Первая ночь

Первая ночь

Первая ночь

Она была в замешательстве, ведь столько всего прошло... столько всего было. А принцесса её простила не смотря на ту боль, которую она ей принесла. Лёжа животиком на краю декоративного пруда, аликорн смотрела на своё искажённое блеклое отражение. Каждая волна, вызванная лёгким ветерком, заставляла качаться её мордашку словно на качелях, как это было в далёком детсве. Луна вглядывалась сама в себя, словно пыталась узреть в глубинах своих глаз собственную суть, понять в конце концов, кто она есть. Безуспешно. Возможно банальный страх увидеть ту тьму, демона, не позволял сосредоточиться. Возможно, принцесса и не хотела видеть то мрачное прошлое, виновницей которого и стала.

Но Селестия простила. Она всегда прощает, будь мелкие выходки младшей сестрёнки, будь-то попытка обречь пони на вечную ночь. Простила, словно была какая-то мелочь. Не криков, ни угроз. Даже запирать не стала. Вечно правильная, осмотрительная Селестия поверила ей словно наивная кобылка, позволив погулять в первую ночь после возвращения с холодных земель небесного спутника. Луна не понимала чем заслужила к себе такое расположение старшей сестры, от чего ещё больше испытывала чувство вины.

На миг, ночное светило закрылось облаком, буксировавшего его, дремлющим пегасом. Луна вновь посмотрела на своё отражение. Оно стало тёмным, почти чёрным, как тот лик, который долгое время был образом ночной кобылки, сердце которой было ледяным как лунный камень на обратной стороне круглого месяца. Луна окунулась во вспоминания, помнила как предала сестру, как причинила ей нестерпимую боль, вынуждая ту смириться с новой могущественной владычицей Эквестрии, с королевой ночи. Она помнила, как будучи Найтмэр Мун, опьянённая гневом и завистью, лишила Селестию всех привилегий. Лишила трона, но позволив жить, расхаживать по мрачным коридорам замка. Луна помнила как сестра взывала к её разуму, просила одуматься, а то вместо того что бы слушать, кричала на неё, запирала в самой глубокой темнице. За время тирании Найтмэр Мун, Селестия ни разу не высказала гнева в её адрес, не пыталась атаковать. Она до последнего момента верила, что Луна одумается. Что маленькая синяя кобылка смягчит своё сердце и Селестия вновь увидит её жизнерадостную улыбку, обнимет любимую сестрёнку.

Чуда не случилось. Злоба королевы ночи не затихала, вечная ночь казалась ей слишком мягким наказанием для пони, не ценившим, как она считала, её ночную работу. Она начала запрещать вообще любые источники света, путь свечи или костры. Угрожала убрать с неба даже звёзды... Пони начинали замерзать, урожай погибал. Селестия видела как чах её народ и не знала что было ужаснее — обезумевшая кровинка или гибель цивилизации. Луна знала, что сестра никогда не любила насилие, всегда находила иные пути решения наисложнейших проблем. И всегда успешно. Но не в этот раз. Лишив её власти, Луна словно кислород ей перекрыла, наслаждаясь тем, как Селестия стала лишь тенью своего величественного прошлого. Действительно наслаждаясь и говорила: "И кого теперь больше любят? Меня!" хотя понимала, что о любви не могло быть и речи.

Луна прекрасно понимала почему сестра это сделала. У Селестии не осталось выбора и лишь могущественная магия была способна избавить мир от страданий. Найтмэр Мун ведала об Элементах гармонии, но не думала, что у правительницы хватит духу их использовать, ведь последствия могли быть более, чем ужасными. Всё случилось так быстро, что королева ночи не успела что-либо предпринять. Она лишь помнила глаза сестры, наполненные слезами, скрывающими боль. А что запомнила Селестия? Глаза безумной младшей сестры, сверкающие ненавистью и отвращением.

Спустя тысячу лет, когда королева ночи вернулась, то чуть ли не сразу получила мощнейший магический удар и через мгновение, вот она... сестра. Без злобы и гнева. Она простила. Она обняла...

Глядя на воду, Луна боялась что вот сейчас, она вернётся в замок и там будет ждать её светлая персона, владычица света. Она не будет улыбаться и наконец поймёт, что когда-то была предана собственной сестрой. Что это самое ужасное, что только может произойти в любящей семье. Увидеть разочарование, а ещё хуже, отвращение на мордашке Селестии... Луна боялась, что такого она бы просто не пережила. Сердце бы не выдержало...

Принцесса резко обернулась, но сзади никого не оказалось. Сердечко отплясывало безудержный ритм. Она испугалась, что сестра подкрадётся сзади и Луна встретит гладь пруда... он будет последним, что она увидит в этой жизни. Изнывая от ужасных мыслей, Луна ударила по воде серебряным копытцем. Брызги попали на травку и на носик принцессы, от чего та невольно чихнула.

Как избавиться от прошлого, которое вошло в историю? Вдруг, прощение Селестии не больше, чем её страх? Она боится, что где-то там, глубоко в Луне томится Найтмэр Мун, которая терпеливо ждёт своего часа и очередного срыва своей носительницы. Луна почувствовала себя обузой. Может, улететь в далёкие страны? Не обременять своим существованием сестру, которая и так изрядно настрадалась. Луна думала, что без неё Селестии будет лучше. Миру будет лучше.

Пруд, тёмный пруд. Облако, загородившее луну, проплыло мимо и холодный свет вновь озарил окрестности. Чёрное отражение приобрело вполне привычные очертания, словно демон ночи в очередной раз был изгнан из юного тела.

— Ты не возражаешь, если я немного побуду с тобой? — раздался нежный голос.

Рядом с Луной так же легла любимая старшая сестра.

От её улыбки, наполненной искренней любовью, Луна испытала ещё большую вину. Она тряхнула головой так, что грива закрыла верхнюю часть её мордашки. Что бы Селестия не видела слёз, капающих из глаз на прозрачную воду.

— Ты не представляешь как я рада, что мы снова вместе. Я так об этом мечтала, — шептала правительница.

— Я подвела тебя, — захныкала Луна.

Синяя аликорн ощутила на своей спинке лёгкую тяжесть белоснежного крыла сестры.

— Я ни в чём не виню тебя, лучик мой ночной. Ни в чём. У кого тут слёзки текут? — Селестия осторожно приподняла гриву сестры.

— Почему ты так добра ко мне? Я не понимаю, — Луна посмотрела на сестру.

— Мы семья, Луна, что бы между нами не происходило. Я всегда буду рядом с тобой. В конце концов, ты моя младшая сестрёнка, — нежно говорила правительница.

Луне совсем стало невыносимо.

— Я столько гадостей тебе наговорила! Столько всего плохого сделала! Я не заслужила твоей любви! Я... — заревела синяя кобылка.

— Тише, — Селестия обняла Луну покрепче, прижав её к своему телу.

Боль, накопившаяся за содеянное с сестрой, начала выходить из Луны вместе со слезами. Медленно и уверенно, Луна ощутила свет, шедший из глубины души и поняла, что она не такая, коей была. Что она есть добро, неразумно впустившее в себя зло, и Селестия видела это. Знала, понимала.

— Спасибо что веришь в меня, — успокоилась Луна, прижимаясь мордашкой к шее любящей светлой правительнице.

Светлая аликорн закрыла глаза и с любовью погладила младшую сестрёнку по гриве, начиная тихо напевать любимую песенку Луны, которую когда-то в детстве пела им мама.