Мертвая птица
Мертвая птица.
Утро растекалось своей непривычной теплотой, отчего солнечные лучи не будили, а только сильнее убаюкивали. Твайлайт валялась на кровати, подавляя желание следовать дневному списку дел убийственной дозой лени и самобичевания. В очередной раз прокручивая в голове события прошедшего месяца, она не заметила, как в спальню вошла Пинки. Не ввалилась, как это обычно бывает, в сопровождении хлопушек и кульбитов, а именно вошла.
– Твайлайт?
Но ответа не последовало, потому что единорожка только сильнее зарылась в подушку с головой и накинула одеяло.
– Твайлайт, ты уже третий день не выходишь из дома. Я могу конечно предположить, что ты ешь пирожные и читаешь книги, я сама так делаю иногда, только без книг… – Пинки что-то прикинула, сопровождая пассами копыт. – Но, что-то я сомневаюсь. Ты чего?
– Ничего, – фыркнуло что-то из-под подушки.
– Ты все думаешь что Лиссандру куда-то не туда отправили?
– Ничего, – повторила Твайлайт.
– Отвечать невпопад конечно круто, но не когда ты Твайлайт Спаркл. Эй, если ты украдешь у меня еще и эту привычку в довесок к трехдневным пироженным марафонам, я на тебя совсем обижусь! – Пинки вскинула копыта, а из-под одеяла в первые за три дня донесся сдавленный смех. Потом вынырнула помятая голова и единорожка с вымученной улыбкой уставилась на подругу.
– Нет, Пинки, я просто не расслышала. Да и не слушала… В общем, мне просто нужно побыть одной. Окей?
– Не окей. Одной – это слишком скучно! И я написала письмо Селестии…
– Ты написала письмо Селестии?! – подскочила Твайлайт.
Пинки подпрыгнула к окну и раздвинула шторы, чтобы хоть как-то осветить затененную комнату.
– Вот видишь? Ты уже взбодрилась! Ничего я не писала...
– Ну слава Сестрам.
– … я встретилась с ней лично!
Твайлайт стоило больших усилий не упасть с кровати, пока Пинки продолжала щебетать.
– И Селестия меня заверила, что Лиссандра прибыла точно по назначению. Она дала мне магические выкладки и я не нашла там ошибок. Ну, почти… Но в конечном счете в них каждой точке четырёхмерного пространства-времени соответствует пространство Калаби — Яу, а значит временная петля удалась. Даже у меня не всегда получается так гладко…
Твайлайт уставилась на Пинки, которая забралась на стул перед зеркалом и стала позировать.
– Да. Наверное, Селестия все-таки сильнее меня. Надо будет вызвать ее на соревнования по поеданию тортов, если уж и там…
– Пинки, что вообще за набор звуков я сейчас услышала? – Твайлайт отказывалась слышать в речи Пинки что-то научное
– Да ничего, я так. Не обращай внимания! – Пинки начала разбегаться и на скорости влетела к Твайлайт на кровать, пружины скрипнули и пони подлетела до потолка.
– Ааа!
В итоге, Твайлайт оказалась на полу, отфыркиваясь от перьев, а Пинки беззаботно прыгала на кровати.
– Пинки!
– Что-оо? Хватит лежать! Пошли лучше, мне нужно кое-что показать тебе. Очень важное и не изученное наукой.
– Где-то я это уже слышала… – хмыкнула Твайлайт.
А спустя пять минут, надевая седельные сумки, и выходя со скачущей Пинки из дома, продолжала себя спрашивать почему Пинки так легко удалось ее вытащить на свежий воздух.
По предположениям Твайлайт, Пинки повела ее к Курящей Горе. Как только они прошли последнюю Понивильскую кафешку и Твайлайт на сто процентов уверилась в этом, она затормозила.
– Нет, Пинки, я не пойду туда. Зачем?
Пинки покопалась в кармане и достала очки. Вместе с очками ей пришлось нацепить на себя серьезную мордочку и важную позу. Жаль только, она не заметила, что очки были в стиле диско – две больших серебряных звезды. Пинки-диско-психолог начала лекцию.
– Смотри. Ты очень волнуешься насчет Лиссандры. Если она не попала обратно в прошлое, то не изменила тех событий, из-за которых замерзла. И мы найдем ее снова! – очки слетели от широко раскинутых копыт. – А если ее там нет – значит все в порядке.
– Интересный вывод. Но Пинки, мне придется тебя расстроить – я тоже уже приходила к нему. И идти я туда не хочу, вовсе не потому что думаю, что Лиссандра не туда попала. Я сама много прочла за последние дни, и уверилась в правоте Селестии. Просто…
– О-о-о! – Пинки встала на месте как вкопанная и мелко затряслась, а потом резко припала к земле.
– Что? Что-то случилось? Что-то сейчас упадет и ты это почувствовала? – Твайлайт тоже свалилась на землю, прикрывая копытами голову.
– Т-шш! Нет, глупая! Просто, когда ты говоришь «просто» с такой интонацией, я сразу понимаю ,что ты расскажешь что-то очень важное и интересное!
– Тьфу! – Твайлайт поднялась на копыта, а Пинки раздосадовано развела своими. Следующие несколько минут прошли в полной тишине, однако что-то было не так помимо этого. Как минимум то, что Твайлайт вообще не хотела идти к Курящей Горе, но все еще не остановила Пинки. Единорог вздохнула и повернулась к прыгающей подруге.
– Просто все общались с Лиссандрой как с новым другом. К Флаттершай она прилетала выпить чай, с Гильдой познакомилась еще раньше, чем я хотела устроить им встречу и экскурсию… Да что там, она даже помирилась с Дэш как-то сама по себе!
– Ну, она грифон… – предположила Пинки.
– Отличное объяснение, – фыркнула Твайлайт. – А еще когда перемещение случилось, никто за нее не волновался кроме меня. И почему? Почему она общалась со всеми, хотя мне было интереснее всего про нее узнать? Я что, не умею дружить? – в голосе Твалайт явно проскальзывали нотки обиды, и Пинки ничего не оставалось сделать, как обнять ее.
– Ох, Твайлайт, ты совершенно не разбираешься в грифонах! Не вешай нос, это первое, – Пинки достала переносную учебную доску и стала что-то на ней усердно чертить, – второе это никогда не доверяй колесам, мне еще Трикси рассказала этот трюк, но это неважно, – копошение нарастало, – ну а третье, может быть ты просто чего-то не заметила? Может быть она с тобой и дружила, по-своему, по-грифонски? Или ты там знаешь то, чего никто не знает про нее… Подумай?
Твайлайт только отрешенно уставилась куда-то мимо.
– Ничего такого нет. Пошли уже проверим пещеру, раз уж выбрались.
И действительно, они были уже совсем около горы, остался буквально десятиминутный подъем и они оказались около заветного места, которое Пинки то ли месяц, то ли вечность назад, окрестила «чуть-чуть». До «совсем чуть-чуть» они тоже прошли в полной тишине, изредка разрываемой хихиканьем или очередной шуткой Пинки, пытавшейся взбодрить понурую Твайлайт.
Пещера замирала и оставалось странное торжественно-настороженное настроение. Покатые стены словно узнали две фигуры бродивших в темноте и как будто что-то готовили, чтобы поразить нечастых гостей новыми сюрпризами. Первой, как обычно, повезло Пинки.
– Твалайт! Смотри, тут опять что-то замерзло!
– Сейчас ,сейчас, – Твайлайт не отказала себе в искушении взять несколько проб льда на дальнейшее изучение (хотя теперь лед был обычный, весь розовый куда-то пропал), и подошла к Пинки. – Давай, показывай, что ты тут на…
С такими лицами защищают докторские работы, делают предложение, а может быть преподносят дорогие подарки на круглые даты. И если вы сомневаетесь, что у этой пещеры было лицо, то придется упрекнуть вас в невнимательности, потому как трещины на сводах складывались в хитрые морщинки, сталактиты топорщились густыми старческими бровями, а массивная арка в которой был лед расходилась ртом. И как это обычно принято у ртов, он заговорил, но не словами, а символами, цепко захватив внимание Твайлайт и сфокусировав его на одной точке.
– Твайлайт? – Пинки вытянула шею.
Но та уже слабо слышала все вокруг происходящее, только прислонилась к едва холодному льду носом.
– Твайлайт? Да что это там такое? – Пинки подскочила поближе, но ничего не увидела, кроме какого-то мелкого комка перьев.
А Твайлайт продолжала стоять и смотреть, как будто за ледяной преградой, словно в большом проекторе прокручивался день солнцестояния, когда Твайлайт точно так же завороженно смотрела на взмывающую в небо Селестию, или еще один радужный взрыв, только в десятки раз сильнее и яростнее, раз смог заставить Твайлайт так окаменеть.
Наконец, и Пинки увидела то, куда так уставилась Твайлайт.
– Ухх, Твайлайт, ну и напугала ты меня! Это же всего лишь птица. Лед не розовый, значит она совсем замерзла. Насмерть, – Пинки тоже вдруг погрустнела, но ради Твайлайт попыталась взять себя в копыта. – Но ведь ничего, не повод же расстраиваться из-за какой-то птички тысячелетней давности. Да ведь, Твайлайт? Твайлайт?
Но Твайлайт мало чего слышала вокруг, только глупо улыбалась, уперевшись теплой мордочкой в лед, и смотря на мертвую птицу. Вскоре, лед от этого начинал подтаивать, и вся шерстка на лице промокла и стала намного темнее, по сравнению с остальной, но лед таял все интенсивнее, а мордочка темнела все сильнее. Может быть, Твайлайт была слишком уж теплой для этого льда?
А может быть, дело было в слезах.