Fallout Equestria: Viva Las Pegasus!
Пролог. Вива Лас-Пегасус!
Выдержка из боевого дневника Санлайт Форджера, сержанта 6-ого разведывательного отделения «Сумеречные Рейнджеры» Новой Эквестрийской Республики:
14:00 часов. Мы достигли места взрыва. Уровень радиации стабильный, никак признаков Порчи или мутировавших существ любого типа. Признаться, я в самом деле не имею понятия, что капитан Стоунтри рассчитывал здесь найти, помимо щебня, костей и пепла. Кажется, я начинаю догадываться: он хочет наконец закрыть дело с тем, что здесь случилось. Лучшие разведотряды НЭР застревали, пытаясь пробраться сквозь эти развалины четыре месяца назад. Причина определённо должна быть куда весомее.
18:11 часов. Поджарили запертый замок люка и обнаружили проход, ведущий на подземный уровень. Мы пытались искать выживших, но в конечном итоге, отстреливаясь от местных автоматизированных систем защиты, лишь нашли терминал и запертый сейф.
Это как раз может быть тем, что хочет отыскать капитан Стоунтри. Терминал содержит краткий текстовый журнал и команду на открытие запертого сейфа. С другой же стороны, в открытом хранилище обнаружился, наверное, самый совершенный стойлтековский ПипБак, который мне доводилось видеть. У него даже есть и модуль памяти, и расширенное запоминающее устройство. Содержание лог-файла терминала скопировано и представлено ниже:
Поздравляю. Если Вы читаете это, то в таком случае Вы, без сомнения, способны пробиться сквозь системы безопасности этого бункера. Могу только предполагать, что Вы не рейдер и, безусловно, заинтересованы в том, что я скажу. Возможно, потому, что Вы ищете ответы на то, что произошло в Нью-Пегасусе, и, без сомнения, Вам известна моя роль в его гибели. Все детали содержатся в ПипБаке, который на данный момент располагается внутри сейфа. В основном, запоминающее устройство и хранилище памяти со всей моей жизнью.
Однако есть несколько вещей, которые Вам следует узнать в первую очередь. Знаю, со стороны я выгляжу как отвратительный, злобный предатель, эгоистично покинувший своих друзей после самоличного использования в собственных корыстных целях. Это не ложь. Знаю, я не пример для подражания. На самом деле много раз я оглядываюсь назад, на свою прошлую жизнь, полный стыда и сожаления. Но не поймите меня неправильно. Я не жалею, что совершил каждый из этих поступков. Я сожалею, что не наслаждался теми крохотными моментами истинного счастья, которые были у меня в нашем бездушном мире.
Но это уже не имеет значения, так как я уже давным-давно мёртв, а Вы смотрите на экран терминала внутри противорадиационного убежища под руинами того, что однажды было лучиком света, светочем надежды посреди Пустоши. Мои чувства не вернут обратно всех мёртвых, не отомстят за несправедливость. Невзирая на это, я должен рассказать мою историю, я должен сохранить записи того, через что я вынужден был пройти в этом мире. Не всегда я был тем пони, про которого говорят все остальные. Когда-то я был беззаботным жеребцом с блестящим будущим в спокойной и умиротворённой обстановке Стойла. Жизнь – жестокая штука, хоть она и научила меня одному важному уроку. Не боритесь с властью. И знаете что? Я восстал. Я сражался с властью со всеми своими силами, пока сам не стал властью. Потом другие стали бороться со мной.
И даже если это правда, истинный урок моей жизни заключается в другом. Никому не доверяйте, потому что все лгут. На Пустоши пони эгоистичны. Пони жестоки. Пони вероломны. Пони обманчивы. Держите своих друзей близко, а врагов ещё ближе.
Тем не менее, полагаю, я занимаюсь философскими разглагольствованиями, что несколько не входит в мои планы. Как уже упоминал, я здесь, чтобы рассказать свою историю, историю моей жизни, и о том, как я пришёл стать правителем Лас-Пегасуса, в конечном итоге стерев его с лица земли. Взгляните на мой ПипБак и увидите, что я должен рассказать.
Фарсайт.
20:00 часов. Мы вернулись в главный лагерь, и я всё же решился активировать ПипБак, чтобы понять, ради чего мы всё там перерыли. После нацепления и защёлкивания его на своём копыте стала доступна функция поиска содержимого по матрице памяти. Все проверки положительны, устройство запускается. Доступно хранилище данных. «Дневник Жизни» найден, начинается воспроизведение...
ЩЁЛК!
Глава 1. Песня тишины
«Добрый вечер всем, говорит Мистер Нью-Пегасус, принося самые свежие новости и сладчайшие мелодии, чтобы успокоить ваши утомлённые души. Сегодня был замечательный день для великого города, Нью-Пегасуса! Центральное казино Стрипа, «Платиновая Подкова», вновь открылось для широкой публики после десятилетий молчания и загадок. Некогда считавшийся мёртвым владелец этого гиганта развлечений для пони, Фулл Хаус, имел почтение прислать сообщение вашему скромному пони. Я не воспроизведу его по просьбе Фулл Хауса, но расскажу вам то, что он рассказал мне. И он сообщает, что теперь «Подкова» самое лучшее казино в городе, с самыми лучшими удобствами, самыми комфортными номерами, самыми увлекательными развлечениями и самыми большими, сочными призами. Все приглашаются в обновлённую «Подкову»!
К другим новостям: Городской Совет принял решение в качестве жеста приветствия Новой Эквестрийской Республики принять дипломатическую делегацию в пределах городских стен, конечно же, при условии, что они будут уважать независимость и самоуправление города. Так что, дорогие граждане Нью-Пегасуса, если вам случится увидеть пони, одетых в форму с двуглавым единорогом, не бегите обратно в свои дома и не стройте баррикады! Эти солдаты дружелюбны и приветствуются, пока Городской Совет не скажет обратное. В соответствии с указом, НЭР будет иметь постоянное посольство в северной части Стрипа, у стен.
Однако в качестве неприятного побочного эффекта от этого дипломатического манёвра Силы Городской Безопасности начнут проводить тщательные проверки на Гражданство, так что не забудьте с собой ваше удостоверение или значок. Иначе же вы рискуете потерять этот маленький райский уголок!
А теперь для всех наших повседневных слушателей и новичков нечто свеженькое, только вот-вот из печи. Прямо из Мэйнхеттена, от самого ДиДжея Пон-3, последний хит Вельвет Ремеди. Помните, это Радио Нью-Пегасуса, и я, ваш Мистер Нью-Пегасус, прямо в вашей душе...»
— Фарсайт, — заговорила Смотрительница в довольно-таки формальном тоне. — Позволь мне выразить свою бесконечную благодарность за твою сегодняшнюю жертву. Будь уверен, пони из Стойла Сто Восемьдесят Восемь навсегда в долгу перед тобой. Мы никогда не забудем тебя и то, что ты сделал для всех нас.
Я бросил взгляд на Смотрительницу. Я не был ни зол, ни печален, ни даже напуган, но знал, что страх нахлынет на меня, как только ворота закроются за спиной. Сейчас же все негативные эмоции, какие я питал к Стойлу, его структуре, правилам и методам, но более всего к Смотрительнице, оказались заменены чистейшим разочарованием и горечью. Она привела меня к абсолютному поражению, превратила в изгоя в собственном доме, разбила в прах мои стремления сделать что-нибудь хорошее для остальных и, в конце концов, бросила навстречу смерти.
— Смотрительница, — ответил я сквозь стиснутые зубы, смотря на неё полным чистой, абсолютной ненависти взглядом. — Надеюсь, Вам хватит смелости сказать то же самое своей кобылке, если она будет выбрана.
Я отвернулся и пересек врата, входя в бесконечную темную пустоту. Я оглянулся назад, дабы узреть, как ворота захлопываются за мной, но... заметил слабую тень усмешки на лице Смотрительницы?
Тьма. Повсюду.
Когда массивная дверь затворилась позади меня, мир погрузился во тьму. Не было ничего, кроме тьмы и тишины. Царящее повсюду безмолвие заставило меня убедиться в том, что толстенные ворота были звуконепроницаемыми. Бьюсь об заклад, если бы жители закатили шумную вечеринку прямо под дверью, я бы ничего и не услышал.
Я стоял неподвижно... как долго? Не знаю, но опять же, откуда было знать мне, стоящему в окружении кромешной тьмы, не имеющему ни единого намёка, с чего же начать? Как и представлялось раньше, я просто трясся, полностью охваченный страхом. Что могло находиться передо мной? Я не мог ни видеть, ни слышать, и, Дискорд, кажется, чувствовать. Что же ещё хуже, не удавалось даже ясно мыслить. Воображение будто сошло с ума и начало представлять жуткие, кошмарные картины, словно стоящие в двух шагах от меня, только и ждущие, как затащить меня в свои тёмные норы, чтобы разорвать на куски.
Я почувствовал, что мои внутренности ещё раз свернулись, на этот раз более жёстко, даже можно было ощутить рвоту, подступающую к горлу. Меня вырвало. Один раз, второй, третий, пока в животе ничего не осталось. Появилось чувство, как всё тело дрожит от страха и слабости. Текли слёзы. Я даже не старался удерживать их, а просто дал солёному потоку затопить глаза и заскользить по щекам. Я пинался, вопил и плакал, как маленький жеребенок, проклиная всех жителей Стойла медленной и мучительной смертью, обвиняя их в лицемерии, как виновников моей судьбы. Топал копытами по полу, а мой гнев то и дело терялся в сумасшедшем плаче. Быть может, это был не самый взрослый поступок, но, по крайней мере, он помог чувствовать себя немного лучше.
Медленно начал размышлять о жизни в Стойле. Пропустил ли я её? Думаю, да, но, во всяком случае, точно уверен не был. Там ведь было безопасно, удобно, и по поводу еды можно не переживать, пока дела не пошли наперекосяк. Тем не менее, я был одиночкой всю свою жизнь, имея не настоящих друзей, но только искусственные отношения, последствие тяжёлой работы, попыток усвоить все премудрости правильной речи и харизмы. Оглядываясь на прошлое, я даже не мог вспомнить имя кобылы или жеребца, хорошо относившихся ко мне. Нет, никому я не нравился. Чувствовалось, что слезы вновь наворачиваются на глаза, но в этот раз то был не страх или ярость, что подпитывают их. Это было горе, сожаление за то, что я потерял все, чего никогда не имел.
Затем в голове всплыла ухмылка Смотрительницы. Не сомневаюсь, я точно видел её. Почему она улыбалась, если момент должен был быть серьезным или хотя бы просто печальным? В своих полномочиях Смотрительница отправляла одного из жителей ее Стойла навстречу верной смерти! Как она вообще могла найти это забавным? Или же, может быть, это не комичность ситуации вызвала усмешку.
...Нет. Нет, нет, нет! НЕТ! Я отказывался думать так, у неё просто не было способа подстроить избрание! Сколько бы во мне не было ненависти, всё же хотелось поверить, что в ней осталось хоть чуть-чуть порядочности. Но, тем не менее, тоненький голосок в голове говорил, что я – дурак, если верю в это. Что, если она подстраивает выборы уже не в первый раз? Почему все её «друзья» были так спокойны в момент Лотереи? Разве это не подозрительно? Сама мысль о подобном заставляла меня трястись от злобы. Мерзкая сука! Если бы в этот самый момент я мог дотянуться до неё, то незамедлительно порвал бы в клочья.
Я глубоко вдохнул два или три раза, дабы немного успокоиться, и вспомнил о моём ПипБаке. Когда мне его выдали, инструктор рассказал нам о функции фонарика. Как можно было про это забыть? Я нажал пару кнопок с помощью телекинеза, и ПипБак начал светится тусклым золотистым светом. Теперь, когда вещи не были черными, как смола, можно было увидеть мир вокруг себя. И, надо сказать, я был крайне удивлен, увидев, что нахожусь не в открытом, как раньше думал, месте, а в каком-то подземном служебном туннеле. Четыре стены из бетона вели куда-то в неизвестность. Кроме этого (о, да, и моей рвоты в полу), здесь не было ничего, что можно было бы разглядеть или сделать.
Шаг за шагом я медлительно пополз в темный туннель, надеясь, что там не будет никаких монстров. Записи в Стойле говорили об ужасном воздействии радиации на живых существ, мутациях, извращенных мерзостях, которые получились благодаря испытаниям, проводимым во время Войны. Всё, что я знал, эти ужасы могут с лёгкостью бродить по миру прямо сейчас. Тем не менее, моим страхам скоро пришёл конец, так как тоннель прервался бетонной стеной с лестницей, ведущей к отверстию в потолке. Вдруг мой ПипБак издал слабый сигнал. Я обратил внимание на экран, убедившись, что функция карты начала работать и показывала, что мы находились над... Стойлом Сто Восемьдесят Восемь. Очевидно. Это, в свою очередь, навело меня на мысль, что карта записывалась ещё во время или даже до Войны, или же какой-то пони добавил Стойло Сто Восемьдесят Восемь в базу данных, другие места так же должны быть отмечены.
Я задался вопросом, что же делать теперь. Мне нужна цель в жизни. То, к чему можно стремиться, но сейчас у меня не было ничего, как не было и никакого пути назад, в прежнюю жизнь. Даже хуже, чем могло оказаться. Тем не менее, я не знал, что ждет меня впереди, и, честно говоря, боялся того, с чем мог столкнуться, когда шел по туннелю, но всё же мне удалось найти кое-что в глубинах сознания. Мне удалось найти желание мести. Что-то внутри подсказывало, что когда-нибудь я смогу вернуться в Стойло, и Смотрительнице придётся заплатить за то, что она сотворила. Но, во-первых, нужно хотя бы выжить, чтобы увидеть сей день.
Оставив эти мысли, я направился к крышке люка, чтобы наконец-то найти выход из тоннеля. Тускловатое голубое свечение моего рога затопило помещение, отбрасывая тени меня самого и лестницы. Крышка люка отошла в сторону, и поток света затопил туннель сверху. Это... солнечный свет? Быть может, всё, что мне доводилось читать, и всё, что рассказывала нам Смотрительница, было ложью? Быть может, мир снаружи всё ещё зеленый и солнечный? Прожив всю жизнь под землей, увижу ли я свет дня, силу Богини? Чуть было не запнувшись от волнения, я поднялся по лестнице и покинул туннель.
— БИП! Вы обнаружили Стрип! — запищал ПипБак, извещая меня о том, что мы находимся где-то, но явно не в Стойле Сто Восемьдесят Восемь, но я был слишком занят, чтобы действительно обратить внимание. Мои глаза блуждали в восторге, от одного огня к другому. Это не был солнечный свет, как могло показаться на первый взгляд. Это была чистая и простая магия, целые здания горели, подобно факелам, сверху донизу. Массивные светящиеся рекламные щиты демонстрировали артистов, певцов, фокусников, комиков, выставки и, почти повсеместно, азартные игры. Это был Лас-Пегасус, Столица Веселья в Эквестрии, как и говорили записи.
У меня в голове царил полный аврал. Как такое возможно? Не должно ли всё это быть пустынными просторами Пустоши, где пони вынуждены выживать? Что это за грёбаное издевательство? Здесь была какая-то уловка. В любом случае, либо все жители мертвы, либо они стали каннибалами, поджидающими пони, которые выйдут из Стойла (пожалуйста, Селестия, пусть это будет не так), либо само Стойло не более чем подобие нелепого эксперимента. Ничего, казалось, не складывалось из этого, а я чувствовал себя растерянно, так хотелось развернуться и вышибить дверь Стойла, чтобы рассказать всем, что над ними целый город.
Когда я выбрался из туннеля, то оказался в маленьком тупике между двумя бетонными зданиями, на стенах которых были намалёваны граффити, гласящие примерно нечто вроде «НЭР, валите обратно!» или «Фулл Хаус – кто он?». Изображения оказались нарисованы недавно, так что идея о пустынности города отпадала сама собой. Честно говоря, я вообще не имел понятия, что они значили. НЭР? Чем в Эквестрии могло это быть? И кто этот Фулл Хаус? Пытаясь привести свои мысли в порядок, я вышел из тупика, чтобы только попасть на главную улицу.
Было ясно и просто великолепно. Выйдя из тьмы подземного коридора, я оказался в мире ослепительных огней. Мои челюсти раскрылись в изумлении, мне же ничего не оставалась, как начать осматриваться, пытаясь понять, как же много всего в этом новом, захватывающем мире. Насколько это возможно. Не было ничего общего с картиной Пустоши, какой я себе представлял. Вместо бесплодной, безжизненной пустыни мне пришлось столкнуться с живым городом, где царили блеск и слава старого мира.
Огни были ослепительны, музыка – гармоничной, кобылки – красивы, а жеребцы одеты со вкусом. Глаза так и разбегались по проспекту, окружённому зданиями, каждое из которых казалось всё более и более зажиточным, чем предыдущие. Там были бары, модные рестораны, казино, гостиницы, бутики и обычные магазины... но в основном казино. Я насчитал целых шесть за десять минут рысью вниз по Стрипу. Все выглядело так необычно, так привлекательно...
Внезапное урчание в животе напомнило, что я не ел ничего с утра, и если подумать, после того, как меня изгнали из Стойла, вырвало столько раз, что, без сомнений, внутри ничего не осталось. На пути же в ресторан жеребец, одетый в неудобную ливрею, остановил меня как вкопанного. Он окинул меня взглядом сверху донизу, как будто оценивал меня.
— Сэр, — произнёс он. — Боюсь, я не могу впустить вас так. Вы одеты неподобающим образом.
— Неподобающе? — Спросил я в недоумении. Мой комбинезон был чистым и опрятным! Почему это не подходит?
— Да, сэр. Этот ресторан гордится своими стандартами гардероба, и, боюсь... комбинезон не совсем то, что соответствует нашему этикету. Кроме того, опасаюсь показаться невежливым, не думаю, что Вы можете позволить себе цены в нашем меню.
Деньги! Я чуть было не приложил лицо копытом. И я считаю себя умным пони! Мною было столько прочитано о деньгах довоенных времен, о торговле и инвестициях, и даже некоторых понятиях в экономике. Но, тем не менее, я не имел понятия, что деньги настолько важны. В конце концов, если этот город похож на один из довоенных, было бы разумно, что здесь присутствовала и довоенная экономика.
— Простите, сэр, но я прошу Вас уйти, — жеребец взирал на меня с суровым лицом. — Если Вы откажетесь, боюсь, я буду вынужден вызвать полицию.
Желания попасть в неприятности с самого начала не было. После страха, который довелось пережить при уходе из Стойла, я вдруг увидел легкий выход из проблемы. Этот город, Лас-Пегасус, может стать моей безопасной гаванью. И если бы удастся найти здесь работу, может быть, даже получится зарабатывать на жизнь. Вдруг я чувствовал себя гораздо более легко, почти что весело. С такой точки зрения вещи не выглядят так плохо.
Мое счастье быстро сменилось тоской. Где я могу найти работу в таком месте, как это? Всю жизнь я работал в качестве бухгалтера, менеджером на входах и выходах. Так что у меня нет никаких навыков, как те, которые нужны для работы в ресторане или казино, и скорее всего, вряд ли они меня наймут. В конце концов, кто я, бездомный пони? Кто в самом деле будет нанимать жеребца, пришедшего из ниоткуда, одетого в странный комбинезон и чуждого везде? Никто, вот и ответ.
Но я должен попробовать, или придётся сдохнуть. Пришлось начать неспешно раздумывать, что можно было бы сделать для жителей этого города. Хренов Дискорд, Фарсайт, ты умный пони. Ты сможешь найти способ, как устроиться на работу. Я мог обращаться с деньгами, как бы то ни было. В Стойле денег не было вообще, но были ресурсы, такие как энергия, вода, кислород, продукты питания и топливо. Кто-нибудь должен контролировать все тонкости, управлять количеством, так что деньги ещё один ресурс. И я должен был заполучить его, найдя работу
Если же нет, раньше я возился с компьютерами. В конце концов, мой ПипБак особенно модифицирован и имеет мощность настоящего терминала, если не больше. Кроме того, всю жизнь я работал перед ними и умел разрабатывать программы для управления роботами, для автоматизации учетных записей, для доставки сообщений... Возможно, это может быть также полезным.
Укол печали кольнул меня ещё раз. Стойло, моя жизнь... ушли навсегда. Там моя жизнь не была счастливой, знаю, но теперь потеряна и она. Даже яркие огни этого города, всё было чуждо, как будто мне действительно не место здесь. Вспоминая свою обыденную рутину, я чувствовал, как мрак вновь сжимает сердце. Мой небольшой кабинет, старый письменный стол, где стоял терминал, запах книг на полке... Я потерял простоту всего этого. Попытавшись скрыть слёзы, у меня получилось лишь тихо рассмеяться в иронии. Просто удивительно, как вы можете ценить простые вещи, когда потеряли их.
И вновь, мысли о благополучии Стойла ли привели меня к изгнанию, или же всё это было подстроено? Я обвинял Смотрительницу, но маленькая часть моего разума всё же осознавала, что всего можно было бы избежать, не говоря ничего лишнего, просто оставаясь хорошим и послушным пони. Мне хотелось отомстить, однако что-то внезапно поменялось. Я желал возмездия, не Смотрительнице, но той системе, что сотворила это. Внезапно до меня дошло, что она была не более чем марионеткой, видимым придатком невидимого чудовища, порождённого слепым фанатизмом и узколобым мышлением всех обитателей Стойла. Все они был виновны. Все они были в ответственности за мою судьбу, и ни один их них не сделал и шага, чтобы помочь. И поэтому я поклялся, что отомщу всем им.
— Мне очень жаль, но я не могу нанять Вас, — сказала причудливая кобылка, поставщик снаряжения. Она покачала головой, а лицо изобразило совершенно фальшивого вида печаль. — Вы не подходите по умениям.
— Не подхожу по умениям? — Спросил я в гневе. — Разве Вы не видите, что я только что из Стойла? Вы хотите, чтобы я полз обратно и принёс рекомендации?
— Меня не волнует, что Вы будете делать. — с её лица слетела вся печаль, выдавая суровый отказ. — Нет умения, нет работы.
— Я...
— Теперь уходите, или я вызову полицию! — она указала копытом на дверь.
Я спешно покинул магазин, не желая привлекать к себе внимание полиции. Каким-то невероятным образом мне пришло на ум, что это было бы крайне неразумно. Постепенно меня охватывало отчаяние, живот продолжал урчать, а голова гудела в полном хаосе. С того самого момента, как меня вышвырнули за двери Стойла, я, фактически бездомный, слонялся по городу, пресмыкаясь от одного магазина к другому, чуть ли не на коленях моля о работе. Но, тем не менее, всюду мне отказывали, и волей-неволей я вынужден был уходить. Рестораны выкидывали меня прочь, так как я был грязен, поставщики снаряжения презирали за одежду, а отели поспешно отвергали предложения, боясь, как бы я не оказался грабителем. Вне зависимости как изворотливо я пытался говорить, мне бы ни за что не дали возможности.
И что ещё хуже, каждая новая попытка всегда оканчивалась всё большими и большими шансами привлечения полиции. С каждой захлопнувшейся дверью я отчётливо видел перед глазами, как шансы на выживание стремятся к нулю. Хотелось кричать, даже просто попросить у кого-нибудь одну-единственную морковку. Это был ещё один урок, который мне довелось узнать: в этом внешнем мире никто ни о ком не заботится. В Стойле имелись хотя бы некоторые принципы любви и сплочённости, никого не оставляли позади всех. Это же в каком-то смысле было соревнованием. Выживание – удел одного пони, и чем скорее я бы понял сию жестокую правду, тем лучше было бы для меня. Встряхнув головой, я попытался мыслить чётко. Нужно отыскать больше мест. Авось в казино получится извлечь выгоду из своих витиеватых речей.
Вы когда-нибудь пробовали изящно строить фразы при разговоре с каким-нибудь пони, который наставил на вас пистолет? Вот именно в такую ситуацию я попадал во всех казино, где пробовал искать работу. Нет, они не хотели брать меня в качестве крупье, потому что не могли доверять. Нет, они не хотели брать меня в качестве охранника, потому что я был буквально жеребенком без опыта. Нет, они не хотели брать меня в качестве барпони, потому что я даже не выглядел достаточно привлекательным. И, Дискорд побери, нет, они не хотели, чтобы я возился с их деньгами. Все это было сказано черным дулом пистолета, направленного непосредственно в моё лицо.
Всё предельно ясно: в городе мне были не рады. И они даже не будут вызывать полицию, потому что у них были «свои способы разбираться с досаждающими злоумышленниками». Пуля в голову – и проблема будет решена. Затем они выбросят мой холодный труп на Пустошь, а там падальщики сделают свое дело. Все они уверяли, что лучше бы мне лучше из казино, прежде чем их терпение подойдёт к концу. Волны страха сотрясали моё тело, и, клянусь, несколько раз я чуть не обделался. Пустошь была такой, какой и была. Под ослепительными огнями сие место представлялось диким обществом. Большая разница по сравнению с тем, чему меня учили в Стойле. Все следы любви и толерантности пошли насмарку.
Переполненный ужасом, я покидал каждое казино со смесью облегчения и безысходности. С одной стороны, я еле-еле избежал очередной вероятной смерти, но, с другой стороны, я находился в очень тревожащей ситуации. У меня не было ничего, что можно было поесть, ни денег, чтобы платить за что-нибудь, а внимание граждан ко мне росло всё больше. Это просто вопрос времени, пока они не позовут полицию, чтобы убрать бездомного пони в комбинезоне Стойла с улиц.
После блуждания по улицам в течение некоторого времени, потонув в спирали своего собственного пессимизма, я остановился перед большим красным зданием с металлической крышей. Оно было не так громадно, как казино, не так хорошо, как магазин одежды, и не так фантастически, как ресторан, но именно то, что мне было нужно. На серебряном уличном знаке было написано «Общественная библиотека Лас-Пегасуса», но часть «Лас» плоховато перекрыли деревянной доской, нацарапав вместо этого «Нью». Всё это просто заставляло осознать, что город больше не Лас-Пегасус, но новый Нью-Пегасус. Почему в самую первую очередь они изменили имя? Читая надпись на указателе, краем глаза я заметил, что два робота перестали патрулировать улицы и уставились на меня. Действительно, они были прекрасным произведением инженерной мысли. Механики пытались сделать так, чтобы они походили на пони настолько, насколько это было возможно, так как дроиды представляли собой тело пони с четырьмя ногами и головой. Но это был предел общих черт. Дальше следовали лишь различия. Передние левая и правая ноги оказались соединены большим колесом, как и задние. Головой служил монитор, как в моём терминале, показывающий статическое изображение сурового на вид пони в полицейской шляпе. Кто-то наконец вызвал полицию, и, предположительно, эти самые устройства несли ответственность за сохранение в городе безопасности... в соответствии с теми или иными стандартами. Я также подумал, что вряд ли они будут двигаться за мной, если я сам не буду на них пялиться, поэтому решил пробежаться рысью вокруг здания.
Мои надежды уйти незамеченным, однако, быстро развеялись, когда самым краешком глаза я заметил, что патрульные роботы уже начали преследование. Парочка держалась на расстоянии, как будто не желая меня спугнуть, однако определённо следовали по пятам. Сердце стало биться учащённее, когда все попытки сбросить хвост не дали никаких результатов. Почему они прицепились именно ко мне? Что я такого сделал, чтобы меня преследовали? Это ли судьба всех изгнанников на поверхность – быть загнанным в этом городе, словно какое-то животное? Хотелось плакать, но усилием воли я сдерживал слезы, пытаясь всё так же не привлекать излишнего внимания к своей персоне. Однако внезапно передо мной вновь очутился вход в библиотеку, и более не оставалось варианта, кроме как в отчаянии ломануться прямо туда.
Стойка регистрации представляла собой произведение искусства и мастерства довоенных времён, целых два сорта древесины переплелись друг с другом, формируя собой Богинь, Селестию и Луну, словно бы поднимающих небесные светила. На стене же был приклеен крупный плакат, изображавший пони-солдата с завязанными глазами, который стоял перед нарисованной книгой и как будто бы наблюдал за всей приёмной. Хоть постер и был изрядно попорчен временем, а краски уже давно потеряли свои цвета, надпись ещё можно было различить:
Невежество убивает!
Солдат, поддерживай свой ум в форме!
Министерство Тайных Наук
Скорее всего, это был один из пропагандистских плакатов военного времени, если записи из Стойла не врут. Я просто стоял и пялился на плакат, размышляя о том, что его образ прямо-таки символизирует моё нынешнее положение. В каком-то роде сейчас мне приходилось бегать с завязанными глазами в полностью неизвестном мире.
— Что смешного в плакате? — неожиданно спросил голос кобылки из-за стойки.
Я заметил, что над своеобразным прилавком что есть сил пыталась придерживать голову небольшая, золотистого цвета кобыла. У неё была яблочно-зелёная грива, изящно заплетённая за голову, а на носу торчала пара маленьких круглых очков. Я просто стоял на месте, разглядывая кобылку и не говоря ни слова. Должно быть, ей не очень понравилось моё лицо, так как выглядела она грубовато.
— Эй, с тобой всё нормально? — она повторно задала вопрос.
— Ох, извините, извините. Я увлёкся, — поспешил ответить я. Мой голос дрожал, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. — Я, у... у меня проблема.
— У всех нас есть проблемы, дружище, — на первый взгляд она не выглядела особенно полезной. — А теперь быстрей, я работаю. Так чем я могу тебе помочь?
— Помочь? — я попытался выдавить из себя улыбку, но лицо лишь мучительно задёргалось. — Меня зовут Фарсайт, я здесь новенький. Мне нужна работа.
— А, так ты один из тех обитателей Стойла, да? — поинтересовалась она, указывая копытом на мой сине-жёлтый комбинезон.
— Да, да, — нервно произнёс я, беспокоясь, хорошо это было или плохо. Мне совершенно не представлялось, как они здесь, в Нью-Пегасусе, относятся к пони из Стойла. Может, они их ненавидят. Или убивают ради спортивного интереса. Ох, нет, пожалуйста, нет.
— Ты уже не первый, кого я встречаю. По факту говоря, я сама оттуда.
— Ты ЧТО? — мои глаза широко распахнулись. — Почему я про тебя не знаю?
— Меня вышвырнули оттуда несколько лет назад, — она нахмурилась. — Ты тогда должен был быть ещё жеребёнком. Скорее всего, пустобоким.
— Думаю, да, — ответом послужило пожатие плечами. — Можно задать один вопрос?
— Спрашивай, — по выражению её лица было ясно видно, что кобылка не настроена отвечать на какие-либо вопросы, но, видимо, заставляла себя казаться вежливой. Просто ради старого соотечественника.
— Где работает твоя семья?
— Отец работал на реакторном уровне. Постоянно возился с радиацией и высокими температурами. Бедолага умер совсем молодым, оставив нас с мамой одних.
Охренеть. Это было очень похоже на меня самого. Лишь пони низшего класса были теми, кого могли изгнать. Высокорожденные же будут жить в безопасности и комфорте Стойла всю свою жизнь.
— Мне очень жаль это слышать, — пробормотал я. — Что насчёт матери?
— Мама работала в столовой. Застревала на весь день перед задымлёнными кастрюлями, горбатилась что есть сил, чтобы прокормить Стойло. Но потом меня выбрали, и сейчас не имею понятия, что с ней случилось.
Я ожидал, что кобылка выкажет хотя бы капельку грусти или сожаления, однако она так не поступила. Каковы бы не были её чувства, сейчас они были сокрыты под маской безразличия.
— Если это поможет, конечно, я понимаю, — я кивнул в согласии, дабы показать, что действительно разумею собеседницу. — Я подумывал о получении работы. Немного подождём, пока из Стойла не выпрут следующего пони. Прольём свет на правду, уличим Смотрительницу, и, может быть, в процессе что-нибудь выясним о твоей маме.
Кажется, упоминание её матери вряд ли было хорошей идеей. Челюсти золотистой кобылки сомкнулись, стиснулись в гневе, придавая ей вид убийцы. Готов поклясться, у меня кровь застыла в жилах, когда я попытался заглянуть ей в глаза.
— Послушай-ка сюда. Я была терпелива, потому что изгнали тебя совсем недавно, но сейчас ты начинаешь меня бесить. Что сделано, то сделано и похоронено, и я абсолютно уверена, что не хочу, чтобы всякие там ушлые умники приходили и копались в моём прошлом.
— Извини, я понятия не имел, что воспоминания настолько болезненны для тебя, — с того момента, как негодование кобылки уступило место злости, я изо всех сил старался выглядеть так жалостливо, как только мог. И если уж быть совсем честным, я предпочёл бы презрение, которое она демонстрировала в самом начале нашей беседы. — Пожалуйста, прости меня.
Та неопределённо хмыкнула, махнула копытом и одарила меня самого осуждающим взглядом.
— Перестань вести себя как придурок. Давай просто забудем про это и поговорим уже о твоей работе. Что ты умеешь? — она вновь стала той сварливой и раздражительной, холодной как лёд кобылой, что и раньше.
— Что я умею? — тупой вопрос, конечно, но я настолько нервничал, что даже не мог ясно соображать.
— Да, твои способности, глупый, — она посмотрела на меня с ироничной ухмылкой на губах. — Потому что все вы что-то умеете, не так ли?
— Я хорошо обращаюсь с компьютерами, — это был мой единственный туз в рукаве. Если он не сработает...
— У нас уже есть техник, — кобылка за стойкой регистрации отрицательно покачала головой. — Тем более, чтобы управиться с нашими компами, не нужно больше, чем какая-нибудь ремонтница тостеров.
Нет! Мне просто необходимо получить работу! Кроме того, было заметно, что парочка роботов уже выследила меня и теперь направлялась прямо в библиотеку.
— Пожалуйста! — попытался разжалобить её я, чувствуя, как слёзы начинают подкатывать к глазам. — Мне нужна работа! Пожалуйста! ОНА НУЖНА МНЕ!
— Я сказала нет, значит нет, так что заткнись! — рявкнула кобылка. — Прекрати ко мне приставать, или, обещаю, я позову полицию!
Надо же, какое совпадение: именно сейчас два патрульных робота показались в дверях, беря курс на меня.
— Удостоверение гражданства, пожалуйста, — прогудел робот монотонным голосом.
— Прошу прощения?
— Удостоверение гражданства, пожалуйста, — опять тот же самый ответ. В это же время другой робот обогнул меня и встал за спиной, словно бы вместе с первым беря в кольцо. Это был он. Конец моей жизни. Я молил Богинь, чтобы со мной разделались быстро.
— Я не знаю, о чём Вы говорите.
— Проследуйте за нами, пожалуйста, — стоящий передо мной автомат развернулся, а второй резко толкнул сзади, заставляя в спешке рысью покинуть здание. В неизвестном направлении.
Если бы я не знал, что это было не так, то точно бы подумал, что вернулся в свою милую комнату в Стойле. Всё вокруг окрасилось в унылый серый цвет: серые стены, серый потолок, серый пол, серый матрас, брошенный в углу крохотной комнаты. Оставляя в стороне тот факт, что место не предназначалось быть красивым или удобным, помещение находилось в довольно хорошем состоянии. Без трещин на краске, без сколов на полу и выцарапанных на стенах надписей «Полиция идёт нахуй» или что-нибудь в этом роде. На самом деле, единственное, чем отличалась нынешняя комнатушка от таковой Стойле – такое же маленькое окошко на одной из стен, позволявшее лучам слепящих огней Нью-Пегасуса попадать сюда, если быть более точным, в камеру.
Роботы привели меня из библиотеки в небольшое, уродливого вида двухэтажное здание, спрятавшееся в переулке, далеко от суеты и нарочитой пышности главного проспекта. Само здание представлялось в виде куба, без намека на эстетику, простая функциональность на грани припадка. Офисы на первом этаже, решётчатые окна на втором. Небольшой указатель у главного входа дал знать, что привели меня в Департамент Полиции Нью-Пегасуса по обвинению в незаконном переселении.
В камере было абсолютно нечем заняться, ну, точнее, ничем, кроме чтения маленького буклетика, валявшегося в углу. Он представлял собой старую, грязную брошюру, скорее всего, напечатанную ещё до Войны. «Лас-Пегасус и окрестности» – гласил заголовок, а издавалась она, по-видимому, Туристическим Рекламным Агентством Лас-Пегасуса. Я буквально парил по страницам буклета, заполненным старыми фотографиями и лаконичными справочными текстами. Ничего особенно интересного, тем более были совершенно другие вещи, беспокоящие меня гораздо больше. Например, моё будущее. Однако крохотный голосок, засевший в голове, всё же посоветовал отсканировать книжку в ПипБак, что я и не преминул сделать. И тогда до меня наконец дошло, что не оставалось более ничего иного, как вновь впасть в отчаяние.
Я заскучал по Стойлу. Никогда не думал, что когда-нибудь поступил бы так, но часы шли, а я сам начал задаваться вопросом, чем же сейчас заняты его жители. Затем на ум пришла родная кровать, тёплая и уютная. Слезы наворачивались на глаза – вряд ли мне удастся поспать на ней ещё раз. Точнее, правильней было бы сказать, вряд ли мне удастся вообще поспать на кровати. По естественному ходу вещей следующим образом возникла Смотрительница, и теперь уже ярость заполняла мой мозг. Никак не удавалось прекратить думать о событиях, предшествующих изгнанию, а с минуты на минуту я всё больше убеждался в том, что Лотерея была проведена нечестно. Хотелось отомстить, однако были и другие вещи, о которых стоило волноваться. Меня выбросили из родного дома туда, где, о, ирония, я считался незаконным чужаком. Конечно же, скоро мою персону снова изгонят, но на этот раз в настоящую Пустошь.
И вновь, ещё раз, я затрясся от страха, перед глазами стояла картина последнего тающего намёка на цивилизацию и выживания на дикой природе, до готовности к которому мне было несоизмеримо далеко. На тело нахлынула слабость, и я рухнул на пол, одиноко хныча в тишине. Чувствовались рвотные позывы, но в животе не было ничего, что могло выйти наружу, только горькая желчь, почувствовавшаяся во рту, а после отступившая обратно. Так что не оставалась ничего, кроме как положить голову на пол и ждать, пока кто-нибудь не придёт ко мне.
— Эй! А ну вставай и двигай сюда! — грубый окрик прорезался сквозь темноту.
Где? Что? Ох, в конце концов, я заснул и все ещё находился в этой скучной серой камере. Однако теперь наличествовала какая-то разница. Дверь камеры оказалась открыта, а в дверном проёме стоял пони в полицейской форме, глядя на меня с отвращением, что даже побудило внутри меня гнев. С тех пор, как я покинул Стойло, на меня смотрели, как на крысу или какой-то гниющий труп, однако больше так продолжаться не могло
— Да что с тобой не так-то, а, ленивая зебра? — застонал он. — Живо сюда, я сказал!
Без особых усилий я поднялся на все четыре ноги и небрежно направился к охраннику. Уже подойдя поближе, было заметно, что он был не намного старше меня, до такой степени, что, готов поклясться, даже моложе. Его кьютимаркой – два скрещенных и дымящихся пистолета, так что, думаю, раньше он был тем ещё задирой.
— Первый день на работе? — поинтересовался я. Честно говоря, я чувствовал себя настолько озлобленным, что не заботился о последствиях. Я просто хотел кому-нибудь вмазать, и если не физически, то, по крайней мере, я словесно.
— Да, а как ты... аргх, заткнись нахер и давай пошевеливайся, сволочь! — буквально взорвался в гневе жеребец, засадив мне в бок копытом. Прекрасно ощущалось, как боль разливается по всему моему телу, и я чуть было не потерял равновесие. Однако боль действовала отрезвляюще, давая мне силы продолжать.
Охранник привёл меня в ещё одну маленькую комнатку, где не было ничего, кроме стола и кандалов с одной из сторон.
— Сюда! — выплюнул он, заковывая мои задние копыта.
— Даже не думай, что я собираюсь бежать, — я самодовольно усмехнулся. — Если ты так думаешь, ты еще более тупой, чем я думал.
Я знал, что будет после, так что заранее подготовился. Жеребец саданул по передним ногам своим копытом, заставляя меня потерять равновесие и упасть на колени. Голова долбанулась об стол, а во рту почувствовался привкус крови, когда она потекла из глотки. Даже если бы я злорадствовал, пока меня избивали, тоненький голос логики в голове постоянно предупреждал меня. Знай своё место, Фарсайт, это больше не Стойло, а язык так может и до могилы довести. Как только ты это усвоишь, тем лучше тебе будешь.
— Стэндофф, достаточно! — приказал гораздо старше звучащий голос. Стэндофф. Два пистолета. Кто бы мог подумать?
— Но шеф, я... — Стэндофф лепетал, как маленький жеребёнок, пойманный на краже конфет с поличным. Даже ощущая боли, я ухмыльнулся. Это преподаст ему урок.
— Если хочешь избивать пони до полусмерти, можешь пойти путешествовать по Пустоши, как проклятый Богинями рейдер! Департаменту Полиции Нью-Пегасуса не нужны головорезы.
— Он вёл себя неуважительно! — заскулил Стэндофф.
Ой, да ладно! Ты мог бы просто сказать: «Плохой пони в комбинезоне первый начал!», и то звучало бы убедительнее.
— Меня. Не. Волнует! — ответил пожилой голос режущим тоном. Он был определенно не в восторге от сложившейся ситуации. Может быть, доброта и уважение существовали в этом месте? Я, наконец, смог вновь подняться на ноги и взглянуть за стол. Я смотрел на «шефа», пожилого пони, приказавшего Стэндоффу отойти. Это был большой темно-зелёный жеребец с проседью в коротко стриженой гриве. Обратив на мою персону внимание, вначале он окинул меня взглядом, а затем посмотрел с суровым лицом.
— Как тебя зовут? — спросил он. С каждым новым словом «шеф» излучал уважение и страх. Глядя на него, мои гнев и ирония быстро улетучились, оставив место для благоговейного страха.
— Фарсайт, сэр, — ответил я и сглотнул, снова чувствуя кровь.
— Моё имя Брасс Бэдж, капитан ДПНП. Рад познакомиться с тобой, Фарсайт. Кофе? — спросил жеребец. Его тон несколько смягчился, звуча немного по-отцовски. Если бы он не был так резок и раньше, может быть, я бы доверился ему.
— Нет, сэр. Не думаю, что смогу пить в ближайшее время.
— Хорошо, будь по-твоему, — Бэдж слабо улыбнулся. — Ты знаешь, почему оказался здесь, не так ли?
— Роботы говорили что-то об удостоверении гражданства или нечто похожем.
— Прямо в точку. Позволь мне объяснить, что здесь вообще творится, — Брасс Бэдж прокашлялся и начал ходить взад-вперед по комнате, как если бы он собирался выступать с речью перед толпой. — Нью-Пегасус был настоящим оазисом цивилизации посреди Эквестрийской Пустоши, шпилем света во тьме. И как свет привлекает мух и паразитов, Нью-Пегасус начал привлекать всевозможных пони с Пустошей. Некоторые из них были добропорядочными и трудолюбивыми, что помогали городу процветать. Остальные же оказались совершенно нежелательны. Рейдеры, наркоманы, дикари из племён или того хуже. Нью-Пегасус не мог рисковать быть проглоченным волной хаоса с Пустоши, поэтому Городской Совет решил ограничить гражданство только для тех, кто действительно демонстрирует, что сможет сделать что-то на благо города. Остальным же, ну, им здесь не место.
— Но почему у меня нет шанса? — протянул я.
— Ах, Фарсайт. Сожалею, что говорю тебе это, но точно знаю, через что ты собираешься пройти. Я тоже из Стойла, был избран той дурацкой Лотереей год назад.
Просто не могу в это поверить. Двое за одну ночь? Город что ли кормится выходцами из Стойла, или как?
— Вы тоже, сэр? — я ошеломлённо задал вопрос. — Я повстречал уже двух пони за эту ночь.
— Тогда тебе нужно поближе познакомиться с Трэкер, библиотекаршей.
— Да, — закивал я. — Она, кажется, не любит вспоминать своё прошлоё.
— Это правда, — согласился Брасс Бэдж. — Изгнание, по её словам, было неприятным.
— Как и моё, — я опустил голову, чувствуя, что из глаз вот-вот польются слёзы. — Я... отстаивал то, во что верил, а за это меня прогнали вон.
Брасс Бэдж покачал головой и проворчал нечто невнятное.
— Ты перешёл дорогу Смотрительнице, я прав? — его голос резко изменился, буквально шипя от злости и обиды, будто струя пара вырвалась из-под крышки котла.
— Да, — грустно кивнул я в ответ. — Я думал, что смогу принести какой-то здравый смысл в Стойло, и попытался ликвидировать Лотерею раз и навсегда.
— Ты в самом деле пытался сделать это? — Брасс казался немало удивлённым. Чистосердечная улыбка сменила его пугающее выражение лица, делая по-отечески добрым. — Ого, это куда больше, чем я ожидал. Я же надеялся обратить внимание на то, что система распределения работы не была справедливой. Самые тяжёлые места уходили одним и тем же пони. А несколько недель спустя на меня пал выбор в Лотерее.
В который уже раз моя личная теория о двухклассовой системе Стойла оказалась верна. Я затряс головой, выражая совершеннейшее отвращение, когда полностью выслушал историю зелёного жеребца.
— И Вы не попробовали отомстить? — последовал мой вопрос.
— Само собой, попробовал, — лицо Бэджа вновь растянулось в улыбке. — Первые недели или где-то около того. Я буквально считал дни до того, как дверь Стойла распахнётся, а я пробью себе дорогу назад.
— Так почему же Вы не сделали так? — кажется, меня заинтриговала история Брасса.
— Ну, я нашёл себе славную работёнку полицейского. Платили хорошо, а здесь, в Нью-Пегасусе, народ с уважением относится к нам, из Стойла, так как у нас есть образование, технологии и всякое тому подобное. Потом, ну, мне повстречалась одна прекрасная кобыла, мы поженились и завели жеребят, и я понял, что наконец обрёл новый дом. Кроме того, Нью-Пегасус внимательно наблюдает за Стойлом в течение всего остального года, которое, кажется, при малейшем же признаке опасности выставит целую армию. Говоря иными словами, если хочешь захватить Стойло, ты должен править городом.
Править городом? Это грандиозный вызов, гораздо больше, чем я мог вообще вообразить достичь. Разумным вариантом будет поступить так же, как это сделал и Брасс Бэдж.
— Вы можете помочь мне найти работу, шеф? — спросил я.
— Извини, Фарсайт, но, боюсь, всё не так просто. Если бы тебе повезло выскочить на поверхность пару месяцев назад, ты стал бы желанным членом общества Нью-Пегасуса, как и все остальные обитатели Стойла. Но с тех пор, как под наши врата пришли НЭР, а Фулл Хаус открыл своё казино, Городской Совет решил ограничить получение гражданства.
Селестия, молю, пошли меня на луну. Или ещё куда-нибудь, потому что в этом месте, в который уже раз, моя несравненная удача отвесила мне пинок под круп и отправила жрать грязь. Хотелось одновременно и плакать, и биться головой о стол. Почему я? Почему это, блядь, случилось именно со мной? Почему меня не изгнали год назад? Однако, несмотря на это, я не рыдал, наверное, потому, что слишком боялся по-настоящему плакать при Бэдже.
— НЭР? — до меня дошло, что пригодится вся информация, которую только можно заполучить, чтобы найти выход из всего этого.
— Новая Эквестрийская Республика. Огромное скопище расфуфыренных рейдеров-пижонов, если спросишь, — кажется, Брасс Бэджа они явно сильно раздражали. — Не могу рассказать много, кроме, может быть, того, что по радио передают о целом списке поселений, объединившихся под их знамёнами. И тем не менее, я не могу поддерживать НЭР. У нэровцев есть оружие, дискордова тьма пушечного мяса, но совершенно нет уважения, хоть они постоянно и твердят о законе и порядке.
За всё время краткого рассказа Брасс несколько раз топал по полу, особенно сильно приложив копытом на последней фразе. И впрямь уж, не было причин сомневаться – жеребец довольно-таки недолюбливал этих «нэровцев». Он вновь начинал выглядеть рассерженным, тем самым жутким пони, которым Бэдж был в самом начале беседы, так что лучшим выбором оказалось просто сменить тему.
— Рейдеры?
— Весьма дурная компания. Смутьяны, преступники, грабители, убийцы, насильники, поджигатели – одним словом, все те, кого бы ты точно не хотел иметь под боком. Мы зовём их рейдерами. Это распространённое слово.
— А Фулл Хаус?
— Ты, должно быть, мне не поверишь, если я скажу, что тоже не знаю? — Брасс Бэдж добродушно осклабился, на этот раз широко растянувшись в улыбке. И сейчас, без сомнений, он был искренним. — На улицах сказывают, что он – или она – был довоенным бизнеспони, и что он – или она – прибрал к своим копытам добрую половину старого Лас-Пегасуса. Когда посыпались бомбы, Фулл Хаус пропал. Все терялись в догадках, зачем он – или она – сделал это, но теперь двери «Серебряной Подковы» вновь открылись, а Фулл, кажется, обладает вполне справедливой долей на власть в Городском Совете. Так что беседуем мы с тобой о по-настоящему важной персоне.
— Вижу, — не очень-то хотелось признавать, что все темы для разговора уже кончились, а значит, моё пребывание в Нью-Пегасусе довольно-таки скоро подойдёт к концу.
— Хорошо, давай не будем отходить от темы. Так как у тебя нет удостоверения гражданства, и ты не собираешься получать его в течение ближайших двадцать минут, боюсь, тебе больше нельзя оставаться в стенах Нью-Пегасуса. У меня нет выбора, но придётся отправить тебя в Фридом Филд.
Его голос вновь изменился на неумолимо-суровый и резкий, но в этот раз, более чем уверен, Брасс пытался скрыть в нём неодобрение нового закона.
— Фридом Филд? Что это? — в страхе спросил я. Это что, какая-то тюрьма? Концентрационный лагерь?
— Просто старый Северный Лас-Пегасус. Сейчас это независимый городок со своими собственными законами. Конечно, не такой цивилизованный, как Нью-Пегасус, но там может жить любой. Либо он, либо Пустошь, приятель, так что твой выбор.
Если таким образом он пытался меня утешить, у него не получилось. Абсолютно не получилось.
— Фридом Филд, — пробормотал я.
— Значит Фридом Филд, — в свою очередь объявил Брасс. — Удачи, сынок, она тебе понадобится.
После того, как Бэдж расковал мои задние ноги и отвёл к выходу из здания, знакомая парочка охранных роботов потащила меня так же обратно в нижние районы Нью-Пегасуса, как и несколькими часами ранее они же доставили в Департамент Полиции. Я не особо обращал внимание на пони вокруг, совершенно не волнуясь, наблюдают ли они за мной, что думают, или какие у них лица. Меня заботило лишь то, по какому пути шёл.
«Независимый городок с менее цивилизованными законами», как Брасс описывал Фридом Филд. Во всяком случае, какой же это имело смысл? Значит, мне придётся драться за еду, убей или умри? Ох, дражайшая Селестия, пожалуйста, смилуйся надо мной...
И чем ближе мы подходили к северным стенам Нью-Пегасуса, тем всё более очевиднее это становилось, какие «нецивилизованные» вещи имели место быть за пределами города. Сверкающие, цветасто-пышные казино оказались заменены безвкусными кирпичными башнями, чьи оконные провалы были либо просто выбиты, либо наглухо заколочены досками. Исчезли причудливые рестораны, но только для того, чтобы их место заняли дешёвые повозки-закусочные и яркие торговые автоматы с яблоками. Не было никаких шикарнейших отелей, а немногочисленные, полузасыпанные песком мини-гостиницы выглядели, мягко говоря... плохо.
Наконец, передо мной показалась массивная громада городских стен. Я ожидал увидеть прочные и прямые бетонные сооружения, однако, в отличие от того, что предполагалось, они оказались конструкциями, буквально слепленными из листов металла, старых рекламных щитов, щебня, шлакоблоков, повозок и прочего крепкого, тяжеленного мусора, щедро скреплённого слоем бетона. Разместившаяся над всем этим хламом тройная колючая проволока буквально всем своим видом отговаривала пытаться перебраться через стену сверху. Постойте минутку... а что с пегасами? Они не подумали о пегасах? Что-то здесь не так.
Неподалёку от ворот я заприметил небольшое здание, выделявшееся на фоне остальных очевидной новизной, и, судя по всему, заботились о нём гораздо сильней, чем о других. Оно представляло собой одноэтажный комплекс, построенный из серых кирпичей и медного цвета металла, окружённый по всему периметру такой же небольшой стеной. Прямо перед вратами здания был воткнут флагшток, с которого свешивалось огромных размеров знамя: красный кусок ткани с двумя головами единорогов, черная на белой, в круге. Надо полагать, это должно быть флагом Новой Эквестрийской Республики. Это были те, кого так яро ненавидел Брасс Бэдж. И тем не менее, я даже не мог сказать, почему.
БАХ! СКРИ-И-И-И! Врата Нью-Пегасуса распахнулись предо мной, вынуждая покинуть черту города. По ту сторону створок лежал крупный контрольно-пропускной пункт, переполненный вооружёнными до зубов охранными роботами, что неустанно патрулировали дорогу вдоль стен. По ту сторону лежал тёмный, мрачный проспект, между зданиями, практически полностью обратившимися в руины. Больше не было света казино, лишь немногочисленные костры на улицах, пронзающие тьму ночи, отбрасывающие тоскливые тени пони, что бродили по этому месту. Смрад смерти и грязи переполнял воздух, заставляющий мои внутренности свернуться уже в десятый раз за день. Полностью подавленный чувством страха, я ступил несколько шагов, как ПипБак снова запищал, вызывая изображение карты. Это был Фридом Филд.
#
Заметка: Репутация изменилась
Стойло Сто Восемьдесят Восемь: Изгнан. Вам не позволено вновь появляться в этом месте, а его жители не желают Вас видеть
Нью-Пегасус: Не изменилась. До тех пор, пока Вы не докажете свою ценность (или не предложите взятку), Вы не сможете войти
Глава 2. Дикий мир
«И снова здравствуйте, доброе утро всем, это Мистер Нью-Пегасус, вещающий для всех навострённых ушей в округе. Сегодня мне довелось лицезреть солнце с вершины башни «Платиновой Подковы». Это было великолепно, его величавые лучи света появлялись с гор на Востоке. Знаете, даже если поползут слухи, что Дарительница Света вновь вернула нам небо, я найду это забавным, ведь мы в Нью-Пегасусе часто не видим солнца. Однако сегодня я, наконец-то, сделал это и сейчас чувствую себя совершенно другим пони!
Но давайте перейдём к новостям, вы же не против? Премьерное открытие «Платиновой Подковы» имело полнейший успех, вместе со всеми пони, что прошли по красной ковровой дорожке. Ваш покорный корреспондент так же был приглашён на празднование, и, должен признаться, выглядит оно так, будто только что сошло с картины. На мгновение у меня даже создалось ощущение, что бомбы никогда и не падали. Но на самом деле, друзья мои, у декораторов действительно была идея повесить на стену вестибюля большую картину довоенных времён. И угадайте, кого же! Картину Принцессы Селестии прямиком с самого первого торжественного открытия «Платиновой Подковы». Это чуть было не заставило меня прослезиться от радости.
К другим, чуть менее очаровательным вопросам: как многие и предсказывали, делегация Новой Эквестрийской Республики увидела свои первые взлёты и падения. Посол Мерри Филд выступила перед зданием посольства с публичной речью, в которой заявила, что предназначение НЭР – принести современное, уважающее законы правление в каждый уголок бывшей Эквестрии, от Кантерлота до Сталлионграда, от Мэйнхеттена до Мэйрдрида.
И когда же этого всего не было в Нью-Пегасусе, спросите вы самих себя. Действительно, её речь заставила многих думать, что вся армия НЭР выдвинулась к нашему любимому дому, а посол – не более чем засланный агент, который должен отворить захватчикам ворота. Но опять же, не спешите хвататься за оружие, маленькие пони. Давайте проявим терпение и выясним получше, что же она имела в виду под своими словами. Если вы хотите узнать честное мнение вашего покорного корреспондента, то я не против правления НЭР на Пустоши. До меня доходили многие рассказы о рабстве, изнасилованиях и убийствах на просторах Эквестрии, и думаю, что немного законного правопорядка смогло бы превратить эти места в нечто более... цивилизованное. Но всё будет хорошо лишь ровно до того момента, пока им не вздумается подняться на стены и завладеть Стрипом.
А сейчас, когда все мы замерли в ожидании того, как же всё обернётся, почему бы не послушать немного музыки? Сегодня на моём проигрывателе прозвучит кое-что действительно классическое. Я оставляю вас наедине с одним из величайших произведений легендарной Октавии. Помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, Мистер Нью-Пегасус, прямо в вашей душе...»
Мой живот буквально ревел, так как за целый день я вообще ничего не ел и уже начинал чувствовать сильную слабость. Мне было просто необходимо раздобыть какую-нибудь еду, даже если это означает копание в мусорных контейнерах.
— Эй, ты! — моё внимание привлёк бежевого цвета жеребец с сине-белой гривой. На нём была грязная броня, сварганенная, судя по всему, из чего-то, в чём угадывались куски укреплённой кожи с маленькими металлическими заклёпками. И, не сомневаюсь, выглядел он угрожающе.
— Что такое?
— Знаешь, Фридом Филд небезопасен. Тут повсюду бандиты, тебя могу ограбить или что ещё похуже. Если, конечно, не возьмёшь меня в охранники.
Первое было правдой, впрочем, как и второе. Но третье, с другой стороны, казалось несусветной чепухой. Этот тип выглядел так же опасно, как и всякие головорезы, если не больше.
— Прости, но у меня нет ничего, чем можно было бы заплатить.
— Тогда забей. Но потом не скули, если тебя изобьют в соседнем же переулке!
Я проскакал рысью мимо бандита, желая создать впечатление полной безопасности и уверенности, хотя, по правде, прекрасно осознавал, что он прав. И сие заставляло меня дрожать. Это больше не Стойло, не спокойный с первого взгляда Нью-Пегасус. Теперь это Пустошь. Место, где смерть поджидает на каждом углу. Бездушная, мрачная дыра, полная скверны, где у пони нет друзей. Кошмар, настолько извращённый, что только и хочется поскорее забыться.
И дело как раз в том, что перспектива поступить так казалась крайне заманчивой с тех пор, как голод погрузил мой разум в оцепенение, а ноги заставил предательски трястись. Можно было бы просто лечь и ждать смерти или же, возможно, нассать на кого-нибудь из местных, чтобы получить пулю в лоб. Вряд ли это так уж трудно, особенно учитывая грубые взгляды прохожих.
Нью-Пегасус был цивилизованным или, по крайней мере, создавал видимость цивилизованности. Внутри кобылы и жеребцы были чисты и опрятны, одеты в модные платья и костюмы, а их гривы – аккуратно причёсаны и подстрижены. Здесь же, снаружи, Пустошь раскрывала своё истинное ужасающее лицо. Пони, закутанные в рваное тряпьё, валялись в переулках, спали или попрошайничали, в то время как головорезы в грозной броне и с большими пушками самоуверенно шастали по округе, выставляя напоказ свою силу.
Вид зданий больше не был сверкающим и очаровывающим. В Фридом Филде краска отваливалась от каменных коробок, обнажая прямо под собой голые кирпичи. Практически все окна скорее походили на зияющие, распахнутые провалы ртов, открытых в холодную ночь, если только не оказывались заколочены деревянными досками. Большинство уличных магазинов уже успели разграбить такое невероятное число раз, что вырваны были даже половые плитки, распроданные по смехотворной цене.
В то время как Нью-Пегасус представлялся оплотом роскоши и верхушки общества Старой Эквестрии, Фридом Филд был скорее в стиле Новой Эквестрии, бесцельным запустением, что встало на место всего прежнего после мегазаклинаний и Войны. Однако, тем не менее, мне сразу же бросилось в глаза, что это место, пусть даже полное тьмы, мрака и разорения, не было жестоким и хаотичным. За каждой неприметной деталью скрывался свой порядок. Головорез в дверном проёме предупреждал об опасностях Фридом Филда. Пьяницы дрыхли в боковых подворотнях, подальше от главного пути торговцев и путешественников. Не имеющие ничего за душой нищие грели копыта у горящих бочек на углах улиц. Бандиты бродили туда-сюда по проспекту. Фридом Филд казался какой-то мрачной пляской смерти, но при этом представлял собой хорошо отлаженный часовой механизм.
Старая кобыла с беззубой мордой, одетая в сплошные лохмотья, запнувшись, неожиданно налетела на меня. Сначала я почувствовал отвращение, однако затем, к своему же отчаянию, осознал, что, в конце концов, не сильно-то и отличаюсь от неё.
— Пожалуйста, внучек... Не пожалеешь крышечку на еду? — стала побираться старуха.
— Мне очень жаль. У меня ничего нет, — я посмотрел ей в глаза. На первый взгляд она показалась мне пьяницей или ещё кем-то, но они, её глаза, были незамутнены. Кобыла находилась в отчаянии, пыталась бороться за свою жизнь. По спине пробежала мелкая дрожь вины, старуха определённо заслуживала того, чтобы ей помогли, но и я был голоден. Так же, как и она. В Стойле, может быть, я с готовностью и отдал бы рацион, подождав для себя в следующий раз. Здесь же либо я, либо она, и, с печалью, скребущей на душе будто коготь грифона, ответом послужил мой холодный взгляд.
— Но внучек... Мне же нужно что-нибудь есть... — её хрупкий голос как-будто надломился, заставляя чувствовать себя ещё ужаснее, но разум по-прежнему твердил держаться подальше.
— Я не могу ничего дать, мэм.
Оставляя кобылу за спиной, я было подумал, что в полном отчаянии, как это выглядело, она набросится на меня или сделает ещё что-нибудь, но старуха лишь свесила голову и развернулась в противоположную сторону. Чувствовалось, что из глаз вот-вот прыснут слёзы, но что-то внутри говорило этого не делать. Я поступил так, как было нужно.
Мне приходилось всё так же продолжать бродить по улице, ища нечто, что сможет унять голод и положить конец слабости, однако все усилия были тщетны – мусорные баки оказались давным-давно перерыты, а в торговых автоматах не сохранилось и мельчайших крох еды. Кроме того, я оказался даже не единственным ищущим, что бы положить в рот. На глаза попадались матери, выпрашивающие еду для детей, иной раз некоторые предлагали своё тело в качестве оплаты за что-нибудь съедобное. Сама мысль об этом внушала беспокойство, однако я стоял и смотрел, как склизкого вида жеребец всучил кобылке палку с целой кучей обугленных шариков, а та отдала её жеребятам. Смотрел, как продавец отвёл её в переулок и там начал жёстко трахать, в то время как остальные пони глазели и аплодировали. Смотрел, как слёзы лежащей на холодном асфальте матери скатывались по щекам, как жирный торгаш буквально разрывал ей зад. А я просто стоял и смотрел, даже чувствуя где-то в глубине сердца, что должен что-то предпринять. Лишь голова понимала: таков этот мир, в который меня отправили.
— Разве мы не должны что-нибудь сделать? — спросил я в ошеломлении.
— Что? Она не может заплатить, поэтому предлагает секс в обмен на еду. Это же, в конце концов, торговля?
Другая кобыла, более чувствительная, чем все остальные, увела жеребят подальше от омерзительного представления. Всё происходящее мне крайне не нравилось, однако данный ответ звучал довольно-таки логично. Я же был неимоверно голоден и, кажется, понял, что если хочу еды, то должен предложить что-то взамен... А эта кобылка... Её тело... Она была молодой, такой красивой... Что... что происходит? Ох, голод... Мозг онемел, как будто бы погрузился в какую-то густую жижу... Ноги начали трястись... Дискорд, я так ослаб... Я... я теряю сознание?
Всё погрузилось во тьму, а под боком очутилась холодная дорога.
Первым, что я ощутил, было чувство голода. Живот начал рычать и затрепетал, напоминая, что поесть не доводилось с тех пор, как мне пришлось покинуть Стойло. Сколько времени уже прошло? Один день, может быть, два? Следующей пришла боль. Это была не раздирающая, жгущая агония открытой раны (проклятые царапины от бумаги) или глубокого пореза, но скорее остатки уже прошедшего мучения. Приглушённое, пульсирующее ощущение, волнами растекающееся по всему телу. Чувствовал, как буквально все мышцы разом сокращаются, когда боль прокатывается по ним, и как мгновенно расслабляются, когда она проходит. Я сосредоточил всё ещё цепенеющее сознание на том, что сейчас переживало моё тело, пытаясь вернуть контроль над самим собой. Медленно, с находящимся в полубессознательном состоянии мозгом и ощущением, будто утопаю в странной вязкой жидкости, мне удалось сжать мускулы передней левой ноги, когда пульсирующая волна схлынула обратно. И боль стала реальной. Более ощущения не были приглушёнными, на этот раз несчастную конечность будто насадили на копьё. Я проснулся.
Мягкий, тихий шум витал в воздухе – звук беседы, идущий откуда-то издалека, но слишком размытый, чтобы понять, кто говорит и что. Я пришёл к выводу, что разговоров было сразу несколько, но многие из них слышались в одно и то же время и сразу из разных мест. На ум приходили воспоминания того, как сознание покинуло меня прямо посреди улицы, однако пол подо мной оказался податливым и уютным, прямо как диванная подушка, хоть и пахло ужасной смесью пота и других телесных субстанций. Следовательно, меня куда-то перенесли, так как это был не асфальт. Забавно, но просто захотелось бросить ворочаться и лежать спокойно. Кажется, я даже начинал привыкать к этим новому суровому миру.
Не без некоторых усилий мне удалось открыть глаза. Я был определённо уверен, моё тело перенесли сюда в обморочном состоянии, и сюда, кажется, это не под открытое небо, а внутрь чего-то наподобие небольшой палатки. Навес оказался сделан из какой-то разновидности непрозрачного, тяжёлого на вид тканевого материала, не позволявшего солнечному свету проникать под тенет, окрашивая всё в тёмные тона. Но, тем не менее, один поток падал от входа и тускло освещал интерьер. Можно было различить, что я лежал на старом матрасе, прикрытый грубой простынёй из хлопка. В палатке, кажется, больше ничего не было, кроме меня и стола где-то на тёмной стороне, однако это не всё, был ещё еле различимый силуэт пони, стоящего во тьме. Кто он и что здесь, рядом со мной, со мной делает? Вообще, где в Эквестрии я сейчас нахожусь?
— Ух... Где... где я? — с трудом пробормотал я.
— О Селестия, дружище, ты окончательно проснулся? — поинтересовался пони из темноты, он определённо должен быть жеребцом, насколько можно судить из глубины голоса. Но всё же из-за парочки деталей о нём создавалось причудливое впечатление. Во-первых, голос звучал... искромсанно, скрежещуще, как будто бы камнем трут по камню. Во-вторых, акцент был странноватым, совершенно отличным от того, что мне доводилось слышать даже здесь, во внешнем мире.
— Э-э, думаю, да, — я потряс головой, пытаясь побороть тот час же нахлынувшее головокружение.
— Очень хорошо! Когда тебя нашли на улице, мы уже думали, ты, старина, двинул копыта, — не сомневаюсь, он был счастлив. Но искренне ли его счастье?
— Что... что я здесь делаю?
— Ты, дружище, свалился в обморок прямо посреди улицы. Даже почти отвлёк всех от того бесплатного секс-шоу в подворотне, — я не мог видеть лица говорящего, но вполне себе был уверен, мой собеседник этим не особо-то гордился. — Ненавижу. Знаешь, Фридом Филд мог бы быть куда более приятным местом, если бы здесь не ошивалась вся эта никчёмная шваль.
Видимо, действительно, я всё ещё во Фридом Филде. Теперь же оставалось только решить, хорошо это или плохо, даже если моя голова на данный момент была забита совершенно другими делами. Тот факт, что странно говорящий пони не спешил покидать свою удобную наблюдательную позицию в темноте, заставлял чувствовать себя некомфортно. Всё ещё лежа ничком на матрасе, я был полностью беззащитен, кроме как разве что телекинеза, которым можно было бы оттолкнуть неприятеля. Не самая лучшая идея самообороны. А значит, не остаётся ничего, как вновь применять своё умение ловко говорить, если я хочу найти выход из ситуации.
— Не хочу показаться грубым, — произнёс я, изо всех стараясь придать голосу мягкий и убедительный тон. — Но то, что ты скрываешься, заставляет чувствовать себя немного... странно. Не мог бы ты быть любезен и выйти на свет?
Молчание, напряжённое и неловкое молчание. Было очевидно, он не особо-то желал демонстрировать себя, заставляя меня, в свою очередь, доверять ему всё меньше и меньше с каждой секундой. Однако что-то всё же произошло, так как таинственный незнакомец дёрнулся. Если ровно до этого момента он стоял совершенно неподвижно, будто был настоящей живой статуей, скованный или же как-то ещё привязанный к полу, то теперь же сменил свою позицию. Даже если «сменил свою позицию» – это просто поднятие копыта и шаг в другое место.
— Без проблем, дружище. Но всё-таки позволь предупредить: я не самое приятное зрелище для новеньких, поэтому и стараюсь держаться в темноте, — его голос звучал обеспокоенно.
Неторопливо, шаг за шагом загадочный собеседник пришёл в движение, выходя из-за стола на свет. Клянусь самой Селестией, усилием воли мне пришлось заставить себя не закричать от страха и омерзения, когда смог разглядеть эту насмешку над самим естеством пони, выделяющуюся в потоке солнечных лучей. Мохового цвета мех, который некогда был шёрсткой, практически полностью выпал, выставляя на обозрение голую болезненно-зелёную шкуру и, что ещё хуже, открытые мышцы. От такой же полувыпавшей гривы осталось лишь несколько прядей, слабо свисающих в разные стороны. По-видимому, она была пшенично-золотой... когда-то давным-давно. Глаза застыли и остекленели, а морда оказалась полна глубоких ран. Действительно, ужасное зрелище, хоть я продолжал заставлять себя смотреть.
— Теперь-то понимаешь, к чему я клонил? — горько поинтересовался он.
— Беру свои слова назад, я-я-я был очень груб. Ка-как тебя зовут? — ну вот, посмотрите, заикаюсь, как какой-то жеребёнок. Если я собираюсь выглядеть невозмутимо, мне явно не помешает совершенно противоположное.
— Звать Джолли Троттер, хотя всем известен как Миксер. У меня, паренёк, с этим именем есть одна забавная история. Бьюсь об заклад, ты даже не представляешь, почему друзья зовут меня Миксером. Сдаёшься? О, хорошо, я расскажу. А всё это потому, что здесь, в Лас-Пегасусе, до Войны я был барпони. Лучшие коктейли в городе, три выигранных соревнования подряд. Одной ночью даже сама Принцесса Селестия заказала парочку. Эх, ты бы слышал, как она поёт...
— А я – Фарсайт, приятно познако... До ВОЙНЫ? Но это же было двести двадцать лет назад? Как такое вообще возможно?
Миксер громко расхохотался. Он что, издевается надо мной? Нет, нет, не похоже... Его смех звучал как-то искренне, по-простому – для гниющего трупа, само собой – или просто как добрая шутка. Но, тем не менее, в этом вопросе я был более чем серьёзен. Может, у меня лицо смешное?
— Ох, умеешь же иногда развеселить! — он вновь хохотнул. — Думаю, ты не знаешь, кто такие гули?
— Гули?
— Вот именно, дружище. Пони-гули. Знаешь, мегазаклинания не просто взрываются и исчезают в никуда. После себя они оставляют неприятное послевкусие под названием «радиация».
— Я знаю о радиации, Миксер. Приходилось читать о ней в записях из Стойла.
— Паренёк, я не говорю, что ты не знаешь. Просто, чтобы тебе было известно, стойловские записи не лучше моей разлагающейся шкуры. Как бы то ни было, как и говорю, большинство тварюг, которых можно увидеть, если будешь путешествовать по Пустоши – это порождение радиации. Она превращает красивое в уродливое, безобидное – в смертоносное, ну, а в достаточных количествах и совершенно здорового жеребца вот в это. Каждый день я просыпаюсь только для того, чтобы найти на полу прядь гривы, кусок шкуры, зуб или даже осколок копыта. Гнию, как будто уже умер, но дело-то – я жив. И не смотри на меня, это не больно, просто неприятно, да и взамен, так сказать, я прекратил стареть.
— И это разложение не сводит тебя с ума?
— Хороший вопрос, старина! — Миксер даже притопнул копытом, дабы подчеркнуть сказанное. — Когда-нибудь это может случиться. В какой-то определённый момент, раньше или позже, все гули начинают буквально звереть и превращаются в то, что мы называем «дикими гулями». Да, довольно-таки очевидное название. Однако если столкнёшься с одним из таких, сразу же стреляй! Они не будут просто стоять и добродушно беседовать, как сейчас мы с тобой.
А ведь действительно, дельный совет, надо будет иметь в виду. Хотя если быть совсем уж честным, не то чтобы мне вообще нравилась перспектива кого-либо убивать, зомби это или нет.
— Просто из любопытства, — произнёс я. — Не похоже, чтобы ты говорил как местные. Откуда ты?
— Заметил акцент, да? — Миксер одарил меня почти беззубым оскалом-усмешкой, который сразу же захотелось развидеть. — Я родом из старого и гордого города Троттингема.
— И, полагаю, ты был там, когда упали бомбы.
— Почти угадал. Я уже покидал Троттингем, когда жар-бомба долбанула прямо в центр города. Если бы тогда ещё оставался внутри, то просто-напросто был бы стёрт в порошок, но всё же волна радиации успела окатить меня полностью. К тому времени, когда я прибыл в Лас-Пегасус, то уже буквально разваливался на части, так что меня не пустили. С тех пор здесь и живу.
В голосе Миксера чувствовалась настоящая смесь эмоций, когда он говорил. Лёгкий налёт печали за утерянный город, немного злости на твердолобость граждан Нью-Пегасуса, но больше всего – гордость за восстановление прежней жизни... или полужизни.
— Кстати, говоря об этом месте, — продолжил я. — Где мы точно?
— Ах да, конечно. Это Старый Форт Первооткрывателей в Северном Лас-Пегасусе, а если точнее, Фридом Филде. Первое поселение пони в окрестностях будущего Лас-Пегасуса. Давным-давно, как мне кажется, здесь были земли бизонов. До войны он представлял собой историческую достопримечательность, в основном посещаемую туристами, сейчас же – главное место базирования Последователей Шай.
— Последователи Шай? Вы своего рода какой-то культ?
— Одни в большей степени, другие в меньшей, так сказать. Лично мне самому все эти мессианские разглагольствования Последователей не нравятся, однако я поддерживаю их цели. Мы здесь для того, чтобы лечить раненых и помогать страждущим, и без разницы, какой они расы и в каком состоянии.
— И что же ты здесь делаешь? Ты говорил, что был барпони, я же не вижу, как это может совпадать с целителем, — кажется, я снова переборщил с резкостью.
— Ну, я был барпони, но барпони не простым. Я был трёхкратным победителем Всеэквестрийского Чемпионата Коктейлей! Более того, во время войны мне довелось работать на землях зебр и узнать всё об их мастерстве зельеварения. Даже врагу нужна выпивка, в конце концов. В основном именно поэтому я и здесь.
— Я... вижу, — ладно, это было неожиданно.
— А теперь, дружище, тебе впрямь следовало бы что-нибудь поесть, — Миксер легонько подтолкнул меня. — Мы уже видели, как ты потерял сознание от голода и физического перенапряжения.
Такой же голодный и уставший, как и раньше, я вновь кое-как поднялся на ноги, только что заметив, что всё это время был раздет.
— Где мой комбинезон? — чуть было не переполошился я.
— Те мудозвоны забрали твой комбинезон, притащив тебя сюда, — в отвращении покачал головой Миксер. — Думаю, они заграбастали его в качестве оплаты. Ну, по крайней мере, не сорвали с ноги ПипБак. Могу дать тебе лабораторный халат, если не хочешь бегать нагишом.
— Слава Богине, — в ответ на мой вздох живот ответил рыком. — Где можно найти что-нибудь поесть?
— Просто выйди и пройдись до столовой.
— Спасибо. Ну, наверное, я пойду, — я знал, что просто не могу оставаться хоть сколько-нибудь дольше здесь, в этом своеобразном подобии лазарета. Да и кроме того, Миксер снова начал заставлять меня чувствовать неловкость. Как будто ему приходилось быть добрым со мной.
— Удачного тебе пути, дружище! До скорых встреч! — помахал он, когда я натянул на себя лабораторный халат и вышел из палатки.
Ослепительный свет ударил в глаза, когда я оказался снаружи. Так как небо оказалось затянуто густыми чёрными тучами, солнца не было, однако день выдался на удивление ярким. Даже если просто подумать, это первый раз, когда мне удалось увидеть небо не ночью. Всё, что я знал, содержалось в записях или фотографиях из терминалов Стойла, но действительность оказалась на порядок более захватывающей, чем любые документы, что попадались мне за всю жизнь.
И если небеса было великолепны, строения под ними оказались не менее величественными. В самом деле, меня окружала крепость. Я стоял прямо посреди внутреннего двора древнего оборонительного сооружения. Стены, намного выше даже некоторых зданий в городе, были возведены из здоровенных блоков песчаника. Меня поражала сама мысль о горстке пони-первопроходцев, разрабатывающих карьер в поисках камня и тянущих его сюда только для того, чтобы выстроить такую грандиозную структуру, как Форт. Дизайн конструкции же был предельно прост – квадратная площадь, толстые стены с главными воротами и башни на углах, плюс ещё две дополнительные на входе.
Весь внутренний двор оказался буквально оккупирован целыми группами палаток, подобных той, в которой лежал и я. Каждый отдельно взятый тент чётко обозначался знаками, что-то вроде «Ожоговое отделение», «Травматология», «Палата магических ранений», «Лаборатория» или «Хранилище». В центре дворика расположился внушительный крепкий стол, который, похоже, и служил той самой столовой сразу и для больных, и для персонала, так что я направился прямо к нему. Подобно зданию посольства в пределах Нью-Пегасуса, неподалёку от врат Форта расположился флаг. Собой он представлял простую жёлтую ткань с главным кружевным украшением розового цвета: кругом, рассечённым тремя пересекающимися линиями, отдалённо напоминающими букву «Ж». Что бы это могло значить?
— Эй! — внезапный голос привлёк моё внимание. Я оглянулся и заметил, как одна молоденькая, оживлённая и более чем миловидная медношкурая единорожка машет копытом. На ней был всё тот же белый халат с Ж-образной эмблемой, похожей на изображение с флага.
— Я? — я всё ещё скакал к столу, когда она уже очутилась рядом.
— Да, ты. Ещё раз, как тебя зовут? — последовал вопрос.
— Фарсайт.
— Фарсайт, хе, забавное имечко. Я – Голден Свэллоу, или Голди, если хочешь. Приятно познакомиться. Как ты себя чувствуешь? — она мягко улыбнулась и повернула голову.
— Прямо сейчас – жутко голоден и довольно ослаб, — пожал плечами я. — Я здесь недавно и провёл целый день, не евши скитаясь по округе, поэтому, думаю, весьма заслужил поесть.
— Не волнуйся, — она снова одарила меня улыбкой и тут же свистнула какому-то пони в заляпанном фартуке. — Эй, Поридж! Не можем ли мы предложить что-нибудь этому прекрасному джентлькольту?
Я улыбнулся. Поступил, как Голден Свэллоу, или Голди. Она была жизнеутверждающей и бодрой, всегда с улыбкой на лице, заставляя чувствовать себя гораздо лучше. Пони по имени Поридж оказался жеребцом-единорогом, одетым в запачканный комбинезон (не стойловский) и ещё более запачканный фартук. Наверное, я бы не съел ничего из того, что он приготовит, если бы не заметил, что покрывающие одежду пятна в основном оставлены едой. Поридж налил в тарелку жирновато выглядящей похлёбки и поскакал обратно к своему костру с котлом. Я же глотнул немного супа и вдруг почувствовал, как будто сама жизнь разливается по венам. Ощущения всё усиливались, пока тёплая жижа текла сквозь глотку и пронизывала тело. По факту говоря, не то чтобы вкус был превосходным, скорее кашеобразным и водянистым, да и некоторые частички в тарелке выглядели не особенно хорошо, но, по крайней мере, он оказался куда лучше тех паршивых подземных овощей, выращиваемых в Стойле. И, кроме того, я был слишком голоден, чтобы жаловаться на вкус.
— Тебе нравится? — хихикнула Голди.
— Очень, спасибо! — невнятно пробормотал я в перерыве между двумя глотками похлёбки. — Поридж, из чего сварен суп?
Повар высунул голову из своего горшка и одарил меня взглядом, полным любопытства. Создавалось ощущение, что я был первым во всём Форте, додумавшимся спросить о составе сего варева, и, кто знает, может быть, об этом сильно пожалею.
— Хм, эт прост обычная тушёная радтараканина. Я готовлю её оч водянистой уже многие годы, — он покачал головой, показывая, что либо посчитал меня тупым, либо ему дьявольски наскучило постоянно готовить одно и то же.
Тушёная радтараканина? Значит, я ел мясо? Но разве пони не должны питаться растительностью? Это ли не мерзость – есть мясо? Во что превратила нас Пустошь? Так много вопросов и всего лишь один-единственный ответ: заткнись и жри! Я не в той ситуации, чтобы дотошно разбираться в том, что кладу себе в рот.
— Ты, должно быть, здесь впервые, раз спрашиваешь о рагу и всём таком. Откуда ты? — поинтересовалась Голди с выражением любопытства, моментально придавая голосу строгость.
Этот вопрос прозвучал как-то неправильно и подозрительно. Совершенно не похоже на простую бесцельную болтовню с пациентом, а было предельно ясно, что нечто подобное имело место быть. Да и кроме того, она должна была увидеть ПипБак на моей ноге. Не заметить такое просто невозможно. Так зачем же она спрашивает?
— Да, впервые, — осторожно начал я. — А почему ты спрашиваешь?
— О, просто любопытно, — Голди попыталась скрыть улыбку, но окончилось всё это только тем, что она вновь захихикала. — Нет, болван. Знаю, ты вышёл из Стойла, я видела твой ПипБак. Просто хотела узнать, доверяешь ли ты мне.
— И?
— Ты не доверяешь, а здесь это крайне полезно, — Голди закивала. — Однако достаточно просто не врать на каждом шагу, и, честно говоря, будешь на порядок лучше всех в округе.
— Звучит обнадёживающе, — я улыбнулся. Голди казалась крайне честной и доброй, истинное удивление. — Так что же это за место?
— Мы – Последователи Шай! Мы посвятили свои жизни следованию пути великой Флаттершай задолго до начала Войны! — она помахала передней ногой в воздухе, как будто бы пытаясь распугать стаю параспрайтов. Само собой, никаких параспрайтов не было.
— Флаттершай была Кобылой Министерства Мира, я прав? — я попытался вспомнить, что же о ней говорилось в записях.
— Верно, о юный Фарсайт, — она совершила размашистый театральный кивок и улыбнулась. Конечно же, в обращении ко мне, как к «юному», была совсем капелька иронии. — И она доверила нам великую цель.
— А цель эта?...
— Лечение всех и каждого, болван! — она вновь хихикнула. — Она была нашей наставницей, той, кто наделила наши жизни смыслом и вырвала ради свободы из уз дикарского невежества! Однажды услышав проповеди великой Флаттершай, мы покинули свои пещеры и с истиной на устах поклялись нести слово Шай, боем сражаясь за правое дело!
«Мессианские разглагольствования», как говорил Миксер, то и дело полностью завладевали речью Голди. Она говорила, как проповедник, толкующий о чудотворной Богине со всеми этими «великими целями» и «нести слово». Возможно, обёртка и казалась малость нелепой, но у конфеты внутри явно был приятный вкус, а то есть их цель – лечить всех в независимости от их состояния, в самом деле, благородна.
— И как же вы пришли к этому? — спросил я, полный искреннего любопытства.
— Ну, много лет назад, когда мир был погружён во Тьму, что принесли мегазаклинания, наши предки жили в пещерах и из последних сил сводили концы с концами, сражаясь за всё, что можно, и не создавая ничего, кроме смерти и печали. Но однажды некая молодая кобылка задержалась в старом заброшенном здании, где обнаружила наше Слово, собрание записей великой Флаттершай. И услышав мудрейшие проповеди, мы поняли, насколько были неправы всё это время, и что наше божественное предназначение – принести миру доброту и мудрость Флаттершай. И так мы покинули пещеры и разбрелись по дорогам. Многие погибли, многие сбились с пути, но большинство осталось сильны, поэтому мы несём знамя, которое заставит весь мир узреть нас, поэтому мы все собрались под этим флагом! Эти бабочки, разве не видишь? Такие же, как кьютимарка Флаттершай! — Голди указала на флагшток неподалёку от выхода.
— Нда, Дискорд какой-то, а не история, — я проглотил последнюю порцию супа из тарелки.
— В самом деле, — улыбнулась Голди. — Мои дедушка с бабушкой возглавляли экспедицию, которая прибыла сюда. Поскольку в округе никто не жил, мы приняли решение обосноваться в Форте. Даже если мы пацифисты, есть множество пони, которым не нравится постоянное вмешательство во все дела. К большому счастью, Фридом Филд принял нас без лишней жестокости. Конечно, в течение нескольких лет атаковали банды, пока наконец не поняли, что мы больше помогаем, чем доставляем неприятности.
— Приятно слышать, — я согласно кивнул. — Но всё-таки, как же вы обеспечиваетесь деньгами?
— Отчего да почему, ты что, бухгалтер или ещё кто-то? — Голди одарила меня широкой самодовольной усмешкой. — Ты первый, кто спросил об этом.
— Мне довелось проработать несколько лет бухгалтером, да. Забавно, как порой всё оборачивается, не правда ли? — я улыбнулся в ответ, демонстрируя иронию на лице. — Нет, честно, я заинтересован. У вас здесь довольно-таки профессиональный объект, так что есть все основания полагать, всё это возведено не из ничего.
— Это правда, не из ничего. Говоря честно, у нас есть средства обеспечивать себя, помимо добровольных пожертвований, и работают они на удивление прекрасно. Впрочем, я не могу рассказывать. Профессиональная тайна, так сказать.
Она попыталась мило улыбнуться, как и раньше, но определить налёт неловкости в её выражении не составило труда. Что-то неуловимое изменилось в языке тела медной кобылки, когда я спросил о деньгах. Тем не менее, ответ был более чем честным, и это её право – держать секреты подальше от меня.
— Ничего, если я задам ещё несколько вопросов?
— Спрашивай! — Голди утвердительно кивнула. Её язык тела вновь вернулся к к нормальному состоянию. — Но может быть пара вещей, на которые ответить вряд ли смогу. В основном, потому что не знаю.
— Можешь рассказать немного про Фридом Филд?
— О, конечно, Фридом Филд. Если что в названии и сбивает с толку, так это то, что он никакой не свободный и точно не поле. Вовсе нет, здесь не так плохо, как на Пустошах! По крайней мере, нет диких зверей – из-за банд они держаться подальше.
— Ну, это обнадёживает, — присвистнул я.
— Обнадёживает, обнадёживает, — закивала она. — В отличие от Нью-Пегасуса, где ворота жутко хорошо охраняются, а входить и выходить обратно может лишь крохотная горстка пони, в Фридом Филде стражи нет, так что с Пустоши может прийти кто угодно. Если бы не существовало нечто большего, это место не особо-то и отличалось от остального мира, где смерть подкарауливает на каждом углу. Поддерживать какое-то подобие порядка в городе помогает наличие организованных банд. Правда, они то и дело грызутся между собой, а весь остальной Фридом Филд страдает, но в последние годы особой бучи не было.
Она более чем права. Банды, в конце концов, заботятся о своих владениях и том, куда вкладывают все силы. Получается, в случае нападения откуда-то извне, они будут первыми, кто встанет на защиту собственных же интересов, превращая Фридом Филд в довольно-таки безопасное место на Пустоши.
— А что насчёт самого города? — полюбопытствовал я. — Всякие замечательные достопримечательности и всё такое?
— Замечательные достопримечательности? — Голди усмехнулась. — Думаешь, здесь какой-то Мэйнхеттен? — она повторно хихикнула и улыбнулась. — Если серьёзно, в округе не так уж много, на что стоило бы посмотреть. Исключая нас, существует только несколько жилых зданий. Все остальные развалились на части и давным-давно заброшены, как они и стоят на протяжении почти двухсот лет.
— И никто их не исследует?
— Не-а, — она пожала плечами. — Не могу сказать точно, почему, просто предполагаю – крышки, выплачиваемые бандами, выглядят куда привлекательнее копания во всяком мусоре, в котором ничего ценного может вообще и не быть.
— Крышки? — кажется, я удивлён. — В смысле, бутылочные крышки?
— Именно что. А, разумеется, ты же из Стойла. Теперешние деньги – это бутылочные крышки, поэтому немного всегда нужно носить с собой.
— Ну, спасибо, что дала мне знать. Иначе я бы точно ни за что не держал при себе крышки.
— Без проблем. На чём мы остановились? — Голди сосредоточенно посмотрела вверх, пытаясь вспомнить. — Ах да, достопримечательности. Ну, во-первых, как раз здесь, в Форте Старого Лас-Пегасуса, но не думаю, что тебе это интересно. Потом у нас имеется Торговая Площадь. Название, конечно же, совсем не то, что есть на самом деле. Торговая Площадь не более чем просто руины древнего здания, кирпичный квадрат с бетонным полом. Караванщики и местные торговцы выбрали его из-за формы, фактически это единственная настоящая площадь в Фридом Филде, немного даже напоминает довоенный рынок. Она в каком-то роде очаровательна. Если нужны еда или ещё что-нибудь, туда стоит сходить.
— Буду иметь в виду.
— А-агась. Ещё есть казино «Четыре Маленьких Бриллианта», или просто «Бриллианты» для краткости. Это небольшой игорный притон в одном из переулков. Они также продают еду по весьма разумной цене. Я сама там то и дело обедаю. Им владеет мой хороший друг, Сэддл Бакмэйр. Можно сказать, обладая целым казино, он один из верхушки всего Фридом Филда.
— В таком случае, полагаю, он ещё и лидер банды? — я одарил Голди вопросительным взглядом.
— Быстро соображаешь, да? — она улыбнулась в ответ. — Конечно, он возглавляет собственную банду. Держать казино здесь – рискованное дело, так что обязательно понадобится кто-то, прикрывающий тебя, не правда ли? К счастью, Сэддл – хороший малый, и сохраняет банду в небольшом количестве, просто для защиты казино и денег.
Всё это звучало как преднамеренное восхваление этого «малого», Бакмэйра. Как, готов поклясться, такой явный пацифист, как Голди, может быть хорошего мнения о каком-то бандюке, который охраняет своё казино с целой кучей вооружённых громил? Если верить простейшей логике, медная кобылка должна презирать любую форму насилия, но она же этого не делает. Определённо что-то не так либо в моей логике, либо в её миролюбивости. И это что-то я должен разузнать.
— Потом прямо напротив «Бриллиантов» есть Тесла Бар. Называть его «баром», впрочем, будет малость неправильно. Всем в Фридом Филде известно, что это оружейный магазин, и почти что всем известно, что их так называемый «товар» всего лишь чуточку лучше мусора. Однако поскольку они продают свои блестящие и светящие энергетические пушки, то и дело проскакивают один-два заказа. Само собой, каждый, кто хоть что-то там покупает, обратно не возвращается.
— Надо думать, он управляется ещё одной бандой? — ко мне постепенно приходило понимание положения всех вещей. Кажется, банды с молчаливого согласия просто разделили бизнес, оставляя друг для друга место, при этом получая прибыль с продаж и не залезая в чужие зоны влияния. Умная стратегия, но ведь так не может продолжаться вечно. Когда-нибудь кто-нибудь обязательно захочет подняться по лестнице на ступеньку выше.
— Не нахальничай, Фарсайт, конечно же, им владеет другая банда, — она растянулась в улыбке и подмигнула. — Называют себя Катушками, но поверь мне, многого ты о них не услышишь, ибо они имеют привычку держаться особняком. Пока могут торговать, предпочитают слишком много не гавкать, и честно говоря, уверена, они больше лают, чем кусают. Ежели пушки у них такая же рухлядь, как те, что они продают, не думаю, что Катушки способны хоть кому-нибудь противостоять.
— Разве тебе не кажется, что они придерживают самое хорошее для себя? — очевидный вопрос или нет, я просто обязан был его задать.
— Звучит разумно, но кто же их знает? — Голди пожала плечами.
— Действительно, кто знает, — я улыбнулся. — И это всё?
— Нет. Не всё, — медная кобылка нахмурилась и скривилась. — Ниже по главному авеню есть Музыкальная Школа, неподалёку от ворот Нью-Пегасуса.
— Музыкальная Школа? — вот это сюрприз, никогда бы не подумал, что нечто подобное может встретиться в таком месте, как Фридом Филд. — Они там музыку изучают?
— Да, изучают, но это всего лишь пристанище для одной банды, — Голди говорила с нескрываемым отвращением.
— Что такое? Ну, кажется, тебе они все не очень-то нравятся.
— Конечно не нравятся. Эти ублюдки Струнники наводнили город своими головорезами до такой степени, что почти каждый третий пони состоит в их банде. Они талдычат о мире, но каждый и каждый день мы видим, как сами рыщут здесь с оружием на виду. Не думаю, что они его желают. Струнники хотят навязать собственный мир, который рано или поздно погрузит всех нас в войну. Просто терпеть их не могу! Да ещё и их лидерша, эта Ди Клефф, напыщенная, будто сама Королева Королев, будто она здесь хозяйка! — Голди даже затряслась от гнева, так что я подумал, было бы лучше сменить тему.
— Хорошо, достаточно вопросов, — я попытался улыбнуться и положил на неё копыто, дабы хоть как-то успокоить. Она бросила на меня взгляд, холодно блеснув глазами, однако под конец расслабилась и тоже улыбнулась. — И последнее. Если я на некоторое время останусь в Фридом Филде, то... есть ли шанс, что ты дашь мне работу?
— Ты лекарь какой-либо специальности? Травник? Зельеварщик? Целитель магией? Своего рода психолог?
— Э-э, нет. Боюсь, нет. Я хорошо управляюсь с числами и достаточно неплохо с компьютерами, — я знал, что это уже происходило. Меня вновь выбросят на улицы, сломленного и без гроша в кармане. Чувствовал, как тоска вновь охватывает душу.
— Тогда, боюсь, вряд ли смогу дать тебе работу. У нас уже есть техник и бухгалтер, — полагаю, лишь незамедлительно увидев моё встревоженное лицо, она продолжила говорить. — Однако у меня есть предложение. Ты не можешь стать настоящим последователем, так как не знаешь нашего кредо и не клялся его исполнять, но можешь помогать нам извне как собиратель и торговец. В городе целая куча неисследованных зданий, в которых, более чем уверена, скрываются интересные находки. Если найдёшь любые химикаты или же довоенные лекарства, смело неси мне, и я щедро заплачу. Всё остальное, что найдёшь – можешь продавать, я поговорю с пони на Торговой Площади, чтобы тебе выделили место. Если заработаешь денег, сможешь о себе позаботиться. Если же всё пойдёт наперекосяк, Последователи тебя накормят. Насчёт места, где можно провести ночь – на твоё же усмотрение. Что скажешь? Заинтересовало?
Действительно, это была бы крайне интересная сделка. С едой, по крайней мере, можно быть уверенным в дне грядущем и хотя бы в отдыхе. Ну, наверное, мне следовало бы это запомнить с самого момента выхода на поверхность. В любом случае при таких условиях выживать станет несравненно легче.
— По копытам, Голди, — я улыбнулся и еле удержался от того, чтобы её обнять. — Огромное спасибо, я обязан тебе жизнью.
— Всегда пожалуйста, милый, — Голди улыбнулась в ответ так любезнейше, как только могла. — Ты ничего мне не должен, я лишь поступаю так, как поступила бы Флаттершай. А теперь иди и заработай себе немного крышек! ОТКРОЙТЕ! — крикнула она пони на воротах.
С сильной вибрацией деревянные врата распахнулись, открывая путь для возвращения обратно в Фридом Филд. Голди подошла и похлопала меня по спине.
— До встречи, Фарсайт, и помни, если понадобится медицинская помощь, мы всегда прямо тут. У форта ноги не отрастут, знаешь ли! — произнесла на прощание медная пони.
— Пока, Голди, — я осторожно высвободился из её копыт и взял курс на вход.
Уже в третий раз дверь захлопнулась за моей спиной, но сейчас же мир, лежащий предо мной, выглядел многообещающе.
Собирательство само по себе – трудная работа, но вознаграждение того стоило! Первый же дом показался серьезным испытанием, поскольку большинство дверей было заперто, а мои навыки взлома, если быть честным, стремились к нулю. Две заколки уже сломались, пока я пытался вскрыть первую дверь в этом трехэтажном здании, на которое пал выбор в качестве первой жертвы. Оставив сию бесполезную затею, мне пришлось думать над иным способом пробраться внутрь квартиры, так как они все были заперты. Конечно же, я мог бы попробовать выбить двери, но, похоже, и они очень крепкие.
Бродя по коридору и размышляя о другом способе взлома, я внезапно очутился перед хозяйственным шкафом. Дверь держалась слабо и оказалась вся в трещинах, сырость почти полностью проникла в древесину, поэтому были неплохие шансы, что мои нетренированные задние ноги смогут высадить ее. Я глубоко вдохнул и с разворота послал тело в сторону дверцы, больше надеясь на инерцию, чем на собственную силу. Копыта ударили дверь и отскочили обратно, заставляя меня крутиться и потерять равновесие. Я приземлился головой на кафельный пол, ощущая скорее конфуз, чем боль. Слава Луне, вокруг не было никого, кто мог бы увидеть меня.
Так или иначе, попытка оказалась успешной. Деревянная створка раскололась напополам, открывая доступ к шкафу. Как только свет ПипБака развеял тьму в хранилище, я оказался в маленькой комнате, ломившейся от инструментов всех видов, от метлы до тяжелых кувалд. Мне попались довольно хорошо сохранившийся пояс для инструментов, что сразу же был повешен на мои бока, и небольшой топорик, который может послужить для самообороны. Не то чтобы я планировал кого-нибудь им прибить, но так как почти все в этом городе оказались вооружены, предположительно, было бы разумно иметь нечто для защиты.
Но всё же ничего подходящего для вскрытия той двери не было. Хотя нет, постойте...
— Попалась! — завопил я. Я только что нашел электродрель, вроде бы, достаточно неплохо сохранившуюся. При некоторой удаче ее хватило бы, чтобы вскрыть замок, при условии, что розетки в прихожей всё ещё под напряжением. Освещение работало, так что подобная мысль казалась разумной. С безмолвной молитвой Богиням я подключил дрель е розетке и включил устройство.
ВЖ-Ж-Ж-Ж-Ж-Ж-Ж!
— Йей! — в восторге подпрыгнул я, чуть не просверлив в копыте дыру вращающимся сверлом. Почувствовалось сопротивление, когда наконечник дрели проник в дверь, прокладывая себе путь через слои древесины и латуни. Я думал о вещах, что ждут не дождутся меня в этой квартире. Вновь меня посетила мысль: не уподобляюсь ли я обыкновенному вору? В чем разница между мной и тем, кого всегда учили презирать?
Внезапно сверло резко замерло, и я вытащил его из двери, аккуратно положив на пол, а затем и сам плюхнулся на круп, задумавшись о том, что же делаю. Без сомнений, мне приходилось прибирать к копытам чьи-то чужие вещи, а то есть, фактически говоря, воровать, но, с другой стороны, не похоже, чтобы в здании кто-то обитал. Больше походило на то, что пони, однажды жившие здесь, внезапно покинули его, в спешке ища безопасное место, и не вернулись обратно. И, если смотреть с такой точки зрения, я всего лишь присваивал всеми позабытое добро. Меня переполняли ощущения озадаченности и небольшой вины. Весь этот мир слишком запутанный! В Стойле понятия «хорошо» и «плохо» были чётко определены, а всё, что выходило за рамки, вызывало задумчивые обсуждения. Здесь же «добро» и «зло» рассеивались подобно туману, зачастую подменяя друг друга в дымке морали, и сейчас именно такая ситуация.
Как всегда и поступал, будучи в сомнении, я обратился к холодной логике, лишённой абсолютно любых чувств, дабы проанализировать ситуацию. Если думать практически, преимущества посещения и обследования домов более чем ясны: заполученную добычу можно обменивать на крышки на Торговой Площади, что позволит покупать практически всё необходимое, например, еду или подходящую одежду. Иной раз идя по улице, я уже не раз замечал, как кобылки (и некоторые жеребцы) глазеют на мой ничем не прикрытый круп. С другой же стороны, проблемы, возникающие от того, что мне приходилось заниматься кражей, казались неважными и совсем незначительными, может быть, перебранка-другая с владельцем вещей, только если тот ещё будет вообще существовать. Таким образом вся ситуация сводилась к дилемме выбора между мной и каким-то неизвестным пони, который, скорее всего, давно уже мёртв – тут даже думать не надо. Мне нужно жить, а мёртвому пони крышечки совсем ни к чему. Так что я вновь запустил дрель и наконец-то закончил взламывать запертый замок.
Квартирка внутри оказалась тесной и до отказа набитой всевозможными вещами. Небольшая гостиная, соединённая с кухней, две спальни и такая же небольшая ванная – вот примерный вид сего места. Большая часть мебели всё ещё осталась на месте: небольшой диванчик и низкий столик расположились перед телевизором в зале, кровати и шкафы в комнатах, аптечка в ванной и обычная кухонная обстановка, включая холодильник, мерно гудящий где-то сбоку. Я проскакал по направлению к телеящику и включил его, просто из чистого любопытства. За всю жизнь мне никогда не доводилось видеть настоящее телевидение, но зато доводилось читать о чудесах этой технологии в Стойле, и поэтому крайне хотелось узнать, что же он из себя представляет.
Зашипели репродукторы, когда устройство наконец включилось, и на экране возникли чёрно-белые статические помехи. Я попробовал крутить ручками, пытаясь хоть что-нибудь увидеть, пока на нём не замерло неподвижное изображение. Неразборчивая композиция из разных кругов и квадратов с надписью «Пожалуйста, подождите», отпечатанной прямо в центре. Вековой голос прошлого прогремел из колонок телевизора:
«... всем зрителям, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Наша страна подверглась массированному акту агрессии от соседнего государства зебр, но хотим поспешно заверить, ситуация полностью под контролем. Каким бы то ни было образом, мы призываем всех проследовать в убежища и оставаться внутри, пока тревога не прекратится. Повторяем, проследуйте в убежища и оставайтесь внутри, пока тревога не прекратится. И, пожалуйста, помните, сохраняйте спокойствие. Это было радиосообщение Министерства Морали.
Экстренное сообщение от Министерства Морали. Всем зрителям, пожалуйста, сохраняйте спокойствие...»
Сообщение прокручивалось всё дальше и дальше, бесконечно повторяя сигнал бедствия. Запустившись однажды, очевидно, тревога никогда не была отменена. Мне даже стало грустно вновь и вновь наблюдать оповещение, напоминающее о мрачном прошлом нашего мира. О прошлом, за последствия которого сполна заплатили мы все. Я просто выключил телевизор, более не желая думать об этом. Ясно, что на нынешние дни устройство было бесполезным, но, возможно, удастся продать его на металлолом и составные компоненты. И тем не менее, придётся вытаскивать ящик на улицу, и только уже потом волочить в город. Телевизор пойдёт последним.
Я продолжил обыскивать квартиру на предмет наличия чего-нибудь ценного. Пока что довелось найти старый довоенный костюм, пребывавший в довольно-таки хорошем состоянии, и даже если он весь был полон пыли, а разило от него, как из преисподней, примерка не заставила себя ждать. Если тот окажется в пору, лабораторный халат тут же был бы скинут – это хотелось сделать уже давно, с тех пор, как холодный зимний воздух начал продувать мои задние ноги. Штаны, тем не менее, были слегка широки, а рубашка старой и мерзкой, но, в отличие от штанов, подходила хорошо, так что халат отправился в большую сумку, которая попалась мне в том же шкафу. Также я нашёл и пару прекраснейших платьев.
Теперь настала очередь ванной. В аптечке не обнаружилось ничего, кроме нескольких рулонов магических бинтов и блистера с Минталками. Они отправились в сумку вслед за халатом, и я продам их Голди так скоро, как управлюсь со зданием. Мне уже буквально слышались крышечки, шуршащие в карманах, когда моё лицо расплылось в алчной улыбке. На кухне тоже оказалось не больше добра, только какая-то кашеобразная довоенная еда, хранившаяся в буфете. Скудновато для продажи, но даже если её и не удастся сбагрить кому-нибудь, по крайней мере, будет, что поесть.
Следующей, на этот раз последней, была вторая спальня, кажется, принадлежавшая какой-то маленькой кобылке. В глаза сразу же бросился большой плакат с Вондерболтами, налепленный на стену, чьи краски уже практически выцвели. Но всё же изображение заставило меня улыбнуться. Ещё сам будучи жеребёнком, я вновь раз за разом наблюдал за приключениями Вондерболтов, мечтая самому путешествовать по миру и жить с ощущением опасности, дышащей в затылок. Потом, конечно же, понял, что раз не был пегасом, то не мог и летать, и такие авантюры не для меня. Вот тогда-то я и перешёл на Пони-Что-Надо. Все эти внезапно вернувшиеся назад воспоминания заставили меня вновь улыбнуться, на этот раз с тенью грусти в сердце. Это были мои лучшие времена.
Я сверху донизу обследовал чуланы в спальне, надеясь всё-таки разыскать что-нибудь интересное. Большинство всех вещей уже давно превратились в хлам, пыльный и бесполезный, однако мне удалось набрать немного одежды, немного детских книжек и забавное маленькое устройство под названием «Робопёсик Вайнона». Оно представляло собой маленького шарнирного робота в форме щенка, раскрашенного в коричневый и белый, с двумя лампочками вместо глаз. Он должен был работать от энергомагической батареи, которая, конечно же, оказалась пустой. Небольшая игрушка выглядела очаровательно, но одновременно с этим казалась сложнейшим произведением инженерного искусства. Я использовал немного своей магии и подзарядил его, чтобы эта штуковина вновь смогла работать. Нажатие на крохотную кнопку – и игрушка ожила, ведя себя как самая настоящая собака.
Робот уставился на меня своими глазами, сейчас светящимися от энергии перезаряженной батареи, а затем приблизился к моим ногам и принялся их обнюхивать. Ну, игрушечная собачка, по крайней мере, двигала головой, а спрятанный внутри динамик воспроизводил записанный звук обнюхивания. Вдруг он отпрыгнул назад и два раза тявкнул, радостно виляя металлическим хвостиком. Милая штуковина, более чем уверен, должна будет пойти нарасхват. Твой же Дискорд, да жеребёнком я мечтал заполучить себе такой подарок! Собачка (а точнее, Робопёсик Вайнона) сидела рядом и молча смотрела на меня. С пробежавшим по спине холодком я отключил её, на минуту даже забыв, что это не настоящая собака.
Квартиру я покидал уже с сумками, битком набитыми всевозможным добром, утащив с собой даже тяжеленный телевизор, раньше стоявший в гостиной. Приходилось использовать все свои телекинетические способности, чтобы хоть как-то передвигаться в таком чрезвычайно перегруженном состоянии. Ещё я спрятал ту электродрель в шкафу техобслуживания, просто чтобы быть уверенным в том, что ещё смогу вернуться к исследованию остальных квартир. Хотя всё-таки было забавно, как никто до меня не пытался заниматься собирательством. В округе осталось довольно много вещей, которые можно заграбастать себе, и довольно многие из них оставались в рабочем состоянии. Я размышлял о моральных проблемах, преследовавших меня с того самого момента, когда только начинал мародёрствовать в квартире. Быть может, здешний народ в каком-то смысле испытывает почтение к предыдущим жителям города. Впрочем, звучит бредово. Причина, названная Голди, казалась гораздо и гораздо правдоподобнее, даже если сам я не прожил во Фридом Филде достаточно времени. Скорее всего, плата за бытие громилой в банде или охранником каравана была несравненно выше того, что можно выручить за продажу разношёрстых вещичек. Кроме того, оплата фиксирована и гарантируется в любом случае, в отличие от меня, где я зависел лишь от собственных удачи и навыков вести торговлю. Впрочем, до тех пор, пока есть то, что можно обследовать, мне не о чем беспокоиться.
Торговая Площадь была очень похожа на то, какой её и описывала Голди, ну, или на ту мысленную картинку, возникшую у меня в голове, когда её описывала Голди. В сущности говоря, она представляла собой не более чем остатки какого-то, должно быть, очень важного здания в Северном Лас-Пегасусе прошлого. Но теперь же это не что иное, как полуразрушенные внешние стены из рыжего кирпича, образующие по периметру квадрат. Внутри, прямо на бетонном полу (видимо, раньше бывшего первым этажом здания), разместилось целое скопление деревянных конструкций. Небольшие стойки, сварганенные из фанеры и металлолома, создавали настоящие улицы посреди этой импровизированной площади. Каждый прилавок был щедро украшен матерчатыми или пластиковыми листами с нацарапанными прямо там же наименованиями, нечто вроде «Бытовые приборы Фезер Дастер», «Овощной рынок Санни Орхард» или «Перерыв: Маленькие бисквиты и Большие аппетиты». Последнее, кажется, должно было быть каким-то рестораном.
Оставалось только бродить среди этого всего в поисках пустого прилавка, который обещала мне Голди. Конечно, я просто обязан доставить немного припасов как раз ей в Форт, но для начала хотелось разгрузить всё найденное за сегодня и попытать удачу в торговле. На глаза мне попались прежние проходы на цокольный этаж, к фундаменту недостроенного здания, однако закрытые довольно-таки прочной на вид кирпичной стеной. Я нашёл это чрезвычайно удивительным, когда вспомнил, что в недавно разграбленном строении ходы к подвальным помещениям оказались хорошо зарешёчены. Пони боялись того, что лежало у них под копытами, сомнений быть не могло, но канализационные люки во Фридом Филде, тем не менее, никто не запирал.
— Эй! — откуда-то сбоку позвал меня голос кобылы. — Ты ведь новый приятель Голди, да?
Я развернулся и заметил молоденькую, но крепкую кобылку травяного цвета с рыжей гривой, которая улыбалась мне мне из-за покрытого клетчатой тканью прилавка. Её стойка буквально ломилась от репы и каких-то остроконечных зеленых растений. Подняв голову кверху, я понял, что нахожусь прямо перед «Овощным рынков Санни Орхард». Кобылка была одета в грубоватое одеяние, специально предназначенное для всякой грязной работы, как раз вроде фермерства.
— Да, я Фарсайт, приятно познакомится, — поздоровался я. — Извини, я не могу оторвать ногу от пола, иначе просто упаду. Ты ведь Санни Орхард?
— Нет-нет, я её дочь, Санберри Грасс, — она слегка улыбнулась. — Не переживай, многие задают мне этот вопрос. Мама заправляет делами на ферме, это неподалёку от окраин города. А я просто прихожу и ухожу, продаю урожай. Обычно мы полагались на караванщиков, но, в конце концов, подумали и решили, что сами сделаем всё лучше.
— Вижу, — я кивнул, а затем указал на знак. — Но разве «Овощной Рынок» не звучит как-то немного показушно?
— Ну естественно, звучит! — громко рассмеялась Санберри. — Я тысячу раз говорила маме, что название нелепое, но она ведь упёрлась, как баран. В общем, здесь она главная, а её слово – закон.
— Знакомое чувство, — улыбаясь, кивнул в ответ я. Однако глубоко внутри, в голове, это скорее вызывало образы Стойла и того, что там творилось, заставляя меня невольно стиснуть зубы.
— Ну, не такая уж это и драма! — закатив глаза, отмахнулась Санберри. — Но давай продолжим. Твой прилавок как раз рядом с моим, так что, надеюсь, ты не будешь продавать овощи!
— Не буду, — произнёс я, одновременно с этим разгружая сумку за своей собственной стойкой и выкладывая всё на прилавок. — По крайней мере, не такие. Я буду продавать то, что удастся отыскать в заброшенных зданиях, так что немного еды попасться иногда может.
— Интересно... — она приставила копыто к подбородку, давая понять, что с нетерпением ждёт, когда я начну распаковываться. — Ого, восхитительно!
Санберри неотрывно смотрела на платье, найденное в той квартире, и не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, что она буквально наяву грезила о таком. Глаза зелёной кобылки чуть ли не светились от восторга, взглядом пожирая одеяние, что сейчас свешивалось со специального шнура, протянутого под потолком стойки.
— Тебе нравится? — спросил я её, хоть уже и мог предугадать ответ.
— Прекрасно! Где ты его нашёл?
— В покинутой квартире одного из тех зданий неподалёку. Я даже не выходил из города.
— Изумительно! — подвзвизгнула она. — Я бы дала за него немало крышек, если б они у меня были...
— Сколько из них стоит репа?
— Зачем тебе? — она выглядела удивленной от внезапной смены темы.
— Просто скажи, пожалуйста.
— Пять крышек, но даже не подозреваю, почему ты спрашиваешь, — лицо Санберри отражало полнейшее недоумение.
— Пять крышечек за вещь, которая продержится день, максимум три. А за платье, которое хранится годами, я могу выручить целую тысячу, не правда ли?
— Ты ведь в курсе, что не ничего не продашь, если будешь брать так много?
Я довольно улыбнулся, когда увидел, что жизнерадостная улыбка на лице Санберри превратилась в ироничную ухмылку.
— В курсе, в курсе, — в свою очередь усмехнулся я. — Я просто всё думал, как ты отреагируешь. Раз уж всё это добро – настоящий антиквариат, трудновато будет вычислить реальную стоимость. Поэтому, полагаю, нужно будет немного спекулировать с ценами и посмотреть вокруг похожие товары.
— Да, это будет наимудрейшим поступком, — согласилась Санберри.
— Не могла бы ты присмотреть за моей стойкой, пока меня не будет? — спросил я. — Если что-то пропадёт, например, платье, когда вернусь, я буду знать, кого винить... — говоря это, я улыбнулся, чтобы дать ей понять, что иронизирую.
— Хорошо, хорошо! — произнесла она, смеясь над моей замаскированной угрозой. — Я присмотрю за твоими вещами.
В ответ я вновь улыбнулся и пошел искать подходящие цены. Прохаживаясь по «улицам» между прилавков, мне приходилось внимательно смотреть на каждый выставленный товар, иной раз спрашивая о стоимости тех, у которых не было ценника. Поскольку я был на рынке впервые, продавцы считали меня любопытным клиентом и назначали самые низкие расценки. Ходя по рынку, в моей голове отложилось, что еда может стоить от трёх до двадцати крышечек в зависимости от размера и сохранности. Одежда продавалась от пятидесяти за простой балахон и до пятисот за шикарный смокинг. Цена технических приборов варьировалась от ста до двух тысяч крышек, а всё ещё работающих и того выше.
А вот что я действительно заметил, так это то, что на Торговой Площади некоторые предметы просто отсутствовали в продаже. Здесь не было торговцев ни оружием, ни патронами, не было и ремонтников-оружейников, хотя у всех в округе так или иначе виднелись то пистолет в кобуре, то винтовка. Следовательно, где-то ещё в городе должна находиться лавка с экипировкой. От Голди мне уже довелось узнать, что оборот энергомагического оружия во Фридом Филде контролировали Катушки, однако относительно «классического» огнестрельного вооружения всё ещё оставался большой пробел.
Ещё одна вещь, не обнаруженная на Торговой Площади – химикаты и медикаменты. Но на этот раз я, однако, догадывался, кто же контролирует эту область рынка. Готов поспорить на все свои скудные заработки за сегодня, Голди и Последователи Шай монополизировали торговлю химическими препаратами во всём Фридом Филде.
Со списком всевозможных расценок в голове я и вернулся к своей стойке, заметив, что перед ней уже набралось несколько потенциальных покупателей, в то время как Санберри изо всех сил старалась чем-нибудь их занять. Некоторые пони в очереди казались по-настоящему состоятельными или, по крайней мере, просто хорошо одетыми. В это же время другие были закутаны в лохмотья и вызывали лишь жалость. Моя соседка по рынку, однако, относилась ко всем одинаково и спокойно общалась, то и дело перекидываясь шутками и анекдотами.
— ... вот так я и получила свою кьютимарку! — травяная кобылка разговаривала, когда я подошёл к прилавку. — Эй, Фарсайт, не прошло и полгода! У тебя покупатели!
Я кивнул и поблагодарил Санберри за помощь, затем забравшись за собственный прилавок, и наконец-то решил заняться делами. Первым покупателем оказалась пожилая кобыла, солидно одетая и строгая, которая искала что-нибудь, что будет подходить к её голубому платью. Я пробежался по всему содержимому прилавка и в конце концов остановил внимание на лабораторном халате. Он был пошит из шероховатой белой ткани, но, кажется, вполне себе подходил в качестве «одежды на чёрный день».
— У меня есть вот эта накидка, — я поднял халат и положил его на прилавок. — Хорошо сохранилась, водонепроницаемая и крайне удобная. Поверьте, я знаю, о чём говорю.
— Сынок, но это же лабораторный халат, — кобыла выглядела неубеждённой.
— Знаю, мэм, — произнёс я с самым обаятельным лицом, какое только мог состроить. — Однако парочка небольших поправочек здесь и вот здесь – и это уже прелестная белая накидка, которая, безусловно, будет сочетаться с Вашим платьем и шерстью. Так как он нуждается в некоторой доработке, я беру дёшево. Пятьдесят пять крышек.
Кобыла посмотрела на халат, потом на свой кошелёк и вновь на халат. Что-то невнятно прошамкав, наконец она утвердительно кивнула. Крышечки прошуршали, когда покупательница буквально сунула их мне. Я упаковал «накидку» в плотный пакет и, улыбаясь, протянул ей. Вновь кивнув, пожилая кобыла развернулась и ушла.
— Да ты же прирождённый демагог, ты в курсе? — прошептала Санберри мне на ухо. — Никогда бы не поверила, что кто-нибудь кому-нибудь сможет впарить лабораторный халат. По крайней мере, не такой точно.
В ответ ей я улыбнулся и обратил внимание на следующего покупателя, что явно был полной противоположностью той кобыле, приобрётшей у меня «накидку». Собой он представлял довольно-таки молодого жеребца, одетого в заляпанные отрепья, бывшие ему на два размера больше из-за неестественной худобы. Его спутанная грива постоянно шуршала, коротко стриженная и покрытая слоем грязи вперемешку с нечистотами, похожими на мочу. Его выпученные глаза были красными, будто тот не спал несколько дней подряд, и нервно подёргивались, стремительно скача от одной точки к другой. Жеребец постоянно неразборчиво бормотал, словно повторял какое-то заклинание. С ним было что-то не так.
— Доброе утро, сэр. — поприветствовал я его, сохраняя дистанцию. — Чем я могу вам помочь?
— Э-э... эм... хм... Мне... М-м-мне... — продолжал он нервно заикаться, издавая гортанные звуки. — Еда. Нужна еда.
— Еда? Что ж, у нас широкий выбор. Что бы Вы хотели приобрести?
— М-мне... Мне ну-ну-нужна еда. Еда! Голоден! — его речь больше напоминала какое-то бессмысленное бормотание.
— Да, сэр, я знаю. Просто скажите, что вы хотите, и мы обсудим цены, — я начинал нервничать. Пони передо мной действовал непоследовательно, буквально окружённый аурой агрессии, будто мог наброситься в любую минуту. Я сосредоточил всё своё внимание на висящем на поясе топорике, желание устраивать насилие в первый же день напрочь отсутствовало – вылететь с Торговой Площади не составит труда.
— ЕДЫ! — выпалил он. — ДАЙ МНЕ ЕДЫ, ЧТОБ ЕЁ!
Что ж, достаточно агрессивности, я просто положил коробку макарон с сыром на прилавок, и пони бешено заграбастал ту себе. Затем, порывшись в карманах, он швырнул кучку крышек и, перейдя на галоп, поспешно скрылся. Я подсчитал крышечки. Семь – весьма неплохая продажа для такого ненормального. Под оставленными деньгами я заметил небольшой кусок картона в форме игральной карты, желтой и с изображением знакомой розовой эмблемой в виде буквы «Ж». Что у него может быть общего с Последователями Шай?
— Ты в порядке? — поинтересовалась Санберри. — Я думала, ты точно собрался вляпаться в неприятности.
— Да, в порядке, — кажется, моё сердце бешено заколотилось внутри груди. Нда, в самом деле, это было трудновато. — Что с ним?
— Этот пони – наркоман. Уже целиком подсел на Дэш.
— Дэш? — впервые слышу это название. — Что за Дэш?
— В каком-то смысле наркотик, довоенный рецепт. Делает тебя быстрее, сильнее, смелее, — Санберри помотала головой в отвращении. — Обратная сторона медали в том, что скоро ты становишься абсолютно зависим от него, а Фридом Филд уже буквально кишит такими. Позор.
— Кто его продаёт? — спросил я, хорошо понимая омерзение Санберри. Наркотик, способный превратить молодого, здорового жеребца в это отчаявшееся подобие пони, что мне довелось видеть – полнейший позор.
— Не знаю, — кобылка содрогнулась в гневе. — Большую часть времени я не живу в городе, просто то и дело сюда наведываюсь, так что не сильно вовлечена в ночную жизнь. Но, готова поспорить, за этим стоит одна из банд.
— Полагаю, что так, — в ответ пожал я плечами, собираясь было вновь заняться покупателями.
— Послушай, Фарсайт. Ты ведь здесь совсем недавно и не знаешь горькой правды о торговцах сегодняшнего дня. Наркоманы постоянно изводят нас. Пару месяцев назад это прозвучало бы как какая-то шутка, теперь же – неприятная повседневность. Понятия не имею, кто продает эти наркотики, но точно знаю, все торговцы хотят найти решение
— Кстати, об этом... Тебе не кажется знакомым? — внезапно обратил я внимание на карту с эмблемой Последователей.
— Разве это не символ Последователей Шай?
— Да. Наркоман обронил её.
— Ну, подозрительно всё это. Никогда раньше не видела таких карт.
— Своего рода какая-то нечестная игра?
— Возможно. Собираешься разузнать побольше?
— Может быть. Мне любопытно, какую причастность к сему имеют Последователи.
— Фарсайт... Зачем тебе рисковать из-за этого?
— Не знаю. Мне просто любопытно. Кроме того, уже доводилось бывать жертвой подобных сюжетов, а я не люблю, когда мною пытаются играть.
— Только будь осторожен, ладно? Нам не нужны мёртвые герои.
Я молча кивнул. Помимо этого неприятного инцидента, в целом весь остальной день прошёл хорошо, мне удалось продать практически всё найденное, за исключением понравившегося Санберри платья и Робопёсика Вайноны. Сейчас в карманах шуршали крышечки, а чувствовал глубочайшее удовлетворение. После всех страданий за сегодня, наконец приходило ощущение того, что зарабатывать здесь на жизнь не так уж и сложно. Я ненадолго отлучился от стойки, дабы доставить медицинские припасы в Форт к Голди, что ещё раз пополнило моё благосостояние. Конечно, можно было спросить про забытую наркоманом карту, но что-то подсказывало, это было бы, мягко говоря, неразумно. Вместо этого вместе с головой, переполненной вопросами, я просто ушёл.
День близился к концу, когда что-то буквально всколыхнуло весь рынок. Продавцы за прилавками постоянно нервно бормотали. Нечто случилось с Торговой Площадью, нечто, что встряхнуло практически всех и каждого в округе. Весьма озадаченный непониманием того, что вообще происходит, я обратился к Санберри.
— Не знаю, — ответила она. — Видимо, на Площадь пришла Ди Клефф.
— Ди Клефф? Ди Клефф из Музыкальной Школы? — удивленно переспросил я.
— А ты знаешь еще пони с именем Ди Клефф? — был ответ травяной кобылки.
Ну, единственное, что я знал, если верить Голди – она была тираншей, пытавшейся прибрать весь Фридом Филд к своим копытам, идя по головам и сметая любого на своём пути. Однако, тем не менее, атмосфера рынка полнилась не одним только страхом. Вместо этого ощущалось, как будто все ждали прихода какой-то важной знаменитости, как будто сама легендарная Свити Белль вошла в здание. Пони за прилавками нервничали, но как будто из-за того, что с нетерпением ожидали появления Ди Клефф.
— О, вот она! — произнёс кто-то.
По «переулку» шествовала крупная группа, внимательно осматриваясь по сторонам. Свита состояла из двух пони в чёрной кожаной броне, спереди расчищавших путь, двух кобылок в центре и ещё двух телохранителей в доспехах, прикрывавших тылы. И в самом деле, вся эта процессия действительно выглядела так, будто сама Селестия решила нанести нам визит. На броне группы пони виднелся изображенный символ – бирюзовый басовый ключ. Поразительно контрастируя на фоне охранников, две кобылки между ними были одеты в классическом стиле. Одна из них, определённо и бывшая Ди Клефф, носила льняную рубашку резко-белого цвета, тонкий чёрный галстук и весьма удобный на вид бежевый пиджак. На голове же красовалась такая же белая шляпа с подогнутыми полями и чёрной лентой. Вторая кобылка, идущая рядом, выглядела скорее советником-консультантом и носила простое платье в клеточку.
Группа приблизилась к нашим стойкам, а Санберри еле удержалась, чтобы не завизжать от восторга, когда Ди Клефф приостановилась, дабы осмотреть прилавки. В то время как она скорым взглядом пробегалась по овощам моей соседки, я смог более детально разглядеть кобылку. Хоть молодость пока ещё и не покинула её, первые признаки зрелости уже отражались в глубине глаз. Шёрстка Ди была цвета серого угля, а с головы ниспадала грациозная тёмно-серая же грива. Её лицо казалось переполнено красотой, но в то же время внушало и уважение, как к некоему учителю. Слегка улыбнувшись, она приобрела у Санберри пару реп и затем обратила внимание на мой прилавок. И, неожиданно встретившись взглядами, я оказался поражён невольным осознанием. Может быть, её шёрсть чуть более серая, чем графитово-серый, может быть, грифа чуть короче, но Ди Клефф – точная копия Октавии!
— Добрый вечер, юноша, — она одарила меня вежливой улыбкой. — Я ещё ни разу не видела тебя. Ты здесь недавно?
— Да, мэм, доброго вечера и Вам тоже. Это мой первый день на Площади, — я слегка поклонился и улыбнулся в ответ. Первое правило торговли – никогда не оставляй покупателя недовольным.
— Да вы посмотрите на него, какая вежливость! Как тебя зовут?
— Фарсайт, мэм. И, позвольте мне угадать, Вы – Ди Клефф.
— Ты угадал верно, Фарсайт. Ты ведь знаешь, кто я, не так ли?
Осторожнее, Фарсайт, это вопрос с подвохом. Я заметил, что её отношение ко мне слегка изменилось, оно стало... более холодней.
— О, насколько могу судить, Вы покупатель, стоящий у моего прилавка, и это всё, что может иметь значение. Всё остальное сейчас не важно.
— Это один из самых умнейших ответов, что мне доводилось слышать! — засмеялась Ди, ослабив повисшее напряжение. — Что у тебя есть на продажу?
— Уже не так много, если быть честным. Я продаю то, что удастся добыть, и работаю днём, так что если желаете иметь большие шансы найти что-нибудь, порекомендовал бы Вам зайти к полудню. Однако у меня всё ещё осталось несколько вещей, которые могут показаться интересными.
Ди Клефф окинула взглядом прилавок, насвистывая тихую мелодию, пока не заприметила маленького Робопёсика. Она вновь улыбнулась и указала на игрушку.
— Сколько за него? — спросила кобылка.
— Честно говоря, мэм, не имею понятия. Я был немало удивлён, найдя нечто настолько технологичное в таком отличном состоянии, и был просто не в состоянии сравнить его хоть с чем-нибудь на всём рынке.
— Я дам тебе полторы тысячи крышек, это окончательная цена. Что скажешь?
— Буду крайне признателен, — ответил я, расплывшись в широкой улыбке, и с помощью телекинеза перенёс игрушечную собачку в сумку помощницы Ди. Та в свою очередь выписала какой-то листочек и передала мне. «Я в долгу перед Фарсайтом на полторы тысячи крышек, подписано Ди Клефф» – глупо смотря на записку, я чувствовал себя слегка... обманутым.
— Я не хожу с такой суммой наличными, Фарсайт, — серая кобылка вновь одарила меня улыбкой. — Заходи завтра в Музыкальную Школу, Метроном тебе заплатит.
Ди помахала на прощание и развернулась, уже собираясь уходить, как вдруг голос подала Санберри.
— Извините, мисс Клефф! — окликнула она. — Я извиняюсь, если побеспокоила Вас, но в последнее время мы испытываем некоторые проблемы с наркоманами. Торговцы обеспокоены, мы просто не знаем, что делать. Многие даже не могут защитить себя...
Угольная пони покачала головой и раздражённо топнула по полу. Возможно, Санберри была несколько опрометчива, обращаясь к ней?
— Знаю, и это внушает лишь отвращения, — Ди тяжело вздохнула. — Я пытаюсь покончить с наркоторговлей во Фридом Филде, но пока Бакмэйры продолжают накачивать город наркотиками, не имею возможности сделать большего, не развязывая войны, а то последнее, чего можно желать. Мне пришлось усердно потрудиться, чтобы сохранить действующее перемирие, и сейчас не собираюсь просто так всё рушить. Однако, дорогая, обещаю, я постараюсь поговорить об этом с Сэддлом.
Напоследок она улыбнулась и, развернувшись, пошла обратно, оставляя за собой аплодирующих торговцев. Мне вспомнились слова Голди, и, кажется, они не соответствовали действительности. Ди не казалась много возомнившей о себе тираншей, наоборот, вместо этого она выглядела некоей крёстной матерью, что заботилась о обитателях Фридом Филда, всегда беспокоясь о их благополучии и безопасности. Если присмотреться, народ был признателен ей, и в то же время всякий встречный приветствовал серую кобылку широкой улыбкой. Всё, что когда-то говорила мне Голди, теперь казалось менее и менее реальным с каждой минутой. После того, как свита Ди покинула рынок, Санберри испустила длинный вздох.
— Если она не может ничего сделать...
— Ну, значит, я смогу, — сказал я. — Попытаюсь немного разобраться, по крайней мере. Я уже говорил, та забытая наркоманом карта крайне подозрительна.
— Только будь осмотрителен, ладно?
— Непременно. Кстати, ты не знаешь, где тут можно поспать? — поинтересовался я.
— Не-а. Обычно я сплю прямо здесь, у прилавка. Оставайся, я поделюсь с тобой ужином.
— Спасибо, Санберри. Знаешь, можешь оставить платье себе. Это меньшее, что я могу сделать.
— О-о-у, спасибо. Умеешь ты быть приятным.
На ужин была простая вареная репа, однако после тяжёлого трудового дня даже она казалась настоящей благодатью. Не смотря ни на что, все мои усилия окупились сполна в виде туго набитого кисета и обещания ещё полторы тысячи крышек, ждущих меня в Музыкальной Школе. Но всё же день оставил после себя пару вещей, заставляющих по-настоящему беспокоиться. Я крайне не хотел видеть наркоманов, бродящих по всему городу и заставляющих чувствовать себя небезопасно. Более того, я крайне не хотел видеть связи наркоманов с Последователями Шай. Нужно копнуть чуть глубже, так как что-то подсказывало мне, что эти веселые доктора, пусть и оказавшие помощь, не такие добрые, как кажутся на вид. Но для начала необходимо просто хорошо выспаться.
День выдался холодным и мрачным благодаря густым облакам, скрывшим за собой солнце. Утренняя активность во Фридом Филде проходила в бешеном темпе: хорошо охраняемые караваны пересекали город, вползая и выползая обратно из Нью-Пегасуса, торговцы и продавцы иной раз устанавливали свои стойки, а громилы из банд, как обычно, патрулировали улицы. Я специально проснулся рано, чтобы взглянуть на логово Бакмэйров перед тем, как приступлю к собирательству всякого добра.
— Заходите в «Четыре Маленьких Бриллианта»! У нас самая лучшая выпивка, самые азартные игры и самые горячие кобылы в округе! «Четыре Маленьких Бриллианта» – то место, куда стоит пойти, если хочешь хорошо провести время!
Цветущая розово-лиловая кобылка зазывала всех и каждого в «Четыре Маленьких Бриллианта» прямо на главной улице Фридом Филда, одетая в откровенное белое платьице. Тот, кто додумался, что некто, подобный ей, будет прекрасным зазывалой, оказался настоящим предсказателем. Буквально каждый пони, жеребец это или кобылка, останавливался и разглядывал её, в то же время не пропуская ни единого слова мимо ушей.
«Четыре Маленьких Бриллианта» было первой целью в моём собственном мысленном списке в качестве основной базы Бакмэйров, которые, если верить словам торговцев и Ди, «накачивали город наркотиками». И таким образом я решил приблизиться к кобылке-зазывале. Вначале мне показалось, что она какая-то эстрадная исполнительница, некая актриса или певица, как те в Стойле, но со второго взгляда, более глубокого, мои сужения оказались неверны. Кобыла даже близко не походила на «цветущую». Она буквально утопала в макияже, дабы хоть как-то скрыть следы возраста и, кажется, наркотической зависимости. Кроме того, тот откровенный наряд явно пытался заострить внимание прохожего на крупе кобылы, что натолкнуло меня на мысль о том, что она была проституткой.
Значит, помимо продажи наркотиков Бакмэйры отвечали ещё и за проституцию.
Я протопал мимо собранной зазывательницей толпы и скрылся в боковом переулке, зажатом между полуразрушенных, осыпающихся строений. В дальнем конце улицы, практически вплотную к городской стене, из всех остальных выделялись два здания, находившихся в гораздо лучшем состоянии. Одно передо мной имело большой рекламный щит с четырьмя драгоценными камнями – «Четыре Маленьких Бриллианта», второе по другую стороны улицы красовалось чёрно-электрически-голубым знаком, подсказывающим, что стоишь перед входом в Тесла Бар. На этот раз Голди не соврала – образно выражаясь, они буквально стучали друг другу в дверь. Было самое время начать моё личное маленькое расследование, так что я толкнул дверь «Бриллиантов» и вошёл внутрь.
В воздухе витал дым, затрудняя как дыхание, так и зрение. Не то чтобы в «Бриллиантах» имелось много чего, на что стоило посмотреть, но вот дышать нужно было обязательно. Слегка покашливая, я прошествовал в главный зал казино. Оно оказалось не таким настоящим взрывом света и красок, как представлялось после рекламных щитов Стрипа, по факту говоря, «Четыре Маленьких Бриллианта» были настоящим разочарованием после Нью-Пегасуса. Стены покрывал слой неприятной на вид охры, которая, скорее всего, возникла как следствие целых лет постоянной задымлённости. Зал представлял собой своего рода гостиную и шоу-ресторан одновременно, имея даже крупную сцену, установленную как раз вдоль главной стены. Скопления столов, накрытых льняными скатертями, и стульев распределились по всему пространству огромной комнаты, оставляя незанятую часть прилавку и, как я догадался по запаху, идущему из-за закрытой двери, кухне. Прямо за барной стойкой виднелась подымающаяся на верхний этаж лестница, где, по всей видимости, располагались комнаты, забронированные специально для «особых» покупателей. Мои подозрения быстро подтвердились, когда какой-то перевозбуждённый жеребец испустил громкий стон наслаждения, последовавший сразу за неистовым стуком по полу и овациями посетителей из зала (а они не без чувства юмора). Прямо напротив входа была небольшая дверца с указателем «Игорные столы». Собственно, само казино, надо полагать.
Я проскакал рысью к одному из столов, ища свободное место и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Официант, одетый в серую ливрею с изображением лица кобылки, поинтересовался по поводу моего заказа.
— Завтрак, пожалуйста, — не глядя, попросил я.
— Сию же минуту, сэр! — был ответ официанта, тот час же удалившегося на кухню.
Он вернулся, уже удерживая поднос с кучкой обугленных кусочков чего-то. Сначала я думал, что это какая-то разновидность корней или чего-то подобного, но потом догадался, что почерневшие штуковины – фактически мясо. После съеденного в Форте рагу из радтараканины возмущение от того, что приходится есть чью-то плоть, частично пропало, хотя на самом деле мне даже начинало нравится. Официант осторожно опустил поднос на стол и отошёл в сторону.
Используя силу телекинеза, я перетащил кусок мяса себе в рот и попробовал прожевать. По вкусу он ощущался где-то примерно между грязью и пеплом. Как бы то ни было в реальности, повару на своей сковородке почти удалось провести обряд экзорцизма и изгнать всякую привлекательность из еды. Неспешно поглощая собственный завтрак, я продолжал смотреть на «конферансье», пони-гуля в полосатом костюме, крайне паршиво подражавшего какому-то комику и беспрестанно опускавшего шуточки в стиле «Зашли как-то две зебры в бар». Бородатые анекдоты, над которыми никто не смеётся.
— Эй, кто это у нас здесь? Как дела, дорогуша? — внезапно спросил неожиданно близкий голос. Ко мне подсела молодая грифина, чья белая голова возвышалась на две или три таких же башки над большинством посетителей казино. Но даже если её бронированные когти впридачу с крыльями и выглядели грозно, она открыто пыталась заигрывать со мной. Грифина продолжала смотреть на меня своим обольстительным лицом, которое, если честно, даже начинало меня заводить.
— О, прекраснее некуда, голубушка, — улыбнулся я и включил своего внутреннего краснобая. — Как тебя зовут?
— Штука Когтепёрая, а тебя?
— Фарсайт, приятно познакомиться. Что привело тебя сюда?
— Я работаю в Казино, но не пойми меня неправильно. Я не одна из шлюх Сэддла, — нахмурившись, произнесла она.
— Правда? Тогда кто же ты? — спросил я со странным иронично-дружелюбным выражением на своем лице.
— Адъюнкт гендиректора. Спорим, ты даже не ожидал.
— Нет, даже в самых смелых мечтах, — кивнул я. — Действительно, ты не похожа на типичную шлюху. Если, конечно, только не для тех, кому нравятся доспехи и когти. Но блин, я здесь впервые, так что кто знает?
— Почему это? Любишь коготочки? — её голос мурчал, а глаза странно сузились.
Самое время, чтобы поучаствовать в очень рискованной авантюре. Либо меня разорвёт на кусочки разъярённая грифина, либо я хорошо проведу время и использую её как информатора... Ну ладно, ладно, буду честен. Я делал это, чтобы хорошо провести время.
— Нет, когти чуток слишком остры для меня, — промурлыкал я в ответ. — Но зато люблю перья.
— Ох, какой обаяшка.
— Спасибо, я упорно работаю над своими навыками общения. Будучи одиночкой в этом городе, просто приходится изучать все трюки этой непростой книги. Могу я купить тебе выпить?
— Это только первая страница, знаешь ли.
— Она первая, потому что работает всегда безотказно, — я саркастически ухмыльнулся.
— Тогда можешь, — кивнула она в ответ.
— Тогда что же это будет?
— Пиво.
— А я-то думал, вы больше предпочитаете что-то вроде виски.
— Виски? Я что, похожа на какую-то ангстующую охранницу?
— Ничего не знаю насчёт ангста, но с этой бронёй и пистолетом в кобуре, кстати, на великолепнейшей талии, я бы с уверенностью сказал, ты полностью соответствуешь типичной охраннице.
— Ах, туше, туше. Ты прав, я тут забочусь о безопасности, но, думаю, могу и ненадолго сделать перерывчик, — она весело хихикнула.
Я заказал два пива, и так мы просидели довольно долго, просто болтая ни о чём. Я ощущал одновременно и удивление, и гордость, так как никогда раньше не думал, что это настолько легко – разговорить кобылку... ну, ладно, грифину, собственно говоря. А после примерно получала пива и глуповатого смеха она подхватила меня и, отнеся прямиком на мезанин, ведущий к верхнему этажу, потащила по коридору в свою комнату. И прежде чем удалось вымолвить хотя бы одно слово, я уже лежал раздетый на кровати.
Жизнь преподносит уроки, иногда плохие, иногда хорошие, и редко, очень редко она преподаёт один из тех уроков, что невозможно забыть до самой смерти. И этот был таким. Слава Селестии, я быстро учусь.
— Первый раз с грифиной, милый? — Штука лежала на кровати рядом со мной, нежно обнимая крылом.
— Да, — я был искренен и, так как это был мой первый раз ВООБЩЕ, совершенно истощён. Все тело болело, но оно того стоило. Теперь необходимо сохранять мысли в спокойствии, чтобы извлечь из ситуации хоть что-то ещё, чем просто хорошо проведённое время с жаркой грифиной. — Почему ты спрашиваешь?
— Ты, кажется, сначала немного нервничал, — хихикнула она. — Но довольно скоро пришёл в себя.
— Все говорят, я быстро подстраиваюсь под ситуацию, — я улыбнулся и невольно вздрогнул, когда перья грифины ласково прошлись по моей спине. Мне свойственен фетиш на пёрышки, не могу не признать. Полагаю, Спитфайр была первым подростковым идеалом, кобылка, о которой я мечтал, ещё будучи жеребёнком. Поэтому вторая половинка моей мечты – только пегаска, но в то же время подойдёт и молоденькая грифина.
— Почему бы тебе не рассказать немного о себе, Фарсайт, дорогуша?
Над ответом стоило поразмышлять. Не хотелось быть откровенно искренним, так как отсутствовало и полное доверие к Штуке. Она работала на Бакмэйров, а у меня не было желания раскрывать ей больше карт, чем нужно, так что я просто придумал подходящую историю, дабы не скомпрометировать себя.
— О, да рассказывать почти нечего, — смотря на грязный потолок, ответил я. — Я всего лишь простой продавец на Торговой Площади, зарабатываю себе крышечки копанием в заброшенных зданиях.
— А как же ты тогда получил этот ПипБак? — вновь ненавязчиво пристала ко мне грифина. Вопрос, тем не менее, был подобен заряженному ружью. Одна незначительная ошибка – и вся моя история полетит коту под хвост.
— Фамильная ценность, — пожал я в ответ плечами. — Получил его от отца, когда тот скончался, а он от своего. Наверное, некоторые мои предки какое-то время жили в Стойле. А что насчёт тебя, Штука? — и попытался перевести тему разговора в иное русло.
— Какое-то время назад я была Когтём, — с упавшим расположением духа она отвернулась. Как будто грифина была озадачена, рассказать ли мне о своём, кажется, неприятном прошлом или же промолчать.
— В самом деле? Честно говоря, не имею представления, кто такие Когти. Не просветишь?
— Наёмники. Лучшие, кого вообще можно отыскать на Пустоши. Элитный корпус, состоящий только из грифонов.
Её тон казался гордым и твёрдым, но также я отметил, как голос совсем слегка помрачнел. Как будто в этих словах было что-то, что причиняло грифине боль.
— Ты говоришь, что раньше была Когтём... Что же случилось?
Штука не ответила, лишь продолжая смотреть в стену. Её сознание потерялось в мысленных глубинах прошлого. Её выражение лица демонстрировало холодную невозмутимость, как будто старалось быть спокойным перед надвигающейся бурей. Я перевернулся и обнял её, пытаясь заставить грифину почувствовать уют, желая заставить выговориться. Крыльями она обернула моё тело, и так мы пролежали в полной тишине.
— Давай же, Штука. Можешь рассказать мне. Тебе полегчает, — успокаивающе прошептал я.
— Хорошо, — грифина вздохнула и немного прокашлялась. Её тон был умиротворённым, каким она когда-то болтала со мной, но на сей раз с лёгким налётом мрачности. Глубокое, временами возникающее чувство прямиком из прошлого. — Раньше я была Когтём под командованием Реджи Грознопёрой, вот это были деньки. Была молодой... ладно, более молодой и амбициозной, и однажды нарушила правило. Не сдержала условий Контракта. Я пыталась накопить ещё немного крышек, работая отдельно от всех, но в итоге попалась. Обычно за такое казнят или ещё чего похуже, но вместо этого Грознопёрая просто изгнала меня. Заставила, не оглядываясь, лететь далеко-далеко. И вот, я здесь. Сэддл нанял меня, даже несмотря на всё прошлое, и теперь ему должна.
Я мог понять её. Она почти разрушила свою жизнь, пытаясь противостоять устоям, точь-в-точь копия моего собственного прошлого. Неожиданно мне стало совестно за разыгрывание всего этого маскарада, мне показалось, будто мы, она и я – товарищи по несчастью, две души, совершивших одно и то же преступление, понёсших одно и то же наказание. Однако всё же довольно быстро понял – забрался слишком далеко, чтобы сейчас быть искренним. И если я хотел вообще выбраться из этого, лучше мне сохранить свою выкованную ложью броню в не зависимости от того, как сильно на душе скребут кошки.
Мы погрузились в тишину, когда Штука закончила рассказывать собственную историю, а у меня, кажется, более не нашлось подходящего ответа. Довольно очевидно – я больше тревожился о грифине, нежели о том, что предполагалось вначале. Её рассказ обрушился на меня, как молот, заставляя с головой погрузиться в печаль. Наверное, это и есть то, что называют «сочувствием».
— Ну и ну, Штука. Если бы я только мог сделать что-нибудь для тебя... — продолжил я после длительного молчания.
— Не волнуйся, дорогуша. Ты и так дал мне больше, чем можно было просить, — грифина усмехнулась, печаль ушла с ее лица или, по крайней мере, просто оказалась скрыта искренней улыбкой. — Ты первый, кто охотно выслушал меня, пытаясь сделать приятно. Ты самый добрый пони, которого я когда-либо встречала, — это задело меня за живое. Никто раньше не видел во мне доброты. — Если что-то понадобиться, просто скажи.
— Обязательно, — ответил я. — Но не сейчас.
Я покинул «Бриллианты», так ничего и не узнав ни про базу Бакмэйров, ни про наркоторговлю. Возможно, стоило спросить об этом Штуку, но чувство вины остановило меня, и теперь оставалось лишь сожалеть. Она могла бы рассказать мне все тайны преступных махинаций Сэддла, но я предпочел прильнуть к ней чуть ближе... Сожги меня Селестия солнцем. Теперь не было никаких зацепок для выяснения того, что же происходило между Бакмэйрами и Последователями. А я более чем уверен, что-то точно происходит.
Почему же я так думаю? Ну, на это было несколько причин. Прежде всего, во-первых, оставленная наркоманом на рынке карта с изображением эмблемы Последователей Шай, следовательно, тот недавно побывал в Форте. Либо так, либо он заполучил её на копыта где-то ещё. Однако, насколько мне было известно, Последователи не отваживались выходить на улицы Фридом Филда, они ждали, когда пациенты сами придут к ним. Будучи без сознания, не этим лекарям я обязан спасением. Вместо этого какие-то неизвестные притащили меня в Форт, попутно забрав себе комбинезон.
Во-вторых, из первого следствия вытекал тот факт, что мне никакой подобной карты не выдавали. Если бы я получил такую же, было бы разумно думать, что среди Последователей принято оставлять вылеченным пони небольшую «память». Но, однако, ничего подобного не было и в помине, даже Санберри рассказывала, как однажды попала в Форт с лихорадкой. Впрочем, она так же не получила никакой карты, что могло означать лишь одно – существовали «особые» пациенты, всё-таки разжившиеся этой побрякушкой.
Не в последнюю очередь весьма напрягало и то, что, кажется, торговля наркотиками и химическими препаратами вообще сильно концентрировалась и вокруг Последователей, и Бакмэйров, возможно, они неплохо ладили друг с другом. Теперь слова Голди звучали в моей голове так показушно и лживо. Теперь её восхваления Сэддлу Бакмэйру обрели совсем иной смысл. Довольно очевидно, между ними что-то происходит, но прямо сейчас разнюхивать мне было нечего.
Госпожа Фортуна, правда, временами бывает очень капризной. Иногда она отвешивает тебе пинок под круп, в иной же раз одаривает нежнейшим любящим поцелуем. Что ж, это был как раз тот случай. В то время пока я не успел уйти далеко, дверь «Бриллиантов» распахнулась, и из казино показался серебряно-серый пони наиреспектабельнейшего вида, одетый в почтенного возраста костюм орехово-коричневого цвета. Он напоминал настоящего довоенного бизнеспони, состоятельного и внушающего уважение, благодаря чистой стриженной гриве и своей твердой походке, окружённый целой стаей громил, запаянных в броню Бакмэйров. Не нужно иметь семи пядей во лбу, дабы понять, что я буквально глазел на него, а он, судя по всему, спешно направлялся на какую-то встречу. На встречу, которая должна проходит на нейтральной территории – не зря же глава банды покинул своё казино.
Я последовал за ним по пятам, время от время проходя через переулки или даже открытые здания, просто чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания охранников. Хвала Селестии, Штука не сопровождала Сэддла, иначе мне было бы просто не в состоянии сесть ему на хвост. Шествуя извилистым путём сквозь опустевшие подворотни и развалившиеся остовы зданий, он пытался помешать кому бы то ни было преследовать себя. Впрочем, несмотря на это, Фридом Филд не был таким уж огромным, и я не упускал Бакмэйра ни на миг.
В конце концов Сэддл со своей командой остановились в переулке неподалёку от городской стены. Но прежде чем хоть кто-нибудь смог заметить, я спрятался в открытом мусорном контейнере, моля Богинь о том, чтобы никому не пришло в голову осмотреть его, иначе мне крышка. До моих ушей долетели перешёптывания Бакмэйра и его головорезов, а затем и шум цокающих копыт, становящийся громче, значит, идёт кто-то ещё. Встреча близилась к своему началу.
— Я здесь, — проворчал мужской голос. Кажется, он принадлежал Сэддлу. — Что ты хотела обсудить?
— Ну что за кислое выражение лица, Сэддл? — ответила ему кобылка. Голди! Не то чтобы это было настолько удивительно, но зато лишний раз подтверждало мои подозрения по поводу существования неких скрытых дел между Последователями и Бакмэйрами. Теперь я просто обязан выяснить всё, что только смогу.
— Я не люблю ходить по этим улицам, ты в курсе. Никогда не знаешь, кто может тебя подслушивать!
— Ой, типун тебе на язык, Сэддл! Если хоть кто-нибудь будет подглядывать, твои ребята быстро его разыщут и преподадут урок, или же я что-то спутала?
— Думаю, ты права. Так зачем я тебе?
— Ты нам нужен, чтобы увеличить продажи.
— Увеличить продажи? Я тебе супермаркет какой-то, что ли? Мои парни не могут работать быстрее, и ты в курсе, почему!
— Им придётся, или наши клиенты начнут бузить. Мы можем управлять ростом населения нашего реабилитационного крыла, но уж чем-чем не можем, так это полномасштабным бунтом. Ещё до меня дошли новости про наркоманов, напавших на торговцев сегодня утром. Мы. Этого. Не. Хотим. Ясно выражаюсь?
Реабилитационное крыло? Внезапное озарение вспышкой света ударило мне в голову, всё происходящее сейчас было настолько ужасно и отвратительно, что просто хотелось кричать. Разве так могло быть? Могла Голди оказаться замешана вместе с Бакмэйром в этой афере с зависимостями и реабилитациями? Это то, чему Флаттершай учила их? И я ещё восхищался Последователями... На меня снисходила такая паршивость от всего происходящего вокруг, такая злоба и ярость, что избегать лишнего шума становилось затруднительно.
— Вполне, — испустил вздох Сэддл. — Кстати, об этом, мне сегодня пришло крайне неприятное сообщение от Ди. Судя по всему, эти торгаши вчера настучали ей про растущее число наркоманов, так как она сказала приостановить приток наркотиков в город. Похоже, придётся прислушаться.
— Осторожнее, Сэддл. Знаю, ты так же ненавидишь её. Будь моя воля, я бы уже давно засадила арматуру в мозг этой пиздопроёбине, но сейчас мы не сможем выиграть войну. Ты сам знаешь, она превосходит нас на три к одному. Даже такой болван, как ты, способен представить, что произойдёт.
— Аккуратнее со словами, Голди. Я вспыльчив, и ты в курсе, на что способен.
— Бла-бла-бла. Мы оба прекрасно знаем, кто кого имеет. И здесь, и в постели.
— Ты заходишь слишком далеко, Голди.
— Думаешь, меня волнует? Эй, послушайте-ка все! Сэддл Бакмэйр и я занимаемся этим каждую ночь! И он моя личная маленькая шлюшка! — Голди умолкла и ненадолго притихла. — Видишь? Нас никто не слышит.
Тело начинало постепенно неметь, находясь внутри контейнера. Я не двигался добрых тридцать минут, тем более сидя в довольно-таки неудобном положении, что по ногам вверх и вниз уже принялись шествовать победным маршем мурашки. Более того, царящий по всюду лёгкий холодок и целый ряд откровений, которые довелось услышать за такой короткий промежуток времени, заставляли меня почти пребывать, литературно выражаясь, на грани потрясения.
— Хорошо, прекращай уже, — коротко ответил Сэддл. — Все остальные знают о твоих «подработках» с реабилитацией наркоманов?
— Нет, дурак, я держу это в секрете. Мне помогают лишь несколько доверенных последователей. Кроме того, у наркоманов есть отличительная безделушка, помогающая распознать их.
— Безделушка?
— Игральная карта с нашей эмблемой. Это не то, что нужно грабителям, и не привлекает ничьего внимания в городе, где азартные игры – обыденность, — опять неправильно, моё внимание она уже привлекла. — Понимаешь? Хорошо. Как обстоят связи с Катушками?
— Не очень, — проворчал Сэддл. — Эти ублюдки не желают разговаривать о союзе. Лидеры Катушек слишком изоляционны и просто не понимают, что выбывание Ди из игры только увеличит их собственный кусок пирога.
— Продолжай в том же духе, Сэддл. Если мы хотим сбить спесь с банды Ди, то должны быть готовы действовать быстро, а в этом Катушки нам просто необходимы. Затянувшаяся война обязательно привлечёт единорогов.
Единороги? О чем, Дискорд возьми, они вообще говорят? Кого это война должна привлечь во Фридом Филд? Последователи и Бакмэйры собираются напасть на банду Ди Клефф? И самое главное... что это за зуд в носу? Нет... я не чихну... А... А-а...
АПЧХИ!!!
— Кто здесь? — выкрикнул Сэддл. Ёбаный Дискорд. Моё укрытие раскусили.
И прежде, чем можно было бы попытаться сбежать, контейнер вместе со мной перевернулся, и я выкатился наружу, упав вниз головой на холодный и твердый асфальт. Подняв голову, я оказался в окружении толпа бронированных головорезов, наставивших на меня кучу пушек. Голди и Сэддл, кажется, были позади.
— Гляньте-ка, кого мы нашли, да это же мой новый собиратель, — тихо усмехнулась Голди.
— Он один из твоих? — Сэддл разъярялся ещё сильнее.
— Нет, просто был... удобен, — Голди отмахнулась. — Выруби, но не убивай. Он мне нужен живым. Ему придется ответить на парочку вопросов.
И прежде чем я успел открыть рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, копыто врезало по моей голове, и все погрузилось во тьму.
#
Заметка: Репутация изменилась
Фридом Филд: Безызвестный. Вы ещё один пони, пришедший во Фридом Филд, так что остальные просто не заметят Вас... пока Вы сами не привлечёте их внимание
Бакмэйры и Последователи: Изгой. У этих банд есть все причины полагать, что Вы представляете для них угрозу, так что с Вами не будут любезничать. То есть совсем
Глава 3. Добро пожаловать в джунгли
«Приветствую, это Мистер Нью-Пегасус, доброго вам всем утра. И помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, самую лучшую станцию во всей Нейваде! Один совет, мои дорогие слушатели. Снаружи холодно, так что не забудьте захватить пальто или шарф. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас заболел. Ах да, этот последний отрывочек музыкального великолепия был частью легендарной песни Свити Бель. Ну что за голос, не правда ли?
Но давайте перейдем к новостям. Вчера в ответ на извещение о повторном открытии «Платиновой Подковы» семья Ферратура созвала прессу для важного объявления – и ваш покорный корреспондент, разумеется, тоже был там. После часа нетерпеливого ожидания в переполненной комнате первый председатель семьи, Верразано Ферратура, наконец поднялся на трибуну. Речь была короткой: он собрал всю городскую прессу затем, чтобы явить миру своего сына Сандмаунда.
Юного Сандмаунда представили как нового наследника семьи, наследника казино «Клопс» и Курорта. Верразано, его отец, рассказывал, что он умён, обаятелен и к тому же отличный организатор. Вы можете подумать, всё это простое пустословие с целью выставить его в лучшем свете, как тогда думалось и мне. Потому, горя желанием принести вам самые подробнейшие и свежайшие новости, я попытался добиться приватной беседы с самим Сандмаундом. Пришлось немного попотеть, но в итоге мне удалось выбить десятиминутное интервью.
Надо полагать, практически каждый знает о Верразано и том, каким образом он действует. Рассказы о его беспощадности и вспыльчивости ходят по всей Нейваде, так что, возможно, вы подумали, его сын мало чем отличается от своего отца. Мне жаль, но придётся доказать вам обратное, ребята! За время нашей маленькой беседы Сандмаунд предстал передо мной очаровательным молодым жеребцом, эрудированным и образованным, с добрым сердцем. Управление казино – грязная работа, он об этом осведомлён, однако готов встречать трудности с улыбкой на лице – по крайней мере, так выразился он сам. От имени всей радиостанции я хотел бы пожелать ему удачи.
К другим темам: в ответ на вчерашнее заявление посла Мерри Филдс Городской Совет выдвинул официальную претензию к делегации Новой Эквестрийской Республики. Консулы желают дать чётко понять: Нью-Пегасус был, есть и будет независимым суверенным городом, а также требуют от Республики наконец раскрыть все карты, дабы позволить гражданам узнать их истинные намерения.
Моё мнение по поводу всего этого – посол НЭР допустила непозволительную ошибку, когда подбирала нужные слова во время своей речи. До сих пор дипломатические отношения между Республикой и Нью-Пегасусом были, мало говоря, безупречны, присутствовали успешные торговые соглашения и демонстрация взаимоуважения друг к другу. И потому довольно странно наблюдать подобные изменения в том, с какой позиции НЭР рассматривает Нейваду. Будем надеяться, всё это просто одна большая неловкая ситуация.
Ну а теперь давайте вернёмся к нашей прекрасной, прекрасной музыке. У меня на копытах есть ещё больше очаровательной Свити Белль, приготовьтесь наслаждаться! Забудьте все свои тревоги и просто позвольте сознанию плыть по течению её чарующего голоса. И помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, а я, Мистер Нью-Пегасус, вещаю прямо в вашей душе...»
Моя голова раскалывалась.
Я, образно выражаясь, чувствовал, как мозг пульсирует внутри черепа, посылая волны боли по всему телу, как будто там маршировала в неизвестном такте целая армия пони, ритмично топая копытами по моим кашеобразным мыслям. Попробовал думать, но головная боль превзошла все ожидания. Я пытался вспомнить, что же со мной случилось, усиленно борясь с оцепеневшим сознанием.
Последнее, что ещё более-менее отчётливо помнилось – я покидал «Бриллианты» после страстного утречка со Штукой. Которое радикально изменило моё мнение о грифонах. Однажды довелось лицезреть их, мускулистых громадин, будто созданных для сражения, прирожденных хищников, народ, с которым лучше не связываться. Однако после встречи со Штукой мне стало понятно, что ещё они способны быть и нежными существами с сердцем таким же большим, как и их когти. Жаль, мы преследуем разные цели: так же как я пытался заработать себе на жизнь, так и у нее заключён контракт с Сэддлом Бакмэйром.
Минуточку, Бакмэйр... Это имя пробило дыру в пелене тумана, окутавшего мою многострадальную память. Я видел, как Сэддл выходил из казино в окружении толпы охранников. После этого проследовал за ним по мириадам переулков, стараясь не оторваться любой ценой. В конечном итоге мне пришлось спрятаться в мусорном баке, но вот никак не мог вспомнить, зачем...
Ох, ну да, конечно. Я спрятался, потому что они остановились, нужно было оставаться незамеченным, а тот бак оказался единственным возможным местом. Что ж, это объясняет то зловоние, что сейчас начал улавливать мой нос. Нда, тело походило на то состояние, как когда только-только просыпаешься, а то есть – полностью дезориентировано. Обычно первым брал над собой контроль именно мозг, а затем уже всё остальное «подключалось» к нему, вот так вот неуклюже возвращаясь в мир живых.
Так кого же они ждали? Знаю, с момента залезания в контейнер мне больше не удалось увидеть ни одного пони, но зато удалось расслышать голоса. Голоса, которых я не знал. Был и голос кобылы, кобылы, что всегда ассоциировалась с благом и добротой, голос, что провёл меня в новый мир, а ныне и новый дом: Голди.
Внезапно словно открылись некие шлюзы и воспоминания начали стремительно возвращаться в мою память. Я выслеживал Сэддла Бакмэйра, так как хотел разузнать про приток наркотиков во Фридом Филд, в основном потому что сам стал жертвой наркомана на Торговой Площади. Он же и обронил игральную карту с эмблемой Последователей Шай, которая лишь подогрела подозрения. И это, и неловкий ответ Ди Клефф, пытавшейся всеми силами уклониться от сути, побудили мою волю искать ответы. Именно поэтому я и заявился в «Бриллианты» – найти хоть какую-то связь между двумя бандами в этих махинациях с наркотиками. Я подозревал, что она должна была существовать, но единственное, что удалось заполучить – это приятно проведённое время и возможный друг в рядах Бакмэйров.
В результате мне не оставалось ничего иного, как разбираться во всём самостоятельно, и удача улыбнулась мне, подкинув шанс проследить за самим Сэддлом до его встречи с Голди. Именно там я узнал о той коварной афере, которую они провернули: шайка Бакмэйра поставляла в город наркотики, либо провозя контрабандой снаружи, либо производя самостоятельно изнутри. Затем они распродавали их наркоманам, когда-то уже бывшим под зависимостью и избавленным от последствий ломки, но только для того, чтобы несчастные пони направлялись к Последователям на «реабилитацию», а после вновь возвращались к Сэддлу за новой дозой. Говоря в двух словах, у них есть бесконечный цикл наркозависимых, сваливающих свои кровные крышечки в бездонные карманы двух банд. Побочные же эффекты просты: число наркоманов растёт день за днём, тогда как количество погибших минимизируется благодаря любви и заботе Голди. Кроме того, население Фридом Филда, всё больше и больше запутывающееся в наркотических сетях, в конечном итоге останется прозябать в полной нищете.
Однако даже это не было концом их интриги. Конечная цель всей этой махинации заключалась в том, чтобы накопить достаточно средств для развязывания войны за контроль Фридом Филда. Хотя, исходя из всего услышанного, было понятно, что их успех всё ещё зависит от заключения союза с затворниками-Катушками, до которого далеко, как до луны. Ещё Голди рассказывала нечто о чьём-то привлечении, что заставило меня озадачиться. Вот тогда-то я и оказался выброшен из своего укрытия и вырублен ударом громилы Бакмэйра.
И вот, теперь я здесь.
Я открыл глаза и обнаружил, что нахожусь в какой-то старой пыльной спальне, прикованный к раме опрокинутой вверх ногами металлической кровати. Прикованный таким образом, что находился в положении стоя: передние ноги привязаны к верхней части, а задние к нижней. Свет проникал в комнату через два замутнённых окна, чьи стёкла даже не были разбиты, давая мне шанс разглядеть мельчайшие частички пыли, витающие в воздухе. Пол покрывал грязный кафель в виде шахматного поля, где белые плитки превратились в серые и даже чёрные заметно посерели, лишь самую малость темнее светлых собратьев.
И вновь, уже во второй раз, я оказался полностью обнажён. Да что не так с этими пони, настолько обожающими раздевать пленников? Если что-то такое с ними и было, то где-то за гранью моего понимания. Если притащили меня на допрос или (Селестия, пожалуйста, я не хочу) пытку, могли бы, по крайней мере, оставить что-нибудь, чтобы не приходилось дрожать от холода и чувства того, что меня выставили напоказ. Более того, такая поза снова заставляла мои конечности неметь.
Неожиданно дверь распахнулась и в комнату вошла Голди, самодовольно глядя на меня. За ней хотел было последовать охранник, но та лишь отмахнулась, давая знать, что желает остаться со мною наедине. Не сводя глаз со своей похитительницы, я ощущал, как внутри буквально кипит гнев. Я чувствовал себя преданным, в мыслях вопя от возмущения её двуличной натурой. Но больше всего я хотел ответов.
— Уже второй раз очнулся, — она улыбнулась и начала прохаживаться по комнате взад-вперёд. Но теперь её улыбка казалась не милой, а холодной и угрожающей.
— Приятно вновь повидаться, Голди, — выдавил я из себя. — Вижу, дела у тебя идут неплохо.
— Ох-ох. Вежливый до самого конца, ну что за джентлькольт, — в её голосе проскользнули нотки издёвки.
— Да, я такой... Вежливый дурак, который поверил тебе.
— Поверил мне? Поверил мне в чём?
— Думал, вы добрые. Думал, ты в самом деле заботишься об остальных пони. Думал, твоя цель благородна. Поверил тем речам, которыми ты меня накормила.
— Не понимаю, о чём ты, — Голди выглядела озадаченной.
— А теперь дурака ломаешь?! — затрясшись, взревел я. Металлическая рама кровати глухо стукнула, чуть подавшись вперёд. — Иди нахуй, Голди. Как ты можешь быть такой равнодушной, вы же погружаете город в хаос! Где все те клятвы твоему кредо?
— Мои клятвы? А, так ты ЭТО имеешь в виду! — Голди громко расхохоталась, что из глаз аж брызнули слёзы. Я лишь стиснул зубы, весь побагровев от гнева. Если бы не эти путы, я бы точно прыгнул на неё и просто разорвал на части голыми копытами. Всё ещё посмеиваясь, она глубоко вдохнула, пытаясь восстановить над собой контроль.
— О Селестия, Фарсайт, ты слишком наивен, — Голди покачала головой. — Вещи не выкрашены в чёрно-белый цвет, знаешь об этом? Ну да ладно, ты же из Стойла, а там внизу, наверное, мир совсем другой. Но позволь же мне открыть тебе глаза, дорогой: наша возлюбленная Флаттершай, та самая пони, перед которой мы преклоняемся и за которой следуем, как раз была той, кто превратил Эквестрию в Пустошь. Она думала, что поступать правильно – лучший способ окончить Войну, и до определённого момента даже была права.
— Ты же не серьёзно, — невозможно... Флаттершай ведь была Кобылой Министерства Мира! Она ведь боролась (образно выражаясь, само собой) за то, чтобы принести мир и понимание между пони и зебрами в трудные времена Войны. Как Флаттершай могла нести ответственность за все последующие разрушения?
— Я никогда не врала, Фарсайт. Быть может, рассказала тебе лишь половину правды, но каждое слово, слетевшее с моих губ – не ложь. И это не исключение. Флаттершай подарила технологию мегазаклинаний зебрам. Она сделала так, что полосатые смогли создать жар-бомбы. Она погрузила мир во тьму, и что же двигало ею? Доброта, простая и чистая доброта.
— Пиздишь ты всё, Голди. Я на это не куплюсь, — помотал я в отвращении головой. Однако что-то щёлкнуло в моём рассудке, что-то в глубинах мозга начало обрабатывать информацию и в конце сообщило, что это звучит логично. Если бы мегазаклинания не оказались в копытах зебр, пони выиграли бы Войну, послужив причиной тотальному истреблению полосатых. А Флаттершай же обратила геноцид в апокалипсис... Благими намерениями вымощена дорога в ад.
— Будь по-твоему, Фарсайт. Ты всё равно поймёшь, что это не ложь. Ты смышлёный, я даже могу почувствовать... могу почти слышать, как работают твои мозги и твердят бедному стойловскому сердечку о том, что тебе сказали правду, — Голди ухмыльнулась и подошла поближе. — А я такая же, как Флаттершай... Мною движет доброта.
— Тобою, блядина, не доброта движет! — пронзительно проорал я, чувствуя, как по ходу начинают болеть голосовые связки. — Ты просто жадная беспринципная сука, которая хочет досуха высосать из города все соки, превращая пони в наркоманов!
— Разве? — звонко спросила Голди. — Тогда, дорогой, ты не смышлёный... ты просто обычный дурак с крикливым ртом. Единственная сила, что движет мною – доброта, доброта к несчастным наркоманам. Мои причины просты, Фарсайт: что бы я ни делала, Сэддл не собирается прекращать продавать наркотики, ведь для него это единственный способ заработка. Его шлюхи стары и уродливы, развлечения посредственны, а еда совершенно отвратительна – казино не способно справляться со всеми затратами. Поэтому он заправляет в городе всей наркоторговлей, а я сталкиваюсь с тоннами пони, валящихся замертво прямо на ходу из-за передозировки. Мои клятвы кредо Шай просты: я не причиню никому вреда и исцелю любое живое существо. Вот так я оказываю помощь наркоманам. Однако дабы удержать их от того, чтобы начать всё по-новому, мне приходится взимать с них немного крышек. Вот так Последователи сами себя финансируют. Но попытки навсегда побороть наркоманию бесплодны – пони возвращаются к Бакмэйру и подсаживаются на иглу вновь. Если не можешь победить врага, тогда, по крайней мере, можешь получать с него пользу. Вот так я связалась с Сэддлом и заключила договор. Мы могли бы работать по отдельности, но совместными усилиями способны заставить протекать всё... более глаже, в то же время скрывая все старания от врагов.
Я пребывал в ярости, но логическая сторона сознания всё же признавала, что план казался безупречным и вполне мог вписываться в мировоззрение Голди. Несомненнейше, это была доброта, но не по-настоящему истинная. Это развращённая, искажённая и мутировавшая во что-то доброта. Так или иначе, я просто должен был понять логическую цепочку Голди до конца, все детали аккуратно встали на свои места. Все, кроме одной, которая и побудила меня начать копаться в их интригах.
— Карта.
— Именно, карта, — она кивнула. — Такую мы нашли в твоём кармане. Наш способ различать наркоманов, которые уже вошли в оборот. Очень плохо, что он потерял её... очень плохо для тебя, разумеется. Я больше не могу позволить тебе жить.
Так вот оно что... Немного разговорив и получив всю необходимую информацию, она просто убьёт меня. Каким же я был дураком! Позволил моему собственному гневу говорить вместо рассудка, она могла выяснить нужное, и, самому того не желая, мне пришлось выдать всё, что удалось узнать об этой афере с излечением наркоманов. Теперь же я больше не был «удобен», я был проблемой, с которой трудно смириться. Получается, у меня два варианта: либо просто дожидаться смерти, либо попробовать выиграть себе ещё немного времени. Конечно же, я выбрал второе.
— Ты говорила о врагах, — я попытался удержать внимание Голди. Если она продолжит разговаривать, то ведь не убьёт меня, правда?
— Да. Во Фридом Филде невозможно делать большие деньги, не заведя парочку врагов, — Голди одарила меня вопросительным взглядом, а после просто пожала плечами. — Это твоё последнее желание? Хочешь, чтобы я раскрыла все свои карты, прежде чем прикончу тебя?
— Звучит как честная сделка, — я попробовал пожать плечами так же, как она. — Но выбор за тобой.
— Впрочем, какая разница... Ты не доживёшь даже до рассвета, так что можно и рассказать.
Сработало! Следовало бы скрыть триумфальную улыбку, потому как только что я выкупил себе пару часов перед тем, как медная кобылка решит привести приговор в исполнение. Шансы на выживание были невелики, но, по крайней мере, можно дальше пытаться что-нибудь придумать.
— Как уже говорила, — продолжила Голди. — Сэддл и я весьма обеспокоены вырисовывающимися вокруг нас врагами, а именно этой сучкой Клефф с её бандюками. Она считает себя самим кровным ангелом-хранителем Фридом Филда, пытается прекратить наркоторговлю в городе. Буквально накануне Ди прислала Сэддлу сообщение, где в довольно угрожающем тоне потребовала приостановить продажу препаратов. Да кем она себя вообще возомнила, чтобы так заявлять? Раз Сэддл хочет исключить её из игры, этого хочу и я. Без банды Ди за спиной мы смогли бы спокойно продолжить наши дела и заправлять Фридом Филдом без соперников.
— И ты думаешь, народ это позволит?
— А почему нет? Луна помилуй, у нас есть оружие! Мы господствовали над Фридом Филдом долгие годы, тогда как она не делает ничего, кроме как то и дело посещает торговцев. Мы поддерживали город безопасным и здоровым во времена нападений рейдеров, тогда как она заботилась лишь о сохранении собственной власти! Мы отдали Фридом Филду всё, что имели! История города написана кровью парней Бакмэйра, тогда как Ди не сделала вообще ничего! Этим местом достойны править мы!
— Ты, кажется, не понимаешь, да? — ухмыльнулся я. — Ты хочешь основывать своё правление на страхе, тогда как фундамент силы Ди закладывается восхищением пони. Развяжи войну – и простой народ Фридом Филда поддержит её, а не тебя.
— Ничего ты не знаешь, Фарсайт, — отрезала Голди. — Ничегошеньки.
Она приблизилась к раме кровати и провела копытом чуть ниже моего живота. Наверное, это можно было бы воспринимать как ласковое поглаживание, но я знал: ничего хорошего под подобным жестом не скрывалось.
— Как жаль, что мы заканчиваем на такой ноте, — прошептала медная кобылка. — Вместе ты и я могли бы сделать столь многое.
Голди просто развернулась и вышла из комнаты, оставив меня наедине с двумя суровыми на вид головорезами, проскользнувшими прямо после неё. Моё время истекло.
Оказывается, на самом деле они не хотели меня убивать. То есть не сразу, по крайней мере. Вместо этого Голди обрекла меня на полноценный курс лечения копытоприкладством, прежде чем они будут добры вынести мне мозги прямиком на противоположную стену. Прошло целых двадцать минут с того момента, как Последовательница покинула комнату, а я, готов поклясться, уже обладал парочкой сломанных рёбер и несколькими выбитыми зубами. Охранники, с которыми она меня оставила, лягались настолько грубо, что, наверное, собирались разорвать моё тело напополам.
Но, тем не менее, я продолжал оставаться сильным, смотря мучителям прямо в глаза. Теперь я обладал настоящим стремлением жить, что стало понятно после разговора с Голди. У меня появилась жизнь во Фридом Филде – нечто, за что стоит бороться. У меня появилась более чем достойная работа торговца, появилось ощущение искреннего уважения со стороны других пони (Санберри Грасс, например), появился даже кое-кто, с кем ощущалось внутреннее единение, даже если это – полнейшее безумие. Я не мог позволить себе дрогнуть.
Головорезы заткнули мне рот кляпом, да так, что ни один вопль боли не смог бы предупредить никого в округе – следовательно, мы пребывали примерно неподалёку от главных улиц. Если бы я оказался в плену где-то, хотя бы отдалённо напоминающем место встречи Голди и Сэддла, никому и в голову не пришло бы мысли о привлечении чьего-то внимания. А затем парочка решила воспользоваться мною как боксёрской грушей.
Вы можете подумать, что я не терял достоинства и стоически сопротивлялся боли, но, крайне жаль, вынужден опровергнуть сии домыслы. Мне оставалось лишь визгливо верещать с каждой новой затрещиной, слезы ручьями лились из глаз, воздуха катастрофически не хватало. Все мышцы, казалось, напряжены до предела, пытаясь смягчить удары настолько, насколько возможно, но я явно не был достаточно сильным. Каждый удар просто игнорировал мою «защиту», заставляя агонизирующего меня буквально биться в конвульсиях. Обжигающая острая боль пронзала каждый дюйм тела, посылая рассудку отчаянные мольбы. Сдавайся, просили они. Сознание. Потеряй его. Усни.
Ни за что. После каждого нового попадания я пробовал заглянуть в глаза похитителям, пусть они знают, что меня не сломить, в то же время пытаясь сосредоточить внимание на топорике, скрытом где-то под моим снаряжением. Секунда рассеянности для бандитов – тогда удастся поднять его с пола и дело останется за малым. Но громилы оказались профессионалами. Когда один из них начал немного сбиваться с ритма, второй шагнул вперёд, дабы продолжить избивать меня.
Его копыто отоваривало моё лицо то с одной, то с другой стороны – во рту почувствовалась кровь. Хотелось во что бы то ни стало избавиться от кляпа, чтобы с удовольствием плюнуть ею в лицо похитителю. Но вместо этого я мог лишь проглотить кровавую жижу, не без некоторого усилия, конечно. Её металлический привкус лишь заставил внутренности скрутиться в комок. И когда второе копыто без предупреждения заехало мне в пах, на мгновение я чуть не потерял сознание. Громила этого из виду не упустил, отправив ещё один удар прямо туда же.
— Эй! — окликнул он своего товарища. — Кажись, я нашёл его слабое место.
— Ты двинул ему по яйцам – надо же, какое открытие. Слушай, я уже начинаю уставать. Наш Мистер Храбрец так копыта не откинет, а босс сказал прикончить его. Единственное, зачем мы этим занимаемся – одной лишь забавы ради.
— Что, уже заскучал?
— Нет, проголодался, так что давай наконец завалим этого ублюдка и пойдём чем-нибудь перекусим.
Проголодавшийся бандюган ртом подхватил пистолет и приставил тот к моей голове. Воронёный ствол сулил быструю смерть, и под зияющим чёрным провалом его дула на меня снизошло ощущение того, как воля ломается окончательно. На сей раз все мои надежды оказались разбиты. До этого самого момента какая-то крохотная часть меня ожидала некоего чуда, будто головорезы отвлекутся на секунду, давая тем самым схватить какое-нибудь импровизированное оружие, или же что кто-нибудь придёт и вызволит меня. Нынешняя ситуация просто не оставляла место неожиданному спасению – сломленному не поможет даже всё это «стремление жить». Я вздохнул и обратился к Богиням с безмолвной молитвой, закрыв глаза и ожидая решающего выстрела.
БАХ!
Что, и всё? Я ожидал мук, страданий или ещё чего-нибудь такого. Вместо этого не почувствовалось совершенно ничего нового, лишь прежнее онемение тела и пульсирующая боль от ран. После я заметил, что всё ещё продолжаю дышать. Что происходит? Он промазал? Открыв глаза, я увидел своего похитителя, уставившегося на меня в ответ с недоумённым лицом. А затем, присмотревшись чуть получше, моим глазам предстала зияющая дыра прямо промеж его глазниц. Наружу неспешно хлестала кровь. Какого Дискорда вообще происходит?
БАХ!
Теперь же я увидел, как другой громила завалился набок, когда пуля разорвала его черепную коробку, насквозь пробив голову и окрасив стены позади в красный. Тот, который буквально только что был готов нажать на спусковой крючок, неподвижно замер передо мной так, что даже стало невозможно разглядеть всё происходящее прямо под моим носом. Я попробовал двинуть головой, чтобы оттолкнуть бандита, но слишком ослаб для этого.
— Тут кто-то есть! — из-за спины моего похитителя раздался голос. — Раненый... но живой.
— Развяжи его и отнеси в Школу, — ответил второй. — Ненавижу этих Бакмэйров, у них нет чести.
— Ага, знаю, хотелось бы поотправлять их на тот свет, да мисс Клефф желает сохранить перемирие. Трудновато это, однако, когда Сэддл торгует в городе наркотой, словно конфетами.
— Грёбаные маньяки.
Я вновь безмолвно поблагодарил Богинь за то, что они ниспослали мне ангела-спасителя. Чьё-то копыто откинуло труп громилы Бакмэйров прочь в сторону, и перед моим лицом возник жеребец со шрамом на лице, одетый в броню с символом скрипичного ключа. Струнники, надо полагать. Я лишь улыбнулся и полностью уступил требованиям своего тела. Всё снова погрузилось во тьму.
Я очнулся на красивой, чистой, удобной кровати, но на этот раз я не был связан или с кляпом во рту. Как ни странно, большая часть моего тела была аккуратно перевязана, и моя правая задняя нога с гипсом удерживалась на месте. По-видимому, головорезы избивая меня, сломали мне пару костей, но сейчас я не чувствовал никакой боли. Я видел, что был излечен внутривенно, после того как катетер был вставлен в мою переднюю ногу и маленький пакетик с полупрозрачной жидкостью отправлял каплю за каплей в мои вены. Видимо, я был накачан болеутоляющими
Я попытался подвигать головой, и у меня это получилось. Отлично, по крайней мере, шея была цела, и остается лишь надеяться, позвоночник тоже. Я попытался подвигать задними ногами, но они не двигались, так как были закованы в настоящий панцирь из гипса и бинтов. По крайней мере, на приказы реагировали передние ноги. Я попытался изо всех сил приподнять голову, но не смог, поэтому, полагаю, следовало бы забыть про осмотр окружающего пространства. Ну, по крайней мере, прилично выглядел потолок, так как с него краска не осыпалась, как это было на прочих виденных ранее зданиях. Не было и никаких влажных пятен. Говоря в двух словах, это был очень опрятный потолок.
Селестия святая, о чём я вообще говорю? Это обезболивающее меня так закосноязычило, или что?
Неожиданно открылась дверь. Мне не довелось видеть, как та открывается, но последующий шум прозвучал довольно чётко, так что я и предположил, что дверь всё же открылась. Можете себе представить, насколько это обременительно и неуклюже – просто таращиться вверх, не имея возможности пошевелиться. Цокание копыт раздавалось все ближе, пока наконец на фоне синевы потолка надо мной не зависла голова молодой кобылки. Я успел заметить лишь её огромные, бездонные небесно-голубые глаза, внимательно осматривавшие меня, прежде чем она ослепила меня светом фонарика, затем испустив небольшой вздох.
— Ты проснулся, — утвердила кобылка приятным высоким голосом. — Те проклятые бандиты тебя очень серьёзно избили. Как себя чувствуешь?
— Бывали деньки и получше, — ответил я. — Только слегка неудобно лежать и просто смотреть в потолок.
— Ох, это, ну конечно же! — готов поклясться, она сделала фейсхуф. — Знала же, что нужно что-нибудь сделать.
— Не переживай, просто помоги передвинуться, пожалуйста.
— Конечно же!
Почувствовалось, как она осторожно обволакивает меня своей магией и осторожно приподнимает из изначальной позиции, мягко перемещая гораздо повыше в вертикальное положение. Тогда-то мне и представился замечательный вид на всю комнату и мою спасительницу в частности, миниатюрную единорожку персикового цвета с короткой зелёной гривой. Она носила незамысловатое белое платье и две небольшие, притороченные ремнями седельные сумки, практически трещавшие от изобилия бинтов и зелий. Кобылка взглянула на меня и спокойно улыбнулась.
— А теперь? Уже получше? — поинтересовалась она.
— Теперь по-настоящему восхитительно, малышка, — улыбнулся и я ей. — Спасибо.
Кобылка покраснела и удалилась с улыбкой на лице. Ну, ладно, это было неожиданно. Я просто попытался быть любезен, похвалив её, однако она, кажется, восприняла такое... по-иному. Сие – ещё одна грань моей личности, о которой вряд ли можно было даже подозревать. Возможно, если получится использовать это в свою пользу, то почему бы и нет?
Находясь в вертикальном положении, я мог с лёгкостью осмотреть всю комнату. Об этом месте хорошо заботились, ну, или, по крайней мере, просто содержали в чистоте. Постаревшие, но до сих пор сохранившие яркую расцветку обои покрывали стены, а с потолка свисали витиевато украшенные бронзовые лампы, буквально купая помещение в мягком освещении. Весь пол был устлан пушистым тёмно-зелёным ковром, приглушающем звуки топающих неподалёку копыт. Кровать, в которой мне довелось лежать, оказалась изготовлена из настоящей древесины, а простыни свежи и чисты, пусть даже и с небольшими складками. Сбоку от кровати расположилась некрупная тумбочка, крохотная частичка бережной и любовной работы по дереву. Старые чёрно-белые фотографии прекрасного города украшали стены. Исходя из того, что можно было разглядеть с кровати, полагаю, там изображался довоенный Лас-Пегасус.
И тогда моё внимание приковала тумбочка. Поначалу я не заметил, что на ней лежала записка, придерживаемая весом старого будильника. Механизм недавно передвигали, так как на месте, где он стоял ранее, наблюдалось слабое отличие в расцветке древесины. Следовательно, так же недавно появилась и сама записка. Я сосредоточился на ней и будильнике, пытаясь подхватить листочек при помощи магии. Мой рог слабо засветился, и устройство взмыло вверх на пару сантиметров – достаточно, чтобы с осторожностью извлечь бумажку. Затем я просто опустил будильник на место и поднёс записку к лицу. Почерк был резким и взволнованным, будто бы её писали, пребывая в сильном горе. Также я заприметил и следы слёз на бумаге, как если бы автор плакал, когда выводил буквы.
«Дорогой Фарсайт,
Если ты читаешь это, наше маленькое «кое-что» подошло к концу, хоть я сама и не хочу этого. Услышав, как босс поймал тебя на слежке, меня будто молнией поразило. Понятия не имею, кто ты или что на самом деле после всего произошедшего, да и не интересно как-то. Просто хочу, чтоб знал – ты заставил меня почувствовать себя счастливой. Почудилось, будто должна тебе что-то, так что теперь мы квиты. Я рассказала Струнникам, где тебя держали в плену... Надеюсь, они успели.
Штука»
Так это было от неё... Листочек казался подобен копью, на полной скорости пронзившему моё сердце. Она волновалась обо мне, хоть и, возможно, так показалось с её слов на бумажке или же от того, как она поступила. Никто никогда открыто не выказывал мне никаких знаков доброты, даже если вообще и существовал кто-то, по-настоящему тревожащийся за меня. Я почувствовал укол вины за то, как обошёлся со Штукой. Кто знает, быть может, при иных обстоятельствах мы смогли бы быть вместе? Но сейчас уже ничего не исправить.
— Забудь про неё, — неожиданно вблизи меня прозвучал кобылий голос. Я оторвал голову от записки, и перед глазами предстала белая кобылка с чёрной гривой, уложенной в объёмный пучок. На ней были большие, в толстой чёрной оправе очки и платье в клеточку. Внезапно я вспомнил её: она ведь та пони, что сопровождала Ди Клефф, когда та посещала Торговую Площадь! Как же её имя? Пейсмейкер... Хотя нет, постойте, оно как-то связано с музыкой, но вспомнить никак не удавалось.
— Что? — было моим единственным ответом.
— Я сказала, забудь про неё. Эту грифину. Не знаю, что между вами двумя творилось, и, клянусь Селестией, знать не хочу, но, как бы то ни было, она всё ещё работает на Бакмэйров, а ты им не нравишься.
Она ведь права, в конце концов, теперь для Бакмэйра и его банды я – известная персона, а Сэддл вряд ли будет любезен позволить мне бродить по окрестностям хотя бы ещё раз. Да и Голди не сильно такому обрадуется. Таким образом, возможность сблизиться со Штукой отдалялась всё дальше и дальше.
— Да, пожалуй, это лучшее, что можно сделать, — вздохнул я и выпустил записку их хватки.
— Отлично. Ты, по крайней мере, благоразумен, — кобылка подобрала бумажку и выбросила в мусорное ведро где-то в углу. — Я Метроном, ассистентка Ди Клефф. Добро пожаловать в Музыкальную Школу имени Октавии.
— Благодарю, я Фарсайт.
— Я в курсе, ты сделал себе приличное имя всего за несколько часов, знаешь об этом? Пришёл из ниоткуда, занимаешься старательством, а потом ещё и шпионажем? Что у тебя на уме?
— Просто хочу заработать на жизнь, — озадаченно ответил я.
— Я смотрю, ты не особо-то сообразителен? Мог бы зарабатывать на жизнь, просто занимаясь собирательством и продавая найденное. Какого же сена ты тогда связался с Бакмэйрами?
— Почему? Это всё из-за хреновых наркоманов, вот почему! — простонал я. — Просто возмутительно.
— Знаю, так что имей в виду, Фарсайт. Многие из нас хотят остановить всё это безобразие. Как бы то ни было, существует множество способов, и шпионаж за тайной встречей – не самый разумный. Если бы ты тогда не понравился сэддловой грифине, то уже гнил бы где-нибудь на Пустоши. Не забывай об этом.
Я кивнул. Совет Метроном был благоразумен, а у меня не было намерения возражать одной из тех, кто спас мой жалкий круп от неминуемой гибели.
— И что теперь со мной будет? — спросил я.
— Теперь? Теперь ты отдохнёшь и подлечишься, а потом станешь работать на нас. В конце-то концов, если хочешь покинуть нас в одиночку, то Бакмэйры просто подкараулят тебя в темном углу, поколотят и убьют. Мы могли бы оставить тебя самого по себе, но, кажется, кишка у тебя не тонка, а мы это ценим. Поэтому и будешь частью нашей банды, возражения не принимаются.
— Эй, я и не жалуюсь, — состоять в рядах Струнников – не самый лучший поворот дел, однако Метроном уже во второй раз оказалась права. Сейчас меня разыскивают, а вливание в банду позволило бы избежать неприятностей.
— Прекрасно, прекрасно. Судя по твоим ранениям, сказала бы, ты придёшь в порядок за два-три дня. А когда сможешь ходить, спускайся, и поговорим о делах.
Кивок – и, развернувшись, она оставила меня наедине со своими мыслями. Итак, теперь я принят в члены Струнников... Что ж, по крайней мере, они были похожи на «хороших парней» по сравнению с прочими бандами Фридом Филда. Струнники казались теми, кто действительно волнуется о простом народе, а их методы – более нравственными. Я мог оказаться вовлечён в очередной обман, но ровно до этого момента таковой была вся моя жизнь.
И в самом деле, восстановление от травм заняло у меня три дня. И все эти дни я, читая, познавал мир, в котором очутился. Когда пони-медсестра вернулась в палату, я спросил, можно ли мне что-нибудь почитать, а затем она принесла в своих седельных сумках пару книжек. Обе выглядели довольно новыми, а здесь, во Фридом Филде, такое – редкость. Все книги, которые довелось увидеть с момента выхода из Стойла, были старыми и пыльными, если вообще пригодными для чтения. Однако эти оказались более-менее современными не только по виду, но и по содержанию.
Первая называлась «Руководство по Выживанию в Пустоши» и была написана некоей пони по имени Дитзи Ду. Быстро пробежавшись взглядом по страницам, я понял, что она представляла собой некий сборник полезной информации для всех, кто решил выйти на Пустошь. Книга делилась на множество глав, в которых рассматривались различные вещи, как то флора и фауна Пустоши, известные хищники, как справляться с радиацией, как починить оружие, советы и уловки для старателей или же первая помощь при наиболее распространённых ранениях. Проще говоря, читать не особо уж интересно, однако это сама по себе очень полезная энциклопедия для выживания. На всякий случай я отсканировал книгу себе ПипБак.
Вторая же оказалась гораздо читабельней, нежели это «Руководство по Выживанию». Называлась она «Дарительница Света»: это была история о том, как пони из Стойла отправилась на безрассудные поиски подруги, а в итоге закончила спасением всей Пустоши, победой над могущественными врагами, заведя по ходу дела преданных друзей. Авторы – Хомэйдж и Лайфблум – продемонстрировали большое мастерство в изложении истории юной кобылки, да так, что меня эта история сразу же поглотила с головой. Я провёл два следующих дня, читая практически без остановки, удивляясь каждому приключению, что пережила эта Обитательница Стойла, и тому, как решимость вела её через всю жестокость этого мира.
И всё-таки я недоумевал. Правда это или же просто выдумка? В книге упоминались такие места старой довоенной Эквестрии, как, например, Мэйнхеттен или Филлидельфия. А судя же по самому рассказу, факты говорили о том, что это всё происходило двадцать лет назад – следовательно, события могли быть вполне себе реальными, но в таком случае это уже биография. С другой стороны, все эти вещи сводились к тому, как история заканчивалась храбрым самопожертвованием главной героини, чья жертва превратила Пустошь в гораздо менее жесткое место. Однако тот мир, который довелось знать мне, продолжал оставаться таким же, как и в начале истории. Учитывая все это, я не мог четко решить, что же такое читаю – исторический документ или же просто восхитительную повесть.
После трех дней отлёживания в кровати, во время которых за мной ухаживала милая кобылка-медсестра, я наконец-то освободился от своей повязочно-гипсовой тюрьмы. Вся боль окончательно прошла, и только еле заметное чувство слабости напоминало о ней. Скорее всего, это из-за того, что практически не двигался почти что неделю. Когда я наконец смог самостоятельно встать на ноги, то ощутил, как они слегка подрагивают под моим собственным весом, заставляя немного нервничать. Однако медсестра заверила меня, что это обычное состояние после длительного лежания на одном месте. Я оделся и кое-как упаковал вещи. Мне удалось найти всё свое снаряжение, однако кошелёк безвозвратно пропал. И снова я без гроша в кармане. Заметив, что медпони перед уходом оставила на тумбочке маленькую записку, я поднял листочек.
«Фарсайт,
Когда встанешь на ноги, встреться со мной в концертном зале дальше по вестибюлю. У меня есть для тебя задание.
Метроном»
Моя жизнь менялась невообразимо резко, невообразимо быстро. За короткий промежуток времени меня изгнали сначала из Стойла, а потом и из Нью-Пегасуса; я было начал заниматься старательством, а теперь представляю собой не более чем громилу из банды. Иногда хочется, чтобы мир просто остановился, но мне на собственной шкуре довелось узнать, что единственный способ выжить в этом месте – идти с ним в ногу. Так что я поспешно затянул свой галстук и выскочил из комнаты.
В голове быстро всплыло, что ранее не приходилось бывать в этом здании. В сознательном состоянии, то есть. Меня сей факт долго не тревожил, пока я окончательно не заблудился в коридорах необъятной Музыкальной Школы и в конце концов, проскользнув через чёрный вход, не оказался в боковом переулке.
Действительно, Струнники были, пожалуй, самой могущественной бандой во всём Фридом Филде – и по вполне понятным причинам. После того, как я рысью поскакал обратно на главное авеню, пони с тем, что было мною опознано как эмблема Струнников (скрипичный ключ), стали появляться буквально из ниоткуда. Начиная с молодых жеребчиков и кобылок с банданами и заканчивая взрослыми кобылами, одетыми в броню с нарисованной символикой – почти каждый здесь в той или иной мере был с ними связан.
Ещё один гигантский скрипичный ключ, составленный из множества неоновых ламп, был подвешен на лицевой стороне здания из красного кирпича, которое я покинул буквально пару секунд назад. Оно выглядело гораздо лучше сохранившимся, нежели соседние строения. Под ключом можно было прочитать светящуюся неоновым светом надпись: «Музыкальная Школа имени Октавии». Октавия была всемирно известным музыкантом до Войны, если правильно помню, и я озадачился: сама ли она открыла её или же это такой хитроумный маркетинговый ход. Всё это, правда, до боли напоминало мне коварных Последователей с их дурацкой верой, которые принимали довоенную пони за богоподобное создание и бродили по миру, проповедуя её слово. Я крайне сильно надеялся, что ребята Струнников не похожи на Последователей Шай, и, да упаси меня я сам, толкнув дверь, вошёл в здание.
Тихий звон колокольчика оповестил меня, когда я зашёл внутрь. Посередине вестибюля расположился кольцеобразный стол с несколькими терминалами и размеренно потрескивающим радио. Звук скрипки, наигрываемый колеблющимся копытом, наполнял воздух, временами то замирая, то начинаясь вновь. Из соседней комнаты можно было услышать доносящиеся голоса, однако настолько приглушённые, что я вряд ли скажу, о чём там разговаривали. За столом сидела миловидная кобылка с бледно-розовой шёрсткой и фиолетовой гривой: заполняла документы и вводила данные в терминал. На шее у неё висел кулон в виде символа скрипичного ключа. И всё было бы идиллически, как будто даже почти не из этого мира, если бы не двое вооружённых охранников, ловко притаившихся в незаметной с первого взгляда комнатушке. Здание всё ещё оставалось штаб-квартирой воинственной банды.
— Могу я помочь чем-то, сэр? — с улыбкой поинтересовалась кобылка за столом.
— Да, — улыбнулся я в ответ. — Я здесь, чтобы встретиться с Метроном... Она должна ждать меня.
— Хорошо. Мне придётся попросить Вас оставить всё оружие у стойки, пожалуйста.
Охранники показались со своих скрытых позиций, всем своим видом вполне отчётливо демонстрируя угрозу. Они несли какие-то оружейные устройства, прикреплённые к спинам, и пулемёты по бокам.
— Нет проблем, — ответил я и при помощи телекинеза снял топорик со своего пояса из-под инструментов, осторожно опустив его на стол.
— Благодарю, — пони вновь расплылась в широкой улыбке. — На данный момент она проводит урок, но в скором времени освободится. Пожалуйста, подождите там.
Копытцем она указала на дверь в дальнем конце комнаты.
Урок? Так тут по-прежнему музыкальная школа? Этот мир никогда не перестанет меня удивлять. Логика точно была из того разряда, чем здесь и не пахло. Пока я шагал к двери, музыка звучала всё отчётливее и отчётливее – прекрасный дуэт скрипки, слышанной моментом ранее, и виолончели, на которой играли с куда большей искусностью, нежели на первом инструменте. Скорость и напряжённость мелодии всё возрастали, отчего по моей спине побежали мурашки. У меня, воспитанного под звучание классической музыки, от такого в голове возникли расплывчатые воспоминания о детстве, но нравились они мне или нет – неясно. И когда я уже затерялся в собственном прошлом, музыка неожиданно закончилась.
— Ладно, малышка. У тебя намечается хороший прогресс, — послышался голос Метроном.
— Благодарю Вас, мисс! — ответила той кобылка-жеребёнок. Кажется, она была счастлива.
— Всегда пожалуйста, милая. Не забудь попрактиковать те работы Хейнделя и Бетхуфена, что я дала тебе на прошлой неделе.
— Будет сделано, мисс!
Дверь отворилась, откуда тут же рысью выбежала крохотная кобылка медового цвета с выражением полного восторга на лице, уверенно сжимая во рту футляр со скрипкой. Кобыла за стойкой кивнула в знак одобрения, так что я не помедлил войти в комнату.
Комнату декорировали, словно бы та была старинным концертным залом. Внушительная сцена занимала дальний конец помещения, а по направлению к ней рассредоточены ряды кресел. На стене за кулисами, которые сейчас опущены не были, висел потрет кобылы в полный рост, изображающий, как она играет на виолончели. Шёрстка – графитового цвета, грива – тёмно-серая, элегантно зачёсанная назад, сама пони стоит на задних ногах. Её лицо полностью сконцентрировано, смычок скользит в копыте – выглядит так, что аж дух захватывает. На кобыле ничего не было, кроме милой розовой бабочки, а её кьютимарка – скрипичный ключ, который с недавних пор мне пришлось лицезреть буквально отовсюду. Октавия, заключил я, была настоящим кумиром для всех здешних пони.
На сцене Метроном упаковывала в футляр свою виолончель. Как и ранее, на ней было удобное чёрно-белое платье, но на сей раз в полоску, а не в клеточку. На мгновение она даже слегка напомнила мне зебру.
— О, ты как раз в срок, не так ли? — она даже не удосужила меня взглядом
— Да, ходить, по крайней мере, могу самостоятельно, — ответил я. — Спасибо за лечение.
— Можешь ни за что не благодарить. Я бы так и оставила тебя гнить в какой-нибудь подворотне, однако мисс Клефф настояла на твоём членстве в наших рядах. Тебе следует благодарить её.
Не слишком ли грубовато? Мне крайне захотелось выдать какой-нибудь элегантный и остроумный ответ, но вся неразумность сего действия была очевидна, так что я просто воздержался от высказывания.
— Ну, с этим всё понятно, — упаковав музыкальный инструмент в футляр, Метроном подняла голову и окинула взглядом. — Хорошо, а теперь давай-ка поговорим о твоём новом задании.
— Пожалуйста, продолжай.
— Суть вот в чём. Ты знаешь, мисс Клефф – очень осмотрительная кобыла. Она должна приглядывать практически за всем в городе, за множеством постоянно возникающих угроз её интересам и ей самой.
— Довольно-таки логично, вполне. Так что же?
— Ну, мисс Клефф очень часто ведёт торговые дела вне города: с караванщиками, старателями с Пустоши, не потерявшими мозги рейдерами и так далее. Она не любит, когда члены нашей банды покидают город, поэтому мы используем сторонних посредников в качестве курьеров.
— Почему же она не воспользуется собственными парнями?
— Потому что её парни – это те, на чьих плечах лежит безопасность города, вот почему. Кроме того, некоторые из подобных сделок несколько далеки от... «правильных», а у мисс Клефф есть образ, которому надо соответствовать. Почти всем известно: это трудный путь к вершине. Однако лишь немногие кое-что осознают: гораздо труднее там удержаться, когда достигнешь её.
— Я понимаю – или, по крайней мере, думаю, что понимаю. Мисс Клефф похожа на пони-канатоходца: если она наклоняется в какую-либо сторону слишком много, то может упасть.
— Верная аналогия. Хотя, если уж так говорить, очень даже хорошая, — Метроном покачала головой, как будто только что вспомнила нечто важное. — Постой-ка, постой-ка, мы отклоняемся от главного. Как я тебе и говорила, мисс Клефф использует курьеров для заключения сделок. Но кое-кто из них пожадничал, и теперь кейса, который они должны были доставить, у нас на копытах нет.
— Поэтому-то я тебе и нужен – пойти и забрать его.
— Быстро соображаешь, а? Почти угадал. Ты пойдёшь заберёшь его и преподашь им урок. Я хочу, чтобы эти ублюдки сдохли, слышишь? Никто не разводит мисс Клефф, понял?
И это называется «хорошие парни»? Вновь меня захлестнула волна негодования, в голове не укладывалось, зачем вообще нужно быть такими жестокими. Я уже знал, Пустошь – суровый мир, но здесь же напрочь отсутствовала всякая логика. Ди Клефф выступала как защитница пони Фридом Филда, но в то же время не церемонилась с теми, кто переходил ей дорогу. Я не просто не мог выдержать такого лицемерия.
— Эй! Что-то не так с заданием, или как? — спросила Метроном с раздосадованным лицом.
— Просто... Почему я должен убить их?
— Ладно, Пони из Стойла, спустись с небес на землю. Это не страна вечного счастья и дружбы, ещё не заметил? Единственный способ доказать важность чего-то – пушка в копытах. Если ты не убьёшь этих выродков, другие курьеры поймут, что могут свободно дурить нас и при этом не нести за это наказания. Позволь им жить – и каждый потеряет к нам всякое уважение. И поверь мне, мой заботливый, единственная вещь, повторяю, единственная, что удерживает тебя на самой верхушке – это уважение. Ни страх, ни любовь, ни восхищение, ни дружба. Лишь уважение. И сейчас нам как раз нужно преподать Фридом Филду небольшой урок уважения.
Уважение... Звучит разумно. Если подумать, в жизни меня ни капли не уважали. Меня отовсюду гнали взашей, вышвырнули из родного дома, бросили на волос от смерти, избивали, пытали и использовали. Делать всё возможное, лишь бы выжить – не самый лучший способ заработать хоть чуточку уважения, так что, возможно, мне следовало бы переосмыслить свою цель в жизни. Может быть, я должен бороться, чтобы меня начали уважать.
— Я понимаю тебя, — холодно произнёс я. — Забудь все мои сомнения. Со сколькими мы встречаемся?
— Четыре или пять.
— Четыре или пять? Каким образом, спрашивается, мне нужно столкнуться с ними один на один?
— Я и не говорила, что тебе придётся встречать их одному. Это работа на двоих пони, твой напарник ждёт снаружи и уже предупреждён.
— Как его зовут?
— Тебе не нужно знать. Обращайся к нему как к «мистеру Блэку», а он будет обращаться к тебе как к «мистеру Блю». Стандартная мера предосторожности между сторонними. Если кто-нибудь ловит вас, они узнают, что вы работаете на нас, но не узнают, кто ещё этим занимается.
— Сторонними?
— Да, сторонними. Не жди толпу наших пони, спешащих спасти вас, если наломаете дров. Вы сами по себе, понял?
— Как-то это мне не очень нравится, но понял.
— А меня не колышет, что там тебе нравится или нет. Закрой пасть и просто делай свою работу. У тебя есть пушка?
— Нет, но ты ещё должна мне тысячу пятьсот крышек, — я вытащил ту небольшую записку.
— Знаю. Будем считать, мы в расчёте, — она кинула мне ружьё. — Это магазинная винтовка под патрон «Магнум». Хорошее оружие, точное и надёжное. Заботься о ней должным образом, и она сделает всё, что только сможешь пожелать. А теперь иди и принеси мне этот портфель. Код от замка – три три три, просто удостоверься, что тот не пуст.
— Я ещё вернусь, — решительно произнёс я.
— Ага-ага. Возвращайся с портфелем либо не возвращайся вообще, — Метроном развернулась и покинула комнату. Что-либо ещё здесь делать было нечего, так что и я направился обратно в вестибюль.
— Это Вы мистер Блю? — спросил кто-то – говорит жеребец, голос с эдаким забавным мелодичным акцентом.
Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто ко мне обратился. Это не та розовая кобылка из приёмной – голос ведь не кобылий – а охранников нигде не было видно. Однако в комнате оказался ещё один жеребец, тот, который, должно быть, и назвал по «имени». Его шёрстка была каменно-серого цвета с... белыми полосками? Это ещё что значит? Метроном послала мне в качестве напарника зебру? Я вдруг вспомнил, что учителя рассказывали нам о зебрах в стойловской школе. Как считается, они были вселяющими страх воинами, безжалостными и смертоносными. Они могли высасывать из врагов саму жизнь или зельями превращать их в безмозглых марионеток. Это они убили Селестию и Луну, и это они были теми, кто повинен во всём случившемся. Во всяком случае, как только удивление покинуло меня, я понял, что конкретно в этом представителе полосатого народа ничего вопиющего не было. Он не настолько полосатый, как те зебры, которые изображались в записях Стойла – вместо этого его полосы были совсем тонкими, а в некоторых местах и вовсе отсутствовали. Грива уложена в виде кудрявого чёрного шара, который торчком стоял на темени – довольно-таки забавное зрелище. Зебра не препятствовал росту шерсти вокруг рта, как будто это какая-то... борода с усами? Такое вообще возможно? Я знал о заклинаниях, которые могли заставить шерсть так расти, но, так или иначе, он был похож на того, кто умеет колдовать.
Помимо всего прочего зебра носил лоснящийся черный костюм, белоснежную рубашку и такой же черный галстук, в которых он выглядел ещё более странно посреди вестибюля Музыкальной Школы. Не говоря ни единого слова, он прорысил ко мне.
— А Вы, полагаю, мистер Блэк, — я одарил его строгим взглядом – полная противоположность его самого.
— Действительно, я. Готовы идти?
— Выдвигаемся.
Я отворил парадную дверь и пропустил мистера Блэка вперёд себя. Мне не нравилась его внешность, не нравилось моё задания и не нравилось работать в паре с зеброй. Но, тем не менее, мало что можно было с этим поделать. Мы буквально притягивали взгляды всех прохожих, пока рысью бежали через переполненные народом главные улицы Фридом Филда, а моего спутника, казалось, это совсем ни капли не тревожило. Я же то и дело окидывал быстрыми взглядами ту или иную сторону, ища неведомые опасности, и держал Л.У.М. постоянно включённым. Пока что никого враждебного нет.
— Ну, мистер Блю, — подал голос мой спутник. — Метроном рассказывала мне, что Вы из Стойла. И как же там, внизу, живётся?
Мистер Блэк хочет поболтать? И что же это тогда за хренова суперсекретная работа? Селестия помилуй, он даже в курсе того, что я из Стойла! Ну, если хорошенько подумать, это не так уж и трудно заметить – мне и в голову не приходило скрывать ПипБак. Ладно, как бы то ни было, может быть, эти пустые разговорчики сделают нашу работу хоть чуточку более сносной. Мне просто надо быть аккуратным и не сболтнуть ему чего-нибудь совсем уж личного.
— Не то чтобы уж слишком отличается, — ответил я зебре. — Общая картина примерно точно такая же, как и здесь, но есть кое-какие маленькие отличительные детальки...
— Детальки?
— Да, небольшие различия. Например, то, что у нас там нет никакого естественного света. Из-за этого посевы растут очень чахлыми.
— И в чём же проблема?
— А Вы подумайте. Ими ведь нужно накормить целую кучу пони.
— Что ж, верно. Как же тогда это делают?
— Жёстким нормированием.
— Жёстким нормированием, ну да, — повторил мистер Блэк, закивав с улыбкой на лице. — И вы не можете просто обмениваться друг с другом?
— В Стойле нет экономики.
— Оу, — кажется, его это не удовлетворило. И тут же он самым бесцеремонным образом затормозил, что-то углядев. — Мы на месте.
Телекинезом я подлевитировал к себе винтовку и взвёл курок. Мистер Блэк же вытащил из кобуры на костюме пистолет и повесил его на верёвочку, которая вилась от копыта и вокруг шеи так, что если успеть дёрнуть за неё, оружие окажется прямиком во рту, готовое тут же выстрелить.
— Сколько их там? — спросил Блэк.
— Четыре или пять.
— Включая и нашего жеребчика? — поморщился он.
— Не имею понятия. Четыре или пять.
— Проклятье. Для такой работёнки нам пригодились бы дробовики, — покачал головой мистер Блэк и вошёл в здание.
Это место совершенно ничем не отличалось от зданий, в которых раньше мне довелось порыться. Грязные стены с облупившейся краской, повсюду следы влажности, запертые квартиры, стоящие одинокими уже свыше двухсот лет. Однако на втором этаже присутствовали следы жизнедеятельности. Пыль в коридоре была подметена, а из-за одной двери раздавался отчётливый шум. Очевидно, наши курьеры-разбойники превратили заброшенное здание в собственное маленькое укрытие. Мистер Блэк остановился перед дверью и проверил свой пистолет. Я сделал то же самое – так, на всякий случай. В конце концов, это моя первая «работа», так сказать, поэтому я должен учиться по ходу.
— Готовы? — удостоверился он. — Войдём в роль.
Мой напарник несколько раз постучал в дверь, и в квартире кто-то наконец зашевелился. Мы услышали, как щёлкнул замок – дверь открылась. Мистер Блэк перехватил инициативу на себя и вошел в комнату, я неотступно следовал за ним.
— Привет, парни! — поприветствовал он. — Как делишки, ребята?
Я передислоцировался в угол и окинул взглядом всю квартиру: гостиная с присоединенной кухней в дальнем конце. В самом центре расположился стол, за которым, завтракая, стоял один из курьеров. Другой жеребец развалился на старом продавленном диване, по-видимому, задремав. Третий, который и открыл дверь, медленно отступал в угол и наблюдал всю развернувшуюся сцену, на его лице читались явные признаки нервности. Заметив нас, пони на кушетке было попытался встать, но мистер Блэк остановил его взмахом копыта.
— Эй, расслабься, — мой напарник улыбнулся и кивнул, когда жеребец вернулся в изначальную позу.
— Знаете, кто мы? — в свою очередь задал он вопрос. — Мы коллеги вашей нанимательницы, Ди Клефф. Вы помните нашу общую коллегу и нанимательницу, не так ли?
Пони за столом сглотнул, напрягшись всем телом. Никаких сомнений, он был тем, кто возглавлял группку курьеров.
— А теперь позвольте-ка угадать, — продолжал мистер Блэк. Он оторвал копыто от пола и почесал усы, давая всем понять, что размышляет, а затем ткнул в стоящего за столом пони. — Это же ты Баттербрэд, верно?
— Ага, — кивнул Баттербрэд.
— Так и думал, — улыбнулся мой напарник и приблизился к столу. Я же прошёл мимо них прямиком на кухню. — Помнишь, о ком я говорю, правда, Баттербрэд?
— Да, помню, — пони вновь одарил нас кивком и нервно заозирался.
— Замечательно, — мистер Блэк вновь наградил своего собеседника улыбкой. Она была как раз одной из тех, что напоминают опасного зверя, готовящегося броситься в атаку. — Похоже, Блю и я застали вас, ребята, за завтраком. Извиняемся. Что кушаем?
— Вяленое мясо, — глухо пробормотал Баттербрэд.
— Мясо! — Блэк расплылся в широкой улыбке. — О-о, я люблю вяленое мясо. Одна из парочки моих небольших слабостей. Какое именно?
— К-ко-копчёное, — пони начал заикаться.
— Не-не-не. Ты откуда его взял? «Бриллианты», у Смоки, «Жеребёнок в коробке», откуда?
— Э-эм, «Брэйбёрн», — Баттербрэд продемонстрировал упаковку.
— «Брэйбёрн»! Это ведь в Эпплузе, — звонко воскликнул Блэк. — Слышал, у них было отмененное вяленое мясо, но сам раньше никогда не пробовал. Что скажешь?
— Хо-хорошее, — нашей жертве определённо не нравился устроенный Блэком спектакль.
— Не возражаешь, если немного позаимствую твоего? — спросил Блэк и копытом указал на вяленое мясо на столике перед Баттербрэдом. — Твоё же, да?
Только Баттербрэд кивнул, как Блэк стремительным движением утащил несколько мясных полосок прямо у того из-под носа. Он откусил от яства приличный кусок и с явным восторгом начал пережёвывать.
— М-м-м! Отменнейшее вяленое мясо! — будто бы поражённый, протянул он и обратился ко мне. — Блю! Когда-нибудь доводилось пробовать «Брэбёрн»?
— Нет, — покачал я головой.
— А хотите кусочек? Реально вкусно!
— Нет, я не голоден, — ответил я.
— Ну, если нравится вяленое мясо, временами стоит им лакомиться, — произнёс Блэк. — Эх, обычно редко удаётся перекусить им – постоянно гну хребет где-то за городом. Просто обожаю вкус хорошего вяленого мяса.
Мой компаньон отбросил остатки мяса в сторону и теперь ткнул в бумажный стаканчик на столе.
— А это у нас что? — поинтересовался он.
— Яблочный сидр, — подал голос Баттербрэд
— Сидр, прекрасно! Ты же не против, если я промочу горло этим чудесным напитком?
— Д-да, конечно.
Блэк сделал из стаканчика большой глоток, почти что опорожняя его до дна, в то же время угрожающе смотря на Баттербрэда.
— О-ох, — выдохнул он. — Просто великолепно.
Зебра опустил стакан обратно на стол и подошёл поближе к диванчику.
— Ты, попугай! — прорычал он лежащему пони. — Знаешь, зачем мы здесь, а? Не расскажешь ли моему приятелю Блю, куда запрятал своё дерьмо?
— Они там! — разразился воплем пони в углу, всё это время нервно наблюдавший за разыгранным представлением.
— Не припомню, что спрашивал тебя про эту поебень!!! — обернулся и злобно выпалил тому Блэк. — Так ты говоришь?
— В буфете, — пони на кушетке указал куда-то на кухню. Используя собственную магию, я распахнул дверцы верхних полок серванта.
— Н-нет, ко-которые ниже.
В нижней же части шкафа мне попался потрёпанный на вид кожаный кейс, закрытый и глубоко спрятанный под всяким бесполезным барахлом. Я вытащил его и уложил на кухонную столешницу, а стал крутить кодовый замок, пока чемоданчик наконец не открылся. Он был полон крышек. Вне сомнения, курьеров охватила жадность, а Ди, вне сомнения, хотела их смерти
— Мы довольны? — спросил Блэк. — Блю! Мы довольны?
— Ага, мы довольны, — улыбнулся я и захлопнул кейс.
— Видите, — нервно затараторил Баттербрэд. — Я не знаю твоё имени. Я знаю твоё, Блю, честое слово, но я-я не знаю твоего...
— Моё имя Бесс, — коротко ответил Блэк. — И задница твоя не спасёт тебя из заваренного кавардака, мракобес.
— Не-нет. Я просто хочу, чтоб вы знали, как нам жаль, что мы такие и что всё так испоганилось между нами и мисс Клефф. М-мы ведь пришли к этому из лучших побуждений. Честное слово, я никогда не...
И только Баттербрэд попытался начать оправдываться, твёрдым движением Блэк выхватил свой пистолет и наставил на жеребца, лежащего на диванчике. А затем, не говоря ни слова, просто пристрелил в упор. Баттербрэд вздрогнул и поперхнулся воздухом, когда мой компаньон одарил его самодовольным взглядом.
— Ох, прошу прощения... Я тебя отвлёк? — спросил он. — Я не хотел. Пожалуйста, продолжай. Ты, кажется, что-то говорил про «лучшие побуждения»?
Пони трясся и задыхался от нехватки воздуха, его глаза были широко раскрыты, а мордочка превратилась в гримасу чистейшего ужаса.
— Что такое? — полюбопытствовал Блэк. — О, так ты закончил? Ну что ж, тогда продолжу я. Ты хотел обдурить Ди Клефф?
— Что? — Баттербрэд был почти готов расплакаться.
Блэк саданул по столу с характерным хлопком.
— Хватит с меня этого дерьма! Не чтокай мне тут! — проорал он.
— Что? Что? — пони била дрожь.
— Я сказал, не чтокай, мудак! Хотел надурить Ди Клефф?
— Ч-чт-что? — Баттербрэд ловил ртом воздух, чуть ли не валясь с ног от страха, когда Блэк накинулся на него.
— Ещё раз скажи «что», и я, блядь, размажу твои мозги по стене! Слышишь?
— Д-да! — взвыл Баттербрэд.
— Тогда ты знаешь, о чём я говорю!
— Да! — истерично закивал головой Баттербрэд.
— Ты хотел надурить Ди Клефф?
— Что?
— О'кей, ты испытываешь моё терпение, мешок с говном! Скажешь «что» ещё один проклятый раз, и я нашпигую пулями твой унылый круп! Что ты, блядь, затевал, а? — Блэк приставил свой пистолет вплотную к лицу пони, подкрепляя обещания делом.
— М-мы-мы со-со-собирались по-по-поделить товар... — он буквально рыдал, заикаясь от нахлынувшего ужаса.
— Дальше!
— А по-по-потом п-про-продать его...
— Ты думаешь, она дура?
— Что?
Блэк резко схватил пистолет и прострелил тому переднюю ногу, попав почти что прямо в коленную чашечку. От внезапной боли Баттербрэда передёрнуло и согнуло пополам.
— Ты. Думаешь. Она. Дура?
— Не-нет! — провопил Баттербрэд в нестерпимой агонии. Рана на его ноге обильно кровоточила.
— Тогда зачем ты держишь её за последнюю дуру, а, Баттербрэд?
— Н-нет!
— Да, да, держишь! Ты держишь, Баттербрэд! Ты пытался развести её, как дуру, а Ди Клефф умнее всех вас, тупоголовых, вместе взятых. А сейчас, сейчас не пойми нас неправильно, Баттербрэд. Мы все цивилизованные пони, изо всех сил старающиеся возродить эту самую цивилизацию из пепла прошлого. Открою вам маленький секрет – Ди Клефф презирает насилие, говорит, это удел рейдеров и полоумных пустошников. Однако есть кое-что, что она презирает ещё больше, и это «кое-что» – неуважение. А вы, народ, были крайне, крайне неуважительны к Ди Клефф, поэтому она и послала нас. Ну, а теперь ничего личного. Всё это лишь сущность бизнеса, сущность того, как делать всё правильно. Не сомневаюсь, вы вынесли очень ценный урок об уважении, но приказ Ди Клефф был предельно чёток. Джентлькольты, бон вояж.
— Н-нет! Постойте!
Блэк закончил свою небольшую речь и поднял пистолет, а значит, время настало. Я наблюдал за развернувшейся сценой со смесью недоверия и беспокойства, но минуты шли, и новое чувство росло внутри меня: мягкое, теплое, приятное ощущение. Нечто, что раньше мне не доводилось испытывать, нечто, что буквально переполняло меня и заставляло наслаждаться спектаклем Блэка. Я понял, что происходило. Я чувствовал власть, власть распоряжаться жизнями и судьбами этих бедняг. Власть подчинять волю других пони. Я видел своё отражение в лицах курьеров Баттербрэда и вспоминал всю боль, которую пережил.
Ибо власть была тем, что превратила мою жизнь в позор, или, если более правильно, этим был выбор неправильной стороны власти. Я прошёл через все виды притеснений, которые только могут быть, что в итоге привело к изгнанию, только за то, что мыслил вопреки устоям. Ярость разгоралась во мне, как в голове всплывали перенесённые унижения, страдания, наказания... Моя душа жаждала отмщения Стойлу Сто Восемьдесят Восемь, а я начинал видеть, как её можно утолить.
«Если хочешь захватить Стойло, ты должен править городом» — так, более или менее точно, Брасс Бэдж сказал мне в день изгнания из Нью-Пегасуса. Власть – путь к мести, следовательно, теперь выживание больше не было моей целью. Решение оказалось быстрым. Я буду страдать, буду трудиться в поте лица, но сейчас у меня появилась грандиозная цель. Я поднимусь по лестнице на самый верх и буду оставаться там. Я буду править Нью-Пегасусом и свершу возмездие или умру, пытаясь.
Но давайте всё же вернемся в квартиру к нашим курьерам, вы ведь не против? Блэк выстрелил в Баттербрэда два раза: первый в грудь, а второй прямо в голову. Взведя винтовку, я направил оружие на сжавшегося, дрожащего от страха пони в углу. Его голова была видна прямо через сошедшиеся в одной точке железные мушку и прицел. Извини, приятель, такова жизнь.
БАМ! БАМ! БАМ!
Целых три выстрела – и всё для того, чтобы в голову бедного курьера попала всего лишь одна пуля, хотя тот был в буквальном смысле загнан в угол и совершенно не двигался. Мне вначале следовало бы задержать дыхание перед выстрелом, чтобы так сильно не мазать, а моя телекинетическая хватка оставляла желать лучшего. И пока я расправлялся со своей целью, Блэк тем временем проверил остальную часть жилища на наличие кого-нибудь ещё. Выстрел из соседней комнаты дал знать, что в квартире прятался ещё один жеребец.
Блэк вернулся с широкой улыбкой на лице, на ходу зачехляя пистолет в кобуру. Зебра полностью доказал свою устрашающую сущность и непревзойдённое мастерство в убийства – он был силой, с которой нельзя не считаться. Слава Селестии, мы на одной стороне. По крайней мере, пока. Я прицепил винтовку к своему поясу и передал кейс зебре.
— Мы проделали хорошую работёнку, Блю, — он насвистывал какую-то мелодию. — А сейчас давайте вернёмся к мисс Клефф, пока кто-нибудь не начнал тут всё разнюхивать.
Действительно, будет лучше, если мы покинем это место. Если Ди не хочет привлекать лишнего внимания, то какой-нибудь пони, который поймает нас прямо на месте преступления – не лучший вариант развития событий, а нам не нужны неприятности. Так что мы мигом вышмыгнули из здания и побежали в сторону Музыкальной Школы. Добравшись до места, Блэк сгрузил чемоданчик у стойки, не забыв подмигнуть сидящей за ней кобылке, дружески похлопал меня по спине и так же стремительно исчез, напевая лёгкий жизнерадостный мотив. Ну не загадочный ли парень?
Что бы я там себе не думал, работа на Метроном не оказалась вакханалией стрельбы и крови. После «крещения огнем» мне поручали много всяких мелких заданий, большинством из которых был надзор за торговыми сделками, проводимыми курьерами или же мелкими торговцами. В отличие от Бакмэйров и Последователей, экономическая стратегия банды Ди опиралась на преобладание основными ресурсами во Фридом Филда, а то есть едой и домашним скотом. Наша стандартная группа состояла из «дипломатического» посла Струнников плюс одного-двух громил для прикрытия. Мы встречали караванщиков неподалёку от городских ворот, предлагая им защиту по цене, от которой те не могли отказаться. А если же отказывались, ну, то для этого там был я. Дипломат основательно предостерегал караванщиков, что углубляться во Фридом Филд с огромным количеством товаров и без надлежащего сопровождения опасно – я же играл свою роль, одаривая их многозначительным взглядом и показывая, что может сделать моя винтовка. Мне быстро довелось узнать, как убедительно действует зияющее дуло только что выстрелившей винтовки на намерения караванщиков. Я понял, что, поступая именно так, Ди могла держать все входы и выходы под контролем. Это гарантирует, что торговцы благополучно доберутся до хорошо охраняемой Торговой Площади и, таким образом, избегут засад, которые могут устроить соперничающие банды.
Если честно, запугивание караванщиков наскучило довольно быстро. У меня никогда не получалось создавать присутствие угрозы – даже с винтовкой, взведённой и готовой к стрельбе – думаю, это, в конце концов, просто не моя роль. А вот «хорошего полицейского», однако, играть удавалось гораздо лучше. После десятка встреч, прошедших под стенами, я уже был в состоянии имитировать вежливый, но одновременно и угрожающий голос и манеры посланника Струнников. Мне просто нужен был шанс показать, что могу решать вопросы самостоятельно или, может быть, с ещё одним жеребцом для поддержки. И шанс этот появился вместе с двумя караванами, прибывшими почти что одновременно. С некоторой ноткой злобности и самой лучшей игрой, на которую только способен, я мог заставить трястись от страха даже видавших виды охранников, и великолепное ощущение власти вновь и вновь волной проходило по моему телу. Это та работа, к которой можно привыкнуть.
Обычно торговцы любили потравить байки об опасностях, с которыми повстречались по дороге, и том, как Пустошь наказывает беспечных путешественников, так что в свободное время я постоянно наведывался на окраины и практиковался столько, сколько мог себе позволить на скудный доход Струнника. До меня вскоре дошло, что даже если я и куда здоровее, чем обычный жеребец на Пустоши, нельзя чересчур полагаться на магию. Волшебство непостоянно, и когда-нибудь, в один прекрасный день, оно может подвести в решающий момент. Практика превратилась в тренировки, когда мне вздумалось повторить прицельную позу, подсмотренную у земных пони, использовавших похожие винтовки. Пустые бутылки, жестяные банки и прочий мусор стали моими мишенями, и я опустошал магазин за магазином в своих «врагов» – с каждым разом всё точнее и точнее.
На самых первых попытках мне нужно было сделать аж несколько выстрелов, чтобы попасть в цель, при этом контролируя отдачу винтовки так же внимательно, как и собственную неуклюжую телекинетическую хватку. Оружие точное, сомневаться не приходилось, но и мне не хватало сил удержать её при выстреле. Она либо будет вырываться в сторону, либо скакать, как сумасшедшая – я заработал от деревянной рукояти парочку увесистых затрещин себе в лицо. Говоря о ней, мне следовало бы описать своё оружие более подробно, ибо впоследствии оно станет одним из самых надёжных моих спутников.
Оно представляло собой магазинную винтовку с рычажной перезарядкой под десяток патронов «Магнум», изготовленную с заботой и богато украшенную. Золотые линии вырисовывали ветви и листья на серебристо-сером стволе, а рукоять из красного дерева была со вкусом отделана резьбой. Оружие и я научились слаженно работать вместе, и после нескольких недель тяжелых тренировок мне наконец-то удалось поразить консервную банку с очень большого расстояния. Метроном оказалась права: при правильном обращении эта винтовка – грозное оружие, и нуждалась она в своём собственном имени. Я обнаружил на рукоятке лилию, выгравированную в древесине, так что решил назвать её «Свинцовой Лилией», что показалось мне весьма звучным.
Мои мозги работали предельно чётко, я не спешил забывать свою изначальную цель – покончить со злокозненными интригами Сэддла и Голди. Мотивы, движущие мною, однако, изменились. То, что первоначально было искренней попыткой сделать жизнь пони во Фридом Филде лучше, теперь обернулось не более чем желанием личной мести. Мне хотелось отплатить сполна за каждый и каждый удар тем двум пони, которым когда-то приказали меня замучить и убить. Это – простой смысл слова «уважение», как довелось узнать от Метроном. Я бы заставил их уважать меня, и неважно, какой ценой. Я бы показал им, что у них нет никакой власти надо мной.
Ночь за ночью я продумывал план. Поскольку Бакмэйры и Последователи беспрестанно пытались навязать Катушкам союз, возможно, самым простейшим способом ударить им под дых будет наладить связи между Катушками и Струнниками, так как, в конце концов, превосходство последних зависело лишь от сохранения численности три к одному. Готов поспорить, Катушки не желают присоединяться к этому «Тройственному Союзу», потому как боятся возможного негативного исхода. Чуть ли не каждый во Фридом Филде знал: они держатся обособленно от других. Живём и никого не трогаем, пока можем продавать наши пушки.
Но, тем не менее, союз с Бакмэйрами и Последователями перевернул бы их мир с ног на голову. Проиграй они войну, то, кроме очевидных потерь в боях, Струнники, несомненно, на корню подрезали бы их торговлю, заставляя в итоге либо окончательно развалиться, либо влиться в их ряды. В случае же победы у них не будет никаких догадок, какие между всеми тремя сложатся отношения. Бакмэйр – жадный до власти ублюдок, что ни для кого не секрет, и вновь нельзя сказать, сможет ли Голди держать его на коротком поводке. Гарантий, что после войны с победой Сэддла сложится прочный мир, не существовало, а это крайне плохо для торговли.
Если же Струнникам удастся заключить с Катушками союз – или, по крайней мере, гарантировать то, что они останутся в стороне в случае возможной войны – то шансы на положительный исход для альянса Бакмэйры-Последователи были исчезающе малы. В складывающейся ситуации открывался огромный простор для ведения принудительных переговоров об окончании всех наркотических махинаций. План выстраивался запутанный и во многом опирался лишь на домыслы, но у меня было предчувствие. У меня было ощущение, что он имеет шансы на успех.
Но, во-первых, однако, мне нужно было провести что-то вроде полевых исследований, что и привело меня прямиком в Тесла Бар.
Тесла Бар представляет собой очень серьезное место с серьёзной охраной. Начнём с того, что у дверей на страже стоял закованный в железную броню жеребец внушительных размеров, оснащённый массивным оружейным механизмом, свешивающимся с обоих боков. Сопла двух пушек горели болезненно-зелёным свечением, готовые выстрелить при малейшем признаке угрозы. Он наблюдал за мной по мере приближения и загородил проход, когда я попытался войти в Тесла Бар.
— Что тебе здесь нужно? — отрывисто спросил жеребец, давая мне знать, что лучше бы с ним не шутить, если не хочу превратиться в порошок – чем бы там эти пушки не стреляли.
— Что нужно? Просто доставить сообщение отвечающему за всё пони. Ничего плохо, честно.
— Ага, ага, как же. Мне придётся обыскать тебя на наличие спрятанного оружия. Приказ босса.
— Спрятанного оружия? Приятель, я ничего не прячу. Моя винтовка всегда на виду. Вот, возьми, — я опустил Свинцовую Лилию на пол. — Обыскивай, если хочешь, но больше ничего не найдёшь. Если, конечно, ты именно ради этого хочешь меня облапать.
— Не умничай мне тут. Ноги шире!
Пожав плечами, я кивнул, а затем жеребец подступил ко мне на шаг и обыскал. Он мог позабыть об этом, я бы не обманул – скрывать ведь нечего. Во всяком случае, много хлопот это не доставило, и передо мной открылся путь в Тесла Бар.
Безвкусным, это место было совершенно безвкусным. Серые металлические стены, решётчатые перегородки, делящие помещение на части, и один гигантский прилавок, вмещающий в себе все виды оружия и боеприпасов, которые только возможны, – единственное, что было внутри здания. Назвать сие «баром» язык не поворачивался, или, по крайней мере, так было только сейчас. Кое-как мне удалось представить себе бар в такой комнате, но конкретно сейчас здесь просто продают пушки. На полках, теперь заваленных горами оружия и магазинов с патронами, когда-то могли храниться стаканы и бутылки. В ныне опустевшей комнате, возможно, имелась пара столов. Но на сей раз всё устроили так, чтобы вести в стенах здания перестрелку, создавая для пони за прилавком выгодную позицию.
И эту выгодную позицию за прилавком сейчас контролировали двое пони: единорожка и земнопони-жеребец. На кобылке было чётко очерченное платье синего цвета, отливающего металликом, в котором она смотрелась довольно привлекательно. Её серая грива была равномерно зачёсана на обе стороны, а на одежде вблизи боков виднелся символ чего-то, напоминающего серую сферу, окружённую голубоватыми молниями. Жеребец рядом вполне выглядел как телохранитель – исполинская чёрная гора, одетая в железную с заклёпками броню, с характерным грибовидным облаком от взрыва на крупе. Гриву, такую же чёрную, как смоль, он заплетал в маленькие дреды.
— Добро пожаловать в Тесла Бар, — безэмоционально произнесла кобылка. — Чем могу помочь?
— Возможно, нам удастся обговорить одну торговую стратегию, — я холодно посмотрел на неё, изо всех сил стараясь особо не коситься на стоящую рядом тушу.
— Торговую стратегию? Поподробнее, пожалуйста, — в ответ она одарила мою персону таким же ледяным взглядом, как будто бы решала, выслушать меня или же вышвырнуть вон.
— Он из доверенных? — уточнил я, указывая на жеребца.
— ЛаРош мне как брат. Что бы ты ни хотел рассказать мне, можешь рассказать и ему.
— Хорошо, — кивнул я и как можно вежливее улыбнулся ЛаРошу – не очень-то хотелось раздражать его. — Сразу же раскрою все карты. Я – сторонний, работаю на Струнников и веду собственное небольшое расследование. Мне известно, что Бакмэйр и Последователи заинтересованы в том, чтобы склонить вас на свою сторону, и хотелось бы услышать, что вы сами скажете.
— Назови вескую причину, по которой можно открыть тебе эту информацию.
— А что вам терять? Я сам для них кость в горле. Они все до единого хотят моей смерти, приходится постоянно поглядывать за обеими сторонами улицы, как бы кто-нибудь не размазал мне мозги по стене. Единственные, кому могу выдать информацию – это Струнники, а я в самом начале уже упоминал, что работаю на них.
— Струнники хотят об этом знать? Потому как если хотят, то могли бы послать одного их своих парней, а не наёмника.
— Представь на мгновение: если Струнника поймают неподалёку от вас, это всех поставит на уши. А что я? Я ничего, всего лишь временный помощник, оплачиваемый почасово. В любой день Струнники могут просто взять и выставить меня за порог. Поэтому если кто-нибудь увидит, как я к вам хожу, то не примет это за дипломатическое обращение.
Кобылка Катушек внимательно посмотрела мне прямо в глаза, как будто пыталась прочитать мои мысли. Бормоча нечто неразборчивое, она некоторое время обдумывала сказанное мною, но после кивнула и прокашлялась.
— Так и быть, я поговорю с тобой. И, тем не менее, отошлю Струнникам своего посла, и если только выясниться, что ты пытался одурачить меня – можешь прощаться с жизнью, запомнил?
— Да. Можешь не беспокоиться.
— Отлично. Слушай внимательно, повторять не буду. Да, я встречалась с Сэддлом Бакмэйром около недели тому назад, и да, он рассказывал о своём большом нехорошем плане «вывести Ди Клефф и её банду из игры». Но, однако, мы ему отказали. Почему? Всё просто: мы вообще не хотим участвовать каком-либо конфликте наподобие этого. Когда установился мир, доходы от продаж удивительным образом выросли – и это просто потому, что наши покупатели не соизволят сразу умирать, только лишь выйдя за порог. Поэтому любая война ужасна для нас.
— Понимаю, но всё же я считаю, что война не совсем то, чего вы сможете полностью избежать. И если уж она начнётся, вам придётся примкнуть к кому-нибудь. Вы, в конце концов, сила, с которой нельзя не считаться, даже если и пытаетесь держаться в стороне.
— К чему это ты клонишь?
— Ну, вот и причина моего расследования. Я хочу знать, чего вы желаете от Струнников либо за подписание союза, либо за согласие не принимать участие в назревающей войне.
— И из-за чего ты думаешь, что мы на это пойдём?
— Вы так просто отвергли предложение Бакмэйра, а Сэддл, кажется, не из тех, кто легко с таким соглашается. Не сомневаюсь, в следующий раз предлагать он будет уже с тремя десятками вооруженных до зубов громил за спиной. Ди же, в отличие от него, имеет рассудок. Она предпочитает вести себя вежливо и действовать дипломатически. Зная всё это, я пришёл сюда, чтобы осведомиться о ваших требованиях и после ознакомить с ними Ди.
Переглянувшись между собой, кобылка и ЛаРош принялись перешёптываться, однако ни единого слова мне различить не удалось. Некие непостижимые разуму планы зарождались между этими двумя, и я внутренне улыбнулся, так как знал: мои слова отпечатались на их умах. Катушки всё ещё не выставили меня за дверь, потому несложно было догадаться, что они обратили внимание на сделанное мной предложение.
— Ну... — наконец произнесла единорожка. — Твоё предложение нас заинтересовало. Полагаю, если мы выведем Бакмэйров из игры, то вполне могли бы просить о части их собственности и областей торговли.
— Тебе ведь известно, что Ди категорически против продажи наркотиков, не так ли?
— Да-да, и мне они так же противны, иметь дело с наркоманами – не самая приятная работа. Выведем наркотики из оборота, оставим их на мелких торговцев. Я имела в виду оружие и выпивку – вот чего мы хотим. Струнники же могут оставить себе форт и раненых.
— Хорошо. Учтено.
— И напоследок: мы бы желали договор о ненападении. После того, как всех остальных не станет, можно ли быть уверенными, что Струнники не нападут на нас? В конце концов, они гораздо мощнее, чем мы.
— Весьма разумное требование, — улыбнулся я. — Ещё что-нибудь?
— Нет, вряд ли. Таковы все наши требования, если Ди интересно.
— Крайне замечательно, дам ей знать. Приятно иметь с вами дело.
Мне пришлось попятиться, дабы постараться не потерять с ЛаРошем визуальный контакт. И только упершись крупом в дверь, я стремительно развернулся и, распахнув ту, выскочил из здания так быстро, как только мог. С подобными требованиями в своём кармане моей персоне нужно будет провести первоклассные переговоры, если она хочет продвинуть собственный план сколько-нибудь дальше.
Метроном настраивала виолончель, когда я показался в концертном зале. Она оторвалась от своего музыкального инструмента и окинула меня озадаченным взглядом поверх очков. Но затем её сосредоточенное лицо искривилось в ухмылке, и пони вернулась к виолончели.
— Значит, это ты затеял тот кавардак c «информацией», не так ли? — она даже не удостоила мою персону взглядом.
— Откуда ты знаешь? — такой поворот застал меня врасплох.
— Довелось некоторое время поразговаривать с посланцем Катушек, так что всё мне про тебя известно.
— Ве-е-е-ерно, — казалось, будто я играю по чьим-то чужим правилам, а это не заставляет чувствовать себя комфортно. — Ну, и что скажешь?
— Ничего, это ты мне скажешь, — она наконец-то подняла голову, бросив холодный, как лёд, взгляд.
— Ну, я разведал, как обстоят дела у Катушек. И складывается впечатление, сейчас самое время сделать очень удачный ход.
— Продолжай, — Метроном продолжала держаться холодно, но мне удалось уловить проблеск заинтересованности в её словах.
— Катушки совершенно не против заключить с нами союз, если согласимся с их требованиями.
— Что ещё за требования?
— Монополия на оружие с выпивкой и договор о ненападении, когда война закончится, только-то и всего.
— Знаешь что? — чуть ли не посмеиваясь, спросила она. — Мне нравятся твои намерения, но это тупиковый план.
— Почему? — я чувствовал себя глупо, будто меня только разыграли, и злился на Метроном. Мне пришлось пойти на серьёзный риск, дабы заполучить ту информацию, и совершенно не хотелось, чтобы её вот так просто отвергали. — С тем, что я рассказал, что-то не так?
— Фарсайт, послушай. Я в самом деле ценю твою работу, ты продемонстрировал невероятную решимость, когда отправился в логово Катушек, раскрылся им и задавал неудобные вопросы. То, что ты нам принёс, очень интересно – это вообще первый раз, когда мы узнаём, чего они хотят для заключение союза.
— Но... — я уже предчувствовал, что она скажет.
— Но у тебя совсем крыша поехала, — её улыбающееся лицо внезапно стало холодным, как камень. — Ты, должно быть, действительно сошел со своего Луной проклятого ума, если думаешь, что мы вот так просто возьмём и уничтожим с таким трудом установленное перемирие из-за какого-то чудного плана от стороннего?
Я почувствовал себя разбитым. Все те моменты, в которые приходилось совершать выбор, весь тот настрой, появившийся после визита к Катушкам, все достигнутые результаты просто испарились, не успей я и моргнуть.
— Не пойми меня неправильно, — хоть лицо и продолжало выглядеть холодным, её тон потеплел, стал более доброжелателен. — Я могу оценить всю глубину твоего особого таланта. Ты ПРЕДВИДИШЬ – таково твоё имя. Можешь думать глубже и быстрее, чем кто-либо ещё, а твоя рассудительность до сих пор ни разу не подводила. Можешь видеть пони насквозь, читать их, как книги. Я верю, в таких делах ты разовьёшь его до невероятных высот, если будешь принимать правильные решения.
А теперь она просто пытается как можно вежливее отбить у меня охоту с ней спорить. Кобылка хотела добиться того, чтобы я, просто беззвучно кивнув, удалился с ощущением того, что банда ценит мой талант. Впрочем, мне было известно, что это далеко не так; каждое произнесённое ею слово – просто любезная ложь, конфетка, которой меня задабривают, тогда как сама пони увиливает от ответа. Ну, тебе же хуже, Метроном, потому что я не обычный громила, которого можно отвлечь парочкой приятных словечек.
— Метроном, — непреклонно сказал я. — Я желаю обсудить мой план непосредственно с мисс Клефф.
Я был воплощением самого спокойствия, когда произносил последнюю фразу, но мои слова пророкотали в Концертном Зале, подобно грому. Метроном невольно вздрогнула при упоминании своего босса, и её холодный взгляд обратился взором чистейшей ненависти. Очевидно, ей показалось, будто я хочу занять её место – она отступила назад на пару шагов. Мордочка пони скривилась в отвращении, тогда как я стоял расслабленно, смотря ей прямо в глаза. Мне доставляло удовольствие наблюдать за сомнениями Метроном, вновь ощущая то тёплое чувство. Одними только словами мне удалось заполучить над ней власть. Теперь я не простой громила или какой-нибудь там сторонний, вместо этого я стал кем-то гораздо большим. Кем-то, кто может перехитрить её.
— Не смеши, — запинаясь, пони попыталась скрыть всё под раскатистым смехом. — С чего ты думаешь, что у Ди будет другое мнение?
— Я этого и не говорю, — меня охватило невероятное спокойствие. Даже осознавая, что играю с огнём, я совершенно не волновался. — На самом деле мне тоже кажется, что, скорее всего, именно так и будет. Однако и не думаю, что существует какая-нибудь причина, из-за которой нельзя обсудить мой план с ней лично. Метроном, послушай, я уважаю тебя, уважаю то, что ты вторая по важности после мисс Клефф, и хотел бы, чтобы ты была рядом, когда мы с ней будем говорить. Мне хотелось бы услышать и твоё мнение тоже... Я не желаю смещать тебя, честно. У плана есть причины – и это не более чем освобождение города от наркоманов.
— Да неужели? В самом деле? — Метроном старалась держаться холодно, но я уже замечал интерес в её глазах. Она с трудом решала, выслушать меня или же просто послать куда подальше.
— В самом деле. Мне известно, что Последователи Шай и наркоторговцы Бакмэйра работают вместе. Именно последние затопили Фридом Филд наркотиками, тогда как первые за деньги предлагают излечение от зависимости. Схема уже давно неплохо работает: крышки рекой текут прямо в карманы ваших врагов.
— А ну-ка притормози... Ты заявляешь мне, что две эти банды на самом деле заодно и планируют заговор? Есть у тебя какие-нибудь доказательства?
— Вряд ли. Меня тогда пытали именно потому, что поймали на слежке, так что тебе придётся поверить мне на слово.
— Я не могу. Впрочем, это уже не первый раз, когда мы слышим подобные слухи. Может быть – только может быть – я на днях смогу свести тебя с Ди Клефф. Однако и тебе придётся сделать что-нибудь, чтобы доказать абсолютную преданность банде.
— Рассказывай, — ещё одно поручение – да вся моя жизнь одно сплошное поручение. Хотя на сей раз повод хорошенько постараться того стоит.
— Сразу предупреждаю, будет непросто. И если эта парочка действительно готовится к войне, нам надо что-то предпринять. Мы с мисс Клефф считаем, что ключ к укреплению нашего владычества над Фридом Филдом – это контролировать основные ресурсы, главным образом воду. На данный момент мы получаем всю воду из цистерны к северо-востоку от города, но ею на самом деле никто по-настоящему не владеет. Если бы нам удалось заполучить себе водный талисман, то мы могли бы в случае чего отключить нашим противникам водоснабжение.
— Хитро придумано, — улыбнулся я, и кобылка ответила на комплимент тем же. — Но каким же образом я тогда должен достать водный талисман? Сначала придётся отыскать Стойло и уже только потом осмотреть. Ты, случаем, какого-нибудь поблизости не знаешь?
— Нет, извини. Попробуй с тоговцами... Это они, в конце концов, приносят новости с Пустоши.
— Хорошо, — кивнул в ответ я. — Значит, я приношу тебе водный талисман – ты назначаешь мне встречу с Ди, я прав?
— Что-то вроде того. А теперь, если извинишь, мне нужно проводить урок.
Развернувшись, я уже было покинул комнату, когда маленький жеребчик протащил мимо футляр из-под бас-гитары в концертный зал. Который уже раз Фридом Филд удивляет меня своим отношением к музыке?
Я направлялся на Торговую Площадь неспешной рысью с густым туманом в голове. Сделка, которую только что удалось заключить с Метроном, фактически была из разряда «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Где в целом мире, как предполагается, можно найти ещё работающий водный талисман? Я знал, что в моём Стойле их должно быть аж целых два, но вернуться обратно в Нью-Пегасус, пробраться в Сто Восемьдесят Восьмое, забрать нужное и уйти – банально невозможно. Об этом просто не могло быть и речи. Следовательно, надеяться можно только на поиск заброшенного Стойла.
Из этого, однако, вытекало сразу два пути решения проблемы. Первый – к слову, самый опрометчивый и рискованный – это просто понахватать самого нужного и выйти на Пустошь. И после начать странствовать на её просторах, разыскивая стойловскую дверь. Простое и незатейливое сумасбродство. Второй – куда более осторожный – это выжидать, пока не пройдёт какой-нибудь безумный слушок про то, что обнаружили новое Стойло. Решение мудрое, однако оставляет мало шансов найти талисман.
Ломая голову над всеми этими вопросами, я брёл по Торговой Площади и даже не заметил, как оказался прямо в эпицентре обыденного хаоса небольших фанерных стоек и лачуг из листового металла. Любая из них одинаково хорошо подходила для начала моих поисков, но мне пришла в голову мысль наведаться к кое-кому очень знакомому, кого я уже успел оставить за спиной.
— О святая Селестия! Фарсайт! — Санберри стиснула меня в объятиях. — Где ты пропадал?
— Ну... Я столкнулся с парочкой перемен в своей жизни, — улыбнулся я и аккуратно высвободился из её копыт. — Которые означают, что больше мне нельзя быть торговцем.
— Ты вступил в банду, да?
— Не особо охотно. Мне пришлось присоединиться к ним.
— Очень жаль. Мне нравилось видеть тебя рядом. Ты был хорошим соседом.
Я ответил улыбкой на её комплимент и пожал плечами. Можно продолжать болтать ещё целый день, однако у меня было несколько вопросов, которые просто необходимо задать Санберри.
— Санберри, ты ведь разговариваешь с караванщиками, не так ли?
— Да, чуть ли не каждый день. А зачем тебе?
— Тебе когда-нибудь доводилось слышать про заброшенные Стойла в округе? Мне нужно кое-что достать из одного.
— Прости, но нет. Поспрашивай, конечно, но слухи здесь расползаются быстро... Если бы кто-нибудь узнал о новом Стойле, то все давно бы уже трепались о нём. Что тебе надо найти?
— Водный талисман.
— О, водный талисман. Это вроде бы один из тех магических самоцветов, которые делают чистую воду, да?
— Да, он самый. Мои наниматели хотят провести во Фридом Филд водоснабжение.
— Хотелось бы, чтобы ты нашёл два, Фарсайт. Ты слышал про Коллективные Хозяйства, которые НЭР создаёт на Пустоши?
— Коллективные Хозяйства?
— Да! Кажется, НЭР планируют разбить фермерские угодья по всей Нейваде ещё с тех пор, как объявились здесь. Видимо, они давно уже закончили с остальными уголками Пустоши, и дела идут просто замечательно. А ещё я вчера слышала по радио, как посол упоминала про создание таких ферм в окрестностях Нью-Пегасуса.
— Которые помогут вырастить огромное количество еды – и это не считая открывающейся для многих возможности начать работать.
— Да!! Отличная идея, разве нет? — радостно пропищала Санберри. — Единственная проблема в том, что им нужно целое море чистой воды, потому что Нейвада – Луной проклятая пустыня... Поэтому-то я и сказала, как было бы здорово, если бы нашёл два талисмана. У тебя ведь и в мыслях не было отдавать его НЭР, если будет только один, ведь так?
Зелёная пони жалобно посмотрела на меня, всем своим видом буквально умоляя отыскать талисман для сельскохозяйственного проекта Новой Эквестрийской Республики. Я стушевался, хоть рассудок и твердил забыть про Санберри с НЭР и искать магический самоцвет для Метроном, чтобы можно было добиться разговора с Ди, давая моему плану новый толчок – сердце желало поступить так, как просила моя подруга. Отдав талисман Республике, я гарантировал бы гораздо лучшее будущее многим пони в Нейваде, тогда как заполучи его Метроном, он превратится в оружие, с которым Струнники смогут ограничивать водоснабжение населению Фридом Филда.
Мой внутренний голос задал простой вопрос. Как поступила бы Дарительница Света? Дарительница Света... Книга, которую довелось прочитать ещё за время в лечения в больнице, вернулась вновь и на сей раз так просто не уйдёт. Повесть об обычной героине, история о простой пони из Стойла – прямо как я – которая отдала всё ради своих друзей и в конечном счёте ради всех пони. Несомненно, она бы отдала талисман Республике.
Тем не менее, я не Дарительница Света. Не герой. На самом деле я даже в них не верю. Весь приобретённый опыт научил меня, что все мы просто пони со своими светлыми и тёмными сторонами, своими взлётами и падениями. Герои существуют только в книгах, в то время как на самом деле большинство заботиться лишь о себе – так следовало поступить и мне.
— Извини, Санберри, — я опустил голову, не в силах смотреть ей в глаза. — Я не могу отдать его НЭР.
— Понимаю...
Развернувшись, я поспешил убраться как можно скорее. Даже если решение окончательно и была уверенность, что поступаю наиболее выгодным для себя образом, я ничем не мог помочь чувству вины. Мне постепенно становилось понятно, что если хочу подняться выше по лестнице, первым врагом, которого придётся одолеть, буду лишь я сам.
#
Заметка: Репутация изменилась
Струнники: Свой пони — Даже если Вы и не состоите в их банде, члены данной организации всегда будут благосклонны к Вам и Вашим идеям, пока Вы не слишком задираете нос
Глава 4. Прах на ветру
«Доброе утро всем слушающим Радио Нью-Пегасуса, и я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, принёс вам не только новости Нью-Пегасуса, но ещё и самую лучшую музыку во всей Пустоши. Сегодня я проснулся и внезапно обнаружил, что за окном идёт дождь! Когда последний раз в Нью-Пегасусе стояла дождливая погода? Пыль и сухость царили здесь ещё тогда, когда я был молодым жеребцом. Книги рассказывают о тех временах, когда за погодой следили пегасы. Но где же они теперь? Кто знает. В любом случае день сегодня, похоже, выдастся дождливый, так что все выходите на улицу и наслаждайтесь водой. Она не радиоактивная!
Сегодня город проснулся с поистине ужасающими новостями. Наследника семьи Ферратура, молодого жеребца по имени Сандмаунд Ферратура, нашли мёртвым в сточной канаве неподалёку от «Клопс», их фамильного отеля-казино. Следствие ведёт офицер ДПНП Брасс Бэдж, однако он отказался делать какие-либо заявления, дабы не допустить разглашения расследования. Несмотря на это, многие доверенные лица из близкого окружения Ферратура подозревают в преступлении мафиози, с которыми у покойного, скорее всего, были какие-то счёты. Печально созерцать, как с открытия «Платиновой Подковы» относительное спокойствие, каким наслаждался Нью-Пегасус, стремительно рушится. Ваш покорный ведущий надеется, что всё вернётся на круги своя, а виновник ужасного преступления будет найден и понесёт справедливое наказание.
А теперь ко внешней... политике, если можно так выразиться. После своей бестактности, допущенной несколькими днями ранее, посол НЭР Мерри Филдс издала официальный манифест с истинными намерениями республиканского Сената. Если верить этому документу, Республика желает заполучить контроль над всей Пустошью, неся светоч закона и цивилизации туда, где они были утеряны. В случае же Нью-Пегасуса НЭР разрабатывает особое Положение о Независимости, согласно которому Городской Совет сохранит всю полноту власти в пределах стен города, а республиканские законы внутрь не проникнут. Тем не менее, пара точек преткновения ещё осталась. Во-первых, что будет, если наши советники и Республика разойдутся во мнениях по поводу какого-нибудь закона? А во-вторых, до сих пор не ясно, что случится с городком Фридом Филд – ведь он уже не часть Нью-Пегасуса, но ещё и не открытая Пустошь.
Как бы то ни было, это далеко не настоящие «истинные намерения». Следов армии НЭР, надвигающейся на город, не наблюдается, а Эквестрийская Пустошь – пока ещё свободное место. Дорогие слушатели, что скажете, если я поставлю вам немного музыки, пока все мы с нетерпением ждём, как всё обернётся. Вот кое-что, что заставит вас потрясти крупами – чарующая магия Винил Скрэтч!»
Я был дурачком на побегушках.
Каждую минуту я раз за разом продолжал об этом думать. Метроном обвела меня вокруг копыта, заставив заключить сделку, которую ну совершенно никак нельзя было выполнить. Абсолютно вся информация, которую удалось раздобыть, практически ничего не говорила о Стойлах Нейвады. На первых порах я выполнял свои обязательства в приподнятом настроении, активно общаясь с торговцами, караванщиками и просто странниками, забредшими во Фридом Филд с Пустоши, дабы перевести дух и потратить крышечки. И каждый раз выдаваемый ответ оставался одним и тем же: вежливая улыбка, покачивание головой и парочка извинений.
Я начинал злиться всё сильнее и сильнее, однако просто не мог винить в столь необдуманном решении кого-либо ещё, кроме себя самого. Нужно было быть умнее, Дискорд меня сожри! Нужно было сразу заметить, что на самом деле Метроном просто хочет отдалить меня от беседы с её боссом. Да, на то, чтобы заполучить себе водный талисман, были вполне резонные причины, сомневаться не приходилось. Если водоснабжение Фридом Филда будет идти от подобной штуки, расположенной в пределах городской черты, а не от какой-то там цистерны на ничейной территории, банда, контролирующая волшебный самоцвет, будет контролировать и приток воды. Если Струнники приберут талисман к своим копытам, остальным не останется ничего иного, кроме как подчиниться их требованиям.
И тем не менее, абсолютный контроль водных ресурсов – не ключевой фактор к безраздельной власти над городом. Если бы так было, Метроном давно бы уже подрядила своих парней на поиск Стойла. Вместо всех них этим занимался я, я и только я. Вообще без чьей-либо помощи, отчаянно пытаясь ухватиться хотя бы за мельчайший слух.
Более того, сия авантюра уже и так дорого мне обошлась. Санберри Грасс больше не сказала моей персоне ни единого слова – и это мучительно больно. Не то чтобы я любил зелёную кобылку или ещё что-то в этом роде, но ощущал её признательность и сохранял в памяти как первую пони, которая неподдельно мной заинтересовалась. Из-за этого потеря дружбы с ней и доставляла такую боль. Каждый раз, когда мы встречались на Торговой Площади, она лишь отворачивалась с грустным лицом. Я подвёл её.
И, несмотря на это, продолжал пытаться изгнать душевную боль прочь. Время не повернуть вспять, а бессмысленными слезами вряд ли поможешь горю. Ставки сделаны, теперь время действовать, и совершенно неважно, насколько трудно это будет. Мне довелось узнать, ка суров этот мир, и лишь я и только я могу позаботиться о себе. НЭР придётся побеспокоиться о себе самой.
Шли дни, а никакими следами затерянных Стойл даже и не пахло. Я без устали продолжал выуживать крупицы информации: опрашивал торговцев, прилагая всё меньше и меньше вежливости, взламывал любой терминал, до которого мог дотянуться, чтобы найти вообще хоть что-нибудь, но всё тщетно. Конечно, существовали записи о заброшенных Стойлах, но большинство их них датировалось десятками лет назад – и совершенно ни слова про то, что же именно старателям удалось оттуда вынести. Само собой, все тамошние водяные талисманы уже давно изъяли и распродали. Стойло Сто Сорок Пять – найдено и разграблено. Стойло Сто Шестьдесят Четыре – найдено и разорено. Стойло Сто Девяносто Семь – найдено и разграблено. Стойло Сто Двадцать Два – недоступно.
И в то же время Метроном продолжала выдавать мне мелкие поручения. Сопроводить караван к выходу из города, забрать пьяных вдрызг Струнников из бара, пафосной речью разнять двух повздоривших торговцев... Ничего особо изощрённого, просто получить свой скудный заработок, а затем обратно – вновь на нескончаемые поиски заброшенного Стойла. Временами мне казалось, что я попал в ловушку некоего замкнутого цикла, из которого нет выхода.
Впрочем, сегодня всё обернулось совершенно иначе. Меня назначили сопровождать караванщика, седого земнопони охряного цвета с кучей шрамов на лице. Я встретил его у главных ворот и провёл почти по всем городским улицам до Торговой Площади. В скарб земного пони входила целая гора довоенной одежды, сохранившейся весьма неплохо, за которую тот и намеревался выручить немало крышечек. И пока он бойко торговался с другими продавцами и просто случайными прохожими, я использовал предоставившееся время, дабы побродить поблизости с тем же неизменным вопросом. И вновь удача не на моей стороне.
Как правило, типичное поведение караванщиков не отличалось хитроумностью. Так как причины их успеха крылись в том, сколько товара удастся распродать, то обычно они просто приходили, торговали и вновь уходили – и ни минуты покоя. Впрочем, конкретно у этого сегодня дела шли в гору, так что он решил дать волю своим маленьким слабостям, а уйти только следующим утром. Часы моей работы неприятно растягивались. Я пробормотал себе под нос парочку проклятий – никто не собирается отсыпать мне дополнительные крышки за охрану торговца, прожигающего жизнь всю ночь напролёт.
Пообедали мы в тесноватой хижинке, где продавали тушёную репу. Лично я настаивал на вяленом мясе «Брэйбёрн», более-менее настоящей еде, а не этой безвкусной горелой размазне, однако платил за нас караванщик, а кто платит, тот заказывает музыку. С кошелем, набитым крышечками, и сытым брюхом он стал куда более разговорчивей. Старый земнопони поведал мне, что земли вокруг Нью-Пегасуса ещё крайне далеки до того, чтобы их можно было назвать исследованными – многие уцелевшие здания всё ещё оставались неразграбленными. Но у путешествий по бескрайним просторам Пустоши была и обратная сторона: того, кто осмелится сойти с проторенных путей, поджидают десятки опасностей.
И прежде чем мне выпал шанс осведомиться про эти самые опасности, охряной пони залпом допил оставшуюся часть овощного рагу и вышел из лачуги. Я поспешил последовать за ним, хотя складывалось впечатление, что караванщик знает ещё очень и очень многое... может быть, даже кое-что о Стойле. Следовало бы держаться поближе и постараться расспросить земного пони. Если между нами всё пойдёт совсем не так, как предполагалось... Ну, так или иначе я смогу прожить и без платы за свою работу.
Внезапно мой наниматель свернул с главных проспектов, забираясь всё глубже и глубже в сеть тёмных подворотен и аллей Фридом Филда. В эти зачастую обрывающиеся тупиком трущобы, окружённые со всех сторон давным-давно заброшенными зданиями, даже днём не проникали солнечные лучи, что уж говорить про ночное время суток. Когда я поинтересовался, зачем мы вышли из безопасных районов, он ответил, что хочет снять на ночь парочку шлюх, а потом оприходовать тех прямо посреди улицы. Странный парень... Быть может, долгие годы жизни на Пустоши в конце концов любого превратят в кого-нибудь навроде караванщика?
Мы достигли места назначения в одном из узеньких переулочков практически под самыми стенами города. Нас уже как раз поджидали две молоденькие кобылки, раздетые почти догола. Как я заметил, они были ещё практически жеребятами, что заставило меня вздрогнуть от омерзения. Впрочем, караванщик лишь облизывал губы в предвкушении.
— Да ладно те, парень! — выдал он. — Пойдём чутка повеселимся. Твоя которая слева, моя – справа.
— Извините, сэр, — я покачал головой. — Мне нужно обеспечивать Вам безопасность, а я не могу обеспечивать никакую безопасность, если моя голова забита кобыльим крупом.
— Чего случилось, парень? Тебе больше жеребцы по душе, али ещё кто?
— Нет, сэр. Не переживайте за меня, идите веселитесь.
— Ну, не хошь – как хошь.
Караванщик поскакал навстречу кобылам, которые в свою очередь встретили его лаской и нежными поцелуями. Я решил в их сторону не смотреть, так как протяжные стоны удовольствия, доносящиеся из конца аллеи, заставляли чувствовать себя... неловко. У меня начало подниматься «пятое копыто» – а это последнее, чего сейчас могло хотеться.
Внезапно моё внимание привлёк другой звук, еле слышный среди всех этих постанываний и оханий от караванщика и двух проституток. Сначала он был едва различимым, но потом начал становится всё отчётливее. А затем, спустя минуту, я разобрал в нем цоканье копыт. Ловушка!
Если подумать, это не особо-то и удивительно. Богатенький караванщик бродит по городу, хвастаясь добротным уловом за день, и снимает двух шлюх, чтобы устроить групповушку в подворотне. Это лишь вопрос времени, когда проститутки или их сутенёры рискнут устроить засаду, чтобы его ограбить. Единственный фактор, который они не учли – это я. Ну, или же, возможно, учли, но я для них не страшнее неприятного сюрприза.
Припав к земле, я решил засесть за мусорным баком на одной из сторон переулка и приготовил свою верную Свинцовую Лилию. Это будет первая настоящая перестрелка c моим участием, поскольку наше возмездие плутам-курьерам просто нельзя назвать перестрелкой. Кровавая расправа, ни больше ни меньше.
Шаги раздавались всё ближе, поэтому я взвёл курок винтовки и активировал Л.У.М.. Две приближающиеся точки, пока не враждебные. Похоже, они на меня не рассчитывали, так как иначе привели бы больше народу и уже были бы начеку. Эти двое, однако, как могло показаться на первый взгляд, просто беспечно прогуливались. И вдруг они остановились, а точки сменили цвет на красный... Теперь они стали враждебны.
— Ладно, типок, — голос звучал так, будто это вещало какое-нибудь раздолбанное радио. — Гони деньги!
— Какого... — я посмотрел на караванщика. Тот всё ещё был на одной из кобылок, но лицо его больше не выражало неземного наслаждения. Наоборот, он выглядел скорее озадаченным.
— Ты оглох? Крышки сюда давай!
Караванщик больше не двигался, а проститутки переглядывались друг с другом в неподдельным ужасе. Кажется, они тоже такого не ожидали. Две точки всё приближались, тогда как два грабителя неспешно направлялись к трём жертвам. Секундой позже они достигли моей позиции и просто прошли мимо, даже не заглянув за мусорный контейнер. Нетрудно догадаться: вряд ли они ожидали кого-нибудь ещё... Что ж, им же хуже. Стремительным движением я вскинул Свинцовую Лилию и навёл её на ближайшего пони, готовый узнать, окупилось ли моё обучение. Глубоко вдохнув, я нажал на спусковой крючок.
БАМ!
«Магнум» пробил солидную дыру в лице первого бандита, забрызгав второго кровью и остатками мозга. Несложный выстрел с расстояния пары метров – мало чего особенного. Второй головорез, полностью ошарашенный, резко развернулся, направив в мою сторону револьвер. Узнать символ на его заляпанной кровью броне не составило труда: голова кобылы, принадлежащая банде Бакмэйров.
— Ты! — бандюк узнал меня. Метроном, оказывается, была права, когда говорила, что я теперь приоритетная цель.
Нужно было без раздумий стрелять, но у меня зародилась иная мысль. Вместо этого я ухмыльнулся и сделал финт ушами: принялся нарезать круги вокруг пони, тогда как сам он безуспешно пытался целиться. Если буду двигаться достаточно быстро, он не сможет точно выстрелить. Единственная проблема в том, что на бегу мне тоже не удастся прицелиться. И так я вместо того, чтобы закончить бой быстро и по-простому, загнал самого себя в тупик. Даже умным пони иногда приходится быть болванами.
БАХ!
Пуля просвистела практически над ухом, заставив меня резко затормозить. Ещё мгновение – и она пробила бы мне в голове дыру. Игры кончились. Быстро вскинув винтовку в направлении головы бакмэйровского громилы, я выстрелил.
БАМ!
Выстрел ушёл в сторону, и вместо того, чтобы вынести моему противнику мозги, пуля лишь ранила здоровяка в лицо, отправив того на землю с половиной морды, перемолотой в кроваво-красный фарш. Взвыв от боли, пони тут же закатался по тротуару. Подойдя поближе, я приставил ствол к его голове и, глубоко вдохнув, нажал на спусковой крючок.
БАМ!
Эхо выстрела смолкло, и улочка вновь погрузилась в тишину. Даже если этот пони и пытался меня прикончить, он не заслуживает умирать в мучительной агонии. Это просто положило конец его страданиям. Однако, начав перезаряжать Свинцовую Лилию, я вдруг осознал, что же сейчас натворил. Два мёртвых тела лежали на тротуаре в лужах крови; у одного две дыры в голове: первая размером с крышку, вторая – с яблоко; второй остался без половины лица. Реальность ошпарила меня, словно горячей водой. Я убил двух пони. Сам. Весь мир перед глазами закружился, и я развёл ноги, чтобы не упасть.
Мне уже доводилось видеть смерть лицом к лицу. Уже стрелял в одного пони, но я ведь следовал приказу. На этот же раз я был сам по себе – и оборвал две жизни почти в мгновение ока. Однако, абстрагировавшись от первого потрясения, мои мозги заработали вновь. Почему мне плохо? Разве я не хотел защитить пони? Разве его не собирались сейчас ограбить? И, что самое важное, эти грабители – из Бакмэйров? Я хожу по тонкому льду?
И ответ на все эти вопросы – да. Я выполнял свою работу, ответил тем, кто пытался прикончить меня, и убил, чтобы не погибнуть самому. Чувству вины нет места в моей душе. В мире, где стоит лишь оступиться – и безжалостная расплата неминуема, бичевать себя за то, что пристрелил пони с оружием – просто бред.
Тем временем, пока меня поглотило глубокое раздумье о правильности моих поступков, караванщик вернулся к делу и уже залез на шлюху. Не особо обращая на того внимания, я пробежался по трупам мёртвых бандитов: во мне ещё теплилась надежда отыскать какую-нибудь зацепку. Горстка крышечек, пара волшебных бинтов и несколько патронов под винтовку – но ни следа письменного приказа. Может, они и вправду были сами по себе. Тогда я подошёл к караванщику. Хватит с нас неприятностей, пора тащить жеребца подальше из города, а то вляпаться из-за него в очередную перестрелку как-то не хотелось. Но, когда я уже было собирался прервать забавляющегося пони, кое-что в его седельных сумках привлекло моё внимание: жёлто-синяя фляга. Вроде тех, из которых жители Стойла обычно освежаются прохладной водичкой. Я вспомнил свою: наверное, так и лежит в выдвижном ящичке стола в кабинете. Она была точь-в-точь как та, что в сумке: жёлто-синяя с большими цифрами «188», напечатанными на одной из сторон. Чтобы разглядеть получше, пришлось вытащить её наружу, и номер, к удивлению, оказался уже «173». Я краем глаза взглянул на ПипБак, где хранил всё о существующих Стойлах – Сто Семьдесят Третье так нигде и не нашли. Лицо невольно растянулось в улыбке, сердце от радости забилось чаще. Заброшенное Стойло найдено, оставалось лишь узнать, где оно находится, и я даже знал того, кто этим поделится.
— Ладно, приятель. Конец вечеринке! — самодовольно ухмыльнулся я.
— Чего?
— Я сказал, всё кончено, — я бросил на проституток ледяной взгляд. — Вы две, исчезните.
Я подлевитировал к себе Свинцовую Лилию, так, на всякий случай, но до кобылок быстро дошло, что к чему – они тут же сорвались на галоп и ускакали. Караванщик уставился на меня со злобным выражением лица, а его штаны так и продолжали валяться на тротуаре.
— Ты вообще соображаешь, какого хрена творишь, а, кретин? — пронзительно выпалил он.
— В моих обязанностях нет пункта «прикрывать твой круп», пока вы там втроём забавляетесь. Можно было спокойно забыть про тебя и оставить твою жалкую шкуру на растерзание тем двум уродам. Но я так не поступил, хотя ни единой крышечки мне за это не дадут. Так что ты вполне можешь поделиться небольшой доплатой.
— Я те, мудила, платить не собираюсь!
— Очень хорошо, потому что мне нужны не крышки. Мне нужна информация, — я пнул ему какую-то жестяную банку. — Где находится Стойло Сто Семьдесят Три?
— Чего? — залился смехом караванщик. — Ежели думаешь, шо я так просто всё выдам, то ты ещё тупее жеребёнка.
— Возможно, — спокойно сказал я, взводя курок винтовки. — Тупее жеребёнка, зато с пушкой. Могу пристрелить тебя и сказать, что это сделали грабители в тёмной подворотне.
— Идиот, ежели грохнешь меня, никогда не узнаешь, где Стойло!
— А кто сказал, что я собираюсь тебя убивать? — усмехнулся я и чуть приопустил винтовку, целясь ему прямо между задних ног. — Скажи, где Стойло, или больше никогда не поразвлекаешься.
— Н-нет, — он пытался держаться твёрдо, но теперь уже я заправлял ситуацией. Маленький дружок караванщика оказался его слабым местом.
БАМ!
Земнопони завопил в агонии, хотя я и вполне сознательно пустил пулю гораздо ниже. Мне не хотелось сносить ему член первым же выстрелом, просто заставить скрючиться от страха. Послышалось булькание чего-то неприятно жидковатого – торгаш, как видно, не сдержал свой сфинктер. Он сломался.
— Это был предупредительный, — я одарил его взглядом таким холодным и суровым, какой только смог выдать. — Следующий будет уже в цель. Дай мне координаты Стойла, или что там.
В ответ караванщик не выдавил ни слова. Он лишь кивнул и протянул бумажку с нарисованной от копыта картой. Я сравнил её с картой местности в ПипБаке и установил маркер туда, где, по идее, должно было быть Стойло. Хотелось верить, что за потраченное время его ещё не обшарили.
— А теперь сгинь! — бросил я караванщику. — Если окажется, что Стойло уже обчистили или в итоге попаду в ловушку, клянусь Селестией, я найду тебя и прикончу.
Трясущийся жеребец вновь кивнул и, похватав свои вещи, поспешно ускакал прочь. Я немного подождал, пока цоканье копыт не смолкнет, и затем завопил от искренней радости. Дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки.
На следующий день я направился на Торговую Площадь, дабы поискать снаряжение поприличнее. Если разгуливать в пределах городских стен, то достаточно и костюма, так как шансов попасть в перестрелку не так уж много – при условии не соваться в подозрительные места, разумеется. Снаружи, однако, от него проку мало: он не защитит от когтей дикого зверья; что уж говорить о рейдерах, эти меня просто пристрелят – так говорят, по крайней мере.
Чтобы нормально снарядиться, пришлось потратить практически все крышки. Если хочешь найти нечто, что не развалится при первом же попадании, то броня – самое дорогое. Почти всё либо шили из кожи, либо собирали из резины, однако некоторые торговцы продавали металлические доспехи, наспех выкованные из довоенного металлолома. Но такого я себе позволить не мог. Вместо этого мой выбор пал на черную кожаную броню с седельными сумками. Я в нетерпении занялся примеркой.
Весила она немало, но когда я как следует затянул все ремешки, то оказалось вполне удобно, и вдобавок я наконец-то почувствовал себя защищённым. А ещё в седельных сумках умещалось гораздо больше всякой всячины, чем в карманах костюма. Подумать только, броня сидела на мне не хуже стойловского комбинезона. В ней я не смотрелся странно, в отличие от пресловутого комбинезона, так что теперь почти не выделялся на фоне остальных пони. Говоря вкратце, она подходила мне идеально.
Следом я потратил оставшиеся сбережения на патроны и прочие припасы вроде еды и бинтов. Медпрепаратами торговали лишь Последователи, что для меня не прокатывало, но зато я выменял чуток бинтов у караванщика. Тот затребовал немереное количество крышечек, как будто их буквально от души отрывал. Рисковать и выходить в Пустошь вообще без медикаментов нельзя, поэтому пришлось платить.
Снаряжённый и распираемый нетерпением, я оставил Торговую Площадь позади. Пелена чёрных туч будто стала лишь мрачнее, когда я вышел на главное авеню Фридом Филда и поскакал к воротам. Настало время отправиться на Эквейстрийскую Пустошь и отыскать талисман, который хотела Метроном. Ворота отворились и, стоило мне переступить невидимую грань, сразу же захлопнулись за моей спиной. Теперь всё будет по-настоящему.
Пустошь не прощала ошибок, смерть таилась здесь на каждом углу, однако в ней по-своему ощущались естественная утончённость и очарование. Когда я впервые узрел мир за стенами города, то обнаружил, что вглядываюсь в далёкий горизонт, пылающий багровыми песками Нейвадской пустыни. Скалы и холмы, маячащие за осыпающимися руинами пригорода, сверкали всевозможными цветами, от золотисто-желтого и до кроваво-красного; тонкая линия горизонта, еле заметная под низкими облаками, сияла небесно-голубым и светло-розовым.
Однако было что-то ещё. От подобной тишины захватывало дух; я слышал, как воет веющий с северных гор ветер, как обдувает меня жгучий ветерок пустыни. В Нью-Пегасусе всегда царил какой-то шум: жужжали разговоры, смеялись и цокали копытами пони, из радио играла музыка или гудело какое-нибудь устройство. Здесь же всё будто потеряло дар речи, давая услышать, как свистит ветер, как накрапывает дождь (который начался не так давно), барабаня по крышам, как шелестят сухие травы... Даже если в этом месте скрывались смерть и насилие, оно поражало красотой.
Ещё одно отличие, куда более тонкое, чувствовал лишь я – это молчание, в которое погрузился Локатор Ушки-на-Макушке. Во Фридом Филде Л.У.М. показывал, что рядом постоянно кто-то находится. Кто-то, в основном, нейтральный или дружественный. Под открытым же небом нет ничего, кроме тусклой стрелочки, указывающей на установленную метку. На заброшенное Стойло, к которому меня направил караванщик. И всё, лишь я один посреди океана неизвестности.
Вся эта красота обманчива, она таит в себе десятки и сотни опасностей для неопытного путешественника. Покинув стены Фридом Филда, я очутился в мире, который мало отличался от предыдущего, но всё-таки отличался. Я всё так же брёл через руины города, брёл по растрескавшемуся асфальту дорог и по тротуарам из разбитых бетонных плит, оставляя позади разрушенные строения. Однако сами ощущения были другими. Во Фридом Филде пустые здания и правда пустые, тогда как здесь любая постройка могла стать убежищем кому угодно, хоть радтаракану, хоть банде кровожадных рейдеров. Я крепко сжал в зубах Свинцовую Лилию, перезаряженную и взведённую, готовясь встретить любую опасность во всеоружии.
Дождь лил как из ведра. Если поначалу мне даже нравилось, как капли прохладной влаги стучат по спине и освежают шёрстку, то теперь это было уже слишком. Вода затекала в сочленения брони, отчего та лишь тяжелела, а мне становилось труднее её нести. К тому же асфальт во многих местах раскололся; в выбоинах образовывались целые лужи, превращая песок в грязь. И так, чтобы не устать в дороге слишком сильно, я решил укрыться в ближайшем здании, похожем на магазин.
Свет проникал в лавочку сквозь разбитую стеклянную витрину; провал окна зиял, словно рот, раскрытый в бесконечном немом крике, пока крохотные пылинки кружили в тусклых солнечных лучах. Остальную часть магазина скрывала полутьма, но я, бросив мимолётный взгляд, восстановил недостающее в уме. Планировка не особо отличалась от магазинов во Фридом Филде. Вдоль стен тянулись стеллажи с полками, посреди комнаты громоздился большой холодильник, а прилавок примостился ближе к двери.
Это выглядело так, будто хозяева ушли отсюда всего два-три дня назад. Не считая того, что всё покрывал слой вековой пыли. Забавно видеть, что за всё это время никто сюда так и не зашёл. Тут должно быть что-нибудь полезное, если...
БИП!
Какого сена?
БИП!
Э-э, что-то мне это не нравится...
БИП!
Лучше убраться подобру-поздорову, пока что-нибудь не...
БА-БАХ!
Взрыв отшвырнул меня в сторону – в боку будто застряло что-то раскалённое докрасна. Меня выбросило на улицу, под дождь, прямо в растекающуюся лужу моей собственной крови. От боли в глазах помутилось, стало трудно дышать. Сил, чтобы подняться, не хватало, а по правому боку стекали струйки воды и крови. Я перевернулся: осколок, как видно, глубоко вгрызся в мясо. Скорее всего, прямо в центр кьютимарки.
— В яблочко... — сглотнул я.
Рана ужасно саднила, однако вытащить осколок из тела надо как можно скорее, иначе будет куда хуже. Я сосредоточился на кусочке металла – его обволокло бледно-голубое сияние. Мой телекинез не особо хорошо справлялся с тяжестями, но такое мне вполне по силам. Я начал тянуть.
Всё оказалось ГОРАЗДО хуже, чем я думал.
— Бля, бля, БЛЯ! — заорал я. Если поблизости были рейдеры, то теперь они точно знают, где меня искать.
Селестия милостивая, пусть всё будет быстро. Зазубренный осколок чуть-чуть поддался, сантиметра так на два, но погоды это не сделало. Я вновь потянул, но тот и с места не сдвинулся. Из-за боли нога занемела. Но нужно продолжать: оцепенение расползалось дальше, а сознание начало мутнеть.
— Твою-у-у-у ж мать! Вытаскивайся, засранец ты мелкий! — прорычал я от причудливой смеси злобы и боли.
И мне удалось. Правда, тут же ударил фонтан крови. Ещё никогда мне не было так хорошо, пока до меня не дошло, что с открытой раной надо что-то делать, иначе рассказывать про всё это будет уже некому. Я быстро вытащил из седельной сумки бинт и поспешно перевязал распоротое бедро. Кровотечение приостановилось, однако рану ещё нужно зашить. Магический бинт, по крайней мере, даст её краям разойтись. Боль, впрочем, никуда не денется: мне «повезло» не захватить с собой обезболивающих. С огромным усилием я поднялся на ноги и позволил дождю вымыть из шёрстки кровь.
Ну само собой, никто никогда в этот магазин не заходил, потому что это смертельная ловушка, Селестия её раздери! Что бы там ни лежало, можно неплохо поживиться. Забавно, как мои нравственные ценности так быстро подстроились под нормы этого мира. Год назад я даже думать о воровстве не смел. Теперь же это вопрос жизни и смерти. Интересно, можно назвать меня... «плохим»? Пф, да кого это вообще заботит. Меня ранило в круп, я висел на волоске от смерти, а вокруг на километр нет ни одного живого существа. Нахер нравственность. Пусть этим Стойла страдают. Хотя... кто знает, есть ли она у них вообще.
Я телекинезом вытащил из кучи уличного металлолома стальную арматурину и потыкал ею все плитки в магазине – под теми вполне могли оказаться ещё ловушки. А я оказался везунчиком. Учитывая то, как глубоко осколок вонзился мне в бок, если бы я вовремя не отпрыгнул, то даже доспех не спас бы тело от превращения в решето. Либо, что ещё хуже, попало бы в голову, где вообще нет брони. Пуганая ворона и куста боится...
Больше ловушек не было – значит, можно заходить, так что я буквально ввалился туда во второй раз. Рана уже не кровоточила, но и боль не исчезала. Каждый шаг давался с титаническими усилиями, однако раз уж я здесь, то просто обязан проверить лавочку. Даже если этого требовала лишь моя гордость.
Полки, забитые всякой пыльной бытовой химией, глядели на меня из полумрака тесноватого магазинчика. Ничего полезного, ибо я просто не понимал, что на Пустоши можно сделать с тремя коробками чистящего средства «Абраксо» или двумя бутылками скипидара. Но всё же за прилавком обнаружился работающий терминал и нечто, смахивающее на сейф. Даже если в железной коробке припрятали что-то крутое, перво-наперво я засел за терминал. Во-первых, мои умения по вскрытию замков оставляли желать лучшего, а во-вторых, отмычек банально не было. Но зато с продвинутым ПипБаком и технической соображалкой я вполне взломаю терминал.
Терминал оказался защищён паролем. Я вытащил из ПипБака кабель и подключил тот к разъёму терминала – тот поприветствовал меня слабым писком. Прибор на копыте запросил у компьютера данные – ну, вроде серийного номера и типа модели – всё, что можно с легкостью узнать, если залезть под крышку корпуса. Едва я подтвердил вход, ПипБак завибрировал, и на обоих экранах поползли ряды цифр. Он гудел ещё где-то секунд десять, после чего терминал снова пискнул: мы успешно обошли защиту.
Меню предложило либо почитать записи в дневнике, либо открыть сейф. Почему-то – наверное, мне хотелось поскорее узнать, почему же на Пустоши уцелели городские дома – я начал с лог-файла. Сейф чуть-чуть подождёт.
Запись 77: Всё сдохло. Ни радио, ни телефона, ни электричества – ничего. Впрочем, новости пока ещё приходят, но соседи сильно напуганы. Вчера заходил старый мистер Пичтри и сказал, что по Мэйнхеттену ударили. Никто ничего не знает наверняка, но, по слухам, унесло больше двух миллионов жизней. Какой ужас! Это и есть наша судьба, да? Мисс Лаймстоун говорила, что гарнизон базы Нейлисс до сих пор не передислоцировали. Это значит, что мы в безопасности или они там просто не знают, что делать?
Запись 80: Только что услышал о Кантерлоте... До сих пор оплакиваю наших несчастных Принцесс. Какой кошмар... Как мы докатились до такого? Я давненько знаю одну зебру. Ниссу. Такая милая, да ещё и так забавно говорит. Интересно, что с ней будет... Недавно приходили солдаты из Нейлисса, проинструктировали нас. Похоже, в Лас-Пегасусе безопасно. Но, однако, ещё они сказали, что поблизости упала пара бомб, так что радиации не избежать. Начнём приторговывать Рад-Иксом и Антирадином. Молю Селестию, где бы она ни была: лишь бы нам не пришлось продавать его слишком много.
Запись 88: Солнца не показывается уже как целую неделю. По словам мисс Пичтри, пару дней назад бомбы зебр обрушились на Клаудсдейл и всех там убили. После этого пегасы закрыли небо и спрятались за облаками. Трусы, оставили нас здесь гнить. Рад, что знаю не так много этих крылатых.
Так вот что случилось с пегасами. Это вполне неплохо объясняет, почему их нигде нет, а стены Лас-Пегасуса стоят без противовоздушной защиты.
Запись 125: Достроили стену вокруг центра Лас-Пегасуса. Теперь он называется «Нью-Пегасус», а сами они никого внутрь не пускают. Говорят, войти в новый город могут только полезные граждане. Я им сколько лет налоги платил, не могут же они вот так взять и просто оставить меня снаружи! Собираюсь постучаться в ворота и вежливо попроситься внутрь.
Запись 127: В Нью-Пегасус не пустили, но зато здорово видеть, что так много пони беспокоится о том, что творится снаружи. За последние пару недель мы заметили целую кучу странных пони: они группками бродят по городу и носят шипастую броню. Мне страшно, ведь любой из этих «рейдеров» может ограбить мой магазин. Или, того хуже, убить меня за мои же деньги! Нужно что-то делать.
Запись 141: К северу от Нью-Пегасуса возводят ещё одну стену. Похоже, пони всё-таки переживают за своё будущее и строят себе новый городок. Мистер Брэнч сказал, что заходить и жить там сможет кто угодно, пока соблюдает некоторые правила. Собираются назвать его «Фридом Филд». Санфлауэр говорит, название паршивенькое, но мне как-то без разницы. Важно лишь то, что там можно жить в безопасности. Надеюсь, мы перетащим туда магазин.
Запись 165: Я знал, что этот день настанет, но от этого не легче. Нам удалось выбить себе во Фридом Филде небольшую лачугу, но торговать они не разрешают. Мы начнём новую жизнь. Однако магазин пока ещё мой, так что я обложил его минами – никто ко мне не заберётся и ничего не украдёт. Купил у одного из этих «рейдеров» ящик с двадцаткой мин, да и вооружиться надо бы, перед тем как уходить. Когда-нибудь я ещё вернусь.
Последняя запись. По-видимому, прежний владелец так и не вернулся, но, как говорилось в дневнике, заложил здесь двадцать мин. Та, на которую мне посчастливилось напороться, была последней. Что уж думать, вряд ли кто-то ещё сюда заходил. Я решил открыть сейф и выбрал нужную команду в терминале. Зажужжав, он открылся с тихим щелчком, и я магией распахнул дверцу пошире. Не знаю, что мне хотелось там найти, но это определённо интересно.
Пистолет. Чёрный, как смоль, блестящий пистолет, который всем своим видом буквально кричал: «Офигенно потрясающе!». Плавные очертания, хорошо годится как для рта, так и магии, весит немного, а на рукоятке вырезана туча с молниями. Богатая добыча, и не взять его с собой – сущее преступление. Он, конечно, не заменит мне магазинной винтовки, но, если та вдруг перестанет стрелять, вполне сгодится на запасной вариант.
Упаковав всё в сумки, я вновь вышел из магазина. Дождь уже прекратился, однако низкие мрачные тучи никуда и не думали убираться. Я бодро поскакал дальше по улице: крутил головой по сторонам, пытался расслышать сквозь завывания ветра голоса, всматривался в даль – но напрасно. Я совершенно один.
Дорога к загадочному Стойлу всё не кончалась, а строений вокруг становилось всё меньше и меньше. Многие дома больше походили на полуобвалившиеся столбы из камня, кирпичей и металла, словно бросали дерзкий вызов Пустоши. Чёрные подпалины, выбоины от пуль и осколков на стенах наталкивали на мысль, что это – стрельбище для рейдеров и им подобных. Похоже, именно поэтому тот пони бросил свой магазин и отправиться во Фридом Филд.
Медленно, но верно последние дома старого пригорода Лас-Пегасуса остались позади, и каменные джунгли сменила сухая равнина. Куда ни глянь, кирпично-красные, бетонно-серые или асфальтово-чёрные цвета уступили место оттенкам желтоватого и охряного. Но всё же то тут, то там попадались редкие лачужки, разбросанные по всей пустыне. Я ещё раз сверился с картой. Скоро нужно будет повернуть налево – и до Стойла копытом подать. И всё бы хорошо, если бы не разорвавший тишину выстрел.
Здравый смысл говорил, чтобы я поскорее отсюда валил. Логика подсказывала, что лучше ни с кем не связываться, ибо я просто не в том состоянии. Задница все ещё жутко болит, нормально не походишь, что уж говорить про галоп. Даже если я кого-нибудь и застрелю, то копытопашная банально не оставляет шансов. Мне сейчас только и записываться в лучшие бегуны Эквестрии. И, тем не менее, что-то заставило меня вскинуть винтовку и медленно направиться на звук.
Л.У.М пиликнул и отобразил четыре метки: три красные, одну зелёную. Три врага и один друг прямо по курсу. Но, кем бы они ни были, всё сборище притаилось за приземистым травянистым холмиком. На вершину я залез почти ползком, держа оружие наготове и стараясь лишний раз не нашуметь. И, увидев, что предстало перед моими глазами, снова чуть не бросился наутёк. Локатор не врёт, врагов трое. Три жеребца в броне из резины, металлолома, чёрной кожи, с железными шипами и, вроде бы, костями палили по второму этажу разрушенного здания, где прятался дружественный пони. На первом же валялись два тела, жеребец и кобыла. Обоих убили и кошмарно изуродовали: им оторвали ноги, а кишки вытащили наружу; багровые лужи крови жутковато поблёскивали на влажном песке. Один из рейдеров содрал у пони со шкурок кьютимарки и теперь издевательски щеголял новыми трофеями. Всё зло и насилие, что я видел во Фридом Филде, казались жеребячьим лепетом по сравнению с этим.
— Выходи! Мы тебя не тронем, обещаем! — недовольно протянул один из рейдеров.
— Честное слово! — поддакнул второй. — Мы только хотим поиграть!
— Охереть какое честное, Фриско! — гаркнул первый. — Это ты один будешь с ней играть. А потом она станет использованной и мы как следует не повеселимся.
— Завали хлебало, Боско! — Фриско сердито нахмурился. — Ты уже и так хорошенько оприходовал её мамашу. Она почти издохла, когда настала моя очередь. А ещё мне что-то не кажется, что твой маленький дружок снова сегодня поднимется.
Ко рту подкатила желчь. Ебучие выродки. Они изнасиловали и убили кобылу, а с жеребцом наверняка расправились у неё же на глазах. Остался кто-то ещё.
— Отстаньте! Пожалуйста, просто уйдите! — отчаянно прокричал третий голос.
Жеребёнок. Грёбаный ЖЕРЕБЁНОК! Как они могли? Селестия, за что? Это и есть Пустошь? Похоже, что-то где-то пошло до ужаса неправильно. Гнев затуманил мой разум, и с этим нужно было активно что-то делать, поэтому я вскинул винтовку и активировал З.П.С. Внезапно мир разительно переменился. Моё восприятие обострилось, достигло практически богоподобного уровня. Само время замедлилось – и вот он, шанс спокойно прицелиться в рейдеров и сделать парочку точных выстрелов. Я навел Свинцовую Лилию на пони по имени Боско.
— На-ка, выкуси, насильник херов! — пробормотал я и нажал на спусковой крючок.
БАМ!
Пуля ушла вбок и оставила на кирпичной стене здания выбоину. Естественно, теперь они знают о моём присутствии – тактическое преимущество потеряно. И, тем не менее, я вновь изготовился к стрельбе: улёгся на землю и зажал винтовку между головой и передней ногой.
БАМ!
От отдачи Свинцовая Лилия двинула мне в лицо – то на секунду онемело – но пуля все-таки достигла цели. Голова Боско лопнула, как арбуз – фонтан крови, серого вещества и осколков костей окатил всё вокруг. Одним меньше, следующий – Фриско. Глубоко вдохнув и стараясь держать оружие ровно, я прицелился тому в голову. И выстрелил.
БАМ!
Фриско повалился на землю. Пуля, скорее всего, попала в живот. Ему придётся вытерпеть пару часов невыносимых мучений, прежде чем окончательно помереть. Ещё один обезврежен, но, к сожалению, заряд З.П.С. выдохся. Крепко удерживать Свинцовую Лилию становилось всё сложнее, а свистящие над головой пули никак не давали сосредоточиться.
БАМ!
Близко, охрененно близко. Пуля чиркнула рейдера по лицу. Из рваной раны на морде хлынула кровь. Жуткий шрам чудом не убил пони – стрельба всё не смолкала. Однако, когда он менял позицию, я заметил седельную сумку, набитую чем-то вроде железных яблок с маленькими кольцами. В голове у меня что-то щёлкнуло: должно быть, это взрывчатка. Сумка была куда больше, чем голова, так что, если выстрелю в неё, всё равно ничего не потеряю. ПипБак прогудел – значит, З.П.С подзарядилось; я скользнул в нирвану прицельного заклинания и, задержав дыхание, нацелил оружие на седельную сумку.
БА-БАХ!
Меня будто озарила вспышка фейерверка, когда «яблоки» рванули все разом. Мясной фарш из рейдера разбросало по земле в ближайших десяти метрах. Со стороны это выглядело так, будто Боско и Фриско сначало окатило градом свинца, а после кровавым дождём. Я высунулся из-за укрытия и зашагал к зданию. Кобылка не произнесла ни слова с самого начала перестрелки.
— Эй, малышка! — позвал я. — Всё в порядке. Выходи, рейдеров больше нет, а я тебе вреда не причиню, честно.
— ...Ублюдок, — булькнул голос. Это была не кобылка – до меня вдруг внезапно дошло, что Фриско ещё жив! Я стремительно вскинул Лилию и выстрелил.
БАХ! БАМ!
Два выстрела, но лишь один – мой. Живот будто пронзило огненное копьё, пламя поглотило меня. Обмякший Фриско валялся на земле, а я же...
БУХ.
О Луна, как же ломит всё тело. Дышать больно, ноги отказываются шевелиться. Не знаю, на что я упал: может, на песок, а может на, камень; не чувствую копыт. Удивительно, но я пока жив. Жив, да ещё как! Нечто успокаивало, умиротворяло меня – такое чувство, словно я без сознания.
Открыв глаза, я уставился на мертвого Фриско, всё так же валяющегося рядом. Над трупом, готовясь к пиршеству, кружили мухи. С того мгновения, как рейдер подстрелил меня, ничего не изменилось, однако всё ощущалось совсем по-другому. Умиротворяюще. Без тревог. Озадаченный, я попробовал повертеть головой, чтобы осмотреться получше, но укол боли явственно посоветовал не шевелиться. Я невольно всхрапнул.
— О, ты очнулся! — откуда-то сзади отчётливо прозвучал голосок кобылки.
Внезапно передо мной возникла юная единорожка с широкой улыбкой на лице. Шёрстка у неё светло-розового цвета, а грива – огненно-красная с белыми прядями. У кобылки не было кьютимарки: она ещё такая маленькая, а уже может вылечить целого жеребца!
— Ты идёшь на поправку, и это хорошо! Я вытащила у тебя из бока пулю и заштопала раны: от выстрела и ещё ту противную на крупе. Когда путешествуешь по Пустоши, носи с собой больше лечебных зелий, — строго изрекла она. — Не знаю, как я ещё могу тебя отблагодарить. Меня звать Дезерт Роуз, приятно познакомиться!
— Привет, — я слабо усмехнулся. — А меня Фарсайт, тоже приятно познакомиться.
— Приветик, Фарсайт! Думаю, всё готово! — она помогла мне подняться. Я приложил все силы, чтобы устоять на копытах. Больно, но вполне терпимо.
— Спасибо тебе, — я улыбнулся. — Что здесь произошло? Это были твои родители?
— Нет, папа с мамой умерли уже давно, — на лице единорожки мелькнула тень грусти. — А это мистер и миссис Пьютер. Мы были как будто семьёй; они всегда говорили, как хорошо, что они мне дядя и тётя. Они часто ругались из-за денег. Дядя Пьютер слишком много проиграл в «Четырех Маленьких Бриллиантах», и поэтому мы ушли из Фридом Филда. Это было всего неделю назад...
Роуз отвернулась, пряча слёзы; воспоминания вновь волной нахлынули на неё.
— Эти пони разбудили нас посреди ночи. Они убили дядю Пьютера... а потом они... они...
Я приобнял кобылку. Так мы и стояли в мрачном безмолвии; Роуз пыталась побороть в себе то, что недавно произошло. Неужели Бакмэйр настолько бессердечен, что подсылает разбираться с должниками таких выродков, или это всё просто случайность?
— Роуз, послушай, — мой голос эхом зазвенел в тишине, когда я посмотрел на кобылку. Да, эгоистично, но, учитывая иные варианты, мне хотелось верить, что это сработает. — Знаю, всё это очень неожиданно, но нам больше нельзя здесь оставаться. Я наделал много шума. Не особо хочется знать, кто на него придёт. Они не твои настоящие дядя и тётя. Ещё есть время попрощаться.
— Нам? — Роуз взглянула на меня покрасневшими глазами, её губы дрожали. Единорожка словно обвиняла меня, будто я отрываю её от чего-то ей дорогого, хотя здесь есть лишь мёртвые пони и пустыня. — Ты берёшь меня с собой? Я не умею драться, как ты.
— Да, но ты неплохо меня подлечила – я бы так не смог. Да и потом, от компании я не откажусь.
Пока Роуз прощалась с усопшими, я решил пошариться в карманах Фриско. Горстка крышечек, пистолетные патроны и ингаляторы, завёрнутый в бумажный пакет – не впечатляюще. На бумаге большими корявыми буквами накорябано слово «ДЭШ». Я убрал свёрток в сумку, хоть он и не вызывал особого доверия. У Боско же был какой-то значок: две перекрещенные головы единорогов. Смахивает на солдатский жетон. НЭР? Не об этих ли «единорогах» говорила Голди?
— Ты грабишь их? — Роуз так и не сдвинулась с места. — Разве это хорошо?
Ошарашенный внезапным вопросом, я на мгновение замер. Дезерт Роуз думает о добре и зле? От этой мысли я не сдержался и улыбнулся. Раз она прожила всю жизнь на Пустоши и по-прежнему отличает хорошее от плохого, ещё не всё потеряно, однако чувству нравственности здесь не место – и чем быстрее оно выветрится, тем лучше.
— Они умерли, Роуз. Обирать мертвецов – это не плохо.
Кобылка пробубнила что-то неразборчивое. Она и так уже успела многое пережить, так что пока лучше её не тревожить. У нас ещё будет время поговорить.
Первые часы нашего путешествия прошли в молчании: Роуз ещё не оправилась от минувших ужасов окончательно, а я тщательно осматривал местность, как бы кого не встретить, и просто не мог отвлекаться. Мы брели по песчаной низине, а маленькие пыльные вихри танцевали на ветру меж бело-золотых дюн свой беззвучный вальс.Чудеса природы завораживали меня – как же пони могли пожелать уничтожить нечто столь волшебное? Некоторые вещи мне не суждено понять.
— Фарсайт... — Роуз тыкнула меня в бок.
— Эм... Чего? — призывно кивнул я.
— Можно тебя кое о чём спросить? — Роуз робко улыбнулась. Мы пока ещё пытаемся узнать друг друга получше. Чтобы наладить хоть какое-то доверие, нужно быть как можно дружелюбнее и приветливее.
— Конечно, давай.
— Какая у тебя кьютимарка?
— Открытый красный глаз, который пялится куда-то в пустоту. Сможешь взглянуть на него, когда остановимся на привал, — удивлённо хмыкнув, поведал я, хотя в целом питал к кьютимаркам отвращение.
— Красный глаз? Серьёзно? — Роуз ахнула от изумления.
Я простонал, мысленно проклиная себя за то, что дал жеребёнку перехватить инициативу. А ещё Роуз теперь как-то странно посматривала на мой круп.
— Ладно, сдаюсь. Что не так с моей кьютимаркой?
— Дядя Пьютер пришёл сюда из Эквестрии. Он рассказывал про одного плохого пони по имени Красный Глаз, ну, такого тирана, который уводил пони в рабство. У тебя... у тебя с ним ведь ничего общего нет, правда?
Я расхохотался, откровенно удивлённый её догадками. Красный Глаз уже попадался мне в книге «Дарительница Света». Повёрнутый на власти, самопровозглашённый мессия всея Пустоши, который хотел стать новым богом с помощью какого-то там мутагена. Разумеется, как и все плохие парни в приключенческих романах, сам он в конце умер, а его планы так и остались планами. Если честно, до этого я думал, что история в «Дарительнице Света» была выдумкой, но теперь всё больше и больше убеждался, что это правда.
— Роуз, я вообще первый раз слышу, что жеребец по имени Красный Глаз в самом деле существовал. Кем бы он там ни был, твой дядя пришёл в Нейваду очень и очень давно, и Красный Глаз, скорее всего, уже умер. Я ещё никогда не забирался от Нью-Пегасуса так далеко, как сейчас – вряд ли у нас может быть что-то общее. Просто забавное совпадение.
— Ну ладно... — кажется, Роуз поверила, раз так заметно успокоилась.
— А ты, Роуз? У тебя какая кьютимарка?
— У меня её нет... Я пока ещё не нашла свой особый талант, — она грустно потупила взгляд.
— И что же в этом такого? — спросил я. — Как мне кажется, у тебя есть бесконечно много возможностей стать той, кем ты сама хочешь. Когда-нибудь ты получишь кьютимарку, но понравится ли она тебе? Взгляни, она у меня есть, но я не знаю, каков мой особый талант.
Роуз понимающе улыбнулась, и мы продолжили идти дальше.
— Так что, говоришь, ты ищешь? — полюбопытствовала Роуз.
— Стойло... где-то здесь неподалёку.
— Агась. А что такое Стойло? — спросила она с почти жеребячьим любопытством.
— Ну, Стойло это... — Хе. Я впервые кому-то объясняю, что такое Стойло, и просто не знаю, что сказать, хотя прожил там всю жизнь. — Ты же знаешь, что когда-то Пустошь была совсем другой, да?
— Ага. Так говорят, но, как по мне, всё это сказки.
— Может, ты и права. Однако, насколько знаю я, до Войны существовали кое-какие пони, которые называли себя Стойл-Тек. Они построили много убежищ, где можно было бы укрыться от гипотетического падения мегазаклинаний.
— Что значит «гипотетического»?
— Возможного, предположительного, теоретического. Ну, как-то так. Если упадут мегазаклинания, некоторые избранные пони спрячутся в Стойлах и выживут. В одном таком родился и вырос я, но меня оттуда изгнали... Не хочу об этом говорить.
— Ну почему нет? — заканючила Роуз.
— Я... через многое прошёл, — сердце опять резанула тоска. Стоило мне только наконец стереть прошлое из памяти, как невинное любопытство Роуз тут же вернуло его обратно. — Меня изгнали потому, что я слишком много болтал. Потому, что хотел поступать правильно, а кое-кому это не нравилось. От меня, не долго думая, избавились при первой же возможности. Вот так я и поднялся в этот безумный мир, хотя мог бы мирно себе жить, знай я своё место.
— Ты жалеешь, что так поступил? — поинтересовалась Роуз. Удивительно меткий вопрос.
— Нет. Я поступил так, как подсказал мне рассудок. Так, как будет правильно.
— Тогда не упрекай себя, — на лице кобылки заиграла улыбка. — Я тебя не знаю, но, думаю, ты глубоко заблуждаешься, если считаешь себя виноватым. Я, может, ещё и жеребёнок, но уверена наверняка: делай так, как подскажет сердце. Нельзя винить себя за то, что прислушался к велению души.
Я взглянул на единорожку и грустно улыбнулся, но не из-за неё. Как грустно, что всё это время я лишь мечтал да размышлял о том, как бы моя жизнь сложилась там, под землёй. Роуз, так сказать, открыла мне глаза. Её слова развеяли воспоминания и зажгли новый светоч в моей жизни. Отныне Стойло Сто Восемьдесят Восемь – пустой звук для меня; просто ещё одно место, где довелось пожить.
— Спасибо, Роуз, — Я вновь обнял кобылку. — Спасибо тебе большое.
— Всегда пожалуйста! — слегка усмехнулась Роуз. — Ещё раз: так зачем тебе Стойло?
— Мне нужна одна вещица, которая есть только там и нигде больше.
— О, и что же такого в этих Стойлах водится?
— Водный талисман. Сразу поясняю: это магическое устройство, которое создаёт воду. Всё водоснабжение в Стойле только на нём и держится.
— Но разве он сам не нужен тем пони в Стойле? — Роуз нравилась мне всё больше и больше: она хоть и жеребёнок, однако задаёт правильные вопросы.
— А оно, похоже, заброшено. Нечто заставило всех уйти оттуда.
— Там что-то не так?
— Не знаю. Нет, правда, не знаю. Так что лучше возьми-ка вот это, — я вытащил чёрный пистолет и подлевитировал его к Роуз.
— Оружие? Я-я не могу...
— Возьми. Даже если не будешь стрелять, это всяко лучше, чем быть вообще без оружия. Мы ещё не знаем, на что можем наткнуться.
— Н-не знаю... — заикаясь, выдавила она. Бедная кобылка... Как же я понимаю, каково ей: недавно сам ведь через это прошёл.
— Хватит хныкать, Роуз. Возьми, пожалуйста. Надеюсь, его не придётся применять, но, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, возьми. У меня не получится всегда быть рядом.
— Ладно... — Роуз, пожав плечами, взяла пистолет и патроны. Незнакомый предмет смущал её.
— Наведи пушку на врага и нажми на спусковой крючок; не забудь, держи крепко. Всё очень просто.
Роуз кивнула, издав нечто вроде «у-угу», но промолчала.
«БИП!» — внезапно выдал ПипБак: значит, мы нашли новое место... Стойло Сто Семьдесят Три. Я ещё раз сверился с картой, да и просто хотелось удостовериться, что мы дошли. Осталось отыскать вход в комплекс. Всё-таки у Стойл имеется гаденькая привычка находиться глубоко под землей и маскироваться под канализацию. Ну, на сей раз не так уж трудно: посреди пустыни торчала одинокая лачужка.
Внутри не оказалось ничего, кроме люка – на поверхности выгравировано число «173». Я откинул железную крышку и осторожно спустился вниз, освещая путь ПипБаком. Планировка точно такая же, как у Стойла Сто Восемьдесят Восемь: длинный коллектор, упирающийся в громадную дверь-шестерню с жёлтыми цифрами «173».
— Это и есть Стойло? — в изумлении спросила Роуз.
— Дверь. Само Стойло будет дальше, — ответил я.
— И как же мы войдём?
— Тут где-то должен быть терминал. Попробую взломать его и открыть проход.
Обнаружив компьютер, я подключил к нему ПипБак. С этим придётся повозиться, потому как сборка уникальная; взломать получится только вкопытную. К счастью, я кое-что смыслил в протоколах безопасности Стойл, так что всё не так сложно, как кажется на первый взгляд. Дверь натужно заскрежетала – под вой сирены предупреждающе замигали оранжевые лампочки. Громкий лязг – и дверь Стойла Сто Семьдесят Три, отодвинувшись, откатилась в сторону. Перед нами предстала первая комната.
Тишина. Мертвенная, гробовая тишина. Все выглядело идеально, до странности идеально. Размеренно гудели генераторы, но что-то тут не так. Я всё ждал, когда из-за угла внезапно выскочит парочка охранников и спросит, какого сена мы здесь делаем. Проклятье, да град пуль – и тот был бы лучше! Но напрасно, ничего не происходило.
Дверь не открывалась уже как две сотни лет – ну, по крайней мере, так написано в терминале. Ну, а тот мерзкий скрежет и целое море грязи говорили сами за себя. Внутри же Стойла всё покрывал толстый слой вековой пыли: копыто пони не ступало здесь давным-давно.
— Тут всегда так тихо? — подала голос Роуз. — Мне здесь не нравится. Аж мурашки по спине бегают.
— Да, что-то тут не то, — я мрачно нахмурился. — Караванщик сказал, Стойло заброшено, но больше смахивает на то, что сюда вообще никто не заходил. И отсюда не выходил. Оно просто не может быть «заброшено». У меня такое чувство, будто мы одни.
Я миновал пост охраны и наконец очутился в основном комплексе, Роуз не отставала ни на шаг. Спустившись вниз по лестнице, мы попали в атриум – цоканье копыт зловеще раздавалось в вязком безмолвии Стойла. Все лампочки работали исправно, и я задрал голову вверх, к кабинету Смотрительницы, но меня опять ждало разочарование. Ничего, это место абсолютно пустынно.
— Ты что-нибудь слышал? — вновь спросила Роуз.
— Что? — если что-то и было, то тихое жужжание вентиляции с успехом это заглушило.
— Не знаю. Что-то еле слышимое, оно то ближе, то дальше.
— Можешь определить, откуда именно?
— Сейчас попробую... — кобылка принялась наворачивать круги, словно пыталась напасть на след, вдруг застыла как вкопанная и указала в сторону неприметной комнатки. — Проверь там.
Комнатушка напоминала подсобку, притаившуюся в самом углу атриума. Я ткнул в кнопку – дверь отворилась – и чуть не шлепнулся на круп. Какие ужасы здесь творились?
— Ну, и что там? — Роуз подобралась сбоку.
— Роуз, нет! — я попытался её остановить.
— Что-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — завопила единорожка и в слезах пулей выскочила обратно.
— Роуз, стой! Вернись! — я рванул вслед за ней и сгрёб в охапку прежде, чем та успела далеко ускакать. Кобылка плакала, её била крупная дрожь. Я утешал Роуз, как мог, но сам так перепугался, что вряд ли помогал бедной малышке.
Такие картины не снились мне и в самых безумнейших, мрачнейших кошмарах. С задней стены комнатки, обычной серой бетонной стены, на меня пялилось лицо изуверской кобылы. Её грива, совершенно плоская, ниспадала на лицо, закрывая один глаз. Второй же глаз, сузившись до крохотной точки, будто заглядывал в саму душу; морда искривилась в кровожадном оскале – премерзкое зрелище. Однако хуже: кобылу нарисовали кровью! На полу лежало истлевшее тело молодой пони. Да она же чуть постарше жеребёнка... и это её копыт дело?
— Лицо... — ревела Роуз. — Я уже видела это лицо РАНЬШЕ!
— Где? Когда? — от такого откровения меня мороз по спине пробрал.
— Не знаю... Когда мы вошли в Стойло. Я услышала шум и посмотрела в коридор... и увидела её, честное слово. Я-я-я... — кобылка снова разрыдалась.
— Роуз, послушай. Этому должно быть объяснить. Неважно, насколько оно гадкое, но объяснение есть всегда. Если эта кобыла настоящая, мы её отыщем и заставим поплатиться.
— Х-хорошо... — всхлипнула она.
— И больше не отходи от меня ни на шаг, Роуз. Кто знает, с чем мы ещё столкнёмся.
Cглотнув, Роуз кивнула. Она пройдёт через сущую преисподнюю, однако мы должны завершить начатое. Смешанное чувство любопытства и страха вновь овладело мною: хотелось одновременно и узнать, что же здесь приключилось, и как можно скорее уносить ноги. Я словно чувствовал долг перед жителями Стойла. Как минимум, положить всему этому конец, хоть я тут никогда и не жил.
Мы вернулись в комнату с кошмарным рисунком. Выглядит всё ещё жутковато, но все-таки уже не так ужасно, как впервые. Это всего лишь кобылье лицо, в конце концов, пусть и такое уродливое... Нет, не уродливое, а по-своему чарующее. Гнусная, извращённая красота. Кобыла скорее отталкивала, нежели вызывала отвращение. А вот что правда пугало – так это осознание того, что здесь точно что-то произошло .
На столе в подсобке тихо гудел терминал. С первого раза я его даже не заметил, но теперь экран маняще светился бледно-зелёным светом. Что ж, когда копаешься в компьютерах, невольно освобождаешься от треволнений Пустоши. Я уже было приготовил ПипБак, чтобы взломать защиту, но терминал оказался без пароля, поэтому я вошёл в систему и начал читать.
Лаванда. Слово «Лаванда» было повсюду, в каждом сохранённом файле. Кроме него, по сути, в компьютере больше ничего и не было... Везде «Лаванда». Кто или что эта Лаванда? Лишь в последней записи месячной давности обнаружилось кое-что новенькое.
«Наконец-то... Лаванда здесь, со мной. Теперь можно отдохнуть».
Значит, Лаванда и есть та леденящая кровь кобыла на стене? Ничего логичнее в голову не шло. Я обернулся: Роуз пристально разглядывала рисунок, как будто перестала бояться – глаза Лаванды завораживали кобылку.
— Лаванда... — пробормотала единорожка.
— Что ты сейчас сказала? — выпалил я. Какого хрена?
— Эм... что? — Роуз словно витала в облаках.
— Это ты сейчас сказала «Лаванда»?
— Я ничего не говорила... ну, точно не помню.
Роуз посмотрела мне в глаза: нет, она не врёт. Она не помнит. А это тревожило куда сильнее, чем просто слово «Лаванда». Я отчётливо слышал, как она его проговорила. Может, кобылка услышала, как я бормочу имя про себя, и просто неосознанно повторила или, может, до этого где-то прочитала его, но не совсем осознавала, зачем... Нечто иное говорило через её уста. Нечто, влияющее на маленьких пони, ибо сам я ничего необычного не ощущал.
Мы оставили атриум и медицинское крыло Стойла далеко позади. Я всё боялся, что рано или поздно мы наткнёмся на настоящую бойню – мы уже побывали свидетелями гадостному зрелищу в подсобке. Но, будто нарочно, комнаты сияли чистотой. Слишком сияли. Ни костей на носилках, ни запачканных инструментов на подносах. Кто-нибудь, наверное, даже подумал бы, что здесь ничего и не происходило. Но внезапно, когда мы стояли перед очередной дверью, Роуз засекла что-то очень подозрительное
— Странновато здесь пахнет... чем-то приторно-сладким. Не нравится мне этот запах, — Роуз помахала перед носом, пытаясь отогнать причудливое амбре.
Мне от него тоже как-то не по себе. Тошнотворный, безумно тошнотворный смрад, от которого выворачивало желудок. Это вонь крови и смерти, как тот, в Форте. Вонь гуля, вонь разлагающегося трупа. Однако Л.У.М. никого не замечал. Роуз, похоже, направлялась в морг.
— Роуз, постой, — я строго на неё посмотрел. — Дай-ка я первый.
Что-то мне подсказывало, от чего так воняет. Я заранее мысленно подготовился к виду горы догнивающих трупов, но реальность превзошла любые ожидания. Кто-то, попутно измазав всё кровью, сплёл из кишок мертвецов одно-единственное слово на весь морг: «ЛАВАНДА». Я захлопнул дверь прежде, чем Роуз что-нибудь разглядела, и со всей силы треснул по кнопке копытом.
— Что там? — спросила Роуз.
— Тебе не надо знать.
— Но я же...
— НЕТ.
Роуз кивнула и вытаращилась на меня. На меня никогда так не смотрели. Казалось, её взгляд проникает прямо в душу. Она не шевелилась, лишь продолжала глазеть на меня с таким выражением лица... По спине пробежал холодок.
— Роуз?..
— Э-э... чего? — Роуз снова будто выпала из некоего транса.
— Неважно, — это снова она. Что-то странное творилось у неё в голове, что я даже начинал бояться за свою жизнь. Меня что, как и всех остальных пони в Стойле, изуверски убьют и принесут в жертву этой Лаванде?
Неподалёку от входа в медицинское крыло горел терминал. Я разблокировал его (ага, опять без пароля) и пробежался по записям. В основном, рутинные доклады о простуде и лёгких травмах навроде растяжения ноги. Как бы там ни было, под конец записи становились всё интереснее.
Запись 1616: Циннамон Твилл начала вести себя странно ещё вчера в классе. Она заявила, что кто-то зовёт её по имени, но никто, кроме неё самой, ничего подобного не слышал. Не то чтобы я сомневалась в честности кобылки, однако все тесты дают отрицательный результат. Она по-прежнему утверждает, что кто-то её зовёт. По имени. Вот так вот.
Запись 1688: Циннамон продолжает рассказывать про эту Лавандовую Пони. Никто не знает, кто это, но она, по-видимому, кобыла. Твилл сходит по ней с ума, и, что ещё хуже, другие жеребята тоже начали упоминать Лаванду. Они говорят, что видят её в тёмных коридорах, слышат в трубах... Мне иногда кажется, что эта Лаванда – просто страшилка, которую они себе специально сочинили. Но всё-таки есть в этом что-то... странное. Я начинаю побаиваться жеребят.
Запись 1777: Вчера мы нашли Циннамон мёртвой. Она вскрыла себе вены на передних ногах и с помощью крови исписала словом «Лаванда» всю свою комнату, пока не погибла от кровопотери. Кошмарное зрелище. Я всю ночь не могла уснуть: стоило лишь прилечь, как эта картина тут же вставала перед глазами. Что пугает ещё больше, жеребята никак не отреагировали на смерть Циннамон. Они словно предвидели такой поворот событий. И теперь всё Стойло толкует про Лаванду. Если мы хотели дать страшилке расползтись, что ж, нам это удалось.
Запись 1833: Прошлой ночью Рейнклауд с ножом напала на своих родителей. Отец в порядке, отделался парой мелких порезов. Мать же, наоборот, получила удар в лёгкое. Мы упорно боремся за её жизнь, но я бы не была слишком уж оптимистична. Смотрительница решила запереть Рейнклауд в небольшой подсобке рядом с атриумом. С самого утра слышу, как она там безумно бормочет про Лаванду. Я хочу поговорить с кобылкой, но Смотрительница не разрешает. Говорит, опасно.
Запись 1861: Рейнклауд умолкла ещё вчера. Я ведь сразу догадалась, что что-то не так, но Смотрительница настояла на том, чтобы подождать. Когда она наконец-то разрешила пойти проверить её, мы нашли кобылку мёртвой в луже собственной крови. Она перерезала себе горло самодельной заточкой. Но самое ужасное – тот рисунок на стене. Она нарисовала кобылье лицо, но не краской, а своей же кровью. Какая жуть, эта кобыла со стены будто смотрит мне прямо в душу... Та самая кошмарная Лаванда?
Запись 1914: За последние дни нападения лишь участились. С тех пор, как умерла Рейнклауд, у всех жеребят окончательно помутился рассудок. Они твердят, что должны умилостивить кобылу кровью, принести жертву Всемогущей Лаванде... Что за безумие? Кто стоит за всем этим? Мне страшно ходить по коридорам в одиночку.
Запись 1966: Наверное, это будет моя последняя запись. Жеребята бесповоротно съехали с катушек: они убивают и расправляются со всеми, кого встретят на пути, и выкрикивают «Лаванда!», будто сектанты какого-то злобного бога. Я с парой других пони заперлась в медицинском крыле. У нас есть припасы и какое-никакое оружие, так что некоторое время мы продержимся. Но не вечно же. Когда-нибудь снова придётся открыть дверь и выбраться на поиски новых припасов... Что это? Они уже здесь... Я слышу, как они выламывают дверь, как возятся с выключателем. Надеюсь, им не удастся выбить замок, ибо бежать нам некуда. Молю, Селестия, смилуйся над нами...
Слишком кошмарно, слишком безумно. Мороз пробирал меня от одной мысли о том, что здесь случилось. Мы коснулись лишь самого верха того жутчайшего ужаса, через который прошло Стойло. Мы... или, скорее, только я. Роуз продолжала вести себя странно, будто провалилась в некое междумирье. Пока она ещё та Роуз, настоящая, твердая и решительная, скромная, но поразительно искренняя; та Роуз, которая мне нравится. Но вскоре без всяких предупреждений подкрадётся другая Роуз. Она резко замрёт, напевая нечто неразборчивое... Что-то неправильное творится у неё в голове. Но больше всего пугало то, что вторая Роуз постепенно овладевала первой Роуз.
Покинув медицинское крыло, мы направились к жилым комнатам. И чем дальше по безмолвным коридорам Стойла, тем чаще встречались пятна крови; сам воздух словно стал спёртым. Наверное, это плод моего страха, просто воображение шалит, но, клянусь, дышать стало труднее. Роуз же, кажется, ничего особо не замечала.
Жилые комнаты любому показались бы сюрреалистичными грёзами маньяка. Стены покраснели от запёкшейся крови, рисунки из кишок и странных жидкостей усыпали серый бетон – истинное безумие красного, коричневого и чёрного – а через каждые пару шагов попадалась очередная «Лаванда». Какую-то комнату цинично украсили костями пони: их скелеты складывались в неестественные геометрические узоры. И лица, повсюду лица. Этот глаз, от которого хочется спрятаться подальше, эта маниакальная улыбка... Кто такая Лаванда?
Комната за комнатой я просматривал абсолютно всё, что могло прояснить ситуацию. Похоже, кровавая вакханалия забрала с собой всех до единого, и мы – единственные живые в этом громадном могильнике. Лишь в одной из последних комнат мне повезло: на полу валялся голодиск. Заблокировав дверь, я немедля погрузился в слушание. Не особо хотелось, чтобы Роуз что-то услышала.
«Не знаю, что творится со всеми жеребчиками и кобылками. Сначала Циннамон Твилл, потом Рейнклауд, а теперь остальные ведут себя странно. Постоянно говорят про Лавандовую Пони; говорят, она приближается; говорят, она взывает к ним, но так, что мы её не слышим. Только они могут.
Я изучал психологию и потому знаю, о чём говорю. Это не поддаётся логическому объяснению. Кто-то стоит за всем этим. Ещё жеребятами мы с друзьями потехи ради тоже сочиняли сташилки. Но то, что происходит сейчас, ненормально. Они будто заразились каким-то вирусом, который вызывает у них слуховые и зрительные галлюцинации. И под конец заставляет убить самих себя. Или, боюсь, даже других.
Завтра утром побеседую со Смотрительницей. Если кто-будь и в курсе, что тут творится, так это она. Чувствую, ей многое придётся прояснить».
Запись оборвалась глухим щелчком. И правда, Смотрительница должна что-нибудь об этом знать. Она – последняя надежда. Либо это так, либо мы столкнулись с врагом, который нам не по зубам. Отперев дверь, я обнаружил, что Роуз застыла, как статуя, и вперилась мне прямо в глаза. Жутко. Так жутко, что я невольно отпрянул назад.
— Р-роуз? — запинаясь, позвал я.
— А... ну что опять, Фарсайт? — первая Роуз – не та, от которой у меня мурашки по спине бежали – вернулась назад.
— Что ты делаешь, Роуз?
— Я? Ничего... Эй, погоди-ка минутку, а что я тут делаю? Я ведь ждала снаружи!
Меня пробил холодный пот. У неё были провалы в памяти, как и у жеребят из Стойла. Как бы там ни было, Роуз подхватила «вирус» – он постепенно подавлял её волю. Нужно срочно выяснить, какого хрена здесь происходит, да побыстрее, иначе я сильно пожалею, что вообще забрёл в это Стойло.
Впереди показался кабинет Смотрительницы. Ответы, наконец-то! Ну, надеюсь, по крайней мере. Оставив жилые комнаты позади, Роуз приумолкла, хотя то и дело напевала жутковатый мотив. Злая ипостась кобылки снова вернулась – дела шли всё хуже и хуже. Я притормозил и обернулся, дабы удостовериться, что единорожка рядом. Она глазела в пустой коридор. И молчала. Она медленно повернула голову и посмотрела на меня... взглядом, от которого кровь стынет в жилах; взглядом, как у тех тех мерзких рисунков по всему Стойлу!
— А вот и Лава-а-анда... — пропела она, одарив меня самым жутким оскалом, какой только доводилось видеть.
— Роуз? Роуз!!! Выгони её из себя! — меня охватило отчаяние, но уже ничего не поделаешь. Злая Роуз взяла над ней верх.
Она, конечно, мне ничем не навредит... хотя нет, постойте-ка. Меня как громом поразило. Я. Дал. Роуз. ПУШКУ. У Роуз есть оружие! Она-то про это не забыла: из её сумки, охваченный бледно-розовым свечением, показался маленький черный пистолет. Я мигов развернулся и рванул прочь. При других обстоятельствах, может, и стоило бы дать отпор, но я не мог убить маленькую кобылку, просто не мог. Я очертя голову нёсся к кабинету Смотрительницы. Если запрусь, пока она не успела...
БАХ!
Она успела. Пуля попала мне в переднюю ногу, прямо в колено. Взрыв боли миллионом осколков, миллионом волн жгучей боли прокатился по телу. Я грохнулся на пол, приложившись животом и головой о стальное покрытие, но сдаваться нельзя, иначе – смерть. Всплеск адреналина помог мне доползти до кабинета и запереться внутри. Что ж, немного времени ещё есть.
Я доковылял до стола Смотрительницы – за ним покоилось иссохшее тело кобылы. Рядом с трупом валялся компактный пистолет: она, похоже, застрелилась. Звучит как-то нечестно. Раз Смотрительница ничего о темных секретах Стойла мне не поведает, придётся выкручиваться самому и залезть в терминал
— Я иду за тобо-о-о-ой... — раздался из-за двери голосок Роуз, и, что хуже всего, её саму было видно на мониторе. Она заметила камеру и, зловеще ухмыляясь, уставилась прямо на меня.
Нужно поторапливаться. Рано или поздно Роуз выяснит, как выломать замок на двери, а это означало мою скорую кончину: я, загнанный в угол, просто не смогу сражаться с маленькой кобылкой. Я подключил ПипБак к терминалу и принялся бешено щёлкать переключателями своего накопытного прибора. Схватка в моём рассудке достигла зенита: между мучительной болью в колене и напором адреналина кипела яростная битва.
Терминал оказался тем ещё крепким орешком, но я всё-таки взломал его. Внезапно посередине экрана выскочило окно с вопросом, открыть запись или нет. Я так и поступил: динамики разорвал громоподобный голос кобылы.
«Здравствуйте. Меня зовут Скуталу, я вице-президент Стойл-Тек. Наверное, Вы помните, как я шикарно выступала на Галоп-Коне... ох, ненавижу. Ненавижу весь этот официоз записывать. Сколько мы уже там Стойл понастроили?
Эх, ну да ладно, неважно. Значит так, если Вы меня слышите, то знайте: были активированы протоколы безопасности уровня Омега, а Вы назначены Смотрительницей вашего Стойла. Говоря вкратце, дела пошли хреново, и Вы ответственны за благополучие укрывшихся здесь пони.
Впрочем, мы здесь, в Стойл-Тек, верим, что катастрофа – это возможность. Шанс понять, что мы сделали не так; шанс стать лучше. Мы ДОЛЖНЫ стать лучше. Так что мы просим Вас поучаствовать в эксперименте над пони, живущими в вашем Стойле. Гарантирую, он никому не повредит. Но, если же Вам это не нравится, то пожалуйста, можете не участвовать.
В порядке ознакомления с деталями эксперимента я оставляю Вас наедине с главным куратором программы».
Внезапно заговорила другая, более звонкоголосая кобыла:
«Приветствую, я – Минт Флейк, главный разработчик и куратор программы «Лавандовые Поля» в Стойл-Тек. Ваше Стойло проектировалось для проведения исследовательских экспериментов. «Лавандовые Поля» – это изучение контроля над подсознанием молодых пони. Мы собираемся полностью устранить агрессивное поведение у жеребят, показатели которой резко подскочили из-за упадка эквестрийского общества. Мы надеемся, что новые поколения освободятся от насилия, новая весна любви и толерантности расцветёт на земле, и именно Вы станете предвозвестником перерождения!
Давайте объясню принципы того, как работает проект. Наши изыскания в неврологии пролили свет на некоторые неожиданные аспекты разума. Эксперимент «Лавандовые Поля» нацелен на пони определенного возраста, а именно кобылок и жеребчиков, которые скоро получат кьютимарку. Статистические исследования показывают, что агрессивное поведение у пони не проявляется до такого возраста, и поэтому наши штатные психиатры считают это время лучшим, чтобы разобраться с проблемой раз и навсегда.
Долгие годы проводились многие исследования, мы попытались искоренить агрессию в умах юных пони методами когнитивной психологии, а то есть беседовали с ними и пытались объяснить, почему насилие – это плохо. Тем не менее, коэффициент успеха оставлял желать лучшего: лишь около двадцати процентов испытуемых осознанно могли воздержаться от насилия. Таким образом, для достижения лучших результатов мы решили подойти со стороны подсознания.
Наши исследования в области развития мозга показали, что сознание юных пони особенно восприимчиво к определённым звуковым волнам, а именно верхним и нижним частотам слухового диапазона. Стимуляция потоком информации, зашифрованной в этих частотах, как мы надеемся, изменит поведение жеребят без риска повредить их личностям. Звук не возымеет действия на всех остальных пони в Стойле.
Если Вы желаете активировать эксперимент «Лавандовые Поля» или остановить его, то можете обратиться к терминалу безопасности. Спасибо за сотрудничество, Смотрительница. И помните, судьба новой Эквестрии в ваших копытах».
На сей ноте запись кончилась. Контроль разума! Это всё объясняет. Волны действовали только на жеребчиков и кобылок, а поведение изменялось медленно, постепенно. Им не промывали мозги, просто подкорректировали личности. Однако в записи говорится об «устранении агрессивного поведения». Что же тогда пошло не так?
Вернувшись к терминалу, я быстро пробежался по списку опций и в итоге нашёл нужную. Завершить эксперимент «Лавандовые Поля». Я нажал на клавишу и перевёл взгляд на монитор камеры: Роуз вновь переменилась. Она больше не ломилась в дверь, а просто в недоумении озиралась по сторонам.
— Фарсайт?.. — дрожащим голосом спросила кобылка. Она была потрясена до глубины души.
— Подожди минутку, Роуз, — выкрикнул я так, чтобы она услышала, подполз к двери и отпер замок. Единорожка вбежала в комнату и перво-наперво заприметила у меня в колене рану от пули.
— Это я, да? — вскрикнула она, из глаз брызнули слёзы. — Прости, прости!!! Давай помогу, пожалуйста...
— Это не ты, Роуз. Я же знаю, не ты.
Слабо улыбнувшись, Роуз вытащила из моей седельной сумки бинты, а из своей – пару таблеток обезболивающего, после чего заставила меня их проглотить. Боль нехотя отступила, и я облегчённо выдохнул. Теперь, когда тьма изгнана восвояси, можно возвращаться к нашему делу, а то есть к поиску водного талисмана. Но сперва нужно кое-что проверить: я вернулся к терминалу. Вот она, последняя, предсмертная записка Смотрительницы.
«Любому, кто это читает:
Простите. Похоже, я одна повинна во всём зле, что обрушилось на Стойло. Ни одна из моих предшественниц не хотела проводить эксперимент; они утверждали, что это – пагубно и деспотично, что успешный исход не гарантируется ничем, кроме старого довоенного диска.
Но, несмотря ни на что, я решилась на этот шаг. Не спрашивайте, почему, мне казалось, что так нужно. Возможно, я поверила той патриотической болтовне, призывавшей нас быть лучше, или прониклась джазом. Оно должно было превратить всю нашу молодёжь в счастливых и мирных пони, но взамен мы взрастили чудовище, имя которому – Лаванда.
Спустя пару дней после первого убийства я подумала, что с проигрываемыми записями что-то не так. Может, их время и радиация подпортили, или сбой какой произошёл, или ещё что в этом духе. Поэтому я попросила Тинфойл Бима, нашего ПипБак-техника, взглянуть на файлы. Он сказал, что они в порядке!
Тогда я ещё могла всё остановить. Но не стала. Надеялась, что случаи Циннамон Твилл и Рейнклауд – исключения, и что остальные отреагируют на программу положительно. Я ошибалась, и теперь Стойло утопает в океане крови. Закрылась в кабинете, но вижу их на камерах. Они идут за мной. Но живьем они меня не возьмут.
Простите и прощайте».
Я рыдал, рыдал в гневе. Бил по клавиатуре копытом, проклинал всеми ругательствами тех, кто выдумал этот чудовищный эксперимент. Как, как они могли? Мы должны быть лучше? Серьезно? Смерть всех до единого – вот что должно было случится!
— Фарсайт, — прошептала Роуз. — Это не твоя вина. Все виновные уже давным-давно умерли. Больше мы ничего не сможем сделать. Прости.
Я взглянул на Роуз и почувствовал, как мое лицо невольно растягивается в улыбке. Никаких слов не хватит, чтобы сказать, насколько она была близка мне, особенно сейчас. Ведёт себя совсем по-взрослому, по-настоящему заботится обо мне, ни разу не изменила своим принципам. Она – та, кем мне не удалось стать ни в Стойле, ни снаружи. У Роуз золотое сердце, и горе мне, если я её упущу.
Оставшаяся часть путешествия по Стойлу показалась лёгкой прогулкой по сравнению с тем, что нам довелось пережить. Покинув кабинет, мы пересекли атриум и направились прямиком в крыло техобслуживания, которое было прямо напротив медицинского. В отличие от жилых комнат, да и вообще всего Стойла, оно не утопало в море крови и кишок. Здесь, по-видимому, всех пони убили ночью, когда они спали. И чем дольше мы тут оставались, тем чувствовали себя всё менее и менее уютнее.
Вытащить талисман из кожуха не составило труда. Чуть-чуть вскрыть контрольный терминал, один-два щелчка – и в Стойле больше нет воды. Ещё щелчок – и открылись крепежи, держащие терминал на месте. Мы с Роуз аккуратно извлекли блестящий голубой самоцвет и переложили ко мне в седельную сумку. А после как можно скорее ушли из проклятого Стойла – больше сюда ни ногой. Словами не описать то облегчение, когда громадная стальная дверь вновь закрылась, запечатав все ужасы внутри. Навсегда.
Заря уже занималась в небе, когда мы наконец выбрались из лачужки, скрывавшей вход в Стойло Сто Семьдесят Три. И ещё никогда я так не радовался зрелищу суровых засушливых просторов Пустоши. В лучах утреннего солнца они очаровывали ещё сильнее. Мы взяли курс на Фридом Филд. Теперь, когда у меня есть водный талисман, Метроном придётся организовать нам с Ди Клефф встречу, где про мой план узнает уже и вправду влиятельная пони. Конечно, велик шанс, что его просто отметут как негодный, но попытаться хотя бы стоит.
Я вышел из Стойла живым, и плевать, что сильно помятый и изнемогал от боли. Эффект от обезболивающих Роуз подходил к концу, и с каждым шагом раненое колено отдавало мучительной болью. От взгляда кобылки это не ускользнуло, и она с готовностью помогла мне удержаться на ногах. Стойло словно что-то изменило в ней. Её глаза стали выглядеть мрачнее, будто кто-то украл частичку её невинности.
— Роуз... — тихо пробормотал я. — Ты помнишь что-нибудь из того... когда стреляла в меня?
— Ну... наверное, ничего не помню, — Роуз потупила взгляд. Мне кажется, или ей правда стыдно за то, что она стреляла в меня? — Хотя на самом деле кое-какие образы всё же всплывают в памяти. Я помню, что видела, как ты убегаешь, но всё очень расплывчато, в красных тонах, как если смотреть через странные солнцезащитные очки. Потом помню, что выстрелила в тебя.
— О чём ты думала?
— Помню, что слышала в голове её голос. Она говорила, как хорошо со мною дружить и как ты должен умереть, чтобы она ко мне пришла, — Роуз всхлипнула и стыдливо отвернулась. — Прости, что не смогла остановиться.
Она снова шмыгнула носом.
— Эй, эй. Я знаю, что ты не могла, поэтому ни в чём тебя не виню. Не волнуйся, хорошо?
— Спасибо... — она посмотрела на меня со слезами на глазах и широко улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ – всю грудь охватило приятное тепло. Хотелось, чтобы кобылка и впредь была счастлива: от этого мне самому становилось хорошо.
Мы шли в тишине около часа или двух. Я то и дело сверялся с Л.У.М.ом, держа винтовку наготове, а Роуз рысила сзади, прикрывая тылы. Конечно, если начнётся драка, Роуз сама себя не защитит, но с помощью ПипБака, по крайней мере, можно предвидеть любое нападение. Мы добрались до руин и полуразрушенных зданий: до цивилизации копытом подать.
— А зачем мы ходили в Стойло? — внезапно спросила Роуз.
— Я же говорил. Нужно было найти водный талисман.
— Нет-нет, я не про это. Зачем он тебе? Не просто же так. В смысле, если бы ты искал еду или лекарства, я бы поняла. Но водяной талисман-то сразу использовать не получится.
От удивления я даже остановился. Роуз – очень смышлёная кобылка, всегда задаёт правильные вопросы.
— Когда я вернусь, то хочу кое-что получить. Все, в конце концов, чего-то хотят. И чтобы получить то, что хочу, мне нужен водный талисман.
— И чего же ты себе хочешь?
— Я? Я хочу лучшей жизни... подальше от Пустоши. А в целом хочу справедливости за то, что со мной сотворили.
— Справедливость, которую восстанавливаешь только ради себя – не справедливость. Это месть.
— Ну, тогда я хочу мести, — я заглянул единорожке в глаза. В её взгляде читалось осуждение: вероятно, она разочаровалась в пони, которому верила, а он лишь хотел причинять больше боли.
— Ладненько, — растянулась она в улыбке, застав меня врасплох. Это было неожиданно. — У тебя, наверное, есть на то причины. Я думаю, ты хороший пони, и если хочешь мести, то это твоё дело.
— Спасибо, что веришь в меня, — я улыбнулся ей в ответ. — А что насчёт тебя? Чего ты хочешь от жизни?
— У меня нет грандиозных планов. Я просто хочу делать то, что правильно.
То, что правильно. Цель столь же благородная, сколь и трудная. Правильные поступки стоили мне старой жизни в Стойле. Быть может, стоило предупредить её о многих опасностях, о бесконечной боли поражения, об опустошении, когда все презирают тебя, о страхе возмездия. Но так или иначе я не стал. Мне хотелось, чтобы Роуз сражалась за то, во что верит; казалось, она буквально живет этим. Кобылка заслуживала одного-единственного выстрела в жизни, и кто я такой, чтобы лишать её этого?
Мы прибыли во Фридом Филд на рассвете. Метроном, кажется, сильно удивилась, когда я показался в дверях Музыкальной Школы. А после удивилась ещё сильнее, когда увидела в моей седельной сумке водный талисман. Последней каплей стала малышка Дезерт Роуз. Первые два – вполне себе справедливые предупреждения, хотя, подозреваю, я ей так и не понравился. Ну, я же для неё был глупым дурачком на побегушках. Пусть земнопони и не ведала, что случилось в Стойле Сто Семьдесят Три, желание избавиться от меня никуда не пропало.
Но меня-то так легко не взять. Я же вернулся с её водным талисманом, так что, хочешь не хочешь, придётся ей договариваться о встрече с Ди Клефф. Роуз, похоже, сразу учуяла холодность между нами двумя и не преминула подобраться поближе.
— У тебя получилось, да неужели, — со скукой в голосе простонала Метроном.
— Не сразу, конечно, но всё же вот он я, — ликующе улыбнулся я. — А теперь поговорим о встрече.
— Не так быстро, Фарсайт. Я тебе сообщу, когда можно будет встретиться. Скоро, даю слово. Для начала мне нужно обсудить всё с мисс Клефф.
— Хорошо, — кивнул я. Мне уже не терпелось, но лучше оставить всё, как есть... пока что.
— Вот и отлично. А теперь идите отдыхайте, у вас, кажется, выдался плохой денёк. Тендер Клауд тебя подлечит.
— Спасибо, Метроном.
— ЛаРош! — выкрикнула она, и в дверях напротив показалась та чёрная туша из Тесла Бара. Какого сена? — Не проводишь ли наших гостей к их комнатам?
— Oui, Mademoiselle Метроном, — голос ЛаРоша оказался точно таким, каким я его и представлял: глубоким и басистым. Впрочем, этот забавный акцент и странные словечки сводили всю его внушительность на нет. Он, наверное, потому всегда и молчит. Метроном удалилась из комнаты, всем видом показывая, что беседа окончена.
— За мной, s’il vous plait, — ЛаРош вежливым жестом указал на выход. Для такой необъятной громадины он чересчур учтив и сдержан. Умеет же жизнь удивлять. Из этого, возможно, получится извлечь выгоду.
— ЛаРош, а ты разве не работаешь на Тесла Бар?
— C’est vrai. Но Madame Клефф и Mademoiselle Ампера ещё вчера подписали соглашение. Теперь, дабы сохранить мир во Фридом Филде, мы работаем сообща.
— Чего-чего?
— Madame Клефф обратилась к нам с предложением, от которого невозможно отказаться: монополия на торговлю оружием и алкоголем, а также мирный договор в долгосрочной перспективе. Мои банда просто не могла сказать «нет» такому роскошному предложению. Кажется, припоминаю: это ты тогда к нам приходил, n’est-ce pas?
— Да, я, — я не сдержался и слегка ухмыльнулся. Мой план, или как минимум его часть, продвигается вперёд. Может, та первая встреча с Ди оказалась полезной. — Не знаешь, они о чём-нибудь ещё договаривались?
— Нет. Désolé. Больше мне ничего не сообщали, — пожал плечами ЛаРош. — На самом деле мне, наверное, не следует вообще что-то рассказывать. А теперь позволь проводить вас до апартаментов.
Больше ничего из нашего вежливого черного друга вытянуть не удалось, так что разводить волнения на пустом месте не стоит. Складывалось ощущение, что, каким бы учтивым ЛаРош не казался, он может быть и беспощадным, если захочет. Жеребец проводил нас на второй этаж, где показал две комнаты друг напротив друга. Роуз взвизгнула от восторга, когда увидела большую удобную кровать – от такого просто нельзя не улыбнуться. Она, видимо, ни разу в жизни не видала такой роскоши. Я тем временем зашёл к себе и скинул седельные сумки на пол. Ох, избавиться от лишнего веса – настоящее блаженство для моего искалеченного колена; терпеть боль стало не в пример легче. Обернувшись, я кивнул ЛаРошу и попросил оставить меня одного. Вежливо, конечно же.
— Скоро придёт сестра Тендер Клауд, — ЛаРош прикрыл дверь – цоканье копыт постепенно удалялось.
Я осторожно снял броню и осмотрел себя в зеркале. Половина тела замотана в магических бинтах, многие покраснели от засохшей крови. Нога совершенно не ощущалась, будто была деревянной. Но ходить-то можно, да, хоть и приходится постоянно спотыкаться. Виде себя, такого потрёпанного и жалкого,.заставил меня расхохотаться. Поразительно, как я изменился за эти дни; я был на пороге смерти столько раз, что моя бывшая свалилась бы без чувств. Я пытался жить мирно, но, по-видимому, мирная жизнь старательно избегала меня. Неожиданно у меня спиной открылась дверь.
— Мистер Фарсайт, я готова к... ой.
Я как был нагишом, так и обернулся: в дверях стояла покрасневшая Тендер Клауд, невысокая кобылка-медсестра, которая лечила меня ещё тогда в первый раз. Я слегка улыбнулся и посмотрел на неё полуприкрытыми глазами.
— Не переживай, милая, я кусаюсь. Заходи.
— К-конечно. Ложитесь, пожалуйста...
Я подчинился; нежная улыбка не покинет моего лица, боли у меня хоть все четыре колена. Она приступила к тщательному осмотру тела: проворно сняла бинты и магией затягивая мои зашитые раны. Единорожка даже заставила меня выпить пару лечебных зелий, пока работала с коленом. Её сосредоточенное лицо выглядело прекрасно. Не прошло и пары часов, как моё тело вновь вернулось в приемлемое состояние. Она собрала свои вещи и уже было собиралась уходить, когда я поднял копыто и дотронулся до неё сзади.
— Не уходи пока, милая. Согрей меня.
Кобылка повернулась, густо залившись румянцем. Я подался с кровати и нежно её поцеловал. Она могла бы и уйти, однако поцеловала меня в ответ. Затем хихикнула и залезла в постель. Веселье будет удвоено.
#
Заметка: Получена квестовая способность
Лавандовые Поля навсегда — Вы сумели пережить ужасы Лаванды. Вы получаете дополнительные 10% к сопротивлению психическому давлению. Кроме того, теперь Вашим страхам будет не так-то просто одолеть Вас
Глава 5. Братья по оружию
«Доброе утро, вы слушаете Радио Нью-Пегасус, и я ваш любимый ведущий, Мистер Нью-Пегасус, принёс вам лучшую музыку со всей Пустоши! Вам же это нравится, не так ли? Конечно же, да. Никто не сможет устоять перед завораживающим голосом Свити Белль. Мне жаль, что я не могу просыпаться под её сладкие мелодии так же как вы... Ну, у меня есть ещё один подготовленный для вас набор песенок, но после перерыва. Оставайтесь с нами!
Давайте начнём с парочки новостей. С подлого убийства Сандмаунда Ферратура прошла неделя, и события в Нью-Пегасусе начинают накаляться. Вчера глава семьи Ферратура, старый Новалис или просто Нонно, обвинил в убийстве своего внука самого Фулл Хауса. Разумеется, это полная бессмыслица, ведь доказательств того, что Фулл Хауз вообще выбирался из своего казино, нет. И, тем не менее, ваш покорный ведущий в стороне не остался. Пришлось копнуть поглубже в тёмные делишки «Клопс»: я пообщался как с самими Ферратура, так и их приближенными.
Если верить им, Нонно уже немолод, а умственные способности дона, при всём к нему уважении, за многие года несколько ухудшились, а потому все его заявления не стоит воспринимать всерьёз. Предполагается, что с Сандмаундом никто не сводил личных счётов – его кто-то заказал. Никого конкретного, впрочем, не назвали.
Формально «Платиновая Подкова» решительно отрицает все обвинения – напротив, они выказывают беспокойство о случившемся и предлагают семье посильную помощь. Но на менее официальном уровне кое-кто проговорился, что Сандмаунда видели за пределами Нью-Пегасуса, предположительно, в компании «нежелательных» пони. Ходят слухи, что молодой наследник был вовлечён в наркоторговлю. Как бы то ни было, семья Ферратура их опровергла.
С другой стороны, Департамент Полиции Нью-Пегасуса продолжает хранить молчание о том, как продвигается следствие. Главного следователя Брасс Бэджа не видели дома уже несколько дней. Секретарь участка рассказал Радио Нью-Пегасуса, что с момента обнаружения тела тот работает круглосуточно. Поднимем копыта за нашу доблестную полицию!
Теперь о том, что происходит за стенами нашего города. Похоже, армия НЭР все-таки пересекла Разлом и вступила на территорию Нейвады. Если верить караванщикам и торговцам металлоломом, войска Республики заняли старую заставу на 15-ом шоссе, чтобы разбить там штаб. Городской Совет Нью-Пегасуса организовывает экстренное заседание сегодня в семь часов вечера. Радиостанция будет держать вас в курсе продвижений республиканской армии.
Небольшое дополнение: посол НЭР не покидает здания посольства. И как нам, простым миролюбивым гражданам, это понимать?
Что ж, новости подошли к концу, так что давайте вернёмся к музыке! Как я и обещал, вот она, единственная и неповторимая Свити Белль! Ловите удовольствие не меньше моего и помните: вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, Мистер Нью-Пегасус, вещаю прямо в вашей душе...»
Она испытывала моё терпение.
День за днём Метроном откладывала нашу встречу. Говорила, у Ди есть дела поважнее – например, ежедневная прогулка с телохранителями по Торговой Площади. Но в то же время не переставала загружать меня бессмысленной рутиной. Сегодня следи за торговлей, завтра забери деньги у должника. Единственное, что радовало – крышечки-то мне платили, так что сейчас я в них нуждался не так, как когда я путешествовал к Стойлу.
И всякий раз, когда я уже был готов лопнуть от злости, мне помогала Роуз. Моя новая юная подруга словно знала, каково мне, а потому могла легко усмирить мой гнев. С другой стороны, она быстро научилась ориентироваться во Фридом Филде. Что бы мне ни приказали, Роуз всегда, даже в самой гуще событий, была рядом. За пару дней кобылка увидела как общее положение дел в городке, так и кое-какие неприятные мелочи.
В душе я не переставал поражаться развитию Роуз. Не прошло и недели, как я нашёл её в руинах за Фридом Филдом, а она уже повзрослела так, что и не узнать. Выяснив, что я совсем не дружелюбный добряк, а скорее гангстер, и разузнав, чем мне приходится заниматься, единорожка сразу стала засыпать меня градом вопросов о моих планах и о её месте в них, раз уж мы вот так, без слов, обязались поддерживать друг друга. Я хотел взобраться на самую вершину, однако другие мои желания раскрывать не хотелось. Но кобылке всё равно было мало.
— Власть? — спросила Роуз. — И что в ней хорошего?
— Что ты имеешь в виду? — ответил я. Вопрос совершенно бессмысленный.
— Взгляни на Ди Клефф. У неё есть власть, но это не делает её счастливой.
— Не делает счастливой? Почему ты так думаешь?
— Фарсайт, да ты её вообще видел? Она живёт в золотой клетке, разве не заметно? Её постоянно кто-то охраняет. Её боится весь Фридом Филд. Она даже самостоятельно ничего сделать не может! У неё нет свободы! Какой смысл во власти, если ты не свободен?
Должен признать, что-то в этом есть. Глубоко вдохнув, я задумался о том, как бы объясниться поаккуратнее. Роуз – вольная пташка; проведённых вместе дней с лихвой хватило, чтобы это понять. Я спас её, и потому она не покидает меня, однако и не спешит принимать на веру каждое моё слово. Напротив, единорожка сама будто пытается изменить меня.
— Ну... — неспешно начал я. — Да, она не так свободна, как ты. Она связана обязательствами, партнёрами, своими идеалами. Но, думается мне, я связан точно так же. Мне нужно выполнять поручения, хранить верность Струнникам... У меня нет ни свободы, ни власти. Да, Ди не свободна, но у неё есть право выбирать, с чем связать свою судьбу. Она, в конце концов, вольна отбросить все оковы, если знает, каковы будут последствия. Я хочу такую власть.
— Тогда для чего же? Заработать денег? Подмять остальных пони под себя? То, что тебе приходится делать ради этого – всё это, по-моему, ужасно. Я не обвиняю тебя, Фарсайт, потому что знаю: ты вынужден. Я обвиняю власть. Обвиняю Ди.
— Чего хочу? Я хочу свободу, которую у меня отобрали с самого рождения. В Стойле ты получаешь работу на всю жизнь – работай да помалкивай. Если скажешь хоть слово, то тебя просто вышвырнут оттуда и оставят подыхать. Но и здесь, снаружи, меня лишили свободы. Чтобы выжить, нужно работать на одну из банд. Даже там, на Пустоши, её тоже нет: хочешь жить – сражайся. Я хочу сам выбрать свою судьбу.
Роуз молча кивнула. Вряд ли я её переубедил, скорее дал взглянуть на мир моими глазами, дабы она поняла, что мною движет. Не сомневаюсь, впереди будет ещё много таких бесед.
Столь долгожданный день наконец настал. Метроном сказала встретиться с ней в полдень в концертном зале – мне предстоит изложить свой план. Накануне вечером я несколько часов репетировал речь. Нужно быть и притягательным, и убедительным, твёрдым и рассудительным, уверенным, но также и скромным. Мне предстоит труднейшая схватка, и на сей раз отсидеться в укрытии не удастся.
Глотнув для бодрости две чашечки кофе, я, почти не спавший, надел свой лучший (и единственный) костюм и тщательно причесался. Если Фридом Филд кое-чему и учил, так это тому, как важно первое впечатление. Если от громилы с первого же взгляда душа не уходит в копыта, то кто ж с ним станет считаться, будь он хоть трижды самым опаснейшим ублюдком на Пустоши. Ну а я же должен выглядеть самой надёжностью и тактичностью.
Костюм – есть. Душ – есть. План в голове – есть. Свежее дыхание – есть. Я глубоко вдохнул и толкнул дверь в концертный зал, где обнаружил двух своих «работодателей», Метроном и Ди Клефф. Метроном, как обычно, в черно-белом. Она, похоже, вернулась к прежнему платью шахматного покроя, какое было на ней при нашей первой встрече. Ди приоделась в черный костюм – ей он шел, ибо сидел почти как влитой. Я вновь обнаружил, что невольно сравниваю закулисный портрет Октавии с предводительницей банды: они ведь и вправду точно близнецы!
— Ну что, закончил разглядывать мисс Клефф? — с ноткой ехидства спросила Метроном.
— Метроном, прекрати, — раздражённо перебила её Ди.
— Прошу прощения, мисс Клефф, — я слегка поклонился. Кому хочется показаться грубияном? — Я правда восхищён тем, насколько сильно Вы похожи на Октавию.
— Всегда ведь так, — улыбнулась земная пони. Она либо улыбается искренне, либо превосходно притворяется. — На самом деле я пра-пра-пра-много-пра-правнучка легендарной Октавии.
— Мисс Клефф, прошу! — встряла Метроном. — У нас плотный график.
— И то верно. Извини, Фарсайт, Метроном временами бывает резковатой, но поспорить с ней сложно. Рассказывай. Ты хотел поделиться своим планом, если не ошибаюсь?
— Конечно, мисс Клефф, — я прочистил горло. — Но позвольте сначала пояснить причину моих действий. Мною движет желание защитить этот город. Возможно, вы помните, я начинал с торговли мусором. Мы ранее уже встречались на Торговой Площади. Я продал вам небольшую безделушку, помните?
— Робопёсик Вайнона, мисс Клефф, — вставила свои пять битов Метроном.
— Да, Метроном, припоминаю. Ты торговал сразу за «Овощным рынком Санни Орхард».
— Именно так. Тогда, в первый день работы, меня серьезно побеспокоил наркоман. Бедолага до того подсел на Дэш, что не мог связать и двух слов. Я пережил несколько тяжелых минут, пока с ним разбирался, но, к счастью, не пострадал. Тем не менее, торговавшие рядом пони поведали, что за последнюю пару месяцев такое уже стало обыденным. Поэтому я решил, что с этим надо что-то делать.
— Да, истинный позор, — Ди кивнула, на её лице появилась непритворная печаль.
— По этой причине мое любопытство раззадорила другая вещь. Наркоман выронил маленькую вещицу, которая и вывела меня на след, а именно игральную карту с символом Последователей Шай. Это натолкнуло меня на мысль о том, что Последователи причастны к наркоторговле.
— Ты ведь знаешь, что наркотиками торгуют только Бакмэйры, так?
— Разумеется. Но ведь им никто не разрешал изготовлять наркотики, так?
— Нет. Подписав мирный договор, мы все обязались не сеять семена этой заразы во Фридом Филде.
— Отлично, имейте это в виду, чуть позже я к этому вернусь. Как я уже говорил, я отправился расследовать чем же занимаются Бакмэйры. Пришлось понадеяться на то, что меня, не особо известного пони, никто не заметит и мне удастся подслушать что-нибудь об их делишках. Удача была милостива: перед выходом из «Бриллиантов» мне попался не кто иной, как Сэддл Бакмэйр собственной персоной. Я прокрался за ним по тёмным переулкам, где потом спрятался в мусорном баке. Какое-то время спустя я услышал разговор Голден Свэллоу и Сэддла Бакмэйра.
— Ты записал то, что они говорили? — спросила Метроном. Она-то знает, что нет, и не постесняется использовать это против меня.
— Нет, не получилось. Однако прежде, чем вы поставите под сомнение мною сказанное, найдите минутку, чтобы выслушать до конца, прошу.
— Продолжай, — кивнула Ди.
— Голди и Сэддл обсуждали состояние своих дел. Судя по всему, они скооперировались: Бакмэйр распространяет во Фридом Филдсе наркотики, а Голди лечит наркоманов. Все, разумеется, по низкой цене. Голди потребовала у Сэддла делать больше препаратов. Следовательно, Сэддл Бакмэйр изготовляет наркотики.
— Что недопустимо, — нахмурилась земнопони.
— Более чем. Кроме того, существуют и другие негативные последствия: население нищает, ибо всё больше и больше пони подсаживается на иглу.
— А если у населения нет денег, торговля прекратится и наш город зачахнет, — рассуждения Ди шли в правильном направлении.
— Они упомянули ещё кое-что. Сэддл Бакмэйр хочет вывести вас из игры. Вот тогда-то меня и поймали, а что было дальше, вы уже знаете.
— Я предчувствовала нечто подобное, — Ди снисходительно нахмурилась. — Спасибо за всё, что ты рассказал. Однако это не совсем похоже на план.
— Верно, верно. Мой план состоит в следующем. Я пришёл к выводу, что Катушки – ключ к господству над городом. «Трое против одного» – вот чего хочет добиться Сэддл, чтобы начать конфликт. Следовательно, первый шаг – перетянуть Катушек на нашу сторону. Это я и попытался осуществить, прежде чем Метроном послала меня на поиски водного талисмана. Теперь же, вернувшись, я вижу, что первый шаг уже сделан.
— Очень разумно, — улыбнулась Ди. — Метроном не говорила, что у тебя точно такой же план.
— Она, должно быть, опустила это, — я одарил Метроном иронической улыбкой. — Ничего страшного. Следующий шаг – организовать переговоры с обоими нашими врагами. Нужно пригрозить им открытым конфликтом, в котором им не победить.
— Ты ведь знаешь, чего мне стоило установить мир, так? — Ди бросила на меня ледяной взгляд. Если бы взглядом можно было убивать, то я бы уже повалился замертво на пол.
— Знаю, знаю, — я попытался изобразить самую-самую убедительную улыбку. — Однако я совсем не хочу войны с Бакмэйрами или Последователями. Само собой, это скажется на торговле. Всё, что я предлагаю – это напомнить им об их положении и показать, что мы знаем об их интрижках. Когда тайное станет явным, у них будет выбор. Они могут подчиниться нашим требованиям и остановить приток наркотиков. Как? Отменяем монополию и превращаем наркорынок в свободный рынок. Или же понести наказание.
— Не понимаю, как свободный рынок остановит наркоторговлю, — серая земнопони холодно взглянула на меня, однако на её лице мелькнула тень сомнения.
— Очень просто. Монополия устанавливает цену. Она может быть настолько низкой, насколько захочет Сэддл; следовательно, купить наркотики по карману почти каждому. И поскольку вся дрянь с Пустоши проходит через Сэддла – плюсуем его собственную – то цену можно занижать и занижать. Более того, как единственный поставщик он волен выставлять самые низкокачественные наркотики, не теряя рынок сбыта. Если бы какой-то другой дилер предлагал товар получше, наркоманы бросили бы Бакмэйров и перешли к нему. К тому же, чем больше поставщиков, тем сложнее добывать товар, а значит, подскочат и цены. В итоге наркоманам придётся платить за одну дозу больше.
— Значит, проще говоря, чем больше торговцев, тем меньше торговли?
— Более-менее.
— По-твоему, они согласятся?
— Не знаю, но попробовать стоит.
— Хорошо, — Ди на секунду призадумалась. — Думаю, всё. Теперь иди, мне нужно обсудить всё с Метроном.
Я кивнул и развернулся к выходу. Уже покидая концертный зал, я оглянулся через плечо и увидел, как Ди с Метроном о чём-то перешёптываются. Достигни их слова моих ушей, мне бы поплохело.
На следующий же день после нашей встречи Метроном снова вызвала меня в концертный зал. Вместе с Роуз. То, что ей вдруг понадобилась розовая единорожка, наталкивало на некоторые подозрения. До недавних пор все поручения давали только мне, а брать Роуз с собой или нет, оставалось на моей совести. Что же ей нужно от кобылки?
— Ну что, Фарсайт, готов к ещё одному маленькому приключеньицу? — Метроном аж светилась от счастья. Это явно не к добру. Метроном ещё никогда при мне не выглядела радостной или довольной – что-то тут неладно. В глубине души меня так и подмывало ответить чем-нибудь остроумным, но я, припомнив старые ошибки, понял, что мой длинный язык хорошего не прибавит.
— Фарсайт всегда готов! — Роуз скакала рядом. Внезапно. Нет, конечно, она меня ценит, но чтобы так бурно реагировать...
— Рози, я спросила его. Будь повежливее и дай ему ответить, — серая единорожка смерила Роуз строгим взглядом.
— Не учи меня, Метроном.
Вау. И это ещё мне хотелось сострить. Кобылка не совсем понимала, как рискует, говоря с заместительницей Ди таким тоном, иначе была бы чуть осторожней.
— Роуз, пожалуйста, — нахмурился я. — Следи за языком.
Роуз кивнула и прекратила прыгать.
— Я готов, Метроном. Что на этот раз? Найти затерянный город? Давно забытую диадему Селестии? Отыскать скелет Флаттершай? Пойду туда, не знаю куда, найду то, не знаю что – только скажи.
Упс. Что-то сильно я разошёлся – боюсь, сейчас грядут последствия. К счастью, Метроном сочла мою браваду шуткой и рассмеялась, развеяв повисшее напряжение.
— Да, ты хорошо показал себя в раскапывании секретов довоенного прошлого, — Метроном усмехнулась так, что у меня по спине пробежали мурашки. — Но нет, ничего подобного. Мне нужно, чтобы ты зачистил рейдерский лагерь к югу от города.
— Рейдерский лагерь? — переспросил я. Она посылает меня на верную смерть. Верную, лягать её, смерть. — Ты серьёзно думаешь, что я вынесу целый лагерь в одиночку?
— Нет конечно, не вынесешь. Наверное, никто не вынесет. Поэтому я пошлю с тобой ещё... ещё кое-кого.
— Я помогу! — Роуз снова подпрыгнула.
— Не сомневаюсь, Роуз, — Метроном снисходительно посмотрела на упрямую кобылку, которая уставилась на неё в ответ с жеребяческой обидой в глазах. — Но эта работа требует не то, чем можешь помочь ты, а кое-что другое.
Метроном трижды топнула по сцене, и тут же распахнулась входная дверь. Прекрасное чувство времени, однако. Если она хотела произвести впечатление на кого-нибудь, то Роуз ей удалось застать врасплох. Розовая единорожка таращилась на Метроном, как будто та выкинула какой-то волшебный трюк.
В зале появился жеребец. Погодите-ка минутку, да я его уже где-то видел. Лоснящийся полосатый костюм – хороший вкус в одежде. Каменисто-серая шерсть с тонкими полосками – он не пони. Борода и усы окончательно всё прояснили. Зебра, только что вошедший в зал, оказался моим старым знакомым. Мистер Блэк и мистер Блю снова в деле.
— А, Надир, это ты, — фамильярно поздоровалась с зеброй Метроном.
— Приветик, дорогуша, — ответил тот. Своеобразный у него голос: тон плавно перетекает из одного в другой, словно какая-то мелодия.
— З-з-зебра! — завизжала Роуз и спешно скрылась за рядами сидений.
— Полузебра, юная леди, — кажется, Надиру не особо понравилось такое заявление, пусть и очевидное.
— Так-так-так. Да это же мой старый коллега мистер Блэк. И полузебра? Разве такое возможно? — постарался спросить я как можно вежливее. С таким напарником лучше быть осторожнее, благо уже довелось узнать, на что тот способен.
— Папаня был зеброй, бро. Маманя – земнопони. Само собой, папаню я никогда в глаза не видел. Если верить мамане, он этакий прекрасный незнакомец. Ну, ты догадываешься. В город приходит галантный зебра, стучится в твою дверь и просит разрешения остановиться на ночь, потому как все остальные ненавидят его за полосатую шкуру. Маманя соглашается, и вскоре – ну, ты понял – проворный незнакомец уже вовсю имеет её под хвост так, будто живёт последний день. А на утро его уже и след простыл. Позже родился я. Гены зебры взяли верх. Бедной мамане пришлось в спешке уносить ноги из города вместе со мной в седельной сумке.
Его история в очередной раз демонстрировала, в какое скорбное и беспощадное место превратилась Эквестрия. Надир, впрочем, считал совершенно иначе. Кажется, он не особо сердился на своего неизвестного отца. Единственное, что мне не понравилось в его речи – выбор выражений. Среди нас юная кобылка всё-таки.
— Ах да, — продолжал он. — Я-то был мистером Блэком, ты – мистером Блю. Не напомнишь своё имя?
— Фарсайт, а вон та кобылка – Роуз, — я указал копытом в её сторону.
— Лады. Шикарно.
— И правда шикарно, — перебила Метроном. — Надир вырос идеальным средством решения проблем, — она улыбнулась полузебре. — Он уже пару раз работал на меня, и я очень ценю его услуги.
— Рад стараться, дорогуша, — похоже, вся обольстительность досталась Надиру от отца.
— Ну, и что конкретно нам предстоит сделать? — спросил я, желая поскорее покончить с этим. Метроном нельзя доверять, да и Надир не самый лучший спутник. Ну, в общем-то, и не худший, пока не перейдешь ему дорогу.
— Есть к югу отсюда небольшая деревенька, Нобак. До неё около трёх дней пути, если не брать в расчёт зверей и тому подобное. У караванщиков возникли проблемы с особо злобной тамошней бандой рейдеров. Так как эти караванщики торгуют со мной, я хочу, чтобы ты убрал оттуда всю пакость.
— Сколько? — уточнил я.
— Не имею понятия. Караванщики их не считали.
— Насколько опасны?
— Вряд ли скажу. Вероятно, прилично вооружены. И, разумеется, опасны.
Что-то здесь нечисто. Надир ничего не спрашивал, как если бы его это не касалось или как будто он уже знал всё заранее. В любом случае я оказываюсь в невыгодном положении. Впрочем, похоже, Метроном вряд ли поделится чем-нибудь ещё, помимо местонахождения Нобака, и так отмеченного в Пипбаке.
— Ещё что-нибудь? — коротко бросил я. — Нет? Отлично. Народ, мы выдвигаемся.
Я повернулся и направился к выходу. Роуз, подпрыгивая, почти галопом ринулась следом. Надир, напротив, улыбнулся и двинулся прогулочным шагом в хвосте. Уже на выходе я хлопнул дверью, выказывая своё недовольство. Очень сильное недовольство.
Первый день нашего путешествия к Нобаку прошёл без происшествий. То и дело мы отбивались от стай радтараканов или каких-то крупных противных ящериц, которые, если верить Роуз, назывались «гамми». Оружие приходилось постоянно держать наготове, однако я не заметил, чтобы Надир доставал своё. Ни разу. Что же тогда от него требуется? Нет, он умеет драться; очень, очень хорошо драться. Ну, во всяком случае, было похоже на то, когда мы разбирались с курьерами. Может, он просто выпендрёжник, который стреляет, только если его цель обездвижена и безоружна? Я ни на секунду не спускал с полузебры глаз с тех пор, как мы вышли на Пустошь, пока Роуз разведывала местность впереди.
— Ну, что расскажешь, бро? — спросил Надир, возникнув словно из ниоткуда. Он так быстро вторгся в моё в личное пространство, что оставалось только поражаться. Во время нашей последней встречи сам он нихрена мне не рассказывал.
— Что расскажу? — переспросил я.
— Ага. Ну, это, всем в Пустоши есть чего рассказать. Может, до Войны жизнь и была скукотой, но теперь каждый день может стать крутой историей. По своему опыту знаю. Свою я тебе рассказал. Будет честно, если ты расскажешь свою.
В его словах был смысл. Чего плохого в том, чтобы немного поведать о себе? Тем не менее, нужно вести себя осторожно, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Ну, родился я в Стойле Сто Восемьдесят Восемь, прямо под Нью-Пегасусом. Жил бы я себе тихо-мирно, да вот потом меня выгнали.
— Выгнали? Вот так пиздец, бро, — присвистнул Надир.
— Ага. Полнейший пиздец. Ну, пиздец оно или нет, в итоге я очутился во Фридом Филде. Меня вышвырнули даже из Нью-Пегасуса.
— Мило.
— И не говори. После этого я занялся торговлей. Можно было продолжать в том же духе, но я стал расследовать оборот наркоты в городе; меня схватили какие-то бандиты и уже собирались прикончить, но тут мою задницу спасли Струнники. И вот, теперь я у них отрабатываю долг.
— Тогда-то мы и встретились, ага?
— Более-менее. Тогда я и задумался, как бы отомстить ублюдкам, и потому попросил встречи с Ди Клефф. Метроном не хотела, чтобы я там крутился, и послала меня искать водный талисман. То ещё порученьице, да, но в итоге он обнаружился в заброшенном Стойле, где произошла резня. Было много неприятностей, но кончилось всё хорошо. Вчера у меня была встреча, а сегодня я иду с тобой охотиться на рейдеров.
— Крутая история, бро. А кобылка? Она твоя? — Надиру, похоже, хотелось узнать обо мне побольше. Не знаю, хорошо это или плохо, но, пока он выпытывает всякую мелочь, можно без проблем говорить правду.
— Ты о Роуз? Она со мной потому, что я спас её от рейдеров, которые её чуть не изнасиловали. К тому же она чуть не убила меня в том Стойле.
— Блин! — хохотнул Надир. — А она та ещё заноза в заднице!
Улыбнувшись, я кивнул. Не знаю, почему, но, даже несмотря на все недоверие и страх, Надир вдохновлял. Мне начинал нравиться «этот пронырливый полузебра», как он любил сам себя называть. Да, он опасный ублюдок, однако его дерзость была мне по нраву. Он не боится называть вещи своими именами.
Мы разбили лагерь на станции подзарядки спарк-батарей неподалёку от главной дороги. Кажется, до Войны пегасы пригоняли сюда свои летающие фургоны, работавшие на спарк-батареях, а здесь их можно было подзарядить. Сейчас от станции не осталось ничего, кроме старых обвалившихся руин посреди пустыни. Укладываясь спать, я скользнул взглядом по снаряжению Надира. Небольшой пистолет с глушителем и складной нож. У меня по спине пробежали мурашки. Я понял, зачем он здесь. Полузебра собирался не бороться с рейдерами, нет – он собирался убить меня! Но, так или иначе, вокруг уже давно никого нет, только мы втроём. Почему же он ещё не напал?
Слава Луне, Надир храпел, как Большая Медведица. Пусть это не самое лучшее время для отдыха, но зато не приходилось опасаться, что он займётся своей работой, пока дрыхнет. Пялясь в экран ПипБака и наблюдая, как часы отсчитывают минуты, я вдруг всё осознал. Ну разумеется, он на меня не напал. Рядом же постоянно находилась Роуз! Он не мог убить её. Скорее всего, даже если Метроном хотела убрать нас обоих, у нашего полосатого попутчика просто копыто не поднималось на безвредную кобылку. Наверное, её задумка состояла в том, чтобы расправиться с нами в лагере рейдеров, из которого мы, по идее, должны были не вернуться.
Можно было пристрелить Надира на месте, но одновременно с этим я углядел шанс получить сильного союзника, равно как и вырвать из копыт Струнников одного из их лучших бойцов. Если я хорошо разыграю карты, наше путешествие увенчается успехом... по крайней мере, для меня.
Взошло солнце, и настал второй день нашего путешествия по пустыне. Когда Роуз отбежала на приличное расстояние, я подбежал поближе к Надиру и подготовил винтовку на случай, если дела пойдут плохо. Но прежде нужно попробовать разобраться мирно.
— И сколько она тебе заплатила, Надир? — спросил я.
— Чего? — Надир явно этого не ожидал. — Ты о чём вообще толкуешь, бро?
— Кончай уже, Надир, не прикидывайся дурачком. Я знаю, что Метроном наняла тебя, чтобы убить меня.
— Не-не-не, бро. Тебе, наверное, голову напекло. Метроном наняла меня тебе в помощники.
— Помощники берут мелкокалиберный пистолет с глушителем и складной нож, когда идут выслеживать рейдеров? Даже Роуз снарядилась серьёзней, чем ты!
«Выкуси, засранец», — пронеслось у меня в голове. Надир молчал, казалось, обдумывая свои возможности с учётом меня, полностью понимающего, что происходит, с винтовкой наизготовку. Если совсем честно, я боялся, что он выкинет какой-нибудь зебринский трюк. Секундой спустя полузебра так и поступил. Надир, словно акробат, прыгнул кувырком и брыкнулся мощными задними ногами, запустив меня в полёт. Сила удара развеяла левитационное заклинание, удерживающее винтовку, и та отлетела за пределы досягаемости моей магии. Я приземлился на пыльный асфальт; в спине что-то щёлкнуло.
Я вскочил как можно быстрее. Между тем Надир вытащил из кобуры свой пистолет с глушителем. Нельзя терять ни минуты, иначе скоро всё вокруг будет разукрашено моими мозгами. Я рванул вперёд и протаранил полузебру головой. Поскольку он не ожидал удара, свалить его было проще простого. Наши ноги спутались, и я грохнулся на землю вниз головой. В тот момент я сильно пожалел, что раньше не тренировался копытопашному бою. Надир оказался шустрее: он вскочил и виртуозно пригвоздил меня к асфальту в каком-то стиле боевых искусств, всем весом навалившись на мою шею и передавив глотку.
Дыхание спёрло. Сердце заколотилось, как сумасшедшее, а грудь разорвало раздирающей болью, как будто в лёгкие засунули шипастый шар. Если так пойдёт и дальше, то скоро сознание оставит меня. Я попытался выкатиться из-под полузебры, но тот лишь прижал меня сильнее. Попробовал его лягнуть, но силы были уже почти на исходе – пинок вышел вялым. Однако только потом понял, что у единорогов есть кое-что очень действенное: магией схватить то, что очень дорого любому жеребцу, зебра он или пони.
Грязный прием, каюсь, но тогда речь шла о жизни и смерти. Мой рог объяло сияние, и Надир пронзительно взвизгнул. Он резко отскочил, дав мне возможность отдышаться. Однако прежде, чем я успел хотя бы поднять голову, в мой живот врезалось копыто, заставив меня скрутиться от боли. В глазах померкло, вдохи разрывали грудь, а Надир этим нагло пользовался. Он так и норовил добраться до лёгких, стараясь выбить из меня весь дух.
Каждый его удар казался падением с высоты. Надир бил прямо по болевым точкам. Я пытался закрыться от копыт полузебры, но оказался недостаточно быстр, получая тумак за тумаком – и не единого шанса контратаковать. Хоть бы одну секунду передышки, и у меня получилось бы откатиться так, чтобы он меня не достал. Но, как бы того ни хотелось, мой противник давать мне такой возможности не собирался. Вдобавок, он опять прыгнул и с разворота вмазал мне по лицу.
Слава Селестии, последний удар отшвырнул меня к винтовке. Моё единственное преимущество над Надиром – магия, так что надо использовать её с умом. И вновь ни секунды на раздумья: полузебра накинулся на меня, долбанув в грудь – по телу прокатилась волна боли. Но на сей раз у меня был туз в рукаве. Я незаметно ухватил винтовку магией. Всего одна секунда – и всё будет кончено.
БУХ!
Деревянная рукоять саданула Надира по темечку, отчего тот зашатался и ослабил хват. Недостаточно. Я ударил ещё раз. Теперь полузебра потерял равновесие и повалился навзничь. Вот он, подходящий момент. Прежде, чем он успел оклематься, я наставил винтовку прямо ему в лицо, готовый без колебаний спустить курок.
— Игра окончена, Надир! — тяжело дыша, выпалил я.
Надир обречённо поднял копыта и виновато улыбнулся: из ссадин сочилась кровь, а запачканный и изодранный костюм уже не так впечатлял. Моё же тело горело пламенем Тартара. Наверное, сейчас я мало чем от него отличаюсь.
— Лады, бро. Ты выиграл. Мисс Клефф считает тебя слишком опасным и хочет, чтобы вы оба были мертвы: и ты, и твоя кобылка. Она наняла меня завалить вас без свидетелей. Но в дороге я побоялся рисковать: нас могли спалить патрули или караванщики. Вот почему ты ещё жив. Но да какая разница, я закончил. Ну так что, пристрелишь меня уже или нет?
Я почти нажал на спусковой крючок, но что-то меня остановило. Топот копыт, лязг оружия – будто марширует целая армия. Что за хрень?
— Ладно, жеребята. Поиграли, и хватит, — сурово сказал жеребец. Я поднял голову и увидел толпу бронированных пони с боевыми сёдлами; стволы пулемётов угрожающе выцеливали нас. Впереди всех стояла Роуз со смущенным выражением лица. — Встать, оружие на землю, да без резких движений.
— Роуз... — пропыхтел я, все ещё пытаясь отдышаться. — Это ты... их к нам... привела?
— Боюсь, что да... Извини, — Роуз, встревожившись, слегка отступила назад. — Я разведывала дорогу, а они взяли и незаметно подкрались сзади.
Я положил винтовку и отодвинулся в сторону, дав Надиру подняться на ноги. Пистолет и нож со смачным чавканьем шлёпнулись в грязь. Нас уже взяли в кольцо, и один из жеребцов поднял наше оружие и засунул в седельные сумки. Те, кто были прямо за нами, боднули нас головами, приказывая идти вперёд.
Этого хватило с лихвой. Наши конвоиры были не рейдерами. Отнюдь, они двигались в организованном построении, сверкая новой, отполированной до блеска бронёй. Их оружием были не держащиеся на соплях винтовки, а боевые седла с парой пулемётов. Пусть они и старались скрыть себя старыми пыльными плащами, их значки не ускользнули от моего глаза. Две головы единорогов. Эти пони – солдаты НЭР!
Сбоку плёлся Надир – будто у меня и без него проблем мало. Полузебра попытался прикончить меня – можно ли ему после такого доверять? Я сохранил ему жизнь, хоть у меня и были все причины того не делать, но полностью полагаться на него нельзя. Похоже, он тоже мне не особо доверяет. Впрочем, нынешнее положение дел отчаянно требовало компромисса. Я решил сделать первый ход.
— У меня есть к тебе предложение, Надир. Я бы не отказался от твоей помощи.
Надир, судя по лицу, чуть не обалдел. Я ему изрядно намял бока, а теперь он вообще в плену у нэровцев благодаря Роуз. Достаточно веские причины, чтобы злиться.
— Валяй, — даже уловив нажим в моём голосе, он продолжал увиливать.
— Раз мы вляпались в это вместе, то и выйдем из него тоже вместе. Любой ценой.
— Назови причину.
— Я тебя пощадил, блин, — я стиснул зубы от ярости. Он что, издевается?
— Будто что-то особенное. Это твоя кобылка затащила нас в глубокую жопу, вот сам всё и расхлёбывай.
— А я нас обратно и вытащу, но без тебя ничего не получится. Нужно, чтобы ты держался моей стороны и подстраховывал в случае чего. Что хочешь взамен?
— Ты ж умник. Угадай.
— По-твоему, сейчас самое время шутить? Эти ребята настроены серьёзно. Ещё не заметил, что Ди послала нас прямиком в ловушку?
— И? Мне-то что, ловушки – часть моей работы, я-то найду выход. А вот ты места себе не находишь, так что, походу, у тебя совсем нет идей. Потому и просишь помочь. А я тебе говорю: назови причину.
Вот дерьмо. Я вздохнул. Он испытывал моё терпение. Вылезти из этой передряги без Надира не выйдет, но и я не хотел ударить в грязь лицом.
Хотя... К Дискорду всё это.
— Хорошо, Надир. Чего ты хочешь?
— Деньги. Я хочу деньги. Я же наёмник, в конце концов.
— Ты хочешь денег? И всё? Хорошо, давай поговорим о деньгах. Мы работаем на пару и делим все доходы. Партнёры. Компаньоны. Устраивает?
— Что?
— Надир! Говорю, будем делить доходы пополам. Мы довольны?
Надир расплылся в широкой ухмылке и утвердительно кивнул.
— Ага. Мы довольны.
Нещадно палило солнце, а мы тем временем взбирались на холм, направляясь прямиком навстречу судьбе под дулами нэровских пушек. Склон был не особо крутой, но после целой ночи в пути пришлось изрядно потрудиться, чтобы забраться на вершину. Проскользив взглядом вдоль дороги, мы поражённо уставились на громадное здание в виде беззубой зелёной ящерицы с огромными фиолетовыми глазами.
— Это ещё что за херня? — заикаясь, выдавил Надир. — Куда, блядь, эти психи нас тащат, Фарсайт?
— Поаккуратнее с выражениями, Надир, и говори потише. Я тоже понятия не имею.
— Где мы? — спросил я уже громче.
— Заткнись. Тебя это волновать не должно.
Я мысленно улыбнулся. Раз они не хотят говорить, что это за место, всё сразу становится на свои места: мы идём в какой-то секретный нэровский лагерь. Но сути это не меняло: на мой вопрос никто не ответил. Зато ответило кое-что другое.
БИП! ПипБак загорелся, и я, не привлекая внимания солдат, мельком глянул, что там. Текст на экране красноречиво гласил: «Вы обнаружили: Нобак». Место, куда мы изначально и направлялись; место, где, по словам Метроном, разбили лагерь рейдеры. Ну, как оказалось, обитают тут вовсе не рейдеры.
Но что им надо в Нобаке? И почему они скрываются?
— Так, вы трое! — прогремел в воздухе голос командира. — Мы уже близко, так что нам придётся вас заковать!
— Заковать? — возмутился Надир. — А как насчёт пойти нахрен?
— Надир, не усложняй, — я прижал полузебру к себе. — Мы не знаем, как они отреагируют.
— А ты умеешь мозгами шевелить, — стоящий передо мной солдат, вежливо улыбаясь, развернулся с маленьким пистолетиком в магической хватке. — Само собой, мы не станем вас заковывать. Нам же не хочется в процессе от вас пострадать. Вот так будет проще.
Пистолетик беззвучно выстрелил – что-то ужалило меня в переднюю ногу. Я немедля опустил голову: во мне торчал маленький дротик. У меня закружилась голова, и в мгновение ока всё почернело.
— Они очнулись? — рявкнул голос, хоть и приглушённо, будто доносился издалека.
— Зебра очнулся, сэр. Единорог, кажется, ещё без сознания, — ответил другой голос так же издалека.
— Поднимайте единорога. Она будет тут с минуты на минуту.
— Так точно, сэр!
Словно из ниоткуда меня окатило ледяной водой, вырвав из хватки странного транса. Было открыв глаза, я снова зажмурился и замотал головой – прямо в лицо мне ослепительно светила лампа. Прикован к полу – особо не пошевелишься. Лампу убрали в сторону, поэтому мне удалось вновь открыть глаза и оглядеться.
Кажется, мы были в номере старой придорожной гостиницы. Надира приковали рядом возле старой запылившейся кровати с драным покрывалом. Обои на стенах практически выцвели, а в воздухе висела пыль. Нас сторожили трое тяжеловооружённых солдат в форме НЭР. Наши седельные сумки валялись на кровати, однако оружия нигде не было видно. С меня стащили переднюю часть брони. Хорошо, хоть низ оставили прикрытым.
— Что вы тут делаете? — выплюнул вопрос пони, похоже, бывший за главного.
— Достопримечательности осматриваем, — ответил Надир.
— Ага, с оружием? — коротко усмехнулся командир.
— Тут опасный райончик, начальник, — ухмыльнулся в ответ Надир.
— Да блядь, заткнись уже, выродок полосатый! — один из солдат вышел из себя и наставил на Надира винтовку.
— Опустить оружие, рядовой! Ждать, пока она их не допросит!
Солдат подчинился, но все же злобно зыркнул на Надира. В ответ полузебра подмигнул и послал воздушный поцелуй, разозлив нэровца ещё больше. Командиру пришлось прикрикнуть на подчинённого, чтобы тот наконец успокоился:
— Если с его головы упадёт хоть один волосок, рядовой Ивенстар, то, клянусь, я заставлю тебя сожрать свою жопометку!
— Такточносэр!
Минуты шли, а неизвестная кобыла, которая будет вести допрос, всё никак не появлялась. Кто мы в их глазах? Просто бродяги с Пустошей, попавшие в ловушку, подстроенную отрядом НЭР. Они не получат из нас информации хотя бы потому, что у нас её нет.
— А где Роуз? — спросил я у главного.
— Кто?
— Маленькая кобылка, которая шла с нами. Где она?
— Она под присмотром. Не волнуйся, ей не причинят вреда. Я строго приказал отнестись к ней со всем уважением.
— Благодарю, — этот жеребец мне нравился. Пусть мы и были у него в плену, он был куда лучше, чем большинство пони, встреченных мною в Пустоши.
Время шло, а мы всё ждали нашего таинственного гостя. Моё терпение испарялось с каждой секундой. Надир же, напротив, ушел куда-то в себя, пялясь в никуда и просто насвистывая какой-то мотивчик. Вдруг снаружи донёсся стук копыт. Сейчас вот-вот что-то случится. Дверь распахнулась, и командир отряда гаркнул:
— Третье отделение, отдать честь!
Три солдата по-военному отдали честь, когда в комнату неспешно вошла аквамариновая единорожка с голубовато-белой гривой. Она носила темно-зелёную униформу, из-под которой выглядывала белая блузка; на груди был приколот золотой значок в виде двух единорожьих голов. Похоже, какая-то важная шишка.
— О, кажется, нам в сети что-то попало? — она опасно улыбнулась. — Кто вы и что здесь делаете?
— Воу, воу, дамочка! — Надир выдал обольстительную улыбочку. — Как невежливо входить в нашу комнату и спрашивать, как нас зовут, даже не представившись...
Один из солдат уже хотел отметелить моего товарища, но кобыла жестом остановила его.
— А у тебя кишка не тонка, полосатое отродье, — вновь оскалилась она. — Я – Харпсонг Хартстрингс, вице-президент Новой Эквестрийской Республики, и я пересекла грёбаный Разлом не для того, чтобы какой-то ублюдок мне тут зубы заговаривал!
Получается, мы и вправду разговариваем с крупной шишкой. Это выйдет Надиру боком, если он сейчас же не захлопнется. Опять-таки, я не настолько уж ему доверял, чтобы позволять подвергать опасности мою жизнь. Я решил вежливо ответить вместо него.
— Меня зовут Фарсайт, мисс вице-президент. А это мой спутник Надир. Полузебра. И, возможно, Вы уже видели мою протеже Роуз.
Я поклонился, чтобы выказать немного уважения, ибо она просто поражала своей помпезной манией величия. Получится разыграть неплохую партию, если все пойдет хорошо.
— Что вам нужно в Нобаке? — потребовала ответа кобылка.
— Мы из Фридом Филда. Нас послали сюда разведать обстановку, так как на караваны кто-то нападает. Мы не знали, что здесь вы.
— Разумеется, не знали. Вы и не должны были. Мы специально отпугиваем отсюда караванщиков, дабы пони не узнали, что мы продвинулись так далеко.
— Хм. Ну, раз уж вы всё равно убьёте нас, то, так или иначе, можете рассказать нам свои великие планы.
Я улыбнулся. Нагло, не спорю, но если единорожка в самом деле такая недалёкая, как мне казалось, то она проглотит наживку. Так и случилось.
— Мы хотим подчинить себе всю Нейваду, разве не очевидно? — снова ухмыльнулась она, посмотрев на меня, как на тупого. — И при необходимости Нью-Пегасус. Однако мы не можем просто взять и войти в город.
Бинго, детка. Ровно то, что нужно. Я искал способ раздавить Ди Клефф, и судьба подкинула мне НЭР.
— Я могу дать вам Фридом Филд.
— Ага, а я её величество Принцесса Селестия. Не морочь мне голову, паршивый бандюган. Ничего ты не можешь. Ты даже не можешь держать в узде свой отряд. Полосатик отпускает дерьмовые шуточки и несёт фигню, а кобылка не может нормально спрятаться. Даже вякать не смей что-то про захват целых городов.
— Но... — моё остроумие резко обломалось. Она так узко мыслила, что я даже не находил слов. Меня одолела... круглая дура. Мне захотелось снести себе голову фейсхуфом.
— Великолепно. Казнить этих шпионов сию же минуту! — выкрикнула Харпсонг.
— Постойте-постойте, мисс вице-президент, — мягко заговорил Надир. — Мой друг временами склонен думать излишне масштабно. Позвольте мне объяснить. Мы наёмники. Мы работаем за крышки и преданы тем, у кого кошельки туже всех. Полагаю, вы именно они и есть.
Я начал понимать, куда клонит Надир. Раз Харпсонг была такой... простой, то и простой подход будет лучшим выходом. А после всего, что устроили Ди и Метроном, переметнуться на другую сторону не так уж плохо.
— Продолжай, — Харпсонг выглядела заинтригованной.
— Ну, не секрет, что мы работали на банды во Фридом Филде, однако, признаться, платили там дерьмово. А ещё я могу назвать три веские причины послать их куда подальше: раз, два и три. — Надир поочерёдно ткнул в нацеленные на нас винтовки.
— Как сказал мой пронырливый товарищ... — добавил я, выдав лучшую улыбку из возможных. — Мы ничего не должны бандам Фридом Филда, а это значит, что мы можем предложить свои услуги НЭР, если вы, конечно, нас помилуете.
— Только поглядите, головорезы молят о пощаде! — громко рассмеялась Харпсонг. — И какие же эти ваши услуги?
— Мы почтим за честь предоставить вам свои диверсионные навыки, — промурлыкал Надир. — А это пришлось бы очень кстати, если вы хотите захватить Нейваду.
— Диверсанты? И что же вы умеете?
— Ну, я играю роль подлого ублюдка, тихого и смертельно опасного, — злобно усмехнулся Надир. — А мой товарищ – замечательный снайпер.
— А та кобылка?
— Врач. И способна за себя постоять, — я вздрогнул, припомнив боль от простреленного колена. Для первого раза Роуз неплохо справилась.
— Интересно... — Харпсонг задумалась. — Прежде нам нужно вас проверить.
— Само собой, мэм, — Надир расплылся в широкой улыбке.
— Освободить эту парочку и вернуть им их оружие! — приказала она. — Посмотрим, чего вы стоите.
Моя проверка оказалась такой, какой я её себе и представлял. Меня отвели на импровизированное стрельбище на окраине Нобака. Нэровцы расставили по всему полю несколько рядов мишеней на разных расстояниях. В основном, жестяные банки, но и несколько похожих на пони штуковин.
— Так, — инструктор по строевой подготовке вернул мне мою винтовку. Правда, без патронов. — Что ж, испытание довольно простенькое. Мы дадим тебе пять минут. Заряди винтовку и покажи, на что ты способен. И без всяких шуточек, иначе мы тебя пристрелим. Понятно?
Я кивнул, переключаясь на предстоящую задачу. Пяти минут едва ли хватит, но с особенно сложными выстрелами мне поможет З.П.С. В конце концов, это не сильно отличалось от тренировок, которыми я занимался во Фридом Филде. Разве что тогда на кону не стояла моя жизнь.
— Готов? — взревел инструктор. — ДАВАЙ! ДАВАЙ! ДАВАЙ!
Я глубоко вздохнул и кинулся заряжать патроны в винтовку. Первый... второй... третий... четвёртый... пятый... шестой... седьмой... восьмой... девятый... десятый. Готово. Я подлевитировал Свинцовую Лилию к себе и взял на мушку ближайший ряд банок. Дистанция средняя, цели неподвижны. Ветра нет. Проще некуда.
БАМ! БАМ! БАМ!
Пули начисто смели жестянки, и я переключил внимание на пониподобную мишень. На сей раз дистанцией пренебрегать нельзя. На тренировках я заметил, что на дальних дистанциях пули, как правило, летят чуть ниже, так что взял прицел чуть выше.
БАМ!
Твою мать. Слишком высоко.
БАМ!
Дерьмо. Слишком низко.
— Четыре минуты! — гаркнул инструктор.
Проклятье. Ещё много целей. Пока нельзя тратить З.П.С., а потому нужно пошевеливаться. Заклинание перезаряжается как раз целых четыре минуты.
БАМ!
В яблочко! Черёд второго ряда банок. А теперь они гораздо, гораздо дальше. Впрочем, банки пока ещё различались на мушке, но попытаться стоит. Если, конечно, я хорошо прицелюсь. На таких дистанциях оптический прицел пришёлся бы очень кстати.
БАМ!
Слишком высоко, да ещё и мимо. Бля. Подул лёгкий ветерок, который же, скорее всего, и отклонил мою пулю. Нужно целиться лучше, быстрее!
БАМ! БАМ!
Два выстрела – два промаха. Нервишки у меня начали пошаливать.
— Две минуты! — прокричал инструктор. Спасибо тебе, Селестия. Большое, блядь, спасибо.
БАМ!
Первая банка улетела от удара моей пули. О да. Прицел наконец взят верный, но теперь нужно перезаряжаться. Первый... второй... третий... четвёртый.. пятый...
— Одна минута!
Бля! Быстрее! ШестойСедьмойВосьмойДевятыйДесятый! Всё! Что ещё? А, да, банки!
БАМ! БАМ! БАМ!
Ни единого промаха. Осталась всего одна цель, но так далеко, что я едва её различал.
— Тридцать секунд!
Ладно, самое время достать туз из рукава. Я активировал З.П.С.: окружающий мир искривился, время замедлилось, а пространство скрутилось, показывая дальнюю цель. Очередная деревянная пониподобная мишень. Индикатор точности показал неутешительную вероятность попадания в двадцать шесть процентов, но нужно было попытаться. Моя жизнь зависела от пули.
БАМ!
— Время вышло! — рыкнул инструктор. — Рядовой, проверить последнюю цель!
Винтовка упала на землю, ибо мои нервы были уже на пределе и магия уже просто не слушалась меня. Я попал? Молю, Богини. Молю.
— Цель поражена, сэр! — голос рядового прокатился по полю.
— Хм, а знаешь, что? — инструктор повернулся ко мне с улыбкой. — Ты вправду превосходный снайпер. Новая Эквестрийская Республика нуждается в таких. Почему бы тебе просто не поступить на службу в нашу армию?
— Извините, сэр, у меня другие планы, — улыбнулся я в ответ.
По дороге к нам направлялись Надир и Роуз в сопровождении Харпсонг с группы солдат. Подойдя ближе, аквамариновая единорожка посмотрела сначала на меня, затем на инструктора, и краем глаза я заметил, как он кивнул. Вице-президент протянула мне копыто. Очевидно, Надир и Роуз тоже прошли свои тесты. С улыбкой, полной облегчения, я пожал ей копыто.
— Добро пожаловать в НЭР, джентльпони. Очень хорошо, что вы с нами!
— Теперь, когда мы все друзья, позвольте кое-что у вас спросить. Как вы узнали, что мы приближаемся? — у меня были кое-какие догадки насчёт здания-ящерицы, но хотелось быть уверенным на все сто процентов.
— Видишь вон то здание? — Харпсонг махнула копытом в сторону ящерицы. — Это «Гамми», бывший центр Министерства Морали. Теперь оно – наша ставка в южной Нейваде. Прямо у него во рту мы обустроили снайперскую позицию. Вас на дороге заметили ещё до того, как вы взобрались на холм. Ваша маленькая подружка убежала вперёд, и мы отправили патруль, чтобы её перехватить. Всё просто.
Я посмотрел на Роуз, на что она улыбнулась и покраснела. Оу, ну какого хрена. У меня язык не поворачивался отругать её.
— Гамми? Это, случаем, не те паскудные ящерицы? — спросил Надир.
— Агась, — ответила Роуз учительским тоном. — Эти большие ящерицы называются «гамми». Существуют синие гамми, зелёные гамми, огненные гамми и золотые гамми. Знали бы вы, сколько стоят шкуры золотых! Но и охотиться на них не так-то просто...
— Да, те ещё пакостные гады, но их называют «гекко», милая, — кивнула Харпсонг. — Помню, как кучка этих чешуйчатых сволочей устроила засаду на звено разведчиков. Мы потеряли одного очень хорошего пони из-за каких-то ящериц.
— Так откуда название? — полюбопытствовал я. — Эти гамми или гекко, похоже, эволюционировали из-за радиации.
Харпсонг остановилась и глянула на меня с ухмылкой на лице.
— Я, наверное, недооценила тебя, ты ведь из Стойла и всё такое. Мне казалось, ты блефуешь, но теперь, слушая тебя, как я начинаю убеждаться, что в твоей голове есть кое-какие мозги!
— Приятно слышать, вице-президент, — я поклонился. — Но Вы так и не ответили на мой вопрос.
— Твоя правда. Гамми был питомцем Пинки Пай, Кобылы Министерства Морали. Беззубый крокодил, представляете?
— И трава тогда была зеленее, — пожав плечами, покачал головой Надир.
— И то верно, — согласилась Харпсонг.
Ничего больше не сказав, Харпсонг повернула и вошла в «Гамми» через дверь в хвосте крокодила. Мы проследовали за ней и очутились в полностью оборудованном штаб. На стенах висели карты местности и фотоснимки некоторых объектов вроде Нью-Пегасуса или Нобака. За ними скрывались остатки каких-то старых плакатов с лицом розовой кобылы с кудрявой гривой. Надписи гласили: «ПИНКИ ПАЙ СЛЕДИТ ЗА ТОБОЙ... ВСЕГДА!». Чересчур мозгодробительно, на мой взгляд. Но то были другие времена. Военные времена.
Харпсонг прорысила к столу, к которому была прибита карта. Приблизившись, я разглядел, что на ней изображалась вся южная часть Нейвады с Нью-Пегасусом в самом центре. Маленький значок НЭР отмечал точку, подписанную как «Нобак». Мы находимся здесь. Ниже к юго-западу две головы единорогов, но уже побольше, уместились рядом с горным перевалом, что выходил за карту.
— Полагаю, это Нобак, — я ткнул копытом в маленький значок, а затем в большой. — А что же тогда это?
— Наше главное место базирования. Перевал Разлома. Там размещается вся 1-я армия Новой Эквестрийской Республики.
— А не слишком ли рискованно выдавать такие сведения? — спросил я.
— А меня ебёт? — вспылила Харпсонг. — Насколько большую армию можно создать в этой Селестией забытой пустыне? Да она будет ничем по сравнению с нашей военной мощью!
Вице-президент, конечно, любила побахвалится. Опыт подсказывал мне, что такая агрессивность на Пустоши может дорого стоить. Может, в НЭР всё по-другому, но я не удержался и указал ей на неправоту:
— Но вы же чего-то боитесь. Вы бы не выставили целую армию, если бы не хотели от кого-то защититься.
Харпсонг Хартстрингс застыла. Я упомянул что-то, о чём ей не очень-то хотелось слышать, и теперь она попыталась с достоинством выйти из этой ситуации.
— Хватит болтовни. Отныне вы знаете лишь то, что нужно знать. А этого вам знать не нужно, — Харпсонг сжалась, как бы защищаясь – похоже, я не промахнулся в догадке. — Даже если мне кажется, что вы ценные агенты, я должна проверить вас в настоящем бою, — она вернулась к карте и указала на небольшую деревеньку дальше по дороге. — Это место зовётся Пиптон. Крохотная деревушка, всего лишь пара хибарок на перекрестке, однако там укрылась группа тюремных беглецов. Они напали на караван с оружием, шедший из Перевала Разлома к Нобаку, поэтому теперь хорошо вооружены и крайне опасны для НЭР. Я хочу, чтобы вы выкурили их оттуда.
Ну, в конце концов, мы действительно выслеживали рейдеров.
Мы выслеживали рейдеров, но не сами по себе. Харпсонг, наверное, из уважения послала с нами несколько солдат. Ими, кстати, оказались те же самые пони, что стерегли нас в гостинице. Три жеребца в тяжёлой пластинчатой броне, как на параде, шли бодрой рысью. Я бы назвал это «магнит для рейдеров».
— Эй! — обратился я. — Вы, знаете ли, прямо сама незаметность.
— В смысле? — удивился командир (который представился сержантом Санлайт Форджером), огненно-рыжий жеребец с короткой красно-золотой гривой. На его спине был хитро закреплён спаренный пулемет – по документации такая конструкция именовалась «боевое седло». Почему бы и нет. Вполне обоснованно.
— В смысле, вас как-то не волнует, если нас обнаружат. На Пустоши это не особо умно, — пояснил я.
— В словах мистера Стратега Комнатного что-то есть, — добавил Надир. Ого, не очень-то он меня жаловал. — Здесь вы либо ходите тише воды, ниже травы, либо вам надирают задницу.
— Ты что вякнул, урод? — рыкнул на Надира один из двух солдат, жеребец цвета индиго со звездой на крупе. Его боевое седло с реактивным гранатомётом грозно повернулось в нашу сторону.
— Рядовой Ивенстар! — гаркнул Форджер. — Соблюдать субординацию!
— Такточносэр... — промямлил Ивенстар. Лает, да не кусает
— Сержант, разрешите обратиться... — уважительно спросил третий солдат.
— Докладывай, Кэрротс.
— Мне кажется, Фарсайт прав, сэр. Это не обычная война. Сейчас мы работаем по-партизански, и поэтому нужно подстраиваться под окружение.
Санлайт Форджер погрузился в раздумья над заявлением рядового с шерстью кирпичного цвета. Он с виду пони рассудительный и должен сообразить, что к чему.
— Хорошо, ребята, так мы и поступим. Наберите земли-песка и натрите свою броню. Надо прикрыть нэровские эмблемы.
— Так точно, сержант! — Кэрротс и Ивенстар кивнули, и все втроем принялись валяться на земле и кидаться друг в друга комьями песка.
— Ну глянь-ка, — сдавленно хихикнул Надир. — Прям как маленькие жеребятки!
— Надир, лучше не зли их, — я смерил полузебру строгим взглядом, в ответ на что он прекратил ухмыляться и скорчил такую же «суровую» гримасу.
— Что такое, мистер Слепошарый? — подколол он. — Испугался троих солдафонов?
— У этих троих солдафонов хватит огневой мощи, чтобы превратить нас в фарш! — глухо прорычал я. — Так что заткнись и будь паинькой!
— Твой круп так и просит, чтобы его ещё раз надрали, — язвительно парировал Надир
— Вы двое, а ну хватит! — вклинилась между нами Роуз. — Вы должны работать сообща.
— Всё нормально, — улыбнулся я ей. — Прости, Надир. Давай будем профессионалами. Знаю, ты не любишь меня, а я не доверяю тебе, но давай не будем распускаться, — я перевёл взгляд на солдат. — Ладно, ребята. Хватит. Кстати, а вы, похоже, не особо привыкли действовать скрытно? — я указал на боевые седла.
— Ага! — похвастался Ивенстар. — Мои друзья Бабах и Бубух не любят молчать, если могут наделать много шума!
Он дал своим гранатомётам имена? Ну и псих.
— Полегче, Ивенстар, — коротко бросил Форджер. — Пиптон уже близко, и мне бы не хотелось, чтобы нас заметили.
Ивенстар умолк. И в самом деле, на горизонте у дороги замаячили маленькая деревушка и старый рекламный щит, приглашающий нас в прекрасный солнечный Пиптон, где все пони рады путешественнику. Ну, наверное, уже не очень.
— Ивенстар, Кэрротс, за мной. Мы зайдем с востока и огневым валом отбросим их к западу, — Санлайт Форджер раздавал всем приказы. Странно это, больше не чувствовать себя главным, но меня такое положение дел не задевало. Я понимал, что так было необходимо, чтобы достичь дальнейших целей. — Фарсайт, ты со своими зайдёшь с севера. Нам нужно вынудить их отступить к Перевалу Разлома. Если от них вообще хоть что-нибудь останется, конечно.
План был ясен и прост – отличный пример тактического мышления. Пиптон оказался мелким городишко на Т-образном перекрёстке: одна из дорог пересекала город с востока на запад, в сторону Перевала Разлома и главной базы НЭР; вторая же шла с севера, от Нобака. Другими словами, оттуда же, откуда и мы. Большинство хижин было сколочено из дерева и листов стали – довоенные постройки, скорее всего, снесла сбившаяся с курса ракета, направленная на Лас-Пегасус, но не достигшая своей цели. Время же и рейдеры довершили начатое.
Отряд Форджера уже скрылся из поля зрения, когда мы направились к первым домикам Пиптона. Мой Л.У.М. отображал трех дружественных солдат НЭР, равно как и целую кучу врагов – на глаз больше двадцати. Я поднял копыто, чтобы привлечь внимание Надира и Роуз, и те подошли ближе.
— Противников около двадцати. Осторожней. Роуз, я хочу, чтобы ты держалась сзади и подлечила нас, если надо. Надир – проникаем без шума и пыли. Нельзя привлечь всё внимание к нам, а вон тот дом – как раз отличная позиция, чтобы поснимать их один за другим, — я указал копытом на трёхэтажное здание около перекрёстка. — Как думаете, проберёмся туда?
— Бля-я-я-я, бро! Для полузебры вроде меня это проще пареной репы! — рассмеялся Надир.
— Ну, тогда за дело.
Роуз затаилась в каких-то кустах и вытащила свой маленький чёрный пистолет. Собравшись с мыслями, она кивнула, и мы с Надиром заскользили по переулкам Пиптона к намеченной цели.
БА-БАХ!
Гранатомёт Ивенстара не зря заслужили своё имя. Гулкий взрыв сотряс деревню, посеяв беспорядок. Разодетые в доспехи из дорожных знаков и шин рейдеры выкатили на улицы, вслепую паля по солдатам НЭР. Где-то сбоку ребята Форджера устроили шквальный обстрел всей главной улицы Пиптона.
Мы добрались до задней двери нужного дома, и Надир, достав из своей гривы заколку, принялся за замок, но тот довольно скоро поддался, тихо щёлкнув. Полузебра пошёл первым, сжимая в зубах пистолет с глушителем; за ним я с винтовкой наготове. На втором этаже Надир застрелил рейдера – тот даже не заметил, как мы подобрались к нему со спины. Но в итоге оказалось, что наша выгодная позиция на третьем уже занята: из окна целилась единорожка-снайпер. Надир подкрался к ней с раскладным ножом наготове, но – скрип доски – и рейдерша резко обернулась, наставив на полузебру пистолет.
БАМ!
Вот почему я люблю экспансивные патроны. Пуля из моей винтовки вошла кобыле прямо между глаз, проделав аккуратную дырочку, но вышла так, будто её затылок разворотило пушечное ядро, вышибив все мозги.
— Спасибо! — выдохнул Надир. — Она меня чуть не прибила. Эй! Да у неё мысли растекаются!
Пропустив плоскую шутку Надира мимо ушей, я подошёл к оружию рейдерши, лежащему на подоконнике. Великолепная снайперская винтовка, новая и блестящая, с мощным прицелом и сошками для гашения отдачи. Почему бы и не попробовать?
Осталось всего восемь врагов, но они хорошо укрепились за дымящейся телегой и кучкой ящиков – остатками нэровского каравана, и если моя догадка верна, то его специально зачаровали на защиту от стрельбы. Отряд Санлайт Форджера и горстка рейдеров оказались в патовой ситуации. Однако последние и не подозревали, что мозги их старого снайпера превратились в красноватую слизь, а новый настроен отнюдь не дружелюбно.
— Стой смирно, засранец... — проворчал я, пытаясь удержать перекрестье прицела на голове одного из рейдеров – мерзкого вида земнопони без ушей.
БАМ!
Один выстрел – один труп. Жеребца скосило, как от удара молнии, обрызгав его товарищей кровавым дождём. И это без помощи З.П.С.! Оптический прицел был великолепно точно настроен. Скорее всего, саму винтовку стащили из того недавно ограбленного каравана с оружием.
В моём прицеле оказался ещё один рейдер. Он искал, откуда подстрелили его товарища, и, дабы не подставляться под пули, то вскакивал, то вновь исчезал за укрытием. Почему бы не добавить чуточку передовых технологий? Я активировал прицельное заклинание и глубоко вдохнул – мир привычно замер. Рывки дёрганого рейдера замедлились, а звуки стали более приглушёнными. Сердце размеренно постукивает у меня в груди, напоминая, что время совсем не остановилось. Перекрестье прицела встретилось с глазом пони...
БАМ!
Ещё один враг в минус – на сей раз забавно кувыркнувшись назад. Остальные заметили, что кто-то отстреливает их с высокого здания, и ответили настоящем свинцовым градом; мне пришлось отступить от окна и спрятаться за стеной. Они, впрочем, вылезать из-за телеги не думали, прочно там окопавшись; что ж, единственная моя заслуга – два рейдера, осталось ещё шестеро. С таким пуленепробиваемым укрытием и тяжёлым вооружением они удерживали нэровцев на расстоянии.
— Чтоб их! — я топнул копытом. — Окопались там за телегой. Мне их отсюда не достать.
— Позиции получше нет, бро, — пожал плечами Надир. — Либо пони с большими пушками что-нибудь наконец сделают, либо мы застряли тут надолго. И если я говорю «надолго», то это значит «целая вечность»!
Возразить Надиру было сложно. Обстановка в Пиптоне так и не сдвинется с мёртвой точки, если сидеть сложа копыта. Единственное, что остаётся – вернуться на улицу и провести обманный манёвр в надежде на то, что рейдеры высунуться из укрытия. Правда, шансы, что при этом тебя не застрелят без жалости и пощады, откровенно не радовали. Если вдруг не произойдёт чего-то неожиданного, нам останется просто сидеть и ждать.
— Эй! — раздался с улицы голос. — Смотри-ка, чё у меня!
О нет. Молю, Селестия, пусть это будет пушка или тайник с крышками, потому что если нет, то остаётся лишь одно, что ещё есть в Пиптоне.
— Нет! Пустите!
Блядь. Они поймали Роуз! Нужно срочно что-то сделать. Я лихорадочно огляделся по сторонам, выискивая любую другую удобную позицию – но ничего. Из моего окна телега полностью скрывала рейдеров, а сейчас у них в копытах Роуз, и мне нельзя рисковать, стреляя наугад. Что же делать?
— Надир! — заорал я. — У них Роуз! Освободи ее, прошу!
— Освободить? — прокричал Надир в гневе. — У тебя крыша поехала или как? Я не собираюсь переть на шестерых рейдеров, чтобы спасти твою падчерицу. Она мне, конечно, нравится, но, нет уж, спасибо, своя жизнь дороже!
Мне захотелось вырвать Надиру сердце, однако возразить ему было нечем. Идти против рейдеров в одиночку – полное сумасшествие, но как иначе? Я начал убирать сошки. Придётся делать все самому.
— Ого, какая очаровашка! — загоготал какой-то рейдер. — Вот те на, Пикэкс! Напомнил старику, что он любит молоденьких!
— Убери свои копыта! — рыдала маленькая единорожка, заставляя моё сердце сжиматься. Нужно поторапливаться, но сошки заклинило, и те никак не складывались.
— Расслабься, крошка, — кашлянул рейдер. — Или будет вава. О! Гляди-ка! Она ж ещё пустобокая!
К Дискорду всё. Я оставил винтовку на подоконнике и бросился вниз по лестнице. Эти отморозки не тронут Роуз, пока я жив.
— Смотри! Она злится! — второй рейдер, кажется, захлопал копытами. — Боюсь-боюсь!
— И не зря, — какого хера? Кобылка вроде бы говорила своим голосом, но в то же время и… каким-то чужим. Искажённо, отрывисто. Будто кто-то иной говорил её устами.
Выпрыгнув на улицу, я поскакал к перевёрнутой телеге, готовя к бою Свинцовую Лилию. И, тем не менее, что-то было не так. Нэровцы при виде меня, несущегося напрямик к рейдерам, без колебаний ринулись следом.
— А-А-А-А-А-А-А-А! — кошмарно завопил кто-то из-за вражьего укрытия, и прямо навстречу нам прилетело нечто похожее на окровавленные кишки. Увернувшись на скаку, я, не сбавляя скорости, завернул за угол телеги. Можно было ожидать чего угодно, но только не такого.
Над асфальтом, над огромной багровой лужей, парил один из рейдеров; из разорванной грудной клетки стекала кровь. Он должен был умереть, однако продолжал жить: жуткие почерневшие лёгкие вздымались в такт дыханию; в неистовстве отчаянно билось сердце. К моему горлу подкатила тошнота, но изумление было сильнее.
У другого конца телеги стояла Роуз. Нет, не она – злая Роуз из Стойла, порождение эксперимента «Лавандовые Поля». Похоже, обработка звуком не прошла для её разума бесследно. Розовая единорожка смотрела на рейдера с диким выражением лица: зрачки сузились до крохотных точек, а от улыбки на спине проступал холодный пот. Кобылка магией не давала жеребцу умереть лишь для того, чтобы полюбоваться его страданиями. Остальные от страха впали в ступор, неотрывно смотря на творящееся изуверство.
Солдаты занялись оставшимися рейдерами, осторожно поглядывая на единорожку. Однако Роуз совершенно не обращала на них внимания, забавляясь с искалеченным пони. Пора это прекращать. Задержав дыхание и пытаясь игнорировать смрад крови, я шагнул вперед.
— Роуз, довольно! — взревел я.
Кобылка уронила бьющегося в конвульсиях рейдера – тот наконец скончался со вздохом облегчения. Она медленно обернулась и посмотрела на меня; её глаза горели жаждой убийств – прямо как там, в Стойле.
— Да ладно тебе, Фарсайт, — кобылка зловеще ухмыльнулась. — Ты же знаешь, как меня зовут.
— Да, — я сглотнул. — Лаванда.
— Верно, — вкрадчиво протянула Лаванда, смакуя каждое слово. — Умный пони. Я знала, что ты поймёшь.
— Спасибо, — так же вкрадчиво произнёс я. «Говори тихо, но держи наготове большую дубинку», — говорил кто-то, правда, уже не помню, кто. — А теперь скажи: ты подавила её?
— Возможно. Тебя это волнует?
— До тех пор, пока ты остаёшься адекватной – нет. Но, однако, я спас не тебя. Я спас Роуз, и мне бы хотелось, чтобы со мной была именно она.
— Ха. Ты жалок. Я чувствую твой страх. Ты боишься моей силы?
— Да. Не боится только дурак.
— Верно. Ты мне нравишься, Фарсайт. Это тело – мой должок. Поэтому я готова слегка тебе уступить. Я отправлюсь спать и верну Роуз обратно. Но только на этот раз.
Нет, я хотел не этого. Я хотел, чтобы она убралась, но убедить её просто исчезнуть нельзя. Судя по её словам, Лаванда – это живая пони со своими собственными разумом и душой, которая вселилась в тело Роуз. Теоретически – чисто теоретически – можно воспользоваться ею для моих личных нужд.
— У меня есть к тебе предложение.
— Внимательно слушаю.
— Мне не хочется, чтобы ты была в теле Роуз, и, уверен, она сама того же мнения. Ты хочешь жить, и это вполне понятно. Предположим, отныне мы просто мирно сосуществуем. Когда Роуз в беде, ты выходишь и защищаешься, следовательно, защищая и Роуз. Когда опасность минует, Роуз возвращается обратно.
— И почему я должна согласиться? — мордочка Лаванды презрительно скривилась.
— Потому что это мирное решение. Люблю я быть рассудительным, таков уж мой единственный недостаток. Возможно – повторяю, лишь возможно – у нас получится «перенести» тебя в другое тело. Сейчас же я предлагаю жить дружно. Ты ещё много раз утолишь свою жажду крови.
Я не переставал мысленно молиться всем Богиням. Если Лаванда не согласится, у меня не будет ни единого шанса выжить, разве что застрелить Роуз. И я весьма сомневался, что способен на такой шаг.
— Но, однако, что мне мешает разорвать тебя на части?
— Ты обязана мне самим своим существованием, не забывай. Если бы не я, ты бы до сих пор блуждала по Сто Семьдесят Третьему. С другой стороны, за мною долгов нет. Попробуй что-нибудь выкинуть, и я тебя убью.
— Ты не посмеешь.
— Кто сказал, что нет?
БАМ!
Я специально промазал, ибо совсем не хотел причинять боль телу Роуз, но и нужно было подкрепить свои слова делом. Кажется, я начинал понимать, как Лаванда судит о пони. Ты непреклонен и беспощаден – она сильнее тебя уважает. Пуля просвистела над головой Роуз-Лаванды, взъерошив гриву, и врезалась в землю.
— Хе-хе-хе. У тебя кишка не тонка. Твоя душа чёрна, прямо как моя. Я обдумаю твоё предложение, пока буду спать, — кивнула Лаванда. — Ещё увидимся, Фарсайт... Клянусь Пинки-клятвой.
Кобылка закрыла глаза, и выражение её лица переменилось. Кошмарная улыбка пропала, и, когда она очнулась вновь, с нами была уже Роуз.
— Что случилось? — удивлённо спросила она.
— Э-э... нас навещал твой злой двойник, — отозвался Надир, ещё пока не отошедший от страха.
— О нет... Простите! — из глаз единорожки брызнули слёзы.
— Всё уже в порядке... — я приобнял её, и в ответ она тоже стиснула меня в объятиях.
— Ну и ну, малышка, — к нам вернулся Форджер, — У тебя голове, похоже, Дискорд знает что творится. Иди с нами обратно в НЭР, там тебе обязательно помогут.
— Извините, сержант. Я не могу, — твёрдо ответила Роуз и обернулась ко мне с грустной улыбкой. — У меня уже есть планы на будущее.
Санлайт понял намёк. Он прорысил ко мне и предложил отойти в строну, чтобы нас никто не слышал. Удалившись на порядочное расстояние от остальных, жеребец обратился ко мне как-то совсем по-отечески:
— Ты ведь понимаешь, что эта кобылка обожает тебя и во всём тебе подражает? — его голос посерьёзнел.
— Конечно, понимаю. И поверьте, мне хочется, чтобы из неё выросла настоящая пони, пусть я и не лучший пример для подражания.
— Ты за неё в ответе, — вздохнул Форджер. — Не в моём праве принуждать тебя. Ты не член моего отряда и даже не житель моей страны. И, тем не менее, прошу тебя как один отец другого: позаботься о ней. У меня самого двое жеребят, кобылка и жеребчик, дома в Бакаресте, и каждый день я скучаю по ним. Если из них вырастут хорошие пони, тогда моя жизнь прожита не зря. Надеюсь, ты меня поймёшь.
— Роуз будет знать, что правильно, а что – нет. Это я обещаю. Но она научится решать проблемы сама. В конце концов, она, как и все мы, живёт на Пустоши. Но, пока я могу, я буду присматривать за ней.
Санлайт улыбнулся и в знак признательности обнял меня ногой за шею.
— Хороший ты парень, Фарсайт, пусть и подался в бандиты или наёмники. У тебя есть честь. И для меня этого более чем достаточно.
— Спасибо, сержант.
Развернувшись, жеребец направился обратно к своему отряду, а я зашагал следом, обдумывая его слова. В самом деле, с того самого мгновения, как я спас Роуз от рейдеров, на мне лежала ответственность за неё. Оно того стоит, пусть мне и придётся пройти через трудные испытания, чтобы достичь своей цели. Подумает ли Роуз так же в конце концов?
— Отлично, поняши! — Форджер вновь превратился в командира военного отряда. — Мы возвращаемся на базу! И как можно скорее!
— ТАК ТОЧНО, СЭР! — ответили мы все как один.
Возвращение в Нобак прошло не совсем гладко. Почти сразу же мы оказались в глубоком крупе: Ивенстар ненароком разворошил гнездо касадоров. Касадоры – это особенно опасная эволюционная ветвь параспрайтов, у которых выработался очень прочный панцирь, а также смертельный яд, который прикончит жертву в считанные часы. И привлечь внимание шести или семи таких – это сложно назвать просто «глубоким» крупом.
То есть ровно до тех пор, пока Надир не начал своё представление. Его, казалось, не заботили смертоносные твари, жужжащие чуть ли не у самого лица. Спокойно вскинув пистолет, он принялся наворачивать круги, время от времени крутясь и выделывая пируэты. Жуки вились вокруг него, яростно коля своими жалами неуловимую чёрную тень, но неизменно промахиваясь, что злило их ещё больше.
Внезапно глухой хлопок, вспышка – и один из касадоров взорвался облаком фиолетового ихора. Ещё хлопок – второй жук рухнул на землю с зияющей дырой в грудине, и полузебра перекувыркнулся назад, уворачиваясь от трёх отравленных жал. Нэровцы приготовились стрелять, однако я вскинул копыто, призывая их повременить. Меня не покидало какое-то ощущение, что у Надира всё под контролем. Я дважды видел его в бою, а один раз сам получил от него – нет, он справится.
— О да, ну что, нравится, сучки? — громко рассмеялся Надир и дважды выстрелил – два касадора грохнулись вниз в пелене ихорного тумана. Осталось трое. Любое иное существо при таком раскладе бросилось бы бежать, однако у конкретно этих жуков была неприятная привычка драться до последнего. Мой товарищ подскочил и, сграбастав одного касадора, растоптал его по земле. Ещё два хлопка ознаменовали конец битвы.
Надир оттирал фиолетовую слизь со своего костюма, когда Роуз бросилась и заключила его в объятия.
— В жизни ничего круче не видели! — прокричала она.
— И вправду, впечатляет, — акробатические выкрутасы полузебры, похоже, поразили Форджера до глубины души. — Как ты это сделал?
— Ну, кажись, я унаследовал от папани не только экзотичный акцент и полоски на шкуре, — ухмыльнулся Надир. — Зебринская ловкость, братва.
— Ну и ну, — пробормотал сержант.
Надир подмигнул и с важным видом направился дальше по дороге в Нобак.
— Со всеми разобрались? — вице-президенту Хартстрингс явно не хватало терпения, чтобы выслушать доклад до конца.
— Всеми до единого, мэм, — отрапортовал Форджер.
— А что насчёт наших... гостей? — сдвинув брови, поглядела на нас Харпсонг.
— Полезны, мэм. Единорог – без сомнений, достойный снайпер. Что касается зебры, он необычен, но я бы не хотел видеть его по другую сторону баррикад. А кобылка совсем не та, с кем стоит шутить. У нее проблемы с раздвоением личности. Смертоносные проблемы.
— Неплохо, неплохо, — Харпсонг кивнула и улыбнулась, пропустив высказывание Форджера о Роуз мимо ушей. — Сержант Форджер, свободен.
Санлайт отдал честь и вышел из комнаты, оставив нас троих наедине с аквамариновой единорожкой. Разумеется, нам пришлось расстаться с оружием, перед тем как войти. Нет, конечно, вице-президент НЭР не блистала умом, но по крайней мере основы ей были ведомы.
— А сейчас, — развела она копытами, сидя на скамье в весьма странной позе. Ей удалось сесть на круп с прямой спиной, да так, что передние ноги оставались в воздухе. — Давайте поговорим о Фридом Филде. Мне нужна вся информация.
— А у вас разве нет шпионов? — удивилась Роуз.
— Пока нет, — Харпсонг снисходительно посмотрела на кобылку. — Вы первые.
— Для начала, — принялся рассказывать я. — Фридом Филд контролируют четыре банды, у которых сейчас установилось хрупкое перемирие. Начинаю с самых сильных: Струнники, Бакмэйры, Катушки и Последователи Шай.
— Поподробней, пожалуйста.
— Струнники – главная банда во Фридом Филде и наши бывшие работодатели. Они подмяли под себя практически весь город и называют себя стражами порядка. Одобряют свободную торговлю, а если надо разобраться с кем-то по-чёрному, то держат всё в тайне. Их лидер, Ди Клефф – сама крестная матерь жителям Фридом Филда. Струнники опасны. Но что пугает больше всего, мы не можем оценить их силы. Они предпочитают прятать карты.
— Ясно. Дай мне только обуздать их! — похвастала Харпсонг. — Что насчет остальных?
— Бакмэйры живут на продаже оружия, наркотиков, алкоголя и проститутках. Они рвутся до власти куда сильнее других, и, по-моему, у них точно есть план, как сбросить Ди Клефф с трона. Ещё есть Катушки, торговцы энергомагическими пушками. Они за последние годы отгородились ото всех остальных, но сейчас надёжной защиты ради согласились союзничать со Струнниками. Последние по счёту, но не по значению – Последователи. Они, по идее, должны заниматься медициной и держаться в стороне, но из-за жадности начали отсылать вылеченных наркоманов обратно к Бакмэйрам. Если честно, кого-нибудь омерзительнее их ещё поискать надо, но это просто моё мнение.
— Понимаю. Значит, говоришь, они разбились на два больших лагеря?
— Да.
— Отлично. Это все, что я хотела узнать. Свободны.
— Но что нам теперь делать? — спросил я.
— Выполнять приказы. Теперь вы подчиняетесь НЭР, — Харпсонг одарила меня холодным взглядом. — Свободны.
Пока мы тащились к выделенным комнатам, на Нобак опустилась ночь. Раз в нэровской армии нам досталась роль саботажников, нормальных припасов или брони мы не получили, если не считать снайперской винтовки вроде той, на которую я наложил копыта в Пиптоне. Жеребец в оружейной сказал, что её для меня реквизировал самолично Санлайт Форджер. Я пообещал себе обязательно отблагодарить его.
Нас поселили в местной гостинице: одна комната досталась Роуз, а вторую мы с Надиром поделили между собой. Наверное, настало самое время наладить отношения с моим полосатым товарищем. В конце концов, если мы будем работать вместе, нам стоило бы поладить друг с другом.
— Эй, Надир, — сказал я. — Знаю, наше знакомство с самого начала не задалось... Блин, я просто хочу извиниться за ту боль, которую мог тебе причинить, неважно, физическую или моральную.
— Чего это тебя на откровения пропёрло? — Надир удивлённо посмотрел на меня.
— Никакие это не откровения. По-моему, раз уж мы теперь в одной лодке, нужно разобраться со всеми разногласиями с самого начала. Так что извини.
— Лан. Извинения приняты. Прости, что надрал тебе задницу.
— Спасибо. Я тоже принимаю твои извинения.
Мы оба тихо посмеялись над комичностью всего происходящего. Два прожжённых наёмника любезно извиняются за то, что делали свою работу.
— Надир, а, Надир. Ты спрашивал меня о прошлом. И позволь-ка кое-что спросить... что тобою движет?
— Что мною движет? — нахмурился Надир. — А ты ещё не врубился? Глянь на меня. Глянь на мою шкуру. Эти вот полоски мною движут! Ты хоть знаешь, как сложно зебре или полузебре таскаться по Пустоши? Для всех мы чудовища, маньяки, насильники, некроманты... Меня охаживали столько раз, что у меня уже круп задубел. Но знаешь, что? Только слепой не замечает, что бабло меняет всё. Когда у кого-то толстый кошелёк, всему миру срать на его происхождение, расу или степень ублюдства. Я видывал богатеньких гулей, с которыми трахались просто божественные красотки. Представляешь?
— Звучит отвратительно.
— Блядь! Естественно, отвратительно! Вот почему я хочу быть богатым. Пусть меня ненавидят за тугой кошель, а не за полосатую шкуру!
Теперь, узнав, что движет моим спутником, я наконец понял его. Он прожил суровую жизнь и хотел чего-то получше. В конце концов, мы все того хотели. Теперь я взглянул на него по-другому, во мне зарождалось доверие.
— Фарсайт… а что ты? Что движет тобою? — спросил он.
— Мною? — ответил я. — Я хочу всё, что смогу получить.
— И что же это ты сможешь получить?
— Весь мир, Надир. И все, что в нём есть, — ответил я и лёг. Никогда прежде мне ещё не спалось так крепко.
#
Заметка: Репутация изменилась
Новая Эквестрийская Республика: Пособник — Вы решили объединить силы с этими пони. До тех пор, пока Вы храните им верность, они будут помогать Вам
КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА
Глава 6. Две минуты до полуночи
«И снова здравствуйте, вас приветствует Радио Нью-Пегасуса! С вами ваш бессменный ведущий – Мистер Нью-Пегасус, и я вещаю прямо в вашей душе. Как вам последняя композиция? Более чем уверен, вы её оценили. Ничьи басы не сравнятся с басами Винил Скрэтч, так ведь? Готов поспорить, вы просто не смогли устоять перед ритмом. Ну же, смелее, притопнем копытцами! Ждите продолжения после краткой паузы.
Воистину, на сей раз Пустошь преподнесла нам хорошие новости! Караванный путь, снабжающий припасами Фридом Филд, возвращается на свой старый маршрут вблизи Нобака, ведь окопавшуюся там банду рейдеров успешно уничтожила группа смельчаков-добровольцев. Поднимем же за них наши копыта! Серьёзно, народ, мы, жители Нью-Пегасуса, не до конца понимаем всю суровость внешнего мира и тяжёлый труд караванщиков, которые снабжают нас всем необходимым. Так что выше нос, ребята, следующая композиция посвящается вам!
Возвращаясь к событиям последних дней... «Убийство Ферратуры» – так местные успели окрестить это событие. Воистину, до чего же мерзкая страница нашей истории. А расследование Департамента Полиции Нью-Пегасуса, похоже, так и не сдвинулось с мёртвой точки. По последним слухам, представители правопорядка возжелали допросить самого Фулл Хауса, однако Городской Совет вмешался раньше и успел наложить на распоряжение запрет. Всё это начинает настораживать вашего покорного слугу. Мне не по душе, когда политики суют свой нос в дела полиции.
Разумеется, Городской Совет решительно всё отрицает. Прошлым вечером председатель Совета, Бларри Виседж (ну и имечко, да ещё для советника, не находите?), выступил с заявлением, что Нью-Пегасус в полной мере доверяет своим органам правопорядка и ни в коей мере не будет вмешиваться в работу полиции. Вы ему верите? Если да, тогда всё просто чудесно. Но убийца от этого быстрее не найдётся.
Этой ночью пришли ещё новости, касающиеся Новой Эквестрийской Республики. Судя по всему, вчера вокруг небольшой деревеньки под названием Пиптон развернулись ожесточённые бои. Со слов Мерри Филдс, солдаты Республики сразились с бандой рейдеров, которые всего пару дней назад ограбили караван с оружием. Теперь городок находится под контролем НЭР. Другие же источники – мусорщики и курьеры с Пустоши – подтверждают слова посла. Тем не менее, у меня назревает вопрос. Если у Республики в Нейваде всего один лагерь, тогда куда направлялся груз? И вновь, боюсь, завесу тайны нам так просто не приоткроют.
По поводу случившегося Городской Совет заявил, что происходящее вне стен Нью-Пегасуса их не касается. Иными словами, они не возражают, если НЭР захватит всю округу, ВКЛЮЧАЯ Фридом Филд. Очень сомневаюсь, что кто-нибудь спрашивал у наших соседей, хотят они жить под правлением Республики или нет. Друзья мои, ваш покорный ведущий считает, что в будущем это доставит ещё много хлопот.
Ну, на сегодня всё! Я припас для вас кое-что крайне особенное... свежее не найдёшь – скромный подарок от изумительного Диджея Пон-3 прямиком из Мэйнхеттена. Дорогие мои, прочистите уши и раскройте сердца чудесному голосу Вельвет Ремеди! Не забывайте, вы на волне вашего любимого Радио Нью-Пегасуса, и я, ваш любимый Мистер Нью-Пегасус, вещаю прямо в вашей душе...»
Я впервые увидел рассвет на Пустоши.
Должен признать, он был прекрасен. Пусть и под пеленой тяжёлых туч, но далеко на горизонте виднелась тоненькая полоска чистого неба: сначала чёрная, затем – проблеск оранжевого света – голубая. Если бы ещё можно было разогнать облака...
Проснулся я рано – кое-что никак не выходило из головы. Точнее, кое-кто, а не кое-что. И у этого кое-кого было два имени: Роуз и Лаванда. Две души, делящие меж собой одно тело. Одна – милый, честный и правильный жеребёнок, которую я спас и обязался защищать; вторая – кровожадная, неуравновешенная, беспощадная кобыла, что поселилась у неё в голове. Я боялся, что Лаванда в конце концов захватит тело Роуз, но не имел ни малейшего понятия, как тому помешать.
Я ведь гордился хорошей сообразительностью, но в битве разумов проиграл – и от этого становилось не по себе. Это больно – понимать, что некоторые препятствия тебе не по зубам. С такими мыслями я и отправился завтракать. Неспешно поглощая овсянку, я размышлял о том, как решить эту проблему. Может, вернуться обратно в Стойло Сто Семьдесят Три и накопать больше подробностей? В одиночку, разумеется. Впрочем, крайне сомнительно, что Стойл-Тек хранили бы разъясняющие суть их эксперимента документы там, где подопытные могут до них добраться. Нет, это совершенно исключено.
В Стойле уже было кое-что, что могло бы помочь. Когда я шерстил по заголовкам старых газет, хранящихся в базе данных, то наткнулся на один, в котором говорилось о прорыве в области психиатрии. Судя по всему, Министерство Мира разработало заклинание, с помощью которого лечащий врач проникал в разум больного и разрешал проблему изнутри. Но риск данной методики был очевиден. Один неверный шаг – и сознание пациента необратимо пострадает. Именно поэтому методика так и не снискала большой популярности.
Был и третий вариант. Этот мне не шибко нравился, но иначе никак: он, если можно так выразиться, был самым безопасным. Нельзя уничтожить Лаванду, не убив при этом тело кобылки. Только Роуз способна сразить своего внутреннего демона. Но пока что, так или иначе, можно ограничиться простым контролем. Кто знает, быть может, на коротком поводке Лаванда станет ценным союзником. Это опасная игра, однако большой куш требует больших ставок. Мясники вроде Лаванды подобны мегазаклинаниям. В правильных копытах она будет невероятно мощным оружием, ну или же источником бойни и разрушений – в неправильных.
— С утречком, Фарсайт! — раздался голос Роуз.
Я поднял голову: с другого конца стола мне улыбалась моя протеже. Перед ней стояла тарелка овсянки. Я перевёл взгляд на свою, но та уже давно опустела. Это сколько же я утопал в своих раздумьях? Поверх старого костюма на ней сидела потрёпанная накидка песочного цвета – обычный камуфляжный плащ, только укороченный под жеребёнка и без нэровской символики. В нём она смотрелась куда лучше.
— И тебе утра, Роуз! — поприветствовал я её с улыбкой. — Как спалось?
— Просто чудесно! Я первый раз спала на настоящей кровати!
— Правда? Что ж, не приобщайся особо... Кто знает, куда нас занесет завтра.
Пожав плечами, Роуз кивнула и присоединилась к трапезе. Она была в курсе нашего положения дел, и меня удивляло, насколько крепкой духом может быть маленькая кобылка. Жизнь в Пустоши на всех оставляет свой след.
— Роуз... Не хочу об этом говорить, но...
Роуз оторвалась от своей миски и молча на меня посмотрела. Наши взгляды пересеклись, и она сразу поняла, о чём идёт речь. Единорожка скривилась от грусти, словно вот-вот заплачет, но всё же кивнула.
— Ты про Лаванду, да?
— Да. Вчера я с ней поговорил.
— Поговорил? И что же она сказала?
— Не особо много. Не то чтобы она сама так прямо и сказала. Это, скорее, было понятно из её слов. Судя по всему, она – совершенно независимая личность, живущая внутри тебя.
От одной лишь мысли об этом кобылка вздрогнула. Её мордочка задрожала в преддверии подступающих слёз. Ей было очень тяжело, я понимал – но ведь кто, кроме меня, пусть моя душа и разрывалась на части? Я так сильно беспокоился за эту единорожку, что даже смешно. Мне было плевать на всё, кроме себя самого... и её.
— Роуз... — я обогнул стол и приобнял её. — Что случилось, когда она показалась? Мне нужно знать.
— Ну, она меня звала. Говорила, что может помочь. Я так разозлилась и испугалась, поэтому не думала... Я ещё ничего толком не поняла, а она уже полностью завладела моим телом. Перед глазами будто встала красная пелена, и наступила гробовая тишина. Я стояла и смотрела, как сама же разрываю того рейдера на куски...
Роуз шмыгнула носом. Не отпуская кобылку, я утешительно поглаживал её спинку. Она ненавидит себя за содеянное, но мне же надо было, чтобы Роуз поняла – здесь нет её вины.
— Роуз, солнышко, не забывай, это была не ты. Когда такое происходит, это уже не Дезерт Роуз. Это Лаванда. Не нужно терзать себя. Наоборот, я подумывал о том, что ты можешь использовать это на пользу.
— В каком смысле? — Роуз вытаращилась на меня большими, влажными от слёз глазами.
— В том смысле, что ты могла бы попробовать вызывать Лаванду, когда она тебе нужна.
— НЕТ! — Роуз яростно замотала головой. — Как ты вообще можешь о таком просить?
Вполне ожидаемый ответ. Слишком непреклонная, слишком благородная, слишком желает поступать правильно – использовать Лаванду как оружие казалось розовой единорожке полнейшей мерзостью. Однако нужно донести до неё, что лучше всего сейчас будет взять верх над своим злым «я».
— Роуз, послушай. Если ты не подавишь её, она подавит тебя. Лаванду никак не убедишь мирно покинуть твоё тело. Мы найдём способ избавиться от неё. А пока, по-моему, нам лучше работать сообща.
— НЕТ! НИ ЗА ЧТО! — выпалила Роуз.
На вопли кобылки начали оборачиваться пони, а потому я ухватил кобылку за плащ и уволок её из столовой на улицу. Она отбрыкивалась, пытаясь вырваться, и требовала отпустить её. Как только мы отошли от деревеньки на порядочное расстояние, я опустил Роуз на потрескавшуюся землю. Она без промедления вскочила и смерила меня вызывающим взглядом.
— Ты вызовешь её! Сейчас же! — отрезал я.
— НЕТ! — выкрикнула она.
— ДА! — я угрожающе поднял копыто.
— НЕТ, Я НЕ...
Вдруг Роуз затихла. И тут я увидел: её зрачки сузились до крохотных точек, а привычная лёгкая и тёплая улыбка сменилась леденящим душу оскалом. Лаванда вновь овладела телом. Вот оно. Вот то, что вызывает метаморфозу.
— Я и не знала, что так сильно тебе приглянулась, — ухмыльнулась Лаванда.
— Не обольщайся, Лаванда. Я хотел кое-что с тобой обсудить.
— Говори, я вся внимание, — её улыбка стала ещё шире. — И советую тебе не испытывать моё терпение.
— Нам следует поработать вместе: тебе, мне и Роуз. Пока мы ищем способ переселить тебя в другое тело, ты не высовываешься, но только если Роуз не позовёт на помощь, а когда заварушка кончается, ты опять уходишь на второй план. Тебе ясно? — сухо произнёс я, пытаясь побороть в себе страх, насылаемый кровожадной кобылкой.
— Ты ведь знаешь, я могу стереть Роуз в порошок и взять контроль над телом, а?
— И тогда я тебя пристрелю.
— Ты не пристрелишь Роуз.
— Взгляни на меня, Лаванда, — я указал копытом на своё мрачное, лишённое всяких эмоций лицо. — По-твоему, я блефую? По-твоему, так выглядит лицо того, кто лжёт? Или ты уже забыла, как на нашей последней встрече я пустил в тебя пулю? Даже не пытаясь валять дурака. Попытаешься что-нибудь выкинуть – я тебя убью. Клянусь Селестией, убью. И меня не заботит, что при этом умрёт и Роуз.
Впервые в глазах Лаванды блеснуло сомнение. Я произвёл на неё впечатление. Вдруг она залилась хохотом, от которого кровь стынет в жилах.
— Хорошо! С каждым днём ты нравишься мне всё больше! Почти такой же гнусный, как и я! Ладно, пускай будет по-твоему. Но помяни моё слово: если я увижу хоть малейший намёк на то, что ты пытаешься меня разводить, то повешу тебя на твоих же потрохах. Тебе ясно?
— Такую цену я готов заплатить. Теперь проваливай.
Лаванда кивнула и закрыла глаза. Лицо единорожки вновь расслабилось, а глаза пришли в нормальный вид. Роуз вернулась.
— Что случилось? — спросила она.
— Она согласилась сотрудничать.
— Значит, ты всё-таки вызвал её, — кобылка вздохнула и одарила меня взглядом, полным разочарования. — А я надеялась, ты будешь выше этого. Похоже, слишком размечталась.
Она развернулась, оставив меня в одиночестве раздумывать, поступил ли я правильно. Роуз могла заставить меня усомниться в своей правоте. И я все равно любил её.
— Фарсайт, сэр! — окликнул меня солдат. — Вас ждут в «Гамми»!
— Благодарю, рядовой! — ответил я.
Моё первое задание в качестве агента НЭР. Интригует. Если Харпсонг приняла во внимание мои слова, оно коснётся как банд, так и Фридом Филда. Если верить новостям от караванщиков (которых как следует подкупили, дабы они «забыли» о захвате Нобака нэровскими войсками), во Фридом Филде серьёзные волнения. Как если бы надвигались перемены. Впрочем, то были слухи, не более.
Я вошёл в «Гамми». Дежурный направил меня на последний этаж штаба, прямо к комнате, располагавшейся в одном из огромных глаз крокодила. Комнатушка оказалась тесной и «благоухала» так, словно её не открывали уже Селестия знает сколько времени. На полу лежал толстый слой пыли, а в середине громоздился наспех поставленный стол.
Передо мной стоял какой-то высокопоставленный военный Новой Эквестрийской Республики. Его броня была полностью завешена звёздами и медалями за отвагу, самоотверженность и боевые заслуги, а с десяток шрамов вокруг шеи говорили о том, что всё это получено не за вклад в политику. Он сам пробился на вершину. Шёрстка его окрасом напоминала пыльные просторы Пустоши, а у чистой, коротко подстриженной гривы был ореховый цвет. С его лица, рассечённого шрамом, не слезала неодобрительная ухмылка. Я ему не нравился – не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.
— Ты, должно быть, новое приобретение Харпсонг, — он выудил из переметной сумки толстую сигару и закурил. Теперь, помимо пыли, придётся мириться ещё и с дымом.
— Меня зовут Фарсайт. И да, я один из новых агентов НЭР.
— Никчёмный мудила, вот ты кто! Никогда не верил во всю эту агентурную херь. Наша вице-президент – бесполезная идиотка. Благодаря ей мы до сих пор так и не одержали ни одной победы. Будь во главе я, то сейчас вся Нейвада и Кольторадо были бы у нас в копытах!
— Вы же понимаете, что я могу передать мисс Хартстрингс все ваши слова?
— Конечно понимаю, мудила. Я твердил ей то же самое уже миллион раз, но она всё равно меня не слушает. Так что не умничай мне тут!
— Есть, сэр. Разрешите задать вопрос, сэр, — шутки с этим пони могут плохо кончиться.
— Валяй.
— Вы так и не представились, сэр.
— Стоунтри. Для тебя, мудила – капитан Стоунтри. Второй по званию после вице-президента Хартстрингс. И раз уж мы покончили с формальностями, давай перейдём к твоему заданию.
— Есть, сэр.
— Новости из Фридом Филда весьма тревожны. Судя по всему, наши ожидания не оправдались. Когда ты рассказывал о двух противостоящих союзах, мы предположили, что банды готовятся к войне друг с другом. Однако, по последним новостям от караванщиков, они планируют встретиться и обсудить возможный союз.
— Союз между всеми сразу, сэр?
— Именно. Все четверо хотят объединиться в один альянс с целью выступить против нас. Они как-то догадались о наших планах и собираются дать отпор. Ты должен подтвердить эти сведения, попав на встречу банд. Ты, кажется, упоминал, что раньше работал на них?
— Так точно, сэр.
— Отлично. Проберись на эту встречу и разузнай, что они там затевают. Сразу же возвращайся с рапортом.
— Мне рассчитывать на помощь, если дела пойдут не лучшим образом?
— Нет, ты сам по себе. Вольно.
Ну разве не прекрасно? Меня в одиночку посылают туда, где явно не ждут с распростёртыми объятиями. И, если всё провалится, никакая спасательная команда за мной не придёт. Такое чувство, что Стоунтри просто использовал меня как козырь в перепалках с Харпсонг. Но ничего не попишешь, лучше мыслить по делу и продумать все входы и выходы из не очень-то дружелюбного ко мне Фридом Филда.
Слухи не врали. Ещё на подступах к Фридом Филду у меня сложилось впечатление, что весь город словно подняли на уши. Пони лихорадочно работали, не покладая копыт: укрепляли стены, возводили защитные укрепления, расчищали дороги за стенами от мусора... Город готовился к предстоящей осаде, и это не сулило мне ничего хорошего. Внутри было не лучше. Гражданские устанавливали баррикады, огневые точки и рыли вспомогательные окопы, а солдаты из банд патрулировали территорию и раздавали приказы.
Громилы не обращали на меня особого внимания – ничего необычного, ещё один вооружённый странник пришёл в город в поисках укрытия или же работы. Разумеется, меня заметят, если буду ошиваться рядом со штаб-квартирой любой из банд. Я не так уж давно ушёл, чтобы самые важные шишки Фридом Филда успели обо мне позабыть. А посему нужно вести себя так, словно всё совершенно так же, как раньше. Я с беспечным видом прорысил к Музыкальной Школе и, сдав оружие у стойки в вестибюле, заскочил в концертный зал, даже не удосужившись постучать.
— Что ещё за... Фарсайт? — своим появлением я застал Метроном врасплох. У той аж глаза на лоб полезли – о, как же приятно это видеть. Мгновение спустя она натянула на лицо привычное надменное выражение.
— Привет, Метроном, — я помахал копытом. — Задание выполнено.
— Задание выполнено? Совсем из ума выжил? Нобак заняли нэровцы, ты не смог бы в одиночку там всё зачистить!
Значит, они уже знают. Ну, не то чтобы я сильно удивился. Теперь надо соврать поубедительнее, чтобы Метроном точно купилась.
— Ладно, ладно, облажались мы, — улыбнулся я и пожал плечами. — Сбежали поджав хвост и виляли пару дней, чтобы сбить нэровцев со следу. Приближаться к Нью-Пегасусу они не стали и убрались восвояси. Видимо, не хотели, чтобы их заметили.
— А Надир и кобылка?
— Надира слегка подстрелили. Ничего страшного, но он чуть подзадержится и передохнёт, а Роуз о нём позаботится. Он сказал, что пока заляжет на дно – в ближайшее время его не ждите. Ну а я… а что я? Я решил принести вам последние вести, но, как погляжу, вы и так уже всё знаете.
— Да, один караванщик говорил, как нэровцы пытались его подкупить, лишь бы он не выдавал их позиций. К их несчастью, мы заплатили больше.
Мда, вот вам и вся нэровская конспирация. Никогда не доверяйте жадным торгашам. Впрочем, забавно наблюдать, как один и тот же караванщик распродаёт секреты по обе стороны конфликта. Если кто здесь и победитель, так это он.
— Ясно. Ну что ж, я вернулся. И уже что-то пропустил? А то весь город будто касадоры ужалили.
— Да, у нас намечается встреча. Всем главам банд, и мне в том числе, понадобятся телохранители на случай, если всё покатится к хренам собачьим.
Не-е-е-ет, слишком уж просто. Ни за что не поверю.
— А как же ЛаРош? — нельзя так легко соглашаться, иначе единорожка что-нибудь заподозрит.
— Он сопровождает Амперу, тупица. Думаю, ты подойдёшь. Как ни крути, ты ничем не хуже остальных. И, пока ты держишь свой рот на замке, всё будет идти гладко.
— Как скажешь, Метроном. Буду молчать и просто слушать.
И, клянусь Селестией, не упущу ни единого слова.
Встреча проходила в Форте Старого Лас-Пегасуса: он считался «нейтральной территорией», ведь Последователи в военном смысле ничего из себя не представляли. По-видимому, Ди пыталась провести переговоры у себя, равно как и Сэддл Бакмэйр. Естественно, никто не собирался идти на уступки, пока Ампера не выдвинула ультиматум: полдень, в Форте Старого Лас-Пегасуса, по два охранника на каждого. С таким раскладом получалась игра три-на-три с четырёх сторон. Вернее сказать, три-на-три на одного – Последователи не захотели нанимать телохранителей.
Форт походил на касадорий улей. Пони с эмблемами Последователей носились туда-сюда, уносили ценные медикаменты в безопасное место и перетаскивали раненых как можно дальше от возможной линии огня. В конце концов, никто не знал, как всё обернётся. Большой стол в центре двора, по моим измышлениям, послужит нам вместо зала переговоров.
Голди потрусила ко мне, на её лице играла ироничная ухмылка. Медно-золотистая грива забавно покачивалась у кобылки перед глазами.
— Ну надо же, неужто сам Фарсайт восстал из мёртвых? — земнопони вопросительно вскинула бровь. — Не ожидала тебя здесь увидеть. Не расскажешь, как выбрался оттуда живым?
— Я тоже рад тебя видеть, Голди, — подмигнул я ей. — Вот только честно: ты правда хочешь знать? Может, лучше жить в неведении?
— Да нет же, правда. Хочу сегодня ночью слегка помучить Сэддла тем, какие же его мордовороты всё-таки бесполезные.
— Не такие уж его громилы и непутёвые, Голди. По правде сказать, они неплохо справлялись. Просто так вышло, что я был... неотразим.
— Выболтал себе свободу? — кобылка стиснула зубы. Она еле выдерживала мой стёб.
— Не совсем. Я пустил в ход... иные прелести своего тела, — я подмигнул ей.
— Ты... о пресвятая Селестия. Заметка на будущее: прежде чем нанимать воротил, заранее спрашивать о традиционности их ориентации, — медногривая пони развернулась и отошла, бубня себе под нос что-то неразборчивое.
Неплохо, неплохо. Они ничего не подозревали. Сейчас я был невероятно доволен собой. Чего плохого в том, чтобы немножко развлечься перед работой? Это только первый из множества моих словесных выпадов, что ожидают Голди.
Я направился к столу, где уже ждали Ди и Метроном. С противоположной стороны с напускной важностью устроился Сэддл Бакмэйр, одетый в старый потрёпанный костюм орехового цвета. Не самый лучший выбор, особенно если носить его поверх шёрстки серебристо-серого окраса. А вот его телохранители на удивление совсем друг от друга не походили. Первый – старый и утомлённый низкорослый жеребец в лёгкой броне с символом Бакмэйров. На одном глазу повязка, во рту – окурок сигареты. Пусть и болезненный на вид, он оставлял впечатление бывалого наёмника; гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Вторая же – моя давняя знакомая, высокая грифина, способная как разорвать на куски, так и одарить искренней любовью. Штука Когтепёрая. Слева расположилась Ампера фон Ом – главарь Катушек, что наблюдала за обеими сторонами с нескрываемой скукой. Хоть Катушки и согласились вступить в союз под предлогом баснословных выгод, они не сильно рвались воевать. Им нужны лишь мир и процветание – ничего более. Одним из охранников Амперы оказался ЛаРош – высокий чёрный жеребец неприятной наружности, с которым я уже виделся в Тесла Баре. Замыкала наш квадрат Голди: она стояла напротив Амперы и озиралась на всех со злобным выражением лица; кажется, оно стало ещё злее, когда мы пересеклись с ней взглядами.
Повисла неловкая тишина; предводители посматривали друг на друга, выжидая, кто же начнёт первым. Это сродни крупной карточной игре: каждый из участников оценивает эмоции и позу оппонента, высматривая малейшие следы слабости или взволнованности. Наконец, после нескольких минут напряжённых «гляделок» Ди Клефф прокашлялась. Первый ход сделан. Игра началась.
— Доброго утра всем присутствующим, — торжественно и строго произнесла серая земнопони, идеально подчёркивая всю серьёзность встречи. — Полагаю, вы понимаете, зачем мы здесь собрались.
— Да, понимаем, — бросил Сэддл. — Но ты ведь всё равно не удержишься и начнёшь повторять всё заново.
— Мистер Бакмэйр, прошу, — прервала его Ампера. — Если вы не против, мне бы хотелось услышать всё целиком. Я хочу знать, с чем имеем дело.
— Вот именно, Сэддл, — непреклонно кивнула Голди. — Послушаешь ещё раз, не умрёшь.
— Э-эх, будто у меня дел поважнее нет, — простонал жеребец.
— Сэддл, прошу, — Ди взглянула на Бакмэйра, как мать на непослушного жеребёнка. — Я была бы крайне признательна, если бы вы прислушались к мнению всех остальных за этим столом.
— Не обращайте на него внимания, — отмахнулась Голди. — Продолжайте, мисс Клефф.
— Спасибо, — серая земнопони благодарно кивнула медногривой кобылке. Какая вежливость, да ещё и к врагу. — Как вы уже знаете, ситуация во Фридом Филде за последние несколько месяцев слегка... накалилась, и по большей части из-за одной аббревиатуры из трёх букв. НЭР. Новая Эквестрийская Республика положила глаз на земли Нейвады, и мы стоим у них на пути.
— Стоим на пути? — уточнила Ампера. — Они собираются разрушить Нью-Пегасус?
— Не думаю... — отозвалась Метроном. — В Нью-Пегасусе крутятся огромные деньги, в основном благодаря казино и гостиницам. Как по мне, нэровцы жаждут подмять город под себя, урвав тем самым лакомый кусок в виде налогов. Что же касается Фридом Филда...
— Мы же всего лишь кучка наркобарыг, нет разве? — съязвил Сэддл.
— Можно и так сказать, — пожала плечами Голди.
— Но, безусловно, пока ещё не совсем понятно, что Новая Эквестрийская Республика думает насчёт нас, — Ди одарила обоих тёплой улыбкой. — Посол Мерри Филдс до сих пор ясно не выразилась о положении Фридом Филда. Тогда как про Нью-Пегасусе она чётко заявила, что город сохранит свою независимость.
— Это говорит лишь о том, что они хотят поглотить нас, — покачала головой Ампера. — Однако позвольте задать один вопрос: чего же в этом плохого?
— Чего плохого? — прогремел Сэддл. — По-твоему, нэровцы оставят тут всё, как есть?
— Прошу тебя, Ампера, будь благоразумна, — Голди улыбнулась предводительнице Катушек, как бы смягчая точку зрения Бакмэйра. — Сэддл прав. Все знают, как республиканцы любят поиграть в «добряков». Они не закроют на всё глаза просто так, когда увидят, чем мы тут зарабатываем на жизнь. Нас либо прикроют, либо, что ещё хуже, потребуют долю.
— Да задумайтесь же на секунду, — нахмурилась Ампера. — Дадим им бой – и, несомненно, проиграем. А проиграем – нашей торговле придёт конец, да и смотреть на Фридом Филд под копытом республиканцев будет больше некому. С другой же стороны, если мы подчинимся, то сохраним себе часть доходов. Может быть, даже переубедим их. Имею в виду, мы примем правление НЭР, но станем чем-то навроде автономии и будем вести дела, как прежде.
— По-моему, Ампера, электромагнитные поля в твоём Тесла Баре окончательно расплавили тебе мозги. Ты сама-то слышишь, что вообще говоришь?
— Да, слышу. Я предлагаю мирное решение, от которого мы получим лишь выгоду.
— Они не согласятся, — пожав плечами, Голди покачала головой. — Слушала их посла по радио? Республиканцы нацелились на весь пирог. Нам нужно дать отпор.
Ампера что-то пробормотала, но Ди подняла копыто, призывая к тишине. Настала её очередь говорить.
— Прошу, Ампера, предоставь это мне. Есть ещё одна проблема, — продолжила серая земнопони. — Городской Совет оставил нас самих по себе.
— Говнюки, — буркнул Сэддл.
— Политики, — согласно кивнула Ди. — Итак, над нами нависла серьёзная угроза, и мы теперь сами себе на уме. Ко всему прочему, один караванщик недавно поведал, что НЭР втайне от всех развернула передовой лагерь в Нобаке, а это гораздо ближе, чем Перевал Разлома.
— До туда меньше трёх дней ходу, — прикидка Голди попала в яблочко.
— Верно. Именно потому я решила с вами встретиться. Нам необходимо найти правильный подход к решению проблемы. Самое главное – сохранить права; неважно, кто правит городом. Поэтому я поддерживаю предложение Амперы. Давайте отправим посланника на переговоры с НЭР. Нам нужно выбить для Фридом Филда такой же статус автономии, как у Нью-Пегасуса.
— Чего, прости? — взревел Сэддл. — Ди, тебе самой не смешно? С чего бы им выдавать нам автономию?
— Скажи, Сэддл, чего добивается НЭР?
— А они разве ещё не сказали? Покорения Нейвады.
— Для чего? — спросила Ди. Я начал понимать ход её мыслей – она рассуждала в верном направлении. — Нейвада – это кусок сухой земли, а Фридом Филд и подавно. Они не будут сражаться за землю, где нельзя выращивать еду или разводить скот.
— И что ты имеешь в виду?
— Сэддл, за всей этой ширмой из красивых слов и громких заявлений НЭР – это всего лишь кучка пони под единым знаменем, не более и не менее. Они, в общем-то, не особо от нас отличаются. У них такие же потребности, что и у нас с тобой. Им нужна еда, вода, одежда, оружие, патроны, лекарства, и даже выпивка, наркотики и дешёвый секс. Но прежде всего – деньги. Всё, что мы можем предложить – это налоги в обмен на защиту и автономию.
— Налоги? Это как тот, которым ты обложила свежую воду? — Бакмэйр топнул копытом. — Хватит с меня налогов! Если понадобится, я выступлю против республикашек и дам бой!
— А ну-ка заткнись, Сэддл! — громко осадила его Голди. — Ди, не держи на него зла. Он порой бывает немного... вспыльчивым, мы обе прекрасно это знаем. Послушай, даже если я и понимаю все твои доводы, то не думаю, что они на такое согласятся. Как уже говорила, вряд ли они за один лишь налог разрешат торговать оружием и наркотой на их территории. Ты разве не слышала о нападении на Пиптон?
— Пиптон?
— Да, шайку оружейников из заброшенной деревни просто стёрли с лица земли только потому, что они торговали на нэровской территории. Чем мы от них отличаемся?
Ого, неплохо сыграно, Голди. Обязан отдать тебе должное. Такая наглая ложь. По радио, конечно, кое-что да поведали, как мы поработали в Пиптоне, но всё остальное последовательница Шай аккуратно выдумала сама, чтобы поменять точку зрения Ди. Даже зная правду, я не мог сказать ни слова, иначе бы меня заподозрили.
— Ты уверена, что это правда?
— Увереннее некуда. Один из них сбежал оттуда и, весь израненный, заявился к нам в Форт за помощью, но спасти его не удалось. Он потерял слишком много крови, однако успел рассказать про Пиптон. Его слова совпадают с передачей по радио, так что я поверила.
— А сейчас он уже, верно, мёртв?
— Да. Мертв и похоронен.
Ди тяжело вздохнула и устремила взгляд к вышине, словно ожидая, что ответ сам упадёт ей с неба. Должен признать, Голди со своей уловкой превзошла саму себя. Хорошая ложь всегда приправлена крупицами правды – чтобы проглатывалось легче. Медногривая кобылка пускай и наврала с три короба, но скрыла всё под настоящими сведениями так, что Ди ничего не опровергнет. С таким тузом на столе Ди и Ампера явно сдали позиции. Согласятся ли они начать войну?
— И что ты нам предлагаешь, Голди? — спросила серая земнопони. — Сражаться?
— Ни в коем случае, Ди. Это будет совершенно глупо. Я предлагаю использовать ненасильственное сопротивление.
— Можно поподробнее?
— Всё просто. Мы отказываемся от вступления в НЭР, но делаем это мирно.
— И это их как-то остановит? Голди, это полнейший бред.
— Ди, задумайся на секунду. Республиканцы нас сметают – управление народом ложится на их плечи. Если мы сорвёмся и развяжем войну, они со стороны будут выглядеть освободителями и миротворцами. А если мы будем вести себя мирно и они нападут, то тут же прослывут захватчиками. А все мы знаем, как пони относится к освободителям и миротворцам, а как – к захватчикам.
— Я поняла. Они не станут вторгаться только потому, что боятся восстания. Отличная идея, Голди. Что скажете? Всем нравится?
Сэддл и Ампера согласно кивнули.
— Значит, решено. Пойдём по пути мирного сопротивления. Но оружие всё равно на всякий случай держим наготове. И ещё: хотелось бы добавить к нашему соглашению ещё одно условие.
Сэддл уже было собирался что-то возразить, как по-матерински заботливое выражение лица Ди тут же сменилось стальным взглядом. Она знала, кто тут на деле главный и кому надо заткнуться и уступить. Мне сразу же стало ясно: предводительница Струнников не просила – она требовала. Делай, как я скажу, или нарвёшься на неприятности.
— Итак, если мы хотим, чтобы наш союз процветал, то вам придётся уяснить некоторые правила. Больше никаких торчков, которые слоняются по улицам и сходят с ума. Иначе к нам на порог нагрянет НЭР с заявлением, что они пришли избавить пони от опасностей. Поэтому вы повышаете цены на тяжёлые наркотики и держите их побольше про запас. Если я прознаю о том, что вы не исполняете мои указания, то, считайте, монополии на вещества, да и просто воды у вас больше нет. Всё ясно?
И это тоже входило в мой план, но Ди слегка поменяла его под себя. Недурно, недурно. Выслушав её ультимативные условия, Сэддл и Голди выглядели как после хорошей взбучки. Искусный ход, даже у меня так хорошо не получилось бы. Жаль, что Ди стоит у меня на пути; её способности пригодились бы.
— Немыслимо! — завопила Голди.
Ди пригвоздила кобылку властным взглядом – та аж съёжилась.
— Это моё последнее слово. Соглашаетесь – и мы дружно живём вместе. Отказываетесь – и вы сами по себе. Против НЭР и против меня.
И вновь воцарилась тишина. Ампера отошла от стола и сейчас что-то обсуждала с ЛаРошем. Разумеется, она поддержит Ди, ведь я создал их союз, как ни крути. Голди и Бакмэйр обменялись обречёнными взглядами. Их маленькая партейка вот-вот закончится. Победа пусть и не моя, но я всё равно несказанно ей радовался.
— Эх, ладно, — буркнул Сэддл и кивнул. Голди молча сделала то же самое.
Метроном обошла всех с листом бумаги, где каждый из предводителей оставил свою подпись. Союз заключён, а авантюре Бакмэйров и Последователей пришёл конец. И, что не менее важно, я добыл нужную информацию. Теперь осталось найти способ вернуться в Нобак.
— Фарсайт, — обратилась ко мне Ди. — Ты уже сталкивался с НЭР, ведь так? Я хочу видеть тебя нашим посланником. Донеси им наши условия и возвращайся с ответом.
Я с серьёзным видом кивнул, хотя сам в душе улыбался. Серая земнопони обеспечила мне план отхода. Переговоры подошли к концу, и все постепенно расходились. Ди помахала на прощанье копытом и тоже удалилась, напевая про себя какой-то незнакомый мне мотив. Я потрусил мимо стола в сторону Сэддла и его охраны. Старый жеребец поприветствовал меня кивком, а Штука нежно, если не сказать возбуждающе, водрузила мне на спину свою когтистую лапу. Она, похоже, сильно скучала. У меня что-то ёкнуло в груди, но, как я ни старался, скрыть этого не получалось. Не любовь, но некие чувства.
— Нахуй иди, — другого приветствия от Сэддла я и не ожидал. — Везучий ублюдок. Меня не интересует, как ты тогда умудрился спастись, но, я тебя уверяю, однажды твой круп схлопочет по самое не балуй.
В его голосе звучала скрытая угроза. Он не спешил меня забывать.
— Ну, везучий я парень, да, что тут ещё скажешь, — самодовольно улыбнулся я. При общении с ним лучше поаккуратнее выбирать выражения, но вот ж сено, как мне доставляет раздражать его!
— Не нарывайся, Фарсайт. Иначе я превращу твою жизнь в сущий тартар.
— Я не нарываюсь, мистер Бакмэйр. Впрочем, мне кажется, моя удача уже на исходе. Будь у меня выбор, я бы немедля покинул этот город.
— Однако у тебя нет выбора. Потому-то ты и здесь. Пойду-ка, пожалуй, обратно в «Бриллианты». Вы двое, — бросил он телохранителям. — Чтоб через полчаса были у меня в казино. Ясно вам?
— Ясно, мистер Бакмэйр, — кивнула парочка.
Сэддл поспешно скрылся из виду. Его злоба и ненависть буквально обжигали. С каждой минутой я лишь крепче убеждался: надо сваливать при первой же возможности, пока не схлопотал пулю в лоб в какой-нибудь тёмной подворотне. И, как мне уже успел любезно поведать капитан Стоунтри, теперь я сам по себе. Ни спасения, ни надежды.
Штука на пару с седым воякой подошли ко мне улыбаясь и в явно добром расположении духа. Скорее всего, к плохому настроению Сэддла все уже давно привыкли, а может, он просто показушничает и пустословит. Впрочем, сомневаюсь, что они знают, во что я ввязался. Старик поздоровался первым.
— А, шоб тя. Не обращай ты вниманья на энтаво старого ворчуна Сэддла. Он усё-лишь жеребчёнок у костюме. Меня, кстать, Снейк Итером кличут, ежли шо – обращайся!
Снейк протянул мне копыто, а я своё – в нём ощущались сила и надёжность. Пусть и слегка неотёсанный, жеребец создавал впечатление порядочного и бравого солдата, невольно вызывая уважение.
— Фарсайт. Я охранник и, судя по всему, расходный материал банды Ди Клефф. Рад знакомству.
— Моё паштенье. Гляжу-ка, ты уже познакомился с моей пернатой подругой, Штукой Когтепёрой, агась?
Я посмотрел на Штуку, теряясь в том, безопасно ли раскрывать кому-то наши с ней отношения, однако её крепкие объятия сказали всё сами за себя.
— Так-то и подумал, — дружелюбно хохотнул Снейк Итер. — Она ж, знамо, любит всякие нежности.
Штука ухмыльнулась во весь клюв – когтями она крепко вцепилась мне в шкуру. Её крылья раскрылись, и мы оторвались от земли.
— Фарсайт, — Штука уткнулась мне в морду, и я не преминул ответить: мы страстно переплелись нашими языками, наслаждаясь встречей с тем, кого так рады были снова увидеть. И всё же мои чувства к ней… они – прошлое, отголоски того слабого пони, былого меня. Прежде я отчаянно цеплялся за любые признаки любви, и Штука не подвела. Я благодарен ей, да и какая-то частичка меня совсем не хотела отпускать эту грифину.
Не говоря ни слова, мы так и висели в воздухе, пока она наконец не опустила меня на землю. Переведя дух – как же всё-таки хорошо, что я не пегас – я решил проверить свой голос.
— Р-рад тебя снова видеть.
— Я считала дни с тех пор, как ты исчез... — прошептала она мне на ухо, но внезапно, громко кашлянув, нас оборвал Снейк Итер.
— Не хтелось нарушать идиллию, но босс нас ужо заждался.
Вместо того, чтобы как можно скорее уносить свой круп из города, я в компании Снейка и Штуки протопал в «Четыре Маленьких Бриллианта». Что-то на задворках разума предостерегающе трезвонило: осторожнее, Фарсайт, ты только что переступил порог заведения того, кто клятвенно поклялся превратить твою жизнь в сущий тартар. Но я просто не мог бросить Штуку. Она разгоняла во мне все волнения, пробуждая в памяти то, за что я боролся изначально. Мы присели пообедать за один из ресторанных столиков грязного казино.
— Я так скучала по тебе, дорогуша, — обворожительно улыбнулась грифина, глядя мне прямо в глаза.
— Я тоже, моя милая Штука, — улыбнулся я в ответ. — Ну что, как у вас тут за последнее время?
— Ой, да ничего такого, любимый. Мир летит с катушек, а старина Сэддл с каждым днём ворчит всё чаще. Он хотел войны, готовился к ней, а ему говорят «не воюй». И при этом у него отобрали львиную долю прибыли, да. По-моему, ближайшее будущее будет отнюдь не радужным.
Я уже давно вынашивал один коварный план, главное звено которого – Штука, одна из доверенных охранников Сэддла. Из этого можно извлечь выгоду: из неё выйдет отличный «крот» внутри бакмэйровской шайки. Поколебавшись, я всё же решился сделать ход и изложить грифине свой план.
— Ты счастлива?
— Что это ты имеешь в виду, дорогуша?
— Ну, чувствуешь ли ты себя счастливой. Как тебе работа, как начальник?
— Ну, не то чтобы я жаловалась... — засомневалась Штука. — Работа есть, платят хорошо, да и опасностей тут поменьше – многие о таком только мечтают... Но Сэддл – тот ещё засранец.
— Тогда почему бы тебе не быть со мной?
— То есть пойти с тобой? И бросить Сэддла? Думаешь, он так просто меня отпустит?
— Так ведь речь совсем и не о том, дорогая. Ты и я могли бы работать вместе. У меня есть планы, которые стоят куда выше этих банд, Сэддла и его ограниченного умишко. Но без твоей помощи ничего не получится. Мы с тобой достигнем огромных свершений... — нежно лаская грифину, я сощурился и промурлыкал ей на ухо. — ...вместе.
Томно ухнув, Штука содрогнулась от удовольствия. Она была вся моя – что разумом, что телом. Грифина улыбнулась, полностью покорившись моей воле, и мне пробежала волна приятного тепла.
— Вместе... — проворковала она. — О да, вместе. Что же ты задумал, дорогой?
— Штука, голубушка моя, занимайся своими обыденными делами, но теперь стань моими глазами и ушами. Рассказывай мне, чем Сэддл занимается, что удумывает и чего хочет. Не приставай к нему, просто приглядывай. Если станет слишком опасно – просто забудь. Я не хочу, чтобы ты пострадала, милая.
— Не переживай, любимый. Я в курсе, как о себе позаботиться.
— Я знаю, — улыбнулся я и легонько её чмокнул.
— Штука! И как мне, блядь, это понимать? — прорычал кто-то у нас за спинами.
Я обернулся: над нами навис Сэддл Бакмэйр, на лице у которого читалось явное негодование. Оно-то и ясно: он терпеть меня не мог, а сейчас я у него же на глазах соблазняю его телохранительницу. И только тут до меня дошло, что он мог подслушать нашу с ней беседу; надо удостовериться, что Штуке всё-таки ничего не угрожает.
— Ну, мы... вместе. Мы повстречались ещё до того, как я узнал, что она работает на вас, мистер Бакмэйр. Однако, при всём моём уважении, позвольте: неужели вы за нами подглядывали? Мы беседовали о кое-чём личном. Очень личном.
— Селестия упаси, ещё чего! — Сэддл содрогнулся от отвращения. — Меня в душе не ебёт, чем вы там в постели занимаетесь. И плевать мне, встречаетесь вы или нет, пока Штука продолжает работать. Но только попробуй чего учудить – пожалеешь.
— Не надо угрожать, мистер Бакмэйр. Я прекрасно осведомлён, на что вы способны. Обещаю не путаться у вас под ногами.
— Чудно. А теперь, не пора ли тебе отправиться в Нобак, как думаешь?
— Ладно, ладно, уже ухожу. Просто дайте мне время попрощаться со Штукой... в приватной обстановке, если вас не затруднит.
Пробормотав что-то невнятное себе под нос, Сэддл вновь оставил нас наедине. Грифина прильнула ко мне и прошептала на ухо:
— Зачем ты ему про нас рассказал?
— Если он будет знать, то ничего не заподозрит, когда услышит, что мы встречаемся. По крайней мере, не сразу.
— Вот, значит, как... Отличный ход, милый.
— Спасибо, сахарок. Мне пора уходить, а то Сэддл точно выйдет из себя. Пока.
— Пока.
Поцеловав Штуку на прощанье, я поспешно удалился. Чем скорее покину город, тем целее будет моя шкура.
Стоило мне удалиться от Фридом Филда на приличное расстояние, как я сразу же замедлился до неспешной рыси. Незачем себя изматывать, галопом уматывая от несуществующего врага. К тому же чем ближе к стенам Нью-Пегасуса, тем меньше всякого зверья. Годы безуспешных нападений на город дали им понять, что лучше обходить его десятой дорогой.
На возвращение в Нобак ушла пара дней. «Гамми» уже виднелся в зареве заката, а посему я решил устроиться ночлег здесь и сейчас, а на базу вернуться на рассвете, и без задних ног прохрапел всю ночь. Разбудили меня чьи-то шаги. Встав на ноги, я разлепил глаза и обнаружил, что окружён солдатами Республики. Некоторые уже взяли меня на мушку, хотя остальные вроде не особо и беспокоились. Я принялся выискивать знакомые лица навроде Санлайт Форджера или Ивенстара, однако моим надеждам не суждено было сбыться.
— Говори, что тебе нужно на территория НЭР, чужак! — потребовал один из них.
— Я вернулся... вернулся с рапортом вице-президенту Хартстрингс, — зевнув, протянул я.
— Ну да! — ржанул солдат. — И где же это ты познакомился с вице-президентом?
— Я – Фарсайт, агент НЭР, нахожусь под прямым руководством вице-президента! — рыкнул я. — Отведите уже меня к ней!
— А ну закрыл пасть, проходимец! — жеребец злобно зыркнул на меня. — Не то я прямо сейчас выбью из тебя всё дерьмо и брошу касадорам на растерзание!
— Нет, Пайк, не выбьешь, — раздался голос позади отряда.
— Чего? Это кто вякнул? — нэровец, которого, как оказалось, звали Пайк, обернулся.
С другой стороны дороги показался ещё один солдат со взведённым боевым седлом, готовый разразиться пальбой в любую секунду. Рыжий окрас, лицо – кажется, я его узнаю. Рядовой Кэрротс, если не ошибаюсь.
— Кэрротс! — нахмурился Пайк. — Ты не в праве мне отдавать приказы!
— Я и не приказываю. Но этот странник говорит правду. Он – подпольный агент НЭР. Тронешь его – и сразу же отправишься сопровождать караваны в Разлом, — оранжевый пони говорил спокойно, однако в его голосе отчётливо слышалась угроза.
— Что ты, бля, несёшь, Кэрротс? Это отребье – просто рейдер. Ждёт не дождётся пулю в лоб получить!
— Всегда я поражался: как тебя, Пайк, вообще приняли в армию? Если бы родину защищали такие, как ты, Республике пришлось бы несладко.
От таких слов Пайк чуть ли не заскрипел зубами. Он уже намеревался расчехлить оружие, как вдруг – выстрел – пуля из кэрротсова боевого седла взметнула фонтанчик земли в считанных сантиметрах от копыта неприятного жеребца.
— Ты, бля, совсем рехнулся, Кэрротс?! — заорал Пайк. Остальные солдаты потихоньку переползли поближе к рыжему пони, оставив моего обидчика в одиночестве и без прикрытия.
— Рядовой Пайк, — слова Кэрротса пронеслись на утреннем ветру. — Немедленно опустите оружие и возвращайтесь на свой пост. За нашего гостя не беспокойтесь, я о нём позабочусь.
Что-то неразборчиво пробубнив, Пайк всё-таки отдал честь и удалился. Все остальные поспешно разбежались по своим делам, оставив меня и Кэрротса наедине. Тот улыбнулся и, выудив из седельной сумки яблоко, кинул его мне. Подхватив фрукт, я поднёс его ко рту и пару раз надкусил. На языке кисловато-сладкий привкус, живот больше не урчит – как же здорово! Что может быть лучше свежего яблочка на завтрак?
— Рад видеть тебя целым, — ухмыльнулся Кэрротс. А этот пони, похоже, знаком с правилами хорошего тона. — Но что куда важнее: как там дела во Фридом Филде?
Мне следовало бы доложить непосредственно Харпсонг, однако ничего страшного не случится, расскажи я ему. К тому же, наверное, узнать всё это можно у любого караванщика.
— Скверновато там дела, Кэрротс. Четыре банды объединились против НЭР и хорошенько вооружаются. Фридом Филд готовится к долгой осаде.
Кэрротс внимательно слушал, не проронив ни слова, после чего одарил меня серьёзным взглядом. Кажется, он обдумывал, чего бы мне такого ответить.
— Я отведу тебя к вице-президенту Хартстрингс, она ждёт доклада. Хотя, по правде, мне кажется, мы всё предвидели. Ты проделал отличную работу, если тебе интересно моё мнение.
— Спасибо. Хотя я вот почему-то думаю, что это ещё не последняя моя вылазка во Фридом Филд, — слабо улыбнувшись, я пошёл в гору за рыжим жеребцом прямо к местной гостинице. Весьма неожиданно: а мне казалось, что нам надо в «Гамми». Вопреки этому, Кэрротс остановился у нужной двери и постучал три раза.
— Госпожа вице-президент! Простите, что отвлекаю, но один пони хочет обсудить с вами крайне важные вещи. Это срочно, мэм.
Из-за запертой двери послышалось чьё-то неразборчивое бурчание, а затем раздались приближающиеся шаги. Дверь отворилась, и перед нами предстала Харпсонг с растрёпанной, непричёсанной гривой в одной лишь белой ночнушке с оборками. А ещё она пила кофе из чашки с надписью «Вице-президент №1 в мире». Я с трудом удержался от желания протереть себе глаза. До этого самого мгновения мне даже и в голову не приходило, что Харпсонг довольно привлекательная.
— В чём дело, рядовой? — с трудом выговорила аквамариновая единорожка. — Разве ты не видишь, что я ещё не проснулась?
— Вопрос государственной важности, мэм.
— Ладно, ладно. Только не грузи меня протоколами... Фарсайт? — она только сейчас заметила меня и чуть не уронила свой кофе. — Что стряслось?
— У меня для вас рапорт о ситуации во Фридом Филде. И пришёл я непосредственно к вам, потому что не доверяю капитану Стоунтри, — даже внутри НЭР не обходилось без некоторых тёрок, и поэтому я решил определиться со стороной. Пускай этой «стороной» и была одна недалёкая пони.
— Отличная работа, Фарсайт, я даже и не рассчитывала снова увидеть тебя в живых. Стоунтри такое наприказывал, что, как мне казалось, докладывать будет уже некому. Из тебя выйдет хороший агент, и мне это нравится... Вот же ж, ты мне начинаешь нравиться. Дай мне минутку на освежиться, и я вся твоя.
Дверь вновь захлопнулась, и Кэрротс вытаращился на меня с изумлённым видом.
— Я не ослышался? — присвистнул он. — Ты нравишься Вэ Пэ Хартстрингс? Вот же везучий засранец. У неё лучший круп во всей Нейваде, все жеребцы в лагеря так и мечтают с ней покувыркаться. Эх, мечты-мечты... Я тебе даже завидовать начинаю!
Я легко улыбнулся:
— У меня сейчас другие заботы, Кэрротс. Да и вряд ли я прямо уж настолько ей нравлюсь.
— Поверь, я её хорошо знаю и могу сказать наверняка, когда она...
Жеребца прервала распахнувшаяся дверь. Харпсонг выпорхнула из номера в фантастическом зелёном костюме с гербом НЭР на воротничке. Она бережно уложила свою бело-зелёную гриву и... Мне показалось, или это лёгкий аромат духов? Может, Кэрротс всё же и прав.
— Фарсайт, за мной, — она зашагала в сторону «Гамми». Я не отставал – впереди высился бывший центр Министерства Морали, а ныне полевой штаб Новой Эквестрийской Республики.
Со времён моего последнего визита суматоха внутри здания ничуть не убавилась. По терминалам бежали нескончаемые строчки текста, радио разрывалось от докладов разных патрулей со всей Пустоши, а карты Нейвады, словно полотнища, укрывали стены и столы в оперативном центре Республики.
— Скажи, Фарсайт, — Харпсонг взволнованно на меня посмотрела. — Как там сейчас во Фридом Филде?
— Тревожно. Я бы сказал, крайне тревожно, — я начал расхаживать по комнате из угла в угол, дабы размять мышцы. А что, меня разбудили отнюдь не самым приятным образом. — Мне удалось проникнуть на встречу. Все наши планы посыпались прахом: четыре банды объединились против Республики.
— Объединились против нас? — поразилась кобылка. — Они считают нас угрозой?
— Похоже, кому-то из караванщиков, которым вы заплатили за молчание, во Фридом Филде отвалили гораздо больше. Банды знают, что вы обосновались в Нобаке.
— Ебучие караванщики! — выругалась Харпсонг. — Всё, хватит. Больше никаких подкупов. Раз они не понимают по-хорошему, значит, в следующий раз будут разговаривать под прицелом.
Что-то ещё проворчав, единорожка тоже принялась расхаживать взад-вперёд по комнате. Вряд ли приставленная ко лбу пушка заставит караванщиков молчать. Как ни крути, громилы из Фридом Филда могут пригрозить стволом побольше. Или вообще начать пытать. Они, в конце концов, плохие парни, а НЭР – хорошие. Должны ими быть, по крайней мере.
— Эм-м, Харпсонг... не думаю, что из этого что-нибудь выйдет. Они в итоге опять проболтаются.
— Всё, всё, не суть важно. Наш план благополучно улетел в тартарары. Какими военными ресурсами располагают банды?
Ну ладно, похоже, Республика решила действовать по-плохому. Пожалуй, Стоунтри таки дадут размять копыта.
— Не стоит их недооценивать. Как было видно, они готовятся к осаде. Окопы, пути снабжения, все как на иголках... Они хотят дать отпор. Тем не менее...
— Должна отдать им должное, они не тупые. А численность? Сколько их?
— Не так уж много, на самом деле. Но, что совершенно точно, вооружены они до зубов. Одна банда заведует оружейным магазином, так что рассчитывайте на кучу оружия и патроном. Если начнётся заваруха, даже малолетний жеребёнок проделает в вас дыру. У другой банды есть целая гора рабочего энергомагического оружия – броня будет совершенно бесполезной, когда в ход пойдут эти игрушки. И всё же...
— Твою ж налево. Получается, штурмовать в открытую у нас не получится. А длительная осада? Как у них с продовольствием?
— Тоже не вариант. Нью-Пегасус не позволит перекрыть свои линии снабжения: чтобы попасть в город, караваны должны сперва миновать Фридом Филд. Отрезать их от продовольствия не получится. Вот только...
— Медицинское обеспечение? Выдержат они затяжную войну?
— Несомненно. Запасы лекарств у них приличные, не говоря уже про целую толпу профессиональных докторов. Последователи Шай – достойные полевые врачи, даже не сомневаюсь. Просто...
— Блядь! БЛЯДЬ! — отчаянно взревела Харпстронг. — И каким, мать его, образом я должна разбираться с этими говноедами?
— А я что и хотел сказать ещё с самого начала! Начнём с того, что они не собираются развязывать войну первыми, — предупредил я. — Банды решили оказать Республике мирное сопротивление.
— Мирное сопротивление?
— Именно. Они не встанут под знамёна НЭР, но и воевать тоже не собираются. Если вам нужен город, то придётся прийти и взять его силой.
— Ты серьёзно? Тупость какая.
— Я бы не сказал. По факту – чудесный план.
— По-твоему, это чудесный план? У нас есть армия, в конце-то концов, или нет?
— Я знаю, что она у вас есть. Но ещё я знаю, что вы станете армией наводить порядки среди жителей, ибо тогда всё дальнейшее продвижение застопорится.
— Это главное. Мы не можем бросить всю армию подавлять какие-то восстания.
— К тому-то я и веду. Если отбить город у банд, пока те «мирно сопротивляются», то пони посчитают вас захватчиками и взбунтуются при первой же возможности.
— Да ну? И что же ты предлагаешь?
— Честно? Даже не имею понятия. Пока они объединены планом сопротивления, мы мало что сможем с ними поделать. Вот только если их союз развалится...
— Точно! — глаза Харпстронг аж заблестели. — Фарсайт, я готова тебя хоть сейчас расцеловать!
— Правда? Ваше желание – для меня, госпожа, — я скромно улыбнулся. Становилось всё интереснее.
К моему разочарованию, никаких поцелуев и объятий не предвиделось. Вместо этого Харпсонг превратилась в бурлящий поток деятельности и ринулась раздавать приказы по радиопередатчику, созывая военных всех чинов в зал заседаний с целью обсудить дальнейшие планы. Слегка ошарашенный её рвением, я решил прогуляться.
Хоть утренний ветерок до сих пор отдавал прохладой, мне он нравился: свежий воздух отлично расшевеливает ещё не проснувшиеся мозги. Интересно, чем сейчас занимаются Роуз и Надир? Если им поручили такие же опасные дела, как и моё, то они вполне могли попасть в передрягу, что меня и беспокоило... самую малость, да и то из-за Роуз. Надир пусть личность и подозрительная, но уж что-что, а постоять за себя он способен. Розовая единорожка, с другой же стороны, пока ещё не сталкивалась с настоящими трудностями. Быть может, если малышка всё же доверится Лаванде, то сможет выжить.
Погружённый в раздумья, я незаметно для себя забрёл на тренировочное поле. Утренний воздух разорвала какофония стрельбы. Над стрельбищем громыхнуло несколько беглых выстрелов – удивлению моему не было предела: юная кобылка в камуфляжном плаще упражнялась в стрельбе из маленького чёрного пистолета. На каменном лице Роуз не дрогнул ни единый мускул, когда она спускала курок. Инструктор по строевой подготовке лишь молча наблюдал, периодически кивая. Она уже начинала виртуозно обращаться с пистолетом, по крайней мере, на коротких дистанциях.
Поприветствовав инструктора кивком, я не отрываясь наблюдал, как единорожка управляется с пистолетом, который дал ей ещё во время нашей первой встречи. В отличие от Надира, который с нескрываемым удовольствием отправлял пламенные приглашения в загробный мир, Роуз воспринимала стрельбу как нечто необходимое, стараясь при этом не выражать особых эмоций. И где-то в глубине души я понимал: это её не слишком-то радует.
БАХ! БАХ! Щёлк!
— На сегодня хватит, Роуз, — инструктор шагнул вперёд и похлопал Роуз по спине. — У тебя отлично получается. Главное – не забывай крепко держать пистолет, когда жмёшь на спусковой крючок.
— Хочешь совет? — ненавязчиво вмешался я. — Если хочешь, чтобы стрельба была более кучной, постарайся перед выстрелом задержать дыхание. Сам проверял.
— Так и есть, — кивнул инструктор.
— Фарсайт! — Роуз аж подскочила, когда увидела меня. — Ты вернулся!
Я обнял маленькую кобылку. Приятно вновь увидеть её в хорошем настроении. Как-никак, она – единственная, о ком я заботился... ну, не считая меня самого, естественно.
— Ты как, Роуз?
— Я? — единорожка расплылась в улыбке. — Так я здесь была, в Нобаке. Усердно тренировалась, чтобы постоять за себя без помощи Лаванды.
Что ж, по крайней мере, теперь она называет вещи своими именами. Ей хватило смелости принять суровую реальность. Она взрослела, и от этого у меня на душе становилось радостно. Погодите, у меня по щеке правда только что скатилась слеза?
— Ты плачешь, Фарсайт? — встревоженно спросила розовая пони.
— Похоже на то... — шмыгнув, улыбнулся я. — Ты не беспокойся. Всё в порядке. Просто я так горжусь тобой.
— Спасибо! — ответила улыбкой Роуз, но вдруг, словно что-то вспомнив, насупилась. — Фарсайт... мне нужно с тобой кое о чём поговорить... если ты не против.
— Валяй, — кажется, она хотела побеседовать о чём-то серьёзном. О чём же?
— Ты не мог бы рассказать, чего добиваешься? Ты ведь чего-то добиваешься, да?
Я глубоко вздохнул. Роуз – не обычный жеребёнок. Она прошла через столь многое, что научилась угадывать, что творится у пони в голове. Может, не так хорошо, как я, но голова у неё работала что надо.
— Чего добиваюсь... Роуз, я, кажется, упоминал, что стремлюсь к власти. Хочу быть на самой вершине, чтобы никто не смог меня попирать. Хочу жить лучше, чем какое-нибудь отребье с Пустоши. Где-нибудь в другом месте эта мечта казалась бы бредом, но здесь, в Нейваде, меня ждёт настоящий рай. Я хочу попасть в Нью-Пегасус и выбить себе место под солнцем.
— И каким образом НЭР тебе поможет?
— Я, на самом деле, не знаю, но мне хочется, чтобы они были передо мной... прости, перед нами в долгу. Ты уже не маленькая. И тебе ли не знать, что Республика могущественна и рано или поздно захватят этот кусок Пустоши. Неплохо бы иметь таких ребят на своей стороне. Может, ворота Нью-Пегасуса передо мной и не отворятся, однако они как-нибудь меня вознаградят, как только всё будет кончено.
— Что всё?
— Ты ещё не слышала? Мы собираемся захватить Фридом Филд.
— Что? Ну что ты натворил в этот раз, Фарсайт? — в голосе кобылки зазвучало еле скрытое разочарование, подпитываемое нотками недоверия.
— Ничего... ничего. Я предложил Ди план по устранению Бакмэйров, но она обернула всё так, что они вмиг стали плясать под её дудку. А ещё они узнали, что НЭР разбила лагерь в Нобаке, и решили объединиться против нас.
— А как же местные? Несчастные торговцы? Мирные жители?
— Они на стороне банд. Во всяком случае, они – не наша забота, — вздохнул я. Роуз это не понравится, но так устроена жизнь, ничего не попишешь.
— И это значит, что они расходный материал? Фарсайт, как ты можешь быть таким бессердечным?
— Бессердечным? Это война, Роуз. Как думаешь, что случилось с мирными жителями Эквестрии, когда мегазаклинания превратили её в выжженную Пустошь?
— Но ты не обязан это делать! У тебя есть выбор!
Она права. У меня был выбор. И я его уже сделал.
— У меня есть выбор, и я выбрал сторону НЭР. Но, так или иначе, никакой войны не будет. Банды решили мирно сопротивляться, поэтому Республика не нападёт, иначе вспыхнет бунт. Теперь тебе полегчало?
— Да... наверное.
Что, и вправду полегчало? Она взглянула на меня с таким расстроенным лицом, что у меня внутри всё свернулось. Только у Роуз так умела, и за это я её любил. Она была тем тоненьким голоском, который напоминал мне, что добродетелям пока ещё есть место на Пустоши. Но нужно, чтобы она поняла: если хочешь выжить – нельзя витать в облаках.
— Роуз, ты уже...
— Фарсайт, сэр! — к нам, запыхавшись, подбежал солдат. — Госпожа вице-президент желает видеть вас в «Гамми», сэр. Это срочно!
Вот блин. Вся моя речь брамину под хвост. Пришлось оставить Роуз на стрельбище и галопом помчаться к зданию-крокодилу, где меня уже поджидала Харпсонг с мрачным выражением лица.
— О, Фарсайт, мы тебя уже заждались. Пожалуйста, проходи, — в её холодном голосе проскальзывали нотки раздражения. Неужели это из-за союза между бандами?
— Отлично, а теперь, когда мы все в сборе, давайте же наконец обсудим насущные проблемы.
Стоунтри изучал планировку города по карте, вывешенной на одной из стен. Недовольно скривив лицо, он что-то еле слышно прошептал. К сожалению, неразборчиво. Один лишь его резкий, отрывистый голос внушал трепет. Жеребец был явно не в духе, а если ещё учесть, что этот жеребец – Стоунтри, то я уже догадывался, чего же он так негодовал.
— Какое ещё, блядь, «мирное сопротивление»? — гаркнул он мне в лицо. — Может, поделишься, что это за бред такой, а?
— Капитан, прошу вас. Не стоит срываться на крик. Давайте сохраним деловую обстановку, — слегка осадила его Харпсонг.
— Всё проще простого, капитан Стоунтри, — уверенно и вкрадчиво начал я, дабы поумерить пыл всех присутствующих и донести до них свою мысль. — Они не собираются сдаваться, однако и воевать тоже не станут. Они просто встанут и будут смотреть, как мы изворачиваемся.
— Тоже мне, нашли проблему.
— На сей раз вы не освобождаете несчастных рабов и не сражаетесь со злобными рейдерами. Банды пусть даже в странной манере, но забоятся о жителях Фридом Филда. Честно говоря, многим Ди Клефф святее Селестии будет, а труды Последователей Шай ставят на их сторону как коренных жителей, так и обычных бродяг с Пустоши.
— Поэтому представьте на минутку, что случится, если вы ворвётесь в город и учините кровавую баню, — слегка иронично подчеркнула Харпсонг.
— Республика не допустит восстаний на захваченной территории. Это ведь даже не обсуждается? — обратился я к Стоунтри.
— Не обсуждается, — сердито фыркнул Стоунтри. — Грёбаные хиппи. Не могу поверить, что Республика никак не отреагирует на столь вопиющую провокацию!
— Республика не собирается стоять в стороне, капитан, это было бы непростительной ошибкой. И тем не менее, я считаю, мы должны найти иной способ. Или вы считаете по-другому?
— Шпионаж, госпожа вице-президент? Вы же знаете, в этом регионе у нас нет свободных лазутчиков.
— Разумеется, знаю, однако у нас есть свои доверенные лица, разве нет?
Взгляды Стоунтри и Харпстронг синхронно замерли на мне. Морда капитана расползлась в самодовольной ухмылке, а лицо вице-президента просто лучилось от восторга. Ну да, сразу надо было догадаться. Меня отправят обратно во Фридом Филд расшатывать устоявшееся перемирие.
— Дайте-ка угадаю, — начал я, прежде чем кто-либо успел открыть рот. — Я возвращаюсь обратно во Фридом Филд.
— Ты всё схватываешь на лету, Фарсайт – мне нравится.
— Спасибо, Харпсонг, — нахмурился я. Вроде бы и вполне ожидаемый, но такой исход мне всё равно не нравился. Фридом Филд был похож на минное поле: один неверный шаг – и ты труп.
— И что вы планируете делать, госпожа вице-президент?
— Ничего, в этом-то и суть! — хлопнула копытами Харпсонг. — Ты пойдёшь в одиночку, Фарсайт.
— В одиночку? К чему вы клоните?
— Первое и самое важное – ты больше перед нами не отчитываешься. Официально ты не имеешь к НЭР никакого отношения и поэтому лишаешься любых денежных выплат. Прости, но иначе никак.
Ой. Вот это был удар ниже хвоста. Чем ещё удивите?
— Ты идёшь туда лишь для одного. К следующему месяцу я хочу, чтобы город был моим. Делай, что хочешь, но чтобы это не касалось НЭР. Мне плевать, хоть перестреляй ты там их всех к дискордовой матери. Если у меня получится войти во Фридом Филд и не напороться на протестующую толпу, я назначу тебя хоть самим ебучим мэром.
Вот как. Примерно так я себе всё изначально и представлял. Раз банды не хотят воевать, нэровцы тоже будут держать стволы в кобурах. Вместо этого они внедрят диверсанта, который как следует раскачает лодку.
— Значит, делаю, что хочу... — я улыбнулся, представляя горизонт открывшихся возможностей. — Вы же понимаете, что рискуете получить нож в спину?
— Нож в спину? Оно того стоит, — улыбка тронула уголки губ Харпстронг. — Но ты ведь достаточно смышлён, чтобы выбрать правильную сторону.
— Конечно. Пошутить уже нельзя? — пожал я плечами. Ответ единорожки был спокойным, но в то же время предельно ясным. Перейди мне дорогу – и пожалеешь. — Но давайте вернёмся к делам насущным. К следующему месяцу, я правильно понимаю?
— Правильно. У тебя месяц на то, чтобы сдвинуть всё с мёртвой точки. Если к следующему месяцу я не замечу никаких изменений – ты вылетаешь из НЭР. Если пони не в состоянии справиться даже с таким заданием, место ли ему в рядах агентов Республики? То же самое касается Роуз и Надира. Раз они пришли вместе с тобой, значит, в случае провала они и уйдут вместе с тобой. Понятно?
Последние условие поразило меня словно гром среди ясного неба. Месяц на то, чтобы поссорить банды, иначе теряю всё, ради чего так долго старался? Этого нельзя допустить. Я носился по всей Пустоши и выстраивал планы, рискуя положением в обществе ради получения большей выгоды. Однако такой план может отбросить меня далеко-далеко назад, многое при этом забрав. Возможно, даже слишком многое.
Какое-то тоскливое чувство крепко вцепилось мне в душу. Простой мусорщик, который борется за свою жизнь… я уже давно об этом позабыл, и вспоминать что-то не хотелось. Мало того, придётся ещё и следить за Роуз – жизнь становится всё веселее и веселее. Фридом Филд тоже больше тихая гавань: теперь моя морда известна каждому местному головорезу, и они не спустят с меня глаз. Я иду ва-банк. Если прогорю, придётся начинать всё с самого начала.
— Да, понятно, — сглотнул я. — А что с моими напарниками?
— Как тебе заблагорассудится. Вы пришли сюда втроём, так что сам и решай.
— Хорошо. Если вы сказали всё, что хотели, тогда я, пожалуй, пойду.
Я уже развернулся, чтобы покинуть комнату и вообще самого «Гамми», как вдруг Харпсонг окрикнула меня.
— Фарсайт!
— Да? — я обернулся.
— Удачи. Республика рассчитывает на тебя.
Кивнув, я обратился к выходу. Рассчитывают они на меня, ну как же. И всё же, если я ничего не добьюсь за этот месяц, то окажусь на улице. Как называется такое доверие? Должно быть, расходно-материальное. И пусть глубоко внутри я понимал, что так устроена вся Пустошь, во мне нарастало негодование от Харпсонг и НЭР. Они хотят играть по-плохому, подбросив меня в качестве своего маленького генератора хаоса? Что ж, тогда я покажу им, на что способен.
Для начала надо бы поведать Роуз и Надиру о внезапной смене обстоятельств. Насчёт единорожки я не переживал, но вот полузебра может неправильно всё понять. И, раз уж наше сотрудничество идёт не так гладко, как хотелось бы, придётся излагать ему суть нашего задания крайне деликатно. Пусть я и не до конца доверял полузебре, однако его навыки ещё пригодятся в будущем. Необходимо оставить его при себе, несмотря ни на что.
Сперва я заглянул в столовую, поскольку у Надира уже вошло в привычку проводить здесь всё своё свободное время. На сей раз, впрочем, на излюбленном месте его не оказалось. Вместо этого он тренировался в скалистых окрестностях Нобака. Когда я его наконец отыскал, он в одних лишь трусах отжимался на передних ногах. Нет, это меня не возбуждало, но мой полосатый напарник был в прекрасной форме, этого не отнять. Его серо-белое тело было хорошо накачанным, однако вовсе не грузным. Напротив, оно было жилистым и худым, словно в нём отсутствовало всё лишнее. Наверное, Надир внимательно следил за ним.
— Надир! — окликнул я его.
Увидев меня, зебра перестал упражняться. Тяжело дыша и переводя дух, он подобрал своё полотенце со скалы, на которой были сложены его вещи, и начал вытирать пот со своего худого, усеянного шрамами тела.
— Йоу, Фарсайт — поприветствовал меня он.
— Ничего себе, Надир. Я даже не подозревал, что ты... в такой хорошей форме.
— Чего? Ты, случаем, не из тех голубцов, у которых двери амбара открываются в другую сторону?
— Да что ты, вовсе нет, — хохотнул я. — У меня другие... пристрастия, однако жеребцы в их число не входят.
— Рад слышать, потому что я тоже не любитель жеребцовых крупов.
— Но всё равно, должен признать, тело твоё выглядит восхитительно. Ты просто в отличной форме!
— Ясен пень, что в форме, братан! Или ты думал, что моя ловкость – какое-то там колдунство? Да я каждый день выкладываюсь по полной, чтобы быть твёрже хреновой стали!
— Ладно, только не заводись так, — пожал я плечами.
— Чувак, ты бы тоже над собой поработал, что ли. А то скоро совсем разжиреешь и обрюзгнешь.
— Разжирею? Обрюзгну? Надир, ты так говоришь, будто я целыми днями на диване валяюсь.
— Как хочешь. Только потом не ной, когда не сможешь пробежаться без того, чтобы у тебя сердце из задницы не выскочило.
— Забудь. Я не о том хотел поговорить.
Надир отбросил полотенце и стал натягивать брюки, попутно насвистывая какой-то неизвестную мне мотивчик. Он вообще слушает?
— А о чём же?
— Наше положение слегка... поменялось, — я принялся возбуждённо расхаживать взад-вперед. — Банды Фридом Филда объединились в союз против НЭР, но придумав при этом крайне хитрую штуку. Они решили бороться с НЭР мирным путём.
— Мирным? — хмыкнул Надир. — Ага, щас. И как же они остановят армию мирным путём?
— Плохая новость: уже остановили. Республика не будет нападать.
— Чего?
— Вот-вот. Они не нападут потому, что боятся поднять народное восстание. Местные довольно тепло относятся к бандам.
— Ага, я о чём-то типа того тоже подумывал, — кивнул полузебра. — Но чтобы пустить народ вперёд как живой щит…
— Это бандиты. Чего ты от них ожидал?
— Хех. Ну да, — Надир приложил копыто к лицу и улыбнулся. — Итак, что мы имеем?
— Меня отправляют обратно во Фридом Филд разрушать этот союз. Надзора не будет, а я попытаюсь посеять семена раздора. Кодовое наименование – «Операция Дискорд».
— Тьфу. Кто вообще придумывает эти названия?
— Понятия не имею. Но не в этом суть. Вот что меня действительно беспокоит – нам выделили всего-навсего один месяц. Иначе нас троих уволят.
— Уволят?
— Да, уволят. А нет работы – нет и денег.
— Нет денег? — заныл Надир. — Э, не-не-не. Я не дам чудесным нэровским деньжатам просто так от меня уплыть. Чем могу помочь?
— Ничем. Работай на Республику, как и раньше.
— Не догоняю. Ты хочешь, чтобы я ничего не делал и потерял заработок?
— На то есть две причины, поэтому выбирай, какая из них для тебя весомее. Если пойдёшь со мной, НЭР не будет тебе платить, как и мне. На территории Фридом Филда мы больше не агенты Республики. Там мы сами по себе. Это во-первых. Во-вторых, на переговорах мне пришлось рассказать, что нэровцы ранили тебя, поэтому ты временно залёг на дно. Будет как-то странно, если ты вернёшься во Фридом Филд как ни в чём не бывало.
— Ладно, смотрю, ты мне особо выбора не даешь, — несогласно покачал он головой. — Как хочешь. Продолжаю работать на НЭР, однако помяни мои слова: если ты провалишься и меня лишат зарплаты – клянусь, я тебя уничтожу.
Ну, вот вам и ещё один стимул хорошенько постараться. Надир – хладнокровная машина для убийств, которую лучше лишний раз не злить. По моей спине побежали мурашки, а во рту резко пересохло. Скрывая свой страх, я напустил серьёзную и невозмутимую мину.
— Отличненько. Пойду-ка я, пожалуй, Надир. Очень надеюсь, что мы с тобой до такого не дойдём. Удачи и всё такое.
— До скорого, — коротко бросил Надир и, отвернувшись, подобрал с земли свою рубашку. Вот и поговорили.
Я тоже пошёл, даже не оглядываясь. По правде говоря, Надир не мой друг, однако и враг такой мне уж точно не нужен. Особенно если я хочу прожить долгую счастливую жизнь.
Вернувшись от Надира, я застал Роуз на прогулке по Нобаку. С каждым днём она всё меньше походила на беззащитную кобылку и всё больше – на взрослую пони. Единорожка умела то, чего не умели многие другие – быстро приспосабливаться к окружению, не поступаясь при этом собственными принципами. У меня появилось стойкое ощущение, что она ещё переживёт многих, кого мы повстречаем.
Кобылка заметила меня, когда я подошёл поближе, и, улыбаясь, помахала копытом. На её огненно-красной гриве красовался новенький ярко-синий берет с приколотым значком в виде грифоньей головы.
— Приветик, Фарсайт!
— Привет, Роуз. Что-то я у тебя такого берета ещё не видел... Где достала?
— Нравится?
— Тебе вполне идёт. Но лучше ответь на вопрос.
— Ну ладно... — хихикнула она. — Мне его дал один солдат. Подарок за то, что я его вылечила. Последние несколько дней я ведь проработала в полевом госпитале.
— А что за значок?
— Если правильно помню, солдат сказал, что это эмблема его роты – Стволов Гауды. Как-то некрасиво будет сдирать её – ну, вот я его и оставила.
— Понимаю, — кивнул я. Принципиальность Роуз никогда не перестанет меня удивлять.
— Ой, кстати, ты недавно вдруг унёсся в «Гамми». Что-то стряслось? Тебя на собрание вызвали или ещё куда?
— Да. Харпсонг хотела услышать мой доклад. А ещё мне поручили новое задание. Оно касается и тебя.
— Меня? — удивлённо взглянула на меня Роуз. — Задание?
— Надо вернуться обратно во Фридом Филд. Местные решили «мирное сопротивляться» НЭР, а это Харпсонг и Стоунтри крайне раздражает.
— И что же нам делать? Мы ведь не можем нападать на мирных пони.
Кобылка, как всегда, схватывала всё на лету. Теперь, однако, меня беспокоило то, как её принципы скажутся на восприятии нашего задания. Она уже побывала во Фридом Филде и видела, как банды помогают местным жителям. Роуз слишком добрая и хочет, как лучше – у меня завелись опасения, что она не пожелает свергать правление банд. Но особого выбора у неё не было.
— Там мы будем работать как агенты под прикрытием, и наша задача – расшатать спокойствие. Или они добровольно подчинятся НЭР, или мы сами подтолкнём их к агрессии, дабы вмешалась Республика.
— Но ты ведь выберешь первый вариант, правда?
— Я выберу то, что будет надо, Роуз. На всё про всё нам выделили месяц, иначе Республика нас просто выдворит, а Надира совсем не воодушевляет перспектива потерять жалованье.
— Понимаю... — понурила голову розовая единорожка. — Тогда что мы делаем?
— Сейчас же отправляемся во Фридом Филд. У нас каждая минута на счету.
Сборы не отняли много времени. Что неудивительно, ведь большая часть наших пожитков вполне влезла в мои седельные сумки. Мы, разумеется, заглянули в столовую, чтобы прихватить с собой в дорогу немного пайков, после чего быстро выдвинулись в путь. Каждая минута вне стен Фридом Филда – потраченная зря минута.
На Пустоши поднялась пылевая буря, и нас с ног до головы засыпало сухим блёклым песком. Видимость совершенно никакая, да ещё и с каждым шагом становилась всё хуже и хуже. Пусть путешествие и не самое приятное, останавливаться нельзя – нужно добраться до Фридом Филда.
— Фарсайт! — прокричала Роуз, ибо свист ветра перекрывал всё. — Надо уйти с открытого поля! Ничего не видно, нас могут подловить рейдеры!
— Если я нихрена не вижу, то они и подавно! — прокричал я в ответ, получив за это полный рот песка. Отчаянно отплёвываясь, я тут же зашёлся кашлем.
— Без разницы! Я дышать нормально не могу, эта гадость в нос забивается! Давай найдём безопасное укрытие!
— Но где?
— По-моему, я видела на карте отметку где-то рядом с этой самой дорогой. Ну, просто не знаю, сколько ещё до неё. Может, посмотришь по своему ПипБаку?
И в самом деле, надо укрыться от бушующей бури, пока она нас не погребла. Откашливаясь и сплёвывая песок, я попытался взглянуть на карту ПипБака. Даже на максимальной яркости на экране виднелись лишь смутные очертания. Если не ошибаюсь, неподалёку от нас должна быть небольшая хижина. Я ринулся навстречу неистовому урагану, буквально пробиваясь сквозь стену из песка. И тут ПипБак беспокойно затрещал. Ветёр нёс радиацию! Срочно в укрытие, причём как можно скорее!
— Роуз! — проорал я что есть сил. — Нашёл я эту твою отметку! Тут совсем недалеко, поднажмём! Иди за светом ПипБака!
Из-за оглушительных порывов ревущего ветра внятного ответа так и не последовало. Я только и молил Селестию, чтобы с единорожкой всё было в порядке, когда впереди начали вырисовываться очертания низенького строения. Во мне поселилось ощущение, что выживем мы или нет – всё зависит лишь от него. Я, собрав остатки своих сил, поднажал и, кое-как добравшись до лачуги (иначе её сложно описать), выбил с ноги дверь. Сейчас не самое время для галантностей.
Я ввалился в помещение и, совершенно обессиленный, рухнул на пол. Сразу за мной влетела Роуз и захлопнула за собой дверь. Она бухнулась рядом, жадно хватая воздух после приложенных усилий. Мы были без понятия, где оказались, но пока это дело десятое: наконец можно оклематься от забега и дать измотанным телам отдых. Переведя дух, я наконец встал и отправился осматривать хижину. Пыльновато что-то – похоже, здесь давным-давно никто не жил.
БИП! ПипБак попискивал ещё тогда, как мы ворвались в домишко, однако всем вниманием завладело моё бренное тело. Теперь же, отойдя от рывка, я поднял ногу, дабы разузнать, чего устройство от меня хочет. «Вы нашли: «Нейвадский радиорелейный ретранслятор». «Релейный ретранслятор» мне ни о чём не говорил, а вот «радио» – уже поинтереснее. Кто знает, что мы здесь найдём? Но перво-наперво надо удостовериться, что тут безопасно.
— Есть кто живой? — выкрикнул я. Никто не отвечал. Либо здесь никого нет, либо нас уже поджидают. Я вытащил Свинцовую Лилию из седельной сумки и снял её с предохранителя.
В здании царило безмолвие. Кобылка отключилась на том же месте, где и грохнулась, а тишину нарушали лишь завывания ветра да жужжание каких-то приборов. Лачуга была не такой уж и большой: пара комнат, столовая да ванная с туалетом в придачу. Включил Л.У.М. – ничего. В округе всего двое пони: Роуз и я. С облегчением вздохнув, я зачехлил винтовку.
Закончив с проверкой, я вознамерился исследовать это место тщательнее. На кухне было пусто. Скорее всего, её обыскал первый же бродяга, которому взбрело в голову сюда сунуться. В уборной обнаружилась аптечка, где завалялась пачка бинтов. Но самой интересной оказалась та комната, в которую я заглянул напоследок. Как уже подсказал ПипБак, здесь расположилась вполне рабочая радиостанция.
Приборы еле слышно гудели и потрескивали, так как приёмник не настроили ни на одну частоту. Техника довольно-таки непростая: целая куча кнопок и показателей, в придачу к которым шло не меньше микрофонов и динамиков. Со временем можно и научится управляться со всем этим оборудованием – кто знает, может, пригодится. Но сейчас подобным лучше не забивать голову.
И всё же кое-что привлекло моё внимание. На одной из панелей лежала бумажка с примерным чертежом устройства и рядами неких чисел. Поскольку Роуз сейчас спала, а буря и не собиралась утихать, я решил попытаться вникнуть в тайну сих цифр. Чертёж на листке не отличался точностью, однако явно указывал на регулятор со шкалой чего-то. Беглый осмотр устройства показал, что здесь всего один такой регулятор, которым можно задавать по шкале соответствующие числа. С помощью бумажки я выкрутил его на единицу – и из динамиков мгновенно полилась музыка. Тут меня осенило: шкала показывает настроенную частоту, а цифры – радиостанции! Под единицей было Радио Нью-Пегасуса, городская новостная и музыкальная станция.
В крупный радиоприёмник также вмонтировали маленький экранчик с детальным изображением Нейвады. Как только обнаруживался сигнал, его источник тут же помечался на карте. Когда я захватил частоту Радио Нью-Пегасуса, отметка вспыхнула на одном из зданий Нью-Пегасуса. Ну что ж, поищем другие станции. В основном, одна половина передавала только помехи; другая же – аварийные вещания ещё со времён Войны. Однако один всё-таки привлёк моё внимание. На первый взгляд, последовательность щелчков и потрескиваний не несла особого смысла, но нет, это не простые радиопомехи – в них явно улавливался определённый порядок. Может, это... зашифрованный сигнал, например. А что, вполне логично. Я бросил взгляд на экран пеленгатора и немало удивился, когда увидел, что источник сигнала парил над Нью-Пегасусом, метаясь из стороны в сторону, но не выходя за пределы города. Что бы это значило? Передача ведётся из-под города? Или над ним? На всякий случай я сохранил эту частоту себе на ПипБак.
— Чем это ты занимаешься, Фарсайт? — послышался из-за спины голосок Роуз. Уже проснулась. Я обернулся и увидел, как та сладко зевает. «До чего же она милая», — подумал я с улыбкой на лице.
— Изучением, — кратко пояснил я. — Это место было радиостанцией, и кто-то успел записать набор рабочих частот. Чего бы этот кто-то ни добивался.
— Может, это прольёт свет на твой вопрос, — и Роуз протянула мне небольшую брошюрку.
Я осмотрел книжку: тоненький справочник, который видал лучшие дни. Должно быть, ещё довоенный экземпляр. На тёмно-синей обложке красовалась эмблема: три воздушных шарика, два по бокам – небесно-голубые, а средний – жёлтый. Название не читалось даже при всём желании, но зато, пробежавшись глазами по первой странице, я сразу всё понял: «Радиорелейный ретранслятор – Руководство оператора. Собственность Министерства Морали». Значит, эту станцию запустили ещё до Дойны. Во мне взыграло любопытство, поэтому я продолжил читать. Во вводной части располагался краткий разъяснительный параграф: сжато, но предельно понятно.
«Здравствуйте,
Если вы читаете это, значит, вы были назначены оператором радиорелейного ретранслятора. Позвольте мне выразить свою искреннюю благодарность за то, что вы вызвались на столь ответственную роль. Цель радиорелейного ретранслятора и крайне проста: в случае катастрофы национального масштаба, к которой мы постепенно приближаемся, главной задачей Министерства и правительства является поддержание духа наших сограждан.
Поэтому Министерство Морали приняло решение запустить программу ретрансляторов – сеть радиостанций, размещённых во всех уголках Эквестрии, чтобы наши граждане не скучали и всегда были в курсе последних событий, пока война продолжается. Вас снабдили наилучшим оборудованием, с помощью которого вы сможете исполнять обязанности оператора. Ваше задание крайне просто: вам необходимо время от времени проверять радиоприёмное устройство, и в случае, если все другие станции прекратят вещание, вашей задачей будет запустить собственное и поддерживать его, пока всё не придёт в нормальное состояние.
Эквестрия полагается на вас».
Оставшееся место занимала инструкция к различным приборам на станции вроде того же радиоприёмника, которым я искал всяческие частоты по Нейваде. Что ж, ещё одно эхо Старой Эквестрии, что то и дело отзывается на Пустоши. Наверное, бывшему оператору даже не пришлось начинать собственное вещание, ведь Радио Нью-Пегасуса до сих пор ловилось по всей Нейваде.
— Роуз, где ты его нашла? — поинтересовался я.
— В сундучке рядом с дверью. Он был заперт, но я его всё-таки открыла.
— Серьезно?
— Ну да, а что такого? Я же выросла в Пустоши, не забыл? Научись уже взламывать замки.
— Да уж... Как-то раз уже пробовал. Вышло ужасно, — подловив себя на мысли, улыбнулся я. Слава Селестии за ту дрель. — Не покажешь, где его нашла?
Роуз ткнула в приземистый рундук, который едва доходил мне до колена, да ещё забился в самый угол комнаты. Неудивительно, что я прошёл мимо, даже не заметив его. Внутри хранились всякие старинные записи. В основном, разная классика и весёлые песенки, среди которых даже обнаружились раритеты вроде альбома «Убойная тусовка» от Винил Скретч. За такие вещи на Торговой Площади можно выручить кучу крышечек, поэтому грех не прихватить их с собой. У меня только что зародилась одна идея.
— Зачем их собираешь? — полюбопытствовала Роуз.
— Есть кое-какая задумка, с чего нам можно начать наше дельце, и без тебя мне не обойтись.
— Можешь на меня положиться, — с улыбкой кивнула Роуз. Как ни крути, а она пока ещё оставалась жеребёнком, который обожает помогать взрослым.
— Ты раньше торговала когда-нибудь?
— Немножко. Но не то чтобы у меня особо хорошо получалось.
— Неважно. Пока мы будем во Фридом Филде, нам понадобятся деньги, так что я поболтаю кое с кем из своих старых знакомых. Знаешь, до того, как я тебя встретил, мне пришлось побывать мусорщиком. Если нам повезёт, то организуем тебе собственный прилавок для продажи всякой всячины.
— Прилавок? И как это нам поможет?
— Во-первых, надо же как-то зарабатывать на еду и крышу над головой; во-вторых, можно подслушивать сплетни. Пони охочи до поболтать, когда не знают, что за ними подслушивают.
— Поэтому бандиты могут проболтаться о чём-то важном, пока высматривают товар на рынке.
Вот за это я и любил Роуз. Она на лету схватывала суть моих слов – почти ничего не надо объяснять. В очередной раз ей удалось превзойти все мои ожидания.
— Вот именно. А эти сплетни мы будет распространять по радиостанции.
— Погоди-ка, Фарсайт. Ты хочешь, чтобы я тащилась аж сюда и рассказывала жителям города обо всём услышанном?
— Нет, не ты... Я пока ещё размышляю над этим. Может, так ничего и не надумаю, — отмахнулся я, чтобы сменить тему.
— Ну ладно... — пожала плечами Роуз. — И каков сейчас твой план?
— План? Нет у меня никакого плана. Я импровизирую по ходу дела.
— Не верю. У тебя всегда есть план, — единорожки даже загарцевала, чтобы подчеркнуть слово «всегда».
— Не в этот раз, Роуз. Мой план в том, чтобы овладеть ситуацией. И сейчас я вынужден действовать по обстоятельствам.
— Как-то не похоже на тебя, Фарсайт.
— Знаю... но взгляни с другой стороны. Разве я планировал встретить тебя на Пустоши? Планировал ли перетянуть на свою сторону Надира? Или переметнуться в лагерь Республики? А то, что меня отправят обратно во Фридом Филд сеять хаос? Ответ – одно большое жирное «нет». Хотя в последнее время это были ключевые моменты в нашей жизни, разве не так?
— Ну да, но что ты хочешь сказать?
— А то, что не планы порождают последствия, а последствия – планы; последствия, на которые мы не можем повлиять. Либо мы к ним приспосабливаемся, либо... они нас хоронят.
— Звучит мрачновато, — вздрогнула Роуз.
— Наверное, — кивнул я, слабо улыбнувшись.
Поскольку наша беседа зашла в тупик, в комнате вновь воцарилась тишина. Тут я обратил внимание, что стены хибары больше не ходили ходуном от порывов ветра, а посему можно снова выступать. Кое-как отворив дверь, на которую намело песка высотой по колено, я вышел наружу без особо труда. Правда, помощь понадобилась Роуз, дабы выбраться следом. Закрыв вход в лачужку, мы вновь вернулись на дорогу.
Впереди нас ждали Фридом Филд и целый месяц тяжкого труда.
#
Заметка: Репутация изменилась
Новая Эквестрийская Республика: Условный незнакомец — Хотя пони этой фракции и знают вас, они упорно будут это отрицать, пока обстоятельства не изменятся
Глава 7. Каждый хочет править миром
«Доброй всем ночи! С вами Радио Нью-Пегасуса, и под этой чудесной луной я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, работаю специально для ваших ушек. Ни для кого, конечно, не секрет, что Нью-Пегасус никогда не спит, но всё же меня крайне радует столь большое количество полуночных слушателей. Только что для вас играла Свити Белль в сопровождении Эквестрийского филармонического Оркестра – одна из прекраснейших песен на целом свете. Как хорошо, что вы меня сейчас не видите, потому что я рыдаю, как кроха-жеребёнок. Восхитительно, просто восхитительно!
А теперь срочные новости: за последние несколько часов обстановка во Фридом Филде накалилась до предела. Пока что никакой конкретики, но, похоже, банды готовятся к серьёзной войне. И когда я говорю «к войне», я имею в виду самую настоящую войну, дорогие слушатели! Если верить докладам ДПНП, весь город превратился в одну огромную казарму. По слухам, горожане возводят укрепления и вооружаются, а по стенам расхаживают патрули. И хотя пока что во Фридом Филде всё тихо, мы всё равно хотим вас предостеречь: ребята, если вы запланировали там какие-то дела, убедительно просим, будьте осторожны.
Тем не менее, нашему радио всегда интересны лишние подробности. Если кто-нибудь знает что-то ещё о «Больших разборках в маленьком Фридом Филде», как их уже успела окрестить моя коллега, пожалуйста, сообщите нам, чтобы мы были в курсе всех событий.
Городской Совет решил не вмешиваться в конфликт в силу того, что он разворачивается за городскими стенами и никто из граждан в нём не участвует. И хотя это решение не противоречит ни законами Нью-Пегасуса, ни здравому смыслу, ваш покорный слуга опасается, что и наше с вами город не останется в стороне. Я не оспариваю выбора советников, нет, но просто хочу предостеречь всех, кто меня сейчас слушает.
Дело об убийстве Ферратуры сдвинулось с мёртвой точки! Согласно недавно выпущенному пресс-бюллетеню от главного следователя ДПНП Брасс Бэджа, орудие убийства сотрудники полиции обнаружили в мусорном баке неподалёку от посольства НЭР – «Вайлдбак», обычный девятимиллиметровый пистолет производства Айроншод Файрармс. Однако все идентификационные номера преступник стёр, а сам пистолет разобрал на части и разбросал по всему баку. Сейчас следователи проверяют оружие на наличие отпечатков и следов магии. Мы будем держать вас в курсе событий.
Да и остальная Нейвада на месте не стоит. Похоже, что проделанная НЭР работа начинает приносить плоды. Торговцы и караванщики рассказывают, что в заброшенной деревне под названием Пиптон теперь под охраной республиканских солдат поселились первопроходцы из-за Разлома. Местечко уже сейчас подаёт большие надежды и в скором времени обещает стать центром бойкой торговли, перевалочным пунктом для усталого путника. Даже если кто-то и считает, что Республика пытается нас поглотить, я всё равно их поддерживаю; они стремятся принести спокойствие и цивилизацию в наш избитый войнами мир. Спасибо вам!
Что ж, давайте разбавим ночной воздух Нейвады какой-нибудь музыкой! Я тут всё кручу песни Свити Белль, однако на прошлой неделе мне повезло наткнуться на кое-что поинтереснее. А вы знали, что в детстве Свити Белль вместе со своими подружками создала собственную рок-группу? Готов поспорить, что нет. Ну так вот, собственно, момент настал. Навострите свои ушки, ибо пропустить такой невероятный раритет будет обидно: «Скорей сюда» в исполнении Run-C.M.C.! С вами было Радио Нью-Пегасуса, и я, его ведущий Мистер Нью Пегасус, всегда на волнах вашей души...»
Пустошь озарилась дивным заревом.
Не знаю, были ли это последствия недавно отгремевшего шторма, но теперь пробивавшиеся сквозь облачный покров солнечные лучи придавали Нейвадской Пустоши воистину потусторонний вид. Воздух искрился неестественными оттенками оранжевого, золотистого и красного – мои глаза словно укрыла призрачная завеса.
— Красиво, скажи, а? — обратилась ко мне Роуз.
— Аж дух захватывает, — кивнул я. — Но «красиво» сюда не подходит. Есть в этом пейзаже что-то зловещее. Мы как посреди кошмарного сна.
— Кошмарного сна? — хихикнула единорожка. — Как тебе сейчас вообще такие мысли в голову лезут? Это же природа во всей своей красе!
— Красиво, не спорю, — улыбнулся я ей. Непонятно, почему, но меня снедало странное беспокойство. — Но в этой буре было нечто странное. Налетела из ниоткуда, да так неожиданно... Не похоже на обычную бурю.
— Тебе-то откуда знать? Ты же из Стойла!
— Не надо быть из Стойла, чтобы понимать, что нечто столь огромное и мощное не может возникнуть на пустом месте. Ему нужно разогнаться, набрать силу. Но эта буря ничего не набирала. Просто БАХ – взяла и появилась.
— Сожалею, мой дорогой Фарсайт, но ты неправ! — начала Роуз таким тоном, каким обычно маленькие кобылки доказывают взрослым, что те не правы. Ну не умиление ли? — Я пережила уже не одну такую бурю. Время от времени они проносятся по всей Нейваде с запада на восток. Всегда с запада на восток. Больше я о них не знаю, но они всегда появляются, когда их не ожидаешь. Само собой, они естественные.
— Ладно, ладно, это ты у нас здесь знаток Пустоши, — ухмыльнулся я и по-дружески похлопал её по спине.
— То-то же. А теперь пойдём.
Роуз так резко прибавила ходу, что мне едва удавалось за ней поспевать. Не то чтобы я был в плохой форме, но из-за громоздкой брони и набитых седельных мешков было немного трудновато сохранять темп. Спустя почти день хода по жутковатой золотистой Пустоши мы наконец добрались до Фридом Филда. У охранников чуть глаза на лоб не полезли, когда они завидели нас у городских ворот целыми и невредимыми.
— Вот так-так! После бури, да ещё и с юга? — воскликнул один, сбитый с толку. — Как вы сюда добрались?
— Повезло найти укрытие, — пожал я плечами, не придавая нашему прибытию такого огромного значения, как охранник. — Вот так шторм и пережили.
— Везучая вы парочка! Многие караванщики уже не вернутся с Пустоши.
— Печально это слышать, — пусть я и солгал, однако хорошие манеры ещё никому не вредили. — Но что это за бури? Никогда о таких не слышал.
— Они довольно непредсказуемые... по правде сказать, давненько их уже не было. Но да что там, всё равно никогда не знаешь, когда налетит следующая Буря Разлома.
— Буря Разлома? — опять это название. Харпсонг как-то раз упоминала Перевал Разлома... или это всё же Форджер?
— Да. Буря, которая веет с Разлома – это на западе Нейвады. Обычно они особо не разгуливаются, а узким потоком воздуха и песка проносятся от Разлома до Кольторадо. Эта вот долетела до юга Нью-Пегасуса. Мы её даже не заметили, пока не прискакали караванщики с новостями. Ещё парочка грифонов-наёмников, мать их, взяла и просто вылетела. На крыльях! Опаснее всего – оказаться погребённым под песком.
— Опаснее радиации? — поинтересовался я.
— Намного. Дозы радиации от воздуха из Разлома, по крайней мере в окрестностях Нью Пегасуса, совсем низкие. А вот песок – угроза пореальнее.
— Именно поэтому нам и повезло, что попалось укрытие! — вновь озарилась улыбкой Роуз.
— Смекаешь, юная леди! — улыбнулся кобылке охранник. — Ну что ж, входите. Хватит мне вас тут развлекать, да и вы сами, наверное, зверски устали после всего, через что прошли.
— Спасибо, — кивнул я, и мы миновали пост охраны. И вновь врата Фридом Филда отворились перед нами.
Я удивился, когда увидел городок изнутри. В прошлый раз меня здесь встретила недостроенная крепость, ощетинившаяся десятками окопов, укреплений, огневых точек и линий снабжения. Теперь же, когда банды решили «мирно сопротивляться», от всех этих защитных сооружений осталась лишь парочка жалких баррикад у городских ворот – похоже, как их поставили, так они здесь и стояли.
И это ещё не всё, что переменилось в жизни горожан. Перед моим уходом все вокруг просто с копыт сбивались, занятые разными делами. Но, стоило всем приготовлениям заглохнуть и сойти на нет, городок погрузился в сон, словно время остановило свой ход. Место суеты и стараний заняли леность и нерасторопность. Хотя, честно говоря, так и должен выглядеть Фридом Филд.
Впереди скакала Роуз, непременно заглядываясь на всех и каждого. Была у неё одна чудесная черта, которая с мгновения нашей встречи совсем и не думала угасать. Кобылка смотрела на мир не только с жеребячьей, не замутнённой предрассудками любознательностью, но и по-взрослому рассудительно (благодаря нэровцам и мне не в последнюю очередь) – идеальное сочетание. И это ей помогало. Я следил, как единорожка присматривается к различиям между символами банд, к примечательным местам, ко взглядам местных жителей... Она на полном серьёзе вжилась в роль шпиона и уже ухватывалась за любую информацию, какую только могла.
Первое, куда мы заглянули – Торговая Площадь. Это место совсем не изменилось с тех пор, как я тут побывал. Лавки тянулись узенькими улочками прямо под открытым небом, а разные пони продавали всё что душе угодно – само собой, у каждого были «лучшие цены во всей Нейваде». И, как обычно, у соседа цены частенько оказывались получше. Я рысью направился к своей старой лавке рядом с «Овощным рынком Санни Орчард», мысленно взмолившись Луне, лишь бы её уже не заняли.
— Из всех пони на Пустоши именно тебя угораздило снова прийти, — прохладно поприветствовала меня Санберри. Она что, всё ещё дуется за тот водный талисман?
— Здравствуй, Санберри, — выдавил слабую улыбку я, слегка пристыженный. — Как дела?
— Не жалуюсь. Продажи тут вот поднимаются – в основном потому что программа коллективного хозяйства провалилась, не припоминаешь такую?
— Да, припоминаю. До сих пор не верится, что тот водный талисман мог спасти фермы.
— А он спас бы. Но на сухой почве у бедных фермеры ничего не растёт. С этим камушком они бы сейчас уже вовсю орошали поля.
— Правда? Не думаю.
— Это почему же?! — со злостью в голосе выкрикнула земная пони. В уголках её больших медовых глаз заблестела влага.
— Санберри, чтобы водный талисман нормально работал, нужна техническая база. Нужен водопровод, насосная станция, аварийные шлюзы... Поверь, я знаю, о чём говорю. Мне с талисманами работать на впервой. И я весьма сомневаюсь, что кучка фермеров сумела бы организовать такую инфраструктуру.
— А та, которая у банд?
— Ну, им достались достижения прошлого. Копыто дам на отсечение, если они не подвели к довоенному водопроводу свои трубы и не засунули свой талисман именно туда. Конечно, работёнка не из легких, но на фоне того, что пришлось бы проделать НЭР для всех ферм, выглядит куда проще.
— К тому же, — впервые дала знать о себе Роуз, — почему они с самого начала не разбили фермы рядом с озером Ханимид?
— Чего? — Санберри даже растерялась, услышав вопрос кобылки. — Озером Ханимид?
— Да, большое такое озеро в течении Кольторадо, к востоку отсюда! Вода там чистая и для питья годится. Почему они не разбили фермы там?
— Это кто? — поинтересовалась Санберри.
— Дезерт Роуз. С тех пор, как наши пути на Пустоши пересеклись, мы неразлучны. У неё прямо-таки талант делать разумные замечания, — улыбнувшись, продолжил я. — Как по мне, так стоит прислушиваться к её словам.
Вытянув шею, Санберри воззрела на гордо улыбающуюся кобылку за моей спиной. Сперва я ожидал, что фермерша отпустит какую-нибудь надменную реплику, она ведь меня вроде как недолюбливала, но вместо этого её лицо неожиданно просияло безумной улыбкой умиления.
— Селестия ж ты моя! — зацокала копытцами она. — До чего же милая-премилая кобылка!
— Спасибо вам, мисс...
— Санберри Грасс. Прелестно, прелестно!
— Спасибо, мисс Грасс. Но прошу вас, не злитесь так на Фарсайта. Он хороший пони, пусть и думает только о себе. Он знает, что такое честь; могу за него поручиться.
Сказать, что я удивился, услышав столь непоколебимое доверие в словах Роуз – ничего не сказать. У меня складывалось впечатление, что в свете недавних поступков я пошатнулся в её глазах. И сейчас услышать такое от единорожки – как ведро ледяной воды на голову. Я едва удержался, чтобы не обнять кобылку – слишком уж сентиментально бы вышло – а вместо этого улыбнулся и слегка похлопал её по спине.
— Роуз, но почему тогда... — хотела уже возразить Санберри, но осеклась. — Раз ты так считаешь... Извини, Фарсайт.
— Проехали, Санберри. У тебя были свои причины, у меня – свои. Так уж мы устроены. Так устроена вся Пустошь. Даже у нэровских фермеров были скрытые мотивы.
— Верно... Какими судьбами здесь?
— Соседнее место свободно? — спросил я, указывая копытом на пустующую лавку, за которой начиналась моя недолгая карьера торговца.
— Да, его пока никто не занял.
— Отлично! Потому что его займу я! — Роуз вскочила на прилавок.
— И что же ты собираешься продавать? — удивлённо полюбопытствовала фермерша.
— Найденное добро, разумеется! — жизнерадостно улыбнулась единорожка.
— Значит, продолжишь дело Фарсайта... Как же я сразу не догадалась, — ухмыльнулась травяного цвета кобылка.
— Ну, раз уж об этом зашла речь... — вмешался я. — Ты не могла бы присмотреть за ней, помочь освоить основы торговли? Она же ещё жеребёнок, большинство просто не будет воспринимать её всерьёз. Поэтому ты нужна нам, Санберри.
— После всего, что натворил, ты пришёл просить меня о помощи?
— Да, прошу. Мне казалось, ты меня простила, Санберри.
— Простила, но это не даёт тебе права просить меня об одолжениях, Фарсайт.
— Хотя бы ради неё, Санберри... — я состроил грустную морду, которую тут же повторила и Роуз.
Санберри взглянула на меня, затем на кобылку и горестно вздохнула. Земнопони отчаянно боролась с эмоциями, которые буквально выдавливало из неё жалобное личико Роуз. Да уж, какая талантливая аферистка в ней погибает из-за честности и благородства!
— О-о-о-ох... ну ладно. Просто не могу отказать такому выражению личика, так что прекращай уже, Фарсайт.
— Спасибо, Санберри. Спасибо тебе огромное.
— Да пустяки, Фарсайт, — отмахнулась фермерша и легонько подтолкнула мою подопечную за прилавок.
— Ладно, Роуз, — я подошёл ближе и одарил единорожку ласковой улыбкой. — Учись у Санберри всему, чему только сможешь. Проверяй каждую квартиру и старайся утащить как можно больше добра. Кто знает, что именно ты продашь за хорошую цену. А я пока схожу поищу нам место для ночлега. Вернусь ближе к ночи, договорились?
— Хорошо, Фарсайт! Ты не переживай, я знаю, что надо делать.
— Даже не сомневаюсь. До скорого!
Я уже было собирался уходить, как вдруг будто из ниоткуда возникла стена светло-коричневых перьев и заключила меня в крепкие объятия. Тут даже гадать не надо, что же это за грифон.
— Привет, Штука, — еле выдавил я, сграбастанный сильными лапами молодой грифины.
— Здравствуй, любимый! — проворковала она и поцеловала меня в лоб, нежно дотронувшись до рога. Волна удовольствия прокатилась по моей спине. Рог – довольно чувствительная штука.
— Милая, не сейчас. Пони же смотрят... — прошептал я.
— Да знаю я, глупенький! — хихикнула Штука и отпустила меня. — Подурачиться уже нельзя? Люблю, когда ты играешь в недотрогу.
— Ну просто чудесно, — ответил я улыбкой, убрав с лица любые намёки на смущение. Если она хочет поиграть, значит, я подыграю. — Как ты тут, любимая?
— Погодите, погодите, погодите! — завопила Санберри. — ЛЮБИМАЯ?
— Фарсайт... а это кто? — озадаченно спросила Роуз.
— Ой, простите. Где же мои манеры, — я улыбнулся трём представительницам прекрасного пола, раздумывая, как бы поизящнее выкрутиться. — Дамы, познакомьтесь, это – Штука Когтепёрая. У неё и меня... ну, нечто вроде отношений. Конечно, не типичный любовный романчик, но что-то в этом есть.
— Всем привет! — грифина подмигнула Санберри и Роуз. Отреагировали они по-разному: если единорожка улыбнулась в ответ и была вполне рада знакомству, то травяная земнопони ошарашенно глазела на меня.
— Штука, это Санберри Грасс и Дезерт Роуз. Роуз – моя спутница, я спас её от шайки рейдеров и взял под опеку. Санберри – местный торговец, собирается помочь Роуз с азами бартера.
— Приятно познакомиться, Штука! — поприветствовала её розовая кобылка. — Друзья Фарсайта – мои друзья!
— Хе, пожалуй, самое неожиданное открытие за день, — ухмыльнулась фермерша. — Мои поздравления, Фарсайт, ты не перестаёшь меня удивлять.
— Вы не против, если мы вас покинем? — улыбнулся я Штуке, постепенно пятясь назад. Надо пообщаться тет-а-тет, без лишний ушей. — Увидимся, Роуз. Санберри...
— До встречи, любовничек, — иронично усмехнулась та. Что ж, похоже, с былыми неурядицами покончено. Теперь земная пони видела во мне лишь огромное ходячее недоразумение о четырёх ногах.
Развернувшись, в этот раз уже окончательно, я покинул Торговую Площадь в компании грифины. Как только мы отошли от рынка, я заглянул ей в глаза, нежно обхватил и одарил самым страстным поцелуем. Она завела меня почти сразу.
— Ты прости, Штука, — подёрнул я плечами. — Стоило сразу рассказать тебе о Роуз; надеюсь, ты не примешь это близко к сердцу...
— Близко к сердцу? — громко расхохоталась она. — Дорогуша, Роуз – милейшее существо, которое я когда-либо встречала. Вы во многом такие похожие, но в то же время и такие разные... Думаю, мы с ней подружимся – если она не станет западать на тебя, конечно.
— По-моему, пока что она видит во мне кого-то вроде отца. Может, со временем, лет так-эдак через десять... Но это в перспективе. Чего сейчас беспокоиться?
— Вот именно. Зачем забивать себе голову? — она приласкала меня одним из своих огромных крыльев, и я содрогнулся от волны приятного тепла. — А теперь почему бы тебе не заглянуть в гнёздышко Мамочки Штуки за толикой нежной любви и ласки?
Я улыбнулся в ответ: именно этого мне сейчас и хотелось. Коварные планы могут и слегка подождать, верно?
— Ого, Штука... смотрю, ты освоила кое-что новенькое, да? — выдохнул я.
Шёрстка лоснилась потом, мышцы ныли от изнеможения, а грудь натужно вздымалась, накачивая лёгкие воздухом. Всё моё тело стонало после бешеного напора – грифина старалась изо всех сил. Но приятно было до безумия. Её «гнёздышком» оказалась небольшая квартирка под крышей одного из жилых домов, окружавших «Четыре Маленьких Бриллианта». Прибравшись, заменив стёкла в окнах и обставив всё вокруг, Штука превратила старую и загаженную халупу в уютное жилище. И сейчас я развалился на огромной кровати (как раз под стать грифону), обливаясь потом; капли стекали на измятую простынь.
— Никогда не раскрывай все свои карты первым же ходом, милый! — улыбнулась Штука, заключив меня в объятия, от чего я вновь ощутил приятную дрожь.
— Знаешь, а ведь это отличная стратегия.
— Естественно, как же иначе! А теперь иди сюда, я с тобой ещё не закончила!
— Штука, даже не знаю, смогу ли я... ум-мф.
От такого количества наслаждения я почти вырубился. Грифина знала мои слабые места и умело ими пользовалась – сопротивляться бесполезно. Да и не особо-то хотелось. Я просто расслабился и позволил ей продолжать, а волны удовольствия меж тем раз за разом всё прокатывались по моему телу. Звуки стали еле слышны: постанывания Штуки казались далёкими и неразборчивыми. Силы окончательно покинули меня, и веки невольно сомкнулись сами собой. Затем ушли и все ощущения. Я незаметно погрузился в тишину и, к удивлению, спокойствие.
— Любимый... ты уснул? — прошептала мне на ухо грифина.
— Эм-м... что, прости? — переспросил я, ещё не совсем понимая, что к чему.
— Ты вырубился как раз, когда мы занимались любовью! — улыбнулась она. — Похоже, взаправду устал.
— И сколько уже прошло? — я чуть ли не подпрыгнул на кровати. Нельзя же бездельничать целый день!
— Да не переживай ты так, дорогуша! Всего-то часок. Перед этим, конечно же, устроив мне те ещё скачки, хочу заметить! — успокоила меня Штука, соблазнительно подмигнув.
— Всегда пожалуйста, — я начал неспешно одеваться, один за другим надевая элементы своей брони. — К слову, есть какие-нибудь новости из «Бриллиантов»?
— Ну, Сэддл вроде бы загорелся какой-то идеей. Нам ничего не говорит, но в офисе запирается на долгие часы.
— Серьёзно? Звучит так, словно он вынашивает какой-то план.
— Более чем, милый. И, честно сказать, даже не знаю, что и добавить. После того собрания мне показалось, что Сэддл окончательно сдал позиции. Никогда бы не подумала, что после того, как его рассадник наркоты подрубили под корень, он будет таким деловитым.
— Звучит тревожно, не находишь?
— Почему тревожно?
— Если не ошибаюсь, Бакмэйр у нас крайне воинственный. На встрече он как раз ратовал за открытое противостояние Республике. И такая оживлённость настораживает.
— Понимаю, к чему ты клонишь; но не думаю, что подобное вправду случится. Пока Голден Свэлоу держит его на коротком поводке, Сэддл может только лаять, но уж никак не кусать.
— И всё-таки мне как-то не по себе. Голди – последняя, кому бы я стал доверять.
— Но ведь Голди как раз и предложила идею мирного сопротивления.
— И что с того?
— А то, что для неё будет глупо наплевать на свои принципы и начать войну.
— Надеюсь на это. Нашего же блага ради.
Впрочем, если не лукавить, это не особо-то меня и беспокоило: если Сэддл развяжет войну против НЭР, то, считай, моё задание успешно выполнено. Я смогу вернуться в Нобак с улыбкой до ушей и однозначно сделать себе карьеру в Республике, поддерживая хорошие отношения с Харпсонг. И всё же кое-что мешало мне согласиться на это: слишком уж просто, никакого вызова. Такое меня совершенно не привлекало.
— Ну что, милый, какие у тебя планы?
— Не могу тебя в них посвятить, Штука. Ты работаешь на Бакмэйра.
— Ой, неужели это гадкая-прегадкая супершпионская операция против старого ворчуна Сэддла? — просюсюкала Штука мне, будто малому жеребёнку. Я улыбнулся в ответ на её умилённое личико. Грифины – такие милахи.
— Да нет, и близко ничего такого. Просто мы с Сэддлом не нашли общий язык. Я больше склоняюсь на сторону Ди и её Струнников; чую, с ребятами из Музыкальной Школы он тоже не особо дружит.
— Да, но я-то ведь не Сэддл. Или я так на него похожа?
— Нет. Ты куда жарче, — подмигнул я.
— Это был намёк на ещё один кружок? — хихикнула Штука.
— Как бы мне этого ни хотелось, но нет. Впереди ждёт ещё целая гора дел. А так можно было бы продолжить и не прекращать, пока кто-нибудь из нас не вырубится. И, судя по всему, это буду я.
— О-о-о-ой, да ладно тебе, дорогуша, расскажи, чем ты там собрался заниматься.
— Ладно, так и быть, расскажу. Но только потому, что ты вот так просишь. Я собираюсь встретиться с Ди – ну или хотя бы Метроном. Надо прояснить кое-какие детали, прежде чем за что-то браться. К тому же мне с Роуз понадобится место, где можно поспать и отдохнуть, а нам, по-моему, вполне такое выделят.
— А почему бы не прямо здесь?
— Штука, я сказал «поспать». Ладно там ещё я, что мне станется, но я ведь за Роуз переживаю. Не думаю, что здесь она выспится.
— Ладно, ладно, — Штука примиряюще подняла лапы и пожала плечами. — Тут ты прав. Просто... забегай ко мне, если будешь рядом, хорошо?
— Обязательно, можешь не беспокоиться, — и, любовно её расцеловав, я удалился. — До встречи, Штука.
— Увидимся, мой сладенький.
Я вышел на улицу около «Четырёх Маленьких Бриллиантов», что было в паре кварталов от главных ворот, и сразу же ощутил на себе косые взгляды сэддловских громил. Складывалось впечатление, что во Фридом Филде я был отнюдь не такой серой лошадкой, как думал: этот хренов Бакмэйр видел во мне угрозу. Честно говоря, крутить романы с кем-то из окружения твоего злейшего врага – слегка рисковая затея. Тем не менее, вряд ли они станут нападать, по крайней мере если их не провоцировать. Раз уж они знают меня, то знают и про мои связи в банде Струнников – им придётся два раза подумать, прежде чем что-нибудь предпринять.
— Господа... — поздоровался я, вежливо кивнув.
Ответа от уличных бандюков не последовало, лишь ещё большие недобрых взглядов. Да, пожалуй, не самое лучшее решение за день. Однако это натолкнуло меня на одну мысль. Гражданская война – вот ещё один возможный вариант, с помощью которого можно всколыхнуть Нейваду. Если банды развяжут между собой войну, то НЭР заявится сюда «миротворцем» или же поможет кому-нибудь одному одержать верх над остальными.
Не стоило и говорить, что это куда опаснее как для меня, так и для Роуз. Для Штуки же оно вообще равнялось смертному приговору. Если ты телохранитель главаря одной из воюющих группировок, никогда не знаешь, что с тобой приключится дальше – вполне возможно, и смерть. А кому оно нужно? Нет, надо отыскать другую трещину в этом шатком союзе.
Мои инструменты – дипломатия и интриги. Стволы в сторону, здесь они ни к чему. С таким явным разделением на два лагеря союз был похож на колченогий стол. С одной стороны у нас отъявленные вояки в лице Бакмэйров, чья ненависть ко мне соизмерима с силой тысячи солнц. С другой – Струнники, «правое копыто» лидера которых заказала меня и Роуз убийце. Хотя никто из этих двоих и не проявлял откровенного дружелюбия, я всё же предпочёл бы вести дела с Метроном и Ди. Начнём с того, что они из тех, кто выступает за мирное разрешение конфликта. И это уже не говоря про неудобный для них план Голди, который пришлось принять во избежание худшего исхода. Струнники лучше всех вписываются во взгляды нэровцев, а возможно, пусть даже и крайне маловероятно, они примут предложение и войдут в состав Республики.
На протяжении всей дороги к Музыкальной Школе я с головой погрузился в раздумья и планы, хотя, признаться, не имел ни малейшего представления, как всё обернётся. Оставалось надеяться на личную аудиенцию у Ди, где можно было бы изложить ей суть дела, однако один маленький пони у меня в голове уже готовился к очередной перепалке с Метроном. Как бы то ни было, придётся играть тем, что уже есть на копытах.
Звонко пропел дверной колокольчик – и я оказался в тёплом, окутанном полумраком вестибюле Школы. Благодаря недавнему перемирию место будто ожило: длинная очередь жеребчиков и кобылок, сидящих с разными музыкальными инструментами в ожидании урока, говорила сама за себя. Некоторые выглядели довольно ухоженно и опрятно – сливки общества Нью-Пегасуса отправляли своих отпрысков во Фридом Филд прививать им высокую культуру. Забавненькое сочетание, это уж точно. Я подошёл к стойке и поприветствовал секретаршу вежливым кивком.
— Доброго вам дня, сэр, — кобылка одарила меня сдержанной улыбкой, не отрываясь от заполнения каких-то папок.
— Взаимно, — в ответ улыбнулся и я. — Госпожа Клефф сейчас свободна? Или хотя бы Метроном?
— Как вы могли заметить, у мисс Клефф сейчас занятия, — она указала на длинную очередь юных пони, желающих научиться извлекать из инструмента музыку, а не жуткую какофонию. — Однако Метроном сейчас должна быть в своей комнате. Мне её позвать?
— В этом нет нужды, я сам поищу.
— Второй этаж, второй коридор, четвёртая комната справа. Без стука не входить.
— Разумеется. Спасибо за сведения.
Я не спеша отправился наверх, оставив табуны жеребят позади. Нестройные шумы ещё долго эхом отзывались в длинных коридорах Музыкальной Школы. Если честно, я бы тут ещё долго бродил, если бы секретарша не подсказала, где искать комнату. Коридоры на глаз не отличишь, да и во всём громадном здании не было ни одной запоминающейся или примечательной детальки, по которой можно было бы сориентироваться.
Но наконец я добрался до четвёртой комнаты справа во втором коридоре на втором этаже. Таблички на двери не было – и не узнаешь, та ли это комната. Так что я пожал плечами и легонько постучал.
— Метроном? — позвал я.
Никто не ответил. Дверь оказалась незаперта, поэтому после стука медленно отворилась. Передо мной предстало жилище заместительницы Ди: слегка завешенные шторы погружали комнату в лёгкий полумрак, однако в темноте проглядывались очертания небольшой кровати в центре комнаты, чулан с одной стороны и примостившийся в углу столик с другой. Рядом с кроватью стояла вешалка, на которой висело что-то в клеточку. Наверное, платье. Но если так, то где же сама Метроном?
Я осторожно переступил через порог, чуть ли не крадясь, и даже глянул на Л.У.М, дабы проверить, есть ли в комнате вообще кто-то живой. Одна метка – на постели, не враждебная. Постепенно до меня начало доходить. На кровати возлежала Метроном… причём совершенно обнажённая. Стоило мне лишь взглянуть на её белоснежный круп, как по моей спине пробежались мурашки. Её меткой оказался метроном с качающимся маятником, тёмное дерево резко контрастировало с ослепительно-белый шёрсткой.
Сотни мыслей в одно мгновение наводнили мою голову. Тело до сих пор ныло после утренних «упражнений» со Штукой, но Метроном... выглядела соблазнительно. Правда, не совсем прилично вот так вот подкрадываться к ней, да ещё и с такими намерениями на уме. Но кто же просто возьмёт и уйдёт? Если единорожка и заметит меня, то пусть уж лучше я буду любоваться ею, а не пытаться улизнуть, как какой-то шкодливый жеребёнок.
В голову закралась одна неприличная мыслишка – кто не рискует, тот не пьёт шампанское, верно? Рог озарил комнату тускло-синим сиянием – предельно сосредоточившись на заклинании, я с бережностью принялся делать кобылке чувственный массаж.
— М-м-м-м-м... о-0-0-0... — простонала она.
Мне стоило недюжинных усилий, чтобы провернуть всё тихо. Она уже не спала, но явно наслаждалась процессом. Что будет, когда она откроет глаза и обнаружит меня в своей комнате? Да какая к Дискорду разница. Ну, может, этим и стоило озаботиться, но я не стал. Я просто продолжал ласкать её тело, время от времени борясь с порывами подойти ближе.
— Ох... как же... хорошо... — протянула она с улыбкой на лице.
Я тоже заулыбался. У меня наконец-то получилось усмирить влечение. Лицо единорожки не скрывало эмоций, такой массаж ей определённо нравился, но что делать, когда она распахнёт глаза? Пустить в ход свои манеры? Обаяние? Или же пойти на попятную и притворится, что мне показалось, будто она выглядит уставшей, а немножко внимания ещё никому не навредили? И пока я витал в раздумьях, кобылка перевернулась на бок и приоткрыла один глаз. Нацепив с помощью магии на нос очки, она изумлённо уставилась на меня, не веря в происходящее.
— Фарсайт? — ахнула Метроном.
— Да, собственной персоной.
— И какого сена ты сейчас тво... ум-м-мф... творишь?
— А на что это похоже, Метроном?
— Ну... ух-х-х... ты пробираешься в комнату к голой кобылке и начинаешь... ох-х-х… начинаешь её ласкать... Как по мне, смахивает на что-то извращенское.
— Оу, ну прости, Метроном. Это восхитительное тело просто-таки само просилось, чтобы о нём позаботились.
— А ты, я смотрю, и рад стараться, да?
— Как раз хотел с тобой повидаться, да, — лукаво ухмыльнулся я.
— Вот это совпадение.
Метроном поднялась, лениво потянувшись изящным телом. Её истинная красота всегда скрывалась за ширмой длинных платьев и убранной в пучок гривы. Скорее всего, так она делала для того, чтобы всё внимание доставалось её боссу – Ди. Единорожка подалась вперёд, не сводя с меня многозначительного взгляда. Тело её грациозно покачивалось с каждым шагом. Она подошла так близко, что я почувствовал её горячее дыхание у себя на носу.
— Вообще, меня учили всегда отвечать взаимностью на взаимность, бескорыстна она или нет, — кобылка облизнула губы. — Но не пойми меня неправильно. Это просто дань уважения. Не думай, что я питаю к тебе какие-то чувства.
Метроном поцеловала меня так страстно, как никогда не получалось даже у Штуки. С трудом верилось, что она при этом ничего не испытывает.
— Да брось, Метроном, — я улыбнулся и удивлённо взглянул на неё. — Только не говори, что ничего не почувствовала.
— Даже не вздумай в меня влюбляться, Фарсайт.
— Кто вообще говорит про любовь? Я ощутил твоё вожделение, твоё горячее дыхание, как еле заметно подрагивает тело, как бьётся сердце... Ты просто обязана испытывать то же самое.
— Ерунда это всё, Фарсайт. Завязывай давай, — кобылка отвернулась, пряча недовольное лицо.
— Да ладно? Ерунда, говоришь? А что скажешь вот на это?
Я привстал и подошёл к ней. Она всё так же сидела, молча уставившись куда-то на стену. Я придвинулся поближе и нежно чмокнул в рог. Если он у Метроном такой же чувствительный, как и у меня, значит, она точно это почувствует.
— Ты что делаешь? — она вздрогнула. В яблочко.
Оставив вопрос без ответа, я ещё раз поцеловал единорожку и быстро заскользил языком по завитушкам на роге, обволакивая его теплотой и влагой. Метроном вздрагивала и ерзала – я старательно лобызал и вылизывал каждый сантиметр её чувствительного рога.
— Фарсайт... умф... нет... хватит... прошу тебя! — тяжело пропыхтела она.
Но я не обращал внимания на её мольбы, целиком и полностью поглощённый моментом. Для меня это были совсем не наслаждения плоти, нет. На самом деле я получал удовольствие от того, как мне легко удалось доказать неправоту кобылки. Она попыталась извернуться, но на деле лишь споткнулась и грохнулась на пол, учащённо сопя.
— Всё ещё ничего не чувствуешь, Метроном? — спросил я, похотливо улыбаясь.
— Да... — ответила улыбкой она, пытаясь отдышаться. — Кое-что почувствовала… И это было незабываемо.
Я навис над зардевшейся единорожкой и соблазнительно прошептал ей в ушко:
— Предыдущий раз был отплатой. А теперь давай... дадим волю чувствам.
Она попробовала встать, однако я тут же перевернул её и навалился сверху. Прежде чем Метроном успела опомниться, я скинул с себя броню и коварно ухмыльнулся. Она улыбнулась в ответ, понимая, что сейчас будет. Селестия милостивая, моему телу придётся перенести ещё одно наказание сладострастием.
Через полузашторенные окна в комнату пробивался свет. Мы с Метроном так и лежали в обнимку, окружённые раскиданными по полу частями кожаной брони. Единорожка вновь улыбнулась и ловко выскользнула из моих объятий. Сев, она подлевитировала к себе пачку сигарет и зажигалку. Вспыхнул огонёк – и кобылка неспешно затянулась, то и дело лениво пуская дымок.
— Будешь? — спросила она.
— Не-а, не курю.
— Чтоб тебя, Фарсайт. Ты меня такими темпами скоро без сигарет оставишь.
— Вот поэтому и завязывай, — я погладил её по животику.
— Нет, поэтому я пойду и куплю ещё.
— Ладно, как знаешь.
— Надеюсь, ты не обронишь и слова о том, что здесь произошло?
— Мой рот на замке, — я провёл копытом по губам.
— Чудесно. Что-то мне подсказывает, твоя подружка-грифина не слишком обрадуется, если узнает.
— Она и не узнает. Не от меня уж точно. Правда, мне бы хотелось как-нибудь узнать, насколько она ревнивая.
— Поверь, лучше тебе не знать, что такое грифонья ревность.
— Похоже, когда-нибудь всё же придётся. Вот только вопрос: я этого сам захочу или оно случайно?
— Ну, ты хотя бы готовишься. Я лично представить себе не могу, как можно быть готовым к встрече с взбешённой грифиной.
— Пожалуй, прислушаюсь к твоим словам, — улыбнулся я.
— Отлично. Значит, мы друг друга поняли, — подытожила Метроном, докуривая сигарету. Встав с пола, она подхватила своё платье с нижним бельём и начала одеваться. Я последовал её примеру.
— Что ж, раз уж мы с тобой так сблизились, Метроном, давай-ка расставим все точки над «и».
— В смысле?
— Надир.
— А что с ним?
— Ты наняла его убить меня.
Единорожка застыла на месте – её клетчатое платье повисло в воздухе, окутанное магическим сиянием. В комнате воцарилась гробовая тишина, которая, казалось, продлится вечность. Я первым нарушил молчание.
— Не переживай. Я не держу на тебя зла, всё уже позади. Предательство обычное дело на Пустоши – спасибо, урок усвоил. С ним всё в порядке, я оставил его в живых. Просто хотелось сообщить, что мы с ним теперь партнёры.
— Партнёры?
— В смысле, деловые партнёры. Доходы делим пятьдесят на пятьдесят.
— А, понятно. Даже не буду спрашивать, как ты уговорил этого полосатого хапугу.
— Ровно так же, как и ты заказала ему меня – деньги. И, должен признать, мастерский был ход с твоей стороны, Метроном. Не такая уж и большая была вероятность, что я выберусь живым.
— Везучий же ты засранец, Фарсайт, — улыбнувшись, подмигнула мне Метроном.
— Может, и так. А ты интриганка-искусительница. Как раз такие меня и заводят.
— Прекращай уже подлизываться, Фарсайт...
— Да ну, Метроном, вовсе это не подлизывания. Поверь, я сейчас говорю чистую правду. И по этой самой правде сказать, удивляюсь, как это ты до сих пор играешь на вторых ролях.
— Предлагаешь мне предать мисс Клефф? — лицо Метроном исказилось от гнева.
— Нет, что ты, — я тут же замотал головой. — Даже и намёка не было. Просто стало интересно, почему ты не задумывалась о том, чтобы работать на себя. У тебя для этого все задатки есть.
— Я в огромном долгу перед мисс Клефф. Она вытащила меня, бездомную кобылку, из грязи и растила как младшую сестру. Всё об этом мире я узнала от неё, и взамен она просит лишь верности и уважения. И я скорее умру, чем предам Ди. Точка.
— Ладно, прости, что спросил. Даже и не думал, что для тебя это так важно. Извини.
— Да откуда тебе было знать, — вздохнула белоснежная единорожка. — Просто не вспоминай больше.
Метроном пролезла в платье, в очередной раз сокрыв от мира своё прекрасное тело, и принялась возиться с гривой.
— Впрочем, спасибо за доброе слово. Кстати о Надире, а где он сейчас?
— Надир? С чего это ты так вдруг им заинтересовалась?
— С того, что я хочу знать, куда ушли мои деньги.
— Ух, Метроном. Это было жестоко. Мне казалось, ты и вправду за него переживаешь, — мой голос просто сочился едкой издёвкой.
Метроном хохотнула. Она как раз уже собрала волосы в пучок, закрепив всё целой пригоршней заколок.
— Да, я сильно за него переживаю. Даже не представляешь, насколько сильно. Так где он?
— Насколько знаю, продолжает работать на НЭР, так что сейчас должен находиться в Нобаке. Надир не вернётся до тех пор, пока не убедится, что ему ничего не угрожает. Плюс ко всему он неплохо там зарабатывает.
— Чего он себе навыдумывал? Мы же не какие-то там грёбаные Бакмэйры. У нас не убивают наёмников, если те провалили задание. Мы им просто не платим. Так что пусть он басни не рассказывает. Во всяком случае, по-моему, ему пока лучше не попадаться мисс Клефф на глаза. По правде говоря, жалование Надира было не из маленьких, и она, скорее всего, не шибко обрадуется его скорому возвращению.
— Понимаю.
— Ещё бы ты не понял. Это и так очевидно. Ещё что-нибудь поведаешь?
— Да. В Нобаке нам пришлось работать на нэровцев в обмен на наши жизни. И Республика отправила нас обратно, чтобы мы разрушили ваш недавний союз.
— Правда? И зачем ты мне это рассказываешь? Слишком самонадеянно с твоей стороны, если не сказать совершенно бессмысленно.
— Ну почему? Я вижу себя как наёмника. Работаю в первую очередь на себя, а не остальных, и делаю всё так, как удобно мне. Возьми вот, к примеру, Надира: да он же с потрохами продастся любому, кто больше заплатит. Всё имеет смысл. Единственная разница между вашими наёмниками и мной – я всего-то говорю прямо.
— Да, нечасто такое встретишь. И чего же ты хочешь, если не денег?
— Власть и открытые ворота Нью-Пегасуса.
— Тебе ли не знать, что в этом городе власть приходит с деньгами, и никак иначе.
— А вместе с ней и кобылы, да, — улыбнулся я. — Знаю я всю эту философию, Метроном. Но сути дела это не меняет: главное – пробиться в Нью-Пегасус.
— В таком случае, боюсь, я тут ничем помочь не смогу.
Укол разочарования заставил меня нахмуриться. Хоть и вполне очевидно – откуда у банд Фридом Филд пропуск в Нью-Пегасус? – но во мне всё же теплилась крохотная надежда.
— Чего-о? — раздосадованно протянул я.
— Именно так всё и устроено, Фарсайт. Чтобы туда попасть, кто-то из жителей Нью-Пегасуса должен за тебя поручиться. Им нужны лишь те, в ком они заинтересованы. Ещё у них есть такое штука, как «гражданский взнос», который зависит от твоего поручителя. Если им выступает важная шишка, скажем, вроде кого-то из семейки Ферратура или Городского Совета, платишь сущий мизер. Но если за тебя поручается какой-нибудь уличный торговец, тебе придётся нагрести гору крышек ради паспорта гражданина. Как видишь, довольно продуманная схема для отсеивания всяких отбросов. Не то чтобы мы жаловались. Как ни крути, Фридом Филд полон тех самых изгнанников, которые теперь без понятия, куда податься, и именно они несут нам свои кровные.
— Да уж, прямо-таки столица торговли и бумажной волокиты.
— Лучше и не скажешь. Итак, ты раскрыл нам свои карты и понял, что мы тебе ничем помочь не в состоянии – стоит полагать, ты нас покидаешь?
— Не совсем.
— Нет? А что же тогда? — поинтересовалась Метроном.
— Нэровцы отправили меня расшатывать порядок во Фридом Филде. Они хотят прибрать город к копытам, но марать эти самые копыта не желают. И такая безвыходная ситуация их крайне удручает.
— Значит, ты пока что работаешь на Республику. И, я так понимаю, собираешься их предать.
— Можно и так сказать, но я бы не назвал это «предательством». Если подумать, я никогда не присягал на верность двум единорогам. Республика отправила меня на задание, однако они на время «забыли» про моё существование. А ещё, если меня не будет через месяц с результатами, нэровцы так и вообще плюнут на мою персону. Как видишь, скоро я могу потерять всё. Смысл заботиться о всяких конспирациях и тому подобном? Да и есть у меня одно предчувствие, что союз этот – сплошная показуха, устроенная, лишь бы подержать НЭР на расстоянии.
— Показуха?
— Мои источники недавно сообщили, что Сэддл Бакмэйр в последнее время уж больно боевитый и довольный. Быть может, я ошибаюсь, но выглядишь ты не особо-то радостно. Похоже, тут где-то залежалось гнилое яблочко.
— Неудивительно, почему тебя зовут Фарсайт1.
— Есть такое. К слову, осмелюсь напомнить, вы мне кое-чего задолжали.
— И чем же это мы тебе так обязаны?
— Планом, благодаря которому вы вплели в союз Бакмэйров и Последователей, разумеется. И с Катушками договорился как раз-таки я. Ну, и идея прикрыть нарколавочку Сэддла тоже моя. В общем и целом, вы в долгу передо мной.
— Возвращайся сюда ночью и получишь свою оплату, — обольстительно улыбнулась Метроном.
— Заманчивое предложение, но у меня есть встречное. Мне понадобится ваша поддержка.
— Наша поддержка? Внимательно слушаю.
— Как ты уже знаешь, нэровцы послали меня обратно, чтобы я сдвинул дело с мёртвой точки. А это означает помочь одной из сторон. И раз уж я отдаю предпочтения вам, даже после той попытки прикончить меня... — подмигнул я Метроном — ...вся моя помощь – вам.
— Но почему?
— Что почему?
— Почему ты до сих пор отдаёшь предпочтение именно нам?
— По правде говоря, потому, что если бы у меня был город и пришлось бы выбирать власть, то ею однозначно оказались бы вы. Бакмэйр психопат, Ампере на всё плевать, а Голди – просто двуличная тварь. Но вы, вы вроде как та золотая средина между отбитым ворьём и святыми праведниками. Вот потому-то вы мне и нравитесь.
— Хе. Даже не ожидала, что у тебя-то, Фарсайт, окажутся какие-никакие, но принципы.
— Пеняй на детство в Стойле. В далёких закоулках моего разума всё ещё завалялись мыслишки о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо», — я беззаботно улыбнулся. — Как тебе мой план?
— Ты намекаешь, чтобы мы объединились с НЭР?!
— А это что, проблема? — пожал я плечами. — Насколько помню, вы и так хотели подписать с республиканцами договор. И, по-моему, честно говоря, НЭР с радостью бы приняли сторону какой-нибудь банды.
— Да, но, как бы нам того ни хотелось, поздно пить сидр. Фридомфилдцы вдохновились идеалами мирного сопротивления. Голди – та ещё манипуляторша. И если сейчас мы в одиночку предложим сдаться на милость Республики, то мисс Клефф просто повесят и четвертуют. Образно говоря, конечно.
— Понятно... значит, вас связывают узы политики.
— Именно что. Мисс Клефф легче лёгкого оступиться и растерять весь свой политический вес. То-то, поди, Сэддл сейчас такой радостный. Она попала в собственную ловушку.
— Да уж, положение дел не из простых. Слушай, я могу помочь вам выбраться, но именно так, как уже говорил. У меня есть ключ к союзу с НЭР. Нужно всего лишь его принять.
— Прости, Фарсайт, мы благодарны за твою помощь, однако вынуждены отказаться. Бакмэйры и Последователи уже давно знают тебя как облупленного. В каждом твоём шаге они видят нечистую игру, и если Голди хотя бы на половину такая, как я о ней думаю, тогда она использует тебя как оружие и обратит жителей Фридом Филда против мисс Клефф. Этого нельзя допустить.
— И что вы сейчас надумываете делать?
— Если честно, то я без понятия. Может, у тебя выйдет подёргать за нужные ниточки.
Кобылка прошагала к двери, которую я так и не закрыл, когда входил. За нами мог подсматривать кто угодно, но да кому какая разница? Уже собравшись уходить, она внезапно остановилась и взглянула на меня.
— А теперь давай шуруй отсюда. У меня, знаешь ли, работы выше крыши.
— Как скажешь, Метроном, — потрусил я за ней.
— Кстати, мог бы и приодеться во что-нибудь попрезентабельней. А то шляешься по городу в этой броне, как какой-то рейдер.
— А, это само собой. К слову, нам с Роуз не помешало бы местечко для ночлега.
— Можете занять свои старые комнаты, там всё равно пока никто не живёт.
— Огромнейшее тебе спасибо, Метроном.
— На здоровье. А теперь выметайся из моей комнаты, пока я в хорошем настроении.
Подождав, пока я выйду, единорожка закрыла дверь на замок и спрятала ключ в дамскую сумочку. Дальше по коридору обнаружилась старая комната – комната, где я целыми днями валялся на кровати и оправлялся от травм после того, как меня знатно отпинали громилы Бакмэйра. Удивительно, дверь незаперта. Не долго думая, я заскочил внутрь и захлопнул её за собой. Броня глухо бухнулась на пол, и я направился в душ. Водичка, струями стекающая по шёрстке – божественное ощущение.
Освежившись, я вытащил из седельных сумок костюм, рубашку и галстук – наконец-то оденусь как подобает. Как же хорошо скинуть жёсткую, сковывающую движения броню! Я бережно причесал гриву, стараясь уложить её как можно лучше, и в раздумьях покинул Музыкальную Школу.
Я поймал себя на том, что стою и разглядываю здание напротив Музыкальной Школы, а вокруг продолжает кипеть жизнь. Впервые с тех пор, как стальные двери Стойла закрылись за моей спиной, у меня не было представления, что делать дальше. Перед глазами всегда стояло определённое задание – либо к тому принуждали обстоятельствами, либо я сам так решал. Но внезапно за какие-то часы всё переменилось – и вот он, я, стою здесь и гадаю, куда же сделать следующий шаг.
Струнники угодили в собственный же политический капкан, посему надо искать другой способ расшатать устоявшийся порядок. Иными словами, сместить Бакмэйра на одну из сторон. Как ни крути, владелец «Бриллиантов» – ключ к владению Фридом Филдом. Сейчас он заложник непростых отношений с Голди, и именно эта парочка поддерживала паритет сил. Взгляни Сэддл на Республику ещё враждебней, чем раньше, или более терпимей, мирное сопротивление Голди перестанет быть нужным кому-то, кроме неё самой.
Но как-то повлиять на старого жеребца? Нет, невозможно. В основном потому, что если я к нему хотя бы ещё раз сунусь, обратно меня унесут уже в мешке для трупов. Просить Штуку высказаться в мою поддержку нельзя, иначе наш сговор мигом же раскроют, а доверие Бакмэйров к грифине упадёт ниже плинтуса. Лучшей поставить на Амперу фон Ом: договор с НЭР может её заинтересовать, да и Катушки, в отличие от Струнников, никакого влияния не потеряют.
Но как убедить Амперу посодействовать и развалить союз между Сэддлом и Голди? У меня попросту не было ни малейшего представления, что конкретно двигало серой единорожкой: власть, деньги, единоличные привилегии? Оставаясь всё время в тени, Катушки были той ещё загадкой, когда вопрос стоял об их целях и интересах. С виду обычные оружейники, разве что специализируются на энергомагических пушках, однако что-то тут не сходилось. Словно какая-то непричастность к проблемам Фридом Филда, какая-то явная безразличность, когда речь о будущем... обычные торговцы себя так не ведут.
Так я и добрался до Тесла Бара, в мыслях стараясь продумать всё на несколько шагов вперёд. Охранник у входа узнал меня и поприветствовал лёгким кивком. Похоже, связавшись со Струнниками, я нажил себе не только врагов, но и немного авторитета.
— Доброго дня, сэр. Носите при себе малозаметное оружие?
— Малозаметное? Нет, куда там. У меня с собой только винтовка, сам видишь, — так и есть, перекинута через плечо.
— Вижу. Позволите всё же проверить?
— Пожалуйста.
Охранник поспешно пробежался по мне копытами и отступил в сторону. Улыбнувшись, он кивнул.
— Всё в порядке, сэр.
— Благодарю.
Отворив дверь, я очутился в безвкусном сером баре, обшитом листами металла. За прилавком, по идее, должна была быть сама Ампера, но её там не оказалось. Вместо неё меня встретил взгляд одного чёрного великана в лице ЛаРоша. Я приветливо помахал ногой – на его лице заиграла лёгкая улыбка.
— Привет, ЛаРош.
— Bonjour, Фарсайт. С чем пожаловал?
— Я хотел бы поговорить с Амперой. Ты не знаешь, где она?
— Она сейчас в мастерской. Пойду узнаю, захочет ли она тебя принять. Пожалуйста, подожди здесь. И ничего не трогай.
— Как скажешь.
Жеребец открыл дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещён» позади прилавка и спешной иноходью скрылся из виду. По-видимому, он не очень-то любил оставлять магазин без присмотра. И, пока телохранитель Амперы бродил где-то внутри, я решил обдумать, с какой же стороны мне подступиться: поубедительнее намекнуть, что такой лакомый кусочек, как дело Сэддла, вполне может достаться ей? Пока я всё это прикидывал, ЛаРош уже успел вернуться.
— Она готова тебя принять. Давай за мной.
— Спасибо, — улыбнувшись, кивнул я.
Развернувшись, земной пони вновь исчез за служебной дверью, и я двинулся следом. Мы спустились по лестнице и миновали тёмный узкий коридорчик – по ощущениям, уже под землёй. Спустя ещё пару минут плутаний мы поднялись по очередным ступенькам и оставили этот лабиринт позади.
Мастерская оказалась просторным залом, на потолке исправно горело несметное количество неоновых ламп. На стенах висели различные инструменты и оборудование, а вдоль одной из сторон тянулся ряд станков. Посередине помещения стояла сама Ампера и поглядывала на поникен, облачённый в скрупулёзно подогнанный пластинчатый доспех с гравировкой, время от времени подкручивая болты гаечным ключом. Была она не в каком-нибудь вызывающем платье, как обычно, а в грязном красном комбинезоне, измазанном в масле фартуке и сварочной маске. Её белоснежная грива ниспадала на спину, прекрасно сочетаясь с броским цветом комбинезона.
— Mademoiselle Ампера, мы здесь.
— Благодарю, ЛаРош. Оставь нас наедине, — не оборачиваясь, отозвалась кобылка.
Кивнув, ЛаРош торопливо покинул комнату и прикрыл за собой дверь. Когда цокот копыт окончательно стих, синяя единорожка обернулась и поманила меня, подзывая поближе. Я осторожно приблизился – она не сводила взгляда с доспеха.
— Скажи, Фарсайт, что не так с этой бронёй? — спросила она, на ровном месте.
Что она хочет сказать? Я окинул манекен пристальным взглядом, всматриваясь в каждый лист металла. Чёрные стальные пластины отливали зловещим светом, а насыщенная голубовато-синяя отделка придавала доспеху футуристичный вид. Если в нём и были изъяны, то я их попросту не замечал.
— Не вижу ничего такого...
— Это потому, что снаружи ничего и нет, — тихо фыркнула Ампера. — Но попробуй надеть её – и сразу поймёшь, что в ней не так.
— Слишком тяжёлая?
— Именно. Слишком тяжёлая. Поэтому-то сей прототип так и не пошёл в серию. Даже с подходящей заклинательной матрицей «офицерская броня Т-66» была слишком громоздкой и сковывала движения.
— Заклинательной матрицей? А это, случаем, не...
— Рейнджеры? Стальные Рейнджеры? Угадал, Фарсайт, как раз от них она мне и досталась.
— Но как они тебе её отдали?
— Никто мне её не отдавал. Я её собрала.
— Чего?
— Собрала. Лично изготовила всё до мельчайшей детальки, соединила в одно целое и воссоздала заклинательную матрицу.
— И откуда же ты знаешь, как это всё делается?
— Чертежи. С их помощью это не так уж и трудно.
— Но где ты раздобыла чертежи? Купила их, или как?
— Купила? Ха, Рейнджеры не выставляют на продажу свои же чертежи. Для них технологии – это нечто из разряда святого. Торговаться подобным они уж никак не станут.
— Тогда как? — растерянно спросил я.
— Ещё не догадался?
Ампера отошла от Т-66 и направилась к одной из стен. Магией она отодвинула панель с инструментами – за ней обнаружился встроенный в стену сейф. Покрутив кодовый замок, она открыла дверцу и извлекла на свет какую-то маленькую вещицу, после чего вновь заперла тайное хранилище. Вернувшись обратно, она продемонстрировала мне безделушку: небольшой значок в виде крупного яблоко и трёх шестерёнок со звёздами, которые пересекал крылатый меч. Символ Стальных Рейнджеров.
— Неужто ты...
— Ампера фон Ом, бывший писец Нейвадского отделения Стальных Рейнджеров.
— Бывший писец? Так тебя изгнали?
— Да. Скажем так, наши со старейшинами взгляды немного расходились.
— В смысле, «немного расходились»?
— Ну, Стальные Рейнджеры – это всего лишь кучка продвинутых барахольщиков. Скитаются по Пустоши и выискивают рабочие экземпляры довоенных технологий, после чего складируют их. Да, ты не ослышался. Они берут вещь, вносят её в реестр и засовывают на склад, чтобы она никому не досталась. Я решила, что смогу поиметь с этого выгоду, и начала сбагривать караванщикам всякие мелкие устройства. Само собой, скоро меня поймали и за это изгнали из Ордена.
— Так вот откуда у тебя чертежи.
— Так и есть, но от них всё равно никакого толку. Эту броню предстоит основательно перебрать, прежде чем она сможет работать. Но да ладно, думаю, ты пришёл ко мне побеседовать не о броне и магических матрицах.
— Совершенно верно, я пришёл с предложением.
Единорожка криво ухмыльнулась и, стянув с себя фартук, повесила его на маленький крючок рядом со входом. Прохаживаясь из угла в угол, она не прекращала самодовольно улыбаться и смотрела на меня как-то снисходительно, будто её что-то позабавило.
— Дай-ка угадаю. Сперва ты заглянул к Ди, но она сказала, c Сэддлом и Голди ничего поделать не может, я права?
Оу, вот как. Она уже предвидела мой ход и сразу перехватила инициативу. И чем больше я с ней общался, тем сильнее понимал, насколько остр ум Амперы. Она предпочитала хитро оставаться в стороне и действовать обдуманно, пока остальные грызутся за место под солнцем. Очень в духе Стальных Рейнджеров.
— Да.
— А теперь ты явился за помощью ко мне и надеешься, что некая твоя гениальная идея придётся мне по нраву.
— Можно и так сказать.
— Ну что ж, я вся внимание.
Усевшись на круп, она с улыбкой наблюдала, как я пытался собраться с мыслями. В горле пересохло – я, как акробат, будто шёл по дрожащему канату. Вся уверенность, красноречие и прочая и прочая – всё спасовало перед проницательностью Амперы. Я почувствовал себя беспомощным жеребёнком.
— Н-ну... — заикнулся я. — Ди связана по всем копытам. Её обязательства и принципы обратились в слабое место. Цепляясь за власть, она боится потерять поддержку народа. Тебя же, в свою очередь, вроде как особо не волнует мнение местных. Я могу помочь тебе достигнуть всего. У меня есть связи в НЭР, а они в состоянии бросить весь Фридом Филда к твоим копытам. Всего-то надо дать согласие на вхождение города в Республику. Разве ты не этого хочешь?
— Ты совершенно меня не знаешь, Фарсайт. Я не жажду власти. Она сковывает тебя по всем копытам, можешь спросить у своих друзей из Музыкальной Школы. Хотя ты и так должен обо всём знать, если так уж хочешь им помочь. Если тебе интересно, Ди оставит власть при себе. Вот поэтому я её-то и поддерживаю.
— Но ты же знаешь, что если всё останется как сейчас, то Ди сдаст позиции перед Сэддлом и Голди.
— Я знаю, что Сэддл – угроза для благополучия всего города. И то, что Голди – сучка с этим «ой-мы-такие-все-из-себя-добрые-и-одинаково-заботимся-о-всех», решившая стать местной святошей, тоже знаю. Она помогает народу, и это ей на копыто – все видят в ней вполне разумную альтернативу далёкой и напыщенной Ди Клефф. Я понимаю, что если всё не сдвинется с мёртвой точки, то в скором времени к нам постучится война.
— А ты разве её хочешь?
— Конечно же нет.
— Тогда почему бездействуешь?
— А что ты подразумеваешь под словом «действовать»? Намотав сопли на копыто, побежать к нэровцам и слёзно молить их о помощи, потому что плохие бяки Бакмэйры загребли себе слишком много власти?
— Кому, как не тебе знать, что Республика может обеспечить защиту и огромные прибыли.
— Это с их слов. Но на деле, не сомневаюсь, придёт и многое другое. Поэтому я предпочитаю не раскачивать лодку и оставить всё как есть.
— Но...
— Это не обсуждается. Конкретно сейчас мне не хочется помогать тебе и что-либо менять, ибо менять сейчас ничего и не надо. Фридом Филд мне нравится таким, какой он есть – с борьбой за влияние и политикой. За этим балаганом довольно потешно наблюдать, особенно если ты в нём не участвуешь.
— Но... ведь...
— Никаких но, Фарсайт. А теперь прошу, оставь меня. Мне ещё над бронёй поработать надо.
Ампера отвернулась и снова сосредоточилась на своём доспехе. Ничего не попишешь. Я старался как мог, но всё равно потерпел неудачу. Все мои потуги оказались бессильны против её доводов. Я покинул мастерскую и поплёлся по мрачным коридорам, подавленный и размётанный в пух и прах. Мне чудилось, что я в состоянии перехитрить всех в этом мире, но только что меня самого обвели вокруг копыта. Логика Амперы и вправду была железобетонной. Если что-то работает, зачем это менять?
#
Заметка: Получены новые способности
Соблазнитель — Вы преуспели в искусстве обольщения. Вы получаете +1 очко к Восприятию и Обаянию при взаимодействии с противоположным полом
Сомнительная логика — Вас перехитрили, и это крайне плохо на вас сказалось. Ваш Интеллект упал на 1 очко
___________________________________
1 Farsight (от англ. farsighted — дальновидный)
Глава 8. Радио из ниоткуда
«Всем привет и доброго утра, дорогие слушатели! Радио Нью-Пегасуса и его ведущий, Мистер Нью-Пегасус, скрасят очередной ваш день на Пустоши прекрасной музыкой и самыми свежими новостями. Надеюсь, последняя композиция вам понравилась не меньше моего. Знаете, а эта Вельвет Ремеди та ещё певица. Наши постоянные слушатели, конечно, знают, что я питаю слабость к классике, однако должен признать: поёт эта кобыла не хуже Свити Белль.
Ну что ж, давайте перейдём к новостям. «Заварушка во Фридом Филде» рассыпалась как крточный домик. Жестокость и беспорядки нарастали, как снежный ком, но закончились ничем, так как первые пони Фридом Филда решили отказаться от вооруженного противостояния с Новой Эквестрийской Республикой – заместо этого они пойти по пути мирного сопротивления. Ваш скромный ведущий нечасто видал подобное, так что не судите строго, когда я постараюсь поведать вам всё как есть.
Чего все жители Нью-Пегасуса боялись, так это объявления полномасштабной войны, а там недалеко и до всей военной машины Республиканской армии прямо у наших ворот. Приняв нынешнее решение, банды ненавязчиво передали ответственность и инициативу в копыта глав НЭР. Таким образом, они серьёзно ограничили Республику в действиях. Нападение двух единорогов теперь расценят как вторжение, а от такого, если верить политологам, опрошенным вашим ведущим, в граничащем с нами городке вспыхнули бы массовые беспорядки. Как видите, положеньице довольно запутанное.
Продолжает наш новостной блок бесславное дело об убийстве Сандмаунда, что уже не первый день занимает наши умы. Похоже, расследование Департамента Полиции Нью-Пегасуса особо не продвинулось – по крайней мере, из-за отсутствия каких-либо новостей за последние дни сомневаться в этом не приходится. Стоит упомянуть, что напряжение между семьёй Ферратура и сторонниками Фулл Хауса заметно накалилось. Прошлой ночью на одного из крупье «Платиновой Подковы» свирепо напала группа неизвестных; по слухам, они имели отношение к Ферратура. Отдел безопасности Городского Совета серьёзно обеспокоен участившимися стычками, поскольку ДПНП с головой ушёл в расследование убийства. Честно говоря, ваш скромный ведущий обеспокоен не меньше.
А теперь к новостям великолепной Нейвады! И заключаются они в том... что их попросту нет! Последняя пара дней прошла на удивление тихо и гладко. Караваны мирно ходят вдоль и поперёк пустыни – всё необходимое будет у каждого порога на Пустоши. НЭР тоже носа не кажут из ставки у Перевала Разлома, к которой ведёт 15-ое шоссе. Однако, поговоривают, около Нобака что-то затевается. Одни заявляют, что это Республика; другие – что отряды Стальных Рейнджеров; ну, а третьи считают, что там обосновалась банда рейдеров. Единственное, что можно сказать наверняка: возьми двух пони, и ни у одного не найдётся одиннакового объяснения.
Ну, а пока всё! Давайте наконец вернёмся к нашей музыке и зажжём этот день! Готовы взбодриться на танцполе под неповторимые басы Винил Скрэтч и виолончельный аккомпанемент Октавии? Что-что? Ни разу не слышали их игру дуэтом? Тогда я должен, нет, просто обязан её для вас поставить. И не забывайте, с вами Радио Нью-Пегасуса, а я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, вновь вещаю на волнах вашей души...»
В пух и прах. Меня попросту разнесли в пух и прах.
Трудно сказать, каково мне сейчас было на душе.
Я сам себя не узнавал.
Меня обвели вокруг копыта. Кому-то хватило ума и опыта, чтобы обыграть меня! Но как будто этого недостаточно – теперь я окончательно пал духом. Единственный шанс выполнить задачу и добиться какой-никакой стабильности – заручиться поддержкой одной или двух банд, и он был благополучно профыркан. В мозгу вырисовывались безрадостные картины моего будущего.
Что же нам делать, если мы останемся без поддержки Республики? Что я буду делать? Как жить? Уйду из Фридом Филда и начну новую жизнь на Пустоши? А что случится с Роуз? Как всё это воспримет Надир? Вопросы изводили меня до того, что я уже готов был разрыдаться. От чистейшей ярости, отчаяния, но по больше всего – от страха. Того самого, что охватил меня за дверьми Стойла; того самого, что бездонным омутом затуманивает зрение и разум, высасывая из тебя последние силы.
В голову закралось неприятное осознание того, сколь же никчёмны мои победы. Вся моя жизнь – одна большая игра: ход за ходом я делаю ставки, полагаясь на свои умения, острый ум и толику везения. Но госпожа удача, эта изменчивая блядь, любит поворачиваться спиной в самый неподходящий момент. Я просто не видел выхода. Где тот самый ободряющий пинок под зад, который заставит меня двигаться дальше, когда он так нужен?
Едва держась на ногах от переживаний, я кое-как добрёл Торговой Площади. И как меня сюда вообще занесло? Ну, а с другой стороны, я не особо-то и следил, куда ведут меня мои ноги. Впереди расстилается море прилавков и лотков, в воздухе стоит галдёж десятков голосов – продавцы и покупатели бойко торгуются. Почему бы не наведаться к Роуз? Мне надо хоть с кем-то поговорить.
С тех пор, как вереница караванов добралась до Фридом Филда и привезла с собой несметное числов всевозможных припасов, рынок просто кипел бурной деятельностью. Еда из-за Разлома, сырьё вроде металла или самоцветов, одежда или электроприборы. Ломящиеся от обилия прилавки манили к себе всех, начиная от местных продавцов и кончая обычными зеваками. Не менее заинтригованный, я уже хотел мельком туда глянуть, но тут кто-то перегородил мне дорогу.
— Фарсайт! — это оказалась Санберри, и она явно была в приподнятом настроении.
Я попытался скрыть огорчение и тоску, расплывшись в спокойной улыбке, но, Селестия мне свидетель, не припомню, когде ещё это давалось с таким трудом.
— О, привет, Санберри. Как поживаешь?
— Cпасибо, неплохо.
— А чего это у вас за шумиха?
— О, так сегодня прибыл караван из НЭР. Говорят, через Перевал Разлома теперь можно ходить без опаски.
— Хорошая новость, — притворно улыбнулся я, хотя на самом деле эта весть была для меня как вновь взошедшее солнце – вот он, проблеск надежды! Если нэровцы начнут вкачивать во Фридом Филд всяческие припасы, то мнение местных может и измениться.
— Кто же сомневается... Однако я с тобой совсем не об этом хотела потолковать.
— Потолковать? О чём?
— О твоём юном даровании.
— С Роуз что-то не так? — я испугался, что с ней случилось нечто плохое.
— Не так? Уж с ней-то всё как раз так! Она хорошо справляется, даже слишком хорошо.
— Слишком хорошо?
— За сегодня она уже распродала весь свой товар. Трижды. Не знаю, то ли Роуз очаровашка такая, то ли у неё талант отыскивать всякие пожитки, но она гребёт деньги лопатой!
— Шутишь? А не проведёшь меня к ней?
— Да не вопрос!
Кобылка потрусила меж рядов прилавков, и я постарался не отставать. Чем ближе к моему старому торговому месту, тем отчётливее слышался гомон пони, толпящихся в очереди у прилавка Роуз. Крохотная искорка вспыхнула во тьме моей души. Гордость. Не то честолюбие, которое стоило мне жизни в Стойле, нет – скорее отцовская гордость, если можно так выразиться. Та, что появлятся, когда кто-то дорогой тебе добивается успеха.
Единорожка деловито сновала от одного конца прилавка к другому, дабы дабы уделить внимание каждому покупателю, а голубой берет подпрыгивал у неё на макушке с каждым скачком и рывком. Очаровательная, она проявляла подаренное природой обаяние, раз уж дело дошло до торговли. От гордости у меня даже слёзы на глаза навернулись.
— Да, сэр, конечно... — улыбнулась кобылка старому жеребцу, чей выбор пал на пыльную шляпу. — Всего тридцать крышечек; не кривя душой скажу, выгоднее не найти... о, Фарсайт!
Завидев меня, Роуз приветственно помахала копытом. В ответ я кивнул с до невозможности натянутой улыбкой. С одной стороны, как же тут не нарадоваться, что моя протеже самостоятельно добивалась таких успехов, но с другой я чувствовал себя ничтожно. Поставив всё что у меня было, я так ничего и не добился. Проще говоря, я откусил больше, чем мог проглотить.
— Привет, Роуз... — пришлось изобразить улыбку.
— Приветик! Простите, но я ненадолго отлучусь. Буду рада видеть вас минут через десять.
Недовольно ворча, столпотворение рассосалось, и единорожка смела все вещи с прилавка в большой мешок. Как только мы наконец остались наедине, она тепло улыбнулась и обняла меня. Я даже прикусил губу, чтобы сдержать подступившие слёзы. Это уже становилось какой-то пыткой.
— Фарсайт, ты бы видел! Деньги текут рекой! — пропищала кобылка.
— Я... вижу... — выдавил из себя я. — У тебя просто талант.
— Правда?
— Правда, Роуз... даже не сомневайся. Я тоже когда-то продавал кое-какие безделушки, но ради них пони не выстраивались в очереди. Нет, серьёзно, у тебя настоящий дар.
— У меня? Спасибо, Фарсайт, спасибо-спасибо-спасибо!
— Д-да не за что, Роуз, — по моим щекам заструилась влага. Плотину прорвало.
— Фарсайт... ты что, плачешь? — Роуз обеспокоенно взглянула на меня.
— Д-да... но это лишь потому, ч-что я так сильно тобой горжусь... — запинаясь, протянул я. — Ну, давай, иди... лучше не заставляй покупателей попусту ждать.
— Ну ладно... — на лице кобылки читалась тревога, но она всё-таки принялась выкладывать товар обратно, а я обнял её ещё разок на прощание и отошёл от прилавка, стараясь совсем уж не утонуть в слезах.
В единорожке опредлённо есть торговая жилка. Она быстро учится, а я всё глубже погружаюсь в интриги. Она лучится счастьем, а я терзаюсь муками. Она проложит себе дорогу в будущее, ну а я же останусь на свалке истории. Во мне бурлила дивная смесь смешанных чувств. С одной стороны, успех Роуз окрылял – вот и запасной выход, если всё кончится скверно. Однако, с другой стороны, на его фоне мой провал виднелся только явнее. Я хожу по лезвию ножа, и шансы удержаться в равновесии стремительно катятся к нулю.
Если подумать логически, мне должно было полегчать. Дух мой должен был преисполниться гордостью, приободрится и ринутся вперёд с новыми силами. Но ничего подобного. Я просто упивался своёй ничтожностью. В розовой кобылке мне чудились мои жалкие потуги пробиться наверх. Мои страдания, точно тёмный колодец, утягивали меня всё глубже и глубже.
Я хотел поплакать в чье-нибудь плечо, хотел, чтобы кто-нибудь меня утешил. А если точнее, одна прекрасная грифина, которая всегд выслушает и приласкает. Мне нужна Штука.
Я добрался до жилища Штуки и уселся прямо под дверью – дома её не оказалось. Мой боевой дух будто рассыпался мириадами осколков. Вся затея обречена на провал, ибо власть имущие не помогут мне – не могут либо попросту не хотят. В одночасье все мои планы обернулись прахом, а сияющие огни Нью-Пегасуса отдалились на недостижимое расстояние, хотя казалоcь, вот они – только протяни копыто.
— Фарсайт? — раздался голос. — Что стряслось?
— Штука... — я встал, готовый разрыдаться.
— О-о-ох, что такое, дорогой?
— Мне... мне нужно поговорить с тобой…
— Входи-входи, — Штука отперла дверь и провела меня в квартирку. — Что случилось?
— Знаешь…
— С Роуз что-то не так?
— Нет... мне просто... — я весь дрожал.
— Ну иди сюда. Расслабься, отдохни.
Грифина приобняла меня крыльями, притянув поближе к груди. Почувствовав тепло её тела, я не выдержал и тихо заплакал. Так мы и простояли несколько минут, пока мех и перья Штуки не пропитались солёной влагой. Она затянула едва слышный напев; её обычный грубый голос сменился ласковым, заботливым мурлыканьем, умиротворящим мою истерзанную душу. Всхлипывая, я заглянул ей в лицо.
— Что ты поешь?
— Эту колыбельную пела мне мама, когда я была маленькой. Меня она всегда чудесно успокаивала. Ну как, лучше?
— Лучше. Спасибо, любимая.
Нежно поцеловав грифину в клюв, я высвободился из объятий и подошёл к окну: там, далеко на восток, насколько хватало глаз, простиралась бесконечная пустныня. Штука встала рядом и любовно приласкала меня крылом.
— Не хочешь рассказать, что тебя беспокоит?
— Не стоит…
— Нет, стоит, — голос грифины стал по-матерински строгим. — Если не выговоришься, будет только хуже.
— Но это опасно для тебя…
— Фарсайт, ты всё равно не защитишь всех, если будешь просто подставляться под удар сам. Поделись тем, что тебя гложет, а я-то уж как-нибудь справлюсь.
— Хорошо... — хныкнул я и шмыгнул носом. — Сейчас я работаю на Республику. Неофициально, скорее выполняю всякие мелкие поручения. И они хотят, чтобы я расшатал устаканившийся во Фридом Филд порядок. Он их не устраивает.
— Так, значит, вот твой суперсекретный план.
— Да, и извини, что держал его в тайне.
— Ты же делал так, как было бы лучше для меня. Ну разве можно винить тебя за это, дорогуша?
— Спасибо, Штука. И это висит на душе булыжником.
— Не хочешь ко мне поближе? — хихикнула она и лукаво подмигнула. — Сделаю тебе что-нибудь приятное.
— Я не в настроении, дорогая. Давай просто поговорим, хорошо?
— Как пожелаешь. Ты как, кстати, проголодался?
— А чего ты вдруг спрашиваешь?
— Если хочешь поболтать, то почему бы не за столом?
Я поразмыслил, на что организм тут же отозвался урчанием в животе. У меня уже начало входить в привычку пропускать приёмы пищи, и при одном только упоминании еды желудок напомнил, что я, на самом деле, уже давненько ничего не ел.
— Да... хорошая идея.
— У меня только коробка макарон с сыром осталась. Надеюсь, ты их ешь.
— Я же не привередливый, Штука. Что дадут, то и съем.
Грифина ухмыльнулась, достала из буфета коробку, сняла с сушилки кастрюлю и водрузила ту на конфорку. Пока закипала вода, она поставила на стол пару тарелок.
— Ну, выкладывай. Замышляешь какой-нибудь коварный план погружения города в хаос?
— Я этого не говорил. Республика хочет, чтобы от мирного союза банд камня на камне не осталось. Фридом Филду совсем не обязательно превращаться в филиал тартара.
— Ладно, ладно. Так в чём проблема?
— В том, что мне дали только месяц на выполнение, я остался без поддержки, а никто меня и слушать не желает! Вот проблема! И, если я не разберусь с этим как можно скорее, моя жизнь будет кончена!
— Кончена? Ну, прекрати, дорогуша, ты преувеличиваешь.
— Если бы! Меня выбросят в сточную канаву! Без дохода, без поддержки и со своими счетами от каждого из местных бандюг! Меня же пришьют в считанные мгновения!
Штука хохотнула и высыпала макароны в кастрюлю.
— Ох, Фарсайт, ты прямо королева драмы.
— По-твоему, это смешно, Штука? — чуть ли не рыкнул я. Однако Штука, похоже, этого даже не заметила – она слегка улыбнулась и проворковала:
— Нет, дорогуша, я в курсе, что всё на полном серьёзе. По-моему, что ты просто перенервничал. Ну хватит уже, ты можешь соображать куда лучше, чем сейчас.
— То есть?
— Я, конечно, не вся из себя такая гениальная, любимый, но всё понимаю. Ты всегда холоден и рассудителен, если только речь не заходит о ком-то, кто дорог тебе – вот таким мой Фарсайт мне нравится. А сейчас ты, наоборот, взгорячён и поспешен с выводами. Не стесняйся, рассказывай. Сроки поджимают, ты переживаешь, но ни за что не поверю, что это всему виной.
— Все... очень сложно.
Грифина сняла кастрюлю с огня и принюхалась к своему кулинарному шедевру, но вдруг содрогнулась и пробурчала себе под нос.
— Блин. Ужасный из меня повар. Эх, ну ладно, думаю, сойдет. И в чём же сложности?
— Я раскрыл свои карты... Струнники... я манипулировал ими. Мне казалось, они только и ждут, как бы поскорей договориться с нэровцами – они в выигрыше, а Голди с Сэддлом остаются в дураках. Но вышло всё не так: они боятся сделать следующий ход.
— Струнники? Боятся? Не смеши мои когти.
— Провалиться мне, если я вру, Штука.
— Хорошо, хорошо, не заводись. На-ка вот, поешь, и тебе полегчает.
Я взял в рот немного размазни, в которую превратились макароны Штуки, и начал разжевывать. Это кашеобразное месиво больше походило на безвкусную резину, но я все равно продолжал есть: во-первых, проголодался; во-вторых, не хотелось казаться грифине неблагодарным.
— М-м-м... вкусно.
— Да не притворяйся, Фарсайт, я же знаю, что эта бурда в рот не лезет. Но есть таки можно. А теперь выкладывай про Струнников.
— Они боятся лишний раз чихнуть. Видимо, жителям пришлись по вкусу идеи мирного сопротивления.
— Да, об этом говорят на каждом углу. Правда, торговцы чуток беспокоятся, но все остальные поддерживают План Голди – теперь это так называют.
— План Голди?
— Да, План Голди. По-моему, у неё настолько раздутое эго, что уже в теле не помещается и лезет наружу. Но суть в том, что она сумела убедить всех в пользе сопротивления. Её популярность растёт прямо на глазах.
— Так вот чего боятся Струнники. Они теряют народное признание, но не могут вмешаться, потому что боятся сделать всё еще хуже.
— И, думаю, правильно делают, Фарсайт.
— Вот поэтому я отправился переговорить с Катушками.
— С Амперой.
— Да, с Амперой. Мне почему-то казалось, что она хочет вступить в союз с Республикой.
— На встрече она была за договор. Тоже не повезло?
— Не-а. Выяснилось, что Ампере тоже нравится нынешнее положение. Говорит, ничего не надо менять – она и копытом не пошевелит. Так что, как видишь, я остался один и в безвыходном положении.
— Кто говорит, что выхода нет?
— Я говорю, Штука. Сейчас я сам за себя. Один в поле не воин.
— Серьезно? — заулыбалась грифина.
— И чего смешного?
— Твоя узколобость. Вот не веришь, что в одиночку можно изменить какой-то город. А ты разве про Дарительницу Света не слышал?
— Да, читал книгу. Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, недогадливый ты мой, что она смогла изменить мир. Сама. Конечно, у нее были друзья, но и у тебя они тоже есть. Тебе повезло иметь замечательную кобылку, которая ради тебя хоть в Разлом пойдёт, а ещё меня. Целый мир! Что там какой-то городишко?
— Но банды…
— Забей на банды, Фарсайт. У тебя есть мозги, но не надо зацикливаться на воображаемых препятствиях. Банды не поддерживают твой план, ну и что? Если хочешь что-то сделать – сделай это сам. Таков был мой первый урок, когда я подалась в наёмники. Пусть будет и твоим тоже.
— Сделай сам…
— Да, дорогуша. Сам. Иди. Ищи слабости и используй их. Желаешь заручиться поддержкой Амперы? Отлично, тогда меняй обстановку. Хочешь, чтобы за твоей спиной встала Ди? Ещё лучше, развяжи ей копыта. Планируешь заиметь в союзниках Сэддла? Просто забудь.
Я глубоко вдохнул и поразмыслил над словами Штуки. Кусочки мозаики сложились, и луч света блеснул в темноте. Она права. Права, чтоб меня! Я обманывал себя, если считал, будто могу держать в копытах весь мир – какой бред. Бывают моменты, когда можно поиграть в кукловода, но случаются и такие, когда приходится самому заняться грязной работой. Я дергал за нити, пока их больше и не осталось, а поэтому пора собраться и сделать что-то своими копытами.
— Спасибо, Штука. И где бы я без тебя был? — расплылся в улыбке я.
— Какая разница? Сейчас ты со мной, а это самое главное.
Я обогнул стол и обнял Штуку. Она стала тем лучом свет в сердце тьмы, что вселил в меня новые силы. Надежда была. Хоть и тусклая, и хрупкая, но все-таки надежда. Грифина нежно поцеловала меня в щеку и проворковала:
— Теперь тебе лучше, Фарсайт?
— Да, милая. Намного лучше, — я немного преувеличил, но это чтобы Штука порадовалась.
— Вот и прекрасно. А теперь давай прогуляемся? Фридом Филде на закате очарователен.
— Давай, Штука.
На скорое копыто мы прибрали всё со стола и вышли из на улицу. Мой разум вновь принялся лихорадочно работать. Можно же ведь поменять текущую ситуацию, и если какая-то мелкая ПипБак-техник, паршиво управляющаяся с собственной магией, изменила мир (так говорят, по крайней мере), то уж я-то точно перетяну одеяло на себя в этой политической схватке за Фридом Филд. Остаётся только думать в правильном ключе, но, Селестии ради, меня это не остановит.
С каждой минутой дневной свет всё тускнел и тускнел, и тьма воцарялась на улочках Фридом Филда. В немногих магазинах, коим посчастливилось сохранить витрины в целости и сохранности, зажигались лампы и неоновые вывески, заливая улицы потоками разноцветных огней. И в самом деле, в воздухе сумеречного Фридом Филда витала магия. Хотя, конечно, опасность не отступала ни на шаг. Суета с улиц, днём перенолненных бродячими торговцами и караванщиками с Пустоши, переместилась в ночные клубы и бордели.
— Мне нравятся сумерки, — Штука беззаботно шагала к главной улице Фридом Филда. Мы ловили косые взгляды прохожих, но её, казалось, это особо не заботило.
— Правда?
— Да ты посмотри вокруг! Неясный свет, последние покупатели выходят из магазинов, открываются клубы, неоновое освещение прогоняет тьму с улиц... Разве не чудесно?
— Ну, завораживает, — улыбнулся я и пожал плечами.
— Эх ты, — грифина приобняла меня крылом. — Всё продолжаешь заниматься самокопанием?
— Нет... я просто подумал о... кое-чём.
— Не поделишься?
— Меня беспокоит Ди.
— А что с ней?
— Мне интересно, почему это она теряет поддержку народа. В смысле, Фридом Филд и так процветает, и без разницы, что там сделала Голди, а что нет. До меня просто не доходит, почему она с каждым днём всё набирает популярность.
— Ну, поговаривают, Ди отдалилась от простых пони. Она действительно заботится о торговцах, однако же теперь местные ребята считают, что Струнникам на них плевать.
— И ты тоже так думаешь?
— Без разницы, у меня всё равно предвзятый взгляд на обстановку вцелом. Я ведь работаю не на тех парней, забыл?
— Да, да, знаю я, но это же не отменяет того, что смотришь на мир ты своими глазами, а не чьими-то ещё, правда? У тебя должно быть своё мнение на этот счёт, кто бы тебе там ни платил.
Штука устремила взгляд в небеса, обдумывая, что бы ей ответить. Я поставил свою пассию в неловкое положение, однако мне хотелось услышать её мнение. Копыто готов дать на отсечение, что оно будет самым честным во всём Фридом Филде.
— Ну, пожалуй, имеется такое.
— И-и?
— Народ прав. На первый взгляд, Ди – непревзойдённая и харизматичная лидерша. Она убедит грифона отказаться от собственных крыльев, если захочет. Она без проблем удержит своё положение важной шишки. Но всё-таки, как мне кажется, Голди вырвала инициативу у Ди из копыт. Как ни крути, а большинство пони беспросветно тупы. Не в обиду сказано.
— Это ты сейчас намекаешь на то, что я из большинства? — иронично ухмыльнулся я.
— Нет, что ты, — хихикнула Штука. — Просто обычный пони боготворит того, кто помогает именно ему. Ди не только кое-как помирила банды, но ещё и сняла сливки в виде огромной поддержки местных. Теперь же этот всплеск поддержки стихает, и Голди это прекрасно известно. Именно поэтому она стала чаще показываться народу – доверие себе зарабатывает. А если учесть недавний успех её мирного сопротивления, она как никогда близко, чтобы занять место Ди.
— То есть ты утверждаешь, что если Ди хочет ослабить Голди, то ей следует почаще выходить в народ?
— Да ничего я не утверждаю, — пожала плечами грифина. — Дорогуша, это всего лишь моё мнение. Я ведь могу и ошибаться.
— Нет, Штука. Звучит вполне логично. В твоих словах есть смысл, и мне это нравится.
Я начинал загораться идеями, снова чувствуя, как меня переполняет возбуждение от многоходовок, а будущее вновь озаряется светом. Надо лишь делать верные ставки, и заветный паспорт гражданина будет у меня в копытах.
— Эй... — издала смешок Штука. — Да только взгляни на себя! Ты серьёзно улыбаешься, Фарсайт. Что теперь посетило твою сумасбродную головушку?
— Много чего, дорогая. Много чего.
— Не сомневаюсь. Вот, у тебя опять этот взгляд. Тот самый, что был при нашей первой встрече. Собираешься провернуть очередную аферу, угадала?
— В общем-то, да.
— Ну, ступай тогда. Не стану тебя задерживать. Удачи.
Я улыбнулся и подарил ей страстный поцелуй. На нас смотрели окружающие – ну и пусть, плевать, ведь главное – получше отблагодарить Штуку за помощь. Она – мой путеводный светоч в царстве тьмы, моя спасительница из бездны отчаяния. Я был у неё в долгу. Наши языки переплелись в едином порыве страсти и буре эмоций, которая, казалось, будет длиться вечность. Грифина ухватилась за меня лапами и подняла нас в воздух, ни на миг не разрывая поцелуя. Вновь оказавшись на земле, я заглянул в её изумрудного оттенка глаза.
— Спасибо тебе за всё, Штука. Я ещё вернусь.
Развернувшись, я помчался к Музыкальной Школе, в свою комнату. Чтобы воплотить свои планы, мне нужно ненадолго покинуть Фридом Филд. Первым делом следует вернуть Надира в игру. Раз уж в городе опасаться больше нечего, помощь полузебры мне ещё пригодится. Главное – убедить его в этом. Ну, а во-вторых, оставалась целая куча идей по использованию недавно обнаруженной радиостанции. Если Штука была права и местный народец так легко убедить, то аккуратно преподнесённые и умело составленные сплетни как ничто иное переменят настроения толпы. Голди, может, и та ещё сучка-интриганка, но в эту игру могут играть двое.
Пустошь купалась в неверном свете луны. Сухая пыльная земля Нейвады отливала синевой, а пробивавшиеся сквозь плотные и вездесущие тучи лунные лучи играли на каменных скалах. Тени то и дело подёргивались от лёгких дуновений восточных ветров, что несли с собой запах сырости. Они, должно быть, веют с того озера, о котором недавно упоминала Роуз.
Я неустанно скакал вдоль старой трассы, пересекающей Нейваду с севера по юг, подобно чёрной стреле посреди золотой пустыни. Нельзя терять ни секунды, и чем скорее я доберусь до Нобака, тем больше времени получится уделить на продвижение собственных планов. Конечно, первым делом надо бы переговорить с парой нужных пони вроде Надира и Харпсонг, однако это требовало немалых затрат.
«Хочешь, чтобы за твоей спиной встала Ди? Ещё лучше, развяжи ей копыта», — звучали у меня в голове слова Штуки, пока я галопом несся вдоль пустынных дорог. По собственной неосмотрительности Ди угодила в патовую ситуацию. Единственное, что от меня требуется – это немного пространства для манёвра, дабы восстановить утерянное политическое доверие; по-моему, такое мне вполне по силам. Ну, не то чтобы прямо-таки мне, но с моим непосредственным участием.
«Желаешь заручиться поддержкой Амперы? Отлично, тогда тебе измени обстановку». Повлиять на обстановку куда сложнее, чем с Ди. Но в рукаве у меня припрятан козырь в виде рабочей радиостанции. С небольшой помощью НЭР и сплетен, которые раздобудут Роуз и Штука, у нас скоро заработает собственная сеть для поливания грязью. Мне уже не терпелось увидеть лицо Голди, когда о ней начнут расползаться всякие лживые слухи.
На востоке забрезжил рассвет: из-за горизонта и облачного занавеса показалось солнце, но вскорости оно ушло на запад и скрылось за кряжами Разлома. Расстояние до Нобака приличное, но с тех пор, как НЭР открыла караванный путь, дороги стали безопасны. То и дело я натыкался на республиканский патруль, бдительно стерегущий пустынную трассу. Большинство было приветливо и пропускало меня без каких-либо заминок, однако с парочкой из них пришлось применить свои навыки красноречия. Чем ближе я подходил к Нобаку, тем чаще они мне попадались.
Шёл уже второй день хода вдоль шоссе, как на горизонте замаячил «Гамми». На душе было такое чувство, словно я вернулся домой после долгого путешествия, пусть моё место и скрывалось далеко на севере, за ослепляющими вывесками Нью-Пегасуса. Осознавая, что первые шаги к будущему начнутся именно в лагере Республики, я поднажал, чтобы поскорее разделаться с последними километрами пути.
Охранники у «Гамми» не забыли мое лицо и даже отдали честь, как только я переступил порог «зада» местного штаба. Честно говоря, входить в здание в виде огромного беззубого аллигатора через его задницу было как-то неправильно. У меня складывалось стойкое ощущение, что у Пинки Пай были не все дома; впрочем, от вида огромного здания-аллигатора всё, что я о ней читал, выглядело уже не так надуманно.
Когда я попал в комнату совещаний, Харпсонг встретила меня удивлённым выражением лица. Как всегда, помещение было завешано картами Нейвады и, похоже, прилегающих к ней земель. Аквамариновая единорожка опять сидела на диване в своей особой, странной манере: опершись спиной на спинку дивана и свесив ноги вниз. За спиной у неё суматошно за терминалами работала кучка солдат, обрабатывая доклады и связываясь с гарнизонами и патрулями. Сама же вице-президент изучала папку с идущей наискось надписью «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО».
— Фарсайт, вот так неожиданность, — Харпсонг отложила папку на стол. — Уже закончил?
— Нет, не совсем. Положение определённо устаканилось, и у меня есть парочка идей, с которыми можно как следует встряхнут жизнь города.
— Каких ещё идей? Ты ведь знаешь, военное вмешательство отпадает сразу.
— Разумеется. Мне нужны не солдаты, а средства массовой информации.
— Средства массовой информации?
— Жёлтая пресса, если быть точным. Нужен тот, кто будет ходить по Фридом Филду и, не привлекая лишнего внимания, собирать уличные слухи, а потом перекручивать их на свой лад и распространять, прямо как в самых популярных довоенных газетах.
— Теперь понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь заставить банды ополчиться друг против друга, но силёнок-то хватит?
— Вот почему я и пришёл к тебе за помощью. Из меня никудышный рассказчик. Хороший махинатор и искусный заговариватель зубов, да, но выдумка историй – явно не мой конёк. Воображения мне не хватает. У тебя, часом, не найдётся кого-нибудь, кто будет мог бы работать со мной бок о бок и помогать сеять раздор?
— Может, и найдётся, — отстранённо пожала плечами Харпсонг. — Но мне нужны аргументы повесомее, чтобы выполнить твои запросы.
— Тогда слушай, Харпсонг. Я знаю две банды, готовые сию же минуту подписать договор с Республикой, как только обстановка в городе поменяется. По другую сторону баррикад засели ещё две, которые этого не хотят и стоят у меня на пути. От них надо избавиться, и удобным решением будет настроить первых против вторых.
— И, по-твоему, сплетни помогут?
— Да, ибо их союз – результат отношений между двумя из глав банд. Если они начнут грызться из-за проблем на работе и в личной жизни, то союз долго не продержится. К тому же у меня на примете есть одна властная кобыла, готовая охомутать предводителя одной из этих двух.
— Что-то я запуталась.
— Ладно, поясню вкратце. НЭР противостоят две банды: одну возглавляет жеребец, другую – кобыла. Сейчас они встречаются, и всем заправляет кобыла. Мне продолжать?
— Да.
— И если на отношениях этих любовничков поставить крест, весь союз накроется медным тазом. Ещё не стоит забывать, что кобыла, готовая подписать соглашение с НЭР, хочет прибрать к копытам банду жеребца.
— Что по итогу оставит первую кобылу единственной, кто противостоит договору. Теперь всё ясно. Хороший у тебя план, Фарсайт. И всё-таки, как ты собираешься распространять эти самые слухи?
— Вот здесь есть радиоретранслятор, — я указал место на карте, где мы с Роуз в последний раз нашли укрытие.
— Уверен? Мне казалось, они все уже полетели ко всем дискордам.
— Это ведь Нейвада, или ты уже забыла?
— Забудешь тут. Она ещё рабочая?
— Да, как я понял.
— Отличные новости, Фарсайт. Просто чудесные. Считай, твой запрос уже выполнен. Получишь в распоряжение моего лучшего связиста.
— Рад слышать, Харпсонг. Но это не всё.
— Тебе ещё что-то надо?
— Нужны условия для банд. Думаю, лучше будет, если вы обратитесь к ним с конкретикой, а не будете ждать инициативы с их стороны.
— Само собой. И что же, по-твоему, мне им предложить?
— Предоставьте им статус автономии, если они так хотят. Свободный город Фридом Филд. Обложите налогом за предоставление защиты и заставьте соблюдать ваши законы, но оставьте немного пространства, чтобы они могли сами заправлять делами в городе. Банды должны на такое согласиться.
— Ты ведь понимаешь, что и так просишь от нас немало?
— Понимаю, Харпсонг. А ещё я понимаю, что вы хотите разобраться с Фридом Филдом без насилия – вот и моё предложение. Предложение, к которому прислушаются и во всех деталях обсудят. Даю слово.
— Ладно, ладно. Пафос поумерь только, — проворчала Харпсонг. — Ну давай, говори.
— Харпсонг, как ты думаешь, почему банды сговорились на мирное сопротивление?
— Потому что они скользкие засранцы?
— Верно, но есть и ещё кое-что. Им нравится всё, как есть, а в Республике они видят прямую угрозу их привычному положению дел. Именно поэтому банды и не сражаются, и не подчиняются.
— И что ты предлагаешь?
— Предлагаю я следующее: мы принимаем их порядок настолько, насколько сможем, и простые пони не будут бузить.
— Что-то сомневаюсь, что во Фридом Филде процветает демократия, Фарсайт. Судя по твоим же рассказам, вся власть сосредоточена как раз в копытах банд.
— Да, но именно мнение жителей решает, у кого сейчас власть. Ну, по сути, выходит что-то вроде демократии.
— Понятно. Продолжаем?
— Конечно, — откашлявшись, я продолжил. — НЭР должна предложить Фридом Филду слияние и постараться не трогать устаканившуюся городскую рутину. То есть оставляем всё как есть, но приспосабливаем эту «теневую демократию» под республиканские стандарты.
— А это значит создать городской совет.
— И провести выборы на пост мэра, знаю.
— По-твоему, пони не заметят перемен?
— Заметят, но скорее поверхностно. Банды быстро привыкнут, поверь.
— Ладно тогда. Что-нибудь ещё?
— Да, в общем-то, всё. Как уже сказал, всё хорошо так, как оно есть. Ну, можно подкинуть им пряник, чтоб предложение казалось ещё слаще.
— В смысле, пряник?
— Во Фридом Филде нет ни промышленности, ни сельского хозяйства. Он целиком и полностью держится исключительно на мусорщиках и караванщиках, а они лакомый кусочек для рейдеров. Советую вот что: вы оставляете Фридом Филду такой же независимый рынок, как и сейчас, но при этом выставляете на караванные пути охрану по всей Нейваде.
— Имеешь ввиду, нянчиться с ними?
— Вроде того. Пошлите пару отрядов патрулировать дороги, и пусть караванщики ориентируются на них. Как только от Перевала Разлома до Нью-Пегасуса можно будет безопасно ходить, фридомфилдцы вас с распростёртыми объятиями примут. Вы же их доходы обеспечите.
— Это я понимаю. Все любят деньги.
— Несомненно. Поэтому-то гарантируйте им свободу, будто НЭР во Фридом Филде ни ногой. Понимаю, сделка для вас непростая, но только подпишитесь под условиями – и, уверен, они согласятся.
Некоторое время вице-президент обдумывала свой ответ, почёсывая подбородок копытом.
— Ладно, вечно ты меня убеждаешь. Мой связист отдаст тебе бумаги, а там уже сам с ними разберёшься. А теперь ступай и делай там со своей радиостанцией всё, что душе заблагорассудится.
Кивнув и отдав честь, я развернулся и вышел из комнаты. Даже не ожидал, что Харпсонг согласится прямо-таки со всем, однако, к удивлению, вот она, полная победа. Под моё начало поступил связист, который будет сеять во Фридом Филде семена раздора – вполне неплохо для начала.
Надир обедал в столовой под откртым небом, а желудок мне как раз напомнил, что пора бы и перекусить. Посему, прежде чем дальше идти по делам, я затарился фрикадельками и решил составить компанию своему полосатому напарнику. Давненько мы с ним не виделись: губы мои невольно растянулись в улыбке при виде того, как он в один присест умял целую миску овсянки, после чего издал вздох блаженства.
— Вот ведь вкуснотища! — изрёк он в завершение. — О, Фарсайт! Рад повидаться.
— Взаимно, Надир, — ответил я и закинул себе в рот фрикадельку. Пусть переваренную и на вкус не совсем свежую, но аппетитную. — Как твоё ничего?
— Честно? Патрулируя пустыню, волей-неволей, да затоскуешь по мегазаклинательной зиме.
— И всё, чем ты занимался – это патрулирование?
— Не-е, мы ещё помогали обустраивать лагерь по ту сторону реки. Мэйнфилд, так она вроде называлась. Как сам?
— Ну, сгонял до Фридом Филда, теперь вот вернулся. Прямо как курьер, честное слово.
— Курьер Фарсайт. Ну и сочетаньице, блин. А, я тебе как раз кое-что рассказать хотел.
— И о чём же? Невероятно невероятной находке?
— Чё-то типа рая для мародера. Дай-ка минутку, расскажу предысторию. Вырос я близ города Ней-Орлеан. Нас с маманей приняли только в одном городишке у Поничартрейнских болот, вот мы там и осели.
— Понял, — кивнул я. — Ты, кстати, никогда не рассказывал о своей жизни.
— А тебе типа интересно, что ль? — Надир нахмурился.
— А чего нет? — улыбнулся я изумленному полузебре. — Нам, в конце концов, не повредит узнать друг друга получше.
Даже если мне и плевать на остальных, но мы с Надиром – партнёры, а потому, по-моему, лучше полностью друг другу доверять. Кто знает, может, это начало хорошей дружбы.
— Вау, вот уж не ожидал... — казалось, Надир был тронут. — Ты первый, кому вообще интересна моя жизнь. Спасибо, наверное...
— Ой, да ладно. Выкладывай. Ты говорил, что вырос около Ней-Орлеана.
— Да, там. Маманя пошла работать в пекарню в Пикаюне – том городишке. Я же охотился на болотах, тем и зарабатывал на жизнь. Вот там-то хочешь не хочешь, а научишься быть скрытным. Радзмеи слышат шум в сотнях метров от себя, и лучше бы тебе с ними не связываться.
— Так, а что дальше?
— Маманя долго не протянула, упокой Селестия её бедную душу, — Надир поднял взгляд на облачное небо и прошептал молитву. — Больше Пикаюн меня ничем не держал, и я свалил оттуда. Шатался по Пустоши годами, рос и зарабатывал деньги где придётся. С такими полосками в обычном обществе пони я изгой, но вот в подполье меня уважали. Я научился забивать на принципы, работал на любого, кто хорошо платит, и похер, кто они там – работорговцы, рейдеры, наёмники или миротворцы.
— Я не сужу тебя, Надир. Не мы такие, жизнь такая.
— Спасибо, Фарсайт. Ну, как и говорю, работал наёмным убийцей по ту сторону Разлома, пока нэровцы не окрепли. Они принялись охотиться за всеми наёмниками, так я убрался подобру-поздорову. Пересёк Перевал Разлома, обосновался в Нейваде и продолжил заниматься всякой грязной работой. Да что там, это всё, что я умею. Потом меня наняла Ди Клефф, и я познакомился с тобой, когда мы разбирались с теми курьерами. Ну, а дальше ты сам знаешь.
— Да, это уж точно, — кивнув и улыбнувшись, я похлопал Надира по спине в знак признательности. — Но теперь, раз уж я знаю о тебе всё, не расскажешь, как отыскал Ней-Орлеан?
— Ещё в бытность свою зелёным юнцом я выискивал в топях добычу, и вдруг очутился посреди большого круга из деревьев. Огромное открытое пространство, огороженное куполом из буйной зелени. В глубине я увидел что-то типа руин поселения. Они мерцали жутким зеленоватым светом, как будто на улицах жгли костры. Но было слишком далеко, не добраться.
— А ты не мог переплыть? — спросил я. — Жил на болотах и не...
— Это не вода, Фарсайт. В трясине тебя сожрут в считаные секунды.
— Оу... неприятно.
— Вот-вот, по-другому и не скажешь. Ну, уже потом, в Пикаюне, я порасспрашивал старожилов, чё ж это там такое было. Те ответили, что это – затерянный город Ней-Орлеан, мол, будто на нём лежит проклятие, а потому про него нельзя говорить.
— Проклятие? Серьёзно?
— Серьёзно. Они реально в это верили. Говорят, город затих ещё за месяцы до того, как его закидали мегазаклинаниями. Тогда-то я поверил им, но годы спустя образумился. Они просто бояться неизвестного. Вот прямо как сейчас Ней-Орлеан помню.
— Опасная живность и загадочное проклятие. Н-да уж, опасно звучит. Но с чего ты решил, что туда прежде никто не пробирался?
— Ну, во-первых, туда хрен залезешь – такого неприступного места больше во всей Пустоши не сыщешь, если не считать Кантерлот. С такими-то водой и зарослями.
— В смысле, «хрен туда залезешь»?
— Я про то, что туда нет ни одного... нормального пути. Город строили на островке на озере Поничартрейн. Да хотя какое озеро, это уже давным-давно грёбаное болото. До Войны туда можно было попасть по мосту, но бомбы его снесли ко всем дискордам, а сам Ней-Орлеан почти целиком скрылся под водой.
— Но на лодке же можно доплыть до города... до не затонувшей части то есть.
— Нельзя. Дело в том, что радиация навела там нехилого шороху. Вместо того, чтобы прикончить всё живое, она ускорила рост. Теперь город окружает стена из деревьев-мутантов. Лодке там негде проплыть.
— А по воздуху? Может, пегасы смогут?
— Ты вообще слушаешь? — Надир одарил меня насмешливым взглядом. — Я сказал, деревья, чувак. С большими ветками и листьями. Это хренов зелёный купол. Через него никак. Даже свет, и тот еле проходит.
— Понял. Но как-то я не думаю, что вода и деревья остановят любителей наживы. Они по-любому найдут путь внутрь.
— Прежде всего, Фарсайт, проблема не в них самих. В этой воде и деревьях хватает разной пакости. Вот они-то конкретная проблема.
— В смысле?
— Окуни копыто в воду секунд на десять, и тебе отгрызут ногу по колено. Не раз такое видывал.
— Ладно, хорошо. Допустим, ты миновал все препятствия и оказался внутри. Чего там стоит ожидать?
— Вот это я вряд ли скажу, — полузебра пожал плечами. — Ходит молва о тёмных силах, духах прошлого. Единственное, что знаю – много народу отправлялось в Ней-Орлеан, но никто не вернулся. Однако болото до сих пор, как магнит, тянет мусорщиков. Я встречал многих, кому хотелось пробраться за деревья и найти хабар. Что мы в итоге имеем: город этот – цель хорошая, но очень рисковая. Трудно добраться, много опасностей и бесценное сокровище в конце.
— И не поспоришь. Но ты же сам сказал, туда не попасть. Передумал?
— Ну, во время патрулирования я наткнулся на старый бункер. Туда ещё никто своего любопытного носа не совал, так что я забрался внутрь. И знаешь, что? Там оказался телепорт.
— Ого, не знал, что эти штуки ещё работают.
— Этот работал; он, мать его, точно работал. Я глянул координаты конечной точки, и вот как ты думаешь, что там было? Знакомое местечко. Самое сердце Ней-Орлеана!
— Интересненько. Запомнил, как к этому бункеру идти?
— Не волнуйся. Я ни в жисть не забуду наш путь к богатству, — широко ухмыльнулся Надир.
— Значит, ты предлагаешь отправится на поиски сокровищ?
— Именно! — он не сдержал улыбки.
Я тоже улыбнулся. План был крайне многообещающим. Если всё, что сказал Надир, правда, то мы разбогатеем в один момент. Да уже хотя бы из крышек от довоенных бутылок можно будет сколотить состояние. Но пока хватало и других проблем.
— Звучит заманчиво, Надир. Выдвинемся сразу же, как позволят обстоятельства.
— А почему не сейчас?
— Потому что я ещё не решил нашу маленькую проблемку во Фридом Филде. Кстати, о ней: мне бы хотелось, чтобы ты пошел со мной и помог кое с чем.
Надир нахмурился, улыбка улетучилась с его лица. Он так воодушевился этой охотой за сокровищами, но быть богатым в Пустоши – смертный приговор. Нью-Пегасус – несколько иное, однако; оно стоит потраченных усилий. Получив от меня разъяснения такой мелочи, полузебра даже приободрился. Шаг за шагом я зарабатывал одобрение Надира.
— Ну-ка, давай-ка выкладывай, что это за «проблемка».
— Ты же знаешь Ди?
— Ну да.
— Она очень нуждается в помощи. Ей нужно снова набрать популярность в народе. Либо так, либо Голди окончательно приберёт Фридом Филд к копытам.
— Вот только не надо меня за дурака держать, Фарсайт. Голди? Серьёзно? И каким же образом она отодвинет Ди на второй план?
— Находясь в нужном месте в нужное время. Ты ведь уже слышал про идею мирного сопротивления?
— Слышал, слышал.
— Ну так вот, это её копыт дело. Самая что ни на есть победа над Струнниками вкупе с показушными раздушевными призывами к единению – и Голди уже лучший друг простого пони. Теперь Ди в таком положении, что куда ни сунься, политическое влияние всюду утекает. Вот я и собираюсь помочь ей вернуть всеобщее внимание.
— Ясно, значит, хочешь отвесить Голди смачного пинка под круп, — ухмыльнуся Надир. — Только вот каким образом-то?
— Ну, одна подруга из города рассказала, как во Фридом Филде варится политический бульон. По сути, всё, что требует большинство – это внимания и заботы. Если вкратце, они хотят такого лидера, который может запросто подойти к тебе, поздороваться, а заодно спросить, как поживает твой жеребёнок.
— Какие-то тупые у них требования.
— Не спорю, но подумай, о каких пони мы с тобой ведём разговор. Как ни крути, все живут Пустоши, только выглядят по-разному. Все хотят чувствовать себя в тепле и уюте, только-то и всего. Если даже этого нет, то какая тогда разница между Фридом Филдом и любым другим местом на Пустоши?
— Теперь понимаю, к чему ты клонишь, — Надир задумчиво воззрел вверх, затем вниз, после чего вновь уставился на меня. — Простому парню нет дела до экономики или преступности, а тем более до политики. Ему нужна еда в брюхе, чистая вода в фляге, ну и капелька внимания от своих покровителей.
— Именно. К слову, монополия на воду не особо-то и помогла Ди. Скорее наоборот, оказалась рычагом давления, который Голди не преминула дёрнуть в борьбе со Струнниками за пальму первенства.
— Разве нельзя просто опять сделать её бесплатной?
— Не думаю. Скорее всего, Голди пойдёт в контрнаступление и заявит, что Ди, мол, просто трясётся за своё место. С ней придётся нелегко.
— Да уж... И как ты собираешься обыграть эту стерву?
— Вложить гору крышечек в какой-нибудь пафосный балаган. Что-нибудь, что нельзя будет обернуть против Ди. Нечто заметное и пышное, чтобы все увидели могущество Струнников.
— Пафосный балаган? Чё, серьёзно? — Надир еле удержался, чтобы не расхохотаться.
— Полегче, полегче. Ты не так всё понял. Я хотел сказать, что надобно вернуть Ди на сцену, но только так, чтобы ни у кого даже в мыслях упрёка не возникло. Ей надо стать лицом чего-то необычного, чего-то грандиозного. Она должна показать всем, что на сей раз она возвращается надолго.
— Ага, вот ты к чему. Хочешь выставить её в центре внимания в положительном свете?
— Именно. Мы должны привлечь к Ди общественное внимание: пусть все пони Фридом Филда поймут, что их добрая и заботливая защитница никуда не уходила.
— Теперь в курсах. Надо забабахать что-то офигенное. Надумал уже чего?
— Покажу Ди одно очень заманчивое предложение от нэровцев. Правда, есть у меня предчувствие, что этого не хватит. Вот тут-то ты и выходишь на сцену.
— Я? То есть в смысле?
— Будешь помогать Роуз. Она собирает всякое барахло и сбагривает его на рынке.
— И что, это тебе как-то поможет?
— Суть в том, что раз Роуз на Торговой Площади, то она могла бы пошпионить, подслушать всяких сплетен. Но продажи идут так хорошо, что навряд ли управится с двумя делами сразу. А посему моими ушами будешь ты. Стой себе да изображай какого-нибудь помощника или охранника.
— Звучит вроде несложно.
— Вот видишь? Я ж не прошу тебя стать личным куртизаном Ди Клефф.
— Ага, щас...
— Ладно, паршивая шутка, — пожал я плечами. — Ну так что, берёшься?
— Знаешь, а из меня ведь выйдет довольно искусный шпион.
— На словах и я горазд. Ты докажи.
— Что, Фарсайт, вызов? — ухмыльнулся полузебра.
— Если хочешь, то считай, что вызов.
— Замётано, бро. Хочешь, забьёмся?
— Ладно, так и быть. Если откопаешь что-нибудь пикантное, тогда я проставляю тебе ужин в отличном ресторане.
— Вот это дело. Я бы на твоём месте уже начинал откладывать.
В знак согласия мы пожали копыта, глядя друг на друга с коварными улыбками. С врождённой тягой к деньгам Надир никогда не прочь заключить небольшое пари. Лучшая для него мотивация – награда. И если есть хоть крохотный риск её не получить, полузебра начинал выкладываться на полную.
Надир готов был выдвигаться, и нам осталось лишь дождаться обещанного Харпсонг связиста. И как бы нетерпеливость меня ни подгоняла, я ни за что не покину Нобак без пони, на котором завязана вся вторая часть моего плана.
Мой товарищ заметил его первым. Жеребец, молодой на вид, прискакал к нам со стороны «Гамми». Одет он был в затасканную железную броню, собранную из металлолома. Шёрстка – бледно-голубоватого оттенка, а грива отливала золотом. На лице у него читалось беспокойство.
— Сэр, это вы Фарсайт? — поинтересовался он у меня.
— Ага, я. Знакомься, мой напарник Надир.
— Хаюшки! — дружелюбно улыбнулся Надир, стараясь не давить на «новичка».
— Докладывает Герциан Глоу, офицер связи 1-го корпуса армии Новой Эквестрийской Республики, — отрапортавал жеребец и отдал честь, приложив к брови копыто. — По распоряжению вице-президента Хартстрингс, поступил под ваше непосредственное командование.
— Отлично, рад знакомству. Готов выдвигаться?
— Так точно, сэр.
Договор оказался настоящим самородком. Харпсонг прописала все мои предложения слово в слово, закрепив его в конце изящной витиеватой подписью. С таким-то козырем на копытах те двое как миленькие перебегут на сторону НЭР. Сперва нужно показать соглашение Ди Клефф, а если это не поможет, то заглянуть ещё и к Ампере. Даже если она не жаждала перемен, это предложение слишком заманчиво, чтобы отказываться.
Мы покинули Нобак в спешке. И если Надир вполне спокойно за мной поспевал, то Герциан всё время отставал. Взглянув на его перемётные сумки, я заметил, что помимо оружия и патронов он тащил громоздкое оборудование. Неудивительно, что он не поспевал за нами, бегущими налегке.
— Герциан...
— Офицер связи Герциан, попрошу.
— Герциан. Помни, отныне ты работаешь под прикрытием. Ты не должен вести себя как офицер Республики. Так что давай без формальностей. Я – Фарсайт, он – Надир, а ты – Герциан. Не возражаешь?
— Никак нет, сэр.
— Отлично. И не называй меня «сэр». Я Фарсайт. Если кто-нибудь услышит, как ты обращаешься ко мне или Надиру на «сэр», это будет звучать подозрительно, и про прикрытие можно будет забыть. Надеюсь, ты понял.
— Так точно, с... То есть, да, Фарсайт.
— Замечательно. Еще вопросы?
— Можешь рассказать о ситуации поподробнее?
— Разве Харпсонг тебя не проинформировала?
— Она вкратце пояснила, но я бы не сказал, что этого достаточно.
— Ладно... — я вздохнул. Вполне ожидаемо от Харпсонг. — Сейчас все объясню. Фридом Филд мирно сопротивляется присоединению к НЭР.
— О, да. Слыхал об этом. Должен признать, умный ход.
— Так и есть, настолько умный, что меня он уже бесит. Они победили всю республиканскую армию без единого выстрела. А ведь, по сути, закрылись мирными жителями, как щитом.
— Понял. И, если Харпсонг не соврала, ты именно тот, кто выведет нас из тупика.
— Верно подмечено. Но проблем целое море, и без помощи не обойтись. Потому-то ты здесь. Уже знаешь, что в городе правят четыре группировки?
— Да. Струнники, Катушки, Бакмэйры и Последователи Шай. Первые двое – друзья, последние – враги, ну или, по крайней мере, не хотят сотрудничать.
— Хорошо. Основное тебе известно. Что весьма важно, две враждебные банды, Бакмэйры и Последователи, союзничают. А всё потому, что их главари, Сэддл Бакмэйр и Голден Свэлоу, закрутили романчик. И тебе нужно его развалить.
— Понятно. Каким образом?
— Как у тебя с выдумыванием историй?
— Я работаю в департаменте пропаганды НЭР. Сочинение небылиц и перевирание фактов – моя ежедневная рутина.
— Отлично. Тогда ты справишься. Отправляйся во Фридом Филд и разузнай всё, что пригодится для выдачи правдоподобных басен.
— Как копытом об асфальт. Но как же мне эти выдумки распространять?
— Терпение, Герциан, терпение. Скоро узнаешь.
Герциан окинул меня недоумённым взглядом. Я заговорщически улыбнулся, взял у него часть груза и побежал дальше. До Нейвадского релейного ретранслятора радиочастот оставалось всего ничего, так что наша троица ещё до наступления ночи добралась до маленькой хижины, укрывшей меня и Роуз во время Бури Разлома. Как и в прошлый раз, она была наполовину погребена под толщей песка.
— Вот мы и на месте! — воскликнул я.
— И чё это такое? — озадаченно полюбопытствовал Надир.
— Ответы внутри.
Полузебра приоткрыл дверь и осторожно протиснулся в хибарку, а за ним и Герциан. Я зашёл на станцию последним и закрыл за собой дверь. Как-то не охота повстречать ещё кого-то, пока мы возимся с радио.
— Это то, о чем я думаю? — Герциан казался ошеломлённым.
— Если ты думаешь о полностью рабочей радиостанции, то да, это она.
— Да это же хреново открытие! Мы читали о сети релейных ретрансляторов, но всегда считали её легендой. А найти одну из них, да ещё и рабочую – так это вообще за гранью мечты.
— Это Нейвада, не забыл? Насколько знаю, это не самое обыденное место на Пустоши.
— Да уж, это точно. А теперь, если позволишь...
Жеребец-связист распаковал своё оборудование и подсоединился ко всевозможным разъёмам на приборах. Он чётко понимал, что делает: в отличие от меня, ему не было нужды читать «Копытоводство оператора», чтобы хоть как-то понять, как работает эта дискордова машина. Движения Герциана были столь уверенными, как будто с младенчества был подключён к таким станциям.
— Думаю, готово, Фарсайт. Давай прогоним тестовый запуск.
— Хорошая идея.
— На которой частоте?
— Хм, вопрос... Мы хотим, чтобы станцию услышали, поэтому надо быть в центре внимания. Получится заглушить Радио Нью-Пегасуса?
— Чего мелочится, правда? — фыркнул голубой пони. — Постараюсь. Если передатчиику хватит мощности, то всё пройдёт как по маслу. Держите ушки на макушке, джентльпони!
Здесь он был как рыба в воде. Я засунул в ухо наушник ПипБака и переключился на Радио Нью-Пегасуса. В голове зазвучал умиротворяющий голос Вельвет Ремеди, той хорошенькой певицы из Мэйнхеттена. Герциан запер дверь в комнату, чтобы сюда не проникли посторонние звуки. Песня всё текла, а я ждал, что Герциан либо выйдет и скажет, что ничего не поделать, либо что-то произойдёт.
Вдруг музыка резко оборвалась. Нет, это не походило ни на обрыв сигнала, ни на новостную паузу. ПипБак просто замолчал. Радио Нью Пегасуса вырубилось. Я уже приготовился вновь услышать пение Вельвет Ремеди, но тут молчание нарушил другой звук – голос жеребца, перекрикивающего треск помех.
«Говорит Радио из Ниоткуда, есть кто живой?
Говорит Радио из Ниоткуда, есть кто живой?
Отлично, мы В ЭФИРЕ! Говорит Радио из Ниоткуда, радио, которое рассказывает правду, какой бы горькой она ни была! Отныне время от времени мы будем внезапно появляться в эфире с новостными сводками о том, что же творится в Нейваде, Фридом Филд то или Пустошь! Так что держите ушки на макушке и ждите пикантных вестей и последних сплетен от Радио из Ниоткуда! И не тревожтесь о смене частоты, мы сами вас найдём!
С вами было Радио из Ниоткуда; надеюсь, ещё остался кто живой!
С вами было Радио из Ниоткуда; надеюсь, ещё остался кто живой!»
Герциан смолк, и на его место вернулась музыка Радио Нью-Пегасуса – на сей раз виолончель в сольном исполнении Октавии. Я выключил радио на ПипБаке, вытащил наушник из уха и приготовился: связист вот-вот покажется из комнаты. Он не заставил себя ждать и, озарённый довольной улыбкой, уверенным шагом направился к нам. Выход в эфир разительно преобразил его.
— Отлично сработано, Герциан, — поаплодировал я. — Наша маленькая сплетническая станция в строю. Осталось только найти материал.
— Не беспокойся, у меня уже всё подхвачено.
— Спасибо. А, и кое-что ещё...
— Да?
— Почему Радио из Ниоткуда?
— Ну... потому что оно врывается в эфир из ниоткуда? Честно говоря, даже не подумал. Как по мне, звучит красиво.
— Ну и ладно, — улыбнувшись, я похлопал жеребца по спине. — Нормально звучит. Нам скоро предстоит ввергнуть Фридом Филд в пучину хаоса, и название – последнее, о чём стоит заботиться.
— Замечательно. Значит, пусть будет Радио из Ниоткуда.
— Отлично, а теперь давайте пошевеливаться. Фридом Филд ждать не будет.
Мы выдвинулись без промедлений, но прежде Герциан запер станцию на замок, прихваченный ещё из Нобака. Серьёзно подготовленных грабителей он, конечно, не сдержит, но, по крайней мере, внутрь не пролезет всякое рейдерское отребье. Собравшись, мы со всех ног помчались ко Фридом Филду. Уже смеркалось, а с наступлением темноты группка из трёх путников превратится в лакомый кусочек для дорожных разбойников.
По пути мы примкнули к каравану, идущему из-за Перевала Разлома. С такой-то компаний насчёт рейдеров можно не беспокоиться. Отряд тяжеловооружённых охранников – весомый аргумент в споре с пустынной швалью. Взамен нам пришлось отсыпать им немного крышечек и смириться с неспешным ходом.
На следующее утро мы уже стояли у городских ворот. Но прежде мне нужно было убедиться, что никто не заподозрит о нашей связи с Герцианом.
— Герциан, — обратился я к нему, — здесь наши пути расходятся. Тебе нельзя вертеться около нас, иначе народ начнёт подозревать, что мы с тобой что-то замышляем. Если надо будет со мной связаться, обратись к Дезерт Роуз на Торговой Площади. Если не найдёшь её, поспрашивай местных, они-то подскажут. У неё самая известная лавка в городе, уж не сомневайся. И удачи тебе, Герциан. Она всем нам понадобится.
— И тебе, Фарсайт.
Жеребец скрылся за воротами, тогда как мы с Надиром некоторое время обождали. Я вёл себя как параноик, да, но внедрение Герциана во Фридом Филд – пожалуй, самая деликатная часть плана. Каждый шаг должен быть продуман и исполнен с предельной осторожностью. Прождав у стен где-то с час, мы вернулись обратно в город. Пора к нашей гремучей смеси добавить зебринских специй.
Оставив Надира самого по себе, я ушёл готовиться к следующей фазе, но сначала надо наведаться к одной моей подружке из банды Струнников. В Музыкальной Школе по-прежнему царили тепло и уют, а кобылка у стойки широко улыбалась.
— Госпожа Метроном сейчас в концертном зале. Если хотите с ней поговорить, то сейчас самый подходящий момент. Занятия у неё начнутся примерно через полчаса.
— Понимаю. Тогда я направлюсь к ней сию же минуту.
— Пожалуйста, не забудьте оставить всё ваше оружие у стойки и обязательно постучитесь, прежде чем войти.
— Как скажете.
Сняв со спины обе винтовки, я обогнул круглую стойку и потрусил ко входу в концертный зал. Оттуда не доносилось ни звука, но я всё же решил постучаться: кобыла у стойки не сводила с меня глаз – лучше не выглядеть некультурным грубияном.
— Войдите.
Я открыл дверь и зашёл внутрь. На лице Метроном, стоявшей на сцене, сияла улыбка. Улыбнувшись в ответ, я подмигнул и закрыл дверь своей задней ногой.
— Здравствуй, Метроном.
— Привет, Фарсайт. Чем могу помочь?
— В интимном или профессиональном смысле?
— Прекращай паясничать, Фарсайт. Хочешь со мной переспать – приходи сегодня ночью. Но не сейчас. У нас тут школа для жеребят, или ты уже забыл?
— Ладно, ладно, не распаляйся только. У меня есть к Ди предложение. Такое, которое развяжет ей копыта.
— Выкладывай.
— Насколько я заметил, фридомфилдцы поддержат любого, кому хватит смекалки почаще выходить в народ. Учтя это, Голди и сумела потеснить Ди в образе доброй докторши и просто пони, которой не наплевать.
— Я это и так знаю, но, надо понимать, ты ещё не закончил.
— Ага, ещё нет. Сейчас Ди ничего не может противопоставить Голди, ибо та обернёт это против неё же самой – обязательно распишет все лидерские недостатки или обвинит в неуважение к народу. Поэтому Ди необходимо вернуться в центр внимания с незапятнанной репутацией.
— Звучит разумно. И что ты предлагаешь?
— Нечто большое и по-настоящему грандиозное. То, что народ запомнит надолго.
— Например?
— Например, что-то эдакое, — с широкой улыбкой я развернул договор о сотрудничестве, подписанный Харпсонг.
Единорожка подхватила исписанный лист бумаги и принялась внимательно вчитываться в строчки. Сначала на её лице застыло явное отрицание, но постепенно перетекло в лёгкое, а затем сильное удивление, и в конце концов довольную улыбку. Кобылка подняла на меня взгляд и вернула соглашение.
— А впечатляет, Фарсайт! Это решит все наши проблемы!
— То-то же. Даже не пытайся отнекиваться.
— Да, но вот... — Метроном сморщила нос, явно чем-то обеспокоившись.
— Что не так, Метроном?
— Боюсь, Голди и это сможет обернуть против нас. Возьмёт да скажет, что мы прогнулись под НЭР, и от нашей репутации камня на камне не останется.
— Понимаю, к чему ты клонишь.
— Ещё бы ты не понимал. Я к тому, что у нас не получится воспользоваться соглашением, по крайней мере не сейчас. Нужно что-то другое. Что-то такое, что затмит даже Голди.
— И чего бы такого придумать?
— Нам надо событие, которое она не сможет обернуть против нас. Не политический ход, по крайней мере не такой явный.
— Типа чего? Может, устроить благотворительную лотерею?
— Благотворительная лотерея это, конечно, здорово, но нужно что-нибудь поярче.
— Прости, больше идей нет, — признался я, пожав плечами.
— Видишь ли, у мисс Клефф начинают тикать биологические часы, и она изрядно нервничает, если ты понимаешь, о чём я.
— Нет, Метроном, я без понятия, о чём.
Приложив к лицу копыто, Метроном насмешливо фыркнула.
— При всём своём уме, Фарсайт, порой ты бываешь тем ещё простофилей. Годы берут своё, а у неё до сих пор нет жеребят.
— А-а-а, так бы сразу и сказал.
— Эх, просто забудь, ладно? Предлагаю найти мисс Клефф достойную партию и справить шикарную свадьбу. Местные такое непременно заметят, а у Голди не будет повода очернить нас.
— А идея хороша. Есть на примете подходящий кандидат?
— Хм-м-м... на самом деле, нет. Однако такие вопросы надо бы обсуждать лично с мисс Клефф, не находишь?
— Согласен.
— Значит, так и поступим. Сегодня мы ужинаем в «ЛаГранде». Встретишься с нами в ресторане и покажешь Ди это соглашение. Затем обсудим детали предстоящей свадьбы.
— Ты знаешь её лучше меня, Метроном, так что доверюсь твоему опыту.
— Прекрасно. Ах да, ещё один момент: «ЛаГранде» приличное место, Фарсайт, так что оденься подобающе.
— У меня есть костюм.
— Вот его и наденешь. А мне пора на занятия.
Я улыбнулся ей и кивнул, после чего опрометью покинул зал. На скорое копыто приняв душ и переодевшись, я во всеоружии подготовился к ужину в одном из лучших заведений Фридом Филда, любезно устраиваемому Ди Клефф. Обожаю свою работу.
«ЛаГранде» представлял из себя некрупный ресторанчик; открылся он ещё до начала Великой Войны, да так с тех пор и не прекращал обслуживать клиентов. Большая вывеска над входом без всякого стеснения хвалилась долголетием сего заведения: «Ресторан ЛаГранде. Готовим лучшие в городе деликатесы уже более двухсот сорока четырёх лет. Даже конец света нам не помеха!» Прочитав такое заявление, я ухмыльнулся и зашёл в ресторан.
Заведение и вправду было небольшим, но зато в нём чувствовались уют и гостеприимство. Приятного оттенка обои на стенах, что-то среднее между тёмно-бежевым и светло-коричневым; нижнюю часть стен обрамляли деревянные панели, а на полу мириады разноцветных камушков складывались в затейливую мозаику. Люстры освещали помещение мягким жёлтоватым светом, куда более тёплым, чем обыденная для Фридом Филда неоновая подсветка.
Шесть столов с белыми скатертями и столовыми приборами гармонично вписывались в интерьер помещения, находясь при этом на приличном расстоянии друг от друга, чтобы у посетителей хватало личного пространства. Бесспорно, идеальное место для встречи. Меня ждали за самым дальним столом. Ди смотрелась весьма привлекательной кобылой в своём светло-сером костюме. Неудивительно, что Метроном скрывала свою красоту в тени своей начальницы.
— Дамы... — я учтиво улыбнулся Ди.
— Фарсайт, рада вновь тебя видеть, — взаимно улыбнулась та. Вежливость всегда была её сильной стороной. Даже собирайся Ди засадить тебе нож в сердце, она сделала бы это предельно учтиво.
— Спасибо, мисс Клефф. Не возражаете, если я буду называть вас «Ди»?
— Как тебе угодно. Ты вообще первый, кто меня о таком спросил. Большинство либо обращаются ко мне на «вы», либо сразу пускаются в фамильярности, но никогда не спрашивают.
— Ещё раз спасибо, Ди.
— Всегда пожалуйста.
— Что собираешься заказывать?
— Не знаю. Что бы вы посоветовали? — поинтересовался я.
— Попробуй стейк из гекко. Как по мне, это лучшее блюдо из всего меню. Но не вздумай заказывать овощи. Они тут хранятся ещё со времён войны.
— Понятно. Тогда стейк.
— Отлично. Garçon, три стейка и бутылку вина!
Услышав заказ, один из официантов кивнул и мигом умчался на кухню. Внезапно заведение ожило, зашипели сковороды и зазвучали указания. Спустя минуту жеребец вернулся с блестящей бутылкой вина. Искусно открыв его, он слегка наполнил бокал Ди. Она взяла пробу и утвердительно кивнула. С её разрешения официант наполнил и наши с Метроном бокалы.
— Долина Нейпа. НЭР знает толк в виноделии, — Ди расплылась в улыбке от удовольствия.
Я пригубил рубинового напитка. Мягкий и бархатистый, вкус отдавал деревом и свежими фруктами, а послевкусие мне всё никак не удавалось разобрать. Вот это изысканный напиток, не то что пойло Бакмэйров.
— Оно чудесно, — кивнул я и поставил бокал на стол. — И какое-то послевкусие чувствуется.
— Это из-за облучённой почвы. Не бойся, оно тебе не навредит.
— Понимаю. Кажется, я ещё не привык к алкоголю.
— Может, и так, — кивнула Ди. — Ладно, мы же здесь не виноделие обсуждать собрались, правда?
— Верно.
— Метроном уже успела поведать мне о твоих свершениях, однако настоятельно просила меня встретиться с тобой и обсудить этот вопрос лично.
— Так и есть, она посчитала это самым разумным решением.
— Ну, вот мы и встретились. О чём ты хотел со мной поговорить?
Я достал из кармана договор и положил его на стол перед Ди. Она тут же принялась внимательно его изучать, вчитыаясь во все пункты. Выражение её лица менялось в той же последовательности, что и у Метроном, если, конечно, не считать сдержанности в плане улыбок. После второго прочтения она взглянула на меня с нескрываемым уважением.
— Фарсайт, ты и вправду меня удивил. О таком я могла только мечтать.
— Рад стараться, Ди. Мне хотелось бы разрешить эту ситуацию как можно скорее.
— Простите, мисс Клефф, — слегка прокашлялась Метроном, чтобы привлечь наше внимание. — Не хотелось бы вас расстраивать, но есть одна проблема, которая пока что не позволяет подписать это соглашение.
— О какой проблеме речь, Метроном?
— Голди может выставить это как попытку сдаться НЭР. Это бесспорно положит конец нашему лидерству в Фридом Филде.
— Проклятье! — Ди раздражённо стукнула по полу. — Ты, как всегда, права, Метроном. Как предлагаешь нам поступить?
— Там, где есть препятствия, есть и возможности, мисс Клефф. Мы также хотели бы обсудить ещё одну одну проблему, которая вас гложет. Как вы относитесь к тому, чтобы найти вам подходящего мужа?
— Мужа? Что ты имеешь ввиду?
— Ди, позволь мне... — добавил я. — Метроном предлагает организовать грандиозное торжество, которое привлечёт всеобщее внимание. Такое мероприятие не обернёт наше политическое оружие против нас самих и к тому же позволит не беспокоится о продолжении рода.
— Постой-ка, это Метроном тебе проболталась?
— Да, но ты можешь на меня положиться. Мой рот на замке.
— Клянусь, Фарсайт, если слух разлетится за стены этого заведения, я тебя пристрелю.
— Прошу тебя, Ди, не надо так кипятиться. Только подумай о выгоде, которую ты извлечёшь.
Ди щедро отхлебнула из бокала, обдумывая моё предложение. Я бросил встревоженный взгляд на Метроном. Если Ди не понравится наше предложение, всё может довольно скверно закончиться.
— Ладно, — буркнула земная пони. — Это, конечно, не лучшее решение, но смысл определённо есть. Рано или поздно мне всё равно захочется жеребят, а свадьба даст нам достаточно причин подписать договор и разобраться со всем этим. У тебя есть кто-нибудь подходящий на уме?
— Что насчет Сэддла Бакмэйра? — предложил я. — Ну, он приятный жеребец. Сильный, с хорошим телосложением. Может, вспыльчивый, но раз Голди удалось его обуздать, то у тебя уж и подавно получится. Кроме того, за ним стоит вторая по мощности банда в городе. Это опустит Голди ниже плинтуса, а конечный союз выйдет очень сильным.
Метроном с Ди переглянулись и тихо заржали.
— Жеребцы... — улыбнулась серая земнопони.
— Фарсайт, если бы мисс Клефф хотела выйти замуж за Сэддла, она бы сделала это уже очень давно. Кроме того, если мы говорим о политической свадьбе, то взгляни на Амперу. Ходят слухи, что она интересуется Сэддлом. Забрав Бакмэйра себе, мы можем нечаянно подтолкнуть потенциального союзника на сторону Голди. К тому же Ампера всегда была за союз с НЭР. Так что Сэддла на нашу сторону перетянет она, а мы уж позаботимся о том, чтобы убрать Голди.
— Хм, вполне имеет смысл.
— Конечно имеет, — ухмыльнулась Ди. — А что насчет тебя, Фарсайт?
— Меня? — я вздрогнул от удивления.
— Ну, ты привлекательный джентльпони, — она улыбнулась и осмотрела меня с головы до копыт. — И умный, очень умный. Умеешь убеждать. Ты мог бы стать отличным послом для Фридом Филда.
— Извини, вынужден тебя огорчить, Ди, но я не лучшая кандидатура. У меня в этом городе слишком много врагов. Сэддл и Голди скорее уж открыто объявят войну, если ты выйдешь за меня замуж, а тебе война не нужна, по-моему.
— Боюсь, Фарсайт прав, мисс Клефф.
— Хорошо, хорошо. Правда, складывается у меня такое ощущение, что ты струсил, Фарсайт. Но доводы веские, этого не отменишь.
— Кто-нибудь из Нью-Пегасуса? — предложил я, не найдя других вариантов.
— Кто покинет комфортный Нью-Пегасус, чтобы жениться на мне? Да даже самому скромному гражданину живется лучше, чем самым обеспеченным из нас.
— Ты преувеличиваешь.
— Может, но решения я менять не стану. Нью-Пегасус вылетает из зоны поисков.
— Кого же конкретно мы ищем? — спросил я.
— Кого-нибудь, кто не связан ни с одной из группировок. Желательно, богатого или обаятельного. И достаточно молодого, чтобы жеребцовой силы в достатке было. А если ещё и красивый, то так вообще прекрасно.
— Нет, у меня никого подходящего под такие критерии нет, — пожал я плечами.
— У меня тоже, — Метроном посмотрела на Ди.
— Тогда, боюсь, придется отложить этот план.
Разговор заглох, и мы переключились на содержимое тарелок. Стейк из гекко – конечно, вкусное блюдо, пахнет отменно, да и пикантно приправлен разнообразными специями, но насладиться им в полной мере у меня не получилось. Застопорившийся план отбивал аппетит.
— Фарсайт... — сказала Ди. Я поднял на неё глаза.
— Мы продолжим искать подходящего пони. А я же временно освобождаю тебя от обязанностей. Можешь вернуться к республиканцам и выложить им текущую информацию, но, как по мне, лучше обожди, пока мы не будем готовы подписать договор.
— Конечно, так будет лучше. Я попробую поискать зацепки, чтобы помочь вам в поисках.
— Нет, Фарсайт. На сей раз ты выбываешь из игры. Сам знаешь, ты привлекаешь слишком много внимания других банд. Если Голди узнает, что ты ошиваешься поблизости, то она может и раскрыть нашу авантюру, а я не позволю этому случиться. И это не обсуждается.
— Ясно, — я продолжил есть молча.
Де-факто это равно изгнанию из Фридом Филда, причём от самой Ди. Теперь встал вопрос о нашем будущем, но сначала мне лучше переговорить с Надиром и Роуз. Может, у них есть какие-нибудь идеи насчёт того, куда нам теперь податься.
После ужина я вернулся на Торговую Площадь, надеясь застать Надира и Роуз у стойки. Шагал я довольно поспешно, но не потому, что торопился, а из-за того, что моё тело и мысли имели привычку действовать одновременно. Раз мозги работали на полную, то и по улицам я нёсся на полном ходу.
К моему удивлению, прилавок я застал пустым, и никого из моих компаньонов было не видать. Поиски на рынке к успеху не привели. Казалось бы, кобылка и полузебра – такая парочка не могла пропасть бесследно. Но, похоже, день для всех выдался занятой, и никто таких не замечал.
Я вернулся к стойке. Быть может, они ушли поискать нового хлама на продажу? Тогда рано или поздно вернутся на Торговую Площадь. Однако, если ожидание не даст результатов, мне придётся искать их уже по всему Фридом Филду, что совсем не легко. Но, к счастью, они должны ходить вместе.
— Фарсайт! — услышал я чей-то голос. Когда я повернулся, то столкнулся лицом к лицу с Санберри.
— Привет, Санберри. Как делишки?
— Всё отлично, спасибо. Какая нелёгкая сюда занесла?
— Да вот Роуз ищу и Надира, полузебру такого, он сегодня должен был тут появиться
— Кажется, знаю, о ком ты говоришь. Они не вернутся.
— То есть не вернутся?
— Они сказали, что у них закончились припасы, и на день ушли с рынка. Домой отправились, наверное, хотя я не знаю, где они живут.
— Спасибо, Санберри.
— Без проблем.
Я выскочил с Торговой Площади и направился в Музыкальную Школу. Если Роуз вернулась домой, то она должна быть в своей комнате. Я галопом проскакал по улицам Фридом Филда, стараясь добраться до цели как можно скорее, чтобы пораньше продумать наши дальнейшие действия. Дверь в концертный зал была широко распахнута, когда я пронёсся мимо, выстукивая копытами барабанную дробь. Я сбавил ход на подходе к своей комнате и открыл соседнюю дверь. Роуз лежала на кровати, глядя в потолок со скучающим выражением лица, а Надир сидел у окна.
— Фарсайт! — Роуз спрыгнула на пол и, подбежав ко мне, заключила в крепкие объятия.
— Привет, Роуз, — обнял я её в ответ. — Санберри сказала мне, что вы ушли с рынка. Что случилось?
— Ну, у нас плохие новости. Заканчиваются места для поисков.
— Да ладно, ты шутишь?
— Не-а, Фарсайт, — Надир оторвался от окна. — Роуз – прирождённая торговка. Короче, мы слишком хорошо справляемся. Если будем продолжать в том же духе, то скоро и сбагривать-то нечего будет. Так что предлагаю запрыгнуть в тот телепорт и отправится в мародёрское путешествие.
— Как удачно. Не хотелось бы тебя огорчать, но нам как раз надо покинуть Фридом Филд.
— Что случилось? — испуганно пискнула кобылка.
— Это долгая история, сейчас расскажу.
Я изложил вкратце Надиру и Роуз мой недавний разговор с Ди и Метроном, а заодно условия соглашения, которое придумал с Республикой. Роуз внимала каждому слову, всё время кивая и пытаясь нам показать, что она улавливает всю суть нашей беседы. В глазах Надира читалась встревоженность. Затем я поведал о спланированной с Метроном свадьбе, что заставило полузебру улыбнуться, а единорожку изумлённо раскрыть рот.
— Ди собирается на ком-то жениться? — спросила она.
— Да, но они должны подобрать кого-нибудь подходящего. Пока суть да дело, они не хотят, чтобы мы рядом ошивались, поскольку Голди может подумать, что я имею к этому отношение. Проще говоря, они хотят, чтобы мы на время покинули Фридом Филд.
— Значит, самое время разведать мою находку, — подал голос Надир.
— Имеешь в виду телепорт?
— Конечно. Просто задумайся. Роуз срочно нужен новый шмот на продажу, а нас выдворяют из городу. Предлагаю убить двух рейдеров одним выстрелом, отправившись в Ней-Орлеан.
— Хм-м... — я уставился в пол, обдумывая предложение полузебры. Всё-таки он прав. — Что думешь, Роуз?
— Надир прав. Мне и вправду нужно больше товара, иначе попросту будет нечем торговать. Так что я за.
Я взглянул на Роуз, затем на Надира, которого, судя по его горящим глазам, просто снедало нетерпение.
— Ну так что, Фарсайт? В Ней-Орлеан?
Я тяжело вздохнул.
— Так и быть. В Ней-Орлеан.
#
Заметка: Репутация изменилась
Струнники: Полуизгнанник — Представители этой группировки вежливо попросили вас не связываться с ними, пока не сменятся обстоятельства. Если же вы их ослушаетесь, в следующий раз они будут не столь любезны
КОНЕЦ ВТОРОГО АКТА
Глава 9. Зелёная река
«Всем доброго дня, дамы и господа, с вами Мистер Нью-Пегасус. Надеюсь, вы успели насладиться обедом, пока оставались на волнах нашего радио – Радио Нью-Пегасуса! За то великолепие, что вы сейчас слушали, стоит благодарить одного мусорщика, которому посчастливилось забрести в покинутое Стойло. Бедолаге пришлось отбиваться от целой стаи ночных охотников, но взамен он наткнулся на кучу старых пластинок. Я бы понял, оставь он их позади, однако он поступил иначе! Парень забрал пластинки с собой и продал торговцу, который и принёс их ко мне в студию. Сам того не ведая, он отыскал запись одного из лучших концертов Октавии, и наслаждаться вы им сможете ещё целый час».
Бз-з-з-з... виу... щёлк!
«Это Радио из Ниоткуда! Есть кто живой? Очень хорошо, потому что если вы слушаете, то у нас есть информация о крупных проблемах, творящихся во Фридом Филде и Пустоши, и мы готовы вам о них поведать! И первым на повестке дня будет кое-какой слух: всем известная общественная деятельница – мисс Ди Клефф, ищет себе вторую половинку! Так подержим же за неё копыта! Имя этого счастливчика пока ещё никто не знает, но от лица Радио из Ниоткуда хотелось бы пожелать будущей паре всего наилучшего!
Также нашим журналистам удалось подслушать беседу Голден Свэлоу – главы Последователей Шай, с каким-то неизвестным жеребцом. И уж поверьте, ребята, дела в её отношениях с Бакмэйром обстоят не лучшим образом. Запись мы готовим к следующему эфиру, а пока я поделюсь с вами парой отрывков. Голди, например, называет Сэддла «бесхребетным мудозвоном, который не может прибрать город к копытам» и заявляет, что на его месте «послала бы Ди и Амперу на все четыре стороны». Думаете, это уже чересчур? Подождите записи целиком!
И не забывайте, из ваших приёмников звучит Радио из Ниоткуда – самые последние новости Фридом Филда только у нас! Оставайтесь с нами и ждите новой порции свежих сплетен!»
Бз-з-з-з... виу... щёлк!
«Вот же пираты хреновы... который уже раз портят мне новостной... Так, погодите, мы уже в эфире? Прошу простить за возникшие неудобства – уверяю вас, мы непременно найдём источник сигнала, а потом заткнём его раз и навсегда. Пока же примите мои глубочайшие извинения за неполадки и позвольте напомнить, что Радио Нью-Пегасуса не разделяет мнения этой пиратской радиостанции.
Возвращаясь к делу об убийстве Ферратура: вчера главный следователь Брасс Бэдж приказал задержать трёх сотрудников отеля-казино «Клопс» по подозрению в нападении и преступном сговоре. Отдел «Платиновой Подковы» по связям с общественностью одобрил решение, но, по мнению представителя семьи Ферратура, это «уже вне всяких рамок». Но не забывайте, сам пострадавший госпитализован в Главную больницу Нью–Пегасуса и до сих пор находится под постоянным наблюдением – его жизнь по-прежнему висит на волоске.
Ну вот, на сегодня пока всё. А теперь давайте-ка скрасим всё это чудесными композициями! Как я уже говорил, мы посвятим целый день одному из лучших концертов Октавии – её выступлению в Кантерлотском Амфитеатре. Следующим на очереди у нас будет знаменитый «Марш параспрайтов» в её совместном исполнении с Эквестрийским филармоническим Оркестром. Прочувствуйте всё величие этого произведения искусства и помните, что вы слушаете Радио Нью–Пегасуса, а я, ваш любимый ведущий Мистер Нью–Пегасус, вновь вещаю на волнах вашей души…»
Распространение хаоса.
Герциан справлялся с этим на ура. С нашей последней встречи он честно отрабатывал свой хлеб. Дважды или трижды в день вещание Радио Нью-Пегасуса заглушалось нашим Радио из Ниоткуда, причём материал в передачах Герциана был далеко в жеребячьем духе. Объём изливаемой им информации меня не на шутку тревожил – интересно, о чём вправду задумываются слушатели, если не считать рассуждений Штуки. Как бы там ни было, лишь время покажет, достигнем ли мы желаемого результата.
А время это мы собирались провести в Ней-Орлеане.
Надир вёл нас прямиком к телепорту. Но в голове у меня крутились совсем другие мысли: правильно ли я поступил, когда доверился его плану и позволил встать во главе? Нашего провожатого не шибко заботило здоровье его спутников.
С тех пор, как мы покинули Фридом Филд, он постоянно игрался нашими жизнями. Если я непременно держался бы поближе к дороге и открытым пространствам, то полузебра при первой же возможности лез через каньоны и ущелья и предпочитал такие мозголомные маршруты, которыми бы никто в здравом уме путешествовать не стал.
По крайней мере, я видел в них очень привлекательные логова для рейдеров и прочего отребья, скрывающегося от республиканских патрулей и охраняемых караванов. Надир заверил меня, что все опасения напрасны, ведь пока что за пару дней нам по пути на восток так никто и не повстречался.
Во время привалов я не сидел сложа копыта, а занимался разогревом относительно безопасных, хоть и безвкусных довоенных консервов, ибо Надир не питал особого желания искать припасы, равно как и не рвался охотиться на местную дичь.
Вместо этого он бодро трепался с Роуз о болотах и тамошней природе – в общем, обо всём, с чём мы ещё столкнёмся.
От наивных расспросов кобылки мой товарищ превратился в строгого школьного учителя, кратко и ясно рассказывающего о своём родном доме.
Стоит отдать должное его навыкам: я внимал каждому слову о том, какие опасности таят топи; запоминал, как с ними справляться, а порой дивился, чего только не сыщешь на Пустоши. Единорожка же в кои-то веки смогла погрузиться в детство, благоговея, а то и искреннее изумляясь разномастным чудесам.
Помимо радиоактивной воды и кратких описаний накрывших Ней-Орлеан мегазаклинаний, Надир частенько проходился по местной фауне. И складывалось такое впечатление, что любое существо, выжившее в этом треклятом болоте, обязательно сожрёт нас живьём, отравит, спалит дотла или, того хуже, парализует. А значит, напрашивался вывод: стреляй без раздумий, а уж потом задавай вопросы.
Винтовка стала мне почти как родная, и на ночных сменах я не выпускал её из копыт. Добротное творение инженерной мысли: мощная и надёжная. А чтобы она такой и оставалась, я взял за правило постоянно её чистить, особенно в отсутствие техпомощи от Республики.
То моё дежурство было не первое и уж точно не последнее. Обычно ночи проходили тихо и мирно, а самой большой опасностью было заснуть. Но, когда тебя в любой миг могут застигнуть врасплох, волей-неволей начинаешь нервничать. И, к моему несчастью, эта ночь оказалась как раз из таких.
Луны видно не было, и я едва ли что-то различал уже на расстоянии пары метров. Посему, чтобы следить за происходящим, приходилось полагаться на остальные органы чувств. Как правило, ночи на Пустоши безмятежны. Но вдруг что-то тихо прошелестело. Еле улавливаемый звук – будто песок шуршит на ветру – только прерывистый. Но стоял штиль; значит, кто-то приближается, сомнений нет.
Готов поклясться, нас кто-то преследовал.
Не тревожа Роуз, я решил растормошить Надира. После нескольких хлопков по спине он застонал и на удивление резво поднялся. Пока полузебра потягивался, я подал ему знак не шуметь.
— Чего стряслось? — шепнул Надир.
— По-моему, за нами следят.
— Следят? Кто?
— Не знаю. Я слышал, как кто-то шебуршался. И этот кто-то явно ошивается вокруг.
— Вот дерьмо.
Мы встали зад к заду и наставили оружие в непроглядную мглу. Местная облачная завеса на удивление плотная, что делало ночь темнее, чем у того же Нобака. Мы полностью сосредоточились на окружении: теперь и я, и мой друг слышали шорохи. Там определённо что-то скрывалось. И что бы это ни было, оно очень умело заботилось о своей незаметности, оставаясь под покровом мрака.
— А ну, выходи, не прячься! — гаркнул полузебра.
— Ага, бежит аж спотыкаясь…
Я вглядывался во тьму, выискивая следы: что же нагрянуло по наши души? Так или иначе, оно знало основы боя. Создание прижало нас к маленькому кружку света от костра, играло с нашей психикой. Что за нами следит? Чудище, пони или вообще нечто жуткое и неведанное? Пустошь ой как любит делать сюрпризы своим обитателям, подкидывая всё новых и новых отродий. И чего оно от нас хочет?
— Бля, да мы так стоим уже целую вечность, — протянул Надир.
— Знаю. Есть идеи?
— Это ты у нас мозги. А я мускулы. Вот ты и думай!
— Ну, спасибо за доверие, Надир.
Я стиснул зубы и присмотрелся к краю освещённого клочка земли. На самой границе тьмы и света виднелись следы копыт – либо пони, либо зебра. Передвигается предельно близко к пределу видимости; значит, рано или поздно совершит ошибку. Я глубоко вдохнул и уставился на песок, ожидая углядеть копыто в неверном свете огня.
Секунды казались минутами, а минуты – часами. Пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, я топтался вокруг костра в ожидании того самого копыта. Наш неугомонный преследователь по-прежнему выжидал, выписывал вокруг нас круги. Так чего он медлит? Почему не открывает огонь? Быть может, потому что мы тоже при оружии?
— Фарсайт! — крикнул Надир. Он увидел копыто и выстрелил.
Сполох развеял тьму ночной Пустоши, явив нам нашего шпиона – пони, облачённого в невиданные ранее витиеватые утончённые доспехи красно-золотого цвета. На голове у него красовался кожаный шлем с очками, украшенный шипами, напоминающими позвоночник дракона. Во рту жеребец сжимал самодельный клинок, а больше у него, похоже, ничего и не было. Вот почему он не стрелял и не нападал. Преследователь выжидал, когда мы утратим бдительность. Вскинув винтовку, я как можно скорее прицелился и пальнул.
БАМ!
За вспышкой было видно, как пони-шпион рухнул на землю, раненный в ногу. Не умрёт, конечно, но помучается изрядно. А мы сможем его допросить. Но сперва следовало уложить жеребца у костра. Подобравшись поближе, я объял его телекинезом и отнёс к нашему лагерю. Перепуганная стрельбой, Роуз подскочила с лежанки и сейчас озиралась по сторонам, точно обезумевшая.
— Куда ты ему стрелял, Фарсайт? — спросил Надир.
— Вроде как в ногу. А что?
— А то, что он уже мёртв.
— Да быть не может.
— Ещё как может. Сдох он. Скопытился. Капут. Называй, как хочешь.
Я взглянул на этого охотника, что сам стал добычей. Так и есть: уже не дышит, остекленелые глаза буравят взглядом пустоту. И где это такое видано, чтобы пони откидывали копыта от пули в ногу?
— Такое вообще возможно?
Надир принюхался ко рту мёртвого шпиона и вздрогнул.
— Мать честная. Да это ж цианид.
— Яд?
— Агась. Мгновенная смерть. Кем бы ни был этот пони, он не хотел попадаться в плен.
Я обшарил труп на предмет припасов и каких-либо зацепок. Броня лёгкая, по большей части сшита из кожи, но поверх крепится несколько металлических пластин – с виду то ли жесть, то ли латунь. Тем не менее, судя по отделке и множеству мелких деталей, её созданию посвятили не один час кропотливой роботы. Доспех буквально пропитывал дух античности, он будто сошёл с картинок из исторических книг нашего Стойла. Вот бы ещё вспомнить, где я такие видел.
Однако в этой броне улавливалось нечто ещё. А именно повторяющийся узор, что покрывал её всю. Каждый уголок пестрил изображениями драконов. C шеи шпиона свисало оловянный кулон в виде головы того же огнедышащего чудовища, который я тут же упрятал в свою седельную сумку. Чую, ещё не раз мне придётся столкнутся с этими пони.
— Нашёл! — кликнул Надир.
— Что нашёл?
— Ампулу! По ходу, он её надкусил, как только ты его подстрелил.
— Ясно. В любом случае при себе у него ничего нет. Как думаешь, откуда этот жеребец вообще взялся?
— Хрен его знает, — пожал плечами Надир. — Никогда не встречал подобной брони. Необычная, есть в ней что-то такое... экзотичное.
— Экзотичное, как у зебр?
— Да иди ты, Фарсайт. Я такой брони в глаза не видывал.
— Тихи, тихо, не кипятись ты так. Не видел ты раньше такой брони, всё, понял я. И всё же с виду он смахивает на какого-то разведчика. Шёл налегке, без оружия, с одним лишь клинком. Плюс ампула с ядом на случай, если схватят.
— Разведчик? Но чей?
— Если бы я знал. Смотри в оба, а то вдруг эти драконоголовые решат вновь нас навестить. А я ушёл на боковую. Ночи.
Я плюхнулся на землю и сомкнул глаза; Надир же устроился на теле разведчика и принялся чистить свой револьвер. Долго ждать не пришлось, и я уснул.
— Изнасилуй меня протуберанцем Селестия! — воскликнул я.
— ОБАЛДЕТЬ! — изумлённо подхватила Роуз,
— И не добавишь ничего, — широко улыбнулся Надир, наблюдая за моей реакцией.
Не прошло и пары часов, едва мы оставили позади подгнивающий труп разведчика, как вдруг путь вывел нас к виду на необъятный каньон справа и огромное водохранилище слева. Посередине дорога переходила в колоссальную стену, что разделяла обе части и удерживала в плену массу воды. От вида такой конструкции захватывало дух.
— Это что, дискорд подери? — я едва удерживался, чтобы не уронить челюсть.
— Дамба Хуфера. Одно из чудес довоенной цивилизации. Не спрашивай как, но там находится электростанция. Как раз отсюда в Нью-Пегасус с Фридом Филдом и поступает электричество.
— Смотрю, нэровцам попалась отличная находка. Владеешь электричеством – владеешь Нью-Пегасусом.
— Ага, именно ради неё нас и отправили в разведку. Само собой, они хотят прибрать фигову дамбу к копытам, но и торопить события не спешат.
— А с чего же?
— Мне-то откуда знать.
— И то правда.
Мы ступили на дамбу. Пока полузебра, не сбавляя темпа, бодро скакал дальше, я же изумлённо крутил головой по сторонам. Отсюда было видно всё русло реки Кольторадо. Она змеилась меж горами, а в устье расширялась и впадала в то, что, скорее всего, звалось озеро Ханимид.
— Живей-живей, Фарсайт! Не отставай!
Надир и Роуз уже добрались до дальнего конца. Я галопом поскакал к ним навстречу, и мы отправились по следам бункера, о котором говорил мой товарищ. Настало время искать сокровища.
— Мы на месте?
Мы остановились у крохотной лачуги размерами примерно два на два метра; место это облюбовала пыль и пустынная растительность. Даже ПипБак не распознал в ней нового места. Я всегда думал, что телепортационная камера выглядит повнушительнее и как-нибудь футуристично. А эта смахивала на обычную телефоную будку, только раздутую и наполовину поглощённую Пустошью.
— Изнутри оно попросторнее, — пожал плечами Надир. — Идём.
Он отворил дверь, и мы вошли. Внутри, конечно, хижина казалась больше, но только оттого, что внутри ничего и не было, не считая пары скамеек и телепорта. Её будто планировали использовать как общественный транспорт. Сам телепорт громоздился посередине комнаты, подсоединённый к несчисленной тьме кабелей и проводов – полый цилиндр, что призывно мигал синими и зелёными лампочками.
— Не нравится мне, как он выглядит... — я поежился.
— Мне тоже, но мне нравится, как выглядит золото. Погнали, Фарсайт. Я топал так далеко не для того, чтобы переться обратно.
— Да знаю я, — вздохнул я. — Но ты точно уверен, что он ещё работает?
— Да не ссы, Фарсайт. Ты и так знаешь ответ.
— Дай-ка угадаю, ты без понятия?
— В точку! — заржал Надир. — БЕЗ ПОНЯТИЯ! Вперёд-вперёд, бодрячком!
Я пожал плечами: интересно, Надир уже того или ещё нет? – и последовал за хвастливым полузеброй к кабине. Стоило нам переступить ореол света, обрамляющего телепорт, как я почувствовал в воздухе странные потоки, от которых по мышцам пробежала пара судорожных сокращений. Ничего особого, но ощущение тревожное. Напарника же моего, напротив, непонятность систем и точность их работы даже не смущали.
— И как мы заставим эту хреновину работать? — поинтересовался я.
— Расслабь булки, бро. Эта хреновина запрограммирована заранее. Бери только да жми красную кнопку.
— И откуда ты это знаешь, позволь спросить?
— В шкафчике у стены есть замечательная штукенция – инструкция называется. Если б ты не ленился и глянул туда, то понял бы, что всё на самом деле просто.
Я усмехнулся. Возразить было нечего. Если он прочитал инструкцию, ему лучше знать, так что я попросту пожал плечами и кивнул.
— Виноват. Продолжай.
— Итак, леди и джентльпони! Пожалуйста, пристегните ремни, рейс в один конец отправляется, точка назначения – Ней-Орлеан. Продолжительность путешествия... хм, да кого волнует! ПОГНАЛИ!
Восторженно завопив, Надир влепил копытом по большой красной кнопке с надписью «ПУСК» – машина вся загудела и зажужжала. Я, конечно, не техник, но здравый смысл мне подсказывал, что подобные звуки говорят явно не в пользу её исправности. Хотя полузебру, похоже, не особо беспокоило состояние нашего телепорта. Куда уж там, он даже подсвистывал и подпевал звукам, исходящим из машины.
— Надир, а ты уверен, что он работает как надо? — неслабо испугавшись, спросил я.
И прежде чем мой напарник успел ответить, телепорт истошно взвыл, и мир погрузился во тьму.
Телепортироваться – это неприятно. От слова совсем. Когда все наши атомы пронесло через пространство на невообразимых скоростях, моё восприятие мира просто испарилось. Единственное, что я видел – тёмный туннель сверхъестественных очертаний и невероятных цветов, что искажаля и изгибался во всевозможных направлениях. Нечто подобное возникает перед глазами, когда закрываешь глаза после напряжённого дня. Только это было гораздо ярче и отчётливей. Честное слово, я будто наблюдал за происходящим с широко распахнутыми глазами.
Отовсюду исходил низкий гул. Если и были другие звуки, то все они потонули в раскатистом безумии межпространственной пустоты. Мои барабанные перепонки – или что там в ушах – очумело вибрировали, раскалывая голову напополам.
Но самое худшее совсем не это. Я чувствовал себя так, словно угодил в миксер. Невероятной мощи силы швыряли меня из стороны в сторону, меняли гравитацию снизу вверх, а затем обратно. По моей нервной системе сновали импульсы и сигналы, не имеющие никакого смысла – точно все законы физики разом отменили и мир провалился в водоворот чистого, незамутнённого хаоса.
Моё тело – или что там от меня осталось в этом невообразимом беспорядочном пространстве – молило хоть о минутке отдыха. Без преувеличений, надо бы поскорей заканчивать, иначе я попросту не выдержу. Бессвязная информация и ощущения бомбардировали моё сознание: боль, головокружение, давление, холод, жар, напряжение, укачивание, снова боль... Если так и продолжится, я просто сойду с ума.
Меня словно пустили с гигантских горок. Мозг как будто отскакивал от невидимых стен – ещё вот-вот, и его разорвут на части силы, неподвластные осмыслению. Нервы были уже не в силах выдерживать нескончаемые мучения, и я вырубился. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что это сработало «аварийное отключение» во избежание ещё более ужасных терзаний. Хотя, может, и что-то другое.
Первым я учуял запах. Мерзкая вонища, настолько сильная и отвратная, что внутренности мои скрутились в узел. Запах застойной воды и перегноя, смрад вековечной смерти и разложения, зловоние прелой органики. В общем, разило как от огромного болота. Сдаётся мне, телепорт сработал как надо.
Разлепив глаза, я понял, что нахожусь в такой же хибаре, что и в Нейваде. Телепорт никуда не делся, всё так же гудя и озаряя комнатушку зеленоватым свечением. Я встал на ноги и потряс головой, дабы избавиться от остатков головокружения. Надо бы оглядеться и придти в рабочее состояние.
Отличий от хижины с другого конца телепорта было не так уж и много. Те же бесполезные неоновые лампочки, тот же огромный цилиндр посреди комнаты, те же скамейки, расставленные по её углам. Попроси меня кто найти разницу, то я бы ответил, что это местечко чуть погрязнее, чем халупа в пустыне, да и ржавчины поболее. Правда, вот ещё одно ключевое отличие: Надира и Роуз не было.
Не то чтобы я запаниковал, но сердце у меня беспокойно заколотилось в груди – один-одинёшенек, вот ведь! Мне хотелось бы, чтобы Надир был рядом, когда придёт время разведать город, ведь одному ему ведомы все потаённые опасности ней-орлеанских болот. А пока я в полном одиночестве, придётся ждать остальных. Взаправду, что с ним? А что с Роуз? После такой тряской поездочки через телепорт в пору бояться, что они попросту сюда не добрались. Я принялся осматривать помещение, дабы увериться, что мои друзья выкарабкались из межпространственного туннеля в целости и сохранности.
Но ни в кабине, ни на скамейках, ни на стенах не обнаружилось ничего, что подтвердило бы это. Мои тревоги лишь нарастали. Я обшарил каждый закуток комнаты, но так и не нашёл следов полузебры или кобылки. Не находя себе места, я уже собирался выбраться наружу, как вдруг вспомнил, о чём нам говорил полузебра ещё в на той стороне. Где-то в хижине должен быть небольшой шкафчик, который я ещё не успел отыскать.
Я вновь принялся осматривать комнату в поисках всего, что напоминало бы скромное место для хранения – в спешке оглядел все стены, но так ничего и не приметил. Меня вновь начала охватывать паника. Я уселся на круп и помассировал виски копытами, стараясь не терять хладнокровия. Если хочу добиться цели, то мыслить нужно рационально, и неважно, есть Надир или нет. Я уставился на цилиндрическую кабину телепорта и наконец-то понял, что взираю на небольшой выступ позади машины. Если точнее, то на ящикообразный выступ. Тот самый Селестией проклятый шкафчик.
Наклонившись вперёд, я резко отдёрнул его дверцу и нашёл то, что и ожидалось: инструкция к телепорту, несколько старых ржавых инструментов и парочка запасных предохранителей. Но обнаружилось и ещё кое-что: из шкафчика вылетел и неспешно спланировал на пол клочок бумаги, судя по всему, вырванный из книжицы. На нём грубым почерком было накорябано:
«Фарсайт,
Раз уж поездочка для тебя прошла тяжело, мы решили оставить тебя здесь передохнуть. Сами пока пойдём разведуем, что там впереди. Как будешь готов, поищи нас. Уж где-где, а в Ней-Орлеане не заплутаешь.
Главное, не суйся в воду, и всё будет пучком.
Увидимся, бро.
Надир (и Роуз)»
Что ж, значит, всё-таки живы. Я облегчённо вздохнул и улыбнулся – точно гора с плеч свалилась. Конечно, вокруг по-прежнему ни души, однако вся наша троица в порядке, а значит, вскоре мы снова объединим усилия для поисков обещанной добычи. Отбросив мелкую записку, я снял с предохранителя винтовку и проверил свою броню. Всё готово, и настал черёд поздороваться с новой средой – трясинами Ней-Орлеана.
Я распахнул створки дверей и вышел из хижины. От висящего над топями запаха гнили мой живот вновь скрутился в отвращении, но я всё же заставил себя дышать полной грудью, чтобы привыкнуть к кошмарному смраду. Что ж, после десяти минут он показался уже не таким жутким. Дневной свет слепил глаза, ибо неоновая подсветка здешнего телепорта не работала и мои глаза привыкли лишь к тусклым помаргиваниям лампочек.
Когда мой взор начал различать хоть что-то в ярком сиянии, я понял, что глазею прямо на пронизанный лучами зелёный купол из переплетённых ветвей, что принадлежали великанским деревьям. Надир не слукавил: через такой мощный заслон никак не пройти. Даже солнечный свет с трудом пробивался сквозь наслоения сочной листвы, которые окрашивали прорвавшиеся лучи в зеленоватый оттенок и придавали всему месту потусторонний вид.
Изумлённый видом раскинувшегося надо мной купола, я опустил взгляд на город, в котором очутился. Мне казалось, будет нечто наподобие Фридом Филда – городка в приемлемом состоянии, но вместо этого меня окружали лишь наполовину затопленные руины. Разрушенные остовы зданий возвышались над стоячей болотной воды, подобно клыкам огромного зверя, а из грязи росла и увивала стены буйная растительность.
Дороги испещряли трещины, а многие места так вообще скрывала вода. В неравной схватке природа постепенно одерживала верх над наследием цивилизации. Давно вышедшие из строя электрические кабели лениво колыхались на поверхности трясины, подобно водяным змеям, извивались и растягивались от малейшего волнения на поверхности жижи. Жижи, которая, по заверениям Надира, как смертельная ловушка два-в-одном: опасная дикая живность и губительная радиация. К слову, стоило мне покинуть хижину, как ПипБак начал потрескивать, давая тем самым понять – здесь небезопасно.
Я бросил взгляд на устройство. На экране мигало красное предупреждение: «+2 рад/сек». Это явно не к добру, надо бы поторопиться. Я попытался найти на карте маркер, но, похоже, здесь она не работала. Скорее всего, телепортация посбивала все настройки ПипБака. Пытаясь переключиться на карту, я увидел лишь сообщение «Связь потеряна».
— Ага, серьёзно? Ну вот какого, а? — буркнул я. Ну, придётся ориентироваться по старинке.
Я осмотрелся, пытаясь определить, где же нахожусь. Теперь придётся полагаться на компас Л.У.М.а, который, слава Селестии, ещё работал, и местные ориентиры. Судя по тому, что со всех сторон меня окружала вода, сейчас я стоял на холме. Его пересекала дорога, тянущаяся с севера на юг, а на вершине находилась телепортационная камера.
Для начала нужно бы отыскать Роуз и Надира. Они могли быть где угодно (в пределах купола, конечно), однако я нутром чуял, что далеко мои друзья не ушли. Если вода и вправду настолько смертельна, как увещевал полузебра, значит, они пока должны быть заняты поисками возможности выбраться с этого острова. Если повезёт, я настигну их довольно скоро.
Я припустил по дороге в южную сторону. Склон был пологий, но сплошной, и с каждым шагом вонь застойных топей становиласьвсё отчётливей. По мере продвижения становились видны развалины крупного города, торчащие из-под воды – в основном остовы высоток, чьи стены осыпались, подобно песку. Впрочем, старая часть города не так сильно пострадала от разрушительного действия природы. Множество древних зданий стояло непоколебимо, пускай и с подтопленными первыми этажами.
То был центр Ней-Орлеана. Именно там припрятаны все лакомые кусочки, однако я сразу же приметил существенную проблему. Городские улицы скрывались под всё тем же отвратно-вязким, облучённым и смертельно опасным зелёным киселём, что наводнял весь купол. Без лодки или ещё чего-нибудь, что позволит не мочить ноги, будет не обойтись.
А я всё вышагивал вдоль разбитой, занесённой листьями дороги и размышлял, как же добраться до городского центра. До воды было копытом подать, когда мой ПипБак яростно защёлкал, показывая крайне тревожную отметку в «+12 рад/сек». Я резко отпрянул от радиоактивной жидкости и постарался оглядывать пейзаж с более безопасного расстояния. Никакие в мире богатства не стоят того, чтобы скопытиться от облучения.
Внезапно позади кто-то громко засмеялся. А этот смех я узнаю везде. Хрипло и надрывисто ржал один болтливый полузебра с дерзковатой натурой.
— БВА-ХА-ХА! Глядите-ка, Фарсайт лужи испугался!
Я обернулся и увидел, как ко мне непринуждённо рысит Надир на пару с Роуз. Сперва мои губы тронула улыбка – значит, всё с ними в порядке. Но следом я нахмурился в ответ на высказывание напарника.
— Я не лужи испугался, Надир, а радиации.
— Ты знал, на что подписывался. Так что нечего плакаться.
— Ну да, конечно, куда уж мне – жаловаться на какую-то радиацию.
— Фарсайт, Надир, ну пожалуйста, успокойтесь, — вмешалась единорожка.
Я вдохнул поглубже и постарался поостыть, но поздно – от мерзкого воздуха в лёгких меня невольно передёрнуло. Надир снова ухмыльнулся.
— Тот ещё запашок, да? — подмигнул он.
— Ага. Не сразу и привыкнешь к такому.
— Ничего страшного. Я вот привык; правда, амбре Пикаюна теперь не кажется таким уж дурным. Наверное, купол тоже как-то влияет.
— Само собой. Кстати, а где именно находится Пикаюн?
— Хм... Где-то в десяти километрах к северо-западу. Он на большой земле, не под куполом. Нам никак туда не добраться.
— Ясно, — я махнул в сторону выглядывающих из-под воды руин. — Ну что, Надир, есть идеи, как туда попасть?
Полузебра уставился на центра города, пробурчав себе что-то под нос. Старинные здания стояли надёждо, но очень далеко, а те, что поновее, уже практически развалились. Я уже подумывал взбираться на развалины и перепрыгивать с одной на другую, чтобы добраться туда – но уж больно опасно это. К тому же возвращаться придётся с набитыми седельными сумками, а мы не отряд циркачей-акробатов. Надир-то, может, и вернётся, но уж точно не я.
— Можно попытаться пройти по разрушенным зданиям, однако рискованно. Один неверный шаг – и ты не жилец.
— Я уже подумывал над этим.
— Твою ж мать. Значит, мы конкретно влипли, — проворчал Надир.
— Что, сдаёшься?
— Да хрена с два. Не-не-не. Я не сдаюсь. Я сюда не за тем залез, чтобы валандать обратно с пустыми копытами.
— Что ж, не хочу портить всю малину, но вообще не представляю, как мы безопасно попадём туда и обратно. Да и по правде сказать, не охота мне кончать жизнь в заражённой луже.
— Эм, Фарсайт... — прошептала Роуз.
— И что же теперь? Желаешь вернуться к своим жалким и никчёмным скитаниям по пустыне? Вперёд и с песней! — выпалил Надир.
— Надир... — кобылка обернулась к полузебре.
— Вперёд и с песней, говоришь? Ну-ну, кто бы говорил. Наверное, раньше твоя-то жизнь была куда лучше, — ухмыльнулся я.
— Фарсайт, выслушай меня! — уже отчётливей подала голос единорожка.
— Уж я-то, по крайней мере, могу за себя постоять! — сдавленно хохотнул полузебра.
— Я СКАЗАЛА, ХВАТИТ!!! — взревела Роуз так, что аж подпрыгнула. Мы с Надиром тут же ошеломлённо отшатнулись от неё. — У вас двоих уже совсем крыша поехала? Или болотные испарения мозги выедать начали? Чтобы справиться, нам надо работать сообща! А не то вернёмся ни с чем, и это если ещё повезёт!
— Ты права, Роуз. — кивнул я слегка пристыженно. Надир тоже что-то пробубнил.
— Вот, прошу, выслушайте меня хоть раз. Это место строили на озере ещё до войны, так что у местных должны быть лодки. Лодки, которые никак не затронуло наводнение.
— А как же мегазаклинания? — полюбопытствовал Надир. — Они-то их ещё как затронули.
— Пф-ф. Да вон же они, здания в центре. До сих пор стоят, пусть и затопленные. Как по мне, зебры не бомбили Ней-Орлеан специально. Они скорей решили устроить наводнение, а радиоактивная болотная вода и довершила своё дело. Зуб даю, тут точно найдутся лодки. А теперь вперёд, джентльпони, за работу.
Единорожка развернулась и зашагала вперёд, оставив нас обмениваться растерянными взглядами. Вот вам и наглядный пример, как наша малышка Роуз проявляет характер. При этой мысли я не удержался и невольно улыбнулся. С таким волевыми задатками она с лёгкостью поведёт за собой кого угодно.
— Давай-ка поднажмём, Надир.
— Без спору, бро. Она жуткая до усрачки, когда злится.
— Не думаю, что она именно злилась. Вот когда её по-настоящему выведут из себя, в ней проснётся совсем другая сущность.
— Это ты сейчас о Лаванде?
— О ней, родимой.
— Что б её. Как-то не охота мне видеть Роуз в гневе. Ладно, погнали.
Мы довольно спешно поднялись на гору и всё-таки нагнали кобылку Если моё предположение верно, особенно если судить по отсутствию зданий и по телепортационной камере, то этот холм-островок – не что иное, как довоенный парк. Отсюда открывается отличный вид на окрестности города, что Роуз уже, судя по всему, поняла, поскольку ждала нас на вершине пологого ухаба.
— Я уже заждалась, — улыбнулась кобылка.
— Прости нас, Роуз, — вздохнул я.
— Простить за что?
— За то, что не воспринимали тебя всерьёз.
— А, ты об этом. Извинения приняты. Просто не ведите себя как жеребята, договорились?
— По копытам.
— Вот мы всё и утрясли. А теперь взгляните.
Сделав то, о чём попросила Роуз, я медленно повернулся и всмотрелся в зеленеющий горизонт. Вода и руины – обыденное зрелище под куполом Ней-Орлеана, но, когда стрелка компаса указала на север, кое-что выбилось из общего фона. Такая же куча затопленных руин, однако их, в отличие от остальных, соединяла меж собою паутина мостиков, собранных из обломков и листов метала. Мостиков, какие могли принадлежать только копыту пони, а значит, внутри купола ещё осталась жизнь.
— Это ведь... — было начал я.
— Да, это поселение! — расплылась в широкой улыбке Роуз.
— Отличненько, Роуз. Когда ты его успела отыскать?
— Если честно, то совсем недавно. Приметила его, пока вас двоих ждала.
— Предлагаешь наведаться и проверить?
— Ну разумеется. Если кто и знает, как добраться до центра Ней-Орлеана, то он точно живёт в одной из тех хижин.
— Чудно. Тогда не будем терять времени.
С холма мы спускались довольно долго, но в итоге добрались до первых мостков. Глядя на скромное село, начинаешь понимать, как хорошо пони умеют приспосабливаться. Деревушка почти целиком держалась на шатких столпах и сваях, вытянувшисб вдоль берега. Кто-то сколотил своё жилище из дерева (коего здесь водилось в изобилии), кто-то из листов металла (на поиски уйдёт чуть больше времени, но по-прежнему не редкость), и пусть сами лачуги выглядели так, словно вот-вот развалятся, местные основали постоянный посёлок.
Понятное дело, ламп и фонарей здесь ждать неоткуда, но взамен повсюду чадили факелы, что разгоняли тьму недобрым зеленоватым пламенем. Вот, значит, какие огни жеребёнком видывал Надир. Сумрачное и зловещее место. Но теперь отпали всякие сомнения: здесь точно живут пони.
— Эм-м... и что теперь? — растерянно спросил Надир.
— Заходим, — сказал я в ответ. — Оружия не расчехляйте, но, если что, палите без вопросов. Не хочу вас напрасно запугивать, однако местные могут оказать нам не самый радушный приём.
— Оно-то понятно, вдруг ведь каннибалы, а? На болотах ещё и не такое встретишь.
— К-каннибалы? — пискнула Роуз.
— Не бойся, Роуз. Никакие каннибалы к тебе и на шаг не подойдут.
— Ну ладно...
Крадучись, мы ступили на мостик, и грохот копыт о прогибающийся металл разнёсся по всему куполу. Подобрались по-тихому, называется. В ожидании худшего я краем глаза скользнул по болтающейся на боку винтовке, готовясь в любой миг встать на изготовку. Внезапно у входа в одно из немногих зданий, не обшитых стальными листами, показался чей-то силуэт. Посреди селения из воды, подобно копью, торчал остов высотки, отчаянно тянущийся ввысь к листве. Однако лишь несколько этажей возвышалось над мостиками.
Тот, что был на уровне мостков, основательно переделали, и теперь он служил как бы первым. Оконный проём превратили в главный вход – и в нём застыла чья-то фигура. В неверных отблесках факелов мне удалось разглядеть пони, чья шёрстка практически полностью облезла, а мертвенная голубовато-белёсая кожа пестрила шрамами и струпьями. От гривы не осталось и следа, и лишь пара синих прядей ещё напоминала о былых временах.
— Гости, ну надо же! — воскликнула она. Ну точно – кобыла-гуль.
— Эм, привет! — поздоровался я.
— Подходите, не стесняйтесь!
— Ладно.
Озираясь по сторонам, мы двинулись к незнакомке. Из лачуг показывалось всё больше и больше мертвяков: кто-то глядел на нас с явным удивлением, кто – с толикой зависти. Я пытался сохранять спокойствие, но от внимания со стороны ходячих трупов становилось, мягко говоря, неуютно. Хотя Роуз, с другой стороны, будто громом поразило. Наверное, кобылка ещё ни разу не встречала гулей. Надира, как и меня, они впечатляли уже не так сильно.
— Денька доброго! — кобыла пожала нам всем копыта. Я постарался не прикладывать лишней силы, а то, не приведи Селестия, ещё оторву ей ногу. — Меня звать Тётушка Шеваль, мы гостям завсегда рады!
— Приятно познакомится. Я Фарсайт, а это Дезерт Роуз и Надир.
— С вами как, всё хорошо?
— Пока не успели отойти от поездки, но в целом, думаю, нормально.
— А, так вы из телепорта!
— Ну да, откуда нам ещё взяться?
— И чем только думает моя тухлая голова, — изрекла она, постучав копытом по лбу. — Само собой, вы оттуда; другой-то дороги нет. Проходите, чувствуйте себя как дома.
Мы согласно покивали и вошли в старую многоэтажку. Место сохранило модный довоенный фасон: роскошная деревянная мебель, паркетный пол устилают ковры, а в канделябрах горят зажжённые свечи. Горят тем же кислотно-зелёным огнём, что и факелы. Мы расселись на большом, удобном, богато украшенном красном ковре, а Тётушка Шеваль устроилась на диване прямо перед нами. Ну точно малые жеребятки собрались послушать бабушкины сказки.
— Ну вот, со всеми удобствами. Не поведаете ли, какими судьбами здесь? — поинтересовалась она.
— Ну, если говорить начистоту, то мы мусорщики, — прямо ответил я.
— Мусорщики?
— Да, пришли разведать старый город. В наших краях мы приторговываем найденным добром. А Пустошь – настоящий его кладезь. К несчастью, в последнее время у нас туго с товаром, поэтому когда мы прослышали про ваш город, то сразу вознамерились сюда добраться.
— Понимаю. Ну что же, я вас не осуждаю. Каждый выживает, как может.
— Спасибо за понимание.
— Но вы так и не ответили на мой вопрос: что привело вас сюда?
— Сюда? То есть в вашу деревню?
— Именно.
— Не хочу показаться бестактным... но где мы вообще?
— Ох, опять голова подводит, — Шеваль изобразила безгубую улыбку. Причём довольно неприятную. — Добро пожаловать в Мертари.
— Мертари? — внезапно оживился Надир, позабыв про наигранное безразличие. — Что, правда? Я-то думал, этого места вообще не существует!
— Ты знаешь о Мертари? — удивилась Шеваль.
— Ну естественно, знаю! — расплылся в улыбке полузебра. — Я же вырос в Пикаюне! Всю округу тут облазил! Но мне казалось, что вас и в помине нет.
— Правда? — усмехнулась Шеваль. — Вот так совпадение. Всегда приятно повстречать земляка с болот.
— Ага, совпадение так совпадение.
— Не хотелось бы прерывать вашу душевную встречу, но мы сюда не просто так пришли, — я приподнялся, чтобы подчеркнуть сказанное. — Нам нужен способ добраться до Ней-Орлеана. А если быть точным, лодка.
— Лодка? Ах, ну конечно, совсем что-то позабыла, что вам, гладкокожикам, нельзя в воду.
— Да, нельзя. К слову, но если вода вам нипочём, то зачем вы тогда отстроили свою деревню на сваях?
— Честно говоря, пользы нам от неё мало. От радиации мы не страдаем, да что уж там – лечимся. А местная фауна нас, в отличие от вас, распробовать на зубок не спешит. Ну кто потащит в пасть гнилое мясо?
— Да... Не в обиду сказано.
— Всё в порядке. Однако водица здесь густая и холодная, только сунься – закоченеешь. Ну и сами представьте, как в таких условиях приятно жить.
— Понимаю. И всё же насчёт лодки...
— Сожалею, у нас ни одной нет, но я могу попросить мальчиков подыскать вам что-нибудь. Парочка штук найдётся, около Поничартрейнского яхт-клуба так точно.
— Огромное вам спасибо, Тётушка Шеваль. Как нам вас отблагодарить? Крышками там, или подсобить с чем-нибудь?
— В этом нет надобности, нам рабочих копыт хватает. Но всё равно благодарю за столь любезное предложение.
— Обращайтесь, если что. Это меньшее, что мы можем сделать.
— И раз уж вы всё равно ждёте, то почему бы вам у нас не переночевать?
— Ну конечно. Это будет честь для нас, — какая наглая, наглая ложь. Фарсайт, гекко тебя подери.
Не стану скрывать: мне не нравятся гули. Они для меня как ходячие ошибки природы, олицетворение бездумной гордыни нашей расы. После встречи с Миксером у Форта Последователей я долго размышлял на сей счёт, ведь, каким бы приветливым и дружелюбным он ни был, его тело разлагалось заживо. Ещё во Фридом Филде он казался мне белой вороной – эдаким местным дурачком, юродивым.
Однако же в Мертари всё обстояло иначе. Здесь белые вороны – мы. И как бы искренне нас ни приветствовала Тётушка Шеваль, мне всё равно было не по душе находиться в окружении ходячих бомб замедленного действия. Предупреждение Миксера мигало у меня в голове, как неоновая вывеска в ночном Нью-Пегасусе. Когда с топей постоянно идёт радиация, любой здешний житель в любое мгновение может превратиться в дикого гуля. Крайне неприятный для нас сюрприз. Но, как бы там ни было, если хотим лодку, придётся согласиться на предложение Шеваль.
— Чудненько! — кобыла не уловила фальши в моих словах. — Самеди, будь любезен, проводи наших гостей в их комнаты.
Словно из ниоткуда в комнате появился ещё один гуль, да так, что никто из нас и не заметил. Я аж вздрогнул от неожиданности, однако Надир поприветствовал его кивком (жеребец ведь всё-таки). Бедную Роуз же вид местных вгонял в безотчётный ужас. Вошедшый, однако, в отличие от Тётушки, был зеброй. Чёрно-белые полосы отчётливо проступали на пока ещё целых клоках шерсти.
— Прошу за мной, — он развернулся и протопал вместе с нами на улицу.
Надир быстро нагнал нашего провожатого и завязал с ним беседу. Моего товарища, похоже, немало интересовало общение с представителями своего вида, пусть те и малость подгнивали.
— Тебя, значит, Самеди кличут?
— Так и есть. А ты у нас?..
— Надир. Рад знакомству.
— Взаимно. Ты тоже из наших мест?
— Ну, типа с того же болота, но по другую сторону купола. Пикаюн.
— Пикаюн, говоришь? Хе, давненько я туда захаживал, ещё до падения бомб. Хорошее было местечко. Уютное, одним словом.
— Это да. Уютное, — улыбнулся Надир и поднял голову к куполу. — Сколько воды утекло с тех пор, как я ушёл...
— На болотах редко что меняется. Как по мне, не так уж и много чего ты упустил.
— Может, и так... — полузебра потупил взгляд. Отсюда не видать, но меня не покидало ощущение, что он еле сдерживает слёзы. Порой даже матёрые наёмные убийцы тоскуют по родному дому.
Самеди провёл к нас к небольшому скоплению хибарок на окраине деревни. Толком их не разглядев, я сперва подумал, что это какие-то уборные или в лучшем случае кладовые. Тесные, шаткие да, того и гляди, свалишься в воду.
— Вот ваши хижины, — устало выдавил Самеди и махнул копытом.
— Выглядят не особо... крепкими, — пробубнила Роуз.
— Да, потрепало их слегка. Вы уж простите, — пожал плечами гуль. Извинился он скорее чисто для условности, нежели искренне. — Здесь раньше жили какие-то парни, но те со временем одичали. Домики-то мы потом вычистили, да оставили их как есть. Время доделало всё остальное.
— Ну ладно, раз уж мы тут на ночь... — усмехнулся Надир. — Пойду-ка я, пожалуй, на боковую. Телепортация выжала из меня все соки.
Выбрав первую попавшуюся лачугу, по совместительству и самую целую, Надир скрылся в дверях. Не прошло и пары минут, как изнутри раздался могучий храп. Старина Надир на удивление хорошо игнорировал окружающий мир, когда дело доходило до сна.
— Раз уж на то пошло... — умилительно зевнула Роуз. — Мне тоже не помешало бы немножко вздремнуть. Извините.
Заметно усталая, единорожка зашла в следующую хижину. Едва успев всё осознать, я остался стоять наедине с Самеди.
— А ты разве за сегодня не устал? — полюбопытствовал зебра.
— Да не особо. Когда меня вырубило после телепортации, я успел немного выспаться. В том-то и всё дело, наверное.
— Видать, так, — вновь пожал плечами гуль.
Между нами повисла тишина; где-то недалеко стрекотали сверчки и квакали радлягушек. Меня не особо тянуло в хижину, но при этом Самеди тоже не спешил куда-то уходить. Заместо этого он сосредоточенно упёрся в меня взглядом, словно пытаясь прочитать мои мысли.
— Прости... — начал он. — Ты же Фарсайт, да?
— Ага.
— Мне послышалось, или вы всерьёз собрались в Ней-Орлеан?
— Да, именно туда.
— Слыхал о Проклятии?
— Проклятии? Ах да, помнится, Надир как-то о нём упоминал. Но пока я знаю лишь то, что оно есть, и всё.
— Значит, ничего вам не ведомо. Ней-Орлеан взаправду проклят. И лучше б вам поберечься мощи этого Проклятия.
— Интересно. Расскажешь поподробнее?
— Всё случилось за несколько месяцев до падения бомб. Ней-Орлеан готовился к ежегодному празднованию Мерди Гра, когда произошло кое-что очень, очень нехорошее.
— То есть?
— Не знаю, меня тогда там не было. В тот день я отправился в Пикаюн, дабы навестить старого друга. Мы собирались вместе послушать прямое включение с Полуночного Шествия Мерди Гра, однако за час до полуночи радио замолкло. И не только наше, у всех остальных оно тоже не молвило и словечка. В одночасье всё полетело в тартарары.
— И что же вы?
— Мы с приятелем порешили отправиться в Ней-Орлеан и разузнать, что произошло. Пикаюнцы готовились послать целую группу, однако мы оказались проворнее и ушли прежде, чем все начали собираться. И честно сказать, нерасторопность сыграла им на копыто. Ни зги не видно, а мы скачем вдоль дороги, крепимся и готовимся к худшему, но надеемся при этом на лучший исход. На дворе гремела война, потому я опасался, что мои сородичи устроили полномасштабную атаку на город.
— Прости, что перебиваю, но меня вот ещё что интересует: часто тебя донимали за полоски на шкуре?
— Далеко не один раз, но в конце концов болваны из Министерства Морали поняли, кем были я и моя семья. Мы жили в Ней-Орлеане уже не одно поколение, ещё задолго до того, как зебры и пони устроили всю эту грызню меж собой. Боюсь, другим повезло не так сильно, как мне.
— Какая мерзость.
— Это так, однако мы с тобой отошли от темы. Как уже говорил, я с другом добрался до центра так быстро, как только мог. Но стоило приблизиться, как мы ощутили, что над город будто витают тёмные энергии. Некромантия. Порча. Ещё бабуля – да упокоят солнце и луна её душу – научила меня, как узнавать и оберегаться от колдовства мёртвых. Я сразу предупредил друга о возможной опасности, однако он непреклонно стремился вглубь города. Мы могли просто развернуться и уйти, предупредить ближайшие города о случившемся, но не стали. Стоило убраться из Ней-Орлеана, пока ещё не было слишком поздно.
— Но вы этого не сделали.
— Ты прав, мы поступили иначе. Вместе он и я брели по улицам некогда оживлённого города, в котором ныне властвовала гробовая тишина. Клянусь, ещё никогда меня так сильно не колотило от страха, как в тот мрачный день. Ни единого звука; слышно, как бьётся собственное сердце. Чем ближе к центру, тем могущественней становились тёмные силы, но друг мой не желал отступаться. Вскоре мы очутились в старом районе города, где как раз проводили Шествие. И там нам открылось самое леденящее душу зрелище в жизни.
— Что же вы увидели? — рассказ Самеди уже с головой поглотил меня.
— Там были все. Они пялились на шествие, однако никто не двигался. Казалось, будто время остановило свой ход, сделав исключение лишь для нас двоих. И когда мы подобрались ближе к толпе, то увидели их лица... Они до сих пор являются мне в кошмарах. Их морды застыли, словно вопя от боли и ужаса одновременно, а глаза, вытаращенные в пустоту, готовы были покинуть свои орбиты. Раскрытые во всю ширь рты исказились в гримасах беззвучного крика и нескрываемого страха. Сущий тартар.
— Они умерли?
— Нет, отнюдь. Тела были тёплыми на ощупь, и я слышал биение сердец, когда проверял пульс. Что-то превратило пони... в то, чем они стали. Я прозвал их «остовами». Паника уже овладевала мной, как вдруг моему приятелю померещились какие-то голоса. Он заговорил с остовами, словно с живыми. Затем пустился обсуждать с ними празднование. Я всё силился оторвать его, но он точно перестал меня замечать. Как я ни просил, как ни уговаривал, друг попросту не обращал на меня внимания. И не дав мне опомниться, он помчался сломя голову вдоль бульвара, а через какое-то время вовсе скрылся из виду. Я бродил по городу, искал его, как вдруг раздался крик. От его вопля кровь стыла в жилах, словно из него заживо выдирали душу. Когда я подоспел, он уже обратился очередным остовом.
— Ужас... — я почувствовал, как шерсть на моей спине становится дыбом. Мне уже доводилось биться с тёмными силами: в итоге я лишь схлопотал пулю в колено, а телом Роуз овладела маниакальная сущность.
— Ещё какой. Я на всех парах понёсся обратно в Пикаюн и предупредил пони, чтобы не совались в город ни при каких обстоятельствах. Вскоре весть о Проклятии разнеслась по всем соседним поселеньям. Ну а затем ударили мегазаклинания и Ней-Орлеан скрылся под водой. Остовы канули в лету, о городе забыли, но Проклятье никуда не делось.
— Печально всё это слышать.
— Не бери в голову. Я тащил эту ношу вот уже двести лет, протащу ещё столько же.
Самеди скорбно вздохнул и поплёлся обратно, оставив меня посредь целого моря сомнений, переживаний и любопытств.
Некоторое время я слонялся по округе и беседовал с местными, стараясь не подавать виду. Мне хотелось побольше разузнать о Мертари, о том, чем жило это крохотное село. И выяснилось, что гули основали нечто вроде племени. У них, конечно, не было всяких сопутствующих причиндалов: обрядов там и идолов, посвящённых звёздам или же солнцу – но на деле они вели себя как самое настоящее племя. Тётушка Шеваль – в некотором роде старейшина, духовная и мирская предводительница. У них совершенно отсутствовала экономика, ведь они прекрасно обходились без торговли. Немногочисленные жители самостоятельно покрывали все свои нужды. Кто-то занимался охотой, кто-то готовкой, а кто-то за всем этим следил.
Прежде чем ложиться спать, мы с Тётушкой Шеваль перекусили на ночь. За столом подали что-то вроде жаркого из радзмеи, только по виду оно больше напоминало раскисшую кашицу; впрочем, как и всё иное в этой трясине. Бесцельно болтали о погоде и том, как разнятся наши Пустоши – да и о чём ещё разговарить малознакомым пони? Роуз почти сразу полюбила Шеваль и постоянно поглядывала на неё с огоньком в глазах. Удивительно ли: Тётушка напоминала нам всем мать или бабушку, которых уже давно не стало. И всё же я не мог закрыть глаза на то, что её тело разлагалось заживо.
Отужинав, мы разошлись по хибаркам, чтобы немного прикорнуть. Вскоре я валялся на матрасе, служившем вместо кровати, но мысли о рассказе Самеди не давали мне покоя. Надир уже давно видел седьмые сны, о чём его храп известил уже большую часть болота. Да и Роуз вряд ли страдала бессонницей. Один лишь я не мог сомкнуть глаз. Несколько часов кряду я ворочался в постели и безуспешно старался заснуть. Но грош цена сим жалким попыткам: уж лучше прогуляюсь в надежде, что ночной воздух развеет навязчивые думы и даст наконец-то отрубиться.
За дверью меня ждало поразительное зрелище. Местные вели себя так, будьто ночь и не наступала вовсе. Зелёные факелы озаряли хижины и осыпающиеся здания своим потусторонним светом, а вокруг расхаживали и работали гули, словно сейчас стоял полдень. У мостка, ведущего ко входу в деревню, уже виднелась лодка: маленькое судёнышко, оснащённое некрупным двигателем. Такое должно доставить нашу троицу к городскому центру, а при должном везении обратно и с грузом.
Раз все в округе занимались своими делами, я отправился проведать Тётушку Шеваль. В конце концов, если кто и ответит на все вопросы о месте, куда мы направлялись, так это она. К тому же надобно узнать, готова ли лодка, ибо мне совершенно не хотелось здесь задерживаться.
Кобыла всё так же полёживала на прежнем старом диване. Складывалось впечатление, что единственная её обязанность в племени – сидеть и давать советы. Когда я вошёл внутрь, она приподняла свою разлагающуюся голову и приветливо улыбнулась. Я чуть не вздрогнул.
— О, это ты, Фарасайт. Какими судьбами здесь? Ещё не спишь? — вежливо осведомилась Тётушка.
— Не спится, вот и вышел прогуляться. Но когда я увидел, как обыденно все себя ведут, то решил заглянуть к вам на парочку вопросов.
— Прежде, чем спросишь, скажу сразу: это из-за нашего состояния.
— Прощу прощения?
— Мы гули. Нам не надо есть, пить, спать и дышать.
— Но зачем вы тогда охотитесь, готовите еду?
— Чтобы не забыть, кем были в прошлой жизни. Как ни крути, все мы рано или поздно одичаем. Но кто хочет просто сидеть и ждать? Поэтому стараемся жить, как обычные пони. Едим, пьём, ночью спим и всё такое. Бесполезно, знаю, но зато умиротворяет.
— Понимаю.
— Но мы по-прежнему тебе не нравимся. Не переживай, я всё понимаю.
— Но... — судя по её замечанию, я плохо скрывал внутреннее отвращение.
— Не переживай, я тебе говорю. Я тебя не осуждаю. Впервые гулей видишь, угадала?
— Нет, не впервые. Я уже пересекался с одним.
— И даже после такого знакомства продолжаешь нас ненавидеть.
Передо мной встал выбор. Можно вести себя вежливо и выпутаться из ситуации на грамотно обставленных ответах – навешать лапши на уши, другими словами; а можно оставаться предельно честным со всеми вытекающими. По какой-то причине я выбрал второй вариант.
— Да. Да, продолжаю. Вы – сама противоположность нормы; живые напоминания об ошибке, что совершила наша раса более двух веков назад. Более того, вы – ошибки в расчётах. Вам было суждено сгинуть в пламени мегазаклинаний, но вы продолжаете жить. Гниёте, разваливаетесь на куски, но всё так же цепляетесь за жизнь. Само ваше существование – одна сплошная ошибка.
— А ты не любишь ошибки, да?
— Конечно нет. Я люблю, когда всё идёт по плану.
В воздухе повисло напряжение, скованное неловким молчанием. Мы с Шеваль посмотрели друг другу в глаза, стараясь не отводить взгляда, словно вознамерились прочитать чужие мысли. На её исковерканном лице читались строгость и холодность; на моём же застыло отстранённое пренебрежение. Внезапно она тихо вздохнула и прикрыла глаза.
— Что ж, хотя бы честно.
— А зачем мне врать?
— И то верно.
— В любом случае мы скоро уедем и вряд ли когда-нибудь вернёмся. Все забудут нас, а вы забудете мою бестактность.
— Бестактность? — рассмеялась кобыла. — Тебя беспокоит твоя бестактность? Без шуток, Фарсайт, ты удивителен.
— Можете объяснить?
Тётушка испустила вздох, а её лицо окрасилось скорбью и тоской. Она поудобнее устроилась на диване и, уперев взгляд в пол, начала рассказывать. Мне почему-то показалось, что на неё накатили воспоминания.
— Знаешь, Фарсайт, были времена, когда я считала точно так же, как ты. По правде сказать, я сама когда-то не переносила гулей. До тех пор, пока сама не стала одной из них. Ты даже представить не можешь, через что мы прошли. Мне двести семьдесят пять лет, Фарсайт. Я разделяла участь мира как до войны, так и после. Ты видишь, какой нынче Мертари. Кучка старых лачуг – того и гляди, вот-вот окажутся под водой. Но я-то помню его ещё до войны... Раньше это место было не обшарпанной деревенькой, как сейчас, а престижным пригородом. Шикарные дома с личными двориками и бассейнами, парк на Холме Гармонии, где выстроили телепорт... Затем низверглось Проклятье, а за ним и Потоп.
— Потоп? Мегазаклинания, имеете в виду?
— Нет, Фарсайт, я имею в виду Потоп. Не всё раньше делилось на чёрное и белое, что бы ты ни думал.
— Что случилось с городом, Тётушка?
— Слышал о Проклятии?
— Самеди уже о нём рассказывал.
— Ах, Самеди. Бедняга. Проклятие обрекло его нести это тяжкое бремя до скончания веков. Увиденного уже не забыть, а утешение в смерти он найдёт ещё нескоро.
— Вас это беспокоит?
— Само собой, беспокоит, Фарсайт. Представь себе нашу жизнь, точнее даже её блёклое подобие, если позволишь. Почти два века мы существуем без еды, воды или сна. А сзади неотступно следует иллюзия бессмертия. Когда же, когда наступит тот миг? Когда все мы впадём в безумие и станем бесцельно скитаться по болотам, пока кто-нибудь не утолит нами свой голод? Цепляемся за привычки из прошлой жизни, лишь бы отсрочить неминуемое помутнение разума. Только он и наше самосознание не дают нам обратиться в диких зверей, как те, что таятся в чёрных водах этих топей. Мы не жаждем процветания и счастья. Лишь быстрая смерть упокоит наши души.
Шеваль вновь тяжело вздохнула.
— Мы вышли за рамки законов природы. Пони возомнили себя Богинями, за что и были наказаны. Относись наши сородичи к природе должным образом, то моя жизнь подошла бы к концу на старости лет в окружении родных и близких и под крышей собственного домика. Тогда бы мы с тобой никогда не встретились. Но пони думали, что в силах перехитрить природу. Мы считали, что нам подвластны её законы. Возились с физикой, химией, магией, тайными науками... и что получили в итоге? Пустошь. Царство смерти, мук и ненависти. Но для нас – величайших ошибок, что сотворила природа – была уготована кара куда хуже самой смерти. То была жизнь.
Я глубоко вдохнул и поразмыслил над словами Тётушки. В них чувствовалась горесть, бесконечная усталость от жизни; жизни отшельника, заключённого здесь в глуши без всякой надежды выбраться, излечиться или хотя бы умереть. Когда твоя тропа лежит чрез мглу безумия, угасают даже последние лучи надежды.
— Понимаю. Но вы так и не поведали, что произошло в городе.
— Ох, ты уж прости меня, чересчур порой увлекаюсь. Раз уже слышал о Проклятии, тогда, пожалуй, опустим эту часть. С тех пор, как оно появилось, население поразбежалось из пригородов в страхе перед ужасами Ней-Орлеана. Одни утверждали, что слышат в ночи душераздирающие вопли проклятых; другие рассказывали о зловещих тенях, пляшущих в зареве над городом. Всё это, конечно, пересуды и досужие слухи, однако смельчаков, которые бы их опровергли, никак не находилось.
— А затем напали зебры.
— Да. Через пару месяцев радио буквально разорвалось от сообщений об атаках. Мол, империя развернула свои межконтинентальные ракеты с жар-зарядами. А в один прекрасный день оно замолкло навсегда. На следующий день, незадолго до рассвета, мы почувствовали дрожь в земле. Немногие решили взглянуть на происходящее с Холма Гармонии, что нас, собственно, и спасло. Две гигантские волны одновременно накрыли Ней-Орлеан: одна с севера, другая с юга. Они поглотили город, разрушая здания и унося с собой жизни тысяч невинных пони. Когда волны схлынули, Ней-Орлеан исчез. Все мы проливали слёзы, глядя на наши дома, погребённые под толщей вод. Со временем появились и другие проблемы. Радиация, дикое зверьё, болезни... И всё же мы выстояли. Мы выжили и переродились. Стали ходячим кошмаром, который ты сейчас можешь лицезреть.
— Ясно. Но у меня всего один вопрос: почему зебры не уничтожили Ней-Орлеан? Цунами ведь убило большую часть населения, но при этом едва задело центр города.
— Знаешь, я всегда считала, что это не полосатые ударили по Ней-Орлеану. Как по мне, это проделки эквестрийского правительства.
— Да вы шутите.
— Отнюдь. До войны Ней-Орлеан окружала вода, а система плотин оберегала от приливов. Как ни крути, а озеро Поничартрейн соединяется с морем. Вот я и думаю, что атаковали скорее дамбы, нежели сам город. Стоило плотинам пропасть, как Ней-Орлеан оказался под водой. Они хотели его затопить, дабы никто больше не смог туда попасть, но сам город нужен был целым и невредимым.
— Хотите сказать, Министерства имеют отношение к Проклятию?
— Я просто складываю два плюс два, Фрасайт. Уж за два-то столетия как-нибудь можно разобраться. В один прекрасный день весь город замолкает, а уже на следующий обрушиваются плотины и его накрывает потоп. Несколькими годами спустя над Ней-Орлеаном вырастает непроницаемый купол из огромных деревьев. Слишком продумано, слишком безукоризненно. Сомневаюсь, что всё совпало по воле случая.
— Ладно, Тётушка Шеваль. Спасибо, что поделились со мной мыслями. И между тем, я вновь вынужден просить у вас прощения.
— За что?
— За свою бестактность, разумеется. Вы любезно приютили нас у себя, на что мы ответили лишь невежеством. Признаться честно – мне стыдно за своё поведение. Всех нас Пустошь постепенно превращает в дикарей.
— Твоя правда, сынок. Но не тяготи себе душу. Я понимаю твоё отвращение к гулям.
— Что ж... в таком случае давайте расстанемся на этой ноте.
— Прощай, и удачи.
Я развернулся и двинулся прочь. В груди горело непреодолимое желание избавиться от этих заживо гниющих туш. Однако это был бы слишком опрометчивый шаг, по крайней мере сейчас. Никогда не знаешь наверняка, чья помощь понадобится тебе в следующий миг, да и Роуз не одобрила бы подобное решение.
— Фарсайт, пока ты ещё здесь... — бросила вдогонку кобыла.
— Да? — не оборачиваясь, отозвался я.
— По-моему, тебе следовало бы получше нас узнать. Ненависть и отвращение подпитавается неведением, и не мне тебя винить. Однако же в моих силах предложить способ его побороть. Решай сам, хочешь ли ты развеять собственные заблуждения, или нет.
Признаться, в словах Шеваль чувствовался здравый смысл. Но, как бы там ни было, моё омерзение перед гулями строилось не на предрассудках, а на вполне конкретных причинах. И всё же, дабы не нарушать этикет порядочного гостя, я решил согласиться на её предложение.
— Что ж, Тётушка, я весь внимание.
— Нет, сейчас я не стану ничего рассказывать. Твои спутники ведь, небось, уже собрались уходить?
— Похоже на то. Но зачем вы меня тогда позвали?
— Порой я прослушиваю эту маленькую голозапись, чтобы напомнить себе о том, чем я была и что творила. Она поможет тебе понять не только меня, но и всякого мертарийца.
Она произнесла «чем я была», а не «кем я была». В какой-то мере Тётушка отказывалась признавать себя пони. Ныне она нечто иное.
— Хорошо, давайте.
Шеваль достала запись из кармана и бросила её через всю комнату. Я успел охватить вещицу магическим полем аккурат прежде, чем та бы шлёпнулась на пол. На вид довольно старая, а никелевое покрытие уже давно стёрлось из-за частого использования. Спрятав её в перемётной сумке, я в последний раз взглянул на бывшую земнопони.
— А теперь до свидания, Тётушка.
— Прощай, Фарсайт, и да благоволит тебе удача.
Я покинул комнату, стараясь смотреть строго вперёд. Лучше уйти поскорей, пока ещё не поздно.
Роуз и Надир уже топтались на пристани. Я спрыгнул в лодку – та тревожно закачалась подо мной. Мои спутники молча поглядывали, как я осматриваю двигатель. Работает на магической энергии: нужен самоцвет, ну или в случае чего единорог своим же вошебством сам заведёт винт. Я сосредоточился и сотворил магическое поле вокруг проводки стартера. Рог озарился бледно-голубой вспышкой – и винт, скрипнув, завращал лопастями.
Роуз вся лучилась улыбкой – явно от поездки, пока Надир пристально посматривал по сторонам. Ну а я пытался провести лодку через лабиринт столбов, торчащих обломков и всякого мусора, что скрывался под водной гладью. С последним вообще следует держать ухо востро, не то оглянуться не успеем, как наша лодка пойдёт ко дну. Никто не обронил и слова, лишь мерно гудел мотор.
— Как всё прошло? — подал голос Надир.
— Как прошло, так прошло.
— Ты прям как лимон проглотил.
— А что? Я еле удержался, чтобы всех там не перестрелять.
— Наверное, бро, у тебя были на то причины, — шёпотом произнёс полузебра.
— Были, Надир, были, — ответил я, после чего пожал плечами. — Не переношу я гулей, совершенно не переношу. Ходячие отродья ушедшей Эквестрии, мать их.
— И что теперь? Перебьёшь всех?
— Нет. Только этих.
— Почему?
— Ну, пока вы вдвоём отсыпались, я потолковал с местными, а именно с Самеди и Тётушкой Шеваль. Думаешь, они довольны?
— Довольны?
— Да, своей жизнью.
— Ну ты даёшь, куда уж там. Они устали от неё, их от такого существования уже попросту воротит. Какое там счастье.
— То-то же. По их словам, для них жизнь – неподъёмное бремя. Изо дня в день запертые в плену собственного тела, когда уже нет надежды спастись от превращения в одичалое чудовище – это очень тяжко. Мне кажется, они не станут возражать, если я вернусь и дарую им вечный покой.
— Ну, раз они сами так считают... Помнится, мне встречались жеребята-гули, но я бы не сказал, что их тяготили мысли о самоубийстве. Правда, они никогда не были пленниками проклятого города. Но что думаешь, как такое воспримет Роуз?
— А по-твоему, она смирится?
— Ну хорошо, понял, к чему ты. Она не поведётся.
Мы с Надиром молча переглянулись. Я могу избавить Мертари от мертвяков, и Надир бы это принял, однако единорожка однозначно посчитает нечто подобное низким и отвратительным. Опять на перепутье: либо придерживаюсь своих принципов и безвозвратно порчу отношения с Роуз, либо обманываю самого себя и сохраняю уважение. И так, и эдак я остаюсь в проигрыше.
— А знаете... — вдруг отозвалась кобылка. — Я много думала о гулях.
— О чём именно? — полюбопытствовал я. Вот так совпадение.
— Я восхищаюсь их упорством. Уже не первое столетие, а они всё равно изо дня в день борются за свою жизнь...
— Так-так?
— Они прямо как я. И моя вторая сущность... Лаванда, в смысле. Мне ведь тоже приходится жить с постоянной угрозой превратиться во что-то, что я презираю.
— Как гули, которые могут одичать. И что ты хочешь этим сказать, Роуз?
— Ну, если они прожили два века, значит, я выдержу так хоть целую жизнь.
И тут я вздохнул. Мне уже на секунду показалось, что её переполняют мысли о самоубийстве и неуверенности в собственном будущем. Аналогия между ней и гулями казалась вполне логичной, но нельзя подменять одно другим. Гули становятся дикими из-за радиации, когда там разъедает им мозги. Этот процесс необратим, вопрос лишь «когда». В случае же с Роуз всё обстояло иначе. В её головушке обитает две личности, и каждый день она сдерживает Лаванду, но сама единорожка ясно настроена на успех в этом стремлении. Если кто и способен на подобное, так это она.
— Ну, раз уж мы завели беседу о гулях и выживании, то вот: Тётушка Шеваль поделилась со мной кое-какой голозаписью, — с этими словами я выудил из седельной сумки матовую вещицу. — По идее, с ней нам будет проще их понимать. Думаю, послушать стоит.
— Врубай, — утвердительно кивнул Надир.
— Поддерживаю, — улыбнулась Роуз.
Заглушив двигатель, я вставил голодиск в ПипБак. И посредь безмолвных топей зазвучал голос Тётушки, готовый поведать нам всю правду о Ней-Орлеане, Мертари и ней самой...
#
Заметка: Получена новая способность
Впервые на болотах — Вы попали в совершенно иную среду, к которой ещё не успели приспособиться. Вы получаете штраф -5 очков ко всем навыкам, пока не заработаете способность «Болотный первопроходец»
Глава 10. Самоконтроль
«Работает? Хорошо, тогда начну. Я – Байу Шеваль Леблан, хотя все меня зовут Тётушкой. А, впрочем, кому какое дело до имени? Теперь его знают только те, кто слушает эту запись, а я же... ну, я стала чудовищем, которых мы страшились.
Я прожила долгую жизнь, которая дала мне возможность хорошенько поразмыслить о судьбах нашего мира. Как мы докатились до такого безумия? Что больше всего меня беспокоит, убедительного ответа на этот вопрос нет. Весь мир пошёл наперекосяк, и, боюсь, едва ли в нём осталось что-то хорошее.
Я веду запись и поглядываю на отражение в зеркале. Давным-давно меня называли миловидной. Даже за пару лет до Потопа я, старушка, не растеряла лёгкости и грации. А кто эта кобыла в зеркале? Грива выпадает клочьями, шкура хиреет и блекнет, а зубы гниют изнутри.
Не велико открытие. Я видела, как многие мои друзья и соседи не устояли перед радиационной порчей: сначала целый ворох болезней, лихорадка, безумие и наконец это. Мы, как в каком-то старом ужастике, превращаемся в неупокоенных тварей, охочих до мозгов. Значит, туда нам и дорога?
По-моему, это правосудие. Карма, соразмерность, вселенское равновесие – называйте как хотите, но, думаю, мы это заслужили. Во времена моей молодости всё было по-другому. Мы не превозносили себя в своей гордыне и высокомерии, но ценили иное, делились и заботились о ближнем. А сейчас? Рвём друг другу глотки из-за полосок на шкуре.
Когда схлынул Потоп, мы радовались, что выжили. Веселились и пели, потому что смертоносный прилив пощадил нас, но затем горькая правда настигла нас. Нам пришлось начинать с нуля, жить в мире, внезапно ставшим чуждым и враждебным, пришлось заново отстраивать смытые водой дома. С тех самых пор каждый день – борьба не на жизнь, а насмерть.
И я спросила себя: чего ради? Город мёртв, мертвы наши близкие и соседи, а горстка уцелевших превращается в то, чем становиться не хочет. Мне уже начинает казаться, что наша кара – продолжать существовать в этом мире. День за днём я встаю с постели после бессонной ночи и молюсь, чтобы прилив забрал и меня. Обрести покой и заслуженный отдых – я большего и не прошу, как не просят и остальные. Ну, а пока же мы лишены выбора и продолжаем жить. Конец записи».
С едва слышным щелчком запись прекратилась.
Через секунду я осознал, что всё это время тупо пялился в зелёные сплетения купола, и размышлял над словами Тётушки. Да, я по-прежнему считал их общину лишь сборищем уродцев, мерзостью. Здравый смысл в их существовании? Смешно. Отвратные поганища, лишённые резона жить. Однако эта запись показала мне, что за жуткой маской отродий скрываются обыкновенные пони.
Столько тоски, столько печали сквозило в ней, что у меня невольно кольнуло сердце. В голосе Шеваль чувствовалось, сколь много Война отняла у неё: и мирную жизнь, и саму суть пони – всё. Я по-прежнему подумывал отправить их на тот свет, но не из ненависти... из жалости. Лишь одним способом Тётушка может обрести покой, и она молила о нём. Никто не заслуживает быть превращённым в безмозглое рычащее чудовище.
По-моему, всех нас в каком-то смысле тронула история её жизни. Надир отстранённо созерцал окружающие развалины, а Роуз со смятением на лице буравила взглядом днище лодки.
— Это так тяжело, наверное... — тихо пробормотала она.
— Согласен. Но ты ведь понимаешь, что жизнь не сахар? — осторожно начал я. — Ты тоже прошла через горе и страдания.
— Да, но уж куда мне до них.
— На Пустоши ни у кого не бывает лёгкой жизни, Роуз. Не вижу смысла сравнивать. Если собираешься грустить, потому что твоя жизнь оказалась легче – флаг тебе в копыта, но не жди, что я поступлю так же.
— Фарсайт прав, юная барышня, — с неприкрытой прохладцей в голосе поддержал Надир. — Не сравнивай себя с другими. За плечами у каждого из нас своё прошлое, причём хорошего там откровенно мало. Все одинаковы, и Пустошь – великий уравнитель.
— Одинаково дурны, — добавил я.
— Точняк. Может, того, уже заведёшь мотор, а? Пока я корни не пустил! — проворчал полузебера.
— Ладно, ладно. Поехали.
Я сосредоточился на двигателе, мой рог озарился тусклым голубым сиянием – мотор тут же закряхтел, зажужжал, затрясся, и вскоре лодчонка неторопливо сдвинулась с места, огибая бывший Холм Гармонии, а ныне небольшой островок. Судёнышко наше было юрким и простым в управлении, однако утлым. В воде плавала неимоверная уйма барахла, так что меж ним приходилось аккуратно лавировать черепашьим ходом.
Затопленный лабиринт Ней-Орлеана из осыпающихся свай и покорёженных балок как бы говорит : попробуй пересеки! Даже если до центра, казалось, было копытом подать, путь туда лежал непростой и запутанный. Нам предстояло провести лодку по узким проходам и пересечь протяжённое мелководье, где одно неверное движения – и сядешь на мель.
Не одно это тревожило мои думы. Все уже давно привыкли к пощёлкиваниям моего ПипБака, и это самое страшное: смертельно опасная радиация повсюду. И время не на нашей стороне. Кроме того, под водой что-то двигалось по нашему следу.
Я гнал все жуткие мысли прочь из головы; если верить Надиру, любая местная живность «сожрёт нас живьём, отравит или спалит дотла» в считанные секунды. Неприятная картина, знаете ли. Нам мало что оставалось: я отменный стрелок, даже очень, но и мне не под силу стрелять вслепую. Любопытно, а может, воображение разыгралось?
— Надир... — позвал я.
— Ага. Видел. Не сбавляй ходу и поживей выбирайся отсюда.
— Кто это там такой?
— Они.
— Они?
— Целый рой, — мой товарищ покрылся испариной. Никогда его таким не видел.
— Рой кого? — забеспокоилась Роуз.
— Живей! Потом объясню! ЖМИ!
Я врубил мотор на полную мощность, и судёнышко рвануло вперёд на полной скорости. Весь мир будто смазался в сплошной туннель из бетонных стен и водной глади. Я целиком сосредоточился на том, чтобы вывести нас отсюда, да подальше от неведомого врага. «Влево! Направо!» — то и дело покрикивал Надир, предупреждая о следующем повороте, Роуз же в это время свернулась калачиком на днище.
С каждой минутой стены становились всё ближе и ближе, мы словно раз за разом влетали в самые узкие проходы внутри лабиринта полуобвалившихся зданий. Когда лодка превратится в металлолом – лишь вопрос времени, ибо я из последний сил удерживал её от неизбежного столкновения.
— Надир! — завопил я, стараясь перекричать свист в ушах. — А мы так точно выберемся?
— А чё не так?
— Да тут, бля, узко! Лодка уже бортами стены царапает!
— Фарсайт, мать твою ёб! Почти приплыли! Ещё секундочку только!
— Я и стараюсь, Надир, но лодку-то заносит!
— БЕРЕГИСЬ!!! — внезапно заорала Роуз.
Краем глаза я успел углядеть: мы на полной скорости неслись прямо в стену! Попытался развернуться, но лодчонка приближалась лишь всё быстрее и быстрее. Я рухнул на днище и взмолился о безболезненной смерти. Говорят, в такие мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Так вот, скажу: чушь всё это собачья. Перед моим взором стояла лишь зелёная стена, всё ближе, и ближе, и ближе...
— Все живы? — спросил Надир.
— Отделались лёгким испугом, — ответил я.
— Вроде ничего, — кивнула Роуз.
Нам повезло, так повезло, как только вообще возможно. Стена оказалась деревянной, а не бетонной, ну или кирпичной, и поэтому лодка, как заправской таран, просто пробила в ней огромную дыру. В общем и целом, довольно-таки легко отделалась. Наше судёнышко осело на потресканный деревянный пол, а мы развалились на днище и переводили дыхание после ошалелой поездочки.
Нас угораздило ввалиться в чью-то давно заброшенную квартиру, ибо в комнате, помимо нашей троицы, расположились солидная двуспальная кровать и пара каких-то комодов. Через противоположную стену, тоже обвалившуюся, виднелись болота. Оставалось только перетащить лодку через всю комнату, а потом и до другого берега – это так, к слову.
— Не вылезайте из лодки, — предупредил Надир.
— А толку-то? Мы ведь не в воде, — возразил я.
— А что это за жижа на полу, м? По-моему, она называется «водой».
— Да, но для лодки здесь слишком мелко. Придётся тащить.
— Эти всё ещё за нами. Больно рискованно.
— Рискованно? Слышишь треск, Надир? — я постучал по ПипБаку. — Нас уже травит радиация! Чем меньше проторчим в Ней-Орлеане, тем лучше, и поэтому надо поживее возвращаться на глубоководье.
— Ага, мы в воду, значит, а они уже тут как тут!
— А откуда им знать, Надир? — спросила Роуз. — Вода же и так илистая и мутная. Зуб даю, они не видят дальше собственного носа.
Умно. Весьма умно. Верно подмечено.
— Ну, есть такое подозрение, что они ориентируются по колебаниям волн, или у них сонар какой...
— В любом случае я куда легче вас обоих. Может, меня и не заметят.
— Самый толковый вариант, да. Ладно-ладно, наименее плохой, но лодки с двумя здоровыми жеребцами тебе всё равно не протолкнуть, — высказался я.
— Хм... Пойду проверю ящики. Авось, найду чего-нибудь тяжёленького, и тогда мы их отвлечём.
Она сноровисто выпрыгнула за борт и торопливо засеменила по дощатому полу, чуть подтопленному водой, к старинному комоду в углу. Внезапно послышалось журчание воды.
— А это что за дискордщина?
— Боюсь, план Роуз провалился, — буркнул полузебра. — Доставай пушки, Фарсайт. Будем валить гадов.
Я расчехлил винтовку и проверил магазин. Полна и готова к стрельбе; я всегда за этим следил. Надир вытащил из кобуры револьвер и, проверив патроны в барабане, схватил оружие ртом.
— Фарсайт? Надир? — испугалась единорожка при виде наших приготовлений. — Что случилось?
— Вернись в лодку, Роуз, — голос того помрачнел. — Живо.
— А что?
— Залезь повыше, Роуз. Что-то приближается.
Едва я успел её предупредить, как в комнату ворвался поток воды, словно из проделанной дыры нас накрыло приливной волной – и стайка некрупных мерзких тварей окружила кобылку. Противоестественное обличие, будто из кошмара душевнобольного: представьте фиолетово-зеленую ящерицу ростом по колено, прибавьте шесть голов с зубастыми пастями – и вот эта погань за нами гналась.
— Что за?.. — до смерти перепугавшись, завопила Роуз. Надир выплюнул пушку изо рта.
— Cциллиды, юная барышня. И если жизнь дорога, лучше заберись на кровать! — Надир указал на старую койку с ветхим матрасом.
Роуз отскочила в сторону от семи-восьми ящериц, что ее окружили, но оступилась и грохнулась на пол. Сциллиды разевали пасти, охочие до понячьего мясца.
— РОУЗ! — крикнул я и вскинул винтовку. Высока вероятность задеть кобылку, но нужно что-то сделать, иначе зубастые схарчат её живьем!
— Осторожнее, Фарсайт, зацепишь её, если промахнешься, — предостерёг Надир.
— Знаю... — я отчаянно вздохнул. — Роуз! Не волнуйся, я вытащу тебя оттуда!
Я активировал З.П.С, надеясь получше разглядеть кобылку в творящейся кутерьме. Десятки и десятки подсвеченных контуров неприятно резанули по глазам. Сраная стая. К счастью, зеленые очертания Дезерт Роуз ясно вырисовывались среди толпы мелких красных силуэтов. Выцеливай говнюков, держись подальше от единорожки. Надежда надеждой, но я не мог знать, чем же обернётся выстрел. Зато точно знал, что промедление губительно. Так что я глубоко вдохнул, взмолился второй раз за час и нажал на спусковой крючок.
БАМ!
Парочка сциллид превратилась в багряный фарш, когда экспансивная пуля развернулась «свинцовым цветком» в их телах. Предсмертные вопли сородичей, запах свежепролитой крови и раскатистый грохот выстрела отвлекли фиолетово-зеленых хищников. Этого хватило, чтобы Роуз сумела подняться на ноги и доковыляла до кровати: во многих местах шкура погрызена, к ноге прилипла голова дохлой сциллиды, всё тельце в крови, а плащ порван в клочки.
Стоило тварям остаться без жертвы, уничтожать их стало гораздо проще, да и полузебра присоединился к драке. Свой револьвер, крепко зажатый во рту, он навёл на копошащуюся свору. Они, однако, бросились ко мне, ибо посчитали большей угрозой. Умные ублюдки, что сказать.
БАМ!
Рявкнула винтовка, и выстрел неслабо прорядил их стаю. Однако вместо отступления, потеряв нескольких сородичей, они полезли на нас с ещё большей злобой.
— Не сдаются, сволочи! — проорал я.
— ЦЕЛЬСЯ НИЖЕ! — гаркнул Надир. — ПЛЕВАТЬ НА ГОЛОВЫ!
Действительно, к сену головы. Правда, гипнотические движения всех шести штук сразу делали это той ещё задачкой. Но я справлялся.
БАМ!
Выстрел пришёлся чуть выше и снес две башки ближайшей твари. Остальные четыре, на мгновение взглянув на рану, сердито зашипели. Хоть их и немного, мы с Надиром по-прежнему заперты в лодке.
БАМ!
Промах. Четырехголовая сциллида уставилась на меня и квакнула что-то отдалённо напоминавшее смешок. Даже местное зверьё откровенно ржало с двух неприспособленных жеребцов.
— Уй! Больно! — взвизгнула с кровати Роуз, из раны на загривке обильно хлестала кровь. Один из поганцев смог ухватиться за неё и уже начинал трапезничать беззащитной кобылкой.
— Надир! Ящерица рядом с Роуз!
— ПОНЯЛ!
БАМ! БАМ! БАМ!
Три молниеносных выстрела оторвали наглой сциллиде почти все шеи, и мелкая хищница повалилась на матрас, забившись в предсмертных конвульсиях. Стоны раненой Роуз разрывали мне сердце. Ей нужно помочь, однако уцелевшие рептилии зажали нас в лодке. Высунь копыто – отхватят за милую душу.
— Фарсайт! Две на один час! — рыкнул Надир. Обе ящерицы извивались почти что вплотную друг к другу.
БАМ!
Экспансивная пуля размазала обеих гадин в липкое фиолетовое месиво. Я хмыкнул, довольный результатом: оставшиеся заколебались от звука выстрелов. Осталось двое, одна с четырьмя головами.
— Бери левую! — крикнул Надир.
Сладкая месть. Будет знать, как смеяться над Фарсайтом! Надир направил перекрестие прицела на последнюю сциллиду и взглядом приказал стрелять по готовности.
БАМ! БАХ!
Прогремели два выстрела одновременно, две пули промчались на стремительной скорости, и два мутанта покинули этот мир. Мы наконец-то отделались от опасных болотных зверушек.
— Всё? — пробормотал я.
— Пока да... — отозвался Надир. — Стаю перебили, но в топях их тьма тьмущая. Короче, рано или поздно они нас вынюхают.
— Тогда лучше пошевеливаться.
— Ага. Чё с Роуз?
— Лежит на кровати... По всей вероятности, в обмороке. Двигай лодку, я её проверю.
— Эй, а может, ты займёшься лодкой, а я проверю Роуз?
— А кто говорил, что я в нашей компашке мозги, а ты – мускулы? Ну вот и работай мускулами, а я пораскину мозгами и магией подлатаю Роуз, — я лукаво ухмыльнулся.
— Уф. Держал бы язык за зубами... — мой компаньон закрыл лицо копытом и выпрыгнул из лодки. Я тоже не стал медлить и понёсся к кровати, где лежала отключившаяся единорожка.
Выглядела она неважно: её камуфляжный плащ ящерицы изодрали в лоскуты, а места укусов сочились кровью. На некоторых местах уже запеклась кровяная корка, но кое-где были вырваны целые куски мяса, и вот ими-то и следовало заняться. Медсестре нужна медицинская помощь – ирония судьбы, не иначе.
Познания мои в медицине и целебной магии стремились к нулю, и я, глядя на покалеченную кобылку, чувствовал себя не в своей тарелке. Сердце учащённо забилось; что же делать? Она без сознания, однако дышала, и это уже неплохо. С другой стороны, некоторые раны выглядели удручающе, а крови на матрас уже натекло с приличную лужицу.
Я перевёл взгляд на сумки Роуз, которые сциллиды в безуспешных попытках трепали зубами. Именно она тащила на себе все наши лекарства, и если есть что-нибудь полезное, то оно упрятано только там
— Ну-ка, поглядим... — чуть ли не запинаясь, пробормотал я. — Бинты... есть. Обезболивающее... есть. Нить и иголка? А, наверное, чтобы раны штопать. Снотворное? А кому оно тут надо? Роуз, что ли?
Я выудил пару бинтов и принялся неумело их разматывать. Я чувствовал, будто делаю всё неправильно, и оттого сомневался в каждом шаге. К горлу снова будто приставили нож. Меня охватывала паника. Что дальше? Лечение – это не по моей части. Но делать что-то надо, иначе Роуз... Ох, ну же, думай головой.
— ЕБИСЬ ТЫ КОНЁМ! — в гневе я врезал копытами по полу, отчего доски тоскливо заскрипели.
— Чего буянишь? — с противоположного конца комнаты окликнул меня Надир. Лодка уже примостилась у кромки воды, готовая к отплытию. Можно выдвигаться, как только приведём Роуз в порядок, но я тут совершенно бесполезен.
— Да я без понятия, что делать! — взревел я.
— Просто замотай самые большие раны и тащи её сюда! Чем дольше мы тут торчим, тем быстрее нас найдут сциллиды.
Опять чешуйчатые твари? Угроза вновь их повстречать расклинила мои заевшие мозги. Не теряя ни секунды, я на скорое копыто перебинтовал Роуз как сумел. Что и говорить, чувствовал себя я просто ущербно, пока заворачивал раненую в метры бинтов самым бездарным образом. Но лучше уж так, чем возиться тут ещё неизвестно сколько.
Надир в лодке не находил себе места: с одной стороны, до цели копытом подать; с другой, нам всё больше сулило напороться на очередной выводок сциллид. Чуть ли не ежеминутно он косился на меня с таким выражением лица, что мне приходилось поторапливаться, и от этого я путался ещё сильнее. Он хоть и неплохой напарник, но эта часть его натуры была мне не по душе. Ради цели он перешагнёт через что угодно на своём пути. Лишь крохотная капелька благородства не давала ему распрощаться с Роуз раз и навсегда. Хотя бурчать без умолку она не мешала.
— Чё ты там возишься? — прокричал он. — Так и знай, свалю без вас, Селестия мне свидетель!
— Надир, ты меня сбиваешь! — прорычал я в ответ. — Заканчиваю уже. А ты, кстати, без магии уплывёшь разве что на дно, так что будь добр, обожди минутку!
— Я уже битый час «обжидаю», бро, — иронично ржанул Надир. — Тащи уже её сюда. Нечего её закручивать, как мумию, этого хватит.
Я окинул кобылку взглядом и прикинул количество намотанных бинтов. Мда, в его словах был смысл, посему я рассовал остатки по сумкам и левитировал нашу юную спутницу себе на спину. Она оказалась на удивление лёгкой, так что дотащить её до судна не составило труда. Полузебра ухмыльнулся и отвесил шутливый поклон, на что я не стал обращать внимания и магией завёл двигатель. Выдвигаемся.
Я вёл катер, одним глазом смотря вдаль, а другим на Роуз. Её раны изводили меня. Надир тоже постоянно её проверял, но чем ей ещё помочь, кроме как молитвой богине? И какой дискорд дёрнул нас переться в эту зелёную преисподнюю? Я направлял лодку в объезд остовов высоток; жуткий лабиринт из проржавевшей арматуры и бетонных плит держал меня на пределе.
Несмотря на это, правил я почти на автомате, тогда как все мысли мои крутились вокруг Роуз и нашего плана. Найти, вынести, вернуться, разбогатеть – вроде просто, а на деле теория как-то не совпадала с действительностью. Ней-Орлеан и для здорового пони не курорт, а уж раненому выжить тут вообще нереально.
— Надир... — пробормотал я. — Как думаешь, а продолжать вообще стоит?
Полузебра уставился на меня, как на сумасшедшего.
— Фарсайт, мать твою, ты шутишь? Мы что, в такую даль пёрлись для того, чтобы просто так вернуться назад? Ты глянь! — он указал вперёд, где вырисовывались очертания центрального Ней-Орлеана. — Да тут копытом подать до наших сокровищ!
— Да уж... — вздохнул я. — Твоя правда, Надир, мы уже почти на месте, но я боюсь за Роуз. Она по-прежнему без сознания, и одну её не оставишь! Таскаем её, как куклу какую-то.
— Надо что-то сделать, Фарсайт... Но отступать нельзя, — Надир тоже тревожился, отчего ещё больше поднялся в моих глазах. — Знаю, ты насчёт Роуз печёшься, блин, да и я тоже, но это стоит больше, чем мы все вместе взятые. Второго шанса не будет, и ты это знаешь.
— А если вернуться в Мертари? Должно же у них найтись что-нибудь полезное.
— Серьёзно? Фарсайт, а какого хрена мы вообще тут оказались? Это ведь всё твой шикарный план «подняться к вершине»!
— И? Ты сам на месте усидеть не мог, когда откопал Ней-Орлеан! — рявкнул я.
— Естественно, не мог! — Надир тоже насупился. — Тут хабара выше крыши! В Ней-Орлеане остался последний неразграбленный госбанк в Эквестрии!
— Вот именно, тебя сюда тоже тянуло как магнитом, — прошипел я. — Так что всё сходится.
— Ничё ни разу не сходится, Фарсайт, по крайней мере не в том смысле. Хрен бы я на этом портале настаивал, если б он тебе ни в жисть не сдался. А эта вылазка нам обоим на копыто, что твоим планам, что моим.
— Ну раз наша вылазка тебе на копыто, то ничего не изменится, если мы вернёмся и убедимся, что жизни Роуз ничего не угрожает. Она для меня куда важнее любых денег.
— Денег? Фарсайт, ты малость не врубился. Я про план, бро. Время на исходе, и, если мы ничего живо не сделаем, НЭР плюнет на тебя!
Я взвыл от досады: он ведь, шельма, прав! Мы через многое прошли на пути к затерянному городу, а теперь взять и повернуть назад? У Надира есть все основания не соглашаться, и если одна часть меня рвалась вперёд, то другая не могла успокоиться из-за Роуз. Она стала мне как дочь: я заботился о её благополучии, о будущем. Расчётливая логика и планы с такой точкой зрения не совпадали, и я оказался в тупике.
— Вот дерьмо! — выругался я. — Знаю я, и снова от меня никакого проку!
— Никакого проку? — беззлобно улыбнулся Надир. — Не драматизируй, бро. Но пойми же, нельзя быть лучшим абсолютно во всём, чем занимаешься. Вот ты, например, неплохо шевелишь извилинами, так что покумекай, как всё увязать.
Он по-приятельски похлопал меня по плечу, отчего на душе стало чуточку легче. Я снова уставился на Роуз; та всё ещё не пришла в себя и лежала на дне лодки. Как нам пролезть через Ней-Орлеан, не оставив её на съедение местным тварюшкам? И пока мой мозг тщетно пытался выдавить из себя хоть какое-нибудь решение, единорожка слегка шевельнулась. Коротко и едва заметно, просто судорога, но оно было, я собственными глазами видел!
— Надир! — выпалил я.
— Чего? — от испуга полузебра аж подскочил.
— Роуз шевельнулась... Может, приходит в себя?
Я не сводил глаз с кобылки и про себя молил о том, чтобы она открыла глаза. Несомненно, ей стало лучше: ресницы подрагивают, дыхание выровнялось.
— Вот видишь, — осклабился Надир. — Она вот-вот оклемается, твоя проблема рассосалась сама собой.
— Надир... — я улыбнулся в ответ, — тебе никто не говорил, что такое самонадеянность до добра не доводит?
— И это мне говорит чемпион Фридом Филда по самонадеянности. Будет тебе, бро, прояви снисходительность.
Мы одновременно рассмеялись, успокоенные скорой поправкой нашей подруги; Роуз тихо закашлялась и приоткрыла глаза. Она боролась с собственным телом, силясь выкарабкаться с того света, но у неё не получалось. От вида дёргающейся конвульсиях кобылки нахлынувшая было радость обернулось душевной мукой, а сердце заколотилось как заведённое.
— Она умирает! — воскликнул я. — Надир, что делать?
— Ты меня спрашиваешь? — удивлённо переспросил он.
— Тебя, а кого ещё, Селестия побери! — я сорвался на крик. — Я без понятия, что делать, но если сидеть сложа копыта, то мы её потеряем! Есть идеи? Давай, выкладывай!
— Попридержи удила, Фарсайт, — он принялся рыться в сумках Роуз.
— Успокоиться? Мне успокоиться? Луна помилуй, она умирает! Как я тут успокоюсь?
— О-о-о-ох... — слабенько простонала Роуз, и моё сердце на миг замерло.
— Не бойся, Роуз, мы тебя вытащим, — прошептал я кобылке на ухо, одновременно подгоняя Надира.
— На вот, дай ей одну, — полузебра протянул мне пачку круглых ярких таблеток.
— Дэш? — на моём лице отразилась смесь гнева и растерянности. — ДЭШ? Совсем одурел? Я сто раз видел, во что этот блядский наркотик превращает пони!
— Хорош ныть, Фарсайт. Сам по себе он не более чем доза адреналина. А пони на него подсаживаются из-за того, что он разгоняет тело почти без последствий. Так что можешь дать ей чуток, не повредит.
— И откуда ты всё это знаешь?
— Я ж в зебринской деревне вырос, а дэш как раз зебры бодяжили, не забывай. Готовить дурь не умею, но вот она делает и чем опасна я знаю, уж поверь
Я тяжело дышал, взвешивая все доводы: довериться или не довериться? Если не принять предложение, жизнь Роуз так и останется висеть на волоске, но давать дэш раненому жеребёнку небезопасно. Взрослых, злоупотребляющих наркотиком, мне уже довелось видеть, а для организма малышки он, наверное, ещё вреднее. С другой стороны, её гибель я себе не прощу. Придётся рискнуть.
— Роуз, прости, — вздохнул я и положил ей таблетку в рот, а затем плеснул чуток воды из фляги, дабы она проглотила.
Повисло молчание; мы ждали, когда наркотик подействует на бездыханную кобылку. Надир на вид был спокоен, я же не мог смотреть на неё без вины и сожаления: ни от сциллид не защитил, ни первую помощь не оказал. Внезапно она двинулась и зашлась кашлем. Я рывком оказался подле неё и обхватил передними копытами. Её глаза широко распахнулись, она непонимающе уставилась куда-то в сторону – уже в нашем мире. Слёзы сами покатились из глаз.
— Роуз... — прошептал я и бережно её обнял. — Как же я рад, что ты очнулась.
— Фарсайт... — отозвалась она. — Что случилось?
— Тебя сильно покусали сциллиды, помнишь? — я изо всех сил старался говорить ровным голосом, но меня всё ещё трясло, и потому получалось не очень. — Ты потеряла сознание, и мы по-быстрому тебя перевязали. Прости.
Завёрнутая в бинты Роуз оглядела себя и слегка улыбнулась. Движения давались ей с трудом, будто под толщей застоявшихся вод. Слаба, но не думает унывать. Её дух поражал меня.
— Всё хорошо, Фарсайт. Бинтов многовато, правда, но ничего страшного. Не волнуйся.
— Спасибо, Роуз. Теперь отдыхай, ты выглядишь неважно.
Она еле заметно кивнула, и я положил её обратно, где она вознамерилась ещё немного вздремнуть. Надир наблюдал за сценой с недовольной миной, словно бы все мои беспокойства были бурей в стакане.
— Ну как, закончили? — буркнул он. — Всё чики-пуки, так что двигаем дальше в город.
— Не всё: она совсем слаба, — такое небрежение выводило меня из себя. — Что, если она опять отключится? Накачаем её дэшем по самое не могу?
Он от души грохнул копытами о борт лодки; в его глазах пылал недобрый огонёк, какого прежде не бывало.
— Так, бро. Теперь расклад такой. Я не понаслышке знаком со здешними суровыми болотами, а ты – полный салага. Поэтому давай-ка я буду решать, что нам делать, а что нет. По уговору, мы оба получаем поровну, но до сих пор всё доставалось тебе. Так что я требую долю. И мы по-любому грабанём тот банк, понял меня?
Надир кипел от ярости, а в том, на что он способен в таком состоянии, сомневаться не приходилось. Инстинкт самосохранения заставил меня плюнуть на гордость и позволить ему рулить. Но только на этот раз.
— Понял, — кивнул я.
— Зашибись, — осклабился он. — Двигай лодку, я буду говорить, куда править.
Времени мы потратили немало, но всё же добрались до центра города-призрака. Я поглядывал на Роуз с момента её пробуждения, то беспокоясь за её выздоровление, то радуясь тому, что кобылка очнулась. Всю поездку она дремала на дне лодки, её щуплое тельце то и дело вздрагивало, а разум силился оставить позади пережитое потрясение.
Я постоянно проверял её, не забывая выполнять указания Надира, куда править среди городских руин. Впервые я не вёл группу и оттого чувствовал себя немного обиженным. Надиром двигала жажда наживы, подстёгиваемая ожиданием находки, которой могло и не существовать вовсе. И что бы там в банке ни было, оно не стоило чьей-то жизни, ведь довоенные монеты нынче никому не нужны. Даже сплав металлов, из которого они отлиты, не интересовал торговцев. Наверное, будь у нас где их переплавить, мы бы получили медь и никель по отдельности, а Роуз могла бы их продать. Но ничего подходящего у нас не было.
И это вело к тому, что Надир знал что-то, чего мне не рассказывал, и я внутренне скривился. Прикрываясь нашим партнёрством, он прикинулся этаким помощником-доброхотом, чтобы воплотить уже свой план. Гнев разгорелся ещё сильнее из-за состояния Роуз, и я поклялся, что, если с кобылкой что-нибудь случится, он за это поплатится.
Впрочем, другая часть меня видела всё в ином свете. Что бы там ни скрывал Надир, нам всем предстоит с этим столкнуться, и раз уж это было в наших обоюдных интересах… Его благополучие – и моё благополучие. А чтобы передвигаться по болотам, ему нужен как минимум один живой единорог, так что его превосходство было спорным. В худшем случае у меня над головой светит счастливая звезда, хотя я и предпочитал не полагаться на неё. И пусть он вывел меня из себя, он всё ещё оставался неплохим напарником.
Лёгок на помине: Надир стоял на носу лодчонки и вглядывался вперёд с нескрываемым нетерпением. В тот момент он напоминал маленького жеребёнка, ждущего подарки ко Дню Согревающего Очага. Голова его поворачивалась то туда, то сюда, взгляд вылавливал желанную цель в полумраке ней-орлеанского Купола. Время от времени он бросал указания. Очевидно, его настолько заняла возможность по-быстрому разжиться, что состояние Роуз его не сильно волновало, а та казалась всё слабее и слабее с каждой минутой.
Меня же целиком занимала судьба кобылки, ведь я считал себя в ответе за неё. Вернуться в Мертари нельзя было по двум причинам: из-за немалого расстояния и неуправляемого Надира. Однако прямо в банк направляться тоже было нельзя, ведь никто не знал, с чем мы там столкнёмся и как долго будем возвращаться. Может, если в городе мы наткнёмся на медицинские припасы, наши шансы успешно обчистить банк вырастут.
Выходит, придётся просить Надира сделать остановку, и я не знал, как он на это отреагирует. Мы уже двигались по старой части Ней-Орлеана, и руины исполинских небоскрёбов сменились зданиями поменьше, к которым время не было так безжалостно. Большая их часть была двух- или трёхэтажными, ярко окрашенными; преобладали красный и зелёный цвета. Все домики походили друг на друга металлическими балюстрадами, которые складывались в причудливые узоры.
Мы продолжали плыть по каналу вдоль разноцветных домов. Тишина поражала и, честно говоря, слегка пугала. Чем ближе мы были к ярким шикарным зданиям в самом центре, тем явственнее было видно, что день, когда время здесь остановилось, был праздничным. Гирлянды провисали от дома к дому, украшая улицы разноцветными флагами и игрушками. Фонари были присыпаны конфетти и серпантином, а на балюстрадах тоже красовались флажки. Весь этот карнавал, будто застывший на фотографии двухсотлетней давности, вызывал у меня грустные чувства. Я не мог выкинуть из головы рассказ Самеди о том, как в день Мерди Гра на Ней-Орлеан пало Проклятие – и по спине пробегали мурашки.
Все эти праздничные украшения на улицах резко контрастировали с городом. Всё складывалось в злую шутку, превратившую Ней-Орлеан в празднество смерти и запустения. Мы проплывали мимо милых домиков, и за жутковатыми фестивальными украшениями я высматривал место, где можно без опаски выбраться из лодки и поискать припасы. На глаза попалась дыра в стене близлежащего здания.
— Надир, нужно остановиться, — нарушил молчание я.
— Чего? — Надир удивлённо обернулся.
— Роуз становится хуже. Я никуда не поеду, пока не найдем лекарства.
Надир нахмурился и кивнул.
— Ладно, давай вон к тому дому. Можно оттуда начать.
Я кивнул и вырулил к зданию так аккуратно, как только мог, ведь лодку уже потрепало, когда мы пробивались через стену в пригороде. Я бросил взгляд на свою команду, пока лодка приближалась к зданию: Надир был не слишком рад остановке, а Роуз умудрилась выпутаться из бинтов, и на ней остались лишь самые нижние слои. Количество размотанных лоскутов на полу говорило о том, что я совершенно не подхожу на роль полевого медика. Впрочем, ими можно будет пришвартовать лодку к дому.
С тихим стуком лодка уткнулась в стену здания, и я подхватил бинты. Пока я привязывал один конец, Надир перепрыгнул из челна в здание, и я бросил ему второй конец, который он закрепил на колонне дома.
— Всё, привязал, — бросил он. — Погнали шмонать.
— Роуз, побудь здесь, — обратился я к кобылке. — Отдохни пока, а мы скоро вернёмся.
Раненая кобылка ответила бессознательным стоном, но я принял это за согласие. Я взглянул на нее и почувствовал укол боли, увидев сжавшуюся в клубок и так толком и не перевязанную кобылку, и это все была моя вина. Я наклонился, чтобы нежно погладить ее по спине, но голос Надира вернул меня в чувство.
— Ну, чего тормозишь?
— Да, да, — я кивнул. — Сейчас.
Я спрыгнул на сухую землю и осмотрел место, где мы оказались. Раньше это была двухкомнатная квартира. Мебель в ней была обставлена так же, как и в квартирах Фридом Филда, которые мне удалось обчистить. Однако сырость взяла свое, и большая часть тканевой обивки сгнила или слезла; деревянная мебель обросла всеми видами плесени, а обнажившиеся металлические каркасы – слоем ржавчины.
— Это ты у нас любитель покопаться в хламе, Фарсайт, — сказал Надир. — Что делаем?
— Разделяемся и начинаем поиски. Я возьму эту комнату; ты – другую, ванную. Запомни, нам нужны лекарства. Удачных поисков!
— Лады, Фарсайт, — Надир кивнул.
Полузебра вальяжно вышел из комнаты, напевая какую-то мелодию, а я направился к ближайшей кладовке посмотреть, есть ли там чего стоящего. В то же время я мог бы попытаться выяснить побольше о думах Надира: скрывает ли он что-то, или нет?
— Эй, Надир! — крикнул я. — Я тут вот о чём размышляю.
— Но это не Роуз?
— Да, не Роуз, — его равнодушный тон просто выбешивал. — Чего тебе нужно в том банке?
— Ничего, — быстро ответил Надир.
— НИЧЕГО? — взревел я. — Ты мне сейчас спокойно заявляешь, что затащил нас сюда ради грёбаного ничего?!
Из соседней комнаты послышался отчётливый хохот.
— Не, не! Ты меня не понял... В смысле, ничего такого особенного мне не нужно. Обычные штуки, какие лежат в банковских хранилищах.
— Но банкнотам и монетам грош цена. Бумага и металл, из которых они сделаны, и то ценнее будут.
— Фарсайт, я не о монетах и купюрах. Я про реальные ценности: ювелирка, картины, скульптуры, драгоценные камни, золото, серебро, платина! Они в одночасье сделают нас богатыми!
Его слова звучали достаточно честно, сразу раскрытые мотивы казались простыми. Однако его озабоченная тяга к тому банку становилась подозрительной, а здоровье Роуз для меня было важнее, чем деньги. Конечно, я хотел стать неимоверно богатым, как и сказал Надир, но тут суть в цене и выгоде; и жизнь Роуз не была той ценой, которую я хотел за это заплатить.
— Не перестану говорить, но это опасно. Роуз может не вынести следующего раза.
— Опять ты за свою шарманку! — заворчал Надир. — А как же грандиозные планы, Фарсайт? Уже сомневаешься?
— Нет. Роуз должна жить, и я скорее пошлю к дискордам любой план, если ей будет угрожать хоть малейшая опасность.
— Воу-воу, с каких это пор ты ей в папочки наметился? — прыснул в копыто он.
— С тех самых, как понял, что в ответе за неё!
— А своего у неё нет, что ли? — голос его становился всё наглее и наглее.
— Нет, у неё нет родителей, и ей нужен грёбаный отец!
— Кто? — выпалил он. — У меня никого такого не было, а со мной всё охрененно классно, как видишь!
— О да, классно. Как же ещё ты б стал наемником на побегушках.
— Чей бы брамин мычал! Мы в одном дерьме, Фарсайт! Харе мне морали читать, придумал тоже!
Надир начинал терять терпение, так что моё рациональное мышление вовремя уберегло нас.
— Слушай, мы спорим ни о чём. Ты хочешь денег, а я хочу, чтобы Роуз была в безопасности. Золотой середины мы не нашли, так что давай пошевелимся и постараемся найти что-нибудь полезное.
Во мне бурлили злость и обида, но я знал, что эти чувства сейчас бесполезны, так что я постарался сконцентрироваться на текущей задаче: найти любые возможные вещи в мебели или комнате. Многие из шкафов были разломаны той же волной, что и проделала дыру в стене, но несколько тумбочек выстояли даже в таком плохом состоянии. В ящиках прятали все, что возможно: от довоенных инструментов до одежды, но большая часть из этого была нам не нужна. Одежда сгнила и разваливалась на части, некоторые инструменты и материалы, которые могли бы пригодиться, были сломанными и ржавыми, а найденные деньги уже не имели ценности.
— Как успехи, бро? — судя по лицу Надира, он был не очень-то доволен своими находками.
— А у тебя?
— Пара доз чистого адреналина. Понятия не имею, кто тут жил, но либо он был не в ладах со здоровьем, либо ему нравилось полетать. В любом случае, они будут пополезнее дэша. А ты, Фарсайт?
— Еще ничего, но погоди минуту, — я открыл последний ящик и увидел внутри что-то блестящее. Я поднял это магией и уставился на голодиск. — Ну, здрасьте!
— Чего там? — Надир взбудораженно шагнул вперед.
— Не обнадёживайся. Древний голодиск, торгашам не сбагришь.
— А, блин.
— Хотя мне интересно, о чем он. Давай послушаем, что скажет.
Я включил старинную запись, и по комнате разлетелся звук помех. В отличие от документов Шеваль, которые бережно хранились на протяжении долгих лет, этот новый голодиск более двух веков находился под осадой сырости и радиации. Но раздавшийся голос было четко слышно. Жеребец с глубокой и поющей интонацией, как у Надира, заговорил.
«Дорогой Сайфер,
Я с нетерпением жду не дождусь Мерди Гра, чтобы снова встретиться. Пару дней назад пришли твои письма – рад за тебя, что удалось работу в Кантерлоте. Ты потратил много сил и несомненно заслуживаешь этого. Я скучал по тебе и всегда буду скучать, но больше всего мне хочется, чтобы ты был счастлив. Пока мы можем время от времени видеться, со мной все будет в порядке.
Не подозреваю, как военная машина влияет на Кантерлот и королевский двор, но здесь, в Ней-Орлеане, все пошло наперкосяк. Наверное, из-за большого числа зебр среди городских жителей правительству он кажется одним большим гадючником. Министерство Морали проводит по округе «расследования», допрашивает пони и зебр. Помнишь нашу подругу Куму? Она «побеседовала» с минморовцами, и по её виду на следующий день я бы не сказал, что провела время она хорошо.
Но во время войны такое, наверное, в порядке вещей, да? В конце концов, раньше стоял мир... Ладно, сменю тему: знаешь, кто приедет на Мерди Гра? Хотя кого я спрашиваю, ты ведь живешь в Кантерлоте, но давай испорчу сюрприз, если вдруг не слышал. К нам едет Рэрити собственной персоной! Наверное, её пригласили на вечер в честь открытия отеля «Восходящее Солнце», а затем она примет участие в карнавале. Постараюсь занять хорошее местечко, чтобы разглядеть её во всей красоте. А ты, Сайфер, знаешь, она мне всегда нравилась.
Что бы ни случилось, дорогой Сайфер, надеюсь, это сообщение дойдет до тебя вовремя. Сохраню копию в голодиск на случай, если линии сбойнут.
Будь осторожен и возвращайся скорее.
С любовью,
Уит Тауэр»
Запись щелкнула и заглохла. Я даже удивился, что, судя по записям того же года, одна из Министерских Кобыл посетила Ней-Орлеан в тот самый день, когда пало Проклятье. Упоминания о Войне лишь подтвердили мои предположения. Вопросы, заполонившие мою голову, подогревали любопытство и тянули меня все глубже в расследования, но здесь у нас была абсолютно другая цель. Так как запись была бесполезна, я вытащил ее и положил обратно в ящик.
— Ну, здесь все чисто, — Я пожал плечами. — Двигаем дальше?
— А что, бро, плёнка уже не интересна? Чёт на тебя не похоже, — улыбнулся Надир.
— Ну, я бы и не против, если честно, да время не терпит промедлений. У нас вполне ясная задача. Роуз ждет, а ПипБак всё щёлкает, не забыл?
— Твоя правда. Тогда погнали, нам еще столько квартир проверить!
Я почти галопом выбежал из квартиры, горя желанием проверить остальные как можно быстрее. Надир разделял мою спешку по иным причинам, но, наверное, впервые с момента, когда мы притащились на эти болота, мы в чём-то сошлись.
Спустя несколько часов дом, в который мы влезли, был перерыт сверху донизу, но улов был невелик. Надир сумел достать серебряные серьги, принадлежавшие кому-то давным-давно, а я смог найти несколько обезболивающих и очень старых зелий.
Кстати о лодке, Роуз уже проснулась и ждала нас, выглядя намного лучше, чем раньше. Она даже улыбнулась по нашему возвращению. Я не выдержал и запрыгнул в лодку, опасно ее раскачав, а затем заключил Роуз в крепкие объятия.
— Роуз, ты как? — спросил я. Я знал, что она не в порядке, но не задать этот вопрос я не мог.
— Меня немного... потрепало, но жить буду, — Роуз улыбнулась. — Спасибо за заботу, Фарсайт.
— Это меньшее, что я могу сделать. Кажется, ты слишком быстро пришла в себя.
— Припрятала на всякий случай пузырёк лечебного зелья, вот и выпила... Никогда не думала, что мне самой придется его использовать. Но со мной еще далеко не все в порядке, — голос Роуз надломился, и она пошатнулась.
— Видишь? — спросил Надир. — С ней все пучком. Пардонь за грубость, барышня, но я пришел сюда не просто так, а уходить пока не подумываю.
— Ничего, я понимаю, — Роуз кивнула и тускло улыбнулась.
Ее добрая душа заставляла меня верить в лучшее будущее, о котором она постоянно говорила. Надир улыбнулся и мягко обнял Роуз, и мое негодование улетучилось – я видел, что глубоко в душе, под его жадностью и эгоизмом, скрывается заботливость. А пока я продолжал размышлять о той записи и присутствии Рэрити в городе. Никаких совпадений быть не могло.
— О чём задумался, Фарсайт? — спросил Надир.
— Да ни о чём, просто о Проклятии и той записи, — я снова пожал плечами. — Ладно, забудь. У нас тут своих проблем навалом. Куда плывём, Надир?
Полузебра немного поник.
— Я уже не знаю, бро. В смысле, банк где-то здесь, но понятия не имею, где именно
— Не волнуйся, — сказала спокойно Роуз. — Мы поможем тебе, да, Фарсайт?
— Конечно, поможем, — я кивнул. — Знаешь, как выглядит здание, чтобы сузить круг поиска?
— Звиняй, бро, знаю только, что банк в Ней-Орлеане, больше ничего.
— Ясно, — я кивнул. — Придется беречь силы и искать так тщательно, как только возможно. Ты точно в порядке, Роуз?
— Никаких проблем, Фарсайт, — Роуз тускло улыбнулась.
Я кивнул и, снова запустив двигатель, медленно направил лодку в центр города. Если в Ней-Орлеане можно было сорвать большой куш, чего и не терпелось Надиру, то он будет ближе к центру. Если нет, что ж, вернемся с пустыми копытами. Мы проплывали мимо улиц, покрытых гирляндами и флагами, извещающими о Карнавале; на некоторых были изображены три бриллианта – эмблема Министерства Стиля, точь-в-точь как на кьютимарке Рэрити.
— Что думаешь об этом? — спросил я, направляясь к эмблеме в виде бриллиантов.
— О чём? — переспросила Роуз.
— О записи. Вкратце, я узнал, что Рэрити была здесь в день Проклятья. Думаю, между ними определённо есть какая-то связь. Не может быть все так гладко.
— Как так? — спросил Надир. — И чем докажешь?
— Ничем, но в «Книге о Дарительнице Света» сказано, что Рэрити умерла в Кантерлоте, когда было выпущено Розовое Облако. Поэтому если она была здесь, то пережила Проклятье; а учитывая его смертельность, единственный способ уцелеть – знать о нём.
— Прости, что перебиваю, бро, но «Книга о Дарительнице Света» – сказка, чистой воды выдумка. Тоже мне доказательство.
— У меня такое чувство, что наоборот. Книга это историческая, даже если и немного приправлена для удобоваримого чтения.
— Мда... Как знаешь, Фарсайт, может, ты и прав. Только не забивай башку всякими тайными заговорами, лады?
— Хорошо, хорошо.
— Э-эм, извините, пожалуйста, — сказала Роуз. — Может, мы ищем это, Фарсайт?
Я посмотрел на здание, на которое указывала Роуз: старая изысканная конструкция на противоположной стороне улицы, отличающаяся от других в округе, так как она была построена из чисто розового гранита и белых кирпичей. Передняя часть здания выглядела классически, с рядом колонн, обрамляющих большие окна с тщательно обработанными витражами, изображающими сцены довоенной Эквестрии. Постройка была, конечно, изумительной, но что действительно в ней было интересным, так это надпись наверху центральной арки: «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БАНК ЭКВЕСТРИИ».
— В самое яблочко, — я улыбнулся. — Молодчина, Роуз.
— Спасибо! — та счастливо улыбнулась.
— Едрить, а вот и главный приз! — Надир запрыгал от радости. — Погнали, бро, время не зждёт!
Я кивнул и повел лодку прямо к банку. Казалось, будто госпожа удача наконец-то улыбнулась нам.
Выбитое окно словно открыло нам путь в новый мир, когда мы вошли в здание, увитое виноградной лозой. Я осторожно правил лодкой, избегая угрожающих кристаллов, что оставались прикрепленными к кускам металлической решетки. Банк был затоплен по первый этаж, кассы и офисы работников нижнего уровня теперь были похоронены под тремя метрами густой и тёмной болотной воды. Я плыл зигзагами между свисающих, богато украшенных ламп прямо к мраморной лестнице, выходящей из воды.
— Все подземные этажи затоплены, — я изрядно разочаровался.
— А в чем проблема? — удивился Надир.
— Ну, хранилища находятся в подвале, так? Если они затоплены, до них не добраться.
— Вот здесь ты ошибаешься! — Надир улыбнулся и похлопал меня по спине. — На топях самое важное хранится наверху, так как болото может затопить дома в любое время. Не такого масштаба наводнение, конечно, но суть та же. Даю копыто, что сейфы будут на верхнем этаже.
— Ну, будем надеяться, что ты прав, Надир, или все это путешествие будет напрасно. Роуз, в этот раз пойдешь с нами. Если придется что-то двигать или нести, два единорога как раз сгодятся; и ты же главный врач отряда, в конце концов. Справишься?
— Попробую... — промямлила Роуз и неуверенными шагами выбралась из лодки. Она заметно ослабела за последние минуты.
Наша троица поднялась по ступенькам, напрягая все органы чувств. Полы на верхних этажах банка покрывал деревянный паркет, а на полу, заглушая постукивание копыт по древесине, лежали старые, но недешёвые ковры. Мы прошлись по длинному, погружённому во тьму коридору, ведь двери офисов по бокам от нас были заперты. Подсветка ПипБака едва позволяла разглядеть что-нибудь дальше кончика носа. Но Л.У.М. молчал.
Мы стали обыскивать здание офис за офисом в надежде найти что-нибудь, что укажет нам путь к главному хранилищу, но удача на сей раз была не на нашей стороне. Все терминалы были или обесточены, или бесполезны, а на записках, которые можно было найти в ящиках столов, нельзя было ничего прочесть из-за всепоглощающей сырости.
— Столько работы – и впустую! — Надир в сердцах лягнул пол.
— Потерпи-ка, Надир. Мы ещё далеко не всё обыскали, — я бросил взгляд на карту в ПипБаке, чтобы свериться с маршрутом. — Восточное крыло ждёт.
— Ты всё ещё хочешь продолжать, Фарсайт? Бро, тут нифига нету, глаза протри.
— Ну так вперёд, дуй обратно. Только если я что найду – забираю себе. А тебе ни крышечки! — суровое выражение лица подкрепляло мои слова.
Надир понял, что попался на свою же удочку, и быстро пробормотал в ответ:
— Ладно, веди.
— Вот и славно. Возвращаемся к делу?
Ширх.
— Минутку, а это что? — внезапный звук меня удивил.
Ширх-ширх-ширх.
— Л.У.М. ничего не показывает? Тогда что за шум? — мы все ошарашенно огляделись вокруг, пытаясь найти источник звука, который слышался всё чаще и чаще.
— Не знаю! — Роуз била дрожь, в равной степени от слабости и страха. — Надир, есть догадки?
— Ни одной! — Надир сорвался на крик и вырвал револьвер из кобуры. — По звуку похоже на каких-нибудь спрайтов, но что-то я не слыхал, чтобы они водились на болотах!
— Прекрасно, новый подарочек, — буркнул я и тоже приготовил винтовку. Правда, если придётся столкнуться со спрайтами, пользы от неё будет не так много.
Ширх-ширх-ширх. Ширх.
Ширхающий звук отдавался эхом по всему банку, и понять, откуда он идёт, было уже невозможно. Единственное, в чём можно было быть уверенными – судя по звуку, их будет тьма тьмущая. Нам оставалось лишь стоять круп к крупу и с оружием наготове ждать врага. На радаре ничего не было.
Внезапно стрекочущий звук заполонил собой пустующий банк, и стайка разноцветных шариков вылетела из вентиляционных отверстий в стенах; шарики были размером с копыто и имели по паре глаз и непрерывно дёргающихся крыльев. Хотя их было меньше пары десятков, мы оставались в меньшинстве; параспрайты стрекотали и кружили вокруг нас.
— Параспрайты... — прошептал я. — Мне казалось, они для пони безобидны.
— Уже нет, бро. Понячье мясцо пришлось многим по вкусу.
— Ты шутишь, — моя душа ушла в пятки от такого поворота. Нам конец.
— Шутки кончились, бро. Держи рот на замке, если не хочешь, чтобы эти твари сожрали тебя изнутри.
— Но п-почему они не нападают? — заикнулась Роуз заикалась. — Чего они ждут?
— К дискорду, у нас тут не джентльпоньская дуэль. Роуз, прячься. Мочи их, Надир!
— С удовольствием.
Каждый из нас прицелился в порхающих насекомых, и я, помолясь за удачный выстрел (прицелиться нормально я просто не мог), нажал на спусковой крючок
БАМ!
Наши пушки взревели одновременно, отправляя наших мелких, но опасных врагов в тартар. Пятеро или шестеро из них внезапно обратились в облачка ихора, а остальные на секунду замерли; тогда-то мы и рванули из окружения.
— Неплохой выстрел, — прокричал я своему полосатому товарищу, пока мы неслись из комнаты с роем обозлённых спрайтов на хвосте.
— И у тебя ничего. Эгей, спрайты, чё дальше делать будем? — проорал довольный Надир.
Насекомые остановились, глубоко вдохнули, а затем извергли огромные языки зелёного пламени, чуть было не опалив нам хвосты. Пламя занялось на деревянном паркете, и в воздух стал подниматься едкий дым.
— Мать честнáя. Дракоспрайты, — название было неказистым, но суть отражало.
— Они огнём дышат? — взвизгнула Роуз.
— Походу... Ну и чё теперь? — спросил Надир.
— Да уж точно не церемониться, ага?
— Ага, прям с языка сорвал.
Роуз я сказал спрятаться, а сам с Надиром приготовился держать оборону. Полузебра зажал во рту револьвер и с азартом в глазах вглядывался в надвигающееся облако спрайтов. Я проверил магазин Лилии, зарядил ещё один патрон, чтобы он был полон, и прицелился в огнедышащих насекомых, летящих к нам. Мысленно обругал подведший меня Л.У.М. и приготовился задать жару.
— Готов? — спросил Надира.
— Сразу за тобой, — подмигнул тот.
Жуки уже были в зоне поражения, когда мы щёлкнули затворами и надавили на спусковые крючки. Воздух наполнился грохотом выстрелов и пороховой вонью, а дракоспрайтов разорвало в клочья. Не знаю, насколько я был точен, но эти твари имели нехорошую привычку взрываться шаром пламени от попадания пули, из-за чего один выстрел уничтожал сразу нескольких. Разрядив магазины, мы лихорадочно стали перезаряжаться, но вдруг заметили, что противников уже не осталось.
— Ну и хватит с этих говнюков, — ухмыльнулся я.
— Ребята, — прошептала Роуз. — Тут пожар начинается, нам лучше бы поспешить.
Действительно, огонь, вспыхнувший от роя дракоспрайтов, медленно двигался по коридору. Влажность замедляла его, но остановить была не в силах. У нашего задания появилось ещё и временное ограничение.
— Надо найти хранилище как можно скорее. Живее, народ!
— Поднажми, Надир, — спокойно произнёс я. — Если не сдвинется, попробуем все вместе.
Надир пыхтел и тяжело дышал, но снова ударил задними копытами по несокрушимой деревянной двери. Дверную раму тряхнуло, дверь пронзительно скрипнула, но не открылась. Мы старались как могли, но вход в хранилище так и не поддался. Одним глазом я смотрел на дверь, а другим на Роуз, которая снова слабела прямо на глазах. Хотя она пыталась не подавать виду, я заметил, что её колотит дрожь, и меня снова охватило волнение. Но мы были слишком близки, чтобы вернуться.
— Жаль, дрель не захватил, — пробормотал я.
— Какую ещё дрель? — не понял Надир.
— Долгая история... В бытность свою ещё фридомфилдским мусорщиком, я таскал с собой дрель, которой вырезал замки. Зачем отмычки, когда есть дрель, а?
— Да уж... — вздохнул полузебра. — Она б сейчас пригодилась.
— Только у нас её нет, — уныло произнесла Роуз. — Так что забудьте.
Такой резкий ответ от Роуз меня удивил, но я бы в таком состоянии тоже раздражался бы любому поводу.
— А у тебя есть предложения? — поинтересовался я. — Грубая сила не работает.
— Да уж конечно. Когда она вообще работала? — кобылка устало плюхнулась на круп.
— И чё ж ты предлагаешь, барышня? — Надир стиснул зубы от гнева.
— Хватит! — я встал между своими спутниками, строго глядя на обоих. — Не знаю, заметили вы или нет, но дым никуда не улетучивается. Пожар разгорается, а мы тут препираемся!
Надир с Роуз принюхались, чтобы убедиться.
— Боюсь, ты прав, — подтвердила Роуз. — Может, просто прострелим замок?
— А это разве не грубая сила? — Надир продолжал хмуриться.
— Надир, уймись, — отрезал я. — Есть другие идеи – выкладывай. У меня других предложений нет. У тебя тоже? Вот и славно, посторонись.
Я вскинул винтовку и прицелился в замочную скважину. Задержав дыхание и стиснув захват, я нажал на спусковой крючок.
БАМ!
Звук выстрела отразился от стен коридора, пока не затих, приглушенный мягкими коврами. Когда дымок развеялся, я увидел результат импровизированного вскрытия. Медный замок покорежило, но дверь так и осталась запертой. Правда, теперь она уже не казалась такой недвижимой и, скрипнув, отворилась от толчка копытом.
— Неплохо, бро, — Надир ухмыльнулся, глядя на распахивающуюся дверь.
— Идём, а то скоро всё совсем сгорит.
Мы поспешили внутрь хранилища, сгорая от нетерпения узнать, что же находилось внутри этой тайной комнаты. Надир рванул вперёд, ослеплённый близостью золота и драгоценностей, антиквариата, и произведений искусства, и прочих ценностей; меня же больше волновала Роуз, которая, кажется, выдыхалась. Эффект наркотика давно сошёл на нет, и ей становилось хуже и хуже. Конечно, меня не в последнюю очередь волновали и секреты банка, и тайны города, а мозгам не терпелось размяться на взломе терминала или замка. Увиденное разительно отличалось от ожиданий.
Сейф уже кто-то взломал.
— Это что ещё за пиздец такой? — отчаянно взвыл Надир, мечась по облицованному металлом помещению. — ОТКРЫТО И, МАТЬ ЕГО, ПУСТО!
— Спокойно. Ты знал, что всё может кончиться этим, — я попытался успокоить полузебру, но он слишком сильно завёлся.
— И чё, Фарсайт? Хочешь сказать, всё путешествие – коту под хвост? Да этот город должен быть из чистого золота!
— А что, если мы не первые здесь мародёрствуем? Мог ведь сюда кто-нибудь пробраться и вынести всё до нас.
— Дискорда с два, — ругнулся Надир.
— Ну найди мне доказательства, что мы – первые, кто сюда пробрался.
— Я, кажется, нашла, — прошептала Роуз. Она медленно подкралась к массивной металлической двери сейфа, от вида которой мне вспомнилась шестерня входной двери убежища. — Гляди, какой слой пыли на сейфе и двери. Она не двигалась уже Селестия знает сколько.
Я посмотрел туда и заметил, что там и вправду был толстый и густой слой пыли, который облепил металл сейфа и не отпускал уже целую вечность.
— Если это так, то должно быть объяснение, почему сейф опустошили перед Проклятьем, — подытожил я. — Тут точно есть связь с приездом Рэрити.
— Где искать-то будем? — Надир уступил лидерство мне.
— Проверим офис директора. Если объяснение и есть, то оно должно быть там.
Спустя несколько минут мы были внутри офиса, роскошного помещения, любовно обставленного со вкусом: панели из дерева на стенах, дорогие ковры на полу и соответствующая элегантная мебель. Стол, настенные полки и стол для заседаний – всё из красного дерева – разошлись бы во Фридом Филде по заоблачным ценам; правда, даже если мы смогли бы вынести их за пределы здания, то лодка не выдержала бы такой вес.
Стол был в дальнем конце комнаты и стоял перед тремя окнами-арками, которые выходили на балкон над затопленным Ней-Орлеаном. Те немногие лучи света, которые проникали в комнату сквозь завесу из листвы, придавали ей зловещий вид. На столе стоял терминал, мерное жужжание которого вселяло оптимизм. Ответы были здесь.
— Рабочий терминал? — удивился Надир. — Впервые вижу в этом городе работающий свет.
— Да, тоже как-то не ожидал увидеть такое, — кивнул я. — Наверное, тут он запитан от автономного источника, например от спарк-генератора на основе драгоценного камня. Такие могут работать целую вечность.
Надир пожал плечами и стал копаться на полках, а я занялся терминалом. Зелёная подсветка и гудение словно звали меня, и компьютер тихо пискнул в ответ на вставленный провод от ПипБака. Пока моё накопытное устройство боролось с защитными протоколами директорского терминала, я поднял глаза на Роуз. Она присела отдохнуть, но ей явно стоило немалых усилий не отключиться. С полузакрытыми глазами, уставившимися в пустоту, и нитью слюны из приоткрытого рта она напоминала зомби. Вспомнив, что дорога каждая секунда, я переключил систему взлома ПипБака в ручной режим и продолжил битву с защитой своими силами.
Пришлось попотеть, но систему я таки взломал. Войдя в неё, я увидел бесчисленное количество записей о собраниях с руководящим персоналом, правилах общения с клиентами и графиках инвестиций; ныне же всё это было бесполезной информацией. Впрочем, кое-что интересное нашлось: посреди экрана висел зашифрованный файл, как будто бы не относящийся ко всему остальному, и чуть ли не звал меня проверить содержимое. Я вновь переключился на программы взлома и занялся документом. Спустя двадцать минут и десятки проб и ошибок меня постигло неожиданное открытие. Вероятно, оно отразилось на моем лице, поскольку Надир даже подошёл ко мне узнать в чём дело.
— Бро, чё-т не так?
— Взгляни сюда. Это всё объясняет.
Надир подошёл поближе и воззрился на чёрный экран. И хотя он был прямо позади меня, я зачем-то зачитал текст вслух.
«Документ МинСт_00267567, гриф «секретно»
Тема: операция «Маскарад»
Приоритет: наивысший
Предупреждение: этот документ предназначен исключительно вам
Уважаемый (ая) джентльпони (леди),
Следующий документ является напоминанием о действиях, которые вашей организации надлежит выполнить для достижения успеха операции. Информация должна храниться в строжайшей тайне и не покидать круга доверенных лиц.
Как вы знаете, эквестрийское государство страдает от затяжной опустошительной войны, и, хотя мы твёрдо верим в окончательную победу, мы опасаемся, что наша столица, Кантерлот – наиболее вероятная цель для вражеских атак. В связи с этим были разработаны специальные планы по обеспечению безопасности ключевых госфондов от попадания во вражеские копыта.
Главная цель операции «Маскарад» – перемещение всех золотовалютных резервов Эквестрии в безопасное место, в данном случае в город Ней-Орлеан. Как глава местного отделения Государственного банка Эквестрии вы обязаны всеми способами содействовать проведению операции.
Вашей задачей будет личное наблюдение за сооружением хорошо защищённого хранилища в указанном ранее месте (см. документ МинСт_00264511) и перемещение всего содержимого сейфов в это хранилище. По готовности сооружения вы будете должны совместно с правительственными агентами пронаблюдать конечное перемещение золота в хранилище.
Помните, согласно стандартному протоколу, этот документ должен быть удалён».
Вот и искомое объяснение, которое ещё и раскрывало связь Рэрити с ней-орлеанскими событиями в ходе секретной операции. Теперь мы знали, почему сейф был пуст, но возникал новый вопрос: если в Ней-Орлеане был клад, то где же оканчивается наша дорожка из золотого кирпича? Файл отсылал к другому документу, но на компьютере и близко не было ничего подобного.
— Ну и где ж этот файл? — взволнованно спросил Надир. Его глаза алчно горели. — Золотце-то нашим будет.
— Его тут нет, — я покачал головой.
— Что значит «нет»?
— Что я не могу его найти! Он исчез.
— Ищи, бро! Я отсюда с пустыми копытами не уйду!
— Да успокойся же, Надир! — рявкнул я. — Он может оказаться на другом компьютере, на сервере сети, да где угодно! От того, что меня достают, я его быстрее не найду!
— Ох... Фарсайт, я... — Роуз попыталась встать, но согнулась и повалилась на пол. Она снова отрубилась.
— Роуз! — взвыл я и рванул к кобылке.
Её маленькое тело лежало на ковре, подобно сломавшейся кукле, и когда я поднял её, то заметил, что она не дышит. От отчаяния меня затрясло; я лихорадочно соображал, что же делать. В прошлый раз у нас была таблетка дэша, но тогда она просто была в обмороке. Сейчас это не сработает.
— Надир, она не дышит! — крикнул я.
— Пульс есть? — спросил он.
— Пульс? На хрен пульс! Она не дышит, вот что, да!
Надир шагнул поближе и взял в копыта ногу кобылки, пытаясь что-то нащупать. Вскоре он выдохнул и улыбнулся.
— Паршивый из тебя санитар, бро. Пульс есть, и она точно дышит, хотя и слабо, — Надир порылся в сумках и вытащил шприц с адреналином. — Впрысни прямо в сердце. Это придаст ей сил.
— Прямо в сердце?
— Да, нужно вогнать иглу поглубже, чтобы пробиться через грудную клетку к сердцу.
— Ты уверен?
— Поверь, — буркнул он, — в прошлый раз ведь сработало.
— Ладно, — сдался я. — Где сердце?
Надир глянул на кобылку, перевернул её и указал точку на её груди.
— Вот здесь.
— Точно?
— Точно. Я видал достаточно трупов, чтобы понять, где у них сердце.
— Надеюсь, ты не ошибаешься, — я левитировал шприц, игла его угрожающе целила в Роуз. — На счёт три.
— Давай.
— Раз... два... ТРИ!
Я всадил иглу в тело кобылки и с удивлением обнаружил, что она вошла глубоко почти без сопротивления. Едва не трясясь от страха, я впрыснул адреналин и осторожно вынул шприц. Не отпуская её на случай кровотечения, я ждал действия адреналина. Казалось, прошла целая вечность, когда кобылка дёрнулась и резко втянула в себя воздух. Того, что произошло дальше, я никак не ожидал.
Кобылка взмыла в воздух с широко раскрытыми глазами, в которых не было ни зрачков, ни радужки. Пустыми глазами она уставилась на стену, её рот раскрылся в безмолвном крике, и, прежде чем кто-нибудь из нас смог что-либо сделать, нас ударило необъяснимой силой. Мой мозг словно рвало на куски от волн, разлетавшихся от тела Роуз, а затем всё померкло.
#
Заметка: Получена новая способность
Покоритель болот — Все отрицательные эффекты способности «Впервые на болотах» удалены. На болотах вы получаете +1 к Восприятию
Глава 11. Кто хочет жить вечно?
«Говорит агент Тёрнер, Главное разведывательное управление Эквестрии, позывной «Теннант», передаю сообщение ставке главнокомандования из Ней-Орлеана по безопасной частоте. Передача предназначена только для начальника разведки Форлон Стар.
Полковник,
Операция «Маскарад» завершилась совместными силами Министерства Стиля и военной разведки. Принимая во внимание, что всё золото успешно доставлено до места назначения, рапортую об успехе. С транспортировкой не возникло никаких проблем, и все сотрудники достигли точки эвакуации в уложенное время.
Однако государственная безопасность может оказаться под угрозой. Так называемая «защитная система» хранилища понесла... непредвиденный урон. Задействованные сотрудники разведки не знали о непосредственном вовлечении Министерской Кобылы в операцию; искренне надеюсь, Верховному командованию тоже ничего не было известно о её намерениях.
Непредвиденные обстоятельства возникли из-за прямого приказа лично министра Рэрити, против которого ни я, ни агент Коннейри пойти не могли. Изначальный план предполагал воспользоваться многоточечным маскирующим заклинанием, чтобы скрыть местонахождение золотохранилища от посторонних. Но министр решила вмешаться, приказав своим агентам подготовить заклинание привязки на уровне города.
Уверен, вам известно: суть этих чар в том, что они привязывают душу живого существа к определённой точке и не дают покинуть её. Такая магия классифицируется как некромантия и запрещена что армейским командованием, что правительством. Несмотря на это, Рэрити воспользовалась полнотой власти ради осуществления своего замысла, и потому нам с Коннейри только и оставалось, что положиться на антизаклинание для самозащиты.
Магия привела к гибельным последствиям. Не знаю точно, что произошло, но она уничтожила все следы жизни в целом городе и его окрестностях. Количество жертв превышает число погибших в любом из сражений. Если что-либо из этого просочится наружу, правительство раз и навсегда потеряет доверие, а все наши усилия в этой войне пойдут прахом.
Я настоятельно рекомендую Верховному командованию приступить к подготовке операции «Атлантида». Я понимаю, этот план придумали только на случай вторжения зебр, но последствия ошибок в Ней-Орлеане могут обойтись нам гораздо дороже, чем подтопленный город.
Да рассудит нас история. Конец сообщения».
Это лишь сон, наверное, но мне совершено не хочется его прерывать, настолько он оказался приятным.
Я восседаю в огромном кресле или чём-то подобном посреди огромного зала, заполненного экранами с картами, графиками и таблицами чисел. Я держу всё под контролем с помощью какой-то необъяснимой магии. В голове мелькнула мысль – и мир вокруг меня изменяется, решаются жизнь и смерть, цветут сады и в мгновение ока рушатся города. Моя власть абсолютна и неоспорима, и на минуту я чувствую удовлетворение от достигнутой цели.
Впрочем, не может же это быть взаправду. Между ней-орлеанским банком и этим мгновением мне словно стёрли память, но никакая отключка не объяснит таких разительных перемен. Наконец я понимаю, что окружающий мир совсем не такой, как поначалу казался. Всё какое-то никакое, безвкусное и ненатуральное, даже мои действия – и теми руковожу не я, а что-то иное.
Я пытаюсь подняться и пройтись по комнате, но оказывается, что я прикован к трону, не могу двигаться. Изображения на экранах меняются, теперь на них картины смерти и гибели, причём всех, кто мне дорог: Роуз, Надир, Штука... Их безжизненные, искалеченные тела мерцают на экране, и везде, куда бы я ни смотрел, я вижу их. В комнате раздаётся зловещий металлический голос, громыхающий в пустоте.
— Это всё твоя вина. Их кровь на твоих копытах, — говорит голос.
Что стряслось? Это же сон, но я уже не настолько уверен в этом. Я мог проваляться в отключке дни, недели, даже месяцы, но почему – не знаю. Амнезия ли это? Или я попросту был без сознания? Вправду ли мои копыта обагрены кровью моих товарищей или мой разум издевается надо мной, заставляя страдать просто забавы ради? Под давлением искажённого бытия и всеобщей неопределённости нервы начинают сдавать.
Самое страшное – я чувствую себя абсолютно пробудившимся, абсолютно в сознании. Всё ведёт к тому, что эта пыточная камера реальна, и по совершенно неясному стечению обстоятельств я оказался закованным внутри неё. Пытаясь не обращать внимания на поток кровавых образов и ужасающих сообщений, я пытаюсь найти путь из заточения.
Первым делом нужно попытаться вырваться из кандалов, приковывающих меня к креслу. С подходящим набором инструментов я мог освободить хотя бы одну ногу за минуту-другую, но под копытом нет ничего подходящего для открытия оков. Я нервно оглядываюсь по сторонам, чтобы получше разглядеть помещение: вдруг внутри найдётся что-нибудь полезное. В глубине души я хочу разорвать цепи грубой силой, но что-то подсказывает мне, что это мартышкин труд.
— К чему ты надрываешься, Фарсайт? — спрашивает голос. — Тебе не уйти отсюда.
Голос звенит в ушах и кажется знакомым, будто бы я уже слышал его раньше, но в то же время он какой-то искажённый, измененный... Он другой.
— Фарсайт? — повторяет голос. — Фарсайт!
Внезапно комната с экранами исчезла, и я открыл глаза. Надо мной маячил деревянный потолок, под телом чувствовался ковёр, а в воздухе витала смесь дыма и сырости, перебивающих друг друга. Внезапно я вспомнил, что же произошло до отключки. Роуз выпустила на свободу какую-то неведомую силу, которая заставила меня потерять сознание. А секундами раньше я сделал ей инъекцию адреналина прямо в сердце.
Мысль о Роуз заставила меня вскочить и лихорадочно заозираться. Взгляд носился из угла в угол в поисках любых её следов; должен признать, в своём порыве я так и не догадался проверить Л.У.М. на наличие живых. Как бы то ни было, спустя несколько секунд судорожных поисков я обнаружил её у окна.
— Роуз... — выдохнул я. — Ты жива.
— Не-а, — Роуз покачала головой, повернулась и уставилась мне в глаза. — Ошибся адресом, Фарсайт.
Я ожидал увидеть два больших изумрудных зрачка, но на меня глядела лишь пара чёрных-пречёрных точек; когда же я понял, кто командует телом Роуз, у меня в груди похолодело. В голове лихорадочно крутился сам напрашивающийся вывод: милашку Роуз снова подменила незваная гостья Лаванда. А я ещё не забыл, какой жестокой и смертоносной она бывает. Надо было вести себя осторожно, иначе бы я тут сейчас не записывал этот рассказ.
— Л-лаванда, — выдавил я, — что стряслось? И давно уже?
— В смысле, давно ли я вас вырубила? — Лаванда явно была довольна. — Точно не скажу, но где-то часа два-три. А что стряслось – так это я не нарочно, честное слово. Впрыск адреналина в сердце, наверное, возбудил какую-то защитную реакцию типа телекинетического взрыва или чего-то такого.
Я кивнул. Наверное, это наиболее вероятное объяснение тому, что случилось после адреналинового укола в сердце. Впрочем, почему Лаванда снова заняла место Роуз, оставалось загадкой. И мне во что бы то ни было требовалось узнать, каким сеном она захватила контроль; правда, прямо спрашивать было бы совсем глупо и, учитывая характер Лаванды, небезопасно.
— А... Ну... А Надир где?
— Полосатик? — кобылка пожала плечами. — Без понятия. Наверное, продрал глаза раньше меня и смылся искать золото. Жлоб хренов.
— А как он мог продрать глаза раньше? Если источник взрыва – ты, то ты и должна очнуться первой.
— Мне тоже так кажется, ну да кто его знает: вдруг те, кто использует магию, больше от неё и страдают. Этот жадюга ещё легко отделался, он же ни бум-бум в колдовстве.
— Звучит правдоподобно, — я слабо улыбнулся.
— Ну само собой правдоподобно, — фыркнула Лаванда. — А тебе, я погляжу, он как-то по барабану.
— Не по барабану, но ты же меня знаешь, Лаванда, я не любитель соплей, — я снова пожал плечами; выказанное безразличие её успокоит, надеюсь. — Лучше скажи, а ты-то что тут делаешь?
— Элементарно, умник. Роуз неслабо потрепало, поэтому я здесь до тех пор, пока ей не полегчает... Если полегчает.
От этого «если полегчает» у меня пошли мурашки по коже, но я не подал виду.
— Знаешь, а ведь ты, выходит, печёшься за Роуз.
— Я за себя пекусь, начнём с этого. Умрёт Роуз – умру и я тоже; её благополучие – моё благополучие. Кстати, а вот кто меня в ходячую мумию превратил?
— Похоже, что я, — я улыбнулся, приподняв бровь.
— Драть тебя ёлкой, Фарсайт, ты ходячее недоразумение. Хотя дай угадаю, полосатик ничем не лучше?
Теперешнее поведение Лаванды меня отчасти удивляло. Конечно, грубости и злобы у неё было не отнять, но она до сих пор умудрилась не устроить кровавую баню, хотя, быть может, ограничивало её только паршивое состояние тела Роуз. Не то чтобы я жаловался; сталкиваться с её яростью снова у меня не осталось никакого желания.
— Так уж вышло, Лаванда. В санитарах у нас Роуз, а верх моих с Надиром умений – бинты да обезболивающее.
— Ладно, ладно, хватит тебе. Словами делу не поможешь.
Я улыбнулся и кивнул, мне даже начинал нравиться новый образ Лаванды. Её угроза всё ещё витала поблизости, но вела себя она чуть более цивилизованно, и это радовало.
— Да уж, тут ты права. А можно ещё кое-что спросить?
— Валяй, — буркнула та. — Всё равно ведь не отлипнешь.
— Ты, кажется... подостыла со времён последнего нашего разговора. Ты и вправду изменилась или просто играешься?
У Лаванды вырвался высокомерный смешок, а в глазах заплясали весёлые огоньки. В отличие от наших прошлых встреч, её психозность была не такой очевидной. Улыбка, от которой кровь стыла в жилах, сплыла, а следовательно спектр эмоций на её лице стал куда шире, и понять, кто контролирует тело, можно было лишь по глазам.
— Ах, Фарсайт, вот умеешь же. Такие мозги – и такой наивный. Я не стала другой пони, но и не дрыхла, пока главенствовала Роуз. Знаешь, посмотрев на всё её глазами, я серьёзно задумалась о нашем мире. Меня ведь запрограммировали существовать в контролируемой среде, в Стойле, и в пределах цивилизации прописанный код работал как надо.
— «Как надо» это в смысле «быть больной на голову убийцей»?
— За что ты мне такой дурень достался, а, Фарсайт? Я – эксперимент, целью которого было раздвинуть границы науки, и ничего страшного, если придётся поступиться моральными устоями на пути к новым берегам, — Лаванда посмотрела мне в глаза и захихикала. — Ну и ну, Фарсайт, неужели совесть загрызла? Плёл интриги, игрался жизнями других, как пешками на шахматной доске, – и тут вдруг раскаиваешься? А жаль, за тобой было любопытно наблюдать.
— Раскаиваюсь? — я пожал плечами. — Может... Я ведь тоже из Стойла, да и вырос на устаревшей морали. Не спеши с выводами, я быстро подстраиваюсь под новые условия.
— А то как же... — хохотнула Лаванда. — Или ты их, или они тебя – известная поговорочка. В любом случае, как уже сказала, я бы так и гнила в Стойле, если бы не пришёл ты и не показал мне, что снаружи целый огромный мир. Богатый, неоднозначный мир, где стираются границы между хорошим и плохим. А неопределённость заставляет подстраиваться, знаешь ли. Как видишь, я изменилась. Мир так жесток и безжалостен, что моя жажда крови и разрушений удовлетворяется сама по себе, сиди только да не зевай. И за это, Фарсайт, я говорю тебе спасибо.
— Да пожалуйста, — я улыбнулся, стараясь казаться расслабленным, хотя всё ещё боялся, что она что-нибудь вытворит. — Рад, что пригодился.
— Воплощение вежливости и самообладания, даже когда на тебя давят, — Лаванда прошлась по комнате. — Поражаюсь тебе, Фарсайт.
— Хаос порождает только ещё больший хаос, — я взглянул на злую кобылку, иронично усмехнувшись. — И если ты вдруг не хочешь разрушить мир, хаос мало чем поможет.
— Говорит тот, кто замыслил свергнуть банды Фридом Филда. А ты хрупко выглядишь вблизи, — Лаванда неуклюже шагнула вперёд.
— Лаванда... — сказал я так твёрдо, как только мог. — Если мы хотим чего-то добиться, нужно прекратить склоки. Ты уже видела, что местная живность вытворяет с пони, так что стоит держаться вместе и хорошенько постараться, чтобы вернуться в целости и сохранности.
— Ну вот, уже развлечься нельзя, — Лаванда посмотрела на меня с фальшивой грустью, изображая несчастную кобылку. — Не будь таким строгим.
— Думаю, нам нужно установить пару правил по поводу твоего вмешательства. Во-первых, никакого потрошения, по крайней мере не с нами, но если уж сильно охота перемолоть плохишей в кровавый фарш – на здоровье, но только с моего согласия. Во-вторых, уважай Роуз, потому что вы обе зависите друг от друга, как бы ты это ни презирала. И последнее, самое важное: когда Роуз сможет идти, я хочу, чтобы ты отдала ей контроль над телом.
— С первым и вторым соглашусь, но третье – фигушки. Ты серьёзно думаешь, что я просто так сдамся?
— Не слишком, но это переговоры: я делаю одно предложение, а ты отвечаешь мне встречным. Ну-ка послушаем, что есть у тебя.
Лаванда улыбнулась и насмешливо посмотрела на меня из-под прикрытых век.
— Я же сказала, на первые два согласна. Что же касается управления телом, то это решим мы с Роуз.
Теперь в её тоне слышалась угроза, и она как-то не собиралась торговаться. Или всё будет по ней, или сделка не состоится. Зная её способности, ссориться с ней мне не хотелось. Зовите как хотите, а мне своя шкура дороже.
— Ну ладно, — я пожал плечами. — Это уж я переживу.
— Вот и ладушки, Фарсайт, — Лаванда горделиво улыбнулась, и я тоже не сдержал улыбку. В её поведении я увидел себя самого, а это радовало.
— Да, договорились, очень приятно! — продолжая улыбаться, я пожал ей копыто. — Не пора ли теперь выдвигаться?
— Не хочу портить тебе малину, но у нас путь к отступлению отрезан, — хмуро отозвалась Лаванда. — Лодки-то нет.
— Лодке нужна магия для работы... Как же он отплыть-то сумел?
— О, было забавно! — рассмеялась Лаванда. — Ты бы видел, как он грёб воду веслом-железякой. Жалкое зрелище, но двигаться он всё же мог.
Внутри меня закипел гнев. У Надира настолько алчность взыграла, что он бросил нас тут? Его так ослепила близость богатств, что он решил рискнуть жизнью и отправиться Селестия знает куда в одиночку? И что волновало меня ещё больше, не нарочно ли он так поступил, чтобы не делиться добычей?
— Да как он мог нас тут оставить? — протянул я.
— Говорю же, полосатик – волк в овечьей шкуре, да ещё и жуткий жлобяра, — Лаванда пожала плечами. — Надо было думать, прежде чем звать такого к себе в команду.
— Да уж, жадности ему не занимать, — прошипел я. — Вот доберусь до него – и ему придётся прояснить кое-какие моменты.
— Ага, ага, давай добирайся, — хмыкнула Лаванда и отвернулась к окну снова.
— Может, ты знаешь что-нибудь такое, чего не знаю я?
Ширх.
От этого звука я на секунду замер, увидев за головой лаванды дракоспрайта небесно-голубого цвета. Кобылку насекомое, казалось, нисколько не волновало.
— Они ещё не кончились? — я безуспешно попытался дотянуться до оружия.
— Нет. Но этот вроде бы не агрессивен. Оказывается, вся их стая охраняла вот это.
Лаванда магией вытащила из сумки что-то небольшое и положила на директорский стол. Я подошёл поближе и обнаружил сияющий слиток чистого золота. На гладкой поверхности был отчеканен символ старой Эквестрии – светящее солнце, а вверху чётко просматривалась подпись: «24 карата». Обещанные сокровища начинали претворяться в реальность.
— Эквестрийское золото... — восхищённо выговорил я. — Его ведь должны были отсюда вывезти, так?
— Ну, этот слиток кто-то упрятал в один из сейфов. Я вытащила его, а спрайт появился из ниоткуда и не хочет отвязываться.
— Так он что, отправляется с нами?
— Да, он отправляется с нами, — тон Лаванды не терпел возражений.
— Ладно, не имею ничего против до тех пор, пока он не станет пытаться нас поджарить, — я пожал плечами. В конце концов, из ручной дракоспрайта выйдет неплохой козырь в рукаве. — Кличка-то у него есть?
— Я назвала его Бонфайр.
— Бонфайр? Ладно, — я подошёл поближе. — Ладно, Бонфайр, добро пожаловать в команду. Не задавай жару до тех пор, пока нам это не понадобится, хорошо?
Бонфайр в ответ что-то ширхнул и порхнул вверх-вниз, как бы изображая кивок.
— Отлично, похоже ты согласен.
— Он куда умнее, чем нам казалось, — восхищённо улыбнулась Лаванда. — Мир полон сюрпризов.
— Да уж, — кивнул я. — Так, мы отвлеклись. Надо выбираться отсюда.
Я вернулся к компьютеру и стал искать на жестком диске план эвакуации из банка или что-нибудь, способное помочь на перебраться на другое здание, не спускаясь на заболоченные улицы. Важный объект навроде нашего банка должен иметь нечто вроде запасного выхода на случай ограбления или атаки, но ничего подобного не нашлось.
— Как успехи? — спросила Лаванда.
— Никаких, — вздохнул я. — Тут куча всего, но пока ничего полезного.
Стоило мне произнести эти слова, как монитор замерцал и во весь экран появилось сообщение: «Вы здесь ничего не найдёте. То, что вы ищете, давным-давно удалили». Увидев, что говорит мне система, я вздрогнул и застучал по клавишам, чтобы хоть как-то убрать сообщение, но, похоже, кто-то дистанционно заблокировал локальное управление терминалом.
— Кто ты? — крикнул я. — Кто за нами наблюдает? Покажись!
— За тобой следят? — Лаванда широко улыбнулась. — О-о, становится интересно.
Экран снова моргнул, и сообщение переключилось на другое: «Я не причиню вам вреда. Не бойтесь». Кто бы ни пытался завоевать наше доверие, скрываясь в тенях, у него плоховато это получалось.
— Когда кто-то говорит мне не бояться, мои уши потихоньку обрастают лапшой, — буркнула Лаванда.
— Кем бы он ни был, он реагирует на наши слова, значит нас слышит, — я задумался. — Эй! Это твой единственный способ общения? Может, попробуем как-нибудь по-другому?
Мы нетерпеливо застыли в ожидании ответа от нашего наблюдателя. Казалось, будто время остановилось, пока мы пялились на экран компьютера, вздрагивая от неожиданности при малейшем мерцании какого-либо пикселя. Через некоторое время сообщения снова сменилось: «У тебя на ноге ПипБак?»
— Нет, он просто рад тебя видеть, — съязвила Лаванда.
— Лаванда! — шикнул на неё я. — Да, это ПипБак.
На секунду окно пропало с экрана, потом появилось другое сообщение: «Радио, 95.5 МГц. Я слушаю». Внемля такой чёткой команде, я быстро воткнул себе в правое ухо наушник ПипБака и установил радио на нужную чистоту.
— Эй! — в моём ухе прогремел голос молодого жеребца, отчего я быстро подкрутил регулятор громкости.
— Наконец-то, нашлось что получше загадочного компьютерного экрана. Шпионские игры, блин, — вздохнул я.
— Не ругайся. Только так я мог связаться с тобой.
— О, ты ещё и слышишь меня?
— Да, слышу. ПипБаки работают в обе стороны, приятель, так что ты говоришь через микрофон.
Я вздрогнул от удивления. Вытащив наушник, я разглядел маленькую приёмочную мембрану на середине провода. Об этом микрофоне и говорил неизвестный жеребец. Тогда понятно.
— Да, есть тут микрофон. Странно, что я не замечал его раньше, — я пожал плечами.
— Ничего, приятель. С каждым бывает.
— Ты из Троттингема? — Спросил я. Его акцент напомнил мне Миксера.
— Ну, да. Оттуда.
— А ты не гуль, приятель? — я передразнил его. Если верить Миксеру, мегазаклинания разрушили и Троттингем тоже. Соответственно, если я говорил с кем-то из этого города, он просто обязан быть гулем. Другого не дано.
— Гуль? Прости, друг. Понятия не имею, о чём ты говоришь.
Что-то не складывалось. Если он не гуль и не троттингемец, то где мы? И в каком времени? Что этот телепорт сделал с нами? И что представляет собой Ней-Орлеан? Вдруг это бесконечный тартар, куда Надира, Роуз и меня завела наша собственная жадность? Нужно вытащить из этого таинственного незнакомца по максимуму информации.
— Ладно, неважно. С кем имею честь разговаривать?
— Агент Тёрнер, Главное разведывательное управление Эквестрии. Работаю совместно с Министерством Стиля. Думаю, ничего страшного, если я назовусь. В конце концов, я не под прикрытием.
ГРУ? Министерство Стиля? Да НЕВОЗМОЖНО! Мне не приходилось слышать про военную разведку, но Министерства Стиля точно не существовало уже две сотни и двадцать лет, а сейчас я разговариваю с агентом из той самой организации? От горы бессвязных фактов, свалившихся на меня за последние несколько минут, мои мозги заклинило. Я глубоко вдохнул и постарался сохранять спокойствие, несмотря на весь творившийся вокруг хаос.
— Очень приятно, агент Тёрнер. Меня зовут Фарсайт, я независимый мусорщик, а это моя напарница Лаванда.
— Взаимно, Фарсайт. Что привело тебя в Ней-Орлеан?
Я приготовился к этому каверзному вопросу, особенно после того как узнал, что разговариваю с агентом МинСтиля. Кем бы ни был этот Тёрнер, я не собирался выкладывать ему, что мы прибыли сюда в поисках затерянного золота. К счастью, у меня был туз в рукаве.
— Мы с товарищами забрались сюда в поисках чего-нибудь интересного, но, кажется, из нашей компании пропал зебра, так что мы сейчас скорее ищем потерявшегося друга.
— Понятненько. Может, мне удастся вам с этим помочь.
— Как?
— В городе есть система наблюдения, но питание отключено. Если поможешь мне вернуть его к жизни, я смогу найти вашего друга.
Милостивая Селестия, а Тёрнер вообще в курсе мегазаклинаний и войны? Ну или хотя бы видел, во что превратился город? Наполовину затонул и разрушен – конечно, питания не будет! В любом случае у Тёрнера, похоже, была очень выгодная позиция над руинами Ней-Орлеана, так что его помощь в поисках Надира, а если повезёт – и золота, придётся очень кстати.
— Погоди-ка минутку. Если питания нет, то как ты наблюдаешь за нами?
— Эта комната автономна, как и многие другие места в городе. Однако главный источник питания не работает, поэтому камеры не функционируют.
— Хорошо, но тебе придётся направлять нас в городе. Мы здесь впервые. И кроме того, сперва нам нужно выбраться отсюда.
— Насчёт этого не беспокойтесь, — голос Тёрнера звучал уверенно. — Из этой комнаты в ратушу ведёт безопасный туннель.
— А он не затоплен?
— Затоплен? — Тёрнер помедлил перед ответом. — Ну, ничего не скажу о другом конце, но шлюзы под вами в рабочем состоянии.
— Отлично... Где вход?
— Ох, сейчас, минутку.
В стене что-то щелкнуло, и одна из полок откатилась, открыв нашему взору тёмный коридор, ведущий далеко вниз. Тёрнер не солгал о туннеле, так что всё остальное тоже могло оказаться правдой.
— Так, туннель есть. А не подскажешь ли, куда...
— Конечно, приятель. Воткни ПипБак в компьютер.
Я снова подошёл к столу и подсоединил свой ПипБак к терминалу. Пара секунд – и писк оповестил меня об успешной загрузке данных. Я переключился на карту, где появился новый значок с подписью «Трансформаторная станция Байу».
— То, что надо, — я кивнул. — Лаванда, выдвигаемся.
Лаванда вздохнула и поплелась в открытый Тёрнером тёмный проход, а я последовал за ней. Шагах в десяти от входа коридор переходил в лестницу, и свет внутрь уже не проникал. Я обогнал Лаванду и включил на ПипБаке подсветку, чтобы видеть, куда мы идём.
— Никогда бы не подумала, что ты такой доверчивый, — фыркнула Лаванда. — Этот Тёрнер запросто может завести нас в ловушку. И вообще, какого хрена он тут делает? Я думала, это место заброшено.
— Естественно, у меня к нему много вопросов, и, если Тёрнер хочет дальнейшего сотрудничества, ему придётся дать ответы. Но конкретно сейчас он помог нам выбраться из тупика и не сказал ничего, что мы могли бы опровергнуть. Пусть почувствует, что мы ему доверяем... пока что.
— Как скажешь... — вздохнула кобылка и, видимо, пожала плечами. — Надеюсь, ты прав. Твоего же блага ради.
Мы продолжали спускаться ещё несколько минут. Сырость на бетонных стенах становилась тем более очевидна, чем ниже мы опускались, и я был готов копыто дать на отсечение, что мы уже ниже уровня воды. Больше всего я боялся обнаружить, что туннель затоплен или просто обрушился: он – наша последняя надежда выбраться из банка. Если не удастся воспользоваться этим шансом, придётся ждать, пока не вернётся Надир. Если он вообще вернётся.
Вскоре мы добрались до последней ступеньки и зашагали по коридору. Путь нам преградила массивная гермодверь, а около неё мерцал небольшой терминал. Пробежавшись по его содержимому, я узнал, что камера за дверью в порядке и готова к использованию. Поэтому я вошёл и после того, как следом зашла Лаванда, запер дверь с внутреннего терминала. Последовал скрежет механизмов и свист воздуха, и вскоре терминал предложил мне отворить вход в туннель. Я знал, что он мог быть наполнен водой, а для нас это окажется верной смертью... Но выхода не было.
— Готова столкнуться с неизведанным, Лаванда? — спросил я.
— Открывай уже дверь, не ломай комедию, — хмыкнула она.
— Задержи дыхание.
Я вдавил кнопку открытия и надеялся на лучшее, пока шестерни двери проворачивались и открывали её. Скрип, шипение – и гермошлюз открылся, но позади него не оказалось чёрной толщи воды, готовой хлынуть в маленькую камеру. Лишь тишина. Я с облегчением выдохнул и ступил в непроглядный мрак.
Зеленый луч моего ПипБака прорезал тьму и осветил наш путь на пару метров вперёд — влажный бетон, да и только. Шагая вдоль голых стен, я продолжал думать о недавнем разговоре с агентом Тёрнером. Во-первых, тот факт, что он одновременно числился в эквестрийской армии и работал агентом МинСтиля, был крайне странным. Армия, Министерство, да и вообще почти вся довоенная Эквестрия были стёрты с лица земли в тот роковой день. Даже представить, что они по-прежнему существовали, было бы полной бессмыслицей. Поэтому догадка такова: кем бы ни был этот Тёрнер, он лишь выдавал себя за довоенного пони, который мог и в тогдашней Армии состоять, и агентом Министерства Стиля подрабатывать. И хотя это может звучать очень запутанно, этот тип вполне мог оказаться мародёром, притворившимся агентом Министерства, чтобы обдурить живущих где-то неподалёку, например в Мертари, гулей. Не самый простой план, но и ничего невозможно.
Во-вторых, меня выводило из себя его неведение о нынешнем положении дел. Тёрнера как будто бы удивило отсутствие электричества, которое, знай он о разрушении Ней-Орлеана (а это было очевидно с первого взгляда), не должно было оказаться сюрпризом. Но он говорил так, словно здесь за последние два с чем-то столетия не произошло вообще ничего. Абсурд, чистой воды абсурд.
Несмотря на всё это, у нас не было выхода лучше, чем последовать его советам и наводкам. С уходом Надира мы с Лавандой остались одни в этом негостеприимном месте, да ещё разыскиваем штуку, о которой почти ничего не знаем. Всю эту кашу с самого начала заварил полузебра, и нам нужно встретиться с ним, пока ничего не случилось.
— О Тёрнере задумался? — Лаванда незаметно подкралась ко мне, и от её голоса над ухом я отпрыгнул в сторону.
— Эх… Лаванда, не делай так больше, прошу тебя. Мне сердечный приступ не нужен, — я перевёл дух. — Ну да, о Тёрнере. Ты что, ещё и мысли читать научилась?
— Нет, пока ещё не научилась, — хихикнула кобылка. — Хотя было бы замечательно. В любом случае догадаться несложно. Ты ни слова не произнёс с того момента, как мы зашли в туннель, хотя идем уже очень долго. У тебя явно что-то на уме, а учитывая обстоятельства, Тёрнер – самый верный вариант.
— Ты меня уже насквозь видишь — я улыбнулся в темноту, несмотря на то, что единорожка этого не увидит. — Лаванда, можно кое-какими мыслями поделиться?
— Валяй, здесь всё равно больше заняться нечем. Ну, кроме как топать к выходу из этой дыры, естественно.
— Да уж, — буркнул я. — Тёрнер утверждает, что он из военной разведки. Но, если я не ошибаюсь, эквестрийская армия исчезла в тот же день, когда пали мегазаклинания. Если это так, зачем он продолжает упираться? Было бы разумнее прикинуться мародёром, наёмником или частным детективом… Их-то в Пустоши хоть пруд пруди.
— Ну, видимо, у него есть причины, раз он не особо печётся о том, что другие о нём подумают. Этот городишко не слишком-то густонаселённый, поэтому выстраивать себе крепкое прикрытие нет особой необходимости. Кроме того, типичный обитатель пустошей – не злобный интриган вроде тебя. У тебя прямо талант чуять повсюду заговоры.
Я не смог удержаться от смеха. У Лаванды полный порядок с сарказмом, а это мне нравилось.
— Мои аплодисменты, Лаванда, мои аплодисменты. Как бы там ни было, предположим, что он нам не лжёт. И даже предположим, что он и вправду агент. Как бы ты это объяснила?
— Ну, ещё один мерзотный гуль.
— Кажется самым очевидным объяснением, но ты слышала, как говорят гули.
— Честно говоря, не слышала, так как у руля была Роуз, но я догадываюсь, к чему ты клонишь. Голос, да?
— В точку. У гулей скрипучий, резкий голос, а у Тёрнера он чистый и нормальный. Вот это меня и удивляет.
— Ай, да ну тебя. Прекращай перенапрягать мозг, Фарсайт, — фыркнула Лаванда. — Что бы с ним ни было, ты сейчас ничегошеньки не поделаешь, поэтому сосредоточься на выходе из туннеля. Всем ответам своё время.
— Надеюсь, ты права, Лаванда, — я вздохнул. — Это место как одна гигантская головоломка. C каждым нашим шагом тропинка уходит вбок, и всё меняется.
— Давай, в поэты ещё запишись, — съязвила она.
Я не обратил внимания на её замечание, так как ПипБак ожил и сообщил, что мы нашли ратушу Ней-Орлеана. Очевидно, ПипБак не определял высоту местоположения владельца, ведь мы должны были быть на несколько метров ниже уровня земли или, в нашем случае, уровня воды. Так или иначе, туннель подходил к концу.
— Что такое? — спросила кобылка.
— ПипБак говорит, мы под городской ратушей. Где-то неподалёку должен быть шлюз, поэтому будь внимательна.
— Как скажешь.
Я решил не заострять внимание на отсутствии у Лаванды энтузиазма и начал водить фонариком ПипБака из стороны в сторону, ища металлические ворота, с открытием которых в конце туннеля в буквальном смысле забрезжит свет. Спустя ещё десяток шагов я понял, что смотрю прямо на нужную дверь. Она была закрыта, но не заперта: крепёжные болты расшатались и не сидели в своих гнёздах. Искорка магии – и мы пройдём через шлюз.
— Лаванда, подсоби-ка!
— Что там уже, Фарсайт? — неохотно подошла Лаванда.
— Дверь шлюза закрыта, а электричества нет… Придётся действовать грубой силой. Не хочешь протянуть мне копыто помощи?
Лаванда протяжно простонала с презрением в голосе, её рог окрасил туннель в красный – и ворота раздвинулись в стороны с жутким дребезжанием. Я нырнул в шлюз, сгорая от нетерпения узнать, открыта ли другая дверь. Мы были так близки к выходу из туннеля, что ещё никогда в жизни мне не хотелось увидеть так свет, пусть даже он окажется тусклым и зелёным. Другая дверь тоже была закрыта, но защёлки – всё так же расшатаны. Наверное, стандартная процедура в случае потери электричества, чтобы в шлюзе никого не заперло. В этот раз я не ждал Лаванду, а просто врезал по двери и навалился на неё изо всех сил; через десять секунд недюжинных усилий ворота поддались и отодвинулись, открыв нам путь из темного туннеля.
— Тёрнер! — позвал я. — Ты слышишь?
— Сотню крышек ставлю, что нет, — ухмыльнулась Лаванда. — Я и не ожидала, что ты настолько наивен, чтобы довериться двухсотлетнему призраку посредь радиоактивного болота. Нет, ну серьёзно, мне казалось, что ты куда более рационален.
Я вздохнул.
— А знаешь, Лаванда, ты права. Мы и правда гоняемся за призраками. Жаль, что вернуться домой с пустыми копытами уже нельзя.
Лаванда посмотрела на меня с ироничной усмешкой.
— Скажи это любой другой пони, Надир например, я бы поверила. Но тебе – нет. Тебя порядком заинтересовал голос Тёрнера, и ты явно снова разгадываешь загадки.
— Это не главное, — отмахнулся я.
— Да вы только гляньте на него! — рассмеялась Лаванда. — Особенно после разговорчиков про военных, разведку и всё такое. Ага, не главное.
— Ладно, как тебе угодно, — я покачал головой, признав своё поражение. Лаванда оказалась серьёзным соперником в дискуссиях. Не будь она, во-первых, психованным серийным убийцей и, во-вторых, кобылкой, я бы в неё влюбился, причём влюбился бы по уши.
Туннель вывел нас в небольшую комнату с бетонными стенами, в которой не было ничего, кроме высокой винтовой лестницы. Когда мы взобрались наверх, то очутились в комнате, которая должна была быть офисом ней-орлеанского мэра. Роскошный кабинет с огромной террасой, с которой открывался шикарный вид на останки старой части города и окружающие холмы. Зловещий зеленый свет, пробивавшийся сквозь завесу из листвы, усиливал ощущение запустения. Я на минуту прикрыл глаза и представил себе прошлое Ней-Орлеана: бьющую фонтаном суету; снующих туда-сюда по мощёным улицам пони; гирлянды и флажки, любимые местными празднолюбцами; льющуюся на улицах музыку... Рассыпалось оно так же внезапно, как и появилось.
Я понял, что тупо пялюсь в зеленоватый горизонт, но что-то привлекло моё внимание. На одном из холмов, почти у стенки купола, стояла роскошная усадьба, которую почти не затронула разруха, царящая в городе по воле войны и природы. Памятник славным былым временам, классический трёхэтажный особняк с окрашенной в серый цвет крышей и портиком, ведущим в некогда прекрасный сад.
— Прекрасный вид, правда? — от голоса Тёрнера в ухе я чуть не подпрыгнул на месте.
— Тёрнер! Вы с Лавандой меня до инфаркта довести хотите?
— Извини, Фарсайт, ты ведь вызывал меня, — Тёрнер был прав, я действительно пытался связаться с ним. Видимо, у него просто не было возможности ответить. — Что такое?
— Проясни-ка пару моментов. Почему ты делаешь вид, будто не знаешь, что город лежит в руинах? Твое прикрытие просто смешно. Сначала утверждаешь, что ты из военной разведки, но когда я упоминаю затопление улиц – изображаешь удивление. Я хочу знать правду, прежде чем за браться за дело.
— Правду, говоришь? — Тёрнер глубоко вздохнул. — Ладно. Я знаю, что в городе произошла катастрофа. Я наблюдаю её последствия уже долгое, долгое время и жду, пока кто-нибудь заберётся вглубь руин достаточно, чтобы можно было связаться.
— Ну мы вот забрались, — процедил я. — Ты сможешь помочь нам отыскать нашего исчезнувшего компаньона, если мы восстановим электроснабжение?
— Знаешь, забудьте про электроснабжение. Его восстановить невозможно, работать смогут только резервные спарк-генераторы. Но я всё ещё хочу, чтобы вы добрались до трансформаторной подстанции. Там я смогу рассказать всё прямо.
— Хорошо, мы придём. Кстати, я сейчас вижу на холме весьма неплохой домик. Не знаешь, что это?
Тёрнер тихо рассмеялся.
— Это Дом Восходящего Солнца, и ты, наверное, сейчас гадаешь, почему он всё ещё цел.
— Да, как раз об этом подумал, — кивнул я. — Минутку, ты сказал «Восходящего Солнца»? Это, случаем, не отель «Восходящее Солнце»?
— Он самый. Вот только эта вывеска про отель – полная чепуха. Усадьба построена с совершенно иной целью.
— Какой же, Тёрнер?
— Вы, наверное, нашли документ в офисе директора банка?
— Тот, что про операцию «Маскарад»?
— Да, тот, — Тёрнер прокашлялся. — Никаких вопросов не возникло?
— Целая куча, на самом деле, — по спине в предвкушении ответов побежали мурашки. Тёрнер мог рассказать, что же тут произошло! — И дай угадаю, ты можешь на них ответить.
— Могу, но не сейчас. Аккумуляторы почти на исходе, а я не хочу оказаться отрезанным от всего мира до того, как вы доберётесь. Придёте – и я наконец обрету спокойствие.
— В смысле? — слова Тёрнера меня ещё больше заинтриговали.
— Времени в обрез, Фарсайт. Доберитесь до электроподстанции. Конец связи.
Разговор окончился, а у меня осталась целая гора вопросов и сомнений. Что Тёрнер имел в виду, когда говорил «наконец обрету спокойствие»? Кто он вообще такой на самом деле? Как на него повлияло Проклятье Ней-Орлеана?
— Это был Тёрнер? — Лаванда спросила, не выходя из офиса мэра.
— Да, — бросил я. — Нашла что-нибудь интересное?
— Вообще ничего. Это место уже кто-то успел грабануть.
— Надир?
— Нет, на полках уже порядочно пыли. Кабинет опустошили заранее, наверное ещё до войны. Всё это здание – большая пыльная скорлупа, — буркнула Лаванда, потянувшись. — Пойдём уже.
— Но как? Лодки-то у нас нет... Или уже есть?
— Не совсем лодка, однако я сумела кое-что смастерить. Она импровизированная, конечно, но поплывёт. Эдакая самодельная плоскодонка без двигателя, так что нам придётся найти весло, зато она точно плавучая и не перевернётся.
— Выбор у нас невелик. Веди.
Лаванда порысила из офиса и повела меня сквозь лабиринт разрушенных коридоров и обвалившихся лестниц, на ходу перепрыгивая через дыры в полу, сквозь которые несло сыростью от мутной болотной воды. В конце концов мы пришли в полузатопленную комнату, где и нашлась та самая лодка, вне всяких сомнений наспех сколоченная из железного шкафа и обломков деревянного стола, но хотя бы держалась на водной поверхности, пусть и выглядела хрупко.
— Да уж, это ты точно собственными копытами соорудила, — пробормотал я. — Напомни мне попросить тебя построить небесную повозку.
— Это ещё почему? — въедливо поинтересовалась Лаванда.
— Спорим, что всё это и пятнадцати минут вместе продержаться не сможет.
— Заткнись и лезь в лодку, Фарсайт, — прошипела кобылка. — Иначе заставлю.
— А куда ж я денусь?..
Я забрался в самодельное судно, которое угрожающе закачалось под моим весом, из-за чего пришлось уравновесить его с помощью магии. Лаванда запрыгнула следом и тоже едва не опрокинула лодку. Потом она левитировала пару деревяшек и принялась грести ими как вёслами. Лодка-шкаф с жуткой тряской скользнула из здания по водной глади. Я включил на ПипБаке навигатор и стал править в сторону подстанции.
— Что рассказал Тёрнер? — стала допытываться Лаванда.
— А мне казалось, тебе плевать что он скажет, — ухмыльнулся я. — Зачем он тебе сейчас понадобился?
— Плевать мне на Тёрнера, но мы из-за него по городу носимся вместо поисков сундука с сокровищами. Меня, знаешь ли, тоже заботит моё будущее.
В словах Лаванды скользил непритворный интерес, это – возможность забраться поглубже в её мысли и лучше её понять. Нужно лишь подойти к этому аккуратней.
— Отвечу на твой вопрос, только если ты ответишь на мой. Возражения не принимаются.
— Справедливо. Так что он сказал?
— Он рассказывал про Дом Восходящего Солнца. Помнишь тот отель, который упоминался на голодиске?
— Тогда слушала не я, а Роуз. До меня донеслись какие-то обрывки, но всего я не знаю. Напомнишь?
— Ну, в двух словах, правительство проводило какие-то секретные операции, связанные с золотом, Рэрити и Домом Восходящего Солнца, отчего по итогам всё население города оказалось уничтожено. Тёрнеру, похоже, известно больше, и он готов рассказать, но для этого придётся приплыть к нему, поскольку у него садятся аккумуляторы.
— Мы к нему едем?
— Это как-то связано с золотом, а мы пришли сюда за ним. Ещё есть вероятность повстречать Надира. Он – наш козырь в поисках.
— Не слишком убеждена, но логика во всём этом есть. Давай свой грёбаный вопрос.
— Что заставляет тебя убивать? — я решил идти напролом. Не время для тонкостей. — Почему это тебе так нравится?
Лаванда громко рассмеялась.
— Ты так и не понял, Фарсайт? Почему ты всё ещё смотришь на меня как на обычную пони? Я – скрипт, сгенерированный компьютером алгоритм для насилия и разрушений. В меня не прописали моральных устоев, граней добра и зла. Я – лишь машина смерти.
— Но у тебя всё равно есть своя личность.
— Как бы это странно ни было, но да. Наверное, создатели не учли, что я могу обучаться и выработать инстинкт самосохранения. Вселяясь в разные умы, я начала добавлять к себе частички личностей. Чувства, эмоции, страхи, сомнения, мечты, чаяния... По чуть-чуть они сподвигли меня на мысли о чём-то, кроме моей изначальной цели. Очень многое дала мне Роуз, как ты заметил.
— И ты хочешь забрать у неё контроль?
— Богини, Фарсайт, кто я, по-твоему, такая? Я не могу просто взять и забрать у неё тело, она слишком сильна, чтобы можно было её разрушить. На самом деле, она мне всё больше нравится. Глядя на мир её глазами, я поняла, что разрушения – не единственная моя цель. У меня, конечно, к этому есть огроменный потенциал, но я чувствую, что у меня наконец-то появился выбор.
Вдруг я почувствовал облегчение. Я думал, что Лаванда так и останется больным на всю голову чудищем, но личности Роуз как-то удалось влиться в неё и изменить к лучшему.
— Тогда у нас другая проблемка, — вслух подумал я. — Как вы уживётесь вместе?
— Думаю, когда придёт время, мы сольёмся в одну личность. Больше не будет никакой Лаванды, только Роуз. Но она не будет прежней... и этого не случится без её желания. Если она примет меня, я уйду и прекращу своё существование. В конце концов, меня никогда не задумывали так, чтобы моё сознание постоянно стояло во главе.
Позиция Лаванды меня ошеломила. Я считал её захватчицей, старающейся уничтожить Роуз в битве за тело, но, видать, Роуз выиграла эту битву, и Лаванда ждёт подходящего момента, чтобы сдаться. Я не собирался противиться такой развязке. По правде, я всеми копытами за.
— Понимаю... — ПипБак пискнул. — Смотри, мы достигли цели!
Наш шкаф-лодка колыхался у входа в высокое кирпичное здание, увитое водорослями. Одно из выбитых окон послужило нам входом. Внутри трансформаторной оказалось просторное пустое помещение, где металлические громадины самих трансформаторов основательно подтопило водой. Некоторые из них продолжали мерно гудеть, а значит, водонепроницаемая изоляция успешно продержалась два столетия.
— Куда сейчас? — Спросила Лаванда.
— Пришвартуй эту хрень куда-нибудь, — ответил я. — Пойду поищу комнату управления. Если Тёрнер в этом здании, то он будет ждать нас там.
Лаванда направила лодку к участку бетонного пола, который торчал из-под воды; туда-то мы вдвоем и перепрыгнули. Поиски Тёрнера начались, и ему предстояло многое рассказать.
Перестук копыт эхом отдавала в пустоте подстанции, пока мы поднимались по мосткам, свисавшим над машинным залом. Внизу плескалась тёмная водянистая жижа. То тут, то там между контактами гудящих трансформаторов и водной поверхностью проскакивали искры, и комнату озарял смертоносный голубой свет. Один неверный шаг – и радиация мгновенно перестанет быть главной проблемой. Я невольно подумал: как же печально, что такое величие погибло в войне. Нью-Пегасус (ну или Лас-Пегасус, называйте как хотите) был жуткой дырой, царством продажности и разврата, но там хотя бы сохранилась какая-то крохотная частичка славного прошлого.
Сантиметры пыли покрывали мостки и перила старого сооружения, что стало невольным свидетелем двухсот лет смерти и запустения, воцарившихся в городе-могильнике. Я не переставал удивляться, как Тёрнер не оставил следов, перемещаясь по зданию... И снова спрашивал себя: кем же был этот пони?
Шагая, я размышлял, что же двигало нашим таинственным проводником. Он вправду знает что-то о золоте и Проклятье? Или это всё лишь ловушка для жадных и самоуверенных мародёров? Я чуял что-то подозрительное в Тёрнере, но в любом случае других вариантов у нас не было. Надир смылся, а следы клада обрывались в опустевшем банке. Тёрнер стал игрой ва-банк: рискованной, но сулившей большой куш.
— Ты совсем притих, Фарсайт. У тебя явно что-то на уме, — зловеще ухмыльнулась Лаванда.
— Мы думаем об одном и том же, Лаванда.
— Тёрнер.
— Он самый. Не знаю, что им движет, но чувство у меня не из приятных. Ты знаешь меня, я люблю полностью владеть ситуацией.
— А сейчас не владеешь, — пожала плечами кобылка. — Да ничего такого особенного. Научишься действовать и по обстоятельствам.
— Типа как действие и противодействие?
— Да, вроде того. Во Фридом Филде все фигуры у тебя перед глазами, а двигаешь ты их по чистой доске... Здесь же поле спрятано, а фигуры скрываются в тенях. Ты ни в чём не можешь быть уверен, пока это не произошло, и приходится думать о последствиях.
— Последствия... Раз уж Тёрнер – единственная живая душа в городе, я не могу понять его мотивы... Что ему может быть нужно от нас?
— Я тоже над этим размышляла. Может быть, мы – его билет из этой тюрьмы?
— Но зачем ему тогда притворяться довоенным агентом? Куда проще было прикинуться потерявшимся мусорщиком, тебе так не кажется?
— Так действительно было бы проще. А что, если он не лжёт? Ты не думал о таком раскладе?
— Думал... — буркнул я. — Но что-то не сходится, если он помнит довоенную жизнь. Пони так долго не живут, если не превращаются в гулей. Как он может быть до сих пор жив?
— Посмотри на меня, — хихикнула Лаванда. — Строго говоря, мне двести лет.
— Намёк на то, что Тёрнер может быть компьютером?
— Возможности, Фарсайт. Обдумай все возможности. Может Тёрнер быть компьютером? Вполне. Каковы шансы? Довольно немного, на самом деле, но всё возможно – даже самое невероятное иной раз оказывается правдой.
— Мне это всё ещё кажется невероятным, — я покачал головой. Доводы Лаванды были неоспоримы, хотя вывод делался жутким.
Наш спор прервал резкий писк Бонфайра. Дракоспрайт завис перед противовзрывной дверью-шлюзом. Идеальное место, чтобы спрятаться от всего происходящего в Ней-Орлеане. Вот же прохвост крылатый, он куда хитрее, чем могло показаться.
— Отличная работа, дружок, — поздравил я спрайта. — Лаванда! Иди сюда, мы, кажется, на месте!
— И что там? — кобылка подбежала к нам, на её лице был виден непритворный интерес, какой я раньше замечал только у Роуз. — О, снова шлюз! Похоже, тут какое-то укрытие.
— Он ручной. И незаперт, — я приготовился действовать магией. — Помоги открыть!
Наши рога вспыхнули во полумраке здания, на стенах заплясали тени, а колесо шлюза со скрипом сдвинулось с места совместной телекинетической силой. Преодолев сопротивление трения, дверь без проблем открылась, и мы втроём влетели внутрь, ожидая увидеть обладателя голоса, который взял на себя роль нашего проводника. Но внутри было пусто. Лишь огромный экран да двусторонний коммуникатор. На экране мерцали помехи, а из динамиков лился белый шум.
— Его тут нет! — взревела Лаванда. — Вот скажи теперь, что он с нами не играется!
— Подожди-ка. На экран подано питание, в отличие от всего остального здания. Здесь что-то есть. Тёрнер? Слышишь меня?
Неожиданно на экране пропал шум, и оттуда на меня взглянул коричневый единорог с растрёпанной гривой и голубыми глазами. Он был одет в довоенной манере: коричневая шинель, покрывающая коричневый пиджак и синюю рубашку. Много лет ему на вид и не дашь.
— Слава Селестии, вы меня нашли, — на его морде блеснула улыбка облегчения. — Прошло очень много времени.
— Времени с чего, Тёрнер? Тебе придётся многое объяснить, — ответил я, не скрывая беспокойства.
— Да, вы заслуживаете знать, что случилось с этим городом... И что я с ним сотворил.
— Давай-ка без этих театральных пассажей, — отрезала Лаванда.
— Простите, немного занесло. Позвольте начать: Я агент Тайм Тёрнер, ГРУ Эквестрии. Моё отделение отвечало за контрразведку, за поиск угроз изнутри.
— Как Министерство Морали? — спросил я.
— Нет, вовсе нет. Министерство Морали – тоталитарная служба, державшая население под контролем. Мы разбирались со шпионами, раскрывали заговоры до их претворения и даже проводили некоторые операции за границей. Сотрудники Пинки же были просто кучкой мясников без должного руководства.
— Для здоровой-то страны – то что доктор прописал, — Лаванда злобно хмыкнула.
— Если быть честным, у меня до войны работы было немного... Я просто проверял слухи, и всё. А когда напали Зебры, нас отправили на передовую.
— А когда вы сюда добрались? Что за Операция «Маскарад»?
— Это произошло незадолго до мегазаклинаний. Правительство хотело эвакуировать Кантерлот, когда вскрылись доказательства тому, что главная вражеская атака ударит именно туда. Дабы сохранить национальные богатства, мы искали не слишком важный город, где можно было спрятать золото. Ней-Орлеан подходил идеально: далёк от фронта, незаметен и его легко защитить, ведь он окружён водой. Министерство Стиля предложило совместную операцию, задача которой была перевезти золото и спрятать его от глаз посторонних – вот почему сюда приплели разведку. Операция «Маскарад» начиналась со строительства нового первоклассного отеля, так как повозки, перевозящие слитки, можно было замаскировать под оборудование строительной команды.
— Погоди-ка! — перебила его кобылка. — То есть ты утверждаешь, что вам удалось контрабандой провезти все богатства страны, просто замаскировав их в строительных повозках? И никто не заметил?
— Подумай сама, — Тёрнер вежливо улыбнулся, но не без гордости за ловко организованную им операцию. — Ней-Орлеан кишел полицаями из Министерства Морали, которые держали всех в страхе из-за множества подозреваемых в шпионаже зебр. В то же время Министерство Стиля покупает заброшенную усадьбу на окраине города, чтобы перестроить её в отель Никто не станет задавать неудобных вопросов, а если всё-таки станет, то усадьба большая и сроки работ сжатые, и потому нужно много рабочих, чтобы всё успеть.
— Но отель вы не строили, — пробурчал я.
— На самом деле строили! Но в то же время другая команда строила убежище для хранения золота. Все шло по плану, и резервы переправили туда за три дня до Мерди Гра. Оставалось лишь хорошо его укрыть, дабы не возникло лишних вопросов.
— И тут всё полетело в тартарары.
— Верно, — Тёрнер помрачнел, будто вспомнил что-то неприятное. — Всё, что мы должны были делать – следовать намеченному плану, тогда всё прошло бы гладко. Но тут решила встрять министр Рэрити.
— Мы подозревали, что тут не обошлось без неё.
— Не обошлось, друг мой, не обошлось. Изначально план предусматривал многоточечное маскирующее заклинание.
— Минутку... — перебил я. — Какое-такое маскирующее заклинание?
— Всё довольно просто. Заклинание искажает видимость пространства, скрывая что-либо от прямого взгляда. Но в некоторых условиях эффект маскировки неидеален и объект можно рассмотреть. Воплощая несколько заклинаний в разных точках, можно добиться намного лучшего результата.
— Но этого вы не сделали, верно?
— Не успели. Рэрити сообщила, что сама позаботится о процедуре маскировки. Её Министерство закатило целый фестиваль в честь открытия отеля «Восходящее Солнце» и таким образом заставило весь город остаться, чтобы увидеть саму Рэрити. Знаете, это же было военное время, а увидев своими глазами кого-то из правительства, можно было подумать, что в войне мы преуспеваем.
— Что на празднестве-то случилось? — встряла Лаванда.
— В определённый момент Рэрити применила масштабное заклинания привязки. Это некромантия, запрещённая магия, но Рэрити же, в конце концов, Министерская Кобыла. Мы и пикнуть не смогли, только лишь подготовили контрмеры, чтобы защитить самих себя.
— Это заклинание и стало Проклятьем, так?
— Так и есть. Заклинание привязки запирает душу в определённом месте, в данном случае в Ней-Орлеане. Рэрити не хотела, чтобы кто-либо смог улизнуть после отстройки отеля. Я наблюдал за этим кошмаром отсюда. Из усадьбы вырвалась зелёная волна, заставившая всех и каждого замереть на месте и вырвавшая их души в параллельную реальность, где они до бесконечности раз за разом проживают три дня, предшествовавших вечеринке. Заклинание не затронуло лишь меня, моего напарника Коннейри и саму Рэрити. Впрочем, последствий избежать всё равно не вышло.
— Не понял. Ты говоришь, что смог сбежать из города, но в то же время сейчас ты в нём и рассказываешь мне всё это. Как такое возможно? — я действительно запутался. Положение Тёрнера не поддавалось логическому объяснению!
— Знаю, звучит нелепо, но заклинание всё же смогло нас связать... в какой-то мере. Частичка моей души застряла в городской системе наблюдения, так как я дежурил в штабе. С тех самых пор эта частичка меня непрестанно пытается связаться с кем-нибудь из внешнего мира, и вы – первые за два столетия.
— Итак, если начистоту, — вымолвил я, подперев копытом подбородок, — то ты не настоящий Тёрнер, а что-то вроде порождённой заклинанием копии, которая раз за разом проживаем три дня кошмара, но в то же время может искать помощи в реальном мире.
— Так и есть, Фарсайт, не ожидал, что ты так скоро всё поймёшь.
— Спасибо. А знаешь ли ты, почему город затопило? Кто за этим стоит?
— Я, — вздохнул Тёрнер. — То есть я настоящий. Покинув Ней-Орлеан, я не мог выкинуть из головы ту мерзость, что мы здесь устроили. Говоря менее драматичным языком, я знал, что если об этом узнают, то от правительства камня на камне не останется. Эту ошибку нужно было сокрыть ото всех. Поэтому я предложил перейти к операции «Атлантида». Она заключалась в ударе захваченными у армии зебр ракетами по дамбам, которые защищали город от затопления. Тогда бы все подумали, что за разрушением Ней-Орлеана стоят полосатые, а правды не узнал бы никто. Но всё же спустя два столетия я хочу, чтоб мир знал правду, чтоб Проклятье было снято, а эта часть меня наконец обрела покой.
Объяснение было путанным, но, вынужден признать, рассказ сходился с реальностью. Или, по крайней мере, в нём не оставалось белых пятен, которые делали бы его абсурдным. Если Тёрнер говорил правду, то именно Проклятье было центром, вокруг которого всё вертелось.
— Ты хотел снять Проклятье, но как?
— Нужно попасть внутрь цикла. И прервать его, — улыбнулся Тёрнер. — Всё просто, но этого не может сделать никто их тех, кто изначально стал жертвой заклинания. Пони извне – единственная надежда.
— А что будет, если мы не справимся? — я догадывался, каким будет ответ, но удостоверить было надо.
— Если не справитесь, то Проклятье поглотит вас. Навсегда.
— Погоди, Фарсайт! — завопила Лаванда. — Ты всерьёз думаешь, что мы полезем в магическую ловушку? Совсем с катушек съехал?
— Я рассматриваю возможности, Лаванда. Мне не нравится перспектива оказаться навсегда проклятым, но я чувствую, что это наш единственный путь к золоту, — я повернулся к Тёрнеру. — Каким образом можно попасть в другую реальность?
— Нужно лишь немного подождать. Если вы останетесь тут надолго, вас поглотит Проклятие. Конечно, того, кто более приспособлен к магии, будет сложнее сломить, а остальных оно поглотит раньше. Боюсь, твой друг-зебра уже в этом цикле.
— Что? Ты не мог сказать об этом раньше? — я заорал на Тёрнера. — Я должен вывести его оттуда. Он – ключевая часть моего плана.
— Фарсайт, плюй на него и идём за золотом, — высказалась Лаванда. — Риск слишком большой.
— Знаю, — выдавил я. — Но Надир нужен нам, чтобы двигаться дальше, и ты это знаешь. А ещё я считаю его другом и не могу просто так взять и забить на него, — я глубоко вздохнул. — Поступим так: ты отправляешься искать путь в усадьбу в настоящем. Твоя магия сильнее, а значит и сопротивление Проклятью тоже. Я войду в цикл и попытаюсь разорвать его изнутри. Если застряну и я, тебе придётся вытаскивать нас обоих... Хотя у меня есть подозрение, что делать этого ты не станешь, — ухмыльнулся я.
— Недоверчивый засранец, — фыркнула кобылка. — Не убейся там, а то ты начинаешь мне нравиться.
— Лаванда, я рассматриваю все варианты, только-то и всего. Двигай!
Лаванда подмигнула мне, обернулась и исчезла за дверью; её питомец-спрайт не отставал. Я вернулся обратно к экрану и пожал плечами. Тёрнер улыбнулся с экрана.
— Вижу, у вас непростые отношения.
— Непростые – не то слово. Когда в теле кобылки обитают две разных пони, это самая настоящая мука.
— Это как раздвоение личности?
— Боюсь, всё гораздо сложней, но, по сути, так и есть. И худшее сочетание вряд ли сыщешь: одна – милая и дружелюбная, другая – агрессивная и грубая. Я пытаюсь достичь компромисса между ними, но в любой момент это может перерасти в конфликт, — я сделал паузу. — Пока что нам удаётся удерживать их воедино. Что мне теперь делать, Тёрнер?
— Не беспокойся, я обо всём позабочусь.
Гермодверь сдвинулась с места и закрылась, из вентиляции вырвалось шипение. Я подумал, что это был усыпляющий газ; может быть, Проклятье лучше действует на спящих.
— Последние остатки заряда уйдут на активацию защиты комнаты... — голос Тёрнера затухал. — Энергии не остаётся. Увидимся на той стороне.
Экран погас, комнату продолжал наполнять газ. Я вздохнул поглубже. Голова стала тяжелеть, глаза слипаться, и я улёгся на пол в ожидании сна. Ставка была больше, чем когда-либо... так что можно ненадолго расслабиться.
#
Заметка: получена способность
Не от мира сего — Вы получаете дополнительные 10% к сопротивлению телепатическим атакам
Глава 12. Дом Восходящего Солнца
«Bonjour a tous, mes amis! Солнце восходит над нашим прекрасным Ней-Орлеаном, настроение непременно замечательное, а в воздухе витает веселье, ибо настал час... Мерди Гра! Вы слушаете Радио Байу, вещающее из самого сердца Старого Города, и с вами Папа Граммофон. Кто хочет немножко повеселиться, ловите мою волну!
Только что у меня в студии большой оркестр «Мейрис» исполнил старый добрый свинг. Благодарю вас, mes amis, за чудесную мелодию, и мы вернёмся к вам с минуты на минуту. Не уходите далеко! А пока что время новостей, вы ведь ждали их? Так, начнём-ка мы с праздничных анонсов! Завтрашний Карнавал предвосхитит все ожидания, ведь в нём принимают участие и несколько групп из далёких краёв – надо же, всё-таки смогли добраться до нашего городка вовремя! Если кто-то захочет посмотреть, напоминаю: Карнавал будет проходить по Бакбон-стрит с четырёх до семи вечера!
Ах да, жеребятки мои, не забудьте, что в городском конкурсе костюмов много участников не бывает! Требования просты: никаких кьютимарок, костюм делаем только или сами, или с родителями! Оценивать будут по оригинальности и качеству, так что не сидите сложа копытца! Удачи, ведь победителей ждут крутые призы!
А теперь выглянем-ка за пределы города, где не прекращается бесконечная жуткая война... Впрочем, народ, не всё так уж плохо! Эквестрийские военно-воздушные силы докладывают об успешных бомбардировках по ключевым промышленным центрам зебр и о налётах на города Роам и Заман. Гоните врага обратно в его логово, солдаты! Что же до наземных баталий, опутанный окопами Сталлионград успешно отражает атаки отрядов полосатых, а другие наши армии углубляются на территорию неприятеля: под Мантуа они взяли в котёл и уничтожили несколько вражеских батальонов.
И по традиции, напомню вам слова нашей любимой Принцессы Луны: всё для фронта, всё для победы. Учитесь, работайте, живите и верьте: Солнце и Луна с нами. Будьте тверды духом, ведь никаким поражениям нас не сломить!
И у нас свежие новости: открытие нового отеля «Восходящее солнце» обещает быть воистину грандиозным! Дабы отметить совместные усилия Ней-Орлеана и Эквестрийского правительства, создавшим такой великолепный символ престижа и веры в светлое будущее, министр Рэрити лично побывает на Мерди Гра и балу! Не знаю, как вы, но я точно туда схожу и своими глазами поглазею на прекраснейшую кобылу в Эквестрии, раз уж она собралась почтить нас своим присутствием.
Что ж, пока у меня всё, так что давайте-ка развлекаться и праздновать! Надевайте костюмы, оставьте дома робость – танцуйте, живите и наслаждайтесь днём сегодняшним, ведь неизвестно, что принесёт нам завтрашний! Я же снова оставляю вас наедине с оркестром «Мейрис», и пусть их нежные напевы помогут вам провести остаток дня с улыбкой на лице. Вы слушаете Радио Байу, и из сердца Ней-Орлеана вещаю я, ваш любимый ведущий Папа Граммофон! A bientôt a tous!»
Приглушенные звуки духового оркестра, исполняющего заводной бибоп, стали именно тем, что вернуло меня к жизни. Потери сознания становились для меня довольно неприятной привычкой, особенно с тех пор, как мы прибыли в Ней-Орлеан. Сейчас, однако, я прекрасно знал, как и почему вырубился, а потому имел представление о том, что меня ждёт, когда приду в сознание.
Не сказал бы, что просчитал все вероятности, выложив на стол последнюю карту – остаться в ловушке Проклятья можно было запросто. Как всегда с того момента, как я покинул Стойло, был оправданный риск, но сейчас поражение означало не смерть, а что-то гораздо более страшное. Не поймите меня неправильно, я боялся смерти. Всегда. Но после того, как мне показали лучшие и худшие вещи в Пустоши, я начал видеть в смерти что-то обыденное, ежедневное, относиться к ней с уважением вместо страха.
Когда я вспоминаю, как много тогда поставил, хотя тогда я уже узнал о судьбе Тёрнера (вернее, его копии), у меня мурашки по коже пробегают. Знать о вечности, заключённой в три раз за разом повторяющихся дня, и всё равно войти внутрь... Что случилось бы, не останови я Рэрити? Постигла бы меня участь Тёрнера или обошла стороной?
— Ну ты и соня! — голос Тёрнера заглушил музыку, — Вставай, идти пора.
Я открыл глаза и понял, что лежу на полу той же комнаты управления, но что-то всё же изменилось. Стены были чисты от ржавчины, на потолке больше не было влажных пятен, терминал, через который мы общались с Тёрнером, работал исправно, выводя графики притока и оттока энергии, температуры устройств и сообщения о их работе. Но главным отличием был сам Тёрнер, настоящий Тёрнер из крови и плоти, стоящий посреди комнаты.
Я моментально вскочил, и на лице агента нарисовалась удовлетворённая ухмылка. Его можно было понять: наконец-то появился кто-то, готовый разорвать цикл Проклятья. После двух веков ожидания, этот кусочек души Тёрнера мог наконец обрести свободу. Я бы на его месте был рад не меньше.
— Как поспал, старина? — поинтересовался он.
— Бывало и похуже, — вежливо ответил я. — Я уже внутри, так ведь?
— В самом сердце бури, дружище. Как видишь, Ней-Орлеан тут малость довоенный, и в этом «мире» все – жертвы Проклятья.
— Тогда вопрос... Они знают о Проклятьи, как ты, или нет?
— О нет, — рассмеялся Тёрнер, — если бы. Заклинание поглотило всех бесповоротно, их души существуют только здесь и сейчас. Никто и не представляет, что творится на деле.
— А рассказать им, нет? — настаивал я. — И почему ты не можешь остановить Рэрити и снять заклинание сам? Ты-то о нём уже всё знаешь.
Агент с грустным и слегка пристыженным лицом опустил глаза.
— Боюсь, не всё так просто, Фарсайт. Позволь объяснить... В реальном мире время линейно. Есть настоящее, есть будущее и прошлое. Твои действия влияют на события, текущие они или грядущие. Твои поступки имеют последствия. Несложные причинно-следственнные связи, приправленные щепоткой случайности – вот что есть жизнь. Здесь же далеко не всё так прямо и просто, много путаницы... и переподвывертов.
— Такое слово есть вообще?
— Теперь да. В общем, что хотел сказать: пускай я и не повторяю свои действия раз за разом, некоторые события довлеют надо мной. Например, когда придёт черёд, я отправлюсь в комнату управления в штабе и займусь защитой от чар. Что ни делай, что ни говори – этого не предотвратить. А вот ты, напротив, ни к чему не привязан. Вот, вся надежда лишь на тебя.
Я глубоко вздохнул и кивнул. Смысл во этом всём был. Если Тёрнер, с которым я разговаривал, был побочным эффектом заклинания, просить его разрушить это самое заклинание было всё равно что обратить время вспять. Итак, разрушить Проклятье нужно было мне, подстроясь под течение времени в этой реальности.
— Уловил. Тогда давай сразу к делу, — предложил я.
— Само собой, я только этого и жду, — кивнул Тёрнер. — И не возражаешь, если мы займёмся этим где-нибудь ещё? Эта комната уже нагоняет на меня приступы клаустрофобии.
— Ладно, — меня здание тоже немного угнетало. — Пошли на выход.
— Allons-y! — воскликнул Тёрнер и двинулся с места.
— Чего-чего?
— Говорю «пойдём», просто здесь принято так выражаться. Проведи столько лет среди местных ребят, сам поневоле так заговоришь.
Я пожал плечами и ничего не ответил на веселье Тёрнера. Да уж, двести лет нескончаемого однообразия могли наложить неизгладимый след на его поведении, так что не мне судить этого парня. Думаю, я могу вытерпеть чудачества товарища до тех пор, пока он мне помогает. В конце концов, я не так давно прогуливался с поехавшей малолетней кобылкой.
Меня посетило необычное чувство, когда я вышел из рубки управления и узрел всё великолепие трансформаторной станции в её былые дни. То, что ранее представляло собой лишь грязный омут полный болотной воды, теперь сменилось идеально чистым помещением из красного кирпича, чьи арочные окна освещали здание ярким солнечным светом. Массивная электроаппаратура мирно гудела в сторонке, питая энергией весь город, пока пони в рабочих комбинезонах сновали туда-обратно, стараясь поддерживать всё в рабочем состоянии.
— Чему удивляешься, Фарсайт? — улыбнулся Тёрнер.
— Я и не представлял, что это место когда-то было таким... великолепным. Я успел немного осмотреться по пути, но это... заставляет задуматься, знаешь.
— Над чем же?
— До чего мы докатились, что уничтожить такую красоту? Вложить столько сил и труда… не только в это место, но и многие другие. Нет нам прощения.
— Да, я тоже задавал себе этот вопрос сотни раз... но так и не нашёл ответа.
— Истину временами нелегко найти, а порой лучше её вообще не знать.
— Глубокая мысль, — улыбнулся Тёрнер, пока мы спускались по лестнице. — Но не предавайся особо тоске по прошлому. Помни, всего этого уже нет, ты в иллюзии.
— Знаю, хоть это и не так просто признать, — со вздохом согласился я.
Слова Тёрнера не стали для меня откровением, но великолепие прошлого меня ослепило. Так хотелось отбросить всё и остаться в этом царстве красоты и гармонии, пусть в глубине души я знал, что всё это – ложь, искусственная оболочка заклинания. На улочках Ней-Орлеана придётся быть вдвойне осторожным, ведь шанс забыться и поддаться соблазну был крайне велик.
За беседой с Тёрнером мы выбрались из трансформаторной станции и ступили на мощёный булыжником проспект, который вёл в сторону Старого Города, а с обеих сторон дорогу обступали усадьбы с садиками. Палящее солнце стояло в зените, от чего голубые небеса подрагивали словно волны. В отличие от послевоенного Ней-Орлеана, отсыревшего, холодного и угрюмого остова, довоенный город купался в лучах солнца. Воздух, правда, был всё таким же сырым и отдавал болотным душком, однако это было лишь тенью смрада настоящего Ней-Орлеана.
Тёрнер направился по проспекту в сторону живописных разноцветных домиков Старого Города, и я поспешил его догнать. Мне нужны были подробности текущей ситуации, а ему – помощь в выполнении своих планов.
— Так скажи, Тёрнер, как мне снять с города Проклятье? — спросил я его. — Мы, конечно, пробежались по верхам, но что конкретно от меня нужно?
— Сразу так и не скажешь, однако цель у тебя одна: не дай Рэрити наложить заклинание. Как ей помешать – решать тебе, но помни вот ещё что: она такая же частичная проекция, как и я, и поэтому свободна в действиях. Но она в любом случае применит заклинание в полночь, как раз через три дня.
— Наверняка охрана у неё ого-го, — задумчиво пробубнил я.
— Устранить её собираешься? — удивлённо осведомился Тёрнер.
— А что ты предлагаешь? Заклинание Рэрити – дело неотвратимое, отговаривать её смысла нет. И единственная возможность, по-моему, это вычеркнуть её из уравнения до того, как она наломает дров. А ещё мы прекрасно знаем, что она – сильная волшебница, отбиться с помощью магии или вырваться из любого заточения ей не составит труда. Я не хочу так рисковать, Тёрнер.
Тёрнер сделал глубокий вдох и в раздумьях опустил взгляд на землю. Вздохнув, он покачал головой.
— Я тоже не вижу другого выхода. И от этого на душе не легче... Присягнул защищать Эквестрию и её вождей, а теперь – подумать только! – замышляю убийство одной из Министерских Кобыл. Это идёт вразрез со всем, за что я боролся всю жизнь.
— Но ты ведь знаешь, всё это ненастоящее. Разве не помогает?
— Если мыслить логически, то определённо должно… но знаешь, как-то не особо. Умом сердцу не поможешь.
— Тебя можно понять, Тёрнер. Не в моём праве просить делать то, что причиняет тебе боль, но пообещай не вставать у меня на пути. Я не сильно горю желанием застрять здесь навечно, а тем более из-за тебя.
Ледяным взглядом я надеялся подчеркнуть свои слова. Я доверился ему настолько, чтобы вляпаться в такую авантюру, и последнее, что мне надо – чтобы он мешал моей работе. Надо было убедиться, что он будет союзником, а не врагом.
— Хорошо, Фарсайт, — вздохнул агент. — Ты прав. Будет свинством просить тебя об одолжении, а затем вставлять палки в колёса. Но и помогать тебе с убийством Рэрити я тоже не стану. Отныне ты сам по себе. Удачи, дружище, и постарайся выложиться по полной.
С этими словами Тёрнер свернул в переулок и оставил меня наедине с мыслями о том, каким образом можно убить Министерскую Кобылу, окружённую бесчисленным множеством охранников. Та ещё прогулочка намечается.
Мой первый день в Ней-Орлеане подходил к концу, а до судьбоносного наложения Проклятья оставалось семьдесят два часа, которые и определят, освобожусь я или застряну здесь навечно. Отгоняя мысли о возможной неудаче, я неспешно миновал проспект в направлении Старого Города. Нужно было найти ориентиры, дабы проще прокладывать путь через город. ПипБак сейчас бесполезен, так как навигационная система не работает в искусственном мире Проклятья.
Мне удалось пробраться в здание, а вскоре и на его крышу, где от раскинувшейся предо мной панорамы буквально перехватило дыхание. Город ширился чуть ли не до самого горизонта, а уютные дома с уличными лабиринтами тут и там перебивались высокими башнями. Я всё так же мог разглядеть достопримечательности из «настоящего» мира, такие как «Дом Восходящего Солнца» и парк на Холме Гармонии, у подножья которого виднелся пригород Мертари с его нынешней мирной общиной. На миг я вспомнил о тётушке Шеваль. Встретил бы я её в прежнем облике, если бы посетил их район?
Ерунда. Я моментально отмёл эту идею, моей задаче она совершенно не поможет. Всё выделенное мне время нужно посвятить ей и только ей. Позволить себе отвлечься значит проиграть.
Мой взгляд пробегался по горизонту в поисках подходящего ориентира, который послужит моей отправной точкой в поисках. Как ни крути, сперва я должен узнать где будет сама Рэрити и где она наиболее уязвима. Разумеется она уже подготовилась к возможному нападению, так что устранить её будет весьма непросто. Впрочем, прежде всего мне нужно научиться ориентироваться в городе.
— Кто б подумал, что ты окажешься таким огромным... — пробубнил я про себя. Как по мне, в Старом Городе с лёгкостью поместился бы Нью-Пегасус с Фридом Филдом в придачу.
Спустя десять минут лихорадочных поисков, мои глаза остановились на неком массивном купольном своде между зданий, прямо посреди Старого Города. В голове мелькнула мысль: а не Ратуша ли это? Неплохое место для начала поисков, ведь вся информация должна быть у местной администрации. Я пулей метнулся через ступеньки и понёсся по проспекту к намеченной цели. Каждая секунда была на...
— Эй! — окликнул кто-то со стороны, заставив меня замереть. — Что это у тебя за наряд такой?
По моей спине пробежались мурашки. Я абсолютно забыл, что всё ещё одет в свою пустошную броню в мире, где мегазаклинаниям только предстоит усеять Эквестрию, поэтому все были одеты как цивилизованные пони. С такими прикидом мне никак не подобраться к Рэрити, не вызвав при этом подозрений. Я оглянулся к источнику голоса и увидел молодого жеребца в обычной одежде: рубашке и брюках.
— Ну, я... — мозг лихорадочно пытался придумать обоснование такому столь безумному убранству.
— А, ну точно же! Вот я тупица, сегодня ведь Мерди Гра! — заржал незнакомец, да и я не удержался от смешка. Смешаться с толпой в таком костюме – раз плюнуть.
— Да, вот такой вот костюмчик. Но ты меня всё равно подловил, — я улыбнулся, пытаясь сохранять хладнокровие, хотя сердце моё чуть ли не выскакивало из груди.
— Чудный костюм! — одобрительно кивнул жеребец. — Это ты тем голофильмом вдохновился?
— Каким ещё голофильмом?
— Да тем старым блокбастером двадцатилетней давности, «Безумный Мак: Воин дороги».
— А, ты про «Безумного Мака»! — хмыкнул я, хоть и понятия не имел, о чём он. — Да, как раз-таки им. Хотел одеться как безумный рейдер из антиутопии, ну ты понимаешь, и вот что вышло.
— И знаешь, очень круто получилось! Поучаствуй в конкурсе костюмов. Того гляди, и главный приз получишь!
— А что, неплохая идея...
— Поверь, костюм того стоит. Такая проработка деталей, что аж дух захватывает! А винтовка вообще шикарная... Можно взгляну поближе?
— Не стоит, — а вот дать ему понять, что она настоящая, мне нельзя было ни в коем случае. Мало ли. — Она у меня много времени отняла и, надо сказать, вышла довольно хрупкой... Я стараюсь с ней поаккуратнее.
— Ох, как скажешь, — парень разочарованно отпрянул. — Ладно, мне пора. Хорошего денька!
— И тебе, — кивнул я и постарался убраться подальше, не показавшись при этом слишком поспешным.
Позорище. Просто позорище. Если бы я хотел быть незаметным настолько, чтобы подобраться к Рэрити, я не мог избегать любой безобидной беседы, как бы говоря: «Я что-то скрываю». Мне нужно успокоиться и обдумать какую-нибудь убедительную историю, что-то, что будет звучать логично в контексте мира Проклятья.
Самым очевидным вариантом было изобразить иностранца. У меня не было ни намека на Ней-Орлеанский акцент, и мне не стоило даже пытаться его имитировать, так как любой из местных без труда меня поймает на горячем. Лучшая ложь это та, которая основывается на истине, поэтому я решил, что моя история будет про гражданина Лас-Пегасуса, приехавшего на Мерди Гра. Так как вокруг разгоралась довольно неудобная для всех война, мне не стоит забывать, что, будучи здоровым молодым жеребцом, я должен был быть на фронте. Поэтому, мне нужно обдумать историю и на этот случай.
По-видимому, лучше всего будет сказать, что мне выдали разрешение покинуть свой батальон, и я использовал его, чтобы попасть на Мерди Гра? Нет, это было бы неубедительное объяснение... Нужна другая причина, чтобы объяснить, почему я в Ней-Орлеане. Внезапно, в моей голове загорелась лампочка.
— Надир! — пробормотал я. — Он должен быть где-то тут!
Он будет идеальным алиби. Так как он местный и родился в Пикаюн, Надир мог притвориться, что пригласил меня погостить. Осталось только его найти, хоть я и понимаю, что задача эта не из простых.
Потратив большую часть утра на поиски попавшего в городе компаньона, я решил сделать перерыв и чего-нибудь перекусить. Пробороздив улицы Ней-Орлеана в поисках пропавшего полузебры, мои поиски так и не увенчались успехом.
Также, я заметил одну любопытную вещь: хотя все пытались поддерживать дух фестиваля, было видно, что в глубине души их терзают страхи и волнения не утихающей войны. Большая часть пони, которых я встречал на улицах, были или жеребятами, или почтенного возраста жеребцами, с трудом держащимися на ногах. Иногда были и молодые пони, но за наигранным весельем я замечал её последствия: жеребец в костюме пугала забавно прихрамывал, видимо, из-за ранения в ногу, кобыла в платье невесты пыталась спрятать стеклянный глаз, заменивший ей потерянный при взрыве; пегас в парке больше никогда не сможет взлететь: шрапнель перебила ему крылья.
Но город и его жителя изо всех сил старались скрыть эту угрюмость, соревнуясь у кого красивее витрина, больше гирлянды, ярче знамя или лучшие костюмы. Несмотря на то, что картина навевала грусть, я восхищался упорством нейорлеанцев. Это была ярчайшая демонстрация воли пони к жизни, и надежды, которая всегда вела их вперёд. Даже зная, что всё это ненастоящее, я местами всё же им сопереживал.
Я вошёл в ресторан, предлагавший блюда из местной кухни по низким ценам, и, как вы могли догадаться, он был той ещё дырой. Окна неделями стояли без влажной уборки, столы были древними и громоздкими, тарелки и подносы покрывали грязь и трещины, да и в целом внутри подванивало из-за недостатка ухода. Я выбрал его лишь потому, что уже попросту не держался на ногах. Можно конечно попытаться выменять свои пожитки на еду, но вряд ли это сработает.
— Изо всех мест, где я мог бы тебя найти, ты выбрал именно это, — раздался сзади знакомый голос. Обернувшись, я увидел одного конкретного полузебру с самодовольной ухмылкой на наглой морде.
— Надир, мать твою... — прорычал я, вспомнив, как он бросил нас в банке, но всё-таки решил сдержать гнев и изобразил радость на лице. — Не поверишь, как рад тебя видеть!
— Взаимно, бро, — Надир подошёл поближе и пододвинул меня к столу, на котором остывала тарелка с рагу. — Я случайно залетел в... эту, как её... даже названия для этого места ещё не придумал.
— Твоё? — спросил я, кивнув на тарелку с мя.
— Моё, а что?
— А то, что я буквально помираю с голоду, Надир, — взглянул я на него, приправив слова иронией. — И без понятия, где раздобыть деньги, чтобы рассчитаться.
— Да не проблема! — широко ухмыльнулся Надир. — Мне тут хавку в долг продают. Нашли дураков платить, во дают... В любом случае вряд ли меня кто заставит.
— Хитро и коварно. Мне нравится! — улыбнулся я в ответ.
— Так чё, как насчёт изысканного рагу? Оно не такое уж плохое для такой дыры.
— Грифона бы слопал.
— Тут тебе и грифона зажарят! — заржал Надир. — Ладно, шучу, бро. Сейчас принесу тебе, погодь минутку.
Надир свистнул, чтобы привлечь внимание официанта и сделал знак копытом. Официант, серебристый жеребец, кивнул и поскакал в кухню, вскоре вернувшись с целой тарелкой горячего рагу. Затем с тихим стуком поставил тарелку на стол и пожелал мне приятного аппетита.
— Запиши на мой счёт, чувак! — Надир махнул официанту и стал набивать рот мясом. — Вкуснотища.
Я поступил так же и чуть не обжёг внутренности, а от вкуса свежих овощей захотелось восторженно визжать. Ничто из того, что я ел за всю свою жизнь, не было на вкус таки чистым и натуральным. Даже когда я привык, послевкусие грязи и гнили оставалось от любой еды или жидкости в Пустоши. А такими овощи были на вкус до того, как мир был уничтожен. Жаль, что это лишь иллюзия.
— Смотрю, тебе нравится, — Надир не переставал улыбаться.
— Не то слово, — кивнул я, стараясь не отрываться от тарелки.
— А я чё говорил, еда отменная!
— Да, да, напоминай почаще, что я тебе вечно не доверяю, — усмехнулся я в ответ и добавил. — А то ты будто меня не знаешь.
— Ну естественно, естественно... — Надир повернулся ко мне с обеспокоенным выражением лица; видимо, он хотел сменить тему. — Не знаю, что за хрень творится, Фарсайт, но мне она не по нутру. Куда подевались все руины?
— Подевались, — кивнул я. — Что с тобой случилось?
— Дискорд его разберёт! — пожал плечами полузебра. — Я лёг немного покемарить перед последним переходом к Усадьбе, а когда проснулся, мир уже стал... нормальным!
— Тебя поглотило Проклятье.
— Это как? — совсем обескураженно спросил Надир.
— Помнишь Мертари? Басни, будто здесь каждый бесконечно умирает?
— Ещё бы! — Надир подчеркнул свои слова, хлопнув копытом по столу. — Та байка. Чего врать, звучало оно как чушь браминья.
— Ну, теперь ты знаешь, что это правда, ведь мы оба тут застряли.
— Застряли? А выбраться можно?
— Можно, но будет непросто. Нужно не дать Рэрити применить заклинание, которое прокляло Ней-Орлеан.
Надир только и мог, что ошалело моргнуть.
— И как прикажешь это провернуть? Подойдём к ней и ненавязчиво попросим не перемещать целый город в астральные ебеня?
— Твоя правда, — я покачал головой, после чего пожал плечами. — Рэрити не станет никого слушать и уж тем более не поддастся на уговоры...
— Значит, в стиле плохих парней, — подытожил мой товарищ. Я лишь кивнул. — Тогда рассказывай, как убить Министерскую Кобылу, окружённую стеной дуболомов.
— Вот об этом-то я и думал... — произнёс я, а затем решился высказаться, наконец, открыто, — ...пока искал тебя, мудила. Совсем крышей поехал?
— Чё это ты? — хмуро отозвался Надир. — Чего так взъелся?
— Какого хрена ты бросил меня и Роуз в том банке? — прорычал я. — Спёр лодку и оставил нас на произвол судьбы!
— Э-э-э... — протянул Надир, пытаясь придумать какое-никакое оправдание. — Ну, я очнулся самым первым, а вы, походу, ещё долго собирались валяться. Потому пошёл искать один. В компьютере упоминался «Дом Восходящего Солнца на холме», так что я решил сходить и заодно проверить. Не повернись удача крупом, я бы вернулся ещё до того, как вы продрали глаза!
Это была самая ленивая отмазка из всех возможных, хотя в глубине души я понимал, что жадность Надира до добра не доведёт. Бесполезно злиться на солнце, так что стоило признать: это было ожидаемо.
— Да, меня это дико выбесило. Ты умудрился подвергнуть опасности себя, а наши жизни оставить на произвол судьбы. Мы-то в итоге выбрались из офиса и, по счастью, избежали неприятностей. А теперь подумай: что, если бы ты не вернулся?
Надир что-то пробормотал; он выглядел как нашкодивший жеребёнок, но потом всё же поднял взгляд и кивнул.
— Усёк. Ты прав, Фарсайт, как всегда.
— Я не о том, прав я или нет, Надир. Мы – команда, и только так мы сможем отыскать золото и вернуться домой без потерь.
— Да, да, конечно.
Я чувствовал, что Надира не слишком вдохновляет мои постоянные речи про работу в команде, копыта помощи и всё такое, а потому решил направить разговор в другое русло. Надир провёл в цикле Проклятья дольше, чем я, и мог рассказать какие-нибудь интересные подробности о том, что творится в городе.
— Надир, а ты, случайно, не в курсе, где можно отыскать Рэрити в ближайшие три дня?
— Извини, бро, но местные предпочитают молчать в тряпочку из-за кое-каких нехороших ребят, заполонивших город. Минморовцы. Они как мясники с лицензией, скажу прямо. Меня дважды стопорили из-за полосок на спине.
— И что ты?
— А я чё, я живу в Пикаюне и приехал повеселиться на Мерди Гра! Ничего правдоподобнее в голову не пришло.
Умница, однако, этот Надир. Тоже подумал о прикрытии.
— Естественно, — продолжил он, — расписание празднеств мутное и путаное, так что понять, где Рэрити, не может вообще никто. Все думают, что она заселилась в отель «Восходящее солнце». Ну типа настоящая, мать его, крепость. Я поошивался вокруг, но даже близко к забору не подошёл! Охрана везде!
— Ясно... — пробормотал я задумчиво. Если мы даже не знаем, куда атаковать, делать нам нечего. Но тут в голову закралась безумная мысль.
— Та-а-ак, у тебя что-то на уме. У тебя прям на лбу написано.
— Говоришь, агенты розовой повсюду, да?
— Ну да, мутафрукту негде упасть. К чему вопрос?
— Знаешь, ты как зебра вызываешь подозрения, так что можешь привлечь внимание. Думаю, минморовцы могут знать, где искать Рэрити, приключись с ней беда. Поэтому с документами кого-нибудь из них мы сможем выработать стратегию.
— Звучит неплохо, но мне не по кайфу то, к чему ты клонишь.
— Есть идеи получше?
Фыркнув, Надир сдавленно буркнул.
— Нет.
— Значит, так и поступим. Выходи из ресторана, жди в проулке. И готовься к потасовочке, да.
— Ты у меня попляшешь, если хоть что-нибудь пойдёт не так.
— Да ладно, просто доверься мне. Когда это у меня что-то шло не по плану? — хитро ухмыльнулся я.
Надир вздохнул и медленно вышел из ресторана, а я тем временем подошёл поближе к барной стойке и жестом подозвал официанта, серебристого молодого жеребца, поближе.
— Что-то не так, сэр? — спросил тот.
— Спокойно, парень, — я попытался изобразить «профессиональный» тон Тёрнера. — Агент Сайт, Эквестрийское главразведуправление. Мне нужна твоя помощь. Помнишь зебру, с которым я обедал? Так вот, он – вражеский шпион, проворачивает заговоры против правительства. Я разыграл двойного агента, пообещал ему кое-какую информацию о наших военных планах и назначил встречу на прилегающей улице. Будь добр, позови пару ребят из Министерства Морали, пусть прикроют меня. Да побыстрее, с мига на миг он что-нибудь заподозрит!
Официант кивнул с встревоженным лицом и метнулся к выходу из ресторана. Я же вышел спокойно и двинулся в обход, чтобы официант успел позвать агентов Пинки, ведь план как раз и заключался в засаде на них.
— Документики, пожалуйста, — послышался из-за угла голос незнакомого пони. Я выглянул и увидел Надира в окружении двух жеребцов в длинных чёрных плащах и шляпах. Очевидно, такое понятие как «смешаться с толпой» их не особо волновало.
— Джентльпони, это абсурд какой-то, — Надир вовсю изображал недовольного гражданина.
— Молчать! — рявкнул тот, что стоял подальше. — Документы, живо!
— Не понимаю, — пожал плечами полузебра. — Я верноподданный гражданин Ней-Орлеана.
— Не тяни резину, гад ты полосатый. Где ссаные документы?
Надир зло топнул.
— Ага, так вот как? — прошипел он. — Всё из-за полосок на шкуре? Плевать, что я всегда был верен Кантерлоту, что исправно платил налоги, что схлопотал пулю на 466-й высоте!
466-й высоте? Я без понятия, о чём он, но талантливый актёр в нём так точно пропадает.
— 466-я высота? — министерские громилы тоже удивились.
— Да, четыреста шестьдесят шестая! Естественно, откуда вам про неё знать – зарылись тут носом в говно так, что света белого не видите!
— Поаккуратнее с выражениями, мразь, — мордоворот поближе стиснул зубы. Я достал винтовку, под ложечкой засосало – с минуты на минуту станет жарко.
Надир слегка вздрогнул и кивнул.
— Извините, офицер. Я знаю, вы на службе, но бедному ветерану слишком часто кажется, что страна недооценивает его старания. Может, хоть скажете, зачем я вам такой сдался?
Тот агент – похоже, главный – глубоко вздохнул, как будто его тронула внезапная честность Надира.
— Прошу прощения, но мы не можем. Пожалуйста, предъявите ваши документы, и мы разойдёмся с миром.
— Ладно... — поддался полузебра. — Минутку, только найду их.
Надир стал рыться в карманах и сумках, а двое агентов пристально следили за ним. Я сомневался, что у Надира были хоть какие-нибудь документы, так что пора было действовать. Я поднял винтовку и проверил З.П.С. К сожалению, оно было неактивно, посему придётся действовать по-старинке. Я прицелился в ближайшего громилу и задержал дыхание.
БАМ!
Экспансивная пуля вырвала в его голове дыру размером с теннисный мяч, обагрив кровью и ошмётками мозга узкую улочку. Второй рванул своё оружие, готовясь открыть огонь. К несчастью для него, Надир умел выхватывать оружие гораздо быстрее.
БАХ!
Один-единственный выстрел оборвал жизнь (или же её иллюзию) второго агента министерства. Я направился к своему товарищу, убрав оружие.
— Ты в порядке? — спросил я его.
— Все путём, не парься, — бойко отозвался тот. — Я бы и сам справился, но всё равно спасибо за помощь.
— Театральный кружок кончился, Надир.
— Чё, намекаешь, что я бы не справился с ними сам?
— По-моему, нет. Как бы там ни было, что сделано, то сделано. Давай лучше проверим, что нам припасли добрые ребятушки из министерства.
Мы как можно быстрее обыскали тела. Мы понимали, что на выстрелы сбегутся все в округе, поэтому нам следует поторопиться.
— Нашёл чего? — поинтересовался мой напарник. — У моего пусто.
— У этого то... так, минутку.
Во внутреннем кармане плаща я нашёл заметку. Приглядевшись поближе, я понял, что это расписание охранных мероприятий на ближайшие дни, а это – хорошая подсказка где Рэрити может появиться на публике. Я просто расплылся в улыбке.
— Что там у тебя? — подошёл Надир.
— Вот гляди. Карнавал будет сегодня после полудня, и вплоть до открытия отеля ничего особенного не намечается. Думаю, вот там-то мы и застанем Рэрити, где она будет наиболее уязвима.
— Маскарад, говоришь? Охрана ждёт снайпера?
В ответ я улыбнулся.
— Не думаю. Впрочем, излишняя самоуверенность тоже не есть хорошо. Не хочу, чтобы меня здесь ещё и пристрелили.
— Я тоже, — согласно кивнул мой компаньон. — Что нам известно о Маскараде?
— Бакбон-стрит, с четырёх до семи вечера. У нас час на поиск подходящего места для засады. Ныкаем трупы и выдвигаемся!
Спрятав трупы в оказавшихся поблизости мусорных баках, мы, не теряя времени, устремились на крышу, с которой отлично просматривался Маскарад. Однако к покушению со стороны снайпера они явно были готовы: небо постоянно патрулировали отряды пегасов, а у большинства входов в дома по Бакбон-стрит стояла надёжная охрана. Мы рассчитывали на лёгкую прогулку, но на деле, оказалось, всё куда сложнее.
Гремящая вдали музыка говорила о том, что карнавал уже начался и дабы не упустить возможность, нам надо мчаться туда что есть мочи. Проносясь по городским задворкам, мы изо всех сил пытались углядеть неохраняемый вход. К счастью, мы нашли пустующий задний ход недалеко от улицы Дюмейн... Единственное что не давало покоя, так это реющие над нами патрули пегасов. На крыше мы спрятались под весьма удобно расположенной водонапорной башней. Она стала отличным укрытием от пегасов, однако, вместе с тем сужала поле зрения.
— Так чё, всё готово? — спросил Надир.
— Насколько это вообще возможно, — я напряжённо вздохнул. — Сомневаюсь, что попаду с этой позиции, но и умирать от пуль крылатых легавых у меня тоже как-то нет желания.
— Поддерживаю, — иронично засмеялся Надир. — Тут уже как карта ляжет... кстати, что там с Роуз?
— Роуз? Её тоже могло затронуть Проклятье, но не факт.
— В смысле?
— Видимо, пони с обширными магическими навыками менее восприимчивы к Проклятью, благодаря чему пребывают в «настоящем» Ней-Орлеане дольше других. Все остальные ухаются в «имитацию» намного быстрее. Роуз на пару с Лавандой – сильнейший маг из нашей троицы. Ставлю, что она до сих пор бродит по развалинам, пока мы просиживаем свои нематериальные крупы в этой иллюзии.
— Ясненько. Не изволишь объяснить, откуда тебе вообще об этом известно?
— История долгая и весьма запутанная, устраивайся поудобнее.
Я объяснил Надиру, откуда знаю Тёрнера и пересказал его историю о Проклятьи и том, как последнее уничтожить изнутри. С каждым словом, на лице моего полосатого друга всё отчётливее читалось удивление и полное отрицание услышанных вещей.
— Фарсайт, бро, ты уж прости, но сейчас ты втираешь мне какую-то дичь.
— Плана получше нет, Надир. Понимаю, звучит бредово, однако у меня попросту кончились идеи, как ещё вернуться обратно в нашу горячо любимую постапокалиптическую реальность.
— Ответь мне бро, только честно: что будет, если мы опростоволосимся?
— Вероятнее всего, застрянем в этом искусственном мире до скончания веков. Трёхдневный круговорот, которому нет конца.
— А мы будем понимать, что застряли во временной ловушке?
— Дискорд его знает. Узнавать как-то не хочется.
— Согласен... — напряжённо выдохнул Надир. — Давай-ка сосредоточимся на устранении нашей дамочки, лады?
Кивнув и расчехлив свою снайперскую винтовку, я начал искать выгодный ракурс прострела под водонапорной башней. Я выругался, когда понял что здесь практически нулевая видимость улицы, из-за чего у меня будет лишь одна попытка.
— Без шансов, — пробубнил я.
— И это говорит наш оптимист по жизни? — сдержанно ржанул Надир.
— Лучше подумай, как нам по-другому к ней подобраться, — дав Надиру записку с подробным графиком торжества, я прильнул к оптическому прицелу и сосредоточился на толпе.
Музыка духового оркестра становилась всё отчётливее, по мере того, как маскарад всё ближе перемещался к нашей позиции. Полчища разодетых в различные костюмы пони шли рядом с праздничными платформами, подплясывая в такт заводной мелодии музыкантов. Когда мимо начала проходить тематическая платформа великой Армии Эквестрии, я задержал дыхание, стараясь удерживать перекрестие как можно более ровно.
— Ну и где же ты? — злобно буркнул я себе под нос. Мышцы начинало сводить, и прицел так и норовил уползти в сторону.
— Что, Фарсайт, всё глухо? — спросил сзади Надир, не отрываясь от расписания. Даже не верится, что он до сих пор не нашёл другого подходящего мероприятия.
— Угу. Сомневаюсь, что продержусь так ещё хоть пару минут. Уж крайне неудобная позиция.
— Не опускай копыта раньше времени. Она должна вот-вот появиться.
И словно по мановению его слов, в моём перекрестии оказалась платформа с символами Элементов Гармонии, на вершине которой виднелась Рэрити. Несколько секунд я был буквально охвачен благоговением её неземной красоты. Её белоснежная шёрстка сверкала под яркими лучами Байу, а безупречно уложенная фиолетовая грива грациозно покачивалась при каждом движении единорожки. Она, в своём идеально подогнанном красном платье, сверкала подобно звезде на вершине передвигающейся платформы.
— Бро, эт не Рэрити, часом? — поинтересовался Надир.
— Она самая... — еле выдавил я из себя, пытаясь подобрать удобный прострел. Но как я не пытался удержать перекрестие, его водило в разные стороны. Постоянное напряжение и ожидание сделали своё дело, ослабив моё тело и магическую хватку, без которых мне не попасть по довольно быстро передвигающейся на платформе Рэрити. К тому же мой промах привлечёт внимание всех пони в этом бесплотном городе. Я не могу так рисковать, по крайней мере столь бездумно.
— Фарсайт, сейчас уйдёт!
— Ай, катись оно всё к херам! — выругался я и швырнул винтовку на пол, обессиленно упав вместе с ней. Перевернувшись на спину, я уставился на днище водонапорного бака. Следы просачивающейся влаги проступали меж его деревянных досок, а сверху на меня скептично поглядывал Надир.
— Бро, ты чего не стрелял? Ток не говори, что ты на неё запал.
— Да нет, дело не в этом. Не дождался идеального момента для выстрела, а тело так перенапряглось, что перестало слушаться. Права на промах не было, иначе нам бы пришлось изрядно побегать от городской полиции.
— И не поспоришь. Надеюсь, мы ещё не пожалеем об упущенном шансе.
— Ну как сказать. Ты что-нибудь накопал?
— Может быть, — улыбнулся Надир. — Сперва подходящей мне показалась вечеринка в честь открытия, однако она там появится всего на пять минут. И думаю, именно в это время активирует заклинание.
— Не пойдёт, — возразил я, покачав головой. — Слишком рискованно, нельзя нам ставить всё на одну карту. Должен быть иной способ.
— Что ж, скорее всего, они перед официальным открытием закатят закрытый званый ужин. Но без приглашения туда можно и носа не совать.
— Есть мысли, как его достать?
Надир лишь пожал плечами, всей своей мордой показывая, что клал он на это большой и зебринский.
— Нашёл, что спросить. И раз Рэрити причастна к ужину, значит, там всё будет по высшему разряду: шик и гламур.
— Это ты верно подметил... Слушай, а где обычно ошиваются все гламурные особы в Ней-Орлеане?
— Уверен, тебе будет интересно узнать о роскошном казино в центре города, неподалёку от банка. Неплохое местечко для начала поисков, как думаешь?
Порой старина Надир так и сыплет блестящими идеями. Ведь и вправду, достаточно престижное игорное заведение может стать отличным местом для поиска приглашения. Я всё ещё не знал, как именно собираюсь его добыть, однако у меня было хорошее предчувствие. Моё лицо расползлось в улыбке и я облегчённо захохотал.
— Надир, да ты гений! А нас пустят в таком прикиде?
— Это ж Мерди Гра, — фыркнул Надир. — Попытка не пытка.
— Кстати, деньги. В этом мире у нас ни гроша!
— А вот тут ты ошибаешься, дружище! — заулыбался Надир, выудив из перемётной сумки увесистый кошель. — Прихватил у мордоворота. Им, видать, только сегодня выдали получку: эта штука по швам трещит.
Кошелёк действительно чуть ли не ломился от обилия различных купюр и монеток. Неслабая выплата для мордоворота, если только Министерство Морали не рассчитывается с рабочими наличкой. Впрочем, меня это не особо волнует. Нам нужны были деньги и теперь они у нас есть.
— В самый раз! — воскликнул я и оживлённо вскочил на ноги. — Так что, пойдём и разыграем наши карты?
Как и рассказывал Надир, казино, перед которым я стоял, было гигантским. Буквально каждый заложенный в него кирпичик излучал шик и элегантность. Длинные сводчатые проходы и огромные окна с бережно подогнанными стеклянными панелями сочились роскошью, а полы, укрытые плотными коврами, встречали каждого посетителя тёплым и мягким покрытием. Неустанные переговоры игроков и крупье приглушала стенная оббивка, создавая образ неизменной утончённости и эстетической красоты.
Мне и раньше приходилось посещать казино, те же Четыре Маленьких Бриллианта во Фридом Филде, например, однако в отличии от заведений Нейвады, это место выглядело приветливым и приятным глазу. Мне не стоит опасаться шальной пули от какого-то остолопа из враждующей группировки. И тем не менее, я также чувствовал здесь подставную игру, пускай и более искусную.
Мы с Надиром шли вдоль фойе казино: двухэтажного помещения, которое освещалось натуральными солнечными лучами, пробивающимися через кристальный купол, а также четырьмя люстрами, свисающими с потолка. Две зеркальные лестницы из тёмного дерева и золотой облицовки соединяли этажи, а стены украшали узорчатые обои золотых и бронзовых оттенков. И тут нас окликнул управляющий в ливрее.
— Прошу простить, джентльпони...
— Что-то не так? — спросил я удивлённым тоном.
— К преогромному сожалению, ваши одеяния не соответствуют нашему дресс-коду. Я вынужден попросить вас покинуть здание.
Ради показухи, я оглядел себя от плеч до крупа. Виновато усмехнувшись и пожав плечами, я приглушённо засмеялся.
— Ах, вот вы о чём... Мне казалось, сегодня празднуют Мерди Гра!
— Так и есть... но по правде, это заведение славится своей престижностью и утончённым вкусом. Простите, однако мы не вправе делать какие-либо исключения.
— Вот ведь незадача, — поражённо протянул я. — Солдат в отпуске, да ещё и с приличной суммой битов не может сделать пару ставок из-за праздничного костюма. А это точно нельзя как-то уладить?
Хоть управляющий казино и старался не подавать виду, но от упоминания денег у него заметно прибавилось интереса. Прохладный настрой и отстранённость слегка поубавились, сменившись дружелюбием и желанием помочь.
— Кажется, у меня есть кое-что на примете... Идёмте, думаю, я придам вам подходящий вид.
— Знал, что мы сможем всё уладить, — улыбнулся я и благодарно кивнул.
— Прошу за мной, господа, — управляющий развернулся и зашагал вверх по лестнице.
Мы следовали за лакеем сквозь запутанные коридоры казино, минуя главный игорный зал, пока не остановились у неприметной комнатки с надписью «Кладовая». Когда мы с Надиром подошли поближе, он отворил дверь и вошёл внутрь, попросив нас не отставать. Внутри оказалось помещение-гардеробная; кучи костюмов, жакетов и платьев были тому доказательством. Он тут же отобрал несколько элегантных костюмов и передал их нам. После этого, он покинул комнату, предоставив нас самим себе.
— Хорош, — облегчённо улыбнулся Надир. — Я уж боялся, нас не пропустят.
— Жадность – лучшая мотивация, — подметил я, возясь с галстуком. — А кто захочет упускать потенциальную прибыль?
Одевшись в костюмы с иголочки, мы свалили свои вещи в углу и направились за управляющим обратно в главный зал первоклассного заведения. В коридорах звучали ненавязчивые музыкальные мотивы, а глаза ласкал мягкий свет светильников в форме канделябров на горчичного цвета стенах. Малиново-золотые ковры были тёплыми и приятными на поступь, издавая лёгкое шуршание при каждом шаге.
— Прошу прощения, — похлопал я по спине лакея, дабы привлечь внимание.
— Да-да, вас что-то интересует? — услужливо отозвался тот.
— Просто... до меня дошли слухи о грандиозном званом ужине в отеле «Восходящее cолнце», намечающимся как раз перед его торжественным открытием. Скажите, это правда?
Управляющий немного поколебался перед ответом. Очевидно, он не хотел выкладывать все карты о тайном мероприятии, но и отрицать его проведение тоже не мог. Такое откровенное вранье трудно было бы не заметить.
— Н-ну... — было заикнулся он.
— Да ладно вам! — воскликнул я, приветливо улыбнувшись. — Пусть это будет наш маленький секрет. Как-никак, об этом уже вовсю судачат на улицах. Никто не решается подтвердить или опровергнуть домыслы, однако у всех они на слуху.
— Так уж и быть, сэр. В отеле и вправду планируется закрытый вечер для определённого круга лиц.
— А вам, случаем, не известно, как достать туда приглашение?
— Увы, сэр, но нет, — весьма быстро и жёстко отрезал управляющий. Он явно что-то скрывает.
Ухватив кошелёк и достав из него сотку, я бережно уложил купюру в его карман, после чего улыбнулся и намекающе ему подмигнул.
— Разве настолько осведомлённый пони не знает, как достать приглашение?
— К сожалению, сэр, все приглашения уже розданы, но...
— Всегда найдётся какое-нибудь «но», — улыбнулся я.
— Один из приглашённых уже сутки напролёт просиживает в казино и играет то ли с невероятным везением... то ли мастерским умением.
— Не подскажете ли, что это за особа?
— Разумеется, сэр. Светло-серый жеребец в тёмном смокинге за покерным столом.
— Весьма вам признателен! — сказал я, кивнув в знак благодарности. — И если вас не затруднит... не были бы вы столь любезны выдать нам игровые фишки?
Стол для покера представлял из себя совершенно иной мир, почти полностью отделённый от остального казино узорчатыми ширмами. Здесь был собственный бар, позволяющий игрокам пригубить чего покрепче, не покидая стола, а низкие торшеры вокруг стола создавали весьма уместный полумрак. Даже музыка и голоса снаружи казались дальними отголосками.
Вокруг стола собралось пятеро пони, если не считать крупье и сопровождающих, которые наблюдали за игрой в сторонке. Кобылы в дорогущих платьях, видные жеребцы... и моя цель – жеребец в смокинге. Он заметно выделялся среди остальных игроков. Судя по его манерам и горке фишек, за этим столом он чувствовал себя как дома, однако я не мог не заметить, как сильно он отличался от остальных игроков. Ему словно была чужда присущая другим утончённость: он выглядел суровее, умнее и куда опаснее присутствующих здесь пони.
— Не против, если я присоединюсь? — обратился я к крупье.
— Конечно нет. Малый блайнд – двадцать пять битов, большой – пятьдесят, — протараторил он, словно повторял эту фразу целую вечность. У меня было шесть тысяч битов фишками, а это все шансы урвать приглашение.
— Тогда я в игре, — сказал я, положив фишку посредине стола и усевшись на своём месте. Каждому из игроков вылетело по паре карт из колоды. Семёрка и дама, неплохое начало. Я уравнял начальную ставку и стал наблюдать за своим оппонентом. Его игра была без единого намёка на эмоции, однако он также ко мне приглядывался, игнорируя остальных присутствующих как нечто совсем незначительное.
— Впервые в Ней-Орлеане? — ни с того ни с сего спросил жеребец. Голос выдавал в нём троттингемца, но с весьма странным акцентом.
— Ну да, — спокойно ответил я.
— Щем по шизни шанимаешься?
«Ты гляди, а парень при костюмчике-то шепелявит».
— Да так, особо и ничем, — я приветливо улыбнулся, стараясь выглядеть скромным, дабы заслужить его доверие. — Типичный ветеран в отпуске.
— Щто ш, у тебя довольно увешиштый кошелёк для обыщного ветерана. Таких нынще не щашто вштретишь.
— Копил на чёрный день, но, если дела так и дальше пойдут, они мне будут ни к чему. Так почему бы и не развлечься?
— Понимаю, — с неподдельным интересом ответил жеребец. Неужели он в курсе Проклятья и моего недавнего появления? — Как тебя швать, шынок?
— Фарсайт. А вас?
— Шови меня Коннейри. Рад шнакомштву.
— Взаимно.
Тем временем, крупье выложил первые три карты: пятёрку, тройку и даму. Неплохо, теперь можно играть от пары. Без лишних движений, я повысил ставку с целью избавиться от потенциальных соперников. Но внезапно, одна из кобыл пошла ва-банк, тем самым спровоцировав изумлённые вздохи со стороны наблюдавших. Тем не менее, Коннейри и бровью не повёл. Он ответил тем же и без какой-либо заинтересованности отпил из своей чашки. Мне не хотелось потерять всё на первой же раздаче, особенно после такого хладнокровного парирования чужого выхода в олл-ин. Должно быть, он готов к любому исходу, поэтому я сбросил карты. Другие два игрока также поставили все имеющиеся фишки, и только последний решил поступить так же, как я.
— Как неошторшно, — скривился Коннейри, глядя на меня. Это он мне сейчас что, кивнул? — Ещё.
Крупье выложил последние две карты, которыми оказались два туза. Я никак не мог сдержать желания раскрыть карты игроков, лишь бы узнать кто сорвал банк. И всё же я бы поставил на Коннейри.
— Две пятёрки, — кобыла, которая первой пошла ва-банк, выложила на стол карты. — Сет.
— Ох, а у меня две тройки.
— Ничегошеньки. Мне казалось, что вы блефуете.
Лишь Коннейри пока что не раскрылся. Я пытался уловить на его лице хоть тень эмоций, но не сумел найти ничего подобного. Его лицо оставалось каменным даже когда он бросил на стол карты.
— Два туша. Щитайте шами.
— У мистера Коннейри каре, — провозгласил крупье, магией передвинув фишки в его сторону.
— Мои поздравления, — сказал я, шутливо ему поклонившись. — Прекрасно сыграно.
— Брошь, шынок. Шлепая удача.
Меня не покидала мысль, что Коннейри заранее был известен исход игры, не смотря на моё вмешательство. Пойти ва-банк имея на копытах лишь пару, а затем сорвать куш на двух последних картах... удача здесь не при чём, он знал всё заранее. Может он застрял здесь так же, как и Тёрнер?
— По правде сказать, мне уже приходилось видеть везучие раздачи у себя в краях, но это... было просто нечто.
— А откуда ты?
— Лас-Пегасус.
— А, Лаш-Пегашуш. Неплохое мештечко, ощень даше неплохое.
— Должно быть, вы опытный игрок, раз не чураетесь столь смелых ходов, — хвалебно отозвался я о его игре, пытаясь уловить хоть крупицу тщательно скрываемой им личности. — Искренне восхищён.
— Шпашибо, шынок.
Крупье предложил наблюдающим присоединиться к игре, однако пока за столом находился Коннейри, никто не осмеливался за него сесть. Особенно после столь удачной раздачи. Так никого и не дождавшись, нам раздали карты и началась новая партия. Я осторожно приподнял свою пару и мельком на неё глянул: четвёрка и пятёрка. С такими заурядными картами мне ничего не светит, придётся пасовать.
— Я паш, — внезапно объявил Коннейри. И снова толпа в удивлении затаила дыхание.
— Ого, быстро же вы, — присвистнул я от удивления.
— Инохда нушно вовремя оштановиться, — он улыбнулся и заглянул в мои глаза.
И тут, в моей голове промелькнула мысль. Он выиграл бы эту раздачу и прекрасно это знал! Но всё же, вышел из игры даже не глянув свои карты. Теперь я был более чем уверен, что он знает о Проклятьи, а также об исходе каждой партии. Осталось только убедиться, что он не водит меня за нос. Да и будь он обычным заложником Проклятья, то не смог бы со мной вести столь открытый диалог, ведь так?
— Разумно, — кивнул я и поднял ставку.
На стол ниспало три карты: шестёрка, тройка и король. Пока голяк, однако от флэша меня отделяла лишь одна семёрка... неужто Коннейри не подвело чутьё?
— Прощу прощения, если могу показаться назойливым, мистер Коннейри, но мне ваш акцент очень напоминает выговор троттингемцев.
— Да, ты прав, — улыбчиво ответил он. — Пушть и родилша я шреди гор, родиной для меня навшегда оштанетша Троттингем.
— Вот так совпадение! Знал я одного вашего брата на передовой. Видно было, что не простой солдафон, а скорее спец по тайным операциям, однако это не мешало ему быть занятным собеседником с забавным и чуток безумным нравом.
— Бешумным, говоришь? — с уже слегка иной интонацией поинтересовался Коннейри. Кажется, я на верном пути.
Крупье положил новую карту: четвёрку, и получилась пара. Ничего особенного, но у меня было чувство, будто мне нужно было продолжать. Подняв ставку ещё выше, я заставил оставшегося оппонента уравнять её, при этом не спугнув его слишком большой суммой.
— Да, он был тот ещё фрукт! — сказал я, не глядя на Коннейри. — Тёрнер. Так вроде его звали. Жаль, что вскоре нам пришлось расстаться.
Упоминание Тёрнера заставило Коннейри слегка вздрогнуть, что говорило о их связи. Полагаю, они были напарниками в операции «Маскарад», а значит о Проклятьи он тоже знает. Вероятнее всего, он провёл за этим игорным столом почти две сотни лет, поэтому и знает тут всё до последней карты. Крупье раскрыл последнюю карту, которой была заветная семёрка. Завидев её, я сразу пошёл ва-банк и жеребец меня поддержал.
— Две пары, — ухмыльнулся он, показывая пятёрку и семёрку.
— Флэш, — парировал я, раскрыв свою четвёрку и пятёрку. — Я выиграл.
— Флеш бьёт две пары. Выиграл мистер Фарсайт, — крупье подтвердил мою победу, и Коннейри слегка кивнул, как будто убеждаясь в том, что он и так знал.
— Похоше, ошталишь только ты да я.
— Верно. Как насчёт промочить горло, а, Коннейри?
— Пошему бы и нет. Водка и мэйртини, шмешать, но не вшбалтывать, — он помахал копытом рядом стоящему официанту.
— А вам, сэр? — спросил официант.
— Спасибо, пока ничего. Предпочитаю играть на трезвую голову.
Официант ушёл за заказом и крупье начал раздавать новую колоду. Мои дама и туз выглядели весьма занимательно, но Коннейри похоже знал когда и какие карты выложат на стол. Играть с соперником, которому заранее известен исход игры, было практически бессмысленно.
— Так кто ше ты, Фаршайт?
— Я? — наигранно удивился я. — Обычный ветеран...
— Ишбавь меня от этих шкашок. Никакой ты не ветеран, шдешь их отродяшь не было.
— Да ладно? Кто же вы тогда, раз делаете столь смелые заявления?
Коннейри искренне засмеялся. Затем он расслабился и сделал глоток из бокала мэйртини, который официант услужливо поставил на стол.
— Похоше, тут у нас нишья. Агент Коннейри, Эквештрийшкое Главное рашведывательное управление. Но думаеца мне, ты и так это шнаешь, раш шнаком ш Тёрнером.
— Так я и думал, — я широко улыбнулся. — Я всего лишь мародёр из будущего и двумя веками после катастрофы ищу золото, спрятанное в Доме Восходящего Солнца. И параллельно пытаюсь найти выход из этого Проклятья.
— Ещё бы, одно беш другохо не полущишь.
— А для этого мне нужно приглашение на вечеринку.
— Которое шейчаш у меня.
— Которое я пытался выиграть у вас в карты, однако в свете наших последних откровений уж и не знаю, как выйти из этой ситуации.
— Тебе не побить меня в этой игре. Вот уже два века я играю ша этим штолом, так што мне ишвештны вше колоды до пошледней карты.
— Выходит, это безнадёжно, — я пожал плечами и улыбнулся. — Ну что же, в таком случае нас ждёт ещё не одна встреча, мистер Коннейри.
— Хрена ш два, — Коннейри выудил из своей седельной сумки некую бумажку и подсунул её ко мне – приглашение на вечер, распечатанное на плотной бумаге с изящным витиеватым шрифтом.
— Мне казалось, вы поклялись защищать Рэрити. По крайней мере, так говорил Тёрнер, — его столь внезапное сотрудничество застало меня врасплох.
— Так и ешть, однако эта клятва шагнала меня в лошную реальношть. Я не хочу провешти так целую вешность, так щто, если ты это оштановишь, я буду только рад.
— Тогда договорились, — сказал я и взял приглашение. — Рад был знакомству, агент Коннейри.
— Вшаимно, Фаршайт. Богини в помощь.
Время до вечеринки в отеле пролетело незаметно. Я раздумывал как бы подобраться к Рэрити, но ни одна из идей не гарантировала успех. Всё сильно зависело от того, пронесу я оружие в отель или нет. Правда, особо я не надеялся, исход был немного предсказуем. Однако, попробовать стоило, и мы с Надиром двинулись к отелю в наших одеяниях с Пустоши, прикидываясь, что это наряды для Карнавала.
Охранник у ворот странно на нас поглядывал, пока мы пытались попасть на вечеринку, но предъявленное приглашение стало веской причиной нас пропустить. Что-то буркнув, он приоткрыл ворота на территорию усадьбы. Снаружи слышалась игра местной группы, чья музыка прямо так и манила пуститься в пляску. Мы спешно миновали сад и вошли через парадный вход.
Внутри оказался сверкающий белизной вестибюль со стройными колоннами и гобеленами на стенах. Дорогие ковры покрывали пол, а мебель была сделана со вкусом: в классическом стиле, но выглядела современно. Из угла помещения музыканты изливали музыку, а пони внутри танцевали; один были в костюмах, остальные – в парадных платьях.
— Отпадное местечко, а? — восхищённо произнёс Надир.
— Трудно сказать, небеса это или тартар, — пожал я плечами.
— Бро, вот только давай без этой философской нудятины, — сразу отозвался Надир и, покачав головой, направился к местному бару.
Пока мой компаньон опрокидывал стопку, я оглядывался по сторонам в поисках Рэрити. Гламурную Министерскую Кобылу было не видать, хоть её имя и слышалось буквально в каждом разговоре. Очевидно, все присутствующие ждали её появления, звезды сегодняшнего вечера.
— Она тут? — Надир вернулся с коктейлем и поставил его на ближайший столик.
— Пока нет, но она точно в здании. Надо ждать.
Я пытался держаться спокойно, но нервы всё равно были на пределе. Сколько мы её прождём? Будет ли у нас пространство для манёвра, или, как на параде, один-единственный шанс?
— Терпение, Фарсайт, — Надир отпил из стакана, после чего икнул. — Будет у тебя шанс.
— Надеюсь ты прав... — вздохнул я.
Внезапно толпа смолкла. Кто-то стучал копытцами со стороны главной лестницы. Под нежную мелодию Министр спустилась по ступеням. Рэрити выглядела всё так же сногсшибательно, как и на Маскараде, лишь сменила наряд. Теперь на ней была узкая чёрная туника, под которой прекрасно была видна её фигура. Исподволь у меня между ног стало покалывать, и в голову пришла идея. Безумная идея; но кто не рискует, тот не пьёт шампанского.
— Мои дорогие ней-орлеанцы! — обратилась Рэрити. — Разве не чудесно находиться здесь?
Одобрительный ропот пронёсся по толпе, копыта ликующе застучали по полу. Рэрити в знак благодарности кивнула с царственным изяществом.
— Я хотела бы поблагодарить всех и каждого за достойный итог наших совместных усилий. Мы живём в тяжкое время, и это место значит немало. Не так давно наша страна была счастливейшей из всех, благодаря этому мы процветали. Ныне же ужасы войны пытаются забрать у нас эту радость, и мы не имеем права позволить этому случиться! «Восходящее солнце» – наша твердыня, наш шаг навстречу невзгодам, наша отвага и непокорность врагу, наша преданность идеалам гармонии!
Здание сотрясли ещё одни овации, будто бы речи Рэрити аплодировали мириады пони. Министр кивнула и улыбнулась.
— Посему сегодня вечером мы празднуем! Веселитесь и верьте в победу!
Рэрити закончила выступление лёгким поклоном и спустилась по ступеням. Это был наилучший момент для того, чтобы подойти к ней, пока она не исчезла среди огромной толпы. К тому же, она должна была знать о Проклятьи, как и Тёрнер с Коннейри, так что можно было ожидать от неё некоторый интерес ко мне. Куда это меня заведёт можно было только гадать.
— Восхитительная речь, министр, — я подошёл к Рэрити, приложив все усилия, чтобы выглядеть стильно, несмотря на наряд. — Удивительно слышать вас не из громкоговорителя, стоя среди строя солдат.
Рэрити остановилась как вкопанная и взглянула на меня своими глазами цвета чистого аметиста. Её ресницы красиво подрагивали при каждом движении этих глаз, пока она разглядывала меня как что-то доселе невиданное. Удивлённое выражение лица было бесценно, как и ожидалось.
— Что ж, благодарю, дорогой мой, — она не растеряла грации, даже когда её застали врасплох. Рэрити вела себя так, будто именно меня она и ждала. — Я не оратор. Есть куда более опытные пони, когда дело доходит до пламенных речей перед бойцами.
— Но аудиторию вы всё же просто сразили наповал, если можно так выразиться, — улыбнулся я со всей своей обольстительностью. — Времена нынче нелегки... однако ваш голос и одно лишь появление в силах скрасить хмурый настрой куда сильнее, чем вы можете себе представить.
— Ах, вы просто очаровательны, — Рэрити слегка хихикнула. — Не припомню, чтобы мы прежде с вами встречались, мистер...
— Фарсайт, миледи, — поклонившись, представился я. — И вправду, это наша первая встреча. Весьма рад знакомству.
Я бережно поцеловал её переднее копыто. Шёрстка Рэрити была безумно мягкой и пахла, точно небесные сады... Даже если это лишь иллюзия, ею стоит насладиться как можно больше.
— Миледи, рассказы о вас ничуть не приукрашены... Вы и вправду словно ангел, ниспосланный нам с небес.
Рэрити покраснела, а её глаза заискрились от восторга. Похоже, самый верный путь к ней лежит через её же эго, поэтому надо играть эту ноту до самого конца.
— О, богини... спасибо, Фарсайт! Вы безумно добры.
— Это меньшее, что я могу сделать, — я опустил взгляд, изображая смущение. — Я долго ехал и приложил немало усилий, чтобы встретиться с вами лично и увидеть вас во всей красе. Жизнь прожита не зря.
— Правда? Что же вы сделали?
— Я – самый обычный пехотинец, солдат, сражающийся за нашу прекрасную родину против врага. Всю жизнь я слышал рассказы о вашей красоте и вглядывался в картины, на которых можно разглядеть лишь малую толику великолепия. Узнав, что вы будете на открытии этого отеля, я вырвал себе отпуск и потратил кучу битов на путешествие от линии фронта до Ней-Орлеана, лишь чтобы познакомиться с вами. Теперь я могу вернуться на поля сражений с чувством выполненного долга.
Рэрити ещё сильнее покраснела и широко улыбнулась. За её необъятным эго она не сумела разглядеть притворство.
— Ваши слова просто услада для моих ушей. Но как же вам удалось раздобыть приглашение? Душка, это ведь закрытый вечер, и я более чем уверена, что вас не было в списке приглашённых.
— О, этому есть простое объяснение, — я беззаботно рассмеялся, как бы не придав замечанию ни малейшего значения. — Вчера я зашёл попытать счастья в казино. Не хочу показаться хвастуном, но в покер я играю неплохо, поэтому решил испытать удачу за игровым столом. Мне посчастливилось играть с джентльпони, у которого было приглашение, и он поставил его на кон. Госпожа удача решила, что на вечеринку стоит пойти мне.
На секунду мне показалось, что Рэрити раскроет мои карты, но она повелась. Она пристально вгляделась в меня с озорством в глазах.
— Так говорите, вы – солдат?
— Да, миледи. Я не спешу умирать за родину, пусть лучше этим займутся зебринские отродья. Героем меня не назовёшь, но присяге я верен до самой смерти.
— В этом я не сомневаюсь, дорогуша, — Рэрити беззастенчиво оценивала мой круп. Я слегка смутился, однако всё шло, как и планировалось. — Мне нравится ваш костюм, откуда он?
— О, я черпал вдохновение из блокбастера «Безумный Мак: Воин Дороги». Его эстетика просто уникальна, и мне захотелось сделать что-то в этом ключе... Металлолом нашёлся на базе, в конце концов кому он там нужен? — пожал плечами я и добавил. — С вашего позволения, миледи, я просто без ума от вашего платья. Вы выглядите просто сногсшибательно.
Рэрити заговорщицки улыбнулась, и я, кажется, догадался, о чём она подумала в тот момент.
— Спасибо, Фарсайт. Скажи на милость, какие у тебя планы на вечер?
— Честно говоря, никаких. А если и были, я забыл о них, как только увидел вас. К вашим услугам, министр, — ключевые слова сказаны, ловушки расставлены. Попадёт ли в них добыча?
— Ох, правда? — хихикнула она. — Тогда что думаешь, если я покажу тебе королевский люкс этого отеля?
— Это было бы просто замечательно.
Кивнув и извинилась перед остальными пони, Рэрити одарила меня взглядом и пошла вверх по лестнице. Я следовал за ней со смешанными чувствами. Всё шло как по маслу, но я продолжал нервничать как жеребёнок перед первым сексом. Надо насладиться этим на полную, разве нет?
Королевский люкс наголову превосходил любые апартаменты, в которых мне довелось побывать во Фридом Филде. Состоял он из трёх комнат: спальни, кухни и соответствующей ванной, все они были обставлены мебелью с безупречным вкусом и лучшей отделкой. Казалось, словно не было никакой войны, а экономика Эквестрии пребывала в золотом веке. Спальную комнату занимала королевских размеров кровать, чей вид буквально манил своим комфортом. Но на такую мелочь я не мог обращать внимания, когда передо мной стояла столь прекрасная кобыла.
Чёрное платье Рэрити лежало в углу рядом с моей экипировкой, и теперь я любовался её переливающимся белоснежным телом... её красота была в буквальном смысле ослепительной. Я тоже был почти нагишом, демонстрируя свою исполосованную шрамами шкуру кому-то другому... почему меня не покидает это странное ощущение? Не в первый раз же...
— Ты напряжён, Фарсайт, — нежно проворковала Рэрити. — Что-то не так?
— Чуточку взволнован, только и всего.
— Заметно, — хихикнула она и обернула магией мой конец, отчего я вздрогнул. — Ну-ну, немного возбудиться ещё никому не помешало, верно?
— Это точно... — я прикоснулся к её губам, и наши языки сплелись на секунду, что показалась вечностью. В то же время, я аккуратно охватывал магией её тело, слегка прикладывая усилие то тут, то там, осторожно, но от того не менее страстно.
— О-ох, — простонала Рэрити, когда магическое сияние подобралось к её крупу, — так и знала, что ты быстро освоишься... Ах, Фарсайт...
— Просто я быстро учусь, миледи... — я оторвался, чтобы глотнуть воздуха, всеми силами пытаясь не поддаться волнам приятных ощущений, охватившим моё тело. Рэрити действительно оказалась очень сильной и изобретательной волшебницей. Она вновь поцеловала меня, не дав закончить.
— Рядовой, — выдохнула она. — Покажите, на что вы способны... это приказ.
Улыбнувшись, она запрыгнула на шикарную кровать и обернулась, приглашая присоединиться. Я подошёл поближе и аккуратно поцеловал её в шею, после чего мы сплелись в едином порыве стонов и страстных вздохов. Если подумать, то как-то странно, что никто не среагировал на нашу «беседу», ведь о тишине мы особо и не заботились.
— Ох, это было просто... ох... непередаваемо, — глотая ртом воздух, произнесла Рэрити.
— Знаю... — я улыбнулся всё ещё исходя потом и пытаясь перевести дух. Она отвлеклась, значит время настало. — Об этом я и говорил.
— Шаловливый жеребчик, — улыбнулась единорожка и перевернулась на спину, пытаясь удержать равновесие взмахами копыт. Забравшись на неё сверху, я стал ласкать её разгорячённое тело своей магией. — Вот так, не останавливайся.
Я начал с живота, после чего начал подниматься по груди, пока не добрался до шеи... и тут мои нежные поглаживания сменились мёртвой хваткой. Рэрити дёрнулась и захрипела.
— Кха-х! — выдавила она, пытаться вдохнуть. — Кто?..
— Я Фарсайт, и я – из будущего, дорогуша, — ледяным голосом процедил я. — Не принимай это близко к сердцу, последний час с тобой был просто незабываемым, однако меня ждут дела поважнее, а именно – выбраться из твоего треклятого Проклятья.
— Буд-ущего? — Рэрити заметно удивилась такому заявлению, однако не прекращала попыток глотнуть воздуха. Язык вывалился изо рта, как носок из корзины, а лицо стремительно синело.
— Из него, родимого, — подтвердил я кивком. — Я здесь ради золота, которое ты упрятала под этой усадьбой.
— Тебе никогда... — выдавила она, и её рог слабо засветился. В ответ я только усилил хватку.
— Нет, дорогая, больше ты ко мне магией не притронешься.
— Я... Ах... — выдохнула та, пытаясь меня стряхнуть, но для неё я был слишком тяжёл. В свете неминуемой гибели, в её глазах отчётливо читалось отчаяние, пока жизнь окончательно не покинула её обмякшее тело. Я успел окинуть взглядом её бездыханную оболочку, прежде чем мир заволокло туманом.
В мгновение ока, я снова оказался на старом матрасе в полуразрушенной комнате, вернувшись обратно в затхлый и мрачный Ней-Орлеан современности. От холодных порывов ветра меня неистово колотило, ведь я стоял весь в поту и без какой-либо одежды. Все эти упражнения изрядно меня вымотали.
— И знать не хочу, чем ты там занимался, Фарсайт, — язвительный голос Лаванды эхом пронёсся по большой комнате.
Обернувшись, я увидел кобылку с весьма игривым лицом, словно ей было в удовольствие наблюдать за мной без одежды.
— Лаванда... рад тебя видеть... — успел произнести я, прежде чем моё тело сдалось окончательно. Упав на матрас, я закрыл глаза и погрузился в заслуженный сон.
Проспал я недолго и, проснувшись, обнаружил глядящих на меня товарищей, которые, очевидно, ждали моего возвращения в реальный мир. Я потянулся, встряхнул головой и поднялся с замызганного матраса. От перенапряжения я всё ещё не отошёл, но чувствовал в себе силы идти дальше, так что пора бы поднять шмотки и начать одеваться.
— Смотрю, бро, время ты зря не терял, — издал смешок Надир.
— Кто-то должен был это сделать, — улыбнулся я в ответ. И если не лукавить, то я и вправду отлично провёл время.
— А то. Ты у нас прям герой.
— О, привет, Лаванда, — повернулся я к кобылке. — Как ты сюда добралась?
— Я не Лаванда, я – Роуз.
Приглядевшись получше я удивился, что не смог уловить разницу между двумя её личностями. Зрачки были уже, чем у Роуз, но не такими крохотными как под контролем Лаванды. И как мне теперь их различать?
— Точно?
— Да. И когда ты отключился, я уже была здесь. Скажу сразу: по пути сюда я успела поболтать с Лавандой. Она оказалась на удивление тихой – даже местами дружелюбной – и предложила перемирие. Мол, начать помогать друг другу. Ты только вдумайся!
— Знаю, она мне уже об этом говорила, — понимающе кивнул я. — Похоже, ты берёшь верх над ней, а не наоборот. И всё же, я считаю, ты должна дать ей шанс.
— Шанс? Да она ходячая потрошилка! — воскликнула Роуз.
— Так и есть, но эта часть её натуры слабеет с каждым разом, и в конце от этого останутся лишь воспоминания. Но её силой нужно научиться управлять. Ты согласна?
— Не знаю, Фарсайт... Не могу я ей довериться.
— Тоже верно. Пока не стоит. Когда-нибудь вы станете одним целым, но прежде этого тебе надо понять её как можно лучше. Кто знает, может, она каким-нибудь образом сделает тебя лучше и сильнее, чем сейчас.
— Как скажешь, — хмуро отозвалась кобылка. — Мне это, конечно, не особо по нраву, но что ведь поделаешь.
— Да уж... — вздохнул я.
Я проверил, на месте ли мои пожитки, и выступил на поиски золота. Хотелось убраться подальше с болот, особенно после того, через что мы прошли. Нужно обыскать отель: убежище слишком большое, чтобы его можно было хорошо спрятать
— Идём? Золото ждёт.
— Ах да... — на лице Роуз всплыла улыбка. — Пока вы резвились в этом вашем прошлом, я уже успела его найти.
— Где? — я уже не скрывал изумления.
— На улице около стены есть грузовой лифт, и ведёт он в подвал. Дверь, скорее всего, замаскирована под вход в служебное помещение. Там прятать кучу золота будет логичнее всего.
— Хитро, — присвистнул Надир.
— Ну а ты как думал? — гордо улыбнулась Роуз.
— Хватит вам уже дурачиться, пошли искать!
Мы рванули вниз по лестнице и наружу к большой двери, которая вела в подвал здания. Она действительно была похожа на отверстие для загрузки чего-то, например угля. Мы с Надиром подняли её, и за ней, к нашему удивлению, обнаружилась платформа с магическим генератором. Не мешкая, мы ступили на неё и нажали на кнопку. Устройство мерно зажужжало и начало спуск в цокольный этаж.
Внизу вместо ожидаемого старого подземелья с выложенными булыжником стенами нас ждала футуристического вида комната с рабочим освещением, сверкающими титановыми стенами и круглой усиленной двери невероятных размеров, расположенной в противоположном конце помещения. У входа в хранилище располагался терминал, к которому я тут же подбежал. Штекер ПипБака в разъём на терминале – и я приступил к обходу защитных протоколов.
— Так, я пробираюсь через защиту. Готовьтесь, сейчас могут врубиться охранные системы!
— Чего? — удивился Надир. — Какие ещё охранные системы?
В комнате завыла сирена и из металлического потолка выскочило две турели, открывших огонь на поражение. Укрывшись за терминалом, я пытался отключить автоматизированную охранную систему с помощью ПипБака, пока она нас тут не покрошила.
— Вот такие! — проревел я. — В укрытие!
— Можешь отключить? — завопил Надир.
— Пытаюсь! — я обошёл на ПипБаке один уровень безопасности. — Но нужно время!
— Без паники, ребята, дайте лучше я, — Роуз сделала шаг вперёд, и её рог охватило розовое сияние. Внезапно нас окутало неким подобием щита, от которого лазерные лучи попросту рикошетили.
— Спасибо, Роуз. — Я сконцентрировался на системе безопасности, и спустя пять минут возни терминал пропищал, после чего турели тут же убрались обратно в потолок.
— Обращайтесь, — заулыбалась Роуз.
— Где ты этому научилась? — удивлённо спросил Надир.
—Один из трюков Лаванды. Полезная штука, скажите, а?
— Спасибо, очень полезная. А теперь давайте откроем хранилище! — Мне уже не терпелось увидеть, что же скрывается за теми блестящими гермоворотами.
Поддавшись нашему с Роуз телекинезу, а также физической силе Надира, огромная металлическая дверь отворилась с протяжным и гулким скрипом. Мы рванули в камеру за ней, и от увиденного просто остолбенели. Посреди комнаты стояла бесколёсная тележка с целой горой золотых слитков, просто подойди и возьми.
— Пресвятые владычицы небес... — произнёс я, затаив дыхание.
— Так вот его сколько, — невнятно пробормотал Надир.
— И как нам его отсюда унести? — спросила Роуз.
Хороший, надо признать, вопрос. Всё это золото было слишком тяжёлым для лодки. После близкого осмотра тележки под ней мы обнаружили магическую схему. Я сконцентрировался на повозке, и моя магия зарядила эту левитационную систему. Повозка сразу воспарила в паре сантиметров от земли.
— Антигравитационная повозка! Вот как они её сюда принесли!
— Мы сможем на ней довезти золото до телепорта? — спросил Надир.
— Если не утонет в воде, всё будет в порядке.
Я направил повозку к платформе, и мы втроём вернулись на первый этаж. Когда лифт достиг места назначения, я повёл повозку к воде, пока мы втроём неуклюже стояли на куче золота.
— Хоть бы сработало... — шёпотом молился я Богиням, вытаскивая повозку на воду.
Она парила. Или вернее сказать, анти-гравитационная система держала нас на безопасном расстоянии от водной поверхности. Все вздохнули с облегчением и приготовились к поездке в Мертари. После такого долгого путешествия, мы с нетерпением ждали возвращения домой.
К нашему приходу Холм Гармонии уже не пустовал, как изначально предполагалось. Когда я завёз повозку наверх то заметил толпу гулей, стоящих у будки телепорта. Среди них я узнал Самеди и Шеваль, но это никак меня не успокоило. Зачем они сюда пришли?
— Это что, те гули из Мертари? — спросила Роуз.
— Да... но что им нужно? — произнёс я под нос, не на шутку заволновавшись.
Шеваль устало шагнула вперёд и встала перед повозкой. Её выражение на морде, насколько мне удалось разобрать, было спокойным и решительным. Чего я не мог понять, так это причина, по которой они все ждали нас здесь. Они хотели получить свою долю золота?
— Вы вернулись, — сухой голос Шеваль не выражал удивления, просто констатировал факт.
— Удивлены? — спросил я.
— Не очень.
— Что вам нужно?
— Вы разрушили Проклятье, правда?
— Нам пришлось.
— Поздравляем, — Шеваль, казалось, была довольна этим.
— Спасибо.
— Не за что. Полагаю, вы сейчас возвращаетесь домой, да?
Я посмотрел в глаза Шеваль, и в них увидел угрозу. В последней фразе был намёк на то, что у них на нас были другие планы. Мне и так не нравятся гули, а гули, которые хотят меня остановить и подавно. Без единого колебания я вытащил винтовку и направил её на голову Шеваль. Наши глаза встретились в последний раз, и... я заметил лёгкий кивок одобрения?
БАМ!
Шеваль откинуло выстрелом с короткой дистанции, разбрызгав гной и чёрную кровь по всему Холму Гармонии. Остальных гулей, застывших настороже, моя атака застала врасплох.
— ФАРСАЙТ!!! — завопила Роуз. — Что ты творишь?!
Я не обратил на неё внимания, безмолвно беря в прицел следующую цель. Надир также вытащил свой пистолет, сразу нацелившись в другого гуля.
БАМ! БАХ! БАМ!
Нам понадобилась лишь пара минут, чтобы избавиться от кучки заживо гниющих существ, некогда бывшими нормальными пони. Я спрыгнул с повозки и проверил, не уцелел ли кто. Никто не пережил расправы.
— Ты что, совсем рехнулся?! — сорвалась Роуз. — Они же были безоружны!
— Они явно пришли не с миром, — сухо отрезал я.
— Как ты можешь такое говорить? Ты говорил с ними всего секунду!
— Они встали у нас на пути. Кроме того, как-то странно говорила Шеваль. Возможно, они уже почти одичали, а может... они этого и хотели.
— Но как ты?..
— Роуз, всё кончено.
Роуз раздражённо стиснула зубы. Я знал, что это плохо на неё повлияет, в конце концов, она всегда считала, что жизнь любого пони стоит спасения... Даже если эти пони гнили и с трудом сохраняли рассудок. Я не ждал, что она примет это как данное, но мне пришлось поступить именно так.
— Роуз... — спокойно заговорил Надир. — Мне тоже не понравились эти гули. Они вели себя странно... не как в первый раз в Мертари.
— Но Надир...
— Понимаю, ты сейчас расстроена, но нам пришлось так поступить.
Но недовольство Роуз не утихало, даже не смотря на попытку Надира оправдать меня. Её не переубедишь, она никогда не отступит от своих взглядов. Я принялся обыскивать тела гулей, но ничего ценного у них не было. Тем не менее, в их седельных сумках могло найтись что-нибудь стоящее.
— Так, слушаем сюда! Переложим золото в сумки гулей, в них и понесём его домой. Путешествие будет не из лёгких, но лучше варианта у нас нет.
Надир и Роуз последовали моему наставлению и начали набивать сумки золотом. Как только они заполнились, мы распределили их соответственно с нашими силами и отправились в путь. С тяжким бременем и до безобразия богатые, мы ступили в будку телепорта. Нам просто осталось вернуться в Фридом Филд, и наша судьба изменится... навсегда.
#
Заметка: Получена новая способность
Золотой глаз — С толстым кошельком вы выглядите куда привлекательней. Ваше Красноречие и Обаяние, равно как и внимание со стороны противоположного пола, увеличиваются на 25%
Глава 13. Деньги
«Доброго утречка всем, дамы и господа, c вами я, Мистер Нью-Пегасус, – встречаю новый день в оживленном городе, который никогда не спит! И как всегда, самые лучшие пластинки крутят только здесь, на вашей любимой станции, дабы сделать вашу повседневную жизнь чуть ярче! Сейчас у нас новый хит Дино Мейртино: «Подсказка в пустыне»! Скажу вам, этот молодой жеребец предвещает светлое будущее для музыкальной индустрии! Если кто-нибудь из вас желает послушать его вживую, в казино и отель «Клопс» проходят его выступления каждый понедельник, среду и пятницу в десять вечера. Не пропустите!
А теперь к новостям, что никак не могли проскочить мимо наших ушей... Фридом Филд становится театром мыльной оперы, друзья. С того времени, как пиратская станция «Радио из Ниоткуда» начала своё вещание, отношения между лидерами банд наших соседей страдают от постоянного угнетения. Последнее заявление, сделанное ими, гласило о подтверждённой измене со стороны Сэддла Бакмэйра, который якобы был пойман за половым актом с двумя своими проститутками. Как ответственное и здравомыслящее радио, мы не считаем этот слух правдоподобным, но...
Бз-з-з-з... виу... щёлк!
Это «Радио Из Ниоткуда», есть кто живой? Мы в эфире, и это охренительно! Готовьтесь к ежедневной порции слухов, господа! Новости, которые ни один пони не осмелится озвучить в эфире, но которые осмелимся озвучить мы!
Так, где мы тогда остановились? Ах да, на скандале с фривольной Голден Свэллоу, ну или, как его уже прозвали в народе, «Наставь рога Голди». Помните, я говорил, что Сэддла Бакмэйра застукали в компании очаровательной куртизанки и они отнюдь не заваривали чай? Так вот, это случилось снова! На этот раз ему хватило ума расположиться со всем комфортом внутри своего казино, но дверь закрыть он почему-то позабыл! Над Голди во Фридом Филде смеются все кому не лень, и, хотя её немного жаль, не наслаждаться зрелищем невозможно.
Потому... Да потому что это действительно то ещё зрелище! Голди носится как в круп укушенная и горячится так, что впору железо плавить! Она уже успела порвать с Сэддлом и его бандой, так что двери его амбара снова открыты для всех!
Например, для обитателей Тесла Бара. Поговаривают, что даже загадочная Ампера фон Ом питает интерес к нашему герою дня, Сэддлу Бакмэйру. Подробности пока что неизвестны, но слухи уже ползут по улицам, и нам остаётся только держать нос по ветру!
Это было «Радио из Ниоткуда», оставайтесь на связи! А пока возвращаемся к зануде Мистеру Нью-Пегасусу!
Бз-з-з-з... виу... щёлк!
Это я зануда? Я тебе, засранцу, покажу где... Что? Я снова в эфире? Ох, простите, мы всё ещё работаем над поиском виновника этих вмешательств, но пока безрезультатно. Что же до новостей города, убийство Ферратуры начинает отходить на второй план: недавние допросы не принесли пользы полиции, а расследования по немногим оставшимся уликам зашли в тупик. Конечно, семья Ферратура негодует из-за пробуксовки расследования, но стражи порядка вольны работать своими методами.
За стенами Нью-Пегасуса НЭР, согласно договорённости между послом Мерри Филдс и Городским советом, продолжает расширять контроль над Нейвадой. Дороги в безопасности, всё больше караванщиков прибывает в Нью-Пегасус, и регион расцветает. Посол Филдс пообещала, что Республика пришлёт рабочих для восстановления инфраструктуры. Ну не прекрасно ли?
Ну что ж, на это я с вами прощаюсь и включаю ещё одну живую запись Дино Мэйртино из Казино «Клопс». На этот раз слушаем хит «Правда, сносит крышу?». Надеюсь, вам понравится, засим же ваш скромный слуга прощается и желает вам хорошего дня. Помните, это Радио Нью Пегасуса, и я, его ведущий Мистер Нью Пегасус, вещаю прямо в ваших душах...»
Мы совершенно выбились из сил, но Фридом Филд уже показался на горизонте. Переход был долгим и изнурительным, но мы наконец-то приблизились к нашей цели. Когда телепорт перенёс нас в Нейваду, уже царили сумерки, а нас колотила дрожь и вообще мутило после магического путешествия. Слегка оклемавшись, мы решили выдвигаться. Если подумать, то ночь – лучшее время для перехода по Пустоши с полными сумками золота.
По очевидным причинам, это была самая щекотливая часть пути к славе и богатству. На открытом пространстве мы уязвимы. Из-за тяжелых сумок мы ползли как черепахи, и окружить нас было плёвым делом. Потому-то мы вели себя как параноики: двигались только по ночам, днём отсиживались среди скал, развалин и вообще любых укрытий, где нас было хуже видно. Даже на ходу постоянно оглядывались и жались крупами к каждой стенке или камню.
Из-за всего этого домой мы добирались три дня вместо тех полутора, за которые добрались до телепорта на пути в Ней-Орлеан. Впрочем, ныне безопасность была важнее скорости. Теперь, когда шпили Нью-Пегасуса уже виднелись вдалеке, можно было двигаться и днём, ведь окрестности города патрулировала НЭР. Я подумал, что неплохо будет поблагодарить Харпсонг за такую услугу. Можно было без опаски проделать последний кусок пути вдоль стен к вратам Фридом Филда.
— Фарсайт, — подал голос Надир, — я тут всё думаю: а где нам припрятать золото?
— Хороший вопрос, — вставила Роуз. — Ты уже думал об этом?
— Думал, — кивнул я. — Спрячем у Штуки дома.
— У Штуки? А ей можно доверять? — усомнился Надир.
— Она на Бакмэйра работает! — Роуз казалась взволнованной. — Ты что, хочешь оставить всё золото банде?
— В прошлый раз она была единственной, кому я мог доверять. Не считая вас двоих.
— А сейчас можешь?
— Есть идеи получше? — возразил я. — У нас самих дома нет, поэтому придётся поступать по-моему.
Надир что-то неразборчиво буркнул. Очевидно, ему не нравилась идея оставить золото кому-то малознакомому, но он прекрасно понимал: это лучший из доступных вариантов. Можно было спрятать сокровище в пустом здании, но там его может найти первый попавшийся мусорщик. А вот шанс того, что кто-то рискнёт ограбить Штуку, минимален.
Войдя во Фридом Филд, мы оказались в привычной обстановке, ведь почти что ничего не изменилось. Народ бродил по городу и болтал друг с другом так, будто не было никаких ополчившихся банд. Караванщики и простые торговцы занимались делом на улицах, а жеребята вились вокруг них в надежде урвать лишнюю крышечку. Впрочем, некоторое напряжение в воздухе всё-таки чувствовалось. Улыбки отдавали натянутостью, а жители, несмотря на обычное поведение, того и гляди – схватятся за стволы. По крайней мере, охотнее, нежели обычно.
— Чую дыхание грозы, — Надир тоже это заметил. — Одно неосторожное слово – и засвистят пули.
— Это, случайно, не результат твоих махинаций с радио? — поинтересовалась Роуз.
— Он самый, если план выгорел, — ухмыльнулся я. — Не будем терять время, живее к Штуке.
Мы пошли спорой и лёгкой походкой, стараясь не вызывать подозрений. Трое пони с объёмными сумками не выделялись в городе, но лишний раз привлекать внимание было ни к чему... Пусть лучше для всех мы останемся обычными мусорщиками. Я расслабился и перевёл дух, лишь когда мы оказались в многоквартирном доме, где и устроила своё «гнездышко» Штука. С бешено колотящимся в груди сердцем, я постучался в её дверь. Если грифины не будет дома, придётся шататься по улицам с ценным грузом.
— Иду... — я улыбнулся, услыхав голос изнутри квартиры. — И кого же в такую рань принесло... Фарсайт!
Штука стояла на пороге, одетая в видавшую виды ночнушку. Выглядела она очень заспанной, хотя от стука наверняка моментально вскочила. Она чуть ли не рефлекторно обняла меня своими крыльями, как делала много раз до того. Я чувствовал себя как дома...
— Фарсайт... — проворковала она. — Где ты был? Я скучала.
— Искал сокровища, моя милая, — только и пробормотал я, ведь меня вжали в перья.
— И как успехи?
— Огромные, — улыбнулся я, и она ослабила объятия, чтоб я смог отойти на шажок. — Думаю, ты помнишь моих друзей Надира и Роуз.
— Привет! — Роуз улыбалась до ушей.
— Мэм, — учтиво склонил голову Надир.
— Привет, ребята, — помахала Штука. — Конечно помню. Ну рассказывай, что нашли?
— Прежде чем покажем, можешь сделать мне одолжение? — я постарался состроить серьёзное выражение лица.
— Какое же?
— Нам нужно оставить его у тебя на хранение. И не говори никому. Это... это кое-что сможет в корне изменить расстановку фигур в городе. И изменит.
— Как интригующе, — прошептала Штука. — Хорошо, даю слово.
— Открываем сумки, народ!
Наши сумки с грузным стуком упали на пол, и мы принялись доставать из них слитки, складывая их в углу комнаты. Лицо Штуки превзошло все мои ожидания: она ахнула от изумления. Я не мог не улыбнуться, увидев, как она пожирает взглядом блестящие куски драгоценного металла и наверняка прикидывает, сколько же они стоят.
— Золото... — наконец проговорила она. — Где вы его нашли?
— Если позволишь, это наш маленький секрет, — улыбнулся я.
— Понимаю, — кивнула моя прелесть. — У всех свои секреты. И что мне с ним делать?
— Хранить в безопасном месте. Мы время от времени будем брать пару-тройку, пока наконец не сможем найти им лучшее убежище. После этого просто не распространяйся о нём, этого достаточно.
— Справлюсь, — улыбнулась Штука. — А ты купишь мне что-нибудь?
— Сходим поужинать? — подмигнул я.
— Только попробуй надуть.
— Да чтоб мне пусто было.
— Не хотелось бы вас прерывать, голубки, — вмешался Надир с искренней улыбкой на лице, — но что нам теперь делать-то, Фарсайт?
Теперь, с деньгами на любой каприз, я мог развернуться на полную. Отправной точкой были поиски жениха для Ди Клефф и возвращение её в центр политической жизни. Если будем действовать быстро, а радио не врёт, сопротивление Голди развалится как карточный домик. Об осторожности забывать, конечно, не стоило, но наша цель – договорённость между Фридом Филдом и НЭР – была близка.
— Бери пять-шесть слитков и дуй за мной, Надир.
— Лады.
— А я? — Роуз тоже не терпелось.
— Ну... По-моему, сейчас лучшее, что ты можешь сделать, – прогуляться по городу и узнать, как тут обстоят дела. На радио говорили о разладе между Голди и Сэддлом, но я хочу знать правду. Может статься и так, что Герциан переусердствовал и нагородил откровенного вранья.
— Будет сделано! — Роуз пулей вылетела из комнаты.
— Эм, Фарсайт... — осторожно произнесла Штука. — Это действительно так. Голди и Сэддл порвали друг с другом. Хотя она ещё пытается восстановить отношения.
Я ухмыльнулся, представив, как у неё обстоят дела. Без союза с Бакмэйрами вся её сила, как военная, так и дипломатическая, рассыпалась в пыль. Теперь она отчаянно старается вернуть былое равновесие, потому что угроза уступить место другим лидерам, тем же Ампере с Ди, была как никогда реальна.
— Спасибо за хорошие новости, Штука, — я нежно поцеловал её в клюв. — Что бы я без тебя делал?
— Ладно, идите уже, — рассмеялась та.
— Мы скоро! — попрощался я, и мы покинули квартиру, готовые пошатнуть столпы, на коих зиждился Фридом Филд.
Вернувшись на улицы, мы с Надиром направились в сторону Музыкальной Школы, надеясь встретить Ди Клефф. Оттуда мы уже сможем дёргать за ниточки. Нам всё ещё нужен был жених, но у меня в голове появилась одна идейка...
— Слушай, Надир, а как тебе вообще Ди?
— Ты ведь уже спрашивал, разве нет?
— Может, но неважно. Как ты к ней относишься?
— В смысле?
— Ну... Скажем так: как бы ты ответил, если бы я сказал, что ты можешь оказаться главным пони в городе?
— Главным в городе? Ты намекаешь на... Да ты шутишь!
— Я абсолютно серьёзен, — не хотелось мне говорить так прямо, но выхода не было. — Смотри, нам нужно устроить свадьбу Ди Клефф с подходящим жеребцом, чтобы выставить её за лидера, который так нужен Фридом Филду. А ты очень даже подходишь.
— Я? Нет, точно прикалываешься.
— Да нет же. Ты богатый, молодой, пышущий силой жеребец, который может держать язык за зубами и не лезет в центр внимания. То, что нужно Ди.
— А ты не совсем обнаглел с такими-то предложениями?
— Я каждый день наглею. Ты подумай, Надир! Ты станешь королём! С деньгами проблем больше никогда не будет, а каждую ночь в постели тебя будет ждать шикарная кобыла!
Надир ответил не сразу, обдумывая моё предложение. Конечно, решение было не из простых, но я надеялся, что он согласится.
— Заманчиво звучит, не поспоришь. А тебе какой толк от этого?
— Ответ очевиден.
— Да ладно, Фарсайт, из тебя меценат как из дикого гуля. Ещё ни разу не делал чего-то, на чём не смог бы нажиться. Так что ты рассчитываешь выиграть от женитьбы?
— Выигрыш ещё вилами по воде писан, но суть такая: НЭР хочет от меня дестабилизации равновесия между бандами, чтобы предложить соглашение между городом и Республикой. Текст соглашения у меня, и Ди очень даже не прочь подписаться под ним. Однако остальные, те же Бакмэйры и Последователи, будут против. Поэтому надо вернуть Ди и её Струнникам главные роли, а тогда все поддержат это соглашение.
— А когда мой выход?
— Для всенародной поддержки нужны две вещи: лишить Голди славы городского героя, с чем на ура справляется «Радио из Ниоткуда», и вытащить Ди Клефф на всеобщее обозрение. Свадьба – отличный вариант, и если найти хорошего жениха и выставить его в лучшем свете, то Струнники снова будут заправлять городом, а Ди сможет подписать соглашение. Задание для НЭР будет выполнено, золото же откроет ворота Нью-Пегасуса.
— Вот оно что, значит, — ухмыльнулся Надир. — Как же я не догадался... По-любому, мне нравится идея сделать из меня важную персону, которой не нужно будет принимать сложных решений. Считай, я в деле!
— Так держать, Селестия тебя разрази! — возликовал я. — Вперёд!
В тот момент я был седьмом небе от счастья и долгожданного облегчения, которого не испытывал с момента выхода из Стойла. Скоро всё, за что я боролся, будет моим, и я наконец стану гражданином Нью-Пегасуса, как и должно было быть с самого начала.
В Музыкальной Школе нас приветствовал уже почти ставший родным звон колокольчика. Внутри всё шло своим чередом; по крайней мере, такой вывод напрашивался от мелодичных и не очень звуков музыки, наполнявших Школу, да вида ждущих в очереди своего урока жеребят. Круглая стойка посреди вестибюля тоже была на своём месте, всё такая же гладкая и отполированная, а за ней точно так же, как и раньше, восседала молодая кобылка, окружённая кипой бумаг. У меня возникло ощущение, что она просто перекладывает их с места на место, но кто я такой, чтобы её судить?
И, по правде говоря, мы чувствовали себя чужими. Так было всегда, но после долгого времени, проведённого вдали от Фридом Филда, это было заметно сильнее. Два бродяги с Пустошей никак не походили на целевую аудиторию утончённых преподавателей Школы. В глазах всех внутри, мы зашли сюда по совсем другим делам. Но на самом деле нас всё это не очень-то и волновало, хотя пара суровых жеребцов в броне в изысканно обставленном помещении, полном детишек с музыкальными инструментами наготове, не могла не выглядеть комично.
Я шагал к стойке, как ни в чём не бывало улыбаясь кобылке за столом. Она улыбнулась в ответ и отодвинула бумаги в сторону, ожидая, что я назову цель визита.
— Здравствуй, милая, — подмигнул я ей. — Нам нужно поговорить с Ди Клефф.
— У вас назначена встреча?
— Нет, но, пожалуйста, передай ей, что Фарсайт вернулся и хотел бы переговорить с ней как можно скорее.
— Она очень занята.
— О, не сомневаюсь, но всё-таки дай её знать, что мы здесь. Уверен, она найдёт способ перекроить своё расписание на день.
— Хорошо, сэр. Подождите здесь, пожалуйста, — секретарша подошла к интеркому и нажала кнопку. — Мисс Клефф, простите, что побеспокоила, но ко мне пришёл пони, зовущий себя Фарсайтом, и он хотел бы поговорить с вами... Да. Да, понимаю, Конечно.
Кобыла отошла от передатчика и вернулась к нам с тёплой улыбкой.
— Мисс Клефф скоро встретится с вами. Подойдите к третьей комнате слева, первый этаж.
— Спасибо, дорогуша. Я знал, что она захочет выслушать нас.
Жестом я приказал Надиру следовать за мной, и мы взошли по ступенькам к комнате, в которой была назначена встреча. Там я ещё не бывал и даже поразился тому, каким большим на самом деле было здание. Оно вполне подошло бы на роль мэрии, хотя что-то я тороплю события – до этого нужно как минимум женить моего полосатого друга и подписать соглашение. Указанная секретаршей дверь была открыта, а за ней оказался самый настоящий конференц-зал с большим столом посредине, за которым могло усесться немало пони. Ди ждала нас у противоположного конца, рядом с ней разместилась Метроном. На лицах у них отражалась как долгожданная радость, так и здоровый скептицизм. Что ж, лёгких переговоров никто не обещал.
— Рада вновь вас видеть, — вежливо поздоровалась Ди. Не врёт ли? Чего не знаю, того не знаю.
— Взаимно, Ди, — кивнул я.
— Говоришь, ты хотел встретиться со мной. Что расскажешь?
— У меня немного новостей и кое-какое предложение. Но для начала хотелось бы узнать как тут у вас обстоят дела, потому что от этого моё предложение может измениться.
— Как всегда, предпочитаешь не раскрывать карты? — улыбнулась Ди. — Знаешь, опасный ты жеребец, Фарсайт.
— Я должен испугаться? — спросил я, притворившись удивлённым.
— Должен ли? Зависит от того, считаешь ли ты меня угрозой.
— С лидером банды не считаться нельзя, Ди. Не хотелось бы нажить в тебе врага.
— Ловко выкрутился, — Ди повернулась к Метроном. — Думаю, стоит пересказать нашим друзьям последние новости, ты согласна?
— Вполне, — пожала плечами заместитель и посмотрела на меня. Я подмигнул ей, чтобы напомнить о нашем тайном романе. — Дела обстоят так: Голди с Сэддлом расстались. Это невероятно хорошие новости для нас, ведь главенствующий в городе альянс распадается. Но... мы пока не сумели этим воспользоваться. Пока.
— Тогда ты всё ещё ищешь подходящего кандидата.
— Да, всё ещё ищу, — Ди, казалось, была озабочена этим. — Я даже не подозревала, что это будет так трудно. Пони меня, кажется, избегают. Наверное, не хотят всё время быть в тени жены. Возможно, некоторые связаны с другими группировками и не хотят попасть в скользкое положение. Да и у меня, в конце концов, тоже есть свои требования, не могу же связаться с первым встречным!
— Всё верно, — я расплылся в улыбке. — Это я и хотел услышать.
— Твой черёд Фарсайт, выкладывай.
— Итак... — моя улыбка становилась всё более наглой, — мы, как ты и хотела, ушли со сцены на время ваших поисков. Это время мы посвятили исследованиям и охоте за сокровищами. Пришлось и посмеяться, и поплакать, но, подводя итоги, я бы сказал, что опыт вышел весьма богатым.
Надир фыркнул, ему шутка определённо пришлась по нраву.
— Во время путешествия я задумался над одной вещью: а зачем нам искать, если кандидат всё это время был у нас перед глазами? Молодой, крепкий, обаятельный и в то же время скромный.
— Ты ведь сказал, что ты на эту роль не тянешь, — Ди рассмеялась.
— Спасибо за крепкого и обаятельного, но скромняга из меня никакой.
— Тогда кто?
— Мой компаньон Надир.
— НАДИР? — Ди и Метроном одновременно покатились со смеху. Я знал, что идея безумная, поэтому ничуть не обиделся. Нужно было лишь привести свои аргументы.
— Ну а что? Молодой и сильный жеребец, верный друг и хороший собеседник. Отличный отец для твоих будущих жеребят.
— В этом я не сомневаюсь, — Ди утёрла слезинки с ресниц. — Но он здесь никто, не в обиду будет сказано.
— Не обижаюсь, мэм, — Надир ухмыльнулся.
— Я имею в виду, что он наёмник – далеко не из высшего общества. Мне нужен политический брак с кем-то, соответствующим моей позиции, и, к сожалению, Надир слишком далёк от ней. К тому же он зебра, а это многим не понравится.
— И даже с учётом этого я говорю, что он – идеальный кандидат.
— Похоже, ты кое-чего не договариваешь, — Ди снова улыбнулась.
— И как же ты догадалась, — кивнул я. — Да, у Надира есть туз в рукаве.
Я извлёк из сумки слитки и уложил на стол. Ди с Метроном изумлённо ахнули и восторженно уставились на ослепительно сверкающее золото.
— Это же... — только и сумела выговорить Метроном.
— Золото... — её босс тоже почти потеряла дар речи.
— Оно самое, — теперь смеялся уже я. — От него прямо-таки пахнет деньгами. Это так, только небольшая демонстрация в подтверждение моих слов. Так что наш кандидат просто идеален: молод, красив и совсем не против скрываться в твоей тени, пока ты занимаешься своими руководительскими делами. А его состояние станет неплохим подспорьем в твоих действиях.
— Понимаю, о чём ты... — Ди была счастлива.
— О, конечно, понимаешь. Просто вскользь упомяни, что у него хватит денег на то, чтобы Фридом Филд вошёл в новый золотой век, – и все в городе будут от него без ума, а твоё соглашение с НЭР зайдёт на ура.
— Голди конец, — глава Струнников чуть ли не скакала от радости.
— А что с Амперой? — Метроном успех не пьянил.
— Оставьте её мне. Есть у меня подозрение, что она сейчас старается захомутать Сэддла, это так?
— Так.
— Замечательно. Кажется, хорошими новостями меня уже избаловали, — я позволил себе откинуться на стуле.
— Что теперь? — спросила Ди?
— Думаю, вам с Надиром стоит познакомиться поближе. Раз у нас брак по расчёту, то необязательно влюбляться по уши, но договориться как вести себя вы должны. Так вы произведёте лучшее впечатление. Согласны?
— Да, здравая мысль.
— Я тоже не против, — Надир улыбнулся и подмигнул Ди. — Кто знает, может, мы были созданы друг для друга.
— А ты, Метроном, займись подготовкой к публичному представлению Надира в роли жениха, да и к свадьбе можно начинать приготовления. Чем раньше будет подписано соглашение, тем лучше.
— Будет сделано, — кивнула заместитель. — Я соберу совещание с другими лидерами, чтобы обсудить соглашение.
— Буду очень благодарен. А мне надо нанести визит Катушкам. Надо бы расставить точки над многими ї, если позволите...
С этими словами я слегка склонил голову и вышел из комнаты вместе с Метроном, чтобы Надир и Ди могли познакомиться поближе. Полузебра держался учтиво и галантно, а Ди, похоже, нравилось, что с ней обходятся как с кобылой, а не лидером группировки. У этой пары всё могло сложиться.
Вскоре я оказался на улице и шагал к Тесла Бару. Приятно наблюдать, знаете ли, как части твоего плана сходятся воедино, точно пружинки и шестерёнки искусно изготовленного механизма часов. И служил механизм одной-единственной цели: открыть мне путь в Нью-Пегасус – уже не голодранцем, но обеспеченным жеребцом, способным заполучить власть над городом. Или же над целым миром, если мне того захочется.
Погрузившись в раздумья, я и не заметил, как оказался у дверей базы Катушек. В прошлый раз Ампера фон Ом разнесла меня в пух и прах своими простыми доводами и твёрдой позицией. Но теперь я раскачал лодку Фридом Филда настолько, что она вряд ли будет столь же неприступна; по крайней мере, я надеялся на это. Охранник у входа без энтузиазма обыскал меня, попомнив мою физиономию с прошлых разов, и я вошёл внутрь.
Ампера стояла за стойкой, осторожно разбирая и очищая каждую деталь лазерного пистолета со всем усердием военной. Её рейнджерские привычки напоминали о себе всякий раз, когда у неё в копытах было что-то сложнее молотка, и от этого становилось не по себе: изгнанная из Стальных Рейнджеров, она готова пойти на всё, что сочтёт нужным, невзирая на любые препятствия.
— Кто к нам пожаловал! — Ампера положила пистолет на прилавок. — Уж и не надеялась тебя снова увидеть.
— Я довольно живучий; ты уже, наверное, замечала, — я вёл себя как ни в чём не бывало, будто бы не было никакой затаённой обиды. Её и в самом деле не было, но прошлая встреча была не из приятных.
— Да, такое трудно не заметить. С чем пожаловал?
— Ответ напрашивается сам собой, Ампера.
— Не люблю играть в угадайки. Говори, Фарсайт.
— Слышал, что вы с Сэддлом за последнее время сильно сблизились.
— Ах да, с тех пор, как он бросил Голди, он искал подходящую кобылу. А мне нужен был союзник, чтобы позиция моей банды не подвергалась рискам. А Сэддл к тому же весьма неплох собой, хотя иногда бывает грубоват.
— Но вы всё ещё держитесь по одиночке.
— Другие могли бы негативно воспринять наш союз. Голди пусть себе бесится, у неё под копытом только кучка хиппи, но вот Ди может обеспечить проблемы. И совершенно не хочется получить армию НЭР, стучащуюся в ворота только из-за нас с Сэддлом...
— Я тут как раз для на этот случай. Ангелочек для любовных посланий к твоим услугам.
— Хватит нести чушь, Фарсайт, ты знаешь, как я к такому отношусь.
— Ладно, ладно, — пожал плечами я. — Новости у меня такие. Ди повстречала обеспеченного жеребца и планирует свадьбу. Она, конечно, чисто политическая и нужна для привлечения к ней внимания. Если мне память не изменяет, ты говорила, что власть тебя не интересует.
— Не изменяет. Давай дальше.
— Сейчас у Ди на копытах соглашение с НЭР. Автономное правительство во Фридом Филде, независимость гарантируется Республикой. Но надо, чтобы жители города были не против такого поворота событий, и Голди точно будет возражать. Поэтому Ди нужно загнобить Последователей и загнать их в угол. А для этого понадобится твоя помощь или хотя бы молчаливое согласие.
— Ясно, — почесала подбородок Ампера.
— Если говорить о реальных действиях, то Ди не станет ставить тебе палки в колёса, если ты заберешь себе Сэддла и обеспечишь нас его голосом. А ты сможешь открыто сойтись с ним, не рискуя подвергнуть город опасности. И может даже наоборот, помочь поддержать хорошие отношения с силами Республики.
Ампера размышляла над возможным развитием событий, но, судя по её выражению лица, её всё устраивало. Предложение было на копыто всем, и вряд ли кто-то мог оспорить его выгоду.
— Это мне нравится. Встреча для обсуждения всех подробностей будет?
— Определённо. Метроном скоро с тобой свяжется, но, если в двух словах, скорее всего, ты получишь приглашение в Музыкальную Школу на совет. Тебе же нужно убедиться, что мистер Бакмэйр не станет возражать нам во время совещания. Голди точно попытается поднять шумиху, нельзя дать ей повод лезть в драку. Если она поймёт, что осталась одна, то отступит. Или же мы заставим её отступить.
— Гляди-ка, — на лице Амперы нарисовалась улыбка, — какие у тебя притязания на власть. Знай меру, иначе те, кто вчера были твоими союзниками, завтра повернутся к тебе крупом.
— Спасибо за совет.
Под этот разговор входная дверь отворилась, и внутрь вошла Метроном. Её выражение лица явственно показывало, что меня она здесь увидеть не ожидала. Впрочем, она быстро оправилась и ухмыльнулась.
— И снова здравствуй, Фарсайт. Добрый день, Ампера.
— Добрый, Метроном, — с достоинством отозвалась фон Ом.
— Как раз тебя и ждали, — улыбнулся и я. — Пришла как по расписанию.
— Совет, да? — с иронией в голосе поинтересовалась Ампера.
— Значит, он уже вам сообщил, — Метроном, кажется, не слишком обрадовалась.
— В общих чертах. В Музыкальной Школе?
— И через полчаса.
— Приду, — кивнула лидер Катушек.
— Фарсайт, пошли, — Метроном ухватила меня за воротник и выволокла из Тесла Бара. — Сходи выпей, поразвлекайся с подружкой, но только не начинай опять ссоры с Сэддлом или Голди. Твой длинный язык дипломатии отнюдь не помогает.
— Ох, ладно уж... — вздохнул я. — Только не забывай всё-таки, кто это соглашение вам принёс.
— Двигай уже, умник. До встречи на собрании.
Метроном развернулась и направилась к «Четырём маленьким бриллиантам». Её внезапная резкость меня позабавила. Я заставил её чувствовать себя не в своей тарелке, и от этого она сильно раскисала. Меня же это веселило, хотя и не стоило совсем уж зарываться и ругаться с ней. Пора бы оставить её в покое на полчасика, а самому принять душ и переодеться. Всё-таки нужно соответствовать мероприятию, а пыль с Пустошей оттереть не так уж просто.
Отмывшись и приодевшись, я почувствовал, что готов к предстоящей встрече. Честно говоря, я с нетерпением её ждал. После всех этих дней с «непрекращающимися приключениями», блужданиями по Пустоши, поисками пути через болотные города и так далее я не мог дождаться, как вернусь к своей стези, а именно планированию коварных планов и играм на чувствах других пони ради выгоды.
Сказать по правде, я понял, что за всё это время сильно огрубел. Я больше не был тем пугливым жеребёнком, что покинул Стойло; напротив, я превратился в пони, способного постоять за себя. Если всё пойдёт наперекосяк, всегда можно зажить на Пустоши. Былые страхи исчезли, но их заменил другой мотиватор – я хотел поселиться в Городе.
В этом мире существуют два вида пони: марионетки и кукловоды. В старой Эквестрии эта разница могла быть менее заметной, но в новой, дикой и постапокалиптической – той, в которой мы живём, – было предельно ясно, что некоторые пони тянут за ниточки, а остальные танцуют по их прихоти. Раньше мной тоже играли, но теперь я командую парадом.
Взбудораженный и готовый ко всему, я вошёл в комнату для переговоров в Музыкальной Школе. Метроном раскладывала на столе документы, по-видимому, копии договора с НЭР, чтобы остальные присутствующие смогли ознакомиться с ними, пока Ди и Надир переговаривались в углу, явно очень расслабленно. Я улыбнулся при виде своей компании, с удовольствием играющей отведённую роль.
— Привет всем! — я улыбнулся. — Полагаю, я ничему не мешаю?
— Здравствуй, Фарсайт, — поприветствовала Ди. — Надир и я узнаём друг друга получше.
— Всё так и выглядело, о да, — я коварно засмеялся.
— Ди настоящая леди, бро. Я раньше этого не замечал, но сейчас, проведя столько времени, я догнал, какая она умная и утончённая.
— Да брось! — Ди засмущалась и нежно ударила Надира по ноге. Я не видел до этого момента, чтобы она смущалась... Надир проделал шикарную работу.
— Пожалуйста, Ди, — перебила их суровая Метроном. — Остальные лидеры прибудут с минуты на минуту... Полагаю, вы бы не хотели, чтобы они видели вас хихикающей, как маленькая кобылка.
— О, конечно, — Ди глубоко вдохнула и спряталась за маской ледяного спокойствия. — Самое время подготовиться, не правда ли?
— Разумеется, — я кивнул. — Мне принимать в этом участие, Ди?
— Не слишком активно. Мне бы хотелось, чтобы ты был рядом, умеешь же ты околдовывать, но я хочу справиться со всем сама. Если мы сделаем всё верно, до ссоры даже не дойдёт.
— Понимаю, — я подготовился, заняв место рядом с Ди.
— Отлично. Теперь давайте подпишем это соглашение, — Ди лукаво улыбнулась. — Сегодня мы войдём в историю.
После этих слов послышался стук копыт, возвестивший о приходе наших гостей. Двери распахнулись, и пони-консьерж посторонилась, уступая дорогу Сэддлу Бакмэйру и Ампере фон Ом, которые выглядели как счастилвая семейная пара. На Сэддле был очень подходящий ему чёрный костюм, пускай слегка староватый и запылившийся. Ковпоньская же шляпа придавала наряду экстравагантности. Кажется, помолвка не прошла даром, и у него появился повод выглядеть стильно.
На Ампере было узкое синее платье, из-за чего она выглядела необычно; я не привык видеть бывшую рейнджершу такой. Наверное, ей нужно было привлечь немного внимания и к своей персоне, раз уж она заняла место Голди в сердце старины Сэддла... Ну или хотя бы в его кровати.
— Сэддл, Ампера, — вежливо обратилась к ним Ди, — рада видеть вас здесь.
— Спасибо, Ди, — кивнула Ампера. — Надеюсь, ты по достоинству оценишь то, что мы не привели сюда телохранителей. Нам бы хотелось, чтобы этот период напряжённости окончился, и потому решили, что такие меры предосторожности будут неуместны.
— Не сомневайся, Ампера, — от всей души улыбнулась Ди Клефф. — Нам тоже нужны подвижки в этом направлении. Спасибо тебе.
— Но себе-то ты целую толпень скликáла, — подметил Сэддл.
Ампера смерила его испепеляющим взглядом, и даже до него дошло, что последнее замечание было совершенно необязательным и не самым уместным. Сэддл, как обычно, был гранатой без чеки, которую надо удерживать.
— Что? — пожал он плечами. — Вокруг неё ещё трое пони.
— Сэддл! — шикнула Ампера.
— Ничего страшного, Ампера, — рассмеялась Ди, чтобы её успокоить. — Сэддл, как-никак, прав. Но они – не телохранители. Метроном и Фарсайт – мои незаменимые советники, а Надир – мой будущий супруг.
— Жених, значит? — поинтересовалась фон Ом. — Мои поздравления, Ди. Я слышала, что ты искала себе вторую половинку.
— Спасибо, Ампера.
— Да пожалуйста.
— Эй... Чего мы ждём? — Сэддлу уже наскучило ждать.
— Кажется, кого-то не хватает, — ответила Ди.
— А, ну-ну. Только сейчас заметил.
— И почему же она до сих пор не здесь? — задумалась Ди. — Метроном, ты же известила её о встрече?
— Лично, — тотчас же откликнулась Метроном. — Она уже должна прибыть.
Ответом на вопрос Ди стал торопливый цокот копыт снаружи. Дверь в конференц-зал резко распахнулись, и к нам присоединилась тяжело дышащая Голди. На ней был всё тот же латаный-перелатаный лабораторный халат, а в гриву словно только что молнией ударило.
— Прошу прощения, меня застали как раз во время операции, — она перевела дух. — Я пришла как только освободилась... Ты.
Последнее слово было адресовано мне, потому что она наконец заметила мою бесстыдно довольную физиономию. Голди была моей последней преградой на пути к успеху, и теперь, когда Сэддла аккуратно отодвинули в сторону, любые её невзгоды безмерно радовали меня. Судя по выражению её лица, она рассчитывала, что я навсегда исчез, оставив её спокойно править городом.
— Рад тебя видеть, Голди, — я продолжал ухмыляться.
— Я уж не надеялась тебя увидеть, — буркнула она в ответ.
— Знаешь, жизнь полна сюрпризов, — улыбка растянулась до ушей.
— Да уж, — голос Голден Свэллоу был холоднее льда и выказывал бесконечное отвращение.
— Голди, пожалуйста, не кипятись, — Ди вмешалась, чтобы разрядить обстановку. — Нам обоим прекрасно известно, что временами Фарсайт – та ещё головная боль, но не надо жеребячиться. Мы собрались здесь, чтобы решать проблемы, а не создавать их.
— Я могу тебя выслушать, но не когда меня изо всех сил стараются вывести из себя.
— Фарсайт... — строго обратилась ко мне Ди Клефф.
— Понял, — я кивнул и перестал скалиться.
— Славно, — кивнула Ди. — Начнём?
— Давай, — коротко ответила Ампера.
— Что ж, причина, по которой я собрала вас здесь, – договор, который мой помощник Фарсайт доставил от представителей НЭР. Я знаю, насколько вы любите Республику, но всё-таки советую послушать, пока я зачитаю документ.
— Ничего против НЭР не имею, — пожала плечами Ампера. — Радует, что они готовы к переговорам. Интересно послушать предложения.
— Солидарен с Амперой, — вставил Сэддл. — Не лучшие партнёры для танцев, но предложения от них могут оказаться интересными.
Я заметил, как Ампера едва заметно кивнула Сэддлу, когда он говорил. Она явно проработала с ним эту встречу, оговорив долю участия каждого в переговорах. Мне это нравилось: эдакая передача сил, интриги и тайная дипломатия.
— Да у вас всех что-то с головой приключилось, — пробубнила Голди. — Сэддл, ты б себя со стороны видел! Недавно был готов с оружием в копытах отстаивать свободу, а теперь обсуждаешь предложения? Ты жалок.
— Ну и что же ты предлагаешь делать? — иронично поинтересовалась Ампера.
— Оставить вещи на своих местах, — притопнула Голди. — Они не смогут сделать шаг, пока мы ничего не предпринимаем. Сейчас мы – хозяева положения!
— Голди, ты забываешь кое о чём весьма важном, — вмешался я. — Может, мы и хозяева положения, но обстановка уже далеко не такая спокойная, как была несколько недель назад. Малейший признак волнения – и НЭР с чистой душой смогут вмешаться в дела Фридом Филда. А ты, насколько я знаю, не сумела удержать всё под контролем.
— Откуда ты... — заскрипела зубами Голден Свэллоу.
— Фарсайт абсолютно прав, — рассудила Ди. — Мы играли честно, и вот наш выигрыш: Республика предлагает сделку. Если мы не будем шевелиться и ситуация выйдет из-под контроля, они почувствуют, что вправе установить свои законы.
— Это нам точно не нужно, — Сэддл сурово посмотрел на Голди. Вот это было неожиданно.
— Сэддл, да Ампера играется с тобой как с дурачком! — заорала та.
— Голди, пожалуйста, успокойся, — Ди тоже была недовольна. — Нет никакой нужды в оскорблениях. К тому же, подумай, ведь соглашение может пойти на пользу и Последователям.
Голди буркнула что-то нелицеприятное и уткнулась в бумаги на столе. Мне же пришлось прятать улыбку победителя, но было любо-дорого глядеть, как за столом переговоров главу Последователей отшлёпали, как маленькую кобылку.
— Теперь, когда все личные претензии отошли на второй план, я вкратце опишу предложения НЭР. Для начала Республика готова предоставить нам автономный статус. До тех пор, пока наши законы не вступают в противоречие с их законами, мы можем делать всё, что хотим.
— Кто-то же должен это регулировать, — задумчиво произнёс Сэддл. В сущности, хорошее замечание.
— Полагаю, никто на деле не захочет. Нейвада, в конце концов, глубокая дыра на карте НЭР. Они будут заняты отстраиванием Кантерлота или Мэйнхеттена, да чем угодно они там сейчас занимаются. Уверен, что когда в округе станет поспокойнее, они вернутся за Разлом и оставят нас в покое.
— Это всего лишь предположение. Гарантии никакой, — прокомментировала Ампера.
— А чего ты ожидала? — язвительно откликнулась Голди.
— Конечно, это всего лишь предположение. Но то, что мы примем договор, ещё не значит, что мы не сможем расторгнуть его, если они не выполнят свои обещания, — ответила Ди на выпад Голди.
— А ты собираешься его расторгнуть? — Сэддл недоумевал. Внутри он остался прежним.
— Нет, совсем нет, — улыбнулась Ди. — Воспользуемся ситуацией. Нам сделали неплохое предложение, из которого мы сможем извлечь немалую выгоду, но если оно станет обременительным, то откажемся от сделки.
— Понял.
— Давайте-ка не будем отвлекаться, — напомнила Ампера. — Ты сказала что-то про автономное правительство, так ведь?
— Именно. Это значит, что нам надо будет составить Городской совет, официальный орган власти, в соответствии с законами Республики.
— Ну-ну, и кто же станет мэром? — Голди решила пойти на провокацию.
— Эту должность займу я, — прямо ответила Ди.
— Ага! Вот оно что, весь этот план нужен только для того, чтобы ты захватила власть! — вскричала Голди, а её лицо скривилось в ироничной ухмылке. — Ты нас Республике продаёшь!
— Голди, будь добра, успокойся, — вздохнула Ампера. — Я поддерживаю Ди. Думаю, мы все сможем вести дела как обычно, а она займётся всякой нэровской бюрократией. Так будет проще остальным.
— Солидарен, — кивнул Бакмэйр.
— Сэддл! И ты? — опешила Голди.
— Голди, ты тоже можешь выдвинуть свою кандидатуру на этот пост, — почти по-матерински улыбнулась Ди.
— Обойдусь без твоих любезностей. И так понятно, кто выиграет, — пробурчала Голден Свэллоу.
— Это демократия, моя дорогая, — недобро усмехнулась Ди. — Иногда выигрываешь, иногда нет. Но НЭР хотят кое-что взамен.
— Что именно? — почесал затылок Сэддл.
— Ввести налог на нашу коммерцию.
— Да они из нас все соки выжимают! — опять взвыла Голди.
— Голди, хватит уже, — Ди опять нахмурилась. — Соответствуй положению. Так вот, насчёт налогов и процентов: это всё описано в документе. В двух словах, ничего особо страшного. Считайте это платой за то, что НЭР защищает караваны, которые идут к нам.
— Что ж, вполне честно. Торговля будет как-то регулироваться? — задумалась Ампера.
— Внутри стен всем заправляем мы. За ними – НЭР.
— А оружие и наркотики? — Сэддл заволновался насчёт своей сферы интересов.
— Опять же, у нас есть автономия и право регулировать торговлю в городе. Всё, что не на нашей территории, нас не волнует.
— Годится, — расслабился главарь Бакмэйров, удостоверившись в безопасности своих доходов.
— А не смогут ли они нас при этом взять в блокаду? — сопротивлялась Голди.
— Попытаются взять – получат по мордам, — отрезала Ди. — Дадим им шанс, но если они начнут мутить воду – спуску я им не дам.
— Вот это настрой! — Сэддл громко заржал и топнул копытом.
— Тише, Сэддл, — Ампера бросилась успокаивать своего развеселившегося партнёра.
— Остались ещё кое-какие мелочи, но с ними мы можем разобраться и позже. Теперь же предлагаю проголосовать: кто за подписание соглашения, а кто против?
— Поддержу тебя, — с улыбкой кивнула Ампера.
— И меня запишите, — гордо произнёс Сэддл.
— Ты ещё об этом пожалеешь, Ди, точно тебе говорю, — пискнула Голди. — Я бессильна, но предупреждаю: это соглашение рано или поздно выйдет тебе боком, попомни мои слова.
— Голди, заткнись и подпиши это наконец, — сказала Ди своим самым холодным голосом. — Признай поражение, и давай покончим с этим.
Голди что-то пробормотала и подошла к концу стола, где Ди держала договор со своей подписью. Я и Надир продолжали внимательно следить за ней, ожидая бурную реакцию, но, подписав документ, она вышла из комнаты с отвращением на лице. Ампера и Сэддл тоже оставили след на бумаге. Как только все формальности были улажены, Ди повернулась к тайнику на стене и достала из него бутылку ликера и стаканы.
— За наш успех, дамы и господа, — Ди наполнила бокалы янтарной жидкостью и распределила их среди гостей, — Кроме того, я хотела бы, чтобы вы знали, что Надир и я поженимся через два дня. Церемония будет проходить на улице, так что все смогут насладиться ею. Метроном уже подготовила всё и распространила новость, верно?
— Абсолютно, — кивнула Метроном.
— Поздравляю, Ди, — Ампера внезапно обняла ее, что, казалось, было совсем не в духе закоренелой рейнджерши, пусть даже бывшей. Полагаю, у нее всё-таки остались капли чувств. — Всего наилучшего.
— Надир, ты должен прийти в «Бриллианты» для проведения мальчишника, — Сэддл хитро улыбнулся. — Я покажу вам, что такое хорошо провести время!
Я довольно-таки удивился, как легко враги превращались в друзей или, по крайней мере, партнеров. Не так давно Сэддл вел заговоры против Ди, а теперь мы пьем за одним столом. Мир такое непростое место…
— Фарсайт, — Ди улыбнулась и протянула мне подписанное соглашение, — не согласишься ли ли ты снова побыть нашим гонцом?
— С превеликим удовольствием! — поклонился я и, взяв документ, тотчас же вылетел из комнаты. План был близок к завершению, и некогда было терять время.
Ненадолго забежав к себе, чтобы переодеться в шмотки для Пустошей и закинуть в сумки ещё парочку слитков, я отправился из Фридом Филда в лагерь НЭР. Радтаракану понятно: чтобы сложить последние кусочки мозаики, придётся приложить все силы и придать ускорения кое-чем ценным, но в успехе я не сомневался. Да и с Харпсонг успел хорошо познакомиться, и знал, чего от неё ожидать.
Я думал, что придётся снова топать в Нобак, но, как сообщила мне Метроном, нэровцы переместили свой штаб в старый заброшенный аэропорт на южной окраине города, потому как тот был просторнее, да и защищён лучше. Я до того даже не замечал ничего подобного в окрестностях Пегасуса, но, приглядевшись к карте на ПипБаке получше, сумел отыскать что-то, что могло оказаться аэродромом. Он был намного, намного ближе старой базы, а значит, самой вероятной причиной передислокации было желание держать город под контролем.
Из-за ценного груза я всю дорогу старался держаться караванов и патрулей НЭР. Пришлось вытерпеть расспросы с десятка патрульных о том, какова цель моего визита в аэропорт Макинтоша; хорошо, хоть не нужно было придумывать отмазки: я – посланец Фридом Филда, выполняю дипломатическую миссию. Такой ответ значительно облегчил мой путь, отчего некоторые солдаты сами вызвались сопроводить меня. Конечно, знай они о слитках у меня в сумке, вряд ли они стали бы держаться столь дружелюбно.
Когда стало смеркаться, я подошёл ко вратам аэропорта. Бывший двор превратился в учебный полигон, усыпанный палатками и полосами препятствий, выстроенными вдоль парковочных мест. Я двинулся прямо к главному входу, дверям в массивное бетонное здание, которое растянулось на всю длину двора. Внутри меня направили на верхний этаж, в бывший зал ожидания для важных персон, который ныне служил офисами – всё тем же важным шишкам.
Помещение было украшено огромным флагом НЭР, который изображал две головы единорогов, без выражения глядевших в бесконечность. Посреди импровизированного офиса стоял большой письменный стол, на котором разместились соответствующие кабинетной обстановке предметы: радио, лампа, папки, бумажки, горстка ручек и карандашей. Остальная часть комнаты не претерпела изменений: пластиковые растения в горшках, паршивенькие картины на стенах и старый ковёр на полу.
Но самым главным была пони, сидящая за столом, знакомая аквамариновая кобыла в дорогом костюме со значком НЭР на лацкане. До моего прихода Харпсонг сосредоточенно глядела в какие-то карты, но, стоило мне бросить быстрый взгляд на папку перед ней, она её захлопнула и подняла взгляд на меня.
— Возвращение блудного сына, — во все зубы ухмыльнулась она.
— Как раз вовремя, — улыбнулся я в ответ. — И месяца не прошло.
— Знаю. И если я тебя знаю, пришёл ты не просто так.
— Прекрасно знаешь, Харпсонг, — я извлёк соглашение из седельных сумок и выложил перед ней.
— Соглашение?
— Оно самое, только уже подписано всеми четырьмя лидерами Фридом Филда.
— Честно сказать, удивлена, — присвистнула вице-президент. — Не думала, что у тебя получится. От тебя можно было бы ждать, что ты предпочтёшь устроить заварушку, но ты доказал обратное.
— Ну-ну, что за скепсис. Когда я тебя подводил?
— Впредь буду знать, — рассмеялась она. — Ох, это лучшее, что могло бы случиться с НЭР в последние несколько недель. Думаю, нужно будет отправить Мерри переговорить с лидерами группировок и приступить к выполнению договора.
— Могу сказать, что через два дня Ди Клефф выходит замуж. Думаю, Республике стоит почтить праздник своим присутствием.
— Неплохая мысль, — кивнула Харпсонг.
— А теперь, когда я дал гораздо больше, чем ты надеялась, думаю, я заслужил награду.
— Конечно, Фарсайт, я в долгу перед тобой. Чем могу помочь?
— Ну, я и мои компаньоны хотим стать гражданами Нью-Пегасуса. Для этого нам нужен поручитель в городе, и я надеюсь, что посольство НЭР поможет нам уладить этот вопрос.
— Да, это так, — подняла бровь Харпсонг, — но нужно учесть следующее. Тот, кто поручается, должен заплатить определённую сумму в зависимости от своей позиции в городе. НЭР в Нью-Пегасусе – всего лишь гости, и паспорта влетят нам в копеечку, не говоря уж о целых трёх.
Я рассмеялся хохотом картинного злодея и восторженно взглянул на Харпсонг.
— Дорогая моя Харпсонг, ты ошибаешься, — я вытащил золотой слитки из сумки и выложил на стол. — Это должно облегчить положение дел посла, правда?
— Ты серьёзно... — аж поперхнулась Харпсонг. — Довоенное золото! Мы его столько искали! Где?..
— Хороший фокусник не раскрывает секретов.
— Оно собственность НЭР.
— Оно собственность того, кто его нашёл, — спокойно возразил я. — У вас на поиски было двадцать лет, а уж о количестве рабочих копыт и говорить как-то неудобно. Золото моё. Одного-двух слитков хватит на гражданство в Нью-Пегасусе, остальные считай добровольным пожертвованием Республике.
— Я вполне могу забрать его силой.
— И тогда на вас ополчится Фридом Филд, а Республика будет втянута в войну. И что потом электорату перед выборами говорить?
— Ёлки-палки, иногда начинаю думать, что лучше бы я тебя вообще не знала, — прошипела Харпсонг. — Ты обходишься дороже, чем нужно... Ну хорошо, я сейчас же отправлю это Мерри. К свадьбе паспорта будут у неё на копытах.
— Как всегда, приятно иметь дело с НЭР и лично с тобой.
— Дуй отсюда, пока я не взбесилась окончательно, — кивнула на дверь Харпсонг. Я использовал против неё её же приёмы и победил. Кому такое понравится?
Поклонившись на прощание, аки актёр после представления, я вышел из офиса Харпсонг и не стал тратить время, шатаясь по бывшему аэропорту, ныне ставшему военной базой. Чем скорее я доберусь до Фридом Филда, тем лучше. Там назревает свадьба, и, полагаю, мне нужно будет играть роль друга жениха.
Когда я вновь оказался в городе, там бурлила деятельность, несмотря даже на то, что уже светало. В центре города, аккурат перед Музыкальной Школой, возвышалась сцена, которую должно было быть видно со всех сторон. Сама она не представляла ничего необычного, просто кое-как скреплённый воедино металлолом, но для нашего случая сойдёт.
Я рысцой пробежал в школу мимо группы рабочих, представляя жизнь за стенами Нью-Пегасуса. Наконец, когда все распри и опасности закончились, я уверен, что достиг своей цели. Не говоря уже о том, что буду находиться в компании двух пони, которых, без сомнения, мог назвать друзьями; один сегодня выходит замуж. Это будет самым большим праздником за последнее время.
Со звонком колокольчика я понял, что нахожусь в вестибюле Школы, которая стала нашим домом во Фридом Филде. Так как было раннее утро, место пустовало, не было и жеребят, ожидавших своих занятий. Кобылка за стойкой отпивала из кружки кофе, слушая знакомое жужжание радио.
— Жаворонок, да? — сказала она с улыбкой.
— Дела никогда не спят, — я подмигнул. — М-м-м-м... я здесь, чтобы проверить жениха.
— Мистера Надир? Он должен быть в своей комнате. Первый этаж, первая комната направо.
— Большое спасибо.
— Нет проблем... О, и еще. Он вчера пришел довольно поздно, так что может ещё спать.
— Он женится меньше чем через шесть часов. Ему лучше быть готовым, ради своего же блага.
Кобылка хихикнула и кивнула.
— Вы, кажется, его голос разума.
— Середина наполовину. Мы дополняем друг друга, — я пожал плечами.
— Конечно, — она глотнула кофе и потянулась. Для неё было ещё довольно рано.
Я поклонился на прощание и побежал вверх по лестнице, в комнату моего компаньона. Обнаруженная дверь оказалась затворена, а из-за нее доносился храп. По-видимому, не я один провёл всю ночь на ногах. Тем не менее, в то время как я был готов к работе, он, кажется, был более чувствителен к потере сна. Я осторожно постучал в дверь, ожидая, что он проснется.
— Надир, вставай.
Нет ответа, просто еще один громкий храп. Это потребует некоторого терпения, а если не сработает, придется перейти к крайним мерам. Я еще раз постучал, на этот раз сильнее, чтобы заглушить громовой храп зебры. Как я понял после трех попыток, оно не сработает. Мое терпение догорало, так что я решил играть пожёстче. Я дернул ручку и понял, что дверь не заперта, а затем вошел в комнату и ударил по выключателю.
— Вставай-вставай, женишок, — крикнул я. — Сегодня большой день, отрывай свою задницу!
Вид Надира был ужасен. Он лежал на кровати совершенно голый, будто только что из чистилища. Он жалко стонал, а со рта капали слюни. Я его сильно встряхнул, но и после пробуждение он по-прежнему был потерян и дезориентирован.
— Э-э-э... что? Где? — пробормотал он.
— Надир, ты женишься через пять часов. В каком тартаре ты вчера побывал?
— Ч-что? Фарсайт?
— Он самый. Я совсем ненадолго отлучился из города, а ты умудрился чуть не продрыхнуть свою свадьбу!
— И чем ты недоволен? — сонно пробормотал Надир.
Хороший вопрос. И в самом деле, чем? В целом, я получил всё, что хотел: подписанное и доставленное в штаб НЭР соглашение, обещание Харпсонг помочь мне получить паспорт гражданина. Но всё равно усиленно торопил события – было бы неправильно тормозить сейчас.
— Бегом в душ, потом поговорим.
Я затолкал полузебру в ванную и закрыл дверь. Из-за неё вскоре зашумела вода, а значит, мой полосатый друг не стал пренебрегать советом. Я даже немножечко им гордился. Пусть весь этот брак и был чистой воды политикой без намёка на чувства, теоретически, по крайней мере. Зная Ди и Надира, я предполагал, что они сумеют найти общий язык и составят хорошую пару.
Пока я витал в облаках, мой компаньон вышел из ванной, чистый и лоснящийся, да к тому же ещё и гораздо более бодрый, чем до душа. Он вытирал свою кудрявую гриву старым полотенцем и слегка подровнял усы, чтобы выглядеть элегантнее.
— Эй, Фарсайтище, — ухмыльнулся он, — не подашь ли костюмчик?
— Обычный костюм?
— Не-а. Шкаф открой.
Я так и сделал. Открыв шкаф в углу комнаты, я обнаружил перед собой шикарный белый костюм. Выглядел он почти как новый; всё-таки в пыли Пустоши редкая белая вещь сохранит свой цвет.
— Полагаю, тебе нужен вот этот белый.
— Точняк, — кивнул Надир.
— Откуда спёр? — пошутил я.
— Кто я по-твоему, бро? — засмеялся он. — Подарок от Сэддла к свадьбе. С тех пор, как он стал зависать с фон Ом, он стал куда дружелюбнее. Ты б видел вечеринку, какую он закатил вчера.
— А, вот почему у тебя похмелье.
— Да ладно, бывали загулы и похлеще.
— Надир, не налажай сегодня. У тебя важный день.
— Да хорош меня отчитывать, бро! — хмыкнул Надир в ответ. — От Роуз такого можно было бы ожидать, но точно не от тебя!
— Я весь полнюсь материнской любовью и заботой, — иронично усмехнулся я, помогая полузебре влезать в костюм.
— Ну да, ну да.
— Нервничаешь, а, Надир?
— Ни в жисть. Хоть прямо сейчас бери и правь всем миром.
— Вот это по-нашему, — я в который раз улыбнулся и обнял его. — Поздравляю.
— Спасибо, Фарсайт. А где ты ошивался? Убежал куда-то со встречи и весь день не возвращался.
— Считай меня службой доставки хороших новостей, — не преминул похвастаться я. — Я отправился на встречу с нашей старой знакомой Харпсонг Хартстрингс, чтобы вернуть ей подписанное соглашение. А ещё выторговал нам паспорта граждан. Они должны быть у нас уже сегодня вечером.
— Серьёзно, что ли? — радостно спросил Надир.
— Абсолютно. Посол Мерри Филдс прибудет на свадьбу как представитель НЭР. У неё и будут наши билетики в рай.
— Благослови Селестия этот день, — Надир от радости взвился на дыбы. — Лучше и быть не может.
— Жди вечера. Думаю, Ди знает, что делать в постели.
— Эй, ты же не намекаешь, что...
— О нет, нет, — засмеялся я. — Я совсем не об этом. Просто строю догадки, хотя могу и ошибаться.
— Надеюсь, не ошибаешься.
— Завтра расскажешь, — пожал плечами я.
— Расскажу, бля буду. Как смотрится мой галстук? — Надир закончил одеваться и искал зеркало, чтобы оглядеться.
— На своём месте.
— Спасибо, Фарсайт, очень помогло, — повёлся он. — Ты ж у нас вроде был знатоком стиля и моды.
— Я и есть знаток, — подмигнул ему я. — Он действительно в порядке. Не беспокойся.
— Ладно, ладно, — фыркнул мой компаньон. — Знаешь, у меня, походу, мандраж какой-то. Сколько раз смотрел смерти в глаза, а тут из-за какой-то ерунды мурашки по коже.
Я не удержался и расхохотался. Видеть как пони, повидавший в Пустоши если не всё, то многое, трясётся при мысли о своей свадьбе – забавный контраст. Я обвил копыто вокруг его шеи и улыбнулся.
— Понимаю, Надир. Пошли-ка вдарим по пивку.
— С удовольствием, — ухмыльнулся он.
В воздухе витало нетерпение. Такая свадьба была сенсацией, чем-то абсолютно выбивающимся из привычного русла событием, которое просто обязано будет отразиться на истории Фридом Филда. Не только Ди Клефф, покровительница бедных и всех торговцев, выходила замуж за богатенького незнакомца, который может помочь городу расцвести; другие группировки тоже собирались провозгласить подписание соглашения с НЭР, которое должно пойти на пользу всем жителям.
Метроном не оставляла случайностям ни единого шанса. На улицах была расставлена охрана, дабы население было в безопасности, а ситуация – под контролем. Все, кому есть что сказать, будут на сцене. А это Надир с Ди, остальные лидеры банд, посол Филдс, Штука, Снейк Итер, Метроном, ЛаРош, Роуз и я. Учтены были даже украшения, хотя, конечно, не стоило забывать о том, как трудно в Пустоши раздобыть качественные материалы. Пол сцены был накрыт лоскутным полотном, а со столбов свешивались гирлянды с бумажными фонариками.
Толпа возликовала, увидев, как на сцену всходит счастливый жених в сопровождении голубого жеребца, поглядывающего по сторонам. На сцене я почувствовал изумление и даже разволновался, увидев, сколько пони собрались посмотреть на церемонию. В то же время я побаивался, что если кто-то решит устроить беспредел, то случай для этого просто идеальный. Все самые важные пони будут сверху на сцене посреди города, их можно увидеть с любой точки. Что интересно, Голди нигде не было видно, и это тоже действовало на нервы.
— Надир, братишка! — выступил Сэддл. На нём был стильный чёрный костюм со шляпой, и вёл он себя так, будто был ведущим шоу. Лает, но не кусает – про него это было в самую точку. — Говорил же, этот костюм тебе подойдёт просто идеально.
— Спасибо, Сэддл, — кивнул Надир. — Обычно белый – не мой цвет, но на такой случай как нельзя кстати.
— Пошдравляю, парень, — старина Снейк Итер пожал полузебре копыто.
— Рада за вас обоих, вы двое – отличная пара! — Штука тоже поздравила моего друга. — Привет, Фарсайт!
— Отлично выглядишь, Штука, — улыбнулся я. — Новый плюмаж?
— Да нет же, дурачок, всё тот же, — захихикала она.
По толпе пронёсся тихий ропот, и мы прекратили обмен любезностями. Двери Музыкальной Школы отворились, и из них вышла группа пони. Ди, одетая в грациозное белое платье, с короной из никелевой стали на голове, пообок с Метроном и Роуз прошагала к сцене. Подружки невесты были в сероватых платьях, но Роуз никто не смог отговорить надеть голубой берет НЭР. Как-никак, это был её знак отличия.
Глядя, как невеста приближается к сцене, я удивился кобыле фиолетового цвета с жёлтой гривой, которая была одета в лазоревый деловой костюм. На лацкане костюма сверкал знакомый значок в виде двух голов единорогов, и я понял, кого она представляет.
— Посол Филдс, верно? — поздоровался я.
— А вы, наверное, Фарсайт, — кивнула она. Её голос был тихим и терпеливым, как и полагалось привыкшему к переговорам с головорезами дипломату. — Передайте мои наилучшие пожелания новобрачным.
— Хорошо, но позвольте спросить: а почему вы сами этого не сделаете?
— Думаю, сейчас им не до дипломатии, — она указала на Надира, который неподвижно застыл на своём месте, будто изваяние. — Есть и более насущные вопросы.
— У нас с вами тоже, не правда ли?
— А у вас есть хватка, — слегка улыбнулась Мерри. — Приятно говорить с кем-то, кто знает вещам цену.
— Не сказал бы, что действительно всё знаю, — пожал плечами я. — Просто импровизирую, как, например, сейчас.
— В любом случае неплохо, — она тоже пожала плечами, скопировав мой жест. — Что-то я увлеклась. Вице-президент Хартстрингс послала меня сюда; вы, вероятно, знаете об этом.
— Знаю. Я ждал вас.
— Прекрасно. Я должна передать вам это, — Мерри вытащила из сумки три документа в зелёных обложках и протянула их мне. — НЭР благодарит вас за вашу помощь.
— Это большая честь. Если мои услуги снова будут нужны, Харпсонг знает, где меня найти.
— Безусловно. А теперь вернусь к своему месту. Скоро начнётся церемония, и мне бы не хотелось её испортить.
— Естественно, — я поклонился, и Мерри вернулась к своему месту, пока Ди Клефф ступала на сцену и приветствовала толпу.
Я взглянул на карточки, что дала мне Мерри. Они были сделаны из зелёной бумаги с покрытием в защитной плёнке и содержали биометрические данные гражданина, равно как и имя с идентификационным номером. Щепотка старенькой бюрократии в новеньком мире была одной из лучших идей.
Когда Надир и Ди взошли на сцену, где им предстояло стать мужем и женой, по толпе на улицах пронеслась волна ликования. Я не смог сдержать улыбки, когда увидел, что к ним направляется Снейк Итер. Из всех пони на сцене он был последним, кого я ожидал увидеть в роли брачного регистратора.
— Наверное, так решили из-за возраста, — шепнула Роуз. Она аккуратно прошмыгнула поближе ко мне, стараясь не привлекать внимания.
— Какой бы ни была причина, мне и в голову прийти не могло, что они выберут Снейк Итера, — пробормотал я, всё ещё искренне удивлённый.
— Угу... — согласилась Роуз. — Хотя какая разница? Всё равно это показуха.
— Да уж это точно, — кивнул я.
Снейк Итер прокашлялся и стал произносить речь так громко, чтобы его было слышно в каждом углу Фридом Филда. Толпа внезапно смолкла, разительный контраст придал обстановке торжественности.
— Дамы и господа, у нас севодня торшественный день! Мы тут собралися, шоб соединить навеки две души, которые готовы любить один одного до самого гроба. Шобы не терять время, сделаем усё по-быстренькому, лады, народ? — по аудитории прокатился лёгкий смешок. — Так и думал. Начнем. Я, Снейк Итер, объявляю, шо мистер Надир и мисс Ди Клефф пришли к энтому союзу по согласию один одного и без усяки принуждений. Усё правильно говорю?
— Да, — твёрдо сказала Ди.
— Да, — повторил Надир.
— Добре. Будем щитать, шо вы готовы к браку. Тохда традиционныя вопросы, ладно? Надир, ты готов узять у жены Ди Клефф и быть с нею у горе и у радости, у богатстве и у бедности, у болезни и у здравии, покуда бьётся твоё сердце?
— Готов, — голос Надира слегка дрогнул, но жеребец держался молодцом.
— Добре. Ди Клефф, готова ли ты выйти замуж за Надира, быть евоным лучиком света у тьме, поддерживать ево у любых начинаниях и хранить любовь среди жизненных неудач и суеты, пока смерть не разлучит вас?
— Готова, — произнесла Ди со слезами на глазах.
— Отлишно. Раз ваши любовь и преданность ясны, я объяуляю вас мужем и женой. Уместе вы сможете сделать усе, што не смогли бы поодиночке. Поздрауляю. А терь можете целоваться!
Толпа возликовала, выкрикивая имена Надира и Ди, а мы на сцене стучали копытами по деревянному настилу, радуясь за наших друзей. Надир схватил Ди как в танце и поцеловал ее, отклонив назад и придерживая за талию. Все выдохнули в громком «о-о-ох», увидев такой страстный порыв. Да уж, если Ди хотела внимания, то сейчас она получила его сполна. Высвободившись из объятий Надира, она подошла к краю сцены и обратилась к толпе.
— Спасибо, спасибо большое! Вы заставили меня почувствовать самой счастливейшей кобылой в Эквестрии, я никогда не смогу вас полностью поблагодарить за это. Кроме того, я счастлива сегодня в два раза больше, поскольку у меня есть еще одна хорошая новость, которой я поделюсь. Мало того, что я вышла замуж за замечательного жеребца, который будет моей поддержкой и опорой до конца моей жизни, так еще я хочу объявить о том, что Фридом Филд теперь настоящий город, признанный НЭР.
Аплодисменты стали сильнее, так как торговцы и местные жители, которые были не очень взволнованы свадьбами и подобными событиями, нашли что-то в объявлении Ди, что стоит отпраздновать.
— Республика обдумает законное урегулирование с нашими правилами, и мы будем править народом Фридом Филда! В ближайшие дни мы образуем администрацию, и я возьму на себя роль мэра для утверждений законов, которые помогут нашему обществу процветать! Конечно, я не смогу всё делать в одиночку, и с этого момента Ампера фон Ом и Сэддл Бакмэйр присоединяются ко мне в этом предприятии.
Я заметил, что она осознанно опустила имя Голди, и тихо усмехнулся. Ди идеально дозировала слова, чтобы сказать то, что ей было нужно, и часто ее молчание значило больше, чем речь. Это был момент ее триумфа, пик ее жизни в качестве лидера банды, а теперь как мэра важного города в Нейваде. Я наслаждался речью Ди, признав ее как результат лучшей работы-сценария, пока знакомый звонок не предсказал мои опасения.
Мой З.П.С обнаружил враждебные точки, приближающиеся к нам сзади. Их было четверо или пятеро, смыкались полукругом, и, судя по их расположению, они должны располагаться на крышах домов. Я резко начал осматриваться, поглядывая на ПипБак. Секунду спустя я обнаружил лицо в маске и торчащий черный ствол пистолета на крыше заброшенного здания.
— ДИ, ЛОЖИСЬ! — я крикнул и рванулся вперед по направлению к ней.
ДАККА-ДАККА-ДАККА!!!
Пулеметные очереди затрещали со всех сторон, и хаос опустился на Фридом Филд. Там, где был праздник, теперь парила на чёрных крылах смерть. Мое предупреждение достигло нужный ушей, Ди пригнулась и увернулась от пули, летевшей ей в голову, но мы попали в перестрелку на открытой местности.
— Какого хрена?! — взревела Ди.
— Пригнитесь!!! — я старался перекричать шум. — Попытайтесь найти укрытие!
— Мы здесь беспомощны! — Ампера уже встала на изготовку, но так же, как и мы, была безоружна.
— Дайте оружие! — крикнула Метроном охранникам, и на сцену прилетело несколько стволов.
— Так, спокойно, — голос Лаванды был холоден и спокоен. Роуз уступила ей в свете творившегося вокруг беспорядка. — У меня есть кой-чего, — рог кобылки запылал, и вокруг нас появился сверкающий щит, прикрывший нас от шквального огня. В пони на улице попадали шальные выстрелы, но то были сопутствующие потери, жалеть их было некогда.
— Где они? — промычал Сэддл, зажав во рту пистолет.
— Если Музыкальная Школа на двенадцать, — я бросил взгляд на Л.У.М. — то они на час, три, пять, семь и десять. Проверяйте открытые окна и крыши.
Мне удалось перехвать карабин, и я выбрал себе цель, жеребца в маске на семь часов. Для верности я вошёл в З.П.С. и, пока время остановилось, прицелился ему прямо в голову. Как на учебном полигоне, задержал дыхание и нажал на курок.
БАХ-БА-БАХ!
В сторону врага полетел град пуль; его отшвырнуло и повалило на землю. Разобравшись с одной угрозой, я оглянулся вокруг в поисках других нападавших, но все остальные на сцене тоже знали толк в стрельбе. Стволы замолчали, пришло время считать потери.
— Ди, Надир, вы в порядке? — спросил я.
— Я в порядке, но если б не ты... — вздохнула Ди, всё ещё потрясённая.
— Просто немного потрясло, только-то и всего, — улыбнулся Надир.
— Мы с Сэддлом целы, — заключила Ампера.
— У норме. Метроном тож, — подал голос Снэйк. — Неплохо, молодёжь.
— Жива и невредима. Увидимся, — сказала Лаванда, и послышался уже голос Роуз. — Посол Филдс?
— Я в порядке.
— Меня ранило, но легко, — ответил ЛаРош. — Переживу.
— Так... — проговорил Сэддл. — А где Штука?
Грифину и правда не было видно. Может, улетела в поисках врага? Мы оглянулись по сторонам в поиска Штуки. Должно бы быть нетрудно, она ведь больше любого из нас, но из-за толпы и хаоса мы не могли её найти. Из-за шума прямо под сценой закрадывалось подозрение, что что-то не так. Посмотрев вниз, мы увидели окровавленное тело Штуки. Три выстрела в грудь, а ведь брони на ней не было никакой.
— Мертва, — только и сумела пробормотать Ди.
Я почувствовал, что земля уходит из-под моих копыт. Может, наши отношения и не были любовью, но она была одной из немногих, кто действительно меня ценил, и такая скорая потеря сильно ранила сердце. Во мне горели горечь и гнев, и я не стал сдерживаться, издав яростный рёв. В следующий миг я уже мчался по улице в сторону крыши, на которой видел одного из нападавших.
Направляясь к месту, где мы видели падение одного из нападавших, я с трудом держал себя под контролем. Я хотел отомстить за смерть любимой, но у меня было чувство, что оставались и другие, кто спланировал атаку. Если бы мне повезло найти их живыми, я бы выпытал из них информацию, после чего бы отомстил.
Взобравшись на крышу, я оглянулся в поисках возможной опасности. После всего произошедшего за последние пару минут было бы неудивительно встретить вторую волну врагов, пытающихся закончить работу. Тем не менее, в Фридом Филде стало тихо, если не говорить о случайном выстреле или крике. Пони, которого я подстрелил со сцены, лежал внизу посередине бассейна в своей собственной крови. Пули попали ему в грудь и голову, так что я бы ничего не смог выведать от него.
Тем не менее, я не собирался останавливаться и пошел к телу в надежде получить какой-либо намек на информацию. Нападавший был одет в простой доспех, окрашенный в черный, но без каких-либо знаков отличия. Я перекатил тело магией и нашел под ним небольшой предмет. Я осмотрел его поближе и узнал в нем игральную фишку, но символ на ней не был похож на то, что печаталось на фишках Бакмэйра. Пять карт были напечатаны веером на красной фишке: король, король, туз, туз, туз; верхней картой был богато украшенный туз пик. Этот символ не принадлежал никому в Фридом Филдс, и хотя был шанс того, что этот жлоб пришел с Пустоши, наиболее вероятным ответом было то, что его наняли в Нью-Пегасусе.
В то время как я задавался вопросом, кто мог послать этого пони, чтобы убить нас, мой Л.У.М. предупредил о враждебном пони, наступавшем сзади. Не теряя ни секунды, я перекатился в сторону и выстрелил в направлении, указанном Л.У.М.ом. Кобыла закричала от боли и упала на пол, я вскочил обратно на ноги и встал лицом к лицу с нападавшей.
— Так-так, — я улыбнулся, когда узнал нападавшую. — Мы уже заметили твое отсутствие, Голди.
— Тьфу... — кряхтела Голди. — Ты меня подстрелил!
Используя магию, она прикрыла огнестрельную рану на передней ноге, чтобы не допустить кровопотерю.
— Да, подстрелил, — я сказал холодным и зловещим тоном. Сложить два плюс два: она единственная виновная в смерти Штуки. — И поверь мне, Голди, меньше всего тебе стоит думать об этом.
— О, да? — дерзко рявкнула Голди. — И что ты сделаешь?
— Это, — я занёс переднюю ногу и со всей силы долбанул её по морде, обрушивая весь свой гнев. Она дрогнула и кувыркнулась, разбрасывая окровавленные зубы.
— Пошёл на хуй, — Голди схаркнула кровью. — Ты типичный головорез, Фарсайт. Тебя использовали ради чужих благ. Опуститься ниже тебя некуда.
— Говорит та, кто беспомощно валяется на полу, — я лягнул её в колено под углом. Сустав сломался с хрустящим звуком, и Голди завыла от боли.
— Чудовище!
— Не хуже тебя, Голди, — приклад карабина метнулся к другому колену и перебил его с сухим треском.
— Гр-рх... — Голди кашлянула кровью и перекатилась набок. Её магия ослабевала, и из открытой раны начинала струится кровь. — Ненавижу тебя.
— Взаимно, — прошипел я в ярости.
— Фарсайт, подожди! — голос Ди эхом пронёсся через открытую дверь лестничной клетки.
— Ди!!! Убивают! — заголосила Голди. — Фарсайт ебанулся!
— Заткнись, Голди, — Ди подошла ко мне, а следом и Надир. — В этот раз сухой из воды ты не выйдешь. Ты пыталась убить нас с помощью Селестия знает кого, и тебе удалось снять всю охрану Сэддла.
— У вас нет доказательств! — завопила Голди.
— Они не нужны. Тебя не было на сцене. Для меня этого достаточно.
— Это нелепо! — Голди уже плакала.
— С договором ты лишилась всего. Сэддл сейчас с Амперой, и я поведу этот город с помощью Республики. Я думаю, это достаточно веская причина для государственного переворота.
— Ди, прошу... — сопела Голди в отчаянии. — Он ведь… ведь…
— Я могу и сама, если тебя это утешит, — Ди достала пистолет.
— Нет, Ди... — Голди попробовала встать на копыта, но из-за вывернутых колен только шлёпнулась на пол. — Не убивай...
— Ди, не люблю умолять, — сказал я строго, — но позволь мне отомстить.
— Справедливо, — Ди кивнула. — Только быстро. Мы не животные.
— Как скажешь, — я пожал плечами, а затем прижал дуло карабина к морде Голди. — Это за Штуку.
БАМ!
Капли крови и серого вещества оросили бетонное покрытие крыши, и мёртвое тело Голди упало с края здания, отправленное в полёт силой выстрела. Я почувствовал толику удовлетворения, но что-то внутри меня твердило, что Голди была не единственной ответственной за нападение. Мне придется продолжать копать, но в этот раз уже по другую сторону стен.
— Ну, мы все знали, что это когда-нибудь бы случилось, — вздохнула Ди. — Просто ужасно, сколь многого это нам стоило.
— Ты ждала нападения? — спросил я. Если Ди предвидела её наступление, почему не действовала?
— Честно говоря, я недооценила Голди, и вот, что из этого вышло. Я знаю, ты что-то чувствуешь к ней, Фарсайт. Прости, вини меня в её смерти, если тебе так станет лучше.
Я вздохнул.
— Нет, я не могу винить тебя. Я и подумать не мог, что ей удастся нанять бандитов, так что, полагаю, она обвела нас всех вокруг копыта. Она сейчас мертва, и следующее, чем стоит заняться, – это выяснить, откуда она взяла помощь.
— Есть какие-нибудь зацепки?
— Я нашёл это, — я бросил крышку Ди. — Она была у мёртвого жеребца.
— Крышка из казино... — пробубнила Ди. — Я бы сказала, что это ведёт прямиком в Нью-Пегасус.
— Мы с тобой мыслим одинаково, — ответил я, когда Ди вернула мне крышку. — Я собираюсь искать ответы там. У меня должок перед Штукой.
— Конечно, — добро улыбнулась Ди. — Если найдёшь что-нибудь полезное, пожалуйста, дай мне знать. Если кто-то из Нью-Пегасуса чувствует в нас угрозу, мы должны быть в курсе.
Я кивнул и повернулся к Надиру.
— Ты как, со мной? — спросил я.
— Не в этот раз, бро. У меня есть другие обязанности, о которых стоит печься.
— Конечно, — я кивнул.
— Я всё ещё буду здесь, если чё, так что не нервничай. У нас ещё будут приключения, поверь мне.
Я улыбнулся и покинул здание, где меня ждала Роуз. Она не произнесла ни единого слова, но кивнула и проследовала за мной в торжественном молчании. Это был тот момент, которого я ждал со времён изгнания, но он не принёс и следа счастья, только решительность выяснить, кто стоял за нападением, в котором погибла Штука.
Мы добрались до контрольного пункта, который вёл в Нью-Пегасус, и показали наши новёхонькие паспорта роботам-охранникам. Лучевой сканер прошёлся по картам пару раз, и металлическая пониподобная машина издала неотчётливый сигнал.
— Добро пожаловать в Нью-Пегасус, — проговорил робот артистическим голосом.
Ворота с низким скрежетом отворились, и мы ступили в неоновые джунгли. Фарсайт вернулся, детка, и без ответов он не уйдёт.
#
Заметка: Репутация изменилась
Фридом Филд: Всем друг — Пони Фридом Филда знают о вас и о том, что вы для них сделали; ещё б они не были благодарны!
НКР: Удовлетворительно — Вы достойно показали себя Республике. Ждите новостей в скором времени
Нью-Пегасус: И снова здравствуйте — Теперь вы гражданин, и ворота в новое будущее открыты для вас
КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО АКТА
Глава 14. Частные расследования
«Добрый вечер, дамы и господа, с вами вновь я, Мистер Нью-Пегасус, – приношу вам самые свежие новости и лучшую музыку Пустошей! Последнюю любезно предоставил нам оркестр НЭР, чья недавняя симфония была посвящена десятилетнему юбилею восстановления Мэйнхеттена, и, надо сказать, звучит она просто прекрасно. Все, кто время от времени слушает мои эфиры, знают, что мне по душе несколько иная музыка, но иногда нужно расширять кругозор, верно?
Кстати о НЭР и всём остальном. Неделю назад патрули Республики нашли посреди Нейвады радиостанцию, которой, кажется, в последнее время частенько пользовались, и настроена она была на ту же частоту, что и наша с вами станция. В общем, они обнаружили и свернули пиратское Радио из Ниоткуда, которое вставляло нам палки в колёса своими нелегальными эфирами. От имени Радио Нью-Пегасуса и от себя лично хочу поблагодарить власти НЭР за их старательную работу и быстродействие.
К другим новостям. Помните волнения в соседнем с нами поселении... прошу прощения, в соседнем городе – Фридом Филде – сразу после свадьбы новоизбранного мэра Ди Клефф и её богатого мужа? Несколько минут назад мы узнали, что мэрия Фридом Филда предложила горсовету Нью-Пегасуса провести совместное расследование, исходя из подозрений, что атака могла быть спланирована внутри стен. Конечно, явных доказательств это обвинение не имеет, поэтому городской совет, вероятно, отклонит это предложение.
В связи с этим позвольте мне поделиться некоторыми персональными соображениями, которые могут расходиться со мнением радиостанции. Что вы думаете о недавнем решении НЭР предоставить Фридом Филду статус города? Только честно. Мне кажется, этот городок был пристанищем тех, кого сочли недостойными называться гражданами Нью-Пегасуса. Насколько я знаю, Фридом Филд вырос как мнимая тихая гавань среди Пустоши, но всё с теми же дикими законами. И вот теперь бандиты Фридом Филда получают статус граждан. Как скоро они потребуют привилегий, подобных нашим? И как на это посмотрит Республика?
Что ж, я отклонился от темы. Продолжим выпуск новостей. Убийство Ферратуры, печальная тёмная страница нашей истории, похоже, будет признано "висяком". Главный следователь Брасс Бэдж и его команда всё ещё не смогли найти улики, а из-за давления группировок Ферратура и Мистера Хауса расследование топчется на месте. Тем временем напряжённость между лидерами, Верразано Ферратура и Мистером Хаусом, растёт, и обе стороны обвиняют в убийстве друг друга.
За городскими стенами мало что изменилось. Отряды Республики добрались до дамбы Хуфера и установили над ней контроль, тем самым обезопасив поставки энергии в наш город. Держим копыта за них! Также посол Мерри Филдс пообещала, что элитные отряды пегасов разведают облачную завесу над нами, чтобы понять, почему она не спадает. Ведь, похоже, за Разломом небеса чисты, друзья мои, но своими глазами я этого не видел. Что ж, может, скоро увижу!
На этом всё, леди и джентльпони, вернёмся к музыке! Эта запись – подлинная нестареющая классика. Какие у вас ассциации со словом "Хуфбитс"? Именно, время ещё одного заводного танца от знающих своё дело копыт Винил Скрэтч! Наслаждайтесь и помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасус, и я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, вещаю на волнах ваших душ...»
Шесть недель прошло с момента, когда мы вошли в Нью-Пегасус, но почему-то у меня завелось ощущение, что я застрял в будничной рутине. Что бы я ни делал, результат был один: никакой. Главным отличием жизни здесь от жизни во Фридом Филде было то, что все осторожно помалкивали, не говоря ни слова о том, как обстоят дела в городе. Понять это было нелегко. В конце концов, Фридом Филд был частью Пустоши, и притворяться в нём было незачем. Рейдер мог быть рейдером, а бандит бандитом; пока не переступаешь черты, можно было делать всё, что угодно. В Пегасусе же все надевали маски и старались быть не теми, кем казались.
Когда мы ступили внутрь стен, в яркие огни города, охранники у пропускного пункта отвели нас в посольство НЭР. Вскоре мы стояли в офисе посла и ждали её прихода. За это время я по своей любопытной привычке успел осмотреться. Как и в кабинете Харпсонг в аэропорту, на стене висел огромный флаг НЭР, а рядом с ним разместился портрет персикового цвета кобылы с кудрявой фиолетово-голубой гривой, одетой в парадный костюм.
— Это президент НЭР Пралине, Фарсайт, — Мерри открыла дверь и вошла в кабинет.
— Ясно, — я приподнял брови. — Откуда вы узнали, что я вас спрошу об этом?
— Я очень хорошо знаю таких, как ты, юноша, — Мерри иронично ухмыльнулась и уселась за стол. — Вы все всегда стараетесь собрать как можно больше информации от каждого пони или места. Я подумала, что как минимум могу сэкономить тебе время на постановку вопроса.
— Думаю, я понял, как вы стали послом.
— Вот именно, Фарсайт. Да воздастся каждому по делам его, — Мерри махнула копытом, чтобы сменить тему разговора. — А теперь давай перейдем к делу?
— Ладно, расскажите мне, чего вы хотите, — я пожал плечами. — Мы только прибыли сюда.
— Это я знаю. Как знаю и то, что идти вам здесь некуда.
— Это так, — кивнул я.
— Тебе стоит позаботиться об этом, Фарсайт. Даже если у тебя есть паспорт, это не значит, что ты можешь шататься по улицам днями и не быть арестованным, а то и депортированным.
— Здесь есть комендантский час? Или как?
— Нет, совсем нет. Но если ты вечно будешь гулять по улицам, то начнёшь мозолить глаза другим и к тебе будут относиться с подозрением, и конечном итоге им это покажется подозрительным.
— В таком случае что вы можете предложить?
— Найдите себе квартиру или комнату. Там вы сможете на время скрываться от глаз и казаться чуточку более... цивилизованными. Думаю, с твоими деньгами это не проблема.
— А вам кто об этом сказал? — спросил я, хотя ответ и так знал.
— Я постоянно контактирую с вице-президентом Хартстрингс, и она рассказала, что у тебя гора слитков из нацрезервов.
— Этого следовало ожидать, — буркнул я. — Ладно. Продолжайте.
— НЭР сможет воспользоваться этим золотом с умом, а если ты начнёшь использовать его в качестве оплаты, то опять же привлечёшь ненужное внимание. Я предлагаю щедрое вознаграждение за каждый слиток, который ты принесёшь. А с республиканскими деньгами здесь проблем никаких.
Мерри, похоже, страшно хотелось наложить копыта на золото, и меня это насторожило. Пусть НЭР оказалась весьма полезна для моих целей, полностью доверять им было нельзя. Потому нужно было вести себя осторожно.
— Понимаю, к чему вы клоните. Но если честно, не уверен, что мне нравится эта идея. Не поймите меня неправильно, я очень ценю всё, что сделала для меня Республика в последние недели, но это золото принадлежит не мне одному. Будет справедливо обменять несколько моих слитков на деньги НЭР и найти себе с Роуз местечко для проживания, но, что делать с остальными, я решу позже.
— М-м-м... Понятно, — Мерри не скрывала своего разочарования. — Ну, как хочешь. Не скажу, что это то, что я хотела, но приказывать тебе я не вправе. Предупрежу, что многим тоже захочется прибрать золото к копытам, и вовсе необязательно в качестве равноценного обмена.
— Могу напомнить, откуда я пришёл, — иронично усмехнулся я.
— Не дай себя обмануть, Фарсайт. Здесь играют совсем по-иному. По иным правилам, я бы даже сказала. Не надейся, что те уловки, которыми ты пользовался во Фридом Филде, сработают и здесь.
— Это угроза? — ухмыльнулся я.
— Нет, — строго посмотрела на меня Мерри. — Просто стоило тебя предупредить. Будет жаль, если ловкий малый вроде тебя станет плясать под чью-то дудку из-за своей излишней самоуверенности.
— Поверить не могу, что НЭР за меня так переживает, — я позволил себе лёгкий смешок.
— Я – нет, — буркнула Мерри. — Но другие беспокоятся.
— Вот оно как, — задумался я. — Ладно, у вас всё?
— Да, если у тебя нет никаких вопросов.
— Нету, — покачал головой я. — Скоро принесу вашу оплату, госпожа посол. Увидимся.
После такого торжественного приветствия мы обменяли часть золота, притащенного из Ней-Орлеана, на увесистый чемоданчик с деньгами НЭР, на которые купили небольшой уютный пентхаус неподалёку от Стрипа, главной улицы города, протянувшейся с севера на юг и собравшей на себе все казино и развлечения. Наш новый дом был комфортным и довольно чистеньким, особенно по сравнению с тем, чем приходилось довольствоваться во Фридом Филде.
Как только мы вселились в квартиру, я покинул Роуз и приступил к поиску информации о наших нападавших. Единственной зацепкой была фишка, которую я нашёл у мёртвого противника, но спрашивать про неизвестного, застреленного во время беспорядков в Фридом Филде, было плохой идеей. Из-за таких вопросов местные начнут меня подозревать, а этого мне определённо не хотелось.
Мой подход к этому расследованию был прост: я начну слоняться по барам и казино, оставляя щедрые чаевые и держа ухо востро. Это был не лучший вариант, ведь я пускал всё на самотёк вместо того, чтобы помогать чему-то свершиться. Однако мне нельзя было примелькаться где бы то ни было. Вскоре я понял, что добыть нужную мне информацию очень непросто.
Разговоры ни о чём стали рутиной, но мне никак не удавалось что-то выудить из обычного бармена или крупье. Даже когда я стал задавать более «агрессивные» вопросы, мне так и не удалось получить подсказку, что и где искать. Я старался быть в разных местах, разговаривать с разными пони, использовать разные подходы, и ничто не работало. Выяснить, кто нанял головорезов для атаки на свадьбе, оказалось сложной задачей.
Я не сдавался, хотя моё терпение убывало с каждой неудачной попыткой. Ярость и грусть из-за смерти Штуки сменились упорством и желанием найти ответы, поскольку я понимал, что грустить по ней будет бессмысленно. Ничто не вернёт её, а мне оставалось отомстить и покончить со всем. Тем не менее каждый день без результатов служил болезненным напоминанием о том, что произошло.
Однако в тот самый день, спустя шесть недель после нашего прибытия, что-то разрушило тупик, в который мы сами себя загнали. Я испытывал удачу около казино «Клопс», но всё было безуспешно, и я вернулся домой пообедать и немного подремать, прежде чем снова отправиться бродить по улицам. Роуз занималась тем же, но на Стрипе: держалась праздношатающихся компаний и слонялась неподалёку от уличных торговцев, у которых нет-нет, да мог проскочить кусочек информации. К сожалению, осторожность была общей чертой всех жителей Нью-Пегасуса.
И вдруг раздался стук в дверь, от которого я подскочил с дивана и насторожился. Осторожно подобравшись ко входной двери в наши апартаменты, я сказал Роуз на всякий случай приготовить пушку. Благодаря Фридом Филду мы стали, мягко говоря, нервными. Когда Роуз жестом показала, что готова, я открыл дверь и увидал знакомое лицо большого, тёмно-зелёного жеребца с короткой серой гривой.
— Капитан Брасс Бэдж! — улыбнулся я. — Какой приятный сюрприз!
— Фарсайт, добро пожаловать в Нью-Пегасус, — засмеялся Брасс Бэдж и зашёл внутрь. — Кстати, теперь комиссар Брасс Бэдж.
— С поздравлением вы опоздали на шесть недель, но в любом случае спасибо, — я закрыл дверь. — Скажите, что привело вас в мою скромную обитель?
— Ничего себе скромная! — Брасс Бэдж засмеялся. — У тебя очень классное местечко для только что прибывшего... но это не моё дело.
— Скажем так, у меня есть свои источники дохода, — я пожал плечами и взглянул ему в глаза. Мы оба молчаливо улыбнулись и поняли друг друга. Не задавай лишних вопросов и не давай лишних ответов.
— Отлично, я рад за тебя, — Бэдж впервые заметил Роуз. — А кто эта юная леди?
— Дезерт Роуз.
— Рада встрече, комиссар, — радостно помахала Роуз.
— Я тоже рад встрече! — Бэдж с иронией посмотрел на меня. — Это не твоя ли...
— О, нет, вовсе нет! — ухмыльнулся я и махнул копытом. — Мы встретились в Пустоши и решили скооперироваться. Она уже не раз оказывалась хорошим товарищем.
— Понимаю, — Бэдж почесал подбородок. — Ну ладно, кто я такой, чтобы судить? Я видел и более странные вещи.
— Я... Пожалуй, не буду спрашивать, — пробормотал я. — Во всяком случае что-то я сегодня неприветлив. Принести чего-нибудь?
— Не стоит, — улыбнулся Бэдж, — но за предложение спасибо. Если не возражаешь, я присяду на диван.
— Да, пожалуйста.
Бэдж растянулся на диване во весь рост, довольно крякнув.
— Годы патрулирования улиц дают о себе знать. В лучшие времена я мог оставаться на ногах дня по четыре...
— Прошу прощения, комиссар...
— Можешь звать меня Бэдж, Фарсайт. Сейчас я не на службе.
— Хорошо, Бэдж. Не хочу показаться бестактным, но ты явно не просто так из вежливости зашёл.
— Не просто так, это да, — вздохнул Бэдж. — С того самого дня, когда я впервые тебя увидел, я понял, что ты прозорливый парень. А привело меня к тебе то, что произошло во Фридом Филде в тот день, когда ты вошёл в Нью-Пегасус.
Мне стоило огромных усилий не вскрикнуть. Что он мог знать об инциденте на свадьбе? Что хотел получить от нас? Может быть, он сможет поделиться информацией, которую я искал несколько недель, ведь он, кажется, был готов говорить открыто. Иногда тебе нужно то, чего ты меньше всего ждёшь. Хотя, пусть Брасс Бэджу и можно было доверять, мне не хотелось рисковать и раскрывать все карты, если я не получу ничего взамен.
— Тот случай, — вздохнул я. — Что ты хочешь узнать о нём?
— Горсовет в последние несколько дней очень интересуется им. Думаю, им не нравится, что, с одной стороны, Фридом Филд стал городом, а с другой, у нас может произойти что-то подобное.
— Ерунда это, Бэдж, — покачал головой я. — Что они тебе сказали?
— Разборки банд, так считают большие дяди из совета.
— И ты в это веришь?
— Я научился не доверять ни единому слову политика, — пожал плечами Бэдж.
— Мудро.
— Спасибо, Фарсайт, ты очень добр, — небрежно посмеялся Брасс Бэдж. — Мы знаем, что всех нападавших застрелили и что с атакованной стороны была жертва-грифина.
— Угу, — буркнул я.
— Ты её знал... Нет, ты был к ней весьма привязан.
— Откуда тебе знать?
— У меня большой опыт расшифровки чувств пони. А у тебя в этот раз плохо получилось их скрыть.
— Ладно, — вздохнул я. — Ничего такого, если ты узнаешь. У нас были отношения.
— Мне очень жаль, Фарсайт, но я полагаю, что тебе нужны ответы. Верно?
— Верно, — согласился я. — Но я хочу знать и твои мотивы. Так будет честно, что скажешь?
— Понимаю. После атаки мэр Фридом Филд, Ди Клефф, послала нам запрос о совместном расследовании с полицией Нью-Пегасуса. Были подозрения, что атака была спланирована в Нью-Пегасусе. Естественно, совет ни за что бы на такое не пошёл бы, и запрос отклонили. Через время мы попросили у властей Фридом Филда разрешения на то, чтобы наши полицейские могли провести там ряд допросов и обысков.
— Зная Ди, предположу, что вы получили категорический отказ, — иронично усмехнулся я.
— Я был уверен, что после отказа наших от них мы ничегошеньки не дождёмся, но меня очень настойчиво просили попробовать. И теперь большие боссы просят каких-то выводов насчёт атаки... Наверное, хотят настучать Республике на Фридом Филд. Но я ничего не могу поделать: во Фридом Филде искать информацию мне нельзя, а городской совет ни на шаг не пустит наших соседей внутрь. Поэтому, узнав, что ты сумел пробраться сюда, я решил просить у тебя помощи.
— Ого, — удивился я, — не очень-то тянет помогать политиканам, из-за которых меня вышвырнули из города, но, кажется, каждому из нас поможет то, что знает другой.
— С твоей стороны это будет весьма щедро, — улыбнулся Бэдж.
— Я это не ради щедрости и доброты делаю. У меня свои интересы, сам знаешь.
— Что ж, так будет по-честному.
Кажется, мы пришли к согласию. Брасс Бэдж был тем пони, какие всегда могут приободрить. Твёрдый, прямолинейный и непреклонный в своих убеждениях, он не был похож на готового предать при первой же возможности. Подумав об этом, я достал фишку, которую нашёл у мёртвого наёмника, и передал её Бэджу.
— Что это?
— Я нашел эту штуку у одного из нападавших. Фишка из казино, но она не имеет отношения ни к одному из заведений Фридом Филда.
— Странно, — Бэдж пристально всматривался в фишку. — Символ Фулл Хауса, так что, вероятнее всего, она из «Платиновой Подковы».
— Но ты не уверен?
— Они постоянно меняют дизайн, дабы избежать мошенничества, — пожал плечами Бэдж. — Может, это самое новое исполнение, точно не скажу. Но в чём уверен, так это в том, что символ их.
— Значит, они тут как-то замешаны.
— Не скажу, что мне известно много, но нападение совершенно не похоже на бандитские разборки, — согласился Бэдж. — Теперь я хотя бы могу опровергнуть эту версию.
— Удачи тебе. Теперь твой черёд рассказывать мне то, что тебе известно.
Перед тем, как начать, Бэдж загадочно улыбнулся и прочистил горло.
— У меня возникла идея получше. Есть у вас двоих работа?
— Пока нет, — покачал головой я. — Что ты удумал, Бэдж?
— Есть предложение, которое может вас заинтересовать. Раз вам тоже нужна информация, предлагаю объединиться.
— Мне что, копом стать? — я покатился со смеху. — Серьёзно, Бэдж, без обид, но ты меня не за того принимаешь.
— Да успокойся ты, дурень, — простонал Бэдж. — Членом полиции Нью-Пегасуса стать не так просто. Да и, думаю, ты не подходишь. Я предлагаю вам стать наёмными глазами и ушами Нью-Пегасуса. У вас будет открыт доступ к нашим ресурсам и архивам, а если что-то пойдёт не так, мы сможем вас прикрыть. В умеренных пределах, конечно.
— Звучит неплохо. В чём подвох?
— А почему подвох должен быть? Ты – частный детектив со всеми вытекающими плюсами и минусами. Получишь доступ к нашей информации, но если кого-то разозлишь, то пеняй на себя.
— Как будто есть разница, — фыркнула Роуз.
— Да, в чём-то ты права, — согласился Бэдж. — Вот так всё и работает. Хочешь ответов – я дам тебе отправную точку, но риск есть всегда.
— Да уж... Нам нужно будет тебе докладывать?
— Только если я официально об этом попрошу.
— Чего ты делать вряд ли станешь, верно?
— Точно не сразу, — пожал плечами Бэдж. — У меня такое чувство, что ты справляешься лучше, когда ты сам по себе. Но помни, что за мной тоже приглядывают и могут попросить объяснений насчёт того, что мы тут делаем.
— Понимаю. Прикрываем друг друга, — я прошёлся по комнате. — Полагаю, тогда закон будет более... снисходителен к нам, так?
— Если не станешь устраивать кровавую баню посреди Стрипа, полиция не будет обращать на тебя много внимания. Я лично об этом позабочусь.
— Приятно слышать, — кивнул я. Сделка была неплоха. В конце концов, когда закон на нашей стороне, можно будет чувствовать себя свободнее, да и доступ к закрытой информации может помочь. — Что скажешь, Роуз?
— Звучит неплохо, Фарсайт. По крайней мере, закавык не вижу. Если полицейские не нарушат соглашение.
Её тон становился всё более угрожающим, и я заметил черты Лаванды в поведении кобылки. Похоже, две сущности стали лучше понимать друг друга и научились объединяться. Так, вечно горящая агрессия Лаванды отлично подчеркнула это замечание. Брасс Бэдж даже невольно поёжился.
— К-конечно.
— Что ж, тогда... — я широко улыбнулся и пожал комиссару копыто, — ты получил двух новых следователей.
— Отлично! — Брасс тоже был рад. — Просто замечательно! Уверен, вы найдёте то, что ищете.
— Мы постараемся, — кивнул я. — Хотя я всё же хочу, чтобы ты рассказал, как тут обстоят дела. А то вдруг мы тут весь город вверх дном перевернём чтобы найти то, что ты мог рассказать сразу.
— Дела... Ладно. Думаю, нужно рассказать вам немного истории. Поймёте в целом, кто здесь главные игроки.
— Наверняка Фулл Хаус – один из них.
— Точно. Но сначала углубимся в прошлое, — Брасс Бэдж откашлялся и начал говорить таким тоном, как будто бы рассказывал длинную легенду. — Несколько лет назад, когда меня повысили до капитана, город контролировала семья Ферратура. Были другие семьи, кланы, но, как мне помнится, только у Ферратура была реальная власть. Их штабом и по сей день остаётся казино «Клопс». Не стану судить о том, что твориться внутри, но если сложить прибыль от продажи алкоголя, азартных игр и проституции, то можно понять, почему они стали важными шишками. Пока я делал карьеру, семья Ферратура заправляла всем бизнесом в городе или, как минимум, брала процент за «крышу».
— А это разве не вымогательство? — спросила Роуз.
— Да, оно самое, но так уж устроен здешний порядок, — пожал плечами Бэдж. — Как я говорил, всё в городе прямо или косвенно принадлежало Ферратура. Но они не держали город в ежовых рукавицах, за это стоит сказать спасибо старине Новалису, или, как они его звали, Нонно.
— Новалис?
— Старший в семье. Хороший жеребец, пусть даже и глава банды, если интересно моё мнение. Хотя его бизнес был не самым легальным, он понимал, что уважения всего остального мира не заслужить, если не играть по-честному. Уважение – это единственное, что удерживает тебя на троне.
Уважение – это единственное, что удерживает тебя на троне... Не в первый раз я слышал эту мысль. Метроном говорила что-то подобное про Ди, ещё когда я был новеньким во Фридом Филде. Видимо, это было справедливо и для Нью-Пегасуса.
— Новалис был добр к бедным, приветлив к путешественникам и дружелюбен к новоприбывшим вроде меня. И непоколебим с врагами, так говорили. Но я, честно говоря, ни разу не видел, чтобы кто-то с ним враждовал, по крайней мере в открытую.
— Террор?
— Вовсе нет. Было обычным делом видеть, как Новалис гуляет по Стрипу в своём лучшем костюме безо всякой охраны. Все знали, что он – благодетель города, он был щедр и зачастую не требовал ничего взамен. Но когда он стал стар, он передал контроль над семьёй двум сыновьям: Верразано и Дельвиону.
— Дай-ка угадаю, тогда-то всё и пошло в тартарары, — предположил я.
— Не совсем. Знаешь, двое братьев редко бывают такими же разными, как братья Ферратура. Верразано агрессивный, безжалостный и грубый, все его инструменты – это насилие и жестокость. Иногда даже трудно поверить, что Новалис – отец этого мясника, но он, наверное, оказался просто испорченным ребёнком. Ну а Дельвион, с другой стороны, куда больше похож на отца. Спокойный, терпеливый и честный, не говоря уж о том, что он и умён, и хитёр. Вообще, он очень похож на тебя, Фарсайт. Но ему не хватает амбиций, ему больше нравится прятаться в тенях и отдавать главную роль кому-то ещё, даже если весь спектакль замышляет он.
— Ясно. И к чему это привело?
— Потерпи, скоро узнаешь. Когда Верразано получил контроль над всем бизнесом Ферратура, он попытался установить более... военизированный порядок в Нью-Пегасусе, хотя у него и так было всё. К счастью, Дельвион и другие советники убедили его, что это плохая идея. Всё шло своим чередом, пока «Платиновая Подкова» не открылась снова, а в игру не вступил Фулл Хаус. Вскоре его роботы растеклись по улицам и начали убедительно склонять небольшие заведения платить за протекцию Фулл Хаусу, а не Ферратура. Кому-то новый босс понравился больше старых, и они сами перешли к нему, а «Платиновая Подкова» стала привлекать местных жителей, которые раньше тратили деньги в «Клопс».
— Наверное, Верразано крепко разозлился, — я ухмыльнулся.
— Это уж точно. Верразано был готов начать открытую войну с Фулл Хаусом, но брат и отец не позволили ему этого сделать. К тому же в регионе появилась НЭР, и идея давать ей повод вмешаться для восстановления порядка была совсем нехорошей. И когда Верразано стал слишком уж агрессивным, Новалис с Дельвион стали использовать его сына Сандмаунда, чтобы держать его на коротком поводке
— Это как?
— Новалис провозгласил Сандмаунда официальным наследником семьи в обход Дельвиона с Верразано. Пока наследник был не готов принять на себя ответственность, делами управляет Верразано, но при одном условии: дела в городе идут тихо и мирно. Но через какое-то время кто-то убил Сандмаунда прямо на улице, и начался хаос. Верразано обвинил Фулл Хауса в убийстве, Фулл Хаус стал напирать на то, что в этом замешан сам Верразано... А полиция оказалась посреди этой перепалки. За всё время расследования я не смог допросить ни Верразано, ни Фулл Хауса, свидетелей и хороших улик тоже нет. Это следствие – полный тупик.
— Может быть, мы сможем помочь тебе с ним, — улыбнулся я.
— Как же?
— Уверен, у тебя есть масса предположений о том, кто мог бы быть убийцей или заказчиком, но найти подходящие свидетельства никак не получается. Однако нам-то не обязательно делать всё по уставу, так что, возможно, мы сможем найти их каким-нибудь... не самым обычным образом.
— Не выгорит, Фарсайт, — покачал головой Бэдж. — Если с таким свидетельством прийти в суд, их сразу же отклонят из-за сомнительного происхождения.
— Ну, а задумайся об открывающихся возможностях, — продолжил я наставническим тоном. — Чего волноваться? Нельзя упечь преступника за решётку? Как будто это проблема.
— Поясни-ка, Фарсайт.
— Предположим, убийца – мелкая сошка, какой-нибудь грабитель или кто-то подобный. Тогда что Фулл Хаус, что Ферратура в удовольствием его засадят, и вряд ли найдётся адвокат, который станет отрицать свидетельство.
— Ты заведомо предполагаешь судебную систему Нью-Пегасуса коррумпированной.
— А ты – нет? — я посмотрел на него с неподдельным удивлением.
— Пока что у меня не возникало подозрений.
— В таком случае, полагаю, ты ни разу не сталкивался с делом, в которое настолько сильно впутана политика. Я даже удивлён. Ты же из 188-го Стойла и не хуже меня должен знать, как обстояли дела в нём. Когда в дело лезут политики, правосудие снимает повязку с глаз!
— И правда... — вздохнул Бэдж. — Наверное, во мне говорит идеалист.
— Я знаю, что ты чувствуешь, но, боюсь, Фарсайт прав, — вмешалась Роуз.
— Смотри, Бэдж, не могу сказать, что мне нравится такое положение вещей, но я считаю, что мы должны извлечь максимум пользы из ситуации.
— Да уж, придётся с этим смириться, — проворчал Брасс Бэдж.
— Да. А теперь предположим, что за убийством стоит Фулл Хаус. Тогда мы предоставим информацию семье Ферратура.
— Нет! Это же развяжет войну! — отрезала Роуз.
— Ты так считаешь? — улыбнулся я. — А вот я – нет. Если Ферратура, а в особенности Дельвион, достаточно хитрые, то используют всё, что у них есть, в качестве свидетельства. А если публике всё представят они, то вряд ли судья станет пренебрегать этими показаниями.
— Но что, если Верразано всё-таки нападёт на Фулл Хауса?
— Тогда предложим Дельвиону подвинуть Верразано в сторону и остановить кровопролитие. Вот и всё.
— А сработает?
— Конечно, это всего лишь догадки, но если будем аккуратны, то не вижу помех. Может, это грубовато и по-пустошному, но ничто не идеально.
— Смотрю, у тебя в голове более... глобальные планы, — невнятно отозвался Бэдж.
— У меня? — я поморщился. — Да нет, просто делаю логические предположения. Я ещё не так долго варюсь в этом городе, чтоб строить планы. По крайней мере, не такие грандиозные.
— Как угодно, — комиссар насторожился. — А что если закзачик – кто-то из Ферратура?
— Не отрицаю, что это возможно, но звучит маловероятно, ты так не считаешь?
— Я видел и более странные вещи за годы службы.
— И то правда. Непредвзятость – хорошая черта, — кивнул я. — В таком случае я бы отправился к Фулл Хаусу. Он не кажется слишком уж агрессивным, верно?
— Он загадочен, Фарсайт. Я не берусь предугадать его реакцию.
— Что ж, нехорошо. Но всё же, судя по твоим словам, он не проявлял враждебности, когда «убеждал» остальных присоединиться к нему. Так ведь?
— У Департамента полиции к нему никогда не было вопросов, если ты об этом.
— Это уже что-то. Поверь, когда информация окажется в копытах Ферратура или Фулл Хауса, уже неважно будет, откуда она взялась. Твоя работа выполнена, и тебя одобрительно похлопают по плечу. Это ли не то, что нам надо?
— В общем-то да.
— В таком случае, мне нужно только, чтобы ты позволил нам спокойно работать и чтобы полиция не дёргала нас без причины. А ты можешь и дальше делать всё «правильно». Поглядим, что получится.
— Я не смогу гарантировать тебе полный иммунитет, но мои парни немного ослабят давление. Не устраивай полный хаос, иначе у нас обоих будут проблемы.
— Всё на мази, мы будем осторожны, — зловеще ухмыльнулся я.
Бэдж вздохнул, встал с дивана и двинулся к двери. Я шёл рядом с ним и заметил, как изнутри его разрывали противоположные чувства. Он хотел закрыть дело, но сомневался в моих методах. Тем не менее кому, как не ему, понимать, что если следовать слово в слово букве закона, то результатов можно и не дождаться. Я открыл дверь и пропустил его, и, когда он уже был готов покинуть мои апартаменты, он повернулся и взглянул мне в глаза.
— Ты уже не тот жеребец, который вышел из Стойла, — его лицо было строгим, даже слегка устрашающим. — Пустошь изменила тебя... Не могу сказать, в какую сторону. Я всё ещё хочу тебе доверять, так как мы оба родом из одного места и прошли те же самые испытания... Не заставляй меня пожалеть об этом. Пожалуйста.
— Бэдж, прошу, не волнуйся. Я хочу ответы, ты хочешь ответы, и различного между нами – лишь то, что ты потеряешь намного больше, если будешь играть не по правилам. Я готов принять падение, если напортачу, так что успокойся.
— Ладно, хорошо, — вздохнул Бэдж. — Дорогу до полицейского участка ты знаешь, советую проверить архивы. До встречи, Фарсайт. Пока, Роуз.
— Прощай, Бэдж.
— Пока, капитан! — помахала сзади Роуз.
Бэдж покинул квартиру, и я закрыл за ним дверь. У каждого из нас было по тузу в рукаве, и у меня возникло чувство, что у нас появился прогресс в поисках того, кто организовал атаку на Фридом Филд. Насчёт дела об убийстве Ферратура – что ж, ответы должны были быть где-то рядом. Оставалось лишь понять, как их найти.
После того, как Бэдж оставил нас, я прошёл в кухню и начал готовить рагу. Почему-то в Нью-Пегасусе готовка стала моим хобби. Я находил её на удивление интересным занятием, стоящим потраченного времени, и, кроме того, недостаток действий и работы в последнее время заставил меня искать новые способы занять себя чем-нибудь. Спустя пару часов целая квартира пахла мясом кротокрыса с овощами. Я выключил плиту и переставил горшок на стол, чтобы еда немного остыла перед обедом.
— Ты точно уверен насчёт этого, Фарсайт? — спросила Роуз.
— Насчёт чего? — я подвинул горшок и начал накладывать рагу в тарелки.
— Насчёт нашего участия в расследовании убийства Ферратура. Разве мы не прыгаем выше головы?
— Только время покажет, — пожал я плечами, — но я чувствую, что это не настолько большая проблема. К тому же не помню такого, чтобы мы буквально обещали ему раскрыть дело. Мы согласились помочь, вот и всё. Не будем забывать, что наша главная задача – это выяснить, кто ответственен за атаку во Фридом Филде. Что бы связанное с убийством мы ни нашли, всё будет полезным, но это не главное.
Я наложил в тарелку тушёное мясо и попробовал его. Неплохо для новичка вроде меня.
— Главное или не главное, мне не хочется лезть в такие глубокие дебри.
— Я думал, в нашей команде ты оптимистка, Роуз, — я улыбнулся и проглотил мясо. — Мы и более сложные передряги попадали, разве нет?
— Хм... не могу не согласиться. Ней-Орлеан был настоящим подвигом, — Роуз вздохнула и принялась за свою пищу.
— Вот и правильно. Кстати говоря, а что случилось с тем спрайтом, который следовал за тобой?
— Кем, Бонфайром? Не знаю. Он не прыгнул в телепорт.
— Ясно...
Роуз взяла последний кусок мяса и съела его целиком, всей довольной мордашкой показывая, как он ей понравился.
— Это ты приготовил, Фарсайт? — пробормотала она с набитым ртом. — Вовсе неплохо!
— Благодарю, — я поклонился.
— Перестань! — Роуз хихикнула. — Кстати, ты был честен с Бэджем?
— В каком смысле?
— У тебя нет никаких планов, Фарсайт? Правда нет?
— Почему никто не верит мне? — посмеялся я из-за её вопроса. — Серьёзно, всего лишь один раз побыл честным, а все всё равно думают, что я что-то скрываю! Хотя такой махинатор, как я, этого-то и заслуживает, — я покачал головой и изобразил испуг, вызвав смех у Роуз. — Нет, сейчас серьёзно. У меня ничего нет... пока. Мой единственный план – это найти то, за чем мы сюда пришли. Как только у нас будут ответы, я подумаю, к чему будем двигаться дальше.
— Что будешь делать, если Фулл Хаус или Ферратура организовали атаку?
— Не знаю. Конечно, я постараюсь найти способ отомстить, но у меня нет ни малейшего понятия как.
Я закончил есть и начал мыть тарелки и горшок, пока Роуз, кажется, размышляла о нашем будущем. Это было понятно, и, может, я стал слишком уж доверчивым, но нам нужно было идти дальше. Я в долгу перед Штукой и не успокоюсь, пока это дело ещё не закончено.
— И что же нам делать дальше?
На время я призадумался о том, каковы же будут наши следующие шаги. Очевидно, нам предстояло начать настоящую охоту за информацией, ведь для Бэджа и его команды легальные методы не сработали.
— Разделимся, — желание поскорее приступить к делу разгоралось во мне, и в моём голосе это было прекрасно слышно. — Роуз, покрутись вокруг «Платиновой Подковы». Узнай, Фулл Хауса фишка или нет. Я в это время закопаюсь в полицейские архивы.
— Я ведь жеребёнок... Думаешь, меня пустят внутрь?
— Может, в казино и нет, но точно найдутся такие места, куда пустят. Не знаю, ресторан, например, какой-нибудь или что-то подобное, куда заходят игроки из казино. Подсмотри, какими фишками пользуются пони, потом найдёшь меня. Но только веди себя так, чтобы не вызывать подозрений, это главное, о чём тебе следует помнить.
— Ясно, Фарсайт, — кивнула кобылка. — Я – призрак, летящий на крыльях ночи!
— Надеюсь, так и будет. За дело!
Воспоминания о первом визите в полицейский участок были отнюдь не из приятных. Я был до смерти напуган, озадачен, почти сломлен, и, если этого было мало, туда меня за шкирку приволокли двое робопони, а допросом занимался не в меру ретивый салага. Сегодня я вошёл туда как свободный гражданин, но место от этого не стало краше. Внешний вид – огромная бетонная коробка – тоже не вызывал приятных чувств.
Впрочем, внутри было получше, хотя всё убранство демонстрировало пренебрежение формой ради функциональности. Бело-голубые, как и эмблема департамента, стены без намёка на вкус, просто белый цвет с синей полосой на уровне крупа. Двери и мебель были из настоящего дерева, но продолжали тот же стиль с прямыми углами и утилитарными формами. Не поймите меня неправильно, я уважаю рациональный дизайн, а вещи должны выполнять свои функции, но можно же при этом придать им приятный вид.
Приглушённые звуки радио наполняли воздух звуком в холле: бренчание гитары и надрывающийся голос одного из многих бардов Пустоши, который в последние несколько месяцев становился всё более популярным. У входа стоял молодой жеребец, на которого я сперва не обратил внимания, но в конце концов лицо копа всплыло в моей памяти.
— Пресвятые принцессы, это же Стэндофф, — я припомнил его обращение со мной в первый мой визит и поморщился.
— Кто вы... Стоп! — Стэндофф тоже вышел из оцепенения и присмотрелся ко мне. — Ты!
— Ага, я, — я смотрел на него, пока полицейский пытался вспомнить, кто же я. — Вспоминаешь?
— Ты тот жеребец! — какое веское замечание. Я действительно «тот жеребец».
— Давай, парень, почти справился, — я с трудом сдерживался от смеха.
— Ты тот выдворенный из Стойла, которого мы депортировали несколько месяцев назад!
Наконец-то. Я думал, придётся полдня прождать.
— Бинго! — притопнул я. — Будет вообще отлично, если и имя моё припомнишь.
— Эй, следи за своими словами, — Cтэндофф глянул искоса. — Я не лажу с выскочками.
— Я заметил это во время нашей последней встречи, — не скрывая иронии, высказал я.
— Так для чего ты здесь? — проворчал он. — Второй раунд?
— Да ладно вам, за кого вы меня принимаете, офицер Стэндофф! — я театрально воскликнул. — Я цивилизованный, законопослушный пони, который явился сюда, чтобы служить Департаменту.
— И как ты намереваешься делать это?
— Разве комиссар не сообщил тебе о частных детективах, которые, среди прочих, будут подключены к расследованию дела Ферратура?
— Да, он упоминал. Погоди-ка, это ты частный детектив, что ли?
— Ну да, это я. Если не веришь, спроси комиссара Брасс Бэджа, — я подмигнул. — Ты ведь не против?
— До тех пор, пока ты не начнешь действовать мне на нервы... — проворчал он.
— Вот и хорошо, я знал, что мы поладим, — я улыбнулся. — Где у вас, ребята, находится архив? Мне нужно покопаться в ваших файлах.
— Стой, у тебя есть разрешение? — рявкнул Стэндофф. Похоже, он и не представлял, как ладить с коллегами.
— Ну, я предполагал, что ты мне не поверишь, — я пожал плечами. — Спроси об этом комиссара.
— Хотя, если подумать… последняя дверь налево. Даже не думай устроить там беспорядок, а то мне придется ставить все на место, и тебя в том числе.
— Не переживай, — я кивнул. — Я буду очень аккуратен.
Стэндофф пробурчал мне вслед что-то неразборчивое, а я поскакал по коридору к архивам. Отношения между двумя полицейскими действительно были любопытными. Стэндофф, казалось, настолько то ли боялся, то ли презирал Брасс Бэджа, что даже поверил мне слово – лишь бы не конфликтовать с боссом; но в то же время он был открыто агрессивен по отношению к капитану, по крайней мере у него за спиной.
Так или иначе это напомнило мне о том, что говорил нам Бэдж о семье Ферратура. Можно сказать, что контроль Новалиса над городом сводился к старому доброму «говори мягко, но держи наготове дубину». Его господство строилось на сотрудничестве с подвластными пони, он был дружественным и полезным, помогал нуждающимся и защищал слабых, взимая взамен разумную цену, имел военную силу, с которой стоило считаться, и враги побаивались нападать на его империю. Его сын Дельвион, казалось, придерживался этого подхода, и, видимо, этим занялся бы и Сандмаунд.
С другой стороны, Верразано поддерживал намного более агрессивный подход к господству в городе. Он хотел усилить свои вооружённые силы и вторгнуться на территорию Фулл Хауса, а заодно заставить небольшие предприятия платить ему деньги за крышевание. Порывистый Ферратура переключился на способ «говори жёстко и махай дубиной». Однако, как и в случае со Стэндоффом и Бэджем, это закончилось тем, что у подчинённых появилось желание освободиться.
Урок прост. Силу нужно использовать аккуратно. Надавишь чуть сильнее, и всё ускользнет из твоих копыт. С этими мыслями я шел по помещению с архивами – большому складскому коридору, заставленному полками, на которых находились коробки, набитые бумагами и уликами.
— В таком продвинутом городе можно было бы и терминал установить... — проворчал я и начал перерывать файлы. Надежда найти зацепки, связанные с атакой на Фридом Филд, была мала, так что я сосредоточился на убийстве Ферратура. Даже если это не было целью моих основных поисков, этот случай был ключом к подноготной Нью-Пегасуса: он встряхнул устои Нью-Пегасуса и разжёг вражду. Каждый игрок что-то получал и что-то терял от этого убийства.
Поиск нужных коробок не отнял много времени, поскольку дело всё ещё было открыто, а следовательно, не затерялось среди других архивов. Я нашел коробку, которая была на удивление легкой для такого важного дела. Даже если толковых свидетельств внутри не было, я рассчитывал извлечь из неё побольше сведений. Я стал понимать, почему полиция буксует на месте, но, опять же, в этом-то и была вся суть.
Судя по файлам, Сандмаунд Ферратура был найден мёртвым в подворотне на приличном удалении от Стрипа. Перво-наперво возникал вопрос: что же заставило Сандмаунда зайти так далеко от чужих глаз? Кобыла? Может быть, его кто-то вынудил или же вообще обкололи наркотиками? Такой умный молодой жеребец, как наследник Ферратура, вряд ли бы зашёл в тёмный переулок без видимой причины.
Второй факт: причиной смерти стали два выстрела в затылок почти в упор. Кем бы ни был убийца, к жертве он подобрался вплотную. Не похоже на обычный грабёж... Хотя, может, что-то пошло не так. А если неудачное похищение? Ещё один факт, который нужно учесть: кто-то тщательно постарался прибрать улики с места преступления. Это заставило меня отмести версию о возможной случайности произошедшего. Нет, это убийство было тщательно спланировано.
А раз смерть Сандмаунда была чьим-то планом, мой мозг стал прикидывать возможных дирижёров оркестра смерти. У Брасс Бэджа было двое главных подозреваемых плюс третий менее вероятный, но всё же его нельзя было исключать. Нужно было подумать, что выигрывал или проигрывал каждый из них от этого убийства, а затем выстроить теории. Чтобы понять игру, нужно выбрать верные карты.
Ну что ж, первый и самый очевидный подозреваемый – Фулл Хаус. Конечно, вряд ли он сделал это лично, но организатором вполне мог быть. Смерть Сандмаунда оставила семью Ферратура без наследника и в полнейшем хаосе, ведь из-за разницы характеров Верразано и Дельвион будут грызться за каждое решение. Не стоит забывать и о роли, которую мог сыграть в этой ситуации Новалис, поскольку уважаемый глава семейства был в состоянии сделать свой выбор и выбрать нового наследника. Тогда что будет решающим: право первородства, которое отдаст всё под контроль Верразано, или же Новалис предпочтёт более дипломатичного наследника в лице Дельвиона?
Ну, а Фулл Хаус тогда будет казаться самым очевидным подозреваемым. Даже если он невиновен, немало жителей Нью-Пегасуса будут считать иначе, а Ферратура смогут использовать глас народа хотя бы просто для того, чтобы отомстить. Зачем Фулл Хаусу такой риск?
Вторым подозреваемым был Верразано Ферратура. Хотя заказное убийство собственного сына может показаться невероятным, Верразано мог бы извлечь из него очевидную пользу. Перво-наперво, Сандмаунда наследником назначил его отец, и назначил в обход его права наследования в семье. Теперь, когда Сандмаунда убрали со сцены, старине Новалису придётся подумать над кандидатурой нового наследника. Конечно, остаётся возможность, что дон выберет Дельвиона, но кто может помешать Верразано убить и его? Также убийство Сандмаунда давало Верразано веский повод для войны с Фулл Хаусом, а следовательно, и для возвращения Нью-Пегасуса под свой контроль силовым методом.
Однако Верразано ставил себя в рискованное положение, если он, конечно, стоял за кулисами. Убийство чьего-то сына не прошло бы безнаказанным даже в самых нецивилизованных местах, а Нью-Пегасус был тем местом, где незамаранные копыта играют не последнюю роль. Если о вмешательстве Верразано узнают, он, несомненно, лишится шанса стать доном... и его наверняка пристрелят.
Ну, и ещё одним возможным подозреваемым остаётся Дельвион. Конечно, он мало что выигрывал от убийства, но если у него получится всё грамотно разыграть и повесить вину на своего брата, то он сразу займёт первое место в выборе наследника семейной империи. Хотя это никак не вяжется с его характером, но я бы не стал сбрасывать со счетов то, что под овечьей шкурой может прятаться голодный волк.
Рисковал Дельвион меньше, так как для любого сыщика был бы наименее вероятным подозреваемым. Но всё же, если бы подозрения о его участии в организации убийства подтвердились, он угодил бы в ту же ситуацию, что и Верразано. Учитывая все обстоятельства, у Дельвиона шансов улизнуть будет больше из-за его осторожного и неамбициозного поведения.
И последней по счёту, но не по значению была ещё одна возможность, которую я сперва отбросил, но позже понял, что её принимать во внимание всё-таки стоило. Что, если сам Новалис приказал убить своего внука? Притянуто за уши, но Новалис смог бы обвинить Фулл Хауса, чтобы его вспыльчивый сын развязал войну... А он бы вмешался и прекратил её, дабы показать, что ещё остался порох в его пороховницах. Это очень запутанно, но не невозможно, поэтому я не мог отбросить эту мысль.
— Вот ты где! — от голоса Роуз я слегка подскочил. Я и не заметил, как он подошла.
— Не подкрадывайся так ко мне, ради Луны! — выдохнул я, всё ещё чувствуя бешеное сердцебиение.
— Прости, Фарсайт, — Роуз хихикнула и покраснела. — Мне потребовалось немало времени, чтобы тебя найти. Тот офицер у ворот не очень-то и помог.
— Кто, молодой такой?
— Ага, довольно молодой.
— Тогда ты познакомилась с моим другом Стендоффом, — я в отвращении покачал головой. — Тот ещё мудак.
— Это точно, — кивнула Роуз. — Нашёл что-нибудь?
— Ничего насчёт нападения во Фридом Филде, — пожал плечами я. — Хотя не сказать, что я ожидал найти тут что-либо полезное.
— А что с делом об убийстве?
— Ну, по этому делу есть кое-какие файлы. Сандмаунд был убит в трущобах далеко от Стрипа двумя выстрелами в затылок с малого расстояния.
— Казнь?
— Выглядит похоже.
— Есть идеи, кто мог это сделать?
— Я бы отбросил версию обычного ограбления или типа того. Нападение было спланировано.
— То есть мы сейчас говорим о первоклассных игроках.
— Самое вероятное предположение. Опять. Не окончательное, конечно, — вздохнул я. — Я вообще думаю, что в этом деле мы не найдём ничего окнчательного. Как прошёл твой день?
— В общем-то, неплохо, — Роуз довольно улыбнулась. — Я смогла узнать, как выглядят фишки из «Платиновой Подковы». Точно как наша.
— Значит, Фулл Хаус имеет отношение к нападающим! — прорычал я.
— Или как минимум убитый тобой пони бывал в «Платиновой Подкове». Вот это мы можем сказать наверняка.
— Согласен... — пробормотал я. — Знаешь что, Роуз? Думаю, пора нам начать задавать вопросы.
Медленно, но верно мы начали поиск кого-нибудь, кто мог бы дать ответы. Действовать надо было аккуратно, ведь такие поиски явно пустят круги по воде. До сих пор мы оставались в тени, были обычными пони среди многих таких же. Но когда получим ответы, ситуация станет куда менее стабильной. Сухими из воды нам не выйти, поэтому первым же выстрелом нужно было разить наповал.
Мы с Роуз разбежались по сторонам и стали выискивать в «Платиновой Подкове» и её окрестностях кого-нибудь, кто мог поделиться такой информацией. Конечно, барпони или крупье сразу шли мимо кассы, неквалифицированным работникам никто не станет раскрывать стратегически важные сведения, если Фулл Хаус – серьёзный и ответственный хозяин. А судя по всему, им-то он и был.
Охранники тоже не подлежали обсуждению. Пусть такой подчинённый и мог знать о делах начальства, в нашем случае проблема заключалась в том, что вся охрана состояла из роботов и не подходила для расспросов. Нам нужен был кто-то из плоти и крови, способный дать ответы на интересующие вопросы.
Конечно, я понимал, что с нашим расследованием нужна предельная осторожность. Раньше мы играли во втором эшелоне, банды Фридом Филда не были и вполовину настолько влиятельны, как их коллеги из Нью-Пегасуса. Ди была самой сильной из лидеров соседнего городка, но даже у неё не нашлось бы столько оружия и пони, как у любой из фракций города-казино.
И всё же я видел луч надежды даже в такой ситуации. Нью-Пегасус раздирало противостояние. Фулл Хаус постоянно отбирал у Ферратура «вассалов», попирая их былую силу в городе, а Верразано Ферратура делал всё, чтобы отомстить за смерть своего сына. Никто не знал, кто за ней стоит, но малейшее дуновение ветра в нужную сторону – и шестерёнки войны завертятся. Кто знает, кому это может принести выгоду.
— То самое лицо... — от неожиданно раздавшегося над ухом голоса Роуз у меня шерсть встала дыбом. — Опять что-то замышляешь?
— Роуз, пожалуйста, — выдохнул я, — перестань ко мне подкрадываться!
— Каждый раз срабатывает, — засмеялась она.
— Ну так прекращай, — буркнул я. — Когда-нибудь меня удар хватит.
— Ой, Фарсайт, перестань ломать комедию, — Роуз улыбалась... или Лаванда? Иногда сложно сказать, с кем из них я разговариваю. — Ты что-то задумал, даже не пытайся отнекиваться.
— Я вижу надежду, Роуз. Но она пока что лишь призрачная.
— О нет, ты снова собираешься захватить мир.
— В общем-то, да, — я усмехнулся. — Думаю, мы могли бы получить немного выгоды от хаоса в Нью-Пегасусе, если окажемся в нужном месте и в нужное время
— Один вопрос, Фарсайт: зачем ты это делаешь?
— Делаю что? Ищу ответы, которые нам нужны?
— Нет. Почему ты продолжаешь подвергать свою жизнь опасности? — Роуз посмотрела на меня с явным беспокойством в глазах, и я почувствовал себя неудобно. Уж не было ли у неё новых чувств ко мне? Таких чувств, которые молоденькой кобылке ко мне проявлять не стоило бы, верно?
— Подумай об этом, Роуз, — я пытался сохранять спокойствие и игнорировать эти мысли. — Мы живем покупной жизнью в Нью-Пегасусе. Наше гражданство выпросила НЭР, и, даже если они сдержали свои обещания, я не могу им полностью доверять. Я не знаю, когда они или отвернутся от нас, или начнут требовать большего. Харпсонг явно видела в нас полезные инструменты, Стоунтри стопроцентно ненавидит меня. Кроме того, есть денежный фактор.
— Денежный? Фарсайт, у нас есть целый тайник с золотом!
— Да, есть. Но если кто-нибудь найдет его, считай, мы уже мертвы. Когда обеспечим себе постоянный доход, мы не будем вызывать подозрение. Тебе не кажется, что мы будем выглядеть странно, разгуливая и разбрасываясь деньгами, если у нас даже работы нет?
— И то правда... — Роуз задумчиво покивала.
— Также не забудь о Надире, которому его доля тоже нужна, а теперь, когда он стал счастливым муженьком, у его жены найдётся, что сказать по этому поводу.
— Если это проблема, почему бы тебе не найти постоянную работу вместо того, чтобы планировать падение Нью-Пегасуса?
— Ну, в конце концов, это моя сильная сторона, — я вздохнул. — Это то, что я делаю лучше всего.
— Тут не поспоришь, — кивнула Роуз. — Знаю, что не могу заставить тебя отказаться от плана. Просто будь осторожен.
— Я в могилу не тороплюсь, Роуз. Ладно, как дела у тебя? Нашла что-нибудь?
— Возможно. Присмотрелась к одному парню вон там, — Роуз оглянулась за плечо и посмотрела куда-то в сторону столов с рулеткой.
Целью моей подруги был жеребец среднего возраста с бледно-красной шкурой и гривой цвета меди, зачёсанной назад и залитой гелем. Одет он был в старый, хотя и не лишённый элегантности бежевый костюм, рубашку и галстук. Пони обходил игорную зону то с одной, то с другой стороны с обстоятельностью пони, который уже долгое время занимается одним и тем же делом.
— Красный здоровяк? — спросил я.
— Он самый, — подтвердила Роуз. — Он не игрок, ни фишки не поставил с тех пор, как вошёл в казино, но расхаживает по всему казино да глядит на столы и, что ещё более интересно, на игроков. И ещё у него есть маленький значок, который носят работающие здесь.
— Он нам и нужен?
— Он точно не обычный крупье. Кем бы он ни был, он явно окажется важным для казино. Больше никого похожего на этого жеребца я не замечала, так что, думаю, он – наша лучшая ставка.
— Ну, значит идём ва-банк, — ухмыльнулся я. — Как бы его выманить из казино?
— Я заметила, что он поглядывает на хорошеньких кобылок, — хитро усмехнулась Роуз. У меня снова было чувство, что сейчас руководит Лаванда. — Думаю, у меня получится его вытащить. Куда вести нашего клиента?
— К нам домой, если потом не придётся отмывать от крови все стены, — задумчиво произнёс я. — А что, если не сработает?
— Тогда ещё что-нибудь придумаем, — пожала плечами Роуз (или Лаванда). — Но если честно, думаю, он купится.
— Ладно, вперёд. Я буду поблизости.
То ли Роуз, то ли Лаванда (поди разбери!) пошла к красному жеребцу, а я подошёл к столам с баккарой, стараясь держать их обоих в поле зрения. Кобылка стала вести себя совершенно по-другому – соблазнительно покачивала крупом, напевая какую-то мелодию. Я заметил, что наша цель обратила на неё своё внимание; жеребец был одновременно и озадачен, и заинтересован, так что пока всё шло по плану Роуз. Я нашёл выгодную позицию, с которой был слышен их разговор.
— Ого, кто же к нам пожаловал? — у жеребца оказался такой же сладкий, прилизанный, как его грива, голос. — Вы, должно быть, здесь впервые.
— Почему же тебе так кажется, красавчик? — голос Роуз стал тёплым и нежным, как вечерний ветерок на пустошах.
— Такую красотку я не мог не заметить, — улыбнулся он. Мерзость.
— А ты в словах не сомневаешься.
— Я знаю о многих вещах, которые происходят в городе, мисс...
— Лаванда, — моя напарница похлопала ресницами. — Но ты можешь звать меня так, как тебе захочется, сладенький мой.
— Лаванда, вы так непосредственны... Меня зовут Роки Шейд, я начальник охраны казино «Платиновая Подкова», но сегодня можете звать меня просто Роки.
— Хорошо, Роки, — Роуз (или Лаванда, если верить её словам) подошла на шаг ближе к жеребцу. — Ты прав, я действительно очень прямолинейна, и когда вижу что-то, что мне нравится, то не могу удерживаться. Сегодня мне понравился ты, и сегодня ты будешь весь мой.
Роуз говорила очень уж обольстительно и хорошо подбирала слова. Не знаю, как она это провернула, но, должен признать, её слова возбудили даже меня, хотя адресовались совсем другому пони. Роки чувствовал то же самое, потому что внезапно закашлялся и изо всех сил пытался выглядеть спокойным, хотя, копыто даю на отсечение, это было нелегко.
— Правда? — нервно улыбнулся Роки. — Что ж, такого мне ещё не доводилось...
— Роки, я очень нетерпелива, так что выбирай. Пойдём, и я подарю тебе лучшую ночь твоей жизни. Или неси службу дальше, но обо мне можешь забыть. Ну?
— Идём, Лаванда, — Роки всё ещё пытался выглядеть уверенно. — Идём.
— За мной, мой сладенький, — Роуз подмигнула жеребцу и вышла из казино, Роки ни на шаг от неё не отставал.
Я старался быть незаметным, пока шёл по улицам Нью-Пегасуса, и не терять Роуз и Роки из виду, пока они не доберутся до нашего дома. Что она собирается делать в квартире, я представлял слабо. Но я совершенно не хотел оставлять ее одну с этим смазливым донжуаном. Если что-то случится с Роуз, я этого не вынесу.
Пару минут спустя я поднимался по лестнице в нашу квартиру, держась на безопасном расстоянии от Роуз и Роки. Я видел, как они заходили в здание несколько секунд назад; хотелось бы держать их в поле зрения. Тем не менее, когда я услышал, как открывается и закрывается входная дверь моей квартиры, время быть осторожным прошло, и настало время действовать.
Я ворвался в квартиру с винтовкой наготове и, к своему удивлению, обнаружил, что старина Роки был привязан к кровати своими же брюками. Надежда на веселую ночь улетела в окно, а Роза смотрела на него с хитрой улыбкой. Следующей же мыслью я понял, что это Лаванда.
— Добро пожаловать домой, Фарсайт! — она улыбнулась так, что у меня по коже побежали мурашки. — Ни на минуту не опоздал!
— Кто ты?! — Роки гневно вопил. — Чего ты хочешь от меня?
— Ну-ну, мистер Шейд, — я отложил свои беспокойства в сторону и начал входить в роль, как сказал бы Надир. — Нам от вас нужна всего лишь кое-какая информация.
— Информация?! — взревел Роки. — Да кто ты такой, чтобы у меня спрашивать?
— Я? — я рассмеялся, но Лаванда резко прервала меня.
— Дай-ка я с этим разберусь, — она подмигнула и повернулась к Роки. — Роки, пожалуйста, не усложняй.
Её голос вновь стал заботливым и ласковым, как будто бы тело контролировала Роуз. Может, она просто переключалась между личностями, чтобы действовать ему на нервы? Если так, то получалось очень даже. Я на минутку почувствовал гордость за неё, с такой-то силой воли и хитростью. Она сильно выросла с тех пор, как мы встретились, и я радовался её успехам.
— Усложнять? — взвыл Роки и задёргался, пытаясь освободиться. — Вы совсем с ума сошли? Да как только Фулл Хаус узнает об этом!..
— Роки, милый, успокойся, — прошептала Роуз. — Мы запишем аудио, чтобы ты был уверен, что мы не станем тебе вредить.
Я кивнул, включил запись на ПипБаке и подошёл поближе к Роуз и Роки, чтобы звук получился более чётким и качественным. Оставалось лишь наблюдать за тем, как моя напарница обходится с незадачливым гостем.
— Чушь! Вы ни слова из меня не вытянете! — а Роки держался молодцом.
— Ну же, Роки, веди себя разумнее, — успокаивающим голосом произнесла Роуз. — Прояви всего только капельку дружелюбия, и получишь то, что я тебе обещала...
Магией она нежно погладила его по животу и аккуратно спустилась вниз, на что его «пятое копыто» отреагировало дрожью и ростом. Роки вздрогнул и на секунду улыбнулся, но моментально превратился обратно в сурового и недовольного жеребца. Промах, Роуз.
— Хрена с два. Мою верность Фулл Хаусу не купить какой-то шлюхе.
— Точно не купить? — Роуз заговорила куда твёрже; вероятно в дело снова вступила Лаванда. — То есть пойдём другим путём?
Внезапно её рог вспыхнул красным, и хватка за хозяйство Роки резко усилилась, а сам он взвыл так, что мне стало не по себе. Лаванда умела причинять боль, когда хотела. Роки моментально вспотел, когда моя напарница приблизилась к его лицу, а её рог всё ещё пылал аурой заклинания.
— Так-так-так, мой дорогой Роки… И как же ты собираешься трахнуть меня, если я выжму твой прибор досуха… или обломаю его, как веточку? — мрачно проговорила Лаванда. — Я надеялась, что ты сможешь сделать меня кобылой… Всё, что мне нужно, – чтобы ты открыл свой маленький секрет.
— Ох… прошу… пусти… меня! — взмолился Роки.
— Лаванда, не теряй голову, — я предупредил её, когда заметил, что она входит в азарт. — Он еще должен нам многое рассказать.
— Ну ладно.
Лаванда рассеяла чары, и его сжатый член упал на одну сторону. Роки тяжело выдохнул.
— Теперь ты видишь, на что я способна в гневе… — Роуз снова взяла под контроль тело кобылки и говорила уже успокаивающим голосом. — Я предпочитаю делать вещи по-другому, но если будешь упрямиться, то ты не оставишь мне выбора.
— Но… я не могу… — пробормотал Роки, слезы текли из его глаз, — я поклялся быть верным Фулл Хаусу… И если я его предам…
— Тогда что? — Лаванда снова зарычала, и ноги Роки согнулись с ужасающим треском под невообразимым углом.
— А-А-А-А! — отчаянно прокричал Роки от жгучей боли переломанных ног, которая разливалась по его телу.
— Лаванда… — затараторил я, — не перегибай палку. Нам нужно, чтобы он мог говорить.
— Ох, хорошо… — Лаванда отступила, и Роуз снова взяла все под контроль. Её рог светился лечащей аурой, которая утолила боль Роки. — Роки, будь умнее. Я могу быть очень хорошей и очень плохой. Все зависит от твоего содействия.
— Моего содействия… — Роки вздохнул. — Что вам от меня нужно?
— Шесть недель назад группа пони атаковала лидеров Фридом Филда. У атакующих мы нашли фишку из казино Фулл Хауса. Какое отношение к операции имеет твой босс? — спросил я спокойно, но без намека на милосердие.
— Н-нет… мне нельзя говорить ни слова. Если я это сделаю… Фулл Хаус прикончит меня, — проскулил Роки.
— Если не заговоришь, это сделаю я, — пробормотала Лаванда и надавила на сломанные ноги Роки.
— А-А-А-У-У-У! — Роки завопил.
— Мистер Шейд, я больше не могу сдерживать свою напарницу, — холодно сказал я. — Выбор за вами. Говорите или столкнетесь с последствиями.
— Н-но я не могу… А-А-А-А! — Лаванда резким движением сломала Роки передние ноги.
— Мистер Шейд, я начинаю терять терпение.
— Ладно, ладно! — вопил Роки. — Мы и есть заказчики! Фулл Хаус всё знал об операции, и он нанял убийц! Все время это было его идеей! Я всего-навсего посредник, во всем виноват Фулл Хаус! Прошу, отпустите меня!
— Кончай этот цирк, Лаванда — приказал я.
— С удовольствием.
Шея Роки хрустнула, и он упал замертво; слюна и слезы текли с его лица. Выглядело отвратительно. Я начал быстро развязывать его, думая, куда спрятать труп. Я знал, что это произойдет, и после того, что сделала Лаванда с бедным Роки, мы не могли просто отпустить его. На самом деле он и так не смог бы уйти.
— Надеюсь, это помогло — сказала Роуз, убирая постель.
— Мы получили ответы, которые хотели, — я поднял тело Роки, которое было тяжелее, чем ожидалось, и бросил на деревянный пол квартиры. — Ну а последняя фразочка – это просто чистое золото.
— Он обвинил Фулл Хауса? — Роуз выглядела озадаченной. — Почему?
— Потому что Хаус свалил всю ответственность за покушение на него. Кто знает, что мы можем сделать с этой информацией, — я злобно улыбнулся.
— Ты всегда на шаг впереди, не так ли?
— Стараюсь, чтобы так было, — я снова поднял тело Роки и попытался закинуть его на спину. Он был слишком тяжелым, чтобы нести его своими силами, поэтому я использовал магию. — Напомни мне, чтобы я не злил тебя.
— Ты имеешь в виду Лаванду?
— Ну конечно, — пробормотал я, — с ней лучше не ссориться. Кстати, как вам удается так быстро меняться?
— Мы решили содействовать друг другу. Думаю, у нас схожие цели, но разные подходы.
— Схожие цели? Это какие? — я не ожидал такого ответа.
— Я думаю, что мы обе стремимся сделать мир лучше… Хоть немножко.
— И ты делаешь это, будучи доброй и справедливой, в то время как Лаванда… уничтожает тех, кто распространяет несправедливость? — это меня озадачило. Я всегда рассматривал Лаванду как кровожадного монстра, и довольно странно наблюдать, как она вдруг превращается в олицетворение справедливости.
— Как-то так, — Роуз пожала плечами. — Я поняла, что иногда нужно быть немножко злой ради высшего блага. Слушать этот чужой голос в голове было тяжким испытанием, но она изменилась… так же, как и я.
— Должен признать, ты сбила меня с толку, Роуз. — у меня в голове все перемешалось. — Я боялся, что Лаванда завладеет тобой.
— Я тоже, — Роуз кивнула. — Мне приходилось быть очень осторожной, но мы обе адаптировались. Я думаю, это к лучшему, верно?
— Безусловно — я облегченно улыбнулся.
— Так что мы будем с ним делать? — спросила Роуз.
— Нам нельзя оставлять следы, поэтому я думаю выбросить его в Пустошь.
— Хорошая идея, — Роуз кивнула. — Может, для начала я приму душ? Я тоже вспотела и начинаю дурно пахнуть.
— Конечно, давай, — я кивнул и задумался о том, как нести тело Роки, чтобы при этом не вызвать подозрений. Может, для этого подойдет ковер…
— Какого дискорда? — вскрикнула Роуз, из-за чего я потерял концентрацию, и тело Роки свалилось на меня. Я рухнул на пол и крякнул от боли.
— Что стряслось, Роуз?
— Смотри! — Роуз подбежала ко мне совершенно голая.
— Что такое? — я освободился от трупа Роки и встал на копыта. Роуз взволнованно гарцевала из стороны в сторону.
— Посмотри на мой бок! Она там!
— Что на твоем боку? Ты о чём вообще?
— Моя кьютимарка! Она появилась! — Роуз была на седьмом небе от счастья. В моем случае появление кьютимарки было довольно унылым и легко забывающимся событием, как и вся моя жизнь в Стойле, но я мог понять, что при нормальных обстоятельствах это очень важный момент в жизни пони.
Я перевёл взгляд на круп Роуз и заметил то, о чём она говорила. Там, где недавно была только розовая шёрстка, появился знак: роза и лаванда, обвивающие чаши весов. Роуз и Лаванда, работающие сообща ради правосудия. Ничто так не отражало истинный талант кобылки, как это.
Я улыбнулся и почувствовал, как из глаз текут слёзы. Это было её достижение, а я чувствовал его как своё... Кобылка, которую я спас от смерти на Пустоши, привёл в Стойло, где в ней поселилась злая сущность... Эта кобылка вынесла все невзгоды, научилась, выросла и сумела сама начать строить свою судьбу. После всего, что с ней случилось, в основном по моей вине, она стала сильнее и умнее. Я обнял её и расплакался так, как не плакал никогда.
— Роуз... Поздравляю... — всхлипнул я спустя пару минут.
— Спасибо, Фарсайт! — она снова обняла меня с широкой улыбкой на лице. — Мы сделали это... вместе!
— Нет, ты это сделала, — я приложил усилие, чтобы сдержать слёзы. — Я столько раз подвергал тебя опасности, но ты самостоятельно выбралась из всех их.
— Фарсайт, успокойся уже, — её тон был успокаивающим, но твёрдым, как у матери. — Ты вернул мне мою жизнь, убив тех рейдеров. Я навеки перед тобой в долгу. И никак иначе.
— Роуз...
— Луны ради, прекрати рыдать и возьми себя в копыта! — Роуз слегка стукнула меня и улыбнулась. — Нам ещё столько всего нужно сделать! Мир не склонится перед тобой только потому, что ты так хочешь, верно?
— Верно, — улыбнулся я и протёр глаза от слёз. — Пошли!
#
Заметка: Новая способность
Из многих – единое — Ваше наставничество помогло Роуз и Лаванде стать одним целым. Ваше Красноречие повышается на 10, когда вы говорите с кобылами
Глава 15. Проснувшись этим утром
«Доброго утра всем, кто настроен на нашу волну, волну станции, которая каждый день заряжает вас энергией! Я — Мистер Нью-Пегасус, и слушаете вы, конечно же, Радио Нью-Пегасуса, которое несёт вам в дом лучшую музыку на Пустоши и самые свежие новости! Только что вы могли насладиться мелодичными переливами оркестра “Платиновый блюз”, исполненными вживую в концертном зале “Платиновой Подковы”.
Кстати говоря, дорогие слушатели, я считаю, что мы вполне можем гордиться своим городом, согласны? Конечно, нельзя отрицать то, что это жестокое место, а также то, что территория Нейвады даже под присмотром НЭР далека от райского уголка счастья и согласия. Однако внутри наших стен есть всё для комфортной жизни, и спустя много лет кропотливого труда и стольких усилий мы развили культуру, которую наконец можно сравнить с былыми, более цивилизованными временами. Это ли не повод гордиться?
Что ж, патриотические речи в сторону, время новостей! Во-первых, все наше внимание сконцентрировано на наших соседях из Фридом Филда, где местные власти и НЭР официально подписали соглашение о создании вольного города в соответствии с решениями местных властей и законами Республики. Новый мэр, Ди Клефф, в прошлом известная предводительница банды, произнесла речь о славной судьбе города и своих планах направить город на путь к светлому будущему, а также призвала НЭР и городской совет Нью-Пегасуса работать сообща, чтобы сделать Нейваду лучше.
В официальном заявлении, сделанном перед прессой, члены совета всячески поддержали предложение Ди Клефф и настоятельно просили её работать над безопасностью и порядком, чтобы устранить из города старые проблемы, связанные с наркоторговлей. Теперь, когда обе стороны выложили на стол свои карты, время решит, кто сделает свой ход следующим, а кто подождёт своей очереди.
Новости из Нейвады и прочего мира! Республика снова перемещает свои силы, дамы и господа! Со стабилизацией обстановки во Фридом Филде и Нью-Пегасусе НЭР, похоже, решила направить развёрнутые в Нейваде войска в поход на восток через дамбу Хуфера, в дикие земли Кольторадо. Неизвестно, что лежит за их песками, поэтому пожелаем солдатам удачи и возвращения домой в добром здравии. В то же время НЭР не забывает и об обеспечении безопасности в Нейваде и гарантирует, что на этой территории останется надлежащий контингент войск, дабы всё и дальше шло согласно планам.
Из местных событий: время полицейского расследования по убийству Ферратура на исходе. В отсутствие улик или свидетельств всё идёт к завершению следствия без указания виновных и других объяснений. Верразано Ферратура с телохранителями недавно появлялся у Департамента Полиции с крайне недовольным выражением лица. Надеемся, никто не будет спешить и принимать опрометчивые решения, и никто не пострадает.
Это все новости, которые мы хотели вам пересказать! Оставайтесь на нашей волне и услышите о новых событиях, а пока — время для лучшей музыки, что можно услышать от Разлома до дамбы Хуфера! Оставляю вас наедине со Свинин Войсом, новым шансонье, который наполняет пением концертные залы по всему городу! Кто-то говорит, что это всё его голубые глаза, а кто-то приходит за его чудесный голосом (ведь имя говорит само за себя). Но нынче достать билет на его выступление — целое приключение! Ну а для тех, у кого это приключение не закончилось успехом, звучит “Отправь меня на Луну”. Помните, это Радио Нью-Пегасуса, и я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, вещаю на волнах ваших душ...»
Солнце только что скрылось за слоем густых облаков, превратив небо в свод из серого камня. Последние лучи устремились к земле, будто пылающие стрелы, когда мы вернулись домой, избавившись от тела Роки Шейда, бывшего шефа охраны из казино «Платиновая Подкова». Я чувствовал себя выгоревшим дотла после последних нескольких часов бурной деятельности. Кажется, шесть недель безделья не прошли даром, и мое тело было не готово к долгим физическим упражнениям.
Мы закрутили покойника в ковёр, и я нёс его на спине без магии, чтобы не привлекать лишнего внимания. Если бы кто спросил, мы шли к аванпосту в Нобаке, чтобы продать предмет интерьера. Отмазка была дурацкой, но Пустошь полнилась странностями, и двое пони, шедшие продавать ковёр посреди ночи, были не самой необычной из них. Но внутри Нью-Пегасуса мы всё равно придерживались подворотен, чтобы остаться незамеченными.
На открытой Пустоши можно было беспокоиться меньше и двигаться быстрее. Мы направились на север, к соляному плато, которое я приметил на карте Нейвады. Я выбрал это место, потому что там будет больше света и жара, из-за чего тело высохнет быстрее, чем если бы я оставил его в обычной пустыне. К тому же когда мы дошли до места, Роуз разрезала тело кухонным ножом, прихваченным из дома, чтобы из него вытекла кровь. Если повезёт, запах крови привлечёт хищников.
Убрав за собой следы, мы вернулись в город. Нож и ковёр были тщательно забыты в каких-то руинах в паре часов ходьбы от ворот, и во Фридом Филд мы вошли без единого свидетельства того, чем занимались снаружи. Наш бывший дом бурлил активностью. Многое изменилось с тех пор, как мы стали жителями Нью-Пегасуса, и большая часть изменений заставила меня гордиться проделанной работой.
Под управлением Ди Клефф в городе шла генеральная уборка. Группы рабочих обвили лесами незаселённые здания, чтобы отскрести грязь со стен и покрасить их свежей краской; другие пони работали в многоквартирных домах, проверяя всевозможные повреждения и устанавливая новые двери и окна; ещё кто-то заделывал дыры на побитом асфальте улиц.
Помимо этого, на пустых местах на главной улице теперь открылось много новых магазинов и других заведений. Бытовые магазины, бакалейные лавки, кафе и даже портняжные мастерские вознкикли там, где была пыль и разбитые витрины. Что ещё более важно, многие из них были открыты бывшими обитателями Пустоши, перебравшимися во Фридом Филд. Обретённая стабильность привлекала в город новых граждан и дала толчок экономике.
— Видишь всё это? — сказал я Роуз. — Вот чего мы добились.
Я не мог скрыть гордости в голосе. Конечно, немало пони работало в едином порыве, чтобы добиться таких результатов, но все-таки, как мне кажется, именно я стал зачинателем всего этого. Что, кстати, было недалеко от правды.
— Мои поздравления, — Роуз улыбнулась не без лёгкой иронии на лице. — Только не дай этому вскружить тебе голову.
— Блин, Роуз, дай порадоваться! — я рассмеялся в ответ на её слова. — Разве ты не думаешь, что мы тоже в этом участвовали?
— Да, спору нет, но не будь слишком самодовольным, Фарсайт. Хорошо, конечно, что ты гордишься тем, что помог, но ты был не один... И не каждому нравятся слишком горделивые пони.
— Что бы я без тебя делал, Роуз? — хохотнул я.
Мы рассмеялись и продолжили путь. Роуз была права, вернув меня с небес на землю. До сих пор мои взвешенные и рациональные мысли были именно тем, что помогло нам выжить и осуществить свои планы, а безудержная гордыня — самым простым способом спустить все наши достижения в унитаз.
Когда мы подходили к Торговой площади, кое-что привлекло мое внимание. Старое здание, которое всегда пустовало, стоя с забитыми окнами и дверьми, теперь было полностью отремонтировано и перекрашено. Импровизированные знамёна с цветами и эмблемами четырех банд Фридом Филда свисали с балок на крыше. Огромная вывеска сообщала, что мы стоим перед новенькой ратушей.
— Видишь это? — я хлопнул Роуз по спине.
— Что?
— Вот это, — я указал в сторону ратуши. — Раньше здесь этого не было.
— Ты прав! — восторженно восклинула Роуз. — Потрясающе!
— Ну, с потрясающе я не соглашусь, — я пожал плечами. — Но признаю: работу по восстановлению здания проделали очень хорошо.
— Да ладно тебе, Фарсайт! — Роуз слегка толкнула меня плечом. — Ты в курсе, что ты сейчас немного несправедливый?
— Несправедливый? Серьезно? — я скривился.
— Ну, видимо, с тех пор как ты стал полноправным гражданином Нью-Пегасуса, в тебе появились нотки высокомерия, — спокойно и с чувством достоинства говорила Роуз. — Я надеюсь, ты не забыл, что вокруг нас — Пустошь, а добыча необходимых материалов — очень сложная работа.
— Помню, — спокойно ответил я. — Ещё помню, что караваны НЭР теперь передвигаются без особых проблем, так что основная проблема строителей — платить за стекло и кирпич, которые Республика перевозит из-за Разлома
— Вечно тебе нужно оставить последнее слово за собой, да? — пробурчала Роуз.
На последнее замечание кобылки я решил не обращать внимания и вошёл внутрь ратуши. Ожидаемо, внутри не было ни намёка на роскошь, ведь оно только недавно перестало быть старым жилым домом, и общие помещения не предназначались для таких официальных вещей. Но всё же, кто бы ни старался над реставрацией, с подбором освещения, мытьём полов и покраской стен он справился неплохо.
Молодой жеребец стоял за стойкой у входа и работал на небольшом терминале, гудение которого мягко разносилось по безмолвной комнате. Заметив, что мы вошли, жеребец поднял голову и изобразил деловую улыбку. Неожиданно, что секретарём был жеребец, но в общем-то не было ни одной причины на то, чтобы эту должность занимали только кобылы.
— Доброе утро! — вежливо поприветствовал нас он. — Чем могу помочь?
— Я хотел бы поговорить с мэром, — улыбаясь, ответил я.
— У вас назначена встреча?
— Боюсь, что нет.
— Ну, в таком случае...
— Знаю, знаю, она очень занята — тихо рассмеялся я. — Но всё же я настаиваю. Может быть, если вы дадите ей знать, что Фарсайт хотел бы с ней поговорить...
Упоминание моего имени заставило секретаря действовать. Он не впустил нас сразу же, но принялся печатать что-то на компьютере. Секундой спустя терминал пискнул, и жеребец улыбнулся, возвращаясь к нам.
— Разумеется, мистер Фарсайт. Мэр Клефф готова встретиться с вами через пару минут. Пожалуйста, следуйте за мной.
Секретарь встал из-за стола и повёл нас по лестнице к кабинету Ди, который находился на самом верхнем этаже ратуши. Наверное, это была небольшая мансардная квартира, как у Штуки, но все стены были снесены, чтобы сделать из комнаты просторную залу, обставленную со вкусом и утончённостью. Полки с книгами, как старыми, так и новыми, размещались вдоль двух стен, а позади массивного стола Ди стену заменяло огромное окно с дверью на террасу, откуда открывался вид на Торговую площадь.
Ди и Надир ждали нас снаружи, болтая за чашкой кофе. Когда мы подошли, они помахали нам и пригласили присоединиться, что мы с удовольствием и сделали. После всего, через что мы прошли, минутка отдыха была как нельзя кстати.
— Доброго вам утра! — с материнской улыбкой поприветствовала нас Ди.
— Доброго, Ди, — присвистнул я в восхищении. — А вы здесь неплохо обустроились. Удивлён, надо сказать.
— Эй! — хихикнула Роуз. — Ты же сам сказал, что не считаешь проделанную ими работу потрясающей!
— Да, да, да. Ты права., — я опустил голову в притворном стыду. — Каждый может ошибиться, однако только мудрый может эти ошибки признать и исправить.
— Да ну тебя... — фыркнула Роуз.
— Рад тебя видеть, бро, — Надир крепко обнял меня. Он выглядел очень довольным жизнью. — Похоже, Нью-Пегасус о тебе позаботился.
— Так и есть, — улыбнувшись, я освободился из его объятий. — Но, похоже, Ди о тебе заботится ещё лучше!
Ди с Надиром со счастливыми, и, пожалуй, даже любящими лицами мягко рассмеялись и переглянулись.
— Ну, она действительно отпадная кобылка.
— Спасибо, солнце, — Ди мягко чмокнула его. — Знаешь, Фарсайт, после этой свадебной суматохи я уж думала, что сейчас на меня свалится тяжелейшая ноша, которую придётся тащить во благо этого города. Оказалось, что это не так.
— Ой, забей, Селестии ради! — ухмыльнулся Надир.
— Я серьезно, Надир. Ты лучший жеребец из всех, что я встречала, и ты станешь отличным отцом.
— Отцом? — у меня перехватило дыхание. — То есть это значит, что...?
— Да, бро! — Надир рассмеялся. — Я скоро стану папашей!
— Поздравляю! — теперь уже я обнял Надира. После всего, через что мы прошли, я чувствовал себя немного в ответе за своего товарища, особенно с учётом того, что именно я подталкивал его жениться на Ди.
— Йей! — взвизгнула Роуз. — Будет кобылка или жеребчик?
— Пока не знаем, — радостно улыбнулась Ди. — Да и неважно, на самом деле.
— Точняк, — подтвердил Надир. — Разве от этого что-то меняется?
— Не думаю, — улыбнулся и я.
— Ладно, хватит про беременность, народ, — Ди быстро сменила тему в своей обычной лидерской манере. — Что у вас, богатенькие граждане Нью-Пегасуса? Какие новости?
Роуз ухмыльнулась.
— Думаю, лучше это показать, — кивнул я.
— Что показать? — недоумевала Ди.
Роуз захихикала и сдвинула одежду так, чтобы на её боках можно было разглядеть новообретённую метку. Они были в изумлении, даже слишком бурном.
— Роуз! Поздравляю! — Ди заключила её в объятия, а Надир дружески похлопал по голове.
— Отличная работа, юная леди. Я был уверен, что ты вот-вот найдёшь свой конёк.
— Спасибо! — Роуз чуть ли не плакала от счастья.
— Что она значит? — спросила Ди.
— Правосудие, — гордо ответила кобылка. — Две стороны меня вместе к нему стремятся.
— Две стороны?
— Да, роза и лаванда... Я и Лаванда.
— Так, погодь. А Лаванда разве не психопатка? — опешил Надир.
— Да, но она под контролем, — улыбнулась Роуз. — Кого это ты зовёшь психом? — внезапно прорезался голос Лаванды.
— Ой-ёй! — Надир испуганно отшатнулся. Лаванда от чистого сердца засмеялась, а потом и все мы. Просто-напросто шутка.
— Расслабься, Надир, — улыбнулась Лаванда. — Всего-навсего на минутку заглянула на огонёк. Не бойся. А теперь, если у вас для меня больше ничего... — она моргнула и голос снова изменился. — Не злись на неё, просто такая уж она, — Роуз вернулась к нам.
— И вновь мои поздравления, — Ди улыбнулась ей.
— Спасибо! — ответила улыбкой Роуз. Какая же она была миленькая.
Я подошёл к противоположному концу террасы и взглянул на Торговую площадь. С этой не каждому доступной точки обзора можно было наблюдать, как мельтешат пони, подпирают друг друга прилавки, приходят и уходят караваны... Как живёт город, центральную площадь которого можно представит как бьющееся сердце, переполняемое энергией. Я заметил, что возле рынка подновили ещё одно здание, и над ним реял флаг НЭР.
— НЭР открыли здесь посольство? — удивился я.
— Не совсем посольство, — Ди подошла поближе и усмехнулась. — Это представительство рангом пониже, подчинённое нью-пегасскому. На самом деле просто кучка канцелярских крыс.
— Тебя они, кажется, не радуют.
— Я не особо надеялась на что-то, когда подписывала соглашение, — разочарованно вздохнула она. — Но надеялась, что НЭР хотя бы будет посредником в переговорах с Нью-Пегасусом.
— Как так? У вас конфликт? — это оказалось для меня сюрпризом. Я не заметил ничего такого по ту сторону стены.
— Я бы не назвала это конфликтом, — подняла бровь Ди, — это скорее нарастающее напряжение. И неплохо бы НЭР что-нибудь с ними сделать.
— Что у вас такое? Может быть, я смогу помочь изнутри.
— Спасибо, Фарсайт, — признательно кивнула Ди. — С момента подписания соглашения многие из жителей Нью-Пегасуса перебрались на другую сторону стены. Многие из них вполне хорошие пони, которые тратят крышки в наших магазинах, а некоторые даже инвестируют в недвижимость и предприятия. Но появилось и много нежданных гостей.
— И кого ты не ждёшь?
— Бандитов, например. Когда видишь группы из четырёх-пяти хорошо вооружённых жеребцов в костюмах со значком в виде крылатой подковы на груди, которые ведут себя нагло и жестоко, как-то не хочется спрашивать, что им тут надо.
Крылатая подкова... А это случайно не эмблема Ферратура?
— Понял, — кивнул я. — И какие с ними проблемы?
— Они запугивают владельцев магазинов. Я слышала, что они рассказывают, что все лидеры: я, Ампера, Сэддл, Миксер...
— Миксер?
— Да, Миксер, эксперт по зельям. Ты его знаешь?
— Прогнивший и со смешным акцентом? Знаю такого, — я ухмыльнулся, вспомнив троттингемского гуля, которого я встретил давным-давно. Я думал, Последователи развалятся после смерти Голди.
— Они теперь не Последователи. Теперь зовут себя Гильдией Лекарей.
— Звучит неплохо.
— Согласна. Никогда не понимала все эти сектантские штучки, — Ди фыркнула. — Так вот, эти бандиты распускают в городе слухи, будто мы слишком озабочены собственными выгодами, чтобы быть в состоянии их защитить.
— И от кого же защищать? — злобно усмехнулся я.
— Вот-вот, — мрачно отозвалась Ди. — Боюсь, они готовят переворот и сеют сомнения. По этому поводу я послала несколько жалоб делегации НЭР, но без толку.
— Думаю, я знаю, кого эти громилы представляют, и, может быть, смогу помочь.
— Правда?
— Надеюсь, — я потянулся и размял шею. — Помнишь нападение на твоей свадьбе?
— Такое забудешь, — мрачно буркнула она в ответ.
— Недавно я узнал, что один из лидеров группировок Нью-Пегасуса стоит за этим. Его противники, Ферратура, вероятно, воспользуются этим нападением, чтобы убедить население Фридом Филда, что только они смогут защитить их от бойцов Фулл Хауса, ведь, как показал инцидент на свадьбе, местные группировки не могут предотвратить подобное.
— Бесчестные ублюдки... — сжала зубы Ди.
— Да, это точно. Но у меня есть идея, как держать их подальше от твоей территории.
— И что за идея?
— Дать им более важную проблему, — я улыбнулся и посмотрел вдаль, на открытую Пустошь.
— О, опять твои коварные планы, Фарсайт, — улыбнулась Ди. — Хорошо, что ты на нашей стороне.
— Честно говоря, Ди, ты — одна из немногих, кто знает, чего от меня ожидать.
Мы сухо посмеялись, вновь подтверждая, что не до конца готовы друг другу доверять, хотя вполне ладили, чтобы работать вместе или разделять счастливые мгновения.
— О да, — Ди от души улыбнулась. — Мы идём разными путями, но сейчас они ведут в одну и ту же точку. Вряд ли это изменится в ближайшее время.
— Не думаю, что стоит обсуждать это дальше, правда? — я предусмотрительно предложил отошёл от темы.
— Согласна, — кивнула Ди. — Какие у тебя планы?
— У меня? — я мрачно улыбнулся. — Всё те же: пробуем завоевать мир.
— Как будто что-то новенькое. Ты этим занимался всё время, пока был во Фридом Филде.
— Ладно, — пожал плечами я, всё ещё улыбаясь. — Хочу избавить тебя от друзей Ферратура и параллельно разобраться с ещё кое-какими вещами.
— Что ж, хорошо, и удачи тебе, — Ди глубоко вздохнула и повернулась обратно к своему кабинету. — У меня немало дел, и обязанности мэра не ждут, как бы мне ни хотелось ещё немного расслабиться и поболтать.
— Конечно, Ди. Нам тоже пора, — я пошёл за ней. — Роуз!
— Иду! — отозвалась она. — Пока, Надир!
— Чао, ребята, — Надр помахал копытом с того конца террасы. Богатый, женатый, не нужно горбатиться, чтобы жить — он словно в рай попал.
— Увидимся, Надир! — я вновь повернулся к Ди Клефф и пожал ей копыто. — Приятно было увидеться, Ди.
— Удачи в Нью-Пегасусе, Фарсайт. Думаю, тебе она понадобится.
* * *
Вернувшись на Стрип, я задумался, как осуществить следующую часть плана. В теории всё было просто: две фракции старались перетянуть одеяло на себя, сейчас была холодная война, и у обоих был повод перевести конфликт в открытый — убийство Сандмаунда. Фигурально выражаясь, баланс в городе был шатким, и малейшее дуновение ветра могло его разрушить.
В то же время нужно было уделить внимание и более насущным проблемам. Сомнительно, что только фишки и записи с голосом Роки семье Ферратура хватит, чтобы перевесить все сомнения и чтобы те начали конфликт между большими боссами. Также не стоило отдавать им инициативу в стратегических решениях, иначе в любой удобный момент меня могут вышвырнуть за порог. Причём очень вероятно, что с пулей в голове, если Верразано настолько буйный, как описывал его Бэдж. Поэтому нужно было стать незаменимым для них.
Предложение атаковать в лоб было бы смешным. Такое никогда не срабатывало раньше — и не сработало бы сейчас. Нужно что-нибудь скрытное и в то же время способное нанести Фулл Хаусу и его действиям больше вреда. Саботаж, дискредитация, похищение... Но больше всего меня прельщало ограбление. В конце концов, деньги в этом городе были двигателем любой малейшей детали, и сделать Хауса банкротом было красивым способом убрать его со сцены.
А затем, когда загадочный владелец «Платиновой Подковы» пойдёт по миру, можно будет использовать мои золотые запасы, чтобы занять его место и переиграть семью Ферратура в борьбе за господство. Не поймите меня превратно, я знал, на что замахивался, и знал то, что любой неверный шаг меня просто-напросто убьёт. Но однажды мои извилины помогли мне добиться успеха во Фридом Филде и заполучить местечко в Нью-Пегасусе, так что я не видел причин, почему у меня не должно получится забраться на самый верх.
Ну а чтобы вонзить нож в спину «Платиновой Подковы», нужно было знать, где искать главный сейф, какая система безопасности в казино и есть ли в это строение входы, которые скрыты от глаз жителей Нью-Пегасуса. Короче говоря, нужна была прорва информации, и я догадывался, где она может найтись.
Библиотека смотрелась странно посреди игорных залов и фешенебельных ресторанов Стрипа. Её неуклюжее красное строение, казалось, тщательно скрывает остатки культуры старого мира в урагане мира послевоенного. За пышным столом сидела уже знакомая кобыла с зелёной гривой и с выражением бесконечной скуки на лице сортировала кипу книжек. Когда она заметила, что я вошёл, по её виду можно было понять, что среди всех пони Эквестрии она меньше всего ожидала моего возвращения.
— Что, во имя Селестии, ты тут делаешь? — спросила она, заметно заволновавшись.
— Трэкер, пожалуйста... — я как мог тепло улыбнулся, хотя её это ничуть не успокоило. — Долгая история, но всё это в прошлом.
— Откуда ты знаешь моё имя? Что-то я не припоминаю, что говорила тебе его.
— Ты не говорила, — спокойно ответил я, чтобы она наконец расслабилась. — Капитан Бэдж назвал мне его, когда меня отвели в полицейский участок.
— Ясно... — колебалась Трэкер. — Насчёт того...
— Я же говорю: дело прошлое. Я не держу обиды и пришел сюда потому, что мне действительно нужна твоя помощь.
— Может, хотя бы представишься? Надо же знать, как обращаться, — узнав, что я пришёл не мстить, она вернулась к прежней стервозности.
— Ах да, как неловко, — театрально вздохнул я. — Фарсайт, приятно познакомиться.
— Брось, Фарсайт, — она иронично улыбнулась. — Не расскажешь, какого сена ты сейчас стоишь передо мной, когда на моих глазах тебя утянули двое робопони?
— Я же сказал, что это долгая история. Если вкратце, то я сумел купить паспорт. С ним в кармане я могу идти куда душе угодно. Потому-то я здесь, перед тобой.
— Ладно, не стану вдаваться в подробности. Есть у меня подозрение, что их мне лучше не знать.
— Всё равно я не собирался их рассказывать.
— Ага, понятно, — пожала плечами Трэкер.
— Я понимаю, что вам нужно выяснить отношения, но вы ещё долго? — подала голос Роуз. — Я уже проголодалась. Говорила же, что не стоит пропускать завтрак.
— Погоди-ка, это твоя? — Трэкер широко ухмыльнулась, будто на её лбу было написано: «ИРОНИЯ».
— Не моя, — нахмурился я. — Мы встретились в Пустоши и сошлись. Она — хороший товарищ.
— Не мне судить, но она всё-таки жеребёнок.
— Трэкер, ты не поняла, я никогда не...
— Следите за языком, мэм! — громко прервала Роуз. — У меня уже есть метка, так что не надо здесь нравоучений.
— Ладно-ладно, — Трэкер посмотрела на Роуз с довольной ухмылкой. — Ты всё ещё кобылка, факт.
— Трэкер, будь добра, — спокойно вмешался в спор я, дабы обстановка не накалялась, — у меня есть дела, давай перейдём к ним.
— Чем раньше начнём, тем скорее закончим, — пожала плечами она. — Что ищем?
— Я хочу узнать, есть ли в «Платиновую Подкову» чёрный ход, желательно из-под земли.
Выражение лица Трэкер резко сменилось с полного отсутствия интереса на довольное.
— Минуточку. Ты что, хочешь пробраться в казино Фулл Хауса?
— Нет, я просто хочу узнать, можно ли в него вообще тайно попасть. Всё остальное — твои домыслы, — я смягчился. — Хотя ты, кажется, только порадуешься, если кто-то вломится в «Подкову».
— Не в таком смысле, но в целом да, — кивнула Трэкер.
— Можно узнать почему?
— Так, я не сильна в политике. Это совершенно не моё. Но меня совершенно бесит то, как Фулл Хаус подминает под себя Нью-Пегасус своими роботами и кичится превосходством. Ферратура мне тоже не нравятся, но если Хаус не перестанет вести себя так, будто он здесь царь и бог, всё быстро полетит в тартарары. Мне это не нужно, и, уверяю тебя, ни одному другому пони в городе тоже. Проблема в том, что мы ничего не можем сделать ни с одной из банд.
— Раз так, поможешь мне придумать, как можно вставить ему шпильку? — подмигнул я.
— Конечно! — Трэкер оставила стопку книг и выбралась из-за своего стола, направившись к одной из галерей библиотеки. — За мной!
Мы старались не отставать от внезапно подобревшей библиотекарши, а она вела нас вдоль рядов книг, газет и документов, пока мы не дошли до небольшой комнаты-хранилища, где на полках тесно стояли цилиндрические тубы из толстого картона. Трэкер вскочила на небольшой табурет и стала быстро перебирать контейнеры, пока не вытащила один из них.
— Нашла!
— Трэкер, а что это? — из чистого любопытства поинтересовался я.
— Хранилище, — иронично хмыкнула библиотекарь. — Но с очень интересным содержимым. В этих трубках чертежи города от улиц до нижних уровней системы канализации. Их должны хранить в здании горсовета, но какой-то умник решил, что лучше оставить их здесь.
— Удачное совпадение. — присвистнул я.
— Охренеть какое удачное, — Трэкер открыла картонную тубу и развернула схему на столе. — Вот это вот «Подкова»... Стоп!
— Что-то не так? — спросил я, обходя стол.
— Схема неполная! На ней нет внутренностей казино!
— Никто и не думал, что это будет легко... — вздохнул я, вглядываясь в мириады линий и точек.
Я сконцентрировался на карте канализации, окружающих большой белый квадрат, которым было обозначено казино Фулл Хауса. Многие туннели обвивались вокруг цели, но ни в одно не было входа, даже выходящей канализационной трубы, по которой можно было бы проползти. От обилия на пожелтевшей бумаге значков и сокращений у меня голова шла кругом. Трэкер сквозь зубы ругалась, заглядывая на карту то с одной, то с другой стороны стола, но тоже ничего не находила.
— Что это за символ? — указала Роуз на небольшой квадрат у стены казино.
— Чего?! — Трэкер потеряла концентрацию. — Дай-ка... Да тут грёбаная противовзрывная дверь! И как я могла её не заметить?
— Противовзрывная дверь? Похоже, есть всё-таки путь внутрь, — обрадовался я.
— Может быть заперто с той стороны, — Трэкер склонилась над планом. — Нет, тут с обеих сторон терминалы. Можно открыть из канализации.
— Как раз то, что мы искали, — широко улыбнулся я. — Спасибо, Трэкер.
— Брось, — библиотекарь запаковала чертёж в тубу и поставила обратно на полку. — Задай Хаусу за меня, ладно?
— С удовольствием, — смеясь, я вышел из комнаты в сопровождении Роуз. Мы ещё на шаг ближе к цели.
* * *
«Клопс» было самым большим казино в Нью-Пегасусе. Огромный комплекс, почти вдвое превосходящий размерами «Платиновую Подкову», был виден почти из любой точки города. Единственное, в чём Хаус перещеголял конкурентов — высокий шпиль, который возвышался над Стрипом и придавал «Подкове» доминирующий над «Клопс» вид.
Но с эстетической точки зрения, мне всё-таки больше импонировало «Клопс». Они казались мне более дружелюбными и менее стремящимися к превосходству. Хаус построил памятник с определённой точки зрения на прогресс. Сверкающий, яркий и холодный металл снаружи походил на внешний вид главных работников Хауса — робопони, которые хранили порядок в казино и городе. Ферратура обитали в более классической постройке; вид красного гранита, светлого дерева и приглушённого света струился теплом и уютом, хотя, на мой вкус, некоторые части зала были слишком тёмными.
Главный игорный зал был большим открытым помещением, накрытым сверху каменным куполом, который был расписан мотивами чистого неба и летающими пегасами, а по периметру были расположены сводчатые арки с колоннами, увитыми искусственными растениями. Там отдыхали многие игроки в перерывах между проигрыванием денег у столов в нечестной игре. Место вызывало ассоциации с воображаемым казино Ней-Орлеана, в котором я играл против агента Коннейри. Но, в отличие от того казино, это было абсолютно реальным.
Кроме главного зала, «Клопс» предлагали множество других развлечений, которые мы с Роуз изучили перед тем, как попытать удачу с Ферратура. В большом концертном зале ежедневно проводились шоу певцов вроде Дино Мейртино, который, кажется, был звездой в этом городе, хотя я о нём ни разу не слышал. Думаю, стоит почаще слушать радио. И хотя, когда мы вошли, помещение пустовало, меня поразил размах и богатое убранство. Ферратура могли быть беспринципными бандитами, но у них точно был вкус и элегантность.
Другое крыло комплекса занимали три ресторана, представляющие самую разную кухню на любой вкус. Так, по крайней мере, гласил рекламный плакат. Я не мог себе представить, каким образом Ферратура могли найти ингредиенты, чтобы предложить блюда эплузской или роамской кухни, равно как и для так называемых «деликатесов Пустоши», но место было чистым, сервис первоклассный, а кухня, как мы вскоре узнали, действительно была на голову выше стандартной. Цена была соответствующая, но мы могли себе это позволить.
Когда на стол подали наш запоздалый завтрак, Роуз наконец расслабилась и даже немного разговорилась. За последнее время с нами много чего происходило, поэтому стоило обсудить наше положение.
— Как ты собираешься это сделать, Фарсайт? — спросила она прежде, чем я успел произнести хоть слово.
— Что сделать?
— Ты хотел поговорить с главами семьи Ферратура, так ведь?
— Да, это было в моём плане.
— Я про это и спрашиваю. Что ты планируешь говорить?
— М-м-м-м... Не знаю, пока не столкнусь с ними лично. Начнём с того, что я не знаю, станут ли они слушать нас, хотя у нас есть веские причины. И ещё всё зависит от того, с кем мы будем общаться. Верразано агрессивен, из его горячности и жажды мести можно извлечь пользу. А вот Дельвион кажется куда более терпеливым и рассудительным. Я лично думаю, что с ним я мог бы поладить лучше, но боюсь, что убедить его будет непросто. Ведь свидетельство у нас такое себе.
— Да ещё и сфабрикованное, — улыбнулась Роуз.
— Точно, — тихо рассмеялся я в ответ на эту ремарку. — Хотя вот это им знать совсем не обязательно.
— Не волнуйся, в это я их посвящать не собираюсь, — подмигнула Роуз. — А ты не думал поговорить с Новалисом?
— С Новалисом? Это будет серьёзный вызов. Если верить Бэджу, он не менее твёрдый и терпеливый, чем Дельвион, но будет гораздо хитрее с учётом того, сколько лет он возглавляет семью. Хотя никто не обещал, что будет легко.
— Конечно, но я верю, что ты справишься, — от улыбки Роуз на душе потеплело.
— Кстати насчёт доверия... — я не знал, как сформулировать вопрос.
— Что, Фарсайт?
— Роуз, ты одна из самых честных и справедливых пони, которых я встречал, и даже твоя метка это отражает. Но ты следуешь за мной всегда и везде и помогаешь в каждом деле... А я знаю, что мои планы не совсем совпадают с понятием справедливости.
— Да, и что?
— Ну, меня это удивляет, — я пожал плечами.
— Почему? Я обязана тебе жизнью, это для начала. Ты всегда относился ко мне бескорыстно и самоотверженно, и я понимаю, что всё, что ты делаешь, имеет на это свои причины.
— Правда? Даже гули в Мертари?
— Это было тяжело перенести... — кивнула Роуз. — Но я понимаю, что их жизнь — обратный отсчёт до одичания, так что, наверное, мы поступили правильно.
— А Голди, которую я хладнокровно пристрелил?
— Её предательство стоило жизни Штуке, — тембр голоса Роуз понизился почти до голоса Лаванды. — Никто не должен был умирать, но у действия всегда есть последствия. Если бы не ты, её бы казнила Ди. А у тебя была ещё и своя личная причина сделать это.
Я кивнул, удивлённый ответами Роуз. Не так давно она ценила жизни выше всего остального. Это смена поведения — не влияние ли Лаванды?
— Фарсайт, я не понимаю, почему ты так удивляешься. Не так давно я защищала даже то, что было безнадёжно, но я выросла и с твоей помощью увидела многие вещи, о которых много думала. Иногда пони умирают, и иногда это справедливо. Смерть — часть жизни на Пустоши, и спасать всех и каждого — не слишком умное поведение в таком сложном мире. Ты знал это раньше, теперь знаю и я.
— Этого я совсем не ожидал от тебя услышать, — мрачно усмехнулся я.
— Ха! — засмеялась Роуз. — Я тебе переиграла, а?
— Да уж это точно, — я тоже рассмеялся и театрально отвесил поклон. — Ученик превзошёл учителя. Напомни, чтобы я купил тебе чего-нибудь, чтобы не забыть этот момент.
— Да ладно тебе, — улыбнулась он и махнула копытом. — Я поняла, что за свои принципы приходится бороться. Ты всегда умел это делать, и поэтому я следую за тобой и каждый день учусь.
— Похоже, у меня есть повод гордиться, — я вновь улыбнулся.
— Это тебе решать, — пожала плечами Роуз. — Так, с этим разобрались... Что сейчас будем делать?
— Продолжим исследовать заведение. У меня есть подозрение, что мы ещё и половины не увидели.
— Я случайно услышала, что в том конце здания находится большой публичный дом, так что, если тебе не очень приспичило, я бы предпочла обойти его стороной.
— Хм, согласен, — кивнул я. — Остаётся выяснить, как попасть к большим боссам.
* * *
В «Клопс» на нас обратили внимание куда раньше, чем мы того ждали. Когда я сказал крупье о том, что имею ценную информацию, которой готов поделиться с доном и его семьёй, двое охранников в чёрных костюмах появились за нами и чуть ли не затолкали нас в боковую комнату. На самом деле они нас и копытом не коснулись, но настроены были очень угрожающе. Ферратура явно не любили, когда непонятные пони заваливались в казино и требовали разговора с большими боссами.
Помещение, в которое нас впихнули, было полной противоположностью тому, что было снаружи. Все следы элегантности и вкуса были беспощадно стёрты и заменены на жестокую реальность Пустошей. Стены из голого бетона с трещинами и потёками воды там и тут, холодный неоновый светильник, который рисовал зыбкие, дрожащие тени на стенах, и в конце концов стол из обычной металлической рамы.
— Не нравится мне это... — буркнула Роуз, а точнее уже Лаванда. — Похоже на ловушку.
— У меня то же ощущение. Но они пока что не забирали у нас оружие, так что вряд ли станут действовать жёстко. Пока что.
— Будьте так добры, не ставьте нас в один ряд с рейдерами. Мы совсем не такие!
Этот голос прозвучал откуда-то сзади. Лиловая кобыла-единорог в строгом голубом костюме вошла в комнату. Грива её была коротко острижена и тщательно уложена прямыми линиями. С собой у неё была небольшая папка. Говорила она таким спокойным и немного легкомысленным тоном, как будто была уверена во всём и полностью контролировала ситуацию.
— Не поймите меня неправильно, — я пожал плечами и улыбнулся, чтобы прикрыть своё смущение. — Я не раз попадал в засады и другие неприятные ситуации, поэтому привык действовать именно так. Надеюсь, вы простите нас за такую грубость.
— Ничего страшного, сэр. Я понимаю вашу реакцию и просто хочу с самого начала всё объяснить.
— О, конечно, я понял! — я изобразил на лице самую честную на свете улыбку, хотя прекрасно понимал, что ситуация требует полной осторожности. — С кем имею честь разговаривать?
— Моё имя не важно, — кобыла покачала копытом и проигнорировала вопрос. — Я доверенное лицо дона Ферратура и его семьи. Моя работа состоит в том, чтобы проверить, насколько ваша информация ценна для моих начальников, прежде чем назначать вам встречу.
— Ясно. Что от нас требуется? — она мне всё ещё не нравилась, как и весь этот цирк в целом.
— Всё, что нам о вас известно, сэр — это то, что вы говорите, что у вас есть важная для моих боссов информация. Будет очень неплохо, если вы расскажете об этом немного подробнее.
— Надеюсь, вы понимаете, насколько для нас важны секретность и конфиденциальность информации. Сведения, которые мы хотим сообщить, могут серьёзно скомпрометировать нас, если станут известны многим.
— Не беспокойтесь, сэр. Даю вам своё слово и слово дона, что ничто из того, что вы скажете, не покинет этой комнаты.
— Хорошо, — я замялся, показав, что мне некомфортно. Но раз нужно было продолжать, придётся принять её условия. — Слушайте внимательно, я не буду повторять дважды. Итак, у меня есть признание убийцы наследника семьи, Сандмаунда Ферратура.
— Да? — кобыла была удивлена — и, кажется, искренне. — Где оно?
— Записано на ПипБак.
— Вы могли бы его включить? Только чтобы подтвердить...
— Извините, нет, — я решительно помотал головой в подтверждение моих слов. — Как я сказал, это очень деликатная информация, и я готов включить запись только перед доном и его доверенными лицами.
— Я и есть доверенное лицо дона! — обиделась она.
— Не поймите меня неправильно, мэм, — я поднял копыто, призывая её подождать. — Я не хотел сказать, что вам не доверяют, но менять мои условия я не могу. Признание может быть проиграно только в присутствии дона.
— Это очень противоречит традициям, — кобыла изящно скривилась.
— Я понимаю, — я продолжал стоять на своём. — Но я также понимаю всю неординарность ситуации и полагаю, что в таком свете она требует отойти от обычаев.
— Но мне отдали чёткий приказ. Я обязана подтвердить ценность вашей информации.
— Мэм, мне не хотелось бы создавать кому-либо помехи, однако ваши действия подталкивают меня к этому, — хмуро ответил я. — Если вы так настаиваете на ваших требованиях, я буду вынужден пойти в Департамент полиции. Я предположил, что семья Ферратура будет благодарна, если им назовут имя убийцы, но я сильно ошибся, — я развернулся и обратился к Роуз: — Идём.
Роуз кивнула и быстро пошла за мной, а кобыла в то время перебирала варианты. Я намеренно не торопился, так как имел догадки, что произойдёт дальше.
— Сэр, подождите! — вскрикнула кобыла, очевидно, почувствовав себя некомфортно после моего представления.
— Вот видите. Я так и знал, что мы сможем договориться, — я хитро улыбнулся, смакуя свою маленькую победу. — Пожалуйста, проводите нас.
Явно недовольная кобыла вышла из помещения и принялась плутать по коридорам и залам, провожая нас к боссам семьи Ферратура. Раз даже расфуфыренная секретарь вроде той, что вела нас, сумела создать такую непростую ситуацию, у меня голова шла кругом от попытки представить себе общение с Верразано и Дельвионом. Пан или пропал — от любого неверного слова нас могла постигнуть судьба бедолаги Роки Шейда.
Пройдя несколько дверей, мы вошли в самые приватные части строения — крыло комплекса, где мебель была заметно лучше, стены отделаны деревом, а полы покрыты приятными толстыми коврами. Шум казино заглушался толстыми стенами, а из динамиков, которые располагались в нескольких метрах один от другого, лилась умиротворяющая музыка.
Кобыла привела нас в небольшой вестибюль, где двое жеребцов в костюмах попросили нас оставить наше оружие им на хранение. Не то чтобы это нас удивило: в конце концов, мы должны были предстать перед самыми важными пони Нью-Пегасуса, но расставание с верной и надежной винтовкой вызвало во мне чувство какой-то беспомощности. К счастью, на случай, если что-то пойдёт не так, у нас оставалось оружие, которое они отобрать не могли — Лаванда. Оставалось лишь надеяться, что к нему не придётся прибегать. Ради нашего же блага.
Сдав оружие и патроны, мы прошли в открывшуюся дверь на противоположном конце вестибюля. За ней лежала просторная комната, целиком покрытая светлым деревом и роскошными коврами. Глядя на это, можно было подумать, что никакой войны не было. Утренний свет лился сквозь огромные арочные окна по обеим сторонам зала, а противоположный конец терялся в тени.
Дверь за нами захлопнулась, не оставив нам иной возможности, кроме как идти вперёд, к тёмному концу комнаты. Когда мы прошли освещенное место, глаза стали привыкать к тени. Прямо перед нами за большим столом расположились два жеребца: один разлёгся на диване, а другой внимательно просматривал кипу бумаг. У них за спиной, в ещё большей тени, стояла и наблюдала ещё троица пони, но по их военной выправке и облачению было понятно, что это телохранители. Двое перед ними, очевидно, должны были быть братьями Ферратура.
Тот, что на диване, был тучной горой жира и дряблых мышц под шкурой цвета охры. Огненно-рыжая грива на лбу начинала лысеть. Несмотря на внешнюю обрюзглость, в его облике было что-то угрожающее, как будто он мог в любой момент рвануть в атаку или сделать что-нибудь нехорошее. Его аура как будто сочилась благоговейным ужасом, хотя одет он был в старый спортивный костюм. Похоже, это был Верразано, старший брат, который всё время готов был начать войну с Фулл Хаусом.
Другой пони, помладше, выглядел как хорошо зарабатывающий бухгалтер при мафиозном боссе. Серо-зелёная шерсть и золотистая грива, обрезанная до средней длины в мимолёном порыве стремления к индивидуальности. Одет он был в песчаного цвета костюм, но пиджак был снят и отложен в сторону, и жеребец оставался в одной рубашке и штанах на подтяжках. Он постоянно пролистывал то вперёд, то назад подшивку бумаг на столе и не казался настолько же угрожающим, как его старший брат. Но я сам был слишком хорошим дипломатом, чтобы верить такому же.
— Джентльпони... — вежливо поклонился я.
— Ты кто такой? — пробурчал Верразано. Его голос оказался глубоким и грубым. — Чего припёрся?
— Меня зовут Фарсайт, сэр. Я пришёл к вам с информацией, касающейся убийства вашего сына Сандмаунда.
— Ах да, Фарсайт, — проговорил Дельвион спокойным голосом, почти шёпотом. — Родился в Стойле 188, был изгнан восемь месяцев назад. Был депортирован во Фридом Филд как негражданин. Начал с мусорщика, а затем стал агентом и советником Ди Клефф, ныне мэра соседнего города. Имеешь связи с НЭР, которая запросила для тебя паспорт гражданина, который ты получил шесть недель тому назад. Знаешь, впечатляет.
От такого пристального внимания стало довольно неуютно, вот что я вам скажу. Я понял, что Дельвион может быть не менее опасным и безжалостным, чем его старший брат. Что ж, то, что меня втянут в психологическое противостояние — лишь вопрос времени, и младший Ферратура был достойным противником. Мне нравился его стиль.
— Признаюсь, тоже впечатлён, — я слегка рассмеялся. — Вы всегда проверяете своих посетителей?
— Только тех, кто сразу же вызывает подозрения, — Дельвион посмотрел мне прямо в глаза. Твёрдый взгляд, привык быть хозяином положения. — К тому же ты не старался быть незаметным, пока гулял вокруг.
— Я старался не шуметь, — пожал плечами я. — Но иногда случается.
— Да уж, бывает, — без особого энтузиазма кивнул Дельвион.
— Делв, хорош, — рявкнул Верразано. — Моё время идёт на вес золота. Что ты тут забыл?
— Верразано Ферратура, верно? — посмотрел я на тучного жеребца.
— Да, — ответил он, — и хватит тянуть коня за хвост.
— Действительно, — улыбнулся я так спокойно, как только мог. — Как я уже сказал вашей секретарше, у меня есть сведения об убийстве Сандмаунда.
— Что, реально? — Верразано недоверчиво уставился на меня. — Копы — и те слова не могут сказать, а тебе откуда знать?
— Ну, скажем так, наши методы не совсем... традиционны, — я приподнял копыто и бросил на него взгляд. — С ними можно было и нарушить один закон или даже два.
— Ну-ка, ну-ка, — ухмыльнулся Верразано. Улыбочка была как у крокодила, высматривающего добычу.
— И кому же не повезло? — вопрошающе поднял на меня взгляд Дельвион.
— Мистеру Роки Шейду.
— Старина Роки? — натянуто улыбнулся Дельвион. — Бедняга был тем ещё параноиком. Как тебе вообще удалось?
— Чтобы пробить его защиту, пришлось использовать женские чары, зато после этого он с разбегу запрыгнул в ловушку.
— Всех их можно купить за кобылью жопу, — вынес вердикт Верразано.
— Брат, — вздохнул Дельвионн, — где же твои манеры?
— Я дон, Делв! Нахер мне манеры?
— Вер, дон — всё ещё отец. А мы работаем от его имени, так что хватит вести себя как жирная скотина.
— Делв, если я сейчас встану...
— Не встанешь, и ты сам это знаешь, — отрезал Дельвион. — Слушай, когда отца не станет — делай что хочешь. Будешь наследником, а мне придётся подчиниться. А сейчас будь добр, слушай меня. Сейчас ты в глазах этих пони на серьёзного лидера никак не похож.
— Дельвион, если позволите, — вежливо вмешался я, — я понимаю ваше отношение к брату, но поверьте, я видел намного более неприятных пони. Так что меня таким не удивить.
— Вот видишь, Делв. Угомонись, — Верразано торжествующе ухмыльнулся.
— Как скажешь, братец, — Дельвион закатил глаза. — Фарсайт, а как ты вышел на Роки? Я имею в виду, были ли у тебя доказательства, или просто наугад?
— Долгая история, — я прочистил горло. — Вы уже говорили о том, что меня изгнали во Фридом Филд. В тот день я пообщался с офицером полиции по имени Брасс Бэдж, которого тоже в прошлом выставили за дверь Стойла. Наверное, общее прошлое зажгло в нём искру сострадания.
— Брасс Бэдж? Бесполезный хер, — прокомментировал Верразано.
— Брат, пожалуйста, — Дельвион неодобрительно покачал головой. — Продолжай.
— Как я говорил, я его впечатлил, поскольку, когда я позже вернулся в Нью-Пегасус, он пришёл ко мне с предложением поработать частным детективом. Ему нужен был кто-то не примелькавшийся в городе, чтобы добыть информацию своими путями. Мне взамен дали доступ к архивам, и, когда я перебирал дело Сандмаунда, я нашёл это.
Я выбросил на стол фишку, Дельвион сгрёб её и принялся пристально осматривать. По его лицу можно было понять, что такого поворота событий он не ожидал. Хорошие признак: так я смогу сломать их недоверие.
— Окровавленная фишка из «Платиновой Подковы»... И откуда она у них?
— Не знаю. Честно говоря, она валялась в углу коробки, и похоже на то, что кто-то не хотел, чтобы её находили. У меня такое ощущение, что полиция хочет, чтобы дело медленно сошло на нет. Хотя я не стал бы их за это винить.
— Да и я тоже... — вздохнул Дельвион прежде, чем Верразано успел вымолвить хоть одно слово. — Но такую некомпетентность не стоит забывать. Вернёмся к этому, когда всё будет позади.
— Конечно, решать вам, — кивнул я. — С таким свидетельством мы решили расширить круг поисков, чтобы найти подтверждение нашей теории.
— Какой-такой теории? — громыхнул Верразано.
— Мы предположили, что Фулл Хаус стоит за убийством. Но нужно найти более конкретные доказательства, прежде чем обвинять кого-то.
— Умно, — заметил Дельвион. — Итак, вы расширили круг поисков?
— Да, за пределы легальных методов. Допрос Роки уж точно к таковым не относится.
— Да похеру! — Верразано встряхнулся и вскочил на ноги. — Он раскололся?
— Абсолютно, — я постучал по клавишам ПипБака и включил запись. Крики Роки заполонили комнату.
«Ладно, ладно! Мы и есть заказчики! Фулл Хаус всё знал об операции, и он нанял убийц! Все время это было его идеей! Я всего-навсего посредник, во всем виноват Фулл Хаус! Прошу, отпустите меня!»
— Это уже серьёзное доказательство, — Дельвион был поражён.
— То, что надо! — яростно выпалил Верразано. — Делв, надо с ними расквитаться. Они замочили моего сына!
— И моего племянника, Вер. Я тоже хочу отомстить, но давай не будем терять голову.
— Ты мне такую херню уже сколько месяцев втираешь? Вот наше доказательство! Базарю, надо пойти и разнести это казино в щепки!
— Верразано, слушай внимательно. Они дадут отпор, и очень серьёзный. Нам полномасштабная война ни к чему. Мы многого достигли терпением, и если сейчас сорваться и пойти в варвары, то мы потеряем намного больше, чем они.
— Я соглашусь с Дельвионом, — спокойно заметил я. — Какой бы ни была причина для убийства, они явно ожидают от вас жёсткой реакции. Нам стоит мыслить иначе.
— Нам? — удивился Верразано.
— Да, нам. Вы же не ждёте, что я не попрошу чего-либо взамен на эту информацию?
— Хм, правда, — кивнул Дельвион. — Звучит справедливо. Чего ты от нас хочешь?
— У меня есть просьба и предложение, — холодно ответил я. — Просьба следующая: прекратить всякие действия во Фридом Филде. Мои друзья по ту сторону стены очень огорчены поведением ваших сотрудников.
— Мы подумаем над этим, — Дельвион отметил мою просьбу в своих записях. — А предложение?
— У меня есть план саботировать Фулл Хауса, но для его осуществления мне нужна некоторая поддержка ваших сил.
— Какой план?
— Я обнаружил вход на нижние уровни «Платиновой Подковы» в канализации. Хочу пробраться внутрь и поглядеть на самый главный сейф. И взять оттуда чего-нибудь на память.
— Ты уже это делал?
— Да, но не в Нью-Пегасусе. Потому-то в ваших записях ничего не найдётся... Ну, в том числе и потому, что выживших не осталось.
— Убедительно звучит, — улыбнулся Дельвион. — Тебе известно, где находится сейф?
— К сожалению, нет, — покачал я головой. — Схему «Подковы» найти не удалось.
— То есть хочешь импровизировать?
— Любой план — в той или иной степени импровизация.
— Неплохо, неплохо, — усмехнулся Дельвион. — Ты многое продумал. Какая помощь тебе нужна от нас?
— План такой: первый отряд со мной во главе проникает в подвалы казино через канализацию и исследует помещения до тех пор, пока не найдёт сейф и не расчистит путь. Затем второй отряд, в котором будет эксперт по взлому сейфов, входит в комплекс и по проложенному безопасному маршруту двигается к хранилищу. Там мы соединяемся и возвращаемся с деньгами Фулл Хауса.
— Зачем второй эксперт по взлому?
— На случай, если что-то пойдёт не так, — я пожал плечами. — Поддержка на вражеской территории никогда не помешает.
— И правда, — согласился Дельвион. — Что думаешь, Вер?
— Дай ему то, что он просит, Делв, — Верразано, заметно заскучав, вернулся на свой диван. — Чем быстрее огребёт Фулл Хаус, тем лучше.
— Ха, мой брат частенько бывает грубоват, — пожал плечами Дельвион. — Ладно, ваше сопровождение будет готово к полуночи. Удачи и успехов.
— Спасибо, — слегка поклонился я и повернулся к выходу. Роуз следовала за мной.
Двигаясь к выходу, я не мог отделаться от подозрений из-за того, что встреча прошла слишком уж гладко, особенно с учётом того, с кем я общался. Верразано вёл себя ровным счётом так, как я ожидал: грубый, вспыльчивый и готовый взорваться при первом же упоминании моего сфабрикованного доказательства. А вот Дельвион... он оказался действительно опасен и непредсказуем. Это наведение справок о моих делах, постоянный поиск слабых мест в моей аргументации — он, образно говоря, успел показать свои зубы.
Что-то в глубинах разума поддерживало подозрения по отношению к младшему Ферратура. Умный и хитрый, а в тени славы старшего брата мог действовать совершенно не вызывая подозрений. Меня не покидало ощущение, что посреди разговора он внезапно переменил мнение, и это могло значить всё, что угодно. Хотя я в любом случае держу ухо востро, так что готов ко всему.
* * *
— Так, Фарсайт, прежде чем ты скажешь хоть одно слово: мне это совсем не нравится, — Роуз выглядела не на шутку обеспокоенной.
— Знаю. Дельвиону лучше не доверять, — согласно кивнул я.
— И почему ты тогда такой спокойный?
— Я очень сомневаюсь, что он собирается меня кинуть. По крайней мере, не сейчас. Ферратура могут быть бандитами, мясниками, говнюками, но идиотами — вряд ли. Я даю им возможность уничтожить прямого конкурента и в то же время отомстить за смерть наследника.
— Но наше свидетельство ненастоящее!
— Нет, но это не мешает им снять сливки с него. Думаю, расследование в ближайшее время не продвинется, так что неожиданных откровений не предвидится.
— И?
— Гляди: дело превращается в висяк — и вдруг Ферратура обвиняют Фулл Хауса в убийстве Сандмаунда. В итоге они проводят упреждающий удар по Хаусу и получают двойную выгоду.
— Двойную?
— Во-первых, они нанесут прямой ущерб «Подкове», хоть физический, хоть экономический. Во-вторых, они будут выглядеть защитниками правопорядка там, где не справилась полиция.
— А это потом им не аукнется?
— Вряд ли. Каким цивилизованным ни был бы город, это всё равно Пустошь. По итогам население поддержит сильных лидеров, которые способны его защитить. Ферратура как бы скажут: не шутите с нами, иначе будет туго.
— А разве не этим занимается Верразано?
— Почти, но не совсем. Верразано избрал путь принуждения, я же предлагаю ненавязчиво, но твёрдо предупредить. Он нарушает свободы других, я — нет. Я лишь чётко даю понять, что эти свободы небезграничны и не стоит ими злоупотреблять.
— Перекладывать на них ответственность за твои действия — это как-то неправильно.
— Будучи правильным и дружелюбным, главарём банды не станешь, — оскалился я. — Но всё же меня не покидает ощущение, что к следующим этапам моего плана братушки уже не отнесутся с таким пониманием, так что я готов к удару сзади.
— Что предпримешь?
— Ничего. Сейчас ничего. Рано ещё подкладывать гранату мне в штаны. Но на всякий случай лучше держать ушки на макушке.
— Фарсайт, ты снова слишком самоуверен.
— Слушай, если тебе не нравится, тебе не обязательно идти со мной в «Подкову». Оставайся на стрёме на случай чего-нибудь странного, прислушивайся ко внутреннему голосу и ищи всё, что может быть направлено против нас. Ты всегда была очень хороша в этом, и я полностью доверяю твоей интуиции.
— Что ж.. — вздохнула Роуз. — Если ты так уверен в успехе своего плана, не стану тебя отговаривать. Но у меня всё равно нехорошее предчувствие от этих Ферратура, особенно от Дельвиона. Осторожнее там, ладно?
— Ладно, — я улыбнулся и погладил Роуз по голове. — А теперь давай расходиться. Мне надо взять снарягу, а тебе лучше оказаться подальше, когда придут ребята Ферратура.
Роуз кивнула, поскакала прочь и исчезла в толпе вдали. Её предостережения совпали с моими домыслами: Дельвион был опасен, с ним надо быть настороже. Верразано — та ещё шальная пуля, но ему недостаёт аккуратности. А вот его брат, наоборот, молчаливо скрывает карты от посторонних глаз.
Я вернулся домой и переоделся в пустошную экипировку. За пределы относительной безопасности Нью-Пегасуса я не выходил, но раз уж мы собирались вломиться в базу бандитской группировки, то логично ожидать сопротивления. Недовольный голос в моей голове ворчал что-то предупреждающее, пока я затягивал ремни кожаной брони и осматривал винтовки. Почему Дельвион так быстро передумал?
Пони вроде него (или меня) никогда не делают шаг, не просчитав всех последствий и комбинаций. Когда учитываешь все подробности, менять решения сложно, ведь ты погружён в пучину рассуждений, поглощён ходом мысли. И единственный шанс изменить что-то в голове такого пони — столкнуть его с чем-то не менее безупречным и неоспоримым.
Но мой план как раз-таки и был практически безупречным и неоспоримым. От такого точечного удара по сопернику Ферратура ничего не потеряют, а восстановление правосудия после смерти наследника было именно той реакцией, которую от них ожидал весь Нью-Пегасус. Дельвион понимал плюсы и минусы моего предложения и, видимо, поэтому переменил мнение с пренебрежительного на одобрительное.
Я вышел из своей квартиры, готовый ко встрече с эскортом на улочке неподалёку от «Подковы». Я стоял в стороне от Стрипа, поскольку сомневался, что закованный в броню пони привлечёт только лишь пару-тройку рассеянных взглядов. Но мои будущие напарники такой осторожности, похоже, не разделяли и дымили папиросами прямо на главной улице.
— Ну что ты будешь делать... — ругнулся я себе под нос.
Я плюнул на свои страхи и пошёл на встречу с ребятами Ферратура, которых они выделили мне. Все они были матёрыми жеребцами, вооружёнными до зубов, все в шрамах, как будто трофеи на стене. Что ж, волноваться об их боеготовности не приходилось.
— Добрый вечер, господа, — поздоровался я. — Это вы — бонус от Дельвиона?
— Бонус от Дельвиона? — заржал один из наёмников. — Ребят, ну вы слышали? Так нас ещё никто не называл!
— Ну и как к вам тогда обращаться? — их реакция меня озадачила.
— Ладно, забей, — наёмник все еще смеялся. — Без обид. Ты Фарсайт, да?
— Именно, а вы?
— Я Уно, — наёмник ткнул себя в грудь, затем указал копытом в сторону своих компаньонов. — Это мои браться До и Тре.
— Уно, До и Тре, прекрасно, — имена, естественно, были вымышленными. — Вы ведь знаете, зачем вы здесь?
— Это точно, — кивнул Уно.
— В таком случае не будем терять время, следуйте за мной.
Я двинулся к одному из тех люков, через которые можно было пробраться в нужный коллектор. Лёгким усилием магии я сдвинул крышку, и перед нами открылась чёрная дыра. У меня в голове всплыли воспоминания о том, как я покидал Стойло... Слабый и испуганный, но в этом не было ничего необычного, если оглянуться на тот момент. На секунду я представил себе, какими глазами на меня бы сейчас посмотрела Смотрительница и её клика... но опять же, что в этом было бы хорошего, если я не могу потребовать их платить по счетам.
— Пресвятая Селестия, уже ненавижу это место, — пробормотал До.
— А мы, думаешь, любим? — сзади откликнулся Тре.
— Воняет жутко, — пришлось признать и мне. — Но зато до входа точно недалеко.
— Надеюсь, — буркнул До. — Придётся ванну принимать после такой работёнки.
— Да хоть две ванны, До, только заткнись, Луна тебя подери! — Уно разозлился. — Мы профессионалы, и это далеко не худшее, что мы видели на своём веку.
— Братишка, по-моему, через канализацию мы ещё не лазили.
— Кого это волнует? — встрял Тре. — Нам платят, в конце концов.
— Джентльпони, — произнёс я, остановившись перед терминалом, — мы на месте.
Мы стояли перед большой противовзрывной дверью, которая даже в тусклом свете фонариков и ПипБака разительно отличалась от бетонных стен коллектора. Сделана она была из чего-то похожего на арматурную сталь, а на гидравлическом открывающем механизме красовалось огромное изображение символа Фулл Хауса, отчего стало понятно, на чью территорию мы вступали.
— Мы не ищем лёгких путей, да? — заржал Уно.
— Нет, — покачал головой я. — Дай-ка минутку, разберусь с терминалом.
— Он весь твой.
Я вставил ПипБак в маленький, светящийся зелёным компьютер, подвешенный на стене туннеля. Троица наёмников скучковалась и тихо перешёптывалась, я не мог их расслышать. Система безопасности противовзрывной двери оказалась непроста для взлома, многие соединения позволяли открыть дверь, но при этом включилась бы сигнализация. Естественно, такого нужно было избегать любыми способами, поэтому пришлось искать лазейки и использовать резервные протоколы, чтобы ни одна из мер предосторожности не сработала.
Это была та ещё работёнка, но в итоге я сумел найти способ отключить сигнал тревоги, связанный с дверью, а после этого открыть её было как раз плюнуть. Я ступил в неизведанное, ведя за собой наёмников по коридорам металлических стен и неоновых ламп. Всё на нижних этажах «Подковы» отдавало чем-то индустриальным, но этим проходам в подземельях не хватало даже тех небольших уступок комфортабельности, которые можно было видеть в залах казино.
— Местечко — как огромный железный гроб — присвистнул Уно.
— Неожиданно видеть такое посреди Пустоши, ага? — отозвался я.
— Фулл Хаус полон загадок, — наёмник посмотрел куда-то в сторону.
— И не говори, — пробормотал я.
Главной моей заботой было отыскать сейф как можно скорее. До сих пор нас не обнаружили, но не было никаких гарантий, что мы не наткнёмся на патрулирующего робопони или кого-то из охраны, если кому-то взбредёт в голову спуститься сюда. Стараясь сдерживать пошаливающие нервишки, я заглядывал за углы и постоянно проверял Л.У.М., пока мы шли по бесконечным коридорам.
Одна из дверей вела на мостки над большим помещением, забитым ящиками и запчастями. Сперва я подумал, что мы нашли комнату-склад, но, когда я посмотрел вниз, челюсть отвисла аж до самого пола. У нас под копытами работал целый конвейер по сборке робопони, работал на полной скорости и на чистой автоматике. Серворычаги скрепляли воедино стальные и алюминиевые запчасти, остальные машины посылали им управляющие сигналы.
У Фулл Хауса была целая армия, и, пока к нему тёк поток сырья (а это ему обеспечивала торговля с НЭР), он мог увеличивать её численность и выстоять в большом конфликте. Теперь ограбление уже не казалось таким верным способом вывести Фулл Хауса из игры. Даже без денег он мог добиться своего военным путём. Я подумал, что надо бы предупредить Ферратура о джокере, который припрятал их соперник. Завоюю немного доверия.
— Ладно, красавчик, финиш, — сзади послышался холодный как лёд голос Уно.
Я услышал щелчки предохранителей, а мой Л.У.М. угрожающе загорелся красным. Почти не раздумывая, я метнулся вбок, к куче деревянных ящиков с надписями «Запчасти», и мгновение спустя шквал пуль полетел в то место, в котором я только что стоял. В тот же момент сирены всего комплекса взвыли в жуткой какофонии. Меня предали!
— Какого хера, Уно? — взревел я из-за укрытия, доставая свою винтовку.
БАХ! Выстрел в молоко.
— Ничего личного, Фарсайт, — Уно тоже засел за за металлическим ограждением. — Ты, в общем-то, нормальный парень, честный, но мы должны хранить свою верность.
— То есть ты выполняешь приказы сверху? — проорал я.
— Пусть это будет нашим маленьким секретом, — Уно выпустил ещё один град пуль, пока До и Тре пытались зайти ко мне сбоку. — В конце концов, ты не доживёшь до возможности рассказать об этом.
— Даже не надейся, — огрызнулся я, увидев как До вышел из-за колонны. Я глубоко вдохнул и нажал на курок.
БАМ!
Голова До превратилась в месиво из крови, кости и мозгов, а тело от удара пули отлетело назад. Один готов, осталось двое. Я заметил, как мелькнул Тре, но он тотчас же прыгнул в укрытие и скрылся с глаз моих.
— Это был мой брат! — в ярости взревел Уно.
— Ты же не ожидал, что я просто дам себя убить?
— Да пошёл ты!
— Это всё, что ты можешь сказать? — я расхохотался.
Уно выкрикнул что-то неразборчивое и попытался прижать меня огнём, пока Тре обходил меня так же, как и его покойный брат. Он был более ловок, чем До, и прицелиться было сложнее. Но я всё-таки сумел.
БАМ!
Тре кувыркнулся в воздухе и полетел с мостков на кучу недособранных роботов. Уно снова издал яростный вопль и начал беспорядочно палить в меня. Теперь он был неприятно точен, несколько его пуль прошли на волосок от меня.
— Ты хорош, ничего не поделаешь, — процедил Уно. — Но я Селестией клянусь, что пристрелю тебя!
— Ты что, пытаешься повторить один и тот же трюк дважды? — зловеще ухмыльнулся я. — Думаешь, я снова на это куплюсь?
— Посмотрим, кто будет смеяться последним!
Уно выскочил из укрытия и ринулся ко мне, зная, что мне понадобится время, чтобы прицелиться. Он был слишком близко, чтобы стрелять, поэтому нужно было импровизировать. Я воплотил телекинетическую волну и швырнул её в него так быстро, как только смог. Заклинание отшвырнуло противника на пол, оставив мне место для того, чтобы поднять винтовку, прицелиться и глубоко вдохнуть.
— Вот и посмотрели, Уно! — прорычал я.
БАМ! БАМ!
Винтовка выплюнула две пули, которые поразили главаря наёмников в голову и грудь, отбросили его труп ещё дальше назад, словно куклу. Я выдохнул от облегчения: проблема была решена, но помимо удовлетворения я почувствовал, как во мне вскипает злость. Фулл Хаус убил ту единственную, к которой я испытывал чувство, похожее на любовь, а братья Ферратура обвели меня вокруг копыта. Нужно найти способ...
БЗ-З-З-З!
Я почувствовал электрический разряд, прокатившийся по моей спине, а затем мои ноги подогнулись. Голова стала ватной, от шока, прокатившегося по моему телу, я не мог соображать. Перед тем, как потерять сознание, я вспомнил, что наша битва потревожила сигнализацию казино. Стало быть, это встречающие от Фулл Хауса, готовые принять незваных гостей... а точнее всего одного гостя...
#
Заметка: Репутация изменилась
Казино Фулл Хауса: Подозреваемый — Вас поймали, когда вы лазили по их собственности, и у них есть вопросы насчёт исчезнувшего работника...
Семья Ферратура: Отвергнутый — Их причины непонятны, но они решили, что вы представляете для них неудобство. Берегитесь.
Глава 16. Выжимай до предела
«Добрый вечер всем вам, дорогие мои слушатели, мы рады приветствовать вас на волне Радио Нью-Пегасуса, станции с лучшей музыкой к западу от самой дамбы Хувера! И я, ваш несменный ведущий — Мистер Нью-Пегасус, рад подарить вам очередной час добротных мелодий и чарующих звуков! Только что мы имели возможность услышать редкую в наши дни птицу — противостояние между Дино Мейртино и Свинин Войсом, эстрадными певцами из “Клопс” и “Платиновой Подковы”, в прямом эфире из Большого концертного зала в казино Ферратура!
Знаете ли вы, что, несмотря на конкуренцию между двумя заведениями, ходит слух: мол, певцы приходятся друг другу хорошими друзьями и не прочь позависать вместе. На волне Радио Нью-Пегасуса нам уже не в первый раз доводилось слышать, как оба певца вместе с солистом-зеброй Санни Дейбрейк-младшим желают создать группу бродячих музыкантов, что несут музыку в самые отдаленные уголки Нейвады! Будем надеяться, что идея даст плоды, ребята, и каждый неравнодушный к музыке пони на Пустошах сможет насладиться голосами этого прекрасного трио!
А теперь, боюсь, мы вынуждены перейти к гораздо менее приятным новостям. Прошлой ночью беспорядки всколыхнули Нью-Пегасус и Фридом Филд. На закате семья Ферратура издала официальную ноту, в которой обвинила Фулл Хауса и его клан в убийстве Сандмаунда Ферратура, а также приняла решение перейти к жёстким ответным мерам по отношению к «Платиновой Подкове» и интересам её владельца. К этому моменту Стрип представляет собой настоящее поле боя, где роботы Хауса и наёмники Ферратура схлестнулись за господство в городе. Радио Нью-Пегасуса предупреждает: не выходите из дома, заприте окна и двери и ни на шаг не приближайтесь к Стрипу.
Другим же не менее невразумительным решением со стороны Ферратура было нападение на полицейский участок Нью-Пегасуса и посольство НЭР, которых они обвинили в сговоре с целью сделать Фулл Хауса единоличным правителем всего города при попустительстве властей Республики. Это, безусловно, приведет к самым негативным последствиям для нашего города, как только Новая Эквестрийская Республика введёт войска обратно в Нейваду, чтобы подавить восстание.
Не лучше ситуация и во Фридом Филде. Не так давно город, раздираемый внутренними противоречиями правящих группировок, благодаря работе неназванных дипломатов смог справиться с междоусобицами и превратиться в мирное процветающее поселение. Однако волнения вчерашней ночи распространились и на нашего соседа, стоило силам Ферратура пересечь ворота и начать штурм административных зданий. На данный момент мы не располагаем конкретной информацией относительно ситуации в городе, но есть сведения, что местные банды пытаются организовать сопротивление.
Похоже, по ту сторону стены все опять возвращается на круги своя: НЭР выдвинулись из Нейвады, оставив лишь небольшой контингент для патрулей, но слухи говорят о том, что часть республиканской армии развернулась обратно в Нью-Пегасус, дабы навести порядок в городе. Тем не менее хотелось бы призвать все стороны к здравому смыслу. Что бы ни послужило причиной этим беспорядкам, уверяю вас, все разрешится задолго до того, как силы НЭР достигнут стен города. Наши сила и независимость — в нашем единстве. Пускай же так будет вовеки веков.
Вернемся к музыке и тем из вас, кто сейчас сидит по домам. Нам довелось услышать много нового за этот вечер, но как насчет того, чтобы вернуться к классике? Всем из нас певица Свити Белль хорошо запомнилась прежде всего как сольная артистка, но даже у нее бывали парные выступления! Я раздобыл вам лучший голос Старого Мира с, пожалуй, лучшим его скрипачом. Октавией! Наслаждайтесь музыкой, берегите себя и помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, вещаю на волнах вашей души...»
Всё тело в который раз ныло от боли. Боль несильная — просто пульсирующее неприятное ощущение в каждой мышце, но оно не давало мне забыться сном. Я не соображал, где я, но, судя по тому, что подо мной чувствовалось что-то мягкое и пушистое, а не холодное и твёрдое, мне всё-таки был дарован покой. Если бы не эта боль...
Помню, как дрался с тремя наёмниками, которые устроили мне сюрприз от братишек Ферратура в подземелье под «Платиновой Подковой». Зачем им понадобилось убрать меня со сцены? С той троицей я разобрался, но от охранной системы Фулл Хауса уйти не удалось, и меня вырубило хорошим зарядом из шокера. И я сильно удивился, когда проснулся не в камере пыток.
Я приоткрыл глаза, чтобы дать им привыкнуть к яркому комнатному свету. Оставалось только гадать, сколько я пробыл без сознания, но точно прошло немало времени, если судить по тому, как заболели глаза, стоило мне лишь слегка приоткрыть веки. Когда ко мне вернулось зрение, я обнаружил себя в круглой комнате с обшитыми железом стенами и стеклянным куполом на потолке, сквозь который было видно вечернее небо, как обычно затянутое облаками. Я начинал догадываться, где оказался.
В целом, декор комнаты выполнял строго функциональную роль, не выделялся стилем или дизайном. Лишь редкие картины и фотографии, развешанные по стенам, нарушали местное однообразие серых тонов. Большинство полотен, выставленных в спальной комнате, отличались новизной и абстракцией. Фотографии же запечатлели будни довоенного Лас-Пегасуса: колесницы туристов, разгружавших багаж у передних ворот казино; известные артисты вроде Октавии, выступающие в концертном зале.
Не знаю, хорошо это или нет, но остальная мебель не была такой угнетающей. Большая кровать из светлого дерева занимала большую часть комнаты, на ней покоился огромный матрас. В удобстве ему не откажешь — как я понял, провалялся я в постели немало. В двух шкафах хранились всевозможные виды жеребцовой одежды: костюмы, брюки, рубашки, галстуки, жилеты, — и всё это удивительно превосходного качества, особенно если учесть, что портных в Нью-Пегасусе раз, два и обчёлся.
Значит, если я оказался в круглой комнате с отчётливо узнаваемой обстановкой, да ещё и на высоком этаже, раз уж вид на небо ничто не загромождало, то это место могло быть только верхушкой башни «Платиновой Подковы». А вот почему я угодил сюда, а не в застенки мафиози, было за пределами моего понимания. Я не мог проследить мотивы Фулл Хауса, не мог и разгадать его план. Пусть он всё ещё виновен в смерти Штуки, и это не останется безнаказанным, но его милость меня поразила, в то время как братья Ферратура попытались меня прикончить.
Я осмотрел комнату в поисках каких-нибудь намёков на то, кем был мой пленитель, но ничего не нашёл. Всё выглядело пугающе обезличенным, даже поддельным. Все предметы как будто бы на своих местах, но при этом совершенно не сочетались с реальной жизнью. Костюмы были выглажены, повешены и застёгнуты так, что ни один перфекционист не смог бы придраться, но было совершенно непохоже, что их когда-нибудь хоть ненадолго одевали. Запонки, часы и заколки сияли в своих футлярах, но и к ним тоже давно никто не притрагивался. На платяном шкафу стоял большой винтажный радиоприёмник, не настроенный ни на одну из действующих станций, и, когда я включил его, тот лишь зашипел белым шумом.
— Фулл Хаус — кто он? — пробормотал я, припомнив граффити, которое увидел, когда покидал Стойло. Вопрос, судя по обстановке, был весьма насущным.
Я двинулся к двери, которая, зашипев, открылась и позволила мне пройти в круглый коридор, опоясывающий спальню. Стеклянный потолок накрывал и эту галерею, изгибался и превращался из крыши в стену из такого же толстого стекла. Я аж присвистнул от удивления. Тот, кто проектировал это здание, мастером был что надо.
И только сейчас я ощутил тишину, повисшую в воздухе. Отсутствие привычных шумов действовало на нервы. В Пустоши полная тишина значила серьёзную угрозу, и я напрягся всеми чувствами, пусть даже и находился в закрытом помещении и с работающим Л.У.М.ом. Осторожность никогда не помешает. Не хватало ещё попасть в новую ловушку, едва пережив предыдущую.
Я спустился по небольшой лестнице и попал в маленькую гостиную, в которой была расставлена пара кресел и диван; между ними стоял низкий стол с телевизором с одной стороны и радиоприёмник с другой. Там же был деревянный сервант, полный бутылок и бокалов. В любое другое время это было бы прекрасное место для того, чтобы полюбоваться закатом или рассветом с коктейлем или чашечкой кофе в копыте — в зависимости от настроения и времени суток. Но сейчас оно выглядело чуждо, как будто голограмма.
Я, оставив гостиную позади, продолжил обходить круглый коридор и заглянул за угол. Эта часть башни была куда менее фешенебельной: что-то вроде центра управления, в котором огромный экран закрывал стеклянную стену, а на всех ровных поверхностях размещались клавиатуры, панели управления и прочая электроника. Там же обнаружилась дверь, ведущая к лифту вниз. Гостеприимство я оценил, но задерживаться был не намерен, а потому нажал кнопку.
— Куда-то собрался, Фарсайт? — разнёсся по комнате голос.
— Кто тут, блядь, прячется?! — взревел я в равной степени от злости и испуга. Я был сильно взвинчен из-за этой тишины и неприятных ощущений, вызванных этим местом, и внезапный голос из ниоткуда едва ли успокаивал.
— Обернись.
— Ненавижу, когда подкрадываются со спины... Огненная ж трещина Селестии!
Я обернулся и увидел, что гигантский экран на стене загорелся — на нём появилось лицо единорога среднего возраста с аккуратно уложенной гривой, щедро политой гелем. Поскольку экран был чёрно-белым (а если быть точным, то чёрно-зеленоватым), сказать какого цвета он был, я не мог, разве что шерсть была светлой, а грива — тёмной. Ещё он носил тонкие усики, из-за которых выглядел щеголевато и... и старо.
— Такого мне ещё слышать не приходилось, — произнёс голос, хотя картинка осталась неподвижной. Впрочем, она и так не была похожа на прямую трансляцию. — Нужно будет записать.
— Ты кто? — спросил я, хотя уже знал ответ.
— А ты ещё не догадался? — в голосе промелькнули весёлые нотки. — Фарсайт, я ожидал от тебя большего.
— Что, в угадалки будем играть? — пожал плечами я. — Ладно, Фулл Хаус, валяй.
— Отлично, отлично, — рассмеялся тот. — Значит, ты знал, кто я такой.
— Я не знал, но если оглядеться по сторонам, вариантов немного.
— Ну и что скажешь?
— Должен признать, впечатляет, — честно ответил я, раз уж здесь можно было не кривить душой. — Почти что шедевр технической мысли.
— Да, я знаю, — с гордостью произнёс Фулл Хаус. — Стоило мне немалых денег, но результат просто потрясает воображение.
— Ну, было бы чуть более уютно, если бы всё не было таким нетронутым. Такое ощущение, что я первый, кто побывал здесь за многие годы.
— Да, очень жаль, что я не могу наслаждаться своим собственным жилищем, — вздохнул Хаус. — Увы, жизнь магната — гигантские часы, которые должны идти, чтобы не сломаться, и последние месяцы требовали полной отдачи от моей души и тела... Когда-нибудь я смогу сложить с себя власть и наконец воспользуюсь тем, во что вложил деньги.
— Искренне на это надеюсь, — не стесняясь соврал я. — Ладно, Фулл Хаус, ты же меня сюда притащил не для того, чтобы обсуждать свою недвижимость?
— Ты всегда так торопишься с выводами, а, Фарсайт?
— Мы оба — деловые пони, Хаус. Ты не против, если я буду так к тебе обращаться? — ухмыльнулся я.
— Да пожалуйста, — вздохнул Хаус. — Знаешь, у владельцев двойных имён в наши дни есть проблемы: все хотят назвать тебя только одним из них, так что я либо Фулл, либо Хаус, но никто не назовёт меня Фулл Хаус. Это немного раздражает.
— Зато так короче, — я снова пожал плечами. — Раз уж разговор предстоит долгий, я бы предпочёл упростить себе жизнь.
— Ладно, ладно, — голос Хауса стал грустным. — Современная молодёжь... В любом случае — везёт тебе Фарсайт, у тебя таких проблем нет и не будет.
— Не пойми меня неправильно, я совсем не хочу быть невежливым. Если так будет лучше, могу обращаться по полному имени.
— Ерунда, Фарсайт, — обиженно произнёс Хаус. — Я всё понял. Как-нибудь переживу без этого... Так, на чём мы закончили? Ах да! — засмеялся он вновь и вкрадчивым голосом продолжил: — Причина, по которой ты оказался здесь.
— Да, будь так добр, — нахмурился я.
— Ты ведь знаешь, мой синеватый друг, что ты умеешь производить впечатление?
— Мне не впервой это слышать, — я вспомнил проверку Дельвиона в «Клопс». Если Фулл Хаус хотел провернуть тот же трюк, я ему этого не позволю.
— Не сомневаюсь, Фарсайт. Ты ведь не похож на остальных.
— Ну да, ну да, — кашлянул я. — И чем же я так выделяюсь?
— Фарсайт-Фарсайт, — наставнический тон Хауса уже порядком осточертел, и мне приходилось сдерживать себя, чтобы не перебить. — Я разменял не один десяток лет, видел, как многие приходят и уходят. Лас-Пегасус давно притягивал пони, как магнит, притягивает и сейчас.
Я отметил, что он использует название «Лас-Пегасус» вместо «Нью-Пегасус». Чудак.
— Изучать других пони — для меня и работа, и увлечение, — продолжал Хаус. — Я читал их как книги, вытягивал информацию из их телодвижений, поведения, манеры разговаривать... Казино требует от управляющего знать всё о клиентах, как настоящих, так и вероятных, и только тогда можно подстроиться под каждого и предложить им лучший сервис в городе. Так я и забрался на вершину. И пока я занимался этим, я получал истинное наслаждение от каждой новой встречи, ведь из неё можно было почерпнуть что-то новенькое.
— Похвально, — я зевнул. — Извиняюсь.
— И знаешь что? — Хаус даже не обратил внимания на мой бесцеремонный зевок. — Я видел много разных особенностей, но среди девяти пони из десяти, которых я встречал, была одна общая черта: у них были устоявшиеся жизни, и общались они с очень ограниченным кругом пони. Представь себе мир в виде большого пруда с прозрачной недвижимой водой. Пони — это камни, которые в него бросают. От них медленно расходятся круги, но вскоре волны ослабевают и исчезают. А вот ты, друг мой, сущая аномалия — ты сделан из совершенно другого теста.
— Ну и как я должен это понимать? — я скривился: от театральности Фулл Хауса становилось неловко.
— Ты не камушек. Ты огромный валун, который врезается в воду и поднимает огромную волну. Ты сметаешь правительства, срываешь корону с одних и надеваешь на других, расставляешь всех на места в своих сложных схемах, но делаешь всё из тени, из безопасного места. Таких история знала немного, но когда они появляются, облик мира изменяется навсегда.
— Спасибо за комплимент, Хаус, — иронично улыбнулся я. — Раньше меня аномалией не называли.
— Я не хотел тебя обидеть, не беспокойся, — голос Хауса попытался изобразить доброту.
— Есть вещи, которые беспокоят меня куда больше, чем твои словесные выпады, Хаус, — отрезал я. — Вроде твоего нападения на Фридом Филд.
— Нападения? А, ты об этом, — крякнул Хаус. — Та кобыла мне совершенно разочаровала, после того как нагло заявилась сюда и потребовала вернуть ей «принадлежащее по праву».
— Ну и почему ты тогда ей помог?
— Я ей помог? — Хаус рассмеялся, а у меня в голове всё окончательно перемешалось. — Нет, Фарсайт, ты неправильно меня понял. Я ни за что не стал бы ей помогать.
— Тогда как твои наёмники могли руководить атакой?
— Фарсайт, как ты уже мог заметить, я не особенно полагаюсь на наёмников в таких делах. Для этого у меня есть робопони, — вздохнул Хаус. — Когда мисс Свэллоу пыталась выдоить из меня помощь, я послал Роки Шейда нанять первых попавшихся мордоворотов из трущоб, выдал оружие и снаряжение и отправил на убой. Я думал, вы сможете обнаружить и остановить их до того, как те сделают что-то серьёзное. Так и вышло.
— Ты знаешь, что была одна жертва? — я стиснул зубы, разозлившись из-за такого отношения Хауса.
— Да-да. Штука Когтепёрая, бывшая наёмница из Когтей и телохранитель Сэддла Бакмэйра. Она — неплохая грифина, и очень жаль, что она умерла вот так, — голос Хауса выказывал всамделишное сожаление. — Поверь, я жалею, что не пристрелил Голден Свэллоу прямо на пороге своего казино.
— Ты же не ждёшь, что я на это куплюсь? — процедил я.
— Конечно нет. Но всё же это действительно так. А поверишь ты или нет — дело твоё, — Хаус говорил твёрдо и даже искренне. Мог ли он говорить правду о произошедшем?
— Кстати... — я отмёл эти мысли в сторону. — Была ещё пара моментов, в которых ты сильно усложнил мне жизнь.
— Полагаю, это твоё изгнание и гражданство.
— Угадал.
— И вновь приношу свои извинения, — теперь Хаус, казалось, стыдится. — Мне не стоило выгонять тебя во Фридом Филд, знай я, кем ты станешь за такое короткое время.
— Как мило с твоей стороны, — я саркастически улыбнулся. — Можно даже сказать, что я тебе чем-то нравлюсь.
— Ты так говоришь, будто это что-то невероятное.
— Это и есть невероятное, — буркнул я. — Вечно создаёшь мне проблемы, заставляешь идти к цели трудным путём, а теперь расплываешься в комплиментах. Весело-то как.
— Было у меня чувство, что так ты и отреагируешь. Но я уже признал свои ошибки и надеюсь, ты проявишь ко мне снисходительность.
— Ладно, — скривился я. — Давай послушаем, что ты хочешь сказать. Я буду ещё более упрямым, чем кое-кто из встретившихся мне на пути пони, если на дам тебе возможности говорить. Постараюсь погасить эмоции, но должен предупредить: много не жди, я уже и так сильно сдерживаюсь.
— Всё, о чём я прошу — лишь капелька терпения, — Хаус снова заговорил любезным и сладким тоном. — Может быть, ты не замечал, но я уже давно за тобой слежу, Фарсайт.
— Что, хочешь повторить то, что сделал вчера Дельвион? — я угрожающе оскалился во все зубы. — Уже старый трюк, Хаус.
— О, Дельвион Ферратура. Блистательный ум, но отданный гиблому делу. Его племянник мог бы пошатнуть статус-кво, но теперь он мёртв, Верразано стал главой, и их уход в историю — лишь вопрос времени. Жаль, юный джентльпони мне нравился.
— В смысле: нравился юный джентльпони? Ты про Сандмаунда?
— Конечно про Сандмаунда. Я дважды приглашал его поговорить так, как сейчас говорю с тобой, Фарсайт. Это происходило без согласия, да и вообще без ведома его семьи, но он с удовольствием пообщался со мной за чашечкой чая. Мы обсудили многое: политику, экономику Пустоши, возможную торговлю с НЭР, помощь караванам... В целом, он был вежливым и образованным жеребцом и мог возвести семью Ферратура на неведомую ими доселе высоту. А то, что произошло с ним — стыд и срам.
— То есть его ты тоже не заказывал? — озадаченно спросил я. Такого поворота событий я не ожидал. Я понимал, что Хаус может не быть виновником, но, похоже, жажда наживы от обратного случая затуманила мой здравый смысл. Что ж, признаю свою ошибку.
— Я? — Хаус снова засмеялся. — Такого злодеяния я бы в жизни не совершил. Не потому, что мне жаль убитых — в конце концов, они часть рутины, — но Сандмаунд был важен. Он был... избранным в каком-то смысле. Его судьбой было повести Нью-Пегасус в новый золотой век, но эту судьбу разрушил кто-то другой. Что заставило тебя приписать это мне?
— Н-ничего, — пробормотал я, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Понятно. И потому ты здесь, верно? Ты попытался убедить братьев Ферратура послать разведотряд, а они предали тебя сразу за порогом «Подковы».
— Как-то так.
— Что ж, зато им не удалось тебя прикончить. Не могу не похвалить тебя за умение обращаться с винтовкой.
— Знаешь, не обязательно было бить меня током, чтобы привести сюда.
— Ох, — пробормотал Хаус. Клянусь, я представил, как он прикладывается копытом к лицу. — Понимаешь, с робопони есть одна проблема: недостаток ума. Они не могут думать самостоятельно, что в данном случае было бы неплохо. Вряд ли бы ты смог оказать какое-либо сопротивление.
— Выбор был невелик, — пожал плечами я.
— Понимаешь, робопони созданы выполнять простые поручения. Обезвреживание нарушителя можно выполнить разными способами в зависимости от обстоятельств. Я бы предложил пройти ко мне — под дулом, конечно. Но их схемы всегда считают постороннего врагом и вырубают его шокером.
— Сильно сомневаюсь, что это предел искусственного интеллекта.
— Поверь, я видел немало неудачных экспериментов. Текущие ограничения наложены микросхемами, более сложные операции потребуют более сложных систем, а мы не можем ни разработать их, ни тем более производить. Были попытки прикрепить мозг пони к робоплатформе, но и они тоже мало продвинулись. Очень много мозгов гибло, а среди тех, кто приспосабливался, многие оказались повреждены взаимодействием органики и синтетики. В общем, нескоро мы сможем увидеть на этом поприще что-то новое.
— Какая интересная лекция. Но я так и не понял, зачем я тебе здесь понадобился.
— Фарсайт, Фарсайт, — опять этот поучающий тон, — я уже долгое время за тобой наблюдаю. Однажды я прогнал тебя, когда ты пришёл в казино ещё в комбинезоне из Стойла Сто Восемьдесят Восемь и предложил работать задёшево. Скажи, ты не скучаешь по дому? Не вспоминаешь по ночам уютную кровать и маленький, уютный, безопасный мир?
— Хаус, жизнь внизу очень далека от идеальной, — меня передёрнуло. Я был психом-одиночкой в глазах остальных жителей. Да, изгнание было болезненным, но в итоге моя жизнь стала... лучше.
— Да, многие изгнанники так и говорили... Брасс Бэдж, Трекер тоже. Даже смешно: Стойла строили, чтобы сохранить жизни и богатства, а теперь они или физически, или психологически уничтожают своих жителей.
— Ну спасибо тебе, я раньше и не думал о том, что психологически уничтожен.
— Потому что ты не уничтожен, Фарсайт. Ты силён и не раз это доказал. Смертность во Фридом Филде зашкаливает, особенно среди новоприбывших, даже если они — бывалые бродяги. Грабители, бандиты, драки в барах... Велики шансы прилечь в лужу собственной крови, пока какой-то урод тратит твои деньги на шлюх и выпивку. Но ты выжил. Быстро понял, где находишься, куда не стоит совать нос, кому доверять и от кого держаться подальше. Ты научился хорошему обращению с оружием и умению управлять магией и сумел выбраться в путешествие на Пустоши.
— Так это делает любой, кто живёт на Пустошах, — прервал я его разглагольствования.
— В конце концов — да, — посмеялся Фулл Хаус. — Но обычно им нужно больше времени, чем тебе.
— Ну раз так, то, наверное, я просто быстро учусь.
— Думаешь? Мир полон пони, которые и хотели бы выйти в странствие по Пустоши, да не могут оторвать себя от городского комфорта и рутины — хотя бы в том же Фридом Филде. Пустошь не для слабых духом, таких она съедает живьём. Заброшенное Стойло — даже для опытного путешественника крепкий орешек.
— А про неразведанное Стойло тебе откуда знать?
— Я знаю обо всём, что происходит в Нью-Пегасусе, и большинстве того, что случается во Фридом Филде. Да и водные талисманы обычно не появляются из ниоткуда, а отыскиваются там, где их установили ещё до войны.
— Ладно. Логично, что кто-то должен был догадаться.
— Конечно. У меня есть глаза и уши практически везде, а такая информация всегда имеет для меня большой интерес. Иначе как я мог знать, что ты работал на Ди Клефф уже тогда, когда впервые вышел на Пустошь?
— Пора мне уже перестать удивляться, сколько ты под меня накопал. Энергию экономит, знаешь ли.
— Как тебе угодно, Фарсайт. В любом случае всё, что ты делал, приносило тебе немалую пользу. НЭР могла оказаться слишком большим куском, чтобы можно было его проглотить, но ты даже их сумел впечатлить. Не знаю, что ты им предложил, но могу предположить кое-что... Это ведь ты открыл им врата во Фридом Филд?
— Не совсем. Я был всего лишь посредником в переговорах. Главным образом, мне пришлось полить Голди грязью настолько, чтобы её союз с Сэддлом Бакмэйром развалился. Дальше всё шло гладко, но конец всё равно был трагическим.
— Трагическим? — прошептал Хаус. — Почему? Ты ведь получил то, что хотел.
— Да, но дорогой ценой.
— Штука, конечно. И снова мои соболезнования. Я удивился, когда у вас завязался роман, но стоит признать, что мисс Когтепёрая была не совсем обычной грифиной-наёмницей. Уверен, никакие слова не восполнят этой потери, но я всё же глубоко и искренне извиняюсь за произошедшее.
— Принято. Но я не доверяю тебе настолько, чтобы поверить в это.
— Но ты же отомстил этой, как ты её зовёшь, Голди. Разве ты не смог обрушить на неё всю свою ярость, отвести душу и получить какое-то удовлетворение?
— Там свершилось правосудие, и только, — сухо отозвался я.
— Нет. Свершилась месть. Так это называется. Нельзя быть одновременно обвинителем и судьёй, но не стану с тобой спорить. В общем-то, я хочу, чтобы ты посмотрел на себя со стороны и сравнил то, что ты видел в Пегасусе снаружи, с тем, что отыскал изнутри. Теперь ты совсем другой пони, перенёсший худшие лишения Пустоши, но не растерявший своего блестящего ума. Ты — будто откалиброванная политическая машина, которая может пересобрать любые столпы власти в этом мире. Ты и вправду аномалия.
— Да, и что с того? — я уже начинал копировать стиль Фулл Хауса. Было в нём что-то харизматическое, что-то, что внутренне к нему располагало. — Что дальше?
— Я пытался связаться с тобой с тех самых пор, как ты только пересёк ворота. Но ты всегда ловко изворачивался от моих робопони, а я не хотел бы, чтобы нашу встречу подсмотрел или подслушал кто-то посторонний.
— Думаю, ты знаешь, какого я мнения о твоих железных болванчиках, Хаус.
— Знаю, и не могу тебя в этом винить, — вздохнул Хаус. — После всего, через что ты прошёл, неудивительно, что ты очень настороженно к ним относишься. Как я говорил, я постоянно следовал за тобой по пятам на Стрипе, но ты всегда был на шаг впереди... пока не пришёл прямо на мою базу. Наконец-то ты сделал что-то, что упростило мне жизнь. Очень упростило.
— Напомни, чтобы я как-нибудь занялся самобичеванием по этому поводу.
— Зачем тебе это? — улыбнулся Фулл Хаус. — Наконец-то у нас появилась возможность познакомиться.
— И чем это я тебе так интересен?
— Я уже сказал, что ты уникален для Нью-Пегасуса и, пожалуй, для Пустоши. Свои способности ты не раз доказал, и нельзя сомневаться в том, что у тебя есть потенциал стать великим пони. Для этого тебе нужно лишь подобающее руководство.
— Хочешь стать моим наставником? — ухмыльнулся я. Вот такого предложения я себе и представить не мог.
— Дело не в наставничестве, — теперь голос Хауса сквозил ностальгией. — Я уже говорил, что горжусь своей способностью читать пони как книги, схватывать каждый факт, который слышу в их словах или вижу в поступках. Эта способность сделала меня тем, кто я есть, она же помогла построить это казино и дала мне деньги, власть. А в тебе я вижу даже большее: ты не только читаешь пони, ты их... как бы это сказать... переписываешь. Они начинают думать о том, о чём ты хочешь заставить их думать, они поездом на рельсах катятся в отрежиссированную тобой ситуацию. Фарсайт, я хотел бы, чтобы ты присоединился ко мне, и вместе мы принесём благоденствие и процветание в Нью-Пегасус и даже больше!
— Так, а не этим ли хотел заняться Сандмаунд? — спросил я, припомнив его речи.
— Да, именно этим, но копыто судьбы перерезало его нить. Но то же копыто ввело в игру тебя, и, честно говоря, я искренне верю, что ты подходишь на ту же роль гораздо лучше, чем наследник Ферратура.
— Зато его семейных связей у меня нет.
— Зато ты преуспел в дипломатии и политике, друг мой! — Хаус говорил с таким воодушевлением, будто он сейчас же пустится в пляс от радости. — Нет абсолютно ничего, что ты бы ни смог сделать. Подумай, Фарсайт. С момента изгнания тебе приходилось обеспечивать своё выживание и благополучие. Это логично, этим каждый день занимается большая часть из нас. Я же предлагаю тебе возможность, какая предоставляется лишь раз за всю жизнь. Я предлагаю тебе навсегда забыть о выживании и посвятить себя куда более высоким целям.
— Правда? — пока что предложение мне нравилось. — А взамен чего хочешь, Хаус?
— Я хочу, чтобы ты помог мне свергнуть Ферратура. Вести мои армии против любого, кто противостоит нашей священной миссии, будь то дон, НЭР или даже сама Селестия.
— Думаю, это... требует серьёзных размышлений, — улыбнулся я. — Потеря свободы — выбор не из лёгких.
— Ну почему же это потеря свободы? — Хаус мягко рассмеялся. — Я не прошу тебя стать моим рабом, Фарсайт, я предлагаю союз. Вдвоём мы без помех способны достичь всего.
Я глубоко вздохнул и призадумался. Предложение Хауса было очень заманчивым и выглядело безобидно. Забыть о будничной рутине и жить как богема — к этому я и шёл, и теперь нужно было всего лишь протянуть копыто. Нужно было соглашаться — и дело с концом. Но тут здание вдруг сотряс мощный взрыв, а освещение и экран на минуту отключились. Из ПипБака раздался шум радиопомех. Отчего-то после взрыва включилось моё радио.
— ...Фарсайт! Фарсайт! Ты меня слышишь?
Это был голос Роуз!
— Что? Роуз?
— Фарсайт, слава Селестии! Где ты?
— На вершине башни с «Подковой».
— Что с тобой случилось? — голоса Роуз было почти не слышно из-за свистящих в воздухе пуль.
— Долгая история! Это что, пули? — орал я.
— Да, нас зажали в полицейском участке! Дело пахнет керосином, робопони Хауса стреляют в кого ни попадя, и их больше, чем нас!
— Что?!
— Да, солдаты Ферратура оказывают сопротивление, но сейчас их зажали в укрепточках на Стрипе вроде «Клопс». Кажется, до Фридом Филда и те, и другие тоже дошли. Что ты делаешь наверху?
— Меня взял в плен Фулл Хаус. Он тут очень... убедителен.
— Не верь ни одному его слову! — кричала Роуз. — Чтобы он не затеял, ему нельзя доверять! Будь очень осторожен, Фар...
Радио отключилось так же внезапно, как и включилось, но слова Роуз, казалось, всё ещё звенели у меня в ушах. В самом деле, я позволил Хаусу ослепить себя обещаниями, но, пока он убеждал меня, его роботы пытались силой установить его власть над Нью-Пегасусом. Сильно же ему понадобилась политика.
— Прошу прощения за эти маленькие неудобства, — Хаус вновь вернулся на экран. — Система радиоподавления немного пострадала от взрыва. На чём мы остановились?
— На обсуждении твоего, Хаус, предложения. Знаешь, оно довольно интересное, но требует некоторых размышлений.
— И? Ты сделал выбор? — голос Хауса звучал воодушевлённо.
— Прежде, чем сделаю, Хаус... расскажи-ка, куда это подевалась твоя политика и дипломатия?
— Я не понимаю, о чём ты.
— Хаус, если я так понадобился тебе для того, чтобы принести в Нью-Пегасус процветание и мир, то зачем ты приказал роботам уничтожать всех?
— Моим роботам? — удивился Хаус. — Они отражают атаку Ферратура, полагаю.
— Ферратура не укрываются в здании Департамента полиции, а я успел услышать рассказ о нападении на него. Я не знаю, что у тебя за махинации, Хаус, но я в них участвовать не собираюсь.
— Понятно, — голос Хауса стал холодным и угрожающим. — Ты должен понимать, что город на краю пропасти, потому что дон напал одновременно на нас и НЭР. Должен знать, что случится, если мы не отреагируем быстро и подобающим образом.
— Я всё это прекрасно понимаю, но я сомневаюсь, что твоё решение верное и поможет нам решить проблемы. Мне не нравится то положение, которые ты приготовил для меня в своей стратегии. Боюсь, твоё предложение отклонено.
— Фарсайт, подумай, что делаешь! Большая ошибка — вставать у меня на пути... Ты будешь жалеть об этом весь остаток твоей жизни. С этого момента все, кто тебе дорог, находятся в большой опасности, и только я могу спасти их от неё.
Экран мигнул, и на нём вокруг лица Хауса, которое не менялось на протяжении всего нашего разговора, появились картинки Роуз, Ди, Надира и даже Амперы.
— Простой выбор, Фарсайт. Либо ты присоединяешься ко мне — и я обещаю, что никто и ничто не нанесёт им вреда, либо ты уходишь — и я уничтожу всех их без капли жалости. Жерла орудий смотрят на них, и остаётся только нажать на курок. Вся ответственность на тебе, Фарсайт. Выбирай с умом.
Любой другой спасовал бы и согласился присоединиться к нему. Почувствовал бы страх и опасность, отдал бы свободу в обмен на жизни любимых. Любой другой пони поверил бы словам Фулл Хауса так, будто сама Селестия произнесла их. Но я был не из таких. Я говорил с Хаусом достаточно долго, чтобы почувствовать, что он блефует. У него не было ничего, и он хватался за любой способ удержать меня на поводке.
— Прощай, Хаус, — отсалютовал я. — Ты потерял свой шанс.
Я развернулся и нажал кнопку лифта. Механизм за дверями пришёл в движение.
— Попомни мои слова, Фарсайт. Ты пожалеешь о том дне, когда не согласился на моё предложение.
— Не ставь все свои крышки на это. Можешь и прогореть.
Двери лифта открылись, и я медленно вошёл внутрь. С другой стороны экрана мне уже никто не угрожал.
* * *
Лифт лихорадочно гудел, несясь вниз по оси шпиля. Стоило дверям закрыться, как я тут же активировал ПипБак, снова попытавшись выйти на связь с Роуз, но получил лишь треск радио-помех. Её звонок пришёлся как нельзя кстати, ведь я уже был близок к тому, чтобы продать душу Фулл Хаусу, этому хрену из табакерки.
Все мои действия до того момента легко попадали под изменничество, но его слова столь очаровывали, что я начисто растерял самообладание. Честолюбие и благородство в этом случае уходили на второй план — мною двигало желание выжить. Стоило мне переступить порог Нью-Пегасуса, мои амбиции вознеслись до небывалых высот, и я тут же окунулся в мечты о том, как буду заправлять собственным казино и заслужу славу мудрого хозяина. Кроме того, оно дало бы мне возможность влить куда-то активы, ведь я не мог расплачиваться золотом, не боясь раскрытия и ограбления.
Однако, поддавшись увещеваниям Хауса, в глазах скольких бы пони я опустился? Пони, доверявших мне и веривших в меня? Это значило бы обесчестить память Штуки и подвести Роуз, Надира, даже Ди. Я всегда свободно принимал решения — без колебаний, со знанием, что вся ответственность будет на мне. Не имеет значения, что мне наобещал Хаус — он не выполнит своей части сделки. Я видел его насквозь.
Он привёл свою армию в готовность. Нападение Ферратура было бы отличным поводом использовать роботов и занять город, что де-факто сделало бы его царём всей Нейвады, пока нэровцы прохлаждаются по другую сторону Разлома и за дамбой Хувера. Это дало бы ему возможность закрепиться и использовать местное население как живой щит.
Я выставил винтовку на изготовку, прижал к себе, ожидая грубого приветствия, когда лифт достиг первого этажа. Без сомнений, Хаус назначил меня приоритетной целью, и теперь все роботы, мимо которых я прошел, будут враждебны. В то же время я продолжал покручивать кнопку от радио ПипБака, надеясь выхватить из шума помех чей-то голос.
«Вж-ж-ж.....бз-з-з-з-з....вш-ш-ш-ш....би-и-иб!» — радио продолжало трещать, пока внезапно шум не прекратился.
— Привет? Фарасайт? Ты там? — зазвучал голос Роуз через передатчик.
— Роуз? Ты слышишь меня? — откликнулся я.
— Фарсайт! Что случилось? Я нашла тебя и тут же потеряла...
— У Фулл Хауса была установлена глушилка в верхней части шпиля. Взрыв снаружи вывел ее из строя на время.
— Где ты сейчас?
— Еду вниз на лифте из башни «Подковы». А ты где?
— Нас зажали в здании Департамента, но мы в порядке, — Роуз старалась держать себя в копытах, но в голосе читалось смятение. — Здесь хватит оружия и патронов на долгую осаду.
— Нас — это кого? С кем ты?
— Я с Надиром и Снейк Итером. Ди и остальные банды удерживают Фридом Филд, но она настояла на том, чтобы они отправились к нам на помощь.
— Хорошо! — я обрадовался. Хаус ничем не мог мне навредить, если Роуз, Надир и другие важные для меня пони были в порядке и даже давали сдачи в ответ. — А Брасс Бэдж где?
— Он и Стэндофф ушли в библиотеку чтобы установить систему защиты. Наверное, он беспокоится за Трэкер.
— Ох уж этот старина Брасс Бэдж и его преданность Стойлу, — улыбнулся я. — Как у вас там обстановка?
— Можем держаться, — уверенно ответила Роуз. — Но без понятия, что делать дальше... Всё-таки война идёт, нам не просидеть тут вечно.
— Пару минут — и буду у вас, обсудим, что делать дальше. Но вообще у меня уже есть идея, и, думаю, она вам понравится.
— Хорошо. Увидимся! — Роуз отключила связь и вновь зашипел белый шум. Я выключил радио и приготовился к бою; лифт меж тем подъезжал к нижнему этажу.
— Уровень казино, — металлический голос возвестил о моём прибытии, и двери лифта открылись.
Я проверил Л.У.М., чтобы знать, откуда ждать нападения, но на нём было лишь несколько враждебных точек, в основном на границах области обнаружения. Остальные были обозначены зелёным, поэтому я слегка расслабился. На этаже с казино была куча народу, в основном игроки и обычные горожане, встревоженные бойней на улицах. Они по большей части выглядели взбудораженно и взирали на битву за окнами с явным ужасом.
— Не понимаю... — произнёс один.
— Кто мог такое устроить? — спросил другой.
— Разве не видно? — пыжился третий. — Это всё Фулл Хаус! Вон, его роботы стреляют по пони!
— Бред! — возразил четвёртый. — Я видел, что Ферратура стреляли первыми!
— Кого ебёт! Они весь город разнесут!
— Кто-то должен прекратить это!
— Иди Хауса попроси!
— Нет! Давай-ка к братьям Ферратура!
— Вот сам и иди! Я шкурой рисковать не намерен!
— Я тем более!
Я проскочил незамеченным, потому как пони внутри были слишком заняты выяснением отношений, чтобы заметить крадущегося к боковому выходу синего жеребца в броне. На улице, как я полагал, ситуация обещала стать совсем другой.
Я скакал по подворотням Нью-Пегасуса, одним глазом глядя на Л.У.М., а другим — поверх ствола винтовки. Лучше заложить крюк и задержаться, лишь бы не попасть в гущу событий. Конечно, я торопился, но кому я там нужен с пулей в колене?
Тянулись минуты, и я всё сильнее и сильнее волновался за Роуз и Надира. Их загнали в полицейский участок, и, хотя на заверения моей юной напарницы удерживали меня от нервного срыва, я не мог забыть о том, что они в серьёзной опасности. Только бы добраться до них побыстрее, иначе...
ПЫЩЬ-ПЫЩЬ-ПЫЩЬ!
Что-то горячее впилось мне в ногу, будто бы к шкуре прижали раскалённое докрасна железо и тут же отдёрнули. От резкой боли я потерял координацию движений и впечатался головой в асфальт, но сразу же в ярости, граничащей со стыдом, вскочил на копыта.
— Мама-Эквестрия, это что было? — я взвыл от боли и посмотрел на свой бок. Что-то, что обожгло мою шерсть и плоть, оставило уродливый шрам.
— Бросьте… ваше… оружие… или… будете… уничтожены, — из угла послышался безэмоциональный голос, и на улицу выкатился робопони.
— В зад себе свою лазерную указку засунь, — от боли пришлось стиснуть зубы. — Кто тут ещё кого уничтожит...
БАМ! БАМ! БАМ!
Я сделал три выстрела подряд, прицелившись в экран, на который было выведено лицо пони. Практической пользы в этом было мало, ведь не факт, что «голова» — самое уязвимое место робота, но на эту карикатурную рожу после выстрела сзади было невозможно смотреть. Экран взорвался мириадом осколков, робопони споткнулся, потерял равновесие и рухнул на бок. Я успел заметить, что одна из пуль прошла мимо и попала в металлическую пластину, почти не причинив вреда металлическому уродцу.
— Неудивительно, что они побеждают, — плюнул я. — Пушки у вас что надо.
Я обыскал робота и, когда нашёл энергомагическую лучемётную штуковину, которая чуть не поджарила меня до хрустящей корочки, принялся возиться с ней. Если постараться, я смогу её открутить и использовать самостоятельно... От лазерного огня никакая броня не поможет. Кое-как я сумел отодрать от робота орудие и аккумулятор к нему. Оставалось придумать, как сделать так, чтобы оно могло стрелять само по себе.
— Вот так... — я зловеще ухмыльнулся. — Настал час убивать жестянок.
Ствол винтовки загорелся мрачным розоватым светом, предупреждая об опасности любого, кто рискнёт встать у меня на пути. Я не был оружейником-умельцем, но разбирался в электронике достаточно, чтобы суметь собрать схему. Техобслуживание в Стойле всегда было паршивым, поэтому приходилось осваивать базовые навыки ремонта.
С таким вооружением дорога к Департаменту Полиции превращалась в прогулку с расплавлением робопони (а может, и нескольких их прообразов из плоти и крови). Осаждали его небольшие силы, но чтобы зайти внутрь, пришлось зачистить местность у входа. Главные коридоры и залы превратились в баррикады из перевёрнутых столов, шкафов и полок, но большая их часть была прожжена насквозь магическими лучами.
Всё было слишком тихо, и я нутром почуял неладное. Ноющая нога тоже ничуть не радовала, и я сделал то, что по логике пустошей делать не стоило: раскрыл свою позицию.
— Роуз! Надир! — крикнул я. — Где вы? Вы в порядке?
— Нарушитель! — в ответ раздался голос робота, и из комнаты выехал солдат Хауса.
— Зараза, — ругнулся я, сделав залп из винтовки, который прожёг броню робота и испепелил его внутренности. — Плохая мысль. Роуз! Ты меня слышишь?
— Да, мы в порядке! — откуда-то из глубин здания послышался голос Роуз. — Внутри ещё роботы, аккуратно!
— Я снял одного, больше на Л.У.М.е никого нет! — ответил я. — Идите в холл, буду ждать там.
Я услышал цокот копыт по полу, и минутой спустя Роуз с Надиром вышли из допросной комнаты, за ними ступал Снейк Итер, который с пулемётом на боевом седле выглядел куда менее дружелюбно, чем раньше. Старый служака, видавший не одну войну, был готов обрушить шквал огня на врагов.
— Фарсайт! — Роуз обняла меня. — Ты живой, хвала Богиням!
— Да, я в порядке... более-менее.
— Что? Как? — Роуз заметила мой ожог. — Ох, лазерный огонь. Не волнуйся, сейчас залатаю тебя.
Магия Роуз делала своё дело, а Надир похлопал меня по плечу, хитро улыбаясь.
— Чё как, бро? Я уж думал, мы тебя потеряли.
— Тебе ли не знать, какой я упёртый, Надир.
— Эт точно, знаем ваших, — заржал тот. — Были чуйки, что ты играешься с Фулл Хаусом и Ферратура, так что спрашивать, где пропадал, не стану. Походу, чё-то полетело к чертям.
— Это игра с краплёными картами, Надир, — я пожал плечами. — Очередной урок усвоен. Ты сам-то как?
— Ну, если вкратце: двойня.
— Двойня? — я замялся, не сразу сообразив, о чём он. — Поздравляю, друг! Как вы узнали?
— Пошли к Миксеру провериться, и он так и сказал. Двойня!
— Здорово вам! Давай-ка постараемся тебя не угрохать. Этой парочке ещё понадобится отец.
— Я ей так и грил, — вставил Снейк Итер.
— Привет, Снейк, — улыбнулся я. — Ты уж поаккуратнее с тем, куда направляешь эту штуку, ладно?
— Ты про эту малышку? — засмеялся тот. — Не волнуйсь, усё под контролем.
— Надеюсь так и будет.
— Готово! — радостно вскрикнула Роуз. — Ну так какой план, Фарсайт?
— Просто вернуться внутрь «Платиновой Подковы» и найти, где на самом деле прячется Фулл Хаус.
— Ты ведь разговаривал с ним на вершине башни? — удивилась Роуз.
— Он общался через интерком. Я слышал его голос и видел его лицо на экране. Мы говорили, но я не могу сказать, что видел именно его.
— Есть догадки?
— Не совсем. Я знаю только то, что у него под казино целая фабрика по производству роботов. Не удивляюсь тому, что он побеждает.
— Думаешь, он там, внизу? — спросил Надир.
— Я б хавался поближе к своему сокровишшу, — высказался Снейк. — Если Хаус любит роботоу так, как мы думаем, то он буде там.
— Ну, тогда туда и пойдём, — согласно кивнула Роуз. — Правда, я боюсь этих роботов. Они жутко бронированные.
— Берите их лучевые пушки, если они не сломаны. Я заметил, что они очень уж хороши против техники.
— Вы слышали босса! — воодушевился Надир. — Погнали обшарим консервные банки!
Спустя двадцать минут перебора схем мы вернулись на улицы и двинулись в направлении «Платиновой Подковы». Мы всё так же избегали Стрипа, битва на нём не утихала: Ферратура контратаковали на трёх перекрёстках, заставив роботов Хауса перегруппироваться и отбивать атаку.
— Знают же некторые толк у тактике, — восхищался Снейк Итер. — Я б и крышки не паставиу на Ферратур, а они вона какие. Хорошо бьются.
— Согласен, — признал я. — Несмотря на худшее вооружение, они всё-таки поумнее роботов. Ну, нечего терять время, иначе они доберутся до «Подковы» раньше нас.
— Робот на три часа! — крикнул Надир.
ПЫЩЬ-ПЫЩЬ-ПЫЩЬ!
— Уже нет, — со стороны Роуз ответил голос Лаванды.
— Спасибо, Лав, — я побежал дальше.
— Лав? — кобылка смотрела на меня с забавным выражением на лице, наполовину весёлым, наполовину смущённым.
— Ну ладно, пусть будет Лаванда, — я закатил глаза.
— Так-то лучше.
Мы быстро продвигались по улицам Нью-Пегасуса, не щадя никого, кто пытался нам помешать, будь то пони Ферратура или роботы Хауса. Через несколько минут я снова очутился у люка в канализацию, через который вчера провёл наёмников.
— Ёб твою, я думал, это в Ней-Орлеане воняло хером, — присвистнул Надир.
— Дежавю, — буркнул я. — Да, знаю, воняет как в канализации, но мы как раз туда и шли.
— Расслабься, чувак, — ухмыльнулся Надир. — Я ж на тебя не гоню. Просто реально... воняет.
Я пропустил комментарий полузебры мимо ушей и пошёл вперёд по туннелю, туда, куда меня вёл маркер, установленный на ПипБаке ещё перед первым проникновением. Похоже, я позабыл удалить его после того, как выбрался из ловушки Фулл Хауса, и вот он вновь оказался полезен. Скоро я вновь подошёл к противовзрывной двери, её протоколы безопасности ничуть не изменились, поэтому я без проблем проник в систему и, покопавшись в управлении, открыл нам путь внутрь.
— И вот оно, возвращение блудного сына, — в металлических коридорах эхом разнёсся голос Фулл Хауса.
— Кто это? — поразилась Роуз.
— Это Фулл Хаус. Точнее его голос, — злобно ответил я. — Должно быть, наблюдает за нами.
— Ещё как наблюдаю, — ответил Хаус. — И даже прекрасно слышу. Ты ведь не думаешь, что после того, как в моё казино кто-то проник, я снова оставлю эту лазейку без охраны?
— Да уж, я, конечно, невысокого мнения о тебе, но знаю, что ты не идиот, — я окинул взглядом потолок в поисках камер. — Стоило ожидать такого гостеприимства.
— Верно, ты ведь тоже совсем не глуп.
— Вот спасибо, Хаус, как ты здорово умеешь быть обходительным.
— О, ты привёл с собой друзей! — слушать Хауса было всё более невыносимо. — Эти тоже будут стрелять в спину?
— Не должны, — невозмутимо ответил я. — Но... кто знает, а?
— Обжёгшись на молоке, и на воду подуешь, правда? — рассмеялся Хаус. — Мы учимся на своих ошибках. Моей ошибкой было позволить тебе уйти. Этого я больше не повторю.
Пока Фулл Хаус договаривал последние слова, из потолка высунулись две турели и нацелились на нас. До этого их не было на Л.У.М.е, и это было крайне неприятно. Ну да ладно, нужно было волноваться насчёт других вещей.
— Хавайся! — крикнул Снейк, стреляя по левой турели.
Мы рванули назад за колонны, а комнату расчертили розовые лучи магической энергии и только чудом не прожгли в ком-нибудь из нас дыру. В коридорах звучал маниакальный смех Хауса, который действовал мне на нервы. Как ему удаётся выводить меня из себя?
— Какой же ты самоуверенный, Хаус! — крикнул я после того, как высунулся пальнуть по турели. — Смотри, такие, как ты, часто кого-то недооценивают.
— Не думай, что я поведусь на это, друг мой. Я знаю, на что ты способен. И твои друзья тоже.
— Откуда?.. — прошептала Роуз.
— Блефует, — тихо ответил я. — Постоянно.
— Уверен?
— Уж поверь.
Роуз кивнула и аккуратно прицелилась. Вспышка — и левая турель взорвалась. Я улыбнулся кобылке и прицелился во вторую. Секундой спустя коридор был чист.
— У тебя впечатляющая команда, Фарсайт, — прокомментировал Хаус. — Вижу, что не ошибся в твоих лидерских качествах.
— Хаус, оставь свои лживые хвальбы при себе.
— Лживые? Как можно так говорить, сэр! — Хаус явно переигрывал. — Это ведь искреннее признание вашего гения. Право, вы меня оскорбили.
— Ой-ой-ой, ути-пути, — обиженным голоском произнесла Лаванда. Мы в это время подходили к мосткам, на которых на меня напали наёмники Ферратура. — Обидели его, какой ужас, мистер.
— Так это правда. Маленькая розочка, под которой прячутся шипы, — съязвил Хаус. — Ты, наверное, та самая печально известная Лаванда.
— Ох, польщена. «Та самая печально известная Лаванда». Звучит красиво, в этом есть что-то грациозное, — хихикнула кобылка. — Ты умеешь быть джентльпони.
— Разумеется. А умеет ли твой «босс»? Или он — кто-то больший?
— А кто тогда? Любовник? — Лаванда покатилась со смеху. — Серьёзно? Думаешь, я соблазнюсь Фарсайтом?
— Роки Шейда ты соблазнила.
— Ох, Роки-Роки. Бедняжка, он такого не ожидал, — картинно произнесла Лаванда.
— Он действительно был глуп. Оторви да выбрось, — безжалостно фыркнул Хаус. — С другой стороны, не сдайся он так быстро, ты бы отдала ему… свою девичью честь? Знаешь, до того, как я его нанял, у него было славное рейдерское прошлое. Он страшно гордился количеством изнасилованных кобыл. Наверное, он мог бы многому тебя научить.
— Не думаю, Хаус, — кажется, Лаванде стало не по себе.
— Задай себе такой вопрос: а что бы стал делать Фарсайт, если бы Роки попытался договориться с ним?
— В смысле? — фыркнул я.
— Ну, например, предложил тебе устроить встречу со мной в обмен на ночку с Роуз? Что бы ты сделал?
Я понял, куда клонит Хаус. Он хочет столкнуть меня с Лавандой, задавая каверзные вопросы. Ситуация была лишь гипотетической, но если не выкручусь, то придётся иметь дело с психованной машиной для убийств. Вопрос был в доверии, и с Лавандой надо быть предельно честным.
— Хороший вопрос. Что бы ты сделал, Фарсайт?
— Если бы так вышло, пришлось бы найти другой источник информации, Лаванда. Друзей не продаю. Точка, — произнёс я так твёрдо и уверенно, как только мог. Нельзя давать слабину.
— Уверен? — докапывался Хаус.
— Абсолютно уверен, — отрезал я. — И вообще, это всё теория, которая так и не претворилась в жизнь. То, что ты сейчас делаешь — чистой воды низость. От такого джентльпони, как ты, я ожидал большего.
— На войне и в любви все средства хороши, дорогой мой, — усмехнулся Хаус. — Ты должен знать об этом больше других, так что не тебе призывать меня к игре по правилам. Оставь их на светские вечера.
— Ну и узко ты мыслишь, Хаус, — ответил я.
— Ты — мудрое создание, Лаванда. Разве ты не видишь, что сидишь в одной лодке с таким бесчестным типом? Скажи честно: это ли то, чего хочет твоё сердце? Шляться по улицам пустошных городов, исполняя приказы бездушного интригана, который думает, что может подчинить себе весь мир? Поверь, я не одного такого встречал, и он может только привести тебя к погибели.
— Знаешь, Хаус, согласна, что он слишком уж увлекается своими глобальными и не очень планами. Но при всём этом Фарсайт — очень здравомыслящий пони, который вряд ли затащит меня с собой в тупик. Ну а если затащит, то первый об этом пожалеет.
— Премного благодарен, — обиженно протянул я.
— Ерунда, — ухмыльнулась Лаванда. — Хаус, я вижу, куда ты идешь, и сразу говорю: меня этим не проведёшь. Фарсайту со всеми его плюсами и минусами я верю намного больше.
— Спасибо, — в этот раз я произнёс это без намёка на иронию.
— Что ж, я вновь впечатлён, Фарсайт, — присвистнул Хаус. — Не думал, что такое создание можно держать на поводке.
— Я же говорил тебе, что не стоит со мной шутить.
— Аккуратнее с выражениями, — из потолка выскочили ещё несколько турелей, от которых мы разбежались по укрытиям.
Я заметил, что голос Фулл Хауса было слышно тем лучше, чем дальше мы проникали в казино, и я напряжённо прислушивался, пытаясь понять, откуда же он исходит. Нижние уровни «Платиновой Подковы» были тем ещё лабиринтом, а у нас не было ни желания, ни времени искать Хауса, просто заглядывая в каждый угол. А для этого нужно, чтобы он продолжал говорить.
Турели не доставляли хлопот. Вся команда, включая даже Роуз, стрелять умела, и системы защиты не могли задержать нас надолго. Однако у меня зарождалось подозрение, что Хаус как раз хочет, чтобы мы попали внутрь. Сопротивлялся он где-то на уровне нуля, и даже то, что роботы были заняты в боях на улице, не объясняло, почему мы так легко пробирались по подземельям.
— А ведь ты полосатый! — внезапно констатировал Хаус. — Я и не заметил, Надир.
— Глаза протри, чувак, — поржал тот. — Они ж вроде не незаметные.
— Так значит ты у нас зебра...
— Полузебра, вообще-то.
— Как неудобно. Мои соболезнования.
— По какому поводу?
— По поводу того, что ты такой. Пони ненавидят зебр, но полузебр они просто поубивать готовы. Разве не замечал? Дай угадаю, от тебя всю твою жизнь шарахаются.
— Чё тут гадать, обычное дело на Пустоши.
— Но разве тебя это не обижало? Ты, должно быть, сыт по горло нападками власть имущих и ненавистью тех, кто равен тебе, но не имеет полосок на шкуре.
— Не ведись, Надир… — шепнул я.
— Ну же, Надир. Давай начистоту: ты жалеешь о том, что вообще родился на свет. Хоть раз в жизни, но ты стыдился своей сущности.
— Каждый день моей жизни находится какой-нибудь умник, который задаёт этот вопрос, — хмыкнул Надир. — Что у вас за комплекс вины такой, что вы все твердите одно и то же.
— Комплекс вины? У меня? — рассмеялся Хаус. — Не пойми меня неправильно, Надир, я не чувствую вины. Суть дела выше пони и зебр — я выше. Все платят одной и той же монетой. А я — магнат, и мне не пристало быть расистом или реваншистом. Это всё пагубно влияет на моё предприятие. Однако тебя окружают трое пони, и я искренне сомневаюсь, что они думают так же, как и я. Ты когда-нибудь пробовал спрашивать Фарсайта о том, что он думает о зебрах?
— Чё-то как-то нет, — задумался Надир. Да, Фулл Хаус мог кому угодно мозги запудрить, своими речами и одним только голосом заставить испытывать определённые чувства — или, наоборот, не ощущать ничего.
— Ну так почему бы не спросить? Не бойся.
— Потому что...
— Надир, если ты прямо сейчас поговоришь со своими, без сомнения, смутившимися друзьями, тебе будет гораздо лучше. Не стесняйся, спроси о наболевшем.
— Бессмысленно... Фигня полная, — Надир сомневался.
— Разве? — нашёптывал Хаус. — Если это такая мелочь, то почему же ты так волнуешься?
— Потому что ты меня заставляешь, — рявкнул полузебра.
— Нет, это ты себя заставляешь, — твёрдо ответил голос из динамиков. — Ты хочешь узнать ответ, но в то же время боишься его. Оковы, которые ты носишь с рождения, вечно будут с тобой, если ты не разорвёшь их!
Убедительная речь, в этом Хаусу отказать было невозможно. Но я верил, что Надир сумеет перебороть его.
— Фарсайт, — с мукой в глазах посмотрел на меня Надир. — Скажи правду.
— Правду? — я спокойно улыбнулся, будто бы сейчас ничего не происходило. Хаус сумел создать проблему из того, для чего хватило бы спокойной беседы за чашкой кофе. — Слушай, дружище. Это всё — цирк с конями. То, что случилось двести лет назад, давно прошло. Я жил в Стойле и наслушался всякого о том, что зебры делают то-сё и вообще хуже животных. Надо сказать, что в первую нашу встречу я немного разволновался. Но после всего, через что мы прошли, я скажу, что есть у тебя полоски или нет — мы отлично ладим друг с другом.
— А что насчёт тех пони, которые изводили меня в детстве? Или зебр, которые меня тоже не принимали?
— Надир, — я вложил в голос всё умиротворяющее, что мог собрать, — мир вокруг нас жесток и несправедлив. Многие из тех, кто не любил тебя, просто боялись нового. Встреть они меня, меня бы они тоже ни в грош не ставили, хотя я ничего им плохого не делал.
— К тому же, Надир, мы многое пережили вместе и знаем, что нами движет, — неожиданно подключилась Роуз. — Думаешь, нас всё ещё волнуют расовые предрассудки?
— Роуз... — зебра уставился на неё в замешательстве, — ты правда так думаешь?
— Конечно, дурачок! — засмеялась кобылка, и, казалось, всё вокруг на секунду просветлело. — Не видишь, что ли, что пытается сделать Хаус? Он старается поссорить нас друг с другом, чтобы мы забыли, зачем сюда пришли. Вспомни про Ди и её двух ещё не родившихся жеребят. Если мы сейчас не справимся, не одни мы об этом пожалеем. А теперь соберись. Мы — команда, и нам пора идти дальше.
— Роуз права, — добавил я. — Знаешь, мне иногда не хватает её умения говорить всякие вещи, но она ответила за нас обоих. Вне зависимости от того, кто ты, ты нам нужен. Забудь про болтовню старого хрыча, пора идти дальше. Мы уже почти на месте.
Надир тряхнул головой, как будто выбрасывая что-то, улыбнулся снова и посмотрел на динамики в углах.
— Извиняй, Фулл Хаус, ты взял ружьё не тем концом. Ты меня почти подловил, но есть в мире штуки поважнее узора на моей жопе. Мои друзья — из таких. Я их ни в жисть не подведу.
— Жалость-то какая, — плаксиво ответил Хаус. — Я был бы не прочь взять такого хорошего бойца на должность покойного Роки Шейда.
— Не-а, не интересует. Найду занятие поинтереснее.
— Этого следовало ожидать, — пробормотал Хаус. — Ну а что насчёт тебя, Снейк? Твоё прошлое я тоже помню... Ты был одним из первых добровольцев в армии НЭР. Точнее тогда он звалась НКР.
— Агась, тогда Республика звалася Новой Катерлотской.
— Дальнейшая её судьба печальна. Двенадцать лет мира, потом снова революция, ещё один переворот... Где именно ты был?
— Почти что у Разлома, искал проход, — голос Снейка погрустнел.
— Далеко от дома, от Нового Кантерлота, и...
— Да... тяжко было.
— Тяжко? — сухо рассмеялся Хаус. — Будет тебе, Снейк Итер. Все только этого и ждали. Постоянные демонстрации с требованиями вернуть из изгнания Дарительницу Света. Нападки на правительство. А потом убийство президента.
— А потом армия узбунтавалася.
— Провозгласив основание Новой Эквестрийской Республики с Дарительницей Света в качестве верховной правительницы. Ты мог сопротивляться, как и многие другие, но решил просто уйти. Испугался до смерти и понёсся через Разлом, ища убежище от назревающей бури. Я не виню тебя, это было самое благоразумное из всех решений, но уверен, что ты жалеешь об этом каждый свой день.
— У меня до сих пор усё это перед глазами стоит.
— Ты обрёл спокойствие на долгие годы, стал телохранителем, а НЭР от тебя отделяла непреодолимая магическая преграда. Но теперь они сумели через неё перебраться и забраться даже в самое сердце Нью-Пегасуса. Представляю, как ты взъярился, когда увидел их знамя во Фридом Филде.
— Многоват ты себе усякого представляешь, Фулл Хаус, — Снейк старался сохранять спокойствие, но в глубине души был не на шутку встревожен.
— Уверен, представления мои правильны, Снейк Итер. А знаешь ли ты, Снейк, что ты идёшь за тем самым пони, который сговорился с Республикой и открыл им ворота в город? Наверное, это не самое приятное известие.
Снейк Итер вопросительно на меня посмотрел, и тут я действительно испугался. Фулл Хаус мог нащупать наше слабое место и использовать его против нас. Но Снейк лишь засмеялся и подмигнул мне.
— Не, я не него не злюсь. Что б он там ни учудил, Фридом Филд с каждым днём усё больше и больше, и там много кто хочет жить. А мое прошлое у НЭР — дело мое. Я, может, даж ему спасибо скажу за то, что привёу их ко мне домой.
— Спасибо тебе, Снейк Итер, — я облегчённо вздохнул.
— Да не за что, Фарсайт. А теперь пошли проучим энтово хитреца.
Я кивнул. Последние фразы Хауса звучали очень отчётливо. Мы дошли до вестибюля перед большими раздвижными дверями. Я решил, что центр управления у Хауса прячется именно за ними, и направился к ним, чтобы наконец встретиться со своим врагом и решить всё раз и навсегда. Двери с шипением открылись. Я вошёл, и тут створки резко сошлись, едва не прищемив хвост, а сигнализация взвыла.
— Что происходит? — взвизгнула Роуз.
— Фарсайт, ты в порядке? — с той стороны стальной двери послышался голос Надира.
— В порядке! — крикнул в ответ я. — Но дверь управляется удалённо. Я поищу, как отсюда выбраться.
— Робопони! — крикнул Снейк Итер. — Целая толпень! Держитеся!
Голоса моих товарищей заглушила стрельба. Я судорожно сглотнул. Нужно выбраться отсюда, вырубить тревогу и помочь ребятам, ну или хотя бы найти для них путь из засады. Но я, кажется, забрёл в тупик. Комната была темна, и нигде не было ничего похожего на управляющую консоль.
— Попался, Фарсайт? — голос у Хауса был явно довольный.
— Хаус! Это всё ты подстроил? — я был вне себя. — А ну, покажись!
— Если ты так настаиваешь...
Внезапно в комнате зажёгся свет, отчего мне пришлось сощуриться и прикрыть глаза. Оправившись от вспышки, я увидел перед собой капсулу, наполненную зеленоватой жидкостью, в которой плавало тело пони. Пучки кабелей торчали из разъёмом на затылке. У пони была светлая шерсть и тёмная грива, он носил щёгольские усики. Теперь я понял: передо мной был Фулл Хаус во плоти.
— Что, во имя Эквестрии?..
— Это? — вновь рассмеялся Хаус. — Поверить не могу в то, что ты такого не ожидал. Я сказал тебе много вещей, по которым можно было понять, что я не совсем живой пони. Например, воспоминания о временах до и после войны.
— Ты мог бы оказаться гулем или просто выдавать себя за кого-то ещё. И кто бы смог сказать, что это не так?
— Не сработало бы. Рано или поздно кто-нибудь сумел бы поставить меня в неловкое положение.
— Без разницы. Что это за штуковина? — я показал копытом на машину.
— Ты и правда хочешь знать? Настолько, что даже перестал волноваться за своих спутников?
— Они способны постоять за себя, — я злорадно ухмыльнулся. — И да, действительно хочу знать. У меня ещё много вопросов.
— Это стазис-капсула Стойл-Тек. Маленький подарок лично от Скуталу. Мне хотелось сохранить контроль над империей, которую я выстраивал всю жизнь. И когда узнал, что неизлечимо болен, приобрёл вот такой спасательный круг. Он позволил мне оставаться в здравии и ясном уме уже более двухсот лет, слушать и наблюдать за Пустошью, и именно благодаря этой машине я сейчас настолько силён.
— Но ты привязан к казино.
— Ну и что? Нью-Пегасус — единственное стоящее место на всей Пустоши. Да, с появлением НЭР я стал интересоваться миром по ту сторону Разлома, но, пока они не пересекли его, с них нечего было взять. А вот теперь от их присутствия я могу получить немалую выгоду. И ты тоже можешь.
— Хаус, прекрати.
— Ты всё ещё не прислушиваешься к моим словам? Фарсайт, тебя загнали в ловушку, а твои друзья под плотным огнём. Если не перестать упрямиться, спасти их будет невозможно. Я предлагаю тебе не только сохранить им жизнь, но и даю возможность править Нью-Пегасусом вместе со мной. Это шанс стать самым богатым, влиятельным пони во всей Нейваде. Ты ведь мечтал стать лидером, не правда ли?
— Кто это сказал? Я не говорил о том, что хочу быть лидером.
— Лидером быть не обязательно, но я предлагаю тебе власть, богатство и окружение из твоих самых дорогих друзей. Если отклонишь его, то останешься наедине со своим отчаянием; все, кого ты звал друзьями, будут мертвы, и только после этого я уничтожу тебя самого.
— Надоели твои дурацкие предложения и не подкреплённые ничем угрозы.
— Ну и что ты собираешься делать, мальчик мой? — зловеще захохотал Хаус.
Я молча пошёл к мейнфрейму и подсоединил к нему свой ПипБак. Встроенная программа для взлома начала обходить многочисленные защитные протоколы, которые установила Скуталу в капсулу жизни Фулл Хауса. Я почти представил себе, как он в отчаянии пытается что-то выговорить, хотя снаружи и оставался таким же спокойным и язвительным.
— Думаешь, сможешь взломать мою капсулу, Фарсайт? Ты со своим маленьким ПипБаком и близко не справишься с защитой этого компьютера!
— Думаю, да, — хмыкнул я, наблюдая, как защита вскрывается. — Ты вряд ли знаешь, но в мой ПипБак закачаны библиотеки Стойл-Тек, которые используются в их системах безопасности. Я взламывал системы и посложнее, Хаус. Наслаждайся последними минутами жизни.
— Что? — выпалил Хаус. Впервые за всё время он понял, какая над ним нависла опасность. Сирена тревоги внезапно выключилась. Стрельба стихла. — Прошу, давай будем благоразумны. Не стоит принимать решения, о которых ты потом пожалеешь, правда? Я отдам тебе всё в обмен на жизнь! Научу тебя править этим городом! Я готов быть твоим советником, помогать тебе со всем моим опытом! Ты слышишь меня, Селестия тебя побери!
— Поздно, Хаус. Старое умирает и освобождает место для нового. Покойся с миром, говнюк.
Система контроля, пикнув, открылась. Я выбрал опцию «Отсоединить тело от стазис-камеры». Три минуты — и с последним оборвавшимся «Не-е-е-т!» жизнь Фулл Хауса оборвалась. Вот и всё, что осталось после двух веков борьбы с законами природы.
Затем я открыл двери, и ко мне подбежали Роуз и Надир. Они выглядели вымотанными и встревоженными, хотя никого из них не задела пуля или волшебный луч. Снейк Итера было не видно.
— Фарсайт, ты в порядке? — Роуз обняла меня.
— Да. И я разобрался с Хаусом, — вздохнул я.
— С Хаусом? Это он?
— Да, его жизнь поддерживалась машиной... до недавних пор, — усмехнулся я. — Теперь «Подкова» наша.
— Вот это наш Фарсайтище, — Надир крепко меня обнял. — Я знал, что ты, мать твою, справишься со всем!
— Спасибо, Надир, — кивнул я. — А где Снейк Итер?
Роуз погрустнела и отвела взгляд; в её глазах показались слёзы.
— Лазер попал ему прямо в грудь. Я ничего не смогла сделать.
— Жаль, — понурился и я. — Он был хорошим бойцом, которого нам будет не хватать. Наверное, он так и хотел: храбро погибнуть в битве. Солдат — всегда солдат. Так говорят.
— Наверное... — вздохнула Роуз.
— Нам же остаётся только отдать ему должное. Обещаю, я займусь этим.
Роуз кивнула и всхлипнула, стараясь не показывать свои слёзы.
— Куда теперь идём? — спросил Надир.
— Одну минуту.
Я вернулся к компьютеру и стал шаманить с системой управления. Я вошёл в меню контроля роботов и перевёл управление на свой ПипБак. Теперь под моим прямым контролем была вся армия Фулл Хауса. Ещё пара кликов — и робопони сменили свои лица на экранах на мою метку, красный глаз с узором. Выглядело, честно говоря, весьма угрожающе.
— Жутковато смотрятся, — оскалил зубы Надир.
— Отлично. Пусть боятся нашего гнева.
— Кто?
Я хитро усмехнулся и активировал радиовещание на мейнфрейме. Затем поднёс микрофон к своему рту и чётко, размеренно послал сообщение.
— Всем из семьи Ферратура, — холодный, спокойный голос. — Я — Фарсайт, тот, кого вы приговорили к смерти в тёмных коридорах «Платиновой Подковы». Как видите, я взял под контроль его казино и войска. Обо всех моих возможностях вам не догадаться вовек, просто знайте. Борьба будет не из лёгких, не как раньше, когда во главе стоял уже покойный Фулл Хаус. Я смету вас и заберу всё, что у вас есть. Вы нажили себе очень сильного врага, когда решили меня предать, Ферратура. Это война.
Я отключил связь и швырнул микрофон, не скрывая своей ярости.
— Пошли! Пора устроить им ад на земле!
#
Заметка: Репутация изменилась
Казино Фулл Хауса: Глава — Вы взяли под свой контроль владения Фулл Хауса, и отныне над «Платиновой Подковой» развевается ваше знамя.
Семья Ферратура: Кровный враг — Время для нежностей прошло. Приготовьтесь к битве не на жизнь, а на смерть.
Новая Эквестрийская Республика: Пожавший бурю — Вспышка насилия в Нью-Пегасусе заставила НЭР выдвинуть войска к городу, и вам стоит предотвратить новый конфликт.
Глава 17. Кровь за кровь
«Добрый день, дамы и господа! Вы слушаете Радио Нью-Пегасус, лучшее развлечение в городе и единственный вестник всего, что было, есть и скоро будет на Пустоши! Я ваш ведущий, Мистер Нью-Пегасус, и только что вы могли насладиться лучшими хитами Сапфиры Шорс в живом исполнении в Королевском зале имени Селестии — настоящую классику, которая устояла под натиском времени, и до сих пор ею заслушиваются как юнцы, так и старики. Мне всегда казалось, что её прекрасного голоса преступно мало.
Настало время для новостей, и каких новостей! Ситуация на улицах остаётся непредсказуемой, бои идут почти на каждом перекрестке, поэтому, пожалуйста, оставайтесь дома и не рискуйте жизнью! Этот конфликт должен скоро закончиться: либо одна из фракций в конце концов одержит верх, либо НЭР скоро покажется у стен города и займётся уборкой всего этого беспорядка. Если честно, это будет не худшим исходом. Я хотел потратить минутку вашего времени, чтобы поделиться своими мыслями, если вы не возражаете.
Насколько я могу судить, наши нынешние правители не сумели обеспечить мир и процветание населению Нью-Пегасуса, а лишь погрязли в бесконечных дрязгах, споря, кто является верховным правителем города, особенно с тех пор, как убили Сандмаунда Ферратура. В своем слепом стремлении к господству они забыли, какова их цель: позволить Нью-Пегасусу расти и продвигаться к светлому будущему, к величию и независимости от внешних сил Пустоши. Вместо этого они сражаются друг с другом, проливают кровь мирного населения и дают Республике выигрышный билет к власти над нами!
Эх...
На этом я закончу свою речь, друзья мои, и вернусь к фактам о политической сцене Нью-Пегасуса. Фулл Хаус отошёл от управления «Платиновой Подковой», уступив своё место пони по имени Фарсайт, о котором мы на Радио Нью-Пегасус никогда не слышали. По моему скромному мнению, не афишировать преемника — хороший способ избавить его от внимания соперников. Но что очень подозрительно, так это его предыстория: её нет.
Тем не менее нельзя судить, не зная пони, и поэтому мы попросили нового управляющего «Подковы» дать интервью, но он отклонил наше приглашение. Вместо этого он дал нам возможность поболтать с ним в его кабинете на вершине Шпиля, и ваш покорный слуга может сообщить вам, что этот пони хорошо воспитан и очень проницателен.
Его слова были предельно ясны и не оставляли места для толкований. Он сказал, что Фулл Хаус признался ему, что безумно устал от дел и хотел бы уйти на пенсию и жить инкогнито, оставив позади все треволнения, которые несёт собой руководство большой организацией. Фарсайт также рассказал, что хотел бы решить конфликт как можно скорее, чтобы избежать вмешательства Республики во внутренние дела, и не станет щадить никого, кто воспротивится, особенно семью Ферратура. Он готов к переговорам, но только с тем, чтобы обсудить условия капитуляции. Очень твёрдо для новичка, не правда ли?
И другая важная новость: НЭР на пути к Нью-Пегасусу. Судя по слухам, идущим с Пустоши, вся армия сейчас переходит через Разлом, чтобы прекратить гражданскую войну в городе и установить власть Республики. Ваш покорный слуга желает, чтобы этого не случилось, и очень волнуется: смогут ли враждующие фракции объединиться и дать отпор НЭР? Или же нам придется стать живым щитом перед силами захватчиков?
Ну да, а что мы можем поделать, верно? Остаётся только надеяться на лучшее, готовясь к худшему, ведь сильным мира сего может не хватить хладнокровия, чтобы сделать правильный выбор. Ну а пока послушаем музыку. Сейчас у меня в копытах одна плёнка... И она снесёт вам всем крышу! Свежая запись из студии в Мэйнхеттене со свежей работой самой Вельвет Ремеди! Наслаждайтесь и помните: вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, вещаю на волнах вашей души...»
Кто-то когда-то сказал, что война никогда не меняется. Я лично думаю иначе. Война — переменчивая вещь, почти живая, пульсирующая и будоражащая каждую минуту. Нью-Пегасус стал ареной для войны, но она была не такой, как та, что разрушила мир и превратила его в Пустошь. Это было противостояние лицом к лицу, где пони умирали на каждом клочке асфальта или бетона, стреляли друг по другу вслепую, припадая к земле, будто к возлюбленной после долгой разлуки.
В юности я прочитал немало книг о классических сражениях и военных действиях. Думаю, одни из первых жителей Стойла 188 были заядлыми любителями истории, и там, внизу, я потратил немало свободного времени, погружаясь в теории и хроники великих битв прошлого. Когда я вернулся на землю после победы над Фулл Хаусом, я увидел, что его роботы — а теперь уже мои роботы — не могут справиться с Ферратура и несут тяжёлые потери.
Я заметил, что многие из солдат сражались бок о бок по двое-трое пони и покрывали огнём все направления, не давая моим роботам приблизиться. Энергомагические орудия были очень неточными и хорошо справлялись на средней или короткой дистанции, а пока робопони подъезжал на такое расстояние, его уже успевали снять меткими выстрелами солдаты Ферратура.
Но роботы действовали несогласованно. Осторожно приближались то тут, то там, а ещё в одном месте группу из пяти железяк прижал огнём один-единственный наёмник Ферратура, который перекрыл им единственный проход к «Клопс». Так маленькая группа пони с пулемётом могла отражать одну волну роботов за другой. Это наглядно демонстрировало, что Фулл Хаус запрограммировал роботов скорее для устрашения и сдерживания толпы, чем для реального боя. Полный стыд и срам.
— Эй, Фарсайт, — окликнул меня Надир, когда мы отошли от тела Снэйк Итера. Из-за боевых действий у нас даже не было времени отдать ему должные почести. — Кажись, наша маленькая победа скоро вылетит в трубу.
— Так и произойдёт, если ничего не делать, — злобно буркнул я. — Но отсюда я не вижу поля боя. Нужно больше данных, чтобы скоординировать действия.
— А что со Снэйк Итером? — спросила Роуз. — Не можем же мы просто оставить его здесь!
— Знаю, — кивнул я. — Но нам нельзя медлить. Теперь это наша война.
— Может, можно использовать эту хаусову штуковину, чтобы сохранить его тело, пока дела не улягутся? — предложил Надир.
— Хорошая мысль. Давайте так: вы двое вернётесь и положите Снэйка в стазис-камеру, а я поеду на вершину шпиля и посмотрю на город оттуда. Присоединяйтесь, когда закончите. Надеюсь, мы сможем накинуть петлю на шею семейке Ферратура до ночи.
— Хотелось бы верить... — отозвался Надир. — Нужно вернуться к крошке Ди как можно быстрее.
— Крошка Ди и сама за себя может постоять, — улыбнулась Роуз. — Помоги со Снэйком.
— Как пожелаете, миледи, — Надир отвесил поклон и взвалил тело Снэйка на спину. — Пошли.
— Скоро увидимся, Фарсайт, — подмигнула Роуз.
— До скорого... — пробормотал я и понёсся к казино.
В голове роилось множество мыслей, но все они были связаны с одной: удержать мою власть над Нью-Пегасусом. Я прошёл слишком долгий путь и поднял ставки слишком высоко, чтобы позволить победить Ферратура — а это будет значить мою верную смерть — либо дать НЭР аннексировать Нью-Пегасус. Честно говоря, в Республике тоже хватало пони, которые меня не очень-то любили.
Двери лифта открылись, и неприятный синтетический голос сообщил, что я на вершине шпиля. Как будто я сам не знал. Я побежал к огромному компьютеру, через который разговаривал с Хаусом и включил его, надеясь, что в этот раз не придётся обходить очередные системы безопасности. Время было на вес золота, и мне не сильно хотелось тратить драгоценные минуты на то, чтобы взломать ещё пяток фаерволов.
— Давай... — зашипел я, — ну давай же!
В конце концов терминал пискнул, и его экран зажёгся, приветствуя меня (точнее Фулл Хауса) в системе управления «Платиновой Подковой». Спустя несколько секунд я уже переключался между камерами, картами и маршрутами сражающихся на улицах робопони. То, что надо.
— Вот так-то лучше, — с хитрой ухмылкой я застучал по клавишам и переключателям.
Первым делом я привёл в порядок войска. С такой ломаной, местами разорванной линией фронта нечего было помышлять о продвижении вперёд. Я приказал роботам отступить к ключевым точкам, которые было легко оборонять — к той же «Платиновой Подкове» или зданиям с колоннадами и арками, — и перегруппироваться там. Естественно, отряды Ферратура воодушевились и повысовывались из укрытий.
Самоуверенность — заклятый враг рациональных мыслей. В такой ситуации она ставит тебя под удар. Таков первый и главный урок Пустоши, но, похоже, солдаты Ферратура этого не знали. Когда они понеслись по открытому пространству на улицах, я приказал открыть огонь на поражение. Шквальный обстрел пригвоздил их к земле. Десятки полегли замертво, а выжившие, поджав хвосты, бросились назад в укрытия.
— Отлично, — сурово отметил я. — А теперь в атаку.
Робопони выстроились в идеальном порядке, тесно сплотив металлические ряды, будто древнероамская фаланга, и начали плеваться во врага залпами смертоносных лучей. Наверное, зрелище было жуткое, если наблюдать с улиц: стена роботов надвигается по улице. Глядя на то, как точки, обозначающие на карте моих роботов, превосходят в численности крестики на известных вражеских позициях, я почувствовал, как меня захлестнула волна эйфории. Пока я выносил посты Ферратура, лифт вновь дзинькнул, и из него вышли мои товарищи.
— Ого, — удивлённо присвистнул Надир. — У Фулл Хауса хата что надо. Теперь это твои апартаменты?
— Честно говоря, даже не задумывался об этом, — я помотал головой. — Хотя вообще было бы неплохо.
— Да ну, бро, я ради такой квартирки удавиться готов.
— Думаю, это делать необязательно. У тебя отличный домик во Фридом Филде.
— Знаю, — засмеялся полузебра. — Прикалываюсь. Но серьёзно, загреби местечко себе. Статусно и стильно.
— Что ж, твоему мнению в этих вопросах можно доверять, — кивнул я.
— Как тут дела, кстати? — спросила Роуз.
— Медленно, но верно, — ответил я, не сводя глаз с экрана. — Враги сильны и знают территорию, так что выбить их с улиц будет непросто.
— Святая Селестия, Фарсайт, у тебя армия роботов! — фыркнула Роуз. — Скажи ещё, что не справишься с ситуацией.
— Насчёт ситуации, бро... — Надир ткнул копытом в экран. — У нас прорыв на южном участке фронта!
— Какого хрена? — я поперхнулся и уставился на экран. Группа наёмников заставила роботов отступить и грозила прорвать линию. Я яростно принялся отдавать ботам команды остановить продвижение врага. Но робопони становилось опасно мало, линия в некоторых местах заметно истончилась.
— В чём проблема, Фарсайт?
— Кажется, мы не сможем удержать их с теми войсками, которые у нас есть, — я покачал головой и прикинул варианты. — Придётся отправиться на передовую.
— Бля, никогда не отказывался от хорошей встряски, но с тех пор, как я стал отцом... Ну, у меня типа стало больше поводов жить.
— Надир... — я вздохнул, — я понимаю, но пока мы не разберёмся с делами в Нью-Пегасусе, Фридом Филду тоже будет грозить опасность. А тебя волнует именно это, так?
— Ну да... — Надир всё ещё сомневался.
— Просто будь аккуратнее. Мне тоже не нужна дырка от пули, а потому не высовывайся без нужды и будь осторожен. Понял?
— Понял, — улыбнулся Надир. — Если со мной что-нибудь случится...
— Не случится, — я оборвал его. — Поверь.
Полузебра кивнул. Я осознавал, что он беспокоится за свою семью; осознавал в меру своего понимания. По отношению к нему и Роуз я чувствовал нечто подобное, ведь они для меня были чем-то вроде семьи, и я не дал бы волосу упасть с их голов, даже если для этого пришлось бы идти на передовую.
— Пошли уже, — сзади послышался холодный голос Лаванды. — Верразано наступает.
— Идём.
Мы втроём зашли в лифт, который оказался тесноват для такого количества пони, и начали спуск в пекло битвы. Надир пробормотал что-то неразборчивое, Роуз уступила место Лаванде, которой не терпелось приступить к действиям, а я прокручивал в голове карту Нью-Пегасуса, на которой границы секторов, контролируемых группировками, извивались и двигались подобно гигантскому песчаному червю. Пора было кончать с этим безумием, пока нас не сожрала живьём НЭР.
* * *
— Не высовывайся! — взревела Лаванда.
Я нырнул за бетонный блок, который вырвало из стены взрывом за миг до того, как шквал пулемётных пуль просвистел там, где только что была моя голова. Ситуация была близка к критической, Ферратура подтянули тяжёлое оружие, а что самое неприятное, у них было вдоволь гранат, из-за которых нам пришлось бегать из укрытия в укрытие, подставляясь под прицел.
— Фарсайт, тебе что, жить надоело?
— Терпеть не могу перестрелки на коротких дистанциях, ты же знаешь.
— Где тут короткая дистанция? Я сейчас со смеху помру, до тех парней метров пятьдесят!
— Слишком мало для меня! Мне нужно безопасное расстояние, чтобы прицелиться, желательно такое, на котором враг меня не достанет.
— И вот поэтому ты трус, Фарсайт, — Лаванда как будто лекцию читала.
— Трусы обычно живут дольше, — вставил Надир. — Если к ним в тыл никто не проберётся и не почикает со спины.
— Чего я не собираюсь допускать, — заметил я.
— Тогда просто не подставляйся и сними их, мать твою! — продолжала яриться Лаванда.
— И как я это сделаю, если каждый раз, когда я выглядываю из укрытия, мне приходится сразу же нырять обратно, пока моя голова не превратилась в кровавую кашу?
— А твоя суперсистема прицеливания?
— Работает, только если враг в зоне видимости! — простонал я. — Я не могу включить её, пока прижат к земле!
— Здесь он прав, — кивнул Надир и пустил несколько пуль вслепую.
— Так, Лаванда, — я вспомнил одну вещь. — Ты же магические щиты умеешь ставить.
— Умею, но наши выстрелы они тоже не пропускают.
— Им и не надо, — улыбнулся я. — План такой: ты ставишь щит, я высовываюсь и прицеливаюсь в пулемётчика. Затем по моей команде убираешь заклинание, и я стреляю. Тут два варианта: либо я его всё-таки сниму, либо превращусь в мясной пирог со свинцовой начинкой. Всё поняла?
— Я всегда знала, что ты псих, Фарсайт, — ответила она. — Теперь убедилась, что ты вкрай поехал.
— Сказала кобылка-психопат, — я засмеялся, но смех потонул в оружейном огне. — Готова?
— Командуй.
— Ставь щит!
Рог Лаванды загорелся красным, и багровый пузырь окружил нас; пули свистели вокруг и отскакивали от магического поля. Я быстро встал и навёл прицел на голову пулемётчика, здоровенного жеребца с усами и татуировками, одетого в боевую броню Ферратура.
— Долго ещё? — Лаванда уже вспотела, ведь каждая остановленная пуля высасывала из неё энергию.
— Секунду, — я прицелился жеребцу точно между глаз и сделал глубокий вдох. — Раз... два... три... Давай!
БАМ!
Пулемёт резко смолк, а пони, несший его, повалился на землю с дырой в голове. Уловка сработала, и Надир не стал медлить и тоже открыл огонь. Теперь, когда их главное оружие было выведено из строя, оставшаяся группа солдат впала в замешательство и не знала, что делать. Идеальный момент для контратаки.
— Вот оно! Вперёд! — крикнул я, снимая ещё одного бойца.
Робопони, которых последняя атака Ферратура вынудила отступить, вновь двинулись на вражеские позиции с той же холодной неумолимостью, что и раньше. Их программы были до ужаса эффективны под прямым контролем. Когда мои механические войска зачистили позицию, можно было двигаться к следующей точке.
— Теперь куда? — спросил Надир.
— Думаю, лучше пойти во Фридом Филд. Я не могу отправить туда робопони, они и так заняты разборками с Ферратура. А за стенами от нас будет больше бользы.
— Слава Селестии, я надеялся, что ты это скажешь.
— Так вперёд! — скомандовал я и понёсся к воротам.
После последней перестрелки мы вбили клин между двумя группами солдат Ферратура: в Нью-Пегасусе и Фридом Филде. Сейчас роботы в состоянии разобраться с обороняющими «Клопс» войсками, а мы пока поможем Ди и её пони. Я не имел ни малейшего понятия о том, сколько бойцов отправил Верразано в наш старый дом, но банды Фридом Филда тоже ребята не промах.
— Фарсайт, стойте! — слева послышался чей-то голос.
Я повернулся и увидел Стэндоффа, помощника шерифа полиции. От долгой битвы с Ферратура он выглядел очень потрёпанным. На лице его застыло недовольное и возмущённое выражение, но, в конце концов, он просто так выглядел всегда.
— В чём дело, Стэндофф?
— Фарсайт, у нас в библиотеке проблемы. Группа солдат Ферратура засела внутри здания, и без чьей-либо помощи мы не сможем их оттуда выкурить.
— Прошу прощения, но у меня есть более важные проблемы, — дипломатично ответил я, хотя отношение Стэндоффа мне никогда не нравилось. — Когда ситуация слегка успокоится, я смогу выделить отряд робопони, но пока вы сами по себе.
— С кем разговариваешь, гадёныш? — взвизгнул горе-полицейский. — Я офицер полиции Лас-Пегасуса, я представитель власти! Если сейчас же не подчинишься, я вышвырну тебя обратно во Фридом Филд, где тебе самое место!
Во мне вспыхнул гнев, и всё накопившееся по отношению к ему разом всплыло в памяти. Даже не подумав, я обхватил левитацией его шею, усилил давление и поднял в воздух. Стэндофф хрипел и шипел, чувствуя, что его лёгкие перекрыты, при этом дрыгая ногами. Я подошёл поближе и с ненавистью в глазах посмотрел ему в глаза.
— Слушай, ты, осёл! Не знаю, заметил ли ты, но я получил контроль над казино Фулл Хауса. Его политический статус теперь мой, поэтому я здесь власть, и это ты подчинишься мне, если не хочешь потерять свою сраную работу! Понял?
Стэндоф, в отчаянии скривив лицо, судорожно закивал.
— Зашибись. А теперь дуй обратно на пост и держись от тех засранцев на расстоянии. Подкрепление вышлю, как только смогу.
— Я-ясно... — просипел Стэндофф.
Я кивнул и выпустил его. Жеребец плюхнулся на круп, жадно глотнул ртом воздух, и закашлялся. В его глазах читался страх пополам со злостью. Такая месть — не самая обдуманная идея, но преподать ему урок точно стоило. Я прошагал мимо, даже не смотря в его сторону, хотя краем глаза заметил его яростный взгляд.
— И зачем надо было это делать? — спросила Роуз.
— За кое-какие дела в прошлом, — уклончиво ответил я.
— Фарсайт, если и дальше будешь так пользоваться властью, то я перестану тебе помогать, — такое поведение Роуз презирала. Что ж, зная её, этого следовало ожидать. — Чем ты лучше Фулл Хауса, если вот так требуешь беспрекословного подчинения?
— Я и не говорю, что лучше, — сухо отреагировал я. — Я — всё ещё я, и ты знаешь, что работаю я не так. Обычно.
— Знаю, но видела, что иногда ты ведёшь себя как самый последний бандит, и мне это никогда не нравилось. Обещай, что до такого не докатишься.
— Роуз, поверь мне, — вздохнул я. — Обещаю.
* * *
Ситуация во Фридом Филде оказалась хуже, чем мы себе представляли. Поначалу я думал, что главные силы Ферратура направятся на захват Нью-Пегасуса, а соседний город станет вишенкой на торте, когда будет покончено с главной целью. Но, похоже, мои враги смотрели на это с совершенно иной точки зрения и развернули на улицах Фридом Филда больше войск, чем было в Пегасусе. Причину я не знал, хотя определённые догадки были.
Во-первых, Фридом Филд оставался в стороне от конфликта Ферратура и Фулл Хауса, а придя недавно к какой-никакой стабильности и миру, фридомфилдцы сняли часть ресурсов с обороны. Также банды обычно ожидали врагов с Пустоши, не думая о возможном вторжении из Нью-Пегасуса.
Во-вторых — и это было уже личной причиной, — Ферратура знали о моих связях с Фридом Филдом, как и Фулл Хаус. Если они хотели наказать меня за попытку перехитрить, то можно было устроить бойню на моей земле. Но эта версия была менее вероятной. Я склонялся к тому, что виной была жадность до территорий, а также шанс снизить угрозу, которую могла создать Ди и её союзники.
Войдя в город, мы очутились в болоте позиционной войны: пони стреляли из окон, с крыш, из-за уличных баррикад... Весь город накрыло перекрёстным огнём, и ни одна из сторон пока не добилась видимых успехов. Мы перебегали от одного укрытия к другому, чтобы нас не накрыло свинцовым дождём, и пытались понять, где засели друзья, а где враги. Безуспешно. Там царил полный хаос.
Тут, заглушая пальбу, грянул кобылий голос:
— Я уже не надеялась тебя увидеть, — и мы повернулись посмотреть, кто нас зовёт.
Рядом стояло огромное нечто из металла и проводов. Создание на вид напоминало пони, но больше было похоже на машину, чем на плоть. Первой мыслью на ум приходили робопони, но они не были так похожи на настоящих пони, как то, что взирало на нас через окуляры шлема.
— И всё же вы здесь. Пришли помочь? — спросила она.
— В каком-то смысле, — всё ещё не понимал я. — Зависит от того, кто ты.
— Фарсайт, слишком слабая у тебя память, — рассмеялась кобыла, и шлем с шипением отошёл от остальной брони. Серая грива разпалась по обе стороны лица старой знакомой.
— Ампера, — улыбнулся я. — Теперь вспомнил, это та броня Т-66, которую ты мне показывала в своей мастерской.
— Уже нет. Это броня Т-66Б, модификация «Чемпион», которую я сделала по оригинальному чертежу.
— Точно, изначальный вариант был слишком тяжёлым, чтобы его носить.
— Ого, а я думала, что ты не обратил внимания на мою болтовню. Польщена, — иронично хихикнула Ампер.
— Не стоит меня недооценивать, Ампера, — хитро усмехнулся я. — Теперь я владею половиной Нью-Пегасуса и собираюсь заполучить и вторую.
— Тебе-то хорошо, а вот у нас тут проблемы, как видишь.
— Затем и пришли, Ампера, — вмешался Надир. — Ди нужны все способные держать оружие копыта, верно?
— Конечно, — кивнула Ампера.
— Какова сейчас ситуация? — спросил я. Нужно было узнать, что тут творится.
— Если в двух словах, то: «полный пиздец». Если подробнее, то Ферратура окопались в зданиях и нам приходится вышибать их дом за домом. Ди совершенно не нравится этот расклад, ведь тогда мы методично разнесём на части весь город.
— Согласен с Ди. Нужно найти решение поизящнее, — кивнул я. — Иначе потом у нас случится бунт.
— Я это понимаю, — хмуро ответила Ампера. — Но если прорываться к зданиям, потери будут очень большими.
— Хм... — я почесал подбородок. — Сложная ситуация.
— Фарсайт, тут не место для размышлений. За мной, провожу вас к штабу. Будем думать уже там.
— Верно, — согласился я.
— Идём. Не отставайте. Времени мало.
Ампера вновь надела шлем и открыла огонь из пулемётов, смонтированных на боевом седле, заставив пони на улице вжаться в укрытия. Бывшая рейнджер двинулась по улице, концентрируя огонь на окнах и крышах, чем дала нам возможность незаметно проскользнуть мимо снайперов Ферратура. Каждый раз, когда появлялась возможность, я, не теряя времени, всаживал пулю в высунувшуюся откуда-нибудь голову. Меньше врагов — меньше головной боли. Ха-ха.
Ампера провела нас по полю боя к недавно открытой ратуше. Торговая площадь превратилась в склад, где прибывшие торговцы из-за конфликта продавали товары по завышенным ценам. Форт Последователей кипел активностью, ведь обе стороны приносили туда раненых.
— Ди в кабинете наверху, — сказала Ампера из шлема. — Я останусь здесь и буду зачищать улицы. А вы идите наверх и думайте.
— Задайте им, рейнджер! — подбодрила её Роуз.
— Успехов, Ампера, — улыбнулся я. — И не забывай об осторожности.
Рейнджер развернулась и пустилась в пекло битвы, расстреливая всё на своём пути. Не самая умная тактика, но, пока я наблюдал за ней, жертвами её безумной атаки пало аж четверо бойцов Ферратура. Я усмехнулся и побежал наверх, к офису Ди на верхнем этаже ратуши.
Атмосфера внутри штаба царила мрачная, как будто битва была проиграна заранее. Да, ситуация сложилась практически патовая, но я полагал, что нам вполне по силам победить. Немного терпения, чтобы удержать Ферратура на тех же позициях, — и я смогу отправить роботов из Нью-Пегасуса на подмогу.
Ди нависла над картой Фридом Филда, разложенной на столе. Сэддл с раздражённым видом ходил из угла в угол, его костюм был кое-где был порван и обожжён. Метроном с ЛаРошем было не видать.
— Дорогая! — Надир галопом поскакал к Ди, и они слились в долгом поцелуе. — Как ты? Не ранена?
— Нет, Надди, всё в порядке, — улыбнулась Ди, хотя её лица не покидало беспокойство. — Я всё время была здесь, поэтому к передовой даже не приближалась.
— И хвала богиням... — прошептал Надир.
— Ты в порядке, солнце? — спросила Ди.
— Да, всё пучком. Я за тебя больше волновался...
— Расслабься. У нас есть более важные поводы для беспокойства, — Ди взглянула на нас, застывших в дверном проёме. — Фарсайт. Я уже слышала о твоём... достижении. Поздравляю. Ты не врал, когда говорил, что мир будет твоим.
— Я никогда не вру, Ди, — улыбнулся я. — Даже если не говорю правду... И потому я пришёл к вам.
— Атака Ферратура как-то связана с тобой?
— Сомневаюсь, — пожал я плечами. — Скорее всего, это был их план с самого начала, с тех пор, как Фридом Филд превратился из гетто в город.
— И почему тогда ты здесь? — буркнул Сэддл.
— Очевидно же, — спокойно ответил я. — Мне нужно уничтожить Ферратура на корню, чтобы весь Нью-Пегасус был моим.
— Как обычно, только о себе думаешь, — насупился Бакмэйр.
— Как и ты, как и все мы, Сэддл. Это наша общая проблема, так что пора прекращать пререкаться и заняться делом, ты согласен?
Сэддл недовольно посмотрел на меня и подошёл ближе. На минуту я думал, что он сейчас лягнёт меня в лицо, так что сжался и приготовился дать сдачи, но вдруг он остановился и посмотрел мне прямо в глаза.
— Слушай, Фарсайт. Ты стоил мне обоих моих телохранителей, судя по тому, что Снэйка с вами нет. Из-за твоих выходок моё казино захватил лысый жиртрест, а моя жена на потеху врагам ловит пули!
— Лысый жиртрест? — переспросил я. — Такой с красной гривой, в тёмном спортивном костюме?
— Да, — Сэддл был немного сконфужен, хотя злился не меньше.
— Это Верразано Ферратура, глава семьи, — радостно крикнул я. — Вот туда-то и нужно направить главную атаку.
— Ты думаешь, что без лидера мы их легко победим? — удивилась Ди. — Они настолько преданны иерархии?
— Не думаю, что они сдадутся сразу со смертью Верразано, но она точно посеет среди них беспорядок. Если убрать их лидера, от их морального духа мало что останется.
— Ладно, звучит довольно-таки неплохо. Должно избавить нас от необходимости зачищать каждый угол города, — Ди подпёрла голову копытом и задумалась.
— До «Бриллиантов» ещё добраться нужно, Ди! — Сэддлу польза была не настолько очевидна.
— Ампера — ходячий танк, Сэддл. Я понимаю, что ты за неё переживаешь, но она обученный стальной рейнджер, и её преимущество в огневой мощи и броне просто недосягаемо. Она будет лучше всех, если пойдёт на острие атаки.
— Верно, но остаётся вторая проблема.
— Это какая? — спросил я.
— НЭР приближается, — ответила Ди. — Звонок от посла в Нью-Пегасусе перевернул у них всё вверх дном. Сейчас ещё одна армия пересекла Разлом и приближается к нам.
— Против них у нас нет шансов, — Сэддл злобно врезал по полу копытом.
— Это... неожиданный поворот событий, — задумался я. — Но мы, вероятно, сможем разобраться с проблемами по одной. Нам нужно убрать Верразано прежде чем Республика постучится в двери. Потом постараемся договориться с НЭР... Я постараюсь.
— И что ты сможешь сделать? Вежливо попросишь их уйти? — бесцеремонно заржал Сэддл. — Ну, удачи, братан.
— На самом деле что-то вроде того, — я ухмыльнулся. — Нужно убедить их, что мы сами со всем разберёмся и помощь нам не нужна.
— А сможешь? — Ди вот явно была не убеждена.
— Поверь. Я выдал тебя замуж за зебру, который раньше был твоим работником. Так что это уже цветочки, — хмыкнул я.
— Полузебру, если позволишь, — подал голос Надир.
— Ну, это сути не меняет.
— Ладно, будь по-твоему, — согласилась Ди. — Идей получше у меня всё равно нет. Другие предложения будут?
Ди посмотрела на Сэддла, ожидая ответа от насупившегося жеребца. Когда тот заметил её взгляд, он отвёл глаза и пробормотал:
— Нет... ничего в голову не идёт.
— Тогда переходим к действиям. Фарсайт, что тебе нужно?
— Мне не нужно много солдат, иначе Верразано поймёт, что мы пришли по его душу. Небольшой отряд сможет пробраться через линию фронта и нанести удар по «Бриллиантам» прежде, чем он укрепится внутри или успеет сбежать. Мне кажется, Амперы нам хватит.
— Поняла. Пойдёшь один? Если не считать Амперу, я имею в виду.
— Если Надир и Роуз согласны пойти со мной, буду очень признателен.
— Я в деле, — улыбнулась Роуз.
— Я тебя не брошу, бро, — Надир посмотрел на Ди. — Ты ведь не против, милая?
— Нет конечно, дорогой. Но побереги себя, — одобрила Ди.
— Кстати, Ди, а где Метроном? Я до сих пор её не видел, — вспомнил я.
Лицо Ди превратилось в гневную гримасу, она вновь посмотрела на карту на столе.
— Она в Форту, ранение в лёгкое. Её не посчастливилось оказаться на улице, когда Ферратура напали.
— Ди, не вини себя, — сказал Сэддл. — ЛаРошу в голову попали. Они напали неожиданно, и мы ничего не могли с этим сделать. Метроном хоть жива и в надёжных копытах.
— Да, Сэддл прав, — кивнул я. — Знай мы о нападении, мы бы подготовились, но... это было действительно внезапно. Нельзя винить себя, об этом не знал никто, кроме самих Ферратура.
— Ох... Знаю, что вы правы, но она была настоящей подругой, — с тоской проговорила Ди.
— Ди, она ещё жива, — успокаивающим тоном произнёс Надир. — Поверь в Лекарей, они знают что делают.
— Её судьба не в твоих копытах, Ди. Тебе лучше... Нам лучше сосредоточиться на том, что мы можем сделать. Иначе будущего у нас нет.
— Да, Ди, прислушайся к Фарсайту, — Надир ласково погладил Ди по голове. — Пожалуйста.
Ди поспешно кивнула и стиснула зубы.
— Фарсайт, бери Амперу и любые припасы, какие понадобятся, — в её глазах горела жажда мести, а голос стал стальным и холодным: — Принеси мне голову Верразано.
— С удовольствием, — кивнул я.
* * *
Когда мы вернулись на поле боя, Ампера по-прежнему патрулировала главную улицу, задавая жару окопавшимся врагам. В ней заключалась жизненно важная часть плана, ведь она, по сути, была единственной, кто мог дать нам шанс добраться до «Четырёх маленьких бриллиантов» так, чтобы враг не нашпиговал всех троих пулями со всех сторон. Можно, конечно, было бы использовать заклинание-щит Лаванды, но если вспомнить, какой урон оно наносило кобылке, то идея... не из лучших.
Рейнджер заметила нас и прибежала ко входу в ратушу так быстро, будто броня у неё была сделана из бумаги. Вес массивной стальной конструкции Амперу ничуть не беспокоил. Я приветственно кивнул и приготовился объяснять план. Чем быстрее мы выдвинемся, тем лучше.
— Что решила Ди? — спросила Ампера.
— Планы немного поменялись, — ответил я. — Сэддл обмолвился, что атаку возглавил лидер Ферратура, и засел тот в «Четырёх маленьких бриллиантах».
— Это меняет положение, согласна, — кивнула она. — Я полагаю, сейчас мы пойдём его ликвидировать?
— Точно. Когда он отбросит копыта, остальные сдадутся, ну, или будут сильно деморализованы, а после этого их будет легко победить.
— Теоретически должно сработать.
— Ещё есть проблема в виде надвигающейся армии НЭР.
— Ходили слухи... Так это правда?
— Да, войска Республики недавно пересекли Разлом. Будут здесь через несколько часов.
— Несколько часов? Это совсем плохой сценарий, — Ампера сильно помрачнела. — В такой конфликт мы не можем ввязываться.
— И поэтому надо убить Верразано как можно скорее.
— Верразано?
— Главарь Ферратура. Он наследник семьи, так что удар будет очень сильным.
— Действительно, — согласилась рейнджер. — Тогда не будем терять времени. Держитесь ровно за мной и смотрите по сторонам, огонь будет плотным.
Мы выстроились в ромб, держась бок к боку. Ампера вела, мы с Надиром пристроились по сторонам, Роуз замыкала. На главном проспекте огонь из сильного стал просто адским; шальные пули свистели над головами и оставляли выщербины на асфальте. Шаг влево, шаг вправо, — и ты покойник. Но Рейнджер в броне отвлекала весь огонь на себя.
— У них большие силы, — сквозь броню послышался голос Амперы. — Вы там в порядке?
— Пока ни единой царапины, — проговорил сквозь зубы Надир, сосредоточив силы на том, чтобы удержать прицел оружия во рту.
— В норме, Ампера! — отозвалась Роуз.
— У меня никаких проблем, — ответил я, не отрывая взгляда от Л.У.М.а. Проблема в системе Стойл-Тек была в том, что она не показывала высоты, а на верхних этажах зданий сидела куча наёмников.
— Стрелковая точка на одиннадцать, — крикнула Ампера. — Ложись!
Зная, что Ампера не та пони, которая будет переоценивать угрозу, я не стал медлить и упал на холодный грязный асфальт. Секундой позже рёв пулемёта ударил по моим ушам, а над головой просвистел целый град пуль. Надир и Роуз тоже залегли за бронированной кобылой, которая твёрдо стояла и вела ответный огонь из своих миниганов.
— Ампера, снимешь их? — окрикнул я.
— Они за укрытием! Я не могу ничего им сделать!
— Тогда отвлеки их, у меня есть идея!
Я подполз к соседнему зданию, надеясь, что пони, засевшие с пулемётчиком, не заметят, как я вылез из-за укрытия. Очередь врезалась в землю около моей головы, выбив крошку из асфальта, и я нервно сглотнул. Уже почти подобравшись к цели, я изо всех сил рванул вперёд и чуть ли не вкатился по лестнице внутрь, подальше от шквального огня.
Я оказался внутри недавно отстроенного многоквартирного дома. Стены были выкрашены белым, полы отмыты, а новые двери выглядели внушительно. Многие из квартир были вскрыты силой, и на полу валялось множество острых деревяшек, так и поджидающих кого-нибудь беспечного в проходе.
Я осторожно пошёл дальше. Кто бы ни был внутри, Л.У.М. показывал его очень близко, и я подхватил с пола кусок стекла магией, чтобы не использовать винтовку до тех пор, пока это не станет действительно необходимо. Я терпеть не мог ближний бой, но лучше быть бесшумным, иначе на выстрел сбегутся все сразу.
Я беззвучно пошёл по ступеням. С верхнего этажа доносились голоса. Судя по тону, двое жеребцов.
— Ну я ей и говорю: сладенькая, я отвалил тебе половину недельной зарплаты, так что нагнись и соси как пылесос.
— И что она?
— Стала угрожать, что позовёт своего жеребца... как там его? Фьюри Фьюриос или типа того. Сказала, что он отлупит меня так, что следующую неделю я сидеть не смогу.
— Позвала?
— Эй, притормози. Всё по порядку. Короче, я поржал и ответил: «А ты знаешь, на кого я работаю? Видишь подкову с крыльями? Когда твой папик вернётся, в штаны наложит от страха!»
— Ну и?
— Что «ну и»?
— Да рассказывай уже, чем закончилось, хватит тянуть кота за яйца!
— А, ну, она сдалась. Язычок у неё — просто сказка.
— Покажешь её мне?
— После всего этого она меня даже на пол-Стрипа близко не подпустит. Не повезло, парень.
Я подкрался к комнате, где парочка наёмников травила байки. Один глядел в окно, оперев ствол винтовки на подоконник, а другой мерял комнату шагами и ухмылялся. Наверное, он и рассказывал историю. Я спрятался за угол, когда жеребец повернулся в мою сторону, а когда он отвернулся обратно, подполз к нему сзади.
— Короче, такого я в жизни не... А-А-А!..
С последним словом я перерезал ему глотку осколком стекла. Другой пони быстро повернулся, услышав, как его товарищ резко оборвал фразу, но я уже нацелил на него дуло винтовки.
— Сладких снов, — я выстрелил.
БАМ!
Пуля вошла в глаз наёмнику — он завалился с жуткой раной на лице. Я подошёл к окну и увидел, что Ампера и пулемётчик держат паритет, поливая друг друга огнём, а Надир и Роуз пытаются выцелить снайперов-одиночек. Я прицелился в голову стрелка, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.
БА-БАМ!
Пулемётный огонь резко оборвался, когда пони за ним сразила моя пуля. Ампера поглядела на меня и одобрительно кивнула. Не теряя времени, я сбежал вниз к товарищам. Я вполне мог нарваться на кого-то ещё, ведь не проверил остальное здание, но мне повезло выбраться незамеченным. Хотя, если подумать, если бы в здании были другие бойцы, то они бы услышали выстрелы и прибежали на помощь своим.
— Отлично сработано, Фарсайт, — похвалила Ампера. — Теперь путь к «Бриллиантам» открыт.
— Думаешь, у них больше не будет рубежей обороны?
— Это было бы логично, но этим же учебник по тактике не указ, — помотала головой Ампера. — И сейчас мы прошли сквозь их линию обороны, почти не привлекая внимания. Пока Ферратура заметят, что их пулемётной точки больше нет, мы уже будем у порога.
— Может быть, но... — тут я заметил силуэты на крыше. — Ампера, стрелки на два часа.
— Принято, — Ампера навела миниганы и выпустила очередь. — Готовы.
Мы продвигались, медленно, но верно. Стальной рейнджер угадала: чем ближе к казино, тем меньше было врагов вокруг. Видимо, с учётом ограниченных сил, Верразано решил держать врагов подальше от своего штаба с помощью усиленного напора. Зная его, неудивительно.
«Бриллианты» остались всё тем же мрачным и некрасивым местом, что и были. Кажется, тяга Ди к обновлению сюда ещё ещё не добралась. Ферратура превратили здание в крепость, расставив огневые точки, снайперов по углам и отправив звенья наёмников патрулировать окрестные улицы. Да, пробраться внутрь будет непросто.
— Хм... Мы не сможем прорваться через главный вход, — сказала Ампера. — Я-то прорвусь, но вас накроет перекрёстным огнём.
— Тогда прорывайся! — ответил я. — Твоя броня выдержит?
— Т-66Б — лучшее, что Рейнджеры могли придумать, — гордо произнесла Ампера. — Если уж она не поможет пробить хиленькую баррикаду, то мне лучше вернуться домой и стать домохозяйкой.
— Тогда доверяю это тебе, — улыбнулся я. — Пока ты будешь прорываться, мы попробуем незаметно пробраться через чёрный ход.
— Старо как мир, Фарсайт, — Ампере идея не понравилась. — Думаешь, сработает?
— Лучше бы сработало, — невозмутимо ответил я.
— Вообще, если Верразано такой упёртый, как мы себе представляем, он вообще не станет смотреть по сторонам и изо всех сил будет стараться прикончить тебя, — поддержала Роуз.
— Ясно, — кивнула Ампера. Затем, положив копыто на сердце, произнесла: — Сталью и огнём, друзья.
— Сталью и огнём, Рейнджер фон Ом, — торжественно кивнул я. — Сталью и огнём.
* * *
Пара миниганов на спине Амперы ревела, словно раскаты грома, пока она двигалась к главному входу «Бриллиантов». Вид уверенно наступающей кобылы в броне Стальных Рейнджеров был способен заставить дрожать любого, даже самых бывалых. Я молил Селестию, чтобы мне такой противник никогда не попался, а сам в это время скакал по улицам, огибавшим казино.
Всё, что нам было нужно — обычный чёрный ход, через который можно будет проникнуть в самое сердце врага, пока Ампера отвлекает основные силы. Мы двигались быстро, держали ухо востро и регулярно осматривались, ведь случайно заметивший нас снайпер мог разрушить весь план и навлечь кучу проблем. Роуз отдала контроль Лаванде, горящей желанием кому-нибудь навалять, и позволила ей идти во главе, Надир шёл замыкающим. Я сконцентрировался на поисках любого проёма, через который можно было войти: окна, двери, люка в подвал — словом любой незапертой щели, где есть возможность протиснуться.
Внезапно Лаванда подскочила и понеслась вперёд, позабыв о снайперах и других опасностях, и завернула за угол казино, да так, что мы едва за ней поспевали. Когда мы догнали её, она улыбалась и держала магией металлическую дверь.
— Джентльпони, время не ждёт, — вальяжно произнесла она.
— Ты знала об этой лазейке? — я был в немалой степени удивлён.
— Конечно. Помнишь, как ты отправил меня разузнать слухи и пошпионить, пока проворачивал какую-то схему с бандами?
— И тогда ты нашла эту дверь?
— Точно. Случайно наткнулась, пока искала, где можно пройти, а где нет. Не спрашивай, почему я запомнила именно эту дверь, просто узнала её
— Могла бы и раньше сказать.
— А, это было в памяти Роуз, — вздохнула Лаванда. — Я до сих пор не могу пробраться в дальние уголки её сознания, как и она в глубины моего. Но это вопрос времени. А пока радуйтесь тому, что есть.
— Ладно, зашибись, дверь ты нашла, — подал голос Надир. — Может, закроете рты и займёмся делом?
— Да, конечно. Дамы вперёд.
Лаванда радостно захихикала и вошла, мы сразу же за ней. Мы оказались в комнате, отделанной белой плиткой; внутри стояли металлические столы и плиты. Конечно же, это была кухня, а дверь, через которую мы прошли, должно быть, служила для доставки провизии. Все место было перевёрнуто вверх дном, инструменты в беспорядке валялись на полу, а шкафы с посудой были открыты и разворочены.
—Помню, как-то здесь ел, — негромко произнёс я. — Ну и погано же готовили.
— Это точно, — согласился Надир.
— По-моему, не самый подходящий момент для воспоминаний, — Лаванда уже была у выхода.
Мы молча кивнули и пошли за раздражённой кобылкой по коридору, не забывая проверять углы и прикрывать друг друга. Не стихающая пальба говорила о том, что охрана здания продолжала отбивать атаку Амперы. Судя по доносящимся издали ругательствам, их попытки не увенчались успехом, а вот рейнджер уже была у входа.
Мы заглянули в главный зал, где по вечерам выступали комики; сейчас он был перегорожен сплошной баррикадой из столов и стульев. Пямятуя об огневой мощи Амперы, я сомневался, что у пони за укрытием есть хоть малейший шанс.
— Нам не сюда, — сказал я.
— Ни в коем случае, — помотала головой Лаванда.
— Что теперь делать? Подождать, пока Ампера пробьётся? — спросил Надир.
— Я думаю, это плохая идея. Давайте проверим, что наверху.
Мы пошли дальше по коридору, заглядывая в комнаты в поисках врагов, но, похоже, все они были у входа в «Бриллианты».
— Закрыто, — констатировал Надир. — А у меня кончились отмычки.
— Вот и пробрались скрытно, — насупилась Лаванда.
— Да ладно вам, — вмешался я.
БАМ! БАМ! БАМ!
Дверь распахнулась, раму чуть не вывернуло от попаданий моих пуль. Конечно, совсем не элегантное и уж точно не бесшумное, но решение. Надир с обалдевшим видом посмотрел на меня.
— Ты что, совсем двинулся? — выругался он.
— Зная, какой шум снаружи, вряд ли кто-то заметит, — ответил я. — Впрочем, будьте готовы к встрече гостей.
Я пошёл по лестнице с винтовкой наготове, а Надир и Роуз сразу за мной. Наверху я увидел, как наёмники Ферратура бегут в сторону главной залы, даже не обращая внимания на нас. Оставалось только найти Верразано.
— СТАЛЬЮ И ОГНЁ-Ё-Ё-ЁМ! — рёв Амперы доносился даже сюда.
— Похоже, она таки пробилась, — ухмыльнулась Лаванда.
— Пойдём к ресторану. Ставлю все свои крышки, что Верразано там, — сказал я.
Мы рванули так быстро, как могли, к полю боя. Повсюду были слышны вскрики и стоны сражённых огнём Амперы наёмников. Пройдя сквозь главные двери балкона, который выходил на главный вход, я увидел знакомого жирного жеребца с лысиной и оружием во рту. Он беспрестанно палил в нашу союзницу. Усмехнувшись, я направил на него винтовку и свистнул.
— Я пришёл за тобой, Верразано!
Главарь Ферратура, услыхав своё имя, повернул голову и сразу же пригнулся, грациозно увернувшись от моего выстрела. У меня чуть челюсть не отвисла. Для такого жирдяя он был очень ловок и быстр. Такого я не ожидал!
— А вот ты где, мудила, — выплюнул он и понёсся на меня на полной скорости.
Нужно задеть его, пока он не будет слишком близко... Но он двигался слишком быстро, и я не успел даже прицелиться! Что же делать, пока....
— У-У-УФ!
Чувство было такое, будто сотня пони лягнула меня одновременно. Грузный Верразано протаранил меня со страшной силой — я, не устояв на ногах, кубарем покатился по полу. Винтовка улетела куда-то в другую сторону. Я попытался встать, но почувствовал, что от удара меня контузило, а Ферратура уже прижал меня к полу своим копытом.
— Какой же ты заёбистый, а? — ухмыльнулся Верразано. — Дай-ка я своими глазами посмотрю, чё там у тебя в черепушке, умник хуев.
Я тряхнул головой и попытался освободиться, но его вес задавил все попытки в зародыше. В это время он прицелился из пистолета мне в голову. Дуло обещало быструю смерть, как только он нажмёт на курок. Вот и оно, подумал я. Настал мой черёд проигрывать. Не так давно я оказался в такой же ситуации, когда головорезы Голди привязали меня к кровати. Тогда меня спасла Штука, но сейчас...
— Фарсайт! — откуда-то донёсся голос Надира, но я его не видел.
БА-БАХ!
Боль охватила моё тело подобно огню, заставив съёжиться; голова ничего не соображала, когда боль распространилась от ноги... От ноги? Верразано же целился в голову. Всё ещё хватая воздух, я осмелился открыть один глаз и увидел, что жирный Ферратура больше не стоит надо мной, а бьётся с Надиром врукопашную.
— Фарсайт, не двигайся, — крикнула Роуз.
Я посмотрел на кобылку со слезами на глазах. Боль была жуткой, и я не мог перестать стонать: нога горела так, что я не смог бы её стерпеть в других обстоятельствах. Я повернул голову и увидел, как Роуз обернула магией мою раненную конечность, которая выглядела, как мясной фарш. Из открытой раны торчали кости и хлестала кровь, несмотря на все усилия моей подруги.
— Какого?.. — спросил я.
— Тихо, — строго сказала Роуз. — Верразано зарядил в пистолет экспансивные пули. Если бы Надир не лягнул его, ты был бы мёртв. Но ноге нужно будет серьёзное лечение
— Ох, — выдохнул я и отвернулся.
Я увидел, как Надир, будто в кино, дерётся с Верразано. Я ничего не чувствовал. Без понятия, Роуз ли делала что-то с моей раной, или же организм просто отключался от потери крови. Зато глаза и уши работали нормально.
— Лады, жиробас, — ухмыльнулся Надир. — Сейчас полосатый красавчик поставит тебя на место.
— Уёбок, — рыкнул в ответ Ферратура, у которого изо рта текла собственная кровь. — Думаешь, сможешь меня победить? Я самый сильный во всём Пегасусе!
— Нет, не самый, — мой товарищ продолжал ухмыляться. — Ты просто кусок жира, из которого я сейчас сделаю холодец.
— ХЕРА С ДВА!
Верразано прыгнул вперёд, вновь демонстрируя завидную ловкость, но до скорости движений Надира ему было далеко. Я припомнил его шоу посреди Пустоши, когда он без единой царапины вырезал целую стаю касадоров, и злорадно попытался представить себе, что сейчас ждёт главаря банды.
Надир встал на дыбы, быстро и ловко переместив центр массы, и нанёс серию мощных ударов по лицу Верразано, лупя того, как грушу. Жирный пони едва ли мог уклониться от молниеносных атак полузебры и пытался подставлять под удар наименее чувствительные части тела. Ферратура то и дело пытался наскочить на Надира и лишить того равновесия, но мой полосатый друг раз за разом откатывался в сторону и продолжал наседать на противника.
В каком-то смысле я находил зрелище по-своему красивым. Может быть, это всё из-за боли, которая искажала мои мысли, но в схватке был какой-то шарм, как у танца со смертью, исполненного одновременно аккуратно и безрассудно. Ни одного лишнего движения, каждый прыжок, каждый шаг, каждый удар Надира наносил Верразано вред, то сбивая его с толку, то оставляя новый кровоподтёк.
Толстый Ферратура, напротив, выглядел бешеным псом, который отбивается от особенно надоедливой мухи, но каждый раз обнаруживает, что мелкая неприятность раз за разом высасывает из него силы и продолжает докучать. Верразано был силён, спору нет, но грации и точности Надира у него не было.
— Ну что, сынок, не устал? — хмыкнул Надир. — Может, отпустить поплакаться к мамаше?
— Не смей трогать мою мать! — взревел Верразано.
— Ну почему же? Мы с ней очень близкие друзья! Знал бы ты, какая она горячая по ночам!
— Я тебя, сука, сейчас научу уважать старших!
Я попытался улыбнуть, но лицо не отозвалось. Это была дурацкая попытка взбесить врага и заставить того сделать ошибку, но, кажется, на Верразано она работала как часы. Жирный жеребец рванулся вперёд, всё так же ничего не видя перед собой, и Надир с лёгкостью отскочил и отвесил ему ещё один пинок прежде, чем он смог собраться с мыслями и защищаться.
Полузебра, кажется, наслаждался моментом, судя по его широкой улыбке, которая не спадала с его лица, даже когда он отпрыгивал и кувыркался. У меня было чувство, что он пытается найти слабую точку, чтобы нанести решающий удар, но у огромного Ферратура всё-таки получалось давать отпор.
— Неплохо, я ещё ни разу в жизни так долго не дрался! — смеялся Надир. — А ты неплохой соперник!
— Я тебя на куски порву! — плюнул кровью Верразано.
— Ну и чего ты такой занудливый в угрозах? Во чего не могу понять, — хмыкнул Надир и ещё несколько раз дал Верразано в морду. — Почему бы не сказать что-то вроде: «Надеру задницу так, что три года стоять будешь»? Это было бы оригинально!
— ВА-А-А-А-АГХ! — Верразано снова понёсся вперёд.
— Серьёзно, уже на нервы действует.
Надир ещё пару раз треснул противника по голове и пританцовывал вокруг измотанного врага, насвистывая какую-то мелодию. Мой товарищ продолжал искать брешь в обороне, уязвимую точку, которая позволит покончить с дракой. В то же время он передразнивал Верразано, чтобы тот потерял концентрацию. И он, надо сказать, оказался куда менее крепким, чем я ожидал.
Внезапно я заметил кое-что странное в позе Ферратура. Его левый бок был открыт какое-то время после броска, и это могло оказаться как раз тем, что нужно Надиру. Я чувствовал жуткую слабость, но нужно было сказать о слабом месте Верразано, поэтому я попытался пошевелиться.
— Что такое, Фарсайт? — спросила Роуз.
— Слева... после броска... — пробормотал я.
— Поняла, — кивнула Роуз и окрикнула Надира: — Смотри на его левый бок, когда он бросается!
Полузебра кивнул и слегка сменила стойку, переместив вес тела на правые ноги. Верразано либо не услышал Роуз, либо не обратил на неё внимания и вновь слепо рванул на Надира. Вместо того, чтобы просто отпрыгнуть, мой товарищ рванул навстречу, обхватил шею толстого пони и кувыркнулся влево, сворачивая врагу шею. Инерция Верразано придала манёвру страшную силу, и даже я услышал, как хрустнули кости. В глазах главаря Ферратура застыло непонимающее выражение, когда с этим пируэтом его жизнь оборвалась.
Теперь, когда враг был мёртв, я наконец откинулся и вздохнул. Хаос в казино медленно сходил на нет, когда наёмники осознавали, что их вселяющий страх лидер лежал мёртвым на балконе. Те, кто до этого момента оставались в живых, побросали оружие в знак капитуляции. Победа. Наконец-то.
— Отличная работа, — со стороны лестницы донёсся голос Амперы.
— Ампера, Фарсайт ранен! — крикнула Роуз.
— Какого... — выдохнула рейнджер. — Нога выглядит жутко. Нужна квалифицированная помощь. Несите его в Форт и скажите Миксеру, что я принесу всё, что ему может понадобится.
— Ясно! — ответила Роуз.
— Давай-ка надём тебе хорошего костоправа, бро, — Надир ухватился за меня. Я почувствовал, как меня поднимают совместными усилиями мышц и магии и укладывают кому-то на спину. Судя по лёгкому запаху пота, меня нёс Надир.
— Всё хорошо, Фарсайт, отдыхай, — со ступенек донёсся успокаивающий голос Роуз.
Да, мне нужно было отдохнуть, но у меня в голове гудел целый рой мыслей. Как шли дела в Нью-Пегасусе? Когда в город прибудет НЭР и что делать, чтобы не дать им захватить город? Как остальные Ферратура отреагируют на смерть босса? Смогут ли робопони постоять за себя без моего руководства? Я почувствовал головокружение, а зрение затуманилось. Последней мыслью перед провалом в бессознательное состояние было проклинание своего невезения. Все части плана сошлись вместе, и теперь, в двух шагах до цели, я мог всё потерять! Этого... этого просто не должно было быть!
#
Заметка: Репутация изменилась
Фридом Филд: Идол — Ваши действия спасли город.
Семья Ферратура: Страх и ненависть — Смерть Верразано дала им понять, что с вами не стоит шутить.
Глава 18. Я хочу всё
От переводчиков: на этом месте мы бы очень хотели увидеть большую и жирную точку в этой истории. Большинство сюжетных линий логично завершены, в том числе и история прихода Фарсайта к вершине. К сожалению, автор в прологе намекнул на иную концовку, и история продолжилась. Кажется, на пятом акте история изрядно утомила создателя, и все, что было раньше — много интриг, хитрый сюжет, внезапные повороты — после 18-й вылетает в трубу и заменяется на довольно унылый и шаблонный боевик. Увы и ах. С 19-й главы и далее читайте на свой страх и риск.
«Доброе утро, дорогие слушатели, добро пожаловать на новый час музыки и развлечений на вашем любимом Радио Нью-Пегасус! Я, Мистер Нью-Пегасус, вновь веду вас сквозь тёмную ночь в утро нового дня. Этот день может быть прекрасен, может статься, что он окажется лучшим в вашей жизни — всё зависит только от вас! Что же до музыки, которая только что звучала, то это живая классика в исполнении фаворитки Новой Эквестрии, Вельвет Ремеди! Буду честен: она уже не так молода, как раньше, но её музыкальное мастерство от этого только выигрывает. Слушать Вельвет и устать от этого решительно невозможно!
Но пора бы нам прерваться на новости. Конфликт на улицах Нью-Пегасуса и Фридом Филда наконец-то затихает. Хвала богиням! Осталось ещё несколько горячих точек вокруг казино «Клопс», где всё ещё стреляют, но большая часть Стрипа под контролем робопони Фулл... То есть уже робопони Фарсайта. Прошу прощения, но я всё ещё не привык к новому положению вещей в городе. Не так-то просто привыкнуть к тому, что «Платиновой подковой» больше не управляет Фулл Хаус.
По просьбам слушателей мы попытались приподнять завесу тайны, окружающую нового владельца «Подковы» — и, похоже, теперь ещё хозяина и «Клопс». Честно говоря, много нового мы не узнали. Он впервые появился во Фридом Филде несколько месяцев назад, был советником будущего мэра и, вероятно, имеет связи в НЭР. Два месяца назад с помощью посольства Республики он купил гражданство города и с тех пор обитает в Нью-Пегасусе. Что он делал до появления во Фридом Филде — никому не известно.
И раз уж я помянул Фридом Филд, хаос и жестокость последних событий закончились после атаки на местный штаб Ферратура. Так сообщают нам свидетели событий по ту сторону стен. Наследник Семьи, Верразано Ферратура, был убит, а его войска остались деморализованы и без плана действий. Это всё, что нам пока доподлинно известно, вся остальная информация в лучшем случае обрывочна. Ходят слухи об участии Стальных Рейнджеров в конфликте, но последний раз они появлялись в Нейваде года два назад. Ещё поступала информация о спецотряде из кобылки и зебры, но все сообщения о них противоречат друг другу.
Что же до событий за пределами двух городов, то давно ожидаемое прибытие Новой Эквестрийской Республики до сих пор не состоялось. Мы не знаем, что стало причиной задержки их продвижения, но остаётся только восхвалить богинь за то, что у нас есть немного времени разобраться с внутренними делами прежде, чем они прибудут. По крайней мере положение дел в городе успокоилось достаточно, чтобы постараться убедить НЭР в отсутствии необходимости помощи извне... Хоть я и не дипломат, но надеюсь и верю, что городской совет сможет разобраться с ситуацией. Хотя, кстати говоря, где совет сейчас, когда нам нужны наши лидеры?
Я начинаю думать, что Нью-Пегасус слишком доверился своим лидерам. Много лет наши руководители были теми, кто не сдавался в самые трудные времена и был способен принять правильное решение в правильный момент. От этого мы стали слишком расслабленными, слишком доверчивыми, и когда к власти пришли гораздо худшие политики, мы не обратили внимания на их некомпетентность, чтобы отстранить их. Теперь НЭР стучится в наши двери, и остановить будто бы их некому. Дамы и господа, мы, по правде говоря, этого заслуживаем.
Да уж... Я слишком вдаюсь в политику, и лучше бы переключиться обратно на музыку. Давайте-ка поглядим что тут есть... Ага, это вам точно понравится! У меня есть короткая запись экспериментальных сессий Винил Скрэтч, абсолютно уникальная пластинка, которую щедрый торговец отдал мне за пару крышек. Он не знал, какое сокровище лежит у него в сумках, но теперь его находкой могу насладиться все желающие! И помните: вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваш ведущий Мистер Нью-Пегасус, вещаю на волнах вашей души...»
Наконец-то боль исчезла.
Я чувствовал себя так, будто плаваю в океане вязкой жидкости, медленно дрейфую в каком-то неизвестном направлении, а мысли в голове прокручивают все события моей жизни. Я не знал, где я, но меня это не интересовало. Это была не Пустошь, где шаг не в ту сторону чреват болью, смертью или разрушением, это был не Нью-Пегасус — гнездо радскорпионов, по ошибке названное оазисом цивилизации. Чем бы ни было это место, в нём было приятно, и мне не хотелось нарушать обретённый покой.
Во время атаки на «Бриллианты» я совсем потерял голову. Окажись Надир хоть на шаг дальше, пуля, разорвавшая мою ногу, пробила бы мне голову, и о Фарсайте остались бы одни воспоминания. А если бы не стал злорадствовать и просто выстрелил Верразано в затылок, вообще ничего не случилось бы, я был бы жив, здоров, а дела шли бы как по маслу.
Но нет, теперь это невозможно. Выстрел превратил мою заднюю ногу в кровавую кашу, разорвал шерсть, раздробил кость в порошок, а мясо превратилось в опаленные клочья. Даже если боль уймётся, ходить я уже не смогу. Завышенное самомнение сделало меня инвалидом, и хоть в лепёшку расшибись, никакая победа над Ферратура не спасёт меня от постоянного осознания своей слабости при каждом моём шаге. Хотелось рычать от гнева, но я вновь чувствовал себя не в своём теле.
Ощущение было немного забавным, и его осознание сбило меня с мыслей о злости и сожалениях. Но откуда же такое чувство полной депривации? Лечащая магия или побочный эффект какой-то химической дряни, которая держала меня под наркозом? Тут мне в голову пришла странная мысль: а что, если я умер? Потеря крови могла быть слишком велика, рана оказалась смертельной, а это ощущение лежало по ту сторону бытия?
Хотя... Верить в это у меня оснований не было. Чувства всё-таки были, хотя казались очень далёкими. Изначальное ощущение того, что я будто бы плыву в чём-то вязком, взялись не просто так: спиной я чувствовал что-то мягкое, но плотное. Может, кровать? Матрас? Помню, как Ампера приказала Надиру отнести меня в Форт... Может, я как раз в нём?
Это открытие как будто переключило что-то у меня в голове, и я наконец начал чувствовать окружающий мир отчётливее. Послышались чьи-то голоса, слегка приглушенные расстоянием, стук копыт по покрытому пылью полу. Постепенно и не без страха я возвращался в реальность. Но боли не было. Я помнил, какой сильной она была, как она впечаталась в мою память калёным железом, и теперь она должна была снова меня донимать, но нет, ничего подобного.
— Кажется, он просыпается, — послышался знакомый голос. — Сукин сын крепче, чем нам казалось.
— Говорила же, что сработает, — ответила ему кобыла. Ампера, что ли?
— Честно говоря, я такой операции ещё никогда не проводил. Ваша помощь неоценима, мэм.
— Наш орден был создан, чтобы помогать, — это точно была Ампера. — Некоторые позабыли об этом на полпути.
— Вы знаете, что... — медленно выговорил я, — что я вас слышу?
— О Богини! — другой голос, похоже, принадлежал Миксеру. Это акцент ни с чем не перепутаешь. — Наконец-то ты проснулся, чувак! Добро пожаловать обратно, мы уже думали, что потеряем тебя!
Я слегка разлепил глаза и, дав немного привыкнуть к свету, открыл их и увидел перед собой подгнивающую физиономию Миксера не далее, чем в копыте от своего лица. К счастью, обоняние пока ещё не вернулось ко мне.
— Миксер, из всех пони, которых я хотел бы увидеть после пробуждения, ты — последний, — произнёс я. — Но я не могу описать словами, насколько рад тебя видеть прямо сейчас.
— Сочту это за комплимент, чувак, — Миксер ухмыльнулся во весь свой беззубый рот. — А ты быстро оклемался. Кажись, дел у тебя хватает.
— Да, покой нам только снится, — я иронично усмехнулся. — Но вряд ли моя нога позволит мне ими заняться.
— А, да, твоя нога, — гуль замялся. — Рана была очень серьёзная. Кости практически разнесло в пыль, а коленному суставу уже вообще невозможно было помочь никакими зельями или магией.
— Догадываюсь, — я скрипнул зубами.
— Да расслабься, эта прекрасная леди нашла выход.
Я повернул голову и увидел бледно-голубое лицо Амперы с вежливой улыбкой на устах. Без рейнджерской брони она выглядела куда менее эффектно, но и без неё внушала уважение.
— Увидев, в каком состоянии твоя нога, я задумалась о механическом решении, чтобы рана тебя не беспокоила. Знаешь, когда стальной рейнджер получает раны на поле боя, он должен продолжать, пока битва на закончится. Помимо, собственно, отражения урона, броня действует как система поддержания жизни, усиливая повреждённую конечность, пока та не восстановится настолько, чтобы беспрепятственно ею пользоваться.
— Именно так, — кивнул Миксер. — Ампера решила, что подобная функция применима и в твоей ситуации. Твоя нога после такого урона неизлечима. Если оставить ситуацию как есть, тебе нужна будет помощь при простых передвижениях, а уж про бег, прыжки и драки можно забыть напрочь. Но с кое-какими улучшениями эта проблема становится решаемой.
— Посмотри на свои задние ноги, Фарсайт, — закончила Ампера.
Я повернул голову, чтобы увидеть заднюю часть туловища и увидел то, отчего у меня перехватило дыхание. Обе мои задние ноги больше не были мягкими и и покрытыми шерстью, а сверкали холодным металлом, хоть и похожим на цвет моей шкуры, но не полностью. Выглядело стильно: пластины-шестигранники как чешуйки складывались в узор, который спускался от моего крупа к копытам.
— Что... Что вы сделали с моими ногами? — возопил я.
— Ничего не сделали! — успокоил Миксер. — Ноги со всеми костями, мышцами и прочим на месте просто покрыты имплантами.
— Мне больше нравится термин «аугментации», — поправила Ампера. — Технически это не импланты, поскольку живая конечность всё ещё на месте. Мы переплели кости стальным каркасом, а сочленения приводятся в движение серводвигателями, которые работают совместно с матрицей заклинаний, разработанной специально для того, чтобы отвести напряжение от конечностей и придать им дополнительное усилие в случае необходимости.
— Но ведь одна нога была в полном порядке... Зачем её надо было аугментировать?
— Установка устройства только в одну ногу нарушила бы баланс. Получилось бы так, будто твоя здоровая нога атрофировалась и ослабла. В итоге вреда было бы больше, чем пользы. А с улучшением обеих конечностей проблема разбалансировки решается.
— А баланс между передом и задом туловища?
— Думаю, это уже не проблема. Задние ноги всегда сильнее передних. Природа заложила в них возможность лягаться в случае опасности. Так что чуть больше силы в них проблем не вызовет. Но если это будет причинять дискомфорт, зайди ко мне, и я постараюсь придумать что-нибудь и для этой проблемы.
Я вздохнул, осознав, сколько всего экс-рейнджер сделала для меня в последнее время. От нее зависел успех миссии, а теперь она дала мне второй шанс, починив мое изрядно потрепанное тело. Несмотря на не самое удачное начало знакомства, я понял, что очень ценю Амперу. Она была преисполнена благородства, хотя мир вокруг неё к нему не всегда располагал.
— Спасибо тебе, Ампера. Ты меня с того света вытащила.
— Не за что, — Ампера махнула копытом. — В конце концов, это именно ты дал Фридом Филду возможность расти и развиваться. Считай это благодарностью за твои старания.
— Ну, раз так, то ладно. Ампера, а откуда ты взяла расходные материалы?
— Когда я покинула орден, я постаралась сделать так, чтобы они пожалели, что выгнали меня, — хихикнула Ампера. — Утащила что могла со склада снабжения местного контингента рейнджеров, а остальное разгромила, оставив их на растерзание рейдерам. Думаю, они сумели протянуть... ну, где-то с неделю.
— Напомни мне никогда не выводить тебя из себя.
— Если ты достаточно умён, ты не станешь, — бывшая рейнджер мотнула головой. — Что ж, раз ты уже пришёл в себя, я отправлюсь на починку Тесла Бара. Идиоты из армии Ферратура во время своего пребывания там вели себя не самым лучшим образом.
Она вышла из палатки, напевая какую-то мелодию, а Миксер пошёл проверить графики и показатели. Затем повернулся и присвистнул.
— Хороша кобылка, а, чувак? — промямлил Миксер. — Надо сказать, что когда она заявилась с этими железяками, в которые мы завернули твою ногу, меня терзали смутные сомнения, но она и слушать не стала. А в итоге все вышло пучком.
— Надеюсь...
— Надежда — всё, что у нас есть, чувак. А остальное так, ерунда. А теперь подними-ка свой ленивый хвост и спусти копыта на землю. Пора проверить твоё чудо техники в деле!
Я кивнул и осторожно сполз с кровати, с любопытством уставившись на копыта. Сработают механизмы или же я повалюсь лицом в пол? Боли не было, и да, возможно, это был эффект матрицы заклинаний, но я всё ещё опасался, что сломанная нога не выдержит веса всего тела даже с помощью аугментаций.
— Да ладно тебе! — подбодрил Миксер. — Поверь, всё нормально!
Я вздохнул и оторвался от кровати... и обнаружил, что твёрдо стою на всех четырёх конечностях! Механизмы Амперы работали как надо, и сломанная нога не вызывала проблем. Я аккуратно прошёлся взад-вперёд, почувствовал, что держусь крепко и не устоял перед соблазном слегка подпрыгнуть.
— Твою мать, это просто фантастика! — восторженно воскликнул я.
— Так и есть, — кивнул гуль. — Но без фанатизма вроде прыжков с крыши.
— Я что, похож на идиота? — усмехнулся я, скептически приподняв бровь.
— Просто предупреждаю, чувак. Я дури на своём веку повидал выше крыши.
— Да уж, — улыбнулся я. — Слушай, Миксер, сколько я был в отключке?
— Хм, дня два. Да, около того.
— Два дня? Что случилось с НЭР? Они здесь?
— Нет, пока что. Это странно, — Миксер почесал подбородок, и из его гнилой кожи посыпалась пыль. — Если верить радио, они должны были быть ещё вчера. Без понятия, что с ними могло статься.
— Ясно. Спасибо, Миксер, — я взял свой костюм и быстро натянул на себя. — Думаю, дальше сам справлюсь.
— Ага, удачи тебе, Фарсайт, хотя её у тебя и так навалом.
— ФАРСАЙТ!!!
То, что я морально подготовился, не отменяло внезапности. Роуз налетела на меня и заключила в объятья, как только я вышел из палатки. Потёки на её лице наводили на мысль, что она совсем недавно плакала, и скорее всего не от радости. Я обнял её и похлопал по спине, пытаясь успокоить. Сколько всего с ней могло произойти, пока я был без сознания?
— Фарсайт, ты в порядке... — всхлипнула кобылка.
— Меня немного потрепало, но в целом я в норме, — прошептал я.
— Но твоя нога... Я думала, ты больше не сможешь ходить.
— Я тоже. Но мы забыли принять во внимание конструкторские способности Амперы, — улыбнулся я. — Именно она сумела меня подлатать.
— Подлатать? — Роуз удивилась. — Как подлатать?
— Посмотри на мои ноги, Роуз. Видишь кое-что новое?
— Нет, они... СЕЛЕСТИЯ! — взвизгнула Роуз. — Что с ними?
— Они никуда не делись. Ампера установила набор аугментаций под управлением общей матрицы заклинаний. Что-то похожее на то, что используется в броне Стальных Рейнджеров. Эти аугментации поддерживают меня и помогают стоять и ходить.
— Круто! — Роуз обошла меня кругом и посмотрела внимательнее. — Такие блестящие и мощные...
— Спасибо Ампере, что покрасила их в голубой. На первый взгляд они незаметны.
— Они чуточку светлее твоей шерсти, любой, у кого всё в порядке со зрением, заметит разницу.
— Ну и ладно. Я не хочу выглядеть так, будто стесняюсь.
— Конечно, — улыбнулась Роуз. — Как ты в целом?
— Пришлось нелегко, но уже нормально. Медики свою работу сделали, а теперь пора заняться своими делами. Отдохнуть мы сможем ещё нескоро.
— О, опять в голове вертятся хитрые планы? Только что чуть инвалидом не стал, и вот снова!
— Да, знаю... — согласился я. — Но кое-кто склонен к пониманию гораздо меньше тебя.
— Фарсайт, пони из НЭР ещё не прибыли, а Ферратура загнаны в «Клопс», — укоризненно произнесла Роуз. — Дела под контролем, а ты уже вернулся к нам и вместе мы сможем разгрести эту кучу. Может, передохнёшь хоть чуть-чуть?
— Ух, ладно, — сдался я. — Как ты тут? Мне очень стыдно, что я не спросил тебя об этом сразу, извини.
— Ну, ты хотя бы признаёшь это, — улыбнулась кобылка. — Бывали и лучшие времена, я за тебя очень волновалась, а Миксер поначалу был ни в чём не уверен. Ты был в таком плохом состоянии, что он долго ломал голову над тем, что делать с твоей ногой. Потом пришла Ампера, и они скрылись в операционной палатке. Меня внутрь не пустили, так что пришлось сидеть у входа всю ночь, пока они не сказали, что твоё состояние стабилизировалось.
— Прости, Роуз, прости, — я почувствовал, как по моей шерсти стекает слеза. Только теперь я почувствовал, как стресс, через который мы прошли, отпускает меня.
— Ничего, Фарсайт, — Роуз снова обняла меня. — Ты в порядке, и это главное.
— Спасибо тебе, Роуз, — я тоже сжал её в объятиях. — Не знаю, что бы я делал без тебя.
— Да ладно, — улыбнулась она.
— Слушай, Роуз, а куда делась НЭР?
— Думаю, их отрезал от нас очередной шторм из Разлома. Им пришлось отойти в Нобак.
— Нам удалось выиграть немного времени.
— Фарсайт!
— Ой, извини.
— У меня есть идея. Пошли пообедаем, а потом уже обсудим всё, что тебе захочется. Только без твоих вечных интриг, пока не поедим!
— Идёт, — кивнул я.
Мы вышли из Форта и побрели по главной улице Фридом Филда к «ЛеГранд», ресторану, в котором мы с Ди и Метроном когда-то спланировали приход Струнников к власти. Теперь за столиками внутри сидели самые разные пони, кто с Пустоши, кто из Нью-Пегасуса, которые высыпали на улицу, чтобы отпраздновать победу. Вслед нам повернулось несколько голов, и не в последнюю очередь их внимание привлекли мои новые конечности.
— Я чувствую себя неловко, когда на меня все смотрят, — смутился я.
— Привыкнут, — беззаботно отозвалась Роуз. — Даже я — твоя подруга — обалдела, что уж говорить о незнакомых пони? Киборги тут не каждый день ходят.
— Да, пожалуй, — улыбнулась я. — Что возьмём?
— Не знаю. Ты тут уже бывал, выбирай.
— Ну тогда стейк из гекко. В тот раз он был неплох.
Роуз кивнула и позвала официанта, который принял заказ и удалился на кухню. Кобылка радостно смотрела на меня, но в её взгляде было что-то недетское. Я удивился тому, насколько она повзрослела с тех пор, как мы встретились. Да, скоро она станет кобылой что надо, такие друзья в Пустоши редко встречаются. Мне очень повезло с ней.
— Да уж, сколько всего мы пережили, а? — засмеялась она.
— Это точно... Прогулка выдалась не из лёгких, — согласился я. — Но, быв никем, мы стали всем.
— Ты был бродягой-мусорщиком, а я беззащитной кобылкой. Может, это судьба?
— Можешь звать это судьбой, — я прервался, когда официант принёс еду. — Можешь звать шансом. Удачей. Да весь этот город вырос на одной концепции шансов и удач. Не удивлюсь, если именно они вместе направляли нас.
— Да, наверное, — Роуз откусила кусочек стейка. — Но мне кажется, судьба здесь тоже замешана. Какая-нибудь высшая сила, которая направляет пони... Я от этого начинаю думать о всём, что произошло в моей жизни и причинах, которые за этим всем стоят... О цели, смысле.
— Мне вообще вся эта философия с судьбой не нравится, — я тоже сделал паузу, смакуя мясо. — С ней можно считать, что ты беспомощен перед всем, что происходит, особенно перед неприятностями. Мне что, было предначертано получить пинок под зад из Стойла? Или сделать все, что я делал после выхода на поверхность? Нет, это мне не нравится отсутствием свободы выбора. Конечно, есть законы мироздания, без которых мир не будет существовать, но остальное определяют наши мысли, поступки и немножечко случайностей.
— А тебе не кажется, что тогда жизнь становится бессмысленной?
— Бессмысленной? — улыбнулся я. — Нет, конечно. Смысл жизни в том, что ты с ней делаешь. Когда меня выгнали из Стойла, я мог бы плакать, кричать и стучаться обратно, мог лечь и помереть прямо в туннеле, но принял другое решение. Я мог бы уйти из Нью-Пегасуса и искать счастья в Пустоши, но решил остаться. Это мы делаем себя теми, кто мы есть, а не какая-то высшая сила!
— А вся боль тогда от чего? Тоже сами себе причиняем? Твоя нога, Штука... это всё твоя вина, получается?
— Я в какой-то мере несу ответственность, но это не целиком моя вина. Все совершают ошибки, и у многих ошибок есть последствия. Глядя на них, нужно учиться и не совершать этих же ошибок в будущем. А как насчёт Пустоши? Она так и была запланирована волей судьбы?
— Не знаю, — Роуз отвела взгляд.
— Роуз, я не осуждаю тебя и не собираюсь заставлять принять иную точку зрения. Просто думай сама за себя. Если хочешь верить в судьбу — верь, несмотря на то, что говорят другие.
— Я... Я не знаю, должно ли все было закончиться именно так, — неуверенно произнесла кобылка. — Но если это значит, что кто-то осознанно решил нажать на кнопку запуска, лучше бы это была судьба.
— Ты не принимаешь в рассчёт одну вещь, — я наконец расправился со стейком. — Мы предполагаем, что пони принимают решения полностью взвесив все варианты и понимая, какими будут последствия решений. На самом деле мы и понятия не имеем, куда нас заведёт та или иная тропинка. Думаю, пони и зебры мало понимали, какую силу они имеют. Поэтому... это тоже ошибка. Ужаснейшая ошибка с катастрофическими последствиями. А нам предстоит вынести что-то из главной ошибка старого мира и никогда больше такого не повторять.
— Я понимаю, — кивнула Роуз, — но...
— Так-так, кто это тут у нас! — из-за моей спины громыхнул голос Надира, отчего я аж подскочил на стуле.
— Твою мать, Надир, ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда ко мне кто-то подкрадывается!
— Извиняй, бро! — Надир похлопал меня по спине, и я увидел вежливо улыбающуюся Ди позади него. — Рады видеть тебя на всех четырёх... А чё это такое вообще?
— Рецепт лечения больных ног от Амперы. Эти металлические штуки поддерживают меня. Вообще, с ними очень классно.
— И они, э-э-э, не болят, не чешутся и всё такое?
— Точно не в моём случае, — пожал плечами я. — Спасибо, что вытащил меня. Я крепко тебе задолжал.
Надир махнул копытом в ответ на это; Ди только неловко улыбнулась на такой уверенный ответ.
— Надир рассказал мне, что случилось в «Бриллиантах», — произнесла Ди, вместе с Надиром подсаживаясь к нам. — Я очень беспокоилась, особенно после того, что случилось с Метроном.
— Как она? — спросил я.
— Умерла прошлой ночью, — понурилась Ди. — Я сидела рядом с ней до самого утра и рыдала, как маленькая кобылка... Она была мне как сестра.
— Мне очень жаль, Ди, — склонил голову и я. — Правда жаль.
— Все что-то потеряли на этой войне, Фарсайт. Единственное, что радует — мы победили.
— Верразано мёртв, Дельвион и Новалис осаждены в «Клопс». Скоро всё будет кончено.
— Что с НЭР? — спросил Надир.
— Будут тут с минуты на минуту. Я хотела успеть чего-нибудь перекусить перед встречей с ними, но раз ты уже пришёл в сознание, я думаю, что нам лучше пойти вдвоём.
— Согласен, — кивнул я. — Нужно дать им понять, что мы действуем вместе и все старые распри закончились. Я надеюсь, что им будет этого достаточно, и они оставят нас в покое.
— Надеюсь. Давай не будем терять времени, — Ди повернулась к выходу. — Идем?
— Идём, — ответил я и вслед за Ди Клефф вышел из ресторана.
Новая Эквестрийская Республика любила продемонстрировать силу. Во всяком случае, по прибытии в Нью-Пегасус они устроили хорошее шоу. Большие фургоны с символикой армии НЭР, целый отряд элитных сил спецназа в тяжёлой броне, марширующих в такт, флаги и вымпелы с красно-бело-чёрной эмблемой Республики реяли в воздухе пустыни, а к вратам Фридом Филда приближалась масса, ощетинившаяся штыками и стволами. Встречали её лишь мы двое.
Отряды пехоты выстроились в три ряда, и из хвоста колонны подъехала роскошная повозка. Военные машины разъехались, окружив и нас, и солдат кругом. Из кареты выбралась персикового цвета кобыла в чёрном костюме с шевроном НЭР и кудрявой розово-голубой гривой. Она выглядела смутно знакомой. Позади неё с выражением крайнего презрения на лице двигался исполосованный шрамами жеребец в силовой броне. Этого я узнал сразу: Стоунтри.
— Похоже, НЭР любит покрасоваться своими войсками, — шепнула Ди.
— Это точно, — кивнул в ответ я. — С психологической точки зрения, это должно производить ошеломляющий эффект на противника, но мне как-то без разницы. У нас есть свои козыри в рукаве, правда?
— Есть, но не переоценивай наши силы. Мы не знаем, как они отреагируют.
Кобыла с хмурым лицом подошла к нам. Мы вежливо ждали её в шаге от ворот. Такая сила против нас двоих обескураживала, даже при условии, что наше оружие было при нас.
— Добро пожаловать в Нью-Пегасус, — широко улыбнулся я, когда представительница НЭР подошла ближе. — Вам определённо удалось произвести на нас впечатление, и мне даже жаль, что эту встречу не видит никто, кроме нас. Если бы я знал, что вы проведёте такой парад, я бы организовал торжественную встречу на глазах у жителей города.
Стоунтри взорвался и в ярости подскочил ко мне.
— Ты, кусок говна! — взвыл он. — Я не потерплю такого неуважения!
Кобыла наградила его леденящим душу взглядом, от которого Стоунтри застыл на месте. Офицер отошёл к своему месту, но лицо его всё ещё было красным от негодования от моего обращения к таинственной кобыле.
— Временами Стоунтри несколько резок, — произнесла она высоким, мелодичным и преисполненным грации, хоть и не без определённой твёрдости голосом. — Он посвятил всю жизнь службе в армии и не имеет должной тактичности для таких переговоров. Здесь он выступает только в качестве моего телохранителя.
— Понял, спасибо, — мирно кивнул я. — Смею заверить, я не хотел обидеть кого-либо своим приветствием. Такая слаженность действий восхитила бы каждого. Но мне хотелось бы узнать, с кем имею честь разговаривать.
Кобыла ехидно усмехнулась и произнесла:
— Я — Пралине ди Бон-Бон, президент Новой Эквестрийской Республики. А вы?
— Это Ди Клефф, избранный мэр вольного города Фридом Филд, — Ди изящно кивнула. — А меня зовут Фарсайт, и я де-факто являюсь лидером Нью-Пегасуса.
— Ты — лидер Нью-Пегасуса? Хватит паясничать! — гавкнул Стоунтри.
Памятуя, как ко мне относится Стоунтри, а теперь учитывая и то, как Пралине пришлось его одёрнуть, я подумал, что его взрывы — это неплохая возможность дискредитировать его. Так мы отыграем ещё одно очко на переговорах.
— Капитан Стоунтри...
— Генерал! Теперь уже генерал Стоунтри! — перебил он. — Я начальник штаба армии НЭР, так что давай-ка побольше уважения, сукин ты сын.
— Стоунтри... — простонала Пралине.
— Хорошо, генерал Стоунтри, — иронично усмехнулся я. — Вы должны были заметить, что в последнее время многое изменилось, и мне кажется, что вы отстали от новостей Нейвады, иначе не отреагировали бы на мою новую должность таким образом.
— Должность, говоришь... Ты опять дуришь Республику, вот что, парень, — выплюнул Стоунтри.
— Похоже, вы уже успели провести немало времени в обществе друг друга, — вмешалась Пралине. — Не посвятите ли меня в подробности, Стоунтри?
— Мисс президент, сейчас неподходящее время, — замялся Стоунтри. — Я предоставлю вам полный отчёт по возвращении на базу.
— Я хочу узнать прямо сейчас, — тон Пралине не терпел возражений, но Стоунтри колебался.
— Прошу прощения, мэм, — я поспешил перехватить инициативу. — Подробностей там не много. Несколько месяцев назад я работал на НЭР как свободный агент и получал команды от вице-президента Харпсонг Хартстрингс, в результате которых мы провели несколько секретных операций на всей территории Нейвады. Во это время мы несколько раз встречались.
— И, кажется, не слишком-то поладили? — подняла бровь Пралине.
— Да, не очень. Полагаю, Стоунтри не одобрил теневой подход вице-президента к расширению территорий. Правда, тут я не многое могу сказать, в то время я занимался тем, для чего меня наняли.
— Понятно. Что ж, как я уже сказала, Стоунтри недостаёт такта для подобных ситуаций. Зато в силовых операциях он непревзойдён, но это уже совсем другое.
— Не могу с вами не согласиться, мисс президент.
— Мисс Клефф, — Пралине обратилась к Ди, — поздравляю вас с недавним вступлением в должность лидера города.
— Благодарю, президент, — холодно отозвалась Ди.
— Всегда к вашим услугам, — Пралине изобразила вежливую улыбку. — Раз уж с приветствиями закончили, давайте перейдём ближе к делу.
— Да, конечно, — поддержал я.
— Думаю, вы догадываетесь, почему мы здесь, — Пралине смерила меня холодным взглядом.
— Конечно, ситуация с нашим конфликтом весьма печальная. Но я исключительно рад сообщить, что он закончен. Осталось ещё несколько очагов сопротивления, но большая часть боевиков уничтожена либо сдалась в плен. Скоро жизнь в городе вернётся в мирное русло.
— Это приятное известие, но собственность Республики пострадала во время боёв. Наш верховный владыка не потерпит таких нарушений.
— Верховный владыка? — прищурился я. — Я думал, президент — вы.
— Президент — я, но я отвечаю перед высшей властью. Я являюсь главой правительства НЭР, но главой государства считается владыка.
— И что ваш владыка думает о независимости Нью-Пегасуса?
— Наш владыка не занимается такими земными вопросами. Для это существует моя должность. Однако, если благосостояние Республики находится под угрозой, владыка реагирует быстро.
— В таком случае передайте владыке мои глубочайшие извинения и заверения в том, что власти Нью-Пегасуса работают над проблемой. Во внешнем вмешательстве нет никакой нужды.
— Так считаете вы, но не владыка, — заметила Пралине.
— А как считаете вы, мисс Президент? Вы можете думать за себя, или же ваш верховный владыка диктует вам свою волю? — спросил я, несколько разозлившись на её неуёмный фанатизм.
— Конечно, у меня есть определённые мысли на этот счёт, — улыбнулась она. — Однако субординации никто не отменял, и я всецело ей подчиняюсь.
— Президент Пралине, ваши потери уже отмщены. Остатки сил Ферратура загнаны в угол. Посольство НЭР находится под особой охраной, и все его работники, в том числе и посол Мерри Филдс, целы и невредимы.
— Тогда почему она не здесь? — поинтересовалась Пралине.
— Мисс президент, — мягко вмешалась Ди, — посол, как и большая часть остальных пони в городе, занята восстановлением после нападения. Обстановка в городе безопасная, но всем нужно оценить ущерб и заняться его устранением.
— Республика не может в полной мере доверять городу, который заявляет о своей цивилизованности, а затем превращается в гнездо хаоса и анархии. Владыка требует, чтобы НЭР взяла на себя ответственность за поддержание общественной безопасности в Нью-Пегасусе и Фридом Филде.
— Вам известно, что на это мы не пойдём. Наша независимость для нас превыше всего, и вы в соглашениях о сотрудничестве подтвердили это.
— Я не забыла о соглашениях, но обстановка изменилась, — нахмурилась Пралине. — Агрессия против НЭР не может остаться безнаказанной.
— Безнаказанной? — спросил я с неподдельным удивлением. — Как мы уже говорили, все причастные к нападению на Республику были устранены или находятся под стражей.
— Это нисколько не умаляет наше желание действовать, — Пралине, похоже, не была настроена торговаться.
Я обдумывал варианты. В рамках переговоров ещё было место для манёвра. Пралине говорила как фанатик, и её можно было подтолкнуть к чему-нибудь нужному. Кем бы ни был этот владыка, он… или она… влиял на подчинённых аки божество и превращал их в стрёмных марионеток. Неужели НЭР на деле была теократией, в которой любое мнение должно совпадать со мнением владыки? Нет, вряд ли. Что-то тут неладно. Да и если бы все граждане Республики знали о владыке, то почему до сих пор ни разу не упомянули?
Правда, кем бы этот владыка ни был, это не отменяло факта того, что перед нами была развёрнута готовая к действию армия. НЭР твёрдо решила либо принудить нас к согласию, либо установить его силой. Войны с таким мощным противником мы не могли себе позволить, особенно после недавнего потрясения. Что ж, рискованно, но оставалось только попробовать блёф.
— Лучше бы вам ещё раз серьёзно всё обдумать, — холодно произнёс я. — Мы можем доставить вам больше хлопот, чем вы себе представляете.
— Серьёзно? — натянуто улыбнулась Пралине. — Думаете, я поверю этой браваде? У вас же ничего нет, кроме полуразрушенного города, который ещё отстраивать и отстраивать, а вы угрожаете Республике? Вы на армию нашу посмотрите! И это только авангард, основные силы ждут у Разлома. Одно моё слово — и ваше время резко станет короче.
— Вы так в этом уверены? — я придал голосу спокойствие. — Да, конечно, военная мощь на вашей стороне, но ваши интересы за пределами Нейвады и дамбы Хуфера я прекрасно помню. Начнёте войну — на ваши караваны начнётся охота и грабёж.
— Мы всё равно вас уничтожим, — президент стиснула челюсти.
— Да, наверное. Зато ваши отряды в дальних уголках Пустоши будут страдать от нехватки пищи и боеприпасов. Умрут сотни. Вы готовы обменять их жизни на наши, президент Пралине? Найдёте оправдание напрасной жертве ваших граждан?
— Мисс президент... — подал голос Стоунтри.
— Что, Стоунтри?
— Разрешите высказаться, — генерал выглядел обеспокоенным. — Как бы Фарсайт ни был мне противен, он прав в вопросе наших путей снабжения в Нейваде. Они могут легко перехватить наши караваны.
— И что это должно значить, Стоунтри?
— Будет неразумно начинать войну, обеспечивая себе практически неотвратимую потерю снабжения армий. Если мы нападём на Нью-Пегасус, все караваны придётся пустить на север, через горы.
— Через горы?! — рявкнула Пралине. — Вы знаете, как это далеко от Разлома? И перевалы там смертельно опасные!
— Поэтому мы пользуемся Разломом. Однако конфликт с городом сделает наш текущий маршрут ещё опаснее.
— Мисс Пралине, если позволите... — улыбнулся я. Агрессивный подход лишил их уверенности. А теперь посмотрим, что будет, если спрятать большую дубинку и просто говорить мягко. — Не вижу смысла начинать конфликт, от которого что-то потеряют все. Нам нужна независимость, а вы хотите безопасности ваших путей снабжения. Текущий статус-кво всё это обеспечивает. Зачем что-то менять?
— Никто не смеет просто так брать и нападать на Республику! — опять заорала Пралине.
— Вновь заверяю вас, мисс президент, что пони, стоявшие за этим достойным презрения актом агрессии, потерпели поражение. Мы клянёмся уважать республиканские делегации на нашей территории, а также обеспечивать безопасность караванов вокруг стен города. Взамен просим вас не вмешиваться и также поддерживать достигнутое равновесие. Вас это устраивает?
Пралине колебалась. Неуёмный фанатизм мешал ей увидеть, что лучшим выходом будет повернуться и уйти, оставив всё как есть. Зато Стоунтри осознавал зыбкость положения своей армии в Нейваде, но ему нужно было пересилить вражду ко мне и успокоить вышедшую из себя главу правительства.
— Мисс президент, при всей своей нелюбви к Фарсайту я считаю, что его предложение лучше всего соответствует интересам Республики. Предлагаю отвести войска и продолжать наблюдение за городом. Вместе с этим можно поискать другие маршруты снабжения войск.
— Поняла вас, — раздражённо ответила Пралине. — Пока что отходим. Помните: мы будем следить за вами.
— Войска, отходим! — гаркнул Стоунтри.
Военная машина НЭР вновь пришла в движение, но уже в противоположном направлении. Войско уходили от ворот города. Пралине и Стоунтри обменялись несколькими фразами, которые я не разобрал. Когда знамёна, солдаты и техника стали уменьшаться и исчезать вдали, я позволил себе перевести дыхание.
— Это было близко, — произнесла Ди.
— Да, — ответил я. — Не могу поверить, что нам удалось их переубедить. Хотя ещё сложнее поверить, что во главе НЭР стоит такая упрямая кобыла.
— Этот её владыка. Это что-то из области религии?
— Без понятия, — я пожал плечами. — Но похоже на то. Тогда Республика выглядит ещё опаснее. Нужно быть ещё более осторожными с ними. Есть одна идея.
— Ну давай.
— Нам лучше быть вместе, чтобы все видели, что мы готовы дать достойный отпор всем, кто посягнёт на город. Предлагаю снести внутреннюю стену.
— Серьёзно? А как оба города будут жить без чёткой границы?
— Не будет двух городов. Сделаем объединённую метрополию Нью-Пегасуса и Фридом Филда.
— Любишь же ты пафосные названия... — улыбнулась Ди. — Как ты это провернёшь? Сразу говорю, что если хочешь сместить меня, я не позволю. Я хочу свою долю власти.
— Я знаю, что хочешь. Думаю, нам стоит сменить состав городского совета. Я, ты, Роуз, Надир, Сэддл и Ампера. Вшестером справимся со всеми потенциальными угрозами.
— А ты, значит, будешь главным, так? — усиехнулась Ди.
— Это нужно будет обсудить. Я не люблю привлекать к себе лишнего внимания и стоять на витрине. Эту роль лучше взять на себя Роуз, она очень харизматична и наверняка всем полюбится. Как думаешь?
— Я ещё с детства мечтала жить в Нью-Пегасусе. Конечно, за долгие годы я успела понять, как выжить и добиться успеха и во Фридом Филде, но всё равно идея стать полноценным гражданином города очень соблазнительна...
— Поверь, у меня те же чувства. Я столько смотрел на эти огни снаружи, что хочу покончить с этой несправедливостью. Сейчас у меня появилась возможность это сделать. Ты согласна?
— Согласна. После всего, через что мы прошли, я не думаю, что ты настолько обнаглел или отупел, чтобы меня дурачить. По копытам.
— Шикарно, — улыбнулся я. — Пойдём-ка внутрь. Неуютно торчать посреди пустоши без привычного снаряжения. Кто его знает, кто к нам ещё может пожаловать.
Новости об отходе НЭР уже расползлись по городу как пожар. Все высыпали на улицы праздновать исчезновение угрозы оккупации Республикой. Конечно, никто ещё не знал, чьими стараниями это было обеспечено, но очень скоро наши с Ди имена будут на слуху у каждого. К этому моменту я надеялся разобраться со всеми вопросами в «Клопс».
Несмотря на это, я всё равно направился в свой кабинет на вершине Шпиля. Во-первых, мне нужен был отдых после напряжённых переговоров. Во-вторых, проще всего узнать, как обстоят дела, можно было с помощью мониторной сети Фулл Хауса. Выведя на экран позиции роботов, я узнаю, как идёт осада казино Ферратура, и приму дальнейшие решения.
В «Платиновой подкове» я первым делом принял душ и сменил одежду. Если повезёт, у Фулл Хауса размер одежды будет тот же, что и у меня, а если нет — придётся отнести всё это к портному и перешить. Наконец-то эти горы одежды перестанут пылиться в шкафах. Но когда я вошёл в гостиную, меня чуть кондратий не хватил.
У окна стоял старый жеребец. Его лицо было покрыто морщинами, а глаза выдавали усталость от груза, возложенного судьбой на его плечи. Серый плащ поверх бежевого костюма — одет стильно. Одежда идеально сочеталась с гривой тёмно-зелёного цвета с белыми полосками. На спине у жеребца была смонтирована система, которая поддерживала его тросточками, если ноги ослабевали.
— Знаешь, всегда было интересно посмотреть, какой мир с высоты этой башни, — произнёс он, будто бы находясь не в своём уме, хотя он знал, что я внимательно слушаю.
— Кто вы и как попали в мой офис? — спросил я.
— Сынок, на входе не было никого, так что я просто открыл двери и вошёл, — он слегка пожал плечами, насколько ему позволяли силы. — Если озабочен сохранностью своей личной жизни, потрудись в следующий раз дверь запереть. А первый вопрос... Да ты и сам догадаешься.
— Новалис Ферратура, верно?
— Верно, сынок, — кивнул он.
— Как вы выбрались из «Клопс»? — удивился я.
— А кто сказал, что я вообще там был? — засмеялся он. — Ты же не видел меня вместе с Верразано и Дельвионом?
— Нет, не видел.
— Ты и не мог. Меня там не было. Я выселился из казино в тот же день, в который передал дела своим наследникам. А с тех пор предпочитаю жить инкогнито.
— Понятно. Что привело вас сюда, Новалис? Вы хотите отомстить за сына?
— Друг мой молодой, разве я похож на пони, который ещё в состоянии за что-то мстить? — спокойно улыбнулся он. — Наверное, твои хитрые планы довели тебя до паранойи больше, чем я того ожидал, Фарсайт.
— Осторожность никогда не помешает, особенно в неспокойное время.
— Да, сынок, это аксиома жизни в этом городе, — согласился Новалис. — Не думай, что я пришёл сюда мстить. Мой сын Верразано сделал свой выбор и заплатил сполна. Мир жесток, и сколько бы овечьих шкур ни натягивали, всё равно все вокруг — голодные волки. Я пытался научить его быть осторожным и не полагаться на силу, но не смог пробиться через его толстую башку.
— Горько звучит.
— Горько и есть. Верразано опозорил всю семью. Я посвятил всю жизнь мирному сосуществованию, а он при первых признаках угрозы развязал настоящую войну, которая перекинулась на Фридом Филд и чуть не позволила НЭР проглотить нас. Если это произойдёт...
— Не произойдёт. Он мёртв, а Республика отводит войска к Разлому.
— Знаю. Слышал по радио. Поздравляю с победой на переговорах. Не знаю, что ты им говорил, но ты сумел сохранить Нью-Пегасус таким, каким мы его знали.
— Надеюсь, по радио не сильно много разболтали?
— Нет, будь спокоен, — засмеялся Новалис. — У меня просто есть свои источники, и они, как и ты, стараются не подставляться.
— Неожиданность это сильное преимущество, вы знаете это, Новалис.
— Естественно.
— Да уж... — я улыбнулся. Новалис действительно был обаятелен. Как и говорил Брасс Бэдж, он был истинным джентльпони, как будто выдернутым из старого цивилизованного мира. — Могу предложить что-нибудь выпить?
— Нет, не беспокойся. Я пришёл поговорить, а потом уйду.
— Хорошо. Давайте говорить, — я смотрел ему в глаза. — Что вы хотите узнать?
— Мне интересно, какие у тебя планы, Фарсайт.
— Какие планы? — я засмеялся. — Не слишком-то умно будет раскрывать их врагу, правда?
— Нет-нет, я имею в виду не твои сиюминутные планы. Я знаю, что мой сын обречён на поражение, а городом править будешь ты. Я, как предыдущий правитель, хочу узнать, как ты планируешь распорядиться судьбой города и пони, в нём живущих.
— М-м-м... Естественно, мне нужно, чтобы город рос и дальше. Снаружи есть силы, которые с радостью прибрали бы нас к копытам, и я постараюсь любой ценой сохранить независимость.
— Любой ценой? — спросил Новалис. — Даже если это будет стоить жизни его гражданам?
— Это решать уже самим гражданам. Но сама ситуация, в которой нужно выбирать между городом и жителями, выглядит как серьёзная ошибка.
— Удивлён, Фарсайт, — улыбнулся Ферратура. — Я-то думал, что ты очередно жадный до власти эгоист, но всё-таки тебя интересует что-то, кроме своей персоны.
— Нет, Новалис, я действительно эгоистичен и проделал всё это для своего же блага. Но ни один правитель не продержиться долго без поддержки народа.
— Что ж, очень честно с твоей стороны.
— Не вижу смысла что-то утаивать. Как вы сказали, правитель теперь я. Не будем тратить время на ненужные выдумки, да и мне кажется, что при наших с вами способностях это ещё и просто глупо.
— Не слишком-то политкорректно, — усмехнулся Новалис. — Хотя меня в твоём возрасте политкорректность тоже не волновала.
— Я не всегда такой, — пожал плечам я. — Смотря к кому, когда и где обращаюсь. Пару раз мне крепко досталось, и после этого я понял, что иногда лучше прикусить свой длинный язык и подумать, прежде чем что-то ляпнуть.
Новалис кивнул.
— Я никогда не думал с такой позиции, но в целом ты, пожалуй, прав. Фарсайт, ты мне нравишься. Ты похож на разумного и осторожного пони, но с чёткими целями и большим запасом решительности, и не раз это доказал. Я знаю, что с тобой сделали Верразано и Дельвион, но ты сумел обратить ситуацию в свою пользу и прикончить одного, загнав другого в угол. Если ты дальше будешь держаться своих принципов, станешь хорошим лидером.
— Спасибо на добром слове, Новалис. Честно говоря, от вас я ждал гораздо большей неприязни.
— Да что там, какая неприязнь... к тебе, по крайней мере. Если кого и стоит винить за гибель семьи Ферратура, так это моих детишек. Ты только поставил их на место, да еще и увидел, что Фулл Хаус умеет только блефовать.
— Если смотреть на это с такой стороны, то да. Мы все были за одним столом, а мне лишь попались хорошие карты. Но к чему это всё? Я сомневаюсь, что вы пришли сюда просто поболтать со своим преемником.
— Хотел убедиться, что город в надёжных копытах, — во взгляде Новалиса мелькнула грусть. — Для меня Нью-Пегасус как ребёнок, которого я вырастил и которому помог найти себя в этом мире. Я чувствую себя лично ответственным за его благополучие, и главное моё желание — остаться в памяти потомков как пони, который отдал душу за то, чтобы жители были в безопасности и благоденствии.
— Почему вы так говорите?
— Потому что теперь всё кончено, ты захватываешь «Клопс» и уничтожаешь остатки моей семьи. Мне пора уйти в прошлое и получить заслуженную пулю в лоб за все грехи моего клана.
— Чего? — удивился я. — Это бред, Новалис. Вы — пони слова, и я хотел бы дать вам шанс дожить свой век вместе с нами. Не стоит забывать всё, что вы сделали для города, и я не хочу отбирать у вас ваше наследие. Пожалуйста, не поступайте опрометчиво.
— Всю остальную семью Ферратура ты не щадишь. Почему же мне стоит принять твоё предложение?
— Новалис, вы говорите об ошибках. Ошибках Верразано и Дельвиона, за которые они заплатили. У семьи была надежда, но, к сожалению, она погибла.
— Надежда? — настал черёд Новалиса удивляться.
— Сандмаунд, — объяснил я. — Он должен был стать главой и продолжить ваше дело, и у него не было пороков отца и дяди.
— О, мы всё-таки добрались до этой темы, — вздохнул Ферратура. — До моего павшего трагической смертью внука. Уже знаешь, чей это был заказ?
— Нет, но планирую.
— Откуда такой интерес, а, Фарсайт?
— Я чувствую, что это что-то да значит для города... Честность, доброту и невинность, которых не хватает Пустоши. Не знаю почему, но Сандмаунд был похож на возможность изменить мир к лучшему. Но возможность была упущена.
— Изменить к лучшему, говоришь... Фарсайт, это я заказал его убийство.
— ЧТО??? — я чуть не подпрыгнул на месте. — Как так, Новалис?
— Да, он был и честным, и благородным, но беспросветно глупым. У него вообще не было понимания, кому стоит доверять, а кому — нет. Он просто натыкался на кого-нибудь и пытался с ним подружиться. Что я, что Делвио пытались его образумить, научить терпению и осторожности, но это все равно что со стенкой говорить.
— И поэтому вы его убили?
— Нет. Его пришлось убрать из-за того, что он начал заигрывать с НЭР. По его мнению, лучшим выбором для Нью-Пегасуса было присоединиться к Республике, и поэтому у меня не было выбора.
— Серьёзно? А нельзя было его дискредитировать или отменить решение?
— Моё слово — самое ценное, что у меня есть. Я не могу забрать его обратно, — покачал головой Новалис. — Каким я могу быть джентльпони, если постоянно буду менять решения из-за своих прихотей?
— Никакие это не прихоти, — возразил я. — И вообще, если парень был таким дураком и об этом все знали, почему бы не вмешаться публично, исправить его и оставить дискредитированным?
— Это было бы вредно для семьи, — Новалис протестующе топнул копытом. — Вредить семье — худшее, что можно придумать в этой ситуации!
— Понятно, — потупился я. — Похоже, у меня немного идеалистический взгляд на события, так что не мне судить ваши поступки. Но моего предложения это не отменяет. Я бы хотел, чтобы вы пережили этот конфликт, а Нью-Пегасус запомнил вас таким, каким вы были, а не за то, что ваши сыновья сделали с вашим наследством.
— Нет, ни в коем случае я не хочу выглядеть предателем. Ты — враг семьи, и пришёл я сюда только для того, чтобы признать поражение и принять смерть с честью.
— Принять смерть с честью? Мне что, теперь нужно ещё и убить вас? — я опешил. — Я не могу этого сделать, Новалис. Никакой чести это не сделает.
— А какая честь в то, чтобы убежать как крыса?
— Ну-у-у... Честь — высокое понятие, с которым нужно быть аккуратным. Умереть с честью нельзя. Можно просто умереть — и всё тут. Ни чести, ни благородства... Разве что может быть какая-то цель, намерение, но точно не это. Пожалуйста, послушайте меня, позвольте сохранить вам жизнь или вывести за пределы Нейвады. Может, за Разломом вы сможете дожить остаток своих дней...
— Фарсайт, прекрати. Мне очень лестно, что ты ценишь мою жизнь, но я долго и тщательно всё обдумывал и принял решение. Я не стану менять его в последний момент.
Новалис магией левитировал карманный пистолет из пиджака и прежде, чем я успел что-либо сделать, приставил себе к виску. Я знал, что он хочет сделать, и порывался остановить, но почему-то не смог сдвинуться с места. Что-то глубоко во мне подсказывало, что ничего хорошего не выйдет, если я и дальше буду пытаться заставить его жить дальше. Я вздохнул и посмотрел ему в глаза.
— Новалис, не стоит этого делать...
— Нет, Фарсайт, здесь ты неправ, — сказал он напоследок. — Моя честь побуждает меня. Успехов тебе. Веди Нью-Пегасус в светлое будущее.
БАХ!
Пуля вошла в голову Новалиса и застряла там. Мёртвый глава семьи пошатнулся и упал на бок, сломав одну из своих тросточек. По полированному полу полилась кровь. Я чувствовал себя отвратительно, даже зная, что Новалис был моим врагом и пытался меня убить. Такова ли цена победы? Почему пони, которые мне симпатичны, должны умирать, чтобы я и дальше поднимался по лестнице?
После того как роботы убрали тело старшего Ферратура и вытерли натёкшую кровь, я обратился мыслями к последнему шагу к свержению вражеского клана. Мои войска держали оставшиеся силы противника в «Клопс», а я ждал на улице подкрепления. Роботы отлично справлялись с простыми задачами и не давали никому выйти из здания, но чтобы штурмовать здание, нужны были живые мозги.
Самоубийство Новалиса меня очень неожиданно поразило до глубины души. Смерть с честью, как сказал он, но где эта честь в простреливании башки в знак капитуляции? Смерть может иметь значение, даже цель, но честь? Что за исковерканные понятия были у престарелого Ферратура? Я хотел дать ему возможность дожить свой век в мире и согласии, но он отказался. Нет, это я решительно не мог понять.
Его нельзя было винить в грехах Верразано и Дельвиона. Оба были взрослыми пони и сами отвечали за себя. Понятно, что их отец был, мягко говоря, не рад видеть, как его наследство разлетелось карточным домиком из-за неосмотрительности сыновей. Можно было понять, если бы Нонно хотел отомстить. Но никакое понимание и умение слушать не объяснит того, что он молча пустил пулю в лоб за тех, кто разрушил его работу.
Как бы то ни было, лучше выбросить это из головы. Мертвецы ушли в мир иной, а живым остаётся продолжать бороться в этом. Образно говоря, я поставил на стол очень много фишек, оставались лишь считанные минуты — и я загребу всё, что осталось. Спасовать сейчас было бы тупейшей ошибкой.
— Фарсайт! — Роуз ждала меня у «Клопс». — Я тут!
— Роуз, что ты здесь делаешь? — спросил я. — Одной здесь небезопасно.
— Слушай, я понимаю, что ты обо мне заботишься и всё такое, но ты же знаешь, что я могу за себя постоять, — она уверенно махнула копытом. — А бойцы Ферратура уже довольно давно не высовывались в окна, чтобы пострелять. Роботы их отлично подавляют.
— Ну, если они уже не пытаются вырваться, то битва должна закончиться скоро...
— Фарсайт, ты выглядишь очень взволнованным, — Роуз тронула копытом мою ногу. — Что случилось? Это очень на тебя не похоже.
— В Шпиле я встретился с Новалисом Ферратура. Он ждал меня.
— Новалис? — ахнула Роуз. — Как... Как он сумел туда?..
— Оказалось, что он жил не в «Клопс», а отдельно от семьи, — мрачно усмехнулся я. — И таким образом мог ходить где угодно, не привлекая внимания.
— Не привлекая внимания? Да его весь Нью-Пегасус должен знать в лицо!
— Да, но вспомни, что произошло за последнее время. Бой на улицах вынудил всех отсиживаться по домам, а когда он утих, все высыпали праздновать. Одинокого пони никто бы не заметил.
— А ты прав, — согласилась кобылка. — Чего он хотел? Напасть на тебя?
— Нет, наоборот, — покачал головой я. — Он пришёл совсем не за этим. Можно сказать, он формально сдался и принял поражение.
— Неожиданно, — вновь удивилась Роуз. — Такие манеры и старомодность трудно представить, вспоминая его сыновей.
— Вспомни, что говорил Брасс Бэдж. Он говорил, что Новалис — истинный джентльпони, что-то совершенно не из Пустоши, и очень гордится тем, что может вести дела именно так. Оказалось, весь мир сговорился разрушить его замыслы, образно выражаясь.
— О, заговоры! — рассмеялась Роуз. — Заговор был только один — твой.
— Я имел в виду, что время разрушило все его труды. Сыновья оказались слишком самонадеянны и плюнули на его понятия о чести, а внук, наоборот, был слишком наивен и доверчив, чтобы возглавлять Нью-Пегасус.
— Сандмаунд? Брасс Бэдж говорил, что он такой же благородный, как и дед.
— А дед сказал, что он не дружил со здравым смыслом. Если верить Новалису, он пытался сдружиться со всеми, даже с теми, кто предал бы его при первой же возможности. Он открыто разговаривал с Фулл Хаусом и даже с НЭР. Представляешь, он хотел присоединиться к Республике.
— Кто это сказал? — подозрительно поинтересовалась Роуз.
— Новалис. Ему нечего было терять, так что я бы ему поверил.
— Нечего терять? В смысле?
— Роуз, он достал пистолет и застрелился у меня на глазах.
— Почему? — глаза моей подруги от удивления округлились. — Зачем он так сделал?
— Он сказал, что честь призывает поступить именно так. Он потерпел поражение и не мог жить дальше, видя, как его наследство обращается в прах. Правда, перед этим он хотел увидеть, каким будет новый лидер. Поэтому зашёл познакомиться.
— Почему ты его не остановил?
— А смысл? — покачал головой я. — Ему уже незачем было жить, и кто я, чтобы ему мешать? Он действительно был стар и прожил долгую и яркую жизнь.
— Да... Жаль, что она кончилась именно так.
— Мне тоже, — вздохнул я.
Мы с Роуз посмотрели друг на друга, а затем одновременно повернулись к «Клопс». Конец нашего долгого пути был внутри, оставалась лишь пара шагов. Правда, в одиночку соваться внутрь мне все равно не хотелось: кто его знает, сколько там Ферратура попряталось. А получать очередную пулю в круп очень уж не хотелось. И сколько нам придется ждать?..
— Чё, чувак, не терпится? — сзади к нам подошёл Надир с отрядом хорошо вооружённых пони. — Извиняй за задержку, надо было нарыть снаряги получше, прежде чем соваться сюда. А леди фон Ом та ещё копуха.
— Эй, зебра, полегче, — по улице пророкотал искажённый голос Амперы. Она замыкала группу, её блестящий металлический костюм возвышался над остальными.
— Да ладно, я ж не хотел обидеть, — Надир с важным видом отвесил поклон. — Но ты ж знаешь, в эту железяку забираться надо не пять минут.
— Терпение есть благодетель, Надир. Твой друг прекрасно это знает.
— Вообще-то ты мне только что устроила хороший урок. И пока мы тут болтаем, я стану настоящим мастером терпения, — ухмыльнулся полузебра. — Погнали уже, а?
— Конечно, — кивнул я. — Все готовы?
Ответом мне было звучное «Да!!!» и звук щёлкающих предохранителей. Бой переносился на территорию врага, и мне нравилось это чувство. Очень нравилось.
Огромная игровая зала превратилась в средоточие хаотичных выстрелов и взрывов, перевернутые столы служили укрытиями, а сверху стреляли войска семьи, не давая не только двигаться дальше, но и просто поднять головы. Кто-то уже пал жертвой шквального огня, а ещё нескольких ранило. Роуз уже работала над ними, а я старался выделять цели для Амперы. Её подавляющая огневая мощь была нашим самым действенным оружием.
— Враги на верхнем этаже! — крикнула она. — Фарсайт, обозначь позиции!
— Пятьдесят пять метров, на три часа! — проорал в ответ я, сиганув за стол. — Вынеси их, пока они не разнесли наши укрытия!
Время было бесценно, поскольку столы трещали и покрывались дырами, угрожая оставить нас без хрупкой защиты перед огнём врагов.
— Вижу! — отозвалась Ампера и послала в указанную мною точку длинную очередь из миниганов. С моего Л.У.М.а исчезли три красные точки, и я рискнул высунунуться из-за стола снова.
— Вот это разрушения, — усмехнулся я. — Куча денег уйдёт на то, чтобы всё здесь потом починить.
— Ты знаешь, что я не снайпер, — послышался смешок Амперы. — Могу постараться быть поаккуратнее, но не обещаю.
— Не волнуйся, Ампера. Главное — решить проблему с Ферратура, а потом уже будем считать урон и думать, как это восстановить.
— Это уже сам. Мне бы своё имущество починить, — Ампера попыталась пожать плечами, но её броня позволила сделать только слегка двинуть ногами.
— Эй, бро! — Надир подошёл к нам, не забывая поглядывать по сторонам в поисках врагов. — Дальше что?
— Сначала хочу узнать, что нашли отряды, которые я послал на разведку. Потом прорвемся прямо к кабинету Ферратура. Дельвион должен был засесть там.
— Согласна, — кивнула Ампера, Надир на это молча улыбнулся. — Если он не сбежал — а надеюсь, у него этой возможности не было — то там он будет загнан в угол.
— Сэр! — с противоположного конца комнаты окликнул меня один из бойцов. — В ресторане всё чисто. Все войска Ферратура уничтожены, ресторан под нашим контролем.
— Отлично. Нашли следы Дельвиона? — похвалил я.
— Нет, сэр. Только обычные рядовые наёмники, мы не смогли захватить никого для допроса.
— Да, могу понять почему, — кивнул я. — Вряд ли они просто так посдаются. А что у второй команды?
— Скоро вернутся. Они пошли зачищать крыло с борделем...
— Фарсайт, сэр! — в дверях появился ещё один пони. — Бордель зачищен. Там много кобыл, но никого из важных для Ферратура пони. Дальше искать?
— Нет, не надо, — махнул копытом я. — Дамы и господа, пришло время финального сражения!
— УРА!!! — взревели бойцы.
И всё-таки лично вести отряд было очень приятно. Теперь я почувствовал, что действительно взял власть в свои копыта, а Дельвион загнан в угол и ждёт своей участи. Мы прошли по коридору, ведущему в кабинет, где, по нашему представлению, окопались Ферратура. Я приготовился к жаркому сражению. Врагу было некуда бежать, и нам должно было прийтись туго.
— Так, народ, — из-под брони послышался голос Амперы. — Не пытайтесь геройствовать, потому что здесь всё точно плохо кончится. Ожидается сильное сопротивление сразу же за дверью, поэтому не высовывайтесь из укрытий и обеспечьте максимальную огневую мощь. Понятно?
— Да, мэм.
— Открываю на счёт три! — Ампера встала у запертых дверей и приготовилась от души их лягнуть. Я присел за укрытием, покрепче сжал винтовку и глубоко вдохнул.
— Раз...
Повисшая тишина давила на нервы, ведь все уже приготовились к ураганному огню. Кто-то стал бормотать молитвы, кто-то проверил оружие, а кто-то просто насвистывал какую-то мелодию. Все нервничали, но кто остался бы абсолютно спокоен в таких обстоятельствах?
— Два...
Я выдохнул. Смерть или слава, всё или ничего. Победа — и мои планы увенчаются триумфальным успехом, даруя мне полный контроль над городом. Ну а поражение закончилось бы моей смертью и утратой всего достигнутого. Иного не дано, посему моя решительность была сильна как никогда. Если я дожил до этого момента, я проживу ещё и ещё один день, чтобы увидеть, как взойдут посеянные мной семена.
— ТРИ! — крикнула Ампера и что было сил ударила по дверям.
...
Тишина. Я несколько раз моргнул, затем посмотрел на Л.У.М., где не было ни одной вражеской метки на всю округу. В зале было пусто. Мы осторожно вошли, оглядываясь в поисках ловушек вроде растяжек или взведенных дробовиков, поскольку они сюда так и просились, но ничего подобного не нашли. Как будто в комнате уже давно не было ни души.
— Ну и где все? — спросил Надир. — Где этот Дельвион со своей охраной?
— На сканере чисто, — отозвалась Ампера. — Я не всегда доверяюсь ему в закрытых помещениях, но здесь он, кажется, прав.
— Отряд «А», на разведку! — скомандовал я. — Отряд «Б», обыщите комнату. Ищите тайники. Дельвион не мог проскользнуть через наши заслоны.
— Есть, сэр!
— Фарсайт, посмотри-ка! — Роуз позвала меня к массивному столу посреди комнаты.
— Что там? — подошёл я.
— Ответы на твои вопросы.
Я посмотрел на находку Роуз. Маленький, в спешке исписанный кусочек бумаги лежал на столе, свидетельствуя о спешном бегстве. Я прочитал его от начала до конца и испустил разочарованный стон, долбанув копытом по полу от досады.
— Что происходит, Фарсайт? — подошла к нам Ампера.
— Вот что тут случилось, — ответил я и зачитал записку:
Фарсайт,
Я уверен, что атаки — это твоих копыт дело. С тех самых пор, как ты объявился со своим “признанием”, я понял что ты сведёшь нас в могилу. Верразано хотел пристрелить тебя на месте, но я убедил его позволить Фулл Хаусу сделать грязную работу. Да, мы послали наёмников убить тебя, но не рассчитывали, что они не справятся. Но я никогда бы не подумал, что ты сумеешь одолеть Фулл Хауса и повернуть его армии против нас. Теперь я вынужден бежать, чтобы сохранить свою жизнь, но запомни моё имя: я не забуду и уж точно не прощу этого.
— Дельвион Ферратура
— Он ушел? — выдохнул Надир. — Как?
— Сэр, мы нашли небольшой проход, ведущий к канализационному туннелю! — один пони из группы «А» подскочил к нам сзади. — Хотя его недавно завалили.
— Это значит, что мы не сможем проследовать за ним, — покачала головой Ампера.
— Где же он сейчас может быть? — спросила Роуз.
— Скорее всего, скачет в Пустошь, — вздохнул я.
— Вы пойдете за ним? — Надиру не сиделось на месте.
— Нет, как бы мне этого ни хотелось. Это пустая трата времени и пони. Он будет заметной целью внутри стен. А пока, я думаю, лучше сосредоточится на других вещах.
— На каких других вещах? — спросила Ампера.
— Например, требовать мой трон, — усмехнулся я. — Друзья мои! Братья мои! Битва окончена, и мы одержали победу! Пойдемте со мной, отпразднуем этот день как день перемен, день совершенствования, день, когда обычный житель Пустоши должен гордиться, что является частью гостеприимной общины. Кто со мной?
Пони, пришедшие со мной, всю дорогу кричали, радуясь, что они живы. Но вскоре они будут радоваться гораздо больше.
Сцену соорудили в мгновение ока, демонстрируя мастерство и качественную работу жителей Нью-Пегасуса. Установили микрофоны, освещение направили на место говорящего, а гирлянды и флаги с красными глазами на синем фоне развесили вдоль всего Стрипа. Когда я проходил за кулисы, на улице уже была давка.
Ампера и Ди поставили пони на каждую крышу, чтобы избежать возможной скрытой атаки, как той, что унесла жизнь Штуки на свадьбе в Фридом Филд. В это же время мои роботы тщательно патрулировали улицы и проверяли каждого на наличие спрятанного оружия. Ничего не должно помешать в этот раз. Ничего.
Я поднялся по лестнице и посмотрел на восхищенную аудиторию, которая, спасибо радио, знала, что война закончилась, а НЭР больше не была угрозой. И все это благодаря неизвестному пони по имени Фарсайт, который мастерски превзошёл Фулл Хауса и семью Ферратура и теперь возвышается на пике власти Нью-Пегасуса. Я должен признать, что тогда мое эго испугало меня, но все же почему я должен быть скромным, когда я на самой высокой из возможных вершин?
— Дамы и господа! — отважно отсалютовал я, а аудитория ответила бурными возгласами. — Граждане Нью-Пегасуса и Фридом Филда, мои друзья, мои коллеги… Сегодня я предстал перед вами, чтобы показать себя, показать, что мои копыта чисты и что я здесь на благо этого города, что мы гордимся, называя это место нашим домом!
Еще одно приветствие прервало меня, но я улыбнулся и дал ему стихнуть.
— Да, я здесь, чтобы вести Нью-Пегасус в эти тяжелые времена! Прошлые лидеры оказались слабыми и эгоистичными, неспособными справиться со своими жеребячьими ссорами, когда надвигалась большая угроза! И поверьте мне, я сейчас говорю не о рейдерах или гулях. Я говорю о гораздо более опасной и реальной угрозе — о Новой Эквестрийской Республике!
Аудитория загудела при упоминании НЭР.
— Теперь давайте проанализируем ситуацию спокойно. Республика пришла сюда со словами доброй воли и дружбы, и я приветствую это! Никто в этом мире не имеет стольких друзей, если, конечно, им можно доверять! Республика защищает Нейваду и обеспечивает торговцам проход, принося нам прекрасные товары и позволяя нашей экономике процветать! Тем не менее они также показали свою более темную сторону… Не так давно я столкнулся с президентом НЭР Пралине, которая пришла занять город во имя принуждения к миру, но я сказал: нет! Мы сами куём свою судьбу! Наши души принадлежат только нам, и никакая Республика не будет говорить нам, что и как делать! Я буду готов выслушать любое предложение, но окончательное решение должно исходить от всего города!
Толпа снова взорвалась эмоциями.
— Теперь моя цель — увидеть единый Нью-Пегасус и заставить его шириться, возвращая территорию, которая была потеряна после войны! Мы уничтожим пустошь, а население Нью-Пегасуса будет свободно выбирать свою судьбу! Посему первое моё решение на пути к этой цели — снести позорную стену, отделяющую Нью-Пегасус от Фридом Филда, и пригласить в городской совет новых членов, моих соратников из обоих городов! Объединённый Нью-Пегасус, сильный и единый, выдержит испытание временем! И мы сделаем это... ВМЕСТЕ!!!
Мое заключительное заявление заставило толпу взорваться криками и радостью. Мое имя прокатилось по Стрипу волной от начала и до конца, и я клянусь, что почувствовал, будто каждый в Пустоши услышал его. После всех страданий и боли, через которые мы прошли, несмотря на потери, я почувствовал настоящее счастье. Я закрыл глаза и сделал шаг назад с широкой улыбкой на лице... Я определенно буду наслаждаться этим моментом.
#
Заметка: Репутация изменилась
Нью-Пегасус: Обожаемый — Вы спаситель города, пони, который принес им мир и светлое будущее. Но будьте осторожны с тем, что вы будете делать дальше.
Новая Эквестрийская Республика: Не доверяют — Вы стали настоящей угрозой для Республики, некоторые из ваших решений рассматриваются правителями фракции. Ожидайте чего угодно.
Семья Ферратура: Заклятый враг — Последние остатки семьи бежали, но поклялись вернуться. Следите за ними.
КОНЕЦ IV АКТА
Глава 19. Ниспошли мне ангела
За перевод главы большое спасибо Julia_Craft93!
«Добрый вечер, и добро пожаловать на целый час приятной музыки и развлечений на радиоволне, которая помогает поднимать вам настроение на весь день! Да, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, а я ваш любимый ведущий, Мистер Нью-Пегасус! Эта последняя композиция появилась у нас совсем недавно и уже успела стать золотой классикой музыки; это прямая конфронтация между Свининг Войсом и Дино Мейртино в Большом концертном зале! Эти два эстрадных певца — талантливые жеребцы, и я удивлён, что они до сих пор не гастролируют за пределами нашего города; думаю, что постоянная аудитория является в этом случае, мощным якорем, вам так не кажется?
А теперь, давайте перейдём к новостям, но сначала позвольте мне сделать важное объявление, по крайней мере, для меня. Сегодня — последний день, когда я выхожу в эфир с новостями. Я немало постарел, и для меня настало время двигаться дальше, уступив своё место более молодым и талантливым голосам. Я прекрасно провёл время с великолепной командой, которая позволила мне превратить свою работу в страсть всей моей жизни. Я провёл много лет, сидя за этим микрофоном, и видел довольно много событий, но лучшее воспоминание, которое я сохраню в своей памяти — это то, что я имел огромную честь поделиться этими событиями со всеми вами. Спасибо вам, от всего сердца.
Ну и вернёмся к новостям. Промышленный район Сансет-Хиллз в настоящее время работает полным ходом после завершения протокольной инаугурации, организованной пресс-секретарем городского совета Дезерт Роуз и начальником отдела развития Нью-Пегасуса Амперой фон Ом. Речь удивительно молодой и способной кобылки призывала к дальнейшему развитию в столь тяжёлые времена, как те, в которых мы живём. «Наша промышленность, — сказала она, — это то, что позволит нам сохранить нашу независимость и наше преимущество перед внешними силами, такими, как Новая Эквестрийская Республика, а наше благосостояние, — добавила она, — продолжает побуждать жителей Пустоши присоединяться к нашему сообществу».
Оглядываясь на то, как вырос город за последние несколько лет, должен признаться, я откровенно удивлён, насколько умело новой администрации удалось распределить скудные ресурсы, чтобы оптимизировать благосостояние граждан. Были восстановлены промышленные районы, реализованы жилищные проекты, и общий уровень города стал похож на старые довоенные картины, чем на Пустошь. Даже с образованием Республики, Нью-Пегасус начал процветать так стремительно, как этого не было в течение многих десятилетий.
К слову о Республике, до меня дошли довольно мрачные новости из Кольторадо. Похоже, что силам Царства удалось прорвать фронт НЭР и спровоцировать стратегическое отступление в Нейваду. Согласно официальным заявлениям, республиканская армия стоит на дальней стороне дамбы Хуфера и готова удерживать объект до тех пор, пока не будет организовано контрнаступление. Несмотря на все трудности, через которые им пришлось пройти, высшее командование НЭР заявляет, что моральный дух солдат остаётся высоким и они считают, что их технологическое превосходство будет ключом к долгосрочной победе.
Следующий вопрос... что же это за Царство, которое заставило некогда победоносные армии Новой Эквестрийской Республики отступить от Хайовы до Нейвады? Кто их ведёт и какова их цель? Что произойдёт с Нью-Пегасусом, если Республика будет уничтожена, и как отреагирует наше правительство на возможное вторжение Царства? До сих пор ни один из этих вопросов не нашёл правильного ответа, но наша волна будет продолжать задавать их, пока мы не получим всю подробную информацию.
А пока что, давайте остановимся на этом моменте и перейдём к музыке! Это произведение мне очень дорого, потому что оно одно из тех, что знаменует собой эпоху, в данном случае, возрождение мира после его разрушения. Да, я становлюсь сентиментальным, но это мой последний день в эфире, так что расслабьтесь. Наслаждайтесь прекрасной композицией Вельвет Ремеди, и помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, а я, ваш покорный слуга, Мистер Нью-Пегасус, надеюсь, что буду ещё долго жить в ваших сердцах…»
— Вы готовы к интервью, мистер Фарсайт? — Юная кобылка улыбнулась и посмотрела мне в глаза.
— Конечно. — Я кивнул. — Спрашивайте.
Кобыла добродушно улыбнулась мне и стала рыться в бумагах, пока я спокойно смотрел на неё. Она была довольно молода, но, учитывая то, что она собиралась стать новой ведущей местной радиостанции, она должна была быть прекрасным журналистом; или, по крайней мере, обладать упорством, чтобы извлекать информацию из собеседника. Она обладала природным обаянием, хотя и не была особо привлекательной. Кобылка была милой, миниатюрной и скромно одетой; но в ней было что-то, что заставляло полюбить её и скручивало по всем четырём копытам. Возможно, это её карие глаза и оранжевая шкурка или изящная походка, но в ней определённо было что-то обезоруживающее.
Я старался избегать интервью в течение очень долгого времени, потому что боялся, что слишком большое внимание общественности может возвысить культ моей личности, и, честно говоря, мне не очень нравилась эта идея. Во-первых, вокруг меня находились пони, чья помощь имела решающее значение для моего успеха, и не придавать им значения было бы оскорбительным, если не сказать больше. Снаружи оставалось много врагов, а я не хотел создавать их ещё и внутри. Во-вторых, быть губернатором такого бурно развивающегося города, как Нью-Пегасус, требовало немалых усилий и оставляло мало времени на такие вещи, как интервью. Тем не менее, Ди и Роуз уже были опрошены журналистами, поэтому держась в тени, я начинал чувствовать себя странно и отчуждённо от общества.
— Мы готовы начинать, мистер Фарсайт.
— Пожалуйста, зови меня Фарсайт. Без «мистер», это заставляет меня чувствовать себя слегка некомфортно.
Кобыла положила на стол небольшое устройство для записи голоса, довоенную вещицу, которая продолжала функционировать, по Селестия знает, какой причине. Она взяла кипу бумаг и переместилась в удобное положение, а я бросил последний взгляд из окна своего офиса и улыбнулся, наслаждаясь видом освещённого города, который рос прямо на глазах. С глубоким вздохом удовлетворения, я оглянулся на кобылку и приготовился отвечать.
— Идеально. Добрый вечер, наши дорогие слушатели, с вами Мисс Нью-Пегасус, и у нас очередное интервью с одним из самых важных пони в городе. На этот раз, я нахожусь в верхней части шпиля «Подковы» с одним синим жеребцом, которого вы, вероятно, уже знаете. Фарсайт, добрый вечер, и добро пожаловать на Радио Нью-Пегасуса. Здорово, что ты здесь.
— Спасибо и вам, — ответил я. — Я очень ценю работу, которую Радио Нью-Пегасуса делает для пони по всей Нейваде.
— Спасибо за комплимент. — Мисс Нью-Пегасус слегка рассмеялась. — Скажи мне, Фарсайт, как проходит твоя повседневная жизнь?
— Моя повседневная жизнь? Я думаю, это стало чем-то вроде рутины. В конце концов, управление городом не такое уж и простое занятие, как можно было бы подумать. Заседания, которые длятся почти весь день, где приходится балансировать доходы и расходы, заниматься делегированием полномочий НЭР... Как правило, каждый день — это не что иное, как сочетание этих факторов в разном порядке и пропорции.
— Я понимаю. Впрочем, время от времени ведь есть что-то особенное, не так ли? Например, вчера твои коллеги из городского совета открыли промышленный район Сансет-Хиллз, я права?
— Наверняка, — я кивнул. — Конечно, есть вехи, которые знаменуют наш путь, но вчерашнее событие потребовало почти трёх лет напряжённой работы и планирования. Это событие нужно было бы отпраздновать, но мы все должны понимать, что у нас ничего бы не вышло, если бы мы всё тщательно не спланировали.
— Говоря о планировании и праздновании... сегодня восьмая годовщина твоего прихода к власти, начавшаяся со знаменитой речи, которая дала старт всем изменениям в городе. Как ты помнишь тот день?
— О-о, это было похоже на открытие шлюза, — я вздохнул. — Я вложил в это дело все свои силы, пока в тот день они, наконец, не принесли плоды. Это был пик моей славы, немного эгоистичный, конечно. Но всё же я должен был встретиться с народом и сказать им, что мы будем у власти только лишь для того, чтобы вести всех пони к лучшему будущему.
— Ты ожидал такой тёплой реакции?
— Честно говоря, я понятия не имел. Однако оглядываясь назад, я понимаю, что так и должно было случиться. В конце концов, мы отвадили НЭР от наших ворот и положили конец бессмысленной грызне между семьёй Ферратура и Фулл Хаусом. Население жаждало того, чтобы кто-то пришёл и уладил всё раз и навсегда. Именно это мы и собирались предложить. И сейчас мы выполняем это обещание.
— Твоё первое решение было рискованным. Ты решил разрушить стену между Фридом Филдом и Нью-Пегасусом.
— Да, это было давнее обещание, — я спокойно улыбнулся. — Я пришёл из Фридом Филда, и знаешь, я видел, какой там была жизнь до сноса стены. Во всём было так много потенциала, в пони, в торговле, в инфраструктуре... Однако он растрачивался впустую просто потому, что некоторые элементы были «нежелательными» для общества Нью-Пегасуса. Всё можно было бы легко решить, внедрив надлежащие правоохранительные органы и позволив хорошим пони разбираться с плохими. В основном, так и получилось, когда Ди взяла на себя контроль над Фридом Филдом, а затем, я просто символически снёс стену.
— А какая была реакция на такое решение?
— Это зависит от того, о ком ты спрашиваешь. Очевидно, что Фридом Филд пережил невероятный бум качества жизни, поэтому пони, живущие там, были счастливы, словно жеребята в канун Согревающего Очага. Естественно, Нью-Пегасус был в состоянии справиться с ростом потребностей своих бедных граждан, но, возможно, некоторым жителям это могло не понравиться. Однако со временем и при надлежащем управлении мы достигли определённого равенства между районами, и я могу с уверенностью сказать, что население удовлетворено воссоединением.
— Кроме того, это позволило Стрипу стать почти вдвое длиннее, чем раньше, а на площадь, на которой стояли ворота, стекаются пони со всего города.
— Ты имеешь в виду площадь Единства? Да, это то, чем я очень горжусь, — я не мог сдержать улыбки и быстро посмотрел в окно. — Это место имело определённое символическое значение... это был контрольно-пропускной пункт, стена позора. Нам нужно было превратить это место в воспоминание о воссоединении и дружбе, чего крайне не хватает в наши дни. Именно поэтому, мы решили перестроить площадь под общественную и добавить туда памятник.
— Ты про Обелиск?
— Именно.
— Могу я задать тебе личный вопрос? Кто эти пони, изображённые на Обелиске? И почему сверху находится грифон?
— Это напоминание о тех, кто пал во время конфликтов, которые превратили Нью-Пегасус в то, чем он является сейчас. Пони, чей вклад был необходим, чтобы понять, кто мы.
— А кем они были?
— Там запечатлена Метроном, правое копыто Ди Клефф, которая помогла в создании Фридом Филда. Затем, ЛаРош и Снейк Итер, верные соратники Сэдла Бакмэйра и Амперы фон Ом, которые погибли, защищая население Нью-Пегасуса и Фридом Филда во время войны. Потом, Новалис Ферратура. Большая часть прогресса, который город пережил в последние десятилетия, было его делом и наследием, поэтому было справедливо изобразить его там.
— А грифина? — Мисс Нью-Пегасус посмотрела на меня вопрошающим взглядом. Я пытался скрыть свои чувства, которые хоть и были едва заметны, но всё же были.
— Это — Штука Когтепёрая. Изначально, она была наёмницей из Когтей, но жизнь привела её во Фридом Филд. Она умерла, когда Голден Свэллоу пыталась захватить город в день свадьбы Ди Клефф.
— Да, я помню тот день, — кобыла кивнула. — Кстати о Ди Клефф и её супруге, не могли бы вы рассказать мне об их совместной жизни?
— Я думаю, что об этом вы должны спросить её сами, — я отрицательно покачал головой. — Она предпочитает конфиденциальность.
— Хорошо-хорошо. — Мисс Нью-Пегасус улыбнулась. — Мы оставим эту тему для другого выпуска. Город значительно вырос по прошествии многих лет, как вы относитесь к этому?
— Я думаю об этом, как о хорошо проделанной работе, — я засмеялся. — Этот город не мог прозябать. Пустошь изменилась, и на смену хаосу пришёл порядок. Поэтому, иметь минимальную безопасность и несколько торговых постов недостаточно для того, чтобы выжить в мире, который становится всё более и более конкурентоспособным. Мы должны стать сильными сами по себе, и это нам удалось.
— Должно быть, на это ушло много денег.
— Это так, но мы обнаружили, что и Фулл Хаус, и Ферратура сумели накопить значительный объём богатств, который мы и использовали для финансирования промышленных районов и жилищных проектов, — я солгал, так как все эти проекты были оплачены золотом, которое мы принесли из Ней-Орлеана. — Эти изменения помогли городу развиваться, и в ближайшее время мы ожидаем возврата инвестиций.
— К слову об объектах, ещё одним тяжким временем для города стало восстановление аэропорта Макинтош.
— Согласен. Это было нелегко, так как Новая Эквестрийская Республика показала себя довольно цепкой, когда дело доходит до территорий и недвижимости. Мне пришлось вести жёсткие переговоры с вице-президентом Хартстрингс, но в итоге нам удалось найти удовлетворительное решение.
— Какими были условия?
— Мы заплатили им кругленькую сумму, но на этом всё.
Ещё одна ложь. Я был секс-игрушкой Харпсонг на одну ночь в обмен на аэропорт. Не скажу, что мне это не понравилось.
— Ясно. Могу я спросить, как сейчас складываются отношения с НЭР?
— Мы ладим друг с другом, — я отмахнулся. — В конце концов, у Республики есть проблемы побольше, чем слушать бредни одного городка посреди пустыни. У нас есть соглашение о сотрудничестве, наши встречи всегда тёплые и приветливые, но на этом всё. Мы не хотим большего вмешательства.
— Говоря о проблемах побольше, я полагаю, ты имеешь в виду Царство.
— К сожалению, да.
— Что ты знаешь об этой таинственной силе?
— Боюсь, ненамного больше, чем ты, — я отрицательно покачал головой. — Мы оцениваем риски, которые могут повлиять на благополучие нашего сообщества, и я уверяю вас, что мы будем действовать последовательно, даю слово. К сожалению, мы не знаем, была ли нынешняя война между Республикой и Царством вызвана нападением НЭР или же захватническими устремлениями Царя. Слухи заставляют нас думать, что второй вариант является наиболее вероятным.
— Что вы собираетесь делать при теоретическом вторжении?
— Я не могу ответить на этот вопрос, — я пожал плечами. — Есть много переменных, которые могут изменить оптимальную стратегию.
— Я понимаю.
— Позволь заверить, однако, что главным приоритетом правительства будет сохранение безопасности и благополучия граждан Нью-Пегасуса.
— В этом нет никаких сомнений. — Мисс Нью-Пегасус профессионально улыбнулась. — И последний вопрос, каковы дальнейшие планы городского совета?
— Наше рабочее направление — это развитие инфраструктуры города, промышленности и торговли, чтобы подстегнуть развитие местных предприятий. Однако близость вооружённого конфликта, несомненно, заставит нас пересмотреть планы. Мне жаль, что я не могу быть более точным, но это довольно нестабильный момент нашей истории. Нам придётся подождать и посмотреть, что именно происходит.
— Это вполне логично. Ну что ж, Фарсайт, для меня было великолепным удовольствием провести это время за разговорами с тобой и узнать побольше о положении города и его правительстве. Это было интервью от Мисс Нью-Пегасус для вашей любимой станции, Радио Нью-Пегасуса!
Кобыла выключила диктофон и положила его обратно в свою седельную сумку, а затем собрала все бумаги.
— Спасибо за то, что уделил мне время, Фарсайт, — она кивнула и улыбнулась. — Необязательно меня провожать, я смогу найти выход. Знаешь, до меня дошли слухи о тебе... Говорят, что ты настоящий ловелас, и, честно говоря, мне это не интересно. Всего доброго.
Она обернулась и поспешно ушла, как будто думала, что я собираюсь держать её в заложницах. Когда лифт пропищал, сигнализируя о том, что он начал спускаться, я громко рассмеялся над абсурдностью всей ситуации.
Последние слова кобылы заставили меня задуматься, даже если они и казались немного смешными. Я был привлекательным для противоположного пола, но за последние восемь лет, я так и не нашёл свою спутницу жизни. Я встречал много кобыл, которые хотели быть со мной, и буду предельно честен, я делил кровать с большинством из них; но я не встретил ни одну кобылу, кто не была со мной ради денег. Все кобылки пытались стать моей второй половинкой, от сливок Нью-Пегасуса до отребья Пустошей, которые верили, что их красота или симпатия заставят меня выбрать именно их.
Не знаю почему, но я не нашёл ничего, что могло бы вызвать во мне чувства. Некоторые из них были прекрасны, некоторые — истинными богинями во плоти, другие — забавными и отличными партнёрами по беседе, но ни одна из них не смогла превратиться из обычной кобылы в особенную. Не могу сказать, цеплялся ли я за воспоминания о Штуке или брал их за основу и находил в этих кобылах только жажду наживы; но в какой-то момент, я всегда найду способ забыть о них и жить сам по себе.
Но одна вещь не менялась никогда. Роуз и Надир беспокоились о моём положении. Они повторяли мне снова и снова, что мне нужно найти кого-то, с кем я мог бы разделить свою жизнь, что одиночество съест меня изнутри, и что я провожу слишком много времени в своём кабинете, глядя на графики, карты и таблицы. Что я должен больше времени проводить вне работы и должен наслаждаться жизнью. Опять же, что я могу сделать, кроме как сосредоточиться на городе? У Надира была семья, Роуз была молода и наслаждалась ночной жизнью... а я не мог думать ни о чём, кроме своей работы.
Я вздохнул и пошёл к терминалу, решив как обычно, проверить город. Последняя торговля продемонстрировала рост спроса на импортные товары, а ещё начал обретать популярность новый феномен под названием «туризм». Богатые пони с другой стороны Разлома начали собирать караваны только для того, чтобы поиграть в азартные игры в Нью-Пегасусе. Я начал думать о том, как извлечь выгоду из этого спроса, когда лифт подал звуковой сигнал. Я установил зашифрованную паролем систему безопасности и поставил охранника рядом с терминалом, чтобы только определённый список пони мог попасть в мой кабинет. На всякий случай, у меня всегда был при себе пистолет.
— Я знал, что ты будешь здесь, бро! — Громко поприветствовал Надир.
Я отвернулся от экрана и увидел, как мой друг выходит из кабины лифта, окружённый жеребчиком и кобылкой, оба — чёрные с белыми кудрявыми гривами. Жеребчик уже становился сильным и рослым, и его красные глаза горели огоньком. Кобылка же была худой и костлявой, но подвижной, а в её зеленых глазах читалось спокойствие и добрая душа. Со всеми их различиями, они продолжали быть близнецами, и как близнецы, они сильно... чувствовали связь друг с другом.
— Привет, дядя Фарсайт! — Закричали они в унисон.
— Эй, вы двое, успокойтесь! — Засмеялся Надир.
— Надир, не волнуйся, — я улыбнулся. — Я ведь не боюсь громкого шума. Привет, ребята. Как дела?
— Потрясающе! — Жеребчик пританцовывал. — Папа дал мне в первый раз выстрелить из пистолета, и это было круто!
— Да ну? И сколько мишеней ты поразил, Харко?
— Шесть из семи возможных! — Хвастался Харко Клефф. — Неплохо для первого дня, правда?
— Совсем неплохо получилось! — Я потрепал Харко по голове и посмотрел на молодую кобылку. Она напомнила мне Роуз, когда я впервые увидел её. — Как прошёл твой день, Атрид?
Атрид Клефф вздохнула и осмотрелась вокруг.
— Не так хорошо, как у Харко. Что у тебя за дела с оружием? Мы цивилизованные пони, и мы до сих пор сходим с ума, когда дело доходит до стрельбы!
— Атрид, ты должна понять, что мы живём на Пустоши, и что самооборона всегда была ключом к выживанию. Да, мы пытаемся стать цивилизованными, но пока мы не достигнем этой цивилизации, мы должны быть осторожны и не забывать, откуда мы родом. Например, твой отец научил меня драться с помощью моих металлических задних ног. Но если хочешь, можешь остаться со мной и помочь с подсчётами.
— Хорошо, — зашипела Атрид. — Ты ясно дал понять свою точку зрения. Я просто выйду на улицу и прогуляюсь.
— Атрид, пожалуйста, — застонал Надир. — Не создавай так много шумихи, ладно? Дядя Фарсайт просто пытается по-хорошему с тобой разговаривать.
— Хорошо, хорошо... — Атрид посмотрела на меня и попыталась улыбнуться. — Прости меня.
— Здесь не за что извиняться, — улыбнулся я в ответ. — Почему бы вам двоим не устроиться поудобнее вон там? Мне нужно кое-что обсудить с вашим отцом.
— Ладно! — Атрид и Харко кивнули и бросились в сторону гостиной.
— Учить их хорошо себя вести куда сложнее, чем сражаться с роем касадоров. — Надир вздрогнул и вздохнул.
— Наверное, это возраст, — я пожал плечами. — Похоже, вы неплохо ладите с Харко.
— В основном, потому, что мы оба — жеребцы, и нам нравятся одни и те же вещи. Хотя Харко, кажется, получает удовольствие от стрельбы и вообще насилия... и это меня беспокоит.
— Следите за ним, но будьте терпеливы. Он всего лишь жеребёнок. Как насчёт Атрид? Она больше любит маму?
— Я думаю, что их отношения стали немного напряжёнными. — Надир вздохнул. — Ди очень строга, и я считаю, что Атрид — одна из тех пони, которая делает то, что хочет.
— Я чувствую противостояние личностей, — я засмеялся. — Может быть, Роуз стоит поговорить с ней... небольшая разница в возрасте может оказаться связующим звеном.
— Хорошая мысль, братан. Я попрошу Роуз помочь мне с Атрид. — Надир похлопал меня по спине. — Итак, о чём ты хотел поговорить?
— Ну, есть некоторые интересные данные из последнего отчёта по торговле, которые... Погоди-ка секунду, что это такое?
Я вызвал подсказку, которая начала мелькать на экране терминала. Это была система мониторинга радиосети, похожая на ту, что я видел на ретрансляционной станции восемь лет назад. Она всегда находила различные излучатели и определяла, откуда и на какой частоте они транслировались. Один из сигналов посылался сверху или снизу от Нью-Пегасуса, но этот сигнал всегда был очень тихим, похожим на случайный щелчок и треск. Раньше, это вызывало у меня подозрения, но я никогда не обращал на это так много внимания.
В данный момент, интенсивность сигнала резко возросла, и активность бурлила вместе с потоком щелчков и тресков, лившихся на радиоволнах. Каким бы ни был этот сигнал, это означало, что над или под нами что-то творится. Нам нужно было выяснить что, прежде, чем у города возникнут проблемы.
— Это какой-то радиосигнал... — Пробормотал Надир.
— Он всегда присутствовал, но в последние годы, не проявлял никакой активности, поэтому я подумал, что это может быть автоматизированная система, отправляющая что-то вроде сигнала бедствия, который нельзя было отключить. Однако этот всплеск означает, что это что-то иное.
— Где он находится?
— Над или под городом. У меня только двухмерное изображение, и точка где-то посередине Стрипа, а мы оба знаем, что этого не может быть.
— Да, но что может быть под нами... или над нами?
— Я знаю о Стойле под Нью-Пегасусом, но могу точно сказать, что у них не было вещательного оборудования. О том, что может быть выше, ну... мы не знаем, что находится за облачным покровом, а что там вообще может быть?
— Ничего, наверное... — Почесал бороду Надир.
— Папа, дядя Фарсайт! — Прокричал Харко, высовываясь из окна. — Посмотрите туда!
Сын Надира показывал на облачный покров, за которым действительно что-то происходило. Неопознанный объект падал с неба на высокой скорости, в то время, как другие объекты гнались за ним, но дали ему упасть на землю. Радио моего ПипБака щёлкнуло, и за шумом улицы я услышал голос охранника.
— Фарсайт, сэр, неопознанный летающий объект движется по направлению к нам!
— Я знаю, я вижу его прямо сейчас! Вы знаете, что это?
— Всё ещё слишком далеко, чтобы понять, что это, сэр, но оно не кажется слишком большим! Какие будут распоряжения?
— Оцените зону удара и очистите её; кроме того, держите меня в курсе. Я хочу знать, с чем именно мы столкнулись.
— Да, сэр!
Радио погасло, и я повернулся к Надиру. Полузебра кивнул и позвал Атрид и Харко, в то время, как я нажал на кнопку лифта.
— Вы двое должны быть готовы, — предупредил я жеребят. — Может произойти всё, что угодно.
— Не беспокойся о нас, дядя Фарсайт! — Улыбнулся Харко.
Я кивнул и нажал на этаж, и пока кабина неслась вниз, я начал задаваться вопросом, что это может быть за странный объект, падающий с облаков. Насколько нам было известно, за облаками не было ничего, кроме открытого неба. Конечно, все пони знали, что после того, как Клаудсдейл был уничтожен во время войны, пегасы решили закрыть небо, но в Нью-Пегасусе не было никаких следов пегасов в течение длительного времени. Кабина затормозилась и двери открылись на нижнем этаже, и как только мы вышли из лифта, а радио восстановило приём, снова раздался голос охранника.
— Фарсайт, сэр, вы здесь?
— Да, да, я был в лифте. Что это?
— Приблизительная зона посадки ясна. Мы рассчитываем, что объект должен достичь земли на площади Единства.
— Есть идеи, что это за объект?
— Мы всё ещё не уверены, сэр, но это похоже на пегаса в силовой броне!
— Пегас?
— Да, сэр! Мы не можем точно сказать, потому что он движется довольно быстро, но он похож на пони с крыльями. Попытаться его сбить?
— Он в свободном падении?
— Да, похоже, что он падает бесконтрольно. Перехватить его?
— Нет, пусть он упадёт на землю, — предупредил я. — Будьте осторожны, я хотел бы взять его живым. Если там действительно находятся настоящие пегасы, мне нужно знать их намерения по отношению к нам.
— Всё понятно, сэр! Отбой!
Мы выбежали из казино и направились по Стрипу к площади Единства. За время нашего правления весь город претерпел изменения, и многие здания были восстановлены как для жилищных, так и для экономических целей. Когда семья Ферратура стояла у власти, городская жизнь тяготела вокруг Стрипа и только на нескольких маленьких перекрёстках располагалась торговля. Остальные были не более, чем грязными сточными канавами, где ничего не происходило. После нашего прихода к власти, население расширилось и заполнило заброшенные здания, превратив их в свои дома, а улицы были очищены. Магазины и малые предприятия начали размещаться в ранее заброшенных переулках Нью-Пегасуса, и теперь Стрип была единственным в городе бульваром для прогулок жителей города.
— Смотри! — Взвизгнул Атрид. — Он на земле!
Углубившись в свои мысли, я не видел, как падающий с небес объект достигает земли. Я только мельком увидел чёрное тело с белыми крыльями, падающими вниз, и звук металла, разбивающегося о бетон, наполнил воздух. Атрид издала громкий вздох, и мы поскакали оставшийся путь до места крушения. Громкий шум привлёк несколько пони, но городская стража уже сдерживала толпы подальше от площади.
— Фарсайт, сэр! — Охранник отдал честь. — Добро пожаловать! Надир, жеребята, и вам добро пожаловать!
— Успокойся. Что это было?
— Это пегас, тяжело бронированный, — охранник думал, как сказать. — Но это не те доспехи, что мы видели раньше.
— Жив ли он?
— Это кобыла, сэр, и она жива. Тяжело ранена, но жива.
— Могу ли я взглянуть на неё?
— Разумеется, сэр!
Охранник отошёл в сторону, и я увидел тело кобылы среднего размера, одетое в гладкую чёрную силовую броню, которая напоминала хитиновый экзоскелет радскорпиона. Она приземлилась головой вниз и лежала на спине с одним разбитым крылом. Шлем сломался и обнажил лицо белой кобылы с синей и красной гривой, формировавшей ирокез и зачёсанной на один бок. Даже запятнанное кровью, я, клянусь Селестией, никогда не видел лица прекраснее этого. Пропорции были идеальными, морда была мягкой и округлой формы, а белый мех блестел, как бриллиант.
Даже без образования медика мне было понятно, что пегаска была тяжело ранена, но она продолжала смутно дышать. Я пытался заставить свой мозг думать о том, как доставить её в неприметное место, где мы смогли бы исцелить и допросить её, но я был совершенно ошарашен такой красотой. Я продолжал смотреть на её бронированное тело, которое, даже покрытое декоративным чёрным и золотым напылением, было лёгкой струящейся и соблазнительной формы, которую не мог себе представить ни один, даже очень искусный художник. Она выглядела так, как будто была создана самим ветром, высеченная из камня, отбросив все ненужные кусочки и оставив лишь истинную красоту.
— Сэр, что мы будем делать с пегасом? — Спросил начальник охраны. — Взять её под стражу или…
— Нет, — ответил я. — Я сам о ней позабочусь.
— Понял, сэр, — охранник отдал мне честь.
— Позаботишься о ней? — Надир подошёл сзади. — Как ты собираешься о ней позаботиться?
— Ну, для начала отнесём её в Шпиль, — сказал я. — Я хочу допросить её лично.
— То, как ты смотрел на неё, бро... — Надир покачал головой. — Честно говоря, у меня такое чувство, что её допрос будет последним приоритетом в твоём списке планов.
— Я признаю, что она... захватывает дух, — я вздохнул. — Тем не менее, я не могу позволить этому затуманить мой разум. Для нашего же блага, я просто не могу.
— Уж у тебя-то есть свои принципы, это точно. — Надир улыбнулся. — Пойдём, я тебе помогу.
Я поднял тело пегаски, используя свою магию, и понял, что она была намного легче, чем я ожидал. Почему-то я думал, что доспехи, которые она носила, должны были быть тяжёлыми, но, к моему удивлению, они были манёвренными и лёгкими в обращении. С некоторым усилием, мне удалось уложить тело бессознательной кобылки на спину моего друга, который запыхтел, почувствовав вес, но смог с этим справиться.
— Она не такая тяжёлая, как я думал. — Надир улыбнулся. — Хорошо, пойдёмте.
— Атрид, Харко! — Позвал я. — Мы возвращаемся в шпиль! Приведите к нам Роуз и Амперу, пожалуйста!
— Поняли, дядя Фарсайт! — Два Клеффа метнулись вниз по улице, пока мы развернулись и пошли обратно в мой офис.
— Бро... — Спросил Надир. — Что ты думаешь по этому поводу?
— О пегаске? — Я шевельнул ушами. — Честно говоря, я волнуюсь. Это не внезапное появление пегаса, давай не будем забывать про странный радиосигнал.
— Но он ведь всегда присутствовал, не так ли?
— Я знаю. Однако в тот момент, когда эта кобыла упала с неба, он совершенно сошёл с ума. Это говорит мне о том, что над нами должна быть какая-то активность.
— Не слишком ли быстро ты делаешь выводы? — Надир улыбнулся.
— Как ты можешь так говорить? — Я ответил. — Впервые, у нас возникает всплеск активности на радиоизлучателе прямо над городом, и именно после того, как пегаска свалилась на нас с небес. Какой ещё может быть вывод?
— Во-первых, мы понятия не имеем, что пегасы могли построить над облаками. И всё же, подумай, если бы они находились буквально над нами, то смогли бы оставаться незамеченными так долго? Честно говоря, я очень сомневаюсь.
— У тебя есть своя точка зрения, но как насчёт радиосигнала?
— Я думаю, что это может быть система ретранслятора, вот и всё. Тот факт, что ты принимаешь этот сигнал якобы оттуда, не означает, что он должен транслироваться с того самого места.
— Хорошо, ты можешь иметь свою точку зрения, — я отрицательно покачал головой. — Тогда как ты объяснишь появление этой пегаски?
— Мы не знаем, что происходило до того, как она упала. Может быть, мы слышали сигнал бедствия, посланный ею.
— А это уже похоже на правду, — я кивнул головой. — Да, это было бы простым объяснением. Но что её сподвигло на это? Кто или что может подвергнуть её опасности?
— Я думаю, что единственный, кто способен ответить на наши вопросы — это спящая принцесса, — Надир вздохнул.
— Да, ты абсолютно прав, — я пожал плечами и фыркнул. — В таком случае давай побыстрее вернёмся к шпилю.
— Я буду идти за тобой, бро!
Я удвоил темп, шагая по направлению к нашей базе с головой, погружённой в теории о том, откуда же упала сбитая пегаска и какими были её интересы в отношении Нью-Пегасуса. Одно можно сказать наверняка: она была одета в броню, не принадлежащую Пустоши. Пластины на её экипировке были тщательно обработаны и имели гравировку из чистого золота; довольно трудно было бы найти такую на Пустоши (если только знать, где искать); кроме того, на ней почти не было следов пыли или песка, а это означало, что она не бывала в грязных местах, таких как те, в которых мы жили.
Кроме того, я заметила некоторое сходство между снаряжением пегаски и доспехами чемпионской брони Амперы Т-66Б, что было причиной для того, чтобы привести её в шпиль. Кобылка была одета в более изящный, проворный и аэродинамичный наряд, но у меня было ощущение, что между ними всё же было разумное сходство. Я был свидетелем того, что бывший рейнджер была способна делать с такими доспехами, поэтому я сгорал от желания узнать, каковы возможности пегасов... на случай, если нам придётся столкнуться с их атакой сверху.
Для нас всё выглядело очень непросто, учитывая, насколько мы были близки к линии фронта. Царство появилось на востоке просто из ниоткуда, и каким-то образом ему удалось продвинуться вперёд с непреодолимой силой, заставив ранее побеждавшие армии НЭР вернуться обратно на задворки. Я тщательно собирал армию робопони, улучшая версию Фулл Хауса, чтобы защитить город от нападения Республики, потому что, в конце концов, я был уверен, что НЭР попытается именно захватить город, а не разграбить его или сжечь дотла. С надвигающейся армией Царя шансы попасть под перекрёстный огонь были довольно тревожными, и ни один контингент роботов не сможет противостоять столкновению двух народов.
Теперь, приход третьей фракции был настоящим кошмаром. Кто они и что они замышляли — полная загадка, и наша единственная зацепка — это пегаска, которую Надир нёс на спине. Если бы нам не удалось получить от неё нужную информацию, мы были бы слепы против возможной угрозы. Опять же, если мой спутник был прав, эта угроза могла быть только в моей голове.
Мы вошли в лифт в напряжённой тишине. Я был слишком поглощён своими мыслями, и Надир начинал чувствовать усталость от того, что нёс бессознательную кобылу. Мы пришли довольно быстро, и скоро наша нежеланная гостья лежала на моей кровати. Я стоял перед ней, глядя на изгибы её тела и на это ангельскую мордочку, в то время, как странное чувство начинало захватывать меня изнутри.
— Моя миссия окончена. — Надир вздохнул. — Если позволишь, я пойду в гостиную, возьму себе что-нибудь выпить.
— Конечно, иди... — Рассеянно ответил я.
Что это за странное ощущение во мне? Пегаска заставила моё тело реагировать так, как раньше оно не реагировало ни на одну кобылу... только со Штукой я чувствовал подобное. Тем не менее Штука заставляла меня чувствовать себя хорошо из-за её тёплого сердца и добрых чувств... Это всё началось, как сексуальные отношения, но ей удалось проникнуть в мои глубины. В течение восьми лет я скучал по ней, и я пытался найти в других кобылах замену той пустоте, которую она оставила во мне. Может быть, это тот самый шанс?
Я покачал головой, напоминая себе, что должен сохранять хладнокровие. Я чувствовал что-то по отношению к этой кобыле, это было неоспоримо, но у меня не было причин ожидать, что она будет чувствовать то же самое по отношению ко мне. Кроме того, были и другие причины для беспокойства, например, кто она, откуда и что она делала в нашем городе. Как только я разберусь с этим, то смогу попытаться узнать её немного ближе.
— Бро, с тобой всё в порядке? — Надир вошёл в комнату и встал рядом со мной с обеспокоенным лицом. — Ты стоишь здесь с тех пор, как мы пришли.
— Оу... да, — я кивнул. — Да, я в порядке, не волнуйся. Просто…
— Ты беспокоишься? Я знаю, но судя по тому, как ты смотришь на эту кобылу, я думаю, что твой разум находится на другой стадии.
— Что?
— Слушай, Фарсайт, я не буду осуждать тебя. — Надир почти по-отечески похлопал меня по спине. — Я знаю, через что ты прошёл, и знаю, как ты скучаешь по ней. Если на то пошло, я рад, что ты, возможно, нашёл кого-то, кто действительно может заполнить этот пробел в твоей душе.
— Да, но...
— Если ты действительно любишь её, то люби её так, как будто завтра и не наступит, — Надир улыбнулся. — Я поддержу тебя во всём, бро. Однако не забывай, кто ты и ради чего ты работаешь. Последнее, что нам сейчас нужно — это ложный шаг, после которого мы будем окружены огромным количеством врагов. Чёрт возьми, да даже я это знаю!
Я рассмеялся. Надир сказал нужные слова в нужное время. Он мог быть резким и грубым, но он был настоящим другом. Я улыбнулся ему и кивнул в знак благодарности.
— Большое спасибо, Надир. Я очень ценю, что ты рядом.
— Всегда пожалуйста, бро.
Лифт с громким эхом оповестил о своём прибытии и металлические двери распахнулись.
— фарсайт? Надир? — Голос Роуз отозвался эхом по комнате. — Вы здесь?
— В спальне! — Ответил я. — Наша гостья — здесь.
Роуз и Ампера открыли дверь спальни и вошли внутрь. Моя спутница больше не была маленьким жеребёнком, она выросла зрелой и элегантной кобылой. Она больше не носила свою броню с Пустоши, заменив её на стильный красный костюм, который очень хорошо сочетался с её гривой, аккуратно зачёсанной в пучок и скрепленной парой шпилек, на кончике одной из них красовалась роза, а на другой — веточка лаванды. Она больше не была милым маленьким комочком, которого я встретил в Пустоши, и она так же не была демонической личностью, которая вошла в её мозг в Стойле 173. Она была чем-то совершенно другим, всё ещё благородной душой, но с силой и хитростью, чтобы пробить себе путь. Она хорошо обучилась магии в защите и исцелении, а её природная харизма сделала её отличным переговорщиком. Я очень гордился ею, тем, кем она стала за эти годы... она была доказательством того, что я воспитал её правильно.
Ампера же, с другой стороны, продолжала быть такой же жёсткой и влиятельной пони с аурой военного благоговения и уважения, которые сделали меня никчёмным в тот первый раз, когда я попытался поговорить с ней. Она немного постарела, появились морщинки вокруг глаз, но она продолжала быть в хорошем боевой форме. Хорошо, что она на нашей стороне.
— Привет, Фарсайт, — Роуз махнула копытом и вошла в комнату. — Она одна? Она вызвала настоящий переполох.
— Нелегко скрыть от чьих-то глаз падающего с неба пегаса, — я пожал плечами.
Роуз сделала шаг вперёд и начала осматривать раненую кобылу, напевая мелодию и делая заметки в блокноте. Время от времени она свистела или ворчала, но продолжала анализировать пегаску с особой осторожностью.
— Она довольно сильно ранена, но я не смогу узнать, насколько серьёзны эти повреждения, пока мы не удалим броню.
— Мы сможем это сделать, Ампера?
Бывший Стальной Рейнджер сделала шаг вперёд и взглянул на раненую пони, чтобы через секунду зашипеть в гневе. Смотря на нашу гостью, она чувствовала себя очень некомфортно рядом с ней.
— Что не так? — Спросил я.
— Эта броня... это снаряжение Анклава! — Взревела Ампера.
— Анклав? — Я чувствовал себя озадаченным. — Что такое "анклав", чёрт возьми?
— Великий Анклав Пегасов, если быть точнее. Это — военное правительство, сформированное пегасами, которые бежали после падения Клаудсдейла, они называют себя праведными владельцами Эквестрии. Это были действительно опасные пони, которые имели первоклассные технологии, как вы можете видеть. Эта броня намного лучше, чем у Стальных Рейнджеров, намного легче и прочнее, чем у меня, например. Тем не менее меня беспокоит то, что они были уничтожены двадцать лет назад... но я вижу пегаску, одетую в силовую броню Анклава, прямо сейчас!
— Погоди минутку ... двадцать лет назад? — Я улыбнулся. — Только не говори мне, что это как-то связано с Дарительницей Света.
— Делай свои предположения.
— Хорошо, допустим. Но двадцать лет — это много... ей, кажется, не двадцать лет.
— Вот это меня и беспокоит, — застонала Ампера. — Что, если они не были уничтожены?
— Я полагаю, что некоторые пегасы пережили основную армию. Небольшие боевые группы, отряды, которые не могли присоединиться к основной армии, исследователи... они, возможно, перегруппировались, но я сомневаюсь, что они могут быть многочисленны. Тем не менее, что бы они ни задумали, если они вообще существуют, это тайна для нас, если она не даст нам знать; и чтобы выяснить это, мы должны исцелить её должным образом. Эту броню можно снять, Ампера?
— Дайте мне немного времени.
Ампера возилась с доспехами, пытаясь что-то нащупать, в то время, как мы нервно ждали результатов. Внезапно, механизм испустил фиолетовый взрыв энергии, заставив нас отпрыгнуть назад от испуга.
— Это была матрица заклинаний. Всё должно было пройти тихо и спокойно, но так как броня повреждена... в любом случае теперь мы можем её снять.
Мы начали помогать, тщательно находя и устраняя каждое соединение между пластинами повреждённых доспехов, чтобы затем удалить каждый кусок; сломанный и разорванный чёрно-золотой комбинезон покрывал её блестящую белую шкурку. Тело, лишённое доспехов, было чем-то странно возбуждающим, и мне пришлось сосредоточиться на рациональной части моего разума. Вскоре, её тело освободилось от каких-либо препятствий, и Роуз начала исследовать и исцелять её своей магией.
— Хм-м-м... броня действительно отлично справилась, — бормотала она. — У неё сотрясение мозга и сломано крыло, а также есть трещины в передних конечностях и множественные мышечные растяжения, но ничего серьёзного. Её внутренние органы в порядке, но мне нужно отвезти её в больницу, чтобы провести полное обследование. Сейчас я её подлатаю, но как только она придёт в сознание, её нужно будет тщательно осмотреть.
Рог Роуз зажёгся, и части тела пегаски начали двигаться самостоятельно, так как кости начали срастаться, а мышцы — восстанавливаться. Такие процессы должны были быть болезненными, но так как она была без сознания, я предположил, что она ничего не чувствовала. Стоп, я действительно беспокоюсь о ней? Я даже не знаю, кто она и чего хочет, но она уже смогла зацепить меня…
— Что ж, это всё, что я могу сейчас сделать, — Роуз вздохнула. — Она должна отдыхать, чтобы всё лечение не пошло на смарку. Как только она встанет на копыта, мы должны убедить её пройти полное обследование.
— Конечно, — я кивнул головой. — Я останусь здесь, пока она не придёт в себя.
— Это здорово, потому что становится поздно, и Ди меня убьёт, если я не приведу Атрид и Харко к ужину, — Надир улыбнулся. — Увидимся позже, ребята!
Полузебра развернулся и вышел из спальни, а Роуз кивнула мне и последовала за ним.
— Мне нужно закончить несколько отчётов к следующей встрече, — она улыбнулась. — Хотя у меня есть некое ощущение, что тема собрания не будет иметь к ним абсолютно никакого отношения.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — улыбнулся я.
— Ну и пофиг. Я всё равно их закончу. Ты пойдешь со мной, Ампера?
— Конечно, — Ампера кивнула, и две кобылы оставили меня наедине со спящей пегаской, из-за чего моё сердцебиение потеряло контроль.
Она была чем-то совершенно чуждым миру, в котором я жил. Белоснежно-белая, огненно-красная и тёмно-синяя, чистая и аккуратная, всё вместе это сочеталось в кобыле, чьи формы были похожи на музыку сфер. В ней не было ничего неуместного, ничего лишнего. Её мордочка была изящной и милой, идеально круглой формы, которая только и ждала, чтобы быть зацелованной кем-то. Шея лежала в идеальном изгибе, как будто художник придумал её одним росчерком волшебной кисти.
У меня захватывало дух от вида, что она лежит на моей кровати, одетая только в разорванный комбинезон, в то время как её грудь вздымалась и опускалась, что заставляло меня чувствовать себя неуютно, и я поскакал в ванную. Мне нужно было выпустить пар, если я хочу продолжать наблюдать за ней ещё какое-то время.
Я сидел около неё несколько часов, не отрывая глаз от пегаски, почти грезя о её красоте, в то время, как наступала ночь и солнце садилось за горизонтом. Глядя на неё, я потерял счёт времени и совсем забыл про базовые потребности моего организма. Несмотря на голод и недосып, я не хотел делать ничего, кроме как ждать, пока она проснется.
— Ох... — Неожиданно застонала она. Даже её голос был милым, и что-то во мне отзывалось в ответ.
— Селестия милостивая, — вздохнул я.
— Фух... где я нахожусь?
— Ты проснулась! — Я чуть было не подпрыгнул и побежал к ней. Её недавно открытые глаза сияли, как янтарь... красивый, красивый янтарь.
— Я... полагаю, — Она всё ещё была смущена. — Где я нахожусь? Кто ты такой?
— Меня зовут Фарсайт. Приятно с вами познакомиться. Ты знаешь, кто ты?
— Конечно, я... Меня зовут Авро ДеХавилэнд.
Её акцент напоминал мне Миксера, может быть, чуть менее чётко выраженный, чем у гуля, но он определённо был похож. Авро ДеХавилэнд... даже её имя было выдающимся и красивым.
— Мисс ДеХавилэнд, вы случайно не из Троттингема?
— Троттингем? Шутишь... Этот город был давно разрушен и до сих пор не пригоден для жизни.
— Мне довелось встретить троттингемского гуля, и ваш акцент похож на его. Именно поэтому я и спросил.
— О, ну... — Вздохнула Авро. — Я — неборождённая, но моя семья родом из Троттингема. Это объясняет акцент. И все же, Фарсайт, если это твоё настоящее имя, то где я?
— Вы в Нью-Пегасусе, миледи, и теперь вы в безопасности.
— Серьёзно? Это — Нью-Пегасус? — Она чуть не спрыгнула с кровати. — Я действительно здесь?
— Ну, вы сильно пострадали при посадке, но да, вы живы и здоровы, в шпиле «Платиновой подковы».
— Ты привёл меня сюда, Фарсайт? — Спросила она.
— Да. Теперь вы под моей ответственностью, так как я — лидер Нью-Пегасуса. Тем не менее, сначала мне нужно знать, каковы ваши намерения...
Авро спрыгнула с кровати и крепко сжала мои копыта, она смотрела на меня сверкающими глазами и с широкой улыбкой на лице. Это побочный эффект лечения?
— Спасибо тебе! Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо! — Залепетала она. — Я думала, что всё кончено... и не знала, куда полететь! Но я знала, что Нью-Пегасус должен быть где-то здесь, так что я нырнула... и ты спас меня!
— Я не...
— Да перестань, это ведь был ты!
Авро толкнула меня с невероятной силой, и я упал на кровать, а затем, прежде чем я смог сказать хоть слово, она поцеловала меня. Я не мог сопротивляться её языку, исследующему все глубины моего рта, и вскоре я сделал то же самое, лаская её великолепное тело, когда мы катались по кровати. Это был момент блаженства, и воспоминания о Штуке стали подменяться лавиной чувств именно этого момента. Авро сделала шаг назад и посмотрела на меня своими похотливыми глазками, её белые распростёртые крылья и её копыто, идущее к самому низу моего… нет.
— Авро, я не думаю, что это правильно, — я покачал головой, пытаясь усмирить своё либидо. — Мы даже не знаем друг друга.
— Какая разница, — прошептала она. — Ты и я, сейчас. Я покажу тебе, как мы делаем это в воздухе.
— Но Авро… — Это всё, что я смог сказать. Я очень хотел её, но что-то внутри меня подсказывало, что я больше не ищу секс-отношений. Я хочу чего-то большего.
— Что-о-о-о? — Она похотливо улыбнулась.
— Авро, я не хочу торопиться... я думаю, что ты можешь стать кобылой моей мечты, и я хочу, чтобы мы не торопились, ведь заниматься сексом при первой встрече — это не очень хорошая идея... я надеюсь, ты меня понимаешь. Кроме того, ты всё ещё восстанавливаешься после травм!
Авро промурлыкала и улыбнулась. Я думал, что она будет обеспокоена моими переживаниями, но она восприняла это довольно хорошо.
— Как мило, — она хихикнула. — Любой другой жеребец даже не подумал бы об этом. Ты определённо другой, и мне это нравится. Однако не ошибись, я не считаю это интрижкой на одну ночь. Буду с тобой откровенна: ты мне понравился. Кто знает, возможно, я даже полюблю тебя, но сейчас, почему бы нам просто не насладиться моментом одиночества?
— Ну, если подумать… — Я улыбнулся. — Ваши рассуждения безупречны, миледи. Только после Вас.
— Я люблю, когда жеребцы учтиво со мной разговаривают.
Авро улыбнулась и расстегнула молнию на своём порванном комбинезоне, в то время, как я сделал то же самое со своей одеждой. Затем, я улыбнулся, когда её ангельские белые крылья обняли меня и привели в рай удовольствия. Подумать только, а я ведь собирался сказать нет!
— Вау, Фарсайт, а у тебя есть опыт в этом, не так ли? — Авро хихикнула, её передние ноги растянулись по моему телу.
— Это не первый раз, если ты об этом спрашиваешь, — я улыбнулся и повернулся, чтобы поцеловать её.
— Я не имела ввиду, что это был твой первый раз, дурачок. Я говорю о сексе с пегасом. Как бы ещё ты узнал о том, что крылья — это моё слабое место?
— А, ты об этом! — Я тихо рассмеялся. — Ну, я не в первый раз занимаюсь этим с крылатым существом, но впервые с пегаской.
— Погоди-ка, это значит, что ты?.. — Авро начала бесконтрольно смеяться. — Ты… с грифиной? ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!
— Что? — Спросил я. Я не знал, смеяться ли мне вместе с ней или чувствовать себя ошеломлённым. — Что в этом такого смешного?
— Нет, нет, я не хотела никого обидеть, — Авро пришла в себя. — Просто я никогда не думала, что грифина и пони захотят спать в одной постели, не говоря уже о том... Вау, если тебе удалось затащить в свою постель одну из этих громадин, ты, должно быть, настоящий мастер. Хотя я понимаю, почему она так поступила...
— Ну, она была очень милой, — я грустно улыбнулся. — Она всё ещё много значит для меня.
— Где же она? — Спросила Авро немного подозрительно. Упоминание о Штуке, возможно, было не очень хорошей идеей.
— Она мертва. Умерла восемь лет назад, во время бунта.
— Мне очень жаль, — Авро обняла меня. — Восемь лет без близости, это должно быть тяжело.
— Более-менее. Правда в том, что у меня была нормальная жизнь, но когда дело доходило до поиска особенной кобылы... у меня было много неудачных отношений за последние годы.
— А это? — Авро свернулась клубочком рядом со мной, шепча мне на ухо: — Будет ли это очередным провалом?
— Клянусь Селестией, что сделаю всё возможное для того, чтобы этот раз был успешным, — я поцеловал её в мордочку, а своей магией ласкал её белые крылья. Авро получала удовольствие и поцеловала меня ещё раз, пока мои копыта скользили по её спине и по крупу.
— Я тоже сделаю всё возможное... только если ты этого хочешь, — подмигнула она. — Тебе просто нужно найти кобылу, которая сделает тебя счастливым, и которая будет любить тебя просто за то, что ты есть. Я могу попытаться стать той кобылой.
— Но ты даже не знаешь меня, Авро, так же как я почти не знаю тебя.
— И всё же мы здесь, голые и потные, смотрим друг на друга. Ты показал мне свой самый большой шрам, свой самый глубокий источник боли; и ты сделал это, потому что захотел. Это говорит мне о том, что, что бы ты ни делал, ты хороший пони в глубине души, и это единственное, что имеет значение для меня. Не знаю, идеально ли мы подходим друг другу, но я очень хочу узнать.
— Я тоже хочу узнать... может быть, мне немного страшно снова посвящать себя кому-то. Тем не менее, ты была добра ко мне и что более важно, ты была искренна в своих чувствах. Впервые за много лет, я чувствую, что смогу жить с тобой вечно.
— Ты можешь быть таким милым... — Авро поцеловала меня в спину, и она вздрогнула при виде моей кьютимарки.
— Что случилось? — Улыбнулся я. — Ты увидела призрака?
— Твоя кьютимарка — это красный глаз?
— Да. Вроде не сильно страшная, — я ласкал её идеальную спину. — А как насчёт твоей?
Авро нервно обернулась и показала мне свой круп. Три концентрических круга, синий, белый и красный, они образовывали мишень. Красиво и элегантно, мне очень понравилось.
— Она прекрасна, Авро. Почему ты так нервничаешь?
— Ничего, ничего, — Авро улыбнулась. — Этот символ навевает дурные воспоминания на нас, пегасов... По-видимому, пони по имени Красный Глаз был причастен к нашему падению двадцать лет назад. Это то, что мне рассказали.
— Ты являешься частью Анклава? — Спросил я.
— Анклава? — Авро засмеялась. — Больше нет. Он был разрушен двадцать лет назад, и хотя многие мои сородичи решили жить на Пустоши, некоторые другие, например, мои родители оккупировали поселения, которые были оставлены в Великой схватке.
— В Великой Схватке?
— Битва, которая означала конец для Анклава. Мои родители пытались обрести покой, держась подальше от остальных видов пони, вероятно, движимые чувством вины за то, что они сделали в прошлом.
— Мне очень жаль это слышать.
— Не стоит, Фарсайт, — Авро грустно улыбнулась. — Мы делаем выбор, и этот выбор может быть правильным или неправильным. Мы, пегасы, делали неправильный выбор с момента нападения на Клаудсдейл. Нужно было поддаться природе, чтобы достичь некого баланса в мире.
— Если ты так говоришь... — Я пожал плечами. — Но почему же ты улетела?
— Потому, что там всё уже не так идеально... Моих родителей нет рядом, чтобы держать меня в страхе, и мы начали повторять ошибки прошлого. Мне нужно было уйти и предупредить хоть кого-нибудь об этом, прежде чем мы развяжем очередную Великую Схватку.
— Понимаю… — Я посмотрел ей прямо в глаза. — А что ты ожидала от этого места?
— Я правда не знаю. Может быть, шанс наладить контакт и о чём-то договориться. С достаточным подкреплением я не думаю, что они осмелятся атаковать.
— Они? Осмелятся атаковать? — Я вскочил с кровати. — Когда?
— Я не знаю, — Авро пожала плечами. — Честно, не знаю!
— Я верю тебе, — я вздохнул. — Просто не так я себе представлял спокойное утро. Авро, тебе нужно одеться. Нам нужно, чтобы ты рассказала нам всё, что знаешь о своих товарищах и о том, что они планируют сделать.
— Фарсайт, я должна была сказать это раньше. Прости.
— Всё в порядке, Авро, — я обнял её, чтобы успокоить. — Я ведь тоже не спрашивал, и кроме того, ты только что вышла из комы. Нельзя ожидать, что ты вспомнишь всё.
— Спасибо, Фарсайт, — она подошла к своему порванному комбинезону. — Я думаю, что мне придётся его надеть.
— Не волнуйся, мы оденем тебя должным образом чуть позже, — я улыбался, надевая брюки и завязывая галстук. — Мы должны поторопиться. Чем скорее мы получим от тебя информацию, тем лучше.
Присутствие Авро не осталось незамеченным населением Нью-Пегасуса. Белая крылатая кобыла буквально сворачивала шеи пони на Стрипе, вызывая искреннее любопытство и удивление у прохожих. Она отвечала им улыбкой или подмигиванием, но я пытался идти незамеченным. Догадаться было просто невозможно, поэтому я сбавил темп и повернулся к Авро.
— Скажи мне, Авро, что ты там делала? До того, как улетела, я имею в виду.
— Там я работала инженером, — она улыбнулась. — Я отвечала за двигательные установки нашего флота.
— Вашего флота? — Я ахнул. — Ты это серьёзно? У твоих бывших друзей там есть военный флот?
— Нет, нет, это был не военный флот. Это был мирный флот.
— Мирный флот? — Я в недоумении поднял бровь. — Не могла бы ты объяснить мне, что означает «мирный флот»?
— Ты знаешь, что облачный покров редеет, не так ли?
— Судя по тому, что я вижу, существенных различий я не наблюдаю.
— Нет, боюсь, Разлом — это сила, которая удерживает облачный покров воедино. Однако, с другой стороны, мегазаклинания взорвались очень давно…
— Благодаря Дарительнице Света, я полагаю.
— Именно. Как я уже говорила, мегазаклинания буквально истощили облачный покров, а оставшиеся площади стали уменьшаться с каждой минутой. Если бы мы хотели оставаться изолированными от поверхности, нам пришлось бы жить на плавучих платформах, поэтому мы построили флот, наше добровольное изгнание.
— И ты там работала?
— Да, флот не был готов, и моя работа заключалась в том, чтобы починить двигатели и разработать надлежащее подъёмное устройство, которое могло бы выдержать огромные размеры дирижаблей.
— Можно ли использовать этот флот для других целей?
— Ты имеешь в виду военных? — Спросила Авро. — Наверное. Я не очень много знаю о его полной конструкции, и я понятия не имею, что делали другие рабочие.
— Авро, мне нужно, чтобы ты сказала мне правду, — я строго посмотрел на неё. Я любил её, но мне нужно было, чтобы она сказала всё, как есть. — Что заставило тебя уйти с облаков?
Пегаска посмотрела в сторону и вздохнула.
— Послушай, Фарсайт, я была счастлива там наверху. Всё выглядело хорошо, и был огромный шанс наконец-таки жить в мире, не скрываясь за облаками. Мы знали, что пони на земле увидят наши корабли, но нам было всё равно, пока у нас была возможность идти разными путями.
— Я предполагаю, что что-то пошло не так.
— Не все пегасы разделяли один и тот же взгляд на будущее. Некоторые хотели продолжать идти тем же путем, который почти привёл нас к разрушению, даже если мы были не готовы к такому. Однако им удалось получить контроль над структурой власти, и они начали готовиться к войне.
— Против кого?
— Я не знаю. Как только я узнала об этом, я попыталась сбежать незамеченной и донести новости до земли. Если мои братья готовятся к атаке, я должна была сделать всё возможное, чтобы остановить их.
— Но тебе не удалось выбраться невредимой.
— Нет, им удалось выследить меня и почти убить. Я смогла забросить себя под облачный покров, прежде чем они смогли сделать точный выстрел.
— Вот тогда ты и приземлилась здесь. Полагаю, внезапный всплеск активности на радио был вызван твоим побегом, я прав?
— Ты смог его услышать?
— Только щелчки и треск, но было много сообщений перед тем, как ты упала.
— Ясно. Они зашифрованы, поэтому ты не сможешь услышать слова. Тем не менее, я удивлена, что тебе удалось найти нашу частоту.
— У меня есть свои методы, — я улыбнулся. Мы уже добрались до здания совета, небольшого сооружения на переулке. Он был построен таким образом, чтобы показать, что городской совет был полностью подчинён власти казино.
— Погоди-ка! — Авро поцеловала меня в щёку и похлопала по спине. — Мы должны рассказать об этом всем пони.
— Нет, мы должны решить, что делать с этой информацией, и именно поэтому я созвал заседание в совете. Пойдём, это твой великий момент.
Зал совета был большой круглой комнатой, покрытой синими обоями и деревянными панелями, придавая ему старинный дизайн. Толстый ковёр на полу приглушал звуки копыт, и большой стол в середине комнаты был покрыт бумагами и папками. Перед каждым членом совета были расставлены стаканы с водой, и на заседании висел большой экран, на который была выведена карта Нейвады. На ней силы НЭР и Царства были представлены красным и синим цветом, в то время, как Нью-Пегасус и прилегающие к нему территории светились зелёным светом.
Я улыбнулся при виде членов Совета. Не считая меня, Роуз занимала одну из наиболее важных позиций в качестве оратора. Несмотря на свой юный возраст, её природное остроумие и харизма позволили ей заслужить уважение всех, кто так или иначе вёл с ней дела, и, конечно же, коллег по совету. Она улыбнулась мне в ответ, она всегда была доброй и дружелюбной, но она не улыбнулась Авро. Что же заставляло её так плохо реагировать на пегасов... может быть, это было связано с её прошлым, о котором я не знал?
Стоя рядом с ней, Ди Клефф выглядела, как настоящий лидер, как мудрая мать, которую каждый будет уважать. Признаки старения уже становились более заметными, например, её седые волосы и лёгкие морщинки, но она носила их с гордостью. Она продолжала одеваться со вкусом: белое платье свободного покроя и кремовый пиджак, который отлично сочетался с её мехом. Она почтительно поклонилась нам обоим.
Надир был рядом со своей женой, оставив Атрид и Харко с няней. Мой друг вёл себя так же, как всегда, тепло и дружелюбно, с широкой улыбкой на лице. Его прошлое научило его уважать все расы, без исключений. Ампера и Сэддл тоже были там, смотрели на Авро с неким смятением. Я знал, что бывший Рейнджер была не в самых хороших отношениях с пегасами, и, вероятно, уже рассказала об этом супругу. Тем не менее я должен был увидеть, как они отреагируют на то, что расскажет им крылатая кобыла.
— Дамы и господа, добро пожаловать, — поприветствовал всех я. — Давайте начнём заседание нашего совета, не против?
— Ты должен сказать нам, в чём вся срочность, Фарсайт, — голос Ди был суровым, хотя выражение её лица говорило мне о том, что она положительно настроена по отношению к Авро.
— Насколько вы можете заметить, у нас сегодня нежданная гостья, — я указал на пегаску. — У неё есть кое-какая ценная информация, которой она хочет с нами поделиться, и мы должны решить, как ею распорядиться.
— Тогда говори, пожалуйста, — застонал Сэдл.
— Конечно, обязательно расскажу, — Авро хвастливо улыбнулась. — Привет всем. Меня зовут Авро ДеХавилэнд, и как вы знаете, я с другой стороны облачного покрова. Прежде, чем вы спросите, да, пегасы ещё живут над облаками. Мы…
— Вы всё ещё живёте там? — Прервала её Ампера. — Анклав ещё функционирует?
— Анклав? Чёрт возьми, нет, по крайней мере, не тогда, когда я сбежала. Мы учились на своих ошибках и поклялись больше никогда их не совершать. Однако мы знали, что многие пони будут избегать нас за то, что мы сделали, поэтому мы решили жить в изгнании.
— Это звучит очень красиво, но как ты можешь объяснить свою силовую броню. Это стандартная форма Анклава!
— Это потому, что изначально моя община была сформирована летунами Анклава, и мы сохранили схемы их доспехов. Я удивлена, что вы знаете о нашем снаряжении, так как Нейвада никогда не была вовлечена в тёмные планы моих предков.
— Я ... была Стальным Рейнджером, и моему отделению пришлось сражаться с такими, как ты.
— Серьёзно? — Воскликнула Авро. — Стальной Рейнджер? Я мечтала о том дне, когда встречу одного из вас! Скажите, какую матрицу заклинаний вы бы использовали для тяжёлой брони?
— Эмм... Что? — Вопрос Авро застал Амперу врасплох.
— Послушайте, я работала инженером всю свою жизнь, пытаясь найти замену магии единорога. Один из моих последних проектов заключался в разработке матрицы для сверхмощной брони, предназначенной для жестокой работы, и я просто не смогла найти соответствующую документацию по матрице заклинаний. Я пробовала матрицу заклинаний Т-34, но она не удерживала пластины вместе.
— Это потому, что Т-34 был полным провалом, — Ампера покачала головой. — Мы постоянно бились головой о стену, пока не смогли разработать Т-37.
— Т-37... — Присвистнула Авро. — У меня явно были неверные данные, но я знала, что должно было найтись какое-то решение!
— Дамы, это не было причиной нашей встречи, — сказал Надир. — Вы можете обсудить это позже, если вам это интересно.
— Конечно, конечно, — Авро кивнула. — Мы сосредоточили наши силы на создании флота дирижаблей, чтобы использовать их в качестве наших передвижных домов, так как облачный покров, который укрывал наши строения, начинал разрушаться. Тем не менее, некоторые из моих братьев не считали, что это была хорошая идея: оставаться изолированными от остальных видов пони.
— Я предполагаю, что они не собирались мирно спускаться, размахивая радугой и солнечными лучами, верно? — Спросила Роуз с явным презрением.
— К сожалению, нет. Произошёл бунт, и власть попала в копыта тех, кто хотел идти по тому же пути, который и привёл к нашему истреблению. Вот почему я улетела... я чувствовала, что должна предупредить кого-нибудь о планах пегасов.
— Зачем ты прилетела в Нью-Пегасус? — Спросила Ди.
— Это было самое близкое поселение... и самое большое. Я подумала, что, возможно, вы сможете мне помочь.
— Скажи, Авро, почему мы должны тебе помогать? — Холодно сказала Роуз. — Если ты не заметила, мы — маленький городок без надлежащей армии или военной техники, окружённый двумя враждующими империями, о положении которых по отношению к нам мы до конца не знаем. Один неверный шаг, и мы будем уничтожены.
— Роуз, я думаю, ты не понимаешь, чего хочет от нас наша гостья, — Ди улыбнулась. — Я не думаю, что она просит нас сражаться за неё, она просто хочет, чтобы наш город предупредил весь мир о возможной угрозе. Мы могли бы использовать дипломатические связи с Республикой, чтобы разослать её новость по всей Пустоши. Кроме того, я сомневаюсь, что НЭР захотят вести войну на два фронта.
— Это именно то, что мне нужно! — Ответила Авро. — Спасибо за понимание, мисс…
— Ди Клефф. Зови меня Ди, Авро.
— Я не понимаю, почему Республика будет бороться с пегасами, Ди. Они вовлечены в конфликт с Царством, и кроме того, многие пегасы являются частью армии НЭР, — Роуз покачала головой. — Я не понимаю, почему это — наша забота.
— Кто-то ведь должен, Роуз, — строго ответил я. — Что случилось с твоей добротой и правосудием?
— Фарсайт, у нас нет доказательств о правдивости её слов. Мы не можем распространять ложь, основываясь на показаниях одной пегаски, о которой мы почти ничего не знаем.
— Я бы с тобой согласился, но не вижу причин ей что-то скрывать, — ответил я. — Пони всё делают строго по плану, потому что хотят получить что-то взамен. Авро ни о чём не просила, и я верю, что в будущем не будет. Я доверяю ей, Роуз, и это следует учитывать, так как ты знаешь, как я отношусь к подобным вопросам. Разве ты мне не доверяешь?
— Доверяю... — Вздохнула Роуз. — Но я думаю, что ты, возможно, слишком самоуверен в этом вопросе. Вспомни, кто мы и с кем мы можем столкнуться, если совершим ошибку. Меня не волнует, Пралине это, или Царь, или кто там, блядь, у них главный; не беря в расчёт небесную фракцию. Во всяком случае, мы не сможем выиграть войну ни против одного из них, поэтому нам нужно тщательно всё обдумать и действовать кротко, чтобы сохранить наш статус. Честно говоря, я думаю, что она несколько затуманила твой рассудок.
— Эй! — Закричала Авро. — Я ничего такого не делала!
— Неужели? — Роуз злобно улыбнулась. — Почему же тогда у меня такое чувство, что вы уже переспали?
— Да, это произошло, — я кивнул головой. — Почему ты думаешь, что это проблема, Роуз?
— Потому что ты ведёшь себя так, как никогда раньше, — Роуз прищурилась на Авро. — Ты слишком ей доверяешь, и мне это не нравится. Мы не знаем, что у неё на уме, и, несмотря на это, мы открываем для неё свои двери и приветствуем её, как друга... или любовницу!
— Ревнуешь, Рози? — Надир любезно улыбнулся. — Ты должна радоваться, что старый добрый Фарсайт нашёл свою вторую половинку. Я думаю, что Авро подходит ему как никто другая, и все эти опасения по поводу предстоящей войны не обязательно подразумевают, что мы попадём под обстрел. Насколько нам известно, эти пегасы уже могут стучаться в ворота Нью-Кантерлота прямо сейчас!
Как только Надир произнёс эти слова, зазвучала тревога, и на карте появилось несколько новых меток, идущих с севера. Судя по тому, как они продвигались вперёд, они явно обладали некими механизмами либо летели по воздуху, и мы поняли, что они уже пересекают реку на полной скорости. Внезапно, карта потемнела и была сменена входящим звонком.
— Кто это? — Я кипел от злости. — Ответьте.
На экране появилось лицо жестоко выглядящего медного жеребца в фуражке с красной звездой на ней. Его голос был мрачным, а его акцент — странным, с раскатистым «р», а выражение его морды было суровым и почти злым. Он явно не принёс хороших новостей.
— Лидеры Нью-Пегасуса, — проворчал он. — Это товарищ Ильюшин, командующий Пегасьим Коммунистическим Фронтом. Мы знаем, что вы укрываете беглого предателя, и мы требуем, чтобы вы выдали его нам. Мы дадим вам три дня, и если она не появится у нас по прошествии семидесяти двух часов, наш флот не пощадит вас. Никаких переговоров не будет. Наши условия не обсуждаются. Возвращение мисс ДэХавилэнд будет находиться под нашим контролем, или ваше население пострадает от серьёзных последствий. Слава Красному Флоту!
#
Заметка: Репутация изменена
Царство: Потенциальная Цель — Намерения этой таинственной фракции в отношении Нью-Пегасуса остаются неясными. Однако их поведение не оставляет вам шанса расслабиться.
Пегасий Коммунистический Фронт: Предупреждён — Они демонстрируют вам свою мощь, но одновременно справедливо вас предупреждают. Внимательно обдумайте свой ответ.
Глава 20: Да обрушится небо
Adele — Skyfall
«И вновь добро пожаловать на очередной выпуск новостей от вашей любимой станции, Радио Нью-Пегасуса, и с вами я, Мисс Нью-Пегасус, вещаю вам в ночи! Я очень надеюсь, что вам понравилась музыка так же, как и мне. Октавия великолепна сама по себе, но в сочетании с вокальной мощью Сапфир Шорс вы получаете просто мега-бомбу! Знаете, я чувствую себя юной кобылкой каждый раз, когда захожу в архив и начинаю рыться в пластинках, ощущая всю ту классику, что буквально ломится с полок. Так здорово работать в месте, в котором хранится так много нашей истории, уж поверьте!
Но пришло время новостей. Мои источники сообщили мне, что наше интервью со столь таинственным пони, как Фарсайт, вызвало настоящий переполох на улицах! По-видимому, населению Нью-Пегасуса надоел их молчаливый лидер, и они были рады тому, что он прояснил всю ситуацию. Работа этой станции и вашей покорной слуги, сидящей за микрофоном, стала ключевым моментом к тому, чтобы довести его слово до народа! И мы этим очень гордимся! Кроме того, услышав некоторые мнения, мы можем сказать, что популярность Фарсайта продолжает расти день за днём. Нынешний городской совет делает всё правильно, и это ощущается в повседневной жизни. Будем надеяться, что так оно и останется.
Кстати говоря о волнениях, что-то совершенно неожиданное и прибывшее из ниоткуда рухнуло вчера на Нью-Пегасус: пегаска упала с неба! Да, пони, независимо от того, верите вы или нет, крылатая пони врезалась в площадь Единства, вылетев из облачного покрова. Такая жуткая ситуация быстро разрешилась местными властями и, по словам свидетелей, которые стояли рядом, члены городского совета сами взяли новоприбывшую под стражу. Нам не привыкать к туристам, но пегаска — это что-то из ряда вон выходящее. Дальнейшие новости пока не обнародованы, поэтому ждём.
За пределами стен бушует битва между противоборствующими силами Новой Эквестрийской Республики и таинственным Царством. Ключевой точкой борьбы является узкий овраг, который ведёт к дамбе Хуфера, где ни одна из двух армий не может собрать достаточно сил, чтобы переломить ход битвы. Можем ли мы стать свидетелями перемен в том, как ведётся война на Пустоши?
Позвольте уточнить. До сих пор, войска на Пустоши ведут войну так же, как и Республика. С тех пор, как отрасль за пределами Разлома смогла возобновить производство бронированных колесниц и магических двигателей, передвижное сражение было способом, который НЭР использовала для расширения и восстановления всё большей и большей территории. Однако, кажется, что даже всей этой власти и технике противостояли менее изощрённые способы Царя. Этот неизвестный лидер массово использует пони, чтобы разделить армии НЭР на мелкие частички, и тогда мобильность уже будет бесполезна, и это, по-видимому, то, что заставило Республику терпеть ужасные поражения в далёких землях.
Кроме того, у нас есть некоторые неподтверждённые сообщения о приходе третьих вооружённых сил с севера, но у нас не было возможности подтвердить или опровергнуть эту информацию. Самое смешное в этих слухах то, что они говорят о летающих кораблях! Я не знаю, как вы, но, честно говоря, я никогда не слышала о возможностях полётов любого летательного аппарата за пределами досягаемости, кроме небольших летающих повозок до Войны. Кем бы они ни были, им потребуется высокий уровень технологии, который никогда не был замечен в Нейваде, более чем за два столетия. Мы будем следить за дальнейшими новостями по этому вопросу.
Ну, что ж, время для новостей истекло, и мы снова переходим к развлечениям! В это время ночи, я думаю, что наш лучший вариант — побаловать себя ещё одной джем-сессией Винил Скрэтч, вам так не кажется? Устраивайтесь поудобнее, расслабьтесь и танцуйте в такт лучшему ДиДжею всех времён! А я вернусь к вам через час! Помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я ваша ведущая, Мисс Нью-Пегасус, вещаю прямо в ваши сердца!»
— Лидеры Нью-Пегасуса. Это товарищ Ильюшин, командующий Пегасьим Коммунистическим Фронтом. Мы знаем, что вы укрываете беглого предателя, и мы требуем, чтобы вы выдали его нам. Мы дадим вам три дня, и если она не появится у нас по прошествии семидесяти двух часов, наш флот не пощадит вас. Никаких переговоров не будет. Наши условия не обсуждаются. Возвращение мисс ДэХавилэнд будет находиться под нашим контролем, или ваше население пострадает от серьёзных последствий. Слава Красному Флоту!
Экран отщёлкнулся назад и вернулся к виду карты, где метки, символизирующие Красный Флот, продолжали продвигаться медленными, но уверенными темпами. Объявление и неожиданное появление ещё одного врага превратили настроение нашего собрания из спокойствия в полный мрак. Лицо каждого из нас показывало смесь страха и гнева, и даже весёлый по жизни Надир стал жутко угрюмым.
— Я так и знала! — Роуз взорвалась от бешенства. — Я знала, что она накличет на нас беду! Фарсайт, не говори мне больше о доверии к ней.
Я был взбешён реакцией Роуз. Не доверяя Авро, она распространяла сомнения в моей способности справиться с ситуацией, и мне это очень не нравилось. Мы многое пережили, и я был готов дать ей ещё один шанс, но Роуз была бы никем без меня. Я кипел от злости, но старался сохранять спокойствие.
— Роуз, ты ведёшь себя несправедливо. — Что бы ты сделала, если бы была на моём месте? Я думал, что ты — добрая душа!
— Добрая душа! — Рассмеялась Роуз. — Говорит тот, кто не проявил милосердия, когда дело дошло до реализации его планов! Фарсайт, ты не из тех, кто способен говорить о доброте.
— Это технические детали, Роуз, и ты ещё не ответила на мой вопрос. Если бы ты решала, что сделать, ты бы выгнала Авро из Нью-Пегасуса?
— Может быть, не сразу, но я бы определённо не трахалась с ней! — Взревела Роуз. — Теперь нам осталось три дня, прежде, чем мы будем уничтожены из-за этой суки!
— Роуз, мы ещё не знаем… — Попыталась вмешаться Ампера.
— Нет, Ампера, не пытайся её защищать. Всё, что мы точно знаем, это схема из красных меток, готовых вторгнуться в Нью-Пегасус с явным “казус белли”, только потому, что Мисс “Белые крылышки” сумела заполучить Фарсайта, готового проглотить все её слова, как она сделала с его…
Авро взмахнула крыльями и перелетела через стол, приземлившись рядом с Роуз и отвесив ей нехилую пощёчину. Я заметил слёзы на глазах пегаски, как будто её действительно задели резкие слова, произнесённые взбешённой кобылой.
— Как ты смеешь? — Заплакала Авро. — Я могу стерпеть многое, но я не буду стоять сложа копыта, пока ты называешь меня шлюхой и лгуньей!
— Убери от меня свои копыта! — Застонала Роуз, отступая назад.
— Полегче, вы двое! — Надир подошёл к ним поближе. — Мы здесь не для того, чтобы сражаться, мы здесь, чтобы обсуждать и решать. Я был бы признателен, если бы мы приложили некоторые усилия, чтобы выйти из этого трудного положения вместе.
— Именно. — Простонал Сэдл. — Мы ничего не добьёмся, придираясь друг к другу. Всё, что мы знаем, это то, что есть некий Коммунистический Фронт Пегасов, который нам угрожает. Мы должны узнать о них хоть что-то.
— Очень верно подмечено, Сэдл. — Улыбнулся я. — Может быть, ты сможешь просветить нас, Авро.
— Ну, с точки зрения мощи, я вряд ли думаю, что мы та сила, с которой нужно считаться. Нас около двухсот пегасов, если не считать жеребят и старейшин. Предполагаю, что всех вместе нас не должно быть больше двухсот двадцати, плюс-минус.
— Двести двадцать? — Присвистнула Ампера. — И все подготовлены так, как ты?
— Большинство из них, я полагаю. Включая инженеров, пилотов, которые особо не боеспособны.
— Тем не менее, такое количество пони, оснащённых силовой бронёй — это то, чему мы вряд ли сможем противостоять в бою один на один. — Ампера покачала головой. — Если ваши доспехи имеют что-то общее с бронёй Анклава, то нам понадобится серьёзная огневая мощь, чтобы пробить их.
— Есть ли у нас средства, чтобы получить эту огневую мощь? — Спросила Ди.
— Нет, мы не сможем. — Застонала Ампера. —У Сансет-Хиллз есть оружейный объект, но нет никаких шансов, что мы добудем её вовремя.
— Тогда что же нам делать? — Пробормотала Ди.
— Всё просто. — Сказала Роуз, находясь в ярости. — Верните пегаску её народу.
— Это наш крайний план, Роуз. — Сказала Ди. — Мы предоставили Авро убежище, и мы обязаны защищать её, пока наша безопасность не будет поставлена под угрозу.
— Поставлена под угрозу? Ди, ты вообще себя слышишь? — Закричала Роуз. — Армия уже стучится в наши ворота, не говоря уже о том, что НЭР предпримет по этому поводу. Мы не можем оказаться в большей опасности, чем сейчас!
— Да, ситуация непростая. — Холодно сказала Ди. — Но мы и не такое пережили. Могу я напомнить тебе, что восемь лет назад армия Республики уже стучалась в наши ворота? Они не предупреждали нас, они пришли с явным намерением захватить наш город!
— Ты действительно думаешь, что сможешь отговорить их на этот раз? — Сощурилась Роуз. — Ты слишком самоуверенна, не так ли?
— Нет, Роуз, я хочу попытаться их переубедить.
— Ди... — пробормотала Авро. — Я не думаю, что Ильюшин передумает. Я давно его знаю, и он всегда был очень упрямым и настойчивым. Кроме того, меня действительно беспокоит сам Флот.
— Что в нём не так? — Спросил Сэдл.
— Основная цель Флота состояла в том, чтобы служить домом в нашем изгнании, поэтому мы разработали его так, чтобы нас никто не потревожил. Это означает, что большая часть Флота контролируется компьютерами, системами навигации и вооружения.
— Это означает, что они могут бомбардировать нас, даже на большой дистанции, не так ли? — Пробормотала Ампера.
— Более или менее, да. — Авро вздохнула.
— Вот отстой. Это меняет ситуацию. — Ампера стукнула себя по лицу. — Я надеялась повредить их корабли.
— Как ты думала это сделать, Ампера? — Спросила Роуз. — У нас нет ни пони, ни огневой мощи, ты сама это сказала!
— Это была всего лишь теория, Роуз. Флот был бы плацдармом для их войск.
— Вот именно, это всё лишь теория! — Роуз говорила холодно, но её слова были похожи на ножи. — Я говорю, что наш единственный шанс решить эту проблему — это вернуть Авро на Красный Фронт и просто забыть об этом! Это не наша война!
— Может быть, ты и права... — Вздохнула Ди.
Я всё время молчал, искал способ решить проблему, которая не подразумевала бы возвращение Авро. Я любил её, по крайней мере, я чувствовал к ней то, что чувствовал только к Штуке, и потеря грифона была бременем, которое преследовало меня в течение долгих восьми лет. Я не собирался расставаться с ней так легко, что бы ни говорили мои друзья. Должен быть другой способ!
К счастью, у меня был козырь в рукаве. Пока шла дискуссия, я выскользнул из зала совета и попросил установить связь со штаб-квартирой Республики. С толикой удачи, я смог бы дозвониться до кого-то, кто поймёт нашу ситуацию и поможет нам. Вернувшись в зал, я нажал на кнопку терминала, чтобы включить передатчик, и на экране появилось лицо Харпсонг Хартстрингс.
— Ах, Фарсайт. Я знала, что это ты. — Улыбнулась она.
— Харпсонг, раз Вас видеть. — Я улыбнулся в ответ. — Как идут дела на передовой?
— Жестоко. Эти пони Царя, кажется, знают местность, по которой ступают. Мы постоянно попадаем в засады, и наше наступление всегда гасится самым эффективным образом.
— Я надеюсь, что это только ваше восприятие. — Я пожал плечами.
— Ты связался с Республикой, не сказав нам? — Пробормотала Ди.
— Сама Ди Клефф, какой приятный сюрприз. — Зелёная кобыла злорадно улыбнулась. — Как же жизнь с тобою обошлась, моя дорогая?
— Я справляюсь с этим, большое спасибо. — Ди улыбнулась ей в ответ, взглянув на неё своими злыми глазами. Две кобылы не сходились во взглядах, но в данный момент в этом не было необходимости. — Как насчёт тебя, Харпсонг? Я слышала, ты много путешествуешь в последнее время. Есть ли что-нибудь, чем стоит полюбоваться за дамбой Хуфера?
— Просто много-много Пустоши, дорогая. Ты даже не представляешь, как далеко она простирается.
— У меня есть представление об этом, более или менее. — Ди усмехнулась.
— Рада за тебя. — Харпсонг заметила Авро. — Погоди-ка, это та самая упавшая пегаска?
— Меня зовут Авро ДэХавилэнд, большое спасибо. — Авро высунула язык в неповиновении.
— Вице-президент Харпсонг Хартстрингс. Нам с вами есть о чём поговорить, юная леди. Для начала хотелось бы узнать о ваших отношениях с Фарсайтом. Вы двое, кажется, очень близки.
— Откуда ты знаешь?
— У Республики есть глаза и уши повсюду, дорогая. Ты не сможешь даже пукнуть так, чтобы мы не заметили, и, кроме того, учитывая уровень волнения, который ты вызвала; ты не должна удивляться, что почти все в Нейваде наблюдают за твоей распрекрасной фигуркой.
— Моими чём? — Начала заикаться Авро.
— Твоим крупом, Авро, твоим крупом. Честно говоря, глядя на тебя, я даже не удивлена, что Фарсайт влюбился в тебя так быстро. Ты находишься под его покровительством.
— Харпсонг, отношения между Авро и мной я буду рад обсудить с тобой в другой раз. Сейчас, у нас есть гораздо более важное дело, и именно поэтому я связался с тобой.
— Серьёзно? — Пренебрежительно махнула Харпсонг. — И что же это?
— Что ты знаешь о Коммунистическом Пегасьем Фронте?
— Коммунистическом Пегасьем..? — Зелёная кобыла засмеялась. — Если бы я не знала тебя, то я бы сказала, что ты совершенно выжил из ума.
— Харпсонг, я серьёзно. Очень серьёзно. Ты знаешь о них или нет?
— Я знаю, но, честно говоря, я не думаю, что они больше, чем просто кучка сумасшедших, которые хотят почтить память времён Великого Анклава Пегасов. Только не говори, что ты их боишься.
— Всякий раз, когда мне что-то угрожает, по крайней мере, я рассматриваю все варианты с большой осторожностью. — Я нахмурился. — Тот факт, что они готовы уничтожить Нью-Пегасус через три дня, если мы не будем соблюдать их требования, говорит мне о том, что они, возможно, не блефуют, Харпсонг.
— Милостивая Луна, Фарсайт. Всегда был шанс того, что ты станешь параноиком, но я думала, что у тебя достаточно внутреннего покоя, чтобы поддерживать свой разум в нормальном состоянии. Наверное, я ошибалась.
— Как насчёт Флота, который появился на наших картах? — Спросил я, нахмурившись. — Как ты думаешь, терминал тоже стал параноиком?
— Я видела отчёты, и я считаю, что у них есть поддержка с воздуха, но у нас нет доказательств того, что их корабли действительно имеют огневую мощь. Мы послали войска для расследования, но пока это не наша забота.
— Харпсонг, это твоё имя? — Авро сделала шаг вперёд.
— Да. Что случилось, дорогуша?
— Послушай меня, Харпсонг. Я знаю, что творится у нас наверху, и поверь мне, это не пара летающих яликов. Мы усовершенствовали наши конструкции, сделали их больше, лучше и сильнее; и если моя теория верна, оружием у них будет экипирован каждый корабль. Как ты можешь говорить, что тебя это не волнует?
— Авро, верно? — Харпсонг на секунду отвернулась, а затем сосредоточила свой взгляд на пегаске. — Республика — очень большая держава, которая должна заботиться в первую очередь о своём населении. Функция армии НЭР состоит в том, чтобы держать наших врагов подальше от наших законных территорий, и это наш главный приоритет. Если ты не заметила, армии этого... Царя немного нам мешают, поэтому мы не можем перебросить все наши войска, чтобы исследовать возможную группу крылатых империалистов, которые хотят вновь пережить лучшие времена.
— Справедливо, Харпсонг, я понимаю. — Я кивнул. — Ситуация на дамбе Хуфера критическая, и вам нужно сосредоточиться на ней. Однако, имейте в виду, что Нью-Пегасус является ключевым транзитным центром для ваших войск и линий снабжения. Мы полны решимости продолжать поддерживать вас в вашем деле, но нам нужна небольшая помощь прямо сейчас, или мы можем быть захвачены коммунистами. Ты веришь, что этот Фронт будет помогать вам так же, как и мы?
— Мы понятия не имеем, но, честно говоря, услышав, что ты просто рассматриваешь возможность захвата Нью-Пегасуса Красным Фронтом, мне хочется смеяться. Серьёзно, Фарсайт, я видела, как ты вступаешь в игру и с худшими шансами на победу и выигрываешь. Власть действительно сделала тебя слабым?
— Возможно. — Я пожал плечами. — Может быть, у меня есть, что терять, и мало шансов на победу, но попомни мои слова, Харпсонг, тебе терять гораздо больше, чем мне. Война на два фронта выжмет из тебя все соки, а ты этого не хочешь, ведь так?
— Конечно же нет.
— Тогда дай нам небольшую поддержку, а мы справимся со всем остальным.
— Тебе не нужна поддержка, чтобы позаботиться об этой ситуации. Кроме того, Республика не в том положении, чтобы помогать сейчас. Фарсайт, я действительно верю в твою способность справиться с Коммунистическим Пегасьим Фронтом. Новая Эквестрийская Республика рассчитывает на тебя. Харпсонг прощается с вами.
Экран погас и вновь показал нам военную карту Нейвады. Я был зол на Республику за то, что она бросила меня в трудную минуту, но опять же, у них были свои причины. Война с Царством была не какой-то там мелочью, и было очевидно, что оно поглотит большую часть их ресурсов. Тем не менее, я ожидал от них немного большей помощи. Полагаю, Пралине не забыла нашу браваду.
— Это был твой последний план, Фарсайт? — Спокойно спросила Роуз. Она оставила свой гнев в стороне и вела себя самодовольно. — Ты ожидал, что НЭР придёт и спасёт тебя?
— Я ожидал большего от этой сделки... — Простонал я. — Они знают, что я прав! Они просто должны это знать, они ведь не тупые, в конце концов!
— Конечно. — Усмехнулась Роуз. — Но они больше не ценят твои предложения. Они использовали тебя, и теперь ты для них бесполезен. Большой сюрприз.
— Ну, это был возможный результат. Это просто меняет наши дальнейшие действия. — Я отрицательно покачал головой.
— Фарсайт, пожалуйста, включи мозг. Они хотят заполучить Авро, почему бы тебе просто не отпустить её? Её жизнь сейчас противопоставлена жизням всех пони в Нью-Пегасусе!
— Должна согласиться с Роуз, Фарсайт. — Вздохнула Ди. — Я думаю, что есть более высокий риск, если мы оставим её здесь, и я не хочу понести такую плату.
— Серьёзно, Ди? Ты сдашься без сопротивления? — Спросил я. — Я понимаю, что Коммунисты сделали помпезную презентацию, вмешались в наше собрание и всё такое, но что они на самом деле сделали, чтобы убедить нас отказаться? Ничего!
— Дорогая, в словах Фарсайта есть смысл. — Вмешался Надир. — Насколько нам известно, они все лают и не кусают, и даже со всем, что сказала нам Авро, мы не можем ожидать, что они окажутся истинной сверхдержавой; ещё меньше, учитывая то, что думает о них НЭР.
— Так много равнодушия и беспокоит меня, Нэдди. — Ди была полной сомнений. — Как будто они не хотят ничего знать о Красных.
— Может быть, они пока не хотят знать. Может, они хотят, чтобы мы произвели разведку.
— И готов ли ты к этому?
— Я хочу быть в безопасности, Дискорд тебя подери. Если это означает, что я должен доказать, что Красный Фронт- это реальная проблема, я готов это сделать.
— Надир, пожалуйста... Подумай об Атрид и Харко.
— Именно этим я и занимаюсь! Я хочу, чтобы они были свободны; свободны от НЭР, свободны от Царя и свободны от этих коммунистических ублюдков!
— Ди, Роуз, я тоже поддерживаю Фарсайта. — Простонала Ампера. — Не пойми меня неправильно, я всё ещё не полностью доверяю тебе, Авро, но я не хотела бы вступать в конфликт с Анклавовцами. Если это возможно, то я хотела бы разоблачить их или принять бой на их территории.
— Ампера, и ты тоже? — Удивилась Роуз.
— Конечно. — Ампера топнула ногой. — Я не отступлю перед трусливыми угрозами кучки злобных пегасов, которые хотят навязать нам свой путь уже во второй раз. Я родилась и научилась делать именно это!
— Сэдл? — Спросил я. — Какова твоя точка зрения?
— Эй, полегче, полегче. — Закашлялся Сэдл. — Не втягивай меня в эту неразбериху. Я бы положил пегаску в красивую подарочную коробку с бантиком и отправил бы её с наилучшими пожеланиями к этому Ильюшину. Я не хочу сражаться с целой армией, я просто хочу видеть, как растут мои доходы. Война вредна для бизнеса.
— Я понимаю. Некоторые из вас хотят сражаться, некоторые — хотят принять их требования. — Усмехнулся я. — Однако я определённо не собираюсь терять Авро, поэтому собираюсь сделать всё возможное, чтобы заставить НЭР сделать шаг против Фронта. Кто хочет пойти со мной, добро пожаловать. — Я топнул ногой. — Не поймите меня неправильно, я не обижусь, если вы решите не следовать за мной. У вас есть свои причины, они все очень веские, но у меня есть и свои, и я за них буду бороться.
— Фарсайт, я знаю, что такое любить и бояться потерять своего особенного пони. — Спокойно сказала Ди. — Я прекрасно понимаю, что ты готов объединить всю Пустошь, лишь бы защитить Авро, но я прошу тебя, подумай об этом трезво, прежде чем сделать что-либо, о чём ты можешь пожалеть.
— Не сделать ничего прямо сейчас или отдать Авро было бы именно тем решением, о котором я бы сожалел больше всего, Ди. — Я вздохнул. — Это то, что я должен сделать, и пока есть шанс спасти и её, и город, я буду настаивать на этом.
— Тогда, я думаю, что нет никакого способа переубедить тебя. — Ди покачала головой. — Да прибудут с тобой Богини, Фарсайт, потому что это будет означать, что они сейчас с нами.
— Благодарю тебя, Ди. — Я кивнул.
— Фарсайт... — Пробормотала Роуз. — Может быть, я ей немного и завидовала, и это, вероятно, заставило меня неправильно оценивать вещи. Однако я считаю, что противостоять Фронту в одиночку слишком опасно. Я беспокоюсь о тебе, Фарсайт...
— Я знаю, что ты заботишься обо мне, Роуз, нет необходимости об этом говорить. Тем не менее, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я не могу отступить сейчас.
— Да, именно это меня и пугает. Когда ты полон решимости, ты идёшь вперёд до самого конца... хорошо это или плохо.
Я дружески похлопал её по голове. На мгновение, я действительно разозлился на её реакцию, но в конце концов, я понял, что она заботилась обо всех нас так сильно, что это заставило её так себя вести. Однако она должна была понять, что у меня были свои причины придерживаться моей первоначальной идеи. В конце концов, такая ситуация должна была произойти. Роуз больше не была юной кобылкой.
— Я буду осторожен, Роуз. Обещаю. — Я повернулся к остальным пони в зале и закричал. — Ладно, пони, собрание окончено!
— Ампера, могу я на минутку тебя задержать?
Бывший Рейнджер остановилась на месте и обернулась, чтобы посмотреть на меня. После встречи, каждый из нас пошёл по своим делам. Даже Авро вернулась в шпиль, чтобы надеть свою броню, несмотря на все её повреждения. Я же остался в зале совета, рассматривая движущиеся точки на экране карты и анализируя теории о том, как взять ситуацию под контроль. Честно говоря, ситуация была не очень хорошей, но я принял решение и не мог просто взять и отступить.
Однако, каким бы ни был результат, я понял, что общее положение Нейвады не было положительным для наших интересов, и я начал рассматривать резервные механизмы для нашего собственного выживания. Впервые за долгое время у меня была возможность и ресурсы для планирования долгосрочной перспективы, и никогда нельзя быть достаточно осторожным в таких тяжёлых обстоятельствах.
— Чего ты хочешь, Фарсайт?
— Мне нужно обсудить с тобой некоторые вопросы. — Сказал я тихим голосом.
— Вопросы, которые требуют конфиденциальности, я полагаю. — Усмехнулась Ампера.
— Да, но не в том смысле, о котором ты подумала. — Я покачал головой и строго посмотрел на неё. — Я начал рассматривать возможность тактического отступления.
— Тактическое отступление? Куда именно? — Сощурилась она. — Не похоже на то, чтобы у нас был глубокий тыл или что-то в этом роде.
— Я планирую его построить. — Спокойно сказал я. — Нравится нам это или нет, мы находимся в середине конфликта между Республикой и Царством, и, честно говоря, я не хотел бы быть здесь, когда армии столкнутся у наших ворот. Вот почему мне нужно знать, есть ли место, куда мы можем отступить.
— Почему ты спрашиваешь об этом меня?
— Потому, что у тебя есть опыт Стального Рейнджера. Вы протаптывали дорогу по Пустоши, и я совершенно убеждён, что ты и твой отряд наносили на карту территорию ещё задолго до того, как здесь начали разрастаться какие-либо другие силы. Если и есть тот, кто знает, где построить безопасное сообщество и как это сделать, так это ты.
— Спасибо за комплименты, Фарсайт,но я начинаю думать, что у тебя точно появилась паранойя.
— Называй это, как хочешь, я называю это — крайней мерой.
— Ты не думаете, что НЭР заметит, что группа пони начнёт строить поселение?
— Ампера, я сильно сомневаюсь, что Республика имеет достаточно силы и солдат, чтобы сохранить всю Нейваду и прилегающие районы под своим контролем. Независимо от того, насколько тщательно ты патрулируешь пустошь, всегда найдутся чёрные пятна... И я ищу такое пятно.
— Ну, я понимаю, о чём ты меня спрашиваешь. — Она почесала подбородок и кивнула. — Может быть место, удовлетворяющее твоим запросам. Отряд построил бункер в долине, очень близко к Разлому; так близко, что его магическое влияние затуманило любое устройство слежения. Естественно, мы прибегали к менее технологичным методам, таким, как компасы и карты.
— Это именно то место, что нам нужно.
— Хочешь начать строительство прямо сейчас? Но сейчас, у нас есть другие вещи, о которых мы должны позаботиться.
— Я знаю, Красные. — Простонал я. — Нет, строительство не является приоритетом, при условии, что всё останется, как прежде. Однако, если ситуация ухудшится, мне нужно знать, куда отправить разведотряд.
— Ты не пойдёшь? — Удивилась Ампера.
— Капитан не покидает даже тонущий корабль. Это мой главный принцип.
— Забавно, что у тебя есть принципы, Фарсайт. Ты не перестаёшь меня удивлять.
— Мне нравится быть на шаг впереди. — Улыбнулся я. — Это подводит меня ко второму вопросу, о котором мне нужно поговорить с тобой.
— Второй вопрос... Это становится интересным. И о чём ты хочешь поговорить?
— Стойло.
— О, твоя прежняя жизнь. Мне было интересно, когда ты, наконец, решишь что-нибудь с ним сделать. Я думала, ты злишься, но ты до сих пор проявлял лишь удивительную сдержанность.
— Это не то, о чём ты думаешь, Ампера. Сейчас, обитатели Стойла могут делать всё, что захотят. Они могут оставить себе свою дурацкую лотерею. В конце концов, то, что находится снаружи, намного лучше, чем та скучная жизнь внутри.
— Так в чём же проблема?
— Ну, в случае вторжения, Стойло может работать, как жизнеспособное убежище, чтобы держаться подальше от захватчика и суметь реорганизоваться. Однако, я хотел бы выкопать туннель вокруг него и обеспечить чёткий выход на Пустошь, который не будет подразумевать проход в Нью-Пегасус.
— Для того, чтобы жители могли незаметно уйти от потенциального врага. Понимаю, очень хитроумно. Ты хочешь спрятаться под носом у оккупантов.
— Когда победа так близка, ты не можешь здраво рассуждать. — Я улыбнулся. — Вот почему рядом с тобой прячутся враги.
— Согласна. — Строго кивнула Ампера. — Я думаю, что это будет легко. Для подсоединения Стойловского туннеля к канализационному трубопроводу потребуются всего несколько пони, работающих пару дней, и ты сможешь перенаправить жителей в один из водоёмов Пустоши; далеко от городских стен.
— Отлично. Когда ты сможешь это сделать?
— Даже не беспокойся об этом. — Ампера махнула копытом. — Через минуту, я вызову бригаду строителей, и они приступят к выполнению задания. Через пару дней всё должно быть готово. И ещё, одолжи мне свой ПипБак на секундочку.
— Ладно. — Я протянул к ней копыто, и она начала возиться с устройством. Чуть позже раздался звуковой сигнал, и Ампера отпустила мою ногу с улыбкой.
— Готово. Координаты Затерянной Фортуны теперь в нём.
— Затерянная Фортуна?
— Название базы. Не смотри на меня, это не я её так назвала.
— Конечно. Спасибо, Ампера.
— Всегда пожалуйста. И ещё кое-что, Фарсайт. Если мы собираемся сражаться с Красными, нам лучше иметь хороший план, а также много огневой мощи. Ты видел, на что я способна в бою, так что представь, что всё это умножится на двести.
— Я понимаю, к чему ты клонишь. — Вздохнул я. — Но я рассчитываю на твою помощь.
— До самого конца. — Ампера кивнула и повернулась. — До самого конца.
Бывший Рейнджер ушла, в то время, как я улыбнулся, утешённый тем фактом, что у нас был шанс выбраться из возможной осады Нью-Пегасуса. Следующее, на чём нужно было сосредоточиться — это как противостоять угрозе Коммунистического Фронта, и для этого мне нужна была помощь Авро.
Я поскакал к шпилю, мечтая ещё раз увидеть пегаску, побыть с ней и почувствовать теплоту её тела. Я понимал, как мои мысли отдаляются от вопросов войны и государства и впадают в образы её прекрасного белого тела, движущегося так близко к моему, в то время, как она шептала мягкие слова мне на ушко и покрывала мою усталую кожу поцелуями... Может быть, слова Роуз имели смысл. Я не очень здраво рассуждал, когда она была рядом.
В то время, как лифт поднимался к моему кабинету, я изо всех сил пытался держать свой ум сосредоточенным, а тело — спокойным, но это было настоящим испытанием. Мои отношения со Штукой никогда не заставляли меня так сильно страдать... Это потому, что она была грифоном, и я знал, что мы мало что можем сделать, кроме как обниматься время от времени? Или это потому, что я изменился и отчаянно нуждался в любви кобылы?
— Авро, ты готова? — Позвал я её, войдя в кабинет.
— В твоей спальне, милый!
— Что ты там делаешь?
— Это было лучшее место для подготовки! А теперь иди и помоги мне, ладно?
— Ладно-ладно.
Я подошёл к спальне и открыл дверь, моя челюсть отвисла. Я ожидал увидеть пегаску, одетую в чёрно-золотые доспехи, но вместо этого, нашёл её лежащей на кровати, её белый мех сиял при ярком свете, в то время, как она смотрела на меня своими знойными глазами и улыбалась. Её кьютимарка покачивалась слева направо, как будто мишень в тире. Что-то ёкнуло во мне, и я покраснел.
— А-Авро, разве ты не должна была подготовиться?
— Я родилась уже готовой к этому. — Она медленно выползла из кровати, двигаясь ко мне очень соблазнительно. — А теперь иди и расслабься вместе со мной, ладно?
— Я-Я надеюсь, что ты помнишь о приближающейся армии.
— Они дали тебе три дня! — Авро улыбнулась и начала расстёгивать мой костюм. — Этого времени более, чем достаточно, чтобы справиться с ними.
— Это означает, что ты знаешь способ, как это сделать.
— Может быть. — Подмигнула она. — Но я не совсем уверена, стоит ли говорить тебе о нём или нет.
— Авро, пожалуйста, ты должна сказать мне. От этого зависят наши жизни.
— Не будь королевой драмы, Фарсайт. Она поцеловала меня так нежно, как дуновение тёплого ветерка. — Я расскажу тебе, но сначала о главном.
— Я-Я.. Мы не можем терять время!
— Кто сказал, что мы теряем время? — Авро хихикнула, когда сняла с меня рубашку. — Неужели, я — трата твоего времени?
— Н-нет, я никогда не имел этого в виду! — Пробормотала я.
— Просто шучу! — Рассмеялась она, её голос звучал так великолепно. — Конечно, ты так не думаешь, а теперь расслабься. Ты всегда так напряжён, Фарсайт, что ты не наслаждаешься тем, что у тебя есть.
— У меня слишком много обязанностей, чтобы расслабляться... и даже больше!
— Пойдём, дорогой, каждому в твоей ситуации нужно сделать шаг назад и перевести дух. — Авро стянула мои штаны с сильным рывком, заставляя меня подпрыгнуть, чтобы не упасть. Мы были в равных условиях, одинаково голые.
— Я сделаю это, как только разберусь с угрозой Красных, Авро. Скажи, пожалуйста, как...
Я не мог закончить своё предложение, так как её морда и моя слились в плотном поцелуе. С этого момента, мой разум умолк, и я позволил себе идти, играясь нашими языками, как в каком-то матче по мокрой борьбе.
— Замолчи, Фарсайт. Иди в кровать…
Авро отошла и соблазнительно легла на кровать. Я подошёл к ней и начал нежно ласкать, гладя копытами её мягкий белый мех и вдыхая запах её красивой гривы, целуя её шею и чувствуя её тепло. Она поцеловала меня в ответ и соблазнительно прошептала мне на ухо.
— Я хочу тебя…
— Я тоже тебя хочу... — Ответил я.
Она залезла на меня сверху и я вошёл в неё, она качалась взад и вперёд, когда мы стали одним целым, дрожа и наслаждаясь каждым вздохом и каждой секундой того момента, который, казалось, длился вечно. Казалось, наши вздохи синхронизировались, и мир для нас остановился. Авро кричала моё имя, в то время, как я кричал её; и в течение некоторого периода времени, между нами двумя не было никаких границ.
— Будешь... Будешь моим, Фарсайт? — Она задыхалась, всё тело было в поту.
— Всегда. — Ответил я, всё ещё пытаясь отдышаться. — До конца своей жизни.
— Как там мир над облаками? — Спросил я, глядя на хрустальный купол, покрывавший спальню шпиля.
— Это не так уж и важно. — Вздохнула Авро. — У вас есть облака под вами и небо наверху, есть здания тут и там, но ты не смог бы там жить.
— Я знаю... — Пробормотал я.
Мы лежали на кровати, голые и потные. Враг всё ещё был там, приближался, но каким-то образом, это казалось очень далёкой проблемой. Единственное, что имело для меня значение, это наслаждаться временем, которое я мог разделить с Авро, и быть рядом с ней, было тем, что заживляло все мои раны.
— Кстати, что случилось с твоими ногами? — Спросила Авро. — Они сделаны из металла…
— Не совсем, плоть и кости внутри, но одна из них сильно повреждена. Я получил пулю в колено восемь лет назад, за несколько дней до того, как стал лидером Нью-Пегасуса.
— Я помню, что слышала о беспорядках... Но у нас не было достаточно информации. — Авро пожала плечами. — Что именно произошло?
— Ну, можно сказать, что я устроил небольшую революцию в городе. — Я улыбался, вспоминая то время, когда мне было за что бороться. — Я встал не на сторону главных пони Нью-Пегасуса, но смог натравить их друг против друга.
— Могу представить, как ты это делаешь. — Авро тихо рассмеялась. — И тогда ты сломал себе ногу?
— Меня подстрелили, помнишь?
— О, да, какая же я глупая.
— Всё хорошо. Мои интриги заставили две фракции сражаться друг с другом, и как только я ликвидировал одну из них, мне пришлось лично иметь дело с другой. Пуля, которая покалечила меня, была подарком от лидера этой фракции. Конечно, он теперь мёртв.
— Ты сам его убил?
— Я был не в состоянии. Надир убил его.
— Вы двое, кажется, очень хорошо ладите…
— Мы прошли долгий путь вместе. — Я улыбнулся. — Он может быть кем угодно, но он верен до мозга костей. Ты знала, что при нашей первой встрече он пытался убить меня?
— Серьёзно? И после этого вы стали друзьями?
— Ну, у него были свои причины сделать то, что он сделал, и у меня были свои причины простить его и привести на мою сторону. В конце концов, то, что начиналось, как коммерческое соглашение, закончилось настоящей дружбой. Никогда не знаешь, где найдёшь своих настоящих друзей.
— А как же молодая кобылка, Роуз? — Авро поцеловала меня. — Она очень злится на меня... Как думаешь, она ревнует?
— Роуз, ревнует? — Я засмеялся. — Может быть, кто знает, она как раз в подходящем возрасте. Нет, я думаю, она делает это из чистой заботы. Ты встретишь очень мало пони в этом мире, которые, так добры и благородны, как она.
— А как насчёт тебя, Фарсайт? Надир предан, Роуз добра, а кто ты такой?
— Я?
— Да, ты! — Авро засмеялась. — Я хочу знать, как ты определяешь себя.
— Я — просто обычный пони. Я, в основном, рациональный. Мой разум всегда был моим главным достоянием.
— Ты считаешь это чем-то хорошим?
— Что хорошо, а что нет, Авро? — Я улыбнулся. — Я стараюсь не вдаваться в такие рассуждения. В конце концов, то, что приносит пользу мне и моим близким, может быть хорошим для меня, но злом для других. Вот почему, я всегда измеряю вещи с точки зрения прибыли и стоимости.
— Разве это не слишком грубо?
— Возможно, но до сих пор это работало. Я на вершине большого города, у меня есть хорошие друзья и у меня есть ты рядом со мной.
— Ты воспринимаешь многие вещи, как должное.
— Кто знает, может быть, ты и права. Однако, пока у них есть стимул оставаться рядом со мной, они будут это делать.
— На самом деле? — Авро хихикнула. — А какой у меня стимул?
— Разве ЭТО не было для тебя стимулом? — Я засмеялся. — Теперь серьёзно, я обещал отдать тебе всего себя, начиная с боя с армией Ильюшина. Ты сказала, что у нас есть то, что мы могли бы использовать, не так ли?
— Да, это так. — Авро потянулась и скатилась с кровати. — Думаю, я знаю, как мы можем перекинуть борьбу на их сторону поля.
— Я весь во внимании, дорогая.
— Прежде всего, мы будем иметь дело с Облачным покровом…
— Как мы сможем его преодолеть? Всё, что я вижу, это облака, и я понятия не имею, как они держатся вместе…
— Это очень просто... Мы на них строим. Перед войной, мы, пегасы, контролировали погоду для земнопони и единорогов. Мы передвигали облака, образовывали ветры, вызывали дожди и гром... однако, для того, чтобы удерживать облака вместе, требовалось, чтобы, по крайней мере, один пегас наблюдал за тем, чтобы избежать распада этих белых ублюдков. Мы обнаружили, что, строя дома на облаках, мы смогли остановить их от разделения, и они всё ещё могли двигаться, как одно.
— Я предполагаю, что, связывая каждый участок облаков, вы могли бы сформировать последовательный слой.
— Именно. В основном, мы строили облачные штабы, которые образуют сеть кусочков, соединённых друг с другом. Время от времени, в сети случаются сбои, и вы, ребята, можете видеть немного открытого неба, но мы быстро решили эту проблему.
— Понятно. Итак, ты говоришь о том, что мы должны убрать эти штабы, чтобы демонтировать крышку, верно?
— Верно! — Авро хихикнула. — Я вижу, что кто-то у нас тут очень умный пони.
— И ты страстно желаешь научить меня.
— Заткнись! — Засмущалась Авро и поцеловала меня.
— Давай, расскажи мне, как мы должны это сделать, учитывая, что ты здесь единственная пони, кто действительно умеет летать.
— Ну, есть место, где мы могли бы попробовать…
— Попробовать что? Я всё ещё не понимаю, к чему ты ведёшь.
— На самом деле, всё довольно просто. Нам нужно найти оружие, которое может поразить пегасов с земли. Большое оружие.
— Как ракеты или типа того? Где мы найдём такие вещи в Пустоши?
— Я не могу сказать наверняка, но несколько лет назад, мы отправили разведывательную группу на небольшую заброшенную авиабазу на север... В место под названием Нейлисс. Тебе это ничего не напоминает?
— Я помню, что где-то читал про это, но это всё. Название.
— Ну, Нейлисс был крошечной базой ВВС на севере Нейвады, довоенный объект. Учитывая, что нам было всё равно, что произошло под облаками, мы послали много разведчиков исследовать эту базу, и я готова поспорить, что Ильюшин послал войска, чтобы теперь защитить её, ведь они сделали свой ход против нас.
— Если бы я был на его месте, я бы тоже так поступил.
— Я тоже. Думаю, там должно быть что-то, что может быть опасным для Красных. — Авро начала одевать свой комбинезон. — Скорее всего, на базе работает ракетный комплекс, и если мы сможем направить их огонь по штабам, то облачного покрова не будет.
— Я думаю, что это наш лучший план. — Я кивнул, надевая штаны.
— У тебя есть армия, которую мы могли бы использовать? — Авро улыбнулась.
— Армия? Нет, это было бы слишком рискованно. Мы постараемся попасть туда незамеченными. Идея состоит в том, чтобы ударить по ним, не вызывая волнения, которое настроит весь флот против нас.
— Понимаю... — Простонала Авро. — Я бы предпочла достать нам немного огневой мощи, но я понимаю, почему мы должны идти подлым путем.
— Ну, я думаю, что упаковка огневой мощи не будет чем-то, о чём мы должны беспокоиться... — Лукаво улыбнулся я.
— Что ты имеешь в виду?
— У нас есть союзники, к которым мы можем примкнуть… — Я затянул галстук и улыбнулся.
— Идеально. — Авро улыбнулась и защёлкнула последнюю часть брони. Я сделал то же самое со своей и положил оружие в седельные сумки.
— Может, пойдём?
— Только после Вас.
Мы покинули наш дом и пошли по Стрипу, спокойно болтая, как будто мы и не собирались противостоять армии пегасов в одиночку. Во всей ситуации было что-то нереальное, как будто мы были отключены от всего мира; однако, мы оба знали, что, как только мы сделаем свой ход, нас втянут в хаос и насилие. Эти моменты относительного мира будут последними, в которых мы будем уверены.
Наша прогулка привела нас к бару Тесла, где Ампера ждала нас на заднем дворе. На ней были доспехи, за исключением шлема, а на столе лежало целое раздолье пушек, все они блестели и были готовы к бою. Бывший Рейнджер двигалась в своей стихии при обращении с оружием, бронёй или любым видом техники, и её лицо показало, что ей это нравится. Когда мы пришли, она встретила нас с улыбкой и поклоном.
— Добро пожаловать, Фарсайт. У меня было чувство, что ты будешь от меня что-то требовать. — Она улыбнулась.
— Однажды Рейнджер, всегда Рейнджер, верно? — Я засмеялся. — Ты чувствуешь запах приближающейся битвы, не так ли?
— Конечно. — Ампера кивнула. — Увидев, что произошло на заседании совета, я предположила, что мы будем воевать, поэтому начала готовиться.
— Очень даже вовремя. — Проворчал я. — Ты знаешь, почему мы здесь…
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой.
— Точно. Мы хотим устроить внезапную атаку на небольшой объект, который, как мы полагаем, удерживается Красными, и нам потребуется твоя огневая мощь.
— С каким врагом нам предстоит столкнуться?
— Я сомневаюсь, что они будут сильны. — Ответила Авро. — Не больше дюжины солдат. Мы обязательно должны избежать их вызова подкрепления.
— Это означает, что мы должны быть быстрыми и беспощадными. — Добавил я. — Твоя помощь была бы идеальной в этом деле.
— Ну, я же говорила тебе, что буду сражаться. — Ампера кивнула. — Мне нравится отстаивать свою позицию, так что можете на меня рассчитывать. Кроме того, я вижу, что тебе удалось восстановить свою броню, Авро.
— Да, удалось. — Авро улыбнулась. — Мне потребовалось некоторое время, но, в конце концов, матрица заклинаний, используемая для такого рода снаряжения, хранится в драгоценном камне внутри. Мне просто нужно было его осторожно активировать.
— Вы, пегасы, такие умные ублюдки…
— Мы очень стараемся. — Усмехнулась Авро.
— Тем не менее, я вижу, что тебе не хватает оружия.
— Да. Мне пришлось сбежать, так что не было времени захватить своё снаряжение. По крайней мере, я смогла прихватить себе броню.
— Тогда я думаю, что могу предоставить вам моё оружие.
— Спасибо.
Авро осматривала пушки, лежащие на столе, глядя на них экспертными глазами и пробуя их на своём боевом седле, балансируя их из стороны в сторону и рассматривая все варианты. Ампера подошла ко мне с парой ящиков, левитируемых рядом с ней.
— Если мы идём против бронированных пони, то могут понадобиться вот эти боеприпасы. — Она передала мне ящики, и я увидел, что она отдаёт мне достаточное количество бронебойных патронов, чтобы вынести целый батальон. Хорошо, что она была на нашей стороне.
— Здесь довольно много боеприпасов.
— Честно говоря, я прятала его какое-то время. — Ампера пожала плечами. — В конце концов, наверное, время пришло. Кроме того, я поняла, что это винтовочные пули, и я не склонна использовать такое оружие.
— Очень заботливо с твоей стороны.
— Всегда пожалуйста.
— Ампера? — Спросила Авро. — Думаю, я уже определилась с выбором.
Мы обернулись и увидели, как пегаска размахивает гранатомётом и дробовиком для боевого седла. Не изысканно, но почему-то это именно то, что я ожидал от неё. Она выглядела очень внушительно с этими большими пушками по бокам, и её широко распахнутые крылья были противопоставлены её маленькому корпусу, придавая ей действительно жёсткий вид. Если бы все Красные пегасы были похожи на неё, это была бы тяжёлая битва.
— Гранатомёт и дробовик... — Злобно захихикала Ампера. — Утончённость — не твоя натура, не так ли, Авро?
— Мне нравится делать всё должным образом, и нет ничего более правильного, чем гранатомёт. Кроме того, мы будем сражаться с бронированными пони, так что я подумала, что могла бы использовать что-то более мощное, чем миниган.
— Ха-ха. — Ампера усмехнулась. — Не пойми меня неправильно. Я думаю, что некоторые взрывные методы убеждения будут очень полезны, если мы хотим "убедить" твоих родственников сдаться.
— Я не хочу, чтобы они сдавались. — Авро стиснула зубы. — Я хочу, чтобы они были уничтожены.
— Как бы то ни было, пока они больше не представляют для нас угрозы. — Я улыбнулся обеим кобылам. — Разве мы не должны выдвигаться? Я хотел бы, чтобы эта проблема была решена, как можно скорее.
— Конечно. — Ампера кивнула. — Враг не будет ждать!
Мы вернулись на Стрип и пошли к северным воротам Нью-Пегасуса. Я собирался позвать Надира с собой, но что-то подсказало мне оставить его. Было много шансов, что атака на авиабазу пойдёт не так, и почему-то я верил, что, будучи отцом, он не хотел бы рисковать своей жизнью ради меня. Надеюсь, я смогу поговорить с ним о своём решении позже.
Жизнь, однако, не даёт вам возможности выбирать несколько раз подряд, и это была одна из тех ситуаций, в которой нужно было опустить голову и принять то, что приготовил для меня мир. Полузебра стоял посреди улицы, со злой улыбкой на лице.
— Куда-то собрался, бро?
— Надир... — Попытался улыбнуться я.
— Давай, бро, я вижу, что ты с двумя кобылами вооружился до зубов... Ты явно куда-то идёшь, и явно не чайку попить, и я хочу знать куда. Не заставляй меня ждать.
— Надир, мы собираемся атаковать авиабазу, которую, как мы считаем, Красный Фронт использует, чтобы охранять свои ракеты.
— Ракеты? И какого сена ты мне об этом не сказал?
— Потому, что я беспокоюсь о тебе, вот почему.
— Беспокоишься? — Надир засмеялся. — Ты знаешь, что я люблю наши с тобой приключения, Фарсайт, почему ты должен беспокоиться?
— Атрид и Харко должны быть весомой причиной для того, чтобы остаться дома.
— Фарсайт, мне должно быть обидно за это. — Надир нахмурился в шуточной манере. — Ты не хочешь, чтобы я пошёл с тобой на случай, если меня ранят или типа того?
— На случай, если тебя убьют, точнее. Ди никогда бы меня не простила.
— Бро, ты должен знать, что и Ди, и мои дети прекрасно привыкли к смерти. Мы знаем, что продолжаем жить на Пустоши, какими бы цивилизованными мы ни стали. Они вполне способны защитить себя и знают, что когда-нибудь я или Ди исчезнем навсегда.
— Тем не менее, нехорошо брать тебя с собой.
— Я клянусь, что если ты не позволишь мне идти с вами, я причиню тебе физические страдания.
— Послушай его. — Ампера засмеялась. — Не хотела бы видеть, как он разозлится.
— А это умная кобыла, бро. — Надир посмотрел мне в глаза. — Прислушайся к ней.
— Хорошо, Надир. — Я кивнул головой. — У меня есть чувство, что я попаду в реальные неприятности, если оставлю тебя здесь.
— Умно, как всегда, бро. — Полузебра усмехнулся. — Может, пойдём?
— Да... — Я вздохнул. — Авро, показывай дорогу.
Пересечение Пустоши было похоже на игру в Сталлионградскую Рулетку с пистолетом, у которого был бесконечный запас пуль. Был шанс снести твою голову, что заставило быть настороже, но через какое-то время всё стало бы утомительным. Пустошь простиралась далеко и широко вперёд, с красными скалами и золотыми холмами повсюду, но по большей части не происходило ничего необычного. Конечно, когда происходило что-то, что можно было бы назвать “экстраординарным”, это означало стрельбу и кровопролитие, поэтому, в конце концов, никто не знал, что лучше.
На случай, если дела пойдут плохо, Ампера предоставила нам комплект радиопередатчиков малой дальности. Я использовал тот, что в моём ПипБаке, и у Бывшего Рейнджера был другой, заключённый в её броню, но у Надира и Авро не было другого шанса оставаться на связи. Мы были вынуждены свести болтовню к минимуму, на случай, если мы наткнёмся на других пони с передатчиками, которые могут перехватить нашу связь. В наше время нельзя быть достаточно осторожным.
Мы пытались избежать контакта с любыми живыми существами на Пустоши, потому что мы не знали, кто из них может быть на стороне Красного фронта. Если пегасы узнают, что мы идём, они, несомненно, сделают вывод, что нашей целью является авиабаза. Кроме того, каждый житель Пустоши от Нью-Пегасуса до Разлома знал, кто я такой, и пегаска вместе с Рейнджером в моей команде не сделают меня менее заметным. Ухудшало ситуацию и увеличение количества патрулей НЭР.
Авро была впереди, паря на небольшом расстоянии над землёй, кружа в небе в поисках любой значимой вещи, в то время, как Ампера оставалась в тылу, защищая нас от любых возможных внезапных атак сзади. Тем временем, мы с Надиром шли в середине, с оружием наготове и широко открытыми глазами.
— Авро, будь осторожна. — Вдруг, предупредила Ампера. — Лети ниже, к нам приближаются какие-то объекты.
— Я вижу их. — Подтвердила Авро. — Возвращаюсь на землю.
— Сколько их? — Спросил Надир.
— Похоже, что это целая боевая группа. — Ответила Авро. — Их около восьми или десяти.
Я проверил свой Л.У.М., выслушав предупреждение Амперы. На моём дисплее появилась группа точек, но они были отмечены, как не враждебные и далёкие. Оказалось, что Рейнджеры разработали систему, аналогичную системе Стойл-Тек, но улучшенную и более надёжную. Я побежал вперёд до небольшой вершины холма, находящегося на безопасном расстоянии от прибывающих пони и достал снайперскую винтовку, чтобы посмотреть поближе.
— Что за...? — Простонал я.
Я понял, что смотрю на группу пони, одетых в странную и богато украшенную броню, которая выглядела более визуальной, чем функциональной. Куски металла соединялись вместе, напоминая чешую, и сияли при дневном свете, а зелёные и золотые перья образовывали импровизированные крылья и короны. Голова дракона была постоянным украшением их снаряжения. Она присутствовала в их обшивке, накидках, флагах... Но больше всего меня беспокоило то, что я уже видел эту броню. Давным-давно, когда мы собирались в Ней-Орлеан, мы встретили одного из этих жеребцов.
— Что случилось, Фарсайт? — Спросил Надир.
— Помнишь пони, который напал на нас, когда мы шли к телепорту, восемь лет назад?
— Да, помню.
— Ну, так это его товарищи.
— Ты это серьёзно?
— Почему я не должен быть серьёзен? — Спросил я.
— Что случилось, дорогой? — Авро приземлилась рядом со мной. — Ты выглядишь обеспокоенным.
— Я не знаю, кто они, но мы дрались с одним из них восемь лет назад, здесь, в Пустоши.
— Это просто невозможно. Это солдаты Царства.
— Солдаты Царства? — Взревела Ампера. — На этой стороне реки? Это означает, что они прорвали линии НЭР!
— Ты уверена насчёт этого? — Спросил я. — Они не похожи на настоящую армию... Я бы сказал, что они скорее разведчики.
— Тогда что же нам делать? — Авро выглядела встревоженной.
— Десять против четырёх, у нас нет шансов. — Ампера тоже обеспокоилась. — Это просто самоубийство.
— Я согласен. — Сказал я. — Тем не менее, я бы не хотел, чтобы солдаты Царя дошли до Нью-Пегасуса. Как бы я не ладил с Республикой, по крайней мере, их планы нам известны. Чем дольше они смогут сдерживать Царя, тем лучше для нас.
— Ты собираешься напасть на них? — Проворчала Ампера. — Ты сошёл с ума?
— Нет, у меня есть план. — Я улыбнулся.
— Тогда выкладывай.
— Всё довольно просто. Я буду убирать их одного за другим, в то время, как вы будете держать их в засаде в том проходе. Конечно, чем больше вы сможете убить, тем лучше. Я верю в нашу способность удивить их, поэтому давайте будем быстрыми и уверенными.
— Слишком рискованно, тебе не кажется? — Присвистнул Надир.
— Ты трусишь? — Я улыбнулся полузебре.
— Нет, конечно же нет.
— Тогда рассредоточьтесь! — Сказал я. — Я подам сигнал.
Я начал прицеливаться и калибровать прицел, в то время, как Ампера и Надир двигались как можно тише к ближайшему концу перевала. Авро ждала, когда я скажу ей, что можно взлетать, и смотрела на меня нетерпеливым взглядом. Для простого инженера, она действительно наслаждалась перспективой предстоящей битвы, что было довольно удивительно и немного отталкивало, если честно.
— Ты готова? — Сказал я. — Когда я сделаю первый выстрел, ты начинаешь стрелять сверху. Держи безопасную дистанцию и избегай их контратак.
— Спокойно, Фарсайт. Я знаю, как себя вести. — Авро подмигнула.
— Ампера, Надир, то же самое касается и вас. Сначала я выстрелю, а потом вы будете их сдерживать, поняли?
— Всё в порядке, бро. — Ответил Надир.
— Поняла, Фарсайт. Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
— Поверь мне, это сработает. — Я улыбнулся. — Всё.
Я сосредоточился на прицеле моей снайперской винтовки. Группа пони Царя двигалась спокойно, но в боевом порядке, всюду ища возможные угрозы. До сих пор, они не заметили нас, что было плюсом в нашу сторону. Я нацелил перекрестие на пони с самыми большими и богато украшенными доспехами, которые, согласно логике Пустоши, должны были делать из него лидера. Я видел его зелёные глаза, они смотрел прямо на меня через прицел, но я не чувствовал никакого раскаяния. Я просто улыбнулся и нажал на курок.
— Пока-пока... — Пробормотал я.
БАМ!
Голова пони, в которую я целился, взорвалась фонтаном крови и костей, а остальные пони из Царства бросились врассыпную, пытаясь собраться с мыслями и понять, откуда прилетела пуля.
— Сейчас же! Вперёд! — Закричал я.
Авро взмахнула мощными белыми крыльями и ринулась в небо на огромной скорости, в то время, как Ампера начала обстреливать сбитую с толку группу разведчиков. Надир бегал взад и вперёд, разряжая стволы своих пистолетов со смертельной точностью, пока я двигался к другой цели. Внезапно, огонь пошёл с неба, когда Авро совершила резкое падение при выстреле из своего гранатомёта.
— Ууууууууу!!! — Она кричала во всё горло. — А как тебе это!
— Аккуратней, блять, Авро! — Взревел Надир. — Ты чуть не сожгла мою задницу!
— Прости, Надир! — Авро хихикнула. — Я всегда немного увлекаюсь в процессе.
— Увлекаюсь? — Проворчала Ампера. — Это было почти безрассудно.
— Эй, вы двое... — Сказала пегаска по рации. — Они все исчезли, не так ли?
— Да, похоже на то. — Ответил я. — Но даже я должен сказать, что это было чересчур, Авро. В следующий раз, будь осторожна с этой штукой, ладно?
— И ты туда же, Фарсайт?
— Авро, пожалуйста.
— О, ладно... — Фыркнула Авро.
— Дорогая, ты получишь шанс взорвать Красных, как только мы доберёмся до Нейлисс.
— Справедливо, Фарсайт. — Засмеялась Авро через коммуникатор. — Ты победил.
— Я очень рад это слышать. — Ответил я. — Что ж, давайте двигаться. Я уверен, что хаос, который мы здесь устроили, привлечёт всех вокруг. Чем быстрее мы доберёмся до цели, тем лучше для нас.
После почти целого дня пути на север, мы, наконец, достигли окраины военной базы Нейлисс, ранее гордость Эквестрийской ВВС, теперь, дома пегасов, которые хотели пережить лучшие времена. Сама по себе, база была не слишком большой; остатки треснувшей взлётно-посадочной полосы, два или три разрушенных ангара и диспетчерская вышка. Тем не менее, оборона была сильной и обширной, с длинными проволочными заборами и огневыми точками. В случае нападения, Нейлисс был готов сопротивляться.
— Как, Дискорд тебя дери, мы собираемся преодолеть такую защиту? — Ахнул Надир.
— Я не думаю, что какой-либо из этих ДОСов полон. — Спокойно ответил я. — Мой Л.У.М. не показывает никакой активности. Как насчёт твоего, Ампера?
— Тоже ничего. Должно быть, они все в ангарах. — Ответила Ампера.
— Конечно, если здесь есть хоть кто-то. — Надир ухмыльнулся.
— Они будут здесь. Я это знаю. — Строго сказала Авро.
— Если они здесь, то не заметят ли они наше прибытие? — Волновался я.
— Конечно, заметят, но я сомневаюсь, что они выйдут, чтобы драться с нами. Поскольку их мало, лучшее, что они могут сделать, это поднять тревогу, вызвать подкрепление и окопаться.
— Но ведь нас всего четверо. — Сказал я. — Они могли бы легко нас убить.
— Ильюшин не любит лишних жертв. Наше население довольно скудное.
— Тогда, всё ясно. Нужно добраться до них прежде, чем они нас заметят, а затем, взорвать их без пощады. — Надир усмехнулся. — Я справлюсь.
— Я тоже, но есть одна проблема. — Строго ответила Ампера. — Я обнаружила мины вокруг ДОСов. У нас мало шансов пройти незамеченными.
— Это и правда проблема. — Простонал я. — Мы не можем взорвать их, чтобы не быть ранеными или убитыми, но мы также не можем пройти к ним.
— Думаю, что я смогу решить эту проблему. — Улыбнулась Авро. — Я полечу над ними. Очевидно, мои бывшие коллеги не ожидают того, что пегаска попытается проникнуть на их базу. Я отключу их связь, и тогда вы сможете войти с оружием наперевес.
— Не могу сказать, что мне нравится, что ты идёшь одна. — Сказал я.
— Ну же, Фарсайт, доверься мне. Я хорошо экипирована и знаю, что делаю.
— У нас нет других вариантов… — Я пожал плечами. — Удачи тебе, моя дорогая.
— Спасибо. — Авро поцеловала меня в щёку и улетела. — Я отключусь, пока не закончу работу, хорошо?
— Понятно. Фарсайт отключается.
Мы наблюдали, как она в тишине влетела на базу, и меня беспокоила мысль о её потере. Я знал, что она наша единственная надежда, и не сомневался, что она хорошо подготовлена и готова к бою. В лучшем случае, ей даже не придётся стрелять, чтобы отключить сигнализацию, но если что-то пойдёт не так, между нами будет минное поле.
— Я начинаю подозревать её. — Пробормотала Ампера. — Кажется, она знает больше, чем говорит.
— Я согласен. — Кивнул Надир. — Без обид, бро, но она определённо что-то скрывает от нас.
— Я и не обижаюсь. — Ответил я. — В её рассказе есть некоторые несоответствия, да, но я не вижу в них никаких плохих намерений.
— В тот день, когда я смогу понять её намерения… — Тихо рассмеялась Ампера.
— Что ты имеешь в виду?
— Фарсайт, чем больше мы говорим с Авро, тем менее достоверной становится её история. Я не распознаю намерения пони; ты лучше всех в этом разбираешься. Тем не менее, будь осторожен с ней. Я не знаю, что ей нужно, но я думаю, что она больше знает о Коммунистическом Фронте, чем хочет, чтобы мы знали.
— Ампера права, бро. — Сказал Надир. — Посмотри, она хорошая кобыла и всё такое, и я уверен, что вы двое стали очень близки. Я не говорю, чтобы ты бросил её или отдал под суд, но по крайней мере ты должен заставить её прояснить свою позицию. Мы не можем полностью доверять ей, если она скрывает свои карты.
— Согласна. — Кивнула Ампера. — Нам просто нужно всё прояснить, и мы сможем продолжать.
— Ампера, Надир, не могу поверить, что слышу это от вас. — Я говорил холодно, хотя слова моих товарищей оставили шрамы в моей душе. — Не доверяя ей, вы демонстрируете свою неуверенность в моих суждениях. Я считаю вас своими друзьями, я люблю вас и уважаю, и не получение того же взамен причиняет мне боль. Я доверяю Авро, и каковы бы ни были её мотивы, я думаю, что избавление от Красных будет полезным для Нью-Пегасуса.
— Фарсайт, я пытаюсь воззвать к твоему разуму. — Спокойно, но строго ответила Ампера. — У авро есть скрытые намерения. На данный момент, она прекрасно сотрудничает с тобой, и, возможно, между ней и тобой будут процветать чувства, но, однажды, она может отвернуться от тебя. Чем скорее ты узнаешь, каковы её настоящие намерения, тем лучше для тебя и для всех нас.
— Возможно, она припасла что-то на потом, Фарсайт, но ты не узнаешь, если не спросишь её. — Улыбнулся Надир. — У нас с Ди нет секретов друг от друга, это основа хороших отношений.
— Хм... — Сказал я. — Признаю, что ты прав. Я бы доверил ей свою жизнь, но я обязан тем же и тебе. Я проясню ситуацию, когда всё закончится. Так лучше?
— Это было бы очень мудрое решение, Фарсайт. — Кивнула Ампера.
Я улыбнулся, но почувствовал, как внутри меня что-то сломалось. Мне пришлось выбирать между любимой кобылой и моими друзьями. Если Авро что-то скрывает, то почему я должен верить, что у моих друзей тоже нет секретов? У кого же не было секретов на Пустоши? Кто не спрятал пресловутый скелет в шкафу? Во всяком случае, теперь, когда и Ампера, и Надир были удовлетворены моим ответом, я попрошу Авро ответить на все вопросы, когда я сочту это подходящим. На данный момент, попасть в Нейлисс было моим главным приоритетом.
— Привеееееет! — Раздался голос Авро в коммуникаторе. — Они о нас не знают, так что не стесняйтесь, заходите!
— Ты уверена? — Спросил я.
— Абсолютно уверена! Хотя, не двигайтесь, я открою для вас ворота!
— Откроешь ворота? — Ахнул я. — Вот, блять. В укрытие!
— Приближаююююююююсь!
Авро спикировала к нам с двумя бронированными пегасами на хвосте, бомбардируя минное поле в водовороте огня и осколков. Мой первый опыт взаимодействия с наземными минами был не очень приятным, поэтому я нырнул как можно ближе к земле и молился, чтобы ни один из кусочков раскалённого докрасна металла, летающих в воздухе не оказался во мне.
— Хорошо, дорога открыта! — Авро засмеялась. — Теперь, будь добр, убери их с моего хвоста.
— Рассчитывай на меня. — Ответил я. — Лети прямо.
— Прямо? Ты с ума сошёл? Они прикончат меня, если я не буду от них уклоняться!
— Хорошо, хорошо, будь по-твоему. — Согласился я.
Я поднял снайперскую винтовку и активировал З.П.С., наблюдая за тем, как бешеный полёт трёх пегасов резко остановился. Я наслаждался каждым мгновением этого чувства, так как время было замедленно, и у меня был шанс хорошо выстрелить. Моё перекрестие прицела соединилось со шлемом одного из пегасов, и я нажал на курок в момент чистой радости. Увернись от этого, ублюдок.
БАМ!
Время вернулось к нормальной скорости, и пегас, на которого я нацелился, вздрогнул, когда бронебойная пуля прошла прямо через его шлем. Мгновением позже, он уже бесконтрольно падал, что заставило его компаньона на секунду прекратить погоню. Авро использовала этот момент, чтобы резко повернуться и нацелиться на второго нападавшего.
— Поцелуй свои крылья на прощанье! — Она засмеялась и выстрелила из гранатомёта.
Второй пегас взорвался в фонтане крови, распыляясь по всей территории, как облако красного дождя. Взрыв гранаты в воздухе определённо вызывал настоящий трепет и шок от увиденного. Теперь, когда угроза была устранена, а путь был открыт, мы поскакали на взлётно-посадочную полосу базы, следя за большим количеством врагов в окрестностях. Л.У.М. ничего не показал. Но, возможно, другие устройства с заклинаниями могут помешать системе моего ПипБака.
— Вы двое отлично работаете, как команда, вы в курсе? — Надир засмеялся.
— Это был просто удачный выстрел. — Я пренебрежительно махнул копытом. — Авро, есть идеи, сколько ещё Коммунистов могут быть в этом здании?
— Не больше трёх или четырёх. Теперь, когда они оглохли и охрипли, они не будут для нас настоящей проблемой. Что нам нужно сделать, так это найти, где находятся ракеты и как их запустить.
— Я проверю главную башню. Ангары выглядят слишком разрушенными, чтобы вместить ценное оборудование. — Я пожал плечами. — Кроме того, они, скорее всего, будут там прятаться.
— Тогда давайте проверим её. — Я кивнул головой.
Когда мы приближались к башне, внезапный шквал выстрелов заставил нас подпрыгнуть и побежать в укрытие. Авро взлетела и набрала высоту, кружа и пытаясь понять, откуда шла атака. Я проверил свой ПипБак, но я не мог найти следов врага... Может быть это была турель, которую мы не могли видеть?
— Хорошо, хорошо, ты всё ещё в хорошей форме после того падения. — Голос кобылы отозвался эхом на большой открытой взлётно-посадочной полосе. — Я думала, что ты теперь будешь прятаться под матрасом, ведь флот идёт за тобой, Авро!
— Кто это? — Спросил я. — Твой друг?
— Она никогда им не была. — Голос Авро звучал злобно. — Грумман, ты сука. Атакуешь из тени, как обычно? Выходи, чтобы я могла тебя видеть!
— Что бы это было за развлечение тогда? — Кобыла по имени Грумман засмеялась. — Я одна против четырёх, и вы показали, на что можете быть способны. Это настоящий позор, что я не смогла заметить тебя до того, как ты уничтожила нашу систему коммуникации.. Ильюшин был бы так горд увидеть тебя снова!
— Илюшин может пойти и засунуть свой член в мясорубку, Грумман. — Авро взревела. — Я разберусь с ним, когда придёт время, но теперь нам с тобой нужно свести личные счёты. Покажись!
— Прости, что разочаровала тебя, Авро! — Грумман хихикнула.
— Авро, берегись! — Закричала Ампера. — Сзади!
Белая пегаска резко упала, и внезапный взрыв пламени появился в воздухе из ниоткуда. Как это вообще возможно? Она пряталась у всех на виду!
— Она использует технологию невидимости! — Предупредила Ампера. — Я думаю, что смогу прочитать её тепловую сигнатуру, как только она выстрелит! Авро, мне нужно, чтобы она продолжала нападать на тебя!
— Это не сильно воодушевляет! — Она набрала высоту, уклоняясь от града пуль, в то время, как Ампера пыталась обнаружить Грумман.
Пока Рейнджер и пегаска сражались с невидимым врагом, я схватил Надира и поскакал в башню. Если Грумман была единственным выжившим Коммунистическим пегасом, то у нас был чёткий путь к диспетчерской ракетных систем. Кроме того, это должно было отвлечь внимание от этой мерзкой скрытной пони.
Диспетчерская вышка была ничем иным, как старым офисным зданием, в котором было несколько шкафов и столов, в верхней части башни стоял терминал и микрофон, подключённый к акустической системе базы; всё работало должным образом. Конечно, терминал был запаролен, поэтому я устроился поудобнее и начал осторожно взламывать его.
— Бро, я думаю, что твоей подружке там не сильно сладко сейчас. Может, тебе стоит хоть как-то ей помочь... — Волновался Надир.
— Я собираюсь кое-что попробовать. Не высовывайся. — Ответил я.
— О нет, ты не станешь…
— Авро! — Я использовал микрофон вместо с радио. — Я взламываю систему управления ракетами! Всё будет готово в ближайшее время, дай мне координаты для стрельбы!
— Какого Дискорда? — Взревела Грумман. — Нет, ты этого не сделаешь!
— Ампера! Посмотри на тепловые сигнатуры возле башни! — Сказал я, прежде чем шквал выстрелов разбил все окна и огонь начал заполнять комнату. — И сделай это быстро, блять!
— Бро, я не люблю огонь! Жжёт, блядь! — Закричал Надир.
— Это сейчас неважно! — Ответил я. — Пригнись!
— Ага. — Ампера засмеялась. — Теперь я нашла Вас, мисс Грумман.
Из пулемётов бывшего Рейнджера раздался выстрел, и он, казалось, отскочил от чего-то в воздухе. Внезапно, вспышка искр заполнила воздух, и в нём появилась пегаска в красных доспехах. Я не видел её лица, но был уверен, что она ранена. Со злобной улыбкой, я использовал магию, чтобы затащить её в диспетчерскую. Она была слишком близка к нам, и если бы Авро пришла в голову идея убить её гранатой, мы бы тоже пострадали.
— Надир, не окажешь ли ты мне честь? — Спросил я с улыбкой.
— Определённо. — Ответил Надир и швырнул пегаску об землю. — Это ваши последние минуты, мисс Грумман. Ваше последнее слово?
— Синий и белый, в сопровождении зебры. Ты, должно быть, Фарсайт. — Грумман грубо засмеялась. — Какой неожиданный сюрприз. Если бы я знала, что ты придёшь, то заказала бы торт в твою честь.
— Неверный ответ, Грумман. — Я использовал всю силу своих задних конечностей, чтобы растоптать её шлем. Что-то треснуло, но не понятно, была ли это броня или же её череп. — Я ожидал чего-то большего от базы, охраняемой пегасами.
— Мой долг — это мой долг, Фарсайт. — Грумман сухо засмеялась. — Ты не заставишь меня предать свой народ. Красный Фронт победит!
— Нет, нет, нет. — Я покачал головой и снова топнул ногой. Пошла трещина.
— Ты не сможешь победить. — Пегаска задыхалась. — Авро... Не... Получит... То, что хочет.
— Что, ты, блять, имеешь в виду? — Взревел я.
— Авро... Она пришла к тебе... Не просто так. — Сказала Грумман. — Флот…
— О чём ты? — Я бился в отчаянии. — Говори!
Ответа не последовало. Голова Грумман наклонилась в сторону, как у сломанной марионетки, и она не реагировала ни на что, как бы я её ни тряс. Она что-то говорила об Авро и Флоте, но она отключилась, прежде, чем мы смогли вытащить из неё хоть какую-то важную информацию.
— Жизненные показатели Грумман упали до нуля. — Сказала Ампера. — Ты в порядке?
— Да. — Ответил я. — Мы с Надиром в порядке, и ракетный комплекс готов к вводу данных. Авро, координаты!
— Направление 3-15, высота 47, расстояние 10000. — Скандировала Авро. — Это — первый. Затем, 2-6-8, 4-4, 950. Последнее, 1-5-5, 60, 3000.
Я набрал данные со слов Авро и нажал кнопку. Что-то в недрах авиабазы начало грохотать и земля задрожала. Из чистой осторожности, мы с Надиром выскочили из башни, оставив внутри мёртвое тело Грумман.
— Что происходит? — Спросил я.
— Ракетные комплексы находились под землей. — Спокойно ответила Авро. — Приказ об активации и стрельбе открыл люк. Смотри!
На взлётно-посадочной полосе открылось несколько люков, и ракеты медленно выползали из зияющих отверстий. Блестящий металл, почти неповреждённый ржавчиной и пылью двух столетий простоя, теперь красовался перед нами, полный ракет, направленных на затуманенное небо. Некоторые из них активировали зажигание и улетели в дыму, ревя, как гроза на Пустоши.
— Это будет замечательно. — Авро самодовольно улыбнулась.
— Как ты...?
КА-БУМ!!!!
Последовавший за этим взрыв почти повалил нас на землю, частично оглушил и смутил. Когда я посмотрел на небо, чтобы понять, что происходит, я стал свидетелем самых удивительных явлений. Облака стали багряными и золотыми, как будто само небо горело в самом сильном из огней. Что-то падало сверху, вероятно, куски зданий, которые мы разрушили при атаке, и волны пламени, казалось, распространялись повсюду. Медленно, облака начали разъединяться, и солнечный свет начал падать на землю, заполняя пробелы, которые формировались в ещё облачном небе.
— Мать твою, это невероятно... — Ахнул Надир.
— Небо... Оно всё-таки голубое. — Вздохнула Ампера.
— Это должно оставить их без укрытия. — Я улыбнулся. — И кроме того, Авро. Это прекрасно.
Над нами были кучки облаков, бродящих в бесконечном синем море, которое поднимало нам настроение и заставляло нас искренне улыбаться. Все пони в Нейваде, вероятно, наблюдают это явление, и сие событие попадёт в мировую историю. Мы сделали то, о чём каждый мог только мечтать.
— Очень хорошо! — Ликовала Авро. — От этого удара, они точно не оправятся.
— Согласен, но они будут знать, откуда произошло нападение. — Пробормотал я.
— Да... — Авро почесала подбородок. — Насколько я знаю Ильюшина, он перенаправит Флота к Нейлисс. Мы должны что-то сделать, пока они не прибыли.
— Мы могли бы покинуть базу... — Предложил Надир.
— Нет, даже не думайте об этом. Эти ракеты могут быть использованы против пони в Нейваде. — Застонала Ампера. — Мы, Красные, Республика, Царство... Мы должны обеспечить контроль над этим объектом. По крайней мере, мы будем спокойны.
— Авро, почему Грумман не использовала ракеты против Нью-Пегасуса напрямую? — Спросил я.
— Я предполагаю, что у них не было технологии взлома. — Авро пожала плечами. — Либо это, либо их желание захватить город с наименьшим возможным ущербом.
— Звучит вполне разумно. — Я кивнул. — Ампера, я согласен с тобой, но мы должны как-то противостоять Флоту.
— Даже не беспокойся об этом! — Авро улыбнулась. — У меня есть то, что вам нужно. За мной!
— Весьма удобно, не так ли? — Пробормотал Надир.
Авро привела нас в один из ангаров, где гудела машина; подобных я раньше не встречал. Она был гладкой и заострённой, как большой нож. Её корпус был, в основном, прямым фюзеляжем, заканчивающимся острым "клювом" с двумя тонкими треугольными крыльями, направленными назад. Под упомянутыми крыльями располагались пулемёты и ракетные установки, а в загрузочных воротах боевого корабля, который парил на небольшом расстоянии над землёй, размещались два места для стрелков.
— Что это за чертовщина? — Спросил я.
— Знаете, я задавалась вопросом, как они могли попасть сюда со всем этим тяжёлым оборудованием и этими минами, поэтому я проверила ангары, чтобы понять, что они привезли с собой, и я нашла это! — Авро хихикнула. — Это лёгкий боевой корабль класса Мистраль, лучший корабль для быстрой и безопасной перевозки пони и грузов. Он проворный, сильный и надёжный.
— Ты предлагаешь полетать в этой... Мистрали?
— Да. Мы сможем легко перехватить Флот прежде, чем они доберутся сюда.
— В этой лодке? — Засмеялся Надир. — Как ты собираешься это сделать?
— Поверь мне, я отличный пилот. — Похвасталась Авро.
— Ладно. — Ампера пожала плечами. — Я останусь здесь и позову резервную команду из Нью-Пегасуса, хорошо? Иди и развлеки Красных.
— Достаточно справедливо, я знал, что мы должны принять бой на их территории. — Я пожал плечами. — Надир, ты с нами?
— Мне это не нравится... — Проворчал Надир. — Но если мне придётся сражаться с Красными, я предпочту сделать это внутри бронированной машины.
Авро запрыгнула в боевой вертолёт и вывела его из ангара. Я запрыгнул в него и помог Надиру забраться внутрь. Честно говоря, я чувствовал себя очень неуверенно, так как воздух был не моей стихией, но Авро сказала, что мы должны ударить их первыми, а не ждать, пока они ударят по нам.
— Вы готовы? — Авро улыбнулась. — Держитесь крепче!
Внезапно корабль зажужжал и завибрировал, огромная движущая сила толкнула нас сзади, заставляя потерять равновесие. Если бы мы не были плотно прижаты к раме боевого корабля, мы бы выпали из него, так как у Мистраль не было боковых дверей. Силы начали поднимать корабль с пола, и через мгновение, мы уже набирали высоту, направляясь к бесконечной синеве, где нас ждал наш враг. Я просто надеялся, что Авро знает, что делает.
#
Заметка: Репутация изменена
Коммунистический Фронт Пегасов: В ярости. Ваша атака оставила пегасов без домов. Ожидайте от них равноценного возмездия.
Глава 21: Асы в высоте
Iron Maiden — Aces High
«Всем доброе утро, и добро пожаловать в новый яркий день на Нейвадской Пустоши! Это ваша любимая радиостанция, и я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасус, снова с вами и готова поделиться лучшей музыкой и последними новостями, и поверьте мне, их сегодня будет очень много! А пока, краткий обзор того, о чём мы говорили в прошлый раз. Вы, наверняка, знаете, что я люблю быстрый ритм, и предпочитаю слушать Винил Скрэтч, нежели Октавию, но концерты Эквестрийского Филармонического Оркестра — это настоящий шедевр, и поэтому, они должны быть оценены по достоинству. Последней композицией была хоровая концовка девятой симфонии Битхейвена, очень подходящяя для такого дня, как сегодня.
Какой вчера был день! Я надеюсь, что все вы увидели то уникальное явление, которое произошло в небе, потому что такие вещи оставляют отпечаток в памяти пони навсегда! Для тех из вас, кто не мог засвидетельствовать это или имеет проблемы с кратковременной памятью, расскажу что произошло. Ужасный взрыв потряс мир, и Облачный покров загорелся красным, затем, он начал отрываться и падать, а солнце начало просвечиваться, позволяя нам увидеть голубое небо, которое всегда было скрыто от нас. Сегодня, яркий золотой свет ясного дня заставляет всё выглядеть лучше, даже сама Пустошь сияет!
А теперь, поговорим о теориях того, что могло произойти, чтобы привести к разрушению Облачного покрова, они настолько разнообразны, насколько это вообще возможно, и некоторые из них действительно дурацкие. У нас есть пони, твердящие о необычной грозе, другие — говорят о войне над облаками, и есть пони, которые утверждают, что это предзнаменование, предсказывающее прибытие Богинь, чтобы принести справедливость на греховных пони Пустоши. Наиболее приемлемой является теория нападения на неизвестную группировку, скрывавшуюся за облаками. Кто нападавший и кто жертва, остаётся загадкой.
К другим новостям, война между Республикой и Царством продолжает бушевать на Пустоши. Как правило, в таких ситуациях, информация, которую мы получаем, противоречива и неполна, но мы постараемся проинформировать вас наилучшим образом. Мы точно знаем, что линия фронта всё ещё находится за пределами Дамбы Хуфера, в жестокой битве за контроль над скалами, которые являются системой траншей, ведущей к дальнему концу объекта. Силы НЭР попытались продвинуться на вражескую территорию, но были вынуждены быстро отступить, так как войска Царя угрожали их окружить.
Помимо этой информации, всё, что у нас есть — это слухи, распространяемые караванщиками и путешественниками по Пустошам. Некоторые говорят о попытке десантного штурма Республики через озеро Ханимид против незащищённой стороны армии Царя, но нет никаких доказательств того, что НЭР развернула или построила какой-либо корабль. Ещё одна распространенная история — это разведывательный отряд Царя, который фактически обошёл оборону Республики, просто чтобы быть уничтоженным другим внутрирайонным патрулём. Однако этот последний слух может заключать в себе немного больше правды, поскольку некоторые жители Пустоши нашли куски брони и оружия, которые могут принадлежать силам захватчиков.
Всё это заставляет меня задуматься о том, что же ждёт Нью-Пегасус, если Царство выйдет за пределы Дамбы Хуфера? Давайте не будем забывать, что электричество, используемое в городе, поступает от довоенной электростанции, и если Царь достаточно хитёр, то он уже спланировал игру на этой территории карты, как только он получит её в свои копыта. Эта война пока не стала для нас проблемой, но если Республику вытеснят с Дамбы, мы можем быть вовлечены в конфликт, хотим мы этого или нет. Вопрос в том... Продумали ли наши нынешние лидеры, как справиться с этой ситуацией?
Что ж, это все новости к этому часу, мы вернёмся в эфир через 60 минут с новой порцией информации для вас. А пока послушаем музыку! У меня есть коллекция лучших хитов Свити Белль, готовых подарить истинное наслаждение вашим ушам. Однажды классика, всегда классика, не так ли? Получайте удовольствие, и помните, что вы слушаете Радио Нью-Пегасус, и я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасус, вещаю прямо в ваши сердца!»
Мы и в самом деле летели, я бы никогда не подумал, что мы будем это делать. После довольно грубого взлёта, Авро приказала нам зафиксировать копыта ремнями безопасности, которые будут удерживать нас на месте, несмотря на все повороты и крены корабля. Хоть мы и не двигались, но из-за постоянной качки и перепадов скорости, наши тела испытывали серьёзный стресс.
Я испытывал смесь чувств, борющихся внутри меня, так как это был совершенно новый опыт в моей жизни. С одной стороны, я чувствовал страх, находясь вне своей природной стихии, и лететь в воздухе было чем-то настолько чуждым для меня, что это смущало и пугало меня одновременно. Тем не менее, высота была заманчива. Знать, что мы были высоко над теми же красными землями, по которым мы путешествовали ранее, было странно удовлетворительным и позитивным. Воющий ветер, скорость, ускорения, повороты... Всё это было страшно и в то же время очень приятно.
Авро пилотировала боевой корабль класса Мистраль с очевидными знаниями и спокойствием. Взлёт был немного шатким, но после корабль двигался с мягкими поворотами и устойчивыми продвижениями, курсируя по голубому небу к Флоту Коммунистического Фронта Пегасов. Мы летели в благоговейной тишине, слушая лишь рёв двигателей и вой попутного ветра в ушах.
— Как вы там двое? — Спросила Авро.
— Я в порядке! — Ответил я. — Просто вся эта ситуация... Слегка странная для меня, поэтому я и молчал.
— А ты, Надир?
— Давайте предположим, что я уже смирился с этим, хорошо? — Надир поморщился.
— Ой, да ладно, только не говори мне, что это неприятная поездка! — Авро хихикнула. — С этой деткой можно справиться и одним копытом! Это самая стабильная вещь, которую вы только можете встретить на Пустоши!
— Я не сомневаюсь, что она стабильна, дорогая. — Я нервно рассмеялся. — Тем не менее, ты должна признать, что мы здесь немного ни к месту. У нас нет крыльев, которые смогут нас удержать, если мы упадем.
— Вы крепко пристёгнуты?
— Конечно.
— Тогда успокойтесь. Эти ремни были протестированы пони весом в 5 раз больше вашего, и они выдержали его во время движений класса Лимит-Г.
— Лимит-Г движения? Это ещё что такое? — Пробормотал Надир.
— Штопоры, петли на высоких скоростях, внезапное восстановление падения... В основном трюки. — Ответила Авро. — Виды трюков, которые опытный пилот будет выполнять в пылу битвы. Те, кто сидят на задних сиденьях, должны знать, что они могут продолжать стрелять, не опасаясь быть сброшенными с боевого корабля.
— Ты наверняка много знаешь обо всём этом. — Я усмехнулся.
— Конечно, знаю! В конце концов, это мои малышки.
— Серьёзно?
— Да! Я говорила тебе, что я инженер! Я спроектировала и помогла построить Мистраль и многие другие корабли, которые формируют Флот.
— Вау, должно быть, это было потрясающе.
— Так и было. Знаешь, уход от старых конструкций воздушных кораблей был очень плохой идеей. Самая большая проблема заключалась в том, чтобы, опираясь на те большие, громоздкие корпуса, что требовали много магии, помещённой в них, заставить их лететь. Моя проектная группа и я должны были много работать и сделать много сложных вычислений для того, чтобы уменьшить подъем, необходимый для удержания их в воздухе.
— И как же тебе это удалось? — Спросил я.
— Мы узнали, что, дав им крылья и мощные пропеллеры, небольшие корабли могут находиться в воздухе при достижении надлежащей скорости. В некотором смысле, они похожи на нас, пегасов; когда мы скользим, то сам воздух удерживает нас от падения. Конечно, мы должны были дать им щепотку магии, чтобы заставить работать техномагические двигатели.
— Магия? Но пегасы не могут…
— Конечно, мы не можем, но мы нашли правильное решение. Нам удалось незаметно выкупить шахту с самоцветами, и с помощью хитроумной сделки и теневого бизнеса мы построили небольшое предприятие, которое добывало самоцветы и зачаровывало их для нас. Затем, мы продавали некоторые из них и сохраняли остальные для наших целей.
— Как это хитро. — Я улыбнулся.
— Так и есть. — Авро засмеялась. — Но как бы я ни сожалела об этом, это была не моя идея. Однако, это сработало, и мы начали строить наши корабли без каких-либо ограничений. Мы покупали материалы из-за границы и использовали драгоценные камни для создания плавучих устройств или техномагических двигателей.
— Я думаю, что большие корабли не будут полагаться на скорость. В конце концов, перемещение больших масс с высокой скоростью будет иметь невероятный расход энергии.
— Очень умно! — Засмеялась Авро. — Вот почему я люблю тебя, Фарсайт, ты всегда всё понимаешь с первого взгляда. Да, главные крупные боевые корабли больше плывут, чем летают. Нам нужно было заказать очень много драгоценных камней, но это был только вопрос времени.
— Поздравляю, Авро. Такой невероятный подвиг. Вы с Амперой должны работать вместе, думаю, Нью-Пегасусу пойдёт на пользу ваше совместное техническое мастерство.
— Думаю, мы можем это обсудить, когда вернёмся. — Пробормотала Авро. — Однако, я не знаю, как она это воспримет.
— Обо всём нужно просто говорить спокойно. — Я улыбнулся. — Кстати, о мире и спокойствии…
— Что случилось?
— Я озадачен одной вещью, Авро. Ты сказала, что вы построили свой флот, чтобы жить в изгнании, но это — боевой корабль. Ты называешь его боевым кораблем и не скрываешь, что у него есть оружие. Не слишком спокойно для меня.
— Фарсайт, ты должен знать, что мир не может быть достигнут, если обе стороны этого не хотят. Как бы нам ни хотелось жить в гармонии с миром, если остальные пони в Пустоши не хотят такого сосуществования…
— Ты говоришь, что вам нужно оружие, чтобы обеспечить мир. — Сказал Надир.
— Именно. — Авро кивнула.
— Ну, это бы многое объяснило. — Пробормотал я.
Я услышал в словах Авро пустоту и сфабрикованность, и это заставило моё сердце сжаться. Она и правда что-то скрывала от меня, и это было ужасно. Тем не менее, я не хотел, чтобы она заметила мои растущие подозрения. Когда мы вернёмся домой, ей придётся всё прояснить.
— Ты, кажется, опытный пилот, Авро. — Присвистнул Надир. — Я бы сказал, что ты летала на этих штуках в течение длительного времени.
— Ну, каждый пегас должен быть пилотом. Кто знает, кому придётся командовать главным кораблём, а кому небольшим транспортом? Мы все натренированы работать с этими машинами, в случае если нам это понадобится.
— Понимаю... — Пробормотал я. — Чтобы ты смогла отреагировать в случае войны, не так ли?
— Конечно. — Авро кивнула. — Пока есть шанс быть атакованными, мы должны знать, как защитить себя.
Дальше мы летели в тишине. Последние объяснения Авро были противоречивыми и сильно тревожными, как будто у пегаски, в которую я влюбился, была тёмная тайна, которую она не хотела рассказывать, даже если это приводило нас на грань войны. Мои слова были сказаны с целью устранить сомнения, которые Роуз и Ампера посеяли во мне, благодаря их интуиции. Однако, вместо этого, пегаска ответила так, что их сомнения оказались правдивыми.
Я посмотрел на Надира и встретил его взгляд. Полузебра улыбался мне, но сейчас, его улыбка была грустной. Он замечал ту же ложь и секреты в словах Авро, и как бы он ни старался хорошо к ней относиться, он не мог ей доверять; и я не мог. Независимо от того, как сильно я хотел верить ей и дать ей шанс искупить свою вину, я просто не мог. На данный момент, я должен был продолжать наш путь, но как только он закончится, у нас с ней будет долгий разговор; и если я почувствую, что меня обманывают, у меня не останется выбора, кроме как попросить её уйти, как бы мне не было больно.
— Эй, бро. — Прошептал Надир так, чтобы Авро нас не услышала. — Я знаю, о чём ты думаешь.
— Если это и правда так, то ты знаешь, что это не то, о чём можно легко поболтать.
— Да, но нам нужно поговорить, как друзья. Сейчас.
— Тогда давай. — Я нахмурился. — Не думаю, что ты так легко от меня отстанешь.
— Послушай, Фарсайт, я слышал из её уст то же самое, что и ты. Я заметил, что её история в лучшем случае хлипкая, и у меня такое же плохое чувство по отношению к ней. Тем не менее, я знаю, как ты её ценишь. Мы могли бы обсудить, допустил ли ты ошибку, впустив её в своё сердце, но опять же, сердце и разум работают по-разному. Любовь не логична в большинстве случаев, потому что, в конце концов, это любовь, Селестия меня побери! — Надир усмехнулся. — Не будь так строг к себе. Тебе нужна была она, и она упала на тебя прямо с небес. Она могла солгать нам, но скажи мне, Фарсайт, что твоё сердце думает о ней?
— Моё сердце?
— Да, твоё сердце. Что ты чувствуешь по отношению к ней? Ты веришь, что она тебя искренне любит?
— Ну, да... Я думаю, любит.
— Тогда сохрани эту веру в вас и ожидай лучшего. Если она говорит правду, она исправит свои ошибки. Тебе просто нужно дать ей время.
— Что, если она не любит?
— В таком случае... — Надир покачал головой. — Будем надеяться, что этого никогда не случится, для нашего же блага.
— Эй, вы двое, что за болтовня? — Авро засмеялась. — Не поделитесь со мной?
— Ну, дорогая, мы восхищались твоим славным силуэтом. — Я улыбнулся. — Эта броня делает твой вид сзади таким... Соблазнительным.
— Именно поэтому мы и держали это в себе, Авро. — Надир усмехнулся. — Я женатый жеребец, и мы не знали, как ты отреагируешь.
— Вы двое неисправимы. — Авро довольно хихикнула. — В следующий раз, говорите об этом вслух. Я всегда ценю комплименты.
— Хорошо, моя дорогая, непременно. — Я улыбнулся. — Кстати, где этот хренов Флот?
— Я уже фиксирую сигналы в радаре. — Спокойно сказала Авро. — Думаю, мы сейчас встретимся с группой Ильюшина. Надеюсь, вы готовы к драке.
— Я родился готовый к этому. — Ухмыльнулся Надир.
— Отлично, потому что у нас гости! — Закричала Авро. — На 9 часов!
Я выглянул в открытую дверь и увидел то, о чём говорила пегаска. Примерно в километре от нас по прямой курсировал ещё один дирижабль. Он был больше, чем Мистраль, но сохранил клиновидную форму нашего боевого корабля, с большими задними крыльями и передним носом, но имел второй комплект меньших крыльев на более высоком уровне, и его спина блестела розоватым цветом техномагических двигателей, работающих на полной скорости.
— Это один из главных кораблей? — Спросил я.
— Ну, это вряд ли. Это фрегат класса Гейл. Он больше, жёстче и может вмещать в себе большее количество пони, и он не даст нам тут спокойно летать. Тем не менее, его обшивка лучше, чем у Мистраля. Вероятно, он служит радиомаяком для остальной части Флота, исследуя территорию.
— И что мы собираемся с ним делать? — Спросил Надир.
— Мы собираемся снять его! — Ликовала Авро. — А теперь держитесь крепче!
По её команде боевой корабль сделал крутой поворот в сторону фрегата, повернувшись почти на девяносто градусов. Если бы я не был пристёгнут, я бы упал вниз, и эта мысль заставила меня дрожать от страха.
— Приготовьтесь открыть огонь по моему приказу, ладно?
— Поняли. — Я повернулся к стрелковому посту и применил свою магию, чтобы справиться с пулемётом, в то время, как Надир прикусил курок.
Мы летели всё ближе и ближе к большому кораблю, и я видел его конструкцию. Две палубы образовывали корпус корабля, с пушками и наводчиками, торчащими как шипы из брони рейдера. Драгоценные камни образовывали щиты вокруг жизненно важных частей коммунистического корабля, защищая его от возможных атак, в то время, как две большие красные звезды, нарисованные по бокам корпуса, не оставляли никаких сомнений в том, кому принадлежал эта летающая металлическая туша. Это было впечатляющим зрелищем, и тот факт, что это была не самая большая единица Красного Флота, заставил меня дрожать. Как мы собирались с ними справиться?
— Подожди, пока я тебе не скажу. — Авро прищурилась. — У нас не будет шансов, если мы не ударим по жизненно важным точкам.
Мы продолжали продвигаться к фрегату Гейла, двигаясь параллельно ему. Когда мы продвигались к передней части вражеского корабля, звук входящей трансляции нарушил нашу тишину.
— Боевой корабль D6, боевой корабль D6, говорит “Фрегат Горизонты”. С возвращением, товарищ лейтенант Грумман, мы беспокоились о вас. Что там случилось?
— Привет, Горизонты. — Авро пыталась имитировать голос Грумман. — Это был настоящий ад, но мы снова на верном пути. Враги атаковавшие Нейлисс были ликвидированы, а остальные ракеты были отключены из соображений осторожности.
— Однако вы не могли избежать атаки.
— Их было восемь, вместе с предательницей ДэХавилэнд во главе. Как бы мы ни старались сдерживать их, мы не смогли избежать атаки на башню.
— По крайней мере, мы успели эвакуироваться Скайхэвен. Всё население сейчас находится во Флоте или вернулось на базу. Но всё равно придётся доложить командиру Ильюшину.
— Думаешь, это доставит мне неприятности?
— Возможно. Мы понесли большие потери, хотя я понимаю, почему Вы не смогли избежать запуска ракеты. Насколько я понимаю, это был обдуманный риск.
— Спасибо за понимание. — Авро вздохнула. — Могу я попросить тебя об одолжении? Наш боевой корабль получил повреждения при взлёте, так что я сомневаюсь, что мы доберёмся до главного флота. Мы можем пристыковать D6 к Горизонтам, пока его ремонтируем?
— Конечно, лейтенант Грумман. Мы начнём прямо сейчас. Опустить щиты через три, два, один... Опустить щиты.
— СЕЙЧАС! — Закричала Авро. — ОГОНЬ ПО КАМНЯМ!
Авро ударила по пультам управления, и D6 сделал резкий поворот к корпусу и мосту Горизонтов, развязав всю огневую мощь небольшого боевого корабля против более слабых мест фрегата.
— Это... Это ДэХавилэнд! Тревога! Всему флоту, Грумман мертва, а на нас нападает ДэХавилэнд на борту боевого корабля D6! Повторяю, Фрегат Горизонты атакован боевым кораблем D6!
Я направил свою пушку к металлическому корпусу Горизонтов, целясь в камни щита, которые торчали из стен. Пулемёты извергали огонь с удивительной скоростью, покрывая красные звёзды по бокам мириадами чёрных точек. Без устали, я направлял пулемёт от одного драгоценного камня к другому, заставляя их разлетаться на кусочки ярких цветов.
— Да! — Авро топнула ногами по полу. — Так им и надо!
— Поднять щиты и сражаемся! Установите все пушки в режим стрельбы!
— Сэр, щиты опущены!
— Все?
— Боюсь, что да, сэр! ДэХавилэнд оставила нас без защиты!
— Хренова сука! Перенаправьте всю энергию на главный двигатель! Будьте готовы стрелять, и отправьте солдат на абордаж!
— Да, да, сэр!
— Приготовьтесь, вы двое. — Предупредила Авро. — Мы полетим быстро!
Буквально за мгновение до того, как все орудия Горизонтов начали стрелять по нашей позиции, Авро дернула рычаг боевого корабля, и мы рванули вверх в экстремальном подъёме, который почти оставил меня без сознания. В то время, как моя кровь всё ещё кипела в моём теле, D6 резко повернул направо и ринулся вниз, уклоняясь от потока пуль и стреляя ракетами в одно из крыльев фрегата. Взрыв заставил вражеский корабль раскачиваться из стороны в сторону, а радиочастота наполнилась криками тревоги и сообщениями о повреждениях.
— ДАААААА! — Закричала Авро. — ВЫКУСИ!
— Дайте мне этот проклятый Селестией отчёт! — Закричал капитан Горизонтов.
— Сэр, правое крыло серьёзно повреждено! Прямой ракетный удар по корпусу, она знала, куда нас ударить!
— Ты можешь что-нибудь сделать?
— Мы пытаемся, господин комиссар!
— Так старайся лучше, чёрт тебя побери! Донмист, где ты?
— Донмист здесь. Приближаемся к цели. — Холодно ответил голос кобылы.
— Я хочу, чтобы они были выведены из строя или умерли, прямо сейчас, ты слышишь меня, Донмист?
— Громко и отчётливо, сэр.
— Хорошо, они выведены из строя, но они послали своих бортовых десантников, чтобы попытаться ударить по нам с близкого расстояния! Я не увижу, как они приближаются, поэтому я рассчитываю, что ты выстрелишь в них и собьёшь!
— Понял. — Я кивнул.
— Хорошо! Держись крепче, мы идём на следующего!
Казалось, что боевой корабль ударился о невидимую стену и отскочил вверх, начав маневр петли, в то время, как штопор вокруг его продольной оси позволил Авро увидеть фрегат сверху вниз. Между тем, я боролся с гравитацией, пытаясь установить зрительный контакт с нашим врагом. На такой скорости мой Л.У.М. не смог сфокусироваться прежде, чем он настиг нас. Горизонты клонило на их поврежденную сторону, они пытались сохранить прямую траекторию; но было ясно, что ему придётся приземлиться, чтобы восстановить сломанное крыло.
— О, посмотрите на это! — Авро хихикнула. — Он не может летать прямо с этой большой дырой в крыле.
— Да, но они ещё не подбиты. — Ответил я. — Они всё ещё могут стрелять.
— Предоставь это мне. Ты же позаботься о тех пяти бандитах, которые настигнут нас прямо сейчас.
Как она и сказала, пять малиновых молний пронеслись мимо нашего корабля, заставляя Авро вихлять из стороны в сторону. Затем, они сделали резкий поворот и попытались добраться до нашего хвоста.
— Не позволяйте им взорвать драгоценный камень двигателя! Если они это сделают, нас поджарят! — Взревела Авро
— Не нужно повторять дважды! — Ответил Надир и быстро передвинул пулемёт.
Мы с напарником начали стрелять из пулемётов по вражеским пегасам, которые порхали вокруг нас, двигаясь с большой скоростью. Пытаться попасть по таким маленьким мишеням, движущимся с большой скоростью, было очень сложно, поэтому у нас не было другого шанса, кроме как стрелять и молиться. Между тем, пегасы выпустили в нас снаряды и ракеты, большинство из которых пролетело всего на несколько сантиметров около нас, благодаря уклоняющемуся мастерству Авро.
— Эта была слишком близко! — Взревел я.
— Фарсайт, ты должен сбить их! — Ответила Авро.
— Я пытаюсь, чёрт возьми!
— Доунмист, ты стреляешь в нас! — Закричал капитан Горизонтов. Мы были между пегасами и фрегатом, так что все пропущенные выстрелы попадали прямо в корпус Горизонтов.
— Извините, сэр, ДэХавилэнд — это слишком сложная цель для удара.
— Ну и что? Это не значит, что ты должен взрывать нас!
— Понял, сэр! Команда, разойтись!
Команда Доунмиста прервала погоню и начала обгонять нас, вероятно, чтобы атаковать нас в лоб. Их параллельная нам траектория помогла моим выстрелам. Я последовал за двумя из них с пулемётом и открыл по ним огонь. Град пуль попал пегасам прямо в грудь, пронзив доспехи и отправив их тела прямо в бездну.
— Двое ранены! — Взревел я.
— Ещё двое! — Закричал Надир.
— Отличная работа, ребята! — Засмеялась Авро. — Давайте разберёмся с ними раз и навсегда!
— Говорит Доунмист! Моя команда уничтожена, повторяю, моя команда уничтожена!
— Выходи из боя, Доунмист, и возвращайся к Горизонтам! Экипаж, установите двигатели на полную мощность и возвращайтесь на Флот! Сейчас же!
— Ты никуда не пойдёшь! — Ответила Авро и выпустила ещё один шквал ракет.
Первые две попали в мостик, в переднем конце верхней палубы, вызвав цепную реакцию взрывов, которые оставили корабль без связи и контроля. Ещё две попали на главную палубу, спровоцировав мощный взрыв боеприпасов и осколков, в то время, как последние две попали в камеру двигателя, взорвав корабль ослепительно-розовым и синим взрывом. Когда огни исчезли, Горизонтов больше не было, и Авро вернула D6 в горизонтальную позицию.
— Это было невероятно. — Сказал Надир.
— Вы вдвоём проделали отличную работу. Учитывая, что вы делали это впервые, должна признать, что вы справились с этим, как профессионалы. Уничтожить четырёх пегасов в воздухе... Блин.
— Ты ведь тоже новичок в боевых полетах... — Ответил я.
— Нет, но я впервые сбиваю Фрегат Гейла! — Засмеялась Авро. — Мне было очень весело!
— Как бы весело это ни было, это было очень близко к тому, чтобы... Как бы ты справлялась с целым Флотом? — Спросил я.
— Я думала, ты умный пони, Фарсайт…
— Это не моя область знаний, Авро. А твоя. Ты построила эти штуки, так что ты должна думать о том, как взорвать их на куски.
— Ну, фрегаты было бы легко уничтожить один за другим. В конце концов, в них не было бы больше трёх или четырёх пегасов. Как я уже сказала, большая часть флота контролируется терминалами, чтобы живые существа внутри сосредоточились на других вещах. Однако, когда дело доходит до кораблей побольше…
— Кораблей побольше? — Надир поморщился. — Например?
— Как те, что идут прямо на нас... — Сказала Авро. — Я никогда не думала, что они доберутся сюда так быстро. Должно быть, они были ближе, чем я ожидала.
На горизонте, синее небо затуманилось пятнами серебристого и красного цветов, когда рой кораблей неуклонно приближался к нам. Некоторые из них, формировавшие Красный Флот, уже были нам известны, с дюжиной таинственных боевых кораблей, гудящих вокруг, как облако паразитов, и тремя или четырьмя Фрегатами Гейла, защищающими открытые стороны их более крупных коллег. Остальные части Флота Ильюшина были нам незнакомы.
Основные боевые корабли — это две массивные громадины из стали и пушек, гладкие и заострённые, больше похожие на платформы для стрельбы с причальными отсеками, чем на быстрые летающие корабли. Они больше ползали, чем двигались, заставляя остальные корабли лететь медленнее, чтобы не нарушить строй, но то невероятное количество огневой мощи, которой они обладали, ужасно напрягало. Если один из снарядов, выпущенных из главных пушек попадёт в D6, нас просто испепелит.
— Эти центровые — настоящие громадины. — Хмыкнул я, когда понял, что история Авро была ложью. — И одно можно сказать наверняка, они не были предназначены для мирных целей.
— Да, они предназначены для перевозки грузов. На самом деле, они называются носителями класса Штормград. — Авро покачала головой. — Заводы Ильюшина складывали в них, как можно больше оружия.
— Авро, хватит, ладно? — Сказал я. — Флот — это военный флот. Боевые корабли, фрегаты, носители... Все они снабжены оружием. Я не осуждаю твои намерения, моя дорогая, но я был бы благодарен, если бы ты перестала лгать.
— Фарсайт, пожалуйста…
— Нет, Авро, прекрати этот фарс. Я поручился за тебя в совете. Я ввязался в эту войну, потому что люблю тебя! — Взревел я. — По крайней мере, я могу попросить хоть немного честности. Я хотел подождать нашего возвращения, но больше не могу!
— Прости меня... — Печально вздохнула Авро. — Я должна была сказать тебе правду с самого начала, но недоверие твоих друзей ко мне и моим родственникам заставило меня придумать эту историю.
— Послушай, Авро, я знаю, что Анклав делал в прошлом. — Спокойно сказал Надир. — То, что сделали ваши бывшие лидеры, было ужасно, но я научился прощать и забывать, как и большинство из нас. Что бы ты ни сделала на Красном Фронте, это не имело бы для нас значения. По крайней мере, мне было бы всё равно.
— Пожалуйста, Авро, будь честна хоть раз. Почему ты сбежала? — Спросил я.
— Я не ладила с Ильюшиным. Я могла понять необходимость флота, способного защитить себя; но я не собиралась начинать войну против тех, кто жил на поверхности. Мы и раньше терпели поражения и были почти уничтожены, и, честно говоря, я не хотела оказаться на проигравшей стороне.
— Справедливо. Ну что, это было так трудно? — Вздохнул я. Столько сомнений можно было бы решить так легко…
— Нет... Это не так. Я должна была сказать тебе правду, когда впервые встретила тебя.
— Что ж, не бери в голову. Это больше не имеет значения. — Я пожал плечами. — Как мы можем уничтожить этих перевозчиков?
— Хм... Лучший способ сделать это — изнутри, настроив терминалы на самоуничтожение.
— Взлом, значит? — Я улыбнулся. — Это больше похоже на мой стиль.
— Однако сначала нам придётся обойти сторожевые корабли. Не говоря уже о фрегатах и оставшихся боевых кораблях. — Сказала Авро.
— Я предполагаю, что остальные корабли — это корветы…
— Да, корветы класса Цирокко. Сильнее, чем фрегаты, в основном предназначенные для отражения атак меньшими судами. — Проскандировала Авро. — Мы никак не приблизимся к носителям, если эти корветы защищают их.
— Все корабли имеют компьютеризированное управление, верно? — Спросил я.
— Да. Экипаж в среднем состоит из 8 пони в каждом из них. Остальное управляется мейнфреймом.
— Тогда приблизь меня к одному из этих фрегатов и отвлеки остальной флот. — Улыбнулся я. — Пришло время пошуметь.
Это оказалось не так просто, как я ожидал. Как только мы попали в зону действия Красного Флота, нас встретил настоящий шквал выстрелов. У Авро не было выбора, кроме как выполнить тройную петлю в воздухе, чтобы избежать урона, и мы были вынуждены пересекать небо с акробатическими трюками. Так как моя кобылка не любила всё делать по-простому, она решила начать перекрещивать топоры больших кораблей.
Боевой корабль Мистраль был надёжным и быстрым. Небольшой корабль был в состоянии проходить через самые узкие пространства, заставляя другие более крупные корабли заново прицеливаться. Однако это было не так приятно, поскольку нас постоянно дёргали и потрясали внезапные изменения силы тяжести, скорости и центробежной силы. Авро же, похоже, наслаждалась поездкой.
— Ву-хууу! — Ликовала она. — Вы меня даже не видите, придурки! Я всегда была лучшим пилотом в округе!
— Я в этом не сомневаюсь, дорогая... — Буркнул я. — Но мы летим слишком близко к этим корветам, тебе не кажется?
— Это единственный способ оставить их без стрельбы! — Ответила она. — Эти взрывоопасные снаряды разрушат их собственные пушки, если мы будем слишком близко. Вот почему я держу их на очень коротком расстоянии!
— Не могла бы ты стабилизировать нас на секунду, чтобы я мог попробовать попасть на один из них?
— Ты совсем спятил? Как только я перестану крутиться, остальные боевые корабли разнесут нас в пух и прах!
— Тогда что ты предлагаешь нам делать? — Взревел я.
— На данный момент, продолжайте стрелять! — Кричала Авро. — Я постараюсь дать вам немного времени, чтобы прыгнуть на один из них!
— Хорошо! — Я послал ещё один град пуль в неопределенную точку пространства.
Я был озадачен нашей собственной выносливостью. Сумев оправиться от двухминутного болтания вверх тормашками и не быть сброшенным с корабля, я не верил, что такое возможно было провернуть. Тем не менее, моё тело, казалось, было готово к большему. Заставляя себя вернуться в реальность, я попытался зафиксировать свою цель в одном из боевых кораблей позади нас.
У Мистраля был явный недостаток — это полное отсутствие защиты. Тем не менее, мы превзошли это отсутствие защиты, благодаря блестящей скорости и маневренности. Когда я сражался с противником равных характеристик, это преимущество было бесполезно, и именно это обстоятельство я был готов использовать.
— Авро! Боевой корабль у нас на хвосте! — Взревел я. — Перестань дёргаться хоть на мгновение и дай мне выстрелить!
— Ты уверен, что сможешь это сделать? — Ответила она.
— Поверь, мне нужно всего лишь мгновение!
— Принято, Фарсайт! — Авро улыбнулась. — Устанавливаю вектор продвижения через три, два, один... Давай!
Постоянные повороты и штопоры прекратились, размытые контуры флота стали твёрдыми и чёткими. Я ясно увидел Мистраль, который преследовала нас, и навел на него пулемёт. Как только перекрестье прицела слилось со стеклянной крышкой кабины, я нажал на спусковой крючок и пушка извергла горящую смерть со скоростью тысячи пуль в минуту. Вражеский корабль принял большую часть ударов, и что-то взорвалось в Коммунистическом боевом корабле, заставив его прекратить погоню и рухнуть вниз.
— Корабль Д11 упал! Повторяю, корабль Д11 уничтожен! — Радио заполнилось сигналами бедствия и приказами.
— Кто является наводчиком ДэХавилэнд? Я впервые вижу Мистраль, подбитую пулемётом!
— Это и есть первый раз, когда ты видишь, что Мистраль уничтожена, тупая пизда! Мы раньше не вступали в бой!
— Эй, следи за словами!
— Может, хватит уже дурачиться! Это всего лишь один боевой корабль! Почему ты не выведешь его из строя, ради Луны?
— Говорят Герои Корвета. У нас есть шанс, но они слишком близко. Обстрел повредит корпус и пушки.
— Понятно, Герои. Переформироваться и попытаться снять их. Фрегаты Уроборос и Трэжер, сопроводите Героев к новому вектору.
— Говорит Уроборос. Всё чисто.
— Говорит Трэжер, поняли. Переходим на новую позицию.
— Это ответ на наши молитвы. — Авро хихикнула. — Два фрегата и корвет — далеко от остальной части флота! Думаю, твой план сработает.
— Отлично, но не будут ли другие корветы по нам стрелять, как только мы попадём в их диапазон? — Спросил Надир.
— Сконцентрируйся на боевых кораблях, Надир. — Сказала Авро. — Я точно знаю, как это сделать.
Флот разбился пополам, как и приказало командование. Корвет, трёхэтажный корабль, снаряжённый с носу до кормы пушками самых разных калибров, отделился от группы и пытался дистанцироваться, чтобы вести по нам безопасный огонь, при этом два фрегата осторожно охраняли свои борта. Боевые корабли продолжали пытаться стрелять в нас, но после того, как один из них был сбит, они оставались на более далёком расстоянии, вне диапазона пулемётов. Авро ускорила D6 и подобралась как можно ближе к Героям, уклоняясь от атак двух сопровождающих фрегатов.
— Говорят Герои. Мы не можем выстрелить, повторяю, не можем выстрелить. ДэХавилэнд прилипла к нам.
— Не волнуйтесь, Герои. У нас всё под контролем. Остановитесь и перенаправьте энергию на щиты. Уроборос, Трэжер, отступайте и держитесь на должном расстоянии.
— Сэр, вы собираетесь стрелять в нас?
— Нет, я собираюсь стрелять по боевому кораблю, но некоторые снаряды всё равно попадут в вас. Это необходимый сопутствующий ущерб. Есть жалобы, Герои?
— Нет, сэр. Увеличиваем мощность щита.
— Замечательно. Корвет Старлайт, занять огневую позицию.
— Говорит Старлайт. Цель захвачена и готова к стрельбе. Вы готовы, Герои?
— Вперёд, Старлайт.
— Эммм, Авро... Что теперь? — Спросил я. — Этот Корвет вот-вот нас уничтожит.
— Теперь, ты прыгаешь! — Застонала Авро и стабилизировала боевой корабль, приблизив его к верхней палубе корвета.
— А что насчёт щитов?
— Они предназначены для остановки снарядов на высокой скорости! — Ответила Авро. — Ты пройдёшь невредимым! А теперь прыгай, пока мы не превратились в пыль!
Мне и не нужно было большего стимула для риска, так как перспектива взрыва Д6 была действительно ужасающей. Я расстегнул ремни, сделал шаг назад и помолился Богиням о безопасной посадке. Времени на раздумья уже не было, пришлось прыгать через один... два... три!
Я прыгнул в самое пекло. На мгновение, под моим телом не было ничего, кроме ветра и грома двигателей и пушек. Ни гравитации, ни скорости, ни понятия риска. Я должен был поблагодарить Амперу за увеличение моих задних конечностей, так как они позволили мне прыгнуть дальше, чем я это делал до них. Я приземлился на металлическую обшивку верхней палубы, за секунду до того, как мощный взрыв потряс весь корабль. Залп огня из Старлайта повлиял на щиты Героев, но в корабле не было видимых повреждений. Я уже был на нём, теперь пришло время попасть внутрь.
Люк позволил мне проникнуть в недра корвета. Внутри всё было покрыто тёмной сталью и железом, что напоминало мне глубины заводов под Платиновой Подковой. Постоянный гул наполнял воздух, и агитационные плакаты Красного Фронта висели почти в каждом куске стены. Время от времени радиопередачи нарушали тишину.
— Д6 увернулся от атаки! Что теперь, сэр?
— Говорит корабль Д4! Мы думаем, что видели, как пони спрыгнул с Д6 на Героев, возможно ли это?
— Герои, подтвердите это.
— До сих пор никаких следов. Мы ищем.
— Говорит Фрегат Уроборос. Мы полагаем, что тоже это видели.
— Берегитесь, Герои. У вас может быть нежелательный пассажир.
— Принято. Мы рассредоточимся и будем искать злоумышленников.
Я схватил свою винтовку и начал тщательно проверять Л.У.М. Даже если, по словам Авро, экипаж корвета не составлял более десяти пегасов, я бы не хотел попасть в перестрелку в одном из этих узких коридоров. Чем раньше я доберусь до моста, тем лучше. Я хотел взять корабль под своё управление, чтобы сравнять наши шансы с Красными.
— Ты внутри? — Послышался голос Авро.
— Да, я поднялся на борт Героев.
— Направляйся к мосту. Он на средней палубе, впереди. Не упустишь.
— Понял.
— Эй, кто это там? — Голос жеребца отозвался эхом в коридоре. — Нарушитель!
БАМ!
Больше он ничего не сказал, я прострелил ему голову, как только он выскочил из-за угла. Такие узкие места не были предназначены для тщательного прицеливания, и я бы не отказался от боевого седла, такого как у Авро или Амперы, но мне приходилось радоваться тому, что есть.
Выстрел привлёк остальные внутренние войска Героев к моей позиции, поэтому я подполз к тёмному углу и приготовился удивить входящих врагов. В очередной раз, я услышал связь флота, так как сигналы бедствия были переданы остальным кораблям.
— Герои, мы слышали выстрелы. Отвечайте, Герои.
— Говорят Герои. Мы подтверждаем стрельбу. Враг на борту, повторяю, враг на борту. Приготовьтесь выполнить протокол слияния.
— Отказано, Герои. Сопротивляйтесь как сможете. Боевые корабли Д8 и Д2 летят на помощь.
— Принято. Переводим двигатели в режим флотирования.
— Говорит корабль Д2! Мы ведём интенсивный огонь с Д6, нам придётся отменить нашу миссию!
— Нет, Д2, сосредоточьтесь на цели.
— Мы долго не продержимся... ААААААААА!
— Д2! Д2! Ответьте!
— Это боевой корабль Д8, Д2 был сбит Д6. Изменить нашу тактику?
— Нет, Д8. Фрегаты Уроборос и Трэжер, сосредоточьтесь на вражеском корабле.
— Поняли, сэр.
Мой Л.У.М. предупредил меня о прибытии ещё двух солдат. Я протиснулся в тени и надеялся, что они не будут носить шлемы внутри корвета. К счастью для меня, их не было, и я увидел лица солдат, которые появились из-за боковой двери, пытаясь поймать меня сзади. Кобыла и жеребец, оба вооружены и готовы стрелять. Я не мог терять время, и активировал З.П.С., чтобы чётко выстрелить в головы обоих пони, прежде чем они смогли бы даже отреагировать.
БАМ! БАМ!
Двое солдат упали, так и поняв, что именно их убило. Я видел их удивлённые лица, когда они заметили, что в тёмном углу коридора прячется пони, и я не мог не наслаждаться этим. Но сколько их могло остаться?
— Сэконд Бриз, Сэконд Бриз, ответьте! — Радио на одном из трупов загудело.
— Сэконд Бриз не сможет ответить. — Самодовольно ответил я. — Я думаю, это связано с пулей, которая прошла через его голову.
— Что за...? Кто ты такой?
— Ну, можешь называть меня своим угонщиком. — Засмеялся я. — Это враждебный захват.
— Ты никогда не захватишь корабль! Командование Флота, говорят Герои, активируйте протокол слияния!
— Нет, Герои. Это всего лишь один пони, достаньте его.
— Но сэр, он уничтожил всю мою команду!
— Мы не можем позволить себе стрелять в корвет, прежде не отбив его. Герои, протокол отклонён. Это не обсуждается.
Пока капитан корвета говорил со своим командованием, я проскакал по коридорам корабля в сторону моста. Я пересёк пушечную зону средней палубы, огромный зал орудий, управляемый сервоинженерами и робототехникой, и вошёл в командную рубку, где нервный пони в форме пилота спорил с радио. Как только он услышал, что я вхожу в комнату, он повернулся и нервно сглотнул.
— Ты никогда не захватишь Героев! Я буду сражаться с тобой и…
БАМ!
— О, заткнись ты уже наконец. — Простонал я.
Я отодвинул труп командира Героев в сторону и пошёл к терминалу, который управлял кораблём. Это был ещё один большой терминал, подобный тому, что находился в шпиле, со множеством данных о повреждении двигателей, состоянии корпуса, щитов и орудий. Я устроился поудобнее и начал возиться с доступом к управлению кораблём, и закончив, я почувствовал облегчение и радость от полного владения массивной посудиной.
— Время начинать шоу… — Усмехнулся я и нажал на выстрел.
Взрыв потряс корвет, когда из орудий Героев был выпущен залп взрывных снарядов, и ещё несколько взрывов подтвердили, что я попал в намеченную цель. Я собирался насладиться этим.
— Сэр, это фрегат Уроборос! Герои стреляют в нас!
— Говорит Фрегат Трэжер! Мы получили серьёзные повреждения! Наши двигатели быстро теряют мощность, и мы начинаем падать!
— Дерьмо! Дерьмо! Уроборос, доложите о состоянии повреждений!
— Щиты имеют всего 20%, сэр. Наши системы наведения не работают, и наш двигатель больше не выдержит!
— Принято. Вы сможете помочь Трэжер?
— Мы постараемся, сэр!
— Тогда старайтесь! Корветы Старлайт и Гиз, вы можете обеспечить огневую поддержку?
— Старлайт на связи. Готовы стрелять по Героям.
— Гиз на связи. Переходим на огневую позицию.
— Командование, говорит носитель Революция. Нам понадобится сопровождение, если корветы двинутся в атаку.
— Принято, Революция. Летите в тесном строю с Победой и держите ваши щиты. Фрегаты Нью-Роам и Винтертрот сопровождают перевозчиков.
— Говорит Нью-Роам, приказы получили и приняли.
— Винтертрот на связи, в пути.
Весь флот перестроился, в то время, как два фрегата, которые следили за мной, начали отставать, пытаясь выполнить отчаянный спасательный манёвр. Я даже не дрогнул, когда нацелился на мост Уробороса из своих задних пушек. Кнопка, нажатая позже, взрывы и звук криков, исходящих из радио, заставили меня визжать от восторга.
— Сэр, в Уробороса попали! Мы потеряли связь с обоими фрегатами, и они падают!
— Селестия, прокляни его душу! Ты, тот, что в Героях, ты меня слышишь?
— Громко и отчётливо. — Коротко ответил я.
— Ты, наверное, питомец ДэХавилэнд, верно?
— Я много кто, но только не её питомец. Сможет ли питомец захватить один из ваших корветов и взорвать два фрегата в одиночку?
— Ты хорошо действуешь, для букашки.
— Теперь я стал букашкой? — Я поморщился. — Серьёзно? Я думал, ты проявишь к врагу больше уважения, но, видимо, я ошибся.
— Мы проявляем уважение к тем, кто этого достоин. К предателям и их друзьям мы не относимся с уважением в нашем Коммунистическом Фронте Пегасов.
— Жаль, что ты такой недалёкий. Я покажу тебе, с кем ты имеешь дело.
Я выключил связь с командованием флота и сосредоточился на том, что делать дальше. Мои щиты были пробиты от снарядов двух других корветов, поэтому я не мог остановиться, чтобы спланировать свой предстоящий ход. Эта битва требовала смелых и небрежных действий, и я был готов к ним.
— Фарсайт! — Авро связалась со мной. — Ты действительно это сделал?
— Да, зови меня капитан Фарсайт из "Корвета Героев". — Я засмеялся. — Если честно, то нет, не делай этого.
— Что ты собираешься делать?
— Я хочу вести бой на больших кораблей.
— Фарсайт, даже корвет не может противостоять против этих носителей. Не думаю, что это хорошая идея.
— Поверь мне, так и будет. — Я усмехнулся. — Мне просто нужно, чтобы ты дала этим двум фрегатам повод для беспокойства.
— Поняла. — Спокойно сказала Авро. — Не слишком рискуй, мой дорогой.
Я вздохнул и начал перенаправлять энергию от пушек к двигателям. Чтобы мой план сработал как следует, мне нужно было ускорение, которое дало бы мне шанс удивить командующего Красным Флотом. Как только мои пушки замолчали, и корвет начал двигаться заметными темпами, я изменил курс, чтобы направиться к одному из носителей, Революции. Это был невероятный кусок техники, шесть палуб пушек и наводчиков, со стыковочными отсеками для небольших кораблей и большой стартовой площадкой на верхней палубе для боевых кораблей. Большая красная звезда с золотым венком под ней украшала боковые корпуса гигантского корабля.
— Сэр, Герои перестали стрелять!
— Да, и что с того?
— Я не знаю, что они задумали!
— Гиз, мне наплевать, что они собираются делать. Пока они не стреляют в нас, мы можем попытаться их подбить. И это то, что вы должны делать!
— Да, сэр!
— Командование, это фрегат Винтертрот! Корабль Д6 нанёс нам серьёзный урон, мы должны отступить!
— Нет, Винтертрот. Оставайтесь на местах. Нью-Роам, выдвигайтесь к Д6.
— А как насчёт Героев, сэр?
— Победа, Революция! Можете ли вы направить стрельбу на Героев?
— Разумеется, сэр.
— Ты слышал, Нью-Роам. Присоединяйся к Винтертроту против этого чёртового корабля!
— Да, сэр!
Орудия двух авианосцев начали стрелять прямо в меня. Как я мог заметить, щиты в передней части корвета были слабее, так как некоторые взрывы начали сильно трясти Героев, и на экранах появились сообщения о повреждениях. Пока корпус будет выдерживать удар, мой план сработает.
— Фарсайт, ты получаешь тяжёлые повреждения! — Заплакала Авро.
— Авро, я знаю, что делаю, так что сконцентрируйся на том, чтобы устроить этим фрегатам ад!
— Но дорогой…
Ещё один взрыв помешал мне услышать последнее предложение Авро, и я понял, что мне нужно что-то менять, если я хочу, чтобы мой план сработал. Я вложил всю энергию в двигатель, пренебрегая щитами, и молился о лучшем.
— Герои опустили щиты!
— Тогда снимите его!
— Говорит Старлайт, мы не можем, сэр. Слишком близко к носителям.
— Победа, Революция! Вы можете устранить цель?
— Говорит Революция! Мы стреляем по нему всем, что у нас есть, но ему кажется всё равно!
— Что он делает? Он идёт прямо на вас!
— Осторожно, Революция, он вас протаранит!
— Покиньте левую сторону, быстро!
Я почти мог видеть лица солдат внутри Революции, когда нос корвета яростно врезался в корпус вражеского корабля, в результате чего многие пушки взорвались в водовороте огня и металла. Сила крушения бросила меня на пол, но так как мост корвета находился далеко от переднего конца, я вышел из него почти невредимым. Оставив корабль застрявшим в боковом корпусе носителя, я поскакал на открытое место и прополз через тесное пространство в зоне крушения.
Внутри носителя все было почти так же, как и в корвете, может быть, чуть больше и ярче. В Революции царил хаос, раздавались тревожные звоночки и приказы из всех динамиков на шести палубах.
— Все направляйтесь к мосту! Мы должны защищать его любой ценой! Повторяю, все на мостик!
— Авро, ты слышишь это? — Я улыбнулся.
— Ты просто сошёл с ума, Фарсайт! Вот так врезаться в другой корабль? У тебя есть предсмертное желание?
— Это был единственный способ попасть в носитель!
— Хорошо, хорошо, важно то, что ты жив и здоров. — Авро вздохнула. — Чего ты хочешь?
— Не могла бы ты направить меня к мейнфрейму? Они не позволят мне использовать мост.
— Спускайся на последнюю палубу. Он должен быть прямо под тобой, но там будет автоматизированная оборона.
— Я справлюсь с ними.
— Будь осторожен, хорошо?
— Обязательно, Авро, обязательно.
Я поскакал по металлическим коридорам на нижние уровни носителя. Я был готов столкнуться с любым врагом, но казалось, что те десантники, которые не были уничтожены взрывом, следовали приказам и закрепились на мосту Революции. Я вошёл в комнату с мейнфреймом, и Л.У.М. предупредил меня о силах противника в этом районе. Я нырнул за одну из серверных башен и заглянул за угол, чтобы попасть в две механические турели.
— Ну, вот и я. — Я застонал и прицелился. Турели направили против меня свой лазерный огонь, и я почувствовал запах обугленной гривы прямо перед тем, как отскочить. Они действовали очень быстро.
— Дерьмо, они быстрые.
— Турели в мейнфрейме кое-что обнаружили, сэр!
— Выясните!
— Да, сэр!
— Чёрт возьми! — Сказал я и активировал З.П.С.. Я больше не мог тратить время на работу с турелями.
БАМ! БАМ!
Автоматические пушки взорвались шквалом искр и металлических осколков, и я поскакал к резервному терминалу мейнфрейма. Взлом займёт некоторое время, и я буду беззащитен, пока мне не удастся сломать кодовые барьеры, которые отделяли меня от управления кораблём.
— Авро, я в мейнфрейме, но они обнаружили меня! — Говорил я по радио. — Можешь привлечь их внимание?
— Конечно, Фарсайт!
Внезапно, серия взрывов потрясла весь корабль. Авро, должно быть, выпустила целый шквал ракет против Революции, что отвлекло бы солдат, пока я не захвачу контроль над кораблём.
— Это снова Д6!
— Сэр, у нас нет щитов, если в корабль ударит хоть ещё одна ракета, у нас будут проблемы!
— Отлично, боритесь! Я постараюсь держать его подальше от нашей системы.
— Я хотел бы увидеть, как ты это сделаешь. — Я улыбнулся и нажал кнопку на моём ПипБаке. Со слабым звуковым сигналом, я завладел Революцией. — Та-да!
— Какого хрена? Я потерял контроль! Повторяю, я потерял контроль над Революцией!
— Поняли! Мы возвращаемся к носителю!
— Авро, я приковал их к земле. — Я улыбнулся. — Убирайся оттуда, сейчас же!
— Поняла!
Я просмотрел варианты, которые появились в терминале и выбрал управление огнём, нацелив все пушки на другой носитель, Победу. Когда все сигналы стали зелёными, я приказал им стрелять. Массивный рёв больших пушек носителя наполнил воздух диссонирующей симфонией, которая заставила меня прыгать от радости. Радио опять взорвалось криками о помощи.
— Это Победа, мы получаем большие повреждения!
— Победа, доложите!
— Революция начала стрелять в нас! Мы не смогли вовремя поднять щиты!
— Революция, что, чёрт возьми, происходит?
— Кто-то хакнул наш мейнфрейм, сэр!
— Что? Как злоумышленник мог это сделать?
— Он... Он протаранил корветом наш корпус!
— Он сделал что?
— Командование, это Победа! Мы потеряли наши двигатели! Повторяю, мы потеряли наши двигатели! Мы собираемся спуститься!
— Вы можете эвакуироваться, Победа?
— Нет, сэр, боевые корабли были уничтожены при взрыве!
— Революция, как насчёт ваших боевых кораблей?
— Они уже в воздухе, сэр. Перенаправляем их на помощь Победе.
— Командование, приём! Это Старлайт.
— Старлайт, говорите, что случилось?
— Нам стрелять в Революцию?
— Нет, Старлайт.
— Но Командование, он под контролем врага!
— Меня это не волнует! У нас всё ещё есть войска на корабле, и они столкнулись только с одним врагом! Мы должны попытаться отбить его!
— Я отказываюсь, сэр!
— Старлайт, Гиз, возвращайтесь на базу. Мы должны попытаться спасти всё, что сможем.
— Поняли, Командование. Старлайт активирует вектор отступления.
Я смеялся и скакал, наслаждаясь нашей победой над всем Коммунистическим Флотом. Наша совместная деятельность уничтожила почти все силы противника, только с небольшим боевым кораблём на нашей стороне. Я слышал аплодисменты Авро по радио, в то время, как последние остатки Красной армии вопили в тревоге и боли, когда Победа упала на землю. Что бы ни случилось в будущем, мы нанесли смертельный удар по планам Ильюшина по захвату Нью-Пегасуса.
— Это было просто потрясающе, дорогой! — Хихикнула Авро.
— Я даже сам не могу в это поверить.
— Я тоже. — Закричал Надир на заднем плане.
— Это было сюрпризом для всех нас, но теперь я должен думать, как выбраться отсюда.
— А как насчёт войск, которые остались в Революции?
— Ах, да, почти забыл о них. — Сказал я. — Мы должны отправить их на покой, не так ли?
— На покой?
— Авро, мне снова понадобится твоё мастерство. Каков наилучший способ быстро исчезнуть с носителя?
— Я думаю, это стартовая площадка на верхней палубе, но... Там нет боевого корабля.
— Кто сказал, что мне нужен боевой корабль?
— Фарсайт, ты же не собираешься…
— Следи за революцией, хорошо?
Я отключил связь со своими спутниками и вернулся к терминалу. После нескольких кликов и нажатий, я смотрел на последний шаг в этой битве. Я нажал кнопку, и весь корабль загорелся красными мигалками.
— Программа самоуничтожения активирована. Три минуты до взрыва.
— Что? Самоуничтожение? Кобылий ты сын…
— Сэр, вы должны эвакуировать Революцию!
— Ни за что! Капитан останется на своём корабле!
— Но сэр!
— Возвращайтесь на базу, это приказ!
— Нет, сэр, мы поможем вам выбраться оттуда.
Я проигнорировал радио-болтовню и поскакал так быстро, как мог, чтобы добраться до верхней палубы. Революция была огромным кораблём, и если бы я знал, что мне придётся зайти так далеко, я бы дал себе ещё пару минут. Сигнальные огни окрашивали металл в красный цвет, и постоянный вой сирен был оглушительным, но я заставил себя бежать быстрее. От этого зависела моя жизнь.
— Две минуты до взрыва.
Моё импровизированное прибытие на носитель вызвало блокировку или разрушение некоторых проходов, поэтому мне пришлось ползти и катиться, чтобы пройти через узкие места, которые оставались открытыми. Моё сердце билось с невероятной скоростью, быстрее, чем когда-либо. Это был побег или смерть.
— Одна минута до взрыва.
Палуба стартовой площадки была большой открытой взлётно-посадочной полосой, которая простиралась в синюю пустоту. Некоторые пегасы прибыли в сторону посадочной площадки и задавались вопросом, стрелять ли по мне или помогать своему капитану, который всё ещё был на мостике. Прежде, чем дать им шанс решить, я поскакал к дальнему концу взлётно-посадочной полосы, считая секунды до взрыва. Десять... Девять... Восемь... Я не собирался делать... Или же собирался... Шесть... Пять... Конец был прямо там... Три... Два... Один…
Я прыгнул.
БУУУУУУУУМ!!!
Взрыв подействовал как толчок вниз, ускоряя моё падение. Гравитация притянула моё тело к земле, и воздух ласкал мой мех, когда я упал и покатился, чтобы восстановить контроль над своим телом. Весь мир вращался вокруг меня на огромной скорости, и в считанные секунды верх стал низом, а низ — верхом. Шум ветра в ушах не давал мне услышать радио, поэтому я понятия не имел, где находится Авро.
На одном из поворотов, я увидел двух бронированных пегасов, которые убегали от падающих, горящих руин Революции, которые удерживались от падения лишь благодаря последним вдохам волшебных драгоценных камней на остатках корпуса. Солдаты, прыгающие вслед за мной с корабля представляли более серьёзную угрозу, чем земля, которая была ещё далеко, даже если и быстро приближалась.
— Упорные маленькие ублюдки... — Простонал я.
Я попытался схватить свою винтовку, но я двигался слишком быстро, чтобы моя магия могла хоть как-то её коснуться, поэтому у меня не было выбора, кроме как попытаться уклониться от их атак. У меня было мало надежд на то, что я смогу выполнить любые контролируемые движения, что означало, что я был в их власти.
— Авро, где ты находишься? — Сказал я.
Внезапно, звук пулемётного огня появился из ниоткуда, и два пегаса были убиты боевым кораблём, который прошёл мимо меня на высокой скорости. Я смог увидеть маркировку на боку корабля, где знакомая цифра 6 заставила меня улыбнуться. Ни минутой раньше!
— Фарсайт! — Голос Надира проревел над шумом. — Затаскивай себя внутрь!
Авро поддерживала боевой корабль параллельно моей траектории, с широко открытыми боковыми воротами. Я откатился в сторону и вытянул морду, чтобы попытаться схватиться зубами за корабль. После нескольких неудачных попыток, мне удалось крепко уцепиться за боевой корабль.
— Он на борту? — Закричала Авро.
— Он у нас! — Ответил Надир.
В ответ пегаска потянул рычаг управления Д6, и боевой корабль начал взлёт, прижав меня к металлическому полу. Не теряя времени, я крепко пристегнулся и выдохнул. От всего этого, у меня точно будет сердечный приступ.
— Фарсайт, ты в порядке? — Спросила Авро.
— Да... — Ответил я, пытаясь отдышаться. — Более-менее невредим.
— Замечательно! — Ответила Авро. — Ты лучший, Фарсайт.
— Спасибо, дорогая. — Я вздохнул и сел поудобнее. — Спасибо.
— Что теперь? — Спросил Надир. — Мы можем вернуться домой? Мы хорошенько надрали им крупы.
— Пока нет. — Авро нахмурилась. — Мы не победили Ильюшина.
— Хорошо, где же он находится?
— Если я его хорошо знаю, он должен прятаться в Точке Безубыточности.
— Это ещё что за хрень?
— Наша основная база. Мы должны добраться туда раньше Старлайта и Гиза. Если мы этого не сделаем... У нас не будет шансов.
# Заметка: Добавлен новый навык
Бескрылый Пегас: + 10% к силе и навыкам стрельбы в воздухе
Глава 22: Запятнанная любовь
Marilyn Manson — Tainted love
«Приветствую Вас и добро пожаловать на очередной вечер музыки на вашей любимой радиостанции Радио Нью-Пегасус, родине классиков, переживших Апокалипсис! И я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасуса буду вашей верной спутницей на протяжении этого времени. Мы прослушали замечательные произведения прекрасной Вельвет Ремеди, Певчей Птички нашей Пустоши, записанные вживую в Башне Тенпони, в Мейнхэттене. Какая же она потрясающая певица, не так ли? Даже в её возрасте она остаётся такой же милой и сильной, какой была, исполняя свои первые хиты. Всегда приятно поставить её пластинку и слушать эти мягкие и приветливые мелодии!
А сейчас перейдём к новостям! Пришло время рассказать вам о последних событиях, происходивших в Нью-Пегасусе и на Пустоши! Знаете, в городе всё кипит и бушует. С тех пор, как пегаска приземлилась в нашем городе, кажущееся спокойствие и стабильность, которые в нём царили, были заменены постоянной напряжённостью. Главу горсовета, Фарсайта, нигде не видно и некоторые члены правления начали сомневаться в правильности его решений. Хотя Дезерт Роуз пытается сохранить единство и сплочённость, нет никаких сомнений, что в местном Правительстве, дела идут не столь хорошо.
Снаружи война всё ещё бушует, но с совершенно новой и неожиданной ситуацией, которая застала нас врасплох: многие странники Пустоши упомянули о массовой битве в небе над пустыней Нейвады, в которой корабли разлетаются на кусочки и падают в красные пески. Городской совет отправил разведывательные отряды к обломкам в надежде, что они смогут найти там важные технологии пегасов. Кто была эта таинственная группировка? Какая сила их остановила?
Я думаю, что мы не были одни под этим облачным покровом. Небеса всегда хранили от нас тайны, связанные с землёй, и эти тайны стали открыты нам с раскрытием облаков. Насколько нам известно, может наступить ещё одна война, бушующая в небесах, конфликт, в который мы вмешаемся, если не будем действовать осторожно. Роль городского совета должна заключаться в сохранении нейтралитета и мира на всех возможных фронтах, хотя я опасаюсь, что некоторые из этих фронтов будет трудно поддерживать.
Ситуация на Дамбе Хуфера начинает выглядеть мрачной для сил Республики на восточном берегу. Подкрепления войск Царства начали толкать войска НЭР обратно к Дамбе, неся большие потери в этом процессе. Очевидно, Царь не слишком заботится о потерях, но нет никаких сомнений в том, что это даёт ему результаты, на которые он рассчитывает.
В ответ на это, НЭР удвоила подкрепление на западном берегу, пытаясь подавить огневую мощь войск Царства. Кроме того, ходит много слухов о том, что вторая армия Республики пытается атаковать с севера, что подразумевает переход реки на вражескую территорию. Это не что иное, как сплетни, распространяющиеся по Пустоши, и это вполне может быть отвлекающим манёвром. Мы будем держать ухо востро, чтобы узнать больше информации о состоянии конфликта.
Это все новости к этому часу, так что предлагаю вернуться к музыке! В такие тяжёлые времена нам нужно что-то, что поднимет наше настроение, и я точно знаю, что это может быть. Вы думаете о том же, о чём и я? Конечно, пришло время для Винил Скрэтч, освещающей эту ночь! Встряхните копытами и наслаждайтесь этим днём, как последним! И помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я ваша ведущая, Мисс Нью-Пегасус, вещаю на волнах вашей души!»
Техно-магический двигатель небольшого боевого корабля завыл, когда мы летели через пустыню на полной скорости, заставляя нашу посудину греметь и дрожать от каждой турбулентности. Воздух выл через открытые боковые ворота, не давая возможности общаться внутри кабины. Не то, чтобы мы были в настроении болтать. Авро крепко сжала рычаги управления и довела корабль до предела его возможностей, чтобы обогнать два оставшихся целыми корвета в полёте к Точке Безубыточности. Её прекрасное личико было полностью сконцентрировано, она смотрела на экраны, отображающие данные Д6; не было никакого способа увидеть, что происходит снаружи, учитывая, как быстро мы летели. Между тем, я чувствовал, как будто мои внутренние органы были помещены в гидравлический пресс. Пони не должны были подвергаться таким ускорениям; и, судя по лицу Надира, я считаю, что он думал так же.
Хотя у меня было некое предчувствие. Впервые за много лет у меня появилось ощущение, что я не тот, кто дёргает за ниточки. Вместо этого, меня загнали в ситуацию, которую я не мог контролировать. Это было похоже на то, что меня затащили в середину массивного водоворота, будучи неспособным уйти и зная, что это может разорвать меня на части. Я знал, что Авро втянула меня в эту ситуацию, но до сих пор не мог понять, почему она это сделала. Из всех пони, с которыми я столкнулся, она была первой, кого я не мог видеть насквозь. Это было неприятно и в то же время заманчиво. Всё, что её окружало, было окутано дымкой тайны; заставляя меня хотеть её раскрыть.
Мы летели над Нейвадой почти час, солнце уходило в закат. Название Коммунистической базы не фигурировало ни на одной из карт, загруженных в мой ПипБак, поэтому я просто не имел понятия о том, куда мы летим, но, учитывая направление, которое мы выбрали, оно должно было быть близко к Разлому. Возможно, лучше будет спросить…
— Авро, дорогая, не могла бы ты сказать нам, куда мы летим? — Кричал я из-за шума.
— Я тебе уже говорила: к Точке Безубыточности! — Ответила Авро, не поворачиваясь.
— Да, Точка Безубыточности, я знаю. Но где именно находится это место? Оно не отображается ни на одной карте!
— Его там и не будет! В конце концов, это наша секретная база!
— Верно, верно... В любом случае, раз уж ты везёшь нас туда, не просвятишь о его местонахождении. Как близко она находится по отношению к Разлому?
— Нет. Она находится В Разломе.
— В Разломе? Я думал, это какой-то непроходимый барьер. — Нахмурился Надир.
— Вы не знаете, что такое Разлом, не так ли? — Хихикнула Авро.
— Я думал, что это какой-то крутой горный хребет, который нельзя преодолеть, с чертовски большим количеством радиации. Но, судя по твоим словам, я думаю, что это что-то совершенно другое.
Авро улыбнулась, не сводя глаз с пульта управления.
— Разлом и правда не то, о чём ты думал, но ты не так уж и далек от реальности. Это горный хребет, но то, что делает его таким опасным, это не радиация или потенциальное падение с обрыва.
— Тогда что же? — Спросил Надир.
— На всей территории присутствуют чудовищные бури. Ветер сорвёт плоть с ваших костей в считанные секунды.
— Мне не нравится то, как это звучит. — Сглотнул Надир.
— Мне тоже. — Я покачал головой. — Хотя, дай угадаю. Я думаю, что эти бури имеют искусственный характер.
— Неплохо, дорогой, неплохо! — Засмеялась Авро. — Эти бури — магическое явление, но у них есть очень простое объяснение. До войны, Эквестрийское Правительство построило несколько пусковых установок мегазаклинаний по всему хребту, которые отделяли Нейваду от остальной части Эквестрии. Поскольку это место было чем-то вроде тыла во времена войны, высшее командование Кантерлота полагало, что эти пусковые площадки будут оставаться скрытыми для вражеских глаз, пока они не начнут неожиданную атаку против полосатых. Не обижайся, Надир.
— Ничего страшного, продолжай. — Ответил он.
— Как я уже говорила, их местоположение должно было оставаться в тайне, но в каждой войне есть свои предатели, и каким-то образом, армия зебр узнала о расположении объектов на хребте. Согласно некоторым перехваченным передачам, они не собирались бомбить Нейваду, поскольку это был бесполезный участок земли с небольшими ресурсами и не имеющий стратегической ценности, но как только они узнали о том, что армия пони создала в горах, они отправили целый шквал жар-бомб, чтобы с их помощью очистить область от угроз.
— И бомбы вызвали бури? Это странный побочный эффект.
— Не сами бомбы, а цепная реакция жар-магии и технологии мегазаклинания. Каким-то образом, получившийся взрыв всё ещё бушует, и две магические силы подпитывают друг друга, что вызывает мощную и бесконечную бурю.
— Понимаю. Тогда как возможно то, что ваша база находится в Точке Безубыточности, если магия в этой области настолько смертельны?
— Ты же знаешь, что название базы не случайно, правда? Она называется так, потому что в этот момент все силы сводят на нет друг друга, создавая точку, в которой можно безопасно находиться. Так или иначе, кажется, Эквестрийцы знали об этом, потому что они построили в самом центре Разлома бункерный комплекс.
— Я просто не могу поверить, что они ожидали атаки жар-бомбами. — Поморщился я.
— Я не думаю, что они знали. — Сказала Авро. — Тем не менее, я полагаю, что они рассматривали возможность некой неисправности. Это единственное рациональное объяснение.
— Может, им просто повезло, вот и всё. — Усмехнулся Надир.
— Слишком много совпадений, чтобы просто довериться удаче. — Я отрицательно покачал головой. — Слишком много переменных, чтобы бросать кости.
— Согласна. — Холодно сказала Авро. — Расположение Точки Безубыточности слишком... Идеально, слишком приспособлено, чтобы полагаться на волю случая.
— Ладно, ладно... — Пробормотал Надир. — Только один вопрос, Авро... Откуда ты всё это знаешь? Я понятия не имел о том, что такое Разлом, и думаю, Фарсайт тоже.
— Ты ведь понимаешь, что мы, пегасы, ушли с войны после падения Клаудсдейла?
— Да, и что с того?
— С этого момента, мы были наблюдателями. Мы жили своей жизнью, перестраивали свои дома и продолжали двигаться вперёд; но мы всегда смотрели вниз, на землю. Никогда не знаешь, в какой момент удастся восстановить мир, который был сожжён дотла.
— Но это не остановило вас от уничтожения. — Я лукаво улыбнулся.
— Да, ты прав. За это были ответственны другие пегасы, или, по крайней мере, так мне сказали. Я была слишком молода, чтобы хоть что-то помнить.
— Авро... — Сказал я. — Это не объясняет то, откуда ты знаешь всю эту информацию о довоенном прошлом.
— Мои родственники продублировали множество архивов по всей сети. Даже если наши базы будут уничтожены, мы сможем сохранить все данные в безопасности. Вот откуда я это знаю.
— Правда... — Вздохнул я. — Теперь, когда ты упомянула о разрушении ваших баз, как облачный покров в Нейваде не был затронут действиями Дарительницы Света?
— Мы никогда этого не понимали и сами. Мы считаем, что он остался нетронутым, потому что Разлом действовал, как магический отражатель. Не было никаких шансов доказать это, но данная гипотеза остается наиболее распространённой.
— У тебя есть своя точка зрения. — Сказал я.
— Рада слышать, что ты так думаешь. — Авро хихикнула. — Ещё вопросы?
— Да. — Я сказал. — Зачем было занимать довоенную базу, если вы и на облаках прекрасно жили? Я имею в виду, что у вас был облачный покров, защищающий вас от всего, и если бы не Ильюшин, мы бы не были вынуждены его взорвать.
— У Ильюшина всё слишком хорошо получалось! — Авро топнула ногой. — Это было его решение переехать на базу, чтобы оккупировать её и использовать в военных целях. Мы использовали её как сухой док, чтобы построить самый большой из наших кораблей, а также для улучшения нашего вооружения. Вы когда-нибудь видели эффект техно-магического двигателя, проходящего испытания в Разломе?
— Дай угадаю... Поток ветра, пронизывающий всю Нейваду с запада на восток?
— Именно.
— Мы называем их Штормами Разлома. В жизни бы не подумал, что они возникают именно так. — Присвистнул Надир.
— У меня было ощущение, что они имеют неестественную природу. — Сказал я. — Теперь у меня есть доказательства. Скажи мне ещё кое-что, Авро. Если ты не была согласна с тем, как Ильюшин ведёт дела, почему не взбунтовалась раньше? Ты работала над строительством целого Флота, над совершенствованием ваших орудий и брони, и ты не смогла увидеть его намерения? О, и Авро, пожалуйста, будь честна с самого начала.
— Ты намекаешь на то, что я лгу? — Закричала Авро.
— Нет, дорогая, но ты не сказала мне всей правды, и, учитывая, что мы идём на вражескую территорию, я бы хотел, чтобы ты была со мной абсолютно искренна.
— Хорошо... Я должна предупредить тебя об одном, Фарсайт. Ильюшин может быть очень... Убедительным, когда захочет. Он мастер речи и обладает почти сверхъестественной харизмой. Он появился из ниоткуда и сумел убедить нас, что мы должны принять его идеологию и следовать его примеру. Он обещал славу и благополучие, возмездие и счастье, и он сделал это так, что мы поверили ему и обрадовались. Мы превратили его в нашего лидера, не задавая вопросов, и приняли его предложение, как единственно верное. Он использовал нас в своих целей, и он продолжает делать это со всей остальной моей роднёй.
— Родней, которую ты собираешься освободить, верно? — Хихикнул я.
— Не относись к этому так легкомысленно! — Обиделась Авро.
— Я и не отношусь, моя дорогая. Просто это звучит бессвязно — освобождать пегасов, когда мы только что вышли из битвы, в которой уничтожили подавляющее большинство их флота, причинив им колоссальные потери.
— Это были солдаты, посвятившие свою жизнь идеалам Ильюшина. Как бы я ни сожалела, видя то, как они умирают, мы мало что можем сделать, если они так верны тому, за что сражаются. Я знаю, что чувствовала к нему... Так что могу представить, что думают о нём остальные. Говорю вам, это не вопрос для рассуждений. Либо мы уничтожим Ильюшина, либо нам придётся столкнуться со всей его армией.
— Это настоящая классика. Убейте лидера, и последователи разбегутся. — Сказал Надир.
— Именно. — Кивнула Авро.
Я вздохнул. Даже если объяснения моей любимой казались простыми и ясными, в них было что-то не так. Я чувствовал ложь... Учитывая то, сколько раз она меняла свою историю, я стал немного подозрительным к каждому её слову. В глубине души я хотел доверять ей, но постоянное предупреждение в моей голове создавало некий дискомфорт.
— Что случилось, Фарсайт? — Спросила Авро. — Кажется, тебя что-то беспокоит.
— Меня... Не обращай внимания. — Я пренебрежительно махнул копытом.
— Дорогая, когда ты о чём-то беспокоишься, то это не просто так. Не расскажешь нам, что случилось?
— Это плохое чувство, на самом деле. Я не могу сказать, что это, но моё чутьё предупреждает меня о чём-то. — Я был рад, что Авро не смотрела на меня, она бы чётко поняла, что я лгу. — Может быть, просто мне не нравится идти на вражескую военную базу, не зная, с чем мы можем столкнуться.
— Поверь мне, это не будет сложнее, чем вывезти из строя их Флот. Успокойся, Фарсайт, мы через многое прошли.
— Думаю, ты права, Авро. Я просто слишком драматизирую...
— Нуууу. — Застонал Надир. — Ты просто ведёшь себя естественно, бро. Единственная разница в том, что после восьми лет пребывания у власти, ты забыл, каково это, быть в трудном положении.
— Я не согласен. — Ответил я. — Как насчёт битвы, из которой мы только что вышли? Это было действительно сложно, и я не почувствовал этого.
Ложь скрывает большую ложь. Если бы эта поездка заняла больше времени, чем ожидалось, я бы в конечном итоге сказал Авро, что не доверяю ей, а я этого не хотел.
— Я бы не стал принимать это во внимание. — Засмеялся Надир. — Мы были настолько полны адреналина, что не понимали, что делаем. Если подумать, мы должны были испугаться до чёртиков, но это не так!
— Это твоя точка зрения, Надир. И это, вероятно, и будет причиной. — Спасибо, мой полосатый товарищ, что спас мою задницу.
— Нет проблем, бро! — Надир улыбнулся. — Кстати, Авро, как скоро мы доберёмся до базы?
— Мы уже почти на месте! — Ликовала Авро. — Крепко держитесь за что-нибудь, потому что последняя часть полёта будет ухабистой!
— Более ухабистой, чем взлёт? — Спросил я, вспоминая о том ужасе.
— Когда как.
— От чего это зависит?
— От того, доберутся ли Гиз и Старлайт до Точки Безубыточности. В таком случае, система обороны базы будет полностью готова к работе. Это будет определённо шаткая поездка. Если же мы доберёмся туда раньше корветов, то успеем просвистеть над ними так, что они даже не успеют подготовить зенитные орудия.
— Я думаю, что под свистом ты имеешь в виду попасть на базу на полной скорости, не так ли? — Я сглотнул.
— Да, ты прав. Теперь ты понимаешь, почему я велела вам держаться крепче?
— Понимаю, понимаю! — Проворчал я и посмотрел на защёлки. — Я пристёгнут.
— Я тоже! — Ответил Надир.
— Тогда приготовьтесь! Мы входим в Разлом!
Мы почувствовали это ещё до того, как увидели. Маленький боевой корабль начал вибрировать, затем начал трястись всё сильнее и сильнее, когда Авро загнала его в магические штормы вечного барьера. Вскоре весь корабль кидало из стороны в сторону, и любой признак управляемого полёта был утерян, так как сила ветра, казалось, преодолевала выходную мощность двигателя. Моя любимая пегаска, казалось, держала всё под контролем, так как она даже не вздрогнула, когда шторм охватил нас.
Бесконечные голубые небеса Нейвадской пустыни были покрыты густыми красными облаками, возвышающимися массами малинового цвета, которые меняли свои формы и мчались по открытому воздуху, движимые магическими ветрами, которые превратили всю территорию в Пустошь на Пустоши. Хотя в этих облаках было что-то злое. Их красный цвет был из-за песка, но их массивность была неестественна. Если я не ошибаюсь, облакам нужна была вода для увеличения и роста, но воды в этом районе было очень мало, почти не было. Поэтому, они были скорее магическими.
Вой ветра вошёл через открытые боковые ворота Д6, толкая нас то в одну сторону, то в другую, в то время как красный песок царапал наши шкуры и попадал в наши ноздри. Надир начал кашлять, и мне было трудно держать глаза открытыми. Авро, с другой стороны, похоже, не слишком пострадала от последствий шторма.
— Авро! — Кашлянул я. — Ты уверена, что мы на правильном пути? Нас вот-вот задушит песок!
— О, да, извините, мне пришлось сделать небольшой крюк, на случай, если корветы уже прибыли! — Хихикнула Авро. — Вот почему я должна была провести вас через шторм. С тобой там всё в порядке?
— У меня песок в носу, Авро! — Отдышался Надир и снова закашлялся. — Ты могла бы сказать нам раньше, я бы закрыл лицо!
— После этого мне понадобится душ, дорогая. — Зашипел я. — Я чувствую песок в местах, в которых никогда и не представлял его почувствовать. Не говоря уже о том, как мне плохо после всех этих поворотов и ударов!
— Мы почти вышли из него! — Улыбнулась Авро. — Потерпите!
— Да, но сколько времени это займёт? — Закричал я из-за грохота.
— Минутку!
— Я не знаю, сможем ли мы…
Внезапно грохот прекратился, и мы были выброшены из водоворота песчаных бурь, и боевой корабль пролетел прямо над пятном синего неба, окруженным остальной частью шторма. Это было действительно очень странное зрелище, видеть мир в постоянной стене из красных песчаных облаков, которые неистово бушевали. Около нас не дул даже малейший ветерок, это было, как минимум, необычно.
— Вот оно, ребята, Точка Безубыточности! — Ликовала Авро.
— Ясно... — Сказал я, пытаясь выкашлять весь песок. — Где находится база?
— Посмотри вниз!
Пока я высовывал свою покрытую песком голову из ворот корабля, я не мог не раскрыть рот от страха. Под нами был горный хребет, образовавший гигантскую зияющую дыру, цилиндр из бетона и камня, который прорыл туннель в недра мира. Судя по размерам сооружения, в него мог поместиться даже самый большой из Коммунистических кораблей. Я представлял себе Победу и Революцию, выходящую из этой огромной дыры в их первые путешествия, и я внезапно почувствовал себя маленьким. С чем мы столкнулись?
— Пресвятая Селестия... — Простонал я. — Это место огромно!
— Она большая, это точно! — Засмеялась Авро. — Но большая часть зданий — пустые доки. Скайхэйвен была нашей главной базой.
— Которую мы взорвали. — Улыбнулся Надир.
— Точно.
— Так какой у нас план? — Спросил я. — В конце концов, это ты знаешь это место.
— План состоит в том, чтобы найти Ильюшина и убить его. Всё очень просто.
— Стоит ли ожидать сопротивления?
— Я так не думаю... Полагаю, что корветы всё ещё в пути. Если это так, то всё, что сейчас осталось на базе — это рабочие и техники. Они могут обращаться с оружием, но я не думаю, что они дадут нам жёсткий бой. На их месте, я бы не стала.
— Это зависит... От того, насколько они преданы Ильюшину? Ты сказала, что он очень убедителен.
— Да, но поверь мне, я хорошо знаю этих технарей. Они — пони разума. Докажи им, что ты для них более ценен, чем их лидер, и они последуют за тобой.
— Разве твой друг ничего не сделает? — Спросил Надир.
— Во-первых, он мне не друг. — Зарычала Авро. — Во-вторых, если Гиз и Старлайт не добрались до базы, в его распоряжении будет только личная охрана. Было бы неразумно посылать их против нас.
— Я согласен. — Я кивнул головой и почесал морду. — Кажется, у меня есть план.
— Серьёзно? Просвети нас! — Ликовала Авро.
— Для начала, я думаю, что остатки Коммунистического Флота не попали на базу. Если это так, то мы должны попытаться добраться до центра управления внешней обороной, чтобы оказать корветам надлежащий приём.
— Я вижу, к чему ты клонишь. — Хихикнула Авро.
— Конечно, видишь. — Я усмехнулся. — Это не очень запутанная идея. После того, как будут выведены из строя последние силы, мы должны постараться убедить технарей присоединиться к нам, а если не сможем этого сделать, то хотя бы избежать их объединения с Ильюшиным.
— Поверь, если всё пойдет по плану, они будут рады работать на тебя.
— Я предпочитаю увидеть это своими глазами. — Ответил я. — В любом случае, последним шагом, мы должны убрать Ильюшина раз и навсегда.
— Не могу дождаться, когда это произойдёт. — Авро улыбнулась.
— Я тоже. — Фыркнул Надир. — Я хочу вернуться в старый добрый Нью-Пегасус в целости и сохранности. С меня достаточно приключений.
— Просто подожди ещё немного, Надир. — Сказал я. — Эта война вот-вот закончится.
— Чертовски уверена, что это так! — Сказала Авро. — Мы готовы влететь, так что будьте готовы. Если турели функционируют, то по нам будут стрелять!
Пегаска начала снижаться к Точке Безубыточности. Мы втроём затаили дыхание, когда зияющая дыра начала приближаться. Мы с Надиром крепко держали пулемёты наготове, но, учитывая сказанное Авро, мало что можно было бы сделать, если бы турели начали стрелять. Моё сердце колотилось всё сильнее и сильнее по мере того, как расстояние между нами и пунктом нашего назначения уменьшалось, до такой степени, что я чувствовал, что хочу вырвать его из груди.
— Ты не можешь немного быстрее? — Закричал Надир.
— Мне нужно попасть внутрь именно так! Если я сильно наклоню нос, у меня не будет времени тормозить! — Ответила Авро.
— А как насчёт больших кораблей? — Спросил я.
— В них встроены системы вертикального взлёта. Только так они смогут выбраться с этой базы. Боевые корабли же, будучи такими маленькими и проворными, не требуют таких механизмов.
— Понял. — Ответил я.
— Странно, что они ещё не стреляют. — Авро задумалась. — Может быть, корветы всё ещё далеко.
— Может быть, Госпожа Удача хоть сейчас на нашей стороне. — Я улыбнулся. — Мы должны попасть туда, как можно быстрее.
— Почти получилось... — Усмехнулась Авро.
Боевой корабль пронесся мимо входа в базу, и мы погрузились в неоновые глубины гор, спускаясь по спирали с силоса из бетона и стали, обильно украшенного красными звёздами Коммунистического Фронта. Турели не выстрелили ни разу, так что либо место пустовало, либо они не заметили нашего прибытия. Честно говоря, я не верил, что мы смогли пролететь незамеченными, и были явные признаки того, что это место было заселено. Радио гудело военными гимнами, и я слышал шипение гидравлической двери, открывающейся где-то на объекте. Авро приземлилась на нижнем конце бункера, рядом с другими боевыми кораблями, и мы выпрыгнули из корабля. Лично я был счастлив вернуться на землю.
— Не могу поверить, что мы не подняли тревогу. — Проворчал я.
— Не удивлена. — Ответила Авро. — Если командование флотом находится в постоянной связи с двумя корветами, вполне возможно, что один боевой корабль пролетел бы мимо их систем обнаружения.
— Или так, или они ждут нас. — Сказал я.
— Мне так не кажется. — Авро улыбнулась. — Кажется, я скрылась с их радаров.
— Нет, не скрылась.
Я обернулся и взял свою винтовку, готовясь столкнуться с множеством бронированных врагов. Голос уверенного в себе молодого жеребца напугал нас; и я боялся, что все наши планы пойдут наперекосяк. Сделав глубокий вдох, я поднял глаза, и вместо того, чтобы увидеть десятки солдат, я столкнулся с одиноким пегасом, одетым в грязный комбинезон, с бирюзовой гривой и оливковым мехом, резко контрастирующим с оранжевой тканью. На нашем новом знакомом были одеты круглые очки и ремень, которые навевали воспоминания о моих первых днях во Фридом Филде.
— Петляков, подлый ублюдок! — Усмехнулась Авро.
— Авро ДэХавилэнд во плоти! — Пегас по имени Петляков тоже улыбнулся. — Так приятно видеть тебя в целости и сохранности.
— Ты же знаешь, что твой брат всё усложнит.
— Да, мой брат может быть очень противным пони. — Петляков вздохнул. — Тем не менее, Авро, ты ведь знаешь, что мы всегда были на твоей стороне.
— Спасибо, Пэт.
— Всегда пожалуйста, Ав.
— Прошу прощения, Ав. — Я иронично подражал. — Познакомь нас, пожалуйста? Я уже понял, что он дружелюбный, но чувствую себя немного неловко.
— Конечно, где же мои манеры. Меня зовут Петляков, главный научный сотрудник "Точки Безубыточности", и, кстати, брат Ильюшина. Но все зовут меня Пэт. Авро и я работали бок о бок в течение долгого времени, прежде чем всё это произошло.
— Приятно познакомиться. — Я потряс его копыто. — Меня зовут Фарсайт, лидер Нью-Пегасуса и Авро…
— … Мой особенный друг. — Хихикнула Авро.
— Да. Особенный друг. — Я ухмыльнулся. — Говорите, что были на стороне Авро?
— Да, я и моя команда разделяем взгляды Авро на наше будущее. — Кивнул Пэт.
— Тогда почему только её признали предателем?
— Ну, она оказалась там... Где не следовало. — Пэт покачал головой. — Давай не будем об этом. Я чувствую себя некомфортно, и думаю, что ты здесь не для болтовни. — Пэт подошёл к Надиру и покачал копыто. — Пэт, приятно познакомиться.
— Надир. Мне тоже. — Спокойно ответил полузебра.
— Ты как всегда прав. Мы здесь не для того, чтобы болтать, мы здесь, чтобы победить Ильюшина! — Взревела Авро.
— Я уже об этом догадался. — Пэт улыбнулся. — Он окопался в главной комнате управления со своей охраной и ждёт, когда прибудут Гиз и Старлайт со своими преданными силами.
— Преданными силами? — Спросил я.
— После того, как вы вывели из строя большую часть нашего флота, мы решили, что пришло время рассмотреть другие способы управления Фронтом. Мы устроили небольшой переворот и оставили Ильюшина прикрывать тылы, молясь о том, чтобы он вернулся домой целым и невредимым.
— Ты действительно это сделал? — Авро широко раскрыла глаза от удивления. — Разве Ильюшин не контролирует охрану?
— Он контролирует, но никогда не умаляет действия инженера, Ав. — Пэт подмигнул. — Мы использовали всю автоматизированную оборону базы, чтобы убедить его, что брать нас с собой было не очень хорошей идеей. В конце концов, с четырьмя солдатами для его защиты, даже простая турель может стать неприятным врагом.
— О, Боже, Пэт. — Авро улыбнулась. — Я всегда думала, что именно ты готов стать лидером.
— Нет, я не готов к такого рода работам. Мне не хватает милитаристского отношения, чтобы держать всех этих пони в узде. — Пэт махнул копытом. — Я предпочитаю приносить пользу, строя эти игрушки. — Он положил копыто на корпус Д6.
— Однако это ещё не конец. — Предупредил я. — Если Ильюшину удастся посадить корветы на базу, вы останетесь в невыгодном положении, не так ли?
— Конечно. — Кивнул Пэт. — Мы работаем над этим прямо сейчас. Тем не менее, у нас есть некоторые технические проблемы с захватом контроля над внешней обороной.
— Какого рода проблемы?
— Пошли, я объясню тебе по дороге.
Пэт развернулся и начал подниматься по спиральному склону главной силосной башни, а мы втроём внимательно следили за ним. Когда мы продвигались через внутренности объекта, я заметил, сколько красных звёзд было недавно нарисовано поверх старых и почти бесцветных солнц довоенной Эквестрии, доказывая то, что этот объект был построен ещё до войны, как и говорила Авро. Несколько коридоров, которые выходили из главной башни, казалось, не использовались, поскольку место было спроектировано, чтобы удерживать гораздо большее население, чем в данный момент.
Помимо осмотра достопримечательностей, я подумал о словах Пэта по поводу того, что его команда находится на стороне Авро. Поспешность, с которой он проигнорировал эту идею, вновь вызвала у меня подозрения. Это может означать, что они поддерживали образ мышления Авро, но это также может означать, что Авро и Илюшин сражались друг с другом в прошлом, и в этом случае у моей любимой подруги будет другой, ещё больший скелет, скрывающийся в её шкафу. Я изо всех сил старался держать эти мысли в голове, так как хотел, чтобы мои отношения с ней продолжались, но количество дыр в истории начало становиться слишком большим.
— Основная проблема, — сказал Пэт, — заключается в том, что система управления внешними турелями находится в кабинете Ильюшина. Наша первая идея заключалась в том, чтобы взломать систему, чтобы получить доступ к огневому ядру, но похоже, что в главном терминале управления есть ручная коррекция, поэтому всё, что мы делаем, может быть аннулировано моим братом.
— И что ты сделал? — Спросила Авро.
— Мы разорвали его связь с башенной системой, но, похоже, там была какая-то защита от подобных действий. Теперь, мы не можем активировать турели…
— Вы пробовали залатать резервные линии?
— Мы сделали несколько попыток, но нам не повезло.
— Хммм... — Нахмурилась Авро. — Посмотрим, что я смогу с этим сделать.
— Хорошо. — Улыбнулся Пэт. — Вот почему я рад, что вы здесь.
Пэт вошёл в большую комнату, названную “Инженерной”, где работала куча пони в лабораторных халатах и комбинезонах. Я видел различные типы брони, орудий и частей корабля. Несомненно, именно эта сфера была ядром деятельности Точки Безубыточности. Как только мы вошли, многие пони повернулись и начали аплодировать Авро, как будто они приветствовали своего лидера. Она быстро отмахнулась и последовал за Пэтом.
— Где ты работаешь над системой турелей? — Спросила Авро.
— Там. — Пэт указал на терминал рядом с открытой электросхемой, где висели различные кабели. — Но сначала, я бы хотел показать тебе кое-что, Ав.
— У нас есть время? — Спросил я.
— Хороший вопрос. — Кивнул Пэт. — Юнкерс! Эй, Юнкерс! Какое расчётное время прибытия корветов?
— Двадцать минут на полной скорости, Пэт! — Ответил пегас, не отрывая лица от экрана. — Я сомневаюсь, что они сделают это быстрее.
— Спасибо, Юнкерс! — Кивнул Пэт. — Двадцать минут. Думаешь, управишься?
Авро засмеялась.
— Ты же знаешь, что я справлюсь, Пэт. Даже не сомневайся в этом.
— Тогда следуйте за мной.
Пэт проводил нас в соседнюю комнату, в которой был блестящий металлический цилиндр, похожий на некий идол в языческом храме. Зеленоватый свет мощного кристалла сиял в крошечной витрине. Наш гостеприимный хозяин стоял рядом с жутким цилиндром, глядя на него с неотъемлемой гордостью.
— Это то, о чем я думаю? — Ахнула Авро.
— Да. Проект Энола был полным успехом. — Кивнул Пэт.
— Я же говорила, что так и будет! — Хвасталась Авро. — Нам просто нужно было время и терпение.
— Что такое проект Энола? — Спросил я из любопытства.
— Это попытка воспроизвести энергию жар-бомбы с использованием драгоценных камней. — Объяснил Пэт. — Когда мы прибыли в Точку Безубыточности, мы обнаружили неразорвавшуюся жар-бомбу на дне башни. В течение многих лет, мы не трогали её, чтобы она не взорвалась. Однажды Авро предложила нам попытаться её обезвредить, чтобы изучить, какую технологию использовали зебры в своём оружии. Мы назвали наш проект “Энола”, в честь пегаски, которая нашла этот объект, и мы начали работать над ним день и ночь напролёт.
— Что вам удалось выяснить?
— Ну, зебры использовали какое-то химическое варево, которое выпускало огромный взрыв магической энергии при детонации, но идея жар-бомбы заключалась в том, что энергия взрыва вызовет дальнейшую реакцию в оставшемся вареве, заставляя его выпускать всё больше и больше энергии. Это была своего рода цепная реакция. Интересное открытие произошло, когда мы всё-таки обезвредили бомбу. Мы выяснили, что зелье ещё реагирует, хотя и на остаточном уровне.
— Одним словом, варево нестабильно, а детонатор только подтолкнёт реакцию? — Спросил я.
— Вот именно! Мы пошли дальше, чтобы повторить это, используя зачарованный драгоценный камень, и после нескольких месяцев тяжёлой работы, мы освоили нестабильное заклинание и поместили его в этот контейнер.
— Вы хотите сказать, что сконструировали жар-бомбу?
— Необязательно. — Покачал головой Пэт. — Сейчас драгоценный камень высвобождает энергию, но на низком уровне. Мы можем использовать эту энергию с помощью контурной системы, которая уже заключена в цилиндре. Однако, если пульсация силы идёт к драгоценному камню…
— Взрыв пламени. — Сказал я.
— Верно. — Кивнул Пэт.
— Эм… — Юнкерс ждал снаружи. — Извини, Пэт, но корветы будут здесь минут через пятнадцать. Разве мы не должны что-то сделать?
— Конечно. Спокойно улыбнулся Пэт. Похоже, он очень доверял Авро. — Ав, ты справишься?
— Просто дай мне ящик с инструментами! — Сказала Авро. — Я быстро исправлю эту проблему!
Напряжение в комнате всё росло и росло. Авро стояла на коленях рядом с блоком, пробуя соединить различные комбинации проводки, в то время, как я стоял у терминала и пытался взломать систему управления турелями, но безрезультатно. Точка Безубыточности была беззащитна, и вражеские силы были всё ближе с каждой минутой. Краем глаза я видел, как все техники бросили свои дела и встали у терминала Юнкерса, следя за тем, когда прибудут силы Ильюшина. Если бы не излишняя уверенность Петлякова и Авро, у нас было бы ещё пять минут, чтобы разобраться с ситуацией.
Пэт ходил взад и вперёд по комнате, он был спокоен, но в тоже время дрожал внутри. Если бы его переворот провалился, то положение быть братом Ильюшина не спасло бы его от расстрела... По крайней мере, это был бы самый разумный исход. Пегасы, окружавшие Юнкерса, что-то бормотали, но я не мог понять что, судя по их мрачному тону, они были почти готовы отказаться от надежды.
— Пэт... — Пробормотал Юнкерс. — Десять минут до прибытия. Нам подготовиться к бою?
— Авро, как всё продвигается? — Спросил Пэт.
— Пока ничего. — Простонала Авро. — Нет ответа от турелей. Исходящие сообщения работают правильно, но входящие не поступают.
— Ты проверила перекрёстный шунт?
— Дважды, Пэт. — Ответила Авро. — Всё в порядке, в полном.
— А как насчёт восходящего вывода?
— Это чушь собачья, Пэт. Ты не сможешь обойти главный канал через восходящий вывод. Ты это знаешь, я это знаю, все в этой комнате знают это.
— Это не так. — Засмеялся Надир.
— Не то время, не то место. — Сказал я.
— Не знаю, Ав... — Пожал плечами Пэт. — Я пытаюсь думать о других возможных способах восстановления входящих сообщений, но, честно говоря, не могу найти хороший.
— Может быть, вторичный контур управления? — Предложил Юнкерс.
— Это была бы хорошая идея, но я уже пробовала.
— Третичные петли? — Сказал Юнкерс. — В них есть некоторые системы базы.
— Турели работают по дублированной сети. — Авро покачала головой. — По-видимому, тот, кто построил эту базу, думал, что оборона не может разделить третью линию.
— Чёрт. — Юнкерс был в ярости. — Я думал, что нашёл решение. Она работала для рециркуляторов воздуха.
— Я знаю... — Простонал Пэт. — Что такое “ETA”?
— Пять минут.
— Уже пять? Нам нужно найти решение прямо сейчас! — Нервничал Пэт. — Авро…
— Бля, бля, бля! — Закричала Авро. — Я совершенно запуталась. Насколько я поняла, это может быть любой выключатель на территории объекта!
— Сохраняй спокойствие, Авро. — Сказал я. — Если это сработало тогда, то должно сработать и сейчас.
— Но я не знаю, сработало ли это тогда!
Внезапно, звук сирен раздался на всех терминалах. Наше время подходило к концу, так как корветы были уже за пределами шторма. Мы должны были действовать быстро, иначе наша битва будет проиграна.
— Всем тихо! — Сказал Пэт. — Я сам с этим разберусь.
— Корвет Гиз приближается к базе. Повторяю, Корвет Гиз приближается к базе. Ответьте, пожалуйста.
— Мы вас слышим, Гиз. — Спокойно ответил Пэт. — Добро пожаловать домой. Каково ваше состояние?
— Все системы работают, хотя пришлось пожертвовать щитами для повышения движущей силы. То же самое происходит у Старлайт, мы еле смогли сюда добраться. Есть признаки Д6?
— Никаких новостей, Гиз. — Нагло солгал Пэт. — Мы запускаем посадку. Свяжись с нами, когда будете на месте. Конец связи.
Общение закончилось, и Пэт облегчённо выдохнул. Некоторые из техников покинули комнату и вернулись с пушками и бронёй, готовые окопаться и сопротивляться. Это была ситуация "сражайся или умри", и мне не хватало знаний, чтобы вытащить нас из неё. Мы полагались на Авро, но она не знала, что делать.
— Авро, у нас заканчивается время! — Закричал Пэт.
— Я ЗНАЮ!! — Ответила Авро, чуть ли не плача.
— Эй, вы двое... — Пробормотал Надир.
— Не сейчас, Надир. — Прервала его Авро. — Есть предложения, Пэт? Обычно ты вмешиваешься в систему!
— Ну, ты же у нас главный инженер! — Пожал плечами Пэт.
— И даже я не могу найти решение нашей проблемы! — Ответила Авро.
— Оу, да нахрен всё. — Надир схватил отвёртку и оттолкнул Авро в сторону.
— Что ты делаешь, Надир? — Взревела Авро.
— Решаю проблему! — Ответил полузебра и затянул два винта, фиксируя провод на месте. — Попробуй сейчас, Фарсайт.
— Посмотрим… — Я активировал терминал. — Да... Да! У нас есть ответ! Система турелей находится под нашим контролем.
— Наконец-то! — Вздохнул Пэт, в то время, как остальные инженеры ликовали. — Что произошло?
— Незакреплённый провод. Я уже видел такое давно, но думал, что ты это поймёшь. — Надир пожал плечами. — Похоже, я перехитрил тебя!
— Не будь столь самоуверенным. — Простонал я.
— Да ладно, Фарсайт. — Надир улыбнулся. — Я только что спас ваши задницы. Будь снисходителен ко мне!
— Конечно, я куплю тебе пива. — Засмеялся я. — Однако, давай не будем терять концентрацию. Корветы будут здесь уже через минуту, и нам нужно с ними разобраться.
— Мы должны подождать, пока они не начнут процедуру посадки. Если их главные ускорители работают, они смогут улететь. — Предупредил Пэт.
— Тогда, мы должны продолжать, пока они не смогут избежать нашей ловушки. — Сказал я. — Позаботишься об этом, Пэт?
— Наверное. — Пэт пожал плечами. — Ты беспокоишься о турелях, да?
— Рассчитываю на них.
В комнате снова воцарилась тишина, но вместо общего чувства страха в воздухе витало ожидание. Теперь у нас был туз в рукаве, и мы были готовы его использовать. Каждый был на своём месте, Пэт контролировал связь, техники были на своих верстаках, Авро и Надир охраняли дверь, а я стоял перед терминалом управления, ожидая подходящего момента, чтобы открыть огонь. Вновь, наше молчание было нарушено сигналом связи.
— База, это Корвет Старлайт. Мы готовы к стыковке. Повторяю, корветы Старлайт и Гиз готовы к стыковке.
— Мы поняли, Старлайт. — Спокойно ответил Пэт. — Всё уже готово. Разрешаю начать спуск. Повторяю, разрешаю начать спуск.
— Приказ принят, база. Начинаю посадку. Конец связи.
Грохот массивных техномагических двигателей заполнил воздух инженерной зоны, когда два неповоротливых дирижабля сбрасывали высоту, чтобы попасть в Точку Безубыточности. Я поддерживал постоянный зрительный контакт с Пэт и Авро, ожидая, когда они подадут сигнал о подходящем моменте для открытия огня. Я чувствовал их напряжение, и я тоже был взволнован, хотя не сомневался в том, что мы выиграем этот гамбит.
— Приготовься, Фарсайт. — Кивнул Пэт. — Огонь через три... Два... Один... Давай!
Я нажал на кнопку терминала, и воздух наполнился другим шумом: это было непрекращающееся таблетирование и грохот десятков зенитных турелей, посылающих огненный шторм на входящие суда. Все карты были на столе, и пришло время посмотреть, кто победит. Канал связи заполонили входящие сообщения от двух атакуемых дирижаблей, давая нам знать, что они сильно пострадали.
— Что вы делаете? Вы стреляете в нас!
— Вы с ума сошли?
— Измена! Нас предали!!
— У нас серьёзные повреждения! Отсек с боеприпасами только что взорвался!
— Сэр, нам эвакуироваться?
— Мы быстро теряем мощность! Повторяю, мы быстро теряем энергию! Там есть кто-нибудь?
— Командование, что, чёрт возьми, происходит?
— Наш двигатель вот-вот сломается! Мы собираемся... ААААААААА!
БУУУУУУУУМ!!
Мощный взрыв потряс всю базу, и связь пропала. Двигатели корветов разлетелись на куски, вызвав цепную реакцию, которая превратила некогда могучие дирижабли в пылающие куски, разбросанные внутри и снаружи бункера. Последних двух Корветов могучего Красного Флота уже не было, и Ильюшин остался один в своём логове. Команда Петлякова ликовала и плясала, так как они довели своё дело до конца. Пришло время перевести их на мою сторону.
— Поздравляю! — Ликовал я. — Мы сделали это!
— Да! — Зааплодировал Надир. — Хорошая работа.
— Мы не смогли бы сделать этого без вашей помощи. — Улыбнулся Пэт.
— Нет, нет, мы просто приехали, чтобы внести окончательные коррективы, но вы начали всё это с самого начала. — Я похлопал пегасу по плечу. — Вы проделали очень хорошую работу, используя турели против Ильюшина.
— Ну, мы — просто инженеры. — Пожал плечами Пэт. — Нам больше нравится использовать наш мозг, чем мышцы.
— Я полностью согласен. — Улыбнулся я. — Так что теперь, Пэт?
— Что ты подразумеваешь под "теперь"? — Пэт выглядел озадаченным. — Разве ты не собирался убить моего брата?
— Конечно, но это не то, о чем я тебя спрашивал. Что ты собираешься делать, когда все закончится? Ведь Коммунистического Фронта больше не станет.
— Да, я знаю. Но я об этом не думал.
— Хочешь услышать моё предложение? — Спросил я.
— Конечно. — Пэт нахмурился.
— Как ты, наверное, уже слышал, я являюсь лидером Нью-Пегасуса. Я хочу, чтобы все вы присоединились ко мне и жителей города. Я могу вам щедро заплатить, и поверь, я думаю, что мои требования не будут столь возмутительными, как требования НЭР. Я был вынужден иметь дело с лидерами Республики, а они — кучка психов.
— Они? — Ухмыльнулся Пэт. — Что за работу ты нам предложишь?
— Я думал адаптировать проект Энола под требования Нью-Пегасуса. Ты же знаешь, что город забирает необходимую ему энергию у дамбы Хуфера?
— Да, мне это известно.
— Ну, дамба сейчас находится под контролем НЭР. Представим, что Республика решит отключить нас от сети, или допустим, дамбу захватит Царь. Мы бы остались в неведении, и, честно говоря, я не хочу, чтобы это произошло. Ты сказал, что энергия, произведённая проектом Энола, может быть использована, не так ли?
— Да, сказал, и я вижу, куда ты клонишь. — Кивнул Пэт. — Мне нравится ход твоих мыслей, Фарсайт. Ты очень понятно изъясняешься. Если ты заплатишь нам должным образом, у нас не будет проблем с тем, чтобы тебе помочь. Что скажете, ребята?
— Я согласен с тобой, Пэт. — Юнкерс улыбнулся. — И я думаю, что все со мной согласятся.
— В таком случае, мы заключили сделку! — Сказал Пэт. — И последний вопрос... Где мы будем работать?
— Хммм... Я думаю, некоторые из вас могли бы остаться здесь, но мне нужны рабочие для базы Нэйлисс и в Нью-Пегасусе. Сможешь рассортировать ребят?
— Конечно. — Пет обернулся, чтобы обратиться к своей команде. — Хорошо, вот как мы поступим. Айчи, я хочу, чтобы ты управлял авиабазой. Я предполагаю, что Фарсайт захочет использовать её автоматизированную защиту, и ты наиболее квалифицирован для этого. Блериот, ты отвечаешь за Точку Безубыточности. Я хочу, чтобы базу очистили, как можно скорее, понятно? Я отправлюсь в Нью-Пегас с Юнкерсом, и если нам понадобится больше ребят, мы дадим вам знать.
— Готово! — Ответила команда.
— Теперь, когда с этим разобрались, давайте закончим то, ради чего мы сюда пришли! — Я топнул ногами по полу.
— Не высовывайтесь! — Взревела Авро. — Они имеют огромную огневую мощь!
Град из пуль просвистел над нашими гривами, в то время, как мы пытались держаться, как можно ближе к земле. Небольшая прихожая, ведущая в кабинет и святилище Ильюшина превратились в дымящееся поле боя, где взрывы и выстрелы разрывали бетонные стены и столбы. Гвардия Коммунистического Фронта окопалась в попытке совершить последний славный подвиг, но они должны были знать, что им абсолютно нечего делать. Только фанатичная преданность своему лидеру заставляла их сопротивляться.
— Это просто сумасшествие! — Заскулил Надир. — Как мы будем бороться с этими ублюдками? Я даже не могу выглянуть из укрытия, чтобы меня не разорвало на куски!
— Фарсайт, разве у тебя нет системы наведения? — Спросила Авро.
— Ты имеешь в виду З.П.С.?
— Да, о ней.
— Это не сработает, дорогая. Мне нужно смотреть на них, чтобы прицелиться... И, честно говоря, я не хочу рисковать своей шкурой.
— Тогда что? — Простонал Надир. — Подождём, пока у них закончатся патроны?
— Это вполне возможно... — Сказала Авро.
— Не думаю, что наше прикрытие продлится долго. — Простонал я. Куски бетона вылетали из всех возможных укрытий, заставляя нас прятаться за всем, что могло бы помешать врагам хорошо прицеливаться. — Нам нужно что-то придумать.
— Хорошо, потому что ты умный пони! — Воскликнула Авро. — Сделай что-нибудь!
— Хорошо, здесь безопасно. — Вздохнул я. — ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ!
— Что? Ты хочешь, чтобы мы перестали стрелять? — Воскликнул Надир.
— Заткнись и делай, что велено!
Наши пушки замолчали, и вскоре наши враги тоже перестали стрелять. Вероятно, они были смущены из-за нашей неожиданной реакции, и я мог поспорить на своё золото, что они также думали о том, что же делать дальше. Теперь, когда они отвлеклись, пришло время взять инициативу на себя.
— Эй, вы, храбрые солдаты-коммунисты! — Взревел я. — Мне нужно поговорить с вами!
— Кто, чёрт возьми, ты такой, недоросток? — Ответил солдат.
— Меня зовут Фарсайт, ты, наверное, слышал обо мне. С кем я разговариваю?
— Сержант Фейри из Красной Гвардии. Да, я слышал о тебе и твоей привязанности к предателю ДэХавилэнд. Что тебе надо?
— Я хочу поговорить с тобой, сержант. Нам не нужно сражаться.
— Ошибаешься, Фарсайт. Красный Фронт на пороге победы, и именно поэтому мы должны сопротивляться. С нашей силой и нашей жертвой, мы, пегасы, достигнем статуса власти и господства над Пустошью!
— Ты уверен? — Спросил я, смеясь. — Скажи мне, Фейри, каков статус твоего Флота?
— Наши дирижабли парят в небе! — Ответил он.
— Серьёзно? Что насчёт взрыва, который вы только что слышали? Вы должны были услышать турели и взрывы.
— Да, мы их слышали.
— Тогда скажи мне, Фейри, как ты думаешь, что взорвали твои турели?
— Ильюшин рассказал нам, что предательница ДэХавилэнд захватила один из наших кораблей и убила Грумман. Мы знали, что её желание мести приведёт её сюда. Я до сих пор не знаю, как тебе удалось пережить катастрофу.
— Просто. Не было никакой катастрофы. — Я хихикнул. — Ты хоть знаешь, что произошло после Нэйлисс, сержант?
— Всё, что мы знаем, так это о твоём прибытии в Точку Безубыточности. — Проворчал Фейри.
— Кто отвечает за то, чтобы держать тебя в курсе новостей, а, Фейри?
— Командир Ильюшин делает это с тех пор, как его подлый брат Петляков попытался захватить власть.
— А, ну да. — Я кивнул. — Конечно, это Ильюшин. Тогда, полагаю, он не рассказал тебе, что случилось с Победой или Революцией.
— С ними ничего не случилось, насколько я могу судить.
— Поставишь на кон свою жизнь? — Спросил я. — Что, если я скажу тебе, что два носителя сейчас — это не что иное, как груды горящего металла где-то в северной пустыне Нейвады?
— Я бы сказал, что ты несёшь чушь.
— Я? Откуда мне было знать, что Победа и Революция летят в тесном строю на пути к Нью-Пегасусу, когда мы их перехватили?
— Мог бы догадаться. — Сердито ответил Фэйри. Однако в его голосе был мягкий оттенок. — В конце концов, тебе нужно просто знать названия наших кораблей, которые Авро тебе сообщила
— Ты прав. Однако, ты передумаешь, если я скажу тебе то, что Авро не могла сказать мне их, потому что она была со мной в тот момент?
— Удачи тебе в этом. — Фэйри презрительно рассмеялся.
— Это довольно просто. Фрегат, проводивший разведку, назывался Горизонтами.
— Вот тут ты ошибаешься, тупой сучёнок! — Засмеялся Фейри. — Это был Нью-Роам!
— Э-э... Сэр, он прав. — Прервал его один из солдат. — Нью-Роам был переведён на сопровождение из-за небольшой неисправности двигателя. Фрегат Горизонты был назначен главным, незадолго до вылета.
— Что? — Пробормотал Фейри. — Откуда ты это знаешь?
— Я был в столовой и услышал новости. Похоже, Командир Ильюшин намеренно держит нас в неведении.
— Тогда Флот…
— Фэйри, я хочу, чтобы ты вышел к главной шахте и увидел обломки. Ты узнаешь в них Корветы Гиз и Старлайт. — Я самодовольно улыбался.
— Но зачем Командиру нас обманывать?
— Всё очень просто. Ваш Флот был уничтожен, большинство оставшихся пегасов устроили переворот... Его единственный шанс выжить, это скрыть себя за стеной фанатичных солдат, которые готовы отдать за него свою жизнь. Единственный способ добиться этого — врать. — Я вздохнул. — Фейри, твоя битва уже проиграна, так что опусти оружие. Я буду рад приветствовать тебя в своих рядах, так как считаю вас всех хорошими солдатами, но нам необходимо убрать Ильюшина.
— Сержант Фейри... — Пробормотал один из солдат. — Фарсайт прав, мы Ильюшину больше ничего не должны. Если он лгал нам всё это время, у нас нет причин оставаться с ним.
— Будь благоразумным, Фейри. — Спокойно сказал я. — По отношению ко всем вам не будет никаких обид, так как вы выполняли свой долг.
— Но наша преданность... — Начал было Фейри.
— Преданность — это двусторонняя торговля. Где преданность Командира, сержант? — Взревел я. — Отвяжитесь вы от него!
— Хорошо... — Вздохнул Фейри. — Отбой. Мы сдаёмся.
— Отлично. — Я выскочил из укрытия и увидел четырёх солдат Красной армии, идущих в нашу сторону. — Добро пожаловать в Нью-Пегасус... Так сказать.
— Благодарю вас, сэр. — Фэйри покачал моё копыто. — Какие будут приказы?
— Встретьтесь с Петляковым у шахты. Он скажет тебе, что мы будем делать.
— Понял. Уходим!
После слов Фэйри, другие солдаты вышли из комнаты, оставив нас наедине с причиной, по которой мы были там: Ильюшин. Когда мы открыли дверь в его кабинет, он ждал нас за большим деревянным столом, полным карт и бумаг, с заряженным пистолетом. Он был одет в парадную форму с медалями; и отчаяние взыграло на его лице, когда он понял, что он один против нас троих.
— Что ж, посмотрите, кто это у нас здесь. — Недовольно прорычал Ильюшин. — Моя дорогая Авро, это заняло у тебя много времени... И похоже, что ты привела своего рыцаря в сияющих доспехах!
— Для того, кто находится на грани смерти, ты извергаешь слишком много оскорблений. — Усмехнулся Надир.
— Кто пригласил тебя на эту вечеринку, полосатый? — Ильюшин поморщился.
— Я здесь за компанию. Какие-то проблемы?
— Ты просто глупец, Ильюшин. — Сказала Авро. — Вместо того, чтобы ставить на кон единственную имеющуюся у тебя ценность — свою жизнь, ты продолжаешь вести себя, как полный мудак.
— Ах, Авро, но здесь ты ошибаешься. — Вздохнул Ильюшин. — Я не могу играть на то, что уже проиграл. Я точно знаю, что твой любовник тот, кто спустит курок, потому что ты просто не сможешь это сделать. После всего, через что мы прошли.
— Что? — Спросил я. — Продолжай, Ильюшин.
— Он хочет запудрить тебе мозги, Фарсайт. — Предупредила Авро.
— Серьёзно? — Засмеялся Ильюшин. —Тогда почему бы тебе не убить меня и не закончить этот фарс? ДАВАЙ!
Авро посмотрела на Командира с ненавистью в глазах, но не нажала на курок. Что-то мешало ей сделать последний шаг.
— Видишь? Ты просто не можешь этого сделать. — Прошипел Ильюшин. — Я думаю, ты хочешь знать, почему, не так ли, Фарсайт?
— Не слушай его! — Закричала Авро. — Пожалуйста…
— Что ж, она не может убить меня, потому что у нас с ней длинная история. Она использовала меня, чтобы добраться до власти. — Ильюшин лукаво усмехнулся. — Скажи мне, Фарсайт, ты видел, на что она способна в постели? Это тело — машина для промывания мозгов... Мне потребовалось несколько лет, чтобы это понять, и пережить довольно много страстный ночей.
— Авро... Это правда? — Спросил я.
— Значит, она сделала это и с тобой! — Засмеялся Ильюшин.
— Он врёт! — Заплакала Авро. — Мы с ним никогда не спали вместе.
— Да ну. — Усмехнулся Ильюшин. — Скажи мне, Фарсайт... Она просила тебя потрогать её крылья, когда была на самом пике?
— Да… — Я почувствовал дрожь восторга, когда вспомнил тот момент. — Она просила.
— Если бы мы с ней никогда не спали вместе, как бы я узнал об этом?
— Не знаю. — Застонал я, чувствуя внутри лишь пустоту.
— Видишь ли, Авро — профессиональная обольстительница жеребцов. — Вздохнул он. — Когда я впервые встретил её, она была просто низкосортным механиком. Она чинила бытовые приборы, такие как тостеры или кофемолки. У неё был талант, без сомнения, но ей нужен был небольшой толчок, чтобы подняться по карьерной лестнице... И она прицепилась ко мне, занимаясь сексом и притворяясь, что любит меня взамен получая то, что хочет. Затем, как только она подобралась ко мне достаточно близко, чтобы я уже не мог раскусить её, она начала контролировать политику Фронта. Именно она убедила меня построить большой боевой флот вместо наших транспортных судов. Должен признать, что проекты, которые она и мой брат Петляков задумали, очень хороши, но нам не нужно было сражаться до тех пор, пока мы могли скрываться.
— Но она сказала мне, что... — Пробормотал я. Сила откровений заставила меня дрожать, и я даже не мог говорить прямо.
— Ложь, ложь, ложь. — Ответил Ильюшин. — Всё ложь. Она хотела поиграть в Королеву Пустоши, она хотела, чтобы весь мир оказался у её ног. Затем, как только наш Флот был готов, она обманула меня, чтобы открыть проект Энола. Я думал, что она уклонилась от своих идеалов доминирования, но потом Пэт сказал мне, что его можно использовать как жар-бомбу. Я понял, что она хотела использовать её, чтобы развязать войну, и тогда я начал противостоять её. Тем не менее, у меня не хватило смелости убить её, и это стоило мне всего... Я потерял всё. Что ж, Фарсайт, это случится и с тобой. Как только ты убьёшь меня, всё закончится. Она бросит тебя ради следующего встречного.
Мне казалось, что в меня ударила молния. Вся ложь, все полусырые истории, которыми меня кормила Авро, складывались воедино. Всё стало ясно, как при свете дня: Авро поднялась по лестнице, используя Илюшина в качестве ступеньки, и, оказавшись рядом с ним, она попыталась подорвать его статус, используя остальных, например, Пэта, чтобы поддержать её идеи. Тогда-то Ильюшин и сумел увидеть её насквозь и попытался остановить её, но она сумела убежать и приземлилась рядом со мной. Что было потом, я и так знаю. Если подумать, в этой ситуации было столько иронии. Главный интриган замыслил всё сам.
БА-БА-БАХ!!
Пулемёты Авро разорвали тело Ильюшина на части, откинув его в заднюю часть комнаты, как сломанную тряпичную куклу. Мы выиграли, но какой ценой? Я больше не мог доверять Авро, после того, что она сделала со мной. Она использовала меня, она предала меня настолько пагубно, что мне захотелось уйти из этой реальности навсегда. Всё, что мы пережили, вся страсть и нежность... Все те моменты, которые заставляли меня чувствовать себя любимым... Всё это было фальшивкой? Она использовала меня, как марионетку для своих собственных целей?
— Фарсайт, Ильюшин был грязным лжецом. — Сказала Авро, пытаясь сохранять спокойствие. — Он пытался заставить нас сражаться друг с другом... Пожалуйста, не верь ни одному его слову.
— Должен ли я верить твоему? — Спросил я.
— Почему ты так говоришь? Разве ты мне не доверяешь?
— Я хочу... Но теперь не могу. Не после услышанного. Я не могу отличить правду от лжи в твоих словах.
— То есть ты думаешь, что он говорил правду.
— По крайней мере, он говорил внятно.
— Я говорила тебе, что Ильюшин может быть очень убедительным... Дорогой, пожалуйста, забудь о его словах. Он был в отчаянии.
— А что насчёт крыльев?
— Крыльев?
— Да! Поглаживание крыльев! Полагаю, ты никогда не рассказываешь о своих фетишах кому попало! — Взревел я.
— Он... Должно быть, где-то подслушал. Я никогда... Никогда не говорила ему, что меня заводит. — Пробормотала Авро. — Фарсайт, мой дорогой... Вернёмся домой.
— Авро, я не знаю, что тебе сказать. — Я сдерживал слёзы. — Я был очень терпелив с тобой, выслушивал и принимал каждое странное изменение в твоей истории. Я последовал за тобой и сделал всё это, потому что люблю тебя. Я думал, ты чувствуешь то же самое ко мне.
— Но я чувствую! — Авро подлетела и обняла меня своими крыльями. — Я люблю тебя так, как никогда не любила никого. Посмотри мне в глаза, Фарсайт, и скажи, лгу ли я тебе сейчас. Я. Люблю. Тебя.
Я стоял, глядя в её глаза, но я просто не мог игнорировать тот факт, что слова Ильюшина посеяли недоверие в моём сердце. У меня не было доказательств, но моё чутье говорило мне, что погибший Командир был прав, и что Авро использовала его, как использовала и меня. Может быть, она что-то чувствовала ко мне, но неизвестно, были ли эти чувства искренними или сфабрикованными.
— Фарсайт, пожалуйста... — Прошептала она мне на ухо. — Давай улетим домой. Я понимаю, что нам нужно всё исправить, и мне нужно кое-что тебе сказать. Давай, полетим.
На мгновение, я подумал о возможности забыть об этом эпизоде и уйти, но я знал, что это только усугубит проблему. Мне нужно было размышлять здраво, и я не мог сделать этого с Авро.
— Нет. — Я мягко освободился из её объятий. — Я... Я не могу, Авро. Не сейчас. Я всё ещё люблю тебя, по крайней мере, думаю, что люблю, но сейчас, я слишком запутался. Мне нужно побыть одному, чтобы подумать и решить, что делать. Я совершил вещи, которые не совершил бы, если бы не был влюблён... Уходи с Надиром. Я вернусь с Пэтом и Энолой.
— Фарсайт…
— Иди.
— Но я…
— Не усложняй ситуацию! ИДИ!
— Моя любовь…
— УХОДИ ОТСЮДА!!! СЕЙЧАС ЖЕ!!! — Взревел я и заплакал.
— Пойдём, Авро. — Надир схватил кобылку и ушёл. — Он переживёт это, но ему нужно время.
Оба моих спутника вышли из комнаты, оставив меня наедине с моими мыслями. Когда никто не мог увидеть или услышать меня, я сел на круп и начал плакать. Рана в сердце может быть невидимой, но она болит больше всего.
Больше часа я простоял в кабинете Ильюшина, просматривая бумаги и записи в терминале, пытаясь найти утешение в поиске и анализе данных, но мало что могло заставить меня отвлечься от боли и печали, которые наполняли моё тело. Меня обманули и использовали, как марионетку. Я гордился тем, что был мастером-кукловодом, который сам дёргал за ниточки... Чтобы закончить вот так. Я тяжело вздохнул и вытер слёзы с глаз.
Что я буду с ней делать? Я был зол и хотел отомстить, но в глубине души я всё ещё любил её. Что-то во мне хотело верить, что между нами есть связь, что-то искреннее и неоспоримое. И всё же, если всё между нами было фальшивкой, почему я так за неё цеплялся? Почему я не мог сделать шаг назад?
Пока я был погружён в свои мысли, я не заметил небольшой символ на экране терминала, который оповещал о входящем сообщении. Кто может хотеть связаться со мной? Или послание предназначалось Ильюшину? Возможно, на Красном Фронте были другие, поддерживающие его, и мы только что разбудили спящего гиганта... Все эти вопросы пронеслись, как ветер свежего воздуха в моём сознании, заставляя меня прийти в себя и подготовиться к общению с неизвестным, кем бы он ни был.
Я нажал кнопку, чтобы принять вызов, и на экране появилось лицо единорожки с чистым мехом и гривой, хотя я не мог сказать, какого она была цвета, из-за того, что экран был чёрным и светился зелёным. Моя таинственная звонившая была уже не молода, хотя и не слишком стара. Я предполагал, что она может быть примерно на двадцать лет старше меня, но по ней было видно, что она пережила довольно много хороших и плохих моментов. Выражение её лица было добрым, но так же непоколебимым, когда наши глаза встретились.
— Наконец-то. — Сказала она со смесью грусти и облегчения.
— Кто ты такая? — Спросил я. — И почему “наконец-то”?
— Я пыталась связаться с тобой очень долго, Фарсайт, но я не могла пройти через кровавый Разлом.
— Откуда ты знаешь моё имя?
— Я слышу его уже очень давно, Фарсайт. Даже если я не могу видеть тебя так, как вижу остальную Эквестрию, я знаю о твоём существовании и твоих подвигах. Многие пони в Республике говорят о тебе со страхом и восхищением.
— Ты же не хочешь сказать, что ты... Ты — Дарительница Света?
— Меня зовут Литтлпип, Фарсайт. — Она встревоженно покачала головой. — Все прозвища были извращены НЭР... Они мне не подходят. Обитательница Стойла, Дарительница Света... Все они использовались Пралине, чтобы обеспечить её власть над Эквестрией.
— Я думал, что ты — Верховный Лидер.
— Верховный Лидер? — Литтлпип испустила недовольный вздох. — Я всего лишь мифическая фигура почти для всей Пустоши, как и для тебя минуту назад, Фарсайт. Очень немногие пони могут связаться со мной, что даёт Республике возможность использовать и злоупотреблять моей фигурой в качестве причины для проведения любой из своих политик, даже если я не согласна с большинством из них.
— Не могла бы ты попытаться связаться с населением?
— Республика следит за мной очень внимательно, Фарсайт. Они держат меня на поводке, запертой в башне из слоновой кости, без шанса изменить мир. Может, я и принесла всем свет, но они забрали его ради собственной выгоды.
— Если тебя так жёстко контролируют, как тебе удалось связаться со мной?
— Я полагаю, они не ожидали, что кто-то ответит на этой частоте. Однако, я уверена, что это будет наш последний шанс поговорить.
— Почему?
— Позволь задать тебе вопрос, Фарсайт. Неужели ты думаешь, что Республика не знала о существовании Красного Фронта?
— В это трудно поверить, но я видел и более странные вещи.
— Поверь мне, они очень хорошо знали о группе Ильюшина. Тем не менее, они позволили этому случиться, потому что они думали, что закрытое воздушное пространство поможет им завоевать Нейваду и земли за её пределами. На самом деле, я знаю, что Пралине и Ильюшин заключили Союз, чтобы помогать друг другу в случае необходимости.
— Ты должно быть шутишь.
— Отнюдь. — Нахмурилась Литтлпип. — НЭР отклонил твоё прошение о помощи, не так ли?
— Да. Однако Харпсонг сказала, что они не заслуживают внимания Республики.
— Неужели ты в это веришь?
— Речь шла не о вере или неверии. Мы должны были что-то сделать, и если мы не могли рассчитывать на Республику, нам пришлось бы действовать самостоятельно.
— И ты начал действовать. — Вздохнула Литтлпип. — А ты задумывался о последствиях?
— Я…
— Нет, не думал. — Улыбнулась Литтлпип. — Конечно же нет. Вы влюблены друг в друга. Я вижу это в твоих глазах, ты не можешь этого скрыть. Я прошла через то же самое, поверь мне.
— Я знаю. Я прочитал книгу.
— Ах, да, эта книга. — Она усмехнулась. — Ни один другой пони в мире не имеет такой популярности, как я. В любом случае, я знаю, что ты влюблён, и знаю, что любовь заставляет нас делать любые вещи, не думая о последствиях.
— Мне она принесла печаль. Всё это ложь... Но больше нет смысла об этом говорить. Чего ты от меня хочешь? Ты сказала, что пыталась связаться со мной долгое время.
— Да. — Кивнула Литтлпип. — Меня беспокоит будущее Пустоши, Фарсайт. Всё хорошее, за что мы боролись, все благородные пони, которые пожертвовали собой, чтобы сделать этот мир лучше... Всё снова разваливается. Похоже, мы не усвоили урок, который преподала нам война, и мы продолжаем быть эгоистичными и извращёнными. В Республике нет развития, только раздутый экспансионизм и то же самое рейдерское поведение, только замаскированное под новым знаменем.
— Я видел их в действии, Литтлпип. Я тебя понимаю.
— Проблема в том, что нет лидеров, нет пони, способных увидеть картину в целом. Я думала, что надежды нет, но потом я начала слушать рассказы о Нью-Пегасусе, о том, как там что-то меняется... Новости о бандах, объединяющих и сотрудничающих, о гибели старых гангстеров, которые десятилетиями держали город в состоянии летаргии, всё это стало возможным, благодаря молодым и амбициозным пони. Именно тогда я начала верить, что есть шанс на лучшее будущее, на то, что кто-то сделает шаг вперёд и продолжит то, что я и мои друзья начали двадцать лет назад.
— Ты меня совсем не знаешь, Литтлпип. Я настолько эгоистичен, насколько ты можешь очутиться здесь.
— Серьёзно?
— Конечно.
— И всё же, будучи таким эгоистичным, под твоим командованием расцвёл Нью-Пегасус. Другие разграбили бы город и позволили бы ему сгнить, но ты приложил все свои усилия, чтобы жители города были счастливы. Это то, от чего все мы могли бы получить прибыль, если бы ты решил рискнуть.
— Я думаю, ты пытаешься убедить не того, Литтлпип. — Я не верю в пони. Всё, что я увидел от них, это жестокость и подлость. Это мир, в котором каждый сам за себя, и единственная причина, по которой я работаю на благо Нью-Пегасуса, чтобы меня не свергла революция несчастных граждан.
— Это и есть причина для того, чтобы отвернуться от мира и оставить всё в стороне? — Литтлпип нахмурилась. — Если бы я сделала то же самое, я бы нашла место, чтобы спрятаться там и жила бы, как отшельник... И тогда у таких пони, как Красный Глаз, или Богиня, не было бы никаких препятствий для своих замыслов. У тебя есть сила, чтобы сделать этот мир лучше... Почему бы тебе не сделать это?
— Ты не первый, кто рассказывает мне эту историю. — Сказал я.
— Потому, что я не единственная, кто видит твой истинный потенциал. Ты умный, хитрый и храбрый. Ты преодолел такие опасности, с которыми многие другие даже не осмелились бы столкнуться. Ты знаешь, как заставить пони работать, и умеешь справляться с трудностями... Нет никого более подготовленного для того, чтобы воссоединить Эквестрию.
— Ой, да я тебя умоляю. — Засмеялся я. — Брось. Воссоединение Эквестрии — неподвластно никому.
— Но подвластно тебе, Фарсайт. Я верю в тебя, и у меня такое чувство, что ты знаешь, что нужно делать. Ты можешь быть избранным, даже если не веришь в это.
— Литтлпип, ты права. Я не верю в это и думаю, что ты не должна тратить своё время, пытаясь убедить меня изменить свой образ мышления. — Я строго покачал головой. — Я понимаю, что ты, должно быть, очень расстроена из-за того, что они используют тебя для своих целей... Я знаю это ощущение.
— Дело не в этом, Фарсайт... После всех этих лет, я поняла, что есть вещи, которые необходимо сделать на Пустоши. Мир нуждается в пони, способных посвятить себя большим целям, для большего блага. Пустошь нуждается в героях, Фарсайт, и ты имеешь право быть одним из них.
— Я не герой, Литтлпип. Не знаю, как ты, но я никогда не хотел быть героем. Я боролся за то, чтобы выжить, а затем, я играл с пони, чтобы подняться по лестнице. Это не очень героично... Извини, но я не тот, кого ты ищешь.
Литтлпип издала долгий и скорбный вздох.
— Ну, что ж... Я пока не теряю надежды. Не забывай о моих словах, Фарсайт. Если однажды ты передумаешь, я тебя поддержу. Конец связи.
Петляков ждал меня у шахты, рядом с боевым кораблем, двигатель уже гудел и был готов к полёту. Он снял грязный оранжевый комбинезон и сменил его на сине-серебристый комбинезон, похожий на тот, что носила Авро. Его спокойное выражение лица стало тревожным, когда он увидел меня.
— А, Фарсайт, вот ты где. Что-то случилось? Ты выглядишь... Грустным.
— У меня были некоторые проблемы... Но тебе не нужно беспокоиться о них, Пэт. Это мои проблемы и я их решил.
— Мои? — Заржал Пэт. — Мы с тобой сейчас в одной команде, и что бы ни беспокоило лидера моей команды, я должен, по крайней мере, знать об этом. Возможно, я смогу найти решение.
— Я благодарю тебя за твои намерения, Пэт, но я не думаю, что ты можешь мне в этом помочь.
— Речь идет об Ав, верно? — Спросил Пэт. — Я был удивлён, когда увидел, как она и зебра покидают базу без тебя.
— Да, это насчёт Авро... — Вздохнул я. — У нас с ней произошли некоторые разногласия.
— Понятно. Ну, иногда с ней бывает непросто. — Пожал плечами Пэт. — Каждый в Точке Безубыточности это знает. В конце концов, Ав немного... Странная. В чём твои проблемы?
— Я не знаю, хочу ли говорить об этом.
— Будь по-твоему, Фарсайт. — Сказал Пэт. — Мы должны уехать, или у тебя ещё есть здесь дела?
— Энола готова?
— Да, я загрузил её в эту малышку. — Пэт погладил корпус боевого корабля, который издал мягкий лязг.
— Разве устройство не тяжёлое?
— Нет. Оно сделано из лёгких материалов, и кроме того, мне посчастливилось найти довоенные антигравитационные подвесные механизмы, которые всё ещё работали. Они помогают облегчить нагрузку.
— Хорошо. — Я кивнул. — Тогда, в путь.
Пэт прыгнул в кабину корабля, а я залез в хвост. Угрожающий металлический цилиндр Энолы был там, плотно привязанный к стенам и полу. Я пристегнулся к Мистрали в то время, как Пэт возился с элементами управления, запуская двигатель.
— Ты готов? — Спросил Пэт.
— Настолько, насколько это возможно.
— Тогда держись крепче!
Боевой корабль рванул вверх на полной скорости, как будто его запустили из гигантской резинки; и я почувствовал, как всё моё тело прижимается к полу. Боль в ногах была настолько сильной, что я был близок к потере сознания, но Пэт, похоже, не слишком пострадал от сокрушительной прижимной силы. Он просто насвистывал мелодию и управлял кораблём с терпением и мастерством. Мы пролетели над песчаными бурями Разлома. Как только Пэт поднялся достаточно высоко, он стабилизировал боевой корабль и начал лететь на фиксированной высоте.
— Ну, мы выбрались! — Оповестил он. — Как всё прошло?
— Честно говоря, мне бы не хотелось делать это снова. — Простонал я.
— Вы, ходящие по земле, не привыкли двигаться по вертикальной оси, вот и всё. — Усмехнулся Пэт. — Ещё дюжина полётов, и ты привыкнешь.
— Тем не менее, я не хочу делать это дюжину раз. Даже полдюжины.
— Нууу... — Пожал плечами Пэт.
Между нами воцарилась тишина, так как мне не хотелось отвечать на мудрые замечания Пэта. Он был милым, странным до мозга костей, и у него была тенденция всегда оставлять последнее слово за собой. Но я рад, что он на нашей стороне.
— Пэт… — Сказал я. — Мне нужно спросить тебя кое о чём, и мне нужно, чтобы ты был честен со мной. Откровенно честен.
— Продолжай.
— Что произошло между Авро и Ильюшиным? — Спросил я. — Она из тех кобыл, что используют жеребцов ради своих целей?
— Ильюшин рассказал тебе всё ту же старую сказку, не так ли? — Улыбнулся Пэт. — Ну, у них были отношения... И я признаю, что Авро иногда может быть немного вредной, но они расстались, потому что Ильюшин был полным мудаком.
— Серьёзно? Тогда что насчёт создания Флота?
— Авро была советником, Фарсайт. Они оба разделяли идею создания мощного флота, парящего в небе, но мой брат понятия не имел о том, что нам нужно. Авро же, знала; и, будучи доверенным пони Ильюшина, она была той, кого он попросил о помощи.
— Но... — Пробормотал я. — Она солгала мне, Пэт. Всё время она рассказывала мне истории о том, как она была благородна и каким злым был для неё Фронт.
— Есть кое-что, что я не могу отрицать... Авро любила, когда к ней относились, как к важной персоне, поэтому, я понимаю, что она до сих пор цепляется за это. — Пожал плечами Пэт. — Она такая, и ты ничего не сможешь с ней поделать.
— Я доверял ей, Пэт. — Разочарованно сказал я. — Я сделал всё, о чём она меня просила, а потом я узнал, что она сделала это не потому, что любила меня, а потому, что использовала. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я не собираюсь говорить тебе, что делать... Я только говорю, что ты не должен спешить осуждать её. Авро казалась очень обеспокоенной и грустной, когда уходила из Точки Безубыточности.
— Правда? — Спросил я.
— Клянусь Селестией. — Пэт поднял копыто. — Кроме того, она сказала мне, что…
БУУУМ! БУУМ! БУУУУМ!
Серия взрывов потрясла боевой корабль, заставив нас вертеться. Что могло их вызвать? Это была неисправность в одной из систем? Или на нас кто-то напал? Если это так, то кто бы это мог быть?
— Что происходит? — Прокричал я.
— Мы подвергаемся нападению! — Застонал Пэт, нервно нажимая на кнопки.
— От кого? Это ещё один боевой корабль?
— Нет... Радары не показывают никакой активности. Это должно быть с земли!
— Зенитчики? — Спросил я. — Но мы летим над территорией Республики! Я думал, у тебя с ними был заключён Союз!
— Ты правильно сказал, мы были союзниками. — Пэт топнул по металлическому полу. — Но, похоже, что слова этих пони не стоят и цента. Будем надеяться, что всё это было…
БУУУМ!! БУУМ! БУУУУМ!!
— Что ты хочешь сказать? — Зарычал я.
— Чёрт! Закричал Пэт, когда панели управления покраснели. — Мы потеряли тормоза, и наш двигатель подбили!
— Что это значит?
— Мы не сможем приземлиться без тормозов, и мы упадём, если двигатель выйдет из строя. — Ответил Пэт. — И с этим на борту…
— Вот дерьмо. — Я понял, что аварийная посадка может привести к возгоранию Энолы. — Дай подумать... Вот что мы сделаем. Возьми Энолу с собой и лети домой.
— Но... — Начал заикаться Пэт.
— Ты сказал, что с ней легко справиться, не так ли? — Спросил я.
— Да, антигравитационные системы делают её очень легкой.
— Тогда возьми её и вернись с ней в Нью-Пегасус.
— А что насчёт тебя, Фарсайт?
— Я постараюсь посадить эту штуку, как можно мягче. — Ответил я, стараясь казаться спокойным. — Я видел, как вы с Авро пилотируете эти консервные банки... Мне удастся посадить его на землю.
— Ты уверен?
— Нет, не уверен, но что ещё мы можем сделать? Ты не можешь спасти и меня, и Энолу, ведь так?
— Думаю, да…
— В таком случае, лети! — Приказал я.
Пэт подошёл к задней части боевого корабля, пока я отстёгивал себя и неуклюже продвигался к кабине. Управление было простым, рычаг для управления кораблём, рычаг питания и множество кнопок и пультов управления. Во всяком случае, мне просто нужно было спуститься, не разбившись. Ничего сложного... Ха-ха.
— Хорошо, Фарсайт. — Пэт уже отделил Энолу от корпуса и был готов улететь. — Я бы посоветовал снизить выходную мощность до 30%. Таким образом, ты постепенно потеряешь высоту и, возможно, даже некоторую скорость. Потом попробуй приземлиться на ровном и открытом месте, чтобы успеть остановиться.
— Понял. — Я кивнул.
— Не забывай о спасательной капсуле, если она понадобится. Лучше немного удариться о землю, чем умереть в горящем металле.
— Ты улетишь, блин, наконец? — Спросил я.
Пэт схватил металлический цилиндр Энолы и широко раскрыл крылья.
— Удачи, Фарсайт. — Он кивнул. — Буду надеяться, что мы скоро встретимся.
Пегас выпрыгнул из боевого корабля, оставив меня наедине с тяжёлой задачей по посадке корабля наименее травматичным способом. Я должен был испугаться, потому что перспектива смерти была очень близка, но я думаю, что мой разум был слишком занят обработкой всех этих данных с панелей управления, что даже не думал о страхе. Следуя приказам Пэта, я снизил питание до 30%, и двигатель грустно застонал, и энергия, исходящая из драгоценного камня, стала тусклее. Боевой корабль дрогнул и затрясся, и без предупреждения начал терять высоту с огромной скоростью. Пэт не предупредил меня, что спуск будет настолько крутым, и я был вынужден искать подходящее место для посадки. Нейвада сама по себе была очень скалистой и неровной.
— Чёрт... — Тихо сказал я. — У меня не так много времени.
Внезапно, я увидел своё спасение. Скалы и холмы сменились большим открытым водным пространством: озеро Ханимид. Мне просто нужно использовать водную поверхность, чтобы затормозить боевой корабль, пока он не остановится, и всё будет кончено. Я улыбнулся и оттолкнул рычаг, начиная снижаться.
— Полегче... Полегче… — Проворчал я.
Корабль завибрировал, когда его нос коснулся воды, и я подтолкнул его немного вниз, чтобы вызвать большее сопротивление, так как я приближался к концу озера, и казалось, что боевой корабль не остановится в ближайшее время. Я не хотел оказаться на другом берегу, так как это была территория Царства, но если бы я толкнул рычаг ещё сильнее, то в конечном итоге утонул бы в озере.
— Нет... Нет... Остановись... Остановись! — Я ударил по панели управления. — Остановись, СЕЙЧАС!
Несмотря на все мои крики и стоны, боевой корабль достиг восточного берега озера Ханимид, резко врезавшись в скалистую почву. От резкого замедления, я ударился головой о панель управления, и от этого, у меня перед глазами всё поплыло и я потерял ориентацию. Истекая кровью, я выполз из корабля и начал идти вдоль берега озера. Если бы я был в лучшем состоянии, то обратил бы внимание на свой Л. У. М.. Если бы я не так сильно ударился, то увидел бы, как ко мне приближается враг. Но я не видел.
— Замри. — Кто-то взмахнул пистолетом, и прежде чем я смог что-то сделать, ударил меня по затылку, и мир почернел.
#
Заметка: Репутация изменена
Коммунистический Фронт Пегасов: Покоритель. Остатки Фронта решили присоединиться к вашим рядам.
Глава 23: Нападение дракона
Queen — Dragon attack
«Добрый день, и добро пожаловать на очередной час музыки на вашей любимой волне, Радио Нью-Пегасуса, хранилище лучшей классики и новаторских новых хитов! И с вами, как всегда, я, Мисс Нью-Пегасус, чтобы порадовать вас приятной музыкой. И вы знаете о ком я говорю. Конечно же, я имею в виду Дино Мейртино! После нескольких месяцев гастролей по НЭР, он вернулся с огромным желанием вновь петь вживую в нашем городе, и я вас уверяю, каждое его шоу — просто бомба! Вам будет очень трудно туда попасть, поэтому, если Вы безумно хотите купить билет на его концерт, то Вам лучше поторопиться!
Пришло время для очередных новостей! Помните сплетни, которые начали распространяться о битве, происходящей в небе над Нейвадой? Что ж, это действительно так, мои дорогие слушатели! Команда мусорщиков, отправленная городским советом Нью-Пегасуса, вернулась с обломками, собранными в качестве доказательств на севере пустыни, и уже создаются караваны для сбора разрушенных дирижаблей в поисках технологий, товаров и сырья. Торговцы от Дамбы Хуфера до Разлома просто ликуют, так как смогли раздобыть много всего на продажу. Однако, как это обстоятельство повлияет на цены, ещё предстоит выяснить…
То, что до сих пор остаётся загадкой — кто же вышел победителем из этого боя. НЭР утверждает, что не знает о существовании сбитых дирижаблей и продолжает утверждать, что не имеет к ним никакого отношения. Наш скромный репортёр решил совершить небольшую поездку в одну из многочисленных баз Республики. По словам большинства солдат, её ВВС состоят из пегасов и грифонов, без использования какой-либо лётной техники. Это может быть широко распространенной ложью, но, честно говоря, я верю в то, что это правда.
Может, это дело рук Царства? Вражеская сила, атакующая с востока, всё ещё покрыта тайной, так как очень немногие смогли выжить после столкновения с ними. Однако, по сообщениям десантников, побывавших на передовой, маловероятно, что силы Царя имеют в своих рядах столь загадочные машины. Скорее всего, их метод ведения войны основан, в основном, на использовании лезвий и копий, вместо снарядного и лазерного оружия, поэтому трудно поверить в то, что в их распоряжении есть Военно-Воздушные Силы.
К слову о войне, всё начинает выглядеть довольно мрачно для сил Республики, находящихся на восточном берегу Дамбы Хуфера. Даже если их сопротивление будет безупречным, многочисленность войск Царства вытесняет НЭР к самой Дамбе. Последние оставшиеся в живых солдаты Республики совершают огромный подвиг, жертвуя собой, удерживая при этом свою позицию в Кэмп-Мэнфилде, теперь называемом Гора Митгриндер (новое название сочетает в себе нотки чёрного и острого юмора военного времени). Мы с вами! Каждый день на счету!
В конце концов, давайте на минуту задумаемся... Что же будет с нашим образом жизни, если Царь сумеет захватить Дамбу и продвинется в Нейваду? Мы мало что знаем об этом таинственном лидере, который смог отбросить ранее всемогущие силы НЭР обратно в наши земли. Одобряет ли он рабство? Соблюдает ли он законы, подобные законам Республики, или он просто ещё один вождь племени, который смог собрать достаточно мощности, чтобы выполнить свои безумные планы по мировому господству? Честно говоря, я бы не хотела это выяснять.
Новости этого часа подошли к концу. Мы вернёмся в эфир со свежей порцией новостей ровно через час, а пока давайте наслаждаться музыкой, чтобы слегка отдохнуть душой и телом. Знаете, каждый раз, когда я чувствую себя подавленной, мне нравится слушать классику... Вообще-то, мне всегда нравилось работать со старыми пластинками, слышать жужжание помех, когда игла касается винила... А затем, когда начинает играть музыка, я делаю глубокий вдох и стараюсь впустить в себя эти сладкие звуки. К слову о них, прекрасная Октавия сделает ваш день немного ярче! Помните, что вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваша ведущая, Мисс Нью-Пегасус, вещаю прямо в ваши сердца!»
Я проснулся, лёжа на матрасе, который пах мочой и гнилью, с полным ощущением того, что меня переехал Носитель класса Штормград. Последнее, что я помню, это то, что я разбился на берегу озера, но это не объясняет ужасное состояние, в котором я находился. Вероятно, мои похитители не были столь уважительны, когда дело доходило до содержания заключённого, но опять же, это был не Нью-Пегасус. Я был сбит и захвачен именно на Пустоши со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тот факт, что я ещё не умер, означал, что им от меня было что-то нужно.
Но реальная боль, однако, всё ещё была внутри. Ложь Авро была похожа на пылающий кинжал, пронзивший моё сердце и разорвавший меня пополам, поскольку часть меня хотела расстаться с ней, а другая — продолжала восхищаться её красотой. Я не мог простить её, но и бросить её я тоже не мог. Независимо от того, насколько сильно мой разум твердил мне о том, что она обвела меня вокруг пальца, моё сердце хотело быть рядом с ней, чувствовать её тело, слышать её голос... Я не мог принять решение, по крайней мере, самостоятельно. Если бы только Роуз была рядом... Она предупреждала меня об Авро, а я не слушал. Она была моим голосом разума все эти годы, всегда была рядом со мной, заботясь и поддерживая, мой верный партнёр, мой друг... Должен ли я... Должен ли я смотреть на неё, как на родственную душу, а не как на дочь?
Что-то было не так. Я продолжал видеть в ней кобылку, которую встретил на Пустоши несколько лет назад, даже если она и стала привлекательной кобылой. Думая о ней, как я думал об Авро, я чувствовал себя странно и тревожно. Неважно, с какими странными вещами я сталкивался на Пустоши, я просто не мог представить себя и Роуз, занимавшимися... Это было... Неправильно, даже если у меня не было для этого аргументов. Я дрожал от тоски и отчаяния, когда меня посещали эти мысли.
— Эй, смотри, он очнулся! — Сказал чей-то голос, заставляя меня открыть глаза.
Я находился в полуразрушенной комнате с тремя другими пони, все они были одеты в лохмотья и серьёзно избиты. Двое из них были жеребцами, третья — кобылой, я понял, что все они были солдатами. Вероятно, НЭР была захвачена нашим таинственным похитителем.
— С тобой всё в порядке? — Спросил жеребец помоложе.
— Оу... Плохо себя чувствую. — Простонал я. — Как я выгляжу?
— Ужасно, друг. — Ухмыльнулся старший жеребец. — Да и к тому же, никто из нас не выделяется красотой. Мы в грязной одежде, голодны, ранены, и мы в плену, вероятно, чтобы быть проданными в рабство. Ты же надеюсь не думаешь, что мы тут готовимся к показу мод?
— Наверное, нет. — Я попытался улыбнуться.
— Конечно. Ты ранен?
— Я не знаю. Вроде всё на месте, хоть немного и потрёпано.
— Как, например, твои задние ноги? — Улыбнулась кобыла. — Они похожи на очень модные штаны.
— Штаны? — Я моргнул от удивления.
— Ну, я называю их штанами, но они больше похожи на металлические носки. — Ответила кобыла.
— Металл? А, ты имеешь в виду это! — Я улыбнулся. — Это последствие тяжёлого ранения, которое я получил много лет назад.
— Ясно. Однако, это не самое обычное средство защиты на Пустоши. — Молодой жеребец издал тихий смешок. — Не мог бы ты рассказать нам о том, кто ты?
Я нахмурился, мне очень не нравилось то, к чему шёл наш разговор. Они начали задавать слишком компрометирующие вопросы, и я был в меньшинстве, три к одному, без шанса прибегнуть к какому-либо оружию. Я не знаю, были ли их намерения плохими, или они были враждебно настроены, но это заставило меня чувствовать себя более некомфортно.
— Мы знаем, что ты из Стойла, видели ПипБак на твоей ноге. — Спокойно сказал жеребец постарше. — Я понимаю, что у тебя могут быть свои секреты, и мы ни в коем случае не хотим тебя смутить. Просто скажи нам своё имя, чтобы мы знали, как к тебе обращаться.
— Хорошо... — Вздохнул я. — Меня зовут Фарсайт.
— Фарсайт? — Они ахнули. — Фарсайт? Из Нью-Пегасуса?
— Тот самый. — Я кивнул.
— Тогда держи это в секрете, мой мальчик. — Ответил старший жеребец. — Ты же не хочешь, чтобы Невский узнал о том, что ты здесь.
— Кто такой Невский? — Спросил я.
— Невский — посланник Царя. Он очень грозный командир, всегда прячущийся за его… Или её маской дракона. Вообще-то, мы даже не знаем его пол или расу. Мы говорим о пони, который является для нас полной загадкой. — Кобыла свистнула.
— Почему этот Невский заинтересовался мной? Я не сражаюсь против него.
— Невский не приемлет мирного урегулирования. — Ответил младший жеребец. — Он разрушит и разграбит любую деревню, через которую пройдёт его армия.
— Понятно. — Я нервно сглотнул. — Значит, мы говорим о мяснике.
— Более или менее. — Кивнула кобыла. — Вот почему ты должен держать свою личность в секрете.
— Я понимаю. — Поморщился я. — А кто вы? Я сказал вам своё имя, но вы скрываете своё.
— Меня зовут Стрэндед Флейм, сержант-майор, 5-й пехотный корпус Новой Эквестрийской Армии Республики. — Старший жеребец отдал честь. — Меня взяли в плен две недели назад, после того, как эшелон войск Царства смог окружить наш форпост.
— Меня зовут Статик Фликер, капрал, 2-й инженерный корпус. — Младший жеребец мягко кивнул. — Моя история похожа на историю Флейма. Нас отправили восстанавливать окопы на окраине Кэмп-Мэнфилда, и солдаты Царя сумели прорвать наши ряды. Меня схватили живьем, а не убили.
— А я, Динамит Шторм, десантник первого класса, подрывной корпус. — Подмигнула кобыла. — Эти ублюдки схватили меня, когда наша команда пыталась развернуть минное поле в пролёте скалы.
— Значит, вы все солдаты? — Спросил я. — Мы что, какие-то военнопленные?
— Хотел бы я так сказать. — Простонал Флейм. — В таком случае, я ожидал бы некоторой справедливости по отношению к нам. Однако, я не думаю, что это будет так.
— Вы действительно верите, что нас продадут в рабство? — Спросила Шторм.
— Сержант-майор, при всём уважении, рабов обычно арестовывают, чтобы избежать побега. — Хмуро сказал Фликер. — Но это не так.
— Куда ты собираешься бежать, Фликер? — Иронично засмеялся Флейм. — Если тебе удалось выскользнуть из поселения, то есть только один путь, и это прямо на линию фронта, которая, кстати, имеет самую большую плотность войск Царства на квадратный метр всей Пустоши.
— Как насчёт озера Ханимид? — Спросил я. — Это наиболее вероятный путь отступления.
— Мы уже обсуждали это. — Грустно усмехнулась Шторм. — В нашем состоянии, мы не сможем переплыть озеро. Мы утонем раньше, чем доберёмся до противоположного берега. Кроме того, оказавшись на западной его стороне, нам придётся идти пешком до тех пор, пока не найдём поселение.
— Ясно. Но вы должны были искать выход из этого места.
— Мы пробовали... — Вздохнул Фликер. — Как бы нам ни хотелось сбежать, но это просто невозможно.
— Ты сдался? — Спросил я. — Не такой я считал великую армию Республики.
— Нахер великую армию. — Сплюнул Флейм. — Сейчас, мы просто, как жеребята в бегах, если ты не заметил. С тех пор, как мы встретили Невского в битве при Де-Мэйнс, он оттеснил нас к Дамбе Хуфера. Не будет больше славных завоеваний для Знамени двух единорогов!
— Не веди себя так, Флейм! — Заплакала Шторм. — Они спасут нас!
— Я искренне сомневаюсь. — Флейм покачал головой.
— И так заканчиваются все наши разговоры. — Фликер пожал плечами. — Мы здесь в ловушке, и зависимы от помощи, которая никогда не придёт. Я боюсь сказать о том, что такова наша судьба.
— Серьёзно? — Я поморщился. — Послушай, судьба не будет мною управлять. Я прошёл свой путь от самого подножия и до вершины, и я намерен сделать что-то подобное прямо здесь. Мне удастся вырваться отсюда, где бы мы ни были, и если ты захочешь, я возьму тебя с собой!
— Это довольно смелое заявление, Фарсайт. — Хихикнул Флейм. — Я прощу тебя, потому что ты понятия не имеешь, где мы сейчас находимся. Как только ты ощутишь повседневную жизнь в этом месте, то поймёшь, что мало что можешь сделать для того, чтобы выбраться.
— В этом я должен согласиться с Сержантом-Майором. — Фликер кивнул. — Забудь о логике, Фарсайт. Царство жестоко обращается со всеми, и любая попытка договориться с ними замалчивается оружием.
— Поверь мне, каждого можно сломать. — Улыбнулся я.
— Только не когда Невский рядом. — Грубо ответил Флейм.
— Я не сдамся, не попробовав. — Я отрицательно покачал головой.
— Тогда удачи, Фарсайт. — Пробормотал Фликер. — Было приятно с тобой познакомиться.
— Почему так мрачно? — Спросил я. — Неужели всё настолько плохо?
— Просто подожди и увидишь. Поморщилась Шторм.
— Увижу что?
— ХОРОШО, ВРЕМЯ ПРИСТУПИТЬ К РАБОТЕ!
Раздался голос, и дверь резко открылась, впуская двух бронированных пони. Стражники, вошедшие в наше маленькое убежище, были одеты в богато украшенные металлические доспехи из серебра, украшенные элементами драконьей чешуи, шипов и клыков. У меня сразу всплыло воспоминание о том, когда мы с Надиром сражались с пони по пути в Нэй-Орлеан. Может, Царство было там?
— Похоже, наше последнее приобретение, наконец-то, проснулось. — Пони Царя подошли ко мне, пристально при этом осмотрев. — Как ты себя сегодня чувствуешь, спящая красавица?
“Осторожнее, Фарсайт”, — подумал я. — Это не что иное, как банда безжалостных, беспощадных убийц, и они не воспримут твою иронию, как пони Нью-Пегасуса. Следи за языком, или у тебя будут проблемы.
— Я могу встать на копыта, если вы об этом. — Ответил я с улыбкой.
— Я вижу. — Хихикнул охранник. — Вопрос в том... Можешь ли ты работать?
— Ну, это зависит от обстоятельств.
— Каких? — Спросил другой охранник. Осторожно, не будь слишком умным.
— Смотря какую работу мне нужно выполнить. — Спокойно продолжил я. — Я понимаю, что у меня нет особого выбора, но я должен попробовать.
— Попробовать что?
— Ну, Пустошь научила меня тому, в чём я хорош, и в чём ужасен, и, честно говоря, если моя судьба — это упорно работать на вас, по крайней мере, я хотел бы делать то, в чём разбираюсь.
— Дааааааааа. — Охранник лукаво улыбнулся. — Пожалуйста, скажи мне, в чём же ты хорош, кроме болтовни?
— Ну, как профессиональный мусорщик, я хорошо справляюсь с разведкой и картографированием, а также в поиске сокровищ. Кроме того, жизнь в Пустоши сделала меня опытным снайпером.
— Мусорщик и снайпер. Конечно. — Охранник кашлянул. — И что, чёрт возьми, Воевода Невский будет делать с мусорщиком и снайпером? Либо шахты, либо линия фронта, придурок!
Я сглотнул. Ни один из этих двух вариантов мне не понравился, но второй подал, по крайней мере, слабый шанс дезертировать и бежать на свободу. Если бы я выбрал шахты, у меня не было бы ни единого шанса вернуться домой.
— В таком случае, я думаю, что выберу линию фронта. По крайней мере, я могу обращаться с оружием лучше кирки.
— Кто сказал, что у тебя будет оружие? — Охранник злобно усмехнулся, а затем, он и его товарищ вытащили нас из комнаты.
— А что насчёт них? — Спросил я, указывая на солдат.
— Они собираются на Арену. Вот что происходит с пони, которые встают на пути у Воеводы Невского.
— На Арену?
— Да, Арена. — Охранник толкнул меня вперёд. — А теперь, заткнись, если не хочешь закончить, как они.
Я сглотнул и кивнул. Даже если бы я не знал, что такое Арена, само её название имело атмосферу смерти и жестокости. Честно говоря, я не хотел быть приговорённым к судьбе солдат Республики, поэтому я держал рот на замке и шёл дальше. Всё было действительно жестоко под властью Царя.
Меня отвезли в какой-то лагерь на окраине разрушенного города, где войска Царя основали своё поселение. Это была огромная эспланада, заполненная полосами препятствий, покрытыми резиной деревянными манекенами, имитирующими солдат Республики. Грязная группа заключённых бегала вверх и вниз по пыльному полю, это казалось похожим на испытание на выносливость, поскольку все они выглядели измотанными и почти что падали. Стражники притащили меня к обезображенному жеребцу без левого глаза, он был одет в пернатый воротник поверх доспехов, а затем, развернулись и ушли. Одноглазый пони ходил взад-вперёд, глядя на меня своим единственным здоровым глазом и оценивая мои возможности.
— Так, так, так, похоже, мне подарили ещё одну мясную куклу. Сегодня — мой счастливый день. — Он заржал. — Как тебя зовут?
— Меня зовут Индиго Сноу, сэр. — Твёрдо ответил я. Индиго Сноу? Я понятия не имел, откуда взялось это имя.
— О, умник. — Рассмеялся пони Царя. — Что же мне с тобой сделать, неженка?
— Не думайте, что я — неженка, сэр. — Ответил я. — Я много лет прожил на Пустоши.
— Тогда, как ты объяснишь свои металлические задние ноги?
— Удача улыбнулась, сэр. Вот и всё. Меня спасла группа Стальных Рейнджеров, которые посочувствовали мне, когда нашли меня раненым.
— Да ну. Группа Стальных Рейнджеров.
— Как я вам и говорил, сэр. Я не могу ожидать, что вы поверите в это, но это правда.
— А ПипБак?
— Семейный сувенир, сэр. Мой отец дал его мне, но не сказал, откуда он взялся.
— Однако. — Простонал одноглазый пони. — Мистер Сноу, Вы не более, чем падаль. Я бы даже назвал Вас чёртовой личинкой, но раз уж Вы такой образованный, давайте сохраним наши стандарты на высоком уровне. Вы попали в плен к славной армии Царя, и Вы собираетесь вступить в его ряды в одном из фронтовых взводов. Моя работа заключается в том, чтобы превратить Вас из личинки в настоящего солдата для планов Царя и Воеводы Невского.
— Хорошо, мне нравится, когда мне всё ясно объясняют. — Я улыбнулся.
— Заткнись, малявка! — Взревел он. — Ты не что иное, как груша для битья, бесполезное мясо, которое будет брошено против презренных сил НЭР. Если вы хотите выжить, то научитесь сражаться лицом к лицу, копытами к копытам, или умрёте в процессе. Царь не хочет иметь снайперов, он хочет пони со вкусом крови! Ты понимаешь меня, гнида?
— Да, сэр.
— Тогда двигайтесь дальше! Давай, давай, давай!
Я начал маршировать сквозь пыль, а инструктор по строевой подготовке следовал за мной. Моё тело всё ещё болело от столкновения с землёй и от того, что они сделали со мной, но мой разум понял, что происходило с заключёнными Царства. Каждому пони, которому не повезло попасть в плен к наступающей армии Невского, был предоставлен выбор: работать на шахтах или записаться в солдаты на передовой, то есть, мясные марионетки, предназначенные для затопления Республиканских постов на западе. В каком-то смысле, мы не были рабами, так как выбирали свою судьбу, и таким образом, Царь мог получить почти бесконечный запас войск. Независимо от того, чья это была идея, я должен был признать, что это было хитро и откровенно эффективно.
— Быстрее, тупица!
Внезапно, я почувствовал адскую боль и услышал характерный звук хлыста, рассекающего воздух. Я почти потерял равновесие во время галопа. Слёзы начали заливать мои глаза, и мне пришлось сжать зубы, чтобы не закричать. После того времени, когда я жил в комфорте и роскоши, голая реальность неумолимой Пустоши стала для меня почти мифической, но я там был, непосредственно всё это испытав.
— Я говорил тебе двигаться быстрее! Я разорву тебя в клочья, если будешь так медленно идти!
— Но... — Вскрикнул я.
— Никаких разговоров!
Послышался ещё один звук хлыста, и моя спина вновь воспламенилась болью. Я чувствовал, как кровь медленно капала по моему телу, заставляя одежду прилипать к меху, и слёзы текли из моих глаз. Я ничего не сделал, чтобы остановить их, и я сосредоточился на быстром беге. Это был единственный способ не быть замученным инструктором. Тем не менее, чего я не мог избежать, так это просчитать шаг и споткнуться, упав головой в землю.
— Вставай, гнида!
Я не хотел. Честно говоря, меня даже не волновало, что инструктор по строевой подготовке собирается снова меня выпороть. Мне просто не хотелось вставать, чтобы снова терпеть эти пытки. Я мог умереть там, преданный и одинокий. Как глупо было с моей стороны убеждать заключённых помочь мне сбежать. Они были правы, когда сказали, что нет никакого способа выбраться из этого места!
Внезапно, голос внутри меня сказал мне, чтобы я не сдавался. Были пони, которые действительно заботились обо мне, и для которых я должен был жить. Нужен был выход, он всегда был; но чтобы его найти, я должен был встать и продолжать бороться. Я понял, что маленький голосок в моей голове был прав, и я заставил себя подняться на копыта, несмотря на сильную боль в спине.
— Я вижу, у тебя сильная воля. Мне нравится! — Засмеялся инструктор. — Очень немногие заключённые встают после двух ударов плетью.
— Мне... Продолжать бежать? — Сказал я, задыхаясь.
— Нет, давай попробуем что-нибудь другое. Пойдём.
Я последовал за одноглазым пони в тренировочную зону, где он бросил мне самодельный меч. Я поймал его магией и сбалансировал его вес. Я никогда не сражался таким оружием, за исключением случая, когда я перерезал горло двум охранникам во время восстания Ферратуры.
— Ты единорог, поэтому я думаю, что справишься с одним из них. Если бы ты был земнопони, то привязал бы к тебе копьё и отправил бы на тренировку фаланги. Вообщем, иди к манекену и покажи, на что ты способен!
Честно говоря, я не любил сражаться с близкого расстояния, так как наслаждался сражениями издалека и через комфорт прицела, но я верил, что если мне удастся показать себя с лучшей стороны, то смогу добиться некоторого прогресса. Я подошёл к манекену, держа меч прямо перед собой, и без предупреждения всадил клинок в горло кукле.
— Отлично, отлично! — Станцевал преподаватель. — Прямо в ярёмную вену! Мне нравится твой стиль.
— Спасибо. — Я вынул клинок из манекена и встал на место. Мне это начинало нравиться, хоть я и не сражался с настоящим противником.
— Ты искусен. Раньше обращался с мечом?
— Не совсем. Я просто быстро учусь, но был снайпером, так что я знаю, куда целиться.
— Есть кое-что, за чем ты должен следить, червяк. — Сказал инструктор. — Если твой клинок застрянет в теле врага, допустим, ты попадёшь в кость, ты — труп.
— Я понял. Что теперь?
— Продолжай тренироваться. Я принесу снаряжение.
Я кивнул и продолжил швырять меч и возвращаться на позицию. Казалось, что мне действительно удастся занять место во всём этом военном аппарате, и, если повезёт, меня отправят на фронт. Оказавшись там, это будет лишь вопросом времени, пока я не смогу смыться оттуда и добраться до дома.
— Вот ты где. — Сказал инструктор. — Ладно, ребята, уведите его!
— Что? — Взревел я, когда два неповоротливых пони в доспехах меня схватили. — Куда ты меня везёшь?
— На арену, разумеется. — Ухмыльнулся одноглазый. — Ты доказал, что можешь противостоять боли и хорошо владеешь мечом.
— Подожди-ка минутку! Разве не ты говорил, что меня отправят на передовую?
— Я, но это не было правдой. — Он сплюнул и лукаво улыбнулся. — Как ты можешь думать, что пони, упавший с небес, остается незамеченным Воеводой Невским? Он лично попросил тебя прийти на арену... Думаю, он хочет посмотреть, на что способны пони вашего вида.
— Разве он не мог просто позвать меня в свой... Офис?
— Ха-ха, нет. Воевод Невский хочет знать, достоин ли ты быть вызванным на аудиенцию. Вот почему ты будешь играть главную роль на арене. Быстрее, солдаты!
Меня затащили в эллиптическую конструкцию, сделанную из металлолома и дерева, высокую, как жилой дом, и в три раза шире. Место выглядело внушительно, как ад, и я чувствовал, что падаю духом, когда мы пересекли тёмную арку в недра Арены. Оказавшись внутри, мы прошли по тускло освещённым коридорам, в которых отчётливо были слышны стоны раненых и молитвы тех, кто сражался. Я должен был оставаться спокойным в атмосфере насилия, которая окружала меня.
Охранники бросили меня в маленькую камеру, где не было ничего, кроме стога сена, в качестве матраса и крошечного отверстия в грязи. Это был не роскошный отель, но пони здесь надолго не задерживались. Я пытался устроиться поудобнее в куче сена, пока моя магия игралась с мечом на безопасном расстоянии. Каким бы ни было моё будущее, меня ждёт смерть от клинка, а не от моего остроумия и языка, так что мне лучше подготовиться к неизвестности.
Я начал чувствовать рваную боль в спине, а также гнев, бурлящий внутри меня. Всё это было, в некотором смысле, виной Авро. Если бы я не последовал за ней в эту сумасшедшую кампанию против Красного Фронта, я бы до сих пор сидел на своём удобном диване, наблюдая, как мир вращается вокруг меня и строя планы на будущее. Вместо этого, меня ранила и держала в плену кучка сумасшедших, которые хотели, чтобы я боролся за свою жизнь. Да, я испугался, но этот страх превратился в ярость. Вся моя жизнь была там, всё ещё близка ко мне, и мне просто нужно было найти способ выбраться. Однако, каждый поворот событий всё больше отдаляет меня от цели.
— Авро, почему? — Застонал я.
Это был глупый вопрос, но, каким-то образом, мне стало легче. Конечно, я бы не получил ответа, кроме самодовольной или жестокой реплики от одного из моих соседей, но моей душе нужно было выпустить пар. Она была источником всех моих проблем, но вместо того, чтобы желать её смерти или исчезновения из моей жизни, я хотел, чтобы она была рядом. Мне нужно было подобраться к ней поближе. Этот парадокс сводил меня с ума, пытаясь найти компромиссное решение.
Ещё одна вещь не давала мне покоя — кто же на самом деле сбил наш боевой корабль на обратном пути из Точки Безубыточности. По словам Петлякова, атака должна была произойти с земли, но в то же время, мы летели над территорией Республики. Может ли это означать, что НЭР было известно о наших отношениях с группой Ильюшина, и что они считали восстание Авро восстанием против их правления? Может ли это поставить под угрозу Нью-Пегасус? В очередной раз, я обвинил Авро в этом, но в глубине души, я винил себя за то, что не смог увидеть её предательские мотивы. Я мог бы расстаться с ней, так как расставался со многими другими кобылами после быстрого перепихона, и всё же, я этого не сделал. Я влюбился в неё, как влюбился в Штуку, но Грифина была честной и справедливой. Я предполагал, что именно мои воспоминания о времени, что мы провели вместе и подтолкнуло меня к Авро.
— Почему ты это сделал? — Вздохнул я. — Почему я не послушал Роуз?
Бедная Роуз. Где она сейчас? Пет уже должно быть прибыл в Нью-Пегасус с мрачными новостями... Что же с ней будет? Что насчёт Надира? Начнут ли они разыскивать меня на Пустоши или продолжат жить без меня? В конце концов, от полузебра я такого мог ожидать, но, зная Роуз, думаю, она сделает всё возможное, чтобы вернуть меня. Однако вытащить меня из лагеря Невского было чем-то совершенно невозможным.
Мне также интересно, кто же этот Невский. Забавное имечко для пони. Такой блестящий командир, появившийся из ниоткуда, это нечто странное даже для Пустоши. Легенды всегда существуют, и Невский со своими способностями должен был быть известен почти каждому жеребёнку. Вместо этого, его действия были полной неожиданностью для всех, и именно это привело армию Царя прямо к воротам Нью-Пегасуса.
Внезапный стук копыт о пол вернул меня в реальность. Дверь открылась, и в комнату вошли два бронированных охранника.
— Индиго Сноу? — Спросили они.
— Эээ... Да. — Я почти забыл про своё прикрытие. — В чём дело?
— Пришло время сражаться. Вставай!
Я не ждал, пока меня заставят, и так быстро, как смог, я вернулся на свои четыре, спина всё ещё болела от ран, вызванных хлыстом. Кровь уже засохла, и я чувствовал, как мою кожу стягивало при ходьбе. У меня определённо останется шрам, хотя это будет наименьшей из моих забот. Я вышел из камеры, окружённый охранниками, держа меч.
— Итак... На что похож бой? — Нервно спросил я.
— Это настоящий бой. — Сухо ответил страж. — Ты и другие пони сражаетесь до смерти, и если понравишься Воеводе, то сможешь выйти из Арены живым.
— Понял... — Пробормотал я. — И с кем я буду сражаться?
— Честно говоря, понятия не имею. Мне поручено вывести тебя на Арену, вот и всё. Как только я с этим покончу, то пойду в столовую и выпью пива. Честно говоря, я не люблю драки.
— Серьёзно?
— Да. Мне они совсем не нравятся. — Охранники оставили меня перед закрытой дверью. — Когда ворота откроются, выйдешь и устроишь им ад.
Я кивнул и нервно сглотнул, когда стражи обернулись и оставили меня наедине с моим жалким маленьким мечом перед запертыми воротами, которые приведут к смерти и страданиям, когда рёв публики всё усиливался. Крики, плач и топот эхом раздавались по всему зданию. Внезапно, голос пони, молодого жеребца, поднялся над какофонией звуков, наверное, он говорил в микрофон.
— Добрый день всем вам, дорогие подданные Царя!
Толпа ответила на приветствие.
— Готовы ли вы к очередному смертельному бою? Хотите ли увидеть, как враги Его Величества калечат и уничтожают друг друга только ради вашего развлечения?
Толпа ответила твёрдое “ДА!". Мне придётся кого-то покалечить и ранить... Или быть искалеченным и уничтоженным.
— Что ж, я рад сообщить вам, что наш великий Воевода, Ужасный Невский, решил организовать для нас четырёхсторонний поединок в качестве подарка за наши последние достижения в Дамбе Хуфера!
Четырёхсторонний матч? Правда? Я надеялся драться с одним пони, а не с тремя. Я встряхнулся и крепче взялся за меч. Что бы там ни случится, это будет кровавым и жестоким зрелищем. У меня не было моральных сомнений в отношении насилия, но эта ситуация означала реальную опасность для моей шкуры.
— Приготовьтесь насладиться самым жестоким шоу, которое только может предложить эта сторона света!
Ведущий начинал действовать мне на нервы. Он знал, какими словами меня можно разозлить.
— Упав с небес, он — самая настоящая тайна, пони с металлом вместо плоти, могучий воин неизвестного происхождения! Это подарок нашего Воеводы вам, единственный и неповторимый Индиго Сноу!
Ворота открылись, и я вышел, испуганный, но решительный. Передо мной стояла толпа пони, большинство из них были одеты в доспехи в форме дракона, они кричали на меня, требуя того, чтобы моя кровь пролилась на песок, в то время, как другие смотрели на трон, построенный на одной из сторон кольца, на котором сидел особенный пони. Всё в нём напоминало дракона: его шлем имел форму головы дракона, его доспехи напоминали позвоночник и крылья, а хвост был облачён в блестящее длинное металлическое остриё, он ритмично извивался и раскручивался. Это должно быть Воевода Невский, и невозможно было сказать, кто или что находится под бронёй. Всё было скрыто под ней.
— Перед ним находятся три пленника, которые отказались от места в славном Ордене Царя! Три глупых пони, которые предпочли нас своим жизненным идеалам! Эти выродки теперь здесь, чтобы проверить, смогут ли они победить “небесного путешественника”, и если да, то они получат второй шанс и будут служить Царю!
Вот тебе и мои надежды на выживание. Открылись ещё одни ворота, и я столкнулся со своими бывшими сокамерниками: Штормом, Фликером и Флэймом. Они вздрогнули, когда поняли, что будут сражаться со мной, и я не мог не чувствовать отвращения. Мне было бы всё равно, если бы я столкнулся с тремя другими пони, а не с теми, с кем я уже успел поладить. Они были хорошими ребятами. У Невского действительно было жуткое чувство юмора.
— Готовимся погалдееееееееть!!! — Сказал ведущий, и бой начался.
Я посмотрел на солдат НЭР, которые готовились к битве со мной, я пожал плечами и грустно улыбнулся. Я пытался им показать что-то вроде: “Эй, я ничего не имею против вас”, и они это поняли, прежде чем перейти в боевые позиции. Лицо Шторм не могло скрыть печали от необходимости сражаться с кем-либо знакомым, но она явно не собиралась сдаваться. Она осторожно продвигалась вперёд, медленно дрейфуя вправо, с клинком, плотно сжатым в зубах, и не отводя от меня глаз.
Фликер же, не показывал никаких эмоций, просто пустое выражение лица, в то время, как его клинок качался из стороны в сторону, окутанный дымкой зелёной магии. Он подошёл к моему левому боку, чётко двигаясь и показывая, что они все убьют меня, чтобы выжить. Чего я ещё не понимал, так это интереса Невского к моей смерти, если предположить, что он не знал, кто я на самом деле. Потому что он не знал... Или знал?
Флэйм показывал нескрываемый гнев по отношению ко мне, его зубы сильно сжались, а его меч левитировал рядом с ним. Он зашёл ко мне за спину, без какой-либо сложной тактики. Мы сражались насмерть, копыто к копыту и лезвие к лезвию. Седой жеребец был похож на грозного противника, но я сталкивался и с куда большими опасностями и преодолел их. Мне нужно было провернуть это ещё раз.
— А атмосферка накаляется! — Сказал ведущий. — Приготовьтесь, всё может быстро закончиться!
Как только голос в динамиках замолчал, публика зааплодировала, как сумасшедшая, а Шторм и Фликер накинулись на меня с обеих сторон. Это была стандартная тактика, они пытаются заблокировать движение противника, идя на него сразу с разных сторон, но у меня был путь отступления, поэтому я прыгнул назад, уклоняясь от атак. Я надеялся, что смогу справиться с ними один за другим, но на данный момент, меня волнует только то, чтобы не ослепнуть ни от одного из моих противников.
— Индиго Сноу уклоняется от первой атаки! — Ведущий рассказывал обо всех моих действиях. Это становилось довольно раздражающим, но у меня были другие более насущные проблемы. — Он ловкий и способный, это точно!
Фликер направил свой клинок против меня, заставляя меня уклониться в сторону, так как не было никакого способа блокировать столько энергии. Но кажется, я отреагировал слишком поздно и почувствовал, как меч режет мою плоть, с лезвия стекала кровь. Я взглянул на рану, пока зрители сходили с ума, но, несмотря на боль, которую она посылала через моё тело, я понял, что это был лишь поверхностный разрез, не глубже, чем раны от хлыста.
— И у нас тут первое ранение! — Проревел ведущий. — Как долго ещё продержится на Арене Индиго Сноу?
Продолжай мечтать, глупый ведущий. Я застонал и глубоко вдохнул, чтобы побороть боль. Ничто не остановит меня от борьбы. Фликер всё ещё махал передо мной клинком, но теперь, когда они были медленнее и более предсказуемы, я начал блокировать их один за другим. Для инженера, он хорошо знал, как сражаться на близком расстоянии; и кроме того, я не мог следить за Флэймом и Шторм.
— Похоже, что Индиго Сноу сейчас в трудном положении!
Я сматерился, не отрывая глаз от Фликера, наши лезвия столкнулись в воздухе в какофонии звуков и лязгов. Мне нужно было двигаться в его темпе, толкая, блокируя и рубя в нужное время; как будто мы выполняли какой-то жуткий танец смерти. Между тем, я начал видеть краем глаза худощавую фигуру кобылы, которая ползла позади меня, и я быстро взглянул на свой Л.У.М.. За мной и правда был один враждебный пони, в то время, как второй держал безопасное расстояние и двигался по кругу.
— Вот и всё, только немного ближе… — Прошипел я, отклоняя ещё один толчок Фликера.
Красная точка продвинулась на шаг, затем на ещё один... Достаточно, чтобы быть в пределах моего диапазона. Шторм рассчитывала застать меня врасплох, но я успел её засечь. Как только она подобралась достаточно близко, я использовал всю свою силу и всю мощь, чтобы ударить кобылу в лицо. Громкий треск дал мне знать, что мой удар завершился успехом, и, судя по внезапному вздоху Фликера, всё это выглядело не слишком красиво. Я отпрыгнул от молодого жеребца, пытаясь взглянуть на последствия моей атаки.
Шторм попало прямо по лицу, в результате чего, оно перекосилось, и кровь текла из её ноздрей и рта. Она была слаба, шаталась из стороны в сторону, и самое главное, она была беззащитна, так как её единственным вариантом использования оружия было взять его в зубы; но она не была в состоянии этого сделать. Я обернулся и попытался продвинуться к кобыле, желая нанести ей смертельный удар, в то время, как зрители абсолютно сошли с ума.
— Один из солдат ранен! Прикончит ли её Индиго Сноу сейчас, или будет наслаждаться моментом?
Я поскакал к Шторм и приготовился направить мой клинок прямо ей в горло, но что-то ударило меня сбоку и заставило отступить. Флэйм прибыл на помощь своей раненой напарнице, он был в ярости.
— Отойди от неё! — Взревел он.
— Это смертельная схватка, Флэйм! — Ответил я в том же тоне. — Это либо ты, либо я, и я намерен жить!
Флэйм выл во весь голос, а его клинок опасно качался из стороны в сторону. Я покатился, чтобы избежать его атаки, но почувствовал, как меч разрезал моё лицо, посылая волны мучительной боли по моему телу. Я закричал и встал, как можно быстрее, но моя ярость и адреналин заставили меня забыть о ране в щеке. Флэйм ещё восстанавливался после последнего удара, когда мой меч перерезал сухожилия на его спине. С диким воплем старый и громоздкий жеребец потерял равновесие и упал, истекая кровью из отрубленной ноги.
— Уау! Хирургически-точный удар таинственным Индиго Сноу! — Ликовал ведущий. — Я же говорил, что этот пони умеет вести дела!
Я быстро окинул взглядом поле боя. Шторм пыталась прийти в себя после моей атаки, но её лицо было по-прежнему перекошено, и она не могла держать меч. Флэйм лежал на земле рядом со мной, он не мог подняться. Фликер был единственным уцелевшим солдатом, но мои последние действия, казалось, заморозили его уверенность, поскольку он не хотел идти мне навстречу. Молодой жеребец начал дрожать от страха, и я не мог сдержать улыбки.
— Страшно, Фликер? — Улыбнулся я.
— Н-нет. — Он старался сохранять спокойствие.
— Ну, а следовало бы. — Сказал я строго, посылая свой клинок прямо в сердце Флэйма, который умер с громким стоном.
Я не нарушил зрительный контакт с молодым солдатом Республики, когда вонзил свой меч в тело Флэйма, и уж тем более, когда вытащил его, покрытого кровью. Я играл с его разумом, показывая, что я был полон решимости убить его. Я не был садистом, и мне не нравился тот факт, что мне придётся убить трёх прекрасных пони, но я должен был сделать то, что должен, чтобы выжить. О моральных устоях не могло быть и речи.
— И у ИИИИИИИИндиго Сноу есть первая жертва! — Завопил ведущий. — Смогут ли оставшиеся два соперника остановить его?
Публика ответила громким рёвом, ясно показывая, что они наслаждались жестокостью и насилием в этом шоу. Не было времени для стеснения. Если я хочу прожить ещё один день, мне придётся убить Шторм и Фликера, и я должен сделать это без единого сомнения. Поэтому я спокойно подошёл к молодому жеребцу. Шторм сломала челюсть, так что не сможет применить силу. Она была менее опасна.
— Ну что, Фликер. — Усмехнулся я. — Ты и я, один на один.
— Т-ты... Ты убийца! Ты убийца! — Заикался он.
— Я?
— Да, ты!
— Фликер, похоже ли это на то, что у меня есть шанс? — Я покачал головой из стороны в сторону. — Взгляни вокруг, эти пони хотят крови, и она будет либо вашей, либо моей. Можешь называть меня убийцей, если хочешь, но либо это, либо быть мёртвым. А теперь подними меч и сразись со мной!
Фликер повиновался моему приказу и направил сомнительный удар в моё раненое лицо, которое я быстро заблокировал своим клинком. Я ухмыльнулся и ответил горизонтальным ударом, от которого он еле успел увернуться. Наши клинки сошлись в поединке, рубя, толкая, блокируя и рубя снова, ударяя по воздуху или металлу, пытаясь ударить по плоти, как будто они жаждали этого. Один из моих ударов попал ему по лицу, порезав щеку так же, как Флэйм порезал мою. Фликеру же удалось сделать длинную горизонтальную рану в моей груди. Она была не смертельной, но ужасно болела и сильно кровоточила. Теперь, я больше всего беспокоился о том, чтобы бой закончился, как можно быстрее, в надежде получить медицинскую помощь. У меня не было никаких гарантий, и, возможно, Невский хотел использовать меня, но я надеялся, что если устрою хорошее шоу, мне помогут и окажут помощь. Кроме того, одноглазый инструктор по строевой подготовке упомянул, что сам Воевода хочет со мной аудиенции, если я покажу себя достойным.
— Похоже, мы являемся свидетелями дуэли умов! — Проревел ведущий. — Вы видите это фехтование? Держите глаза открытыми, ибо никто не знает, что может случиться дальше!
Фликер оставлял свой левый бок без присмотра после каждой атаки, давая мне повод нанести ему чистый удар. Это было рискованно, потому что промах оставил бы меня самого без защиты, и я не думаю, что он упустит такую возможность. Я оставался спокойным, перенося свой вес в правую сторону, в то время, как Фликер готовился к очередному удару. Молодой жеребец не заметил, как я сменил позу, и направил клинок вперёд, я повернулся влево и приставил свой меч к его обнажённой шее. Кровь брызнула из открытой раны, как фонтан алого цвета, окрашивая меня с копыт до гривы, а жеребец упал на землю в агонии.
— Извини, Фликер. Либо твоя шкура, либо моя. — Пробормотал я.
— Индиго Сноу отнимает ещё одну жизнь! — Заявил ведущий. — Вы видели столь опытного воина? Теперь до его победы остался лишь один враг!
Кровожадная толпа сошла с ума от крови, и я повернул голову к последней оставшейся пони. Шторм уже заработала сотрясение мозга, и пыталась держать меч глядя на меня с чистой ненавистью в глазах. Я больше не был пленником Царя, а стал кровавым убийцей, который убил двух её напарников и намеревался сделать то же самое с ней. Я понимал её чувства, но также знал, что они были ошибкой в наших условиях. Это не было вопросом верности в дружбе, наша ситуация была такова, что каждый пони сам за себя. Живое убийство или смерть в процессе. Более или менее, но это была логика Пустоши.
Шторм неуклюже приблизилась ко мне, пытаясь удержать меч от падения из её сломанной и кровавой челюсти. Она выглядела просто жалко, сражаясь в уже проигранной битве. В других обстоятельствах, я бы умолял Шторм о жизни, пытаясь рассуждать, что нет чести или славы в убийстве пони, которая едва могла защитить себя. Если бы я был окружён более цивилизованными созданиями, я бы попытался использовать свою харизму, чтобы добиться чего-либо. Тем не менее, я был очень далёк от цивилизации, поэтому мне придётся прибегнуть к более жёстким способам.
— Мне очень жаль, Шторм. — Я опустил голову.
— Жаль? — Прошипела она, стиснув оставшиеся зубы об усиленную рукоять меча. — За что?
— За это. — Ответил я, и нанёс мощный удар, пробив нижний конец её челюсти и ударив по мозгам. Магия позволяла мне делать такие изящные движения.
Она даже не поняла, что произошло, и её глаза стали безжизненными в один момент. Её челюсть упала, позволяя мечу удариться о землю. Толпа начала реветь в смеси радости и ярости, подбадривая шоу и жалуясь на его быстрый конец. Я шёл к центру Арены, глядя на Невского издалека, в то время, как голос в динамиках снова и снова называл моё подставное имя.
— Победителем становится Индиго Сноу! — Закричал ведущий. — Он в одиночку одолел троих пони!
Я улыбнулся и продолжил шоу. Они хотели увидеть страшного воина Арены, и я бы дал им его. Думаю, я мог бы стать актёром, если бы родился при других обстоятельствах. Я поднял свой пропитанный кровью меч вверх и уверенно обошёл вокруг, строгим взглядом глядя на зрителей.
— Что случилось, Арена? — Взревел я. — Не понравилось развлечение?
Пони на трибунах скакали и ревели.
— Я вас не слышу? Вам не понравилось? ВАМ НЕ ВЕСЕЛО?
— Нам весело. — Раздался громкий голос, но не ведущего. Он был глубоким и скрытным, искаженный чем-то, что стояло между динамиком и микрофоном. Это должно быть Невский.
Я обернулся и посмотрел на трон, где Воевод был свидетелем всего боя. Таинственный пони теперь гордо стоял на краю своего привилегированного места, в то время, как пони в доспехах дракона держал микрофон близко ко рту.
— Индиго Сноу, ты доказал, что ты — могучий воин, умный и смертоносный. Тебе удалось преодолеть все препятствия, которые я тебе устроил, и ты подарил моим солдатам шоу, которое они никогда не забудут. Я хотел бы встретиться с тобой лично.
— Я буду польщён, могучий Воевода. — Ответил я, поклонившись. Нельзя быть достаточно осторожным.
— Тогда покинь эту Арену, воин. Я немедленно вызову тебя к себе.
Вся публика приветствовала пони в маске, когда он повернулся и покинул Арену. Двое охранников, которые вытащили меня из камеры, появились рядом со мной и, не оставляя мне времени на раздумья, толкнули обратно в тёмные коридоры здания.
Я ждал в своей камере несколько часов, и обещание, которое дал Невский, становилось фальшивым. Единственным моим посетителем была кобыла, которая довольно плохо залечила мои раны и предложила себя в качестве трофея победителю. Я устал и у меня болело всё тело, но я всё равно пошёл с ней. Последнее, что я хотел сделать, это ещё больше разозлить своих похитителей. Тем не менее, пока я был с ней, я не мог перестать думать об Авро, о её прекрасном теле, о её прекрасной гриве... И об её измене.
Мой разум по-прежнему разрывался между любовью к ней и желанием ей отомстить, и тот факт, что я был пленником в этом месте, не помогал мне очистить мой разум. Уйти отсюда было моей единственной надеждой, и для этого мне нужно было убедить Невского отправить меня на фронт. Оказавшись там, я ждал бы шанса для бегства, побежал бы обратно в Нью-Пегасус так быстро, как только смог.
— Индиго Сноу! — Раздался голос, и дверь камеры открылась. — Невский хочет тебя видеть.
— Наконец-то. — Вздохнул я, поднимаясь на копыта.
— Следи за языком, Сноу. — Предупредил охранник. — Невский не любит остряков. Он просто отрезает им языки.
Я сглотнул и замолчал. Кем бы ни был этот Невский, его окружала атмосфера страха и ужаса. Я просто не знал, как мне с ним обращаться, или какие у него были намерения по отношению ко мне. Тем не менее, эта аудиенция была моей единственной надеждой уйти из этого дикого места. Я глубоко вздохнул и последовал за охранниками, выходя из Арены, где я был вынужден убивать, чтобы выжить. Надеюсь, что больше никогда не вернусь туда снова.
Когда мы шли по улицам разрушенного города, где разместились войска Царя, я заметил, что многие пони оборачивались, когда мы проходили мимо. Очевидно, мои подвиги на поле боя не остались незамеченными для большинства солдат, населявших этот лагерь, и имя Индиго Сноу уже было хорошо известно среди них. Некоторые ликовали, некоторые топали по полу, а некоторые даже хотели потрясти моё копыто. В мгновение ока, я стал знаменитостью этого места.
Охранники отвели меня на виллу, что стояла на окраине лагеря, классическое здание с колоннами из дерева и арками из кирпича. Знамёна с эмблемой дракона были повсюду, и под большинством из них была большая буква " H ". Я предположил, что это личный символ Воеводы, и именно поэтому, он был изображён на большинстве стандартов и гирлянд в этом районе.
Меня привели в маленькую элегантную комнату с деревянными панелями, где меня ждал таинственный командир в маске, глядя на потрескивающий камин. Когда меня толкнули в комнату, он обернулся и издал булькающий смех, который звучал ещё более жутко из-за маски, которую он носил.
— Оставьте нас. — Сказал он.
— Конечно, Воевода. — Стражник поклонился. — Мы будем здесь, если Вам что-нибудь понадобится.
Охранники вышли и закрыли за собой дверь, оставив меня наедине с загадочным пони в маске. Я сглотнул и стал молча стоять, ожидая, когда начнётся разговор. Предупреждение о том, как поступают с выскочками заставило меня быть намного осторожнее.
— Что ж. Индиго Сноу. — Сказал он спокойно. — Скажи мне, мой храбрый воин, как ты здесь оказался?
— При всём уважении, о великий, я думаю, что вы уже знаете эту историю.
— Конечно, знаю, но только основы. — Невский засмеялся. — Я хочу услышать всю историю из твоих уст, Индиго Сноу.
— Это длинная и запутанная история, ваше высочество.
— Не волнуйся, у меня много времени. — Невский устроился поудобнее. — И поверь, в моей жизни тоже были запутанные истории.
— Конечно, мой Воевода. — Я прочистил горло. — Моя история не так уж отличается от любой другой на Пустоши. Я родился в дикой природе и должен был научиться выживать сам. Годы научили меня всему, и я могу с гордостью сказать, что я жил комфортно, копаясь в сокровищах и охотясь за едой и прибылью.
— Ах да, я слышал об этом. — Невский издал лёгкий смешок. — Удивительно, сколько Пустошь может предложить тем, кто знает, что делать. Но, пожалуйста, продолжай.
— Как я уже говорил, мне удалось достичь определённого баланса в жизни. Охота, торговля и сбор мусора стали моей повседневной рутиной. У меня были и трудности, это правда, но они были ожидаемы от такого неумолимого мира, как этот.
— Естественно. Пустошь отделяет сильных от слабых. — Сказал Невский. — Я вижу, что твои задние ноги, кажется, заключены в какую-то броню... Не мог бы ты сказать мне, откуда ты её взял?
— Как я уже говорил Вам, Ваше Высочество, это один из тех случаев, когда история становится немного запутанной. Я искал что-то ценное в старом бункере несколько лет назад, когда наткнулся на группу Стальных Рейнджеров. К счастью для меня, они были мирными, и мы договорились сотрудничать и делить доходы: технологии для них, другие товары — для меня.
— Как странно для группы Рейнджеров. — Вставил Невский.
— Да, странно, но когда жизнь даёт тебе шанс, ты должен им воспользоваться. Мы исследовали бункер, запустив его автоматическую защиту. Одна из башен взорвала мою заднюю ногу, пока я защищал одного из писцов, и в благодарность за это, медик-инженер установил эту штуку в мои ноги.
— Как благородно с их стороны. — Сыронизировал Невский.
— Я не знаю, что заставило их это сделать, но дело в том, что я обязан им жизнью.
— Конечно. Побереги добрые слова, Индиго Сноу, и расскажи мне, как ты попал в дирижабль.
— Это ещё одна часть, в которую трудно поверить, мой Воевода. Кажется, я приобрёл способность шпионить в самых опасных местах, так как случайно наткнулся на авиабазу пегасов, когда изучал большую пещеру. Конечно, меня взяли в плен, но мне удалось улизнуть и запустить один маленький дирижабль. Я знаю, как обращаться с машинами, так что мне удалось выбраться оттуда. Но я никогда не управлял такими штуками, и в итоге, я упал в озеро. Тогда-то Вы и нашли меня... И на этом моя история заканчивается.
— Серьёзно? — Усмехнулся Невский.
— Что ж, теперь я в Ваших руках, Ваше Высочество.
— Видишь ли, Индиго Сноу, я — не мясник, как думают пони по ту стороны Дамбы. Или мне называть тебя Фарсайт?
Моё сердце замерло. Как он узнал, что я — Фарсайт, если никогда в жизни меня не видел? Он мог слышать обо мне, но я стого прятался от СМИ, чтобы поддерживать минимальный уровень конфиденциальности.
— Как...? — Пробормотал я.
— Это очень простая процедура. — Невский злорадно рассмеялся. — На самом деле, это так просто, что ты не поверишь.
Воевода снял шлем и показал мне свой серо-зелёный мех и короткую золотую гриву. Его глаза были мне знакомы.
— Дельвио? — Ахнул я.
С ним всё было в порядке. На восемь лет старше, и заметно пострадал от суровой жизни Пустоши, но таинственный Невский был не кто иной, как Дельвио Ферратура, который избежал моей ловушки в тот день, когда я взял под контроль Нью-Пегасус. Судя по его глазам, я понял, что мне не сбежать, так как он явно жаждал мести с того самого дня, как он был вынужден сбежать.
— Да, Фарсайт, это я. — Дельвио улыбнулся. — Удивлён?
— Конечно. Теперь понятно, почему армия Царя каждый раз знала, куда нанести удар. Ты знал землю, по которой ступал.
— Да я и не забывал. Я помнил каждый шаг, каждый вздох, каждую рану; так как я знал, что придёт день моего возвращения. День, когда я отомщу тебе, Фарсайт.
— Это была твоя единственная мысль за эти восемь лет? — Ухмыльнулся я. Если я собирался умереть, то хотел бы сделать это в интеллектуальном превосходстве. Дельвио не услышит мои мольбы о пощаде. — Это довольно навязчивая идея.
— Фарсайт, ты стоил жизни моего отца и брата, не говоря уже о всей нашей Империи. Я был вынужден уйти в канализацию и бежать в пустыню, подальше от какой-либо цивилизации, так как я боялся, что ты пошлёшь за мной отряд. Несколько недель я шёл на восток, вдаль от Нью-Пегасуса и постоянно растущей силы НЭР, в поисках места для залечивания ран. Я страдал от болезней, боли и голода. Зимой — я замерзал, а летом — чуть не умер от обезвоживания. Всё это благодаря тебе; из-за твоей бесконечной жадности и жажды власти.
— Так устроен этот мир, Дельвио. Ты должен знать это лучше, чем кто-либо. — Я пожал плечами.
— Ты не можешь мне это говорить! — Завопил Дельвио. — А ты кто такой, Фарсайт? Недовольный тем, что тебя изгнали из Стойла, и начал править Нью-Пегасусом, убирая всех на своём пути?
— Да, я Стойловский изгой. Но я выстоял. Я создал свой собственный путь, сквозь терпение и тяжёлую работу. Я не унаследовал власть, как ты.
— Я поражён тобой, Фарсайт. — Рассмеялся Дельвио с презрением. — Ты стоишь здесь, у ворот собственной смерти, и всё же не теряешь своей глупой гордости.
— Почему я должен отступать сейчас? Я не сожалею ни об одном из своих действий, так как уверен, что ты не сожалеешь о своём.
— Конечно же, нет! — Вспылил Дельвио. — Мне очень повезло найти копыто его Величества, всесильного Царя, и я поклялся своей жизнью, что отдам ему все земли, которые он может себе представить. Он дал мне цель, он дал мне новое имя, и он дал мне новую жизнь. Я ни о чём не жалею, потому что знаю, что победа будет за мной.
— Не сомневаюсь. — Пробормотал я. — Позволь мне один вопрос, Дельвио. Как ты узнал, что это был я?
— Это было легко. Пони, падающий с небес, не остается незамеченным, поэтому я попросил, чтобы тебя описали. Я хотел узнать, кто же был способным на такой подвиг, но у меня было предчувствие, что в этом замешан именно ты.
— И ты? — Усмехнулся я.
— Конечно я тебя схватил. У тебя есть способность появляться там, где тебя меньше всего ожидают, Фарсайт. Я был прав.
— Если ты всё это время знал правду, почему сразу не притащил меня сюда?
— Всё просто, Фарсайт. Я хотел видеть, как ты страдаешь и умираешь. — Дельвио пожал плечами. — Но опять же, твоя настойчивость продолжает быть чем-то близким к сверхъестественному. Тебе удалось убить трёх солдат и даже обратился к публике.
— Я просто устроил им отличное шоу. — Иронично рассмеялся я.
— Ты забавный пони, Фарсайт. Действительно смешной. — Поморщился Дельвио. — Я держу тебя здесь, рядом и могу убить тебя в любой момент, или сжечь, или задушить, или застрелить. Тем не менее, я не хочу этого делать.
— Это из-за моей очаровательной внешности? — Усмехнулся я.
— Нет, Фарсайт, это потому, что я думаю, что сделаю тебе одолжение, прекратив твоё жалкое существование именно здесь. Я хочу, чтобы ты страдал, плакал от боли и отчаяния. — Дельвио в гневе стиснул зубы. — Но я не собираюсь тебя пытать. За все эти годы в изгнании я узнал, что истинная боль — это боль разума, уверенность в будущей неудаче вызывает боль в душе. Я хочу, чтобы ты страдал так же, как и я.
— Серьёзно? — Я сохранил ироничность, даже если мне не нравилось, как звучали эти слова.
— Да, Фарсайт. Я хочу, чтобы тебя постигла судьба, подобная той, что постигла меня. Я хочу, чтобы ты увидел, как умирают твои любимые, и ты не сможешь с этим ничего поделать. Я хочу, чтобы ты увидел, как всё, что ты построил за эти годы, рассыпается в пыль, в то время, как кто-то другой придёт и займёт твоё место. Я хочу, чтобы ты плакал, чтобы ты винил себя за собственные ошибки, я хочу, чтобы ты умолял о своей смерти. И когда это случится, я буду там, чтобы вырвать твоё сердце своими собственными копытами. — Дельвио вынес мне приговор.
— Ясно... И как ты собираешься это сделать? — Спросил я настолько спокойно, насколько возможно.
— Я позволю тебе уйти невредимым. Я знаю, что ты вернёшься в Нью-Пегасус... И как только ты будешь там, у тебя не будет другого шанса, кроме как ждать прибытия моей армии, потому что она прибудет. НЭР слабеет изо дня в день, и они не смогут удерживать прилив моих сил вечно. Когда последняя линия обороны будет разрушена, Фарсайт, я ринусь прямо в Нью-Пегасус и отомщу тебе.
— Ты слишком много думаешь, Дельвио. Я не сдамся без боя.
— Я знаю. — Дельвио сделал улыбку маньяка. — Но ты должен знать, что твои силы не сравнятся с моими. Это война, которую нельзя выиграть, Фарсайт, и ты не можешь этого отрицать.
Я знал, что он был прав. Если бы Дельвио и войска Царя стали бы угрожать непосредственно Нью-Пегасусу, я бы мало что смог сделать. Но пока НЭР была сильна, у меня было время подготовиться. Дельвио давал мне второй шанс, и я не собирался его упускать.
— Ах, ты боишься, Фарсайт. Я вижу страх в твоих глазах. Ты, наконец, начал понимать, что ничего не можешь сделать против нас. Абсолютно ничего!
— Возможно... Возможно нет. — Улыбнулся я. — Но я приму твоё подношение. Пока я проживу хоть ещё один день, у меня будет шанс подготовиться.
— Даже сама Селестия не сможет подготовить тебя к тому, что я сделаю, Фарсайт. — Дельвио уставился на меня. — Ты пожалеешь о том, что не умер сейчас.
— Мы ещё посмотрим. — Простонал я.
— Да. Увидим. — Дельвио снова надел шлем, показывая то, что наш диалог, наконец, закончился. — Стража!
—Да, мой Воевода! — Охранник быстро проскакал в комнату.
— Индиго Сноу заслужил мою благосклонность и свободу после славных подвигов на Арене. Пожалуйста, проследи, чтобы он благополучно покинул наш лагерь.
— Конечно, Воевода Невский. — Поклонился стражник. — Следуй за мной, Индиго Сноу.
Я был изгнан из лагеря глубокой ночью, безоружный и одетый только в грязные лохмотья, но, по крайней мере, я был вне драконьей пасти. С явной угрозой Дельвио, нависшей над моей головой, я поскакал к моему безопасному убежищу, моему дому, моему городу. Мне нужно было попасть туда, как можно скорее, чтобы начать подготовку оборонительной операции. Я знал, что Республика не продержится вечно, и что рано или поздно они уступят Дамбу Царю, и этот день будет моей расплатой. Вот почему я должен был быть готов к встрече с ними, используя всех робопони, которые у меня были, а также помощь НЭР. Они были так же заинтересованы в том, чтобы остановить Царство.
Я взял курс на север, пытаясь пересечь реку вброд достаточно далеко от места битвы, чтобы проникнуть на территорию Республики. Приблизиться к Дамбе Хуфера означало бы избежать перестрелок, патрулей и взрывов, и у меня не было никаких средств защиты. Кроме того, я был слаб и ранен, и моё тело напоминало мне обо всех событиях последнего дня. Я начал понимать, что больше не контролирую ситуацию.
Царство больше не было таинственной угрозой, надвигающейся на горизонте, а явной и настоящей опасностью, которая стала держать меня и мой город в страхе. Дельвио жаждал крови, и он не хотел уничтожить лишь меня, он хотел причинить боль всем тем, кого я любил. Надир, Роуз, Авро… Я снова вспомнил о пегаске. Что она делала, пока я мчался домой? Скучала ли она по мне? Испытывала ли она ко мне искренние чувства, или всё это было большой ложью, чтобы сделать меня своей марионеткой? Почему она не могла быть честна со мной?
Что я буду с ней делать, когда вернусь? Это был вечный вопрос, крутившийся у меня в голове. Простил бы я её и вёл бы себя так, как будто ничего не случилось, или изгнал бы её из своей жизни? Первый вариант — полная ложь всем моим принципам, которая выставит меня полным предателем и действительно плохим лидером. Второй — оставил бы шрам в моём сердце, нечто, что преследовало бы меня до самой смерти, делая мою жизнь позором. По-видимому, нормальных вариантов не было, поэтому мне пришлось выбрать меньшее зло.
Наконец, я добрался до брода, который искал, и прыгнул в холодную воду. Я плыл изо всех сил, пытаясь добраться до другого берега прежде, чем меня снесёт течением. Я почувствовал слабость, и на мгновение мне показалось, что я тону, но мне удалось поставить копыто на песок и выползти из воды. Я был истощён, но я просто должен был идти дальше. Мне нужно было добраться до Нью-Пегасуса, мне нужно было увидеть моих друзей ещё раз, и мне нужно было подготовиться к тому, что должно было произойти.
Луна сияла надо мной, освещая Пустошь сине-белым светом и отбрасывая на землю тень. Этот мир был прекрасен, даже в своём бедственном состоянии, и мы, пони, были теми, кто делал его уродливым. Когда я скакал через известные мне земли к растущим огням Нью-Пегасуса, то понял, что Литтлпип была права. Пустошь нуждалась в пони, которые были в состоянии превзойти свои эгоистичные цели и работать на большее благо; пони, которые не были запятнаны жадностью политики или безумием войны. Пони, которые использовали истинную силу, чтобы сделать мир лучше. Я не был одним из них, но я, конечно, знал одного такого, который бы вписался в эту классификацию.
Я подошёл к воротам Нью-Пегасуса с сердцем, готовым разорваться в груди, задыхаясь и потея, мои колени дрожали, и я почти упал в обморок. Однако, я снова был дома. Хоть на улице была непроглядная ночь, город не спал, пони ходили туда-сюда, голоса, смех, жизнь. Я улыбнулся и направился к моему дому на шпиле, но я заметил, что все как-то странно на меня смотрят. Я знал, что выглядел ужасно, одетый в эти лохмотья и тяжело раненый, но я продолжал быть Фарсайтом, правителем города.
— Эй, ты! Стой! — Сказал голос. Знакомый голос.
— Что? — Спросил я. — Стэндофф?
— К тебе обращается офицер Стэндофф, сопляк! Цель твоего визита?
— Моего визита? — Взревел я. — Разве ты не видишь, с кем разговариваешь? Я — Фарсайт! — В доказательство, я даже показал свою кьютимарку.
— О, боже. Фарсайт. Конечно. — Стэндофф ухмыльнулся, как будто он наслаждался моментом. — По распоряжению городского совета, ты арестован. Ты был обвинён в измене и заговоре с целью захвата городского совета.
— Что? — Пробормотал я.
— У тебя есть право хранить молчание. Всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя в суде. У тебя есть право нанять адвоката, если ты не можешь его оплатить, город предоставит его тебе. Ты имеешь право уведомить одного пони о своём аресте. Понял свои права?
— Д-да. — Пробормотал я, совершенно ошарашенный.
— Хорошо! А теперь шевелись! Ты знаешь дорогу в тюрьму.
#
Заметка: Репутация изменена
Царство: Вас хотят убить. За Вашу голову назначена награда. Приготовьтесь.
Нью-Пегасус: Враг. По какой-то причине, Вы стали предателем для своего города.
Глава 24: Предатель
STYX – Renegade
«Доброй ночи, дорогие слушатели, и спасибо за то, что вы встречаете со мной этот рассвет! Вы находитесь на лучшей радиостанции в Нейваде, Радио Нью-Пегасус, и я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасус, веду вас сквозь тьму в свет нового дня! А это хорошо прозвучало, я должна это записать, ха-ха! Во всяком случае, то, что вы только что услышали, было одной из тех вечных классик, которые мы никогда не устанем проигрывать в нашем эфире. Вы только что слушали, как Свити Белль поёт “а капелла” в Большом зале Мейнхэттена, очень, очень давно, до... Ну, до событий, которые навсегда изменили наш мир. Я всегда любила слушать эти песни, они действительно расслабляют. А как они вам?
Давайте перейдём к новостям. Хотя, судя по всему, это больше слухи, чем новости. Похоже, что-то происходит в горсовете, и когда я говорю “что-то”, я имею в виду нечто нехорошее. Нам не хватает доказательств, но, кажется, прежнее единство членов правления рухнуло. Некоторые говорят о беспорядке, другие упоминают о соперничестве, а есть остальные открыто говорят об измене! Может ли сложиться так, что сильное правительство, которое привело нас к эпохе процветания и роста, наконец, сломалось под перипетиями судьбы и политики? Что будет дальше, если Совет будет распущен? Как это повлияет на нас?
Ходят и другие странные слухи. Некоторые упоминают, что видели группу пегасов, летящую в город, и что один из них нёс таинственное устройство, которое сияло жутким светом. Мы не видели пегасов с тех пор... Ну, большинство из нас никогда не видели ни одного пегаса, так что вы можете себе представить, как странно это выглядело. Кто эти существа и каковы их намерения в отношении Нью-Пегасуса? Есть ли у городского совета какие-либо сведения об их существовании, или наши правители устроили небольшой межрассовый саммит?
Кроме того, в последнее время, говорят о том, что глава совета Фарсайт был замечен раненым и бродящим по улицам, одетым в одни лохмотья, как будто он сбежал из темницы маньяка. Я знаю, это звучит невероятно, но многие свидетели говорят, что видели его на улице этой ночью. Ходят слухи о том, что он был задержан членом НППД и заключён под стражу, но в это трудно поверить. Естественно, наша станция сделает всё возможное, чтобы узнать правду обо всех этих слухах.
А теперь время рассказать вам о состоянии конфликта между силами Новой Эквестрийской Республики и Царством. Сопротивление сил НЭР на восточном берегу становится героическим! В последнем докладе, опубликованном республиканской армией, говорится, что оставшиеся солдаты смогли отразить атаку противника в соотношении пять к одному. Пять к одному, дамы и господа! Мы должны быть благодарны им за то, что они позволили нам прожить ещё один день без угрозы со стороны Царя. Их войска, их солдаты практически не подготовлены к войнам, однако, они продолжают продвигаться сквозь силы НЭР; и если это произойдёт, то войска, охраняющие западный берег, не справятся с натиском врага. При всём уважении к благородным солдатам Республики, им будет лучше мобилизовать все свои силы, чтобы сдержать атаку Царя, или нас всех уничтожат. Я не эксперт по тактике, но я просто хочу обратиться к тому, кто несёт за это ответственность.
Ну что ж, это все новости этого часа, давайте вернёмся к музыке. В такие тяжёлые времена, как сейчас, нам нужны сильные мелодии, чтобы поднять наш боевой дух и подготовить к работе, и у меня есть именно то, что нам нужно. Будьте готовы подвигаться в такт Винил Скрэтч. Нет ничего лучше, чем бодро и весело начать день с хорошим настроением! Наслаждайтесь музыкой и помните, что мы вернёмся к вам через час; и не забывайте, что вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасус, вещаю прямо в ваши сердца!»
История, казалось, вращается по кругу. Восемь лет спустя, я сижу в той же скучной серой камере, в которую меня бросили в день изгнания из Стойла 188. Те же бетонные стены, тот же бетонный пол, тот же бетонный потолок... Место ничуть не изменилось, за исключением редких надписей на стене, сделанных скучающим заключённым, которому нечего было терять. Я сидел там несколько часов, но мне не хотелось тратить своё время на глупые надписи.
Кроме того, были и другие вопросы, которые возникали в моей голове, пока я сидел на холодном бетонном полу, а именно, подлое обвинение городского совета. Измена? Как они посмели сказать об измене? Каким образом я предал своих друзей? Я сомневался, что их можно назвать друзьями после того, что они сделали со мной. Настоящий друг не ударит тебя в спину. Раньше, я мог ожидать от них такого, так как каждый из нас работал ради собственных интересов, и мы не были лояльны друг к другу. Тем не менее, восемь лет процветания и хороших манер заставили меня поверить, что остальная часть городского совета, наконец, склонилась передо мной.
Я ошибался, хотя и не понимал, что заставило совет назвать меня предателем и заговорщиком. Это могло быть из-за Авро? Я подверг город огромному риску из-за неё, но я преодолел все трудности, не причинив городу никаких повреждений. Я ожидал холодный приём, некое наказание от Роуз и Ди, но я никогда не представлял, что меня посадят в тюрьму. Даже если бы у них были веские причины запереть меня, я был бы не так опрометчив, как раньше.
Я чувствовал горечь и злость на всех тех, кого ошибочно называл друзьями. Эти пони, которые на протяжении долгих восьми лет стояли рядом со мной, сотрудничали со мной и помогали сделать Нью-Пегасус лучше. Несмотря на то, что всё это осталось позади, при первых признаках неприятностей, они отвернулись от меня и оставили гнить в темноте тюремной камеры. Это было возмутительно! Я разозлился при мысли о Ди, Ампере и Сэддле, решивших убрать меня куда подальше, но я просто не мог поверить, что Роуз поддержала это решение.
Или нет? Я вдруг вспомнил, как она разгневанно отреагировала на мое решение помочь Авро в борьбе с коммунистами. Могло ли это вызвать в ней желание мести? Я должен был прислушаться к ней. Я определенно должен был прислушаться... Она всегда была моим голосом разума, моей путеводной звездой, и я проигнорировал её из-за какой-то кобылы. Каким же я был глупцом! Я почувствовал, как слезы стекают по щекам; от горечи и обиды, я опустил голову. Даже мои самые близкие друзья, те, кто был со мною рядом почти всю мою жизнь, отвернулись от меня.
— Фарсайт? — Спросил кто-то. — Это ты?
Я посмотрел вверх и увидел Брасс Бэджа, смотрящего на меня с другой стороны решётки, которая удерживала меня от свободы. Он казался взволнованным и усталым; он отхлебнул горячего кофе из кружки. Старый пони всегда придерживался своих привычек.
— Да, это я, Бэдж. — Вздохнул я. — Сломленный, избитый и почти мёртвый, но это я. О, да, и я упоминал, что меня превратили в изгоя?
— Парень, ты плохо выглядишь. — Пробормотал Бэдж и сел возле моей камеры. — Что с тобой случилось?
— После всех моих разборок с пегасами, я разбил дирижабль на территории Царства.
— Ты сделал что? — Бэдж раскрыл рот от удивления.
— Я знаю, в это трудно поверить, но что произошло — то произошло. — Ответил я. — Я вылетел с базы Красных на дирижабле, а Авро и Надир возвращались на землю отдельно от меня. Кто-то ударил по дирижаблю с земли, и я рухнул в озеро Ханимид. Однако, я не смог остановить его эту проклятую штуковину вовремя и оказался на другой стороне озера, на территории Царя. Один из патрулей нашёл меня и схватил.
— Святая Селестия. — Ахнул Бедж. — А как тебе удалось оттуда выбраться?
— Это было не так просто. Мне пришлось пережить множество мучений, мне пришлось бороться за свою жизнь в варварской Арене, убив трёх солдат НЭР, а затем, меня отвели к командиру армии Царя, который оказался никем иным, как Дэльвио Ферратура!
— Дэльвио Ферратура? Ты серьёзно?
— Разве похоже, что я лгу, Бэдж? — Заворчал я. — Это был он... И именно потому, что это был он, я сейчас здесь.
— Я не могу поверить, что он отпустил тебя, ведь ты причинил ему столько страданий.
— Ну, это часть его жалкого плана мести. — Ответил я. — Он сказал мне, что уничтожит всё, чего я достиг, что он убьёт всех, кто мне дорог, и как только он это сделает, убьёт и меня. Он хочет, чтобы я испытал то же, что и он: тщетные попытки защитить себя и весь город от его атаки.
— Это просто отвратительно.
— Да, но в этом его ошибка. Он дал мне шанс. — Усмехнулся я. — Хотя меня и ударили ножом в спину. Я думаю, совет делает за Дельвио его грязную работу.
Брас Бэдж грустно улыбнулся. У нас с ним было много общего, начиная с нашего прошлого в Стойле, и я думаю, что в связи с этим, у нас появилось друг к другу взаимоуважение. Он понимал моё нынешнее положение и явно мне сочувствовал.
— Я тоже этого не понимаю. — Он отрицательно покачал головой.
— Ты случайно не знаешь, как и почему меня обвинили в заговоре против совета?
— К сожалению, нет. — На его лице читалось сожаление. — Я был отстранён от своих обязанностей. У совета не хватило смелости сказать, что я уволен, поэтому они пытаются мне это компенсировать, предлагая скудную зарплату и позволяя мне ходить по участку, как если бы я был в отставке. Сейчас Стэндофф управляет всем…
— И я предполагаю, что он ведёт себя, как глупый жеребенок. — Ответил я.
— В точку, мой друг. Ты, как всегда, наблюдателен. — Бэдж ухмыльнулся. — Как ты можешь заметить, все, кто проявил к тебе какую-либо симпатию, медленно, но верно теряют власть. Совет хочет оставить тебя без каких-либо связей, он хочет разорвать их, чтобы иметь влияние и репутацию.
— Они меня очень боятся.
— Конечно. — Кивнул Бэдж. — Я понятия не имею, почему, но их поведение говорит само за себя, они боятся того, что ты можешь с ними сделать.
— Я... Я не знаю, Бэдж. — Вздохнул я. — Они были моими друзьями... Мы столько пережили вместе, что трудно поверить, что они готовы на что-то столь мерзкое.
— Друзья — это иллюзия в Пустоши, Фарсайт. — Ответил Бэдж. — Я думал, как ты, пока меня не исключили из отдела. Как только Стэндофф взял на себя инициативу, все мои друзья и коллеги даже не дали мне времени. Я начинаю думать, что такой вещи, как дружба, в нашем мире не существует.
— Знаешь, что ранит меня больше всего, Бэдж? — С горечью спросил я.
— Что же?
— Роуз. — Я прикусил губу, чтобы не заплакать. — Я спас её от Пустоши. Её собирались изнасиловать трое рейдеров, и я рискнул жизнью, чтобы вытащить её из этой ситуации. Я растил её, как собственную дочь или младшую сестру, и посмотри на неё сейчас. Она сидит в совете, и она отвернулась от меня, как и все остальные.
Бедж покачал головой и опустил её. Клянусь, я видел слёзы, катящиеся из его глаз.
— Этот мир ужасен, Фарсайт. Независимо от того, насколько нам тяжело делать его лучше, наша жизнь будет несчастной и недостойной. Я никогда не думал, что Роуз предаст тебя, если честно. Я видел, как Ди Клефф или Ампера пытаются обойти тебя на пути к власти, но Роуз? Нет, этого не было даже в моих самых смелых фантазиях.
— Согласен с тобой, Бэдж. Восемь лет напряжённой работы и служения городу, и взгляни на меня. Я сижу в тюремной камере, ожидая казни, или изгнания, или что они решат сделать с моей жалкой шкурой.
— Должен быть суд. — Нахмурился Бэдж.
— Я восхищаюсь твоим идеализмом. — Усмехнулся я. — Однако, это политический вопрос. Ни один закон не признает меня виновным. Совет хочет, чтобы я ушёл, и это решение будет более изящным, чем застрелить меня в сточной канаве.
— Думаю, ты прав. Опыт научил меня доверять тебе, Фарсайт. В любом случае, я могу что-нибудь для тебя сделать?
— Боюсь, что нет, Бедж. — Я пожал плечами. — Ты не можешь вытащить меня из этой камеры и очистить моё имя. Тем не менее, я благодарен тебе за то, что ты здесь. Ты хороший пони, Бэдж, очень хороший. Не позволяй никому переубедить себя в этом.
— Спасибо, Фарсайт. — Заржал он. — Ты тоже хороший, даже если не считаешь себя таковым.
— Ну просто сейчас настала моя очередь благодарить тебя, Бедж. — Я кивнул и грустно улыбнулся. — А теперь, иди. Не трать своё время на разговоры об этом.
— Прощай, Фарсайт.
— До свидания, Бэдж.
Бывший полицейский развернулся и снова оставил меня одного в камере. То, что совет делал со всеми, кто так или иначе был связан со мной, было просто ужасным, поскольку они имели мало общего с моим выбором и моими ошибками. Бедж не мог нести ответственность за все мои действия, которые можно считать предательскими по отношению к городу, но если его изгонят, то и других тоже. Я начал беспокоиться о Надире, Авро и даже Роуз, так как они были моими самыми близкими друзьями. Может быть, её тоже отстранили, и это бы означало, что она не имеет никакого отношения к обвинению. Мне действительно нужно было знать, так ли это или нет.
Мне это нужно было знать. Если бы Роуз была отстранена от своих обязанностей, это означало бы, что она не поддерживает идею моего обвинения в измене. Её поддержка и присутствие рядом со мной были одной из самых необходимых вещей, на которые я мог рассчитывать, преодолевая всевозможные трудности. Зная наверняка, что она по-прежнему мне доверяет, я был бы рад с ней встретиться вновь.
— Эй, Фарсайт! — Стэндофф вошёл в камеру, ревя во весь голос.
— Я не сплю, придурок. — Огрызнулся я. — И в любом случае, я не глухой.
— Кого ты назвал придурком? — Он был в ярости.
— Тебя, потому что ты таков и есть. — Нахмурился я. — Какого хрена тебе нужно?
— Пришло время для твоего испытания! — Взревел он.
Значит, будет судебный процесс. Вероятно, это будет не более, чем глупый маскарад, притворный акт справедливости, чтобы меня расстреляли на рассвете, или что-то в этом роде. Однако было удивительно, что совет потрудился сделать такое шоу. Я встал, а Стэндофф открыл камеру и ждал, пока я выйду.
— Подожди, разве у меня нет возможности привести себя в порядок? — Спросил я.
— Что тебе надо, чтобы привести себя в порядок? — Он грубо рассмеялся.
— Это грёбаное испытание, ради всего святого! — Я топнул по полу в гневе. — По крайней мере, позволь мне одеться, как следует!
— Моим приказом было доставить тебя на суд немедленно, так что нет времени переодеваться. Шевелись!
— В один прекрасный день, Стэндофф, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты сделал со мной. — Пробормотал я.
— Хотел бы я это увидеть. — Самодовольно ответил он. — Шагом марш!
Меня повели к залу совета через Стрип, и все пони, проходящие мимо нас, осматривали меня в недоумении. Затащить меня в суд, не дав возможности надеть приличный костюм, было подло и низко, но я понял, что всё это было частью одной и той же стратегии. Они хотели меня дискредитировать, опозорить. Они намеревались обратить всех жителей против меня. Превратив меня в монстра, который продал Нью-Пегасус одной Селестии известно кому, они избежат народного восстания, когда придёт время иметь дело со мной. Моя горечь росла всё больше и больше, когда я слышал шёпот пони, видя, как низко я пал после того, как был так высок.
— Посмотрите на него! — Пробормотал жеребец. — Он выглядит, как нищий…
— Что же он такого сделал? — Прошептала кобыла.
— Это правда Фарсайт?
— Да, посмотрите на его кьютимарку!
— Этого не может быть! Он раненый и грязный! Фарсайт никогда бы так не выглядел!
— Я говорю тебе, что это он. Посмотри ему в глаза!
— О боже мой, это он! Вы думаете, он действительно предал совет?
— Он был слишком умён, чтобы ему можно было доверять... Такие пони всегда хотят доказать, что они лучше остальных.
— Но как насчет всех хороших вещей, которые он сделал за эти годы?
— Да, сделал, но я уверен, что есть много вещей, о которых мы не знаем. Ну знаешь, типа тёмные делишки.
— Ты совсем из ума выжил.
— Поверь мне, чем выше они поднимаются по карьерной лестнице, тем хитрее становятся.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю и точка.
Я вздохнул и пошёл дальше. В конце концов, у них были причины не доверять мне. Я был настолько тесно связан с собственной политикой и планами, что потерял связь с обычными пони. Когда дела шли хорошо, никаких претензий к совету не было, но как только мир начал рушиться под нашими копытами, всё население начало жаждать нашей крови. Я не ожидал, что благодетель вдруг выйдет из тени. Моя игра определённо закончилась.
Стэндофф толкнул меня в здание совета, прогоняя зевак на улице своей дубинкой. Судебный процесс будет проходить без аудитории, за закрытыми дверьми и окнами и без каких-либо записывающих устройств. Они не хотели, чтобы хоть кто-то узнал о том, что будет происходить в зале суда, помимо официального заявления. Не Роуз ли будет сообщать новости горожанам?
Я вошёл в ту самую комнату, где столько раз диктовал судьбу Нью-Пегасуса. Честно говоря, я не знал, с чем мне придётся столкнуться или с кем вступить в диалог, да и мне было всё равно. Я знал достаточно о политике Пустоши, чтобы понять, что это будет не справедливый суд, и что решение по моему делу уже принято. Единственное, что я точно знал — это то, что я выйду отсюда с высоко поднятой головой, доказав, что все их обвинения были взяты из воздуха.
Я смотрел на четырёх пони, которых когда-то называл друзьями. Друзья, которые ударили меня ножом в спину и собирались разорвать меня на части. Ди стояла посередине, глядя торжественно и холодно, одетая в один из своих фирменных белых костюмов, благодаря которым, она всегда выглядела солидно и привлекательно одновременно. Она смотрела на меня со смешанными чувствами, презирала и уважала в равной степени, как будто эта ситуация была чем-то, чего она не хотела, но должна была сделать для общего блага. Такое поведение было для неё обыденным.
Рядом с ней стояла Ампера, она смотрела на меня с полным разочарованием. Так или иначе, у меня было чувство, что на протяжении всех этих лет, она искренне ценила и уважала меня, но её Рейнджерское прошлое не смогло простить мне общения с пегаской. Я понял, что за всеми этими интригами стоит именно она. Видимо, Ампера предположила, что теперь, я поставлю в Нью-Пегасусе новые порядки. Седдл сидел рядом с ней, глядя на меня с самодовольной улыбкой на лице. Я никогда ему особо не нравился, и теперь, для него выпал отличный шанс. Он был всего лишь марионеткой в копытах Амперы, но без неё, он был по-настоящему опасен.
Последняя же пони практически забилась в угол, как будто не хотела здесь находиться. Роуз не нарушала со мной зрительный контакт, даже если явно пыталась скрыться от моего взгляда. В её манерах было что-то странное, как будто она скрывала свои истинные намерения. Могла ли она что-либо замышлять против меня? Я поднял брови в недоумении, и она ответила тем же, но ещё и подмигнула, что подняло мне настроение. Не всё было потеряно.
— Наконец-то, ты вернулся, Фарсайт. — Начала нашу дискуссию Ди.
— Ты, кажется, не очень рада меня видеть. — Ответил я.
— Дело не в том, что я чувствую, Фарсайт. — Ди покачала головой. — Лично я рада видеть, что ты вернулся целым и невредимым, ироничным и резким, как всегда. Тем не менее, нам нужно обсудить... Другие вопросы.
— Как те, кто запер меня в тюрьме на ночь? — Спросил я. — У меня даже не было возможности нормально одеться!
— Я знаю, но приоритетом было решить этот вопрос, как можно скорее.
— Избавь меня от оправданий, Ди. — Простонал я. — Ты захотела провести меня по городу в таком виде, чтобы все стали свидетелями того, как низко я пал.
— Это полный бред. — Ответила она, а Ампера кивнула. — Весь город в долгу перед тобой за восемь лет верной службы. Мы в долгу перед тобой за это.
— Тогда к чему весь этот фарс, Ди? — Взревел я. — Почему вы называете меня предателем, если я представляю большую ценность для Нью-Пегасуса?
— Фарсайт, ты не понимаешь. — Вмешалась Ампера. — Твои действия, твоё неосторожное поведение поставили город под угрозу.
— Я бы не стал считать это изменой. Это больше вопрос плохого управления городом.
— Должна согласиться с Фарсайтом. — Холодно кивнула Роуз. — Давайте не будем забывать, что мы основываем наши решения на непроверенных данных. Мы можем ошибаться.
— Это не ошибка, Роуз. — Покачала головой Ампера. — Этого можно было бы избежать, не примкни ты к Авро.
— Да что ты! Мы никогда не знали истинных намерений Ильюшина. Он действительно хотел вернуть Авро или использовал её, как Казус Бэлли против нас?
— Самое простое объяснение, как правило, самое вероятное, Роуз.
— Да ну... Тогда скажи мне, Ампера. Сколько раз в истории требовали вернуть заключённого под угрозой тотальной войны? Это не очень дипломатично, если честно.
— Довоенная дипломатия не применима на Пустоши. — Проревела Ампера. — Ты уже должна это знать, Роуз.
— Пожалуйста, давайте не будем отвлекаться. — Холодно сказала Ди. — Мы оцениваем само решение, а не факторы, которые его мотивировали.
— Именно. — Вмешался Седдл. — В конце концов, главным фактором было то, что ты был дико влюблён в эту пегаску.
— Ну и что? — Ответил я с ухмылкой. — Что-то подобное случилось с тобой и Голден Свеллоу, забыл? Мы жеребцы, Сэддл, и это в нашей природе. Ты не можешь винить меня за то, что я был влюблён, так же, как я не виню тебя за то, что ты был на стороне этой чокнутой психопатки Голди.
— Эй, эй, не пытайся тут умничать, Фарсайт. — Прошипел Сэддл.
— Седдл, пожалуйста, сохраняй манеры. — Приструнила мужа Ампера. — Это испытание, давайте не будем забывать об этом.
— Ампера, я понимаю, что идти против пегасов было плохим решением, но я до сих пор не могу понять, откуда взялось обвинение в измене. Я клянусь, что сожалею об этом выборе, но нет никакой угрозы городу или его жителям из-за моих действий. Красный Фронт был разгромлен, некоторые из их лучших учёных и инженеров присоединились к нам, и мы по-прежнему в хороших отношениях с Республикой.
— Эти пегасы поклялись в верности тебе, Фарсайт, а не городу. — Ди покачала головой. — Мы не можем им доверять.
— В этом вся проблема? — Спросил я. — Я докажу вам их преданность.
— Нет, дело не в этом. — Заворчала Ампера. — Мы не доверяем пегасам. Никогда не доверяли и не будем. Они трусы и перебежчики, и к тому времени, как мы осознаем это, они уже триста раз предадут нас.
— Это ли беспокоит тебя, Ампера фон Ом? — Спросил я. — Твой фанатизм поражает меня. Ты называешь меня предателем, потому что я доверяю пони, которые присягнули мне на верность? Я бы понял предупреждение, но я вряд ли могу понять, как эта ситуация может квалифицироваться, как измена.
— Ты постоянно ставишь свои интересы выше интересов города, Фарсайт. — Ампера нахмурилась. — Твоё безрассудство — это проблема для благополучия населения, и мы планируем это прекратить, пока нам это дорого не обошлось.
— Безрассудство? Значит, это не измена, а страх? — Улыбнулся я. — Я наконец-то понял, что происходит. Ты не осуждаешь меня за то, что я сделал. Ты боишься того, кем я становлюсь, и ты боишься своего будущего; и вместо того, чтобы поговорить об этом и всё выяснить, как цивилизованные пони, ты говоришь, что я предатель и бросаешь меня в камеру. Честно говоря, я очень разочарован.
— Не говори мне гадости, Фарсайт! — Возмутилась Ди. — Я согласна с Амперой. Ты становишься шальной пулей, действуешь, не подумав и движимый своими эгоистичными интересами. Однажды, ты бы разрушил этот город.
— Разрушил? — Удивился я. Ди никогда не драматизировала.
— Да, разрушил. Разве ты не видишь, насколько сложна наша нынешняя ситуация? Мы попали в самую гущу событий, с НЭР на одной стороне и Царством на другой! Чем бы не закончилась эта война, это определит нашу дальнейшую судьбу!
— Ты действительно думаешь, что я слепой, Ди? Я знаю, что происходит! — Я показал на свои раны. — Видишь это? Я сбежал из лагеря Царя до того, как попал сюда! Меня мучали и заставили бороться за свою жизнь! Не рассказывай мне о войне, потому что я видел обе стороны, и я очень сомневаюсь, что их видела ты!
Ди немного отшатнулась после моей речи, но Амперу это не пробрало.
— Не изображай из себя жертву, Фарсайт! — Закричала она. — Мы знаем об устройстве пегасов, которое ты привёз в город, я лично его видела. Ты нас за дураков держишь? Это, блять, проклятые жар-бомбы! Они уничтожат город и всё его население одним махом!
— Есть инженеры, которые знают, что с ними делать. Мы больше не будем зависимы от Дамбы Хуфера.
— Я не доверяю этим инженерам.
— Мы вернулись к началу! — Сказал я. — Ты и твоё патологическое недоверие к пегасам!
— То же самое можно сказать и о твоей упорной защите их расы. — Вмешался Сэддл. — Это говорит твоя голова или же твой член?
— Сэддл! — Взревела Ди.
— Не затыкай мне рот, Ди! Я знаю, почему он такой безрассудный и опасный. Мы все такие, когда любим! Та кобыла, что упала с небес, очаровала его, и поэтому каждый раз говорила ему, что делать.
— Сэддл, ты не прав. — Перебил всех я. — Она использовала меня ради своих целей, но последний выбор, который я сделал, был полностью моим.
— Тем не менее, ты подверг нас опасности. — Ответила Ди.
— И это всё? — Я усмехнулся. — Потому, что я абсолютно не вижу оснований называть меня предателем. Я могу принять тот факт, что многие из моих последних действий были неправильными или ошибочными, и я также могу понять, что вы не доверяете Авро. Тем не менее, самое большее, что я бы за это заслужил — это временное отстранение от должности или штраф. Угроз для города и его жителей больше нет, так как я всё решил. По поводу Энолы, мы все можем объединиться с инженером Петляковым для разработки эффективного решения по поводу применения данного устройства.
— Видишь ли, Фарсайт, всё не так просто. — Ампера покачала головой.
— Вчера с нами связалась НЭР, сообщив о том, что мы напали на их союзников и что они считают это объявлением войны. — Пробормотала Ди.
— Что? — Ахнул я. Слова Литлпип пронеслись в моей голове.
— Видимо, у Красного Фронта был какой-то скрытый договор с Республикой. — Добавил Сэддл.
— Вот почему они отказались нам помочь. — Роуз пожала плечами. — Они могли бы сообщить нам об этом раньше, но почему-то не стали.
— Мы не можем вести войну на два фронта, Фарсайт. — Строго сказала Ди. — Мы рассчитывали, что НЭР станет нашим щитом от наступающих войск Царя, но теперь они угрожают оккупировать город.
— Мы не можем этого допустить. — Нахмурилась Ампера.
— Именно поэтому мы попытались достичь дипломатического решения. — Кивнула Ди. — Они не стали бы вести переговоры, но в итоге, мы достигли компромисса. Они потребовали твоей экстрадиции в обмен на защиту от Царя.
— Как ты смеешь? — Взревел я. — Вы мне всем обязаны! Без меня, вы бы до сих пор сражались друг с другом за кусок грязной земли во Фридом Филде! Я превратил вас из простых главарей банд в уважаемых политиков! Без меня вы были бы никем!
— Мы знаем. — Сказал Сэддл. — Но с тобой мы обречены, и, честно говоря, я предпочитаю выжить. А со своими угрызениями совести, я разберусь за бутылкой виски.
— Вы не более, чем кучка трусов. — Я был в ярости. — Я не должен был доверять тебе.
— Если это что-то значит, Фарсайт, я сожалею о том, что так вышло. — Пробормотала Ди. — Если бы мы знали о том, что ждёт нас впереди, мы бы приняли другое решение. Однако, мы не можем изменить прошлое, поэтому должны подготовиться к нашему будущему. Стэндофф, уведи его. Мы должны согласовать экстрадицию с НЭР.
Полицейский, молча стоявший в углу комнаты, подошёл ко мне и выпроводил из зала совета, в то время, как я смотрел на своих бывших друзей с бесконечной ненавистью. Я отомщу им, клянусь Селестией.
Я сидел на твёрдом, сером и холодном бетонном полу камеры НППД ещё около двух часов. Горечь висела тяжёлым грузом на моих плечах, и этот факт подрывал мой моральный дух. Я был предан каждому, кому доверял, за исключением, возможно, старого доброго Надира, но я не знал, что случилось с ним; возможно, он тоже от меня отвернулся.
Я чувствовал гнев и раздражение, став не более, чем объектом торговли с НЭР. Пралине была нужна моя голова, так как я саботировал нечто, что принадлежало ей, но правду об этом будут знать лишь Харпсонг и, возможно, Стоунтри. Я понимал, как Литтлпип чувствовала себя в этой башне, её имя использовалось для оправдания всех причуд и желаний сумасшедшего президента Республики; независимо от того, сколько всего хорошего сделала Дарительница Света. В конце концов, меня постигла та же участь. Те, кому я искренне доверял, отвернулись от меня ради своих целей и интересов.
Я мог ожидать этого от Ди или Амперы. В конце концов, они были опытными политиками, и играли в эти игры еще до того, как я появился в их жизни. Независимо от того, возглавляли ли они банду или управляли городом, они знали, что нужно идти на жертвы, чтобы достичь высших приоритетов. Я бы сделал то же самое, будь я на их месте; хотя я ожидал от них большей лояльности. Я ведь действительно был причиной их процветания. Это я шёл на риск, и это стоило мне жизни любимой грифины. В конце концов, я преуспел, и они извлекли из этого выгоду... Но память, как правило, недолговечна в Нью-Пегасусе. А теперь, когда возникла реальная угроза, от меня решили избавиться, чтобы оставить власть в их копытах. Если бы только у меня был шанс вырваться…
Однако, больше всего, мне было больно видеть в совете Роуз. Она вела себя довольно странно, как будто просто пыталась играть некую роль... Но я был не уверен. Как бы мне ни хотелось, я не мог просто поспешно утверждать, что она была к этому не причастна. Роуз была в совете во время моего отсутствия, и, по крайней мере, она ничего не сделала, чтобы остановить Ди и остальных, жаждущих обвинить меня в измене и продать Республике. Я снова разрывался между гневом и наивным желанием простить её, как это случилось с Авро. Кстати говоря, что же совет с ней сделал?
— Фарсайт… — Пока я был погружён в свои мысли, в камеру кто-то вошёл.
— Роуз? — Когда я поднял голову, то увидел молодую кобылу, грустно смотрящую на меня.
— Милостивая Селестия, ты ужасно выглядишь. Позволь мне залечить твои раны. — Роуз села рядом со мной, и её магия начала работать над моими порезами и ранами.
— Спасибо... — Вздохнул я, чувствуя, как моё тело реагирует на её лечение. — Что привело тебя сюда, Роуз? Поцелуешь меня на прощание?
— Заткнись и расслабься. — Застонала она. Десять минут мы сидели молча, пока она меня лечила. — Шрамы останутся, но ты будешь в порядке.
— Роуз, мне нужно знать... Почему ты здесь?
Она вздохнула и улыбнулась.
— Фарсайт, нам нужно поговорить. В последнее время, всё шло ужасно неправильно, и я ничего не могла с этим поделать. Я пыталась поговорить с тобой, но остальная часть совета не…
— Серьёзно? — Ахнул я. — Я думал, ты злишься на меня.
— Так и было, в самом начале. — Кивнула Роуз. — Но, если честно, Фарсайт, это было не из-за Красного Фронта. Не на сто процентов, так сказать.
— Тогда из-за чего же?
— Я просто ревновала. — Роуз покраснела.
— Ревновала? Из-за…
— Из-за Авро, да. — Роуз покраснела сильнее и хихикнула. — Когда она врезалась в город... Ну, скажем так, я воспринимала тебя больше, чем друга. А ты не видел ничего, кроме того, что она тебе велела видеть.
— Ты серьёзно? — Я тихо рассмеялся. Признание Роуз было... Неожиданным.
— Да. — Роуз смущённо улыбнулась. — Я была влюблена в тебя, Фарсайт, хотя никогда не осмеливалась признаться.
— Не думаю, что ты до сих пор такого же мнения.
— Я всё ещё люблю тебя, если ты об этом. — Она улыбнулась. — Тем не менее, я поняла, что ты мне не пара. Ты намного старше, и я понимаю, что ты, возможно, ищешь... Кобыл другого типа. В любом случае, тебе всегда будет место в моём сердце.
— А тебе в моём. — Я нежно поцеловал её в губы, отчего она задрожала. Это был невинный поцелуй, не более, чем в знак благодарности.
— Пожалуйста, не делай этого… — Тихо сказала Роуз. — Или я снова могу передумать!
Мы оба засмеялись. Несмотря на непростую ситуацию, Роуз смогла заставить меня забыть о своих проблемах.
— Хорошо, хорошо. Больше никаких поцелуев. — Я улыбнулся, а потом сменил тон. — Я должен тебе кое-что сказать, Роуз.
— Что случилось, Фарсайт?
— Роуз… — Я почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. — Прости... Прости, что я тебя не послушал... Ты всё это время была права, и если бы я тебя послушал, то не оказался бы в этой ситуации. Роуз, я облажался... Я просто полный неудачник.
— Что? — Возмутилась Роуз. — Нет, нет, нет! Ты не неудачник, Фарсайт! Ты не знал о союзе Красных с НЭР!
— В любом случае, я не должен был... Я не должен был так слепо следовать за Авро. Раньше, я был намного осторожнее... А теперь, всё кончено.
— Кончено? Кто сказал, что всё кончено? — Нахмурилась Роуз.
— Я! Либо со мной, либо с городом, и знаешь почему? Просто потому, что я хотел уложить кобылу в постель, вот и всё! Я приговорил Нью-Пегасус к уничтожению! Я подвёл всех вас!
Я опустил голову в пол и позволил слезам свободно упасть. Роуз схватила меня и заставила посмотреть ей в глаза, она тоже плакала.
— Послушай меня, Фарсайт. Ты не абы кто. Всё население этого города у тебя в долгу, ты — лидер, который их объединил! Ты принёс мир и процветание, и никто этого не отнимет! Они гордятся тобой... Я горжусь тобой. Нам нужно, чтобы ты снова дал отпор на брошенный вызов, потому что нет никого более способного на это, чем ты.
— П-правда? — Пробормотал я. — Ты правда так думаешь?
— Да, Фарсайт. Я изо всех сил пыталась противостоять решению совета, но я мало что могла с этим поделать. Сэддл угрожал посадить меня в тюрьму, так что я решила заткнуться и посмотреть, что из этого выйдет. Это был момент слабости, но я могу это исправить.
— Как?
— Я вытащу тебя из тюрьмы. — Роуз подмигнула.
— Как насчёт Стэндоффа? Разве он тебя не остановит?
— Стэндофф — слабое звено. — Усмехнулась она. — Я всё ещё член совета, и он не посмеет даже копытом меня ударить. Если он это сделает, то ему мало не покажется.
— Это обнадёживает. — Улыбнулся я.
— Кроме того, Фарсайт, независимо от того, что сказал совет, у тебя есть много друзей в Нью-Пегасусе, которые тебя поддержат, как только ты выйдешь из здания. Бэдж, Трэкер, и тот забавный инженер пегас, чьё имя я не осмеливаюсь произнести…
— Петляков?
— Да, он. — Кивнула Роуз. — Пет-ли-а-ков?
— Верно. — Усмехнулся я. — Зови его Пэт.
— Да, Пэт. Он — остроумный, всегда имеет своё мнение. Кроме того, он хорошо выглядит. — Роуз снова покраснела. — Я думаю, что он тебя очень уважает, и предложил мне свою помощь во всём, что потребуется.
— Ясно... Что ж, хорошо иметь такую поддержку.
— Ты собираешься отомстить, верно? — Спросила Роуз.
— Не говори мне, что ты этого не одобряешь…
— Они заслуживают наказания, Фарсайт. — Роуз нахмурилась, и я уловил остатки личности Лаванды. — Некоторые из нас никогда не забывали, кому были верны.
— В любом случае, как только слухи распространятся, у нас будут серьёзные проблемы. Я уверен, что они пошлют против меня робопони.
— Я попросила Пэта разобраться с этим вопросом. — Лукаво улыбнулась Роуз. — Он обошёл схему управления роботами. Они будут реагировать только на твой ПипБак, подключённый к любому из терминалов в городе.
— О Богини, Роуз, что бы я без тебя делал?
— Был бы на пути к НЭР?
— Оу...
— Прости. — Роуз усмехнулась. — Я просто не могла оставить это без ответа.
— Хах, ты такая же умная, как всегда. — Я её обнял. — А как насчёт Авро?
— Всё ещё скучаешь по ней?
— Не совсем. Она использовала меня, Роуз. Заставляла танцевать под её дудку, рискуя тем, что я могу не пойти на такой риск в ответ. Я не знаю, любит она меня или нет, но я не могу просто уйти и оставить её.
— Фарсайт... — Пробормотала Роуз. — Мы решили запереть Авро в шпиле, так как ей больше некуда было идти. Она не заключённая, но совет не хотел, чтобы она хоть как-то с тобой взаимодействовала с тобой, учитывая ваши с ней отношения. Она выглядела очень обеспокоенной, когда прилетела сюда.
— Мы очень сильно поругались на базе пегасов.
— Дело не только в этом. — Роуз покачала головой. — Я уверена, что у неё какая-то глубокая душевная травма. Это было похоже на раскаяние.
— Я не верю в то, что Авро умеет раскаиваться, Роуз.
— Не суди её так опрометчиво, Фарсайт. — Она посмотрела мне в глаза. — Есть нечто, что она скрывает от всех нас, и от этого, она чувствует себя плохо... Дай ей шанс открыть тебе своё сердце.
Я моргнул от удивления. Из всех пони в мире, Роуз была бы последней, кто бы стал просить о том, чтобы я пересмотрел своё отношение к Авро. Я должен принять это во внимание, учитывая то, кто об этом просил.
— Ясно... Что ж, хорошо, я дам ей второй шанс. Но только потому, что об этом просишь ты.
— Спасибо, Фарсайт. — Улыбнулась она. — Я знала, что ты очень добрый.
— Я не думаю, что моя проблема с Авро — это вопрос доброты... А где Надир?
— Он сейчас залёг на дно. — Ответила Роуз. — Несмотря на то, что он был мужем Ди и отцом их жеребятам, Сэддл и Ампера хотели возложить на него часть ответственности. Вот почему мы с Ди решили посадить его под домашний арест, пока всё не уладится.
— Ди казалась немного обеспокоенной во время суда, или мне показалось? — Спросил я.
— Я знала, что ты заметишь. Ди разрывается между двух огней... Опять. С одной стороны, она продолжает считать тебя лидером, тем, кто должен руководить городом. А с другой стороны, остальные члены совета твердят ей, что НЭР никого не пощадит, когда придёт в Нью-Пегасус. Вот почему она решила пойти на их требования, даже если пострадает от своего решения.
— Ты хочешь, чтобы я её простил? — Я приподнял бровь.
— Нет. Это решать тебе. — Роуз покачала головой. — Однако, не позволяй мести затуманить твой разум. Ты можешь сделать то, о чём потом пожалеешь.
— Я понял твою точку зрения. — Ответил я.
— Думаю, ты уже готов выдвигаться? — Спросила она.
— Чем быстрее мы с этим разберёмся, тем быстрее сможем сосредоточиться на решении проблем с Республикой и Царём.
Я поднялся на копыта, чувствуя облегчение от вылеченных Роуз ран. Она была моим настоящим другом, пони, которой я бы мог доверять до самой своей смерти. Мне было жаль, что я сомневался в её преданности и думал, что она отвернулась от меня; но в то же время, я был рад, что она меня во всём поддерживает.
Мы вышли из камеры и вошли в главный вестибюль полицейского участка, где за стойкой дремал Стэндофф. Как только он услышал шаги, то резко проснулся.
— Вам ещё что-нибудь нужно, мэм... Какого хрена?
— Стэндофф, я освобождаю его. — Холодно сказала Роуз.
— Что? Я не могу этого сделать, мэм. Приказ совета.
— Но я ведь часть совета, верно?
— Да, мэм, но я не могу позволить Фарсайту уйти без разрешения остальных его членов.
— Ты это сделаешь. — Зарычала Роуз. — Или я заставлю тебя подметать улицы.
— Н-нет, не могу, мэм.
— Позволь мне, Роуз. — Я сделал шаг вперёд. — Я разберусь с этим уродом.
— Следи за тем, что делаешь, Фарсайт…
Стэндофф готовился что-то предпринять, но я развернулся и ударил его со всей силы своими металлическими копытами. Он отлетел назад и ударился о стену, упав на пол, как тряпичная кукла. Я проверил его дыхание, и осознав, что я не убил бедолагу, вернулся к Роуз.
— Я был готов делать это хоть всю жизнь. — Улыбнулся я.
После того, как я вырубил Стэндоффа, я вошёл в склад НППД и снарядил себя пуленепробиваемым жилетом и пушкой. Всё моё оружие осталось в Царстве. Я знал, что нет способа его вернуть, так что мне придётся довольствоваться тем, что есть. Но это определённо меня не удержит.
Мы вышли из полицейского участка, стараясь как можно больше слиться с толпой, хотя знали, что это было практически невозможно. Мы с Роуз были слишком известными в Нью-Пегасусе, что означало, что мы не остались незамеченными, когда продвигались по Стрипу. Я понял, что Сэддл, Ампера и Ди скоро узнают о моём побеге из тюрьмы и пошлют за мной головорезов. Время имело существенное значение.
— Куда мы направимся в первую очередь? — Спросила Роуз.
— Честно говоря, мне всё равно. Сейчас, я беспокоюсь только о том, чтобы отомстить.
— Я знаю, Фарсайт, но не теряй рассудок. — Предупредила Роуз. — Мы можем столкнуться с сильным сопротивлением.
— Насколько сильным? — Поинтересовался я. — Сколько пони остаются верными совету?
— Не слишком много, но я знаю, что есть пони, которые поклялись защищать Сэддла, Амперу и Ди, вероятно, из-за их прошлого, как лидеров банд.
— Это вполне логично. — Кивнул я. — В конце концов, некоторые пони служили им всю свою жизнь.
— В любом случае, давай будем осторожны, ладно? Мне позвать Пэта?
— Для чего?
— Он мог бы прислать нам подкрепление... Например, робопони.
— Нет. Это слишком личное. Это лишь наша проблема, и я не хочу, чтобы от наших ссор пострадал весь город.
— Как заботливо с твоей стороны, Фарсайт. — Роуз иронично усмехнулась.
— Для этого есть веская причина. Я не хочу, чтобы за городом знали о том, что у нас здесь есть разлад в отношениях. Я думаю, что НЭР собирается на нас напасть, и, честно говоря, я предпочитаю, чтобы они не знали о наших разногласиях.
— Я прекрасно тебя понимаю. — Кивнула Роуз. — Тогда, мы должны действовать тихо.
— Как можно тише. — Я знаю, что некоторые вещи будут просачиваться в прессу, но чем меньше масс медиа знает, тем лучше пойдут дела в будущем.
— Население узнает, Фарсайт.
— Пусть делают, что хотят, но когда всё будет улажено, я возражать не стану. Это лишь вопрос времени.
— Поняла. Так куда сейчас направимся?
— Думаю, мне стоит навестить старика Сэддла. Он самый жестокий из них, и если узнает, что я собираюсь мстить, то выйдет с оружием в копытах. Мы должны устроить ему сюрприз.
— Справедливо. — Улыбнулась Роуз. — Тогда, пошли.
Мы удвоили наш темп по мере приближения к “Алмазам”. Сэддл отказался переехать в Нью-Пегасус и предпочёл сохранить своё место во Фридом Филде. Хотя, перемены всё же произошли, и здесь явно ощущалось направляющее копыто Амперы за всеми слоями этой краски и обоев, которые преобразили некогда тёмное казино, которое теперь реально блестело, как драгоценный камень. Мы были откровенно удивлены, когда поняли, что охранников у ворот нет. Казалось, Сэддла не было внутри или его не волновало, что мы придём.
Войдя внутрь, мы оказались в старом зале ресторана, теперь чистом и отремонтированном, но в нём никого не было… Кроме стареющего жеребца в чёрном костюме и шляпе, который прислонился к барной стойке с бутылкой виски. Он улыбнулся, когда увидел нас, как будто ждал нашего прибытия.
— Фарсайт! — Простонал Сэддл. Он был почти в зюзю пьяным. — Я знал, что ты придёшь.
— Берегись, Фарсайт... — Прошептала Роуз. — Это может быть ловушка.
Мы оба осторожно подошли к Сэддлу, он же сделал очередной глоток и рассеянно улыбнулся. Он выглядел отчаявшимся, словно осознал свою судьбу.
— Да ладно вам! Я ничего от вас не скрываю.
— Ты выглядишь... Плохо, Сэддл. — Сказал я.
— Да, потому что так же себя и чувствую. Я уволил всех оставшихся здесь охранников... Я знал, что ты вернёшься с желанием отомстить. Потому что это то, чего ты хочешь, не так ли?
— Да, именно так. — Ответил я. — Хотя я чувствую немного сострадания по отношению к тебе, видя то, как жалко ты выглядишь.
— Не надо. — Отрезал Сэддл. — Я не заслуживаю сострадания.
— Почему? — Спросила Роуз.
— П-потому, что я продажная тварь. Я поклонялся Голди, я поклоняюсь Ампере... А теперь, я продал себя Республике! — Сэддл икнул и залпом допил виски. — Я-я-я знал, что Р-Роуз…
— Отпустит меня? — Спросил я удивлённо. — Как?
— Разве ты не видишь, Фарсайт? Она чистая, незапятнанная коррупцией и жадностью. Не такая, как ты и я. Как только мы отправили тебя в тюрьму, я понял, что она освободит тебя и что ты придёшь за всеми нами.
— Как мудро с твоей стороны, Сэддл. — Я усмехнулся.
— Мудро? — Засмеялся он. — Уж я определённо не мудрый! Я неудачник, подражатель, который всегда тёрся рядом с более талантливыми и одарёнными пони, чтобы обеспечить своё положение. Ты был прав, Фарсайт. Без тебя, мы ничто. Может быть, Ампера ещё не заметила, но она до сих пор бы торговала оружием, если бы не появился ты.
— Жаль, что ты понял это так поздно, Сэддл. — Нахмурился я. — Ты мог бы сделать хоть что-то, чтобы остановить их.
— Как только Р-республика предъявила нам ультиматум... А-Ампера уже решила, что с тобой делать. Я не смог её остановить.
— Ложь, ложь, ложь, Сэддл! — Я топнул копытом. — У тебя был выбор. У пони всегда есть выбор! Тебе просто нужно было действовать, а ты струсил. Ты не посмел пойти против своей жены!
— Д-да. — Пробормотал Сэддл, собираясь заплакать.
— Знаешь, Сэддл, я всегда считал тебя безмозглым, и что тебе нужен кто-то, чтобы направлять твои инстинкты. Но оказывается, что внутри твоей большой головы что-то да было. Очень жаль, что ты всеми силами игнорировал свой мозг.
— Я-я не б-безмозглый! — Жалобно захныкал Сэддл.
— Нет, ты просто пьян до такой степени, что возврата оттуда уже нет. Ты прав лишь в одном. Ты — позорище, и ты подвёл меня. Ты подвёл город, потому что преклонился перед теми, кто поставил тебя в трудное положение... Но ты не преклонился передо мной, когда у тебя был выбор.
— П-прости, Ф-Фарсайт... — Завыл Сэддл.
— Слишком поздно извиняться. Я страдал из-за своих ошибок, и тебе придётся заплатить за свои. В конце концов, так устроен наш мир. Некоторые называют это кармой.
— К-карма — это с-сука.
— Это самая мудрая вещь, которая вышла из твоего поганого рта с тех пор, как я тебя встретил. — Усмехнулся я. — Больше ничего не говори... Ты только всё испортишь.
Сэддл посмотрел мне в глаза, пытаясь вызвать у меня жалость; но поезд уже ушёл. Моя решимость была непоколебима, и у меня не было стимула оставлять его в живых. Предателям не место в Нью-Пегасусе... То есть, настоящим предателям. Я поднял пистолет и прицелился ему промеж глаз; он по-прежнему не отводил от меня глаз, хотя количество выпитого им алкоголя, мешало им сфокусироваться.
— Прощай, Сэддл. — Сказал я и нажал на курок.
БАХ!
Шляпа отлетела и приземлилась в нескольких метрах от него, в то время, как тело жеребца упало в лужу собственной крови. Я спрятал пистолет в кобуру и некоторое время стоял, глядя на труп. Я не стал чувствовать себя лучше после его смерти... Месть не приносила мне удовольствия, это было то, что я должен был сделать. Это было моим долгом.
— Бедный старый подонок. — Тихо сказала Роуз.
— Он это заслужил.
— Я знаю. Но это всё равно очень грустно и печально.
— Он сам выбрал свою судьбу. Он мог сопротивляться, он мог попытаться урезонить меня, но он предпочёл напиться и заплакать.
— Он был в отчаянии.
— Однако, я не понимаю. — Сказал я. — Если он знал, что это произойдёт, почему он выбрал отчаяние? Почему он не действовал раньше?
— Я не знаю, Фарсайт... Ампера доминировала над ним, так же, как когда-то Голди. Думаю, именно это опозорило его.
— Он сам решил жить таким образом.
— Полагаю, он не знал, что его ждёт. — Прошептала Роуз.
— Если ты права, то он был дураком.
— Хмх. — Кивнула она.
— Пойдём дальше. — Я сомневаюсь, что с Амперой и Ди всё будет так просто.
Мы оставили пустое казино и вышли на улицу. Местные жители сновали туда-сюда, даже не подозревая о смерти Сэддла Бакмэйра. Моей следующей целью была Ампера, так как она якобы была ответственна за решение убрать меня с лица земли. Кроме того, имея дело с Ди, я бы также столкнулся с Надиром, и мне всё ещё нужно было понять, что с ним делать. Он продолжал быть моим другом, и я не собирался убивать его только из жажды мести.
Роуз проводила меня к зданию совета. С тех пор, как Нью-Пегасус и Фридом Филд стали единым городом, она оставила Тесла бар и стала проводить всё своё время в правительстве. Наверное, она устала от своей старой работы, видимо, надоело продавать энергетическое оружие головорезам, и с радостью приняла “повышение”, став политиком на полный рабочий день. У нее была сильная воля и холодный рассудок; но я просто не мог простить ей такое предательство.
Мы вошли в тот самый зал, где происходил судебный процесс, готовые встретиться с бывшим Рейнджером и её личной охраной, но мы наткнулись на дежурную по залу совета, которая сказала нам, что советник фон Ом ждёт нас в своём кабинете.
— Берегись, Роуз. — Предупредил я. — Ампера слишком умна, и это выглядит как идеальная ловушка.
— Я знаю, Фарсайт, но у нас есть свой туз в рукаве.
— Тем не менее, будь осторожна. — Пробормотал я. — Они знают, что я приду за ними…
— Сэддл смирился со своей судьбой.
— Нет, Сэддл сдался без боя. Это было ошибкой.
— Ты не можешь всё время побеждать, Фарсайт.
— Это не значит, что ты не должна пытаться, Роуз.
Нас сопроводили в маленькую белую комнату, где нас ждала Ампера, сидящая за большим деревянным столом. Я не видел, скрывает ли она какое-либо оружие, и кроме того, у нее было два телохранителя, стоящих позади неё, вооружённых и готовых открыть огонь. Это была шаткая ситуация, так как маленькое пространство давало нашим врагам преимущество в перестрелке.
— Фарсайт, Роуз, добро пожаловать. — Поприветствовала нас Ампера. — Присаживайтесь.
— Что всё это значит, Ампера? — Спросил я. — Я ожидал от тебя более грубого приёма.
— Мой дорогой Фарсайт, неужели Царь превратил тебя в дикаря? — Ухмыльнулась она. — Мы должны быть цивилизованными, несмотря ни на что... Все пони имеют возможность высказаться.
— Это звучит очень логично, Ампера, учитывая, что ты бросила меня в тюрьму, даже не позволив оправдаться!
— Согласна, это было ошибкой. — Ампера покачала головой. — Мы работаем под давлением, Фарсайт. Республика стоит с одной стороны, Царь — с другой, а мы оказались посередине.
— За последнее время ничего не изменилось.
— Я знаю, но тебя нужно было встряхнуть для твоего же блага. — Ответила бывший Рейнджер. — Присоединившись к этой шлюхе ДэХавилэнд, ть поставил под угрозу безопасность всего города.
— Должен ли я напомнить тебе, что ты сама лично помогала мне в этой операции? Мы не знали, что нас ждёт.
— Конечно, я это помню. — Ампера кивнула.
— Тогда, как ты можешь быть такой лицемеркой?
— Это ты говоришь мне о лицемерии, Фарсайт? Ты же у нас мастер в этой области. Ты распространяешь ложь и дёргаешь за ниточки каждый день с тех пор, как мы встретились, и я не жаловалась на твои манеры. Не мог бы ты объяснить мне, что дает тебе право наказывать меня за то, что я играю в твою собственную игру?
— Ампера, когда я был лицемером, я был никем. Я пытался воспользоваться тем, что меня окружало, потому что я ничего никому не был должен. Ты же сейчас обязана мне своим политическим статусом.
— Серьёзно? — Усмехнулась она.
— Да! — Я топнул копытом. — Я был тем, кто перекроил это место полностью! Это я убрал Голди, организовав кампанию по клевете! Я был единственным, кто взял на себя всю работу и уничтожил семью Ферратуры! И самое главное, Ампера, я был тем, кто решил объединить два города и тем, кто дал тебе должность советника. Я не обязан был этого делать.
— Это лишь твоя точка зрения?
— Ты обязана быть мне верной, Ампера. Тебе всего лишь нужно было знать своё место, и ты должна была игнорировать требования Республики.
— То есть, мы должны были пойти на войну. Ты это хочешь сказать?
— Ампера, у Республики есть дела поважнее, чем оккупация Нью-Пегасуса. Это то же самое, что случилось восемь лет назад. Царь — неизбежный враг, они столкнулись с ним и ничего не могут поделать. Мы же для них бесполезные союзники.
— Ну и что?
— Это может быть военной победой, но это будет политическим поражением.
— Ты говоришь мне, что мы должны сдаться НЭР? О, Фарсайт, не смеши меня.
— Наоборот, мы должны были сопротивляться. Из-за их истощения, пока Царь пытается прорваться сквозь их фронт, они начнут пересматривать свою позицию по отношению к нам.
— Фарсайт, не пытайся давать мне уроки военной стратегии. Я — Рейнджер, помнишь? Меня учили драться, у меня было боевое крещение ещё до того, как ты получил свою кьютимарку! Всё было не так просто, поэтому нам пришлось уступить их требованиям. Однако, я знала, что в тюрьме ты долго не задержишься.
— Роуз единственная, кто проявил ко мне настоящую преданность.
— Как благородно с её стороны. — Ампера презрительно рассмеялась. — Жаль, что её постигнет та же участь.
— Роуз не имеет к этому никакого отношения. — Возмутился я.
— Имеет, Фарсайт. Так же, как твоя крылатая любовница или твой полосатый друг. Все они стоят рядом с тобой и являются помехой для благополучия Нью-Пегасуса. Без них совету будет лучше. Триумвират будет…
— Триумвират? — Усмехнулся я. — Вам похоже одного не хватает.
— Что? — Опешила Ампера.
— Сэддл лежит в луже собственной крови в “Бриллиантах”. — Я стиснул зубы, бросая грозный взгляд на бывшего Рейнджера. — Он был пьян и растерзан чувством вины.
— Ты убил его?
— Тебя это удивляет? Как ты думаешь, зачем я здесь?
— Ты... Проклятый... Сукин сын!
Ампера взревела, и я услышал выстрел дробовика, но не почувствовал, как гранулы разрывают мою плоть. Роуз применила заклинание щита всего за секунду до атаки, и выпущенные боеприпасы остались лежать на ковровом покрытии офиса. Я поднял свой пистолет и приготовился стрелять, как только Роуз уберёт щит.
— Я знала, что ты это сделаешь, Ампера. — Усмехнулась Роуз. — Ты стареешь.
— Вы не сможете выбраться отсюда живыми, придурки. — Ответила она. — Как только ты опустишь щит, мои телохранители разорвут тебя на части.
— Да ну. — Засмеялась Роуз. — Кто сказал, что я должна его убрать?
Внезапно, её рог засветился ярче, и розовый экран заклинания продвинулся через Амперу, остановившись между Рейнджером и её телохранителями. Я приставил пистолет к её голове и улыбнулся, в то время, как смущённая кобыла пыталась понять, что произошло.
— Вот тебе и стратегия, Ампера. — Подмигнул я.
БАХ!
Тело кобылы прошло ещё пару шагов, а затем рухнуло на пол с зияющей дырой в голове. Охранники были в полнейшем шоке и смятении, не зная, что делать. Их растерянные лица и быстрые взгляды друг на друга ясно давали понять, что они не ожидали такого исхода.
— Расслабьтесь, вы двое. — Я улыбнулся. — Я ничего не имею против вас. Если вы опустите оружие, я опущу своё, всё ясно?
— Отлично. — Один из телохранителей кивнул.
— Превосходно. — Ответил я, убирая пистолет и наблюдая за тем, как они деактивируют свои боевые сёдла. — А теперь, если вы не возражаете, нам нужно идти.
Телохранители пожали плечами, и мы выскочили из комнаты, на случай, если они передумают слишком рано. Двое из трёх членов совета были мертвы, остался только один. Хотя, её будет труднее всего убить. Мы через многое прошли и между нами возникла некая связь... Связь, которую нельзя разорвать, без сожалений и печали.
Когда мы шли к нашей последней цели, на улицах Нью-Пегасуса, пони были чем-то обеспокоены. Судя по всему, труп Сэддла Бакмэйра был найден, и наша маленькая перепалка с Амперой в зале совета не осталась незамеченной. Ди будет ждать нас, и закончить начатое будет очень непросто. Мы подошли к бывшей ратуше Фридом Филда, где Ди жила и работала более восьми лет назад.
Охранники вышли на улицу, и многие из них с недоумением смотрели на нас. Они знали, что происходит, но не знали, на чьей стороне им быть. Даже если Ди отдала четкий приказ остановить меня, большинство охранников сомневалось в том, что они хотят его исполнять. Некоторые из них противоречили друг другу, остальные же размышляли о том, какая из сторон наиболее склонна к достижению окончательной победы.
На улицах Фридом Филда было не очень много пони, так как население уже знало, что происходит, и избегало приближаться к возможным районам конфликта. На самом деле, это облегчало нашу работу. Дверь в ратушу "Фридом Филда" охраняла кучка бронированных пони; но как только они увидели нашу решимость, то отодвинулись и впустили нас. Не знаю, был ли это вопрос страха или лояльности. Единственное, что я знал наверняка, это то, что у Ди больше нет защиты.
Мы вошли в большой офис, где Ди ждала нас, сидя за своим столом, заполняя документы и печатая что-то в терминале. Как всегда спокойная и хладнокровная. Надир сидел на диване, а Атрид и Харко играли на полу. Наше прибытие было подобно грому, нарушающему покой голубого неба.
— А ты слишком долго добирался до меня. — Прошептала Ди.
— Бро... — Вступил в диалог Надир. — Это правда? Ты убил Сэддла и Амперу?
— Новости, конечно, разлетаются быстро. — Признался я. — Да, правда. А чего ты ожидал?
— Я думаю, ты пришёл за мной, верно, Фарсайт? — Ди пожала плечами. — Я не виню тебя. Это был подлый ход с нашей стороны, но мы были вынуждены это сделать. Здесь либо ты, либо мы.
— Как насчёт твоей преданности, Ди? Я думал, что у тебя есть принципы.
— Преданность ничего не стоит, если ты мёртв.
— Бро, пожалуйста. — Пробормотал Надир. — Задумайся об этом на секунду.
— Я думал об этом много раз. — Ответил я, вынимая пистолет.
— Дядя Фарсайт? — Харко посмотрел на меня. — Что ты здесь делаешь?
— Прости, Харко, я должен это сделать.
— Нет! — Атрид подбежала и встала перед матерью. — Если ты убьёшь её, то придётся убить и меня!
— Атрид, дорогая, уйди с дороги. — Спокойно сказала Роуз. — Пожалуйста.
— Слушайтесь тётю Роуз. — Ди погладила кудрявую гриву дочери. — Прошу.
— Нет, мама! — Заревела Атрид. — Я не позволю тебе умереть!
— Дядя Фарсайт, тебе придётся и меня пристрелить! — Харко встал у меня на пути.
— Атрид, Харко! — Приказала Ди. — Уходите!
— Нет! — Закричали близнецы.
— Бро, не делай этого. — Надир наставил на меня пистолет. — Если ты пристрелишь её, я пристрелю тебя.
— Надир, что ты делаешь? — Простонал я. — И ты туда же?
— Нет, бро. Ди заслуживает наказания, но точно не смерти. Пожалуйста. Не заставляй меня убивать тебя. После всего, через что мы прошли.
— Надир, дорогой, опусти пистолет. — Спокойно сказала Ди. — Мы знали, на что шли, когда решили предать Фарсайта.
— Чёрт возьми, нет! — Взревел Надир.
Мы стояли, смотрели друг на друга минуты две-три, наши пушки были направлены по своим целям. Надир почти уже плакал, а Ди смирилась с тем, что её ждало, и улыбнулась, пытаясь успокоить жеребят. Впервые, я почувствовал, что мой гнев отступает. Я понял, что возмездие не оправдает боль, которую я могу причинить, и опустил пистолет.
— Я... Я не буду убивать тебя, Ди. То, что ты сделала, было ужасно, но, как сказал Надир, ты не заслуживаешь смерти. Я причиню слишком много боли и печали своим поступком.
— Спасибо тебе, бро. — Прошептал Надир и опустил пистолет.
— Фарсайт, мне... Мне очень жаль. — Ди подошла ко мне и в отчаянии опустила голову. — Я подорвала твоё доверие, но ты сохранил мне жизнь.
— Ди, послушай меня. Я не спущу тебе это с рук. Я найду подходящее наказание за твои поступки... Такое, которое позволит тебе сохранить своё достоинство, пока ты будешь расплачиваться со мной.
— Я не знаю, что сказать. — Пробормотала Ди.
— Тогда ничего не говори. Ты хорошая кобыла, и я могу понять твои чувства. Я знаю, что ты разрываешься, и я могу понять твои причины. Это не значит, что я прощаю тебя, но, по крайней мере, я стал видеть мир твоими глазами.
— Спасибо. — Ди повернулась и подошла к своему столу, а Надир меня обнял.
— Я так рад видеть тебя живым, бро. — Он улыбнулся. — Спасибо, что сохранил ей жизнь.
— Я не мог просто убить её и уйти. — Ответил я. — Я бы причинил огромную боль тебе, Атрид, Харко... Я бы просто не смог. Как только я проанализировал последствия этого выстрела…
— Большое спасибо, Фарсайт.
— Нет проблем, Надир. Однако, скоро всё станет плохо.
— Я знаю, но мы справимся с ними, не так ли?
— Мы попробуем. — Пробормотал я. — Мы очень постараемся.
Всё вернулось на свои места, все спорные вопросы были улажены. Все, кроме одного. Самый болезненный и грустный, он ждал меня на вершине шпиля. Источник всех моих проблем, моего осуждения и благословение одновременно. Идя по Стрипу и направляясь к ярким огням моего дома, раненый, усталый и сломленный, я мог лишь задаваться вопросом о том, как я буду смотреть ей в глаза.
Поездка на лифте, казалось, длилась вечность, так как хотел увидеть её ещё раз. Таков был парадокс моего существования. Она кучу раз подставляла меня, из-за неё я попал в очень сложную ситуацию, она играла мной, как марионеткой; и всё же, несмотря на все эти факты, я всё ещё хотел быть рядом с ней. По словам Роуз, она была потрясена из-за нашей последней ссоры, но она вполне могла лгать. Лифт остановился, и двери открылись.
— Кто...? — Услышал я, как она спросила. — Фарсайт!
Авро поскакала ко мне и обняла так, как никогда раньше. Я чувствовал в этом фальшь, как и во всём, что она мне говорила, но её глаза были красными от слёз. Мокрые следы виднелись на её щеках, да и вид в целом у неё был ужасный.
— Привет, Авро. — Холодно сказал я.
— Я... Я так рада тебя видеть! Когда Пэт сказал мне, что твой дирижабль… — Она снова заплакала.
— Ну, со мной всё в порядке.
— Фарсайт, я…
— Нам нужно поговорить, Авро. — Я присел на кушетку. — Твоя ложь поставила меня в безвыходное положение, ты об этом знаешь?
— Прости меня, Фарсайт. — Она плакала, не переставая. — Я клянусь тебе, мне искренне жаль.
— Знаешь, Авро, проблема в том, что я не могу тебе доверять. Ты говоришь, что сожалеешь, но откуда мне знать, что ты говоришь правду?
— Похоже, что я лгу? — Зарыдала она.
— Нет... Я не знаю. Ты единственная пони, которую я просто не могу прочитать.
— Пожалуйста, Фарсайт, ты должен мне поверить.
Она шла рядом со мной и ласкала. Она не пыталась соблазнить меня... Это было, скорее, извинение, как прощальный поцелуй. Даже если я не мог понять, что она задумала, её язык тела, казалось, посылал другой сигнал. Она явно чувствовала раскаяние.
— Авро… — Я вздохнул и нежно поцеловал её в губы. — Что мне с тобой делать? Я просто больше не могу тебе доверять…
— Фарсайт... — Она ответила на мой поцелуй со страстью, умоляя о прощении. — Ты всё ещё любишь меня?
— Нет, я больше тебя не люблю. — Холодно сказал я. — Я не могу любить пони, которая постоянно врёт мне и использует в своих личных целях. Хотя, и отпустить я тебя тоже не могу. Я не могу жить с тобой, но и не могу жить без тебя.
Авро опустила голову в печали.
— Ты... Ты хочешь, чтобы я ушла? — Спросила она.
— Нет. — Я покачал головой и вздохнул. — Я... Это сложно объяснить. Я хочу тебя, я нуждаюсь в тебе, но я никогда не смогу полюбить тебя, Авро. Тем не менее, это не значит, что я хочу, чтобы ты ушла из моей жизни... Это только значит, что мы должны во всём разобраться.
Авро обняла меня в слезах.
— Эй, не расстраивайся. — Улыбнулся я. — Два из трёх — это неплохо.
— Да... Наверное, ты прав. Но есть ещё одна вещь, Фарсайт.
— О, да, я вспомнил. И что же это?
Авро хихикнула и прошептала мне на ухо.
— Я беременна, Фарсайт. Ты станешь отцом.
# Заметка: Репутация изменена
Нью-Пегасус: снова в седле. Вы сокрушили оппозицию в совете и вернулись к власти. Какие последствия ждут ваши действия?
Глава 25: Сквозь баррикады
Spandau Ballet — Through The Barricades
«Добрый день, и добро пожаловать на нашу радиостанцию, которая сделает ваши дни светлее, а ночи — ярче! Да, как вы уже догадались, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, его ведущая, Мисс Нью-Пегасус, готова подарить вам самую лучшую музыку и рассказать о самых актуальных новостях Пустоши! Последний час был слишком напряжённым, не так ли? Молерат Пэк, выступающий вживую с полным оркестром, это просто нечто, как думаете? Знаете, что мне нравится больше всего? Их отношение, когда они на сцене. Они как будто передразнивают друг друга, бросая вызов. Они точно знают, как устроить настоящее шоу, и они делают это уже давно. Приятно слышать такое выступление вживую, но и записанную версию тоже стоит оценить по-достоинству!
Мы скоро вернёмся к музыке, ну а пока немного новостей. В последние часы было несколько сообщений о беспорядках в городе, но по словам пресс-секретаря совета Дезерт Роуз, они были следствием мятежа двух членов городского совета, Сэддла Бакмэйра и Амперы фон Ом. Давайте не будем забывать, что эти двое были давно женаты и работали вместе в одной сфере. Похоже, что их отношения помогли им создать заговор, ведь они пытались свергнуть нынешнее правительство. Истинные планы этой пары остаются загадкой, так как Роуз не упомянула ни одной причины для их предательства. В любом случае, кажется, что всё уже улажено и совет во главе с Фарсайтом держит город под контролем.
Однако, эти восстания вызвали негативный эффект, так как НЭР поспешно ликвидировала своё посольство в Нью-Пегасусе, эвакуировав посла Мерри Филдс в безопасное место за стенами города. В то же время поступали сообщения о том, что часть армии НЭР направляется в нашу сторону, что вызывает чувство тревоги. Чего хочет добиться Республика, направляя войска к нашим воротам? Это для защиты или у правительства Нью-Кантерлота есть определённые планы на Нью-Пегасус?
Мы пытались спросить об этом совет, но, похоже, они знают столько же, сколько и мы. По словам пресс-секретаря, их последний контакт с властями Республики состоялся неделю назад, и с тех пор от них не было никаких вестей. На вопрос, стоит ли нам готовиться к предстоящему вторжению, кобыла пожала плечами и сказала, что они над этим работают. Честно говоря, мы знаем, что совет не стоит на месте, но ситуация начинает казаться мрачной, и я думаю, что вы согласны с тем, что мы бы хотели получить, как можно более точные ответы на все вопросы.
Хотя у нас есть то, о чём реально стоит волноваться. Война продолжает разгораться, и силы Царства собираются захватить восточный берег Дамбы Хуфера. Высшее командование армии Республики, похоже, не хочет давать приказ к отступлению, хотя последние оставшиеся солдаты находятся в серьёзной осаде. Каким бы ни был исход этой битвы, нет никаких сомнений в том, что отсрочка действий, предпринятых этими силами, будет иметь решающее значение для интересов Республики. Эти пони — герои, в этом нет никаких сомнений. А те, кто посылает их умирать, не слишком достойны похвалы, по моему скромному мнению.
В любом случае, это все новости этого часа! Мы вернёмся к вам через шестьдесят минут, со свежими новостями. А пока давайте насладимся великолепной записью Молерат Пэк в прямом эфире из Большого Концертного Зала Клопс! А знаете, есть забавная история об этом шоу... Легенда гласит, что некий охранник выскочил на сцену, чтобы спеть с тремя артистами, он захотел произвести впечатление на кобылу, которая ему нравится! Мы не знаем, правда это или выдумка, но это очень забавная история! Помните, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваша ведущая, Мисс Нью-Пегасус, вещаю прямо в ваши сердца!»
Отец. Я буду отцом... Я никогда не думал, что в моей жизни будет что-то, что заставит меня впасть в столь долгий ступор. Я стоял с пустым взглядом и бормотал себе под нос бессвязные слова, в то время, как Авро хихикала надо мной. Я видел, как белый мех мелькает прямо перед моими глазами, но я был слишком шокирован, чтобы на что-то реагировать. Отец! Милая Селестия, поверить не могу!
— П-правда? — Это всё, что мне удалось сказать. — Отец?
— Да, болван! — Авро хихикнула и прижалась ко мне. — Вот что происходит, когда жеребцы и кобылы…
— Я знаю. — Резко прервал её я. — Однако, я этого не предвидел... Когда ты узнала?
— В последнее время, я чувствовала себя немного странно, поэтому я отправилась в Форт, чтобы Миксер проверил меня. Он сказал, что я жду жеребёнка, и судя по срокам, он должен быть твоим.
— Охренеть... Я не знаю, что сказать. Я не ожидал, что это произойдёт.
— Ну, так и есть, Фарсайт. — Авро улыбнулась. — Я люблю тебя, и хочу, чтобы мы были семьёй.
— Авро, это не меняет моей позиции по отношению к тебе. — Ответил я.
— Но ты сказал, что я тебе нужна.
— Нужна, по-прежнему нужна. — Я улыбнулся, успокаивая её
— И поверь мне, мы будем семьёй, но есть много вещей, которые мы должны решить.
— Например?
— Мне нужно научиться доверять тебе, Авро. — Если мы собираемся растить жеребёнка вместе, мы должны доверять друг другу, с этого момента — никаких тайн. Думаю, у тебя нет с этим проблем, ведь так?
— Конечно, нет, дорогой. — Авро мило улыбнулась.
— Ты обещаешь мне, что больше никогда не будешь мне лгать? — Спросил я.
— Конечно. — Авро кивнула.
— Поклянись нашим жеребёнком. — Строго сказал я. — Ты обещаешь, что больше не используешь меня ради собственных интересов, Авро ДэХавилэнд?
— Перестань показушничать, Фарсайт! — Хихикнула Авро.
— Пожалуйста, ответь мне. — Нахмурился я.
— Окей, ладно. — Авро засмеялась. — Да, Фарсайт, я обещаю. Больше никакой лжи с этого момента.
— Отлично. — Я нежно поцеловал её. — Мы начнём всё сначала.
— И, что ты собираешься сейчас делать, Фарсайт? — Спросила Авро. — После всего, через что мы прошли... Теперь, когда всё позади, каким будет наш следующий шаг?
— Я не знаю, Авро. — Я позволил себе лечь на диван. — Честно говоря, там всё ещё бушует война, и я точно знаю, что Царство хочет прийти и уничтожить наш город.
— В таком случае, мы должны подготовить оборону! — Авро подпрыгнула, широко распахнув крылья.
— Зачем? — Я пожал плечами. — Большинство населения не умеет стрелять, и уже слишком поздно начинать их обучение.
— А что насчёт роботов?
— Они дали бы нам немного времени, но как только их количество уменьшится, у нас не будет возможности восстановить их до того, как Царь разрушит нашу оборону. — Пробормотал я. — Сансет Хиллс была задумана, как фабрика по созданию робопони, но проблема с Ильюшиным послала все мои планы нахер.
— Тогда что мы можем сделать?
— Мы должны рассчитывать на Республику. Как бы мне это не нравилось, мы должны быть готовы помочь им удержать Дамбу. Ведь Дамба — это узкий проход. Всё его численное преимущество будет исчерпано там, пока НЭР сможет удерживать линию.
— На стороне Царя ведь нет пегасов, правда?
— Насколько мне известно, нет. — Я пожал плечами. — Тем не менее, Республика должна иметь ВВС... Тогда почему они так долго не используют её против Царя.
— Правда из пегасов не такие уж и хорошие бойцы. — Авро нахмурилась. — Именно поэтому, мы строили дирижабли. Республике понадобится поддержка, если она хочет нанести удар с воздуха, а Разлом — сложное место для полёта.
— Как насчёт Разлома?
— По нашим данным в Точке Безубыточности, ширина Разлома слишком мала. Вам понадобится действительно хороший пилот.
— Ясно... — Я улыбнулся. — В любом случае, это означает, что мы находимся в затруднительном положении, Авро. Мы ничего не можем сделать с Царём, но и игнорировать его тоже нельзя. Сейчас, мне нужно немного отдохнуть... Всё это было утомительно.
Авро хихикнула и прыгнула на меня сверху, обволакивая своими крыльями.
— Не волнуйся, я помогу тебе расслабиться. — Она хитро улыбнулась и поцеловала меня.
Я уже был готов насладиться этим моментом, как лифт запищал и дверь открылась, мы оба резко подпрыгнули, как два жеребёнка, которых застали за чем-то непристойным. Я выглянул из-за крыла Авро и увидел, как в комнату вошёл пегас оливкового цвета с небрежной улыбкой на лице. Он был одет стильно, в бежевые брюки и тёмно-синюю рубашку, которая сливалась с его бирюзовой гривой.
— Я вас от чего-то отвлёк? — Улыбнулся Пэт.
— Это обязан был быть ты, Пэт. — Авро ухмыльнулась. — Какой клёвый прикид!
— Тебе нравится? Я посетил один из местных магазинов. Честно говоря, у них хороший вкус, когда дело доходит до одежды!
— О, привет, Пэт! — Помахал я из-под Авро.
— Привет, Фарсайт. — Улыбнулся Пэт и помахал в ответ. — Приятно видеть тебя живым и здоровым. Вижу, ты не зря потратил своё время.
— Жизнь коротка, ты же знаешь. — Я пожал плечами. — Что привело тебя сюда?
— Вы нужны Роуз в зале совета... Как можно скорее.
— Понятно. — Застонал я. — Это не что-то хорошее, да?
— Я бы так не думал, Фарсайт. — Пэт покачал головой.
— Блин. Тогда не будем терять ни секунды. Авро, не будешь ли ты так добра...
— О, конечно. — Пегаска взмахнула крыльями и приземлилась на пол, давая мне возможность подняться.
— Позволь мне взять костюм. — Сказал я, направляюсь в свою комнату. — Я буду готов через минуту.
— Всегда на стиле, а, Фарсайт? — Ехидно спросил Пэт.
— Всегда, Пэт. — Ответил я, смеясь. — Всегда.
Мы с Авро последовали за Петляковым обратно в здание совета, размышляя о том, что же такого важного должно было произойти, чтобы нас немедленно вызвали на заседание, учитывая, что прошло не более десяти часов с тех пор, как я убил двух его членов. Роуз, должно быть, очень обеспокоена чем-то, чтобы решиться послать за мной инженера. Я шёл уверенно, несмотря на шрамы, которые теперь был вынужден носить. Тот, что на моём лице, сильно уродовал меня. Я теперь был похож на гангстера старых времён. В любом случае, ношение чистого костюма казалось благословением после всего, через что я прошёл.
Кроме того, теперь я увидел Авро в другом свете. Она продолжала быть коварной лгуньей, но у неё был стимул оставаться мне верной. Если мы расстанемся, она потеряет гораздо больше, чем власть. Она также потеряет отца для своего жеребёнка, которого она носит под сердцем, и как бы мне не было больно строить стену между нами, я знаю, что из-за этого, она почувствует себя хуже. Это не означало, что я хочу, чтобы это произошло, но я не мог остановить свой мозг от обработки всех данных, которые меня окружали.
Мы вошли в зал. На этот раз, Роуз стояла у стола для собраний с расстроенным выражением лица. Между тем, Ди и Надир перешёптывались друг с другом, выглядя очень обеспокоенными. Что-то было не так, и всё становилось действительно сложным. Так мне говорили их лица.
— Что происходит, Роуз? — Спросил я.
— Взгляни на карту сражения. — Кобыла указала на экран на стене. — НЭР начал двигаться... По-другому.
— Что ты имеешь в виду?
— Республика направляет войска на Нью-Пегасус. — Объяснил Надир. — Они всё ещё находятся в двух или трёх днях от города, но на Дамбе Хуфера их больше нет. Они идут за нами, без сомнения.
— У нас есть доказательства этого? — Спросил я.
— Нет, но ты знаешь, что они выдвинули нам ультиматум. — Ди покачала головой. — Моя интуиция говорит мне, что их движения имеют к этому какое-то отношение.
— Хорошо, допустим... — Сказал я. — Но мы не можем предпринимать каких-либо действий, без 100%-ной уверенности. Мы рискуем начать войну с теми, кто может защитить нас от Царя.
— Почему Царь хочет захватить Нью-Пегасус? — Спросила Ди. — Мы могли бы договориться о нейтралитете.
— С этим будет небольшая проблема. Меня беспокоит не Царь, а его полевой командир, Невский... Или Дельвио Ферратура, каким мы его знаем.
— Дельвио жив? — Ахнул Надир.
— Да, и он хочет сжечь Нью-Пегасус дотла... Вместе с нами. Вот почему нам нужна Республика.
— Значит ли это, что ты поддерживаешь их действия? — Поинтересовалась Ди.
— Нисколько. — Спокойно ответил я. — Нам просто нужно заключить союз.
— Почему ты думаешь, что они сдадутся?
— Я не знаю, но это не значит, что мы не должны попробовать.
— Честно говоря, Фарсайт... Учитывая угрозы, которые мы от них услышали в прошлый раз... — Ди покачала головой. — У меня очень мало надежд на совместное сотрудничество с НЭР.
— Эй, ребята! — Закричал Пэт. — У нас тут входящий вызов от Республики!
— Кстати, о дьяволе... — Буркнул я. — Выведи на экран.
Карту сражения сменило суровое лицо Пралине, которое стало ещё более суровым, когда она увидела меня, сидящим за столом совета. У меня было очень плохое предчувствие по поводу этого неожиданного звонка, но я должен был попытаться изменить шансы в свою пользу... Даже если они все были против меня.
— Я не ожидала увидеть тебя снова, Фарсайт. — Голос пралине был холодным и резким, как ледяной меч.
— Я думаю, что наши чувства взаимны, Пралине. Когда я увидел, как ты уходишь из моего города восемь лет назад, я надеялся, что это будет последний раз, когда мне придётся терпеть наш с тобой разговор.
— Как смело с твоей стороны, Фарсайт, учитывая твою ситуацию.
— Мою ситуацию? Разве мы не должны говорить о вашей ситуации?
— Я думаю, что твоя — немного более шаткая. — Она усмехнулась, и это не было хорошим сигналом. — Ты совершил одну большую ошибку, понимаешь о чём я?
— Что? Ты имеешь в виду избавление всех нас от этого напыщенного Флота? Я никогда не думал, что ты будешь поддерживать эту кучу сумасшедших... И кроме того, если ты не хотела, чтобы я с ними связывался, то могла бы мне об этом сказать.
— Командир Ильюшин был честным пони. — Зашипела она. — Его флот мог бы дать нам преимущество в битве против этих варваров, но ты не мог не вмешаться.
— Там были либо они, либо я. Ильюшин не был склонен к дипломатии.
— И ты тоже. — Пралине посмотрела на меня леденящим взглядом. — И в соответствии с договором, который НЭР подписала с Коммунистическим Фронтом Пегасов, я объявляю войну Нью-Пегасусу и его населению. Мои войска уже на пути к вашим стенам, и знамя НЭР скоро будет висеть на каждом столбе Стрипа. Попрощайся со своим маленьким королевством, Фарсайт.
Передача закончилась слабым звуковым сигналом. Это был, действительно, худший сценарий, который любой из нас мог себе представить, и он уже был приведён в действие. В течение двух-трёх дней, город будет осаждён силами Республики, и с этим ничего не поделать. Мой разум начал работать, как сумасшедший, пытаясь разработать план, который мог бы обеспечить нам победу над армией НЭР.
— Что мы будем делать? — Проскулила Авро.
— Как долго может существовать город в случае осады? — Спокойно спросил Пэт.
— Не слишком долго. — Ответила Ди. — Наши поставки в основном базировались на торговых караванах, и я уверена, что Республика их уже блокировала. Еды для Нью-Пегасуса больше не будет, и наши запасы быстро истощатся.
— Сможем ли мы сражаться? — Спросил Надир.
— Не совсем... — Промямлил я. — Большая часть населения не подготовлена к военному конфликту. Мы падём в бою, даже на начав его.
— Как насчёт поддержки с воздуха? — Спросил Пэт.
— Нет, нет, нет. — Авро яростно покачала головой. — Вы видели пушки, которые у них есть? Они разорвут нас на части!
— Тогда что мы будем делать? — Прошептала Роуз. — Мы должны сдаться?
— Нет! — Заскулила Ди. — Я лучше умру, чем увижу Республику в Нью-Пегасусе!
— Мы должны эвакуировать город. — Холодно сказал я.
— Что? Ты шутишь?
— Нет, я говорю абсолютно серьёзно. — Мы — это Нью-Пегасус. Пони, жители. Где бы мы ни были, мы сможем начать с нуля и создать новый город... Всё это... Лишь расходный материал.
— Я согласна. — Роуз кивнула. — Если мы будем цепляться за это место, мы понесём поражение. С другой стороны, если мы убежим отсюда…
— В принципе, мы ведь должны бежать и прятаться, пока буря не стихнет, верно? — Усмехнулся Пэт.
— Более или менее. — Я пожал плечами. — Однако, буря должна быть очень сильной, чтобы они не смогли долго идти против нас. Только так мы сможем начать всё сначала в мире и согласии.
— Как бы мне ни хотелось с тобой согласиться, нам ведь некуда бежать? — Спросила Ди.
— Если честно, есть куда. — Я подошёл к терминалу и поднял свой ПипБак. Мгновение спустя, маркер появился на военной карте, недалеко от Разлома.
— Что это такое?
— По словам Амперы, это место старого бункера Стальных Рейнджеров под названием "Потерянная Фортуна". — Ответил я. — Если она говорила мне правду, то существует старая заброшенная база, которая должна быть полна еды, боеприпасов, лекарств и продовольствия. Я думаю, что это может быть лучшим местом для нового сообщества.
— Не найдут ли его когда-нибудь войска Республики?
— Ну, я сомневаюсь, что они захотят подобраться поближе. — Пэт подошёл к карте и махнул копытом около Разлома. — Видишь? Оно очень близко к Разлому.
— Так может тогда оно опасно?
— Успокойся. — Засмеялся Пэт. — Оно вовсе не опасно. Там может быть ветрено и немного сурово, но Разлом действует, как стена, которая защищает эти небольшие долины. Нам не придётся беспокоиться о том, что кто-то подкрадётся сзади.
— Понятно. — Ди потёрла подбородок. — В любом случае, Республика когда-нибудь обязательно найдёт “Потерянную Фортуну”. Если они продолжат разведку территории, то доберутся и туда.
— Вот почему мы должны их отвлечь. — Сказал я.
— Каким образом?
— Я работаю над этим.
— Хорошо, хорошо, мы разберёмся с этим позже. — Кивнула Роуз. — Как мы туда доберёмся без слежки?
— Я думал о создании своего рода каравана. — Ответил я. — Им придётся оставить всё позади, но если мы всё сделаем правильно, то сможем переселить пони до того, как Республика окружит Нью-Пегасус.
— Как думаешь, это сработает?
— Республика очень уважительно относится к торговым караванам. — Ответил я. — — Однако, мы должны поторопиться, пока не стало слишком поздно.
— Что значит слишком поздно?
— Хорошо, если силы НЭР окружат город, то у нас не будет шанса выбраться. Мы должны эвакуироваться до того, как это произойдёт.
— Не думаю, что это возможно. — Сказала Роуз. — Слишком много нужно организовать, прежде чем мы сможем уйти.
— Понимаю. — Вмешался я. — В таком случае, я предлагаю отправить отряд. Соберите группу из обученных пони, охранников, рабочих; возьмите снаряжение и бегите им навстречу, пока Республика ещё далеко.
— А что насчёт остальных? — Спросила Авро.
— Мы что-нибудь придумаем. — Ответил я. — Один вопрос, Пэт…
— Да? — Заволновался он.
— Как ты думаешь, твои товарищи из Точки Безубыточности смогли бы помочь в восстановлении “Потерянной Фортуны”?
— Разумеется! Кроме того, у нас есть много материалов на старой базе пегасов. — Пэт широко улыбнулся. — Я свяжусь с Блериотом и прикажу ему начать работу.
— Отлично. — Я тоже улыбнулся. — Теперь нам нужен кто-то, кто возглавит экспедицию, и я хочу, чтобы это была ты, Ди. Это будет твоей миссией... И твоим наказанием за предательство. Я отправляю тебя в изгнание.
— Звучит справедливо. — Кивнула она.
— Бро... — Пробормотал Надир. — Если она уйдёт, то я уйду вместе с ней.
— Ты этого хочешь, Надир? — Я знал, что он так скажет, и всё же, я не хотел его терять. Он был моим настоящим другом.
— Мы — семья, Фарсайт. Что будут чувствовать Атрид и Харко, когда поймут, что, может быть, никогда её больше не увидят?
— Понимаю, Надир. Я уважаю тебя и уважаю твои решения. — Я кивнул.
— Мы должны идти. — Спокойно сказала Ди. — Нам нужно найти подходящую группу и снарядить её для Пустоши.
Ди и Надир поспешно покинули комнату, и я невольно почувствовал нотку грусти к своему старому другу и его жене. Их начинания были полны опасностей, и я, возможно, отправил их на смерть. Но я должен был это сделать.
— Хватит ли у них времени? — Спросила Роуз. — Республика быстро приближается.
— Я тоже об этом подумал. Пэт, ты можешь подключить к нам Айчи?
— Конечно. — Кивнул Пэт и начал что-то делать с терминалом. Через несколько секунд, боевая карта исчезла, и на экране появилось лицо пегаски.
— Айчи слушает. — Сказала она.
— Привет, Айчи, это Фарсайт. — Ответил я. — Как обстоят дела в Нейлисс?
— Мы слышим взрывы отсюда, босс. Война становится ближе с каждым днём. — Айчи выглядела обеспокоенной. — Если станет слишком жарко, нам придётся отступить.
— Полегче, Айчи, у меня есть для тебя одно задание.
— Излагай.
— Я хочу, чтобы вы выпустили оставшиеся ракеты по базам Республики на восточном и западном берегах Дамбы Хуфера. А затем, убирайтесь оттуда, и как можно скорее возвращайтесь в Точку Безубыточности. Всё поняли?
— Но это даст Царю явное преимущество! — Завизжала Роуз.
— Конечно, а также даст нам достаточно времени для организации эвакуации.
— Разве Дельвио не говорил, что хочет тебя раздавить? — Спросил Пэт.
— Говорил. Однако, сначала ему придётся иметь дело с Республикой, если он хочет добраться до Нью-Пегасуса. НЭР же придётся выбирать между захватом нашего города или войной с Царём. Думаю, они выберут второй вариант.
— Что, если они этого не сделают?
— Мы должны воспользоваться этим шансом. — Твёрдо ответил я. — Сейчас, мы не в том положении, чтобы волноваться о безопасности.
— Я должен согласиться с Фарсайтом. — Кивнул Пэт.
— Так мне стрелять ракетами, Фарсайт? — Спросила Айчи через коммуникатор.
— Да.
— Поняла. Установка координат... Запуск ракет.
Звук дюжины ревущих ракетных двигателей оглушил нас, в то время, как Айчи кивнула и проорала приказ, который мы не смогли услышать.
— Ракеты выпущены, сэр. — Улыбнулась Айчи. — Разрешите отступить?
— Разрешаю. — Ответил я. — Спасибо, Айчи. Счастливого полёта домой.
— Спасибо, сэр. Конец связи.
Экран почернел, и снова появилась карта, а берега Дамбы Хуфера превратились в горящие кратеры из-за нашей атаки. Я бы с удовольствием послушал каналы связи Республики, когда они поняли, что их бьёт в спину небольшой и, казалось бы, слабый город. Внезапно, карта снова погасла, и на экране появилось разгневанное лицо Харпсонг.
— Что это было? — Взревела она.
— Это называется ракетной атакой, Харпсонг. — Самодовольно улыбнулся я. — У нас война, не забыла?
— Конечно нет, Фарсайт. — Она показала чистую ярость. — И я также знаю, что твоё презренное нападение будет иметь последствия. Вы уничтожили наши лучшие войска, отдав Дамбу Царю и его варварам!
— Тогда, я счастлив. Боль моего врага — моё удовольствие.
— О, нет. Наша боль будет твоим отчаянием, Фарсайт. Я лично возглавлю атаку против Нью-Пегасуса, и я клянусь, что когда мои копыта доберутся до тебя, я разорву тебя на части.
— Харпсонг, моя дорогая Харпсонг, как ты можешь говорить такое? — Я театрально заскулил. — После всего хорошего, через что мы прошли, я ожидал немного большего понимания от тебя. Ты была такой доброй и тёплой той ночью.…
— Даже не упоминай ту ночь. — Зашипела она. — Если бы я знала, что ты задумал, то дала бы тебе умереть в пустыне.
— Такая злоба для тебя неприемлема. Это даже звучит... Капитулятивно.
— Капитулятивно, говоришь? Ты слишком самоуверен для загнанного в угол пони.
— Мне нечего терять, так что я могу побыть немного гордым. — Я пожал плечами.
— Делай, что хочешь, но клянусь Селестии, что заставлю тебя её проглотить.
— Конечно, давай. Однако, ты забываешь одну вещь.
— Какую?
— Есть некая группа вражеских солдат, которая будет вам немного мешать в этом вопросе. Ты их знаешь; грубые, жестокие, в шлемах дракона… Те пони, которых ты бы не пригласила к себе на ужин.
— Ха-ха. — Ухмыльнулась Харпсонг. — Ты — наша единственная проблема, Фарсайт.
— Большая честь это слышать. — Я поклонился.
— Иди на хуй. — Она закурила и остановила передачу.
— Что ж, это было грубо. — Засмеялся я.
— Им не понравился твой план, Фарсайт. — Пробормотала Роуз. — Теперь, у них есть ещё одна причина для захвата нашего города.
— Если честно, меня это не беспокоит. Как только Царство пересечёт Дамбу, Республика окажется в столь затруднительном положении, что у нас будет достаточно времени, чтобы решить свои личные проблемы.
— Серьёзно? Мы можем эвакуировать весь город?
— Я этого не говорил. Я сказал, что мы сможем решить... Есть много способов этого избежать.
— Что ты имеешь в виду? — Спросила Роуз.
— Терпение, Роуз. — Усмехнулся я.
— Фарсайт! — В комнату вбежал охранник. — Караван готов к отъезду. Возможно, вы захотите поговорить с жителями в последний раз.
— Разумеется! — Подбежал я. — Прошу, после вас.
Стрип был полон пони, одетых в броню, и в основном, испуганных. Многие члены каравана родились и выросли в Нью-Пегасусе, и они просто понятия не имели, что происходит за городскими воротами. Передо мной стояли крепкие жеребцы, слабые кобылы, жеребята, даже пожилые пони, которые могли не добраться до места назначения, но это лучше, чем быть в ловушке меж двух огней. В начале каравана стояла Ди, одетая в кожаные доспехи, и проверяла повозки со снабжением.
Между тем, Надир стоял рядом с группой охранников, рассказывая об оружии и предстоящем маршруте, по которому они должны будут добраться до “Потерянной Фортуны”, не рискуя столкнуться с Республикой или Царством; в то время, как Атрид и Харко сидели на повозке, глядя на неоновые огни Нью-Пегасуса с печальными лицами. Это был их дом, и так будет всегда, но они были вынуждены уехать отсюда.
— Фарсайт, ты здесь. — Улыбнулась Ди.
— Ты выглядишь взволнованной.
— А разве не должна? Мы не знаем, с чем столкнёмся.
— Поверь мне, там не так уж и плохо. Реальная опасность — не Пустошь, а пони, живущие в ней. Под этим, я подразумеваю силы НЭР и Царя.
— Я знаю. — Ди пожала плечами. — Ладно, Фарсайт, что мы должны делать, как только доберёмся туда?
— Вы должны найти там бункер. Если Ампера меня не провела, то там должно быть достаточно припасов, чтобы начать всё заново. Кроме того, Пэт и его команда пойдут с вами для охраны и помощи.
— Поняла. Ну, надеюсь, выиграть мы сможем больше, чем проиграть. — Ди грустно улыбнулась. — В любом случае, Фарсайт, пони боятся. Многие из них никогда не видели Пустоши... Думаю, тебе стоит поговорить с ними.
— Да, ты совершенно права. — Кивнул я и вскочил на повозку, чтобы народ мог меня видеть. А затем, используя свою магию в качестве громкоговорителя, я обратился к караванщикам.
— Друзья мои! — Сказал я спокойным и торжественным тоном. — Мои братья и сёстры, мы сейчас переживаем тяжёлые времена. Этот мир суров и неумолим, и он отвернулся от нас, поставив Нью-Пегасус в ужасную ситуацию. Мы больше не можем здесь оставаться, потому что существуют пони, которые хотят нас уничтожить, но я обещаю вам, что этого не произойдёт! Мы жили свободно в течение двух столетий, и мы будем оставаться свободными, даже если нам придётся сменить место жительства! Я знаю, что вы все любите эти улицы и здания... Воспоминания, имущество, богатство. Эти связи трудно разорвать, в этом нет никаких сомнений, но Нью-Пегасус — это не куча старых зданий! Вовсе нет! Душа Нью-Пегасуса живёт в его гражданах, в пони, которые пишут рассказ о своей жизни в этих стенах, и Нью-Пегасус будет жить до тех пор, пока будут жить эти рассказы. Вот почему мы должны уйти, мы должны переселиться в новое убежище. Безопасное убежище, которое будет местом рождения нового города! Не бойтесь Пустоши, ибо я видел её, и там нет ничего, с чем бы никто из вас не смог бы справиться. Остерегайтесь пони, ибо их намерения по отношению к вам не всегда благородны. Держитесь вместе и следуйте за своим лидером, Ди Клефф, с верой и терпением; и я обещаю, что эта глава вашей жизни обретёт счастливый конец.
Караван зашевелился, гулкий шум разносился эхом разносился, пока один пони не начал аплодировать. Внезапно, словно подхваченные волной, остальные пони стали скакать и кричать, рассеивая свои страхи прочь. Им просто нужен был правильный толчок, и они поверили в себя.
— Хорошая работа, Фарсайт. — Ди улыбнулась мне, а я спрыгнул с повозки и вернулся к главе каравана. — Это было то, что им нужно было услышать. Ни больше, ни меньше.
— Я всегда знал, как толкать речи. — Улыбнулся я.
— Конечно. — Ди обняла меня. — Спасибо, Фарсайт, за эти восемь лет.
— Всегда пожалуйста. Удачи в вашем путешествии.
Надир подошёл к нам, едва сдерживая слёзы. Было довольно странно видеть хладнокровного убийцу, почти что сломленного чувствами, и это заставило меня улыбнуться и тоже прослезиться. Мы столько всего пережили вместе, что мне трудно было видеть, как он уходит.
— Бро, обними меня. — Он обнял меня крепко-крепко, чуть не заплакав. — Я буду скучать по тебе.
— Я тоже, Надир, я тоже. — Я похлопал его по спине. — Мы многое пережили.
— Да. Помнишь нашу первую встречу?
— Разумеется, Мистер Блэк.
— Хех, да, Мистер Блю. Ты не мог даже стрелять.
Мы оба смеялись и стояли обнявшись в тишине, позволяя слезам стекать по лицу.
— Прощай, Фарсайт. Хотел бы я сказать, “пока мы не встретимся вновь”, но я думаю, что у тебя совсем другие планы.
— Я мог бы, но я ещё ничего не решил. Удачи тебе, братишка.
Мы разорвали наши объятия, пока Ди открывала ворота. Первые повозки уже покинули Нью-Пегасус, и караван начал медленно двигаться, как гигантская змея, медленно ползущая по песку, направляясь к неопределённому месту назначения. Полу-зебра развернулся и присоединился к своей жене в своём последнем приключении, пересекая стены города и отправляясь в открытую Пустошь... Однако, на этот раз, меня не будет рядом с ним.
Когда последние члены каравана покинули город и ворота за ними закрылись, я начал приводить в действие последние шаги своего плана. Была одна вещь, которую мне было нужно решить, пока не стало слишком поздно, и мне нужна чья-то помощь. Я быстро вернулся в зал совета, пытаясь найти пегаса, который ответил бы на все мои вопросы. Петляков лежал на столе и насвистывал мелодию.
— Пэт, мне нужна твоя помощь.
— О, Фарсайт! — Он перевернулся и спрыгнул на пол. — Извини за это... Зачем я тебе понадобился?
— Прежде всего, мне нужно задать тебе несколько вопросов.
— Валяй.
— В случае катаклизма... Скажем, атаки жар-бомбой... Как мы будем действовать?
— Ну, это зависит от масштабов атаки... Однако, учитывая, насколько мы далеки от Разлома, я не верю, что мы сможем хоть как-то помочь.
— Тогда, что случится с “Потерянной Фортуной”?
— Я бы сказал, что они даже не заметят. — Усмехнулся Пэт. — Я вижу, к чему ты клонишь, Фарсайт, и скажу тебе одно: это отличная идея просчитать все риски.
— Хватит нести чушь, Пэт.
— “Потерянная Фортуна” защищена Разломом, и ветры обычно дуют от него. Любой след радиации от Нью-Пегасуса не достигнет нового поселения. Я могу дать 95% вероятности.
— Это сильные цифры.
— Кроме того, если дела пойдут совсем уж плохо, мы сможем перевести население в Точку Безубыточности.
— А вы с этим справитесь?
— У нас осталось несколько Мистралей. Организовать работу такси не составит большого труда.
— Ха-ха, пегасы-таксисты. — Засмеялся я. — Я бы с удовольствием посмотрел на это.
— Фарсайт, пожалуйста, давай будем профессионалами. — Улыбнулся Пэт.
— Да, да. — Я пренебрежительно махнул копытом. Я думаю. — ты знаешь, что я собираюсь спросить у тебя…
— Ты склонен быть очень непредсказуемым. Скажи мне, чего ты хочешь.
— Мне нужно, чтобы Энола взорвалась. — Строго сказал я. — На полную мощность.
— Я так и знал. — Кивнул Пэт. — Это можно сделать очень быстро. Какой механизм воспламенения тебе нужен? Таймер? Мина? Ловушка?
— Просто спусковой крючок. Я сам его нажму.
— Но... Где ты будешь прятаться от взрыва?
— Кто сказал, что я собираюсь прятаться?
— Я понял. — Пэт замолчал. — Ну, если такова твоя воля, не мне судить. Я дам тебе спусковой крючок... Ты хочешь, чтобы он был встроен в твой офис в шпиле?
— Возможно.
— Круто. — Я попрошу Юнкера установить связь... — Мы закончим через пару часов. — Пэт грустно улыбнулся. — Скажи, Фарсайт... Что насчёт остального населения?
— Под городом есть работающее Стойло. Я воспользуюсь им... Это наводит меня на другой вопрос.
— Какой?
— Как долго будет продолжаться радиация?
— Хм... Учитывая наши данные... Я бы сказал, что три года минимум. По истечении этого времени, уровень радиации будет терпимым, если не находиться в зоне взрыва слишком долго. Конечно, чем дольше ждать, тем безопаснее.
— Три года... Этого хватит. — Пробормотал я. — Кстати, Пэт, ты не мог бы поместить небольшой сейф в туннели “Подков”?
— По данным плана города, там уже есть один такой. Комната A16, этаж B1.
— Отлично. Спасибо, Пэт... Продолжай готовить Энолу. — У меня же есть ещё дела.
Стоя перед большими зубчатыми воротами, я чувствовал, что моя жизнь подходит к точке слияния. Я спустился в туннель со странным чувством, похожим на то, что я испытывал в Нэй-Орлеане, и на мгновение, я ожидал увидеть, как моя юная личность выползает из Стойла: слабая, испуганная и сломанная. Однако, в этом туннеле, не было никого, кроме меня, ворот, выхода из канализации, который предоставила мне Ампера, и двадцать вооружённых до зубов охранников, которые помогли бы мне осуществить это последнее задание.
Я подошёл к терминалу, чувствуя странную смесь эмоций. Это был некий флэшбек в моё прошлое, которое я искренне презирал. Лицемерие, коррумпированная иерархия, несправедливость, которая царила в этих стенах, как это ужасно. С другой стороны, я чувствовал, что моим долгом было — сделать то, что я собирался. На самом деле, у меня было предчувствие, что я буду наслаждаться этим моментом.
Я нажал на кнопку терминала, и мой ПипБак начал взламывать протоколы безопасности. Вероятно, пони внутри уже заметили, что кто-то возится с их главными воротами, поэтому я предупредил своих охранников быть начеку. Через несколько минут, терминал сдался, и двери начали открываться, а затем, отъехали в сторону.
Свет, исходящий из Стойла, заполнил тоннель, и мы вошли в стены подземного убежища. Вскоре, группа силовиков, одетых в эти ненавистные жёлто-синие комбинезоны, попыталась остановить нашу группу. Мы не проявили к ним милосердия, наши дробовики разорвали их плоть и раздробили им кости.
К тому времени, как мы добрались до Атриума, нас уже ждали десятки обеспокоенных и напуганных пони. Я шёл впереди, небрежно улыбаясь. Было интересно наблюдать за лицами моих бывших соседей, которые смотрели на меня в изумлении.
— А это не... — Услышал я.
— Так и есть! Посмотрите на него!
— Он не может... Он покрыт шрамами!
— Прошло восемь лет, придурок. Мы ничего не знаем о поверхности, поэтому куча шрамов более, чем вероятна.
— Это правда Фарсайт?
— Да, это он! Что он здесь делает?
— А Смотрительница знает?
Ах, Смотрительница. Всё сводится к ней.
— Кто-нибудь дайте ей знать, что Фарсайт здесь... И что он не один.
— Чего он хочет?
— Понятия не имею…
— Это из-за лотереи?
— Думаю да, зачем же ему ещё приходить сюда с этими пони?
Услышав их споры, когда они рассуждали обо мне и причине моего визита, я не мог не улыбнуться. Я никогда не считал себя садистом и не наслаждался страданиями других пони, но моё желание мести начало исполняться. Оно было там, выжидало своего шага в течение восьми долгих лет; пока я пытался прийти к власти, но никогда не забывал о нём. Я видел всё это во сне время от времени, и вот, их время пришло.
— Что это за шум? — Спросила Смотрительница. О Луна, я собирался насладиться этим.
— Моя дорогая Смотрительница! — Заликовал я. — Сколько лет прошло, так приятно тебя снова видеть!
— Фа-Фарсайт?
— Да, это я. — Я смутно улыбнулся. — Ты скучала по мне все эти годы?
— Я... Э... Э… — Она металась между тем, что хотела сказать и тем, что должна была сказать. — Разве это имеет значение, Фарсайт?
— Конечно, нет. — Я засмеялся. — Я совсем не скучал по Стойлу, Смотрительница. Я просто тебя разыгрываю. Пожалуйста, прости.
— Ра-разумеется. Что привело тебя сюда, Фарсайт?
— Ну, прошло очень много времени с тех пор, как я был вынужден покинуть это место, поэтому я подумал, что могу вернуться и нанести вам небольшой визит, не так ли? Как в старые добрые времена.
— Понятно... А что насчёт этих вооружённых пони? Зачем ты стрелял в охранников?
— Мои друзья иногда немного нервничают... Я молю о твоём прощении. — Я театрально опустил голову. — Я не знал, какой приём меня ждёт, поэтому я взял ребят для собственной защиты... Вот и всё.
— Защиты от группы безоружных пони?
— Я — один. Если бы ты захотела, то могла бы разнести меня в пух и прах.
— Мы не агрессивны, Фарсайт. Я не знаю, что с тобой сделал внешний мир, но мы стараемся соблюдать некоторые правила.
— Конечно. — Улыбнулся я. — Есть некоторые вещи, которые я хотел бы обсудить с тобой наедине... Могли бы мы продолжить этот разговор в офисе?
— Конечно. Следуй за мной.
Смотрительница шла впереди, открывая мне путь через толпу испуганных жителей Стойла, которые что-то бормотали и смотрели на меня и моих охранников с первобытным страхом. Они знали, что их ждёт, но цеплялись за надежду на лучшее. Мы добрались до её офиса на последнем этаже, с круглым окном, выходящим на большой Атриум, где были собраны все пони. Она села за свой стол, а я устроился поудобнее прямо перед ней.
— Чего ты хочешь от нас, Фарсайт?
— Ответы, Смотрительница. Знаешь ли ты, что прямо над Стойлом 188 есть город?
— Город? Какой город?
— Город Нью-Пегасус. Большой, яркий, функционирующий город, который стоял там более двухсот лет, нетронутый войной.
— Ты наверное шутишь.
— Посмотри на меня. Разве я похож на пони с Пустоши?
— Ты носишь костюм... Так что, думаю нет.
— Именно. И не говори мне, что ты не знала об этом. А также про лотерею и прочее.
— Честно говоря, Фарсайт, тебе придётся мне поверить. — Смотрительница опустила голову. — Мы жили в неведении о внешнем мире. Мой предшественник дал мне инструкции, записанные самой Скуталу, и сказал, что мы будем в безопасности, пока будем оставаться в Стойле. Ворота открывались только раз в год, потому что было опасно иметь механизм, работающий с большей скоростью... И потому что мир снаружи был, по-видимому, непригоден для жизни.
— И всё же, мы продолжали посылать пони на смерть во внешний мир.
— Это была жертва, которую нужно было принести! Население Стойла должно было сохранять определённые цифры!
— Я пытался урезонить тебя, Смотрительница. Не было никаких цифр, подтверждающих это. У нас было много еды и припасов, и ты это знаешь.
— Да.
— Тогда почему ты меня не послушала?
— Мне было страшно, Фарсайт. Очень страшно. Вся ответственность возлагалась на меня. Что если твои расчёты были ошибочны и мы бы страдали от голода? Что, если пони начали бы умирать, потому что я забила на инструкции? Все эти смерти навсегда остались бы на моей совести.
— О, да? А как насчёт смертей тех, кого ты изгнала, например, МЕНЯ?
— Это были необходимые жертвы. — Смотрительница покачала головой. — Как бы мне не нравились эти правила, их нужно было исполнять.
— Видишь ли, я тебе не верю. Можешь быть спокойна, потому что ни один из этих пони не умер в Пустоши. Они стали частью населения Нью-Пегасуса... Полицейский, библиотекарь, крупье... Все они живут лучшей жизнью. Однако, я знаю о твоих планах. Я знаю, как некоторые семьи избежали лотереи.
— Ты не сможешь это доказать.
— Так ты не отрицаешь этого! — Взревел я.
— А почему я должна? — Рассмеялась она. — Ты не сможешь обвинить меня ни в чём, твоё слово против моего ничего не значит. Как ты думаешь, кому поверят жители?
— Меня не волнует, кому они поверят, Смотрительница. Я просто знаю, что был прав с самого начала.
— Так вот зачем ты пришёл, Фарсайт? Проявить себя лучше и ярче, чем ты есть? Чтобы показать своё превосходство?
— Нет, это не то, что привело меня сюда. Видишь ли, как я уже сказал, над Стойлом есть один город... Город, который жил и развивался долгое время. Однако, мир вокруг него изменился, и есть внешние силы, которые угрожают благополучию его населения. Идёт война между двумя массивными армиями, и мы оказались посередине, не имея возможности для побега. Вот почему, как правитель Нью-Пегасуса, я претендую на собственность этого Стойла.
— Ты — правитель Нью-Пегасуса?
— Ты удивлена? — Усмехнулся я. — В конце концов, я претендовал на должность Смотрителя.
— Думаю, что не должна... Но что ты имеешь в виду “претендуя на собственность Стойла?
— Ну, предположим, что есть некоторые пони, которые нуждаются в хорошем укрытии, пока всё дерьмо не закончится. И ты предоставишь мне это убежище.
— Ты сошёл с ума, Фарсайт. Мы ни за что не покинем Стойло.
— Я знал, что ты это скажешь. Я уже думал о целесообразном исходе событий. Прошу, давай вернемся в Атриум. Всё Стойло должно быть свидетелем этого.
— Что ты...?
— В. Атриум. ЖИВО. — Заорал я.
Смотрительница сглотнула и вышла из кабинета, спустившись вниз по лестнице. На их лицах читался страх и недоверие, а некоторые — даже плакали. Это было... Прекрасно. Мы со Смотрительницей встали в центр Атриума, где я поклонился всем жителям и улыбнулся.
— Видите ли, за воротами Стойла существует мир. Мир, в котором пони удалось выжить; мир, в котором они построили свои сообщества, и где достигли счастья и благополучия. Этот мир, однако, находится под угрозой разных сил, как природных, так и общественных, которые хотят уничтожить это счастье и гармонию, заставив при этом мирных и добрых пони бежать. Такова судьба города Нью-Пегасус, который находится сейчас прямо над вашими головами. Мы почти осаждены ужасными силами, которые хотят убить нас, а шансы на побег отсутствуют. Вот почему, мы пришли к вам, Стойло 188! Вы будете служить славной цели по спасению населения Нью-Пегасуса, пока эти тяжёлые времена не пройдут!
— Ты сошёл с ума, Фарсайт! — Завопила Смотрительница. — Мы не отдадим тебе Стойло! Мы не покинем её!
— Кто сказал, что ты уйдёшь? — Я улыбнулся и прижал пистолет к её голове.
— Что это такое? — Ахнула она.
— Смотрительница, — формально сказал я, ухмыляясь от уха до уха, — позволь мне выразить бесконечную благодарность за твою сегодняшнюю жертву. Будь уверена, что пони Нью-Пегасуса навсегда останутся у тебя в долгу. Мы никогда не забудем тебя и то, что ты сделала для нас.
БАХ!
Тело Смотрительницы упало на пол, как тряпичная кукла, а кровь полилась из пулевого ранения в голову. Жители ахнули и заплакали, когда увидели, как я убил их лидера, и я не мог не почувствовать прилив удовлетворения от произошедшего.
— Не оставляйте никого в живых. — Приказал я.
Залы Стойла 188 превратились в массовое побоище, так как пули разрывали пони на части, не щадя никого. Это была моя личная месть, расплата за то, что они сделали со мной восемь лет назад. Я поклялся, что сделаю это, и я сдержал своё слово... И пока грохот и крики смерти сливались в кровавую симфонию, я стоял посреди Атриума, смеясь до тех пор, пока в моём горле не пересохло.
Стойло было очищено. Затем, трупы были сложены снаружи и сожжены дотла. Зловоние смерти затмило воздух, я же вернулся на Стрип, как ни в чём не бывало. Нужно было решить некоторые вопросы, прежде чем приступить к моему плану, и первым делом, я отправился в студию Радио Нью-Пегасуса.
Мисс Нью-Пегасус сидела на табуретке перед пультом, полным рычагов и кнопок, в то время, как микрофон висел в нескольких метрах от её головы. Она выглядела обеспокоенной. С одной стороны пульта крутилась пластинка, играла музыку, транслирующуюся в эфир. Когда я вошёл, она подняла глаза и улыбнулась.
— Фарсайт, добро пожаловать на нашу радиостанцию. — Улыбнулась она. — Что привело тебя сюда? Хочешь ещё одно интервью?
— Нет, вовсе нет. — Я махнул копытом. — Полагаю, ты в курсе сложившейся ситуации.
— Да... Надежды мало, правда?
— Конечно... Республика уже приближается. Они собираются превратить Нью-Пегасус в поле боя, но у нас есть одна защитная тактика.
— О какой защите идёт речь, Фарсайт?
— Робопони. — Ответил я. — Они дадут нам достаточно времени, чтобы спрятаться.
— Спрятаться? Где?
— Под Нью-Пегасусом есть Стойло. Я позаботился о том, чтобы это место было готово к перемещению туда жителей.
— Ясно. А не найдут ли его силы НЭР или Царства?
— У меня есть козырь в рукаве. — Я улыбнулся.
— Не расскажешь?
— Мне жаль, но на этот раз, я держу свои секреты при себе. — Ответил я. — Нам нужен элемент неожиданности, если мы хотим, чтобы этот план увенчался успехом.
— Полагаю, я являюсь частью твоего плана. — Хихикнула Мисс Нью-Пегасус. — Зачем бы ты иначе сюда пришёл?
— Ты мне и правда нужна, а ещё твоя станция. Мы должны послать населению последний сигнал надежды и сопротивления. Мы должны заставить захватчиков поверить в то, что собираемся устроить отпор, чтобы они не торопились прорываться через наши линии. Ты сможешь это сделать?
— Вдохновляющая речь? — Она улыбнулась, её глаза сияли. — Ну конечно! Это то, что я всегда готова сделать.
— Я рассчитываю на тебя... И ещё кое-что.
— Что же ещё, Фарсайт?
— Как только вы спуститесь в Стойло... Вы проведёте там какое-то время... Не неделю или две, а годы. Возможно, вы больше не сможете вернуться в открытый мир. В таких ситуациях, моральный дух трудно поддерживать... Вот тут-то ты и нужна мне. Я заметил, что многие пони в городе слушают твою станцию, ведь она поддерживает их дух. Радио Нью-Пегасуса всегда будет жить, и в хорошие, и в плохие времена. В Стойле есть система вещания. Я хочу, чтобы ты отправилась туда и продолжала делать свою работу ради всех обитателей Стойла. Ты сделаешь это для меня?
— Конечно, Фарсайт. — Мисс Нью-Пегасус улыбнулась со слезами на глазах. — Я не разочарую тебя.
Пэт ждал меня с довольной улыбкой на лице. Казалось, ему было всё равно, что происходит в городе, или, как будто он просто слишком крут, чтобы волноваться об этом. В любом случае, я предпочёл бы, чтобы он оставался спокойным, вместо того, чтобы наводить панику по неизвестной причине.
— Привет, Пэт. — Помахал я.
— Здравствуй, Фарсайт. — Улыбнулся он. — Работа выполнена. Энола была настроена, она взорвётся, как только ты нажмёшь на большую красную кнопку.
— Превосходно. — Кивнул я.
— Фарсайт... Ты абсолютно уверен в этом?
— В чём именно?
— Мы можем построить дистанционный переключатель в Стойле... Или можем активировать её сами с дирижабля. Ты не обязан делать это, если не хочешь.
— Нет, Пэт, я должен. Я не хочу оставлять всё на волю случая, потому что если Энола не взорвётся, то весь план рухнет. Я хочу быть уверен, что всё пойдёт, как надо.
— Ясно... — Пэт опустил голову. — Послушай, Фарсайт. Я не знаю тебя, но... Я восхищаюсь тобой. Я видел в тебе то, что считаю достойным уважения, истинную добродетель в этом безумном мире. Ты был терпелив, настойчив, храбр и великодушен. Ты был настоящим героем для этих пони.
— Пэт, я благодарю тебя за добрые слова, но я не согласен с этим. Я — не герой. Мои ошибки привели нас к этой ситуации, так что я просто подчищаю за собой. Я бы не назвал это благородным, героическим или добродетельным делом.
— Скажи мне, Фарсайт, ты знал пони, которые не совершали ошибок в своей жизни?
— Нет.
— Вот именно. Однако, даже если все мы совершаем ошибки, лишь немногие из нас достаточно храбры, чтобы принять их последствия и разобрать свой собственный беспорядок. Я знаю, что не смогу убедить тебя, но запомни мои слова, Фарсайт. Ты хороший пони, чертовски хороший. Никто из тех, кто встретил тебя, не остался равнодушным... Ты оставил след во всех нас.
— Спасибо, Пэт. — Я обнял его. — А теперь уходи, пока НЭР не дошла до ворот. Ты и Юнкерс должны добраться до Точки Безубыточности, как можно скорее.
— Конечно, Фарсайт. Мы будем следить за небесами над “Потерянной Фортуной” ради тебя, хорошо?
— Ты справишься. — Улыбнулся я. — Счастливого полёта.
Пэт кивнул и взмахнул крыльями, поспешно взлетев. Я стоял и смотрел на то, как он улетал, и задумался о его словах и о том, что мне сказала Литтлпип. Может быть, если бы всё пошло по-другому, я смог бы сделать больше? Может быть, если бы я сделал другой выбор, то пошёл по более светлому пути ради всей Пустоши? Я быстро отбросил эти мысли и вернулся к плану... Моему последнему гамбиту.
Осталось сделать немного, и время, по сути, истекает. Пушки можно будет услышать заранее, а робопони у стен, уже начали привлекать первых врагов, которые пытались бежать и добраться до Нью-Пегасуса, прежде чем мы сможем укрыться. Пони уже собирались на улицах, недалеко от Стойла, так как охранники распространяли новости о принудительном переселении оставшихся горожан. На их лицах были видны страх и боль, так как Стойла часто глючили по разным причинам, что в конечном итоге, приводило к ужасным последствиям для их жителей.
Но это Стойло было совсем другим. Я жил там, и я знал, как оно работает. В нём были посевы, реактор, системы подачи воздуха и воды, и достаточно места, чтобы разместить всех оставшихся пони Нью-Пегасуса с определённым уровнем комфорта. Однако, такая община требовала иерархии, которая сохранялась бы в течение всего периода их пребывания там. Я точно знал, кого поставить на место лидера.
Роуз собирала свои вещи в маленькой квартирке, в которой она поселилась, с тех пор, как почувствовала, что ей нужно немного больше интимного пространства. Она улыбалась, складывая свои костюмы и платья в маленький чемоданчик, но её улыбка была грустной и полной печали. Это будет трудный момент для всех нас, независимо от того, насколько глубоко мы приняли неизбежный конец.
— Привет, Роуз. — Я вошёл в комнату.
— О, Фарсайт, привет. Я не слышала, как ты вошёл. — Она улыбнулась и перестала собирать вещи. — Как ты?
— Я в порядке... Настолько хорошо, насколько это возможно.
— Да, я понимаю... Я испытываю тоже самое. — Роуз вздохнула. — Что будет дальше, Фарсайт? Почему ты отправил всех нас в Стойло?
— Я думаю, что ты уже знаешь, почему.
— Ну, Стойло, наверное, самое безопасное место для укрытия, но что будет, когда силы Республики найдут его? Нас загонят в угол, как крыс.
— Республика не захочет лезть в Нью-Пегасус после того, как я всё закончу.
— О нет. Ты же не имеешь в виду Энолу…
— Имею. — Кивнул я. — Это единственный способ удержать НЭР и Царство подальше от Стойла. Если мир вокруг него станет смертельно-опасным, они не будут искать нас.
— Но... Кто активирует бомбу?
— Я.
— Ты? Изнутри Стойла?
— Нет. С вершины шпиля.
— Но... Но это будет означать, что…
— Да. Это жертва, которую я должен принести, так же, как ты должна спрятаться в Стойле, а Надир должен воссоздать поселение в “Потерянной Фортуне”. У каждого из нас есть своя роль, которую необходимо выполнить.
— Но почему, Фарсайт? Почему ты не можешь спрятаться?
— В конце концов, Роуз, ведь это я им нужен. Пралине, Харпсонг и Стоунтри хотят посадить меня в самый тёмный уголок тюрьмы НЭР. Дельвио хочет моей смерти. Никто из них не имеет ничего против вас. Если я выживу, то буду притягивать их к вам, а я не хочу, чтобы это случилось. Не для тебя, не для Авро, не для Надира. Единственный способ гарантировать мир — исчезнуть. В противном случае, этот цикл будет бесконечным.
— Но Фарсайт, ты нам нужен!
— Это чушь собачья. Я вам не нужен, ты справишься сама.
— Это ложь, Фарсайт, наглая ложь! — Заплакала Роуз. — Ты тот, кто привёл нас на вершину! Ты спас меня от рейдеров! Ты превратил Надира в респектабельного семейного пони! Ты спас Авро и заставил её искупить вину! Если бы не ты... Ничего бы этого не случилось.
— Да, но делая всё это, я распространял боль и гнев по Пустоши. Чувства, которые исчезнут только вместе со мной.
— Фарсайт, пожалуйста, останься с нами.
— Роуз, моё решение окончательное. Я не собираюсь менять его.
— Но я-
— Нет, Роуз. Мне нужно, чтобы ты поняла, что мне необходимо уйти.
— Н-неееееет... — Воскликнула она.
Я обнял её и тоже заплакал. Тоска расставания, я думаю... После всего, что мы прожили вместе, была вполне понятна. Осознавание того, что мы больше никогда не встретимся, раздирало мне душу, но другого пути не было. Я знал, что она со временем всё поймёт, и сможет это принять. Роуз была достаточно умной и зрелой, чтобы всё преодолеть и снова встать на копыта с новой силой и решимостью.
— Роуз, я никогда тебя не забуду. — Улыбнулся я. — Ты — та, кем я больше всего горжусь. Ты выросла и стала великой кобылой; умной, справедливой, благородной и храброй. Ты преодолела все трудности, которые мир преподносил нам, и доказала, что у тебя — золотое сердце.
— Спасибо, Фарсайт. — Зарыдала она.
— Однако, мне нужно дать тебе последнее задание... Одно задание, которое ты должна поклясться, что выполнишь.
— Ну, конечно! — Скакала она. — Говори.
— Я... Очистил Стойло. Я убил много невинных пони, чтобы освободить место для вас, и я знаю, что тебе это не понравится. Тем не менее, это Стойло теперь ваше, и мне нужна пони, которая будет следить за порядком и будет нести ответственность за своих собратьев. Я хочу сделать тебя Смотрительницей.
— Почему я?
— Потому что, нет никого более подходящего для этой задачи, чем ты. Ты — надёжная, простая, достаточно умна, чтобы справиться с любой ситуацией, которая может произойти в Стойле. Тебе потребуется терпение и добрая воля, потому что будет трудно, а иногда, даже очень трудно; но я уверен, что если есть пони, который может заставить пони понять друг друга, то это ты. Ты будешь окружена хорошими пони, которые помогут тебе: техники, охранники, артисты... Но ты должна будешь управлять своим маленьким миром, принимать трудные решения и нести ответственность за них. Ты справиться?
— На какой срок?
— Три года. Я настрою управление, чтобы ворота открылись по истечении этого срока. Однако, я не знаю, что может произойти, поэтому, возможно, вам придётся остаться там на ещё какое-то время. У вас будут все необходимые припасы, обещаю.
— Даже не волнуйся об этом, Фарсайт. Я всё сделаю.
— Как только ворота откроются, тебе нужно будет провести всех этих пони через Пустошь в “Потерянную Фортуну”... Если она ещё будет существовать. Я понятия не имею, как взрыв Энолы повлияет на этот район, но советую быть осторожней. Кто знает, что кроме радиации там будет! Но я считаю, что ты сможешь туда добраться. Надеюсь, что Надиру и Ди удастся сохранить поселение в течение хотя бы трёх лет.
— Фарсайт, я не разочарую тебя. — Она держалась достойно, даже со слезами на глазах. — Я доведу население до “Потерянной Фортуны”!
— Ещё кое-что, прежде чем мы уйдём, Роуз. — Я грустно улыбнулся. — В Точке Безубыточности у меня была беседа с одним очень важным единорогом... Очень глубокая и проницательная беседа, даже если я тогда не был в лучшем настроении для философии и тому подобного. Она сказала мне, что Пустошь с нетерпением ждёт героя, который выйдет за рамки своих собственных желаний и посвятит всю свою жизнь великому благу... Кто-то, не запятнанный злом Пустоши, свободный от её тёмных рук. Она думала, что это должен быть я... Должен буду спасти Эквестрию от того, что мы с ней сделали. Я проигнорировал её слова и воспринял их, как бред уставшего от жизни пони, который отдал всё, что у него было, чтобы ничего не получить взамен, но сейчас, я понял, что миру нужны герои.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Что ж, Роуз, даже если эта пони и думала, что мне суждено совершить такой благородный поступок, я знаю, что она ошиблась. Я — не герой. Я никогда не мечтал быть героем... Я был эгоистичен и жесток. Однако, когда я вижу тебя, то думаю, что ты та самая пони, которую она искала... Я верю, что и в Стойле, и в “Потерянной Фортуне”, ты сможешь привнести свет во тьму. Если есть кто-то, кто заслуживает звания героя... Думаю, это будешь ты, Дезерт Роуз.
— Я... Я не знаю, что сказать. — Пробормотала она.
— Пожалуй, будет лучше не говорить ни слова. — Улыбнулся я. — Пойдём.
Очередь тянулась очень далеко, практически скрываясь на горизонте, а пони с нетерпением ждали, пока смогут войти в Стойло со своим багажом и имуществом. Снаружи, прогремели вражеские пушки, и некоторые из внешних зданий Нью-Пегасуса загорелись от обстрела. С другой стороны, мы слышали рёв варваров Царя, стремительно приближающихся к стенам, когда робопони стреляли по ним из лазеров. День подходил к концу, и неоновые огни придавали пустеющему городу жуткий вид.
Я стоял у ворот Стойла и смотрел, как все пони заходят в убежище, где их встречают Авро и Роуз. Стояла гробовая тишина, и лишь слабые улыбки и тоскливые взгляды отражали то, что должно было произойти в ближайшее время. Как только ворота закроются, то пони не увидят дневного света, по крайней мере, три года.
Жители заходили внутрь около получаса, и, наконец, очередь подошла к концу. План складывался идеально, и, несмотря на всё это, я чувствовал, что грусть наполняет моё сердце. Я хотел жить, я хотел спрятаться в Стойле вместе с ними, но этому не суждено было случиться. Я бы просто не позволил столь тщательно разработанному плану, рухнуть из-за моего эгоизма и слабости.
Авро и Роуз подошли к воротам и посмотрели на меня со слезами на глазах.
— Фарсайт... — Закричала Авро.
— Успокойся. — Я улыбнулся и нежно поцеловал её. — Я буду рядом с тобой, поверь мне. Позаботься о себе... И о нашем жеребёнке.
— Непременно... — Всхлипнула она.
— И Роуз... — Я улыбнулся. Она выглядела такой взрослой! — Помни, что я тебе говорил. Ты — моё лучшее достижение, и я никогда тебя не забуду.
— Я тебя тоже. — Она улыбнулась, а слёзы покатились по её щекам.
Я подошёл к пульту управления и нажал кнопку. Огромная шестерёнка с надписью "188" зашипела, заскулила и откатилась на своё место, плотно закрывшись и оставив меня снаружи... Одного. Настало время для грандиозного финала.
# Заметка: Репутация изменена. Новое Стойло 188 / Потерянная Фортуна: Герой. Пони этих общин навсегда запомнят Ваше имя.
Глава 26: Что же это?
Mark Knopfler – What it is
«Добрый вечер, дорогие слушатели, и добро пожаловать на радиостанцию, которая всегда была рядом с вами, даря только вам самую лучшую музыку в Нейваде, а также самые последние новости мира. Да, вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваша ведущая, Мисс Нью-Пегасус, всегда рада быть здесь. Это было прекрасное произведение, не так ли? Знаете, Октавия обладает тем очаровательным качеством, которое заставляет тебя мечтать, пока ты его слушаешь. Независимо от того, как далеко или насколько глубока пропасть между моментом создания этой композиции и сегодняшним днём, я могу представить её игру на сцене, её величие и элегантность. Без сомнения, она уже стала классикой!
Давайте перейдём к менее прекрасным и очаровательным вещам... Мои дорогие слушатели, как бы мы ни старались этого избежать, сколько бы ни трудились наши лидеры, чтобы этого не произошло... Война нас настигла. Войска Царя и Республики продвинулись дальше, чтобы окружить наш славный город, с намерением завоевать его и добавить Нью-Пегасус в свой список трофеев. Это поистине тяжёлые и печальные времена, поскольку наши надежды и мечты рушатся из-за амбиций тех пони, которые думают, что Пустошь — это их маленькая игровая площадка. В нашей истории мира и процветания появится тёмный период, после которого нам предстоит долгое восстановление…
Время, когда нам придётся побыть в тишине, мои дорогие слушатели. Да, это наше последнее обращение к миру, так как Радио Нью-Пегасуса будет вынуждено прекратить свою трансляцию на время конфликта. Причины просты: безопасность наших собственных работников была скомпрометирована, и независимо от того, как сильно мы хотим держать вас в курсе событий, мы не можем рисковать нашими жизнями. Вот почему мы были вынуждены принять столь болезненное решение. Однажды, когда всё это закончится, мы вернёмся к вам с большей силой и волей, готовые компенсировать всё время нашего отсутствия!
Позвольте мне добавить свои собственные мысли. Моё время в качестве ведущей было относительно коротким, если сравнивать с моим предшественником Мистером Нью-Пегасусом, но оно было насыщенным и плодотворным. Я многому научилась и наслаждалась каждой минутой, которую провела за микрофоном, будучи частью вашей повседневной жизни и держа вас в курсе всех событий, которые произошли в Нью-Пегасусе и его окрестностях. До этого, я была репортёром этой же самой радиостанции, и мне было поручено освещать многие из крупных событий, которые произошли в нашем городе... И, честно говоря, я ощущаю гордость за то, что смогла стать главным свидетелем трансформации, которую пережил этот участок земли за последние восемь лет. За всё это, за моменты истинной дружбы, за хорошие и плохие времена, за всё, чему я научилась и чем наслаждалась... Спасибо.
Что ж, у меня есть последнее послание от нашего городского совета к вам, мои драгоценные слушатели. Наши лидеры хотят, чтобы мы оказывали сопротивление, им нужно, чтобы мы боролись, пока они не найдут выход из этой ситуации. Робопони разместились у стен, чтобы удерживать захватчиков, как можно дольше, но как только эта линия обороны будет нарушена, настанет наша очередь защищать каждый дом и каждую улицу от вражеских сил. Сохраняйте спокойствие и верьте, что план уже на подходе, и, по словам членов совета, как только он будет продуман, нам обеспечат безопасность, так что держитесь там!
Что ж, кобылы и жеребцы, время последнего прощания уже близко, и мне грустно, что я вынуждена покинуть своё место. Это мой мир, и он будет моим, куда бы я ни отправилась, но я буду чувствовать себя чужой, пока не вернусь к микрофону... Но всё же, пока есть жизнь, есть надежда, и я надеюсь, что когда-нибудь, когда всё это безумие закончится, я смогу вернуться на свою работу в радиостанции. А теперь, прежде, чем отключиться, мы хотим воздать должное нашим лидерам, а в особенности, Фарсайту. Несмотря на все их недостатки, последние годы Нью-Пегасуса были настоящим золотым веком, и наша станция хотела бы поблагодарить их за всю проделанную работу. Вот немного Свингинг Войса для вас, и помните, это было Радио Нью-Пегасуса, и я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасус, вещаю прямо в ваши сердца... До свидания.»
Оно закрыто. Я стоял перед дверью-шестернёй с большой надписью 188, чувствуя параллель с тем роковым днём, когда я был изгнан Смотрительницей. Я видел себя, лежащим на полу в канализации, плачущим в отчаянии, потрясённым и совершенно не понимающим ничего... Теперь, единственное, что нужно увидеть, это большую зияющую дыру, которая выведет пони из Нью-Пегасуса на свободу... Если мне удастся полностью реализовать свой план. Я знаю, что должно произойти, я знаю, что я должен сделать... И всё же, я нервничаю. А почему? Я воспринимал смерть, как часть своей жизни, и я понял, что моя жертва необходима для обеспечения благополучия тех, кто мне дорог. Но внутри меня есть что-то, что не находит покоя. Я полагаю, что это мой инстинкт выживания, который продолжает умолять о втором шансе. Всякий раз, когда я чувствую это желание, я просто убеждаю себя, что другого пути нет.
Я в последний раз смотрю на дверь Стойла и снова выхожу из туннеля в город. Вернувшись на Стрип, воспоминания о дне моего вынужденного выхода в этот мир снова всплывают перед глазами. Мой мозг играет со мной, и я вижу тени пони, расхаживающих по проспекту. Огни казино отбрасывают жуткие тени, фантомы пони, которые танцуют под сокрытую мелодию, в то время как всё, что можно услышать в воздухе — это взрывы артиллерийских пушек НЭР, которые начали обстрел южной части города.
Я вставил наушник ПипБака в ухо и включил радио, оно будет моим спутником в эти последние минуты. Я слышал треск статики, пока искал Радио Нью-Пегасуса, а когда нашёл, то услышал последние слова ведущей и величайший хит всех времён. Мне всегда нравился этот исполнитель, и я ходил на многие его концерты в Подкове. Интересно, где он сейчас... Остался ли он в Нью-Пегасусе или же уехал? Я отбросил эти мысли и начал наслаждаться мощным голосом певца.
— Теперь уже конец близок, и я стою у финального занавеса…
Как адекватно. Я улыбаюсь и продолжаю идти по Стрипу, блуждая без чёткого представления о том, куда пойти дальше. Я знаю, что должен сделать, но мне не хочется. Робопони на стенах, кажется, сопротивляются довольно хорошо, поэтому у меня нет желания приступать ко всему прямо сейчас. Как и ты, Свингинг Войс, я столкнусь с закрытием моего занавеса. Забавно слышать песню, которая проникает в самую суть, как если бы она была написана с учётом данного конкретного момента. Я не первый раз её слышу, но этот раз отличается от других. В нём есть какой-то смысл.
Я добрался до старой библиотеки, где впервые встретил Трэкер, когда убегал от тех ужасных пони-охранников. Она всё ещё там, всё ещё бросает вызов величию казино с его популярностью, будучи последним средством культуры на дикой Пустоши... Но теперь она пуста. Лишена жизни и смысла, так как все книги были заброшены в преддверии случившегося. Старая добрая Трэкер любила все эти бумажки. Единственное, что осталось, это старый, военный плакат с завязанными глазами пони. "Невежество убивает", — гласит он... Да, это так, но чрезмерное знание также доставляет вам неприятности. Свингинг Войс продолжал звучать в моём ухе, заставляя меня дрожать от каждого слова.
— Друзья, я обо всём расскажу вам, расскажу о том, в чём абсолютно уверен…
Да, уверен... Мой взлёт и падение, моя слава и наказание. Я тоже в этом совершенно уверен. Я ни о чём не жалею, но понимаю, что совершал ошибки. Я делал то, что считал лучшим, и иногда всё было правильно, а иногда — нет. В конце концов, глядя на то, с чего я начал и где я сейчас, я не могу сказать, что поступал неправильно... Я улучшил свою жизнь и жизнь многих пони вокруг меня. Я встретил добрые души и любящие сердца, я завёл друзей и врагов, но самое главное, я был самим собой, верным своему сердцу и разуму.
Я вернулся на Стрип, руководствуясь рассеянностью, в то время, как голос певца успокаивал мою душу. Я ходил и ходил, но я не знал, что движет мной... Это, наверняка, связано с моей памятью, потому что я смотрю на унылое здание НПД. Мой разум возвращался в тот день, когда меня бросили в камеру, сломленного и отчаявшегося, собираясь изгнать меня в Пустошь... Или я так думал. Там я встретил Брасс Беджа... Хороший он был пони. Ему, несомненно, будет хорошо в Караване, так как он жёсткий... Но сердце у него золотое. Он объяснил мне всю ситуацию и заставил понять, что не всё потеряно. Он был мне никем, но проявил огромное уважение и заботу.
— Я прожил полную жизнь... Я исколесил полмира...
Эта песня действительно вдохновляла меня? Ведь я не могу удержаться от смеха, поскольку понимаю, насколько сильно тексты Свингинг Войса соответствуют моему опыту. Моя жизнь была полной и захватывающей, даже если она длилась восемь лет, и я тоже много путешествовал, без сомнения. Я был на Пустоши, на болотах Нэй-Орлеана, я видел настоящие руины и былую славу... Я летел над облаками и в бушующем шторме Разлома. Я сражался с пегасами на боевом корабле, и скрытно боролся, чтобы получить власть в Нью-Пегасусе. Если это нельзя считать полноценной жизнью, то что тогда можно?
Я продолжал идти по призрачному городу, пересёк площадь Единства, но мой разум рисовал высокие ворота и стены, которые когда-то отделяли Нью-Пегасус от нецивилизованного Фридом Филда... Мой первый настоящий дом и моё боевое крещение. Его больше нет, но я всё ещё вижу потрескавшееся асфальтовое покрытие, разбитое стекло на полу, горящие бочки и разрушенные здания, независимо от того, что всё это было отремонтировано. Больше нет этого жуткого танца самосохранения, нет бронированных головорезов на улицах, предлагающих защиту новичкам, нет больше кобыл, продающих свои тела за тарелку с едой, но эти образы не исчезнут из моего разума никогда. Таков был мир, в котором я вырос, и именно та обстановка превратила меня в того, кем я являюсь сейчас.
— И, что гораздо важнее, я сделал это по-своему…
По-своему... Да, я думаю, что в конце концов, я сделал всё по-своему. Я начинаю думать, что эта песня может символизировать всю мою жизнь с тех пор, как меня выгнали из Стойла. Я сделал много вещей в своей жизни, и некоторые из них были вызваны определёнными обстоятельствами; но большинство моих действий было совершено по воле моего разума. Я старался никому не служить и не подчиняться, кроме тех случаев, когда это было необходимо, чтобы продлить свою жизнь ещё на один день. Я боролся, чтобы стать независимым, и, честно говоря, мне это понравилось. Независимо от того, насколько я привязан к своим друзьям, я совершал все свои поступки, потому что хотел этого. Называйте меня эгоистом, вот кто я.
Я пришёл к Старому Форту Пегасов. Он всё ещё был на месте, его толстые и высокие стены, бросающие вызов потоку времени... Хотя, их скоро больше не будет, если мне всё-таки удастся осуществить мой план. Я зашёл внутрь, вспоминая, как проснулся там после того, как упал в обморок из-за голода. Внутри больших руин теперь было пусто, без палаток и оборудования. Миксер и его команда проделали прекрасную работу, схватив весь материал и отправив его либо в Караван, либо в Стойло. Этот гуль всегда был прекрасным пони... Остроумным и очаровательным, несмотря на своё состояние, и великим врачом.
Когда я проходил по песчаному полу, я вспоминаю Голди. Я не могу поверить в то, насколько хорошо ей удалось так вероломно и беспринципно поступать, за маской доброй воли и помощи обществу. В первый раз, когда я встретил её, то подумал, что она чистый ангел, нечто, что можно рассматривать, как образец для подражания... Как же я ошибался, и это стоило мне очень многого... Как только я узнал то, что не должен был, от меня захотели избавиться. Думаю, я бы сделал то же самое. Тем не менее, я потерял Штуку из-за неё.
— Сожалею ли я о чём? Да, но не о многом…
В который раз, эта песня вызывает улыбку на моём лице. И правда, в моей жизни было очень мало сожалений. Я никогда не жалел, что покинул Стойло, так как это открыло мою жизнь для большего мира, в котором мне удалось состояться. Каждый мой шаг был тщательно спланирован и проанализирован, и если результаты не были теми, которых я ожидал, я всегда мог обвинить в этом весь остальной мир. В конце концов, есть много вещей, которые я просто не в состоянии контролировать.
Например, вещи, которые когда-то привели меня в Трейдер Плаза, где я сейчас стоял. За последние годы, ничего не изменилось... Торговцы никогда не хотели строить надлежащий рынок, и они чувствовали себя комфортно в своём маленьком мире из лачуг и киосков. Пока я управлял Нью-Пегасусом, я предложил им лучшее место для ведения бизнеса в городе, но они отказались. Я думаю, что они были Обитателями Пустоши до мозга костей, и они продолжали вести вести бизнес в манере Пустоши. Сейчас, Плаза была просто пустой площадью из кирпича, на ней ничего не было. Республика успешно блокировала караваны, поэтому оставшиеся торговцы просто покинули город, пока не стало слишком поздно.
Я помню ту кобылу, которая была моей соседкой, когда я впервые попытал своё счастье в качестве торговца. Санберри Грасс, если я правильно помню... Она была прекрасной кобылой, трудолюбивой и честной, черты, которые трудно отыскать на Пустоши. Я помню то время, когда я должен был найти водный талисман для Ди и её команды... Она хотела, чтобы я поделился им с НЭР и помог их проекту по обустройству ферм. Эти фермы вообще когда-нибудь существовали? Она чувствовала себя очень разочарованной... И я понял, что нельзя угодить каждому, а это значит, что каждое решение несёт за собой определённую цену. Просто нужно взвесить все за и против.
— Я делал то, что должен был, и, честно, выполнил всё…
Я решил и начал действовать. Это был единственный выход. Во Фридом Филде, я мог двигаться только вверх, по-другому никак. Я знал это тогда и продолжаю верить в это сейчас. Независимо от того, как далеко меня посылали на задания, я возвращался с них, становясь всё сильней и лучше, и даже познакомился с новыми ребятами, которые стали частью моей жизни.
Роуз была наглядным примером. Мы многое пережили вместе, и оба сильно пострадали при этом. Это была моя вина, что жизнь Роуз запятналась злым духом Стойла 173, Лавандой, но каким-то образом, она выиграла эту битву. Я боялся за неё каждый день нашего существования, думая, что бедная кобылка сломается под давлением этого смертоносного существа, но она оказалась сильнее... И мудрее. Вместо того, чтобы бороться с Лавандой, Роуз приняла её. Они обе слились и стали единым целым, более мощной и зрелой Дезерт Роуз.
Теперь, она в Стойле, исполняла роль Смотрительницы. Я не мог представить кого-то более готового возглавить и повести за собой пони, кроме неё. Даже её кьютимарка отражает это! Я всегда плачу, когда думаю о ней... Она моя гордость и радость, лучшее, что я создал за эти годы. Лучше, чем моя власть над Нью-Пегасусом, лучше, чем перемены во Фридом Филде... Даже лучше, чем моя собственная жизнь. Она показала мне, что в Пустоши есть надежда. Надежда на светлое завтра, какой бы тёмной ни была ночь.
Я подошёл к Четырём Маленьким Бриллиантам и встал прямо напротив Тесла Бара... Две стороны одной монеты, два пони, что изменили мою жизнь и в то же время травмировали её. Седдл и Ампера... Они были хорошими. Он был немного резким и тупым, но я понял, что внутри у него скрыто намного больше всего хорошего, чем то, что он показывает. У него были принципы, даже если ему не хватало храбрости для их демонстрации, и именно трусость заставила Сэддла поклониться тому, кто мог гарантировать ему власть. Было грустно видеть его стоящим на коленях, но я верю, что он искупил все свои грехи смертью. Ампера... Всё ещё была кровоточащей раной в моей душе. Мне нравилась прежняя Рейнджер, её смекалка и дисциплина. Она была умной, непоколебимой и храброй, и она была рядом в момент моей слабости. Без её помощи, я остался бы калекой... И всё же, я был вынужден убить её, ведь она предала меня.
— Я тщательно планировал каждое движение, каждый шаг на своём пути, и что гораздо важнее, я делал это по-своему…
Да, я тщательно планировал каждый шаг. Опять, я почувствовал, как Свингинг Войс описывал мою жизнь в песне, как будто он видел мир моими собственными глазами. Это смешно, и в то же время, это начинает становиться немного странным. Я не могу не признать, что планы и схемы были основной частью моей жизни. Я всегда гордился тем, что был на шаг впереди остального мира, поскольку это было то, что давало мне преимущество над конкурентами. Единственная причина моего успеха состояла в том, что я ждал действия окружающих... И мои друзья были рядом со мной.
Надир был одним из них. Больше, чем друг, он был мне братом. Всегда рядом, всегда предан, ради меня он немного отвлекался от своего вечного желания денег и власти. Я не сомневаюсь в том, что он прожил очень тяжёлую жизнь, возможно, гораздо более тяжёлую, чем моя, и всё же, он никогда не колебался. Всегда улыбчивый, всегда весёлый, он поддерживал меня во всех моих начинаниях. Теперь, где бы он ни был, я был уверен, что он будет поддерживать свою группу в хорошем настроении.
Я зашёл в Музыкальную Школу, теперь пустую и тёмную, и зайдя в Мюзик-Холл, я не могу не вспомнить, насколько моя жизнь зависела от этого места. Ди и Метроном, упокой Селестия её душу, были моими покровителями и моими друзьями, когда я пытался бороться за место в Нью-Пегасусе. Они обе были жёсткими, но Ди всегда относилась ко мне с материнской любовью. Так или иначе, я считаю, что мы сработались. Мне нравился её благородный подход к лидерству в банде, и я думаю, ей нравилось наблюдать, как я строю сложные схемы, которые приносят пользу как ей, так и мне.
Свингинг Войс перешёл к припеву, и я не мог перестать дрожать, задумавшись о его великих концертах. Даже стоя в маленьком зале, я представлял, как он поёт на сцене во весь голос.
— Конечно, были времена, как и у любого из вас, когда я переоценивал свои силы... Но всегда, когда меня одолевали сомнения, я либо справлялся с трудностями, либо отступал, потому что я всё делал по-своему!
Я слышал, как пел, даже если мой голос не был столь красив, по сравнению с голосом исполнителя. Слёзы потекли по щекам. В моей жизни было много случаев, когда я оказывался в трудном положении, но могу с гордостью сказать, что никогда не отступал. Я принял вызов и боролся за свои идеалы во всеоружии. Как бы ни был велик мой враг, я никогда не сдавался, и не собираюсь делать это сейчас. Как бы ни громыхали пушки, как бы близко ни были солдаты Царя, я одолею его... Нью-Пегасус одолеет.
Я покинул Музыкальную Школу и вернулся в Нью-Пегас... Только, чтобы взглянуть на Обелиск площади Единства. Те, кто пали за наш город, это то, что он символизировал, но в глубине души я знал, что он имел совершенно другое значение... Это дань той, что впервые показала мне настоящую любовь и заботу, несмотря на то, что мы были абсолютно разными. Изображение Штуки покоилось там, на вершине монумента, с любовью смотрящей на Фридом Филд. Я хотел, чтобы её запомнили именно такой.
Я всё ещё скучаю по ней, хоть я и нашёл Авро. Она была для меня своего рода якорем, так как Авро не давала мне впасть в эйфорию или депрессию. Она была моей половинкой и понимала моё влечение к пегасам. Мы понимали друг друга, мы оба были изгоями, нам пришлось построить свою жизнь в чужой среде. Мы помогали друг другу, и это то, что заставило нас двигаться вперёд. Её потеря была трагична, но в то же время, это было последнее, что мне нужно было знать для понимания своей цели. Я должен ей намного... Больше, чем когда-либо смогу отплатить.
— Я любил, я смеялся и плакал, и на мою долю выпало много потерь. Теперь, когда слёзы высохли, всё кажется таким забавным... Подумать только! Я сделал всё это! Можно я скажу без излишней скромности? — Нет. Нет, это не я. Я сделал это по-своему…
Я вернулся на Стрип, бродил вдоль ярких огней Казино, вспоминая те дни, когда я пытался настроить Фулл Хауса и Ферратуру друг против друга. А потом, всё рухнуло... И я захватил город. Это был мой звёздный час, мой самый смелый шаг... И, возможно, момент, когда я был близок к тому, чтобы потерять всё. Я просто пошёл ва-банк и поставил всё на одну карту. Госпожа Удача была добра ко мне в тот день, так же, как и в последнее время.
Тем не менее, последние восемь лет были неплохими. Я осуществил свои мечты о власти и славе, и многие пони считают меня хорошим правителем и достойным человеком. Есть друзья, которые оставались верны мне от начала и до конца, я дважды был влюблён, даже если последняя была немного испорчена. Да, Авро была моим Ангелом, моей Солнцем и Луной, моим экстазом и моим путём к разрушению.
Она пришла ко мне с обманом и соблазном, и я не увидел её истинных намерений... Она послала меня к Точке Безубыточности и заставила сражаться с Красным Фронтом, подставив Нью-Пегасус под войну с Республикой. Несмотря на всё это, я по-прежнему любил её. Я понял, что любовь выходит за рамки логики, так как нет объяснения тому, что я чувствую к ней; даже зная, что она виновата во всех моих распрях. Однако, она искренне раскаивается за свои поступки. Я верю ей. Не стоит забывать, что она сделает меня отцом... Даже если я никогда не увижу своего жеребёнка.
Я вхожу в лифт Шпиля, и последние слова Свингинг Войса звучат в моём наушнике, великий финал песни, которая каким-то образом символизирует всю мою жизнь. Я больше не скрываю своих чувств... Я пою и позволяю течь своим слезам, мне есть ради чего жить... Но я должен уйти.
— Что есть жеребец? Что ещё у него есть, если не он сам? Иначе — он нищий. Жеребец должен говорить то, что он чувствует и во что верит, а не повторять слова тех, кто пресмыкается перед другими. Моя жизнь — доказательство тому, что я достойно принимал удары судьбы, и делал это по-своему. Да, я всё делал по-своему!
Красная кнопка здесь, насмехается надо мной. Рано или поздно мне придётся её нажать, но сначала я хочу во всём разобраться. После того, как я покину этот мир, останется много незаконченных дел, и остальным пони придётся с ними разобраться... Возможно, не с самыми лучшими намерениями. Причина, по которой я рассказывал вам про свою жизнь с того самого дня, как меня выгнали из Стойла, довольно проста. Мои друзья спрятаны, в то время, как мои враги бродят по миру и обладают властью. Я не сомневаюсь, что меня будут считать монстром, когда всё это закончится, поэтому должен убедиться в том, что моя история рассказана правильно.
Мой ПипБак, мой верный спутник на протяжении многих лет, станет свидетелем моей жизни и вещей, которые происходили вокруг меня. Я сохраню его в безопасном месте и знаю, что однажды, мои воспоминания будут раскрыты. Я просто надеюсь, что тот, кто его обнаружит, оповестит об этом весь мир. Я пойду в Убежище, в котором Пэт велел мне оставить ПипБак, но сначала, я должен кое-что оставить тому существу, которое полюбил ещё до его появления на свет.
Мой дорогой сын... Или дочь.
Мы с тобой никогда не встретимся, но я уверен, что ты будешь слышать моё имя много раз, имя Фарсайта. Обо мне напишут много историй, большинство из которых будут плохими, рассказывающими о том, как моя жадность и эгоизм разрушили прекрасный город... И они будут правы, до определенного момента.
Я сотворил много чего за свою жизнь, и уничтожил много другого. Я не был героем, и не хочу видеть себя таким... Чем скорее ты поймёшь, что у всех нас есть одинаковые слабости и недостатки, тем лучше будет твоя жизнь. Я боролся за то, чтобы дать тебе светлое будущее, и я знаю, что твоя мать и те, кто находятся рядом с тобой, как, например, твоя тётя Роуз и твой дядя Надир будут направлять тебя по истинному пути в течении жизни.
Единственное, о чём я молюсь — это долгая и благополучная жизнь для тебя. Будь сильным, свободным и верным себе. Это единственный способ обрести душевное спокойствие и настоящее счастье. Заводи друзей и оставайся верным им, но не стесняйся избегать тех, кто пытается использовать тебя. Будь величайшим союзником своего ума и слушай его советы. Уважай и почитай тех, кто ведёт тебя, и тебе отплатят тем же.
Ты всегда останешься в моих мыслях.
Наверное, это всё, что нужно было сказать. Я просто должен был сохранить ПипБак и нажать на большую красную кнопку. Я приказал робопони открыть ворота и отступить к Подкове, пока я сам спускался в недра Казино, в маленькое Убежище, в котором я спрячу свой ПипБак. Чем больше врагов мне удастся забрать с собой, тем лучше.
Подсобное помещение было небольшим и уродливым, но кажется достаточно прочным, чтобы выдержать то, что скоро грядёт. Здесь не было ничего, кроме Убежища и терминала, который им управлял. Я мог бы оставить устройство и убежать, но думаю, что должен оставить небольшую заметку, объясняющую смысл содержимого, просто чтобы прояснить мои намерения. Я подошёл к терминалу и начал печатать.
Поздравляю. Если Вы читаете это, то в таком случае, Вы, без сомнения, способны пробиться сквозь системы безопасности этого бункера. Могу только предполагать, что Вы не рейдер и, безусловно, заинтересованы в том, что я скажу. Возможно, потому, что Вы ищете объяснения тому, что произошло в Нью-Пегасусе, и, без сомнения, Вам известна моя роль в его гибели. Все детали содержатся в ПипБаке, который на данный момент располагается внутри сейфа. В основном, это запоминающее устройство и хранилище памяти со всей моей жизнью.
Однако есть несколько вещей, которые Вам следует узнать в первую очередь. Знаю, со стороны я выгляжу, как отвратительный, злобный предатель, эгоистично покинувший своих друзей после использования в собственных корыстных целях. Это не ложь. Знаю, я не пример для подражания. На самом деле, много раз я оглядываюсь назад, на свою прошлую жизнь, полный стыда и сожаления. Но не поймите меня неправильно. Я не жалею, что совершил каждый из этих поступков. Я сожалею, что не наслаждался теми крохотными моментами истинного счастья, которые были у меня в нашем бездушном мире.
Но это уже не имеет значения, так как я уже давным-давно мёртв, а Вы смотрите на экран терминала внутри противорадиационного убежища под руинами того, что однажды было лучиком света, светочем надежды посреди Пустоши. Мои чувства не вернут обратно всех мёртвых, не отомстят за несправедливость. Невзирая на это, я должен рассказать мою историю, я должен сохранить записи того, через что я вынужден был пройти в этом мире. Не всегда я был тем пони, про которого говорят все остальные. Когда-то я был беззаботным жеребцом с блестящим будущим в спокойной и умиротворённой обстановке Стойла. Жизнь – жестокая штука, хоть она и научила меня одному важному уроку. Не боритесь с властью. И знаете, что? Я восстал. Я сражался с властью всеми своими силами, пока сам не стал властью. И затем, другие стали бороться со мной.
И даже если это правда, истинный урок моей жизни заключается в другом. Никому не доверяйте, потому что все лгут. На Пустоши пони эгоистичны. Пони жестоки. Пони вероломны. Пони обманчивы. Держите своих друзей близко, а врагов ещё ближе.
Тем не менее, полагаю, я занимаюсь философскими разглагольствованиями, что несколько не входит в мои планы. Как уже упоминал, я здесь, чтобы рассказать свою историю, историю моей жизни, и о том, как я стал правителем Лас-Пегасуса, в конечном итоге стерев его с лица земли. Взгляните на мой ПипБак и увидите, что я должен рассказать.
Фарсайт.
Я вздохнул в последний раз и открыл Убежище. Это были мои последние слова, прежде, чем я сниму ПипБак с ноги и вернусь на вершину Шпиля, чтобы высвободить гнев Энолы, потому что я должен заставить их…
— Роуз, Надир, Авро, мой жеребёнок... Я всегда буду с вами.
КОНЕЦ V АКТА
Эпилог: Две стороны истории
Phil Collins — Both sides of the story
Президентский дворец Новой Эквестрийской Республики, Нью-Кантерлот. На следующий день после взрыва.
Секретарь ворвалась в кабинет Президента, неся папку в своей седельной сумке и бормоча что-то о "поражении" и "крушении". На её лице читались выражения тревоги и страха, но никто не знал, чувствовала ли она это из-за содержимого папки или из-за пони, с которой собиралась встретиться.
— Мисс Президент! — Заплакала она.
— Что случилось? — Пралине затянула сигару и спросила. — Почему ты выглядишь такой... Встревоженной?
— Это последний отчёт…
— Какой последний отчёт? Говори!
— Линия фронта... В Нейваде… — Секретарь попыталась восстановить дыхание. — Есть проблема... Харпсонг…
— Успокойся, пожалуйста! — Пралине ударила себя копытом по лицу. — Мне нужно, чтобы ты чётко изъяснилась, иначе я тебя не пойму! Выкрой минутку и успокойся!
Секретарь кивнула и постаралась отдышаться, пока Пралине курила свою сигару и спокойно ждала. У нее было ощущение, что на горизонте нет хороших новостей.
— Мисс Президент, армия Нейвады была…
— Потерпела поражение?
— Истреблена. Число погибших увеличилось до 85% от всей армии!
— Что? — Взревела Пралине, и сигара упала на стол. — Как такое могло произойти в Эквестрии? Это было дело рук Царя?
— Нет, Мисс Президент. Согласно отчёту Стоунтри, это был Фарсайт.
— Фарсайт? Что этот сукин сын сделал на этот раз?
— Он взорвал весь город, мэм. Видимо, у него была жар-бомба.
— Луна прокляни его душу! — Взревела Пралине и топнула по полу. — Что именно произошло?
— Согласно последним трансляциям, которые нам удалось записать, городские ворота открылись, и как только войска оказались внутри, он нажал на пусковой механизм. Вице-президент Хартстрингс возглавляла нападение…
— Харпсонг… — Пробормотала Пралине. — Проклятие. Что насчёт Стоунтри?
— Он увидел обман и отступил. Они были единственными, кто выжил после взрыва.
— Дерьмо. — Пралине вздохнула и замолчала.
— Что мы должны делать, Президент? Послать подкрепление?
— Ни за что. — Пралине покачала головой. — Отводим все наши силы к Разлому, и как только радиация осядет, начинаем посылать разведывательные отряды, чтобы выяснить, что же на самом деле произошло в Нью-Пегасусе.
— Что мы скажем населению?
— Вини во всём Фарсайта. Пусть исторические книги представят его предателем и злым тираном. Мы должны оправдать наши действия в Нейваде... И я никогда не признаю поражения от бандита. Республика нуждается в этом!
— За Республику, Президент! — Секретарь отдала честь.
— За Республику…
Башня Проекта Одного Пегаса. Через два часа после взрыва.
На экране не было ничего, кроме радиационно-порождённой статичности, поскольку взрыв Энолы заблокировал все системы связи. Единственный глаз Нейвады был затуманен, и Литтлпип точно знала, что это значит... Её надежды были разбиты.
— Видимо, я недооценила тебя, Фарсайт. У тебя были более серьёзные проблемы, чем я себе представляла... Но я не ожидала, что ты заберёшь население Нью-Пегасуса с собой.
— Эй? Это ещё кто? — Раздался голос с другого конца линии.
— Что? Я думала, камера не работает.
— У нас нет изображения, но мы можем слышать вас... И я думаю, что вы тоже.
— Да, могу. С кем я разговариваю?
— Меня зовут Петляков... Я был другом Фарсайта, и поверьте мне, он не делал того, что вы о нём думаете.
— Но Нью-Пегасус…
— Да, его больше нет. Однако, население было спасено.
— Серьёзно? Как?
— В удобном Стойле.
— Вы уверены насчёт этого?
— Я сам всё проверил, сударыня. Оно работает, доверьтесь Фарсайту.
— Вера... Да, это всё, что сейчас осталось…
Дворец Царя, Квебек. Две недели после взрыва.
— У нас новости из Нейвады, Ваше Величество.
Царь сел на свой трон с выражением нетерпеливого интереса на лице. После того, как ему до смерти наскучил самозваный придворный менестрель, ему нужно было дать своему разуму достаточно пищи, чтобы влиться в рутину повседневной жизни в качестве правителя Пустоши. Его старое, закалённое в боях тело нуждалось в действиях, чтобы быть в хорошей форме, и так как он был слишком важной персоной, чтобы рисковать своей шкурой в бою, он ждал каждого отчёта после боя с истинным энтузиазмом.
— Хорошо, хорошо. Во всяком случае, вовремя. — Царь улыбнулся. — Что Невский расскажет нам сегодня?
— Невский мёртв, Ваше Величество?
— Серьёзно? Как такое могло произойти?
— Ну, видимо, он связался с каким-то местным главарём.
— Может ли это быть именитый Фарсайт, о котором он упоминал в предыдущих докладах?
— Да, ваше превосходительство.
— Понятно... И что этот Фарсайт сделал, чтобы победить Невского? Насколько мне известно, его вооружённые силы были близки к нулю.
— Кажется, он... Взорвал весь город.
— Он это сделал? — Рассмеялся Царь. — Это просто невероятно. Этот Фарсайт — мастер внезапности.
— Был, Ваше Высочество.
— Был?
— Он покончил жизнь самоубийством. Рядом с бомбой.
— Что? — Царь захлопал в ладоши. — Лучше умереть, чем быть побеждённым. Мне нравится его подход! Он должен быть признан героем! Я хочу, чтобы наши хроники прославили его имя!
— Разумеется, Ваше Величество. Что нам делать с Нейвадой?
— Забудь об этом. — Царь нахмурился. — Если Фарсайт способен уничтожить всё, что у него было, чтобы сохранить свою свободу, я не хочу столкнуться с гневом его последователей. У нас есть другие способы для расширения границ, прежде чем вернёмся в Нейваду. Невский совершил ошибку, и я не собираюсь её повторять.
— Разумеется, Ваше Величество. Конечно…
Стойло 188. Клиника
— Спокойно, Авро, дыши ровно. — Пробормотал Миксер.
— Уфф... — Застонала Авро. — Это... Это больно…
— Я знаю, дорогая, но всё скоро закончится. Он уже на подходе! — Миксер улыбнулся.
— Будь сильной, Авро, мы с тобой. — Прошептала Роуз.
— Уффффффф… — Разбушевалась Авро.
— Тужься, Авро. — Спокойно сказал Миксер. — Медленно и плавно, но не останавливаясь. Тужься!
— Ааааррр... аааа! — Авро плакала и тяжело дышала.
— У тебя всё хорошо, Авро! — Успокаивала её Роуз. — Он приближается, я вижу его! Ещё чуть-чуть!
— Вот и всё, один последний толчок, дорогая, и всё будет кончено! — Закричал Миксер, пытаясь заставить пегаску тужиться.
— ЕЕЕЕААААААААРРРРРРР! — Завыла Авро во весь голос, и слезы покатились по её щекам. Внезапно, крики жеребёнка заполнили комнату.
— Поздравляю, Авро. — Миксер улыбнулся. — У тебя абсолютно здоровый жеребчик-единорог.
Студия Ди-Джея ПОН-3, Башня Тенпони, Мэйнхэттен. Шесть лет после взрыва.
Солдат пришёл из ниоткуда, выглядя обеспокоенным и везде пытаясь кого-то отыскать. Он нёс большую сумку с символом армии НЭР и на нём были шрамы закалённого в боях пони, подвергнутого испытаниям в самых сложных условиях. Было странно видеть таких пони, идущих в такое место, как Башня Тенпони, но с тех пор, как город начал возвращаться в своё первоначальное состояние, всё вокруг стало немного менее параноидальным.
— Привет. — Хомэйдж улыбнулась и схватила странного солдата. Она увидела, что он испугался, и отвела его в соседнюю комнату, где они могли пообщаться без лишних ушей. — Чем я могу вам помочь?
— Я хотел бы поговорить с Ди-Джеем. — Застонал он. — Тем, что рассказывал истории о Дарительнице Света.
— Это... Будет невозможно. — Хомэйдж усмехнулась. — Однако, я могу действовать от её имени. Скажите, пожалуйста, как вас зовут?
— Я — Санлайт Форджер, из армии НЭР... Однако, я желаю остаться анонимным.
— Конечно, я понимаю. Что вы хотели сказать Ди-Джею ПОН-3?
— У меня есть... Информация о том, что произошло в Нью-Пегасусе шесть лет назад.
— Серьёзно? — Хомэйдж вздрогнула. — Какая информация?
— Прямое признание.
— Это просто невозможно. Фарсайт погиб при взрыве.
— Я нашел ПипБак с его мемуарами. Прежде, чем отдать его своему командиру, я скопировал его содержимое. Форджер вытащил из сумки стопку из пяти кассет. — Я понял, что надо озвучить всю правду... Хоть как-то.
— Но это…
— Меня убьют, я знаю... Но я не могу спать по ночам, зная, что официальная версия — вопиющая ложь. Пожалуйста, помогите мне распространить информацию. Ди-Джей ПОН-3 помог в этом Дарительнице Света.. И я считаю, что Фарсайт заслуживает этого.
— Конечно. — Хомэйдж кивнула. — Я сейчас же отправлю это Ди-Джею.
Послесловие: Возвращение домой
The Score — Going home
— Так... Почему ты не хочешь пойти?
— Я говорила тебе, это может быть опасно. Кроме того, это место навевает воспоминания, которые всё ещё причиняют мне боль. В конце концов, я посещу руины, мой дорогой, но мне нужно время, чтобы преодолеть это.
— Но тётушка Роуз, Атрид и Харко постоянно говорят мне, что мы должны пойти и увидеть руины Нью-Пегасуса вместе!
— Атрид и Харко теперь взрослые пони... Они могут делать, что хотят, и кроме того, они такие же, как и их отец.
— Храбрые?
— Безрассудные и немного чокнутые. — Спокойно рассмеялась Роуз.
— Но я хочу туда пойти!
— И ты пойдёшь туда! — Пэт вошёл в комнату и похлопал молодого жеребёнка по голове. — Ты получил свою кьютимарку, и я обещаю, что отведу тебя в руины. Но не сегодня... Тебе нужно идти в школу.
— Но мне не нравится школа, дядюшка Пет. Я слишком умён для неё, я всегда знаю правильный ответ!
— Конечно, знаешь. Ты такой же, как и твой отец. — Пэт улыбнулся. — А теперь, пошевеливайся!
— Ладно... — Проворчал жеребёнок. — До Свидания, Тётушка Роуз! Пока, Дядя Пэт!
Он помахал копытом и выскочил из комнаты, оставив Пэт и Роуз наедине. Пегас подошёл и поцеловал кобылу, которая улыбнулась и поцеловала его в ответ. С тех пор, как она переехала в их новый дом, она открыто выражала свои чувства к Петлякову, и у пары расцвела настоящая любовь.
— Этот жеребёнок ужасен. — Роуз покачала головой.
— Его не зря называют Фри Сайт, Роуз. — Пэт улыбнулся.
— Я думаю, у Авро был момент ясновидения, когда она давала ему имя. — Роуз засмеялась. — Что меня беспокоит, так это нечто другое.
— Что случилось, дорогая?
— Его кьютимарка. Ты видел её?
— Да, знамя с красным глазом его отца и меч.
— Как ты думаешь, что это означает?
— Честно говоря, я не знаю. Думаю, он пойдёт по пути своего отца.
— Но что насчёт меча?
— Он может ничего не значить, Рози. На моей кьютимарке тоже есть кинжал, и я не убийца.
— Но ведь ты был солдатом.
— Инженером, дорогая. Я ни разу не дрался.
— Да, но…
— Успокойся, Роуз! Успокойся! Сейчас, он просто жеребёнок, и я могу понять, что он хочет узнать о своём прошлом. Атрид и Харко ходят туда постоянно, так же как Ди и Надир. Всем нам нужно отдавать дань уважения нашему прошлому.
— Да, но... Я не знаю, хорошая ли это идея.
— Почему нет?
— Из-за слухов, которые ходят по Пустоши... Голоса одинокого странника, синего единорога с белой гривой, покрытого бинтами, гуляющего по пустыне... И смотрящего издалека. Может это он?
— Это не более, чем глупые бредни пьяных караванщиков. Ты знаешь, что Фарсайт мёртв, Роуз. Никто не мог пережить такой взрыв, как Энола... Не говоря уже о радиации.
— Но что, если у него был ещё один туз в рукаве?
— Роуз, он мёртв. Моя команда искала доказательства его спасения, даже Авро искала, но мы не нашли ничего, кроме следа от взрыва. Это просто невозможно, дорогая.
— Ты не можешь этого доказать, Пэт. Представь, что было бы, если бы Фри Сайт встретил отца в таком состоянии!
— Если бы он не был сумасшедшим, я бы не возражал. — Засмеялся Пэт.
— Прекрати, Пэт! — Роуз ударила пегаса копытом.
— Хорошо, будь по-твоему. — Пэт пожал плечами. — Мы продолжим поиски таинственного странника. Однако стоит дать Фри Сайту шанс смириться со своим прошлым. Он заслуживает этого.
— Ладно, ладно... Просто уходи.
Пэт улыбнулся и выбежал из комнаты, оставив Роуз наедине со своими мыслями. Прошло почти семь лет с тех пор, как они пришли в Затерянную Фортуну, и общество выросло до маленького городка. Каждый пони из Нью-Пегасуса переехал сюда без особых проблем, и всё стало хорошо, теперь, когда Республика и Царство убрали Нейваду из своих планов. Роуз вышла на улицу и направилась ко входу в город, где стояла большая каменная статуя пони, приветствующая горожан. Это был молодой жеребец-единорог, одетый в стильный костюм и носящий ПипБак на передней ноге. Он смотрел на новоприбывших с уверенным и дерзким лицом, доказывая, что он тот, за кем стоит следовать, тот, кому стоит верить... Тот, кто отдал за них свою жизнь.
— Спасибо, Фарсайт. — Роуз позволила слезе скатиться по её щеке. — Где бы ты ни был.
— Роуз! — Голос кобылы прозвучал откуда-то сверху. Как нечто жуткое... Это должна быть Авро. Роуз посмотрела на пегаску, нарезающую круги в воздухе.
— Привет, Авро. Как поживаешь?
— Отлично, спасибо, Роуз. — Она улыбнулась. — Мне жаль, что я не смогла забрать Фри Сайта раньше. Полагаю, тебе удалось убедить его пойти в школу, не так ли?
— Если честно, это заслуга Пэта. — Роуз засмеялась. — Фри Сайт продолжает настаивать на посещении руин Нью-Пегасуса.
— Он такой же упрямый, как и его отец. — Авро грустно улыбнулась, глядя на статую. — Но когда-нибудь, ему придётся уйти. Он заслуживает этого.
— Ты уже вторая, кто мне об этом говорит, первым — был Пэт.
— Мы с Пэтом во многом сходимся во мнениях. — Пегаска пожала плечами.
— Авро... Что ты думаешь о кьютимарке Фри Сайта? Меня она беспокоит.
— Почему? — Спросила Авро. — Из-за этого меча?
— Да. — Пробормотала Роуз. — Я очень забочусь о нём, и я не хочу, чтобы он пошёл в какой-то сумасшедший крестовый поход. Вот почему я стараюсь держать его на безопасном расстоянии от своего прошлого.
— Роуз, не беспокойся об этом так сильно. С Фри Сайтом всё будет хорошо, мы же все за ним приглядываем.
— Мы должны жить своей жизнью, Авро.
— Да, но моя жизнь принадлежит ему, Роуз. — Авро улыбнулась. — Я буду с ним, защищать его, когда он будет в этом нуждаться, помогать ему, когда он попросит об этом, и заботиться о нём до последнего вздоха. Однажды, и у тебя будут жеребята, и ты поймёшь меня.
— Конечно. — Роуз медленно кивнула. — Может быть, я просто... Слишком сильно беспокоюсь.
— Да, но в любом случае, я не могу выразить тебе всю свою благодарность. — Авро улыбнулась. — Мне нужно идти на работу, Роуз.
— И ещё кое-что, прежде чем ты уйдёшь, Авро... Что насчёт слухов?
— Каких слухов?
— Одинокий странник... Сгоревший синий жеребец.
— Думаешь, это может быть Фарсайт? — Вздохнула Авро. — Я не знаю, Роуз. Я искала его почти каждый день с тех пор, как впервые услышала эту историю, но, честно говоря, я думаю, что это просто легенда... Как легенда о Дарительнице Света, понимаешь? Добродетельные пони, которые становятся почти мифическими существами. После того удара, который он нанёс НЭР и Царю, я уверена, что жители Нейвады видят в нём духа, который защищает их территорию. Дарительница Света пожертвовала собой ради остального мира... Ну, или так написано в книге.
— Я читала её, Авро. — Роуз улыбнулась. — Что же тогда является добродетелью Фарсайта?
— Я не знаю, ты та, кто знал его лучше всех. — Авро улыбнулась.
— Мотив.
— Что?
— Я считаю, что добродетелью Фарсайта должна быть мотив. Он всегда знал, что делать и зачем... И именно поэтому, его никогда не побеждали.
— Да... — Грустно улыбнулась Авро. — Но посмотри на цену, которую он понёс.
— Он бы сказал, что это был просчитанный риск. — Роуз засмеялась.
— Это было бы на него похоже. — Авро тоже засмеялась. — В любом случае, Роуз, мне пора идти. Увидимся позже!
— До скорого, Авро. — Роуз вздохнула и увидела, как пегаска улетела.
После того, как Авро скрылась за горизонтом, Роуз развернулась и в последний раз взглянула на рекламный щит, который был построен у входа в деревню. Слова на нём были хорошо видны издалека.
"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ФАРСАЙТВИЛЛЬ”
КОНЕЦ