Ход конём

Глава 2

Реннен очнулся от сильной боли. Открыл глаза и увидел белый потолок.

— Тихо, тихо…, не так быстро, летун, крыло ещё не восстановилось, – услышал Реннен мягкий голос.

Пегас перестал дергаться и медленно повернул голову. Шея все ещё болела после страшного падения. Реннен лежал в больнице в отдельной палате, рядом стояла единорожка и, с помощью магии, делала перевязку крыла. В палате пахло лечебными травами, через большое окно в комнату лился солнечный свет, и были слышны крики жеребят, играющих во дворе. Сам он был облачен в бесформенную больничную рубашку болотного цвета.

— Что со мной? – прохрипел Реннен.

— Повреждено крыло, перелом правой задней ноги, много ссадин и ушибов, а так вроде все в порядке. Ты же летун, Реннен, я тебя сразу узнала. Я тоже ходила на стадион в тот день. Ты шел первым, а потом почему-то слетел на другую дорожку и тут – бамс! — столкнулся с Фугаей. Вообще-то, тебе повезло. Медики сработали очень быстро, все могло обернуться всё гораздо хуже. Ну ничего — полежишь у нас несколько дней и вновь сможешь летать, — певучим голосом произнесла врач, не останавливая процедуру смены бинтов.

«Это всё равно, что несколько месяцев или даже лет», — с тоской подумал пегас, но озвучивать свою мысль не стал.

— А что с пегаской?

— Не волнуйся, она лишь немного ушиблась и уже выписалась из больницы, про тебя много спрашивала, но, увы, ты был не в состоянии принимать гостей… Я закончила, зайду позже, отдыхай,

– сказал единорожка и покинула палату.

Реннен остался в одиночестве. Первое, что он сделал, — это осмотрел свою загипсованную ногу. «Главное, что не болит», — подумал пегас и перевел взгляд на крыло. Большая часть крыла его была замотана бинтом, одно из крыльев — раскрыто, так, будто пегас собирался взлететь. Реннен и дальше продолжал бы рассматривать свои крылья, но услышал цоканье копыт.

У входа в палату стоял Ирвибит в костюме Вондеболтов. На его морде красовалась ехидная ухмылка. Он вошел в палату молча, чеканя каждый шаг и улыбаясь, как будто не просто выиграл гонку, а, как минимум, стал аликорном.

— Ну, привет, чемпион, — первым нарушил молчание Индевибит, с нескрываемым ехидством выдавив из себя последние слово.

Реннен лишь отвернулся. Меньше всего ему сейчас хотелось видеть этого напыщенного типа. Индевибит подошел ближе, и на его морде расплылась ещё более едкая улыбка.

— Как думаешь, мне идёт этот костюм? По мне, так сидит, как влитой. Ну, уж во всяком случаетлучше, чем сидел бы на тебе, – красуясь, добавил он. — Что молчишь, нечего сказать? – рассмеялся пегас, чувствуя своё превосходство.

Реннен боролся с желанием вскочить с кровати и кинуться на соперника. Он никогда не любил напыщенных пони, а Индевибит точно возглавлял этот список.

— Поздравляю. Ты ведь это хотел услышать? А теперь, пожалуйста, покинь мою палату, мне нужен отдых, – стараясь быть как можно более спокойным и вежливым, ответил пегас.

Отец всегда учил, что ярость надо контролировать, ибо она затуманивает разум. А разум должен быть спокойным. Дабы не совершать необдуманных поступков. Реннен старался следовать советам отца, но это получалось не всегда. Он уже хотел прыгнуть и ударить задравшего слишком высоко нос пегаса, но боль в крыле его остановила. В результате Реннен лишь наградил собеседника презрительным взглядом.

— Хочешь, открою страшную тайну? Я знаю, почему ты сошел с трассы, там, на арене, – наклонившись вперед, заговорщицким тоном прошептал чемпион.

Реннен старался выглядеть как можно более равнодушным. Он даже отвернулся, делая вид, что его интересуют играющие в салки маленькие пегасы. Но уши он навострил, ведь любопытство иногда бывает сильнее остальных чувств.

— Всегда, всегда, ты обходил меня во всём. Ещё со школы. Ты всегда получал лучшие оценки, за тобой бегали самые красивые девочки, но тебе было всё равно. На тебя равнялись остальные пегасы, тебя ставили в пример. Но тебе и на это было наплевать. Ты как будто и не замечал этого вовсе. Я всегда пытался тебя догнать, но, сколько бы я ни работал, сколько бы ни тренировался, ты всегда оказывался лучше. Под конец последней гонки ты уже чувствовал вкус победы и явно забылся. И я понял, что это мой шанс. Одного щелчка хватило, чтобы ты слетел с трассы и столкнулся с Фугаей. Бамс — и я чемпион!

Реннен не мог прийти в себя от удивления. Желание ударить бывшего соперника было велико, но всё тело пегаса как будто парализовало от неожиданной новости. Такой подлости он не ожидал, даже от такого пегаса, как Индевибит. Реннен отвернулся и стал смотреть в окно. Индевибит же, усмехнувшись, вышел из палаты. На улице гонялись друг за другом два жеребёнка. Реннен невольно увлекся этим зрелищем, в его детстве не было ничего похожего: он все время только и делал, что тренировался и старался не разочаровать отца.

Может быть, пегас так и продолжил бы смотреть в окно, если бы не стук в дверь.

— Привет, к тебе можно? – спросил милый голос.

Реннен резко повернул голову – скорее, от испуга, чем от любопытства. После признания Индевибита темно-синему пегасу не хотелось разговаривать ни с кем.

В дверях стояла Фугае. Реннен не сразу узнал её, так как голова салатовой пегаски была обмотана белыми бинтами. Однако на её настроение это никак не влияло — на мордочке Фугае светилась яркая улыбка.

— Да, конечно, проходи, – пробормотал Реннен после неловкой паузы.

— Ты как? Я слышала, ты сильно ударился спиной.

— Ну, так, разве что совсем немножко, – не моргнув глазом, соврал пегас.

Зачем он соврал – он и сам не понял, просто получилось само собой. Он не хотел выглядеть слабым, особенно в глазах пегаски.

— Ты-то как? Прости, я не понял, как все произошло. Я отвлекся и слетел с трассы. Ты могла выиграть гонку, а из-за меня сошла с трассы, прости. Я не хотел, честно, и — как твоя голова, не сильно ударилась? Прости, это я виноват, – поменял тему пегас и почувствовал укол совести.

Если разобраться, она пострадала из-за него и, возможно, упустила шанс всей своей жизни. А он извинился только сейчас. Реннен открыл рот, чтобы сказать что-нибудь еще, но пегаска остановила его.

— Ничего, всё в порядке, против вас двоих у меня почти не было шансов. А про удар не волнуйся, это я сама не смотрела, куда летела. Повязка больше для виду, а так со мной все в порядке, честно. И вообще, это ты должен был победить, а не этот выскочка Индевибит, — добавила Фугае и положила два копыта на кровать Реннена.

Пегас немного покраснел. Он никогда особо не обращал внимания на кобылок, а тут почему-то ему захотелось, чтобы пегаска никуда не уходила, а осталась тут, чтобы….

Пегас мотнул мордой, отгоняя мысли, и вновь на глаза упала непослушная челка. Фугае улыбнулась и отодвинула гриву своим маленьким копытцем. Это было новое ощущение, Реннен захотел обнять пегаску, но не так, как обнимал брата, а по-другому, нежнее, чувствительнее. Фугае как бы невзначай положила своё копытце на копыто пегаса. Кто знает, чем бы закончился этот диалог, если бы не двое пони, которые решили навестить Реннена.

От двери палаты раздался негромкий, но настойчивый кашель.

— Ой, – вскрикнула пегаска, отпрыгивая от кровати Реннена.

Реннен резко повернул голову. Так и есть. Его старший брат, белый единорог в броне королевской стражи. А рядом — отец семейства, темно-синий пегас. И было без слов ясно, что он не очень рад видеть своего сына на больничной койке.

— Здравствуйте, — осторожно поздоровалась пегаска.

— Привет, – отозвался единорог и шагнул вперед.

Отец даже не посмотрел на Фугае, он неспеша пошел к младшему сыну, уже почти не скрывая презрения. Казалось, ему было всё равно, опасна ли травма Реннена. Отца волновало лишь одно: его сын так и не стал Вондерболтом.

— Выздоравливай! Надеюсь, ещё увидимся, — пискнула Фугае и так быстро вышла из комнаты, что Реннен даже не успел попрощаться.

— Ты как, братишка? Как же я рад тебя видеть! Прости, что не зашёл раньше, ты же знаешь, что после нападения чейнджлингов мы на постах почти все время. Только сейчас удалось отпроситься, — начал единорог, подходя поближе.

— Спасибо, Кустос, уже лучше, не волнуйся, я не в обиде, — постаравшись улыбнуться как можно искреннее, ответил Реннен.

Он любил своего брата, но одновременно и завидовал ему. В отличие от Реннена, Кустос пошел больше в мать, которая была единорогом. Отец не особо требовал с жеребенка и, когда единорог поступил в училище стражников, глава семейства переключился на младшего сына. Бывший Вондерболт возлагал на него большие надежды.

— Привет, пап, прости, что у меня там вышло, я хотел,… — начал Реннен, но его остановил отец,

подняв вверх копыто.

— Мне неинтересны твои оправдания. Ты должен был победить и точка. Твоё призвание — быть летуном. Ты мой сын, а, следовательно, ты должен был быть первым. Но ты не был лучшим. Может, ты и не мой сын вовсе? – добавил отец и, развернувшись, пошел к выходу.

После этих слов в палате повисла тишина, у Реннена все слова застряли в горле – все те слова, которые он хотел произнести. У Кустоса отвисла челюсть: он, конечно, знал, что их отец — не подарок, но чтобы настолько.

Единорог посмотрел на Реннена, и, старясь не шуметь, покинул палату вслед за отцом. Оставив больного одного.

Реннен лежал на боку и снова смотрел в окно. Жеребята, игравшие во дворе, куда-то убежали. Может, нашлись дела поважнее, а может — просто надоело играть. На душе у пегаса стало как-то совсем мрачно. То, к чему он готовился почти с рождения, то, чего он хотел добиться больше всего, было почти достигнуто. Почти.

— Посетители посетителями, а уколы по расписанию – сказала медсестра, заходя в палату.

Реннен посмотрел сначала на неё, а потом на часы, которые висели над входом: прошло примерно два часа, как заходил его отец, а для пегаса всё пролетело, как один миг. Но настроение так и не восстановилось.

— О, что я вижу, у нас новые симптомы! судя по всему, у вас депрессикус-обыкновеникус! Обычно в таких случаях я советую отдохнуть пару дней дома, ничего не делать и есть что-нибудь вкусненькое. Но у вас, судя по виду, очень тяжелый случай. Я бы посоветовала вам съездить куда-нибудь отдохнуть, – между тем, говорила единорожка.

— Например? – коротко бросил пегас, абсолютно безразличным тоном.

— Понивиль, там чудесные…-

— Спасибо, туда и поеду, как только выпишусь.

— Я могу договориться, там есть одна добрая пони, она может сдать тебе комнату, если конечно хочешь.

— Спасибо, — сказал Реннен и улыбнулся.