бы не было?

Макинтош скривился.

Как он может даже думать об этом? Твари – зло. Они бы никогда не оставили их в покое, а если бы эквестрийцы в то время отдали бы свою единственную надежду, то сейчас, скорее всего, на месте Понивилля была бы огромная зловонная ферма по выращиванию генералов. А весь этот бред насчет «Семьи» и нового мира был задуман ими просто для того, чтобы завлечь в свои сети доверчивых дураков.

Однако надо признать – тот монстр, что выступал перед эквестрийцами до Понивилльской битвы, действительно казался весьма убедительным. Все-таки было очень непривычно видеть самодвижущиеся конфетти и разукрашенных собачек, выполняющих акробатические номера. Впрочем, Биг Мака куда больше в тот момент занимало само розовое чудовище-дракоаликорн. Потому, что оно назвалось Пинки Пай…

Все. Хватит. Просто хорошо, что от детей не утаивают такие подробности. Но скорей всего, про то, что фиолетовая единорожка выстрелила в парламентера, им все-таки не рассказали. К тому же, история там была мутная, особенно когда уже раненный Создатель захотел продолжить переговоры. Кто вообще сказал, что эта действительно Твайлайт стреляла в этого дракоаликорна? Он так видел только фиолетовый луч, ударивший в монстра с их стороны. Да и в любом случае – ничего другого чудовище и не заслуживало.

— Нет, он не сдержал обещания – вывел его из задумчивости ответ учительницы, произнесенный уже совершенно другим тоном. Однако кобыла быстро успокоилась – но об этом мы поговорим потом. Следующий урок будет о Сопротивлении. Запишите домашнее задание…

По его спине также прошел холодок, когда он вспомнил, КАК Создатель не сдержал обещания.

Не стоит.

Замечательно, что им рассказывают о повстанцах – эквестрийцы должны знать своих героев. Тех, кто не покорился оккупантам и не дал себя обмануть Создателю и его детям. О пони, благодаря которым Эквестрия пережила Опустошение и смогла не только избежать гибели, но и возродится. И дать сдачи. Этим жеребцам и кобылкам, что создали Орден Сумерек, мы обязаны самой своей жизнью.

И не важно, что про них говорят другие. Они просто не понимают. Даже Док – вот уже кто должен был бы буквально молится на них, а вместо этого ворчит. Факты просты: Магистрессы создали реальную, сплоченную, мощную армию, с помощью которой освободили нашу страну от засилья тварей. Не всю, конечно, но это пока. Так что нет ничего удивительно или зазорного в том, что именно им в это тяжелое время перешла власть над вооруженными силами. А то, что они отстранили от власти Принцессу – брехня. А даже если и так, то они сделали это ненадолго и ради ее же блага. Ведь про нее говорят такие вещи…

Нет, Макинтош, конечно же, не верил в эти отвратительные слухи, касательно ее связи с чудовищами. Ни в те, что вещали о ее участии в развязывании войны с целью убийства сестры и захвата трона, ни в обвинения Луны в «особо тесном» коллаборационизме во время оккупации. Причем во вторые особенно – у коронованных особ наверняка есть свои причуды, но не настолько же. Проблема в том, что многие было куда более доверчивы, чем он. Хотя скорее им просто хотелось кого-то обвинить, а Создатель и без того уже был в их глазах вселенским злом. Эти идиоты не постеснялись бы и на спасительницу повесить какую-нибудь кляузу, не отдай она своей жизни в борьбе с тварями.

Стоп.

Не надо так думать. Твайлайт жива — просто спит. Она проснется в тот день, когда последнее чудовище будет уничтожено и мир освободится от этой заразы. Так сказали Магистрессы. А вот когда это произойдет, у Принцессы действительно могут возникнуть проблемы…

Ой, ладно. Хватить бредить.

Спасительница бы никогда не посмела поднять копыто на власть аликорнов – ведь она «Самая Верная Ученица». Что бы там народ не говорил, именно Луна — законная властительница Эквестрии и поднимаемое каждый день Солнце суть знамение сего. Конечно, во время войны она показала себя не с лучшей стороны, но разве могло быть иначе? Ведь Принцесса совсем недавно вернулась из тысячелетнего изгнания и лишилась сестры. К тому же и угроза была прежде невиданной. Любой бы в этот момент растерялся, что отлично видно по старику Стальному – все ж таки, он в свое время уговаривал Луну не идти войной на Создателя. Если бы Твайлайт не раскрыла заговор перевертышей…

Биг Мак стиснул зубы.

Уже одно воспоминание об этих мерзавцах вызывает в нем желание разбить чью-то голову.

Ничего – предатели сполна отплатили за все.

Напрягшиеся было мышцы расслабились, а заместитель мэра выскользнул из своих грез как раз вовремя, чтобы увидеть, как учительница закрывает дверь.

Опять он все прозевал.

Стоп.

Нет, Макинтош конечно любит витать в облаках, но он все-таки главный по безопасности и может с уверенностью сказать — Страшила мимо него не проходил. Только жеребята. И вот сейчас перед глазами появилась учительница, которая с недоумением смотрит на непонятно что тут делающего заместителя мэра.

— Скажите, а…там больше никого нет? – обратился к ней слегка покрасневший Биг Мак.

— Ну, насколько я видела – нет – подозрительность в ее взгляде усилилась – а кто вам нужен?

— Страшила – мне сказали, что он где-то здесь – сразу открыл карты мистер Эппл.

— А! Этот…жеребец, за неимением лучшего определения – учительница скривилась, но в глазах помимо брезгливости отчетливо мелькнул страх – да, он приходил, однако я сразу указала ему на дверь – еще заразит чем детей, не говоря уже о прочем.

— И он просто так ушел? – не поверил Макинтош.

— Нет, сперва пытался что-то пролаять и запугать меня взглядом – презрительно ответила кобылка – но я просто сказала ему, что вызову охрану и его выкинут. Кстати, я хочу заметить…

Он выслушал очередную порцию упреков по поводу нахождения иностранца в Понивилле. Правда в этот раз к ним добавилось и жалоба на совершенно неприличный внешний вид – якобы выглядит, как будто только вылез из компостной кучи и пахнет соответствующе.

Странно, вроде раньше он был довольно-таки чистоплотен.

Может это молчаливый протест?

Да ну, не будет пришелец такой ерундой заниматься.

Кстати, где он?

Биг Мак моргнул пару раз и огляделся.

Копыто само раздраженно ударило об землю – да что с ним такое происходит? Хотя с другой сторон не зря же он столько лет вырабатывал у себя эту тайную способность: с умным и одухотворенным видом выслушивать бесконечные жалобы при этом не позволяя им разъесть его мозг единственно возможным способом – просто не пуская их туда. Благодаря ей, граждане после общения с ним довольными расходятся по домам.

Ладно, хватит уже терять драгоценное время.

Уйти в тот же момент ему не дал звук, донесшийся с той стороны школы: как будто некто сползает по стене. А также знакомый гавк, только очень тихий. Он не поленился проверить и судьба наградила его за это – там полусидел Страшила, который даже на первый взгляд выглядел как- то не очень: одежда не стиранная и частично порвана, шерсть свалялась, копыта покрыты какой-то белесой пылью. Странно, даже обычной настороженности и враждебности сейчас не чувствовалось.

Пожалуй, это к лучшему – может, удастся обойтись без эксцессов.

Что ж. Поехали.

— Привет? – начало положено. Страшила дернулся – я пришел, чтобы сказать тебе…

Блин. Собирался ведь сперва поинтересоваться здоровьем. Не важно. Отступать некуда.

-…то, что ты сделал. Это просто…чудесно. Восхитительно. Я так горжусь тем, чего ты смог достичь, что пережил – что за ахинею он несет? Вот что бывает, когда сбиваешься с заранее заготовленной речи. Ближе к теме – жители Понивилля никогда не смогут отблагодарить тебя в полной мере за то, что ты совершил. Ты спас всех нас. Кто знает, может даже спас понячью расу…

Биг Мак четко ощутил, что переигрывает и замаскировал свое замешательство тяжелым вздохом:

-…из-за этого мне будет еще тяжелее закончить – Страшила начал что-то бормотать. Заместитель мэра затараторил, спеша не дать ему перебить себя – все захотят поговорить с тобой, каждый юнец будет смотреть на тебя и захочет быть похожим на тебя – это линия уже совсем лишняя, но уже поздно – и что тогда?

Макинтош был вынужден признать, что его тщательно разработанная речь звучит чрезмерно выспренной. Особенно в той части, где он рассказывал, как лучшая часть нового поколения захочет пойти по стопам пришельца и покинуть Понивилль. Но с другой стороны – разве разумно было бы прямо сказать ему, что такому маньяку не место в их городке? Пусть лучше думает о себе как о герое.

— Я принял много сложных решений с момента заступления на этот пост, но ни одно из них не было тяжелее этого. Ты спас нас, но ты убьешь нас…

Мелькнула мысль, что Макинтош в этот самый момент подкидывает ему идею.

-…я сожалею. Ты герой – сейчас все решится – и ты должен уйти.

Заместитель мэра аж зажмурился. Сознание не раз уже говорило, что лучше будет подождать, пока он окрепнет. Сейчас Биг Мака мог бы завалить и младенец, а ведь это убийца генерала. Но если сейчас не принять меры, то потом может быть слишком поздно. Была мысль взять с собой охранников, однако тогда кровопролития вряд ли бы удалось избежать. Хотя и сейчас мистер Эппл был внутренне готов распрощаться с половиной тела.

Впрочем, случилось то, чего он не мог предугадать.

Жуткий победитель чудовищ грохнулся в обморок, предварительно обдав заместителя мэра содержимым своего желудка.

Искушение.

Чем пони занимаются наедине друг с другом. А порой и втроем.

— Док просил передать, что сегодня ты вновь можешь выйти в город – она помогла ему встать – только, пожалуйста, не делай больше таких глупостей.

Биг Мак немного виновато посмотрел на кобылку:

— Не мог же я просто оставить его валятся там.

— Очень даже мог – сердито отозвалась Бон-Бон, одевая на него корсет – ты же, в конце концов, заместитель мэра. Тебе ничего бы не стоило просто позвать кого-нибудь из своих подчиненных и они бы отлично справились с доставкой. Но нет, кое-кому обязательно надо погеройствовать, причем именно в тот момент, когда его кости едва-едва начали заживать.

— Ты же видела, в каком состоянии был Страшила – главный по безопасности безропотно стоял и ждал, пока она закончит – может, пока я звал бы на помощь, он бы вообще копыта отбросил.

— Кое-кто сказал бы, что невелика потеря – кобылка затянула ремень и в последний раз окинула взглядом получившуюся конструкцию – к тому же ничего бы с ним не сделалось, полежи этот тип на земле еще минут десять, а вот ты не только не донес его до госпиталя, но и сам чуть было не скопытился. Чуть было не пустил насмарку всю работу Дока. Неужели тебе не стыдно?

— Неа – с достоинством заявил Макинтош, получив в ответ крайне недовольный взгляд малахитовых глаз.

Последовал тяжелый вздох:

— Ты ведь понимаешь, что я, Стэйбл, мэр, твои сослуживцы и все остальные беспокоятся за тебя и желают только добра?

— Агась – кивок.

— Ты можешь пообещать мне, что больше не будешь так делать? – тон стал просящим – ради своего же блага?

— Неа – с улыбкой покачал головой Биг Мак.

Бон-Бон какое-то время внимательно его рассматривала, а затем также улыбнулась и спросила:

— А можешь хотя бы дать слово, что ПОСТАРАЕШЬСЯ не подвергать себя и свое здоровье лишнему риску?

— Агась – после недолгого раздумья, ответил жеребец.

— Что ж, думаю, на большее рассчитывать не приходится – она, наконец, освободила проход и встала с боку, готовая поддержать его в любой момент. Навевает приятные воспоминания.

Вообще, если говорить честно, то она права – не стоило ему выделываться и тащить этот полутруп на своем разваливающемся хребте. Скорее всего, дело в том, что это произошло слишком неожиданно и заместитель мэра растерялся. А когда не знаешь, что делать, начинаешь поступать так, как учили. Потерявших сознание нужно срочно доставить к врачу. Все по инструкции.

Кстати:

— А что с нашим иностранцем?

— Лежит – пожала плечами Бон-Бон.

— Агась – глубокомысленно заметил Биг Мак и, не дождавшись продолжения, решил форсировать разговор – а поподробнее?

— Откровенно говоря, ничего не знаю – ответила кобылка – Стэйбл сидел у него довольно долго, вроде прописал много лекарств. Им занимаюсь не я, а моя коллега.

Последнее слово было произнесено с немалой толикой удовольствия – видно ей понравилось быть медсестрой.

— А могу я поговорить ней? – он очень осторожно спустился по ступенькам – или с Доком?

— Кто ж тебе запретит? Ты же один из «главных» — ехидно заметила она – однако вынуждена тебя разочаровать: кобылы тоже иногда нуждаются во сне, а Дока сейчас нет в госпитале.

— Агась – стоит быть понастойчивее – не знаешь, где он?

— Неужели у тебя нет других обязанностей? – нахмурилась Бон-Бон – впрочем, если так уж надо, то я слышала, как наш врач что-то говорил про Бэрри Панш.

— Благодарю – жеребец попытался церемонно поклонится.

По счастью, она вовремя его остановила – не хватало еще, чтобы корсет перекосило.

— Скажи: почему ты такой невнимательный? – медсестра еще раз проверила свою работу – в чем причина твоих столь старательных попыток отсрочить собственное выздоровление?

— Подозреваю, что это ты во всем виновата – и чтобы она не успела обидеться, быстро закончил мысль — мне просто нравится настолько твое общество, что я подсознательно пытаюсь остаться в госпитале подольше.

Биг Мак с удовлетворением отметил, что нахмурившаяся было суровая надсмотрщица слегка порозовела.

– Честно: я ценю твою заботу и благодарю за все, что ты для меня сделала.

— Тогда, быть может, ты начнешь менее активно разрушать плоды моего труда? – попридержала его Бон-Бон, увидев, что намечается новый поклон.

— Возможно.

-
Ну что все-таки посты или Страшила?

Биг Мак еще пару минут потоптался на площади и направился к краю города. Если бы было что-то из ряда вон выходящее, то ему бы сообщили, а после похода побывавшие в нем пони обычно куда более строги к оставшимся и отлично поддерживают дисциплину в течении хотя бы пары недель. Главное – потом вовремя поставить этих раскомандовавшихся «ветеранов» на место. Успеется. А сейчас у него есть редкая возможность застукать Дока у Бэрри Панш. Все-таки интересно узнать, правдивы ли слухи.

Судя по всему, вселенная была не согласна с его решением, так как еще даже не зайдя внутрь, он получил от нее удар – в виде резко открытой двери, неслабо заехавшей ему по лицу. Выскочившая из дома взмыленная кобылка, обнаружив едва удержавшегося на ногах заместителя мэра, изобразила глубочайшее раскаянье и рассыпалась в извинениях.

— Колгейт: не волнуйся, я еще жив – ее самобичевание слишком затянулось – Док здесь?

— Да – кобылка на мгновение задумалась, а затем сразу перешла из спокойного состояния на бег – прости, не могу сейчас разговаривать!

Жеребец недоуменно посмотрел вслед удаляющейся понивилльке. Странно – она, разумеется, не склонна к снобизму, но и такое поведение ей определенно не свойственно. Видно опять что-то разбила или испортила. Маловероятно конечно – в конце концов, Колгейт уже столько лет работает ассистентом главного алхимика и начинала еще при предыдущем — но чего только в жизни не случается. Откровенно говоря, Биг Маку всегда казалось, что она сделана не из того теста. Нет, он, естественно, не может сказать, будто их зубной врач трусиха. Уж кто-кто, а главный по безопасности помнит, как ее магия спасла десятки горожан во время Безумного похода. Пусть и приняв при этом ну очень своеобразную форму.

Просто сражаться с тварями – это одно, а вот резать их на части, при этом старательно исследуя каждый кусочек и ища хоть что-нибудь полезное в органах – совсем другое. Хотя тут, по идее, ее специальность является весьма подходящей, ведь эти чудовища состоят из зубов, когтей и шипов чуть ли не наполовину, а вырывать все это тоже надо умеючи. Она и рвала, причем весьма эффективно. Однако дальше у их стоматолога начинался прямо-таки столбняк. Разве может быть разговор даже о простейших обрабатывающих манипуляциях, когда Колгейт не может даже нормально сцедить внутренние жидкости? Впрочем, на то она и ассистент.

Кстати, надо будет зайти проверится, а то мало ли, что там с зубами. Только потом – сейчас она должна быть буквально завалена работой.

Ну что же, пора идти вниз. Только очень тихо.

-
— Это не то, о чем ты подумал! – хором заявили Док и Бэрри, как только он обратил на себя внимание.

— Агась – помимо его воли, лицо расплылось в улыбке, которую можно было даже назвать хищной.

Еще бы. Старания Биг Мака по сохранению своего присутствия в тайне принесла свои плоды: слухи-таки подтвердились. По крайней мере, отчасти. А он-то не верил. Понятно, почему Колгейт так резво сбежала. Хотя, скорее ее все-таки просто отослали.

Видимо эти мысли уж слишком явно читалась в его глазах. Единорог начал явственно краснеть и запоздало попытался продемонстрировать, будто он тут вообще не при чем. А вот у Берри в глазах мелькнула искра и она начала медленно продвигаться ему навстечу.

— Добрый день, мистер Эппл – у него вдруг появилось смутное беспокойство – может, присоединитесь?

Настала пора заместителю мэра прийти в смущение. Хорошо, что никто не видит, как краска приливает к его щекам.

— Конечно, вряд ли ты прежде пробовал что-нибудь подобное. Ведь Биг Макинтош всегда был хорошим мальчиком – продолжила она с лукавой улыбкой – но теперь-то ты большой и наверняка хочешь «расширить горизонты»?

У него по спине прошел холодок, а кобылка, не сводя с него глаз, начала медленно оттеснять свою жертву от двери.

— Ты ведь должен понимать, что абы кому я бы это не предложила, но раз уж ты оказался столь…смышлёным, чтобы поймать нас с поличным, то почему бы мне не наградить тебя? – дверь с легким шорохом закрылась – ведь ты же хочешь этого. Все хотят.

Бэрри потрясла аппетитным предметом искушения и Биг Мак был вынужден признать, что она права – желание действительно было. Причем появившееся еще в момент наблюдения за ними. Оно все нарастало. Мозг вдруг начал выдавать странные мысли.

В конце концов, разве в этом есть что-нибудь действительно плохое? Они же все тут взрослые, разумные пони. Да и к тому же это ведь почти тоже самое, что Биг Мак делал на ферме, да и сейчас порой пытается. Если бы ему еще не мешали…

Вон и Док тоже не прочь, а уж он-то в таких вещах разбирается. Вроде даже кто-то говорил, будто это дело полезно для здоровья. Вот только она, по идее, предназначалась ему. Как бы не обиделся. Лучше уточнить.

Макинтош вопросительно посмотрел на ухмыляющегося единорога. Тот кивнул.

Кобылка уже подошла вплотную и ее зовущая улыбка казалась чуть ли не зловещей.

Пара мгновений колебания.

Ой да ладно: раз сама предлагает, то почему нет?

Как же давно это было. Еще с Черили.

Туда-сюда. Туда-сюда.

Становится жарко.

Сознание сосредотачивается…

— Все. Хватит – голос Дока сорвал только намечавшуюся эйфорию, а его магия вырвала у Биг Мака сосуд – тебе все-таки еще далеко до выздоровления и не стоит рисковать лишний раз.

Он также приложился к бутыли и только после этого закупорил.

— Как всегда выше всяких похвал – кивнул единорог гордо надувшейся хозяйке – и почему только природа сделали такое прекрасное творение столь вредным и так легко вызывающим привыкание?

— Чтобы не оставлять без работы производителей сидра, разумеется – ехидно улыбнулась Бэрри заместителю мэра – а то ведь после моих настоек ваши давленные яблоки никому бы и на суп не пригодились.

— Ну-ну – Макинтош потряс головой, пытаясь собрать воедино разбредшиеся мысли – вот только почему-то наш сидр пили у всех на виду, а Доку приходится прятаться, чтобы приобщится к твоим произведениям. Кстати, почему щель в крышке такая узкая? Ведь течет же еле-еле и приходится постоянно бултыхать ее туда-сюда.

— Для того так и сделано, а то ведь опорожнишь всю емкость за раз и не заметишь. Что потом в госпиталь нести? – Стэйбл побулькал сосудом. Еще половина, как минимум – все-таки основное назначение сей жидкости – дезинфекция и видят Принцессы – она отлично справляется со своей ролью! За что нашей любезной хозяйке отдельное спасибо.

— Это мой гражданский долг – Бэрри Панш церемонно поклонилась.

Однако, несмотря на ее официоз и свое слегка ненормальное состояние, Биг Мак отлично видел, что ей действительно приятно. Пусть сама она больше капли в рот не возьмет, но кобылке все так же приятно заниматься предназначенным ей самой судьбой делом. Тем более, получать за него благодарности. Как будто вновь возвращаешься в то, счастливое время, когда тварей не существовало и каждый из них мог заниматься своим любимым занятием без оглядки на городские нужды и требования общества.

Впрочем, если бы она и могла вернуться во времени назад, то скорее ради сестры.

Причем сколько не скрывай, а все понимают — Бэрри ведь до сих пор винит себя.

Он вновь почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы – видно ее произведения действительно раскрепощают. Лишь огромным усилием воли ему удалось их остановить. Не должно главному по безопасности плакать у всех на виду. Необходимо срочно отвлечь внимание.

— А все-таки, Док, почему ты прячешься? – глядя в сторону, спросил Макинтош – в конце концов, ты же все равно выпиваешь максимум полбутылки – я видел их у тебя в кабинете. Да и вообще у нас ведь настоек раз-два и обчелся – зависимости просто разгуляться негде.

— Хм, ну положим, что там некоторые уже слегка разбавлены – смущенно отозвался единорог – хотя главная причина именно в незначительном количестве спиртосодержащих веществ. Если народ узнает, что я применяю их не по назначению, то кто-нибудь наверняка захочет приобщится. И чем тогда обеззараживать? Заявить же на них монопольное право будет слишком нагло с моей стороны.

— Ой, да ладно – несмотря на все усилия, он чувствовал себя все свободнее. Их «особому» сидру до этого далеко– полгорода тебе жизнью обязаны. Уж такую-то малость ты можешь себе позволить.

— Не стоит вводить наших сограждан в искушение – покачал головой врач – и тем более ставить себя над ними. Уже то, что я систематически прикладываюсь к каждой производимой партии, никак не делает мне чести.

— У всех нас есть свои маленькие слабости – попытался ободрить его Биг Мак.

— Да, я слышал про твою – главный по безопасности начал резко трезветь – даже не думай заниматься этим пока не выздоровеешь. А так – сколько хочешь и никаких последствий, в отличие от моей…

— Вот только не надо начинать очередной раунд самобичевания – прервала его Бэрри – мы оба отлично понимаем, что пока тебе ничего не грозит, так как дозы просто не те. И вообще – это я тебя заставила, чтобы быть уверенной в по-прежнему высоком качестве продукта. А в этот раз мне попался еще один дегустатор и потому я спрашиваю: тебе понравилось?

Макинтошу даже стало несколько неудобно находится под этим острым, вопрошающим взглядом.

— Ну, сравнивать мне, в сущности, не с чем – дипломатично начал он, однако заметив мгновенно сменившееся выражение ее глаз, закончил куда более быстро и конкретно – очень понравилось. Яркий вкус, приятный цвет, дивный аромат – все в лучших традициях.

— Ну, вот и отлично – улыбнулась Бэрри – тема исчерпана. Чем обязана посещению заместителя мэра? Вряд ли ты пришел сюда исключительно ради подглядывания за незамужней кобылкой.

Вряд ли последняя часть была предназначена ему. Кажется, и вторая часть слухов также не лишена оснований…

Хватит. За дело.

— Откровенно говоря, я пришел к нему – кивок на единорога – к тебе у меня тоже есть разговор. По поводу тварей и товаров. Однако в первую очередь я хотел бы поговорить все-таки с Доком.

Кобылка понимающе кивнула и вышла в другую комнату. Это было излишним, хотя с другой стороны вполне может быть, что она просто хочет принести ему свои записи.

— Ваше восстановление идет по плану и если вы не будете подвергать свое здоровье излишним нагрузкам, вроде вчерашних, да и, откровенно говоря, сегодняшних – единорог ехидно улыбнулся. Как-то это больно часто в последнее время происходит – то уже через недельку можно будет вернуть вас в строй.

— Приятно слышать – розовый туман в голове почти исчез. Даже жаль – но я к тебе по другому вопросу: как там твой самый новый пациент?

— Вы имеете в виду нашего иностранца? – дождавшись утвердительного кивка, врач начал – без преувеличения могу утверждать, что это самый больной пони за всю мою практику…

Жаждущая.

Тяжело быть не такой как все. Впрочем, "не таким" также.

Биг Мак покинул лабораторию в приподнятом настроении.

В целом, все продвигалось даже лучше, чем он предполагал. Конечно, кое-какие части тел тварей подгнили за время их похода, но большая часть трофеев смогла достичь Понивилля в удовлетворительном состоянии. К тому же некоторые начавшие разлагаться органы выдали кое-какие очень интересные вещества при своем гниении. Во всяком случае, так говорит Бэрри, по своему обычаю стараясь уйти без объяснений. Это в очередной раз заставило Макинтоша задуматься об используемых ею ингредиентах для производства настоек.

Жизнь сделала его параноиком. Скоро собственной тени будет бояться. У них есть чуток винограда, которого как только соберут, вечно нигде не найти. А что так много времени между сбором урожая и появлением напитка – так они на то настойки, чтобы настаиваться. В крайнем случае допускаю, что какая-нибудь щепотка порошка, сделанного из тварей, таки добавляется в них для вкуса или чего-нибудь еще. В конце концов, некоторые аж пили их кровь и то ничего. Особенного. В Понивилле все абсолютно безопасно. Бэрри, конечно, гений, но никак не сумасшедшая.

Пусть даже далеко не все в этом уверены. Из-за профессии, естественно. Кто бы мог подумать, что ее «таланты», уже в те времена сомнительные, окажутся столь полезны нынешнему городу? Не будь с нами этой кобылки, то пришлось бы продавать одни панцири, да прочее сырье. Хотя, разумеется, в их теперешнем процветании не только и не столько заслуга Бэрри, сколько того типа, что обучал ее. Как там его…

Заместитель мэра на минуту остановился и задумался, пытаясь вспомнить имя рослого, мрачного жеребца, который, как и многие другие, не пережил Безумного похода. Хотя труп так и не нашли. На «Л» вроде…

Простояв пару минут в сомнениях, он отмахнулся и продолжил свой путь.

А, какая разница?

Да и не им единым понивилльская алхимия двигалась: Док кучу всего открыл и показал, Колгейт много приемов придумала, даже миссис Кейк отметилась, сделав пирог на жире собачки. Вернее, попытавшись – та полоска, вместо того, чтобы растаять, стала гибкой и пружинистой. Ремни из них теперь делают. Ну а вклад мисс Панш вовсе неоценим. Свое место главного алхимика она занимает по полному праву. Да и Стэйбл к ней наверняка не только за настойками бегает…

Стоп.

Это их личное дело.

К тому же, кому, как не тебе знать, что далеко не все слухи правдивы, что бы там тебе не почудилось.

Или, раз уж ты такой доверчивый, то когда наконец женишься на Бон-Бон?

Биг Мак вдруг споткнулся.

Все. Вернемся к нашим тварям.

Как и следовало ожидать, генерал доставил им кучу хлопот. Радостных, но все же. Щупальца-то ладно: несколько на вскрытие, а остальные смотать в канаты и отослать на консервацию. С внутренними органами все сложнее. Печень и почки, с позволения сказать, пошли на стандартную процедуру и вроде даже что-то из них получилось, сердце, если так можно назвать эту штуковину размером с пони, решили не изучать, а отвезти целиком. Та же участь постигла и большую часть прочих таинственных органических и еще недавно даже шевелившихся объектов, привезенных отрядом и почти все внешние ткани. Увы, прослойка между панцирем и внутренностями в основном сгнила, а ведь наверняка, по закону подлости, именно в ней находилась разгадка способности этого чудища к левитации. Хотя может все дело в том пустом пространстве внутри монстра? Там ведь действительно был какой-то газ. Тогда получается, что генерал – это, по сути, нечто вроде воздушного шара с щупальцами…

Ой, как будто он что-нибудь в этом понимает.

Для него главное, что кризиса консервации со скрипом, но удалось избежать. «Лишние» трофеи перевели в менее скоропортящиеся продукты, пусть это и повлияет на их цену. Все-таки целые перепонки и жвала дороже коричневой бурды и экстрактов. Впрочем, не в этот раз печалится о деньгах: поход был просто невероятно удачен, пусть даже яйцо потерялось во время атаки кликуш. Как бы не душила жаба, а его бы все равно пришлось перерабатывать, ибо слишком уж неудобно везти. Не важно – ведь они завалили генерала.

Вернее, Страшила сделал это. Вот ведь бедолага. Док рассказал, будто такого в жизни не встречал – парень болен одновременно десятком различных болезней, в том числе детских или таких, что и за «патологии» зачастую не считаются. Просто у него какая-то ерунда с иммунитетом, от того они его и грызут, что свора собачек. Ну а заодно некоторые мелкие раны воспалились и кусочек ноги поразила гангрена. Ничего серьезного: единорог все удалил и заявил, что дальше беспокоится о ней не стоит. И как вишенка на торте – проблемы с пищеварением. Видно он пытался есть лесную «зелень» пока блуждал без отряда.

Однако, несмотря на столь внушительный список болячек, Стэйбл заявил о своем относительном спокойствии касательно будущего пациента. В своей обычной уклончивой манере, разумеется. Его де, вовремя принесли – еще бы пара дней и парень мог бы скопытится, а так ему вчера провели сеанс интенсивной терапии заодно с операцией по удалению омертвевших тканей. Он все это пережил, а значит теперь ему море по колено. Бояться нечего.

Кроме самого Страшилы. Док прямо спросил Биг Мака, должен ли он лечить пришельца по-настоящему. Свой врачебный долг-то единорог собирался выполнить в любом случае, но вот в требуемом результате уверен не был. До него тоже дошли слухи о «подвигах» иностранца и если для блага Плонивилля необходимо, чтобы этот парень подольше находился не в лучшей форме, то он может это устроить. Обратное также в его силах.

Макинтош сразу сказал ему, чтобы лечил на совесть. Как бы то ни было, а иноземец пострадал из-за них и не гоже отпускать его в полуразвалившемся состоянии. Сам вердикт, естественно, остается в силе – Страшила должен уйти. Просто срок исполнения приговора несколько отодвинулся.

-
— Агась – Биг Мак кивнул – все свободны.

Он отвернулся к окну и занес необходимые данные в журнал.

Что ж, все даже лучше, чем он предполагал: чудовища городок не беспокоят, раненные чувствуют себя нормально, никаких беспорядков и близко нет, обмундирование по большей части уже отремонтировано. Хотя оружейник, как всегда, выпендрился – выпросил у Бэрри некоторое количество кусков кожи, панциря и шипов из добычи. Честно говоря, когда Макинтош увидел результат столь нестандартного проекта, ему жгуче захотелось запереть этого энтузиаста куда подальше. Чинить эквестрийские доспехи кусками их злейших врагов казалось просто святотатством. И только один аргумент смог переубедить заместителя мэра – больше просто не чем: сами-то они металла, ясное дело, не добывают, а немалая часть запасных деталей ушла с затребованным Орденом отрядом.

Биг Мак в очередной раз вздохнул. Когда же они, наконец, вернутся? Хоть бы весточку, какую послали. Нет, ну это прямо-таки обидно: десятки парней, с которыми прошел огонь и воду плюс две сестры и никто не может уделить толику времени на написание хотя бы коротенького письмеца. Доставить, конечно, сложнее, однако все равно не Дискорда понять. Ведь наверняка же осознают, что он тут весь уже извелся. Это как больные зубы…

— Ваше высокоблагородие! Разрешите обратится! – звонко раздалось сзади.

Заместитель мэра на мгновение застыл, а затем со стоном приложил копыто к лицу в ставшем уже привычным жесте. Вселенная определенно не любит, когда мистер Эппл жалуется на свою жизнь. Даже про себя. И сразу дает ему возможность оценить, сколь счастлив он был до того, как начал себя жалеть. Стал быть, зубы болят? А вот тебе тогда полноценная мигрень.

Скажи уж что-нибудь — она ведь не отстанет.

— Валяй – он не повернулся. Сперва нужно подготовится к предполагаемому виду. Хотя разве существует возможность быть готовым ко всему на свете?

— Рядовой Арчер прибыла на службу! – без капли смущения раздалось сзади и оттуда на стену перед ним прыгнул солнечный зайчик – какие будут приказания?

— Я так понимаю, что «иди домой» ты сразу не выполнишь? – главный по безопасности, наконец, одарил посетительницу взглядом.

Ну, все не так страшно, как он предполагал. Если не считать совершенно безразмерных наплечников, то голубая кобылка выглядела почти прилично. Видно они из цельного куска панциря. Ишь, проныра, смогла у кого-то выпросить часть добычи, а может даже у самой Бэрри. Хотя нет – сразу видно, что старые куски, полностью сухие, да к тому же слегка «потертые». Остальное: куртка, наколенники, шляпа с пером — нормальные. А на спине висит…

Непроизвольно вырвался еще один стон.

— Что с вами? – явно обеспокоенно спросила она. Видно последний выброс воздуха оказался уж слишком мученическим – вам больно? Я сейчас позову врачу.

— Не стоит – мгновенно отреагировал Биг Мак, отлично осведомленный о том, сколь мало у нее расходятся слово с делом – я в порядке. Лучше скажи: что ты здесь делаешь? Неужели кое-кто уже забыл…

— Папа дал официальное согласие – и улыбка до ушей.

— Агась – Макинтошу понадобилось какое-то время, чтобы переварить только что полученную информацию – значит, ты все-таки довела старика до того, что он начал желать тебе смерти.

Настала ее очередь ошарашенно смотреть на собеседника.

— Да как вы …- она вовремя поперхнулась, затем минуту восстанавливала самообладание – мой отец желает мне только добра. Так или иначе, это препятствие преодолено и вы обязаны принять меня в охрану.

— Агась. Обязан – он криво ухмыльнулся – впрочем, насчет твоего родителя спорить не буду. Он наверняка ожидает от меня очередного официального отказа, только на этот раз ты будешь мыть мозг лишь мне. Элегантно.

Он испытующе посмотрел на свою собеседницу. Судя по всему, ей такая мысль также приходила в голову. Ишь, напряглась.

— Разве я могу огорчить такого почтенного пони? – меж тем продолжил заместитель мэра — Разумеется, нет. В принятии отказано. Иди домой.

— Но…но как же? – кобылка сделала было шаг назад, но быстро вернулась на ранее занятые позиции – я являюсь гражданином Эквестрии…

Понеслась. Каждый год одно и то же, причем не по одному разу. И гражданство-то она свое вспомнит и на подвиги отцовские укажет и собственные силы с радостью продемонстрирует. Самое же странное, что этой, в общем-то, во всем ладной кобылке, просто не понять раз разом объясняемые ей причины отказов. Во всяком случае, создается такое впечатление. Однако надо признать – ее речь с каждым годом становится многословнее и насыщеннее, да и со своей деревяшкой она обращается все лучше и лучше. Ну а то, что папку своего наконец убедила – вообще мощное достижение. Коли не врет, естественно.

Биг Мак глянул на разоряющуюся собеседницу и мысленно покачал головой. Арчер никогда не врала. По крайней мере, о серьезных вещах.

Все, пора кончать – дел на сегодня еще много запланировано.

— Мисс, если вы замолчите хотя бы на пару минут, то я постараюсь в очередной раз разъяснить вам политику городской стражи – она явно хотела продолжить свой вдохновенный монолог, но под тяжелым взглядом столь страстно желаемого начальника стихла и обреченно повесила голову – а конкретно причины отказа. Первое: вы – представительница прекрасного пола…

— Ваши сестры тоже, насколько я помню – в голосе проскользнула злость. Что ж, кто-кто, а Биг Мак отлично понимал ее: обидно слушать одно и то же столько лет подряд – не говоря уже про спасительницу, Магистресс и десятки других кобыл в Ордене. И я искренне сомневаюсь, что их там заставляют стирать или готовить.

Биг Мак вздохнул про себя. Ему бы кто предложил заняться чем-то подобным. Естественно, не вместе, а вместо смертельно опасных рейдов или проверки постов. Почему некоторые из наших красавиц просто не могут принять того факта, что мы даем им именно ту работу, с которой они гарантированно справятся? Причем «мы» — не в смысле «мужики», а понимая как «Понивилль». В конце концов, мэр тоже кобылка.

— Второе – внешне невозмутимо продолжил главный по безопасности. Раньше на этом месте был ее отец. Хорошая была отмазка – вы еще слишком молода. У вас даже любимого жеребца-то еще не было…

— А вот уже совершенно не ваше дело – вспыхнула она как маков цвет – когда захочу, тогда и заведу…в смысле познакомлюсь – тон несколько упал, но все еще был на не вполне приличной высоте – к тому же, насколько мне известно, в Орден берут еще раньше. Или ваша сестренка часто оставалась на второй год, так что в итоге я была с ней в одном классе?

Вот еще один фактор – зависть. Вполне вероятно, даже главный. Несчастная Эпплблум уже почти четыре года, как сражается с монстрами, а Арчер все это время сидела в тепле и относительной безопасности за стенами Понивилля. И кто кому должен завидовать?

— Третье – Макинтош для наглядности показал тетрадь с записями — охрана в данный момент полностью укомплектована и не нуждается в новых рекрутах. Более того – наличествует излишек.

— Ой ну не надо за…- видно она уже поняла, что вновь пришла зря, от того и настроение упало ниже некуда. Однако не сдается – насколько мне известно, последний поход привел к появлению нескольких легкораненых. Я могла бы их заменить – хотя бы на время. К тому же, большая часть наших вооруженных сил ушла по зову Ордена и никто не знает, когда они вернутся и вернутся ли…

Арчер успела заткнуться до окончания фразы, но смысл уже был вполне понятен.

— То есть, сейчас в охране должно быть место – совсем тихо завершила она мысль, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Четвертое – голос звучал именно так, как должен был. Больше никакого сюсюканья – вы не обладаете необходимыми для несения службы навыками, что делает дельнейший разговор бессмысленным. Свободны.

— Но ведь Эпплблум тоже ничего не умела! – даже будучи буквально придавлена его взглядом к полу, кобылка все равно пыталась спорить – она проста ушла и там ее всему обучили, а я уже – она попыталась снять свое сокровище.

— Это было другое время – жестко бросил заместитель мэра – тогда каждый солдат был на счету и они были ВЫНУЖДЕНЫ принимать в свои ряды всех, кто только пожелает. Даже жеребят. Видит Твайлайт – Орден никогда этого не хотел и изо всех сил пытался отговорить их. Но Меткоискатели пошли до конца, защищая нас. Тебя и меня. В то время как ты осталась здесь, в Понивилле…

Он резко замолчал – не стоило этого говорить.

На какое-то время наступила тишина. Макинтош успел успокоится и раскаяться. Только уже поздно.

— Да, я не пошла с ними. Потому что боялась – в ее голосе явственно чувствовались слезы – я могу сколько угодно убеждать себя, что осталась ради отца, но мне известен правильный ответ. Почему же вы не даете…- видимо, у нее ком встал в горле. На пол закапало.

Этот тяжелый вздох все-таки вырвался наружу.

— Пятое – он осторожно подошел к ней и, подняв заплаканное лицо за подбородок, вытер слезы платочком – мы сражались за то, чтобы вы не знали битв. И они сейчас сражаются за то же самое. Война совсем скоро закончится, но в наших душах навсегда останется ее след. Избавить вас от необходимости переживать все это – наша мечта. Ты ведь поможешь нам осуществить ее?

Тяжело сделать голос ласковым после стольких лет команд и докладов. Вроде бы, получилось.

— Но ведь твари еще здесь. Рядом – в глазах вновь засверкала решимость – и никто не знает, сколько еще продлится жизнь леса. Вы ведь знаете мое предназначение. Все знают. Прошу вас: помогите мне осуществить его.

Биг Мак покачал головой.

— Пожалуйста.

Тяжело устоять перед умоляющим взглядом.

А может все-таки…

Нет. Ей там не место. Ни одному пони нет места на войне.

— Неа.

«Мне очень жаль» он говорил уже в спину убегающей кобылке.

Так надо.

Вдруг пришла мысль, что в этот раз она не успела показать свои трюки. Даже жаль – все-таки не каждый день удается посмотреть на то, как пони обращается с луком.

Странно, что ей вообще удается из него стрелять.

Впрочем, Кьютимарка у нее недвусмысленная.

Увы, это лишь усугубляет ее положение – когда у тебя на крупе лук и стрела, возможности для поиска мирного применения своего истинного таланта крайне ограничены.

Ночные посиделки.

Не стоит просить поцелуев.
Уважаемые читатели, хотел бы порекомендовать вам обратить внимание на одну, в недостаточной степени оцененную работу, а именно "Счастливица" пользователя Tabris. Надеюсь, он не будет против такой жалкой попытки рекламы. На мой взгляд, весьма достойное произведение.

Из тьмы раздался голос, которым мог бы говорить мертвец.

— Ты опоздал.

Жеребец застыл.

Сердце пропустило удар, а затем забилось в удвоенном темпе.

Глаза лихорадочно забегали по окружающему его ночному городу.

Мышцы напряглись, но нечто внутри подсказывало, что они в данной ситуации бесполезны.

Вперед выступила странно знакомая фигура.

Ощущение достигло пика.

Чтобы упасть за мгновение узнавания.

Биг Мак облегченно выдохнул.

— Уже слишком поздно – тем же пугающим тоном продолжила Бон-Бон.

— Агась? – чувствую, что краснеет, поинтересовался заместитель мэра.

Это ж надо – он, ветеран войны, отвечающий за безопасность всего Понивилля, испугался…

— Полчаса, как отбой – перейдя на нормальный тон, пояснила кобылка, сбив его с мысли – так что ужин тебе уже не светит.

Как будто поняв эту ужасную новость, желудок предательски громко выразил свое возмущение. Биг Мака, конечно, звали пообедать сослуживцы и просто знакомые, однако он был куда больше заинтересован в исполнении своих обязанностей, чем в набивании брюха. К тому же по какой-то невероятной причине ему все время казалось, будто дома есть нечто съедобное. Глупая надежда и жестокое разочарование.

Самое же обидное, что он все равно не успел сделать и половины запланированного на сегодня. А все Арчер и Док. С первой-то все понятно: у нее просто шило в…не важно. Заместитель мэра уже, в общем-то, привык, хотя нельзя сказать, будто очередной раунд их противостояния прошел для него безболезненно. Впрочем, разве можно было ожидать чего-нибудь другого? Типичный случай «молодые да ранние» против «заслуженные» с традиционным результатом.

А вот второму он поначалу был несказанно рад, так как единорог заявил, что проведет все процедуры прямо за рабочим местом и Макинтошу не придется тащится в госпиталь. Это казалось такой замечательной экономией времени ровно до того момента, пока врач не начал, покачиваясь, разговаривать на какие-то совсем уж посторонние темы, вроде отношений между кобылой и жеребцом или места каждого отдельного индивидуума в мире. Нашел эксперта.

Умеют же некоторые нагрузить мозг и растравить душу…

В животе снова забурчало. Бон-Бон, все это время ожидающе смотревшая на него, выдала привычную ироничную ухмылку и потянула жеребца внутрь, предварительно предупредив, чтобы тот соблюдал тишину. Надо сказать, что подниматься по лестнице в корсете – тяжкий труд, но восходить по ней же бесшумно – вовсе одно мучение. В который уже раз Биг Мак про себя порадовался наличию пони, на которую можно опереться.

Проведя его в комнату, медсестра сняла верхнюю часть громоздкой медицинской конструкции, оставив Макинтоша в лечебном аналоге ночнушки, а сама удалилась куда-то вниз. Сказала, будет минут через десять. Это звучало настолько многообещающе, что он даже взбодрился. Правда, как оказалось, ненадолго. Дабы смочь перенести тяжкую разлуку и не обратится за утешением к прямо-таки зовущей в свои объятья кровати, главный по безопасности постарался утрясти в голове результаты сегодняшней работы.

Ну что можно сказать – все почти великолепно. Как-то слишком давно он подобного не говорил. Да и вряд ли в ближайшее время Биг Мак действительно произнесет вслух нечто подобное. В конце концов, пессимизм и вечный поиск недостатков уже давно стал его торговой маркой. Однако даже такому мастеру, каковым является заместитель мэра, будет сложновато найти коровьи лепешки на этом поле подсолнухов. Впрочем, разве трудности когда-либо пугали Эпплов?

Начнем с самого важного – безопасность. Две полноценных, проверенных временем и чудовищами стены плюс одна новая. Опыта в строительстве укреплений у местных со времен беззащитности явно прибавилось и таких ляпов, как прежде, наверняка не будет. Главное – не думать об их последствиях, а то ведь все настроение испортишь. Да и кошмары наверняка…

У третьего частокола не хватает ворот. Дело вроде нехитрое, вот только их мастер-столяр ушел с орденским отрядом. Да и с железом сейчас большие проблемы. Ну да ладно – можно просто установить примитивные ставни, только на ночь и в случае опасности баррикадировать их как следует. В конце концов, не первый день на этом свете живем и на крайняк просто переберемся за второй частокол. Территорию, которую какие-то несознательные и чересчур оптимистичные граждане уже начали ее окультуривать, конечно жалко, но жизни дороже.

Это приводит нас к другому очень важному вопросу: прогнозу, кто будет противостоять понивилльцам. Первыми на ум приходят кликуши, однако этих летунов бояться не стоит, пусть даже их кладка в полной сохранности: им придется лететь через обширное пустое пространство, а у нас есть и пегасы и кое-какие стационарные орудия. Они способны на рывок и впечатляющую скорость, но только на коротких дистанциях. Тварей изрешетят еще на подлете, а их крылья пойдут на плащи и покрытия для крыш.

Брюхоноги, ползучки, гусеницы и прочая мелочь в расчет не берется – при закрытых воротах они бессильны. В принципе, сюда же можно отнести и собачек, если их там не десятки. Куда хуже мысли о втором генерале: ведь чтобы получилось трое, или, как в их случае, семеро, должны сперва встретится один и одна. А может одно и одно? Не суть. Важно, что они завалили только одного гиганта, а второй все еще где-то в лесу. Впрочем, бояться не стоит – чудище, вполне вероятно, вообще не пойдет на городок, а отправится вглубь леса на поиски нового партнера. Хотя тут он, пожалуй, чересчур оптимистичен. Ладно, качественно построенная оборона свое дело сделает, не говоря уже о наверняка вернувшихся к тому времени ветеранах.

В целом, если не случится ничего экстраординарного, то за безопасность можно не волноваться. Понивилльцы переживут сезон. Потом съездят на ярмарку, отлично расторгуются, прикупят сахара для Бон-Бон и какую-нибудь забавную хреновину для Арчер, чтобы кобылка наконец оставила мысль о страже. Вернуться домой, перезимуют и так далее. Все путем.

Он прислонился к спинке кровати и мечтательно зевнул.

До чего же это приятно – жить без страха и иметь перспективы.

Почти сразу Биг Мак услышал из-за двери знакомые звуки, которые лишний раз подтвердили этот тезис.

— Ты ничего не видишь – первым делом сказала Бон-Бон, протискиваясь в дверь с подносом, при виде которого у него снова начал высказываться живот.

— Агась – он яростно закивал, не сводя голодных глаз с угощения.

— Стоп – остановила она его подвижки – сперва гигиена.

-
— Я твой тайный недоброжелатель – задумчиво произнесла кобылка, глядя в ночную тьму за окном.

На его недоуменный взгляд она ответила с обычной слегка ироничной улыбкой:

– Заставляю тебя наедаться на ночь глядя, сбиваю весь режим и привожу к мыслям об анархии и неподчинении. Проще говоря, пытаюсь перетащить на темную сторону.

— За такие печеньки – хоть дважды – отозвался Биг Мак.

Он был уверен, что упомянутый деликатес – ее копыт дело. Судя по искорке в глазах и появившемуся румянцу, не ошибся.

— Ага! Ты раскрыл мне свою слабость и теперь я знаю, как можно манипулировать тобой – злобная улыбка была разрушена зевком.

— Агась – не стал спорить Биг Мак – прости, что задерживаю. Можешь идти спать – я вполне сыт.

— Мир не таков, каким кажется – видно от сонливости в ней проснулся философ – на самом деле это я тебя задерживаю – у меня-то ночная смена. Проще говоря, использую некоего жеребца, который завтра, как всегда рано, поспешит на работу, для того чтобы скоротать время. Или ты думаешь иначе бы я тут сидела?

— Агась – кивнул заместитель мэра – скажи тогда, разве служебное место дежурной медсестры находится под фонарем у входа?

— Ну…- Бон-Бон открыла рот, затем закрыла его и отвернулась к окну — я имею право хранить молчание.

Биг Мак залюбовался ее профилем на фоне только что вышедшей полной луны. А также поймал себя на мысли, что хочет продлить эти ночные посиделки как только возможно дольше. Да и спать что-то расхотелось.

Кобылка явно проявила намеренье не дать этой маленькой мечте сбыться, вновь повернувшись к пациенту и начав собирать тарелки, тут же получив всю возможную помощь в этом тяжком деле с его стороны. Увы, все в этом мире заканчивается, в том числе и посуда. Несмотря на все аккуратные и максимально незаметные усилия Макинтоша уже минут через пятнадцать поднос был собран в первоначальное состояние, стол вытерт, а кобылка – готова покинуть помещение и вернуться к своим обязанностям. Нужно срочно что-то предпринять.

— А как же сказка на ночь? – вырвалось у него, когда она уже пожелала ему спокойной ночи и взяла поднос.

Ответом был недоуменный взгляд и сильно накренившаяся гора посуды.

Действительно, не то. Нужно что-нибудь другое, быстро. А в голове, как назло, пусто.

Уходит. Переступает порог.

— Ну а хотя бы поцеловать?

-
Утром его «одевала» уже другая медсестра, что было вполне понятно – ведь Бон-Бон тоже нужно когда-то спать. Откровенно говоря, это обстоятельство его нисколько не расстроило. Их ночные посиделки вряд ли можно было назвать удачными и дело тут даже не в том, что Биг Мак не выспался или что она так его и не поцеловала. Просто речь зашла об Арчер.

Заместитель мэра тяжко вздохнул, слегка обеспокоив как раз затягивавшую ремень на животе пегаску. Через минуту ей действительно пришлось сильно ослабить корсет, а жеребец смог вернуться к своим невеселым мыслям.

Нет, он бы понял, если бы нечто подобное высказывала Лира, да будут Твайлайт и Принцессы к ней милосердны. Зеленая единорожка всегда витала в облаках и лишь прагматичность лучшей подруги удерживала ее от полного поглощения своим внутренним миром. Она бы наверняка была всеми копытами за эту чушь, представляя себе лучницу в сверкающих доспехах, героически поражающую золотыми стрелами чудовищ одно за другим.

Вот только в жизни все иначе. Сколь бы ни была Арчер искусна со своей палкой, ей все равно не успеть пристрелить собачку в прыжке, а оборониться вблизи луком вряд ли удастся. В то время как крупные твари, вроде того же косаря, при всем ее желании и умении даже не заметят попавших в них стрел. Разве что в глаза, но Биг Мак искренне сомневался…

Да о чем вообще здесь думать?

У них нет боеприпасов для лука, как нет никакой тактики или методов тренировки. Это оружие вообще в армии не применялось. Во всяком случае, не-стационарный вариант. Народу пока хватает, а когда орденские вернуться, вообще придется большую часть теперешних отправить на мирные работы. И главное — кобылкам не место на войне. Тот факт, что Орденом управляют Магистрессы, а Эквестрию спасла Твайлайт, является позором для жеребцов. Они просто не справились с от рождения данной им задачей: служить и защищать. И провалиться ему на этом месте, если он когда-нибудь…

Копыто не нашло опоры и Биг Мак чуть покатился вниз головой по лестнице. Спасибо пегаске – удержала.

Подсознание ехидно усмехнулось.

Это не считается, ведь место-то уже было не то.

Все. Хватит об этом. И о Страшиле тоже думать не хочу.

Работы полно.

-
Собрание закончилось.

Он и не собирался вставать, зная, что сейчас произойдет.

— Мистер Эппл, не могли бы вы остаться на минутку? – разумеется. Забавно: за все время ее мэрства, она ни разу не попросила кого-нибудь другого «остаться на минутку». Хотя, может ему только так кажется.

— Как вы себя чувствуете? – кобылка подсела ближе.

— Агась – не надо наглеть – в смысле, нормально. Хотя Док сказал, что еще неделю придется пожить в госпитале.

— Рада это слышать – серая грива переборола неудачно прицепленную застежку и небольшой шелковистый водопадец скрыл ее лицо. Все-таки она не настолько верна традициям, чтобы отстричь свои бережно хранимые на протяжении многих лет волосы – ой, простите.

Пара минут ушла на восстановление прически, а затем допрос продолжился:

— Судя по представленным мне отчетам, ваш поход завершился прямо-таки удивительно успешно: очень много добычи, ни одного погибшего, и только один тяжело раненный. Все правильно?

— Агась – чего ради спрашивать? Ведь только что же все это слышала – почти. Страшила также надолго выбыл из строя.

— Ну, раз уж вы сами о нем заговорили…– ага, вот значит для чего.

Биг Мак был вынужден выслушать очередную порцию ныне общеизвестных «фактов». Иностранцу, скорее всего, понравилось бы: все-таки, чтобы тебя боялся целый город нужно немало потрудится. Странно, что он еще не ест детей, хотя это наверно только пока – в конце концов, слух о его привязанности к мясу тварей уже в наличии, значит и до пони недалеко. А уж несравненное мастерство во владении ножами и нереальное родство с лесом…

Мэр, естественно, была в своем репертуаре, то есть просто пересказывала услышанное без лишний эмоций и битья себя в грудь. Как будто это ее не касалось. Вот, что значит хорошее воспитание. Даже по ее лицу далеко не всегда можно угадать, что она чувствует, и это как раз один из таких случаев.

— Зачем вы все это мне рассказываете? – наконец не выдержал Макинтош.

— Чтобы услышать ваше мнение касательно создавшейся ситуации – мгновенно отреагировала она – а также узнать, что мой заместитель по безопасности намерен предпринять.

— Агась – он задумался над формулировкой ответа.

Судя по всему, размышлял слишком долго.

— Хотя бы скажите: правдивы ли эти слухи? – с тенью раздражения поинтересовалась кобылка.

— Агась – не стоит испытывать судьбу – частично. Парень завалил генерала одними ножами, причем изнутри. Он действительно маньяк, испытывающий страсть к пыткам. Хотя, учитывая, ЧТО твари сделали с его домом — он покачал головой — с дисциплиной также большие проблемы, но меня пока слушался.

— Ключевое слово «пока», не так ли? – криво улыбнулась мэр – что же вы намерены предпринять?

— Выгнать его – лучше называть вещи своими именами – но не просто так — ведь город в долгу у него. Лечение, деньги, советы и только после этого в добрый путь.

— Вот так просто? – подняла она брови.

Кивок.

— Жаль. Мне бы хотелось видеть другой вариант развития событий. Все-таки это опытный лесовик, да и воин не из последних – кобылка покачала головой – я надеялась, что вы знаете какой-нибудь способ укротить этого зверя. В любом случае – вам виднее.

— Агась – снова кивнул Биг Мак – все?

— Нет. Это было только начало – улыбнулась мэр – теперь поговорим о приятных вещах. Я бы даже сказала, праздничных.

Макинтош попытался сделать глубокий вдох для траурного вздоха, но корсет не позволил. В итоге получилось лишь жалкое подобие приличествующего случаю стона. А он-то надеялся, что все забыли об этом. В конце концов, они ведь опоздали с походом на целых две недели, уже, в сущности, надвинулся сбор урожая, да и вообще…

— Вижу по вашему мученическому виду, что вы догадались – улыбка стала откровенно хитрой – все правильно. Будем вас чествовать.

Разборки.

Если ловишь других, то будь готов к тому, что поймают тебя.

Дурацкое название «Праздник Возвращения».

Неужели нельзя было придумать что-нибудь более…подходящее? Или, хотя бы хлёсткое?

Биг Мак в очередной раз вздохнул.

И ведь по сути, в этот раз его устраивать нет никакого повода или смысла. Ведь все живы, а он предназначался, чтобы вспомнить как раз тех, кто не вернулся. Вообще, никакой это не праздник, а поминки. А все этот пегас виноват, да будут к нему благосклонны Твайлайт и Принцессы – знал, что выздоровление невозможно и смерть придет за ним в любой момент. Тогда ведь мы противоядия еще не нашли. Нет, чтоб как все нормальные пони принять приличествующий к такому моменту вид и задуматься о вечном. Танцы ему подавай, музыку, угощения с конкурсами.

С начала-то все слезами давились, да на часы поглядывали, но потом втянулись и понеслось. Виновник уже успел скопытится где-то в уголке, а гулянья до утра продолжались. И на следующий день лица у всех такие радостные были, будто и не хоронили только что почти десяток своих сограждан.

Жеребец в раздражении стукнул копытом об землю.

Хватит – кого он пытается обмануть у себя-то в голове? Макинтош как никто другой хочет, чтобы его сограждане были счастливы. Жаждет слышать их смех и видеть на лицах улыбки. Этот несчастный мир и так дает им слишком мало поводов для радости, а тут такое событие: никто не погиб и добыча знатная, не говоря уже об отраженной от Понивилля угрозе.

Дело в том, что…Биг Мак не желает, чтобы его чествовали. Именно заместителя мэра, отвечающего за безопасность Понивилля. Вроде все логично: он раз за разом вел отряды в поход, выискивал кладки, разрабатывал планы, организовывал солдат. Кто ж еще, по идее, более достоин хвалы и уважения?

Но была и другая сторона — это из-за него погибли все эти пони. Не надо увиливать или пытаться разделить вину: мистер Эппл главный, значит на нем и ответственность. Хотя где-то в глубине сознания и была мысль, что потери неизбежны, однако сама его суть отвергала эту идею. Пока они в безопасности, по крайней мере.

Макинтош каждый раз пытался объяснить это мэру, сперва старой, а теперь новой. Впустую. «Народ должен знать своих героев» и «это не твоя вина». Пытался прятаться – его находили и вновь силой возводили на пьедестал почета.

В последний раз ему даже понравилось.

Как же ему потом было стыдно.

Будто предал саму их память.

К тому же этот день был еще и поминовением тех, кто погиб во время Опустошения и Похода…

— Мистер Эппл? – чей-то голос вывел его из задумчивости – простите, конечно, но там идут работы.

Макинтош наконец обратил внимание на цель своего пути и ругнулся. Про себя, естественно.

Едва живой пони в корсете чуть было не вышел за третью стену. Видно ноги сами понесли его по привычному маршруту. Постовые на воротах, разумеется, не посмели останавливать своего начальника и если бы не этот парень, то Биг Мак вполне мог получить бревном по морде или, того хлеще, выйти за последнюю стену. Вот к чему может привести излишняя авторитетность.

— Агась – глаза чисто машинально подметили место разлома на выставленном перед ним копье. Хорошо сделано, но лучше бы все-таки заменили.

Снова тишина. Солдат преданно поедает его глазами и явно думает о нависших над ним карах за неуважение к начальству.

— Молодец, все правильно делаешь – парень едва заметно расслабился – как у вас тут идут дела?

— Все спокойно – отсалютовал охранник. Ишь, как старается. Наверное, из тех, то в поход не ходили – ничего подозрительного обнаружено не было.

— Агась – красный жеребец кивнул, раздумывая, что бы еще такое спросить, а то как-то не солидно получается. К тому же, не зря ведь он сюда пришел – а как идет строительство?

— Точно не знаю – после пары минут тяжкого мыслительного процесса, выразился пегас – вроде нормально, как и вчера.

— А ты, значит, и прошлый день здесь простоял? – прямо-таки медово поинтересовался Биг Мак.

Боец явно занервничал.

— Ну, понимаете ли, друг попросил его подменить…- и так далее в том же духе. Душещипательная история о несчастном, но зверски верном товарище, павшим жертвой таинственной болезни, бла-бла-бла. Ну что ж, пока что, поверим. В этом случае нужно будет сделать выговор только ему самому – вставать уставшим на самый ответственный пост уже преступление.

Вот только дальнейшие расспросы показали, что ситуация несколько хуже.

Что ж, бывало и такое, когда едва нюхнувшие настоящей опасности солдаты вдруг начинали считать себя чем-то лучше других. Хорошо, что вскрылось так рано.

Это надо давить в зародыше.

-
— Все ясно? – мягко закончил офицер армии Эквестрии.

— Так точно! – конечно не в унисон, но прогресс есть и старание на лицо.

Приятно посмотреть на эти местами вспотевшие физиономии. Некоторые дрожат. Видно есть, чего боятся.

— Свободны – пони разбежались в мгновение ока.

Что ж, их стремление как можно быстрее уйти с его глаз вполне понятно. Только ветеран, который, по идее, вообще не должен был здесь находится – в мирное время работал булочником и отрывать его от любимого занятия ради очередного организационного собрания было прямо-таки кощунственно – задержался, чтобы похвалить его речь и посетовать на «теперешнюю молодежь».

Биг Мак только усмехнулся. Как будто когда-то была другая. Помнится, сержант ему рассказывал, как в бытность его новобранцем, их заставляли работать за двоих. Причем ему-то еще не так тяжко доставалось. И продолжалось это аж до первого серьезного похода, в котором особо наглые «старики» таинственным, а порой и явным для всех образом, сгинули. Так всегда бывает – пока мир, пони могут позволить себе быть идиотами и подлецами, а на войне такие долго не живут.

Но эти-то ребята нормальные. Кровь в голову ударила, да и просто обидно им, что пока они в лесу блуждали, другие дома прохлаждались. Ничего – гидра была задавлена в зародыше, ко благу и первых и вторых. Хотя все равно бы у них ничего не получилось: все-таки они не в казармах за тридевять земель, а в Понивилле, где чья-нибудь мама может в любой момент подойти и выяснить отношения. В любом случае осадок бы остался, а теперь, после разговора с ним, граждане как всегда довольные расходятся по домам.

Жеребец удовлетворенно откинулся на своем сиденье и потянулся. Не вышло – корсет помешал. Это неприятное тянущее ощущение сразу напомнило о процедурах, на которые он должен был явится еще два часа назад. Сегодня, вроде, не магические. Бон-Бон будет недовольна…

Стоп. Чего-то он вообще о ней думает?

Потому что она, по идее, ответственна за соблюдение им режима.

А он так ее подводит.

Ну, так иди быстрее.

-
— Ты не подумай, будто я против – хотя чего уж там говорить, касательно опытности у меня конкретные сомнения. Точнее их практическое отсутствие в ее практическом отсутствии – но все-таки, почему сейчас это делаешь ты, а не Док?

— Тебе никто не говорил, что ты параноик? – недовольно отдуваясь, поинтересовалась кобылка. Как будто подслушала его мысли – на правый бок.

— Неоднократно – Биг Мак послушно повернулся – профессиональное заболевание.

— Агась – ее копыта начали обрабатывать новый участок.

— Так я услышу ответ на свой вопрос? – подождав несколько минут, потеребил собеседницу заместитель мэра.

— Агась – с невозмутимым видом отозвалась Бон-Бон, не прекращая работы.

— Ну и?- все-таки хочется узнать.

— А я-то надеялась, что ты задашь вопрос в традиционном стиле – она на мгновение отвлеклась, чтобы вытереть лоб полотенцем и взглянуть на схему – ну, сам понимаешь: «агась» в вопросительном тоне.

— Агась? – послушно спросил Макинтош – а теперь я жду ответа.

— Хорошо-хорошо – устало улыбнулась кобылка – твою бы настойчивость да на доброе дело…не важно. Док нынче немного не в себе. Ну, как всегда, перед праздником.

Жеребец скрипнул зубами от очередного напоминания. Хотя это еще и навело его на мысль, что возможно Бэрри действительно использует для своих настоек лесные трофеи – все-таки должна же быть причина, по которой ее напитки появляются только после возвращения из похода. Впрочем, может она это делает по идейным соображением: в конце концов, не будь тогда в пределах досягаемости ничего спиртного, то она бы и не напилась. Кто знает, как бы все вышло…

— Ай – от неожиданности он вскрикнул – за что?

— Ну, во-первых: все равно бы пришлось, так как это часть процедуры. Я так думаю, во всяком случае – задумчиво отозвалась Бон-Бон, сверяясь с рисунком на стене – а во-вторых: минуту назад ты выпрашивал у меня ответ на вопрос, а как только я начала рассказывать опять погрузился в себя. Неприятно, знаешь ли.

— Значит, кое-кому нужно научиться рассказывать интереснее – ответом был новый рывок, однако на этот раз никаких позорных восклицаний от него не дождались. Впрочем, не стоит больше испытывать судьбу – все. Сдаюсь. Так что же с Доком?

— Да, ничего, в общем-то – с той же опасной задумчивостью поглядывая на его правую ногу, ответила медсестра – ходил тут, качался, приставал ко всем со странными вопросами, а не найдя ни одного пони, которым эти темы были бы интересны, громогласно заявил, что идет к Бэрри Панш за новой порцией обеззараживающей жидкости. Ничего, через пару дней придет в себя, как и прежде. На живот.

— Агась – Биг Мак осторожно повернулся – а что за вопросы?

— Да, ерунда какая-то – отмахнулась Бон-Бон – что-то про формальную этику, ответственность и свободу личности, взаимоотношения общества с государством и тому подобное. Ничего интересного.

— Ну, я бы не был столь…- ему пришлось снова стиснуть зубы, пережидая всплеск боли – а все-таки, разве ты когда-нибудь до этого занималась…массажем, за неимением лучшего слова?

— Нет, но разве это так важно? – медовым голосом пропела медсестра, дергая его и с другой стороны – уже не раз видела, как это делают другие. Ничего сложного. Я из тебя сделаю конфетку.

— Агась. Так вот, стало быть, что там было кроме сахара…- жеребец чуть не взвыл, а она, ничтоже сумняшеся, сверилась с висящей на стене схемой, провела еще несколько раз копытами вдоль хребта и завершила сеанс хлестким шлепком по крупу – вставайте, пациент.

Когда красный как рак Биг Мак поднялся, его взору предстала в той же мере румяная Бон-Бон. Ситуацию нужно как-то выруливать.

— Что на обед?

-
— Значит, Арчер никогда не получит возможность служить в страже. Просто потому, что она кобыла и стреляет из неиспользуемого в армии лука, а ее желание – просто глупая мечта так и не вышедшего из детства подростка – чуть ли не прошипела медсестра – я правильно все поняла?

— Агась – мрачно ответил Биг Мак.

Надо было заранее договариваться не говорить об этом «деле Арчер». Хотя, скорее всего, все равно бы не помогло: Бон-Бон явно зациклилась на нем. Вполне вероятно, что это какой-то девчачий заговор. Обидно.

— Это столь же верно, как тот факт, что Страшила – маньяк, который, конечно, обладает многими полезными навыками и мог бы быть полезен, если бы не опасность самого нахождения рядом с ним. Этому не имеющему ничего святого монстру нет места в Понивилле – взгляд мог бы прожечь стену – так?

— Агась – если существует «злой способ» поглощения сена, то Макинтош наверняка его сейчас и демонстрирует. С чего вообще они начали разговаривать об этом иностранце?

— Все это зиждется на твоем непогрешимом знании всего на свете и опыте поколений – что-то в этих хитро сощуренных глазах его беспокоило — твое мнение совершенно и неизменно.

— Агась – уже осторожней подтвердил заместитель мэра, доедая предоставленный ему вне расписания обед.

— Отлично – в мгновение ока лицо из хищного стало традиционно ироничным, а во взгляде зажглись искорки – как я вижу, ваш прием пищи закончен. Пройдемте, гражданин.

Она потащила его на второй этаж, даже не позаботившись убраться. Очень нетипичное для нее поведение. Впрочем, место, в которое его затащили, также выглядело очень подозрительным. В первую очередь – своей абсолютной непримечательностью. Обычная комната в госпитале. Пустая. Кровать застелена, окно открыто.

Как только они вошли, Бон-Бон закрыла дверь и осторожно направилась к постели. В голове только-только начали формироваться параноидальные мысли касательно ее намерений, когда она приподняла этот довольно-таки увесистый предмет обстановки и тихо сдвинула в бок. В полу была дыра.

Кобылка посмотрела в нее и усмехнулся. Затем повернулась к ничего не понимающему жеребцу, приложила копыто к губам, подмигнула и кивком подозвала присоединится.

Внизу была еще одна обычная комната. Только менее аккуратная, так как в ней определенно кто-то жил. Биг Мак оглянулся на свою спутницу и попытался показать ей, что думает о подглядывании. Ответом была ироничная улыбка и напоминание о чуть не ежедневном подслушивании разговоров у детской площадки. Как-то слишком часто он в последнее время краснеет.

Так что пришлось-таки ему потеснить кобылку и встать так, чтобы увидеть обитателя нижней комнаты.

Страшила. Что ж, этого можно было ожидать.

А вот его занятия в данный момент – вряд ли.

Честно говоря, сначала заместитель мэра не поверил своим глазам, хотя мозг сразу указал на высокую вероятность происходящего, так как оно отлично объясняло доносившиеся снизу звуки. В конце концов, двум-то органам чувств он вполне может доверять. Однако тяжело поверить в то, что идет в разрез со сложившейся картиной мира.

Дело в том, что иностранец был не один.

И вел себя совершенно иным образом, чем обычно.

Конечно, сверху через дырку точно не скажешь, однако если бы кто попросил его охарактеризовать действия Страшилы одним словом, то это было бы «нежность».

Скотина.

Проблемы с общением.

— Откуда там вообще взялась эта животина? – шепотом поинтересовался Биг Мак, убедившись в бесперспективности передачи вопроса невербальным путем – кто-то принес?

Кобылка покачала головой и указала на окно в их комнате. Разумеется.

Он еще раз, пристальнее, всмотрелся в объект.

Обычная сильно побитая жизнью кошка, трехцветная, что указывает на явно неблагородное происхождение. Скорее всего, перед ним «коренная» понивиллька – вряд ли кто-то из вновь приехавших захотел бы тащить с собой такую образину. Во время первой войны домашние животные чувствовали приближение тварей, но если собаки лишь плотнее прижимались к не уехавшим вовремя хозяевам, да жалобно скулили, то эти измельчавшие тигры достаточно быстро взяли свою судьбу в собственные лапы.

То есть, просто сбежали. Именно так: ко времени полной эвакуации, во всем городе не было ни одного члена кошачьего семейства, хотя по идее, их-то должно было быть вдвое больше, чем пони – ведь оставшиеся упрямцы были, в основном, стариками, а представители этой категории населения любят кошек как никто другой.

Впрочем, в эту аксиому надо бы внести поправку, так как обитающий этажом ниже жеребец вряд ли может быть отнесен к потенциальным клиентам дома престарелых. И судя по всему, дикий и совершенно неприглядный вид конкретно этого зверя его нисколько не волнует. Откровенно говоря, Биг Мак удивился, увидев столь ободранную животину в Понивилле, хотя вполне может быть, что он и раньше видел подобных ей или даже эту самую кошку – просто не обращал внимания. Все-таки они официально не считаются чем-то опасным. Вот так и бегают неведомо откуда взявшиеся дезертиры, вернувшиеся на старое место кормежки, только когда опасность уже миновала и внезапно не обнаружившие заботившихся о них пони на месте.

Макинтош вдруг поймал себя на мысли, что как-то уж очень негативно относится к кошачьим. Это ведь просто животные, которые вряд ли могут быть сочтены предателями – они просто следуют своим инстинктам. К тому же, эти комки шерсти скорее заслуживают уважения за свое успешное выживание во время прохождения тварей, так как дети Создателя зачастую не оставляли после себя ничего живого, включая леса. Нет, она не придавались бессмысленному разрушению. Просто ели. Порой даже мох с камней. Лучше не думать об этом.

Да и вернулись кошки в Понивилль отнюдь не как просители. Скорее подобно завоевателям или, по крайней мере, как шпионы. Одичали совсем – сперва все как один держались от вернувшихся горожан на порядочном расстоянии, а на любые попытки пообщаться поближе отвечали демонстрацией клыков и когтей. Увы, жеребята не склонны понимать намеков, поэтому в определенный момент еще старый мэр подняла проблему этих надоедливых зверей на повестку дня.

От уничтожения их спасли крысы с мышами, которые уже с первым урожаем начали портить кровь разумным обитателя городка, а прирученных истребителей грызунов категорически не хватало. Так что, после некоторых медицинских процедур, их оставили в покое. Большую часть со временем разобрали по домам – сложно остаться диким и необузданным, когда тебе предлагают столько вкусностей.

Можно сказать, что один раз эти животные даже спасли город: тогда набежало великое множество мелких – втрое меньше теперешней «гусеницы» — тварей, которые были на редкость кусачи, а место укуса болело потом несколько часов. Мечом или копьем бороться с ними было бессмысленно, жечь что-либо в городе не представлялось возможным, обычные средства от насекомых, естественно, не помогали.

Добавьте еще в картину способность мелких чудовищ без проблем лазать по стенам, не тонуть в воде, спокойно относится к высоте и вы получите всю панораму опустившейся на Понивилль трагедии. А вот кошкам сложившееся положение пришлось явно по вкусу и они устроили наглым вторженцам локальный геноцид. Нет, пушистые машины для убийства никого не ели, но вряд ли тварям было от этого легче. В итоге, при посильной поддержке пони, очередная пакость леса была отбита.

После проявленного героизма была как-то неудобно выгонять так и не расставшихся со свободой животных, поэтому их просто оставили без внимания. Судя по отсутствию ошейника, это одна из них. Почти спокойно дает себя гладить уже явно познакомившейся с ее когтями ноге и даже кажется, мурчит при этом. А обладатель конечности, неслабо окровавленный, улыбается с совершенно несвойственным ему видом.

Удивительно. Ни разу за все время их знакомства Страшила так не выглядел.

Ни тебе, понимаешь, злобы ни привычной в мирном состоянии мрачности.

Просто искренне радующийся жизни пони.

Зрелище прямо-таки завораживало.

-
— Ну и где твой монстр теперь? – вывел его из прострации шепот Бон-Бон.

От неожиданности Биг Мак дернулся и чуть не ударил головой ей в челюсть.

Она жестами показала, что пора бы уже и честь знать. Да и откровенно говоря, ничего особо интересного в дырке не демонстрировалось: иностранец просто продолжал гладить кошку, имея при этом удивительно расслабленное выражение лица. Приятно конечно видеть такое умиротворение, однако ему действительно пора завязывать.

Бесшумно поставив кровать на место, он тихо проследовал за медсестрой из комнаты.

— Ну как? – ехидно поинтересовалась она, едва закрыв дверь – комментарии, надеюсь, будут?

— Кошка больно драная – после некоторого раздумья отозвался Биг Мак, направляясь в сторону своей палаты.

— Глубокомысленно – одобрила Бон-Бон, уже привычно семеня сбоку – а еще?

В этот раз тишина была подольше.

— Дыру сама делала?

Раздавшийся тяжелый вздох доставил Макинтошу немалое удовольствие.

— Нет, она там уже давно – уже самой двери кобылка вдруг преградила ему путь и выжидающе посмотрела прямо в глаза – скажи, ты ведь не против поделиться со мной своим мнением?

Биг Мак понял, что это провал. Один из тех самых случаев, когда ответ в итоге одинаков, скажи ты «неа» или «агась». Но выход есть всегда.

— Без комментариев – он быстро обошел явно пораженную его остроумием медсестру и прошмыгнул в свою комнату, закрыв дверь.

Ломится в нее никто, по счастью, не стал.

Еще даже не закатный свет солнца, а также до сих пор непривычное тянущее ощущение корсета достаточно скоро показали ему всю безнадежность ситуации, в которую он сам себя только что загнал. Когда Макинтош капитулировал и самостоятельно открыл свою единственную защиту от внешнего мира, Бон-Бон стояла во всеоружии: шапочка надета, платье оправлено, донельзя ехидная улыбка — на губах.

Понурившемуся жеребцу ничего не оставалось, кроме как сделать приглашающий жест внутрь. Войдя, она сразу закрыла дверь, отрезав ему последний путь к отступлению. После чего спокойно проследовала к его кровати.

— Почему бы вам не присесть? – она хлопнула по месту рядом с собой.

Биг Мак страдальчески посмотрел на нее исподлобья и занял место напротив, сев прямо на полу – в корсете ему требовалось куда больше места, а изогнуться получалось значительно меньше.

— Ой, прости, я совсем забыла – с нее мгновенно слетела вся спесь, а сама медсестра столь же оперативно освободила кровать – вот, пожалуйста, ложись.

Надо сказать, что эта перемена пришлось ему по нраву. Еще как.

— Не стоит, я лучше здесь посижу – улыбнулся Биг Мак – тогда тебе рано или поздно станет стыдно, что ты заставляешь несчастного, больного жеребца столько времени сидеть на полу ради каких-то глупых, никому не нужных вопросов.

— Ну-ну – хмыкнула кобылка, частично возвращая себе ехидное выражение и вновь усаживаясь на кровать – итак, я жажду услышать ваши комментарии.

— Повторяться можно? – попытался он выиграть себе немного времени на построение логических цепочек, однако суровое качание головой пресекло эту попытку – а попросить помощь у зрителей?

— Валяй, проси – ухмыльнулась допрашивающая.

— Скажи, а давно он так? – тьфу ты, вместо выработки стратегии внимание совершенно не к месту перешло на разглядывание собеседницы.

— Не знаю. К тому моменту, как мне об этом рассказала коллега – вновь нотка гордости – он уже вполне целенаправленно приманивал этого дикого зверя своим рационом и даже явно успел поближе пообщаться с ее когтями. Забавно – всего-то позавчера едва шевелился, а как увидел этот клок меха, так чуть с постели не встал. Вот что кошка животворящая делает – копыто было поднято вверх с небольшим опозданием, но впечатления это не испортило.

— А как у них все это происходило? – вопрос какой-то двусмысленный получился, лучше уточнить – в смысле, она же дикая, а он ее уже гладит.

— Ну, откровенно говоря, не такая уж она была и неприрученная – почему-то слегка смущенно отозвалась Бон-Бон – так-то я ее и раньше видела, подкармливала даже, пока Док не видит. Вот только домой брать столь…непрезентабельную кошару мне не хотелось. Как и всем остальным, судя по всему.

Ну и чего тут стыдится?

У этой зверюги, судя по обилию ран на пациенте, характер далеко не сахарный, да и вешний вид легче всего описать как «истрепанный и грязный клок шерсти».

Кому такое даже трогать захочется?

Разве что столь же уродливому и неуравновешенному пони.

— Скажи, а…

— Помощь зрителей официально закончилась — перебила она Макинтоша – я жду выводов.

И пристально уставилась на него, явно показывая свою заинтересованность в его мнении. Вот только сказать-то нечего: он все это время пялился на ее медицинскую форму. Что ж, правда – лучшая политика.

— Тебе очень идет этот халат – выдал он уже давно маячившую мысль.

Бон-Бон чисто машинально поправила упомянутый предмет одежды, при этом не сводя с него недоуменного взгляда. Наконец она хихикнула и патетичным тоном произнесла:

— Великая истина открылась мне сегодня – копыто вновь устремилось вверх – чтобы услышать от жеребца комплимент касательно твоей внешности необходимо всего-навсего припереть его к стенке более серьезной проблемой.

— Воистину, тебя ныне настигло просветленье – приличествующим моменту голосом поддержал Биг Мак – а теперь ты, быть может, покинешь меня, дабы нести свет сего тайного знания другим?

В наступившей тишине кобылка осторожно соскользнула с постели.

— Признаю, это был одна из самых изящных попыток отшить кобылу из всех, что когда-либо слышала – немного грустно улыбнулась собеседница – давно пора было догадаться, что мое общество тебе неприятно…

— Что ты, напротив – оно мне весьма по нраву – поспешил развеять эту иллюзию заместитель мэра – просто не в тот момент, когда ты с такой настойчивость пытаешься вырвать из меня столь интересующие тебя сведения.

— Что ж, ладно – на ее лице вновь появилась ирония – но хотя бы скажи, почему тебе так тяжело дать мне, на мой взгляд, очевидный ответ?

Снова молчание. Слишком долгое – улыбка на ее лице опять начала исчезать.

— Видишь ли, для меня все далеко не так просто – наконец со вздохом выдал Биг Мак – мне всегда было очень тяжело менять собственное мнение о чем-либо, тем более негативное и устоявшееся. Этот новый мир не часто заставляет так делать. Обычно все наоборот. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Что ж, в таком случае не буду тебя торопить – она ласково улыбнулась и потянулась е нему.

Сперва казалось, что копыто движется к лицу, однако затем его траектория изменилась и в итоге оно просто похлопало его по плечу. Биг Мак почувствовал смутное разочарование.

-
Он наконец нашел эту палату.

Проблема была в том, что Макинтош по старой памяти искал охранника у входа, которого в этот раз, естественно, не было – ведь его никто не ставил. Заместитель два раза обошел весь госпиталь, тем самым вызвав у работавшей в кухне Бон-Бон легкое беспокойство. Однако ничто, даже он сам, не способно сдержать его, когда Биг Мак придумал какой-нибудь план. В итоге искомая дверь была найдена. Вот только касательно дальнейших действий вроде было несколько вариантов, которые вылетели у него из головы за время раздраженного поиска пропавшей комнаты.

Причем злость на свою глупость никуда не ушла. Она и сподвигла главного по безопасности не тратить время на вспоминание ранее построенные пути диалога, а просто открыть дверь. Даже без стука. Впрочем, вряд ли он бы ему помог. Эта зверюга мгновенно взвилась и подскочила к окну, по пути оставив очередную партию царапин на гладящей ее ноге. Уже находясь на безопасном расстоянии она выгнулась и зашипела на присутствовавших в комнате пони. После чего удалилась, гордо подняв местами лысый хвост.

Вот скотина.

Вполне естественно, что после такого начала никакой положительной реакции от пациента ожидать не приходилось. Однако иностранец в который раз удивил Биг Мака: дружелюбно кивнул ему и начал обрабатывать свои раны с помощью заботливо оставленной на столике рядом баночки. Спокойно, размеренно, умиротворенно.

— Эм…привет? – Макинтош вспомнил, зачем пришел и попытался завязать диалог.

Новый кивок и больше ничего.

— Просто зашел спросить, как у тебя дела – он, не спросив разрешения, сел напротив кровати.

Недоуменный взгляд.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Здоров ли? – не самый умный вопрос.

Пожатие плечами, неуверенный кивок, возврат к предыдущим действиям.

— Агась – все-таки неудобно с ним разговаривать – это хорошо.

Биг Мак замолчал, решив дать «собеседнику» возможность закончить обработку ран. Чтобы как-то скоротать время, начал оглядывать комнату. Все как наверху, только видно, что используется. Личных вещей не видно, кроме одежды, которая уже на нем, несмотря на его лежание в кровати. Ну, при таком-то уродстве комплексы вполне естественны: ожог на пол тела – это тебе не вскочивший на губе прыщик.

Объект наконец закончил и, уставившись на посетителя, что-то прогавкал с довольно-таки мирной усмешкой. Пора начинать.

— Я тут слышал, будто ты любишь кошек – Макинтош указал на окошко.

Улыбка стала шире и пришелец энергично кивнул.

— Агась – мысли опять вылетели из головы – а почему?

Целая пантомима, включающая в себя сцены поглаживания, жалкую попытку имитации мурлыканья, изображение грызуна с последующим самосъедением и прочие общеизвестные факты.

— И все? – уже всерьез заинтересовался Биг Мак. Такие обычные критерии как-то совсем уж не вязались с образом Страшилы.

Тот усмехнулся, покачал головой и уже начал что-то показывать, но почти сразу опустил копыта и надолго задумался. Наконец он взял свечу, стоящую на столике рядом и зажег. Затем показал на огонь, указал на себя и изобразил копытами нечто большое.

— Ты хочешь большого огня? – удивленно уточнил заместитель мэра.

Иностранец скривился повторил предыдущие жесты, после чего задул свечу и прижал ее к своей груди, еще раз показал нечто большое и как бы язычки пламени.

— Ты горишь внутри? – высказал предположение посетитель, на что последовал энергичный кивок.

Лицо лежащего приняло зверское выражение, его мышцы напряглись, а копыта начали молотить воздух, как будто избивая кого-то, а затем была повторена часть с огнем.

— Ты хочешь кого-то побить? – снова подбородок к шее, хотя и не так уверенно.

Теперь копыта двигались будто втыкали что-то в пространство и кидали.

— Убить? – утвердительно кивнул Биг Мак и «собеседник» повторил его жест.

Потом были еще надрезы со смехом, дерганные движения, изображение, будто кто-то вопит…

Проще говоря, внутри их гостя жила жажда причинять окружающим боль и смерть. Он сам ее осознавал.

— Ну а при чем тут кошки? – поинтересовался главный по безопасности.

Еще одна усмешка, более добрая и попытка изобразить нечто еще более непонятное. Страшила поднял правую ногу и скорчил страшное лицо, изобразил рык и чей-то жалобный писк. На левую он «мило» улыбнулся и замурчал. Затем развел копыта и с легким щелчком свел их обратно. Потом были движения как-будто он набирал воду и гасил ею извивающуюся у груди конечность.

— Они тушат твой «огонь»? – пришлось повторить попроще, тогда он кивнул – просто благодаря своей противоречивости?

Нечто вроде кивка-покачивания. Вероятно, это значит «отчасти». Парень снова задумался, однако в этот момент их беседу прервали – пришла медсестра для проведения процедур.

Он обещал зайти еще.

Значимость.

Ее порой так сложно доказать.
К сожалению, скорость подачи, скорее всего, снизится — меня наконец-то нагрузили на работе, да еще и невралгия вовсю о себе напоминает. Впрочем, все по воле Божьей.

Биг Мак вышел из госпиталя в глубокой задумчивости.

Чисто машинально взглянул на небо и отметил про себя, что «обедал» чересчур долго – возвращаться придется уже через несколько часов. То есть, провести рекогносцировку и закрепляющую эффект воспитательную работу не удастся. Что ж, не последний день живет. Тем более, что необходимо признать – этот странный «разговор» вполне оправдывал затраченное на него время.

Огонь в груди.

Кто-кто, а Макинтош мог это понять. Его самого как-будто жгло изнутри как минимум дважды: после объявления о капитуляции и когда умерла Черили. В первый раз он не смог присоединиться к Сопротивлению – необходимо было время, чтобы зажили раны и жеребец научился жить лишь с половиной кругозора. Тогда пламя погасили заботой и нежностью, зато в следующий раз…

Биг Мак чуть не погиб и едва не затащил с собой в могилу соратников, а значит – и весь Понивилль. Та экспедиция в лес была настоящим преступлением против его сограждан. Ни подготовки, ни плана, ни запасов. Даже ясной цели и той не было. Они хотели отомстить и ничего более. Слава Твайлайт, что среди них нашлись те, кто не позволил ненависти поглотить сознание. Эти пони были храбры вдвойне и доказали это также дважды: сперва, когда отважились не бросить солдат, обезумевших от гибели близких и затеявших самоубийственный поход. А во второй раз – при их паническом бегстве.

Очередной тяжелый вздох. Этот огонь удалось погасить, да и то не до конца, лишь кровью его друзей, пролитых, чтобы он выжил. В тот момент Биг Мак, стоя на краю проклятого леса в окружении таких же трусов и уже не слыша криков оставшихся позади, обещал, что не отбросит их жертву и будет жить если не ради себя, то на благо Понивилля. Многие из бежавших также дали эту клятву. Хотя бы для того, чтобы память о погибших осталась в будущих поколениях.

Макинтош вдруг усмехнулся: и почему им тогда не встретилось ни одной кошки? Десятки жизней были бы спасены, появись перед ними хоть одна из этих мелких тварей и загаси пламя внутри.

Он насмешливо покачал головой, представив себе колонну обвешанных оружием и почти свихнувшихся от жажды крови понивилльцев, с умиленными лицами останавливающихся перед ободранным представителем семейства кошачьих. Обнимашки, сюсюканье и художественное расчесывание гривы копьями прилагаются.

Все-таки этот парень – псих. Нашел себе, понимаешь, огнетушитель. Впрочем, его душевное состояние и раньше было очевидно, однако нужно признать, что Страшила все-таки не настолько повернутый на насилии маньяк, каким его все представляют. После кошкотерапии перед Макинтошем был вполне вменяемый и, откровенно говоря, даже приятный собеседник. Вот только надолго ли хватит этого заряда умиротворенности? Да и можно ли ему доверять?

Искренне сомневаюсь, что природу можно изменить всего лишь один раз пообщавшись с измельчавшим тигром.

— Приветствую вас, мистер Эппл – раздалось откуда-то сбоку – не могли бы вы уделить мне немного своего драгоценного времени?

Биг Мак дернулся и огляделся.

О Луна! Да что ж с ним такое происходит – скоро вообще начнет реальность игнорировать.

— Слушаю вас, мисс главный алхимик – обернулся он к Бэрри.

— Замечательно – она улыбнулась – мне нужна ваша помощь.

— Грубая мужская сила? – поднял брови Биг Мак – или экспертиза?

— Второе, естественно – она легонько похлопала его по корсету.

-
Раздался громкий хруст и сразу за ним – победный клич Колгейт:

— Дорогу дантистам!

Он наконец отвлекл Биг Мака от бессмысленного созерцания. Ассистент успешно вырвала последний на сегодня шип, пусть он и занял у нее втрое больше времени, чем все остальные. Эти странные, чрезвычайно прочные органические образования по большей части пойдут на продажу – ну не умеют понивилльцы их обрабатывать. Жалкая кучка остающихся в городе будет работать как клинья.

Забавно, а почему это ему прежде не приходила в голову мысль об использовании их в качестве оружия? Нет, баллисты-то уже давно частично тварные, но почему бы не прицепить, например, когти в качестве наконечников для копий? Ах да, святотатство.

Ужас, одним словом.

Надо всем рассказать, до чего довел Понивилль этот фигляр Б М Эппл.

Срочно поговорить с кузнецом. Наверняка будут какие-нибудь дополнительные проблемы, а этот энтузиаст как пить дать уже пытался учудить нечто подобное и сможет указать на подводные камни…

— Только посмотрите на него – раздался недовольный голос Бэрри – стоит мне только отойти, как он уже на мою ассистентку заглядывается! Смотри – ведь все Бон-Бон расскажу.

Ему стоило немалых усилий повернуться медленно и задать вопрос спокойно:

— А при чем тут она?

Сиреневая кобылка ехидно улыбнулась:

— Ой, да ни при чем, просто так вспомнила – дабы лишний раз продемонстрировать чистоту своих намерений она развела копытами в стороны – только и ты не забывай, что Колгейт уже не первый год замужем, в отличие от меня.

— Агась, значит Док где-то поблизости – не менее язвительно констатировал заместитель мэра – не покажешь, а то мне надо перекинуться с ним парой слов?

— Можно, после того, как услышу результаты экспертизы – подмигнула ему главный алхимик.

— Справедливо – кивнул Биг Мак и постарался объяснить свои домыслы касательно способов отделения «жира» от «кожи». Так-то Бэрри и сама отлично их знает, но эта тварь почему-то не хотела делится с победителями своими богатствами. У них вечно было что-то новое, пусть обычно и почти незаметное. Чудовища развиваются очень быстро и для эффективного понимания и использования этих изменений требовались совокупные знания всех имеющих с ними дело понивилльцев. Так что наличие здесь Дока наверняка связано не только с настойками. А вот Макинтоша, судя по всему, позвали напрасно.

— Добрый вечер, мистер Эппл – поприветствовал его почти трезвый врач, поднявшись от заваленного обрезками тел стола – я слышал, вам от меня что-то нужно?

— Откровенно говоря, мне просто хотелось сбежать не роняя своего авторитета, сколь бы незначителен он не был – честно признался заместитель мэра – ну а заодно ответить Бэрри той же монетой.

— Не понял – сделал удивленное лицо единорог.

Какое-то время они обменивались недоуменными взглядами, пока доктор наконец не отвернулся. Кажется, он даже порозовел.

— Раз у вас нет ко мне вопросов, то вынужден откланяться – Док обернулся к столу.

— Да нет от чего же, вопросы есть – Стэйбл выжидающе уставился на него – когда свадьба?

Еще одна пауза, только теперь Биг Мак широко улыбался, а его собеседник сильно хмурился. В этот раз первым сдался провокатор.

— Без шуток: рано или поздно, но тебе придется-таки что-то решать – не оборачиваясь, промолвил заместитель мэра – и мой тебе совет: лучше рано, а то потом может быть действительно поздно.

— Голос опыта, не иначе – глухо отозвался единорог – все?

— Нет, раз уж я и так тебя отвлек, то мне надо еще пару вопросов у тебя выяснить – уже нормально произнес красный жеребец – по поводу добычи и раненных…

-
Ладно, в конце концов, вечер прошел не совсем бессмысленно. Хотя, если бы не подкалывал Дока, то удалось бы сделать еще больше. Впрочем, и без того все уже, в принципе, схвачено. Из прямых обязанностей осталась только рутина да еще одна вдохновляющая речь для полного уничтожения внеслужебных отношений на службе. По крайней мере, до следующего раза. На стройке он не нужен, ибо там работы немного и требуются исключительно специалисты. Так что он может со спокойной душой долечиваться – это время, между рейдом за яйцами и сезоном, всегда было чем-то вроде отпуска, который Макинтош обычно проводил за планированием и подготовкой обмундирования и оборудования. Кстати…

— Поздравляю с наступающим праздником! – раздалось снизу и в поле зрения вошел какой-то очень знакомый жеребенок.

Макинтош с трудом удержался, чтобы не скривится или не выдать свой фирменный тяжелый вздох. Все-таки детеныш поздравил его от чистого сердца. Да и «агасем» тут не отделаешься.

— Спасибо – максимально вежливая улыбка.

— Можно сделать вам подарок? – из неведомых глубин на свет явился маленький, по его меркам, но все же довольно симпатичный букетик – я, конечно, понимаю, что еще рано, но если буду держать их до праздника, то они засохнут.

Железная логика.

— А почему ты вообще…я хотел сказать, спасибо, очень приятно – красный жеребец осторожно принял подношение. Глаза малыша аж засветились, а из-за угла донеслось хихиканье.

В голове Биг Мака зашевелилось подозрение.

— Если вам самому они не понадобятся, то вы всегда сможете подарить их вашей «очень особенной пони» — с трудом из-за пробивающегося смеха заявил жеребенок и поспешил доложить своим товарищам об успехе операции.

Он почесал затылок: и что это было?

Видно новое поколение детишек хочет продолжить славную традицию форсирования отношений взрослых. Вот только с кем его пытаются свести на этот раз? Впрочем, ответ, скорее всего, очевиден – слухи ходят уже достаточно давно, а тот факт, что именно она ухаживает за ним в госпитале, наверняка сделал их «официально подтвержденными». Ну что ж, пусть болтают – все равно с этим ничего не сделать. Однако не стоит давать им лишних поводов.

Главный по безопасности испытующе посмотрел на букет. Придраться, вроде бы, не к чему: сделан старательно и со вкусом – видно в заговоре против него участвуют еще и девчонки. Стебли не оборваны, а подрезаны, ленточка приличная. И что мне с ним делать?

Может, подарить начальству? Мэр наверняка будет рада, тем более, что с тех пор, как она стала главой города, все как-то резко перестали видеть в ней кобылку. Во всяком случае, ему так кажется.

Ноги уже было направились в сторону мэрии, когда он вспомнил о чрезвычайно малой вероятности ее нахождения там. Во-первых: уже вечер, ну а во-вторых: его начальница сейчас наверняка бегает по всему городу, чтобы подготовить идеальное празднование. Конечно, нынче это сделать куда легче, чем десять лет назад – народу стало куда меньше, да к тому же он на порядок организованней. Просто склонность к перфекционизму как всегда помешает ей пойти на компромисс, а лучшее, как известно – враг хорошего.

Ладно, оставим все эти проблемы на ее совести. В любом случае получится здорово, а уж насколько не так важно. Правда очень хотелось бы, чтобы мадам мэр вновь приняла личное участие в музыкальном сопровождении – все-таки в последнее время ей не часто удавалось отдавать дань своему призванию, а такой талант никак нельзя зарывать в землю. Пусть даже и не все его понимают.

Может тогда преподнести этот букет Бэрри? Она порадуется, а заодно и Дока подстегнуть. Хотя нет – наш главный алхимик никогда не была особа падка на подобные подарки, а единорог может и обидеться, что чревато. Особенно когда сам лежишь в его госпитале.

Да и вообще, преподносить такие подарки «чьей-то» кобылке не стоит, как минимум из мужской солидарности – сразу пойдут упреки своему жеребцу в стиле «ты мне ничего не даришь, а вот…». Причем даже если нет, то любой приличный представитель сильного пола наверняка все равно ощутит нечто подобное. Значит, Колгейт также отпадает.

Арчер решит, будто я пытаюсь от нее откупится. Или заглаживаю вину. А может напротив – намекаю, чего хочу за свое согласие…

Биг Мак поморщился. Не дай Луна прослыть таким уродом.

Не вариант.

Забавно, какой это оказывается тяжелый труд – найти получателя для цветов. Выбрасывать – глупо, у себя оставить – бессмысленно.

В мозгу выкристаллизовался единственно верный вариант, а в груди появилось ощущение, будто он опять бросается в пролом.

Пусть говорят, что хотят.

-
Кошка злобно посмотрела на него, зашипела и прыгнула в окно. Хозяин комнаты, видимо в данный конкретный момент как раз приманивавший эту неблагодарную скотину, уставился на незваного гостя с почти тем же выражением и что-то пролаял на своем языке. Визит начался явно хуже предыдущего. Хотя в этот раз он, по крайней мере, постучал.

Какое-то время стояло напряженное молчание. Чтобы как-то разрядить обстановку, Биг-Мак сделал очередную глупость – предложил Страшиле цветы. Увы, сразу вручить Бон-Бон букет не удалось – он просто не знал, где она обретается, а бесцельно ходить по госпиталю с этим подарком чревато возможностью быть неверно понятым. Так что в итоге, вместо вполне разумного оставления злосчастных растений в своей комнате, заместитель мэра с чего-то решил сперва зайти на беседу к иностранцу.

Впрочем, вполне вероятно, что сей акт был не таким уж неразумным: взгляд пришельца из откровенно раздраженного стал удивленным, а затем – насмешливым. Новые гавки были уже не столь неприветливо. По звучанию можно было предположить, что он сказал нечто скабрезное, хотя может это просто так показалось. В итоге, иноземец так и не принял дар.

Надо признать: заместитель мэра был ему за это слегка благодарен, так как уже твердо вознамерился преподнести подарок Бон-Бон и посмотреть на ее реакцию.

Однако сначала нужно расставить все точки над «i» с нашим фанатом кошек.

Макинтош вновь без спроса уселся напротив кровати и приступил к диалогу:

— В прошлый раз нам не дали договорить – лучше начать с того, на что он наверняка ответит – так в чем же последняя причина твоей любви к кошкам?

«Собеседник» поднял глаза к потолку, затем снова раздраженно взглянул на гостя, гавкнул пару раз, делал отцепляющие движения и кривился. Короче, демонстрировал то, как Биг Мак его достал. Нормальное поведение Страшилы – видимо кошкотерапия действует все-таки не очень долго. Достаточно скоро он понял, что посетитель без ответов уходить не намерен и задумался.

Наконец пришелец обвел вокруг себя копытом, потом отдельно показал на Биг Мака и видневшегося в окне пегаса, еще раз сделал круг. Выдал зверское лицо, что при его физиономии весьма просто, перевернулся на бок и осуществил рывок будто втыкает себе что-то в спину.

— Ты считаешь, что мы хотим тебе зла? – упавшим голосом поинтересовался главный по безопасности.

Полукивок.

Копыто на него, еще одно «не уверен».

Второе протянулось под первое и подергалось там, затем оба изобразили, как что-то стекает из носа, после чего правое было приложено к голове. Перерыв. Они оба вертятся вдоль головы. Злобный кивок.

Мудреная задача. Он повторял эти движения со все большей деталезованностью, однако ребус все никак не доходил до целевой аудитории. Минут через десять Страшила ругнулся, вырвал из своего куцего хвоста клок и прилепил его к губам, одновременно совершая нечто вроде воинского приветствия.

— Ты имеешь в виду моих подчиненных? – Мкинтош узнал наконец усатого ветерана, а пару мгновений спустя и караванщика, у которого грива была заплетена в косички. В начале похода, ясное дело – потом было уже не до этого.

Кивок и новый нож в спину.

— То есть, ты считаешь, будто мои соратники вели себя не по-товарищески – решил он смягчить формулировку, на что получил лишь непонимающих взгляд – ты думаешь, что они бросили тебя, так?

Подбородок к шее, злобная ухмылка и копыто по горлу.

Спокойно, продолжим диалог:

— Но причем тут кошки?

Ноги начали очерчивать какой-то широкий и высокий силуэт, который наверху расходился и переставал быть гладким. Потом были скалящиеся и щелкающие челюсти, изображения ударов, крупные неправильные овалы, странные звуки.

— Ты имеешь в виду лес и тварей, так? – кивок и обхватывание себя за туловище. Имитация дрожи. Затем кручение копыт вокруг висков.

— Ты их боишься?

«Да».

— Честно говоря, было не заметно – решил подольстится заместитель мэра.

Очередная злобная усмешка, внутренний огонь и будто кого-то бьет.

— Итак, кошки? – задал наводящий вопрос Биг Мак, на что получил международное движение «постой».

Копыто на посетителя, на себя, опять-таки универсальное «бла-бла-бла», хотя в его исполнении оно было несколько грубовато.

Знак вопроса, нарисованный в воздухе и пожатие плечами.

Снова указание на свою грудь и попытка обвести здание. Та же загогулина перед собой.

Потом был повтор леса, его подчинённых и ножа в спину, изображения, будто что-то выпадает из головы. Тарелки с остатками ужина. Все сопровождалось знаком вопроса.

Наконец подошли к сути – он начал делать поглаживающие движения и неумело мурчать, показал царапины. После чего принял торжественный вид, показал очередной знак препинания и дважды перечеркнул его.

— То есть, кошек ты ПОНИМАЕШЬ? – догадался Биг Мак – в отличие от всего остального.

Кивок. Кривая усмешка, выжидающий взгляд.

— Ну что ж, рад за тебя – заместитель мэра постарался отогнать излишний в данный момент мысленный образ — на самом деле, пришел я к тебе не только ради этого – очи к потолку и выражение шутовского удивления — мне нужно серьезно с тобой поговорить.

Усталый взгляд исподлобья. Честно говоря, подобное пренебрежение слегка раздражает.

Общение.

И суета вокруг букета.

— Мне, конечно, очень приятно – осторожно начала Бон-Бон – и я, разумеется, помню, что дареным цветам в зубы не смотрят, однако просто так сунуть кобыле букет без какого-либо объяснения кажется мне немного…нестандартным?

Биг Мак не реагировал, все так же глядя в окно и бессмысленно дергая корсет.

— Понимаешь, возникает ощущение, будто до всего должна догадываться сама, а это совсем не похоже на твою обычную патриархально-шовинистскую позицию – неловко продолжила жертва дарения – ты ведь понимаешь, что даешь кобылам слишком много воли?

Ноль внимания.

Что ж – медсестра усмехнулась — придется опустится до ногоприкладства.

Она подошла на достаточное расстояние и уже протянула копыто, когда ей в голову пришла новая идея, от которой усмешка превратилась в широченную и наверняка со стороны довольно-таки зловещую улыбку. Как говорится: «а почему нет?»

Бон-Бон тихо подобралась ближе и запечатлела на его щеке сочный поцелуй.

Эффект получился значительный. Ей даже показалось, будто откуда-то с улицы донесся восторженны вопль, однако наверняка утверждать не берется, так как если там что-то и было, то шум отпрыгнувшего Биг Мака все перекрыл. Конечно, по нему сложно что-либо сказать, но бывший кондитер готова биться об заклад, что жеребец покраснел.

— Ну, должна же я как-то отблагодарить тебя за этот прелестный букетик – ответила она на его ошеломленный взгляд – надеюсь, ты не против, если я помогу тебе снять корсет?

И, не дожидаясь ответа пациента, представитель медицинского персонала принялась за выполнение своей прямой обязанность. Кобылка аж зажмурилась, раз за разом перекатывая у себя в голове это словосочетание. Никогда бы не поверила, что настолько понравится быть «представителем медицинского персонала». Почему-то раньше, когда задумывалась о профессии медсестры, всегда представлялись всякие мерзости.

Бон-Бон поежилась. Да они действительно есть, однако, их не так уж и много. Пока, по крайней мере, к тому же «сложных пациентов» дают более опытным сестрам милосердия. Еще один эпитет, от которого у нее вдоль хребта проходит приятный холодок.

Пожалуй, самое лучшее во всей этой работе – возможность помогать пони, как бы банально это ни звучало. Лира одобрила бы.

Она грустно улыбнулась своим воспоминаниям и, распустив последний ремень, стянула с него корсет.

Забавно, наш храбрейший из храбрых, ну если не считать того бедолагу снизу, смотрит на нее с опаской. Или это ей только так кажется?

Нога сама потянулась и пригладила его растрепавшуюся после разоблачения гриву.

Интересно, что с ним такое?

Самое время выяснить.

Она покрутила у него перед глазами копытом и, убедившись в наличии реакции, уселась напротив:

— Ну давай, рассказывай.

— Давным-давно, в одной очень, очень далекой…- начал пациент нарочито монотонным тоном, ехидно на нее поглядывая.

— А нельзя ли с несколько более позднего времени? – прервала его Бон-Бон – и желательно, меньшего расстояния?

— Однажды, в магической стране Эквестрия было две царственных сестры, которые правили вместе и создали гармонию для…- заместитель мэра подмигнул.

— Эту сказку ты мне позже расскажешь, когда спать ложится буду – она ответила на улыбку – все-таки, что тебя так обеспокоило? Если не хочешь говорить или мое общество тебе в данный момент нежелательно – скажи, я пойму.

Собеседник задумался на мгновение.

— Неа.

— В каком смысле? – не поняла Бон-Бон – так мне остаться или уйти?

— Агась.

— Агась? – уточнила медсестра.

— Агась – глубокомысленно подтвердил Биг Мак.

— Хорошо – она сделала вид, что уходит.

— Все-все: сдаюсь – поднял копыта вверх жеребец – все скажу, только не уходи. Если тебе, конечно, никуда не надо – добавил он уже другим тоном.

— А вот возьму и уйду – сказано-сделано.

К тому моменту, как медсестра – ах, до чего же приятно так себя называть — вернулась с его ужином, пациент уже в достаточной степени осознал свою вину. Увы, она зашла в комнату как всегда – подносом вперед, что сразу выдало весь ее хитрый план и никаких извинений дождаться не удалось. Впрочем, они ей особо и не нужны, тем более, что просить прощения ему в общем-то и не за что.

Бон-Бон чувствовала какое-то странное удовлетворение, наблюдая за тем, как он ест. Конечно, манеры не идеальны, однако пробел в них лишь еще раз подчёркивает его мужественность. Сразу видно, что это пережиток походной жизни, когда до этикета никому нет дела и есть надо в первую очередь быстро, так как опасность подстерегает на каждом шагу. Причем она знала об этом не понаслышке – война не делала различия между кобылами и жеребцами, как не видели их и твари. Спасибо Селестии, что ей не пришлось скитаться слишком долго: когда они бежали от Опустошения, ее группу быстро нашли бойцы Сопротивления и отвели в лагерь для беженцев. Там было тесно, грязно и голодно, а пони порой вели себя хуже зверей, но он все равно был бесконечно лучше и безопаснее превращенной в поле битвы Эквестрии.

Хотя разве это была битва? Скорее бойня.

Во всяком случае, так рассказывают.

От грустных мыслей ее отвлек знакомый хруст.

Сердце затрепетало.

Биг Мак оказывается уже закончил с основным блюдом и принялся за ее печенюшки. Сложно передать, как ей было приятно, когда Док попросил начать производство «чего-нибудь способного поднять пациентам настроение». Увы, первый и самый желанный вариант – конфеты – был отвергнут как способствующий кариесу и тратящий много сахару. Эти консерваторы даже слушать ничего не желали и почему-то были твердо уверены, что «конфета» — значит карамелька. Невежды, если не сказать сильнее. Но против выпечки они ничего не имели. И вот тут началось наслаждение.

Впервые за годы в ее копытах оказалось настоящее, мощное и разнообразное оборудование, изначально предназначенное для приготовления пищи – не то, что в лаборатории Бэрри. И продукты…

Кобылка облизнулась, вызвав недоуменный взгляд кушающего Макинтоша, который впрочем, даже не заметила. Ее увлекли кулинарные грезы.

Основа – это, конечно же, сахар и мука. У нее они и раньше были, но о таком обилии оставалось только мечтать. Фрукты: относительно свежие, сушеные, даже иностранные. Видно что-то оставалось во время последней ярмарки, вот и решили добрать. Изюма, жалко, всего-навсего пара пакетиков – винограда у них и так кот наплакал, да и тот почти весь забирает Бэрри. Зато орехов завались. Говорят, выше по кантерлотской дороге он дико растет и караван сам набирает на обратном пути.

Однако это все мелочи, по сравнению с главным – кучей внешне неприметных порошков, корней и листьев, которыми госпиталь снабжается чуть ли не в первую очередь и уже потом что останется раздается горожанам.

По спине прошла дрожь.

Ах, какое это было сладостное мгновение, когда она запустила внутрь копыто и достала его – ИМБИРЬ…

ЗВЯК!

Она инстинктивно дернулась на звук только чтобы увидеть сконфузившегося Биг Мака, который, судя по всему, пытался вылизать миску из-под печенья. Бон-Бон почувствовала, как краснеет от столь изысканного комплимента, который стал еще приятней, когда жеребец, несмотря на уже постигшее его фиаско, снова потянулся за упавшей посудиной.

Но вот последние крошки были подобраны, а тарелки собраны.

Пришло время ответить на все.

— Прости, что вел себя столь…рассеяно – начал Биг Мак – просто я все это время пытался представить себе, каково это: внезапно очнуться с пустотой вместо памяти и огнем в груди. В месте, которое тебе совершенно незнакомо и чьи обитатели не понимают ни слова. К тому же всячески пытаются тебя бросить одного в смертельно опасном лесу даже после того как ты спас их всех, завалив огромного монстра. И в итоге, единственное существо, которое тебе понятно – это наглая, неблагодарная скотина.

Бон-Бон недоуменно посмотрела на наконец разродившегося речью собеседника. Ничего не понимаю. Кроме одного: если его срочно не затормошить, то мистер Эппл уйдет обратно в мир грез.

— А поподробнее?

-
-…вроде он согласился не мстить своим «соратникам» — в голосе Биг Мака проскользнул явный сарказм – на главный же вопрос «хочешь ли ты остаться в Понивилле?» Страшила ответил скорее положительно, нежели отрицательно. Такие дела.

Минута молчания.

— Да, хорошо вы поговорили – задумчиво отозвалась Бон-Бон, вместе с ним смотря в окно – душевно.

— Агась, кривляется он со всей душой – усмехнулся жеребец – да и в лае вроде появляется что-то понячное.

Она тоже слегка приподняла уголки губ – просто за компанию:

— И что же теперь?

— Пойду спать – пожал плечами Макинтош, за что его тут же легонько пихнули. Все-таки он все еще весьма слаб – понял-понял. Не знаю.

— ТЫ, да не знаешь? – шутливо удивилась кобылка, поворачиваясь к нему – а как же твое непогрешимое знание всего на свете и опыт поколений?

— Были торжественно слиты в унитаз – Биг Мак так же посмотрел на нее – тобой. Впрочем, не только: некая кобылка с ее фанатом кошек оказалась просто последним камешком. Но в любом случае это было круто: одной-единственной медсестре всего за сутки удалось сломать годами бережно строящиеся здание мировоззрения. Мой мир разрушен и я готов на любое безумство.

— Да ну, так уж и на любое? – в голове вспыхнула ярко-фиолетовая мысль. Губы уже собрались было воплотить ее в предложение, когда вечно стоящая на страже часть мозга поставила свой заслон. Тот самый, что раз за разом спасал ее и Лиру от глупостей и сумасбродств. Которому она была благодарна ни раз и ни два особенно если учесть, что единорожка вообще была лишена каких-либо тормозов.

Вот только сейчас собственно Бон-Бон была с ним не согласна. И в первую очередь – та ее часть, где жил кусочек подруги.

— Скажи…- как же тяжело идти против собственной натуры. Он так странно смотрит – а может…

— Агась?

Закатные лучи.

— Раз уж ты сейчас безумен…– самая ее суть борется с ней – то как…

В этих глазах ожидание. И терпение.

Железный занавес упал с жутким метафорическим грохотом.

Перед жеребцом снова стояла привычная, прагматичная и ироничная медсестра. Вот только предложение заканчивать надо.

— Как ты смог догадаться подарить мне цветы? – в его глазах мелькнуло явное разочарование, которое в тот же момент кольнуло и ее.

— Ну, откровенно говоря, сперва я хотел подарить ее мэру, но…- он осекся, а Бон-Бон резко посуровела. Букет вдруг стал на два порядка менее привлекательным.

Биг Мак, сразу понявший, какую глупость сморозил, начал неумело оправдываться, перескакивая с каких-то слухов к мыслям о некоем одиночестве. Она просто не слушала его. Вернее, отрешилась от того, ЧТО он говорит и сосредоточилась на том, КАК это сказано. Не самое обычное для нее состояние — в нормальном положении теперешний медицинский работник предпочитает пользоваться логикой и разумом. Просто вдруг появилось ярко выраженное чувство, изо всех сил советующее так не делать.

Надо сказать, что результат оказался весьма ободряющим. Цветы даже восстановили по крайней мере половину былой приятности. Вот только так просто он не отделается.

— Допустим, я тебе верю – прервала Бон-Бон становящийся все более отчаянным поток объяснений – но все-таки ты должен признать: у тебя с мэром что-то есть.

Макинтош поперхнулся:

— А то, что я постоянно с ней спорю, разве не достаточное опровержение?

— Напротив – это есть первейший признак сердечной привязанности – внутренне довольно улыбаясь, с серьезным видом заявила медсестра – если у вас с ней ничего нет, то какой смысл спорить, ссорится? Вам ведь, в сущности, нечего делить и не за что сражаться.

— Агась – жеребец отвернулся – по твоему мнению.

Бон-Бон огорченно щелкнула языком. Он слишком быстро пришел в себя. Поднажмем, только не так жестко.

— Прости, я не хотела тебя обидеть — мягко произнесла кобылка, положив копыто ему на плечо – но мне все-таки очень хочется узнать, что у тебя за проблемы с мэром.

Ей вдруг стало немного стыдно за подобное манипулирование. Впрочем, ведь все же правда и это действительно очень интересно.

Он снова обернулся к ней.

— Пожалуйста — с просящими нотками она явно переборщила.

Хотя цель была достигнута – после короткого колебания заместитель мэра выбросил белый флаг.

— На самом деле и рассказывать-то нечего – пожал он плечами – мне просто до сих пор обидно, что выбрали ее, а не меня.

Ничего себе.

— Знаешь, никогда не подозревала в тебе карьериста – потрясенно отозвалась кобылка – к тому же, в чем она-то виновата? Это ведь мы выбирали?

— Знаю, знаю – скривился, как будто зубы болят – понимаешь…я ведь, в сущности, был правой ногой предыдущего мэра. На мне пол-Понивилля держалось: не только безопасность, как сейчас, но и внешние сношения, ремонт, стройка…

— И мы все видели, как тебя это тяготило. Особенно после…Похода – разумно не стала она напоминать ему про Черили – ты ведь вкалывал, как вол. Ни одной свободной минуты. Странно, что спать успевал.

— Да, конечно – слова явно давались ему с трудом – просто я думал, будто стоит мне выдвинуться, как меня тут же изберут. Хотя бы из благодарности. А тут…она. Почему так?

— Грамотная и понятно составленная программа развития, участие в выборах с самого начала, состоявшаяся и организованная группа сторонников, ну и подходящий пол – спокойно перечислила Бон-Бон, стараясь впрочем, не ранить его чувств – да ладно тебе: мадам мэр отлично справляется со своими обязанностями. Мы живем почти как раньше и она всегда советуется с вами. А о тебе отзывается и вовсе как о герое, что, кстати, вызывает определенные подозрения. Все-таки, что тебе не нравится?

— Помимо того, что в итоге выбрали все-таки музыканта, а не солдата, все это время защищавшего Понивилль? Не говоря уже о несколько противоположных взглядах на оборону? – сардонически усмехнулся указанный индивид – в принципе, ничего. Вот только она не любит Орден Сумерек.

— Ага – непонимающе кивнула медсестра – то есть не целует его и не дарит конфет?

— В смысле – эта тема явно задела его за живое – не проявляет должного уважения к героям еженощно и ежечасно проливающим кровь за нашу страну. Более того – открыто критикует их действия и не стремится им содействовать. Ты даже представить себе не можешь, как долго нам пришлось орать друг на друга, когда Орден прислал просьбу о помощи – он замялся – ну, точнее орал в итоге только я, да и то тихо и недолго. В итоге ни о чем не договорились и мне пришлось обратиться напрямую к солдатам. Честно говоря, мне было даже немного стыдно, когда она стояла и беспомощно смотрела, как защитники Понивилля уходят, наплевав на ее приказ – притихший было голос вновь взлетел на патриотическую высоту – но они все сделали правильно – ведь это наш гражданский долг.

— А чего ж ты сам тогда остался? – поинтересовалась Бон-Бон, также отлично помнившая тот, далеко не самый радужный момент в новейшей истории городка.

— Я хотел – Биг Мак повесил голову – ведь предполагалось, что это всего на пару недель, как прежде. Но она в тот момент буквально повисла на мне и упросила-таки остаться. Чуть ли не на колени встала – и это несмотря на все ее достоинство. Тогда-то я впервые и почуял, что она действительно куда лучше подходит на должность мэра. Потому, что готова на все ради города.

— А ты разве нет? – снова прикоснулась к сгорбившемуся жеребцу медицинская работница.

— Я – патриот Эквестрии и только потом Понивилля – со смешанными чувствами отозвался заместитель мэра – а значит, Орден для меня всегда был и будет на первом месте.

Манипулятор.

Сильные порой сильны лишь в наших мыслях.

Это неловкое молчание затянулось уж слишком надолго.

Их вернейшиство Биг Макинтош после своего громкого заявления как-то скис явно ожидая ментальных, да и не только, зуботычин за столь явно выраженные симпатии к какой-то далекой организации в ущерб родному городку.

Что ж, не стоит его разочаровывать.

— Ай – послушно отозвался на ее легчайший тычок суровый воитель.

— Это я к тому – невозмутимо продолжила мысль Бон-Бон – что не могу судить о твоих пристрастиях, потому как имею весьма слабое представление об обсуждаемом объекте.

Он непонимающе уставился на нее.

— То есть, говоря проще – ехидно улыбнулась кобылка – я ничего не знаю об этом вашем Ордене Сумерек.

Его выражение стало чуть ли не испуганным.

— Поэтому, не мог бы ты рассказать мне о нем? – и похлопаем ресницами.

Забавно, что-то она не припомнит случая, когда их бесстрашный главный по безопасности был в таком смятении. Ну, кроме той сцены минут двадцать назад. Некая медсестра дважды выбила этого практически монолитного пони из колеи – за один вечер! Есть повод гордиться.

— И что же ты хочешь знать? – видно он все-таки смирился с моей ужасающей необразованностью – ты же должна была хоть что-то о нем слышать?

— Да: это какая-то кучка вооруженных болванов, руководимая твоей сестрой с подругами – до чего же интересно наблюдать за его реакцией – заперли Принцессу, узурпировали власть и теперь отрывают добропорядочных пони от работы и заставляют их отдавать свои жизни ради дурацкой мести безмозглым тварям. Вот, что я слышала.

По мере ее рассказа слушатель все меньше походил на традиционно невозмутимого главного по безопасности: глаза выпучивались, шерсть топорщилась, мышцы напрягались. Хотя, быть может, это ей только так кажется?

— Ах да, еще они поклоняются трупу.

С последним она видимо, перебрала: Макинтош запыхтел как чайник. Впрочем, разве не для того делалось? Главное, что цель достигнута – всего-то пять минут бешеного хождения по комнате с яростным фырканьем и жеребец готов к передаче информации.

— Тебе стоит сменить круг общения – с суровым видом произнес он – а лучше показать на него мне для последующей профилактической беседы. Уж я-то их научу, что значит Родину любить!

— Ближе к теме – пропела Бон-Бон, легонько постукивая на место рядом с собой.

Биг Мак еще минутку пофырчал, но все же сел на указанный участок ковра.

— Первое и главное – в глазах чуть ли не молнии – преподобная Твайлайт жива. Просто она находится в магическом сне – прощальном проклятии побежденного ею Создателя Чудовищ. Она проснется, когда последнее из его отвратительных творений испустит дух и наш мир будет очищен от этой погани.

— Вау – скучающим тоном подбодрила его кобылка, смотря в окно – а причем тут Орден? Откуда он вообще взялся?

Еще один возмущенный вдох по поводу моей безграмотности. Затем выдох обреченного.

— Как таковой он был основан во время Безумного Похода – ну и к чему этот мученический тон? – после предательства перевертышей вокруг Принцессы Луны начали ходить крайне отвратительные, но весьма упорные слухи. Последовавший за тем рад крупных поражений убедил очень многих в их правдивости, хотя любому должно быть понятно…

— Не отклоняемся – спокойно прервала его Бон-Бон, смотря на первые звезды.

— Ну вот, короче представители Троттингхема, а за ними и целая куча других легковеров объявили нашей законной правительнице вотум недоверия – сколько лет прошло, а возмущение до сих пор как будто свежее – и ладно бы только это. Эти предатели начали уводить свои отряды! Нет, ты только представь: вокруг война, пони гибнут, твари подходят к Кантерлоту, а эти, с позволения сказать, граждане, линяют! «Утомилася я», да как…

— Вах-вах – вспомнилась ей этикетка на каких-то экзотических фруктах – а где же все-таки Орден?

— Ну, вот тут-то им и пришлось вмешаться – недовольно фыркнул Биг Мак – героини остановили разброд, вежливо попросив утратившую доверие Принцессу немного отойти со сцены, то есть передать командование армии им, что и было сделано. С ее разрешения и благословения, разумеется. Все эти недисциплинированные мужланы, каждый из которых постоянно цеплялся за свой город, были объединены в настоящую, боеспособную армию, по образцу старой эквестрийской. И уж тут-то Безумцу с его тварями пришлось туго…

На этот раз его прервала не сама медсестра, а ее смачный зевок.

— Пардон – запоздало прикрылась она – хотя не стоит отрицать, что в произошедшем есть немалая доля твоей вины: я так и не поняла, кто они такие и откуда выползли. Нельзя ли с начала?

— Агась – обреченно повесил голову рассказчик, которому явно куда больше нравилось говорить об их роли в последней войне – то, что впоследствии стало Орденом, изначально было просто группой настоящих патриотов, которых не могло обмануть кажущиеся благополучие. Они понимали, что пока жива хотя бы одна тварь – Эквестрии не будет покоя. Ну а основной движущей силой этой могучей кучки были сегодняшние Магистрессы, оставшиеся в живых хранители Элементов Гармонии: Рэрити, Рэйнбоу Даш и Эпплджек…

Бон-Бон уже хотела подколоть его по поводу «живости» Твайлайт, но на нее вдруг напала такая сонливость. К тому же, она и так уже слишком часто прерывала своего старательного просветителя.

-…они поклялись, что освободят свою подругу и отомстят тварям. Пока все остальные наслаждались временем мира и ссорились из-за ничего не значащих долгов и обид, будущие спасительницы денно и нощно искали поддержку в кругах знати, магнатов и военных. С Принцессой, увы, отношения у них почему-то не заладились. Наверное, она просто не хотела лишний раз вспоминать об ужасах первой войны – он грустно усмехнулся – тогда она называлась Великой. Эх, если бы мы только знали…

Новый мощный зевок привел к тому, что Бон-Бон не удержался и повалилась на бок. Спасибо Селестии, там оказался некий красный жеребец, который был достаточно массивен, чтобы даже не дрогнуть под свалившимся на него счастьем. Почти. На его недоуменный взгляд она только сонно улыбнулась и призвала продолжать. Только кобылка уже не слушала – там были какие-то неинтересные детали о переговорах, иных державах, устройстве тайного общества и выбивании денег на «благотворительность». Одна политика и никакой тебе, понимаешь, романтики или приключений. Совсем он не разумеет, чего жаждет от него публика. Зато как подушка заместитель мэра оказался куда более успешен, чем в качестве рассказчика.

Большой, теплый, надежный. Жаль только стоит. Ну да ничего, у всех свои недостатки. Уже засыпая под мерный речетатив, кобылка поймала себя на мысли, что ведет себя прям как Лира.

Улыбка.

-
Проснулась она от чрезмерно резкого встряхивания и слова, произнесенного шепотом. «Экспрессивного». Глаза уставились на едва различимого в темноте Биг Мака.

Небо в окне полно звезд, но вряд ли прошло так уж много времени – не мог он настолько долго не замечать откровенного сопения привалившейся к нему кобылки.

Ее куда-то тащат.

Ну что, приятное ощущение, да и цели наверняка благородные, вот только Макинтош — пациент.

Ага, все ясно.

— Ты пытаешься положить меня к себе на кровать – шепотом констатировала Бон-Бон – не задумываясь о том, что мне давно пора домой, где несравненно уютней. Поставь, пожалуйста, груз на пол.

Просьбу он выполнил не сразу – видно заторможенная реакция из-за недостатка сна.

— А также кое-кто забыл о том, от чего его тут лечат – она похлопала его по «лечебной ночнушке» — ложись.

Опять стоит.

— В чем дело? – зевнула кобылка.

— Может, тебя проводить? – немного помявшись, выдал заместитель мэра.

Челюсть с громким стуком захлопнулась.

Бон-Бон изумленно уставилась на свою подушку.

— Проводить? До дома? В Понивилле? – печатая каждое слово, уточнила медсестра.

— Агась – без особых колебаний подтвердил Макинтош.

— Пациент, еще неделю назад с трудом поднимавшийся с постели? – она и сама почувствовала, что чересчур сурова. Послышался новый «агась» и более чем предсказуемая попытка… — не надо мне ничего демонстрировать.

Жеребец мгновенно сдулся. Все-таки слишком жестко.

— Спасибо, я ценю твое предложение – похлопала его по плечу бывший кондитер – правда ценю. Однако, если ты действительно хочешь сделать мне что-то приятное, то ложись в постель: чем больше и лучше ты будешь спать, тем скорее выздоровеешь.

Глаза блеснули во мраке.

— Неужели ты не хочешь порадовать меня первым успешно вылеченным пациентом? – аргумент возымел должное действие.

Идя по улице, Бон-Бон была вынуждена признать, что уже перевалило за полночь. Как только он мог быть настолько невнимательным? Видно ему действительно нравится этот Орден Сумерек.

-
— Проснись и пой! – громогласно потребовала медицинская работница, распахивая дверь в комнату «своего» больного.

Сперва она думала дать ему еще немного подремать – все-таки вчера Биг Мак сильно задержался с отходом ко сну по вине некоей назойливой, в смысле, ищущей знаний, кобылки. Однако дела не ждут: пациенту требовалось сегодня пройти целый ряд разнообразных процедур, да и обязанностей у него сейчас наверняка навалом: как-никак их праздник на носу. Тем более, что медсестра и так задержалась на несколько часов – ночные посиделки пагубно сказались и на ее режиме. Но когда еще у нее будет возможность поспать на заместителе мэра?

Вот только в палате ее ждало разочарование. Больного нет, постель застелена и никаких следов завтрака. Расспросы дали неутешительный результат – мистер Эппл встал еще пару часов назад, воспользовавшись помощью другой медсестры, натянул корсет, поел и куда-то ускакал. С другой сторон приятно, что он уже так хорошо себя чувствует. Да и вообще у нее и без него найдется, чем заняться.

Ее, как уже опытного массажиста, распределили аж на четверых пациентов. Хотя на взгляд самой Бон-Бон два раза – это еще не профессионализм, но разве есть выбор? Док-то со старшими медсестрами и ассистентами сейчас у Бэрри в срочном порядке потрошат останки чудищ, пока не испортились. Так что не отвертишься. Это еще не говоря о более прозаичных обязанностях, вроде уборки, распределения и подготовки лекарств, уколов и тому подобного. Так что нет ничего удивительного в том, что она опоздала на обед.

А на кухне ее уже ждал сюрприз. Очень стильный, аккуратный и красивый.

— Добрый день – мэр встала из-за стола – я вам не помешаю?

— Ну что вы – медсестра засомневалась в дальнейшей последовательности действий – нисколько.

— Замечательно – глава города села обратно и представительница медицинского персонала поспешила последовать ее примеру – уверяю вас, что ни в коей мере не обижусь, если вы будете принимать пищу в моем присутствии.

— Ага – что ж, она сама сказала. Через несколько минут на столике уже была горка продуктов во главе с ее печенюшками. В конце концов, кто, как не создатель способен по достоинству оценить свои творения?

Честно говоря, несколько неудобно питаться в присутствии мэра, пусть даже последняя специально, чтобы не мешать ей, отвернулась к окну. Но желание поесть быстро взяло свое — все-таки утром было не до того, так как «личная» медсестра спешила к своему больному и завтрак явно не удовлетворил все требования организма. Впрочем, нельзя сказать, будто бывший кондитер так уж оголодала и уже после первого блюда превалирующем чувством стало любопытство.

В столовой-кухне только они – все остальные наверняка либо уже откушали, либо предпочли за этим делом пойти домой. А может просто не решились беспокоить мэра? Да не, вряд ли – эта кобылка скорее вызывает восхищение, чем страх. Или, что еще более вероятно, зависть.

Изящная фигура, безупречные манеры, сдержанный нрав, острый ум, глубокие глаза. Прямо-таки невозможно не влюбится. И куда только эти жеребцы смотрят? Видит Селестия, будь Бон-Бон на их месте, то хватило бы одного взгляда на этот великолепно вычесанный и уложенный водопад волос, чтобы начать пускать слюни. Впрочем, кажется, у нее они и так есть.

Чем она только их моет?

Хотя, конечно, раньше она была еще краше: зря все-таки сделала гриву серой — однотонность ей явно не к лицу, да и тяжкий груз ответственности для нее как будто не является метафорической величиной. Интересно, зачем ей очки? Или, не дай Принцессы, зрение испортилось? Ведь прежде-то вроде все было нормально. Однако надо признать – эта золоченая пара выглядит не менее стильно, чем старая бабочка. Вот он, от природы данный вкус и понимание моды.

Замечтавшаяся медсестра чуть не разбила тарелку со вторым блюдом. Посетительница тотчас же дернулась на шум. Этот мир всех их приучил бояться громких звуков. Как и тихих. Оказия спустила ее с небес на землю и позволила взглянуть на главу города более трезвым взглядом.

Изящную фигуру теперь лучше называть костлявой. Скорей всего из-за нерегулярного приема пищи и постоянных стрессов. Копыта, кажется, едва заметно трясутся – вероятно, по тем же причинам. Под глазами явственно видные круги от недосыпа, которые при всем желании не удалось бы скрыть, даже будь у них настоящая косметика.

Бон-Бон усмехнулась. Да, когда в последний раз она видела помаду? В другой жизни, не иначе. Не то чтобы сей предмет вдруг стал великим нигде более не производимым артефактом, который невозможно достать. Просто караванами традиционно руководили ничего не понимающие в жизни жеребцы и даже столь полезная в хозяйстве вещь, как тушь, занимала весьма низкоприоритетное положение. Если она вообще была в их списке. Порой отправлявшимся с ними кобылам удавалось вырвать у глупых самцов кусочек добычи и потратить его на необходимое, однако о достаточном количестве не приходилось даже заикаться. Вот так и живем, периодически выпрашивая кое-какие предметы у Бэрри и стараясь не думать из ЧЕГО сделаны эти тени с румянами.

Отвлекшаяся было Бон-Бон обратила внимание, что посетительница не отвернулась, как прежде, но продолжает смотреть в ее сторону. Проследив за ее взглядом, медсестра почувствовала стыд.

— Мадам мэр, что ж вы просто так сидите-то? – встала она из-за стола – давайте я вам тоже чего-нибудь налью.

Серая кобылка попыталась было отнекаться, мотивируя это уже съеденным обедом, но глаза не врут. Точнее, может обед и имел место, только скорее всего он был недостаточен и поглощен впопыхах. Ведь она уже который день без отдыха бегает по городу, пытаясь подготовить грядущее празднество.

В итоге дошло до прямого отказа: «ни при каких условиях». ХА-ХА. Медсестра, злобно улыбнувшись, заявила об ответном отказе разговаривать с ней на какие-либо темы, пока гостья не отобедает.

Начавшиеся попытки лавирования и просьб натолкнулись на глухую стены. Видно наконец решив, что на уговоры она потратит больше времени, чем на собственно питание, мэр капитулировала.

Зато когда она увидела эту гору продуктов…

Художница.

Кто подумал: "кексики"?

— Вот теперь я готова вас выслушать – с той же злодейской улыбкой на губах произнесла Бон-Бон.

Мадам мэр облегченно выдохнула и вытерла губы платочком. Все-таки она слишком жестока к ней — после столь сытного обеда заставила съесть одну из своих печенюшек: «а то вы меня обидите» и оставила весь поднос рядом. Совершенно естественно, что ни одного произведения ее кулинарного мастерства в пределах досягаемости не осталось и это несмотря на ранее впихнутую гору продуктов. Увы, отдувания, икания и сытого цыканья зубами дождаться не удалось – все-таки это самая воспитанная кобылка города, однако явно округлившийся животик свидетельствовал о полной победе.

Причем о неприятных последствиях можно не задумываться: гостья ела хоть и быстро, но с безукоризненными манерами, которые определенно способствуют правильному пищеварению.

За все время экзекуции они болтали исключительно о пустячных вещах, но сам факт того, что бывшему кондитеру удалось принудить мэра к столь значительной трате драгоценного времени, определённо свидетельствует о важности предполагаемой услуги. Кажется, она уже знает, что это будет. Только бы не спугнуть.

— Уважаемая Бон-Бон – начала посетительница, садясь поудобнее – вы, должно быть, знаете о предстоящем празднестве.

— Разумеется – кивнула представительница медицинского персонала.

— А также, вероятно, помните о том, что наша главная повариха, госпожа…- она все-таки икнула, тут же закрывшись платочком и покраснев. Мучительница почувствовала себя польщенной – покинула Понивилль вскоре после зимних торжеств.

Сердце забилось чаще.

— И так уж получилось, что в данный момент город встретился с неожиданной проблемой: ни одна из вызвавшихся готовить для праздника кулинарок не имеет должного опыта с кондитерскими изделиями – губы начали расплываться в улыбке – в то время как ваше мастерство в данной области не подлежит сомнению.

Взгляд на пустой поднос.

— Потому я, от лица города, прошу вас взять на себя…

— Да, конечно! – прервала ее Бон-Бон, с трудом удерживаясь от того, чтобы не завизжать.

«Медсестра» будет готовить для «Дня возвращения», причем будучи главной! Никаких тебе правил и глупых ограничений. Да она им такое устроит…

Видно последняя мысль слишком уж явно отразилась на ее лице.

— Вы должны понимать, что наши ресурсы ограничены – поспешила осадить радующеюся кобылку мэр – к тому же, у нас сложились определенные традиции, которых следует придерживаться.

— О, не волнуйтесь об этом – ласково отозвалась принимающая сторона – эти рамки вполне меня устраивают.

Серая кобылка какое-то время внимательно рассматривала свою собеседницу, пытаясь понять, что же ее так беспокоит. Все вроде бы в порядке.

— Что ж, хорошо – все еще слегка неуверенно отозвалась гостья – в таком случае, не буду более вас задерживать. Благодарю за обед. Все было превосходно.

Бон-Бон тут же подскочила и помогла значительно потяжелевшей посетительнице слезть со стула, за что получила благодарную, хотя и чуть смущенную улыбку. Выпроводив ее за дверь, художница прошла к своему мольберту. В голове роились безумные идеи. Да, конечно, раз все эти годы был торт, то и она сделает торт. Вот только никто не говорил, что он должен состоять из обыкновенных слоев теста облитых скучным кремом.

Мадам мэр наверняка вздрогнула, услышав ее смех, но это уже не важно.

Перво-наперво – к Бэрри.

Темные тучи сгустились над Понивиллем.

-
Стук-стук, стук-стук, стук-стук-стук.

Творец сжала зубы, из последних сил удерживая ускользающую мысль.

Если еще хотя бы раз…

Стук-стук.

— ГРАААР! – листы бумаги полетели во все стороны, а притворяющийся кобылой взбешенный зверь рванулся к источнику шума. Чтобы со всего маху ударится об открытую дверцу шкафчика, едва не снеся его с петель, а затем поскользнуться на маленькой лужице чернил.

— Бон-Бон? У тебя там все в порядке? – обеспокоено донеслось с той стороны деревянной преграды.

Названная представительница прекрасного пола приложила копыто к лицу. Уже простой жительнице Понивилля, разве что очень недовольной, пришла в голову немного запоздавшая мысль. Отняв конечность она смогла убедится, что это была именно та, которая вошла в соприкосновение с чернилами. Лежащая кобылка издала тяжелый вздох. От вдохновенья не осталось даже тени.

Что ж, не последний день живем, а вставать все равно придется.

Проследовав к двери, Бон-Бон обнаружила за ней переминавшуюся с ноги на ногу Колгейт. Подлинное беспокойство, светившееся на ее лице, заставило кулинарку забыть всю свою досаду и готовившееся выплеснуться негодование. На пару мгновений – именно столько времени понадобилось гостье, чтобы перейти от озабоченности к едва сдерживаемому смеху. Ой, как будто она никогда не видела заляпанных синим персон. Или черным? Какая разница?

К счастью для всех, единорожка оказалась достаточно разумной и деликатной, чтобы сдержать свое рвущееся наружу веселье и помочь жертве вдохновенья прибраться.

— Ух ты, а что это? – поинтересовалась посетительница, разглядывая одни из ее набросков.

— Ничего интересного – торопливо отозвалась творец, отбирая листок и складывая его в общую кучу. Потом разложит.

— Так уж «ничего интересного»? – иронично подняла брови Колгейт – а по-моему там было нечто способное обеспечить меня работой до конца года.

— Не преувеличивай – слегка оскорбилась Бон-Бон – там и сахару-то всего процентов пятнадцать. В тесте. По идее. В любом случае, его придется делить на всех, а значит — каждому достанется совсем немного.

— Да ну? – снова проявила недоверие стоматолог – и с каких это пор куски размером с брюхонога стали небольшими? – она продемонстрировала развернутый набросок отдельной доли – или тут с размерами путаница?

— Проект находится на стадии разработки – непонятно с чего покраснела и начала сердиться кондитер, отбирая и этот листок – если хочешь помочь, то прошу не заниматься промышленным шпионажем.

— Хорошо, хорошо. Как скажешь – подняла копыта вверх гостья – тем более, что я уверена: у тебя все получится на отлично.

— Благодарю – благосклонно отозвалась Бон-Бон, организуя свои записи поаккуратнее и закрывая – а что тебе было нужно?

Пауза. Долгая. Наконец Колгейт извиняющимся тоном произнесла:

— Честно говоря, уже забыла.

Еще один клок молчания.

— Ага – опасно улыбнулась хозяйка, делая шаг вперед.

— Ах да! Точно – неискренне воскликнула посетительница – просто я сегодня видела, как ты заходишь к Бэрри и возвращаешься от нее с каким-то свертком. Это, случаем, не новая партия пудры?

— А чего ж у нее самой не спросишь? – постепенно зажимая гостью в угол, поинтересовалась творец.

— Так она ж заперлась вместе с Доком – натянуто рассмеялась Колгейт, осторожно маневрируя в оставшемся ей небольшом пространстве – видно делают нечто совсем уж мерзкое.

— Не сомневаюсь – она с лязгом достала нож из паза буквально в паре копыт от собеседницы и отвернулась к шкафчику – нет, я ходила не за пудрой.

— Ага, хорошо. Значит, я ошиблась – неуверенно и вроде даже слегка побледнев, пролепетала стоматолог – тогда не буду больше тебе мешать.

— Подожди минутку — Бон-Бон повернулась к ней вполоборота и выдала настолько жуткое выражение лица, что ей мог бы позавидовать сам Страшила – мне нужна твоя помощь с угощением.

— Ой прости, сейчас не могу – не решилась больше испытывать судьбу зубной врач, вдоль стенки пробираясь к выходу – уже поздно и я…

— Отрицательный ответ не принимается – дверь с шумом закрылась.

-
Рассвет застал ее уже несколько часов как за работой.

Времени слишком мало – праздник будет максимум в конце недели, а у нее даже теоретическая основа не подготовлена. Ой, да что там: соцопрос и тот не проведен, причем это-то дело нужно осуществлять с толком и расстановочкой, никак не впопыхах. Вчера удалось опросить всего троих и только Колгейт смогла дать внятный и конкретный ответ. Пусть и весьма своеобразный. Она судила по количеству сахара и способности к вызову патологий ротовой полости. Так что пока лидирует желеосновный. Сложный и неудобный при конструировании. Придется организовать внешние опоры, а как это все будет выглядеть при нарезке…

Бон-Бон откинулась и протерла глаза. Взглянула на подползающие к ней первые лучи. А может все это тщета? Бездарная трата драгоценного времени, результат которой все равно никто не оценит по достоинству? Признаемся честно: эта идея с опросом попахивает идиотизмом — всем угодить все равно не получится и даже в лучшем случае она успеет узнать мнение лишь трети потенциальных потребителей.

Просто она так давно не готовила ничего…великого.

Ей нужен БАЦ — нечто такое, что, опустившись в желудки понивилльцев, оставит ее имя в истории. Хотя бы на пару лет, а там посмотрим. А то мало ли когда в следующий раз удастся дорваться.

Кондитер вновь поймала себя на мысли, будто ведет себя как Лира, причем не в лучшем смысле. Надо взять себя в копыта.

Сказано-сделано.

Вот только заниматься самообниманием как-то…скучно? Стоит поискать для этого дела кого-нибудь другого. Ну, или хотя бы просто подышать воздухом.

Кобыла вышла из дома, сощурившись на восходящее солнце. Забавно: она была взаперти всего-то часов двадцать, а уже такое чувство, будто полжизни провела в застенках. Это все жестокий мир, поставивший непреодолимые преграды ее вдохновению. Конфеты, видите ли, тяжелее воздуха. Хотя не такие уж они и необоримые – единорожка не раз помогала воплощать самые безумные мечты, появлявшиеся обычно далеко за полночь. Вроде взрывающихся эклеров и винного желе. Счастливое было время.

Впрочем, одернула она себя, сейчас не намного хуже – ведь они все еще живы и у них есть возможность делать сладости. Бон-Бон хихикнула. Пока жеребцы «борются со вселенским злом», «сражаются за возвращение старого, лучшего мира» и другими способами наводят эпичность, кобылы давно уже приспособились и вовсю работают над тем, чтобы сделать новую среду обитания как можно более приятной для проживания.

Не все, естественно – вздохнула она, вспомнив Магистресс. Вот неймется же некоторым. Хотя не стоит так думать: вполне может быть, что только благодаря их труду твари не размножились где-нибудь у себя в кущах и не сожрали всю Эквестрию. Во всяком случае, наш главный по безопасности так думает и кто мы такие, чтобы не верить ему? Откровенно говоря, она тоже видит в этом здравое зерно. Вот только вся эта ненависть ей определенно не по сердцу – какой смысл винить в чем-либо животных? Конечно, опасных и хитрых, но все-таки неразумных тварей?

Вот кстати, помянешь -…

Куда это он в такую рань? О и Арчер с ним. Бежит как собачонка, глаза кажется на мокром месте, а Биг Мак все о чем-то рассуждает. Видно достала она уже не моего пациента и в госпитале, а теперь наш бесстрашный защитник пытается от нее сбежать. Надо было все-таки попросить его дать девочке шанс. Хотя, кто знает – все-таки армия, пусть даже и в виде наших охранничков, неподходящее место для молодой кобылы.

Ну, все, надышалась. Обнимания оставим на следующий раз. Дело не ждет.

Стол, перо, бумага.

Примем за установку, что все любят…

-
— Насколько мы с Доком поняли, твари используют эти перья для определения направления ветра и улавливания прочих воздушных колебаний – их то шкура вообще чувствительностью не отличается. Основной особенностью…- вдохновенно разглагольствовала Бэрри, не забывая обмахиваться новой игрушкой. Бон-Бон подозревала, что это не просто предмет гардероба. Или бижутерии? Аксессуар, короче, но и определенного рода подарок. Ну что ж, наконец-то ее жеребец сделал следующий шаг к закономерному и с точки зрения общественности, неизбежному событию. Во всяком случае, прекрасной половины населения Понивилля.

Кондитер уже слегка разочаровалась в своем решении спросить-таки о буквально суваемом с начала разговора под нос предмете. Совершенно неинтересная ей лекция, судя по всему, только набирает обороты и надеждам на ее скорое завершение вряд ли суждено сбыться. Заряд же вдохновения, на который она так надеялась, попал в хозяйку. В принципе, ее творение уже обрело все необходимые для начала изготовления контуры, но творцу все еще казалось, будто не хватает какой-то чрезвычайно важной, определяющей детали.

Предполагалось, что придя к своей давней, пусть и не очень близкой подруге они совместными усилиями смогут найти этот «пятый элемент», как она успела про себя его обозвать. Первые четыре: объем, вкус, эстетика и сюрприз уже были в кармане. Однако Бэрри сама в данный момент искала кого-нибудь, могущего быть использованным для излияния своей радости по поводу еще одного небольшого приближения давно ожидающегося события. Настроить ее на нужный посетительнице лад не представляется возможным. Конечно, нельзя сказать, будто главный алхимик так уж озабочена своей личной жизнью – просто она умеет и любит радоваться, когда жизнь преподносит для этого повод.

-…ну вот, а он предположил, что незадолго до вылупления из яйца эти третичные…

— Яйца! – вдруг вскинула копыто вверх кондитер, в чьей голове мгновенно выстроилась четкая, ярко вспыхнувшая при своем появлении, картина.

— Чтоб мне всю жизнь бегать голой после ванной! – она буквально выпрыгнула со своего места, повалив кресло – как же я могла об этом забыть?

Глаза лихорадочно забегали по комнате в поисках писчих принадлежностей. Не узрев последних, художница чуть было не рванула вены на ноге, дабы кровью запечатлеть свой великий план на стенах сего недостойного жилища. Однако рациональная часть сознания как всегда испортила все веселье. Ну, почти.

Голос стал глубоким и жутковатым:

— Пятый элемент: консистенция!

Злобный смех.

Отсмеявшись, уже вполне очнувшаяся гостья сконфуженно взглянула на хозяйку, которая даже забыла обмахиваться свежеподаренным веером. А потом были аплодисменты.

— Признаю, это самый необычный способ сменить тему из всех, что я видела – сложила копыта перед собой Бэрри – я действительно слишком увлеклась. Спасибо за «предупреждение».

Бон-Бон зарделась, старательно при этом складывая частички быстро тускнеющей картины в запасники памяти. Затем было установка на место упавшего во время смены темы сиденья, стряхивание с него метафорической пыли и его занятие с широкой улыбкой на губах.

— Итак, о ваша внезапность – веер был сложен и аккуратно положен в симпатичный футляр из кожи твари, что было еще одним признаком значимости подарка – что же привело вас ко мне? Нужно еще материалов для праздника, о которых большинству лучше не знать?

— И это тоже – важно кивнула кондитер, все так же безуспешно пытаясь сделать лицо хоть чуточку серьезней – но главное, за чем я пришла, уже получено.

— И что же это? – явно больше не в силах сопротивляться радости собеседницы, также начала улыбаться хозяйка.

— Ответ – в ее оскале появилась загадочность.

— На что же?

— На главный вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального – подмигнула Бон-Бон – во всяком случае, лично для меня в данный конкретный момент.

— Бывает – кивнула Бэрри, вновь доставая веер – итак, что же тебе нужно?

Кондитер хотела было начать перечисление требуемых порошков, когда их прервала бегущая в сторону ворот кобылка.

Она кричала, будто что-то произошло с Арчер.

Приказ: расстрелять.

Почему-то мне очень давно хотелось использовать это название.

— Я буду стрелять! Меня не остановишь! – снова раздалось со стороны стены и у Бон-Бон не осталось никакого сомнения в личности произносившего.

Впереди ничего было не разглядеть – пегасы висели слишком густо. Небольшая площадка перед стеной была запружена нелетающими пони.

— Почему никто ничего не делает? – непонятно для чего спросила она примчавшуюся вместе с ней Бэрри.

Та только покачала головой. Чего и следовало ожидать.

— Не стреляй! Подожди! – донесся крик Биг Мака и тут же, как по заказу в мареве мелькнуло красное пятно.

Сердце кольнуло ужасное подозрение. Что будет, если отчаявшуюся кобылку довести до срыва?

Она будет мстить.

Бон-Бон изо всех сил начала протискиваться к стене. Толпа зашумела, где-то даже раздалось улюлюканье. Как они могут быть столь бесчувственны? Только бы успеть.

Она не задумывалась, что предпримет, дойдя до них и сможет ли вообще сделать что-либо. Просто идти, скорее.

И не смотреть вверх.

Кобыла почти добралась, когда раздался ужасающе громкий звук спускаемой тетивы. Истеричный вопль Арчер. Тяжелое «Хэй» Макинтоша. Ее крик потонул в вое толпы.

Слезы.

Как же давно их здесь не было.

Но может, все не так плохо? Есть же шанс.

Голова дернулась было, но память сдержала ее, показав, как ловко голубая кобылка управлялась со своим луком.

Почему же Биг Мак не слушал?

И что теперь делать?

— Целься выше! – раздался откуда-то издалека ответ жеребца, который вдруг стал казаться дороже всего на свете. Вот только слегка непонятно: он что, призывает ее застрелить его убийцу? Ну, почему бы…

Эй, хватит тут Лиру отыгрывать! Посмотри на стену.

Как и должна была ожидать любая разумная кобыла, там стояли они оба. Живые, естественно.

Вот только слезы вместо того, чтобы исчезнуть, полились куда более бурным потоком. На нее уже начали оглядываться. Улыбаются.

Так. Спокойно. Привести себя в порядок. Протолкаться к лестнице. Теперь это легче – народ быстро расходится.

Слышится уже четвертый выстрел и одобрительные комментарии заместителя мэра и другого охранника, не помню как его.

— Привет, Биг Мак – тот дернулся и, видимо впервые заметив ее, разулыбался – не объяснишь мне, что происходит?

— А разве не видно? – улыбка стала самодовольной – выполняю просьбу одной весьма назойливой медсестры, заодно избавляя себя от головной боли. Ну, еще осуществляю хитрый план.

— Отлично, а теперь в деталях и по порядку – склонила она голову набок, про себя думая, что он выглядит неожиданно красиво на фоне неба.

Тяжелый вздох жеребца, уже в полной мере осознающего отсутствие возможности отвертеться.

— Солдат Арчер! – хоть голос и строгий, но любому понятны его чувства в данный момент –Расстрелять всю эту груду боеприпасов в течении двух часов.

— Есть! – кобылка даже не повернулась, всецело отдавшись долгожданной работе.

— Может, пойдем поедим? – с надеждой спросил Макинтош – а то у меня с утра во рту ни крошки, а рассказ не самый маленький.

— На меня не рассчитывай, проглот – она игриво ткнула его в плечо – дома шаром покати – все для торта, все для победы!

— Агась – глубокомысленно изрек заместитель мэра — ну и какой же у нас есть выход?

— Поесть за счет госпиталя, разумеется – улыбнулась Бон-Бон – по идее, там еще может быть пара завалившихся печенюшек.

Мечты-мечты. Она бы еще луну на десерт попросила. По счастью, прочего добра здесь было в достатке – чуть ли не половина медсестер куда больше хотели работать на кухне, чем с больными и после ее ухода с поста второй дежурной тут наверняка развернулась нешуточная борьба. То ли еще будет, когда она вернется. УА-ХА-ХА-ХА.

Лицезреть, как он ест пищу, к приготовлению которой она не имеет никакого отношения, было куда менее удовлетворяюще. Впрочем, набивание своего живота той же едой в полной мере оправдало все ожидания. А ведь сейчас еще будут ответы.

— Ну, понимаешь, я поразмыслил и выделил две главные, не опирающиеся только на сентиментальность причины, по которым Арчер не может быть в страже – начал Биг Мак – во-первых: у нее нет никаких навыков, которые ассоциируются с армией. Ну не используют у нас лук. Во-вторых: ее нельзя пускать за стены. Это обобщение множества других причин вроде неизбежного падения дисциплины и собственного непрощения, если с ней что-либо случится. Ну а кому нужен бесполезный охранник, от самого наличия которого все остальные дуреют? К тому же не могущий выйти за стены? Импассе, как говорится.

— Ну и? – подбодрила его Бон-Бон – что же случилось?

— Дерпи – имя упало, как надгробный камень. Все сразу стало объяснимым – хотя она, скорее всего, оказалась лишь верхушкой айсберга. Но в любом случае ее крайне успешная попытка саботажа наших боеприпасов наконец вытолкнула уже почти готовую идею на поверхность. Благодаря ей у нас теперь есть ликующая кобылка, являющаяся прирожденным специалистом по лукам. И разве где-то написано, будто она не может справляться со стационарным? Все счастливы и за стены выходить не придется.

— Да, хитро, а что со снарядами? – поинтересовалась кобылка.

— Сделаем новые – его улыбка стала прямо-таки зловещей – лучше прежних.

— Не сомневаюсь – уж кто-кто, а мистер Эппл свое слово держит. Обычно.

Несмотря на то, что у обоих были обязанности, они еще какое-то время сидели в молчании, ища тему для разговора. Расходится как-то не хотелось. Именно в тот момент, когда Бон-Бон уже собралась пригласить его на дегустацию, их посиделки прервал некий запыхавшийся пегас, заявивший, будто Арчер кого-то подстрелила.

Это были бы весьма похвально – в первый же день убить какую-нибудь тварь.

Вот только там появился белый флаг.

-
-…мне действительно очень, очень-очень жаль – казалось, будто утопающая в золотых доспехах кобылка вот-вот растает в извинениях.

— Еще раз говорю тебе, девочка – уже слегка раздраженно отозвалась ее жертва, все так же не глядя на нее – ничего страшного. Откровенно говоря, меня скорее разочаровал тот факт, что попадание было случайным. Знала бы ты, насколько я обрадовалась наличию столь зоркой и бдительной стражи. После того, как перестала дрожать, естественно – добавила она через пару мгновений.

— То есть, у вас нет претензий к нашей охране? – на всякий случай уточнила мэр.

— Ну, хотелось бы конечно получить новый рюкзак – лучница вскинулась – однако я и сама понимаю, что выстрел был в общем-то оправданным, даже несмотря на случайность. Так что, нет.

— В таком случае…солдат может быть свободна – да, звучит действительно странно – позвольте поприветствовать вас…

Пока глава города зачитывала обычную, хотя, увы, редко в последнее время произносимую, приветственную речь, примкнувшая к ней и Биг Маку Бон-Бон разглядывала новоприбывшую. Земная пони. Под грязью плохо видно, но кажется желтая с по крайней мере частично голубой гривой. Постарше ее, но до старости еще ох как далеко. Есть пара весьма внушительных шрамов. По одежде — бродячий торговец, то есть представитель давно вымершего вида сорвиголов, которые когда-то обеспечивали изолированные поселения необходимыми, на их собственный взгляд, вещами. За бешеные деньги, разумеется. Впрочем, где это видано, чтобы они ходили поодиночке.

Кьютимарка также непонятная: голова собаки и кошки, а также целая утка. Может это охотник? Ага, на домашних животных, родившийся еще в мирной Эквестрии – тогда скорей уж маньяк. Вернее, маньячка. Вот только непохожа. Не очень, во всяком случае. Хотя это, конечно же, к лучшему.

Вообще, в ней есть нечто узнаваемое. Знакомое.

— Да-да-да – прервала она речитатив мэра – все поняла, очень приятно, бузить не буду и в предлагаемых услугах не заинтересована. С меня достаточно, что это – Понивилль. А вы, я так поняла – мэр?

— Да – вежливый кивок.

— Отлично – какая-то очень странная улыбка. Радость и…страх? Тон соответствующий – вы-то мне и нужны.

Биг Мак молодец – сразу напрягся, а то мало ли какие сумасшедшие бывают.

— Слушаю вас – спокойно отозвалась серая кобылка.

— У вас ведь наверняка есть список жителей – в ее глазах действительно мелькнуло что-то маниакальное – ну или вы, по крайне мере, должны всех здесь знать?

Ей показалось, или правое копыто гостьи правда задрожало?

— Допустим – было видно, что не одной Бон-Бон это не нравится.

— Великолепно – она бросилась к пробитому рюкзаку – мне нужно кое-кого найти.

Блеснула сталь.

И осколки.

-
— Так кто же ей все-таки нужен? – поинтересовалась Бэрри, не вполне понимая, зачем ее-то сюда вызвали.

— Неизвестно – вздохнула мэр – когда наша гостья полезла за фотографиями, то оказалось, что…снаряд…нанес им весьма значительные повреждения.

— Слава Принцессам, что малютка Арчер к тому моменту уже ушла – влез заместитель по внешним сношениям, чья надежда на торговца уже вполне очевидно не оправдалась – вы бы видели, что эта кобыла там устроила. Честное слово – еще минута и она бы все разнесла. Спасибо нашим защитникам – повязали в один момент.

Биг Мак мрачно кивнул.

— Кого бы она ни искала, но нужен он ей позарез – старик довел свою мысль до конца и с довольным видом сел на место.

— И это вновь ставит нас перед вопросом: чего ради устроено это заседание? – недовольно пробурчал главный по строительству и ремонту – в конце концов, вряд ли наша гостья ищет стройматериалы, а у меня, знаете ли, работа имеется.

— Действительно: вполне вероятно, что эта путешественница способна опознать искомую персону и без документов, хотя бы по имени – поддержал его Док – просто покажите ей список жителей или пусть она перескажет приметы. Я не вижу причины продолжать совет.

— Главной причиной для вашего созыва было то, что мы не знаем каковы мотивы новоприбывшей касательно объекта ее поисков…– попыталась объяснить мадам мэр, но становившееся все громче недовольное ворчание перекрыло ее как всегда тихий и спокойный голос.

Бэрри успешна разрушила ее попытки навести порядок – просто сбежала, заявив, будто в данный момент у нее есть неотложная работа, могущая в случае пренебрежения ею привести к «непредвиденным последствиям». За ней потянулись и все остальные, с общей мыслью «мы верим в вас мадам мэр».

— А у тебя, случаем, нет какого-нибудь срочного дела? – повернулся к ней Биг Мак.

Он конечно хорошо скрывается, но все равно видно, насколько его возмущает подобный разброд.

— Есть – спокойно ответила все это время таскавшаяся за ним Бон-Бон – однако мне очень интересно, чем все это закончится. Кстати, не пояснишь ли мне, в чем проблема? Хотя бы за то время, пока наша красавица пытается успокоится.

— Успокоится? – Макинтош попытался было посмотреть на отвернувшуюся главу города, но кондитер придержала его:

— Смотрим сюда. Итак, в чем проблема?

Увы, мистер Эппл с первого раза намека не понял и его пришлось поворачивать снова. После этого он, наконец, обреченно вздохнул и начал:

— А тебе не кажется странным появление одинокого пони со стороны леса? Направлявшегося в Понивилль? Да еще вдобавок с таким инструментарием?

— Ну да, те странные топорики действительно выглядели несколько жутковато, как и остальное железо – кивнула Бон-Бон – но разве в наше время можно путешествовать по-другому? Насчет леса ничего не скажу, а в городок она шла, чтобы найти кого-то из близких.

— Агась – странно хмыкнул Биг Мак – те топорики я знаю. Инструмент для древолазания. Сам не пользовался, естественно, но видел не раз. Для профессионалов. Хочу обратить твое внимание, что наш городок стоит на самом конце дороги. То есть подойти к нему можно только с одной стороны, а проходить мимо, чтобы попасть куда-нибудь еще, смысла нет. Вероятность ее прохождения через лес я даже не рассматриваю – перед сезоном это верная смерть.

— И какой же мы делаем вывод? – непонимающе уточнила кобылка.

Новый тяжелый вздох:

— Наша гостья вполне могла попытаться обойти Понивилль, дабы затем незаметно перелезть через частокол. При должном умении это вполне возможно. И найти того, кого она ищет.

— Ну и? – еще более недоуменно спросила Бон-Бон.

— Тебе не приходило в голову, что она ищет не близкого – появились нотки раздражения – а очень даже дальнего? Например, того, кого хочет убить?

Длительное молчание.

— Ага, позволь уточнить – аккуратно нарушила его кондитер – то есть, ты считаешь, что в нашей несчастной, пережившей за последнее десятилетие две опустошительные войны с непредставимо могучим врагом и до сих пор не оправившейся, стране может существовать такой персонаж, как ассасин? В смысле, наемный убийца? Который к тому же ищет кого-то в стоящем на краю цивилизации крохотном городке?

— Агась – облегченно кивнул Биг Мак.

— Ну что ж, все очевидно – она обвиняюще ткнула его в грудь – тебя нужно срочно изолировать от мэра – а то еще заразишь паранойей.

— Благодарю за заботу – ответила за него упомянутая кобылка – прошу прощения за вмешательство в ваш разговор, но раз уж вы затронули в нем меня и данную тему, то рада сообщить: уже поздно.

Бон-Бон переводила хмурый взгляд с одного на другую. Неужели они оба разом поверили в этот бред?

— Понимаю ваши опасения – легко улыбнулась глава города – но такова наша работа: мы всегда должны предполагать худшее, дабы не дать ему случится. Впрочем, разве вас не удивляет тот факт, что наша гостья одна? Когда даже караваны лишь в последние годы начали возвращаться без потерь?

Бон-Бон была вынуждена признать весомость аргумента.

Стоп.

— Нет: ну вы сами-то себя послушайте! – несколько громче, чем хотелось бы, начала кондитер – если она действительно хотела перелезть через стену, то чего ради пришла к воротам? Не надо сама уже поняла – почти сразу поправилась она – решила, что ее уже обнаружили. Ну а как бы она нашла свою цель? И если бы она и так ее обнаружила, то зачем ей вдруг понадобилась ваша помощь сейчас?

— Не знаю – покачала головой мадам мэр – могу лишь предположить, что в деле замешана магия. Вероятно, какой-то артефакт. Возможно, разбитый случайным попаданием.

— Да ладно вам, там же была просто рамка для фотографий – слегка неуверенно возразила Бон-Бон.

— Мы ВИДЕЛИ осколки стекла и погнутый стальной каркас – она слегка нахмурилась – смею вас уверить, что за время своего проживания в Кантерлоте, я видела много различных таинственных приборов. Это вполне мог быть один из них.

Еще один неопровержимый довод. Как и недоказуемый.

Но вкупе с другими…

Стоп.

— Послушайте, как вы так можете? – ее возмущение было скорее к себе, чем к ним – вы же просто обвиняете первый раз в жизни встреченную кобылу Дискорд знает в чем! Может она…

— Не обвиняем – прервал ее Биг Мак – предполагаем.

— Я думаю, что в итоге мы все-таки выполним ее просьбу – добавила мэр – после дополнительных мер предосторожности.

Бон-Бон пару раз открыла и закрыла рот, не будучи уверена в том, что сказать. Наконец все-таки решилась:

— Спасибо, что потратили на меня свое время – церемонный поклон – не поделитесь ли вы информацией по поводу вашего следующего шага?

— Ну что вы – на сей раз широко и явно искренне улыбнулась глава города – мне было очень приятно, что я все-таки смогла изложить заготовленные доводы хоть кому-то. У нашего уважаемого заместителя есть кое-какие догадки касательно искомой личности.

Кондитер слегка удивленно посмотрела на Биг Мака. Он, конечно, далеко не дурак, но особой проницательности за ним пока что замечено не было. Ею, по крайней мере. Видно эта мысль нашла слишком явное отражение на ее лице.

— Кто может быть интересен таинственному, наверняка связанному с магией ассасину ни с того ни сего пришедшему в наш тихий городок, где все друг друга знают и пользуются полным доверием? – ехидно спросил Макинтош.

— Ну давай, говори уже – спустя пару минут смущенно признала свое бессилие Бон-Бон.

Не будь здесь мэра он бы наверняка получил от нее зуботычину. Маленькую.

— Не так давно у нас было маленькое, но весьма своеобразное пополнение, к которому последний пункт предыдущего утверждения никоим образом не относится – жеребец прямо-таки лучился самодовольством.

Ассасин.

Последствия заражения.

— Прелестно! – уже слегка подташнивает от этого надутого энтузиазма – восхитительно! Ну и какие же там, в Лас-Пегасусе виды?

Судя по выражению лица предполагаемого ассасина, эта комедия не по нраву и зрителю:

— Песок, камни, еще песок, еще камни, а также песчаные твари, похожие на камни и каменные, раскрашенные по-песчаному.

— Ой, да что вы говорите, как интересно! – почему она? Неужели во всем Понивилле не нашлось более опытных болтуний, чем бедная-несчастная Бон-Бон?

Память услужливо подсунула весьма значительное количество эпизодов. В основном, конечно, с Лирой, но в периоды, когда они по какой-то причине были далеки друг от друга эта способность только обострялась. Она могла чуть ли не часами пудрить мозги своим многочисленным подругам, причем совершенно не заботясь об окружающем их мире. Особенно неприятно вспоминать тот случай с мостом и тачками.

Хотя она вообще была пегасом и вполне могла просто перелететь речку. А им потом пришлось…

Хватит. Это было давно, а значит – неправда. Теперь-то все изменилось.

Скорее всего.

— Я, конечно же, счастлива представившейся мне возможности удовлетворить ваше любопытство, отбирая сие почетное занятие у учебника по географии – почти спокойным голосом прервала щебетание Вэт – но я отпахала прямо-таки неприличное расстояние ради своего дела, когда же…

— Ну так учебники-то все старые – поспешила вклинится в ее речь Бон-Бон – мне отлично известно, что за последние годы Эквестрия сильно изменилась и именно поэтому мне так интересны ваши рассказы. Насчет ваших поисков не беспокойтесь – как только мэр найдет список, то сразу же сообщит вам.

— Она ищет его уже долбанных четыре часа! – все-таки не сдержалась посетительница – у вас что тут – дикая бюрократия? Или свитки вдруг мутировали и начали самостоятельно размножаться? Какого…

В распахнутый рот для крика рот была всунута печенюшка. Кондитер поспешила ответить на явно читаемый в широко раскрывшихся глазах вопрос:

— У нас тут, в Понивилле, не произносят плохих слов – ее творение угрожающе захрустело на зубах – не волнуйтесь: просто у нас как-то не было в последнее время особой нужды в этих списках, да еще и ремонта в ратуше давно не производилось. Все будет хорошо.

По мере жевания гневное выражение на лице гостьи сменилось конформистским, а копыто потянулось к подносу. Бон-Бон мысленно смахнула пот со лба и немного расслабилась. Она как никогда близко подошла к провалу, ибо сувание печений, даже настолько хороших, в рот профессиональному убийце определенно не является залогом долгой и счастливой жизни.

Глядя на быстро пустеющий поднос она также не сдержалась и взяла одно из своих творений.

А может это месть? За то, что одна мнящая о себе слишком много кобылка посмела перечить мэру и ее заместителю, да еще предварительно накормив главу города обедом против ее воли? Или старая-добрая борьба двух представительниц прекрасного пола за одного жеребца?

Ой, хватит: кое-кто заразился-таки паранойей. На самом деле причина их выбора проста, как полено. Во-первых: Бон-Бон, какие бы у некоторых порой не появлялись сомнения, кобылка, а значит, ее попытки заболтать другую «девчонку» будут выглядеть почти естественно. Во-вторых: она — одна из трех избранных, кто понимает серьезность ситуации. Все остальные просто отказались слушать. Ну а в-третьих: кондитер, несмотря на наличие прямых, пусть уже и не столь срочных обязанностей, согласилась. Стыдно признаться, но в немалой степени из-за того, что Биг Мак был явно против. Как по-детски.

Хотя о торте можно не беспокоится – мэр обещала после разрешения кризиса придать ей в помощь еще пару кулинарок. Если она, конечно, доживет. Ну и выполнит задание, естественно. Причем достижение второго начинает все больше и больше идти в разрез с первым.

Помыться – нормально, гостья и сама того хотела, правда увы предпочла не ванную, а душ.

Честно говоря, после чистки она стала выглядеть еще опасней. Из-за шрамов. Конечно, не Страшила, но тоже весьма внушительно.

Пообедать тоже согласилась, но питалась она даже быстрее Биг Мака, причем с почти той же манерностью, что лишний раз подтверждало их подозрения.

А что дальше?

— Ну а куда вы пошли после Лас-Пегасуса? – нельзя позволить нарастающему отчаянью прорваться в голос.

— На запад в…- название было заглушено хрустом. Ну, или это поселение действительно зовется Хрумхрыстьхрам – предвижу ваш следующий вопрос: там степь. Ну, сами понимает, трава…

Пока что все идет относительно нормально, но не стоит строить иллюзий. Скорее рано, чем поздно, но печенья закончатся и последняя причина для ее нахождения здесь исчерпает себя. Нужно что-то решать.

Бон-Бон закрыла глаза, сконцентрировалась, выдохнула и задала-таки один из двух Очень Рискованных Вопросов:

— Скажите, а ради чего вы предприняли столь рискованное и длительное путешествие? – жующие челюсти остановились – ну то есть, ведь это же так опасно, особенно раз вы сказали, что часто путешествовали одна. К чему все это?

Чашка осторожно опустилась на блюдечко, а глаза гостьи как будто затуманились. Ответа не было довольно долго. Когда же она заговорила, голос казался принадлежащим совершенно другой пони. Не сильной, умелой и независимой страннице по бескрайним лесам и пустошам Эквестрии, но измученной, страдающей душе:

— Чтобы не быть одной – она порывисто вскинула на плечи свой рюкзак и не говоря больше ни слова направилась к выходу.

Бон-Бон, сжавшаяся в кресле при первом рывке таинственного гостя, заколебалась. Пойти с ней? Но зачем? Что сможет сделать простая кобылка против профессионального убийцы? Куда разумнее будет остаться, а лучше – вернуться к своим прямым обязанностям – торт сам себя не приготовит.

Стоп.

Ей доверили отвлекать пришелицу. Она не справилась и должна хотя бы попытаться исправить свою промашку иначе за ее ошибку заплатят другие. Так всегда было, есть и будет. Не важно, что Бон-Бон не сможет остановить ассасина во время ее смертельного замаха. Главное – хотя бы попытается.

Последняя фраза и сопроводивший ее весьма удручающий мысленный образ проносились уже в дверном проеме.

-
Кондитер догнала гостью достаточно быстро. Видно этого странного запала хватило ненадолго и теперь таинственная «Вэт» с легким недоумением пыталась понять, где находится. Судя по всему, если у нее и были какие-то магические средства обнаружения цели, то сейчас они не работали. Как и предполагалось.

С вполне понятной опаской Бон-Бон легонько тронула ее за плечо. Обернулась возможный ассасин ОЧЕНЬ быстро. Хорошо хоть оружие у нее изъяли при входе – Понивилль ведь как-никак тихий, мирный городок и вооруженными тут ходят только охранники. Во всяком случае, на виду его носят только они.

Взгляд был…странным.

Какая-то одержимость. Борьба страха и надежды.

Хватит. Это же просто глаза, а кондитеры души читать не умеют.

— Простите, что так внезапно сбежала – начала гостья первой – спасибо за обед и все такое, но мне действительно необходимо срочно встретится с мэром.

— Всегда пожалуйста. Заходите, если что – улыбка вышла чересчур натянутой. Бон-Бон лихорадочно искала способ задержать ее еще хоть ненадолго – а зачем вам встреч…ой, простите. Раз уж вам так это нужно, то я могу вас проводить.

— Буду премного благодарна – кивнула ассасин – городок совсем не такой, как я себе его представляла.

— Бывает – кивнула кобылка и начала показывать путь.

Минут через пять пот на лбу был уже вполне материальным. Одно только ее присутствие за спиной нервировало неимоверно. А решение идти к ратуше максимально длинным маршрутом уже не казалось блестящим. Впрочем, оно изначально таким не было. Однако так можно будет дать им еще немного времени на…

— Простите – от легкого тычка она чуть не подпрыгнула – а разве вон то здание – не ратуша?

Бон-Бон посмотрела в указанном направлении и с трудом удержалась, чтобы не сглотнуть.

— Что это с вами? – в голосе появилась тень беспокойства – вам нехорошо?

Она выдала позорный, блеюще-заискивающий смех:

— Ой нет, что вы – еще одно хихиканье – просто погода и все такое. Да это она.

— А почему же вы тогда ведете меня не туда? – прямо-таки сама вежливость, но за ней скрыта сталь.

— Ну, просто, понимаете – спокойно. СПОКОЙНО – там раньше была такая здоровенная куча…не важно. Вот и привыкла ходить в обход – сейчас уже можно. Пойдемте.

— Спасибо, но теперь я сама смогу дойти.

Пришелица рванула по улице, оставив свою проводницу глотать пыль. Впрочем, последняя в этот раз не колебалась и припустила за ней, вроде бы даже пытаясь кричать какой-то бред про ограничение скорости на дорогах.

Расстояние до мэрии было довольно приличным – все-таки Бон-Бон умеет блуждать – что привело к неожиданным последствиям. Население Понивилля, уже давно взбудораженное приближающимся праздником вполне логично предположило, что две бегущие во весь опор по направлению к ратуше кобылки – это неспроста. Вот только вывод касательно причины оказался абсолютно несоответствовавшим истине.

Один за другим пони бросали свои дела и присоединялись к тому, что было сочтено предпраздничным кроссом, символизирующим…да какая разница? Ведь главное – веселье. Вряд ли это столпотворение понравилось ассасину, а Бон-Бон вообще кусала губы от досады: предугадать поведение этого индивида при таком скоплении народа было практически нереально. Возможно, она откажется от своих планов, а если нет?

Жертвы. Много.

Быстрее.

Увы, как ни старались понивилльцы, но никому из них так и не удалось догнать лидировавшую с немаленьким отрывом пришелицу. Традиционно дежурившая у мэрии стража, видя столь угрожающую волну своих сограждан, ни с того ни с сего помчавшуюся в их сторону, спряталась внутри. Через минуту оттуда был послан пегас за подмогой и разъяснениями, а оставшиеся наверняка начали баррикадироваться.

Последняя мысль показалась уже затертой в толпе бегущих Бон-Бон весьма утешительной – значит, она справилась, пусть и очень своеобразным образом. Задержала предполагаемого убийцу, подняв всенародное гуляние и запугав охрану. Можно погордится собой. Ровно до того момента, пока взбешенный ассасин не обнаружит запертую дверь и толпу со всех сторон.

Однако события вновь приняли неожиданный оборот. Почти добежав до цели, гостья была сбита с ног какой-то бело-голубой фигурой, а дальше начался полный бедлам.

-
— Отцепись от нее! Отцепись, кому говорю! – наконец попавший в цель мощный удар откинул Страшилу от гостьи.

Он почти сразу вскочил на ноги, но снова бросится в атаку не успел – горожане опомнились и скрутили агрессора, стараясь при этом быть как можно аккуратнее. Все-таки жеребец был одет в больничную одежду, к тому же слегка окровавленную в результате драки. Впрочем, его жертве досталось не намного меньше, что лишний раз подтверждало ее высокий профессионализм: как-никак у напавшего были ножи. Хотя с другой стороны, он и на ноги-то встал совсем недавно…

Пока слегка потерявшаяся в своих мыслях Бон-Бон оценивала шансы боровшихся сторон, Арчер, которая и сбросила Страшилу с кобылы, пыталась оказать ей помощь. Вернее, это она так думала.

— Я лучше знаю, что мне делать – прекратила спор пострадавшая, все-таки не став дожидаться квалифицированной медицинской помощи и поднявшись на ноги. Новая стражница, естественно, кинулась помогать – спасибо, девочка. Неужто в нынешнем Понивилле всех так встречают?

— Нет! Что вы, как можно…- пришелица неудачно поставила раненную ногу и снова чуть не упала. Дабы подобного не повторилось в будущем, молодая перекинула ее ногу через себя – вот видите, вам нужна помощь! Позвольте я хотя бы отведу вас в госпиталь.

— Ага, где водятся такие вот психи – кивок на вслушивающегося в их разговор Страшилу – как вы вообще его терпите? В других местах от буйных избавляются сразу.

Добровольная помощница замолчала, явно не зная, что сказать и начала просто тихонько тянуть свою ношу в сторону больницы, когда на сцену вышли новые лица: через собравшуюся толпу зрителей протолкались охранники во главе с Биг Маком. Быстро оценив обстановку и поняв необходимость объяснений, он гаркнул:

— Солдат Арчер! Что здесь произошло? – упомянутая особа попыталась отдать честь, но с полувисящей на ней кобылой это не представлялось возможным.

Помучившись вопросом приоритетов пару секунд, она все-таки решила не сбрасывать пострадавшую, а доложить без воинского приветствия:

— Ваше высокоблагородие! – Бон-Бон удивленно подняла брови – было совершено разбойное нападение. Нападающий схвачен и обезврежен. Пострадавшей необходимо проследовать в госпиталь!

— Агась – Макинтош посмотрел на валявшиеся чуть в стороне нож с обрывком ткани, скрученного Страшилу и наконец обратился к пришелице – вы можете что-нибудь добавить?

Та не реагировала. С самого начала разговора она молчала, с каким-то очень странным видом рассматривая спасительницу. Вроде бы даже начала ощупывать. В данный же момент предполагаемый ассасин медленно и неуклюже пыталась посмотреть назад. На круп молодой кобылки.

Вероятно увидев то, что хотела, она порывисто обхватила Арчер за шею и разревелась.

-
Народ расходился с площади довольный по уши.

Было с чего: веселый и шумный забег. Жизнеутверждающий, зрелищный бой.

Но самое главное – трогательное, радостное воссоединение семьи, разлученной почти десятилетие назад.

Давно в Понивилли не было подобного события.

Недовольным остался лишь Страшила – этот псих, поняв, что же все-таки произошло, дико разорался на своем гавкающем наречии, швырнул последний нож в стену, после чего, прихрамывая и бормоча, поплелся в сторону госпиталя. Но разве до него кому-то есть дело?

Бон-Бон вдруг заметила, что каким-то неведомым образом очутилась рядом с Биг Маком и уже довольно продолжительное время следит за событиями, вновь используя его как подушку.

— Слушай, а что все-таки произошло? – не поднимая голову, поинтересовалась она у заместителя мэра, когда семья скрылась за углом – ну, помимо воссоединения родителей Арчер?

— А разве есть что-то еще? – также не делая попыток освободится из-под ее ига, спросил он.

— Ну, например откуда здесь взялся Страшила? – хорошо однако выглядит закат – вы же кажется должны были его куда-то переправить из госпиталя и там охранять?

— Агась – кивнул Макинтош – только этот сумасшедший, узнав об «убийце», взял и сбежал. Мы полгорода облазили в его поисках.

— А откуда у него ножи?

— Док дал – хмыкнул красный жеребец – видишь ли, Страшила потребовал выдать ему оружие. Без него чувствует себя неуютно, видишь ли. А когда получил отказ – продемонстрировал свою опасность даже с куском стекла. В итоге сочли за лучшее все-таки дать ребеночку игрушку. Кто же знал, что так получится?

— Ты должен был. Как-никак, главный по безопасности – легонько ткнула она его в бок.

— Ну что ж, впредь постараюсь оправдать ваши надежды на мой пророческий дар – фыркнул Биг Мак – а чем ты можешь поделится по поводу произошедшего?

— Да, ничего интересного – все-таки подняла она голову – наш псих сбил ее с ног и попытался связать вон той веревкой, а она дала ему в морду и добавила задними. Ну а потом началась куча-мала, которую прекратила Арчер.

— Агась – кивнул он – думаю, это очень интересная и поучительная история, только как минимум до завтра мне ее не расскажут. А поэтому, может поужинаем?

— Отличная мысль – одобрила Бон-Бон – у тебя, как всегда, ничего нет? У меня тоже. Что ж, мы знаем, что делать.

Хорошо, что все хорошо закончилось.

Уже идя в сторону госпиталя, кобылке вдруг пришла в голову мысль: но ведь наличие у нее тут семьи ни в коем разе не объясняет те странности, из-за которых и начался сыр-бор. Вполне может быть…

Хватит.

Недовольный взгляд на посвистывающего Макинтоша – заразил, понимаешь, паранойей.

Почта.

Опасно приносить плохие известия — того и гляди пристрелят.

— А ты ведь говорил, что будет интересно – заныла кобылка.

Биг Мак закатил глаза.

— Я ничего такого не говорил – ага, кажется, ей все-таки удалось его достать – а также никого с собой не звал и не собирался приглашать – ты сама увязалась. Скажи: разве у нашего генерального кондитера нет более важных дел на сегодня?

— Есть – голосом пай-девочки ответила Бон-Бон. Что-то она нынче какая-то вредная, видно из-за своей «прелести» начинает впадать в детство – однако, как ты изволил заметить, перед тобой не какая-нибудь рядовая повариха, а генерал среди кулинаров. Мое дело – создать идею, что уже приведено в исполнение и до воплощения моих гениальных планов в жизнь думать я не намерена.

— Оно и видно – хмыкнул красный жеребец – а как насчет…

Прервали их крайне невежливо – в участок стены прямо между ними ударил нож и, не войдя, упал на пол совсем рядом с его копытом.

— ЭЙ! – возмущенно повернулась Бон-Бон к нарушителю спокойствия – ты что делаешь? Ведь так же можно…

И осеклась, увидев как лежащий в постели Страшила щерит зубы со снятой маской. На редкость неприятное зрелище. Зато вид нахмурившегося и мгновенно вставшего на ее защиту заместителя мэра ей определенно понравился, как и суровый тон, которым он начал выговаривать буйному пациенту. Как ни странно, но пришелец вроде бы даже немного сник. Хотя, вполне возможно, что такое впечатление создалось только от возвращения на его лицо маски.

Кстати, а откуда она у него вообще взялась? Вроде же раньше был просто сильно надвинутый капюшон?

— Все ясно? – в довершение уточнил Биг Мак.

Краткий гавк. Будем надеяться, что это «да». А потом началась очередная пантомима. Лежащий показал на нее правым копытом, а на жеребца – левым, потом направил их друг на друга и начал трясти, сопровождая сие действо нечленораздельными звуками. А затем указал на дверь.

Ну, это-то и она может перевести. Как ни странно, претензия не лишена обоснованности. Хотя лично Бон-Бон не понимает, чем это они заслужили столь неласковый прием. Ведь любому приятно, когда тебя навещают, а двое – лучше одного. Причем ее Страшила попытался выгнать сразу, как увидел. Все-таки он довольно мерзкий тип. Если без кошки.

Бон-Бон хихикнула и наконец обратила внимание на происходящее в реальности. Биг Мак как раз задал какой-то вопрос, который она, уже традиционно, прослушала. Пациент как будто что-то вытряхивает из уха, а потом ищет и сует обратно.

— То есть, все-таки это была единственная причина? – полуутвердительно спросил заместитель мэра.

Тот закатил глаза, опять изобразил розу у груди и кивнул.

— Ты напал на нее потому, что решил, будто она что-то знает о тебе. Ну и просто из злобы – подытожил Макинтош результаты этого, длившегося уже минут сорок, допроса.

Очередной кивок.

— Надеюсь, ты уже понял, что Вэт не имеет к тебе никакого отношения. Она просто когда-то здесь жила и, как мне недавно удалось узнать, работала ветеринаром – «да» — отлично. Если еще хоть раз ты ослушаешься моего приказа, то в Понивилле тебе делать нечего. Ясно?

Это подтверждение было выполнено с куда более недовольным видом.

— Замечательно. На этом все – Биг Мак проследовал к двери и галантно пропустил кобылу вперед – выздоравливай.

— И всегда ты с ним так? – поинтересовалась Бон-Бон.

— Нет, обычно он все-таки более смирный – усмехнулся заместитель мэра – впрочем, его можно понять: парень уже был уверен, что узнает о своем прошлом, а тут такая досада.

— Ага – согласилась кондитер – куда дальше пойдем?

Традиционный тяжелый вздох. Пожалуй, надо будет съязвить по этому поводу.

— Раз уж ты все равно сейчас свободна, то давай сходим к новоприбывшей – хоть объяснимся.

-
Долгое молчание было наконец прервано громко рассмеявшейся Вэт. Арчер подхватила ее смех, а вот отец семейства остался мрачен – видно он как раз понимал, ЧТО чуть было не случилось.

— Признаю: мне уже давно не делали такого комплимента – вытирая выступившие от хохота слезы, заявила кобылка – я и на орденского разведчика-то не тяну, а вы мне тут сразу «профессиональный наемный убийца». Хотя должна сказать: в ваших доводах есть крупица истины. Попробую объяснить свое иррациональное поведение.

Она немного поерзала в кресле, съела еще одну печенюшку и начала:

— Как ваша спутница уже изволила слышать – Бон-Бон смущенно улыбнулась – я обошла чуть ли не всю Эквестрию в поисках тех, кто был мне дорог. Нас разлучили во время падения Кантерлота в первую войну – сами небось помните, какая там была сумятица при вывозе мирного населения. А уж капитуляция и начало оккупации вообще привели к настоящему безумию. Благодаря каким-то особо верным сынам отечества чуть ли не половина документов об эвакуации была сожжена. Я могла лишь надеяться, что моя девочка не осталась одна и попала именно в тот поезд, который сопровождал мой муж.

— Это было очень тяжело: списки менялись чуть ли не каждый час, но в итоге я все-таки справился – кратко вставил отец семейства. Он вообще был не очень-то многословен и очень редко улыбался. До вчерашнего дня.

— Мне было рассказано куда больше – хмыкнула Вэт – особенно захватывающем было слушать, как его пытались снять с поезда, когда он заявил, что должен найти меня и потом едва успел запрыгнуть в последней вагон с дочкой на спине. Я тогда чуть с ума не сошла от беспокойства, но со временем смогла взять себя в копыта и начала методично прочесывать документы основных станций прибытия, пока наконец не напала на след. Но эти мерзавцы…

Путешественница вся буквально сжалась, но не в страхе, а будто готовясь к прыжку. Глаза прямо-таки пылали. Но вот разум вернулся в реальность:

– Вы понимаете. Когда началось Опустошение достать сколь-либо надежные сведения о пегасе с маленькой земной стало практически невозможно. Сперва я ходила по лагерям беженцев и мигрировала вслед за потоками обездоленных пони, всюду оставляя объявления о поиске. Затем цеплялась за любую, даже практически безнадежную информацию, вплоть до: «да вроде был тут такой». А потом просто шла вперед, надеясь найти хоть что-то.

Сардоническая улыбка и очередная сладость в рот.

— Эквестрия ныне не любит путешественников и далеко не всегда мне удавалось найти караван, к которому можно было прибиться. Но я не собиралась останавливаться – она провела по одному, особенно крупному шраму на плече – меня многое пыталось убить, но в итоге сделало сильнее. А также злее, подозрительнее и наглее. Вот только счастливее я от этого не стала.

Арчер ободряюще положило копыто на плечо матери.

— Я узнала о существовании Понивилля лишь несколько месяцев назад, практически случайно – она хмыкнула — пони в сегодняшней Эквестрии часто не слишком-то интересуются и своей ближайшей округой. Честно говоря, сначала не поверила: за время пути мне приходилось видеть множество оставленных городов, некоторые из которых были раза в три больше нашего и находились в самом сердце страны. Какие могут быть шансы на восстановление деревушки, стоящей на краю Вечносвободного леса? Кстати, как вы пережили Безумный поход? Или все это было построено уже после него?

Бон-Бон глянула на Биг Мака.

— Безумец повел свои войска через северные страны и вошел в Эквестрию много восточнее – глухо отозвался жеребец – небольшой отряд набрел на нас уже после генерального сражения. Мы отбились, но потери были…значительны.

Кобылка осторожно обняла его ногу своей.

— Что ж, вам очень повезло – понимающе кивнула путешественница – я видела, что остается после их прохождения: сама земля испорчена и рождает чудовищ. Но вернемся к не настолько масштабной, но куда более счастливой истории. Как я уже говорила, сам факт существования Понивилля казался мне сказкой, когда же мне удалось уверится в ней, почему-то он начал представляться в моих мыслях точь-в точь таким же, как до войны: мирный, тихий, прелестный городок. Ясное дело, что подобные мечты никак не соответствовали реальности: увидев форт с несколькими рядами стен и башнями я просто не поверила, что это моя отчизна.

— Понимаю – кивнула кондитер – я тоже часто не могу поверить, во что она превратился, но уверяю вас – внутри Понивилль такой же.

— Ну-ну, я заметила – она продемонстрировала повязки после встречи со Страшилой – так или иначе, диссонанс мечты и реальности был столь велик, что я решила взять и обойти это странное сооружение и продолжить путь дальше по дороге. Которой, естественно, не было. Спасибо моей доченьке – успела подстрелить мамочку на полпути и избавила ее от лишней траты времени.

Арчер смущенно зарделась и снова начала было рассыпаться в извинениях, однако Вэт просто обняла ее и сказала, что правда имела это в виду.

— Думаю, все ясно – решила более не занимать их времени кондитер – простите, что напридумывали тут всякого. Сами понимаете, кордон – местность, способствующая развитию паранойи. Добро пожаловать домой.

— Спасибо – улыбнулась в ответ понивиллька – мне жаль, что мое появление вызвало такой переполох. Кстати, я так понимаю, что ваш кавалер – тот самый Биг Макинтош Эппл, брат Магистрессы Эпплджек?

Бон-Бон замялась.

— Агась – ответил вместо нее упомянутый жеребец.

— Замечательно, значит, мне далеко ходить не надо – новоприбывшая начала рыться в одной из своих сумок – вы уж простите, что вручаю их вам так поздно, но вы сами видели, как весело у нас тут все происходило.

На столе появилась здоровенная пачка писем.

— Это письма понивилльцев, которые возможно и сейчас убивают тварей за тридевять земель отсюда – ответила она на незаданный вопрос – мне сказали, что можно просто отдать их вам и вы сами уже раздадите по семьям.

— Но…как? – забавно, какое-то уж больно потерянное выражение лица у нашего бесстрашного воителя.

— Помните я сказала, что узнала о самом существовании этого места лишь несколько месяцев назад? – Бон-Бон кивнула – ну так вот: это случилось, когда я, уже потеряв надежду, искала смерти. Не абы какой, а могущей помочь Эквестрии, причем желательно поближе к родным местам. В одном из отделений Ордена мне сообщили о длящейся уже не первый месяц Осаде – пожалуй, самой крупной операции со времен Похода. Цель — огромное гнездо тварей. Настоящее, рождающее гигантов. Кое-кто говорит, что это последнее на землях Эквестрии. Наши защитники стягивают туда все свои силы и зовут на помощь кого угодно, лишь бы умел держать копье. На поле боя я так и не попала, но видела костры из целых, непотрошеных тварей…

Слушатели ахнули.

— Да-да, именно так – усмехнулась путешественница – причем у нас есть повод гордится: пони там конечно, тоже гибнут, но платя при этом одним за двадцать, а то и тридцать чудищ. Орден показал, на что идут деньги налогоплательщиков и могу с уверенностью заявить: это прекрасно и смертоносно – еще одна усмешка – короче: я нашла своих соотечественников, узнала о существовании Понивилля и желание умирать сразу отпало. Поэтому я просто уточнила направление и собралась отправиться восвояси, но тут на мое присутствие обратила внимание сама Магистресса.

В голосе мелькнули четко выраженные нотки гордости.

— Мы с ней знакомы еще с тех времен – она приводила Вайнону на осмотр ежегодно, а также каждый раз, как ей случалось слишком загрустить. Неудивительно, что так заботясь о собаке, она стала своим солдатам прямо-таки второй матерью…фигурально выражаясь, естественно.

Все понимающе кивнули.

— Сперва Эпплджек пыталась вызнать у МЕНЯ положение дел в ее родном городе, ну а потом просто отвела на какой-то осмотр, после чего попросила передать эту кучу писем брату и выдала пропуск, как орденскому курьеру – упомянутая бляшка была тут же продемонстрирована — вот, в общем-то и все.

-
Биг Мак прямо-таки излучал печаль. Поза, прерывистое дыхание, странная мокрота на столе. Она пришла сюда радостная, вся в мыслях и мечтах о своем почти завершенном шедевре, однако одного взгляда на «ее кавалера» хватило, чтобы настроение мгновенно стало чуть ли не похоронным. Сперва Бон-Бон вообще думала молча закрыть дверь и уйти, но совесть просто не позволила оставить друга наедине с его мрачными мыслями.

— О чем думаешь? – тихонько подойдя к нему, спросила кобылка.

В ответ к ней была пододвинута кучка писем. К конверту каждого была приколота маленькая бумажка с одинаковой надписью: «погиб, сражаясь за Родину».

— Не знаю, что делать – глухо произнес Макинтош – ни один из них не думал умирать. Первый рассказывает, как хорошо их тут кормят, другой жалуется на отсутствие посылок, третий пишет, будто купил своей жене отличную сумку. Каждый хочет как-то обнадежить оставшихся позади. Однако это теперь не важно, так как все они мертвы.

Он вдруг начал яростно тереть обращенный к ней глаз.

— И что же ты не знаешь? – подошла она еще чуть ближе.

— Если вынуть эту проклятую бумажку, то у их семей все еще будет надежда – Биг Мак отвернулся – более того: эти письма принесут им радость, также как и возможность радоваться дальше в ожидании их возвращения.

Ясно.

Лира бы это одобрила. Но мы живем в реальном мире и чем раньше спустишься с облаков, тем легче тебе будет залезть обратно.

— Но они не вернутся – твердо возразило Бон-Бон – и лучше сказать об этом именно сейчас, когда у них будут эти послания, могущее помочь пережить эту боль.

Бин Мак промолчал.

— Если хочешь – очень не хочется, но ему это нужно – то я сама раздам эти письма.

— Нет – ответ пришел почти мгновенно – это мой долг, я послал их…

— Они пошли сами – возразила кобылка – более того: ты сам хотел уйти с ними и пошел бы, не призови тебя этот самый долг остаться.

— Я их попросил…– никак не хотел прекратить самокритику жеребец.

— Ничего подобного – резко бросила она – ты лишь описал им обстановку. Они сами решили отправиться сражаться за Ор…Эквестрию. Это был их выбор и ты лучше меня должен знать, что на войне убивают.

Молчание.

— Так мне разнести эти письма? – копыто уже потянулось забрать страшные послания.

Он покачал головой, все так же не поворачиваясь.

Ну что ж, порой некоторым пони действительно необходимо побыть немного наедине с собой.

Уже собираясь уходить, Бон-Бон неожиданно бросилась вперед и обхватила со спины сидящего заместителя мэра по безопасности. Это безмолвное объятие длилось минуты две, после чего кондитер отпустила его, развернулась и ушла в мир, где были торты и праздники, оставив сгущающуюся тьму этой комнаты позади.

Даже когда ты жаждешь остаться один не стоит забывать, что остальные все-таки не так далеко.

Праздник.

Бла-бла-бла.

Замечательный день. Пегасы отлично поработали, пусть им и пришлось изрядно полить Понивилль в последние дни. Впрочем, большая часть дождей все равно была ночью, а облачная погода днем оказалась весьма кстати – когда весь день бегаешь по городу или стоишь у раскаленной печи нет ничего лучше, чем уличная прохлада.

Приготовления осуществлены на отлично, праздник просто великолепен. Мадам мэр вправе гордится собой и, судя по тому здоровенному футляру за спинами музыкантов, она все-таки собирается побаловать сограждан своим искусством. Это конечно, не торт, но тоже очень даже ничего.

При воспоминании о ее «прелести» у Бон-Бон затряслись копыта, а взгляд сам собой метнулся на что-то высотой в одноэтажный дом, накрытое множеством сшитых друг с другом простыней. Все эти несчастные небось думают, будто это какое-то папье-маше на каталке. Тележка там имеется, спорить не о чем. И даже не одна, но вот то, что на них…

Стоп.

Никакого злобного смеха.

Лучше посмотрим на столы.

Прямо-таки ломятся от снеди. Пожалуй, вкусностей даже чересчур много. Мы все растолстеем.

Ну-ну. Она усмехнулась и кинула в рот еще одну конфету. Жаль, что времени на все остальное было так мало, да и вряд ли какой творец способен уделять себя в равной степени всем своим детям. В итоге ничего экспериментального, а только проверенные временем и потребителями изделия. Откровенно говоря, количество так же не радует: большая часть требуемых продуктов ушла на шедевр. Впрочем, в смысле печенюшек это не так уж и плохо: приелись уже небось. Да и вообще, надо же быть милосердной к Колгейт, которой все это расхлебывать.

Глаза нашли в толпе сине-голубую гриву и как-то сразу перескочили на обнаружившуюся неподалеку бело-голубую. Вэт веселится так, что соседям было больно, причем не только фигурально выражаясь. Видно она несколько отвыкла от наличия пони вокруг нее и не достаточно тщательно смотрит за своими конечностями. Хотя, может это она специально?

Чтобы почувствовать их вокруг себя. Друзей.

Кобылка улыбнулась и надкусила яблоко.

Все счастливы ее возвращению. Пусть некоторые частично из-за корысти – ветеринар нам действительно необходим.

А еще почта. Для многих – радость, весточка от дорогих и любимых, обещание счастья и возвращения. И страшное горе для остальных. Слава Селестии, что Биг Мак все-таки не стал скрывать правду. Ведь как-никак это день, когда они вспоминают павших. Еще одна отрада для мучимых утратой сердец.

Улыбка совершенно сошла с лица Бон-Бон, а блуждающий взгляд остановился на сцене.

Как бы она хотела помочь его сердцу. Да, красный жеребец выглядит браво. Скажем прямо – красиво и мужественно в этих золотых доспехах и скрывающем глаза шлеме. Речь его исполнена уверенности в героизме каждого погибшего за Эквестрию.

«Они пали, приближая лучшее будущее». «Ради наших детей».

«Выполнили свой долг».

Шаблонные, донельзя заезженные фразы ни о чем в его устах наполняются смыслом, как и весь этот праздник. Их жертва принесена, чтобы мы жили и хранили память об ушедших.

Все верно. Правильно.

Но почему же он так старательно взваливает на себя ответственность в том, что произошло от него за тридевять земель? Чего ради нагружать себя виной когда ты не виноват?

Дурак.

Вот и сейчас. Речь закончена, бравый вояка сходит со сцены, промаршировывает до места, где никто на него не обращает внимания и вновь превращается в этакого раскаявшегося злодея, несущего на себе несметное количество преступлений.

И что мне с ним делать?

Кобылке пришла в голову неожиданная и ужасающая в своей истинности мысль. Она даже совсем по-детски ударила копытом.

В таком состоянии этот нытик не сможет по достоинству оценить ее творение! Этого так оставлять нельзя. Нужно расшевелить его во что бы то ни стало, причем ДО открытия.

Решившаяся Бон-Бон начала быстро продвигаться к Макинтошу.

В ее голове созрел длинный, многоступенчатый план с большим запасом прочности. Сперва традиционные методы поднятия настроения, например уговоры, конфеты и приглашение потанцевать, затем – инновационные вроде той пудры, которую так рекомендовала Бэрри. Оно сработает наверняка: главный алхимик слов на ветер не бросает и если она сказала, что смесь взбодрит жеребца даже на смертном одре, то так и будет, хотя конечно та хитрая ухмылка явно подразумевает какие-нибудь своеобразные побочные эффекты, но разумеется ничего опасного. На девяносто процентов уверена. К тому же, мисс Панш кажется говорила, будто уже опробовала средство на Доке.

На крайний случай есть общественнопорицаемые методы выведения из хандры, но надеюсь, до этого не дойдет.

Хотя кого я обманываю? Как минимум, попробовать кое-какие действия из последнего списка хочется.

Вполне возможно, что Биг Маку следовало бы поблагодарить Принцесс за то, что к моменту достижения его кобылкой, ситуация разрешилась еще более необычным, чем предполагала Бон-Бон, образом.

Мэр закончила свою короткую речь-поздравление и все уже было подготовились к предтортным танцам, когда на сцене внезапно появился Страшила. Одет он был достаточно прилично, в том смысле, что шрамы закрыты, ножей на виду нет, трупов и крови тоже не наблюдается, да и драться на сцене возможно было только с не успевшей уйти главой города.

Кондитер усмехнулась. Пусть этот хам уже успел продемонстрировать свою готовность поднять копыто на кобылку и ему за ту драку даже практически ничего не было, но стоит иностранцу хотя бы чересчур неласково посмотреть на нашу красавицу…

Все оказалось интересней: самый известный пациент Понивилля, не говоря лишних слов, встал за кафедру и многозначительно прочистил горло.

— Эй! Ты же говорил, что он по-эквестрийски не умеет!? – возмущенно, но почему-то шепотом, спросила она Биг Мака, для ускорения мыслительного процесса легонька тыкая его в плечо.

— Я так думал – практически выйдя из своей черной меланхолии от удивления, отозвался главный по безопасности – и вообще, это Док мне так сказал!

— Не пытайся свалить вину на Стэйбла, ведь это ты общался с ним все это время! – в голосе непонятно откуда появились сердитые и даже какие-то боязливые нотки – он же слышал все, что мы говорили! Шпионил за нами!

— Ээээ, да – после некоторого раздумья выдал Макинтош – мы ж с самого начала говорили, что он понимает наш язык…

Их чрезвычайно увлекательная и, что куда важнее, отвлекающая от мрачных дум, беседа была прервана наконец начавшейся после долгого периода покашливаний речью:

— Халлосз, мэйзн Лебез Барзбаренс…

-
— Сколько это уже продолжается? – скучающим тоном спросила Бон-Бон.

— Минут пятнадцать – спокойно отозвался Биг Мак, уже успевший неплохо подкрепится и с интересом смотревший в сторону закрытого торта.

— Скажи, ты ведь все-таки знаешь его лучше, чем кто-бы то ни было…

— С чего бы? – перебил ее жеребец, с явным удовольствием хрустя конфетой.

— Ну…Страшила же тебя слушается? – предположила кобылка.

— И это суть великая загадка мирозданья – приятно видеть, что он больше не казнит себя. Пока, по крайней мере. Но мог бы вести себя повежливее с той, кто готова была пойти на такие вещи ради его хорошего настроения.

Кстати, может, как-нибудь рассказать ему о них?

Кондитер предвкушающее усмехнулась. Ну нет. Сперва она все-таки попробует это с ним проделать. Только повод дай.

— Так о чем ты хотела спросить? – вывел ее из царства злобных замыслов кавалер.

— Неужели этот тип правда думает, будто мы его понимаем? – что-то она в последнее время ведет себя как-то странно. Ладно, валю все на торт.

— Честно говоря, не знаю – Биг Мак глубоко задумался, заодно зажевав «лакричную» трубочку. Лакрицы, ясное дело, не хватило на столько объектов, но не будем портить ему удовольствие – может быть он действительно настолько глуп или идеалистичен, что верит в наше всезнание или всеобщность своего языка. Вот только я что-то сомневаюсь и в том и в другом. Скорее уж наш Страшила устал от недостатка общения.

— В каком смысле? – недопоняла кобылка – он же постоянно общается с тобой и Доком?

— Агась. Но копытами, а не словами – пояснил Макинтош, судя по выражению лица уже догадывающийся о сути того, что ест – это должно быть сильно напрягает, а у него и без того жизнь не сахар. Кстати, по этому поводу у меня все более крепнут подозрения насчет его речи.

— Ты начал разбирать эту белиберду? – Бон-Бон также потянулась за «лакрицей».

— Неа. Откровенно говоря, не думаю, что возможно существование языка, в котором прямо используются такие слова, как «курцю-мрсю» и «блазджд», да еще в таком количестве – усмехнулся заместитель мэра – причем это еще относительно членораздельные из услышанных мной звуков, доля которых со временем только увеличивается.

— То есть, докладчик бредит? – хорошо получилось, почти похоже, соленость разве что вызывает подозрения.

— По-моему, все гораздо хуже – покачал головой Биг Мак – потому что вторая часть слов, особенно произносимые с жестами в сторону его соратников по походу, казарм, стен, неба и всего остального кажутся мне напротив имеющими весьма четкое и недвусмысленное значение.

— Ну? – поторопила она снова не вовремя замолчавшего жеребца.

— Ну а что бы ты начала говорить толпе, большая часть которых, с твоей точки зрения, тебя в гробу видала? – хитро улыбнулся жеребец.

Брови кобылки поползли вверх.

— Ты имеешь в виду…- у нее дыхание сперло от возмущения.

— Точно сказать не могу – заметив ее зверское выражение лица, поднял копыта вверх Макинтош – но это было бы вполне в стиле Страшилы.

Для Бон-Бон этого было вполне достаточно:

— Эй ты! – она швырнула в выступающего сухофруктом за неимением под ногой помидор – а ну-ка завязывай и слазь с трибуны, устроил тут митинг, понимаешь. Хватит — наслушались.

Как ни странно, но этот хам, кажется, обрадовался. Во всяком случае, в испущенном им вздохе даже на таком расстоянии чувствовалась немалая толика облегчения. Видно пришел к выводу, что кто-то его все-таки понял.

-…ундз Кац! – сделал она напоследок громкое заявления и наконец освободил сцену, на которую сразу влезли уже давно ждавшие этого музыканты.

Та часть народа, что не успела или не захотела набить живот до нужной кондиции, потянулась ближе к центру площади. Для кое-каких несознательных, совсем еще юных и нечего не понимающих в жизни индивидов именно этот момент был в празднике кульминационным.

Бон-Бон возвела очи к небу.

Нет, ну вы только посмотрите на них: одни страшно смущаются, мнутся, забывают слова, а другие изо всех вил стараются сохранить непонимающий и чуть ли не царственный вид. Хотя такое, разумеется, далеко не везде: некоторые пары состоят из двух неприступных особ, каждая из которых сосредоточенно ковыряется в ближайшем блюде и старательно избегает встречаться с другой взглядом, при этом постоянно пытаясь посмотреть друг на друга. А кое-где напротив, склероз и покраснение поразило представителей обоего пола.

На таком фоне те, кто просто без лишних слов протягивает копыто и получает столь же безмолвное согласие выглядят прямо-таки скучно. А как же вдохновенные брызги эмоций и чувственный фонтан искр?

Кондитер задумчиво рассматривала все-таки преодолевшие самостоятельно поставленные на пути к счастью барьеры и достигшие вожделенного состояния танца пары. Эх, ничего-то они не понимают: разве может сравнится это ногодрыжство с тем великолепием, что таится под простынями? Хотя надо признать – как аперитив к истинному празднику духа оно не так уж и плохо…

— Биг Мак? – обратилась она к жующему свежее яблоко жеребцу.

— Агась? – он догрызал оставшуюся половину.

— Я знаю, что ты хочешь сделать.

Заместитель мэра как раз начал следующее.

— Ты прямо-таки умираешь от желания пригласить меня на танец! – она обвиняюще ткнула в него копытом.

— Агась? – от подобного заявления, сделанного к тому же столь безапелляционным тоном, жеребец чуть не подавился.

— Но увы, вследствие врожденной робости и стеснительности, ты будешь все это отрицать – сурово продолжила Бон-Бон – ты попытаешься заявить, будто не умеешь танцевать, у тебя болят ноги, доспехи жмут, а из-под шлема ничего не видно…

— Ээээ – главный по безопасности сделал шаг назад, упершись в соседний стол.

-…но это вам — не оправдание! – заняла освобожденные позиции кобылка, продолжая все так же пристально смотреть на свою жертву – и это в нынешнюю, истинно судьбоносную эпоху возрождения нашей Родины! Как же можно?

Несколько понивилльцев, еще сидящих поблизости, отвлеклись от происходящего на площади и обратили свои взоры на более интересную сцену. Плохо – когда на тебя смотрят сложнее сделать шаг вперед, хотя все-таки сделав его при свидетелях идти потом дальше становится гораздо легче.

— Итак, спросим себя: что бы мы сделали на месте обвиняемого? – высокопарный тон удался на славу, как и поднятое к небесам копыто.

Пауза затягивалась. Уже было сделано предположение со стороны зрителей. Почти правильное.

— Я бы испытала судьбу – уже совсем другим голосом завершила Бон-Бон, после чего подмигнула ему, склонила голову немного набок и улыбнулась.

Ответа не пришлось ждать долго – Биг Мак положил шлем на стол и протянул ей копыто.

-
Последние танцы они провели под замечательную, трогающую душу музыку мэра. Даже не верится, что эта здоровенная скрипка способна издать настолько нежную и вместе с тем восторженную мелодию, прославляющую ушедших в то же время обещающую счастливое будущее остающимся. Впрочем, скорее всего она бы и не смогла, находись смычок в копытах другой кобылки.

Даже Дерпи прервала свою речь о пользе и значимости маффинов и заслушалась настолько, что упала со сцены на неподвижно стоявшего Страшилу. Псих, вопреки своему обычаю, не стал взрываться, лезть в драку или как-либо иначе нарушать нежные чары главы города. Вроде он даже помог пегаске встать.

Когда же танцы закончились, пони вновь потянулись к столам. Не все – некоторые, особо несознательные пары зачем-то исчезли в сгущающихся сумерках. Одной из последних мыслей прагматичной части ее разума была надежда, что все ограничится поцелуями. А потом этот, и без того уже едва заметный кусочек мозга, окончательно растворился в океане вдохновения. Предстоял последний акт – открытие шедевра миру.

Ее верные поварихи, каждая из которых дала слово держать язык за зубами до последней минуты, встали по краям полотна, подобно солдатам, ждущим призыва к последнему бою. Вся жизнь ее творения пронеслась перед глазами за то время, что Бон-Бон тянулась к крайней простыни. От жалкого наброска, отблеска будущего величия, запечатленного на недолговечной и лживой бумаге, она дошла до этого блистательного момента. Они дошли вместе.

Моя прелесть.

Мир содрогнётся от твоего величия.

Опаздывают.

Невежливо заставлять себя ждать.

— Видно там что-то действительно интересное – он опять не прореагировал – не против, если я присоединюсь?

Бон-Бон встала рядом и старательно сымитировала его позу: копыто на ящик, плечи немного назад, голова прямо, морда – кирпичом. Ну и, главное, безмерно суровый и совершенно беспощадный взгляд вдаль. Они простояли так минут пять.

— Все, надоело – кобылка расслабилась и выгнула спину. В ней что-то хрустнуло – как тебе только удается часами стоять таким образом?

Вновь никакого ответа.

— Знаешь, твое игнорирование слегка раздражает – действительно чувствуя первые ростки этого недостойного чувства, заметила медсестра. Всего-навсего – учитывая, сколько времени это уже продолжается, даже не слегка. Ты ведешь себя просто не прилично. Стоишь тут, символизируешь…

Неужели этот наглый жеребец правда надеется, что она и на этот раз уйдет?

Ну что, жестко или мягко?

Кобылка пару секунд подумала и решила все-таки начать с последнего.

Бон-Бон подошла вплотную, дала ему последний шанс, помахав перед глазом Макинтоша копытом и видя серьёзность ситуации, сняла с него шлем. А затем потерлась щекой о его лицо.

Раздался шумный выдох.

— Сдаюсь, ты победила – Биг Мак попытался отодвинуться. Понял, что его ждет.

— Я только начала – кобылка клацнула зубами и потянулась к своей жертве.

— Говорю же, что признаю свое поражение – отскочил жеребец – чего тебе нужно, о настойчивейшая из моих знакомых?

— Мир во всем мире – твердо ответила Бон-Бон, слегка жалея, что продолжить не удастся.

— Именно над этим я сейчас и работаю – с раздражением кивнул главный по безопасности – и предпочел бы, чтобы мне не мешали. Передай, пожалуйста, шлем.

— Держи свою кастрюлю — просьба была выполнена несколько резче, чем ей хотелось. Хорошо хоть он смог-таки его поймать — только сомневаюсь, что сваренное в ней придется нам по вкусу.

— А я никого и не приглашаю лезть в мое варево – грубовато ответил Биг Мак исам этого устыдился – прости. Так в чем состоит твое дело? Давай только быстро…

— Что с тобой происходит? – в голос прорвались тревожные нотки — ты уже которую неделю с каждым днем все мрачнее и мрачнее. У тебя же нет какого-нибудь смертельно опасного заболевания, которое превратит твой мозг в кашу через пару дней?

— Надеюсь, что нет – правильно оценив ее последнее предположение, как шутку, слегка улыбнулся заместитель мэра – хотя твои понеедские намеки касательно содержания моего шлема начинают слегка беспокоить. Впрочем, забудь. Насчет вопроса…скажи, тебе не кажется, будто в последнее время происходит что-то странное?

Кобылка задумалась.

— Честно говоря, мне показалось подозрительным, сколь часто я вижу рядом с мэрией Страшилу – наконец ответила она – причем его явно интересует не здание, а некая высокопоставленная персона – тон сменился на нечто более приличествующие Лире — неужели ты имеешь в виду, что наш Понивилль становится декорациями для новой интерпретации «Красавицы и чудовища»?

Взгляд, полный удивления, которое быстро перешло в раздражение.

— Неа – разбил Макинтош только начавшие формироваться надежды – он ходит к ней, дабы мэр своим авторитетом надавила на Вэт и та занялась-таки его драной кошкой.

— А ты почем знаешь? – не пожелала так быстро расстаться с иллюзией Бон-Бон.

— Потому, что они и меня втянули в эту свару – видя, что таким простым ответом ему не ограничиться, главный по безопасности решил рассказать всю историю – псих попытался отнести своего зверя к нашему ветеринару, худо-бедно передав суть проблемы. Впрочем, она и так очевидна любому с глазами. Вот только Вэт отказалась помочь.

— Чего это она? – решила кобылка заполнить появившуюся паузу соответствующим моменту вопросом.

— Во-первых: мне этот тип совершенно не нравится и ты сам знаешь, почему – вечный кондитер с трудом поверила своим ушам: чтобы Биг Мак кого-то передразнивал? Вернее, пытался. Видно он действительно не в своей тарелке – и если тебе этого еще не достаточно, то во-вторых: животное практически не приручено, а мои врачебные навыки в чем-либо, кроме вскрытия сильно заржавели. Ну и в-третьих: ты сам-то видел эту тварь? Дело времени не стоит.

— Жестко, конечно – покивала медсестра – но в целом, оспорить вряд ли получится.

— Агась, вот только Страшила не согласен и судя по всему, из принципа не понимает слова «нет» – тяжело вздохнул рассказчик – поэтому вместо того, чтобы принять хороший совет и сменить кошку, он начал доставать путешественницу. Даже поймал Фрути и заставил его изложить Вэт основное понивилльское правило. Ну, «ты должен работать, чтобы жить здесь». У них из-за этого когда-то драка была…

— Ну а причем здесь мэр? – поторопила события Бон-Бон. Ее никогда не радовали подобного рода сплетни. Впрочем, она вообще их недолюбливала, однако слушала, так как в Понивилле они были чуть ли не единственным путем распространения новостей и темой для большинства разговоров.

— Ну, в итоге ветеринару это надоело. Она заявила, будто будет лечить его кошку только при условии, что он ей заплатит – видя непонимающие выражение на лице слушательницы, Биг Мак уточнил – деньгами.

— Пф – фыркнула медсестра — А зачем они ей? Собирается куда-то уходить? Да и разве это для Страшилы проблема: ведь он кого-то там убил для города?

— Я в любой момент готов дать ему кругленькую сумму. Все равно здесь ее тратить не на что – пожал плечами жеребец – вот только мать солдата Арчер потребовала, чтобы эти средства не были выведены из городского бюджета. Что-то там «я часть города и если заплатят деньгами города, то получится, что я заплатила сама себе».

— Что за бред? – недовольно нахмурилась собеседница.

— Ну, вот такой вот – Макинтош явно разделял ее воззрение. Раздражение в его тоне только нарастало – не знаю уж, как они там договорились, вернее, каким образом Вэт удалось запудрить ему мозги, но после этого Страшила долго донимал меня какими-то совсем уж непонятными ребусами, а теперь только ходит к мэру и пытается что-то объяснить уже ей. Все остальное, не занятое патрулированием время, наш псих посвящает тренировкам.

Он замолчал, видимо знаменуя конец истории. Его брови вновь угрожающе нахмурились, а копыто опустилось на ящик,

— Что ж, вынуждена признать: постоянно тренирующийся солдат — это действительно весомый повод для беспокойства – Бон-Бон поняла, что нужно спешить – но все же не настолько, чтобы из-за этого становится…

— Да мне вообще на это плевать! – неожиданно выкрикнул Биг Мак, ударив по несчастной подставке. Брызнули щепки – ты что не понимаешь!? Сезон уже скоро кончится, а твари как сквозь землю провалились! Одна мелочевка и та едва шевелится. Хоть какая завалящая собачка…

— Ну и зачем так орать? – прервала внезапное безобразие Бон-Бон – подумай, что о тебе пони скажут: ты же как-никак заместитель мэра. Хотя бы о ее авторитете позаботься.

Пожалуй, с копытом на губы она погорячилась. По счастью, Макинтош просто отодвинулся от нее и какое-то время боролся с самим собой, яростно раздувая ноздри и периодически похрапывая.

— Агась – наконец произнес он, после чего закрыл глаз и глубоко вдохнул – спасибо.

— Если надо будет еще когда тебя заткнуть – обращайся, с радостью помогу – примиряющим тоном предложила кобылка – честно говоря, не вижу ничего плохого в нежелании лесных чудовищ заходить на огонек.

Главный по безопасности задышал намного чаще – видно она сморозила глупость.

– То есть, помнишь, как тебе не понравилась та, первая, гусеница? – попыталась исправить положение медсестра — чем же тебя не устраивает нынешнее спокойствие?

— Именно ее наличием за недели ДО сезона и полным отсутствие тварей во время – заместитель мэра наконец взял себя в копыта – неужели тебе не понятно, насколько это НЕПРАВИЛЬНО? Наш рейд за яйцами, сколь бы странно он не прошел, доказывает наличие чудовищ в лесу. Допускаю даже, что их там куда меньше, чем раньше, но монстры там есть и это именно те чудища, что каждый год нападали на город именно в это время года. Не говоря уже об оставшемся генерале.

— А что с ним? – решила воспрепятствовать монологу кобылка – ты же вроде сказал, будто он двинется навстречу своей любви?

— Я ПРЕДПОЛОЖИЛ, что чудовище отправится на поиски нового партнера – он все-таки не сдержался и улыбнулся представившейся картинке, а затем почти сразу скривился. Огромные летающие существа, состоящие наполовину из щупалец. В любовном объятии. Мощный образ – не важно. Эта тварь может быть где-то рядом. Планировать массированную атаку, выбирать время, собирать войска…

— Не будь параноиком – совет как никогда в тему – но даже если так, то разве Понивиллю поможет неустанное стояние на стене и смотрение вдаль? Помимо недвусмысленно выражения твоего мнения о профессионализме дежурящих, что безусловно соответствующим образом повлияет на их боевой дух – она помахала копытом как раз проходящей по соседней стене Арчер – ты еще в итоге изведешь себя до такой степени, что в момент атаки скорее упадешь на врага, чем бросишься.

Какое-то время он обдумывал очевидный аргумент. Судя по недовольному выражению лица, способа его оспорить найдено не было. Как и планировалось.

— Агась – признал поражение жеребец – ты, конечно, права, но…я просто не могу иначе. Это тишина, когда повсюду должны быть твари сводит меня с ума, бездействие — убивает, а в каждой тени видится враг. Однако все правильно – мне необходимо отдыхать, чтобы драться и, что куда важнее, руководить обороной. Завтра же вернусь к обычному режиму.

— Сегодня – она сурово стукнула копытом – более того: прямо сейчас. А то вдруг гости пожалуют уже к вечеру?

— Как прикажешь – покорно улыбнулся Биг Мак и, в последний раз глянув на лес за стеной, направился было к лестнице, но Бон-Бон снова преградила ему путь.

— Кстати, у меня на уме есть еще одно занятие, которое никак не поможет нашему родному городку, а именно – твое постоянно нехождение ко мне в гости – она состроила жалобную мордочку – ты уж дней десять не заходишь, кроме как в госпиталь, да и то только, чтобы с Доком поболтать. Обидно, знаешь ли.

— Агась – жеребец постарался повторить ее гримасу со всем понятным результатом – но, во-первых: ты сама меня навещаешь чуть ли не каждый день и беспокоить тебя на работе кажется мне излишеством.

— За такое можно и по носу получить – полушутливо пригрозила Бон-Бон.

— А во-вторых – бесстрашно продолжил жеребец – ты в последнее время слишком мало готовишь.

Пришлось-таки воплотить угрозу в жизнь. Легонько, естественно. Он, разумеется, этого ждал и поймал ее копыто своим. На какое-то время они застыли – копыто к копыто, глаза к глазу. В его взгляде и появившейся спустя минуту улыбке было нечто такое, что заставило кобылку покраснеть и отвернуться.

— Кое-кому нужно чаще ездить на ярмарку – пробурчала она, с чего-то внутренне млея – или хотя бы привозить больше сахару и всего остального. Сам понимаешь – мой тортик не из воздуха сделан был.

— Кстати об этом – Макинтош галантно пропустил ее к лестнице первой – это было все-таки одно изделие или четыре, поставленные друг на друга?

— Зависит от перспективы – с удовольствием поддержала любимую тему вечный кондитер – в принципе, по легенде — одно, однако мы готовили, резали и конструировали его как четыре, иначе бы он просто в дверь не пролез. Не говоря уже о том, что будь шедевр однороден, то на него не хватило бы спецэлементов, благодаря чему, кстати, моя прелесть получила еще одно преимущество – все-таки далеко не всякое произведение кулинарного мастерства способно обладать настолько разнообразным вкусом…

— Не говоря уже о тех «сюрпризах» — поддакнул жеребец.

— Ой, ну кто ж знал, что ты такой везучий? – слегка смущенно отозвалась кобылка – и вообще, не будь размазней – тебе всего-то четыре раза посчастливилось…

-
— Подожди! – Лира тронула ее за плечо.

Она с некоторым трудом развернулась – видно дождь так действует. Да и усталость давит.

— Ну что тебе? – сказала Бон-Бон недовольным тоном – жаждешь еще немного помыться?

До чего же плотная серая стена – дальше десятка шагов уже ничего не видно.

— Посмотри – зеленое копыто указала куда-то вправо.

— Какая-то очередная глупость? Лягушки забавно прыгают?

— Нет – нечто странное в голосе подруги все-таки заставило устремить взгляд в указанном направлении.

Один из их «благодетелей», как вещали надутого вида пони в пивной. В то время как безбашенные парни из так называемого «Сопротивления» обычно именовали подобных ему «Оккупантами» или «монстрами». Вот только борьба с ними не мешает этим негодяям грабить излишне доверчивых кобылок, да и в подворотнях они небось не брезгуют бывать.

«Минидракон», по версии Лиры.

«Урод», с точки зрения Бон-Бон.

Но независимо от названия, это существо сейчас валялось в луже грязи под проливным дождем и даже несмотря на эту серую стену было заметно, что ему плохо: гора размером больше пони, состоящая из панциря, когтей и зубов бессмысленно вращала здоровенными лапами и тонко, тоскливо вопила на одной ноте.

— Ему же больно! – изумрудная единорожка рванулась к своей игрушке.

А может и не к ней – кондитер, вынужденная ныне работать официанткой, никогда не могла отличить одного «благодетеля» от другого. Все они на одну морду, пусть и неожиданно полезную: там досок принести, тут яму разрыть или еще что-нибудь несложное для понимания. Причем ни огороды, ни домашние животные, ни, упаси Принцессы, сами пони от них не страдают. Что чудища в таком случае едят совершенно непонятно, хотя несколько местных клянутся будто видели как они лопали своих же гусениц, которые уже несколько месяцев деревья жрут.

Уж месяц как некоторые горожане, вдохновившись этими россказнями попытались тотчас избавить лес от незваных гостей, но клыкастые их в обиду не дали. Эксперимент дался ценой всего одного, чересчур упорного ненавистника насекомых – остальные успели на спину перевернутся и их пощадили. Им потом вообще ничего за экспедицию не было – чудища никак не напоминали об этой глупости и даже помогали так же, как и всем остальным.

Впрочем, а что они могли бы сделать? В конце концов это всего-навсего животные, пусть очень умные и, сколь бы не неприятно было это признавать, неожиданно доброжелательны для тех, кто совсем недавно оккупировал Эквестрию до того успев убить сотни тысяч пони.

Вот только кое-кто слишком быстро об этом забыл.

— Да оставь ты ее – пусть сами своими занимаются – осторожно подойдя к мгновенно промокшей Лире, Бон-Бон попыталась вытянуть ее из грязи – как будто ты что-то про них знаешь.

Единорожка захотела было возразить, но поняв правоту подруги, просто молча начала пытаться перевернуть «оккупанта» на живот.

— Вижу, ты просто хочешь немного поваляться в луже – недовольно произнесла кобылка с зонтом – мне подождать или все-таки домой пойти?

Никакого ответа, только пыхтение и та же тоскливая нота.

Земная пони постояла где-то с минуту, после чего развернулась и сделала пару демонстративных шагов в сторону видневшейся крыши. Там она остановилась, чтобы дать подруге еще один шанс.

Минута, две. Никакого ответа. Только звуков стало как-то больше.

Ну что ж, это ее выбор – мокнуть под дождем непонятно ради чего и когда она простудится Бон-Бон и бровью не пошевелит ради лечения, а…

Кобылка испустила тягостный, обреченный вздох и обернулась.

Отлично, их стало двое. Стоит нам только отвернуться на пару минут, как сумасшедшие тут же начнут размножаться с ужасающей скоростью.

Сейчас их станет трое.

Под чутким руководством официантки монстр был-таки перевернут на живот.

Перемазанная единорожка радостно улыбнулась подруге и уже хотела было поблагодарить, когда о монстр внезапно очнулся.

Как же долго открывается рот…

То, чего все ждали.

По многочисленным просьбам трудящихся.

Какой-то звук.

Темно.

Дождь.

Постель.

Одиночество.

Сон.

Неправильный – тогда чудовище напало на ту, вторую пытавшуюся помочь ему кобылку. Пока несчастную рвали и топтали, Бон-Бон удалось утянуть Лиру в дом. Они попытались отсидеться там до тех пор, пока вменяемые собратья монстра не успокоят убийцу. Это была ошибка, чуть не стоившая им жизни…

Ноги с едва слышным стуком опустились на покрытый ковром деревянный пол домика. Ее маленького, но уютного жилища в Понивилле.

Сейчас оно кажется таким пустым. Безжизненным, одиноким.

Копыто резко ударило вправо. Раздался тихий треск.

Проклятые сны.

Конечности начали обрабатывать ни в чем не повинную стену, как когда-то избивали некого жеребца, решившего, будто две одинокие кобылки – легкая добыча даже для начинающего негодяя.

Как же ей было тогда страшно…

Ненавистные воспоминания.

От косяка начали отлетать щепки.

Но сейчас все в порядке.

Град ударов постепенно иссяк.

Бон-Бон прислонилась к избитому ни за что дому лбом и начала корить себя за эту глупость. Она же разумная, прагматичная, серьезная кобыла, а ведет себя как какая-нибудь истеричка или, того хуже, трусиха.

Богема, понимаешь.

Все это – ничто, тени, которых боятся разве что дети.

Мы в реальном мире, а тут важно лишь настоящее. То, что можно сделать или увидеть именно сейчас, а все твои «воспоминания», «страхи», «переживания» никого не волнуют и не должны волновать. Мы должны работать, чтобы выжить.

Ради возможность увидеть завтрашний день.

Она отняла лицо от успевшей нагреться деревянной поверхности.

Осмотрелась.

Что ж, надо признать – получилось у них на славу. Конечно, мебели мало, а имеющуюся она в прежней жизни и даром бы не взяла, стекла толстые и мутные, пол неровный, стены только частично покрашенные…

Вот только все это ерунда. Главное — пони существуют и более того – уже даже жалуются на недостаточную комфортность своей жизни, имея при этом крышу над головой и еду на столе. Рано или поздно, но они истребят тех, кто когда-то казался непобедимыми, и снова будут жить как прежде. Так говорит Биг Мак.

Внимание наконец привлек тот звук, что разбудил ее. Дождь глушит, да и ее домик на самом отшибе, но ошибиться вряд ли получится.

Сердце попыталось уйти в пятки, но закаленная последними десятью годами противоборства с самой природой воля не дала ему отделаться так легко. Глаза даже в темноте нашли крюк с висящим на нем серпом. От «мелочевки» поможет.

-
Все-таки возможность быть на самой стене во время атаки – это скорее плюс – неожиданно спокойно для окружающей обстановки размышляла Бон-Бон при этом быстро перебирая ногами дабы не дать удерживаемому ей раненому упасть вниз. Наконец кто-то из жеребцов заметил ее и одним рывком втащил товарища наверх, мгновенно затем исчезнув в хлещущей водой полутьме.

Конечно, привилегия весьма сомнительная – думала медсестра, уже на автомате таща пациента к ближайшей лестнице – но, по крайней мере, дает возможность работать в самой гуще событий и получать информацию из первых копыт…

В паре шагов от нее через парапет перехлестнулась узкая полоска щупальца. Не отрываясь от царившей в ее голове задумчивости, кобылка быстро ударила его закрепленным над копытом ножом. Понаблюдать за шевелением отрубленного отростка ей помешала целая куча прибывших следом конечностей, которыми она занималась до тех пор, пока какой-то солдат не обратил внимание на творящееся безобразие.

Что ни говори, а новости у нас разносятся далеко не так быстро, как хотелось бы, да и исказить их не просто легко, а очень легко, причем занимаются этим буквально все, кому не лень. Вон Бэрри мне на той неделе рассказывала…

Внутренний разговор был прерван ради внешнего:

— Куда?

— С восточной давно никого не было – не отвлекаясь от вырезания шипа, отозвался ассистент Дока – хотя жарче всего вроде на задних воротах.

Бон-Бон кивнула и вновь ступила в уличную грязь. Около больничной палатки она была довольно красивой – все-таки кровь очень приятно переливается в свете ламп. Но вот она вышла из-под навеса и ни капли внутренней жидкости на земле не осталось – всю заменила небесная.

Забавно: вроде раньше чудища одновременно со всех сторон не нападали.

Что ж, еще один довод в пользу ее утренних пробежек. Не просто же так форму поддерживать – все равно ведь никто не ценит.

— Где все? – обратилась она к двум сидящим под крышей жеребцам, один из которых был явно легкораненым.

— У нас кончились – отозвался целый – ушли к воротам. Мы сторожим.

— Дай рану – солдат послушно оторвал копыто с набухшим от влаги компрессом.

Пара минут внимательного изучения, во время которых они донимали ее вопросами о положении на других стенах. Как будто у нее есть время по сторонам смотреть.

— Чистая. На – она протянула ему свежий бинт из своей непромокаемой сумки.

К тому же, что ни говори, а сидеть в забаррикадированной мэрии каждую минуту ожидая удара в дверь и в ужасе молить Принцесс о пощаде на порядок хуже, чем бегать на открытом воздухе. Да еще там сейчас небось ужасно тесно – как-никак во времена возведения ратуши Понивилль был раза в три меньше и вряд ли строители были столь оптимистичны, чтобы предсказать сегодняшнее процветание.

Свалившийся прямо на спину жеребец чуть не превратил ее в деталь ландшафта.

Не шевелится. И не дышит.

ПРОЦВЕТАНИЕ.

Распластанная под телом кобылка задергалась.

ТИХО.

Тьма сгустилась вокруг нее.

СПОКОЙНО…

-
Огромная стрела вошла в лунку. Копыта заработали, оттягивая ее назад.

Тетива поскрипывает от напряжения. Который за сегодня уже выстрел? И всё же их слишком мало, чтобы остановить эту прущую орду. Вот очередной здоровенный жучара как раз перелезает через стену.

Баллиста поворачивается ужасающе медленно. Тяжеленая и мокрая, копыта соскальзывают, но нужно успеть прежде чем тварь исчезнет из зоны поражения.

Проклятый дождь — ничего не видно

Кобылка буквально приклеилась к прицелу.

Нить вот-вот порвется. Надо было заменить.

Уже слишком мало.

Быстрее, он же сейчас сбежит.

Один снаряд – как минимум один враг.

Ведь это ее призвание.

Еще чуть-чуть.

Фокус.

Точка.

Вдох.

Мгновение полноты.

Выстрел.

Вместо головы у монстра теперь древко, а туша давит собой пару тварюшек поменьше, на которых в обычной ситуации кобылка и внимания бы не обратила.

Тетива все-таки разорвалась, ударив ее по ноге.

Звонкий щелчок приводит обрадовавшуюся очередной небольшой победе Арчер в себя. Бой продолжается, нельзя отвлекаться.

Копыто опустилось в насквозь промокший мешок и достало последнюю запасную нить.

Надо было взять больше.Ччто она будет делать, когда порвется и эта? Не важно. Главное — вернуть орудие в исправное состояние.

Открыть, вытянуть старую.

Вставить новую, натянуть.

Отчаянный крик боли со стены заставил её вздрогнуть.

Не смотреть по сторонам.

Только баллиста.

Ее лук. Единственное оружие, которым она владеет.

Которым может помочь тем, кто сражаться. Они нуждаются в её таланте, оказавшимся бы практически бесполезным в другой ситуации. Но не сейчас, когда Арчер может биться вместе со всеми, защищая свой город.

Готово.

Кобылка в очередной раз смахнула насквозь промокшую гриву.

Снаряд в лунку.

Осторожно натянуть тетиву, не забывая, что это последняя и других скорее всего не будет.

Глаза отыскивают достойную цель, коротким взглядом оценив обстановку на стене. Кажется крупным тварям не удалось взобраться. Но сколько же крови и искалеченных тел, которые периодически оттаскивают в стороны...

Не смотреть.

-
Незваного пассажира внезапно стошнило. Уже было пошатнувшееся самообладание Бон-Бон вновь пришло в норму, а новый больной был потащен к ближайшей палатке. Ему даже выразили благодарность за столь своевременное и точное падение – давненько ей не попадались столь сознательные пациенты, чтобы самостоятельно влезать на нее. Хотя в следующий раз лучше бы спросить разрешения.

— Кажется, парализующий яд – сообщила она, сваливая новичка на как раз освободившийся стол.

— Ну! Сама все вижу – весело отозвалась Вэт, кивая на жеребца едва стоящей на ногах Колгейт – ты-то как?

— Жива еще – дала очевидный ответ кобылка, приклеивая пластырь к небольшой ранке на крупе – вот, сей кавалер угостил.

— Скорей уж ты об него порезалась – возразила ветеринар, вгоняя в упомянутого парня второй шприц, пока стоматолог с впечатляющей скоростью вытягивала из него отравленные иглы – глотни там, в углу.

Ну и мерзость. Зато бодрит, а то ноги уже едва двигаются. Как-то гости слишком уж задержались. А все от недостатка воспитания, что отлично заметно и по их безобразно раннему приходу. Она позволила себе еще пару минут повалятся на полу, после чего вновь вышла в слякоть и промозглость улицы. Ну, хоть рассвет наступил. Он, говорят, всегда надежду приносит. К задним.

Этот до икоты надоевший дождь наконец заканчивается. Чего ради такой роскошный ливень почтил их своим присутствием перед самой зимой? Нет, чтобы весной или лучше летом. Ведь всем же от него плохо: ходить тяжело, устаешь быстрее, оружие выскальзывает, стрелкам ничего не видно, крылатые едва в воздух подняться могут. Хотя последнее даже к лучшему, для нее, во всяком случае. Впрочем чего уж там – пегасок так и так бы не хватило, чтобы перетащить всех.

— У нас всего пять снарядов осталось! – заорал некто рядом очень знакомым голосом. Бон-Бон отвлеклась от осмотра поверхностной раны.

— Так он может вообще сейчас уйдет! – в тон ему ответила Арчер. Тут ошибки быть не могло – она единственная кобылка в страже – я попаду! Дай мне шанс! Ты же видел…

Увы, дослушать ей не удалось: рядом упал солдат, а тварь, распоровшая ему шею, как раз переваливалась через стену. Поразмыслив буквально секунду, медсестра бросилась к истекающему кровью жеребцу – ее ножичком тут вообще ничего не сделать, а вот парня еще можно спасти, если поторопится. Мир показал, что она не прогадала: чудовище почему-то застопорилось и его морда почти мгновенно превратилась в кровавое месиво, после чего нечто понеобразное сбросило тушу вниз.

Еще одна ходка, как ни странно, вроде быстрее предыдущих.

— Крови!– Док тоже еле ноги передвигает – надо…

— Знаю, знаю – Бэрри быстро доставила к столу кучку пакетов – только не больно-то разгуливайся. Там уже почти нет.

— Так принеси – после щепотки порошка из синего пакета рог врача засиял вдвое ярче, а раненый на столе задёргался.

— Ой, а кто ж тебе тогда помогать будет? – она нагло проигнорировала всех остальных зашивающих, бинтующих и колдующих обитателей палатки – красавица, не хочешь?

— Я сегодня уже чего только не попробовала – потянувшуюся была к предложенному пакету Бон-Бон внезапно ударили по ноге – эй, ты чего?!

— Прости. Нельзя – главный алхимик уже бежала к следующему пациенту – совместимо не совсем!

Ладно, еще ощущается варево Вэт.

Надо думать о хорошем – размышляла кобылка, возвращаясь по своему еще видному кровавому следу. Судя по всему, к нам сегодня за раз пришло все нынешнее население этого дурацкого леса. А это значит, во-первых: спокойное и мирное существование оставшийся сезон. Во-вторых: такую огромную кучу трофеев, что Бэрри буквально взвоет. Причем, вполне вероятно и от ужаса – консервантов-то считай не осталось. Почти. Хотя с другой стороны: урожай уже почти весь собран, так что крылатые могут просто взять и подморозить наш уютный городок, вместе с раскиданными вокруг него сокровищами.

Нечто громадное ударило в стену. Она выдержала, но качнулась настолько угрожающе, что чуть не скинула с себя медсестру. Нескольким солдатам не так повезло, но вселенная все-таки не дала им пропасть – один успел зацепится зубами и был втянут обратно товарищами, а двое других упали достаточно удачно: первый в промокший насквозь, но все-таки мягкий стог сена, а второй на лестницу. Больно, конечно, но все же не так высоко. Затем раздался звук взрыва, а поверхность под ногами снова покачнулась.

— Куда! – снова донеся до нее знакомый голос и она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть край драной накидки с обрывком веревки, исчезающий с той стороны стены.

— Попала! – восторженно раздалось почти одновременно с первым воплем.

— Он опять это делает! – начались мелкие толчки.

Увы, для удовлетворения любопытства времени снова не оказалось – тот парень, что удачно встретился с лестницей, двигался как-то неправильно. Однако Бон-Бон все-таки не сдержалась и по дороге глянула на творящееся снаружи. Нечто огромное и плоское с разнообразными конечностями копошилось у самой стены. В панцире, вместо «хвоста» была отвратительнейшего вида здоровенная воронка. Под массивной костяной бровью слева торчало древко от снаряда, а справа виднеются чьи-то задние ноги. Что за бред.

Помнится, во время их пребывания в Кантерлоте Лира водила ее в какую-то очень странную картинную галерею. Нет, Бон-Бон конечно слышала об «альтернативном искусстве» и «арт-хаусе», но эти рисунки скорее походили на случайно, пусть и обильно, посаженные кляксы либо на кошмарные сны сумасшедших. Единорожка шла туда ради двух конкретных уродств. Первая — безголовая кобыла с червями на копытах – «те самые пальцы» по версии подруги. Вторая сперва показалась менее омерзительной, поскольку понять, ЧТО именно на ней изображено было практически невозможно. Нечто вроде песочных часов бледно-розового цвета с отростками, дырами и пятнами. «Люди».

Медсестра усмехнулась. Ее вытошнило прямо на стоящего рядом с этим «произведением» жеребца. Это был автор, которому, как ни странно, польстила столь яркая реакция на его творение. Более того – он пригласил их на обед и Лира успела ответить согласием прежде, чем Бон-Бон успела оклематься.

— Переломы? – удивилась Бэрри – мельчаешь. Положи его вон там. Все сейчас заняты.

Она послушно сгрузила стиснувшегося зубы до скрипа жеребца в углу палатки.

— Нюхни – он послушался и тут же мешком сполз по стенке – у нас просто нет времени.

— Что вообще происходит? – воспользовалась она случаем, чтобы прилечь.

— Это ты меня спрашиваешь? – усмехнулась алхимик и, не найдя места для срочного приложения своих усилий, шлепнулась рядом с медсестрой – знаю только, что в одной нашей палатке побывала чуть ли не треть всех охранников. Сама понимаешь, сколько вернулось в бой.

— В других местах лучше – отозвалась Бон-Бон – здесь вообще мясорубка. Когда уходила, чудища уже были на стенах. Готовьтесь.

— Умеешь же ты подбодрить – отозвалась сиреневая кобыла, снова вдохнув что-то из пакетика – лучше скажи: генерал – это правда? И что это был за взрыв? А грохот?

— Что-то вроде гигантского краба с кучей кос, клешней и булав протаранило стену. Не знаю – начала подниматься медсестра – да. Арчер уже отметилась на нем. Твари поперли как сумасшедшие.

— Как будто они умеют иначе…

Обед прошел еще куда ни шло – тот тип вел себя вполне прилично, хотя их с Лирой перемигивания вызывали нездоровые подозрения. Они оказались в полной мере оправданными -после приема пищи Бон-Бон был выдвинут ультиматум: либо она отправится сегодня вечером вместе с подругой на какое-то подвальное сборище «очень приличных и талантливых пони» либо единоржка идет одна.

Откровенно говоря, сейчас, с высоты этих облитых кровью и запачканных внутренностями ступеней, можно признать, что ее капитуляция перед сумасбродством Лиры на самом деле привела к очень даже положительному результату. Тот тошнотворный вечер был полон странных, неприятных запахов, удивительно отвратно, в большинстве своем, одетых, а кое-где и просто покрашенных гостей, бессмысленных стихов и непонятных декламаций, а также выносящих мозг скульптур и кушаний. Хотя, несмотря на крайне своеобразный вид и, по меньшей мере, нестандартные ингредиенты, тамошняя пища была очень даже ничего, пусть и в небольшом количестве. Уже ради нее одной это мероприятие можно было посетить. Жаль, что так и не удалось по-настоящему пообщаться с кулинарами…

Кобылка наконец закончила собирать внутренние органы в надлежащее им пространство. Парень уже не шевелится. Быть может, просто обморок. На минуту появилось искушение заняться только что упавшим пегасом – у того больше шансов, однако, увидев как упомянутый крылатый смог сам встать, медсестра все-таки решила отдать пальму первенства претенденту с распоротым брюхом.

Сердце не бьется. Что ж, когда еще ей посчастливится заняться прямым массажем?

Ее окатило кровяным фонтаном сверху.

Покатилось обезглавленное тело.

СПОКОЙНО.

Вернемся к выгодам от посещения того омерзительного места. Во-первых, чисто профессиональные: вряд ли ее где-нибудь еще научили делать крекеры из косточек. Ей бы до такого в принципе не додуматься, да и взрывающиеся эклеры с перцовым мороженым, откровенно говоря, были чуть ли не плагиатом. Увы, немногие способны оценить столь изысканные блюда…

Слава Принцессам. Забилось. Вот только в дальнейших действиях она не уверена.

Кобылка осторожно вложила сердечный мускул обратно в грудную клетку, старательно заклеила все, что только можно и осторожно потащила этот относительно живой мешок вниз по лестнице. Там давешний пегас помог взвалить товарища на спину. Голова безжизненно свесилась с плеча и ее взгляд случайно встретился с вытаращившимся в никуда глазом.

ТИХО.

Во-вторых: как-никак это было великолепное расширение кругозора. Не в ту сторону, конечно же, но дела не меняет. В конце концов, знания лишними не бывают, ведь правда? Как минимум полезно иметь в виду насколько сумасшедшими могут быть вполне нормальные и более того – приличные на первый взгляд пони. Да и мысль о том, что во всякой даже самой очевидной для тебя гадости может скрываться чужой идеал красоты, также не лишена интереса. Не стоит судить о чем-либо поспешно или только со своей высоты.

Когда врач снял пластыри его буквально залило кровью и прочими внутренними жидкостями – привет восстановлению кровообращения без ремонта сосудов. Ничего, он справится. Кобылка посмотрела на десятки раненных, разложенных вокруг палатки и сваленные в груду тела тех, кто не справился. Вновь повернулась к уже разваливающейся стене. Заметила летучку – дождь открыл небо не только понивилльцам.

Им просто не перетащить столько пациентов.

Нога погрузилась в нечто мягкое и теплое.

НЕ СМОТРЕТЬ.

Ну и главное: то мероприятие показало Бон-Бон насколько отвратительно может быть окружающее пространство. Научило игнорировать его, переходя на что-то более приемлемое в данной ситуации. Ведь мир таков, каким мы его видим, не так ли?

Дрожь прекратилась и медсестра вновь пошла вперед.

Комната буквально залита светом.

Сочными, выдержанными лучами полудня.

Как же это она так разоспалась? Давно на работу пора…

Уже попытавшийся было проснуться разум остановила новая мысль: будь она кому там нужна, то за ней давно бы послали. А может сегодня у нее вечерняя смена? Тогда вчера была ночная, что все объясняет. Могу еще поваляться.

До чего же хорошо.

Мягко, тепло.

ЧТО ЗА?!

Резкая боль в плече, на которое она только-только перевернулась. Глаза, естественно, распахнулись и уставились на нарушительницу спокойствия. Мало-помалу в них появилась осмысленность и они сообщили голове о расположенном там пластыре, причем уже черном.

Изо рта кобылки вырвался стон понимания, а сразу за ним последовала попытка вскочить с постели. Память о недавних, надеюсь, событиях была очень смутной, однако ее участие в них отражалось на диво отчетливо. Найти-помочь-оттащить. Просто и понятно.

Главное – только бы не думать.

Тогда наша возьмет.

Причем, судя по тому, что Бон-Бон лежит в постели и чувствует боль, сей нехитрый план удался в полной мере. Кто бы мог подумать.

Но как же болит голова.

Слава Принцессам, что она не помнит лиц: сперва ее выручила темнота, потом – усталость, а в конце сказались те впопыхах выпитые, съеденные и занюханные вещества, что ныне так сурово карают ее. Перед глазами только великое множество разных тел, похожих на учебный манекен в госпитале. Он тоже мог быть мягким или жестким, молчаливым или стонущим, открытым или закрытым…

Раздавшееся рядом шевеление удивительно вовремя отвлекло от пошедших не в ту сторону мыслей. Кобылка с некоторым трудом повернула в полной мере проснувшуюся, а следовательно и протестующую против безобразного обращения тушку в сторону звука и открыла глаза. С правым не получилось – видно какой-то синяк. Через эту узкую щелочку удавалось разглядеть только свет. Но зато левый показал ей прелюбопытнейшую картину.

На когда-то чистом, а ныне превращенном в филиал улицы, ковре возлежал никто иной, как заместитель мэра по безопасности! И даже этот впечатляющий слой таинственной сине-зелено-буро-коричневой субстанции, покрывавшей незанятые повязками части тела, не мог ввести в заблуждение касательно его личности. Бон-Бон вообще почему-то казалось, будто теперь она сможет узнать «кавалера» когда угодно и при любых обстоятельствах.

Сколь бы кобылка не была рада видеть его живым и, скорее всего, относительно здоровым, но факт нахождения спящего жеребца в ее доме несколько смущал. Впрочем, эти бредни быстро уступили место действительно важным мыслям. Откровенно говоря, ужасающим.

Посмев попытаться найти им опровержение она с трудом удержалась от крика. Вместо этого только тихонько застонала – все-таки незваный, но довольно приятный гость наверняка измотан не меньше ее самой. А скорее даже больше, иначе наверняка догадался бы о том, чтобы сначала помыть кобылку и только потом укладывать на чистую постель. У нее не было даже иллюзии надежды на успех стирки, сколь бы отчаянными не были усилия.

Ладно – глупо в такое время оплакивать белье.

Бон-Бон с некоторым трудом встала с кровати и, стараясь идти неслышно, направилась в ванную. Для отдирания от себя стремившейся стать частью ее тела формы пришлось приложить немалое старание, но вот бесформенные останки некогда белой рубашки брошены на пол и кобылка наконец может приступить к отмыванию.

Вода в душе чуть теплая. Наверняка еще позавчерашняя. Вряд ли во всем городе сейчас найдутся настолько бесполезные пони, чтобы заняться ее подогревом вместо спасательных работ. Ей тоже надо туда, но не сразу – если вовремя не позаботится о себе, то достаточно скоро твоя тушка станет еще одной проблемой для окружающих.

Помывка, как и ожидалось, принесла облегчение, а мыло, используемое ныне без всякой экономии, четко указало на проблемные места. Пришло время для самого ужасного – зеркала. Надо сказать, что ему-то собственное несовершенство обычно ставилось в плюс: кривизна часто делала клиента уже, чем он есть на самом деле, а если подобного не случалось, то всегда можно было сбросить собственные недостатки на низкое качество новодела. Однако не в этот раз.

Кобылка без какого-то бы то ни было энтузиазма разглядывала свою изрядно попорченную шкурку. Как минимум пара достаточно крупных порезов, бесчисленное множество синяков и царапин, отсутствие нескольких кусков кожи и части хвоста и как вишенка на торте – мозоли и очень нехороший налет на языке и зубах. Что ж, значит, она хорошо поработала.

Тяжелый вздох.

Ладно. Так и так было понятно: без второго пункта – оказания самой себе медицинской помощи – не обойтись. Против головы она специально не стала ничего принимать, да и вообще никаких таблеток или уколов. Все-таки Бон-Бон понятия не имеет, что и в каких количествах вчера поглощала. Особенно утром, когда твари перелезли стену и казалось, будто это уже конец...

Короче: не стоит сейчас рисковать и использовать медикаменты, а то еще выпьешь какого-нибудь обезболивающего и все. В смысле совсем.

Достаточно скоро шкурка заклеена и намазана — хорошо иметь дома запас лекарств – и настала пора для третьего пункта: съесть чего-нибудь. Нейтрального. Может и не хочется, однако судя по всему ее очень даже нехило рвало, причем неоднократно. Надо кинуть чего-нибудь исстрадавшемуся желудку, а то мало ли…

Суп. Капустный. Ее собственного приготовления, а значит категорически невкусный, лишенный всяческой выдумки и почти без специй. Отлично – это именно то, что надо. Греть не хотелось, да и вряд ли бы получилось. Причины те же, что и с водой. Рот ничего не чувствовал. То есть, вообще: ни вкуса, ни температуры, ни консистенции. Запахов тоже нет. Звуки глухие. Да и вид вокруг какой-то размытый.

Ничего. Пройдет.

Она сгрузила тарелку с ложкой в мойку и догрызла кусок хлеба. Вроде все в порядке.

Что ж, о себе мы позаботились, а теперь давайте о ближнем.

Кобылка без особой надежды попыталась-таки зажечь плиту. Как ни удивительно, но получилось. Странно, хотя по идее и умирающим порой хочется чего-нибудь горяченького и кто мы такие, чтобы отказывать им? Думаю, они не будут против, если она покормит их командира.

Еды, естественно, полно. Во всяком случае, «основной». Пони, в конце концов, «травоядные». Вот только желудок Бон-Бон зачастую с этим не соглашался и травушка-муравушка была далеко не на первых позициях ее листа предпочтений. Помнится, в детстве это было поводом для длительных и страстных дебатов касательно ее природы. Малышка, что вполне ожидаемо, обычно проигрывала и все-таки ела сено, капусту, брокколи и прочие «вкусности».

ХА – а ведь ей пророчили к двадцати годам безмерное растолстение и отсутствие зубов. Вот бы она их всех сейчас покусала…

Звуки, доносившиеся из спальни, по мере готовки становились все громче и в тот момент, когда только-только началось обжаривание сельдерея, в дверях показался чумазый гость. После недолгого словесного сражения заместитель мэра все-таки отправился в ванную, а хозяйка стала работать с утроенной скоростью. К моменту возвращения Биг Мака единственное удающееся ей не-сладкое блюдо было почти готово. Увы, священнодействие пришлось прервать: медсестру категорически неудовлетворило качество помывки – видно гость был настолько скромен, что постеснялся воспользоваться не только ее мочалками, но даже мылом. Пришлось взять дело в свои копыта, несмотря на возражения.

Сия операция вновь продемонстрировала ей пагубность излишней мужественности, иначе называемой показухой – этот в принципе не чувствующий боли жеребец даже не думал сообщать ей о разбросанных там и сям ранах, которые как на зло были зачастую неотличимы от этой весьма своеобразной и намертво присохшей к шерсти грязи. Хотя, может он действительно не чувствует: в конце концов не она же одна вчера пыталась поддержать свои силы сторонними веществами.

Но вот их бесстрашный защитник был-таки отмыт до удовлетворяющей хозяйку кондиции, вытерт и допущен до стола. Благодаря наличию Бон-Бон ему посчастливилось совместить второй и третий пункты и пока Макинтош забыв обо всяких манерах жадно поглощал ее самую чуточку подгоревшее рагу, представитель медицинского персонала занималась своими прямыми обязанностями. Ничего такого уж страшного, кроме ну очень подозрительного шва вдоль хребта.

— Так что же все-таки случилось? – наконец нарушила уютное молчание Бон-Бон, наклеивая предпоследний пластырь.

— На нас напали – доедая суп, отозвался заместитель мэра.

— Вау – в наказание она слегка пришлепнула его по ране, заодно подравняв край – поподробнее, пожалуйста. Я помню только, как проснулась среди ночи, а потом до самого утра таскала на себе представителей сильного пола.

— А что еще можно сказать? – бесцветно уточнил Биг Мак – твари выбрали идеальный момент: ливень и темнота. Нам ничего не видно, пегасы летают еле-еле, тетива рвется на пятом выстреле и прочее. Атаковали разом со всех сторон, почти сразу сбросив нас с третьей стены, а вот на второй завязли. Под утро трупов в промежутке накопилось столько, что кое-где они как помост стали. Чудища по ним аж до половины взбирались.

— Вот она, взаимопомощь и по ту сторону могилы – прокомментировала кобылка, одним движением вырывая забытую иглу у самого копыта – скажи, а генерал правда был?

— Агась – даже не дернулся. Видно действительно не притворяется – урод все время позади летал, командовал. В него три снаряда вогнали, да так «удачно», что прикололи щупальцами к частоколу. Страшно вспомнить, что тогда началось. Твари стянулись и поперли как сумасшедшие, а главное – откуда-то вылез косарь с выводком. До чего же здоровенная была зараза: я ему пол тела взорвал, а Арчер последним выстрелом глаз выбила и то он еще минут пятнадцать стену ломал, пока Страшила бедолаге мозг не вырезал.

— Опять? – Бон-Бон присоединилась к остаткам ужина – я его, кстати, видела: по стене все время бегал и ножиками вращал. Под утро и за пони-то принять было сложно.

— Агась – кажется, в голосе наконец появились краски – везучий парень: в самое пекло лез и ни одного серьезного ранения, причем работал не без соображения. Но вот когда генерала подстрелили как будто взбесился: у нас всех, правда, что-то там, в голове зашевелилось, вот только мы через стену не прыгали. В первый раз успел его перехватить и привязал к столбу – тогда как раз на нас пошла волна. Пока он их шинковал, я отвлекся на ломавшего в стену косаря.

Биг Мак улыбнулся:

— Вот всегда так: только отвернешься, а твои подчиненные уже лезут самоубийственные подвиги совершать.

— Да, пони они такие – попыталась выдавить улыбку кобылка – мертв?

— Как же! – Макинтош щелкнул языком – достали. Одну ногу по колено отрезало, другая копыта лишилась, а все остальное буквально сплющилось. Вне очереди обслужили да так здорово, что может даже опять выйдет сухим из воды.

— А кто лечил? – поинтересовалась Бон-Бон, внутренне готовясь к выходу на работу – ведь это ж сколько сил надо. Или конечности решили не приживлять?

— Ты его не знаешь – в глазе мелькнула искра гордости – это единорог из того отряда Ордена, что убил генерала и спас нас всех…

-
Медсестра уложила больного поудобнее и только после этого позволила себе завалится на ковер.

Очередная спасенная тушка, причем в немалой степени – ее стараниями.

По коридору как раз прошел пони в фиолетовой одежде и кобылка устыдилась появившейся было гордости за свои усилия. В конце концов, вся проделанная ею работа: кормление, помывка, обработка ран и прочее – ничто, по сравнению с трудом врачей. Ведь именно они спасают жизни.

Однако всегда должен быть некто, доставляющий им эти самые нуждающиеся в лечении тела, так что не надо этой ложной скромности. Да и вообще, какой смысл выяснить, кто больше сделал? Каждый вносит лепту в соответствии со своими возможностями. Кстати об этом…

Хорошо, хорошо. Уже встаю.

Слава Принцессам, что голова уже не так болит. Скажем прямо: ее интоксикация – ерунда по сравнению с таковой у Дока. Бедолага до сих пор не очнулся.

Впрочем, Бэрри от него не отстает.

Как и десяток других, излишне напиравших на внешние источники сил.

Копыто подвернулось и кобылка чуть не покатилась по лестнице.

Да. Не всем же быть такими сильными, как она.

— О, привет – едва слышно поприветствовала Бон-Бон стоявшего внизу Биг Мака – прости, некогда болтать. Нужно трудится.

Как бы в подтверждение ее слов, конечности снова подвернулись на этот раз бросив ее на жеребца.

— Неа – никак не прокомментировав ее падение, отозвался заместитель мэра – работа завершена.

Он подхватил ее под ногу и потащил к выходу.

— Это очень мило с твоей стороны – как могла сурово произнесла кобылка, безуспешно пытаясь высвободится – но там больные, которые нуждаются в моей помощи.

— Неа – весело отозвался похититель, уже выведя ее за дверь – я же сказал: все закончилось.

— Отпусти меня! – почти громко потребовала медсестра и увидев, что требование не выполняется, врезала ему по лодыжке.

Не ожидавший такой наглости жеребец упал на колени, что дало ей возможность высвободится и сразу же свалится на бок. Сил на то, чтобы встать уже не хватило. Макинтош укоризненно взглянул на нее, не слушая возражений взвалил на спину и потащил в город. Заснула она еще по дороге.

-
— Знаешь, это было удивительно мерзко – Бон-Бон все-таки решила, что прочитать нотацию будет лучше, чем обиженно дуться – а уж как это безобразие выглядело со стороны…

В ответ на ее многозначительное молчание жеребец только подмигнул и пододвинул поближе к ней маленькую вазочку с сушеными фруктами.

— В качестве подкупа не прокатит – сурово заявила кобылка – ты понимаешь, что там меня ждали пациенты?

— Неа – нагло отозвался Биг Мак – они знали, что ты уходишь.

— «Ухожу»? – подняла она брови.

— Ну, уносишься, велика разница – пренебрежительно отмахнулся Макинтош, вновь обратившись к салату.

Спокойно так, будто…

— ДА КАК ТЫ – Бон-Бон сделала над собой усилие и сдержала-таки рвущееся наружу возмущение – посмел? Я – свободная кобыла и не совершала ничего такого, что позволило бы тебе задержать меня. Причем даже в этом случае я должна была быть препровождена в мэрию, а никак не к тебе домой.

— Прошу прощения – наконец-то извинился этот хам – я тоже был уставший и решил не тащить тебя к тебе. Касательно же «ничего не сделала» ты не права.

— В каком смысле? – перебрав в голове свои относительно расплывчатые воспоминания, с опаской уточнила медсестра.

— Некая кобылка заставила окружающих усомниться в их профессиональной пригодности и патриотизме бессовестно высокой производительностью. Обработать столько раненых – главный по безопасности присвистнул – меня прямо попросили убрать тебя оттуда, чтобы прочий медперсонал окончательно не почувствовал себя разгильдяями и не впал в депрессию.

Странно. Вроде даже и не шутит, во всяком случае, не полностью.

— Что ж, приятно конечно, когда твою работу ценят – запнулась было Бон-Бон, однако возмущение быстро восстановило свои позиции – но это все равно не давало тебе никакого права столь беспардонно воспользоваться моей усталостью и унести меня оттуда.

— А что еще мне было делать? – развел он копытами – ведь ты настолько заработалась, что попыталась спасти уже мертвых. Хотя, если тот диван, которому ты сделала аж три укола, был твоим близким другом, то я все пойму. Бывает.

Мучительные попытки сдержать рвущуюся к щекам кровь оказались безрезультатными.

Тут же, как на зло, вспомнились ее недавние рыдания, что заставило Бон-Бон вовсе ретироваться из комнаты.

— С ними все будет в порядке – заявил орденский врач – через недельку. Хотя в будущем я бы рекомендовал воздержаться от столь ударных доз стимуляторов, тем более магических.

– Благодарю вас, коллега, за беспокойство, но я сам знаю свою норму – едва слышно отозвался Док

— Это вы только что пошутили? – поднял брови зеленый единорог – или серьезно процитировали всех алкоголиков и наркоманов мира?

— Надо же: у членов Ордена, оказывается, есть чувство юмора – не остался в долгу понивиллец – и как оно только не…

— Он благодарен вам за помощь. Просто стесняется в этом признаться – тихо прервала его лежащая вплотную Бэрри.

Стэйбл недовольно посмотрел на кобылку, но увидев ее просящие глазки только сжал зубы и кивнул.

Бон-Бон незаметно подмигнула подруге, на что получила исполненный самодовольства взгляд и зафиксировала попытку еще плотнее прижаться к делящему с ней постель жеребцу. Тот старательно имитировал полнейшую нечувствительность и даже вроде пытался притворится обморочным.

Ну а что было делать: коек-то категорически не хватает, а размещать больных, тем более столь общественнозначимых, на полу как-то неприлично. Да и отнести их домой также не представлялось возможным – ведь пациентам нужен уход и присмотр. Вот только ей почему-то не верится, что сию разнополую пару, кстати, единственную на весь госпиталь, уложили вместе случайно.

Судя по всему, Док уже сейчас мечтает о том, как полностью сменит весь младший медперсонал. Ну, ничего – мало ли, что произойдет за неделю.

— Замечательно – наконец распрямился Биг Мак. Видимо он все это время просил единорога вести себя прилично – ты записала?

— Естественно – вновь продемонстрировала планшет Бон-Бон – может, прекратишь уже об этом спрашивать? Неужели ты правда думаешь, что я тупая?

— Неа – широко улыбнулся главный по безопасности – просто каждый раз, когда вижу все эти имена и цифры, у меня душа поет.

— Ну, так взял бы…- она прикусила язык. Не при фиолетовом.

Не дождавшись продолжения, заместитель мэра вновь повернулся к орденцу:

— Больше никого нет? Вы никуда пациентов не относили?

— Здесь все – кивнул тот – сами понимаете: больным по этому профилю без моего присмотра придется гораздо хуже.

— В таком случае слава Твайлайт, что вы у нас есть – Макинтош благодарно хлопнул единорога по плечу и проследовал дальше.

Выходя за ним из палаты, она уловила как Стэйбл просит врача ускорить срок выписки, а Бэрри умильным тоном упрашивает лечить как можно более основательно. Ладно – это их проблемы и почему-то кажется, что Док сдастся первым. У нее есть свой повод для беспокойства. Посерьезней.

— Скажи, а ты ничего не принимал? – решилась-таки спросить медсестра, пока они поднимались по лестнице – я имею в виду, для настроения?

— Неа – ничуть не смутившись, отозвался жеребец – а что?

— В таком случае, не поделишься причиной своего веселья? – возмущенно произнесла Бон-Бон – у нас десятки погибших и множество раненых, а ты ведешь себя как…

Она не нашла слов и просто всплеснула копытами.

Какое-то время шли молча. Уже у самых дверей крайней палаты он внезапно остановился и обернулся к ней. Ни следа веселости в глазах. Впрочем, горя тоже нет — только серьезность и какая-то…обреченность?

— Когда упала вторая стена, я думал это все – Бон-Бон рефлекторно отступила назад – более того – был УВЕРЕН, что это конец. Меня задавило бревном и я видел, как пони бежали, а за ними гнались твари. Никто уже не сражался. Может они бы и продержались на первой стене, но палатки-то никто не эвакуировал…

Кобылка собралась и изо всех сил постаралась не допустить в голову недавние воспоминания. В тот момент она тоже так подумала. И ничего не сделала. Просто упала в грязь и закрыла глаза. Последнее, что помнит – свои рыдания. Потом был свет.

— Если бы они не пришли – вовремя продолжил Биг Мак – то даже в лучшем случае погибло бы две трети горожан, а это, в сущности, смерть для города. Да что там – он всплеснул копытами – мне уже тогда казалось, что они перебили почти всех. Мы не справились. Все кончено.

Жеребец, отвечающий за безопасность сжал зубы и вперился взглядом в стену. Простоял так минут пять. Когда же он развернулся обратно, на губах вновь была та самая чуть ли не блаженная улыбка, которая успела настолько ей надоесть за последние сутки.

— Но это оказалось не так – голос стал мягким, мечтательным – в двух стенах проломы, кое-какие дома повреждены, погибло много моих собратьев и еще больше ранено. Однако Понивилль жив.

От его единственного здорового глаза по щеке потекла слеза, а взгляд ушел вдаль.

— Наша история продолжается – Макинтош какое-то время смотрел в никуда, а затем снова обратил внимание на стоящую перед ним кобылку – а еще мы убили генерала, уничтожив и его потомство. Еще один шаг. Наши дети будут жить в лучшем мире. Мы создадим его для них.

Бон-Бон молча наблюдала за ним. Кажется, что от жеребца идет свет.

— Ты спрашивала, зачем проводить перепись и чему это я так рад – улыбка стала заметно приземлённей. В хорошем смысле – потери даже меньше, чем ожидалось. Вечная слава Твайлайт и Принцессам – Орден Сумерек спас нас дважды: сперва смертью, отданной тварям, а затем жизнью, ниспосланной его врачами. Имена павших вечно останутся в наших сердцах, но именно потому, что они будут биться в груди живых.

Кобылка решила все-таки не спорить с ним в такой момент, хотя выслушивание этого восхваления ее задело. Нет, конечно, фиолетовые им помогли и так далее но – соленый блин – они ж пришли только в самом конце! А все это время, чуть ли не с полуночи до утра именно понивилльцы дрались не за жизнь, а насмерть. И это она, вместе, с Бэрри, Доком, Вэт и десятками других медиков спасла большую часть раненых, едва не погибнув сами. Да и вообще – большая часть их отряда – наши же сограждане, которых они увели уж несколько месяцев назад «на пару недель». Будь они в тот момент на стенах…

Хватит. Безусловно, Орден помог – честь им за это и хвала – но все-таки не стоит забывать о тех, кто сделал большую часть работы. Да и вообще: откуда только взялся этот дурацкий пафос?

Бон-Бон вздохнула, растворяя раздражение: наверняка он и сам все понимает, просто не считает нужным указывать очевидное. Или слишком радуется. Да какая разница?

Лучше поиграем, а то он так и будет разглагольствовать.

— Прости, ты сказал: «нашим детям»? – прервала она Биг Мака на середине очередного дифирамба – мне расценивать это как неприличное выражение или все-таки сперва свадьба?

От неожиданности жеребец поперхнулся. Одухотворенности на его лице явно поубавилось.

— Если второе, то я категорически не согласна – ударим копытом – ни тебе цветов, ни кольца, ни обещания с ухаживанием. Звать кобылу замуж, будто это тебе раз плюнуть – просто оскорбительно. Ради твоего же блага скажи, что имел в виду первое.

Заместитель мэра явно собирался последовать ее совету, но, уже открыв рот, внезапно задумался.

— И что тогда будет? – отлично, он пришел в себя.

Она протянула ногу и погладила его по щеке:

— Я заявлю о собственной приличности и дам тебе в морду. Возможно, даже с разворота.

Кобылка иронично улыбнулась, глядя на его потерянное выражение лица.

— Агась – протянул Макинтош, с явным разочарованием проводив взглядом вернувшееся на пол копыто – ну…пойдем?

— Веди – дверь открылась и переписчики вошли в очередную однотипную комнату. Хотя ее обитатель определенно делает ее уникальной. Тихо спавшая рядом с кроватью медсестра мгновенно встрепенулась и густо покраснела – спокойно, мы к нему, продолжайте терапию.

Пегаска сделала губами «бе-бе-бе» и покинула палату. Какая обидчивая – Бон-Бон же действительно имела это в виду. Ведь один только вид спящей кобылы определенно способствует спокойствию и хорошему настроению жеребцов. Впрочем, за конкретно этого представителя сильного пола она поручиться не может. Даже если бы он был в сознании.

— Ну и зачем мы сюда пришли? – шепотом поинтересовалась вечный кондитер у Биг Мака.

— Понятия не имею – так же понизив голос, отозвался жеребец – просто первая на этаже. А зачем ты сестру выгнала?

— Чтобы укусить тебя за ухо без свидетелей – надо же, дернулся. До чего же она его запугала – никого я не выгоняла.

— И как нам теперь узнать, что с ним? – поинтересовался главный по безопасности.

Кобылка возвела очи к потолку и без лишних слов передала ему вложенную в карман у постели историю болезни. Он полистал ее секунд пять, после чего с не менее глубокомысленным видом продемонстрировал девственно чистые страницы. Бон-Бон с трудом удержалась, чтобы не покраснеть – можно же было догадаться, что в такой суматохе никто не будет тратить время на заполнение бумажек.

— Тоже мне, неразрешимая проблема – пересилив себя, фыркнула медсестра и, спокойно подойдя к кровати, откинула простыню. После чего обернулась к Макинтошу и позвала его подойти поближе. Кстати: как-то странно он на нее смотрит – как видишь, обе конечности в целости и на месте. Некроза и отторжения тканей не видать, хотя точно сказать не могу из-за повязок. На мой взгляд, орденцы все сделали как надо. Пошли дальше.

Вполне ожидаемых вопросов типа «а что это за сбруя» и «почему он так странно повернут» не последовало. Заместитель мэра просто кивнул и направился к двери. Кобылка облегченно выдохнула – как-то не было желания раскрывать свою некомпетентность. Простыня вернулась на место, фиксаторы и гири проверены, а остальным пусть занимается пегаска. Надо бы ее отловить.

Погрузившись в размышления о сбежавшей, Бон-Бон не сразу заметила, что они никуда не идут. Биг Мак просто стоит и смотрит в окно.

— Мы уже закончили? – поинтересовалась она.

Никакой реакции.

Она легонько шлепнула его по плечу

— Что? – дернулся жеребец.

-Я так понимаю, ты решил оставить остальных на сладкое – саркастически изогнула брови медсестра — могу быть свободна? Или идем дальше?

— Неа – он потряс головой – в смысле, агась. Пошли короче.

Биг Мак-таки двинулся к следующей комнате, однако излишняя задумчивость никуда не делась даже и к концу их обхода. Результаты действительно можно назвать обнадеживающими, хотя радоваться тому, что погибли всего-навсего десятки, а не сотни Бон-Бон готова не была. Тем, у кого умер брат или муж тоже нет до этого никакой разницы. Впрочем, не стоит зацикливаться на потерянном.

Нужно идти вперед и решать проблемы сегодняшнего дня.

Например, очередная поведенческая аномалия.

— О чем так задумался? – Макинтош от неожиданности уронил бутерброд

– Я, знаешь ли, все еще здесь – обиженно заметила кобылка – так в чем проблема? Хотя думаю, что она связана со Страшилой, не так ли?

Какое-то очень подозрительное молчание.

— Агась – тяжело вздохнул жеребец, почему-то отворачиваясь – понимаешь, этот…неуравновешенный уже дважды спас Понивилль. Не один, конечно, да и вряд ли он имел это своей целью, но все равно – мы в долгу перед ним.

— Согласна – кивнула медсестра – и что дальше?

— Ну, надо бы отплатить ему – неуверенно отозвался он.

— Отлично, как? – она отложила салат в сторону – или ты вдруг понял, о чем этот тип думает? Чего хочет? Думаю самое лучшее, что мы можем для него сделать – вылечить, причем я имею в виду не только физическое состояние.

Биг Мак почесал затылок.

— Агась – наконец выразился он – вот только у меня есть еще одна мысль…

— Думаю Вэт больше упрямится не будет – быстро проговорила кобылка.

— Агась – немного обескураженно кивнул заместитель мэра и снова принялся за еду.

Она не отводила от него пристального взгляда.

— В чем дело? – наконец не выдержал Макинтош – тебе что-то нужно?

— О! На меня обратили внимание, какая радость – с неожиданными даже для себя стервозными нотками отозвалась Бон-Бон – да, нужно. Чтобы ты перестал считать меня дурой.

— Ээээ? – он сделал удивленное лицо.

— Даю девяносто восемь процентов за то, что проблема благодарения Страшилы не является лейтмотивом твоих тяжелых дум – кобылка ударила по столу, чашки подпрыгнули, но по счастью не разлились – допускаю даже, что ты об этом вовсе не думал, пока я не спросила. Если не доверяешь мне – отлично, так и скажи. Но врать не надо. Итак?

Его единственный глаз забегал как хомяк в колесе. Процесс решения неожиданной задачки занял довольно много времени и, судя по всему, бесстрашный защитник Понивилля уже вполне серьезно собрался было сбежать, когда кобылка нанесла превентивный удар.

— Что ж, ответ достаточно очевиден – она состроила выражение крайнего разочарования и начала подниматься.

— Подожди! – вырвалось явно без всякой подготовки, а после устремленного на него исполненного надежды взгляда отступать стало уже поздно – я все скажу.

Однако начала обещанного повествования пришлось подождать какое-то время – видимо он пытался сообразить, как бы сокрыть максимум деталей. Судя по тяжести вздоха, эти размышления не увенчались успехом:

— Ну, ты ведь понимаешь, что парень добровольно лезущий тварям в мозги через глазницы уже достоин определенного подозрения, а ведь история его появления, да и сам Страшила ОЧЕНЬ странная личность.

Снова молчание, видно тут-то и начнется самое интересное.

— Вот только есть кое-что еще, более важное – очередная пауза – я не уверен: в бою было не до того и так далее, но кажется, будто твари рядом с ним…тупеют.

— Ага – изогнула бровь слушательница – то есть?

— Их реакция замедляется – пояснил Биг Мак – и не только. Они как будто ЗАДУМЫВАЮТСЯ. Становятся неуверенными.

Опять тишина.

— Может, причина в скорости самого Страшилы? – начиная раздражаться от столь прерывистого рассказа, предположила Бон-Бон – в конце концов, все же познается в сравнении. Но допустим: все так, что с того? Просто очередная неведомая странность, скорее всего данная ему Дискординкой или еще какой ерундой из его таинственного прошлого.

— В том-то все и дело – в его голосе появились нечто вроде отчаянья – эта странность не такая уж неведомая. Эпплджек встречалась с подобным: твари вели себя так и с некоторыми другими пони. Которых связывало лишь одно – тон стал драматичным — они все были коллаборационистами. Создатель даровал им какую-то там защиту…

— Стоп – выставила копыто вперед слушательница – «коллаборационистами»? То есть, ты подозреваешь нашего гостя, который, как недавно было сказано, уже дважды спас Понивилль от чудовищ, в сотрудничестве с ними?

Макинтош промолчал, но ответ был очевиден уже по его лицу.

— Безусловно, ты у нас весь из себя такой опытный и знающий – почти без иронии начала Бон-Бон – но позволь указать на пару моментов. Первое – Страшила неоднократно доказывал свою ненависть к тварям…

— Это могла быть игра – возразил Биг Мак.

— Ага, а монстры сами просили вырезать им мозги – легко парировала кобылка – не говоря уже о риске лично для него, что достаточно ярко иллюстрируется почти постоянным пребыванием в госпитале. Второе: у нашего психа амнезия и полное незнание эквестрийского. Конечно, тоже может быть театр, но чего ради устраивать весь этот спектакль?

— Предатели есть в любом народе, а ненависть скорее всего обусловлена тем, что твари, которым он помогал, в итоге сожрали и его родину – снова попытался оправдать свой бред заместитель мэра.

— И это приводит нас к пункту три – она серьезно посмотрела ему в глаз – даже если Страшила десять лет назад согласился помогать Создателю выявлять сопротивленцев или заниматься еще какой ерундой в обмен на плюшки, то как нам разница? Сейчас этот псих – пони, так же, как мы вынужденный драться ради собственного выживания и видит Селестия: нам нет никакого резона отказываться от сотрудничества с ним.

— А что насчет справедливости? – сурово уточнил жеребец.

— А что начет нее? – раздраженно переспросила Бон-Бон – разве она вообще как-то здесь котируется? Вы с сестрой просто жаждете протащить очередного «коллаборациониста» через пол Эквестрии в клетке, дабы показать всем, что сотрудничать с чудовищами – это плохо. Какая глубокая мысль – тон стал откровенно издевательским — мы бы никогда без вас не догадались. Ну а потом вы засунете Страшилу в сумасшедший дом или торжественно казните на площади в Кантерлоте за деяния, которых он даже не помнит.

— Отсутствие памяти не освобождает от ответственности, даже если ее у него действительно нет – сурово гнул свою линию Макинтош — преступление должно быть наказано. Меру определит суд.

— Ага. То есть в очередной раз Орден оторвет кучу добропорядочных пони от работы только ради того, чтобы проехав полстраны сказать «да» во время оглашения приговора – она подняла копыто – дай мне закончить. Допустим: делегаты все-таки что-то решают. В конце концов, меня туда никогда не приглашали, да я бы и не поехала. Возможно и улики в порядке и эксперты независимые и даже подсудимые действительно сотрудничали с тварями. Ну и что с того?

— Как это ЧТО? – чуть ли не закричал главный по безопасности – предатели Родины и народа ходят безнаказанными по священной земле Эквестрии…

— Хватит – Бон-Бон снова стукнула по столу – откуда в тебе столько дешевого пафоса? – в голосе слишком уж ярко прозвучала брезгливость. Собеседник наверняка обиделся, но ей уже было все равно – оглянись вокруг: где ты видишь эту «священной землю»? Наша «Родина» сейчас представлена кучкой построенных на костях городков, только и ждущих шанса надуть соседей и выцарапать у них лишний мешок картошки, а народ им вполне соответствует. Почему вы никак не хотите понять: мир давно изменился и сейчас уже не важно, каков пони, главное – что пони, а не тварь…

Кобылка остановилась, чтобы перевести дух и посмотрела на явно готовящего суровую и беспощадную отповедь жеребца. Чего ради она вообще все это объясняет? Как будто он в этот раз поймет то, что видимо не в состоянии был осознать за годы.

— Короче: вашей охоте на ведьм давно пора отправится на свалку истории, так как никакой пользы она не приносит – ей вдруг стало горько – всем плевать, что там было десять лет назад. Мы должны жить сегодняшним днем и честное слово: если Страшиле все равно придется помирать, то я предпочту, чтобы он загнулся вырезая мозг очередной несчастной животины ради блага Понивилля, а не развлекая благородную публику в Кантерлоте. Все. Не хочу ничего слушать – пора за работу.

Пожиная плоды.

Все в сад.

— Ясно. Сделаю – напряженно-вежливо ответила Бон-Бон, изо всех сил желая этому надутому рогоносцу провалится.

Фиолетовый даже не остановился. Просто бросил походя приказ и прочапал дальше по коридору по каким-то своим немерянно важным делам. Естественно – разве кто-то может его ослушаться или, того хлеще, просто не услышать слово принцессоподобного представителя нашего драгоценнейшего Ордена Сумерек. Да что они…

Хватит – одернула себя кобылка. Ты ведешь себя как обиженная школьница пытающаяся оправдать себя, макая в грязь всех, на кого можно свалить вину за размолвку с парнем. Причем исключительно ментально или, в крайнем случае, пошипев им в спину. Позор.

В конце концов, этот единорог ныне является исполняющим обязанности Дока и она должна подчиняться ему независимо от манер. К тому же что такого сложного или неприятного в том, чтобы отнести мэру отчет? Приятная прогулка на свежем воздухе. Вот только с чего это он вообще посылает его?

Ой, да какая разница? Выполнять.

Уже почти успокоившаяся кобылка положила толстенную папку в сумку и направилась к выходу. Все-таки, как ни крути, а орденцы свою работу знают – вытащили почти всех, даже практически безнадежных. Учитывая, в каком состоянии до сих пор находятся наши врачи, мы вообще должны им копыта целовать. Просто они тоже так считают и ведут себя, в большинстве своем, соответствующе. Причем у нее почему-то складывается ощущение, что фиолетовые и при других обстоятельствах не меняют модели поведения.

Как-никак герои, спасители Эквестрии от нее самой и клыкастых животных.

Бон-Бон тяжело вздохнула.

Вот до чего доводит излишнее любопытство и желание манипулировать окружающими: не будь этого дурацкого разговора ни о чем и последние несколько дней прошли бы наверняка намного радостней. Дались же ему эти «предатели Родины» и «справедливый суд Ордена». Хотя и она тоже хороша – как будто вся эта ерунда имеет значение и стоит ей промолчать, как солнце погаснет и все население Понивилля потащат на плаху. Нет – обязательно нужно высказать свое невероятно весомое мнение по этому архиважному лично для нее вопросу.

Хорошо хоть «виновника» всей этой кутерьмы снова отдали другой медсестре, а ты бы я и на него небось попыталась бы свалить вину за личные неурядицы. Впрочем, судя по тому «душевному» разговору с ранее сбежавшей пегаской он и сам по себе преизрядно действует на нервы. Не столько обилием требований, сколько постоянно негативным отношением и незнанием эквестрийского. Сегодня с него вроде сбрую снимают. Как и нужно было ожидать, никто этого дохляка в цепи не заковывает и на суд не тащит. Будто он кому-то сдался.

Да – это определенно к лучшему, что ее оставили на «общих вопросах», ибо как показала практика, Бон-Бон и с коренными жеребцами не очень-то находит общий язык. Биг-Мака-то она вообще как облупленного должна знать. По идее.

Уж который день ходят и дуются друг на друга, а когда разговора ну никак не избежать говорят исключительно подчеркнуто-вежливым тоном, аки великосветские дамы на приеме. Дети, честное слово.

Пора с этим кончать.

На ее лице расцвела зловещая улыбка.

Радикально.

Итак, решено: во-первых, нужно его поймать…

Погрузившись в разработку злодейского плана она незаметно для себя дошла до мэрии и какое-то время еще стояла на площади соображая зачем это сюда приперлась.

Охранников у дверей не стояло: когда две стены развалены на символичность просто нет времени. Секретарь также отсутствовала – между приготовлением пищи на десяток персон, наблюдением за погодой и вернувшимся из похода мужем как-то не до бессмысленного просиживания хвоста в приемной. Таким образом никто не предупредил ее о наличие в данный момент другого посетителя.

Ситуация усугубилась еще и тем, что задумавшись над своими планами по преодолению нелепой ссоры, кобылка буквально ввалилась в зал заседаний. А потом долго соображала, как бы выкрутится их этой неприятной ситуации без потерь.

— В данный момент я занята – пришла ей на помощь мадам мэр – прошу вас подождать за дверью, если конечно, дело не чрезвычайной важности.

— Ой! Да, конечно, простите – Бон-Бон начала нелепо пятиться, не переставая совершенно беззастенчиво пялится на собеседницу главы города.

Впрочем, ее вполне можно понять: пусть она и знала, что Магистресса сейчас в городе, но как-то не особо этим интересовалась, сперва будучи зверски загружена работой с ранеными, а затем погрузившись в хандру из-за размолвки с ее братом. Тот факт, что одна из самых важных фигур Эквестрии была родом из Понивилля и они неоднократно виделись до войны также ни в коей мере не облегчал ситуацию.

Потому, что мир изменился и сейчас перед обескураженной жительницей маленького поселения на краю цивилизации предстала совершенно отличная от оставшейся в памяти веселой и непосредственной оранжевой кобылки персона. От нее веяло властью. Не давящего тебя пресса, а чего-то вроде строгости любящей матери, которая не преминет использовать розги, если сочтет их достойными момента.

Впрочем, «гостья» излучала не только властность. Спокойное достоинство, подобное серебристому блеску ее доспехов, не снятых даже на родине. Проницательный ум, светящийся в повернутых к неожиданной помехе зеленых глазах. Дисциплина, отчетливо виднеющаяся в мече на боку. Печаль, которой будто пропитан самый воздух вокруг нее. Как и у ее брата.

Меньше придумывай и больше двигай ногами – прикрикнула Бон-Бон на свою засмотревшуюся половину. И хватит уже пялится. Ей, конечно, не впервой, но ее привыкание не делает твое поведение менее неприличным.

— Простите – вновь пролепетала медсестра и уже попыталась было закрыть двери, когда Магистресса изволила вмешаться:

— Не волнуйтесь! Мы уже закончили – забавно, произношение все еще…

Ага, еще вслух это произнеси, правильная ты наша.

— Мы ведь уже закончили, не так ли, О…мадам мэр? – поправилась Эпплджек – или у вас есть еще какие-нибудь дела ко мне? Мои оболтусы больше ничего не натворили?

Это она, видимо, о членах великого Ордена Сумерек.

— Никаких проблем, кроме вопроса оплаты вашей помощи у нас не возникло – неужели наша глава города язвит? – вновь благодарю вас за понимание.

— А я опять прошу у вас прощения за столь…неверное поведение моих подчиненных – склонила голову одна из Трех – просто ребята слишком уж жаждут заполучить в свои загребущий копыта еще одного генерала. Рэрити обещала повышение любому, доставившему ее единорогам хотя бы голову этой твари, а тут она целиком и даже не очень-то пострадавшая.

— Уверяю вас, что извинения излишне – также слегка поклонилась ее собеседница – у нас нет намерения противостоять желанию Ордена исследовать это существо. Как я уже указывала, нас просто не удовлетворило отсутствие какой-либо платы за него. Мы, безусловно, благодарны вам за спасение, но…

— Не волнуйтесь: все будет – заявил былой хранитель элемента Честности – а попросить прощения за подчиненных мне все-таки стоит: они как-то подзабыли, что мы – не частная лавочка и не имеем никакого права требовать с граждан Эквестрии награды за выполнение своего долга. Тем более с города, который не только год из года исправно платит налоги, но еще и регулярно отзывается на наш призыв о помощи.

— Действительно – кивнула мадам мэр – благодарю за то, что уделили мне толику вашего драгоценного времени. Ни в коей мере не смею вас более задерживать.

— Была рада помочь – улыбнулась Эппэлджек и развернулась к выходу.

Бон-Бон почтительно освободила ей проход и слегка нагнула голову в знак уважения, однако знаменитая гостья внезапно остановилась.

— Простите меня, добрая пони, но не могли бы вы поднять лицо? – с ноткой смущения в голосе обратилась Магистресса к обыкновенной горожанке — мне кажется, будто я вас где-то видела…

Бон-Бон поспешила выполнить ее просьбу и заодно дала возможное объяснение:

— Я жила здесь еще до войны — вероятно, вы помните меня еще с тех времен.

 — Возможно – протянула одна из трех фактических правительниц Эквестрии, внимательно приглядываясь. Внезапно ее губы растянулись в улыбке – точно! Вы – та самая кобылка, которой Эпплблум подложила яблоки и потом пыталась заставить вас купить их!

Это воспоминание, чуть ли не первое с конца ее списка «упомянуть в данный момент», было произнесено настолько радостным тоном, что медсестра была мгновенно выбита из колеи. Впрочем, ее реакция, судя по всему, и не требовалась – Эпплджек самозабвенно рассказывала пространству перед ней, какая славная у нее младшая сестра. Великое множество разнообразных эпитетов, причем не все можно назвать хвалебными. Во всяком случае, с точки зрения Бон-Бон, умение рыгать никак не является достоинством. Видно также подумала и сама представительница семейства Эпплов, так как ее речи начала потихоньку становится тише, а голос – грустнее.

— Это был хороший мир – наконец закончила она с ничем не скрываемой болью.

— Замечательный – на миг захваченная ее настроением, искренне поддержала Бон-Бон эту не свойственную ей тоску по ушедшему – но ведь в будущем тоже все будет хорошо?

— Да – в голосе блеснул металл, а глаза сверкнули – когда мы вернем его. И отомстим.

Медсестра с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться – такой ненавистью внезапно повеяло от собеседницы. Впрочем, вспышка прошла почти мгновенно. Миг – и перед ней вместо яростной фурии, несущей смерть своим врагам вновь появилась одетая в несколько кусков серебристых лат миловидная кобылка ее возраста, казавшаяся бесконечно уставшей и измученной грузом ответственности.

Медсестра вдруг ощутила позыв обнять свою былую соседку – в широком смысле, ясное дело – настолько печально она стала выглядеть. К счастью, она удержалась: не хватало еще ущемить достоинство могущественнейшей земной пони в стране.

— Вы не будете против, если я немного тут посижу? – тихо обратилась Эпплджек к мэру – мешать не буду, честное слово.

Столь странная просьба, а точнее тон, которым она была произнесена, обескуражил обеих жительниц нового Понивилля. Так, наверное, просят воды в пустыне. Глава города, как ей и положено по статусу, взяла себя в копыта первой:

— Конечно, располагайтесь, где вам будет удобно.

— Спасибо – Магистресса отошла немного в сторону и устремила взор на пробивающийся сквозь мутноватое стекло свет. Какое же у нее выражение…

— Вы что-то хотели? – оторвала ее от очередного невежливого разглядывания гостьи глава города.

— Да – с трудом отведя взгляд, отозвалась Бон-Бон – фи…исполняющий обязанности главного врача просил передать вам это.

— А, «финальный отчет» — понимающе кивнула мадам мэр, открывая папку. Из нее на пол вылетел листочек, который медсестра тут же подняла и чисто рефлекторно прочитала – о, благодарю.

Серая кобылка протянула копыто, но вечный кондитер не спешила отдать бумагу – сперва прочитала ее еще раз.

— Ага. Вот значит как – наконец вернула она документ – ну что ж, хорошие новости. Для всех. А я-то еще думала, чего это все медлят.

— Вести действительно радостные, как бы странно это ни звучало – согласно кивнула глава города, также ознакомившись с текстом.

Какое-то время они молчали.

— Знаете, я как-то и не думала, что их НАСТОЛЬКО много – неожиданно призналась Бон-Бон – как-то привыкла за эти дни сравнивать с тем, что МОГЛО бы быть и совершенно потеряла из виду реальное положение вещей.

— Понимаю – снова наклонила голову мадам мэр – однако мы не в силах что-либо изменить, так давайте же закончим с этим, чтобы пойти вперед.

— Ага – попыталась улыбнуться медсестра – а я-то еще думала, с чего орденец решил послать вам отчет.

— Я сама его попросила сообщить мне, когда решится судьба последнего из «рискованных пациентов» — ответила глава города – слава Принцессе, он выжил. Это значит, что время потерь для Понивилля завершилось. Теперь мы наконец можем отдать последний долг павшим.

— Да – грустно кивнула собеседница – так когда будут похороны?

— Сегодня уже не успеем – посмотрев в окно, заявила серая кобылка – значит, завтра вечером.

Магистресса внезапно встала и покинула зал.

-
Сперва она думала повременить со своим планом восстановления отношений – настроение было определенно не то. Однако вскоре пришло понимание, что именно сейчас всем им как никогда нужна поддержка. Предстоял последний аккорд их трагедии, во всяком случае, на этот год. Сегодня вечером весь город соберется за стенами вокруг уже начавшего сооружаться огромного деревянного бутерброда. Совершенно неподходящая, неуважительная ассоциация, но почему-то никакая другая не появляется в ее узконаправленном сознании при виде тел и их останков, переложенных бревнами, соломой и дерном.

Будет речь, восхваляющая мужество павших. Никто в нем не сомневается — просто так принято. Песня, которой они прощаются с уходящими друзьями и близкими, а вместе с тем приветствуют окончание очередного цикла боли и страдания. Начало долгого времени спокойствия и мира. До следующей осени.

А затем будут факелы с четырех сторон. Костер, поглощающий тех, кто не увидит нового года, но благодаря кому его увидят другие. Посылающий искры в ночное небо, к наблюдающему за ними ночному светилу. Их единственной Принцессе.

Старая Бон-Бон из не ведающего печали мира наверняка бы хмыкнула, проворчав что-нибудь про излишний пафос, глупое представление и бессмысленное хранение трупов ради возможности сжечь их всех одновременно. Наверняка бы даже возмутилась. Нынешняя же понимает, насколько важно то, что мы – жители Понивилля, живем и умираем вместе.

Ей опять не повезло: у Биг Мака тоже был посетитель. В этот раз она додумалась сначала прислушаться и это принесло свои плоды: беседа Эпплов не была прервана ее появлением.

Медсестра с чего-то решила, будто сестра зашла ненадолго – все-таки Магистрэсса, большая ответственность, никакого свободного времени и так далее. Мысль о том, что Эпплджек вполне могла приехать как раз для того, чтобы пообщаться с братом почему-то пришла ей в голову только когда Бон-Бон уже потратила слишком много времени, шляясь вокруг его дома. Теперь стало просто обидно уходить. К тому же хотелось разобраться с их дурацкой ссорой как можно быстрее, а если бы она пошла на работу, то скорей всего не увидела бы жеребца до самого вечера.

Поэтому кобылка просто прислонилась к косяку и продолжила свое терпеливое ожидание. Вскоре пони разошлись по своим делам и вокруг стало так тихо, что из-за стены начали просачиваться обрывки их разговора. Сначала вечный кондитер старалась не слушать, затыкала уши, меняла место, но в конце концов ей это все надоело и она бросила дело на самотек. Тем более, что ничего такого интимного или секретного они не обсуждали – просто вспоминали «прекрасный старый мир», причем Эпплджек явно старалась избегать упоминаний о собственно их семье.

Ее голос становился все тише, пока Бон-Бон вовсе не перестала его различать. Только какой-то невнятный шелест. Судя по всему, у Макинтоша были те же проблемы и он попросил сестру говорить по четче. Наступило молчание, которое почему-то стало казаться угрожающим. Когда же она заговорила снова, голос принадлежал уже не представительнице семества Эпплов. Это была Магистресса Ордена Сумерек:

— Ты не раз спрашивал о причине моего приезда – слова отскакивают от стен – вот:

Металлический стук.

— Я уполномочена известить вас, как ближайшего родственника, что верный воин Эквестрии Эпплблум покинула этот мир. Здесь ее пепел. Она выполнила свой долг.

Бон-Бон закрыла глаза.

— Ее тронул Враг.

Солома вспыхнула мгновенно, охотно передав свой огонь мелко нарубленным деревяшкам, которые в свою очередь воспламенили дерн и бревна. Минут через пять весь сруб радостно горел, освещая окруживших его жителей Понивилля и пришедших вместе с ними отдать последний долг верным сынам и дочерям отечества членов Ордена.

Все-таки пегасы молодцы. Значимая часть из них еще не оправилась от ран, но остальных вполне хватило, чтобы обеспечить на этот вечер отсутствие облаков.

К луне уносились искры и вместе с ними в небо устремлялись тридцать восемь душ. Больше, чем за два прошедших года вместе взятых. Двадцать семь жеребцов, сложивших головы на стенах или умершие от ран в госпитале. Пять медсестер, вытаскивавших других, но не сумевших спасти себя. И шесть кобылок, которые умерли воинами, встав на пути последней волны тварей и не пустив чудовищ к раненым.

Нет смысла отыскивать виновных в их гибели: кто-то бежал, надеясь укрепится на последней стене или на миг сломавшись внутри, другие в это время были зажаты монстрами или придавлены развалившейся стеной, третьи просто не успели. Нам остается лишь гордится и надеяться, что мы также не дрогнем, когда на нас будет нестись смерть.

В итоге вина за все случившееся с ними, нами, всем нашим миром лежит лишь на Создателе и его детях. И происходящее сейчас – лишь капля в уже пролившемся и продолжающем проливаться ныне море крови и слез. Пока последняя из тварей не уничтожена нам не будет покоя.

Биг Мак посмотрел на стальную вазу с пеплом сестры.

Потому, что они убивают не только когтями.

Не плакать. Никто не должен видеть его слез. Ведь он жеребец, заместитель мэра Понивилля по безопасности.

Представитель Ордена Сумерек.

Над замолчавшей толпой потекла новая мелодия – глава города также хотела почтить павших.

-
Все тело напряжено.

Новый заход.

Аккуратно и нежно, чтобы не повредить ее.

Так далеко, как только возможно.

Но вот больше он не может.

Зубы сжались.

Мгновения без движения.

И Биг Мак расслабляется, возвращаясь на исходные позиции, чтобы затем вновь устремится вперед.

Заместитель мэра никого не предупредил о своем внеочередном отпуске, да и не смог бы – когда он ушел, до рассвета было еще несколько часов. Всю ночь жеребец не мог заснуть и давил свой плач, чтобы соседи не услышали, как их защитник рыдает. Ему стало просто невмоготу больше это терпеть.

Макинтош надеялся, что здесь, среди его родных яблонь, занимаясь любимым делом, душа наконец успокоится. Всегда оставалось несколько зимних сортов, не спящих до самого снега.

Однако даже они не могли ему помочь. Каждый раз, обнимая новый ствол, он вспоминал как вчера здесь развеяли пепел сестренки. Пусть она была воином, фортификатором, ветераном Ордена и защитницей Эквестрии, но в его глазах Эпплблум всегда оставалась крошечной, милой и веселой девочкой с бантиком в ярко-красной гриве.

А теперь ее нет.

Слезы обильно текли по щеке, но здесь можно – яблони никому не расскажут и не осудят.

Пол жизни на войне. Сперва маленькой беженкой, не знающей где и когда в следующий раз получится поесть и удастся ли вообще. Затем солдатом, убивающим монстров, разрушивших ее страну, и строящим укрепления, чтобы защитить своих соратников. И вот итог.

Почему она погибла такой молодой? Почему Твайлайт не сохранила ее, чтобы увидеть их победу и вкусить плоды мира?

Почему Эпплблум умерла ТАК?

Не в бою, не мгновенно, мучаясь и не ведая надежды?

Так далеко, как только возможно.

На обратный путь не хватило сил.

Жеребец просто сполз по обхваченному им стволу и разрыдался с новой силой, глядя на упавшее рядом яблоко. Яркое, красно-желтое, с челкой листка.

Оно поглотило все его сознание.

Весь мир для него сейчас ограничивался этим плодом.

Который внезапно стал подниматься ввысь на белом столбе.

Взгляд последовал за ним, не замечая ничего иного.

Над яблоком сгустилась тьма.

Сердце пропустило удар.

Белоснежные лезвия, тонкие двери за которыми чернота.

Его мир сейчас будет уничтожен.

Не помня себя, Макинтош рванул на спасение, крича что-то нечленораздельное…

-
Заветное яблоко у него на копыте.

Обалдело глядящий Страшила пытается подняться.

Странно, что его вообще выпустили из госпиталя со всеми этими скобами и корсетом без сопровождающего. Наверное, все еще спят. Но кто тогда его одел?

Вполне вероятно, что раздумья Биг Мака затянулись бы надолго, если бы иностранец, так и не смогший подняться самостоятельно, не загавкал на него. Макинтош наконец очнулся, покраснел, аккуратно положил плод в корзину и бросился на помощь своей нечаянной жертве.

Через пару минут пациент был возвращен в вертикальное положение, а вся его мудреная сбруя проверена. Заместитель мэр, конечно, не специалист, но насколько он мог судить, все в порядке. Убедившись в отсутствии прямой опасности и необходимости срочно вести пришельца в больницу, жеребец сразу потерял к нему интерес, вернувшись к своим мыслям и любимому занятию.

Вот только сам Страшила явно не был удовлетворен: Биг Мак не успел даже встать в начальную позицию, когда его внимание отвлекли стуком по плечу и звучащим определенно невежливо гавканьем. Указание на гордо стоящее на самом верху яблоко, затем на собственную голову. Во всяком случае, попытка – скобы сильно стесняли движения. Впрочем, вопрос от этого менее понятным и обоснованным не стал.

— Прости – снова начал краснеть Макинтош – я не хотел. Просто так получилось.

Ответ явно не понравился собеседнику. Это вылилось в новую серию неблагозвучных изречений и попыток пантомимы, жестко пресекаемых надетым обмундированием, что в свою очередь еще более раздражало пациента. Молчание заместителя мэра, которому, в общем-то, сказать было больше нечего, да и не хотелось, также наверняка не радовало пленника медицины. Вскоре он до того развоевался, что один из стержней его конструкции выпал из паза и повис на одном креплении. Тут уж понивилльцу пришлось его попридержать и усадить на пустые корзины.

— Слушай, мне правда жаль, что так получилось – заявил Биг Мак внезапно успокоившемуся иноземцу – ты просто пришел в неудачное время не на то место. Иди лучше в госпиталь, а то мало ли…

Он запнулся, увидев вдруг появившуюся на губах Страшилы улыбку. Очень нехорошую.

Пришелец вдруг резко изогнулся и начал что-то делать со своим обмундированием. Хотевший уже помешать ему Макинтош решил не вмешиваться – не стоит лишний раз раздражать этого психа. В крайнем случае отнесет беспокойного пациента на своем горбу. Заодно и прошлый позор искупит.

Однако жизнь преподнесла очередной сюрприз: иностранец, каким-то образом закрепив тонкий стержень так, что тот стал прямо и теперь немного выходил за пределы копыта, начал рисовать на земле. Ни о какой художественной ценности речи быть естественно не могло – все-таки его совсем недавно почти раздавили и уже сам факт его выживания можно использовать как повод для восхваления врачей Ордена. Хотя внутренний голос подсказывал Биг Маку, что и в ином случае картинки вряд ли можно было назвать красивыми.

Но это не важно. Главное – они передавали мысль.

Два угловатых пони, побольше и поменьше, кучка схематичных деревьев, непропорционально большой плод. Большой совместился с маленьким.

— Я же сказал: прошу прощения… – уже слегка раздраженно начал Макинтош, но Страшила поднял копыто и покачал головой.

Стерженек уперся в яблоко раздора, другое копыто указало на корзины с его собратьями, потом на Биг Мака. Нарисовался знак вопроса.

— Я собираю яблоки? – полуутвердительно спросил заместитель мэра.

Очи вверх. К его «портрету» пририсовали шлем и копье. Еще одна загогулина.

— То, что я воин не лишает меня возможности собирать урожай – начиная нервничать, заявил жеребец — просто люблю это дело.

Указание на едва светлеющее небо.

— Не спалось – абсолютно честный ответ – да и вообще, утром хорошо, не жарко…

Страшила изогнул брови и демонстративно выдохнул облако пара. Макинтош только пожал плечами.

Собеседник нарисовал здоровенную каплю, падающую с большого пони, а затем провел грязным стержнем по закрытой маской щеке. Очередной знак вопроса.

И вновь понивиллец ничего не ответил. Тоска и боль вновь накатили на него. Ему хотелось заплакать – проклятая, недостойная черта, преследующая его уже много лет. Жеребцы не плачут, не показывают слабости, не сомневаются в принятых решениях, не отступают. Так говорил отец, когда сын был еще совсем маленьким. Тоже самое было сказано и на смертном одре.

Чем Макинтош мог бы оправдаться перед ним?

Он проиграл. Не уберег любимую, бабушку, сестру, сам Понивилль…

Стук по плечу.

Внимательные глаза Страшилы. Искалеченного, уродливого, неприятного, назойливого и сумасшедшего иностранца, с которым никто не хочет лишний раз даже словом перемолвится.

Знак вопроса.

Стена внутри рухнула и слова полились бурным потоком.

-
Повествование шло долго, сумбурно, со множеством лишнего и того, что не стоило рассказывать.

Но за ним пришло облегчение.

И почти сразу после – досада.

Из целого города славных, доброжелательных и надежных пони он выбрал единственного мерзкого и недостойного никакого доверия типа, вполне могущего оказаться предателем Родины и врагом народа. Хорошая работа, Биг Мак.

Впрочем, слушатель также не выглядел довольным. За время рассказа Страшила не раз и не два напряженно морщился и делал какие-то пассы, видимо прося его говорить помедленней или повторить какой-нибудь непонятный отрывок. Макинтош не обращал на это внимания – он говорил самой Эквестрии, пусть и выбрав для этого крайне неудачное лицо. Вернее даже маску.

После нескольких минут молчания, иностранец вновь принялся за рисование. Три фигурки: одна в ромбах и с мечом. Эпплджек. Другая без всего, но при этом он ткнул в Биг Мака, так что вопросов не возникло. А третья маленькая и с какой-то непонятной конструкцией на голове. Несмотря на практическую очевидность ее личности, Макинтош все-таки спросил художника об этой штуке. Немного в стороне была нарисована укрупненная версия – шляпа. Видно слова «бант» иноземец не понял.

А потом Эпплблум была зачеркнута и от нее проведена линия к слезе. Брови пришельца изогнулись в вопросительном выражении. Заместитель мэра медленно кивнул.

Вновь стрежень заерзал по земле.

Три минус один равно два.

Два больше, чем один.

Забавно: эта констатация очевидного факта внезапно подействовала на скорбящего лучше, чем немалое количество уже услышанных соболезнований. Конечно, боль и тоска никуда не ушли, но стали ощутимо меньше. Вероятно потому, что уж от Страшилы-то он утешения никак не ожидал. Однако, подняв голову вверх с целью сказать «спасибо» Макинтош натолкнулся на презрительный, насмешливый взгляд колючих глаз.

Внутри зашевелилось негодование вперемешку с недоумением. Что это было, если не изъявление сочувствия? Или это все-таки оно, просто на большее этого типа уже не хватает?

Урод уже рисовал дальше. Одна за другой появлялись изображения вчерашнего костра, повесившего голову и плачущего пони, чудовищ у стен и еще несколько. От всех пошли стрелки к слезе, которая теперь, судя по всему, падала в небольшое озерцо.

Биг Мак вновь получил презрительный взгляд.

Потом была одна большая картина. Схематичное изображение Понивилля с мэрией и тремя стенами. Жеребец со вскинутой вверх головой и копьем, на которую нанизана тварь. Внизу горизонтальная черта с расположенным над ней аликорном, вверху луна, солнце и точки. Прямо над ним Эпплджек и со всех сторон нарисованы пони. За его спиной мэр, а напротив, совсем рядом, стоит, повернувшись к нему лицом, фигурка с конфетами на крупе.

Макинтош снова почувствовал, что краснеет. Не только из-за неожиданной осведомленности о его личной жизни, но еще и потому, что Страшила прав. У него есть Понивилль, родина, будущее, друзья. Но почему все-таки этот неожиданный и, как ни странно, весьма успешный утешитель продолжает смотреть на него как орденец на гусеницу?

Очередное произведение. Крупно нарисованный пони с пустым овалом в голове, зачириканным лицом и кривыми по всему телу. Вокруг него большой круг, единственным заполнением которого служит кошка с большими когтями, находящаяся в нем лишь на половину. Еще одна стрелка к слезе и знак вопроса.

Страшила вновь поднял голову и демонстративно покачал ею со все тем же выражением презрения и насмешки над собеседником. Вот только глаза уже выдавали нечто совершенно иное. Почему-то пришла ассоциация с увядшим листком, колеблемом на ветру.

Дающая жизнь связь уже умерла и стала лишь тонкой ниточкой, удерживающей от падения. Она вот-вот порвется и ты исчезнешь среди сотен погибших и уже осыпавшихся вниз собратьев. Это неизбежно и единственное о чем просишь небо – чтобы порыв, который тебя сорвет, пришел поскорее. И нес как можно дальше.

Невежливое махание копытом перед самым носом вывело заместителя мэра из неожиданно накатившего лирического состояния. Персонаж, которому он только что столь искренне и поэтично сочувствовал, в данный момент с раздраженным видом пытался привлечь его внимание. Получив, что хотел Страшила снова ткнул в разрисованную землю под ними. Монстр, стрелка к пони в шляпе, указание на костер, вопрос.

— Как она умерла? – уточнил Биг Мак — зачем тебе это?

Вопрошающий с трудом согнулся и покрутил копытом у уха, затем показал на монстра, после чего сделал несколько кивков и поворотов головой.

— И от кого же ты это слышал? – подозрительно спросил Макинтош.

Шестиконечная звезда. Орден Сумерек. Жеребец облегченно вздохнул. Хотя конечно с иностранцем все равно разбираться придется.

— Тебе это так уж надо знать? – твердое «да».

Подумав еще минутку, заместитель мэра решил-таки быть до конца откровенным, тем более, что пришелец уже слышал ответ.

— Да, Эпплблум не была убита чудовищами, но самим их Создателем – непонимающий взгляд – как я и говорил во время своего рассказа, она была тронута. Но ты видно просто не знаешь, что это значит.

Нетерпеливый кивок.

— Мы тоже долгое время не знали, от чего пони ни с того ни с сего сходят с ума – горько произнес главный по безопасности – начиналось все с того, что кто-то вдруг начинает слышать голос. Сперва во сне, потом только когда спокоен, а затем постоянно. Он представляется, как Твайлайт Спаркл и просит о помощи, освобождении, мести. Если несчастный столь доверчив, чтобы открыться ему, то его смерть становится неизбежной. Эта…сущность овладевает им, заставляет совершать бессмысленные, ужасные вещи, постепенно вытягивая из него силы. Даже если Тронутого заковать и после этого усиленно ухаживать, то через какое-то время жизнь в нем просто иссякнет и вместо еще недавно здорового, живого пони мы получаем иссушенный труп.

Биг Мак перевел дух, старательно гоня от себя нежелательные образы.

— Искушение столь велико, что до сих пор лишь несколько избранных смогли преодолеть и изгнать из себя монстра. Знание о нем также не спасает. Даже моя сестра, лично общавшаяся с преподобной Твайлайт и знавшая ее голос не смогла удержаться – очередная слеза все-таки покатилась по щеке – мы долго не могли понять откуда берется эта пагуба, пока наконец единороги Магистрессы Рэрити не нашли нить, связывающую несчастного с темницей, в которую закована наша спасительница. Сам Создатель говорит с ними, обманывая и выпивая силы, чтобы поддерживать свое последнее проклятье.

Печаль в груди уступила место ярости.

— Но год за годом эта скорлупа истончается, ибо его дети умирают от наших мечей – в глазах зажглось пламя – и в тот день, когда последняя тварь падет пред нами, мир наконец-то будет освобожден от этого проклятья и преподобная Твайлйт очнется ото сна, чтобы вести нас …

Раздался стук, подозрительно похожий на аплодисменты. Скосив глаза, Биг Мак действительно увидел Страшилу с чрезвычайно ехидным выражением видимой части лица хлопающего копытами. Все еще ощущающему у себя внутри остатки благородной ярости жеребцу это не понравилось. Откровенно говоря, очень.

— Прекратить! – громом раздалось в утренней тишине, а взбешенный главный по безопасности уже собирался бросится на иностранца, оскорбившего преподобную Твайлайт и саму ту идею, которой он жил годами, когда тот внезапно перестал издеваться. То есть, попросту говоря, послушался приказа.

Сие событие привело жеребца в чувство. Макинтошу вдруг пришло в голову, что сие поведение не является чем-то необычным для их гостя – он почти всегда выполняет его…

— Скажи, а почему ты меня слушаешься? – решил не тянуть с выяснением данного вопроса заместитель мэра – то есть, это, конечно же, правильно: я как-никак твой командир и все такое, но почему именно меня? Вернее, только меня?

Страшила удивленно прищурился и потыкал в несколько фигур на своей картине, каждый раз махая головой, пока наконец не ткнул в него.

— Ты имеешь в виду «а кого еще»? – спросил Биг Мак.

Кивок.

Кстати: а действительно, кого? По идее, тут у них не армия и иерархии как таковой нет, только он сам и все остальные охранники. Вернее, субординация есть, пусть и неофициальная – новички слушаются более опытных, но этим обычно все и ограничивается. В обыденной жизни горожане не обязаны друг другу подчиняться, а для разрешения конфликтов обычно хватает собственной доброжелательности. Что определенно сказано не про Страшилу. В крайнем случае они идут в мэрию…

— Вот – Макинтош торжествующе ткнул в фигурку главы города – ей.

Пришелец сделал удивленные глаза, нарисовал кьютимарку мэра и ткнул в нее копытом, прося подтверждения, которое тут же и получил. Затем он изобразил вокруг нее ряд картинок, легко опознанных как символы Бэрри, Бон-Бон и еще кучки представительниц прекрасного пола. После чего как бы обняв их всех, иностранец покачал головой.

— Ты не хочешь подчиняться кобылам? – догадался красный жеребец.

«Да».

Биг Мак предвкушающе кивнул. Он уже видел такое в первой войне — помнится, жутко удивился, узнав, что некоторые иностранные отряды категорически отказываются идти за Принцессой или подчиняться Твайлайт. А некоторые напротив – сами чуть ли не наполовину состояли из тех, кого в Эквестрии в армию старались не брать. Тогда еще довольно стеснительный капрал так и не решился задать вопрос:

— А почему?

Недоуменный взгляд.

— Почему ты не можешь слушаться кобыл? – пояснил Макинтош.

На лице иноземца отразилось удивление, затем неуверенность. Он начал тыкать в него, себя, некоторые свеженарисованные Кьютимарки представителей сильного пола, после чего развел копытами.

— Потому, что ты жеребец? – настала его пора иронично усмехаться.

«Разумеется».

– А маму в детстве слушал? – неожиданно прорезались совершенно чуждые ему вкрадчиво-зловредные нотки.

Страшила надолго задумался, в итоге показав «не знаю».

— Допустим, ты не помнишь – с победным видом произнес Биг Мак – но ведь должен был, не так ли?

Иностранец раздраженно посмотрел на него и все-таки кивнул.

— Ну, вот и замечательно – широко улыбнулся понивиллец, позволяя ему самому додумать остальное.

Правильных выводов долго ждать не пришлось: пришелец оскалился и стер все символы, кроме мэра, указав на который совершил свое «может быть».

— Вот и хорошо – довольно сказал Макинтош – в любом случае, она вряд ли будет тебе что-нибудь приказывать.

Собеседник только гавкнул. На какое-то время наступила тишина.

Заместитель мэра вдруг осознал, что давящей сознание боли от потери, которая так долго его мучила, больше нет. Странно: этот тип помог ему лучше, чем даже любимые яблони. Может он действительно не так уж плох, как Биг Мак начал о нем думать? Хотя конечно слова Эпплджек…

— Скажи, а почему ты все-таки начал меня слушаться? – решил не портить момент заместитель мэра – то есть, ведь тогда ты еще не знал о моем посте. Что заставило тебя подчиняться совершенно незнакомому пони?

Также успевший задуматься о чем-то своем Страшила дернулся и попросил повторить вопрос, после чего нарисовал единорога, проведя между ним и фигуркой Макинтоша двустороннюю стрелку.

— Я похож на твоего знакомого? Чем? – не понял главный по безопасности.

Видно это был не тот вопрос, ответ на который можно объяснить рисунками. Минут семь Страшила совершал перед ним таинственные пассы и гавкал, все больше раздражаясь. Наконец он внезапно рванул вперед и укусил Биг Мака за плечо, вырвав маленький кусочек шерсти. Последний от подобного немного обалдел и где-то с минуту безучастно наблюдал за манипуляциями покусившегося на его шкуру жеребца. Тот с явной брезгливостью выплюнул добычу на единорога и подравнял так, чтобы красные волоски не вылезали за пределы фигурки.

— Агась – решил не устраивать разборок Макинтош – то есть, он просто был того же цвета?

Кивнуть пришелец не успел.

— Эй! – озарило заместителя мэра – у тебя же пропала память!

Он аж вскочил с места и направил вперед копыто в обличающем жесте.

Копыто к лицу. Рисунок: большой круг, внутри него, у самого края, маленький. Границы первого стираются и на земле остается только кроха от первоначального объема.

В который раз Макинтош удивился собственной глупости. Впрочем, учитывая, сколько уже не спит, ему простительно. В любом случае: перед ним не гукающий малыш и внутри действительно могли остаться и какие-то личные воспоминания.

— А кто он тебе был? Друг? – дабы замять неудобную ситуацию, поинтересовался Биг Мак, указывая на фигурку со своими волосами.

Неуверенное «да».

Копыто к животу, звук, смахивающий на бурчание, и движение как будто что-то ест.

— Он тебя накормил – понимающе кивнул понивиллец. Вполне ясно: судя по всему, в самое тяжкое время нынешний маньяк был ненамного старше меткоискателей. После Опустошения голод был страшный, потому как в местах скопления еды не было пони, а где были пони очень быстро кончалась еда. Да еще и спекулянты, бандиты, мошенники, мародеры. Отвратный период – а чем?

Вопрос был задан просто для поддержания беседы.

Страшила как-то ОЧЕНЬ нехорошо улыбнулся и покачал головой.

-
Странный все-таки тип, но все же никак не то воплощение зла, каким Биг Мак в последнее время начал его представлять. Из-за коллаборационизма, ясное дело. Откровенно говоря, после того спора с Бон-Бон у заместителя мэра появилась прямо-таки уверенность в его виновности. Хотя в любом случае за ним следует понаблюдать. Как минимум, чтобы понять чего у него там в голове…

Он хихикнул, внезапно вспомнив сцену перед самым прощанием: в тот момент Макинтош наконец-то догадался поинтересоваться, что сам Страшила делал в яблоневой роще в такую рань, да еще и без сопровождения. Когда внешне бессмысленное дерганье не дало результата, иностранец вновь прибег к новому способу общения. На рисунке были два вертикальных овала, а в них маленькие круги: правый внизу, а левый наверху. Честно говоря, за время разгадывания очередного корявого творения заместитель мэра проникся прямо-таки страхом перед сим таинственным символом.

Зато потом аж расхохотался.

На вопрос же о причинах интереса иностранца к сей достойной персоне внятного ответа не последовало. Тот просто пожал плечами и повертел копытами. Неужели это начало еще одной «дружбы»? Что ж наш мир как никогда нуждается в толике любви и тепла, тем более, что пара складывается удивительно гармоничная…

— Доброе утро – внезапно раздалось из-за угла.

Макинтош от неожиданности отпрыгнул и встал в защитную позу.

— Ого, какая я оказывается страшная – сонным голосом заметил неведомый нападавший – уверен, что сумеешь оборониться? Не лучше ли сбежать?

Обнаружив перед собой иронично улыбающуюся Бон-Бон, заместитель мэра тут же расслабился и залился краской.

— Ага, спастись бегством также надежды нет, лучше сдаться – кобылка сочно зевнула – гулял всю ночь или только перед рассветом?

— Перед – осторожно ответил Биг Мак, слегка обескураженный этой встречей и необычной для последней недели манере разговора. Впрочем, нельзя сказать, что он был им не рад.

— Вау – без всякого энтузиазма произнесла медсестра – это ты специально, чтобы меня подольше помурижить? А я-то думала, что придя на рассвете, точно тебя поймаю. ХА-ХА.

— Я не знал о твоем визите – все еще силясь понять происходящее, отозвался жеребец.

Молчание.

— Допустим – она встала в оскорбленную позу – ну и долго ты еще собираешься держать представительницу прекрасного пола на улице? Может, все-таки пригласишь зайти?

Разум заместителя мэра упал в бездну паники. Пробормотав «подожди минутку», он устремился к себе домой, где подобно ястребу набросился на свою развороченную постель, разобрался с побитой посудой и спрятал все валявшееся на полу в шкаф. И только когда следы его ночных и не только страданий было надежно спрятаны, предложил терпеливо ожидающую кобылку в дом.

Вставшая было во весь рост проблема угощения частично решилась принесенными гостьей сладостями и случайно обнаруженными на полках сухарями. За время ритуального приема пищи разговоров не велось. Кобылка не спешила назвать причину своего визита и явно чувствовала себя не вполне уверенно.

Биг Мак же не пытался выпытать ее у гостьи, а просто искренне наслаждался самим факта ее лицезрения. К третьей кружке у него вдруг появилось желание озвучить это.

— Я очень рад тебя видеть –прямо сказал жеребец, широко улыбнувшись.

— Спасибо – ответила она на улыбку – я тоже.

Еще пара минут молчаливого переглядывания.

— Подготовься к самому странному и редкому событию в своей жизни – наконец начала Бон-Бон с обычными ироничными нотками. Глубокий вдох – прости. Я была не права.

Макинтош непонимающе приподнял бровь.

— Насчет Ордена и Страшилы – пояснила кобылка – не то, чтобы я отказывалась от своих слов. Ваша борьба с предателями Родины все равно довольно бессмысленна. Просто мне стоило повежливей отзываться о тех, кто, сколько бы мы не брюзжали, сражается за нас. Тем более зная, как ты к ним относишься. Вот.

Заместитель мэра неверяще уставился на собеседницу.

Бон-Бон заерзала под этим взглядом.

— Короче: что я могу сделать, чтобы все стало как прежде? – в вопросе звучал вызов.

Спустя еще минут пять жеребец встал со своего места и, подойдя к медсестре, молча протянул ей ногу. Она непонимающе взглянула на него, пару мгновений подумала, после чего уверенно щелкнула об его копыто своим.

— Знаешь, я долго пытался придумать, что бы сказать такого романтичного – глядя ей в глаза произнес Биг Мак – но увы, от недосыпа мозги вообще не работают. Так что с меня будет достаточно разрешения не извиняться за свои слова.

— Ишь чего захотел – оскалилась кобылка – но ты обещаешь, что больше не будешь дуться?

— Агась.

— Ну хорошо, можешь не просить прощения – смилостивилась Бон-Бон –раз ты теперь официально не обижен, то…

Она обняла оторопевшего жеребца.

— Я соболезную, что с Эпплблум произошло такое – прошептала она ему на ухо – и со всеми остальными. Я видела, как тебе вчера было больно. Слава Принцессам, что стало легче.

Медсестра отпустила его и улыбнулась.

— Вот в общем-то и все – с грустинкой посмотрев на него, произнесла кобылка – хочу только добавить, чтобы в следующий раз ты не убегал, дабы плакать в одиночестве. Никто и не подумает усомниться в твоей мужественности. Слезы – лишь еще один признак, что ты жив не только снаружи, но и внутри.

-
— Вы меня вызывали? – кивнув сестре, обратился он к мэру.

— Да, мне необходимо посоветоваться с вами – она указала на стул – касательно ближайшей торговой операции.

Это нехорошо. Наверняка надолго. Надо было все-таки сперва сходить к кузнецу. Впрочем, не стоит быть таким пессимистом.

— Видите ли, уважаемая Магистресса Эпплджек…

— Это я – с улыбкой помахала копытом упомянутая персона.

-…сделала нашему городу предложение, более похожее на жест доброй воли – почти невозмутимо продолжила серая кобылка – оно заключается в предоставлении нам возможности воспользоваться…

— Мы проводим вас до Кантерлота – снова перебила ее Эпплджек, заслужив укоряющий взгляд со стороны брата – вы уж простите, уважаемая О…мадам мэр, но ваша манера речи кажется мне несколько неподходящей для нашей тесной компании.

Она стала намного более похожа на себя прежнюю – видно ее просто все это время тяготила оттягиваемая необходимость рассказать об Эпплблум. Хотя в любом случае стоило бы вести себя повежливее с главой города.

Биг Мак улыбнулся – будь они наедине, то он вполне мог бы так ей и сказать. Причем, скорее всего так оно и будет: обыкновенный охранник из городка на краю цивилизации безнаказанно пожурит одну из самых могущественных персон в Эквестрии. Причем Магистрессе это наверняка понравится – всего несколько дней назад сестра рассказала ему, насколько тяжело существовать, когда все вокруг смотрят тебе в рот и воспринимает любую сказанную глупость за абсолютную истину. Некоторые подчиненные даже пытаются имитировать ее говор. Ясное дело в такой ситуации о критике можно только мечтать. Если бы не слишком редко встречаемая Рэрити, то она бы вообще могла скатится до уровня Рейнбоу.

Дальше Эпплджек распространятся не стала, но Макинтош и сам слышал о более чем фривольном поведении главной пегаски страны. Хотя на его взгляд, кобылка, которая чуть ли не ежедневно рискует жизнью ради родины вполне может позволить себе и не такое…

Вернувшись в реальность, слегка покрасневший главный по безопасности обнаружил, что сестре до сих пор не удалось уговорить серую кобылку сменить стиль общения. Как и ожидалось. Вероятно, эта крепость не по зубам даже ей.

— Простите? – решил вмешаться жеребец – вы не могли бы объяснить мне суть дела поподробнее…уважаемая Магистресса?

Так оно действительно быстрее будет.

— Конечно, уважаемый заместитель мэра Понивилля по безопасности – немного обиженно ответила кобылка – все просто: у вас много раненых, которым нужно время на выздоровление. Ждать их – значит в очередной раз пропустить начало ярмарки и к вашему приезду все самые ходовые товары утекут, а орденские закупщики уже не будут столь щедры, как хотелось бы. Поэтому я с ребятами провожу вас до Кантерлота, а на обратном пути ваш караван наверняка усилится жаждущими поселится здесь беженцами. В итоге, все в выигрыше.

— Агась – прищурился Биг Мак – что же в этом для вас?

— Создание положительного имиджа – пожала она плечами с не менее хитрым видом – а также возможность поддержать производителей с малой родины не привлекая излишний административный ресурс. Думаю, вы также осознаете нерациональность прямого приказа о закупке товара конкретно у вас – это приведет к нежелательным брожениям умов и, как следствие, возрастанию коррупции.

— Забавно, мне показалось, будто это говорит Рэрити – заметил Макинтош.

— Именно так, партнер – разулыбалась Эпплджек и показала ему небольшую белую книжечку – у меня всегда с собой томик ее цитат. Полезное чтиво для пытающихся говорить красиво.

— Думаю, совсем скоро она тебе уже не понадобится – кивнул жеребец – ну что ж, отличное предложение. Я-то вам зачем?

— У нас нет гарантий, что обратно караван пойдет с достаточной охраной – вновь вступила в разговор мадам мэр – к тому же мы не предполагали его отправку в столь короткий срок. Подготовка еще не проведена, горожане не оповещены, груз не упакован…

— Сколько у нас времени? – обратился он к сестре.

— Сколько хотите – отозвалась кобылка, хитро улыбнувшись – в конце концов, чем дольше вы будете собираться, тем дольше я смогу побыть в этом долгожданном отпуске.

— Агась – кажется, будто улыбка сейчас до ушей дотянется – так вот в чем главная причина столь щедрого предложения. Но разве Магистресса не может сама назначить себе столько отгулов, сколько захочешь?

— Неа – покачала она головой – долг зовет, а так я смогу оправдаться перед ним, будто задерживаюсь из-за чужой лени. Впрочем, сразу скажу: к началу ярмарки мы должны быть там, то есть у всех нас, увы, осталось всего несколько дней.

— За все это время у нас еще ни разу не было так, что не появлялись претенденты на гордое звание понивилльцев – снова повернулся он к мэру – для подготовки времени нам хватит. Еще какие-нибудь проблемы?

Странно. Ему кажется, или мадам мэр смотрит на них…обиженно?

Видно просто не привыкла к манере общения Эпплов.

Мадам мэр какое-то время подумала, тяжело вздохнула, после чего отвернулась и почти спокойно произнесла:

— Нет, потому как «это станет для других знаком поддержки политики Ордена со стороны населения Понивилля» вы оба сочтете плюсом…

— Да вы что все, сговорились? – неожиданно возопил кузнец, едва не вогнав рассматриваемую в данный момент пластину себе в ногу. Впрочем, резкое движение в заполненной предметами мастерской все равно не прошло безнаказанным: он ударился подбородком о ручку тисков, а затем со стола упал молоток с для всех понятным местом приземления. Последовал ряд эпитетов.

— Конкретизируйте ваши инсинуации – Эпплджек дала ему почитать томик цитат и эта фраза особенно понравилась главному по безопасности.

— Чего? – после недолгого молчаливого обдумывания, спросил мастер.

— В чем суть вопроса? – еще одно удачное выражение, попроще.

— Какого?

Биг Мак вздохнул. Ладно, будем блистать своей «красивой речью» в другой раз.

— Что ты имел в виду, сказав насчет заговора?

— Разве я не ясно…короче: нету – решил не вступать в полемику жеребец, поднимая с пола молоток.

— В каком смысле «нету»? – удивился Макинтош – ты ж еще месяц назад предлагал переплавить их на какую-то там штуку, так как никто, мол, не идет?

— А вот так – с наглым видом развел копытами кузнец – за полгода взяли всего два, а за прошедшие полторы недели – все остальные. За последнее чуть ли не дрались, но в итоге все-таки победил Док.

— Док? – еще больше изумился заместитель мэра – за что-то дрался? Он же едва ходит…

— Отсюда ускакал как здоровый – ухмыльнулся мастеровой – насчет драки это я фигурально, хотя и до нее бы дошло, не предложи единорог разыграть его в слова. А Арчер возьми и согласись.

— Ей-то оно зачем? – выпучил глаза Биг Мак – она же…

— Ой, да ладно тебе – еще шире оскалился собеседник – не первый уж раз ко мне кобылы заходят и видит Луна – не в последний. А уж лучнице-то сами Принцессы сказали быть понастойчивей: как-никак в страже служит. Да и мама ей тоже пример подает.

— Агась – решил не развивать тему ревнитель традиционализма. Частичный, по крайней мере – то есть, ни одного?

— Истинно так – гордо вскинул голову кузнец – и металла нету, да и вообще не люблю я этим заниматься. Так что, путь у тебя только один.

— Головой в прорубь? – вспомнил Макинтош любимый совет мастера.

— Виноват, два – согласился тот – водные процедуры и купить готовое изделие на ярмарке.

— Агась, неизвестного качества, без гарантии и за бешеные деньги – понимающе кивнул заместитель мэра – слушай, тебе же все равно придется их производить, так что давай сделаем так: я привезу материалы, а ты уже изготовишь их в соответствии с местными обычаями.

— Ну, это конечно можно – нехотя признал жеребец – вот только всякие фитюльки – это все-таки не мое. Да к тому же займусь я ими хорошо, если через пару месяцев. Сам знаешь, почему.

— Агась, а то, фиолетовое, скажешь не твое? – изогнул брови проситель – а насчет военного заказа не беспокойся – дело не к спеху.

— В тот раз меня вдохновение торкнуло – покачал головой кузнец – а про доспехи ты уж извини, но собираюсь делать сейчас. По той же причине. Ну хочется мне, что поделать. Все равно только о них думать и буду.

— Никак, да? – с нотками обреченности уточнил главный по безопасности.

Тот только покачал головой. Как же тяжело работать с художниками.

— Да не огорчайся ты так – заметив его скорбную мину, подбодрил мастер – денег у нас хоть залейся будет, подберешь хоть поприличней, а не мои произведения.

— Так ведь это ж мое дело, как я на него городские ресурсы тратить буду? – вздохнул Биг Мак.

Собеседник попытался было начать рассуждения в стиле «мы все и так тебе по гроб жизни обязаны», но его уже не слушали.

Всю дорогу до дома заместитель мэра думал и собирался с силами. Решал классическую задачу выбора приоритетов. Придя же в свое обиталище, жеребец уже знал, что делать.

Тайник, не открываемый годами.

Дорогие ему вещи и среди них – реликвия великой ценности для всего их мира.

Ну или, как минимум, для правильной его части.

-
— Несмотря на долгую разлуку все же могу заметить, что ты покраснел – заявила Магистресса, подмигивая – не скажешь хотя бы, как ее зовут, а то я как-то забыла. А может и не знала – добавила она спустя пару мгновений.

— Я ничего не скажу– еще больше смутился Биг Мак.

— Не вынуждай меня – предупредила Эпплджек – лучше скажи по-хорошему.

Он отвернулся.

— Ну что ж, в таком случае я не буду подтверждать истинность твоей «реликвии» — жеребец потрясенно уставился на нанесшую ему столь подлый удар сестру – да-да именно так. В конце концов, Орден официально не одобряет культ личности преподобной Твайлайт и остальные наверняка поддержат мое решение.

 — Но ты же элемент Честности! – возмутился Макинтош.

— Была им – поправила его Магистресса – к тому же врать я и не собираюсь. Просто промолчу или уйду. Короче, что-нибудь придумаю. Итак: как же зовут ту симпатичную белую кобылку, которая так мило с тобой попрощалась?

Она выдала хищную улыбку.

— Бон-Бон – видя, что выхода нет, сдался Биг Мак.

— Ну вот, можешь же – выражение стало ободряющим – а теперь больше и со всеми подробностями.

— Так уж со всеми? – прищурился заместитель мэра.

— Агась – ответила она тем же – во-первых: ты Эппл, да и просто очень ответственный и, скажем откровенно, приличный жеребец, а свадьбы наверняка еще не было – а то бы я была приглашена. Ну а во-вторых: Рейнбоу порой мне такое рассказывает на официальных приемах, когда нельзя ни уши закрыть ни отсесть, что вряд ли тебе удастся меня удивить. Хотя, между нами, как минимум девяносто пять процентов – вранье. Во всяком случае, я в этом почти уверена.

— Приятно слышать – отозвался Макинтош – ну что ж, зная тебя надежды на освобождения питать не стоит. Давным-давно, в одной очень, очень далекой…

Увы, занимательное начало сестренку не испугало – как оказалось, Эпплджек отлично помнила эту уловку и потом ехидно спрашивала, куда это он девал миллионы лет рассказа. В конце же не самого длинного и к тому же по большей части состоящего из эмоций повествования, она полным драматизма голосом предположила, что брата приворожили конфетами.

— Ты серьезно? – удивился жеребец, заметив резко нахмурившееся лицо сестры.

— То, что один из нас обжора и сладкоежка? Определенно – мрачно отозвалась Магистресса – только в данный момент у меня есть другая тема для разговора. Менее важная, но более срочная.

Она указала копытом куда-то вперед и вбок. Посмотрев в указанном направлении, Биг Мак узрел слегка прихрамывающего Страшилу. Разумеется.

Жеребец вздохнул. Откровенно говоря, он не хотел брать с собой иностранца, но мадам мэр разумно указала на его выдающиеся способности в лесном деле, недостаток здоровых солдат, а также возможность для гостя нашей страны посмотреть на ее столицу. Главной же, пусть и неофициальной причиной были опасения в потери контроля над этим психом с отъездом главного по безопасности.

— Очень разумно было взять его с собой под таким предлогом – нарушила тишину Эпплджек – когда будем вязать? Не стоит надеяться, что предатель настолько глуп, чтобы самому пойти на плаху.

— У него амнезия – напомнил Макинтош.

— Это он так говорит – спокойно парировала кобыла – да и незнание языка ничего не доказывает.

— Я не уверен, правда ли твари тормозили – сделал еще попытку жеребец – сама понимаешь, в бою…

— Меня терзают смутные сомнения, что весь твой энтузиазм неожиданно куда-то испарился – в голосе явно проскользнуло осуждение – по твоим словам этот тип завалил генерала и косаря, заживо и без наркоза удалив обоим мозги. Скажи, насколько, по-твоему, это невероятно? В смысле, бредни, галлюцинации или сказки?

— Страшилки – определил Биг Мак – весьма неприятные. Но дело даже не в этом.

Он глубоко вдохнул, еще раз спросил себя, хочет ли этого и начал:

— Знаешь, мне кажется, что борьба с коллаборационизмом несколько…утратила актуальность…

Ее лицо удивленно вытянулось, а Макинтош начал судорожно пересказывать сестре доводы, когда-то высказанные ему. Некоторые ключевые фразы как на зло выпали из памяти и пришлось выдумывать собственные предложения против еще недавно всецело поддерживаемой деятельности. С каждым новым произнесенным им тезисом Эпплджек все более мрачнела и в ее образе становилось все меньше собственно его сестры. Но, благодарение Твайлайт, к концу обличительной речи она выглядела скорее глубоко задумавшейся, чем разозленной.

— Знаешь, скажи это кто угодно другой и ему наверняка бы не поздоровилось – наконец выразила свое мнение Магистресса Ордена Сумерек – по крайней мере, на принудительное обследование точно бы отправился. Да и честно говоря твоя, столь резкая, смена ориентиров немного настораживает, как и тот факт, что как минимум половина доводов наверняка ты придумал не сам. Не хочу тебя обидеть, но мой брат обычно куда более идеалистичен.

— Это скорее комплимент – осторожно кивнул жеребец, постепенно расслабляясь.

— Ну-ну – хмыкнула кобылка – в любом случае, ты дал мне преизрядную пищу для размышлений. Прошу мне не мешать.

Ее шаг немного замедлился, а затем вошел в своеобразный, но довольно-таки четкий и быстрый такт. Глаза затуманились, а лицо приняло сосредоточенное выражение. Макинтош вздохнул – все прошло даже лучше, чем он надеялся: ему удалось не только привлечь внимание сестры к проблеме, но и не загреметь при этом в кандалы. Хотя, конечно, не надо передергивать. Максимум – она бы сурово на него посмотрела, сделала бы выговор и порекомендовала больше не общаться с тем, кто заразил его этой антиобщественной пропагандой.

Знал бы ты, Страшила, на что ради тебя пони идут. Впрочем, не только и не столько ради тебя…

-
— Я подумала и решила, что оставлю его на твое усмотрение – когда они утром собрали лагерь и отправились в путь, заявила Эпплджек – не могу сказать, что разделяю твою неожиданно появившуюся «всепрощающую» политику, но конкретно в этом случае готова уступить. Вряд ли он притворяется, что не знает нашего языка, а значит в любом случае не мог предать нашей родины. К тому же мне тут вчера вспомнилось, как послы иных держав ходили к Создателю. По идее, им тоже надо было дать такую защиту.

— Послы? – удивился Биг Мак – о чем это они пытались с ним договорится?

— Ну, цель-то понятна – усмехнулась кобыла – ходили умолять его не трогать их. Поначалу даже успешно. Вот только Безумец плевал на все эти договоры.

— Понятно – он склонил на минуту голову, помянув несчастных глупцов – а откуда ты о них знаешь?

— В бытность нашу членами Сопротивления, мы с Шайнингом как-то встретили одного из них и позаимствовали немного еды и денег – как-то подозрительно ответила сестра – странное было время.

— От него по-прежнему никаких вестей? – поинтересовался Макинтош.

— Агась – грустно кивнула кобылка – мы даже не знаем, нашел ли он Кэйденс. Впрочем, унывать не стоит: ведь отсутствие новостей – это тоже хорошие новости.

Молчание.

— А вы никогда не думали, что единорог просто не захотел…

— Нет – отрезала Эпплджек – брат Твайлайт был и, дай Принцессы, остается верным сыном отечества. Он никогда бы нас не предал. А отправка жены прочь из страны во время оккупации была просто умным тактическим ходом – сам небось помнишь, как Создатель объявил награду за аликорнов. И это снова возвращает нас к проблеме коллаборационистов, так что давай лучше вернемся к нашим баранам.

 — Как скажешь, партнер – ухмыльнулся жеребец.

— То-то же – расслабилась Магистресса – второй причиной, по которой я решила отпустить вашего иностранца были его заслуги. Как-никак убить косаря – это круто, а генерала – еще круче. Вряд ли он прежде был настолько успешным державопродавцем, чтобы совершить нечто, перевешивающее эти деяния.

— Агась – согласился брат – в конце концов, Создатель куда больше полагался на своих детей. Предатели были просто маленькой веточкой в его костре.

— Но это не снимает с них ответственности – сурово добавила сестра – вот только мне кажется, что парень уже получил по полной. Третья причина. Пока он еще лежал, я глянула ему под маску. Мерзкий вид: как будто ему кто-то долго факелом букву О выводил. Да и все остальное выглядит так, будто слишком часто общалось с ножами.

— Агась – глубокомысленно кивнул Макинтош – то есть ты совершенно беззастенчиво разглядывала и оценивала абсолютно незнакомого жеребца, пока тот был без сознания.

— А то! – гордо вскинула голову кобылка, чтобы сразу повесить ее обратно – и можешь мне поверить – не в первый раз. Как-никак в первую войну медсестрой работала, а когда уходит жизнь становится не до скромности.

— Прости, глупая шутка – Биг Мак сделал покаянное лицо.

— Пустое – отмахнулась Магистресса – к делу. Есть еще один факт, пожалуй, даже главный, о котором мы оба как-то позабыли. Если я правильно определила его возраст, то парень был еще сосунком, когда все это происходило. Старшеклассником. Ну, какой из него мог быть предатель? А детей за грехи отцов не казнят. Так что вот тебе мой вердикт: делай с ним, что хочешь. Орден Сумерек претензий не имеет и более того – если хорошо себя проявит, то через пару лет сам сможет вступить. Нам пригодится опытный лесовик с опытом и желанием убиения тварей. Лучшей площадки для этого, чем Понивилль, вряд ли можно найти.

Честно говоря, жеребец был слегка обескуражен. Не столько «лестной» рекомендацией его городка в качестве тренировочной площадки для выживальщиков. В конце концов, против правды не попрешь – пусть у них и далеко не так тяжко, как в некоторых других местах Эквестрии, но зато регулярно и «гнездо» в принципе не выжечь, ибо оно само по себе размером со страну.

Куда более странной ему показалась мысль о Страшиле в качестве члена Ордена Сумерек. Верные и самоотверженные дети родины, воплощение благородства и чистоты, лучшие пони мира, как бы пафосно это ни звучало. И тут уродливый, неуравновешенный садист имеющий всего одну страсть – убивать и делающий это на диво хорошо.

Хотя с другой стороны, мало ли, может им удастся цивилизовать этого дикаря за два-то года.

Да и скажем откровенно – сейчас «фиолетовые» тоже заняты в основном убийствами.

Патриотизм и жадность.

Не ходите дети в Кантерлот гулять.

— Ты действительно хочешь об этом знать? – явно намекая на правильность ответа «нет» уточнила Эпплджек.

— Агась – бессмысленно закрывать глаза перед опасностью, особенно когда уже известно, что они победили.

— Дело твое – пожала она плечами – с чего же ты хочешь начать ознакомление с этой мерзкой историей?

— С места действия – попросил заместитель мэра – что вы «осаждали»?

— Вопрос не в бровь, а глаз – невесело усмехнулась Магистресса – ты когда-нибудь слышал о Вратах Тартара?

— Было когда-то – кивнул Макинтош – где-то там, в розовом детстве, мне вроде рассказывали о том, что это очень плохое место. Больше, увы, ничего не помню.

— Честно говоря, оно и к лучшему – вздохнула сестра – а то бы еще разрекламировали их до состояния, когда всякие сорвиголовы, например Рейнбоу, захотели бы туда сходить дабы продемонстрировать свою храбрость. Я, честно говоря, сама вообще о них ничего не помнила, пока Твайлайт не ввела нас в курс дела.

— Пыталась в очередной раз показать, какая она умная? – ностальгически уточнил понивиллец.

— Не совсем – в ее голосе появились тревожные нотки – однако оставим эту сказку до лучших времен. Когда она сама сможет ее рассказать. Ты ведь спрашивал про Осаду. Представь себе здоровенную гору с огромной пещерой, уходящей в неведомые глубины, а вокруг – непроходимые леса, прямо-таки кишащие тварями, причем непростыми…

— В каком смысле «непростыми»? – не понял слушатель – новые виды?

— Кто его знает, может и они – пожала плечами Эпплджек – хотя скорее эти штуки смахивали на привычных собачек, сороконожек и генералов, которых кто-то…испортил. Чудовища и так красотой не блещут, но в нормальных есть хотя бы тень натуральности и упорядоченности, в то время как эти уроды были настоящими исчадьями кошмаров. Мозгов у них как будто вовсе нет, зато силы и злобы хоть залейся. Размножались они круче кроликов, а уж скорость взросления у них вообще умопомрачающая.

— Но ведь вы их победили – слегка встревоженный появившимися испуганными интонациями, напомнил Макинтош.

— Эт да – хмыкнула героиня – вот только горька была наша виктория. Пони положили несколько тысяч, а в итоге нашли всего одно гнездо. Единственная гребанная дыра, которая рождала столько тварей, что они могли бы всю Эквестрию сожрать как во время Опустошения. Да и трофеев в итоге всего-ничего: эти отродья даже после смерти умудрились нам насолить – разлагались почти мгновенно, при этом старательно душа нас отравой. Мы только к концу научились их правильно консервировать. А когда поймали несколько для опытов, они передрались и последний сдох от отравы.

— Так не за этим же шли – вновь попытался подбодрить ее брат – Эквестрия спасена, разве это не главное?

— Ага – уныло согласилась Магистресса – пока. Мы так и не поняли, чего с этими монстрами случилось и как это предотвратить, а значит, совсем скоро такая же опухоль может вскочить на новом месте и тогда только держись. Но знаешь, что самое странное?

Она выжидательно посмотрела на брата.

— Пока не расскажешь, не узнаю – пожал он плечами

— Там были пони, много – в глазах заплескалось нечто, отдаленно похожее на страх – бедолаги жили в самой пещере, причем давно, возможно даже с первой войны. Твари, которые вряд ли пришли позднее этого года, на них не нападали, но они и сами несильно от них отличались. Как пустые оболочки или – она попыталась выразить свою мысль точнее, повращала копытами, а потом просто отмахнулась – скажу лишь, что внутри, мне пришлось увидеть одни из самых отвратных картин в своей жизни. Не хочу вспоминать. Только явное сумасшествие этих несчастных остановило нас от осуществления массовой казни. Было решено лечить, но при наших попытках их эвакуировать психи один за другим совершали самоубийства или убегали в неизвестном направлении, яростно убивая все на своем пути.

Эпплджек сглотнула, помолчала несколько минут и продолжила:

— В итоге мы решили устроить лечебницу прямо на месте, обеспечив надлежащие каменные и магические стены, естественно. Рэрити утверждает, что мы сможем вытащить пещерников и у меня нет причин этому не верить, особенно после того, как она обещала взять дело под личный контроль – взор кобылки наконец просветлел – кстати, раз уж мы об этом заговорили. Яростный убийца, произносящий вместо нормальной речи нечленораздельные звуки и явно имеющий расстройство личности. Никого не напоминает?

Для осознания понадобилось ровно минута.

— Так почему же ты сразу не…

— Спокойствие, только спокойствие – прервала его возмущенный вопль хитро улыбнувшаяся сестренка – я уже проверила. Ваш псих не из них: помимо в целом рационального поведения у него отсутствует еще один очень важный признак: символы, которыми покрывали себя эти сумасшедшие по всему телу.

— И что же это знаки? – немного обиженно уточнил Биг Мак.

— Не важно – как-то слишком быстро ответила Магистресса – и давай больше не будем об этом. Мне просто противно вспоминать.

— Расскажи хотя бы о ваших новых методах уничтожения чудищ – взмолился жеребец – Вэт вскользь упоминала о них, но потом заявила, будто у нее не было времени все рассмотреть.

— Братец, может спросишь чего попроще? – в свою очередь сделала умоляющее лицо кобылка – ты даже не представляешь СКОЛЬКО всего мы придумали за эти годы. Я тебе и половины не успею рассказать.

— Ну, тогда стоит начать с тех, которые мы сможем использовать в Понивилле…

-
Все-таки плащ – недостаточная маскировка: ей стоило снять доспехи. Теперь уже поздно…

Биг Мак дернулся.

Не стоит быть таким пессимистом, давай лучше посмотрим на здешние виды. Как-никак приятно вернуться на места былой славы. А также великой скорби и тяжкого позора.

Впрочем, здесь мало что осталось с тех времен – драконы Безумца буквально испепелили все, кроме дворцового комплекса, ставшего замком. Говорят, их было так много, что крылья застилали солнце. Даже плитки на земли исчезли, превратившись в пыль и улетев или же став кляксами спекшегося нечто, который с трудом берут молоты. Хотя никто особо и не пытается: такая облицовка всяко выгодней, чем никакой. Вообще, откровенно говоря, нынешний Кантерлот в подметки не годится старому. Пусть он и является столицей Эквестрии, штаб-квартирой Ордена и местом проведения крупнейшей в наших местах ярмарки, но благосостояние к нему прибывает как-то уж слишком медленно.

Наверное, это от того, что местные вынуждены покупать практически все у других. Скоро пять лет со второй войны, а земля до сих пор не оправилась. Ближайший лес на полдня пути, а их поля, хотя и весьма обширны, выглядят прямо-таки отвратительно. Нет, вернее будет сказать, жалостливо – скорее всего, растения тут такие вялые никак не от лености кантерлотцев, но из-за проклятых тварей, выжегших землю в налетах, вытоптавших во время осады и недельной битвы, а напоследок отравивших ее собственными трупами, которые просто физически было не собрать – так много чудовищ уничтожено в те дни.

Однако эти чахлые колоски все-таки выросли, а значит — она почти восстановилась. Как и страна. Да и вообще, не понивилльцу жалеть жителей Кантерлота, мало того, что постоянно защищенных Орденом, так еще и стригущих пошлины буквально со всего и всех…

Жеребец оглянулся на недавно пройденные ворота.

Впрочем надо признать – им есть, чем гордится и требование платы за прохождение через это сооружение определенно обоснованно. Такую стену отстроить, пусть даже обработанных камней у них было завались. Говорят, будто часть из них принесли твари, а некоторые особо завравшиеся болтают якобы сами чудища и были валунами. Хотя мало ли, что в жизни бывает. В итоге их все равно не хватило и пришлось местным тащить бревна, а скорее даже покупать и сплавлять по реке. Зато сразу видно, что строилось на века и против всех, куда там прежней фортификации. Да и длинная она, как не знаю кто — кантерлотцы определенно смотрели в будущее с оптимизмом: пока дома занимали максимум треть площади, за вычетом замка и рынка, разумеется. С ними пустоты было примерно столько же, сколько наполненности, ну или чуть меньше.

К тому же они заботятся о приезжих – рынок крытый, кое-где есть деревянный настил, туалетов достаточно, гостиницы и места для питания приличные. Как-никак, именно такие вот караваны и обеспечивают их не только деньгами, но и всем необходимым для жизни, а заодно бесплатно доставляют новости. Хотя в последнем местные скорее больше надеются на фиолетовых. К сожалению, для них, Орден в основном закупается в других городах, где подешевле, однако сестренка рассказывала, будто при этом ее ребята берут товары еще и для горожан, что определенно идет им в плюс как по цене, так и по безопасности.

Увы, кроме как поторговать или обратится к сумеречным делать тут практически нечего. Если после первой войны еще пытались восстанавливать традиционную архитектуру, то теперь витые башни и остроконечные шпили были лишь над замком. Современные кантерлотцы живут в обычных деревянных или, в случае зажиточности, каменных домиках, немногим отличающихся от понивилльских и кучкующихся либо под боком Ордена, либо у рынка.

Заметив возвращающуюся кобылку, а также резко рванувшего в сторону замка пегаса, Макинтош тяжко вздохнул. По всему видать, что опасения были не напрасны. Ладно, Твайлайт и Прницессы непременно устроят так, чтобы они снова увиделись, может даже на этой ярмарке. Да нет, тут-то точно…

— Не знаю даже радоваться ли мне, что наши постовые такие глазастые или печалится от того, как быстро меня вычислили – по-семейному трагично выдохнув, заметила Эпплджек, вернувшись к каравану.

— Всегда лучше радоваться – предчувствуя дальнейшие события, грустно посоветовал Биг Мак, старательно давя появляющийся в горле ком.

— Твоя правда, партнер – она сделала над собой усилие и выдавила улыбку – зато я смогу почти сразу объявить о продаже твоей реликвии. Больше покупателей успеет набежать, а значит, цена упрется в небеса.

— Агась – повесил голову брат – но мы ведь еще встретимся? Во время ярмарки, я имею в виду? Или как-нибудь пригласишь в замок?

— Прости, но нет – покачала головой Магистресса – пусть ты и член Ордена, но неофициальный, то есть с точки зрения всех остальных – гражданский. А им, за редким исключением, во дворец вход воспрещен. Стоит мне впустить тебя хотя бы разок, как подчиненные сразу начнут водить внутрь экскурсии.

— Ну не так-то – уже не надеясь, возразил жеребец.

— Так, братец, именно так – грустно кивнула кобылка – но к чему печалится? Ведь мы оба знаем, что совсем скоро твари будут уничтожены, Твайлайт проснется, а мир станет таким, как прежде. Я тогда вернусь в Понивилль, вместе с тобой восстановим ферму, насадим новые яблони и будем жить-поживать да добра наживать.

— Агась – изо всех сил пряча все-таки пролившиеся слезинки, промолвил Макинтош.

— Хотя моя картинка определенно не полна – она аккуратно приподняла его голову за подбородок и достала платок – в конце концов, не одни же мы будем на Сладком Яблочке? Одного моего знакомого сладкоежку наверняка будет каждый день ждать с работы некая острая на язык кондитерша. Да и я тоже не собираюсь оставаться одна.

Глаз был вытерт, на губы вернулась улыбка, а щеки слегка покраснели. Хотя распознать последнее, скорее всего, во всем мире ныне была способна только его сестра.

— За мной уже идут – оглянувшись на средней торжественности небольшую процессию, заметила кобылка – не хочешь спросить еще чего-нибудь, пока перед тобой еще Эпплджек, а не Магистресса?

Биг Мак хотел. Даже очень. Прямо-таки жаждал узнать, есть ли у нее «очень особенный пони». Чтобы порадоваться вместе с ней, ну и просто потому, что он старший брат. Предпоследняя фраза внушала на это надежду. Вот только заместитель мэра отлично помнил, как задал этот же вопрос два года назад и никак не хотел снова причинять ей столько боли, пусть она и снова попытается ее скрыть.

Сестра выжидающе смотрит. Макинтош думает.

— Скажи, а как ты так быстро пришла к нам на помощь? – разве может быть выбор между удовлетворением своего любопытства и возможностью причинить ей страдания? Но все-таки стоило придумать какой-нибудь более животрепещущий вопрос – и вообще узнала о нападении? Чутье Эпплов?

— Ну как же иначе – возвела Эпплджек глаза к небу – впрочем, в нынешнем мире способность верить на слово может действительно сойти за сверхъестественную. Хотя с другой стороны, что могла замышлять внезапно свалившаяся нам на голову пегаска? Не в засаду же тащить военный отряд Ордена? Что она может быть зараженной я как-то не подумала – слишком уж давно не видела уродов. Они уж наверняка вымерли…

— Подожди, какая пегаска? – не понял Биг Мак.

— Не помню – наморщила лоб сестра – кто-то знакомый. Серая, вроде. Ладно, все – мне пора. Еще увидимся.

Повернулась к одетым в фиолетовые одежды пони уже Магистресса. Пара обязательных приветственных фраз, вопрос о наличии чрезвычайных ситуаций и властная кобыла в блистающих благодаря лучам заходящего солнца доспехах отправилась наверх – в собственно последнее, что осталось от Кантерлота, официальную штаб-квартиру Ордена Сумерек. Дворец, когда-то бывший свободным для посещения в любое время ныне закрыт для простых смертных. Не просто так – помимо не такой уж абсурдной предосторожности от шпионов этой изоляцией защищают самих горожан от тварей, которых держат внутри. Для экспериментов и тренировок. Говорят, там есть даже дракоаликорн, хотя Биг Мак в это, откровенно говоря, не верит.

Хотя конечно главное совсем не это — где-то там, в подземном зале на каменном троне спит спасительница, преподобная Твайлайт Спаркл. Фиолетовая кобылка, свернувшаяся в клубочек и покрытая золотистым сиянием. Макинтош замечтался, вспоминая эту огромную комнату, куда его впустили еще в те времена, когда Дворец не был закрыт, а самого Ордена официально не существовало. Но вот процессию исчезла за опустившимися воротами и ему пришла пора спустится с небес на землю. Столько всего необходимо сделать.

Они пришли аж за целый день до начала собственно ярмарки. Конечно, не одни только понивилльцы в этот раз оказались столь предусмотрительны, но даже с учетом других «ранних пташек» им представилась замечательная возможность выбирать как гостиницу, так и место на рынке. На «забитость» некоторых из них можно спокойно забить – в конце концов, все видели, как с ними пришла сама Магистресса, а значит, в абсолютном большинстве неофициальных дел власти будут на их стороне. Главное – слишком уж не наглеть, а так…

Макинтош внезапно остановился и задумался над собственными мыслями.

Ладно, будем считать, что это он учится и вообще все к лучшему.

За работу.

— Выпьем! – скорее приказал, чем предложил орденец, делая знак жеребцу за стойкой.

К их столику практически мгновенно переместились две кружки с каким-то фыркающим содержимым фиолетового цвета. Вероятно это какое-то особое, патриотическое варево. Вот только что-то не внушает оно ему доверия.

Биг Мак попытался найти выход из сложившейся неблагоприятной ситуации, однако единорог буквально зажал его в угол. Ладно, с ним еще дела вести.

— Слава Твайлайт! – провозгласил понивиллец, вознося сосуд вверх.

— Однозначно! – треснул по нему своим толстяк и в два глотка выдул половину, при этом зорко наблюдая за тем, чтобы собутыльник также не забывал пить.

Что ж, все оказалось не так страшно. Хотя и вкусным эту бурду не назвать. Надо будет как-нибудь попробовать привезти им творения Бэрри. В следующий раз, например, а следовательно ей понадобятся материалы…

— Еще по одной – громогласно потребовал фиолетовый пони фиолетового пойла, что было тут же исполнено.

— Неа, мне хватит – попытался увильнуть Макинтош.

— Ты что, за такую сделку и всего одну кружку? – возмутился орденец – да я здесь три года сижу и ни разу такую не толкал – он задумался на пару минут и поправился – ну, может пару-другую заключал, но генераловых потрохов никто не приносил. К тому же давно это было, сейчас твари вконец измельчали, некоторые вообще трупы привозить перестали, а другие мелочь тащат и цену на нее заламывают. Только на вас, понивилльцев, вся надежда. За Понивилль!

— Я бы на твоем месте радовался, что чудищ меньше стало – заметил Биг Мак, стукая опустошенную тару на стол. Все-таки гадость – не в этом ли смысл? Хоть щас бы от всей этой дряни отказался б, кабы твари с ней ушли.

— Ну так-то так – заказывая еще пару, признал единорог – вот только все равно признай, что и от них польза есть. Причем, куда ни глянь: жиром смазывают так, что старым маслам и не снилось, да и закалять им здорово, шкуры на матрасы идут, панцири тверже стали, но легкие, а уж какие из них порошки добывают…

Он вдруг захихикал и начал подмигивать. Красный жеребец резко отставил кружку.

В итоге его упросили выпить и третью, однако после нее Макинтош все-таки сбежал. Ему еще сегодня работать, да и если уж пить, то что-нибудь приятное. По счастью бурда оказалась не крепкой, путь из питейной до гостиницы был посвящен обдумыванию ситуации, а не поиску точек опоры.

Биг Мак имеет полное право гордится собой – сделка действительно великолепная, почти такая же, как весь их оборот за прошлый год. Хотя скажем честно: благодарить за эту операцию нужно не его, а Эпплджек и их заместителя по внешним сношениям, да и то первую в основном за присутствие неподалеку и предложение выступить из Понивилля пораньше. Он сам присутствовал только на финальной стадии, причем исключительно по причине начальствования над этой «экспедицией». Теперь не только их кошелек оказался полон, но и патриотизм удовлетворен – как-никак они продали всю партию фиолетовым, пусть и не местным.

Ой, да ладно – Орден все равно един в своей цели и руководстве.

Остальные дела идут тоже прямо-таки неприлично хорошо.

Вознаграждение за второго генерала уже получено. Оно, разумеется, куда меньше выручки за первого, но по чести говоря, это скорее они должны платить своим благодетелям за избавление от твари. Не важно.

«По мелочи» опять-таки бойко торгуют. Этот год был видать на диво спокойным для большинства соседей, так что их «товары» резко стали дефицитом и лакомым кусочком. Золото текло рекой.

Обратная сторона также радовала безмерно: урожаи оказались отличные, что наверняка прямо связано с предыдущим пунктом, в значит, цены упали ниже пола. С сахаром, увы, не все так радужно, он даже подорожал, как и фрукты со специями, но им в этот раз плевать. Хотя ситуация, когда цены на все привозимое даже не с самого значимого расстояния постоянно растут, определенно огорчает и наводит на не самые радостные мысли. Ладно, рано или поздно Эквестрия вновь будет едина и такая вещь, как «внутренняя пошлина» забудется подобно страшному сну.

Ну а насчет его личного дела…

Биг Мак улыбнулся.

После заявления о подлинности со стороны самой Магистрессы – бывшей хранительницы элемента Честности, клиенты повалили будто бешеные. Сейчас отдельные граждане уже почти не котируются, а те, что есть, наверняка лишь посредники. Основное соревнование за право обладать реликвией ведут города. Причем предлагают не только деньги, но еще и скидки, в том числе бессрочные, обычно непродаваемые товары, мастеров, союзы, даже некие «тайные знания». Впрочем, поскольку это его собственность, Макинтош старался напирать на валюту. Цена уже сейчас была такой, что ему неудобно ее произносить, а веди еще осталось немного времени.

Честно говоря, он уже начинал жалеть о своем решении. Чем более значительные суммы за нее давали, тем больше ему хотелось оставить святыню у себя. К тому же некоторые сошедшие с дистанции по причине недостаточного богатства потенциальные покупатели были очень «огорчены» и попытались аж бойкотировать понивилльские товары. Хватило их ненадолго.

Ладно – жеребцы не меняют решений. А от добра добра не ищут.

Все идет просто прекрасно.

Завернув за последний угол, глава экспедиции обнаружил здоровенную и судя по всему весьма раздраженную чем-то толпу. Прямо перед ней лежала кучка связанных и сильно помятых понивилльцев во главе со Страшилой.

-
— Так, а теперь подробно и без криков «эти негодяи на нас напали» — стараясь оставаться спокойным, попросил Биг Мак.

— Ну а чего тут еще говорить-то? – все еще возмущенно спросил Фрути – эти троты просто взяли и навалились на нас…

Удар по столу заставил его умолкнуть, а чрезвычайно суровый взгляд – съежится.

— Во-первых: не троты, а жители города Троттингем или троттингемцы – все еще ровно произнес глава экспедиции, начиная расхаживать по комнате – во-вторых: я же сказал — без криков. В-третьих: просто так ничего не бывает.

— Но…- попытался возразить Милк.

— Обрисую тебе ситуацию – не дал ему ничего сказать во избежание еще большего испытания для своих нервов Макинтош – я только что говорил с представителем городских властей и троттингемцев. Последние обвиняют нас в нападении на их торговые ряды, якобы для уничтожения их запасов тварных веществ и изделий. Бывает. В позатом году они же пытались толкнуть под этим соусом лежалый и испорченный товар. Не смогли доказать и замяли дело. Однако сейчас факт нападения подтверждают кантерлотцы и еще несколько их соседей по рынку, что делает нашу позицию мягко говоря, неустойчивой. Нас могут присудить к штрафу, размер которого вовсе не ограничен, но нам в любом случае мало не покажется, ибо кто ж откажется нажиться на чужой глупости? А возможен даже вариант изгнания Понивилля с Кантерлотского рынка без права возвращения, как было с этими, как их – жеребец поморщился, пытаясь вспомнить поселение, не поставлявшее почти ничего, кроме воров и бузотеров — хулиганами короче. Все в подробностях, живо.

— Ну…помните как вы приказали мне присматривать за Страшилой? – поинтересовался Фрути.

— Да – кивнул Биг Мак – и ты, судя по всему, не справился.

— Это не моя вина – твердо ответил строитель – и не его. Все вроде было в порядке. Он вел себя спокойно, чуть ли не доброжелательно, драк не затевал, дабы не нервировать население рта особо не раскрывал, а ножи, как вы и приказали, оставил в гостинице. Периодически спрашивал меня о разных вещах рисунками. Короче, ничто не предвещало беды. Мне ведь надо скобы было подобрать, да и еще по мелочи металлического, вот я и повел его сегодня по нужному маршруту.

Это моя ошибка. Ведь есть же свободные пони – надо было им доверить работу сторожа.

— Первый раз-то ходил только смотрел, где какие цены — меж тем продолжал бывший беженец – а на втором круге услышал, будто троты…ингемцы строительную распродажу начинают. Они же об этом и орали. Зашел я и оказалось, что затея-то хитрая: они продавали скобы, гвозди и прочее за полцены, но только если купить что-то еще из списка, где было хоть и разное, однако исключительно дорогое, причем только на условии, что приобретешь на сумму не меньшую…

— Это ведь к делу не относится? – поторопил его Макинтош.

— Вот и Страшиле это видать надоело – криво усмехнулся Фрути – продавец ведь все жутко путано объяснял, да еще я потом начал вопросы задавать и лазейки искать. Так заторговался, что и не заметил, как наблюдаемый утек. Обнаружил его отсутствие, только когда торгаш за образцом отошел. Бегом из палатки, ищу, как-то вокруг народа стало мало – в обед, считай, дело было. Тут слышу, будто дерется кто-то, ну я туда, а там между домами трое каких-то сами понимаете кого бьют. Причем уже конкретно – он лежит, а они…

— И ты благородно бросился ему на помощь – закончил за него Биг Мак – вот только все остальные почему-то говорят иначе. Во время масштабной драки наш невинно избитый отметелил немало народа, а ты утверждаешь…

— Ну да – прервал его строитель – это мне только показалось, будто с ним все. Я ведь не воин — меня быстро оприходовали и об стену начали лупить. Вот только пока те двое мной занимались, Страшила уже обработал третьего и первыми двумя занялся, да к ним подмога пришла, зато потом наших прибавилось.

— Агась – мрачно кивнул заместитель мэра – в итоге все вылилось в драку чуть ли не на сотню участников и уютный погром, в котором обвиняют нас.

— Так они ж сами…- вновь попытался объяснить Милк.

— Это вы так утверждаете и никто, кроме вас так не считает – перебил его Макинтош – у них свидетелей и больше и они от разных городов. К тому же, с чего ты решил, что это те трое напали первыми? На кой ляд ты вообще в эту драку полез?

— Один на троих вряд ли сам пойдет – усмехнулся Фрути – ну а как иначе-то было? Его ведь в кусок мяса превращали, а он ведь наш.

— Страшила официально не является гражданином Понивилля – холодно поправил его Биг Мак – если б его просто избили, то он мог бы подать на разбирательство и наш город в любом случае остался бы вне всей этой свары. От тебя бы мы, скажу прямо, тоже могли бы отказаться, но наших там было просто слишком много. Причем всяких.

— Понивилльцы своих не бросают – пожал плечами Фрути.

— Кабы своих – Макинтош приложил копыто к лицу – мы сейчас в такой…яме оказались и все опять из-за этого психа.

— Да не вино…

— Я не вижу произошедшему разумного объяснения, значит, следует рассмотреть неразумное – он глянул в сторону запертой комнаты. Как-то там больно тихо – например, чье-то сумасшествие. Свободен.

Бывший беженец спокойно встал и с достоинством удалился. Откровенно говоря, приятно видеть такое единение. На помощь бросился. Раньше-то от одного упоминания трясся.

Вот только ситуации это не облегчает.

Остальные рассказывали похожие истории: шли мимо, услышали, что понивилльцев бьют и устремлялись на выручку своим. Просто так, без разъяснений. Раз живут в том же городе – значит, по определению правы и надо идти спасать. Может это и правильно. Как узнали, кто там дерется? Некоторые были достаточно близко, чтобы узнать парней до образования кучи малы, другим рассказали непонятно откуда явившиеся зрители. Все обычно.

Ладно, пора допросить последнего доступного свидетеля.

Когда Биг Мак открыл дверь, Страшила сидел на полу. Веревки перерезаны. Ладно, если бы они действительно желали ему провалятся связанным до вечера, то бросили бы не в его комнату, а куда-нибудь в чулан. Хотя эти два понятия не сильно отличаются. Экономия, ясное дело. Зато здесь кормили неплохо.

Свои синяки и кровоподтеки он также уже обработал самостоятельно, чем освободил их врача от кучи работы. Вроде больше не бесится, хотя кто его знает…

Макинтош постучал по уже открытой двери и «хозяин» обернулся. Да, вроде спокоен. Задумчив.

— Ты ведь слышал, что там говорили – он махнул в сторону дверного проема.

Кивок.

— Ты начал драку?

«Нет».

— Уверен? — Макинтош присел рядом — может ты их как-то спровоцировал?

Снова качание головой.

— Тогда что же случилось? – безнадежно поинтересовался глава экспедиции.

Иностранец достал из-за спины рисунок на бумаге. Пару дней назад он смог донести до Биг Мака свое желание и теперь был гордым владельцем впечатляющего количества писчебумажных принадлежностей. Дорого конечно, но Страшила заслужил.

Судя по всему, один из нападавших привлек его внимание и завел за угол, а двое других присоединились позднее. Там были еще какие-то черточки, диаграммы, штриховка и прочие непонятные знаки, но суть и так ясна. Врет либо пришелец, либо четыре города разом. Думаю, ответ очевиден. Главный по безопасности так и сказал, заодно обрисовав незавидные последствия. Причина всех этих несчастий только криво ухмыльнулась и пожала плечами.

Впрочем, что еще ему было делать?

Макинтош вышел, но не стал ни закрывать дверь, ни связывать иноземца. Честно говоря, сейчас он искреннее желал тому побега. Дело бы не решилось, но стало бы легче.

Будучи явным иностранцем Страшила, разумеется, не мог претендовать на звание гражданина Эквестрии, а значит, не имел права свидетельствовать в суде без посла, которого, естественно, быть не могло. Присяжные сделали поблажку, но поленились разбирать его рисунки и пантомиму. Попытки пришельца произнести какие-то отдаленно похожие на эквестрийский звуки также не оценили. Да и это в любом случае это было бы слово чужака против трех своих, а потом одного города против четырех. Вердикт вынесен поразительно быстро.

Штраф или изгнание с рынка.

Биг Мак было обрадовался, пока не услышал сумму.

-
— Нет ну вы совесть-то поимейте! – все-таки не сдержался заместитель по внешним сношениям – вы хоть раз в жизни такие деньги видели?

— У вас был удачный год – оскалился представитель Троттингема.

— Но не настолько же! – не смог успокоится старик – да на такую гору золота можно весь Понивилль купить!

— Ой, ну что вы, не больше половины – медовым голосом отозвался второй трот – если бы он был кому-то нужен.

— Хватит – стукнул по столу Макинтош – думаю, нам всем очевидно, что мы были бы не в состоянии выплатить эту сумму даже в случае, если бы уже не потратили больше половины выручки. Вам нужно нечто другое и сомневаюсь в вашей жажде изгнать нас с рынка. Скажите прямо, ЧТО вы хотите?

— Чтобы преподобная Твайлайт проснулась – главный скорчил одухотворенную физиономию и молитвенно сложил копыта – однако до того времени нам нужна поддержка. Духовная помощь, утешение и ободрение,…

Вновь появилась злобная усмешка, а грифон за его спиной едва слышно фыркнул.

-…святыня.

Биг Мак вновь врезал несчастной стене, представив на ее месте ухмыляющуюся морду трота.

А ведь еще позавчера этот тип почти валялся перед ним, умоляя продать реликвию и предлагая чуть ли не собственных горожан в рабство помимо всех наличных денег, товаров, договора с грифонами и таинственного «секрета». Даже намекал на взрывчатку. Увы, Мэйнхэттен в тот же день предложил больше, а за ним подоспел «частный коллекционер», который как пить дать был тайным представителем Ордена.

А теперь эта падаль хочет получить ее бесплатно.

Заместитель мэра почувствовал душащую его бессильную ярость и жаждущие подкатить слезы. Теперь-то все резко встало на свои места. Вот урод.

Как только ему удалось уговорить на подобную мерзость остальных? Впрочем, Биг Мак кажется, знает ответ: пусть ни кантерлотцы, ни их соседи особо святыней не интересовались, однако его отказ и связанное с тем недвусмысленное указание на недостаточное богатство предлагавших наверняка стали уже достаточным поводом. Они ведь все думают, что если ты не богат, то должен быть силен, а коли ни то ни то – значит вообще ничто. Небось неприятно примерять на себе этот ярлык.

Впрочем, дело может заключаться в обычной взятке. Тротам в любом случае дешевле наобещать золотые горы остальным, чем уплачивать реальные тонны монет Макинтошу, даже будь они у них.

Жеребец наградил стену еще одной вмятиной. Мысль о последующей оплате была мгновенно смыта волнами гнева и отчаянья.

И ведь они действительно ее заберут.

Внешний тогда не понял, что урод имел в виду и попытался расспросить поподробнее, однако троттингемец уже заметил осознание в глазах главы экспедиции и просто ушел, отказавшись от комментариев. Повезло ему – еще минута, и Биг Мак бы продемонстрировал, чему его научили годы постоянной борьбы за выживание.

Вернувшись в гостиницу, он рассказал остальным, как все прошло. Без своих выводов и информации о текущей предлагаемой за святыню цену – не хватало еще, чтобы парни в открытую схлестнулись с тротами. Впрочем, кое-кто явно догадался до всего этого и сам, в том числе наверняка и очень предусмотрительно выбранный мишенью иностранец. Страшила внезапно вскинулся, заорал что-то по-своему и попытался сбежать. Макинтош вовремя перехватил его и посадил под домашний арест, а то еще натворит чего-нибудь.

Ясное дело отовсюду посыпались вопросы, так или иначе сводящиеся к сакраментальному «как быть»? Многие предложили просто послать всех этих кантерлотцев куда подальше и бросить ярмарку, чай есть и другие. Это не вариант: Понивиллю нужно многое, причем в очень широком спектре. Да и их основной товар – тварей – вряд ли удастся хорошо продать на местечковых рынках, тем более есть вариант, когда они поддержат бойкот их товаров, хотя бы ради дополнительной прибыли от их продажи «из-под полы». Изгнание из Кантерлота практически равнозначно откупу на приходящие издалека караваны, чьи цены в принципе не назовешь справедливыми. А свои им посылать невыгодно – пошлины сожрут всю прибыль.

Таково было примерное содержание речи заместителя по внешним сношениям, да главный по безопасности и сам это понимает. Старик при этом смотрел на него почти умоляюще. И не он один.

Дошло до того, что Биг Мак хотел запросить помощи у сестры, однако она уже уехала по орденским делам. К тому же, шансы на положительный ответ с ее стороны практически равнялся нулю – это бы значило перечеркнуть мнение о честности и непредвзятости Магистрессы.

Жеребец снова подошел к своему ящичку и откинул крышку. Реликвия внутри уставилась на него, как показалось, с осуждением. Сохранность не то, чтобы очень, но она могла бы прожить с ним еще много лет и наверняка его дети воочию бы увидели предмет любви преподобной Твайлайт.

Кабы не дурацкая принципиальность их отца.

Выбора нет.

Святыню придется отдать в лапы негодяев.

Он усмехнулся.

Зато у него больше никогда не будет проблем с растратой городских средств – сейчас Макинтош, в сущности, подарит им больше, чем стоит сам Понивилль.

Где-то глубоко внутри зашевелилось несогласие и нашло неожиданно большую поддержку в более близких областях его души, буквально восставших против этой отвратительной несправедливости.

Не отдам.

Надо.

Мысленный диалог продолжался долго, пока наконец свет луны, отразившийся от зеркала, не отвлек его внимания.

Все.

Копыто протянулось вперед и закрыло сундучок.

Утро вечера мудренее.

-
Вчера он поступил абсолютно правильно, решив лечь спать. Иначе бы ответ этих мерзавцев на его капитуляцию пришел бы ночью и тогда бы его топот с ревов вовсе никому не дали бы заснуть.

Подонки не удовлетворились святыней: помимо нее им понадобилась чуть ли не вся оставшаяся у понивилльцев выручка, а заодно нераспроданные товары. А ведь кое-кто из его еще не догадавшихся сограждан решил было, будто троты проявили-таки милосердие. Действительно, по сравнению с той астрономической суммой эта куча денег казалась жалкой.

Жеребец судорожно сжал сундучок в объятиях.

И вот к этим негодяям уйдет реликвия?

— Мистер Эппл, вы готовы? – раздалось из-за двери – все уже собрались.

— Для чего? – он чисто рефлекторно убрал ящичек за спину.

— Ну как? – удивился голос – замирятся-то будем?

Уже. А если…

Макинтош обреченно вздохнул.

Нет, сбежать со святыней никак не получится. Вернее, физически ничего сложного в этом не наблюдается, но обвинение-то против Понивилля останется, а на такое предательство представитель семьи Эпплов не пойдет даже ради нее. К тому же, в его планы никак не входит рвать с родиной, особенно сейчас.

Последняя мысль несколько утешила владельца сундучка. В конце концов, в жизни есть вещи и поважнее.

Во всяком случае, лично для него.

Биг Мака ждали. Заместитель по внешним сношениям, весь бледный после вчерашнего приступа. Все-таки он слишком стар – надо будет поднять эту тему на совете. Хотя до проявления тротами невиданной жадности его года были как-то не слишком заметны. Кучка носильщиков из понивилльцев и изъявивших желание стать таковыми, уже нагруженных их кровными товарами и деньгами. А также иностранец, спокойный, даже можно сказать, сосредоточенный…

— Фрути! – отозвал жеребца Макинтош – сбрось на кого-нибудь груз и присматривай за Страшилой. Что-то мне нравится, как он себя ведет.

Бывший беженец кивнул, передал сумки одному из предполагаемых зрителей и встал прямо за спиной опять-таки предполагаемого нарушителя спокойствия. Последнему это явно не понравилось.

Глава экспедиции еще раз окинул всех взглядом. Где-то улыбки – наверняка думают, будто легко отделались, другие хмурятся, до сих пор считая обвинения необоснованными. Но большинству, кажется, все равно: мало ли, что в жизни случится – ниоткуда не выгнали, домой вернемся с заказанным и ладно. Жизнь идет.

День был солнечный, яркий и радостный, как почти всегда во время ярмарки – кантерлотские пегасы не дремали. Но в этот раз могло показаться, что это сделано намеренно, дабы оттенять мрачное лицо главы экспедиции Понивилля и идущих вплотную к нему ближайших соратников. Одного выражения наверняка хватило бы, чтобы собрать толпу, а уж весть об их «замирении» облетела весь рынок буквально за час и, судя по всему, сие событие было сочтено более чем достойным для присутствия с точки зрения большинства местных и приезжих. На единственной свободной площади собралась тьма народа. На другой ее стороне уже ждали представители Троттингема в полном параде и с парой своих ручных грифонов.

Первый шаг был тяжел, второй еще тяжелее, а дальше идти стало легко – Макинтош смирился с мыслью о расставании с реликвией и потому, встретившись с вымогателями посреди площади, почти бестрепетно протянул им свое когда-то главное сокровище и также спокойно отошел назад. Его примеру последовали и все остальные понивилльцы.

Главный трот даже не посмотрел на обычный груз. Трясущимися копытами он откинул крышку и алчность в его глазах сменилась ликованием. Единорог магией вытащил святыню из сундучка и вознес ее над площадью, дабы все могли видеть его победу.

— Узрите же величайшее из сокровищ Троттингема – голос дрожал – Смарти Пэнтс!

Наступившая благоговейная тишина была нарушена стоявшем за его спиной грифоном, издавшим какой-то очень странный звук, которого никак нельзя было ожидать от этих могучих существ. Пожалуй, смахивает на кудахтанье.

— Это она? – почти одновременно с тем возмущенно спросил его сосед – вот эта старая тряпичная кукла и есть «Реликвия»?

— Молчи глупец! – не оборачиваясь, прикрикнул на наемника трот – ибо не ведаешь ты о той благодати, какую посылает ее верным преподобная Твайлайт, спасительница Эквестрии, победившая Создателя и защищающая нас от его детей…

Некоторые пони начали склонять головы и даже становится на колени. Хотя оглядывавший площадь Макинтош заметил, что «котики» не одиноки в своем скепсисе. Особенно странно выглядел Страшила: его как будто перекосило. А троттингемец продолжал свое неожиданно вдохновенную проповедь, жадно смотря на еще двадцать минут назад принадлежавшую Биг Маку детскую куклу его знакомой. Воистину, мир изменился и казавшееся некогда никчемным стало ценнее гор золота и даже чести. Впрочем, вряд ли эта гнида вообще знает значение последнего слова. И как только ему удается так хорошо изображать истинно верующего?

Его мысли, уже перешедшие в мечты о наказании, которым этого мерзавца подвергнет Твайлайт, когда проснется, прервали жестко и неожиданно. Слова были незнакомы, но вот голос и само произношение узнать оказалось легко. Копыто потянулось к лицу чисто на автомате.

Чужая речь заткнула всех: и начавших было местами спорить друг с другом пони и давящих смех грифонов и даже проповедника. Вышедший вперед пришелец произносил четкие, рубленые фразы, одно звучание которых вполне очевидно говорило о содержании. Вызов. Дальнейшее представление иных вариантов не оставило.

Страшила продемонстрировал нож, не худший в его коллекции и, не дрогнув, провел им по свободному от одежды участку кожи. Как и следовало ожидать, потекла кровь. Окровавленное оружие было поднято вверх и весело блеснуло в полуденных лучах, чтобы спустя мгновение задрожать в стенке тачки, привезенной тротами для понивилльских товаров. А в копытах психа уже сверкало другое лезвие, которое он направил на висящую в воздухе куклу. Снова несколько угрожающих слов и острие перешло на главного троттингемца.

Что ж, по крайней мере, в этот раз иностранец достаточно ясно выказал свое намеренье. При этом не вмешивая Понивилль. Вот только неужто этот дикарь тоже знает спасительницу?

Молчание затянулось. Один из грифонов попытался выйти вперед, но трот остановил его и обратился к Страшиле:

— Помню тебя, закутанный во множество тканей иноземец, благодаря чьей необузданности реликвия нашла наконец законных хозяев – Биг Мак заскрипел зубами – твое желание понятно: в нашем мире немного вещей, более близких преподобной, чем ее любимая кукла и твоя попытка сразится за нее в полной мере отражает твою варварскую натуру. Однако мы – эквестрийцы, наша цивилизация давно переросла подобную дикость и тем более оскорбительно будет совершать сражение между нами в присутствии Смарти Пэнтса. Иди с миром и пусть защитница не обойдет тебя своей милостью.

Святыня вернулась в сундучок, а нагруженные к тому времени тачки поскрипели в сторону их гостиницы. Значительная часть народа потянулась за ними, наверняка надеясь снова увидеть реликвию и не обращая никакого внимания на стоящего посреди площади Страшилу. Пришелец вряд ли ожидал такой реакции. Тело явственно задрожало и начало издавать некие непонятные звуки. Наконец он прокричал что-то в спину удаляющейся процессии, после чего дёргано подошел к их краю площади и поднял окровавленный нож.

Биг Мак, уже успевший сделать выволочку не вовремя отвлекшемуся Фрути и как раз собиравшийся разъяснить политику партии главному хулигану, внезапно подавился. А затем даже сделал шаг назад.

Иноземец, конечно, мастер этого дела. Да и густая полуденная тень наверняка помогает. Но все же НАСТОЛЬКО жуткой улыбки Биг Мак от пони никак не мог ожидать.

Эпилог-интерлюдия.

Никто не застрахован от ошибки.
Разделение идет просто для удобства. Если вам хочется узнать, что было дальше, то прошу в "Сказку о славном городе Троттингем".

Забавно, а он и не знал, что в нижнем Кантерлоте есть тюрьмы. Впрочем, как иначе – ведь гражданским в замок вход воспрещён, а преступники самим фактом своего правонарушения никак не могут превратится в орденцев. Хотя, с другой стороны, их вполне могут впустить на правах подопытных…

Жеребец врезал себе по лбу. Сопровождающий аж подпрыгнул.

Нечего пересказывать всякие нелепые байки, сколь бы тебе не хотелось в данный момент верить в их достоверность.

Еще один удар, послабее – благодаря начавшейся еще с утра мании лицо и так уже болело.

А все этот идиот.

Нет, он всегда был странным, но такой дури Биг Мак не ожидал даже от него.

Ну что, камера сухая и удобная, хоть всю жизнь живи.

— Уважаемый гражданин иного государства – обратился глава экспедиции к покрытой плащом спине – какого…

За все немалое время излияния накопившегося негодования по поводу его нелепой и, что даже хуже – еще один удар по лбу – неудачной попытки убить представителя Троттингема, Страшила не шелохнулся. Когда же Биг Мак выдохся, ему молча протянули всего один, слегка окровавленный рисунок. Нож, втыкаемый в красную лужу был перечеркнут, от него шла стрелка к кукле, находящейся в копытах Макинтоша.

— Ты шел не убивать? – поднял брови глава экспедиции – а зачем тогда взял ножи?

Спустя пару минут появился второй лист. Пони плюс ножи равно пони в капюшоне. Плюс ноли равно просто пони.

— Допустим – мрачно отозвался заместитель мэра – но на что тебе сдался Смарти Пэнтс? Или ты не собирался возвращать его мне?

Послание пришло мгновенно. Видно, он ждал этого вопроса и подготовился заранее.

Он сам с нитками к ногам, единорог расцветки главного трота с разинутой пастью.

— И это все? – возмущенно спросил красный жеребец – ты полез туда просто потому, что тобой манипулировали?

Пожатие плеч, качание головой. Иноземец наконец повернулся, явив ему несколько повязок на лице, ноге и груди. Найдя первый рисунок, он показал на Биг Мака с куклой.

— И зачем же ты хотел отдать ее мне? – бинтовался Страшила походу сам.

Неопределенное движение копытом и усталый взгляд. Видно это «сам догадайся».

Макинтош тяжело вздохнул. Зачем вообще сюда пришел? Ведь все уже решено.

— Ну и как же ты собирался это сделать? – дабы оттянуть неизбежное, поинтересовался глава экспедиции – троттингемец ведь небось…от себя ее не отпускает.

«Даже спит с ней» хотел было сказать Макинтош, но это, в общем-то, прямое назначение куклы сейчас почему-то казалось ему святотатством.

Еще одна заранее подготовленная картина. Ночь, пройти мимо спящих, взять куклу из ящика,, ударить по нему ножом – видно, сломать замок. Выйти, уехать сегодня утром с остальными. Вот так просто.

— На каком пункте провалился? – хмыкнул жеребец.

Птичья лапа.

Ну да, говорят, грифоны спят на порядок более чутко, чем пони, если им вообще позволили отдохнуть в присутствии столь ценной вещицы.

Стрелка вперед. Знак вопроса.

Надо было сказать это, пока злился.

— Понивилль официально отказался от тебя – собравшись, заявил Биг Мак как можно более нейтральным тоном – таким образом, ты не являешься его горожанином или хотя бы гражданином Эквестрии. Суд вынес решение, что дело носит частный характер и должно быть рассмотрено в Троттингеме. Ты уезжаешь с ними.

Макинтош уже собрался было выйти, дабы не портить себе настроения выслушиванием бессмысленных просьб и неизбежными отказами, но задержался, увидев нечто знакомое в его глазах. Усмешка, быстро перешедшая и на губы. Воплотившееся в жизнь опасение, презрение, горечь. Мол «как и следовало ожидать от вас».

Точно. Он уже видел такое – у солдат, изначально практически безнадежных, которых порой неделями убеждали, будто они поправятся и все будет хорошо.

К концу срока парни порой сами умоляли добить их.

Здесь впрочем, не было произнесено ни единой просьбы или жалобы.

Страшила просто кивнул и сделал копытом прощальный жест, после чего снова отвернулся.

Глава экспедиции принял решение выходить немедленно. Уже пройдя ворота, он снова достал свое недавнее приобретение. Ну что, красиво, элегантно и не очень дорого. Все оценят.

Ладно: он никогда не был одним из них и кто будет утверждать, будто с ним в итоге случится что-то плохое?

Или, лучше сказать, незаслуженное. В конце концов, они же так и не узнали его историю.

Да и вообще – не к тварям же едет, а к пони.