Planescape: сказка о планарном отпуске

В гостях хорошо.

Когда можно злоупотреблять гостеприимством.

https://www.youtube.com/watch?v=vJcAnEk_hgE

— Спасибо, — чуть дрожащими руками принял протянутую чашку бывший школяр, меньше недели как воплотивший в жизнь прежде казавшейся несбыточной мечту стать рыцарем.

Чудовищный хозяин в ответ злобно на него зыркнул и разразился потоком периодически прерывающегося коронным фырканьем ворчания, в завершение традиционным путем напомнив о недобровольности собственного странноприимства и поинтересовавшись о наличии иной возможности услужить «проклятым вваливающимся без спросу и приглашения паразитам».

— Нет-нет, вы уже сделали более чем достаточно, благодарю вас, — замотал головой юноша, стыдящийся (и боящийся) поднять глаза на рогато-клыкасто-чешуйчатого собеседника. – Честное слово: у вашего покорного слуги нет ни малейшего намерения причинять вам какое-либо беспокойство.

— ФЕ! – снова раздул ноздри нависший над ним монстр. – В таком случае почему бы воняющий почти как обрекший меня на смерть дэв человечек не освободил сии служащие несчастному изгнаннику обиталищем останки от своего мерзкого присутствия?

Бестолочь неуверенно взглянул в поисках поддержки в сторону без зазрения совести развалившегося на кровати Фьюла «земного пони». Как ни странно, вид спящего без задних ног (и мощно храпящего) зубастого коня-людоеда подействовал на него успокаивающе:

— Простите, однако соверен приказал несмотря ни на какие обстоятельства не оставлять его – и как верный вассал…

«Адский советник» вдруг взрыкнул и в патетичном жесте вскинул когтистые лапы к потолку:

– Омерзительные беспорядочные смертные, вспоминающие о законе только когда им это выгодно! Отвр-ратительно.

Медведодракон круто развернулся и вразвалочку отчалил к своему алхимическому столу у камина, на ходу постоянно немного раскрывая и тут же закрывая единственное более всего смахивающее на изорванный и многократно сшитый алый стяг крыло.

Оставленный таким образом в почти уютной и комфортной костяной нише, да еще и с чашечкой чего-то аппетитного, потенциальный дворянин предался подозрительно часто посещавшим его в последнее время размышлениям на тему «чего это мне дома не сиделось». Видит Бог: ведай именованный в новом звании Бестолочью, куда способна привести его указанная посланным в ответ на детские мольбы о величии ангелом тропа…

— Это не наш метод, — привычно прервал парень сам себя, ставя чашку на скамейку и поправляя накренившуюся вешалку, после чего, дабы как-то отвлечься от бесполезных и только нагнетающих атмосферу мыслей, потенциальный дворянин решил погрузиться в чудом переживший все перипетии штурма «Путеводитель по Мультивселенной».

Так, сперва найдем то слово, коим Понт поименовал хозяина дома…ага…

Баатезу (также известны как черти, дьяволы) – экстрапланарная раса, являющаяся физическим воплощением Зла и Закона. Если уважаемый читатель обратился к сему изданию в поисках срочного совета в сложной ситуации, то рекомендации авторов достаточно просты: бегите. Не можете? Ничего не подписывайте и не соглашайтесь ни на какие «контракты» или «пари» — самая природа данных существ требует от них обмануть и использовать вас по крайней мере с целью получения вашей души в качестве подспорья «правильной» стороне Кровавой Войны.

Рыцарь нервно рассмеялся и поднял глаза на вернувшегося к громоздящейся почти до потолка алхимической аппаратуре хозяина. Вдоль хребта вновь прошла столь знакомая любому верному сыну Матери Хранящей Церкви дрожь и лишь тщательное и неоднократное прокручивание в голове начальственных ответов помогло унять ее до приемлемого уровня.

Да, перед ним самый что ни на есть настоящий демон. Нет, он не пришел, дабы сожрать твою душу – на самом деле это мы к нему приперлись за помощью. Да, злой. Нет, потому как когда-то давным-давно один безмерно хитрый ангел подписал с ним контракт, обязующий нашего гостеприимного душку оказывать безвозмездную помощь всем, кто о том попросит. Отвали уже, дай поспать – и чтоб от меня ни ногой. Фьюла сильно не доставать.

И кто только дернул его ляпнуть «выпить бы чего-нибудь»? Неужели «могу ли чем-то помочь тебе, выродок» и правда звучало настолько гостеприимно?

Впрочем, ничего ведь плохого не произошло – следовательно, пора прекращать об этом думать. И выпить-таки поднесенный как-никаким, а всё же странноприимцем напиток, сколь бы подозрительной сия бурая жидкость не выглядела. И лучше не откладывать сей подвиг в долгий ящик.

Подмастерье поднес чашку к губам. Нос сообщил те же обнадеживающие данные о чем-то терпком и сладком, а кожа доложила о снижении температуры до приемлемой. Мозг также намекнул на пусть насильственную, однако всё же добропорядочность медведодракона и совершенную недопустимость для воина Христова оскорблять принимающего его хозяина. Следовательно, выбора нет.

Хлюп.

Разом вливший в горло половину содержимого емкости юноша внезапно почувствовал нечто вроде иррационального разочарования – никакой прожигающей горло насквозь боли или адского пламени в желудке. Вообще ничего особенного. По ощущениям напоминает «вульгарный» чай, за который так любят выдавать полусгнившие останки благородного заморского растения всякие портового уровня «купцы», хотя и не без какого-то животного привкуса. Уж от «дьявола»-то (по определенным причинам Бестолочи было несколько неудобно даже в мыслях называть приютившее их создание именем Падшего и уж тем более использовать сие по идее существующее сугубо в единственном числе понятие для целой расы) стоило ожидать…

Хватит: такими темпами скоро из-за собственного «обыденного» выживания огорчаться начнет. В конце концов, смерть – это ведь так волнующе, не правда ли?

Неизбежно долженствующий прийти к вечной славе воитель замотал головой и снова уткнулся в книгу. И, надо сказать, не прогадал: после довольно внушительного куска текста, посвященного исключительно методам убиения объектов статьи — вернее, по большей части перечислению внушительного списка приемов и вещей, на них не действующих: от уже упомянутой Понтом неуязвимости большинства «чертей» к простой стали и заканчивая практически повсеместно распространенной среди них совершенной защитой от огня — последовало длинное, явно сделанная со вкусом и знанием предмета классификация с описанием внешности и повадок баатезу, а также где они живут, чем питаются и как размножаются.

Естественно, весь предложенный неведомыми авторами пласт знаний ученик не осилил: один только нижайший из низших представителей сей отвратной породы – лемур (внешне похож на уродливый, раздувшийся кусок мяса. Безмозгл и до крайности агрессивен) – занимал аж пять страниц убористым текстом и вызывающими рвоту картинками типа «в разрезе» и «за трапезой». Однако и быстрого проглядывания по абзацам потенциальному дворянину вполне хватило для составления ряда основополагающих выводов.

Первое: они есть очень-очень опасное зло.

Второе: весьма «упорядоченные», мстительные, жестокие и хитрые.

Третье: существуют ради участия в частенько поминаемом конфликте под названием «Война Крови».

Четвертое: рождаются по большей части из «душ» смертных негодяев, попавших после гибели на Нижние планы.

Былой студент с сомнением покачал головой, глядя на последний записанный для лучшего усвоения материала итог. До крайности неприятная и откровенно еретическая мысль – но за неимением иного источника знания о сем безумном мире придется пока поверить книге.

В любом случае, ворчащая на другом конце единственной комнаты (не считая закутка за занавеской) относительно доброжелательная туша является воистину удивительной аномалией, чуть ли не ошибкой природы – и осознание сего ныне очевидного и «невежде» факта щекотало юношеское любопытство сильнее тысячи куриных перышек. Однако прямой приказ от соверена плюс собственный недостаток наглости пока препятствовали забрасыванию хозяина вопросами. Поэтому пришлось ограничиться осмотром помещения – до того на данного занятие не хватало почти полностью поглощенного Фьюлом внимания.

Много времени на обозревание окружающего пространства, увы или к счастью, не понадобилось – хотя конечно расставленные на полках и столах в аккуратные ряды многочисленные баночки и бутылочки с чем-то некогда живым (а кое-где вроде до сих пор шевелящимся) содержимым вероятно стоило бы рассмотреть поподробнее. В целом, выглядит всё довольно уютно – особенно учитывая нахождение сей обители посреди пустыни и использовании в качестве основы гигантского рогатого черепа. А еще ползающих там и сям насекомых многовато.

Судя по всему, не имеющий более возможности заниматься любимым обманом и похищением душ «адский советник» целиком и полностью посвятил себя алхимии, охоте (весь пол застлан разномастными шкурами а несколько рядов) и рукоделию (мебель и почти всё остальное сделано из клыков и костей) – в общем вел типичный для образованного отшельника образ жизни. Даже книги имелись, причем в изобилии: занимали аж целый небольшой шкаф (на вид целиком склеенный из нескольких гигантских зубов) и все как на подбор выглядели на редкость зловеще и угрожающе…

— Кто это? – вдруг обнаружил перед самым носом вопрошающего хозяина засмотревшийся на пейзаж парень. – Воняет еще отвратительней тебя.

Вздрогнувший оруженосец проследил за указующим когтем:

— Эм…вешалка? – за неимением иных ответов.

— ФЕ! – однокрылый демон скривился и как-то странно сощурился. – Они хаотичными бывают редко.

Лапы без особых церемоний начали обхлопывать объект интереса, остановившись спустя несколько мгновений в области талии. Ранее незамеченная за фактом использования как бы живого существа в качестве мебели здоровенная бляха из тусклой меди подверглась тщательному ощупыванию. Некое не то ругательство, не то заклинание…

— Ы? – удивленно вырвалось у единственного зрителя при виде крохотной вспышки черноты, за коей последовал тихий щелчок расстегивающегося пояса. Вернее двух – весьма тонкий второй оказался скрыт значительно превосходящим его размерами первым.

Дальнейшие же события вовсе привели потенциального дворянина в смятенье и дело даже не во внезапном оживлении вроде бы много лет простоявшей без движения статуи – хотя и оно, любой согласится, есть достойное всякого изумления явление. На порядок более поразительным стал неоспоримый факт резкого, буквально по сантиметру в секунду, изменения пропорций рухнувшего на пол тела.

— ФЕ! – драконоподобная нога брезгливо перевернула тихонько застонавшее существо лицом вверх. – Какую дрянь только не тащат! И ведь не выкинешь…- монстр злобно зыркнул на оруженосца. – Вытащишь ее наружу?

— Мне нельзя покидать своего…

Фьюл не стал дослушивать быстро нашедшегося с ответом собеседника, вместо того опять вскинув лапы в жесте отчаянья и злобно прошипев нечто наверняка непристойное, после чего вновь с ударным ворчанием отбыл к алхимическому столу. Так что поднимать протащенного через полпустыни спутника потенциальному дворянину пришлось в одиночку.

Впрочем, труд не велик – переоформившаяся «вешалка» ничуть не прибавила в весе. К тому же данный акт позволил рыцарю осуществить не совсем полное, но зато всецельно легальное и обоснованное ощупывание таинственного создания. Привычная за часы транспортировки холодная деревянность исчезла, уступив место вполне ожидаемой от живой плоти мягкости – каковая может быть у посвятившего по крайней мере небольшую часть собственной жизни тренировкам индивида. Ранее казавшаяся частью статуи одежда также обрела пластичность и ныне по ощущениям смахивала если не на шелк, то по крайней мере на нечто сопоставимое по гладкости и определенно куда более прочное, нежели сей нежный материал. Плюс при укладывании на лавку тело издало неизвестной природы звяканье.

На распрямившихся ладонях обнаружились знакомые любому солдату старые и давно ставшие неизменной частью кожи мозоли. Причем даже крайне слабо разбирающийся во всем этом бывший школяр смог точно назвать их происхождение – лук. На левом запястье длинный шрам, когда-то небось чуть не стоивший «предмету интерьера» жизни.

Бедра расширились. Талия сузилась. Грудь заметно выросла. Скулы стали выше и в целом лицо приобрело чуть более заостренный вид. А рыжая борода осталась и теперь злодейски вводила уже вроде бы всё пришедшего к определенным выводам парня в заблуждение, чрезвычайно этим раздражая. Поддавшийся случайному наитию подмастерье потянул ее на себя – и мочалкоподобный пук волос послушно сдвинулся, обнажив в полном соответствии с законами природы чистый подбородок.

Итак, что же мы имеем?

Женщина – сомневаться более не приходится – не совсем (или даже совсем не) человек, физически и магически замаскированная под мужчину, годами служившая в принципе не интересующемуся ее существованием великому бандиту вешалкой под одежду.

Странно?

Не то слово. Однако в сравнении с говорящей лошадью-людоедом и странноприимным отродьем Бездны смотрится почти обыденно. Аж неудобно как-то.

И чего теперь делать?

Хотя о чем тут думать-то? Как-никак и начальство, и по идее принадлежащий оному сюрприз спят, а значит и исполнителю заняться пока нечем. Ну разве только…

— Простите? – терпеть более невмоготу. – Могу я задать вам несколько вопросов?

Медведодракон издал раздраженное рычание, но тем не менее развернулся к подошедшему лицом:

— Проклятое соглашение вынуждает ответить «да». Начинай уже свою пытку.

— Что вы сделали? – постарался унять дрожь в голосе рыцарь. – С ней в смысле? – кивок на бывшую вешалку.

— ФЕ! К моему величайшему огорчению, ничего плохого, — фыркнул монстр. – Просто снял проклятые вещи – думал может превратится в какого танар’ри и конь с ней разберется, — мимолетное проскальзывание если не уважения, то по крайней мере принятия. – Разноглазая бестия в своей верности идеалам Порядка почти дотягивает до удовлетворительных – по крайней мере для «смертного», — презрительный взрык. Толстые брови нахмурились. – Неужели Смерть действительно настолько обесценилась в наши дни, что буквально любая рабочая скотина способна…- сердитое пожатие плечами. – Воистину наступают последние времена – и нет никого более радующегося их приходу, нежели обманутый адский советник. Сотни лет беспорочной службы! – в голос появилось нечто маниакальное. — Усердие и послушание! Никогда не задавал вопросов! Делал всё, что от меня требовали! Наказывал подчиненных жесточайшим образом, стоило только им хоть немного отойти от данных высшими указаний, а ПОТОМ…

Ученик не сдержался и закрыл уши – настолько громким оказалось хлеставшее из собеседника возмущение – однако и тогда Бестолочь слышал каждое произнесенное взбесившимся демоном слово:

— Одна ошибка – и всё пошло прахом! Из-за шанса, случайности, ХАОСА…- в грозящего небесам кулаком медведодракона неожиданно влетела сшитая из шкур подушка.

— МОЛЧАТЬ! — сонно прорычал Мистер Понт, отворачиваясь к стене. – И чтоб тихо сидели, а то…- зевок, -…совсем совесть потеряли – орут, будто у себя дома, демоны…

Храп возобновился.

— И самый последний слой Бездны не способен понять глубин моего позора, — обреченно признался изверг. – Из-за единственной оплошности! А низшие расы еще удивляются, почему баатезу пытаются упорядочить Мультивселенную…- громкий шепот перешел в злобное шипение. – Он СОЛГАЛ! Дэв обманул меня, заставил подписать соглашение и я, ослепленный раз в жизни предоставляемой возможности поймать «воплощение чести и добра», сам попался в расставленную на адского советника ловушку.

Чешуйки на клыкастой морде встопорщились:

— Ах если бы только найти его…- хозяин скривился. – Хотя чего бы я ему сделал? Уже только от одних этих мыслей мой мозг страдает, будто погруженный в Яму Пламени гелугон. Минута жадности стоила веков служения силам зла и заточила в эту поганую дыру. Блех! – мутные глаза прошлись по комнате и вернулись на собеседника. — Надеюсь пытка общения со стоящим передо мной омерзительным кусочком хаоса закончена? Или хочешь оторвать от несчастного Фьюла еще клочок его жалкого существования?

— С ней всё будет в порядке? – поспешил вернуться оруженосец, пропуская мольбу мимо ушей. — Она не ранена?

— Насколько я могу судить – нет, — еще более презрительное, нежели обычно выражение морды.

Ученик пару секунд колебался над дилеммой, а затем всё же решил не просить немогущего отказаться пленника алчности осмотреть «вешалку» — в конце концов, выглядит дама вполне нормально. Да и чего демон может знать о (полу)эльфийской физиологии?

— Кто ее заколдовал?

— ФЕ! Проклятый пояс смены пола – старая, заслуженная шутка, производимая буквально каждым вторым шутом в каждом первом мире Прайма. Поэтому… — чудище вдруг расплылось в счастливейшей и зубастейшей из улыбок, — ничем. Не могу. Помочь. О как прекрасны эти слова!

Бестолочь взглянул на экстатически закатившего буркала Раздвоенного Языка с успевшего сформироваться за время беседы в не столь давно ставших рыцарскими недрах негодованием. Продолжать общение расхотелось окончательно. Однако бывший школяр героически преодолел совершенно несвойственную ему слабость и продолжил-таки измывательства над заметно повеселевшим хозяином. Увы, пользы от того удалось достичь лишь дальнейшим повышением оному настроения – исчадье Ада явно не сильно интересовалось особенностями бытия смертных и потому ответы в основном сводились к вариациям вечного «ничего не знаю».

Вновь испытавший позорное желание банально отвалить парень тем не менее попытался разъяснить детали рассказа об источнике добропорядочности принявшего их монстра. Тут его опять ждало разочарование в виде настоящего вала непонятных слов вперемешку со стонами и проклятьями.

В общем, по окончании диалога потенциальный дворянин оказался целиком и полностью на стороне «обманщика Трайяса» и последовавшее затем исследование в путеводителе параграфа «сделки с дьяволами» окончательно убедили оруженосца в совершенной недопустимости жалости по отношению к вынужденному свершать добро из-под палки отродью зла. Скорей уж стоило восхвалять дэва (так в сих местах видимо звали ангелов) – обидчика за воистину всемилосердное предоставление адскому бюрократу, чьи прямые обязанности между прочим заключались ни в чем ином, как в совращении и покупке душ, возможности трудом на благо миру искупить скопившиеся за сотни лет «беспорочной» службы грехи.

В итоге былой студент принял решение перестать грызть кактус и вернулся к «вешалке», где снова погрузился в чтение – а заодно постарался хоть как-то предсказать могущие последовать за пробуждением какого-либо из спутников события и свое в них участие.

-
Жук неспешно почесал колено на крайней правой ноге, пустил пару безупречных розовых колечек из курительной раковины, поправил фальшивую бороду и наконец заявил:

— Информация воистину является наиболее важным, совершенно незаменимым в настоящее время ресурсом, коий определяет самый облик нашей цивилизации, так же как упорядочивает сепуление, обеспечивает возможность хрякотать…

УААРГХ!

Задремавший студент вздрогнул и удерживаемая сквозь сон книга оправилась в недолгий полет до его ступни. Повторный зевок властелина скрыл позорный (и отчасти нецензурный) выкрик вассала.

— С добрым утром, вонючая дыра под черепом сдохшей века назад ходячей осадной башни! – весело поприветствовал мистер Понт потолок спустя пару минут обдумывания ситуации. – Вынужден признать: на сей раз выглядишь несколько лучше – видать твой хозяин со скуки таки взялся за дизайн интерьеров.

Толстейший из коней потянулся подобно кошке, раскачался, с разгону перевалился через служащее краем кровати гигантское ребро и с достойным слона грохотом приземлился на шкуры. Несколько секунд настойчивого шевеления – и останки куртки полетели в обернувшегося на шум Фьюла:

— Почисти, зашей, отмагичь – приведи в порядок короче, — издевательская просящая улыбка. – Будь уж лапой, ласковый ты наш.

Демона перекосило от унижения, однако сколько жертва собственной жадности ни рычала и ни ругалась, когтистые лапы всё равно послушно поймали тряпье и без промедления достали из висящей под мышкой сумки смахивающую на чей-то шип иглу.

— Не забудь еще кстати организовать узоры, — тем же пренебрежительным тоном продолжил ангел смерти. – Цветочки какие-нибудь, шестереночки, кусочки пирога – чего хочешь, лишь бы симметрии поменьше, а вашего любимого хавоса — побольше. Ну ты понимаешь…

Медведодракон не выдержал вида буквально располовинившего лошадиную голову зубастого оскала и с сердитым рыком ретировался на улицу.

Великий бандит довольно крякнул, подпрыгнув затем на месте и заворочав головой одновременно пытливо вглядываясь в окружающую обстановку, в то время как рыцарь посвятил всё имеющиеся в данный момент мыслительные мощности таинственно шевелящемуся объекту сбоку. Вернее, путям его представления.

— Конечно со стороны это всё наверняка выглядит весьма невежливо, чуть ли не по-человечески – такая-то неблагодарность к столь любезно принявшему случайных путников существу, — вдруг светским тоном заявил не спешащий оборачиваться к нему повелитель, начиная с едва слышным хрустом приседать. — Однако сам ведь понимаешь, что хозяин наш – отвратительное чудовище и не будь на нем проклятья, — Зубастая Тень поднялась на задние ноги и начала медленно поворачиваться вокруг своей оси, вертя передними копытами перед собой, — от нас остались бы максимум ко…

Немая пауза. А затем почти одновременный исполненный удивления вопрос:

— ЧТО ЗА …?!

Правый локоть обмершего оруженосца сжала небольшая ладонь – а спустя неуловимо краткое количество времени «вешалка» оказалась приперта к стене среагировавшим быстрее всех конем.

— ТЫ КТО?! – вновь в унисон поинтересовались не заставшие превращения участники драмы.

На сей раз первой нарушила тишину бывшая представительница мебели, с воистину прочувствованным и чуть ли не испуганным выражением воскликнувшая:

— Говорящая лошадь?!

Опоздавший на считанные секунды с выражением первого впечатления ангел смерти замер, выпучившимся оком (второе до сих пор скрыто под чуть сияющим голубым светом компрессом) уставившись на глазеющую в ответ незнакомку и напрочь игнорируя омертвевшего от ужаса потенциального дворянина, в голове которого уже проносились образы крайне незавидной дальнейшей судьбы столь не кстати очнувшейся дамы.

Однако – слава Спасителю — последовавшую затем в высшей степени насыщенную невысказанными эмоциями паузу людоед посвятил вовсе не перегрызанию тощего горла и даже не избиению, а всего-навсего произведению эпичного в своей медлительности возложения свободного копыта на лицо. После чего он рассмеялся, не отрывая конечности от маски, а спустя еще несколько секунд — и отпуская прижатую ко стене жертву.

— Я в отпуске, — сквозь смех простонал зубастый монстр. – Да и вообще: пора бы уже прекратить убивать низшие формы жизни за подмечание очевидного.

— Это кого ты низшей назвал, …?! – внезапно вспыхнула только что разминувшаяся со смертью «вешалка», в свою очередь вцепляясь в помиловавшего ее великого бандита. – Кем себя возомнила, конина облезлая?

Понт в ответ лишь расхохотался пуще прежнего – а занесенный над совереном кулачок, да будет благословенно имя Господне, вассалу удалось перехватить. Видимо ранее не заметившая третьего участника представления девушка несколько секунд неуверенно рассматривала новое препятствие и за это время ему вроде удалось донести до неизвестной простейшую мысль об отсутствии на данный момент необходимости в насилии – вернее, в полной нежелательности каких-либо агрессивных действий.

— Ну ладно: поржал – и хватит, — минут через пять смахнул жеребец слезы счастья с глаз. – Пришла пора крутых разборок, — он вскинул голову к выходу и с ярковыраженным ехидством заорал. — ЭЙ, ЕДИНОРОГ! ЕДА ГДЕ!?

Новый взрыв исполненного бессильной ярости ворчания с нет-нет да проскальзывающими указаниями по поводу пищевых запасов, коим довольно скалящийся конь поспешил последовать, по пути злорадно пояснив болезненность реакции хозяина краткой историей лишения демона двух других рогов и крыла в процессе изгнания с родного плана. Впрочем, большую часть сей печальной сказки Бестолочь уже слышал от собственно участника действа, поэтому его куда более удивила сноровка, с которой обычно ведущий себя подобно вельможе тучный непарнокопытный накрыл для себя и других стол из завернутых в нечто вроде промасленной бумаги припасов недобровольного странноприимца. И тут же принялся разворачивать упаковку ради тщательного обнюхивания содержимого.

— Итак, вы – неразумные гомосы антропосы — любите жрать беззащитных невинных зверюшек, вроде пытавшихся пообедать нами снаружи, — толкнул к ним большую часть продуктов Понт по окончании экспертизы. – Я же, будучи созданием совершенным и в высшей степени нравственным, не намерен опускаться до подобной аморальщины, — желтоватый клыки впились в кусок пятнистой плоти.

До сих пор не представившаяся дама удивленно вздернула бровь и вопросительно посмотрела на видимо воспринимаемого за меньшее зло рыцаря.

— Не волнуйтесь: всё в порядке, — со всей возможной в такой момент убежденностью соврал (а может и нет) верный вассал, взяв ближайший шмат копчености. – Мой сюзерен, как оно и положено всякому заботящемуся о подчиненных руководителю, всего-навсего отобрал для нас пригодные к употреблению продукты.

— Сюзерен? – снова подала голос вроде успевшая успокоиться собеседница. – То есть это, — кивок в сторону трапезничающего великого бандита. – Какой-то заколдованный принц?

Зубовный скрежет, более всего смахивающий на встречу косы и камня. Былой студент зажмурился и машинально пригнулся в ожидании неиллюзорного взрыва...но и на сей раз пронесло – чавканье вскоре возобновилось.

— Пожалуйста, никогда не произносите при нем сего титула, — шепотом взмолился оруженосец, с некоторым стыдом пряча глаза от глядящей на него со смесью изумления и презрения (полу)эльфийки. — Очень вас прошу…

— Так чё это за тварь?! – со стервозными нотками прервала его закатившая очи незнакомка. – И ты кто такой? Где я? Что за хрень тут происходит? Откуда вы...

— Вася, где вешалка? — неожиданно подал голос и отвлёкшийся от приема пищи великий бандит. – В конце концов, мой маленький человечек не выбросил бы столь самоотверженно тащимую им в течение многих часов через пустоши мебель. Да и вероятность прибытия нового гостя в наш уютный кратер чуть ли не одновременно с нами слишком уж мала...- клыкастая усмешка на обращенном к столу лице. – Позволь также высказать предположение, что…событие произошло не иначе как посредством столь высоко превознесенного в мифах и легендах поцелуя истинной любви?

Поначалу снова сжавшийся в страхе оруженосец по мере обдумывания последней части фразы перешел в состояние полнейшей прострации.

— Должно быть моя драгоценная обуза испытала немалое разочарование…- жеребец наконец поднял взгляд от пищи и посмотрел на собеседника. Разочарованный вздох. – Короче, расскажи моей без спросу анимированной собственности всю имеющуюся у тебя в наличии информацию – а я пока поем.

— И начни-ка с объяснения почему эта жирная скотина бредит, — скрестила повернувшаяся к нему всем телом дама руки на груди.

Потенциальный дворянин затравленно оглянулся на вернувшегося к поглощению некоего неизвестного бедолаги владыку, всем своим видом демонстрировавшего бессмысленность надежд на помощь с его стороны. Следовательно, никаких подсказок или указаний ждать не приходится.

Так, спокойно – всё будет хорошо…

— Разрешите всё же стартовать с иной проблемы, — дипломатично откашлялся подмастерье, мысленно вознося к Небесам краткую молитву о вспоможении. – Во-первых, позвольте представиться: Бестолочь, первый рыцарь и Вася владыки Понта, — краткий полупоклон. – Мой повелитель действительно принадлежит к благородному роду и обладает всеми присущими высокому происхождению достоинствами и величием, однако же его современный облик не является следствием проклятья…

— Да-да-да, — не дала развить почти успевший сформироваться курс незнакомка. – Титулованные говорящие мясоедные лошадки, домики из костей, воззвания к рычащим как демон рогоносцам, паладины в обносках и прочее – к делу уже давай продвигайся: где тьма?

Парень на какое-то время замялся, но потом всё же решил продолжить движение по уже намеченной колее с минимальными поправками:

— В данный момент мы находимся под милосердно предоставленном нам кровом…

— Баклан, — со столь знакомыми усталыми нотками положила она ладонь на лицо. – Кое-кто явно не догоняет…- тяжелый вздох. – В общем, дабы совсем не вогнать себя в зевоту намекну: плевать на угол. Да и до репок со скотом дела никакого. А потому хватит греметь шкатулкой.

— Аээм…ы? – выпал юноша из диалога.

— Буквально полчаса назад я стояла у Клерков и получала звенелок на полжизни, — с нажимом продолжила проигнорировавшая непонимание собеседника дама, отбрасывая упавшую на лицо челку. – И вдруг «ПУФ», — характерное движение руками, — какая-то животина припирает меня к стенке и начинает орать будто сплясавший на веревке рыцарь столба по пути к безлиственнице. А потому я спрашиваю тебя, вислоухий, — показное спокойствие дало трещину, выдав истерический крик, — ЧЁ ЗА ХРЕНЬ ТУТ ПРОИСХОДИТ?! И даже не думай меня объегорить – за мной такие шишки, что тебя и Прокси не спасет! Да мне сам фактол Дарквуд руку жать не стеснялся…

— Фактол?! – вдруг снова вскинулся до того с явным удовольствием наблюдавший за представлением конь. — Простите, ушастое недоразумение, но хотелось бы уточнить: вы лично встречались с фактолом?

— Представь себе, копытное, — круто развернулась фурия к новой жертве. – Не далее как неделю назад в личном кабинете лицом к лицу указания получала, сало ты замаскированное!

— Забавно, — с искреннем интересом почесал себе подбородок великий бандит и, оценивающе оглядев собеседницу с ног до головы, ехидным тоном спросил. – А вы уверены в рациональности поминания главы Обреченных в сем обществе? Всё ж…

— Твердолобые бы меня уже в клетку засунули, да и говорящие лошади – это не по уставу, — наглая усмешка. – А остальным в Стикс попасть боязно. Ну?

— Какая прелесть, — аж зааплодировал внезапно развеселившийся ангел смерти. – Конечно вы скорее всего нагло врете, однако же в знак признания замечательности вашей постановки подыграю, сообщив приприятнейшее, хотя и сильно запоздавшее известие, — торжественная театральная пауза и продолжение исполненным пафоса голосом, — тирания гильдий мечтателей кончилась десятки лет назад, вместе с самими Фракциями и значимой частью их функционеров, в том числе и помянутым вами герцогом.

«Вешалка» нахмурилась и недоверчиво уставилась на скалящегося зверя, видимо силясь оценить степень правдивости последней фразы. И наконец слегка натужно расхохоталась:

— Бедная животинка совсем с ума сошла…

— Каким образом оживил? – впилось пламенеющее око во вздрогнувшего оруженосца.

— Не я, — замотал тот руками. – Фьюл. Пояса снял, — кивок в сторону свалившихся с лавки на пол предметов одежды.

— Вот ведь зараза, — со смесью изумления и невольного уважения присвистнул великий бандит. — И под проклятьем нагадить умудряется, — правая нога почесала скрывший глаз компресс. –Впрочем, конкретно представленный перед нами фарш еще быть может удастся провернуть назад, слава Ао...

Копыто с громким стуком вернулось на стол и, цапнув косточку с мясом, указало ею на даму.

— Итак, вероятно очень старая леди, позвольте перед началом серьезного разговора очертить определенные границы, могущие снизить вероятность вашего возвращения в спокойное и молчаливое существование, — многозначительное подмигивание. – Первое: никакого канта – оставьте эту дрянь биологическому мусору на улицах Улья.

— Ты кем себя возомнил ба…- фраза оборвалась на полуслове – а срезанная появившимся из ниоткуда лезвием прядка медленно и печально опустилась на устланный шкурами пол.

Вопреки видимому успеху своего едва уловимого глазом действия, конь лишь досадливо цыкнул зубом.

— Второе: ведите себя хотя бы на уровне относительно воспитанной собачки – уж такой-то малость знаменитый Рован Дарквуд вас надрессировать точно успел.

Незнакомка неспешно подняла ладонь к виску и смахнула пару капелек крови, пролившихся из едва заметной ранки. И неожиданно усмехнулась:

— Меня пытается запугать метательными ножами заботящаяся о манерах говорящая лошадь, — кривая улыбка в кои-то веки выглядела в полной мере естественно. – Видно с миром и правда чего-то не порядке.

— Даже больше, нежели обычно, — благосклонно кивнул великий бандит, принимая кинжал из рук решившего в кои-то веки изобразить расторопность подчиненного. – Но давайте пока не будем о глобальном – хочется хотя бы полчасика спокойно посидеть за едой без необходимости объяснять устройство Вселенной случайно свалившимся на меня индивидам.

— Кстати об этом, — по-деловому начала без стеснения усевшаяся напротив и подтянувшая к себе ближайшее блюдо дама. – Не расскажешь хотя бы как я тут оказалась?

— Многие годы в моем кабинете стоял какой-то бородатый мужик в вашей одежде, доставшийся вашему покорному слуге в нагрузку с особняком и впоследствии приспособленный к народному хозяйству в качестве стойки для одежды, — показательная демонстрация останков нижней рубахи. – Вчера мое поместье взяли штурмом, а посланный перед бегством в закрома родины невежда вынес оттуда вместо полезных вещей никому не нужную вешалку, кою затем полдня тащил через кратер, дабы в конце концов без спросу оживить чужое имуществу и превратить-таки имеющую некую теоретическую ценность статую в кусок мяса. Всё.

Жеребец вгрызся в чужие припасы, в то время как только-только успевшая пригубить свой шмат незнакомка надолго замолчала, сосредоточенно глядя в точку где-то в районе конского левого уха. Былой студент уже подумывал об исключении ее из беседы и тем самым предоставлении ему шанса подкатиться к повелителю со жгущими сердца вопросами…но мир в очередной раз поспешил обломать его надежды – пусть и в неожиданно благодарном виде:

— Спасибо парень, — потерянно обратилась к нему девушка. – От лица всего мебельного сообщества выношу тебе сердечную признательность за столь ответственную позицию касательно прирученных предметов интерьера. Всем бы так, — она с тяжким вздохом опустила лицо на сложенные лодочкой ладони и приглушенным голосом поинтересовалась. – Бородатый?

— Эм...вот, — положил на стол перед ней слегка потоптанный клок волос юноша, неожиданно ощутивший острый приступ сочувствия и всерьез озаботившийся состоянием незнакомки. – Едва держалась.

— Угум, — краем глаза зацепила искомый предмет жертва проклятья и заметила с вышедшим на новый уровень унынием. – Неужели его? Вот ведь … — ряд вызвавших ассоциации с эльфами и отхожими местами выражений, — не пожалели. Юмористы. Ха-ха. Эй, скотина безразмерная, — Понт бросил на незнакомку скептический взгляд, – а ты точно мне тут не шкатулкой гремишь?

— Ясен хрен, – фыркнул в ответ ангел смерти, поднимая копыто в ставшем привычным жесте приветствия, — у меня нет пальцев, чтобы вокруг них всяких волосатых гибридов обводить, — краткая пауза. — Во всяком случае, в вашем понимании, — неопределенное пожатие плечами и твердое убеждение. — Я отвечаю: вы попали.

Хриплый смех – и дама рухнула на столешницу. По счастью, помощь подскочившего к ней рыцаря не понадобилась: «вешалка» находилась в полном сознании и всего-навсего молча смотрела пустыми глазами на ближайшую стену. И некое шестое чувство подсказало потенциальному дворянину, что в данный момент лучше будет просто оставить ее в покое. Тем более, когда ему так и так есть чем заняться…

— Не при посторонних, — спокойным тоном разбил его надежды изучающе всматривающийся в (полу)эльфийку поверх мяса зверь. – Сей нелегально разболтавшийся недоделанный сервант и без того оказывается присутствовал при всех моих по идее конфиденциальных переговорах – поэтому ограничься пока какими-нибудь не связанными с «августейшем семейством», — мерзкого вида ухмылка, — темами. Да и вообще не надо о наших оставшихся наверху делах.

Юноша разочарованно сдулся и с сердечной мукой затолкал уже начавший от долгого неупотребления смахивать на горящие угли пук вопросов обратно в глубины сознания. Ладно, тогда о хозяине…

— Сожалею – тоже не сейчас, — покачал головой сощурившийся Понт. – Он не сделает нам ничего официально плохого и более того – постарается помочь всеми имеющимися ресурсами. Но «другом», — смешок в уже привычном антураже «шутки для своих», — никак не является. Не сомневайся: стоит сделки подойти к концу – и отродье Баатора нас уничтожит. Вернее, после крайне продолжительной пытки отнесет наши души в вечное рабство на Войну Крови, — ангел смерти явственно вздрогнул. — Надо ведь как-то восстанавливать былой авторитет. Дальнейшее просвещение по данному аспекту бытия дам в отсутствии неизвестных. Хотя по мне так говорить больше не о чем.

Вассал не склонен был разделить сего мнения – как минимум на истоки-то их сотрудничества свет пролить стоило – однако возражать разумно не стал. Тем не менее столь печальный отказ в пролитии сияния знания в наиболее беспокоящие его тьмы дремучести совершенно злодейским образом поломал всю систему приоритетов и в очередной раз погрузил шаткое строение гносеологической стратегии потенциального дворянина в хаос.

— Вы тут поминали Канта…- дабы не терять драгоценные минуты выудил рыцарь из мутного сознания первый попавшийся вопрос. – Скажите, а в чем причина столь негативного отношения к этому ве…

— Пф! – всхрапнул выковыривавший кинжалом застрявшую меж зубов крохотную косточку повелитель. – Глупый вопрос о глупом явлении. Какое еще может быть отношение к воплощению чисто человеческого желания выпендриться? Целой системе, созданной для демонстрации окружающим какие они все тупые и ни хрена, — нога дрогнула в видимо уже доведенном до автоматизма жесте, — не понимающие в настоящей реальности? И ведь главное всюду-то его тычут…- раздраженное передергивание плечами. – За собой уж стал замечать, что тоже заразе этой поддаюсь. Мерзость.

— Простите ваше…то есть, мистер Понт, — спустя несколько наполненных удивлением минут начал слегка ошалевший от столь неожиданного мнения былой студент. – Не слишком ли вы…суровы…по отношению к сему возможно революционному и выступающему против традиционных представлений, но всё же весьма...плодотворному…на сколько возможно конечно судить вашему непросвещённому слуге, — подмастерье сглотнул и замялся – вставленная на всякий случай подобострастная фраза сбила и без того не шибко стройный план апологетики знаменитого немца.

— Знаешь, а я ведь не удивлен, — вдруг довольно доброжелательно отозвался даже оторвавшийся по такому случаю от еды жеребец. – В конце концов, чего еще ждать от Бестолочи? Разумеется тебя пленили заумные непонятности и претендующие чуть ли не на Высшую Истину выспренние фразы. Но поверь заслуженному словоблуду: всё это не более чем отрыжка гнилого элитаризма, надувшегося гордостью за несуществующее величие.

Оруженосец нервно рассмеялся – уж больно уверенно звучал титулованный собеседник. Да и не в традициях рыцарства подвергать сомнению убеждения соверена, сколь бы странными и чуждыми общепринятым они ни казались – пока оные конечно не касаются дел Веры и Спасения. К великому сожалению, чуть ли не с рождения свившая у него в душе логово самоубийственная жажда справедливости имела на всё свое, отличное от рационального, воззрение:

— Н-но в-ведь он-н…- так, спокойно, четко, уверенно. – Неужели ли же вас нисколько не тронула проводимое им в жизнь эстетическое…

— И слышать не желаю подобных бредней, — ударил копытом по столу действительно выглядящий рассерженным людоед. — Вот уж насколько презираю эстетику — коя есть не более чем издевательство хаотиков над нормальными упорядоченными и не задумывающимися над всякой дрянью индивидами – однако ж в приложении к канту…- он на пару секунд замолк, надуваясь возмущением и наконец хлестнул, – думхайт!

В который раз уже потенциальный дворянин почуял нечто знакомое в периодически прорывающемся из господина в мгновения волнения языке – впрочем основное внимание как обычно в такие минуты пришлось на содержание понятной части чужой речи.

— Вам виднее, о мой сюзерен. Откровенно говоря, сам читал только отрывки – всё ж таки не столь уж и много времени прошло, — с поклоном признался покрасневший и пристыженный, но тем не менее не расставшийся с надеждой наставить владыку на пусть истинный ревнитель наук и философов. – Простите за назойливость, однако позвольте покорному слуге вновь выразить…неуверенность в совершенстве вашего суждения о пре…то есть, я конечно же ничего не…

— Выкладывай тезис — и закончим сей малоосмысленный спор, – призвал великий бандит, — и так уже кучу времени ни на что потратили.

Представитель ордена лучших из людей сглотнул и замолк, мысленно готовясь к предоставленному ему единственному удару, от которого зависит всё. И вроде в глубине сознания забрезжила та самая ниточка, что способна дотянуться до сердца сидящего перед ним апологета Порядка.

— Скажите, по какой причине вы творите добро? – зашел заимевший Хитрый План юноша издалека.

— Где? – выпучил в данный момент единственный глаз повелитель и с истерическими нотками заголосил. – Навет! Жульство! Происки недругов! И вообще: я не делал этого – свидетелей нет – ты ничего не докажешь…- скептический взгляд. – Чуть более серьезно: говорящий сие клыкастый монстр занимается не какими-то там абстракциями, но делами полезными, прагматичными и рациональными. Иными словами – приносящими прибыль. И не вижу никакой связи с кантом.

— Да — однако почему вы ими занимаетесь? – с начавшим пробиваться отчаяньем попытался подтолкнуть слушателя в правильном направлении парень. – Почему вы боролись за лучшее будущее для Улья, пытались спасти цифровых, заботитесь о Фаль?

— Хватит уже так ее называть, — с чего-то недовольно поморщился жеребец. – Касательно же прочего самый краткий ответ очевиден – таков мой долг. Перед близкими, работниками, партнерами, самой Вселенной – и завязывай уже с…

— Вот видите, — затараторил воспарявший духом и благодарящий Небеса за верный ответ владыки оруженосец. – Значит вы сами же неосознанно следуете сформулированной им этике: системе, рожденной не из приказов вышестоящих, не по традиции и не благодаря сиюминутному вдохновению, но из самой вашей сути. Заключенная в вас душа и не имея опыта способна даровать вам возможность распознавать добро и зло, предупреждая от второго и побуждая к первому путем напоминания о данных каждому свыше обязанностях, том самом священном долге, чрез который мать осознает свою жизненную необходимость в заботе о ребенке, солдат – в подчинении командирам, а священник – в спасении жаждущих прикосновения Спасителя сердец...

Потенциальный дворянин вынужденно смолк – воздух кончился. Вопреки худшим ожиданиям, бывший руководитель одной из крупнейших преступных организаций Сигила не воспользовался данной паузой для окончания беседы. Более того – смотрел на него с в кои-то веки не презрительным удивлением. И непонятной требовательностью.

— Ваш смиренный вассал конечно не посмеет заявить, будто он познал необъятное или является величайшим из посещавших наш грешный мир умов. Откровенно говоря, некоторые высказанные им идеи, например, насчет непреодолимости внутренней нравственности с сопутствующим принижением свободы воли сильно смахивают на кальвинистскую ересь…- рыцарь прервался на полуслове и закашлялся – как-никак тут ведь по идее апологетика. – В общем, позвольте вашему смиренному слуге не согласиться с высказанным вами неприятием Канта – ведь вы, я, любой имеющий в себе добродетели и независящее ни от чьего мнения или ощущения чувство справедливости – очень похожи на него. Нам не нужны внешние позывы для свершения добра и правды, ибо всё необходимое для того изначально заложено в нашу природу Создателем.

— Неверно, — резанул сощурившийся конь. – Природа безжалостна, жестока и глупа – уж древолюбу-то в этом вопросе рекомендую поверить. Будучи же еще и давним наблюдателем за течением бытия, могу уверенно заявить: детишки недалеко ушли от драгоценной «матери». Даже лучшие из нас по сути не более чем злобные, жадные и очень-очень хитрые животные, пусть и не лишенные потенциала. И нет нам иного пути к совершенствованию, кроме как через построение из четких и формализованных правил клетки для внутреннего зверя. Писаного закона. Системы, — пренебрежительное фырканье, — а никак не каких-то там «внутренних убеждений», кои у большинства есть не более чем примитивнейшие инстинкты, или постоянно плавающих понятий «чести».

— Но сама возможность достичь познания добра и зла…- увы, попытка развить тему в теологическом направлении (подобно некогда помогшему юному школяру разобраться с необычной философией преподавателю механики) провалилась.

Вскинувший в повелительном жесте копыто сюзерен сурово посмотрел на собеседника и предельно серьезным голосом спросил:

— Какое всё это словоблудие имеет отношение к канту – жаргону обитателей верхних Планов?

-
— А чёй-то тут всё такое упорядоченное? – издевательским голоском возмутился конь-людоед, с невинным видом похлопав частично сгоревшими ресницами в сторону вернувшегося демона.

— Ты пошутил, зараза копытная, — со смесью лютой злобы и усталости отозвался тот, садясь на испачканную и разворошенную кровать. – Потому как сколь бы стоящая передо мной скотина не смахивала на недоделанного арманита…

— Да-да-да, тоже тебя люблю, о собрат мой по законопослушному мировоззрению, — пренебрежительно отмахнулся залезший за единственную на весь дом ширму великий бандит. – Кстати, а почему зачаровано так халтурно? Хочешь обидеть нуждающегося?

— ФЕ! – длинная череда совершенно непонятных выражений с промелькнувшим где-то в начале «изгнанником» и обильным рыканьем, прерванная тем же умильно-насмешливым тоном:

— Не тревожься и не паникуй: твой любимый гость милостиво дарует маленькому однорогому демону возможность исправить ранее проявленное небрежение славным трудом ради Высшего Блага. Лови! – из скрытого шкурой закутка вылетела окровавленная тряпка. – Тоже самое – только в пару раз лучше.

— Сразу нельзя было всё дать?! – возопил несчастный узник жадности, с истинной мукой глядя на тут же начавшие самостоятельно готовиться к шитью лапищи.

— Эт ту, Фьюл, охоч до понячьей наготы? — кристально видное в словах показательное закатывание очей к потолку. – Развелось же извращенцев...

И без того трясущийся от ненависти хозяин взвыл и снова с позором ретировался

на улицу.

— Совсем у него нервы сдавать стали, — как показалось ученику, с легкой грустинкой заявил вернувшийся спустя полминуты в общую комнату конь. – Неудивительно: противоречащее самой его сути проклятье, веками длящееся бегство, невозможность заниматься любимым делом, да еще и банальное заржавление социальных навыков – как-никак он для того и поселяется во всяких пустошах, чтобы посетителей поменьше приходило. А то ведь всякий-то стремится нажиться за счет бедного адского советника, — резко контрастирующая с сочувствующим тоном воистину дьявольская улыбка.

Пауза к вящему ужасу рыцаря определенно намекающая на ожидание реакции.

— Но зато у него ведь есть шанс искупить свершенные в прошлой жизни злодеяния, — быстренько оценив ситуацию, решил пойти по пути наименьшего сопротивления верный вассал.

Мгновенно ставшее осуждающим выражение замаскированного лица явно свидетельствовало о неправильности отзыва:

— Ты ведь это не всерьез? Или вправду думаешь, будто принуждение нашего хозяина к «добрым» делам принесет ему исправление?

О Создатель мой! – мысленно возопил осознавший вырытую ему яму ученик. После чего стыдливо добавил пару других, менее одобряемых, однако всё же допустимых в обществе терминов и эвфеминизмов. Тем не менее, отступать некуда:

— А разве не в делах проявляется человеческая воля? – охохох – те же грабли. Впрочем, иных аргументов и взять-то неоткуда. – И не по плодам ли мы призваны судить?

— Нет – потому как и «плохие» индивиды способны порождать «хорошие» идеи, а свершаемые ими злодеяния частенько приводят к процветанию – и наоборот, — в привычном издевательском тоне вдруг промелькнуло нечто необычное. – Опять-таки гарантирую это.

— Может ли добрая лоза приносить плоды худые? — немного неуверенно отозвался с самого начала сбитый с предполагаемого плана беседы ученик.

— Не может, — неожиданно согласился всё менее предсказуемый оппонент. – Однако твердые кондиционные семечки имеют более высокую вероятность застревания с летальным исходом – не говоря уже о том, что за больное растение никто драться не будет, в то время как обладать прибыльными виноградниками никто не прочь.

— Дерево же не виновато…

— Но именно его, в качестве подлинного яблока раздора, первым отправят в костер жаждущие прекратить бойню доброхоты, — Понт хитро улыбнулся. – И ведь правильно сделают, ибо без принесения сей единственно невинной стороны конфликта в жертву кровопролитие вряд ли возможно остановить.

— Аэээм…не понял, — честно признался рыцарь спустя пару минут мучительного раздумья. – Куда вы клоните? То есть…

— Помнишь буквально вчера говорил тебе о бесчисленности моральных систем и свободном разуме как источнике всякой несправедливости? – склонил голову набок изучающий подчиненного взглядом будто редкого жучка великий бандит. – Впрочем и правда лучше пока вернуться к изначальной проблеме. Итак, о мой юный ученик, позволь открыть тебе одну из великих тайн бытия, — драматическая пауза. — Добро и зло – не часть окружающего нас материального мира. Почва ими не пропитана и в воздухе они не разлиты, но существуют в совершенно отдельном, чуждом камням и газам пространстве — нашем сознании.

Таинственного вида жестикуляция.

— Каким же образом дело – явление в большинстве случае чисто телесное, – еще более непонятное, но определенно многозначительное движение копытами взад-вперед, — способно обладать параметрами из в принципе чуждой физической природе системы? Также и результат в итоге должен выливаться в нечто полезное здесь, на земле, будь то увеличение урожайности за счет новых агрокультурных методик, повышение уровня жизни в результате революции или банальное устройство на более прибыльную работу благодаря приобретенному в тюрьме опыту запугивания. Ну или еще какого другого, — мимолетная смена выражения на нечто намекающее, а затем мгновенное возвращение к стандартной чуть презрительной менторской гримасе. – Следовательно, последствия поступков тоже лишены возможности разместиться в нравственной среде, тем более учитывая их склонность к непредсказуемости. Вывод?

Былой студент пару раз моргнул, почесал затылок, оглядел помещение в поисках могущих обеспечить спасение предметов или обстоятельств и наконец отрицательно покачал головой – озвучить имевшиеся мысли не дала в кои-то веки проснувшаяся осторожность на пару с банальным неприятием части вариантов.

— На самом деле донельзя прост: моральность того или иного деяния определяется не более чем мотивацией при его свершении, причем ни кем иным, как только свершающим, — с некоторым разочарованием, но тем не менее торжественно провозгласил жеребец, поднимая копыто к потолку. – Как-никак, никто другой не имеет возможности познать творящееся у него в голове, а намеренье – единственная по-настоящему управляемая нами составляющая рассматриваемого процесса. Причем не только изначально задающая ему нравственную направленность, но еще и могущая изменить ее непосредственно во время исполнения, пусть обычно и ценой по крайней мере частичной смены фактических целей и средств их достижения. Самое же забавное, что и по завершении дело имеет шанс превратиться из злого в доброе, – конь откинулся на спинку единственного кресла и закрыл глаза, расслабленно затем продолжив, — например путем банального убеждения себя в совершенной необходимости казни того или иного лопуха ради Высшего Блага. Или же напротив – разочарования в том решении спустя много лет.

Невеселый смешок.

— Вновь смиренно прошу у вас прощения, о мой соверен, — глубоко вдохнув и молча взмолившись к Небесам о даровании ему мудрости, пошел в атаку бывший школяр. – Однако я не могу согласиться со столь…своеобразным понятием этики. Как минимум по той очевидной для вашего покорного слуги причине, что мораль не может сосредотачиваться и тем более определяться только лишь свершающим некое деяние. Существует же еще и окружающие, общество, власти в конце концов…

— Они рассматривают не нравственность, а полезность, – небрежно вставил всё так же обращенный лицом к потолку собеседник, — если это конечно разумные власти и общества.

— И наконец есть же Господь наш Всемогущий и Всеблагой, – в голос сами собой проползли миссионерские нотки, — неужели же и пред владыкой вселенной, во всевеликой милости даровавший людям Закон Совершенный нет у человека ответственности? Ведь иначе он уподобится неразумному ребенку, в детской гордыне своей сбросившему с себя долженствовавшую привести его к Истине отцовскую опеку и вместо того…- в широко раскрытый рот влетела муха. И пока рыцарь прокашливался из трясущейся головы успели заодно с насекомым вылететь и все навеянные внезапным вдохновением слова.

— Ага,- многозначительно заметил не ставший дожидаться продолжения слушатель, несколько странно смотря на вассала. — Давай пока не будем поднимать столь сложные вопросы и вернемся-ка лучше к проблеме хозяина сего славного домика, – он отнял компресс и бережно пощупал раздувшееся веко. – Мой так и неназванный тезис очень прост: с нравственной точки зрения дела – ничто, если свершаются по неволе. С тем же успехом можно было бы набить из Фьюла чучело и анимировать его с командой перекапывать старушкам огороды – практическая сторона безукоризненна, однако ни о каком моральном наполнении жертвы таксидермии говорить не приходится. Стоит сделки завершиться, – посверкивающее медицинское средство вернулось обратно, — и столь любезно принявший нас адский советник опять станет привычным исчадьем Баатора, да еще и до краев наполненный порожденной многовековым измывательством над демонической природой ненавистью.

Зубастая тень явственно вздрогнула:

— Страшно представить, на что будет способен подобный комок вселенской злобы – даже без накопленного за столетия бегства опыта, — конь нервно повел плечами и скривился. – Все соделанные им «этичные» деяния не имеют никакого смысла для используемого гражданином Раздвоенным Языком душезаменителя за отсутствием раскаяния в былых свершениях. И принятого по собственно воле намерения изменить свою жизнь, — копыто потерло ушибленное плечо. — Короче, подводя итог нашим философским экзерсисам, позволь вывести мораль: посадив мыслящее существо на цепь и надев на него намордник, не стоит считать, будто оно перестало кусаться из внезапно самозародившегося человеколюбия.

Былой студент какое-то время внутренне покочевряжился, но потом всё же кивнул – сколь бы ему ни хотелось изложить правильное мнение, к собственно выводу не подкопаешься. По последовавшему затем краткому размышлению он всё же решился продолжить разговор (ради Высшего Блага, естественно), но тут рыцаря опередил быстрее выпавший из также окутавшей его задумчивости властелин:

— Кстати, тот «Кант» небось отлично бы пришелся в Сигиле ко двору, — одобрительное хмыканье. – По крайней мере с философской стороной у него вроде всё схвачено – а дубины организовать дело не хитрое.

— Ээээ? – разрываясь между подобострастным хихиканьем над сюзереновой шуткой и подозрением в передаче ему некой Великой Истины уточнил парень.

— До сих пор не понял? – чуть насмешливо вскинул брови собседник. — Верхние Планы – домен не стихий или материи, но мировоззрений. И нет здесь ничего более могущественного, чем вера, – исполненное неожиданно нахлынувшего на циничного жеребца почти детского восторга восклицание. – Ею течет Океанус, пылает Бездна и кричит Пандемониум. Она и только она крутит Механус и не дает обрушиться Битопии. Через нее боги получают свою мощь и именно в ней – чего бы там не говорили Унылые — сокрыт самый смысл существования Мультивселенной, — глубокий вдох восхищения. — Представь себе величайшее из когда-либо происходивших сражений, увеличь его в тысячи раз – и получишь лишь одну из бесчисленного количества в это самое мгновение бушующих на сотнях планов битв между отродьями мрака. Что столкнуло их лбами? Какая непреодолимая сила вот уже сколько тысячелетий заставляет эти подобные песку морскому народы биться друг с другом? Территория? Власть? Богатства? Ничуть, — мечтательная улыбка. – Убеждения. Видение Зла одних в качестве пожирающего миры пожара хаоса и других, не мыслящих его без перемалывающих души шестерен идеального механизма подавления и рабства.

Великий бандит блаженно фыркнул и запрокинул голову к потолку.

— А ведь объединись они – и Универсум бы пал к ногам всесокрушающей орды подобно спелому плоду. Но этого никогда не произойдет. Вера не позволит, — взгляд вернулся к вассалу. – А что может полнее воплотить ее жизнь, нежели идеология и стройные мировоззренческие выкладки? – довольное хмыканье при виде потерянного выражения лица зрителя. – В общем, о мой юный ученик, в наших краях перо действительно острее меча – при условии, что последний не ударит раньше. И вот именно для предотвращения последнего неприятного обстоятельства всякому жаждущему прийти к успеху философу нужны дубины. Ну и для диспутов, естественно, — хищный оскал и быстрый шлепок по пробегавшей мимо букашке.

Звучная тишина, в которой былой школяр беспокойно заерзал на жестком сиденье в мучительных размышлениях об услышанном шмате совершенно чуждого ему мира:

— Пардон?

— В интеллектуальном споре побеждает тот, кто стреляет первым, — с легким разочарованием пожал плечами жеребец, цапая из тарелки заждавшийся неизбежного кусок филе и далее продолжая с набитым ртом. – Сам понимаешь какие бяки способны произойти, если дать каждому проходимцу возможность свободно высказывать свое вполне вероятно тлетворное и почти наверняка не соответствующее генеральной линии партии мнение, — конь скривился и заглотил пережеванное мясо. – Даже ориентацию говорят меняли, изверги, — он поднял на опять ощущающего себя выброшенной на берег рыбкой слушателя единственный ныне исправно работающий глаз и добавил. – На всякий случай поясню, что имел в виду идеологическую принадлежность. Пусть и лишь в первую очередь, естественно…

— А какая у вас…- вдруг непроизвольно вырвалось у рыцаря – просто блуждающий в поисках выхода из тупика разум уцепился за попавшейся в уходящей всё дальше речи знакомое понятие и рывком вытащил на передний план один из давно интересующих юношу вопросов.

Проведенные же еще несколько назад зрелые размышления о нерациональности его задавания, увы и ах, запоздали.

— Предпочту счесть данное высказывание интересом исключительно к моей доктринальной приверженности, — подозрительно насупился великий бандит, выдержав паузу в ожидании не последовавшего окончания фразы. – Хотя и в этом случае подобные сомнения выглядят как минимум оскорбительно.

— Простите, — склонил голову ученик, лихорадочно оценивая достаточность сего жеста – не лучше ли сразу бухнуться на колени?

— Впрочем, вероятно Зубастая Тень не вполне справедлива, – чуть расслабленней продолжил ангел смерти. – Всё ж таки во время оно проклятым завистникам удалось протолкнуть меня в разряд истинно-нейтральных, — раздраженное фырчание, — сперва как животное, а по моему опротестованию – в качестве «находящейся за гранью понимания обитателей Мультивселенной сущности». Ур-роды, — сюзерен выглядел реально задетым. – И тем не менее твое не столь уж и краткое пребывание поблизости должно было убедить верного Васю в очевидном факте твердого стояние сего коня на законопослушно-добрых позициях…

— …! — внезапно изволила удивленно выругаться как-то подзабытая за беседами о горнем дама. – Куда я попала?!

— Вам что-то не нравиться, о малоуважаемая вешалка? – с неожиданной неприязнью тут же поинтересовался жеребец. – И раз уж зашла речь о лояльности, то где лежит ваша?

— Только и исключительно во мне, — подняла на них усмехающееся лицо эльфийка. – Я с Вольной Лигой – и изнасилуй меня Демогоргон, если передо мной не гавнер.

— Какие неосторожные воззвания, — столь же нехорошо улыбнулся в ответ конь. – Не слишком ли много веры вы возлагаете на ваше маленькое подло влезающее в чужую личную жизнь заклятье, о член мертворожденной фракции? Может с вами всё же говорит представитель Гармониума?

— Тогда уж скорей Красной Смерти, ибо чую в тебе явно южного рода воззрения. Впрочем, так и так все вы законники-тюремщики в сговоре, — тонкая ладонь прошлась по превращенный в волосяной аналог колючего куста прическе. – Не найдется ли в вашей дыре расчески для дамы в нужде?

— Не нашей, не даме и лучше не расческу, а сразу ножницы, — резко отозвался видимо оскорбленный последним малопонятным замечанием жеребец. – И в любом случае пора бы уже перевести сие знакомство на сколь-либо цивилизованные и продуктивные рельсы.

— Валяй, переводи, — небрежно отмахнулась собеседница, демонстративно затем возлагая ноги на стол.

Ангел смерти внезапно замолчал, вероятно составляя план беседы. А оруженосец волей-неволей с немалым смущением глядел на заляпавшую ее сапоги (и не только) грязь: пока шли до титанического скелета ему аж дважды пришлось использовать «предмет гарнитуры» в качестве дубины и единожды – как рычаг. Надеюсь, она обо всех сих забавных событиях не…

— Господи Иисусе! – рыцарь свалился на пол вместе с табуреткой и машинально закрыл лицо от брызнувших во все стороны острых обломков.

Когда же звон в ушах затих и юноша решился оглядеться, великолепный стол из полированных костей лежал переломанный пополам, а чуть окровавленная представительница Дивного Народа оказалась прижата к стене копытами выглядящего на редкость угрожающе Понта, к горлу которого жертва приставила отломанную ножку с опасно выглядящим краем. Молчаливое противостояние взглядов длилось считанные мгновения, а затем они почти одновременно ударили: конь – дернув угрожающую ему конечность хвостом вниз, а женщина – мощно пнув напавшего обеими ногами в живот.

Клубок свернулся и тут же распался. Вокруг головы взъярившегося ангела смерти заклубилась знакомая тьма. Неизвестная в ответ начала выкрикивать некие неудобоваримые слова и совершать подозрительные пассы – однако реакции не последовало. Попытка сбежать по лестнице наружу пресеклась вернувшимся посмотреть на причину шума и загородившим при этом собой проход хозяином. И тогда бывшая мебель совершила неожиданно разумный и дальновидный шаг, мигом преисполнив былого школяра уважением к себе.

— Сдаюсь! – универсальное во всех мирах поднятие рук вверх. – Уберите скотину – чего бы не сделала за всё извиняюсь!

Ниточки мрака рванули к ней…и застыли в паре ладоней от перекосившегося в ужасе лица.

— Так-то лучше, — мрачно заявил соверен, игнорируя двинувшегося на него с претензиями по поводу стола Фьюла. – Без нас ты отсюда не уйдешь. Значит, будешь подчиняться мне – клятву верности!

— А не лопнешь?! – темные щупальца облепили даму со всех сторон. – Ладно-ладно: клянусь!

— Вести себя соответственно принятым в высшем обществе законам приличия, четко и беспрекословно выполнять любые отданные приказы, а также всячески способствовать благополучию и процветанию остальных членов группы, — тень легонько сдавила жертву. – Пока Мистер Понт не отпустит…

— Много хо…- рот залепило отвалившееся от основной массы облачко.

— Он в свою очередь обещает расторгнуть договор по прибытии в первый же город – а то и раньше, если надобность в удержании дополнительного юнита отпадет, — жеребец неспешно подошел к ней вплотную. – И уж «гавнерову»-то слову поверить можно. Впрочем, альтернатива подчинению так и так хуже.

Новая дуэль между единственным пламенным и чуть узковатыми карими глазами. Закончившаяся, слава Всевышнему, принесением «присяги», пусть и сквозьзубным.

— Отлично, — тьма исчезла. – Доложить класс и специальность.

— Тайный ловкач, — неизвестная потерла плечи. – Будь при мне моя магия – и результат сего дружеского общения вышел бы совсем другой.

— Роль в организации? – продолжил хлестать голосом конь.

— Основная – догадайся, — наглая усмешка. – А так поддержка, обкастовка, разведка…найдете лук – могу и снайпером поработать.

— Сойдет, — чуть благосклоннее кивнул решивший видимо пока пропускать мимо ушей дерзости ангел смерти. – Личные проблемы и прочие сколь-либо важные мелочи?

— Не перевариваю самовлюбленных подонков, мнящих себя имеющими право взять и отнять свободу у…

— Зато я перевариваю, — воистину впечатляющая и на редкость острая улыбка во всю челюсть, от которой по телу (полу)эльфийки побежала явственная дрожь. – Серьезнее!

— Ничего нету, — она судорожно прижалась к стене в попытке подальше отодвинуться от частокола зубов. – Всё путем.

— Замечательно, — довольно фыркнул жеребец, взъерошив и без того превращенную не пойми во что рыжую гриву. – Будем считать данную беседу началом прекрасной дружбы – и судя по полученным за прошедшую короткую драку сведениям, она даже имеет шанс быть плодотворной. При условии уважения к иерархии, разумеется, – великий бандит неспешно отвернулся и двинулся к оплакиваемым однокрылым демоном останкам стола, по пути небрежно поинтересовавшись. – Последняя ничтожная деталька, чисто ради интереса – звать-то тебя как, недоразумение ушастое?

— А есть разница? – чуть дрожащим голосом, но с поразительно быстро вернувшимся вызовом уточнила представительница слабого пола. – Или оно вкус улучшает?

— Немного, — с внезапно прорвавшейся мечтательной ноткой почти мурлыкнул конь-людоед, тыкая хозяина копытом в область бедер. – Впрочем, не имеет значения – буду и дальше называть тебя вешалкой.

— Как хочешь, скотина, — всё же немного менее нагло буркнула новая попутчица в спину успевшего вступить в беседу с Фьюлом властелину. И добавила тихо. – А старое имя так и так не нужно. Никого же помнящего его уже наверняка и в живых-то нет.

В последней фразе отчетливо блеснули слезы. Во всяком случае подобное ощущение сложилось у всё это время молча наблюдавшего за спектаклем рыцаря. Он уже было двинулся к ней, когда путь перегородила подозрительно быстро зажившая после штурма нога.

— Нет, ну как ты – золотое сердца, брильянтовая печень и вообще со всех углов надежда добра и света – способна отказать такому приятному мальчику в подарке на память? – «приятного мальчика» покрутили перед носом излучающего страдание Фьюла. – В конце концов, все пока скидывались, а значит величайшему благодетелю Мультивселенной уж совсем никак не отвертеться — совесть…

— Хватит! – взмолился узник жадности. – Не мучай меня больше, проклятый арманит – просто назови цену!

— То-то же, — степенно кивнул наслаждающийся унижением неспособного ответить злом на зло демона зверь. — Итак, помимо перечисленных припасов, указаний до ближайшего портала к цивилизованным местам и лука со сбруей для нового приобретения, — кивок на стоящую к ним спиной «вешалку», — нужен броник на живой щит, — копыто постучало оруженосцу по животу. – Кираса али кольчуга – в общем, ты понимаешь. Ясно?

— Где я тебе…- возмущенно начал медеведодракон – и получил по губам.

— Не болтай – работай, — циничная усмешка. – Раньше находил – и теперь найдешь, а то еще глазиком поделиться попрошу. Шибче-шибче!

Буквально захлестывающий первобытной ненавистью взгляд – и чудище безмолвно отправилось за занавеску. Но бывшего школяра вместо освобождения, напротив, нагнули и заговорщицки зашептали:

— А пока наш любезный хозяин ищет тебе одежку, притарань-ка мне наш мешок – я его там гдк-то бросил, — не предвещающий ничего хорошего оскал. – В конце концов, нельзя же просто так взять и уйти не отблагодарив должным образом столь много сделавшего для нас монстра – обидно будет если и следующие ввалившиеся сюда нуждающиеся проходимцы, например наши вероятные преследователи, также будут иметь возмутительную возможность свободно лицезреть столь безотказного и в принципе не способного отказать в помощи ближнему милягу.

От его тона у рыцаря похолодело в животе.

Пасторальные беседы.

«Почти» обычно не считается.

https://www.youtube.com/watch?v=37gZjFrFRaw

-…хотя я конечно же нисколько не сомневаюсь в вашей мудрости и дальновидности, — завершил юноша свою скажем честно не слишком-то подходящую по тону претензию спасительной формулировкой.

Конь не ответил, продолжая всё так же молча и сосредоточенно ощупывать указанную несчастным (впрочем, теперь уже как посмотреть) демоном лучевую кость на титанической задней лапе. Причем судя по скачкообразно увеличивающейся скорости и всё более заостряющимся клыкам – не находя искомого.

— Долго еще? – сварливо поинтересовалась в прямом смысле слова удерживаемая на коротком поводке «вешалка». – Знаете, если таки развязать единственному из присутствующих профессиональному рыцарю столба глаза…

Понт резко дернул хвостом и «сотрудница» тут же замолчала – с шипастым и наверняка не простым ошейником не шибко-то поспоришь.

Соверен в любом случае знает лучше.

Вассал горько вздохнул – сколько уже раз ему пришлось повторить сию фразу про себя только за последний час? Семнадцать? И ведь всё равно…

Соверен в любом случае знает лучше.

Скорей уж двадцать.

Дабы как-то отвлечься от бессмысленных и опасных для его верности подсчетов и размышлений, оруженосец припомнил неслабо так заинтересовавшие природное любопытство бывшего студента слова их гостеприимного поневоле хозяине, сказанные прямо перед «расставанием».

«Ни в коем случае не думать о сепульках» — последовавшие до, во время и немного после ругательства за ненужностью опущены.

И почему ему только не хватило духу тогда поинтересоваться, что же такое эти «сепульки»? Ведь ровным же счетом ничего в голове не отзывается. А теперь-то и спросить не у кого...

В поисках ответа на очередную великую тайну бытия парень полез в свой прежде ни разу полностью не обманувший ожиданий кладезь сакральных знаний – однако «Путеводитель», хоть и имея в указателе искомое понятие (в разделе «чуждое»), не смог просветить юношу на его счет: найденная статья содержала в себе исключительно само название и краткое указание на использование оного предмета (или явления) в важных общественных мероприятиях «сепуления». Поиск последних привел к еще более огорчительному и неожиданно подобному первому результату – а именно к уже известной информации о культурной значимости события и упоминании о свершении оного в «сепулькариях». И надо ли говорить, что сгустившиеся в чреве бывшего школяра перед следованием за новой ссылкой нехорошие предчувствия не только подтвердились, но еще и оказались чересчур оптимистичными.

— Мэрдэ! – не сдержался бывший школяр при виде замкнувшегося круга. Растравленное мнимой близостью к вожделенной Истине любопытство взвыло и за неимением хоть какого-то кусочка информации вцепилось в плоть несчастного носителя.

Мучимый жаждой постижения мира рыцарь огляделся: Понт всё еще тычется в кость, причем с выражением настолько свирепым и неудовлетворенным, что в подобный момент только пресыщенный жизнью рискнул бы побеспокоить коня-людоеда. В то время как единственная в их компании дама напротив выглядела откровенно заскучавшей и за отсутствием лучшего занятия пыталась оживленной мимикой и аккуратным шевелением ослабить скрывавшую ей обзор повязку заодно с веревками.

— Простите, — зашептал ей на ухо бочком передвинувшийся к вероятной спасительнице от постыдного невежества подмастерье. – Вы не подскажите сему недостойному искателю просвещения значение слова «сепульки» — видите ли…

— ЧТО?! – внезапно одним прыжком развернулся к нему взбешенный соверен, в следующее же мгновение заговорив с опасной лаской в голосе. – Я надеюсь мой маленький Бестолочь не думал о них всё то время, которое его повелитель убил на попытки активации запираемого мыслями о них квартала?

— Эгм…ааа…- едва не упал отшатнувшийся в страхе парень. – Нет! Слово чести! Мне даже неизвестно…

— Знаешь, что происходит с мешающими Зубастой Тени? – преобразившемуся оскалу жеребца позавидовал бы и лев, а уж о светящейся в единственном глазу жажде убиения косматый владыка зверей не мог и мечтать.

Перед внутреннем взором всё же свалившегося наземь (дурацкие камни!) былого студента понеслись ужасающие образы весьма непродолжительной грядущей жизни, наперегонки с коими устремились воспоминания о прошедшем…вот только лягнувшее в следующую минуту по неприметному бугорку на кости копыто и с тканевым треском раскрывшийся перед ними синий водоворот резко перетащили внимание оруженосца в другую плоскость, тем самым не дав воображению и памяти дойти до самого интересного.

— Не тормози, — рванули задумавшегося не вовремя ученика вверх. – Мне и одного якобы ожившего предмета интерьера много – не хватало еще и ходячую неприятность в Светлое Будущее силком тащить.

Пинком посланного в таинственный пространственный разрыв парня продрало лютым холодом – и он вдруг оказался не посреди пустыни рядом с титаническими костями, а не обочине обычнейшего выложенного булыжниками тракта, петляющего по пасторальным зеленым полям и холмам, над которыми на некотором отдалении возвышались мрачному вида черный горный хребет, не обладающий впрочем особой высотой.

— Это портал, — раздраженно рявкнул вышедший следом великий бандит в ответ на вопрошающий взгляд ошарашенного подчиненного. – Через них знаешь ли и по мирам ходят.

— То есть, мы уже…

— Нет, всё еще на Внешних Землях, — ангел смерти с хыканьем выдернул из начавшего потихоньку уменьшаться эллипса не проявлявшую особого желания сотрудничать «вешалку», по дороге сбив замешкавшегося собеседника с ног. – У меня тут в любом случае еще дела есть.

— Какие? – поспешил убраться с пути владыки верный вассал.

— Важные, естественно! – не вовремя обернувшийся на чего-то пробормотавшую спутницу конь-людоед таки споткнулся о подчиненного и растянулся на земле, увлекая за собой и тащимый груз.

В общем, куча-мала вышла веселой и насыщенной, причем к моменту окончания безобразия единственная дама успела десяток раз «случайно» со всей силы заехать кавалерам по ребрам (и не только), а заодно непринужденно избавиться от повязки и ошейника, коих былой студент внезапно обнаружил надетыми на себя. Вопреки ожиданиям, великий бандит не стал описывать ей все глубины своего негодования, ограничившись только долгим-предолгим вглядыванием в подчеркнуто-невинные карие глаза изображающей из себя пай-девочку со сложенными за спиной руками (полу)эльфийку, после чего с тяжелым вздохом развернулся к стоящему на полусогнутых вассалу:

— Дойдем вон до того пригорка, — копыто указало на находящийся за спиной подмастерья поросший по-весеннему зеленой травой и с одной стороны будто отрубленный холмик, — и остановимся на рекогносцировку. До тех пор, пожалуйста, помолчи. Дай насладиться видами, — ангел смерти дернул за поводок и колючий обруч распался на две мирно упавшие на землю половинки, — и пригляди за остроухой.

Дама скорчила насмешливую мину:

 — Да уж, пригляди – а то украдут еще…- лучница пафосно надела на голову Шлем Единорога.

На последовавшие затем жалобы оруженосца по поводу экспроприированного в суматохе имущества владыка ответил кратких рыком «не маленький — разберешься», а максимально вежливые и тактичные попытки изъять оное самостоятельно привели к потере еще и кольца с пустым кошельком, в обмен на которые потенциальный дворянин обрел немного подогретого задиристым смехом высококачественного стыда и ценный опыт, коий впрочем не спешил повторять до самого пункта назначения. Там он лишился еще и непонятно как стянутого с шеи колкого ожерелья заодно с уже успевшей забыться и завалиться за подкладку розовой статуэткой.

-
— Теперь, после обретения через медитацию и единение с природой некоторого количества внутреннего покоя, — где-то спустя полчаса здорового храпа начал подобно ленивой кошке растянувшийся на траве ангел смерти, — я готов вернуться к своему обычному состоянию ходячей энциклопедии по планам для чайников.

Старательно изыскивавший всё это время пути к закреплению своих неожиданно легко «соскальзывающих» сокровищ парень с готовностью развернулся к повелителю.

— Помнится одним из первых пунктов в данной посреди кратера отповеди был вопрос, почему Зубастая Тень вела себя столь неласково с любезно принявшем нас хозяином? – отдыхающий великий бандит дождался осторожного кивка и продолжил. – Ну, помимо его существования как омерзительного, по сути являвшегося насмешкой и издевательством над по идее долженствующим вести нас в Светлое Будущее Порядком, демона-обманщика и ловца душ, только лишь по принуждению вставшему на верный путь, да и то перед тем за века беспорочной службы наделавшего зла на тысячелетия вперед…

Соверен с довольной улыбкой потянулся и подмигнул слушателю.

-...каковое обстоятельство, разумеется есть ничтожная, не заслуживающая упоминания мелочь — хочу указать на тот вроде бы очевидный любому факт, что у всеми любимого Мистера Понта банальная ломка, — тон из вальяжного стал почти мученическим. — Впервые за хрен знает, — нога дернулась, однако в итоге осталась на земле, – сколько лет на говорящем сие не лежит ни бремя ответственности за когда-то лишившего меня глаза и спутницы крылатого монстра, — копыто поднялось к кажется только еще более распухшему за прошедшее время веку. — Ни гигантская, постоянно сражающаяся сама с собой организация бандитов и убийц, внезапно вопреки всему трудящихся ради Высшего Блага для кучки недостойных его отбросов. Никакого долбанного Города или мира, нуждающегося во спасении, покарании, и том и том, а скорее даже во втором через первое…

Речь прервалась нездоровым смехом, после которого неожиданно напрягшийся как струна зверь одним прыжком встал на ноги:

— Я наконец-то свободен! – странный, радостно-горестный крик покатился по окружающей их холмистой равнине. — Пусть не по-настоящему, временно, по сути лишь в отпуске – но и это благословение, коего мои потроха не видели уже чуть ли не декаду. В кои-то веки Убийце Надежды можно повести себя не соответственно своему высокому званию представителя единственной подлинно разумной расы Мультивселенной, а подобно более типичным ее обитателям, – пламенное око закрылось и жеребец с мечтательным видом и придыханием прошептал, — то бишь добравшись до первого же относительно цивилизованного места нажраться в хлам, изнасиловать нечто хотя бы отдаленно напоминающее самку, подраться со случайным прохожим и заснуть в пьяном угаре посреди лужи собственных испражнений. Может даже чего-нибудь слегка поджечь – неужели это так много?

Выпавший в осадок от совершенно не характерных для построенного внутри морально-аксиологического облика сюзерена слов юноша вздрогнул и уставился на направившего к нему в обличающем жесте копыто коня. Прокрутил последнюю, уже с трудом воспринятую часть выступления. Оценил варианты и, мысленно перекрестившись, покачал головой.

— То-то же! — торжествующе оскалился ангел смерти. – Поэтому сим мы в ближайшее же время и займемся. Где моя мебель?

— Пока не вернулась, — четко отрапортовал рыцарь, отработанным движением выбрасывая из сознания недостойные и не несущие с собой ничего доброго образы.

— Побрякушки при тебе? – цепко впился в него оранжевый взгляд.

— Так точно, — продемонстрировал парень в большинстве своем кое-как закрепленные на теле подарки.

— Отлично – ждем еще полчаса и сваливаем, — конь как подкошенный упал обратно на траву. – Чего ты там еще возбухал?

Юноша благоразумно помолчал – по большей части из стыда за допущенный тогда не очень-то вежливый тон и нежелание порчи отношений с владыкой. И частично из опасения снова узнать о нем нечто не слишком…благолепное, скажем так. Но в полном соответствии с законом подлости, на сей раз Зубастая Тень вспомнила всё сама:

— Ах да, про колечко. Тут дело на самом деле довольно хитрое: проступающие при нагреве буквы и невидимость – лишь ничтожно малая часть способностей данного великого артефакта, к великому сожалению всех прогрессивных планов, имеющего четко предустановленную неправильную нравственную позицию, кою кстати он постоянно пытается навязать всем близнаходящимся. В общем, типичный миссионер. Не знаю уж, какая у этой хреновины история, – жеребец поморщился. — Меня банально попросили по дружбе присмотреть за ней вследствие высокой сопротивляемости к мозголомству и наличию качественной защитной аппаратуры. Однако нынче таскать с собой сей выкидыш главмозга Мистеру Понту никак не к спеху – и тут на сцену выкатывается некто Фьюл…

Многозначительное движение бровями и призывающий к комментариям жест.

— Это ведь хорошо? – спустя несколько минут мучительных раздумий высказался не нашедший отзыва получше подмастерье.

— Ну разумеется! – с опасной вспышкой радости подрыгала ногами валяющаяся на травке говорящая лошадь. – Подарить могучую, способную якобы крошить горы и одним плевком покорять разумы игрушку и без того пышущему злобой извергу в состоянии перманентного раздражения – что может быть лучше? – он немного повозился на своей подстилке. С тоской глянул на окружающую их зелень. Облизнулся. Замотал головой и с некоторой грустью продолжил. – Идея реально неплохая: удалось найти удачного носителя для неприятной обузы – гражданин Раздвоенный Язык коррумпирующим влияниям кольца неподвластен, ибо так и так всей душей жаждет причинять ближним боль и унижение, но при этом перейти от мыслей к делу ему мешает наложенное самой его законопослушной природой ограничение – то есть, данное мной некогда по глупости слово вполне себе соблюдено, — удовлетворенное фырканье и неожиданно серьезные нотки. — Да и к тому же скажем честно: надо быть редкой свиньей или того хуже – человеком, чтобы после всех оказанных им пусть и не по своей воле услуг как-то единорога не отблагодарить. Теперь у него хоть будет шанс банально спрятаться как от охочих до чешуйчатой шкурки родственников, так и от случайно забредших в черепушку нуждающихся.

— То есть, вы всё-таки оказали ему жест милосердия? – постарался прояснить ситуацию потерявший нить ученик. – Кольцо не сожжет его, не вывернет наизнанку, не распылит?

— Нет, — с легким раздражением отозвался отвернувшийся от него великий бандит. – Я ж не какой-нибудь гомос антропос.

— А зачем тогда обняли? – жадно пошел дальше решивший проигнорировать намек юноша.

— Чтоб жизнь ему медом не казалась, естественно, — буркнул конь-людоед. – Да и к тому же всем известно: пони обожают обнимашки. А также целовашки, плоточпоканья, мордотычканья и прочие разновидности немыслимого для бескопытных существ дикого разврата.

Следующие несколько минут прошли в молчании – рыцарь мужественно вступил в схватку с в прямом смысле слова неприлично любопытной частью собственной личности, требовавшей запросить у соверена деталей этого самого «немыслимого». Слава Духу и ангелам, победителем из сего тяжкого противостояния вышла нравственность – в немалой степени благодаря тому, что оппонента удалось банально подкупить:

— Скажите, а теперь, в отсутствии вокруг нас посторонних, можно ли вашему покорному слуге задать касающиеся непосредственно вас вопросы?

— Рискни, — отозвался лежащий спиной к нему монстр. – В конце концов, ты-то живешь один раз.

— Как раз об этом я и хотел поговорить! — с энтузиазмом воскликнул воспринявший столь удачное начало беседы за Божий знак подмастерье и в связи с сим обстоятельством, увы, слегка подрастерял вежество, ляпнув – Вы правда бессмертный?

Видимо не ожидавший подобного великий бандит вздрогнул и закашлялся, после чего неспешно поднялся на ноги и долго смотрел на подчиненного с каким-то очень нехорошим, задумчиво-жалостливом видом:

— Вот умеют же некоторые испортить настроение, — наконец отворил владыка уста, когда спросивший уже раскаялся в своем опрометчивом поступке. – Нет, ну действительно: почему тебе обязательно нужно знать…- лицо под алой маской горгульи поморщилось. – А, не важно. Прежде чем ответить, позволь попросить моего маленького человечка сделать для меня одну вещь…

— Чего не пожелаете! – с готовностью уцепился за возможность исправить оплошность верный вассал.

— Во-первых: помолчи, — снова скривилась Зубастая Тень и заговорила с постпенно повышающимся градусом торжественности. – А во-вторых, попробуй вообразить себе сущность настолько свободную в средствах, что обратить во прах горы и создать на их месте полные жизни океаны для нее дело нескольких секунд. Разум, простирающийся на тысячи, а то и миллионы миров, не знающий ни границ, ни смерти, ни нужд, ни мечтаний. Личность неумирающую, чуть ли не вездесущую, могущественную, великую в мудрости, проникающую в тайны и времена и всегда наблюдающую. Силу, не имеющую потребности в вере или почитателях — во всяком случае, не проявляющую особо стремления к их увеличению – и намного превосходящую любое божество планов, кроме, быть может, одного лишь Ао, — драматическая пауза. – Есть?

— Кажется да, — чуть неуверенно отозвался для улучшения работы мозга прикрывший веки парень, застывший в своих суждениях где-то между самим Логосом и архангелом Михаилом.

— Молодец, — конь набрал воздуха в грудь и вдруг заговорил с прямо-таки удивительной по накалу смесью зависти, злобы, обиды, презрения и ярости. – А теперь представь себе, что единственное, о чем проклятое яйцо заботится – это развлечения! – вышедший из властелина поток буквально пах непреодолимой ненавистью. – Столько времени, гигантские затраты, такая МОЩЬ – и всё ради каких-то СКАЗОК!

Голос внезапно сломался и рухнул в невоспроизводимое рычание – распахнувший глаза ученик обнаружил перед собой клубящееся облако тьмы в центре которого пылал маленький оранжевый ад. Ноги дошли до правильного вывода быстрее разума – и только благодаря им рыцарь успел осуществить стратегическое отступление с холма до того, как сюзерен взорвался. Причем в прямом смысле слова: от последовавшего меньше чем через минуту взрыва земля затряслась и по пояс завалила спрятавшегося юношу небольшим оползнем, грохотом ему заложило уши, а пронесшаяся над головой волна мрака еще наверное секунд двадцать обезображивала небеса пока не скрылась за тучей.

Милый зеленый холмик превратился в уютный черный кратер, посередине которого корчился стремительно теряющий куски тени ангел смерти. Впрочем, к тому моменту, как также чувствующий себя откровенно неважно оруженосец таки сумел выкопаться и скатиться к повелителю, тот уже успел утихомириться и только с щемящей душу тоской во взгляде смотрел в высь.

— Всё в полном порядке, — без каких-ибо признаков гнева отозвался жеребец на суматошную болтовню контуженного подчиненного и усмехнулся. – Во всяком случае, насколько оно может быть. И ты в любом случае не способен мне помочь – поэтому успокойся и просто продолжай идти вперед в надежде когда-нибудь обрести искомое.

Новый период молчания, за время которого слегка очухавшийся потенциальный дворянин смог оценить истинные масштабы свершившегося бедствия: со всех сторон, кроме слава Богу избранного им в качестве укрытия обрывчика, сколько хватало глаз (то есть до ближайшего бугра) простиралась совершенно безжизненная, покрытая застывшей в смертном окоченении растительностью пустошь. Былой студент не удержался и, оставив задумавшегося владыку, медленно проковылял к ближайшему представителю флоры – стоявший будто под порывом сильного ветра смахивающий на ромашку цветок рассыпался в прах при первом же касании, вызвав тем распространившуюся на немалый клок земли цепную реакцию.

— Мои очередные жертвы, — донесся до застывшего в изумлении вассала немного оживившийся голос Зубастой Тени. – Правда на сей раз, воистину невинные, — печальный вздох. – Помнишь, рассказывал о приходящемся в нагрузку к силе теневого друида проклятье?

Бестолочь кивнул.

— Ну так вот: на самом деле как такого его нет, — конь с явно видимым трудом повернулся на бок. – Никаких жаждущих порвать неверного демонов из преисподней или пламени в животе от съеденной травинки не появится. Вообще никаких телесных последствий. Более того – кое-кто небось воспринял бы способность действительно понимать, — мимолетная смена выражения на гадливое, — растения благословением…

Оранжевое око оглядело ощутившую прикосновение смерти равнину:

— Но только не тот, чья обычная и любимая безгласная пища внезапно стала если не разумным, то как минимум всё чувствующим и точно также жаждущим жить существом, — горький смех. – Только представь себе всю ту ужасающую пропасть, коя раскрылась перед говорящим сие монстром в миг осознания, что он столько лет жрал беззащитных и чарующих созданий, в своей чистоте и совершенстве бесконечно превосходящих любое из ведомых ему детей земли. В принципе неведомые нам, — тон упал до бескрайнего омерзения, — животным, — и почти сразу вернулся к горестному восхищению, — бездны самоотверженности, океаны любви и моря кротости даже под вознесенным над ними топором…

Веко опустилось, сокрыв от несчастного жеребца мир:

— Я убил тысячи ни в чем не повинных и никак не желавших навредить кому бы то ни было ангелов во плоти из дарующей нам самый воздух зелени, — зубы сжались. – Горите вечно, изуверы, обманувшие и заставившие меня осознать это. И будь проклят мой Хозяин, одним воспоминанием о себе способный…

Владыка вдруг снова начал беззвучно корчиться, будто пронзенный пришедшей из ниоткуда болью. А затем столь же внезапно затих, стоило только сойти с его плотно сжатых в мученье губ непонятому подскочившим к сюзерену рыцарем слову.

— Перед тобой лежит игрушка, — не открывая глаз почти по-мертвецки спокойно заявил конь не знающему чем помочь парню. – Наверняка не единственная и уж точно не самая любимая, однако достаточно ценная, чтобы снова и снова отбирать ее у десятки, а то и сотни раз уж налагавшей лапы на причитающуюся ей по праву тушку Смерти и тащить за собой из одной вселенной в другую, — кривая улыбка. – И всё это ради предоставления каким-то совершенно левым, в принципе неосознающим значимости происходящего анонимным типчикам возможности насладиться очередной «сказкой».

— Простите? – наконец дошел былой студент до точки, после коей вопросы сдержать стало уже совершенно невозможно.

— Аватаром моего повелителя в физическом мире является вот такой, — копыта очертили нечто размером с небольшой кубок, — шар по цвету и текстуре смахивающий на жемчужину, но на ощупь мягкий и легко продавливаемый. Стоит сообщить ему малую толику энергии – не важно магии или там божественной силы – и податливая поверхность пойдет волнами, вскоре переходящими в красочную череду движущихся и шумящих картинок, дающих зрителю шанс посмотреть на мир чужими глазами и как бы самому поучаствовать в самых разных, но неизменно интересных, а порой и захватывающих историях. Которые кто-то должен создавать. И вот тут-то на сцену выхожу я, — хриплый смех, переходящий в кашель.

— Зачем? – рыцарь помог слабому подобно ребенку сюзерену приподняться и похлопал жеребца по спине. – Какой в этом смысл? Вы ведь говорили, будто он и без того безмерно могуч.

— Таким взявшего надо мной шефство монстра создали – понятия не имею, кто и когда, — конь-людоед благодарно кивнул и дернул головой в сторону черной поверхности, видимо призывая вернуть собственную тушу на землю. – Не обижайся он так на сие именование, я бы обозвал его големом: просто с не самой распространенной функцией, наличием эмоций и какой-никакой свободой воли в рамках поставленной задачи, а также гигантскими возможностями. Причем последние три аспекта вполне вероятно не изначальны, но приобретены – в конце концов, действительно хорошие сказки требуют немалых вложений с серьезной подготовкой и потому закладывание стремления к самосовершенствованию и расширению ресурсной базы выглядит более чем рациональным.

Блуждающий по небу оранжевый взгляд встретился со своим выражающим полнейшее непонимание действительности собратом. Выражение замаскированного лица тут же сменилось на обычное раздражение тупостью окружающих:

— Короче говоря, перед тобой лежит инструмент распространившей свои щупальца на сотни миров развлекательной машины, в свободное и не очень от основной задачи время любящей делать предложения, от которых невозможно отказаться, – многозначительное хмыканье, — и всё ради высокой цели исполнения своего предназначения, разумеется. Ты сам кстати, по идее…

— А чей-то вы тут обнимаетесь? – вдруг прервал их беседу до крайности ехидный и безгранично намекающий голосок.

От неожиданности оруженосец отпрыгнул – и тут же покраснел до корней волос, осознав всю полноту собственной глупости. И ведь самое обидное, что вассал всего-навсего немного наклонился дабы лучше расслышать лежащего сюзерена…

— Я-то еще никак в толк взять не могла, чего ради такой с виду нормальный парень бродит…

— Приперлась-таки, — мрачно прервал речь новоприбывшей конь-людоед. – И почему все подчиненные столь склонны к разбитию моих надежд?

— Видимо от большой любви, — глубокомысленно отозвалась, слава Создателю, переключившаяся на новую тему «вешалка». – Да и к тому же разве не валяющийся в кратере маленький пони менее чем полдня назад вытянул из меня клятву верности?

Вопреки ожиданиям, обычно не лезущий за словом в карман ангел смерти надолго замолчал – поуспокоившийся парень успел с немалым огорчением отметить гибель оставленного в радиусе взрыва свежеподаренного броника и долженствовавших повысить его вороустойчивость нехитрых инструментов – и наконец изрек:

— То самое неловкое ощущение, когда тебя в кои-то веки называют правильно при этом имея цель исключительно оскорбить. Бывает же, — Зубастая Тень довольно усмехнулась и вернулась к диалогу. – Касательно же присяги могу заметить, что мы оба отлично понимаем ее бессмысленность в качестве средства сдерживания – как будто хаотики в принципе способны хотя бы понять базисные принципы общественного договора – поэтому на самом деле она банально дает говорящему сие полное моральное право в случае нарушения соглашения наиболезнейшим и по возможности аппетитным способом отправить вас в Бездну.

Усталая, однако тем не менее до крайности намекающая клыкастая улыбка.

— Впрочем, скажем честно: польза от вашего присутствия сомнительна, в то время как вред очевиден. Откровенно говоря, теперь, когда мы покинули пустоши и удалили опасность Фьюлу, я даже склонен предложить вам покинуть нас…

— Не дождешься – мне нужны ответы, — традиционно нагло фыркнула (полу)эльфийка и продолжила мечтательно, — да к и тому же у вас имеются при себе всякие полезные и приятные побрякушки…

Великий бандит с тяжелым вздохом возложил копыто на лицо, простонав при этом нечто вроде «опять вляпался», после чего рявкнул:

— Отлично! Опасность поблизости есть?

— Помянутая при посыле меня на разведку выскакивающая из-под куста орда демонов не обнаружена, — с нескрываемым сарказмом начала девушка, ловко спрыгивая с гребня кратера и танцевальным шагом направляясь к представителям сильного пола. – Да и в принципе никакого потенциально угрожающего движения в нашу сторону…

— Великолепно! – конь достал из сумки «подаренный» демоном серый шарик с синим светящимся пятном посередине и повернул голову к оруженосцу. – Больше не могу – приказываю проследить за ней и вообще не дать себя сожрать. Очнусь часов через восемь.

Некие быстрые пассы – и вокруг сюзерена внезапно сомкнулась полупрозрачная мглистая сфера, более всего напоминающая сплошную пелену ливня в безветренный вечер. Потенциальный дворянин удивленно мигнул, не забыв отметить про себя донесшееся со стороны дамы одобрительное причмокивание. Ну и поскольку пояснений или дальнейших указаний от владыки не последовало, рыцарь обратился за первыми к явно знающей чего-то «вешалке»:

— Стазис, — неопределенное пожатие плечами. – Отличная штучка, особенно для нас, магов – позволяет получить необходимый сон хоть в гуще битвы причем с недостижимой для обычных методов высокой гарантией очухивания, — насмешливо-оценивающий взгляд. – Ты видать успел неслабо так утомить своего жеребчика, коли эта жадная скотина расщедрилась на столь дорогостоящую меру. Не поведаешь ли истосковавшейся за десятилетия заключения по любовным историям даме подробности?

Бывшего студента перекосило, но вопреки сложившейся традиции, ненадолго:

— То есть? Вы же буквально вчера говорили, будто ничего из времени… «деревянного» состояния не помните?

Воистину, Благая Дева решила улыбнуться сегодня непоседливому недотепе, для разнообразия ниспослав через прорвавшийся вопрос благословение вместо обычной беды – собеседница чуть припустила хищный оскал и нахмурилась:

— Ну вот, взял и опошлил своей дурацкой дотошностью такую замечательную беседу. Яблочко от яблони, — неприязненный кивок на повелителя. Краткое раздумье. – Серьезно: чего тут произошло? Или я просто в силу собственной некомпетентности не заметила такое здоровенное пятно мертвой растительности?

— Конечно же нет! – рьяно бросился на помощь представительнице слабого пола буквально полчаса назад лишившийся отчасти по ее вине доспеха рыцарь.

Рассказ о происшедшем не занял много времени – Бестолочь при всём желании не смог бы удовлетворить любопытство буквально завалившей его вопросами спутницы как минимум по причине полнейшего незнания им природы призываемых повелителем сил. Поведанные же ему Понтом крохи верный вассал постарался лишний раз не разглашать.

— Короче, каши с тобой не сваришь, — надувшись, сделала она заключение спустя примерно пятнадцать минут не принесшей сколь-либо заметных (по мнению подмастерья) результатов беседы. – Впрочем, как будто от паладина стоило ожидать чего-то иного.

— Я, безусловно, польщен, — аккуратно отозвался парень, с опаской наблюдая за решившей зачем-то обойти сюзерена кругом девушки, — однако же вынужден разочаровать: перед вами всего-навсего рыцарь, да и то лишь новопреставленный и никоим образом недостойный оказанной ему исключительно по милосердию Божиему чести.

— Банальный рубака значит, — отвлеченно хмыкнула изучающая серую сферу собеседница. – Сочувствую – сама отлично помню, насколько убого себя ощущаешь без магии, — успевшая испачкаться в оставляемой местными мертвыми растениями черной пыли ладонь легла на едва различимую грань шара.

— Ну что вы! – натянуто и преувеличенно громко воскликнул потенциальный дворянин, как бы невзначай перемещаясь поближе дабы упредить вероятное покушение. – Разве возможно воину Христову почитать себя в чем-то неудовлетворенным? Как-никак, если Господь с нами – то кто против нас?

— Ну-ну, — появившаяся на ее лице насмешливая мина слегка покоробила бывшего студента, но он постарался не подать виду. – В общем, не волнуйся: даже если и правда еще не паладин, то в ближайшее же время станешь — все необходимые для того наклонности у тебя явно в преизбытке.

Ученик аж в ступор впал от неожиданного и вроде бы ничем пока не заслуженного комплимента:

— Вы действительно так думаете?

— В смысле? – склонила голову набок определенно куда более заинтересованная разглядыванием Зубастой Тени, нежели разговором с его подчиненным, дама.

— Ну, что я достоин…

— Разумеется, — отмашка будто от надоедливой мухи. – Тут и думать не о чем – можешь хоть сейчас клеймо ставить, заодно со знаком качества…- кулачок вдруг беззвучно постучал по смахивающей на грязный кварц поверхности. – ЭЙ, ЛОШАДКА!

Рыцарь от неожиданности отступил на шаг – и тем самым спас себя от неприглядной сцены драки с в принципе не намеревавшейся нападать на соверена женщиной, коя просто-напросто пыталась дозваться до внезапно покинувшего их опытного планара с целью разъяснения пары совсем уж не могущих более ждать вопросов.

— Вот скотина, — после десятка неудачных попыток установить контакт досадливо пнула сферу сдавшаяся «вешалка» и обратила взор на всё это время сочувственно смотревшего на нее оруженосца. – Ну ладно, на безрыбье и дурак – рыбак, глянем чего удастся вытянуть из имеющегося прирожденного паладина. Ты ведь не откажешь даме-в-нужде? — ощущающийся откровенно чужеродно медовый голосок и невинное хлопанье обожженными ресницами.

— Эм…конечно же нет! – в данном аспекте кодекс и правда однозначен. – Но только не во вред повелителю!

— Расслабься – твой жеребчик тут вообще не при чем, — лучница танцующим шагом проследовала к краю кратера и села на гребень, похлопав затем по месту рядом с собой. – Садись – говорить будем, — былой школяр, в силу природного смущения и усиленной за последнюю пару недель опасливости, замешкался, даровав «даме» возможность ехидно фыркнуть. – Не бойся: в отличие от некоторых, — кивок на Понт, — обычно не кусаюсь…– карие глаза неожиданно мигнули и собеседница как-то чересчур уж злокозненно усмехнулась, затем положив подбородок на кулачок и оценивающе взглянув на подмастерье. – Или стоящий передо мной всадник не только лошадками интересуется? А жесткое обращение, — ровные белые зубы показательно разошлись с громким клацем сомкнулись, — его только больше заводит?

Уподобившийся помидору рыцарь собрал наличествующую волю с гордостью в кулак и, воззвав к высшим силам, со всем возможным апломбом заявил:

— Ваши намеки не имеют под собой ровным счетом никакой почвы. Более того – они оскорбительны, безвкусны, а также противоестественны. И коли вы собираетесь в дальнейшем продолжать путешествие в нашей компании настоятельно рекомендую вам во избежание неприглядных последствий прекратить…

— Нет, ну вылитый паладин, – внезапно умилилась девушка, прижав руки к груди, — так и хочется освободить твои булки от застрявшего между ними бревна и вылить ведро воды за шиворот – а то ведь вот-вот лопнешь от переизбытка пафоса! – собеседница разразилась звонким смехом – не таким мелодичным и внеземным как у Фаль, но всё равно довольно милым и приятным.

И правда незаметно для себя вставший в позу юноша слегка припух и скуксился, тем самым заставив наслаждающуюся ситуацией (полу)эльфийку еще больше расхохотаться.

— Ладно-ладно, извини уж за мои дружеские подколки, — отсмеявшись, вновь обратилась к нему девушка. – Как-никак вашего брата полон Гармониум и сам понимаешь, какие у нас про них анекдоты ходят, — она перевела взгляд на Понта и снова прыснула, быстро впрочем погрустнев. – Хотя судя по имеющимся данным – скорее не понимаешь, — тяжелый вздох и возврат глаз на собеседника. – Бестолочь, правильно?

— Истинно так, — положенный этикетом небольшой поклон.

 — Подходящее имечко, Бестом буду кликать, — одобрила посерьезневшая представительница слабого пола неизвестного происхождения. – Меня зови Веша…а давай лучше сразу Ви – в конце концов, мы все тут друзья и меряться у кого длиннее нет смысла, — она на пару секунд повесила голову и грустно усмехнулась, будто вспомнив некую оставшуюся в прошлой жизни шутку, после чего вновь подняла лицо к собеседнику и похлопала по месту рядом с собой. – А теперь, когда типа познакомились, может таки сядешь и удовлетворишь девушке любопытство? Честное слово, — правая ладонь легла на сердце, — больше ничего утолять не потребую, — мимолетный хищный оскал, — пока, по крайней мере – всё ж таки выглядишь довольно симпатично даже без сияющих доспехов.

В который уже раз вогнанный в краску парень безуспешно постарался принять невозмутимый вид и поспешил последовать призыву дамы, оставив тем не менее между ними определенное расстояние приличий ради.

— Неужели я правда стала настолько страшная? – краткая дуэль взглядов, вопреки всем ожиданиям таки выигранная оруженосцем – увы, вероятнее всего не благодаря внезапно прорезавшейся силе воли, а исключительно по причине превалирования у оппонентки любопытства над желанием подразнить. – Итак, к делу. Начнем с главного: моя прическа всё еще в моде?

Первым же ходом сбитый с толку ученик машинально проследил за указующим пальцем и смог выдать лишь сбивчивые извинения в стиле «мы тут неместные», заодно присовокупив на всякий случай пару и ему самому кажущихся редкой банальностью комплиментов.

— Понятно, — кивнула явно неудовлетворенная ответом леди. – Ну и поскольку с важным разобрались, не подскажешь ли какая-такая дрянь случилась разом со всеми Фракциями? Или коняка таки соврал?

— Его высочество никогда не лжет! – в верноподданническом порыве гордо выдал непроверенное (и скорее всего несоответствующее действительности) заверение потенциальный дворянин. Затем пару минут подумал, в том числе и в стиле «а не дать какие-то поправки предыдущему тезису?», в итоге придя к выводу о необходимости доверия к владыке. – Упомянутые вами организации, вернее их глобальное значение, и правда давно уже канули в лету. Событие же, приведшее к подобному исходу, современная историография обозначает как «Восстание Атар»…

— Пффф…агха…- поперхнулась только-только настроившаяся на внимательное слушанье дама, — ЧЕГО? С какого это бодуна Потерянные-то возбухли? Да и откуда у долбанных безбожников сил столько взялось, чтоб всех…– у нее вдруг перехватило дыхание, — подожди-ка: только не говори мне, будто проклятые самоубийцы всё же настолько достали своих архиврагов, что последние таки снесли сам Сигил?!

— Аэм…хэх, — неуверенно отозвался вздрогнувший ученик, чувствующий себя откровенно неуютно под буквально съедающими собеседника в ожидании ответа карими глазами, особенно в свете неожиданно открывшейся ошибки. – Нет, разумеется нет – Клетка стоит и пропадать никуда не собирается, — так, а теперь более сложное. — На самом деле я невольно ввел вас в заблуждение, случайно перепутав…в общем, «Восстание» было потом, после Отсоединения и в общем-то стало его прямым последствием, — так во всяком случае написано в «Путеводителе». — Непосредственно причиной падения старой властной структуры являлась разразившаяся незадолго перед Оставлением Война Фракций.

Былой студент тяжко задумался, пытаясь воскресить в памяти мельком пролистанные и сами по себе не шибко-то объемные исторические сведения из предисловия к главе «Правительство Города Дверей», да еще и к тому же зело перегруженные малопонятными ссылками и терминами.

— Насколько ваш покорный слуга помнит, имела место попытка переворота с целью изменения баланса сил и…

— Да это и так понятно! – нетерпеливо схватила юношу за плечи (полу)эльфийка. – Конкретно: кто, как и чем всё кончилось?

— Рован Дарквуд, — внезапно выплыло-таки от встряски на первый план наиболее часто упоминавшееся в тексте имя, коя будто вырванная пробка предварила излияние из сознания потока цитат. – «Величайшая из интриг», «обострил противоречия», «сыграл тайную свадьбу с главой Убийц Милосердия», «создал условия для массового освобождения заключенных», «древнее заклятье смотри приложение три дробь пять»…

Подмастерье схватился за голову, в прямом смысле «выжимая» из нее сведения в надежде не упустить момент:

-…«паника», «не остановился перед тем, чтобы ради своей цели продать влюбленную в него новобрачную союзникам-баатезу», «Гармониум закономерно схлестнулся со своими старыми оппонентами Стражами Судьбы», «коалиции», «многочисленные жертвы», «побег Змея», «разгром Зала Празднований», «массовая гибель или заточение в Лабиринты крупных фигур», «признание авторства Манифеста», — он облегченно вздохнул, выдавая последние, четко отпечатавшиеся строчки, — «даже не принимая во внимание наложенного Госпожой запрета, чего впрочем делать читателям не стоит, прим редакции, следует учесть, что все Фракции за исключением Знака Избранного лишились своих руководителей и понесли значительные потери в живой силе и авторитете, кои обстоятельства обусловили стремительное оставление ими занимаемых позиций и отказа от активного влияния на жизнь Сигила. Сформированная вскоре властная структура с главенствующим выборным городским Советом функционирует и до наших дней, будучи впрочем ненадолго и лишь частично упраздненной в результате Восстания Атар и восстановившись с небольшими коррективами после Безбожной Войны».

Продолжительное молчание.

— Ага, — наконец переварила дама полученную информацию и с задумчивым видом произнесла. — Значит, слухи-таки оказались правдивы и старый пень реально подкатывался к Нилесии, — она вдруг со стоном закрыла лицо ладонями. – А я-то еще дура гадала, на кой ляд главарю Обреченных вдруг сдался этот «Аромат эринии». Вот ведь …, — несмотря на откровенную грубость последовавших выражений в голосе сквозило неприкрытое раскаянье. – Нет, конечно рогоносица та еще стерва…была…но чтобы так…

Подозрительно похожий на хлюпанье носом звук – однако ни капли влаги не пролилось из-под ее рук.

— Ладно, спокойно – мы просто выполняли контракт и чего там потом – не наше дело, — на оруженосца вновь уставились вопрошающие и определенно сухие глаза. – Так, а чего случилось-то с Фракциями? Неужели банально взяли и ухнули в никуда?

— Нет конечно, — наконец-то догадался обратиться к первоисточнику былой студент. – «…в большинстве своем они претерпели значительные изменения, а некоторые, например Красная Смерть, вовсе распались по причине обострения ранее остававшихся подспудными противоречий…»

— Дай-ка лучше сама почитаю – быстрее будет, — без спроса вырвала у него «Путеводитель» девушка и, пару секунд полистав, погрузилась в поглощение печатного слова.

Лишенному же одновременно и собеседницы и кладезя знаний парню не оставалось ничего иного, кроме как заняться более не имеющими оправдания быть отложенными размышлениями по поводу предстоящих объяснений с владыкой касательно посеянного почти сразу по получении доспеха. А заодно поискать новые пути к обеспечению сохранности собственного имущества, со смущением и невольной завистью поглядывая в сторону незаметно перекочевавшего на дамский пальчик кольца Плачущего-по-Деревьям.

-
— Итак, наш драгоценный разведчик взял и опустил в своем докладе такую действительно недостойную внимания мелочь, как сидящий ровно посередине ущелья здоровенный дракон, — с подозрительным спокойствием произнес мучающийся головной болью и вообще ощущающий себя мягко говоря неважно жеребец. – Почему?

— Так он же на нас не двигался и из-под кустов не вылезал, — довольно оскалилась Ви в ответ, — и не переводи тему: так что же за ерунда случилась во время Войны Фракций? А то книжка, — небрежный кивок в сторону рыцаря, — ни хрена не объясняет.

Оруженосец по привычке скосился на конечности своего владыки – нога дрогнула и приподнялась над покрытой черной пылью землей…но в последний момент сменила траекторию и вместо вскидывания опустилась на лицо. Тяжелый вздох.

— И меня еще спрашивают за что я так не люблю хаотиков, — оранжевый глаз пытливо взглянул на собеседницу из-под копыта. — Кстати, ты часом еще и не человек ли будешь?

Лучница медленно подняла руки к щекам в драматическом жесте:

— Бедная лошадка, — трагический полушепот, — совсем от старости и врожденного идиотизма зрения лишилась: уж и очевидного, — пальцы легонько коснулись остроконечных ушей, — разобрать не способна.

— То есть нет? – важный кивок. – Гоблин-мутант?

Стремительно наполнившаяся чем-то предгрозовым пауза. И почти кошачье шипение не смогшей заставить себя ответить спокойно спутницы:

— Я эльфийка!

— Рыжая? – продемонстрировал вновь вставший на все четыре Понт скабрезную улыбку.

— Да! — аж топнула ножкой разом перешедшая в оскорбленное состояние дама.

— Бред, — презрительное фырчание. – И на что только не пойдут некоторые, лишь бы прикрыть очевидный факт…

Дальше события развивались стремительно и по результатам конь оказался сбит на землю с подсвеченным глазом, а напавшая на него девушка стала имитировать матрас для красного как рак оруженосца.

-…моя мать не шлюха! – в завершение длинной матерной речи выплюнула извивающаяся представительница прекрасного пола. – Слышишь ты … … … … … — не шлюха!

— Заткни уже ее! – рявкнул барахтающийся на спине подобно рассерженной черепахе великий бандит.

— Никак! – почти честно ответил обвивающийся потом парень, коему и теперешнее-то положение казалось страшным (и странно притягательным) кошмаром.

По счастью, надолго запала у Ви не хватило и скоро постепенно затихавший поток ругани вовсе иссяк, а там леди опустилась и до почти цензурных объяснений:

— Мои родители – эльфы. Настоящие, полноценные, ни в чем таком не замеченные и вообще со всех сторон правильные, ясно тебе …- очередная пачка непереводимых выражений, сопровождаемая попыткой встать и сопроводить их еще и оскорблением действием. – И не моя … … вина, что … кучу веков назад прабабушку по отцовской линии … какой-то … а потом … и с … знает чего вся эта … наследственность вдруг … на мне! И вообще: мама с папой нормальные – значит и я, … ты …

Завершить фразу не дала опустившеесе ей на голову тяжелое копыто

— Понял уже, — конь не отказал себе в удовольствии где-то с минуту поелозить ее лицом о грязную жесткую землю. – И таки хочу заметить: данный представитель высшей расы не собирался обвинять кого-либо из ваших предков в превышающей обычную для двуногих безнравственности – только в полнейшей некомпетентности. Вырастить настолько неуклюжую лгунью…

Он жестом приказал рыцарю слезть с нее и тут же занял его место. Пугающий хруст. Бестолочь внезапно почуял внутри некие недостойные верного вассала поползновения.

-…в конце концов, любому же очевидна ваша порченность: цвет не тот, глаза никудышные, черты лица уродливые, рост подкачал – в общем, типичный лысый медведь…

— Я эльфийка! — полузадушено проскрежетала раздавленная представительница прекрасного пола. — Слезь с меня!

— А ваша мнимая остроухость будет хорошо себя вести? – развалился на скрывшейся под толстенной тушей девушке зверь. – Ну там не осквернять слух окружающих скопившейся внутри гнилью и прочее?

— … в …!

— Ах, какое небо голубое, — Зубастая Тень перевернулась на спину потянулась, тем самым сконцентрировав весь имеющийся в нем вес на позвоночнике. С губ явно пытавшейся чего-то наколдовать Ви сорвался исполненный боли стон…

Этого воин Христов стерпеть уже не смог. А потому зажмурился. И толкнул.

Грома и молний не последовало – звук скорее смахивал на перекатывание некоего здоровенного чуть подгнившего чурбака. Ну и благодарный вдох облегчения, сопроводившийся явственным звуком возвращения позвонков на приличествующее им место.

— …! – дух определенно не сломлен. – Весь лук в щепки, …!

— То ли еще будет – коли и далее намерены вести себя подобно едва вылезшей из хлева свинье, — неожиданно спокойно и почти доброжелательно отозвался великий бандит, после чего обратил прохладный взгляд на рыцаря. Веко многозначительно поднялось. – Уже пятый, а то и шестой раз моя дорогая обуза испытывает судьбу. Неужели я на вид настолько плюшевый и совершенно не похож на готового в любой момент тебя зарезать и слопать потроха монстра?

Юноша яростно замотал головой, не смея подавать голоса.

— Вот и ладушки, – столь же умиротворенно кивнул ангел смерти, — рано или поздно подобное предательство определенно станет последним – по крайней мере для одного из нас. Впрочем, мое терпение наверняка закончится раньше...

— Слово чести…

— Не верю, — убийственно ровно прервал попытку апологетики спаситель. – Давай лучше просто в соответствии с нашим обычаем притворимся, будто ничего не произошло и как бы клявшийся мне в вечной верности лысый медведь не попытался только что опять кинуть меня из-за какой-то очередной инорасовой дряни.

Копыто дернулось, чтобы пнуть вставшую на колени спутницу – и вернулось обратно без собственно свершения акта агрессии. Неожиданно грустный вздох:

— В паладины тебе пора – хотя бы будет приемлемое объяснение демонстрируемому феерическому отрыву от реальности, — скептический взгляд, — и что за вендетта против одежды? – кивок на показанный ранее частично рассыпавшийся контур костяной кирасы. – Шарф любимого дедулю задушил али не вовремя расстегнувшаяся пуговица спровоцировала унесшую у тебя полродни войну? Чуть ли не каждый день по…

В голову оратору прилетели останки лука:

— …! – нечто определенно ветеринарного свойства.

Оранжевый глаз задергался, а передние конечности как бешеные заелозили по вновь ставшими многочисленными карманам и сумкам в поисках съестного. Слава Богу, некая липкая сине-зеленая масса из запасов Фьюла там всё-таки обнаружилась, а по свершенном оруженосцем умолении девушки успокоиться, кризиса и вовсе удалось избежать.

— Мораль очевидна, — наконец возгласил расправившийся со сладостью жеребец. – Членам данной группы категорически не рекомендовано общаться между собой…

— Говори за себя, — эльфийка вдруг отвесила спасшему ее от участи лепешки парню хлесткую пощечину. – В следующий раз шевелись быстрее, а не жди пока даме сломают единственного друга, — она щелкнула костяшками перед носом не поспевающего за событиями подмастерья и ободряюще улыбнулась. — В остальном же рада видеть, что еще не у всех в этой компании протухла совесть – может даже в итоге удастся убедить тебя бросить возлюбленного и перейти на правильную сторону силы.

Рыцарь опасливо глянул на соверена, однако тот лишь с тяжелым вздохом положил копыто на лицо и молча двинулся вперед.

— Лошадка, куда почапала? – весело крикнула ему вслед разведчица. – Там ведь дракон!

— Или искомый город – в конце концов у хаотиков как с правдой, так и с самим восприятием реальности всё туго, — с мрачной усмешкой ответствовал чуть покачивающийся на ходу конь-людоед. – И даже если информация верна, всегда существует шанс договориться – я лучше рискну беседой с драконом нежели хрен знает сколь длительным шастаньем вокруг меня ожившей без спроса вешалки.

— Будто по обнаружении цивилизации я от вас отстану, — игриво подмигнула «эльфийка» замешкавшемуся спутнику. – Кстати, не расскажешь ли, каким образом конечно тормознутого, но в целом не самого плохого парня угораздило связаться с этакой скотиной?

Ученик ответил не сразу, а после довольно длительного периода размышления о последствиях и опасностях, в итоге вылившегося в максимально краткую, ёмкую и безопасную формулировку:

— Он спас мне жизнь.

— Ну и? – спустя еще пару минут потеребила его идущая шаг в шаг лучница. – Дальше-то чего?

— И я теперь ему обязан навеки и до смерти, — с легким удивлением непонятливости собеседницы сыграл рыцарь в очевидность.

— Внезапно! — передернула плечами девушка и задорно поинтересовалсь. – А если сейчас тебя завалить, приставить к горлу нож и потом передумать – ты и за мной по гроб жизни будешь тапочки носить?

Потенциальный дворянин подавил ростки раздражения и чин-чинарем мысленно обратился к Кодексу, дав затем максимально корректный и полный ответ с цитатами и объяснениями, к сожалению, еще на первой половине прерванный заскучавшей представительницей слабого пола:

— Да-да-да, понятно – передо мной паладин и вам по уставу с логикой дружить нельзя. Но нюхом чую: такой добродей и вообще со всех сторон галантный кавалер небось влипает в неприятности буквально на каждом шагу – неужели же до встречи с коняшкой шкуру его никто не прикрывал?

— Нууу…нет, то есть да…- юноша на некоторое время задумался, оценивая с разных сторон мысль рассказать ей о Его Милости. В конце концов решил, что не стоит: во-первых болтливость никак добродетелью не считается, а во-вторых – смысла в том ни на грош. – Но Мистер Понт выручал меня неоднократно, а также принял в свой дом, кормил, одевал, учил, даже посвятил в рыцари и ныне я перед ним в неоплатном долгу.

— Да ладно? – с недоверчивыми нотками уточнила вперившая взгляд в идущий на некотором отдалении от них круп Ви. – С чегой-то ходячая колбаса вдруг так расщедрилась? – в голосе прорезалось почти сюзереново ехидство. – Между вами правда ничего нет?

— Только узы вассалитета и глубокое уважение, — отозвался сжавший зубы во избежание лишних слов подмастерье.

— Ну так то очевидно только от тебя, — она повернулась к нему подвигала бровями вверх-вниз. – А никогда не задумался о наличии с обратной стороны определенных видов? Ну ты понимаешь — более…хлюпающих?

— Нет! – ученик вперил взгляд в землю и ускорился, но сии действия никак не спасли его от слышанья сочащегося язвительностью вопроса собеседницы:

— А чего тогда так покраснел?

Далее последовали воистину мучительные минуты перемежающегося заливистым смехом сочного описания различных приемов, как бы выразился Понт, «механического взаимодействия» между представителями двуногих и копытных, за неимением возможности их игнорирования буквально открывшие потенциальному дворянину глаза на целый спектр различных (порой вовсе до того не попадавших в область бестолочьего кругозора) аспектов реальности. В том числе потенциальный дворянин получил лишнее подтверждение частенько поминаемому владыкой тезису о жажде каждого встречного представителя хотя бы отчасти людского рода изнасиловать его.

Поток же чужого извращенного сознания и не думал иссякать.

В итоге (где-то в районе объяснения обеспечивающих «то особое чувство» особенностей строения лошадиных копыт) юноше всё же удалось отрешиться от внезапно начавшего казаться ему выгребной ямой мира. И в этом ему неожиданно помог давненько уже (чуть ли не неделю) не виденный наставник – а конкретно весьма многообещающая идея о том, что в отсутствии добавляемых человеку в пищу таблеток могучий старик вполне вероятно способен в ближайшее же время вернуться к своему ученику.

А дальше пошли размышления на тему «ведь без тех же пилюль я запросто могу заболеть», воспоминания о семицветиках, дрожь, желание срочно слопать чего-нибудь смахивающего на медикамент и так далее – пока погрузившегося в себя былого студента вдруг не дернули за рукав.

— Да стой ты! — донесся издали раздраженный женский голос. – Приехали!

Выдранный из пучин собственного разума индивид заморгал и дернул голову вверх, обнаружив буквально в десятке метров от себя нечто белое, покрытое трещинами и блестящее. Подняв же взгляд выше, оруженосец последовательно открыл для себя сапфирового цвета чешую, колоссальных размеров лапу, светлое брюхо и тому подобное – вплоть до чуть возвышающейся над стенами ущелья огромной шипастой головы.

В общем, оттаскиванию он решил не сопротивляться.

— Опять приступ драконоборства? – участливо поинтересовался сидевший всё это время в близлежащем овраге повелитель и протянул подчиненному пилюлю. – Скушай таблеточку – полегчает.

Бывший школяр только отрицательно замотал головой и попытался жестами описать всю гамму наполнявших его чувств. Увы, необходимого размаха рук нынешний «рыцарь» от природы не удостоился.

— С ним всё в порядке – просто вернулся в стандартное состояние, — успокоил конь-людоед поинтересовавшуюся ситуацией спутницу. – Предложения есть?

Оруженосца снова наградили оплеухой, да еще и настолько увесистой, что продолжать пантомиму пришлось уже из сидячего положения.

— По поводу дракона, — раздраженно уточнил конь, отбрасывая вновь занесенную для удара руку.

— Ну так всё же очевидно – мы тысячу раз в такой ситуации оказывались, — с готовностью отозвалась внезапно проявившая энтузиазм Ви. – Берем самую упитанную или бесполезную из имеющихся в наличии лошадей, обвешиваем ее взрывчаткой, направляем на ящерицу и даем смачного пинка. Результат гарантирован – если не ранит, то хотя бы отвлечет, — она со злодейским видом потерла ладони. – Итак, голосуем…

— И отчего мне так везет на склонных к суициду? – философски поинтересовался у небес великий бандит. – А ты чего думаешь?

До сих поре не находящий в себе сил на членораздельную речь парень попытался охватить руками нечто большое и значительное.

— Понятно, — почти веселое фырканье. – Ну что ж, когда нет идей, остается уповать лишь на одно…

Копыта достали из нагрудного кармана едва различимый на их фоне крошечный алый шарик и без лишних сантиментов закинули его в клыкастую пасть. Затем оттуда же на свет (вернее сумерки) Божий явился некий небольшой цилиндрик с откручивающейся крышкой и смахивающей на мыльную воду жидкостью внутри…которая внезапно оказалась именно что мыльной водой – ангел смерти натурально обмакнул в нее ранее закрепленную сбоку палочку с кольцом на вершине и с невозмутимым видом стал надувать пузырь.

Сие неожиданное, прямо-таки невероятное зрелище перебороло даже впечатления от исполинского дракона – оруженосец наконец затих и перестал жестикулировать в своих попытках понять происходящий с миром бред. Ви так уже откровенно хихикала и крутила пальцем у виска. Потом перестала – потому как великий бандит всё дул и дул, а шарик и не думал лопаться.

Сперва он разросся до размера крупной собаки. Потом стал с Бестолочь. А к тому моменту, когда Понт стал от натуги задыхаться, переливающаяся сфера успела достичь величины собственного создателя. Тут жеребец столь же безмолвно отложил таинственный артефакт в сторону, несколькими небрежными тычками придал порожденному монстру лошадеобразную форму, прошептал несколько речитативов, от которых творение сперва пошло разноцветными волнами, а вскоре и утратило прозрачность. И наконец аккуратно толкнул невесомую тушу вверх, навстречу подхватившему ее и понесшему в небеса воздушному потоку.

— Так, а теперь не мешайте, – конь облокотился на стену и закрыл глаза, — если сболтну чего не того, достанется не только парламентеру.

Он улегся поудобнее и расслабился. Дыхание постепенно замедлялось, пока не стало едва различимым. Сверху до двуногих них стал доноситься знакомый голос с ранее не слышанными подобострастными интонациями. Несмотря на громкость, конкретных фраз и выражений распознать не удавалось – то ли язык какой-то неизвестный, то ли ветер всё искажает – однако уже продолжительность монолога сама по себе внушала уважение. Причем судя по раздавшемся после его окончания ответу – грохочущему подобно обвалу и сочащемуся презрением вперемешку с чувством собственной важности – галантность принца впечатлила не только спутников.

— Это сторож, — вдруг сказали вроде бы успевшие аж чуть посереть губы владыки. – Нанят городом за перевалом.

— Чтобы закупорить собственно источник их дохода? – вскинула брови решившая ничему не удивляться дама. – Или тут где-то под кустом действительно засела орда демонов и мы ее просто не заметили?

Конь долго не отвечал, вслушиваясь в громыхания возвышенного собеседника и пару раз видимо задав уточняющие вопросы, после чего с некоторым раздражением произнес:

— Его поставили остановить якобы движущегося в эту сторону великого героя с описанием в стиле «увидишь-поймешь сразу» и кучей прочих малоосмысленных указаний в числе которых, к нашему счастью, значилось еще и не жрать случайных путников – как-никак местные воротилы не хотят лишаться клиентов. Против же цели дали полный карт-бланш, включая всё его добро в дополнение к положенным по контракту паре гор золота, — успевшее наверняка неслабо затечь тело болезненно вздрогнуло. – Не нравится мне это…

— Да нам-то какое дело? – пожала плечами разглядывающая переливающееся брюхо Ви. – Мы явно не те, кого ящерица ждет. И хватит уже болтать попусту, надувная твоя душа – стоит попытаться и таки добраться до цивилизации пока еще совсем не стемнело. И похолодало, — она зябко поежилась и потерла плечи.

Новый раунд обвальнозвучащих переговоров. И нечто подозрительно похожее на смех.

— Предлагает нам пойти в болото, — с негодованием раскрыл глаз великий бандит. – Ну или попросить ожидаемого двигаться побыстрее – ему видите ли лень лишний раз двигаться.

— Типичный звероящер, — хмыкнула лучница. – Чего делать будем?

— Как будто есть варианты, — мрачно отозвался с хрустом принимающий более вертикальное положение жеребец. – В обход пойдем – либо действительно через лес – хотя до него ходу минимум пару дней — либо поищем где хребет пониже да поплоше.

— То бишь спать на земле, еда только из запасов и никакой ванной, — тоскливо протянула представительница слабого пола. – Хорошо же ведет нас некая коняга. Ты хоть одеяла-то или еще чего теплого у рогоносца прихватить догадался?

— А зачем? – с неприкрытым злорадством поинтересовался разминающийся жеребец. – Мое-то всегда при мне, — он показательно погладил шерсть на ноге. – И хватит ныть – пошли наружу, присмотрим какое зеленое местечко с минимум ветра.

Ви печально пожала плечами, погрозила преградившей проход туше кулаком и первой пошла к выходу. По счастью, он оказался буквально за поворотом – да и вообще всё это скальное образование выглядело до крайности неестественно. Ранее захваченное то собственным внутренним миром, то ужасающим драконом, то надувным господином внимание наконец обнаружило и неправдоподобно гладкий каменный пол без единого стыка, более всего смахивающий на протянутое от одного конца ущелья до другого гигантское черное стекло, и подозрительно ровные уходящие ввысь стены, будто бы выплавленные из сплошной горной породы и главное какой-то уж больно резкий переход по высоте…

— ...герои, — вдруг опять ругнулась мрачнеющая на глазах «эльфийка», обнимая себя за плечи. – Никогда не могут прийти ДО ТОГО как очередная гигантская хреновина разрушит полгорода. Не престижно видите ли…- резкий смешок, — да и к тому же отчаявшиеся аборигены всегда на порядок более щедрые, нежели…

— Хватит болтать, – резко оборвал ее тоже явно весьма огорченный результатами прошедших переговоров ангел смерти. — Поищите лучше место для привала – я гляну сверху, пока еще запал в наличии.

Непарнокопытный лег на прямо на покрытый булыжниками тракт, закрыв глаза и сосредоточившись.

— Забавная у тебя лошадка, — прокомментировала Ви, быстро делая десяток приседаний для сугреву. – Он вообще кто? В смысле, чернокнижник, маг или вообще какая-то левая ограниченная только для лошадей специализация?

— Друид, — аккуратно отозвался решивший по возможности выполнять приказы владыки рыцарь.

— Да ладно? – вставшая столбом дама удивленно воззрилась на собеседника. – Серьезно? – нервный кивок. – Из какой же природы вывались этакая образина?

— Эм…сигильской? – совсем уже ткнул пальцем в небо бывший школяр.

Долгое молчаливое переглядывание. А затем новый порыв и правда успевшего неслабо так охладиться ветра, от которого одетая довольно легко эльфийка задрожала и, буркнув сакраментальное «куда катятся Планы?», отвернулась, дабы видимо заняться-таки поиском места для ночлега.

Оруженосец облегченно вздохнул и также принялся за осмотр окрестностей. К сожалению, уже конкретно сгустившиеся сумерки сильно ограничили дальность обзора, да и сама местность никак не выглядела дружелюбной или гостеприимной. Более того – чем дольше он смотрел, тем более крепла в нем уверенность в неестественности преградившего им путь хребта: уж слишком тут всё…внезапно. То есть, обычно перед горными образованиями существуют предгорья, а раскинувшаяся перед ними равнина несмотря на всю свою холмистость и некоторый подъем ну никак на них не походила…

— Ты только глянь! – с вызвавшим у него внутри некие животные позывы придыханием вдруг схватила его за руку Ви, поворачивая в сторону уходящей в даль дороги. – Сколько добра!

Былой школяр проследил в указанном направлении – и увидел лишь тьму, о чем поспешил известить собеседницу.

— Паладин хренов, — в лежащего Понта полетел поднятый с земли камень. – Можешь показать ему вид из моих глаз?

— Да хоть переваривать твоим желудком – чай не первый год трансплантациями занимаюсь, — проскрежетал, потирая пострадавшую шею, великий бандит. – Причем принудительно, если такое еще хоть раз повторится…

— Так можешь или нет? – отмахнулась от угрозы лучница. – В конце концов, кто тут главный кастер?

— Зараза, — жеребец с кряхтением поднялся и подошел к ним вплотную, выставив перед собой копыта и уже начав чего-то бормотать, как внезапно застопорился, — а зачем?

— К нам едет огромная – в жизни такой не видела — куча драгоценного барахла – причем так, будто за ней твоя любимая орда демонов го…- дама запнулась и смолкла. Ангел же смерти с озаренным видом снова опустил веки и сосредоточился.

— Точно: кто-то едет, — сказал он полминуты спустя. – Здоровенная тачка, нагружена с верхом. Никакого сопровождения. Больше в темноте не разглядеть. Каким образом узнала про сокровища?

— Ну я же тайный ловкач, — с нескрываемым самодовольством отозвалась еще больше оживившаяся представительница прекрасного пола. – Это же почти как Главный Герой, только тайный ловкач.

— Еще небось и инфравидение какое-никакое в наличии, коли насчет остроухих предков не соврала, — ранее направленное на оруженосца копыто обернулось к жеребцу. Очередной малоосмысленный речитатив – и его спутники почти одновременно ахнули.

Затем на какое-то время оцепенели.

А после выругались, один на своем гавкающем, другая напевно.

— И что теперь делать? – явственно дрожащим тоном поинтересовалась лучница.

— Успокоиться, — столь же нервно и чуть не испуганно отозвался жеребец и спустя пару мгновений лихорадочных попыток восстановить участившееся дыхание без предупреждения рванул в разлом.

Ви дернула следом. Ну а у Бестолочи уже банально не оставалось выбора.

— ОН ИДЕТ! – заплясали одновременно по стенам и небесам панические вопли. – ИДЕТ!

В следующий миг на бегущих пролился небольшой дождик – видимо пузырь всё же не выдержал нагрузки. Впрочем, летучая туша так и сяк исполнила своё предназначение, потому как дракон успел услышать всё ему необходимое и даже вопреки всем ожиданиям зашевелился – видимо звучащий в криках шастающих где-то внизу букашек бескрайний ужас убедил древнего ящера в серьезности ситуации. Тем не менее, стоило только тройке путешественников на полном ходу сунуться в освободившийся проход, как ущелье перед ними залило пламя. Волей-неволей пришлось пробкой вылететь обратно на равнину.

— Сейчас начнется, — зачарованно-обреченным голосом предрек бьющий по слегка тлеющей шерсти несшийся впереди всех Понт. – Будь готов валить едва огонь спадет – а лучше чуть раньше.

Из-за ближайшего холма и правда выехало нечто крупное – большего во тьме разглядеть не удалось. С сотрясшим землю грохотом приземлившийся посреди тракта звероящер тоже заметил гостя и сделал предупредительный плевок в сторону от цели – дабы затем застыть в оцепенении, стоило только звероящеру разглядеть собственно фигуру, тянущую раз в десять превосходящую ее размерами телегу.

— Никогда не думала, что увижу ЕГО, — со смесью ужаса и восхищения выдала «эльфийка», аж переставая каждую секунду оглядываться на не спешащий гаснуть скальный разлом. – Вернее, всегда надеялась НЕ увидеть…

— Ага…- согласно протянул отпустивший недотушенный хвост ангел смерти.

Следующие несколько минут прошли в полнейшем безмолвии – пока былой студент наконец не сдержался:

— Да о чем вы!? – ладонь в негодующем жесте устремилась к стоящему напротив группы встречающих существу. – Он же мне по пояс!

Спутники тотчас же одарили прайма исполненными самых сильных эмоций взглядами и синхронно возложили передние конечности на лицо. У опять погруженного в бездны полнейшего непонимания рыцаря задергался глаз и зачесались руки, однако привычные познавательные инстинкты, слава Богу, одержали верх над низменными, заставив-таки вновь обратить взор к недвигающемуся с места источнику переполоха.

Судя по всему, зрение его всё же не обманывает. Перед ними всё та же мелкая, тощая, стоящая на двух ногах ящерица, пусть и в полных латных доспехах. Здоровенная, едва держащаяся на цыплячьей шее голова, смахивающий на бороду нарост под зубами, выглядящий безмерно старым короткий меч на поясе и длиннющий зеленый хвост. Ну то есть, вообще ничего угрожающего.

Оруженосец умоляюще посмотрел на владыку.

— Во-первых, тебя должен был смутить тот факт, — с тяжким вздохом начал раздраженную речь узник слова, — что сей индивид одной левой тащит во много раз превосходящую его размерами…

— ДА НУ НАФИГ! – с нескрываемым страхом рявкнул дракон и резко взмыл в небеса.

Дабы тут же оказаться сбитым брошенной точно ему в грудь телегой, взорвавшейся от соприкосновения с бронированной тушей настоящим стальным дождем. Причем это не преувеличение – вся земля перед входом в ущелье оказалась истыкана упавшими с небес доспехами и клинками. Шлемы вперемешку с бастардами, насквозь пробитая фламбергом серебристая кираса, чуть не снесшая ему голову иссиня-черная алебарда с болтающимся на древке золотым поясом, таки содравший кусок кожи с плеча острый диск…

— Валим! – ухватил его кто-то за воротник и резко дернул назад.

Парень не удержался на ногах.

Могучий гороподобный древний змий, буквально нашпигованный явно непростым железом, с оглушительным ревом упал вбок от тракта и изрыгнул настоящую волну ослепительного пламени, от которой ближайший холм вспыхнул и потек подобно растаявшему на сковороде куску масла…

— Шевелись ты, …! – рванула его вверх держащаяся за живот дама. – От нас тут и мокрого места не оставят!

Очевидность последнего утверждения таки заставила былого студента отвлечься от гипнотически действующего на юные мозги зрелища мини-конца света и рвануть в ущелье. Любопытство впрочем так и сяк заставило своего носителя перед поворотом остановиться и бросить последний взгляд на апокалиптическую картину великой битвы. Ничтожная, лишь чудом различимая на фоне гиганта фигурка в громе и грохоте летела на снова пытающегося набрать высоту монстра – и никакого оружия в ее лапках заметить не удалось.

А потом они просто не разбирая дороги бежали вперед. Вернее, лучница может и разбирала – он же сосредоточился на преследовании маячащей перед носом подтянутой фигуры и отдал всю остальную мозговую энергию смакованию только что виденного великолепного зрелища. И обсасыванию идеи убийства дракона голыми руками.

Разлом кончился столь же внезапно, сколь и начался – и пейзаж на этой стороне гор отличался от холмистой равнины как небо от земли. Но рыцарю быстро оказалось не до разглядывания рельефов – ибо Ви неожиданно споткнулась и с громким оханьем свалилась на камни подобно мешку с мукой.

Слава Создателю, ее рана оказалась не глубока, хотя и на редкость неприятна на вид. Создавшего способное нанести подобную пакость оружие умельца следовало бы казнить уже при первом же заикании о подобной дряни. Хорошо хоть выданные им всем на дорогу Фьюлом зелья работали явно не за счет одной только целебной силы трав.

— Нет, ну вы молодцы, — вдруг прервал только-только обратившего внимание на собственное плечо ученика рухнувший на землю рядом с ними Понт. – Дали деру и бросили меня там, будто не я тут Главный Герой…

Как бы хреново (и одновременно эпично) Бестолочь в данный момент себя не чувствовал, а взращенные в нем Наставником рыцарские инстинкты тут же подали мозгу ряд весьма конкретных сигналов. Однако принести положенные случаю извинения красный еще и от смущения парень не успел.

— С ума сошел?! – с истерическими нотками завизжала едва успевшая наложить какую-никакую повязку представительница прекрасного пола. – Он же нас всех в порошок сотрет!

— Это Карсомир! – в тон ей рыкнул прижимающий к груди нечто очень широкое с золотой рукояткой и покрытым письменами серебряным лезвием великий бандит. – Проклятый кобольд выкинул КАРСОМИР!

— Да плевать! – она вскочила на ноги и двинулась к жеребцу. – Верни, БЫСТРО!

— Через твой труп, — оскалился также вставший владыка.

Потенциальный дворянин поспешил прыгнуть между ними с криком «уже всё равно» — и неожиданно для себя нашел понимание во вроде бы готовившихся насмерть сцепиться спутниках.

— Мы для Него лишь букашки, из одного лишь сохранения верного порядка вещей долженствующие рассыпаться прахом при одном только Его приближении, — с тяжелым вздохом осел обратно закопченный и окровавленный принц. – И это в конце концов «Клинок Веры»!

Ви в ответ лишь показала некий наверняка неприличный жест, выругалась и легла на дорогу. Пару десятков секунд восстанавливала дыхание:

— Без толку. Теперь остается только бежать и молиться, чтобы у Бича появились более интересные занятие, нежели погоня за спятившими ворами. Отличная работа, ….

— Сам доволен безмерно. Кстати, – у ее ног брякнулись связанные бичевкой кинжалы, а подмастерье получил широкий и толстый браслет с крупным камнем посередине. Затем столь внезапно одаривший спутников конь чуть приподнялся и погрозил подчиненному копытом. – Чтоб опаладинился в ближайшие же сроки, понятно?

Вопрос наконец-то вывел также чувствующего себя откровенно неважно ученика из прострации:

— Чего это было?

— Ходячее доказательство обреченности сего Универсума задолго до собственно Отсоединения, — конь откинулся на камни. — Слышишь?

Юноша напряг слух – только дыхание спутников.

— Что я должен услышать?

— Тишину, — хриплый смех. – Он уже завалил исполинского дракона и сейчас небось теми же голыми руками его потрошит. Для Него это как спорт.

— Для КОГО?! – с нотками отчаяния возопил былой студент. – КТО…

— Надо шевелиться, — резко сменила тему Зубастая Тень, с кряхтением поднимаясь. – Иначе…

— Бесполезно, — простонала развалившаяся на дороге дама. – Ты видел, с какой скоростью…

— Даже Ему не разделать звероящера за пару часов – а ведь еще надо побрякушки собирать, — морщащийся при каждом шаге ангел смерти двинулся вперед. – Доползти бы до города…

Копыто вильнуло вправо и могучий ангел смерти с проклятьем упал на колени – дабы меньше чем через минуту встать снова.

— Предупредить их, — в голосе наравне со сталью засквозил тот самый первобытный ужас.

Глубокий вдох, будто перед чем-то воистину ужасным:

– Пун-Пун идет.

На высоте.

Основано на реальных событиях.

www.youtube.com/watch?v=4zSebC3P104

-…таким образом сей с виду скромный кобольд является одним из могущественнейших существ во вселенной, пусть и оставаясь номинально смертным – а может уже и того нет, — завершил свою мрачную повесть шатающийся на каждом шагу будто пьяный владыка. – И единственное до сих пор сдерживающий Его от уничтожения или хотя бы захвата Планов фактор – это ограниченность возможностей современной клонирующей магии. Кстати, по этой причине исследования по ней и объявили вне закона – пары десятков шляющихся по всем мирам убежденных в собственном величии всеуничтожающих чудовищ итак более чем достаточно.

— Но зачем он это делает? – пропыхтел тоже едва живой от усталости юноша с никак не желающим насытиться разумом. – И не будет ли с моей стороны чрезмерной наглостью…

— Будет – я вам не ездовое животное, — отрезал качающийся жеребец. – На хрена ты вообще ее потащил? Яд вывели, рану обеззаразили – и пусть бы себе катилась колбаской на все четыре.

— Простите, — повесил голову чующий, что вот-вот упадет парень.

— Мешок давай, — подпаленый хвост повесил рыцарскую долю припасов на широкую конскую спину. – Не боись – почти на месте.

Бывший школяр перевесил бессознательную Ви на другое плечо, смахнул со лба натекший пот и внезапно узрел собственно их цель – успевшие за время рассказа превратиться во внушительную громаду широко распахнутые черные ворота с парой едва светивших фонарей над створками и полнейшим отсутствием какое-либо стражи.

С губ сорвался-таки исполненный самых нехороших предчувствий стон.

— Будь мужиком, — пресек возможные жалобы великий бандит и продолжил объяснения. – Мотивация у Пун-Пуна, как говорят, банальная до ужаса: а именно с одной стороны понятная только всесильным чудищам скука, а с другой – лютая, бешеная ненависть ко всем более сильным нежели его родственнички расам. То есть, вообще ко всем. И кстати, справедливо – не знаю ни одного народа в Мультивселенной, каковой при встречи с кобольдами не начал бы их угнетать.

— Тогда откуда взялся этот мон…- ногу свело судорогой и оруженосец подобно мешку с картошкой шлёпнулся на мостовую, с трудом удержав голову своей ноши от наверняка способного повредить ее соприкосновения с камнями.

Зубастая Тень остановилась и помогла подчиненному подняться, при этом приняв на себя еще и окончательно свалившийся Шлем заодно с выроненным пакетом дамы.

— Точно никто не знает, — оранжевое око едва тлеет. – Самая распространенная версия гласит, будто давным-давно, в некий ужасный день какое-то ничем не выделяющееся дикое племеня породило с чего-то не по роду умного мальчика – и понеслась, — усталое хмыканье. – Видимо и на планах в итоге всё же есть Справедливость, отплатившая за тысячелетия унижения одним-единственным всплеском истинного величия, которое впрочем несмотря и на всё своё великолепие не способно по-настоящему изменить глобальную картину – разве только отомстить совсем уж обнаглевшим ненавистникам мелкочешуйчатого сброда, — тяжкий вздох. – Большинство других теорий бредят о забытой магии и великий заклятьях, вроде Слова Творца, без какой-либо конкретики.

— И что же теперь? – постарался подмастерье отвлечься от телесных мук духовным насыщением. – То есть, делать-то…

— Предупредим местных – и идем дальше, — ангел смерти передернул плечами. – Завтра, естественно. Сил уже никаких нет.

Он сглотнул, втянул внутрь побольше воздуха и заорал:

— ЭЙ! МЕСТНЫЕ! ТРЕВОГА!

Будто бы вырезанный из обсидиана город никак не отозвался. Данное обстоятельство впрочем Понта не смутило и ор продолжался аж до тех пор, пока вестник погибели не охрип. К тому времени опаленные пламенем и измученные путевыми тяготами путники успели дойти до ворот и ныне из последних сил тащились собственно к вожделенной черте города – и здоровенному зданию прямо за ней, могущему быть только трактиром.

-…Пун-Пун идет! – в последний раз прошипел великий бандит и с шумом выдохнул, пробормотав затем. – Да оглохли тут все что ли?

— Отозваться некому – кто не сбежал сейчас у дворца, «празднуют», — внезапно подала голос изначально принятая всеми за неодушевленный предмет тощая фигура, вставая с неосвещенной скамейки перед каморкой стражи. – Добрый человек…

Поначалу отшатнувшийся от неожиданности Бестолочь с удивлением обнаружил: обращаются к нему.

— Простите уж старика, сил в руках нет, помочь донести не могу, — в круге света от фонаря появились конечности, более всего смахивающие на обтянутые удивительно морщинистой бледной рогожей кости. – Позвольте хоть проведу в «Гарцующего», да стойла вашему ослу открою…

Несколько секунд стояла глубокая тишина – былой студент затаив дыхание ожидал взрыва, аж забыв на мгновение о ноющем теле.

— Ха-ха, — особой радости в сем заявлении как-то не заметно. – Ты чего, слепой?

— Почти, — пожал плечами ничуть не удивившийся вопросу абориген, разворачиваясь. – Пойдемте, пойдемте – хозяина уж нет, а потому и о плате заботиться незачем.

Путники переглянулись, а затем, по одобряющему кивку повелителя, потянулись за по скорости подобным улитке встречающим. Обширная и явно дорогая гостиница с резными деревянными колоннами, украшенным железными звездами козырьком и обширным стойлом (чуть ли не для слонов) и правда выглядела совершенно заброшенно – ни огонька, ни плеска, ни единого гостя. Дверь и та не заперта.

— Проходите, располагайтесь, – дрожащая ладонь зажгла неразличимую во тьме масляную лампу у входа. — Печь, к сожалению, мне в одиночку не разжечь, однако ночи нынче теплые, а за стойкой достаточно подаваемых холодными…простите конечно, милостивый сударь, однако не гоже животину…

— Не испытывай судьбу, — огрызнулся разумеется не захотевший воспользоваться обычным для копытных местопребыванием Понт. – Так и сяк тут считай никого нет – а стал быть и возмущаться некому. А будешь возбухать…- он вдруг осекся откашлялся и заговорил совершенно другим тоном. – В смысле, прошу прощения, однако обстоятельства не дают нам возможности разлучиться. Вас не затруднит показать комнаты для ночевки – большинство из нас слишком устало для какого-либо отличного от сна времяпрепровождения?

— Ну…разумеется, — после краткого колебания неуверенно отозвался старик и в своей видимо обычной неспешной манере пошел к лестнице, зажигая по дороге дополнительные светильники. – Извольте пройти за мной.

Ступеньки стали настоящим испытанием для измученного оруженосца, но как и всё и на свете, в конце концов остались позади.

— Лучшие покои в заведении, — первые же двери гостеприимно распахнулась и пошло исполненное гордости описание. –– У хозяина и того похуже. Специально для самых важных гостей, вроде глав гильдий или вельмож с господами магами. Обогревающие чары, бар с напитками, кровати для господ и прислуги, ванная…- почти благоговейный шепот, — даже отхожее место буквально в двух шагах! В общем, золота обычно за день платили как за цельный домик в ином квартале. Располагайтесь, — он потеснился в сторону.

Его высочество, естественно, вошел первым.

— Экий у вас ослик-то проворный да поспешливый, — добродушно хихикнул беззаботный невежда, самым невинным образом хватая коня-людоеда за хвост. – Прям будто понимает чего. То есть, если вам так уж необходимо неподалеку животинку держать, так могу внизу у прислуги…

— Чрезвычайно извиняемся, мил человек, — не предвещающим ничего хорошего голосом проскрежетал аж парализованный от гнева жеребец, — но мы вынуждены настоять на пребывании всей группы в одном помещении. Ну, сами понимаете – дело молодое, дамы, кавалеры, всё такое. Короче никак, КЛА?! – по пустой таверне загуляло эхо.

Впрочем, отдернул руку старик еще до достойного дракона рыка – а затем с неожиданной поспешностью покинул их, пугливо прижимаясь к перилам и тараща на Бестолочь едва различимые в полутьме мутноватые глаза. Снизу до былого студента явственно донеслось удивленно-возмущенное бормотание в стиле «дожилися» и «бывают же такие …».

Несмотря ни на какие коврижки, драконов или многочасовой переход, рыцарь опять мучительно покраснел.

— Чё встал-то? – рявкнул уже начавший сбрасывать с себя вещи руководитель. – Втаскивай давай свою зверюшку и ложись спать – я пойду сполоснусь. Когда еще удастся.

Дважды просить не пришлось – потенциальный дворянин просто взял и с благодарным вздохом свалился на ближайшую койку, вероятно предназначавшуюся для долженствующих дежурить у входа телохранителей. Жестко, узко, неудобно и Ви чуть не упала – однако это в любом случае постель. А значит и отдых близко...хотя еще не совсем.

Итак, дама сгружена на соседнюю кровать, опять исколовшая весь бок статуэтка выкинута на пол. Оруженосец с чувством величайшей радости ткнулся носом в обнятую подушку и вдохнул аромат чистого белья, в следующую же секунду ощутив себя на седьмом небе от счастья.

Увы, прекрасное мгновение прошло и о себе напомнили боль и усталость в мышцах. А затем самым неприглядным образом на первым план вылезли старательно гонимые весь путь размышления по поводу сложившейся ситуации. Очень нехорошие…

— ФФФФЕЕЕРРР! – вдруг донеслось из соседнего помещения одновременно со звуком хлынувшей куда-то воды. А сразу затем целых ворох звуков от «ваза разбилась» до «таз перевернулся».

Тело дернулось и застыло в нерешительности: с одной стороны, всё страдает и ноет и как бы опасности скорее всего нет. С другой…

— Мердэ! – снова позволил себе выругаться рыцарь, рывком переходя в почти вертикальное состояние и, мысленно кляня на чем свет стоит родной Кодекс, рванул к источнику сигнала.

Далее последовала затянувшаяся где-то секунд на чорок немая сцена молчаливого переглядывания с уже раздевшимся и пытающимся уместить себя в недостаточной для его габаритов ванной Понтом, по окончании которой тормозящий ученик умудрился схлопотать черпаком в голову и с приказом «пшел вон отсюда, аб-артлинг!» запереть за собой дверь. Потом еще имело место примерно пятнадцатиминутное ворчание-ругань под шум плещущейся жидкости по поводу вконец оборзевших и в принципе не понимающих понятия «приватность» подчиненных во время которых верный оруженосец, разумеется, не мог и подумать о том, чтобы банально взять и уйти спать. В итоге парень пришел в чуть менее напряженное сидячее положение и дослушивал владыку более-менее комфортно разложившись между стеной и закутком для обуви…

— Чего разлягся!? – внезапно обнаружилось оранжевое око в ладони от глаз.

Подмастерье рефлекторно попытался отодвинуться – разумеется неудачно.

— Простите, заснул, — быстро оценил он обстановку.

— А почему мой дорогой челочек сделал это здесь, прямо на дороге? – поднялся с него видимо споткнувшийся в потемках великий бандит. – Кроватей не хватает?

— Никак нет! – вскочил на чуть запоздавшие с жалобами ноги юноша. – Просто рыцарь не имеет права покидать своего соверена во время монолога оного. Да и вообще игнорирование обращающегося к тебе человека в большинстве случаев является знаком презрительного отношения. Ну и…

Работающий через пень-колоду мозг вдруг запнулся и отключился. Пришлось закачивать диалог стыдливым пожатием плечами.

— Плевать, — наконец после некоторого промежутка вглядывания в ничего не выражающие глаза заявила Зубастая Тень. – Ложись уже, Бестолочь – завтра нам предстоит немалая работа.

— Какая? – будто собачонка на поводке пошел подмастерье за повелителем.

— Будем драпать, – передернул плечами влажный конь. — После окончания разборок с городом, разумеется.

Ответ довольно ровный и главное информативный – стоит рискнуть и таки спросить:

— А он не догонит нас пока…

— Заткнись! — рыкнул великий бандит, мягким ударом хвоста разворачивая увязавшегося за ним человека в сторону койки. – И не волнуйся: сам ты в любом случае ничего сделать не сможешь, а у приставленной к тебе волей проклятого шара няньки...- краткая заминка и болезненное всхрапывание, — до сих пор имеются кое-какие козыри в рукаве – как раз на такой день.

— Ночь, — машинально поправил всё еще надеющийся продолжить беседу ради собственного успокоения былой студент.

— Спать! – с безмерной усталостью в голосе рявкнул собеседник, вставая в отделяющем покои прислуги от господских дверном проеме. – Быстро!

Петли чуть скрипнули, отрезая человекообразных от копытных. Ощущающий себя как в тумане парень с трудом нашел в едва освещенном единственной лампой у входа помещении узкую кровать, стянул с себя останки куртки с сапогами и таки завалился спать. К сожалению, благое намерение опять не дало ожидаемого результата – на него напало то самое отвратительное и изматывающее беспокойство, когда ни полезных мыслей, ни мира в сердце днем с огнем не сыщешь.

Нельзя сказать, будто он не верил не раз уже спасавшему его ангелу смерти – однако всё равно идея спокойно погрузиться в сон на фоне не иллюзорной угрозы во-первых не проснуться, а во-вторых встать с утра исключительно для принятия смерти от лап всемогущего кобольда парой часов позже…

Тело вновь заныло, когда воин Христов в третий раз побеспокоил его ради принятия положенной для общения с Создателем позы. С огромным трудом шевелящиеся и уже по сути частично выключившиеся извилины заскрежетали, начиная поиск подходящей к случаю молитвы…и внезапно практически сразу наткнулись на идеальный вариант:

— Доминэ! – разнесся по темной затихшей комнате чуть дрожащий шепот. — Джэзу Кристэ, — человек чуть сдвинулся, дабы иметь возможность устремить взгляд к источнику света. — Фили Деи, — глубокий вздох и искренняя, идущая из самого сердца просьба, — мисэрэрэ мии пэккатори!

До чего же радостно осознавать, что ни одна мольба не останется без Его внимания. И ответа.

Облегченно вздохнув, бывший студент, а ныне первый рыцарь принца короны Понта забрался обратно в постель и заснул сном младенца.

-
Проснулся некогда вставший на путь лучших из людей, вопреки обуревавшим вчера переживаниям, не от шума пожаров или грохота падающих зданий. И даже не от ора недовольного чересчур обленившимся подчиненным соверена или же призывающим к выходу на пост сорок первым. Виной пробуждения в кои-то веки стало банальное желание организма перейти в активное состояние. По окончании дополнительного периода наполовину дремотной неги, разумеется.

Однако и сии прекрасные мгновения, как и всё прочие, прошли, оставив после себя лишь нечто вроде рассыпавшейся по постепенно очухивающемуся сознанию золотистой пыли. Юноша сел на кровати и начал утреннюю зарядку для верхней части торса. Заодно же с телом разминался и разум, после обязательной проверки на количество наличествующих конечностей и анализа общего самочувствия принявшийся за старательное припоминание и приведение в порядок событий предыдущего дня. И надо сказать, на свежую голову ситуация и правда не выглядела такой уж кошмарной – в конце концов уже его высочество-то точно знает, чего делает. Да и к тому же…

— Нобискум Деи! – вслух произнес потенциальный дворянин, спрыгивая с постели и уже всерьез переходя к своему ежеутреннему моциону, по окончании которого чувствующим себя легко и уверенно учеником была обнаружена оставленная не иначе как его спутниками записка.

Плотная белая бумага из местных запасов, заполненная розовыми буквами и украшенная приятным контурным рисуночком в углу: перо и тугой кошелёк. Сомневаться в предполагаемом реципиенте не приходилось – как-никак «имя» указано в первой же строке:

Ну и горазд же ты дрыхнуть, Бест!

Подчерк определенно не понтовский – хотя об авторстве следовало бы догадаться уже по одному только выбранному цвету.

В общем, меня тут как бы поставили тебе нянькой, однако и сам Тир не осудит меня за дезертирство в такое время. Только представь: ЦЕЛЫЙ ТОРГОВЫЙ ГОРОД, во вполне очевидной любому спешке оставленный большинством жителей и находящийся… — жирная клякса, скрывшая немалую часть текста — …ороче, побежала экспроприировать у экспроприаторов. Встретимся к обеду у златокупольной хреновины в центре – лошадка пошла туда же, пудрить мозги и так определенно всё понявшему градоначальнику заодно с прочим народом. Нужные сведения можешь вытянуть из дедули, он обещал весь день у ворот просидеть.

Облизываю, Ви.

PS: спасибо за транспортировку – постараюсь стянуть для тебя чего-нибудь приятное.

Совершенно никак неразборчива роспись. Хотя на ум с чего-то пришла плюшевая подушка в форме медвежонка. Странно...

Потенциальный дворянин привычно выкинул из головы всякий бред и сосредоточился на главном: с ней видимо всё в порядке – отличный повод поблагодарить Спасителя. Да и факт успешно проведенной эвакуации тоже не может не радовать. Ну а возможность сполоснуться перед вероятной последней битвой и вовсе делает данное утро прекрасным и желанным для каждого.

Единственно доступная ледяная вода в прямом смысле охладила скопившееся внутри представителя молодежи душевное тепло, а заодно вернула разуму некоторое количество вчерашних опасений – немного, но достаточно для низведения настроения с чудесного до лишь чуть приподнятого. Ну и заодно поторопило наружу – к посапывающему на той же скамейке седому аборигену, коего рыцарь после недолгих колебаний очень вежливо и аккуратно привел в способное к разговору состояние.

Увы, многого из общения вычленить не удалось – явно мучающийся бессонницей собеседник постоянно соскальзывал в легкую дрему и отвечал невпопад, не забыв впрочем одобрить «девку бойкую да рыжую» и пожурить по поводу «шуткований с ослом»:

-…будто у милостивого сударя не найдется занятий получше посмешничья над пожилым человеком, — погрозил член возрастно-продвинутой группы населения слушателю неестественно бледным (почти мрамор) пальцем. – Касательно же сидения так скажу: куда мне-то бежать? И тут-то на одной милости держался, а на новом месте-то кто рази ж подаст, али на работу нетяжкую возьмет? Да и неудобно – чай всю жизнь в старушке прожил, еще когда над нами и неба-то…

Голос постепенно затихал, пока окончательно не иссяк вместе с лекторским бодрствованием. И в этот раз подмастерье решил больше пожилого «источника знаний» не беспокоить – так и так город до сих пор кем-то да обитаем и на беседы с ними наверняка не придется тратить столько нервов без всякого толка.

Хотя нет – мысленно одернул он себя, тихо удаляясь от представителя старшего поколения – это я несправедливо. По крайней мере несколько аспектов ситуации выяснить удалось, а именно:

Жители знали о приближении «Бича» и в большинстве своем заблаговременно сделали ноги.

Дракон ихний, как и «та пара» (УУУУ! Это видеть надо! — цитата) до него.

Пун-Пун идет сюда не просто так, а ради какой-то «встречи».

Оставшиеся аборигены и некие «гости из далёка» (ЭЭЭЭ!) сейчас в центре.

В общем, живем.

Не имея особых планов или храбрости для самостоятельного их составления, парень поднялся обратно в номер, убрал насколько мог учиненное ночными гостями безобразие, переоделся в найденное внутри обширного шкафа скромное платье (оставив в качестве платы все завалявшиеся в останках одежды немагические ценности), безуспешно перерыл только что им самим прибранное помещение в поисках закатившейся куда-то розовой статуэтки и уже ближе к полднику вышел-таки наружу, направившись в сторону высившегося над крышами сверкающего золотом купола.

В целом, покинутое поселение выглядело довольно внушительно: отличные ровные дороги из тесаного камня, сделанные с купеческой смекалкой и размахом крепко выглядящие по большей части каменные дома с широко используемым для декорирования деревом, попавшийся на первой же небольшой площади-перекрёстке (тянущийся от ворот прямой как стрела тракт и небольшая местная улочка) изящный фонтан в виде обвившей пузатую книгу с пятиконечной звездой в центре змеи, из пасти которой хлестала кристально чистая вода, равномерно расставленные по обеим сторонам дороги фонари, затейливые флюгеры и прочие интересно выглядящие украшения из металла, увесившие собой буквально всё вокруг…короче не Улей в самом хорошем смысле сего выражения.

Из минусов стоит указать чрезмерное обилие черного – горожане небось неслабо поиздержались, прокрашивая буквально каждый метр родного города в любимый цвет. Причем не абы как, но с явной претензией на художественность – откровенно говоря, до сего дня Бестолочь вовсе не задумывался о наличии у тьмы различных оттенков, ныне открывшихся перед неискушенным зрителем во всей красе. Тут тебе и маслянистый уголь, и жженое дерево, и синеватое ночное небо, и горелое мясо…настоящие картины проступали перед его взором, стоило только присмотреться к какой-то на первый взгляд совершенно однотонной и скучной стене. Вот, например, полотно ткани и станок на видимо являющемся пошивочной мастерской здании, а вон там клещи с молотом и подкова на могущем быть только кузней…

Близлежащая витрина внезапно разлетелась вдребезги, выпуская на улицу небольшой бочонок чего-то желтовато-коричневого. Изнутри послышалась пьяная ругань, обвинения неизвестному гражданину в попытке отравления, звуки ударов – и наконец призыв бросить всё и пойти на таможню.

Вывалившаяся же после всего этого из дверей ресторана шумная компания существ, как минимум человекообразных, вопреки ожиданиям (потенциальный дворянин успел привыкнуть к негативному отношению к чужакам) искренне обрадовалась обнаружению перед заведением пытавшегося разобраться в ситуации оруженосца и без каких-либо вопросов или озвученных предложений весело повлекла его за собой. Он не сопротивлялся – как-никак до обеда времени еще много, а так у него появилась возможность получить какую-никакую информацию о происходящем.

К сожалению, взявшая над ним шефство толпа, состоящая по большей части из тех странных мраморнокожных людей плюс несколько представителей более экзотических видов, не горела желанием чего-либо обсуждать – они лишь горланили песни вперемешку с проклятьями на свои и чужие головы. Первые осуждались за некую «бредовую идею», вторые же порицались за чрезмерно поспешное и неаккуратное дезертирство с гибнущей родины. Всё это активно заливалось из разнообразнейших прихваченных с собой кувшинов и сопровождалось объятиями и дружескими тычками под ребра.

В общем, былой студент уже решил по-тихому уйти и продолжить выяснение обстоятельств иными путями, когда делегация внезапно дошла до цели похода. Чтобы обнаружить на вожделенном складе горячительных напитков одну хорошо знакомую ученику фигуру…

— Ну не могла же я просто взять и бросить такую прелесть! – заявила в ответ на резонный вопрос совершенна косая Ви, глядя сквозь собеседника. – Это ж настоящие жидкие алмазы в золоте из самой Ле…- название местности производства скрыла кратковременная икота. – Да и вообще, чё ты такой хмурый, красавчик? Дай поцелую…

Юноша отшатнулся от спутницы со смесью смущения и брезгливости – и тут же услышал возмущенный вопль со стороны попутчиков:

— Да она весь бочонок вылакала! – упомянутую емкость, высотой где-то ему по пояс, показательно потрясли. – Вот ведь …! Как вообще не лопнула … …?

Внезапно ощутивший внутри потрясающей силы предсказательную способность рыцарь перевел расширившиеся глаза виновницу:

— Профессиональный секрет, — приложила та палец к губам. – Тшшш!

Пьяный смех – и очень, ОЧЕНЬ нехорошие и многообещающие взгляды со стороны обернувшихся к причине возникшей невзгоды местных обитателей.

— Да тут выпивки еще на целую жизнь хватит! – с натянутым энтузиазмом рискнул Бестолочь, хватая первую попавшуюся амфору. – Вздрогнем?!

— Ха-ха! – неожиданно проявила и ранее не сильно скрываемые суицидальные наклонности на мгновение отлипшая от стены дама. – По сравнению с «Кровью Дракона» тут всё моча – даже иллитидова мозголомка так не вставляет, — исполненная самодовольства улыбка. – Хотя и ее я тоже уже…того…

Новый взрыв наверняка звучащего донельзя обидно хохота – и в качестве великого финала впавшая в детство лучница показала стремительно звереющей компании «длинный нос» с вытянутым языком.

— Ребят, да вы чего?! – возродил оруженосец из глубин сознания давненько неиспользуемый панибратски-студенческий тон. – Ну бывает, бабы дуры – не дадим же им испортить нам настроение! Давайте веселиться!

— Дело говоришь, — согласно икнул некто частично чешуйчатый, хищно оглядывая безмятежно шлепнувшуюся обратно «вешалку». – Вот она пусть и повеселит, раз уж успела за наш счет выпить…чур я первый!

— Пф, опять тупишь, увалень – для максимализации получаемой пользы средства производства необходимо эксплуатировать в условиях полной загрузки! – с апломбом возгласил мраморный абориген с покрытой рунами лысиной, ударяя первого оратора по голове. – За смену минимум по трое…

— Сам ты лось! — смахивающий на небольшой булыжник кулак полетел приятелю в лицо.

Потенциальный дворянин воспользовался посланным не иначе как самой Пресвятой Девой отвлекающим маневром, дабы без лишних церемоний вскинуть возмутительницу спокойствия на плечо и выскочить наружу. После чего подпереть дверь ее же засовом, быстро оценить обстановку и со всех ног побежать в сторону выглядящей несколько более удаленно по сравнению с первоначальной точкой отсчета золотого купола.

Топырящейся во все стороны набитыми карманы и вообще со всех сторон как-то распухшей и потяжелевшей ноше подобное обращение, естественно, не понравилось. Сперва лучницу стошнило прямо на бегу, каковое обстоятельство подмастерье в прямом смысле ощутил всей спиной и кое-где даже пониже, однако в силу возможной погони не остановился и вовсе запретил себе в тот момент думать о чем-либо кроме непосредственной задачи. Во второй же раз грешница изливала душу миру уже стоя на своих ногах в малозаметном закутке рядом со скромной (аж не прокрашенной в черный!) лавкой жестянщика – да и в принципе посещенный ими квартал выглядел определенно победнее центральной улицы. Грязь, минимум украшений и отделочных работ, некоторая необходимость в оперативном ремонте и сносе…тем не менее до Улья местным еще далеко.

О, кажется она уже закончила. Значит, пора приниматься за нравоучения:

— Простите конечно, уважаемая соратница, — неужели это менторские нотки? – Однако ваш покорный слуга не способен просто пройти мимо случившейся с вами беды и…

— Не разоряйся, — вдруг четко и почти грациозно развернулась вокруг своей оси Ви, упав затем ему на грудь и обняв шею. – Итак всё ясно: сам с народом задарма пил-гулял, а как пришло время самым сладким делиться пожадничал, себе целиком оставить захотел, — горячие влажные губы скользнули ему по уху. – Хитрюга, — удивительно многообещающий полувздох-полустон.

Юноша окаменел, будучи вновь сброшен в пучину битвы между различными животными началами и данной свыше нравственностью. Причем елозящая об него считай всем телом девушка определенно имела шансы перевесить чашу весов на сторону первых:

— Вы пьяны, — побольше железа в голосе. – Возьмите себя в руки.

Представительница слабого пола на полминуты застыла, а затем со фырканьем отлипла от парня:

— Паладин! – непередаваемая смесь насмешки, признания, уважения и чего-то уже совсем непознаваемого. – Нет, ну большего и не скажешь: вылитый паладин, хоть сейчас пробу ставь – такой шанс взял и в отхожее место спустил!

Она внезапно снова прильнула к нему и чмокнула в нос:

— Пусть вы и скучнее смерти, — в расположенных близко-близко почти трезвых карих глазах плясали искорки, — однако ж порой приятно иметь где-то поблизости кого-то надежного и с Принципами.

Лучница звонко рассмеялась и отпустила спутника, тут же начав проворачивать его вокруг собственной оси:

— Хотя конечно ваше перманентное презрение к дамам слегка напрягает – неужели правда думал, будто тайный ловкач пить не умеет? Или хотя бы нужных заклятий не знает? А теперь из-за тебя снова полбочки до «хорошести» вылакать придется, — вращение резко остановилось и слегка перекружившемуся парню всучили кучку чего-то золотистого и блестящего. – Тащи пока на место встречи – я дальше побегу. Вперед, — окончательно выбивший воина Христова из равновесия хлопок по плечу.

Когда же Бестолочь вернулся в вертикальное положение, Ви нигде не наблюдалось. То есть вообще. Растворилась. Потенциальный дворянин некоторое время морщил лоб в попытках осознать ситуацию, а затем почти рефлекторно поспешил проверить собственные сокровища. Слава Богу, в наличии. Впрочем, того следовало ожидать, учитывая сколько у нее нынче добычи…

Тут до него наконец-то дошло – и краденые драгоценности сверкающим дождем посыпались на мостовую. Дабы через несколько минут, когда склонность слушаться приказов победила недоказанные (но очевидные) подозрения, вернуться в его объятия.

«Небольшая», килограмм на пять россыпь предметов роскоши от инкрустированного изумрудами и сапфирами царственно выглядящего опахала до набора золотых чернильниц. Хотя в целом ничего такого уж необычного – наверняка всё самое ценное-то хозяева увезти успели. Интерес вызвал разве только покрытый затейливой резьбой деревянный кубок с переливающимся всеми цветами радуги нутром – да и то недолгий.

Короче, добро сгрузилось в найденный лежащим прямо на дороге холщовый мешок, а движение к резиденции градоправителя наконец восстановилось. Надо заметить, что данная часть поселения отличалась от главной улицы не только очевидной меньшей зажиточностью – самый стиль, как архитектурный, так и видимо жизненный, в сих местах определенно разнился с демонстрируемым у тракта. Чувствовалось сие буквально во всем: от широкого использования в качестве основного стройматериала дерева и до разбитых тут и там небольших огородиков со смотрящимися отнюдь не декоративно растениями навроде тыквы и свеклы. Стоящие же вдоль стен мрачного вида здоровенные здания с толстенными трубами более всего смахивали на мануфактуры.

Честно говоря, складывалось ощущение, будто за прошедший час рыцарь успел перебежать из по-своему радостного и завлекающего города услуг и купцов в угрюмое и мрачное поселение мастеровых и крестьян. По сути, едиными для обоих кварталов являлись лишь две детали – почти та же любовь к черному (хотя уже без изысков, а кое-где судя по всему и без краски) и разной степени затейливости темные металлические украшения над домами. Наверняка и народ тут проживал несколько иной – если не внешне, так внутренне.

Былой школяр как раз размышлял о некоей внутренней похожести родного учебного заведения и оставшейся позади высокой и широкой церкви без креста, когда улица внезапно перешла в скромных размеров открытый рынок с длинными рядами деревянных лотков, окруженный уже знакомыми безукоризненно прокрашенными и вообще выполненными со вкусом и тщанием торговыми домами. Панораму портили только выбитые в паре заведений окна и двери.

По пересечении же сего малого храма монеты перед потенциальным дворянином открылся поистине внушительный вид: огромная, размером с призаставную, площадь с пересекающим ее чуть левее середины трактом, справа от которого высился долгожданный дворец. Широкие, склонные к гладкости трехэтажные формы с высящейся точно в центре круглой башенкой, как ни странно, белоснежные стены с арочными окнами, мраморные балюстрады, подобные греческим барельефы, изображающие сцены не то обучения, не то просто чтения, а также свитки и книги – тысячи их!

Бывший студент не смог сдержать вздоха восхищения при виде сего собора печатного слова – и насколько же неприятней оказалось ему после этого обнаружить окружающий архитектурное чудо газон загаженным и истоптанным, некогда небось удивительно изящные и уютные беседки разваленными, а само здание – лишившимся большей части стекол и кое-где подгоревшим. Будто на него напали какая-то очень скромная по размерам, но весьма старательная в деле разрушения орда дикарей…

— Вандалы! – сам собой вырвался у рыцаря яростный крик при виде в эту самую минуту вышедших из-за «угла» аборигенов, стучащих по стенам кузнечными молотами и обмазывающих их чем-то гадостно выглядящим из принесенного с собой ведра. – Вы чего делаете, изверги?!

— …! – не глядя отозвался шедший первым хулиган, богатырским ударом разнося в щепки перила у веранды.

Руки заелозили по поясу в поисках меча, коего естественно не обнаружили – да и откуда ему там взяться? Как-никак сталь, тем более обработанная, не склонна просто брать и материализовываться из воздуха. Однако и оставлять подобное безобразие без последствий не представлялось ни малейшей возможности, а потому воин Христов лишь активировал все свои подарки (неожиданно обнаружив затем в ладони длинный алый батон) и с первой попавшейся на ум молитвой (внезапно, гуситской) пошел в атаку.

Один на пятерых (на самом деле четверых – еще не дойдя телекинезом надел емкость с дрянью несущему ее на голову), в незнакомом городе, безоружный (ну, почти) и, скажем честно, без особой уверенности в победе, но зато с благородным гневом в сердце и пламенем в глазах…

В общем, отпинали его знатно.

А иначе и быть не могло. Даже если не учитывать наличие у противников своих магических артефактов, с коими они правда то ли по большей части обращаться не умели, то ли просто оказались чересчур пьяными (особо удачливый местный аж нокаутировал собственную физиономию не справившись с управлением дополнительными руками), количественное превосходство так и так не оставляло подмастерью шанса.

Тем не менее не смотря на встречу конца баталии в виде свернувшегося на земле клубка боли и утрату мешка с награбленным Ви добром, потенциальный дворянин по итогам выиграл – ибо также поистрепавшиеся в драке дикари не стали продолжать свою омерзительную деятельность, вместо того с оханьем и руганью уйдя в близлежащий кабак. И как показали дальнейшие события, исполненный благих намерений порыв не остался без признания:

— Молодой человек! – донеслось сверху, стоило только ученику вернуться в вертикальное состояние и надеть на голову обмазанный вонючей коричневой жижей шлем (ведроносец вернул услугу). – От лица города и академии позвольте поблагодарить вас за проявленное мужество – сколь бы бессмысленным оно не являлось.

Оруженосец задрал голову и обнаружил высовывающегося из нижнего окна башенки цивильно выглядящего и даже дружелюбно улыбающегося ему аборигена с покрашенным в синее и красное лицом.

— Вы определенно неместный, – сыграл незнакомец в очевидность. – И наверняка ощущаете себя несколько потерянным. Не подниметесь ли ко мне? Боковые выходы, увы, ныне в большинстве своем непроходимы – вам придётся обойти здание и зайти с парадного входа.

— А вы не видели тут…

— Простите, не привык обсуждать тайны бытия на повышенных тонах. Если есть вопросы…-характерное движение рукой.

После краткого раздумья былой школяр решил принять предложение – сколь бы странно гостеприимец не звучал (наверное, тоже слегка поддатый) и не выглядел.

Дальнейший путь показал, что здание имеет форму креста, у которого одна перекладина много больше другой. В принципе, рациональное решение – заблудиться в таком строении сложно, а выходящие с двух сторон концы удобно использовать в качестве приемной и склада. Как минимум по поводу первого рыцарь угадал: посещенное им через пяток минут подчистую разгромленное помещение и правда некогда определенно предназначалось для встречи гостей, о чем свидетельствовали, например, обгоревшие останки десятков столов и стульев.

— Простите, господа,- обратился порадовавшийся шансу не искать лестницу парень к сидящей у стены кучки мирно выглядящих горожан. – Скажите, не проходил ли тут…эм…такой вот примерно, — ладонь показала рост, — конь в одежде? Очень упитанный и наверняка разговаривавший?

В ответ послышался булькающий смех и комментарии в стиле «совсем упоролся», «видать славно отдохнул» и «где травы столько взял?».

— Мне совершенно необходимо с ним встретиться, — попытался еще раз искатель. – Скорее всего он искал градоправителя…

Объяснение прервал торжествующий вопль вскочившего с корточек аборигена:

— Говорил же, шо это не глюк!

— Да чё ты в глюках понимаешь, бездарь! – тут же выпрямился второй. – Только бумажки перекладывать и умеете, гуманитарии…

— Баклан может тоже лишь порождение моего великого разума! – вступил третий. – Как и вообще все вы, укурки…я ваш создатель! Косяка мне!

— Хрен тебе, — ударил предыдущего оратора в нос первый. – Реальность объективна без альтернатив и допущений, а ложно только и исключительно восприятие ее индивидуумом!

— Я твои выкладки шатал! – опять драка. Правда на сей раз с доносящимися изнутри высказываниями в стиле «плеоназм тебе в …» и «проинтегрируй это!».

Бестолочь не сдержался и со стоном воспроизвел фирменное понтовское возложение ладони на лицо.

— Слыш, плод больного сознания, — окликнул его не участвующей в «диспуте» четвертый. – Точно не галлюцинация?

Былой студент вместо ответа подошел и молча положил ладонь плечо ему на плечо.

— Держи, — протянул собеседник нечто серое и порошкообразное. – За счет заведения – всем уже всё равно.

— Спасибо, не нуждаюсь, — дипломатично повел плечом таки надеющийся получить нужные ответы ученик.

— Ага, как же, — полуэльф, судя по остроконечным ушам и короткой бородке, усмехнулся и занюхал несколько кристалликов сам. Встряхнул головой. Несколько секунд пустым взглядом смотрел в одну точку. И только после этого продолжил. – Ходил бы тут иначе в поисках говорящих коней в пальто…он кстати взял.

— Эм? – вскинул брови уже выискивавший приличные пути к отступлению вопрошающий.

— Лошадь, — снова заворочал местный шеей. – Всё ругалась тут сама с собой, кривилась, со шкатулкой и барахлом фокусы показывала, мэра ждала. Долго. Ну а потом таки глотнула, — завистливая ухмылка. – Ох и торкнуло ж ее…

Зрачки начали медленно, но неотвратимо разъезжаться.

— Дождалась? — поспешил форсировать события подмастерье, аккуратно удерживая аборигена в вертикальном положении.

— Куда там! – глядя в потолок пробулькал тот. – Старый … еще на той неделе сбежал!

— А где же…

— В сад пошел, — показал недо(или пере?)человек пальцем себе за спину. – Только там уж ничего интересного нету.

Рыцарь дал столь помогшему ему наркоману мирно сползти по стене на пол, после чего снова вышел на улицу и продолжил путь в указанном направлении. Дабы через жалкий десяток шагов опять застыть с раскрытым ртом при виде очередного выносящего мозг чуда.

Небольшая лужайка между зданием и трактом, позади которой виднеется ограда с высящимися над ней кронами деревьев. И вот на ней сидят повернувшись друг ко другу спинами – да простится ему подобная допущенная пусть и только в мыслях ересь – ТЕ САМЫЕ четверо животных.

Синий лев со змеящимися волосами вместо гривы, нечто здоровенное, разбухшее и зеленое между свиньей и коровой, почти человек только очень высокий, бледный, с хоботом вместо носа и длинными чуть загнутыми назад руками. И наконец жуткий алый кролик с вдвое превосходящими тело размерами задранными вверх ушами.

Ну и, естественно, все исполнены напиханных буквально на каждом ровном и не очень месте очей. Окружающий же их ореол многочисленных крыльев более всего смахивает на сшитый из десятка разных типов лепестков цветочный венчик.

Так или иначе, а сходство сих странных созданий со знакомыми любому воину Христову…

Стоп, — схватился потенциальный дворянин за готовую вот-вот взорваться от настоящего потопа разных, однако взаимосвязанных и всех как один, мягко говоря…

Хватит. Забыть – немедленно.

Это банальные порождения чьего-то больного разума. А то и вообще статуи…дышащие…и шевелящиеся…

Юноша затряс собственную голову, не давая ей тем самым шанса и далее продолжать развивать внутри него ересь, а по возможности и вовсе выкинуть из нее сии омерзительные греховные мысли. И просто пошел мимо смущающего образа в изначально являвшийся целью его похода сад.

Увы, и за скрывшей зверей стеной рассудок не познал покоя, обнаружив зрелище почти столь же ужасающе нелепое и невероятное. И при этом, как бы оно смешно не звучало, на порядок более естественное.

Конь ел траву.

Хотя скорее уж стоит сказать «жрал в три горла», завалившись на почти опустошенную клумбу и с бешеной скоростью работая челюстями, заодно с зеленой порослью и цветочками наверняка заглатывая и немалое количество землицы.

Причем делал он это уже явно не первый час – в сущности целая треть немаленького садика уже опустошена и только редкие корни торчали там и сям из обглоданной и смятой почвы. Живот же Зубастой Тени, и в обычных-то условиях весьма выдающийся и заметный, ныне походил на используемую в богатых монастырях для хранения вин здоровенную бочку

А лицо за скособоченной тканной «подмаской» (собственно основная валялась у входа) несло на себе следы чуть ли не моря пролитых слез.

Короче, незабываемое зрелище.

Пока былой школяр щипал себя в надежде на иллюзорность происходящего, повелитель успел доесть лужайку, несколько минут подергаться в безуспешных попытках встать на ноги, перекатиться через себя на тротуар и, поняв бессмысленность своих забавно выглядящих потягиваний в сторону следующего зеленого пятна, затихнуть.

Видя это, Бестолочь сперва мысленно, а затем и вполне материально перекрестился, прочистил гордо и осторожно подошел к раздувшемуся подобно барабану и успешно порвавшему пару петелек (остальные видно разошлись сами) куртки брюху:

— Ваша милость?

Ни с того ни с сего озверевший ангел смерти вздрогнул, заколыхавшись как выброшенная на берег медуза, и призвал подвластные ему темные силы – дабы появившиеся из ниоткуда колоски тени подхватили его и поднесли к съедобной цели. Однако сколь бы сильно нити не изгибались и не кряхтели (во всяком случае звук весьма похож), туша не приподнялась ни на сантиметр. Тогда великий бандит сменил тактику – и показавшие себя совсем не всесильными отростки начали рвать с грядок нечто огурцеобразное и с остервенением пихать добычу в широко отверстую пасть.

— Мистер Понт? – наклонился к владыке подчиненный.

Ноль внимания – оранжевый глаз с бессмысленным выражением смотрит прямо сквозь него, а губы судорожно бормочат нечто едва различимое…

Парень напряг слух.

-… всегда щупальца? Буквально в каждом воплощении, кем бы оно ни было, неизменно при мне имеются хоть какие-нибудь…- к голове доставили новую партию травы. Голос преломился в писклявые, полные отчаяния крики. – Не ешь нас! Спасите! Умоляем! Кто-нибудь! – злобный хохот и хищническое заглатывание почти без пережевывания. И опять метаморфоза до сумасшедшего шепота. – Нет, ну реально: у всех же. Я что, извращенец? – краткий период задумчивости и некие подозрительного вида движения черноты. Безумный, но на сей раз тихий смех. – А может это сочиняющий мои сказки несколько задвинут…

— Ваше высочество! – забылся во вдруг нахлынувшем на него отчаянии потенциальный дворянин, хватая соверена за плечи. — Пожалуйста, очнитесь! Мы же…

Тьма свернулась вокруг него неплотным коконом, слегка сжала и без особых церемоний швырнула в небо.

-
-…никогда не любил этот проклятый кувшин! – вдруг снова как по команде сменил настроение размалеванный собеседник. – Он не стильный и даже не булькает! «Великая ответственность», «отдельная ставка», «шанс проявить себя» — ХА! – вскинутый кулак вмазал не успевшему отскочить утешителю по лицу. – Навесили на уши тарелку лапши и поставили салагу наблюдать за каким-то долбанным куском керамики, доплатив за то жалкие гроши – шутники однако! Еще бы зеленую лампу сказали каждый день на балкон не выставлять!

Так же определенно то ли слегка очень сильно пьяный, то ли еще под чем абориген скосил глаза на трущего щеку слушателя:

— Это знак для девочек – можно мол заходить. Хотя до меня они почему-то так ни разу и не дошли, — пасмурное выражение мгновенно сменилось широкой улыбкой. – Так чем я могу помочь благородному спасителю академии от осквернения?

Бестолочь неуверенно глянул в сторону разбившегося при его приземлении сосуда.

— О, не волнуйтесь: вы всего-навсего расколотили великий артефакт и лишили меня будущего в качестве члена нашего драгоценного учебного заведения, — из кармана аляповатого наряда появилась пригоршня знакомого серого порошка и тут же исчезла в ноздре. Оскал стал шире, а и без того быстрая речь ускорилась почти до границе ее понимания. – У вас небось куча вопросов! Начнем сначала: перед вами наследники древней и чрезвычайно могущественной империи Имаскар, в течение веков скрывавшиеся в недрах нашего родного мира Торил от некогда порабощенных нами дикарей…

Он вскочил и, смазав начертанные на доске сюрреалистические (и неприличные) картины, начал рисовать на ней снимаемой с живота розовой бурдой:

-…во времена былого величия, мощь подвластной нашим правителям магии чуть ли не равнялась божественным силам, а города имаскари – так называется наша раса – парили в воздухе подобно пташкам благодаря могучим частично механическим конструктом в сердце каждого из них, — рисунок изобразил нечто вроде трехэтажного торта. А также птичку. – И вот одним из таких замечательных творений предков и воспользовался основатель, вернее, передвижник сего замечательно города – великий архимаг, — местный наморщил лоб и выдал слабопонятный набор звуков. Затем рассказчика вовсе перекосило. – Короче собралась кучка бегущих от какой-то там ерунды мастеров, воззвали к Боккобу и скаставали какое-то «забытое» заклятье на заранее чуть измененный механизм. Бабах!

От пинка стол с красками полетел на пол.

— И мы тут. Прямо на деревне аборигенов. Ну дальше традиционное порабощение разведка и…а ведь все главнюки-то не пережили перемещения в то время как…ерунда с богами и эмигрантами…- собеседник схватился за виски и закрутил головой, периодически выплевывая несвязанные друг с другом фразы. После чего вновь без всякого предупреждения лишь немного сумасшедшим тоном выдал. – В общем, так и живем: торгуем, они производят, плюс Академия открыта для всех желающих и могущих оплатить обучение. А тут пришло известие, будто ОН идет!

— Кто? – уже впрочем зная ответ, уточнил-таки нащупавший ниточку для начала именно диалога слушатель.

— ОН! – рука в театральном жесте указала на дальнее окно.

Подмастерье машинально посмотрел в указанную сторону. И в который уже раз за сегодняшний день обомлел.

Из занимаемой ими башенки городок, оказавшийся кстати довольно небольшим, просматривался на раз, а благодаря довольно светлому и безоблачному дню, местность вокруг него также виделась как на ладони. И вот в паре сотен метров от крепостных стен посреди засеянного чем-то желтым поля высился здоровенный трон-дракон. Тот самой, что вчера пытался сбежать от Пун-Пуна. Видимо кобольд успел набить из него чучело – иных путей для очевидно мертвого и частично ободранного тела стоять так ровно и уверенно ученик не знал.

Рассмотреть самого «великого героя» отсюда, естественно, невозможно. Но тачка с волшебным добром виднеется. Да и погибшие звероящеры к самостоятельному хождению и тем более складыванию в креслообразный вид склонности не имеют. Во всяком случае, насколько ему известно.

— Ждет, зараза, — завистливо профырчал незаметно подошедший вплотную безумец.

— Чего? – постарался по возможности аккуратно отойти от него подальше ощущающий себя с каждой минутой всё менее уверенно рыцарь.

— Их, — кивок на клубящийся у горизонта вал пыли. – Сейчас трубу найду.

Хозяин зарылся в гору валяющихся на полу вещей.

— А кто они? – всё же постарался взять себя в руки и вытянуть из готового отвечать максимум сведений парень.

— Непобедимая Армада. Всепожирающий Рой. Армия Тьмы, — странное бульканье и истерические нотки. – Количество, противостоящее качество, разнообразие против универсальности, коллектив, стремящийся подавить индивида! И почему только высшие силы выбрали окрестности именно нашего городка для решающий битвы между этими двумя истинными противоположностями, бездна различий между которыми добру со злом и не снились?!

Очередное переключение – и собеседник лежит, свернувшись калачиком и закрыв лицо:

— А мы ведь пытались остановить Его! – в голосе заблестели слезы. – Сам Боккоб внял нашим мольбам и снизошел к своим верным служителям, оставив чертоги и стеллажи Вечной Библиотеки! Какой-то свиток хотел забрать. И ведь привел с собой целую тарраску! С семью головами и десятью рогами! Как, КАК аватар божества Магии и самый бич небес оказались способны проиграть?! Какому-то КОБОЛЬДУ?!

От поднявшегося затем воя юноша зажал уши и уже намылился бросить всё и свалить — однако незнакомец опять проявил свою удивительную возможность менять настроение подобно перчаткам:

— Эти идиоты уверились в победе! – злодейский хохот. – Никто и праздновать-то не стал – все просто вернулись к обычной занятости. И тут БАБАХ! – стул отправился в страну, где нет термитов. – И все забегали, запрыгали, засуетились. Аж наняли то кресло за половину годового бюджета – лишь бы только хоть чуточку задержать и дать возможность всем эвакуироваться. Бездари!

— Но ведь им удалось! – вдруг неожиданно для себя рявкнул в ответ на мгновение поддавшийся безумию собеседник. – Город почти пуст!

— НАС ЗАБЫЛИ! – во всю мощь легких заорал в ответ абориген и оторвал от собственной туники рукав. – Им что, сложно было лишний раз заглянуть в малый погреб!? Они бросили нас! Мы ОБРЕЧЕНЫ!

Еще одна слипшаяся частица серой пыли отправилась в последний путь.

— Чтоб еще хоть раз сдался на уговоры этих…студентов, — бескрайнее омерзение сменилось оглушительным чихом. – «Да всего по одной, никто и не узнает», «успеем», «вы ж не как они, а свой». Теперь еще и кувшин, — ставший тоскливым взгляд в очередной раз обратился к осколкам. – «Духи зла», «храни»…тьфу! — нездорово выглядящая капелька слюны. – Даже внизу не спрятаться – всю Обратную Башню замуровали, демоны…еще какие-нибудь вопросы?

Бестолочь шарахнулся от широкой улыбки как ошпаренный. И вновь мысленно взял себя в руки. По порядку:

— Там, на лужайке, — неопределенное помахивание головой. – Звери…

— С глазами?! – выпучил на него свои представитель народа имаскари. – Очевидно из Дальнего пространства. Просто ПУХ – и сидят с тех пор. Давно. Всё.

— Но ЧТО они такое? – постарался запихнуть собственные версии как можно дальше юноша.

— Никто не знает, — сощурился незнакомец и продолжил с ненавистью. – Ходют тут, выставляя нас идиотами, негодяи. Ни шиша ж сами в нашем мире не понимают, а гонору-то сколько! Видать пришли посмотреть на Последнюю Битву, сволочи.

Зубовный скрежет.

— Понятно, — протянул потенциальный дворянин, снова запрещая себе вовсе думать об этом. – А кто были те люди…

— На которых вы напали внизу? – собеседник принял экстатическую позу. – Лучшие из людей – и не только – надежда и будущее этого и многих иных миров и стран. Светочи знания, очаги мудрости и бездны любознательности, помноженные на безмерные терпение, труд и готовность жертвовать пусть и жизнью своей ради знания подобно нашему покровителю – Архимагу Богов! – всё повышавшийся голос дал петуха и вернулся к более-менее приличной громкости. – Наши учащиеся, естественно. Вернее малая их часть, оказавшаяся достаточно умной, дабы перед самым отбытием залезть в погреб и нажраться до бесчувствия, заодно совратив и только-только получившего степень преподавателя! ДИКАРИ!

Оруженосец поморщился, но попытки отступления не совершил. Итак, тут всё и правда местные. Спрашивать о мотивации к действию, пожалуй, бессмысленно. Так, чего бы еще…

— Как отсюда выбраться…- упс.

— НИКАК! – с фирменным безумным весельем оскалился абориген. – С одной стороны Пун-Пун, а другой вовсе не видно из-за проклятой Армады! Первый убьет взглядом, вторая не оставит и костей! Сама волшба искривлена от их присутствия, — по щелчку пальцев произошел небольшой взрыв, раскидавший собеседников по разным углам. – НИ ШАНСА! БЕЗЫСХОДНОСТЬ!

Оно наверняка звучало бы куда страшнее, кабы не произносилось столь радостно-возбуждённым голосом.

— Чего вы все нюхаете?! – с омерзением оторвал от себя банку с голубой краской былой школяр.

— НЮХА! – на раскрашенной ладони появился знакомый порошок. – Дающая смысл жизни! Мой ученик в качестве специй к домашним оладьям получал! А совет-то всё гадал, откуда эта дрянь прет!

— Есть противоядие? – жадно глянул юноша на дверь.

— Только время! – торжествующе сунул препарат в ноздрю сумасшедший. И кинул в него сложенную подзорную трубу. – Как же я теперь перед руководителем-то оправдаюсь?! Ведь всё же потеряно – кувшин разбит…

Бестолочь затряс головой, взмолился к Небесам о даровании ему терпения и, дабы окончательно решить все связанные с башней вопросы и свалить отсюда, пригляделся через двойной набор линз к пылевому облаку на горизонте. Долго думал. Опустил прибор. Постарался успокоиться. Снова поднял его. Опять перестал смотреть. Помассировал виски. Преклонил колени и прочитал краткую молитву о развеянии лжи Нечистого и даровании рыцарю Креста сил видеть сквозь морок. Перекрестился. Встал. Вновь обратил взор к успевшему зримо приблизиться к ним валу.

И только после всего этого обратился к избивающему в приступе гнева манекен «преподавателю»:

— Это правда…хомячки?

— А кто ж еще?! – со злобным придыханием взрыкнул тот, прыгая на павшем противнике.

— Ну…демоны? Драконы? Стальные обезьяны с крыльями? Набигающие на вас с целью защиты от самих себя вежливые зеленые человечки…– несомую им в мир совершеннейшую чушь прервал издевательский смех.

— Бред! Пустота! Ничтожество! По сравнению с АРМАДОЙ! – останки предмета интерьера полетели в окно.

— Да чего они могут сделать-то?! – от местной атмосферы у подмастерья с чего-то зачесались кулаки.

— Затопать! Раздавить! Сунуть за щеку! – начал бессмысленное перечисление белый человек. – Изжарить! Разбомбить! Поднять в воздух и сбросить с огромной высоты! Зачаровать!

Воин Христов ощутил сильнейшую, едва сдерживаемую фрустрацию – и во избежание неприятных эксцессов поспешил покинуть помещение, преследуемый очередной партией воплей, что де без кувшина всё пропало.

Как показала практика, ранее он несколько перехвалил теперь уже по крайней мере отчасти ведомых архитекторов – по идее подобная в простоте своей гвоздю планировка здания оказалась вовсе не такой удобной и понятной, каковой виделась снаружи. Напиханные там и сям перекрытия, зачем-то наглухо закрытые двери, бесконечные ряды далеко не всегда имеющих правильную форму кабинетов и аудиторий, хрен знает откуда могущий взяться внутри помещения мерзко пахнущий туман – короче целый ворох сильно испортивших ему жизнь факторов. И даже знаменитая студенческая смекалка и выпестованная за годы учебы географическая память не спасли юношу от печальной участи заблудившегося в трех соснах ежика.

А еще тут паслись «обучающиеся».

Перекошенные лица, невероятные позы, мятая, грязная и рваная одежда, иногда вообще одни лохмотья, синяки и кровоподтеки, порой пышущие нечеловеческой злобой и отчаянием, но куда чаще совершенно пустые глаза. Они медленно бродили от аудитории к аудитории подтаскивая не слушающиеся ноги и издавая нечленораздельное мычание или полулежали за столами, бесцельно водя перед собой руками, тыкались лбами в стены, перетаскивали с места на место истрепанные книги, с бессмысленными выражением пялились на стены, справляли малые, большие и обратные физиологические нужды посередь коридоров…

— Как видите, наши студенты на пике формы, — вдруг очень знакомо раздалось откуда-то сзади и сверху, — и сама угроза скорой гибели под ударами одновременно качества и количества не способна заставить их отказаться от привычного времяпрепровождения!

Размалеванный «младший преподаватель» смотрел на рыцаря из коленопреклонённого положения. Стоя на потолке. И у него светились зрачки:

— Дай обниму тебя, сладкий мой…

И без того взведенный ужасающим окружением до предела оруженосец с воплем выбросился в измазанное какой-то дрянью окно — по счастью оказавшееся расположенным на первом этаже – и бросился бежать.

Однако безумие не спешило отпускать своего узника, на сей раз проявившись в виде сидящей на тащимой десятком местных огромной бочке Ви в ярко-желтых металлических доспехах, справа от которой на помосте-сцене лежал Мистер Понт, громовым голосом глаголющий перед собравшимися алкоголиками и наркоманами:

-…никто не даст нам, ТОВАРИЩИ, избавленья– ни Бог, — копыто вверх, — ни Царь, — на позолоченный купол, — и ни Герой, — к себе. — И нет для нас иного пути добиться освобождения, как только своей МОЗОЛИСТОЙ…

В лицо остолбеневшему ученику ни с того ни с сего прилетела большая красная книга. И он слег на истоптанную траву, свернувшись затем калачиком, заткнув уши пальцами и мечтая просто взять и отрешиться от мира. Не слышать никакого топота, грохота, ударов молний и …

Не дали, естественно – через жалких полчаса на голову пролилось нечто липкое и терпкое.

— Ну чего скусился-то? – насильно подняла его лучница, отбрасывая розовую амфору в сторону. – Уж и конь в кои-то веки развеселился, а ты всё валяешься и настроение людям портишь!

Бестолочь окинул собеседницу взглядом истинного мученика.

— Глянь какую красоту выкопала! – горделиво прошлась она ладонью по кирасе. – Прям как у бабушки моей – ее тоже всё Золотым Полководцем кликали! Хотя конечно же не для боевки…

— Что происходит? – небрежно отмахнулся от с чего-то решившего покрутиться вокруг него крохотного крылатого грызуна с набитыми щеками потенциальный дворянин. – Это всё сон?

На заднем плане успевшая увеличиться втрое-вчетверо толпа радостно загомонила в ответ на какой-то особо впечатляющий перл вдохновенного ангела смерти.

— А не всё ли равно? – фамильярно обняла его за плечи собеседница, доставая из притороченных к поясу ножен бутылку и разворачивая ученика в сторону от академии. – Выпьем?

Тот какое-то время молча смотрел на виднеющуюся за превращенным в обломки участком города битву.

Небо заволокло черными тучами, из которых почти без перерыва хлестали зигзаги молний вперемешку с ледяными и огненными глыбами. Между ним и грешной поверхностью кружились упитанные звери всех цветов радуги размером с половину небольшого дома, непрестанно пикируя с выставленными вперед здоровенными резцами, расставленными клешнями и острыми когтями. Земля же превратилась в сплошную, постоянно меняющуюся и то тут, то там вспыхивающую кровавыми брызгами картину торжества сумасшествия над здравым рассудком. Превосходящие размерами крепостную стену огнедышащие бестии с постоянно ломающимся и изменяющимся на глазах обликом соседствовали с двухголовыми бомбардами на тучных четырехлапых коричневых телесах через совершенно неестественно выглядящие в толчее пустые пространства знакомой и узнаваемой животной формы. Саблезубые клыки, смотрящие в разные стороны лица, стальные перья, торчащие туда-сюда антенны, склизкие длиннющие языки…

И все как один – хомяки.

— Наливай, — со спокойствием обреченного кивнул Бестолочь, подставляя снятый шлем под струю ароматной жидкости.

Мимо них пролетел окровавленный горообразный пушистик, сминая каменные дома как картонки – никто и не подумал обернулся.

Немного пригубив замечательнейшего вина, былой студент отвернулся от буквально ослепляющей своей эпичностью и сильно напрягающего глаза многоцветием зрелища и вернулся к обозрению толпы бывших коллег. Раздувшийся Понт каким-то образом сумел втиснуться между стенкой и кафедрой и ныне, явно завершая речь, стучал по последней отнятым у кого-то ботинком:

-…так покажем же им! Хрен они сессию устроят без Академии! – оратор вдруг поперхнулся и выплюнул наружу дезориентированного грызуна. Задумался на мгновение. Порылся в едва держащейся куртке. И наконец с громким стуком поставил перед собой фигурку розовой пони. — Короче, ЗАЖИГАЙ! УРА!

Толпа взревела и кинулась к зданию со взявшимися из ниоткуда факелами.

О непонимании Сути.

Так-то обычное дело.
www.youtube.com/watch?v=ZLZdBPHcAVU

— А башню тоже я развалил? – мертвенно-раскаивающимся тоном спросил повелитель, возвращаясь в лежачее состояние по окончании осмотра полуразрушенного города близ великой горы трупов.

— Нет, ее сломали минут за двадцать до вашего присоединения к…мероприятию, — максимально корректно отозвался стоящий по струнке оруженосец.

— Ясно, — с тяжелым вздохом отложил компресс в сторону до сих пор – несмотря на длительную рвоту – весьма раздутый великий бандит. – Итак, позволь уточнить еще раз: говорящий сие индивид нажрался как свинья…

— Пф, не льсти себе, — подала голос тоже чрезмерно помятая, но неожиданно бодрая после такой-то попойки Ви. – Вместо нормального, благородного, со всех сторон приличного и одобряемого массами употребления внутрь продукта выдавливания напоенных светом и силами земли ягод – ну или, на крайний случай, табуреток – некий шмат сала совершенно по-скотски отравил свой организм Огма знает какой ненатуральной химией. Омерзительно…

Страдающий всего лишь легкой мигренью («тайный ловкач» смилостивилась) парень удивленно присвистнул – настолько осуждающе-брезгливым вдруг стала никак ранее не могшая быть заподозренной в подобных способностях мордашка спутницы.

— Затем снюхался с кучкой недочеловеческих отбросов, начав развешивать им на уши бредни о равенстве и чуть ли не рассказывая им всю историю своей жизни, — продолжил стоически переждавший язвительную ремарку мученик. – Потом достал с утра посеянную тобой, раззява, статуэтку пони и начал у всех на виду предаваться привычным для вашей расы извращенцев занятию, для коего они в общем-то и приобретают данные произведения…

— Нет разумеется! — не сразу, но всё же среагировал преизрядно сбитый с толку вспыхнувшим в сознании образом вассал, аж замахав руками в бессмысленной попытке избавления от ныне наверняка намеренного мучить его долгие годы кошмары. – Ничего подобного: мой соверен только лишь поставили ее на кафедру и призвали местных зажигать! Откуда вообще вы…

Потенциальный дворянин осекся, услышав раздавшийся сбоку сдавленный хохот. Обернувшись же к источнику, он увидел широчайшую из возможных для высокоскульного почтиэльфийского лица улыбок. Быстренько пораскинув мозгами, потенциальный дворянин пришел к выводу о неразумности дальнейшего развития данной темы.

— Ну и в качестве великолепного финала через третьих лиц сжег целую Академию, судя по всему являющуюся заодно и храмом Боккоба, заодно с немалым куском случайно попавшегося на моем пути города. Всё верно? – Понт дождался осторожного кивка подчиненного и со стоном запрокинул голову, возвращая компресс обратно на лоб. – Нечего сказать, хорошо оторвался. С огоньком вечеринка прошла.

— Зато живы еще, — самым подобострастным тоном вставил также, несмотря на помощь Ви, слегка страдающий от последствия злоупотребления Нюхи Фауст. – Чем не повод порадоваться?

— Ах да, точно, — с сочащимся чем-то явно не слишком приятным голосом снова заговорил владыка. – До кучи мне с чего приспичило бессрочно нанять какого-то совершенно левого наркомана. Теперь-то ничего не забыл?

Бестолочь судорожно сглотнул — пришел тот самый Момент Истины. И на сей раз даже самые жалобные глаза во вселенной не спасут воспользовавшегося его чувством вину приживалу.

О Создатель, дай мне сил…

— Неа! – вдруг с торжествующим видом ткнула повелителя в брюхо кулачком лучница. – Маленькая лошадка запамятовала о пропущенном за больным угаром зрелище эпичнейшей из битв всех времен и народов, когда небеса безостановочно проливались льдом и пламенем и сама земля трескалась, стремясь скрыться от бушующих океанов силы…- вдохновенное восхищение так и плещет – и ведь не скажешь же, что рассказчица большую часть времени топилась в бочке с вином, в итоге высосав чуть ли не половину. – А еще ты сожрал полсадика редких трав и с особым цинизмом изнасиловал с заднего прохода целую кучу до того явно девственных и не затронутых чужим влиянием юных мозгов!

Определенно собиравшийся высказать ей нечто нелицеприятное соверен вдруг вздрогнул, вскинул голову и застыл, расширенным глазом глядя на рыцаря, будто вопрошая…нет, упрашивая опровергнуть данную информацию. И ученик почему-то сразу понял: речь никак не о студентах и даже не о действительно ужаснейшем в своем великолепии сражении.

К счастью или к сожалению, ни лгать, ни вбивать кол правды глубже в сердце спасителю не пришлось – оранжевое око мигнуло обреченностью и закрылось. Шея разогнулась, а копыто поднялось к рту, после чего с трагичной медлительностью пройдясь по скрытому рваной курткой телу к раздувшемуся брюху…

Бывший школяр не выдержал вида буквально излучающего потрясение и глубокую скорбь повелителя и отвернулся. Дабы через минуту услышать исполненный удивления и злорадства вскрик:

— Лошадка плачет!

Бестолочь чуть не подпрыгнул, в том же миг рванувшись назад…и застыл в нерешительности. Владыка точно не хотел бы, чтобы вассал видел его слезы. И определенно не нуждается в каких-либо словах или делах утешенья – да и чем жалкий раззява способен помочь ангелу смерти в такой момент?

До вроде бы очевидного ответа «оттащить эту бесчувственную суицидальную дуру» снова вставшему к Зубастой Тени спиной юнцу удалось дойти только когда ее весьма болезненные дразнилки внезапно прервались чем-то ну очень по звуку неприятным.

Опять сыгравшего в волчка парня ожидало отвратительное зрелище – толстый, с корень взрослого дуба, отросток тьмы с совершенно неестественной силой запихиваемый в рот связанной по рукам и ногам Ви. Где-то внутри тут же вспыхнуло нечто вроде изуверской радости в стиле «так ей и надо», подогреваемой дровишками из в целом ни в каких порочащих связей не замеченного чувства Справедливости.

И тем не менее, это не наш путь.

За неимением меча перерубать канал пришлось собственным телом. Ужасающее, леденеющее и одновременно обжигающее прикосновение черноты чуть не заставило уже прыгнувшего в гущу щупалец рыцаря поддаться животным инстинктам и драпануть куда глаза глядят, но, слава Богу, миг слабости прошел и верный вассал не сбежал от нуждающейся в нем спутницы, вместо того собравшись и таки попытавшись умолить повелителя о милосердии…

Короче, всё закончилось хорошо. Правда по освобождении внутренностей от чужеродных объектов лучницу стошнило, а после, глядя на нее, поочередно долго и мучительно изливались миру и все остальные члены группы. Однако же с сие есть ничтожные мелочи, не правда ли?

Хотя конечно их высочество как-то уж очень…внимательно вглядывался в бывшее содержимое своего желудка. Так наверное в собственную могилу глядят. А затем с щемящей душу тоской промолвил:

— Просто еще одна невинная жертва на принятом мной пути, — оранжевое око закрылось, а голова склонилась, будто соблюдая минуту молчания…после чего конь встряхнулся, кое-как с помощью нитей встал на четыре и заговорил натянуто-злобным голосом. – Надеюсь хоть на этот-то раз статуэтку не бросил, о безголовейший?

— Никак нет, ваше…- ослабивший на радостях от возвращения владыки в нормальное состояние бдительность подмастерье прикусил язык и продемонстрировал вопреки всем ожиданиям оставшуюся целой скульптуру.

— Молодец, — рыкнул Понт и оглядел лесную опушку с оранжевыми грибами вокруг них. — А мешок твой с провиантом где?

Потенциального дворянина пробил холодный пот. И рефлекторно предпринятые шлепки по карманам, естественно, проблему никак не решили. Неужели он оставил еду в гостинице?

— Супер! – с фальшивым воодушевлением фыркнул не дождавшийся ответа конь. – Скажи, а ты-то надеюсь не столь бесполезен как прочая моя обслуга?

Слегка подзабытый за всем произошедшим Фауст вздрогнул и вытянулся по струнке. Очень забавной, учитывая полнейшее непонимание им основ войскового стояния (ему самому Наставник объяснял часа четыре) и безмерно аляповатый внешний вид.

— Позвольте выразить, насколько ваш покорный слуга…

— Короче, — поморщилась Зубастая Тень. – Профессия, специализация, уровень?!

— Маг, астралист-пространственник, колдую на седьмом! – неожиданно четко отрапортовал видимо теперь уже вполне официальный спутник и встал попрямее.

— Фуфло! – без обиняков заявил «работодатель». – Мозголомство, мульти и престиж классы, особые абилки?

— Волшебный ученый, имаскари, псионикой не владею, — с опаской отозвался пытающийся, несмотря на явное недовольство начальства, звучать браво человек.

 — Вообще нихтихкайц, — с нескрываемым омерзением сплюнул великий бандит. – Хоть как-то драться-то умеешь, чудо лысое?

— Эм, огненный шар, призматический спрей, призрачный меч…- чуть дрожащим голосом бросился перечислять струхнувший «наймит».

— Ясно – организуй список и предоставишь на следующем привале, — рыкнул ангел смерти и тут же продолжил подозрительно. – А чей-то ты с такой специализацией сидел в обреченным стать ареной для эпической битве городе? Кстати, кто выиграл? – это уже им.

— А хрен знает, — отозвалась до сих пор мрачно ощупывающая горло Ви. – Там трупов выше гор навалено – если Пун-Пун и пережил мясорубку всё равно небось задохнулся.

— Как же, доставит он нам такую радость, — не удержавшийся на трех ногах (четвертая рефлекторно дрогнула) ангел смерти «незаметно» вернулся в лежачее состояние. – Жду ответа.

— Не мог бросить студентов, — аж ударил себя в грудь приосанившийся допрашиваемый, после чего резко сменил тон на извиняющийся и затараторил. – А также из-за произведённого сразу двумя столь могучими сущностями искривления магии имелись все шансы прибыть на новое месте в виде чемодана. Или вообще только частично. Плюс, банально не знал куда лететь– до межпланарных переходов пока не дорос, а здесь дальше пары миль от города не ходил.

Жеребец благосклонно кивнул, одобряя честность разумно решившего не прикидываться героем «наемника», тем не менее ехидно поинтересовавшись:

— А чего ж теперь свалил – неужели получившие от вашего любимого господина корректирующее изнасилование мозги более не нуждаются в водительстве?

— На самом деле они меня и прежде не очень-то слушали, — маг поежился. – Мол, по моей вине эти алкаши прошляпили эвакуацию. Побили, измазали краской, в общем сами видите, — он показательно развел руками, демонстрируя себя во всей красе. – Ну и после собственно свершения величайшего сражения нашего времени, им банально ничего не угрожает – в отличие от…- Фауст вовремя прикусил язык, для виду притворившись поперхнувшимся. – В общем, никаких обязательств, приковывающих меня к Академии нет – дождаться возвращения основной части преподавательского состава ребята сумеют и сами.

— И поэтому типа имеющий определенные надежды и вообще перспективы юный учитель ни с того ни с сего решил взять и свалить с родины по окончании кризиса, — великий бандит задумчиво почесал подбородок и сверкнул оранжевым оком. – Может наш дорогой новичок хочет сказать…

Потенциальный дворянин собрался с силами и постарался настроиться на свершение деяния с одной стороны необходимого и благородного, а с другой – самую чуточку аморального. Однако Повелитель не спешил договаривать — лишь только хитро щурился на потихоньку начавшего дрожать мага исподлобья и нехорошо ухмыляясь.

Разрешилась щекотливая ситуация неожиданно: от места их вчерашней «вечеринки» донесся оглушительный грохот, а в центре громоздящейся чуть ли не до небес горы хомячьих тел появился шар яркого зелено-розового пламени. Несколько мгновений он со скрежещущим звуком расширялся – а затем последовал разметавший всё вокруг него ослепительный взрыв.

Группа чудом пережила сию мертвячью бомбардировку: летевшая казалось бы прямо на них нижняя половина гиганта приземлилась буквально в десятке метров позади бросившихся при ее приближении на дрожащую землю букашек. И без того сильно потрепанному разыгравшимся буквально у него под боком сражением городку повезло на порядок меньше – его в прямом смысле сперва избороздило, а после и завалило тушками от второй ударной волны. Остается надеяться лишь, что залезшие после пожара в подземную часть Академии обучающиеся до сих пор не просохли.

Дальнейшие события развивались столь же стремительно: из средоточия бурлящего цветного тумана в высь с мощным гулом ударил толстый луч соответствующего огню цвета, практически сразу начавший медленно, но явственно раздаваться в стороны…

— Ай-ёёЁ! – в лицо впились крохотные, однако удивительно острые коготки прилетевшей с новым ураганным порывом тушки.

Бывший школяр разумеется тут же забыл обо всем и сосредоточился на самом свежем подарке судьбы. Им оказался «большой» (аж с ладонь) и довольно упитанный хомяк с встопорщенной золотистой шерсткой и вытаращенными в ужасе глазами-бусинками, при виде которых спрятанный где-то глубоко (хотя все равно недостаточно) внутри рыцаря ребенок аж успел умилиться – а затем лютый зверь цапнул его за палец. Парень машинально разжал руку и неведомо как переживший бойню представитель «Армии Тьмы» донельзя удачно упал точно ему в карман. По быстрому размышлению, подмастерье решил не вытаскивать самовольно въехавшего квартиранта – как-никак кусается чудище больно, да и вместе выживать будет куда резоннее…

— Чего встал-то, Бестолочь! – в и без того пострадавший лоб влетел комок грязи. – Сюда иди! Живо!

Юноша схватился за норовящий сбежать шлем и на карачках рванул к спутникам, скрывшимся от нежелающего стихать ветра за вывороченным пролетавшим трупом деревом. Всё разраставшийся зелено-розовый столб успел поглотить город и не проявлял никаких признаков скорого удовлетворения. А еще вокруг основного ствола кажется летают знакомые гигантско-хомячьи фигуры с лебедиными крыльями…

— Хватит по сторонам глазеть, обалдуй! – дернул его за шею в укрытие тигриный хвост. – Итак уже чуть без тебя не свалили. Держись за них!

«Слегка» выбитый из колеи видом ослепительного урагана парень непонимающе вытаращился на владыку – и тогда Ви сама схватила его за руки, подав затем одну сосредоточенно бормочущему чего-то с закрытыми глазами Фаусту, а другую обернув вокруг своей талии – освободившиеся же таким образом конечности крепко сжали «ее нажитое чужим честным трудом добро».

— Готовы?! – конь зажмурился и не дожидаясь ответа рявкнул. – Поехали!

Мир исчез в громе, грохоте и синей вспышке.

-
Не шибко приятное, но в целом обыденного вида голое предгорье с островками зелени и чахлыми деревцами, совершенно ненатурально обрывающееся в полную ярко-желтого песка безжалостную пустыню. Стоящая посередь всего этого неестественного благолепия длинная и слегка выпуклая стена, по высоте скорее напоминающая хороший забор, с кучей ворот по периметру. Из периодически открывающихся там и тут порталов валит чрезвычайно разномастный, однако в большинстве своем определенно не бедный народ. Еще тут есть изящные деревянные столики с хрустальными кувшинами, весьма экзотичного вида стража в доспехах с желтым оком и тонкими копьями, расфуфыренные наряды и постоянно кланяющиеся голые мажордомы.

А также уже наверное целых полчаса вполголоса ругающийся владыка, чья сердитость периодически выливается в хлестание разумно не отходящего далеко мага шатающимся туда-сюда хвостом по голове.

— Сделано! – счастливо хлопнула в ладоши закончившая сортировку сокровищ девушка, запихивая оцененные и взвешенные на глаз побрякушки обратно в мешок. – Так чего тебе надо-то?

— Где мы, что это был за взрыв, в чем причина безбрежного огорчения его высочества и каково значение сих надписей, — четко отрапортовал успевший со времени последнего неудачного обращения поразмыслить над вопросами Бестолочь, указывая на близлежащий транспарант.

 — Понятия не имею, но судя по ландшафту до сих пор на Внешних. Аналогично не представляю с какого бодуна рванула та куча – хотя таки рискну предположить, будто выживший вопреки всему кобольд решил-таки перейти в божественное состояние,- эльфийка задумчиво склонила голову на бок и почесала небольшой шрамик на шее. – Примерно так я кстати всегда и представляла себе создание домена: приходишь к мелкому поселению с кучей лопухов и по возможности максимально неревнивым покровителем, показываешь им нечто запоминающееся, а затем — ПУФ – и какая-нибудь здоровенная простыня покрывает будущую паству в знак смены ими руководства.

Собеседница хмыкнула, проворчала нечто слаборазличимое про смертных выскочек, сжала вытащенный из-под куртки медальон в виде не то желудя, не то ореха и снова обратила взор к старательно конспектирующему сказанное в своих мыслях ученику:

— По поводу лошадки ничего сказать не могу – в конце концов она твой. Да и мало ли какие у животинки могут иметься проблемы? – она лукаво улыбнулась и нарочито громко продолжила. – Помню у одного моего коня – здоровенный такой и очень красивый черный бугай, не чета присутствующим – как-то видимо в силу внушительного облика и искренней приверженности традиционным ценностям укрепления породы взял и загноился тот самый инструмент для передачи наследствен…

— ВСЁ! – внезапно вскочил на ноги резко перешедший в бодрое состояние повелитель. – Хватит! Насиделись! Вперед!

Принц печатая шаг направился к ближайшим воротам – и пушистым стражам внезапно хватило смелости скрестить перед подобным грозовой туче монстром копья.

— В чем дело!? – полыхнуло оранжевое око. – Родная шкура надоела!?

— Ваше приглашение? – неожиданно твердым и ничуть не испуганным голосом спросил мажордом, протягивая лапу.

— Перед тобой постоянный и действительный член клуба! – начал взрывать землю копытом великий бандит.

— Не похоже, — покачал головой герой из героев, после чего указал на столик. – По принятым на последнем съезде правилам всякий желающий участвовать обязан предъявить приглашение – или же оплатить…

— Я пройду туда даже если…

— Мистер Понт! – разрезал готовую вот-вот перейти в краткое кровопролитие ситуацию удивленный женский голос. – Неужели же это вас наблюдают сии старые, уставшие за прожитые бессчетные годы трудов и страданий ради блага других очи?

Ангел смерти осекся и…прижал уши к голове. Несколько секунд стоял неподвижно, с перекосившимся лицом глядя в точку прямо перед собой расширившимся глазом. И наконец с едва слышным стоном сменил выражение на вымученно-радостное и развернулся к только что прибывшей из портала могучей телом и париком даме в окружении богатой свиты:

— О, какое неземное счастье озарило говорящего данные слова жеребца…

Далее пошло воистину ужасающее по своей тягучести и выспренности облизывание друг друга самими изысканными и вычурными комплиментами. От некоторых же наиболее выразительных подташнивать стало даже вроде бы привычного к подобному словоблудию бывшего студента. Причем судя по всему неожиданно сладкоголосому владыке нынче не суждено достичь главной цели вступления в беседу с очевидно неприятной ему собеседницей — проникновение с ее помощью за стену. При первом же намеке на какое-либо действие она (а может и оно: явственно пробивающиеся над верхней губой усики и покрытый темными волосками подбородок преизрядно вводят в заблуждение) тут же переводила тему на нечто бессмысленное.

Следовательно, в итоге всё вернется к тому же самому, только уже окончательно взбешенный бездарной потерей времени конь на новые беседы вообще размениваться не станет. А значит если некий оруженосец надеется избежать бойни…

Вдоль хребта пробежалась ледяная змейка – настолько неприятно и непривычно брать на себя инициативу, да еще и с такой ответственностью. Но надо.

— Простите, а сколько стоит…эм…входной взнос? – незаметно подобрался решившийся юноша к спокойно наблюдающему за медоточивым общением мажордому.

— Не думаю, что вы способны понять нашу валютно-финансовую политику, — с легким презрением глянув на него, отозвался стоящий на задних лапах серый кот. – Во всяком случае никто прошедший сими воротами до сих пор не смог. Поэтому коли всё же желаете пройти, то рекомендую попытаться произвести бартер артефактами, — кивок на столик, где помимо ранее замеченного хрустального кувшина с розовой жидкостью лежали изящные женские туфельки лазурного цвета, позолоченные ножны с орнаментом-змеей и кинжал с оканчивающейся крохотным черепом рукояткой.

Представитель лучших из людей вздохнул с облегчением – уж этого-то добра у него в достатке. И почти сразу приуныл: всё ж таки, «добро»-то на самом деле принадлежит не Бестолочи, как в общем-то и весь он по сути является собственностью не раз его спасавшего, одевшего, обувшего, пригревшего и даже посвятившего в рыцари соверена. С другой стороны, подарки остаются подарками. С третьей же передаривать…

— Глубокоуважаемая спутница, не будете ли вы столь любезны, чтобы уделить мне кусочек вашего драгоценного времени? – переместился потенциальный дворянин к зевающей Ви.

— Еще один слабомозгий заразился, — поделилась дама наблюдением с пространством. – Давай только побыстрее – а то мне одной из вас становиться ну совсем не с руки.

— Не поделитесь ли добычей? – на одном дыхании выпалил юноша и затараторил. – Для нас сейчас совершенно…

Тут лучница одарила просящего столь многозначительным и напоенным эмоциями взглядом, что у парня слова застряли в горле. После этого ему оставалось только отвалить, преисполнившись омерзением к самому себе за приставания к приличной даме со столь отвратительными и безнравственными предложениями. Разговор же меж тем явно подходил к концу – во всяком случае владыка изо всех сил старался его достичь, буквально на глазах теряя куртуазность.

Чувствующий подкатывающееся отчаяние рыцарь обратил взор на последнего члена группы — и сразу же отверг подобное предположение. Об одолжении чего-либо у Фауста мечтать не стоит: как-никак волшебник вряд ли бы пришел к отнюдь не слишком милому работодателю из одной только любви к подчинению. Хотя кто его знает…

Былой школяр выбросил дурацкие мысли и со всей имеющейся в нем твердостью (и появившимся неизвестно откуда сердечным скрипом) выложил на стол преграждающих им путь фелин только полученный позавчера толстый браслет с сияющим посередине здоровенным камнем – так и так никто не удосужился объяснить, чего данная штука делает:

— Это подойдет?

Презрительная гримаса на усатой морде внезапно сменилась удивлением – и прежде нежели Бестолочь успел сделать из данной метаморфозы выводы, котяра мявкнул:

— Принято!

Мгновением же позже раздался полузадушенный хрип, изданный выпучившим на побрякушку глаза магом. И тут уж даже рыцарские мозги не смогли не прийти к определенного рода умозаключениям…вот только поздно: дернувшаяся забрать плату рука наткнулась на легшую прежде нее мягкую лапу мажордома. Крик схватившегося за голову Фауста и рык обернувшегося на шум Понта окончательно очертили картину очередной свершённой Бестолочью глупости.

Последовавшая за тем сцена лучше всего описывается как «безобразная»: дама оказалось послана в дальний и крайне непристойный путь, почему-то с участием слонов и лопат, а тем самым освободившийся Понт обрушился на встречающих с требованиями (слава Создателю – в основном вербальными) вернуть отданную «этим … … … … идиотом реликвию».

Получивший же едва не сломавший ему челюсть удар копытом юноша спокойно лежал на камнях, с небольшой долей интереса выслушивая подвывания окончательно разорвавшего на себе от огорчения одежду волшебника.

— Короче наш рубака за пару минут профукал аж целый «Браслет Господства» — весь из себя великомогучий артефакт чуть ли не доимаскарского, а то и титанического происхождения, за так дающий целый шкаф способностей заодно с возможностью посещения какого-то запрятанного в болотах летающего города, коий доверху набит столь же привлекательными штучками, — суммировала нытье их нового спутника севшая рядом лучница. Краткое раздумье. – Ну чего, круто — всем бы так.

Фауст разразился истерическим смехом и, обняв себя за колени, стал качаться туда-сюда, бормоча под нос стенания по неведомым богатствам и невероятным открытиям.

— Впрочем, как еще должен поступать паладин? – она похлопала оруженосца по животу. – Хотя нет, всё же вынуждена признать: настолько выдающейся тупости я бы и от варвара не ожидала – и последний чурбан бы допетрил, что Пун-Пун хлама с собой не таскает. Эхххх…- Ви сдула упавшую на лицо челку. – С другой стороны, ты до сих пор жив – а значит всё не так уж и плохо.

Подмастерье согласно кивнул, тут же схватившись за начавший набухать синяком кровоподтек.

Чуть посветлевший от последнего замечания мир вновь канул в Стикс, стоило только в мрачности своей подобному ночному небу владыке обернуться к подчиненному. Когда же он двинулся в их сторону даже обычно не скрывающая собственной жажды самоубийства эльфийка не пожелала оставаться рядом с лишившим группы драгоценного артефакта лопухом.

Вот над головой поднялось тяжелое копыто…и прошло мимо. А с ним ушла и боль.

— Вставай, — со столь знакомой смесью разочарования и обреченности приказал спаситель.

Рыцарь поспешно вскочил на ноги – и тут же получил в руки уже виденные на таможенном столике ножны и туфельки:

— Большего выторговать не удалось, — тяжелый вздох. – Будь лапой: постарайся не посеять их по крайней мере в ближайшие пару часов – пока у меня не появится настроения возиться со шкатулкой.

Горячие изъявления в вечной преданности и недопущения подобного в дальнейшем конь начисто проигнорировал, без лишних слов вперевалочку отправившись к доставившим им столько неудобств воротам…чтобы снова упереться в скрещенные копья.

Несколько секунд его высочество неверяще смотрел на преграду медленно разгорающимся глазом – а затем разразился веселым-веселым, продирающим слушателей насквозь смехом вот-вот собирающегося начать спускать со случайных зрителей кожу маньяка.

— Ну чего еще?! – рявкнул на стражей также выглядящий измученным (и даже слегка потрепанным) мажордом.

— Чую неч…- попытался отрапортовать вздрогнувший вояка, но тут его прервало внезапно явившееся из бытия облачко мрака.

— Котик, — ласково прошипело оранжевая точка в сердце тьмы. – Либо ты убираешь свою палочку – либо я тебя съем. Ну вот просто так. Раз, два…

— Не положе…- верный служака получил по морде от начальника и тут же свалился – видимо данным фелинам всё же довольно тяжко стоять на задних лапах.

— Прошу, — склонился перед ними в приглашающем жесте спасший своего соотечественника от гибели храбрец. – Вы, будучи действительным членом клуба, разумеется не имеете никаких намерений вредить нам или кому-либо из пришедших гостей.

Понт где-то с минуту побуравил попортившего ему столько крови собеседника пламенным оком, после чего неспешно прошествовал внутрь на ходу испаряя свои отростки. Сопровождавших пропустили без всяких проволочек.

Какое-то время шли молча. Бестолочь боялся даже лишний раз головой повертеть, особенно учитывая буквально загрызавшее его живьем ощущение, будто вокруг происходит нечто до крайности интересное – то есть вполне вероятна ситуация, когда, единожды глянув по сторонам, он в принципе более не сможет не смотреть. Отвлечение, очередная безразмерная глупость, смерть. Поэтому упираем глаза под ноги и думаем о вечном.

— «Кошки правят миром!» — внезапно с издевкой в голосе нарушил тишину владыка, указывая на ближайший транспарант. – Вот ведь…- краткая пауза, за которую губы успели растянуться в несколько странной, но определенно не угрожающей улыбке, — и возразить-то по сути нечего.

Потенциальный дворянин лишь чудом устоял на ногах, когда повелитель ни с того ни с сего провернулся вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов:

— Знаешь, а на самом деле всё не так уж и плохо – ты конечно головотяп прямо-таки сказочный, однако мы так и так не стали бы сейчас бродить по болотам в поисках дурацкого летучего города, – мучительный вздох и натянутая бодрость. — Ну а резисты с бафами и техническое бессмертие — дело и вовсе наживное.

— Правда? – недоверчиво подняла бровь с интересом обозревавшая окружение Ви.

— Ага, — кивнул вдруг пришедший в выглядящее вполне искренне благостное настроение конь-людоед. И полной грудью вдохнул ядреную смесь запахов кошачьей мяты, рыбы, жареного мяса и духов. – Красота! Короче, прощаю, – хлопнуло по колену вассала королевское копыто. — В конце концов, вина-то по большей части моя: рази ж не знал, кому даю…

Великий бандит встряхнулся и передернул плечами:

— Да и скажем честно: мой маленький человечек легко и непринуждённо мог совершить куда большую глупость, нежели банально обменять великий артефакт на возможность повращаться в изысканнейшем и благороднейшем обществе мироздания, вопреки самой своей вере и законам бытия раз в несколько лет собирающемся здесь, на Внешних Землях, во удовлетворение способной объединить демонов и ангелов страсти, — нога в патетическом жесте устремилась к близлежащему плакату. Благоговейное придыхание. – Итак, позвольте поздравить вас, граждане, с посещением одного из величайших событий Мультивселенной – слета Межпланарного Клуба Любителей Кошек!

Драматическая пауза.

— Серьезно? – скептически уточнила не проникшаяся лучница, разом испортив всю едва насытившуюся эмоциями атмосферу момента. – Целая ярмарка уродов ради каких-то блохастых мышеедов?

Шедший чуть сбоку Фауст одобрительно прыснул – а затем вздрогнул, видимо также заметив внезапно наступившую за заявлением спутницы тишину, сопроводившуюся стремительным переключением на их группу внимания всей прежде мирно шедшей мимо разномастной общественности. В воздухе запахло грозой – причем отнюдь не только в метафорическом смысле.

Былой студент пересилил себя и таки отвел глаза от заискрившегося крохотными молниями частично газообразного синего камня с руками, после чего с мольбой обратил взгляд на владыку. И обнаружил в оранжевом оке ничто иное, как колебание, причем отнюдь не потерянного свойства. Выводы сделались быстро – и руки сами собой сложились в молитвенного жесте. Ангел смерти разочарованного фыркнул и встал (посредством нитей, разумеется) на задние копыта:

— Не волнуйтесь, уважаемые господа. Сия дама есть всего-навсего моя больная на голову подчиненная, с маниакально-суицидальным синдромом, появившимся в результате полнейшего разочарования в нежелающем опускаться до ее уровня мире, — хищная улыбка. – Но мы-то ведь все понимаем: на самом деле во вселенной таки есть кое-что, ради чего стоит жить…

Уже начавший сближаться с ними некто зеленый, толстый и крокодилообразный согласно кивнул и, проворчав нечто одобрительное, отправился по своим делам. Явно же собиравшуюся возразить Ви парень догадался аккуратненько придержать, естественно получив по окончании представления в ухо.

— Подумать только: не любить кошек! – ангел хмыкнул. – Бывают же на планах такие уроды! Мое ужасное чудище в ночной вариации и то без ума от этих милых пушистиков…- какая-то непонятная и откровенно говоря, пугающая искорка промелькнула в оранжевом оке. – Короче в следующий раз выпутываться будешь сама – и не забудь поблагодарить за произошедшее спасение удержавшего тебя от дополнительных глупостей Васю.

Эльфийка немедленно выполнила данный свыше приказ – вдарив вовремя не догадавшемуся отойти юноше обутой в тяжелый сапог ногой по ягодице. Впрочем, по одной только скромной силе замаха чувствовалось, что оное действие свершилось без особой страсти: желай она действительно наказать «спасителя», то он бы сейчас уже небось, проклиная судьбу, валялся в пыли.

— Женщины! – философски закатил глаз великий бандит. – Ты десятки раз спасаешь их от перехода в несомненно более спокойную форму существования, неизменно получая взамен лишь зуботычины, — голос неожиданно надломился, обратившись в яростный рык, — уничтожить бы их всех…

Далее же произошел взрыв зловещего сумасшедшего смеха, по окончании которого на слегка припухших двуногих смотрел прежний в целом вменяемый соверен:

— Разрядка, — чуть ехидная улыбка. – В конце концов, представлять себе чинное и благородное распиливание вас на куски куда менее затратно, нежели воплощать сии мечты в жизнь, — он пощупал нашлепку на втором веке и слегка поник. – И так уже поиздержаться шибко придется…но в топку!

Новый резкий поворот, сотрясающее землю возвращение на четыре – и подчиненные опять видят вперевалочку удаляющийся от них круп:

— Мы заплатили кучу денег за присутствие на одной из величайших ярмарок планов – так сделаем же всё от нас зависящее, дабы жертва Браслета не оказалась напрасной!

-
— Ты СОВЕРШЕННО не понимаешь сути кошек, — с нескрываемым удовольствием прервал излияния ученика по поводу назначения агрегата. – Это не собаки «гав-гав, любимый хозяин, дай чуть не окочурюсь от радости при одном твоем появлении». И не фырчащие ежики с золотым сердцем под колючей рубахой. И даже не жена, любовница или просто содержанка. Кошатность – это состояние души, в котором что угодно может побыть чудовищем – хищным, садистским, наглым, отупляющим людишек одним своим присутствием зверем, коими кошки на самом деле и являются…

Ударившая в столешницу чашка расплескала половину своего содержимого – однако вошедший в раж ангел в принципе не собирался того замечать:

— У ребенка трагедия — а они спят, семья в трауре – а они проходят мимо, дом сгорел дотла — а они жалуются на отсутствие еды в обугленной миске, — копыто вознеслось к небесам в патетическом жесте, а и без того всё время набиравшая обороты громкость стала вовсе подобна трубам Страшного Суда. – Бесчисленные армии идиотов истребляют друг друга в кровавых бойнях за чужие интересы – а они ловят разжиревших на трупнине крыс! Весь мир погряз в пучине зла и беззакония – а они вылизывают себе шерсть и мурчат, приказывая добровольным рабам налить еще молочка! Они бездушно не подпишутся ни под чем, их предпочтения не основаны на здравом смысле, вынос мозга так называемым «хозяевам» — это их стихия, они — истинное лицо вселенной!

Его высочество шумно выдохнул, одних махом опрокинул в себя остатки напитка и зажевал здоровенный клок таинственной розоватой субстанции «слава всему на свете понятию не имею из чего сделано»:

— И вот под таким соусом за кошку можно выдать хоть бегемота – как-никак философская категория! Не хухры-мухры какое-нибудь.

Несколько припухший от объема столь стремительно низвергнувшейся на него знания ученик пару минут пытался как-то ее структурировать, однако в итоге бросил это дело и вернулся к изначально повлекшим откровение вопросу.

— Ну так а что по-твоему может показывать призма кошатности? – с ныне нескрываемой издевкой поинтересовался в ответ повелитель. – Насколько тот или иной объект соответствует помянутой выше великой Идее, ясен хрен!

Успевший чуть подзабыться удар в грудь с последующим вскидыванием копыта к солнцу.

— И каковы же результаты анализа? – спросил немного погодя не дождавшийся продолжения ученик.

— Зрением слаб стал или банально при виде сзади разобрать не можешь? – ехидно вздернул бровь заметно расслабившийся за время брожения по павильонам владыка. – Очевидно же: полкота – видимо сказывается счастливо унаследованная общая распущенность, традиционная для подобных дам склонность к промискуитету, наглость и полнейшее отсутствие уважения к правилам…

— Да неужели? – Ви, честно отстоявшая очередь и даже спокойно просидевшая всё потребовавшееся для калибровки время, внезапно вскочила со стула и, проскользнув под брюхом «оператора» – львотавра, резко рванула кристалл острием на Понта.

Стрелка на огромном циферблате послушно передвинулась на несколько делений ближе к старту, тяжело закачавшись близ изображения лишенной тела усатой морды.

— Слегкакот, — язвительно прокомментировала лучница, не обращая внимания на возмущенный рык владельца аттракциона. – Итак, каким же из вышеперечисленных пунктов страдает наша драгоценная скотинка?

— Неотразимостью и распространяемым почему-то на одних лишь подчиненных отупляющим полем, — не моргнув глазом отозвался великий бандит и притянул на свое место вассала. Несколько мгновений ожидания – и презрительное фырканье. – Совсем-не-кот. Стоило ожидать. Но не волнуйся, — кончик хвоста мягко пошлепал его по щеке. – Не всякому дано. Тэкс, а где же наше последнее приобретение…

Тут и без того негодовавшие прочие посетители громко возроптали, требуя прекратить баловаться и дать остальным тоже попользоваться аппаратом. Стоявший вторым металлический человек с самодвижущейся горкой камней у правой ноги даже пригрозил нажаловаться организаторам, если они немедленно не предоставят ему возможности получить справку о кошатности – у него-де конкурс на носу.

— Прошу прощения, многоуважаемые господа, — сделал легки поклон видимо окончательно погрязший в нехарактерной для него пучине вежливости мистер Понт. – Мы сей же час уходим.

Великий бандит поставил пахнущую кошачьей мятой чашку на столик и, поманив лучницу копытом, тихо заметил:

— Я тут подумал: а почему бы нам не позволить себе хотя бы пару часов отдыха от общества друг друга? А то ведь юная леди наверняка желает последовать зову своей природы и как следует обмазаться всякой сомнительного происхождения дрянью, – великий бандит кивнул в сторону весьма обширного участка ярмарки с парфюмерией. – В то время как наш бледный попутчик уже давненько посматривает в сторону вон тех книжных развалов – хотя таки спешу предупредить о наличии у сей многообещающей кучи фолиантов вполне конкретной и довольно узкой тематики.

Ангел смерти весело хмыкнул, доел мини-облако и закончил:

— Короче, валите куда подальше – встречаемся вечером в центре. И постарайтесь до того времени не попадаться мне на глаза, ферштейн? – Ви уже не слушала, отчалив со своим неизменно носимым мешком честноукраденного добра к оружейным рядам.

Попытавшегося же слинять вслед за Фаустом бывшего школяра бесцеремонно остановили и выразили полнейшее нежелание расставаться с ходячим магнитом неприятностей и артефактов, затем в доступнейших выражениях приступив к пояснению сего решения исключительно эстетическими причинами. Закончить длинное, буквально сочащееся тяжеловесным сарказмом и по-праздничному вычурное окунание и правда немало насовершавшего в последнее время глупостей подмастерья в собственные ошибки Понту не дал неожиданно появившийся в поле зрения старый знакомый. К нему-то прервавшийся на полуслове и преисполнившийся несвойственного ему радостного энтузиазма конь и потащил своего «любезного, драгоценного и всего такого внезапного» подчиненного.

— Позволь представить тебе, о мой юный подаван, одну из самых симпатичных, ответственных и высокоморальных сущностей, каких только сему скромному коню-людоеду довелось повстречать на планах, — после краткого приветствия и глубокого поклона восторженно начал выставивший ученика на первый план владыка. – Личность мудрую и сведущую, осознающую необходимость следования долгу и вселенскую значимость свершаемой ею работы. Индивида, давно могшего бы взирать на нас, крохотных букашек, с ледяного пьедестала собственного величия, однако же несмотря ни на какие бездны времени и горы испытываемого к его благородному труду презрения и страха, всё равно относящегося и к самому недостойному того клиенту со столь редкими в наши дни сердечной теплотой и дружеским участием…

Слегка припухший от обилия звучащих удивительно искренне эпитетов оруженосец почти рефлекторно начал тихонько сгибаться перед терпеливо слушающей распеваемые ей дифирамбы высокой фигурой в черном балахоне, заодно уже осознанно пытаясь по внешности определить хотя бы часть повлекших за собой столь неожиданно проявившееся восхищение причин.

Увы, не вышло. Перед ним всего лишь определенно не шибко желающий раскрывать свою внешность (частая кстати черта у местных) человекообразный незнакомец. Нечеткий правда какой-то – почему-то не выходит рассмотреть конкретные детали. Точь-в-точь как с Фаль: одежда видна и понятна, но начавшие где-то на третьей минуте смущенно теребить края плаща руки будто располагаются за дымчатым стеклом гадателя. Мозг откуда-то знает об их крайней, откровенно болезненной, худосочности и выдающейся длине, однако ни текстуры кожи, ни рисунка вен, ни наличия/отсутствия шрамов…

Потенциального дворянина ни с того ни с сего продрало очень нехорошее ощущение, а в кои-то веки без обиняков обратившееся к своему более публичному собрату подсознание прозрачно намекнуло на нежелательность дальнейшего всматривания. Да и вообще: прояви уважение – прислушайся-таки к словам! Как-никак сам Принц Короны говорит! Может хоть научишься чему.

-…Похититель Душ, — полузадушенно в силу недостатка воздуха, однако всё еще торжественно хрипел великий бандит. – Разрушитель Империй, Поглотитель Океанов, Вор Всех Времен, Наивысшая Реальность, Жнец Рода Человеческого...

— ХОРОШО, ХОРОШО, — воздух внезапно заметно похолодал. Бессолнечный свет померк. А шум ярмарки вдруг будто бы отдалился и замедлился. — Я МОГУ САМ СЕБЯ ПРЕДСТАВИТЬ.

— Никогда в этом не сомневался! – широко разулыбался жеребец. – Вот только не то природная, не то внушенная многовековым развитием скромность обычно не позволяет сему круче краба на галерах пашущему на ниве вселенского порядка труженику косы и меча описать хотя бы малую долю собственных заслуг перед миром. Тем не менее, — новый краткий поклон, — прошу, о благодетель народов и стран.

Даже несмотря на пахнувшую от фигуры леденящую стужу – а может и благодаря ей – омертвевший от пришедшего из ниоткуда иррационального ужаса в поклоне былой школяр заметил смущение стоящего перед ним таинственного существа. Ему явно польстили слова вдруг разродившегося целым вулканом комплиментов владыки.

А затем неизвестный представился – и всё на свете как-то разом утратило значение:

— СМЕРТЬ, — протянутая к нему ладонь в одночасье стала тем, чем всегда и являлась – чистой белой костью.

Нет, оруженосец не грохнулся в обморок. И не закричал. Он только медленно-медленно отодвинулся на пару шагов назад и, придя в состояние острого треугольника, тихо промямлил:

— Бестолочь. Счастлив встре...- а врать-то нехорошо, — то есть, честь для меня…

— Не волнуйся! – шлепнул его по смотрящей в небо части тела длинный хвост. – Наш замечательный собеседник, во-первых,: не на работе, а во-вторых: не на подотчетной территории, — ученик поднял недоверчивые глаза на ободряюще скалящегося соверена. — Я тоже когда-то такую ошибку совершил – в общем-то сие прекрасное знакомство началось ни с чего иного, как с выставления наглых и не особо вежливых претензий по поводу неоказания по идее обязательных для всех услуг.

— БЫВАЕТ, — человека продрало будто стылым ветром. – ПРИЧЕМ В ПОСЛЕДНИЕ ВРЕМЕНА — ВСЁ ЧАЩЕ И ЧАЩЕ.

— Увы и ах, последовавшее объяснение не оставило твоему любимому господину надежды на счастливое разрешение гнетущей его проблемы, – печаль мелькнула и пропала, вернувшись к искреннему веселью. — Но зато произошедшая некрасивая ситуация позволила некоему земному пони завести одно из самых интересных и захватывающих знакомств за весь немалый период сего индивида существования. В тот день удача воистину улыбнулась этому старому лошаку.

— НЕ ЕМУ ОДНОМУ, — те же ассоциации с гробами, железом и цепями, но натужнее. – НЕ ТАК УЖ И ЧАСТО ВСТРЕЧАЛ Я ЖИВЫХ СОЗДАНИЙ, ГОТОВЫХ СТОЛЬ…- краткая пауза видимо для подбора слов. — ТЕПЛО ОТНЕСТИСЬ К СУЩНОСТЯМ МОЕЙ ПРОФЕССИИ.

— Да они банально не способны и не желают понять, насколько важную и тяжелую работу вы выполняете, — панибратски хлопнул Мрачного Жнеца по плечу копытный ангел. – Правду говорят: пока не потеряют – не оценят!

— ИСТИННО ТАК…

Нашедший-таки в себе силы двинуться Бестолочь затряс головой – как-то уж чересчур…неправильным выглядела разворачивающаяся перед ним сцена встречи двух старых приятелей. Мистер Понт аж начал расспрашивать Погибель о поживании некой «розовой кобылки и прочих домашних» (рассудок тут же начал рисовать ужасные картины их вероятного обличия), не проявляя никаких признаков свойственного всему дышащему образу действия- то бишь бегства от Конца.

Тут оруженосец внезапно обнаружил, что собственные ноги решили проявить инициативу и ныне незаметно смещали его в сторону лотка со сладостями. И остановить их рыцарь смог лишь по достижении ближайшего укрытия – того самого торгового места. Двинуться же в обратную сторону у него, несмотря на все усилия, призывы к чести и молитвы, так и не получилось. Пришлось дожидаться окончания беседы скорчившись за в принципе не способной остановить неизбежное преградой и периодически содрогаясь от доносившихся ветром ответов «благодетеля». А также яростно, до корней волос, стыдясь собственной трусости.

И ведь главное никто же больше и внимания-то на…ЭТО не обращает! Да и видят ли они вообще КТО…

Стоп. Тихо. Спокойно. Всё в порядке.

Дабы хоть как-то отвлечься от терзающих его чувств, сомнений и – чего уж там, в мыслях-то скрывать – подозрений, потенциальный дворянин постарался продолжить прервавшееся остановкой на перекус исследование местности. Как-никак, поглазеть тут действительно есть на что: расставленные тут и там (и периодически сходящие с пьедесталов) элегантные статуи пантер, львов и прочих крупных фелин. Растущие прямо из песка и каменистой земли предгорья деревья-когтечесалки. Уютнейшего и милейшего вида маленькие полукруглые домики с травяной крышей. Сидящие в клетке неведомые черно-белые зверюшки с клювами и плавникоподобными крыльями, под говорящей вывеской «Рыбоптица – лучшая еда»! Разбросанные повсюду клубки шерсти от крошечных до воистину циклопических – нить с руку толщиной. Празднично выглядящие заросли понятно чьей мяты. Мраморный фонтан в виде пумы, из пасти которой бьет валерьянка. Десятки разномастных тентов и павильонов из шкур, полотна, неизвестного упругого и полупрозрачного материала, а то и вполне себе шевелящихся виновников торжества...

Тут глаза сами собой зацентрировались на прогуливающейся перед живым шатром скромно одетой (в смысле малости площади покрытия) кошке с синеватой шерсткой, размером и пропорциями тела практически идентичной человеку. Вопреки ожиданиям, вроде бы не долженствующий вызывать у разумного человека ничего кроме смеха гибрид выглядел весьма симпатично – даже подобные иглам аккуратные усики лишь придавали неизвестной дополнительного шарма и очарования. Видимо она работает тут зазывалой – а именно пытается затащить внутрь каждого встречного-поперечного, довольно мило издавая при этом звук «йифф-йифф!».

Стоило только Понту увидеть таинственное создание, как конь-людоед поперхнулся жареным крысолюдом и, сделав копытом некий широкий защитного вида жест, официально запретил кому-либо туда заходить, да и вообще приближаться более чем на десяток метров. А жаль…так — всё. Не думать об этом. «Там ересь, мерзость, бездны разврата и эстетическая деградация». Забыть.

К процессу познания.

Гости – вот истинное сокровище и ходячие источники наслаждения для жаждущего обогатиться сведениями пытливого ума. От выглядящих в целом почти нормально толстых яйцеголовых людей в блестящих однотонно-серых нарядах (их проходило трое: больший в полтора раза больше, а меньший – настолько же меньше нормального человека) с пушистыми белыми зверями на руках до непонятно как парящих в воздухе огромных эллипсов-аквариумов с плещущимися в них усатыми китами, вокруг коих вились оцененные на «почтикота» юркие рыбешки. А еще тут бродят сухопутные кальмары в украшенных лазурью и жемчугом панцирях с шлепающими на едва различимой леске приплюснутыми ящерицами. Порхают крайне миловидные феи со сверкающим крыльями и розовыми бебекающими облачками под мышками. Шастают вызывающие дрожь одним своим видом рогатые и желтокожие здоровяки в устрашающих бело-красных масках, ведущие на толстых цепях нечто вроде тощих (язык почти поворачивается сказать «изящных») буйволов.

Неужели всё это действительно посвящено каким-то…

-…ВСЕГДА ГОВОРИЛ, — неожиданно прорвал уже почти выстроенную завесу очередной гробовой ответ. – КОШКИ – ЭТО ХОРОШО…

Вновь помертвевший парень с почти слышимым скрипом повернулся к стоящим на прилавке крошечным часам, внезапно начавшим отсчитывать быстро утекающие секунды его жалкой жизни. Вернее, они всегда этим занимались – но прежде он о том почему-то не задумывался.

Весь окружавший рыцаря яркий, красочный и удивительный мир разом поблек и потерял всякую интересность, в борьбе за внимание с первого же столкновения уступив пальму первенства этому немудренному и совершенно обыденному звуку: тик-так, тик-так, тик-так.

На «тике» незримый палач возносит острейший из существующих топоров, в то время как «так» уже уносит от него тоненький ломтик времени земного существования. И никому никогда не удастся заставить фигуру в темном балахоне отойти от него, оставить в покое, не отнимать ту несравненную драгоценность, кою и правда не способен в полной мере оценить ни один получивший ее при рождении даром…

Стоп.

Скрюченное ради максимального закрытия его за лотком тело разом выпрямилось – и столь же дёргано опустилось на колени. Ладони соприкоснулись, шея согнулась, сознание выкинуло ненужный хлам и воззвало к Творцу с мольбой о прощении. В конце концов, уж Христов-то воин знает и помнит…обязан всегда знать и помнить, что победивший и Смерть и Ад таки существует – и действует.

К великому сожалению и дополнительному раскаянию, на сей раз беседа со Спасителем не дала обычного эффекта. Виной тому скорее всего стали совсем уже невыносимые завывания предоставившего ему временное укрытие купца, поспешившего использовать вид молящегося перед продаваемыми товарами рыцаря в качестве способа их продвижения. Находящийся в пиетическом состоянии Бестолочь лишь огромным усилием воли сумел подавить приличествующие случаю позывы и таки нашел в себе силы просто отойти от покусившегося на Небесное торговца и пальцем не дотронувшись ни до самого святотатца, ни до предлагаемых сластей с прочим имущества грешника.

Бешено же шарящие по карманам в поисках если не ножа, то хотя бы камня руки неожиданно обнаружили там нечто ну никак не походившее ни на то, ни на другое. На ощупь объект теплый, мягкий, пушистый…

— Айоё! – второй раз за один день исторгся из горла совершенно недостойный мужчины вскрик, вновь впрочем порожденный только и исключительно внезапностью нападения.

Ладонь пулей вылетела из кармана — на большом пальце висел, изо всех сил сжимая крохотные, но острые зубки, тот самый летучий хомяк. Причем зверек вновь подтвердил свое звание, в высшей точке траектории внезапно отцепившись и по дуге упав на и без того ранее пострадавшее от его когтей лицо – и пошел за глазами.

К счастью юноша, уже не на шутку струхнувший при виде зверского оскала буквально в паре сантиметров от нежных органов зрения, успел резко дернуть головой в сторону, от чего агрессор не удержался на лапках и едва не свалился, вместо того мертвой и весьма болезненной хваткой вцепившись в нос. И неизвестно, чем бы еще закончилось сражение, кабы до сих не закончивший движение оруженосец в этот момент не врезался в столб – от удара череп загудел аки медный котел, однако он же заставил золотистого монстра наконец отпустить жертву. Прилетевшая же следом рука по чистой случайности добавила грызуну внушительное ускорение.

А затем ситуация стала еще на порядок более странной – вместо мягкого шлепка о ближайшую стену с последующим мучительным писком и жалобным приволакиванием сломанной ножки нападающий вдруг прямо в воздухе замедлился, перевернулся в параллельное земле положение и рухнул вниз, подняв совершенно неестественную для столь малой массы волну пыли. После чего настолько многозначительно посмотрел на Бестолочь своими бусинками, что у последнего аж испарина на лбу выступила…

— Гигантский космический хомяк! – неожиданно кто-то истерично закричал сзади. И тут же последовала не менее обеспокоенная поправка. – В миниатюре!

Названный, несмотря на малый рост и совершенно непрезентабельную внешность, окинул таинственным образом успевшую за секунды собраться вокруг места сражения маленькую толпу горделиво-презрительным взглядом. И тут на него из ниоткуда свалилось пара удивительно мерзких на вид котов – тощих осклизло-черных с растущими из спины щупальцами и аж шестью лапами – кои без малейшего предупреждения с боевым мявом атаковали большещекого бойца.

В последовавшее после действо нормальный человек бы никогда не поверил. В то время как Бестолочи представление показалось вполне обыденным, а по идее еще более впечатляющий результат — вообще чуть ли не единственно возможным. Тихий голосок в дальней части головы даже прокомментировал «иначе было бы неинтересно».

Впрочем, подобная жестокость всё-таки излишня.

— Это же владыка Тьмы! – раздалось совсем-совсем рядом. Былой студент скосил глаза и узрел своего повелителя – не столь испуганного, как при встрече с Пун-Пуном, но тем не менее весьма и весьма напряженного. – Охрана! Сделайте же что-нибудь!

Как раз расправившийся с храбро влезшим в драку каменным прохожим зверь обернулся к ним, выплевывая видимо использовавшийся почившим бедолагой в качестве органа зрения изумрудик. Измазанная в сероватой жидкости ножка явственно прочертила по пушистой шее прямую черту…и исчезла.

Вместе со всем чудищем.

Жуткая же воронка затянула в себя трупы и тихо схлопнулась.

— Слава Богу, донье Марии и ангелам их! – сорвался с губ трясущегося парня радостный возглас. И умер, потому как оставленное порталом марево опало и дало разглядеть шагнувшую к ним навстречу небольшую фигуру.

— Так вот куда пропала сия выдающаяся тварюшка, — кобольд в совершеннейшем спокойствии отпил зеленоватой жидкости из странной формы бутыли. – Думал уже всё – в давке помер, — следующим глотком емкость опустошилась – и сразу же наполнилась до краев. – Все целы?

— Кроме пары смещенных поликэтов и одного идиота – да, — предельно вежливо, но без подобострастия отозвался Понт, легонько кланяясь перед Бичом Планов. – Благодарим за избавление. Это ведь Дикие Врата?

— Они самые, — небрежно подтвердил победитель настоящего дракона. – Как-никак он славно бился и доставил мне немало удовольствия — чай выпрыгнет где-нибудь в нашей Мультивселенной, соберет новую армию, попытается отомстить…короче, обычное дело.

На порядок более страшный монстр ростом ему по пояс без спешки развернулся и вознамерился банально уйти. И этого душа искателя уже не вынесла:

— Постойте! А правда…- разум (а также впившееся в живот копыто соверена) не дали всяким вконец опухшим вечным субстанциям продолжить.

Однако поздно – одна из величайших сущностей на планах внезапно остановилась и оглянулась на него, вопросительно подняв чешуйчатую бровь. И на сей раз незаметный удар по спине нес определенно побудительное послание. Вот только сознание оказалось не готово к подобному великодушию – не задавать же способному в одно мгновение превратить их во прах кобольду всю ту гору вопросов, что терзает мозг несчастного бывшего студента?

— Ка-ак в-вы…- новый пинок. Сглатывание. Безуспешная попытка выправления голоса. – В-вы ж-же т-толь-лько ут-тр-ром бог-гом ста-а-ли…

— А, молодой человек, — добродушно и с пониманием покивал Бич, делая легкую отмашку. – Это такие мелочи…

Пун-Пун таки оставил их – и на сей раз юноша не стал бы его беспокоить даже без упертого в копчик ножа.

— Идиот, — прокомментировал жеребец едва большой герой малого роста скрылся в ближайшей палатке, начиная слегка сжимать на всякий случай обернутый вокруг шеи подчиненного хвост. – Нет, ну это же надо такую глупость совершить…

Увы или к счастью, и на сей раз закончить выволочку владыке оказалось не суждено – речь прервало истерическое «Вот! Он принес сюда хомяка!» и в следующий же миг они оказались окружены опять-таки появившимися из ниоткуда знакомыми уродцами во главе со смуглым темноволосым человеком в элегантном черном наряде с вкраплениями золота и парочки драгоценных камней.

— Если мне не изменяет память, мистер Понт? – спустя пару минут переглядываний вздернул незнакомец бровь.

— Истинно так, уважаемый властелин кошек, — кивнул внешне спокойный ангел смерти. Однако уже едва могущий дышать парень довольно четко представлял, насколько его сюзерен напряжен.

— Ваше? – указала на потенциального дворянина раскрытая ладонь.

Несколько мгновений мучительных (для вассала – еще и в прямом смысле) колебаний. И таки сквозящее мучением вперемешку с твердостью честное признание:

— Моё.

— Пронесенное им существо доставило нам немалое беспокойство и — кабы не проявленная иным участником гражданская ответственность — могло причинить на порядок большее, — щелчок костяшками – и «поликэты» встали в стойку. – Не соблаговолите ли пройти с нами?

На секунду Бестолочи показалось, будто пришел ему смертный час – но мертвая хватка вокруг шеи вдруг исчезла, а севший прямо на землю великий бандит затрясся в хриплом и откровенно ненормальном смехе, положив копыто себе на лицо.

Ржал долго.

— НУ, Я ПОЙДУ? – даже несмотря на нескрываемое сомнение голос продирает до костей.

— Да, конечно, — периодически вздрагивая ответствовал пытающийся справиться с собой конь. – Простите за сию безобразную сцену – смею надеяться, вы не будете против, если ваш покорный слуга снова попытается побеспокоить вас перед окончанием слета?

— НИСКОЛЬКО, — скелет в черном балахоне склонил голову на бок. – ВСЕГО НАИЛУЧШЕГО.

— Мы готовы, — кивнул ангел смерти терпеливо дожидавшемуся ответа человеку. А затем весело вдарил копытом по ягодице подчиненному. – Отличная работа, Вася!

-
-…«Тьма» же в данном случае имеет значение «Множество» — ибо сам видел, насколько этих грызунов всегда много, — тоскливо закончил рассказ окончательно скисший ангел смерти. – И ты пронес легендарного монстра-повелителя на одну из немногих всепланарных мирных собраний. На кошачий слет…

Понт снова разразился болезненным смехом, зашлепав стоически переносящего «экзекуцию» подчиненного мягким хвостом по голове.

— Теперь он, спасибо Пуну, хрен знает где – может в Дальнем Пространстве, а то и вообще в другом Универсуме. А меня вот-вот начнут плющить, — почти ностальгический вздох. – Долбануло же меня зарыть вещички именно на этом перекрестье! Хотя с другой стороны, будто я мог предположить, что они понадобятся именно во время сего как бы не самого часто повторяющегося фестиваля мурл.

Владыка неопределенно повращал копытом и в кои-то веки затих. К сожалению, ненадолго.

— Кстати, о «немогущий нести ответственности за свои действия в силу безмозглости питомец», раз уж так и так попали куда надо, слушай боевую задачу, — заметно взбодрившийся конь указал на небольшой пяточок чистого белого песочка, являющегося ни много ни мало, а пересечением сразу четырех разных ландшафтов: болотистой равнины, пустыни, каменистого предгорья и зеленеющей степи. – Когда меня заберут на разбирательство притворись выгуливающимся и раскопай там на полуметровой глубине небольшой сундучок. Чай и правда свезет.

— Эм…как? – оглядев цель, уточнил смутившийся от возможного варианта ответа парень. – В смысле…чем?

— Чем Пун-Пун драконов валит, – возвел око к небесам великий бандит. – То бишь чесалками – а то стручка лишу.

— Ааэээум, — неужели в нем вдруг открылась способность к предвидению?

— Разумеется ты будешь выглядеть глупо, — отчасти проявил давно подозреваемую телепатию жеребец. – Но тебе ведь не привыкать. Да и в любом случае: лучше ты, чем я, не так ли?

Оруженосец с готовностью закивал, решив отбросить сомнения и вместо того радоваться шансу пусть чуть-чуть, но всё же загладить свою вину. Оставшееся время они потратили на уточнение местонахождения и вида искомого объекта – а заодно до былого школяра донесли важную информацию о возможности иных находок в том же песочке («думал кошачий съезд просто так рядом с пустыней делают?») — а затем за ним пришли. Вернее, подкрались. Еще точнее – подкралась.

— Восхищайся, живо! – быстро прошипел спутнику чуть не зарезавший посланницу местных заправил принц. – Иначе крышка!

Оруженосец послушно нацепил свое самое выразительно-глупое выражение между полнейшей прострацией и не менее сильным восторгом. Тем более, и притворяться-то пришлось не сильно: стоящая перед ними великолепная женщина-тигрица с золотистым мехом и правда заслуживала всяческого внимания – особенно от представителей сильного пола.

Увы, ни медовое красноречие, ни несколько натянутые ужимки Понту не помогли. Полуфелина осталась мрачной и недовольной, без лишних слов указав нарушителю спокойствия на начальственный павильон и нетерпеливо щелкнув хвостом по воздуху. Ангел смерти послушно поплелся внутрь, напоследок быстро кивнув в сторону ранее указанного пятачка.

Пришло время действовать.

Как назло, походка двинувшегося к цели юноши с первого же шага стала откровенно деревянной, а губы сами собой засвистели нечто неровное и бессмысленное – то есть непримечательности ну никак не прибавилось. Впрочем, реакции со стороны окружающих так и так не наблюдалось. Объяснение напрашивалось прямо-таки очевидное: такая здоровенная куча престранных существ и в обычном случае вряд ли бы отличила нормальное человеческое поведение от подозрительного, а уж в состоянии буквально довлеющего над всей площадью оглушительного треска…

Чувствующий некое идиотическое разочарование былой студент волей-неволей прислушался. В основном говорили, естественно, о кошках и кошачьих аксессуарах, но в этом море порой отвратительной и совершенно чуждой для непосвященного чепухи порой попадались довольно интересные темы. Например, проходя мимо восьмиугольной формы металлического существа с крыльями, потенциальный дворянин уловил обрывки рассказа о некоем готовящемся в ближайшее же время «Великом Марше», описание которого заставили его даже несколько замедлить шаг и постараться подобраться чуть ближе. К сожалению, здесь былого студента вновь ждал провал: собеседник кубанойда – не то выдра, не то барсук по пояс ему высотой – призвал «оставить все эти ужасы для внешнего мира» и начал выспрашивать детали процесса дефекации сидящего у их ног механического зверька.

А затем Небеса наконец улыбнулись продолжившему путь Бестолочи – в виде дружеского хлопка по плечу и сувания под нос букета душистых рыбин.

— Говорят целых полгода пахнуть будут, — жизнерадостно заявила видимо более в принципе не намеренная расставаться с подогнанными под ее фигуру золотыми доспехами Ви. – Сам какими сувенирами-то прибарахлился? И где кстати лошадка? Неужели вы друг другу разонравились?

— Надеюсь, всё в порядке? – вежливо осведомился старательно изображающий из себя заботящегося о попутчиках добродея маг.

А еще он как-то странно качает головой. И в глазах…не суть.

 — Нет, не в порядке, — пораскинув мозгами, отозвался оруженосец. – Нет времени объяснять – за мной.

Втроем проталкиваться через собравшуюся в ожидании некой речи толпу оказалось куда проще и потому до искомого пятачка они добрались куда раньше, чем он успел объяснить им ситуацию – в полном соответствии с разработанным Хитрым Планом.

— Короче, копать тут, — выдал рыцарь неожиданно презентованные ему дамой наколенники Фаусту. – И быстро – никто не знает, чего будет в случае нашего обнаружения.

Имаскари с готовностью кивнул и без малейшего следа смущения зарылся в песок.

— А там точно какие-то ценности? – с нескрываемым энтузиазмом уточнила тоже выглядящая чуточку более подозрительной и румяной, нежели обычно, лучница. – Всегда хотела поучаствовать в традиционной охоте на сокровища!

— Тшш! – приложил палец к губам юноша. – Еще к дележу их всех пригласи. Нужно как-то отвлечь внимание.

Оруженосец с хитрым видом сощурился на ее нагрудник – разумеется мысля не более чем попускать с его помощью световых зайчиков по паре выглядящих максимально безобидно местных питомцев – но тут идея припахать к выполнению приказов соверена еще и остальных подчиненных (желательно вовсе свалить всё на них – с него на сегодня проблем уже хватит) дала первый сбой. В виде неверного вывода проследившего за взглядом боевого товарища:

— Гениально! — мешок с покупками и непроданными ценностями упал на песок, приняв на себя и чешуйчатый букетик. Сама же эльфийка угрожающе надвинулась на опешившего рыцаря с самым хитрым из виденных у нее выражений лиц и стиснутыми кулаками. – Доспех значит приглянулся? Раздеть хочешь?

— Эм…нет…

Дальше апологетику продолжить не удалось. Потому как девушка вдруг набросилась на него и успешно осуществила захват по типу талия-шея-губы. И тут уж ему стало совсем не до Хитрых Планов – выжить бы. Вернее, решить задачу отталкивания настолько мягкого, чтобы с одной стороны честь, вежества и приличия остались сыты, а с другой — их внутрикомандные отношения целы. В нагрузку к данной проблеме шло усмирение взбунтовавшейся против собственно выбранной цели части подсознания и приведение рухнувшего в хаос внутреннего мира в хоть сколько-то приличный вид.

Как ни странно, а главное оказалось достигнуто первым – дама сама с непонимающим видом отстранилась от впавшего в стопорящую прострацию спутника:

— Чего это с тобой? – слегка раздраженное шипение. – Они же смотрят!

— Мой первый поцелуй…- нет ну честное слово, так ли уж надо было это говорить!?

Ее брови удивлённо поползли вверх. После чего «недостаточно эльфийское» лицо разошлось в задорной и вызывающей некие подспудные опасения улыбке:

— Поздравляю – не всякому в жизни так повезти может. Но отпразднуем потом, — она обернула его руки вокруг своей талии. – Как-никак зрители ждут.

Новый акт надругательства над бывшим учеником монахов длился лишь самую чуточку дольше – «актриса» снова отвлеклась дабы связать пальцы постепенно очухивающейся жертвы у себя за спиной какой-то бичевкой – однако оказался не в пример более прочувствованным. Настолько, что единственным приемлемым физическим аналогом его воздействия на мозг парня мог бы стать только и исключительно удар из-за угла мешка с песком.

— З-зачем? – разум рассыпался прямо на глазах.

— Отвлекающий маневр, — закатила очи собеседница, укладывая голову ему на плечо. – Сам же сказал!

— Ну не такой же! – с проглядывающим в выданном писке отчаянием отозвался тонущий рыцарь. – Куда…в смысле…какого…

— Прикрытие менять уже поздно, — с легкой усмешкой сдвинула мучительница шлем ему на затылок, сняв капельку пота со лба юноши. – Да и вообще – так оно веселее всего.

Потенциальный дворянин прикрыл веки и постарался собрать воедино разрозненные кусочки мыслей:

— Ты пьяная?

 — Разумеется, — легкий укус. – Просто за кошачьей мятой ничего уже не учуешь.

Резонно. То есть…

— Простите, уважаемая соратница, — проснулись-таки в нем правильный тон и направление, — однако ваш покорный слуга не может в данный момент ответить на проявленные вами чувства. Не передать, насколько…

— Так, ты чего – уже жениться намылился? – с изумлением и вроде даже негодованием чуть отстранилась девушка. И, внимательно поглядев ему в глаза, прыснула.- Паладин…ну какой же всё-таки передо мной паладин!

Опять ведущая себя несоответственно этикету и банальной скромности дама вновь прильнула к уху и зашептала с каким-то уж слишком….отдающимся в нем выражением:

— А ведь отличная идея! Рубаки с ворами всегда на отлично сходились, а некий конкретный слуга меча и щита уже раза три спасал…

— Пардон? – о слава Матери Кормящей! – Прошу прощения за беспокойство, однако копуляционные площади вон там, — протянутая из-за спины покрытая полипами лапища указала в сторону болотного сектора. – Не могли бы вы проявить любезность и продолжить сие безусловно важное и нужное для породы занятие вдали от, вероятно, могущих неверно истолковать его гостей?

Ви пасмурно глянула на невидимого спасителя и только-только собралась высказать ему нечто определенно нелицеприятное, как над площадью разнесся знакомый голос:

— Дамы и господа, прошу вашего внимания, — Бестолочь со всей данной природой гибкостью изогнулся и таки разглядел взобравшегося на помост слегка потрепанного владыку. – Позвольте представиться: мистер Понт, — краткий поклон, — возможно, многие из вас до сих пор помнят меня по таким мероприятиям, как семинар по людоводчеству и лекциям «философские основы человеконенавистничества», а также в качестве активного участника конвенции, поспособствовавшего выводу сего замечательного слета на постоянный уровень и даже несколько расширившего имеющуюся аудиторию за счет гостей из прежде неохваченных планов.

Со стороны частично притихшей толпы донеслось одобрительное скрежетание.

— Далее по идее ваш покорный слуга должен был пуститься в пространные рассуждения, предваряющие затребованные от него извинения за происшедшие сегодня инциденты и прочую ерунду, — откровенно невежливая усмешка в сторону стоящего внизу повелителя сих мест. – Однако мне нынче чего-то лень разоряться. А потому сразу перейдем к главному…

Глубокий вдох.

-…на самом деле я не люблю кошек, — пораженное аханье. Но в большинстве своем присутствующие просто замолчали. – Вернее, больше не люблю.

— Вот ведь лицемерная скотинка, — довольно прокомментировала ради такого случая аж отпустившая (но не развязавшая) его Ви. – А еще мне пенял.

— Долго расписывать причины нет смысла, – закончил драматическую паузу выступающий. — Скажу лишь, что там имело место забытое воспоминание из прошлой жизни, попытка контроля сознания, куча боли с трупами, а также воистину вышибающие мозги эмоции на фоне пристального взгляда в стекленеющие глаза маленького котенка, — постепенно наполнявшийся напряжением голос наконец сломался и ангела смерти продрала дрожь. – Так или иначе, отсутствие самого фундамента на котором стоит сие сообщество лишает меня морального права находиться на территории…- речь оборвал разнесшийся над толпой крик:

— Так когда победителей-то объявлять будут!? – выпустивший вверх небольшой фонтанчик лиловый пузырь булькнул и продолжил. – У меня знаете ли еще дегустация назначена!

Сей вроде бы невинный вопрос стал сигналом для остальных присутствующих, буквально (а в отдельных случаях – и буквально буквально) взорвавшихся разнообразными требованиями, просьбами и предложениями. Явно не ожидавший такого жеребец попытался было снова свернуть тему на себя, однако в итоге получил лишь неожиданно краткое и осмысленное послание:

— Нам плевать! – пискляво заявил стоящий в первом ряду рослый гриб. – За вход заплатил – и броди тут сколько хочешь.

— Точно-точно! – заголосило нечто совершенно плоское и зеленое. — Слазь давай – не мешай нормальным кошатникам народ развлекать!

Прислушавшийся к аудитории начальник карнавала в черном костюме наклонился к выступающему и сказал ему на ухо несколько слов, ободряюще похлопав затем по плечу. Великий бандит слегка потерянно кивнул и с пришибленным видом сошел с помоста, направившись точно к подчиненным. Увы, радость по поводу скорого возвращения владыки оказалась недолгой – ибо некая остроухая дама зачем-то решила продолжить их «отвлекающий маневр», без лишних сантиментов повиснув у него на шее – точно перед выныриванием коня из-за спин внимательно слушающий результаты состязаний первого дня гостей.

Хрестоматийная немая сцена.

— Фер, — опустил принц лицо на копыто. – Вот до чего же обидно, когда идешь к служащим пожаловаться на безразличную к твоим душевным терзаниям толпу – а в итоге приходиться внезапно заморачиваться их моральным обликом, — и душевным тоном заметил. — Вы ж всего два дня знакомы, уроды двуногие.

— Любовь с первого взгляда! – торжественно стиснула не знающего куда глаза девать парня лучница.

От нее будто бы поднялось некое полупрозрачное искрящееся рыжеватое облако – и столкнулось с подобным ему сероватым сгустком коня.

— Принадлежите к разным видам.

— Не все тут такие расисты!

Прямо дуэль. Выпады и парирование почти физически видны.

— Ты на полвека старше.

— Он всё равно умрет быстрее!

Традиционно перешедший на роль безучастного зрителя Бестолочь моргнул – как-то возрастной довод ему прежде и в голову-то не приходил.

— У вас нет ничего общего.

— Нам нравиться – так почему бы не продолжить?

Так, пора выворачиваться. Потихонечку…

— Это безнравственно.

— Чья бы корова мычала, скотина травоедствующая!

Вот ведь…наблюдательная особа. Выглядевший весьма квело владыка мгновенно вспыхнул и ударил ногой в землю:

— Он МОЙ! — на поднявшейся к уровню груди конечности сверкнул кончик лезвия. – Отошла. Быстро.

— Наша лошадка такая милая, когда ревнует, не правда ли дорогой? – еще теснее прильнула к нему явно безмерно довольная произведенным эффектом девушка.

И это стало ее ошибкой.

— Мне, безусловно, очень лестно, — руки вверх, захват, толчок. – Но я пока не готов назвать вас своей возлюбленной и будущей супругой.

Вопреки всем ожиданиям, маневр прошел удачно – видимо она уж совсем его чурбаном считала. Ловко обернутая вокруг собственной оси эльфийка наконец разлучилась с захваченной невинной жертвой.

— К тому же повелитель прав, — продолжил бывший школяр с прорвавшимся-таки в голос подспудным огорчением вследствие окончанием столь тесного общения. – Вассал не идет против воли соверена.

— Неужели? – скептически вскинутая бровь над излучающим недовольство прерванной каверзой оком. Кивок. Раздраженный взмах. – Паладин!

Вот ему кажется или Ви правда произносит звание лучших из рыцарей как ругательство?

Дама меж тем со вздохом положила ладонь на лицо – и неожиданно потеряла равновесие. Всё еще связанный юноша лишь чудом успел ее подхватить.

— Пьяная что ли? – хмуро поинтересовался вроде удовлетворившийся результатом беседы Понт.

— Ясен хрен! – издевательское вскидывание руки к солнцу – и как только запомнить успела, язва ушастая? – Ты кстати тоже. И он, — кивок на как раз с поклоном вручающего владыке грязный сундучок Фауста, — тоже успел где-то курнуть, наркоман проклятый. Все под кайфом!

Бестолочь внезапно ощутил на себе пристальный взгляд.

— Честное слово, — перекрестился аккуратно помогший девушке встать на ноги оруженосец. – Ни капли, ни грамма!

— Ага, то есть остальная группа – слабые, недостойные личности и не лечатся, а некая ходячая неприятность одна умная в белом стоит красивая. Будто конвенции устраивают не для того, чтобы напиваться! — оранжевый глаз закатился к небесам. – И почему мне суждено вечно разочаровываться в подчиненных?

— Может потому как уродливый лошадиный принц слишком уж много думает о себе и своем «Высшем Благе»? – это-то как запомнила? Она ж за всё время в городке и просыхала-то всего часа на два. – В конце концов, не у всех же в голове одни глюки об одном-Огма-знает-кому-нужном «Новом Порядке»! Да и сам ты нафиг никому не сдался, скотина убогая – ни подчиненным, коих так и так порешить в любой момент готов, ни «спасаемым»…

Рыцарь испытал жгучее желание натянуть шлем по ступни. В то время как ангел смерти вовсе застыл как громом пораженный. Только веко задергалось. Но слет вновь всех спас — вплотную от них, собственно над центром песчаного пяточка, появился портал. Причем, пожалуй, самый непрезентабельный из виденных им: просто широкая круглая дыра по периметру выглядящая как камень, а внутри показывающая некие пасторального вида поля под ярким закатным солнцем…

— Главные события следующих двух дней фестиваля пройдут на Звериных Землях! – вылезший из ниоткуда властелин кошек сделал приглашающий жест. – А посему милости прошу всех желающих поучаствовать в мой домен!

Его черты вдруг заострились, перетасовались – и вместо человека внутрь скользнула уже здоровенная черная пантера, следом за которой устремилась сперва золотистая тигрица с щупальцевыми уродами, а затем и собравшиеся на площади толпы, разумеется по пути разлучив их маленькую группы и едва не затащив парня против воли на иной план. Но Спаситель уберег его и через полчаса они с Понтом остались фактически в одиночестве – во всяком случае прущие в проход толпы на них и грамма внимания не обращали.

— Я официально разрешил твоим драгоценным коллегам прогуляться – мир там действительно славный, — отвлеченно ответил на взволнованный вопрос чего-то делающий с содержимым сундука владыка. – Сам бы пошел – да только говорящего сие там небось до сих пор ждут, — хищная усмешка. – Пригласили как-то Гнусные на охоту без уточнение собственно цели – а когда этих предателей жарил, выпрыгнули Зеленые и давай на усталого меня бочку по поводу костров в лесу катить, — ностальгический вздох. — В общем, поел тогда славно…глянь!

Отвлёкшийся на особо впечатляющего крупного с огоньками внутри слизня ученик обернулся – и внезапно не обнаружил перед собой знакомого толстого коня.

 — Здорово, не правда ли? – усмехнулся козлоногий кентавр с дикой прической. – Высшая из возможных за деньги иллюзий с элементами полиморфа – даже воняю как твои любимые бариарочки. И ощущаюсь, — легкий удар рукой по лицу. – И есть кстати могу – короче полный набор. Не зря на черный день оставлял.

В неизвестно какой раз с открытым ртом наблюдающий чудо былой студент пощупал подставленное плечо. И не поверил собственным ощущениям: жесткая кожнкаа, заклепки, редкая шерстка – короче точь-в-точь, будто вид из глаз правдив. Всхлип восхищения сдержать не удалось.

— Теперь можно и домой вернуться, — довольно кивнул «Понт». – Сейчас до ближайшего городского портала махнем, а там и до Дыры доползем, — почему-то сразу опознанная как перемещатель навроде давешнего костыля золоченная палка вознеслась над землей…

— Стойте! – не вполне отдавая себе отсчет в действиях, перехватил ее ученик. – А как же Ви? И Фауст?

— Сделали свое дело – больше не нужны, — лаконично отозвался владыка, голос коего тем не менее полыхнул злобой. – И поверь: для них же лучше, что эти неблагодарные паразиты более не будут маячить у меня перед глазами.

— Но ведь…- это же уму не постижимо! – То есть, мы же команда…

— Они не дети и даже не Невежды, — с легким раздражением вырвал жезл повелитель. – И право слово: Звериные Земли – далеко не худшее место для начала самостоятельного приключения…стой!

Бест послушно застыл, не дотянувшись до цели. Однако и сдаваться пока не собираясь.

— Кому ты служишь? – из тона мигом исчезла всяческая пренебрежительность. И от засквозившей в нем серьезности вперемешку с угрозой по коже побежали мурашки.

— Господу и Спасителю Иисусу Христу, Святой Родительнице Его и Матери нашей Кормящей Церкви, — постарался подавить в голосе дрожь рыцарь. После чего встал по стойке смирно и склонил голову. – И вам, мистер Понт.

— То-то же, — сурово кивнул ангел смерти, вновь вздымая инструмент для перехода между мирами. – Не волнуйся: уж Убийца Надежды-то плохого не посоветует и в Бездну не заведет.

Мир взорвался тысячами ярчайших искр — почти сразу собрался в виденное лишь дважды, но определенно в принципе не могущее быть забытым лицо. Точнее, не совсем оно — пусть какой-либо конкретики до сих пор не видать, однако что-то внутри подсказывает: здесь она несколько моложе.

— Па-по-чка! – резонирующе пропело видение. – Помнишь моё обещание?

Великий бандит явственно поперхнулся.

— Разумеется, — исполненная искреннего дружелюбия улыбка. – Надеюсь, тебе понравится мой подарок…

Стоило затихнуть эху от последнего слова – и составлявшие Фаль разноцветные огоньки опали мертвыми осенними листьями. А затем тьма сменилась унылым и тусклым сумеречным светом.

Через широкую бойницу на путешественников смотрели совершенно бесцветные выжженные пейзажи с рассыпанными по ним еще целыми, разрушаемыми и давно разбитыми укреплениями. Вдали виднелись окутанные туманами густые заросли. Небо бесцветно и светила там нет.

А еще повсюду сколько хватало глаз кипело сражение. Вся равнина перед крепостью являла собой огромное поле битвы. И разум в принципе не мог даже осознать, кто с кем борется – столь масштабна и ужасающа представшая перед ними картина.

— Вот ведь…конские яблоки, — с сердечной досадой пораженно выдохнул повелитель.

— Мы в Бездне? – еще без ужаса (в силу неуспеваемости мозга за событиями) спросил главное Бестолочь.

— Нет — Серые Пустоши, — голос надломился и обратился в хрип. – Но тоже ни хрена хорошего! Спасибо доченьке, ПОРАДОВАЛА…

Оруженосец повернулся к своему соверену. И обнаружил глядящий на них с нескрываемым удивлением отряд абишаев. Козлотавр мигом проследил за взглядом его расширившихся в ужасе глаз – и ударил в лицо ладонью:

— ФФФФФЕЕР!

Сила внутре.

От тюрьмы до тюрьмы...

https://www.youtube.com/watch?v=JSvnxv_Mh2A

— ТИХО! – сплюнул алый комочек прикованный к противоположной стене козлотавр. – Спокойно! – сглатывание, продолжение хриплым голосом. – Будь пожалуйста лапой – завали хлебало и дай имеющим мозг возможность воспользоваться им. В конце концов Невежда в принципе не способен представить и тысячной доли по идее предстоящего нам кошмара.

Юноша машинально попытался увеличить полнящие его разум образы в упомянутое количество раз – и почуял, что у него вот-вот съедет крыша от неподъемности предпринятой попытки вообразить невообразимое.

— Не буду врать, – постарался принять менее болезненную позу слегка окровавленный владыка. — В переплет мы попали знатный – в этот раз дочурка действительно превзошла себя…

— Но зачем она это сделала?! – опять теряя контроль над собой заголосил также весьма конкретно избитый рыцарь. – Каким отвратительным монстром надо…

— ЗАТКНИСЬ! – в бирюзовых глазах сверкнуло знакомое оранжевое пламя. – Честное слово: если это у тебя сейчас не последствия «ужаса», то мне даром такой трус в организации не сдался! Будь мужиком! – Понт пару минут поуничтожал скуксившегося собеседника взглядом, после чего отвернулся насколько позволяли оковы и буркнул. – На самом деле она очень хорошая – просто наследственность проблемная по ночам вылазит.

— «Хорошая»! – идиотский смех. – Тогда почему вы сами же всё время ее унижаете?!

— Совсем рехнулся?! – вновь уставились на него грозные очи.

Но Бестолочь уже несло:

— «Финансовый аналог Великого Пожирателя»! – ага, оказывается он еще не разучился пересмешничать, какая радость... – «Искалечившая меня и лишившая шанса продолжить любимое дело обуза»! «Разорительные затраты»! «Страшилище»! Да вы ни одного случае не упускаете, чтобы лишний раз макнуть «ужасное чудовище» лицом в грязь и напомнить как она одним своим существованием испортила вам всю жизнь! – уже снова своим голосом проорал ученик – и вынужденно замолчал вследствие недостатка воздуха.

Дабы внезапно обнаружить обстоятельство настолько удивительное, что и заляпанный переливающейся фиолетовой дрянью разум не смог его проигнорировать: ответа нет. Ну то есть совсем – ни крика, ни рявка, ни рычания с угрозами. Взор и тот какой-то…обиженный.

— Стоит только ей появиться рядом — и из вас тут же начинают сыпаться упреки, уколы, намеки насколько легче было бы ваше существование без нее…- продолжавшееся чисто по инерции обоснование ужасности обрекшей их на гибель дамы постепенно затихало, пока наконец вовсе не иссякло под этим совершенно непривычным, откровенно чужеродным взглядом. Будто их высочество после долгих поисков вдруг обнаружил у себя под носом нечто с одной стороны очевидное и важное, а с другой – до крайности неприятное.

— Вот знаешь, в чем главная проблема путешествий в компании попутчиков добрее тебя? – спустя несколько напряженных минут разорвал тишину устремивший глаза в пол ангел смерти.

Ощущающий себя находящимся между молотом и наковальней куском соленого сыра потенциальный дворянин аккуратно промычал нечто более-менее отрицательное.

– Они постоянно втравливают тебя в неоплачиваемый каторжный труд и не дают эффективно действовать в денежных работах, — великий бандит начал потихоньку делать скованными руками таинственного вида пассы. – А еще ты так привыкаешь пользоваться ими в качестве ходячей автономной совести, что напрочь забываешь про собственную. И вовсе перестаешь смотреть на себя со стороны, — рогатая голова наклонилась к груди и чего-то оттуда выкусила.

Жалкая кучка ускользающих мгновений – и перед учеником снова знакомая и ставшая почти родной фигура толстого коня. Свободная, естественно: как-никак приковывали-то их за отсутствующие у лошадей хватательные конечности.

— Короче, где ты раньше-то ошивался, правдолюб двуногий? – исполненным истинной досады тоном вопросил зверь, двумя резкими ударами разбивая ему цепи. Презрительный фырк. – Повезло: попались абишаям, да еще и в разгар битвы. Эти безголовые пехотинцы сунули нас в камеру для младших танар’ри – с холодным железом и серебром, всё как полагается – да еще и обыскать нормально не смогли, — беглый осмотр подчиненного. – Меня во всяком случае. Полиморф с подкожными карманами – отличная штука. Хотя попался бы кто поумнее…впрочем, не важно, — внимательный взгляд на решетку. – Замагичено по самое не балуйся – стены тоже. Лишний раз не прислоняйся.

Он со вздохом отер натекшую из-под маски кровь и пот. Несколько минут размышлял, склонив голову набок. И неожиданно приказал:

— И хватит уже называть мое страшилище «Фаль», «Парси» или еще как-то более бредово. Я четко помню, какое имя дал своей ответственности – Парсифаль. И никак иначе.

— Но…- аж отвлекся оруженосец от растирания запястий, — это ведь мужское…

— Ты реально считаешь, будто данный пусть и не то чтобы шибко нормальный земной пони стал бы копаться в том частично газообразном ангельском слизне с целью выяснения его пола? – с нескрываемым омерзением и зачатками возмущения воззрился на него жеребец. – Да я вообще не предполагал, что он у нее есть! И вас-то, медведей лысых, до сих пор с трудом различаю – вы ж почти одина…так, всё, — сам себя одернул шлепнувшийся на камни великий бандит. – Соверен дал приказ – вассал выполняет.

Тоскливый взгляд на обстановку:

— Мы в долбанной тюрьме посреди орд рвущих друг друга в клочки извергов – и вместо размышлений о необходимом болтаем об идентификаторе засадившего нас сюда инвалида, — копыта замассировали виски. – Главное в панику не впадай – крайний выход у меня есть так и так. Не совершенный правда и действительно последний…поэтому пока ищем традиционные методы побега.

Голос. Высокий. Женский. Краткий. И мертвый какой-то:

— Отсюда не сбежать.

Былой школяр от неожиданности отшатнулся – и вдруг обнаружил источник звука не далее чем в соседней камере. Сидящая в самом темном углу фигура. Деталей из-за плохого освещения не разобрать. Однако нечеловечность очевидна.

— Банальщина, — даже не обернулся повелитель. – Далее небось с придыханиями и причмокиванием начнешь бухтеть историю всей своей жизни, естественно пользуясь безнаказанностью, без спроса вывалив на нас и самые отвратительные интимные ее эпизоды, в итоге заверив печальную повесть переходящим в отчаянный плач хриплым хохотом, — презрительное фырканье. – Короче: если нету данных про вынос трупов и тайники с брильянтами прошу не беспокоить.

Незнакомка промолчала – и кто бы на ее месте поступил иначе?

— Осуждаешь? – вдруг обнаружил юноша вперенный ему в лицо сосредоточенный взор снова ставшего одиноким оранжевого глаза. Отнекаться не удалось. – Врать бесполезно: тебя как книгу читать можно – кстати в следующий раз за ложь единственному заботящемуся о тебе на всех планах существу буду наказывать – а пока вот тебе мое начальственное слово: хочешь – болтай. Всё равно ничего путного предложить естественно не сможешь.

Юноша пристыженно повесил голову, буквально раздавленный ощущением собственной ничтожности.

— Не стой просто так, элемент ты уныния, — хлопнул по ладони раздраженно виляющий туда-сюда хвост. – Теперь приказываю: разговорить, добыть данные, затем иными путями прикинуться полезным – выполнять.

Потенциальный дворянин понуро кивнул, сделал шаг к прутьям…и лишь в последний миг удержал себя о того, чтобы не положить на них ладони. Пронесшиеся в голове образы счастливо избегнутых ужасных последствий слегка приободрили рыцаря, а потому первый заданный им вопрос звучал почти нормально и доброжелательно:

— Кто вы?

Таинственная фигура тем же вряд ли могущим принадлежать живому существу голосом прорычала нечто угрожающее – причем у Бестолочи сложилось впечатление, что виновато в том не столько содержание ответа, сколько сам язык.

— Картина Боли, — не дожидаясь запроса перевел его высочество, с проглянувшимся интересом разворачиваясь к собеседнице. – Позволю себе выразить предположение: это не столько имя, сколько статус – ну или профессия. Не покажитесь ли кстати?

Она зашевелилась.

— Молю вас простить на…мои манеры, — решил не рисковать спохватившийся «представитель лучших из людей», с поклоном затем представившись. – Бестолочь, рыцарь владыки Понта.

— Собственно оный владыка, — кивнул в бок спокойно наблюдающий за с трудом поднимающейся незнакомкой жеребец. – И раз уж пошла такая пьянка, не скажите ли, с кем имеем честь общаться? В смысле, хотя бы отчасти по-настоящему?

Тот же набор канализационных звуков.

— Такова моя настоящая суть, — на жиденький, с позволения сказать, свет показалось нечто вроде горного хребта в миниатюре, оканчивающегося гротескной когтистой лапищей.

— Не сомневаюсь, — возвел око к потолку конь-людоед. – А хотя бы чем раньше были? Не каждое же полотно достойно…

Он вернул взор к противоположной клетке и осекся. Нехорошо так. Бестолочь аж прервал сеанс жадного всматривания в показавшего личико очередного удивительного обитателя планов и перевел взгляд на вроде бы не сильно склонного к таким проявлениям эмоций владыку.

-…подобной росписи, — чуть заторможено завершил тот фразу. И вдруг добавил с сочувствием. – Эк вас, однако…

Еще больше изумившийся рыцарь снова глянул на собеседницу – и не обнаружил в ней ничего достойного демонстрируемого владыкой потрясения. Внутри начали накапливаться нехорошие подозрения.

— Сколько вы уже…у них? – без капли недавней надменности задал следующий вопрос Понт, садясь у самой решетки.

— Не знаю, — столь же отрешенно отозвалась «Картина». – Годы. Десятки лет.

— О майн Готт…- копыто в ужасе легло на рот – и это стало последней каплей:

— Эм, простите, ваше…мистер Понт, — на всякий случай шепотом обратился к нему утоливший первый зрительный голод юноша. – А в чем дело? То есть…

В который уже раз за краткое время их знакомства бывший школяр удостоился буквально пропитанного раздражением и мыслями в стиле «свалилось же на мою голову!» взгляда оранжевого ока. Хорошо хоть нога уже на лице:

— Мальчик, — нехорошее обращение, — кого ты видишь в камере напротив? Опиши.

— Планара, — по возможности уверенно отозвался вытягивающийся по струнке рыцарь. – Человекоподобного, хотя и сильно деформи…несколько отличного в деталях, – без грубостей, — ну там шипы, рога, непропорциональные бугрящиеся мышцы на фоне довольно тонкого торса. Рост вроде нормальный. Из одежды некий весьма…своеобразный по фасону доспех и тонкий ошейник. Кожа в частую мелкую полоску. Черты…

— Стоп, — клацнул повелитель зубами. – А теперь прими во внимание, что сии воистину многочисленные белые линии – не краска, пигмент или еще какая ерунда, а шрамы.

Парень недоверчиво вскинул брови и снова повернулся к собеседнице. Постарался представить, будто…

— То-то же, — чуть менее неприязненно прокомментировал пробившую оруженосца крупную дрожь конь. – Ее десятилетиями нашинковали на тонкие-тонкие ломтики и смею уверить: об анестезии и речи идти не могло – напротив, самая цель сих экзерсисов заключается в причинении будущему мастерскому творению максимально возможного страдания. И уж в этом-то...

Рвотные позывы таки взяли верх – рыцарь едва успел отвернуться от «опасных» прутьев. Камера стала еще неуютнее.

— Не волнуйся: тебе оно скорее всего не грозит, – брезгливо отодвинулся от растекающейся лужи рассказчик, — овчинка выделки не стоит. Тем не менее, смею заметить на собственном опыте: и всего-навсего неделя предсмертной агонии – тоже ничего хорошего, — принц явственно поежился.

— Зачем? – спросил едва только получилось снова вдохнуть рыцарь. – Ради чего?

— Потому как они могут, естественно, — уныло отозвался властитель. – Мучения для них — масло на хлебе получаемой с того пользы. Сама природа данных существ неизменно толкает их к свершению подобного…- ангел смерти неожиданно весело хмыкнул и поднял на собеседника блеснувший глаз. – На самом деле, изверги не личности – скорее машины. Или даже животные, пусть чрезвычайно хитрые, смекалистые и могущественные. Ибо в конце концов всегда оказывается, что выбора у них не больше, чем у пчелы: она способна решить, с какой стороны обойти цветок и насколько быстро лететь, однако ни просто отправиться гулять, ни по крайней мере вернуться в улей на пару часов позже компетенции у нее нет – и помышление-то о том есть святотатство, немногим меньшее причины тянущейся тысячелетиями величайшей бойни.

Конь-людоед потянулся и с кривой усмешкой продолжил:

— То ли дело высшая раса, не правда ли? Пусть они рогаты, клыкасты, нечувствительны к ядам и вообще превосходят нас по всем параметрам, а отводимая нам роль в сей партии заключается в поставках мяса и веры для их дрязг – но зато мы свободны! — глаз экстатически закатился, а челюсти начали отбивать друг о друга чечетку. Последовавший же затем хриплый звук аж заставил юношу на пару минут забыть, в насколько тяжелой ситуации они находятся – настолько ужасным показался ему сей смех.

По счастью, ни он, ни наполненный болью и безумием взгляд долго не продлились:

— Тем не менее, возможность самостоятельно выбирать не только средства, но и цель в данном случае не выглядят такими уж великими дарами, не правда ли? – великий бандит повернулся к вернувшейся в темный угол мученице. – Ты ведь ни в зуб ногой не представляешь, как отсюда выбраться?

— Никак, — а ведь на самом-то деле не так плохо и звучит. Пожалуй, даже успокаивающе.

— Ясен хрен, — небрежно сотворил малый символ жеребец. – Иначе бы сама давно свалила. Ну и дабы окончательно забыть о твоем существовании, позволь вот уже в третий раз спросить: кем являлась та бедолага, кою в итоге не пожалели превратить в произведение дьявольского искусства?

— Не имеет…

— Ой да хватит уже кокетничать аки невеста перед свадьбой, — поморщился его высочество, жестами приказывая вассалу прибрать за собой. – Давай уже выплевывай свою великую тайну и возвращайся к любимому бессмысленному времеубийству. Итак?!

Неизвестная не отозвалась – соверен еще пару раз призвал ее к продолжению беседы, после чего плюнул (внутрь камеры), проворчал нечто о «вконец охамевших без твердой ноги бабах» и подчеркнуто повернулся к ней спиной, начав погружаться в размышления. Последующие наверное четверть часа прошли в совершенном молчании – разве только сверху раздавалось глухое бухание и скрежет, да периодически с потолка сыпалась пыль и каменная крошка – а потому нет ничего удивительного в том, что произнесённые почти шепотом слова показались изо всех сил старающемуся стать максимально незаметным рыцарю громом средь ясного неба.

— Свадьба, — голос стал еще мертвее, хотя казалось бы куда дальше-то? – Тайна. Невеста. Ее звали Элисон. Нилесия.

Юноша удивленно моргнул – имя отозвалось у него в голове чем-то смутно знакомым. Когда же он попытался привычно обратиться за разъяснениями к спасителю тот уже не сидел, вперив лишенный выражения взор в гладкую стену, но стоял, напряженно и откровенно неверяще вглядываясь в замолчавшую фигуру напротив них.

— Эм…- былой школяр мысленно присвистнул от удивления – неужели Зубастая Тень и правда способна издавать такие жалобно-вопрошающие звуки? – Разрешите уточнить: та самая Нилесия? Фактол Убийц Милосердия?

— Нет, — тем же ровным дополнительно-угасшим голосом отозвалась новопредставившаяся. – Красной Смерти больше нет. Они, — обезображенная рука указала вверх, — продемонстрировали все последствия свершенной ею глупости. Показали, как Фракции вцепляются друг другу в глотки, Змей вырывается на волю, а улицы Сигила до краев наполняются хаосом и беззаконием. Заставили смотреть на умирающую Справедливость…

Тут бы уместно заплакать или там, хотя бы вздохнуть – но собеседница лишь вернулась в исходное положение.

— Ага, — частично исправил недосмотр несчастной таки более разбирающийся в структуре повествования жеребец. И немного подумав, произнес. – На всякий случай позвольте выразить вам искреннее сочувствие и сожаление – хотя оно скорее всего вам совершенно безразлично, не так ли?

Ноль внимания.

— Не скажите, откуда шипы и прочее – ведь раньше-то их по идее не наблюдалось? – тем же то ли чуть подобострастным, то ли слегка извиняющимся за собственное любопытство голосом продолжил Понт. – И почему вы здесь?

— Пробудили кровь предка, — шевельнула бугристой конечностью Элисон. – Не до конца – чтобы сознание не погасло и боль длилась вечно. Дала врагу подобраться вплотную, проявила неэффективность, наказана.

Следовательно, обильные разводы на полу ее клетки таки свежие. На данной мысли всё это время нараставшее в груди ощущение щемящей жалости (в конце концов, уж эту-то историю о продаже демонам устроившим Войну Фракций негодяем собственной влюбленной в него по уши супруги Бестолочь и Путеводителе читал и потом от Ви кусочки слышал) наконец достигло апогея и перед внутренним взором воина Христова внезапно предстала не жутковатая громадина с явным привкусом Ада, но бедная, до такой степени замученная бесчеловечными извергами девочка…

— ИДИОТ! – поздно: протянутая к нуждающейся в утешении душе рука коснулась решетки – и жутковатого вида талисман на потолке коридора затрещал и зазвенел как плохо настроенный, а также совершенно несогласованный духовой оркестр, заискрившись заодно угрожающими алыми огнями.

-
— Счастливчик, — наконец разорвал гнетущую тишину выражающий совершенно нелогичную смесь сарказма и признания заслуг комментарий владыки, после чего распластавшийся вдоль стены конь аккуратно ткнул хвостом только-только вернувшегося из прогулки по воспоминания о жизни юношу. – Отличная работа.

— ЫЫЫ! – радостно закивал тот, не в силах отвести ошалевшего взгляда от разверзшейся буквально в шаге от его ног глубокой пышущей жаром дыры со слабо светящимся парой этажей ниже дном.

— Нас, естественно, едва не расплющило, — сюзерен аккуратненько поддел подчиненного за локоть и медленно потянул к себе. – Да и завалить могло на счет раз, — былой школяр начал послушно перетекать на более солидный кусок пола, — не говоря уже о том, что кабы не вовремя рухнувшая стена, вновь отрезавшая наш уютный коридорчик от поля боя, к сему моменту случайных прохожих бы уже порвала на куски демоническая мелочь...

Глаза сами собой скосились на торчащие из-под завала останки чего-то большого, насекомоподобного и снабженного наверняка чудовищно острыми лапами-косами. И ведь там их бежала целая стая.

— Без паники, — легонько двинул почуявший дрожь Понт ему копытом в живот. – Я здесь, рядом, в отличие от некоторых даже будучи в здравом уме и твердой памяти, — ангел смерти на мгновение задумался, — по крайней мере, относительно – а значит не дам тебе бессмысленно погибнуть. Как минимум, использую в качестве живого щита и лопаты, — многозначительное выжидательное молчание.

— Благодарю вас за заботу, о соверен, — склонил голову не испытывающий желания смеяться парень.

— Да не за что! – радушно фыркнул его высочество. – А теперь, поскольку догадаться человечку видимо не суждено, говорю прямо: копать, — хвост шлепнул по груде камней. – И поживее.

Слегка очухавшийся потенциальный дворянин понятливо кивнул и зарылся в останки кладки, пару минут спустя получив подмогу от видимо занимавшегося оценкой обстановки коня – и не смог не устыдиться при виде той скорости, с какой тучный и наверняка давным-давно (если вообще когда-либо) не занимавшийся подобной низкой работой повелитель стал раскидывать казавшуюся чуть ли не незыблемой гору обломков.

— Перед тобой ведь как-никак «земной» пони, — одновременно гордость и презрение, забавно. — И кстати, поскольку всё равно рано или поздно включишься, говорю сразу: понятия не имею. Долбануть мог гористо, вроде того, в чьем черепе нынче обитает наш двуязыкий знакомый, банальная магия на физическом базисе, а то и какой-нибудь Древний Змий с умением концентрировать пламя, — краткое раздумье, сопровожденное знаком «прекратить работу» и прислушиванием. — Хотя последнее конечно маловероятно – мы бы по-любому исжарились до самого что ни на есть хрустящего состояния, коего пока не наблюдается, — крупный кусок стены с остатками решетки обвалился, никого слава Богу не задев, однако добавив им работы. – Впрочем, главное от того не меняется: ты очень удачно спровоцировал сигнализацию – по крайней мере если и погибнем, то под практически безболезненным обвалом или вовсе от банального удушья, — предвкушающее цоканье языком. – В общем, жизнь прекрасна!

Бывший студент не мог заявить, будто так уж разделяет восторг принца по поводу предстоящей кончины. К счастью, высказываться его и не заставляли – только с периодическими остановками на прослушивание работать руками. Разбор завала продолжался достаточно долго, чтобы Бестолочь успел оценить направление и осознать их цель – а потому не проявил никакого удивления при виде совершенно нехарактерного энтузиазма, с которым конь-людоед кинулся вытягивать отрытую-таки собеседницу из-под обломков.

— Живы? – неужели это правда ласка?

— Увы, — традиционно мертво отозвалась найденная, поднимая присыпанные каменной крошкой веки.

Ученик аж на мгновение выпал из мира – настолько странно выглядели сии изломанные, корявые, будто бы вывернутые наизнанку и потом сердито растоптанные загогулины вместо зрачков. И если правду говорят, будто глаза есть зеркало души…потенциальный дворянин замотал головой и вернулся к освобождению туловища дамы-в-опасности от оставшихся камней.

— Ничего – ваш день еще придет, — «утешил» жертву Охотник на детей, с совершенно нехарактерной деликатностью применяя крошащее черепа врагов копыто на оттирание крови со лба мученицы. – Причем в случае вашего согласия на составление нам компании – скорее всего в иной обстановке.

— Отсюда не сбежать…

— Пф! Заладили, — весело фыркнул Понт, в прямом смысле слова «стирая» появившимся из кармана светло-серым (почему-то создалось впечатление, что в нормальном мире он бы стал розовым) платком многочисленные царапины и ушибы с ее лица, свободной части шеи и груди. Широкий разрез на правом плече оказался тряпице не по зубам – но она по крайней мере смогла остановить кровь и чуть прихватить края раны. При этом, увы, и сама пав смертью храбрых – на глазах рассыпавшись тусклой трухой. – Сейчас быстренько пробежимся за барахлишком и тут же свалим из этой поганой дыры в более приятные места Мультивселенной.

— Не выйдет, — медленно повернула Нилесия шею влево-вправо. – Владыка сего места не позволит…

— Будто мы этого изверга спрашивать станем! – чуть подрагивающим от гнева голосом отозвался копающий юноша, волей-неволей вынужденный в процессе работы наблюдать следы последнего «наказания». – Ваше высочество, только посмотрите…

— Тихо! — знакомый «клац» резко отрезвил начавшего впадать в излишне героическое состояние рыцаря. – Чего там с местным боссом? Вы ведь наверняка имеете в виду отнюдь не его недовольство. Поподробнее пожалуйста.

— Серые Пустоши в принципе не любят отпускать своих жертв, а уж когда речь заходит пусть не о величайшем, но всё равно отлично укрепленном бастионе баатезу надежде на спасение вовсе нет места, — искалеченная женщина бессмысленно смотрела вверх. – И мастеру пространственный магии, способному вопреки воле плана создать портал по одному лишь мановению руки не одолеть влияния властвующего здесь монстра – ибо Тюремщик никому не даст сбежать от него.

— То есть, маг — блокиратор. Или координаты путает, — с ходу сделал выводы соверен, укладывая свою голову на подставленное копыто. Несколько минут подумал, после чего неслышно пробормотал чего-то про себя и наконец заявил. – Рискнуть в любом случае стоит – как-никак тут нам в любом случае ничего не светит. Встать можете?

— Нет, — без малейшего признака боли отозвалась пленница, шевельнув только что отрытым коленом – вернее оставшейся от него мешаниной костей и крови.

— Мистер Понт, вы же можете…

— Хрен тебе, — огрызнулся мрачнеющий на глазах жеребец. – Родина Ведьм настоящему целительству ну никак не способствует. Хотя у меня, конечно же, есть запасной вариант – пусть и не очень хороший.

На неизвестно чей, но наверняка не Божий, тусклый свет явилась давешняя алая (по идее – цветов-то тут нет) шкатулка – длинная и широкая, однако же плоская и ни массой, ни одними габаритами не дотягивающая хотя бы до звания сундучка. Внутри же у нее оказалась вовсе не ожидаемая верным вассалом бездна с горами артефактов и морями зелий, а только лишь жалкая кучка чего-то подозрительно смахивающего на памятные вещи – как минимум знакомая оплывшая статуэтка ангела тут присутствует.

— Дочка сама выдрала, — зачем-то продемонстрировал Понт взятое из крайнего отделения справа засушенное глазное яблоко со здоровенной дырой от когтя на месте зрачка. – В общем-то с того наше полноценное знакомство и началось…

Оруженосец не смог удержаться от осуждающего взгляда: у них тут дама-в-опасности можно сказать на руках умирает, а их высочество понастальгировать вдруг решил.

— Ой, уж славное былое вспомнить нельзя, – ехидно хмыкнул конь, свободным копытом производя некие странные манипуляции со внутренностями емкости. — Сразу моську скорчит и глядит аки я ему отсюда и по гроб жизни одной травой питаться предлагаю.

— Прошу прощения, о сюзерен, — вернул внимание недораскопанным ступням парень, тем не менее с некоторым напряжением и прозрачным намеком на определенные надежды добавив. –Покорный слуга нисколько не сомневается в вашем намерении и возможности в ближайшее же время оказать помощь нуждающейся в ней леди.

— И правильно делает, — на рану опустилось нечто большое, склизкое и чуть светящееся. Таинственные пассы плюс многозначительное бормотание – и успевшая растечься по всей ноге жижа внезапно впилась в плоть мученицы. Стон. – Оно конечно весьма болезненно и откровенно говоря, собственно исцелением не является – но потому и работает. До прибытия в более благополучные места придётся обойтись подобными полумерами.

Все более-менее крупные повреждения получили свою дозу не-лечебного средства. И судя по поднимающемуся от них при затвердевании едва различимому дымку, процедура мягко говоря не из приятных. Впрочем, оно понятно уже из одних только производимых несчастной жертвой звуков.

— Это бесполезно, — неожиданно пробилось сквозь череду страдальческих вдохов и выдохов.

— Ваше мнение принято во внимание, — кивнул, не отрываясь от вытирания мелких ран новым самоубийственным платочком повелитель. – Считайте, будто вас банально одоброволили на участие в эксперименте «побег из Шоу…стоп, не из той оперы, — краткий период задумчивости – и беззаботная отмашка. – Впрочем, какая разница? Мы буквально обречены на успех – ибо худшим вариантом развития событий является именно отказ от действий. И не волнуйтесь: у сего скромного на вид говорящего пони действительно есть портал, хотя разумеется и не под рукой.

Наверху после долгого перерыва чего-то взорвалось – импровизированный потолок угрожающе вздрогнул и осыпал пленников мелким дождем из осколков.

— Вы не понимаете, — сжала зубы спасаемая. – Картина не покинет хозяина.

— И что же удержит оное полотно? – саркастически поинтересовался Понт, начиная аккуратно поднимать даму на ноги. – Маниакальное желание наказать себя в особо запущенной форме?

— Не только, — подобные каменным сосискам пальцы легли на металлический обруч вокруг шеи.

Пауза.

— Фффер, — протянул аж перекосившийся владыка. – Это ведь не один из классических ошейников подчинения?

— В любой момент купивший меня вспомнит о своей собственности, – вместо ответа произнесла Нилесия. — И прикажет уничтожить вас.

— Следовало ожидать, — раздраженно вытер мгновенно выступивший пот с маски жеребец. – Сидели бы вы тут, кабы…ладно, посмотрим чего тут можно сделать, — копыто по колено погрузилось в серебристое жерло шкатулки.

Бестолочь облегченно вздохнул и устыдился успевших вгрызться в него сомнений – следовало бы знать, что уж на соверена-то всегда можно положиться.

Вот только последующие события показали неверность сего верноподданнического тезиса. Да, его высочество с торжествующим воплем нашел искомое и даже в большом количестве вариантов – от длинного смахивающиего на закрученное сверло ключа с головкой-черепом до классически выглядящей волшебной палочки-звездочки и пахнущего мылом «унигеля». Вот только все они не подошли. Никак. Жеребец долго не мог поверить в сие обстоятельство и чуть не свернул мученице шею без всякой пользы раз за разом пытаясь отомкнуть «проклятую хреновину». В дело пошли даже зубы – «профсоюз» делегировал залезшего в крошечную замочную скважину «депутата», тот какое-то время покопался внутри и с почти неразличимым пораженческим скрежетом вернулся обратно в пасть.

— Все вы, слуги народа, одинаковы, — с бессильной злобой прокомментировал последнюю эскападу великий бандит и, не глядя на Нилесию, с тяжелым вздохом признал. – Я не могу снять это чудовище. Вы точно не можете…

— Нет, — неужели это нотка эмоции? – Иначе бы давно воспользовалась шансом.

— А если мы просто вырубим вас и произведем транспортировку в бессознательном состоянии? – задумчивое взвешивание на весу тяжелого копыта.

— Он убьёт меня в случае необнаружения поблизости хозяина, — показалось: голос всё так же мертв и безжизненен. – Да и какое вам дело до моей участи?

— Действительно, — конь отвернулся к стене и на какое-то время затих, старательно пережевывая нечто таинственное, серое и пахучее, вытащенное из дальнего кармана. – Тем не менее, наша компания всё же способна предложить как минимум одну могущую быть полезной уважаемому фактолу услугу, — из грязного рукава с жизнерадостным дзиньканьем показалось тусклое треугольное лезвие. – Интересует?

— Нет, — покачала головой прислоненная к стене мученица.

— Разумеется: как-никак вы, наверное, уже давно на Серых Пустошах, — с проклюнувшейся злобой хмыкнул владыка. И развернулся. – Тем не менее, рискну предположить: более «живая» версия вас не отказалась бы от сего щедрого предложения. В конце концов, бесплатно же…

Намекающая тишина, на которую Нилесия отреагировала лишь совершенно безразличным взглядом, каким обозревают мир мраморные статуи.

— Сочту за положительный ответ, — великий бандит на мгновение прикрыл веко. – Мне очень жаль.

— Да вы с ума сошли! – наконец включился-таки впавший от наблюдения за непонятно-жутким спектаклем в прострацию Бестолочь, преграждая путь сделавшему шаг вперед повелителю. – Как можно даже помыслить о том…

— Госпожа Элисон мертва, – с крайне нехорошей целеустремленностью заявил монстр. – Данный пони намерен всего-навсего оказать ушедшей личности услугу и привести задержавшийся на этом свете сосуд в соответствующее наполнению состояние.

— О Спаситель и все архангелы! – возопил аж перекосившийся от излучаемой собеседником убежденности парень, хватая предмет обсуждения за руку. – Видите кровь? Слышите дыхание? Чувствуете тепло? Она жива!

— Ни эмоций, ни желаний, ни свободы, ни хотя бы самой дикой и глупой надежды, – звучит подобно приговору. — Перед нами ходячий труп, к великому сожалению до сих пор вынужденный осознавать безнадежность собственного положения и испытывать боль, — до того устремленное к цели оранжевое око уставилось на преграду. — Неужели мой ручной недопаладин и правда настолько безнравственен и жесток, что намерен банально бросить встреченную нами на иначе как по случающемуся раз в тысячелетию милосердию Мультивселенной обманутую жертву любви до скончания веков платить за свою ошибку?

Рыцарь растерялся под этим с одной стороны изучающе-оценивающим, а с другой – наполненным какой-то гордой обреченностью взглядом. Однако, вопреки традициям, быстро взял себя в руки:

— Позвольте мне хотя бы попытаться…

— Сделать что? – брови скептически поднялись. – На какое-такое недоступное мне великое колдунство способен маленький человечек – Невежда и бесполезная обуза с самого его появления в нашем прекрасном Универсуме?

Былой студент промолчал – да и чего он мог бы возразить – вместо того обеими руками схватившись за обруч. И потянул.

— Бестолочь, — после периода изумления ударил копытом в лицо Понт, едва не вогнав собственный клинок себе в подбородок. – Нет, ну ты серьезно надеешься взять и ПОРВАТЬ могущественный демонический артефакт? Это же не грелка, о чугунок медведообразный.…

Юноша снова не отозвался посвятив всего себя делу.

— Ей ведь наверняка сейчас зверски больно, — с бесконечной усталостью в голосе продолжил увещевания ангел смерти. – Может всё-таки не надо…

— Я верю, что могу спасти ее. Обязан спасти. — с убежденностью куда большей, нежели испытываемая им в данный момент, заявил смотрящий в пустые глаза впервые встретившейся ему женщины оруженосец. – И молю вас: дайте мне шанс выполнить свой долг.

— Садист, — с тяжелым сердцем выплюнул ангел смерти, махнув затем копытом. – Так уж и быть: раз ну никак не способен отпустить несчастную с миром, разрешаю ближайшие минут десять отдать потаканию своим извращенческим позывам. Но не больше.

«Лучший из людей» благодарно кивнул и вновь обратил взор к безучастной пленнице. Окровавленная, искаженная, изломанная защитница закона из давно ушедшей эпохи…впрочем, к чему перечислять и вспоминать? Ей нужна помощь и рыцарю того довольно. Однако и превосходящему его во всем мистеру Понту не хватило сил для ее оказания – что же в таком случае способен предложить нуждающейся слабый и ничтожный Невежда?

Вот только разве не такими же немощными детьми были и все шедшие в Небеса прежде воины Христовы?

Нет – не такими. Во всяком случае, не в смысле мощи.

Потенциальный дворянин размял пальцы – не столько из надежды на лучшую работы мышц, сколько на освобождение чрез то разума от всего лишнего – и снова положил ладони на проклятый, отнявший у нее самую жизнь и обрекший на вечное рабство ошейник.

— Толитэ мэ, Доминэ…

…возьми всю мою свободу, память, ум и волю – всё, что я есть и чем располагаю…

Потянул.

…Ты даровал мне всё это, Господи, и я всё это Тебе возвращаю…

Как и в первый раз, металл отнюдь не холодил ладонь.

…всё Твое: распорядись им по воле Твоей…

Напротив – он жег ее. С каждым мгновением Бестолочь становился ближе к ощущению окунания кистей в раскаленное горнило и мозг уже воображал аромат горелой плоти.

…дай мне лишь милость Твою и любовь Твою, этого довольно…

Дикая боль от мизинца до пяток, двойной крик – и явственный хруст, мигом напомнивший звук лопнувшего гнилого зуба. Видимо где-то тут он потерял сознание, потому как в следующий миг юноша наблюдал мир уже из лежачего положения, а стоящий над ним хохочущий конь попеременно сувал ему под нос осколки обруча и тыкал в длинный разрез на бугристой спине дамы.

-…короче ничего такого: хреновину банально сломали еще до нас, — с почти истерическими нотками заканчивал пропущенное мимо ушей объяснение Понт. – Видимо у босса не имелось возможности сменить ошейник сразу, вот он и засунул так сильно проштрафившуюся игрушку куда подальше на время штурма – никто ж мог предсказать явление ей в застенках героя настолько тупого и ни шиша в магии не понимающего, чтобы оный уникум вдруг попытался сорвать надрезанную петлю грубой физической силой!

Его высочество с шумом втянул внутрь воздух – и ударил в лицо копытом:

— Не делай так больше, ладно? Чуть не окочурился при виде столь безобразного нарушения законов вселенной

— Она жива? – облизал Бестолочь пересохшие губы.

— Относительно, — небрежно клацнул зубами куда-то вбок жеребец. – А ведь казалось бы проклятые хреновины должны убивать носителей в случае попытки снять их.

— Так было бы неинтересно, — вслух произнес мелькнувшую на задворках сознания мысль находящийся будто в тумане рыцарь. И тихонько засмеялся

Оранжевое око вдруг мигнуло и сменило выражение на чуть ли не испуганное. А еще полминуты спустя залучилось чем-то ну очень сильно смахивающим на неприкрытое сочувствие вперемешку с сожалением. Но и эта эмоция долго там не задержалась.

— Вставай, — бывший школяр с благодарностью принял протянутую ногу. – Пока кое-кто тут передергивал и гонялся за звездами, представитель единственной разумной расы успел пробить проход. Пора валить.

Парень кивнул, тут же затем оказавшись вынужденным поддержать гудящую и стремящуюся показать мир вверх тормашками голову. Встретился с выжидающе (и как-то подозрительно) разглядывающим его взором владыки. Постарался оценить ситуацию. И наконец потянулся за лежащей у стены Нилесией.

Ох и тяжелая же она. А еще неудобная и колючая.

— Укладывай, — неожиданно появился перед ним знакомый круп. С губ сам собой сорвалось изумленное восклицание. – Ей можно. И ты никому об этом не расскажешь, — всем бы такую убежденность.

Оруженосец сдержал жаждущий произнестись комментарий и постарался со всеми возможными удобствами разместить ношу на широкой спине. Увы, за полным отсутствием седел, подпруг и прочей сбруи, а также в общем-то на самом деле не самой выдающейся площади, довести крепление до ума не вышло – съезжать, увы, будет в любом случае.

— Поправишь, — напряженным тоном отозвался всматривающийся в проход перед ними повелитель. – И ухмылку убрать – а то лягну, — парень поспешил принять нейтральный вид. Несколько секунд молчания. – Слышишь? Тишина – значит либо нас завалило окончательно, либо проклятые танар’ри оттеснили защитников еще дальше вглубь укреплений. Так и так положение отвратительно.

Из удерживаемой хвостом шкатулки появились два предмета.

— Держи: не ахти конечно, однако лучше твоего начинающего угнетать принципиального отсутствия вооружения, — юноша поспешил выполнить и это указание. Попав в его ладонь лезвие небольшого кинжала тут же засветилось холодной синевой, а скомканная бумага с хрустом и шелестом распрямилась, превратившись в невесомый кулачный щит. – Карсомир одна недоделанная зараза всё равно не поднимет. А теперь слушай внимательно: не будь героем. Вообще никак. Здесь нас может спасти лишь скрытность, потому как данная война чужда нам не только по целям, но и по чинам. Любая встреченная на пути тварь по определению сильнее тебя, следовательно, твоя любимая тактика тут работает с эффективностью бумажного солдата в зажженном камине, — тяжелый вздох. – Честное слово: если бы говорящий сие мог, то давно бы уже отправил маленького человечка с грузом обратно в Сигил. Однако так дела не делаются.

Великий бандит медленно двинулся вперед:

— Короче, нам нужен шлем. Остальное барахло тоже неплохо бы, но вовсе не критично. Однако и рогоносный жизни всяко не стоит, поэтому всегда держись рядом и не задерживайся с выполнением приказов, сколь бы идиотично они не звучали. И помни: я – единственная надежда нашей группки на побег, — перекосившаяся стальная дверь подверглась тщательному осмотру. – Быть может судьба для разнообразия решит смилостивиться над нами и подарит неразграбленную каморку с конфискатом буквально за углом?

— Сомневаюсь, — шепотом отозвался также проникшийся серьезностью ситуации ученик.

— Будто мнения всяких лысых медведей спрашивал…

От неловкого движения и без того державшаяся на одной плите стальная пластина с воистину впечатляющим грохотом свалилась на камни. Путешественники застыли в ужасе и ожидании вот-вот готовых наброситься на них вражеских орд. Последние так и не явились – зато обостренные до предела от страха чувства уловили далекие звуки жестокой сечи. Его высочество облегченно выдохнул, выговорил подчиненному за «болтовню не по делу», призвал к тишине и осторожности и двинулся дальше по коридору, напрочь проигнорировав идущий наискось сквозь несколько этажей проход вверх.

И не прогадал, потому как именно в выбранном им подземном направлении и нашелся тот самый мифический склад с отобранными у них вещами. Вот так просто. Настолько, что ангел смерти никак не мог поверить в столь открыто улыбнувшуюся им по первому же требованию удачу, в итоге потратив чуть ли не двадцать минут на всяческие проверки и исследования сперва помещения, а затем ящиков на иллюзорность и потенциальную опасность.

Делалось оно, разумеется, не зря – пара ловушек таки обнаружилась – но как показало произошедшее после, в данном случае скорость была на порядок важнее аккуратности.

В целом же, события развивались на диво стремительно: в один момент оставленный на стреме ученик только начал со всем положенным вежеством дергать несколько увлекшегося разбором «малозначимых» (видимо всё остальное успели эвакуировать) артефактов повелителя, а в следующий настороживший его шум успел превратится в разметавший близлежащий завал огненный вихрь. Протянувшуюся же оттуда к выроненной Нилесии белую лапу оруженосец обозревал уже будучи с гудящей головой и обмякшими членами распластанным по стене.

Дальнейшие же сцены: целое стадо мелких по сравнению со снежным гигантом уродцев, всем скопом безрезультатно пытающиеся разорвать оного на куски, жуткие фасетчатые глаза и грохочущие ужасные заклятья огромные жвала, всплески крови от лопающихся нападавших, с гримасой ужаса на лице отчаянно цепляющаяся за стены очнувшаяся дама, бешено запихивающий себе в пасть кольца и волшебные кирпичи Понт – слились в безобразное, грязное, совершенно невразумительное пятно, воняющее серой и смертью, а также издающее дикую какофонию звуков от предсмертных писков до громоподобного рыка. В коем тем не менее иногда попадались внятные, а то и светлые мазки:

— Умоляю! – сколько эмоций-то в голосе. Прям другой человек. – Не отдавайте меня ему!

Издевательский смех и непонятные, но буквально дышащие угрозой – вернее, жутким и неотвратимым по сути обещанием – слова. Тянущий мученицу к монстру невидимый поток усилился и буквально раскрошил стену под избранным ею в качестве опоры светильником.

— НИ ХРЕНА! – настоящий боевой клич, пусть не по форме, но в содержании своем достойный самого императора Карла.

Интересно, каким образом его высочество умудряется одновременно прыгать, осуществлять захват, размахиваться хвостом, пихать в рот грязные магические предметы и выглядеть при этом бравее всех рыцарей Круглого Стола вместе взятых?

О, а вот и шкатулочка полетела…

Больше безучастным наблюдателем Бестолочи побыть не удалось: ставший итогом соприкосновения когтистой лапы с сокровищницей Понта взрыв и особенно случившийся несколькими секундами позже вопль смогли пробиться и сквозь контузию. Ну а дождь из волшебных и не очень предметов – до пун-пуновского не дотягивающий, но всё одно весьма впечатляющий – лишь закрепил у юноши впечатление о необходимости перехода в активное состояние.

— Не зря столько лет целую бочку святой воды с собой таскал! – торжествующе воздел владыка копыто к потолку, сразу же затем им же пихая в пасть горсть зачарованных полудрагоценных камней. Освободившаяся же от ноши пятая конечность успела подцепить едва живую от ужаса спасаемую и ныне споро тянула оную подальше от сиреневого тумана. – Отвлеки его!

Это видимо бывшему школяру.

— Как!?

— Без разницы! Даю полную свободу творчества! – даже в такой час саркастичный глава Организации остается верен ее идеалам издевательства над подчиненными. – У насекомого аура – закачаешься. Улететь почти не реально. Надо ослабить. Хотя бы пару минут!

В этот момент начавший более-менее осознавать действительность парень наконец смог по-настоящему оценить противостоящего им врага: очень, ОЧЕНЬ большую жужелицу с почти человеческими конечностями, соответствующих размеров копьем-посохом, забрызганным кровью белым панцирем и наверняка чудовищной магической силой. При этом чрезвычайно ими недовольного — распространившийся на пол-туловища след жесточайшего ожога не даст соврать. По большей части либо лопнувшие от заклинаний, либо растекшиеся от понтова подарочка «союзники» более не представляли из себя сколь-либо значимой силы. Впрочем, вряд ли эти задохлики вообще когда-либо могли им помочь – не говоря уже об осознанности сего деяния.

Следовательно, между совереном с дамой-в-опасности и внушающим трепет исчадьем Ада стоит всего-навсего меньше месяца как получивший посвящение рыцарь.

Бестолочь неожиданно ощутил мягко говоря нехарактерное ни для него в целом, ни тем более для сложившейся ситуации веселье. Всё из себя боевое. И столь же редко посещавшую его убежденность, что он в кои-то веки действительно там, где должен быть. Стоящее же перед ним чучело небось в некоем смысле посолиднее дракона. Жаль главное завершить не успел…хотя с чего бы это? К делу!

— Возьми меня, Господи! – в такие моменты уже, увы, не до латыни.

Ладно: если случится будущее, никто не запретит повторить в полном соответствии с каноном. В конце концов Святой Игнатий определенно понимал, сколь мало значит форма в сравнении с содержанием. Да простит грешного Дева Мария, коли впал он в скудоумии своем в ересь.

Пока же разум помышляет о высоком, тело действует в пределах низкого. Губы всё также в достойной всякого христианина радости и готовности умереть ради вящей славы Божией восклицают к незримым Небесам молитву Посвящения. В то время как ноги успешно донесли хозяина до воткнувшегося в пол этак в пятнадцати шагах от жеребца двуручного меча (выроненный кинжальчик уже пропал в зубастой пасти). Захват, рывок – и тяжеленнейшее орудие выскочило из камня подобно прущему на нерест лососю.

Для героизма готов.

-…распорядись им по воле Твоей! – хорошо хоть бежать недалеко – клинок чуть ли не с Ви весит. – Дай мне лишь милость Твою! – случайно попавшегося на пути дезориентированного хромого уродца красиво и без малейших усилий рассекло пополам, добавив к брызгам крови быстроисчезающее облачко серого порошка. – И любовь Твою!

— Бальд! — ободряюще донеслось сзади.

Как раз размазавшее вовремя заглянувшую на огонек гигантскую муху с выводком скелетообразных страшилищ Чудище наконец обратило внимание и на несущуюся к нему блоху.

— Этого довольно с меня! – проявляя чудеса ловкости, на кои обычно способна лишь тщательно намазанная жиром бешеная свинья, человечек проскользнул под щетинистым стволообразным хвостом. – Жизнь и смерть свою! – Карсомир вонзился в нависшее над головой брюхо и пропахал в нем длинную борозду.

— Целиком слагаю я в руки Твои! – на грани обморока завершил собственное посвящение рыцарь, посланный в дальний полет дернувшейся от боли драконоподобной лапой.

Однако и на сей раз в милосердном забытии былому студенту отказали, традиционно компенсировав оную несправедливость очередным потрясающим зрелищем: в снежное насекомое ударила толстая конусообразная радуга, выглядящая еще более чужеродно на фоне ставшего за прошедшие часы почти незаметным полного отсутствия цветов. Видно и Серые Пустоши не всё способны выпить. Или просто день такой?

Откуда интересно данный звук? Ну тот, подобные которому в приличном обществе стараются не допускать, а допуская – краснеют и извиняются?

И это часом не его ли шлем, вперемешку с прочим слегка пожеванным едва магическим хламом вплавляется в шкуру демона?

Дальше имела место боль от встречи с землей. И вид стоящего вполоборота измученного Понта, над коим поднимается соответствующей расцветки дымок.

— Балда! – на шее захлестнулась знакомая, хотя нынче и чуть подпаленная мягкая удавка.

Сознание в кои-то веки догадалось хоть ненадолго отвалить.

Очнулся Бестолочь от стонов. Протяжных и на диво страдальческих, тут же испытав желание их воспроизвести: по ощущениям оруженосца сперва долго-долго выбивали, затем жестко постирали и наконец вывернули наизнанку просушки ради. Но разбудившему его наверняка еще больнее.

Былой студент открыл глаза.

Опять руины. Только очень-очень старые, зеленые и на открытом воздухе.

Справа лежит, свернувшись дрожащим калачищем, владыка. Слева ему вторит Нилесия. Появилось желание последовать их примеру. Однако лучше пока отрешиться от всего этого и попытаться провести рекогносцировку.

Итак, по каким конкретно признакам Невежде возможно определить хотя бы плановую принадлежность окружающих развалин? Начнем, пожалуй, с небес…

— Сигил! – опередила его видимо мыслившая в том же ключе дама. И добавила с целой гаммой эмоций. – Столько лет!

Новый звук мучений.

А может Арборея – чисто из чувства протеста против очевидного усомнился про себя ученик – там в конце концов тоже наверху всегда есть другой мир. Правда дальше и вроде бы не такой.

— Рэттэ унс! — присоединился к обсуждению Понт. В голосе редкослышимый ужас. – Они идут за нами!

Конь, приложив воистину титанические усилия, встал на ноги, для разнообразия использовав прихваченный с собой портальный костыль по прямому назначению. Протянул дрожащее копыто спасаемой и зыркнул на пытающегося пошевелиться вассала.

Разрезавшая воздух чуть в стороне от них узкая светящаяся золотым цветом черта. Показавшийся оттуда знакомый белый коготь, приобретший на новом плане настоящую белизну вместо предоставляемого Серыми Пустошами блеклого подобия. За ним второй, третий…

— НЕ УЙДЕШЬ! – даже звучит больно.

К моменту явления народу головы группа уже изо всех сил ковыляла к ближайшей целой стенке. Вокруг же них один за другим открывались новые врата в иной мир, лезшие из которых демоны ничтоже сумнящиеся немедленно принимались за любимое дело отстаивания «правильного» Зла путем физической и магической аргументации.

Прежде выглядевший почти пасторально (для развалин во всяком случае) пейзаж стремительно наполнялся знакомыми визгами, скрежетом, стуком лезвий о панцири, запахами алхимической лаборатории и горелой плоти. Глаза же ныне лицезрели не тошнотворные пятьдесят оттенков серого, а честное мельтешение разных цветов от ярко-оранжевого до темно-сиреневого, пусть и с явным преобладанием красного.

Потенциальный дворянин поддержал балансирующую на грани забытья мученицу, другой рукой поднимая над плетущимся подобно черепахе повелителем бумажный щит – острые осколки и искры с угольками от разворачивающейся битвы начали долетать и до сюда.

— Нам в любом случае конец, — без приличествующего подобным заявлениям отчаяния вдруг сквозь зубы высказался шатающийся из стороны в сторону ангел смерти. – Гелугон вылезет – раздавит, не вылезет – шансов выжить в разгар сражения считай нет, как-никак Война Крови. Они уже повсюду, — действительно и за стеночкой тоже кипели те же страсти. Видать порталов тут десятки, а то и больше. – Мы обречены.

— Но вы всё-таки продолжаете идти, — резонно заметил былой школяр, вопреки всему чувствующий себя совершенно неподходяще для столь мрачной ситуации.

— Я уж жизней двадцать как труп – мне можно…- описание допустимых для владыки отличий задержалось в силу резкого изменения характера окружающих событий.

Изверги, во всяком случае те из них, что выглядели более цивилизованно, резко сменили направление движения, со всех ног и прочих отростков дернув обратно в сияющие дыры. Доносящийся же сзади шум никак более не смахивал на битву, но зато создавал четкую и недвусмысленную ассоциацию с массовым гильотинированием.

Застывший великий бандит с шумом сглотнул:

— Ай-яй-яй.

На путешественников легла исполинская тень в вершине своей подобная стилизованному солнцу. Однако обернуться ради удовлетворения любопытства рыцарь не успел – мир в очередной раз решил сбежать от него.

-
— Приехали, ффф-фер! — жеребец рухнул где стоял, едва не придавив при этом драгоценную ношу.

Также попавший под удар костыль громко хрустнул, однако всё же успел вывернуться из-под впечатляющей туши и упасть отдельно от хозяина.

Разумеется, без промедления кинувшийся к даме рыцарь с облегчением отметил отсутствие на ней сколь-либо примечательных свежих повреждений. Да и вообще снова погрузившаяся в беспамятство пленница выглядела на удивление умиротворенно – и, чего уж греха таить, страшновато. В обоих смыслах.

— Паладин! – юноша не сразу понял, что это обращаются к нему. – Сюда иди.

Оруженосец, естественно, тут же рванул к вновь свернувшемуся калачиком повелителю – дабы получить по лицу хлесткий удар хвостом:

— Карсомир посеял…- какой-то очень нехороший кашель, — раззява.

— Простите…

— Лечи меня, — лошадиное тело скрутило конвульсией. – Срочно!

Юноша обомлел – и задрожал от внезапно нахлынувших на него очень неприятных предчувствий. Понт же входить в его положение определенно не желал:

— Обширное внутреннее кровотечение, – слова почти неразличимы за скрежетом. – Ориентируйся на желудок и почки, — «пациент» перевернулся на спину и выгнул брюхо к потолку. – Немного надо-то – только чтоб сосредоточиться смог…чего стоишь-то, зараза?

— А что делать-то?! – с нотками паники забегал вокруг владыки юноша. – Где взять…

— РУКИ! – вместе с рявком в воздух полетели несколько окровавленных и искореженных от поедания артефактов зубов. – ИХ ЕСТЬ У ТЕБЯ?!

— Так точно! – выставил упомянутые конечность перед собой.

— Положить на живот! – приказ выполнен. – МНЕ!

Сопровожденный пугающим бульканьем глубокий вдох:

— Исцеляй, паладин хренов! Быстро!

— КАК?!

— ВЕРОЙ!

Вопрос исчерпан – и от ответа воина Христова пробил пот. Вернее, скорее от связанных с ним сомнений в стиле «да возможно ли?», «разве я достоин?» и «ничего не выйдет». Но воля соверена священна. Хорошо хоть проблема выбора особо не встает.

Так, закроем глаза и сосредоточимся:

— Омнипотенс семпитэрнэ Дэус, куи аэтэрнэ салутис фидэлиумэ…

Выполняя священнодействие, былой школяр всегда старался отрешиться от мира и полностью посвятить себя обращению к Творцу Вселенной – однако и в таком состоянии мимо него не смог проскочить факт ощутимого нагрева в месте соприкосновения ладоней и закрытого курткой живота. По счастью ни данное подозрительное обстоятельство, ни хрип «сам справлюсь» не смогли отвлечь рыцаря от мольбы:

-…пер Доминум нострум лезум Кристум. Аминэ.

Глубокий вдох, еще одна краткая молитва – и юноша взглянул на произведенный эффект.

Его высочество более не содрогался и дыхание у него выровнялось. Однако благодарности или хотя бы одобрения в оранжевом оке не наблюдалось:

— Даже паладин из тебя и то хреновый.

— А с чего вы вообще решили, будто мое рукоположение способно вам помочь? – не сумел сдержать обиды тоже преизрядно избитый и перенервничавший за день былой студент. – И никакой я не паладин…

— Карсомир держал? Держал, — еще один зуб полетел на поросшую хилой травой землю. – Теперь не отмажешься.

— При чем тут меч? – тело внезапно стало активно напоминать о том, насколько плохо с ним всё это время обращались. – Разве он привел меня в сонм величайших из рыцарей?

— Нет, но наглядно продемонстрировал твой самостоятельный переход в сию категорию обиженных, — конь с кряхтением перевернулся на бок. – Слушай, не доставай пока, ладно? У несчастного земного пони и так в буквальном смысле ураганная язва пищеварительного тракта и оторванная лично Мультивселенной почка…

— В каком смысле? – не удержался также легший на пол оруженосец.

— А где я по-твоему портал держал? – в перерывах между привычным бубнежом огрызнулся водящий по брюху копытами ангел смерти. — Вернее след его. Или вообще отзвук…не суть – больше идеального метода ногоделанья нет и взять неоткуда, а с ним заодно лишился и таки не лишней части организма, — грустный взгляд на выпавшие зубы с последующим аккуратным их сбором. – Впрочем, скажем откровенно: тогда так и сяк с трансплантациями перемудрил – один дополнительный «на всякий случай» желудок чего стоит. Лучше бы бабочек взял, честное слово.

— Зачем? – также начал с опаской ощупывать себя потенциальный дворянин.

— Пони, бабочки, радуги – дальше поймешь сам, — окровавленный обломок рукавного лезвия полетел вдаль. – Не получится — разъясню. Потом, естественно. Как-никак задержаться здесь нам небось придется надолго.

Знакомый нерадостный смех, от которого по коже бегут сонмы мурашек.

— А что это за «здесь»? – чей-то и правда какое-то странное...

— Место, куда Леди посылает опять привезших в Сигил Войну Крови идиотов, — жеребец кивнул в сторону ближайшего скелета. – Причем уже определенно бывшее в употреблении. Видать больно много у нас братьев по разуму в последнее время расплодилось…

Vox Populi.

И законы повествования.

https://www.youtube.com/watch?v=Q3S2umBBedk

— Нет, я на самом деле друид, — чуть подрагивающим голосом процедил поднявший лицо к звездной бездне конь. – Просто неоднократно прожитые в прошлом жизни оставили мне на прощание скромных размеров пачку дополнительных способностей.

— И в том числе силу мертвого бога? – с той же совершенно неподходящей образу спасенной мученицы холодностью въедливо поинтересовалась Нилесия.

— Нет, «дар Аоскара» ваш покорный слуга приобрел уже тут, — несмотря ни на что вежливо отозвался великий бандит и опустил также заметно сдавший за прошедшее время в восторженности взор к собеседнице. – И кстати: не рекомендую считать дохлым еще шевелящееся – в конце концов, порталы используются повсюду на планах, а значит и их покровитель таки не столь канул в лету, как многим бы хотелось. И уж вероед-то точно жив, пока его помнят.

— Нет, — удивительно приятного бирюзового цвета глаза сверкнули. – Леди произвела над ним свое правосудие. Он уничтожен.

— Как скажете, — раздраженно передернул плечами жеребец. – Сказку о живущей под Сигилом вопиющей о справедливости тени, коя рано или поздно выпутается и всех поубивает оставлю на следующий раз – а теперь почему бы нам не вернуться к собственно причине, вызвавшей во мне желание побеспокоить драгоценного фактола…ну и Васю.

Бестолочь гордо приосанился – о нем внезапно вспомнили.

— Итак, вполне вероятно, что данный земной пони нашел способ покинуть Лабиринт без принесения в жертву сокамерника, — неприязненный взгляд на раскиданные вокруг алтаря останки. – Вернее определенное жертвоприношение-то понадобится…

— Не может быть и речи, — с нехорошим прищуром отчеканила дама. – Само принятие допустимости подобного уже находиться на грани законности.

Понт ударил в лицо копытом, а юноша вновь преисполнился негодованием по поводу столь…неблагодарного поведения с риском для собственной шкуры спасенной леди.

— Вы всего лишь до сих пор никак не можете осознать произошедшее и пребывая в ужасе от стремительности изменения ситуации рефлекторно цепляетесь за тот вариант личности, во времена которого ощущали себя наиболее уверенно и безопасно, — даже не снижая голоса снова проговорил созданную апологетическую теорию владыка. – Кстати, забыл спросить: никто кроме меня часом не придумал способа свалить отсюда?

Лишенный всякой надежды саркастичный взгляд перебежал с понурившегося подчиненного на с железным спокойствием отрицательно покачавшую головой собеседницу. Смешок, как бы намекающий кто тут единственный представитель истинно разумной расы, сразу, впрочем, погасший и перешедший в сосредоточенное выражение готовящегося сделать нечто ну очень неприятное, однако совершенно необходимое солдата:

— Итак, в полном соответствии с традициями, вся ответственность, да и в принципе мыслительная деятельность опять на мне. Вася! – парень вытянулся по струнке. – Тщательно прополоскать рот и помыть руки. Выполнять! Госпожа Элисон, позвольте объяснить порядок действий…

Окончания рванувший в верноподданическом порыве к ручью парень не услышал – да и зачем? Нужное скажут, а лишнего, как наглядно продемонстрировал вроде бы невинный вопрос «каково оно?» лучше не выпытывать – слава Богу, что Мистер Понт тогда догадался вовремя перехватить инициативу.

Льющаяся из звездной пустоты в выдолбленную в камне широкую чашу ледяная вода несколько охладила его пыл и заставила-таки задуматься над упомянутой владыкой «жертвой». Причем по некой странной причине мысли сразу пошли куда-то совсем уж не туда, успешно упершись в яркие образы откровенно еретического и очевидно глубоко неправильного содержания. Видимо цитаты из прочитанного повелителем дневника въелись в мозг значительно сильнее, нежели хотелось бы.

Впрочем, подобная назойливость неудивительна – как-никак ей способствует ни много ни мало, а едва ли не сотня истлевших плотью, но от чего-то удивительно крепких и блестящих (будто воском обработали, честное слово) костью тел. Да и остальной антураж: развалившиеся деревянные домики и явно не предназначенные для жилья конструкции, порой несущие на себе неприкрытые следы пламени и зоточки, шалашики из ржавого оружия, совершенно перегнившие компостные кучи без следа положенных им по статусу опарышей или червей, битые горшки и горы размоченной слипшейся бумаги, а также целый ряд других признаков «не выдержавшего» поселения определенно не настраивали на оптимистичный лад.

Но хотя бы вода чистая есть. Правда не понятно откуда льется и куда потом девается – всё ж таки вокруг одна и та же искрящаяся бездна без расстояний и отличий. Ну и сладковатый привкус зело приятная штука.

На всякий случай еще и чуть пообтерев очередное превращенное в лохмотья платье, выбросивший из головы дурные мысли юноша двинулся в обратный путь – кстати, еще одна странность: вроде бы места почитай и нету, а слышимость чуть ли в двух шагах уже никакая…

— Паладин! – его чего теперь, все так называть будут? – Твой властелин сошел с ума.

Столь резко сбитый с панталыку парень споткнулся и замахал руками в поисках равновесия. Достигнув же вожделенного баланса, потенциальный дворянин с изумлением глянул на напряженно смотревшую в ответ какую-то взъерошенную Нилесию. Затем в поисках ответов перевел взгляд на сидящего с положенным на лицо копытом коня.

— Он намеревался подговорить меня на совершение противоправного насильственного группового акта, не остановившись даже по объяснении полнейшей неприемлемости подобных бросающих вызов общественной морали действий и в более отчаянных обстоятельствах, — дама передернула бугристыми плечами (как вообще не ломается под такой-то тяжестью). – В твоих интересах попытаться его образумить.

— Помылся? – протаранило не успевшего оценить в должной мере сообщение парня пылающее око. – Отлично, короче позиция следующая: встаешь передо мной на колени, открываешь рот и готовишься…

— С чего мой собеседник вообще решил, будто покровительствующая ему сущность способна противостать Леди? – прервал начинавшую становиться пугающей речь четкий вопрос.

— Прямое ее заявление – и мне того вполне довольно, — вероятно не в первый раз рыкнул жеребец. – И давайте не отвлекаться…

— Почему же в таком случае обращение к столь могучему и при этом совершенно никому неизвестному, — сарказм так и плещет, — божеству было произведено только сегодня, а не вчера или…

— Очевидно: ибо сделки с ним обходятся чересчур дорого, — великий бандит развернулся к спасенной. – Ваш покорный слуга уже…

— Так зачем же вообще взмолились к нему о помощи? – бирюзовые глаза с кривыми зрачками изучающе сощурились.

— Мы в долбанном Лабиринте! – всё же не сдержался ангел смерти, быстро впрочем придя в себя и следующая фраза пошла привычным процеживанием сквозь зубы. – Нет смысля отрицать очевидное: нам самим выхода не нарыть, а использованный ими, — кивок на трупы вокруг алтаря, — не соответствует имеющемуся техническому заданию. Так чего ради откладывать неизбежное в отсутствии надежды на лучшее? И вообще: хватит терять время – к делу!

— Конь просит, чтобы я намотала хвост на руку произведя затем определенно незаконного и морального рода манипуляции с крупом, — каменное спокойствие повернувшегося к потенциальному дворянину лица дало едва заметную трещину. – Твоя же роль еще более существенна и отвратительна. Включает в себя значимую работу пальцами и языком, завершаясь при этом ни чем иным, как выкусыванием у него последнего глазного яблока.

Слава Богу, Марии и всем ангелам — Бестолочь успел запретить сознанию воспроизводить услышанное в образах. И вообще наложить анафему на какую-либо обработку данных сведений. Тем не менее и просочившегося хватило – парень с ощущением полнейшего крушения мироздания выпучился на неспешащего с опровержениями владыку.

— Нечего на меня так смотреть! – рыкнул чуть ли не впревые с их знакомства смущенно отведший взор жеребец. – Альтернатива значительно хуже.

— Что может быть хуже!? – будь проклято его живое воображение!

— Много чего, — всё так же смотря в сторону буркнул великий бандит, не скрывая нежелания углубляться в тему. Но сгустившееся вокруг настойчивое ожидание ответа таки сподвигло коня на окончательный разворот спиной к слушателям – и удовлетворение мучающего их любопытства. – В данном случае изначальное предложение заключалось в…еще более конкретном и близком общении говорящего сие с любым из спутников. Предпочтительнее – с вассалом. Как грится, гулять так гулять…- ангел смерти мелко задрожал не то от отвращения, не то в гневе.

— В каком смысле? – сбился с весьма неприятного, но всё же толка терзаемый собственным не способным когда надо заткнуться сознанием былой студент.

— Механическом! – заскрежетали друг о друга поредевшие зубы. – Больше ничего не скажу – поймешь сам.

Краткая пауза, в кою будто насосом накачали ужасающих осознаний.

— Но зачем?! – возопил рухнувший на колени и схватившийся за готовую вот-вот расколоться от переполнившей ее ереси голову подчиненный.

— Ибо извращенцы! – рявкнул тоже ощущающий себя мягко говоря неуютно сюзерен. – Серьезно: кто еще по собственной воле будет тратить время и тем более наслаждаться наблюдением за издевательствами вселенной над одним маленьким и слабым земным пони? А теперь еще и понива их шарообразности подавай – де нынче сам шик, без него аудитории не интересно и вообще пора уважить законы жанра! Икельхафт!

— В каком смысле?! – повторился не нашедший в себе сил на большее юноша.

— В прямом, фиердаммт! – оскалился на него одним прыжком вставший и развернувшийся повелитель. – Положено – иначе смысла вообще попадать нет! Фикен Перверзин, — сколь омерзения-то. – Короче: народ требует зрелищ – на позицию! Чем быстрее закончим с достойным честно́й публики представлением – тем скорее свалим отсюда.

Снова период насыщенной тишины.

— Насколько я поняла, — вкрадчиво начала Нилесия, вставая с камня, — единственной альтернативой предлагаемой вами противозаконной кровавой оргии является всего-навсего наказуемое исключительно общественным порицанием…- когтистая лапа как-то уж совсем многозначительно коснулась кольчужной «бретельки».

— Не надо! – не столько ей, сколько успевшему нацелиться и плотоядно облизнуться собственному воображению крикнул юноша. После чего залепетал просто чтобы что-то сказать. – Это ведь не ваше…лучше мы с его высочеством…- что? Чем они могут разрешить ситуацию?

Парень затих и с беспомощным видом оглянулся на коня, неуверенно протянув к нему руку в жесте мольбы…от которой округливший глаз ангел смерти отпрыгнул как от ядовитой.

— НАЗАД! – у него оказывается до сих пор лезвия в рукавах и резцы в пасти остались. – Сейчас все медленно и аккуратно расходятся на разные концы сего уютного мирка и…- голос откровенно дрожит – как и небольшой метательный нож в хвосте.

— А как же «на позицию»? – чуть ли не с иронией поинтересовалась доставшая из-под кирасы нечто острое и блестящее дама.

— … извращенцы идут туда, — потихоньку отодвигающийся от них задом великий бандит кинул камешек им за спины. – Сидят там и думают над своим поведением, в то время как мне также необходимо поразмыслить на тему самой возможности дальнейшего сосуществования.

— Вы не так по…

— ЗАТКНИСЬ! – полный ужаса и раскаянья вопль. – Они всё-таки заразили тебя! Проклятые понеложцы…

Резкий разворот – и находящийся чуть ли не на грани истерики загрызатель демонов исчез за останками землянки.

На площадку опустилась недоумевающая тишина.

— Что с ним? – вывел задумавшегося рыцаря из прострации прямой вопрос. – Он всегда такой?

— Нет! Разумеется…- былой студент вскинул руки, на одних инстинктах поворачиваясь к источнику звука…и застыл. Какое-то время разглядывал собеседницу. А затем, подавив иррациональное разочарование, продолжил беседу с полностью одетой Нилесией. – Просто ныне оказался затронут целый ряд болезненных для владыки тем и…

— Кто такой «Хозяин», якобы способный противостоять Леди Боли? – бирюзовые очи впились в него с отнюдь не самым располагающим выражением. – И почему данное божество требует столь…своеобразных действий? Уж не Ловиатар ли на самом деле поклоняется твой повелитель?

— Не могу знать, — неосознанно вытянулся по струнке потенциальный дворянин, в голове которого стали проноситься образы свершенных им за последнее время неприглядных деяний. – То есть, мои сведения касательно…руководителя нашего руководителя крайне ограничены, — бывший школяр сосредоточился. – Это некий голем…конструкт гигантской мощи и извращеннейшего ума…только на самом деле не конструкт, а…

Объяснение продлилось довольно долго. Не по причине обилия информации, а в силу проблем с формулированием имевшихся в наличии крох. Причем в итоге подмастерье и их-то сколь-либо внятно передать не смог – окончательно запутался на разборе пределов сил, банально не справившись с аналогиями вследствие недостаточности образования касательно местных верований и наводящие вопросы слушательницы положение лишь усугубили.

— Хватит, — властно рассекла воздух обезображенная ладонь. – Последнее, на данный момент: по какой причине давно изучивший и примирившийся с характером и пожеланиями своего владыки конь столь негативно отнесся к очевидно приносящему куда меньший ущерб первому варианту развития событий?

В который раз уже выбитый из колеи юноша задумался – и тут же бросил сие крайне опасное дело. Увы, напавшие на него из засады образы уходить без боя не пожелали. Хуже того: воспользовавшись отвлечением мозговых батальонов на борьбу с внутренней ересью обманным путем выпихали вперед никак не долженствовавшее являться в мир бормотание:

— А вы правда…собирались…ну…

— С какой целью интересуетесь? – снова ничуть не слабее Понта резанула она собеседника взглядом.

— Ни с какой! – тут же замахал руками отбившийся от полнящих ветхую природу адских орд парень. – Простите.

— В таком случае рекомендую вам наконец приступить к выполнению ваших вассальных обязанностей, сэр рыцарь, — смахивающий на бивень нож с едва слышным лязгом вернулся под кирасу. – Ваш соверен скорее всего уже достаточно созрел для конструктивного диалога.

Оруженосец счел за лучшее незамедлительно салютовать и приступить к выполнению – даже без полнящего его желания поскорее развеять неудобную сцену, безапелляционный приказной тон напрочь убивал всякую надежду на неподчинение. Однако диалог на этом как ни странно, не закончился:

— И поскольку бессмысленно надеяться на забвение данной темы, всё же замечу, — напряженно донеслось до успевшего дойти до ближайшей развалюхи юноши, — что купившие меня не имели намеренья пропускать хотя бы малейшую возможность причинить мне боль, — голос вдруг сломался. – Поэтому будьте уверены…

Потенциальный дворянин почел за лучшее подавить обычные любопытствующие инстинкты и в припрыжку сделал оставшиеся до угла полдесятка шагов, где на него опустилась благословенная тишина и с ней величайшее сокровище, какое только доступно имеющим разум – блаженное неведение.

-
Искать повелителя пришлось неожиданно долго: их крохотный мирок богат на повороты, щели и дыры, что в условиях отсутствия звука превратило по идее нехитрую задачу в долгий, муторный и на редкость трудоемкий процесс. Помимо перечисленных особенностей, проблему усугубило еще и обнаружившееся в итоге несоответствие между представлявшимися рыцарю размерами владыки и его реальным объемом.

Именно так: мистер Понт — конь-людоед, мастер по скоростному потреблению, действенный (или бывший?) член какой-то там лиги гурманов, да и просто редкий обжора – похудел. Не отощал, естественно — до кожи и костей тут идти и идти, особенно после той ударной дозы зелени – однако тем не менее печальный факт измельчания явственен и очевиден: воротник более не обхватывает шею, да и остальная одежда несмотря на всю свою изорванность прозрачно намекает на создание себя для более обширной фигуры.

Начался данный процесс определенно не вчера и не третьего дня. Вероятно, уже при первой их встрече его высочество потихоньку-полегоньку стал терять вес. И не суть важно от обрушившихся ли на него несчастий ли или благодаря куда более материальному бешеному беганью в попытках хоть немного ослабить готовую вот-вот поглотить на них лавину – факт остается фактом независимо от побудивших его к жизни причин.

И раз уж о том зашло речь: разве их спаситель съел хоть что-нибудь за время пребывания в сем странном месте? Двуногие-то кушали местные дикорастущие овощи, пусть дама и явно брезговала сей определенно не предназначенной для ее острых зубов пищей. Своих же запасов ангел смерти лишился вместе с большей частью остального содержимого шкатулки…

— Еще пять минут безмолвного разглядывания из засады моего крупа – и я тебя зарежу, — без угроз, с одной лишь констатацией факта, произнес смотрящий в расстилающуюся перед ним звездную бездну жеребец. – И съем.

Последнее слово особенно четко резонировало с собственными мыслями былого студента, в следующее мгновение чуть ли не выстрелив им из щели между опорами очередного странного агрегата на открытое место. Теперь, когда как минимум одно условие кулинарного употребления ушло в небытие, появилась возможность подумать о собственно предстоящем общении.

— Ты продолжаешь молчаливо пялиться на объект многих домогательств, — столь же ровно заметил «собеседник» минуту спустя. – Хотя бы здоровьем поинтересовался что ли.

— Да, разумеется, — опомнился оруженосец, кланяясь, — простите – совсем чего-то с головой…как ваше самочувствие, мистер Понт?

— Незачем понимать всё настолько буквально, — проворчал принц. – Во всяком случае не в боевой или приближенной к ней ситуации. Собственно, по теме могу сказать, что за прошедший месяц Убийцу Надежды избивали больше, нежели за предшествовавшие ему пять лет. Принятая на фестивале «кошачья мята» давно испарилась – да и хрен с ней, — ленивое вскидывание ноги. — Энная часть пищеварительного тракта ныне превращена в неприглядную и крайне опасную кашу, коя до сих пор не убила меня исключительно благодаря постоянно вливаемому туда потоку энергии на противовоспалительные, защищающие от гниения и просто обезболивающие чары – на заживление, а вернее восстановление, моих скромных способностей не хватает.

К звездам полетел плевок – слава всему на свете, не кровавый.

— Я ведь не лекарь. Мне магия вообще по идее не положена…- раздраженное передергивание плечами. – Не важно. К теме. Зверски голоден – вы оба со вчерашнего вечера представляетесь мясным набором, хотя она естественно на порядок более интересна. С другой стороны, учитывая появившуюся почечную недостаточность, отсутствие пищи можно счесть за благословение.

Жеребец раскинул ноги ввысь и потянулся, завалившись затем на редкую траву за спиной:

— А ведь данное путешествие в плане практически не рассматривалось, – ироничный смешок. — Ну серьезно: какие могут возникнуть проблемы в короткой прогулке от дома Фьюла до ближайшего экстренного набора с последующим возвращением в Сигил? – копыто легло на живот. – Сразу три «неприкосновенных» инструмента понадобились именно в той части замысла, коему в свое время не уделили достаточное внимание, не говоря уже о потере шкатулки, кучи нервов и скором расставании со зрением. Отсюда мораль: выборочное следование Истине недостаточно, а то и преступно – ибо не осененные упорядочиванием аспекты бытия легко способны обрушить и самые долго выстраиваемые бастионы гармонии. Следовательно, обзаконивать надо всё, сразу и не глядя на потери.

Ангел смерти достал из кошелька зуб, пару секунд с грустью смотрел на него, после чего попытался вставить павшего при исполненные служебных обязанностей героя на место:

— Ничего, чай хоть кого-то еще удастся спасти, — не смогший вернуться к коллективу член вернулся в место своего отдохновения. – На всякий случай замечу: предполагалось использовать дополнительные желудочные возможности со всеми необходимыми ритуалами и предосторожностями, по выполнении которых говорящего сие ждала бы всего-навсего лютая изжога. Мистер Понт не склонен изначально создавать планы, предполагающие гибель сотрудников, — ироничная ухмылка. – Во всяком случае, чересчур часто.

Подчиненный жидко подхихикал начальственной шутке, после чего послушно сел на указанный расслабившимся конем участок пола.

— Хватит уже молчать! – спустя еще какое-то время без предупреждения рявкнул великий бандит. – Чего надо!?

— А вы правда хотите, чтобы я выкусил вам глаз? – вынужденно выпалил вопрос как есть чуть не подпрыгнувший от неожиданности юноша.

— Жажду! – с воистину достойной лучших театральных подмостков эмоциональностью гаркнул его высочество. – Буквально каждую секунду посвящая смакованию того мига, когда твои покрытые теплой слюной корявые челюсти коснуться трепещущего нерва, застынут на мгновение, будто в нерешительности – и сожмутся, погасив для несчастного земного пони свет и отрезав от него все краски мира! – шумное всасывание воздуха и сверкающая точка в конце вдохновенной тирады. – Балда!

Не успевший увернуться рыцарь получил по лбу хвостом.

— Ясен хрен данный жеребец НЕ хочет лишаться последнего на данный момент зрительного органа, как и естественно меня не прельщают прочие предстоящие нам экзерсисы – но так надо! – копыто звучно ударило в землю. – И альтернативы много хуже.

— А вы в этом уверены? – быстро пробормотал следующий пункт программы былой студент – и тут вспомнил о пропущенном «принятии смиреннейшей из поз».

Приоритеты оказались расставлены неверно и вместо необходимых уточнений оруженосец рванул заниматься перераспределением себя в пространстве – чтобы через несколько мгновений обнаружить упершийся ему в лицо пламенный взгляд вскочившего на ноги повелителя.

— Да, — от этого тона по спине побежали мурашки. – При выборе между слепотой и зоофилией определенно предпочту первое – по крайней мере потому, что оно не навсегда. И если некая безмозглая человекообразная тачка еще хоть раз поднимет данный вопрос из достойной его выгребной ямы, — универсальное чирканье копытом по горлу. – Понятно?

— Так точно, — поспешно закивал съежившийся юноша. Однако и весь напавший на него страх оказался не способен сдержать рвущееся к цели любопытство. – А как это — не «навсегда»?

Выражение великого бандита сменилось на удивленное. Он еще с полминуты пристально всматривался в лицо вассалу, после чего с привычной гримасой раздраженного разочарования глупостью окружающих возвел око к небесам:

— Перед тобой конечно личность на редкость неказистая и даже несуразная, с этим никто и спорить-то не собирается. Но право слово: неужели новый Вася НАСТОЛЬКО глуп, чтобы принять данный явно демонического происхождения орган ядовито-оранжевого цвета за мой родной? – скептический прищур. – Может и хвост у меня естественным образом отрос? Али по-твоему все пони умеют радугой…

Ангел смерти запнулся, будто в смущении, откашлялся и продолжил поспокойнее:

— В общем, общающийся с тобой в данный момент организм более чем на половину состоит из по идее не должных принадлежать ему частей — когда-то получил «особую скидку», — очень нехорошая даже без учета прореженности улыбка, — и покатилось. Дорвалось дите до сладостей.

Мечтательный присвист.

— Короче, мне бы до Сигила добраться – и новый инструмент для визуализации считай в кармане, — одернул принц свое вознесение к ностальгическим небесам. И снова сурово воззрился на оруженосца. – Впрочем и не будь сия потеря столь…кратковременной ваш любимый господин и тогда бы не изъявил желания во всех смыслах опуститься до уровня скота, — его высочество мигнул, окинул собеседника чуть изменившимся взглядом и вздрогнул. – Блэээ…от одной мысли блевать тянет, уроды лысые.

Бестолочь ощутил довольно неприятный и главное весьма редкий для него укол оскорбленного самолюбия. Он конечно не писанный красавец, горы мышц с львиной гривой золотых волос не наблюдается, кожа чуть оспой тронута, об одежде и вообще аккуратности и речи не идет…кстати ощетинился уже весь – чем не шерсть?

— Подводя итог: не мечтай – будем работать по второму варианту, — пробились сквозь завесу из образов таких желанных, но далеких тазика и пены слова властителя. – Так что вам остается только морально готовиться к предстоящему выполнению своего долга.

— Неужели же другого пути нет? – постарался вернуться в реальность механически поглаживающий будущую бороду ученик. – Вы же в конце концов…

— Разумеется есть, – саркастическое фырканье, — однако мне до зарезу хочется поучаствовать в донельзя болезненной кровавой оргии с собой в главной роли. Они, — слегка надгрызенная кость полетела в бездну, — знаешь ли не просто так баклуши тут били, причем много месяцев. Поэтому и полному человеку очевидно: им не удалось найти нормальный выход – нам тем более не посчастливится.

— А кто это «они»? — мгновенно ухватился за шанс уйти от донельзя неприятной темы юноши. – То есть, вы говорили их название…

— Атары-незнайки, — не дал конь ему договорить, после чего поднял бровь, всем своим видом демонстрируя понимание цели последнего вопроса. Рыцарь в ответ выдал самое невинно-интересующееся выражение. Тяжкий вздох. – Ладно, поболтаем о славном былом – авось проникнешься и легче смиришься с неизбежным будущим.

Жеребец снова свалился на землю, повозился немного, устраиваясь поудобнее, и достал из кармана потрепанную книгу:

— Судя по информации из найденного дневника, местное население стало одной из первых жертв правосудия Леди во время Безбожной войны – во всяком случае автор зачем-то задается вопросом «постигнет ли наша судьба других»…

— Простите, — рискнул выбросить вверх руку бывший школяр. – А можете подробнее рассказать о тех событиях и их участниках – а то иначе боюсь ничего не пойму.

Пренебрежительный взгляд – и усталый вздох:

— Можно. А то и правда жаль будет растратить столько времени зря, — жеребец с задумчивым видом постучал себя по подбородку. – Надеюсь, хоть о самой-то Фракции чего-то слышал?

— Атар утверждали, что именуемые богами Силы не являются чем-то принципиально более совершенным, нежели смертные, — быстро отозвался готовый к вопросу юноша. – По словам «потерянных» они лишь чрезвычайно могущественные паразиты, с одно стороны презирающие, подавляющие и обманывающие людей сказками о своей исключительности, а с другой — живущие за счет их веры.

— Великую Неизвестность забыл, — после выжидательной паузы добавил ангел смерти. – Впрочем, не виню – многие из них и сами о ней забыли. Да и чего ради новому поколению запоминать идиотизм неудачников былого – своего хоть отбавляй! – злорадное клацанье зубами. – Вот победи они — совсем даже были бы другие порядки. Если бы вообще были…

Его высочество закатил глаз и иронично присвистнул:

— Итак, по порядку: мой маленький человечек ведь в курсе о произошедшем с ними во время Мечтательного Мордобития?

— Несмотря на нейтралитет, атаритов также лишили главы и изгнали из Сигила, – вытянулся рыцарь в более-менее бравую сидячую позу. — Больше, увы, ничего не помню.

— Да и не надо, – небрежно отмахнулся конь-людоед. – Короче безбожников в большинстве своем отпинали к самому подножью Шпиля, а малая их часть осталась в городе на правах фанатичных террористов – мстителей за использование по назначению священных коров, — его высочество неопределенно помахал ногами, очертив нечто вроде часовни. – И ждало бы их достойное идеи бесславное скатывание из раскинувшейся на пару планов организации в обычную кучку суицидальных психов, кабы не нагрянуло Оно…

Былой школяр обнаружил вздернутую в ожидании догадки веко – и в попытке выглядеть умным почти не думая выдал нечто неудобоваримое.

— Правильно, Отсоединение, — привычно положил копыто на лицо великий бандит. – Помимо прочего, боги наглядно продемонстрировали, во-первых: свою полную беспомощность, а во-вторых: наличие над ними старшей Силы, причем отнюдь не в виде «старого-доброго» Ао, — хвост согнулся, изображая кавычку. – И наши любимые потерянные стали одной из немногих выигравших от сего события мозгопромывающей группой – но зато какой они сорвали куш!

Одобряющее цыканье зубом. Краткий промежуток тишины.

— Не буду долго расписывать привалившую им удачу – сам в те времена, скажем откровенно, мало чего понимал – указав лишь, что народ попер к ним косяками. Причем отнюдь не одно быдло, но и вполне приличные как по происхождению, так и по возможностям индивиды с мотивами от «отомстить обманщикам» до «так и так на всё уже пофиг – хоть умрем с музыкой», — намекающее на полнейшее согласие с данной позицией воздыхание. – Ну и естественно, они быстро оборзели, обкатали наспех сколоченные войска на имевших с ними какие-то терки аборигенах-рилмани – и поперли в Центр Мультивселенной.

Губы начали едва слышно причмокивать – видно его высочество в прямом смысле смаковал собственные воспоминания:

— Нет смысла отрицать: руководили ими не дураки. Вместо ожидаемой всесокрушающей орды, кои неоднократно пытались завоевать обитель Леди и неизменно отправлялись к далеким переправам, безбожники стали действовать тоньше – и не в пример разнообразнее. От диверсионной работы а-ля анархисты – говорят со Второй Волной где-то сговорились, ибо цели же ёкалэмэнэ во многом схожи! – пренебрежительное хмыканье. — До достойного Накопителей и наверняка организованной с их поддержкой агрессивного поглощения местного рынка. За какие-то жалкие пару лет они уже сидели везде: от патрульных, у которых каждый месяц сокращали жреческие должности «во избежание перехода возможной конфронтации в религиозную полость», до Совета. По заполнению же последнего чуть более, нежели на половину атарами началось самое веселое…

Принц раскачался и вскочил на ноги, громко хрустнув затем шеей.

— Представь себе величайший город Мультивселенной, шаг за шагом последовательно превращаемый в Цитадель для атаки на как ни крути один из фундаментальных аспектов нашего Универсума. И уже не для себя шумит Базар, но ради насыщения Кузни, которая более не заморачивается поиском заказчиков, вместо того имея на копытах способные продержать ее пыхающей без передыху целые века контракты, — голос становится воодушевленнее с каждой секундой. – День и ночь типографии печатают воззвания, обличения и памфлеты, им вторят тысячи занимающихся по сути тем же писарей. Отстроенный Арсенал сверкает вывешиваемыми на стены вследствие недостатка места щитами, а в залах Гимназиума никогда не стихает звон мечей. Суд, Тюрьма и даже Застава с Залом Празднеств — всё крутится, выворачивается и расширяется в предвкушении величайшей Революции из всех когда-либо виденных Планами!

К звездной черноте вознесся восторженный рык – а закатившееся в эстазе пылающее око уставилось на чувствующего себя слегка лишним юношу:

— И вообразить сложно имевшуюся у них масштабность и эффективность. Вот так, — нога обвела пейзаж вокруг них, – некогда выглядела чуть ли не половина площадей города – одна боевая машина на другой, подпираемая листовкоразбрасывателем, на который экономии места ради сложили стройматериалы для установки на захваченной территории печатного цеха. Причем окружающие нас останки былого величия на самом деле не более чем пара вишенок на пироге огромных армий, могучей магии и настоящих гор золота. И Марш Модронов застыдился бы и потух в тот час, когда богоборцы выступили бы в свой Освободительный Поход…

Восхищенная гримаса сменилась ничем не предвещаемым издевательским смехом:

— Вот только выйти им так и не довелось. Ибо не нашлось в их рядах Порядка и Единства. Лишь разброд вопросов от первого атакуемого плана и наиболее эффективной тактики до самой целесообразности нападения. Не говоря уже о спорах Богоубийц с Боготворцами, Богонархов с Новым Миром, милитаристов с пропагандистами и воистину прекрасная в своей непреодолимости борьба незнаек, — он постучал по лежащей на земле книге, — со всезнайками. В конце концов, теперь-то Великой Неизвестности и правда нет – кончилась, понимаете ли…- голос сломался и зазвучал в стиле некоего высокомерного вельможи, — а значит нам очевидно пора вообще кончать с этой сверхъестественной чепухой и признать-таки очевидное: мы сами хозяева собственных судеб и нет над нами никого, перед кем пришлось бы держать ответ, — новый взрыв хохота, на сей раз со знакомыми сумасшедшими и болезненными нотками. По окончании же его принц заговорил совсем по-другому, вызывая ассоциацию с неким униженно кланяющимся перед сильными, однако же стоящем на своем ученом. – А если всё-таки есть? Ну а вдруг? В конце концов, мы ничего не знали о ней и прежде – так разве имеем право заявлять о познании находящегося бесконечно за гранью наших возможностей Совершенства? Да и возможно ли в принципе ограниченному разуму осознать пусть и крохотный камешек на берегу бескрайнего океана Истины?

Демонстрируемый кусочек полевого шпата полетел во тьму, а саркастически ухмыляющийся жеребец прекратил заниматься передразниванием и заговорил нормально:

— Короче спорили они до пота, крови и проливаемого на лысины сиропа и даже по сути единственная действительно объединяющая их идея заканчивалась на слове «боги» — следующая за ним лингвистическая конструкция варьировалась от «не нужны» и «не те, за кого себя выдают» до «должны поделиться или умереть». Приведенная же за спиной бесконечных диспутов в действие прекрасная и далекая от философии машина не собиралась дожидаться их окончания, — копыто резким ударом раскололо лежавшую на камне ржавую шестеренку. – Храмовый квартал наконец докатился до ставшего окончательно очевидного вывода касательно «по-тихому» происходящего в городе переворота и рискнул предпринять ответные действия. Этого, естественно ждали – причем очень давно. Как бы предполагавшиеся мирными демонстрации с внедренными провокаторами, внезапно обострившиеся конфессиональные и межденоминационные противоречия, терроризм и массовое насилие, изображение понимания и кооперации со стороны Совета, самопроизвольно возникшие толпы простых сигильцев, останавливаемые стражами-атаритами погромы храмов – короче целый спектакль в попытке не выглядеть нарушителями спокойствия перед также не шибко любящей Силы Леди…

Великий бандит остановился перевести дух, а рыцарь воспользовался данной паузой, дабы по-быстрому перетечь в новое положение, а то от старого конечности затекли.

— Вопреки всем ожиданиям, у безбожников получилось: за какой-то месяц в Сигиле не осталось ни одной сколь-либо значимой религиозной группы, а сделавшие это чужими руками потерянные ходили на свободе и даже кое-как сохраняли «единство», несмотря на воистину пламенный спор о дальнейшей судьбе трофейных гор теологической литературы и артефактов, — конь широко улыбнулся и захихикал. – По многочисленным и крайне настойчивым мольбам незнаек и просто нормальных индивидов их все гуртом перетащили в пару более-менее сохранившихся соборов. «Бешеные» видимо временно удовлетворились осуществленной тем самым воистину смачной оплеухой: тысячи священных предметов и текстов совершенно разных и частенько враждующих божеств – говорят там чуть ли не книгу Сайрика нарыли — беззаботно свалены в одну кучу подобно нафиг никому не сдавшемуся хламу, — снисходительное похлопывание ближайшей полуразвалившейся конструкции. — И вроде бы первичная цель достигнута и более ничто не сдерживает готовую пролиться на Планы всесокрушающую Орду…но тут на сцену выходит некий в те времена практически неизвестный вселенной земной пони, — изящный многоходовый поклон со снятием несуществующей шляпы. – Когда-нибудь замечал, сколь мало в Сигиле животных? Ну в смысле, приличных и приятных, а не человеков?

— Эээээ…- протянул застигнутый вопросом врасплох былой школяр. И после периода задумчивости молвил дрогнувшим голосом. — Нет?

— Зря, — качнул головой в сторону ангел смерти. – В общем, причина столь малого количества подобных существ кроется отнюдь не только в их чуждой вашему мироощущению честности или склонности заниматься определенного рода физиологическими выбросами где попало. Истинным виновником малого числа чистых созданий являются шибко умные крысы.

Копыто резво набросало не то рисунок, не то уже выполненный в подозрительно абстрактной манере чертеж здоровенного – для масштаба рядом схематически изобразили человечью ногу –зубастого зверя с полторы таксы и уродливо обезобразившей опухолью башкой.

— Забавные твари. По одиночке – банальные безмозглые падальщики. Пребывая же вместе они не только обретают вожделенные и – увы! Недостижимые для тебя и многих твоих родственников ум с возможностью легко передавать свои мысли соседу, но и способности к магии, чей предел по сию пору не изучен – как-никак столько паразитов еще собрать надо, а наличие у них океанов мощи всё равно не компенсирует банального отсутствия знания. Поэтому пока грызунов не начали обучать в академиях, мира им не захватить…- его высочество замотал головой. – Короче, они-то и захавывают мозги всех излишне добрых и бесхитростных обитателей Сигила – благо магии на то немного надо – а затем обычно и остальные части тела. И вот в самое-то средоточие этой неприятной публики ваш любимый господин и оказался послан знакомым нам обоим шариком — без сколь-либо четких указаний или предупреждений, с едва наметившимися во всё еще новой для него вселенной ориентирами и туманом в голове.

Ангел смерти скривился и передернул плечами:

— Самое отвратительное мысленное изнасилование, какое только приходилось на эту жизнь. Черепушки помнится поначалу искренне обрадовались, что к ним забрела не просто скотина, а таки представитель единственного разумного вида и даже притащили для действительно ГЛУБОКОГО анализа ко Множеству-как-Один. И уж он-то всадил так всадил…- болезненное содрогание, плавно перетекшее в злорадную ухмылку. – И зачерпнул тоже по полной – того самого, что видимо никогда не перестанет наполнять меня.

Аж два дня прикидывавшаяся нормальной тень вздрогнула и закружилась в водовороте, а едва живой оскал вытянулся в острые клыки:

— Можешь вообразить себе целый народ, в одно мгновение сообща воспринимавший мир единым сознанием и смотревший на него десятками тысяч глаз, а в другое – рассыпавшийся на сотни едва держащихся на грани разумности фракций, преисполнившихся подлинной, искренней и всепоглощающей ненавистью ко всему живому? – оранжевое око полыхнуло. – Редко когда доводилось видеть битву ожесточённее – и Кровавая Война имеет хоть какие-то правила, пусть и лишь с одной стороны. Всё царство крыс рухнуло в пламень хаоса и ни жизнь, ни какая-либо иная чуждая разрушению материя их более не интересовала. Настоящие орды клыкастых магов хлынули на поверхность – к проклятым горделивым чудовищам, обрекшим представителей Благословенной Высшей Расы на прозябание во тьме и голоде. И так уж вышло, что самое крупное сборище мстителей располагалось как раз под Храмовым кварталом…

Былой школяр постарался-таки представить себе описываемую ужасающую картину: настоящий живой ковер – бесчисленное полчище серых тел – устремляющийся по трубам и альковам вверх, к свету и мягким, податливым телам тех, кто сотни лет притеснял и охотился на мнящих себя достойного много лучшего грызунов. Внушительные резцы, когтистые лапы, развевающиеся из стороны в стороны лысые змееподобные хвосты, пульсирующие кроваво-красные опухоли, по которым бегают сиреневые искры и полнящиеся боевым безумием сжатые зрачки. Вот по бегущей во главе колонны кучке проносится молния, распухает – и ударяет в отделяющую их от сладкого мяса стену…

-…взрывы, крики, пожары, полнейшее безобразие, — почти буднично завершил Понт. – Сам-то я, естественно, всего этого не видел, будучи в тот момент «слегка» съеденным и лежа в куче загрызенных уродцев – в общем-то с того момента и началось мое знакомство с местной трансплантационной индустрией – но по словам очевидцев, животинки очень неслабо удивили уже объявивших Сигил своей вотчиной «атаров». К сожалению, у пушистиков так и так шансов не имелось – в конце концов, потерянные собирались сражаться аж с богами – однако черепушки успели сделать главное: поспособствовать пожару в хранилище религиозных артефактов.

Изображенную на земле почти треугольную постройку со множеством массивных и не очень квадратных башен и стоящими перед воротами палочковыми фигурами перечертила толстая линия.

— По одну сторону от огня оказались бегающие в попытках спасти чужое богатство незнайки, а по другую, – с каждым мгновением кончик высунувшегося из-под рукава лезвия чертил всё быстрее, — не дающие им потушить избранное ими в качестве карающей десницы судьбы пламя всезнайки. И по упорству обоих противоборствующих лагерей обагренные кровью шерстистых вредителей клинки обратились на приравнённых к ним бывших идеологических собратьев, вскоре объявленных врагами так и не начавшейся Революции – вместо нее стартовала Безбожная Война.

Жеребец перечеркнул все изображенные фигуры и знаки широким косым крестом. А домики охватили волны пламени.

— Но почему Леди не предотвратила этого? – аж содрогнулся юноша, представивший заливающий узкие, полный жизни улочки Улья Ад клинков и магии. – То есть, нас-то ей удалось обнаружить уже спустя каких-то жалких пятнадцать минут!

— Ты не единственный, задававшийся похожими вопросами, — поморщился жеребец. – Положим в нашем случае имело место использование давненько не применявшейся и наверняка чрезвычайно раздражающей владычицу божественной силы – как-никак с Аоскаром у нее немалые счеты. Насчет же бездействия во время завоевания потерянных, четкого ответа нет и не предвидится: некоторые говорят, будто она купилась на устроенный спектакль и банально не заметила захвата своей клетки единым руководством. Иные же постулируют наличие у Атар некоего то ли притекшего с новыми кадрами, то ли полученного позднее пути отпугивания величайшей фигуры Сигила от доски. Орудия, способного навредить самой Боли и требовавшего для использования единства в их рядах – этим объясняется массовое олабиринтивание вскоре после начала сражений…- фырканье. – Разумеется, обе версии выглядят дико, имеют кучу несостыковок и орды еще более бредовых конкурентов. Хотя конкретно наш непосредственно участвовавший информатор, — кивок на книгу, — явно отдает предпочтение второму варианту. А еще небось утверждал, будто в сказки не верит.

Конь замолчал, задумчиво уставившись на исписанные четким мелким подчерком ветхие страницы.

— Так чем же всё закончилось? – по прошествии некоторого количества времени напомнил о себе юноша.

— Разве не сказал? – поднял брови оторванный от видимо каких-то на редкость захватывающих размышлений жеребец. – Безбожники передрались – а потом Леди пересажала кучу народа в карманные планы, для разнообразия гребя нарушителей сразу горстями, затем дорезав оставшихся лично и не очень. Последовавшие поправки в законодательство и прочее возрождение пусть останется специалистами.

Новая пауза.

— И всё? – неверяще уточнил уже представлявший себе непобедимую армаду рыцарь.

— Ну еще тортик, — неприязненно скосился на него бурящий текст глаз. – Короче, счастливый конец. А чего еще надо? Последней битвы добра со злом?

Оруженосца перекосило:

— Ээээмм…зачем? То есть, я конечно добрый христианин и рыцарь, а значит в любой момент готов предстать перед Создаталем…- совесть пнула заболтавшийся мозг, — в смысле, простите не…разве всех народов достигло Слово Спасения?

Жеребец одарил его взглядом вытащенной на берег рыбы. Машинально «почесал» копытом с незаправленным лезвием затылок. Чертыхнулся и рявкнул:

— Всё! Хватит – наболтались. Ты явно уже созрел до максимума своих скромных возможностей и осталось только убедить сделать правильный выбор наверняка успевшую заскучать даму – мало ли, вдруг вселенная для разнообразия смилуется и пошлет ей хотя бы на капельку больше смекалистости, нежели прочим встреченным на моем жизненном пути уникумам, — книга отправилась в самую целую сумку. – Поперли наконец!

-
-…о Яснейший из Хренов! – вознес копыта к Небесам окончательно растерявший скудные запасы терпения ангел смерти. – Да мы вообще вне юрисдикции Сигила!

— Лабиринты – не более чем оторванная от города часть пространства, — с нескрываемым превосходством и иронией в голосе, будто бы какому-то случайно решившему поспорить с профессором крестьянину отозвалась скалящаяся Нилесия. – Следовательно, принятые в нем уложения обладают здесь полной властью.

— Да их тысячу лет уже как поменяли все! – жеребец смахнул со лба испарину. – Нет, ну серьезно…- она снова перебила:

— Как прежде указывалось, данное утверждение не будет принято к рассмотрению без предоставления надлежаще оформленных и удостоверенных уполномоченными на то…

Бестолочь не удержался и в четвертый раз за длящуюся второй час перепалку возложил ладонь на лицо: каким образом возможно быть настолько неблагодарной, чтобы вот так прямо и с безмерным апломбом заявлять с риском для жизни спасших ее героев недостойными доверия даже в вопросе как бы очевидного сдвига в законодательстве – после стольких-то исторических страстей?

Да и вообще ситуация с каждой минутой становится хуже. Он даже уже и не знает, за кого в болеть этом соревновании самоубийственного альтруизма против банального отсутствия кооперации – в конце концов, принц так и так единственный, действительно имеющий хоть какой-то план по выходу отсюда, да и «госпожа Элисон» за время спора наглядно показала свою, да простит его Пресвятая Дева, мягко говоря стервозную натуру. С другой стороны, при одной только мысли о предстоящих в случае победы Понта...«экзерсисах» у него по коже мурашки бежали, а и так успешно опорожнившийся во время детального расписывания задачи желудок вновь порывался подать голос…

Так, не думать. Рыцарь обязан подчиниться велению соверена…но разве выкусывание органов зрения не есть деяние противное вере? Однако ведь по приказу…ага, вот именно в таком духе Архангелу Михаилу и скажешь – а он тебе сразу про «Общество Иисуса» напомнит.

Былой студент задрожал, а почти выработанная до достаточного уровня решимость несмотря ни на что следовать воле господина стремительно ушла в песок. Аж появилось желание помолиться за успех банально дразнящей пытающегося спасти их героя недодемонессы.

-…таким образом главной претензией является ваше настойчивое желание совратить на избранный путь правонарушений еще и нас, — дама приосанилась и с высоты своего роста бросила на пыхтящего собеседника орлиный взгляд. – Это недопустимо. Вы должны…

— Еще о долге поучи меня! – зарычал окончательно озверевший конь, вокруг которого пульсировали темные отростки. – Всё: мне нечего больше вам сказать. Справимся и так. Вася!

Только успевший сложить ладони парень вздрогнул – по спине пробежала ледяная змейка ужаса, а разум наполнился досадой от осознания опоздания обращения к Всевышнему.

— На позицию! – дырявая и ржавая железная маска-овал полетела на землю, оставив тряпичную товарку один на один с миром. – Закончим наконец с этим!

Рявк сопроводился всеми необходимыми эффектами вроде удлинения клыков и всплеска тени – оруженосец не выдержал и на одних инстинктах отшатнулся от пришедшего в неистовство людоеда.

— НУ! Сюда иди БЕСТОЛОЧЬ! – разнесся по их малому мирку яростный крик. –Ты обещал ВЫПОЛНЯТЬ МОИ ПРИКАЗЫ!

Копыто сделало шаг вперед – и перед мысленным взором пронеслись все предстоящие ужасы. И давно уже жаждавший слова пищеварительный тракт наконец получил его, воспользовавшись предоставленным воображением отвлекающим маневром.

— Видишь, что ты делаешь даже с собственными подчиненными? – донесся сквозь муть гордый женский голос. – Неужели же в тебе нет ни капли порядочности?

— ЗАТКНИСЬ! – громоподобный удар в пол. – Ош-шибка!

— Открытое оскорбление, — с теми же вызывающим желание выпотрошить ее высокомерными и самоправедными оттенками прокомментировала спасенная. – Но пока опустим и вернемся к главному – вашему настойчивому желанию вовлечь окружающих в преступную схему…

— Спасти вас, проклятые твари! – его высочество опять начал окутываться тьмой. – Неужели так сложно понять? От вас и не требуется-то почти ничего, ур-роды – лишь выполнить свой…

— В таком случае, чего ради мы вообще вам понадобились, коли предложенная схема нисколько не проблемна? – тон ничуть не изменился – однако сделанный шаг назад таки выдал зачатки хотя бы относительно здравого рассудка. – Почему бы вам банально не сделать всё самостоятельно, раз уж вы не проявляете ни малейшего желания хоть сколько-то прислушиваться…

— Вердаммт! – с сердечной болью возопило ломающимся в нечто утробное и драконообразное голосом облако мрака. – Почему все такие идиоты?! Как же я вас всех ненавижу…

Оранжевое око в центре тучи мигнуло и протаранило омертвевшего от ужаса бывшего школяра – столько во взоре плескалось эмоций и ни одной положительной. Едва слышное за треском и шебаршением мглы хлюпанье, непонятный скрежет – и пламенный осколок солнца вдруг стал падать, разгоняя в пути тьму…

Лютый, пробирающий до костей вой, от которого у рыцаря заложило уши, а ноги сами развернули его и понесли как можно дальше от жуткого места. Не вышло – поскользнулся на собственном желудочном соке. И услышал ну никак не ожидавшиийся по крайней мере в ближайшее время членораздельный рык:

— НА! – потухшее глазное яблоко с размаху расплескалось о покрытый слегка озеленевшей брусчаткой участок поверхности. – Ну что скотина, доволен?! Удовлетворили свою жажду, о ваше извра…

Трубную декларацию прервал полузадушенный хрип – и секунду назад грозившее небу копыто схватилось за разом потерявшую мрачный покров грудь:

— Не любишь критики, зараза?! – сквозь стиснутые зубы прорычал конь. – Не желаешь видеть Истину?! – тело содрогнулось и покачнулось. – Я никогда не перестану! — новый удар невидимого врага свалил ангела смерти на колени. – Ни хрена! – жеребец в корчах свалился на пол. – Не сдамся…

А дальше – только исполненный муки зубной скрежет.

— Ну вот видишь…- неуверенно заметила отступившая за свое бывшее сиденье Нилесия, с совершенным непониманием глядя на принца. – Сам мог…

— Что с ним? – с ужасом вопросил не верящий глазам парень.

— Я откуда знаю? – нервно огрызнулась дама. – Это же твой господин!

Бывший студент зашарил по карманам в поисках хоть чего-то могущего если не помочь, то хотя бы навести на мысль…только смятый лист, послушно превратившийся в щит – но оное действо, естественно не помогло. Мир в который уже раз сошел с ума, ниспровергая авторитеты и демонстрируя ранее не способное привидится и в кошмаре.

— Хватит! – наверное минут через пятнадцать безмолвного фантасмагоричного спектакля вдруг возопил сбившийся в калачик великий бандит. – Не надо!

Позорно впавший в прострацию от недоверия к собственным органам чувств юноша очнулся – и с трепетом стал ожидать результатов воззвания.

Их не последовало.

— Прекрати! – в тоне поверженного не осталось ничего от былого рыка, а попытки группировки просто растворились в агонии. – Я понял!

Тело стало дергаться и бросаться туда и сюда подобно марионетке на запутавшихся нитях. Во все стороны полетело содержимое отворившихся сумок:

— Умоляю!

Рыцарь отвесил сам себе подзатыльник – и рванул вперед.

— Ин номинэ эт виртудэ Домини Ностри Джэсу Кристи! – бумажный крест со свистом рассек воздух над пытаемой душой. – Эксортидамус тэ, омнис иммундус спиритус! Омнис сатаника потестас! Омнис инкурсио инферналис адверсарии! Омнис лиджио! Омнис конгрегатио эт секта…

Горло надорвалось и дало петуха. Воин Христов закашлялся, продолжая тем не менее рассекать пространство вокруг себя непонятно откуда взявшимся святым символом…и внезапно обнаружил, что жеребец вместо беспорядочного метания лишь мелко дрожит.

— Ваше высочество?! – со стыдом и страхом припал вассал к соверену, схватившись за копыто. – Скажите…

И получил тяжелой конечностью в лоб. Не смертельно – но достаточно, чтобы на несколько мгновений вселенная напрочь растворилась в заполнившем сознание белом шуме. Когда же он рассеялся, парень услышал искореженные, но уже уверенно-ворчливые слова:

-…раз назовешь меня так – вообще зарежу, медведь беспамятный.

Лежащий на спине оруженосец потер бешено саднящее лицо, с одной стороны недоумевая и злясь на столь несправедливо обошедшегося с ним повелителя, а с другой – испытывая желание чуть не в пляс пуститься от его исцеления. Ну или во всяком случае, окончания приступа. Претензии, впрочем, в соответствии со всеми людскими традициями вышли на свет первыми:

— Я же спас вас…

— ХА! – отозвался не спешащий подниматься зверь почти нормально. – Мальчик, не думай о себе лишнего! Спас он меня, как же, — в поднявшуюся к небу ногу воткнулся шприц. – Экзорцизм тебе вообще по классу вроде не положен, а уж на ранних уровнях…аааайееее!

Разговор на какое-то время прервался.

— На самом деле ему просто пришлась по нраву твоя игра. Сразу видно — прогрессируешь…- грузный конь с трудом встал на ноги. – В конце концов, в каждой сказке должен быть хотя бы один положительный герой, — болезненный стон, самобхлопывание. Испуганный вопрос. – Где роза?

— Вот, — в закрытую алой тканью щеку ткнулось нечто блестящее.

Ученик усилием воли отвел взгляд от кровоточащей впадины и узрел крошечную – с длинный ноготок – вырезанную из самоцвета фигурку-цветок. И держащую ее кончиками устрашающих пальцев Нилесию.

— Спасибо, — Понт аккуратно схватил подношение губами и забормотал чего-то себе под нос. А затем резко воткнул произведение искусства себе в грудь. Несколько мгновений сводящей с ума одним видом трансформации – и перед ними снова козлотавр. С закрытыми глазами. – Оххх…

Веки поднялись – и под ними внезапно оказались вполне здоровые очи светло-коричневого оттенка, вроде бы даже осознанно смотревшие на мир. Бестолочь затаил дыхание.

Ангел смерти глянул на собственные руки, на стоящую с опасливым и смущенным видом спасенную, на истоптанную землю вокруг себя. Наконец повернулся к успевшему сесть рыцарю.

— Ну ты и урод однако! — удивленный тон. – Передо мной ведь Вася?

— Эм…так точно! – вскочил обалдевший подчиненный на ноги, вытягиваясь по стойке.

— Угораздило ж…- аж присвистнул повелитель. – Ты всегда такой…неказистый? – ответить уже открывший рот подмастерье не успел. – Ладно, не важно – просто с предыдущим зрением выглядел лучше. Глаз где?

Оба двуногих сколись на грязно-оранжевое пятнышко.

— Ф-фер-р, — ругнулся сразу догадавшийся конь и попытался положить на лицо одновременно копыто и ладонь. – Целый великий артефакт в раз профукал. Балда.

— Надеюсь, не зря? – подозрительно быстро вернулась к холодному королевскому голосу госпожа Элисон.

Мрачный взгляд:

— Нет, пошли, — его высочество неспешно двинулся вперед.

— Что случилось!? – наконец включился не дождавшийся пояснений потенциальный дворянин. – То есть, простите конечно за прямоту, но вас же буквально…

— Не более чем дисциплинарное взыскание за самодурство, наказуемую инициативу и неуважение к начальству, — небрежно хмыкнул скривившийся бариаур. — Обыденнейшее дело.

— «Обыденнейшее дело»?! – вскричал забывшийся от возмущения юнец. – Каким образом вы вообще…

Ему в зубы прилетел кулак. Не сильно по счастью – просто заткнуть:

— Хватит, — коричневые глаза смотрят с выражением смертельно больного зубами. – Тебе в любом случае не изменить мою судьбу. Драгоценнейшие клиенты получили хотя бы примерно чего хотели – боли, страдания, раздора и прочих вкусных видов. А мы имеем возможность свалить отсюда. И более о том не говорим.

— Но как же…

— Вот так, — твердо поставил точку великий бандит. – Такие в данной сказке правила – всё ради зрителей. Ура. Надеюсь последняя сцена им достаточно угодила и нас не заставят ради удовлетворения их странных и противоестественных влечений повторять ее в дальнейшем.

Разрываемый на части бушующими внутри чувствами рыцарь скорчил умоляющую мордочку – и получил в ответ лишь суровое покачивание головой. Дальше недолго шли молча – пока не прибыли к знакомому водопаду из ниоткуда в никуда.

— Нам надо всего лишь лечь в поток и позволить ему вынести нас за грань сего малого мира, — объявил успокоившийся Понт, вступая в воду – Все готовы?

— И чем же нам оно поможет? – заносчиво поинтересовалась леди.

— Это и есть предусмотренный Леди выход, — слегка отстраненно произнес смотрящий в пустоту жеребец. – Чтобы обрести свободу, нужно просто перестать бороться и позволить естественному порядку вещей сделать своё дело. Иронично, не правда ли? Особенно учитывая, КТО здесь сидел.

— А как же алтарь? – не оценила госпожа Нилесия. – Жертвоприношения?

— Леди тоже не против порой пошутить, — улыбнулся соловеющий на глазах козлотавр. – Они попытались победить ценой…впрочем, лучше оставлю сию прелестную издевку вам на самостоятельный разбор, указав лишь, что ни один из согласившихся или хотя бы допустивших тот план домой не вернулся.

— И откуда же всё это стало известно? – скептически поднятые брови не спешили опускаться.

— Ну так обычное дело, — прорезались-таки знакомые саркастические нотки. – Голоса в голове – самый надежный источник информации во вселенной веры. Готовы вы наконец?

Полудемонесса пару секунд колебалась, буркнув затем:

— Минуту, – и ушла.

— Вася? – ставшим совсем благостным тоном позвал великий бандит. – Не возложишь по-быстрому руки? Лишним как говорится не будет.

Потенциальный дворянин поспешно отвернулся – и ужасающая сцена превращения минула его. Впрочем, вид окровавленного лица ослепленного владыки оказался ненамного лучше. К горлу незаметно подкатился комок, протолкнув сквозь губы удивительно идиотский вопрос:

— Вам больно?

— Язвительную ремарку придумаешь сам, — довольно хмыкнул конь. – На самом деле, тело в сущности оглохло – нервная система практически вырублена. И так в никуда ушел лучший из виденных данным четвероногим транквилизатор – хрен теперь дождешься следующего портала в тот дикий мир.

— Счастлив слышать, что вы более не в муках, — от чистого сердца произнес оруженосец, возлагая ладони на голову владыки.

— Ну, этого я положим не говорил, — невесело фыркнул великий бандит. – Потому как на самом-то деле, боль физическая – лишь часть, да и то не главная, моих наказаний, — тяжелый вздох. – Он заставляет меня вспоминать – и забывать.

— Что? – не смог воспротивиться инстинктам по идее долженствующий готовить себя к священнодействию рыцарь.

— Жизни – и жизнь…

Дальше юноша уже не слышал, устыдившись промедления и резко отрешившись от мира во исполнения приказа владыки. И не важно, что он и сам до конца не верит в пролившуюся на недостойного сына Матери нашей Католической Церкви благодать: соверен приказал – вассал обязан попытаться.

-…лица. Ни цвета глаз, ни формы носа, ни пухлости губ, ни гривы. Только общее, размытое впечатление чего-то вроде радостно-бестолкового доброжелательного облака, — меж тем с печалью говорил не заметивший временного отсутствия слушателя ангел смерти, глядя себе под ноги. – А еще пару минут – и меня бы лишили даже этого огрызка. Стерли всякое воспоминание о ней – одном из немногих воистину светлых пятен того, первого бытия – в обмен на ужасы последующих, — пустая глазница поднялась и уставилась на правое плечо стоящего. – И вот поэтому его злить никак не стоит.

— Но зачем он так поступает? – вопросил мало чего понявший, однако же проникшийся горестным оном ученик.

— На заре деятельности у него наличествовали определенные проблемы с героями, кои имели наглость вместо точного выполнения долженствующих привести их к вечному счастью указаний запираться в шкафах для швабр и раз за разом влезать на лестницы ради суицидального спрыгивания с них, — с мечтательными нотками отозвался повелитель. — И несмотря ни на какие уговоры отказывались покидать иллюзорный мир и перестать нажимать на кнопки. Порой приходилось аж схлопывать всю “прекрасную историю”…- исполненный томления стон — и печальный итог. — Короче теперь подобное сумасбродство безнаказанным не останется. Ну, а если ты спрашивал вообще, то ответ куда очевидней…

Великий бандит на минуту смолк, а затем отозвался совершенно иным, пропитанным сразу морем эмоций от горечи до гордости тоном:

— Шар действует во исполнение своего долга, разумеется, — кривая ухмылка. — И воля жаждущего зрелищ народа – высший закон.

Бестолочь вгляделся в обращенное почти к нему незрячее лицо столько раз спасавшего ему шкуру создания – где-то пугающего и порой излишне жесткого, однако несмотря ни на что благородного, мудрого и жертвенного — и почувствовал подкатывающее…

— Вы забыли, — между ними вдруг появилась ручка костыля, увенчанная кучкой знакомых вещиц, на вершине который лежала полученная на месте книга.

На другом же конце третьей ноги хромого стояла держащая ее Нилесия:

— Я всё собрала – возвращаться больше незачем.

Потенциальный дворянин чуть не подавился от удивления, мигом ощутив знакомые позывы обратится за разъяснением очередного чуда к своему учителю.

— Благодарю, — принял вещи преобразившийся обратно Понт. – Без вас мы бы во всех этих перипетиях педагогического процесса наверняка оставили бы их здесь – и оно бы нас очень сильно огорчило.

Выглядящая подозрительно неуверенно дама сдержанно кивнула и взмахнула рукой, как бы спрашивая о причине задержки. Принц не отозвался, со странным видом разглядывая переданные ему предметы. И кажется, Бестолочь даже понимал его мысли: а вдруг чего-то всё же осталось позади – но проверить означает поставить под сомнение слово вроде только-только начавшей оттаивать спутницы.

— Ладно, пора идти, — видно ничего важного не потеряно. – Просто ложитесь на воду и позвольте ей увести вас в будущее.

— А данное решение точно не ошибочно? – с нескрываемой опаской поинтересовалась глядящая в бездну за краем госпожа Элисон, тем не менее выполняя указание.

— Ясен хрен, — отсалютовал несуществующему солнцу устроившийся первым жеребец.

-
— Ууухх! – наконец рискнул прокомментировать произошедшее головокружительное падение в небеса и выше былой школяр. – Где мы?

— Подозреваю Внешние Земли, — с кряхтением поднялся на ноги великий бандит, брезгливо смахивая с лица подгнившие водоросли. – Сейчас зайдем – узнаем точнее.

— Не опасно? – снова проявила благоразумие не спешащая подниматься из запруды спасенная.

— Это очевидно трактир – пусть и странной архитектуры, — на капустный кочан смахивает, — а значит места лучше для рекогносцировки так и так не найти, — отрешенно заметил озадаченно рассматривающий собственные мокрые волосы «конь». – К тому же мой чудесный повелитель никак не заинтересован в нашей безвременной гибели и потому наверняка отправил нас в хотя бы относительно мирное место.

Также вставший юноша поежился, ощущая мягко говоря не шибко приятную сырость по всему телу и с сомнением подвигал туда-сюда шеей – доносящийся изнутри здания шум как-то не походил на признак спокойствия. Он только-только начал предпринимать попытки выйти из топкого полуболотца на твердый берег, как двойные деревянные двери выплюнули на дорогу чье-то тело, следом за ним выпустив нечто засверкавшее в не-солнечном золотом – и завопившее с подозрительно знакомыми интонациями:

— Ну и кто тут теперь полукровка, ты … … …! – увенчанная рыжей гривой дама занесла над жертвой пинающую ногу – и внезапно обнаружила в десятке шагов от себя обомлевшего оруженосца. – Бест!

— Ви?! – с радостью и изумлением, воскликнул уже надо признать свыкшийся с мыслью об их расставании рыцарь. – Ты откуда тут?

— Тот же вопрос! – задорно крикнула в ответ бывшая вешалка и обернулась к появившемуся из дверей трактира лысому магу. – Я же говорила: завалиться в ближайшую пивную – идеальный план по обнаружению кого угодно! А ты всё «бред», да «алкоголичка»! – перст в обвиняющем жесте устремился в сторону взмыленного Фауста. – Короче, с тебя ужин – и впредь будешь знать, кого слушаться надо! Вылазь – чего стоишь?! – это снова к Бестолочи. – И чо это за козел рядом с тобой?

Справа раздался звучный мокрый шлепок – его высочество ударил в лицо ладонью:

— Ффффеерррр.

Подобное, естественно, не могло смутить неунывающую эльфийку – и палец устремился к Нилесии:

— А коня на чучело сменял? Мудро-мудро, прямо-таки не по-паладински…

Их едят - они глядят.

Все беды — от городских.

https://www.youtube.com/watch?v=tvcgezVBqGA&feature=kp

-…ну а потом лысый кастанул-таки призыв воронов и мы счастливо попользовали их в качестве ступеней. Кроме толстяка, — Ви без всякого предупреждения грустно вздохнула. – У него инстинкты взыграли. В лепешку разбился бедолага…- тон вновь сделал стремительный кульбит, без промедленья вернувшись к радостно-беззаботному. – Зато им же удалось и расплатиться с лестницей, тем самым окончательно расправившись со всеми оставшимися там долгами – и вот таким образом я не стала супругой властителя кошек.

Впавший в полусонное состояние Бестолочь мигнул и, не ощутив ставшего за какой-то час частью живой природы жужжания, с трудом поверил собственным ушам – неужели она закончила?

— Алкоголичка дровяная, — прокомментировал волей Понта также вынужденный слушать всё это Фауст.

— Паладин, этот чернокнижник оскорбил мою честь! – повелительный жест. – Разберись с ним!

«Попрошенный» не смог совершить ставший привычным ритуал возложения ладони на чело — она и без того уже давно там обреталась. Аж с самой арки про трансформацию и вылизывание. Поэтому пришлось сразу приниматься за разрешение ситуации:

— Скажите, а вы точно осознали, что именуемая вами «чучелом» леди – та самая фактол Нилесия? – без особой надежды поинтересовался оруженосец. – То есть, дама, на судьбу которой оказали столь большое влияние ваши действия?

— Ясен хрен! – радостное салютование – только битье в грудь забыла. – И кончай уже вспоминать эту древнюю историю – прошлое прошло и вообще она теперь на свободе, а значит всё путем.

За неимением иных путей, рука вдавилась в лицо.

— Кстати, спасибо за бумажку, — тайный ловкач без малейшего стеснения вытерла жирное от поглощения жареного лосося лицо вялым щитом. – Ой!

Возведший очи к небу юношу вздрогнул и вернул взгляд к надоедливой собеседнице. Та с печалью рассматривала лежащий на листе тонкий белый ус, развалившийся на три части:

— Последний, — о своем погибшем товарище бы так вздыхала. – Не быть мне эльфокошкой, — вибрисс отправился к объедкам. – Ну ничего, рыбку можно и без того добыть, не говоря уже…кстати, — из куда большего внутри, нежели снаружи, розового мешочка с понятно чьей ухмыляющейся мордой посередине появился плюшевый тигр в треть натуральной величины. – Гляди какого зверя в последний день удалось приобрести — настоящий самец!

Улыбающаяся правнучка золотоносной бабушки перевернула «игрушку» брюхом к слушателю – и тот с немалым смущением, ужасом и омерзением вынужденно признал верность последнего заявления. Естественно сопроводив согласие не очень вежливым от шока вопросом в стиле «какому уникуму могло подобное в голову взбрести?».

— Ну так если любить, то по-настоящему – и долой всякое глупое ханжество. В конце концов, будто в мире найдется хоть один не мечтавший о том кошкопоклонник, — пожала плечами определенно не понявшая причин его возмущения лучница, тиская несчастную жертву извращенной фантазии. – Он кстати еще на той неделе бегал – и съел оставленного на королевский ужин крысолюда, за что и получил от властелина по полной.

Мир перешел на новую высоту по бредовости..

— И не волнуйся: своему драгоценному спасителю из мебельного рабства тоже взяла, — из волшебной емкости появился домашний родственник царя зверей с красивой голубоватой шерсткой. – Мелковата конечно, но тебе думаю сойдет – во время разговора подкралась и напугала богиню.

Былой школяр застыл, не зная чего и ответить девушке, щедро протянувшей ему купленный на собственные деньги святотатствовавший подарок. От избытка впечатлений решившее устроить себе внеочередной отпуск сознание только твердило благодарения по крайней мере за правильный женский пол презентуемой – однако оного определенно недостаточно для требуемой наступившим великим моментом реакции.

Положение как обычно спас принц, соизволив по прошествии малого времени с суровым видом выйти из избы лекаря в сопровождении вдохновенно разглагольствующего хозяина:

-…ну и если лавры величайшего со времен Локи улучшателя хозяйственных пород вас всё же не прельщают, хотя право слово: предложи кто подобные перспективы мне – оторвал бы с руками, то позволю себе от всего сердца порекомендовать вам по крайней мере завещать сие удивительное тело служителям науки – уж мы-то точно способны оценить его по достоинству, причем во множестве областей…- в этот момент надувавшейся на глазах Ви наконец надоело ждать отзыва даропринимателя и несчастная кошка с неприличным словом полетела ей за спину. Разумеется, попав. – А! Что это?! – краткая пауза на осознание тактильных и не только ощущений — и эмоциональный градус взял следующий рубеж. – ЧТО ЭТО?!

Великий бандит перекинулся и обозрел источник переполоха.

— Порождение больного рассудка по функционалу и происхождению тоже бродящее где-то около селекции, — с тяжелым сарказмом отозвался еще более мрачный в козлотаврическом состоянии Понт, тем не менее легонько оскаливаясь. – Может ее тоже как-нибудь к сельскому хозяйству припряжете? Полезная ж скотина.

— Нечего тут чужим имуществом распоряжаться, — выхватила невезучий сувенир одумавшаяся владелица. – Однако развелось же у вас тут ворья! Впрочем, неудивительно – при таком-то обилии совершенно не способного к правильному общению с дамами хамского быдла!

Молодой, выглядящий подозрительно аккуратно и как-то академически, сельский лекарь с трудом перевел взгляд с кошки на хозяйку. Пару раз поморгал, приходя в себя:

— Аааа, вы к старосте, — озарилось лицо узнаванием. – К сожалению, он пока не в состоянии принять ваших извинений – не пришел в…

— «Извинений»!? – агрегат для удовлетворения чернейших замыслов сработал в качестве мягкого и пушистого аналога дубины. – Да этот … … посмел …, будто я – Ло…в смысле Ви Золотой Ловкач являюсь ПОЛУКРОВКОЙ! — степень омерзения под стать уровню громкости. – И после этого еще имел наглость СПОРИТЬ и доказывать МНЕ наличие возмутительного факта супружеской неверности моей дорогой матери!

— Ой, ну хватит заливать-то! – не выдержал чертивший чего-то на земле палочкой Фауст. – Ничего такого…

— Паладин! – уперся Бестолочи в грудь обвиняющий перст. – Почему сей постоянно порочащий честь прекрасной дамы чернокнижник до сих пор не покаран? И не рассуждать! – топнула она ножкой в предупреждение его возражениям. – Тебе по званию не положено!

Ее лицо вдруг перекосилось и застыло, вместе со всеми остальными частями тела. А затем она упала на лупавшего глазами рыцаря, вновь начав имитировать вешалку. Стоящий за ней бариаур опустил копыто:

— Оттащи это куда-нибудь подальше, – полный разочарования взгляд. — И впредь постарайся лучше следить за пробужденным тобой к жизни монстром. Она и без того уже доставила местным жителям кучу неудобств. Кстати, а может вы ее к улучшению имеющихся пород пристроите? — бросил он через плечо лекарю. – Ну, в качестве оплаты за безобразия?

— Простите? – выдал тот спустя минутное размышление оскорбленным тоном.

— Так вам не всё равно, кому конкретно предлагать спариваться со скотиной? – удивленно поднял брови владыка. – Да вы оказывается переборчивый ценитель…хотя да-да, разумеется нет – сей ошибке наследственности даже роль инкубатора лучше не давать. Понарождает еще ушастых минотавров…впрочем, к делу: диагноз и относящиеся собственно к причине моего обращения рекомендации окончательны?

— Ээээм…- Бестолочь чуть не прослезился от переполнившего его чувства родства при виде смущения сбитого с толку человека. – Да? То есть, разумеется – в ближайшее же время вам ну никак нельзя ничего есть, к тому же совершенно необходимо обеспечить введенным и готовящимся к использованию препаратам шанс поработать без искажающих всю картину внешних факторов типа вашей магии. Причем чем скорее удастся произвести операцию…

— Я уже заявил, что не намерен спасать свой пищеварительный тракт, – сощурился определенно недовольный миром Понт. — Мне нужно лишь, чтобы потроха позволили с минимальными потерями и без голода дотянуть до Сигила – видимо данная информация прошла мимо вашего занятого всесторонним обсасыванием идеи случек разумных существ со скотиной мозга. Случается.

Промежуток предгрозовой тишины.

— Прошу прощения, уважаемый, — не предвещающим ничего хорошего тоном начал надувшийся лекарь пару минут спустя. – Однако по-моему вы зарываетесь и делаете безосновательные намеки касательно личности пытающегося помочь…

Козлотавр разразился неприятным хохотом:

— Кое-кто полчаса задвигал пришедшему к нему за врачебной помощью пациенту о его полезности в качестве племенного животного – и это клиент теперь куда-то намекает! – голубые глаза сощурились. – Не поймите меня неправильно: ваш покорный слуга также верит, что повышение кому-либо эффективности – есть благо и проявление великой любви. Но мне категорически не нравится избранное вами направление, а потому данный никак не зависящий от вас и таки неплохо справляющийся с жизнью самостоятельно земной пони предпочтет отвергнуть «заманчивое» с вашей точки зрения предложение.

— А может всё-таки рассмотрите хотя бы…

Тяжкий стон – и возложение ладони на лицо:

— Давайте тогда уж сразу переделайте сего коня в кобылу, назовите Плотвой и поезжайте, ножки свесив, прямиком в пасть к дракону – тоже ведь огромные перспективы: приключения, свобода от мыслительной деятельности и вечная слава во всех последующих и предыдущих одноименных средствах доставки критических доз пафосного героизма всем дожившим до такой радости чудовищам.

Пауза на фоне прямо скажем не самых дружелюбных переглядываний:

— Короче: мне точно ну никак не обойтись без рекомендованной вами полной боли ночи?

— По данному поводу я дал всеобъемлющие объяснения, — холодно отозвался обидевшийся абориген. – Ваша частично демоническая спутница также нуждается в срочной госпитализации – или хотя бы тех же сутках тщательного ухода, дабы надежно обеззаразить раны и сдвинуть процесс их заживления с непрофессионально поставленной вами мертвой точки. Сделать же что-либо с деформациями в имеющихся условиях не представляется возможным.

— Понятно, — склонил голову на бок ангел смерти и, по краткому раздумью, заявил. — Пожалуй, говорящий это рискнет поверить единственному на десятки километров экспертному заключению и вверит себя на попечение вынесшему его.

— Благодарю за оказанную честь, — издевательски поклонился видно серьезно задетый прошедшим общением лекарь. – А теперь не пора ли нам перейти к вопросу оплаты моих столь снисходительно принятых услуг?

Великий бандит болезненно поморщился:

— Так понимаю, пары десятков золотых не хватит? – собеседник с неприятной ухмылкой отрицательно покачал головой. – В таком случае, предлагаю бартер, – заранее отнятая у Ви бумажка послушно превратилась в слегка подмокший щит, а к легшему на крыльцо избушки тощему кошельку добавились пара непрезентабельно выглядящих побрякушек вроде черного браслета-паука и чуть ржавой железной броши.

— Маловато будет, — продолжил вредничать обиженный врач, едва взглянув на предлагаемую мзду. – Особенно учитывая, сколько ваши подчиненные успели доставить нам неудобств.

Жеребец скрипнул зубами и, бросив полный ненависти взор на Ви, проскрежетал:

— Готов также оплатить натурой – но только в качестве высокоуровневого друида.

Местный пару минут нехорошо щурился на уставившегося в землю козлотавра, а затем наконец кивнул:

— В таком случае, предлагаю вам не откладывая приниматься за работу – если конечно всё еще желаете покинуть нас уже утром, — быстрый свист – и перед ними будто из-под земли появился вихрастый паренек. – Будь лаской, отведи нашего гостя на малое загороднее. Пусть начнет оттуда.

— Мистер Понт, — подступил к мрачному как туча владыке искренне стыдящийся своей бесполезности юноша. – Могу ли я чем-то…

— Паладин не нужен,- процедил бариаур. – Бесполезен. Проследи за пробужденной тварью – и того довольно будет с меня. Маг! – также чуть покрасневший Фауст вздрогнул и вытянулся по струнке. – Идешь со мной.

-
— Конь сделал что? – переспросила расцветающая на глазах лучница.

— Сломал несколько ребер по ошибке шлепнувшему его по крупу подслеповатому конюху, — глядя в сторону повторил чуть помятый Фауст. – А потом отлягал целую бригаду поспешивших ему на помощь косарей, в итоге закидав их всех в компостную кучу, чей заборчик не выдержал столь резкого прибавления массы и развалился, позволив высвободившимся массам слегка затопить округу. А там как раз овец стригли.

— Красава! – цокнула языком девушка и звонко рассмеялась, кивнув затем на соседний столик. – Не зря они на нас так пучатся.

Былой студент опасливо посмотрел в указанную сторону – и увидел мягко говоря, пасмурные взгляды десятка здоровенных аборигенов, о чем-то шепотом друг с другом переговаривающихся.

— Таким образом на данный момент сей бравый отряд испортил местным обитателям шерстезаготовку, избил кучу народу во главе со старостой, развалил удобрения и начертал на стенах деревенского храма кучу похабных частушек, — с убийственной мрачностью перечислил смотрящий в кружку волшебник. – И это всего за один день. Вау.

— Насчет последнего ничего еще не доказано, — зачем-то решил поспорить чувствующий себя немногим лучше рыцарь. – В конце концов, мало ли кто и когда мог…

— Мы – единственные чужаки на полдня пути вокруг, — залпом опорожнил емкость лысый. – И мне почему-то кажется сомнительным, чтобы обычные люди стали материться на смеси общего и эльфийского – да еще и так умело.

Ви гордо подбоченилась и игриво подмигнула по идее всё это время глаз с нее не спускавшему оруженосцу, добавив многообещающим шепотом:

— То ли еще будет.

Бывший школяр мучительно вздохнул и, взглядом попросив мага присмотреть за вернувшейся к геноциду мелких жареных рыбешек дамой, вышел на веранду.

По крайней мере погода замечательная: теплая и спокойная. Легкий ветерок доносит целый букет сельских ароматов от свежескошенной травы до сочных взопревших помоев, в сочетании с благоуханием трактирной кухни даруя поистине впечатляющую и берущую за душу смесь, живо и действенно напоминающую нынешнему «паладину» выглядящих столь далекими и чуть ли не чужими временах детства и студенчества.

Да и вообще надо признать удивительную уютность сего столь неприветливо встреченного ими поселка: ровные, явно строившиеся не без плана крепкие жилые избы, высокие качанообразные терема общинных строений вроде трактира и кузни, небольшая деревянная крепостица на холме с наблюдательной вышкой посередине и идущие во все стороны до горизонта поля и огороды.

Последние впрочем вызывали в потенциальном дворянине некоторое смущение: кому и зачем может понадобиться СТОЛЬКО капусты? Неудивительно, что по идее обязательной мельницы нигде вокруг не наблюдается – зерна-то нигде не видать. Каким они интересно образом хлеб пекут? Хотя по вкусу поданные им к рыбе лепешки на производные от ржи ну никак не смахивали…

— О вечном помышляем?

Бестолочь мигнул и опустил глаза вниз. Его высочество выглядел неважно: у черной клепаной кожанки оторван рукав, а на лице набухают сразу три могучих синяка. Однако во взгляде не наблюдается ни мрачного негодования, ни гордости от тяжко давшейся победы. Пожалуй, лучше всего будет определить данное выражение словосочетанием «недоверчивое раскаянье».

— Отчасти, — как-никак без еды жизни не бывает, правильно?

— Ну-ну, — великий бандит не без труда примостился на стоящую справа от ступеней широкую лавку. – Хочу поделиться безграничным удивлением: нас оказывается до сих пор не выгоняют. Более того – обещают таки вылечить. Даже после того, как госпожа Элисон спалила ему полдома.

— Простите? – дернулся снова замечтавшийся подмастерье. – Когда? Почему?

— Пару часов назад. Кошмары, — лаконично отозвался жеребец и произнес голосом лекаря. – Выкинь я вас сейчас – и был бы ничем не лучше разбойника с большой дороги.

Удивленное присвистывание – и продолжение уже по-нормальному:

— Я от изумления аж вслух усомнился в его человечности. А моральный мутант всё равно настоял на своем, хотя и намекнул на желание продолжить разговор о селекции утром, — неопределенное хмыканье. – Даже на миг почуял некоторую заинтересованность…неужели в вашем поганом роде всё же способны существовать приличные индивиды?

Данная человеконенавистническая ремарка неожиданно покоробила слушателя – а ведь казалось бы давно пора привыкнуть. Внутри забурлил дух противоречия и жажда доказать ошибочность неправильной точки зрения:

— А как же герцогиня Лара? Плачущий-по-деревьям? Цифровые?

Конь-людоед усмехнулся:

— Смерть ничего не оставляет неизменным, в том числе и моих поименованных друзей – и вполне вероятно, что без ее касания они бы никогда таковыми на стали. Последние же очевидно слишком дисциплинированы и стандартизованы для позорного клейма гомосов, — имитирующий копыто кулак постучал по подбородку. – Честно говоря, уже и не помню деталей их происхождения, тем не менее смея уверить: на обычное оно никак не смахивало. Какой-то там процесс Бокановски, фертилизация…не суть. Короче, тоже мимо.

— А я, мистер Понт? – юноша спустился вниз и встал перед повелителем. – Неужели же и верный вассал в ваших глазах выглядит недостойным существования?

— Ой насмешил! – вдруг оскалился смотрящий сквозь него бариаур. – Неужели же мой маленький человечек правда имеет наглость считать, будто во вселенной есть кто-то достойный своего бытия? Гордец, не ведающий Справедливости…- снисходительное хмыканье. – Ну а если перейти на частности, то вопрошающий о собственной значимости объект до сих пор демонстрировал в основном отрицательную полезность с редкими вкраплениями таки более-менее приличных действий. О верности бы вовсе лучше не заикался. Говоря откровенно, без него моя жизнь проистекала бы намного проще.

Вот так вот.

К горлу подкатился нечастый гость – комок чистой обиды. И на порядок более привычное ощущение полнейшей никчемности. Навернувшиеся же на глаза слезы на фоне проносящихся перед сознанием образов обрушившихся на него за последний месяц злоключений сделали ситуацию вовсе нестерпимой.

Хорошо хоть отвернуться вовремя удалось.

— Впрочем, не могу не признать наличия у тебя некоторых перспектив, — с иронией продолжил ангел смерти. – И, раз уж на то пошло, определенных положительных душевных качеств, кои возможно в итоге удастся развить в нечто полезное. Скажу по секрету: ты напоминаешь меня самого.

Бестолочь с изумлением воззрился на всё так же смотрящего в пустоту владыку.

— Разумеется, очень-очень давнюю, просроченную и неэффективную версию, — ровные, почти человеческие зубы открыты в легкой улыбке. – В совсем другой жизни. И даже скорее не Мистера Понта, а лишь его недоразвитую умственно отсталую личинку, — тон заискрился мудрым добродушием. — В конце концов, в каждом из нас живет паладин – ему надо лишь найти себе что-то достойное пробуждения.

Рыцаря поспешно вытер недостойную мужчины влагу с щек и неловко оскалился в ответ. В кои-то веки насыщенный положительными эмоциями момент быстро прервали печально знакомым образом: двойные двери опять выплюнули чье-то тело, при ближайшем рассмотрении оказавшееся хозяином гостиницы.

— И так будет со всяким, покусившимся на мою честь! – торжествующе заявила вынырнувшая следом воинственная Ви.

— Какую … честь?! – схватил ее также появившийся в поле зрения Фауст. – Он всего лишь попросил оплатить ужин!

— Этот подонок попытался обворовать Золотого Вора! – наверняка крайне болезненный удар острым локотком по ребрам. – Может ему еще и алмазов по весу отсыпать?!

— В чем дело? – негромко, но как-то по-особенному четко и с прозрачно обозначенным авторитетом вопросил ангел смерти, накрывая источник проблемы орлиным взором.

— Сие тело, — пренебрежительный взмах рукой в сторону копошащегося в пыли трактирщика. – Попыталось отнять мою семейную реликвию!

— КАКУЮ РЕЛИКВИЮ?! – возопил держащийся за живот волшебник. – Ты украла эти доспехи меньше недели тому назад! Да я лично на них надписи корябал еще когда они у декана в кабинете стояли!

— ТИХО! – рык, достойный царя зверей. По возможности аккуратное переворачивание пострадавшего на спину. – Что произошло?

— Рыба нынче дорога – как-никак озеро иссякло, — прошелестел разбитыми губами толстяк. – А у многоуважаемой леди не оказалось требуемой суммы – вот и предложил бартер. Не бейте меня!

— А если таки побьем, авось подешевеет? – хищно сверкнула глазами девушка, спрыгивая с веранды.

Проверить гипотезу наличия обратной связи между ценами на питание и обилием телесных повреждений на продавце ей не дало два арбалетных болта, воткнувшихся в деревянный настил в опасной близости от ее ноги.

— Прекратить! – раскатисто приказал плечистый бородач с арбалетом, выкатившийся из таверны заодно с группой прежде виденных за соседним столиком единомышленников. – Немедленно заплатить за стол, кров и нанесенные увечья – или мы нашпигуем тебя как подушку булавками!

— Да ладно? – широко разулыбалась лучница, делая ладонями некие странные пассы.

— Последнее предупреждение! – вскинул вновь заряженное орудие абориген. – И больше ты никогда не нарушишь ничьих законов, чужачка!

Ви только рассмеялась – а затем с удивленным оханьем упала на землю, будучи придавлена набросившейся на нее частично козлиной тушей:

— Выполнить все их требования! – процедил он в ухо явно никак не ожидавшей удара в спину эльфийке. – Живо!

— Иди … предатель! – никак не делающий коню чести удар под ребра, заставивший непокорную даму судорожно заглатывать воздух.

— Наша компания и без того сильно злоупотребила их гостеприимством, — великий бандит сам стянул с жертвы верхнюю часть брони, банально перерезав связующие переднюю и заднюю половины нити (при этом в месте обрыва четко виднелись голубоватые искорки). – И помимо всегда готовой сбежать самоубийцы с нами еще лежащая под наркозом фактол заодно с едва осознающим реальность Бестолочью. Но «Свободные» ведь чересчур свободны, чтобы еще и о других думать – на себя-то мозгов не хватает…ловите.

Трактирщик алчно схватился за упавшее на него счастье – и хищным взором окинул чисто декоративные и не стесняющие движения, однако тем не менее столь же драгоценные наручи и поножи:

— Добавить бы…

— Облизнешься, — отрезал ангел смерти. – И это кстати за всё и всех плюс завтрак.

— Грабеж! – патетично возопил пленник жадности, делая жалостливые глазки в сторону незваных защитников. – Средь бела дня без гроша хотят оставить люди добрые!

— Ну так на то они и добры, что жаждут помочь своему собрату избавиться от одного из главных возбудителей зла в мире, — со снисходительной усмешкой заявил ангел смерти, шепнув затем вырывающейся «кровати» чего-то грозное и встав. – И если уж на копытах такой расклад, то ваш покорный слуга действительно примет данное общение за разбойное нападение, — мелькнувшая в воздухе молния со стуком вонзилась в центр кочана-вывески, обратившись тонким метательным ножом. – Погибнуть же в борьбе с отродьями хаоса – высшая благодать для любого апологета порядка, не правда ли?

Классический пробирающий до костей полусумасшедший оскал готового прямо сейчас отнюдь не фигурально вцепиться врагу в глотку берсерка.

— Действительно – этого золота должно хватить, — мрачно признал очевидное не лишенный мозгов крестьянин. И тут же на всякий случай добавил. – Если конечно не будет новых происшествий.

— Поживем-увидим, — беззаботно пожал плечами великий бандит. – Ребята, ну хоть свяжите ее – а то ведь небось все мы хотим дожить хотя бы утра без происшествий. Мне же, увы, пора на исцеляющие муки.

Козлотавр непривычно пританцовывая направился в сторону избы лекаря, оставив двух кавалеров разбираться с одной, но удивительно непокорной и активной дамой. Та как ни странно, отреагировала на потерю «доставшегося от бабушки фамильного сокровища» весьма спокойно – только лишь приказала шуганувшемуся от нее хозяину принести еще вина и рыбы, по отсутствии последней согласившись на раков, после чего с чавканьем пустилась в долгие и порой откровенно неприличные воспоминания о продолжительном общении с морскими эльфами.

Спать разошлись уже когда зал опустел – и то исключительно по настойчивым просьбам откликнувшегося на мольбы жены хозяина об отпущении их домой оруженосца. Представители сильного пола разумно не стали следовать совету четвероногого владыки – костей ведь потом не оберешься – и всего-навсего незаметно наложили на окна и дверь комнаты Ви сторожевые заклятья. То есть, накладывал-то естественно Фауст (у него их как раз имелось в достатке – ибо успел опробовать на себе и своих вещах шаловливость тонких пальчиков), а «Бест» в это время из последних сил притворялся заинтересованным в рассказах едва ворочавшей языком спутницы, незаметно клюя при этом носом и предаваясь сладостным размышления о постели.

В конце концов, ему далось достичь своей мечты – и парень в прямом смысле слова рухнул в нее даже не раздеваясь.

-
…ОНО зашелестело и с мягким шлепком запрыгнуло на постели. Пару секунд попереваливалось туда-сюда, будто в нерешительности, а затем столь же тихо и неотвратимо покатилось вверх.

Спрятавшийся под одеялом и наблюдающий за происходящим через щелочку рыцарь в который раз затаил дыхание, уже ничего не видя, но ощущая вес вторженца внешней стороной ноги. Вот неведомый зверь докатился до таза, покачался немного в образованной не самой удачной позой ложбиной, издало чуть слышное шипение и…

— И-ИСУС- МАРИЯ! – с даруемой только животным ужасом мощью возгласил укушенный оруженосец, буквально воспаряя к потолку.

Не ожидавшее такого разворота событий страшилище отлетело к стене – и тут же без следа былой медлительности стрелой рвануло на схватившегося за съемную створку от окна былого студента.

Направляемый не иначе как самим святым Губертом удар – и чудище в миг оказалось нанизано на висевшие над входом оленьи рога. Мохнатое чудище взвизгнуло и забилось в агонии, а чуть оклемавшийся парень схватился за спасший его филейные части жесткий ремень…опять без меча! Да сколько же можно-то…

— СКРИИИИ! – ударило по ушам ужасным воплем не могущее более достать его зубищами страшилище.

В наставшей же за сим криком тишине даже обхвативший голову руками юноша различил четкое и до дрожи многочисленное буханье внизу.

Слава Богу, что при появлении подобных ситуаций, рыцарям в принципе думать о чем-либо не положено – а потому вместо падения в бездне первобытного страха или зоологических изысканий, «паладин» рванул наружу и даже не глядя на скачущую по лестнице орду вломился в комнату поставленной совереном под его защиту дамы, немедленно затем захлопнув за собой дверь и подперев ее попавшимся под руку стулом. И обернулся.

Посреди озаренного лежащим на белоснежной ладони клубом огня помещения стоял Фауст. Мягко говоря, неодетый. Зачем ему интересно столько татуировок по всему телу?

— Это не то о чем ты думаешь! – побагровел-то как! – Я перенесся сюда за секунду до тебя! Ее тут уже не было!

Ах да…

Потенциальный дворянин вытряс из головы так и так опоздавшие нескромные мысли и окинул взглядом слабо заправленную постель, а также совершенно лишенные каких-либо вещей столик и пол. На лицо осуществленный заранее и отнюдь не в спешке побег.

— Ей определенно не понравилось экспроприация нагрудника, — в тон начавшим разворачиваться в голове подмастерья размышлениям заметил маг.

И тут в дверь заколотили, да с такой силой, что крепкое дерево стало на глазах покрываться крайней нехорошими вмятинами:

— Потом думать будем! – в широкое окно полетела табуретка, а следом за ней устремился и вооружившийся кочергой от камина (в конце концов, даме следовало отдать лучшее жилье из возможных) оруженосец, другой рукой дернув за собой соратника.

Они еще не успели добежать до выхода, как первая из неведомых тварей в брызгах щепок влетела внутрь – и получила освещавший им путь пламенный шар прямо в зубастую пасть.

Приземлились они вполне удачно – сперва на крышу конюшни, а затем на свободный от шаровых монстров кусок деревянного настила. И данное обстоятельство являлось вдвойне счастливым от того, что подобных спасительных пяточков на большей части округи не наблюдалось.

— Да их тут тысячи! – с отчаяньем воскликнул оруженосец, начиная ощущать вот-вот готовое подступить к нему героическое безумие обреченного – если оно конечно успеет прежде бездонного ужаса загнанного зверя.

— Гляди куда катятся! – ткнул кутающийся в сорванную по пути занавеску волшебник в сторону освещенной изнутри избы лекаря.

КРАКОРУ-УМ! – ближайшую к цели часть потока разрезали три сверкающие колонны молний, сразу буквально испепелившие полдюжины нападавших и продолжавшие поглощать их не успевших вовремя остановиться товарищей. Уже придавленный осознанием полного провала и поражения вассал воспрял духом – по идее долженствующий быть совершенно беспомощным в своих муках соверен еще не пал и сражается.

А значит и им следует последовать его примеру.

— Куда?! – не дала ему рвануть в битву легшая на плечо ладонь. – Так нам не пробиться!

— Мы должны! – патетично возгласил бывший студент, делая пока не обращающим на них внимания ордам салют кочергой.

— Телепортанемся! – более не поддерживаемая «одежда» сползла на пол – магу понадобились обе руки. – Защити меня!

Несмотря на свое новое звание и связанные с ним местные представления о поведении, «паладин» таки прислушался к голосу разума и последовал приказу соратника. Тем более что враг уже начал выбираться из окна оставленного ими заведения и покинуть Фауста в подобный миг мог только настоящий предатель.

— Ааад-сумус! – первая долетевшая до них безтельная голова полетела обратно в небеса, вопя и роняя по пути ошметки шкуры.

Дальше на кличи, даже самые лучшие и короткие, просто не хватило времени: чудища сыпались будто из рога изобилия и юноша вживую ощутил каково это – рубиться с листопадом. И всё-таки целая вечность (сжавшаяся наверное в реальных две-три минуты) бешеной работы руками и судорожных внутренних молитв оказалась не напрасна: где-то на тридцатой отбитой твари мир на мгновение заволок сверкающий туман, отпустивший их уже внутри помещения.

Парень не успел и облегченно выдохнуть, как перед носом внезапно заизвивался небольшой клубок крошечных синих молний, без малейшего сомнения способный и скорее всего намеренный испепелить его в ближайшие же секунды.

— Маг точно с нами? – рыцарь моргнул, отвлекаясь от привычно проносящейся перед глазами жизни, и обнаружил вроде бы очевидную направленность грозовой ярости не в него, а в соратника.

— Разумеется! – первым воскликнул Фауст, однако Нилесия и бровью не повела, устремив взор куда-то им обоим за спину.

— Скорее всего, — знакомый хрип.

— Сойдет, — убийственный шар улетел в окно, с громким треском разорвавшись посреди кучи отхлынувших монстров.

Но это в данный момент не самое важное:

— Ваше…- вовремя осекся припавший к начальственному копыту потенциальный дворянин. – Вы живы!

— Едва, — прошелестел явно пребывающий в далеко не лучшем состоянии лежащий конь. – Спасибо фактолу. А ведь могла сбежать.

— Преступное невмешательство, — четко отозвалась тяжело опершаяся о косяк выломанной двери дама. – Да мне бы и не дали.

— Кто не дал бы?! – с паническими нотками в голосе возопил видимо успевший представить последствия использования молниеносного подарочка на собственной шкуре волшебник. – Кто напал на нас? Зачем? Откуда? Где…

— Кочерга! – внезапно натужно выдал великий бандит.

Все дружно уставились на орудие Бестолочи – и смолкли, ибо на загнутой вершине случайно взятого в руки орудия копошилось знакомой формы тело. Видимо оно уже давно сидело там, ибо несло на себе следы воистину большого количества столкновений, буквально насадивших чудище на сей тупой и безмерно негуманный аналог кола, чей покрытый зеленоватой жижей кончик ныне торчал из бока твари на целый палец. Впрочем, все сии детали разум отмечал чисто машинально – в попытке отвлечься от главного:

— А я-то аж позавидовать успел, — первым очнулся Фауст, неосознанно проводя ладонью по голове. – Думал мех.

— Ага…- неопределённо отозвался бывший школяр, пытаясь не дать крыше съехать – в конце концов, это уже чересчур…

— Капуста, — с совершенно возмутительным отсутствием удивления в голосе прокомментировала Нилесия, после чего сощурившись перечислила. – Растение, маленькое, сочное, горит плохо, способности и характеристики – неизвестны. В стандартных условиях зубов нет. Разума тоже. Новый вид? – вопросительно вздернутые брови в сторону владыки.

— Возможно, но маловероятно, – совсем их высочество себя не жалеет. – Поставлю на магическую анимацию с каплей трансформации.

— Предложения? – дама болезненно поморщилась и вытащила из подмышки здоровенную занозу.

— Держаться пока не восстановлюсь хотя бы до минимума, — конь кашлянул и затих.

— Ясно, — бирюзовые глаза резанули неуверенно топчущегося посреди комнаты волшебника. – Нарушение общественного порядка. Немедленно одеться.

Даже счастливо избегнувший сей страшной участи потенциальный дворянин покраснел от звучащего в ее голосе возмущения — и ощутил жгучее желание таки подчиниться. Вот только значимая часть избы оказалась слегка обгоревшей, а в остальном ничего многообещающей платочков с травами обнаружить не удалось – видимо врач тут только принимал больных, не живя. Единственный целый постельный набор лежал под владыкой.

— Во что?! – наконец жалобно вскричал пришедший к тому же выводу имаскари.

— Фасон несущественен, – отозвалась вглядывающаяся в окно дама. — Прийти в подобающий вид.

Тут бывшему школяру пришла светлая мысль сделать юбку из непонятно как избежавших пламени веников сушеных трав, в изобилии висящих под потолком, коей он и не замедлили поделиться с товарищем. По оказанию же недостаточно высокому имаскари посильной помощи в добыче сырья, рыцарь почел себя свободным отвалить и перейти к более беспокоящим его в данный момент вопросам:

— Почему они отошли?

— Не ожидали отпора, рассчитывали на неожиданность, — лаконично качнула головой из стороны в сторону госпожа Элисон, вглядываясь в ночь. – Возможно, ищут вас – не каждый день встречаешь путешествующих ногами телепортеров…

— Точно! – недоделанная травяная одежда полетела к потолку. – Чего мы ждем? Валим отсюда!

— Не выйдет – скопычусь, — неожиданно на корню зарезал озарившую было осаждённых надежду жеребец. – В таком состоянии мне и не двинуться, тем более магически, — пауза. — А без моего направления вам так и так не уйти.

— Ну, можно вернуться к Академии, — дрожащим голосом возразил начавший просяще всматриваться в лица соратников волшебник. – Или на место проведения Фестиваля…

— Не пори чуши, — рявкнул раздосадованный лопнувшим упованием на легкий и быстрый исход парень. – Никуда мы без повелителя не пойдем. Да и Ви тоже бросать нельзя. Остается только принять бой.

— Где Тайный Ловкач? – встряла видимо всецело согласная с ним бывший фактол. – Почему не с вами?

— Не оказалось на месте, — честно отрапортовал ученик, ткнув затем в окно пальцем. – Они возвращаются!

Под вернувшимися к их стенам лиственными телами аж земли не видать – прямо-таки накатывающая на песчаный берег пенящаяся волна. Вот первые ряды вкатились на освещаемый окнами занятого ими домика участок настила…

— Демонесса! – они еще и говорить умеют?! – Не нужна! Уходи! Коня со сбруей оставь! Никто не тронет!

Армия тут же дисциплинированно разошлась, будто Чермное море перед Моисеем, открыв широкий ровный проход вроде бы до самого края деревни. Бывшего школяра продрала очень неприятная дрожь…по счастью почти мгновенно ушедшая в небытие, так как задумавшаяся лишь на пару ускользающих секунд дама без малейшего признака сомнения бросила в явственно выделяющегося размером «парламентера» новый грозовой клубок:

— Разбойное нападение. Казнь на месте или в качестве предупреждения – в ближайшем населенном пункте, — а здорово наверное иметь в голове сразу целые кодексы.

Вопреки ожиданиям, говоривший кочан не распался кучкой пепла – только лишь сильно опалился и с нечленораздельным ревом скрылся в сомкнувшихся за ним рядах зеленых солдат. Видимо предводители тут покрепче будут.

— Паладин – следишь за крышей, сторожишь Понта и кидаешься где надо, — на искореженной лапе замерцало синевато-белое марево. – Маг – берешь зад и бока. Выполнять.

Опять не успевший прийти в приличный вид имаскари поспешно встал на позицию, немедленно затем начав бросать во тьму появляющиеся из ниоткуда полупрозрачные черепа, добавив под конец пару разноцветных шариков, в то время как взявшая на себя бремя владычицы недавняя пленница точно и эффективно поливала катящиеся на них орды стихиями от хлада до пламени (отдавая очевидное предпочтения молниям). Увы, и ее определенно немалого боевого опыта не хватило, чтобы по сути в одиночку удержать врага на достаточном расстоянии – всего через пару минут воздух рассекли первые бритвенно-острые капустные листья, с достойной туповатого стального ножа легкостью вонзившиеся в бревенчатые стены. А затем эти первые сигналы готовящейся беды обратились в настоящий ливень метательных снарядов, малая часть которых и несмотря на всю кривизну стрелков таки не могла не достичь цели.

Вся бугристость и камнеподобность конечностей не смогла спасти Нилесию от многочисленных глубоких порезов, вынудивших ее оставить боевой пост и заградить имеющиеся проходы новой триадой сверкающих колонн. У Фауста дела шли значительно лучше: пространственник не поленился забаррикадировать свои три окна притянутыми снаружи кусками забора, скамейками, дровами и даже целым пчелиным ульем, коий впрочем тут же отправился в обратный путь.

Не имея возможности воспользоваться предусмотренными конструкцией ходами, упорные нападающие с ужасающей частотой забарабанили по бревнам.

— Не пробьют, так развалят, — почти мгновенно оценила перспективы полудемонесса, брезгливо стряхивая вновь ставшие вялыми листья из кровоточащих ран. – Долго не продержимся. Сколько еще?

— Полчаса, — без малейшего признака беспокойства сонно отозвался Понт.

— А чего мы ждем? – с нехорошими нервными нотками поинтересовался сжавшийся на максимальной удаленности от всех стен волшебник.

— Принц придет в себя, — госпожа Элисон взяла со стеллажа полупустую баночку и начала покрывать себя розоватой мазью. – Друид. Идеально против капусты.

— Принц? – аж на миг перестал трястись имаскари. – Какой принц?

— Зар-раза, — вдруг снова подал ставший отнюдь не мирным голос великий бандит, скрежетнув зубами. – Ох и получит кое-кто у меня…

Бывший школяр сглотнул, несмотря на всё как бы имеющееся рыцарство искренне надеясь, что имелась в виду таки Ви. И тем не менее, лучше попытаться пока данный вопрос замять:

— Это не важно, — он подскочил к магу и шепотом добавил. – Потом объясню.

— Действительно, — неожиданно поддержала его временно исполняющая обязанности командующего. – Пора готовить вылазку.

— ЧЕГО?! – возопил явно собиравшийся попросить о незамедлительных пояснениях Фауст. – Куда? Зачем?

— Лучшая защита – нападение, — передернула она плечами. – Ты остаешься здесь, паладин – со мной. Цель – нанести максимальные повреждения…

— Это безумие! – снова осмелился встрять представитель подземного народа. – Вы просто пойдете на убой!

— Есть лучшие идеи? – вопросительно-ироничное вскидывание бровей. – Без дезертирства, разумеется – и такая, чтобы враг сам прыгал в печь.

Волшебник поперхнулся и скуксился – и почти мгновенно вновь воспрянул духом:

— Как ни странно, да, — зеленые глаза предвкушающе заблестели. – Надо только организовать огонь – и открыть ваши входы. Остальное организую…чегой-то вы на меня так смотрите?

— Предлагает обеспечить врагу свободный проход, — и правда прищур весьма нехороший. – Наглядно демонстрирует желание уйти от конфликта. И до сих пор нарушает общественный порядок.

— О Христа ради! – воскликнул лихорадочно стянувший с себя рубашку и бросивший ее опешившему соратнику рыцарь. – Прости – сразу не додумался. Как-то не до приличий показалось будучи осаждаемым тысячами зубастых кочанов, — ишь ты, какой сарказм-то оказывается может порой прорезаться. – Я лично за него ручаюсь…- Нилесия презрительно фыркнула. — И ваши заграждения в любом случае вот-вот погаснут.

Быстрый взгляд на дверь, на подвязавшего чресла Фауста, на «паладина» — и решительный кивок:

— Где устанавливать ловушку?

— Вон туда, — взмах на стоящую метрах в четырех от дома колоду для рубки дров, – можно теми же колоннами.

На его ладонях заплясали знакомые разноцветные шарики, а губы раскрылись в удивительно знакомой улыбке – такая же появлялась у оставшегося в прошлой жизни преподавателя нынешнего Бестолочи, когда приходило время показывать «чудесные свойства некоторых выглядящих совершенно обыденно порошков».

Госпожа Элисон дисциплинированно выполнила приказ – и демонстративно направила очередную минигрозу на источник рискового плана. Фауст же вместо создания защиты от готовых хлынуть в дом орд зачем-то обстреливал пространство вокруг «печи» синими кляксами. По счастью, нападавшие также медлили – то ли справедливо заподозрив ловушку, то ли перестраиваясь.

Верным оказалось второе – через пару минут ровно напротив двери и главного окна появились две ровные сплошные колонны, подпитываемые уходящим в ночь океаном капусты.

— Ну так чего?! – не выдержал Бестолочь первым, судорожно сжимая кажущуюся по сравнению с обилием противников зубочисткой погнутую кочергу. – Где?!

— Подожди – не спеши, — азартно мурлыкнул сжимающий в руках штуки четыре непригодившихся желтых пятен волшебник. – Чем больше разовьют ускорение, тем меньше успеет затормозить.

— Не рискуй, — с появившимся в голосе напряжением приказала всё также готовая казнить собеседника на месте фактол, получив в ответ лишь небрежную отмашку.

Новый прилив. Имаскари размахнулся….

— СКРИИИИ! – аххххс.

Потенциальный дворянин упал на колени, зажимая уши от вбивающего в мозг раскаленный гвоздь вопля. Стоявший рядом волшебник покачнулся – и готовый к отправке во врага шар упал на пол, раскрывшись знакомым пятном. И за ним вот-вот отправятся остальные.

Движимый древнейшими инстинктами, едва осознающий себя юноша рванул им на перерез, успев подхватить два – и провалившись в останки третьего. Под ногами раскрылось ночное небо. И преграждающая к нему путь колонна молний. Слава Создателю, тут его за плечо цапнула (довольно болезненно кстати) Нилесия, одним рывком вытянув рыцаря вверх.

— Кидай их в проход! – заорал держащийся за испещренное листьями плечо маг. — Скорее!

Оруженосец, всё еще будучи в подвешенном состоянии, шлепнул сгустки магии соответственно к окну и дверному проему, видя их стоящими меж осажденными и осаждающими сверкающими щитами надежды…и внезапно примерно такими они и оказались – во всяком случае, ни одно из не успевших к тому моменту пересечь порог чудищ не смогло пройти внутрь. Зато они обнаружились снаружи, с дикой скоростью и воплями вылетающими из синих клякс – прямиком навстречу гибели.

— Ну что я говорил?! – гордо вопросил волшебник, прежде чем рухнуть на пол – последний залп превратил всю правую половину его тела (кроме головы с шеей – видно нагнуться успел) в кусок окровавленного мяса.

— Красные бутылки, — гаркнула занятая таки пролезшими растениями леди, с достойной лучшего повара скоростью шинкуя противников своим ножом-клыком. – Просто облей его.

Былой студент понятливо кивнул – как-никак они в хижине лекаря – и рванул к полкам и обратно, по пути дав паре дезориентированных кочанов пинка в имеющие место микропорталы. Слава Всевышенему и архангелам, не опоздал – сочная рубиновая жидкость видимо обладала в самом прямом смысле волшебными свойствами, враз остановив кровотечение и на глазах зарубцевав десятки ран. Фауст как ни странно всё еще находился в сознании и даже желании шутить:

— С вас тортик, — излучающая безмерное довольство собой полусумасшедшая улыбка. – И чтоб побольше.

Ответить былой студент не успел – пришлось принимать срочные меру по поводу воспользовавшихся печной трубой диверсантов. А затем проклятая капуста пробила одно из забаррикадированных окон – и ситуация стала совсем мрачной.

— Нам не выстоять! – очередная голова отправилась в полет.

— Дерись! – целую пачку слепившихся в здоровенный стеноломный шар нападавших сковало ледяной коркой. Подскок, пинок – и во все стороны летят перемороженные листья.

— СКРИИИИ! – уже почти не действует – кровоточащие уши на пару с неуспевающими поспеть за руками глазами так и так всопринимают мир будто через тусклое стекло гадателя.

— Прыг-скок! – новая клякса пометила и так уже с трудом проходимый пол, отправив кучку питательных монстров к давно погасшей колонне.

— Еще чуть-чуть!

Несмотря на ожесточеннейшее сопротивление, их быстро оттеснили в самый угол. Нилесия сорвала Понта с кровати, кинув ее затем в наступающие ряды, в то время как Бестолочь изо всех сил размахивал кочергой в попытках отогнать тварей от с хихиканьем жующего часть долженствовавшего стать его одеянием гербария мага, периодически совершенно хаотично исторгавшего из себя различные заклятья. Весь дом залит соком и облеплен ошметками – а они всё также идут…

С трудом удерживающий себя от паники парень мигнул и вдруг осознал, что вообще-то противник, мягко говоря, утратил былой напор. Да и с дисциплиной явно напряженней стало – вон как одни несутся, а другие едва тащатся. И вообще: с открытыми входами их давно должны банально затопить по потолок новыми зелеными телами.

— Аййй! – в локоть впился жаждущий крови кочан – ударил им об стену, удачно размозжив чудище с первого раза.

Вот только крайне неудачная рана от того не исчезла.

Впрочем, будто имеется какой-то выбор – далее придется работать всего одной также не вполне целой и дико уставшей конечностью.

Вынырнувший из внутреннего мира юноша взмахнул кочергой…и внезапно обнаружил отсутствие несущихся на него новых пастей. За потраченные на размышления мгновения враг успел прийти в полнейшую дезориентацию и ныне бестолково стоял на месте или же вяло перекатывался по полу без какой-либо цели.

Подмастерье устремил неверящий взгляд на командиршу, обнаружив ее в изнеможении привалившейся к стене, а затем – на столько раз спасавшего их ангела.

— Дождались, — оправдал тот его надежды. – Теперь заживем – хотя и надо признать, что никогда прежде не видел столь странной связи с растениями. Как у Пяты с животными – они настолько потеряли облик разумного существа и сблизились с безгласыми тварями, что последние стали в прямом смысле воспринимать их за вожаков.

— И кто же равен по интеллекту капусте? – захихикал явно пребывающий далеко от грешной земли имаскари.

— Понятия не имею, — конь на какой-то время замолк. – Руководители где-то неподалеку. Рассредоточиваются. И их уже минут десять как одного за другим отстреливают.

Свалившийся прямо на скользкий пол «паладин» недоуменно вскинул брови – не спешащий переходить из состояния оперативного боевого мышления (заключающегося в основном в расчете приоритетов, целепологании и регулировке усилий замаха) мозг оказался не в силах обработать выходящие за принятые рамки сведения. И даже по окончании обязательного пересчета «своих» до него так ничего и не дошло – вселенной пришлось говорить открыто:

— Хаюшки, болезные! – радостно поприветствовала их вошедшая через оставленный врагом дверной проем эльфийка в ничуть не замаранной одежде и полном комплекте «фамильной» золотой брони. – Все целы?

— Более или менее, — отозвался не спешащий переходить в зрячую форму великий бандит. – Как выглядят их главари?

— Близко к народу, — она продемонстрировала ОЧЕНЬ большой – ей почти по пояс — человекообразный (мелкие рудиментарные руки-ноги из корней и листьев) желтоватый кочан с двумя пронзившими его насквозь стрелами. – Угадаете кто?

— Ты где пропадала? – наконец очнулся бывший школяр, в возмущении своем делая попытку встать. – Мы же тебя…

И осекся – по чести-то говоря, они ведь соратницу и не искали.

— Да вот, решила ночью прогуляться, — хитро усмехнулась небось в этот самый момент читающая его мысли девушка. — Естественно умилившись вашей трогательной обо мне заботе – последний раз меня под сторожевые заклятья только муж запирал…

— У тебя есть муж?! – аж поперхнулся рыцарь – столь поразительны оказались даже на фоне происходящего сии внезапные новости. – Откуда? Кому…

— Давно уже нет – как и всего остального, — с совершенно невозможной беззаботностью отмахнулась вдова. – Сам ведь всё знаешь.

— Супруга своего она съела! – маг залился гадким смехом.

Потенциальный дворянин дернулся и почти тут же успокоился – в конце концов, чего «пьяный» не сболтнет, но тут мир в который уже раз подложил здравому рассудку свинью:

— Ой, да будто я была виновата в его великолепной шоколадности! – ностальгическое облизывание губ. – Еще б где таких найти – чай снова бы…- тут Ви заметила мягко говоря обалдевшего рыцаря. – Забавная история, потом расскажу – нынче сказочка не хуже. Итак, — набор воздуха в грудь и повторная демонстрация трофея. – Перед нами тот самый подонок, что покушался на мою честь!

Крыша всё-таки предприняла попытку съехать от всего этого дурдома — особенно когда проснувшаяся фантазия в отместку за небрежение во время битвы попыталась предоставить образ процесса поднятия капустой лапки на эту самую… пришлось влепить самому себе пощечину.

— Первый аль второй? – совершенно спокойно, разве только с ноткой заинтересованности уточнил великий бандит.

— Трактирщика порезала на салат еще когда за родной и любезной реликвией пошла, — любовное поглаживание нагрудника.

— То есть, оборотни – ну или какие-то трансформирующиеся волшебники-извращенцы, — кивнул ангел смерти, наконец преображаясь в козлотавра. – И много их здесь?

— Да вроде все, — пожала плечами Ви, выбрасывая труп наружу. – Точно не считала. Но главные тут явно более большие.

— То есть, перекинувшиеся во вторую форму крестьяне, вероятно в зависимости от возраста различающиеся по размеру…- у переставшего пытаться чего-то понять и просто принимающего всё как данность рыцаря похолодело внутри – вместо истребленных за последнюю пару часов сотен кочанов вдруг представились виденные днем игравшие на улице малые дети, — с помощью особой магии призвавшие к жизни обычные растения и использовавшие их в качестве живой волны…

Бездна отчаяния отошла – а с ней минула и готовившаяся выплеснуться в мир рвота. Хотя оруженосец постарался более не смотреть на покрытый ошметками пол.

— Так, не расслабляемся, — вам-то легко говорить. – Надо срочно добить их – иначе оставшиеся вновь соберутся и расквасят уже нас.

Бариаур окинул едва живые войска критическим взглядом.

— Леди Нилесия? — лежащая с закрытыми глазами полудемонсса дернулась. – От всего сердца благодарю вас за свое спасение, — неловкий, однако совершенно точно уважительный и глубокий поклон. — Особенно учитывая, что на самом деле вы имели все возможности сбежать – и мы оба о том отлично знаем, — уродливые пальцы слегка шевельнулись. – Надеюсь, вы не будете против, если мы ненадолго оставим вас с нашим слегка перевеселившимся магом и рыцарем?

Легкое движение плечами.

Понт перевел взгляд на оруженосца:

— Намажь, облей и напои их чем осталось, — кивок в сторону чудом уцелевших после обрушения стены баночек. – Если сомневаешься – сперва пробуешь на себе. Ядов тут на открытом месте вроде не должно стоять. Пошли, — это уже лучнице.

— Не скучайте тут без нас…

-
-…и вот так Небеса в одночасье обращаются Безднами, — с щемящей душу печалью в голосе завершил повесть Мистер Понт. – Целое поселение разумной, злобной, собиравшейся банально ограбить случайно забредших к ним путников капустных оборотней – и мне не дано их съесть! – вопль, достойный величайших из трагедий.

Его высочество пару секунд постоял с воздетыми к небесам руками, после чего присел и приблизил раскрытое в широкой улыбке лицо к спелёнатым в сетях кочанам:

— Но ведь рано или поздно пищеварительный тракт придет в норму, — хлещущий откровенной сладострастностью громкий шепот. – И уж тогда мы сможем воздать друг другу по заслугам, не правда ли, дорогие мои?

Улетевший к далеким звездам Фауст разразился идиотическим хохотом. А вот Бестолочи оказалось как-то не до смеха:

— Мистер Понт, — подкатился он к владыке, стоило только подкатился отойти от пленных. – Мы ведь просто взяли их в качестве гаранта, что за нами не будет погони? Это как-никак всего лишь дети, вовсе не ответственные за деяния отцов!

— Во-первых: ты понятия не имеешь о конкретной возрастной категории данных представителей флоры – ибо не специалист, — копыта с хрустом давили усеявшие всё на десятки метров вокруг их крепости останки вражеских бойцов. – Во-вторых: в данном случае имело место нападение на нас целого общества, следовательно и ответственность у них также коллективная – не принявшие участие не помешали разбойникам, тем самым по сути их поддержав…

Принц выдернул из стены нанизанную на стрелу с золотистым оперением тушку, алчно взглянул на капающий из раны сок, поднёс ее ко рту – и с раздраженным вздохом отбросил прочь. Его живот осуждающе заурчал.

-…третье: победитель традиционно имеет право на имущество побежденного, в том числе и обычно не отчуждаемое. Особенно в случае столь бесчестного акта, — опять принявшая на грудь Ви подтащила к развалинам очередной мешок «репараций». – Четвертое: задумываться о сроках годности очевидно свежих и здоровых продуктов – отвратительный снобизм и явный признак паранойи.

— Но ведь эти крестьяне разумные! — осмелился встрять всё более и более убеждающийся в обоснованности своих опасений оруженосец. – Чувствуют боль, пере…

— Уже говорили об этом, – передернул плечами ангел смерти. – И разу уж на то пошло, коровы тоже и думают и нервами обладают — однако пока не замечал за тобой отказа от стейка только лишь по причине наличия у них мозга. В-пятых: они сами небось не задумываясь жрали готовых отдать за божественных дарителей жизни самих себя героев, коих мой драгоценный человечек столь безжалостно истреблял буквально пару часов назад.

— Они ни в чем не виноваты! – вскричал чувствующий подкатывающий гнев рыцарь. – Как вы думаете какой-нибудь мальчик мог остановить…

Договорить ему не дал взгляд, страшный даже без оранжевого пламени:

— Вася забывается, — голос не менее многообещающ. – И судя по всему в принципе не запоминает говоримого ему, — слава Спасителю, владыка отвернулся и двинулся дальше. – Невиновных нет. Вообще. Ибо разум есть необходимое условие существования зла – без него в мире вовсе не было бы и самого такого понятия…впрочем, не вижу смысла повторять очевидное. Скажи-ка лучше: убийство, свершенное не вот прямо перед тобой, а за углом – это всё еще убийство?

— Ээээ…да? – чуя подвох, однако боясь оскорбить повелителя еще больше, по возможности честно и кратко отозвался пошедший следом оруженосец.

— В таком случае, от чего же преступное деяние, осуществленное в удалении по четвертой координате – времени – мой маленький человечек не почитает за таковое? – насмешливо поинтересовался великий бандит, возлагая на пускающего пузыри Фауста узелок с чей-то богато расшитой одеждой. – Или он с чего-то возомнил, будто нам посчастливилось наткнуться на существо безгрешное в вечности?

— Ааааа…- сознание застопорилось, не поспевая за ходом мыслей господина. – То есть, вы собираетесь карать их за еще несовершенные и вообще неизвестно какие дела?

— То есть, предотвращать появление в мире нового зла, – нравоучительно поднял он кулак к небесам, приложив затем ладони к вискам и закрыв глаза, видимо снова «мониторя» пространство на предмет нападающих. — Что есть безусловно хорошее, достойное всяческого подражания дело, не…

— Но мы ведь не имеем права! – опять не сдержал эмоций «паладин», аж хватая владыку за локоть. – Лишь Господь ведает предначертанное им! Не будь у них и шанс на обретение Его благодати – разве же Он выпустил бы детей Своих в неизбежно ведущее к погибели бытие?

Конь-людоед не ударил возомнившего о себе чересчур много вассала. И даже не бросил на него испепеляющий взгляд – только лишь тяжко вздохнул и произнес:

— Если ты действительно веришь в обнаружения нами в сем ничтожном поселении Совершенства, то и беспокоиться тебе не о чем – уж такое-то чудо-юдо Великая Справедливость защитит по-любому. Имей в конце концов хоть каплю веры. Я же просто хочу в кои-то веки поесть капустки, – предвкушающее причмокивание. – И представить не способен, насколько по ней успел соскучиться. Если же моему драгоценному шилу в непотребном месте так уж хочется, Вася может поймать кого постарше – разумеется, в разумных пределах и с условием самостоятельной транспортировки до того момента, когда всеми любимый Мистер Понт будет в состоянии сию жертву твоего произвола переварить. На пока же – отвали, надоел уже.

Опять сбитый с толку, но в приподнятом настроении, рыцарь поспешил оставить господина и отправиться на поиски более подходящего салата – сколь бы, мягко говоря, сомнительной ни казалась ему идея поедания живых существ, мысль о поглощении ребенка выглядела на порядок более неприемлемой. Ну, если взрослый конечно не какой-нибудь король или соверен – да и то не факт.

Однако тут Святая Дева неожиданно перестала улыбаться своему защитнику – а именно найти хоть одного из разбежавшихся или уж очень хорошо спрятавшихся жителей деревни оруженосцу не удалось. То есть, вообще никого – мертвецов бы повелитель не принял. И чем тщательнее он искал, тем меньше имелось надежды на успех – и тем неотвратимее выглядела перспектива открытого противостояния с собственным спасителем.

Ви уже спорила с Понтом о целесообразности поджога – «ну какой грабеж без огонька? Деньги на ветер!» против «нечего тут опускаться до варварства и снижать экономический потенциал региона» — когда оруженосец решился на с одной стороны очевидный, а с другой – удивительно глупый шаг. А именно встал посередь перекрестка тракта и сельской дороги и во всю мощь легких оповестил округу о предложении повелителя.

Никто не отозвался – кроме покрутившей у виска пальцем эльфийки и грозно зыркнувшей на «подозреваемого в работорговле» полудемонессы. Но бывший школяр не отступал, вновь и вновь взывая к совести аборигенов, в итоге аж договорившись до раскрытия незримым слушателям крайне малой вероятности возвращения уводимых в плен – немедленно получив затем дважды по шее от товарищей. И видимо как раз вид этой групповой экзекуции наконец возбудил в местных чувство ответственности за своих чад:

— Вы обещаете заложникам безопасность? – выкатился на свет один-единственный кочан.

— Ясен хрен нет, — рявкнул изничтожающий подчиненного взглядом сюзерен. – Более того, говорю сразу: я их съем. Всех. Целиком. Даже если они вдруг потеряют способность к перевоплощению. И никаких переговоров.

— Но как мы можем быть уверены…

— НИКАК! – окружавшие их более-менее целые тела нападавших лопнули будто перезревшие ягоды. – Разбойничье племя может только понадеяться на то, что не все в мире подобны им и тут еще остались приличные индивиды. Поэтому либо выходите – либо валите в туман. И не думайте, будто овощам удастся подобраться к нам в дальнейшем.

Оппоненты долго не отвечали – а затем к домику подкатилась дюжина кочанов:

— Половина нормальны – не нужны, — сходу определил чуть посветлевший Мистер Понт. – Закатывайтесь в контейнер. Вася – освободи аналогичное число предыдущих пленников.

— Аналогичное число? – сделал удивленные глаза нарочито неловкий рыцарь, разумеется разом отпуская всех, при этом внутренне обливаясь потом и истово молясь.

— Бестолочь! – возопил мгновенно оценивший возможные последствия его высочество, бросаясь наперерез малышне. – Лови их!

Рев, кутерьма, очнувшийся и начавший сыпать случайными заклинаниями Фауст, побег еще и взрослых на фоне мягко говоря находящихся не в лучшей форме преследователей – короче количество теоретически достижимых целей быстро сократилось до минимума:

— ВАСЯ СДЕЛАЛ ЭТО СПЕЦИАЛЬНО! – наконец бессильно загремел неспособный даже слабоватыми нитями мрака достать юркие цели Понт. – НЕ ПОЙМАЕШЬ НИ ОДНОГО – ЗАЙМЕШЬ ИХ МЕСТО!

И правда совсем уж откровенно не усердствоваший ученик ощутил жгучее желание свалить вместе с аборигенами в туман, быстро впрочем отказавшись от подобной затеи как от еще более открытого предательства. Уж кто-кто, а воин Христов всегда должен быть готов держать ответ за свои поступки.

— Да не ори ты! – крикнула внезапно присоединившаяся к охоте Ви, сжимая в объятиях довольно молодой, но вроде не детский кочан. – Вот тебе трава – от ломки избавиться хватит.

— В сеть его! – рявкнул великий бандит, печально глядя вслед улепетнувшим жителям, после чего обратил взор на смиренно вставшего перед ним подчиненного. – Сколько еще раз клявшийся мне в верности намерен предать своего сюзерена?

— Я верю…- отправивший его в краткий полет до земли скуловоротный удар непонятно каким образом доставшими так высоко задними копытами.

— Ненавижу людей, — бариаур плюнул, обвел деревню сумасшедшим взглядом и дал лучнице отмашку. – Жги!

Эльфийка выхватила лук и с удивительной сноровкой обстреляла здания вокруг них заранее подготовленными зажигательными стрелами. Десяток улетел во тьму – и столько же в ней образовалось неестественно легко вспыхнувших маленьких костерков.

— Гори-гори ясно, чтобы не погасло! – смеющаяся девушка запрыгала и захлопала в ладоши.

По крайней мере хоть кому-то весело.

— Выступаем! – махнул убийственно мрачный повелитель и, не глядя на копошащегося в грязи вассала, двинулся в ночь.

Забег.

Галопом по городам и темам.

https://www.youtube.com/watch?v=bNgU3ojwlCM

— Отли-ично! – с неестественно веселостью протянул мистер Понт. – Кто еще считает, будто ваш любимый господин не должен съедать данный овощ?

Двуногие, за исключением всё так же смотрящей в пламя костра Нилесии, с легкой нервозностью переглянулись.

— Смелее! – подбодрил их повелитель. – Выразите же свои взгляды! Хотя бы подняв копыто!

Естественно являющийся сердцем сего протеста (ну или во всяком случае мнящий себя таковым) Бестолочь тут же вздернул руку вверх, лишь на пару секунд опередив Ви. За ними подтянулся и колеблющийся несмотря на длившиеся полдня убеждения Фауст.

— Великолепно…- оскал расплылся до практически нереальной ширины. – И теперь, когда волеизъявление свершилось, позвольте поведать вам одну из величайших тайн бытия, — он придвинулся поближе и громко прошептал. – Всем плевать на ваше мнение.

Лучница возвела очи горе:

— Пф, тоже мне секрет…

— Но и если бы мир вдруг изменил сам себе и перевернулся бы с ног на голову, – проигнорировал принц ремарку, — я всё равно бы послал вас к далеким переправам. Потому как это, — несчастный лекарь оказался поднят на уровень глаз. – Преступник, совершивший по предварительному сговору разбойное нападение на пользовавшихся его гостеприимством странников, кое деяние уже достойно казни. Однако в дополнение к вышеуказанному, данный служитель скальпеля еще и презрел некогда данную клятву не применять свои умения во вред доверившимся ему пациентам – и сие преступление вдвойне ужаснее.

Вновь преобразившийся с полуночи врач тяжело вздохнул, чуть проворачиваясь к земле.

— Сколько бы подсудимый ни говорил о своем несогласии со старейшиной и прочими, в итоге он всё равно предпочел ничтожную клановость и семейность правде и милосердию. И даже если подсудимый не лгал по поводу добровольности сдачи во спасение спасшего их детей идиота, — полный нечеловеческой злобы взгляды, от которого рыцарь упал с бревна и поспешно отполз за мага. – Оно ничуть не отменяет свершенного до того акта бандитизма, — светло-коричневые глаза обратились к костру, а тон частично утратил жесткость, неожиданно проявив нечто почти медитативное. – Ведь и все сокровища планов, пожертвованные во искупление грехов, заодно с отданной раскаянью самой жизнью не способны заставить пролитые слезы вернуться обратно или фарш — провернуться назад.

Госпожа Элисон неожиданно издала нечто вроде смешка-всхлипа. Потенциальный дворянин искренне пожалел, что не видит в данный момент ее лица.

— Однако на самом деле и «Великая Справедливость», — после небольшой паузы с откровенным презрением проговорил козлотавр опять получившим перелом голосом, — тут не при чем. Главное лежит в иных, куда менее сложных и предательских материях: Мистер Понт хочет капусты – и Мистер Понт ее получит.

Лекарь задрожал:

 — Вам категорически нельзя…

— Заткнись еда, — ставшие вследствие душащей властителя злобы саблезубыми клыками зубы вонзились в зеленую плоть и, повозившись немного, вырвали из нее небольшой клок, с великим трудом затем попытавшись его пережевать. Естественно, безуспешно – не просто же так Господь дал разные инструменты коровам и волкам. Пришлось глотать. – И знай: виновен ты уж в том, что голоден я шибко.

— Пищевод не способен…- новый стон – и следующий кусок отправился в пасть.

А потом еще и еще.

Где-то на третьей минуте сумасшедшего спектакля, до Бестолочи наконец дошло: в этот самый момент им демонстрируют ни много ни мало, а казнь через людоедство. К горлу подкатил комок рвоты и былой студент поспешил отвернуться – сзади же всё хрустело и хрустело…

И вдруг остановилось.

Несмотря на уговоры и доводы разума, былой школяр не сумел сдержаться и обернулся – чтобы увидеть с перекошенным лицом схватившегося за живот владыку.

— Необходимо срочно освободить желудок от пищи, — едва слышно, но твердо заявил частично съеденный врач. – Иначе последствия…

— ЗАТКНИСЬ! – не то прорычал, не то просипел явно ощущающий себя чуть ли не одной ногой в могиле великий бандит, с отчаяньем обреченного снова вгрызаясь в заботящийся о его здоровье кочан.

— Съесть меня – дело чести для вас, — тихо заключал поглощаемый и, немного помолчав, с дергающей за душу искренностью произнес. – Я понимаю: оно не изменит приговора, однако не могу не сказать: мне очень, очень жаль. Простите…

Побагровевший принц аж прослезился с натуги и зашелся в безмерно тяжелом кашле, отхаркивая куски зеленой плоти вперемешку с собственной кровью. Восстановив же дыхание он уставился на упавшего с копыта и даже не попытавшегося при этом сбежать казнимого с выражением не бессердечного, но сурового судьи, коему обреченный на четвертование малолетний преступник по доброте душевной протягивает более не могущее пригодиться ему в этой жизни яблоко. Причем больше всего во взгляде виднелось вполне человеческой обиды неизвестно на что. Тем не менее, весь этот спектр противоречивых эмоций быстро перетек в обычную ненависть:

— Зараза! – неловкий от нанесенных самому себе увечий пинок, лишь откативший объект на полдюжины шагов в сторону. – Убирайся отсюда, чтобы глаза мои больше тебя не видели! Проклятые кающиеся овощи…

Сдержать рвущиеся обратно куски листьев ему всё-таки не удалось. Рвота вышла довольно-таки красная. Тоже по понятным причинам пребывавший в далеко не лучшей форме лекарь кувырнулся в его сторону:

— Вам нужно срочно…

— Я кому сказал?! – новый приступ. – Пшел вон!

Камень полетел далеко в сторону – однако само значение жеста очевидно. На четверть сгрызенная капуста беспомощно оглядела двуногих.

— Мы позаботимся о нем, — клятвенно пообещал ощущающий себя несмотря на мучающегося соверена на седьмом небе рыцарь. – Иди с миром.

— Ага, катись, — поддержала успевшая днем спереть у пленного каменные четки и ныне их перебиравшая Ви. – А то ведь вылечишь – потом собственным телом удовлетворять будешь и нам на то смотреть придется.

Фауст ограничился кивком – недавно закончившиеся травы из деревни обеспечили мага стабильной мигренью как минимум до утра.

Однако несмотря и на такие уверения врач всё еще колебался, покачиваясь туда-сюда.

— Зарежу, — прохрипел никак не могущий прекратить изливаться миру ангел смерти, сверкнув метательным ножом.

Сей аргумент наконец подействовал – пленник поклонился (вернее, слегка провернулся на месте), прошептал нечто просительное и насколько возможно поспешно покатился в сторону леса. Потенциальный же дворянин вознес краткую молитву о его благополучии одновременно вставая на ноги, дабы помочь владыке прийти в себя…

Взблеск.

Хруст.

Ускользающе быстрое оханье.

И потрясенная тишина.

— Приговор приведен в исполнение, — Нилесия выпрямилась и одним резким движением отерла лезвие от каплей сока и пары приставших кусочков листьев. – Преступник покаран, — нож-клык с лязгом вернулся в нагрудник. – Справедливость восторжествовала.

Бирюзовые глаза прошлись по спутникам. Твердая, прям-таки алмазная убежденность в собственной правоте, ничуть не менее четкое и острое предупреждение не поспешившим последовать ее примеру – и искренняя, заливающая всё радость. Настоящий экстаз, ни капли не манифестирующий себя в голосе, однако буквально полыхающий у нее в душе.

Бестолочь содрогнулся и попытался сжаться в комок, быстро прочем опомнившись и двинувшись к кашляющему соверену. Многого юноша разумеется сделать не смог, ограничившись посильной помощью в возвращении к костру, поправке съехавшей маски и оттирании кровавых пятен. Увы, за всеми этими хлопотами оруженосец проморгал творящийся позади беспредел – а потому прозвучавший подобно грому среди ясного неба хруст застал подмастерье врасплох:

— А ведь парень и правда весьма и весьма неплох, — Ви задумчиво оторвала от покойника широкий лист и демонстративно зажевала его с открытым ртом. – Сочный такой, насыщенный, да и полезный небось до одури, — лицевая половина разломилась, открыв прелестный срез из нескольких десятков разноцветных слоев от нежно-салатового до темно-зеленого, — давненько мне такой отличной капустки не попадалось, — белые зубы сноровисто раскрошили кочерыжку, — хотя нет, на самом деле вообще никогда в жизни не приходилось нарываться на столь чудесный плод земли – да и вряд ли когда еще посчастливится.

Омертвевший рыцарь перевел взгляд обратно на владыку – и внезапно обнаружил сюзерена не скалящим клыки в припадке бешенства, а с выражением крайнего раздражения возложившим копыто на лицо:

— Совсем подчиненные уважать перестали, — неужели это стыд? – Впрочем, чего еще стоило ожидать, когда уж столько времени веду себя подобно полному раздолбаю? – глаз сверкнул в направлении оруженосца. – Это всё ты небось меня заразил, неприятность ходячая.

Его высочество смолк, где-то минуту с неразборчивым ворчанием размышляя о чем-то далеком, после чего обратил взор к вновь отдавшей всю себя всматриванию в огонь полудемонессе:

— Благодарю вас за приведение приговора в исполнение – оно определенно сделало вселенную лучше и добрее, — и ведь не понятно, сарказм или серьезно. Нилесия же только кивнула. – А теперь, когда овощной вопрос отошел в небытие, позвольте спросить вас, о малоуважаемые коллеги: какого хрена мы целый день прошагали пешком?

Эльфийка недонесла до рта лист, а маг в кои-то веки отвлекся от своих служащих аналогом «домика» рисунков на земле:

— То есть, ну ладно я: в конце концов, кто бы после очередного предательства со стороны столько раз спасаемой обузы не посвятил хотя бы часов этак восемь мечтам о максимально длительном и насыщенном пути преобразовании ее в компост сразу по окончании назначенного шаром опекунства, — козлотавр многозначительно подмигнул былому студенту, после чего кивнул на палача. – К госпоже Элисон тоже претензий никаких: она меньше недели как внезапно оказалась освобождена от мучившего ее десятки лет баатезу и ныне проходит воистину ужасающую цепь внутренних пертурбаций – короче ей ну никак не до осознания окружающей действительности.

Все – кроме собственно субъекта разговора – согласно закивали.

— Но вы-то — кучка даром никому не сдавшихся оболтусов даже без сколь-либо стоящего упоминания трагичного прошлого– каким образом смогли взять и проигнорировать, что группа, ёшкин тигр, с тяжеленными набитыми награбленным мешками метет пыль по тракту имея в распоряжении дипломированного пространственника? – копыто в обвиняющем жесте устремилось к тут же нервно забегавшему туда-сюда глазами имаскари.

И тишина – пока руку не подняла разделавшаяся с половиной казненного дама:

— У меня есть трагичное прошлое!

Великий бандит тут же протаранил ее испытующим взглядом:

— Сколько собственных детей скушать пришлось?

— Ээээ…- в кои-то веки смешалась лучница. – А это обязательно? Ну, мужа доводилось…

— Пф, — презрительная отмашка. – С подобными мелочами только и в юниорскую-то лигу только через постель пустят…

— Кстати, а нельзя ли поподробнее? – поспешил влезть потенциальный дворянин. – Ну так, скоренько? Ради общего развития?

В конце концов, лучше разобраться со всем и сразу – а то ведь далеко не всегда на ладони будут попадаться достаточного размера проблемы, способные отвлечь его от размышлений касательно чрезмерного количества странствующих с ним бок о бок людоедов.

— Можно, — мгновенно почувствовала себя на порядок увереннее эльфийка, вольготно заваливаясь на волшебника. – Итак, приготовься прослышать эпичную историю полную любви, предательства, непонимания, извращеннейшего шоколада и великолепной кражи единственного в своем роде сокровища планов. Для начала же позволь просветить тебя насчет вероятно самого потрясающего места в Мультивселенной – демиплана, самая суть которого способна родить и убить любую улыбку. Пространства марципановых колонн и леденцовых плит…

— Ты – тот самый остроухий солоноватый мутант, что более полувека назад выкрала из Конфетного Королевства кристалл Абсолютной Сладости? – неожиданно встрял ехидно поднявший брови конь. – Попутно слопавший правителя со всем семейством и на прощание пояснивший свои действия всеобщим призывом «убить в себе бургомистра».

— Почти, — с интересом качнула несложившаяся рассказчица головой. – На самом деле предложение было несколько длиннее и включало в себя еще пару рекомендуемых к применению по отношению к данным подонкам действий. Откуда знаешь?

— Перед вами тамошний дракон, — самодовольно провел копытом по животу великий бандит. – Разумеется, местные жители не замедлили поведать в кои-то веки великодушному – в смысле кушающему исключительно преступников — владыке о случившемся много поколений назад коллапсе законной власти. У них кстати уже десятки пьес и дюжины книг про то написаны, причем события и особенно главное действующее лицо пережило немало перепрочтений: от классического образа гневливого исчадья Бездны, посланной самим Глюк-Озой во испытание правящей династии и по нахождении ее недостойной отнявшей Небесный Мандат заодно с жизнью – до несчастной жертвы обстоятельств, сперва под угрозой смерти вышедшей замуж за прогнившего насквозь наследника престола, а затем со всех сторон оболганной использовавшими «бедную плотяную» в качестве козла отпущения магнатами-заговорщиками.

Ностальгический вздох и плещущее иронией продолжение:

— Вот только я всегда почитал сего легендарного персонажа обыкновеннейшим моральным уродом, без тени сомнения воспользовавшимся доверчивостью и невинностью аборигенов в собственных корыстных целях и не постеснявшегося в итоге слопать смилостивившегося над ним принца ради ключа-сердца от сокровищницы, — горделивое почесывание подбородка кулаком. — Честно говоря, даже немного скучно всё время быть настолько правым.

— Ой, ну как будто наша лошадка поступила бы иначе, — отмахнулась определенно польщенная новостями Ви. – И как постановки? Удачны?

— Парочка, – качнул жеребец голову вправо, — бессмертная классика. Остальное, — налево, — шлак. Короче, в соответствии с законами распределения. Вот только чего никогда не мог взять в толк, так это каким путем подобной образине, тем более уже схваченной на попытке украсть ни много ни мало, а величайшее сокровище демиплана, удалось завоевать наследника престола?

— Сама не знаю, — честно пожала собеседница плечами. – Просто вот такой он оказался искренний ценитель настоящей экзотики. И кстати, скушала я своего дорогого супруга по его же страстной и продолжительной мольбе – мол всю жизнь мечтал, в том мое предназначение и вообще твои зубы подобны вратам рая, — ностальгическая улыбка и новая капля смущения. — А дальше банально не могла остановиться: настолько их голубая кровь и белая кость оказалась умопомрачительно великолепны, — лучница прикрыла глаза и со сладострастным шумом втянула воздух в легкие, видимо переживая тогдашние события заново. – Товарищи потом едва откачали и на диету садиться пришлось.

— А куда кристалл дела? – пытливо сощурился Понт.

— Какому-то жирдяю-архимагу продали, — небрежно отозвалась внезапно – как и всегда – приунывшая девушка. – Квилл вроде звался.

Его высочество неожиданно разразился радостным смехом, быстро впрочем прервавшимся болезненным кашлем – недавние эксперименты с пищеводом и справедливостью определенно не прошли ему даром:

— Неудивительно, что дражайший Хозяин решил вертать меня к тебе в зад, — тем не менее с широким оскалом заявил мучающийся ангел смерти. – Как-никак передо мной действительно изрядно наследившая в истории личность – аж участница создания Сахарного Обелиска.

— Простите? – Бестолочь с трудом поверил, что говорит не он. – Какого-какого…

— Скорее всего не того, о котором мой неоплачивымый наемник подумал, — снисходительно фыркнул взволновавшемуся магу козлотавр. – Ибо эта зубоубийственная хреновина определенно недостойна подобного беспокойства. Кратко: живший незадолго до Войны Фракций великий волшебник, знаменитый в первую очередь полнейшей повернутостью на сладостях и в общем-то являющийся одним из основателей магической кулинарии, в один прекрасный день без какого-либо предупреждения с воплями о даром прожитой жизни произнес проклятье, превратившее башню вместе со всеми находившимися там учениками и посетителями в гигантский многослойный и чрезвычайно разнообразный по вкусу торт.

И без того работавшее через пень-колоду вследствие избытка мозголомной информации воображение бывшего студента окончательно дало сбой.

— Название сей триумф обжорства получил за покрывающую стены первого этажа глазурь, — меж тем спокойно продолжал великий бандит. – Судя по имеющимся данным – ну там записи и свидетельские показания – на подобную авантюру архимага сподвиг окончательно сведший его с ума собственным совершенством кристалл, доставленный ему за месяц до того случайными приключенцами. Бедолага банально осознал свою полнейшую неспособность превзойти свалившееся на него чудо и в порыве отчаянья отдал идолищу самого себя, а также всё у него имевшееся включая так и так неизбежно долженствовавших скоро погибнуть от переедания детей, по итогам создав величайший пищевой шедевр планов.

— Маленький кусочек сладкой жизни вне сакрального для любого обжоры демиплана, — кивнула положительно оценившая и эти вести Ви. – Так понимаю, до наших дней от него дожили только картинки и стенания стоматологов о золотых днях?

— Неа, — довольное не то бульканье, не то фырчание. – В конце концов, мы все понимаем, с каким квазипланом связан помянутый нами артефакт. И рожденный от него «обелиск» имеет в сущности те же свойства, что и покрывающие Минералы драгоценные камни – а именно регенерации и постепенного поглощения всех недостаточно защищенных едоков. Так что башенка по сию пору стоит, радуя окружающих своим праздничным видом и кстати работая на город – идеологические подражатели нашего дорогого фактола, — кивок на безучастную Нилесию, – приспособили имеющиеся в наличии этажи для казни нищих убийц и воров-рецидивистов. Их парализуют и забрасывают внутрь, дабы на следующий день специально созданные сахарные големы могли отнести получившееся чудо пострадавшим от него семьям. Хотя, увы, из-за агрессивной застройки два первых уровня ныне ушли под землю, а потому ради помадковых и фруктовых преступников – как и чрезмерно возвышенных шоколадных — надо доплачивать.

— Таким образом, в Сигиле появилось еще одно место, на коем следует выцарапать послание к потомкам, — воодушевленно подытожила лучница. – А теперь вернемся-ка к завалившемуся в дискуссионную щель повествованию о том, с какого бодуна болтливая лошадка стала драконом.

— Рассказывать в принципе нечего, — вновь передернул владыка плечами. – Пришел, увидел, победил, заменил, проправил какое-то время на правах лорда-протектора, учинил священную войну против вконец обнаглевших еретиков-диетистов и свалил оттуда вследствие тяжелейшего кариеса и опасения, что родное ужасное чудовище в детской невоздержанности своей вот-вот придет к идеальной геометрической форме. Естественно, организовав им на прощание жевательную принцессу и заручившись обещанием поставлять мне всех казнимых преступников, — счастливый оскал. – А я ведь до сих и предшественника-то даже не доел.

Это объясняет отсутствие привычного для прочих растительных продуктов отвращения к сладостям. Но насколько же огромным должен был быть «предшественник»?

— И каким же образом удалось спасти зубки? — с живым любопытством продолжила расспросы девушка.

— Никаким – заменил полностью сим прекрасным коллективом, — демонстрация недавно прореженной стены клыков. – И хватит о делах былых временем — всё равно ни у кого из вас детишек истории трагичней моей не найдется – приступим же к насущному. Куда мы идем?

Пауза.

— Ага, — не дождавшийся от переглядывающихся спутников ответа жеребец заржал. – Мой заковыристый философский вопрос вновь поставил вас в тупик. На будущее рекомендую отвечать «в Светлое Будущее» — обычно прокатывает, — принц положил лицо на кулак и вопросительно поднял брови. – Кто-нибудь вообще в курсе хоть каких-то координат – или вы в деревни только штаны протирали?

— Мы на Внешних Землях – я гарантирую это, — с апломбом заявила лучница, незаметно для повелителя тыкая вялого мага палочкой, понудив-таки последнего проснуться и не впопад высказаться:

— А еще в лесу.

— Супер, — процедил очевидно не слишком довольный положением ангел смерти, вовсе не рассчитывая на и правда не способного чего-либо добавить к указанному описанию вассала. – Таким образом за целый день никто не озаботился поинтересоваться и подобной малостью. Каким макаром подобных раздолбаев до сих пор не замочили? – бариаур раздраженно запрокинул голову и воззрился в ночное небо.

— Ну, мы крутые, — осторожно высказала предположение лучница. – Хорошая кучка из высокоуровневых владеющих магией героев, с единственным в общем-то практически не мешающим исключением…

— Риторический вопрос, — отмахнулся владыка одновременно ладонью и копытом. – Да и вообще, надоели вы мне все – отбой. Часовых не надо – трава всё скажет, плюс на всякий случай с совсем лысого сторожевые заклятья. Да и у многоуважаемого фактола со сном имеются проблемы…- голос надломился в нечто сильно смахивающее на сочувствие – и снова перешел в гарканье. – Вася!

— Я здесь, ваше…- слава Святой Деве, остановиться удалось вовремя.

— Мой маленький человечек естественно не сможет смежить веки не получив ответа на главный вопрос, — в привычной ультимативной форме начал проигнорировавший оплошность великий бандит. – Итак, вот он: несмотря на все усилия, данный земной пони просто не смог придумать наказания мучительнее и длиннее, нежели уже приводимая над тобой во исполнение. А теперь спать.

-
— Вуаля! – торжественно, хотя и без особой радости в голосе обвел новый пейзаж рукой повелитель. – Ну и кто же в итоге оказался прав, о ваша замшелость?

— Не считается, — небрежно бросила ничуть не смутившаяся Ви, поправляя самодельный рюкзак. – Лошадка банально ткнула пальцем в небо и попала отнюдь не по уму, а из везения. В конце концов, будто бы предательства, пытки, подонки и прочие разбойные нападения завязаны на близости к Нижним планам.

— А разве нет? – вскинул себе на спину мешки великий бандит.

— Тогда бы Стражи никому нафиг не надобны стали, а тебя с идеологическими родственничками погнали бы с Аркадии как минимум на Ахерон, — не оглядываясь кинула двинувшаяся вперед дама. – Хватит болтать: добро само себя не продаст.

— И зла-то всегда при виде цен не хватает, — буркнул мрачнеющий на глазах ангел смерти, неспешно последовав за соратницей.

Остальные естественно тоже подтянулись и их крохотная процессия уверенно зашагала к стоящим посреди бесплодных песчаных пустошей высоким стенам, чуть ли не целиком выкованным из рыжего металла и лишь у ворота укрепленных каменными башнями. Под ногами противно хрустел мелкий гравий, а шатающийся туда-сюда ветер стал беззастенчиво ополаскивать их спины тучами слегка попахивающей железом пыли.

Все молчали – а значит ему пора действовать:

— Мистер Понт, не соблаговолите ли вы в вашей великой милости просветить своего недостойного слугу касательно нашего современного местоположения? — подобострастно начал в два шага догнавший соверена рыцарь. — А также самой цели прибытия в сие поименованное вами «оплотом предателей и изменников» поселение?

— Боишься, будто оставлю моего длинного и паладинистого ненавистника собственного слова среди ему подобных? – недружелюбно скосился замаскированный конь-людоед на собеседника.

Юноша смешался – откровенно говоря, подобная мысль и в голову былому школяру не приходила. А ведь выглядит пугающе резонно…

— Зря, — столь же безрадостно продолжил не дождавшийся ответа владыка. – Уж поверь: ради такой мелочи я бы никогда в Кёрст не вернулся. Мы здесь только и исключительно потому, что ни одного другого портального города мне сходу не вспомнить, а пешкодралом чапать слишком долго – озверею ведь с голодухи-то и съем какую-нибудь рыжую заразу, естественно в процессе околев от отравления, — Ви как бы случайно шаркнула сапожком, швырнув горсть грязного песка в грудь идущему следом бариару. – Плюс не забывай о нашем дорогом Хозяине – он определенно не обрадуется моей попытке сбросить с себя некое безголовое иго. Причем скорее всего нас теперь и смерть не разлучит.

— Простите? – аж отшатнулся юноша.

— Мой геометрически идеальный тюремщик не дает своей марионетке покинуть тот или иной мир до выполнения последней по крайней мере большей части намеченных задач, — уставился владыка себе под ноги. – Во всяком случае не вижу причин и в прежних жизнях не воскрешать меня снова и снова как делал он в окружающей нас Мультивселенной. Когда же цели достигнуты их шарообразность великодушно отстегивает лошадке отпуск до первой гибели – кою здесь мистеру Понту удавалось избегать рекордные десятки лет. Пока в его существование не ввалился Бестолочь, — неприязненный взгляд и чуть менее мрачное фырканье. – Впрочем, на самом деле сему стечению обстоятельств скорее стоит порадоваться — у меня тут слишком много незаконченных дел и даже хлипкая надежда на восстание из мертвых ради дальнейшего няньканья лучше альтернатив.

— А…- уже открыл былой студент рот ради выяснения таинственных «альтернатив», но внезапно передумал – в конце концов, будто ему действительно хочется сейчас слушать нечто пугающее. Тем не менее, предложение надо заканчивать, — чего… «Хозяин» потребовал от вас?

— В смысле, в последнем бытии? – сощурился владыка на стоящих в воротах стражников в жутковатых лезвийных доспехах ржавого цвета. – Кучу мелких и не очень дел, со стороны выглядящих совершенно бессмысленно и бессвязно – ну там деньжат поднакопить и купить пару эликсиров с последующей их перепродажей указанным лицам, занести вроде бы бессмысленную записку в богатый домик, отмыть статую от пищевых отходов и тому подобная ерунда — энная часть которых в итоге хитрым путем привела Атар к победе и доминированию над Сигилом, — губы вновь раскрылись в ухмылке. На сей раз злорадной. – Потом же возносивший молитвы к «Великому Неизвестному» приколист взял да отказался платить по счету – и бедный-несчастный пони отправился к крысам, через что имевший наглось вопрошать о помощи свыше безбожник потерял отнюдь не одну только собственную душу.

Пробирающий слушателя морозцем краткий смех – и громогласное объявление:

— На случай критической безголовости, пара напоминаний об очевидном: там все друг другу враги, а мы для них дичь, кою как минимум обжулить – дело чести. Далеко не разбредаться, ходить не менее чем парами, ничего не терять и помнить о ворах.

— Эт точно, — поддержала мурчащая себе под нос нечто математическое Ви. – Нечего забывать о ваших ближайших и вернейших друзьях, готовых жизнью рискнуть ради облегчения несомого вами бремени источника всего мирового зла.

— Когда филактерию отдашь, зараза ушастая? – проснулся волшебник.

— Днем ужин – вечером наркота, — ничуть не менее сурово отозвалась лучница. – А то ведь опять нанюхаешься до беспамятства и фьють!

— Это пепел моего отца! – возопила несчастная жертва клептомании. – И единственное почему я до сих пор его из тебя не вытряс – это опасение за целостность…

— Да-да-да, ври дальше, — небрежно отмахнулась как раз достигшая-таки таможни дама. – Убивался бы ты по всякой ерунде!

— Возвращаясь к изначальной теме разговора, — оторвал парня от созерцания несколько ленивой и отдающей чем-то ритуальным склоки ставший размеренным голос великого бандита. – Стоящая перед нами гора горя именуется Кёрстом – городом перед великой тюрьмой Карцери, так же известной как Тартар – весьма поганому плану, занимающему наравне с Панедмониумом почетное третье место в моем личном списке отвратительнейших мест Мультивселенной. Обиталище, по большей части вынужденное, великого множества свергнутых Сил, извергов, Титанов и просто подонков, щедро сдобренное тайниками и хрен-пойми-чем из времен уж совсем от нас удаленных. И учитывая подобное соседство, думаю даже ты легко сможешь составить представление о нравственном облике тутошних аборигенов, — кивок на принимающих у лучницы пошлину громил. – Впрочем, помятуя о невежестве собеседника, предпочту всё же снизойти до пояснений. Четыре слова: моральные уроды, хапуги…

— А за гужевой транспорт? – устремился к его высочеству палец в латной перчатке.

Ангела смерти перекосило и вместо последнего пункта вырвалось неразборчивое рычание.

— Может тебе еще и портальный ключ от Арбореи, где вина лежат?! – возвысила голос до стандартно-стервозного эльфийка. – Совсем охамели – за всяких козлов будто за полноценную лошадь али гуара драть!

— Приказ градоначальника…- с угрозой прогудел старший многозначительно перехватывая алебарду.

— Показывай, — повелительный жест под исполненный скептицизма взгляд.

— В казарме остался, — широкий подгнивший и слегка дырявый оскал. – И тащиться лень.

— Да ни хрена, — как бы неловкий салют, прошедший в пальце от носа собеседника, — у вас никакой бумаги про мелкий скот нет – просто хочется содрать побольше.

— Платите – или проваливайте, — остальные солдаты согласно заворчали, поднимаясь со скамей и перегораживая проход.

— Да отдай ты им наши грязные деньги, — прикрикнул подозрительно быстро успокоившийся великий бандит. – Потом найдем сего финансового гения в подворотне и…

Публичное изложение хитрого плана расправы над неверным стражем порядка прервал знакомый треск:

— Злоупотребление служебным положением! – Нилесия создала второй клубок молний и вся окруженная грозным сверканием надвинулась на опешившего преступника. – Взяточничество. Мошенничество. Отягчающие обстоятельства.

— А ну-ка не балуйте! – чуть дрогнувшим голосом призвала будущая жертва самосуда, отступая на шаг и принимая боевую стойку. – На куски ведь изрубим!

— Не успеете, — эльфийка сбросила мешок и одним движением натянула лук сразу с тремя искрящимся розовым стрелами. — Итак, сколько же жизней вы готовы положить ради пары монет?

Внезапно обнаруживший себя одной здоровенной мишенью умник занервничал и забегал глазами по предельно серьезным лицам видимо долженствовавших по его плану быть легко обутыми странников. И наконец проведя нехитрые расчеты риска/прибыли проскрежетал:

— Проходите – так и так столь бешеных жлобов не позже вечера зарежут.

— Таким образом козлы — всё же не лошади, — удовлетворенно кивнула Ви, тем же неуловимо-быстрым движением возвращая оружие за спину. – Мир вернулся в нормальное состояние…

— Требую немедленно арестовать сего преступника, — обвитый синими грозами перст устремился к груди отставшего от них аборигена, после чего бирюзовые глаза обвели также успевших приготовиться к бою солдат не предвещающим ничего хорошего взглядом. Голос хлестнул подобно смоченному в соленой воде бичу. – Неподчинение равносильно привнесению в число сообщников.

— Да успокойте вы свою уродину! — с ненавистью рявкнул отошедший еще на пару шагов бугай. – И валите уже!

— Действительно, хватит уже – таможня дала добро, — чуть озабоченно подтвердила эльфийка, осторожно касаясь локтя спутницы. – Как-никак, их тут целые кучи и хоронить потом такую кодлу замучаемся…

Неловкий смешок, умерший в зародыше – буквально источающая угрозу и решимость фигура фактола никак не способствовала дурашливому настроению. Скорее напротив: стоявшие следом за ними с телегой оборванцы начали по-тихому отъезжать от с каждой секундой становящейся всё более напряженной сцены.

— Итак, вы все заодно, — совсем, СОВСЕМ плохой прищур. – Имеет место организованная преступная группировка…

Грозовые ладони резко сомкнулись.

— С ума сошла? – с откровенным испугом воскликнула эльфийка, резко толкая соратницу плечом – и ветвистая молния вместо построившихся в боевой порядок стражников ушла в небеса. – Ты ж нас всех угробишь!

— Противодействие вершителю правосудия! – лучница с одной удара отлетела в сторону, оставляя за собой шлейф из крошечных капелек крови.

— Вали ее! – солдаты рванули вперед, воздевая алебарды для удара.

Короче мир в который раз сошел с ума – и вновь омертвевший в своем непонимании необходимых действий оруженосец ничего не смог сделать для предотвращения бессмысленного смертоубийства. Слава Богу, не все вокруг столь же бесполезны:

— ХАЛЬТ! – вырос комок тьмы точно межу готовыми вот-вот схлестнуться сторонами, по пути перерезав тонким щупом ближайшее древко. – Заткнуться! Элисон?! Услышь меня!

Полудемонесса не отозвалась, да и вообще видимо практически не заметила препятствия – ее внимание целиком и полностью сосредоточилось на оказавшихся меж молотом и наковальней керстцах, самый умный из которых догадался побежать за подмогой. И это едва не стоило им полноценного конфликта – если бы его высочество не сумел поймать посланный в бронированную спину шарик новой полоской тени. Тут уж ему так и так пришлось действовать жестко:

— Они правы! – рявкнул успешно и без особых нежностей распластавший несколько заторможенную возмутительницу спокойствия на земле конь. – Формально я действительно являюсь гужевым транспортом!

Нилесия остолбенела и медленно повернула лицо к слонившейся над ней бариауровой морде. Долго в нее всматривалась, будто не в силах осознать происходящего, после чего с почти слышимым скрипом и сапом работающих через пень-колоду внутренних шестеренок произнесла:

— Контрабанда? Подлог? Мошенничество?

— Нет, – поспешил прервать знакомую цепочку измышлений ангел смерти. — Всего-навсего небольшое недопонимание вследствие отсутствия на данный казус должной нормативно-правовой базы. Максимально возможно классифицировать как мелкое хулиганство. Заплати им! – это уже держащейся за кровоточащий нос Ви.

— От самомнения-то не лопнешь? А то ведь всякий-то козел жаждет себя благородным жеребцом вообразить…

— Живо! – мелькнувшие в голосе просящие нотки таки убедили эльфийку и та с подчеркнутой брезгливостью кинула в обнажившего вместо утраченного основного оружия короткий меч стража пару монет.

Тот с удивительной для носящего полны1 доспех человека ловкостью поймал их на лету.

— Ну как? — участливо поинтересовался великий бандит, силясь из своего не самого выгодного во всех смыслах положения поймать блуждающий по небесам взгляд бирюзовых глаз. – Лучше?

Фактол промолчала.

— А за сопротивление при аресте? – решил по полной воспользоваться их внутренними проблемами источник конфликта.

— Нас никто не арестовывал, — презрительно фыркнул принц, не решаясь сойти с удерживаемой дамы. – Да и не за что – ибо пошлина дана и принята.

Теперь уже чертыхнулся излишне ухватистый латник, к коему как раз подоспело подкрепление в лице двух десятков дюжих молодцев в аналогичных доспехах. И сим обстоятельством такому прожженному корыстолюбцу прямо-таки грех не воспользоваться:

 — А нападение на служителей правопорядка? – со всецело восстановившейся наглостью в голосе потряс негодяй обезглавленной алебардой.

Почти расслабившаяся полудемонсса дернулась и снова ощутимо напряглась.

— Заплати этому самоубийце, — скрипнул великий бандит зубами. – И за порчу имущества тоже.

— Он вообще тогда…

— Пожалуйста! – бедолага даже ладони на лицо возложить не может – все конечности заняты удержанием. – Не спорь! Просто выполняй!

— Ладно-ладно, — вновь подозрительно быстро смирилась лучница, без сопротивления отсыпав вымогателю чуть ли не половину всех награбленных ими в капустной деревне денег, естественно присовокупив к ним пару до крайности оскорбительных комментариев, за которые затем тоже пришлось раскошелиться.

— Ну-с, наконец со всем разобрались, — с выводящим из себя оскалом заявил мучитель, торжественно положив неправедно нажитое за какие-то жалкие минуты богатство на скамейку и грозно посмотрев на протянувшего к нему руки подчиненного. – Можете пройти в город – у нас любят таких щедрых бе…

— Подожди-ка, — вдруг остановил его пришедший с подкреплением крепыш с алым пером в шлеме, выступая вперед и окидывая прекрасную половину их группы мерзким взглядом. – Трудовой-то налог на проституцию взял?

— Точняк! – радостно спохватился первый, так же одаряя Ви взором оценщика на базаре. – Конечно с натяжкой, но таки заниматься можете, а значит будете. Следовательно…- характерное потирание большим пальцем об указательный.

Эльфийка внезапно не стала высказывать возмущения. Даже не выругалась – только долго-долго смотрела в умоляющие глаза Понта, после чего вздохнула и молча положила на лапу аборигена еще десяток монеток.

— Вот теперь всё четко и в полном соответствии с имеющими хождение в данный момент законами и установлениями, — торжественно заявил скалящийся негодяй, ссыпая половину удачно подсказавшему соратнику. – Более того, сразу хочу заметить, что в случае поиска вашими работницами клиентов вся наша смена с радостью вам их предоставит – надо же куда-то потратить приваливший к нам не иначе как за беспорочную службу подарок небес.

Дружной гогот под откровенно неприличные жесты и подмигивания.

— Просто проходим мимо, — жестко приказал спутникам великий бандит, аккуратно приподнимая будто окаменевшую Нилесию и, легонько обняв ее за талию, проводя в черту города. – Никого не трогаем.

— Разумеется, — с опасной лаской в голосе согласилась Ви, одаряя веселящихся мерзавцев широкой улыбкой.

— Ах, да совсем забыл! – уже им в спину крикнул приступивший к дележу добычи страж. — Добро пожаловать в славный город Кёрст!

-
Былой студент откинулся на спинку неудобного, определенно предназначавшегося чему-то куда более крупному и крылатому стула и, прикинув оставшееся до возвращения с базара Ви время, рискнул наконец уточнить главное:

— Она бы правда на нас напала? – с нескрываемым сомнением кивнул он на источник беспокойства.

— В случае нарушения нами закона? – иронично поднял брови его высочество, поворачиваясь в ту же сторону. — Ясен хрен – неужели не очевидно, что у нашего вернувшегося из небытия фактола на почве кризиса самоидентификации едет крыша?

Безмолвно упершая взгляд в стену дама почесала одну громадную лапищу другой, пробежавшись затем до плеча и вонзив мгновенно окровавившийся коготь в один из узлов бугрящихся мышц. Владыка печально прокомментировал:

— Ее постоянно мучают зуд и мигрени – не сильно, естественно, а то бы боеспособность всю растеряла – однако же сам понимаешь приятного в том ни на грош.

Потенциальный дворян вздрогнул и постарался сбежать в предыдущую тему:

— А позавчера казалась совершенно нормальной.

— Совершенно нормальной главой давно почившей фракции, большую часть жизни проведшей в качестве игрушки у прирожденных садистов, в процессе превратившись в искаженное, изломанное, искалеченное произведение извращеннейшего искусства в Мультивселенной, — мрачно усмехнулся ангел смерти, отхлебывая из кружки жидкого супа. – Интересные же у тебя однако понятия об обыденности.

Бестолочь смущенно склонил голову и следуя примеру повелителя зацепил с тарелки жареный корнеплод.

— Позволь поправиться, — неожиданно смущенно кашлянул вроде бы вновь погрузившийся в размышления жеребец. – Одного из отвратительнейших видов искусства – твои уже не просто безголовые, но демонстрирующие аж отрицательный уровень интеллекта родственнички способны на как минимум сопоставимое издевательство над реальностью и здравым смыслом.

— Пардон? – безуспешно попытался ученик воспользоваться воображением.

— Не хочу о том долго говорить, — сжал прячущий глаза владыка зубы. – Двух слов будет на самом деле достаточно: отхожее место, — дрожь прошла по козлоподобному телу. – И это, увы, не только оценочная характеристика.

Потенциальный дворянин напрягся сколько возможно – и снова воззрился на повелителя с мольбой об указании пути.

— Скажем так: удачное произведение превращает любого урода в художника, так? – отвернулся тот к стене. – А ОНИ начали думать о сем процесс как о, во-первых, автоматическом и безусловном, а во-вторых, идущем в обратном направлении. И давай лучше вернемся к менее болезненным темам? – ангел смерти не стал дожидаться согласия. – На самом деле у проблем нашей дорогой спутницы имеется целый комплекс причин: от борьбы с самой собой по поводу внезапно рухнувшей из ниоткуда свободой, с которой не понятно чего делать до банального страха перед изменившимся миром, от коего она все эти годы была хоть и чрезвычайно извращенно, но всё же защищена, — нездоровая гримаса и битье себя в грудь. – А еще ей теперь опять приходиться думать об изменчивом будущем – воистину жуткое бремя, более чем достойное попытки сбежать от него в прошлое и отчаянно зацепиться хотя бы за что-то светлое, сколь бы эфемерным и ускользающим оно не являлось. Поэтому проблемы в ближайшее время скорее всего только усугубятся.

Конь-людоед грустно вздохнул и опрокинул в себя кружку, скривившись от боли в никак не желающем заживать пищеводе.

— Неужели же ничего нельзя сделать? – проникся совереновой печалью юноша, не забывая воздавать должное острой до огнедышанья («дабы запах тухлятины отбить») местной кухне.

— Кто знает? – стук для привлечения внимания хозяина, повторение заказа. – Мне сейчас, сам понимаешь, несколько не до того – даже не вспоминая о значимых внутренних проблемах, имеет место прямо скажем серьезная опасность встречи с кёрстскими старыми друзьями.

— А вы не могли бы поподробнее рассказать о них? – решил воспользоваться собеседник случаем. – Ну, чтобы легче…

— Чего еще тебе от меня надо? – скривился схватившийся за живот страдалец. – Увидишь шныряющего вокруг истекающего слизью жирдяя с крыльями, тощего и длинного липучку али нечто вроде раскормленного до безобразия абишая – сообщи. В конце концов, куда уж проще-то?

— Но какие у Вас могли быть дела с…-небольшая пауза на борьбу с чуждым названием, закончившейся полным провалом. – Местными демонами?

— Ой, да будто вариантов мало, — его высочество с раздраженным хмыканьем провел ладонью по болящему месту и вздохнул посвободнее. – Впрочем, если моему маленькому человечку совсем уж невмоготу узнать обстоятельства одного из множества подобных ему странных альянсов…спасибо. Где кстати туалет?

— На месте! – рыкнул не шибко дружелюбный трактирщик, ставя полную чашку на стол перед гостем и тыкая клешней в дальнюю часть залы. – Хватит спрашивать!

— Лучше лишний раз поинтересоваться, нежели потом сотню раз проклясть, — небрежно фыркнул повелитель, привычно проверяя поданное кушанье на яды. – В общем, если чуть менее кратко, то с гехрелетами связаться пришлось из-за моей давней срасти – в общем-то ради поиска следов Их Болтливости мы изначально в Кёрст и завернули – но в силу ряда не зависевших от нашей компании обстоятельств, долбанные недотанар’ри оказались недовольны качеством предоставленных им ресурсов. И разумеется, разозлились.

— Так зачем вообще вам понадобилось связываться с силами зла? – вопреки усилиям. в голос-таки проникли возмущенно-требовательные нотки.

— Они не прощают и не забывают – причем в прямом смысле слова, — кивок на орнамент над входом, выполненный в виде перетекающих друг в друга черных треугольников. – Сии трупные конструкты формируются вокруг и, насколько нам известно, за счет великих артефактов их расы – невинного вида кусочков обсидиана, дарующих каждому уроду подключение, пусть и ограниченное, к коллективной памяти всех когда-либо существовавших последователей Апомпса, — указание на изометрический трехгранник в центре узора. – Учитывая же полнейшую безголовость всех остальных местных обитателей, эти ходячие архивы являются по сути единственным источником информации о чем-либо древнее прошлогоднего погрома, — появившаяся было легкая улыбка поблекла. — С другой стороны, мстят одномозгие тоже из поколения в поколение.

Раздраженный удар в лицо сжатой в кулак ладонью – и едва слышное ворчание:

— Ну говорил же: банально замочить какого загулявшего фарасту, да стянуть душезаменяющий камешек – так нет же, «бесчестно», «мы не бандиты», «вот из-за таких-то идей тебя никто и не любит»…фер.

Вновь ощутивший порыв чего-то великого былой студент уже приготовился к рывку за знаниями – и тут сидевшие в центре залы подозрительные типы в черном вдруг разом вскочили с мест и завыли. Аудитория в большинстве своем отреагировала массовым повторением жеста великого бандита и обильной руганью, где-то на третьей минуты «пения» (именно так, с продемонстрированными руками кавычками поименовал сие занятие мистер Понт) перейдя к активной бомбардировке «музыкантов» стоящими на столах яствами.

— Бесполезно – они этим только наслаждаются, — несколько отвлеченно заметил великий бандит, тем не менее поднимая копытом тарелку с ранее запрещенными Бестолочи к потреблению красными червями.

— Кто? – не без иррационального сожаления проводил взглядом таинственное чужеземное блюдо потенциальный дворянин.

— Кучка жадных, испорченных детей с капризами вместо мозгов и совершенно непереносимым отсутствием чувства долга и ответственности, — с нескрываемой неприязнью отозвался ангел смерти, с удовлетворением глядя на попытку не случившейся еды ввинтится крайнему певцу в ухо. – Хотя сами себя данная банда отщепенцев наверняка именует какими-нибудь «непонятыми», «детьми ночи» или вообще «вампирами», — презрительное фырканье. – Настоящие-то сосатели их и пить-то брезгуют.

Погруженный сим объяснением в еще большее недоумение рыцарь внимательней присмотрелся к воющим посетителям. Вроде ничего особо необычного: молодые, более-менее человекообразные, в меру уродливые (может исимпатичные – если отмоются), в ныне разноцветных, а ранее видимо угольно-черных балахонах индивиды без лежащего на виду оружия. Половую принадлежность определить не представляется возможным в силу далеко не атлетического телосложения и схожести причесок, а также обилию белил с бижутерией. Короче, обычная кучка до крайности обедневших бродячих актеров уже не способных позволить себе ярких нарядов.

— Неверный вывод, — отозвался вернувший взгляд на дно кружки владыка. – На самом деле они как раз из вполне обеспеченных семей – беднякам банально некогда думать о всякой ерунде и тем более иметь свободного времени в количествах достаточных для критического опухания чувства собственной значимости и уникальности, — мучительное заглатывание очередной порции пахучей жидкости. – Впрочем, с основным выводом не спорю – перед нами и правда клоуны. Только напротив зажравшиеся и думающие исключительно о себе.

Потенциальный дворянин вновь обозрел предмет разговора – часть кучки замолчала, старательно уплетая прилетевшую к ним от благодарных слушателей пищу. Остальные же продолжали самоотверженно вопиять, зарабатывая себе и товарищам обед.

— Но ведь и слепому очевидно, что местная публика их не ценит – так зачем сия труппа вообще сюда прибыла?

— За «вдохновением», — патетично поднялся кулак к небу. – Ибо сей сброд жаждет быть не просто бандой никому даром не сдавшихся оборванцев, а таки настоящими борцами со всем жестоким и не способным понять их мирозданием. При этом, естественно, руководствуясь отнюдь не осознанием тщетности бытия Унылых, неизбежностью распада Стражей или недоверием к жизни Пыльных, а банальным выпендрежом, проистекающим из чисто животного желания покрасоваться перед самкой.

Раздраженный плевок в специально под енто дело поставленный в углу бронзовый сосуд.

— Так при чем здесь вдохновение-то? – попытался слегка подкорректировать властелина вассал.

— Своих мозгов нема, – многозначительное постукивание по лбу собеседника. — Вот и пытаются привлечь внимание якобы ценящих всеобщую бессмысленность и душевные терзания шаторов. И «страдальцам»…- тон на мгновение сменился с презрительного на озлобленный, — никак невдомек, что старшин гехрелетов их самодовольные визги лишь раздражают – ибо интересуются крылатые животы исключительно серьезной философской литературой, действительно способной сподвигнуть кого-то на изменение собственного мировоззрения в нужную им сторону.

— В таком случае не рациональнее ли им отправиться сразу в Карцери? – уже больше ради добивания темы, нежели из реальной жажды познания продолжил оруженосец. – И с чего они кстати вообще надоумились иметь дело с демонами?

— Ну так наши же идеологические негры хотят не только создать эпичное произведение тоски и уныния, а показать всем в Мультивсленной, что это они его сделал – а из плана-тюрьмы сему занятию предаваться ох как неудобственно, — тяжелый вздох. – Касательно же второго вопроса спешу похвастаться: то работа сидящего перед тобой земного пони. Ибо в обмен на воспоминания о Бессмертном Трупе архив потребовал ни много ни мало, а три тысячи тридцать три личности – причем идущих к ним добровольно, — страдальческий смешок. – Одной громадной, мозговыворачивающей, унижающей достоинство всякого разумного существа рекламной кампанией позже – и целые толпы этих «милых крошек» потекли записываться на службу «стильной модной молодежной» Тьме.

Определенно нездоровая улыбка на фоне ужасающе пустого, будто бы сбежавшего от собственного отражения взгляда:

— Чуть не потерял родное страшилище в этом потоке – мол ее тоже никто не понимает, гибрида противоестественного. То же платье…какой идиот вообще шьет подобное на лошадей? Тем более черное? – голос упал до полубезумного шепота. – И дырявое?

От последовавшего хихиканья оруженосца уже пробрало по-настоящему – и тем не менее даже достигнутая им воистину впечатляющая степень ужаса не смогла затмить главного:

— Вы совратили сколько душ? – уточнил ощущающий буквально падение неба о землю воин Христов, перед мысленным взором коего уже полыхало адское пламя.

— Орды, — ничтоже сумнящиеся признался смотрящий сквозь него собеседник. – Но среди них не оказалось ни одно настоящей личности…

— Нарушение общественного порядка! – без всякого предупреждения разверз сгустившийся над ними мрак громоподобный голос. – Хулиганство!

Его высочество моргнул, оглянулся на свое последнее приобретение, мучительно застонал – и бросился наперерез очнувшейся Нилесии. Также решивший временно откинуть в сторону оказавшуюся несколько более сложной ситуацию вассал кинулся следом и поучаствовал в убеждении леди Справедливость, что никаких преступлений вовсе не происходит и певцы выступают в рамках «правового поля» и «принятых в данной местности правил приличия». К великому сожалению, благородная попытка избежать насилия завершились полнейшим провалом, потому как аборигенам идея избавления от навязчивых музыкантов пришлась по нраву – еще как!

— Славное вы однако устроили мордобитие, — одобрила вернувшаяся крайне вовремя Ви, обеспечивая заодно с полуголым Фаустом прикрытие от «разминающихся» посетителей. – А кто это так нашу вешательницу приголубил?

— Не прикидывайся глупее, чем есть – всё равно не выйдет, – мрачно рыкнул опять воспользовавшийся техникой парализующего копыта жеребец. – Двигай давай, пока местные жители не набежали.

— А как же они? – качнул парень головой в сторону непосредственной причины безобразия, в большинстве своем забившихся под барную стойку.

— Кончай тупые вопросы задавать! – принц без особых нежностей закинул пострадавшую на спину. – Шевелись!

Вассал попытался выполнить приказ – но рыцарские ноги двинуться к выходу не пожелали:

— Мы же не можем просто бросить их?!

Бешеный взгляд – и знакомая стойка.

Первая конечность ушла в молоко, вторая задела плечо, ну а третья несмотря на всю скорость бросившегося на землю человека таки попала в цель, надежно вышибив потенциального дворянина из мира по крайней мере на десяток вероятно крайне интересных минут – во всяком случае носящиеся на краю сознания яркие отблески с осколками грохота и панических воплей определенно раздавались не спроста.

Возвращение к более-менее активному существованию произошло внезапно и неприятно: в нос ударило зловоние разложения, а тело оказалось прилеплено к чему-то жесткому, рычащему и во всю шевелящемуся:

— Ты зачем его кинул!? – голос Ви в обрамлении знакомых взвизгов.

— Привычка! – самую чуточку смущенный рык повелителя под лязг клинков. – Не попади смотри!

— …! – выразил главное Фауст.

Блуждавшие по иным вселенным глаза соскучились по реальности и решили таки нанести ей визит. И сразу выдали сведения, мягко говоря не слишком смахивающие на достоверные — столь необычен оказался угол наблюдения за внушительной жабоподобной пастью с кучей устрашающих зубищ, над которой сияли золотистым оперением воткнувшиеся в кровоточащее рыло стрелы. А еще там периодически мелькали тощие, но мускулистые когтистые лапы.

Сам же потенциальный дворянин в данный момент является чем-то вроде мухи или скорее репья, успешно прилипшего большей частью тела к атакующему их группу страшилищу при этом явно весьма сильно мешая как нападающему, так и пытающимся не попасть по оруженосцу соратникам.

Странное и определенно не способствующее чьему-либо благополучию положение. И до крайности вонючее. По счастью, долго подобное безобразие не продлилось – в четвертый раз упустив верткую и изъязвляющую его на бегу новыми остриями лучницу чудище наконец устало и сосредоточилось на возвращении себе свободы движения.

Ужасающе болезненный – руки как пить дать вывихнуты, если не сломаны – отрыв.

Обмазанный черной смолоподобной субстанцией юноша полетел в ближайшую стену – и мир потух уже окончательно.

-
— Всё! – рявкнул принц, вырывая из ляжки чей-то коготь. – Забудь о Кёрсте! Чтоб еще хоть раз в эту проклятую … … полезли!

— Нормальный город – вон как расторговались, — опять как бы невзначай продемонстрировала свой золотой плащ эльфийка. – Просто кое-кто никак не может перестать лезть в чужие жизни со своими уголовными кодексами. Ну и обжуливать местных – тоже не самая разумная политика для построения долгосрочных отношений.

— Да откуда мне-то было знать, что они все одинаковые? – копыто растоптало унесенный из иного мира кусочек аборигена. – И вообще: гехрелетам стоило сперва дать более конкретное техническое задание и только потом возмущаться недостаточной нидивидуальностью поставляемого в Карцери населения.

— Заткнитесь вы уже! – возопил держащийся за окровавленные бинты на лбу маг. – Каким образом по-вашему эта древняя история в принципе способна тут как-либо котироваться – конь-то замаскирован! И это мы на них напали – фарасту банально мимо проходили!

— Еще заяви, будто градоначальника зря ограбили, когда он нашу бучу поехал успокаивать, — эльфийка любовно погладили шелковую штору с завернутыми в нее драгоценностями. – В конце концов, всё же закончилось хорошо!

Волшебник разразился мученическим смехом и начал перечислять, загибая пальцы:

— Разгромили гостиницу, будто какие-то разбойники с большой дороги атаковали спокойно куда-то шедших местных жителей, раздолбали половину привратной площади, в попытке прикрыть отход спровоцировали волну мародерства, переросшую в полноценные уличные бои, спалили казармы! – голос подвел находящегося на грани нервного срыва имаскари. Ви благодарно раскланялась в ответ на сей крик души. – «Арестовали» мэра, ворвались во дворец, устроили пожар, стянули всё, до чего смогли дотянуться, использовали липкого паладина в качестве оси для наматывания гобеленов…

— И наконец возвернулись в родные пенаты через заботливо припрятанный этим хапугой-гетзераем портал, — закончил за остановившегося перевести дух соратника великий бандит. – Ныне мы дома, более-менее целы и вообще всё хорошо – давайте банально перестанем копаться в прошлом и сосредоточимся на настоящем.

— Я нахожусь посреди банды разрушающих всё на своем пути упоротых фанатиков, — с тоскливым стоном таки подытожил некогда обманом напросившийся к ним волшебник.

— Эй! – швырнула в него выкатившейся из узелка жемчужиной лучница.

— Ты тоже одна из них, — сурово подтвердил глядящий в пол волшебник, на глазах впадая в греховное уныние и полнейшую апатию. – Верная служительница Грабежа и Мотовства, чьему рвению позавидовал бы любой Прокси.

— У меня хотя бы есть что-то, ради чего стоит жить. И шевелюра, — после пары минут мучительного раздумывания над опровержениями отозвалась эльфийка. – В отличие от всяких там лысых курильщиков собственных предков.

Совершенно детская демонстрация высунутого языка против исполненного почти вселенской печали взгляда – и последний внезапно вышел победителем: Ви вопреки традициям и собственной природе отвела глаза и, профырчав нечто слаборазборчивое, протянула волшебнику крошечную урну-филактерию. Тот без малейшего признака удивления принял останки отца (и малые щепотки шести поколений предков до него), поцеловал заковыристый символ на передней грани и молча повесил свое сокровище обратно на шею.

По идее, ничего не изменилось – в конце концов, будто они раньше вообще замечали носимую Фаустом с собой семью — однако их белый друг неожиданно стал ощущаться как-то более целостно и завершенно. Даже без передыху ворчавший всё это время принц смолк, видимо ощутив значимость момента. А значит, время настало:

— Простите? – эк до чего горло-то пересохло. – Вы не могли бы меня раскрутить? Если не сложно конечно?

Козлотавр пнул непонятно каким образом протащенный аж досюда здоровенный свиток – и оруженосец покатился по камням через несколько секунд за счет ускорения успешно вылетев из драгоценной темницы прямо в объятия очередной ждущей его лба стены. Слава Богу, таки успевшее чему-то научиться тело успело сгруппироваться и в итоге юноша отделался лишь ноющими конечностями и длинной царапиной на животе от соприкосновения с торчавшей из пола покрытой мерзкой слизью железякой.

— Сверни обратно! – приказал временно обернувшийся к естественному виду жеребец, вытирая кровь с лица. – По крайней мере пачка между внешним и внутренним еще чего-то стоит.

Лишенный таким образом и без того крайне эфемерного права хоть чуть-чуть поныть парень лишь вздохнул и поплелся выполнять начальственные пожелания. Впрочем, скажем честно: провалявшись весь бой в виде груза, потенциальный дворянин счастливо избежал большую часть свалившихся на отряд за последние полдня невзгод и ныне находился вероятно в лучшей из имеющихся форм – и казалось бы неуязвимая благодаря природной прыткости и накопленному за годы скитаний умению выходить сухой из воды Ви в данный момент занималась внезапно не любезным ее сердцу пересчетом награбленного, а вполне земным и довольно болезненным вытаскиванием длинных коричневых игл из филейных частей. В то время как опять «слегка неодетый» (эльфийка удачно скинула его расшитую золотом рубашку при сбагривании трофеев из деревни, а штаны по большей части остались в чьей-то крокодилоподобной пасти) волшебник начал потихонечку-полегонечку отколупывать нечто черное и застывшее с рук.

Вовремя же приведенная заботливым повелителем в окончательно бессознательное состояние Нилесия, буквально пару часов назад попытавшаяся казнить на месте случайно попавшегося в их лапы градоправителя Кёрста, только едва слышно стонала — до тех пор пока приведший себя в какой-никакой порядок Понт не начал оказывать ей первую помощь.

— Где мы? – наконец устал от неопределенности бывший школяр. – И почему не бежим?

— Так никто ж не гонится, — резонно отозвался владыка, с удовлетворенным кивком отваливаясь от относительно целой пациентки. – Даже если допустить разгребание организованного нами беспорядка в совершенно нереальные сроки, ограбленным еще предстоит тяжкая задача обнаружения наших следов, а затем – поиск юнитов для дальнейшего преследования, что представляет из себя уже по-настоящему тяжкую задачу, — ироничное оглядывание уставшего, с ног до головы перемазанного дрянью и чувствующего себя преотвратно вассала. – В конце концов, где ж нынче найти идиотов настолько героических, чтобы добровольно полезли в сигильские катакомбы?

Подчиненный припомнил ползающих по стенам мертвяков со здоровенными когтями и содрогнулся, признавая верность замечания.

— В общем, нормальные стражники, будь то местные или кёрстские, сюда не полезут, — меж тем продолжил размышлять вслух жеребец. – Обычные наемники тем более – сдались им набитые нежитью лабиринты, когда есть целая Кровавая война и всё вокруг нее. Следовательно, остаются ваши братья по разуму, готовые ради острых ощущений и золота хоть мумию облобызать – и Убийцы Бедолаг, — госпожа Элисон ощутимо вздрогнула, но погрузившийся в размышления принц того не заметил. – Эти мясники ради своей священной коровы готовы и в бездну ломануться – при условии наличия достойной рассмотрения награды.

Бариаур на несколько мгновений затих, склонив голову на бок глядя в стену прямо перед собой. После чего с тяжелым вздохом признал:

— Вот только у бургомистра, пусть предыдущему атариту и в подметки не годящемуся, естественно хватит и презренного металла и желания им делиться ради привнесения «Справедливости» преступникам, осмелившимся поднять лапку аж на его драгоценные телеса. Учитывая же, сколь много мы там оставили вещественных свидетельств, — невеселое присвистывание. – Короче, гости практически неизбежны. Но о том думать буду позже – подъем! — эхо от клича поскакало в окружающие их темные глубины. — Пр-ровести рекогносцировку! Проверить оружие, поправить броню, оценить состояние тары, доложить об оставшихся заклятьях и имеющихся ранениях…

— Чего разорался-то, козел? — поморщилась как раз закончившая освобождать тело от лишних включений эльфийка. – Мы как бы в двух шагах от тебя – или это ты так ненавязчиво пытаешься оставить всю добычу себе путем мягкого избавления от нас лапами прискакавших на шум трупов?

— Выполняй приказы, чудо ушастое, раз уж всё равно до сих пор поблизости околачиваешься, — не пытаясь скрыть неприязнь отозвался великий бандит, протягивая ладонь встающей Нилесии. – Вася, с тобой-то хоть всё в порядке?

— Более-менее, — честно ответил польщенный начальственным вниманием юноша, на всякий случай лишний раз себя ощупывая. – Во всяком случае никаких серьезных повреждений не замечено.

— Ну и славно – доставая свой…- небрежно смотрящий сквозь него владыка осекся и сконцентрировался собственно на собеседнике. Минуту помолчал, после чего с опасным прищуром вкрадчиво поинтересовался. – Ты ОПЯТЬ посеял меч?

Былой школяр мигнул и схватился за пояс – естественно не обнаружив подаренного из деревенских трофеев палаша. Тело пробил холодный пот.

— Да сколько же можно…

— Кончай уже кричать, истеричка шестилапая, — вновь встряла в воспитательный процесс лучница, вставая между ними. – Ничего наш туповатый праймер на сей не потерял. Ну кроме совести – всю ж баталию провалялся, паразит этакий.

— Так он хотя бы под ногами не мешался, — самую чуточку смущенно буркнул прерванный в самом начале обличительной речи конь. – Предпочла бы отпустить низкоуровневого невежду в свободное плавание?

— Бест таки может таскать – а грузоподъемные ослики с хорошей проходимости всегда в цене. Так бы и статую ту стянуть удалось, — краткий вздох по утраченным возможностям – и традиционно мгновенный переход к новому настроению. – Не важно — к тыкательным приспособлениям.

Мозолистые ладони захлопали по карманам.

— Я лично обработала своего дорогого, но ленивого и бестолкового паладина – всё равно та желязяка в нормальном бою бесполезна и пользоваться ей моя лапочка так и так едва умеет, — бывший студент покраснел еще гуще. – И таки очень удачно выменяла с остальной кучей хлама на действительно полезное приобретение.

Перед публикой с торжественным ахаканьем предстало нечто вроде длинного, тонкого и полупрозрачного кристаллика соли с чем-то зеленым внутри. Несколько минут ожидания реакции – и раздраженная лекция:

— Это зародыш травяного меча от той самой лозы, что некогда прилетела с неба на Камне Беглецов…

— По-моему кое-кого славно обули, — презрительно фыркнул ангел смерти, возвращая внимание бессильно прислонившейся к стене Нилесии. – Впрочем, неудивительно – грязнокровки не могут в мозги…

Яростный пинок разбился о резко подставленную под него железную пластину на крупе, после чего с трудом устоявшая на ногах фурия с неразборчивым воплем повторила попытку покарания наглеца уже рукой.

По коридорам разнесся четкий и громкий хруст.

Куцый козлиный хвост внезапно пророс.

— Мда…- наконец нарушил тишину вынужденно обозревающий собственные задние регионы владыка. – Так понимаю, проклят?

— Естественно, — таки ударила его в брюхо эльфийка, тут же отпрыгнув от карающего копыта. – Как-никак для потеряшки предназначался.

— Красиво, — подал голос аж вроде бы впавший в апатию маг, воздавая должное роскошному клинку-колосу. Задумчиво почесал покрытый щетиной подбородок. Сузил глаза, будто пытаясь чего-то высчитать.

— Знаю о чем думаешь, — рявкнула плещущая досадой лучница. – И не мечтай – данную траву скурить не удастся.

— Это вызов? – бровь нагло поднялась.

— Ставлю Беста, парик и мою прелесть, — на свет явился рыбный букет. – Что не сможешь!

— Сдались мне твои игрушки, — отмахнулся имаскари. – Давай лучше клятву никогда больше не елозить по…

— Всем заткнуться! – зеленый меч в секунду стал вдвое длиннее и толще. А затем споро втянулся в некое подобие бинтов. – Будто кто вам хвост предлагает – не доросли еще до такой чести. Так, я впереди, за мной совсем лысый, потом фактол, самый бесполезный с мешками и рыжее недоразумение прикрывает тылы – если и съедят, то ее, а значит всё путем – выступаем!

— Ишь поскакал! — в который уже раз проявила норов активная дама. – Куда прем, зачем, сбруя дабы не потерять друг друга — хоть иногда-то головой думать надо, а не рогами!

Успевший двинуться копытный дворянин не посчитал нужным останавливаться или оборачиваться:

— Домой, ради Высшего Блага, если у тебя есть – давай, а нет – заткнись и выполняй.

— Как прикажет ваше козлячество, — шутовской поклон – и колдовская вязь, по итогам которой меж каждым из них протянулась тонкая светящаяся нить. – А какие-нибудь признаки обнаружения сего таинственного «дома» будут?

— Трехбуквенная надпись посреди стены на перекрестке, – со смесью недовольства и капелек невольного уважения отозвался решивший-таки подождать их предводитель, разглядывая действительно могущее спасти кого-то из подчиненных волшебное приспособление. — Священный символ одного из самых ублюдочных подчиненных, коих мне когда-либо приходилось заводить. Короче, покажу – ну и новый Вася может чего припомнит.

Упомянутый потенциальный дворянин, уже успешно навьючившийся и в целом достаточно бодрый для долгого перехода с сомнением покачал головой – детали тогдашних ориентиров несколько смазались и поблекли за картиной последовавшей по обнаружении «Дыры» кровавой бойни.

Так или иначе, группа пошла вперед. Сперва они определили собственное местоположение – его высочество при первой же возможности вылез на пару минут наружу, объявив затем общее направление с поиском «фиолетовых меток», кои внезапно обнаружились всего-то через пару часов и имели вид ни много ни мало, а вмурованных в стены мумифицированных «людей» соответствующего цвета. Слава Богу, следующий предмет поиска – «зеленые» — оказался вопреки худшим ожиданиям всего-навсего порослью переливающихся в свете факелов изумрудами мхов. До третьего – «спорщика» — за остаток дня (на самом деле наверху к тому времени наверное только «полдень» наступил) дойти не удалось.

Весьма условный в подземелье вечер прошел в довольно недружественной атмосфере: сильно потратившийся во время боя владыка мучился дикими болями и периодически сплевывал кровавые сгустки, Ви с Фаустом затеяли бессмысленный спор о скуривании хвоста и принадлежности/нужности некоего паладина, а находящаяся в полубредовом состоянии Нилесия попыталась арестовать Понта за нападение на представителя власти в процессе зачитывания обвинения застопорившись и просидев оставшееся время глядя пустыми глазами в неведомые дали. Причем данное поведение явно демонстрировало не отсутствие, но напротив переизбыток мыслей – искореженные зрачки извивались как живые.

В общем, всё плохо.

Тем не менее, собственно «ночь» прошла спокойно. Далекое шуршание, подземный писк и перестук не в счет. Утро же, увы, сразу не заладилось — самый мизер воды и совершенная нехватка еды вряд ли в принципе способна благотворно сказаться на чьем-либо настроении. Вылезать же наверх руководитель официально запретил: нечего мол лишний раз мозолить Сигилу «стенные буркала» и вообще лестниц в нужном направлении поблизости не наблюдается. Плюс просидевшая всю ночь без сна полудемонесса видимо окончательно потеряла контроль над собственным сознанием и превратилась в этакий плотской аналог пражского голема, без каких-либо вопросов или хотя бы какого-то проявления осознания ситуации безмолвно идя куда ее толкали.

Очередной ориентир разочаровал – им оказалась «обыкновенная» вырезанная в камне голова, якобы способная и любящая говорить, однако по словам в мрачности своей подобного туче коня в момент их прохождения мимо спавшая. Последующие путевые знаки вовсе не привлекли внимания бывшего школяра – ему препоручили управление движением Нилесии и оная задача проявила себя весьма тяжкой особенно в свете ухудшающееся с каждым часом качества пола.

И вот, после всего-навсего пары стычек с крысами (неестественно большими и очень уродливыми – эти жуткие опухоли на голове…) и варгульями (Фауст зачем-то выдавил им уцелевшие глаза), в коих ангел смерти успешно проверил новое орудие, их крохотный отряд достиг-таки места назначения. Тот самый перекресток, с надписью на выглядящей в остальном подозрительно чисто по сравнение с соседями стеной.

Всем настолько всё опротивело, что никто даже не возмутился ни прохождением сквозь кладку, ни длительным стоянием перед закрытыми воротами, за время которого его высочество пытался доораться до сидящих внутри. И только былой студент догадался не просто ввалиться по открытию внутрь, но и ответить-таки на приветствие едва ли не подпрыгивающего от счастья их лицезрения меченосца:

— Тоже от всей души рад, — с некоторым сожалением отвалился от остолбеневшей подпорки тягловый рыцарь. – Не поможешь?

— Эмм…разумеется, — очевидно не ожидавший дружеских объятий (ноги юношу уж не держали) Ожд послушно принял большую часть ноши, только лишь крякнув под тяжестью измазанных слизью гобеленов. – Как тебя вообще не раздавило?

— Бог миловал, — с наслаждением распрямил казалось бы навечно долженствующую остаться горбатой спину ученик. И покопавшись в давно отставленных в сторону списках вопросов, начал поспешно удовлетворяться. – Много наших во время осады особняка полегло?

— Половина, — мигом помрачнел не успевший выстрелить первым парень. – И сорок первый в их числе.

Потенциальный дворянин прикусил губу и почтил память командира несколькими минутами молчания, за которые они успели почти полностью пройти короткую пещерку перед залом с дверьми. Впрочем, подобного следовало ожидать – надо жить дальше:

— Так понимаю, теперь главным тринадцатый?

— Нет, слег по дороге, – еще более опечалился двурукий, глядя в пол. — Нас славно потрепали – и если бы не…

Он вдруг осекся и прислушался. Чему-то в странствиях да наученный оруженосец немедленно последовал его примеру и успел уловить звук рассекаемого в стремительном падении ветра – а в следующее мгновение на шедшего впереди соверена обрушилась белоснежная смерть.

Лязг, шорох, искры – столкнулись два стальных и один травяной мечи. Последний, как ни странно, выдержал. А вот державший его козлотавр с рыком рухнул на колени. Нападавший же вновь унесся ввысь.

Наступила звенящая тишина – только в один миг сбросившая с себя узелок Ви не удержалась от пары удивленных матерных слов.

— Даже не думай! – заорал пришедший в себя первым не то раненный, не то лишь сильно ушибленный бариаур. – Слышишь?! Не до того сейчас!

Только раздробленный эхом издевательский смех в ответ.

И новое пикирование, разбившееся о подставленную оруженосцем цельнозолотую пластину, еще вчера висевшую над камином градоначальника Кёрста.

Оруженосец не знал, каким чудом ему удалось так быстро оказаться между очевидно не успевавшим выправиться повелителем и неведомым противником, да и не задумывался о том – в тот миг его единственной заботой и целью существования стало спасение спасителя.

Вероятно, именно вследствие сей временной ограниченности восприятия воин Христов и прошляпил собственное вознесение – пронзившие мягкий металл закругленные у конца клинки зацепились за внутреннюю сторону удерживаемого мертвой хваткой щита и с внушительной скоростью понесли былого студента ввысь. К моменту осознания ситуации ему оставалось только вцепиться в «презренный металл», что есть сил — и молиться.

У самого потолка набор высоты без всякого предупреждения прервался – а затем лезвия с лязгом исчезли из поля зрения. Человек остался один на один с огромной подземной башней и четким пониманием: земля не преминет потребовать своё назад.

О Господь милосердный…

— САЛЬВА! – бесполезная пластина отлетела в сторону, а ринувшийся обратно к праху прах в безумной попытке избежать гибели замахал подобно птице руками. — ДЕИ! САЛЬВА!

Снова этот проклятый смех – а также сияющее белое пятно перед глазами, оставляющее за собой сверкающую пыльцу и влажную горячую боль. Длинный надрез на спине, выбивший дыхание пинок в бок, царапина на груди, переворачивающий юношу в воздухе удар, новая струя крови…

Им играют, будто кошка с мышью – или скорей уж подобно безмерно садистскому орлу с мягкопанцирной черепахой. Всего за несколько минут этого ада всё тело оказалось забрызгано алым, а мир превратился в непонятную мешанину пятен, мучений и собственных криков.

Очередной разворот – и вот былой студент более не падает и не кувыркается, но медленно и величаво парит, по спирали спускаясь к земле в облаке снежного пламени и самая душа его пронизана ледяными молниями, сквозь которые тем не менее ощущается нечто настолько чуждое моменту, что и едва осознающий себя рассудок не способен не обратить на то внимание.

Объятия.

Раскрывшиеся едва ступни коснулись каменных плит.

Лицо ангела, расцветшее способной осветить весь мир улыбкой.

Поднявшиеся к высоким скулам изящные руки, покрывающие щеки кровью жертвы…

— ХВАТИТ ОБМАЗЫВАТЬСЯ ВСЯКОЙ ДРЯНЬЮ! – разорвал бесовский сон яростный рык соверена. – СКОЛЬКО РАЗ СКАЗАЛ УЖЕ!?

Потенциальный дворянин моргнул и без стона рухнул наземь, а покрытая с ног до головы долженствующей по идее находиться внутри Бестолочи красной жидкостью небожительница подмигнула ему, встала на цыпочки и одним исполненным грации движением развернулась к источнику звука.

— И ЧТО ГОВОРИЛ ПРО ПОЛОМКУ ИГРУШЕК!? – на ходу продолжил воспитательный процесс мчащийся к ним козлотавр. – НЕТ, НУ ПОДЧИНЕННЫХ ЖЕ ТАК НЕ НАПАСЕШЬСЯ!

— Я тоже рада тебя видеть, папочка…

Ориентирные противоречия

Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философию и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира…

www.youtube.com/watch?v=QrZpGEyitck

-…таким образом, столь долго содерживаемая взаперти птичка уже окончательно вылетела из клетки, вдохнула полной грудью воздух свободы и более не намерена возвращаться в недобровольное затворничество, — завершила Фаль ультиматум с самым невинным и умильным видом из всех когда-либо лицезренных рыцарем. – Ни-ког-да и ни за что.

Во всех смыслах ангельское пение с полностью соответствующей ему мордашкой. Прямо-таки растаять на месте можно. Честное слово: если бы в этот самый момент не его собственная кровь покрывала сверкающие крылья…

— Всё? – сухо уточнил смотрящий в бумаги на столе мистер Понт, всем своим видом демонстрируя совершенную незатронутость очарованием дочурки.

— А еще у меня наконец-то почти получилось тебя убить, — с радостью примерной ученицы похвасталась ужасающая небожительница. – Разве же возможно придумать лучшее доказательство моей готовности к встрече с окружающим миром?

Его высочество хохотнул и с кряканьем откинулся на плесневелую спинку кресла, одаривая «родственницу» насмешливым взглядом:

— Во-первых, почти не считается, — легонько ударил сжатый кулак по столешнице. – Во-вторых, некая перьемозгая опять проявила обычное для деградантного варианта полное отсутствие концентрации, вместо завершения работы отвлекшись на левую игрушку, — кивок на обмотанного бинтами оруженосца. – В-третьих, ваша гибридность имела бесстыдство и, что неизмеримо хуже, безголовость щеголять в «естественном» непокрытом…

— Мне надоело постоянно маскироваться под этих убогих животных, — сморщилось прелестное личико, мотнувшись в ту же сторону. – Да и к тому же…

Чудовище грациозно стекло со стула, обняла саму себя широкими крыльями и провернулась вокруг собственной оси в миг представ перед аудиторией в знакомом балахонистом виде. С поправкой на ядовито-зеленый цвет. Давненько не ощущавшееся чувство вскидывания невидимых под капюшоном бровей.

— И какие же такие оправдания сия метаморфоза имела целью подтвердить? – ехидно оскалился великий бандит. – Всё ж таки неизвестно кому преданные наемники мое драгоценное страшилище уже вдолволь рассмотрели и наверняка сейчас вовсю скрипят шестернями в попытках оценки этакого чуда-юда. И разумеется, вероятного покупателя. Следовательно, легкость перевоплощения есть напротив отягчающее обстоятельство.

— И когда это печально известного Убийцу надежды начала беспокоить такая малость, как свидетели? – несмотря ни на что медово продолжило таинственное создание.

— Мы не в том положении, чтобы не думать о последствиях – или разбрасываться кадрами, — посерьезнел принц. – Скажу прямо: из-за твоей невоздержанности, глупости и прочего привнесенного не с той стороны генеалогического древа мусора ты в который раз села в лужу. И в полном соответствии с традицией вместо попытки выбраться из нее пытаешься нахохлиться и прикинуться, будто так и было задумано.

— Но я привела цифровых…

— Меньше половины, – еще жестче хлестнул владыка, нехорошо сужая глаза на начавшую проявлять неуверенность воспитанницу. — И по дороге столько раз сверкала своими порхалами, что и слепой бы понял с кем имеет дело, — презрительное фырканье – и тяжеловесный сарказм. — Отличная работа, просто великолепная. Мистер Понт буквально лопается от гордости за столь способное дитятко, особенно помятуя какую гору великих артефактов дал ему в нагрузку…кстати, где они?

— Неиссякающие – в наличии, — без следа былой игривости отозвалась напрягшаяся подобно струне дама. – И если мне не изменяет память…

— Вот и принеси их! – рявкнул сбросивший очевидно неподходящую добрую личину повелитель, по-серьезному ударяя по мебели кулаком. – А заодно проверь как расположились наши новые и старые служащие, удостоверься в запертости ворот и начинай потихоньку думать о создании себе постоянного гнезда под потолком, – бариаур встал с кресла и навис над столом. – Ведь пташка всего за одно-единственное неподнадзорное путешествие умудрилась послать в Бездну продолжавшиеся десятилетиями попытки некоего тупого пони заставить мир забыть о ее существовании и теперь нам предстоит ожидать гостей еще и за ней. Пошевеливайся!

Фаль вскочила со стула – и выхватила свои мечи:

— Мои клинки вдоволь напились крови врагов, — закругленные концы сошлись, выбив искру. – И лошадка больше не смеет…

— Пошла вон, — четко проговорил ангел смерти, буквально давя собеседницу исполненным убежденности в собственном праве взглядом. – И чтобы всё выполнила, понятно?

Чудовище в течении нескольких минут сражалось с захлестнувшей и сидящего аж в самом углу паренька волной почти физически ощутимой власти – а затем без слов пробкой вылетела за дверь. Сия победа впрочем Понта нисколько не обрадовала: он еще пару мгновений постоял, будто бы впитывая расплесканный по комнате авторитет обратно, после чего с тяжелым вздохом рухнул в кресло, подняв к лицу ладонь.

Кабинет надолго погрузился в мрачноватую тишину.

— Ладно, я более-менее представлял, на что иду. Вернее думал, будто представляю, — взрыв откровенно невеселого смеха. – Вася, жив?

— Так точно, — встрепенулся успевший едва ли не задремать рыцарь.

— Ты подлая, безголовая и слабая тварь, — сходу припечатал вассала соверен. – Однако ничего лучше на копытах, сам видишь, нету. Цифровых мало и там только младший состав. Ожд неплох – как минимум поводок у него надежный – но отвлекать и так едва справляющего с новыми обязанностями офицера от управления стражей себе дороже. Дочурка же сам видишь, даже в собственных мозгах разобраться не может, — досадливое клацанье зубами. — То есть методом исключения следить за прибившимися к нам за время пути придется тебе.

В смысле, шпионить за собственными соратниками? Внутренний студент сразу уперся – и тем самым подсказал идею:

— А как насчет…- парень замялся, внезапно осознав, что до сих пор не в курсе его имени. Ладно, выкрутимся, — …рогатого?

Властелин воззрился на него с выражением полнейшего непонимания.

— Ну, моего…подчиненного, — яростно покраснел думающий совсем другое слово юноша. – Рыцаря Бездны? Того самого, который тут с хомяками воевал? То есть, за воинов Критерикуса сражался с нами?

— Он еще жив? – поднялись брови на самый лоб.

— Эм…да? – это ведь тифлинг на воротах стоял, правда ведь?

— Ну и хрен с ним, — ушел кулак в высь. – Уродец и прямого приказа никого сюда не пущать не смог выполнить, – козлотавр вдруг задумался. — Кстати, надо бы уточнить каким образом…потом как-нибудь. В любом случае эта падаль может претендовать разве только на роль мяса…

Новая пауза, за время которой мистер Понт окинул своего подчиненного взглядом оценивающего подержанную кобылу базарного коновала. И вдруг его перекосило:

— Да ну нафиг! — случайно попавшаяся под руку статуэтка из зеленоватой бронзы полетела в диван. – Не хочу обо всем этом думать, строить козни, составлять проекты, искать сторонников, погружаться в пучины отчаянья и заниматься прочей хренью – успеется. Я еще не нагулялся! Вася!

Юноша вытянулся по струнке.

— Ты короче всё понял, — протаранили потенциального дворянина плещущие нетерпеливым раздражением светло-коричневые глаза. – Следить за рыжей и лысым – с госпожой Элисон тебе так и так не справиться. Плюс и не думай помогать ужасному чудовищу с бессмысленными каверзами, сколько бы она о том не просила, ясно?

— Так точно! – хотя на самом деле, нет. Однако и слепому очевидно: просьба об объяснениях нынче владыку только раздражит.

— Ну вот и отлично, — широкий зевок. – Вали спать, — бариаур страдальчески хмыкнул. — Завтра нам так и сяк придется конкретно поработать – эти бездари и нормально расконсервировать-то Дыру нашу поленились. Плюс тысячи прочих неотложных дел.

Рыцарь поспешил выполнить начальственное указание – денек и правда выдался урожайным на впечатления и чем скорее он закончится, тем лучше для всех. Слава Создателю, временный лагерь цифровые разбили в главном зале, а потому заблудиться оруженосцу оказалось банально негде. Ну а освобождение вассала от надзора за Нилесией надежно защитило парня от тревог по поводу ее беспокойного брожения вокруг палаток.

Итак, погруженный во едва проницаемую светом от фонарей тьму тент, относительно свободное, хотя и попахивающее немытыми телесами и катакомбами место, сон. Наконец-то.

-
— Будешь вырываться, кричать или как-либо по-другому доставлять неудобства окружающим — проглотишь целиком, — пахнущая чем-то совершенно неестественным масса во рту угрожающе вдавилась чуть глубже. – Угадай кто?

Сей игривый вопрос на несколько мгновений выбил бывшего школяра из колеи – достаточно, чтобы пробужденный столь…невежливым образом мозг перехватил бразды управления телом от животных инстинктов и провел экстренный анализ ситуации, по итогам которого подмастерье решил сильно не рыпаться, ибо вероятность опасности крайне мала. А потому только пошевелил несвязанными и никак не блокируемыми конечностями, лишний раз прислушался к хрипловатой болтовне цифровых за тканевой стенкой (они опять «играли», заразы бесстыдные), после чего обратил стремительно краснеющее лицо к нависшей над ним фигуре. Ну или вернее, к определенно дамской ручке, вжимавшей в него нечто белое – больше ничего не разглядеть.

Представитель лучших из людей подавил естественное желание любого нормального не-посвященного в рыцари человека отпихнуть разбудившую его среди ночи шутницу, собрал разбредшуюся за ненадобностью куртуазность в кулак и задумался. Голоса к сожалению, вспомнить не удалось – едва очухавшемуся разуму обычно не до деталей. С другой стороны, во всех смыслах внеземную мелодичность Фаль уловить бы наверняка удалось в любом случае. Плюс к тому чутье подсказывало бывшему студенту, что сверкающая дочь соверена в темноте бы никак находиться не смогла.

Да и в целом поступок довольно явственно указывает на иную персону:

— Ви, — выплюнул он таинственный кляп. – Давай утром поговорим?

— И о чем же? – голос у нее какой-то странный. Ладно, видимо до сих пор не проснулся полностью.

— О чем хочешь, — с неподобающей дворянину сварливостью отозвался ученик, поворачиваясь на бок. – Сюзерен дал приказ спать – значит я сплю.

На пол перед самым носом опустилась знакомая дамская пятерня, кажущаяся в неверном свете фонарей мертвенно-бледной…или не кажущаяся?!

— А если не угадал? – столь же вкрадчиво как и прежде поинтересовалась тьма у холодеющего на глазах при виде отрубленной чуть выше кисти ладони парня.

— О…- дальнейшее воззвание к Всевышнему прервалось запихнутой ему внутрь таинственной субстанцией, борьба с коей очень быстро стала первоочередной задачей задыхающегося оруженосца.

В общем, он проиграл: никакие усилия и трепыхания не спасли воина Христова от насильственного зажевывания неизвестной упругой массы, протолкнувшейся через горло определенно неестественным путем. Зато пока юноша стоя на коленях восстанавливал дыхание, ему удалось-таки внимательнее рассмотреть источник собственного ужаса – и опознать в нем нечто вроде перчатки телесного цвета и фактуры. Во всяком случае мяса, кости и крови не заметно. Следовательно, не всё так страшно.

— Еще по одной? – спустя пару минут мучительных размышлений заплясала перед глазами инфернальная морда куклы-гуся в половину натуральной величины. – Так сказать, за встречу? – краткое скрипение шестерен (таки в самом прямом смысле!) – Тобишь, за знакомство – в конце концов, я тебя впервые в жизни вижу.

Зловещего рода старческое хихиканье.

— Чего?! – поспешил чувствующий себя преотвратно рыцарь отпихнуть «угощение». – Ты кто?

— О, молю простить мои заржавевшие в путешествиях манеры. Перед вами, молодой человек, стоит никто иной как Великий и Могучий Фис-тан-да-ан…- высокопарное представление с каждым слогом замедлялось, быстро превратившись в нечто невоспроизводимое и в итоге застопоршись окончательно. – Тьфу ты.

И вспыхнул свет.

Перед вставшим на ноги рыцарем стоял невысокий, наверное чуть ниже Фауста, тощий человечек с совершенно лысой головой, короткой острой бороденкой и желтой болезненного вида кожей – впрочем последнее вероятнее всего объясняется цветом горящего на его большом пальце левой руки огоньком. Вторая же хватательная конечность неспешно водрузила на нос большие круглые очки с толстыми дужками и достала из складок балахона листок:

— И-зу-ми-тель-ный Фис-тан-дан-ти-лус, — по слогам прочитал видимо неизвестный даже самому себе гость. Поднявшиеся к собеседнику тоже отнюдь не нормальные глаза сверкнули. – Запомнил?

— Нет, — предельно искренне отозвался былой студент, схватившись за неизвестного назначения раззолоченную короткую дубинку с утолщением-изумрудодержателем на конце, некогда лежавшую под подушкой бургомистра Кёрста. – И видит Бог: если вы сей же час не соизволите объявить…- наспех сколоченная из чего попалось под руку изящная фраза вдруг обнаружила нехватку критически важных связующих элементов — и ухнула в бездну. Пришлось по-простому. – Короче: чего тут делаете? И кто вы всё-таки такой?

Незнакомец воззрился на него со смесью сочувствия и непонимания – подобно случайному никогда из деревни не выезжавшему крестьянину, столкнувшемуся с привезенным из дальних стран экзотичным фруктом вроде стоявшего у аббата на шкафу сушеного ананаса. А затем вновь уставился в бумажку:

— И-зу-ми-тель-ный…

— Сейчас тревогу подниму, — честно предупредил потенциальный дворянин, вознося постельное орудие над окровавленным щитом с двумя параллельными узкими дырами.

— Неужели ты всегда был настолько тупым? – раздраженно передернул плечами сморчок, откладывая шпаргалку в карман и расплываясь зловещей, а также весьма неприятной в следствии черноты и общей загубленности зубов улыбкой. – Но как же Бест будет кричать, когда у него нет ноги?

Быстрых взмах, определенно не несущий с собой ничего хорошего речитатив – и таки успевший разок стукнуть в возмутительно не отозвавшийся (видно на чем-то зело мягком лежит) кусок золота парень неожиданно потерял связь с землей, неспешно воспарив к потолку тента и начав оттуда разглядывать собеседника в попытке понять логику применения столь странного заклятья. В конце концов, он ведь и так до «гонга» добраться способен, плюс ничего не мешает ухватится за шест и подтянуть себя к полу…

— Будем еще по одной-то? – вновь появился в поле зрения ненастоящий гусь. – А то ведь так давно не виделись – аж никогда!

Опять смех. Какой-то очередной сумасшедший. Но видимо не слишком опасный.

 — Поставь меня на место, — постарался воспроизвести начальственные нотки вернувшийся к более-менее приземленному состоянию оруженосец. – И мы немедленно отправимся к...-чего там его высочество говорил про безопасность? – Моему руководителю за разъяснениями!

— В смысле к зубастой лошадке-демоне? – уточнил с невинным видом покусывающий собственную куклу индивид. – А то ведь у тебя в главарях-то кучи и кучи побывать успели.

— Придем-увидите, — уклонился от ответа Бестолочь. – И верните наконец притяжение!

— Не выйдет, старый друг, — фамильярно обнял его устремленные к потолку колени чудак. – Мое величественное могущество – в смысле, изумительность — и близко не в курсе, чего за чары использовались ради твоей пузыритости – торкнуло, сам понимаешь.

— Что значит «торкнуло»?! – снова начал сердиться ученик, отпихиваясь от собеседника. – Требую снять проклятье – иначе…

— Ну давай, КУСАЙ меня! – балахон резко ушел вверх, на сей раз открыв отнюдь не элегантные кожаные сапожки. Всё оказалось куда выше. И несравненно хуже. – Кусай меня полностью!

Впрочем, на самом-то деле ничего такого уж ужасного не обнаружилось: слава Святой Деве, нижнее белье скорбный таки носил, причем довольно добротное, хотя и разумеется не первой свежести. А еще на нем имелась некая на диво неуместная и главное определенно знакомая иллюстрация…

— Пинки Пай – лучшая пони! – с восторгом, более подходящим детям лет этак семи громогласно возгласил больной на голову, не спеша скрывать нижние регионы. – И паладину придется пока поплавать в воздухе – оно будет весело!

Потенциальный дворянин оценил ситуацию, быстро придя к ряду выводов. Во-первых: скорее всего сей неким таинственным образом располагающий к себе бородач и правда не способен вернуть реальность в нормальное состояние. В случае же лжи ему так и так не удастся заставить неожиданного гостя снять заклятье. Во-вторых: поднимать тревогу скорее всего не нужно – будь гость настроен враждебно это давным-давно стало бы ясно. И тут вступает уже третье: никто лучше Понта с ним всё равно не сможет разобраться.

— Я точно не вознесусь к самому потолку с последующим падением и превращением в лепешку? – с вполне рациональным подозрением уточнил в любом случае не намеренный сильно довериться положительному ответу парень.

— Понятия не имею! – радости-то сколько. – Поэтому привяжу себя к тебе.

Он взял с ближайшей горки вещей лежащую там на просушке длинную и тонкую шпалеру и обвязал ее вокруг торса решившего не сопротивляться собеседника, после чего обмотал второй конец вокруг собственной цыплячьей шеи, гордо отвергнув резонные доводы касательно нерациональности подобного поступка самодовольным «выгляжу изумительно!».

Короче, отправляться пришлось будучи в положении вероятной виселицы, коий потенциал к счастью оказался не востребован – уже третий раз за двое суток воспаривший воин Христов совершенно спокойно держался в паре шагов от пола не проявляя никаких признаков дальнейшего возвышения и без проблем проталкивал себя вперед путем беспорядочного отпихивания от воздуха. Честно стоявшие на посту посреди зала стражники ясен хрен заметили странную пару – однако на более чем очень подозрительную улыбку а-ля «сметана и кот» не сподобились, почти мгновенно вернувшись к своим противоестественным играм.

А вот с доступом непосредственно к начальству вышла накладка: мистер Понт оказался занят общением с подчиненным. Вернее спором, причем судя по всему уже очень долгим, яростным и уже подбирающимся к кульминации. Уровень шума говорит сам за себя:

— ДА ПОЙМИ, РОГОНОСИЦА ИНФЕРНАЛЬНАЯ! – хорошо хоть в сих подземельях акустика никуда не годящаяся – а то бы всех перебудили. – Нет в мире твоей священной коровы — и быть не может и силы у нее никакой…

— ТЫ НЕ СМЕЕШЬ! – стол обратился в щепки, едва не погребя под собой успевшего отпрыгнуть владыку. — Ничто на Планах не в силах отвратить разящую руку Правосудия! Она сокрушит армии, обратит в пыль горы, сломит волю Дэв и ненависть Извергов и выбьет трон из- под богов, — монструозные руки вновь зажглись грозами и устремились к распластавшемуся у стены собеседнику. – Я же — судья для всех тех, кто предает Справедливость.

Последнее слово эхом отозвалось от стен, буквально наполняя комнату экстазом произнесшей его фанатички – и разбилось о холодное режущее лезвие презрения:

— Неужели? Ну тогда осуди меня, о пленница собственных иллюзий, — маска спала и вместо козлотавра пред фурией предстал кажущийся по сравнению с ней маленьким и слабым слепой жеребец. – Вынеси же приговор спасшему тебя из рабства отнюдь не только телесного земному пони – и услышь мой.

Казалось, будто Нилесия заколебалась – однако миг слабости прошел и молнии вновь заклубились вокруг горящих льдистой бирюзой глаз:

— Ты когда-либо убивал кого-нибудь?

— Разумеется! – с готовностью и воистину людоедской радостью отозвался оскаливший прореженную пасть ангел смерти. – Десятки и сотни тысяч живых и не очень созданий, героев и негодяев, могучие государства и жалкие разбойные банды, собственными копытами и пламенем обращенных в рабство драконов. Когтями детей, яростью артефактов, глупостью врагов и самой своей ненавистью воплотившейся в уродливую тень съеденной души, — помянутое орудие разрушения взвилось к потолку и заплясало сполохами призрачного огня вокруг вдохновенно вещающей фигуры. – В моих лапах извивалась обращенная в оружие любовь, трепетала дружба, умирала вера и горела надежда, — ничуть не менее пугающее и противоестественное упоение. – Всё ради смерти, боли и Истины! И может ли похвастаться тем же моя собеденица?

— Ты признался в преступлении, — рухнули подобно крышке гроба слова отступившей на шаг полудемонессы. По комнате пронеслась волна сверкающего в затхлом воздухе холода. – И понесешь наказание.

— Опоздала, — ответил ей Понт несветящим багровым пламенем. – Ибо я уже наказан, причем более, нежели ты или кто-либо другой, пусть даже Силы и Планы способны вообразить! Сама Смерть отвергла меня, лишила завершения, заставляя раз за разом по новой переживать всё приведшее При…- неожиданная запинка, мгновение спустя родившая настоящий шторм. — ПЕРВОГО к его позору и поражению! Каждую глупость, каждое предательство, каждую возмутительную неэффективность! – Элисон не выдержала усиливающегося на глазах напора и сделала следующий шаг назад. – А затем отнимает и их – чтобы показать другие проигранные сражения, выжечь самый след хоть чего-то правильного и достойного и до краев заполнить Лишенного сожалениями о свершённом не им!

Оттесненная к стене противница вспыхнула ослепительным синим всполохом, от которого у рыцаря зазвенело в ушах, а сердце будто пронзила стальная игла. Но и он исчез, оставив поле боя без следа столкнувшихся видимо лишь в разбушевавшемся воображении стихий.

— Справедливость коснулась тебя – и оставила свой отпечаток, — с убийственной серьезностью сыграла в очевидность «судья». — Но это не избавит тебя от возмездия за будущие преступления…

Пробирающий до костей смех – жуткий, одновременно страстный и отстраненный, безумный и презрительный. Как кусок заиндевевшего внеземного железа посреди раскаленного кузнечного горна:

— Кто определяет Правосудие, Нилесия? – так наверное говорил Змей, обращаясь к Еве.

— Закон, — подобно удару толстого дубового посоха в пол.

— И что же это такое? – слепец безошибочно смотрел ей в лицо.

— Инструмент, благодаря которому Справедливость торжествует, — не побоялась дама ответить незрячему колким взором.

— Кто же создает его? – вновь появился на устах оскал.

— Закон определяет Справедливость! – полный каменной убежденности голос не дрогнул.

— И вот он – круг, из которого для тебя нет выхода, — язык в предвкушении облизал чуть желтоватые клыки. – Потому как мы оба понимаем, кто создает законы – и не лично ли фактол проверяла указы и приговоры гавнеров и им подобных, неизменно находя бесчисленные ошибки? Так правильны ли эти законы?

— Законы непорочны, верны, правильны, — сомнения всё еще не слышно – но сам факт перечисления о чем-то да говорит. – Совершенны!

— Каким же образом возможно родиться совершенному от несовершенных? – сделал шаг к ней зверь. – Как могли люди или кто-либо другой – такие же преступники, просто еще не свершившие проступка – породить…

— Невинных нет. Но закон, — смахивает на зачитку символа веры. — Превыше плоти и крови. Из несовершенства может быть создано совершенство. Неправедные законы могут быть исправлены. Очищены от зла.

— Итак, законы способны нести в себе огрехи, – расстояние между ними стремительно сокращалось, — однако если они определяют Справедливость, то значит и она не без пятен и трещин?

Мощный прыжок – и вот уже женщина прижата к стене легко могущими размозжить ее рогатую голову копытами. Пустые глазницы против остекленевшей бирюзы:

— Твой бог не просто мертв – он и не рождался, — сам собой проникающий в уши сладострастный шепот. – Правосудия НИКОГДА не было и всё творимое вами во славу его – бессмысленно. Все жертвы, битвы и подвиги – тлен.

— Ложь, — неужели стон? – ЛОЖЬ! — Новая ослепительная молниеносная вспышка. Но проморгавшиеся зрители увидели ту же картину, за единственной поправкой – принц слегка задымился. – Справедливость существует, как живет зло и…

— Посмотри на меня! – Нилесия содрогнулась и замолчала. – Справедливости нет.

Голову заполнил звук лезвия-маятника, отрезающего ломтик за ломтиком его жизни.

— Зла нет, — дзыньк! — Добра нет, — дзыньк! – Это лишь слова, — дзыньк! – Иллюзия, — дзыньк! Ориентиры, придуманные не способными представить себе без них плоскость безголовыми картографами.

Элисон начала тихонько съезжать по стене, не в силах оторвать взгляда от снова закровоточивших впадин.

— Они обманывают, отвлекают, сбивают с истинного пути, переносясь с места на места – и все бегут за ними, мечтая достичь исторгнутых их же больным ограниченным разумом из пустоты болотный огонек, — из рукава выскочило последний кинжал – и с лязгом вонзился в плечо охнувшей жертвы. – И это тоже не порождение ваших фальшивых, навязанные невозможностью постичь вселенную полюса – но воплощенное желание. МОЯ ВОЛЯ, меняющая мир и ведущая МЕНЯ к Истине, коя есть сила и эффективность.

Монстр повернул лезвие – и тотчас вырвал его, открыв путь хлынувшей из широкого отверстия крови, к коей зверь припал подобно старику к источнику Вечной Молодости. Причем лишь жадным питьем людоед ограничиваться определенно не собирался и вот зубы уже вонзились в плоть…но не сжались. Несколько мгновений повелитель и жертва столи неподвижно, а затем рывком оторвавшийся соверен указал покрытым алой пленкой острием на проход:

— Убирайся – и даже не мечтай сбежать без разрешения.

До того будто омертвевшая фактол поспешно встала и, зажимая обширную рану ладонью, покачиваясь поспешила на выход, даже не заметив таившихся в нем всё это время посетителей. Они на самом деле тоже очень долго не могли прийти в себя после увиденного – его высочество успел облизать губы и лезвие, смахнув остальное рукавом, сменить облик на бариауров и простоять минут десять просто глядя на оставшееся от посетительницы красное пятно, бормоча про себя нечто неразличимое.

До Бестолочи как раз начало доходить казалось бы очевидное понимание, что в такой момент владыку тревожить определенно не стоит, когда вдруг у него над ухом раздались крайне подозрительного вида хлопки:

— Вууу-хуу! – точно сумасшедший. – Отличный спектакль! На бис!

Мистер Понт вмиг оледенел и с достойной статуи косностью развернулся к источнику шума. Оруженосец неосознанно попытался спрятаться за спину при всем желании не способного закрыть его старичка. Рассматривание возмутителя спокойствия длилось долго. Первая же последовавшая на него реакция оказалась вовсе не такой ужасной, как представлялось потенциальному дворянину:

— Да когда этот проклятый день наконец закончится!? – вопль заслуживающий лучших театральных подмостков. И без перерыва. – Я ведь тебя кастрировал!

— Не парься, — ничтоже сумнящиеся отмахнулся безумец, для пущей демонстрации собственного недуга поднимая балахон. – Всё давно отросло – в конце концов мы же настоящие мужики…

— Пошел в Бездну, извращенец …! – приказ сопроводился запуском в собеседника ножки от стола.

Дальнейшая речь состояла исключительно из обычно недопускаемой великим бандитом (во всяком случае в таких количествах) нецензурной брани. Матерился представитель единственного разумного вида долго, смачно и на нескольких языках – да так, что по истощении воздуха даже его собственная физиономия выглядела не хуже спелого помидора. Молча же проглотивший всю тираду незнакомец только широко раскрыл объятия и с совершенно детскими интонациями предложил:

— Обнимемся?!

— Уйди! – глухо отозвался отшатнувшийся конь-людоед с искореженным страданием ликом. – Изыди чудище! До завтра хотя бы! Пожалуйста!

— Оки-доки-локи! – сложный многоходовый поклон. – Короче, встретимся за завтраком.

В ответ донесся только вряд ли чего-то значащий булькающий звук – и паладин поспешно поплыл в след за вприпрыжку дернувшим обратно «изумительным Фистандантилусом».

-
Долгий-долгий взгляд ведомого на эшафот вследствие впадения в немилость дворянина с той же степенью обречённости и молчаливого достоинства:

— У меня тут полный разброд и шатание, — начал мученик перечисление. – Безголовая дочурка явила себя в почти голом виде куче лояльных где-то в районе подошв наемников, не постеснявшись затем покачать права на счет облегчения режима входа-выхода, — тяжкий стон и постукивание по останкам стола. – Затем приперлась одна сумасшедшая героиня полувековой давности, уже который день старательно пинавшая созданный мной еще в романтической местной юности образ, дабы, во-первых: заявить о желании свалить во в принципе не могущее окончиться для нее ничем хорошим свободное плавание. Во-вторых: отказаться от великодушно всучиваемой ей спасителем возможности наконец избавиться от постоянной боли под соусом мазохистской «Справедливости». И в-третьих: окончательно втоптать себя в моих глазах в пыль собственным фанатичным следованием за несуществующей священной коровой. И только-только мне удалось спровадить ее, как тут из ниоткуда является очередная…

Всё повышавшийся голос дал петуха. Тем не менее, его высочество не смутился, а только прокашлялся и продолжил:

-…напасть: уж сколько лет как торжествено и с великим облегчением выкинутый на помойку псих, — рука устремилась к вычесывающему у себя из лысины вшей (во всяком случае, он так сказал) Изумительному. – Вдруг ни с того ни с сего решил вернуться и аж поступить обратно на службу – видимо его драгоценное чудище и упомянула под скромным именованием «неожиданная помощь», — ладонь вошла в соприкосновение с лицом и принц резанул подчиненного каменным взором уже из-под нее. – И вот в такой тяжкий для мира и меня в частности момент некая паладинистая образина тоже вдруг возымела наглость полоскать соверену мозги!

— Простите, — с готовностью склонил голову сам уже почуявший несвоевременность собственной ремарки Бестолочь. Хотя на самом-то деле данная мысль буравила его всё утро – вот только буквально жегшая нутро жажда поделиться Истиной оказалась сильнее. Она кстати до сих пор, откровенного говоря, зудит потихоньку. – Я просто не смог…

— Ой, да кто бы сомневался! – новый неприязненный взгляд в сторону сидящего на стене мага. – Ладно, мне так и так сейчас придется погружаться в бездны безумия – поэтому блесни глупостью побыстрее и свали в туман. И чтоб без прелюдий!

Воин Христов встал ровно, вознес молитву святому Франциску, глубоко вдохнул и начал по новой:

— Вы не правы: добро, зло и Справедливость существуют…- принц вдруг схватился за голову:

— Аргхкс! Аура твоего идиотизма делать пони больно! – так наверное мясник смотрит на никак не желающую толстеть к празднику свинью. – Я конечно понимаю: паладин, всё такое, однако пожалуйста – хотя бы на сей раз попытайся понять: нету их! Вообще! Это всего лишь выдумка, иллюзия, обыкновенные цепи жаждущего жить общества для лучшего усвоения им индивида!

— Но как же! – кулак врезался ему в подбородок.

— Всё относительно! – продолжил говорить аж свалившемуся от неожиданности подчиненному владыка. – Сама вселенная со всеми ее путями – в глазах смотрящего. Каждого из них. Причиняющее вред одному есть благословение для другого и первое никогда не происходит без второго. Не существует в мире хороших дел и плохих – лишь выгодные для тебя и вредные, — резкое движение хрустнувшей шеей. – Допускаю комбинации и скрытые вариации – но мне-то под нос суют безосновательные, бессмысленные, бесполезные универсалии! Ну вот скажи: на хрена нужны нам эти оковы?

— Агха, — опасливо заерзал лежащий юноша, неожиданно обнаруживший, что соверен и правда ожидает от него ответа. – Дабы отличить праведное от дурного?

— Балда, — легкий удар по лбу. – Повторяю вопрос: на кой ляд сдались маленькому человечку придуманные за него ориентиры? Те самые добро, зло, справедливость, честь и прочие ни на чем не основанные слова – убившие многих и не спасшие никого? Зачем сдались они лично тебе? И с какой радости вообще принимать их во внимание?

Раздавленный тяжестью вопросов – и частично вставшим на него козлотавром – потенциальный дворянин лишь нервно захихикал. Вопреки ожиданиям, данное обстоятельство повлияло на ситуацию весьма и весьма благотворно: повелитель возвел очи горе и слез с вассала.

— Хорошенько подумай, — вода из фляжки потекла в грязноватую чашку. – Возможно хоть сегодня рыцарь поймет – и мы наконец сможем оставить данную тему в прошлом.

Бестолочь поспешно встал и будто на колесиках развернулся к выходу – не столько из страха самого спора с грозным совереном, сколько из ужаса перед кажущимся до дрожи возможным проигрыша – однако нечто…странное внезапно удержало былого студента от бегства. Не гордость, не тормознутость, не упрямство, но некая сила куда более высокого порядка ободряюще возложила ладонь на его голову и тихий-тихий ветерок-зефир прошептал на ухо…

Делай, что должно/всё будет хорошо.

Оруженосец заморгал – оба словосочетания раздались в голове одновременно, подобно отражению в стоящих друг напротив друга зеркалах, вызвав тем самым некое подобие мысленного резонанса, кое к счастью не повредило, а напротив облегчило процесс поиска и формулировки заявления:

— А что если мир не является настолько простым и понятным, как оно нам представляется? — неужели же это тот самый тон, коим говорил с ними почтенный аббат? – Что если в нем всё-таки есть нечто более высокое и сложное, нежели доступные нам материя и мечтания?

— Мои слова, — не оборачиваясь фыркнул великий бандит. – И тебе же на них придется ответить. Итак, с чего бы Понту слушаться кучку давно закосневших в собственных выдумках идиотов, имеющих наглость указывать прожившему десятки жизней пони, в какую сторону поворачивать конкретно эту? На хрена мне вообще ограничивать себя, тем более чужими глюками?

Собеседник смешался: как бы разговоры подобного масштаба определенно находятся вне скромных богословских познаний былого школяра. Да и чем возможно ответить существу, которое – да простит глупого служителя своего Дева Мария – в определенных моментах само подозрительно смахивает на божество?

И тем не менее, это его долг:

— Потому как возможно…возможно рано или поздно вам придется нести за всё ответ, — характерный и очень-очень нехороший скрип.- И даже коли не так, неужели же вас не наполняет печалью мысль о лучшем, данным кем-то несоразмеримо более великим пути, ныне отвергаемом вами «за ненадобностью»? Ведь если Он есть и не смотрит на создания Свои равнодушно, то разве же Совершенство не пожелало бы помочь нам прийти к нему? Дать те самые ориентиры, в коих столь нуждается всякий плывущий по бескрайнему и бушующему океану бытия – в поисках суши, что никогда не покачнется и не уйдет из-под ног?

— Нуждаются слабые, ленивые и тупые, — резанул очевидно напрягшийся владыка. – Эффективные же и цели себе сами определят и дорогу хоть в скале прорубят – без обращения к давно отжившим свое суевериям, в принципе неспособным ответить на великие вопросы современности.

— А разве мир нынче не тот же, каков был вчера и третьего дня? – пошатнулся, однако не отступил былой студент.

— Ясен хрен нет, — судя по тембру, усмехнулся вскинувший руку владыка. – Нас же отсоединили – не забыл? Вот только и до тех определяющих событий ваши универсалии являли из себя не более, чем маяки, неизвестно кем поставленные на случайно выбранные скалы. И дабы не удлинять сей становящий всё менее осмысленным разговор, скажи главное, — его высочество неспешно развернулся и устремил к собеседнику сжатый кулак. – Если я – твой бессмертный владыка, заботящийся о тебе и ведущий к счастью – прямо сейчас объявлю выгоду для своего дела добром, а ее отсутствием – злом, примешь ли ты сие определение и будешь ли действовать в соответствии с новыми координатами?

— Ваш покорный слуга идет сим путем с момента, как получил от мистера Понта высочайшую из земных участей, — предельно искренне ответил Бестолочь, возлагая ладонь на грудь. – Ваше счастье – моя благодать и благополучие соверена – высшая награда для вассала. Ибо такова воля создавшего меня, следование коей составляет самый смысл существования сего слабого человека.

— Какая прелесть – очередной голем, — после небольшой пауза скабрезно хмыкнул бариаур. – Ну по крайней мере ваш брат к бунту не склонен.

— Я сам выбрал предложенный Отцом и Матерью нашей кормящей Церковью спасительный путь из сотен и тысяч разбросанных предо мной Князем тьмы дорог, — настолько уверенно, насколько вообще возможно возгласил представитель лучших из людей. – И сам же вступил на него, обретя тем самым освободившую меня Истину…

— И пошел по проторенной тысячи поколений назад тропе, – оскалился монстр. — За тем самым первым ученым бараном, который ведет всех последовавших на бойню – о какой же свободе говорит мой бедный Вася?

— Свободе подчинения, — забавно: в кои-то веки эти слова не кажутся ему взаимоисключающими. –. Свободе признания собственной немощи и несовершенства – и мольбы к могущему изменить саму природу нашу о Спасении. Свободе осознания, что и мы сами и вся вселенная существует не только лишь ради самих себя и ни к чему не ведущей беготне по кругу. Свободе принятия своего долга, пусть даже порой и не понимая его целиком…

— Стандартная выспренняя религиозная чушь, — отверг изливающийся из сердца юноши поток Убийца Надежды. – Все вы одинаковы – закрылись в своих комфортных, выдуманных за вас крепостях и яростно отрицаете покрывающие их с опор до крыши трещины. Когда же ваши замки разваливаются овечкам остается лишь перейти в новое стойло – и жизнь продолжиться в прежнем русле. Ибо таким легче оболгать всё, во что они верили прежде и запродаться с потрохами новым мозговым слизням, нежели начать внезапно думать своей головой.

Полный презрения взгляд царя, брошенный на ничтожную букашку у ножки его трона – и распустившее в груди рыцаря нежные лепестки смирение:

— Христос даровал мне Истину, Счастье и Смысл, – из ножен выскользнул выданный цифровыми короткий меч. — И потому я буду служить принявшему жалкого, недостойного и собственного существования грешника в свои объятия Совершенству. Навеки, — клинок поднялся и коснулся прохладным кончиком горячего лба. – И до смерти, — лезвие ударило в пол, зазвенев от возмущения. – Коя по обетованию Его есть лишь переход из жизни в жизнь.

— Сказочный идиот, — в раздражении сплюнул великий бандит кровавый сгусток. – Даже для паладина. Но ничего: Мультивселенная побьет и коли выживешь – поумнеешь.

— Дай то Всевышний, — от всего сердца ответствовал чувствующий скатывающийся с плеч валун парень. – И быть может Он во всевеликой милости Своей, дарует счастье пребывания с Ним, благодать лицезрения Его света и ощущения касания Его руки и вам, ваше…о владыка мой земной, — парень хотел тут остановиться, но волны вдохновения погнали счастливого пленника дальше – на уже откровенно опасную отмель. – Ведь на самом деле и вы сами не верите в проповедуемое вами. И о том свидетельствует свершаемое вами.

На сей раз принца перекосило уже конкретно, будто всё козлоподобное тело внезапно разбил паралич. Расширившиеся глаза с чуть подрагивающими зрачками долго-долго смотрели на стремительно теряющего экстатическое настроение подчиненного, после чего повелитель столь же неожиданно выдохнул и расслабился:

— Больше мы об этом не говорим, — несмотря на мягкость тона, звучит подобно ультиматуму, – ни-ког-да, — ради пущего эффекта с нажимом произнес жеребец по слогам. – Ну и в завершение: так понимаю, Вася убежден в значимости и существенности справедливости, зла и прочего, потому как оные не придуманы творениями, а организованы самим Создателем?

— Истинно так, — успокоено согнул шею потенциальный дворянин. – И чрез следование данным нам Спасителям ориентирам в итоге люди придут к совершенству и счастью – по своей и Его воле.

— Да-да-да, — небрежное отмахивание от невидимых мух. – Ладно, хоть капля прагматизма в рассуждениях имеется. А то ведь случаются уникумы, пытающиеся не иначе как с бодуна быть добрыми ради самого процесса или еще какой хрени, – улыбка, обычно приберегаемая для безнадежно больных детей. – Заняться им видно больше нечем, кроме как и далее ограничивать и без того невысокую эффективность бытия ради ослабления ощущения собственной никчемности и пустоты, — сюзерен развернулся к жующему бороду посетителю. — Фис…как там тебя теперь!

— Ням?! – вопрошающий взгляд сырных глаз.

— Ты оказывается на самом деле не так уж и плох, – покровительственно кивнул ему бариаур. – Как грится, истина познается в сравнении, — издевательский смешок и подмигивание предыдущему собеседнику. — Аж серьезно подумываю таки нанять обратно – до чего служащие довели – плюс к тому же очередей из добровольцев так и так не предвидится…Вася, пшел вон – и чтоб без вызова я тебя не видел.

Потенциальный дворянин поклонился и поспешно покинул разгромленное помещение – сколько бы радости у него в душе ни поселилось, а всё одно диалог был, мягко говоря, весьма изматывающий. И внезапно за первым же поворотом наткнулся на высокую фигуру в длинном до пят плаще.

Слегка перегруженный последними событиями мозг не сразу сумел сопоставить имеющиеся очевидные факты друг с другом, а по произведении же необходимых вычислений оказалось, что бежать в панике уже поздно – тонкая, но удивительно сильная ладошка уже сжала ему запястье, пуская через кожу крохотные молнии до самого предплечья:

— Прости, прости, прости! — белоснежные пальчики заскользили по как-то подзабытым за вопросами веры бинтам, неся с собой то же приятно-леденящее чувство. – Пожалуйста, прости!

Осознав происходящее, Бестолочь испугался еще больше – ибо подобное поведение ни кровавой валькирии, ни строгой преподавательнице ну никак не подходило. Да и вообще, как-то оно…неудобственно воспринимать вроде бы одну персону в двух видах – кстати:

— А почему вы так по-разному себя ведете? – только-только дошедшая до повязки на животе рука застыла и отдернулась – и тут уже колючим стал по идее невидимый сквозь капюшон взгляд.

Проклятье. Ну вот ни на миг нельзя оставить этот язык без пригляда – обязательно чего ляпнет. Воистину «небольшой член, а сколько наделать может».

— Это…не принципиально, — напряженно отозвалась качнувшая головой в сторону дама, возвращаясь, впрочем без прежнего рвения, к целительству. – Вам просто не повезло попасться между…ней, — мимолетная дрожь. – И мистером Понтом.

Дочь соверена без предупреждения встала перед ним на одно колено, дабы обработать широкий разрез на бедре. Суматошные попытки смешавшегося рыцаря исправить сие абсурдное положение натолкнулись на четкий и недвусмысленный приказ не мешать работать и «вообще-то я дама, а значит делаю чего хочу», произнесенное со странной смесью горькой гордости и мрачной иронии.

— Вернее, наоборот: вчерашний день вероятно стоит назвать самым удачным в вашей жизни – потому как она…- опять странное возмущение в воздухе, -…несмотря на всю свою радость не только не убила, но даже и не покалечила «очередную игрушку дорогого папочки».

— А почему…гм, «она», — решил для разнообразия не спорить рыцарь, — вообще напала на нас?

— Голос крови, — совсем сухо отозвалась собеседница. – Наследственность сказывается. Всё, — дочь повелителя коснулась последней раны и встала, оправляя балахон. – К сожалению, в данный момент не имею возможности в полной мере оказать вам необходимые услуги медицинского характера – внимания требуют в первую очередь возложенные на меня нашим руководителем задачи, — кивок в сторону тихо журчащего негромким разговором кабинета. – Впрочем, вы и без того скорее всего находитесь в форме, достаточной для выполнения данных вам инструкций.

За какие-то жалкие минуты вернувшаяся в свое стандартное – ну или вернее, самое первое из известных ему — «канцелярское» состояние Фаль (Парси? Парсифаль?) отвернулась к проходу. Какое-то время они лишь молча стояли не глядя друг на друга: парень приводил в порядок собственные мысли, а леди старательно делала вид, будто Бестолочи вовсе не существует – ну или действительно потеряла к нему всякий интерес. Попытка же восстановить общение, хотя бы в виде расспросов о произошедшем при давнем штурме, натолкнулось на холодную рекомендацию приступить к работе.

Делать нечего: по возможности галантно распрощавшись с лишь дернувшей на его излияния плечом преподавательницей, юноша отчалил на поиски доверенных ему на попечение «гостей».

В тентах обнаружились только высыпающиеся после ночной смены цифровые плюс таки выглядящий крупно даже на их фоне безымянный тифлинг в измятых доспехах, несущих на себе следы когтей, клыков и пламени, а также явно набранных из частей разных наборов. Вместо меча у спящего подобно младенцу пленнику проклятья лежала крайне подозрительного вида палица с зеленой рукоятью, лишенный же забрал шлем открывал вид на закрывавшую скулу бурую повязку. Короче, все признаки указывали на то, что неизвестный страдалец и в их отсутствие жизнью опять-таки не наслаждался.

Надо будет при первой же возможности с ним пообщаться – ну там, извиниться, представиться и так далее. Не сейчас, естественно.

Награбленное в Кёрсте оказалось уже разобрано, оценено, отсортировано и разложено по фирменной схеме Ви: то есть в кучи «одену как только так сразу», «пропью» и «доля остальных», что наглядно указывало на бессмысленность ожидания возвращения сюда эльфийки – а значит зная ее характер следует ожидать либо радостных приставаний с вопросами к охранникам при одновременном освобождении их от груза «источника всякого зла», либо, намного хуже, исследования местных залов.

— Кустоди эт серба! – вслух ужаснулся возможным последствиям потенциальный дворянин, пулей устремляясь к воротам – и вознес к Небесам новую, на сей раз благодарную молитву, ибо «остроухое чудо» ничтоже сумнящиеся претворяло в жизнь практически безопасный первый вариант, да еще и при явном удовольствии второй стороны общения.

Цифровые аж немного нарушили регламент, за единственным исключением скучковавшись вокруг трещащей без передыху гостьи, периодически предлагали ей выпивки, делали определенно радующую всю компанию шутки и вообще вели себя подозрительно дружественно и гостеприимно – видимо успели соскучиться по хотя бы относительно нормальным представительницам прекрасного пола. И если уж на то пошло: почему Фаль их всех тут не перерезала…стоп.

Так, а теперь тихо, спокойно, со всем надлежащим вассалу уважением к соверену и его семье отправляемся на поиски второго подопечного.

-
Вопреки традиции, Фауста пришлось искать долго и упорно: маг, позаимствовав у аборигенов более удобную одежду — драгоценные одеяния из дворца бургомистра мало того, что кроились на совершенно другую фигуру, так еще и преизрядно загрязнились за время путешествия по подземельям — прямо-таки растаял в относительно чистом воздухе «Дыры». Никто ничего не видел, не знает и вообще отвали, любимчик конский (далее шли отвратительные намеки и наглый гогот). Разве только героически оставшийся несмотря на соблазн пообщаться с лучницей привратник смог уверить искателя в полнейшей и непробиваимейшей запертости ворот с самого прихода «работодателя» – хотя конечно учитывая специализацию волшебника, последний факт несколько теряет актуальность.

Бестолочь внезапно выручило чутье: а именно несколько подуставший от резких ароматов Кёрста – ржавчины, специй и гнилья – и стылых, пахнущих откровенно склепно катакомб нос, очутившись во в целом ощущающимся довольно нейтрально пространстве их нового дома неожиданно подал голос при прохождении мимо лестницы с целью еще раз порыскать на верхних этажах. Нечто странное, не сильно неприятное, довольно резкое и явно не долженствующее находиться в массивном зале из камня и металла. И вот именно там, под ступеньками и обнаружился согнувшийся в три погибели имаскари, с огоньком на руке и вниманием, полностью поглощенным обнаружившейся на стене металлической плите.

И кому только взбрело в голову устанавливать наверняка весьма дорогостоящий барельеф в месте, куда в обычной ситуации никто и не взглянет?

Заинтересовавшись данной тайной, а также доносящимся из укромного уголка воодушевленным пыхтением, былой школяр неспешно присоединился к исследованию. Надежда на простую оплошность, допущенную нерадивыми рабочими отпала почти мгновенно: пластина подогнана к необычному окружению ничуть не хуже своих надверных товарок и очевидно изначально делалась под конкретную обстановку. Изображение выполнено в том же стиле, что и все остальные рисунки, а имеющая вследствие архитектурного решения треугольная форма является ни много ни мало, а одним из выразительных средств, прямо-таки кричащих «вот отсюда всё и вылезло!».

— Чего читаешь? – легонько пихнул закрывающего собой начало рисунка соратника потенциальный дворянин. – И куришь?

— Хвост, — прохрипел ничуть не удивившийся его появлению маг, затягиваясь инкрустированной лазурью ладанкой. – Ушастая стянула чуток пока людоед спал…ух и ядреная же штука! – в знак подтверждения он тяжело закашлялся – и снова наполнил легкие едким дымом. – Реально режет – но эта рыжая алкоголичка скорее от злости лопнет, нежели найдет нечто не могущее быть употребленным по назначению аж самим мной.

Оруженосец с сомнением покачал головой, однако от каких-либо рекомендаций воздержался – не дело рыцарю препятствовать в разбирательствах, затрагивающих честь, пусть и столь странную. Да и не к месту оно нынче как-то.

— Так о чем повествует данное произведение искусства? – по возможности официально, дабы настроить неудачливого преподавателя на нужный лад, вернулся к главной теме бывший студент.

— Разве не очевидно? – вскинул брови собеседник, чуть отодвигаясь. – Гигантские шестерни и некий великан, от которого исходит волна существ правильной геометрической формы?

— Ничего не говорит, — честно признался невежда, с интересом разглядывая порождающий чудиков механизм.

— Механус, Бест, Ме-ха-нус, — совсем по-понтовским легонько постучал волшебник по лбу слушателю. – План абсолютного порядка, представляющий из себя один гигантский мотор и населенный обществом с жесточайшей иерархией во вселенной: настолько, что непосредственное начальство для тамошних жителей – живое божество, а всё более высокое вовсе аналогично Великой Неизвестности.

Лектор в очередной раз раскашлялся, на сей раз аж не удержавшись на ногах и треснувшись головой о металл. «Паладин» поспешил помочь ему вылезти наружу.

— Нет, ты только прикинь: целый … …, — набрался же он от Ви гадостей, — храм! Под землей! В Сигиле! Бред.

— Храм? – опасливо переспросил юноша с чего-то вдруг вспоминая об покорении при покорении Нового Мира дикарях, ежедневно приносивших на своих алтарях по человеку и съедавшие останки. – Не усыпальница?

— Вряд ли: кому вообще может сдаться собирать и хоронить шестерёнки или чего там у них? Да и какая разница? – отмахнулся разлегшийся прямо на грязном полу Фауст, с перекосившимся лицом затягиваясь частично рассыпавшей содержимое ладанкой. – Так и так данное сооружение совершенно и абсолютно бессмысленно – с тем же успехом можно делать надгробье всем недожившим до победы тазикам и ножницам! – желтоватые ногти почесали нарождающуюся бороду. – И где только положен предел человеческой глупости?

— Человеческой? – с сомнением обозрел фигуры на ближайшем рисунке рыцарь – сплошные несметные полчища разных форм и размеров, тем не менее не имеющие в своих рядах ничего похожего на нынешних «исследователей». – Так о чем стены-то рассказывают? Кто это?

Пару минут немигающего взгляда – и торжественное водружение ладони на лицо:

— Бестолочь! – сколь же они все однако единодушны в сей характеристике. – Совсем ума нет, — смотрящие на него из-под пальцев глаза сменили выражение со вселенской печали на чуть раздраженную иронию. – Модроны это, о в принципе ничего не знающий о планарах прайм, — краткий смешок непонятной природы. – Создания чьей законопослушности позавидуют и баатезу, в своей безэмоциональности подобные камню и в логичности – абаку. Окружающее же нас строение…

Он малоосмысленно повращал свободной рукой.

-…есть судя по всему не то кладбище, не то, более вероятно, мемориал, посвященный вероятно самому трагичному из регулярно повторяющихся в Мультивселенной событий – Великому Маршу, — лектор снова затянулся. – И учитывая наблюдаемую мной невежественность, видать придется опять поработать ходячим справочником.

Имаскари встал, отряхнулся, похрустел позвоночником…и сел обратно, облокотившись на лестницу спиной.

— Итак, раз примерно в триста сигильских лет обычно кружащийся лишь вокруг себя Механус неожиданно разрождается многосоттысячным потоком собственных жителей, идущими стройными рядами от плана к плану, — ладанка сэмитировала собой указку, поочередно указывая на бронзовые двери. – Внешние Земли – Аркадия – Гора Целестия – опять портальный город – другой – Элизиум и так далее, — инструмент священнослужителей ушел по спирали ввысь, а затем вернулся ко рту.

Вдох.

Кашель.

— Зачем они это делают не знает никто, — сипло продолжил начинающий выглядеть откровенно хреновато волшебник. – Самое распространенное предположение гласит, будто во время сего похода Праймус – их божественный правитель – наблюдает за окружением через очи подчиненных и благодаря сим крохам умудряется создать целостный и четкий образ происходящего в Мультивселенной. То есть по сути, перед нами величайшая научная экспедиция из когда-либо существовавших, — хриплый смех и новое мужественное припадание к никак не желающему затухать источнику дыма. – Охххх…ну и отрава…бэээ…но суть-то в том, что для изучаемых ими миров данное шествие безэмоциональных, строго логичных и напрочь игнорирующих любое препятствие – как-никак действовать-то надо сугубо по созданному без всякой привязки к местности и современным реалиям маршруту — металлических страшилищ является наглядной демонстрации фантазии «бесконечно движущаяся независимо от наклона и расстояния горная лавина».

Ученик послушно представил – и содрогнулся, оценив масштабы бедствия:

— Они правда сметают всех на своем пути? – кивок. – Неужели их никто не пытался остановить?

— Разумеется пытались, — мученик тоскливо заглянул внутрь ладанки, сглотнул и опять затянулся. – Как-никак это одно из величайших событий Планов и естественно вокруг него буквально роятся всяческие интересные личности: от жаждущих поднабрать себя для ритуалов редких внутренностей чернокнижников до стремящихся к той же прибыли туристических агентств и от жадущих во что бы то ни стало помешать манифестации ненавистного Порядка слаадов до упертых по самые помидоры с их идеей обеспечить возвращение максимального количества несчастных рабов иерархии к Праймусу Стражей. И всё равно Марш еще ни разу не оканчивался поражением – хотя конечно по возвращению от вышедших толп остаются жалкие ошметки, — он почесал подбородок. – Отсюда кстати растут ноги другой версии: Первому хочется не более чем под благовидным предлогом разгрузить перенаселенный план. И вот тут уж с успешностью идеи не поспоришь.

Смех перешел в продолжавшийся аж минут пять кашель – однако и на сей раз идейный курильщик наотрез отказался отпустить хвост соверена с миром, оправдывая ослиное упрямство мотивацией «больше никаких случайных пропаж» и агрессивным пыхтением. Былому студенту не оставалось ничего иного, как только запихать беспокойство о здоровье попутчика куда подальше и вновь сосредоточиться на истории и назначении «Дыры». Кстати…

— Прости, я не понял: так кому конкретно посвящен сей монумент: модронам или их жертвам?

— Кто его знает? – с нотками отчаяния просипел на глазах теряющий надежду на успех спорщик. – Сам пока лишь до второго этажа добрался да и то там мельком проглядел. Может порядочным – в конце концов возведение подобных конструкции им отнюдь не чуждо – а может и тем и тем, — он оглядел зал, ненадолго задержавшись на центральном механизме, после чего торжественно провозгласил. — Так или иначе, постройка абсолютно и совершенно бесполезна – лучше бы на те же деньги погибшим гробов накупили – и до сих пор существует исключительно по причине скрытости своей от чужих глаз.

— А не в том ли и смысл? – немного подумав, отозвался чувствующий внутри несогласие со столь категоричной позицией юноша. – То есть, не для того ли ее и спрятали, чтобы сия память досталась не горюющим родственникам или вовсе каким-нибудь охочим до сокровищ проходимцам, но тем, кто действительно способен взглянуть…

— Памятники не для того делаются, — с натугой прервал его красный волшебник. – К тому же как любой способен видеть, в итоге данную финансовую дыру заполонил разумный вариант паразитов – скваттеры обыкновенные. Значит все затраты, технологии, работы послужили не возвышению человеческого духа, благу народов или хотя бы чьей-то радости, но исключительно удобству жалкой кучки никак никому не помогшей банде разрушающих всё на своем пути фанатиков, — минутная заминка. – А ведь иронично вышло, не так ли?

Былой школяр только собрался начать объяснять с болезненным видом лыбящемуся пространству травокуру неосторожность постоянного напоминания окружающим об их недостатках, как внезапно до того мирный зал огласил могучий рык:

— ВА-СЯ! – в голосе лишь нетерпение – видимо его высочеству банально лень искать подчиненного. – НА ВЫХОД! ДРУЗЕЙ СТАРЫХ НАВЕЩАТЬ БУДЕМ!

— Если что – я заболел, — быстро прошептал волшебник, лихорадочно тыча ладанкой в недостаточно большие для нее карманы. – И еще: как вернешься, можешь уделить мне пару минут? А то почему-то все наотрез оказываются рассказать, чего это за летучая хрень вчера на нас напала…

Милосердие Понта.

И звериный оскал капитализма.

https://www.youtube.com/watch?v=VyFVG4VfPmg

— Таким образом, ответ-то, в полном соответствии с успевшими сложиться традициями, очевиден: к нам привязался представитель секты сумасшедших поненасильников – и, право слово, одного только данного обстоятельства хватит для вопияния любому еще ценящему целостность и непорочность собственного сознания индивидууму, — наконец возобновил повествование великий бандит, с видимым невооруженным глазом внутренним усилием отбрасывая один из немногих оставшихся кусочков своего дома в сторону. – Наша же ситуация на самом деле еще более мрачна, ибо гражданин Изумительный – отнюдь не обычный семицветик, — бариаур вздрогнул, однако голос до сих пор по большей части погруженного в воспоминания повелителя остался тем же. – Он гораздо хуже.

Снова пауза: его высочество перевел грустный взгляд на едва заметную горку почвы – жалкие останки некогда прекрасного сада, коим вот-вот предстоит скрыться под очередным куском камня и дерева, ныне возводимым на освобожденном месте летучими солнцеголовами-дабусами.

— Видишь какое дело, — язык нервно облизал пересохшие губы. – Они ведь тоже не монолитны – как-никак эта нормальность сера и единообразна, а безумие у каждого свое. Есть Сумеречные книжники-артефакторы, с какого-то бодуна упарывающиеся идеей вывести породу искрящихся на солнце вампиров. Раритетные модополиционеры, следящие за всеобщим внешним соответствием идеалам почитателей Гривошести…короче Мультивселенная послала нам Пинкератора, -поклонника розовой богини смеха, веселья и неожиданностей. И это уже совсем…- жеребец сглотнул, едва слышно пробормотал «зря пришли» и резко отвернулся от заполняемого новыми зданиями пепелища. – Не думаю, будто кому-то в принципе возможно объять бездны чудовищности состояния сих проклятых душ, но если кратко, то лучшим описанием данной касты станет «махнуть собственные и не очень мозги на беззубого крокодила и затем набить его мокрым песком, дабы использовать в качестве первой флейты на туалетном концерте».

Повелитель неожиданно схватился за рот, будто бы в предчувствии рвоты. К счастью, приступ быстро прошел. Бестолочь же, всё это время честно пытавшийся разделить с господином боль (получалось скажем откровенно, не очень — как-никак он тут меньше месяца прожил), потратил появившееся вследствие перерыва время на напряженное осмысление услышанного. Безрезультатно:

— Зачем?

— Радужные каким-то неизвестным образом научились подглядывать за одним безмерно далеким, в принципе недосягаемым для местных миром, — отозвался дерганно зашагавший прочь от воспоминаний владыка. – Тем самым, чьи обитатели, а вернее обитательницы, пожрали их разумы и обратили в безвольных рабов. Семицветики часами смотрят на якобы вовсе не осознающих наличие наблюдателей обнаженных кобылок, — голос странным образом надломился. – Как они гуляют, занимаются обыденными делами, плещутся в реках, играют и резвятся, сжимают друг друга в объятиях…аррркс!

Повелитель вдруг сел и схватившись за голову начал яростно мотать ей из стороны в сторону, будто пытаясь срочно выкинуть оттуда нечто до крайности неуместное. Поспевший было на помощь оруженосец схлопотал очередной болезненный тычок в живот и отвалил, терпеливо дождавшись окончания внутренней борьбы, после чего повторил вопрос – ради науки, естественно.

— Больные Ирис подражают выбранным в качестве личных фаворитов дамам – розовая просто наиболее…-принц повращал руками, подбирая слова. – Оторванная от реальности, скажем так, -мгновение задумчивости – и нескрываемый холодок. – Настолько, что даже вероятно в курсе существования подгляд, — дрожь. – В общем, ОЧЕНЬ своеобразный подчиненный.

— А почему вы всё-таки его кастрировали? – вновь задал очевидно неумный, но таки жгучий вопрос юноша.

Ангел смерти поперхнулся и наградил собеседника привычным долгим взглядом. А затем издал тяжкий стон:

— Бородатый мужик-наркоман, который носит нижнее белье с изображениями голых розовых кобылок, — вознеслись очи к городу на небе. – Во-вторых, если вдруг первого не хватило, перед тобой таки пони – маленький человек ведь помнит, о чем они только в связи с этим и мечтают. Ну и в-третьих: по посещении физиологически необходимого для лысых медведей заведения оный индивид заказывал «хронологически отстающих», — опустившийся к вассалу взор заметно помрачнел. — А ты знаешь, чего семицветики делают с детьми.

— Эммм…вообще-то не знаю, — после небольшой паузы отозвался двинувшийся следом за повелителем парень.

— Считай себя счастливчиком, — буркнул целеустремленно шагающий сквозь не желающий расходиться перед каким-то никому неведомым козлотавром пассажиропоток. – Я тоже не имел понятия – пока не стало слишком поздно. Просто не думай об этом.

Приказ опоздал – образы ритуального скармливания девочек с косичками разевающим чудовищные пасти лошадеобразным порождениям больного разума успешно заполнили разум потенциального дворянина и начали дружно его терзать. Битва длилась долго и немало воображаемой крови пролили ничуть не более реальные клинки и катапульты, однако итог так и так оказался предсказуемым: отвратительные, неположенные ему по статусу измышления потерпели сокрушительное поражение и сгинули в туман на грани рассудка, дабы как пить дать совершать в дальнейшем разбойные вылазки пока стража здравости сознания будет отдыхать.

К моменту блистательной виктории владыка успел перекинуться кучкой фраз и медяков с десятком попадавшихся на пути торговцев и разукрашенных дам и ныне уверенно направлялся в сторону невысокого, но всё же вздымающегося над окружающими хижинами круглого купола обычного для сих мест маслянисто-грязного цвета, на поверку оказавшегося стоящим посреди одной из широко распространенных в Улье крохотных площадей. Судя по всему, перед ним некий местного значения центр народных сборов – во всяком случае утроенное число стоящих там и сям гулящих женщин наглядно свидетельствовало о важности и высокой посещаемости данного уголка трущоб.

— Милости просим уважаемых посетителей в Спертый Труп! – неожиданно восторженно и вопреки всей обстановке вежливо поприветствовал их по входу внутрь зазывала. – И если глаза не обманывают меня, пытливые гости уже ломают голову над тем, откуда могло пойти такое удивительное название нашего замечательного заведения…

— Раньше звались «Горящий Труп», а потом этот самый труп сперли, — буркнул ангел смерти, грубо отпихивая невзначай преградившего часть прохода служителя. – Не надейся – не Невежды. Звенелок не сдерешь.

— Пф, грубиян, — раздосадовано поджал губы незнакомец. – Воистину: из всех виденных мной бариауров…

Принц намекающе свистнул перед его носом хвостом-мечом. Не заметивший данного аксессуара встречающий ойкнул, отступил на шаг – и аж побледнел от гнева от насмешливого фырканья проследовавшего мимо соверена. Впрочем, кидаться в бой или ругаться не стал, чем заслужил от сконфуженно опустившего глаза к полу Бестолочи мысленную награду за сообразительность.

— А зачем кому-то могло понадобиться мертвое тело? – больше из вежливости и желания загладить неприятное положение, хотя и не без любопытства спросил потенциальный дворянин.

 — А на кой ляд людям вообще нужны вещи? – отозвался остановившийся дабы полной грудью вдохнуть малоприятное местное амбрэ властелин, не дав зазывале и слова вставить. – Ясное дело ради развращения и осквернения оных в различнейших позах под самыми идиотскими предлогами, созданными исключительно ради прикрытия руководящих ими всю жизнь извращенческих инстинктов.

Присутствующие посетители, в количестве примерно полудюжины, одобрительно заворчали – причем независимо от степени собственной человечности. Один здоровяк с рассеченным лицом так вообще восторженно отсалютовал оскорбившему всю его расу незнакомцу выпивкой:

— Понтово сказанул, рубака! – желтоватая жидкость отправилась в последний путь.

— Видите ли, уважаемый гость, — чуть дрожащим от сдерживаемой ярости голосом отозвался-таки опоздавший к ответу дворецкий, вытянувшись в напряженную струну. – Тот труп как оказалось был не совсем мертв…вернее даже совсем не…

— Бестолочь! Хватит вести себя в соответствии с именем! – игривым тоном приказал и не думающий ждать вассала сюзерен. – Не отставай – обедом станешь.

— Со своим – нельзя! – зычно возразил на последнюю ремарку стоящий на дальнем конце зала за стойкой хозяин заведения.

— Так чужой же будет! – в том же тоне весело рыкнул великий бандит.

Потенциальный дворянин бросил на неслучившегося собеседника извиняющийся взгляд и поспешил за вышагивающим будто на параде повелителем. Тот впрочем не обратил на сие проявление верноподданности особого внимания, вступив в многословный и со стороны выглядящий напрочь лишенным смысла диалог с трактирщиком. Однако уж былой школяр-то точно знает, что вся эта болтовня о ценах, бандах и новостях является чем угодно, но не пустым трепом. Следовательно, каким-либо образом мешать сему общению строго не рекомендуется.

Придя к данном очевидному умозаключению, подмастерье тихонько сел на грязный и мокрый стул с неожиданно толстой шерстистой подушкой – других свободных поблизости не наблюдалось, а отсвечивать собственным внушительным ростом тоже весьма невыгодно – и занялся любимым делом: обозреванием удивительной окружающей действительности.

Итак, кто же собрался в «Спертом трупе» в занимательный день посещения его самим принцем короны? Во-первых, во весь голос гогочущая за близким ко входу круглым столиком кучка с позволения сказать «людей» — все трогательно единообразные в запачканности всем подряд и покрытости чудовищными шрамами. И в до боли знакомой одинаковой коричневой одежде а-ля «рогожа», что мгновенно и бесповоротно идентифицировало их как местных разбойников.

А ведь сии обноски некогда представляли из себя униформу и не самой лучшей, но таки имевшей понятие о чести и дисциплине армии, коей просто не повезло в незапамятные времена выплеснуться через дикий портал в Улей прямо во время очередной войны банд, дабы по окончанию недолгой попытки навести тут порядок пасть жертвой безжалостных трущоб, оставив после себя лишь пару новых разбойных шаек и груду не пошедшего никому впрок добра. Если конечно Ожд не соврал.

Былой школяр печально вздохнул, выбросил из головы недостойные рыцаря мысли о безнадежности мечты Понта о замирении сего проклятого края и вернулся к наблюдению.

Следующая цель обнаружилась еще быстрее: сидящая в углу буквально в двух шагах от стойки парочка абишаев – и тут Бестолочи пришлось приложить немалые усилия, дабы никак не проявить своей…«обеспокоенности» таковым положением вещей. Слава архангелу Михаилу, отродья Баатора не обращали на них ровным счетом никакого внимания, всецело посвятив себя чему-то подозрительно похожему на воркование. И объятия. И куда это там лезет…

Вспыхнувший подобно макову цветку парень поспешно отвернулся, вступая в отчаянную битву с дающим объяснение их поведению образом, стремительно тянущим за собой коллег-предположений о последующих демонических занятиях.

— Ф-фер, — само собой сорвалось с губ.

Может ему стоит попросить у владыки какой-нибудь «эликсир развидения»? Ну а вдруг есть? В конце концов, разве же возможно без него тут вообще выжить…

— Ай! – не дал ему додумать весьма чувствительный шлепок по шее.

— Говори толком! – рявкнул с чего-то разгневавшийся повелитель, буквально режа подчиненного взглядом. – Выпивку? Закуску? Почитать?

Потенциальный дворянин быстро оценил стоящие за спиной смотрящего на них с неизвестно откуда взявшимся подозрением трактирщика бутылки (в некоторых плавали насекомые и нечто смахивающее на глаза), лежащую сбоку еду (часть шевелилась) и наконец узрел стоящий в тени здоровенный шкаф, вовсе не подходящий к царящей вокруг атмосфере своей аккуратностью, свежестью и заполненностью ни чем иным, как самыми обычными безопасными книгами. Выбор очевиден.

— Расплодилось же вас, грамотеев, — с явным неодобрением прокомментировал хозяин передавая принцу избранный им путем научного тыка томик. – Уж и нормальными, человеческими средствами мозги себе вышибать брезгуете, извращенцы.

Показательный плевок под ноги.

— Ну не зря же ты его поставил, — с ухмылкой пожал плечами великий бандит, не глядя передавая груз подчиненному. – Он кстати тоже из запасов коня?

— Естественно, — важно кивнул собеседник. – Теперь у всех если чего новое, то сразу понтовое – ребята ж много всего успели вынести и до и во время бойни.

— Ну разумеется, — нехорошая улыбка от уха до уха. – И раз уж о том зашла речь…

Бывший школяр почел за лучшее уткнуться в презентованное (вернее, взятое в аренду) произведение – а то мало ли, чай опять лишнего сболтнет. И надо сказать ничуть не разочаровался в своем решении.

Итак, знакомой желто-черной расцветки обложка с затейливой шестиконечной серебряной звездой посередине и расположенными над ней большими буквами «основы человодства». Уже интригует, не правда ли? А теперь самое сладкое: автор никто иной как «Тноп Ретсим», что по словам Фаль есть один из любимейших псевдонимов его высочества, под коим почтенный глава преступной группировки выпустил целую серию познавательной литературы.

Короче, вдвойне повезло – и новыми знаниями обогатится и владыку лучше поймет.

Воодушевленной сей мыслью, потенциальный дворянин открыл первую страницу принимаясь за чтение…и охвативший студенческую душу энтузиазм несколько угас. Ибо средней величины введение состояло, во-первых, из пространнейшего и явно склеенного из множества разных источников определения, чем же являются человеки – от «твари тряские да липкие, с виду немощные настолько, что довольно им упасть с высоты в шестьдесят футов, дабы расплескаться красною лужей, однако ввиду прирожденной хитрости и коварства опаснее всех вместе взятых звездоворотов и рифов Астрического Кольца!» и «аномальная форма жизни типа извращенцы подтипа трупоглумы отряда блуденцы вида квазиморды культуры тошняки-полоумники» до «вы умственно-отсталый продукт совокупления пяти обезьян с рыбобелкой через задний проход, поздравляем!». А во-вторых внушительного списка причин, по которым всякому следующему путем Добра и Справедливости существу должно уничтожать людей где, чем и когда только возможно, включавшего в себя такие перлы как «…вместо исправления врожденного бескрайнего уродства они стремятся напротив – всю вселенную вокруг себя испоганить, в вековечной дурманной жажде выглядеть на фоне всеобщей эстетической деградации хотя бы прилично, из чего следует следующий пункт: пустота и совершенная недостижимость их мечтаний…», «…ярко выраженная склонность не бороться со своей омерзительной природой, но принимать и одобрять себя как есть, объявляя собственные пороки и извращения нормой…», «…широко распространённое осуществление мыслительной деятельности какими угодно органами, кроме для того предназначенного…» и в конце уже «…преступно не пользуются сепульками».

Отвратительное ощущение: будто некий никак не предвещавший о том шутник с размаху пнул бывшего школяра в затянутый тиной и полный тухлой воды прудик, после чего даже руки не протянул в помощь выбирающемуся. Самое же обидное – минимум с частью обвинений сложно не согласиться.

Резко сбавивший обороты парень с надеждой глянул в сторону владыки. Увы, мистер Понт определенно не собирался в ближайшее время завершать успешно соскользнувшую в нечто совсем левое вроде жалоб на дерущих выше крыши за органы дельцов беседу, а значит Бестолочи не остается иного выхода, кроме как вернуться к чтению.

Ныне уважаемые читатели осознают, насколько ужасной проказой для мироздания является оскверняющий его одним своим присутствием человеческий род. Впрочем, о чем это я? Разумеется, решившие таки приобрести сие произведение выдающиеся интеллектуалы никак не могут поверить неизвестно кому по ту сторону страниц, вполне вероятно задавшемуся целью очернить сей народ вследствие неких личных обид. Не буду скрывать: они у пишущего сие таки есть, причем немалые, однако мерзостность бледнотиков меньше от того определенно не становится. Тут ваш покорный слуга даже сказал бы «наоборот», но – увы и ах – чаша прегрешений данной вселенской плесени и без того переполнена. И в доказательство данного тезиса позвольте предъявить вам ряд высказываний, наглядно демонстрирующий, что и сами гомосы ненавидят гомосов.

До того ровный и четкий шрифт, смахивающий на используемых в поздне-римских официальных указах, преобразился, меняясь от абзаца к абзацу, видимо ради подчеркивания принадлежность их разным индивидам:

Люди чрезвычайно испорченная раса. Если конкретный человек в большинстве случаев не так уж и плох, то человечество в целом порочно. Мы постоянно грызёмся между собой по самым разнообразным поводам. Не знаю почему, но наибольшее влияние имеют худшие из нас. Так что, если вы вдруг встретите человека — не верьте ни единому слову, пока не узнаете его достаточно хорошо. Но и в этом случае будьте осторожны — мы весьма лицемерная и лживая раса.

Моя планета всё так же умирает от паразитов под названием люди – тупых эгоистичных тварей, не способных ограничить себя и свои аппетиты даже перед лицом полного уничтожения. Любовь для них всего лишь секс, дружба для них — выгода, а уважение, смирение и сострадание они считают проявлением низшей слабости. Они все стремятся жить лишь ради собственного блага. Им наплевать на всё, даже если кто-то будет умирать в голоде и нищете, они отберут у него последнюю крошку хлеба. А если будет надо, они пошлют на войну миллионы молодых солдат. Им плевать, что молодые ребята погибнут на бессмысленной войне. Плевать, что их дети останутся сиротами, а жены вдовами. Им важнее власть, богатство, слава. Во всем касаемом выбора или умения жить, люди – лишь стадо баранов.

Но различия между так называемым человеком и его сородичами-животными почти совершенно отсутствуют! Он над бренными останками глумится, он их режет, кромсает, полосует, поджаривает и лишь потом поглощает в публичных кормилищах и пожиральнях, глядя на пляски обнаженных самок своего вида и тем самым разжигая в себе аппетит на мертвечину; а мысль о том, чтобы покончить с этим галактически нестерпимым положением дел, даже не приходит в его полужидкую голову! Напротив, он насочинял для себя множество высших резонов, которые, размещаясь между его желудком, этой гробницей бесчисленных жертв, и бесконечностью, позволяют ему убивать с высоко поднятой головой.

Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей…

Люди – грязь и относиться к ним нужно как к грязи.

Их интересы и чаяния — ничто, у них нет на них прав, они не достойны ни Света, ни Тьмы.

Вечная серость их жизней, вот их удел.

Даже помогая им, они должны чувствовать свое ничтожество и низменность своих просьб.

Тот, кто не смотрит выше своей головы, не должен поднимать ее вовсе.

Уткнувшись в непросветную грязь своих желаний и планов на свое жалкое будущее, они должны гнить и умирать.

Как можно быстрее.

И как можно больше.

Следующую цитату потенциальный дворянин прочесть не смог вовсе – цензурны там только предлоги и междометия. Впрочем, вставшая перед Бестолочью дилемма оказалась еще ужаснее: не поверить, будто всё это сказано его собратьями по виду – значит обвинить соверена во лжи. Принять же…

Так, подожди, не спеши. Чего там Ви говорила про гибкость мышления? При безальтернативном выборе из двух противоположных…нет, не этот бред, другое. Ах да: между подозрением на себя или своих друзей всегда можно вставить обвинение на врагов, случайных прохожих или неизвестные на данный момент естественные силы – например кошельки вполне могут при недостаточном уделении им внимания обидеться и проявить склонность к метаморфозам и испарению.

Поэтому допустим, что его высочество просто принял очевидную клевету Врага рода человеческого и прочей нечисти на детей Божиих за высказывания самих людей. Очевидно.

Бывший школяр облегченно выдохнул, поерзал на будто становящемся с каждой минутой мокрее стуле и банально перелистал всю эту омерзительную ложь до следующего раздела.

Таким образом уважаемые читатели окончательно и бесповоротно уяснили полнейшую невозможность для какого-либо слуги Добра и Света терпеть само существование сей разрушающей всё к чему ни прикоснется вселенской мерзости. Автор выражает искреннюю надежду застать-таки тот прекрасный день, когда Верхние Планы наконец очнутся ото спячки и таки исполнят ждущий своего часа от начала времен долг, искоренив проклятое семя...но до тех пор мы – не склонные к излишнему морализаторству и прочим бредням деловые индивиды – вынуждены мириться с их продолжающимся бытием. При этом разумеется стремясь извлечь нашу любимую выгоду и из этой чудовищной заразы.

Итак, чем же данные отвратительные паразиты могут быть полезны? Вопреки ожиданиям, список весьма обширен и многоуровнен.

В первую очередь разумеется стоит вспомнить о вероятно самом очевидном и видимо именно от того чаще всего игнорируемом серьезными бизнесменами аспекте – материальном, коий определенно заслуживает пристальнейшего внимания как минимум вследствие высочайшей распространенности сего вида, означающем, во-первых: весьма значимые объемы базы и во-вторых: высочайшую степень усвояемости. Воистину удивительно, но факт: человеков способны употреблять практически все существующие на планах потребители причем во множестве форм – от иллитидов (мозг, носители для личинок) до вульгарных оборотней и низших вампиров (мясо/кровь, сырье для размножения). Танцоров заинтересует их кожа, Хищников – черепа, големостроителей – плоть и кости, шерсть станем материалом для куколок и так далее. При должной обработке гомосы отлично идут на удобрения, дешевый и низкокачественный перекус и одежду для широких масс, замечательно продаваемые и покупаемые даже самими омерзенцами сувениры…

Юноша судорожно сглотнул и отвел глаза от страницы, не имея более сил одновременно читать и бороться с норовящим создать мысленный образ воображением. Какое-то время подышал, восстанавливая внутреннее равновесие, тоскливо глянул на всё болтающего правда уже с кружкой пенного повелителя, оглядел зал…и снова уткнулся носом в книжку. Рыцарь не бежит. Тем более от печатного слова. Хотя остаток части всё же стоит опустить.

Однако люди – это не только ценный мех, до полутора центнеров легкоусвояемого мяса, неплохой набор костей и шесть литров диетической крови с возможностью ароматизации. Второе важнейшее направление вашей будущей деятельности человековода лежит в плоскости неожиданно высокой для столь слабого интеллекта восприимчивости софти к дрессуре, кою можно и нужно начинать с минимально возможного возраста – желательно вовсе стартовать процесс формирования будущего питомца задолго до рождения, то есть тщательнейшим образом подобрать пару (вернее, целую их выборку) для случки и контролировать развитие плода во время беременности. Признанные людозаводчики древности – широко известные и уважаемые иллитиды – путем соблюдения нехитрых селекционных и евгенических правил смогли вывести себе целую идеально подходящую для производственных, пищевых и военных нужд подрасу, ныне известную как гитиянки и гитзераи – и любой когда-либо встречавшийся с ними носитель разума легко и непринужденно признает за сими низшими созданиями несравненное преимущество перед их менее породистыми и культурными во всех смыслах сородичами.

Впрочем, сия история обладает и обратной, не менее поучительной стороной, а именно во всей красе демонстрирует ту неоспоримую истину, что и лучшее в Мультивселенной воспитание не способно избавить проклятое семя от составляющей самую основу гомосов злобы, неблагодарности и жажды разрушать и пожирать всё сущее, коя страсть очевидно сводит сей вид с танар’ри и всеразличными единоразумными коллективами. Причем в отличие от последних неистребимое желание убивать и крушить распространяется и на прочих человеков – та же сага о Двух Небесах есть великолепнейших пример неспособности людей ужиться даже с самими собой.

Тем не менее, спешу успокоить: при должной заботе, внимании и достаточном количестве мозговых слизней/плетей омерзенцев можно без особых хлопот приспособить под таскание дров, транспортировку воды, копание и некопание, смазку для мечей, работу на ферме, художников, а также тысячи других не требующих подлинной разумности занятий. Неких отдельных особей существует шанс использовать аж на постах, требующих какого-никакого замысла, например, в качестве магов или инженер – но естественно высокой квалификации и по-настоящему выдающихся результатов от них ждать не стоит. Плюс к тому же как известно «только дай человеку минимум полномочий и значок — и он тут же возомнит себя властелином Вселенной» — то есть малейшее ослабление дисциплины и появление призрака самостоятельности способно спровоцировать у бледнотика неудержимое опухание чувства собственной важности, неизменно приводящее к наипечальнейшим последствиям. Подробнее об этом смотрите раздел «формирование, дрессура и амбиции».

Таким образом, уважаемые читатели, нам удалось кратко рассмотреть всё касающееся прибыли тела и, с позволения сказать, разума ваших будущих питомцев. Настала пора переходить к в прямом и переносном смысле самый вкусный слой человечьей полезности – душной. Да-да, не удивляйтесь: у сих отвратительнейших извращенцев таки имеются и аура, дух и целый ряд прочих по идее не положенных бессмысленным тварям Высших аспектов, хотя тому казалось бы противится самая ткань и законы мироздания. Естественно, о выдающихся характеристиках и сопутствующей им высокой стоимости говорить не приходится – но будто бы кто-то заинтересовался антропосами в качестве штучного товара. Вопреки всякой логике просители из рассматриваемых паразитов получаются не хуже, нежели из эльфов, и любой ничтожный мерзляк по смерти и попадании на положенный всему его роду Нижний план теоретически способен подняться до владыки слоя Бездны. Говоря прямо и без обиняков: перед нами ничто иное, как самая распространенная валюта всех интересующихся тонкими материями планаров и разменная монета для любых серьезных переговоров Сил.

И ведь не одной душой жив человек: сны пойдут на прокорм Древним, ци займется Цзян-Ши, страх напитает вубаров, жизненную силу с радостью слопает нахцерер, за страданиями и верой боги и демоны выстроятся в очередь, а сладчайшая ненависть и ужас матери, на глазах коей только что употребили новорожденное дитя удовлетворит и придирчивейших гурманов. Мечты, эмоции, людская верность (ха-ха), любовь – всему найдется готовый отплатить если не деньгами и артефактами, так натурой представитель более развитого пласта существ, включая и весьма экзотических вроде мананангала. Более того – даже Дальние с удовольствием принимают чуму сего мира в качестве возношений, видимо тщась познать хотя бы болезни нашего чуждого им пространства. Данный аспект по праву носит звании наиболее важного и прибыльного, а потому его разработке, рациональному использованию и оптимизации заслуженно посвящены три последних раздела сего труда.

Оруженосец шумно выдохнул и наконец отвел взгляд от чудовищных строк – внутри у него насмерть сцепилось перенятое от Учителя благородное упрямство и простое человеческое желание сбежать от кошмара, увы или к счастью закончившееся кровавой победой первого. Последовавшая сразу затем битва оказалась несоразмеримо меньше и результатом ее стало торжество прилежного ученика, потребовавшего дочитать-таки остатки «теоретического обоснования и предпосылок».

Перед переходом непосредственно к прикладной части данного произведения необходимо заметить, что ни одна из вышеперечисленных граней заработка на всеобщей беде не противоречит другой и все они способны в полной мере гармонично сочетаться в одном предприятии, вернее их группе. В качестве наглядного подтверждения сего тезиса автор смеет предложить на рассмотрение уважаемого читателя малоизвестный на момент написания книги, однако же подающий воистину титанические надежды консорциум под руководством мистера Понта – достойного…

Привычно скользившие по строкам глаза вдруг остановились и по приказу аж перекрутившегося сознания перепрочли последнее предложение. Затем еще раз. И тут уж никакая мозговая блокировка не помогла, ибо обрушившиеся на несчастного парня чудовищные образы злодейски переплелись с мягко говоря очевидными фактами и сведениями из общения со столько раз спасавшим его конем-людоедом.

Вселенная погрузилась во мрак. Не ласковую и ароматную черноту южных ночей, за которыми всегда наступает рассвет и даже не суровую тьму подвалов и тюрем, всегда могущих озариться факелами стражников. Сама душа тонула в сем склизком, маслянистом море, столь хорошо знакомом всякому видевшему Убийцу Надежды во гневе…

Уже видящий себя в пламенеющих оковах и растерзанным в клочки юноша соскользнул со стула и рухнул на колени, воздевая сложенные руки к долженствующим, ОБЯЗАННЫМ находиться где-то там Небесам:

О Творец всего сущего, даруй мне милость:

принимать с безмятежностью то, что не может быть изменено.

Мужество — изменять то, что должно.

И Мудрость — отличать одно от другого…

По щекам потекли слезы – не то ужаса, не то мольбы. А неизвестно откуда взявшаяся молитва, застопорившись на мгновение, тем же бурным потоком потекла дальше:

Проживая каждый день с полной отдачей;

Радуясь каждому мгновению;

Мира вокруг всё еще нет – но место смертной тени заняла снизошедшая с горних вершин сверкающая роса, одним лишь прикосновением развеявшая мрак и усеявшая собой дорогу из тьмы к свету.

Принимая трудности как путь, ведущий к покою,

Принимая, подобно тому как Иисус принимал,

Этот греховный мир таким, каков он есть,

А не таким, каким я хотел бы его видеть,

Веря, что Ты устроишь всё наилучшим образом,

Если я препоручу себя Твоей воле:

Так я смогу приобрести, в разумных пределах, счастье в сей жизни,

И превосходящее счастье с Тобою на вечные веки — в жизни грядущей…

Рыцарь затаил дыхание, не желая вот так сразу отпускать снизошедшее на него по всевеликому милосердию Божиему мгновение полноты и снова оказаться лицом к лицу с миром. Однако на то он был рожден, к тому призван и обязан, а значит:

— Аминэ, — веки поднялись – и обнаружили смотрящий на него зал.

Оглянувшись же вассал узрел перекосившееся будто от зубной боли лицо соверена на пару с выглядящим мягко говоря удивленно трактирщиком:

— Да еще и на слизня сел, — ладони вернулись к протиранию стаканов. – Это точно не тот невежда, что с Понтом туда-сюда шастал незадолго до конца? Или где-то портал на параплан Идиотизма открылся?

— Смахивает на то, — мрачно буркнул великий бандит, буквально буравя ощупывавшего подозрительно прохладные нижние регионы подчиненного. – В любом случае, экземпляр выдающийся.

— Так на кой ляд тебе сдался? – не обращая более внимания на Бестолочь небрежно поинтересовался наливающий очередному посетителю хозяин.

— Да «попросили» присмотреть, — раздраженно дернул головой сюзерен. – Возвращаясь к основной теме: сердечный-то наш до сих пор там же обретается?

— Неа – переехал…

Штаны оказались ни много ни мало, а растворены в местах соприкосновения с внезапно обнаружившимся на сиденье обладателем водянистых глаз – первоначально сочтенное подушкой плотное тело неспешно растворяло в себе пуговицы с задних карманов, а вынырнувшая из пучин ложноножка поманила недоеденный обед вернуться и исполнить-таки свое предназначение.

Так или иначе, сие несчастливое обстоятельство никак не могло отвлечь потенциального дворянина от главного – буквально жегшей его жажды серьезно поговорить с повелителем. И видит Бог: если бы беседа с трактирщиком не завершилась всего-то через пару минут юноша бы презрел все законы вежества и выплеснул-таки терзающие душу вопросы прямо на их беседу. Ему удалось продержаться аж до конца окружающий «Спертый Труп» крохотной площади:

 — Ваше высочество, — куда там до формальностей – не дать бы голове улететь. – Вы работорговец!?

Уже дернувшийся лягнуть подчиненного за неверное обращение козлотавр поперхнулся и обратил выпучившиеся глаза на подчиненного. Тот в кои-то веки не отвел взгляда – пока наконец не поучил-таки заслуженное копыто в живот:

— Бестолочь, — с откровенной обидой припечатал ангел смерти. – Ты за кого меня вообще принимаешь!? Ясен хрен нет! – владыка внезапно застыл и проследил за собственными вскинувшимися кверху конечностями. Несколько секунд размышления – и они же вошли в соприкосновение с верхней половиной туловища. – Фер!

Еще пара мгновений напряженного осознания действительности – и втрое более досадливое шипение:

— До чего довел, зараза! — скорчившегося оруженосца рванули за шиворот и быстром темпе потащили куда-то по улочкам.- Всю конспирацию в Бездну отправил чудо мое идиотическое! Нет, ну реально: кем надо быть, чтобы в первую же прогулку…

Новый удар не глядя, на какое-то время слегка выбивший цель из реального мира, вследствие чего остаток речи прошел в виде некоего невнятного бухтения на границе реальности. Очухался воин Христов лишь когда они забрались обратно в катакомбы и владыка остановился перевести дух.

 — А ведь я до ногоприкладства в отношении подчиненных уже сколько лет не опускался! – напоследок с безмерной злобой добавил гневный бариаур, усаживаясь у стены. – Воистину шарику пришлось бы постараться, дабы найти мне худшую обузу, нежели сидящий напротив монстр.

На какое-то время наступила относительная тишина – оба приходили в себя. Но долго так продолжаться естественно не могло. Жребий бросили снова.

— Нет, тысячу раз нет! – снова разъярился почти успокоившийся великий бандит. – Оставь рабов идиотам и дикарям – организация давным-давно переросла подобное варварство….

— Но в книге…

— Я ЕЕ НАПИСАЛ! – по тоннелям понеслось эхо. – И дал тебе совсем не для того, чтобы присосавшийся обалдуй меня тут хрен знает в чем подозревал! – и без перерыва. — Если сейчас же не заткнешься – сломаю руку.

Оруженосец почел за лучшее последовать приказу – как по верноподданическим позывам, так и из простой боязни боли. Да и сказать по чести главное уже узнано, хотя конечно тут возникает проблема уличения повелителя во лжи…но ведь подмастерье не дочитал чего там в произведении далее рассказывали? Не дочитал. А значит хватит беспокоиться.

И вообще: банда осталась в прошлом – и пусть за то карает Господь.

Однако кое-что всё же спросить необходимо:

— Мистер Понт?! – в меру недружелюбное рычание в ответ. – Скажите, а вы правда видите меня только как могущий перед смертью немного поработать кусок мяса в обертке из духовных сфер?

Его высочество ответил отнюдь не сразу, глядя в потолок. А затем разразился болезненным булькающим хохотом:

— Твое чувство собственной важности скоро в штаны влезать перестанет – даровал понимаешь омерзенцу хоть какую-то должность, — смеющиеся очи обратились к собеседнику. – Ты – пятая по вредности скотина моего личного собиравшегося множество жизней списка, обладающая финансовой отдачей в районе застрявшей в норке крысы – и при этом имеешь наглость считать себя в моих глазах ПОЛЕЗНЫМ?! О майн…

Жеребец откровенно заржал – вернее вследствие фальшивого облика замемекал. Продолжалось оно очень и очень долго:

— Короче: нет, — всё еще подергивающийся козлотавр встал на ноги. – Передо мной не приносящий ровным счетом никакой выгоды магнит для несчастий, коий я в силу не зависящих от моей воли обстоятельств вынужден не только терпеть, но еще и таскать за собой по всем планам, — глубокий вдох и выдох, дабы избавиться от застрявшей в горле смешинки. — В общем, нечто вроде безнадежно больного и столь же надоедливого родственника – а теперь вставай и пошли, работы много.

— Какой же? – по большей части ради поддержания беседы поинтересовался приятно удивленный собственной характеристикой бывший студент.

— Да всё той же, – доброжелательно фыркнул ангел смерти. — Видимо копаясь в старых насквозь коммерческих и несущих в себе немалый заряд рекламы изданиях – пара которых кстати номинировалась на мелкие премии, а часть «В бессветной расщелине» даже на регулярном базисе преподают в местном университете на курсе антропологии, — видимо в данный момент его высочество облизал губы. – Короче мозговые големы, мыслевытяжка и много фальшивых часов рулят…пардон, вернемся к основной теме. В общем, твой любимый будущий властитель вселенной до сих пор представляет из себя потихоньку гниющий изнутри кусок мяса без глаз и значимой части пищевода, продолжающий существование только и исключительно за счет магии, а также в самом прямом смысле нечеловечески голоден. Еще неделька – и мистер Понт окончательно сойдет с ума и перейдет-таки в предназначенное ему вонючими коллегами финальное состояние.

— То есть? – с опаской уточнил и не пытающийся запоминать путь оруженосец, следя только за выбоинами и трещинами на каменном полу.

— Вам бы не понравилось, — небрежно отмахнулся великий бандит. – По счастью, до этого не дойдет – несмотря на все усилия вспомогательного персонала земному пони таки удалось добыть если не всю, то по крайней мере необходимую на данный момент информацию. Поэтому нынче быстренько за запчастями — и на ремонт.

-
-…и вот таким образом наш отчаянный наркоман вопреки собственному здоровью и здравому смыслу героически употребил всё предоставленное ему под видом хвоста старое белье, — с улыбкой до ушей завершил свою чудовищную повесть ушастый монстр, — тем самым наглядно и бесповоротно доказав отсутствие у человеческой упоротости дна и навеки убедив меня в нежелательности доставления сему титану травокурства пусть и целой оружейной травяных мечей – при таком упорстве он скорее окочурится, нежели отступит. В общем, героям – слава!

К невидимым небесам вознеслась растопыренная «козой» ладонь.

Бестолочь возвел очи к потолку, прислушался к никак не желающей прекращаться перепалке в кабинете и, четко ощущая ее ожидание реакции, нарыл единственный сохранившийся с начала «беседы» вопрос:

— А почему пахло травой?

— Ну так я же чистокровная эльфийка! — подбоченилась мучительница и как-то уж больно многообещающе положила ладони на пояс. – У меня и остальные наборы отнюдь не из этих ваших грубых шкур – сам посмотри…

— Не надо! – вовремя отвернулся воин Христов.

 — При таком подходе у дам успеха не дождешься, — весело заявила лучница, плавно обходя жертву и вновь появляясь в поле зрения. – Тебе аж представительница избранной расы показаться в целях ликвидации безграмотности готова…

— И это есть честь для меня, — со всем возможным почтением отозвался уткнувшийся в результате нового разворота лбом в стену юноша. – Причем настолько великая, что сей недостойный слуга принца Понта в принципе не способен вынести сего потрясающего воображение дара.

— Паладин, — в привычном осуждающе-сочувствующим тоне выразилась девушка. И ничтоже сумнящиеся протиснулась между рыцарем и кладкой. – А на дэву небось бы поглядел — не зря же она тебя так встречала!

Отшатнувшийся потенциальный дворянин одарил подозрительно лыбящуюся спутницу недоуменным взглядом. Какое-то время она только намекающе дергала веком, а поняв бессмысленность ожидания реакции с тяжелым вздохом возложила ладонь на лицо:

— Ну ты знаешь, дэвы, птахи эти, — свободная рука сделала имитацию порхания, — как бы добрые и справедливые порождения Верхних Планов. Крылья, сияние, небесная краса и так далее?

Гулкие просторы рыцарского разума взорвались озарением, кое видимо отразилось и снаружи:

— Понял таки, случаются же на свете чудеса, — с тяжелым сарказмом протянула собеседница, устремляя на него пытливый взор. – Так чего ты с ней такого учудил, дабы удостоиться подобного приема? Мне действительно интересно: полдня убила в попытке представить хоть что-то с одной стороны того стоящее, а с другой – в твоем исполнении. И никакого толка!

Юноша почувствовал себя польщенным – и надолго задумался по поводу как самого вопроса так и границ могущих быть переданными сведений. Второе оказалось особенно тяжко: когда у тебя вместо каравая одни крошки очень сложно разобраться, какие пригодны, а какие уже испорчены. В итоге пришел к очевидному выводу:

— Понятия не имею, — честность всё же лучшая политика. – По-моему банально попался на пути – и их высочество подтверждает.

Успевшая несколько заскучать эльфийка сложила руки на груди и недоверчиво вскинула брови:

— То есть воплощение всего хорошего без всякой на то причины решила устроить чуть ли не родным людям сеанс смерти-с-небес исключительно по сиюминутному сердечному позыву? – юноша неуверенно пожал плечами. – В таком случае идея родственности ей нашего козла уже не кажется такой уж запредельной.

Теперь уже лучница смолкла, напряженно наморщив лоб и после длительной паузы с нескрываемыми просящими нотками произнесла:

— Серьезно: шо за непонятки тут творятся? Чё это за сумасшедшая крылатая с привкусом Бездны? Откуда взялся укурок меня «филадельфией с мацареллой» обозначивший, облизываясь при этом будто у него шансы есть? И с какой тьмы вообще берлога вся сия…- слова кончились сменившись беспорядочными жестами в сторону дверей и механизма в центре. – Ы?

— Ыыыыы! — многозначительно подтвердил мучающийся в общем-то тем же юноша, неожиданно обнаруживший в традиционном враждебно-всезнающем мире такую же невежественную душу.

Аж обняться захотелось. По счастью, оруженосец сдержал сей недостойный порыв – а то ведь она и ответить может. Да и в принципе диалог стоит считать законченным – дальше будет переливание пустого в порожнее.

— Слушай, а оно вообще было? – наконец снова подала голос выглядящая откровенно сконфуженно девушка. – То есть … ДЭВА в некоем … подземелье, якобы являющаяся … ДОЧЕРЬЮ этого … … … козла? Или меня воздух в родном муравейнике на фоне недавнего пробуждения объегорил?

— Эм…да? – также внезапно заразился сомнениями потенциальный дворянин.

— А где она тогда сейчас? – с болезненной гримасой продолжила допрос мученица любопытства. – Без тряски: куда мог пропасть … крылатый светящийся небожитель, если тут и проходов-то не замурованных раз-два и обчелся?

Вот тут Бестолочи таки внезапно хватило ума промолчать – а там уже и импровизированная дверь в кабинет с грохотом ударилась о стену и отворившая ее не иначе как пинком Нилесия подняла ногу над порогом…

— Стоять! – вдоль хребта пробежала дрожь.

Даже Ви внезапно попыталась принять более приличный вид – настолько повелительным оказался голос.

— Итак, ты отказалась от моих предложений, несмотря на все доводы и аж мольбу, к коей великий мистер Понт опустился в нехарактерной для него заботе об окружающих…

— Я благодарна за оказанное гостеприимство, — не оглядываясь холодно отозвалась полудемонесса, чьи волосы вздыбились и периодически посверкивали крохотными молниями. – Но преступления данного индивида не заслуживают прощения — как недостойны того и никакие другие прегрешения. Справедливость требует, — ударение подобно звуку рухнувшей на отверстую могилу каменной плиты, — наказания. И верный служитель принимает его.

— Дура, — сердечно сплюнул также появившийся на пороге повелитель. – Почему вы просто не способны перестать заниматься ерундой и таки оставить прошлое в прошлом?

— Потому как помимо него у меня ничего нет – твои слова, — всё же взглянула ему в глаза бывший фактол. – Сейчас мне предоставят свободный выход и указания до ближайшего аванпоста Убийц Бедолаг – и более вам…

— Переубедить не удастся? – рука с копытом поднялись и осторожно коснулись искорёженной лапы. – Ну любым способом?

Незаметно переместившаяся вплотную к нему эльфийка удивленно сглотнула, да и сам оруженосец не смог сдержать лезущих на лоб век – непривычно видеть секунду назад подобного грозовой туче ангела смерти в позиции молящего о милосердии.

— Решение окончательно, — после краткого раздумья отрезала госпожа Элисон, отбрасывая конечности.

— Тебя сожрут. Сразу. Без вариантов, соли и смысла, — с достойной любого проповедника убежденностью выдохнул конь-людоед.

— Значит так тому и быть, — она отвернулась и сделала первый шаг…

— По крайней мере отработай потраченное на тебя, — с кривой ухмылкой и уже совсем другим голосом заявил великий бандит. – Не волнуйся: от старости к тому времени не помрешь. Сейчас быстренько сгоняем по делам, ты посторожишь пока мне потроха меняют – и данное добровольное сотрудничество официально завершено. Согласна?

Женщина несколько минут стояла молча, после чего кратко кивнула и таки проследовала по коридору к залу.

Какое-то время ничего не происходило: принц просто смотрел ей в спину, будто и не видя стоящих перед самым носом подчиненных. И вдруг резко повернулся к ним, гаркнув:

— Вася — со мной! Ушастость – свали до палаток, не до тебя сейчас.

Лишь на мгновение дрогнувшая Ви сделала издевательское вскидывание, по-мальчишески показала властелину язык…и таки ушла следом за первой дамой. Внезапно. Впрочем, иначе всё вышло бы чересчур предсказуемо. Его высочество неопределенно хмыкнул, ненадолго вернулся в кабинет ради взятия несмотря ни на какие злоключения сохранившегося в их владении корявого костыля и без крохи объяснений повел потенциального дворянина вверх по лестнице.

Целью стал третий этаж, почти у самого выхода с которого полулежала, прислонившись к стене спиной, уже почти родная балахонистая фигура:

— Почему до сих пор не в постели? – с чисто родительскими гневно-озабоченными нотками поинтересовался скривившийся как от зубной боли великий бандит.

Вероятно и без того находившаяся в полудреме Фаль вскочила на ноги, отряхнулась и собиралась чего-то сказать…

— Расконсервировали? Ловушки обезврежены? Идти можем? – принц дождался ответного кивка. – Немедленно спать – ты мне, увы, понадобишься всего через несколько часов. Иного пути не вижу. И никаких разговоров.

Сокрытый от всех ангел покорно склонила голову и чуть пошатываясь проследовала к лестнице наверх под явно ритуального рода ворчание в стиле «современная молодежь» и «снова-заново», после чего жеребец ничтоже сумнящиеся втолкнул не успевшего среагировать подчиненного в стену между дверьми – ту самую, кою использовала в качестве подпорки сонная небожительница. Несколько кратких мгновений ожидания боли и недоумения – и зашедший следом повелитель пояснил в ответ на обалделый взгляд вассала:

— Пропускает только при достаточном ускорении – то есть либо чудовищно неудачливые самоубийцы, либо знающие о секрете.

Новый коридор заметно отличался от оставленного за предательскими камнями сооружения и более всего смахивал на естественного происхождения пещеру – однако подобные мелочи Бестолочь уже никак не могли удивить. Обнаружившаяся далее полукруглая зала с обилием папоротников, уютным прудиком посередине и ниспадающим в него с потолка водопадом справилась с задачей чуть лучше, однако о достаточности всё равно говорить не приходится. И только факт совершенной сухости погруженного по пути в воду пальца сумел-таки породить в душе ученика достойное былых времен месячной давности изумление.

— Иллюзия, — кратко прокомментировал и не обернувшийся жеребец. – Еще бы сырость всякую сюда тащил – благо магия, коя есть ничто иное как воплощенная мечта разума о вечной халяве, способна организовать красоту и без жертв.

— Что это за место? – не смог более терпеливо дожидаться милостивого просвещения юноша, азартно пытаясь ухватить столь же нематериальную травинку.

— Некогда здесь приносили присягу мелкие рыбешки, становясь полноправными членами организации и тем самым вливаясь в Семью подобно заблудившимся цыплятами, вновь обрётшим способные защитить их и направить к лучшей доле крылья родителя, — ностальгическое придыхание, перешедшее в ироническое хмыканье. – А потом мне надоело каждый раз переться сюда с поверхности и я объявил о затворении Ясным Хреном вожделенных врат до явления в мир кого-то действительно достойного войти в них. Ну а сей храм превратил в запасной склад драгоценных побрякушек, каковое решение выглядит еще более разумным на фоне современного предательства Похороненной Деревни и гибели шагающего особняка, не говоря уже о моей драгоценной шкатулочке…

Раздраженный вздох и злобное клацанье зубами.

— Ладно, не печалимся, всё было не зря – мне таки удалось спасти некую упертую неблагодарную корову-мазохистку с суицидальными замашками, пусть и потеряв при том годами скапливаемый идеальный набор путешественника, заодно со Шлемом Единорога и единственной оставшейся с детства ужасного чудовища статуэтки, — раздосадованный рык. – Ну вот на кой ляд Ларе понадобилось…не важно. Танцуем.

Определенно не соответствующий заявлению скрежет. Юноша почел за лучшее пока не надоедать явно находящемуся не в духе соверену и потому остаток пути прошел в тишине. Они миновали зеленую пещеру и пару развилок, остановившись наконец перед дверью с надписью «склад всего близкого к сердцу». И там уже потенциальному дворянину стало несколько не до праздных вопросов: всё-таки длиннющие ряды полок, заставленные ничему иным как банками с внутренними органами, таки способствует появлению некоторой обеспокоенности. Принц же, разумеется, ходил тут будто по лужайке, не забывая вполголоса ворчать.

— Всегда хотел голубые, — внезапно с грустью поделился монстр, застряв у стеллажа с глазами. – Они красивые, элегантные, мужественные…однако в полном соответствии с законом подлости, ни хрена ни полезные. Сам видишь, уж штук сорок набрал – и максимум дают видение сквозь жидкости или еще какую ерунду, эххх, — резервуар со зрительным членом оттенка лазури вернулся обратно и вместо него руки сняли нечто болотного цвета. – А эта хреновина страшна аки смертный грех, болезненна и по размеру едва влезает, но зато ускоряет регенерацию, дает заморачивание раз в день и плюс выносливость повышает. И так всегда! Почему вещи не могут быть одновременно приятными и полезными?

— Ээээ…- на большее борящегося с тошнотой рыцаря не хватило.

— Ну вот разве и после подобного кому-то мыслящему нужны еще какие-либо доказательства отсутствия во вселенной справедливости? – ангел смерти досадливо фыркнул и с брезгливым выражением вернул банку на место. – В итоге же единственный наш выбор состоит в балансировании на тонкой грани между безднами наших бессознательных иррациональных похотей, опускающих мыслящее создание до уровня бессловесного животного, и хрустальными дворцами осмысленных планов, что так легко трескаются и рушатся от малейшего непрогнозируемого ветерка изменчивого мира, — кулак пробежался вдоль полкок и застыл напротив пары аметистовых зерцал-правильных октаэдров, но при этом лицо козлотавра всё также обращено к участку с голубыми очами. – И вот уже будучи стоящим среди обратившихся в руины мечтаний и четко осознавая конечную бессмысленность всех принесенных ради нынешнего праха жертв, ты позавидуешь некогда отдавшим предпочтение скотскому состоянию ничтожествам – ибо они и представить не могли тех недостижимых ни для них, ни для тебя сверкающих вершин.

Пауза – и решение. Аж слегка испугавшийся прочувствованности тона повелителя парень на смог сдержать улыбки:

— И тем не менее, вы всё равно отдаете предпочтение…

— Потому как мои сияющие башни держатся тверже Шпиля – и будут стоять пока данный земной пони в принципе способен идти к ним. Будто у него есть выбор, — презрительное фырканье, плавно перешедшее во вздох. – Да и вообще, чего ты имеешь против сиреневого с черным? Неплохая комбинация, особенно на фоне скорого истощения зарядов паралича у моего каменного сердца –ему кстати тоже стоит замену взять.

— Скажите, а каким в принципе образом вы намереваетесь…вставить, — лучшего слова не нашлось. — Всё это в себя?

— Увы, объем слишком велик и сложен для обычных моих методов, — подозрительный оскал. – Впрочем не могу сказать, будто они не будут нынче использованы…короче в кои-то веки обратимся к специалисту – не зря же я в конце концов столько болтал с местными отбросами?

— Нет, в смысле «как»? – потенциальный дворянин внезапно осознал, что ни много ни мало, а высказывает сомнение в мудрости соверена, однако остановиться любопытство ему так и так не даст. – Они ведь законсервированы? Я слышал о хирургах, якобы способных вернуть дворянину оторванную во время атаки руку – но только пока из нее не вытекла последняя капля крови…

Нетерпеливая отмашка, сопровождающаяся тяжелым сарказмом:

— Слушай, а тебя часом не смущает, что в данный момент происходит разговор неоднократно доказывавшего собственную безмозглость лысого медведя с на половину собранным из кусков других существ и во всю использующим непонятно с какого бодуна явившуюся магию земным пони?

И тишина в явном и недвусмысленном ожидании отзыва.

— Нет, — предельно искренне ответил юноша, вытягиваясь в стойку.

— Фер, — традиционное возложение конечности на лицо. – Подводя итог вовремя оборванной дискуссии: не волнуйся. Перед тобой как-никак насквозь волшебная говорящая лошадка – теневой друид, которая к тому же переносила подобное и прежде. Операция скорее всего пройдет нормально. Хотя я конечно сильно не рекомендую тебе или кому-либо другому не настолько особенному или мертвому совать в себя маринованные детали – оставьте подобные игры профессионалам, — стук себя в грудь и задумчивое клацанье зубами. — И надо бы захватить двойной набор почек: хорошо чаруются…ну и на крайний случай вот эти глазоньки, — выглядящие подозрительно нормально зрительные органы цвета где-то между голубым и зеленым покинули полку и опустились вслед за первой парой в объмистую сумку с внутренними распорками. — Далее: менять печень или не менять, вот в чем вопрос...

В итоге потенциального дворянина навъючили по самое не балуйся, причем зачастую дублирующими частями тела: то ли его высочество не мог определиться на месте, то ли правда собирался раздуться будто мыльный пузырь ради увеличения количества постоянно носимых с собой артефактов. Надо заметить: к концу сборов былой школяр совершенно растерял всякий страх и пиетет перед наполнением данного склада – настолько явственно обыденным оно само и деятельность вокруг него демонстрировалось принцем. В общем-то с точно такими же эмоциями он и другие студенты некогда работали тягловой силой на заведующего общей столовой. Ну разве только теперь с грузом необходимо вести себя всё же немного нежнее.

— Ну-с, а теперь слушай боевую задачу, — затворяя за ними дверь начал великий бандит. – Сейчас аккуратненько несешь мое будущее наружу – для выхода нужно напротив серьезное замедление – и, без особой спешки расставив резервуары вдоль стены, идешь искать своего личного рогоносца и знакомую нам обоим корову, обнаружив коих уже без промедления организуетесь для вероятного боя – барахло у цифровых возьмешь – и бегом обратно. Встречаемся у выхода.

— А Фауст и Ви? – с некоторым опасением уточнил не ожидавший на сегодня сражений рыцарь.

— Еще про Фиса вспомни, — фыркнул великий бандит. – Извини, но уж собственные-то потроха я хочу заменить с минимально возможным риском – то бишь присутствие хаотической алкоголички и магов, один из которых некогда сделал операцию ради видения мира-как-сыра, а другой на спор скурил некую неизвестную, предоставленную известно кем субстанцию…

Красноречивое молчание и приглашающий жест кулаком.

Оруженосец почел за лучшее молча склонить голову и отправиться выполнять.

— В общем, — донеслось в спину, — давай хотя бы попытаемся завершить сей сумасшедший отпуск без лишних свидетелей и злоключений – мне еще целую преступную микроимперию непонятно как из руин восстанавливать.

-
— Чисто, — наконец вынесла вердикт Нилесия, возвращаясь в скрывающую их густую тень. – Можно заходить.

— Отлично, — кивнул козлотавр. — Все готовы?

Резонно используемый в качестве основной тягловой скотины бывший студент вместе с совереном обвел их маленький отряд взглядом, неожиданно для себя вновь подмечая удивительную схожесть поз Дита — так несчастливого (или скорей уж наоборот, до безобразия везучего) паладина окрестила успевшая везде сунуть свой нос Ви – и полудемонессы. Видимо оно из-за рогов. Хотя конечно общее ощущение отстраненности и недоброжелательности никто не отменял. Фаль же как ни странно напротив буквально брызжет энтузиазмом, причем отнюдь не в хорошем смысле: едва заметно трясущиеся в жажде крови клинки пугали и вроде находящегося с ней на одной стороне оруженосца.

Она кстати единственная отозвалась:

— С рождения!

— Не ори, позорище, — сурово цыкнул великий бандит. – И чтоб никакой обмазки! И крылья в узде держи.

— Да мне бы хоть убить кого! – выводящим из себя умилительным голосом взмолился обворожительный монстр. – Пожалуйста!

— Терпи! – мягкий удар в стену. – На выход, согласно плану.

Слава Богу, Бестолочи во всем этом необходимо заботиться лишь как бы не запнуться о чего-нибудь в этакой-то темнотище. Да и с законностью по идее полный порядок: ведь это на понтовы деньги и госпиталь построили и вообще…

Дверь открылась легко и почти бесшумно – хлынувший из нее свет немало облегчил задачу доставки хрупкого груза, а шедшая сзади фактол обеспечила должную мотивацию не сбиваться с шага. Прихожая оказалась весьма коротка.

— Славная ночь, – как небрежно-то вышло. — Не так ли, о доблестный служитель скальпеля и топора?

— Истинно так, о, если мне возможно предположить, неведомый рыцарь столба? – из-за приемной стойки поднялось нечто внушительное ростом, костистое телом и на диво уродливое небритым пятнистым ликом. – Продавать кого-то пришли? Надеюсь с критериями знакомы?

— Получше многих – всё ж таки в разработке участвовал, — отвратительное мозговыврачивающее превращение – и миру вновь открылся принц короны. – Не забыл?

Недолгая пауза.

— Сия задача далеко за гранью смертных сил, о ваша копытность, — с легкой иронией в голосе склонился ночной кошмар в глубоком и сложном поклоне, так что над столешницей в итоге виднелись лишь «филейные» части. – Я ЗНАЛ, что вы придете.

— Ага, заливай дальше, — фыркнул великий бандит, внезапно снизойдя до передразнивания. – «ЗНАЛ» он…

От густой тени под объемистым брюхом отделилась тонкая полоса, ударив в тянущуюся вдоль стены трубу неведомого назначения. В месте соприкосновения жесть вспухла и лопнула, после чего из образовавшейся раны оказалась без всякого милосердия выволочена за хвост отчаянно пищащая упитанная крыса.

— Глянь на лапках капсулу, — кинул Понт пленницу стоящему впереди тифлингу.

— Есть, — тем же тоном «дайте только шанс – всех зарежу» отозвался паладин по неволе, безжалостно сдавливая несчастное животное. – Хикэйм.

— И только-то? – разочарованно уточнил ангел смерти, неспешно захлестывая освободившуюся ложноножку вокруг горла встречающего. – Как же вы, ваша сердечность, да такую глупую ошибку допустили, напрочь забыв о моей друидической и вообще со всех сторон близкой и открытой к неблагодарным паразитам натуре? В конце концов, я же вас некогда нанял.

— Обещал в случае чего послать вестника – и сделал это, — небрежно пожало плечами тощее чудо-юдо. – То же что он не дошел – не моя проблема.

— А если бы вас за такую-то преданность идеалам слегка того? – удавка сжалась.

— Голубчик, ну оставьте вы сии шуточки для невежд, — с воистину впечатляющей уверенность развеял собеседник собственную смерть двумя пальцами. – Будто мы друг друга тысячу лет не знаем: мистер Понт с визитами вежливости не заморачивается, а от мертвого специалиста толку немного. И насколько могу судить, — длинные тонкие пальцы провели линию на уровне пустых глазниц собеседник. – Моя помощь вам нужна сильно и незамедлительно. Поэтому пожалуйста вернитесь к зрячему варианту и обсудим условия предоставления услуг.

— Приятно для разнообразия иметь дело с не обделённым разумом персоналом, — последовал сему совету ухмыльнувшийся владыка, повернувшись затем к подчиненным. – Кстати, надеюсь тут лишних свидетелей и будущих жертв нет?

— Только ваш покорный слуга, коматозные доноры в подвале и некогда предоставленные вами ему в санитары мозговые големы, — не лишенный изящества жест в сторону нависающей над гостями могучей человекоподобной статуи, отличающейся непропорциональной головой, редким уродством и с ног до головы покрытую рельефными изображениями водоворотов и извилин.

— Не будете против, если подчиненные проверят? – сел перед стойкой великий бандит.

— Разумеется: желание клиента – закон, — Дит и Нилесия не стали дожидаться дополнительного приглашения, немедленно скрывшись в недрах клиники. – Как-никак мы респектабельное заведение и бывшая часть Абзатстрига.

— Бывшая? – вопросительно поднял владыка веко.

— Я еще жив, в то время как ваша чрезмерно раздувшаяся корпорация официально отправилась в Стикс, — без обиняков отозвался эскулап, кладя перед ним кипу документов. – Впрочем, не сомневаюсь, что в ближайшее же время данный госпиталь станет дочерним предприятием кого-то другого.

— Неужели за столько времени дойти не смогли? – с безрадостным вздохом склонился над бумагами козлотавр, не имея ни сил ни намерения спорить с поставленным на дело его жизни крестом.

— Малыши конечно же заходили, – пренебрежительно дернул страшила плечом. — Вот только такая поддержка мне без надобности – разобрались быстро. Большие же до сих пор дерутся за более сытные куски вашего наследия.

— Слышал, — мрачно кивнул заполняющий форму бариаур. – Насколько всё плохо?

— Все надеются, что большой войны таки не произойдет, — без особого энтузиазма отозвался служитель скальпеля. – Если Дровосек конечно не станет выкапываться…

— Эй, — неожиданный тычок под ребра, едва не ставший причиной гибели энной части груза. — Мясо!

На обернувшегося юношу смотрели светящиеся самым зловещим образом глаза без зрачков:

— Посторожишь пока ненадолго отойду, — находящееся где-то в безумном и нереальном промежутке между запахнутым балахоном и распростертыми настежь крыльями покрытие всколыхнулось и Фаль резко дернулась к двери.

— Стоять! – одновременно черная и сияющая фигура застыла. – На место – иначе немедленно вниз отправишься.

— Но ПАПОЧКА! – алебастровые ладони в просящим жесте устремились к сидящему к ним спиной козлотавру. – Мне НУЖНО убить кого-нибудь, ну позязя!

— Тихо, — спокойно, твердо, будто говоря с разбаловавшейся собачкой приказал великий бандит. – Подави свои идиотские инстинкты и держи себя в руках – иначе наша первая совместная миссия станет последней.

— Ты не запрешь меня снова в этой вонючей дыре …

— Хватит вести себя как дитё малое! — с банальным раздражением рявкнул ангел смерти, аж оборачиваясь к источнику безобразия. – Либо подчиняешься – либо убиваешь, остальное в топку. И прими приличный вид, а не эту сюрреалистичную размахлаистость.

Чудище ответило широчайшей безумной улыбкой – хотя Бестолочь и перед судом не смог бы рассказать, каким образом он это понял и на что вообще в данный момент смотрит. Таки высовывающиеся из галлюцинации мечи предвкушающе поднялись…

— В данный момент шансов у тебя нет и попытка приведет лишь к позорному поражению и оставлению на долгие годы без сладкого, — вернулся конь-людоед к заполнению бумаг. – Своим же отсвечиванием перед уважаемым врачом…- многозначительное молчание.

Девушка несколько секунд молчала, тяжело дыша, а затем с рыком скрыла лезвия под вновь ставшим вполне зримым и едва ли не нормальным плащом с закрывающим лицо капюшоном.

— Позвольте узнать, — вдруг подал голос доселе мирно сидевший в своем кресле, а ныне с немалым интересом разглядывавший Фаль хозяин. — Уж не вашего ли знаменитого гибрида вижу я перед собой?

Карандаш, зачем-то вставленный в окаймляющий запястье властелина металлический обруч, с громким треском сломался.

— Не волнуйтесь: сии губы умеют хранить тайны, — ну и улыбочка однако, — в конце концов, иначе бы вы меня не наняли. Скажите, а нельзя ли мне попросить ее на денек…

— Нет, — Понт перестал буравить медика взглядом и вернулся к документам.

— Уверены? – его видно ничем не проймешь. – Готов сделать всю работу совершенно бесплатно – и разумеется вернуть ваше…легендарное приобретение в совершенной целости и сохранности.

— Кое-кто слишком много знает – и хочет, — бариаур оттолкнул от себя большую часть бумаг. – Сие страшилище в аренду не сдается. Никому и никогда. И коли вы осознаете, что для вас лучше…

— Ни слова больше, — покорно кивнул врач, отводя опечаленный взгляд от субъекта разговора. – Хотя наука вам того не простит.

— Сдалось мне чье-то прощение, — весьма напряженно отозвался великий бандит, передавая предпоследний листок. – Читай давай внимательнее.

Ходячий скелет неопределенно хмыкнул, проследил глазами за вернувшимися с проверки посланцами и последовал совету, периодически кривясь вследствие видимой аж от двери кривизны подчерка владыки, кою впрочем вполне можно простить учитывая, что лошади шестилапыми бывают довольно редко.

— Пардон, — вскоре поднял он чуть удивленные глаза на собеседника. – Вы уверены…

— Всё точно, конкретно и по делу, – жестко прервал конь-людоед, протягивая только заполненный последний документ. – Не сомневайся.

— Ну допустим, — расплылся врач в сладкой улыбке нарывшего сметаны кота. – А собственно запасных частей хватит…

— Навалом, — кивок на груз. – Плюс разумеется у тебя самого полна коробушка – всегда запасливой тварью был.

— Благодарю, — с той же истомой склонил урод голову набок. – Тариф сами понимаете двойной, да еще и секретность…

— Не оскорбляй меня, — уж третий раз подряд не дал ему договорить клиент. – Для здоровья оно никак не полезно.

— Естественно, — собеседник уперся в столешницу и встал, вновь возвысившись практически над всеми ними пятнистой костлявой башней. – Итак, как я всегда говорил: люди, ну или в вашем случае непарнокопытные, не меняются – это мы их меняем, — из ниоткуда взялась длинная деревянная трость без инкрустации. – Милости прошу в операционную.

Повинуясь ленивому жесту, «статуя» мгновенно ожила и плавно двинулись вперед всех, практически не издавая звука несмотря на здоровенные ножищи. Понт также махнул подчиненным и пошел следом. Бестолочь было немного замешкался, узрев за стойкой вероятно самую комфортабельную из виденных им клеток, являвшуюся домом еще парочке на редкость ухоженных крыс, однако вновь занявшая позицию в арьергарде фактол без особой нежности втолкнула-таки слабое звено в недра здания.

Там их ждал короткий, но весьма крупный, не иначе как ради удовлетворения габаритов «санитаров», коридор с семью дверьми. Хозяин воспользовался самой дальней, за коей скрывался средней внушительности размеров зал с поставленными квадратом четырьмя столами на рельсах, уходящих под широкие раздвижные ворота на дальней стороне помещения. Вдоль стен шкафы с банками, пробирками, инструментами и прочим врачебным скарбом, а также в наличии тумбочки на колесиках, телескопические шесты, мягкий лежак в углу и стулья.

— Разложите материал на номере 3, — повелительно кивнул куда-то вбок не то эльф, не то гитиянка, не то просто безмерно больной и остроухий человек, внимательно смотря в заполненный Понтом лист. – И побыстрее – посторонним не положено находиться…

— Сделаем исключение, — поправил его влезающий на подготовленное другим големом ложе владыка. – Пусть отвернутся и довольно будет. Так сказать, компания.

— Дело ваше – барьер всё сдержит, — безразлично мотнул головой собеседник, перебирая выставляемое Бестолочью из сумки добро. – Первосортные органы, могу сказать и без магической экспертизы. Кстати не заинтересованы в газовом пузыре Зевса?

— Нет! – излишне громко рявкнул аж подскочивший повелитель. – Никаких больше молний из не положенных для того мест – хватит с меня. Вставьте всё согласно инструкциям…ну может разве только правильной конфигурации копыта у вас какие интересные имеются?

— Увы, не держу, — поворочал врач шеей. – Не ходовой товар, не выгодно.

— Печально: долго думал Кошмара при случае слегка выпотрошить, да не дошли, — бариаурова маскировка спала и ноги легли на петли куртки. Однако раздеваться Понт не спешил. – Не могли бы вы как-то закрыть меня от алчных взоров аудитории – а то ведь сами понимаете…

— Конечно, – кивнул тщательно моющий ладони доктор. – Лучше сразу поставлю временной пузырь. Не волнуйтесь, — повернулся он к ним. – Всё будет в лучшем виде. Получите своего руководителя целым и почти здоровым максимум через пару часов. До той же поры прошу не беспокоить.

Он чего-то поколдовал, дернул за рычаг и из пола вокруг столов начала без особой спешки подниматься тонкая-тонкая серая пленка.

— Итак больной, на что жалуемся? – преобразившимся игривым тоном поинтересовался видимо успевший выбросить из головы присутствие остальных врач. – О лезвия Госпожи! Да у вас пончанка!

— Честное слово: достал уже — каждый же раз…

Купол сомкнулся под потолком и сопровождению осталось только ждать.

И почему-то потенциального дворянина не оставляло ощущение, будто скучать им не придется.

-
— В общем, я не удивлен вашим заказом двусердечия, — как всегда неожиданно встрял врач, воспользовавшись паузой в обличительно-воспитательной речи пациента. – При таких подчиненных и трех мало будет — кстати могу устроить со скидкой — и не беспокойтесь: все повреждения внесу вам в счет.

По идее долженствующий в данный момент находиться чуть ли не при смерти покрытый шрамами конь выпустил из ноздрей красноватый дым и окатил подчиненных полноценным свирепым взглядом:

— Даже постоять спокойно не способны, уроды…слезь с нее!

— Я выполняла данные мне указания, — послушно отпустила Фаль полудемонесса.

— По пути разгромив пол-операционной, — заранее вынутая из оставшейся лежать у стола куртки металлическая цепь молнией устремилась вперед, за доли секунды обвив вскочившую и как пить жаждущую отомстить «дэву» по рукам и ногам. — Одного-единственного ребеночка удержать нормально не сумела.

— Она демон, — без тени раскаянья или смущения качнула головой Нилесия, закрывая ладонью успевшую покрыться коркой свернувшейся крови длинную рану.

— Разумеется! – голос на миг перешел в неразборчивое скрежетание. – Иначе на хрена вообще оставлять с ней сиделок…

— Ради вашего же блага, успокойтесь, — аккуратно подхватил клиента за колено доктор. – Магия конечно решает многое, особенно Великие заклятья с викодинчиком, однако и несмотря на все усилия, состояние мистера Понта на данный момент,мягко говоря, далеко от идеального, — легкий смешок – и намекающий тон. – Особенно учитывая отсутствие обещанного вами секретного ингредиента.

— Помню, — сморщился великий бандит, ложась обратно на стол. – Вася!

— Я здесь, ваше высочество, — выполнил изящный поклон измазанный в бальзамировочной жидкости рыцарь.

 — Бери нитку, отдай Нилесии – держать будет крепко, — задание поспешно выполнили, не обращая внимания на зубовный лязг и злобное шипение безрезультатно извивающейся в своей едва заметной тюрьме пленнице. – В рюкзаке на дне лежит серебряный скребок, достань.

Давно уже – его пытавшаяся «выйти прогуляться» бунтарша воткнула в щель доспехов Дита.

— А теперь самое интересное, — мрачность уровня объявления войны. — Разверни мое драгоценное страшилище тылом, расшнуруй ей корсет и соскреби с нее в какую-нибудь мензурку минимум кубик телесной жидкости, после чего наполни иную емкость аналогичным количеством ангельской крови.

На какое-то время зала погрузилась в звенящую тишину. Доктор уже не скрывая алчности пожирал Фаль глазами, полудемонесса скривилась, а слегка повредивший в прошедшей битве ногу паладин скорчил самодовольную гримасу.

— Подонок! – подобно рассерженной кошке зашипела первой очнувшаяся жертва будущего сбора. – Так вот чего ради…скотина…

— Дерни за веревочку, — махнул Понт фактолу. – Ротик закроется.

Жесткий рывок – и скованная дэва смолкла, будучи впрочем вполне в силах передать душащую ее ненависть одним лишь тяжелым дыханием. Тут уж решил взять слово рыцарь:

— Простите, а нельзя ли препоручить…

— Госпожа Элисон занята, рогоносец не преминет хоть каким способом причинить ей боль, а подпускать к вожделенному гибриду уважаемого хозяина я и на смертном одре поберегусь, — неожиданно снизошел до объяснений принц короны. – Поэтому давай уж без разговоров – ты в конце концов и раздевать-то ее почти не будешь: верха спины и пространства между крыльями будет вполне достаточно.

— Как же! – новое дерганье за поводок – и прямо-таки жарящая всё вокруг себя яростным взглядом ангел оказалась повернута нужным к нему углом.

— Живее!

Оруженосец сглотнул, временно отложил скребок в сторону и принялся выполнять данные свыше указания. Закрыв глаза, разумеется – не столько из смущения, коего понятное дело тоже немало, сколько следуя верной рекомендации Нилесии по поводу борьбы с обманчивым сиянием стоящего перед ним тела.

Ему хватило ума не распускать корсет-нагрудник до конца – благо открывшаяся ложбина видимо являлась чуть ли не самым жарким местом неземного тела, что наглядно демонстрировало осведомленность повелителя в подобных делах.

— Мне очень жаль, — не будучи в силах сдержать себя тихо произнес ощущающий себя чуть не палачом юноша, поднося скребок к цели.

От прикосновения металла вся фигуре небожительницы вздрогнула и изогнулась, будто оно было обжигающим. С ее губ сорвался почти неслышный стон…

Воин Христов приказал себе не думать, но выполнять – и первая мензурка заполнилась во мгновение ока, позволив облегченно выдохнувшему парню споро зашнуровать дочь соверена в прежнее состояние.

Вторая проблема решилась несоразмеримо легче: полученные в жаркой битве на пару с синяками рассеченная губа и пара царапин в полной мере восполнили невеликую нужду повелителя. Хотя конечно перенесенный при сборе взгляд наверное еще долго будет преследовать ученика в кошмарах.

— А слезы? – жадно оскалился доктор, принимая дары.

— Она конечно не полноценный сгусток добра и света, однако плачет всё одно крайне редко – во всяком случае, искренне, — из потайного внутреннего кармана нижней рубахи явилась крохотная ампула. – Согласно договору. Доделывайте.

— С превеликим удовольствием, — отозвался эскулап, одним взмахом восстанавливая завесу.

Вот так для чуть не поубивавших друг друга подчиненных снова потянулись томительные минуты ожидания, кои бывший студент потратил на поиски одного-единственного ответа: почему его высочество не выдал эту волшебную цепочку сразу? И никакой драки, ругани и обилия необходимого к покрытию ущерба. Ну будто он не знал норова собственной дочурки!

К моменту второго опадания защиты – неожиданно скорого надо заметить – рыцарь таки немного успокоился и получил возможность оценить покрывшие лицо Фаль капельки пота, заметно ускорившееся как у бегуна дыхание, а также общую скособоченность буквально полчаса назад гордой и боровшейся до конца девушки. И от того вся ситуация стало выглядеть только горше.

-…через недельку будете как новенький, — жизнерадостно опустил преграду врач, с достойным жреца пиететом вручая почти пустые колбочки голему. – Ну-с, а теперь перейдем к следующему паци…-тычок в живот, тем не менее не помешавший врачу договорить, -…енту. Чего это за безобразие?! Как вы смеете тут ноги распускать?

Успевший накинуть на себя куртку и сесть повелитель воззрился на возмущенно уперевшего руки в бока собеседника и скрипнул зубами, оглядев затем подозрительно притихших подчиненных.

— Что за «следующий пациент»? – внезапно выразил общую мысль до того не проявлявший и капли интереса в происходящем Дит.

— Фер, — опустил лицо к полу определенно еще на каплю разочаровавшийся в мире ангел смерти. – Госпожа Элисон? Помогите слезть.

Спервоначала слегка дрогнувшая полудемоснесса быстро передала цепочку чуть не выронившему ее от неожиданности былому студенту и поспешила выполнить просьбу столько для нее сделавшего жеребца…дабы без предупреждения в мгновения ока самой оказаться на операционном столе, окутавшись переливающейся прозрачной пленкой.

— Прошу прощения, — легонько склонил голову служитель скальпеля. – На миг забыл о ваших инструкциях в конце договора.

— Случается, — без особой радости крякнул ходящий будто по ножам конь, смахивая с маски покрывавшую всё тело таинственного рода красноватую слизь. – Поверните…в смысле, уложите как надо: она вся ваша.

— В полном соответствии с законами гостеприимства, — знак големам.

— Эм…мистер Понт?! – не смог более молчать потенциальный дворянин, от волнения незаметно затянувший цепочку до болезненного шипения. – А что…

— Заткнись, — из кармана взятой аж на операционный стол крохотной сумочки появилась некая картинка в дорогой оправе. – Собственно изображение.

— Вновь прошу у вас прощения, — спустя десяток секунд изумленного разглядывания врученного портрета, слегка потерянно произнес медик. – Но это часом не та ли самая историческая личность, о коей ваш покорный слуга сейчас подумал?

— Я еще/пока не телепат, не знаю, — рыкнул прислонившийся к кровати монстр. – Возможно – а есть разница?

— Для работы — нисколько, — расплылся урод в откровенно неприличной улыбке, отворачиваясь к столу. – Просто когда в свое время рассказывали о вашем маленьком увлечении не поверил…а вы уверены в рациональности сего решения?

— То есть? – копыто поманило к себе стоявшего со скрещенными на груди руками хмурого Пита. – Возможны осложнения? Детали не все?

— Нет-нет, с моей стороны всё в полном порядке, пусть и база несколько…иноразмерна, — длинная кисть взяла со стола очищенный синим пламенем скальпель. – Вот только насколько понимаю, ваше положение ныне далеко от идеального – так не разумнее ли будет оставить фетиши до лучших…

— Делай свою работу да побыстрее, — он развернулся к рогоносцу. – Помочь доползти до лежака, живо.

— Сдохни, — в привычной своей манере отозвался узник проклятья, тем не менее со всей осторожностью становясь на карачки и в таком положении поддерживая владыку по пути к месту назначения.

— Мистер Понт, — снова рискнул-таки впиться в гранит бывший школяр, с ужасом глядя на вот-вот готовую скрыть с ужасом и мольбой глядящую на них коллегу серую завесу. – А вы не могли бы всё же…

— По-мол-чи! – не то новорожденный, не то в который раз умерший конь-людоед рухнул на невысокую кровать. Конец белью. – И дай ей уже сесть хотя бы, изверг.

— Как? – лоб мигом покрылся потом при внезапном воспоминании, что он вообще-то прямо сейчас держит на поводке дочь собственного повелителя.

— Ослабь хватку – дальше справится сама, — вновь ставшие разноцветными глаза закрылись.

Юноша с опаской глянул на волком смотрящую в ответ девушку, сглотнул и выпустил из кулака пару звеньев. Ничего. Еще одно. Ноль реакции. Отпустил всё, кроме самого кончика – впустую. Подошел немного ближе. Затем вообще вплотную. Наконец самую капельку оттянул оковы от крыла.

Если говорить совсем уж честно, последовавший захват не стал для рыцаря чем-то совсем уж неожиданным – к тому всё и шло. Но приказ сюзерена должно выполнять неукоснительно, тем более когда принц в столь тяжком положении.

— Предлагаю сделку, — произнесли губы у самого его уха. – Ты сейчас отпускаешь меня и отзываешь своего раба. И мы все наконец обретем свободу.

— Это невозможно, — совершенно спокойно отозвался обретший во всем этом напрочь непонятном мозговыворачивающем спектакле совершенное внутреннее равновесие воин Христов. И дернул за наспех скрученную «веревочку». – Ведь я уже свободен.

Успешно передавшийся по наследству полный ненависти взгляд.

Таким образом сажать ее пришлось вручную – временно отключившему ради собственного блага всякое соображение оруженосцу нынче море по колено. Крылья кстати на ощупь оказались именно такими, какими он их себе представлял: будто трогаешь безмерно мягкое и пушистое грозовое облако.

Предпринятая спустя наверное полчасика попытка наладить диалог и познать-таки вселенную натолкнулась на новый призыв отвалить, так что оставшееся до окончания операции время начавший ощущать и вполне физический голод потенциальный дворянин провел в сперва весьма стеснительном и по возможности незаметном, а затем совершенно открытом и нескромном разглядывании застрявшей в ангельском состоянии Фаль – настолько увлекательным оказалось сие занятие. Будто наблюдаешь за постоянно, однако лишь на ничтожную величину меняющимся светящимся газом, за каковой внеземной прелестью и вполне себе по-человечески соблазнительных форм далеко не сразу заметишь. Аж сомнения появились в реальность казалось бы совсем недавних ощущений касания и тем более сбора жидкости – ибо каким образом в принципе возможно вступить в контакт с подобным чудом?

Однако ничто прекрасное не продолжается вечно и данный тихий и мирный антракт завершился также, как всё остальное в смертном мире. Разве только на сей раз для разнообразия занавес не поднялся, но опустился, открыв зевающего во весь рот хирурга и нечто совершенно не знакомое на месте исчезнувшей без следа спутницы.

Вместо здоровенной, напоминающей помесь быка с жуком туши при рогах, клешнях, шипах и полнейшей диспропорции, перед взором зрителей предстала умеренно мускулистая длинноногая девушка с небольшим слипшимся ершиком темно-каштановых волос. Полуобнаженная – больничная туника скрывала далеко не всё, а старая броня так и так бы не налезла. С тонкой талией, небольшой грудью, явственно заостренными чертами лица и гладкой синеватой кожей. Ну и естественно шрамами. Целой сетью свежайших алых линий, несмотря на всю искусность штопки напрочь убивающая всякую возможность разглядеть в лежащей какую-либо красоту и изящество.

По хребту сами собой загуляли ледяные змейки.

— Не понимаю, чего ради вам вообще захотелось заморачиваться, — делая глоток из свеженалитого фужера произнес врач. – Весь этот подбор чужих органов и целых систем, координация, настройка, притирка – куда легче взять первую попавшуюся похожую даму и парой легких мазков подвести ее под нужный вам образ.

— Возможно, — не стал спорить едва шевелящийся владыка становясь у изголовья стола. – Но вам-то так куда выгоднее.

— Польщен вашей заботой о благополучии…- договорить иронично улыбающийся урод не успел: в прямом смысле слепленный из кусков других людей монстр внезапно очнулся и прохрипел:

— Негодяй…

Никогда прежде юноша не замечал, насколько оказывается много в лице связей.

— С добрым утром вас, уважаемый фактол, — с натужной торжественностью отозвался склонившийся над нею Понт. – И новым началом.

— Ты украл мое тело, мое наказание, — излучающий отчаянную бессильную злобу шепот. – Будь проклят…

— Хм, пессимистка, — очень кривая и уродливая ухмылка. – Причем чрезмерно поспешливая, ибо новая физическая оболочка – только лишь обертка снисходящего на тебя ныне подарка, — копыто с повешенным на него медальоном мягко легло на лоб. — Как-никак по-настоящему мучительные шрамы покрывают отнюдь не кожу, — его высочество прикрыл веки, глубоко вздохнул и начал. – Дэус, Патэр мисэрикордиарум…

У Бестолочи глаза на лоб полезли: его высочество вдруг заговорил на вполне приличной божественной латыни! МОЛИТВУ!

В ногах разом не стало силы и парень рухнул на пол рядом с тяжело дышащим ангелом, не в силах ни поверить, ни так сразу обвинить уши в обмане, вместо того попытавшись сперва прислушаться и уточнить собственные обманчивые ощущения. Не вышло — крик жертвы не дал разобрать дальнейших слов:

— Нет! – цепочка рубином поднялась в воздух и озаряла лицо Нилесии алым светом. – Не отнимай ее! Не забирай…

— Память – это якорь, удерживающий нас в прошлом, — прервал ради объяснения речитатив Понт, ласково проводя второй ногой ей по губам. – И я не хочу более видеть тебя всё еще мучающейся в лапах отродий Баатора.

— Как мне заставить их заплатить за то, чего не помню!? – с огромным трудом поднятая рука попыталась скинуть копыто с головы. – И ответить самой? Найти себя?

— Конь сбережет для дамы остатки: не слишком много для страданий, но достаточно для дарования ей фальшивого смысла пока не найдется настоящий — ему не привыкать, – взбунтовавшуюся конечность мягко водворили на место. – Остальное же пусть горит. Ин ремиссионум пеккаторум…

Восстановившееся воззвание ко Всевышнему вновь быстро заглушилось исполненным боли голосом «принимающей дар» – с гримасой легкого интереса наблюдающий за сценой доктор даже приказал големам на всякий случай зафиксировать пациентку. Вопль же всё набирал силы, тело билось в агонии, а сияние с каждой секундой становилось всё арче…и вдруг с громким хлопком исчезло.

Завороженный до столбняка сценой парень моргнул.

Драгоценный камень лопнул, разворотив оправу и усеяв кожу жертвы и мучителя маленькой тучкой острых осколков. Принц несколько мгновений стоял без движения, а затем молча рухнул на бок – благо его успел мягко подхватить мозговой голем.

Зал на какое-то время погрузился в колючую тишину.

— У вас всех теперь остался лишь один выход, — наконец хрипловато нарушила ее Нилесия. – Убить пока есть возможность.

Мучительное сглатывание.

— Клянусь, — неестественным эхом разнеслось по помещению. – Отныне и навсегда нет у сего слуги Справедливости врага большего, нежели отнявший у нее не только тело и наказание, но самую душу. Память. То что сделало меня, наполняло меня, давало силу жить и идти.

Руки со множеством приоткрывшихся в прошедшем буйстве шрамов напряглись и приподняли воистину ужасающий лик, повернувшийся к полулежащему в безмолвных объятиях коню:

— Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ, — так наверное признавались бы в любви, – и всё дорогое тебе, даже если для того мне придется сжечь сами планы. Я буду преследовать тебя вечно, неудержимо и…

Локти с хлюпаньем распрямились и мстительница шлепнулась обратно на стол.

— Несчастное создание, — с искренней жалостью в голосе отозвался с трудом вставший на ноги Понт. – И самый Камень Раскаянья не смог выдержать ужасов, кои прошили бедного тифлинга насквозь...

— Будь ты проклят! – харкнула она в него кровью.

— Прости, — не стал стирать конь плевка, — что не смог спасти. И вдвойне – за предстоящее нам ныне. Вася!

Потенциальный дворянин вздрогнул и вытянулся в стойку прежде, нежели мозг успел осознать смену ситуации.

— Сумка с золотой застежкой. Второй карман, — оруженосец естественно кинулся выполнять – благо в двух шагах и цепочку можно не отпускать. Крохотный замочек заело, однако вследствие своей малости сколь-либо значимого сопротивления ему оказать не удалось. Рука нырнула внутрь, нащупав нечто вроде загнутой тонкой пластины, потянула наверх…и подмастерье в который уже раз усомнился в достоверности подаваемых органами чувств сведений. – Знакомая штучка, не правда ли?

— Все ошейники одинаковы, сколько блестяшек на них не вешай, — вместо него отозвался заметно напрягшийся Дит.

И хотя Бестолочь не мог в полной мере согласиться с категоричностью данного заявления суть пленник проклятья подметил правильно:

— Он же точь-в-точь такой же…

— Не совсем – у баатезу всё же и опыта побольше и помимо подчинения также зело интересует боль, — поправил смотрящий в сторону повелитель. – Тем не менее в целом они действительно идентичны. И да: я намерен надеть сей обруч на шею госпожи Элисон. Если ты дашь его мне.

Даже весь объявший парня ужас и омерзение не смогли скрыть от забившегося будто в клетке разума одну удивительную, непостижимую и определенно чуждую их отношениям деталь:

— ЕСЛИ?

— Разумеется, — черно-фиолетовый взор обратился к рыцарю. – Ведь маленького человека я до сих пор не заковал ни в какие цепи, а потому у него еще есть шанс не просто следовать моим приказам, но выбирать.

От сего тона бывшего школяра передернуло, а спина мигом взмокла в предчувствии чего-то до крайности нехорошего.

— Не буду скрывать: из Васи вышел на редкость хреновый слуга, — меж тем столь же вкрадчиво и с какой-то ленцой продолжил монстр. – Ты неоднократно проявлял прямо-таки внеземную глупость, чудовищную упертость, а порой и прямо поступал вопреки интересам пригревшего тебя поневоле дельца. На самом деле у меня в голове давно созрел план банально упрятать надоевшую обузу в планарную вневременную тюрьму, где ее ничто не тронет и вредить она перестанет – и вряд ли кто способен дать гарантию, будто эта прекрасная идея так и останется лишь далекой мечтой.

— Эм…а зачем вы мне об этом рассказываете? – начал потихоньку отходить назад потенциальный дворянин.

— Потому как ныне земному пони предстоит восстанавливать ни много ни мало, а дело примерно половины его тутошней жизни – попытка же соделать сие без хотя бы одного доверенного соратника будет чистой воды бессмысленницей, — губы разошлись в широкой и многозначительной улыбке. – Итак, перед нами час Х – то самое время, когда судьба сей сказки действительно зависит от выбора обычно лишь плывущего по течению паладина, ибо в кои-то веки «всё в его руках».

— В каком смысле? – с истерическими нотками вжался в стену с каждым мгновением всё ближе подходящий к панике оруженосец.

Пауза.

— В прямом! — раздраженно рявкнул закативший очи к потолку жеребец. – Налево пойдешь – Нилесию закуешь, уже окончательно подтвердив свое согласие следовать за мной несмотря ни на что. Направо – Парсифаль отпустишь, заодно натравив рогоносца и в один миг расправишься со слабым как никогда монстром, тираном и мучителем. Чего понятно-то, остолоп?

Последнее оскорбление внезапно всколыхнуло вот-вот готового свалиться в бездны рыцаря:

— Пардон, но вы меня совсем за глупца почитаете? – аж вызов появился. – Нет, ну серьезно: насколько безумным надо быть, чтобы поверить будто вы просто так взяли и поставили себя в заведомо проигрышную позицию, в качестве искушения затем всё мне о ней вывалив?!

Вновь небольшой период тишины, завершившийся торжественным возложение копыта на лицо:

— Бестолочь! Вот тебе обязательно надо усложнять…у меня правда нет в кармане ни армии, ни великого артефакт, ни даже как видишь Травяного меча – кстати не забудьте вернуть.

— О простите, — вздрогнул неспешно напевавший себе под нос «…к берегам священного Нила…» врач. – За спектаклем подзабылось. Вас же молодой человек спешу уверить в почти полной современной безобидности данного тела: с учетом всех позитивных факторов восстанавливаться ему еще минимум неделю.

— Эту бестию действительно порой заносит, — неожиданно подала голос снизу выглядящая уже почти умирающей Фаль. – Вношу предложение: ВЫПУСТИ МЕНЯ – и я тебя потом в награду занасилую до смерти.

— Последнему верить не рекомендую, — резко влез конь-людоед. – Уж как минимум к идее максимально выгодного использования невосстанавливающихся ресурсов мне удалось приучить обе ее вариации, так что в сем грязном деле опыта у нее нет в принципе.

— ЧЕГО ТЫ ЖДЕШЬ!? – вступил аж покрывшийся потом Дит, сжимая и разжимая кулаки, будто кого-то душа. – УБЕЙ этого проклятого манипулятора! СКОРЕЕ!

Бестолочь затравленно огляделся по сторонам, по очереди всмотревшись в каждого участника сего фарса и в итоге уставившись на вроде бы единственного помимо него вменяемого человека в зале.

— Э-не, сей мимопроходящий в ваши мозголомки не лезет, — замахал рукой эскулап, насаживая меч на хвост. – Только смотрю.

— И хватит уже жить чужим умом, — с удовольствием рассек вернувшимся оружием воздух ангел смерти. – Пора наконец научиться принимать решения без подсказок. Итак, отдаст ли Вася мне инструмент для порабощения тел и разумов, тем самым в определенном смысле предав боевого товарищи – или же поднимет восстание против окончательно сбрендившего на почве жажды власти злодея?

— Твоя самокритика всё дело убивает, — прокомментировало «ужасное чудовище» почти одновременно с рогоносцем:

— Он играет с нами! Чего ты ждешь!?

И вот на этом фоне донеслось тихая-тихая мольба:

— Пожалуйста! – неужели же сами фактол смотрит на него умоляющими глазами? – Справедливость требует.

— Скажите, а зачем вам оно понадобилось? – попытался было пойти третьим путем рыцарь, мигом впрочем найдя ответ на непосредственно заданный вопрос и поспешив расширить его. – То есть, вообще? Неужели вам банально нужна какая-то рабыня?

— Если слухи верны, то по этой рабыне наш уважаемый мистер Понт сох чуть ли не десяток лет, — доктор сам закрыл себе рот. – Упс, пардон, больше не встряну.

— Не буду отрицать – трагический образ главы Убийц Милосердия и связанная с ней история любви и предательства преизрядно запали сему представителю единственного разумного вида в душу, — отозвался на поднятую кверху бровь владыка. – Впрочем, личное знакомство с героиней условной юности не оставило от былых заблуждений камня на камне, так что теперь она для меня есть лишь символ разочарования и неоправданных надежд.

— Так почему же вы тогда это делаете? – ощутил себя нащупавшим нечто многообещающее бывший школяр. – Чего ради?

— О, ну разумеется вся наша трагикомедия есть последствие моего гипертрофированного родительского чувства, из-за которого Охотник на Детей буквально не способен заставить себя бросить доверившихся ему на произвол судьба, ценой собственной жизни и благополучия защищая их даже от самих себя, — презрительное фырканье. – Я слишком много потерял ради спасения сей неблагодарной коровы и не намерен видеть бессмысленность сих затрат, — рыцарь открыл рот для следующего вопроса. — Хватит болтать! Решай давай – иначе кину в уважаемого хозяина гранату, — не оставляющая и малейшего сомнения в реальности угрозы широкая улыбка. – Он всё равно больше не нужен.

— Простите? – вскинул брови без предупреждения ставший частью драмы урод.

— ТИХО! – глаза зажглись совсем как в первую их встречу. – ВЫБИРАЙ!

Вопреки ожиданиям, ужаса или там вполне резонной обеспокоенности Бестолочь не ощущал – только безмерное раздражение вследствие воззрения на него окружающих как на круглого дурака. А потому больше для проформы помолившись об указании верного пути и Божиим вождении, воин Христов без особого волнения протянул своему сюзерену обруч.

Реакция аудитория оказалась удивительно единодушной – не обругал его только эскулап.

-…воистину: «на что стадам дары свободы»!?

— Простите уж великодушно, ваше высочество и прочая почтеннейшая публика, — неожиданно преизрядно обиделся оруженосец. – Однако и оставив в стороне глупость и связанное с ней, неужели же вы действительно ожидали от представителя лучших из людей подобной ужасающей подлости – предать владыку, не только множество раз спасавшего его от великих напастей, но и чуть ли не каждым своим свершением демонстрирующего сокрытые в нем великие добродетели и сердце истинного служителя Добра и Справедливости, пусть порой того еще и не осознающего?

Зала на миг лишилась дара речи – а в следующий единодушно водрузила ладони на лица, тем еще сильнее покоробив начавшего ощущать себя откровенным клоуном потенциального дворянина.

— Идиот, — с неожиданно пробившимся искреннем сожалением констатировало «страшилище».

— Космический просто, — согласно кивнул рогоносец.

 — Фер, — повелитель затрясся в нервном смехе. – Мальчик мой, ты вообще еще с нами или опять в свой воображаемый мир ускакал? Я тут, ёшкин тигр, обманом заманил твою боевую подругу на операционный стол и вопреки свободной воли собственной героини пересобрал имевшееся тело, высосал половину воспоминаний и ныне собираюсь поступить с ней точь-в-точь также, как и лишившие Нилесию всего демоны – а ты мне тут про добро со справедливостью задвигаешь?! — голос надломился и дал петуха.

— Но ведь мистер Понт делает всё это не ради причинения ей страданий и наслаждения от них! – устремил на спасителя обвиняющий перст чувствующий близкий триумф парень. – Вы правда любите ее! И Фаль, — тычок в сторону «дэвы». – И меня тоже вы, как и положено всякому истинному соверену, любите той самой родительской любовью, наличие коей безуспешно пытаетесь скрыть за сарказмом и напускным безразличием…

Каждое слово эхом отдавалось во внезапно ставшем гулким и огромным подобно собору сознании былого студента – тысячи вращавшихся в нем кубов отдельных наблюдений и идей выстреливали друг в друга цепями, наконец-то связываясь воедино благодаря нахлынувшему из ниоткуда потоку вдохновения. И Бестолочь понесло:

— А на самом-самом же деле, — судорожное сглатывание перед заявлением, с одной стороны ломающим, а с другой – в кои-то веки выстраивающем ВСЁ. – Вы любите вообще каждого: от родной дочери до последней былинки. Вы чувствуете их боль, сопереживаете, волнуетесь и желаете счастья всем – и даром. Иначе чего ради совершался весь вами без сомнения великий труд: банда, организация, самый ваш новый идеальный мир. Вы мечтали…, — секундная заминка, — мечтаете и всем сердцем жаждете до сих пор не власти, денег или еще какой эгоистической ерунды, но пусть ценой и собственной души изменить сам мир, дабы и последнему нищему в нем нашлось место и счастье…

Чувствующий себя готовым вот-вот взорваться от переполняющего его озарения парень вдохнул полную грудь воздуха и с сияющем подобно Моисееву лицом воскликнул:

— Мистер Понт – величайший герой из всех, встреченных сим недостойным червем на данном ему свыше пути, — ноги подогнулись без приказа. – И служить вам – величайшая честь для меня!

По щекам потекли слезы экстаза.

Первым зааплодировал врач. Остальная аудитория от проявления одобрения удержалась.

— Балда, — спустя несколько минут отмер конь-людоед и с перекосившимся лицом дочапав до коленнопреклоненного рыцарь дал ему мощнейший подзатыльник. – Ну всё на свете в фарс превращает, зараза шаровая! Отдавай уже этот долбанный ошейник.

Не ожидавший рывка юноша упал носом в пол, а разразившийся настоящей лавиной ворчания повелитель несмотря на боль быстро доковылял до пытавшейся подняться Нилесии и с размаху накрыл ей шею обручом. Помещение огласилось тихим громом, а в нос ударило нечто вроде запаха базилика.

— Кончилась трагикомедия! – заорал великий бандит в сторону двери. – Вылазь давай – помогать будешь.

Едва слышный скрип и голос, мгновения назад раздававшийся с противоположной части комнаты:

— Давно пора, — у перевернувшегося на бок оруженосца глаза на лоб полезли. – И таки для проформы позволь лишний раз заметить: слава всему на свете, что жизнь эта на самом деле твоя, а не моя.

— Не сыпь мне соль на рану, — безнадежным тоном фыркнул прооперированный мистер Понт. – Сам не раз думал первым до зеркала добежать. И вообще: чего стоишь? Хоть закутать-то ее помоги.

— Сию минуту, — отозвался одетый и выглядящий точь-в-точь как до трансплантации зубастый конь, перешагивая через подчиненного. – Ай…тьфу ты, когда наконец под ноги смотреть начнем? За что это зацепи…

Мозг Бестолочи не успевал справляться со всей хлынувшей внутрь информацией – а потому он мог лишь безмолвно наблюдать за уносящимся прочь концом вырванной у него из ладони цепочки.

-
— Нехорошо получилось, — наконец резюмировал жеребец номер два, вскидывая на спину мешки и отворачиваясь от пожариша. – Впрочем, он так и так уже был не нужен – и слишком много знал.

— А если ему всё-таки можно помочь? – бессознательно схватился за обгоревшего повелителя юноша. – Ой, простите…

— Спокойно: боли не чувствую и уже через десяток часов сделаю сему поганому бытию ножкой, — отмахнулась копия. – Касательно же врача тоже не волнуйся – бедолаге сломало хребет балкой еще когда он «все лгут» орал.

— Следить надо за доверенным тебе сокровищем! – злобно прошипел с трудом ковыляющий прочь оригинал. – И шевели копытами – маскировка на столько народу не рассчитана и долго не протянет.

Оруженосец понуро кивнул и двинулся следом за остальными, не без некой потаенной мстительности сильно дернув цепочкой.

— Нравится мучить беспомощные жертвы? – мигом отозвалась ныне скованная лишь по рукам убийца. – Весь в папочку – далеко пойдешь.

— Рекомендую поменьше болтать и побольше дышать, – снизошел до рявканья прооперированный. — Ибо следующий раз вдохнуть воздух свободы кое-кому удастся не скоро – если вообще.

— Неужели? – расплывшаяся в широкой улыбке девушка резко увеличила скорость и насколько позволял поводок догнала идущего в середине кавалькады Понта. – Но ведь в таком случае все твои вложения станут бессмысленны – в конце концов, нахрена нужен не покидающий цитадели монстр — и разве возможен худший кошмар для знаменитого Убийцы Надежды?

— Вася! – показательно проигнорировал дочь властелин. – Знай, что сегодня тебе удалось выйти на новый уровень, — в голосе засверкала знакомая горько-издевательская торжественность. — За чудовищную способность превратить и великолепнейшую классическую сцену личной аксиологической трагедии героя между идеалами и верностью в вульгарный фарс и, естественно, выдающийся идиотизм присуж…

— Я еще не закончила! – стукнула, воспользовавшись отвлечением надзирателя, Фаль оратора по крупу. — Скажи мне сколько еще попавшихся тебе в лапы несчастных ты намерен превращать в кукол?! Какое право имеет земной пони решать за других как им выглядеть и существовать?

— Право носителя разума, — соизволил отозваться жеребец. – Уникальное штучка, газообразным ангельским слизням не понять.

— О каком слизне идет речь – папочка ведь давным-давно отнял у доченьки ее лицо, заменив его выбранной им же маской, предназначенной не иначе как для приманивания всяких скотов, — она вдруг резко обернулась – едва успевший затормозить Бестолочь чуть не опрокинул пленницу – и схватилась за щеки. – Тебе ведь нравится это, не так ли? – ладони перебежали на грудь. – И это? – скованные руки пошли ниже. – И это?

Юноша покраснел и отвернулся. По большей части просто в силу неожиданности ситуации – всё равно ничего недозволенного на полностью одетой не увидишь. Впрочем, дама так и так истолковала данную реакцию в свою пользу.

— На то и расчет, — к соверену устремился обвиняющий перст. – Он отнял у меня самую мою природу и теперь поступил точно также…

— Ой, будто бы Парсифаль на самом деле предпочла бы трансформациям банальное издыхание – как-никак та форма была официально нежизнеспособна, — с рыком поднял очи к небу «родитель». – И кончай уже балаган…

— Почему ты мнишь себя в праве решать за других, чего они хотят? – девушка рванула вперед буквально потащив рыцаря за собой.

— Потому что вокруг меня одни идиоты, — развернулся тоже явно начавший заводиться великий бандит. – И родное чудовище в этот самый момент иллюстрирует данные тезис на все десять!

— А папочка значит не глупец? – она подошла вплотную и резко согнулась, дабы смотреть собеседнику прямо в глаза. Речь вдруг превратилась в патоку. – От чего же тогда он здесь, в окружении жалкой кучки рабов, бежит от возмездия еще вчера ползавших у него в ногах отморозков?

— Тебе ли не знать? – благодаря изменившейся ситуации жеребец получил прекрасную возможность вскинуть голову и глянуть на взбунтовавшееся дитя сверху вниз. — Предательство…

— Почему же они предали? – восстановила Фаль статус-кво. – Алчность и злоба, но еще и неверие и несогласие как с методами, так и с целями, о чем пони отлично знал – однако не предпринял ничего, будучи слишком поглощенным мыслями о собственном величии и непогрешимости! И вот ныне из-за него и него одного строившаяся годами организация рухнула, обратив все труды и жертвы во прах и став могилой…

— Просто заткнись, — скривился конь людоед, при развороте едва не хлестнув ее хвостом.

— От себя не убежишь! – торжествующе оскалилось «страшилище» ему во след. – Тем более, что оно ведь повторялось и прежде, не так ли? Раз за разом Принц карабкается ну одну и ту же скалу, убивая, втаптывая в камни и мучая себя и других – чтобы в конце неизменно упасть, преследуемый обратившимися против него же валуном мечтаний! – повелитель застыл с поднятым копытом, пригретая же на груди змея только больше разжигалась. — Иного результата у тебя нет, не было и никогда не будет, сколько бы новых использованных и выброшенных на помойку душ…

На сей раз в цель попали все три копыта – и удар вышел воистину страшный. Стоявшего с открытым ртом оруженосца чуть не бросило на землю вслед за дамой и он лишь чудом успел выпустить из рук цепочку, а саму девушку будто огрели сразу несколькими кузнечными молотами — тонкое тело отлетело метра на три и без стона впечаталось в стену.

Немая пауза.

— Кажется крылья сломаны, — под тройной облегченный вздох подала голос жертва возмездия и подняла на мужчин окровавленное лицо. – Но вам всё равно больнее!

Она одарила их на прощание исполненной самодовольства широкой улыбкой и поникла.

— Отключилась, — констатировал вставший вровень с ними прооперированный конь и, повернувшись к своему коллеге, с отчетливой грустью на горе менее четких эмоций заметил. — Не стоило этого делать

— До завтра так и так не доживу, – с натужной веселостью отозвалась копия, — а значит и совести грызть некого будет, — слегка поджарившееся копыто ткнуло потерянно топчущегося на месте «паладина» в живот. — Помоги-ка водрузить нашу спящую красавицу на привычный ей трон.

Непонимающий взгляд – закатывание глаз – указание на спину – погрузка. Скинутые мешки с награбленным (когда только успели) Бестолочь догадался поднять без подсказок, заслужив одобрительный кивок обоих полутрупов, после чего они также не сговариваясь кинулись сквозь начавшую собираться на пожар толпу нагонять успевшего уйти с Нилесией довольно далеко Дита.

Эпилог-интерлюдия. Всё проходит.

Всем рано или поздно придется выйти на работу.

https://www.youtube.com/watch?v=GYXBzE-Cpec

— Позволь уточнить, о внезапно сменившая окраску безмерно безобразная гора чужих органов, — в привычном издевательском тоне обратилась Ви, будто прилежная ученица поднимая руку. – Ты серьезно рассчитываешь, что мы сейчас возьмем и добровольно запишемся к тебе в рабы?

— Вы либо подписываете данные контракты, становясь тем самым ассоциированным членами Абзатстрига со всеми присущими сему званию правами и обязанностями – либо убираетесь отсюда куда подальше с оплатой по минимально возможному наёмничьему прейскуранту, — его высочество соизволил самодовольно усмехнуться. – И не забудьте кстати в последнем случае сказать «спасибо»: как-никак при доле в добыче оклад обычно вовсе не начисляется.

Эльфийка стала на глазах надуваться, разразившись целым потоком ругани, обвинений, предложений сдать в аренду кусочек совести «раз уж у козла безрогого закончилась», воззваний к небесам о покарании мошенника и банального торга. Увы для нее, вся сия волна без малейшего результата разбилась о скалу понтового спокойствия – сразу виден опыт в кадровых делах. Фауст, задавший пару чисто технических вопросов типа проблемы размещения и возможности выплаты части жалования в виде артефактов, уже успел подо всем расписаться, а лучница всё говорила и говорила…

— Мне надоело, — без предупреждения вскинул копыто владыка. – Последний раз спрашиваю: со мной или против меня? Непрямой или не ответ будет расценен как второй вариант с последующим выпроваживанием, – возведение очей к потолку. – Мы наконец-то расстанемся!

«Золотой вор» сощурилась и пару мгновений пристально смотрела на вольготно развалившегося в специально сделанным под него кресле коня – а затем высунула с чего-то насыщенно-зеленый язык и с воплем «а вот хрен тебе!» с размаху сцепила их судьбы на неопределенный срок.

— Свершилось! – без особой радости возгласил соверен, сгребая протянутые ему документы и шлепая по ним печатью с рисунком копыта. Оттиски получились четкие, чуть светящиеся желтым, и естественно не потребовали чернил. – Хотя видит Ао: индивидов с вашими тестовыми результатами я бы предпочел лицезреть в стане врага.

— Ну а зачем вообще тогда вставлять вариант «убить всех», если его не предполагалось выбирать? – глянула на него исподлобья тоже определенно не слишком довольная сделкой эльфийка.

— Понта ради, — копыто махнуло в сторону выхода. – Рогач, сюда иди – никто из коллег покинуть нас не решился…да?

Имаскари опустил руку и предельно вежливо поинтересовался:

— Скажите, а неужели же при ином развитии событий вы бы просто отпустили нас восвояси?

— Ясен хрен нет, — аж поморщился великий бандит, вручая кипу листов багровому от унижения Диту. – Секретарь бы обезглавил вас по дороге к выходу, изъял зарплату в счет уставного капитала, а затем выбросил бы тела у клиники, тем самым одновременно и финансовую ситуацию подправив и стрелки за поджог переведя, — мечтательный вздох, завершившийся насмешливым фырканьем. — Короче, будьте покойны: ваш любимый господин не оскорбил бы своих подчиненных не полной их утилизацией.

— Благодарю за обнадеживающие сведения, — кивнул маг, выдавив безнадежного вида кривую ухмылку.

— Да иного от этой скотины и ждать-то не стоило, — с некоторым запозданием подтвердила выглядящая таки довольно удивленной Ви. – Первый пункт контракта «служащим предоставляется право на жизнь» как бы намекает...

Тут постепенно ошалевающего (хотя нельзя сказать, будто так уж изумленного) от новостей рыцаря отвлек шепот за спиной:

— Всё еще уверен в правильности своего выбора?

Парень обернулся и столкнулся с обреченно смотрящими на него бирюзовыми глазами. И хотя цвет тот же, любому очевидно: зеркала души у госпожи Элисон тоже новые – зрачок ничуть не ломанный и даже почти человеческий. Потенциальный дворянин героическим усилием воли не дал взгляду соскользнуть на едва виднеющийся из-под воротника ошейник и, собрав упрямство в кулак, произнес с превосходящей реальную уверенностью:

— Да. Мистер Понт – мой соверен и стремится изменить мир к лучшему.

— А до тех пор нам остается лишь мириться с ролями пешек на доске Бога-Императора, — с грустной улыбкой кивнула выглядящая несмотря на несравненно более юное тело куда старше прежнего Нилесия. – Меня не оставляет ощущение, что и тебе в итоге предстоит разочароваться в нем – страшно представить, насколько ужасное злодеяние ему для того придется совершить.

Бывший школяр уже открыл рот для начала просветительской работы, но, вглядевшись в буквально излучающую тоску собеседницу, почел за лучшее пока просто отвернуться от жертвы понтовского милосердия. Почему-то на ум сразу пришла другая – хотя мысли о лежащей ныне под охраной Ожда в «больничной» палатке с перемотанными крыльями и шиной Фаль удалось достаточно быстро замять. В конце концов, будто она со всеми ее загадками собирается в ближайшее время куда-то уйти из новой жизни былого школяра.

Успокоив себя сим неожиданно жизнеутверждающим измышлением, рыцарь сосредоточился-таки на настоящем, застав конец диалога об испытательном сроке и ожидающейся после оного «присяге, в полной мере откроющей вам прелести организации».

— Таким образом формальности утрясены, служащие информированы, а свиньи до сих пор не летают — переходим к торжественной части, — ангел смерти встал с кресла и неожиданно ткнул в его сторону копытом. – Бест! За выдающиеся заслуги в деле ломки моих планов и воистину завораживающую способность находиться в полнейшей параллельности с реальностью тебе присуждается почетное четвертое место в списке самых раздражающих меня тварей Мультивселенной! Гордись: аж оригинального Васю обогнать сумел!

Вассал не нашел ничего лучше, кроме как молча поклониться.

— Всех остальных спешу поздравить с волнующим и чарующим вхождением в сии тесные ряды и лишний раз гарантировать вам неизбежность общего будущего величия. Не сомневайтесь: враги наши толсты, друзья редки и пробуждающееся Великое Зло уже намечено, поэтому скучать не придется – остальную вдохновляющую речь придумаете сами, мне чего-то лень, — его высочество широко улыбнулся. — Ну а теперь то, чего все вы разумеется с нетерпением ждали, — тройной удар в стол – и в кабинет под барабанную дробь внесли внушительнейших размеров кондитерское изделие. – Как видите, указанный в договоре тортик, вопреки досужим сплетням и надписям на стенах, не ложь. Милости просим к столу и рекомендую остаток дня хорошенько отдохнуть, – в голосе зазвучала вымученность. – Ибо сегодня этот безобразно затянувшийся отпуск наконец официально закончится – и мы снова вернемся к традиционной работе по захвату мира.