Banished / Изгнанники

Грехопадение

Отсюда, где стою я, серая скалистая местность простирается во все стороны. Столько времени прошло, я смутно помню обширные леса, простиравшиеся здесь когда-то от горизонта до горизонта.

Но это было давно. Сейчас я зову эту землю своим домом. Я не уверен, почему я выбрал именно это пустынное место, но она звала меня.

Эта земля пустынна, здесь нет ничего, кроме серых веточек и прочных наростов, цепляющихся за скалистую местность. Здесь почти нет растений, кроме тех, что мне удалось посадить и вырастить.

Я не уверен, почему я попал в этот мир. Во время своих путешествий, мне на пути не встретилось никаких следов цивилизации, во всяком случае все еще существующей. Я пробирался сквозь пепелища городов, обратившихся в прах настолько, что у меня ушли дни, чтобы пройти их.

Скелеты существ, когда-то обитавших здесь, давно превратились в пыль. И лишь частично сохранившиеся фрески и картины на стенах точно подтвердили мне одно. Я больше не на Земле.

Существа населяющие равнины и города, через которые я проходил, не были людьми. Я видел фрески существ, которые могли быть только вивернами. Но мысли, что цивилизация вивернов когда-то здесь процветала — за гранью понимания.

Все же я не один. Я видел существ в небе, обычно лишь мельком — это могло быть что угодно. Думаю, я видел пегаса однажды, но его движение само по себе было нелепым. Он был слишком мал, для мифического и достаточно далеко, чтобы различить хоть что-нибудь кроме его силуэта, прежде чем он улетел.

Здесь были картины изображающие лошадей, живущих почти так же, как люди жили на Земле. Перед тем как я... покинул ее. Лошади, величественные существа сами по себе, формировали цивилизации и жили в городах. Это вызывало во мне мысли о том, что произошло бы, если человечество не прервалось в потоке эволюции.

Может быть — это Земля. Просто следующая эра, после человечества. Я видел доказательства этой теории. Такие вещи, как глиняная посуда с ручками и тому подобное приводит к мысли, что когда-то нечто, имевшее руки, заселяло этот мир. Хотя, я всё равно не могу быть уверен.

И опять же, я ещё не исследовал всё, что этот мир может дать. А время у меня есть. Каким-то образом я не постарел с того момента, как элегантно выкопался из нечто, похожего на неглубокую могилу.

Урывками, но я помню что-то о жизни на Земле. Бытовые вещи, как города, что-то из истории.Но не помню своего имени, и не было повода себя как-то назвать. Единственный, с кем я общаюсь — это я сам, отражающийся в лужах воды. Может, я уже немного лишился рассудка. Возможно, это вполне естественно.

Под голой ступней хрустнул камешек. Я поморщился от боли, когда его острый край пронзил кожу. Боль вспыхнула на момент и угасла, сменившись ощущением растягивающейся и срастающейся кожи. Лишь добавился ещё один бледный шрам, из тех, которые сойдут со временем.

Во влажном воздухе ощущался запах дождя. Слегка уперевшись на свой посох, (ну или трость — все зависит от точки зрения) я начал свой путь к дому.

Дом. Убежище от суровой погоды пустошей. Лишь грубая стена перед зевом пещеры, построенная мной несколько лет назад, но все равно -защита от ветра и дождя.

Пока я спускался по скалистому склону, раздался рёв какого-то хищника пробирающегося через холмы в поисках добычи, возможно неудачно сорвавшейся со скалы. Хищники избегали меня, после того как узнали, что не всякое существо готово стать их добычей. Мой посох служил мне верой и правдой.

Думаю, посох был реликвией. Я нашел его в крипте под тем, что когда-то совершенно точно было храмом солнца. Один конец посоха — матово-золотистый, цвета солнца. Другой — чёрен как ночь. На каждой из сторон, похожий на знак Инь-Янь, символ солнца и луны. Из чего он сделан — не знаю, но на нем не остается следов, он не сгибается под нагрузкой. Без посоха я бы так и остался однажды погребенным под оползнем.

Он светится в темноте, если я желаю этого и затеняет свет. Принцип его работы лежит вне моего понимания, магия, вероятно. Это смешно, но я не могу объяснить это иначе. Человечество всегда называло божественным творением или волшебством вещи, которые не понимают. Так что это объяснение достаточно верно.

Когда я приблизился к своему дому, я услышал в воздухе странный свистящий звук. А затем ударная волна поразила меня, едва не сбив с ног. Она принесла с собой пыль и мелкие осколки камней, мои глаза ужалило, когда я пытался прикрыть лицо рукой. Все стихло с такой же скоростью, как началось. Дрожа, я смахнул пыль с руки и посмотрел в горизонт, пытаясь понять откуда взялась волна.

Она пришла откуда-то издалека, мне бы и жизни не хватило чтобы найти эпицентр.

Все прошло. Пустоши вернулись было к своей обычной тишине, но свистящий звук, тем не менее, становился все сильнее. Взгляд вверх — темная точка в воздухе, все ближе и ближе. Вскрикнув, я в испуге стал искать укрытие за камнем, в то время как объект приближался. Судя по траектории — он должен упасть недалеко от меня.

Спустя минуту раздался звук удара о землю неподалеку. Нечто врезалось в землю с ужасным хрустом, затем его протащило по земле, перед тем как окончательно затихнуть с влажным, хлюпающим звуком.

Опасаясь того, что я мог найти, я нерешительно стал выползать из своего укромного уголка. Держа посох наготове, я был готов отбиваться от приземлившегося. Изначально я боялся, что это бомба, но до сих пор не замечал подобный уровень технологий, да и звук падения отличался, изничтожая мой страх подобного устройства.

Добравшись до края укрытия, я собрал остатки своей отваги и выпрыгнул. Увиденное сдуло всю мою браваду. На земле передо мной лежало существо. Оно вроде как было четвероногим, но одна из его ног лежала в добрых пяти метрах от тела.

Зрелище лишило дара речи. Люминесцирующая жидкость растекалась лужицей вокруг конечности. Кровь. Оно стремительно теряло кровь. Я сделал пару нерешительных шагов к телу, заметив схожесть внешности существа с насекомым. Хитин был искорёжен, а остатки плёночных крыльев торчали под неестественным углом.

Обойдя существо, я заметил, что оно по форме похоже на лошадь. Но у существа изо лба рос рог, водянистая, рваная грива обрамляла изнеможённое лошадиное лицо. Его глаза были закрыты, я мог видеть обломки клыков, торчащие из-под верхней губы.

Похоже, оно когда-то было гордым существом, об этом говорили величественные черты лица, обезображенные падением. Ихор медленно сочился из носа, глаз и рта. Изогнутый рог был надломлен, из него текла кровь, светившаяся сильнее и ярче чем та, что шла из остальных частей тела.

Моё сердце сжалось в сочувствии. Может, существо и могло показаться кому-либо монстром, но я видел несчастного, которому нужна была помощь.

Я протянул руку и убрал спутанный локон зеленоватого цвета гривы с лица. Как только я коснулся, глаза распахнулись и впились в меня. Испуганный, я вскрикнул и подался назад.

Зелёные глаза с вертикальным зрачком, как у кошки... или демона. Оно хрипло вздохнуло, фокусируя на мне взгляд. Морда двинулась и существо попыталось вдохнуть ещё немного воздуха. Я видел, как его грудная клетка поднимается и опускается.

А затем оно заговорило.

— П-помоги м-мне... — только и смогло произнести существо, прежде чем его глаза непроизвольно закрылись, а голова безвольно рухнула на землю.

---

Я не мог пошевелиться. Создание передо мной говорило. В течение вечности я не слышал ни единого слова. Я ни с кем не общался десятилетиями, от этого волнение охватило меня, я испытал страстное желание помочь существу, чтобы оно смогло говорить вновь.

Я осторожно ощупал его тело — все трещины и порезы. Состояние существа было тяжелым. Некоторые хитиновые пластины стали мягкими, я только мог догадываться, что когда-то они были твёрдыми. Рваный обрубок, некогда бывший ногой, обильно кровоточил. Я сделал то, что должен был — оторвал лоскут от своей рваной одежды и обвязал культю.

С помощью палки, мне удалось создать сносный жгут, чтобы остановить кровотечение.

Существо было большим, но не больше меня самого, а тело выглядело довольно лёгким. Из кусков ткани и моего посоха, я создал импровизированные носилки, а после, с недюжинной силой, максимально осторожно, мне удалось уложить создание на них.

Я непроизвольно поморщился, увидев другую сторону существа. Исцарапанное и в крови, большие куски хитина были буквально оторваны, демонстрируя бледную, болезненного вида плоть. К счастью, плоть была достаточно толстой, да и ничего, нечто похоже на органы, не было видно.

Увиденное заставило меня подавиться в очередной раз, и потому я оторвал очередной лоскут от своей одежды, прикрыв зрелище. Стоило добраться до своего пристанища до наступления ночи, в противном случае я подвергну риску нас обоих.

Ночи здесь смертельно холодны, и созданию повезло бы, если оно продержалось хоть час снаружи. Не считая хищников, которые могу учуять столь лёгкую добычу.

Переборов отвращение, я запихнул оторванную конечность в свою сумку и потащил беднягу к своему дому.

---

Максимально медленно положил я раненное существо на свою кровать. Она была так себе, но так оно хотя бы будет лежать не на земле, да и раны так легче лечить.

Единственным признаком жизни была поднимающаяся и опадающая грудная клетка, повреждённая падением. Я слышал булькание при каждом вдохе, а это не совсем хороший знак.

Из-за дара, которой вроде как предотвращал получение мной какой-либо травмы, я так и не научился зашивать раны. Также как не было у меня любого рода растений, способствовавших бы излечению или остановке кровотечения.

Всё, что оставалось мне делать — это изорвать последние остатки моей одежды в тряпки, а после прокипятить их прежде чем перевязывать раны существа.

Я очистил раны так, как только смог, и через некоторое время у кровати уже возвышалась небольшая горка из камней и осколков — всё это было вытащено из ужасных ран. И ничегошеньки не мог поделать с булькающим звуком в его груди, лишь иногда уменьшая давление жгута, чтобы кровь в обрубке не застаивалась.

После того, как сделал всё возможное в перевязке создания, я сел рядом с ним, положив себе на колени его оторванную конечность. Она относительно цела, но я без понятия, что с ней делать.

Я рассеяно провёл по ней рукой, довольно больной жест с моей стороны, но не решился осмотреть само существо, боясь ему навредить. Нога выглядела странно, твёрдая, хитиновая, но покрытая нечто похожим на короткую шерсть, а также какие-то отверстия, проходящие насквозь конечности. Внутри отверстий было также гладко, как и снаружи, а снизу, на ноге или копыте, казалось мягче, чем на остальной части тела.

Я положил ногу, в то время как создание зашлось кашлем, выплёвывая больше зелёной крови в изголовье кровати. Внезапно, кашель усилился, заставляя тело содрогаться, раскрывая раны, и вскоре повязки пропитались кровью.

С заботой я заменил лоскуты ткани новыми, чистыми, а грязные стал очищать.

Наступила ночь, и я ничего не мог более сделать для существа, чтобы оно пережило эту ночь. Всё что я мог сделать — это улечься у стены пещеры рядом с кроватью и попытаться немного поспать.

Жизнь и Смерть

Прошло некое количество времени с тех пор. Я бросил считать дни по прошествии первых двух лет, но могу предположить, что прошло как минимум лет сорок с тех пор как я проснулся, погребённый на глубине двух метров, среди влажной земли.

Не сказал бы, что клаустрофобия мне когда-либо доставляла неприятности, но есть нечто в сдавливающем тебя со всех сторон мире, а недостаток воздуха и замкнутое пространство до сих пор бросает меня в дрожь.

Добраться до поверхности отняло у меня около двух дней, два дня, полных отчаяния и чувства удушения. Похоже, дыхание у меня вошло в привычку, а не было надобностью.

Подумывал я, когда паника пошла на убыль, да и из земли уже выбрался, стал ли я нежитью? Мёртвым существом, каким-то образом остающимся живым, жаждущий плоти живых. Может, вампир?

Я отмёл эти мысли, потому как не чувствовал неутолимый голод по живой плоти, да и как-то палящее солнце на сжигало, превращая в кучку пепла.

Проснулся посреди огромной степи из перекати-поля, тянущейся без конца и края. Единственным ориентиром была чёрная линия где-то на горизонте.

В течение нескольких дней я брёл по направлению к тому, что оказалось большущим лесом. Кожа не потрескалась и не обгорела под солнцем, и хотя тень массивных деревьев оказалась освежающей, кожа осталась нетронуто белой. Даже бледнее, чем я её помнил.

Может, я стал ходячим мертвецом? Но сама идея заставила меня усмехнуться, а сам я улёгся у искривлённого ствола, напоминавшего внешне красного дерева.

Лес пышно рос и полон щебетания птиц, болтания белок, а мшистая земля приятно ощущалась моей голой ступнёй.

Думаю, прошло около недели, прежде чем я наткнулся на первые руины. Я запнулся об камень, лежащий под мхом и ударился головой о нечто, возможно, когда-то бывшее гостиной.

Сами руины представляли собой лишь обрушившееся стены и очертания того, что когда-то могло быть большим городом, ныне покрытым деревьями, которые и были его единственными гражданами.

Я исследовал руины заросшего города несколько дней, надеясь найти хоть что-нибудь, что в итоге вывело меня на людей. С момента пробуждения я не испытывал потребности в пище или воде.

Пока я отдыхал в месте, когда-то бывшем городской администрацией, раздалось шуршание снаружи. Звук шагов по древнему булыжнику, который до сих пор проглядывал местами, меж ветвей и мха, которые оплели всё вокруг.

Осторожно, я пополз к дверному проёму, или дыре в стене, которую я посчитал за этот самый проём.

Снаружи не было ничего, кроме табуна оленей, и я выдохнул с облегчением, одновременно с разочарованием. Я искренне надеялся, что это могут быть люди, может, искатели приключений. Даже с бандитами можно было бы договориться.

Я приподнялся из лежачего состояния, стараясь получше их рассмотреть и не напугав. Но стоило мне опереться о стену, как та рухнула, издав громыхающую какофонию падающих камней и хруста дерева. Стена утянула за собой старую иву, и когда пыль немного осела, оленей уже и след простыл.

---

Мокрый кашель вытянул меня из сна, и я повернулся из своей неудобной позы напротив каменной стены. Существо, которое я спас от верной смерти, с осторожностью оглядывало меня, подозрительно сощурившись.

Полагаю, факт того, что я до сих пор сжимал его оторванную конечность, не сильно внушал доверие. Оно вновь закашлялось, на этот раз содрогаясь всем своим телом, отчего я даже испугался того, что оно сейчас выкашляет свои лёгкие.

Я осторожно поставил ногу на пол и сел рядом с кроватью. Когда ужасный кашель пошёл на убыль, глаза создания закрылись, и я увидел слёзы, навернувшиеся на глаза, как и тоненькую ниточку крови, тёкшую изо рта.

Не в состоянии помочь, я испытал укор совести вперемешку с жалостью, которая прошлась через меня, и я нежно положил руку на шею создания, став поглаживать, надеясь, что так оно успокоиться.

Существо шарахнулось от прикосновения, будто это её обожгло. Низкий рык раздался из его глотки.

— Тише, ш-ш, всё будет хорошо.

Мой рот пересох, а голос ломался, ибо я воспользовался им по нужде впервые за столько лет. Он точно не звучал так успокаивающе, как я хотел.

— Ты пережил страшнейшие раны. Отдохни. Я пытаюсь помочь тебе, — просипел я, а мой голос звучал так, будто вода пытается пробиться сквозь сломанный шланг, да ещё и полный камней.

— Н-нет.

Оно попыталось увернуться от моей руки, на раны не позволяли нормально двигаться, а после создание приглушённо вскрикнуло когда как одна из его ног выгнулась под неестественным углом, издав при этом пугающий хруст.

Я быстро схватил эту ногу и безжалостно потянул её, вправив в первоначальное положение. Создание закричало и попыталось отдёрнуться, когда кость вернулась на место.

— Лежи смирно! — рыкнул я и существо напряглось, но прекратило извиваться.
"Я не смогу тебе помочь если ты так и будешь ёрзать". Моя глотка медленно очищалась, как будто паутина ослабляла свою хватку, а влага вновь наполняла её.

— Почему... — начало оно. Голос был женственным, тон был как у взрослого, и даже будучи раненым, он сохранял некоторую чувственность.

Дрожь пробрала меня. Я не слышал голос живого человека, или нечто похожего на него, в течение долго времени. И уж тем более женский.

— Ты был ранен, — пробормотал я, — И я просто не мог взять и оставить тебя лежать там, чтобы стать добычей для стервятников.

— П-почему...

Она, я решил считать существо женского пола. По крайней мере голос у него был женским, я не мог быть точно уверен, но чувствовал, что грубо называть её средним родом.

— Сказал же. Я не мог оставить тебя лежать там, — произнёс я, отведя взгляд, который упал на оторванную ногу, — Ты бы просто умерла.

Она всхлипнула, и я почувствовал, как моё сердце ухнуло вниз при этом звуке. Она звучала столь хрупкой, несмотря на то, что её вид... был обезображен на данный момент, но я просто не мог не сочувствовать этому странному созданию, которое свалилось практически у моей двери.

— П-почему ты п-просто не д-дал мне у-умереть?..

Вопрос разбил мне сердце, и я вновь посмотрел в её полные слёз зелёные глаза.

Я положил руку назад ей на шею, она вздрогнула, но руку не убрала.

— А почему должен был?

Настал мой черёд спросить.

Её глаза застыли на мгновение, прежде чем она отвернулась.

— Я подвела...

— Подвела кого?

— Мой народ. Моих поданных. Я... я подвела их всех, — её голос дрожал, а очередной всхлип перекосил тело.

Поданных? Мой разум пошатнулся. В ней текла благородная кровь? Я был ошеломлён и буквально отдёрнул руку в удивлении, но в последний момент я поймал себя на этом и положил руку ей на холку.

Она продолжила бесшумно плакать, в то время как я начал медленно поглаживать её вдоль шеи вновь.

— Всё будет хорошо, — лишь это я смог откопать в собственном сознании.

Её глаза были плотно закрыты и она отвернулась ещё дальше от моего лица. Её голова вновь упала с грубой подушки, ныне покрытой коркой почти высохшей зелёной крови.

— Они в-все мертвы, — услышал я шёпотом, скорее сказанное для себя, чем для меня. Я содрогнулся.

— Мне... жаль, — пробормотал я, — Я не...

Существо болезненно усмехнулось, и очередное действие заставило её выкашлять очередную порцию зелёной светящейся крови.

— Н-ну конечно ты не знал...

Она вздохнула, всхлипы почти прекратились, и я почувствовал, как тело под моей рукой опало. Её вдох не вышел наружу, и было такое ощущение, будто она опадает под моей рукой.

Она не дышала.

Волна холодного страха прошло волной по моему тело как только дыхание существа прекратилось, и я почувствовал, как медленный, но стабильный пульс под моей рукой пошёл на убыль.

— Нет! — вскрикнул я, вскочив на ноги. Я быстро перевернул тело и приложил ухо к сегменту хитина, прикрывающему грудь. Тишина.

Наспех, я стал делать то немногое, что знал про первую помощь. Я открыл её пасть, прикрыв её с боков руками, игнорируя противный вкус зелёного ихора, лежавшего меж мной и её ртом, и мягко выдохнул в неё, наполняя лёгкие воздухом.

Следующие несколько минут я сменял искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Я ведь даже не знал, в грудной клетке ли у неё находится сердце.

Это не помогло. Я никогда не чувствовал себя столь беспомощным, со слезливыми глазами и сопливым носом. Ощущал себя полным ничтожеством, в то время как почти чувствовал, как жизнь уходит из неё.

Мне показалось, что прошло полчаса, прежде чем я сдался и обрушился на её грудь, выплакивая свои глаза. Я чувствовал себя эмоционально истощённым.

Я не уверен, что произошло, и как, но когда проснулся, я обнимал тело существа, которого я так жалко попытался спасти.

Я чувствовал холод. Огонь весело щёлкал, и я чувствовал его жар своей спиной, но меня лихорадило. Было такое ощущение, будто меня высосали, и тело охладело.

Единственное место, где я чувствовал тепло — это мои ладони. Было такое ощущение, будто они горели, и когда я поднял и посмотрел на одну из ладоней, тоненькая ниточка бесплотного серебряного света связывало её и грудь создания.

Но она дышала. Я чувствовал стабильное поднятие и опадение груди, пока она лежала в моих руках.

Я медленно вылез из кровати, стараясь не побеспокоить её своим ёрзанием. Каким-то образом, она выглядела здоровей. Её слегка обесцвеченный чёрный хитин потемнел, будто кожа, к которой вновь вернулся кровоток.

Оторванная конечность казалась менее неровной, когда я аккуратно прошёлся по ней рукой, да и булькающего звука в её лёгких более не было слышно.

Когда я отошёл, я увидел, как бестелесная нить света, соединяющую мои руки и её грудь, стала блекнуть, а руки вновь стали наполняться живительным теплом.

Я осел, пялясь на свои руки как в благоговении, так и в страхе. Что только что произошло? Она это сделала? Или я?

Раздался стон со стороны кровати, и создание вновь открыло глаза. Они казались чище и светились сильнее в тусклом свете костра.

— Я жива? — удивлённо просила она, подняв своё раненое копыто к своим глазам. Она, казалось, пренебрежительно взглянула на обрубок, который когда-то был её левой передней ногой. "К-как?"

Я уставился на неё. Покрытые коркой лоскуты, которые обвязывали её самые худшие раны, ныне высохли, кровь на них была старой и тёмной.

Её взгляд дошёл до меня, в то время как я сел, не отрывая от неё своих глаза. Она подозрительно сощурилась.

— Почему ты вернул меня? — она произнесла, и я услышал нотки страдальческой злобы, — Разве я неясно сказала, что не хочу жить?!

Она попыталась подняться с кровати, но оступилась, попытавшись перенести вес на ту ногу, которой более там не было, из-за чего рухнула на пол пещеры лицом вперёд.

Когда она не поднялась, я заволновался, но она задрожала, не поднимаясь, вновь жалобно заплакав.

— Почему... — тихонечко пробормотала она, — Почему я должна жить...

Я сел на кровать и протянул её к своей груди, погладив вдоль зеленоватой гривы. Она попыталась оттолкнуться, но в итоге обрушилась на меня, уткнувшись лицом в мою грудь. Она зарыдала.

Я чувствовал себя ужасно. Вот он я, тупой мелкий человечишка, пытающийся спасти создание, о котором не имею и малейшего представления. Старающийся угодить кому-то, кто, очевидно, потерял всех и вся, о ком заботился. Я почувствовал горячие слёзы, катящиеся по моим щекам, тонущие в нечёсаной бороде, пока я нежно поглаживал существо, бормоча что-то успокаивающее.

Кто ты такой

Ночи в степи были моей любимой частью суток, когда чистое небо, без какого-либо облачка, портящих огромную картину из светлых точек и завихрений галактик.

Когда нет ни единого звука, не считая ветра, колышущего длинную траву, я обретал покой. Никакого светового загрязнения, казалось, я могу поплыть по этой пучине без сожаления, забот, страха. Только звёзды и я.

Небо в этом месте отличалось. Это было одно из первых знаков, которые я заметил, указывающие, что я более не на Земле. Не видно Большой Медведицы, созвездия Ориона, Девы. По правде сказать, небо меня не сильно-то и привлекало до этого, свет городов заглушал почти любое свечение звёзд, и у меня остались смутные воспоминания постоянного ощущения холода.

Покуда я не знал названия всех созвездий, я стал придумывать свои. Охотник, который выглядел наподобие лука и стрел. Помнится, у меня был такой, лук то есть, выполненный в старом стиле, ничего кроме деревяшки и тетивы. Не думаю, что я когда-либо охотился, или пытался себя заставить. Я попытался сделать подобный, но из него получилась разве что удочка. Всегда следовал созвездию, и каждую ночь, я вижу наконечник стрелы, восстающую над горизонтом, и этого достаточно для того, чтобы сориентироваться.

Близнецы Рыботорговцы. Два колеса, почти на одной линии, и несколько звёзд, которые при должном воображении можно было соединить как телегу и две рыбы. По крайней мере, если прищуриться и чуть отвернуться. Наверно, мне когда-то нравилась рыба. Не чувствовал ощущения голода или жажды с тех пор как откопался. Странно ещё то, что я не похудел. Даже наросло немного мышц, что довольно смущало меня. Похоже, прогулки благоприятно действую на ваше здоровье.

Думаю, мама готовила потрясающие рыбные блюда.

Я не помню её.

Или отца. Думаю, у меня был отец, у всех же они есть.

Чужак. Он выглядел как схематично изображённый человечек с бородой. Почти как я, разве что я крупнее его. В конце концов, я чужак для этого мира.

Я пытался говорить со звёздами. И иногда, я готов поклясться, они подмигивали в ответ.

Были и другие. Дракон, Шпиль, Четверо Всадников.

Когда шёл дождь, становилось холодно. Холодно и мокро, и зачастую поблизости негде было укрыться. Хотя, я никогда не замерзал. Даже когда сосульки свисали с моей рваной рубашки или бороды, я никогда не дрожал или чувствовал себя полным ничтожеством.

Но всё-таки довольно, мать его, холодно.

---

Она утомилась и уснула, положив голову мне на ногу. Я не прекратил поглаживать её гриву пока и сам не уснул.

Мы оба проснулись, услышав гром. Не должно было быть позже полудня, но снаружи было черно как ночью, а вода уже текла маленькими речками вниз по небольшому склону.

Пещера, которая стала домом, находилась посреди небольшого холма, с коротким обнажением камней над стеной. Она была идеальна настолько, насколько вообще может быть идеальна пещера. Вода никогда не попадала внутрь, да и теплело крайне быстро, стоило мне только разжечь костёр и положить пару сухих поленьев.

— Ну, — начал я нерешительно. Создание не проронила ни единого звука с тех пор как мы проснулись, она лишь меланхолично смотрела на огонь.

— Как тебя зовут?

Всё-таки называть её про себя "существо" я находил грубым, куда грубее чем называть её "оно".

— А? — проворчала она, оторвав взгляд от огня.

— Твоё имя, — чуть мечтательно, улыбнулся я, глядя на неё, — Я не могу звать тебя просто "существо".

После этого я сделал руками жесть, закавычивая слово "существо", мол, не хорошо так её называть.

Она некоторое время неотрывно на меня смотрела, будто взвешивая, стоит ли солгать.

— Моё имя...

— Ну да. Знаешь же, штука, с помощью которой люди называют друг дружку в вежливой компании, — сказал, после чего расплылся в улыбке, и почти уверен, что видел, как уголки её губ дрогнули. От раздражения ли, от удивления ли, сказать было трудно, но это уже было нечто, отличное от плача всё таки.

— Люди? — произнесла она, и я увидел искорку интереса в её глазах.

— Люди, приятели, друзья. Ну знаешь, я — люди, ты — люди. Думаю, любое чувствующее существо можно посчитать за людей.

Она выглядела немного сконфуженной, пока я жестикулировал от неё к себе.

— Друзья? — она презрительно закатила глаза, — Это навряд ли.

Моя улыбка припала и я повернулся обратно к костру.

— Что же. Уверен, мы по крайней мере не враги...

Её слова больно пронзили моё сердце. Я уж было понадеялся, что наконец-то нашёл себе друга.

— И почему мне быть другом вот такому вот? Я ведь даже не знаю, кто ты такой! Всё что мне о тебе известно — это ты внезапно можешь решить насадить меня вертел и подвесить вот над этим костром! — громко сказала она.

Я скрипнул зубами и схватился за посох. Менее, чем за секунду, я прижал его к горлу существа, скривив сердитую гримасу.

— Слушай сюда, ты, мелкая хамка! — проревел я, — Я только что спас твою грёбаную жизнь. Так будь добра проявить хоть чуточку признательности.

Я чувствовал злобу, текущую по моим жилам подобно огню, и вызывающий взгляд на лице создания заставил её вспыхнуть сильнее.

И... Она улыбнулась, черты лица смягчились, даже несмотря на то, что я прижимал посох к ее загривку.

— Это мне больше нравится, — произнесла она, — Думаю, мы всё-таки подружимся.

— Чего? — спросил я, отдёрнув посох от шеи, а сам уставился на неё, ощущая смешанные эмоции гнева и замешательства.

Она промолчала, выбешивая меня этой маленькой улыбкой на своём лице.

— Что, чёрт тебя дери, ты имеешь в виду? — спросил я, когда злость пошла на убыль, вытесняемая замешательством, — Я оказал тебе милосердие. Принёс в свой дом, заштопал твои чёртовы раны... когда это я угрожал тебе?

Я направил посох на неё.

— В чём ваша проблема, лэди?

И самое странное. Её глаза засияли сильнее, а хитин потемнел ещё больше, пока убывала злость. Потом она прикрыла очи и многозначительно вздохнула.

— Не важно, — с улыбкой ответила она, огонь плясал в её вновь отросших клыках.

И вновь замешательство и разочарование испытал. Во что я вляпался...

Посох цокнул о пол пещеры, а сам я отвернулся к огню. Женщины; неважно куда ты пойдёшь, их невозможно прочесть или понять.

— Кризалис, — буркнула она за моей спиной, отчего я повернул голову.

— Ась?

— Моё имя, ты можешь звать меня Кризалис, — она самодовольно ухмылялась, будто вышла победительницей из какого-то спора или только что получила приз. Я закатил глаза и вновь переключился на костёр.

— Похоже на правду, — пробормотал самому себе.

— А это что должно значить? — спросила Кризалис, в голосе которой были слышны нотки смеха. Эта дамочка, это странное создание, из жалостливо плачущей на моей груди несколько часов назад стала этим высокомерным... ну, тем, кем она является.

Я развернулся и уставился на неё.

— Да так. Просто оно подходит. Обозначает тебя такой, какая ты есть.

Она выгнула бровь, глядя на меня — И что же, могу я спросить, это? — она говорила с живым любопытством, но (насмешка?) еще звучала в ее голосе.

— Ну, ты знаешь. — Моя ухмылка вернулась. — Насекомое.

Кровать скрипнула, когда она встала с нее на одну ногу, только для того, чтоб потерять равновесие и упасть обратно на постель. — Что?! — Воскликнула она. — Да я никогда! — В ее голосе слышалась ярость, и я мог почувствовать, как моя улыбка растет все шире и шире, когда я гляжу на нее, извивающуюся на кровати.

— Да. Хитиновый панцирь дает это понять. Именно что насекомое. — Я уже улыбался от уха до уха.

Она приподнялась на целых ногах и, нахмурившись, сердито на меня посмотрела.

— Вам следовало бы знать, что я Перевертыш! — прошипела она — а не какое-то мелкое насекомое!

В ответ я пожал плечами не переставая смотреть ей в глаза — Как по мне, не очень-то ты и похожа на перевертыша.

— И как же, скажите на милость, должны выглядеть перевертыши? — с негодованием спросила она.

— Перевертыши, или иначе, подменыши — маленькие волшебные, ну или демонические, существа, которые крадут детей и подменяют их своим собственным отродьем. — я вновь пожал плечами — не очень похоже на тебя, считаю.

— Что? Мы этого не делали уже не помню ск... — Она захлопнула рот, всем своим видом выражая смущение.

Настал мой черед удивляться. — Действительно. Может быть ты все-таки и перевертыш.

Нет! Вернее да! — ее лицо слегка покраснело. То, как все это оказалось увязано, прошло мимо меня.

Вот и прекрасно! А тебя как звать? Мясистик? Бородач? — Кризалис заухмылялась, с моего же лица улыбка сползла.

У меня его нет. — Слова прозвучали мягко. Я сунул руку в огонь. Не горит.

Чего, прости? Не расслышала — обернувшись, я застал все тот же самодовольный вид.

У меня нет имени. И даже не помню, было ли когда-нибудь. — настроение оказалось убито окончательно

Потрясающе! Значит я тебя как-нибудь назову! — Даже не надо было смотреть, чтобы понять выражение ее лица

Нет, черт возьми, ты не посмеешь! — я заорал в ответ и оглянулся.

— Ой, да ладно. Не могу же я просто называть тебя... кто ты вообще такой? Я никогда не видела ничего, похожего на тебя, — не скрывая любопытства спросила она.

Смена настроений. Если надо было дать определение этой даме, то он звучал бы как "смена настроений".

Мне же, как раз, пришлось даже задуматься на секунду, прежде чем ответить — Человек, я полагаю.

— Ты полагаешь? — Засмеялась она — Да ты не уверен даже в собственной видовой принадлежности!

Я пожал плечами — Насколько я знаю, люди обычно умирают, когда оказываются раздавленными камнепадом. Или когда их пронзают веткой. Я же — нет.

Я ожидал, что она поморщится, но Кризалис молчала и я повернулся к ней. К моему удивлению, она выглядела шокированной, ее глаза расширились.

— А что? — сказал я, сплюнув, — Никогда не видела бессмертных?

— Не может быть... — прошептала она, и улыбка проявилась на ее лице.

Што? — повторил я, конфуз ситуации возрастал.

Улыбка Кризалис расширилась, и внезапно она громогласно расхохоталась. Этот хохот содрогал её тело, нарастая сильнее и сильнее.

— Над чем это ты смеёшься?

Моё лицо стало хмурым от звука сдавленного, кашляющего хохота, который трудно было отличить от её прежних рыданий.

— Отлично! Продолжай в том же духе!

Я подобрал посох и выбрался из пещеры прямо под проливной дождь, хлопнув "дверью" за собой.

Усевшись на каменистый отвес пещеры, я задумчиво уставился в бушующий шторм, радуясь тому факту, что намокнут только мои штаны. Рубашка моя лежала внутри пещеры, на полу, порванная на лоскуты.

— Человек! — раздался крик со стороны дверного проёма — Ну и куда он пошёл...

Я заглянул за уступ и увидел, как подменыш стояла, пошатываясь, около двери, высматривая меня, а не увидев, захромала наружу, под дождь.

На мгновение мне захотелось отпустить её. Так было бы гораздо проще, не иметь дело с этим странным существом более. Шторм точно бы её доконал. А если и нет, то какие-нибудь большие кошки, бродящие по этому безлюдному ландшафту нашли ей применение.

Но вместо этого я, со вздохом, спрыгнул за ней. Шум падения заставил её пискнуть от удивления, а я лишь закатил глаза, когда она чуть не упала.

— И что ты тут забыла? Тебе не следует находиться снаружи...

Кризалис попыталась сдуть локон насквозь промокшей гривы, который упал ей на лицо. К её разочарованию и моему удовольствию, это лишь спровоцировало падение большего количества волос ей на глаза. Скорчив гримасу, она посмотрела на меня сквозь волосы.

— Слушай. Прости, что смеялась. Это было грубо с моей стороны.

Извинения? От нее? К чему-это она клонит?

— Может, мы вернемся внутрь? Здесь, снаружи, холодно. — вздрогнула она, всем своим видом показывая, что замерзла.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, перед тем как позволить ей опереться на себя и вернуться в пещеру.

По крайней мере, такая компания лучше, чем быть одному.

Наружу

Огонь.

Огонь и хаос.

Запах жареной плоти висел в воздухе вокруг меня как дымка, оставленная смертью.

Повсюду, среди домов, я слышал крики боли. Стена была проломлена, и враги предавали огню всё на своём пути.

Стены, которые когда-то служили защитой деревни, стали клеткой. Печью.

Я находился на стене когда они пришли, завывая подобно диким животным из леса.

У нас были факелы вдоль внешней стены. Они отпугивали диких животных и обеспечивали немного света.

На этот раз они лишь слепили на своим светом, пряча всё происходящее в темноте по ту сторону стены.

Центурион, стоявший на страже, упал (через?) парапет, когда стрела поразила его в шею.

Во время пришествия, наша сотня утонула в хаосе, оставшись без лидера. Никто не был готов, большинство вспомогательных войск находились вдали от основных событий.

У нас не было и шанса.

Меня швырнул в горящее здание гигантских размеров человек, его лицо и тело было покрыто синей краской.

Я пытался выкарабкаться, но все было в огне.

Моя броня, мои волосы. Я чувствовал, как кожа тает при этой жаре.

Постройка начала рушиться вокруг меня. Земля содрогалась, когда тяжелые куски того, что было домом, падали вокруг меня.

Рычание раздалось сверху, а после что-то придавило меня, мир потемнел.

И я проснулся в костре, в моей пещере, в другом мире. Запах жжёных волос наполнил воздух, и раздражённый подменыш сидел на моей кровати, прикрывая свой нос.

---

— Это унизительно... — простонала Кризалис, пока я затягивал узлы на самодельных носилках, привязанных к моей спине, — Почему мы вообще опять это делаем?

— Потому что. — я хмыкнул и подтянул ее повыше — Я не собираюсь оставаться в этих богом забытых пустошах, если есть цивилизация где-то там.

— Ну что же. Меня вполне устраивает возможность остаться здесь, спасибо, что спросил.

Я вздохнул и затянул очередную лямку, заставив её пискнуть от неожиданности.

— А меня нет. И я не собираюсь взять и оставить тебя умирать в одиночестве, — ответил я, подобрав посох. На его навершие я повязал остатки своей рубашки, использовав её как мешок для еды, хвороста и огнива.

Я почувствовал, как подменыш уткнулась мне в спину, признав поражение.

— Ладно. Но почему я должна находиться в этой идиотской упряжке? Я в состоянии идти сама.

После чего она положила голову мне на плечо, заглянув мне в глаза.

— С чего ты вообще взял, что мы кого-нибудь найдём?

Я закатил глаза и, потушив костер, вышел из пещеры. Последний раз оглянулся. Это место не лучшее в мире, но оно было моим домом в течении целого года.Я даже пытался выращивать немного съедобных растений у основания горы, но из меня никогда бы не вышел хороший садовник. В эту ночь буря уничтожила все насаждения, не оставив ничего, кроме маленьких растений, наполовину затопленных в канаве.

— Во-первых. Ты появилась откуда-то с востока. И мне как-то не верится, что ты — единственное умное создание на этом осколке скалы.

Погода была облачной, солнце проглядывалось сквозь редкие прорехи, и даже пустошь выглядела величаво в этих лучах, исходящих с неба. Как рисунок душевно больного художника.

— Во-вторых. Хотелось как-то найти что-нибудь в течение нескольких лет... ты так будешь нас замедлять.

Кризалис ничего не ответила, потому я уставился на неё. Она смотрела куда-то вперёд, будто потерявшись в своих мыслях. Уловив мой взгляд, она закатила глаза и спросила: "Что?"

— Да так. Выглядела задумчивой. Что-то новенькое, — произнёс я, ухмыльнувшись, а после посмотрел вперёд, сделав первый шаг в общем путешествии.

Стукнув меня копытом по голове, она сказала невозмутимым голосом: "Очень смешно".

— Итак о чём ты там думаешь?

Её глаза дёрнулись на секунду, а после вернулся этот пространный взгляд вперёд.

— Ни о чём. Просто думаю, как бы мне тебя называть, — я почти чувствовал довольный оскал, но взгляд от долины не отвёл. Кризалис была довольно лёгкой, но всё-таки груз, вместе с упряжью, тянул меня назад.

— Не уверен, что мне нравится перспектива — получить имя от тебя.

На самом деле, я был не так уж и против. Но эта женщина, кобыла, поменыш, умела придумывать нечто, когда дело касалось имён.

— Как насчёт... Неряха. Ты довольно неряшливый.

Я вдохнул, опять.

— Нет.

— Веточник?

— Чего? Нет! Откуда ты вообще это взяла?

— У тебя есть ветка. Ну и вот, Веточник.

— Возможно. Но нет. И это посох, а не палка, ясно?

— Палка, посох... Какая разница?

— Это разные вещи!

— Ну как скажешь, Кидун.

Я остановился и бросил беглый взгляд на неё, увидев хитрую ухмылку, будто моя остановка ей о чём-то сказала.

"Кидун? Почему именно кидун? — спросил я, испытывая любопытство. Это прозвище иногда всплывало из моих воспоминаний о старом мире.

— Ну, — она постучала по моему посоху, — я уверена, ты смог бы кинуть это в кого-нибудь.

В очередной раз я закатил глаза, продолжив путь.

— Может... Питомец?

— Нет!

И так оно продолжалось, пока мы шли по глинистым пустошам.

---

После полудня горный ландшафт открылся и показал долины, через которые пробегали сточные воды, как один гигантский шрам в земле. Сама долина была бесплодной, тут не было даже засохших деревьев. Это было не лучшее место.

— Где мы? — Кризалис спросила из ее упряжки на моей спине. — Что-то не нравится мне вид этого места.

Но сейчас мои глаза устали от поворотов, так что я просто пожал плечами и подошел к краю расщелины.

— Посмотри, какое милое местечко? — Я заглянул в туманную расщелину.

— Я называю его "Долина Клыка".

Не дожидаясь ответа, я перепрыгнул через край. Я слышал, как Кризалис пыталась набрать воздуха, чтобы закричать, но мы высадились на уступ не ниже двух метров, и я быстро прижал рукой её морду.

Она посмотрела на меня дикими обвиняющими глазами и я отпустил ее рот. "Какого Тартара ты делаешь?!" Она закричала и я сжал её пасть ещё раз. Пронзительный голос эхом прокатился по долине, и я услышал эхо визга, идущий снизу.

— Молчи! — прошипел я и посмотрел на неё, хотя мои глаза выдавали мою радость и я убрал руку.

Её глаза метнулись вокруг долины под нами, зрачки расширились.

— Что это было? — прошептала она.

— Это, дорогой мой подменыш, была причина, по которой я называю это место Долиной Клыка.

Усмехнувшись, я спустился на другой выступ.

Кризалис пискнула от неожиданности, когда земля выпала под нами еще на несколько метров. Когда мы приземлились, она прильнула к моей голове ещё раз.

— Можешь предупреждать меня в следующий раз? Пожалуйста? Я не поклонник больших высот.

— У тебя есть крылья, как ты вообще можешь бояться высоты? — я посмотрел на неё и двинулся вперед, чтобы прыгнуть на другой выступ. Через чуть больше трёх уступов земля выровнялась достаточно, чтобы остаток пути идти вниз.

Кризалис простонала и глянула вниз через мое плечо. — У нас есть разногласия. Я больше не дружу с высотой, и, уверена, ты понимаешь, почему. Ее голос звучал подавленным и ее глаза выдавали глубокую душевную рану.

"Верно. Я понимаю, это все из-за вашего... падения. ". На этот раз я спустился на уступ и мягко спрыгнул на следующий выступ.

Подменыш на мгновение оглянулась на её связанные крылья, затем зажмурилась, прежде чем открыть глаза снова. Она так и не ответила, и не сказала больше ничего, пока мы спускались остальную часть пути.

В низине долины протекала мутная коричневая речка. На одном конце расщелины падал величественный водопад, создавая туман, тянущийся через всю трещину в земле, делая всё вокруг реки влажным и грязным.

Перед нами пробегал тонкий след, оставленный в мокрой земле существами, обитающими в этом месте. Большие отпечатки лап и гладкие следы от чего-то, что скользило по земле, очертили берег, где мы шли.

Туман был довольно густой, закрыв вид на другую сторону реки; большие камни неуклюжей формы делали место жутковатым. Увиденное заставило пробежать мурашкам по моей коже.

— Что может выжить здесь? — пробормотала Кризалис и посмотрела на камни, что были наполовину поглощены туманом, а также коричневую реку, скрывавшую скалы под водой, создавая иллюзию чего-то большого, движущегося там. Или, быть может, это и было чем-то большим — мне не хотелось это выяснять.

— Ты не захочешь это узнать. И если нам повезет, не узнаешь, либо... — прошептал я в ответ и пошел вниз по тропе, продолжая осторожно вглядываться в туман.

Она тихо спросила: «не могли бы мы просто обойти?»

Неожиданно для меня, она сказала это скорее настороженно, нежели испуганно. —Должен же быть путь лучше, чем этот?

Я застыл на месте. Что-то только что мелькнуло в тусклом свете тумана. Я скинул посох с моего плеча и стянул сумку. "Держи это и сиди тихо" — прошептал я и передал ей свой багаж через плечо.

Кризалис схватила мешок своими копытами и прижала его между грудью и мной.

— Что ты видишь? — прошипела она тихо.

— Надеюсь, ничего. Молчи, — я шепнул в ответ и присел за скалу.

Прошло несколько минут, но я не услышал и не увидел никого живого вокруг.

Я начал медленно вылазить из-за камня, потихоньку продвигаясь вперед и внимательно следив за всем, что могло двигаться. Ощущение постороннего присутствия всё нарастало, и тут я увидел, что что-то пошевелилось в воде, что определенно не являлось камнем.

— Мы должны убираться отсюда быстро, — я прошептал своему спутнику. — Если ночь настанет до того, как мы выберемся...

— То что? — прошипела она.

— То тогда мы в беде — ответил я и быстро побрёл вперёд.

И вновь я увидел тень, проскользнувшую в тумане, только на этот раз их было двое, и не предвиделось никаких укрытий в поле зрения.

— Это хреново... — прошептал я. Кризалис молчала, но я чувствовал, как она ёрзает за моей спиной. Скорее всего, она озиралась по сторонам.

Время растянулось в вечность, пока мы быстро исчезали в тумане. Тени постоянно перемещались вокруг нас, и я слышал приглушенные рычания и шипения из почти непроницаемой дымки.

Как вдруг какое-то существо закричало сверху. Звук, от которого волосы вставали дыбом, сопровождал большие тени, движущиеся выше нас. Крылья существа взбивали туман, когда оно пролетало над нами.

Я присел так низко, как только сумел, и затаил дыхание. Взмахи крыльев стали удаляться, и, наконец, я выдохнул.

— Ну. Это было захва... — не успел я закончить свое предложение, как в тот же момент что-то вылетело из тумана прямо перед нами. Это было громадное существо, похожее на волка. Я с трудом уловил взглядом светящиеся желтые глаза, огромные клыки и обильный чёрный мех, покрывавший его морду.

— О, черт... — сказал я и крепко сжал свой посох. — Это не хорошо...

Я слышал, как Кризалис тяжело дышала мне в спину.

— Что это было? Никогда не видела ничего подобного.

Она испуганно вглядывалась в клубящийся туман, куда исчезло существо.

— Ужасный волк, — прошептал я, пытаясь определить его местонахождение по слуху, но туман и бурная река приглушали всё, что было дальше нескольких метров от нас. — Я не думаю, что он пришёл сюда, чтобы поприветствовать и мило побеседовать с нами.

Не успела Кризалис ответить, как поднялся жуткий вой вокруг, и существа, лишь немногим меньшие ужасного волка, окружили нас, продолжая находиться вне видимости.

— Черт.

Я cплюнул и припал на ноги.

— Что? Что происходит? — прошептала Кризалис сквозь стиснутые зубы.

— Стая. Это плохо, очень очень плохо, — я оглянулся и посмотрел на пенящуюся воду вдали, — мне нужно, чтобы ты просто доверяла мне.

— Почему? Что ты собираешься делать? — её голос звучал напряженно.

— Просто верь мне, хорошо? — я сжал сильнее свой посох в руке и проверил узлы на упряжке.

А затем я прыгнул в мутный поток.

---

— Это была глупая затея! — я ахнул, всплыв еще раз. Река бежала гораздо быстрее, чем я ожидал, и подводные течения постоянно тащили нас вниз. Тщательно вымоченный подменыш на спине ругался на языке, мне не понятном, половина слов которого была неразборчивым щебетанием, но их значение не ускользнуло от меня.

Я плыл изо всех сил, пытаясь добраться до другого берега реки, подальше от стаи, несомненно, голодных и разъярённых волков. Я постоянно чувствовал, как что-то скользит по моим ногам, и молился, чтобы это был просто мусор или скалы на дне.

Как вдруг что-то схватило меня за ногу, и успел я только крикнуть от удивления, как мы нырнули вниз. Вода была очень грязной, и я не мог разглядеть, что схватило нас. Я замахнулся на его своей тростью, и ударил что-то мягкое, что отдёрнулось от воздействия, отпустив меня дальше плавать на поверхности.

Я хватал ртом воздух, оказавшись на поверхности, и слышал как Кризалис кашляет водой.

— Ты в порядке? — крикнул я, обернувшись назад. Река набирала обороты, и вдали послышался рёв водопада.

— Нет!

Она проклинала всё на свете, вновь раскашлявшись от еще одного глотка воды.

— Вытащи нас из этой проклятой реки!

Я услышал всплеск позади и последовавший за ним крик Кризалис. Обернувшись, я увидел щупальца размером со ствол дерева, летящий к нам. Прежде чем я успел замахнуться посохом, другое щупальце выстрелило из воды и что-то схватило меня, обвив моё тело.

Вода рядом с нами яростно заплескалась, и мы были подняты из неё.

Из глубин бушующей реки выплыл монстр. Ничего подобного я не видел в своей жизни. Голова смутно напоминала человеческую, но глаза были черными дырами, как у жабы, а его рот был больше похож на зияющую рану, полный острых, как бритва, зубов. На его лбу было несколько рогов, его дыхание воняло, как мясо, лежавшее под солнцем неделю.

— Вот дерьмо! — закричал я и начал отчаянно бить щупальце, обвившееся вокруг моей талии и Кризалис.

Существо ревело, капли воды и слюны летели мне в лицо. Вместо того, чтобы освободиться, кольцо только сжалось, и я слышал, как мои рёбра стонали в знак протеста. Кризалис закричала от боли и страха, так как хитин вокруг ее туловища начал сгибаться под напряжением.

Мучительно медленно существо опускало нас к своей зияющей пасти, и я могу сказать, каково бы это было. Я бы либо умер, медленно перевариваясь в желудке животного, либо вечно жил в его недрах, в то время как моя спутница была бы съедена желудочным соком.

Но потом что-то ещё большее проплыло в воде, и чешуйчатые когти схватили голову первого монстра. Кальмар-чудовище взревел от боли, когда когти впились в его кожу; серая кровь сочилась сквозь раны.

Существо вздрогнуло, и неожиданно мы оказались в воздухе.

Наш полет окончился, когда мы мучительно грохнулись на что-то большое и очень твёрдое. Я успел заметить, что это выглядело как опора разрушенного моста, до

того, как темнота сгустилась перед моими глазами, и я потерял сознание.

Посуху

Холодно.

Было холодно.

Почему я вообще решил, что восхождение на гору, чтобы проверить разрушенные башни, наполовину засыпанные снегом, было отличной идеей...

О, отлично. Открылся вид.

С вершины, что осталась от разваленной рядом башни, я мог видеть на много километров вперёд в каждом направлении. На западе я мог видеть солнце, сверкающее в морской воде. Я представлял суда, плывущие по гладким волнам, везя груз из одной части света в другую, тихо поскрипывая деревом и шелестя парусами, запах чистого воздуха с привкусом соли. Ничего, кроме океана повсюду.

На юге были равнины, нарушенные лишь зелёными пятнами деревьев, я почти чувствовал шелест травы под моими босыми ногами. Спокойствие оставило ни с чем, кроме ветра, который как попутчик, дёргал рукава рубашки, призывая меня двигаться вперед. Цветы росли дико там, где ветер рассеял их.

На юго-востоке росли великие леса. Деревья были также высоки как мир был широк, а растения свирепы и красивы, как любой хищник. Шелест животных, убегающих от малейшего шума, рычание их охотников. Под навесами великих лесов свет просвечивал лишь слабыми лучами, создавая впечатления любому, находившемуся между небом и землёй, будто плывёшь в глубине под водой. Бесконечная война за живительный солнечный свет.

На востоке, куда я направлялся, лежал песок. Песок, насколько могли видеть мои глаза. Палящий зной, скорпионы и ночи холоднее, чем в этой башне, покрытой коркой льда. Я почти чувствовал песок, сжигающий мои стопы, солнце, не щадившее мою кожу. Луна, холодная и далекая, никогда не отвечающая на вой ветра. И стены города, большие, чем я когда-либо видел, дома, наполовину утонувшие в песке, излюбленные эонами, они стояли пустыми.

Стоя на вершине мира, я размышлял, действительно ли здесь есть что-либо, кроме руин?

И почему солнце не восходит. Я прилёг отдохнуть, а проснувшись на следующее утро, обнаружил, что Луна всё еще на небе. Её присутствие сделалось более зловещим, чем раньше, а свет чувствовался всё холоднее и менее приятнее.

Ночь продолжалась уже неделю. Мои ноги и спина застыли напротив парапета, слой льда держал меня в плену. Я задавался вопросом, было ли это концом света. Такое красивое, но пустынное место не заслуживает быть таким концом.

Когда солнце, наконец, взошло над горизонтом, я потерял было всякую надежду. Нежное тепло его лучей вырывали меня из дремоты, и я начал чувствовать тепло, медленно прибывающее обратно в мои конечности.

Ночь не может длиться вечно, в конце концов.

---

Я вздрогнул и проснулся. Вытянувшись, простонав от боли в ребрах, и я было удивился, почему они не исцелились, как вдруг услышал девичье фырканье неподалёку.

— Великолепно. Человек наконец-то проснулся. — Сказала Кризалис с самодовольной усмешкой. Она сидела напротив меня, по другую сторону потрескивающего костра.

Я медленно поднялся в сидячее положение и огляделся. Мы всё ещё находились в долине. Вокруг нас охватывал туман, кружащийся в легком порыве, скрывая что-либо за пределами света от огня. Под нами были камни; обтёсанные камни, как я понял, с удивлением оглядевшись более внимательно.

Мы находились на краю разрушенного моста, укрытые квадратной опорой, покрытой разросшимися лишайниками.

Насколько я мог отсюда видеть, не более, чем в нескольких метрах отсюда край моста обрывался, открывая темный поток реки.

К моему удивлению, на другой стороне реки дорога продолжалась, уходя в неизвестном направлении.

— Что произошло? -Прохрипел я с трудом, потирая затылок. Осмотрев свою руку, я увидел кровь на пальцах, но не чувствовал боли, как если бы моя голова была ранена.

— До или после того, как мы столь изящно вписались в эту опору? — Ухмылка никогда не покидала ее лица, и ее глаза мягко светились в тусклом свете костра, зеленый цвет ее глаз смешивался с золотым от огня.

Я покачал головой и сморщился. Я помнил прыжок в реку, чтобы спастись от волков, но все, что происходило после, было размыто.

— До... — Я крякнул и попробовал подняться, только чтобы обнаружить, что мир безжалостно вращается и плюхнуться обратно на землю.

Кризалис невинно смотрела в сторону, по-девчачьи улыбаясь, это меня, честно говоря, пугало.

— Ну, когда король и королева очень сильно любят друг друга...

Я оборвал ее взглядом.

— Избавь меня от своих острот, Кризалис. Ты знаешь, что я имел в виду.

Она не прекратила улыбаться, хотя, чем больше она на меня смотрела, тем сильнее улыбка походила на хищный оскал.

— Многие бы отдали всё, чтобы узнать об особенностях размножения подменышей, Том.

Оскалившись в ответ, я сплюнул на землю: "Ну, я бы и зад крысы за это сейчас не дал". А после нахмурился и спросил: "Том?"

— Да, я слышала, как одна пони назвала так камень, — она хохотнула, — А ты довольно-таки твердолобый.

Я потёр глаза пальцами и пожал плечами. Тело болело, да и настроение ну никак не располагало к тому, чтобы препираться с вычурным подменышем, в месте, которого могло валиться нам на голову и пришибить.

— Замолчи... просто скажи, что произошло после того как мы прыгнули в реку, — я сжал зубы, — Пожалуйста.

— Как я могу что-либо рассказать, если мне приказано молчать, — она одарила меня улыбкой прохвостки, — Или могу?

Крякнув от натуги и острой боли, я поднялся и,шатаясь, подошёл к упряжке. Она лежала насквозь мокрая и немного разодранная у костра.

— Или ты расскажешь, — я поднял упряжку-кенгурятник и выжал большую часть воды, — Или следующие несколько дней я буду нести тебя в упряжке вниз головой.

Её улыбку как ветром сдуло, я увидел, как черты её морды исказил приступ отвращения.

— Ты не посмеешь...

— Благодаря этому путешествие станет куда приятней, как по мне, — я ухмыльнулся, поднеся упряжь к огню, надеясь хоть немного её высушить.

Она фыркнула и немного припала, признав поражение.

— Ладно... всё веселье ломаешь...

Кризалис закатила глаза и стала рассказывать мне о нашем довольно удачном плавании.

— Погоди, чего? Щупальцевый монстр? — оборвал я, — Ты имеешь в виду как Кракен? Здесь? В реке? Я думал, они обитают в море или что-то типа того.

Кризалис вздохнула и закатила глаза.

— Откуда мне знать, кракен это был, или нет? Я о таких никогда и не слышала, — кобыла усмехнулась и отвернула голову, — До этого момента я думала, что гидра — самое опасное существо, которое можно встретить в воде.

Я застыл и уставился на неё.

— Гидры? У вас тут гидры обитают?

Кризались раздражённо посмотрела на меня.

— Да, обитают оные, что с того?

Я отвёл упряжку от костра, когда та стала дымить, а после вновь обратил внимание на Криз.

— Если бы не речной змей, который кинулся на "кракена", и мы были бы уже давно мертвы.

Я застыл, краска стремительно ушла с моего лица.

— Речной змей? Хочешь сказать, там, в реке, меньше, чем в шести метрах от нас, огромная змея, а ты разожгла огонь? — Я присвистнул и начал засыпать костер землей.

— Оу, не делай этого. Это был такой замечательный маленький костерок. — Пророкотал глубокий бас у меня за спиной. — Такой теплый.

Мой глаз дёрнулся, и я медленно повернулся. Позади меня возвышался на три метра над водой серо-белый речной змей. Его шею могли объять три человека, если бы сильно постарались. Лицо было драконьим, обрамлённое прядями серых волос. Один глаз его был прикрыт, покрытый подсыхающими водорослями, а другой буквально светился синим, как море во время шторма. Брови походили на длинные жгуты серых волос, которые хмурились по мере того, как существо смотрело на меня сверху вниз.

— И чего это ты на меня так смотришь? — пророкотал он, — Пялиться не прилично.

Я слышал тихое ржание Кризалис рядом с собой и вновь повернулся, увидев, что она проковыляла поближе ко мне, улыбаясь во все зубы моему страху перед существом, которое нависало над нами.

— Не волнуйся, Вэлиант, — сказала она.

Я недоверчиво посмотрел на неё.

— Он всегда такой, когда волнуется.

Кобыла одарила меня настолько страстной улыбкой, что я почувствовал, как желчь поднимается вверх по моей глотке.

— Ох вот оно что! — змей улыбнулся нам, демонстрируя свои сияющие белым зубы, слишком острыми для здоровых.

— Ты знаешь это существо? — прошипел я сквозь зубы, когда как глотка сжималась от страха. Я медленно стал отступать назад, надеясь, что туман скроет нас, и мы не станет следующей едой монстра.

— Существо? Во имя звёзд, что за вульгарщина! — шутливо сказал Вэлиант, прислонив к своей груди когтистую лапу, изображая глубокую обиду.

Кризалис усмехнулась и колко на меня посмотрела.

— Слышал бы ты, как он меня назвал, когда мы впервые встретились.

Она нахмурилась, глядя на мои попытки ускользнуть.

— Чем ты вообще занимаешься?

Я уставился на неё.

— Пытаюсь не закончить как "Следующее блюдо Вэлианта"! — глумливо ответил я, как вдруг нога подвернулась, из-за чего тело повалилось назад, на мощённую камнем дорогу.

Вэлиант хмыкнул и пренебрежительно махнул рукой.

— Ох, спасибо за предложение, — он намеренно улыбнулся, вновь показывая свои пугающе острые зубы, — Но я уже поел.

Мне не удалось сдержать сдавленный смешок, а напряжение постепенно стало угасать.

— Так это ты... — я поднялся на ноги и потёр всё ещё мокрые от крови волосы, неловко улыбнувшись, — Спасибо за это.

— Ах, да без проблем. Как раз было время ужина, — один уголок его рта дрогнул, сам он неловко смотрел на меня, — Я бы поделился, но иногда я... увлекаюсь.

— Ну что за тип! — сказала Кризалис, любезно улыбаясь Вэлианту. Что, однако, удивительно, не думал, что она вообще способна так улыбаться хоть кому-либо.

Я отбросил эту мысль и вернулся обратно к ней.

— Ну, — сказал я, улыбаясь, стараясь соответствовать улыбке Криз, хотя моя, скорей всего, выглядела натянутой, не был я уверен в этом существе, — Так когда вы успели познакомиться?

Кризалис повернулась ко мне и облизала свои губы, вновь улыбка её обрела те хищные черты, к которым я привык.

— У нас было более чем достаточно времени, чтобы... — она колко усмехнулась, — Узнать друг друга получше, пока ты спал.

Я дёрнулся, ужасные картины вспыхнули в моей голове. Ужасные, невозможные картины.

Вэлиант заметил мой пустой, брезгливый взгляд.

— Кризалис, прекрати дразнить парня, — он нахмурился, — Или девушку. То есть без обид, но не так-то просто отличить, когда впервые столкнулся с новым видом.

Глаз дёрнулся, но я не мог не выдохнуть успокоенно.

— Да, я мужчина, всё верно, — ответил я, чуть улыбнувшись, — По крайней мере так оно было, когда я в последний раз проверял.

Кризалис ослепила меня очередной колкой улыбкой.

— О, он очень даже мужчина, — её оскал расплылся ещё шире, когда я взглянул на неё, — Я проверяла.

Они оба залились смехом, пока моё лицо заливала красная краска, а глаз вновь задёргался.

Смех Вэлианта потихоньку прекратился и он повернулся ко мне, дружелюбно улыбаясь.

— Должен признать, ваш компаньон крайне удивителен, — он погладил свой подбородок, — Я всегда думал, что подменышы крайне... отталкивающие или вроде того, но вопреки её странному выбору партнёра, она крайне чарующая.

— Партнёр?! — Кризалис и я воскликнули почти одновременно.

— Погоди-погоди-погоди, остановись на секунду, — прохрипел я, — Партнёр?

Вэлиант вскинул бровь.

— Да? Разве это не так? — его взгляд скользнул с меня на Кризалис, потом вновь на меня, — Похоже ты защищаешь её, потому я подумал... о, нет.

— Ну! Да, это так. Она только как друг! — я сделал паузу, глянув на подменыша, — Я думаю...

Кризалис закатила глаза , но я увидел тень чего-то, что нельзя было прочесть, что скользнуло сквозь её взгляд.

— Да-да, мы лишь друзья. Не более, — она заговорщицки мне подмигнула, — Пока что.

Я потёр свои виски, в очередной раз удивляясь тому, в какой мир я попал.

---

Солнце наконец поднялось над краем долины, туман растаял достаточно, чтобы видеть больше, чем пару метров перед собой. Теперь было очевидно, что дорога шла дальше вниз, в долину.

— Вы уверены, что так скоро уходите? — сказал Вэлиант, не скрывая грусть.

Я крякнул, закончив, наконец, привязывать упряжь с Кризались к своей спине.

— Да. Мне жаль, что ты не можешь пойти с нами, я был бы рад вежливой компании.

Я колко глянул на подменыша, а она лишь хрюкнула в ответ.

— И правда. Иногда быть привязанным к реке буквально проклятье, — мрачно сказал Вэлиант, — Ну что же, может, пора бы мне уже отправиться в море. Давно там не был...

И он медленно стал отдаляться.

— Я знаю это чувство, — произнесла Кризалис, намекнув на то, что произошло с ней когда-то.

Вэлиант вздохнул и задумчиво посмотрел на едва видимое небо над нами.

— Ну что же. Желаю вам удачного пути в таком случае...Может, мы ещё встретимся однажды. При более удачных обстоятельствах.

— Похоже, он забыл, — Кризалис шепнула мне на ухо и я кивнул в ответ.

— Вэлиант? — я повернулся к огромному змею после того как затянул последний шнур.

— Да?

— Ты согласился проводить нас до конца долины, помнишь? — сказал я.

— Ох, точно, — усмехнулся он, — Точно выдвигаемся!

Он потёр лапы и принялся неторопливо погружаться в воду.

— Подумать только, обрёл двух новых друзей, из всех мест на свете, здесь! Кризалис и... — Вэлиант нахмурился и посмотрел на меня, — Я ведь так и не узнал твоего имени! Как грубо с моей стороны.

Он чуть покраснел, а я отвернул голову.

— А у него его нет! — весело заметила Кризалис у меня за спиной. — Поэтому мне выпала честь придумать ему имя! — Я буквально чувствовал ее улыбку.

— Ого, ужас какой! — воскликнул он, выказывая свой интерес.

— Ага, рассказывай, — пробурчал я на выдохе, и Криз тюкнула меня по голове.

— И как же это так случилось? Он ударился о что-то головой? Мой двоюродный брат думал, что его зовут Стивен целый месяц после того, как как следует приложился о берег реки, — он поднёс свою голову ближе ко мне, чтобы заглянуть мне в глаза, и я понял, что он с лёгкостью мог съесть меня и мою поклажу, ему для этого потребовался лишь один ленивый укус.

Криз прыснула.

— Уверена, он не раз бился головой о всякое, но нет. Я просто не думаю, что оно у него есть.

Уверен, вся эта ситуация с моим именем конкретно её развлекала, судя по тому, как она сдерживала свои смешки.

— Ужас какой! — пробормотал Вэлиант и задумчиво меня осмотрел, — Так не пойдёт!

Он положил свою когтистую лапу себе на грудь, а другой положил палец мне на плечо.

— Я помогу тебе найти имя! — произнёс он, улыбаясь всеми зубами.

Стон и вновь потирание висков... во что же я всё-таки вляпался-то...

Мертв по прибытии

Я любил море. Звук хлопающих парусов, когда ветер задувает, гоняя волны, и тебя наполняет до верхов чувство радости, свободы.

Тем не менее, мне больше нравилось, когда капитан хотел поторговаться южнее. Находиться в центре одного из худших штормов, в которых я когда-либо бывал, пока ледяная корка покрывала палубу и иней накапливался в моей бороде, было довольно худо.

Бывали и лучшие плавания. Как бы то ни было, судно держалось курса, и мы с запасом успевали к северной части Англии.

Наше судно было одним из самых быстрых в торговом флоте, и оно проходило сквозь пенящиеся воды, как горячий нож сквозь масло. Так быстро, что мы не видели других кораблей уже два дня, с тех пор, как начался шторм.

Сейчас море бушевало, как дикое животное, и парус щелкал, как кнут.

Спустить паруса! — крикнул капитан, его едва можно было расслышать сквозь вой ветра. Корабль сильно качало, трудно было устоять на ногах. Даже без корки льда, до мачты было крайне трудно добраться.

Волна перевалилась за палубу, и только благодаря верёвке, связывающей меня и палубу, меня не утащило в море.

Ветер яростно завывал, и у нас всё равно не было выбора, кроме как спустить паруса и надеяться на лучшее.

И я услышал громкий хруст. Повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как мачта с остатками парусов падает прямо на меня. Палуба накренилась, и весь корабль стонал, ломаясь вокруг мачты.

Я был на волоске от смерти, мачта упала прямо около меня, и я не смог сдержать вздох облегчения. Я огляделся вокруг и, похоже, несмотря на сильные повреждения корпуса, корабль ещё оставался относительно целым, и никому не повезло закончить свою жизнь под упавшей мачтой.

Люди кричали, страх и паника звучали в их голосах, пока корабль болтался в проклятых волнах. Я услышал, как кто-то меня окликнул, о чём-то предупреждая, но в следующую секунду моё тело уже барахталось в воде.

Холодные воды севера окружали меня со всех сторон, кроме верха, где по палубе стучали волны. Корабль перевернулся, а из-за бурлящей воды невозможно было увидеть, был ли кто-то под кораблём.

И я всё ещё был привязан к палубе.

У меня не было ножа.

Легкие горели, пока я бился в панике, пытаясь отвязаться.

Я попытался вдохнуть, но только набрал полные легкие ледяной воды.

Все тело горело, поле зрения начало сужаться.

Пятна света зароились у меня перед глазами.

Я никогда не видел ничего прекраснее.

---

Мы разделили дорогу с Вэлиантом, когда дорога начала уходить от реки, поднимаясь вверх по долине.

— Ну что же... — сказал я, выдавив из себя небольшую улыбку, — Всё было замечательно, Вэлиант, но, похоже, тут наши пути расходятся.

Сказать по правде, я чувствовал облегчение от того, что мы наконец-то покидаем этого болтливого речного змея. Даже если его присутствие внушало страх другим существам вокруг нас. Этот парень мог говорить и говорить.

Думаю, даже Кризалис обрадовалась этому. Я почувствовал её выдох на своей шеи, а потом как она чуть обмякла в упряжке.

Мы так и не приблизились к тому, чтобы найти мне имя, что потихоньку стало выводить Кризалис из себя, хотя она и старалась этого не показывать. Большинство предложенных имён ссылались на различные вещи, что мы видели, и от моей бороды никак не могли отцепиться, пытаясь подобрать имя, связанное с ней.

— Уже уходите? — Вэлиант осел в воде, несчастно глядя на нас, — Может, вы хотя бы останетесь на обед? Я могу поймать рыбы.

— Хотелось бы, приятель. Но нам и вправду нужно идти, — выдал я, не прекращая дружелюбно улыбаться.

Вэлиант надулся и сделал на удивление хорошую щенячью мордашку, вопреки тому, что он крайне грозное существо.

— Оу, куда торопиться? Ничего не убежит, если вы чуть останетесь со мной отобедать, — умолял он, и я почувствовал укол жалости.

Я был полон раскаяния и уже открыл рот, когда как Кризалис прервала меня.

— Нам очень жаль, Вэли, но нам предстоит очень долгий путь,- она мастерски куснула себя за губу, выглядя по-настоящему жалостливой, — Мне нужно вернутся в улей до того, как он погрузится в хаос... трутни не имеют ни малейшего понятия — что им делать, когда меня нет.

И она с сожалением улыбнулась ему.

— Оу, ну тогда не смею вас задерживать. — Вэлиант печально улыбнулся нам, и я приподнял Кризалис немного выше у себя на спине. — Обещаешь написать?

Я начал идти и напоследок взглянул на змея и помахал ему рукой.

— Конечно, дружище. Еще увидимся!

— Пока, Вэли! — Кризалис с энтузиазмом махала ему назад.

— Прощайте, друзья! — Затем он удалился, погрузился обратно в темные глубины реки, снова оставляя нас с Кризалис одних.

Я испустил шумный вздох облегчения и пошел по краю долины навстречу солнечному свету. Впервые за последние дни единственным звуком был хруст камней под моими босыми ногами.

---

Следующие три дня были не слишком богаты событиями. Мы не видели перед собой ничего, кроме серых и бесплодных пустошей. Лишь немногие чахлые деревца, еле цеплявиеся за жизнь, произрастали вдоль нашего пути.

Не так-то просто было следовать этой дорогой, иногда она просто исчезала, растворяясь в пыли, и находилась лишь в нескольких милях впереди. Возможно, в прошлом эти места могли выглядеть весьма мило, но сейчас...

Я мог представить эти холмы, покрытые деревьями и пышной травой, цветущие и живые. Люди катались на машинах, переезжая по дорожкам с место на место, торгуя, путешествуя или просто наслаждаясь природой.

Идиллия в моем воображении была нарушена вороньим криком со стороны дороги. На длинных и тонких ветвях старого дерева сидела одинокая ворона, сжимая в своих когтях что-то черное, со ...

Ворона каркнула снова и проглотила то что держала, я не обратил внимания и продолжал идти.

Судя по звукам, Кризалис спала у меня на спине, ее голова мирно покоилась на моем плече. Она тихо похрапывала, и честно, это похрапывание было очаровательно, даже исходящее от такого существа, как она.

Еще два часа мы шли в тишине, единственным изменением было неуклонно возрастающее количество ворон в окружающем нас пейзаже.

В конце концов эти голоса разбудили Кризалис, она мутными глазами посмотрела вокруг на беспокоющую массу ворон. Все они дрались между собой за какие-то черно-зеленые кусочки или молча пожирали их.

— Что происходит? — Спросила она, ее голос прозвучал немного невнятно со сна.

— Чертовы вороны, вот что происходит. — Проворчал я. Я никогда не любил ворон, они никогда не были хорошим знаком. А такое их количество могло означать только одно.

— Почему их так много? — Кризалис осмотрелась вокруг нас, окружавшая местность была сокрыта в пелене

черных форм, а воздух наполнялся их непрекращающимся карканьем.

— Что они едят? Это похоже на... — Смолкла она.

— Что? Ты знаешь что это? — Спросил я.

— Да... — Прошептала она напряженным голосом, едва не подавившись.

Небольшая группа ворон дралась за клочок темного вещества, лежавшего перед нами посреди дороги. Я взялся за свой посох, передав мешок своему седоку.

— Подожди. — Сказал я, бросившись на стаю ворон. Они разлетелись в стороны, как волны перед носом у корабля, каркая в раздражении и обиде. Одна из них попыталась утащить шмат похожий на мясо, но он был слишком большим, чтобы его смогла унести одна ворона. Я ударил птицу, прогнав прочь и она уронила кусок мяса.

Одна из сторон "кусочка" была жесткой и похожа панцирь, в этот момент я услышал Кризалис хныкавшую за моей спиной.

— Кризалис...Это... — Произнес я, когда повернул кусок мяса и капли зеленой крови потекли вниз по моей руке. Он выглядел очень знакомо, плотность и строение того, что я уже ощущал раньше.

Я замолчал и нечаянно обронил плоть чейнжлинга на булыжник. Она издала тихий треск, когда ударилась жесткой частью о землю.

— Мне очень жаль. — Пробормотал я, перешагнув через кусок мяса.

Прошло совсем немного времени, прежде чем мы наткнулись на большое дерево. Его ветви настолько были заполнены воронами, что казалось, будто оно покрыто черной листвой. Земля под ним была зеленой от ихора, я чувствовал как нарастает гнев в моей груди.

Я распустил узлы на ремнях, которые удерживали Кризалис на моей спине, осторожно положив ее на землю.

Она посмотрела на меня, в ее глазах виднелись замешательство и слезы.

— Почему мы остановились? — Взгляд чейнжлинга скользнул на высохшие лужи крови под деревом. Ее глаза расширились, а выражение лица изменилось с печали на злость. Я мог слышать ее рычание, это был глубинный и первобытный звук. Она выбралась из упряжи, ее порванные крылья уставились почти прямо вверх, а мордочка обнажила полный набор зубов. — Как они посмели!

Я положил руку ей на плечо и почувствовал как ее трясло от ярости. — Успокойся. Я разберусь с этим.

Вороны даже не покосились на нас, когда мы приблизились к пропитанному кровью древу. Снизу их вопли звучали скорее как непрекращающийся рев, я почувствовал тревогу. Одна ворона может и не способна причинить нам вред, но если все их множество решится направить свой клюв на нас то ситуация может обернуться угрозой.

Я поднял посох над своей головой, начав кричать и махать им перед заполненным воронами деревом, тщетно. Я мог почти представить себе существ, закатывающих глаза перед продолжением своего пира. Они даже не обратили на меня внимания когда я продолжил пытаться спугнуть их.

— Что же, это не сработало... — Я пораженчески опускал руки, как вдруг зеленая вспышка сбоку до смерти испугала меня.

Там где когда-то стояла Кризалис, теперь был трехлапый лев. Его глаза вспыхнули зеленым, прежде чем растворились в хищном блеске пристально разглядывающим жертву. Несмотря на отсутствующую конечность он выглядел точно таким, каким я мог ожидать увидеть льва, бурая грива, светло-коричневая шкура, ужасающие когти и впечатляющий набор зубов.

Он вдыхал и ревел.

Толпа ворон устремилась в воздух, напуганная как и я. Она поднялась из ветвей словно темное облако, раскрывая толстую ветвистую серую оболочку того что когда-то было величественным громадным деревом

Это внушило бы в меня страх, если я не был слишком занят тем, что уползал подальше ото льва опасаясь за свою жизнь. Или, по крайней мере, за свое здоровье.Единственное, что остановило меня когда я пятился в горизонт, был валун размером с небольшой дом. Со страха я вскочил на ноги и попытался взобраться по его вертикальной вырубленной поверхности. Всем чего я с этого добился, были лишь несколько сломанных ногтей и порезы, которые исчезли почти столь же быстро, как и появились.

Внезапно, трехлапый лев был поглощен зеленым пламенем прямо на моих глазах. Когда недолгий огонь угас, показалась знакомая форма моей спутницы.

— Какого черта! — закричал я, по-прежнему упираясь спиной в камень.- Какого дьявола сейчас произошло?

Кризалис бросила на меня взгляд и насмешливо улыбнулась, прежде чем проковыляла к дереву. Положив свою здоровую ногу на ствол дерева, она пристально изучала ветки.

Мое учащенное дыхание становилось спокойнее, я сделал несколько глубоких вдохов, прижав руки к своей груди. Я чувствовал как бешено колотилось сердце под моими руками, легкая паника медленно шла на убыль, уступая место смущению и беспокойству.

Я медленно приблизился к дереву, все еще испытывая трепет перед чейнжлингом, стоявшей у его основания.

— Кризалис?- Осторожно спросил я. Затем, мой голос стал выше и громче. — Что, черт подери это было?

Кобыла фыркнула, выдохнув в оцепенении и бросила на меня недолгий взгляд, который говорил красноречивее всяких слов.

— Не сейчас. Позже.

— Отлично! — Махнул я руками, оглядывая ветви дерева. С нашего положения было невозможно рассмотреть что-нибудь застрявшее выше. Я положил посох на землю и ухватился за ближайшую ветку, подтягивая себя к ней.

Все дерево, целиком скрипело и трескалось, когда я взобрался. На мгновение я испугался, что весь каркас гигантского дерева упадет вместе со мной,но ничего не произошло.

— Ты что-нибудь видишь? — Услышал я снизу. Я посмотрел на свою подругу вниз, ее свирепое выражение превратилось во что-то вроде ... опасения? Уныния?

— Пока нет. — Ответил я, и начал медленно и аккуратно забираться выше, проверяя каждую веточку на своем пути. Дважды я чуть не соскользнул и упал, когда ветки к которым я дотянулся оказались покрытыми зеленой кровью.

Я не успел забрался слишком высоко, прежде чем наткнулся на первое тело. Оно было поразительно похожим на тело Кризалис, только значительно меньше и в нем отсутствовали большие куски.Голова была гротескна, глаза выклеваны начисто, а большая часть хитинового покрытия пропала, открывая под собой поблескивающие белые кости. Ученая часть моего разума отметила, что это на самом деле был скелет под внешним скелетом. Я отбросил эту мысль, позволив глазам дальше бродить по телу чейнжлинга.

Его животик смяло когда он врезался в ветку, на которой сейчас лежал, и я знал, что он не мог умереть мгновенно. Мое лицо скривилось в симпатии к бедняге, представив себе боли его последних минут.

Я качнул своей головой и через скопление ветвей пытался найти на земле Кризалис.

— Одного нашел! — Крикнул я вниз. — Я собираюсь посмотреть, есть ли тут еще!

Нет ответа.

Я продолжил взбираться по дереву, осторожно, стараясь не наступить на ту ветку где лежал перевертыш. Я заметил лапу торчавшую из-за другой ветви и начал продвигаться к ней.

Этот чейнжлинг был пронзен несколькими толстыми ветками. Одна из них прошла сквозь глазницу и выходила через заднюю часть головы. Я не мог ему помочь, благо что он погиб мгновенно, не разделяя агонию того кто ниже по дереву.

После почти десяти минут поисков, я не смог найти других тел. Мой желудок был смятен от вида останов и запекшейся крови покрывавшей трупы, но я поборол его, и с трудом извлек перевертыша, который превратился в отвратительную подушку для иголок, от пронзавших его веток.

Я зажал мертвое тело под своей рукой и начал прокладывать свой путь, направляясь к тем останкам, что были ниже по дереву. Было вероломно лазить только с одной свободной рукой, и моя удача закончилась быстрее, чем мне бы этого хотелось.

Когда я потянулся за тем чтобы ухватиться, моя рука не ощутила ничего кроме пустоты, и я упал.

Власть над телом чейнжлинга ускользнула от меня, когда я ударился о ветку и услышал влажное хлюпание от его столкновения с еще одной сухой веткой подо мной. Потом послышался зловещий треск и я ощутил, что все дерево содрогнулось.

— Берегись! — Я пытался закричать, но получилось только хрипение. Из меня вышибло дух, когда я ударился о ветку.

Сухое старое древо дрогнуло и я услышал несколько тресков и щелчков, исходящих от ствола.

Со скрипом, звучавшим как далекий гром, дерево начало опрокидываться.

Кровь и прах

Вихрь густого тумана закружился рядом со мной. Мир, на расстоянии вытянутой руки сокрылся за пульсирующей красной пеленой.

Когда я двигался, то не ощущал, как мои ноги идут по земле. Здесь не было звуков, лишь медленная пульсация красного тумана.

Сердцебиение.

Я не знал, ни сколько прошло времени, ни куда иду, да и вообще — двигаюсь ли я.

Нечто скользило в тумане, но, как только я пытался сфокусироваться на тенях, они исчезали. Затем я услышал шепот в багряном тумане, незаметный, на грани слышимости, но в нем чувствовалась угроза.

Снизу из тумана выскочила рука и схватила меня за ногу. Гладкая рука, с черными ногтями. Она прошла сквозь меня, и я почувствовал, как грудь сжимается, а моя нога перекручивается и искажается, как будто она стала частью тумана.

Раздался ликующий, победоносный вопль.

— Теперь ты мой, — прошептал женский голос мне на ухо. — Ты не выберешься.

Я попытался повернуть голову и не смог. Все что я мог делать — двигаться вперед.

Луч света пронзил мглу, вдалеке заревела сирена. Свет далекого маяка полоснул туман, коснулся лица и отпрянул, ослепив меня. После чего пропал как будто его и не было.

Что-то опустилось мне на плечо. Краем глаза я увидел голову ворона. Раз каркнув, он начал клевать мое ухо. Но боли не было.

Прокаркав, ворон взлетел. Под его когтями плечо распалось и завихрилось, после чего опять приняло прежнюю форму.

Вечность спустя, шепот все так же преследовал на каждом шагу. Ликующий хохот и далекая канонада эхом бились о красный туман.

Опять ударил свет, и воздух пронзил свисток поезда. Ритмичное чух-чуханье паровоза, становилось все ближе и ближе. Свет приближался, но тут его внезапно скрыл тёмный силуэт. Я почувствовал, как страх сковал мое сердце.

Прозвучал сильный глухой рев, и я смог увидеть сквозь туман что-то большое. Свист раздался вновь, громче, ближе. Оно было близко.

Огромный черный поезд прошел в каких то сантиметрах от моей руки. Окна в вагонах тускло светились золотом, громыхая мимо меня, при этом не издавая стука как будто не было рельс. Все что я мог слышать, это фырканье машин и проносящийся мимо меня ветер.

Вскоре последний вагон скрылся из виду.

— Отсюда нет выхода, — шепот все также был рядом — Ты мой.

Единственное что я мог — это идти вперед.

Пульсирование тумана замедлилось, и я задрожал. Сердцебиение так же замедлилось.

Под моей ногой что-то твердое покатилось с глухим звуком. Человеческий череп. Он был отполирован до блеска. Зубов у черепа не было, лишь клыки — более острые, длинные и прочные чем человеческие.

Еще один череп, но с торчащим из основания хребтом, безуспешно попытался обвиться как змея вокруг моей ноги. Он зашипел и скрылся из виду.

Я продолжал идти.

Впереди стало обретать форму нечто, по спине пробежали мурашки. При приближении передо мной открылась огромная груда скелетов — костлявые руки торчали из разломанных и изуродованных грудных клеток. Пустые глазницы безжизненно смотрели на мои попытки вскарабкаться наверх.

Гора казалось, никогда не кончится, обломки костей впивались в тело, я чувствовал это, но не ощущал боли. Вскоре показалась вершина.

Опасно балансируя на костяных руках и ногах, высокий трон возвышался на горе из мертвых тел. На троне восседала фигура облаченная во все белое. Лучи бледного солнца обрамляли её силуэт, скрывая лицо в густой тени.

Фигура поднялась. Это была женщина. Ее волосы парили, обтекали лицо, скрывая черты. Цвет волос перетекал и менялся, из глубоко-красного в светло-синий.

На одежде был изображен солнцеподобный символ.

— Это не конец, — шепот был по-матерински мягкий, совсем не как тот, злобный, который преследовал меня во время путешествия по красному туману.

— Он мой, — другой голос прошипел. — Он никогда не покинет это место — Из ниоткуда, жестко хлестал голос.

— Твое путешествие не окончится здесь, дитя — Голос ее стал тверже, и солнце за троном засветило ярче.

— Он мой, — похоже этот злоебучий голос заело. — Он никогда не покинет это место.

— Молчать! — повелела женщина перед троном, ее одежда начала безумно развеваться под порывами внезапно поднявшегося ветра. Красная дымка заклубилась, могу поклясться — я слышал вскрики боли.

— У тебя есть выбор, — одетая в белое протянула руку.

 — Нет! — опять эта сука. — Он мой!

Ветер задул сильнее, рассеивая туман. Скелетов больше не было, на их месте появился камень и мрамор, блестящий на свету ослепляющего сияния солнца.

— Возьми меня за руку, и покинь этот кошмар, — она приглашающе протянула открытую руку, — или останься здесь навсегда.

Я протянул свою руку, чтобы схватить ее. Позади появилась здоровенная тварь, похожая на оживший хребет какого-то монстра, и бросилась вперед. Существо обвилось вокруг моей груди, и потянуло.

— Он мой! — крик раздался откуда-то из растворяющегося красного тумана. Я почувствовал, как соскальзываю назад, против своего желания.

Беззвучно крикнув и дернувшись вперед, я схватил протянутую женщиной руку. Я почувствовал, как сильные пальцы сжимают мои, и хребет обращается туманом.

— Мудрый выбор, дитя, — улыбаясь, произнесла женщина. — Прости.

Её свободная рука метнулась вперед, я лишь успел заметить стальной блеск клинка. Меч пробил мою грудь, пронзив сердце, и вышел из спины. И я смог, наконец, закричать.

---

Мои глаза открылись, и все звуки пропали. Я попытался закричать, но воздух не выходил из моего рта. Каждый вдох, приносил острую, мучительную боль, которая разрывала грудь.

Я попытался сесть, но не смог пошевелиться. С огромным усилием, попытался повернуть голову и посмотреть что придавило меня.

Огромная ветвь, толщиной с мое бедро. Она лежала на моей груди, пронзая то, что когда-то было черепом перевертыша, и я мог видеть, как зеленая кровь вперемешку с кусками хитина смешивается с моей собственной кровью.

Чувства начали возвращаться ко мне вслед за болью. Я смог почувствовать, как что-то тяжёлое повисло на моем колене, и попыталось заглянуть поверх перевертыша на моей груди. Что-то на колене задрожало, и намерилось ударить меня. Сук похоже повредил позвоночник, и как черт возьми я могу почувствовать что-то ниже раны?

Я отогнал эти мысли, и с напряжением попытался посмотреть через труп. На моей ноге лежал дрожащий и плачущий перевертыш. Он, а вернее она, была в два раза больше чем тот, что пришпилен к моей груди. Из-за боли, мой разум дольше собирал все части пазла воедино.

Кризалис продолжала всхлипывать, благодаря жуткой тишине, я смог услышать ее причитания.

— И его потеряла... Все мертвы... — ее голос звучал надломленно, так как-будто она плачет уже долгое время.

Я попытался подвигать ногой, что бы оповестить о том, что жив и здоров. Ну, вроде почти живой, и не совсем здоров. Хоть я и мог чувствовать ноги, пошевелить ими пока не удавалось. Я почесал в затылке, пытаясь придумать способ как-нибудь подать сигнал.

Застонать не удалось, так что звенящая тишина, прерываемая всхлипами, не могла мне помочь. Я посмотрел на свои беспомощные руки, напряженно размышляя. Внезапно, очевидная мысль обрушилась на меня как та 100-тонная гиря из мультика — руки свободны, и я могу ими двигать! Хотелось удавиться от собственной тупости, но жить хотелось все-таки сильнее.

В попытке найти что-нибудь, что помогло бы мне, я стал ощупывать землю вокруг. Рука наткнулась на камень, который я и швырнул в нее, похоже, что даже сильно швырнул.

Камень взлетел вверх, с шумом прошел рядом с искалеченным деревом, но Кризалис даже ухом не пошевелила.

Стиснув зубы, я попытался найти другой камень. Вместо камня рука нащупала что-то острое, дернув руку я поднес предмет к лицу, чтобы разглядеть — это оказался клык, несомненно принадлежавший мертвому перевертышу.

Второй бросок, клык ударил в гриву, но она не пошевелилась.

Очередная попытка принесла плоды в виде маленького фрукта, я с отвращением отвернул голову. Вот, рядом лежат ужасные остатки нижней челюсти. Куски мяса и хитина прилипли к треснувшему и сломанному основанию.

С усмешкой я подхватил этот липкий и отвратительный предмет, он был тяжелее камня и зуба. Хорошенько прицелившись, я швырнул его.

Отвратительные останки попали точно в цель, заехав прямо ей в челюсть. Не совсем то место, куда я целился, но — сработало.

Вздернув голову, Кризалис свирепо взглянула на меня.

— Не видишь? я скорблю, — в ее голосе чувствовался яд, а из глаз текли слезы. — Оставь меня!

Она уже собиралась отвернуться, приняв прежнее положение, когда осознала происходящие.

— Ты живой? — прошептала она. После чего вскочила на свои три копыта. — Ты живой!

Ликующе прихрамывая, она приблизилась и заключила мою голову в объятья. От боли я чуть не потерял сознание, и попытался оттолкнуть ее от себя. Стиснув зубы и нахмурившись, я отбросил мысли от том дискомфорте, что она причинила мне.

— О... Извини? — При этом Кризалис не выглядела раскаивающейся. Совсем. Нахмурившись еще сильнее я попытался обратить ее внимание на все еще придавившую меня и причиняющею боль ветвь.

Она, похоже, поняла, и скривилась при виде окружающих нас луж крови и кусков безымянного перевертыша.

— Все это просто неправильно, — Пробормотала большая черная дырявая лошадь.

Захотелось накричать на нее чтобы выразить разочарование и боль. Но заметил, как ее глаз подергивается, и похлопал ее по загривку.

Смутившись, Кризалис повернулась ко мне. Натужно улыбнувшись, я указал на ветку рукой.

— Хочешь чтобы я подняла ее? — спросила она, неуверенно посмотрев, когда я кивнул.

 — Но ты можешь истечь кровью! — я лишь нахмурился в ответ. — О... хорошо.

Подъем столь тяжелого куска дерева оказался не такой простой задачей, как я полагал. Она попыталась поднять его передними копытами, но от этого было мало толку, учитывая что опираться пришлось лишь на одну оставшуюся ногу. Это лишь причиняло еще больше боли, мне оставалось беззвучно кричать, когда она пыталась сдвинуть бревно.

Когда она бросила это занятие, я потыкал ее круп, привлекая внимание. Приложив руку к голове, я попытался изобразить рог торчащий изо лба.

— Не думаю что попытка поднять ветвь рогом приведет к чему-нибудь хорошему, — смутившись, сказала она. Я в отчаянии зажмурился. После чего повторил жест, при этом покачивая пальцем над рукой, показывая, чтобы она подняла ветку магией.

Во всяком случае, у нее хватило духа не покраснеть.

— А ну да... Магия... И как я сразу не подумала, — я погладил ее по голове, удивляясь, как эта дурилка смогла стать королевой целой расы.

Вскоре ее рог и остатки дерева окутались зеленой аурой, и я смог почувствовать как ветвь покачнулась. Это сопровождалось болью от которой в глазах затанцевали и замерцали искры.

С отвратительным влажным звуком ветка приподнялась. Труп перевертыша, зацепившись ногой за ветвь, приподнялся вместе с ней, а потом соскользнул лицом прямо на рану в моей груди.

Поежившись от боли и отвращения, я спихнул останки с себя. Кровь вокруг раны представляла из себя красно-зеленую гнусную смесь, но плоть медленно срасталась.

Чуть не касаясь носом раны, Кризалис с любопытством наблюдала. Выражение ее лица представляло собой смесь очарования и отвращения.

Хуже всего были ощущения. Я мог чувствовать, как грудная клетка перестраивает себя, ткань корчилась и двигалась, как тысяча танцующих муравьев на моей плоти. Жгло.

Сильнее сжав челюсть и откинув голову, я прилагал все усилия, чтобы вытерпеть боль.

Внезапно все закончилось, и звук напоминающий рев водопада вторгся в мои уши. Рев то нарастал, то опадал, и я понял, что жуткая тишина была из-за отсутствия крови бегущей по венам.

Но что-то было не так. Как будто в моем теле было то, чего раньше там не было. Чувство распространялось из груди в унисон с ударами моего сердца, от чего я поежился.

— Твою же... — простонал я и схватился за грудь, дискомфорт нарастал, с каждым вдохом. Я повернулся к Кризалис. — Не делай так...

Слова застряли, когда я увидел, что она делает. Она магией держала перед собой ветвь, и слизывала остатки крови с нее.

— Что, черт тебя побери, ты делаешь? — прохрипев чуть громче, я сел. Чувствовалась опустошенность, но неприятное ощущение прошло, оставив лишь покалывание на коже.

Кризалис отбросила ветку и облизала губы. Она приблизилась с немного пугающей улыбкой, проводя языком по клыкам.

— О, ничего такого, всего лишь хочу кое-что проверить.

 — И что в этом мире могло заставить тебя слизывать мою херову кровь с этого хреного дерева?

Я попытался встать, но ноги все еще не хотели идти на сотрудничество. Я уже мог ими двигать, но они онемели, как после сна и отзывались покалыванием.

Королева села напротив меня, и положила копыто на грудь, туда, где до этого зияла дыра. На его месте остался лишь розоватый шрам, да и он уже тускнел, сливаясь с цветом окружающего его кожи.

— Это сюрприз, — усмехнувшись, сказала она — Как ты себя чувствуешь?

Я все еще чувствовал отвращение, но лишь вздохнул, признавая поражение. Думаю, это еще одна культурная особенность, к которой не привыкну.

— Херово, надеюсь это дерьмо из твоего друга, без обид, не попало в рану, — я растер руки в попытке избавиться от онемения. — Чувствую себя паршиво.

Кризалис осмотрела меня с постным лицом, но в ее глазах играло любопытство. Она начала щупать меня, тыкая в разные места. Я оттолкнул ее копыто, напоминая о зоне комфорта, она посмотрела на меня с ухмылкой и села.

— Уверена, ты в порядке, — сказала она, продолжая ухмыляться. В ее голосе был странный намек на самодовольство, и я лишь покачал головой.

Я взглянул на небо — за это время солнце уже скрылось за горизонтом, а воздух наполнился прохладой. Осмотревшись вокруг, я увидел, что дерево лежало на дороге, не выдержав удара о древние булыжники. Труп другого перевертыша лежал в нескольких метрах, от дерева, и, к счастью, не под ним.

— Что ты хочешь сделать с телами? — мрачно спросил я. Ее лицо вытянулось, когда я сменил тему.

 — По традиции — мы сжигаем тела, — ответила она, уставившись в землю. Я взял ее за подбородок, и приподнял лицо, чтобы заглянуть в глаза.

 — Так и сделаем. У нас достаточно дерева для погребального костра

На ее мордочку вернулась слабая улыбка. Опершись на неё, я смог подняться, и мы вместе собрали сухих веток.

Когда мы закончили, останки перевертышей были сложены на пирамиде из дров. Они безвольно лежали, их раны были скрыты под саваном старой листвы. Я достал огниво из мешка, и передал его Кризалис.

— Может, хочешь отдать почести?

Она улыбнулась, и покачала головой.

— Нет, лучше ты. Без тебя мы бы их вовсе не нашли, — она отодвинула протянутую руку.

 — Я думаю, что именно тебе следует отправить их в последний путь.

Это было неожиданно, но я просто улыбнулся и наклонился, чтобы зажечь костер. Сухое дерево вспыхнуло, когда искры упали на него. Позади, я услышал низкий голос Кризалис:

"Из пепла народ мой восстал,

И в пепел опять он вернется.

Путем изменений всю жизнь он шагал,

Последний костюм наш смертью зовется.

Так ступим последним следом по земле

И с ветром уйдём к небесной тропе"

Затем она склонилась перед пламенем, поглотившим оба тела и уносящий пепел в мерцающие небеса.

Я присел рядом и положил руку ей на плечо. Она уткнулась головой в мой подбородок.

— Спасибо, Странник.

Внутри и снаружи

Я вздохнул и снял маску. Снимать её никогда не было приятным занятием, я боялся этого каждую ночь. Запахи дыма, больной плоти и смерти пропитывали все вокруг уже много дней, и даже благовонные лекарственные травы, что наполняли "клюв" моей маски не могли их больше скрыть.

Аккуратно положив маску, ставшую символом моей профессии, на стол я занялся своим чёрным костюмом. В моём одеянии было душно и маска совсем не помогала ситуации, да и утолить жажду в ней не представлялось возможным. Хотя я всё равно не осмелился бы снять её за пределами дома, когда шансы заразиться так высоки.

Сегодня мне выпало принести плохие новости семьям только пяти пациентов. Мор был неумолим в своей свирепости, он не щадил никого лишь за мелким исключением тех, кто жил в полной изоляции. Кроме отшельников были и те, кому посчастливилось обрести иммунитет, но их тоже сторонились.

"Колдовство!" — так мне говорили, и я не мог отрицать последствие увиденного. Слишком много смертей и слишком много их ещё будет впереди. Всё это было неизбежно — конец человека будет принесен болёзнью.

Поражённые тела обрастают чёрными гнойниками, их пальцы скручены, их бьёт лихорадка, после чего приходит агония и смерть. Лекарства нет. Даже мы, доктора, не защищены от неё, хотя и скрываем себя под слоем кожи и маской полной лекарств.

Думаю, это естественно, что именно мы, те, кто находиться так близко к больным и умирающим, подхватываем себе тот же недуг. Не смотря ни на какие предосторожности.

Я вздохнул, наклонился над тазом с водой и стал мыть руки. Пришлось взять мой последний кусок мыла, что вызвало ещё один печальный вздох. В последнее время стало невозможно получать необходимые продукты, все торговые пути были заблокированы и больше кораблей уходило в море нежели возвращалось назад. И даже им не сулило спасение.

Люди считали это карой Господней, наказанием грешному роду людскому — чем-то сродни великому потопу, призванному очистить мир от запятнавшей его скверны.

Я не считал так. Я не верил в такого Бога, который хотел бы для своих творений страданий столь жутких, что превзошли бы любые козни Люцифера. Скорее сам дьявол повинен в наших бедах. И все, кто выживет, будут благословенны Господом, дабы преобладать на земле и увести нас от края пропасти Армагеддона.

Я осторожно вытряхнул содержимое маски в мусорную бадью и провёл ещё где-то с час, вычищая и заполняя её новым травяным сбором. Ингредиентов для него становилось опасно мало. Моя аптечка почти опустела, не то, чтобы её содержимое возымело лечебный эффект, но хотя бы, оно на некоторое время помогало облегчить страдания пациентов.

Пересчитав остатки медикаментов, и вновь наполнив сумку, я позволил себе скромный ужин из пары заплесневелых картофелин и чашки горького вина и отправился к кровати, чтобы раздеться и приготовиться ко сну.

Тогда я и увидел след на моей груди. Чёрное пятно, набухшее чуть выше моего последнего ребра.

Страха уже не осталось, только усталость. Вот и пробил мой час.

Встав с кровати, я достал маленький пузырек с прозрачной жидкостью из шкафчика. Откупорив пробку, я поднёс его ко рту.

Через час я умру. И избавлюсь от боли, которая сопутствовала моим пациентам.

Я просто засну и не проснусь, без боли.

Мерзость! Я с отвращением бросил флакон в стену. Осколки со звоном разлетелись по комнате.

Я не трус. Я не предам тех, кто верит в мою способность излечить, ведь я хотя бы могу облегчить их путь к небесам.

Я умру с честью. Поборюсь с проклятьем Люцифера, проклиная его имя трижды, прежде чем покину эту землю.

Вскочив на ноги, я снова облачился в свой костюм и в очередной раз надел маску. Я перекинул через плечо сумку и зажёг фонарь.

Я оставил усталость где-то в глубине сознания и отправился ещё раз в сторону уходящего дня.

Я встречу свою смерть с достоинством и честью. Я буду стоять и сражаться, я буду делать всё возможное для людей под моей опекой, до последнего вздоха. Мой костюм скроет болезнь от других и это будет к лучшему.

Ведь, в конце концов, всем нам суждено поплатиться за наши грехи в огне.

---

Сегодня я спал беспокойно. Повсюду ощущалось покалывание. И чесотка, как если бы я заснул в кустах с волшебным ядовитым плющом.

Всё утро после погребального костра в моей голове долбили барабаны, к этому стоит добавить неунимавшийся зуд по всему телу, побуждавший меня в кровь царапать кожу. Всё это чертовски угнетало, я был далеко от счастья.

Голова. Как же больно! Будто бы мой череп набит ватой, которую истязают со всех сторон острые когти, поочерёдно вжимаясь и отпуская её.

— Проснулся наконец-то, — с иронией сказала Кризалис.

Я только простонал в ответ, не в состоянии открыть глаза от поблёскивающего света солнца. Что-то толкнуло меня в бок. Приоткрыв глаз я увидел Кризалис, готовую дать мне ещё один тычок.

— Хватит... — вяло пробормотал я в попытке отпихнуть её копыто. Хотя у меня и получилось только схватить её ногу, на то чтобы оттолкнуть сил уже не хватило.

— Тебе нездоровится? — спросила она с большей долей веселья, нежели беспокойства. Решив, что ещё один тычок пойдёт мне на пользу, Королева Перевертышей смахнула мой руку и опять толкнула в бок. В ответ я смог только больше простонать.

— Ой, да не будь ребёнком, всё не так плохо.

Я хотел наорать на неё, но предпочёл ещё раз схватиться за несчастную голову, расцарапав руки.

— А-а-а... прекрати... — прошептал я. Не самый мужественный из моих поступков, но в данный момент я не чувствовал себя шибко мужественно.

Как по мановению волшебной палочки, зуд прекратился, и головная боль сошла на нет. Я чуть не плакал от ощущения, что не пытаюсь больше содрать с себя кожу.

Перевернувшись на спину, я с облегчением уставился в безоблачное небо. Отсутствие чесотки, вынуждающей выцарапывать свои глаза, было божественным.

Довольная ухмылка Кризалис тенью зависла над лицом. Я заметил мерцание, исходившее тонким зелёным светом от её рога.

— Так лучше? — с довольным видом спросила она, вскинув бровь.

— Что ты сделала? — мой вид отнюдь не выражал того же удовольствия. И неприятная слабость в желудке настигла меня, когда её ухмылка растеклась в весёлым смехом.

— О, ничего особенного. Просто успокоительное заклинание, — сказала она, подаваясь назад, когда я начал вставать.

Я поднялся, с опаской балансируя на ватных ногах и опираясь рукой на спину Кризалис, чтобы не упасть. Она же просто смотрела на меня, смакуя мою беспомощность, отчего я чувствовал себя ещё глупее, прилагая все силы чтобы не упасть на покалеченного перевертыша, который даже без конечности лучше меня держался на ногах в данный момент.

— Что ж. Это было неловко, — пробормотал я, ухватившись за голову. Покалывания, с пульсом отдававшиеся в голове сошли на нет, и я наконец смог самостоятельно стоять на ногах.

— Я не чувствовал ничего подобного начиная с... Что ж, Даже не могу вспомнить начиная с чего.

— Возможно, годы берут своё? — сказала Кризалис с усмешкой.

— О да, ха-ха, я бы даже посмеялся, — невозмутимым тоном сказал я. — Но не буду. Итак, что ты сделала?

Кризалис приставила переднее копыто к груди с жестом притворного возмущения, не сразу вспомнив об утрате соседней ноги и, в конечном счёте, шлёпнулась лицом в грязь.

Я не мог сдержать хохот, пока боль вновь не пронзила мозги.

— Ай... -сказали мы в унисон, одна откашливаясь землёй из рта, другой скрючившись от боли.

Как только боль ушла, я протянул к Кризалис руки и помог встать.

— Итак, как я уже говорил, Что ты сделала?

— Ничего я не делала, — проворчала она. — Ты сам взвалил это на себя

— Объясни, — сказал я, усевшись на одну из ветвей поваленного дерева. — И заодно поведай, каким образом ты тогда вдруг стала хреновым львом!

Кризалис обдумывала ответ почти с минуту. Она явно была в замешательстве, если не напугана. В итоге она посмотрела на меня и тяжело вздохнув, заговорила:

— Хорошо, но я считала ты хочешь продолжить наше путешествие.

— Я хочу, но не думаю что оно будет долгим если приступы боли продолжаться, — сказал я вздохнув — И если зуд снова вернется, то он, скорее всего, доведёт меня до безумия.

Мои слова вызвали улыбку на лице Кризалис.

— Куда уж ещё безумнее?

— Не уходи от темы, говори по делу, — устало ответил я.

— Что ж, хорошо, если ты действительно этого хочешь, — сказала она, устраиваясь на земле напротив меня. — Что тебе уже известно о перевертышах?

— Ничего, кроме уже сказанного, Кризалис, — сказал я наклонившись к ней, — Вам, ребята, не нравятся сравнения с насекомыми.

При упоминании она даже ощетинилась слегка.

— И, недавно, у меня было чуть больше впечатлений "изнутри" о вашем виде чем я бы хотел, — ненароком вспомнились мои приключения на дереве с "пронзительным" итогом. — И ещё у вас есть ровно как внутренний, так и внешний скелет, экзоскелет, что к слову говоря очень странно.

— И чего в этом странного? Я думала, тебе уже стало ясно, что мы не... Гах... насекомые

— Ну... такое строение кажется излишним. В смысле, зачем вам оба?

— Необходимость. В том чтобы наши тела были жёстче и могли выдерживать большее, чем мог бы выдержать один скелет, — сказала она ударив ножкой по груди. Стук копыта отдался глухим цоком. — На протяжении всей своей истории наш народ видел больше конфликтов, чем любая другая раса, ну разве что для Грифонов можно сделать исключение.

— Грифоны? Здесь и грифоны водятся? — меня аж передёрнуло. — Как за столько лет я не встретил ни одного, и почему за такой срок мне не попадалось никого кроме диких животных?

Каждая минута вносила всё больше и больше путаницы в мои рассуждения.

— Мне кажется, Странник, ты видел больше чем считаешь, — с улыбкой сказала Кризалис. — В нашем мире ещё полно разумных видов о которых даже мне пока неизвестно. И если судить по твоим рассказам, то тебе посчастливилось по меньшей мере пройти несколько королевств или даже империй.

— Чьих, для примера? Мне не попадалось ничего, кроме руин, пустых полей, лесов и гор, — проворчал я, возможно, сам мир просто напросто избегал моего присутствия.

— Что ж. Западные леса принадлежат Оленьей Империи.

— Олени? И чего в них такого? — помнится, я пару раз видел их, гуляя по лесу.

— Ничего особенного. Они довольно пугливый народ. И не жалуют незнакомцев, — сказала Кризалис и, посмотрев себе под ноги, пробормотала. — Возможно и по моей вине...

— И что стало последней каплей? — поинтересовался я.

— Неважно. Давай вернёмся к нашей теме, — прокашлявшись, сказала она. — Итак. Перевертыши...

Почесав затылок, я спросил:

— Хорошо... Итак, как всё это связанно с моим нынешним... Недугом?

Кризалис поджала губы и слегка отклонилась, закатывая глаза.

— Мы скоро вернёмся к этому. Но сейчас же я думаю, тебе будет интересно узнать, каким образом нам удается менять форму?

Я подался вперёд, оставив подбородок на руках, и уперся локтями в колени.

— Да, будет, продолжай.

— Говоря простым языком. Магия, — сказала она с усмешкой.

— Нет, правда? В самом деле? — сказал я с самым неубедительным удивлением, на которое был способен, и, для пущего эффекта, прихлопнул по колену. Что возымело пользу, и Кризалис снова закатила глаза.

— Здесь гораздо больше, чем просто обычное волшебство. Перевертыш может принимать форму любого живого существа, если оно имеет схожее количество конечностей и, хотя бы, схожую структуру скелета, — она указала на своё тело. — Трансформация — гораздо более глубокий процесс, чем большинство может подумать. На самом деле, под изменение подпадают не только внешность, но и органы, и даже кости. К тому же цель должна подходить по весу.

— Разумно. Хотя габариты могут меняться? — спросил я. А это уже становится интересным.

— Да. Мы не способны менять массу наших тел, только форму. Мы легко можем растягиваться, но в случае преображения в кого-нибудь поменьше, на тело приходится слишком большая нагрузка. Допустим, если бы я захотела трансформироваться в кого поменьше, то при нормальной, на первый взгляд, внешности имела бы больший вес, чем такие габариты могли бы уместить, — заметив мою усмешку, она добавила. — Нет. Я не выглядела бы как маленький толстый жеребёнок.

— Хэй, я ничего не сказал, — ответил я в свою защиту. Она хмуро уставилась на меня. — А как вы вообще принимаете чужую форму? Если трансформация так глубока, то откуда вам знать, что менять в своих телах?

Кризалис вся съёжилась и, казалось, готова была убежать, лишь бы не отвечать.

— Кровь — пробормотала она.

— Что это сейчас было? — сказал я, прочистив ухо и наклонившись поближе. — Я почти уверен, ты сказала кровь?

Кризалис с болью в глазах посмотрела на меня.

— Да, так я и сказала, — вздохнула она. — Кровь содержит информацию о всём теле. Обо всех блоках, из которых оно строиться. По крайней мере, так у нас говорят.

Меня слегка стало мутить.

— Значит, поэтому ты слизнула кровь с той ветки? Чтобы добраться до моих генов? — тошнота начала перерастать в гнев. — А ты не думала спросить разрешения, и хочу ли я отдавать свою кровь, чтобы ты... Но ведь ты делаешь всё, что тебе захочется, не так ли? Это у тебя в порядке вещей?

Кризалис вся сжалась под напором моих обвинений, но вернувшийся приступ боли вынудил меня отстраниться назад и вновь облокотиться на ветку. Я и не заметил, как поддавшись злобе, вскочил на ноги.

— Я... Я не думала, что для тебя это проблема... — пробормотала она.

— И что теперь? Ты можешь превратиться в меня или что-то такое? — спросил я, стараясь унять ярость. Всё равно своим гневом я добился только очередной порции боли, и к тому же, мне действительно не хотелось ещё больше расстраивать Кризалис. Особенно после того как мы похоронили двух её сородичей.

Она взглянула на меня с подобием грустной улыбки.

— Нет. Я не могу.

Совладав с собой, я глубоко вдохнул и плавно выдохнул.

— Как же так? — в действительности мне не очень хотелось знать, но любопытство опять взяло верх. — В смысле, у нас с тобой столько же конечностей...

Кажется, я немного вогнал себя в краску.

— Обычном состоянии, строго говоря.

Кризалис посмотрела на свой обрубок. Почему-то казалось, что теперь он выглядел немного по-другому, я смог только пожать плечами, глядя на это.

— Да, но не совсем. Твоя кровь... Она другая... Она как будто бы сопротивляется поглощению.

— Но есть какое-то "Но"? — поинтересовался я.

— Да. Я в состоянии поглотить некоторые свойства, но этого недостаточно, — она поднялась на копыта и начала ковылять из стороны в сторону. — Если я и попытаюсь воспользоваться этим знанием прямо сейчас, то, в конечном счёте буду выглядеть как... Я не знаю.

— Ты не знаешь? И насколько плох может быть результат? — спросил я.

— Ну, вполне возможно я могу остаться без лёгких, — она посмотрела на меня с усмешкой. — А я, знаешь ли, люблю дышать.

— Тогда, ладно, — что ж, это могло бы стать проблемой. — И что намереваешься делать с этим знанием?

— Ох, его я не упущу понапрасну. Через пару дней увидим смогу ли я найти ему применение, — ответила она ухмыляясь.

— Хорошо. Скажи, а что случиться, если твоя кровь попадёт в кого-то другого. В меня скажем? — я не был уверен, но должен был знать наверняка. Зуд снова начал возвращаться, и я случайно снова почесал руку.

— А вот тут начинается самое интересное, мой дорогой Странник, — она приблизилась ко мне вплотную, её рог медленно переливался зелёным светом, и на лице появилась недобрая улыбка. — Ассимиляция... случится.

Её рог вспыхнул зелёным цветом, и вес мир погрузился во тьму.

---

От автора:

Нет, нет, это не то, что вы подумали. Совсем не то. Ну если конечно же не прочитали мои мысли о следующей главе.

Я НЕ БУДУ делать то, о чём вы подумали. И никогда не сделаю, нет серьёзно. Я о том, что это было бы ужасно и плохо.

И уж не будем говорить о клишейности. Это было бы на столько клишейно что убило бы всю историю в корне. Так что держите ваши курсоры подальше от дислайков, глупенькие жеребятки.

Но я весьма уверен, что история станет гораздо веселее, как бы там ни было.